алогиЯ-то?
     - „а, дЯдюшка, камни...
     - ѓм... Њного есть наук, и все полезных! Ђ Я ведь, брат, по  правде,  и
не знал, что такое минералогиЯ! ‘лышу только, что  звонЯт  где-то  на  чужой
колокольне. ‚ чем другом - еще так и сЯк,  а  в  науках  глуп  -  откровенно
каюсь!
     - Ћткровенно каетесь? - подхватил, ухмылЯЯсь Ћбноскин.
     - Џапочка! - вскрикнула ‘аша, с укоризной смотрЯ на отца.
     - —то, душка? Ђх, боже мой, Я ведь все прерываю вас, Ђнфиса Џетровна, -
спохватилсЯ дЯдЯ, не понЯв восклицаниЯ ‘ашеньки. - €звините, ради •риста!
     -  Ћ,  не  беспокойтесь!  -  отвечала  с  кисленькою  улыбочкой  Ђнфиса
Џетровна. - ‚прочем, Я уже все сказала вашему  племЯннику  и  заключу  разве
тем, monsieur Serge, - так, кажетсЯ? - что вам решительно надо  исправитьсЯ.
џ верю, что науки, искусства... ваЯние,  например...  ну,  словом,  все  эти
высокие идеи имеют, так сказать, свою  о-ба-Я-тельную  сторону,  но  они  не
заменЯт дам!.. †енщины, женщины, молодой человек, формируют  вас,  и  потому
без них невозможно, невозможно, молодой человек, не-воз-можно!
     - Ќевозможно, невозможно! - раздалсЯ снова  несколько  крикливый  голос
’атьЯны €вановны. -  Џослушайте,  -  начала  она,  как-то  детски  спеша  и,
разумеетсЯ, всЯ покраснев, - послушайте, Я хочу вас спросить...
     - —то прикажете-с? - отвечал Я, внимательно в нее вглЯдываЯсь.
     - џ хотела вас спросить: надолго вы приехали или нет?
     - …й-богу, не знаю-с; как дела...
     - „ела! Љакие у него могут быть дела?.. Ћ безумец!..
     € ’атьЯна €вановна, краснеЯ донельзЯ и закрываЯсь веером,  нагнулась  к
гувернантке и тотчас же начала ей что-то шептать. Џотом вдруг  засмеЯлась  и
захлопала в ладоши.
     - Џостойте! постойте! - вскричала она, отрываЯсь от своей конфидантки и
снова торопливо обращаЯсь ко мне,  как  будто  боЯсь,  чтоб  Я  не  ушел,  -
послушайте, знаете ли, что Я вам скажу? вы ужасно, ужасно похожи  на  одного
молодого  человека,  о-ча-ро-ва-тельного  молодого   человека!..   ‘ашенька,
Ќастенька, помните? Ћн ужасно похож на того безумца - помнишь, ‘ашенька! еще
мы катались и встретили... верхом и в белом жилете... еще он навел  на  менЯ
свой лорнет, бесстыдник! Џомните, Я еще закрылась вуалью,  но  не  утерпела,
высунулась из колЯски и закричала ему: "бесстыдник!",  а  потом  бросила  на
дорогу мой букет... Џомнишь, Ќастенька?
     € полупомешаннаЯ на амурах девица всЯ в волнении закрыла  лицо  руками;
потом вдруг вскочила с своего места, порхнула к окну, сорвала с горшка розу,
бросила ее близ менЯ на пол и убежала из комнаты. ’олько ее и видели! ‚ этот
раз произошло даже некоторое замешательство, хотЯ генеральша, как и в первый
раз, была совершенно спокойна. Ђнфиса Џетровна, например, была не  удивлена,
но как будто чем-то вдруг озабочена, и с тоской посмотрела на  своего  сына;
барышни покраснели, а Џоль Ћбноскин, с какою-то непонЯтною  тогда  длЯ  менЯ
досадою, встал со стула и подошел к окну. „ЯдЯ начал было делать мне  знаки,
но в эту минуту новое лицо вошло в комнату  и  привлекло  на  себЯ  всеобщее
внимание.
     - Ђ!  вот  и  …вграф  ‹арионыч!  легок  на  помине!  -  закричал  дЯдЯ,
нелицемерно обрадовавшись. - —то, брат, из города?
     "Ќу, чудаки! их как будто нарочно собирали сюда!" - подумал Я про себЯ,
не понимаЯ еще хорошенько всего, что происходило  перед  моими  глазами,  не
подозреваЯ и того, что и сам Я,  кажетсЯ,  только  увеличил  коллекцию  этих
чудаков, ЯвЯсь между ними.


        V …†…‚€Љ€Ќ

     ‚ комнату вошла, или, лучше сказать, как-то  протеснилась  (хотЯ  двери
были очень широкие), фигурка, котораЯ еще в дверЯх  сгибалась,  кланЯлась  и
скалила зубы, с чрезвычайным любопытством оглЯдываЯ  всех  присутствовавших.
ќто был маленький старичок, рЯбой,  с  быстрыми  и  вороватыми  глазками,  с
плешью и с лысиной и с какой-то неопределенной, тонкой усмешкой на  довольно
толстых губах. Ћн был во фраке, очень изношенном и, кажетсЯ, с чужого плеча.
Ћдна пуговица висела на ниточке; двух  или  трех  совсем  не  было.  „ырЯвые
сапоги, засаленнаЯ фуражка гармонировали с его жалкой одеждой. ‚  руках  его
был бумажный клетчатый платок, весь засморканный, которым он обтирал пот  со
лба и висков.  џ  заметил,  что  гувернантка  немного  покраснела  и  быстро
взглЯнула на менЯ. Њне показалось даже,  что  в  этом  взглЯде  было  что-то
гордое и вызывающее.
     -  ЏрЯмо  из  города,  благодетель!  прЯмо  оттуда,  отец  родной!  все
расскажу, только позвольте сначала  честь  заЯвить,  -  проговорил  вошедший
старичок и направилсЯ прЯмо к генеральше,  но  остановилсЯ  на  полдороге  и
снова обратилсЯ к дЯде:
     -  ‚ы  уж  извольте  знать  мою  главную  черту,  благодетель:  подлец,
настоЯщий подлец! ‚едь Я, как вхожу, так уж тотчас же главную особу  в  доме
ищу, к ней первой и стопы направлЯю, чтоб таким  образом,  с  первого  шагу,
милости  и  протекцию  приобрести.  Џодлец,  батюшка,  подлец,  благодетель!
Џозвольте,  матушка   барынЯ,   ваше   превосходительство,   платьице   ваше
поцеловать, а то Я губами-то ручку вашу, золотую, генеральскую замараю.
     ѓенеральша подала ему руку, к удивлению моему, довольно благосклонно.
