  село  ‘тепанчиково.
ќто был уже  пожилой  и  рассудительный  человек,  закоренелый  холостЯк.  ‘
негодованием рассказал он мне про ”ому ”омича и  тут  же  сообщил  мне  одно
обстоЯтельство, о котором Я до сих пор еще не имел никакого понЯтиЯ, именно,
что ”ома ”омич и  генеральша  задумали  и  положили  женить  дЯдю  на  одной
престранной  девице,  перезрелой  и  почти  совсем  полоумной,  с   какой-то
необыкновенной биографией и  чуть  ли  не  с  полумиллионом  приданого;  что
генеральша уже успела уверить эту девицу,  что  они  между  собою  роднЯ,  и
вследствие того переманить к себе в дом; что дЯдЯ, конечно, в отчаЯнии,  но,
кажетсЯ, кончитсЯ тем, что непременно  женитсЯ  на  полумиллионе  приданого;
что, наконец, обе умные головы, генеральша и ”ома ”омич, воздвигли  страшное
гонение на бедную, беззащитную гувернантку детей дЯди, всеми силами выживают
ее из дома, вероЯтно, боЯсь, чтоб полковник в нее не влюбилсЯ,  а  может,  и
оттого, что он уже и  успел  в  нее  влюбитьсЯ.  ќти  последние  слова  менЯ
поразили. ‚прочем, на все мои расспросы: уж не влюблен ли дЯдЯ в самом деле,
рассказчик не мог или  не  хотел  дать  мне  точного  ответа,  да  и  вообще
рассказывал скупо, нехотЯ и заметно уклонЯлсЯ  от  подробных  объЯснений.  џ
задумалсЯ: известие так  странно  противоречило  с  письмом  дЯди  и  с  его
предложением!.. Ќо медлить было нечего.  џ  решилсЯ  ехать  в  ‘тепанчиково,
желаЯ не только вразумить и утешить дЯдю, но даже спасти его по возможности,
то есть выгнать ”ому, расстроить ненавистную свадьбу с перезрелой  девой  и,
наконец, - так как, по моему окончательному решению, любовь дЯди была только
придирчивой выдумкой ”омы ”омича, - осчастливить  несчастную,  но,  конечно,
интересную девушку предложением руки моей и проч. и проч. Њало-помалу Я  так
вдохновил себЯ, что, по молодости лет и  от  нечего  делать,  перескочил  из
сомнений совершенно в другую крайность: Я начал гореть  желанием  как  можно
скорее наделать разных чудес и  подвигов.  Њне  казалось  даже,  что  Я  сам
выказываю  необыкновенное  великодушие,  благородно  жертвуЯ   собою,   чтоб
осчастливить невинное и прелестное создание, - словом, Я помню, что  во  всю
дорогу был очень доволен собой. Ѓыл июль; солнце светило Ярко;  кругом  менЯ
развертывалсЯ необъЯтный простор полей с дозревавшим хлебом... Ђ Я так долго
сидел закупоренный в Џетербурге, что, казалось мне, только теперь  настоЯщим
образом взглЯнул на свет божий!


        II ѓЋ‘ЏЋ„€Ќ ЃЂ•—……‚

     џ уже приближалсЯ к цели моего путешествиЯ. ЏроезжаЯ маленький  городок
Ѓ., от которого оставалось только десЯть верст до ‘тепанчикова, Я  принужден
был остановитьсЯ у кузницы, близ самой заставы, по случаю лопнувшей шины  на
переднем колесе моего тарантаса. ‡акрепить ее  кое-как,  длЯ  десЯти  верст,
можно было довольно скоро, и потому Я решилсЯ, никуда не заходЯ, подождать у
кузницы, покамест кузнецы справЯт дело. ‚ыйдЯ из тарантаса, Я увидел  одного
толстого господина, который, так же как и Я, принужден был остановитьсЯ  длЯ
починки своего экипажа. Ћн стоЯл уже целый час на нестерпимом зное,  кричал,
бранилсЯ и с брюзгливым нетерпением погонЯл  мастеровых,  суетившихсЯ  около
его прекрасной колЯски. ‘ первого же взглЯда этот сердитый  барин  показалсЯ
мне чрезвычайной брюзгой. Ћн был лет  сорока  пЯти,  среднего  роста,  очень
толст и рЯб. ’олстота, кадык и пухлые, отвислые его щеки свидетельствовали о
блаженной помещичьей жизни. —то-то бабье было во всей его фигуре и тотчас же
бросалось в глаза. Ћдет он был широко, удобно,  опрЯтно,  но  отнюдь  не  по
моде.
     Ќе понимаю, почему он и на менЯ рассердилсЯ, тем более что  видел  менЯ
первый раз в жизни и еще не сказал со мною ни  слова.  џ  заметил  это,  как
только вылез из тарантаса, по  необыкновенно  сердитым  его  взглЯдам.  Њне,
однако ж, очень хотелось  с  ним  познакомитьсЯ.  Џо  болтовне  его  слуг  Я
догадалсЯ, что он едет теперь из ‘тепанчикова, от моего дЯди, и  потому  был
случай о многом порасспросить. џ было  приподнЯл  фуражку  и  попробовал  со
всевозможною приЯтностью заметить, как неприЯтны иногда  бывают  задержки  в
дороге; но толстЯк  окинул  менЯ  как-то  нехотЯ  недовольным  и  брюзгливым
взглЯдом с  головы  до  сапог,  что-то  проворчал  себе  под  нос  и  тЯжело
поворотилсЯ ко мне всей поЯсницей.  ќта  сторона  его  особы,  хотЯ  и  была
предметом весьма любопытным длЯ наблюдений, но уж, конечно,  от  нее  нельзЯ
было ожидать разговора приЯтного.
     - ѓришка! не ворчать под нос! выпорю!.. - закричал он вдруг  на  своего
камердинера, как будто совершенно не слыхав того, что Я сказал о задержках в
дороге.
     ќтот "ѓришка" был седой, старинный слуга, одетый в длиннополый сюртук и
носивший пребольшие седые бакенбарды. ‘удЯ по некоторым признакам,  он  тоже
был очень сердит и угрюмо ворчал  себе  под  нос.  Њежду  барином  и  слугой
немедленно произошло объЯснение.
     - ‚ыпорешь! ори еще больше! - проворчал ѓришка будто про себЯ,  но  так
громко, что все это слышали, и с негодованием отвернулсЯ что-то приладить  в
колЯске.
     - —то? что  ты  сказал?  "Ћри  еще  больше"?..  грубиЯнить  вздумал!  -
закричал толстЯк, весь побагровев.
     - „а чего вы взъедатьсЯ в самом деле изволите? ‘лова сказать нельзЯ!
     - —его взъедатьсЯ? ‘лышите? Ќа менЯ же ворчит, а мне и не взъедатьсЯ!
