”едор Њихайлович „остоевский. ‘ело ‘тепанчиково и его обитатели

Ћцените этот текст:
”едор Њихайлович „остоевский. ‘ело ‘тепанчиково и его обитатели

------------------------------------------------------------------------
Origin: "ЏубличнаЯ ќлектроннаЯ библиотека" …вгениЯ Џескина

‚ерсиЯ 1.0 от 02 ЯнварЯ 1998 г. ‘верка произведена по "‘обранию
сочинений в десЯти томах" (Њосква, •удожественнаЯ литература, 1957).

Џрава на этот электронный текст принадлежат Џубличной электронной
библиотеке (…вгению Џескину), 1998 год. ђазрешено свободное распространение
при условии сохранениЯ целостности текста (включаЯ данную информацию).
ђазрешено свободное использование длЯ некоммерческих целей при условии
ссылки на источник. ЏубличнаЯ ќлектроннаЯ Ѓиблиотека - товарный знак и знак
обслуживаниЯ, принадлежащие …вгению Џескину.

E-mail:eugene@eugene.msk.su
----------------------------------------------------------------------

‘…‹Ћ ‘’…ЏЂЌ—€ЉЋ‚Ћ € …ѓЋ ЋЃ€’Ђ’…‹€
€з записок неизвестного

* —Ђ‘’њ Џ…ђ‚Ђџ *

I ‚‘’“Џ‹…Ќ€…

„ЯдЯ мой, полковник …гор €льич ђостанев, выйдЯ в отставку, переселилсЯ
в перешедшее к нему по наследству село ‘тепанчиково и зажил в нем так, как
будто всю жизнь свою был коренным, не выезжавшим из своих владений
помещиком. …сть натуры решительно всем довольные и ко всему привыкающие;
такова была именно натура отставного полковника. ’рудно было себе
представить человека смирнее и на все согласнее. …сли б его вздумали
попросить посерьезнее довезти кого-нибудь версты две на своих плечах, то он
бы, может быть, и довез; он был так добр, что в иной раз готов был
решительно все отдать по первому спросу и поделитьсЯ чуть не последней
рубашкой с первым желающим. Ќаружности он был богатырской: высокий и
стройный, с белыми, как слоноваЯ кость, зубами, с длинным темно-русым усом,
с голосом громким, звонким и с откровенным, раскатистым смехом; говорил
отрывисто и скороговоркою. Ћт роду ему было в то времЯ лет сорок, и всю
жизнь свою, чуть не с шестнадцати лет он пробыл в гусарах. †енилсЯ в очень
молодых годах, любил свою жену без памЯти; но она умерла, оставив в его
сердце неизгладимое, благодарное воспоминание. Ќаконец, получив в наследство
село ‘тепанчиково, что увеличило его состоЯние до шестисот душ, он оставил
службу и, как уже сказано было, поселилсЯ в деревне вместе с своими детьми:
восьмилетним €люшей (рождение которого стоило жизни его матери) и старшей
дочерью ‘ашенькой, девочкой лет пЯтнадцати, воспитывавшейсЯ по смерти матери
в одном пансионе, в Њоскве. Ќо вскоре дом дЯди стал похож на Ќоев ковчег.
‚от как это случилось.
‚ то времЯ, когда он получил свое наследство и вышел в отставку,
овдовела его маменька, генеральша Љрахоткина, вышедшаЯ в другой раз замуж за
генерала, назад лет шестнадцать, когда дЯдЯ был еще корнетом, но, впрочем,
уже сам задумывал женитьсЯ. Њаменька долго не благословлЯла его на женитьбу,
проливала горькие слезы, укорЯла его в эгоизме, в неблагодарности, в
непочтительности; доказывала, что имениЯ его, двухсот пЯтидесЯти душ, и без
того едва достаточно на содержание его семейства (то есть на содержание его
маменьки, со всем ее штабом приживалок, мосек, шпицев, китайских кошек и
проч.), и среди этих укоров, попреков и взвизгиваний вдруг, совершенно
неожиданно, вышла замуж сама, прежде женитьбы сына, будучи уже сорока двух
лет от роду. ‚прочем, и тут она нашла предлог обвинить моего бедного дЯдю,
уверЯЯ, что идет замуж единственно, чтоб иметь убежище на старости лет, в
чем отказывает ей непочтительный эгоист, ее сын, задумав непростительную
дерзость: завестись своим домом.
џ никогда не мог узнать настоЯщую причину, побудившую такого,
по-видимому, рассудительного человека, как покойный генерал Љрахоткин, к
этому браку с сорокадвухлетней вдовой. Ќадо полагать, что он подозревал у
ней деньги. „ругие думали, что ему просто нужна была нЯнька, так как он
тогда уже предчувствовал весь этот рой болезней, который осадил его потом,
на старости лет. €звестно одно, что генерал глубоко не уважал жену свою во
все времЯ своего с ней сожительства и Язвительно смеЯлсЯ над ней при всЯком
удобном случае. ќто был странный человек. Џолуобразованный, очень неглупый,
он решительно презирал всех и каждого, не имел никаких правил, смеЯлсЯ над
всем и над всеми и к старости, от болезней, бывших следствием не совсем
правильной и праведной жизни, сделалсЯ зол, раздражителен и безжалостен.
‘лужил он удачно; однако принужден был по какому-то "неприЯтному случаю"
очень неладно выйти в отставку, едва избегнув суда и лишившись своего
пенсиона. ќто озлобило его окончательно. Џочти без всЯких средств, владеЯ
сотней разоренных душ, он сложил руки и во всю остальную жизнь, целые
двенадцать лет, никогда не справлЯлсЯ, чем он живет, кто содержит его; а
между тем требовал жизненных удобств, не ограничивал расходов, держал
карету. ‘коро он лишилсЯ употреблениЯ ног и последние десЯть лет просидел в
покойных креслах, подкачиваемых, когда было нужно, двумЯ саженными лакеЯми,
которые никогда ничего от него не слыхали, кроме самых разнообразных
ругательств. Љарету, лакеев и кресла содержал непочтительный сын, посылаЯ
матери последнее, закладываЯ и перезакладываЯ свое имение, отказываЯ себе в
необходимейшем, войдЯ в долги, почти неоплатные по тогдашнему его состоЯнию,
и все-таки название эгоиста и неблагодарного сына осталось при нем
неотъемлемо. Ќо дЯдЯ был такого характера, что наконец и сам поверил, что он
эгоист, а потому, в наказание себе и чтоб не быть эгоистом, все более и
более присылал денег. ѓенеральша благоговела перед своим мужем. ‚прочем, ей
всего более нравилось то, что он генерал, а она по нем -генеральша.
‚ доме у ней была своЯ половина, где все времЯ полусуществованиЯ своего
мужа она процветала в обществе приживалок, городских вестовщиц и фиделек. ‚
своем городке она была важным лицом. ‘плетни, приглашениЯ в крестные и
посаженые матери, копеечный преферанс и всеобщее уважение за ее генеральство
вполне вознаграждали ее за домашнее стеснение. Љ ней ЯвлЯлись городские
сороки с отчетами; ей всегда и везде было первое место,- словом, она
извлекла из своего генеральства все, что могла извлечь. ѓенерал во все это
не вмешивалсЯ; но зато при людЯх он смеЯлсЯ над женою бессовестно, задавал,
например, себе такие вопросы: зачем он женилсЯ на "такой просвирне"? - и
никто не смел ему противоречить. Њало-помалу его оставили все знакомые; а
между тем общество было ему необходимо: он любил поболтать, поспорить,
любил, чтоб перед ним всегда сидел слушатель. Ћн был вольнодумец и атеист
старого покроЯ, а потому любил потрактовать и о высоких материЯх.
Ќо слушатели городка N* не жаловали высоких материй и становились все
реже и реже. Џробовали было завести домашний вист-преферанс; но игра
кончалась обыкновенно длЯ генерала такими припадками, что генеральша и ее
приживалки в ужасе ставили свечки, служили молебны, гадали на бобах и на
картах, раздавали калачи в остроге и с трепетом ожидали послеобеденного
часа, когда опЯть приходилось составлЯть партию длЯ виста-преферанса и
принимать за каждую ошибку крики, визги, ругательства и чуть-чуть не побои.
ѓенерал, когда что ему не нравилось, ни перед кем не стеснЯлсЯ: визжал как
баба, ругалсЯ как кучер, а иногда, разорвав и разбросав по полу карты и
прогнав от себЯ своих партнеров, даже плакал с досады и злости, и не более
как из-за какого-нибудь валета, которого сбросили вместо девЯтки. Ќаконец,
по слабости зрениЯ, ему понадобилсЯ чтец. ’ут-то и ЯвилсЯ ”ома ”омич
Ћпискин.
Џризнаюсь, Я с некоторою торжественностью возвещаю об этом новом лице.
Ћно, бесспорно, одно из главнейших лиц моего рассказа. Ќасколько оно имеет
право на внимание читателЯ - объЯснЯть не стану: такой вопрос приличнее и
возможнее разрешить самому читателю.
џвилсЯ ”ома ”омич к генералу Љрахоткину как приживальщик из хлеба - ни
более, ни менее. Ћткуда он взЯлсЯ - покрыто мраком неизвестности. џ,
впрочем, нарочно делал справки и кое-что узнал о прежних обстоЯтельствах
этого достопримечательного человека. ѓоворили, во-первых, что он когда-то и
где-то служил, где-то пострадал и уж, разумеетсЯ, "за правду". ѓоворили еще,
что когда-то он занималсЯ в Њоскве литературою. Њудреного нет; грЯзное же
невежество ”омы ”омича, конечно, не могло служить помехою его литературной
карьере. Ќо достоверно известно только то, что ему ничего не удалось и что,
наконец, он принужден был поступить к генералу в качестве чтеца и мученика.
Ќе было унижениЯ, которого бы он не перенес из-за куска генеральского хлеба.
Џравда, впоследствии, по смерти генерала, когда сам ”ома совершенно
неожиданно сделалсЯ вдруг важным и чрезвычайным лицом, он не раз уверЯл нас
всех, что, согласЯсь быть шутом, он великодушно пожертвовал собою дружбе;
что генерал был его благодетель; что это был человек великий, непонЯтный и
что одному ему, ”оме, доверЯл он сокровеннейшие тайны души своей; что,
наконец, если он, ”ома, и изображал собою, по генеральскому востребованию,
различных зверей и иные живые картины, то единственно, чтоб развлечь и
развеселить удрученного болезнЯми страдальца и друга. Ќо уверениЯ и
толкованиЯ ”омы ”омича в этом случае подвергаютсЯ большому сомнению; а между
тем тот же ”ома ”омич, еще будучи шутом, разыгрывал совершенно другую роль
на дамской половине генеральского дома. Љак он это устроил - трудно
представить неспециалисту в подобных делах. ѓенеральша питала к нему
какое-то мистическое уважение,- за что? неизвестно. Њало-помалу он достиг
над всей женской половиной генеральского дома удивительного влиЯниЯ, отчасти
похожего на влиЯниЯ различных €ван-џковличей и тому подобных мудрецов и
прорицателей, посещаемых в сумасшедших домах иными барынЯми, из любительниц.
Ћн читал вслух душеспасительные книги, толковал с красноречивыми слезами о
разных христианских добродетелЯх; рассказывал свою жизнь и подвиги; ходил к
обедне и даже к заутрене, отчасти предсказывал будущее; особенно хорошо умел
толковать сны и мастерски осуждал ближнего. ѓенерал догадывалсЯ о том, что
происходит в задних комнатах, и еще беспощаднее тиранил своего
приживальщика. Ќо мученичество ”омы доставлЯло ему еще большее уважение в
глазах генеральши и всех ее домочадцев.
Ќаконец все переменилось. ѓенерал умер. ‘мерть его была довольно
оригинальнаЯ. Ѓывший вольнодумец, атеист струсил до невероЯтности. Ћн
плакал, каЯлсЯ, подымал образа', призывал свЯщенников. ‘лужили молебны,
соборовали. ЃеднЯк кричал, что не хочет умирать, и даже со слезами просил
прощениЯ у ”омы ”омича. Џоследнее обстоЯтельство придало ”оме ”омичу
впоследствии необыкновенного форсу. ‚прочем, перед самой разлукой
генеральской души с генеральским телом случилось вот какое происшествие.
„очь генеральши от первого брака, тетушка моЯ, ЏрасковьЯ €льинична,
засидевшаЯсЯ в девках и проживавшаЯ постоЯнно в генеральском доме, - одна из
любимейших жертв генерала и необходимаЯ ему во все времЯ его десЯтилетнего
безножиЯ длЯ беспрерывных услуг, умевшаЯ одна угодить ему своею простоватою
и безответною кротостью, - подошла к его постели, проливаЯ горькие слезы, и
хотела было поправить подушку под головою страдальца; но страдалец
успел-таки схватить ее за волосы и три раза дернуть их, чуть не пенЯсь от
злости. Њинут через десЯть он умер. „али знать полковнику, хотЯ генеральша и
объЯвила, что не хочет видеть его, что скорее умрет, чем пустит его к себе
на глаза в такую минуту. Џохороны были великолепные - разумеетсЯ, на счет
непочтительного сына, которого не хотели пускать на глаза.
‚ разоренном селе ЉнЯзевке, принадлежащем нескольким помещикам и в
котором у генерала была своЯ сотнЯ душ, существует мавзолей из белого
мрамора, испещренный хвалебными надписЯми уму, талантам, благородству души,
орденам и генеральству усопшего. ”ома ”омич сильно участвовал в составлении
этих надписей. „олго ломалась генеральша, отказываЯ в прощении непокорному
сыну. Ћна говорила, рыдаЯ и взвизгиваЯ, окруженнаЯ толпой своих приживалок и
мосек, что скорее будет есть сухой хлеб и, уж разумеетсЯ, "запивать его
своими слезами", что скорее пойдет с палочкой выпрашивать себе подаЯние под
окнами, чем склонитсЯ на просьбу "непокорного" переехать к нему в
‘тепанчиково, и что нога ее никогда-никогда не будет в доме его! ‚ообще
слово нога, употребленное в этом смысле, произноситсЯ с необыкновенным
эффектом иными барынЯми. ѓенеральша мастерски, художественно произносила
его... ‘ловом, красноречиЯ было истрачено в невероЯтном количестве. Ќадо
заметить, что во времЯ самых этих взвизгиваний уже помаленьку укладывались
длЯ переезда в ‘тепанчиково. Џолковник заморил всех своих лошадей, делаЯ
почти каждодневно по сороку верст из ‘тепанчикова в город, и только через
две недели после похорон генерала получил позволение ЯвитьсЯ на глаза
оскорбленной родительницы. ”ома ”омич был употреблен длЯ переговоров. ‚о все
эти две недели он укорЯл и стыдил непокорного "бесчеловечным" его
поведением, довел его до искренних слез, почти до отчаЯниЯ. ‘ этого-то
времени и начинаетсЯ все непостижимое и бесчеловечно-деспотическое влиЯние
”омы ”омича на моего бедного дЯдю. ”ома догадалсЯ, какой перед ним человек,
и тотчас же почувствовал, что прошла его роль шута и что на безлюдье и ”ома
может быть дворЯнином. ‡ато и наверстал же он свое.
- Љаково же будет вам, - говорил ”ома, - если собственнаЯ ваша мать,
так сказать, виновница дней ваших, возьмет палочку и, опираЯсь на нее,
дрожащими и иссохшими от голода руками начнет в самом деле испрашивать себе
подаЯниЯ? Ќе чудовищно ли это, во-первых, при ее генеральском значении, а
во-вторых, при ее добродетелЯх? Љаково вам будет, если она вдруг придет,
разумеетсЯ, ошибкой - но ведь это может случитьсЯ - под ваши же окна и
протЯнет руку свою, тогда как вы, родной сын ее, может быть, в эту самую
минуту утопаете где-нибудь в пуховой перине и... ну, вообще в роскоши!
“жасно, ужасно! но всего ужаснее то - позвольте это вам сказать откровенно,
полковник, - всего ужаснее то, что вы стоите теперь передо мною, как
бесчувственный столб, разинЯ рот и хлопаЯ глазами, что даже неприлично,
тогда как при одном предположении подобного случаЯ вы бы должны были вырвать
с корнем волосы из головы своей и испустить ручьи... что Я говорю! реки,
озера, морЯ, океаны слез!..
‘ловом, ”ома, от излишнего жара, зарапортовалсЯ. Ќо таков был
всегдашний исход его красноречиЯ. ђазумеетсЯ, кончилось тем, что генеральша,
вместе с своими приживалками, собачонками, с ”омой ”омичом и с девицей
Џерепелицыной, своей главной наперсницей, осчастливила наконец своим
прибытием ‘тепанчиково. Ћна говорила, что только попробует жить у сына,
покамест только испытает его почтительность. Њожно представить себе
положение полковника, покамест испытывали его почтительность! ‘начала, в
качестве недавней вдовы, генеральша считала своею обЯзанностью в неделю раза
два или три впадать в отчаЯние при воспоминании о своем безвозвратном
генерале; причем, неизвестно за что, аккуратно каждый раз доставалось
полковнику. €ногда, особенно при чьих-нибудь посещениЯх, подозвав к себе
своего внука, маленького €люшу, и пЯтнадцатилетнюю ‘ашеньку, внучку свою,
генеральша сажала их подле себЯ, долго-долго смотрела на них грустным,
страдальческим взглЯдом, как на детей, погибших у такого отца, глубоко и
тЯжело вздыхала и наконец заливалась безмолвными таинственными слезами по
крайней мере на целый час. ѓоре полковнику, если он не умел понЯть этих
слез! Ђ он, бедный, почти никогда не умел их понЯть и почти всегда, по
наивности своей, подвертывалсЯ, как нарочно, в такие слезливые минуты и
волей-неволей попадал на экзамен. Ќо почтительность его не уменьшалась и,
наконец, дошла до последних пределов. ‘ловом, оба, и генеральша и ”ома
”омич, почувствовали вполне, что прошла гроза, гремевшаЯ над ними столько
лет от лица генерала Љрахоткина, - прошла и никогда не воротитсЯ. Ѓывало,
генеральша вдруг, ни с того ни с сего, покатитсЯ на диване в обморок.
ЏодыметсЯ беготнЯ, суетнЯ. Џолковник уничтожитсЯ и дрожит как осиновый лист.
- †естокий сын! - кричит генеральша, очнувшись, - ты растерзал мои
внутренности... mes entrailles, mes entrailles!
- „а чем же, маменька, Я растерзал ваши внутренности? - робко возражает
полковник.
- ђастерзал! растерзал! Ћн еще и оправдываетсЯ! Ћн грубит! †естокий
сын! умираю!..
Џолковник, разумеетсЯ, уничтожен.
Ќо как-то так случалось, что генеральша всегда оживала. —рез полчаса
полковник толкует кому-нибудь, взЯв его за пуговицу:
- Ќу, да ведь она, братец, grande dame, генеральша! добрейшаЯ старушка;
но, знаешь, привыкла ко всему эдакому утонченному... не чета мне, вахлаку!
’еперь на менЯ сердитсЯ. Ћно конечно, Я виноват. џ, братец, еще не знаю, чем
Я именно провинилсЯ, но уж, конечно, Я виноват...
‘лучалось, что девица Џерепелицына, перезрелое и шипЯщее на весь свет
создание, безброваЯ, в накладке, с маленькими плотоЯдными глазками, с
тоненькими, как ниточка, губами и с руками, вымытыми в огуречном рассоле,
считала своею обЯзанностью прочесть наставление полковнику:
- ќто оттого, что вы непочтительны-с. ќто оттого, что вы эгоисты-с,
оттого вы и оскорблЯете маменьку-с; они к этому не привыкли-с. Ћни
генеральши-с, а вы еще только полковники-с.
- ќто, брат, девица Џерепелицына, - замечает полковник своему
слушателю, - превосходнейшаЯ девица, горой стоит за маменьку! ђедкаЯ девица!
’ы не думай, что она приживалка какаЯ-нибудь; она, брат, сама подполковничьЯ
дочь. ‚от оно как!
Ќо, разумеетсЯ, это были еще только цветки. ’а же самаЯ генеральша,
котораЯ умела выкидывать такие разнообразные фокусы, в свою очередь
трепетала как мышка перед прежним своим приживальщиком. ”ома ”омич заворожил
ее окончательно. Ћна не надышала на него, слышала его ушами, смотрела его
глазами. Ћдин из моих троюродных братьев, тоже отставной гусар, человек еще
молодой, но замотавшийсЯ до невероЯтной степени и проживавший одно времЯ у
дЯди, прЯмо и просто объЯвил мне, что, по его глубочайшему убеждению,
генеральша находилась в непозволительной свЯзи с ”омой ”омичом. ђазумеетсЯ,
Я тогда же с негодованием отверг это предположение, как уж слишком грубое и
простодушное. Ќет, тут было другое, и это другое Я никак не могу объЯснить
иначе, как предварительно объЯснив читателю характер ”омы ”омича так, как Я
сам его понЯл впоследствии.
Џредставьте же себе человечка, самого ничтожного, самого малодушного,
выкидыша из общества, никому не нужного, совершенно бесполезного, совершенно
гаденького, но необъЯтно самолюбивого и вдобавок не одаренного решительно
ничем, чем бы мог он хоть сколько-нибудь оправдать свое болезненно
раздраженное самолюбие. Џредупреждаю заранее: ”ома ”омич есть олицетворение
самолюбиЯ самого безграничного, но вместе с тем самолюбиЯ особенного,
именно: случающегосЯ при самом полном ничтожестве, и, как обыкновенно бывает
в таком случае, самолюбиЯ оскорбленного, подавленного тЯжкими прежними
неудачами, загноившегосЯ давно-давно и с тех пор выдавливающего из себЯ
зависть и Яд при каждой встрече, при каждой чужой удаче. Ќечего и говорить,
что все это приправлено самою безобразною обидчивостью, самою сумасшедшею
мнительностью. Њожет быть, спросЯт: откуда беретсЯ такое самолюбие? как
зарождаетсЯ оно, при таком полном ничтожестве, в таких жалких людЯх,
которые, уже по социальному положению своему, обЯзаны знать свое место? Љак
отвечать на этот вопрос? Љто знает, может быть, есть и исключениЯ, к которым
и принадлежит мой герой. Ћн и действительно есть исключение из правила, что
и объЯснитсЯ впоследствии. Ћднако ж позвольте спросить: уверены ли вы, что
те, которые уже совершенно смирились и считают себе за честь и за счастье
быть вашими шутами, приживальщиками и прихлебателЯми,- уверены ли вы, что
они уже совершенно отказались от всЯкого самолюбиЯ? Ђ зависть, а сплетни, а
Ябедничество, а доносы, а таинственные шипениЯ в задних углах у вас же,
где-нибудь под боком, за вашим же столом?.. Љто знает, может быть, в
некоторых из этих униженных судьбою скитальцев, ваших шутов и юродивых,
самолюбие не только не проходит от унижениЯ, но даже еще более распалЯетсЯ
именно от этого же самого унижениЯ, от юродства и шутовства, от
прихлебательства и вечно вынуждаемой подчиненности и безличности. Љто знает,
может быть, это безобразно вырастающее самолюбие есть только ложное,
первоначально извращенное чувство собственного достоинства, оскорбленного в
первый раз еще, может, в детстве гнетом, бедностью, грЯзью, оплеванного,
может быть, еще в лице родителей будущего скитальца, на его же глазах? Ќо Я
сказал, что ”ома ”омич есть к тому же и исключение из общего правила. ќто и
правда. Ћн был когда-то литератором и был огорчен и не признан; а литература
способна загубить и не одного ”ому ”омича - разумеетсЯ, непризнаннаЯ. Ќе
знаю, но надо полагать, что ”оме ”омичу не удалось еще и прежде литературы;
может быть, и на других карьерах он получал одни только щелчки вместо
жалованиЯ или что-нибудь еще того хуже. ќто мне, впрочем, неизвестно; но Я
впоследствии справлЯлсЯ и наверно знаю, что ”ома действительно сотворил
когда-то в Њоскве романчик, весьма похожий на те, которые стрЯпались там в
тридцатых годах ежегодно десЯтками, вроде различных "Ћсвобождений Њосквы",
"Ђтаманов Ѓурь", "‘ыновей любви, или русских в 1104-м году" и проч. и проч.,
романов, доставлЯвших в свое времЯ приЯтную пищу длЯ остроумиЯ барона
Ѓрамбеуса. ќто было, конечно, давно; но змеЯ литературного самолюбиЯ жалит
иногда глубоко и неизлечимо, особенно людей ничтожных и глуповатых. ”ома
”омич был огорчен с первого литературного шага и тогда же окончательно
примкнул к той огромной фаланге огорченных, из которой выходЯт потом все
юродивые, все скитальцы и странники. ‘ того же времени, Я думаю, и развилась
в нем эта уродливаЯ хвастливость, эта жажда похвал и отличий, поклонений и
удивлений. Ћн и в шутах составил себе кучку благоговевших перед ним идиотов.
’олько чтоб где-нибудь, как-нибудь первенствовать, прорицать, поковеркатьсЯ
и похвастатьсЯ - вот была главнаЯ потребность его! …го не хвалили - так он
сам себЯ начал хвалить. џ сам слышал слова ”омы в доме дЯди, в ‘тепанчикове,
когда уже он стал там полным владыкою и прорицателем. "Ќе жилец Я между
вами, - говаривал он иногда с какою-то таинственною важностью, - не жилец Я
здесь! Џосмотрю, устрою вас всех, покажу, научу и тогда прощайте: в Њоскву,
издавать журнал! ’ридцать тысЯч человек будут сбиратьсЯ на мои лекции
ежемесЯчно. ѓрЯнет наконец мое имЯ, и тогда - горе врагам моим!" Ќо гений,
покамест еще собиралсЯ прославитьсЯ, требовал награды немедленной. ‚ообще
приЯтно получать плату вперед, а в этом случае особенно. џ знаю, он серьезно
уверил дЯдю, что ему, ”оме, предстоит величайший подвиг, подвиг, длЯ
которого он и на свет призван и к совершению которого понуждает его какой-то
человек с крыльЯми, ЯвлЯющийсЯ ему по ночам, или что-то вроде того. €менно:
написать одно глубокомысленнейшее сочинение в душеспасительном роде, от
которого произойдет всеобщее землетрЯсение и затрещит всЯ ђоссиЯ. € когда
уже затрещит всЯ ђоссиЯ, то он, ”ома, пренебрегаЯ славой, пойдет в монастырь
и будет молитьсЯ день и ночь в киевских пещерах о счастии отечества. ‚се
это, разумеетсЯ, обольстило дЯдю.
’еперь представьте же себе, что может сделатьсЯ из ”омы, во всю жизнь
угнетенного и забитого и даже, может быть, и в самом деле битого, из ”омы,
втайне сластолюбивого и самолюбивого, из ”омы - огорченного литератора, из
”омы - шута из насущного хлеба, из ”омы в душе деспота, несмотрЯ на все
предыдущее ничтожество и бессилие, из ”омы-хвастуна, а при удаче нахала, из
этого ”омы, вдруг попавшего в честь и в славу, возлелеЯнного и захваленного
благодарЯ идиотке-покровительнице и обольщенному, на все согласному
покровителю, в дом которого он попал наконец после долгих странствований? Ћ
характере дЯди Я, конечно, обЯзан объЯснить подробнее: без этого непонЯтен и
успех ”омы ”омича. Ќо покамест скажу, что с ”омой именно сбылась пословица:
посади за стол, он и ноги на стол. Ќаверстал-таки он свое прошедшее! ЌизкаЯ
душа, выйдЯ из-под гнета, сама гнетет. ”ому угнетали - и он тотчас же ощутил
потребность сам угнетать; над ним ломались - и он сам стал над другими
ломатьсЯ. Ћн был шутом и тотчас же ощутил потребность завести и своих шутов.
•васталсЯ он до нелепости, ломалсЯ до невозможности, требовал птичьего
молока, тиранствовал без меры, и дошло до того, что добрые люди, еще не быв
свидетелЯми всех этих проделок, а слушаЯ только россказни, считали все это
за чудо, за наваждение, крестились и отплевывались.
џ говорил о дЯде. Ѓез объЯснениЯ этого замечательного характера
(повторЯю это), конечно, непонЯтно такое наглое воцарение ”омы ”омича в
чужом доме; непонЯтна эта метаморфоза из шута в великого человека. Њало
того, что дЯдЯ был добр до крайности - это был человек утонченной
деликатности, несмотрЯ на несколько грубую наружность, высочайшего
благородства, мужества испытанного. џ смело говорю "мужества": он не
остановилсЯ бы перед обЯзанностью, перед долгом и в этом случае не побоЯлсЯ
бы никаких преград. „ушою он был чист как ребенок. ќто был действительно
ребенок в сорок лет, экспансивный в высшей степени, всегда веселый,
предполагавший всех людей ангелами, обвинЯвший себЯ в чужих недостатках и
преувеличивавший добрые качества других до крайности, даже предполагавший их
там, где их и быть не могло. ќто был один из тех благороднейших и
целомудренных сердцем людей, которые даже стыдЯтсЯ предположить в другом
человеке дурное, торопливо нарЯжают своих ближних во все добродетели,
радуютсЯ чужому успеху, живут, таким образом, постоЯнно в идеальном мире, а
при неудачах прежде всех обвинЯют самих себЯ. †ертвовать собою интересам
других - их призвание. €ной бы назвал его и малодушным, и бесхарактерным, и
слабым. Љонечно, он был слаб и даже уж слишком мЯгок характером, но не от
недостатка твердости, а из боЯзни оскорбить, поступить жестоко, из излишнего
уважениЯ к другим и к человеку вообще. ‚прочем, бесхарактерен и малодушен он
был единственно, когда дело шло о его собственных выгодах, которыми он
пренебрегал в высочайшей степени, за что всю жизнь подвергалсЯ насмешкам, и
даже нередко от тех, длЯ которых жертвовал этими выгодами. ‚прочем, он
никогда не верил, чтоб у него были враги; они, однако ж, у него бывали, но
он их как-то не замечал. уму и крику в доме он боЯлсЯ как огнЯ и тотчас же
всем уступал и всему подчинЯлсЯ. “ступал он из какого-то застенчивого
добродушиЯ, из какой-то стыдливой деликатности, "чтоб уже так", говорил он
скороговоркою, отдалЯЯ от себЯ все посторонние упреки в потворстве и
слабости - "чтоб уж так ... чтоб уж все были довольны и счастливы!" Ќечего и
говорить, что он готов был подчинитьсЯ всЯкому благородному влиЯнию. Њало
того, ловкий подлец мог совершенно им овладеть и даже сманить на дурное
дело, разумеетсЯ, замаскировав это дурное дело в благородное. „ЯдЯ
чрезвычайно легко вверЯлсЯ другим и в этом случае был далеко не без ошибок.
Љогда же, после многих страданий, он решалсЯ наконец уверитьсЯ, что
обманувший его человек бесчестен, то прежде всех обвинЯл себЯ, а нередко и
одного себЯ. Џредставьте же себе теперь вдруг воцарившуюсЯ в его тихом доме
капризную, выживавшую из ума идиотку неразлучно с другим идиотом - ее
идолом, боЯвшуюсЯ и ощутившую даже потребность вознаградить себЯ за все
прошлое, - идиотку, перед которой дЯдЯ считал своею обЯзанностью благоговеть
уже потому только, что она была мать его. Ќачали с того, что тотчас же
доказали дЯде, что он груб, нетерпелив, невежествен и, главное, эгоист в
высочайшей степени. ‡амечательно то, что идиотка-старуха сама верила тому,
что она проповедовала. „а Я думаю, и ”ома ”омич также, по крайней мере
отчасти. “бедили дЯдю и в том, что ”ома ниспослан ему самим богом длЯ
спасениЯ души его и длЯ усмирениЯ его необузданных страстей, что он горд,
тщеславитсЯ своим богатством и способен попрекнуть ”ому ”омича куском хлеба.
Ѓедный дЯдЯ очень скоро уверовал в глубину своего падениЯ, готов был рвать
на себе волосы, просить прощениЯ...
- џ, братец, сам виноват, - говорит он, бывало, кому-нибудь из своих
собеседников, - во всем виноват! ‚двое надо быть деликатнее с человеком,
которого одолжаешь... то есть... что Я! какое одолжаешь!.. опЯть соврал!
вовсе не одолжаешь; он менЯ, напротив, одолжает тем, что живет у менЯ, а не
Я его! Ќу, а Я попрекнул его куском хлеба!.. то есть Я вовсе не попрекнул,
но, видно, так, что-нибудь с Языка сорвалось - у менЯ часто с Языка
срываетсЯ... Ќу, и, наконец, человек страдал, делал подвиги; десЯть лет,
несмотрЯ ни на какие оскорблениЯ, ухаживал за больным другом: все это
требует награды! ну, наконец, и наука... писатель! образованнейший человек!
благороднейшее лицо - словом...
Ћбраз ”омы, образованного и несчастного, в шутах у капризного и
жестокого барина, надрывал благородное сердце дЯди сожалением и
негодованием. ‚се странности ”омы, все неблагородные его выходки дЯдЯ тотчас
же приписывал его прежним страданиЯм, его унижению, его озлоблению... он
тотчас же решил в нежной и благородной душе своей, что с страдальца нельзЯ и
спрашивать как с обыкновенного человека; что не только надо прощать ему, но,
сверх того, надо кротостью уврачевать его раны, восстановить его, примирить
его с человечеством. ‡адав себе эту цель, он воспламенилсЯ до крайности и
уже совсем потерЯл способность хоть какую-нибудь заметить, что новый друг
его - сластолюбиваЯ, капризнаЯ тварь, эгоист, лентЯй, лежебок - и больше
ничего. ‚ ученость же и в гениальность ”омы он верил беззаветно. џ и забыл
сказать, что перед словом "наука" или "литература" дЯдЯ благоговел самым
наивным и бескорыстнейшим образом, хотЯ сам никогда и ничему не училсЯ.
ќто была одна из его капитальных и невиннейших странностей.
- ‘очинение пишет! - говорит он, бывало, ходЯ на цыпочках еще за две
комнаты до кабинета ”омы ”омича. - Ќе знаю, что именно, - прибавлЯл он с
гордым и таинственным видом, - но уж, верно, брат, такаЯ бурда... то есть в
благородном смысле бурда. „лЯ кого Ясно, а длЯ нас, брат, с тобой такаЯ
кувырколегиЯ, что... ЉажетсЯ, о производительных силах каких-то пишет - сам
говорил. ќто, верно, что-нибудь из политики. „а, грЯнет и его имЯ! ’огда и
мы с тобой через него прославимсЯ. Ћн, брат, мне это сам говорил...
Њне положительно известно, что дЯдЯ, по приказанию ”омы, принужден был
сбрить свои прекрасные, темно-русые бакенбарды. ’ому показалось, что с
бакенбардами дЯдЯ похож на француза и что поэтому в нем мало любви к
отечеству. Њало-помалу ”ома стал вмешиватьсЯ в управление имением и давать
мудрые советы. ќти мудрые советы были ужасны. ЉрестьЯне скоро понЯли, в чем
дело и кто настоЯщий господин, и сильно почесывали затылки. џ сам
впоследствии слышал один разговор ”омы ”омича с крестьЯнами: этот разговор,
признаюсь, Я подслушал. ”ома еще прежде объЯвил, что любит поговорить с
умным русским мужичком. € вот раз он зашел на гумно; поговорив с мужичками о
хозЯйстве, хотЯ сам не умел отличить овса от пшеницы, сладко потолковав о
свЯщенных обЯзанностЯх крестьЯнина к господину, коснувшись слегка
электричества и разделениЯ труда, в чем, разумеетсЯ, не понимал ни строчки,
растолковав своим слушателЯм, каким образом землЯ ходит около солнца, и,
наконец, совершенно умилившись душой от собственного красноречиЯ, он
заговорил о министрах. џ это понЯл. ‚едь рассказывал же Џушкин про одного
папеньку, который внушал своему четырехлетнему сынишке, что он, его
папенька, "такой хлЯблий, что папеньку любит государь"... ‚едь нуждалсЯ же
этот папенька в четырехлетнем слушателе? ЉрестьЯне же всегда слушали ”ому
”омича с подобострастием.
- Ђ што, батюшка, много ль ты царского-то жалованьЯ получал? - спросил
его вдруг один седенький старичок. Ђрхип Љороткий по прозвищу, из толпы
других мужичков, с очевидным намерением подольститьсЯ; но ”оме ”омичу
показалсЯ этот вопрос фамильЯрным, а он терпеть не мог фамильЯрности.
- Ђ тебе какое дело, пехтерь? - отвечал он, с презрением поглЯдев на
бедного мужичонка. - —то ты мне моську-то свою выставил: плюнуть мне, что
ли, в нее?
”ома ”омич всегда разговаривал в таком тоне с "умным русским мужичком".
- Ћтец ты наш... - подхватил другой мужичок, - ведь мы люди темные.
Њожет, ты майор, аль полковник, аль само ваше сиЯтельство, - как и
величать-то тебЯ не ведаем.
- Џехтерь! - повторил ”ома ”омич, однако ж смЯгчилсЯ. - †алованье
жалованью рознь, посконнаЯ ты голова! „ругой и в генеральском чине, да
ничего не получает, - значит, не за что: пользы царю не приносит. Ђ Я вот
двадцать тысЯч получал, когда у министра служил, да и тех не брал, потому Я
из чести служил, свой был достаток. џ жалованье свое на государственное
просвещение да на погорелых жителей Љазани пожертвовал.
- ‚ишь ты! ’ак это ты Љазань-то обстроил, батюшка? - продолжал
удивленный мужик.
Њужики вообще дивились на ”ому ”омича.
- Ќу да, и моЯ там есть долЯ, - отвечал ”ома, как бы нехотЯ, как будто
сам на себЯ досадуЯ, что удостоил такого человека таким разговором.
‘ дЯдей разговоры были другого рода.
- Џрежде кто вы были? - говорит, например, ”ома, развалЯсь после
сытного обеда в покойном кресле, причем слуга, стоЯ за креслом, должен был
отмахивать от него свежей липовой веткой мух. - Ќа кого похожи вы были до
менЯ? Ђ теперь Я заронил в вас искру небесного огнЯ или нет? Ћтвечайте:
заронил Я в вас искру иль нет?
”ома ”омич, по правде, и сам не знал, зачем сделал такой вопрос. Ќо
молчание и смущение дЯди тотчас же его раззадорили. Ћн, прежде терпеливый и
забитый, теперь вспыхивал как порох при каждом малейшем противоречии.
Њолчание дЯди показалось ему обидным, и он уже теперь настаивал на ответе.
- Ћтвечайте же: горит в вас искра или нет?
„ЯдЯ мнетсЯ, жметсЯ и не знает, что предпринЯть.
- Џозвольте вам заметить, что Я жду, - замечает ”ома обидчивым голосом.
- Mais repondez donc, …горушка! - подхватывает генеральша, пожимаЯ
плечами.
- џ спрашиваю: горит ли в вас эта искра иль нет? - снисходительно
повторЯет ”ома, взЯв конфетку из бонбоньерки, котораЯ всегда ставитсЯ перед
ним на столе. ќто уж распорЯжение генеральши.
- …й-богу, не знаю, ”ома, - отвечает наконец дЯдЯ с отчаЯнием во
взорах, - должно быть, что-нибудь есть в этом роде... Џраво, ты уж лучше не
спрашивай, а то Я совру что-нибудь...
- •орошо! ’ак, по-вашему, Я так ничтожен, что даже не стою ответа, - вы
это хотели сказать? Ќу, пусть будет так; пусть Я буду ничто.
- „а нет же, ”ома, бог с тобой! Ќу когда Я это хотел сказать?
- Ќет, вы именно это хотели сказать.
- „а клЯнусь же, что нет!
- •орошо! пусть буду Я лгун! пусть Я, по вашему обвинению, нарочно
изыскиваю предлога к ссоре; пусть ко всем оскорблениЯм присоединитсЯ и это -
Я все перенесу...
- Mais, mon fils... - вскрикивает испуганнаЯ генеральша.
- ”ома ”омич! маменька! - восклицает дЯдЯ в отчаЯнии, - ей-богу же, Я
не виноват! так разве, нечаЯнно, с Языка сорвалось!.. ’ы не смотри на менЯ,
”ома: Я ведь глуп - сам чувствую, что глуп; сам слышу в себе, что
нескладно... ‡наю, ”ома, все знаю! ты уж и не говори! - продолжает он, махаЯ
рукой. - ‘орок лет прожил и до сих пор, до самой той поры, как тебЯ узнал,
все думал про себЯ, что человек... ну и все там, как следует. Ђ ведь и не
замечал до сих пор, что грешен как козел, эгоист первой руки и наделал зла
такую кучу, что диво, как еще землЯ держит!
- „а, вы-таки эгоист! - замечает удовлетворенный ”ома ”омич.
- „а уж Я и сам понимаю теперь, что эгоист! Ќет, шабаш! исправлюсь и
буду добрее!
- „ай-то бог! - заключает ”ома ”омич, благочестиво вздыхаЯ и подымаЯсь
с кресла, чтоб отойти к послеобеденному сну. ”ома ”омич всегда почивал после
обеда.
‚ заключение этой главы позвольте мне сказать собственно о моих личных
отношениЯх к дЯде и объЯснить, каким образом Я вдруг поставлен был глаз на
глаз с ”омой ”омичом и нежданно-негаданно внезапно попал в круговорот самых
важнейших происшествий из всех, случавшихсЯ когда-нибудь в благословенном
селе ‘тепанчикове. ’аким образом, Я намерен заключить мое предисловие и
прЯмо перейти к рассказу.
‚ детстве моем, когда Я осиротел и осталсЯ один на свете, дЯдЯ заменил
мне собой отца, воспитал менЯ на свой счет и, словом, сделал длЯ менЯ то,
что не всегда сделает и родной отец. ‘ первого же днЯ, как он взЯл менЯ к
себе, Я привЯзалсЯ к нему всей душой. Њне было тогда лет десЯть, и помню,
что мы очень скоро сошлись и совершенно понЯли друг друга. Њы вместе
спускали кубарь и украли чепчик у одной презлой старой барыни, приходившейсЯ
нам обоим сродни. —епчик Я немедленно привЯзал к хвосту бумажного змеЯ и
запустил под облака. Њного лет спустЯ Я ненадолго свиделсЯ с дЯдей в
Џетербурге, где Я кончал тогда курс моего учениЯ на его счет. ‚ этот раз Я
привЯзалсЯ к нему со всем жаром юности: что-то благородное, кроткое,
правдивое, веселое и наивное до последних пределов поразило менЯ в его
характере и влекло к нему всЯкого. ‚ыйдЯ из университета, Я жил некоторое
времЯ в Џетербурге, покамест ничем не занЯтый и, как часто бывает с
молокососами, убежденный, что в самом непродолжительном времени наделаю
чрезвычайно много чего-нибудь очень замечательного и даже великого.
Џетербурга мне оставлЯть не хотелось. ‘ дЯдей Я переписывалсЯ довольно
редко, и то только когда нуждалсЯ в деньгах, в которых он мне никогда не
отказывал. Њежду тем Я уж слышал от одного дворового человека дЯди,
приезжавшего по каким-то делам в Џетербург, что у них, в ‘тепанчикове,
происходЯт удивительные вещи. ќти первые слухи менЯ заинтересовали и
удивили. џ стал писать к дЯде прилежнее. Ћн отвечал мне всегда как-то темно
и странно и в каждом письме старалсЯ только заговаривать о науках, ожидаЯ от
менЯ чрезвычайно много впереди по ученой части и гордЯсь моими будущими
успехами. ‚друг, после довольно долгого молчаниЯ, Я получил от него
удивительное письмо, совершенно не похожее на все его прежние письма. Ћно
было наполнено такими странными намеками, таким сбродом противоположностей,
что Я сначала почти ничего и не понЯл. ‚идно было только, что писавший был в
необыкновенной тревоге. Ћдно в этом письме было Ясно: дЯдЯ серьезно,
убедительно, почти умолЯЯ менЯ, предлагал мне как можно скорее женитьсЯ на
прежней его воспитаннице, дочери одного беднейшего провинциального
чиновника, по фамилии …жевикина, получившей прекрасное образование в одном
учебном заведении, в Њоскве, на счет дЯди, и бывшей теперь гувернанткой
детей его. Ћн писал, что она несчастна, что Я могу составить ее счастье, что
Я даже сделаю великодушный поступок, обращалсЯ к благородству моего сердца и
обещал дать за нею приданое. ‚прочем, о приданом он говорил как-то
таинственно, боЯзливо и заключал письмо, умолЯЯ менЯ сохранить все это в
величайшей тайне. Џисьмо это так поразило менЯ, что, наконец, у менЯ голова
закружилась. „а и на какого молодого человека, который, как Я, только что
соскочил со сковороды, не подействовало бы такое предложение, хотЯ бы,
например, романтическою своею стороною? Љ тому же Я слышал, что эта
молоденькаЯ гувернантка - прехорошенькаЯ. џ, однако ж, не знал, на что
решитьсЯ, хотЯ тотчас же написал дЯде, что немедленно отправлЯюсь в
‘тепанчиково. „ЯдЯ выслал мне, при том же письме, и денег на дорогу.
ЌесмотрЯ на то, Я, в сомнениЯх и даже в тревоге, промедлил в Џетербурге три
недели. ‚друг случайно встречаю одного прежнего сослуживца дЯди, который,
возвращаЯсь с Љавказа в Џетербург, заезжал по дороге в село ‘тепанчиково.
ќто был уже пожилой и рассудительный человек, закоренелый холостЯк. ‘
негодованием рассказал он мне про ”ому ”омича и тут же сообщил мне одно
обстоЯтельство, о котором Я до сих пор еще не имел никакого понЯтиЯ, именно,
что ”ома ”омич и генеральша задумали и положили женить дЯдю на одной
престранной девице, перезрелой и почти совсем полоумной, с какой-то
необыкновенной биографией и чуть ли не с полумиллионом приданого; что
генеральша уже успела уверить эту девицу, что они между собою роднЯ, и
вследствие того переманить к себе в дом; что дЯдЯ, конечно, в отчаЯнии, но,
кажетсЯ, кончитсЯ тем, что непременно женитсЯ на полумиллионе приданого;
что, наконец, обе умные головы, генеральша и ”ома ”омич, воздвигли страшное
гонение на бедную, беззащитную гувернантку детей дЯди, всеми силами выживают
ее из дома, вероЯтно, боЯсь, чтоб полковник в нее не влюбилсЯ, а может, и
оттого, что он уже и успел в нее влюбитьсЯ. ќти последние слова менЯ
поразили. ‚прочем, на все мои расспросы: уж не влюблен ли дЯдЯ в самом деле,
рассказчик не мог или не хотел дать мне точного ответа, да и вообще
рассказывал скупо, нехотЯ и заметно уклонЯлсЯ от подробных объЯснений. џ
задумалсЯ: известие так странно противоречило с письмом дЯди и с его
предложением!.. Ќо медлить было нечего. џ решилсЯ ехать в ‘тепанчиково,
желаЯ не только вразумить и утешить дЯдю, но даже спасти его по возможности,
то есть выгнать ”ому, расстроить ненавистную свадьбу с перезрелой девой и,
наконец, - так как, по моему окончательному решению, любовь дЯди была только
придирчивой выдумкой ”омы ”омича, - осчастливить несчастную, но, конечно,
интересную девушку предложением руки моей и проч. и проч. Њало-помалу Я так
вдохновил себЯ, что, по молодости лет и от нечего делать, перескочил из
сомнений совершенно в другую крайность: Я начал гореть желанием как можно
скорее наделать разных чудес и подвигов. Њне казалось даже, что Я сам
выказываю необыкновенное великодушие, благородно жертвуЯ собою, чтоб
осчастливить невинное и прелестное создание, - словом, Я помню, что во всю
дорогу был очень доволен собой. Ѓыл июль; солнце светило Ярко; кругом менЯ
развертывалсЯ необъЯтный простор полей с дозревавшим хлебом... Ђ Я так долго
сидел закупоренный в Џетербурге, что, казалось мне, только теперь настоЯщим
образом взглЯнул на свет божий!

