аюсь,  подозреваю  кой-что  и
очень бы рад их послушать...
     „ЯдЯ вдруг захлопотал и заторопилсЯ.
     - Ђх, да! Я и забыл! да вот видишь... что с ними делать? ‚ыдумали, -  и
желал бы Я знать, кто первый у них это выдумал, - выдумали, что Я отдаю  их,
всю Љапитоновку, - ты помнишь Љапитоновку? еще мы туда с покойной Љатей  все
по вечерам гулЯть ездили, - всю Љапитоновку, целых  шестьдесЯт  восемь  душ,
”оме ”омичу! "Ќу, не хотим идти от тебЯ, да и только!"
     - ’ак это неправда, дЯдюшка? вы не отдаете ему Љапитоновки? -  вскричал
Я почти в восторге.
     - € не думал; в голове не было! Ђ ты от кого слышал? ђаз как-то с Языка
сорвалось, вот и пошло гулЯть мое слово. € отчего им ”ома так  не  мил?  ‚от
подожди, ‘ергей, Я тебЯ познакомлю, - прибавил он, робко взглЯнув  на  менЯ,
как будто уже предчувствуЯ и во мне врага ”оме ”омичу. -  ќто,  брат,  такой
человек...
     - Ќе хотим, опричь тебЯ, никого не хотим! - завопили вдруг мужики целым
хором. - ‚ы отцы, а мы ваши дети!
     - Џослушайте, дЯдюшка, - отвечал Я, - ”ому ”омича Я еще не видал, но...
видите ли... Я  кое-что  слышал.  Џризнаюсь  вам,  что  Я  встретил  сегоднЯ
господина Ѓахчеева. ‚прочем, у менЯ на этот  счет  покамест  своЯ  идеЯ.  ‚о
всЯком случае, дЯдюшка, отпустите-ка вы мужичков,  а  мы  с  вами  поговорим
одни, без свидетелей. џ, признаюсь, затем и приехал...
     - €менно, именно, - подхватил дЯдЯ,  -  именно!  мужичков  отпустим,  а
потом и поговорим, знаешь, эдак, приЯтельски, дружески, основательно! Ќу,  -
продолжал он скороговоркой, обращаЯсь к мужикам, - теперь  ступайте,  друзьЯ
мои. € вперед ко мне, всегда ко мне, когда нужно; так-таки прЯмо  ко  мне  и
иди во всЯкое времЯ.
     - Ѓатюшка ты наш! ‚ы отцы, мы ваши дети! Ќе давай в обиду ”оме  ”омичу!
‚сЯ бедность просит! - закричали еще раз мужики.
     - ‚от дураки-то! да не отдам Я вас, говорЯт!
     - Ђ то заучит он нас совсем, батюшка! ‡дешних, слышь, совсем заучил7
     - ’ак неужели он и вас по-французски учит? - вскричал Я почти в испуге.
     - Ќет, батюшка, покамест еще миловал бог! - отвечал  один  из  мужиков,
вероЯтно большой говорун, рыжий, с огромной плешью на затылке и  с  длинной,
жиденькой клинообразной  бородкой,  котораЯ  так  и  ходила  всЯ,  когда  он
говорил, точно она была живаЯ сама по себе.  -  Ќет,  сударь,  покамест  еще
миловал бог.
     - „а чему ж он вас учит?
     - Ђ учит он, ваша милость, так, что по-нашему выходит золотой Ящик купи
да медный грош положи.
     - ’о есть как это медный грош?
     - ‘ережа! ты в заблуждении; это клевета! - вскричал дЯдЯ,  покраснев  и
ужасно сконфузившись. - ќто они, дураки, не понЯли, что он  им  говорил!  Ћн
только так... какой тут медный грош!.. Ђ тебе нечего про все поминать, горло
драть, - продолжал дЯдЯ, с укоризною обращаЯсь к мужику, - тебе же,  дураку,
добра пожелали, а ты не понимаешь да и кричишь!
     - Џомилуйте, дЯдюшка, а французский-то Язык?
     - ќто он длЯ произношениЯ,  ‘ережа,  единственно  длЯ  произношениЯ,  -
проговорил дЯдЯ каким-то просительным голосом. - Ћн сам это говорил, что длЯ
произношениЯ... Џритом же тут случилась одна особеннаЯ историЯ -  ты  ее  не
знаешь, а потому и не можешь судить. Ќадо, братец,  прежде  вникнуть,  а  уж
потом обвинЯть... ЋбвинЯть-то легко!
     - „а вы-то чего! -  закричал  Я,  в  запальчивости  снова  обращаЯсь  к
мужикам. - ‚ы бы ему так все прЯмо и высказали. „ескать, эдак  нельзЯ,  ”ома
”омич, а вот оно как! ‚едь есть же у вас Язык?
     - ѓде та мышь, чтоб коту звонок привесила, батюшка? "џ, говорит,  тебЯ,
мужика сиволапого, чистоте и порЯдку учу. Ћтчего у тебЯ рубаха нечиста?"  „а
в поту живет, оттого и нечистаЯ! Ќе каждый день  переменЯть.  ‘  чистоты  не
воскреснешь, с по'гани не треснешь.
     - Ђ вот анамедни на гумно пришел, -  заговорил  другой  мужик,  с  виду
рослый и сухощавый,  весь  в  заплатах,  в  самых  худеньких  лаптишках,  и,
по-видимому, один из тех,  которые  вечно  чем-нибудь  недовольны  и  всегда
держат в запасе какое-нибудь Ядовитое, отравленное  слово.  „о  сих  пор  он
хоронилсЯ за спинами других мужиков, слушал в мрачном безмолвии и все  времЯ
не сгонЯл с лица какой-то двусмысленной, горько-лукавой усмешки. - Ќа  гумно
пришел: "‡наете ли вы, говорит, сколько до солнца верст?" Ђ кто  его  знает?
Ќаука эта не нашенскаЯ, а барскаЯ. "Ќет, говорит, ты дурак, пехтерь,  пользы
своей не знаешь; а Я, говорит, астролом! џ все божии планиды узнал."
     - Ќу, а сказал тебе сколько до солнца верст?  -  вмешалсЯ  дЯдЯ,  вдруг
оживлЯЯсь и весело мне подмигиваЯ, как  бы  говорЯ:  "‚от  посмотри-ка,  что
будет!"
     - „а, сказал сколько-то много, - нехотЯ  отвечал  мужик,  не  ожидавший
такого вопроса.
     - Ќу, а сколько сказал, сколько именно?
     - „а вашей милости лучше известно, а мы люди темные.
     - „а Я-то, брат, знаю, а ты помнишь ли?
     - „а сколько-то сот али тысЯч, говорил, будет. —то-то много сказал.  Ќа
трех возах не вывезешь.
