 фонарЯми, на  грЯзные  дома,
на сверкающие от сырости плиты тротуаров, на угрюмых, сердитых  и  промокших
прохожих, на всю эту картину, которую обхватывал черный, как  будто  залитый
тушью, купол петербургского неба. Њы выходили уж на площадь; перед  нами  во
мраке вставал памЯтник, освещенный  снизу  газовыми  рожками,  и  еще  далее
подымалась темнаЯ, огромнаЯ масса €сакиЯ, неЯсно  отделЯвшаЯсЯ  от  мрачного
колорита неба.
     - ’ы ведь говорил, ‚анЯ, что  он  был  человек  хороший,  великодушный,
симпатичный, с чувством, с сердцем. Ќу, так вот они все  таковы,  люди-то  с
сердцем, симпатичные-то твои! ’олько и умеют, что сирот размножать! ѓм... да
и умирать-то, Я думаю, ему  было  весело!..  ќ-э-эх!  “ехал  бы  куда-нибудь
отсюда, хоть в ‘ибирь!.. —то ты, девочка? -  спросил  он  вдруг,  увидев  на
тротуаре ребенка, просившего милостыню.
     ќто была маленькаЯ, худенькаЯ  девочка,  лет  семи-восьми,  не  больше,
одетаЯ в грЯзные отрепьЯ; маленькие ножки ее  были  обуты  на  босу  ногу  в
дырЯвые башмаки. Ћна  силилась  прикрыть  свое  дрожащее  от  холоду  тельце
каким-то ветхим подобием крошечного капота, из которого она давно уже успела
вырасти.
     ’ощее, бледное и больное ее личико было обращено к  нам;  она  робко  и
безмолвно смотрела на нас и с каким-то покорным страхом  отказа  протЯгивала
нам свою дрожащую ручонку. ‘тарик так и  задрожал  весь,  увидЯ  ее,  и  так
быстро к ней оборотилсЯ, что даже ее испугал. Ћна вздрогнула  и  отшатнулась
от него.
     - —то, что тебе, девочка? - вскричал он. - —то? Џросишь? „а?  ‚от,  вот
тебе... возьми, вот!
     € он, суетЯсь и дрожа от волнениЯ, стал искать у себЯ в кармане и вынул
две или три серебрЯные монетки. Ќо ему показалось мало; он  достал  портмоне
и, вынув из него рублевую бумажку, - все, что там было, - положил  деньги  в
руку маленькой нищей.
     - •ристос тебЯ да сохранит, маленькаЯ... дитЯ ты мое!  Ђнгел  божий  да
будет с тобою!
     € он несколько раз дрожавшею  рукою  перекрестил  беднЯжку;  но  вдруг,
увидав, что и Я тут и смотрю на него,  нахмурилсЯ  и  скорыми  шагами  пошел
далее.
     - ќто Я, видишь, ‚анЯ, смотреть не могу,  -  начал  он  после  довольно
продолжительного сердитого молчаниЯ, - как эти маленькие, невинные  созданиЯ
дрогнут от холоду на улице... из-за проклЯтых матерей и  отцов.  Ђ  впрочем,
какаЯ же мать и вышлет такого ребенка  на  такой  ужас,  если  уж  не  самаЯ
несчастнаЯ!.. „олжно быть, там в углу у ней еще сидЯт сироты, а это старшаЯ;
сама больна, старуха-то;  и...  гм!  Ќе  кнЯжеские  дети!  Њного,  ‚анЯ,  на
свете... не кнЯжеских детей! гм!
     Ћн помолчал с минуту, как бы затруднЯЯсь чем-то.
     - џ, видишь, ‚анЯ, обещал Ђнне Ђндреевне, - начал он, немного путаЯсь и
сбиваЯсь, - обещал ей... то есть, мы согласились вместе с  Ђнной  Ђндреевной
сиротку какую-нибудь на воспитание взЯть...  так,  какую-нибудь;  бедную  то
есть и маленькую, в дом, совсем;  понимаешь?  Ђ  то  скучно  нам,  старикам,
одним-то,  гм...  только,  видишь:  Ђнна  Ђндреевна  что-то   против   этого
восставать стала. ’ак ты поговори с ней, эдак знаешь, не от менЯ, а как бы с
своей стороны... урезонь ее... понимаешь? џ давно  тебЯ  собиралсЯ  об  этом
попросить... чтоб ты уговорил ее согласитьсЯ, а мне как-то неловко  очень-то
просить самому... ну, да что о пустЯках толковать! Њне  что  девочка?  и  не
нужна; так, длЯ утехи... чтоб голос чей-нибудь детский слышать... а впрочем,
по правде, Я ведь длЯ старухи это делаю; ей же веселее будет, чем с одним со
мной. Ќо все это вздор! ‡наешь, ‚анЯ, эдак мы долго  не  дойдем:  возьмем-ка
извозчика; идти далеко, а Ђнна Ђндреевна нас заждалась...
     Ѓыло половина восьмого, когда мы приехали к Ђнне Ђндреевне.


        ѓлава XII

     ‘тарики очень любили друг друга.  €  любовь,  и  долговременнаЯ  свычка
свЯзали их неразрывно. Ќо Ќиколай  ‘ергеич  не  только  теперь,  но  даже  и
прежде, в самые счастливые времена, был как-то несообщителен с  своей  Ђнной
Ђндреевной, даже иногда суров, особливо при людЯх. ‚ иных натурах,  нежно  и
тонко чувствующих, бывает иногда какое-то упорство,  какое-то  целомудренное
нежелание высказыватьсЯ и выказывать даже милому себе существу свою нежность
не только при людЯх, но даже и наедине; наедине еще больше;  только  изредка
прорываетсЯ в них ласка, и прорываетсЯ  тем  горЯчее,  тем  порывистее,  чем
дольше она была сдержана. ’аков отчасти был и старик €хменев с  своей  Ђнной
Ђндреевной, даже смолоду. Ћн уважал ее и любил беспредельно, несмотрЯ на то,
что это была женщина только добраЯ и ничего больше не  умевшаЯ,  как  только
любить его, и ужасно досадовал на то, что она в свою очередь была с ним,  по
простоте своей, даже иногда слишком и неосторожно  наружу.  Ќо  после  ухода
Ќаташи они как-то нежнее стали друг к другу; они  болезненно  почувствовали,
что остались одни  на  свете.  €  хотЯ  Ќиколай  ‘ергеич  становилсЯ  иногда
чрезвычайно угрюм, тем не  менее  оба  они,  даже  на  два  часа,  не  могли
расстатьсЯ друг с другом без тоски и без боли. Ћ Ќаташе они как-то безмолвно
условились не говорить ни слова, как будто ее  и  на  свете  не  было.  Ђнна
Ђндреевна не осмеливалась даже намекать о ней Ясно при муже, хотЯ  это  было
длЯ нее очень тЯжело. Ћна давно уже простила Ќаташу в  сердце  своем.  Њежду
нами как-то установилось, чтоб с каждым приходом моим Я приносил ей известие
о ее милом, незабвенном дитЯти.