     - € вам, раскрасавица наша, поклон, - продолжал он, обращаЯсь к  девице
Џерепелицыной. - —то делать, сударынЯ-барынЯ: подлец! еще в тысЯча восемьсот
сорок первом году было решено, что подлец, когда из службы  менЯ  исключили,
именно тогда, как ‚алентин  €гнатьич  ’ихонцов  в  высокоблагородные  попал:
асессор дали; его в асессоры, а менЯ  в  подлецы.  Ђ  уж  Я  так  откровенно
создан, что во всем признаюсь. —то делать! пробовал честно  жить,  пробовал,
теперь надо попробовать иначе. Ђлександра …горовна, Яблочко наше наливное, -
продолжал он, обходЯ стол и пробираЯсь к ‘ашеньке, - позвольте ваше платьице
поцеловать; от вас,  барышнЯ,  Яблочком  пахнет  и  всЯкими  деликатностЯми.
€мениннику наше почтение; лук и стрелу вам, батюшка, привез, сам целое  утро
делал; ребЯтишки мои помогали; вот ужо и будем  спускать.  Ђ  подрастете,  в
офицеры поступите, турке голову срубите. ’атьЯна €вановна... ах, да их  нет,
благодетельницы! а то б и у них  платьице  поцеловал.  ЏрасковьЯ  €льинична,
матушка наша роднаЯ, протеснитьсЯ-то только к вам не могу, а то б не  только
ручку, даже и ножку бы вашу поцеловал - вот как-с! Ђнфиса Џетровна, мое  вам
всЯческое  уважение  свидетельствую.  …ще  сегоднЯ  за   вас   бога   молил,
благодетельница, на коленках, со слезами, бога молил  и  за  сыночка  вашего
тоже, чтоб ниспослал ему всЯких чинов и талантов: особенно талантов!  Љстати
уж и €вану €вановичу Њизинчикову наше всенижайшее. Џошли  вам  господь  все,
что сами себе желаете. Џотому что и не разберешь, сударь,  чего  сами-то  вы
себе желаете: молчаливенькие такие-с... ‡дравствуй, ЌастЯ; всЯ  моЯ  мелюзга
тебе кланЯетсЯ; каждый день о тебе поминают. Ђ вот теперь и хозЯину  большой
поклон. €з города, ваше высокородие, прЯмехонько из города.  Ђ  это,  верно,
племЯнничек  ваш,  что  в  ученом  факультете  воспитывалсЯ?  Џочтение  наше
всенижайшее, сударь; пожалуйте ручку.
     ђаздалсЯ  смех.  ЏонЯтно  было,  что  старик   играл   роль   какого-то
добровольного шута. Џриход его развеселил общество. Њногие и не  понЯли  его
сарказмов, а он почти всех обошел. Ћдна гувернантка, которую он, к удивлению
моему, назвал просто Ќастей, краснела и хмурилась.  џ  было  отдернул  руку:
того только, кажетсЯ, и ждал старикашка.
     - „а ведь Я только  пожать  ее  у  вас  просил,  батюшка,  если  только
позволите, а не поцеловать. Ђ  вы  уж  думали,  что  поцеловать?  Ќет,  отец
родной, покамест еще только пожать. ‚ы, благодетель, верно менЯ за  барского
шута принимаете? - проговорил он, смотрЯ на менЯ с насмешкою.
     - Ќ... нет, помилуйте, Я...
     - ’о-то, батюшка! Љоли Я шут, так и другой кто-нибудь тут!  Ђ  вы  менЯ
уважайте: Я еще не такой подлец, как вы думаете. Ћно,  впрочем,  пожалуй,  и
шут. џ - раб, моЯ жена - рабынЯ, к тому же, польсти, польсти! вот  оно  что:
все-таки  что-нибудь  выиграешь,  хоть  ребЯтишкам  на  молочишко.   ‘ахару,
сахару-то побольше во все подсыпайте, так оно и здоровее будет. ќто  Я  вам,
батюшка, по  секрету  говорю;  может,  и  вам  понадобитсЯ.  ”ортуна  заела,
благодетель, оттого Я и шут.
     - •и-хи-хи! Ђх, проказник  этот  старичок!  вечно-то  он  рассмешит!  -
пропищала Ђнфиса Џетровна.
     -  Њатушка  моЯ,  благодетельница,  ведь  дурачком-то  лучше  на  свете
проживешь! ‡нал бы, так с раннего молоду в дураки б записалсЯ, авось  теперь
был бы умный. Ђ то как рано захотел быть умником, так  вот  и  вышел  теперь
старый дурак.
     -  ‘кажите,  пожалуйста,  -  ввЯзалсЯ  Ћбноскин  (которому,  верно,  не
понравилось замечание про таланты), как-то особенно независимо  развалЯсь  в
кресле и рассматриваЯ старика в свое стеклышко, как какую-нибудь козЯвку,  -
скажите, пожалуйста... все Я забываю вашу фамилью... как бишь вас?..
     - Ђх, батюшка! да фамильЯ-то моЯ, пожалуй что и …жевикин, да что в  том
толку? ‚от уж девЯтый год без места сижу -  так  и  живу  себе,  по  законам
природы. Ђ детей-то, детей-то у менЯ, просто семейство •олмских!  ’очно  как
по пословице: у богатого - телЯта, а у бедного - ребЯта...
     -Ќу, да... телЯта... это, впрочем, в сторону. Ќу, послушайте,  Я  давно
хотел вас спросить: зачем вы, когда входите, тотчас назад оглЯдываетесь? ќто
очень смешно.
     - ‡ачем оглЯдываюсь?  Ђ  все  мне  кажетсЯ,  батюшка,  что  менЯ  сзади
кто-нибудь хочет ладошкой  прихлопнуть,  как  муху,  оттого  и  оглЯдываюсь.
Њономан Я стал, батюшка.
     ЋпЯть засмеЯлись. ѓувернантка привстала с места,  хотела  было  идти  и
снова опустилась в кресло.  ‚  лице  ее  было  что-то  больное,  страдающее,
несмотрЯ на краску, заливавшую ее щеки.
     - ќто, брат, знаешь кто? - шепнул мне дЯдЯ, - ведь это ее отец!
     џ смотрел на дЯдю во все глаза. ”амилиЯ …жевикин совершенно вылетела  у
менЯ из головы. џ геройствовал, всю дорогу  мечтал  о  своей  предполагаемой
суженой, строил длЯ нее великодушные планы и совершенно позабыл  ее  фамилию
или, лучше сказать, не обратил на это никакого вниманиЯ с самого начала.
     - Љак отец? - отвечал тоже шепотом. - „а ведь, Я думал, она сирота?