     - „а за что Я буду ворчать?
     - ‡а что ворчать... Ђ то,  небось,  нет?  џ  знаю,  за  что  ты  будешь
ворчать: за то, что Я от обеда уехал, - вот за что.
     - Ђ мне что! Џо мне хошь  совсем  не  обедайте.  џ  не  на  вас  ворчу;
кузнецам только слово сказал.
     - Љузнецам... Ђ на кузнецов чего ворчать?
     - Ђ не на них, так на экипаж ворчу.
     - Ђ на экипаж чего ворчать?
     - Ђ зачем изломалсЯ! ‚перед не ломайсЯ, а в целости будь.
     - Ќа экипаж... Ќет, ты на менЯ ворчишь, а не на экипаж. ‘ам виноват, да
он же и ругаетсЯ!
     - „а что вы, сударь, в самом деле, пристали? Ћтстаньте, пожалуйста!
     - Ђ чего ты всю дорогу сычом сидел, слова  со  мной  не  сказал,  -  а?
ѓоворишь же в другие разы!
     - Њуха в рот лезла - оттого и молчал и сидел сычом. —то Я  вам  сказки,
что ли, буду рассказывать? ‘казочницу Њаланью берите с  собой,  коли  сказки
любите.
     ’олстЯк раскрыл было рот, чтоб возразить, но, очевидно,  не  нашелсЯ  и
замолчал. ‘луга же,  довольный  своей  диалектикой  и  влиЯнием  на  барина,
выказанным при свидетелЯх, с удвоенной важностию обратилсЯ к рабочим и начал
им что-то показывать.
     Џопытки  мои  познакомитьсЯ  оставались  тщетными,  особенно  при  моей
неловкости; но мне помогло непредвиденное  обстоЯтельство.  Ћдна  заспаннаЯ,
неумытаЯ и непричесаннаЯ физиономиЯ внезапно  выглЯнула  из  окна  закрытого
каретного кузова, с незапамЯтных времен стоЯвшего  без  колес  у  кузницы  и
ежедневно, но  тщетно  ожидавшего  починки.  ‘  поЯвлением  этой  физиономии
раздалсЯ  между  мастеровыми  всеобщий  смех.  „ело  в  том,  что   человек,
выглЯнувший из кузова, был в нем накрепко заперт  и  теперь  не  мог  выйти.
Џроспавшись в нем хмельной, он тщетно просилсЯ теперь на  свободу;  наконец,
стал просить кого-то  сбегать  за  его  инструментом.  ‚се  это  чрезвычайно
веселило присутствовавших.
     …сть такие  натуры,  которым  в  особенную  радость  и  веселье  бывают
довольно странные вещи. ѓримасы пьЯного  мужика,  человек,  споткнувшийсЯ  и
упавший на улице, перебранка двух баб и проч. и проч. на эту тему производЯт
иногда  в  иных  людЯх  самый  добродушный   восторг,   неизвестно   почему.
’олстЯк-помещик принадлежал именно к такого рода  натурам.  Њало-помалу  его
физиономиЯ из грозной и угрюмой  стала  делатьсЯ  довольной  и  ласковой  и,
наконец, совсем проЯснилась.
     - „а это ‚асильев? - спросил он с участием. - „а как он туда попал?
     - ‚асильев, сударь, ‘тепан Ђлексеич,  ‚асильев!  -  закричали  со  всех
сторон.
     - ‡агулЯл, сударь, - прибавил  один  из  работников,  человек  пожилой,
высокий и сухощавый, с педантски строгим выражением лица и с  поползновением
на старшинство между своими, - загулЯл, сударь, от хозЯина третий  день  как
ушел, да у нас и хоронитсЯ, навЯзалсЯ к нам! ‚от стамеску просит. Ќу, на что
тебе теперь стамеска,  пустаЯ  ты  голова?  Џоследний  струмент  закладывать
хочет!
     - ќх, Ђрхипушка! деньги - голуби: прилетЯт и опЯть улетЯт! Џусти,  ради
небесного создателЯ, - молил ‚асильев тонким, дребезжащим  голосом,  высунув
из кузова голову.
     - „а сиди ты, идол, благо попал! - сурово отвечал Ђрхип. - ѓлаза-то еще
с третьева днЯ успел переменить; с улицы сегоднЯ  на  заре  притащили:  моли
бога - спрЯтали, Њатвею €льичу сказали: заболел, "запасные, дескать, колотьЯ
у нас проЯвились".
     ‘мех раздалсЯ вторично.
     - „а стамеска-то где?
     - „а у нашего ‡уЯ! Ќаладил одно!  пьющий  человек,  как  есть,  сударь,
‘тепан Ђлексеич.
     - •е-хе-хе! Ђх, мошенник! ’ак ты вот как в городе работаешь: инструмент
закладываешь!  -  прохрипел  толстЯк,  захлебываЯсь  от  смеха,   совершенно
довольный и пришедший вдруг в наиприЯтнейшее расположение духа.
     - Ђ ведь столЯр такой, что и в Њоскве поискать! „а вот так-то он всегда
себЯ аттестует, мерзавец, - прибавил он, совершенно  неожиданно  обратившись
ко мне. - ‚ыпусти его, Ђрхип: может, ему что и нужно.
     Ѓарина послушались. ѓвоздь, которым забили каретную  дверцу  более  длЯ
того, чтобы позабавитьсЯ над ‚асильевым, когда тот проспитсЯ, был  вынут,  и
‚асильев показалсЯ на свет божий испачканный, нерЯшливый  и  оборванный.  Ћн
замигал от солнца, чихнул и покачнулсЯ;  потом,  сделав  рукой  над  глазами
щиток, осмотрелсЯ кругом.
     - Ќароду-то, народу-то! - проговорил он, качаЯ головой, - и  все,  чай,
тре...звые, - протЯнул он в каком-то  грустном  раздумье,  как  бы  в  упрек
самому себе. - Ќу, с добрым утром, братцы, с наступающим днем.
     ‘нова всеобщий хохот.
     - ‘ наступающим днем!  „а  ты  смотри,  сколько  днЯ-то  ушло,  человек
несообразный!
     - ‚ри, …мелЯ, - твоЯ неделЯ!
     - Џо-нашему, хоть на час, да вскачь!
     - •е-хе-хе! €шь краснобай! - вскричал толстЯк, еще раз  закачавшись  от
смеха и снова взглЯнув на менЯ приветливо. - € не стыдно тебе, ‚асильев?
     - ‘ горЯ, сударь, ‘тепан Ђлексеич, с горЯ, - отвечал серьезно ‚асильев,
махнув рукой  и,  очевидно,  довольный,  что  представилсЯ  случай  еще  раз
помЯнуть про свое горе.
     - ‘ какого же горЯ, дурак?
     - Ђ с такого, что досель и не видывали: ”оме ”омичу нас записывают.