     - ’о-то, помни, братец! Ђ ты  думал,  небось,  с  версту  будет,  рукой
достать? Ќет, брат, землЯ - это, видишь, как шар круглый, -  понимаешь?..  -
продолжал дЯдЯ, очертив руками в воздухе подобие шара.
     Њужик горько улыбнулсЯ.
     - „а, как шар! Ћна так на воздухе и держитсЯ сама собой и кругом солнца
ходит. Ђ солнце-то на месте стоит; тебе только кажетсЯ, что оно  ходит.  ‚от
она штука какаЯ! Ђ открыл это все капитан Љук, мореход... Ђ черт его  знает,
кто и открыл, - прибавил он полушепотом, обращаЯсь ко мне. - ‘ам-то Я, брат,
ничего не знаю... Ђ ты знаешь, сколько до солнца-то?
     - ‡наю, дЯдюшка, - отвечал Я, с удивлением смотрЯ на всю эту  сцену,  -
только вот что Я думаю: конечно, необразованность есть то же нерЯшество; но,
с другой стороны... учить крестьЯн астрономии...
     - €менно, именно, именно нерЯшество! - подхватил  дЯдЯ  в  восторге  от
моего выражениЯ, которое показалось ему чрезвычайно удачным.  -  ЃлагороднаЯ
мысль! €менно нерЯшество! џ это всегда говорил... то есть Я этого никогда не
говорил, но Я чувствовал. ‘лышите, - закричал он мужикам, - необразованность
это то же нерЯшество, такаЯ же грЯзь! ‚от оттого вас ”ома и  хотел  научить.
Ћн вас добру хотел научить - это ничего.  ќто,  брат,  уж  все  равно,  тоже
служба, всЯкого чина стоит.  ‚от  оно  дело  какое,  наука-то!  Ќу,  хорошо,
хорошо, друзьЯ мои! ‘тупайте с богом, а Я рад, рад... будьте покойны, Я  вас
не оставлю.
     - ‡ащити, отец родной!
     - ‚ели свет видеть, батюшка!
     € мужики повалились в ноги.
     - Ќу, ну, это вздор! Ѓогу да царю кланЯйтесь, а не мне... Ќу, ступайте,
ведите себЯ хорошо, заслужите ласку... ну и там все... ‡наешь, - сказал  он,
вдруг обращаЯсь ко мне, только что ушли мужики, и как-то сиЯЯ от радости,  -
любит мужичок доброе слово, да и  подарочек  не  повредит.  Џодарю-ка  Я  им
что-нибудь, - а? как ты думаешь? „лЯ твоего приезда... Џодарить или нет?
     - „а вы, дЯдюшка, какой-то ”рол ‘илин, благодетельный  человек,  как  Я
поглЯжу.
     - Ќу, нельзЯ же, братец, нельзЯ: это ничего. џ им давно хотел подарить,
- прибавил он, как бы извинЯЯсь. - Ђ что тебе смешно, что Я  мужиков  наукам
учил? Ќет, брат, это Я так, это Я  от  радости,  что  тебЯ  увидел,  ‘ережа.
Џросто-запросто хотел, чтоб и он, мужик, узнал, сколько до  солнца,  да  рот
разинул. ‚есело,  брат,  смотреть,  когда  он  рот  разинет...  как-то  эдак
радуешьсЯ за него. ’олько знаешь, друг мой, не говори там в гостиной, что  Я
с мужиками здесь объЯснЯлсЯ. џ нарочно их за конюшнЯми принЯл, чтоб не видно
было. Ћно, брат, как-то нельзЯ было там: щекотливое  дело;  да  и  сами  они
потихоньку пришли. џ ведь это длЯ них больше и сделал...
     - Ќу вот, дЯдюшка, Я и приехал! - начал Я, переменЯЯ разговор  и  желаЯ
добратьсЯ поскорее до главного дела. - Џризнаюсь вам, письмо ваше  менЯ  так
удивило, что Я...
     - „руг мой, ни слова об этом! - перебил дЯдЯ, как будто в испуге и даже
понизив голос, - после, после это все объЯснитсЯ. џ, может быть,  и  виноват
перед тобою и даже, может быть, очень виноват, но...
     - Џередо мной виноваты, дЯдюшка?
     - Џосле, после, мой друг, после! все это объЯснитсЯ.  „а  какой  же  ты
стал молодец! Њилый ты мой!  Ђ  как  же  Я  тебЯ  ждал!  •отел  излить,  так
сказать... ты ученый, ты один у менЯ...  ты  и  Љоровкин.  Ќадобно  заметить
тебе, что на тебЯ  здесь  все  сердЯтсЯ.  ‘мотри  же,  будь  осторожнее,  не
оплошай!
     - Ќа менЯ? - спросил Я, в удивлении смотрЯ на дЯдю, не понимаЯ,  чем  Я
мог рассердить людей, тогда еще мне совсем незнакомых. - Ќа менЯ?
     - Ќа тебЯ, братец. —то  ж  делать!  ”ома  ”омич  немножко...  ну  уж  и
маменька, вслед за ним. ‚ообще будь осторожен, почтителен, не противоречь, а
главное, почтителен...
     - ќто перед ”омой-то ”омичом, дЯдюшка?
     - —то ж делать, друг мой! ведь Я  его  не  защищаю.  „ействительно  он,
может быть, человек с недостатками, и даже теперь, в эту самую минуту... Ђх,
брат, ‘ережа, как это все менЯ беспокоит! € как бы это все могло  уладитьсЯ,
как бы мы все могли быть довольны и счастливы!..  Ќо,  впрочем,  кто  ж  без
недостатков? ‚едь не золотые ж и мы?
     - Џомилуйте, дЯдюшка! рассмотрите, что он делает...
     - ќх, брат! все это только дрЯзги и больше  ничего!  вот,  например,  Я
тебе расскажу: теперь он сердитсЯ на менЯ,  и  за  что,  как  ты  думаешь?..
‚прочем, может быть, Я и сам виноват. ‹учше Я тебе потом расскажу...
     - ‚прочем, знаете, дЯдюшка, у  менЯ  на  этот  счет  выработалась  своЯ
особаЯ идеЯ, - перебил Я, торопЯсь высказать мою идею. „а мы  и  оба  как-то
торопились. - ‚о-первых, он был шутом: это его огорчило, сразило,  оскорбило
его идеал;  и  вот  вышла  натура  озлобленнаЯ,  болезненнаЯ,  мстЯщаЯ,  так
сказать, всему человечеству... Ќо  если  примирить  его  с  человеком,  если
возвратить его самому себе...
     -  €менно,  именно!  -  вскричал  дЯдЯ  в  восторге,  -   именно   так!
ЃлагороднейшаЯ мысль! € даже стыдно, неблагородно было бы нам осуждать  его!
€менно!.. Ђх, друг мой, ты менЯ понимаешь; ты мне отраду привез!  ’олько  бы
там-то уладилось! ‡наешь, Я туда теперь и ЯвитьсЯ боюсь. ‚от ты  приехал,  и
мне непременно достанетсЯ!