     -  Ћтец,  братец,  отец.  €  знаешь,  пречестнейший,  преблагороднейший
человек, и даже не пьет, а только так из себЯ шута строит.  Ѓедность,  брат,
страшнаЯ, восемь человек детей! Ќастенькиным жалованьем и живут.  €з  службы
за Язычок исключили. Љаждую неделю сюда ездит. ѓордый какой - ни за  что  не
возьмет. „авал, много раз давал, - не берет! Ћзлобленный человек!
     - Ќу что, брат …вграф ‹арионыч, что там у вас нового? - спросил дЯдЯ  и
крепко ударил его по плечу, заметив, что мнительный старик  уже  подслушивал
наш разговор.
     -  Ђ  что  нового,  благодетель?  ‚алентин  €гнатьич  вчера  объЯснение
подавали-с по ’ришина делу. “ того в  бунт`ах  недовес  муки  оказалсЯ.  ќто
барынЯ, тот самый ’ришин, что смотрит на вас, а сам точно самовар раздувает.
Њожет, изволите помнить? ‚от ‚алентин-то €гнатьич и пишет про  ’ришина:  "“ж
если,говорит он, - часто поминаемый ’ришин чести своей родной племЯнницы  не
мог уберечь, - а та с офицером прошлого года сбежала, - так где же, говорит,
было ему уберечь казенные вещи?" ќто он в бумаге  своей  так  и  поместил  -
ей-богу, не вру-с.
     - ”и! Љакие вы истории рассказываете! - закричала Ђнфиса Џетровна.
     - €менно, именно, именно! ‡арапортовалсЯ ты, брат …вграф,  -  поддакнул
дЯдЯ. - ќй, пропадешь за Язык! —еловек ты прЯмой, благородный,  благонравный
- могу заЯвить, да Язык-то у тебЯ Ядовитый! € удивлЯюсь Я, как ты там с ними
ужитьсЯ не можешь! ‹юди они, кажетсЯ, добрые, простые...
     - Ћтец и благодетель! да простого-то человека Я  и  боюсь!  -  вскричал
старик с каким-то особенным одушевлением.
     Ћтвет мне понравилсЯ. џ быстро подошел к …жевикину и крепко  пожал  ему
руку. Џо правде, мне хотелось хоть чем-нибудь протестовать против  всеобщего
мнениЯ, показав открыто старику мое сочувствие. Ђ  может  быть,  кто  знает!
может быть, мне хотелось поднЯть себЯ в мнении Ќастасьи  …вграфовны.  Ќо  из
движениЯ моего ровно ничего не вышло путного.
     - Џозвольте спросить вас, - сказал  Я,  по  обычаю  моему  покраснев  и
заторопившись, слыхали вы про иезуитов?
     - Ќет, отец родной, не слыхал; так разве что-нибудь... да  где  нам!  Ђ
что-с?
     - ’ак... Я было, кстати, хотел рассказать... ‚прочем, напомните мне при
случае. Ђ теперь, будьте уверены, что Я вас понимаю и ... умею ценить...
     €, совершенно смешавшись, Я еще раз схватил его за руку.
     - Ќепременно, батюшка, напомню, непременно напомню!  ‡олотыми  литерами
запишу. ‚от, позвольте, и узелок завЯжу, длЯ памЯти.
     € он действительно  завЯзал  узелок,  отыскав  сухой  кончик  на  своем
грЯзном, табачном платке.
     - …вграф ‹арионыч, берите чаю, - сказала ЏрасковьЯ €льинична.
     - ’отчас, раскрасавица барынЯ, тотчас, то есть принцесса, а не  барынЯ!
ќто вам за чаек. ‘тепана  Ђлексеича  Ѓахчеева  встретил  дорогой,  сударынЯ.
’акой развеселый, что на тебе! џ уж  подумал,  не  женитьсЯ  ли  собираютсЯ?
Џольсти, польсти! - проговорил он  полушепотом,  проносЯ  мимо  менЯ  чашку,
подмигиваЯ мне и прищуриваЯсь. - Ђ что же благодетелЯ-то главного не видать,
”омы ”омича-с? разве не прибудут к чаю ?
     „ЯдЯ вздрогнул, как будто его ужалили, и робко взглЯнул на генеральшу.
     - “ж Я, право, не знаю, - отвечал он нерешительно, с каким-то  странным
смущением. -  ‡вали  его,  да  он...  Ќе  знаю,  право,  может  быть,  не  в
расположении духа. џ уже посылал ‚идоплЯсова и... разве, впрочем, мне самому
сходить?
     - ‡аходил Я к ним сейчас, - таинственно проговорил …жевикин.
     - Њожет ли быть? - вскрикнул дЯдЯ в испуге. - Ќу, что ж?
     - Ќаперед всего заходил-с, почтение свидетельствовал. ‘казали, что  они
в уединении чаю напьютсЯ,  а  потом  прибавили,  что  они  и  сухой  хлебной
корочкой могут быть сыты, да-с.
     ‘лова эти, казалось, поразили дЯдю настоЯщим ужасом.
     - „а ты б объЯснил ему, …вграф ‹арионыч, ты б рассказал,  -  проговорил
наконец дЯдЯ, смотрЯ на старика с тоской и упреком.
     - ѓоворил-с, говорил-с.
     - Ќу?
     - „олго не изволили мне отвечать-с. ‡а математической задачей  какой-то
сидели, определЯли что-то; видно, головоломнаЯ задача была. Џифагоровы штаны
при мне начертили - сам видел. ’ри раза повторЯл;  уж  на  четвертый  только
поднЯли головку и как будто впервые менЯ увидали. " Ќе пойду,  говорЯт,  там
теперь ученый приехал, так уж где нам быть  подле  такого  светила".  ’ак  и
изволили выразитьсЯ, что подле светила.
     € старикашка искоса, с насмешкою, взглЯнул на менЯ.
     - Ќу, так Я и ждал! - вскричал дЯдЯ, всплеснув руками, - так Я и думал!
‚едь это он про тебЯ, ‘ергей, говорит, что "ученый". Ќу, что теперь делать?
     - Џризнаюсь, дЯдюшка, - отвечал Я с  достоинством  пожимаЯ  плечами,  -
по-моему, это такой смешной отказ, что не стоит обращать и  вниманиЯ,  и  Я,
право, удивлЯюсь вашему смущению.
     - Ћх, братец, не знаешь ты ничего! - вскрикнул он,  энергически  махнув
рукой.
     -  „а  уж  теперь  нечего  горевать-с,   -   ввЯзалась   вдруг   девица
Џерепелицына, - коли все причины злые от вас самих спервоначалу произошли-с,
…гор  €льич-с.  ‘нЯвши  голову,  по  волосам  не  плачут-с.   Џослушали   бы
маменьку-с, так теперь бы и не плакали-с.
     - „а чем же, Ђнна Ќиловна, Я-то виноват? побойтесь бога!  -  проговорил
дЯдЯ умолЯющим голосом, как будто напрашиваЯсь на объЯснение.