     ‘тарушка становилась больна, если долго не получала известий, а когда Я
приходил с ними, интересовалась самою малейшею подробностию, расспрашивала с
судорожным любопытством, "отводила душу" на моих рассказах и чуть не  умерла
от страха, когда Ќаташа однажды заболела, даже чуть  было  не  пошла  к  ней
сама. Ќо это был крайний случай. ‘начала она даже  и  при  мне  не  решалась
выражать желание увидетьсЯ с дочерью и почти всегда после наших  разговоров,
когда, бывало, уже все  у  менЯ  выспросит,  считала  необходимостью  как-то
сжатьсЯ передо мною и непременно подтвердить, что хоть  она  и  интересуетсЯ
судьбою дочери, но все-таки Ќаташа такаЯ  преступница,  которую  и  простить
нельзЯ. Ќо все это было  напускное.  Ѓывали  случаи,  когда  Ђнна  Ђндреевна
тосковала до изнеможениЯ, плакала, называла при  мне  Ќаташу  самыми  милыми
именами, горько жаловалась на ЌиколаЯ ‘ергеича, а при нем начинала намекать,
хоть и с большою осторожностью, на людскую гордость,  на  жестокосердие,  на
то, что мы не умеем прощать обид и что бог не простит непрощающих, но дальше
этого при нем не высказывалась. ‚ такие минуты старик тотчас же  черствел  и
угрюмел, молчал, нахмурившись, или вдруг, обыкновенно чрезвычайно неловко  и
громко, заговаривал о другом, или, наконец,  уходил  к  себе,  оставлЯЯ  нас
одних и даваЯ таким образом Ђнне Ђндреевне возможность вполне излить  передо
мной свое горе в слезах и сетованиЯх. ’очно так же он уходил к  себе  всегда
при моих посещениЯх, бывало только что успеет со  мною  поздороватьсЯ,  чтоб
дать мне времЯ сообщить Ђнне Ђндреевне все последние новости о  Ќаташе.  ’ак
сделал он и теперь.
     - џ промок, - сказал он ей, только что ступив в комнату, -  пойду-ка  к
себе, а ты, ‚анЯ, тут посиди. ‚от с  ним  историЯ  случилась,  с  квартирой;
расскажи-ка ей. Ђ Я сейчас и ворочусь...
     € он поспешил уйти, стараЯсь даже  и  не  глЯдеть  на  нас,  как  будто
совестЯсь, что сам же нас сводил вместе. ‚ таких случаЯх, и  особенно  когда
возвращалсЯ к нам, он становилсЯ всегда суров и желчен и со мной и  с  Ђнной
Ђндреевной, даже придирчив, точно сам на себЯ злилсЯ  и  досадовал  за  свою
мЯгкость и уступчивость.
     - ‚от он какой, - сказала старушка,  оставившаЯ  со  мной  в  последнее
времЯ всю чопорность и все свои задние мысли, - всегда-то он такой со  мной;
а ведь знает, что мы все его  хитрости  понимаем.  —его  ж  бы  передо  мной
виды-то на себЯ напускать! —ужаЯ Я ему, что ли? ’ак он  и  с  дочерью.  ‚едь
простить-то бы мог, даже, может быть, и желает простить, господь его  знает.
Џо ночам плачет, сама слышала! Ђ наружу  крепитсЯ.  ѓордость  его  обуЯла...
Ѓатюшка, €ван Џетрович, рассказывай поскорее: куда он ходил?
     - Ќиколай ‘ергеич? Ќе знаю; Я у вас хотел спросить.
     - Ђ Я так и обмерла, как он вышел. Ѓольной ведь он, в такую погоду,  на
ночь глЯдЯ; ну, думаю, верно, за чем-нибудь  важным;  а  чему  ж  и  быть-то
важнее известного вам дела? „умаю Я это про себЯ, а спросить-то и  не  смею.
‚едь Я теперь его ни о чем не смею расспрашивать. ѓосподи боже, ведь  так  и
обомлела и за него и за нее. Ќу как, думаю, к ней пошел; уж не  простить  ли
решилсЯ? ‚едь он все узнал, все последние известиЯ об ней знает; Я  наверное
полагаю, что знает, а откуда ему вести  приходЯт,  не  придумаю.  Ѓольно  уж
тосковал он вчера, да и сегоднЯ  тоже.  „а  что  же  вы  молчите!  ѓоворите,
батюшка, что там еще случилось?  Љак  ангела  божиЯ  ждала  вас,  все  глаза
высмотрела. Ќу, что же, оставлЯет злодей-то Ќаташу?
     џ тотчас же рассказал Ђнне Ђндреевне все, что сам знал.  ‘  ней  Я  был
всегда  и  вполне  откровенен.  џ  сообщил  ей,  что  у  Ќаташи   с   Ђлешей
действительно как будто идет на разрыв и что это серьезнее, чем  прежние  их
несогласиЯ; что Ќаташа прислала мне вчера записку, в  которой  умолЯла  менЯ
прийти к ней сегоднЯ  вечером,  в  девЯть  часов,  а  потому  Я  даже  и  не
предполагал сегоднЯ заходить к ним;  завел  же  менЯ  сам  Ќиколай  ‘ергеич.
ђассказал и объЯснил ей подробно, что положение теперь  вообще  критическое;
что отец Ђлеши, который недели две  как  воротилсЯ  из  отъезда,  и  слышать
ничего не хочет, строго  взЯлсЯ  за  Ђлешу;  но  важнее  всего,  что  Ђлеша,
кажетсЯ, и сам не прочь от невесты и,  слышно,  что  даже  влюбилсЯ  в  нее.
Џрибавил Я еще, что записка Ќаташи, сколько можно угадывать, написана  ею  в
большом волнении; пишет она, что сегоднЯ  вечером  все  решитсЯ,  а  что?  -
неизвестно; странно тоже, что пишет от вчерашнего днЯ,  а  назначает  прийти
сегоднЯ, и час определила: девЯть часов. Ђ потому Я непременно должен  идти,
да и поскорее.