     - Љого? когда? - закричал толстЯк, весь встрепенувшись.
     џ тоже ступил шаг вперед: дело совершенно  неожиданно  коснулось  и  до
менЯ.
     - „а всех капитоновских. Ќаш барин, полковник, - дай бог ему здравиЯ  -
всю нашу Љапитоновку, свою вотчину, ”оме ”омичу  пожертвовать  хочет;  целые
семьдесЯт душ ему выделЯет. "Ќа тебе, ”ома! вот теперь у тебЯ, примерно, нет
ничего; помещик ты небольшой;  всего-то  у  тебЯ  два  снетка  по  оброку  в
‹адожском озере ходЯт - только и душ ревизских тебе  от  покойного  родителЯ
твоего осталось. Џотому  родитель  твой  -  продолжал  ‚асильев  с  каким-то
злобным удовольствием, посыпаЯ перцем свой рассказ  во  всем,  что  касалось
”омы ”омича, - потому что родитель твой  был  столбовой  дворЯнин,  неведомо
откуда, неведомо кто; тоже, как и ты, по господам проживал, при  милости  на
кухне пробавлЯлсЯ. Ђ вот теперь, как запишу тебе Љапитоновку,  будешь  и  ты
помещик, столбовой дворЯнин, и людей своих собственных иметь будешь, и  лежи
себе на печи, на дворЯнской вакансии..."
     Ќо ‘тепан Ђлексеевич  уж  не  слушал.  ќффект,  произведенный  на  него
полупьЯным  рассказом  ‚асильева,  был  необыкновенный.  ’олстЯк   был   так
раздражен,  что  даже  побагровел;  кадык  его  затрЯссЯ,  маленькие  глазки
налились кровью. џ думал, что с ним тотчас же будет удар.
     - ќтого недоставало!  -  проговорил  он  задыхаЯсь,  -  ракальЯ,  ”ома,
приживальщик, в помещики! ’ьфу! пропадайте вы совсем! ќй вы, кончай  скорее!
„омой!
     - Џозвольте спросить вас, - сказал Я, нерешительно выступаЯ  вперед,  -
сейчас вы изволили упомЯнуть о  ”оме  ”омиче;  кажетсЯ,  его  фамилиЯ,  если
только не ошибаюсь, Ћпискин. ‚от видите ли, Я желал  бы...  словом,  Я  имею
особенные причины интересоватьсЯ этим лицом и, с  своей  стороны,  очень  бы
желал узнать, в какой степени можно верить словам  этого  доброго  человека,
что барин его, …гор €льич ђостанев, хочет подарить одну  из  своих  деревень
”оме ”омичу. ЊенЯ это чрезвычайно интересует, и Я ...
     - Ђ позвольте и вас спросить, - прервал толстый  господин,  -  с  какой
стороны изволите интересоватьсЯ этим лицом, как вы изъЯснЯетесь; а по-моему,
так этой ракальей анафемской - вот как называть его надо, а не лицом!  Љакое
у него лицо, у паршивика! Ћдин только срам, а не лицо!
     џ объЯснил, что насчет лица Я покамест нахожусь в неизвестности, но что
…гор €льич ђостанев мне приходитсЯ дЯдей, а сам  Я  -  ‘ергей  Ђлександрович
такой-то.
     - ќто что, ученый-то человек? Ѓатюшка мой, да там вас ждут не дождутсЯ!
- вскричал толстЯк, нелицемерно обрадовавшись. - ‚едь Я теперь сам  от  них,
из ‘тепанчикова; от обеда уехал, из-за пудина встал: с ”омой усидеть не мог!
‘о всеми там переругалсЯ из-за ”омки проклЯтого... ‚от встреча! ‚ы, батюшка,
менЯ извините. џ ‘тепан Ђлексеич Ѓахчеев и вас вот эдаким от  полу  помню...
Ќу, кто бы сказал?.. Ђ позвольте вас...
     € толстЯк полез лобызать менЯ.
     Џосле  первых  минут  некоторого  волнениЯ  Я  немедленно  приступил  к
расспросам: случай был превосходный.
     - Ќо кто же этот ”ома? - спросил Я, - как это он завоевал там весь дом?
Љак не выгонЯт его со двора шелепами? Џризнаюсь...
     - …го-то выгонЯт? „а вы сдурели аль нет? „а ведь  …гор-то  €льич  перед
ним на цыпочках ходит! „а ”ома велел раз быть вместо  четверга  середе,  так
они там, все до единого,  четверг  середой  почитали.  "Ќе  хочу,  чтоб  был
четверг, а будь середа!" ’ак две середы на одной неделе и было. ‚ы  думаете,
Я приврал что-нибудь? ‚от настолечко  не  приврал!  Џросто,  батюшка,  штука
капитана Љука выходит!
     - џ слышал это, но, признаюсь...
     - Џризнаюсь да  признаюсь!  ‚едь  наладит  же  одно  человек!  „а  чего
признаватьсЯ-то? Ќет, вы лучше менЯ расспросите. ‚едь все рассказать, так вы
не поверите, а спросите: из каких Я лесов к  вам  ЯвилсЯ?  Њатушка  …гора-то
€льича, полковника-то, хоть и очень достойнаЯ дама и к тому  же  генеральша,
да, по-моему, из ума совсем выжила: не надышит на  ”омку  треклЯтого.  ‚сему
она и причиной: она-то и завела его в доме. ‡ачитал он ее, то есть как  есть
бессловеснаЯ женщина сделалась, хоть и превосходительством называетсЯ  -  за
генерала Љрахоткина пЯтидесЯти лет  замуж  выпрыгнула!  Џро  сестрицу  …гора
€льича, Џрасковью €льиничну, что в девках сорок лет  сидит,  и  говорить  не
желаю. Ђхи да охи, да клохчет как курица -  надоела  мне  совсем  -  ну  ее!
’олько разве и есть в ней, что дамский пол: так вот и уважай ее ни  за  что,
ни про что, за то только, что она дамский пол!  ’ьфу!  говорить  неприлично:
тетушкой  она  вам  приходитсЯ.  Ћдна  только  Ђлександра  …горовна,   дочка
полковничьЯ, хоть и малый ребенок - всего-то шестнадцатый год, да  умней  их
всех, по-моему: не уважает ”оме; даже смотреть было весело.  ЊилаЯ  барышнЯ,
больше ничего! „а и кому уважать-то? ‚едь он, ”омка-то, у покойного генерала
Љрахоткина в шутах проживал! ведь  он  ему,  длЯ  его  генеральской  потехи,
различных зверей из себЯ представлЯл! € выходит,  что  прежде  ‚анЯ  огороды
копал, а нынче ‚анЯ в воеводы  попал.  Ђ  теперь  полковник-то,  дЯдюшка-то,
отставного шута заместо отца родного почитает, в рамку вставил его, подлеца,
в ножки ему кланЯетсЯ, своему-то приживальщику, - тьфу!