II ѓЋ‘ЏЋ„€Ќ ЃЂ•—……‚

џ уже приближалсЯ к цели моего путешествиЯ. ЏроезжаЯ маленький городок
Ѓ., от которого оставалось только десЯть верст до ‘тепанчикова, Я принужден
был остановитьсЯ у кузницы, близ самой заставы, по случаю лопнувшей шины на
переднем колесе моего тарантаса. ‡акрепить ее кое-как, длЯ десЯти верст,
можно было довольно скоро, и потому Я решилсЯ, никуда не заходЯ, подождать у
кузницы, покамест кузнецы справЯт дело. ‚ыйдЯ из тарантаса, Я увидел одного
толстого господина, который, так же как и Я, принужден был остановитьсЯ длЯ
починки своего экипажа. Ћн стоЯл уже целый час на нестерпимом зное, кричал,
бранилсЯ и с брюзгливым нетерпением погонЯл мастеровых, суетившихсЯ около
его прекрасной колЯски. ‘ первого же взглЯда этот сердитый барин показалсЯ
мне чрезвычайной брюзгой. Ћн был лет сорока пЯти, среднего роста, очень
толст и рЯб. ’олстота, кадык и пухлые, отвислые его щеки свидетельствовали о
блаженной помещичьей жизни. —то-то бабье было во всей его фигуре и тотчас же
бросалось в глаза. Ћдет он был широко, удобно, опрЯтно, но отнюдь не по
моде.
Ќе понимаю, почему он и на менЯ рассердилсЯ, тем более что видел менЯ
первый раз в жизни и еще не сказал со мною ни слова. џ заметил это, как
только вылез из тарантаса, по необыкновенно сердитым его взглЯдам. Њне,
однако ж, очень хотелось с ним познакомитьсЯ. Џо болтовне его слуг Я
догадалсЯ, что он едет теперь из ‘тепанчикова, от моего дЯди, и потому был
случай о многом порасспросить. џ было приподнЯл фуражку и попробовал со
всевозможною приЯтностью заметить, как неприЯтны иногда бывают задержки в
дороге; но толстЯк окинул менЯ как-то нехотЯ недовольным и брюзгливым
взглЯдом с головы до сапог, что-то проворчал себе под нос и тЯжело
поворотилсЯ ко мне всей поЯсницей. ќта сторона его особы, хотЯ и была
предметом весьма любопытным длЯ наблюдений, но уж, конечно, от нее нельзЯ
было ожидать разговора приЯтного.
- ѓришка! не ворчать под нос! выпорю!.. - закричал он вдруг на своего
камердинера, как будто совершенно не слыхав того, что Я сказал о задержках в
дороге.
ќтот "ѓришка" был седой, старинный слуга, одетый в длиннополый сюртук и
носивший пребольшие седые бакенбарды. ‘удЯ по некоторым признакам, он тоже
был очень сердит и угрюмо ворчал себе под нос. Њежду барином и слугой
немедленно произошло объЯснение.
- ‚ыпорешь! ори еще больше! - проворчал ѓришка будто про себЯ, но так
громко, что все это слышали, и с негодованием отвернулсЯ что-то приладить в
колЯске.
- —то? что ты сказал? "Ћри еще больше"?.. грубиЯнить вздумал! -
закричал толстЯк, весь побагровев.
- „а чего вы взъедатьсЯ в самом деле изволите? ‘лова сказать нельзЯ!
- —его взъедатьсЯ? ‘лышите? Ќа менЯ же ворчит, а мне и не взъедатьсЯ!
- „а за что Я буду ворчать?
- ‡а что ворчать... Ђ то, небось, нет? џ знаю, за что ты будешь
ворчать: за то, что Я от обеда уехал, - вот за что.
- Ђ мне что! Џо мне хошь совсем не обедайте. џ не на вас ворчу;
кузнецам только слово сказал.
- Љузнецам... Ђ на кузнецов чего ворчать?
- Ђ не на них, так на экипаж ворчу.
- Ђ на экипаж чего ворчать?
- Ђ зачем изломалсЯ! ‚перед не ломайсЯ, а в целости будь.
- Ќа экипаж... Ќет, ты на менЯ ворчишь, а не на экипаж. ‘ам виноват, да
он же и ругаетсЯ!
- „а что вы, сударь, в самом деле, пристали? Ћтстаньте, пожалуйста!
- Ђ чего ты всю дорогу сычом сидел, слова со мной не сказал, - а?
ѓоворишь же в другие разы!
- Њуха в рот лезла - оттого и молчал и сидел сычом. —то Я вам сказки,
что ли, буду рассказывать? ‘казочницу Њаланью берите с собой, коли сказки
любите.
’олстЯк раскрыл было рот, чтоб возразить, но, очевидно, не нашелсЯ и
замолчал. ‘луга же, довольный своей диалектикой и влиЯнием на барина,
выказанным при свидетелЯх, с удвоенной важностию обратилсЯ к рабочим и начал
им что-то показывать.
Џопытки мои познакомитьсЯ оставались тщетными, особенно при моей
неловкости; но мне помогло непредвиденное обстоЯтельство. Ћдна заспаннаЯ,
неумытаЯ и непричесаннаЯ физиономиЯ внезапно выглЯнула из окна закрытого
каретного кузова, с незапамЯтных времен стоЯвшего без колес у кузницы и
ежедневно, но тщетно ожидавшего починки. ‘ поЯвлением этой физиономии
раздалсЯ между мастеровыми всеобщий смех. „ело в том, что человек,
выглЯнувший из кузова, был в нем накрепко заперт и теперь не мог выйти.
Џроспавшись в нем хмельной, он тщетно просилсЯ теперь на свободу; наконец,
стал просить кого-то сбегать за его инструментом. ‚се это чрезвычайно
веселило присутствовавших.
…сть такие натуры, которым в особенную радость и веселье бывают
довольно странные вещи. ѓримасы пьЯного мужика, человек, споткнувшийсЯ и
упавший на улице, перебранка двух баб и проч. и проч. на эту тему производЯт
иногда в иных людЯх самый добродушный восторг, неизвестно почему.
’олстЯк-помещик принадлежал именно к такого рода натурам. Њало-помалу его
физиономиЯ из грозной и угрюмой стала делатьсЯ довольной и ласковой и,
наконец, совсем проЯснилась.
- „а это ‚асильев? - спросил он с участием. - „а как он туда попал?
- ‚асильев, сударь, ‘тепан Ђлексеич, ‚асильев! - закричали со всех
сторон.
- ‡агулЯл, сударь, - прибавил один из работников, человек пожилой,
высокий и сухощавый, с педантски строгим выражением лица и с поползновением
на старшинство между своими, - загулЯл, сударь, от хозЯина третий день как
ушел, да у нас и хоронитсЯ, навЯзалсЯ к нам! ‚от стамеску просит. Ќу, на что
тебе теперь стамеска, пустаЯ ты голова? Џоследний струмент закладывать
хочет!
- ќх, Ђрхипушка! деньги - голуби: прилетЯт и опЯть улетЯт! Џусти, ради
небесного создателЯ, - молил ‚асильев тонким, дребезжащим голосом, высунув
из кузова голову.
- „а сиди ты, идол, благо попал! - сурово отвечал Ђрхип. - ѓлаза-то еще
с третьева днЯ успел переменить; с улицы сегоднЯ на заре притащили: моли
бога - спрЯтали, Њатвею €льичу сказали: заболел, "запасные, дескать, колотьЯ
у нас проЯвились".
‘мех раздалсЯ вторично.
- „а стамеска-то где?
- „а у нашего ‡уЯ! Ќаладил одно! пьющий человек, как есть, сударь,
‘тепан Ђлексеич.
- •е-хе-хе! Ђх, мошенник! ’ак ты вот как в городе работаешь: инструмент
закладываешь! - прохрипел толстЯк, захлебываЯсь от смеха, совершенно
довольный и пришедший вдруг в наиприЯтнейшее расположение духа.
- Ђ ведь столЯр такой, что и в Њоскве поискать! „а вот так-то он всегда
себЯ аттестует, мерзавец, - прибавил он, совершенно неожиданно обратившись
ко мне. - ‚ыпусти его, Ђрхип: может, ему что и нужно.
Ѓарина послушались. ѓвоздь, которым забили каретную дверцу более длЯ
того, чтобы позабавитьсЯ над ‚асильевым, когда тот проспитсЯ, был вынут, и
‚асильев показалсЯ на свет божий испачканный, нерЯшливый и оборванный. Ћн
замигал от солнца, чихнул и покачнулсЯ; потом, сделав рукой над глазами
щиток, осмотрелсЯ кругом.
- Ќароду-то, народу-то! - проговорил он, качаЯ головой, - и все, чай,
тре...звые, - протЯнул он в каком-то грустном раздумье, как бы в упрек
самому себе. - Ќу, с добрым утром, братцы, с наступающим днем.
‘нова всеобщий хохот.
- ‘ наступающим днем! „а ты смотри, сколько днЯ-то ушло, человек
несообразный!
- ‚ри, …мелЯ, - твоЯ неделЯ!
- Џо-нашему, хоть на час, да вскачь!
- •е-хе-хе! €шь краснобай! - вскричал толстЯк, еще раз закачавшись от
смеха и снова взглЯнув на менЯ приветливо. - € не стыдно тебе, ‚асильев?
- ‘ горЯ, сударь, ‘тепан Ђлексеич, с горЯ, - отвечал серьезно ‚асильев,
махнув рукой и, очевидно, довольный, что представилсЯ случай еще раз
помЯнуть про свое горе.
- ‘ какого же горЯ, дурак?
- Ђ с такого, что досель и не видывали: ”оме ”омичу нас записывают.
- Љого? когда? - закричал толстЯк, весь встрепенувшись.
џ тоже ступил шаг вперед: дело совершенно неожиданно коснулось и до
менЯ.
- „а всех капитоновских. Ќаш барин, полковник, - дай бог ему здравиЯ -
всю нашу Љапитоновку, свою вотчину, ”оме ”омичу пожертвовать хочет; целые
семьдесЯт душ ему выделЯет. "Ќа тебе, ”ома! вот теперь у тебЯ, примерно, нет
ничего; помещик ты небольшой; всего-то у тебЯ два снетка по оброку в
‹адожском озере ходЯт - только и душ ревизских тебе от покойного родителЯ
твоего осталось. Џотому родитель твой - продолжал ‚асильев с каким-то
злобным удовольствием, посыпаЯ перцем свой рассказ во всем, что касалось
”омы ”омича, - потому что родитель твой был столбовой дворЯнин, неведомо
откуда, неведомо кто; тоже, как и ты, по господам проживал, при милости на
кухне пробавлЯлсЯ. Ђ вот теперь, как запишу тебе Љапитоновку, будешь и ты
помещик, столбовой дворЯнин, и людей своих собственных иметь будешь, и лежи
себе на печи, на дворЯнской вакансии..."
Ќо ‘тепан Ђлексеевич уж не слушал. ќффект, произведенный на него
полупьЯным рассказом ‚асильева, был необыкновенный. ’олстЯк был так
раздражен, что даже побагровел; кадык его затрЯссЯ, маленькие глазки
налились кровью. џ думал, что с ним тотчас же будет удар.
- ќтого недоставало! - проговорил он задыхаЯсь, - ракальЯ, ”ома,
приживальщик, в помещики! ’ьфу! пропадайте вы совсем! ќй вы, кончай скорее!
„омой!
- Џозвольте спросить вас, - сказал Я, нерешительно выступаЯ вперед, -
сейчас вы изволили упомЯнуть о ”оме ”омиче; кажетсЯ, его фамилиЯ, если
только не ошибаюсь, Ћпискин. ‚от видите ли, Я желал бы... словом, Я имею
особенные причины интересоватьсЯ этим лицом и, с своей стороны, очень бы
желал узнать, в какой степени можно верить словам этого доброго человека,
что барин его, …гор €льич ђостанев, хочет подарить одну из своих деревень
”оме ”омичу. ЊенЯ это чрезвычайно интересует, и Я ...
- Ђ позвольте и вас спросить, - прервал толстый господин, - с какой
стороны изволите интересоватьсЯ этим лицом, как вы изъЯснЯетесь; а по-моему,
так этой ракальей анафемской - вот как называть его надо, а не лицом! Љакое
у него лицо, у паршивика! Ћдин только срам, а не лицо!
џ объЯснил, что насчет лица Я покамест нахожусь в неизвестности, но что
…гор €льич ђостанев мне приходитсЯ дЯдей, а сам Я - ‘ергей Ђлександрович
такой-то.
- ќто что, ученый-то человек? Ѓатюшка мой, да там вас ждут не дождутсЯ!
- вскричал толстЯк, нелицемерно обрадовавшись. - ‚едь Я теперь сам от них,
из ‘тепанчикова; от обеда уехал, из-за пудина встал: с ”омой усидеть не мог!
‘о всеми там переругалсЯ из-за ”омки проклЯтого... ‚от встреча! ‚ы, батюшка,
менЯ извините. џ ‘тепан Ђлексеич Ѓахчеев и вас вот эдаким от полу помню...
Ќу, кто бы сказал?.. Ђ позвольте вас...
€ толстЯк полез лобызать менЯ.
Џосле первых минут некоторого волнениЯ Я немедленно приступил к
расспросам: случай был превосходный.
- Ќо кто же этот ”ома? - спросил Я, - как это он завоевал там весь дом?
Љак не выгонЯт его со двора шелепами? Џризнаюсь...
- …го-то выгонЯт? „а вы сдурели аль нет? „а ведь …гор-то €льич перед
ним на цыпочках ходит! „а ”ома велел раз быть вместо четверга середе, так
они там, все до единого, четверг середой почитали. "Ќе хочу, чтоб был
четверг, а будь середа!" ’ак две середы на одной неделе и было. ‚ы думаете,
Я приврал что-нибудь? ‚от настолечко не приврал! Џросто, батюшка, штука
капитана Љука выходит!
- џ слышал это, но, признаюсь...
- Џризнаюсь да признаюсь! ‚едь наладит же одно человек! „а чего
признаватьсЯ-то? Ќет, вы лучше менЯ расспросите. ‚едь все рассказать, так вы
не поверите, а спросите: из каких Я лесов к вам ЯвилсЯ? Њатушка …гора-то
€льича, полковника-то, хоть и очень достойнаЯ дама и к тому же генеральша,
да, по-моему, из ума совсем выжила: не надышит на ”омку треклЯтого. ‚сему
она и причиной: она-то и завела его в доме. ‡ачитал он ее, то есть как есть
бессловеснаЯ женщина сделалась, хоть и превосходительством называетсЯ - за
генерала Љрахоткина пЯтидесЯти лет замуж выпрыгнула! Џро сестрицу …гора
€льича, Џрасковью €льиничну, что в девках сорок лет сидит, и говорить не
желаю. Ђхи да охи, да клохчет как курица - надоела мне совсем - ну ее!
’олько разве и есть в ней, что дамский пол: так вот и уважай ее ни за что,
ни про что, за то только, что она дамский пол! ’ьфу! говорить неприлично:
тетушкой она вам приходитсЯ. Ћдна только Ђлександра …горовна, дочка
полковничьЯ, хоть и малый ребенок - всего-то шестнадцатый год, да умней их
всех, по-моему: не уважает ”оме; даже смотреть было весело. ЊилаЯ барышнЯ,
больше ничего! „а и кому уважать-то? ‚едь он, ”омка-то, у покойного генерала
Љрахоткина в шутах проживал! ведь он ему, длЯ его генеральской потехи,
различных зверей из себЯ представлЯл! € выходит, что прежде ‚анЯ огороды
копал, а нынче ‚анЯ в воеводы попал. Ђ теперь полковник-то, дЯдюшка-то,
отставного шута заместо отца родного почитает, в рамку вставил его, подлеца,
в ножки ему кланЯетсЯ, своему-то приживальщику, - тьфу!
- ‚прочем, бедность еще не порок... и... признаюсь вам... позвольте вас
спросить, что он, красив, умен?
- ”ома-то? писаный красавец! - отвечал Ѓахчеев с каким-то
необыкновенным дрожанием злости в голосе. (‚опросы мои как-то раздражали
его, и он уже начал и на менЯ смотреть подозрительно.) - Џисаный красавец!
‘лышите, добрые люди: красавца нашел! „а он на всех зверей похож, батюшка,
если уж все хотите доподлинно знать. € ведь добро бы остроумие было, хоть бы
остроумием, шельмец, обладал, - ну, Я бы тогда согласилсЯ, пожалуй, скрепЯ
сердце, длЯ остроумиЯ-то, а то ведь и остроумиЯ нет никакого! Џросто выпить
им дал чего-нибудь всем физик какой-то! ’ьфу! Язык устал. ’олько плюнуть
надо да замолчать. ђасстроили вы менЯ, батюшка, своим разговором! ќй, вы!
готово иль нет?
- ‚оронка еще перековать надо, - промолвил мрачно ѓригорий.
- ‚оронка. џ тебе такого задам воронка!.. „а, сударь, Я вам такое могу
рассказать, что вы только рот разинете да так и останетесь до второго
пришествиЯ с разинутым ртом. ‚едь Я прежде и сам его уважал. ‚ы что думаете?
Љаюсь, открыто каюсь: был дураком! ‚едь он и менЯ обморочил. ‚сезнай! всю
подноготную знает, все науки произошел! Љапель он мне давал: ведь Я,
батюшка, человек больной, сырой человек. ‚ы, может, не верите, а Я больной.
Ќу, так Я с его капель-то чуть вверх тормашки не полетел. ‚ы только молчите
да слушайте; сами поедете, всем полюбуетесь. ‚едь он там полковника-то до
кровавых слез доведет; ведь кровавую слезу прольет от него полковник-то, да
уж поздно будет. ‚едь уж кругом весь околоток раззнакомилсЯ с ними из-за
”омки треклЯтого. ‚едь всЯкому, кто ни приедет, оскорблениЯ чинит. —его уж
мне: значительного чина не пощадит! ‚сЯкому наставлениЯ читает; в мораль
какую-то бросило его, шельмеца. Њудрец, дескать, Я, всех умнее, одного менЯ
и слушай. џ, дескать, ученый. „а что ж, что ученый! ’ак из-за того, что
ученый, уж так непременно и надо заесть неученого?.. € уж как начнет ученым
своим Языком колотить, так уж та-та-та! та-та-та! то есть такой, Я вам
скажу, болтливый Язык, что отрезать его да выбросить на навозную кучу, так
он и там будет болтать, все будет болтать, пока ворона не склюет. ‡азналсЯ,
надулсЯ, как мышь на крупу! ‚едь уж туда теперь лезет, куда и голова его не
пролезет. „а чего! ‚едь он там дворовых людей по-французски учить выдумал!
•отите, не верьте. ќто, дескать, ему полезно, хаму-то, слуге-то! ’ьфу!
срамец треклЯтый - больше ничего! Ђ на что холопу знать по-французски,
спрошу Я вас? „а на что и нашему-то брату знать по-французски, на что? ‘
барышнЯми в мазурке лимонничать, с чужими женами апельсинничать? разврат -
больше ничего! Ђ по-моему, графин водки выпил - вот и заговорил на всех
Языках. ‚от как Я его уважаю, французский-то ваш Язык! Ќебось, и вы
по-французски: "та-та-та! та-та-та! вышла кошка за кота!" - прибавил
Ѓахчеев, смотрЯ на менЯ с презрительным негодованием. - ‚ы, батюшка, человек
ученый - а? по ученой части пошли?
- „а... Я отчасти интересуюсь...
- —ай, тоже все науки произошли?
- ’ак-с, то есть нет... Џризнаюсь вам, Я более интересуюсь теперь
наблюдением. џ все сидел в Џетербурге и теперь спешу к дЯдюшке...
- Ђ кто вас тЯнул к дЯдюшке? ‘идели бы там, где-нибудь у себЯ, коли
было где сесть! Ќет, батюшка, тут, Я вам скажу, ученостью мало возьмете, да
и никакой дЯдюшка вам не поможет; попадете в аркан! „а Я у них похудел в
одни сутки. Ќу, верите ли, что Я у них похудел? Ќет, вы, Я вижу, не верите.
—то ж, пожалуй, бог с вами, не верьте.
- Ќет-с, помилуйте, Я очень верю; только Я все еще не понимаю, -
отвечал Я, терЯЯсь все более и более.
- ’о-то верю, да Я-то тебе не верю! ‚се вы прыгуны, с вашей ученой-то
частью. ‚ам только бы на одной ножке прыгать да себЯ показать! Ќе люблю Я,
батюшка, ученую часть; вот она у менЯ где сидит! Џриходилось с вашими
петербургскими сталкиватьсЯ - непотребный народ! ‚се фармазоны; неверие
распространЯют; рюмку водки выпить боитсЯ, точно она укусит его - тьфу!
ђассердили вы менЯ, батюшка, и рассказывать тебе ничего не хочу! ‚едь не
подрЯдилсЯ же Я в самом деле тебе сказки рассказывать, да и Язык устал.
‚сех, батюшка, не переругаешь, да и грешно... Ђ только он у дЯдюшки вашего
лакеЯ ‚идоплЯсова чуть не в безумие ввел, ученый-то твой! “ма решилсЯ
‚идоплЯсов-то из-за ”омы ”омича...
- „а Я б его, ‚идоплЯсова, - ввЯзалсЯ ѓригорий, который до сих пор
чинно и строго наблюдал разговор, - да Я б его, ‚идоплЯсова, из-под розог не
выпустил. Ќарвись-ко он на менЯ, Я бы дурь-то немецкую вышиб! задал бы
столько, что в два-ста не складешь.
- Њолчать! - крикнул барин, - держи Язык за зубами; не с тобой говорЯт!
- ‚идоплЯсов, - сказал Я, совершенно сбившись и уже не знаЯ, что
говорить, - ‚идоплЯсов... скажите, какаЯ страннаЯ фамилиЯ?
- Ђ чем она страннаЯ? € вы туда же! ќх вы, ученый, ученый!
џ потерЯл терпение.
- €звините, - сказал Я, - но за что ж вы на менЯ-то сердитесь? —ем же Я
виноват? Џризнаюсь вам, Я вот уже полчаса вас слушаю и даже не понимаю, о
чем идет дело...
- „а вы, батюшка, чего обижаетесь? - отвечал толстЯк, - нечего вам
обижатьсЯ! џ ведь тебе любЯ говорю. ‚ы не глЯдите на менЯ, что Я такой
крикса и вот сейчас на человека моего закричал. Ћн хоть канальЯ
естественнейшаЯ, ѓришка-то мой, да за это-то Я его и люблю, подлеца.
—увствительность сердечнаЯ погубила менЯ - откровенно скажу; а во всем этом
”омка один виноват! Џогубит он менЯ, присЯгну, что погубит! ‚от теперь два
часа на солнце по его же милости жарюсь. •отел было к протопопу зайти,
покамест эти дураки с починкой копаютсЯ. •ороший человек здешний протопоп.
„а уж так он расстроил менЯ, ”омка-то, что уж и на протопопа смотреть не
хочетсЯ! Ќу их всех! ‡десь ведь и трактиришка порЯдочного нет. ‚се, Я вам
скажу, подлецы, все до единого! € ведь добро бы чин на нем был
необыкновенный какой-нибудь, - продолжал Ѓахчеев, снова обращаЯсь к ”оме
”омичу, от которого он, видимо, не мог отвЯзатьсЯ, - ну тогда хоть по чину
простительно; а то ведь и чинишка-то нет; это Я доподлинно знаю, что нет. ‡а
правду, говорит, где-то там пострадал, в сорок не в нашем году, так вот и
кланЯйсЯ ему за то в ножки! черт не брат! —уть что не по нем - вскочит,
завизжит: "Ћбижают, дескать, менЯ, бедность мою обижают, уважениЯ не питают
ко мне!" Ѓез ”омы к столу не смей сесть, а сам не выходит: "ЊенЯ, дескать,
обидели; Я убогий странник, Я и черного хлебца поем". —уть сЯдут, он тут и
ЯвилсЯ; опЯть пошла наша скрипка пилить: "‡ачем без менЯ сели за стол?
значит, ни во что менЯ почитают". ‘ловом, гулЯй душа! џ, батюшка, долго
молчал. Ћн думал, что и Я перед ним собачонкой на задних лапках буду
выплЯсывать; на-тка, брат, возьми закуси! Ќет, брат, ты только за дугу, а Я
уж в телеге сижу! ‘ …гор-то €льичом Я ведь в одном полку служил. џ-то в
отставку юнкером вышел, а он в прошлом году в вотчину приехал в отставке
полковником. ѓоворю ему: "ќй, себЯ сгубите, не потакайте ”оме! Џрольете
слезу!" Ќет, говорит, превосходнейший он человек (это про ”омку-то), он мне
друг; он менЯ благонравию учит. Ќу, думаю, против благонравиЯ не пойдешь! “ж
коли благонравию зачал учить - значит, последнее дело пришло. —то ж бы вы
думали, сегоднЯ из-за чего опЯть поднЯл историю? ‡автра €льи-пророка
(господин Ѓахчеев перекрестилсЯ): €люша, сынок-то дЯдюшкин, именинник. џ
было думал и день у них провести, и пообедать там, и игрушку столичную
выписал: немец на пружинах у своей невесты ручку целует, а та слезу платком
вытирает - превосходнаЯ вещь! (теперь уж не подарю, морген-фри! ‚он у менЯ в
колЯске лежит, и нос у немца отбит; назад везу). …гор-то €льич и сам бы не
прочь в такой день погулЯть и попраздновать, да ”омка претит: "‡ачем,
дескать, начали заниматьсЯ €люшей? Ќа менЯ, стало быть, вниманиЯ не обращают
теперь!" Ђ? каков гусь? восьмилетнему мальчику в тезоименитстве позавидовал!
"’ак вот нет же, говорит, и Я именинник!" „а ведь будет €льин день, а не
”омин! "Ќет, говорит, Я тоже в этот день именинник!" ‘мотрю Я, терплю. —то ж
бы вы думали? ‚едь они теперь на цыпочках ходЯт да шепчутсЯ: как быть? ‡а
именинника его в €льин день почитать или нет, поздравлЯть или нет? Ќе
поздравить - обидетьсЯ может, а поздравь - пожалуй, и в насмешку примет.
’ьфу ты, пропасть! ‘ели мы обедать... „а ты, батюшка, слушаешь иль нет?
- Џомилуйте, слушаю; с особенным даже удовольствием слушаю; потому что
через вас Я теперь узнал... и... признаюсь...
- ’о-то, с особенным удовольствием! ‡наю Я твое удовольствие... „а уж
ты не в пику ли мне про удовольствие-то свое говоришь?
- Џомилуйте, в какую же пику? напротив. Џритом же вы так... оригинально
выражаетесь, что Я даже готов записать ваши слова.
- ’о есть как это, батюшка, записать? - спросил господин Ѓахчеев с
некоторым испугом и смотрЯ на менЯ подозрительно.
- ‚прочем, Я, может быть, и не запишу... это Я так.
- „а ты, верно, как-нибудь обольстить менЯ хочешь?
- ’о есть как это обольстить? - спросил Я с удивлением.
- „а так. ‚от ты теперь менЯ обольстишь, Я тебе все расскажу, как
дурак, а ты возьмешь после да и опишешь менЯ где-нибудь в сочинении.
џ тотчас же поспешил уверить господина Ѓахчеева, что Я не из таких, но
он все еще подозрительно смотрел на менЯ.
- ’о-то, не из таких! кто тебЯ знает! может, и лучше еще. ‚он и ”ома
грозилсЯ менЯ описать да в печать послать.
- Џозвольте спросить, - прервал Я, отчасти желаЯ переменить разговор, -
скажите, правда ли, что дЯдюшка хочет женитьсЯ?
- ’ак что же, что хочет? ќто бы еще ничего. †енись, коли уж так тебЯ
покачнуло; не это скверно, а другое скверно... - прибавил господин Ѓахчеев в
задумчивости. ѓм! про это, батюшка, Я вам доподлинно не могу дать ответа.
Њного теперь туда всЯкого бабьЯ напихалось, как мух у вареньЯ; да ведь не
разберешь, котораЯ замуж хочет. Ђ Я вам, батюшка, по дружбе скажу: не люблю
бабьЯ! ’олько слава, что человек, а по правде, так один только срам, да и
спасению души вредит. Ђ что дЯдюшка ваш влюблен, как сибирский кот, так в
этом Я вас заверЯю. Џро это, батюшка, Я теперь промолчу: сами увидите; а
только то скверно, что дело тЯнет. Љоли женитьсЯ, так и женись; а то ”омке
боитсЯ сказать, да и старухе своей боитсЯ сказать: та тоже завизжит на все
село да брыкатьсЯ начнет. ‡а ”омку стоит: дескать, ”ома ”омич огорчитсЯ,
коли супруга в дом войдет, потому что ему тогда двух часов не прожить в
доме-то. ‘упруга-то собственноручно в шею вытолкает, да еще, не будь дура,
другим каким манером такого киселЯ задаст, что по уезду места потом не
отыщет! ’ак вот он и куролесит теперь, вместе с маменькой и подсовывают ему
таковскую... „а ты, батюшка, что ж менЯ перебил? џ тебе самую главную статью
хотел рассказать, а ты менЯ перебил! џ постарше тебЯ; перебивать старика не
годитсЯ...
џ извинилсЯ.
- „а ты не извинЯйсЯ! џ вам, батюшка, как человеку ученому, на суд
представить хотел, как он сегоднЯ разобидел менЯ. Ќу вот рассуди, коли
добрый ты человек. ‘ели мы обедать; так он менЯ, Я тебе скажу, чуть не съел
за обедом-то! ‘ самого начала вижу: сидит себе, злитсЯ, так что в нем всЯ
душа скрипит. ‚ ложке воды утопить менЯ рад, ехидна! ’акого самолюбиЯ
человек, что уж сам в себе поместитьсЯ не может! ‚от и вздумал он ко мне
придиратьсЯ, благонравию тоже менЯ вздумал учить. ‡ачем, скажите ему, Я
такой толстый? Ќу, пристал человек: зачем не тонкий, а толстый? Ќу, скажите
же, батюшка, что за вопрос? Ќу, видно ли тут остроумие? џ с благоразумием
ему отвечаю: "ќто так уж бог устроил, ”ома ”омич: один толст, а другой
тонок; а против всеблагого провидениЯ смертному восставать невозможно".
Ѓлагоразумно ведь - как вы думаете? "Ќет, говорит, у тебЯ пЯтьсот душ,
живешь на готовом, а пользы отечеству не приносишь; надо служить, а ты все
дома сидишь да на гармонии играешь". Ђ Я и взаправду, когда взгрустнетсЯ, на
гармонии люблю поиграть. џ опЯть с благоразумием отвечаю: "Ђ в какую Я
службу пойду, ”ома ”омич? ‚ какой мундир толстоту-то мою затЯну? Ќадену
мундир, затЯнусь, неравно чихну - все пуговицы и отлетЯт, да еще, пожалуй,
при высшем начальстве, да, оборони бог, за пашквиль сочтут - что тогда?" Ќу,
скажите же, батюшка, ну что Я тут смешного сказал ? ’ак нет же, покатываетсЯ
на мой счет, хаханьки да хихиньки такие пошли... то есть целомудриЯ в нем
нет никакого, Я вам скажу, да еще на французском диалекте поносить менЯ
вздумал: "кошон" говорит. Ќу, кошон-то и Я понимаю, что значит. "Ђх ты физик
проклЯтый, думаю; полагаешь, Я тебе теплоух далсЯ?" ’ерпел Я, терпел, да и
не утерпел, встал из-за стола да при всем честном народе и брЯк ему:
"‘огрешил Я, говорю, перед тобой, ”ома ”омич, благодетель; подумал было, что
ты благовоспитанный человек, а ты, брат, выходишь такаЯ же свиньЯ, как и мы
все", - сказал, да и вышел из-за стола, из-за самого пудина: пудин тогда
обносили. "Ќу вас и с пудином-то!.."
- €звините менЯ, - сказал Я, прослушав весь рассказ господина Ѓахчеева,
- Я, конечно, готов с вами во всем согласитьсЯ. ѓлавное, Я еще ничего
положительного не знаю... Ќо, видите ли, на этот счет у менЯ Явились теперь
свои идеи.
- Љакие же это идеи, батюшка, у тебЯ поЯвились? - недоверчиво спросил
господин Ѓахчеев.
- ‚идите ли, - начал Я, несколько путаЯсь, - оно, может быть, и
некстати теперь, но Я, пожалуй, готов сообщить. ‚от как Я думаю: может быть,
мы оба ошибаемсЯ насчет ”омы ”омича; может быть, все эти странности
прикрывают натуру особенную, даже даровитую - кто это знает? Њожет быть, это
натура огорченнаЯ, разбитаЯ страданиЯми, так сказать, мстЯщаЯ всему
человечеству. џ слышал, что он прежде был чем-то вроде шута: может быть, это
его унизило, оскорбило, сразило?.. Џонимаете: человек благородный...
сознание... а тут роль шута!.. € вот он стал недоверчив ко всему
человечеству и... и, может быть, если примирить его с человечеством... то
есть с людьми, то, может быть, из него выйдет натура особеннаЯ... может
быть, даже очень замечательнаЯ, и... и... и ведь есть же что-нибудь в этом
человеке? ‚едь есть же причина, по которой ему все поклонЯютсЯ?
‘ловом, Я сам почувствовал, что зарапортовалсЯ ужасно. Џо молодости еще
можно было простить. Ќо господин Ѓахчеев не простил. ‘ерьезно и строго
смотрел он мне в глаза и, наконец, вдруг побагровел, как индейский петух.
- ќто ”омка-то такой особенный человек? - спросил он отрывисто.
- Џослушайте: Я еще сам почти ничему не верю из того, что Я теперь
говорил. џ это так только, в виде догадки...
- Ђ позвольте, батюшка, полюбопытствовать спросить: обучались вы
философии или нет?
- ’о есть в каком смысле? - спросил Я с недоумением.
- Ќет, не в смысле; а вы мне, батюшка, прЯмо, безо всЯкого смыслу
отвечайте: обучались вы философии или нет?
- Џризнаюсь, Я намерен изучать, но...
- Ќу, так и есть! - вскричал господин Ѓахчеев, дав полную волю своему
негодованию. - џ, батюшка, еще прежде, чем вы рот растворили, догадалсЯ, что
вы философии обучались! ЊенЯ не надуешь! морген-фри! ‡а три версты чутьем
услышу философа! Џоцелуйтесь вы с вашим ”омой ”омичом! Ћсобенного человека
нашел! тьфу! прокисай все на свете! џ было думал, что вы тоже
благонамеренный человек, а вы... Џодавай! - закричал он кучеру, уж
влезавшему на козла исправленного экипажа. - „омой!
Ќасилу-то Я кое-как успокоил его; кое-как наконец он смЯгчилсЯ; но
долго еще не мог решитьсЯ переменить гнев на милость. Њежду тем он влез в
колЯску с помощью ѓригориЯ и Ђрхипа, того самого, который читал наставлениЯ
‚асильеву.
- Џозвольте спросить вас, - сказал Я, подойдЯ к колЯске, - вы уж более
не приедете к дЯдюшке?
- Љ дЯдюшке-то? Ђ плюньте на того, кто вам это сказал! ‚ы думаете, Я
постоЯнный человек, выдержу? ‚ том-то и горе мое, что Я трЯпка, а не
человек! Ќедели не пройдет, а Я опЯть туда поплетусь. Ђ зачем? ‚от подите:
сам не знаю зачем, а поеду; опЯть буду с ”омой воевать. ќто уж, батюшка,
горе мое! ‡а грехи мне господь этого ”омку в наказание послал. •арактер у
менЯ бабий, постоЯнства нет никакого! ’рус Я, батюшка, первой руки...
Њы, однакож, расстались по-дружески; он даже пригласил менЯ к себе
обедать.
- Џриезжай, батюшка, приезжай, пообедаем. “ менЯ водочка из Љиева
пешком пришла, а повар в Џариже бывал. ’акого фенезерфу подаст, такую
кулебЯку мисаиловну сочинит, что только пальчики оближешь да в ножки
поклонишьсЯ ему, подлецу. Ћбразованный человек! џ вот только давно не сек
его, балуетсЯ он у менЯ... да вот теперь благо напомнили... Џриезжай! џ бы
вас и сегоднЯ с собою пригласил, да вот как-то весь упал, раскис, совсем без
задних ног сделалсЯ. ‚едь Я человек больной, сырой человек. ‚ы, может быть,
и не верите... Ќу, прощайте, батюшка! Џора плыть и моему кораблю. ‚он и ваш
тарантасик готов. Ђ ”омке скажите, чтоб и не встречалсЯ со мной; не то Я
такую чувствительную встречу ему сочиню, что он...
Ќо последних слов уж не было слышно. ЉолЯска, принЯтаЯ дружно четверкою
сильных коней, исчезла в облаках пыли. Џодали и мой тарантас; Я сел в него,
и мы тотчас же проехали городишко. "Љонечно, этот господин привирает, -
подумал Я, - он слишком сердит и не может быть беспристрастным. Ќо
опЯть-таки все, что он говорил о дЯде, очень замечательно. ‚от уж два голоса
согласны в том, что дЯдЯ любит эту девицу... ѓм! †енюсь Я иль нет?" ‚ этот
раз Я крепко задумалсЯ.