     - €ди, иди, батюшка, непременно иди,  -  захлопотала  старушка,  -  вот
только он выйдет, ты чайку выпей... Ђх, самовар-то не несут! Њатрена! —то  ж
ты самовар? ђазбойница, а  не  девка!..  Ќу,  так  чайку-то  выпьешь,  найди
предлог благовидный, да и ступай. Ђ завтра непременно ко мне и все расскажи;
да пораньше забеги. ѓосподи! “ж не вышло ли еще  какой  беды!  “ж  чего  бы,
кажетсЯ, хуже теперешнего! ‚едь Ќиколай-то ‘ергеич все уж узнал, сердце  мне
говорит, что узнал. џ-то вот через Њатрену много узнаю, а та через Ђгашу,  а
Ђгаша-то крестница Њарьи ‚асильевны, что у кнЯзЯ в доме проживает... ну,  да
ведь ты сам знаешь. ‘ердит был сегоднЯ ужасно мой, Ќиколай-то. џ было то  да
се, а он чуть было не закричал на менЯ, а  потом  словно  жалко  ему  стало,
говорит: денег мало. ’очно бы он из-за денег кричал. Џосле обеда пошел  было
спать. џ заглЯнула к нему в щелку (щелка такаЯ есть в дверЯх; он и не  знает
про нее), а он-то, голубчик, на  коленЯх  перед  киотом  богу  молитсЯ.  Љак
увидала Я это, у менЯ и ноги подкосились. € чаю не пил и не спал, взЯл шапку
и пошел ‚ пЯтом вышел. џ и спросить не посмела:  закричал  бы  он  на  менЯ.
—асто он кричать начал, все больше на  Њатрену,  а  то  и  на  менЯ;  а  как
закричит, у менЯ тотчас ноги мертвеют и от сердца  отрываетсЯ.  ‚едь  только
блажит, знаю, что блажит, а все страшно. Ѓогу целый  час  молилась.  как  он
ушел, чтоб на благую мысль его навел. ѓде же записка-то ее, покажи-ка!
     џ показал. џ знал, что у Ђнны Ђндреевны  была  одна  любимаЯ,  заветнаЯ
мысль, что Ђлеша, которого она звала то злодеем, то  бесчувственным,  глупым
мальчишкой,  женитсЯ  наконец  на  Ќаташе  и  что  отец  его,   кнЯзь   Џетр
Ђлександрович, ему это позволит. Ћна даже  и  проговаривалась  передо  мной,
хотЯ в другие разы раскаивалась и отпиралась от слов своих. Ќо ни за что  не
посмела бы она высказать свои надежды при Ќиколае ‘ергеиче,  хотЯ  и  знала,
что старик их подозревает в ней и даже не раз попрекал ее косвенным образом.
џ думаю, он окончательно бы проклЯл Ќаташу и  вырвал  ее  из  своего  сердца
навеки, если б узнал про возможность этого брака.
     ‚се мы так тогда думали. Ћн ждал дочь всеми желаниЯми своего сердца, но
он ждал ее одну, раскаЯвшуюсЯ, вырвавшую из своего сердца даже  воспоминаниЯ
о  своем  Ђлеше.  ќто  было  единственным  условием  прощениЯ,  хотЯ  и   не
высказанным, но, глЯдЯ на него, понЯтным и несомненным.
     -  Ѓесхарактерный  он,  бесхарактерный  мальчишка,   бесхарактерный   и
жестокосердый, Я всегда это говорила, - начала опЯть  Ђнна  Ђндреевна.  -  €
воспитывать его не умели, так, ветрогон какой-то вышел; бросает ее за  такую
любовь, господи боже мой! —то с ней будет, с беднЯжкой! € что он в  новой-то
нашел, удивлЯюсь!
     -  џ  слышал,  Ђнна  Ђндреевна,  -  возразил  Я,  -  что  эта   невеста
очаровательнаЯ девушка, да и ЌатальЯ Ќиколаевна про нее то же говорила...
     - Ђ ты не верь! - перебила старушка. - —то за очаровательнаЯ? „лЯ  вас,
щелкоперов, всЯкаЯ очаровательнаЯ, только бы юбка болталась. Ђ что Ќаташа ее
хвалит, так это она по благородству души делает. Ќе умеет она удержать  его,
все ему прощает, а сама страдает. ‘колько  уж  раз  он  ей  изменЯл!  ‡лодеи
жестокосердые! Ђ на менЯ, €ван Џетрович, просто ужас находит. ѓордость  всех
обуЯла. ‘мирил бы хоть мой-то себЯ, простил бы ее, мою голубку, да и  привел
бы сюда. ЋбнЯла б ее, посмотрела б на нее! Џохудела она?
     - Џохудела, Ђнна Ђндреевна.
     - ѓолубчик мой! Ђ у менЯ, €ван Џетрович, беда! ‚сю ночь  да  весь  день
сегоднЯ проплакала... да  что!  Џосле  расскажу!  ‘колько  раз  Я  заикалась
говорить ему издалека, чтоб простил-то;  прЯмо-то  не  смею,  так  издалека,
ловким этаким манером  заговаривала.  Ђ  у  самой  сердце  так  и  замирает:
рассердитсЯ, думаю, да и проклЯнет ее совсем! ЏроклЯтиЯ-то Я еще от него  не
слыхала... так вот и боюсь, чтоб проклЯтиЯ не наложил. ’огда ведь что будет?
Ћтец проклЯл, и бог покарает. ’ак и живу, каждый день дрожу от ужаса.  „а  и
тебе, €ван Џетрович, стыдно; кажетсЯ, в нашем доме взрос и  отеческие  ласки
от всех у нас видел: тоже выдумал, очаровательнаЯ! Ђ  вот  ЊарьЯ  ‚асильевна
ихнЯЯ лучше говорит. (џ ведь согрешила, да ее раз на кофей и позвала,  когда
мой на все утро  по  делам  уезжал.)  Ћна  мне  всю  подноготную  объЯснила.
ЉнЯзь-то, отец-то Ђлешин, с графиней-то в непозволительной свЯзи  находилсЯ.
ѓрафинЯ давно, говорЯт, попрекала его: что он на ней не женитсЯ, а  тот  все
отлынивал. Ђ графинЯ-то эта, когда еще муж ее был жив,  зазорным  поведением
отличалась. “мер муж-то - она за границу: все итальЯнцы да  французы  пошли,
баронов каких-то у себЯ завела; там и кнЯзЯ Џетра Ђлександровича  подцепила.
Ђ падчерица ее, первого ее мужа, откупщика, дочь меж  тем  росла  да  росла.
ѓрафинЯ-то, мачеха-то, все прожила, а Љатерина ”едоровна меж  тем  подросла,
да и два миллиона,  что  ей  отец-откупщик  в  ломбарде  оставил,  подросли.
’еперь, говорЯт, у ней три  миллиона;  кнЯзь-то  и  смекнул:  вот  бы  Ђлешу
женить!  (не  промах!  своего   не   пропустит).   ѓраф-то,   придворный-то,
знатный-то, помнишь, родственник-то ихний, тоже согласен;  три  миллиона  не
шутка. •орошо, говорит, поговорите с этой графиней. ЉнЯзь и сообщает графине
свое желание. ’а и руками и ногами: без  правил,  говорЯт,  женщина,  буЯнка
такаЯ! …е уже здесь не все, говорЯт, принимают; не то что за границей.  Ќет,
говорит, ты, кнЯзь, сам на мне женись, а не бывать моей падчерице за Ђлешей.
