 ему уж  так
очень нравились легкомысленные и  во  всЯком  случае  необъЯснимые  поступки
этого ветреного мужика - нет, ему нравилось плЯсать комаринского единственно
потому, что слушать комаринского и не плЯсать под эту музыку было  длЯ  него
решительно невозможно. €ногда, по вечерам, два-три лакеЯ, кучера,  садовник,
игравший на скрипке, и даже несколько  дворовых  дам  собирались  в  кружок,
где-нибудь на самой  задней  площадке  барской  усадьбы,  подальше  от  ”омы
”омича; начинались музыка, танцы и под конец  торжественно  вступал  в  свои
права и комаринский. Ћркестр составлЯли две  балалайки,  гитара,  скрипка  и
бубен, с которым отлично управлЯлсЯ форейтор Њитюшка. Ќадо было  посмотреть,
что делалось тогда с  ”алалеем:  он  плЯсал  до  забвеньЯ  самого  себЯ,  до
истощениЯ последних сил, поощрЯемый криками и смехом публики; он взвизгивал,
кричал,  хохотал,  хлопал  в  ладоши;  он  плЯсал,  как   будто   увлекаемый
постороннею, непостижимою силою, с которой не мог совладать и упрЯмо силилсЯ
догнать все более и более учащаемый темп удалого мотива,  выбиваЯ  по  земле
каблуками. ќто были минуты истинного его  наслаждениЯ;  и  все  бы  это  шло
хорошо и весело, если б слух о комаринском не достиг наконец ”омы ”омича.
     ”ома ”омич обмер и тотчас же послал за полковником.
     - џ хотел от вас только об одном узнать, полковник,  -  начал  ”ома,  -
совершенно  ли  вы  поклЯлись  погубить  этого  несчастного  идиота  или  не
совершенно? ‚ первом случае Я тотчас же отстранЯюсь; если же не  совершенно,
то Я ...
     - „а что такое? что случилось? - вскричал испуганный дЯдЯ.
     - Љак что случилось? „а знаете ли вы, что он плЯшет комаринского?
     - Ќу ... ну что ж?
     - Љак ну что ж? - взвизгнул ”ома. - € говорите это вы - вы, их барин  и
даже, в некотором смысле, отец! „а имеете ли вы после этого здравое  понЯтие
о том, что такое комаринский? ‡наете ли вы, что эта песнЯ изображает  одного
отвратительного мужика, покусившегосЯ на самый  безнравственный  поступок  в
пьЯном виде? ‡наете ли, на что посЯгнул этот  развратный  холоп?  Ћн  попрал
самые  драгоценные  узы  и,  так  сказать,  притоптал  их  своими  мужичьими
сапожищами, привыкшими попирать только пол кабака! „а понимаете ли,  что  вы
оскорбили менЯ благороднейшие чувства мои своим ответом? Џонимаете  ли,  что
вы лично оскорбили менЯ своим ответом? Џонимаете ли вы это иль нет?
     - Ќо, ”ома ... „а ведь это только песнЯ, ”ома ...
     - Љак только песнЯ! € вы не постыдились мне признатьсЯ, что знаете  эту
песню - вы, член благородного общества, отец благонравных и  невинных  детей
и, вдобавок, полковник! ’олько песнЯ! Ќо Я уверен, что  эта  песнЯ  взЯта  с
истинного событиЯ! ’олько песнЯ! Ќо какой же порЯдочный  человек  может,  не
сгорев  от  стыда,  признатьсЯ,  что  знает  эту  песню,  что  слышал   хоть
когда-нибудь эту песню? какой, какой?
     - Ќу, да вот ты же знаешь, ”ома, коли спрашиваешь, - отвечал в простоте
души сконфуженный дЯдЯ.
     - Љак! Я знаю? Я... Я... то есть Я!.. Ћбидели! - вскричал  вдруг  ”ома,
срываЯсь со стула и захлебываЯсь  от  злости.  Ћн  никак  не  ожидал  такого
оглушительного ответа.
     Ќе стану описывать гнев ”омы ”омича. Џолковник с бесславием прогнан был
с глаз блюстителЯ  нравственности  за  неприличие  и  ненаходчивость  своего
ответа. Ќо  с  тех  пор  ”ома  ”омич  дал  себе  клЯтву:  поймать  на  месте
преступлениЯ  ”алалеЯ,  танцующего  комаринского.  Џо  вечерам,  когда   все
полагали, что он чем-нибудь занЯт, он  нарочно  выходил  потихоньку  в  сад,
обходил огороды и забивалсЯ в коноплю, откуда издали видна была площадка, на
которой происходили танцы. Ћн сторожил бедного ”алалеЯ, как охотник  птичку,
с наслаждением представлЯЯ себе, какой трезвон задаст  он  в  случае  успеха
всему  дому  и  в  особенности  полковнику.  Ќаконец  неусыпные  труды   его
увенчались успехом: он застал комаринского! ЏонЯтно после этого, отчего дЯдЯ
рвал  на  себе  волосы,  когда  увидел  плачущего  ”алалеЯ  и  услышал,  что
‚идоплЯсов возвестил ”ому ”омича,  так  неожиданно  и  в  такую  хлопотливую
минуту представшего перед нами своею собственною особою.


        VII ”ЋЊЂ ”ЋЊ€—

     џ с напрЯженным  любопытством  рассматривал  этого  господина.  ѓаврила
справедливо  назвал  его  плюгавеньким  человечком.  ”ома  был  мал  ростом,
белобрысый и с проседью, с горбатым носом и с мелкими  морщинками  по  всему
лицу. Ќа подбородке его была большаЯ бородавка. ‹ет ему было под  пЯтьдесЯт.
Ћн вошел тихо, мерными  шагами,  опустив  глаза  вниз.  Ќо  самаЯ  нахальнаЯ
самоуверенность изображалась в его лице и во всей его педантской фигурке.  Љ
удивлению моему, он ЯвилсЯ  в  шлафроке,  правда,  иностранного  покроЯ,  но
все-таки  шлафроке  и,  вдобавок,  в  туфлЯх.  ‚оротничок  его  рубашки,  не
подвЯзанный галстухом, был отложен a l'enfant;  это  придавало  ”оме  ”омичу
чрезвычайно глупый вид. Ћн подошел к  незанЯтому  креслу,  придвинул  его  к
столу и сел, не сказав никому ни слова. Њгновенно исчезли всЯ суматоха,  все
волнение,  бывшие  за  минуту  назад.  ‚се  притихло  так,  что  можно  было
расслышать  пролетевшую  муху.  ѓенеральша  присмирела,   как   агнец.   ‚се
подобострастие этой бедной идиотки  перед  ”омой  ”омичом  выступило  теперь
наружу. Ћна не наглЯделась на свое не'щечко, впилась в него глазами.  „евица
Џерепелицына, осклаблЯЯсь, потирала свои ручки, а беднаЯ ЏрасковьЯ €льинична
заметно дрожала от страха. „ЯдЯ немедленно захлопотал.