III „џ„џ

Џризнаюсь, Я даже немного струсил. ђоманические мечты мои показались
мне вдруг чрезвычайно странными, даже как будто и глупыми, как только Я
въехал в ‘тепанчиково. ќто было часов около пЯти пополудни. „орога шла мимо
барского сада. ‘нова, после долгих лет разлуки, Я увидел этот огромный сад,
в котором мелькнуло несколько счастливых дней моего детства и который много
раз потом снилсЯ мне во сне, в дортуарах школ, хлопотавших о моем
образовании. џ выскочил из повозки и пошел прЯмо через сад к барскому дому.
Њне очень хотелось ЯвитьсЯ втихомолку, разузнать, выспросить и прежде всего
наговоритьсЯ с дЯдей. ’ак и случилось. ЏройдЯ аллею столетних лип, Я ступил
на террасу, с которой стеклЯнною дверью прЯмо входили во внутренние комнаты.
ќта терраса была окружена клумбами цветов и заставлена горшками дорогих
растений. ‡десь Я встретил одного из туземцев, старого ѓаврилу, бывшего
когда-то моим дЯдькой, а теперь почетного камердинера дЯдюшки. ‘тарик был в
очках и держал в руке тетрадку, которую читал с необыкновенным вниманием. Њы
виделись с ним два года назад, в Џетербурге, куда он приезжал вместе с
дЯдей, а потому он тотчас же теперь узнал менЯ. ‘ радостными слезами
бросилсЯ он целовать мои руки, причем очки слетели с его носа на пол. ’акаЯ
привЯзанность старика менЯ очень тронула. Ќо, взволнованный недавним
разговором с господином Ѓахчеевым, Я прежде всего обратил внимание на
подозрительную тетрадку, бывшую в руках у ѓаврилы.
- —то это, ѓаврила, неужели и тебЯ начали учить по-французски? -
спросил Я старика.
- “чат, батюшка, на старости лет, как скворца, - печально отвечал
ѓаврила.
- ‘ам ”ома учит?
- Ћн, батюшка. “мнеющий, должно быть, человек.
- Ќечего сказать, умник! Џо разговорам учит?
- Џо китрадке, батюшка.
- ќто что в руках у тебЯ? Ђ! французские слова русскими буквами -
ухитрилсЯ! ’акому болвану, дураку набитому, в руки даетесь - не стыдно ли,
ѓаврила? - вскричал Я, в один миг забыв все великодушные мои предположениЯ о
”оме ”омиче, за которые мне еще так недавно досталось от господина Ѓахчеева.
- ѓде же, батюшка, - отвечал старик, - где же он дурак, коли уж
господами нашими так заправлЯет?
- ѓм! Њожет быть, ты и прав, ѓаврила, - пробормотал Я, приостановленный
этим замечанием. - ‚еди же менЯ к дЯдюшке!
- ‘окол ты мой! да Я не могу на глаза показатьсЯ, не смею. џ уж и его
стал боЯтьсЯ. ‚от здесь и сижу, горе мычу, да за клумбы сигаю, когда он
проходить изволит.
- „а чего же ты боишьсЯ?
- „авеча уроку не знал; ”ома ”омич на коленки ставил, а Я и не стал.
‘тар Я стал, батюшка, ‘ергей Ђлександрыч, чтоб надо мной такие шутки шутить!
Ѓарин осерчать изволил, зачем ”ому ”омича не послушалсЯ. "Ћн, говорит,
старый ты хрыч, о твоем же образовании заботитсЯ, произношению тебЯ хочет
учить". ‚от и хожу, твержу вокабул. Ћбещал ”ома ”омич к вечеру опЯть
экзаментик сделать.
Њне показалось, что тут было что-то неЯсное. ‘ этим французским Языком
была какаЯ-нибудь историЯ, подумал Я, которую старик не может мне объЯснить.
- Ћдин вопрос, ѓаврила: каков он собой? видный, высокого роста?
- ”ома-то ”омич? Ќет, батюшка, плюгавенький такой человечек.
- ѓм! Џодожди, ѓаврила; все это еще, может быть, уладитсЯ; даже
непременно, обещаю тебе, уладитсЯ! Ќо... где же дЯдюшка?
- Ђ за конюшнЯми мужичков принимает. ‘ Љапитоновки старики с поклоном
пришли. Џрослышали, что их ”оме ”омичу записывают. ЋтмолитьсЯ хотЯт.
- „а зачем же за конюшнЯми?
- ЋпасаетсЯ, батюшка...
„ействительно, Я нашел дЯдю за конюшнЯми. ’ам, на площадке, он стоЯл
перед группой крестьЯн, которые кланЯлись и о чем-то усердно просили. „ЯдЯ
что-то с жаром им толковал. џ подошел и окликнул его. Ћн обернулсЯ, и мы
бросились друг другу в объЯтиЯ.
Ћн чрезвычайно мне обрадовалсЯ; радость его доходила до восторга. Ћн
обнимал менЯ, сжимал мои руки... ’очно ему возвратили его родного сына,
избавленного от какой-нибудь смертельной опасности. ’очно как будто Я своим
приездом избавил и его самого от какой-то смертельной опасности и привез с
собою разрешение всех его недоразумений, счастье и радость на всю жизнь ему
и всем, кого он любит. „ЯдЯ не согласилсЯ бы быть счастливым один. Џосле
первых порывов восторга он вдруг так захлопотал, что наконец совершенно
сбилсЯ и спуталсЯ. Ћн закидывал менЯ расспросами, хотел немедленно вести
менЯ к своему семейству. Њы было и пошли, но дЯдЯ воротилсЯ, пожелав
представить менЯ сначала капитоновским мужикам. Џотом, помню, он вдруг
заговорил, неизвестно по какому поводу, о каком-то господине Љоровкине,
необыкновенном человеке, которого он встретил три днЯ назад где-то на
большой дороге и которого ждал теперь к себе в гости с крайним нетерпением.
Џотом он бросил и Љоровкина и заговорил о чем-то другом. џ с наслаждением
смотрел на него. ЋтвечаЯ на торопливые его расспросы, Я сказал, что желал бы
не вступать в службу, а продолжать заниматьсЯ науками. Љак только дело дошло
до наук, дЯдЯ вдруг насупил брови и сделал необыкновенно важное лицо. “знав,
что в последнее времЯ Я занималсЯ минералогией, он поднЯл голову и с
гордостью осмотрелсЯ кругом, как будто он сам, один, без всЯкой посторонней
помощи, открыл и написал всю минералогию. џ уже сказал, что перед словом
"наука" он благоговел самым бескорыстнейшим образом, тем более бескорыстным,
что сам решительно ничего не знал.
- ќх, брат, есть же на свете люди, что всю подноготную знают! - говорил
он мне однажды с сверкающими от восторга глазами. - ‘идишь между ними,
слушаешь и ведь сам знаешь, что ничего не понимаешь, а все как-то сердцу
любо. Ђ отчего? Ђ оттого, что тут польза, тут ум, тут всеобщее счастье!
ќто-то Я понимаю. ‚от Я теперь по чугунке поеду, а €люшка мой, может, и по
воздуху полетит... Ќу, да наконец, и торговлЯ, промышленность - эти, так
сказать, струи... то есть Я хочу сказать, что как ни верти, а полезно...
‚едь полезно - не правда ли?
Ќо обратимсЯ к нашей встрече.
- ‚от подожди, друг мой, подожди, - начал он, потираЯ руки и
скороговоркою, - увидишь человека! —еловек редкий, Я тебе скажу, человек
ученый, человек науки; останетсЯ в столетии. Ђ ведь хорошо словечко:
"ЋстанетсЯ в столетии"? ќто мне ”ома объЯснил... Џодожди, Я тебЯ познакомлю.
- ќто вы про ”ому ”омича, дЯдюшка?
- Ќет, нет, друг мой! ќто Я теперь про Љоровкина. ’о есть и ”ома тоже,
и он... Ќо это Я про Љоровкина теперь говорил, - прибавил он, неизвестно
отчего покраснев и как будто смешавшись, как только речь зашла про ”ому.
- Љакими же он науками занимаетсЯ, дЯдюшка?
- Ќауками, братец, науками, вообще науками! џ вот только не могу
сказать, какими именно, а только знаю, что науками. Љак про железные дороги
говорит! € знаешь, - прибавил дЯдЯ полушепотом, многозначительно прищуриваЯ
правый глаз, - немного, эдак, вольных идей! џ заметил, особенно когда про
семейное счастье заговорил... ‚от жаль, что Я сам мало понЯл (времени не
было), а то бы рассказал тебе все как по нитке. €, вдобавок, благороднейших
свойств человек! џ его пригласил к себе погостить. ‘ часу на час ожидаю.
Њежду тем мужики глЯдели на менЯ, раскрыв рты и выпуча глаза, как на
чудо.
- Џослушайте, дЯдюшка, - прервал Я его, - Я, кажетсЯ, помешал мужичкам.
Ћни, верно, за надобностью. Ћ чем они? џ, признаюсь, подозреваю кой-что и
очень бы рад их послушать...
„ЯдЯ вдруг захлопотал и заторопилсЯ.
- Ђх, да! Я и забыл! да вот видишь... что с ними делать? ‚ыдумали, - и
желал бы Я знать, кто первый у них это выдумал, - выдумали, что Я отдаю их,
всю Љапитоновку, - ты помнишь Љапитоновку? еще мы туда с покойной Љатей все
по вечерам гулЯть ездили, - всю Љапитоновку, целых шестьдесЯт восемь душ,
”оме ”омичу! "Ќу, не хотим идти от тебЯ, да и только!"
- ’ак это неправда, дЯдюшка? вы не отдаете ему Љапитоновки? - вскричал
Я почти в восторге.
- € не думал; в голове не было! Ђ ты от кого слышал? ђаз как-то с Языка
сорвалось, вот и пошло гулЯть мое слово. € отчего им ”ома так не мил? ‚от
подожди, ‘ергей, Я тебЯ познакомлю, - прибавил он, робко взглЯнув на менЯ,
как будто уже предчувствуЯ и во мне врага ”оме ”омичу. - ќто, брат, такой
человек...
- Ќе хотим, опричь тебЯ, никого не хотим! - завопили вдруг мужики целым
хором. - ‚ы отцы, а мы ваши дети!
- Џослушайте, дЯдюшка, - отвечал Я, - ”ому ”омича Я еще не видал, но...
видите ли... Я кое-что слышал. Џризнаюсь вам, что Я встретил сегоднЯ
господина Ѓахчеева. ‚прочем, у менЯ на этот счет покамест своЯ идеЯ. ‚о
всЯком случае, дЯдюшка, отпустите-ка вы мужичков, а мы с вами поговорим
одни, без свидетелей. џ, признаюсь, затем и приехал...
- €менно, именно, - подхватил дЯдЯ, - именно! мужичков отпустим, а
потом и поговорим, знаешь, эдак, приЯтельски, дружески, основательно! Ќу, -
продолжал он скороговоркой, обращаЯсь к мужикам, - теперь ступайте, друзьЯ
мои. € вперед ко мне, всегда ко мне, когда нужно; так-таки прЯмо ко мне и
иди во всЯкое времЯ.
- Ѓатюшка ты наш! ‚ы отцы, мы ваши дети! Ќе давай в обиду ”оме ”омичу!
‚сЯ бедность просит! - закричали еще раз мужики.
- ‚от дураки-то! да не отдам Я вас, говорЯт!
- Ђ то заучит он нас совсем, батюшка! ‡дешних, слышь, совсем заучил7
- ’ак неужели он и вас по-французски учит? - вскричал Я почти в испуге.
- Ќет, батюшка, покамест еще миловал бог! - отвечал один из мужиков,
вероЯтно большой говорун, рыжий, с огромной плешью на затылке и с длинной,
жиденькой клинообразной бородкой, котораЯ так и ходила всЯ, когда он
говорил, точно она была живаЯ сама по себе. - Ќет, сударь, покамест еще
миловал бог.
- „а чему ж он вас учит?
- Ђ учит он, ваша милость, так, что по-нашему выходит золотой Ящик купи
да медный грош положи.
- ’о есть как это медный грош?
- ‘ережа! ты в заблуждении; это клевета! - вскричал дЯдЯ, покраснев и
ужасно сконфузившись. - ќто они, дураки, не понЯли, что он им говорил! Ћн
только так... какой тут медный грош!.. Ђ тебе нечего про все поминать, горло
драть, - продолжал дЯдЯ, с укоризною обращаЯсь к мужику, - тебе же, дураку,
добра пожелали, а ты не понимаешь да и кричишь!
- Џомилуйте, дЯдюшка, а французский-то Язык?
- ќто он длЯ произношениЯ, ‘ережа, единственно длЯ произношениЯ, -
проговорил дЯдЯ каким-то просительным голосом. - Ћн сам это говорил, что длЯ
произношениЯ... Џритом же тут случилась одна особеннаЯ историЯ - ты ее не
знаешь, а потому и не можешь судить. Ќадо, братец, прежде вникнуть, а уж
потом обвинЯть... ЋбвинЯть-то легко!
- „а вы-то чего! - закричал Я, в запальчивости снова обращаЯсь к
мужикам. - ‚ы бы ему так все прЯмо и высказали. „ескать, эдак нельзЯ, ”ома
”омич, а вот оно как! ‚едь есть же у вас Язык?
- ѓде та мышь, чтоб коту звонок привесила, батюшка? "џ, говорит, тебЯ,
мужика сиволапого, чистоте и порЯдку учу. Ћтчего у тебЯ рубаха нечиста?" „а
в поту живет, оттого и нечистаЯ! Ќе каждый день переменЯть. ‘ чистоты не
воскреснешь, с по'гани не треснешь.
- Ђ вот анамедни на гумно пришел, - заговорил другой мужик, с виду
рослый и сухощавый, весь в заплатах, в самых худеньких лаптишках, и,
по-видимому, один из тех, которые вечно чем-нибудь недовольны и всегда
держат в запасе какое-нибудь Ядовитое, отравленное слово. „о сих пор он
хоронилсЯ за спинами других мужиков, слушал в мрачном безмолвии и все времЯ
не сгонЯл с лица какой-то двусмысленной, горько-лукавой усмешки. - Ќа гумно
пришел: "‡наете ли вы, говорит, сколько до солнца верст?" Ђ кто его знает?
Ќаука эта не нашенскаЯ, а барскаЯ. "Ќет, говорит, ты дурак, пехтерь, пользы
своей не знаешь; а Я, говорит, астролом! џ все божии планиды узнал."
- Ќу, а сказал тебе сколько до солнца верст? - вмешалсЯ дЯдЯ, вдруг
оживлЯЯсь и весело мне подмигиваЯ, как бы говорЯ: "‚от посмотри-ка, что
будет!"
- „а, сказал сколько-то много, - нехотЯ отвечал мужик, не ожидавший
такого вопроса.
- Ќу, а сколько сказал, сколько именно?
- „а вашей милости лучше известно, а мы люди темные.
- „а Я-то, брат, знаю, а ты помнишь ли?
- „а сколько-то сот али тысЯч, говорил, будет. —то-то много сказал. Ќа
трех возах не вывезешь.
- ’о-то, помни, братец! Ђ ты думал, небось, с версту будет, рукой
достать? Ќет, брат, землЯ - это, видишь, как шар круглый, - понимаешь?.. -
продолжал дЯдЯ, очертив руками в воздухе подобие шара.
Њужик горько улыбнулсЯ.
- „а, как шар! Ћна так на воздухе и держитсЯ сама собой и кругом солнца
ходит. Ђ солнце-то на месте стоит; тебе только кажетсЯ, что оно ходит. ‚от
она штука какаЯ! Ђ открыл это все капитан Љук, мореход... Ђ черт его знает,
кто и открыл, - прибавил он полушепотом, обращаЯсь ко мне. - ‘ам-то Я, брат,
ничего не знаю... Ђ ты знаешь, сколько до солнца-то?
- ‡наю, дЯдюшка, - отвечал Я, с удивлением смотрЯ на всю эту сцену, -
только вот что Я думаю: конечно, необразованность есть то же нерЯшество; но,
с другой стороны... учить крестьЯн астрономии...
- €менно, именно, именно нерЯшество! - подхватил дЯдЯ в восторге от
моего выражениЯ, которое показалось ему чрезвычайно удачным. - ЃлагороднаЯ
мысль! €менно нерЯшество! џ это всегда говорил... то есть Я этого никогда не
говорил, но Я чувствовал. ‘лышите, - закричал он мужикам, - необразованность
это то же нерЯшество, такаЯ же грЯзь! ‚от оттого вас ”ома и хотел научить.
Ћн вас добру хотел научить - это ничего. ќто, брат, уж все равно, тоже
служба, всЯкого чина стоит. ‚от оно дело какое, наука-то! Ќу, хорошо,
хорошо, друзьЯ мои! ‘тупайте с богом, а Я рад, рад... будьте покойны, Я вас
не оставлю.
- ‡ащити, отец родной!
- ‚ели свет видеть, батюшка!
€ мужики повалились в ноги.
- Ќу, ну, это вздор! Ѓогу да царю кланЯйтесь, а не мне... Ќу, ступайте,
ведите себЯ хорошо, заслужите ласку... ну и там все... ‡наешь, - сказал он,
вдруг обращаЯсь ко мне, только что ушли мужики, и как-то сиЯЯ от радости, -
любит мужичок доброе слово, да и подарочек не повредит. Џодарю-ка Я им
что-нибудь, - а? как ты думаешь? „лЯ твоего приезда... Џодарить или нет?
- „а вы, дЯдюшка, какой-то ”рол ‘илин, благодетельный человек, как Я
поглЯжу.
- Ќу, нельзЯ же, братец, нельзЯ: это ничего. џ им давно хотел подарить,
- прибавил он, как бы извинЯЯсь. - Ђ что тебе смешно, что Я мужиков наукам
учил? Ќет, брат, это Я так, это Я от радости, что тебЯ увидел, ‘ережа.
Џросто-запросто хотел, чтоб и он, мужик, узнал, сколько до солнца, да рот
разинул. ‚есело, брат, смотреть, когда он рот разинет... как-то эдак
радуешьсЯ за него. ’олько знаешь, друг мой, не говори там в гостиной, что Я
с мужиками здесь объЯснЯлсЯ. џ нарочно их за конюшнЯми принЯл, чтоб не видно
было. Ћно, брат, как-то нельзЯ было там: щекотливое дело; да и сами они
потихоньку пришли. џ ведь это длЯ них больше и сделал...
- Ќу вот, дЯдюшка, Я и приехал! - начал Я, переменЯЯ разговор и желаЯ
добратьсЯ поскорее до главного дела. - Џризнаюсь вам, письмо ваше менЯ так
удивило, что Я...
- „руг мой, ни слова об этом! - перебил дЯдЯ, как будто в испуге и даже
понизив голос, - после, после это все объЯснитсЯ. џ, может быть, и виноват
перед тобою и даже, может быть, очень виноват, но...
- Џередо мной виноваты, дЯдюшка?
- Џосле, после, мой друг, после! все это объЯснитсЯ. „а какой же ты
стал молодец! Њилый ты мой! Ђ как же Я тебЯ ждал! •отел излить, так
сказать... ты ученый, ты один у менЯ... ты и Љоровкин. Ќадобно заметить
тебе, что на тебЯ здесь все сердЯтсЯ. ‘мотри же, будь осторожнее, не
оплошай!
- Ќа менЯ? - спросил Я, в удивлении смотрЯ на дЯдю, не понимаЯ, чем Я
мог рассердить людей, тогда еще мне совсем незнакомых. - Ќа менЯ?
- Ќа тебЯ, братец. —то ж делать! ”ома ”омич немножко... ну уж и
маменька, вслед за ним. ‚ообще будь осторожен, почтителен, не противоречь, а
главное, почтителен...
- ќто перед ”омой-то ”омичом, дЯдюшка?
- —то ж делать, друг мой! ведь Я его не защищаю. „ействительно он,
может быть, человек с недостатками, и даже теперь, в эту самую минуту... Ђх,
брат, ‘ережа, как это все менЯ беспокоит! € как бы это все могло уладитьсЯ,
как бы мы все могли быть довольны и счастливы!.. Ќо, впрочем, кто ж без
недостатков? ‚едь не золотые ж и мы?
- Џомилуйте, дЯдюшка! рассмотрите, что он делает...
- ќх, брат! все это только дрЯзги и больше ничего! вот, например, Я
тебе расскажу: теперь он сердитсЯ на менЯ, и за что, как ты думаешь?..
‚прочем, может быть, Я и сам виноват. ‹учше Я тебе потом расскажу...
- ‚прочем, знаете, дЯдюшка, у менЯ на этот счет выработалась своЯ
особаЯ идеЯ, - перебил Я, торопЯсь высказать мою идею. „а мы и оба как-то
торопились. - ‚о-первых, он был шутом: это его огорчило, сразило, оскорбило
его идеал; и вот вышла натура озлобленнаЯ, болезненнаЯ, мстЯщаЯ, так
сказать, всему человечеству... Ќо если примирить его с человеком, если
возвратить его самому себе...
- €менно, именно! - вскричал дЯдЯ в восторге, - именно так!
ЃлагороднейшаЯ мысль! € даже стыдно, неблагородно было бы нам осуждать его!
€менно!.. Ђх, друг мой, ты менЯ понимаешь; ты мне отраду привез! ’олько бы
там-то уладилось! ‡наешь, Я туда теперь и ЯвитьсЯ боюсь. ‚от ты приехал, и
мне непременно достанетсЯ!
- „Ядюшка, если так... - начал было Я, смутЯсь от такого признаниЯ.
- Ќи-ни-ни! ни за что в свете! - закричал он, схватив менЯ за руки. -
’ы мой гость, и Я так хочу!
‚се это чрезвычайно менЯ удивлЯло.
- „Ядюшка, скажите мне сейчас же, - начал Я настойчиво, - длЯ чего вы
менЯ звали? чего от менЯ надеетесь и, главное, в чем передо мной виноваты?
- „руг мой, и не спрашивай! после, после! все это после объЯснитсЯ! џ,
может быть, и во многом виноват, но Я хотел поступить как честный человек,
и... и... и ты на ней женишьсЯ! ’ы женишьсЯ, если только есть в тебе хоть
каплЯ благородства! - прибавил он, весь покраснев от какого-то внезапного
чувства, восторженно и крепко сжимаЯ мою руку. - Ќо довольно, ни слова
больше! ‚се сам скоро узнаешь. Ћт тебЯ же будет зависеть... ѓлавное, чтоб ты
теперь там понравилсЯ, произвел впечатление. ѓлавное, не сконфузьсЯ.
- Ќо послушайте, дЯдюшка, кто ж у вас там? џ, признаюсь, так мало бывал
в обществе, что...
- —то, немножко трусишь? - прервал дЯдЯ с улыбкою. - ќ, ничего! все
свои, ободрись! главное, ободрись, не бойсЯ! џ все как-то боюсь за тебЯ. Љто
там у нас, спрашиваешь? „а кто ж у нас... ‚о-первых, мамаша, - начал он
торопливо. - ’ы помнишь мамашу или не помнишь? „обрейшаЯ, благороднейшаЯ
старушка; без претензий - это можно сказать; старого покроЯ немножко, да это
и лучше. Ќу, знаешь, иногда такие фантазии, скажет эдак как-то; на менЯ
теперь сердитсЯ, да Я сам виноват... знаю, что виноват! Ќу, наконец, она
ведь что называетсЯ grande dame, генеральша... превосходнейший человек был
ее муж: во-первых, генерал, человек образованнейший, состоЯниЯ не оставил,
но зато весь был изранен; словом - стЯжал уважение! Џотом девица
Џерепелицына. Ќу эта... не знаю... в последнее времЯ она как-то того...
характер такой... Ђ, впрочем, нельзЯ же всех и осуждать... Ќу, да бог с
ней... ’ы не думай, что она приживалка какаЯ-нибудь. Ћна, брат, сама
подполковничьЯ дочь. Ќаперсница маменьки, друг! Џотом, брат, сестрица
ЏрасковьЯ €льинична. Ќу, про эту нечего много говорить: простаЯ, добраЯ;
хлопотуньЯ немного, но зато сердце какое! - ты, главное, на сердце смотри -
пожилаЯ девушка, но, знаешь, этот чудак Ѓахчеев, кажетсЯ, куры строит, хочет
присвататьсЯ. ’ы, однако, молчи; чур: секрет! Ќу, кто же еще из наших? про
детей не говорю: сам увидишь. €люшка завтра именинник... „а бишь! чуть не
забыл: гостит у нас, видишь ли, уже целый месЯц, €ван €ваныч Њизинчиков,
тебе будет троюродный брат, кажетсЯ; да, именно троюродный! он недавно в
отставку вышел из гусаров, поручиком; человек еще молодой. ЃлагороднейшаЯ
душа! но, знаешь, так промоталсЯ, что уж Я и не знаю, где он успел так
промотатьсЯ. ‚прочем, у него ничего почти и не было; но все-таки промоталсЯ,
наделал долгов... ’еперь гостит у менЯ. џ его до этих пор и не знал совсем;
сам приехал, отрекомендовалсЯ. Њилый, добрый, смирный, почтительный. ‘лыхал
ли от него здесь кто и слово? все молчит. ”ома, в насмешку, прозвал его "
молчаливый незнакомец" - ничего: не сердитсЯ. ”ома доволен; говорит про
€вана, что он недалек. ‚прочем, €ван ему ни в чем не противоречит и во всем
поддакивает. ѓм! ‡абитый он такой... Ќу, да бог с ним! сам увидишь. …сть
городские гости: Џавел ‘еменыч Ћбноскин с матерью; молодой человек, но
высочайшего ума человек; что-то зрелое, знаешь, незыблемое... џ вот только
не умею выразитьсЯ; и, вдобавок, превосходной нравственности; строгаЯ
мораль! Ќу, и наконец, гостит у нас, видишь ли, одна ’атьЯна €вановна,
пожалуй, еще будет нам дальнЯЯ родственница - ты ее не знаешь, - девица,
немолодаЯ - в этом можно признатьсЯ, но... с приЯтностЯми девица; богата,
братец, так, что два ‘тепанчикова купит; недавно получила, а до тех пор горе
мыкала. ’ы, брат ‘ережа, пожалуйста, остерегись: она такаЯ болезненнаЯ...
знаешь, что-то фантасмагорическое в характере. Ќу, ты благороден, поймешь,
испытала, знаешь, несчастьЯ. ‚двое надо быть осторожнее с человеком,
испытавшим несчастьЯ! ’ы, впрочем, не подумай чего-нибудь. Љонечно, есть
слабости: так иногда заторопитсЯ, скоро скажет, не то слово скажет, которое
нужно, то есть не лжет, ты не думай... все это, брат, так сказать, от
чистого, от благородного сердца выходит, то есть если даже и солжет
что-нибудь, то единственно, так сказать, чрез излишнее благородство души -
понимаешь?
Њне показалось, что дЯдЯ ужасно сконфузилсЯ.
- Џослушайте, дЯдюшка, - сказал Я, - Я вас так люблю... простите
откровенный вопрос: женитесь вы на ком-нибудь здесь или нет?
- „а ты от кого слышал? - отвечал он, покраснев, как ребенок. - ‚от
видишь, друг мой, Я тебе все расскажу: во-первых, Я не женюсь. Њаменька,
отчасти сестрица и, главное, ”ома ”омич, которого маменька обожает, - и за
дело, за дело: он много длЯ нее сделал, - все они хотЯт, чтоб Я женилсЯ на
этой самой ’атьЯне €вановне, из благоразумиЯ, то есть длЯ всего семейства.
Љонечно, мне же добра желают - Я ведь это понимаю; но Я ни за что не женюсь
- Я уж дал себе такое слово. ЌесмотрЯ на то, Я как-то не умел отвечать: ни
да, ни нет не сказал. ќто уж, брат, со мной всегда так случаетсЯ. Ћни и
подумали, что Я соглашаюсь, и непременно хотЯт, чтоб завтра, длЯ семейного
праздника, Я объЯснилсЯ... и потому завтра такие хлопоты, что Я даже не
знаю, что предпринЯть! Љ тому же ”ома ”омич, неизвестно почему, на менЯ
рассердилсЯ; маменька тоже. џ, брат, признаюсь тебе, только ждал тебЯ да
Љоровкина... хотел излить, так сказать...
- „а чем же тут поможет Љоровкин, дЯдюшка?
- Џоможет, друг мой, поможет, - это, брат, уж такой человек; одно
слово: человек науки! џ на него как на каменную гору надеюсь: побеждающий
человек! Џро семейное счастье как говорит! џ, признаюсь, и на тебЯ тоже
надеЯлсЯ; думал: ты их урезонишь. ‘ам рассуди: ну, положим, Я виноват,
действительно виноват - Я понимаю все это; Я не бесчувственный. Ќу, да все
же менЯ можно простить когда-нибудь! ’огда бы мы вот как зажили!.. ќх, брат,
как выросла моЯ ‘ашурка, хоть сейчас к венцу! €люшка мой какой стал! завтра
именинник. ‡а ‘ашурку-то Я боюсь - вот что!..
- „Ядюшка! где мой чемодан? џ переоденусь и мигом Явлюсь, а там...
- ‚ мезонине, друг мой, в мезонине. џ уж так заранее велел, чтоб тебЯ,
как приедешь, прЯмо вели в мезонин, чтоб никто не видал. €менно, именно
переоденьсЯ! ќто хорошо, прекрасно, прекрасно! Ђ Я покамест там всех
понемногу приготовлю. Ќу, и с богом! ‡наешь, брат, надо хитрить. Џоневоле
’алейраном сделаешьсЯ. Ќу, да ничего! ’ам теперь они чай пьют. “ нас рано
чай пьют. ”ома ”омич любит пить сейчас как проснетсЯ; оно, знаешь, и
лучше... Ќу, так Я пойду, а ты уж поскорей за мной, не оставлЯй менЯ одного:
неловко, брат, как-то мне одному-то... „а! постой! вот еще к тебе просьба:
не кричи на менЯ там, как давеча здесь кричал, - а? разве уж потом, если
захочешь, что заметить, так, наедине, здесь и заметишь; а до тех пор
как-нибудь скрепись, подожди! џ, видишь ли, там уж и так накутил. Ћни
сердЯтсЯ...
- Џослушайте, дЯдюшка, из всего, что Я слышал и видел, мне кажетсЯ, что
вы...
- ’юфЯк, что ли? да уж ты договаривай! - перебил он менЯ совсем
неожиданно. - —то ж, брат, делать! џ уж и сам это знаю. Ќу, так ты придешь?
Љак можно скорее приходи, пожалуйста!
‚зойдЯ на верх, Я поспешно открыл чемодан, помнЯ приказание дЯди сойти
вниз как можно скорее. ЋдеваЯсь, Я заметил, что еще почти ничего не узнал из
того, что хотел узнать, хотЯ и говорил с дЯдей целый час. ќто менЯ поразило.
Ћдно только было длЯ менЯ несколько Ясно: дЯдЯ все еще настойчиво хотел,
чтоб Я женилсЯ; следовательно, все противоположные слухи, именно, что дЯдЯ
влюблен в ту же особу сам, - неуместны. Џомню, что Я был в большой тревоге.
Њежду прочим, мне пришло на мысль, что Я приездом моим и молчанием перед
дЯдей почти произнес обещание, дал слово, свЯзал себЯ навеки. " Ќетрудно, -
думал Я, - нетрудно сказать слово, которое свЯжет потом навеки по рукам и
ногам. Ђ Я еще не видал и невесты!" € опЯть-таки: с чего это вражда против
менЯ целого семейства? Џочему именно все они должны смотреть на мой приезд,
как уверЯет дЯдЯ, враждебно? € что за странную роль играет сам дЯдЯ здесь, в
своем собственном доме? Ћтчего происходит его таинственность? отчего все эти
испуги и муки? Џризнаюсь, что все это представилось мне вдруг чем-то
совершенно бессмысленным; а романические и героические мечты мои совсем
вылетели из головы при первом столкновении с действительностью. ’олько
теперь, после разговора с дЯдей, мне вдруг представилась всЯ нескладность,
всЯ эксцентричность его предложениЯ, и Я понЯл, что подобное предложение, и
в таких обстоЯтельствах, способен был сделать один только дЯдЯ. ЏонЯл Я
также, что и Я сам, прискакав сюда сломЯ голову, по первому его слову, в
восторге от его предложениЯ, очень походил на дурака. џ одевалсЯ поспешно,
занЯтый тревожными моими сомнениЯми, так что и не заметил сначала
прислуживавшего мне слугу.
- Ђделаидина цвета изволите галстух надеть или этот, с мелкими
клетками? - спросил вдруг слуга, обращаЯсь ко мне с какою-то необыкновенною,
приторною учтивостью.
џ взглЯнул на него, и оказалось, что он тоже достоин был любопытства.
ќто был еще молодой человек, длЯ лакеЯ одетый прекрасно, не хуже иного
губернского франта. Љоричневый фрак, белые брюки, палевый жилет,
лакированные полусапожки и розовый галстучек подобраны были, очевидно, не
без цели. ‚се это тотчас же должно было обратить внимание на деликатный вкус
молодого щеголЯ. –епочка к часам была выставлена на показ непременно с тою
же целью. ‹ицом он был бледен и даже зеленоват; нос имел большой, с
горбинкой, тонкий, необыкновенно белый, как будто фарфоровый. “лыбка на
тонких губах его выражала какую-то грусть и, однако ж, деликатную грусть.
ѓлаза, большие, выпученные и как будто стеклЯнные, смотрели необыкновенно
тупо, и, однако ж, все-таки просвечивалась в них деликатность. ’онкие,
мЯгкие ушки были заложены, из деликатности, ватой. „линные, белобрысые и
жидкие волосы его были завиты в кудри и напомажены. ђучки его были
беленькие, чистенькие, вымытые чуть ли не в розовой воде; пальцы
оканчивались щеголеватыми, длиннейшими розовыми ногтЯми. ‚се это показывало
баловнЯ, франта и белоручку. Ћн шепелЯвил и премодно не выговаривал букву p,
подымал и опускал глаза, вздыхал и нежничал до невероЯтности. Ћт него пахло
духами. ђоста он был небольшого, дрЯблый и хилый, и на ходу как-то особенно
приседал, вероЯтно, находЯ в этом самую высшую деликатность, - словом, он
весь был пропитан деликатностью, субтильностью и необыкновенным чувством
собственного достоинства. Џоследнее обстоЯтельство, неизвестно почему, мне,
сгорЯча, не понравилось.
- ’ак этот галстух аделаидина цвета? - спросил Я, строго посмотрев на
молодого лакеЯ.
- Ђделаидина-с, - отвечал он с невозмутимою деликатностью.
- Ђ аграфенина цвета нет?
- Ќет-с. ’акого и быть не может-с.
- ќто почему?
- Ќеприличное имЯ Ђграфена-с.
- Љак неприличное? почему?
- €звестно-с: Ђделаида, по крайней мере, иностранное имЯ,
облагороженное-с; а Ђграфеной могут называть всЯкую последнюю бабу-с.
- „а ты с ума сошел или нет?
- Ќикак нет-с, Я при своем уме-с. ‚се - конечно, волЯ ваша обзывать
менЯ всЯческими словами; но разговором моим многие генералы и даже некоторые
столичные графы оставались довольны-с.
- „а тебЯ как зовут?
- ‚идоплЯсов.
- Ђ! так это ты ‚идоплЯсов?
- ’очно так-с.
- Ќу, подожди же, брат, Я и с тобой познакомлюсь.
"Ћднако здесь что-то похоже на бедлам", - подумал Я про себЯ, сходЯ
вниз.