Ђ девица-то, падчерица-то, души, говорЯт, в своей мачехе не слышит; чуть  на
нее не молитсЯ и во всем ей послушна. ЉроткаЯ,  говорЯт,  такаЯ,  ангельскаЯ
душа! ЉнЯзь-то видит, в чем дело, да и говорит: ты, графинЯ, не  беспокойсЯ.
€менье-то свое прожила, и долги на тебе неоплатные.  Ђ  как  твоЯ  падчерица
выйдет за Ђлешу, так их будет пара: и твоЯ невиннаЯ, и Ђлеша мой дурачок; мы
их и возьмем под начало и будем сообща опекать; тогда и у тебЯ деньги будут.
Ђ то что, говорит, за менЯ замуж  тебе  идти?  •итрый  человек!  Њасон!  ’ак
полгода тому назад было, графинЯ не решалась, а теперь, говорЯт,  в  ‚аршаву
ездили, там и согласились. ‚от как Я слышала. ‚се это ЊарьЯ  ‚асильевна  мне
рассказала, всю подноготную, от верного человека сама она слышала.  Ќу,  так
вот что тут: денежки, миллионы, а то что - очаровательнаЯ!
     ђассказ Ђнны Ђндреевны менЯ поразил. Ћн совершенно согласовалсЯ со всем
тем, что Я сам недавно слышал от самого Ђлеши.  ђассказываЯ,  он  храбрилсЯ,
что ни за что не женитсЯ  на  деньгах.  Ќо  Љатерина  ”едоровна  поразила  и
увлекла его. џ слышал тоже от Ђлеши, что отец его сам, может быть,  женитсЯ,
хоть и отвергает эти слухи, чтоб не раздражить до времени графини. џ  сказал
уже, что Ђлеша очень любил отца, любовалсЯ и хвалилсЯ им и верил в него, как
в оракула.
     - ‚едь не графского же рода и она, твоЯ очаровательнаЯ-то! - продолжала
Ђнна Ђндреевна, крайне раздраженнаЯ моей похвалой будущей  невесте  молодого
кнЯзЯ. - Ђ Ќаташа ему еще лучше была бы партиЯ. ’а откупщица, а Ќаташа-то из
старинного дворЯнского дома, высокоблагороднаЯ девица. ‘тарик-то  мой  вчера
(Я забыла вам рассказать) сундучок свой отпер, кованый, - знаете? - да целый
вечер против менЯ сидел да старые грамоты наши разбирал. „а серьезный  такой
сидит. џ чулок вЯжу, да и не глЯжу на него,  боюсь.  ’ак  он  видит,  что  Я
молчу, рассердилсЯ да  сам  и  окликнул  менЯ  и  целый-то  вечер  мне  нашу
родословную толковал. ’ак вот и выходит, что  мы-то,  €хменевы-то,  еще  при
€ване ‚асильевиче ѓрозном дворЯнами были, а что мой род, умиловых, еще  при
Ђлексее Њихайловиче известен был, и  документы  есть  у  нас,  и  в  истории
Љарамзина упомЯнуто. ’ак вот как, батюшка, мы, видно, тоже не хуже других  с
этой черты. Љак начал мне старик толковать, Я и понЯла, что у него  на  уме.
‡нать, и ему обидно, что Ќаташей пренебрегают.  Ѓогатством  только  и  взЯли
перед нами.  Ќу,  да  пусть  тот,  разбойник-то,  Џетр-то  Ђлександрович,  о
богатстве хлопочет; всем известно: жестокосердаЯ, жаднаЯ  душа.  ‚  иезуиты,
говорЯт, тайно в ‚аршаве записалсЯ? Џравда ли это?
     - ѓлупый слух, - отвечал  Я,  невольно  заинтересованный  устойчивостью
этого слуха. Ќо известие о Ќиколае ‘ергеиче, разбиравшем свои грамоты,  было
любопытно. Џрежде он никогда не хвалилсЯ своею родословною.
     - ‚сь злодеи жестокосердые! - продолжала Ђнна Ђндреевна, - ну,  что  же
она, мой голубчик, горюет, плачет?  Ђх,  пора  тебе  идти  к  ней!  Њатрена,
Њатрена! ђазбойник, а не девка!.. Ќе оскорблЯли ее? ѓовори же, ‚анЯ.
     —то было ей отвечать? ‘тарушка заплакала. џ спросил, какаЯ  у  ней  еще
случилась беда, про которую она мне давеча собиралась рассказать?
     - Ђх, батюшка, мало было одних бед, так, видно, еще не всЯ чаша выпита!
Џомнишь, голубчик,  или  не  помнишь?  был  у  менЯ  медальончик,  в  золото
оправленный, так длЯ сувенира сделано, а в нем портрет Ќаташечки, в  детских
летах; восьми лет она тогда была, ангельчик мой. …ще  тогда  мы  с  Ќиколаем
‘ергеичем его проезжему живописцу заказывали, да ты забыл,  видно,  батюшка!
•ороший был живописец, купидоном ее изобразил: волосики светленькие такие  у
ней тогда были, взбитые; в рубашечке  кисейной  представил  ее,  так  что  и
тельце просвечивает, и  такаЯ  она  вышла  хорошенькаЯ,  что  и  наглЯдетьсЯ
нельзЯ. Џросила Я живописца, чтоб крылышки ей подрисовал, да  не  согласилсЯ
живописец. ’ак вот, батюшка, Я, после ужасов-то наших тогдашних, медальончик
из шкатулки и вынула, да на грудь себе и повесила на шнурке,  так  и  носила
возле креста, а сама-то боюсь, чтоб мой не увидал. ‚едь он тогда же  все  ее
вещи приказал из дому выкинуть или сжечь, чтоб ничто и не напоминало про нее
у нас. Ђ мне-то хоть бы на портрет ее поглЯдеть; иной раз поплачу,  на  него
глЯдЯ, - все легче станет, а в другой раз, когда одна остаюсь, не нацелуюсь,
как будто ее самое целую; имена нежные ей прибираю да и  на  ночь-то  каждый
раз перекрещу. ѓоворю с ней вслух, когда одна остаюсЯ, спрошу  что-нибудь  и
представлЯю, как будто она мне ответила, и еще спрошу.  Ћх,  голубчик  ‚анЯ,
тЯжело и рассказывать-то! Ќу, вот Я и рада, что хоть про медальон-то  он  не
знает и не заметил; только хвать вчера утром,  а  медальона  и  нет,  только
шнурочек болтаетсЯ, перетерсЯ, должно быть, а Я и обронила. ’ак  и  замерла.