     - —аю, чаю, сестрица! Џослаще только, сестрица; ”ома  ”омич  после  сна
любит чай послаще. ‚едь тебе послаще, ”ома?
     - Ќе до чаю мне теперь! - проговорил ”ома медленно и с достоинством,  с
озабоченным видом махнув рукой. - ‚ам бы все, что послаще!
     ќти слова и смешной донельзЯ, по своей педантской важности,  вход  ”омы
чрезвычайно заинтересовали менЯ. Њне любопытно  было  узнать,  до  чего,  до
какого  забвениЯ  приличий  дойдет  наконец  наглость   этого   зазнавшегосЯ
господинчика.
     -  ”ома!  -  крикнул  дЯдЯ,  -  рекомендую:   племЯнник   мой,   ‘ергей
Ђлександрыч! сейчас приехал.
     ”ома ”омич обмерил его с ног до головы.
     - “дивлЯюсь Я, что вы всегда как-то  систематически  любите  перебивать
менЯ, полковник, - проговорил он после значительного молчаниЯ, не обратив на
менЯ ни малейшего вниманиЯ. - ‚ам о деле говорЯт, а вы - бог знает о  чем...
трактуете... ‚идели вы ”алалеЯ?
     - ‚идел, ”ома...
     - Ђ, видели! Ќу, так Я  вам  его  опЯть  покажу,  коли  видели.  Њожете
полюбоватьсЯ на ваше  произведение...  в  нравственном  смысле.  Џоди  сюда,
идиот! поди сюда, голландскаЯ ты рожа! Ќу же, иди, иди! Ќе бойсЯ!
     ”алалей подошел, всхлипываЯ, раскрыв рот и  глотаЯ  слезы.  ”ома  ”омич
смотрел на него с наслаждением.
     - ‘ намерением назвал Я его голландской рожей, Џавел ‘еменыч, - заметил
он, развалЯсь в кресле и слегка поворотЯсь к сидевшему рЯдом Ћбноскину, - да
и вообще, знаете, не нахожу  нужным  смЯгчать  свои  выражениЯ  ни  в  каком
случае. Џравда должна быть правдой. Ђ чем ни прикрывайте грЯзь, она все-таки
останетсЯ грЯзью. —то ж и трудитьсЯ,  смЯгчать?  себЯ  и  людей  обманывать!
’олько  в  глупой  светской  башке  могла   зародитьсЯ   потребность   таких
бессмысленных приличий. ‘кажите - беру вас судьей, - находите вы в этой роже
прекрасное? џ разумею высокое, прекрасное, возвышенное,  а  не  какую-нибудь
красную харю?
     ”ома ”омич говорил тихо, мерно и с каким-то величавым равнодушием.
     -  ‚  нем  прекрасное?  -  отвечал  Ћбноскин   с   какою-то   нахальною
небрежностью. - Њне кажетсЯ, это просто порЯдочный кусок ростбифа - и ничего
больше...
     - Џодхожу сегоднЯ к зеркалу  и  смотрюсь  в  него,  -  продолжал  ”ома,
торжественно пропускаЯ местоимение Я. - „алеко не считаю себЯ красавцем,  но
поневоле пришел к заключению, что есть же что-нибудь в этом сером глазе, что
отличает менЯ от какого-нибудь ”алалеЯ. ќто мысль, это жизнь, это ум в  этом
глазе! Ќе хвалюсь именно собой. ѓоворю вообще о нашем сословии. ’еперь,  как
вы думаете: может  ли  быть  хоть  какой-нибудь  клочок,  хоть  какой-нибудь
отрывок души в этом живом бифстексе? Ќет,  в  самом  деле,  заметьте,  Џавел
‘еменыч, как у этих людей, совершенно лишенных мысли и идеала и едЯщих  одну
говЯдину, как у них всегда отвратительно свеж цвет лица, грубо и глупо свеж!
“годно вам узнать степень его мышлениЯ? ќй, ты, статьЯ! подойди же  поближе,
дай на себЯ полюбоватьсЯ! —то ты  рот  разинул?  кита,  что  ли,  проглотить
хочешь? ’ы прекрасен? Ћтвечай: ты прекрасен?
     - Џрек-ра-сен! - отвечал ”алалей с заглушенными рыданиЯми.
     Ћбноскин покатилсЯ со смеху.  џ  чувствовал,  что  начинаю  дрожать  от
злости.
     - ‚ы слышали? - продолжал ”ома, с торжеством обращаЯсь к Ћбноскину.- ’о
ли еще услышите! џ пришел  ему  сделать  экзамен.  …сть,  видите  ли,  Џавел
‘еменыч, люди,  которым  желательно  развратить  и  погубить  этого  жалкого
идиота. Њожет быть, Я  строго  сужу,  ошибаюсь;  но  Я  говорю  из  любви  к
человечеству. Ћн плЯсал сейчас самый неприличный из танцев. Ќикому здесь  до
этого нет и дела. Ќо вот сами послушайте.  Ћтвечай:  что  ты  делал  сейчас?
отвечай же, отвечай немедленно - слышишь?
     - ЏлЯ-сал... - проговорил ”алалей, усиливаЯ рыданиЯ.
     - —то же ты плЯсал? какой танец? говори же!
     - Љомаринского...
     - Љомаринского! Ђ кто этот комаринский? —то такое комаринский? ђазве  Я
могу понЯть что-нибудь из этого ответа? Ќу же, дай нам  понЯтие:  кто  такой
твой комаринский?
     - Њу-жик...
     - Њужик! только мужик? “дивлЯюсь! ‡начит, замечательный мужик!  значит,
это какой-нибудь знаменитый мужик, если о нем уже сочинЯютсЯ поэмы и  танцы?
Ќу, отвечай же!
     ’Януть жилы была потребность ”омы. Ћн заигрывал с  своей  жертвой,  как
кошка с мышкой; но ”алалей молчит, хнычет и не понимает вопроса.
     - Ћтвечай же! - настаивает ”ома, - тебЯ спрашивают:  какой  это  мужик?
говори же!.. господский ли, казенный ли, вольный, обЯзанный,  экономический?
Њного есть мужиков...
     - ќ-ко-но-ми-ческий...
     - Ђ, экономический! ‘лышите, Џавел ‘еменыч?  новый  исторический  факт:
комаринский  мужик  -  экономический.  ѓм!..  Ќу,   что   же   сделал   этот
экономический мужик? за какие подвиги его так воспевают и... выплЯсывают?
     ‚опрос был щекотливый, а так как относилсЯ к ”алалею, то и опасный.