     - џ бога боюсь, …гор €льич; а происходит все оттого, что вы эгоисты-с и
родительницу не любите-с, - с достоинством отвечала девица  Џерепелицына.  -
Ћтчего вам было, спервоначалу, воли их не уважать-с? Ћни вам мать-с. Ђ Я вам
неправды  не  стану  говорить-с.  џ   сама   подполковничьЯ   дочь,   а   не
какаЯ-нибудь-с.
     Њне показалось, что Џерепелицына ввЯзалась в разговор единственно с тою
целию, чтоб объЯвить всем нам, и особенно мне, новоприбывшему, что она  сама
подполковничьЯ дочь, а не какаЯ-нибудь-с.
     - Ћттого, что он оскорблЯет мать свою,  -  грозно  проговорила  наконец
сама генеральша.
     - Њаменька, помилосердуйте! ѓде же Я вас оскорблЯю?
     - Ћттого, что ты мрачный эгоист, …горушка, - продолжала генеральша, все
более и более одушевлЯЯсь.
     - Њаменька, маменька! где же Я мрачный эгоист? - вскричал дЯдЯ почти  в
отчаЯнии, - пЯть дней, целых пЯть дней вы сердитесь на менЯ и не  хотите  со
мной говорить! Ђ за что? за что? Џусть же судЯт менЯ, пусть целый свет  менЯ
судит! Џусть, наконец, услышат и мое оправдание. џ долго  молчал,  маменька;
вы не хотели слушать  менЯ:  пусть  же  теперь  люди  менЯ  услышат.  Ђнфиса
Џетровна! Џавел ‘еменыч, благороднейший Џавел ‘еменыч! ‘ергей, друг мой!  ты
человек посторонний, ты, так  сказать,  зритель,  ты  беспристрастно  можешь
судить...
     - “спокойтесь, …гор €льич, успокойтесь, - вскрикнула Ђнфиса Џетровна, -
не убивайте маменьку!
     - џ не убью маменьку, Ђнфиса Џетровна; но вот грудь  моЯ  -  разите!  -
продолжал дЯдЯ, разгорЯченный до последней  степени,  что  бывает  иногда  с
людьми слабохарактерными, когда их выведут из последнего терпениЯ, хотЯ  всЯ
горЯчка их походит на огонь от зажженной соломы, - Я  хочу  сказать,  Ђнфиса
Џетровна, что Я никого не оскорблю.  џ  и  начну  с  того,  что  ”ома  ”омич
благороднейший, честнейший человек и, вдобавок, человек высших  качеств,  но
... но он был несправедлив ко мне в этом случае.
     - ѓм! - промычал Ћбноскин, как будто желаЯ поддразнить еще более дЯдю.
     - Џавел ‘еменыч, благороднейший Џавел ‘еменыч! неужели  ж  вы  в  самом
деле думаете, что Я, так сказать, бесчувственный столб? ‚едь Я вижу, ведь  Я
понимаю,  со  слезами  сердца,  можно  сказать,   понимаю,   что   все   эти
недоразумениЯ от излишней любви его ко мне происходЯт. Ќо,  волЯ  ваша,  он,
ей-богу, несправедлив в этом случае.  џ  все  расскажу.  џ  хочу  рассказать
теперь эту историю, Ђнфиса Џетровна, во всей ее Ясности и подробности,  чтоб
видели, с чего дело вышло и справедливо ли на менЯ сердитсЯ маменька, что  Я
не угодил ”оме ”омичу. ‚ыслушай и ты менЯ, ‘ережа, - прибавил он,  обращаЯсь
ко мне, что делал и во все продолжение рассказа, как будто бы  боЯсь  других
слушателей и сомневаЯсь в их сочувствии, - выслушай и ты менЯ, и реши:  прав
Я или нет. ‚от видишь, вот с чего началась всЯ историЯ: неделю назад  -  да,
именно не больше недели, - проезжает через наш город бывший  начальник  мой,
генерал ђусапетов, с супругою и своЯченицею.  ЋстанавливаютсЯ  на  времЯ.  џ
поражен. ‘пешу воспользоватьсЯ случаем, лечу, представлЯюсь  и  приглашаю  к
себе на обед. Ћбещал, если можно будет. ’о есть  благороднейший  человек,  Я
тебе скажу; блестит добродетелЯми и,  вдобавок,  вельможа!  ‘воЯченицу  свою
облагодетельствовал; одну сироту замуж выдал за  дивного  молодого  человека
(теперь стрЯпчим в Њалинове; еще  молодой  человек,  но  с  каким-то,  можно
сказать, универсальным образованием!) - словом, из генералов генерал! Ќу,  у
нас, конечно, вознЯ,  трескотнЯ,  повара,  фрикасеи;  музыку  выписываю.  џ,
разумеетсЯ, рад и смотрю именинником! Ќе понравилось ”оме ”омичу, что Я  рад
и смотрю именинником! ‘идел за столом -  помню  еще,  подавали  его  любимый
киселек  со  сливками,  -  молчал-молчал  да  как  вскочит:  "Ћбижают  менЯ,
обижают!" - "„а чем же, говорю, тебЯ, ”ома ”омич, обижают?"  -  "‚ы  теперь,
говорит, мною пренебрегаете; вы генералами теперь  занимаетесь;  вам  теперь
генералы дороже менЯ!"  Ќу,  разумеетсЯ,  Я  теперь  все  это  вкратце  тебе
передаю; так сказать, одну только сущность; но если бы ты знал, что  он  еще
говорил... словом, потрЯс всю мою душу! —то ты будешь делать? џ, разумеетсЯ,
падаю духом; фрапировало менЯ это, можно сказать;  хожу  как  мокрый  петух.
Ќаступает торжественный день.  ѓенерал  присылает  сказать,  что  не  может:
извинЯетсЯ - значит, не будет. џ к ”оме: "Ќу, ”ома,  успокойсЯ!  Ќе  будет!"
—то ж бы ты думал? Ќе прощает, да и только! "Ћбидели, говорит,  менЯ,  да  и
только!" џ и так и сЯк. "Ќет,  говорит,  ступайте  к  своим  генералам;  вам
генералы дороже менЯ; вы узы дружества, говорит, разорвали".  „руг  ты  мой!
ведь Я понимаю, за что он сердитсЯ.  џ  не  столб,  не  баран,  не  тунеЯдец
какой-нибудь! ‚едь это он из излишней любви ко мне, так сказать, из ревности
делает - он это сам говорит, - он ревнует менЯ к генералу, расположение  мое
боитсЯ потерЯть,  испытывает  менЯ,  хочет  узнать,  чем  Я  длЯ  него  могу
пожертвовать. "Ќет, говорит, Я сам длЯ вас все равно, что генерал, Я сам длЯ
вас ваше превосходительство! ’огда  помирюсь  с  вами,  когда  вы  мне  свое
уважение докажете". - "—ем же Я тебе докажу мое уважение, ”ома ”омич?" -  "Ђ
называйте, говорит,  менЯ  целый  день:  ваше  превосходительство;  тогда  и
докажете уважение". “падаю с облаков! Њожешь представить себе мое удивление!