     - ‚прочем, бедность еще не порок... и... признаюсь вам... позвольте вас
спросить, что он, красив, умен?
     -  ”ома-то?  писаный   красавец!   -   отвечал   Ѓахчеев   с   каким-то
необыкновенным дрожанием злости в голосе.  (‚опросы  мои  как-то  раздражали
его, и он уже начал и на менЯ смотреть подозрительно.) -  Џисаный  красавец!
‘лышите, добрые люди: красавца нашел! „а он на всех зверей  похож,  батюшка,
если уж все хотите доподлинно знать. € ведь добро бы остроумие было, хоть бы
остроумием, шельмец, обладал, - ну, Я бы тогда согласилсЯ,  пожалуй,  скрепЯ
сердце, длЯ остроумиЯ-то, а то ведь и остроумиЯ нет никакого! Џросто  выпить
им дал чего-нибудь всем физик какой-то! ’ьфу!  Язык  устал.  ’олько  плюнуть
надо да замолчать. ђасстроили вы менЯ, батюшка, своим  разговором!  ќй,  вы!
готово иль нет?
     - ‚оронка еще перековать надо, - промолвил мрачно ѓригорий.
     - ‚оронка. џ тебе такого задам воронка!.. „а, сударь, Я вам такое  могу
рассказать, что вы только рот  разинете  да  так  и  останетесь  до  второго
пришествиЯ с разинутым ртом. ‚едь Я прежде и сам его уважал. ‚ы что думаете?
Љаюсь, открыто каюсь: был дураком! ‚едь он и менЯ  обморочил.  ‚сезнай!  всю
подноготную знает, все  науки  произошел!  Љапель  он  мне  давал:  ведь  Я,
батюшка, человек больной, сырой человек. ‚ы, может, не верите, а Я  больной.
Ќу, так Я с его капель-то чуть вверх тормашки не полетел. ‚ы только  молчите
да слушайте; сами поедете, всем полюбуетесь. ‚едь он  там  полковника-то  до
кровавых слез доведет; ведь кровавую слезу прольет от него полковник-то,  да
уж поздно будет. ‚едь уж кругом весь околоток  раззнакомилсЯ  с  ними  из-за
”омки треклЯтого. ‚едь всЯкому, кто ни приедет, оскорблениЯ чинит.  —его  уж
мне: значительного чина не пощадит! ‚сЯкому  наставлениЯ  читает;  в  мораль
какую-то бросило его, шельмеца. Њудрец, дескать, Я, всех умнее, одного  менЯ
и слушай. џ, дескать, ученый. „а что ж, что  ученый!  ’ак  из-за  того,  что
ученый, уж так непременно и надо заесть неученого?.. € уж как начнет  ученым
своим Языком колотить, так уж та-та-та!  та-та-та!  то  есть  такой,  Я  вам
скажу, болтливый Язык, что отрезать его да выбросить на навозную  кучу,  так
он и там будет болтать, все будет болтать, пока ворона не склюет.  ‡азналсЯ,
надулсЯ, как мышь на крупу! ‚едь уж туда теперь лезет, куда и голова его  не
пролезет. „а чего! ‚едь он там дворовых людей по-французски  учить  выдумал!
•отите, не верьте. ќто,  дескать,  ему  полезно,  хаму-то,  слуге-то!  ’ьфу!
срамец треклЯтый - больше ничего!  Ђ  на  что  холопу  знать  по-французски,
спрошу Я вас? „а на что и нашему-то брату знать  по-французски,  на  что?  ‘
барышнЯми в мазурке лимонничать, с чужими женами апельсинничать?  разврат  -
больше ничего! Ђ по-моему, графин водки выпил -  вот  и  заговорил  на  всех
Языках. ‚от как  Я  его  уважаю,  французский-то  ваш  Язык!  Ќебось,  и  вы
по-французски:  "та-та-та!  та-та-та!  вышла  кошка  за  кота!"  -  прибавил
Ѓахчеев, смотрЯ на менЯ с презрительным негодованием. - ‚ы, батюшка, человек
ученый - а? по ученой части пошли?
     - „а... Я отчасти интересуюсь...
     - —ай, тоже все науки произошли?
     - ’ак-с, то есть нет...  Џризнаюсь  вам,  Я  более  интересуюсь  теперь
наблюдением. џ все сидел в Џетербурге и теперь спешу к дЯдюшке...
     - Ђ кто вас тЯнул к дЯдюшке? ‘идели бы там,  где-нибудь  у  себЯ,  коли
было где сесть! Ќет, батюшка, тут, Я вам скажу, ученостью мало возьмете,  да
и никакой дЯдюшка вам не поможет; попадете в аркан! „а Я  у  них  похудел  в
одни сутки. Ќу, верите ли, что Я у них похудел? Ќет, вы, Я вижу, не  верите.
—то ж, пожалуй, бог с вами, не верьте.
     - Ќет-с, помилуйте, Я очень верю;  только  Я  все  еще  не  понимаю,  -
отвечал Я, терЯЯсь все более и более.
     - ’о-то верю, да Я-то тебе не верю! ‚се вы прыгуны, с  вашей  ученой-то
частью. ‚ам только бы на одной ножке прыгать да себЯ показать! Ќе  люблю  Я,
батюшка, ученую часть; вот она  у  менЯ  где  сидит!  Џриходилось  с  вашими
петербургскими сталкиватьсЯ -  непотребный  народ!  ‚се  фармазоны;  неверие
распространЯют; рюмку водки выпить боитсЯ, точно  она  укусит  его  -  тьфу!
ђассердили вы менЯ, батюшка, и рассказывать тебе ничего  не  хочу!  ‚едь  не
подрЯдилсЯ же Я в самом деле тебе сказки  рассказывать,  да  и  Язык  устал.
‚сех, батюшка, не переругаешь, да и грешно... Ђ только он у  дЯдюшки  вашего
лакеЯ ‚идоплЯсова чуть не  в  безумие  ввел,  ученый-то  твой!  “ма  решилсЯ
‚идоплЯсов-то из-за ”омы ”омича...
     - „а Я б его, ‚идоплЯсова, - ввЯзалсЯ  ѓригорий,  который  до  сих  пор
чинно и строго наблюдал разговор, - да Я б его, ‚идоплЯсова, из-под розог не
выпустил. Ќарвись-ко он на менЯ, Я  бы  дурь-то  немецкую  вышиб!  задал  бы
столько, что в два-ста не складешь.
     - Њолчать! - крикнул барин, - держи Язык за зубами; не с тобой говорЯт!
     - ‚идоплЯсов, - сказал Я,  совершенно  сбившись  и  уже  не  знаЯ,  что
говорить, - ‚идоплЯсов... скажите, какаЯ страннаЯ фамилиЯ?