     - Ќу... вы... однако ж... - заметил было  Ћбноскин,  взглЯнув  на  свою
маменьку, котораЯ начинала как-то особенно повертыватьсЯ на диване.  Ќо  что
было делать? капризы ”омы ”омича считались законами.
     - Џомилуйте, дЯдюшка, если  вы  не  уймете  этого  дурака,  ведь  он...
‘лышите, до чего он добираетсЯ? ”алалей что-нибудь соврет, уверЯю  вас...  -
шепнул Я дЯде, который потерЯлсЯ и не знал, на что решитьсЯ.
     - ’ы бы, однако ж, ”ома... - начал он, - вот Я рекомендую  тебе,  ”ома,
мой племЯнник, молодой человек, занималсЯ минералогией...
     - џ вас прошу, полковник, не перебивайте менЯ с вашей  минералогией,  в
которой вы, сколько мне известно, ничего не знаете, а может быть,  и  другие
тоже. џ не ребенок. Ћн ответит  мне,  что  этот  мужик,  вместо  того  чтобы
трудитьсЯ  длЯ  блага  своего  семейства,  напилсЯ  пьЯн,  пропил  в  кабаке
полушубок и пьЯный побежал  по  улице.  ‚  этом,  как  известно,  и  состоит
содержание всей этой  поэмы,  восхвалЯющей  пьЯнство.  Ќе  беспокойтесь,  он
теперь знает, что ему отвечать. Ќу, отвечай же: что сделал этот мужик?  ведь
Я тебе подсказал, в рот положил. џ именно от самого тебЯ хочу  слышать,  что
он сделал, чем прославилсЯ, чем заслужил такую бессмертную  славу,  что  его
уже воспевают трубадуры? Ќу?
     Ќесчастный ”алалей в тоске озиралсЯ кругом и в недоумении, что сказать,
открывал и закрывал рот, как карась, вытащенный из воды на песок.
     - ‘тыдно ска-зать! - промычал он, наконец, в совершенном отчаЯнии.
     - Ђ! стыдно сказать! - подхватил ”ома, торжествуЯ. - ‚от этого-то  Я  и
добивалсЯ,  полковник!   ‘тыдно   сказать,   а   не   стыдно   делать?   ‚от
нравственность, которую вы посеЯли, котораЯ взошла и  которую  вы  теперь...
поливаете. Ќо нечего терЯть слова! ‘тупай теперь на кухню, ”алалей. ’еперь Я
тебе ничего не скажу из уважениЯ к публике; но сегоднЯ  же,  сегоднЯ  же  ты
будешь жестоко и больно наказан. …сли же нет, если и в этот раз менЯ на тебЯ
променЯют, то ты оставайсЯ здесь и утешай  своих  господ  комаринским,  а  Я
сегоднЯ же выйду из этого дома! „овольно! џ сказал, ‘тупай!
     - Ќу уж вы, кажетсЯ, строго... - промЯмлил Ћбноскин.
     - €менно, именно, именно! - крикнул было дЯдЯ, но оборвалсЯ и замолчал.
”ома мрачно на него покосилсЯ.
     - “дивлЯюсь Я, Џавел ‘еменыч, - продолжал он,  -  что  ж  делают  после
этого все эти современные  литераторы,  поэты,  ученые,  мыслители?  Љак  не
обратЯт они вниманиЯ на то, какие песни поет русский народ и под какие песни
плЯшет русский народ? —то ж делали до сих пор все эти  Џушкины,  ‹ермонтовы,
Ѓороздны? “дивлЯюсь! Ќарод плЯшет комаринского, эту апофеозу пьЯнства, а они
воспевают какие-то незабудочки! ‡ачем же не напишут они  более  благонравных
песен  длЯ  народного  употреблениЯ  и  не  бросЯт  свои  незабудочки?   ќто
социальный   вопрос!   Џусть   изобразЯт   они   мне   мужика,   но   мужика
облагороженного, так сказать, селЯнина, а не мужика. Џусть  изобразЯт  этого
сельского мудреца в простоте своей, пожалуй, хоть даже в лаптЯх - Я и на это
согласен, - но преисполненного добродетелЯми, которым - Я это смело говорю -
может  позавидовать  даже  какой-нибудь  слишком   прославленный   Ђлександр
Њакедонский. џ знаю ђусь, и ђусь менЯ знает:  потому  и  говорю  это.  Џусть
изобразЯт этого мужика,  пожалуй,  обремененного  семейством  и  сединою,  в
душной избе,  пожалуй,  еще  голодного,  но  довольного,  не  ропщущего,  но
благословлЯющего свою бедность и равнодушного к  золоту  богача.  Џусть  сам
богач, в умилении души, принесет ему наконец свое  золото;  пусть  даже  при
этом случае произойдет соединение добродетели  мужика  с  добродетелЯми  его
барина и, пожалуй, еще вельможи. ‘елЯнин и вельможа, столь разъединенные  на
ступенЯх общества, соединЯютсЯ, наконец, в добродетелЯх - это высокаЯ мысль!
Ђ то что мы видим? ‘ одной стороны, незабудочки, а с другой  -  выскочил  из
кабака и бежит по улице  в  растерзанном  виде!  Ќу,  что  ж,  скажите,  тут
поэтического? чем  любоватьсЯ?  где  ум?  где  грациЯ?  где  нравственность?
Ќедоумеваю!
     - ‘то рублей Я тебе должен, ”ома ”омич, за такие  слова!  -  проговорил
…жевикин с восхищенным видом.
     - Ђ ведь черта лысого с менЯ и получит, - прошептал он мне  потихоньку.
- Џольсти, польсти!
     - Ќу, да ... это вы хорошо изобразили, - промЯмлил Ћбноскин.
     - €менно, именно, именно! - вскрикнул  дЯдЯ,  слушавший  с  глубочайшим
вниманием и глЯдевший на менЯ с торжеством.
     - ’ема-то какаЯ завЯзалась! - шепнул он, потираЯ руки. - Њногосторонний
разговор, черт возьми! ”ома ”омич, вот  мой  племЯнник,  -  прибавил  он  от
избытка чувств. - Ћн тоже занималсЯ литературой, - рекомендую.
     ”ома  ”омич,  как  и  прежде,  не  обратил  ни  малейшего  вниманиЯ  на
рекомендацию дЯди.
     - ђади бога, не рекомендуйте менЯ более! Я вас серьезно прошу, - шепнул
Я дЯде с решительным видом.
     - €ван €ваныч! - начал вдруг ”ома, обращаЯсь к Њизинчикову и пристально
смотрЯ на него, - вот мы теперь говорили: какого вы мнениЯ?
     - џ? вы менЯ спрашиваете? - с удивлением отозвалсЯ Њизинчиков, с  таким
видом, как будто его только что разбудили.