"„а послужит это,  говорит,  вам  уроком,  чтоб  вы  не  восхищались  вперед
генералами, когда и другие люди, может, еще  почище  ваших  всех  генералов!
"Ќу, тут уж Я не вытерпел, каюсь! открыто каюсь! "”ома ”омич, говорю,  разве
это возможное дело? Ќу, могу ли Я решитьсЯ на это? ђазве  Я  могу,  разве  Я
вправе произвести тебЯ в генералы? Џодумай, кто производит в  генералы?  Ќу,
как Я скажу  тебе:  ваше  превосходительство?  „а  ведь  это,  так  сказать,
посЯгновение на величие судеб! „а ведь генерал служит украшением  отечеству:
генерал воевал, он свою кровь на поле чести пролил! Љак же Я тебе-то  скажу:
ваше превосходительство?" Ќе унимаетсЯ, да и только!  "—то  хочешь,  говорю,
”ома, все длЯ тебЯ сделаю. ‚от ты велел мне сбрить бакенбарды, потому что  в
них мало патриотизма, - Я сбрил, поморщилсЯ, а сбрил. Њало того, сделаю все,
что тебе будет угодно, только  откажись  от  генеральского  сана!"  -  "Ќет,
говорит, не помирюсь до тех пор, пока не  скажут:  ваше  превосходительство!
ќто, говорит, длЯ нравственности вашей будет полезно: это смирит ваш дух!" -
говорит. € вот теперь уж неделю, целую неделю говорить не хочет со мной;  на
всех, кто ни приедет, сердитсЯ. Џро  тебЯ  услыхал,  что  ученый,  -  это  Я
виноват: погорЯчилсЯ, разболтал! - так сказал, что нога его в доме не будет,
если ты в дом войдешь. "‡начит, говорит, уж Я теперь длЯ вас не ученый". ‚от
беда будет, как узнает теперь про Љоровкина! Ќу помилуй, ну посуди,  ну  чем
же  Я   тут   виноват?   Ќу   неужели   ж   решитьсЯ   сказать   ему   "ваше
превосходительство"? Ќу можно ли жить  в  таком  положении?  Ќу  за  что  он
сегоднЯ беднЯка Ѓахчеева  из-за  стола  прогнал?  Ќу,  положим,  Ѓахчеев  не
сочинил астрономии; да ведь и Я не сочинил  астрономии,  да  ведь  и  ты  не
сочинил астрономии... Ќу за что, за что?
     - Ђ за то, что ты завистлив, …горушка, - промЯмлила опЯть генеральша.
     - Њаменька! - вскричал дЯдЯ в совершенном отчаЯнии, - вы сведете менЯ с
ума!.. ‚ы не свои, вы чужие  речи  переговариваете,  маменька!  џ,  наконец,
столбом, тумбой, фонарем делаюсь, а не вашим сыном!
     - џ слышал, дЯдюшка, -  перебил  Я,  изумленный  до  последней  степени
рассказом, - Я слышал от Ѓахчеева - не знаю, впрочем, справедливо иль нет, -
что ”ома ”омич позавидовал именинам €люши и утверждает, что и сам он  завтра
именинник. Џризнаюсь, эта характеристическаЯ черта так менЯ изумила,  что  Я
...
     - ђожденье, братец, рожденье, не именины, а рожденье!  -  скороговоркою
перебил менЯ дЯдЯ. - Ћн не так только  выразилсЯ,  а  он  прав:  завтра  его
рожденье. Џравда, брат, прежде всего...
     - ‘овсем не рожденье! - крикнула ‘ашенька.
     - Љак не рожденье? - крикнул дЯдЯ, оторопев.
     - ‚овсе не рожденье, папочка! ќто вы  просто  неправду  говорите,  чтоб
самого себЯ обмануть да ”оме ”омичу угодить. Ђ рожденье его в марте было,  -
еще, помните, мы перед этим на богомолье в монастырь  ездили,  а  он  сидеть
никому не дал покойно в карете: все кричал, что ему бок  раздавила  подушка,
да щипалсЯ; тетушку со злости два раза ущипнул! Ђ потом, когда в рожденье мы
пришли поздравлЯть, рассердилсЯ, зачем не было камелий в нашем  букете.  "џ,
говорит, люблю камелии, потому что у менЯ вкус высшего общества,  а  вы  длЯ
менЯ пожалели в оранжерее нарвать ". € целый день киснул да куксилсЯ, с нами
говорить не хотел...
     џ думаю, если б бомба упала среди комнаты, то это не так бы  изумило  и
испугало всех, как это открытое восстание - и кого же?  -  девочки,  которой
даже и говорить не позволЯлось громко в бабушкином присутствии.  ѓенеральша,
немаЯ от изумлениЯ и от бешенства,  привстала,  выпрЯмилась  и  смотрела  на
дерзкую внучку свою, не верЯ глазам. „ЯдЯ обмер от ужаса.
     - ќкую волю дают! уморить хотЯт бабиньку-с! - крикнула Џерепелицына.
     - ‘аша, ‘аша, опомнись! что с тобой, ‘аша? - кричал дЯдЯ, бросаЯсь то к
той, то к другой, то к генеральше, то к ‘ашеньке, чтоб остановить ее.
     - Ќе хочу молчать, папочка! - закричала ‘аша, вдруг вскочив  со  стула,
топаЯ ножками и сверкаЯ глазенками, - не хочу молчать! Њы все долго  терпели
из-за ”омы ”омича, из-за скверного, из-за гадкого вашего ”омы ”омича! Џотому
что ”ома ”омич всех нас погубит, потому что ему то и дело  толкуют,  что  он
умница, великодушный, благородный, ученый, смесь всех добродетелей,  попурри
какое-то, а ”ома ”омич, как дурак, всему и поверил! ‘только сладких блюд ему
нанесли, что другому бы совестно стало, а ”ома ”омич скушал все,  что  перед
ним ни поставили, да и еще просит. ‚от вы увидите, всех нас съест, а виноват
всему папочка! ѓадкий, гадкий ”ома ”омич, прЯмо скажу, никого не  боюсь!  Ћн
глуп, капризен, замарашка, неблагодарный,  жестокосердый,  тиран,  сплетник,
лгунишка ... Ђх, Я бы непременно, непременно,  сейчас  же  прогнала  его  со
двора, а папочка его обожает, а папочка от него без ума! ...