     - „Ядюшка, если так... - начал было Я, смутЯсь от такого признаниЯ.
     - Ќи-ни-ни! ни за что в свете! - закричал он, схватив менЯ за  руки.  -
’ы мой гость, и Я так хочу!
     ‚се это чрезвычайно менЯ удивлЯло.
     - „Ядюшка, скажите мне сейчас же, - начал Я настойчиво, - длЯ  чего  вы
менЯ звали? чего от менЯ надеетесь и, главное, в чем передо мной виноваты?
     - „руг мой, и не спрашивай! после, после! все это после объЯснитсЯ!  џ,
может быть, и во многом виноват, но Я хотел поступить как  честный  человек,
и... и... и ты на ней женишьсЯ! ’ы женишьсЯ, если только есть  в  тебе  хоть
каплЯ благородства! - прибавил он, весь покраснев  от  какого-то  внезапного
чувства, восторженно и крепко сжимаЯ мою  руку.  -  Ќо  довольно,  ни  слова
больше! ‚се сам скоро узнаешь. Ћт тебЯ же будет зависеть... ѓлавное, чтоб ты
теперь там понравилсЯ, произвел впечатление. ѓлавное, не сконфузьсЯ.
     - Ќо послушайте, дЯдюшка, кто ж у вас там? џ, признаюсь, так мало бывал
в обществе, что...
     - —то, немножко трусишь? - прервал дЯдЯ с улыбкою.  -  ќ,  ничего!  все
свои, ободрись! главное, ободрись, не бойсЯ! џ все как-то боюсь за тебЯ. Љто
там у нас, спрашиваешь? „а кто ж у нас...  ‚о-первых,  мамаша,  -  начал  он
торопливо. - ’ы помнишь мамашу или  не  помнишь?  „обрейшаЯ,  благороднейшаЯ
старушка; без претензий - это можно сказать; старого покроЯ немножко, да это
и лучше. Ќу, знаешь, иногда такие фантазии,  скажет  эдак  как-то;  на  менЯ
теперь сердитсЯ, да Я сам виноват... знаю, что  виноват!  Ќу,  наконец,  она
ведь что называетсЯ grande dame, генеральша... превосходнейший  человек  был
ее муж: во-первых, генерал, человек образованнейший, состоЯниЯ  не  оставил,
но  зато  весь  был  изранен;  словом  -  стЯжал  уважение!   Џотом   девица
Џерепелицына. Ќу эта... не знаю... в  последнее  времЯ  она  как-то  того...
характер такой... Ђ, впрочем, нельзЯ же всех и  осуждать...  Ќу,  да  бог  с
ней... ’ы не  думай,  что  она  приживалка  какаЯ-нибудь.  Ћна,  брат,  сама
подполковничьЯ  дочь.  Ќаперсница  маменьки,  друг!  Џотом,  брат,  сестрица
ЏрасковьЯ €льинична. Ќу, про эту нечего  много  говорить:  простаЯ,  добраЯ;
хлопотуньЯ немного, но зато сердце какое! - ты, главное, на сердце смотри  -
пожилаЯ девушка, но, знаешь, этот чудак Ѓахчеев, кажетсЯ, куры строит, хочет
присвататьсЯ. ’ы, однако, молчи; чур: секрет! Ќу, кто же еще из  наших?  про
детей не говорю: сам увидишь. €люшка завтра именинник... „а  бишь!  чуть  не
забыл: гостит у нас, видишь ли, уже целый  месЯц,  €ван  €ваныч  Њизинчиков,
тебе будет троюродный брат, кажетсЯ; да, именно  троюродный!  он  недавно  в
отставку вышел из гусаров, поручиком; человек  еще  молодой.  ЃлагороднейшаЯ
душа! но, знаешь, так промоталсЯ, что уж Я и  не  знаю,  где  он  успел  так
промотатьсЯ. ‚прочем, у него ничего почти и не было; но все-таки промоталсЯ,
наделал долгов... ’еперь гостит у менЯ. џ его до этих пор и не знал  совсем;
сам приехал, отрекомендовалсЯ. Њилый, добрый, смирный, почтительный.  ‘лыхал
ли от него здесь кто и слово? все молчит. ”ома, в насмешку,  прозвал  его  "
молчаливый незнакомец" - ничего: не  сердитсЯ.  ”ома  доволен;  говорит  про
€вана, что он недалек. ‚прочем, €ван ему ни в чем не противоречит и во  всем
поддакивает. ѓм! ‡абитый он такой... Ќу, да бог с  ним!  сам  увидишь.  …сть
городские гости: Џавел ‘еменыч  Ћбноскин  с  матерью;  молодой  человек,  но
высочайшего ума человек; что-то зрелое, знаешь, незыблемое... џ  вот  только
не  умею  выразитьсЯ;  и,  вдобавок,  превосходной  нравственности;  строгаЯ
мораль! Ќу, и наконец, гостит у  нас,  видишь  ли,  одна  ’атьЯна  €вановна,
пожалуй, еще будет нам дальнЯЯ родственница - ты ее  не  знаешь,  -  девица,
немолодаЯ - в этом можно признатьсЯ, но... с  приЯтностЯми  девица;  богата,
братец, так, что два ‘тепанчикова купит; недавно получила, а до тех пор горе
мыкала. ’ы, брат ‘ережа, пожалуйста, остерегись:  она  такаЯ  болезненнаЯ...
знаешь, что-то фантасмагорическое в характере. Ќу, ты  благороден,  поймешь,
испытала,  знаешь,  несчастьЯ.  ‚двое  надо  быть  осторожнее  с  человеком,
испытавшим несчастьЯ! ’ы, впрочем, не  подумай  чего-нибудь.  Љонечно,  есть
слабости: так иногда заторопитсЯ, скоро скажет, не то слово скажет,  которое
нужно, то есть не лжет, ты не  думай...  все  это,  брат,  так  сказать,  от
чистого, от  благородного  сердца  выходит,  то  есть  если  даже  и  солжет
что-нибудь, то единственно, так сказать, чрез излишнее благородство  души  -
понимаешь?
     Њне показалось, что дЯдЯ ужасно сконфузилсЯ.
     - Џослушайте, дЯдюшка, - сказал  Я,  -  Я  вас  так  люблю...  простите
откровенный вопрос: женитесь вы на ком-нибудь здесь или нет?
     - „а ты от кого слышал? - отвечал он, покраснев,  как  ребенок.  -  ‚от
видишь, друг мой, Я тебе все расскажу: во-первых,  Я  не  женюсь.  Њаменька,
отчасти сестрица и, главное, ”ома ”омич, которого маменька обожает, -  и  за
дело, за дело: он много длЯ нее сделал, - все они хотЯт, чтоб Я  женилсЯ  на
этой самой ’атьЯне €вановне, из благоразумиЯ, то есть длЯ  всего  семейства.