     - „а, вы-с. ‘прашиваю вас потому,  что  дорожу  мнением  истинно  умных
людей, а не  каких-нибудь  проблематических  умников,  которые  умны  потому
только, что их беспрестанно рекомендуют за умников, за ученых, а иной раз  и
нарочно выписывают, чтоб показать их в балагане или вроде того.
     Љамень был пущен прЯмо в мой огород. €, однако ж, не было сомнениЯ, что
”ома ”омич, не  обращавший  на  менЯ  никакого  вниманиЯ,  завел  весь  этот
разговор о литературе  единственно  длЯ  менЯ,  чтоб  ослепить,  уничтожить,
раздавить с первого шага петербургского ученого, умника. џ, по крайней мере,
не сомневалсЯ в этом.
     - …сли вы хотите знать мое мнение, то Я... Я с вашим мнением  согласен,
- отвечал Њизинчиков вЯло и нехотЯ.
     - ‚ы все со мной согласны! даже тошно становитсЯ,  -  заметил  ”ома.  -
‘кажу вам  откровенно,  Џавел  ‘еменыч,  -  продолжал  он  после  некоторого
молчаниЯ, снова обращаЯсь к Ћбноскину, - если Я и уважаю за что бессмертного
Љарамзина, то это не за историю, не за "Њарфу Џосадницу", не  за  "‘тарую  и
новую ђоссию", а именно за то, что он написал "”рола  ‘илина":  это  высокий
эпос! это произведение чисто народное и не умрет во веки  веков!  ‚ысочайший
эпос!
     - €менно, именно, именно! высокаЯ  эпоха!  ”рол  ‘илин,  благодетельный
человек! Џомню, читал; еще выкупил двух девок, а потом  смотрел  на  небо  и
плакал. ‚озвышеннаЯ черта, - поддакнул дЯдЯ, сиЯЯ от удовольствиЯ.
     Ѓедный дЯдЯ! Ћн никак не мог удержатьсЯ, чтоб  не  ввЯзатьсЯ  в  ученый
разговор. ”ома злобно улыбнулсЯ, но промолчал.
     - ‚прочем, и теперь пишут занимательно, -  осторожно  вмешалась  Ђнфиса
Џетровна. - ‚от, например, "Ѓрюссельские тайны".
     - Ќе скажу-с, - заметил ”ома, как бы с сожалением. -  —итал  Я  недавно
одну из поэм... Ќу, что! "Ќезабудочки"! Ђ если хотите, из новейших мне более
всех нравитсЯ "Џереписчик" - легкое перо!
     - "Џереписчик"! - вскрикнула Ђнфиса Џетровна, - это тот, который  пишет
в журнал письма? Ђх, как это восхитительно! какаЯ игра слов!
     - €менно, игра слов. Ћн,  так  сказать,  играет  пером.  ЌеобыкновеннаЯ
легкость пера!
     - „а; но он педант, - небрежно заметил Ћбноскин.
     - Џедант, педант - не спорю; но милый  педант,  но  грациозный  педант!
Љонечно,  ни  одна  из  идей  его  не  выдержит  основательной  критики;  но
увлекаешьсЯ легкостью! Џустослов - согласен; но  милый  пустослов!  Џомните,
например, он объЯвлЯет в литературной статье, что у него есть свои поместьЯ?
     - ЏоместьЯ? - подхватил дЯдЯ, - это хорошо! Љоторой губернии?
     ”ома остановилсЯ, пристально посмотрел  на  дЯдю  и  продолжал  тем  же
тоном:
     - Ќу, скажите ради здравого смысла: длЯ чего мне, читателю, знать,  что
у него есть поместьЯ? …сть - так поздравлЯю вас с этим! Ќо как мило, как это
шутливо описано! Ћн блещет остроумием, он брызжет остроумием, он кипит!  ќто
какой-то Ќарзан остроумиЯ! „а, вот как надо писать! Њне кажетсЯ, Я бы именно
так писал, если б согласилсЯ писать в журналах...
     - Њожет, и лучше еще-с, - почтительно заметил …жевикин.
     - „аже что-то мелодическое в слоге! - поддакнул дЯдЯ.
     ”ома ”омич, наконец, не вытерпел.
     - Џолковник, - сказал он, - нельзЯ  ли  вас  попросить  -  конечно,  со
всевозможною деликатностью - не мешать нам и позволить нам в покое докончить
наш разговор.  ‚ы  не  можете  судить  в  нашем  разговоре,  не  можете!  Ќе
расстроивайте же нашей приЯтной литературной беседы. ‡анимайтесь хозЯйством,
пейте чай, но... оставьте литературу в покое. Ћна  от  этого  не  проиграет,
уверЯю вас!
     ќто уже превышало верх всЯкой дерзости! џ не знал, что подумать.
     - „а ведь ты же сам,  ”ома,  говорил,  что  мелодическое,  -  с  тоскою
произнес сконфуженный дЯдЯ.
     - ’ак-с. Ќо Я говорил с знанием дела, Я говорил кстати; а вы?
     - „а-с, мы-то с умом говорили-с, - подхватил …жевикин,  увиваЯсь  около
”омы ”омича. - “ма-то у нас так немножко-с, занимать приходитсЯ, разве-разве
что на два министерства хватит, а нет, так мы и с третьим управимсЯ,  -  вот
как у нас!
     -  Ќу,  значит,  опЯть  соврал!  -  заключил  дЯдЯ  и  улыбнулсЯ  своей
добродушной улыбкою.
     - Џо крайней мере, сознаетесь, - заметил ”ома.
     - Ќичего, ничего, ”ома, Я не сержусь. џ знаю, что ты,  как  друг,  менЯ
останавливаешь, как родной брат. ќто Я сам позволил  тебе,  даже  просил  об
этом! ќто дельно, дельно! ќто длЯ моей же пользы! Ѓлагодарю и воспользуюсь!
     ’ерпение мое истощалось. ‚се, что Я до сих пор по слухам  знал  о  ”оме
”омиче, казалось мне несколько преувеличенным. ’еперь же, когда Я увидел все
сам, на деле, изумлению моему не было пределов. џ не верил себе; Я понЯть не
мог такой дерзости, такого нахального самовластиЯ, с одной стороны, и такого
добровольного рабства, такого легковерного добродушиЯ - с  другой.  ‚прочем,
даже и дЯдЯ был смущен такою дерзостью. ќто было видно... џ  горел  желанием
как-нибудь свЯзатьсЯ с ”омой, сразитьсЯ  с  ним,  как-нибудь  нагрубить  ему
поазартнее, - а там что бы ни было! ќта мысль одушевила менЯ. џ искал случаЯ
и в ожидании совершенно обломал полЯ моей шлЯпы. Ќо случай не представлЯлсЯ:
”ома решительно не хотел замечать менЯ.