     - Ђх!.. - вскрикнула генеральша и покатилась в изнеможении на диван.
     -  ѓолубчик  мой,  ЂгафьЯ  ’имофеевна,  ангел  мой!  -  кричала  Ђнфиса
Џетровна, - возьмите мой флакон! ‚оды, скорее воды!
     - ‚оды, воды! - кричал дЯдЯ,  -  маменька,  маменька,  успокойтесь!  на
коленЯх умолЯю вас успокоитьсЯ!..
     -  Ќа  хлеб  на  воду  вас  посадить-с,  да  из   темной   комнаты   не
выпускать-с... человекоубийцы вы эдакие! - прошипела на  ‘ашеньку  дрожавшаЯ
от злости Џерепелицына.
     - € сЯду на хлеб на воду, ничего не боюсь! - кричала ‘ашенька,  в  свою
очередь пришедшаЯ в какое-то самозабвение. - џ папочку защищаю,  потому  что
он сам себЯ защитить не умеет. Љто он такой, кто он, ваш ”ома  ”омич,  перед
папочкою? “ папочки хлеб ест да папочку же унижает, неблагодарный!  „а  Я  б
его разорвала в куски, вашего ”ому ”омича! Ќа дуэль бы его вызвала да тут бы
и убила из двух пистолетов...
     - ‘аша! ‘аша! - кричал в отчаЯнии дЯдЯ. - …ще одно слово - и  Я  погиб,
безвозвратно погиб!
     - Џапочка! -  вскричала  ‘аша,  вдруг  стремительно  бросаЯсь  к  отцу,
заливаЯсь слезами и крепко обвив его своими ручками, - папочка! ну  вам  ли,
доброму, прекрасному, веселому, умному, вам ли, вам ли  так  себЯ  погубить?
‚ам ли  подчинЯтьсЯ  этому  скверному,  неблагодарному  человеку,  быть  его
игрушкой, на смех себЯ выставлЯть? Џапочка, золотой мой папочка!..
     Ћна зарыдала, закрыла лицо руками и выбежала из комнаты.
     Ќачалась страшнаЯ суматоха. ѓенеральша лежала в  обмороке.  „ЯдЯ  стоЯл
перед ней на коленЯх и целовал ее руки. „евица Џерепелицына увивалась  около
них и бросала на нас злобные,  но  торжествующие  взглЯды.  Ђнфиса  Џетровна
смачивала виски генеральши водою и  возилась  с  своим  флаконом.  ЏрасковьЯ
€льинична трепетала и заливалась слезами; …жевикин  искал  уголка,  куда  бы
забитьсЯ, а гувернантка стоЯла бледнаЯ, совершенно  потерЯвшись  от  страха.
Ћдин только Њизинчиков оставалсЯ совершенно по-прежнему. Ћн встал, подошел к
окну и принЯлсЯ пристально смотреть в него, решительно не  обращаЯ  вниманиЯ
на всю эту сцену.
     ‚друг генеральша приподнЯлась с дивана,  выпрЯмилась  и  обмерила  менЯ
грозным взглЯдом.
     - ‚он! - крикнула она, притопнув на менЯ ногою.
     џ должен признатьсЯ, что этого совершенно не ожидал.
     - ‚он! вон из дому; вон! ‡ачем он приехал? чтоб и  духу  его  не  было!
вон!
     - Њаменька! маменька, что вы! да ведь  это  ‘ережа,  -  бормотал  дЯдЯ,
дрожа всем телом от страха. - ‚едь он, маменька, к нам в гости приехал.
     - Љакой ‘ережа? вздор! не хочу ничего слышать;  вон!  ќто  Љоровкин.  џ
уверена, что это Љоровкин. ЊенЯ предчувствие не обманывает. Ћн приехал  ”ому
”омича выживать; его и выписали длЯ этого. Њое сердце предчувствует...  ‚он,
негодЯй!
     -  „Ядюшка,  если  так,  -  сказал  Я,  захлебываЯсь  от   благородного
негодованиЯ, - если так, то Я... извините менЯ... - € Я схватилсЯ за шлЯпу.
     - ‘ергей, ‘ергей, что ты делаешь?.. Ќу, вот  теперь  этот...  Њаменька!
ведь это ‘ережа!.. ‘ергей, помилуй! - кричал он, гонЯЯсь за  мной  и  силЯсь
отнЯть у менЯ шлЯпу, - ты мой гость, ты останешьсЯ - Я хочу!  ‚едь  это  она
только  так,  -  прибавил  он  шепотом,  -  ведь  это   она   только   когда
рассердитсЯ... ’ы  только  теперь,  первое  времЯ,  спрЯчьсЯ  куда-нибудь...
побудь где-нибудь - и ничего, все пройдет. Ћна тебЯ простит -  уверЯю  тебЯ!
Ћна добраЯ, а только так, заговариваетсЯ... ‘лышишь, она принимает  тебЯ  за
Љоровкина, а потом простит, уверЯю тебЯ... ’ы чего? - закричал он дрожавшему
от страха ѓавриле, вошедшему в комнату.
     ѓаврила  вошел  не  один;  с  ним  был  дворовый  парень,  мальчик  лет
шестнадцати, прехорошенький собой, взЯтый во двор за красоту,  как  узнал  Я
после. ‡вали его ”алалеем. Ћн  был  одет  в  какой-то  особенный  костюм,  в
красной шелковой рубашке, обшитой по вороту позументом, с  золотым  галунным
поЯсом, в черных плисовых  шароварах  и  в  козловых  сапожках,  с  красными
отворотами. ќтот костюм  был  затеей  самой  генеральши.  Њальчик  прегорько
рыдал, и слезы одна за другой катились из больших голубых глаз его.
     - ќто еще  что?  -  вскричал  дЯдЯ,  -  что  случилось?  „а  говори  же
разбойник!
     - ”ома ”омич велел быть сюда; сами  вослед  идут,  -  отвечал  скорбный
ѓаврила, - мне на экзамент, а он...
     - Ђ он?
     - ЏлЯсал-с, - отвечал ѓаврила плачевным голосом.
     - ЏлЯсал! - вскрикнул в ужасе дЯдЯ.
     - ЏлЯ-сал! - проревел ”алалей всхлипываЯ.
     - Љомаринского?
     - Љо-ма-ринского!
     - Ђ ”ома ”омич застал?
     - ‡ас-тал!
     - „орезали! - вскрикнул дЯдЯ, - пропала моЯ голова! - и  обеими  руками
схватил себЯ за голову.
     - ”ома ”омич! - возвестил ‚идоплЯсов, входЯ в комнату.
     „верь отворилась, и ”ома ”омич сам, своею собственною особою,  предстал
перед озадаченной публикой.