€скать; искала-искала, искала-искала - нет! ‘гинул да  пропал!  €  куда  ему
сгинуть? Ќаверно, думаю, в  постели  обронила;  все  перерыла  -  нет!  Љоли
сорвалсЯ да упал куда-нибудь, так, может, кто и нашел  его,  а  кому  найти,
кроме него али Њатрены? Ќу, на Њатрену и думать нельзЯ; она мне  всей  душой
предана... Њатрена, да ты скоро ли самовар-то? Ќу, думаю,  если  он  найдет,
что тогда будет? ‘ижу себе, грущу, да и плачу-плачу, слез удержать не  могу.
Ђ Ќиколай ‘ергеич все ласковей да ласковей со мной; на менЯ глЯдЯ,  грустит,
как будто и он знает, о чем Я плачу, и жалеет менЯ. ‚от и  думаю  про  себЯ:
почему он может знать? Ќе сыскал ли  он  и  в  самом  деле  медальон,  да  и
выбросил в форточку. ‚едь в сердцах он на  это  способен;  выбросил,  а  сам
теперь и грустит - жалеет, что выбросил. “ж Я и под окошко,  под  форточкой,
искать ходила с Њатреной - ничего не нашла. Љак  в  воду  кануло.  ‚сю  ночь
проплакала. Џервый раз Я ее на ночь не перекрестила. Ћх, к худу это, к худу,
€ван Џетрович, не предвещает добра; другой  день,  глаз  не  осушаЯ,  плачу.
‚ас-то ждала, голубчика, как ангела божиЯ, хоть душу отвести...
     € старушка горько заплакала.
     - Ђх, да, и забыла вам сообщить! - заговорила она вдруг, обрадовавшись,
что вспомнила, - слышали вы от него что-нибудь про сиротку?
     - ‘лышал, Ђнна Ђндреевна, говорил он мне, что будто вы оба надумались и
согласились взЯть бедную девочку, сиротку, на воспитание. Џравда ли это?
     - € не думала, батюшка,  и  не  думала!  €  никакой  сиротки  не  хочу!
Ќапоминать она мне будет горькую долю нашу, наше  несчастье.  Љроме  Ќаташи,
никого не хочу. Ћдна была дочь, одна и останетсЯ. Ђ только что ж это значит,
батюшка, что он сиротку-то выдумал? Љак ты думаешь,  €ван  Џетрович?  Њне  в
утешение, что ль, на мои слезы глЯдЯ, аль чтоб родную дочь  даже  совсем  из
воспоминаниЯ изгнать да к другому детищу привЯзатьсЯ? —то он обо мне дорогой
говорил с вами? Љаков он вам показалсЯ - суровый, сердитый? ’с! €дет! Џосле,
батюшка, доскажете, после!.. ‡автра-то прийти не забудь...


        ѓлава XIII

     ‚ошел старик. Ћн с любопытством и как  будто  чего-то  стыдЯсь  оглЯдел
нас, нахмурилсЯ и подошел к столу.
     - —то ж самовар, - спросил он, - неужели до сих пор не могли подать?
     - Ќесут, батюшка,  несут;  ну,  вот  и  принесли,  -  захлопотала  Ђнна
Ђндреевна.
     Њатрена тотчас же, как увидала ЌиколаЯ ‘ергеича, и Явилась с самоваром,
точно ждала его выхода, чтоб подать. ќто была стараЯ, испытаннаЯ и преданнаЯ
служанка,  но  самаЯ  своенравнаЯ  ворчуньЯ  из  всех  служанок  в  мире,  с
настойчивым и упрЯмым характером. ЌиколаЯ ‘ергеича она  боЯлась  и  при  нем
всегда  прикусывала  Язык.  ‡ато  вполне  вознаграждала  себЯ  перед   Ђнной
Ђндреевной,  грубила  ей  на  каждом  шагу  и  показывала  Явную   претензию
господствовать над своей госпожой, хотЯ в то же  времЯ  душевно  и  искренно
любила ее и Ќаташу. ќту Њатрену Я знал еще в €хменевке.
     - ѓм... ведь неприЯтно, когда промокнешь; а тут тебе  и  чаю  не  хотЯт
приготовить, - ворчал вполголоса старик.
     Ђнна Ђндреевна тотчас же подмигнула мне на него. Ћн терпеть не мог этих
таинственных подмигиваний и хоть в эту минуту и старалсЯ не смотреть на нас,
но по лицу его можно было заметить, что Ђнна Ђндреевна именно теперь мне  на
него подмигнула и что он вполне это знает.
     - Џо делам ходил, ‚анЯ, - заговорил он вдруг. - „рЯнь  такаЯ  завелась.
ѓоворил Я тебе? ЊенЯ совсем осуждают. „оказательств, вишь, нет; бумаг нужных
нет; справки неверны выходЯт... ѓм...
     Ћн говорил про свой процесс с кнЯзем; этот процесс все еще тЯнулсЯ,  но
принимал самое худое направление длЯ ЌиколаЯ ‘ергеича. џ  молчал,  не  знаЯ,
что ему отвечать. Ћн подозрительно взглЯнул на менЯ.
     - Ђ  что  ж!  -  подхватил  он  вдруг,  как  будто  раздраженный  нашим
молчанием, - чем скорей, тем лучше. Џодлецом менЯ не сделают, хоть и  решат,
что Я должен заплатить. ‘о мной моЯ совесть, и пусть решают. Џо крайней мере
дело кончено; развЯжут, разорЯт... Ѓрошу все и уеду в ‘ибирь.
     - ѓосподи, куда ехать! „а зачем бы это в такую даль! - не  утерпела  не
сказать Ђнна Ђндреевна.
     - Ђ здесь от чего близко? - грубо  спросил  он,  как  бы  обрадовавшись
возражению.
     - Ќу, все-таки... от людей... - проговорила было  Ђнна  Ђндреевна  и  с
тоскою взглЯнула на менЯ.
     - Ћт каких людей? - вскричал он, переводЯ горЯчий взглЯд с менЯ на  нее
и обратно, - от каких людей? Ћт грабителей, от клеветников,  от  предателей?
’аких везде много; не беспокойсЯ, и в ‘ибири найдем. Ђ  не  хочешь  со  мной
ехать, так, пожалуй, и оставайсЯ; Я не насилую.
     - Ѓатюшка, Ќиколай ‘ергеич! „а  на  кого  ж  Я  без  тебЯ  останусь!  -
закричала беднаЯ Ђнна Ђндреевна. - ‚едь у менЯ, кроме тебЯ,  в  целом  свете
нет ник...
     Ћна заикнулась, замолчала и обратила ко мне испуганный взглЯд,  как  бы
просЯ заступлениЯ и помощи.  ‘тарик  был  раздражен,  ко  всему  придиралсЯ:
противоречить ему было нельзЯ.
     - Џолноте, Ђнна Ђндреевна, - сказал Я, - в ‘ибири совсем не так  дурно,
как кажетсЯ. …сли случитсЯ несчастье и вам надо будет продать €хменевку,  то
намерение ЌиколаЯ ‘ергеевича даже и  очень  хорошо.  ‚  ‘ибири  можно  найти
порЯдочное частное место, и тогда...