IV ‡Ђ —Ђ…Њ

—айнаЯ была та самаЯ комната, из которой был выход на террасу, где Я
давеча встретил ѓаврилу. ’аинственные предвещаниЯ дЯди насчет приема, менЯ
ожидавшего, очень менЯ беспокоили. Њолодость иногда не в меру самолюбива, а
молодое самолюбие почти всегда трусливо. ‚от почему мне чрезвычайно
неприЯтно было, когда Я, только что войдЯ в дверь и увидЯ за чайным столом
все общество, вдруг запнулсЯ за ковер, пошатнулсЯ и, спасаЯ равновесие,
неожиданно вылетел на середину комнаты. ‘конфузившись так, как будто Я разом
погубил свою карьеру, честь и доброе имЯ, стоЯл Я без движениЯ, покраснев
как рак и бессмысленно смотрЯ на присутствовавших. “поминаю об этом
происшествии, совершенно по себе ничтожном, единственно потому, что оно
имело чрезвычайное влиЯние на мое расположение духа почти во весь тот день,
а следовательно, и на отношениЯ мои к некоторым из действующих лиц моего
рассказа. џ попробовал было поклонитьсЯ, не докончил, покраснел еще более,
бросилсЯ к дЯде и схватил его за руку.
- ‡дравствуйте, дЯдюшка, - проговорил Я, задыхаЯсь, желаЯ сказать
что-то совсем другое, гораздо остроумнее, но, совсем неожиданно, сказав
только "‡дравствуйте".
- ‡дравствуй, здравствуй, братец, - отвечал страдавший за менЯ дЯдЯ, -
ведь мы уж здоровались. „а не конфузьсЯ, пожалуйста, - прибавил он шепотом,
- это, брат, со всеми случаетсЯ, да еще как! Ѓывало, хоть провалитьсЯ в ту ж
пору!.. Ќу, а теперь, маменька, позвольте вам рекомендовать: вот наш молодой
человек; он немного сконфузилсЯ, но вы его верно полюбите. ЏлемЯнник мой,
‘ергей Ђлександрович, - добавил он, - обращаЯсь ко всем вообще.
Ќо прежде чем буду продолжать рассказ, позвольте, любезный читатель,
представить вам поименно все общество, в котором Я вдруг очутилсЯ. ќто даже
необходимо длЯ порЯдка рассказа.
‚сЯ компаниЯ состоЯла из нескольких дам и только двух мужчин, не считаЯ
менЯ и дЯди. ”омы ”омича, - которого Я так желал видеть и который, Я уже
тогда же чувствовал это, был полновластным владыкою всего дома, - не было:
он блистал своим отсутствием и как будто унес с собой свет из комнаты. ‚се
были мрачны и озабочены. ќтого нельзЯ было не заметить с первого взглЯда:
как ни был Я сам в ту минуту смущен и расстроен, однако Я видел, что дЯдЯ,
например, расстроен чуть ли не так же, как Я, хотЯ он и употреблЯл все
усилиЯ, чтоб скрыть свою заботу под видимою непринужденностью. —то-то
тЯжелым камнем лежало у него на сердце. Ћдин из двух мужчин, бывших в
комнате, был еще очень молодой человек, лет двадцати пЯти, тот самый
Ћбноскин, о котором давеча упоминал дЯдЯ, восхвалЯЯ его ум и мораль. ќтот
господин мне чрезвычайно не понравилсЯ: все в нем сбивалось на какой-то шик
дурного тона; костюм его, несмотрЯ на шик, был как-то потерт и скуден; в
лице его было что-то как будто тоже потертое. Ѓелобрысые, тонкие, тараканьи
усы и неудавшаЯсЯ клочковатаЯ бороденка, очевидно, предназначены были
предъЯвлЯть человека независимого и, может быть, вольнодумца. Ћн
беспрестанно прищуривалсЯ, улыбалсЯ с какою-то выделанною Язвительностью,
кобенилсЯ на своем стуле и поминутно смотрел на менЯ в лорнет; но когда Я к
нему поворачивалсЯ, он немедленно опускал свое стеклышко и как будто трусил.
„ругой господин, тоже еще человек молодой, лет двадцати восьми, был мой
троюродный братец, Њизинчиков. „ействительно, он был чрезвычайно молчалив.
‡а чаем во все времЯ он не сказал ни слова, не смеЯлсЯ, когда все смеЯлись;
но Я вовсе не заметил в нем никакой "забитости", которую видел в нем дЯдЯ;
напротив, взглЯд его светло-карих глаз выражал решимость и какую-то
определенность характера. Њизинчиков был смугл, черноволос и довольно
красив; одет очень прилично - на дЯдин счет, как узнал Я после. €з дам Я
заметил прежде всех девицу Џерепелицыну, по ее необыкновенно злому,
бескровному лицу. Ћна сидела возле генеральши, - о которой будет особаЯ речь
впоследствии, - но не рЯдом, а несколько сзади, из почтительности; поминутно
нагибалась и шептала что-то на ухо своей покровительнице. „ве-три пожилые
приживалки, совершенно без речей, сидели рЯдком у окна и почтительно ожидали
чаю, вытаращив глаза на матушку-генеральшу. ‡аинтересовала менЯ тоже одна
толстаЯ, совершенно расплывшаЯсЯ барынЯ, лет пЯтидесЯти, одетаЯ очень
безвкусно и Ярко, кажетсЯ, нарумЯненнаЯ и почти без зубов, вместо которых
торчали какие-то почерневшие и обломанные кусочки; однако ж, не мешало ей
пищать, прищуриватьсЯ, модничать и чуть ли не делать глазки. Ћна была
увешана какими-то цепочками и беспрерывно наводила на менЯ лорнетку, как
мсье Ћбноскин. ќто была его маменька. ‘миреннаЯ ЏрасковьЯ €льинична, моЯ
тетушка, разливала чай. …й, видимо, хотелось обнЯть менЯ после долгой
разлуки и, разумеетсЯ, тут же расплакатьсЯ, но она не смела. ‚се здесь,
казалось, было под каким-то запретом. ‚озле нее сидела прехорошенькаЯ,
черноглазаЯ пЯтнадцатилетнЯЯ девочка, глЯдевшаЯ на менЯ пристально, с
детским любопытством, - моЯ кузина ‘аша. Ќаконец, и, может быть, всех более,
выдавалась на вид одна престраннаЯ дама, одетаЯ пышно и чрезвычайно
юношественно, хотЯ она была далеко не молодаЯ, по крайней мере лет тридцати
пЯти. ‹ицо у ней было очень худое, бледное и высохшее, но чрезвычайно
одушевленное. џркаЯ краска поминутно поЯвлЯлась на ее бледных щеках, почти
при каждом ее движении, при каждом волнении. ‚олновалась же она беспрерывно,
вертелась на стуле и как будто не в состоЯнии была и минутки просидеть в
покое. Ћна всматривалась в менЯ с каким-то жадным любопытством, беспрестанно
наклонЯлась пошептать что-то на ухо ‘ашеньке или другой соседке и тотчас же
принималась смеЯтьсЯ самым простодушным, самым детски-веселым смехом. Ќо все
ее эксцентричности, к удивлению моему, как будто не обращали на себЯ ничьего
вниманиЯ, точно наперед все в этом условились. џ догадалсЯ, что это была
’атьЯна €вановна, та самаЯ, в которой, по выражению дЯди, было нечто
фантасмагорическое, которую навЯзывали ему в невесты и за которой почти все
в доме ухаживали за ее богатство. Њне, впрочем, понравились ее глаза,
голубые и кроткие; и хотЯ около этих глаз уже виднелись морщинки, но взглЯд
их был так простодушен, так весел и добр, что как-то особенно приЯтно было
встречатьсЯ с ним. Ћб этой ’атьЯне €вановне, одной из настоЯщих "героинь"
моего рассказа, Я скажу после подробнее: биографиЯ ее примечательна. Њинут
пЯть после моего поЯвлениЯ в чайной вбежал из сада прехорошенький мальчик,
мой кузен €люша, завтрашний именинник, у которого теперь оба кармана были
набиты бабками, а в руках был кубарь. ‡а ним вошла молодаЯ, стройнаЯ
девушка, немного бледнаЯ и как будто усталаЯ, но очень хорошенькаЯ. Ћна
окинула всех пытливым, недоверчивым и даже робким взглЯдом, пристально
посмотрела на менЯ и села возле ’атьЯны €вановны. Џомню, что у менЯ невольно
стукнуло сердце: Я догадалсЯ, что это была та самаЯ гувернантка... Џомню
тоже, что дЯдЯ при ее поЯвлении вдруг бросил на менЯ быстрый взглЯд и весь
покраснел, потом нагнулсЯ, схватил на руки €люшу и поднес его мне
поцеловать. ‡аметил Я еще, что мадам Ћбноскина сперва пристально посмотрела
на дЯдю, а потом с саркастической улыбкой навела свой лорнет на гувернантку.
„ЯдЯ очень смутилсЯ и, не знаЯ, что делать, вызвал было ‘ашеньку, чтоб
познакомить ее со мной, но та только привстала и молча, с серьезною
важностью, мне присела. ќто, впрочем, мне понравилось, потому что к ней шло.
‚ ту же минуту добраЯ тетушка, ЏрасковьЯ €льинична, не вытерпела, бросила
разливать чай и кинулась было ко мне лобызать менЯ; но Я еще не успел ей
сказать двух слов, как тотчас же раздалсЯ визгливый голос девицы
Џерепелицыной, пропищавшей, что "видно, ЏрасковьЯ €льинична забыли-с
маменьку (генеральшу), что маменька-с требовали чаю-с, а вы и не
наливаете-с, а они ждут-с", и ЏрасковьЯ €льинична, оставив менЯ, со всех ног
бросилась к своим обЯзанностЯм.
ќта генеральша, самое важное лицо во всем этом кружке и перед которой
все ходили по струнке, была тощаЯ и злаЯ старуха, всЯ одетаЯ в траур, -
злаЯ, впрочем, больше от старости и от потери последних (и прежде еще
небогатых) умственных способностей; прежде же она была вздорнаЯ.
ѓенеральство сделало ее еще глупее и надменнее. Љогда она злилась, весь дом
походил на ад. “ ней были две манеры злитьсЯ. ЏерваЯ манера была молчаливаЯ,
когда старуха по целым днЯм не разжимала губ своих и упорно молчала, толкаЯ,
а иногда даже кидаЯ на пол все, что перед ней не поставили. „ругаЯ манера
была совершенно противоположнаЯ: красноречиваЯ. Ќачиналось обыкновенно тем,
что бабушка - она ведь была мне бабушка - погружалась в необыкновенное
уныние, ждала разрушениЯ мира и всего своего хозЯйства, предчувствовала
впереди нищету и всевозможное горе, вдохновлЯлась сама своими
предчувствиЯми, начинала по пальцам исчислЯть будущие бедствиЯ и даже
приходила при этом счете в какой-то восторг, в какой-то азарт. ђазумеетсЯ,
открывалось, что она все давно уж заранее предвидела и только потому
молчала, что принуждена силою молчать в "этом доме". "Ќо если б только были
к ней почтительны, если б только захотели ее заранее послушатьсЯ, то" и т.д.
и т.д.; все это немедленно поддакивалось стаей приживалок, девицей
Џерепелицыной и, наконец, торжественно скреплЯлось ”омой ”омичом. ‚ ту
минуту, как Я представлЯлсЯ ей, она ужасно гневалась, и, кажетсЯ, по первому
способу, молчаливому, самому страшному. ‚се смотрели на нее с боЯзнью. Ћдна
только ’атьЯна €вановна, которой спускалось решительно все, была в
превосходнейшем расположении духа. „ЯдЯ нарочно, даже с некоторым
торжеством, подвел менЯ к бабушке; но та, сделав кислую гримасу, со злостью
оттолкнула от себЯ свою чашку.
- ќто тот вол-ти-жер?- проговорила она сквозь зубы и нараспев,
обращаЯсь к Џерепелицыной.
ќтот глупый вопрос окончательно сбил менЯ с толку. Ќе понимаю, отчего
она назвала менЯ вольтижером? Ќо такие вопросы ей были еще нипочем.
Џерепелицына нагнулась и пошептала ей что-то на ухо; но старуха злобно
махнула рукой. џ стоЯл с разинутым ртом и вопросительно смотрел на дЯдю. ‚се
переглЯнулись, а Ћбноскин даже оскалил зубы, что ужасно мне не понравилось.
- Ћна, брат, иногда заговариваетсЯ, - шепнул мне дЯдЯ, тоже отчасти
потерЯвшийсЯ, - но это ничего, она это так; это от доброго сердца. ’ы,
главное, на сердце смотри.
- „а, сердце! сердце! - раздалсЯ внезапно звонкий голос ’атьЯны
€вановны, котораЯ все времЯ не сводила с менЯ своих глаз и отчего-то не
могла спокойно усидеть на месте: вероЯтно, слово "сердце", сказанное
шепотом, долетело до ее слуха.
Ќо она не договорила, хотЯ ей, очевидно, хотелось что-то высказать.
‘конфузилась ли она, или что другое, только она вдруг замолчала, покраснела
ужасно, быстро нагнулась к гувернантке, пошептала ей что-то на ухо, и вдруг,
закрыв рот платком и откинувшись на спинку кресла, захохотала, как будто в
истерике. џ оглЯдывал всех с крайним недоумением; но, к удивлению моему, все
были очень серьезны и смотрели так, как будто ничего не случилось
особенного. џ, конечно, понЯл, кто была ’атьЯна €вановна. Ќаконец мне подали
чаю, и Я несколько оправилсЯ. Ќе знаю почему, но мне вдруг показалась, что Я
обЯзан завести самый любезный разговор с дамами.
- ‚ы правду сказали, дЯдюшка, - начал Я, - предостерегаЯ менЯ давеча,
что можно сконфузитьсЯ. џ откровенно признаюсь - к чему скрывать? -
продолжал Я, обращаЯсь с заискивающей улыбкой к мадам Ћбноскиной, - что до
сих пор совсем почти не знал дамского общества, и теперь, когда мне
случилось так неудачно войти, мне показалось, что моЯ поза среди комнаты
была очень смешна и отзывалась несколько тюфЯком, - не правда ли? ‚ы читали
"’юфЯка"? - заключил Я, терЯЯсь все более и более, краснеЯ за свою
заискивающую откровенность и грозно смотрЯ на мсье Ћбноскина, который, скалЯ
зубы, все еще оглЯдывал менЯ с головы до ног.
- €менно, именно, именно! - вскричал вдруг дЯдЯ с чрезвычайным
одушевлением, искренно обрадовавшись, что разговор кое-как завЯзалсЯ и Я
поправлЯюсь. - ќто, брат, еще ничего, что ты вот говоришь, что можно
сконфузитьсЯ. Ќу, сконфузилсЯ, да и концы в воду! Ђ Я, брат, длЯ первого
моего дебюта даже соврал - веришь иль нет? Ќет, ей-богу, Ђнфиса Џетровна,
это, Я вам скажу, интересно послушать. ’олько что поступил в юнкера,
приезжаю в Њоскву, отправлЯюсь к одной важной барыне с рекомендательным
письмом - то есть надменнейшаЯ женщина была, но, в сущности, право,
предобраЯ, что б ни говорили. ‚хожу - принимают. ѓостинаЯ полна народу,
преимущественно тузы. ђаскланЯлсЯ, сел. ‘о второго слова она мне: "Ђ есть
ли, батюшка, деревеньки?" ’о есть ни курицы не было, - что отвечать?
‘конфузилсЯ в прах. ‚се на менЯ смотрЯт (ну, что, юнкеришка!). Ќу, почему бы
не сказать: нет ничего; и благородно бы вышло, потому что правду бы сказал.
Ќе выдержал! "…сть, говорю, сто семнадцать душ". € к чему Я тут эти
семнадцать приплел? уж коли врать, так и врал бы круглым числом - не правда
ли? —рез минуту, по рекомендательному же моему письму, оказалось, что Я гол
как сокол и, вдобавок, соврал! Ќу, что было делать? “драл во все лопатки и с
тех пор ни ногой. ‚едь у менЯ тогда еще ничего не было. ќто все, что теперь:
триста душ от дЯдюшки ЂфанасьЯ Њатвеича да двести душ, с Љапитоновкой, еще
прежде, от бабушки Ђкулины Џанфиловны, итого пЯтьсот с лишком. ќто хорошо!
’олько Я с тех пор закаЯлсЯ врать и не вру.
- Ќу, Я бы на вашем месте не закаивалсЯ. Ѓог знает что может случитьсЯ,
- заметил Ћбноскин, насмешливо улыбаЯсь.
- Ќу, да, это правда, правда! Ѓог знает что может случитьсЯ, -
простодушно поддакнул дЯдЯ.
Ћбноскин громко захохотал, опрокинувшись на спинку кресла; его маменька
улыбнулась; как-то особенно гадко захихикала и девица Џерепелицына;
захохотала и ’атьЯна €вановна, не знаЯ чему, и даже забила в ладоши, -
словом, Я видел Ясно, что дЯдю в его же доме считали ровно ни во что.
‘ашенька, злобно сверкаЯ глазками, пристально смотрела на Ћбноскина.
ѓувернантка покраснела и потупилась. „ЯдЯ удивилсЯ.
- Ђ что? что случилось? - повторил он, с недоумением озираЯ всех нас.
‚о все это времЯ братец мой, Њизинчиков, сидел поодаль, молча, и даже
не улыбнулсЯ, когда все засмеЯлись. Ћн усердно пил чай, философически
смотрел на всю публику и несколько раз, как будто в припадке невыносимой
скуки, порывалсЯ засвистать, вероЯтно, по старой привычке, но вовремЯ
останавливалсЯ. Ћбноскин, задиравший дЯдю и покушавшийсЯ на менЯ, как будто
не смел и взглЯнуть на Њизинчикова: Я это заметил. ‡аметил Я тоже, что
молчаливый братец мой часто посматривал на менЯ, и даже с видимым
любопытством, как будто желаЯ в точности определить, что Я за человек.
- џ уверена, - защебетала вдруг мадам Ћбноскина, - Я совершенно
уверена, monsieur Serge, - ведь так, кажетсЯ? - что вы, в вашем Џетербурге,
были небольшим обожателем дам. џ знаю, там много, очень много развелось
теперь молодых людей, которые совершенно чуждаютсЯ дамского общества. Ќо,
по-моему, это все вольнодумцы. џ не иначе соглашаюсь на это смотреть, как на
непростительное вольнодумство. € признаюсь вам, менЯ это удивлЯет, удивлЯет,
молодой человек, просто удивлЯет!..
- ‘овершенно не был в обществе, - отвечал Я с необыкновенным
одушевлением. - Ќо это... Я по крайней мере думаю, ничего-с... џ жил, то
есть Я вообще нанимал квартиру... но это ничего, уверЯю вас. џ буду знаком;
а до сих пор Я все сидел дома...
- ‡анималсЯ науками, - заметил, приосанившись, дЯдЯ.
- Ђх, дЯдюшка, вы все с своими науками!.. ‚ообразите, - продолжал Я с
необыкновенною развЯзностью, любезно осклаблЯЯсь и обращаЯсь снова к
Ћбноскиной, - мой дорогой дЯдюшка до такой степени предан наукам, что
откопал где-то на большой дороге какого-то чудодейственного, практического
философа, господина Љоровкина; и первое слово сегоднЯ ко мне, после стольких
лет разлуки, было, что он ждет этого феноменального чудодеЯ с каким-то
судорожным, можно сказать, нетерпением... из любви к науке, разумеетсЯ...
€ Я захихикал, надеЯсь вызвать всеобщий смех в похвалу моему остроумию.
- Љто такой? про кого он? - резко проговорила генеральша, обращаЯсь к
Џерепелицыной.
- ѓостей-с …гор €льич наприглашали-с, ученых-с; по большим дорогам
ездЯт, их собирают-с, - с наслаждением пропищала девица.
„ЯдЯ совсем растерЯлсЯ.
- Ђх, да! Я и забыл! - вскричал он, бросив на менЯ взглЯд, в котором
выражалсЯ укор, - жду Љоровкина. —еловек науки, человек останетсЯ в
столетии...
Ћн осексЯ и замолчал. ѓенеральша махнула рукой и в этот раз так удачно,
что задела за чашку, котораЯ слетела со стола и разбилась. Џроизошло
всеобщее волнение.
- ќто она всегда, как рассердитсЯ, возьмет да и бросит что-нибудь на
пол, - шептал мне сконфуженный дЯдЯ. - Ќо это только - когда рассердитсЯ...
’ы, брат, не смотри, не замечай, глЯди в сторону... ‡ачем ты об Љоровкине-то
заговорил?..
Ќо Я и без того смотрел в сторону: в эту минуту Я встретил взглЯд
гувернантки, и мне показалось, что в этом взглЯде на менЯ был какой-то
упрек; что-то даже презрительное; румЯнец негодованиЯ Ярко запылал на ее
бледных щеках. џ понЯл ее взглЯд и догадалсЯ, что малодушным и гадким
желанием моим сделать дЯдю смешным, чтоб хоть немного снЯть смешного с себЯ,
Я не очень выиграл в расположении этой девицы. Ќе могу выразить, как мне
стало стыдно!
- Ђ Я с вами все о Џетербурге, - залилась опЯть Ђнфиса Џетровна, когда
волнение, произведенное разбитой чашкой, утихло. - џ с таким, можно сказать,
нас-лаж-дением вспоминаю нашу жизнь в этой очаровательной столице... Њы были
очень близко знакомы тогда с одним домом - помнишь, Џоль? генерал
Џоловицын... Ђх, какое очаровательное, о-ча-ро-вательное существо было
генеральша! Ќу, знаете, этот аристократизм, beau monde!.. ‘кажите: вы,
вероЯтно, встречались... џ, признаюсь, с нетерпением ждала вас сюда: Я
надеЯлась от вас многое, многое узнать о петербургских друзьЯх наших...
- Њне очень жаль, что Я не могу... извините... џ уже сказал, что очень
редко был в обществе, и совершенно не знаю генерала Џоловицына; даже не
слыхивал, - отвечал Я с нетерпением, внезапно сменив мою любезность на
чрезвычайно досадливое и раздраженное состоЯние духа.
- ‡анималсЯ минералогией! - с гордостью подхватил неисправимый дЯдЯ. -
ќто, брат, что камушки там разные рассматривает, минералогиЯ-то?
- „а, дЯдюшка, камни...
- ѓм... Њного есть наук, и все полезных! Ђ Я ведь, брат, по правде, и
не знал, что такое минералогиЯ! ‘лышу только, что звонЯт где-то на чужой
колокольне. ‚ чем другом - еще так и сЯк, а в науках глуп - откровенно
каюсь!
- Ћткровенно каетесь? - подхватил, ухмылЯЯсь Ћбноскин.
- Џапочка! - вскрикнула ‘аша, с укоризной смотрЯ на отца.
- —то, душка? Ђх, боже мой, Я ведь все прерываю вас, Ђнфиса Џетровна, -
спохватилсЯ дЯдЯ, не понЯв восклицаниЯ ‘ашеньки. - €звините, ради •риста!
- Ћ, не беспокойтесь! - отвечала с кисленькою улыбочкой Ђнфиса
Џетровна. - ‚прочем, Я уже все сказала вашему племЯннику и заключу разве
тем, monsieur Serge, - так, кажетсЯ? - что вам решительно надо исправитьсЯ.
џ верю, что науки, искусства... ваЯние, например... ну, словом, все эти
высокие идеи имеют, так сказать, свою о-ба-Я-тельную сторону, но они не
заменЯт дам!.. †енщины, женщины, молодой человек, формируют вас, и потому
без них невозможно, невозможно, молодой человек, не-воз-можно!
- Ќевозможно, невозможно! - раздалсЯ снова несколько крикливый голос
’атьЯны €вановны. - Џослушайте, - начала она, как-то детски спеша и,
разумеетсЯ, всЯ покраснев, - послушайте, Я хочу вас спросить...
- —то прикажете-с? - отвечал Я, внимательно в нее вглЯдываЯсь.
- џ хотела вас спросить: надолго вы приехали или нет?
- …й-богу, не знаю-с; как дела...
- „ела! Љакие у него могут быть дела?.. Ћ безумец!..
€ ’атьЯна €вановна, краснеЯ донельзЯ и закрываЯсь веером, нагнулась к
гувернантке и тотчас же начала ей что-то шептать. Џотом вдруг засмеЯлась и
захлопала в ладоши.
- Џостойте! постойте! - вскричала она, отрываЯсь от своей конфидантки и
снова торопливо обращаЯсь ко мне, как будто боЯсь, чтоб Я не ушел, -
послушайте, знаете ли, что Я вам скажу? вы ужасно, ужасно похожи на одного
молодого человека, о-ча-ро-ва-тельного молодого человека!.. ‘ашенька,
Ќастенька, помните? Ћн ужасно похож на того безумца - помнишь, ‘ашенька! еще
мы катались и встретили... верхом и в белом жилете... еще он навел на менЯ
свой лорнет, бесстыдник! Џомните, Я еще закрылась вуалью, но не утерпела,
высунулась из колЯски и закричала ему: "бесстыдник!", а потом бросила на
дорогу мой букет... Џомнишь, Ќастенька?
€ полупомешаннаЯ на амурах девица всЯ в волнении закрыла лицо руками;
потом вдруг вскочила с своего места, порхнула к окну, сорвала с горшка розу,
бросила ее близ менЯ на пол и убежала из комнаты. ’олько ее и видели! ‚ этот
раз произошло даже некоторое замешательство, хотЯ генеральша, как и в первый
раз, была совершенно спокойна. Ђнфиса Џетровна, например, была не удивлена,
но как будто чем-то вдруг озабочена, и с тоской посмотрела на своего сына;
барышни покраснели, а Џоль Ћбноскин, с какою-то непонЯтною тогда длЯ менЯ
досадою, встал со стула и подошел к окну. „ЯдЯ начал было делать мне знаки,
но в эту минуту новое лицо вошло в комнату и привлекло на себЯ всеобщее
внимание.
- Ђ! вот и …вграф ‹арионыч! легок на помине! - закричал дЯдЯ,
нелицемерно обрадовавшись. - —то, брат, из города?
"Ќу, чудаки! их как будто нарочно собирали сюда!" - подумал Я про себЯ,
не понимаЯ еще хорошенько всего, что происходило перед моими глазами, не
подозреваЯ и того, что и сам Я, кажетсЯ, только увеличил коллекцию этих
чудаков, ЯвЯсь между ними.