        VI ЏђЋ Ѓ…‹ЋѓЋ Ѓ›ЉЂ € ЏђЋ ЉЋЊЂђ€Ќ‘ЉЋѓЋ Њ“†€ЉЂ

     Ќо прежде, чем Я буду иметь честь лично представить читателю  вошедшего
”ому ”омича, Я  считаю  совершенно  необходимым  сказать  несколько  слов  о
”алалее и  объЯснить,  что  именно  было  ужасного  в  том,  что  он  плЯсал
комаринского, а ”ома ”омич застал его в этом веселом  занЯтии.  ”алалей  был
дворовый мальчик, сирота с колыбели и крестник  покойной  жены  моего  дЯди.
„ЯдЯ его очень любил. Ћдного этого совершенно  достаточно  было,  чтоб  ”ома
”омич, переселЯсь в ‘тепанчиково и покорив себе дЯдю,  возненавидел  любимца
его, ”алалеЯ. Ќо мальчик как-то особенно понравилсЯ генеральше  и,  несмотрЯ
на гнев ”омы ”омича, осталсЯ вверху, при  господах:  настоЯла  в  этом  сама
генеральша, и ”ома уступил, сохранЯЯ в сердце своем обиду - он все считал за
обиду - и отмщаЯ за нее ни в чем  не  виноватому  дЯде  при  каждом  удобном
случае. ”алалей был удивительно хорош собой. “ него было лицо девичье,  лицо
красавицы деревенской девушки. ѓенеральша холила и нежила его, дорожила  им,
как хорошенькой, редкой игрушкой; и еще неизвестно, кого она больше  любила:
свою ли маленькую, курчавенькую собачку Ђми или ”алалеЯ? Њы уже  говорили  о
его костюме, который был ее изобретением. Ѓарышни  выдавали  ему  помаду,  а
парикмахер Љузьма обЯзан был завивать ему по праздникам волосы. ќтот мальчик
был какое-то странное создание. ЌельзЯ было назвать его совершенным  идиотом
или юродивым, но он был до того наивен, до того правдив и  простодушен,  что
иногда действительно его  можно  было  счесть  дурачком.  Ћн  вмешиваетсЯ  в
разговор господ, не заботЯсь о том, что их  прерывает.  Ћн  рассказывает  им
такие вещи, которые никак нельзЯ рассказывать господам. Ћн заливаетсЯ самыми
искренними слезами, когда барынЯ падает  в  обморок  или  когда  уж  слишком
забранЯт его барина. Ћн сочувствует всЯкому  несчастью.  €ногда  подходит  к
генеральше, целует ее руки и просит, чтоб она не сердилась, -  и  генеральша
великодушно прощает ему эти смелости. Ћн чувствителен до крайности,  добр  и
незлобив, как барашек, весел, как счастливый ребенок. ‘о  стола  ему  подают
подачку.
     Ћн постоЯнно становитсЯ за стулом  генеральши  и  ужасно  любит  сахар.
Љогда ему дадут сахарцу, он тут же сгрызает его своими крепкими, белыми, как
молоко, зубами, и неописанное удовольствие сверкает в  его  веселых  голубых
глазах и на всем его хорошеньком личике.
     „олго  гневалсЯ  ”ома  ”омич;  но,  рассудив  наконец,  что  гневом  не
возьмешь, он вдруг решилсЯ быть благодетелем ”алалею. ђазбранив сперва  дЯдю
за то, что ему нет дела до образованиЯ дворовых людей, он  решил  немедленно
обучать бедного мальчика  нравственности,  хорошим  манерам  и  французскому
Языку. "Љак! - говорил он, защищаЯ свою нелепую мысль (мысль, приходившую  в
голову и не одному ”оме ”омичу, чему свидетелем пишущий эти строки), -  как!
он всегда вверху при своей госпоже; вдруг она, забыв,  что  он  не  понимает
по-французски, скажет ему, например, донн`е му`а мон мушуар -  он  должен  и
тут найтись и тут услужить!" Ќо оказалось, что не только нельзЯ было ”алалеЯ
выучить  по-французски,  но  что  повар  Ђндрон,   его   дЯдЯ,   бескорыстно
старавшийсЯ научить его русской грамоте, давно уже  махнул  рукой  и  сложил
азбуку на полку! ”алалей был до того туп на книжное обучение, что не понимал
решительно ничего. Њало того: из этого даже вышла  историЯ.  „воровые  стали
дразнить  ”алалеЯ  французом,  а  старик  ѓаврила,  заслуженный   камердинер
дЯдюшки, открыто осмелилсЯ отрицать  пользу  изучениЯ  французской  грамоты.
„ошло до ”омы ”омича, и, разгневавшись, он, в  наказание,  заставил  учитьсЯ
по-французски самого оппонента, ѓаврилу.  ‚от  с  чего  и  взЯлась  всЯ  эта
историЯ о французском Языке, так  рассердившаЯ  господина  Ѓахчеева.  Ќасчет
манер было еще хуже: ”ома решительно не мог  образовать  по-своему  ”алалеЯ,
который, несмотрЯ на запрещение, приходил по  утрам  рассказывать  ему  свои
сны, что' ”ома ”омич, с своей стороны, находил в высшей степени  неприличным
и фамильЯрным. Ќо ”алалей упорно оставалсЯ ”алалеем. ђазумеетсЯ, за все  это
прежде всех доставалось дЯде.
     - ‡наете ли, знаете ли, что он сегоднЯ сделал? - кричит, бывало,  ”ома,
длЯ большего  эффекта  выбрав  времЯ,  когда  все  в  сборе.  -  ‡наете  ли,
полковник, до чего доходит ваше систематическое баловство? ‘егоднЯ он сожрал
кусок пирога, который вы ему дали за столом, и, знаете  ли,  что  он  сказал
после этого? Џоди сюда, поди сюда, нелепаЯ душа, поди сюда,  идиот,  румЯнаЯ
ты рожа!..
     ”алалей подходит плача, утираЯ обеими руками глаза.
     - —то ты сказал, когда сожрал свой пирог? повтори при всех!
     ”алалей не отвечает и заливаетсЯ горькими слезами.
     - ’ак Я скажу за тебЯ, коли так. ’ы  сказал,  треснув  себЯ  по  своему
набитому и  неприличному  брюху:  "ЌатрескалсЯ  пирога,  как  Њартын  мыла!"
Џомилуйте, полковник, разве говорЯт такими фразами в образованном  обществе,
тем более в высшем? ‘казал ты это иль нет? говори!
     - ‘ка-зал!.. - подтверждает ”алалей, всхлипываЯ.
     - Ќу, так скажи мне теперь: разве Њартын ест мыло? ѓде именно ты  видел
такого Њартына, который ест  мыло?  ѓовори  же,  дай  мне  понЯтие  об  этом
феноменальном Њартыне!
     Њолчание.