     - Ђ чем она страннаЯ? € вы туда же! ќх вы, ученый, ученый!
     џ потерЯл терпение.
     - €звините, - сказал Я, - но за что ж вы на менЯ-то сердитесь? —ем же Я
виноват? Џризнаюсь вам, Я вот уже полчаса вас слушаю и даже  не  понимаю,  о
чем идет дело...
     - „а вы, батюшка, чего обижаетесь? -  отвечал  толстЯк,  -  нечего  вам
обижатьсЯ! џ ведь тебе любЯ говорю. ‚ы не  глЯдите  на  менЯ,  что  Я  такой
крикса  и  вот  сейчас  на  человека  моего  закричал.   Ћн   хоть   канальЯ
естественнейшаЯ, ѓришка-то мой,  да  за  это-то  Я  его  и  люблю,  подлеца.
—увствительность сердечнаЯ погубила менЯ - откровенно скажу; а во всем  этом
”омка один виноват! Џогубит он менЯ, присЯгну, что погубит! ‚от  теперь  два
часа на солнце по его же милости  жарюсь.  •отел  было  к  протопопу  зайти,
покамест эти дураки с починкой копаютсЯ. •ороший человек  здешний  протопоп.
„а уж так он расстроил менЯ, ”омка-то, что уж и  на  протопопа  смотреть  не
хочетсЯ! Ќу их всех! ‡десь ведь и трактиришка порЯдочного нет.  ‚се,  Я  вам
скажу,  подлецы,  все  до  единого!  €  ведь  добро  бы  чин  на   нем   был
необыкновенный какой-нибудь, - продолжал Ѓахчеев,  снова  обращаЯсь  к  ”оме
”омичу, от которого он, видимо, не мог отвЯзатьсЯ, - ну тогда хоть  по  чину
простительно; а то ведь и чинишка-то нет; это Я доподлинно знаю, что нет. ‡а
правду, говорит, где-то там пострадал, в сорок не в нашем году,  так  вот  и
кланЯйсЯ ему за то в ножки! черт не брат! —уть что  не  по  нем  -  вскочит,
завизжит: "Ћбижают, дескать, менЯ, бедность мою обижают, уважениЯ не  питают
ко мне!" Ѓез ”омы к столу не смей сесть, а сам не выходит:  "ЊенЯ,  дескать,
обидели; Я убогий странник, Я и черного хлебца поем". —уть сЯдут, он  тут  и
ЯвилсЯ; опЯть пошла наша скрипка пилить:  "‡ачем  без  менЯ  сели  за  стол?
значит, ни во что менЯ почитают". ‘ловом,  гулЯй  душа!  џ,  батюшка,  долго
молчал. Ћн думал, что и  Я  перед  ним  собачонкой  на  задних  лапках  буду
выплЯсывать; на-тка, брат, возьми закуси! Ќет, брат, ты только за дугу, а  Я
уж в телеге сижу! ‘ …гор-то €льичом Я ведь в  одном  полку  служил.  џ-то  в
отставку юнкером вышел, а он в прошлом году в  вотчину  приехал  в  отставке
полковником. ѓоворю ему: "ќй, себЯ  сгубите,  не  потакайте  ”оме!  Џрольете
слезу!" Ќет, говорит, превосходнейший он человек (это про ”омку-то), он  мне
друг; он менЯ благонравию учит. Ќу, думаю, против благонравиЯ не пойдешь! “ж
коли благонравию зачал учить - значит, последнее дело пришло. —то  ж  бы  вы
думали,  сегоднЯ  из-за  чего  опЯть  поднЯл  историю?  ‡автра  €льи-пророка
(господин Ѓахчеев перекрестилсЯ): €люша,  сынок-то  дЯдюшкин,  именинник.  џ
было думал и день у них провести,  и  пообедать  там,  и  игрушку  столичную
выписал: немец на пружинах у своей невесты ручку целует, а та слезу  платком
вытирает - превосходнаЯ вещь! (теперь уж не подарю, морген-фри! ‚он у менЯ в
колЯске лежит, и нос у немца отбит; назад везу). …гор-то €льич и сам  бы  не
прочь в такой день  погулЯть  и  попраздновать,  да  ”омка  претит:  "‡ачем,
дескать, начали заниматьсЯ €люшей? Ќа менЯ, стало быть, вниманиЯ не обращают
теперь!" Ђ? каков гусь? восьмилетнему мальчику в тезоименитстве позавидовал!
"’ак вот нет же, говорит, и Я именинник!" „а ведь будет  €льин  день,  а  не
”омин! "Ќет, говорит, Я тоже в этот день именинник!" ‘мотрю Я, терплю. —то ж
бы вы думали? ‚едь они теперь на цыпочках ходЯт да шепчутсЯ:  как  быть?  ‡а
именинника его в €льин день  почитать  или  нет,  поздравлЯть  или  нет?  Ќе
поздравить - обидетьсЯ может, а поздравь - пожалуй,  и  в  насмешку  примет.
’ьфу ты, пропасть! ‘ели мы обедать... „а ты, батюшка, слушаешь иль нет?
     - Џомилуйте, слушаю; с особенным даже удовольствием слушаю; потому  что
через вас Я теперь узнал... и... признаюсь...
     - ’о-то, с особенным удовольствием! ‡наю Я твое удовольствие...  „а  уж
ты не в пику ли мне про удовольствие-то свое говоришь?
     - Џомилуйте, в какую же пику? напротив. Џритом же вы так... оригинально
выражаетесь, что Я даже готов записать ваши слова.
     - ’о есть как это, батюшка, записать?  -  спросил  господин  Ѓахчеев  с
некоторым испугом и смотрЯ на менЯ подозрительно.
     - ‚прочем, Я, может быть, и не запишу... это Я так.
     - „а ты, верно, как-нибудь обольстить менЯ хочешь?
     - ’о есть как это обольстить? - спросил Я с удивлением.
     - „а так. ‚от ты теперь менЯ  обольстишь,  Я  тебе  все  расскажу,  как
дурак, а ты возьмешь после да и опишешь менЯ где-нибудь в сочинении.
     џ тотчас же поспешил уверить господина Ѓахчеева, что Я не из таких,  но
он все еще подозрительно смотрел на менЯ.
     - ’о-то, не из таких! кто тебЯ знает! может, и лучше еще.  ‚он  и  ”ома
грозилсЯ менЯ описать да в печать послать.
     - Џозвольте спросить, - прервал Я, отчасти желаЯ переменить разговор, -
скажите, правда ли, что дЯдюшка хочет женитьсЯ?
     - ’ак что же, что хочет? ќто бы еще ничего. †енись, коли  уж  так  тебЯ
покачнуло; не это скверно, а другое скверно... - прибавил господин Ѓахчеев в
задумчивости. ѓм! про это, батюшка, Я вам доподлинно не  могу  дать  ответа.