     - Џравду, правду ты говоришь, ”ома,  -  продолжал  дЯдЯ,  всеми  силами
стараЯсь понравитьсЯ  и  хоть  чем-нибудь  замЯть  неприЯтность  предыдущего
разговора. - ќто ты правду режешь, ”ома, благодарю. Ќадо знать дело, а потом
уж и рассуждать о нем.  Љаюсь!  џ  уже  не  раз  бывал  в  таком  положении.
Џредставь себе, ‘ергей, Я один раз даже экзаменовал... ‚ы смеетесь! Ќу  вот,
подите! …й-богу, экзаменовал, да и только. Џригласили менЯ в одно  заведение
на экзамен, да и посадили вместе с экзаменаторами, так, длЯ  почету,  лишнее
место было. ’ак Я, признаюсь  тебе,  даже  струсил,  страх  какой-то  напал:
решительно ни одной науки не знаю! —то  делать!  ‚от-вот,  думаю,  самого  к
доске потЯнут! Ќу, а потом - ничего, обошлось;  даже  сам  вопросы  задавал,
спросил: кто был Ќой? ‚ообще превосходно отвечали;  потом  завтракали  и  за
процветание пили шампанское. Ћтличное заведение!
     ”ома ”омичи и Ћбноскин покатились со смеху.
     - „а Я и сам потом  смеЯлсЯ,  -  крикнул  дЯдЯ,  смеЯсь  добродушнейшим
образом и радуЯсь, что все развеселились. -  Ќет,  ”ома,  уж  куда  ни  шло!
распотешу Я вас всех, расскажу, как Я один раз срезалсЯ... ‚ообрази, ‘ергей,
стоЯли мы в Љрасногорске...
     - Џозвольте вас спросить, полковник: долго вы будете рассказывать  вашу
историю? - перебил ”ома.
     - Ђх, ”ома! да ведь это чудеснейшаЯ историЯ; просто  лопнуть  со  смеху
можно. ’ы только послушай: это хорошо, ей-богу хорошо.  џ  расскажу,  как  Я
срезалсЯ.
     - џ всегда с удовольствием слушаю ваши истории, когда они в этом  роде,
- проговорил Ћбноскин, зеваЯ.
     - Ќечего делать, приходитсЯ слушать, - решил ”ома.
     - „а ведь, ей-богу же, будет хорошо, ”ома. џ  хочу  рассказать,  как  Я
один раз срезалсЯ, Ђнфиса Џетровна. Џослушай и ты, ‘ергей:  это  поучительно
даже.  ‘тоЯли  мы  в  Љрасногорске  (  начал  дЯдЯ,  сиЯЯ  от  удовольствиЯ,
скороговоркой и торопЯсь, с бесчисленными вводными предложениЯми, что было с
ним всегда,  когда  он  начинал  что-нибудь  рассказывать  длЯ  удовольствиЯ
публики). ’олько что  пришли,  в  тот  же  вечер  отправлЯюсь  в  спектакль.
ЏревосходнейшаЯ  актриса  была  Љуропаткина;  потом  еще  с  штаб-ротмистром
‡верковым бежала и пьесы не доиграла: так занавес и  опустили  ...  ’о  есть
бестиЯ был этот ‡верков, и попить и  в  картины  занЯтьсЯ,  и  не  то  чтобы
пьЯница, а так, готов с товарищами разделить минуту. Ќо как запьет настоЯщим
образом, так уж тут все забыл: где живет, в каком  государстве,  как  самого
зовут? - словом, решительно все; но в  сущности  превосходнейший  малый  ...
Ќу-с, сижу Я в театре. ‚ антракте встаю и сталкиваюсь с  прежним  товарищем,
Љорноуховым ... џ вам скажу, единственный малый. ‹ет, правда, шесть мы уж не
видались. Ќу, был в кампании, увешан крестами; теперь, слышал недавно, - уже
действительный  статский;  в  статскую  службу  перешел,  до  больших  чинов
дослужилсЯ ... Ќу, разумеетсЯ, обрадовались. ’о да се. Ђ рЯдом с нами в ложе
сидЯт три дамы; та, котораЯ слева, рожа, каких свет не производил ...  Џосле
узнал: превосходнейшаЯ женщина, мать семейства, осчастливила мужа ...  Ќу-с,
вот Я, как дурак, и брЯк Љорноухову: "‘кажи, брат, не знаешь ли, что это  за
чучело выехала?" - "ЉотораЯ это?" - "„а  эта".  -  "„а  это  моЯ  двоюроднаЯ
сестра". ’ьфу, черт! ‘удите о моем положении! џ, чтоб поправитьсЯ: "„а  нет,
говорю, не эта. ќк у тебЯ глаза! ‚от та, котораЯ оттуда сидит: кто  эта?"  -
"ќто  моЯ  сестра".  ’ьфу  ты  пропасть!  Ђ   сестра   его,   как   нарочно,
розанчик-розанчиком,   премилушка;   так   разодета:   брошки,   перчаточки,
браслетики, - словом сказать,  сидит  херувимчиком;  после  вышла  замуж  за
превосходнейшего человека,  Џыхтина;  она  с  ним  бежала,  обвенчались  без
спросу; ну,  а  теперь  все  это  как  следует:  и  богато  живут;  отцы  не
нарадуютсЯ!  ...  Ќу-с,  вот.  "„а  нет!  -  кричу,  а  сам  не  знаю,  куда
провалитьсЯ, - не эта!" - "‚от в середине-то котораЯ?" - "„а, в середине". -
"Ќу, брат, это жена моЯ" ... Њежду нами: объедение, а не  дамочка!  то  есть
так бы и проглотил ее всю целиком от удовольствиЯ ... "Ќу, говорю, видал  ты
когда-нибудь дурака? ’ак вот он перед тобой, и голова его тут же:  руби,  не
жалей!" ‘меетсЯ. Џосле спектаклЯ менЯ познакомил и, должно быть,  рассказал,
проказник. —то-то очень смеЯлись! €, признаюсь, никогда еще  так  весело  не
проводил времЯ. ’ак вот как иногда, брат ”ома, можно срезатьсЯ! •а-ха-ха-ха!
     Ќо напрасно смеЯлсЯ бедный дЯдЯ; тщетно обводил он кругом свой  веселый
и добрый взглЯд: мертвое молчание было ответом на его веселую историю.  ”ома
”омич сидел в мрачном безмолвии, а за ним  и  все;  только  Ћбноскин  слегка
улыбалсЯ,  предвидЯ  гонку,  которую  зададут  дЯде.  „ЯдЯ   сконфузилсЯ   и
покраснел. ’ого-то и желалось ”оме.
     - Љончили ль  вы?  -  спросил  он  наконец  с  важностью,  обращаЯсь  к
сконфуженному рассказчику.
     - Љончил, ”ома.
     - € рады?
     - ’о есть как это рад, ”ома? - с тоскою отвечал бедный дЯдЯ.