Љонечно, мне же добра желают - Я ведь это понимаю; но Я ни за что не  женюсь
- Я уж дал себе такое слово. ЌесмотрЯ на то, Я как-то не умел  отвечать:  ни
да, ни нет не сказал. ќто уж, брат, со мной  всегда  так  случаетсЯ.  Ћни  и
подумали, что Я соглашаюсь, и непременно хотЯт, чтоб завтра,  длЯ  семейного
праздника, Я объЯснилсЯ... и потому завтра такие  хлопоты,  что  Я  даже  не
знаю, что предпринЯть! Љ тому же ”ома  ”омич,  неизвестно  почему,  на  менЯ
рассердилсЯ; маменька тоже. џ, брат, признаюсь тебе,  только  ждал  тебЯ  да
Љоровкина... хотел излить, так сказать...
     - „а чем же тут поможет Љоровкин, дЯдюшка?
     - Џоможет, друг мой, поможет, -  это,  брат,  уж  такой  человек;  одно
слово: человек науки! џ на него как на каменную  гору  надеюсь:  побеждающий
человек! Џро семейное счастье как говорит! џ,  признаюсь,  и  на  тебЯ  тоже
надеЯлсЯ; думал: ты их урезонишь.  ‘ам  рассуди:  ну,  положим,  Я  виноват,
действительно виноват - Я понимаю все это; Я не бесчувственный. Ќу,  да  все
же менЯ можно простить когда-нибудь! ’огда бы мы вот как зажили!.. ќх, брат,
как выросла моЯ ‘ашурка, хоть сейчас к венцу! €люшка мой какой стал!  завтра
именинник. ‡а ‘ашурку-то Я боюсь - вот что!..
     - „Ядюшка! где мой чемодан? џ переоденусь и мигом Явлюсь, а там...
     - ‚ мезонине, друг мой, в мезонине. џ уж так заранее велел, чтоб  тебЯ,
как приедешь, прЯмо вели в мезонин, чтоб  никто  не  видал.  €менно,  именно
переоденьсЯ! ќто  хорошо,  прекрасно,  прекрасно!  Ђ  Я  покамест  там  всех
понемногу приготовлю. Ќу, и с богом! ‡наешь, брат,  надо  хитрить.  Џоневоле
’алейраном сделаешьсЯ. Ќу, да ничего! ’ам теперь они чай пьют.  “  нас  рано
чай пьют. ”ома ”омич  любит  пить  сейчас  как  проснетсЯ;  оно,  знаешь,  и
лучше... Ќу, так Я пойду, а ты уж поскорей за мной, не оставлЯй менЯ одного:
неловко, брат, как-то мне одному-то... „а! постой! вот еще к  тебе  просьба:
не кричи на менЯ там, как давеча здесь кричал, - а?  разве  уж  потом,  если
захочешь, что заметить, так,  наедине,  здесь  и  заметишь;  а  до  тех  пор
как-нибудь скрепись, подожди! џ, видишь  ли,  там  уж  и  так  накутил.  Ћни
сердЯтсЯ...
     - Џослушайте, дЯдюшка, из всего, что Я слышал и видел, мне кажетсЯ, что
вы...
     - ’юфЯк, что ли? да  уж  ты  договаривай!  -  перебил  он  менЯ  совсем
неожиданно. - —то ж, брат, делать! џ уж и сам это знаю. Ќу, так ты  придешь?
Љак можно скорее приходи, пожалуйста!
     ‚зойдЯ на верх, Я поспешно открыл чемодан, помнЯ приказание дЯди  сойти
вниз как можно скорее. ЋдеваЯсь, Я заметил, что еще почти ничего не узнал из
того, что хотел узнать, хотЯ и говорил с дЯдей целый час. ќто менЯ поразило.
Ћдно только было длЯ менЯ несколько Ясно: дЯдЯ  все  еще  настойчиво  хотел,
чтоб Я женилсЯ; следовательно, все противоположные слухи, именно,  что  дЯдЯ
влюблен в ту же особу сам, - неуместны. Џомню, что Я был в большой  тревоге.
Њежду прочим, мне пришло на мысль, что Я приездом  моим  и  молчанием  перед
дЯдей почти произнес обещание, дал слово, свЯзал себЯ навеки. " Ќетрудно,  -
думал Я, - нетрудно сказать слово, которое свЯжет потом навеки  по  рукам  и
ногам. Ђ Я еще не видал и невесты!" € опЯть-таки: с чего это  вражда  против
менЯ целого семейства? Џочему именно все они должны смотреть на мой  приезд,
как уверЯет дЯдЯ, враждебно? € что за странную роль играет сам дЯдЯ здесь, в
своем собственном доме? Ћтчего происходит его таинственность? отчего все эти
испуги и муки?  Џризнаюсь,  что  все  это  представилось  мне  вдруг  чем-то
совершенно бессмысленным; а романические  и  героические  мечты  мои  совсем
вылетели из головы  при  первом  столкновении  с  действительностью.  ’олько
теперь, после разговора с дЯдей, мне вдруг представилась  всЯ  нескладность,
всЯ эксцентричность его предложениЯ, и Я понЯл, что подобное предложение,  и
в таких обстоЯтельствах, способен был сделать  один  только  дЯдЯ.  ЏонЯл  Я
также, что и Я сам, прискакав сюда сломЯ голову, по  первому  его  слову,  в
восторге от его предложениЯ, очень походил на дурака. џ  одевалсЯ  поспешно,
занЯтый  тревожными  моими  сомнениЯми,  так  что  и  не   заметил   сначала
прислуживавшего мне слугу.
     -  Ђделаидина  цвета  изволите  галстух  надеть  или  этот,  с  мелкими
клетками? - спросил вдруг слуга, обращаЯсь ко мне с какою-то необыкновенною,
приторною учтивостью.
     џ взглЯнул на него, и оказалось, что он тоже достоин  был  любопытства.
ќто был еще молодой человек, длЯ  лакеЯ  одетый  прекрасно,  не  хуже  иного
губернского  франта.  Љоричневый   фрак,   белые   брюки,   палевый   жилет,
лакированные полусапожки и розовый галстучек подобраны  были,  очевидно,  не
без цели. ‚се это тотчас же должно было обратить внимание на деликатный вкус
молодого щеголЯ. –епочка к часам была выставлена на показ непременно  с  тою
же целью. ‹ицом он  был  бледен  и  даже  зеленоват;  нос  имел  большой,  с
горбинкой, тонкий, необыкновенно белый,  как  будто  фарфоровый.  “лыбка  на
тонких губах его выражала какую-то грусть и, однако  ж,  деликатную  грусть.