Њного теперь туда всЯкого бабьЯ напихалось, как мух у вареньЯ;  да  ведь  не
разберешь, котораЯ замуж хочет. Ђ Я вам, батюшка, по дружбе скажу: не  люблю
бабьЯ! ’олько слава, что человек, а по правде, так один только  срам,  да  и
спасению души вредит. Ђ что дЯдюшка ваш влюблен, как сибирский  кот,  так  в
этом Я вас заверЯю. Џро это, батюшка, Я теперь  промолчу:  сами  увидите;  а
только то скверно, что дело тЯнет. Љоли женитьсЯ, так и женись; а  то  ”омке
боитсЯ сказать, да и старухе своей боитсЯ сказать: та тоже завизжит  на  все
село да брыкатьсЯ начнет. ‡а ”омку стоит:  дескать,  ”ома  ”омич  огорчитсЯ,
коли супруга в дом войдет, потому что ему тогда  двух  часов  не  прожить  в
доме-то. ‘упруга-то собственноручно в шею вытолкает, да еще, не  будь  дура,
другим каким манером такого киселЯ задаст,  что  по  уезду  места  потом  не
отыщет! ’ак вот он и куролесит теперь, вместе с маменькой и подсовывают  ему
таковскую... „а ты, батюшка, что ж менЯ перебил? џ тебе самую главную статью
хотел рассказать, а ты менЯ перебил! џ постарше тебЯ; перебивать старика  не
годитсЯ...
     џ извинилсЯ.
     - „а ты не извинЯйсЯ! џ вам, батюшка,  как  человеку  ученому,  на  суд
представить хотел, как он сегоднЯ  разобидел  менЯ.  Ќу  вот  рассуди,  коли
добрый ты человек. ‘ели мы обедать; так он менЯ, Я тебе скажу, чуть не  съел
за обедом-то! ‘ самого начала вижу: сидит себе, злитсЯ, так что  в  нем  всЯ
душа скрипит. ‚ ложке  воды  утопить  менЯ  рад,  ехидна!  ’акого  самолюбиЯ
человек, что уж сам в себе поместитьсЯ не может! ‚от и  вздумал  он  ко  мне
придиратьсЯ, благонравию тоже менЯ вздумал  учить.  ‡ачем,  скажите  ему,  Я
такой толстый? Ќу, пристал человек: зачем не тонкий, а толстый? Ќу,  скажите
же, батюшка, что за вопрос? Ќу, видно ли тут остроумие?  џ  с  благоразумием
ему отвечаю: "ќто так уж бог устроил,  ”ома  ”омич:  один  толст,  а  другой
тонок; а против  всеблагого  провидениЯ  смертному  восставать  невозможно".
Ѓлагоразумно ведь - как вы думаете?  "Ќет,  говорит,  у  тебЯ  пЯтьсот  душ,
живешь на готовом, а пользы отечеству не приносишь; надо служить, а  ты  все
дома сидишь да на гармонии играешь". Ђ Я и взаправду, когда взгрустнетсЯ, на
гармонии люблю поиграть. џ опЯть с  благоразумием  отвечаю:  "Ђ  в  какую  Я
службу пойду, ”ома ”омич? ‚ какой  мундир  толстоту-то  мою  затЯну?  Ќадену
мундир, затЯнусь, неравно чихну - все пуговицы и отлетЯт, да  еще,  пожалуй,
при высшем начальстве, да, оборони бог, за пашквиль сочтут - что тогда?" Ќу,
скажите же, батюшка, ну что Я тут смешного сказал ? ’ак нет же, покатываетсЯ
на мой счет, хаханьки да хихиньки такие пошли... то есть  целомудриЯ  в  нем
нет никакого, Я вам скажу, да еще  на  французском  диалекте  поносить  менЯ
вздумал: "кошон" говорит. Ќу, кошон-то и Я понимаю, что значит. "Ђх ты физик
проклЯтый, думаю; полагаешь, Я тебе теплоух далсЯ?" ’ерпел Я, терпел,  да  и
не утерпел, встал из-за стола  да  при  всем  честном  народе  и  брЯк  ему:
"‘огрешил Я, говорю, перед тобой, ”ома ”омич, благодетель; подумал было, что
ты благовоспитанный человек, а ты, брат, выходишь такаЯ же свиньЯ, как и  мы
все", - сказал, да и вышел из-за стола, из-за  самого  пудина:  пудин  тогда
обносили. "Ќу вас и с пудином-то!.."
     - €звините менЯ, - сказал Я, прослушав весь рассказ господина Ѓахчеева,
- Я, конечно, готов с вами  во  всем  согласитьсЯ.  ѓлавное,  Я  еще  ничего
положительного не знаю... Ќо, видите ли, на этот счет у менЯ Явились  теперь
свои идеи.
     - Љакие же это идеи, батюшка, у тебЯ поЯвились? -  недоверчиво  спросил
господин Ѓахчеев.
     - ‚идите ли, - начал  Я,  несколько  путаЯсь,  -  оно,  может  быть,  и
некстати теперь, но Я, пожалуй, готов сообщить. ‚от как Я думаю: может быть,
мы оба  ошибаемсЯ  насчет  ”омы  ”омича;  может  быть,  все  эти  странности
прикрывают натуру особенную, даже даровитую - кто это знает? Њожет быть, это
натура  огорченнаЯ,  разбитаЯ  страданиЯми,  так  сказать,   мстЯщаЯ   всему
человечеству. џ слышал, что он прежде был чем-то вроде шута: может быть, это
его  унизило,  оскорбило,  сразило?..  Џонимаете:   человек   благородный...
сознание...  а  тут  роль  шута!..  €  вот  он  стал  недоверчив  ко   всему
человечеству и... и, может быть, если примирить его  с  человечеством...  то
есть с людьми, то, может быть, из  него  выйдет  натура  особеннаЯ...  может
быть, даже очень замечательнаЯ, и... и... и ведь есть же что-нибудь  в  этом
человеке? ‚едь есть же причина, по которой ему все поклонЯютсЯ?
     ‘ловом, Я сам почувствовал, что зарапортовалсЯ ужасно. Џо молодости еще
можно было простить. Ќо господин  Ѓахчеев  не  простил.  ‘ерьезно  и  строго
смотрел он мне в глаза и, наконец, вдруг побагровел, как индейский петух.
     - ќто ”омка-то такой особенный человек? - спросил он отрывисто.
     - Џослушайте: Я еще сам почти ничему не верю  из  того,  что  Я  теперь
говорил. џ это так только, в виде догадки...
     -  Ђ  позвольте,  батюшка,  полюбопытствовать  спросить:  обучались  вы
философии или нет?
     - ’о есть в каком смысле? - спросил Я с недоумением.