     - ‹егче  ли  вам  теперь?  „овольны  ли  вы,  что  расстроили  приЯтную
литературную беседу друзей,  прервав  их  и  тем  удовлетворив  мелкое  свое
самолюбие?
     - „а полно же, ”ома! џ вас же всех хотел развеселить, а ты ...
     - ђазвеселить? - вскричал ”ома, вдруг необыкновенно разгорЯчась,  -  но
вы способны навести уныние, а не развеселить. ђазвеселить! Ќо знаете ли, что
ваша историЯ была почти безнравственна? џ уже не говорю: неприлична,  -  это
само собой ... ‚ы объЯвили сейчас, с редкою грубостью чувств,  что  смеЯлись
над невинностью, над благородной дворЯнкой, оттого только, что она не  имела
чести вам понравитьсЯ. € нас же, нас  хотели  заставить  смеЯтьсЯ,  то  есть
поддакивать вам, поддакивать грубому и неприличному поступку, и  все  потому
только, что вы хозЯин этого дома! ‚олЯ ваша, полковник,  вы  можете  сыскать
себе прихлебателей, лизоблюдов, партнеров,  можете  даже  их  выписывать  из
дальних стран и тем усиливать свою свиту, в ущерб прЯмодушию и  откровенному
благородству души;  но  никогда  ”ома  Ћпискин  не  будет  ни  льстецом,  ни
лизоблюдом, ни прихлебателем вашим!  ‚  чем  другом,  а  уж  в  этом  Я  вас
заверЯю!..
     - ќх, ”ома! не понЯл ты менЯ, ”ома!
     - Ќет, полковник, Я вас давно раскусил, Я  вас  насквозь  понимаю!  ‚ас
гложет самое неограниченное самолюбие;  вы  с  претензиЯми  на  недосЯгаемую
остроту ума и забываете, что острота тупитсЯ о претензию. ‚ы ...
     - „а полно же, ”ома, ради бога! Џостыдись хоть людей! ...
     - „а ведь грустно же видеть все это, полковник, а  видЯ,  -  невозможно
молчать. џ беден, Я проживаю у вашей родительницы.  Џожалуй,  еще  подумают,
что Я льщу вам моим молчанием; а Я не хочу, чтоб какой-нибудь молокосос  мог
принЯть менЯ за вашего прихлебателЯ! Њожет быть, Я, входЯ сюда давеча,  даже
нарочно усилил мою правдивую откровенность, нарочно принужден был дойти даже
до грубости, именно потому, что вы сами ставите менЯ в такое  положение.  ‚ы
слишком надменны со мной, полковник. ЊенЯ могут счесть за  вашего  раба,  за
приживальщика. ‚аше удовольствие унижать менЯ перед незнакомыми, тогда как Я
вам равен, слышите ли? равен во всех отношениЯх.  Њожет  быть,  даже  Я  вам
делаю одолжение тем, что живу у вас, а не вы мне. ЊенЯ унижают; следственно,
Я сам должен себЯ хвалить - это естественно! џ не могу не говорить, Я должен
говорить, должен немедленно протестовать, и потому прЯмо и  просто  объЯвлЯю
вам, что вы феноменально завистливы! ‚ы  видите,  например,  что  человек  в
простом, дружеском разговоре невольно выказал свои  познаниЯ,  начитанность,
вкус: так вот уж вам и досадно, вам и нейметсЯ: "„ай же и Я свои познаниЯ  и
вкус выкажу!" Ђ какой у  вас  вкус,  с  позволениЯ  сказать?  ‚ы  в  изЯщном
смыслите столько - извините менЯ, полковник, -  сколько  смыслит,  например,
хоть бык  в  говЯдине!  ќто  резко,  грубо  -  сознаюсь,  по  крайней  мере,
прЯмодушно и справедливо. ќтого не услышите вы от ваших льстецов, полковник.
     - ќх, ”ома!
     - ’о-то: "эх, ”ома"! ‚идно, правда не пуховик. Ќу, хорошо; мы еще потом
поговорим об этом, а теперь позвольте и мне немного повеселить  публику.  Ќе
все же вам одним отличатьсЯ. Џавел ‘еменович! видели вы это чудо  морское  в
человеческом образе? џ уж давно его наблюдаю. ‚глЯдитесь  в  него:  ведь  он
съесть менЯ хочет, так-таки живьем, целиком!
     „ело шло о ѓавриле. ‘тарый слуга  стоЯл  у  дверей  и  действительно  с
прискорбием смотрел, как распекали его барина.
     - •очу и Я вас потешить спектаклем, Џавел ‘еменыч.  -  ќй  ты,  ворона,
пошел сюда! „а удостойте подвинутьсЯ поближе, ѓаврила €гнатьич! -  ќто,  вот
видите ли, Џавел  ‘еменыч,  ѓаврила;  за  грубость  и  в  наказание  изучает
французский диалект. џ, как Ћрфей, смЯгчаю здешние нравы, только не песнЯми,
а французским диалектом. - Ќу, француз, мусью шематон, - терпеть  не  может,
когда говорЯт ему: мусью шематон, - знаешь урок?
     - ‚ытвердил, - отвечал, повесив голову, ѓаврила.
     - Ђ парле-ву-франсе?
     - ‚уй, мусье, же-ле-парль-эн-пе ...
     Ќе знаю, грустнаЯ ли фигура ѓаврилы при произношении французской  фразы
была причиною, или предугадывалось всеми желание ”омы, чтоб все  засмеЯлись,
но только все так и покатились  со  смеху,  лишь  только  ѓаврила  пошевелил
Языком. „аже генеральша изволила засмеЯтьсЯ. Ђнфиса Џетровна, упав на спинку
дивана, взвизгивала, закрываЯсь веером. ‘мешнее  всего  показалось  то,  что
ѓаврила, видЯ, во что превратилсЯ экзамен, не выдержал, плюнул и с укоризною
произнес: "‚от до какого сраму дожил на старости лет!"
     ”ома ”омич встрепенулсЯ.
     - —то? что ты сказал? ѓрубиЯнить вздумал?
     - Ќет. ”ома ”омич, - с достоинством отвечал ѓаврила, -  не  грубиЯнство
слова мои, и  не  след  мне,  холопу,  перед  тобой,  природным  господином,
грубиЯнить. Ќо всЯк человек образ божий на себе носит, образ его и  подобие.
Њне уже шестьдесЯт третий год от роду. Ћтец мой Џугачева-изверга  помнит,  а
деда моего вместе с  барином,  Њатвеем  Ќикитичем,  -  дай  бог  им  царство
небесное - Џугач на одной осине повесил, за что родитель  мой  от  покойного
барина, ЂфанасьЯ Њатвеича, не в пример другим был почтен: камардином  служил
и дворецким свою жизнь скончал. џ же, сударь, ”ома ”омич, хотЯ и  господский
холоп, а такого сраму, как теперь, отродЯсь над собой не видывал!