V …†…‚€Љ€Ќ

‚ комнату вошла, или, лучше сказать, как-то протеснилась (хотЯ двери
были очень широкие), фигурка, котораЯ еще в дверЯх сгибалась, кланЯлась и
скалила зубы, с чрезвычайным любопытством оглЯдываЯ всех присутствовавших.
ќто был маленький старичок, рЯбой, с быстрыми и вороватыми глазками, с
плешью и с лысиной и с какой-то неопределенной, тонкой усмешкой на довольно
толстых губах. Ћн был во фраке, очень изношенном и, кажетсЯ, с чужого плеча.
Ћдна пуговица висела на ниточке; двух или трех совсем не было. „ырЯвые
сапоги, засаленнаЯ фуражка гармонировали с его жалкой одеждой. ‚ руках его
был бумажный клетчатый платок, весь засморканный, которым он обтирал пот со
лба и висков. џ заметил, что гувернантка немного покраснела и быстро
взглЯнула на менЯ. Њне показалось даже, что в этом взглЯде было что-то
гордое и вызывающее.
- ЏрЯмо из города, благодетель! прЯмо оттуда, отец родной! все
расскажу, только позвольте сначала честь заЯвить, - проговорил вошедший
старичок и направилсЯ прЯмо к генеральше, но остановилсЯ на полдороге и
снова обратилсЯ к дЯде:
- ‚ы уж извольте знать мою главную черту, благодетель: подлец,
настоЯщий подлец! ‚едь Я, как вхожу, так уж тотчас же главную особу в доме
ищу, к ней первой и стопы направлЯю, чтоб таким образом, с первого шагу,
милости и протекцию приобрести. Џодлец, батюшка, подлец, благодетель!
Џозвольте, матушка барынЯ, ваше превосходительство, платьице ваше
поцеловать, а то Я губами-то ручку вашу, золотую, генеральскую замараю.
ѓенеральша подала ему руку, к удивлению моему, довольно благосклонно.
- € вам, раскрасавица наша, поклон, - продолжал он, обращаЯсь к девице
Џерепелицыной. - —то делать, сударынЯ-барынЯ: подлец! еще в тысЯча восемьсот
сорок первом году было решено, что подлец, когда из службы менЯ исключили,
именно тогда, как ‚алентин €гнатьич ’ихонцов в высокоблагородные попал:
асессор дали; его в асессоры, а менЯ в подлецы. Ђ уж Я так откровенно
создан, что во всем признаюсь. —то делать! пробовал честно жить, пробовал,
теперь надо попробовать иначе. Ђлександра …горовна, Яблочко наше наливное, -
продолжал он, обходЯ стол и пробираЯсь к ‘ашеньке, - позвольте ваше платьице
поцеловать; от вас, барышнЯ, Яблочком пахнет и всЯкими деликатностЯми.
€мениннику наше почтение; лук и стрелу вам, батюшка, привез, сам целое утро
делал; ребЯтишки мои помогали; вот ужо и будем спускать. Ђ подрастете, в
офицеры поступите, турке голову срубите. ’атьЯна €вановна... ах, да их нет,
благодетельницы! а то б и у них платьице поцеловал. ЏрасковьЯ €льинична,
матушка наша роднаЯ, протеснитьсЯ-то только к вам не могу, а то б не только
ручку, даже и ножку бы вашу поцеловал - вот как-с! Ђнфиса Џетровна, мое вам
всЯческое уважение свидетельствую. …ще сегоднЯ за вас бога молил,
благодетельница, на коленках, со слезами, бога молил и за сыночка вашего
тоже, чтоб ниспослал ему всЯких чинов и талантов: особенно талантов! Љстати
уж и €вану €вановичу Њизинчикову наше всенижайшее. Џошли вам господь все,
что сами себе желаете. Џотому что и не разберешь, сударь, чего сами-то вы
себе желаете: молчаливенькие такие-с... ‡дравствуй, ЌастЯ; всЯ моЯ мелюзга
тебе кланЯетсЯ; каждый день о тебе поминают. Ђ вот теперь и хозЯину большой
поклон. €з города, ваше высокородие, прЯмехонько из города. Ђ это, верно,
племЯнничек ваш, что в ученом факультете воспитывалсЯ? Џочтение наше
всенижайшее, сударь; пожалуйте ручку.
ђаздалсЯ смех. ЏонЯтно было, что старик играл роль какого-то
добровольного шута. Џриход его развеселил общество. Њногие и не понЯли его
сарказмов, а он почти всех обошел. Ћдна гувернантка, которую он, к удивлению
моему, назвал просто Ќастей, краснела и хмурилась. џ было отдернул руку:
того только, кажетсЯ, и ждал старикашка.
- „а ведь Я только пожать ее у вас просил, батюшка, если только
позволите, а не поцеловать. Ђ вы уж думали, что поцеловать? Ќет, отец
родной, покамест еще только пожать. ‚ы, благодетель, верно менЯ за барского
шута принимаете? - проговорил он, смотрЯ на менЯ с насмешкою.
- Ќ... нет, помилуйте, Я...
- ’о-то, батюшка! Љоли Я шут, так и другой кто-нибудь тут! Ђ вы менЯ
уважайте: Я еще не такой подлец, как вы думаете. Ћно, впрочем, пожалуй, и
шут. џ - раб, моЯ жена - рабынЯ, к тому же, польсти, польсти! вот оно что:
все-таки что-нибудь выиграешь, хоть ребЯтишкам на молочишко. ‘ахару,
сахару-то побольше во все подсыпайте, так оно и здоровее будет. ќто Я вам,
батюшка, по секрету говорю; может, и вам понадобитсЯ. ”ортуна заела,
благодетель, оттого Я и шут.
- •и-хи-хи! Ђх, проказник этот старичок! вечно-то он рассмешит! -
пропищала Ђнфиса Џетровна.
- Њатушка моЯ, благодетельница, ведь дурачком-то лучше на свете
проживешь! ‡нал бы, так с раннего молоду в дураки б записалсЯ, авось теперь
был бы умный. Ђ то как рано захотел быть умником, так вот и вышел теперь
старый дурак.
- ‘кажите, пожалуйста, - ввЯзалсЯ Ћбноскин (которому, верно, не
понравилось замечание про таланты), как-то особенно независимо развалЯсь в
кресле и рассматриваЯ старика в свое стеклышко, как какую-нибудь козЯвку, -
скажите, пожалуйста... все Я забываю вашу фамилью... как бишь вас?..
- Ђх, батюшка! да фамильЯ-то моЯ, пожалуй что и …жевикин, да что в том
толку? ‚от уж девЯтый год без места сижу - так и живу себе, по законам
природы. Ђ детей-то, детей-то у менЯ, просто семейство •олмских! ’очно как
по пословице: у богатого - телЯта, а у бедного - ребЯта...
-Ќу, да... телЯта... это, впрочем, в сторону. Ќу, послушайте, Я давно
хотел вас спросить: зачем вы, когда входите, тотчас назад оглЯдываетесь? ќто
очень смешно.
- ‡ачем оглЯдываюсь? Ђ все мне кажетсЯ, батюшка, что менЯ сзади
кто-нибудь хочет ладошкой прихлопнуть, как муху, оттого и оглЯдываюсь.
Њономан Я стал, батюшка.
ЋпЯть засмеЯлись. ѓувернантка привстала с места, хотела было идти и
снова опустилась в кресло. ‚ лице ее было что-то больное, страдающее,
несмотрЯ на краску, заливавшую ее щеки.
- ќто, брат, знаешь кто? - шепнул мне дЯдЯ, - ведь это ее отец!
џ смотрел на дЯдю во все глаза. ”амилиЯ …жевикин совершенно вылетела у
менЯ из головы. џ геройствовал, всю дорогу мечтал о своей предполагаемой
суженой, строил длЯ нее великодушные планы и совершенно позабыл ее фамилию
или, лучше сказать, не обратил на это никакого вниманиЯ с самого начала.
- Љак отец? - отвечал тоже шепотом. - „а ведь, Я думал, она сирота?
- Ћтец, братец, отец. € знаешь, пречестнейший, преблагороднейший
человек, и даже не пьет, а только так из себЯ шута строит. Ѓедность, брат,
страшнаЯ, восемь человек детей! Ќастенькиным жалованьем и живут. €з службы
за Язычок исключили. Љаждую неделю сюда ездит. ѓордый какой - ни за что не
возьмет. „авал, много раз давал, - не берет! Ћзлобленный человек!
- Ќу что, брат …вграф ‹арионыч, что там у вас нового? - спросил дЯдЯ и
крепко ударил его по плечу, заметив, что мнительный старик уже подслушивал
наш разговор.
- Ђ что нового, благодетель? ‚алентин €гнатьич вчера объЯснение
подавали-с по ’ришина делу. “ того в бунт`ах недовес муки оказалсЯ. ќто
барынЯ, тот самый ’ришин, что смотрит на вас, а сам точно самовар раздувает.
Њожет, изволите помнить? ‚от ‚алентин-то €гнатьич и пишет про ’ришина: "“ж
если,говорит он, - часто поминаемый ’ришин чести своей родной племЯнницы не
мог уберечь, - а та с офицером прошлого года сбежала, - так где же, говорит,
было ему уберечь казенные вещи?" ќто он в бумаге своей так и поместил -
ей-богу, не вру-с.
- ”и! Љакие вы истории рассказываете! - закричала Ђнфиса Џетровна.
- €менно, именно, именно! ‡арапортовалсЯ ты, брат …вграф, - поддакнул
дЯдЯ. - ќй, пропадешь за Язык! —еловек ты прЯмой, благородный, благонравный
- могу заЯвить, да Язык-то у тебЯ Ядовитый! € удивлЯюсь Я, как ты там с ними
ужитьсЯ не можешь! ‹юди они, кажетсЯ, добрые, простые...
- Ћтец и благодетель! да простого-то человека Я и боюсь! - вскричал
старик с каким-то особенным одушевлением.
Ћтвет мне понравилсЯ. џ быстро подошел к …жевикину и крепко пожал ему
руку. Џо правде, мне хотелось хоть чем-нибудь протестовать против всеобщего
мнениЯ, показав открыто старику мое сочувствие. Ђ может быть, кто знает!
может быть, мне хотелось поднЯть себЯ в мнении Ќастасьи …вграфовны. Ќо из
движениЯ моего ровно ничего не вышло путного.
- Џозвольте спросить вас, - сказал Я, по обычаю моему покраснев и
заторопившись, слыхали вы про иезуитов?
- Ќет, отец родной, не слыхал; так разве что-нибудь... да где нам! Ђ
что-с?
- ’ак... Я было, кстати, хотел рассказать... ‚прочем, напомните мне при
случае. Ђ теперь, будьте уверены, что Я вас понимаю и ... умею ценить...
€, совершенно смешавшись, Я еще раз схватил его за руку.
- Ќепременно, батюшка, напомню, непременно напомню! ‡олотыми литерами
запишу. ‚от, позвольте, и узелок завЯжу, длЯ памЯти.
€ он действительно завЯзал узелок, отыскав сухой кончик на своем
грЯзном, табачном платке.
- …вграф ‹арионыч, берите чаю, - сказала ЏрасковьЯ €льинична.
- ’отчас, раскрасавица барынЯ, тотчас, то есть принцесса, а не барынЯ!
ќто вам за чаек. ‘тепана Ђлексеича Ѓахчеева встретил дорогой, сударынЯ.
’акой развеселый, что на тебе! џ уж подумал, не женитьсЯ ли собираютсЯ?
Џольсти, польсти! - проговорил он полушепотом, проносЯ мимо менЯ чашку,
подмигиваЯ мне и прищуриваЯсь. - Ђ что же благодетелЯ-то главного не видать,
”омы ”омича-с? разве не прибудут к чаю ?
„ЯдЯ вздрогнул, как будто его ужалили, и робко взглЯнул на генеральшу.
- “ж Я, право, не знаю, - отвечал он нерешительно, с каким-то странным
смущением. - ‡вали его, да он... Ќе знаю, право, может быть, не в
расположении духа. џ уже посылал ‚идоплЯсова и... разве, впрочем, мне самому
сходить?
- ‡аходил Я к ним сейчас, - таинственно проговорил …жевикин.
- Њожет ли быть? - вскрикнул дЯдЯ в испуге. - Ќу, что ж?
- Ќаперед всего заходил-с, почтение свидетельствовал. ‘казали, что они
в уединении чаю напьютсЯ, а потом прибавили, что они и сухой хлебной
корочкой могут быть сыты, да-с.
‘лова эти, казалось, поразили дЯдю настоЯщим ужасом.
- „а ты б объЯснил ему, …вграф ‹арионыч, ты б рассказал, - проговорил
наконец дЯдЯ, смотрЯ на старика с тоской и упреком.
- ѓоворил-с, говорил-с.
- Ќу?
- „олго не изволили мне отвечать-с. ‡а математической задачей какой-то
сидели, определЯли что-то; видно, головоломнаЯ задача была. Џифагоровы штаны
при мне начертили - сам видел. ’ри раза повторЯл; уж на четвертый только
поднЯли головку и как будто впервые менЯ увидали. " Ќе пойду, говорЯт, там
теперь ученый приехал, так уж где нам быть подле такого светила". ’ак и
изволили выразитьсЯ, что подле светила.
€ старикашка искоса, с насмешкою, взглЯнул на менЯ.
- Ќу, так Я и ждал! - вскричал дЯдЯ, всплеснув руками, - так Я и думал!
‚едь это он про тебЯ, ‘ергей, говорит, что "ученый". Ќу, что теперь делать?
- Џризнаюсь, дЯдюшка, - отвечал Я с достоинством пожимаЯ плечами, -
по-моему, это такой смешной отказ, что не стоит обращать и вниманиЯ, и Я,
право, удивлЯюсь вашему смущению.
- Ћх, братец, не знаешь ты ничего! - вскрикнул он, энергически махнув
рукой.
- „а уж теперь нечего горевать-с, - ввЯзалась вдруг девица
Џерепелицына, - коли все причины злые от вас самих спервоначалу произошли-с,
…гор €льич-с. ‘нЯвши голову, по волосам не плачут-с. Џослушали бы
маменьку-с, так теперь бы и не плакали-с.
- „а чем же, Ђнна Ќиловна, Я-то виноват? побойтесь бога! - проговорил
дЯдЯ умолЯющим голосом, как будто напрашиваЯсь на объЯснение.
- џ бога боюсь, …гор €льич; а происходит все оттого, что вы эгоисты-с и
родительницу не любите-с, - с достоинством отвечала девица Џерепелицына. -
Ћтчего вам было, спервоначалу, воли их не уважать-с? Ћни вам мать-с. Ђ Я вам
неправды не стану говорить-с. џ сама подполковничьЯ дочь, а не
какаЯ-нибудь-с.
Њне показалось, что Џерепелицына ввЯзалась в разговор единственно с тою
целию, чтоб объЯвить всем нам, и особенно мне, новоприбывшему, что она сама
подполковничьЯ дочь, а не какаЯ-нибудь-с.
- Ћттого, что он оскорблЯет мать свою, - грозно проговорила наконец
сама генеральша.
- Њаменька, помилосердуйте! ѓде же Я вас оскорблЯю?
- Ћттого, что ты мрачный эгоист, …горушка, - продолжала генеральша, все
более и более одушевлЯЯсь.
- Њаменька, маменька! где же Я мрачный эгоист? - вскричал дЯдЯ почти в
отчаЯнии, - пЯть дней, целых пЯть дней вы сердитесь на менЯ и не хотите со
мной говорить! Ђ за что? за что? Џусть же судЯт менЯ, пусть целый свет менЯ
судит! Џусть, наконец, услышат и мое оправдание. џ долго молчал, маменька;
вы не хотели слушать менЯ: пусть же теперь люди менЯ услышат. Ђнфиса
Џетровна! Џавел ‘еменыч, благороднейший Џавел ‘еменыч! ‘ергей, друг мой! ты
человек посторонний, ты, так сказать, зритель, ты беспристрастно можешь
судить...
- “спокойтесь, …гор €льич, успокойтесь, - вскрикнула Ђнфиса Џетровна, -
не убивайте маменьку!
- џ не убью маменьку, Ђнфиса Џетровна; но вот грудь моЯ - разите! -
продолжал дЯдЯ, разгорЯченный до последней степени, что бывает иногда с
людьми слабохарактерными, когда их выведут из последнего терпениЯ, хотЯ всЯ
горЯчка их походит на огонь от зажженной соломы, - Я хочу сказать, Ђнфиса
Џетровна, что Я никого не оскорблю. џ и начну с того, что ”ома ”омич
благороднейший, честнейший человек и, вдобавок, человек высших качеств, но
... но он был несправедлив ко мне в этом случае.
- ѓм! - промычал Ћбноскин, как будто желаЯ поддразнить еще более дЯдю.
- Џавел ‘еменыч, благороднейший Џавел ‘еменыч! неужели ж вы в самом
деле думаете, что Я, так сказать, бесчувственный столб? ‚едь Я вижу, ведь Я
понимаю, со слезами сердца, можно сказать, понимаю, что все эти
недоразумениЯ от излишней любви его ко мне происходЯт. Ќо, волЯ ваша, он,
ей-богу, несправедлив в этом случае. џ все расскажу. џ хочу рассказать
теперь эту историю, Ђнфиса Џетровна, во всей ее Ясности и подробности, чтоб
видели, с чего дело вышло и справедливо ли на менЯ сердитсЯ маменька, что Я
не угодил ”оме ”омичу. ‚ыслушай и ты менЯ, ‘ережа, - прибавил он, обращаЯсь
ко мне, что делал и во все продолжение рассказа, как будто бы боЯсь других
слушателей и сомневаЯсь в их сочувствии, - выслушай и ты менЯ, и реши: прав
Я или нет. ‚от видишь, вот с чего началась всЯ историЯ: неделю назад - да,
именно не больше недели, - проезжает через наш город бывший начальник мой,
генерал ђусапетов, с супругою и своЯченицею. ЋстанавливаютсЯ на времЯ. џ
поражен. ‘пешу воспользоватьсЯ случаем, лечу, представлЯюсь и приглашаю к
себе на обед. Ћбещал, если можно будет. ’о есть благороднейший человек, Я
тебе скажу; блестит добродетелЯми и, вдобавок, вельможа! ‘воЯченицу свою
облагодетельствовал; одну сироту замуж выдал за дивного молодого человека
(теперь стрЯпчим в Њалинове; еще молодой человек, но с каким-то, можно
сказать, универсальным образованием!) - словом, из генералов генерал! Ќу, у
нас, конечно, вознЯ, трескотнЯ, повара, фрикасеи; музыку выписываю. џ,
разумеетсЯ, рад и смотрю именинником! Ќе понравилось ”оме ”омичу, что Я рад
и смотрю именинником! ‘идел за столом - помню еще, подавали его любимый
киселек со сливками, - молчал-молчал да как вскочит: "Ћбижают менЯ,
обижают!" - "„а чем же, говорю, тебЯ, ”ома ”омич, обижают?" - "‚ы теперь,
говорит, мною пренебрегаете; вы генералами теперь занимаетесь; вам теперь
генералы дороже менЯ!" Ќу, разумеетсЯ, Я теперь все это вкратце тебе
передаю; так сказать, одну только сущность; но если бы ты знал, что он еще
говорил... словом, потрЯс всю мою душу! —то ты будешь делать? џ, разумеетсЯ,
падаю духом; фрапировало менЯ это, можно сказать; хожу как мокрый петух.
Ќаступает торжественный день. ѓенерал присылает сказать, что не может:
извинЯетсЯ - значит, не будет. џ к ”оме: "Ќу, ”ома, успокойсЯ! Ќе будет!"
—то ж бы ты думал? Ќе прощает, да и только! "Ћбидели, говорит, менЯ, да и
только!" џ и так и сЯк. "Ќет, говорит, ступайте к своим генералам; вам
генералы дороже менЯ; вы узы дружества, говорит, разорвали". „руг ты мой!
ведь Я понимаю, за что он сердитсЯ. џ не столб, не баран, не тунеЯдец
какой-нибудь! ‚едь это он из излишней любви ко мне, так сказать, из ревности
делает - он это сам говорит, - он ревнует менЯ к генералу, расположение мое
боитсЯ потерЯть, испытывает менЯ, хочет узнать, чем Я длЯ него могу
пожертвовать. "Ќет, говорит, Я сам длЯ вас все равно, что генерал, Я сам длЯ
вас ваше превосходительство! ’огда помирюсь с вами, когда вы мне свое
уважение докажете". - "—ем же Я тебе докажу мое уважение, ”ома ”омич?" - "Ђ
называйте, говорит, менЯ целый день: ваше превосходительство; тогда и
докажете уважение". “падаю с облаков! Њожешь представить себе мое удивление!
"„а послужит это, говорит, вам уроком, чтоб вы не восхищались вперед
генералами, когда и другие люди, может, еще почище ваших всех генералов!
"Ќу, тут уж Я не вытерпел, каюсь! открыто каюсь! "”ома ”омич, говорю, разве
это возможное дело? Ќу, могу ли Я решитьсЯ на это? ђазве Я могу, разве Я
вправе произвести тебЯ в генералы? Џодумай, кто производит в генералы? Ќу,
как Я скажу тебе: ваше превосходительство? „а ведь это, так сказать,
посЯгновение на величие судеб! „а ведь генерал служит украшением отечеству:
генерал воевал, он свою кровь на поле чести пролил! Љак же Я тебе-то скажу:
ваше превосходительство?" Ќе унимаетсЯ, да и только! "—то хочешь, говорю,
”ома, все длЯ тебЯ сделаю. ‚от ты велел мне сбрить бакенбарды, потому что в
них мало патриотизма, - Я сбрил, поморщилсЯ, а сбрил. Њало того, сделаю все,
что тебе будет угодно, только откажись от генеральского сана!" - "Ќет,
говорит, не помирюсь до тех пор, пока не скажут: ваше превосходительство!
ќто, говорит, длЯ нравственности вашей будет полезно: это смирит ваш дух!" -
говорит. € вот теперь уж неделю, целую неделю говорить не хочет со мной; на
всех, кто ни приедет, сердитсЯ. Џро тебЯ услыхал, что ученый, - это Я
виноват: погорЯчилсЯ, разболтал! - так сказал, что нога его в доме не будет,
если ты в дом войдешь. "‡начит, говорит, уж Я теперь длЯ вас не ученый". ‚от
беда будет, как узнает теперь про Љоровкина! Ќу помилуй, ну посуди, ну чем
же Я тут виноват? Ќу неужели ж решитьсЯ сказать ему "ваше
превосходительство"? Ќу можно ли жить в таком положении? Ќу за что он
сегоднЯ беднЯка Ѓахчеева из-за стола прогнал? Ќу, положим, Ѓахчеев не
сочинил астрономии; да ведь и Я не сочинил астрономии, да ведь и ты не
сочинил астрономии... Ќу за что, за что?
- Ђ за то, что ты завистлив, …горушка, - промЯмлила опЯть генеральша.
- Њаменька! - вскричал дЯдЯ в совершенном отчаЯнии, - вы сведете менЯ с
ума!.. ‚ы не свои, вы чужие речи переговариваете, маменька! џ, наконец,
столбом, тумбой, фонарем делаюсь, а не вашим сыном!
- џ слышал, дЯдюшка, - перебил Я, изумленный до последней степени
рассказом, - Я слышал от Ѓахчеева - не знаю, впрочем, справедливо иль нет, -
что ”ома ”омич позавидовал именинам €люши и утверждает, что и сам он завтра
именинник. Џризнаюсь, эта характеристическаЯ черта так менЯ изумила, что Я
...
- ђожденье, братец, рожденье, не именины, а рожденье! - скороговоркою
перебил менЯ дЯдЯ. - Ћн не так только выразилсЯ, а он прав: завтра его
рожденье. Џравда, брат, прежде всего...
- ‘овсем не рожденье! - крикнула ‘ашенька.
- Љак не рожденье? - крикнул дЯдЯ, оторопев.
- ‚овсе не рожденье, папочка! ќто вы просто неправду говорите, чтоб
самого себЯ обмануть да ”оме ”омичу угодить. Ђ рожденье его в марте было, -
еще, помните, мы перед этим на богомолье в монастырь ездили, а он сидеть
никому не дал покойно в карете: все кричал, что ему бок раздавила подушка,
да щипалсЯ; тетушку со злости два раза ущипнул! Ђ потом, когда в рожденье мы
пришли поздравлЯть, рассердилсЯ, зачем не было камелий в нашем букете. "џ,
говорит, люблю камелии, потому что у менЯ вкус высшего общества, а вы длЯ
менЯ пожалели в оранжерее нарвать ". € целый день киснул да куксилсЯ, с нами
говорить не хотел...
џ думаю, если б бомба упала среди комнаты, то это не так бы изумило и
испугало всех, как это открытое восстание - и кого же? - девочки, которой
даже и говорить не позволЯлось громко в бабушкином присутствии. ѓенеральша,
немаЯ от изумлениЯ и от бешенства, привстала, выпрЯмилась и смотрела на
дерзкую внучку свою, не верЯ глазам. „ЯдЯ обмер от ужаса.
- ќкую волю дают! уморить хотЯт бабиньку-с! - крикнула Џерепелицына.
- ‘аша, ‘аша, опомнись! что с тобой, ‘аша? - кричал дЯдЯ, бросаЯсь то к
той, то к другой, то к генеральше, то к ‘ашеньке, чтоб остановить ее.
- Ќе хочу молчать, папочка! - закричала ‘аша, вдруг вскочив со стула,
топаЯ ножками и сверкаЯ глазенками, - не хочу молчать! Њы все долго терпели
из-за ”омы ”омича, из-за скверного, из-за гадкого вашего ”омы ”омича! Џотому
что ”ома ”омич всех нас погубит, потому что ему то и дело толкуют, что он
умница, великодушный, благородный, ученый, смесь всех добродетелей, попурри
какое-то, а ”ома ”омич, как дурак, всему и поверил! ‘только сладких блюд ему
нанесли, что другому бы совестно стало, а ”ома ”омич скушал все, что перед
ним ни поставили, да и еще просит. ‚от вы увидите, всех нас съест, а виноват
всему папочка! ѓадкий, гадкий ”ома ”омич, прЯмо скажу, никого не боюсь! Ћн
глуп, капризен, замарашка, неблагодарный, жестокосердый, тиран, сплетник,
лгунишка ... Ђх, Я бы непременно, непременно, сейчас же прогнала его со
двора, а папочка его обожает, а папочка от него без ума! ...
- Ђх!.. - вскрикнула генеральша и покатилась в изнеможении на диван.
- ѓолубчик мой, ЂгафьЯ ’имофеевна, ангел мой! - кричала Ђнфиса
Џетровна, - возьмите мой флакон! ‚оды, скорее воды!
- ‚оды, воды! - кричал дЯдЯ, - маменька, маменька, успокойтесь! на
коленЯх умолЯю вас успокоитьсЯ!..
- Ќа хлеб на воду вас посадить-с, да из темной комнаты не
выпускать-с... человекоубийцы вы эдакие! - прошипела на ‘ашеньку дрожавшаЯ
от злости Џерепелицына.
- € сЯду на хлеб на воду, ничего не боюсь! - кричала ‘ашенька, в свою
очередь пришедшаЯ в какое-то самозабвение. - џ папочку защищаю, потому что
он сам себЯ защитить не умеет. Љто он такой, кто он, ваш ”ома ”омич, перед
папочкою? “ папочки хлеб ест да папочку же унижает, неблагодарный! „а Я б
его разорвала в куски, вашего ”ому ”омича! Ќа дуэль бы его вызвала да тут бы
и убила из двух пистолетов...
- ‘аша! ‘аша! - кричал в отчаЯнии дЯдЯ. - …ще одно слово - и Я погиб,
безвозвратно погиб!
- Џапочка! - вскричала ‘аша, вдруг стремительно бросаЯсь к отцу,
заливаЯсь слезами и крепко обвив его своими ручками, - папочка! ну вам ли,
доброму, прекрасному, веселому, умному, вам ли, вам ли так себЯ погубить?
‚ам ли подчинЯтьсЯ этому скверному, неблагодарному человеку, быть его
игрушкой, на смех себЯ выставлЯть? Џапочка, золотой мой папочка!..
Ћна зарыдала, закрыла лицо руками и выбежала из комнаты.
Ќачалась страшнаЯ суматоха. ѓенеральша лежала в обмороке. „ЯдЯ стоЯл
перед ней на коленЯх и целовал ее руки. „евица Џерепелицына увивалась около
них и бросала на нас злобные, но торжествующие взглЯды. Ђнфиса Џетровна
смачивала виски генеральши водою и возилась с своим флаконом. ЏрасковьЯ
€льинична трепетала и заливалась слезами; …жевикин искал уголка, куда бы
забитьсЯ, а гувернантка стоЯла бледнаЯ, совершенно потерЯвшись от страха.
Ћдин только Њизинчиков оставалсЯ совершенно по-прежнему. Ћн встал, подошел к
окну и принЯлсЯ пристально смотреть в него, решительно не обращаЯ вниманиЯ
на всю эту сцену.
‚друг генеральша приподнЯлась с дивана, выпрЯмилась и обмерила менЯ
грозным взглЯдом.
- ‚он! - крикнула она, притопнув на менЯ ногою.
џ должен признатьсЯ, что этого совершенно не ожидал.
- ‚он! вон из дому; вон! ‡ачем он приехал? чтоб и духу его не было!
вон!
- Њаменька! маменька, что вы! да ведь это ‘ережа, - бормотал дЯдЯ,
дрожа всем телом от страха. - ‚едь он, маменька, к нам в гости приехал.
- Љакой ‘ережа? вздор! не хочу ничего слышать; вон! ќто Љоровкин. џ
уверена, что это Љоровкин. ЊенЯ предчувствие не обманывает. Ћн приехал ”ому
”омича выживать; его и выписали длЯ этого. Њое сердце предчувствует... ‚он,
негодЯй!
- „Ядюшка, если так, - сказал Я, захлебываЯсь от благородного
негодованиЯ, - если так, то Я... извините менЯ... - € Я схватилсЯ за шлЯпу.
- ‘ергей, ‘ергей, что ты делаешь?.. Ќу, вот теперь этот... Њаменька!
ведь это ‘ережа!.. ‘ергей, помилуй! - кричал он, гонЯЯсь за мной и силЯсь
отнЯть у менЯ шлЯпу, - ты мой гость, ты останешьсЯ - Я хочу! ‚едь это она
только так, - прибавил он шепотом, - ведь это она только когда
рассердитсЯ... ’ы только теперь, первое времЯ, спрЯчьсЯ куда-нибудь...
побудь где-нибудь - и ничего, все пройдет. Ћна тебЯ простит - уверЯю тебЯ!
Ћна добраЯ, а только так, заговариваетсЯ... ‘лышишь, она принимает тебЯ за
Љоровкина, а потом простит, уверЯю тебЯ... ’ы чего? - закричал он дрожавшему
от страха ѓавриле, вошедшему в комнату.
ѓаврила вошел не один; с ним был дворовый парень, мальчик лет
шестнадцати, прехорошенький собой, взЯтый во двор за красоту, как узнал Я
после. ‡вали его ”алалеем. Ћн был одет в какой-то особенный костюм, в
красной шелковой рубашке, обшитой по вороту позументом, с золотым галунным
поЯсом, в черных плисовых шароварах и в козловых сапожках, с красными
отворотами. ќтот костюм был затеей самой генеральши. Њальчик прегорько
рыдал, и слезы одна за другой катились из больших голубых глаз его.
- ќто еще что? - вскричал дЯдЯ, - что случилось? „а говори же
разбойник!
- ”ома ”омич велел быть сюда; сами вослед идут, - отвечал скорбный
ѓаврила, - мне на экзамент, а он...
- Ђ он?
- ЏлЯсал-с, - отвечал ѓаврила плачевным голосом.
- ЏлЯсал! - вскрикнул в ужасе дЯдЯ.
- ЏлЯ-сал! - проревел ”алалей всхлипываЯ.
- Љомаринского?
- Љо-ма-ринского!
- Ђ ”ома ”омич застал?
- ‡ас-тал!
- „орезали! - вскрикнул дЯдЯ, - пропала моЯ голова! - и обеими руками
схватил себЯ за голову.
- ”ома ”омич! - возвестил ‚идоплЯсов, входЯ в комнату.
„верь отворилась, и ”ома ”омич сам, своею собственною особою, предстал
перед озадаченной публикой.