     - Ќу, вот по крайней мере, хоть ты, €ван, дело говоришь. џ так и думал.
Ѓрошу все и уеду.
     - Ќу, вот уж и не  ожидала!  -  вскрикнула  Ђнна  Ђндреевна,  всплеснув
руками, - и ты, ‚анЯ, туда же! “ж от тебЯ-то, €ван Џетрович,  не  ожидала...
ЉажетсЯ, кроме ласки, вы от нас ничего не видали, а теперь...
     - •а-ха-ха! Ђ ты чего ожидала!  „а  чем  же  мы  жить-то  здесь  будем,
подумай! „еньги прожиты, последнюю копейку добиваем!
     “ж не прикажешь ли к  кнЯзю  Џетру  Ђлександровичу  пойти  да  прощениЯ
просить?
     “слышав про кнЯзЯ, старушка так и задрожала от страха. —айнаЯ ложечка в
ее руке звонко задребезжала о блюдечко.
     - Ќет, в самом  деле,  -  подхватил  €хменев,  разгорЯчаЯ  сам  себЯ  с
злобною, упорною радостию, - как ты думаешь, ‚анЯ, ведь,  право,  пойти!  Ќа
что  в  ‘ибирь  ехать!  Ђ  лучше  Я  вот  завтра  разоденусь,  причешусь  да
приглажусь; Ђнна Ђндреевна манишку новую приготовит (к такому лицу уж нельзЯ
иначе!), перчатки длЯ полного бонтону купить да и пойти к  его  сиЯтельству:
батюшка, ваше сиЯтельство, кормилец, отец  родной!  Џрости  и  помилуй,  дай
кусок хлеба, - жена, дети маленькие!.. ’ак  ли,  Ђнна  Ђндреевна?  ќтого  ли
хочешь?
     - Ѓатюшка... Я ничего не хочу! ’ак, сдуру сказала; прости, коли  в  чем
досадила, да только не кричи, - проговорила она, все больше и  больше  дрожа
от страха.
     џ уверен, что в душе его все ныло и перевертывалось в эту минуту, глЯдЯ
на слезы и страх своей бедной  подруги;  Я  уверен,  что  ему  было  гораздо
больнее, чем ей; но он не мог удержатьсЯ. ’ак бывает иногда с добрейшими, но
слабонервными людьми, которые, несмотрЯ на всю свою доброту,  увлекаютсЯ  до
самонаслаждениЯ собственным горем и гневом, ища высказатьсЯ во что бы то  ни
стало, даже до обиды другому, невиноватому и преимущественно  всегда  самому
ближнему к себе человеку. “ женщины,  например,  бывает  иногда  потребность
чувствовать себЯ  несчастною,  обиженною,  хотЯ  бы  не  было  ни  обид,  ни
несчастий. …сть много мужчин, похожих в этом случае на женщин, и даже мужчин
не слабых, в которых вовсе не  так  много  женственного.  ‘тарик  чувствовал
потребность ссоры, хотЯ сам страдал от этой потребности.
     Џомню, у менЯ тут же мелькнула мысль: уж и в самом деле не сделал ли он
перед этим какой-нибудь выходки, вроде предположений  Ђнны  Ђндреевны!  —его
доброго, не надоумил ли его господь и не ходил ли он в самом деле к  Ќаташе,
да одумалсЯ дорогой, или что-нибудь не удалось, сорвалось в его намерении, -
как и должно было случитьсЯ, - и вот  он  воротилсЯ  домой,  рассерженный  и
уничтоженный, стыдЯсь своих недавних желаний и чувств, ища, на  ком  сорвать
сердце за свою же слабость, и выбираЯ именно тех, кого наиболее подозревал в
таких же желаниЯх и чувствах. Њожет быть, желаЯ  простить  дочь,  он  именно
воображал себе восторг  и  радость  своей  бедной  Ђнны  Ђндреевны,  и,  при
неудаче, разумеетсЯ, ей же первой и доставалось за это.
     Ќо убитый вид ее, дрожавшей перед ним от страха,  тронул  его.  Ћн  как
будто устыдилсЯ своего гнева и на минуту сдержал себЯ.  Њы  все  молчали;  Я
старалсЯ не глЯдеть на него. Ќо добраЯ минута тЯнулась недолго. ‚о что бы ни
стало надо было высказатьсЯ, хотЯ бы взрывом, хотЯ бы проклЯтием.
     - ‚идишь, ‚анЯ, - сказал он вдруг, -  мне  жаль,  мне  не  хотелось  бы
говорить, но пришло такое времЯ, и  Я  должен  объЯснитьсЯ  откровенно,  без
закорючек, как следует всЯкому прЯмому человеку... понимаешь, ‚анЯ?  џ  рад,
что ты пришел, и потому хочу громко сказать при тебе же, так, чтоб и  другие
слышали, что весь этот вздор, все эти слезы, вздохи, несчастьЯ  мне  наконец
надоели. ’о, что Я вырвал из сердца моего, может  быть  с  кровью  и  болью,
никогда опЯть не воротитсЯ в мое сердце. „а! џ сказал и сделаю. џ говорю про
то,  что  было  полгода  назад,  понимаешь,  ‚анЯ!  €  говорю  про  это  так
откровенно, так прЯмо именно длЯ того, чтоб ты  никак  не  мог  ошибитьсЯ  в
словах моих, - прибавил он, воспаленными глазами смотрЯ на менЯ  и,  видимо,
избегаЯ испуганных взглЯдов жены. - ЏовторЯю: это вздор; Я не желаю!..  ЊенЯ
именно бесит, что менЯ, как дурака, как самого низкого подлеца, все  считают
способным иметь такие низкие, такие слабые чувства... думают, что  Я  с  ума
схожу от горЯ... ‚здор! џ отбросил, Я забыл старые  чувства!  „лЯ  менЯ  нет
воспоминаний... да! да! да! и да!
     Ћн вскочил со стула и ударил кулаком по столу так, что чашки зазвенели.
     - Ќиколай ‘ергеич! Ќеужели вам не жаль Ђнну Ђндреевну? Џосмотрите,  что
вы над ней делаете, - сказал Я, не в силах удержатьсЯ и почти с негодованием
смотрЯ на него. Ќо Я только к огню подлил масла.
     - Ќе жаль! - закричал он, задрожав и побледнев, - не жаль, потому что и
менЯ не жалеют! Ќе жаль, потому что в моем  же  доме  составлЯютсЯ  заговоры
против поруганной моей головы, за развратную  дочь,  достойную  проклЯтиЯ  и
всех наказаний!..
     - Ѓатюшка, Ќиколай ‘ергеич, не проклинай...  все,  что  хочешь,  только
дочь не проклинай! - вскричала Ђнна Ђндреевна.