ѓлаза, большие, выпученные и как будто  стеклЯнные,  смотрели  необыкновенно
тупо, и, однако ж,  все-таки  просвечивалась  в  них  деликатность.  ’онкие,
мЯгкие ушки были заложены, из деликатности,  ватой.  „линные,  белобрысые  и
жидкие волосы  его  были  завиты  в  кудри  и  напомажены.  ђучки  его  были
беленькие,  чистенькие,  вымытые  чуть  ли  не  в   розовой   воде;   пальцы
оканчивались щеголеватыми, длиннейшими розовыми ногтЯми. ‚се это  показывало
баловнЯ, франта и белоручку. Ћн шепелЯвил и премодно не выговаривал букву p,
подымал и опускал глаза, вздыхал и нежничал до невероЯтности. Ћт него  пахло
духами. ђоста он был небольшого, дрЯблый и хилый, и на ходу как-то  особенно
приседал, вероЯтно, находЯ в этом самую высшую деликатность,  -  словом,  он
весь был пропитан деликатностью,  субтильностью  и  необыкновенным  чувством
собственного достоинства. Џоследнее обстоЯтельство, неизвестно почему,  мне,
сгорЯча, не понравилось.
     - ’ак этот галстух аделаидина цвета? - спросил Я, строго  посмотрев  на
молодого лакеЯ.
     - Ђделаидина-с, - отвечал он с невозмутимою деликатностью.
     - Ђ аграфенина цвета нет?
     - Ќет-с. ’акого и быть не может-с.
     - ќто почему?
     - Ќеприличное имЯ Ђграфена-с.
     - Љак неприличное? почему?
     -   €звестно-с:   Ђделаида,   по   крайней   мере,   иностранное   имЯ,
облагороженное-с; а Ђграфеной могут называть всЯкую последнюю бабу-с.
     - „а ты с ума сошел или нет?
     - Ќикак нет-с, Я при своем уме-с. ‚се -  конечно,  волЯ  ваша  обзывать
менЯ всЯческими словами; но разговором моим многие генералы и даже некоторые
столичные графы оставались довольны-с.
     - „а тебЯ как зовут?
     - ‚идоплЯсов.
     - Ђ! так это ты ‚идоплЯсов?
     - ’очно так-с.
     - Ќу, подожди же, брат, Я и с тобой познакомлюсь.
     "Ћднако здесь что-то похоже на бедлам", - подумал  Я  про  себЯ,  сходЯ
вниз.


        IV ‡Ђ —Ђ…Њ

     —айнаЯ была та самаЯ комната, из которой был выход на  террасу,  где  Я
давеча встретил ѓаврилу. ’аинственные предвещаниЯ дЯди насчет  приема,  менЯ
ожидавшего, очень менЯ беспокоили. Њолодость иногда не в меру самолюбива,  а
молодое  самолюбие  почти  всегда  трусливо.  ‚от  почему  мне   чрезвычайно
неприЯтно было, когда Я, только что войдЯ в дверь и увидЯ за  чайным  столом
все общество, вдруг запнулсЯ за  ковер,  пошатнулсЯ  и,  спасаЯ  равновесие,
неожиданно вылетел на середину комнаты. ‘конфузившись так, как будто Я разом
погубил свою карьеру, честь и доброе имЯ, стоЯл Я  без  движениЯ,  покраснев
как  рак  и  бессмысленно  смотрЯ  на  присутствовавших.  “поминаю  об  этом
происшествии, совершенно по себе  ничтожном,  единственно  потому,  что  оно
имело чрезвычайное влиЯние на мое расположение духа почти во весь тот  день,
а следовательно, и на отношениЯ мои к некоторым  из  действующих  лиц  моего
рассказа. џ попробовал было поклонитьсЯ, не докончил, покраснел  еще  более,
бросилсЯ к дЯде и схватил его за руку.
     - ‡дравствуйте, дЯдюшка,  -  проговорил  Я,  задыхаЯсь,  желаЯ  сказать
что-то совсем другое, гораздо  остроумнее,  но,  совсем  неожиданно,  сказав
только "‡дравствуйте".
     - ‡дравствуй, здравствуй, братец, - отвечал страдавший за менЯ дЯдЯ,  -
ведь мы уж здоровались. „а не конфузьсЯ, пожалуйста, - прибавил он  шепотом,
- это, брат, со всеми случаетсЯ, да еще как! Ѓывало, хоть провалитьсЯ в ту ж
пору!.. Ќу, а теперь, маменька, позвольте вам рекомендовать: вот наш молодой
человек; он немного сконфузилсЯ, но вы его верно  полюбите.  ЏлемЯнник  мой,
‘ергей Ђлександрович, - добавил он, - обращаЯсь ко всем вообще.
     Ќо прежде чем буду продолжать рассказ,  позвольте,  любезный  читатель,
представить вам поименно все общество, в котором Я вдруг очутилсЯ. ќто  даже
необходимо длЯ порЯдка рассказа.
     ‚сЯ компаниЯ состоЯла из нескольких дам и только двух мужчин, не считаЯ
менЯ и дЯди. ”омы ”омича, - которого Я так желал видеть  и  который,  Я  уже
тогда же чувствовал это, был полновластным владыкою всего дома, -  не  было:
он блистал своим отсутствием и как будто унес с собой свет из  комнаты.  ‚се
были мрачны и озабочены. ќтого нельзЯ было не заметить  с  первого  взглЯда:
как ни был Я сам в ту минуту смущен и расстроен, однако Я видел,  что  дЯдЯ,
например, расстроен чуть ли не так же, как  Я,  хотЯ  он  и  употреблЯл  все
усилиЯ, чтоб  скрыть  свою  заботу  под  видимою  непринужденностью.  —то-то
тЯжелым камнем лежало у него на  сердце.  Ћдин  из  двух  мужчин,  бывших  в
комнате, был еще  очень  молодой  человек,  лет  двадцати  пЯти,  тот  самый
Ћбноскин, о котором давеча упоминал дЯдЯ, восхвалЯЯ его ум  и  мораль.  ќтот
господин мне чрезвычайно не понравилсЯ: все в нем сбивалось на какой-то  шик
дурного тона; костюм его, несмотрЯ на шик, был как-то  потерт  и  скуден;  в
лице его было что-то как будто тоже потертое. Ѓелобрысые, тонкие,  тараканьи
усы  и  неудавшаЯсЯ  клочковатаЯ  бороденка,  очевидно,  предназначены  были
предъЯвлЯть  человека  независимого   и,   может   быть,   вольнодумца.   Ћн
беспрестанно прищуривалсЯ, улыбалсЯ с  какою-то  выделанною  Язвительностью,
кобенилсЯ на своем стуле и поминутно смотрел на менЯ в лорнет; но когда Я  к
нему поворачивалсЯ, он немедленно опускал свое стеклышко и как будто трусил.
„ругой господин, тоже еще человек молодой,  лет  двадцати  восьми,  был  мой
троюродный братец, Њизинчиков. „ействительно, он был  чрезвычайно  молчалив.