VI ЏђЋ Ѓ…‹ЋѓЋ Ѓ›ЉЂ € ЏђЋ ЉЋЊЂђ€Ќ‘ЉЋѓЋ Њ“†€ЉЂ

Ќо прежде, чем Я буду иметь честь лично представить читателю вошедшего
”ому ”омича, Я считаю совершенно необходимым сказать несколько слов о
”алалее и объЯснить, что именно было ужасного в том, что он плЯсал
комаринского, а ”ома ”омич застал его в этом веселом занЯтии. ”алалей был
дворовый мальчик, сирота с колыбели и крестник покойной жены моего дЯди.
„ЯдЯ его очень любил. Ћдного этого совершенно достаточно было, чтоб ”ома
”омич, переселЯсь в ‘тепанчиково и покорив себе дЯдю, возненавидел любимца
его, ”алалеЯ. Ќо мальчик как-то особенно понравилсЯ генеральше и, несмотрЯ
на гнев ”омы ”омича, осталсЯ вверху, при господах: настоЯла в этом сама
генеральша, и ”ома уступил, сохранЯЯ в сердце своем обиду - он все считал за
обиду - и отмщаЯ за нее ни в чем не виноватому дЯде при каждом удобном
случае. ”алалей был удивительно хорош собой. “ него было лицо девичье, лицо
красавицы деревенской девушки. ѓенеральша холила и нежила его, дорожила им,
как хорошенькой, редкой игрушкой; и еще неизвестно, кого она больше любила:
свою ли маленькую, курчавенькую собачку Ђми или ”алалеЯ? Њы уже говорили о
его костюме, который был ее изобретением. Ѓарышни выдавали ему помаду, а
парикмахер Љузьма обЯзан был завивать ему по праздникам волосы. ќтот мальчик
был какое-то странное создание. ЌельзЯ было назвать его совершенным идиотом
или юродивым, но он был до того наивен, до того правдив и простодушен, что
иногда действительно его можно было счесть дурачком. Ћн вмешиваетсЯ в
разговор господ, не заботЯсь о том, что их прерывает. Ћн рассказывает им
такие вещи, которые никак нельзЯ рассказывать господам. Ћн заливаетсЯ самыми
искренними слезами, когда барынЯ падает в обморок или когда уж слишком
забранЯт его барина. Ћн сочувствует всЯкому несчастью. €ногда подходит к
генеральше, целует ее руки и просит, чтоб она не сердилась, - и генеральша
великодушно прощает ему эти смелости. Ћн чувствителен до крайности, добр и
незлобив, как барашек, весел, как счастливый ребенок. ‘о стола ему подают
подачку.
Ћн постоЯнно становитсЯ за стулом генеральши и ужасно любит сахар.
Љогда ему дадут сахарцу, он тут же сгрызает его своими крепкими, белыми, как
молоко, зубами, и неописанное удовольствие сверкает в его веселых голубых
глазах и на всем его хорошеньком личике.
„олго гневалсЯ ”ома ”омич; но, рассудив наконец, что гневом не
возьмешь, он вдруг решилсЯ быть благодетелем ”алалею. ђазбранив сперва дЯдю
за то, что ему нет дела до образованиЯ дворовых людей, он решил немедленно
обучать бедного мальчика нравственности, хорошим манерам и французскому
Языку. "Љак! - говорил он, защищаЯ свою нелепую мысль (мысль, приходившую в
голову и не одному ”оме ”омичу, чему свидетелем пишущий эти строки), - как!
он всегда вверху при своей госпоже; вдруг она, забыв, что он не понимает
по-французски, скажет ему, например, донн`е му`а мон мушуар - он должен и
тут найтись и тут услужить!" Ќо оказалось, что не только нельзЯ было ”алалеЯ
выучить по-французски, но что повар Ђндрон, его дЯдЯ, бескорыстно
старавшийсЯ научить его русской грамоте, давно уже махнул рукой и сложил
азбуку на полку! ”алалей был до того туп на книжное обучение, что не понимал
решительно ничего. Њало того: из этого даже вышла историЯ. „воровые стали
дразнить ”алалеЯ французом, а старик ѓаврила, заслуженный камердинер
дЯдюшки, открыто осмелилсЯ отрицать пользу изучениЯ французской грамоты.
„ошло до ”омы ”омича, и, разгневавшись, он, в наказание, заставил учитьсЯ
по-французски самого оппонента, ѓаврилу. ‚от с чего и взЯлась всЯ эта
историЯ о французском Языке, так рассердившаЯ господина Ѓахчеева. Ќасчет
манер было еще хуже: ”ома решительно не мог образовать по-своему ”алалеЯ,
который, несмотрЯ на запрещение, приходил по утрам рассказывать ему свои
сны, что' ”ома ”омич, с своей стороны, находил в высшей степени неприличным
и фамильЯрным. Ќо ”алалей упорно оставалсЯ ”алалеем. ђазумеетсЯ, за все это
прежде всех доставалось дЯде.
- ‡наете ли, знаете ли, что он сегоднЯ сделал? - кричит, бывало, ”ома,
длЯ большего эффекта выбрав времЯ, когда все в сборе. - ‡наете ли,
полковник, до чего доходит ваше систематическое баловство? ‘егоднЯ он сожрал
кусок пирога, который вы ему дали за столом, и, знаете ли, что он сказал
после этого? Џоди сюда, поди сюда, нелепаЯ душа, поди сюда, идиот, румЯнаЯ
ты рожа!..
”алалей подходит плача, утираЯ обеими руками глаза.
- —то ты сказал, когда сожрал свой пирог? повтори при всех!
”алалей не отвечает и заливаетсЯ горькими слезами.
- ’ак Я скажу за тебЯ, коли так. ’ы сказал, треснув себЯ по своему
набитому и неприличному брюху: "ЌатрескалсЯ пирога, как Њартын мыла!"
Џомилуйте, полковник, разве говорЯт такими фразами в образованном обществе,
тем более в высшем? ‘казал ты это иль нет? говори!
- ‘ка-зал!.. - подтверждает ”алалей, всхлипываЯ.
- Ќу, так скажи мне теперь: разве Њартын ест мыло? ѓде именно ты видел
такого Њартына, который ест мыло? ѓовори же, дай мне понЯтие об этом
феноменальном Њартыне!
Њолчание.
- џ тебЯ спрашиваю, - пристает ”ома, - кто именно этот Њартын? џ хочу
его видеть, хочу с ним познакомитьсЯ. Ќу, кто же он? ђегистратор, астроном,
пошехонец, поэт, каптенармус, дворовый человек - кто-нибудь должен же быть.
Ћтвечай!
- „во-ро-вый че-ло-век, - отвечает наконец ”алалей, продолжаЯ плакать.
- —ей? чьих господ?
Ќо ”алалей не умеет сказать, чьих господ. ђазумеетсЯ, кончаетсЯ тем,
что ”ома в сердцах убегает из комнаты и кричит, что его обидели; с
генеральшей начинаютсЯ припадки, а дЯдЯ клЯнет час своего рождениЯ, просит у
всех прощениЯ и всю остальную часть днЯ ходит на цыпочках в своих
собственных комнатах.
Љак нарочно случилось так, что на другой же день после истории с
Њартыновым мылом ”алалей, принесЯ утром чай ”оме ”омичу и совершенно успев
забыть и Њартына и все вчерашнее горе, сообщил ему, что видел сон про белого
быка. ќтого еще не доставало! ”ома ”омич пришел в неописанное негодование,
немедленно призвал дЯдю и начал распекать его за неприличие сна, виденного
его ”алалеем. ‚ этот раз были принЯты строгие меры: ”алалей был наказан; он
стоЯл в углу на коленЯх. Ќастрого запретили ему видеть такие грубые,
мужицкие сны. " џ за что сержусь, - говорил ”ома, - кроме того, что он
по-настоЯщему не должен бы сметь и подумать лезть ко мне со своими снами,
тем более с белым быком; кроме этого - согласитесь сами, полковник, - что
такое белый бык, как не доказательство грубости, невежества, мужичества
вашего неотесанного ”алалеЯ? Љаковы мысли, таковы и сны. ђазве не говорил Я
заранее, что из него ничего не выйдет и что не следовало оставлЯть его
вверху, при господах? Ќикогда, никогда не разовьете вы эту бессмысленную,
простонародную душу во что-нибудь возвышенное, поэтическое. ђазве ты не
можешь, - продолжал он, обращаЯсь к ”алалею, - разве ты не можешь видеть во
сне что-нибудь изЯщное, нежное, облагороженное, какую-нибудь сцену из
хорошего общества, например, хоть господ, играющих в карты, или дам,
прогуливающихсЯ в прекрасном саду?" ”алалей обещал непременно увидать в
следующую ночь господ или дам, гулЯющих в прекрасном саду.
‹ожась спать, ”алалей со слезами молил об этом бога и долго думал, как
бы сделать так, чтоб не видеть проклЯтого белого быка. Ќо надежды
человеческие обманчивы. Џроснувшись на другое утро, он с ужасом вспомнил,
что опЯть всю ночь ему снилось про ненавистного белого быка и не приснилось
ни одной дамы, гулЯющей в прекрасном саду. ‚ этот раз последствиЯ были
особенные. ”ома ”омич объЯвил решительно, что не верит возможности подобного
случаЯ, возможности подобного повторениЯ сна, а что ”алалей нарочно подучен
кем-нибудь из домашних, а может быть, и самим полковником, чтоб сделать в
пику ”оме ”омичу. Њного было крику, упреков и слез. ѓенеральша к вечеру
захворала; весь дом повесил нос. Ћставалась еще слабаЯ надежда, что ”алалей
в следующую, то есть в третью ночь, непременно увидит что-нибудь из высшего
общества. Љаково же было всеобщее негодование, когда целую неделю срЯду,
каждую божию ночь, ”алалей постоЯнно видел белого быка, и одного только
белого быка! Ћ высшем обществе нечего было и думать.
Ќо всего интереснее было то, что ”алалей никак не мог догадатьсЯ
солгать: просто - сказать, что видел не белого быка, а хоть, например,
карету, наполненную дамами и ”омой ”омичом; тем более что солгать, в таком
крайнем случае, было даже не так и грешно. Ќо ”алалей был до того правдив,
что решительно не умел солгать, если б даже и захотел. Ћб этом даже и не
намекали ему. ‚се знали, что он изменит себе в первое же мгновение и что
”ома ”омич тотчас же поймает его во лжи. —то было делать? Џоложение дЯди
становилось невыносимым. ”алалей был решительно неисправим. Ѓедный мальчик
даже стал худеть от тоски. Љлючница ЊаланьЯ утверждала, что его испортили, и
спрыснула его с уголька водою. ‚ этой полезной операции участвовала и
сердобольнаЯ ЏрасковьЯ €льинична. Ќо даже и это не помогло. Ќичто не
помогало!
- „а пусто б его взЯло, треклЯтого! - рассказывал ”алалей, - каждую
ночь снитсЯ! каждый раз с вечера молюсь: "‘он не снись про белого быка, сон
не снись про белого быка!" Ђ он тут как тут, проклЯтый, стоит передо мной,
большой, с рогами, тупогубый такой, у-у-у!
„ЯдЯ был в отчаЯнии, Ќо, к счастью, ”ома ”омич вдруг как будто забыл
про белого быка. Љонечно, никто не верил, что ”ома ”омич может забыть о
таком важном обстоЯтельстве. ‚се со страхом полагали, что он приберегает
белого быка про запас и обнаружит его при первом удобном случае.
‚последствии оказалось, что ”оме ”омичу в это времЯ было не до белого быка:
у него случились другие дела, другие заботы; другие замыслы созревали в
полезной и многодумной его голове. ‚от почему он и дал спокойно вздохнуть
”алалею. ‚месте с ”алалеем и все отдохнули. Џарень повеселел, даже стал
забывать о прошедшем; даже белый бык начал поЯвлЯтьсЯ реже и реже, хотЯ все
еще напоминал иногда о своем фантастическом существовании. ‘ловом, все бы
пошло хорошо, если б не было на свете комаринского.
Ќадобно заметить, что ”алалей отлично плЯсать; это было его главнаЯ
способность, даже нечто вроде призваниЯ; он плЯсал с энергией, с неистощимой
веселостью, но особенно любит он комаринского мужика. Ќе то чтоб ему уж так
очень нравились легкомысленные и во всЯком случае необъЯснимые поступки
этого ветреного мужика - нет, ему нравилось плЯсать комаринского единственно
потому, что слушать комаринского и не плЯсать под эту музыку было длЯ него
решительно невозможно. €ногда, по вечерам, два-три лакеЯ, кучера, садовник,
игравший на скрипке, и даже несколько дворовых дам собирались в кружок,
где-нибудь на самой задней площадке барской усадьбы, подальше от ”омы
”омича; начинались музыка, танцы и под конец торжественно вступал в свои
права и комаринский. Ћркестр составлЯли две балалайки, гитара, скрипка и
бубен, с которым отлично управлЯлсЯ форейтор Њитюшка. Ќадо было посмотреть,
что делалось тогда с ”алалеем: он плЯсал до забвеньЯ самого себЯ, до
истощениЯ последних сил, поощрЯемый криками и смехом публики; он взвизгивал,
кричал, хохотал, хлопал в ладоши; он плЯсал, как будто увлекаемый
постороннею, непостижимою силою, с которой не мог совладать и упрЯмо силилсЯ
догнать все более и более учащаемый темп удалого мотива, выбиваЯ по земле
каблуками. ќто были минуты истинного его наслаждениЯ; и все бы это шло
хорошо и весело, если б слух о комаринском не достиг наконец ”омы ”омича.
”ома ”омич обмер и тотчас же послал за полковником.
- џ хотел от вас только об одном узнать, полковник, - начал ”ома, -
совершенно ли вы поклЯлись погубить этого несчастного идиота или не
совершенно? ‚ первом случае Я тотчас же отстранЯюсь; если же не совершенно,
то Я ...
- „а что такое? что случилось? - вскричал испуганный дЯдЯ.
- Љак что случилось? „а знаете ли вы, что он плЯшет комаринского?
- Ќу ... ну что ж?
- Љак ну что ж? - взвизгнул ”ома. - € говорите это вы - вы, их барин и
даже, в некотором смысле, отец! „а имеете ли вы после этого здравое понЯтие
о том, что такое комаринский? ‡наете ли вы, что эта песнЯ изображает одного
отвратительного мужика, покусившегосЯ на самый безнравственный поступок в
пьЯном виде? ‡наете ли, на что посЯгнул этот развратный холоп? Ћн попрал
самые драгоценные узы и, так сказать, притоптал их своими мужичьими
сапожищами, привыкшими попирать только пол кабака! „а понимаете ли, что вы
оскорбили менЯ благороднейшие чувства мои своим ответом? Џонимаете ли, что
вы лично оскорбили менЯ своим ответом? Џонимаете ли вы это иль нет?
- Ќо, ”ома ... „а ведь это только песнЯ, ”ома ...
- Љак только песнЯ! € вы не постыдились мне признатьсЯ, что знаете эту
песню - вы, член благородного общества, отец благонравных и невинных детей
и, вдобавок, полковник! ’олько песнЯ! Ќо Я уверен, что эта песнЯ взЯта с
истинного событиЯ! ’олько песнЯ! Ќо какой же порЯдочный человек может, не
сгорев от стыда, признатьсЯ, что знает эту песню, что слышал хоть
когда-нибудь эту песню? какой, какой?
- Ќу, да вот ты же знаешь, ”ома, коли спрашиваешь, - отвечал в простоте
души сконфуженный дЯдЯ.
- Љак! Я знаю? Я... Я... то есть Я!.. Ћбидели! - вскричал вдруг ”ома,
срываЯсь со стула и захлебываЯсь от злости. Ћн никак не ожидал такого
оглушительного ответа.
Ќе стану описывать гнев ”омы ”омича. Џолковник с бесславием прогнан был
с глаз блюстителЯ нравственности за неприличие и ненаходчивость своего
ответа. Ќо с тех пор ”ома ”омич дал себе клЯтву: поймать на месте
преступлениЯ ”алалеЯ, танцующего комаринского. Џо вечерам, когда все
полагали, что он чем-нибудь занЯт, он нарочно выходил потихоньку в сад,
обходил огороды и забивалсЯ в коноплю, откуда издали видна была площадка, на
которой происходили танцы. Ћн сторожил бедного ”алалеЯ, как охотник птичку,
с наслаждением представлЯЯ себе, какой трезвон задаст он в случае успеха
всему дому и в особенности полковнику. Ќаконец неусыпные труды его
увенчались успехом: он застал комаринского! ЏонЯтно после этого, отчего дЯдЯ
рвал на себе волосы, когда увидел плачущего ”алалеЯ и услышал, что
‚идоплЯсов возвестил ”ому ”омича, так неожиданно и в такую хлопотливую
минуту представшего перед нами своею собственною особою.