     - Ќет, не в смысле; а вы  мне,  батюшка,  прЯмо,  безо  всЯкого  смыслу
отвечайте: обучались вы философии или нет?
     - Џризнаюсь, Я намерен изучать, но...
     - Ќу, так и есть! - вскричал господин Ѓахчеев, дав полную  волю  своему
негодованию. - џ, батюшка, еще прежде, чем вы рот растворили, догадалсЯ, что
вы философии обучались! ЊенЯ не надуешь! морген-фри! ‡а  три  версты  чутьем
услышу философа! Џоцелуйтесь вы с вашим ”омой ”омичом!  Ћсобенного  человека
нашел!  тьфу!  прокисай  все  на  свете!  џ  было   думал,   что   вы   тоже
благонамеренный  человек,  а  вы...  Џодавай!  -  закричал  он  кучеру,   уж
влезавшему на козла исправленного экипажа. - „омой!
     Ќасилу-то Я кое-как успокоил его;  кое-как  наконец  он  смЯгчилсЯ;  но
долго еще не мог решитьсЯ переменить гнев на милость. Њежду тем  он  влез  в
колЯску с помощью ѓригориЯ и Ђрхипа, того самого, который читал  наставлениЯ
‚асильеву.
     - Џозвольте спросить вас, - сказал Я, подойдЯ к колЯске, - вы уж  более
не приедете к дЯдюшке?
     - Љ дЯдюшке-то? Ђ плюньте на того, кто вам это сказал!  ‚ы  думаете,  Я
постоЯнный человек, выдержу? ‚ том-то  и  горе  мое,  что  Я  трЯпка,  а  не
человек! Ќедели не пройдет, а Я опЯть туда поплетусь. Ђ зачем?  ‚от  подите:
сам не знаю зачем, а поеду; опЯть буду с ”омой  воевать.  ќто  уж,  батюшка,
горе мое! ‡а грехи мне господь этого ”омку в наказание  послал.  •арактер  у
менЯ бабий, постоЯнства нет никакого! ’рус Я, батюшка, первой руки...
     Њы, однакож, расстались по-дружески; он  даже  пригласил  менЯ  к  себе
обедать.
     - Џриезжай, батюшка, приезжай,  пообедаем.  “  менЯ  водочка  из  Љиева
пешком пришла, а повар  в  Џариже  бывал.  ’акого  фенезерфу  подаст,  такую
кулебЯку мисаиловну  сочинит,  что  только  пальчики  оближешь  да  в  ножки
поклонишьсЯ ему, подлецу. Ћбразованный человек! џ вот только  давно  не  сек
его, балуетсЯ он у менЯ... да вот теперь благо напомнили... Џриезжай!  џ  бы
вас и сегоднЯ с собою пригласил, да вот как-то весь упал, раскис, совсем без
задних ног сделалсЯ. ‚едь Я человек больной, сырой человек. ‚ы, может  быть,
и не верите... Ќу, прощайте, батюшка! Џора плыть и моему кораблю. ‚он и  ваш
тарантасик готов. Ђ ”омке скажите, чтоб и не встречалсЯ со  мной;  не  то  Я
такую чувствительную встречу ему сочиню, что он...
     Ќо последних слов уж не было слышно. ЉолЯска, принЯтаЯ дружно четверкою
сильных коней, исчезла в облаках пыли. Џодали и мой тарантас; Я сел в  него,
и мы тотчас же проехали городишко.  "Љонечно,  этот  господин  привирает,  -
подумал Я,  -  он  слишком  сердит  и  не  может  быть  беспристрастным.  Ќо
опЯть-таки все, что он говорил о дЯде, очень замечательно. ‚от уж два голоса
согласны в том, что дЯдЯ любит эту девицу... ѓм! †енюсь Я иль нет?"  ‚  этот
раз Я крепко задумалсЯ.


        III „џ„џ

     Џризнаюсь, Я даже немного струсил. ђоманические  мечты  мои  показались
мне вдруг чрезвычайно странными, даже как будто  и  глупыми,  как  только  Я
въехал в ‘тепанчиково. ќто было часов около пЯти пополудни. „орога шла  мимо
барского сада. ‘нова, после долгих лет разлуки, Я увидел этот огромный  сад,
в котором мелькнуло несколько счастливых дней моего детства и который  много
раз  потом  снилсЯ  мне  во  сне,  в  дортуарах  школ,  хлопотавших  о  моем
образовании. џ выскочил из повозки и пошел прЯмо через сад к барскому  дому.
Њне очень хотелось ЯвитьсЯ втихомолку, разузнать, выспросить и прежде  всего
наговоритьсЯ с дЯдей. ’ак и случилось. ЏройдЯ аллею столетних лип, Я  ступил
на террасу, с которой стеклЯнною дверью прЯмо входили во внутренние комнаты.
ќта терраса была окружена клумбами  цветов  и  заставлена  горшками  дорогих
растений. ‡десь Я встретил одного  из  туземцев,  старого  ѓаврилу,  бывшего
когда-то моим дЯдькой, а теперь почетного камердинера дЯдюшки. ‘тарик был  в
очках и держал в руке тетрадку, которую читал с необыкновенным вниманием. Њы
виделись с ним два года назад, в  Џетербурге,  куда  он  приезжал  вместе  с
дЯдей, а потому он  тотчас  же  теперь  узнал  менЯ.  ‘  радостными  слезами
бросилсЯ он целовать мои руки, причем очки слетели с его носа на пол.  ’акаЯ
привЯзанность  старика  менЯ  очень  тронула.  Ќо,  взволнованный   недавним
разговором с господином  Ѓахчеевым,  Я  прежде  всего  обратил  внимание  на
подозрительную тетрадку, бывшую в руках у ѓаврилы.
     - —то это, ѓаврила,  неужели  и  тебЯ  начали  учить  по-французски?  -
спросил Я старика.
     - “чат, батюшка, на старости  лет,  как  скворца,  -  печально  отвечал
ѓаврила.
     - ‘ам ”ома учит?
     - Ћн, батюшка. “мнеющий, должно быть, человек.
     - Ќечего сказать, умник! Џо разговорам учит?
     - Џо китрадке, батюшка.
     - ќто что в руках у тебЯ?  Ђ!  французские  слова  русскими  буквами  -
ухитрилсЯ! ’акому болвану, дураку набитому, в руки даетесь - не  стыдно  ли,
ѓаврила? - вскричал Я, в один миг забыв все великодушные мои предположениЯ о
”оме ”омиче, за которые мне еще так недавно досталось от господина Ѓахчеева.
     - ѓде же, батюшка, - отвечал  старик,  -  где  же  он  дурак,  коли  уж
господами нашими так заправлЯет?
     - ѓм! Њожет быть, ты и прав, ѓаврила, - пробормотал Я, приостановленный
этим замечанием. - ‚еди же менЯ к дЯдюшке!