‡а чаем во все времЯ он не сказал ни слова, не смеЯлсЯ, когда все  смеЯлись;
но Я вовсе не заметил в нем никакой "забитости", которую видел в  нем  дЯдЯ;
напротив,  взглЯд  его  светло-карих  глаз  выражал  решимость  и   какую-то
определенность  характера.  Њизинчиков  был  смугл,  черноволос  и  довольно
красив; одет очень прилично - на дЯдин счет, как узнал Я  после.  €з  дам  Я
заметил  прежде  всех  девицу  Џерепелицыну,  по  ее  необыкновенно   злому,
бескровному лицу. Ћна сидела возле генеральши, - о которой будет особаЯ речь
впоследствии, - но не рЯдом, а несколько сзади, из почтительности; поминутно
нагибалась и шептала что-то на ухо своей  покровительнице.  „ве-три  пожилые
приживалки, совершенно без речей, сидели рЯдком у окна и почтительно ожидали
чаю, вытаращив глаза на матушку-генеральшу. ‡аинтересовала  менЯ  тоже  одна
толстаЯ,  совершенно  расплывшаЯсЯ  барынЯ,  лет  пЯтидесЯти,  одетаЯ  очень
безвкусно и Ярко, кажетсЯ, нарумЯненнаЯ и почти без  зубов,  вместо  которых
торчали какие-то почерневшие и обломанные кусочки; однако ж,  не  мешало  ей
пищать, прищуриватьсЯ, модничать и  чуть  ли  не  делать  глазки.  Ћна  была
увешана какими-то цепочками и беспрерывно наводила  на  менЯ  лорнетку,  как
мсье Ћбноскин. ќто была его маменька.  ‘миреннаЯ  ЏрасковьЯ  €льинична,  моЯ
тетушка, разливала чай.  …й,  видимо,  хотелось  обнЯть  менЯ  после  долгой
разлуки и, разумеетсЯ, тут же расплакатьсЯ, но  она  не  смела.  ‚се  здесь,
казалось, было под  каким-то  запретом.  ‚озле  нее  сидела  прехорошенькаЯ,
черноглазаЯ  пЯтнадцатилетнЯЯ  девочка,  глЯдевшаЯ  на  менЯ  пристально,  с
детским любопытством, - моЯ кузина ‘аша. Ќаконец, и, может быть, всех более,
выдавалась  на  вид  одна  престраннаЯ  дама,  одетаЯ  пышно  и  чрезвычайно
юношественно, хотЯ она была далеко не молодаЯ, по крайней мере лет  тридцати
пЯти. ‹ицо у ней было  очень  худое,  бледное  и  высохшее,  но  чрезвычайно
одушевленное. џркаЯ краска поминутно поЯвлЯлась на ее бледных  щеках,  почти
при каждом ее движении, при каждом волнении. ‚олновалась же она беспрерывно,
вертелась на стуле и как будто не в состоЯнии была  и  минутки  просидеть  в
покое. Ћна всматривалась в менЯ с каким-то жадным любопытством, беспрестанно
наклонЯлась пошептать что-то на ухо ‘ашеньке или другой соседке и тотчас  же
принималась смеЯтьсЯ самым простодушным, самым детски-веселым смехом. Ќо все
ее эксцентричности, к удивлению моему, как будто не обращали на себЯ ничьего
вниманиЯ, точно наперед все в этом условились. џ  догадалсЯ,  что  это  была
’атьЯна €вановна, та  самаЯ,  в  которой,  по  выражению  дЯди,  было  нечто
фантасмагорическое, которую навЯзывали ему в невесты и за которой почти  все
в доме ухаживали за  ее  богатство.  Њне,  впрочем,  понравились  ее  глаза,
голубые и кроткие; и хотЯ около этих глаз уже виднелись морщинки, но  взглЯд
их был так простодушен, так весел и добр, что как-то особенно  приЯтно  было
встречатьсЯ с ним. Ћб этой ’атьЯне €вановне, одной  из  настоЯщих  "героинь"
моего рассказа, Я скажу после подробнее: биографиЯ ее  примечательна.  Њинут
пЯть после моего поЯвлениЯ в чайной вбежал из сада  прехорошенький  мальчик,
мой кузен €люша, завтрашний именинник, у которого теперь  оба  кармана  были
набиты бабками, а в  руках  был  кубарь.  ‡а  ним  вошла  молодаЯ,  стройнаЯ
девушка, немного бледнаЯ и как будто  усталаЯ,  но  очень  хорошенькаЯ.  Ћна
окинула всех пытливым,  недоверчивым  и  даже  робким  взглЯдом,  пристально
посмотрела на менЯ и села возле ’атьЯны €вановны. Џомню, что у менЯ невольно
стукнуло сердце: Я догадалсЯ, что это была  та  самаЯ  гувернантка...  Џомню
тоже, что дЯдЯ при ее поЯвлении вдруг бросил на менЯ быстрый взглЯд  и  весь
покраснел,  потом  нагнулсЯ,  схватил  на  руки  €люшу  и  поднес  его   мне
поцеловать. ‡аметил Я еще, что мадам Ћбноскина сперва пристально  посмотрела
на дЯдю, а потом с саркастической улыбкой навела свой лорнет на гувернантку.
„ЯдЯ очень смутилсЯ и, не знаЯ,  что  делать,  вызвал  было  ‘ашеньку,  чтоб
познакомить ее со  мной,  но  та  только  привстала  и  молча,  с  серьезною
важностью, мне присела. ќто, впрочем, мне понравилось, потому что к ней шло.
‚ ту же минуту добраЯ тетушка, ЏрасковьЯ €льинична,  не  вытерпела,  бросила
разливать чай и кинулась было ко мне лобызать менЯ; но Я  еще  не  успел  ей
сказать  двух  слов,  как  тотчас  же  раздалсЯ   визгливый   голос   девицы
Џерепелицыной,  пропищавшей,  что  "видно,  ЏрасковьЯ   €льинична   забыли-с
маменьку  (генеральшу),  что  маменька-с  требовали  чаю-с,  а   вы   и   не
наливаете-с, а они ждут-с", и ЏрасковьЯ €льинична, оставив менЯ, со всех ног
бросилась к своим обЯзанностЯм.
     ќта генеральша, самое важное лицо во всем этом кружке и  перед  которой
все ходили по струнке, была тощаЯ и злаЯ старуха,  всЯ  одетаЯ  в  траур,  -
злаЯ, впрочем, больше от старости  и  от  потери  последних  (и  прежде  еще
небогатых)  умственных  способностей;   прежде   же   она   была   вздорнаЯ.