VII ”ЋЊЂ ”ЋЊ€—

џ с напрЯженным любопытством рассматривал этого господина. ѓаврила
справедливо назвал его плюгавеньким человечком. ”ома был мал ростом,
белобрысый и с проседью, с горбатым носом и с мелкими морщинками по всему
лицу. Ќа подбородке его была большаЯ бородавка. ‹ет ему было под пЯтьдесЯт.
Ћн вошел тихо, мерными шагами, опустив глаза вниз. Ќо самаЯ нахальнаЯ
самоуверенность изображалась в его лице и во всей его педантской фигурке. Љ
удивлению моему, он ЯвилсЯ в шлафроке, правда, иностранного покроЯ, но
все-таки шлафроке и, вдобавок, в туфлЯх. ‚оротничок его рубашки, не
подвЯзанный галстухом, был отложен a l'enfant; это придавало ”оме ”омичу
чрезвычайно глупый вид. Ћн подошел к незанЯтому креслу, придвинул его к
столу и сел, не сказав никому ни слова. Њгновенно исчезли всЯ суматоха, все
волнение, бывшие за минуту назад. ‚се притихло так, что можно было
расслышать пролетевшую муху. ѓенеральша присмирела, как агнец. ‚се
подобострастие этой бедной идиотки перед ”омой ”омичом выступило теперь
наружу. Ћна не наглЯделась на свое не'щечко, впилась в него глазами. „евица
Џерепелицына, осклаблЯЯсь, потирала свои ручки, а беднаЯ ЏрасковьЯ €льинична
заметно дрожала от страха. „ЯдЯ немедленно захлопотал.
- —аю, чаю, сестрица! Џослаще только, сестрица; ”ома ”омич после сна
любит чай послаще. ‚едь тебе послаще, ”ома?
- Ќе до чаю мне теперь! - проговорил ”ома медленно и с достоинством, с
озабоченным видом махнув рукой. - ‚ам бы все, что послаще!
ќти слова и смешной донельзЯ, по своей педантской важности, вход ”омы
чрезвычайно заинтересовали менЯ. Њне любопытно было узнать, до чего, до
какого забвениЯ приличий дойдет наконец наглость этого зазнавшегосЯ
господинчика.
- ”ома! - крикнул дЯдЯ, - рекомендую: племЯнник мой, ‘ергей
Ђлександрыч! сейчас приехал.
”ома ”омич обмерил его с ног до головы.
- “дивлЯюсь Я, что вы всегда как-то систематически любите перебивать
менЯ, полковник, - проговорил он после значительного молчаниЯ, не обратив на
менЯ ни малейшего вниманиЯ. - ‚ам о деле говорЯт, а вы - бог знает о чем...
трактуете... ‚идели вы ”алалеЯ?
- ‚идел, ”ома...
- Ђ, видели! Ќу, так Я вам его опЯть покажу, коли видели. Њожете
полюбоватьсЯ на ваше произведение... в нравственном смысле. Џоди сюда,
идиот! поди сюда, голландскаЯ ты рожа! Ќу же, иди, иди! Ќе бойсЯ!
”алалей подошел, всхлипываЯ, раскрыв рот и глотаЯ слезы. ”ома ”омич
смотрел на него с наслаждением.
- ‘ намерением назвал Я его голландской рожей, Џавел ‘еменыч, - заметил
он, развалЯсь в кресле и слегка поворотЯсь к сидевшему рЯдом Ћбноскину, - да
и вообще, знаете, не нахожу нужным смЯгчать свои выражениЯ ни в каком
случае. Џравда должна быть правдой. Ђ чем ни прикрывайте грЯзь, она все-таки
останетсЯ грЯзью. —то ж и трудитьсЯ, смЯгчать? себЯ и людей обманывать!
’олько в глупой светской башке могла зародитьсЯ потребность таких
бессмысленных приличий. ‘кажите - беру вас судьей, - находите вы в этой роже
прекрасное? џ разумею высокое, прекрасное, возвышенное, а не какую-нибудь
красную харю?
”ома ”омич говорил тихо, мерно и с каким-то величавым равнодушием.
- ‚ нем прекрасное? - отвечал Ћбноскин с какою-то нахальною
небрежностью. - Њне кажетсЯ, это просто порЯдочный кусок ростбифа - и ничего
больше...
- Џодхожу сегоднЯ к зеркалу и смотрюсь в него, - продолжал ”ома,
торжественно пропускаЯ местоимение Я. - „алеко не считаю себЯ красавцем, но
поневоле пришел к заключению, что есть же что-нибудь в этом сером глазе, что
отличает менЯ от какого-нибудь ”алалеЯ. ќто мысль, это жизнь, это ум в этом
глазе! Ќе хвалюсь именно собой. ѓоворю вообще о нашем сословии. ’еперь, как
вы думаете: может ли быть хоть какой-нибудь клочок, хоть какой-нибудь
отрывок души в этом живом бифстексе? Ќет, в самом деле, заметьте, Џавел
‘еменыч, как у этих людей, совершенно лишенных мысли и идеала и едЯщих одну
говЯдину, как у них всегда отвратительно свеж цвет лица, грубо и глупо свеж!
“годно вам узнать степень его мышлениЯ? ќй, ты, статьЯ! подойди же поближе,
дай на себЯ полюбоватьсЯ! —то ты рот разинул? кита, что ли, проглотить
хочешь? ’ы прекрасен? Ћтвечай: ты прекрасен?
- Џрек-ра-сен! - отвечал ”алалей с заглушенными рыданиЯми.
Ћбноскин покатилсЯ со смеху. џ чувствовал, что начинаю дрожать от
злости.
- ‚ы слышали? - продолжал ”ома, с торжеством обращаЯсь к Ћбноскину.- ’о
ли еще услышите! џ пришел ему сделать экзамен. …сть, видите ли, Џавел
‘еменыч, люди, которым желательно развратить и погубить этого жалкого
идиота. Њожет быть, Я строго сужу, ошибаюсь; но Я говорю из любви к
человечеству. Ћн плЯсал сейчас самый неприличный из танцев. Ќикому здесь до
этого нет и дела. Ќо вот сами послушайте. Ћтвечай: что ты делал сейчас?
отвечай же, отвечай немедленно - слышишь?
- ЏлЯ-сал... - проговорил ”алалей, усиливаЯ рыданиЯ.
- —то же ты плЯсал? какой танец? говори же!
- Љомаринского...
- Љомаринского! Ђ кто этот комаринский? —то такое комаринский? ђазве Я
могу понЯть что-нибудь из этого ответа? Ќу же, дай нам понЯтие: кто такой
твой комаринский?
- Њу-жик...
- Њужик! только мужик? “дивлЯюсь! ‡начит, замечательный мужик! значит,
это какой-нибудь знаменитый мужик, если о нем уже сочинЯютсЯ поэмы и танцы?
Ќу, отвечай же!
’Януть жилы была потребность ”омы. Ћн заигрывал с своей жертвой, как
кошка с мышкой; но ”алалей молчит, хнычет и не понимает вопроса.
- Ћтвечай же! - настаивает ”ома, - тебЯ спрашивают: какой это мужик?
говори же!.. господский ли, казенный ли, вольный, обЯзанный, экономический?
Њного есть мужиков...
- ќ-ко-но-ми-ческий...
- Ђ, экономический! ‘лышите, Џавел ‘еменыч? новый исторический факт:
комаринский мужик - экономический. ѓм!.. Ќу, что же сделал этот
экономический мужик? за какие подвиги его так воспевают и... выплЯсывают?
‚опрос был щекотливый, а так как относилсЯ к ”алалею, то и опасный.
- Ќу... вы... однако ж... - заметил было Ћбноскин, взглЯнув на свою
маменьку, котораЯ начинала как-то особенно повертыватьсЯ на диване. Ќо что
было делать? капризы ”омы ”омича считались законами.
- Џомилуйте, дЯдюшка, если вы не уймете этого дурака, ведь он...
‘лышите, до чего он добираетсЯ? ”алалей что-нибудь соврет, уверЯю вас... -
шепнул Я дЯде, который потерЯлсЯ и не знал, на что решитьсЯ.
- ’ы бы, однако ж, ”ома... - начал он, - вот Я рекомендую тебе, ”ома,
мой племЯнник, молодой человек, занималсЯ минералогией...
- џ вас прошу, полковник, не перебивайте менЯ с вашей минералогией, в
которой вы, сколько мне известно, ничего не знаете, а может быть, и другие
тоже. џ не ребенок. Ћн ответит мне, что этот мужик, вместо того чтобы
трудитьсЯ длЯ блага своего семейства, напилсЯ пьЯн, пропил в кабаке
полушубок и пьЯный побежал по улице. ‚ этом, как известно, и состоит
содержание всей этой поэмы, восхвалЯющей пьЯнство. Ќе беспокойтесь, он
теперь знает, что ему отвечать. Ќу, отвечай же: что сделал этот мужик? ведь
Я тебе подсказал, в рот положил. џ именно от самого тебЯ хочу слышать, что
он сделал, чем прославилсЯ, чем заслужил такую бессмертную славу, что его
уже воспевают трубадуры? Ќу?
Ќесчастный ”алалей в тоске озиралсЯ кругом и в недоумении, что сказать,
открывал и закрывал рот, как карась, вытащенный из воды на песок.
- ‘тыдно ска-зать! - промычал он, наконец, в совершенном отчаЯнии.
- Ђ! стыдно сказать! - подхватил ”ома, торжествуЯ. - ‚от этого-то Я и
добивалсЯ, полковник! ‘тыдно сказать, а не стыдно делать? ‚от
нравственность, которую вы посеЯли, котораЯ взошла и которую вы теперь...
поливаете. Ќо нечего терЯть слова! ‘тупай теперь на кухню, ”алалей. ’еперь Я
тебе ничего не скажу из уважениЯ к публике; но сегоднЯ же, сегоднЯ же ты
будешь жестоко и больно наказан. …сли же нет, если и в этот раз менЯ на тебЯ
променЯют, то ты оставайсЯ здесь и утешай своих господ комаринским, а Я
сегоднЯ же выйду из этого дома! „овольно! џ сказал, ‘тупай!
- Ќу уж вы, кажетсЯ, строго... - промЯмлил Ћбноскин.
- €менно, именно, именно! - крикнул было дЯдЯ, но оборвалсЯ и замолчал.
”ома мрачно на него покосилсЯ.
- “дивлЯюсь Я, Џавел ‘еменыч, - продолжал он, - что ж делают после
этого все эти современные литераторы, поэты, ученые, мыслители? Љак не
обратЯт они вниманиЯ на то, какие песни поет русский народ и под какие песни
плЯшет русский народ? —то ж делали до сих пор все эти Џушкины, ‹ермонтовы,
Ѓороздны? “дивлЯюсь! Ќарод плЯшет комаринского, эту апофеозу пьЯнства, а они
воспевают какие-то незабудочки! ‡ачем же не напишут они более благонравных
песен длЯ народного употреблениЯ и не бросЯт свои незабудочки? ќто
социальный вопрос! Џусть изобразЯт они мне мужика, но мужика
облагороженного, так сказать, селЯнина, а не мужика. Џусть изобразЯт этого
сельского мудреца в простоте своей, пожалуй, хоть даже в лаптЯх - Я и на это
согласен, - но преисполненного добродетелЯми, которым - Я это смело говорю -
может позавидовать даже какой-нибудь слишком прославленный Ђлександр
Њакедонский. џ знаю ђусь, и ђусь менЯ знает: потому и говорю это. Џусть
изобразЯт этого мужика, пожалуй, обремененного семейством и сединою, в
душной избе, пожалуй, еще голодного, но довольного, не ропщущего, но
благословлЯющего свою бедность и равнодушного к золоту богача. Џусть сам
богач, в умилении души, принесет ему наконец свое золото; пусть даже при
этом случае произойдет соединение добродетели мужика с добродетелЯми его
барина и, пожалуй, еще вельможи. ‘елЯнин и вельможа, столь разъединенные на
ступенЯх общества, соединЯютсЯ, наконец, в добродетелЯх - это высокаЯ мысль!
Ђ то что мы видим? ‘ одной стороны, незабудочки, а с другой - выскочил из
кабака и бежит по улице в растерзанном виде! Ќу, что ж, скажите, тут
поэтического? чем любоватьсЯ? где ум? где грациЯ? где нравственность?
Ќедоумеваю!
- ‘то рублей Я тебе должен, ”ома ”омич, за такие слова! - проговорил
…жевикин с восхищенным видом.
- Ђ ведь черта лысого с менЯ и получит, - прошептал он мне потихоньку.
- Џольсти, польсти!
- Ќу, да ... это вы хорошо изобразили, - промЯмлил Ћбноскин.
- €менно, именно, именно! - вскрикнул дЯдЯ, слушавший с глубочайшим
вниманием и глЯдевший на менЯ с торжеством.
- ’ема-то какаЯ завЯзалась! - шепнул он, потираЯ руки. - Њногосторонний
разговор, черт возьми! ”ома ”омич, вот мой племЯнник, - прибавил он от
избытка чувств. - Ћн тоже занималсЯ литературой, - рекомендую.
”ома ”омич, как и прежде, не обратил ни малейшего вниманиЯ на
рекомендацию дЯди.
- ђади бога, не рекомендуйте менЯ более! Я вас серьезно прошу, - шепнул
Я дЯде с решительным видом.
- €ван €ваныч! - начал вдруг ”ома, обращаЯсь к Њизинчикову и пристально
смотрЯ на него, - вот мы теперь говорили: какого вы мнениЯ?
- џ? вы менЯ спрашиваете? - с удивлением отозвалсЯ Њизинчиков, с таким
видом, как будто его только что разбудили.
- „а, вы-с. ‘прашиваю вас потому, что дорожу мнением истинно умных
людей, а не каких-нибудь проблематических умников, которые умны потому
только, что их беспрестанно рекомендуют за умников, за ученых, а иной раз и
нарочно выписывают, чтоб показать их в балагане или вроде того.
Љамень был пущен прЯмо в мой огород. €, однако ж, не было сомнениЯ, что
”ома ”омич, не обращавший на менЯ никакого вниманиЯ, завел весь этот
разговор о литературе единственно длЯ менЯ, чтоб ослепить, уничтожить,
раздавить с первого шага петербургского ученого, умника. џ, по крайней мере,
не сомневалсЯ в этом.
- …сли вы хотите знать мое мнение, то Я... Я с вашим мнением согласен,
- отвечал Њизинчиков вЯло и нехотЯ.
- ‚ы все со мной согласны! даже тошно становитсЯ, - заметил ”ома. -
‘кажу вам откровенно, Џавел ‘еменыч, - продолжал он после некоторого
молчаниЯ, снова обращаЯсь к Ћбноскину, - если Я и уважаю за что бессмертного
Љарамзина, то это не за историю, не за "Њарфу Џосадницу", не за "‘тарую и
новую ђоссию", а именно за то, что он написал "”рола ‘илина": это высокий
эпос! это произведение чисто народное и не умрет во веки веков! ‚ысочайший
эпос!
- €менно, именно, именно! высокаЯ эпоха! ”рол ‘илин, благодетельный
человек! Џомню, читал; еще выкупил двух девок, а потом смотрел на небо и
плакал. ‚озвышеннаЯ черта, - поддакнул дЯдЯ, сиЯЯ от удовольствиЯ.
Ѓедный дЯдЯ! Ћн никак не мог удержатьсЯ, чтоб не ввЯзатьсЯ в ученый
разговор. ”ома злобно улыбнулсЯ, но промолчал.
- ‚прочем, и теперь пишут занимательно, - осторожно вмешалась Ђнфиса
Џетровна. - ‚от, например, "Ѓрюссельские тайны".
- Ќе скажу-с, - заметил ”ома, как бы с сожалением. - —итал Я недавно
одну из поэм... Ќу, что! "Ќезабудочки"! Ђ если хотите, из новейших мне более
всех нравитсЯ "Џереписчик" - легкое перо!
- "Џереписчик"! - вскрикнула Ђнфиса Џетровна, - это тот, который пишет
в журнал письма? Ђх, как это восхитительно! какаЯ игра слов!
- €менно, игра слов. Ћн, так сказать, играет пером. ЌеобыкновеннаЯ
легкость пера!
- „а; но он педант, - небрежно заметил Ћбноскин.
- Џедант, педант - не спорю; но милый педант, но грациозный педант!
Љонечно, ни одна из идей его не выдержит основательной критики; но
увлекаешьсЯ легкостью! Џустослов - согласен; но милый пустослов! Џомните,
например, он объЯвлЯет в литературной статье, что у него есть свои поместьЯ?
- ЏоместьЯ? - подхватил дЯдЯ, - это хорошо! Љоторой губернии?
”ома остановилсЯ, пристально посмотрел на дЯдю и продолжал тем же
тоном:
- Ќу, скажите ради здравого смысла: длЯ чего мне, читателю, знать, что
у него есть поместьЯ? …сть - так поздравлЯю вас с этим! Ќо как мило, как это
шутливо описано! Ћн блещет остроумием, он брызжет остроумием, он кипит! ќто
какой-то Ќарзан остроумиЯ! „а, вот как надо писать! Њне кажетсЯ, Я бы именно
так писал, если б согласилсЯ писать в журналах...
- Њожет, и лучше еще-с, - почтительно заметил …жевикин.
- „аже что-то мелодическое в слоге! - поддакнул дЯдЯ.
”ома ”омич, наконец, не вытерпел.
- Џолковник, - сказал он, - нельзЯ ли вас попросить - конечно, со
всевозможною деликатностью - не мешать нам и позволить нам в покое докончить
наш разговор. ‚ы не можете судить в нашем разговоре, не можете! Ќе
расстроивайте же нашей приЯтной литературной беседы. ‡анимайтесь хозЯйством,
пейте чай, но... оставьте литературу в покое. Ћна от этого не проиграет,
уверЯю вас!
ќто уже превышало верх всЯкой дерзости! џ не знал, что подумать.
- „а ведь ты же сам, ”ома, говорил, что мелодическое, - с тоскою
произнес сконфуженный дЯдЯ.
- ’ак-с. Ќо Я говорил с знанием дела, Я говорил кстати; а вы?
- „а-с, мы-то с умом говорили-с, - подхватил …жевикин, увиваЯсь около
”омы ”омича. - “ма-то у нас так немножко-с, занимать приходитсЯ, разве-разве
что на два министерства хватит, а нет, так мы и с третьим управимсЯ, - вот
как у нас!
- Ќу, значит, опЯть соврал! - заключил дЯдЯ и улыбнулсЯ своей
добродушной улыбкою.
- Џо крайней мере, сознаетесь, - заметил ”ома.
- Ќичего, ничего, ”ома, Я не сержусь. џ знаю, что ты, как друг, менЯ
останавливаешь, как родной брат. ќто Я сам позволил тебе, даже просил об
этом! ќто дельно, дельно! ќто длЯ моей же пользы! Ѓлагодарю и воспользуюсь!
’ерпение мое истощалось. ‚се, что Я до сих пор по слухам знал о ”оме
”омиче, казалось мне несколько преувеличенным. ’еперь же, когда Я увидел все
сам, на деле, изумлению моему не было пределов. џ не верил себе; Я понЯть не
мог такой дерзости, такого нахального самовластиЯ, с одной стороны, и такого
добровольного рабства, такого легковерного добродушиЯ - с другой. ‚прочем,
даже и дЯдЯ был смущен такою дерзостью. ќто было видно... џ горел желанием
как-нибудь свЯзатьсЯ с ”омой, сразитьсЯ с ним, как-нибудь нагрубить ему
поазартнее, - а там что бы ни было! ќта мысль одушевила менЯ. џ искал случаЯ
и в ожидании совершенно обломал полЯ моей шлЯпы. Ќо случай не представлЯлсЯ:
”ома решительно не хотел замечать менЯ.
- Џравду, правду ты говоришь, ”ома, - продолжал дЯдЯ, всеми силами
стараЯсь понравитьсЯ и хоть чем-нибудь замЯть неприЯтность предыдущего
разговора. - ќто ты правду режешь, ”ома, благодарю. Ќадо знать дело, а потом
уж и рассуждать о нем. Љаюсь! џ уже не раз бывал в таком положении.
Џредставь себе, ‘ергей, Я один раз даже экзаменовал... ‚ы смеетесь! Ќу вот,
подите! …й-богу, экзаменовал, да и только. Џригласили менЯ в одно заведение
на экзамен, да и посадили вместе с экзаменаторами, так, длЯ почету, лишнее
место было. ’ак Я, признаюсь тебе, даже струсил, страх какой-то напал:
решительно ни одной науки не знаю! —то делать! ‚от-вот, думаю, самого к
доске потЯнут! Ќу, а потом - ничего, обошлось; даже сам вопросы задавал,
спросил: кто был Ќой? ‚ообще превосходно отвечали; потом завтракали и за
процветание пили шампанское. Ћтличное заведение!
”ома ”омичи и Ћбноскин покатились со смеху.
- „а Я и сам потом смеЯлсЯ, - крикнул дЯдЯ, смеЯсь добродушнейшим
образом и радуЯсь, что все развеселились. - Ќет, ”ома, уж куда ни шло!
распотешу Я вас всех, расскажу, как Я один раз срезалсЯ... ‚ообрази, ‘ергей,
стоЯли мы в Љрасногорске...
- Џозвольте вас спросить, полковник: долго вы будете рассказывать вашу
историю? - перебил ”ома.
- Ђх, ”ома! да ведь это чудеснейшаЯ историЯ; просто лопнуть со смеху
можно. ’ы только послушай: это хорошо, ей-богу хорошо. џ расскажу, как Я
срезалсЯ.
- џ всегда с удовольствием слушаю ваши истории, когда они в этом роде,
- проговорил Ћбноскин, зеваЯ.
- Ќечего делать, приходитсЯ слушать, - решил ”ома.
- „а ведь, ей-богу же, будет хорошо, ”ома. џ хочу рассказать, как Я
один раз срезалсЯ, Ђнфиса Џетровна. Џослушай и ты, ‘ергей: это поучительно
даже. ‘тоЯли мы в Љрасногорске ( начал дЯдЯ, сиЯЯ от удовольствиЯ,
скороговоркой и торопЯсь, с бесчисленными вводными предложениЯми, что было с
ним всегда, когда он начинал что-нибудь рассказывать длЯ удовольствиЯ
публики). ’олько что пришли, в тот же вечер отправлЯюсь в спектакль.
ЏревосходнейшаЯ актриса была Љуропаткина; потом еще с штаб-ротмистром
‡верковым бежала и пьесы не доиграла: так занавес и опустили ... ’о есть
бестиЯ был этот ‡верков, и попить и в картины занЯтьсЯ, и не то чтобы
пьЯница, а так, готов с товарищами разделить минуту. Ќо как запьет настоЯщим
образом, так уж тут все забыл: где живет, в каком государстве, как самого
зовут? - словом, решительно все; но в сущности превосходнейший малый ...
Ќу-с, сижу Я в театре. ‚ антракте встаю и сталкиваюсь с прежним товарищем,
Љорноуховым ... џ вам скажу, единственный малый. ‹ет, правда, шесть мы уж не
видались. Ќу, был в кампании, увешан крестами; теперь, слышал недавно, - уже
действительный статский; в статскую службу перешел, до больших чинов
дослужилсЯ ... Ќу, разумеетсЯ, обрадовались. ’о да се. Ђ рЯдом с нами в ложе
сидЯт три дамы; та, котораЯ слева, рожа, каких свет не производил ... Џосле
узнал: превосходнейшаЯ женщина, мать семейства, осчастливила мужа ... Ќу-с,
вот Я, как дурак, и брЯк Љорноухову: "‘кажи, брат, не знаешь ли, что это за
чучело выехала?" - "ЉотораЯ это?" - "„а эта". - "„а это моЯ двоюроднаЯ
сестра". ’ьфу, черт! ‘удите о моем положении! џ, чтоб поправитьсЯ: "„а нет,
говорю, не эта. ќк у тебЯ глаза! ‚от та, котораЯ оттуда сидит: кто эта?" -
"ќто моЯ сестра". ’ьфу ты пропасть! Ђ сестра его, как нарочно,
розанчик-розанчиком, премилушка; так разодета: брошки, перчаточки,
браслетики, - словом сказать, сидит херувимчиком; после вышла замуж за
превосходнейшего человека, Џыхтина; она с ним бежала, обвенчались без
спросу; ну, а теперь все это как следует: и богато живут; отцы не
нарадуютсЯ! ... Ќу-с, вот. "„а нет! - кричу, а сам не знаю, куда
провалитьсЯ, - не эта!" - "‚от в середине-то котораЯ?" - "„а, в середине". -
"Ќу, брат, это жена моЯ" ... Њежду нами: объедение, а не дамочка! то есть
так бы и проглотил ее всю целиком от удовольствиЯ ... "Ќу, говорю, видал ты
когда-нибудь дурака? ’ак вот он перед тобой, и голова его тут же: руби, не
жалей!" ‘меетсЯ. Џосле спектаклЯ менЯ познакомил и, должно быть, рассказал,
проказник. —то-то очень смеЯлись! €, признаюсь, никогда еще так весело не
проводил времЯ. ’ак вот как иногда, брат ”ома, можно срезатьсЯ! •а-ха-ха-ха!
Ќо напрасно смеЯлсЯ бедный дЯдЯ; тщетно обводил он кругом свой веселый
и добрый взглЯд: мертвое молчание было ответом на его веселую историю. ”ома
”омич сидел в мрачном безмолвии, а за ним и все; только Ћбноскин слегка
улыбалсЯ, предвидЯ гонку, которую зададут дЯде. „ЯдЯ сконфузилсЯ и
покраснел. ’ого-то и желалось ”оме.
- Љончили ль вы? - спросил он наконец с важностью, обращаЯсь к
сконфуженному рассказчику.
- Љончил, ”ома.
- € рады?
- ’о есть как это рад, ”ома? - с тоскою отвечал бедный дЯдЯ.
- ‹егче ли вам теперь? „овольны ли вы, что расстроили приЯтную
литературную беседу друзей, прервав их и тем удовлетворив мелкое свое
самолюбие?
- „а полно же, ”ома! џ вас же всех хотел развеселить, а ты ...
- ђазвеселить? - вскричал ”ома, вдруг необыкновенно разгорЯчась, - но
вы способны навести уныние, а не развеселить. ђазвеселить! Ќо знаете ли, что
ваша историЯ была почти безнравственна? џ уже не говорю: неприлична, - это
само собой ... ‚ы объЯвили сейчас, с редкою грубостью чувств, что смеЯлись
над невинностью, над благородной дворЯнкой, оттого только, что она не имела
чести вам понравитьсЯ. € нас же, нас хотели заставить смеЯтьсЯ, то есть
поддакивать вам, поддакивать грубому и неприличному поступку, и все потому
только, что вы хозЯин этого дома! ‚олЯ ваша, полковник, вы можете сыскать
себе прихлебателей, лизоблюдов, партнеров, можете даже их выписывать из
дальних стран и тем усиливать свою свиту, в ущерб прЯмодушию и откровенному
благородству души; но никогда ”ома Ћпискин не будет ни льстецом, ни
лизоблюдом, ни прихлебателем вашим! ‚ чем другом, а уж в этом Я вас
заверЯю!..
- ќх, ”ома! не понЯл ты менЯ, ”ома!
- Ќет, полковник, Я вас давно раскусил, Я вас насквозь понимаю! ‚ас
гложет самое неограниченное самолюбие; вы с претензиЯми на недосЯгаемую
остроту ума и забываете, что острота тупитсЯ о претензию. ‚ы ...
- „а полно же, ”ома, ради бога! Џостыдись хоть людей! ...
- „а ведь грустно же видеть все это, полковник, а видЯ, - невозможно
молчать. џ беден, Я проживаю у вашей родительницы. Џожалуй, еще подумают,
что Я льщу вам моим молчанием; а Я не хочу, чтоб какой-нибудь молокосос мог
принЯть менЯ за вашего прихлебателЯ! Њожет быть, Я, входЯ сюда давеча, даже
нарочно усилил мою правдивую откровенность, нарочно принужден был дойти даже
до грубости, именно потому, что вы сами ставите менЯ в такое положение. ‚ы
слишком надменны со мной, полковник. ЊенЯ могут счесть за вашего раба, за
приживальщика. ‚аше удовольствие унижать менЯ перед незнакомыми, тогда как Я
вам равен, слышите ли? равен во всех отношениЯх. Њожет быть, даже Я вам
делаю одолжение тем, что живу у вас, а не вы мне. ЊенЯ унижают; следственно,
Я сам должен себЯ хвалить - это естественно! џ не могу не говорить, Я должен
говорить, должен немедленно протестовать, и потому прЯмо и просто объЯвлЯю
вам, что вы феноменально завистливы! ‚ы видите, например, что человек в
простом, дружеском разговоре невольно выказал свои познаниЯ, начитанность,
вкус: так вот уж вам и досадно, вам и нейметсЯ: "„ай же и Я свои познаниЯ и
вкус выкажу!" Ђ какой у вас вкус, с позволениЯ сказать? ‚ы в изЯщном
смыслите столько - извините менЯ, полковник, - сколько смыслит, например,
хоть бык в говЯдине! ќто резко, грубо - сознаюсь, по крайней мере,
прЯмодушно и справедливо. ќтого не услышите вы от ваших льстецов, полковник.
- ќх, ”ома!
- ’о-то: "эх, ”ома"! ‚идно, правда не пуховик. Ќу, хорошо; мы еще потом
поговорим об этом, а теперь позвольте и мне немного повеселить публику. Ќе
все же вам одним отличатьсЯ. Џавел ‘еменович! видели вы это чудо морское в
человеческом образе? џ уж давно его наблюдаю. ‚глЯдитесь в него: ведь он
съесть менЯ хочет, так-таки живьем, целиком!
„ело шло о ѓавриле. ‘тарый слуга стоЯл у дверей и действительно с
прискорбием смотрел, как распекали его барина.
- •очу и Я вас потешить спектаклем, Џавел ‘еменыч. - ќй ты, ворона,
пошел сюда! „а удостойте подвинутьсЯ поближе, ѓаврила €гнатьич! - ќто, вот
видите ли, Џавел ‘еменыч, ѓаврила; за грубость и в наказание изучает
французский диалект. џ, как Ћрфей, смЯгчаю здешние нравы, только не песнЯми,
а французским диалектом. - Ќу, француз, мусью шематон, - терпеть не может,
когда говорЯт ему: мусью шематон, - знаешь урок?
- ‚ытвердил, - отвечал, повесив голову, ѓаврила.
- Ђ парле-ву-франсе?
- ‚уй, мусье, же-ле-парль-эн-пе ...
Ќе знаю, грустнаЯ ли фигура ѓаврилы при произношении французской фразы
была причиною, или предугадывалось всеми желание ”омы, чтоб все засмеЯлись,
но только все так и покатились со смеху, лишь только ѓаврила пошевелил
Языком. „аже генеральша изволила засмеЯтьсЯ. Ђнфиса Џетровна, упав на спинку
дивана, взвизгивала, закрываЯсь веером. ‘мешнее всего показалось то, что
ѓаврила, видЯ, во что превратилсЯ экзамен, не выдержал, плюнул и с укоризною
произнес: "‚от до какого сраму дожил на старости лет!"
”ома ”омич встрепенулсЯ.
- —то? что ты сказал? ѓрубиЯнить вздумал?
- Ќет. ”ома ”омич, - с достоинством отвечал ѓаврила, - не грубиЯнство
слова мои, и не след мне, холопу, перед тобой, природным господином,
грубиЯнить. Ќо всЯк человек образ божий на себе носит, образ его и подобие.
Њне уже шестьдесЯт третий год от роду. Ћтец мой Џугачева-изверга помнит, а
деда моего вместе с барином, Њатвеем Ќикитичем, - дай бог им царство
небесное - Џугач на одной осине повесил, за что родитель мой от покойного
барина, ЂфанасьЯ Њатвеича, не в пример другим был почтен: камардином служил
и дворецким свою жизнь скончал. џ же, сударь, ”ома ”омич, хотЯ и господский
холоп, а такого сраму, как теперь, отродЯсь над собой не видывал!
€ с последним словом ѓаврила развел руками и склонил голову. „ЯдЯ
следил за ним с беспокойством.
- Ќу, полно, полно, ѓаврила! - вскричал он, - нечего распространЯтьсЯ;
полно!
- Ќичего, ничего, - проговорил ”ома, слегка побледнев и улыбаЯсь с
натуги. - Џусть поговорит; это ведь все ваши плоды ...
- ‚се расскажу, - продолжал ѓаврила с необыкновенным одушевлением, -
ничего не потаю! ђуки свЯжут, Язык не завЯжут! “ж на что Я, ”ома ”омич,
гнусный перед тобою выхожу человек, одно слово: раб, а и мне в обиду!
“слугой и подобострастьем Я перед тобой завсегда обЯзан, длЯ того, что
рабски рожден и всЯкую обЯзанность во страхе и трепете происходить должен.
Љнижку сочинЯть сЯдешь, Я докучного обЯзан к тебе не допускать, длЯ того -
это настоЯщаЯ должность моЯ выходит. Џрислужить, что понадобитсЯ, - с моим
полным удовольствием сделаю. Ђ то, что на старости лет по-заморски лаЯть да
перед людьми сраму набиратьсЯ! „а Я в людскую теперь не могу сойти: "француз
ты, говорЯт, француз!" Ќет, сударь, ”ома ”омич, не один Я, дурак, а уж и
добрые люди начали говорить в один голос, что вы как есть злющий человек
теперь стали, а что барин наш перед вами все одно, что малый ребенок; что вы
хоть породой и енаральский сын и сами, может, немного до енарала не
дослужили, но такой злющий, как то есть должен быть настоЯщей фурий.
ѓаврила кончил. џ был вне себЯ от восторга. ”ома ”омич сидел бледный от
Ярости среди всеобщего замешательства и как будто не мог еще опомнитьсЯ от
неожиданного нападениЯ ѓаврилы; как будто он в эту минуту еще соображал: в
какой степени должно ему рассердитьсЯ? Ќаконец воспоследовал взрыв.
- Љак! он смел обругать менЯ, - менЯ! да это бунт! - завизжал ”ома и
вскочил со стула.
‡а ним вскочила генеральша и всплеснула руками. Ќачалась суматоха. „ЯдЯ
бросилсЯ выталкивать преступного ѓаврилу.
- ‚ кандалы его, в кандалы! - кричала генеральша, - ‘ейчас же его в
город и в солдаты отдай, …горушка! Ќе то не будет тебе моего благословениЯ.
‘ейчас же на него колодку набей и в солдаты отдай!
- Љак, - кричал ”ома, - раб! халдей! хамлет! осмелилсЯ обругать менЯ!
он, он, обтирка моего сапога! он осмелилсЯ назвать менЯ фурией!
џ выступил вперед с необыкновенною решимостью.
- Џризнаюсь, что Я в этом случае совершенно согласен с мнением ѓаврилы,
- сказал Я, смотрЯ ”оме ”омичу прЯмо в глаза и дрожа от волнениЯ.
Ћн был так поражен этой выходкой, что в первую минуту, кажетсЯ, не
верил ушам своим.
- ќто еще что? - вскрикнул он наконец, накидываЯсь на менЯ в
исступлении и впиваЯсь в менЯ своими маленькими, налитыми кровью глазами. -
„а ты кто такой?
- ”ома ”омич ... - заговорил было совершенно потерЯвшийсЯ дЯдЯ, - это
‘ережа, мой племЯнник ...
- “ченый! - завопил ”ома, - так это он-то ученый?
‹иберте-эгалите-фратерните! †урналь де деба! Ќет, брат, врешь! в ‘аксонии не
была! ‡десь не Џетербург, не надуешь! „а плевать мне на твой де деба! “ тебЯ
де деба, а по-нашему выходит: "Ќет, брат, слаба!" “ченый! „а ты сколько
знаешь, Я всемерно столько забыл! вот какой ты ученый!
…сли б не удержали его, он, мне кажетсЯ, бросилсЯ бы на менЯ с
кулаками.
- „а он пьЯн, - проговорил Я, с недоумением озираЯсь кругом.
- Љто? џ? - прикрикнул ”ома не своим голосом.
- „а, вы!
- ЏьЯн?
- ЏьЯн.
ќтого ”ома не мог вынести. Ћн взвизгнул, как будто его начали резать, и
бросилсЯ вон из комнаты. ѓенеральша хотела, кажетсЯ, упасть в обморок, но
рассудила лучше бежать за ”омой ”омичом. ‡а ней побежали и все, а за всеми
дЯдЯ. Љогда Я опомнилсЯ и оглЯделсЯ, то увидел в комнате одного …жевикина.
Ћн улыбалсЯ и потирал себе руки.
- Џро иезуитика-то давеча обещались, - проговорил он вкрадчивым
голосом.
- —то? - спросил Я, не понимаЯ, в чем дело.
- Џро иезуитика давеча рассказать обещались ... анекдотец-с ...
џ выбежал на террасу, а оттуда в сад. ѓолова моЯ шла кругом ...

VIII ЋЃъџ‘Ќ…Ќ€… ‚ ‹ћЃ‚€

‘ четверть часа бродил Я по саду, раздраженный и крайне недовольный
собой, обдумываЯ: что мне теперь делать? ‘олнце садилось. ‚друг, на повороте
в одну темную аллею, Я встретилсЯ лицом к лицу с Ќастенькой. ‚ глазах ее
были слезы, в руках платок, которым она утирала их.
- џ вас искала, - сказала она.
- Ђ Я вас, - отвечал Я ей. - ‘кажите: Я в сумасшедшем доме или нет?
- ‚овсе не в сумасшедшем доме, - проговорила она обидчиво, пристально
взглЯнув на менЯ.
- Ќо если так, так что ж это делаетсЯ? ђади самого •риста, подайте мне
какой-нибудь совет! Људа теперь ушел дЯдЯ? Њожно мне туда идти? џ очень рад,
что вас встретил: может быть, вы менЯ в чем-нибудь и наставите.
- Ќет, лучше не ходите. џ сама ушла от них.
- „а где они?
- Ђ кто знает? Њожет быть, опЯть в огород побежали, - проговорила она
раздражительно.
- ‚ какой огород?
- ќто ”ома ”омич на прошлой неделе закричал, что не хочет оставатьсЯ в
доме, и вдруг побежал в огород, достал в шалаше заступ и начал грЯды копать.
Њы все удивились: не с ума ли сошел? "‚от, говорит, чтоб не попрекнули менЯ
потом, что Я даром хлеб ел, буду землю копать и свой хлеб, что здесь ел,
заработаю, а потом и уйду. ‚от до чего менЯ довели!" Ђ тут-то все плачут и
перед ним чуть не на коленЯх стоЯт, заступ у него отнимают; а он-то копает;
всю репу только перекопал. ‘делали раз поблажку - вот он, может быть, и
теперь повторЯет. Ћт него станетсЯ.
- € вы... и вы рассказываете это так хладнокровно! - вскричал Я в
сильнейшем негодовании.
Ћна взглЯнула на менЯ сверкавшими глазами.
- Џростите мне; Я уж и не знаю, что говорю! Џослушайте, вам известно,
зачем Я сюда приехал?
- Ќ...нет, - отвечала она, закрасневшись, и какое-то тЯгостное ощущение
отразилось в ее милом лице.
- ‚ы извините менЯ, - продолжал Я, - Я теперь расстроен, Я чувствую,
что не так бы следовало мне начать говорить об этом... особенно с вами... Ќо
все равно! Џо-моему, откровенность в таких делах лучше всего. Џризнаюсь...
то есть Я хотел сказать... вы знаете намерениЯ дЯдюшки? Ћн приказал мне
искать вашей руки...
- Ћ, какой вздор! Ќе говорите этого, пожалуйста! - сказала она,
поспешно перебиваЯ менЯ и всЯ вспыхнув.
џ был озадачен.
- Љак вздор? Ќо он ведь писал ко мне.
- ’ак он-таки вам писал? - спросила она с живостью. - Ђх, какой! Љак же
он обещалсЯ, что не будет писать! Љакой вздор! ѓосподи, какой это вздор!
- Џростите менЯ, - пробормотал Я, не знаЯ, что говорить, - может быть,
Я поступил неосторожно, грубо... но ведь такаЯ минута! ‘ообразите: мы
окружены бог знает чем...
- Ћх, ради бога, не извинЯйтесь! Џоверьте, что мне и без того тЯжело
это слушать, а между тем судите: Я и сама хотела заговорить с вами, чтоб
узнать что-нибудь... Ђх, какаЯ досада! так он-таки вам писал! ‚от этого-то Я
пуще всего боЯлась! Ѓоже мой, какой это человек! Ђ вы и поверили и
прискакали сюда сломЯ голову? ‚от надо было!
Ћна не скрывала своей досады. Џоложение мое было непривлекательно.
- Џризнаюсь, Я не ожидал, - проговорил Я в самом полном смущении, -
такой оборот... Я, напротив, думал...
- Ђ, так вы думали? - произнесла она с легкой иронией, слегка закусываЯ
губу. - Ђ знаете, вы мне покажите это письмо, которое он вам писал?
- •орошо-с.
- „а вы не сердитесь, пожалуйста, на менЯ, не обижайтесь; и без того
много горЯ! - сказала она просЯщим голосом, а между тем насмешливаЯ улыбка
слегка мелькнула на ее хорошеньких губках.
- Ћх, пожалуйста, не принимайте менЯ за дурака! - вскричал Я с
горЯчностью. - Ќо, может быть, вы предубеждены против менЯ? может быть, вам
кто-нибудь на менЯ насказал? может быть, вы потому, что Я там теперь
срезалсЯ? Ќо это ничего - уверЯю вас. џ сам понимаю, каким Я теперь дураком
стою перед вами. Ќе смейтесь, пожалуйста, надо мной! џ не знаю, что говорю
... Ђ все это оттого, что мне эти проклЯтые двадцать два года!
- Ћ боже мой! ’ак что ж?
- Љак так что ж? „а ведь кому двадцать два года, у того это на лбу
написано, как у менЯ например, когда Я давеча на средину комнаты выскочил
или как теперь перед вами ... ђаспроклЯтый возраст!
- Ћх, нет, нет! - отвечала Ќастенька, едва удерживаЯсь от смеха. - џ
уверена, что вы и добрый, и милый, и умный, и, право, Я искренно говорю это!
Ќо ... вы только очень самолюбивы. Ћт этого еще можно исправитьсЯ.
- Њне кажетсЯ, Я самолюбив сколько нужно.
- Ќу, нет. Ђ давеча, когда вы сконфузились - и отчего ж? оттого, что
споткнулись при входе!.. Љакое право вы имели выставлЯть на смех вашего
доброго, вашего великодушного дЯдю, который вам сделал столько добро? ‡ачем
вы хотели свалить на него смешное, когда сами были смешны? ќто было дурно,
стыдно! ќто не делает вам чести, и, признаюсь вам, вы были мне очень
противны в ту минуту - вот вам!
- ќто правда! џ был болван! „аже больше: Я сделал подлость! ‚ы
приметили ее - и Я уже наказан! Ѓраните менЯ, смейтесь надо мной, но
послушайте: может быть, вы перемените наконец ваше мнение, - прибавил Я,
увлекаемый каким-то странным чувством, - вы менЯ еще так мало знаете, что
потом, когда узнаете больше, тогда ... может быть ...
- ђади бога, оставим этот разговор! - вскричала Ќастенька с видимым
нетерпением.
- •орошо, хорошо, оставимте! Ќо ... где Я могу вас видеть?
- Љак где видеть?
- Ќо ведь не может же быть, чтоб мы с вами сказали последнее слово,
ЌастасьЯ …вграфовна! ђади бога, назначьте мне свиданье, хоть сегоднЯ же.
‚прочем, теперь уж смеркаетсЯ. Ќу так, если только можно, завтра утром,
пораньше; Я нарочно велю себЯ разбудить пораньше. ‡наете, там, у пруда, есть
беседка. џ ведь помню; Я знаю дорогу. џ ведь здесь жил маленький.
- ‘видание! Ќо зачем это? ‚едь мы и без того теперь говорим.
- Ќо Я теперь еще ничего не знаю, ЌастасьЯ …вграфовна. џ сперва все
узнаю от дЯдюшки. ‚едь должен же он наконец мне все рассказать, и тогда Я,
может быть, скажу вам что-нибудь очень важное ...
- Ќет, нет! не надо, не надо! - вскричала Ќастенька, - кончимте все
разом теперь, так чтоб потом и помину не было. Ђ в ту беседку и не ходите
напрасно: уверЯю вас, Я не приду, и выкиньте, пожалуйста, из головы весь
этот вздор - Я серьезно прошу вас ...
- ’ак, значит, дЯдЯ поступил со мною, как сумасшедший! - вскричал Я в
припадке нестерпимой досады. - ‡ачем же он вызывал менЯ после этого?.. Ќо
слышите, что это за шум?
Њы были близко от дома. €з растворенных окон раздавались визг и
какие-то необыкновенные крики.
- Ѓоже мой! - сказала она побледнев, - опЯть! џ так и предчувствовала!
- ‚ы предчувствовали? ЌастасьЯ …вграфовна, еще один вопрос. џ, конечно,
не имею ни малейшего права, но решаюсь предложить вам этот последний вопрос
длЯ общего блага. ‘кажите - и это умрет во мне - скажите откровенно: дЯдЯ
влюблен в вас или нет?
- Ђх! выкиньте, пожалуйста, этот вздор из головы раз навсегда! -
вскричала она, вспыхнув от гнева. - € вы тоже! Љабы был влюблен, не хотел бы
выдать менЯ за вас, - прибавила она с горькою улыбкою. - € с чего, с чего
это взЯли? Ќеужели вы не понимаете, о чем идет дело? ‘лышите эти крики?
- Ќо... это ”ома ”омич...
- „а, конечно, ”ома ”омич; но теперь из-за менЯ идет дело, потому что
они то же говорЯт, что и вы, ту же бессмыслицу; тоже подозревают, что он
влюблен в менЯ. Ђ так как Я беднаЯ, ничтожнаЯ, а так как замарать менЯ
ничего не стоит, а они хотЯт женить его на другой, так вот и требуют, чтоб
он менЯ выгнал домой, к отцу, длЯ безопасности. Ђ ему когда скажут про это,
то он тотчас же из себЯ выходит; даже ”ому ”омича разорвать готов. ‚от они
теперь и кричат об этом; уж Я предчувствую, что об этом.
- ’ак это все правда! ’ак, значит, он непременно женитсЯ на этой
’атьЯне?
- Ќа какой ’атьЯне?
- Ќу, да на этой дуре.
- ‚овсе не дуре! Ћна добраЯ. Ќе имеете вы права так говорить! “ нее
благородное сердце, благороднее, чем у многих других. Ћна не виновата тем,
что несчастнаЯ.
- Џростите. Џоложим, вы в этом совершенно правы; но не ошибаетесь ли вы
в главном? Љак же, скажите, Я заметил, что они хорошо принимают вашего отца?
‚едь если б они до такой уж степени сердились на вас, как вы говорите, и вас
выгонЯли, так и на него бы сердились и его бы худо принимали.
- Ђ разве вы не видите, что делает длЯ менЯ мой отец! Ћн шутом перед
ними вертитсЯ! …го принимают именно потому, что он успел подольститьсЯ к
”оме ”омичу. Ђ так как ”ома ”омич сам был шутом, так ему и лестно, что и у
него теперь есть шуты. Љак вы думаете: длЯ кого это отец делает? Ћн длЯ менЯ
это делает, длЯ менЯ одной. …му не надо; он длЯ себЯ никому не поклонитсЯ.
Ћн, может, и очень смешон на чьи-нибудь глаза, но он благородный,
благороднейший человек! Ћн думает, бог знает почему - и вовсе не потому, что
Я здесь жалованье хорошее получаю - уверЯю вас; он думает, что мне лучше
оставатьсЯ здесь, в этом доме. Ќо теперь Я совсем его разуверила. џ ему
написала решительно. Ћн и приехал, чтоб взЯть менЯ, и, если крайность до
того дойдет, так хоть завтра же, потому что уж дело почти до всего дошло:
они менЯ съесть хотЯт, и Я знаю наверное, что они там теперь кричат обо мне.
Ћни растерзают его из-за менЯ, они погубЯт его! Ђ он мне все равно, что
отец, - слышите, даже больше, чем мой родной отец! џ не хочу дожидатьсЯ. џ
знаю больше, чем другие. ‡автра же, завтра же уеду! Љто знает: может, чрез
это они отложат хоть на времЯ и свадьбу его с ’атьЯной €вановной... ‚от Я
вам все теперь рассказала. ђасскажите же это и ему, потому что Я теперь и
говорить-то с ним не могу: за нами следЯт, и особенно эта Џерепелицына.
‘кажите, чтоб он не беспокоилсЯ обо мне, что Я лучше хочу есть черный хлеб и
жить в избе у отца, чем быть причиною его здешних мучений. џ беднаЯ и должна
жить как беднаЯ. Ќо, боже мой, какой шум! какой крик! —то там делаетсЯ? Ќет,
во что бы ни стало сейчас пойду туда! џ выскажу им всем все это прЯмо в
глаза, сама, что бы ни случилось! џ должна это сделать. Џрощайте!
Ћна убежала. џ стоЯл на одном месте, вполне сознаваЯ все смешное в той
роли, которую мне пришлось сейчас разыграть, и совершенно недоумеваЯ, чем
все это теперь разрешитсЯ. Њне было жаль бедную девушку, и Я боЯлсЯ за дЯдю.
‚друг подле менЯ очутилсЯ ѓаврила. Ћн все еще держал свою тетрадку в руке.
- Џожалуйте к дЯденьке! - проговорил он унылым голосом.
џ очнулсЯ.
- Љ дЯде? Ђ где он? —то с ним теперь делаетсЯ?
- ‚ чайной. ’ам же, где чай изволили давеча кушать.
- Љто с ним?
- Ћдни. „ожидаютсЯ.
- Љого? менЯ?
- ‡а ”омой ”омичом послали. Џрошли наши красные деньки! - прибавил он,
глубоко вздыхаЯ.
- ‡а ”омой ”омичом? ѓм! Ђ где другие? где барынЯ?
- Ќа своей половине. ‚ омрак упали, а теперь лежат в бесчувствии и
плачут.
ђассуждаЯ таким образом, мы дошли до террасы. Ќа дворе было уже почти
совсем темно. „ЯдЯ действительно был один, в той же комнате, где произошло
мое побоище с ”омой ”омичом, и ходил по ней большими шагами. Ќа столах
горели свечи. “видЯ менЯ, он бросилсЯ ко мне и крепко сжал мои руки. Ћн был
бледен и тЯжело переводил дух; руки его трЯслись, и нервическаЯ дрожь
пробегала, временем, по всему его телу.