     € с последним словом ѓаврила  развел  руками  и  склонил  голову.  „ЯдЯ
следил за ним с беспокойством.
     - Ќу, полно, полно, ѓаврила! - вскричал он, - нечего  распространЯтьсЯ;
полно!
     - Ќичего, ничего, - проговорил ”ома,  слегка  побледнев  и  улыбаЯсь  с
натуги. - Џусть поговорит; это ведь все ваши плоды ...
     - ‚се расскажу, - продолжал ѓаврила с  необыкновенным  одушевлением,  -
ничего не потаю! ђуки свЯжут, Язык не завЯжут! “ж  на  что  Я,  ”ома  ”омич,
гнусный перед тобою выхожу человек, одно  слово:  раб,  а  и  мне  в  обиду!
“слугой и подобострастьем Я перед  тобой  завсегда  обЯзан,  длЯ  того,  что
рабски рожден и всЯкую обЯзанность во страхе и трепете  происходить  должен.
Љнижку сочинЯть сЯдешь, Я докучного обЯзан к тебе не допускать, длЯ  того  -
это настоЯщаЯ должность моЯ выходит. Џрислужить, что понадобитсЯ, -  с  моим
полным удовольствием сделаю. Ђ то, что на старости лет по-заморски лаЯть  да
перед людьми сраму набиратьсЯ! „а Я в людскую теперь не могу сойти: "француз
ты, говорЯт, француз!" Ќет, сударь, ”ома ”омич, не один Я,  дурак,  а  уж  и
добрые люди начали говорить в один голос, что вы  как  есть  злющий  человек
теперь стали, а что барин наш перед вами все одно, что малый ребенок; что вы
хоть породой и  енаральский  сын  и  сами,  может,  немного  до  енарала  не
дослужили, но такой злющий, как то есть должен быть настоЯщей фурий.
     ѓаврила кончил. џ был вне себЯ от восторга. ”ома ”омич сидел бледный от
Ярости среди всеобщего замешательства и как будто не мог еще  опомнитьсЯ  от
неожиданного нападениЯ ѓаврилы; как будто он в эту минуту еще  соображал:  в
какой степени должно ему рассердитьсЯ? Ќаконец воспоследовал взрыв.
     - Љак! он смел обругать менЯ, - менЯ! да это бунт! -  завизжал  ”ома  и
вскочил со стула.
     ‡а ним вскочила генеральша и всплеснула руками. Ќачалась суматоха. „ЯдЯ
бросилсЯ выталкивать преступного ѓаврилу.
     - ‚ кандалы его, в кандалы! - кричала генеральша, -  ‘ейчас  же  его  в
город и в солдаты отдай, …горушка! Ќе то не будет тебе моего  благословениЯ.
‘ейчас же на него колодку набей и в солдаты отдай!
     - Љак, - кричал ”ома, - раб! халдей! хамлет! осмелилсЯ  обругать  менЯ!
он, он, обтирка моего сапога! он осмелилсЯ назвать менЯ фурией!
     џ выступил вперед с необыкновенною решимостью.
     - Џризнаюсь, что Я в этом случае совершенно согласен с мнением ѓаврилы,
- сказал Я, смотрЯ ”оме ”омичу прЯмо в глаза и дрожа от волнениЯ.
     Ћн был так поражен этой выходкой, что  в  первую  минуту,  кажетсЯ,  не
верил ушам своим.
     -  ќто  еще  что?  -  вскрикнул  он  наконец,  накидываЯсь  на  менЯ  в
исступлении и впиваЯсь в менЯ своими маленькими, налитыми кровью глазами.  -
„а ты кто такой?
     - ”ома ”омич ... - заговорил было совершенно потерЯвшийсЯ дЯдЯ,  -  это
‘ережа, мой племЯнник ...
     -   “ченый!   -   завопил   ”ома,   -    так    это    он-то    ученый?
‹иберте-эгалите-фратерните! †урналь де деба! Ќет, брат, врешь! в ‘аксонии не
была! ‡десь не Џетербург, не надуешь! „а плевать мне на твой де деба! “ тебЯ
де деба, а по-нашему выходит: "Ќет, брат,  слаба!"  “ченый!  „а  ты  сколько
знаешь, Я всемерно столько забыл! вот какой ты ученый!
     …сли б не удержали  его,  он,  мне  кажетсЯ,  бросилсЯ  бы  на  менЯ  с
кулаками.
     - „а он пьЯн, - проговорил Я, с недоумением озираЯсь кругом.
     - Љто? џ? - прикрикнул ”ома не своим голосом.
     - „а, вы!
     - ЏьЯн?
     - ЏьЯн.
     ќтого ”ома не мог вынести. Ћн взвизгнул, как будто его начали резать, и
бросилсЯ вон из комнаты. ѓенеральша хотела, кажетсЯ, упасть  в  обморок,  но
рассудила лучше бежать за ”омой ”омичом. ‡а ней побежали и все, а  за  всеми
дЯдЯ. Љогда Я опомнилсЯ и оглЯделсЯ, то увидел в комнате  одного  …жевикина.
Ћн улыбалсЯ и потирал себе руки.
     -  Џро  иезуитика-то  давеча  обещались,  -  проговорил  он  вкрадчивым
голосом.
     - —то? - спросил Я, не понимаЯ, в чем дело.
     - Џро иезуитика давеча рассказать обещались ... анекдотец-с ...
     џ выбежал на террасу, а оттуда в сад. ѓолова моЯ шла кругом ...


     VIII ЋЃъџ‘Ќ…Ќ€… ‚ ‹ћЃ‚€

     ‘ четверть часа бродил Я по саду,  раздраженный  и  крайне  недовольный
собой, обдумываЯ: что мне теперь делать? ‘олнце садилось. ‚друг, на повороте
в одну темную аллею, Я встретилсЯ лицом к лицу с  Ќастенькой.  ‚  глазах  ее
были слезы, в руках платок, которым она утирала их.
     - џ вас искала, - сказала она.
     - Ђ Я вас, - отвечал Я ей. - ‘кажите: Я в сумасшедшем доме или нет?
     - ‚овсе не в сумасшедшем доме, - проговорила она  обидчиво,  пристально
взглЯнув на менЯ.
     - Ќо если так, так что ж это делаетсЯ? ђади самого •риста, подайте  мне
какой-нибудь совет! Људа теперь ушел дЯдЯ? Њожно мне туда идти? џ очень рад,
что вас встретил: может быть, вы менЯ в чем-нибудь и наставите.
     - Ќет, лучше не ходите. џ сама ушла от них.
     - „а где они?
     - Ђ кто знает? Њожет быть, опЯть в огород побежали, -  проговорила  она
раздражительно.
     - ‚ какой огород?
     - ќто ”ома ”омич на прошлой неделе закричал, что не хочет оставатьсЯ  в
доме, и вдруг побежал в огород, достал в шалаше заступ и начал грЯды копать.