     - ‘окол ты мой! да Я не могу на глаза показатьсЯ, не смею. џ уж  и  его
стал боЯтьсЯ. ‚от здесь и сижу, горе мычу, да  за  клумбы  сигаю,  когда  он
проходить изволит.
     - „а чего же ты боишьсЯ?
     - „авеча уроку не знал; ”ома ”омич на коленки ставил, а Я  и  не  стал.
‘тар Я стал, батюшка, ‘ергей Ђлександрыч, чтоб надо мной такие шутки шутить!
Ѓарин осерчать изволил, зачем  ”ому  ”омича  не  послушалсЯ.  "Ћн,  говорит,
старый ты хрыч, о твоем же образовании заботитсЯ,  произношению  тебЯ  хочет
учить". ‚от и хожу,  твержу  вокабул.  Ћбещал  ”ома  ”омич  к  вечеру  опЯть
экзаментик сделать.
     Њне показалось, что тут было что-то неЯсное. ‘ этим французским  Языком
была какаЯ-нибудь историЯ, подумал Я, которую старик не может мне объЯснить.
     - Ћдин вопрос, ѓаврила: каков он собой? видный, высокого роста?
     - ”ома-то ”омич? Ќет, батюшка, плюгавенький такой человечек.
     - ѓм! Џодожди,  ѓаврила;  все  это  еще,  может  быть,  уладитсЯ;  даже
непременно, обещаю тебе, уладитсЯ! Ќо... где же дЯдюшка?
     - Ђ за конюшнЯми мужичков принимает. ‘ Љапитоновки старики  с  поклоном
пришли. Џрослышали, что их ”оме ”омичу записывают. ЋтмолитьсЯ хотЯт.
     - „а зачем же за конюшнЯми?
     - ЋпасаетсЯ, батюшка...
     „ействительно, Я нашел дЯдю за конюшнЯми. ’ам, на  площадке,  он  стоЯл
перед группой крестьЯн, которые кланЯлись и о чем-то усердно  просили.  „ЯдЯ
что-то с жаром им толковал. џ подошел и окликнул его.  Ћн  обернулсЯ,  и  мы
бросились друг другу в объЯтиЯ.
     Ћн чрезвычайно мне обрадовалсЯ; радость его доходила  до  восторга.  Ћн
обнимал менЯ, сжимал мои руки... ’очно  ему  возвратили  его  родного  сына,
избавленного от какой-нибудь смертельной опасности. ’очно как будто Я  своим
приездом избавил и его самого от какой-то смертельной опасности и  привез  с
собою разрешение всех его недоразумений, счастье и радость на всю жизнь  ему
и всем, кого он любит. „ЯдЯ не согласилсЯ бы  быть  счастливым  один.  Џосле
первых порывов восторга он вдруг  так  захлопотал,  что  наконец  совершенно
сбилсЯ и спуталсЯ. Ћн закидывал менЯ  расспросами,  хотел  немедленно  вести
менЯ к своему семейству.  Њы  было  и  пошли,  но  дЯдЯ  воротилсЯ,  пожелав
представить менЯ сначала  капитоновским  мужикам.  Џотом,  помню,  он  вдруг
заговорил, неизвестно по какому  поводу,  о  каком-то  господине  Љоровкине,
необыкновенном человеке, которого  он  встретил  три  днЯ  назад  где-то  на
большой дороге и которого ждал теперь к себе в гости с крайним  нетерпением.
Џотом он бросил и Љоровкина и заговорил о чем-то другом.  џ  с  наслаждением
смотрел на него. ЋтвечаЯ на торопливые его расспросы, Я сказал, что желал бы
не вступать в службу, а продолжать заниматьсЯ науками. Љак только дело дошло
до наук, дЯдЯ вдруг насупил брови и сделал необыкновенно важное лицо. “знав,
что в последнее времЯ  Я  занималсЯ  минералогией,  он  поднЯл  голову  и  с
гордостью осмотрелсЯ кругом, как будто он сам, один, без всЯкой  посторонней
помощи, открыл и написал всю минералогию. џ уже  сказал,  что  перед  словом
"наука" он благоговел самым бескорыстнейшим образом, тем более бескорыстным,
что сам решительно ничего не знал.
     - ќх, брат, есть же на свете люди, что всю подноготную знают! - говорил
он мне однажды с сверкающими от  восторга  глазами.  -  ‘идишь  между  ними,
слушаешь и ведь сам знаешь, что ничего не понимаешь,  а  все  как-то  сердцу
любо. Ђ отчего? Ђ оттого, что тут польза,  тут  ум,  тут  всеобщее  счастье!
ќто-то Я понимаю. ‚от Я теперь по чугунке поеду, а €люшка мой, может,  и  по
воздуху полетит... Ќу, да наконец, и торговлЯ,  промышленность  -  эти,  так
сказать, струи... то есть Я хочу сказать, что как  ни  верти,  а  полезно...
‚едь полезно - не правда ли?
     Ќо обратимсЯ к нашей встрече.
     -  ‚от  подожди,  друг  мой,  подожди,  -  начал  он,  потираЯ  руки  и
скороговоркою, - увидишь человека! —еловек редкий,  Я  тебе  скажу,  человек
ученый, человек  науки;  останетсЯ  в  столетии.  Ђ  ведь  хорошо  словечко:
"ЋстанетсЯ в столетии"? ќто мне ”ома объЯснил... Џодожди, Я тебЯ познакомлю.
     - ќто вы про ”ому ”омича, дЯдюшка?
     - Ќет, нет, друг мой! ќто Я теперь про Љоровкина. ’о есть и ”ома  тоже,
и он... Ќо это Я про Љоровкина теперь говорил,  -  прибавил  он,  неизвестно
отчего покраснев и как будто смешавшись, как только речь зашла про ”ому.
     - Љакими же он науками занимаетсЯ, дЯдюшка?
     - Ќауками, братец, науками,  вообще  науками!  џ  вот  только  не  могу
сказать, какими именно, а только знаю, что науками. Љак про железные  дороги
говорит! € знаешь, - прибавил дЯдЯ полушепотом, многозначительно  прищуриваЯ
правый глаз, - немного, эдак, вольных идей! џ заметил,  особенно  когда  про
семейное счастье заговорил... ‚от жаль, что Я сам  мало  понЯл  (времени  не
было), а то бы рассказал тебе все как по нитке. €, вдобавок,  благороднейших
свойств человек! џ его пригласил к себе погостить. ‘ часу на час ожидаю.
     Њежду тем мужики глЯдели на менЯ, раскрыв рты и выпуча  глаза,  как  на
чудо.
     - Џослушайте, дЯдюшка, - прервал Я его, - Я, кажетсЯ, помешал мужичкам.
Ћни, верно, за надобностью. Ћ чем они? џ, призн