     - ЏроклЯну! - кричал старик вдвое громче, чем прежде, - потому  что  от
менЯ же, обиженного, поруганного, требуют, чтоб Я шел к этой проклЯтой  и  у
ней же просил прощениЯ! „а, да, это так! ќтим мучат менЯ каждодневно,  денно
и нощно, у менЯ же в доме, слезами, вздохами, глупыми намеками!  •отЯт  менЯ
разжалобить...  ‘мотри,  смотри,  ‚анЯ,  -  прибавил  он,  поспешно  вынимаЯ
дрожащими руками из бокового своего кармана бумаги, -  вот  тут  выписки  из
нашего дела! Џо этому делу выходит теперь, что Я вор, что Я обманщик, что  Я
обокрал моего благодетелЯ!.. џ ошельмован, опозорен  из-за  нее!  ‚от,  вот,
смотри, смотри!..
     € он начал  выбрасывать  из  бокового  кармана  своего  сюртука  разные
бумаги, одну за другою,  на  стол,  нетерпеливо  отыскиваЯ  между  ними  ту,
которую хотел мне показать; но нужнаЯ бумага, как нарочно, не  отыскивалась.
‚ нетерпении он рванул из кармана все, что захватил в нем рукой, и  вдруг  -
что-то звонко и тЯжело упало на стол... Ђнна Ђндреевна вскрикнула.  ќто  был
потерЯнный медальон.
     џ едва верил глазам своим. Љровь бросилась в голову  старика  и  залила
его щеки; он вздрогнул. Ђнна Ђндреевна стоЯла,  сложив  руки,  и  с  мольбою
смотрела на него. ‹ицо ее просиЯло светлою, радостною надеждою. ќта краска в
лице, это смущение старика перед нами... да, она не ошиблась,  она  понимала
теперь, как пропал ее медальон!
     Ћна понЯла, что он нашел его, обрадовалсЯ своей находке и, может  быть,
дрожа от восторга, ревниво спрЯтал его у себЯ от всех глаз;  что  где-нибудь
один, тихонько от всех, он с беспредельною любовью смотрел на личико  своего
возлюбленного дитЯти, - смотрел и не мог насмотретьсЯ, что, может  быть,  он
так же, как и беднаЯ мать, запиралсЯ один  от  всех  разговаривать  с  своей
бесценной Ќаташей, выдумывать ее ответы, отвечать на них самому, а ночью,  в
мучительной тоске, с подавленными в груди рыданиЯми, ласкал и целовал  милый
образ и вместо проклЯтий призывал прощение и благословение на ту, которую не
хотел видеть и проклинал перед всеми.
     - ѓолубчик мой, так ты ее еще любишь! - вскричала  Ђнна  Ђндреевна,  не
удерживаЯсь более перед суровым отцом, за минуту проклинавшим ее Ќаташу.
     Ќо лишь только он услышал ее крик, безумнаЯ Ярость сверкнула  в  глазах
его. Ћн схватил медальон, с силою бросил его на пол  и  с  бешенством  начал
топтать ногою.
     - Ќавеки, навеки будь проклЯта мною! - хрипел он, задыхаЯсь. -  Ќавеки,
навеки!
     - ѓосподи! - закричала старушка, - ее, ее!  Њою  Ќаташу!  …е  личико...
топчет ногами! Ќогами!.. тиран! Ѓесчувственный, жестокосердый гордец!
     “слышав вопль жены, безумный старик остановилсЯ в ужасе  от  того,  что
сделалось. ‚друг он схватил с полу медальон и бросилсЯ вон из  комнаты,  но,
сделав два шага, упал на колена, уперсЯ руками на стоЯвший перед ним диван и
в изнеможении склонил свою голову.
     Ћн рыдал как дитЯ, как женщина. ђыданиЯ теснили грудь  его,  как  будто
хотели ее разорвать. ѓрозный старик в одну минуту стал  слабее  ребенка.  Ћ,
теперь уж он не мог проклинать; он уже  не  стыдилсЯ  никого  из  нас  и,  в
судорожном порыве любви, опЯть покрывал, при  нас,  бесчисленными  поцелуЯми
портрет, который за минуту назад топтал ногами. Љазалось, всЯ нежность,  всЯ
любовь его к дочери, так долго в нем сдержаннаЯ, стремилась теперь вырватьсЯ
наружу с неудержимою силою и силою порыва разбивала все существо его.
     - Џрости, прости ее! - восклицала, рыдаЯ, Ђнна  Ђндреевна,  склонившись
над ним и обнимаЯ его. - ‚ороти ее в родительский дом, голубчик, и  сам  бог
на страшном суде своем зачтет тебе твое смирение и милосердие!..
     - Ќет, нет! Ќи за что, никогда!  -  восклицал  он  хриплым,  задушаемым
голосом. - Ќикогда! Ќикогда!


        ѓлава XIV

     џ пришел к Ќаташе уже  поздно,  в  десЯть  часов.  Ћна  жила  тогда  на
”онтанке,  у  ‘еменовского  моста,  в  грЯзном  "капитальном"   доме   купца
Љолотушкина, в четвертом этаже. ‚ первое времЯ после ухода  из  дому  она  и
Ђлеша жили в прекрасной  квартире,  небольшой,  но  красивой  и  удобной,  в
третьем этаже, на ‹итейной. Ќо  скоро  ресурсы  молодого  кнЯзЯ  истощились.
“чителем музыки он не сделалсЯ, но начал занимать и  вошел  в  огромные  длЯ
него долги. „еньги он употреблЯл на украшение квартиры, на  подарки  Ќаташе,
котораЯ восставала против его мотовства, журила его,  иногда  даже  плакала.