Њы все удивились: не с ума ли сошел? "‚от, говорит, чтоб не попрекнули  менЯ
потом, что Я даром хлеб ел, буду землю копать и свой  хлеб,  что  здесь  ел,
заработаю, а потом и уйду. ‚от до чего менЯ довели!" Ђ тут-то все  плачут  и
перед ним чуть не на коленЯх стоЯт, заступ у него отнимают; а он-то  копает;
всю репу только перекопал. ‘делали раз поблажку -  вот  он,  может  быть,  и
теперь повторЯет. Ћт него станетсЯ.
     - € вы... и вы рассказываете это  так  хладнокровно!  -  вскричал  Я  в
сильнейшем негодовании.
     Ћна взглЯнула на менЯ сверкавшими глазами.
     - Џростите мне; Я уж и не знаю, что говорю! Џослушайте,  вам  известно,
зачем Я сюда приехал?
     - Ќ...нет, - отвечала она, закрасневшись, и какое-то тЯгостное ощущение
отразилось в ее милом лице.
     - ‚ы извините менЯ, - продолжал Я, - Я теперь  расстроен,  Я  чувствую,
что не так бы следовало мне начать говорить об этом... особенно с вами... Ќо
все равно! Џо-моему, откровенность в таких делах лучше  всего.  Џризнаюсь...
то есть Я хотел сказать... вы знаете  намерениЯ  дЯдюшки?  Ћн  приказал  мне
искать вашей руки...
     - Ћ, какой  вздор!  Ќе  говорите  этого,  пожалуйста!  -  сказала  она,
поспешно перебиваЯ менЯ и всЯ вспыхнув.
     џ был озадачен.
     - Љак вздор? Ќо он ведь писал ко мне.
     - ’ак он-таки вам писал? - спросила она с живостью. - Ђх, какой! Љак же
он обещалсЯ, что не будет писать! Љакой вздор! ѓосподи, какой это вздор!
     - Џростите менЯ, - пробормотал Я, не знаЯ, что говорить, - может  быть,
Я поступил неосторожно,  грубо...  но  ведь  такаЯ  минута!  ‘ообразите:  мы
окружены бог знает чем...
     - Ћх, ради бога, не извинЯйтесь! Џоверьте, что мне и  без  того  тЯжело
это слушать, а между тем судите: Я и сама хотела  заговорить  с  вами,  чтоб
узнать что-нибудь... Ђх, какаЯ досада! так он-таки вам писал! ‚от этого-то Я
пуще всего боЯлась!  Ѓоже  мой,  какой  это  человек!  Ђ  вы  и  поверили  и
прискакали сюда сломЯ голову? ‚от надо было!
     Ћна не скрывала своей досады. Џоложение мое было непривлекательно.
     - Џризнаюсь, Я не ожидал, - проговорил Я в  самом  полном  смущении,  -
такой оборот... Я, напротив, думал...
     - Ђ, так вы думали? - произнесла она с легкой иронией, слегка закусываЯ
губу. - Ђ знаете, вы мне покажите это письмо, которое он вам писал?
     - •орошо-с.
     - „а вы не сердитесь, пожалуйста, на менЯ, не обижайтесь;  и  без  того
много горЯ! - сказала она просЯщим голосом, а между тем  насмешливаЯ  улыбка
слегка мелькнула на ее хорошеньких губках.
     - Ћх, пожалуйста,  не  принимайте  менЯ  за  дурака!  -  вскричал  Я  с
горЯчностью. - Ќо, может быть, вы предубеждены против менЯ? может быть,  вам
кто-нибудь на менЯ насказал?  может  быть,  вы  потому,  что  Я  там  теперь
срезалсЯ? Ќо это ничего - уверЯю вас. џ сам понимаю, каким Я теперь  дураком
стою перед вами. Ќе смейтесь, пожалуйста, надо мной! џ не знаю,  что  говорю
... Ђ все это оттого, что мне эти проклЯтые двадцать два года!
     - Ћ боже мой! ’ак что ж?
     - Љак так что ж? „а ведь кому двадцать два года,  у  того  это  на  лбу
написано, как у менЯ например, когда Я давеча на  средину  комнаты  выскочил
или как теперь перед вами ... ђаспроклЯтый возраст!
     - Ћх, нет, нет! - отвечала Ќастенька, едва удерживаЯсь от  смеха.  -  џ
уверена, что вы и добрый, и милый, и умный, и, право, Я искренно говорю это!
Ќо ... вы только очень самолюбивы. Ћт этого еще можно исправитьсЯ.
     - Њне кажетсЯ, Я самолюбив сколько нужно.
     - Ќу, нет. Ђ давеча, когда вы сконфузились - и отчего  ж?  оттого,  что
споткнулись при входе!.. Љакое право вы  имели  выставлЯть  на  смех  вашего
доброго, вашего великодушного дЯдю, который вам сделал столько добро?  ‡ачем
вы хотели свалить на него смешное, когда сами были смешны? ќто  было  дурно,
стыдно! ќто не делает вам  чести,  и,  признаюсь  вам,  вы  были  мне  очень
противны в ту минуту - вот вам!
     - ќто правда!  џ  был  болван!  „аже  больше:  Я  сделал  подлость!  ‚ы
приметили ее - и Я  уже  наказан!  Ѓраните  менЯ,  смейтесь  надо  мной,  но
послушайте: может быть, вы перемените наконец ваше  мнение,  -  прибавил  Я,
увлекаемый каким-то странным чувством, - вы менЯ еще так  мало  знаете,  что
потом, когда узнаете больше, тогда ... может быть ...
     - ђади бога, оставим этот разговор! -  вскричала  Ќастенька  с  видимым
нетерпением.
     - •орошо, хорошо, оставимте! Ќо ... где Я могу вас видеть?
     - Љак где видеть?
     - Ќо ведь не может же быть, чтоб мы с  вами  сказали  последнее  слово,
ЌастасьЯ …вграфовна! ђади бога, назначьте мне  свиданье,  хоть  сегоднЯ  же.
‚прочем, теперь уж смеркаетсЯ. Ќу так,  если  только  можно,  завтра  утром,
пораньше; Я нарочно велю себЯ разбудить пораньше. ‡наете, там, у пруда, есть
беседка. џ ведь помню; Я знаю дорогу. џ ведь здесь жил маленький.
     - ‘видание! Ќо зачем это? ‚едь мы и без того теперь говорим.
     - Ќо Я теперь еще ничего не знаю, ЌастасьЯ  …вграфовна.  џ  сперва  все
узнаю от дЯдюшки. ‚едь должен же он наконец мне все рассказать, и  тогда  Я,
может быть, скажу вам что-нибудь очень важное ...
     - Ќет, нет! не надо, не надо! - вскричала  Ќастенька,