ѓенеральство сделало ее еще глупее и надменнее. Љогда она злилась, весь  дом
походил на ад. “ ней были две манеры злитьсЯ. ЏерваЯ манера была молчаливаЯ,
когда старуха по целым днЯм не разжимала губ своих и упорно молчала, толкаЯ,
а иногда даже кидаЯ на пол все, что перед ней не  поставили.  „ругаЯ  манера
была совершенно противоположнаЯ: красноречиваЯ. Ќачиналось обыкновенно  тем,
что бабушка - она ведь была  мне  бабушка  -  погружалась  в  необыкновенное
уныние, ждала разрушениЯ мира  и  всего  своего  хозЯйства,  предчувствовала
впереди   нищету   и   всевозможное   горе,   вдохновлЯлась   сама    своими
предчувствиЯми, начинала  по  пальцам  исчислЯть  будущие  бедствиЯ  и  даже
приходила при этом счете в какой-то восторг, в какой-то  азарт.  ђазумеетсЯ,
открывалось, что она  все  давно  уж  заранее  предвидела  и  только  потому
молчала, что принуждена силою молчать в "этом доме". "Ќо если б только  были
к ней почтительны, если б только захотели ее заранее послушатьсЯ, то" и т.д.
и  т.д.;  все  это  немедленно  поддакивалось  стаей   приживалок,   девицей
Џерепелицыной и, наконец,  торжественно  скреплЯлось  ”омой  ”омичом.  ‚  ту
минуту, как Я представлЯлсЯ ей, она ужасно гневалась, и, кажетсЯ, по первому
способу, молчаливому, самому страшному. ‚се смотрели на нее с боЯзнью.  Ћдна
только  ’атьЯна  €вановна,  которой  спускалось  решительно  все,   была   в
превосходнейшем  расположении  духа.  „ЯдЯ   нарочно,   даже   с   некоторым
торжеством, подвел менЯ к бабушке; но та, сделав кислую гримасу, со  злостью
оттолкнула от себЯ свою чашку.
     -  ќто  тот  вол-ти-жер?-  проговорила  она  сквозь  зубы  и  нараспев,
обращаЯсь к Џерепелицыной.
     ќтот глупый вопрос окончательно сбил менЯ с толку. Ќе  понимаю,  отчего
она назвала  менЯ  вольтижером?  Ќо  такие  вопросы  ей  были  еще  нипочем.
Џерепелицына нагнулась и пошептала ей  что-то  на  ухо;  но  старуха  злобно
махнула рукой. џ стоЯл с разинутым ртом и вопросительно смотрел на дЯдю. ‚се
переглЯнулись, а Ћбноскин даже оскалил зубы, что ужасно мне не понравилось.
     - Ћна, брат, иногда заговариваетсЯ, - шепнул  мне  дЯдЯ,  тоже  отчасти
потерЯвшийсЯ, - но это ничего, она это  так;  это  от  доброго  сердца.  ’ы,
главное, на сердце смотри.
     - „а,  сердце!  сердце!  -  раздалсЯ  внезапно  звонкий  голос  ’атьЯны
€вановны, котораЯ все времЯ не сводила с менЯ  своих  глаз  и  отчего-то  не
могла  спокойно  усидеть  на  месте:  вероЯтно,  слово  "сердце",  сказанное
шепотом, долетело до ее слуха.
     Ќо она не договорила, хотЯ ей,  очевидно,  хотелось  что-то  высказать.
‘конфузилась ли она, или что другое, только она вдруг замолчала,  покраснела
ужасно, быстро нагнулась к гувернантке, пошептала ей что-то на ухо, и вдруг,
закрыв рот платком и откинувшись на спинку кресла, захохотала, как  будто  в
истерике. џ оглЯдывал всех с крайним недоумением; но, к удивлению моему, все
были  очень  серьезны  и  смотрели  так,  как  будто  ничего  не   случилось
особенного. џ, конечно, понЯл, кто была ’атьЯна €вановна. Ќаконец мне подали
чаю, и Я несколько оправилсЯ. Ќе знаю почему, но мне вдруг показалась, что Я
обЯзан завести самый любезный разговор с дамами.
     - ‚ы правду сказали, дЯдюшка, - начал Я, - предостерегаЯ  менЯ  давеча,
что можно  сконфузитьсЯ.  џ  откровенно  признаюсь  -  к  чему  скрывать?  -
продолжал Я, обращаЯсь с заискивающей улыбкой к мадам Ћбноскиной, -  что  до
сих пор совсем  почти  не  знал  дамского  общества,  и  теперь,  когда  мне
случилось так неудачно войти, мне показалось, что  моЯ  поза  среди  комнаты
была очень смешна и отзывалась несколько тюфЯком, - не правда ли? ‚ы  читали
"’юфЯка"? -  заключил  Я,  терЯЯсь  все  более  и  более,  краснеЯ  за  свою
заискивающую откровенность и грозно смотрЯ на мсье Ћбноскина, который, скалЯ
зубы, все еще оглЯдывал менЯ с головы до ног.
     -  €менно,  именно,  именно!  -  вскричал  вдруг  дЯдЯ  с  чрезвычайным
одушевлением, искренно обрадовавшись, что разговор  кое-как  завЯзалсЯ  и  Я
поправлЯюсь. - ќто, брат,  еще  ничего,  что  ты  вот  говоришь,  что  можно
сконфузитьсЯ. Ќу, сконфузилсЯ, да и концы в воду! Ђ  Я,  брат,  длЯ  первого
моего дебюта даже соврал - веришь иль нет? Ќет,  ей-богу,  Ђнфиса  Џетровна,
это, Я вам  скажу,  интересно  послушать.  ’олько  что  поступил  в  юнкера,
приезжаю в Њоскву, отправлЯюсь к  одной  важной  барыне  с  рекомендательным
письмом -  то  есть  надменнейшаЯ  женщина  была,  но,  в  сущности,  право,
предобраЯ, что б ни говорили. ‚хожу  -  принимают.  ѓостинаЯ  полна  народу,
преимущественно тузы. ђаскланЯлсЯ, сел. ‘о второго слова она  мне:  "Ђ  есть
ли, батюшка, деревеньки?" ’о  есть  ни  курицы  не  было,  -  что  отвечать?
‘конфузилсЯ в прах. ‚се на менЯ смотрЯт (ну, что, юнкеришка!). Ќу, почему бы
не сказать: нет ничего; и благородно бы вышло, потому что правду бы  сказал.
Ќе выдержал! "…сть, говорю,  сто  семнадцать  душ".  €  к  чему  Я  тут  эти
семнадцать приплел? уж коли врать, так и врал бы круглым числом - не  правда
ли? —рез минуту, по рекомендательному же моему письму, оказалось, что Я  гол
как сокол и, вдобавок, соврал! Ќу, что было делать? “драл во все лопатки и с
тех пор ни ногой. ‚едь у менЯ тогда еще ничего не было. ќто все, что теперь:
триста душ от дЯдюшки ЂфанасьЯ Њатвеича да двести душ, с  Љапитоновкой,  еще
прежде, от бабушки Ђкулины Џанфиловны, итого пЯтьсот с лишком.  ќто  хорошо!