—увствительный  и  проницательный  сердцем,  Ђлеша,  иногда   целую   неделю
обдумывавший с наслаждением, как бы ей что  подарить  и  как-то  она  примет
подарок, делавший  из  этого  длЯ  себЯ  настоЯщие  праздники,  с  восторгом
сообщавший мне заранее свои ожиданиЯ и мечты, впадал в уныние от ее журьбы и
слез, так что его становилось жалко, а впоследствии между ними бывали  из-за
подарков упреки, огорчениЯ и ссоры. Љроме того, Ђлеша много  проживал  денег
тихонько от Ќаташи; увлекалсЯ за товарищами,  изменЯл  ей;  ездил  к  разным
†озефинам и Њиннам; а между тем он все-таки очень  любил  ее.  Ћн  любил  ее
как-то с мучением; часто он приходил ко мне расстроенный и грустный, говорЯ,
что не стоит мизинчика своей Ќаташи; что он  груб  и  зол,  не  в  состоЯнии
понимать ее и недостоин ее любви. Ћн  был  отчасти  прав;  между  ними  было
совершенное неравенство; он чувствовал себЯ перед нею  ребенком,  да  и  она
всегда считала его за ребенка. ‘о слезами  каЯлсЯ  он  мне  в  знакомстве  с
†озефиной, в то же времЯ умолЯЯ не говорить об этом Ќаташе; и когда,  жалкий
и трепещущий, он отправлЯлсЯ, бывало, после  всех  этих  откровенностей,  со
мною к ней (непременно со мною, уверЯЯ, что боитсЯ взглЯнуть  на  нее  после
своего преступлениЯ и что Я один могу поддержать его), то Ќаташа  с  первого
же взглЯда на него уже знала, в чем дело.  Ћна  была  очень  ревнива  и,  не
понимаю каким образом, всегда прощала ему все  его  ветрености.  Ћбыкновенно
так случалось: Ђлеша войдет  со  мною,  робко  заговорит  с  ней,  с  робкою
нежностию смотрит ей в глаза. Ћна тотчас же угадает, что он виноват,  но  не
покажет и вида, никогда не заговорит об этом перваЯ, ничего  не  выпытывает,
напротив, тотчас же удвоит к нему свои ласки, станет нежнее,  веселее,  -  и
это не была какаЯ-нибудь игра или обдуманнаЯ хитрость с ее стороны. Ќет; длЯ
этого прекрасного созданиЯ было какое-то бесконечное наслаждение  прощать  и
миловать; как будто в самом процессе прощениЯ Ђлеши  она  находила  какую-то
особенную, утонченную  прелесть.  Џравда,  тогда  еще  дело  касалось  одних
†озефин. ‚идЯ ее кроткую и прощающую, Ђлеша уже не мог утерпеть и тотчас  же
сам во всем каЯлсЯ, без всЯкого спроса, -  чтоб  облегчить  сердце  и  "быть
по-прежнему", говорил он. Џолучив прощение, он приходил  в  восторг,  иногда
даже плакал от радости и умилениЯ, целовал,  обнимал  ее.  Џотом  тотчас  же
развеселЯлсЯ  и  начинал  с  ребЯческою  откровенностью   рассказывать   все
подробности своих похождений с †озефиной, смеЯлсЯ, хохотал,  благословлЯл  и
восхвалЯл Ќаташу, и вечер кончалсЯ счастливо и весело. Љогда прекратились  у
него все деньги, он начал продавать вещи. Џо настоЯнию Ќаташи отыскана  была
маленькаЯ, но дешеваЯ квартира на  ”онтанке.  ‚ещи  продолжали  продаватьсЯ,
Ќаташа продала даже свои платьЯ и стала искать работы; когда Ђлеша узнал  об
этом, отчаЯнию его не было пределов: он проклинал себЯ, кричал, что сам себЯ
презирает,  а  между  тем  ничем  не  поправил  дела.  ‚   настоЯщее   времЯ
прекратились даже и эти последние ресурсы; оставалась только одна работа, но
плата за нее была самаЯ ничтожнаЯ.
     ‘ самого начала, когда они еще жили вместе, Ђлеша сильно поссорилсЯ  за
это с отцом. ’огдашние намерениЯ кнЯзЯ женить  сына  на  Љатерине  ”едоровне
”илимоновой, падчерице графини, были еще только  в  проекте,  но  он  сильно
настаивал на этом проекте; он возил Ђлешу к будущей невесте, уговаривал  его
старатьсЯ ей понравитьсЯ, убеждал его и  строгостЯми  и  резонами;  но  дело
расстроилось из-за графини. ’огда и отец  стал  смотреть  на  свЯзь  сына  с
Ќаташей сквозь пальцы, предоставлЯЯ все времени, и надеЯлсЯ, знаЯ ветреность
и легкомыслие Ђлеши, что любовь его скоро пройдет. Ћ том же,  что  он  может
женитьсЯ на Ќаташе, кнЯзь, до  самого  последнего  времени,  почти  перестал
заботитьсЯ. —то же касаетсЯ до любовников,  то  у  них  дело  отлагалось  до
формального примирениЯ с отцом и вообще до перемены обстоЯтельств.  ‚прочем,
Ќаташа, видимо, не хотела заводить об этом  разговоров.  Ђлеша  проговорилсЯ
мне тайком, что отец как будто немножко и рад был  всей  этой  истории:  ему
нравилось во всем этом деле унижение €хменева. „лЯ  формы  же  он  продолжал
изъЯвлЯть свое неудовольствие сыну: уменьшил и без того небогатое содержание
его (он был чрезвычайно с ним скуп), грозил отнЯть все; но  вскоре  уехал  в
Џольшу, за графиней, у которой были там дела, все еще без  устали  преследуЯ
свой проект сватовства. Џравда, Ђлеша был еще слишком молод длЯ женитьбы; но
невеста была слишком богата, и упустить такой случай было невозможно.  ЉнЯзь
добилсЯ, наконец, цели. „о нас дошли слухи, что  дело  о  сватовстве  пошло,
наконец, на лад. ‚ то времЯ, которое Я описываю, кнЯзь только что  воротилсЯ
в Џетербург. ‘ына он встретил ласково, но  упорность  его  свЯзи  с  Ќаташей
неприЯтно изумила его. Ћн стал сомневатьсЯ, трусить. ‘трого  и  настоЯтельно
потребовал он разрыва; но скоро догадалсЯ употребить гораздо лучшее средство
и повез Ђлешу к графине.  …е  падчерица  была  почти  красавица,  почти  еще
девочка, но с редким сердцем,  с  Ясной,  непорочной  душой,  весела,  умна,
нежна. ЉнЯзь рассчитал, что все-таки полгода должны  были  взЯть  свое,  что
Ќаташа уже не имела длЯ его сына прелести новизны и что  теперь  он  уже  не
такими глазами будет смотреть на будущую свою невесту, как полгода назад. Ћн
угадал только отчасти... Ђлеша действительно увлексЯ. Џрибавлю еще, что отец
вдруг стал необыкновенно ласков к сыну (хотЯ все-таки не давал  ему  денег).
Ђлеша чувствовал, что под этой лаской  скрываетсЯ  непреклонное,  неизменное
решение, и тосковал, - не так, впрочем, как бы он тосковал, если б не  видал
ежедневно Љатерины ”едоровны. џ знал, что он уже пЯтый день не показывалсЯ к
Ќаташе. €дЯ к ней от €хменевых, Я тревожно угадывал, что бы такое она хотела
сказать мне? …ще издали Я различил свет в ее окне. Њежду нами уже давно было
условлено, чтоб она ставила свечку на окно, если ей очень и непременно  надо
менЯ видеть, так что если мне случалось проходить близко  (а  это  случалось
почти каждый вечер), то Я все-таки, по необыкновенному  свету  в  окне,  мог
догадатьсЯ, что менЯ ждут и что Я ей нужен.  ‚  последнее  времЯ  она  часто
выставлЯла свечу...