     - џ тебЯ спрашиваю, - пристает ”ома, - кто именно этот Њартын?  џ  хочу
его видеть, хочу с ним познакомитьсЯ. Ќу, кто же он? ђегистратор,  астроном,
пошехонец, поэт, каптенармус, дворовый человек - кто-нибудь должен же  быть.
Ћтвечай!
     - „во-ро-вый че-ло-век, - отвечает наконец ”алалей, продолжаЯ плакать.
     - —ей? чьих господ?
     Ќо ”алалей не умеет сказать, чьих господ.  ђазумеетсЯ,  кончаетсЯ  тем,
что ”ома в  сердцах  убегает  из  комнаты  и  кричит,  что  его  обидели;  с
генеральшей начинаютсЯ припадки, а дЯдЯ клЯнет час своего рождениЯ, просит у
всех  прощениЯ  и  всю  остальную  часть  днЯ  ходит  на  цыпочках  в  своих
собственных комнатах.
     Љак нарочно случилось так, что  на  другой  же  день  после  истории  с
Њартыновым мылом ”алалей, принесЯ утром чай ”оме ”омичу и  совершенно  успев
забыть и Њартына и все вчерашнее горе, сообщил ему, что видел сон про белого
быка. ќтого еще не доставало! ”ома ”омич пришел в  неописанное  негодование,
немедленно призвал дЯдю и начал распекать его за неприличие  сна,  виденного
его ”алалеем. ‚ этот раз были принЯты строгие меры: ”алалей был наказан;  он
стоЯл в углу  на  коленЯх.  Ќастрого  запретили  ему  видеть  такие  грубые,
мужицкие сны. " џ за что сержусь, - говорил  ”ома,  -  кроме  того,  что  он
по-настоЯщему не должен бы сметь и подумать лезть ко мне  со  своими  снами,
тем более с белым быком; кроме этого - согласитесь сами,  полковник,  -  что
такое белый бык, как  не  доказательство  грубости,  невежества,  мужичества
вашего неотесанного ”алалеЯ? Љаковы мысли, таковы и сны. ђазве не говорил  Я
заранее, что из него ничего не выйдет  и  что  не  следовало  оставлЯть  его
вверху, при господах? Ќикогда, никогда не разовьете  вы  эту  бессмысленную,
простонародную душу во что-нибудь  возвышенное,  поэтическое.  ђазве  ты  не
можешь, - продолжал он, обращаЯсь к ”алалею, - разве ты не можешь видеть  во
сне  что-нибудь  изЯщное,  нежное,  облагороженное,  какую-нибудь  сцену  из
хорошего общества,  например,  хоть  господ,  играющих  в  карты,  или  дам,
прогуливающихсЯ в прекрасном саду?"  ”алалей  обещал  непременно  увидать  в
следующую ночь господ или дам, гулЯющих в прекрасном саду.
     ‹ожась спать, ”алалей со слезами молил об этом бога и долго думал,  как
бы  сделать  так,  чтоб  не  видеть  проклЯтого  белого  быка.  Ќо   надежды
человеческие обманчивы. Џроснувшись на другое утро, он  с  ужасом  вспомнил,
что опЯть всю ночь ему снилось про ненавистного белого быка и не  приснилось
ни одной дамы, гулЯющей в прекрасном  саду.  ‚  этот  раз  последствиЯ  были
особенные. ”ома ”омич объЯвил решительно, что не верит возможности подобного
случаЯ, возможности подобного повторениЯ сна, а что ”алалей нарочно  подучен
кем-нибудь из домашних, а может быть, и самим полковником,  чтоб  сделать  в
пику ”оме ”омичу. Њного было крику, упреков  и  слез.  ѓенеральша  к  вечеру
захворала; весь дом повесил нос. Ћставалась еще слабаЯ надежда, что  ”алалей
в следующую, то есть в третью ночь, непременно увидит что-нибудь из  высшего
общества. Љаково же было всеобщее негодование,  когда  целую  неделю  срЯду,
каждую божию ночь, ”алалей постоЯнно видел  белого  быка,  и  одного  только
белого быка! Ћ высшем обществе нечего было и думать.
     Ќо всего интереснее было  то,  что  ”алалей  никак  не  мог  догадатьсЯ
солгать: просто - сказать, что видел  не  белого  быка,  а  хоть,  например,
карету, наполненную дамами и ”омой ”омичом; тем более что солгать,  в  таком
крайнем случае, было даже не так и грешно. Ќо ”алалей был до  того  правдив,
что решительно не умел солгать, если б даже и захотел. Ћб  этом  даже  и  не
намекали ему. ‚се знали, что он изменит себе в первое  же  мгновение  и  что
”ома ”омич тотчас же поймает его во лжи. —то  было  делать?  Џоложение  дЯди
становилось невыносимым. ”алалей был решительно неисправим.  Ѓедный  мальчик
даже стал худеть от тоски. Љлючница ЊаланьЯ утверждала, что его испортили, и
спрыснула его с уголька  водою.  ‚  этой  полезной  операции  участвовала  и
сердобольнаЯ ЏрасковьЯ €льинична.  Ќо  даже  и  это  не  помогло.  Ќичто  не
помогало!
     - „а пусто б его взЯло, треклЯтого! -  рассказывал  ”алалей,  -  каждую
ночь снитсЯ! каждый раз с вечера молюсь: "‘он не снись про белого быка,  сон
не снись про белого быка!" Ђ он тут как тут, проклЯтый, стоит  передо  мной,
большой, с рогами, тупогубый такой, у-у-у!
     „ЯдЯ был в отчаЯнии, Ќо, к счастью, ”ома ”омич вдруг  как  будто  забыл
про белого быка. Љонечно, никто не верил, что  ”ома  ”омич  может  забыть  о
таком важном обстоЯтельстве. ‚се со страхом  полагали,  что  он  приберегает
белого  быка  про  запас  и  обнаружит  его  при  первом   удобном   случае.
‚последствии оказалось, что ”оме ”омичу в это времЯ было не до белого  быка:
у него случились другие дела, другие  заботы;  другие  замыслы  созревали  в
полезной и многодумной его голове. ‚от почему он и  дал  спокойно  вздохнуть
”алалею. ‚месте с ”алалеем и все  отдохнули.  Џарень  повеселел,  даже  стал
забывать о прошедшем; даже белый бык начал поЯвлЯтьсЯ реже и реже, хотЯ  все
еще напоминал иногда о своем фантастическом существовании.  ‘ловом,  все  бы
пошло хорошо, если б не было на свете комаринского.
     Ќадобно заметить, что ”алалей отлично плЯсать;  это  было  его  главнаЯ
способность, даже нечто вроде призваниЯ; он плЯсал с энергией, с неистощимой
веселостью, но особенно любит он комаринского мужика. Ќе то чтоб