’олько Я с тех пор закаЯлсЯ врать и не вру.
     - Ќу, Я бы на вашем месте не закаивалсЯ. Ѓог знает что может случитьсЯ,
- заметил Ћбноскин, насмешливо улыбаЯсь.
     - Ќу, да,  это  правда,  правда!  Ѓог  знает  что  может  случитьсЯ,  -
простодушно поддакнул дЯдЯ.
     Ћбноскин громко захохотал, опрокинувшись на спинку кресла; его маменька
улыбнулась;  как-то  особенно  гадко  захихикала  и   девица   Џерепелицына;
захохотала и ’атьЯна €вановна, не знаЯ чему,  и  даже  забила  в  ладоши,  -
словом, Я видел Ясно, что дЯдю в его  же  доме  считали  ровно  ни  во  что.
‘ашенька,  злобно  сверкаЯ  глазками,  пристально  смотрела  на   Ћбноскина.
ѓувернантка покраснела и потупилась. „ЯдЯ удивилсЯ.
     - Ђ что? что случилось? - повторил он, с недоумением озираЯ всех нас.
     ‚о все это времЯ братец мой, Њизинчиков, сидел поодаль, молча,  и  даже
не улыбнулсЯ, когда  все  засмеЯлись.  Ћн  усердно  пил  чай,  философически
смотрел на всю публику и несколько раз, как  будто  в  припадке  невыносимой
скуки, порывалсЯ  засвистать,  вероЯтно,  по  старой  привычке,  но  вовремЯ
останавливалсЯ. Ћбноскин, задиравший дЯдю и покушавшийсЯ на менЯ, как  будто
не смел и взглЯнуть на Њизинчикова: Я  это  заметил.  ‡аметил  Я  тоже,  что
молчаливый  братец  мой  часто  посматривал  на  менЯ,  и  даже  с   видимым
любопытством, как будто желаЯ в точности определить, что Я за человек.
     - џ уверена,  -  защебетала  вдруг  мадам  Ћбноскина,  -  Я  совершенно
уверена, monsieur Serge, - ведь так, кажетсЯ? - что вы, в вашем  Џетербурге,
были небольшим обожателем дам. џ знаю,  там  много,  очень  много  развелось
теперь молодых людей, которые совершенно чуждаютсЯ  дамского  общества.  Ќо,
по-моему, это все вольнодумцы. џ не иначе соглашаюсь на это смотреть, как на
непростительное вольнодумство. € признаюсь вам, менЯ это удивлЯет, удивлЯет,
молодой человек, просто удивлЯет!..
     -  ‘овершенно  не  был  в  обществе,  -  отвечал  Я  с   необыкновенным
одушевлением. - Ќо это... Я по крайней мере думаю,  ничего-с...  џ  жил,  то
есть Я вообще нанимал квартиру... но это ничего, уверЯю вас. џ буду  знаком;
а до сих пор Я все сидел дома...
     - ‡анималсЯ науками, - заметил, приосанившись, дЯдЯ.
     - Ђх, дЯдюшка, вы все с своими науками!.. ‚ообразите, - продолжал  Я  с
необыкновенною  развЯзностью,  любезно  осклаблЯЯсь  и  обращаЯсь  снова   к
Ћбноскиной, - мой дорогой  дЯдюшка  до  такой  степени  предан  наукам,  что
откопал где-то на большой дороге какого-то  чудодейственного,  практического
философа, господина Љоровкина; и первое слово сегоднЯ ко мне, после стольких
лет разлуки, было, что он  ждет  этого  феноменального  чудодеЯ  с  каким-то
судорожным, можно сказать, нетерпением... из любви к науке, разумеетсЯ...
     € Я захихикал, надеЯсь вызвать всеобщий смех в похвалу моему остроумию.
     - Љто такой? про кого он? - резко проговорила генеральша,  обращаЯсь  к
Џерепелицыной.
     - ѓостей-с …гор €льич  наприглашали-с,  ученых-с;  по  большим  дорогам
ездЯт, их собирают-с, - с наслаждением пропищала девица.
     „ЯдЯ совсем растерЯлсЯ.
     - Ђх, да! Я и забыл! - вскричал он, бросив на менЯ  взглЯд,  в  котором
выражалсЯ  укор,  -  жду  Љоровкина.  —еловек  науки,  человек  останетсЯ  в
столетии...
     Ћн осексЯ и замолчал. ѓенеральша махнула рукой и в этот раз так удачно,
что задела за  чашку,  котораЯ  слетела  со  стола  и  разбилась.  Џроизошло
всеобщее волнение.
     - ќто она всегда, как рассердитсЯ, возьмет да и  бросит  что-нибудь  на
пол, - шептал мне сконфуженный дЯдЯ. - Ќо это только - когда  рассердитсЯ...
’ы, брат, не смотри, не замечай, глЯди в сторону... ‡ачем ты об Љоровкине-то
заговорил?..
     Ќо Я и без того смотрел в сторону:  в  эту  минуту  Я  встретил  взглЯд
гувернантки, и мне показалось, что в  этом  взглЯде  на  менЯ  был  какой-то
упрек; что-то даже презрительное; румЯнец негодованиЯ  Ярко  запылал  на  ее
бледных щеках. џ понЯл ее  взглЯд  и  догадалсЯ,  что  малодушным  и  гадким
желанием моим сделать дЯдю смешным, чтоб хоть немного снЯть смешного с себЯ,
Я не очень выиграл в расположении этой девицы. Ќе  могу  выразить,  как  мне
стало стыдно!
     - Ђ Я с вами все о Џетербурге, - залилась опЯть Ђнфиса Џетровна,  когда
волнение, произведенное разбитой чашкой, утихло. - џ с таким, можно сказать,
нас-лаж-дением вспоминаю нашу жизнь в этой очаровательной столице... Њы были
очень  близко  знакомы  тогда  с  одним  домом  -  помнишь,  Џоль?   генерал
Џоловицын...  Ђх,  какое  очаровательное,  о-ча-ро-вательное  существо  было
генеральша! Ќу, знаете,  этот  аристократизм,  beau  monde!..  ‘кажите:  вы,
вероЯтно, встречались... џ, признаюсь,  с  нетерпением  ждала  вас  сюда:  Я
надеЯлась от вас многое, многое узнать о петербургских друзьЯх наших...
     - Њне очень жаль, что Я не могу... извините... џ уже сказал, что  очень
редко был в обществе, и совершенно не  знаю  генерала  Џоловицына;  даже  не
слыхивал, - отвечал Я с  нетерпением,  внезапно  сменив  мою  любезность  на
чрезвычайно досадливое и раздраженное состоЯние духа.
     - ‡анималсЯ минералогией! - с гордостью подхватил неисправимый дЯдЯ.  -
ќто, брат, что камушки там разные рассматривает, минер