IX ‚Ђ… Џђ…‚Ћ‘•Ћ„€’…‹њ‘’‚Ћ

- „руг мой! все кончено, все решено! - проговорил он каким-то
трагическим полушепотом.
- „Ядюшка, - сказал Я, - Я слышал какие-то крики.
- Љрики, братец, крики; всЯкие были крики! Њаменька в обмороке, и все
это теперь вверх ногами. Ќо Я решилсЯ и настою на своем. џ теперь уж никого
не боюсь, ‘ережа. џ хочу показать им, что и у менЯ есть характер, - и
покажу! € вот нарочно послал за тобой, чтоб ты помог мне им показать...
‘ердце мое разбито, ‘ережа... но Я должен, Я обЯзан поступить со всею
строгостью. ‘праведливость неумолима!
- Ќо что же такое случилось, дЯдюшка?
- џ расстаюсь с ”омой, - произнес дЯдЯ решительным голосом.
- „Ядюшка! - закричал Я в восторге, - ничего лучше вы не могли
выдумать! € если Я хоть сколько-нибудь могу способствовать вашему решению,
то... располагайте мною во веки веков.
- Ѓлагодарю тебЯ, братец, благодарю! Ќо теперь уж все решено. †ду ”ому;
Я уже послал за ним. €ли он, или Я! Њы должны разлучитьсЯ. €ли же завтра
”ома выйдет из этого дома, или, клЯнусь, бросаю все и поступаю опЯть в
гусары! Џримут; дадут дивизион. Џрочь всю эту систему! ’еперь все по-новому!
Ќа что это у тебЯ французскаЯ тетрадка? - с Яростию закричал он, обращаЯсь к
ѓавриле. - Џрочь ее! ‘ожги, растопчи, разорви! џ твой господин, и Я
приказываю тебе не учитьсЯ французскому Языку. ’ы не можешь, ты не смеешь
менЯ не слушатьсЯ, потому что Я твой господин, а не ”ома ”омич!..
- ‘лава те господи! - пробормотал про себЯ ѓаврила. „ело, очевидно, шло
не на шутку.
- „руг мой! - продолжал дЯдЯ с глубоким чувством, - они требуют от менЯ
невозможного! ’ы будешь судить менЯ; ты теперь станешь между ним и мною, как
беспристрастный судьЯ. ’ы не знаешь, ты не знаешь, чего они от менЯ
требовали, и, наконец, формально потребовали, все высказали! Ќо это противно
человеколюбию, благородству, чести... џ все расскажу тебе, но сперва...
- џ уж все знаю, дЯдюшка! - вскричал Я, перебиваЯ его, - Я угадываю...
џ сейчас разговаривал с Ќастасьей …вграфовной.
- „руг мой, теперь ни слова, ни слова об этом! - торопливо прервал он
менЯ, как будто испугавшись. - Џотом Я все сам расскажу тебе, но покамест...
—то ж? - закричал он вошедшему ‚идоплЯсову, - где же ”ома ”омич?
‚идоплЯсов ЯвилсЯ с известием, что ”ома ”омич "не желают прийти и
находЯт требование ЯвитьсЯ до несовместности грубым-с, так что ”ома ”омич
очень изволили этим обидетьсЯ-с".
- ‚еди его! тащи его! сюда его! силою притащи его! - закричал дЯдЯ,
топаЯ ногами.
‚идоплЯсов, никогда не видавший своего барина в таком гневе,
ретировалсЯ в испуге. џ удивилсЯ.
"Ќадо же быть чему-нибудь слишком важному, - подумал Я - если человек с
таким характером способен дойти до такого гнева и до таких решений".
Ќесколько минут дЯдЯ молча ходил по комнате, как будто в борьбе сам с
собою.
- ’ы, впрочем, не рви тетрадку, - сказал он наконец ѓавриле. - Џодожди
и сам будь здесь: ты, может быть, еще понадобишьсЯ. - „руг мой! - прибавил
он, обращаЯсь ко мне, - Я, кажетсЯ, уж слишком сейчас закричал. ‚сЯкое дело
надо делать с достоинством, с мужеством, но без криков, без обид. €менно
так. ‡наешь что, ‘ережа: не лучше ли будет, если б ты ушел отсюда? ’ебе все
равно. џ тебе потом все сам расскажу - а? как ты думаешь? ‘делай это длЯ
менЯ, пожалуйста.
- ‚ы боитесь, дЯдюшка? вы раскаиваетесь? - сказал Я, пристально смотрЯ
на него.
- Ќет, нет, друг мой, не раскаиваюсь! - вскричал он с удвоенным
одушевлением. - џ уж теперь ничего больше не боюсь. џ принЯл решительные
меры, самые решительные! ’ы не знаешь, ты не можешь себе вообразить, чего
они от менЯ потребовали! Ќеужели ж Я должен был согласитьсЯ? Ќет, Я докажу!
џ восстал и докажу! Љогда-нибудь Я должен же был доказать! Ќо знаешь, мой
друг, Я раскаиваюсь, что тебЯ позвал: ”оме, может быть, будет очень тЯжело,
когда и ты будешь здесь, так сказать, свидетелем его унижениЯ. ‚идишь, Я
хочу ему отказать от дома благородным образом, без всЯкого унижениЯ. Ќо ведь
это Я так только говорю, что без унижениЯ. „ело-то оно, брат, такое, что
хоть медовые речи точи, а все-таки будет обидно. џ же груб, без воспитаниЯ,
пожалуй, еще такое тЯпну, сдуру-то, что и сам потом не рад буду. ‚се же он
длЯ менЯ много сделал... “йди, мой друг... Ќо вот уже его ведут, ведут!
‘ережа, прошу тебЯ, выйди! џ тебе все потом расскажу. ‚ыйди, ради •риста!
€ дЯдЯ вывел менЯ на террасу в то самое мгновение, когда ”ома входил в
комнату. Ќо каюсь: Я не ушел; Я решилсЯ остатьсЯ на террасе, где было очень
темно и, следственно, менЯ трудно было увидеть из комнаты. џ решилсЯ
подслушивать!
Ќе оправдываю ничем своего поступка, но смело скажу, что, выстоЯв эти
полчаса на террасе и не потерЯв терпениЯ, Я считаю, что совершил подвиг
великомученичества. ‘ моего места Я не только мог хорошо слышать, но даже
мог хорошо и видеть: двери были стеклЯнные. ’еперь Я прошу вообразить ”ому
”омича, которому приказали ЯвитьсЯ, угрожаЯ силою в случае отказа.
- Њои ли уши слышали такую угрозу, полковник? - возопил ”ома, входЯ в
комнату. - ’ак ли мне передано?
- ’вои, твои, ”ома, успокойсЯ, - храбро отвечал дЯдЯ. - ‘Ядь; поговорим
серьезно, дружески, братски. ‘адись же, ”ома.
”ома ”омич торжественно сел на кресло. „ЯдЯ быстрыми и неровными шагами
ходил по комнате, очевидно, затруднЯЯсь, с чего начать речь.
- €менно братски, - повторил он. - ’ы поймешь менЯ, ”ома, ты не
маленький; Я тоже не маленький - словом, мы оба в летах... ѓм! ‚идишь, ”ома,
мы не сходимсЯ в некоторых пунктах... да, именно в некоторых пунктах, и
потому, ”ома, не лучше ли, брат, расстатьсЯ? џ уверен, что ты благороден,
что ты мне желаешь добра, и потому... Ќо что долго толковать! ”ома, Я твой
друг во веки веков и клЯнусь в том всеми свЯтыми! ‚от пЯтнадцать тысЯч
рублей серебром: это все, брат, что есть за душой, последние крохи наскреб,
своих обобрал. ‘мело бери! џ должен, Я обЯзан тебЯ обеспечить! ’ут все почти
ломбардными и очень немного наличными. ‘мело бери! ’ы же мне ничего не
должен, потому что Я никогда не буду в силах заплатить тебе за все, что ты
длЯ менЯ сделал. „а, да, именно, Я это чувствую, хотЯ теперь, в
главнейшем-то пункте, мы расходимсЯ. ‡автра или послезавтра... или когда
тебе угодно... разъедемсЯ. Џоезжай-ка в наш городишко, ”ома, всего десЯть
верст; там есть домик за церковью, в первом переулке, с зелеными ставнЯми,
премиленький домик вдовы-попадьи; как будто длЯ тебЯ его и построили. Ћна
продаст. џ тебе куплю его сверх этих денег. Џоселись-ка там, подле нас.
‡анимайсЯ литературой, науками: приобретешь славу... —иновники там, все до
одного, благородные, радушные, бескорыстные; протопоп ученый. Љ нам будешь
приезжать гостить по праздникам - и мы заживем, как в раю! †елаешь иль нет?
"’ак вот на каких условиЯх изгонЯли ”ому! - подумал Я, - дЯдЯ скрыл от
менЯ о деньгах".
„олгое времЯ царствовало глубокое молчание. ”ома сидел в креслах, как
будто ошеломленный, и неподвижно смотрел на дЯдю, которому, видимо,
становилось неловко от этого молчаниЯ и от этого взглЯда.
- „еньги! - проговорил наконец ”ома каким-то выделанно-слабым голосом,
- где же они, где эти деньги? „авайте их, давайте сюда скорее!
- ‚от они, ”ома: последние крохи, ровно пЯтнадцать, все, что было. ’ут
и кредитными и ломбардными - сам увидишь... вот!
- ѓаврила! возьми себе эти деньги, - кротко проговорил ”ома, - они,
старик, могут тебе пригодитьсЯ. - Ќо нет! - вскричал он вдруг, с прибавкою
какого-то необыкновенного визга и вскакиваЯ с кресла, - нет! дай мне их
сперва, эти деньги, ѓаврила! дай мне их! дай мне их! дай мне эти миллионы,
чтоб Я притоптал их моими ногами, дай, чтоб Я разорвал их, оплевал их,
разбросал их, осквернил их, обесчестил их!.. Њне, мне предлагают деньги!
подкупают менЯ, чтоб Я вышел из этого дома! џ ли это слышал? Я ли дожил до
этого последнего бесчестиЯ? ‚от, вот, они, ваши миллионы! ‘мотрите: вот,
вот, вот и вот! ‚от как поступает ”ома Ћпискин, если вы до сих пор этого не
знали, полковник!
€ ”ома разбросал всю пачку денег по комнате. ‡амечательно, что он не
разорвал и не оплевал ни одного билета, как похвалЯлсЯ сделать; он только
немного помЯл их, но и то довольно осторожно. ѓаврила бросилсЯ собирать
деньги с полу и потом, по уходе ”омы, бережно передал своему барину.
Џоступок ”омы произвел на дЯдю настоЯщий столбнЯк. ‚ свою очередь он
стоЯл теперь перед ним неподвижно, бессмысленно, с разинутым ртом. ”ома
между тем поместилсЯ опЯть в кресло и пыхтел, как будто от невыразимого
волнениЯ.
- ’ы возвышенный человек, ”ома! - вскричал наконец дЯдЯ, очнувшись, -
ты благороднейший из людей!
- ќто Я знаю, - отвечал ”ома слабым голосом, но с невыразимым
достоинством.
- ”ома, прости менЯ! џ подлец перед тобой, ”ома!
- „а, передо мной, - поддакнул ”ома.
- ”ома! не твоему благородству Я удивлЯюсь, - продолжал дЯдЯ в
восторге, - но тому, как Я мог быть до такой степени груб, слеп и подл,
чтобы предложить тебе деньги при таких условиЯх? Ќо, ”ома, ты в одном
ошибсЯ: Я вовсе не подкупал тебЯ, не платил тебе, чтоб ты вышел из дома, а
просто-запросто Я хотел, чтоб и у тебЯ были деньги, чтоб ты не нуждалсЯ,
когда от менЯ выйдешь. ЉлЯнусь в этом тебе! Ќа коленЯх, на коленЯх готов
просить у тебЯ прощениЯ, ”ома, и если хочешь, стану сейчас перед тобой на
колени... если только хочешь...
- Ќе надо мне ваших колен, полковник!..
- Ќо, боже мой! ”ома, посуди: ведь Я был разгорЯчен, фрапирован, Я был
вне себЯ... Ќо назови же, скажи, чем могу, чем в состоЯнии Я загладить эту
обиду? Ќаучи, изреки...
- Ќичем, ничем, полковник! € будьте уверены, что завтра же Я отрЯсу
прах с моих сапогов на пороге этого дома.
€ ”ома начал подыматьсЯ с кресла. „ЯдЯ, в ужасе, бросилсЯ его снова
усаживать.
- Ќет, ”ома, ты не уйдешь, уверЯю тебЯ! - кричал дЯдЯ. - Ќечего
говорить про прах и про сапоги, ”ома! ’ы не уйдешь, или Я пойду за тобой на
край света, и все буду идти за тобой до тех пор, покамест ты не простишь
менЯ... ЉлЯнусь, ”ома, Я так сделаю!
- ‚ас простить? вы виноваты? - сказал ”ома. - Ќо понимаете ли вы еще
вину-то свою передо мною? Џонимаете ли, что вы стали виноваты передо мной
даже тем, что давали мне здесь кусок хлеба? Џонимаете ли вы, что теперь
одной минутой вы отравили Ядом все те прошедшие куски, которые Я употребил в
вашем доме? ‚ы попрекнули менЯ сейчас этими кусками, каждым глотком этого
хлеба, уже съеденного мною; вы мне доказали теперь, что Я жил как раб в
вашем доме, как лакей, как обтирка ваших лакированных сапогов! Ђ между тем
Я, в чистоте моего сердца, думал до сих пор, что обитаю в вашем доме как
друг и как брат! Ќе сами ль, не сами ль вы змеиными речами вашими тысЯчу раз
уверЯли менЯ в этой дружбе, в этом братстве? ‡ачем же вы таинственно
сплетали мне эти сети, в которые Я попал, как дурак? ‡ачем же во мраке
копали вы мне эту волчью Яму, в которую теперь вы сами втолкнули менЯ? ‡ачем
не поразили вы менЯ разом, еще прежде, одним ударом этой дубины? ‡ачем в
самом начале не свернули вы мне головы, как какому-нибудь петуху, за то...
ну, хоть, например, только за то, что он не несет Яиц? „а, именно так! џ
стою за это сравнение, полковник, хотЯ оно и взЯто из провинциального быта и
напоминает собою тривиальный тон современной литературы; потому стою за
него, что в нем видна всЯ бессмыслица обвинений ваших; ибо Я столько же
виноват перед вами, как и этот предполагаемый петух, не угодивший своему
легкомысленному владельцу неснесеньем Яиц! Џомилуйте, полковник! разве
платЯт другу иль брату деньгами - и за что же? главное, за что же? "Ќа,
дескать, возлюбленный брат мой, Я обЯзан тебе: ты даже спасал мне жизнь: на
тебе несколько иудиных сребреников, но только убирайсЯ от менЯ с глаз
долой!" Љак наивно! как грубо вы поступили со мною! ‚ы думали, что Я жажду
вашего золота, тогда как Я питал одни райские чувства составить ваше
благополучие. Ћ, как разбили вы мое сердце! Ѓлагороднейшими чувствами моими
вы играли, как какой-нибудь мальчишка в какую-нибудь свайку! „авно-давно,
полковник, Я уже предвидел все это, - вот почему Я уже давным-давно
задыхаюсь от вашего хлеба, давлюсь этим хлебом! вот почему менЯ давили ваши
перины, давили, а не лелеЯли! вот почему ваш сахар, ваши конфекты были длЯ
менЯ кайеннским перцем, а не конфектами! Ќет, полковник! живите один,
благоденствуйте один и оставьте ”ому идти своею скорбною дорогою, с мешком
на спине. ’ак и будет, полковник!
- Ќет, ”ома, нет! так не будет, так не может быть! - простонал
совершенно уничтоженный дЯдЯ.
- „а, полковник, да! именно так будет, потому что так должно быть.
‡автра же ухожу от вас. ђассыпьте ваши миллионы, устелите весь путь мой, всю
большую дорогу вплоть до Њосквы кредитными билетами - и Я гордо,
презрительно пройду по вашим билетам; эта самаЯ нога, полковник, растопчет,
загрЯзнит, раздавит эти билеты, и ”ома Ћпискин будет сыт одним благородством
своей души! џ сказал и доказал! Џрощайте, полковник. Џро-щай-те,
полковник!..
€ ”ома начал вновь подыматьсЯ с кресла.
- Џрости, прости, ”ома! забудь!.. - повторЯл дЯдЯ умолЯющим голосом.
- "Џрости"! Ќо к чему вам мое прощение? Ќу, хорошо, положим, что Я вас
и прощу: Я христианин; Я не могу не простить; Я и теперь уже почти вас
простил. Ќо решите же сами: сообразно ли будет хоть сколько-нибудь с здравым
смыслом и благородством души, если Я хоть на одну минуту останусь теперь в
вашем доме? ‚едь вы выгонЯли менЯ!
- ‘ообразно, сообразно, ”ома! уверЯю тебЯ, что сообразно!
- ‘ообразно? Ќо равны ли мы теперь между собою? Ќеужели вы не
понимаете, что Я, так сказать, раздавил вас своим благородством, а вы
раздавили сами себЯ своим унизительным поступком? ‚ы раздавлены, а Я
вознесен. ѓде же равенство? Ђ разве можно быть друзьЯми без такого
равенства? ѓоворю это, испускаЯ сердечный вопль, а не торжествуЯ, не
возносЯсь над вами, как вы, может быть, думаете.
- Ќо Я и сам испускаю сердечный вопль, ”ома, уверЯю тебЯ...
- € это тот самый человек, - продолжал ”ома, переменЯЯ суровый тон на
блаженный, - тот самый человек, длЯ которого Я столько раз не спал по ночам!
‘колько раз, бывало, в бессонные ночи мои, Я вставал с постели, зажигал
свечу и говорил себе: "’еперь он спит спокойно, надеЯсь на тебЯ. Ќе спи же
ты, ”ома, бодрствуй за него; авось выдумаешь еще что-нибудь длЯ благополучиЯ
этого человека". ‚от как думал ”ома в свои бессонные ночи, полковник! и вот
как заплатил ему этот полковник! Ќо довольно, довольно!
- Ќо Я заслужу, ”ома, Я заслужу опЯть твою дружбу - клЯнусь тебе!
- ‡аслужите? а где же гарантиЯ? Љак христианин, Я прощу и даже буду
любить вас; но как человек, и человек благородный, Я поневоле буду вас
презирать. џ должен, Я обЯзан вас презирать; Я обЯзан во имЯ нравственности,
потому что - повторЯю вам это - вы опозорили себЯ, а Я сделал благороднейший
из поступков. Ќу, кто из ваших сделает подобный поступок? Љто из них
откажетсЯ от такого несметного числа денег, от которых отказалсЯ, однако ж,
нищий, презираемый всеми ”ома, из любви к величию? Ќет, полковник, чтоб
сравнитьсЯ со мной, вы должны совершить теперь целый рЯд подвигов. Ђ на
какой подвиг способны вы, когда не можете даже сказать мне вы, как своему
ровне, а говорите ты, как слуге?
- ”ома, но ведь Я по дружбе говорил тебе ты! - возопил дЯдЯ. - џ не
знал, что тебе неприЯтно... Ѓоже мой! но если б Я только знал...
- ‚ы, - продолжал ”ома, - вы, который не могли или, лучше сказать, не
хотели исполнить самую пустейшую, самую ничтожнейшую из просьб, когда Я вас
просил сказать мне, как генералу, "ваше превосходительство"...
- Ќо, ”ома, ведь это уже было, так сказать, высшее посЯгновение, ”ома.
- ‚ысшее посЯгновение! ‡атвердили какую-то книжную фразу, да и
повторЯете ее, как попугай! Ќо знаете ли вы, что вы осрамили, обесчестили
менЯ отказом сказать мне "ваше превосходительство", обесчестили тем, что, не
понЯв причин моих, выставили менЯ капризным дураком, достойным желтого дома!
Ќу неужели Я не понимаю, что Я бы сам был смешон, если б захотел именоватьсЯ
превосходительством, Я, который презираю все эти чины и земные величиЯ,
ничтожные сами по себе, если они не освЯщаютсЯ добродетелью? ‡а миллион не
возьму генеральского чина без добродетели! Ђ между тем вы считали менЯ за
безумного! „лЯ вашей же пользы Я пожертвовал моим самолюбием и допустил, что
вы, вы могли считать менЯ за безумного, вы и ваши ученые! …динственно длЯ
того, чтоб просветить ваш ум, развить вашу нравственность и облить вас
лучами новых идей, решилсЯ Я требовать от вас генеральского титула. џ именно
хотел, чтоб вы не почитали впредь генералов самыми высшими светилами на всем
земном шаре; хотел доказать вам, что чин - ничто без великодушиЯ и что
нечего радоватьсЯ приезду вашего генерала, когда, может быть, и возле вас
стоЯт люди, озаренные добродетелью! Ќо вы так постоЯнно чванились передо
мною своим чином полковника, что вам уже трудно было сказать мне "ваше
превосходительство". ‚от где причина! вот где искать ее, а не в посЯгновении
каких-то судеб! ‚сЯ причина в том, что вы полковник, а Я просто ”ома...
- Ќет, ”ома, нет! уверЯю тебЯ, что это не так. ’ы ученый, ты не просто
”ома... Я почитаю...
- Џочитаете! хорошо! ’ак скажите же мне, если почитаете, как по вашему
мнению: достоин Я или нет генеральского сана? Ћтвечайте решительно и
немедленно: достоин иль нет? џ хочу посмотреть ваш ум, ваше развитие.
- ‡а честность, за бескорыстие, за ум, за высочайшее благородство души
- достоин! - с гордостью проговорил дЯдЯ.
- Ђ если достоин, так длЯ чего же вы не скажете мне "ваше
превосходительство"?
- ”ома, Я, пожалуй, скажу...
- Ђ Я требую! Ђ Я теперь требую, полковник, настаиваю и требую! џ вижу,
как вам тЯжело это, потому-то и требую. ќта жертва с вашей стороны будет
первым шагом вашего подвига, потому что - не забудьте это - вы должны
сделать целый рЯд подвигов, чтоб сравнЯтьсЯ со мною; вы должны пересилить
самого себЯ, и тогда только Я уверую в вашу искренность...
- ‡автра же скажу тебе, ”ома, "ваше превосходительство"!
- Ќет, не завтра, полковник, завтра само собой. џ требую, чтоб вы
теперь, сейчас же, сказали же, сказали мне "ваше превосходительство".
- €зволь, ”ома, Я готов... ’олько как же это так, сейчас, ”ома?..
- Џочему же не сейчас? или вам стыдно? ‚ таком случае мне обидно, если
вам стыдно.
- Ќу, да пожалуй, ”ома, Я готов... Я даже горжусь... ’олько как же это,
”ома, ни с того ни с сего: "здравствуйте, ваше превосходительство"? ‚едь это
нельзЯ ...
- Ќет, не "здравствуйте, ваше превосходительство", это уже обидный тон;
это похоже на шутку, на фарс. џ не позволю с собой таких шуток. Ћпомнитесь,
немедленно опомнитесь, полковник! перемените ваш тон!
- „а ты не шутишь, ”ома?
- ‚о-первых, Я не ты, …гор €льич, а вы - не забудьте это; и не ”ома, а
”ома ”омич.
- „а ей-богу же, ”ома ”омич, Я рад! џ всеми силами рад... ’олько что ж
Я скажу!
- ‚ы затруднЯетесь, что прибавить к слову "ваше превосходительство" -
это понЯтно. „авно бы вы объЯснились! ќто даже извинительно, особенно если
человек не сочинитель, если выразитьсЯ поучтивее. Ќу, Я вам помогу, если вы
не сочинитель. ѓоворите за мной: "ваше превосходительство!.."
- Ќу, "ваше превосходительство".
- Ќет, не: "ну, ваше превосходительство", а просто: "ваше
превосходительство"! џ вам говорю, полковник, перемените ваш тон! Ќадеюсь
также, что вы не оскорбитесь, если Я предложу вам слегка поклонитьсЯ и
вместе с тем склонить вперед корпус. ‘ генералом говорЯт, склонЯЯ вперед
корпус, выражаЯ таким образом почтительность и готовность, так сказать,
лететь по его поручениЯм. џ сам бывал в генеральских обществах и все знаю...
Ќу-с: "ваше превосходительство".
- ‚аше превосходительство...
- Љак Я несказанно обрадован, что имею наконец случай просить у вас
извинениЯ в том, что с первого раза не узнал души вашего превосходительства.
‘мею уверить, что впредь не пощажу слабых сил моих на пользу общую... Ќу,
довольно с вас!
Ѓедный дЯдЯ! Ћн должен был повторить всю эту галиматью, фразу за
фразой, слово за словом! џ стоЯл и краснел, как виноватый. ‡лость душила
менЯ.
- Ќу, не чувствуете ли вы теперь, - проговорил истЯзатель, - что у вас
вдруг стало легче на сердце, как будто в душу к вам слетел ангел?..
—увствуете ли вы присутствие этого ангела?.. отвечайте мне!
- „а, ”ома, действительно, как-то легче сделалось, - отвечал дЯдЯ.
- Љак будто сердце ваше после того, как вы победили себЯ, так сказать,
окунулось в каком-то елее?
- „а, ”ома, действительно, как будто по маслу пошло.
- Љак будто по маслу? ѓм... џ, впрочем, не про масло вам говорил... Ќу,
да все равно! ‚от что значит, полковник, исполненный долг! Џобеждайте же
себЯ. ‚ы самолюбивы, необъЯтно самолюбивы!
- ‘амолюбив, ”ома, вижу, - со вздохом отвечал дЯдЯ.
- ‚ы эгоист и даже мрачный эгоист...
- ќгоист-то Я эгоист, правда, ”ома, и это вижу; с тех пор, как тебЯ
узнал, так и это узнал.
- џ сам говорю теперь, как отец, как нежнаЯ мать... вы отбиваете всех
от себЯ и забываете, что ласковый теленок две матки сосет.
- Џравда и это, ”ома!
- ‚ы грубы. ‚ы так грубо толкаетесь в человеческое сердце, так
самолюбиво напрашиваетесь на внимание, что порЯдочный человек от вас за
тридевЯть земель убежать готов!
„ЯдЯ еще раз глубоко вздохнул.
- Ѓудьте же нежнее, внимательнее, любовнее к другим, забудьте себЯ длЯ
других, тогда вспомнЯт и о вас. †иви и жить давай другим - вот мое правило!
’ерпи, трудись, молись и надейсЯ - вот истины, которые бы Я желал внушить
разом всему человечеству! Џодражайте же им, и тогда Я первый раскрою вам мое
сердце, буду плакать на груди вашей... если понадобитсЯ... Ђ то Я да Я, да
милость моЯ! „а ведь надоест же наконец, ваша милость, с позволениЯ сказать.
- ‘ладкогласный человек! - проговорил в благоговении ѓаврила.
- ќто правда, ”ома; Я все это чувствую, - поддакнул растроганный дЯдЯ.
- Ќо не всем же и Я виноват, ”ома: так уж менЯ воспитали; с солдатами жил. Ђ
клЯнусь тебе, ”ома, и Я умел чувствовать. ЏрощалсЯ с полком, так все гусары,
весь мой дивизион, просто плакали, говорили, что такого, как Я, не нажить!..
џ и подумал тогда, что и Я, может быть, еще не совсем человек погибший.
- ЋпЯть эгоистическаЯ черта! опЯть Я ловлю вас на самолюбии! ‚ы
хвалитесь и мимоходом попрекнули менЯ слезами гусар. —то ж Я не хвалюсь
ничьими слезами? Ђ было бы чем; а было бы, может быть, чем.
- ќто так с Языка сорвалось, ”ома, не утерпел, вспомнил старое хорошее
времЯ.
- •орошее времЯ не с неба падает, а мы его делаем; оно заключаетсЯ в
сердце нашем, …гор €льич. Ћтчего же Я всегда счастлив и, несмотрЯ на
страданиЯ, доволен, спокоен духом и никому не надоедаю, разве одним дуракам,
верхоплЯсам, ученым, которых не щажу и не хочу щадить. Ќе люблю дураков! €
что такое эти ученые? "—еловек науки!" - да наука-то выходит у него
надувательнаЯ штука, а не наука. Ќу что он давеча говорил? „авайте его сюда!
давайте сюда всех ученых! ‚се могу опровергнуть; все положениЯ их могу
опровергнуть! џ уж не говорю о благородстве души...
- Љонечно, ”ома, конечно. Љто ж сомневаетсЯ?
- „авеча, например, Я выказал ум, талант, колоссальную начитанность,
знание сердца человеческого, знание современных литератур; Я показал и
блестЯщим образом развернул, как из какого-нибудь комаринского может вдруг
составитьсЯ высокаЯ тема длЯ разговора у человека талантливого. —то ж?
Ћценил ли кто-нибудь из них менЯ по достоинству? Ќет, отворотились! џ ведь
уверен, что он уже говорил вам, что Я ничего не знаю. Ђ тут, может быть, сам
Њакиавель или какой-нибудь Њеркаданте перед ними сидел, и только тем
виноват, что беден и находитсЯ в неизвестности... Ќет, это им не пройдет!..
‘лышу еще про Љоровкина. ќто что за гусь?
- ќто, ”ома, человек умный, человек науки... џ его жду. ќто, верно, уж
будет хороший, ”ома!
- ѓм! сомневаюсь. ‚ероЯтно, какой-нибудь современный осел, навьюченный
книгами. „уши в них нет, полковник, сердца в них нет! Ђ что и ученость без
добродетели?
- Ќет, ”ома, нет! Љак о семейном счастии говорил! так сердце и вникает
само собою, ”ома!
- ѓм! Џосмотрим; проэкзаменуем и Љоровкина. Ќо довольно, - заключил
”ома, подымаЯсь с кресла. - џ не могу еще вас совершенно простить,
полковник: обида была кроваваЯ; но Я помолюсь, и, может быть, бог ниспошлет
мир оскорбленному сердцу. Њы поговорим еще завтра об этом, а теперь
позвольте уж мне уйти. џ устал и ослаб...
- Ђх, ”ома! - захлопотал дЯдЯ, - ведь ты в самом деле устал! ‡наешь
что? не хочешь ли подкрепитьсЯ, закусить чего-нибудь? џ сейчас прикажу.
- ‡акусить! •а-ха-ха! ‡акусить! - отвечал ”ома с презрительным хохотом.
- ‘перва напоЯт тебЯ Ядом, а потом спрашивают, не хочешь ли закусить?
‘ердечные раны хотЯт залечить какими-нибудь отварными грибками или мочеными
Яблочками! Љакой вы жалкий материалист, полковник!
- ќх, ”ома, Я ведь, ей-богу, от чистого сердца...
- Ќу, хорошо. „овольно об этом. џ ухожу, а вы немедленно идите к вашей
родительнице: падите на колени, рыдайте, плачьте, но вымолите у нее
прощение, - это ваш долг, ваша обЯзанность!
- Ђх, ”ома, Я все времЯ об этом только и думал; даже теперь, с тобой
говорЯ, об этом же думал. џ готов хоть до рассвета простоЯть перед ней на
коленЯх. Ќо подумай, ”ома, чего от менЯ и требуют? ‚едь это несправедливо,
ведь это жестоко, ”ома! Ѓудь великодушен вполне, осчастливь менЯ совершенно,
подумай, реши - и тогда... тогда... клЯнусь!..
- Ќет, …гор €льич, нет, это не мое дело, - отвечал ”ома. - ‚ы знаете,
что Я во все это нимало не вмешиваюсь, то есть вы, положим, и убеждены, что
Я всему причиною, но, уверЯю вас, с самого начала этого дела Я устранил себЯ
совершенно. ’ут одна только волЯ вашей родительницы, а она, разумеетсЯ, вам
желает добра... ‘тупайте же, спешите, летите и поправьте обстоЯтельства
своим послушанием. „а не зайдет солнце во гневе вашем! а Я ... а Я буду всю
ночь за вас молитьсЯ. џ давно уже не знаю, что такое сон, …гор €льич!
Џрощайте! Џрощаю и тебЯ, старик, - прибавил он, обращаЯсь к ѓавриле. - ‡наю,
что ты не своим умом действовал. Џрости же и ты мне, если Я обидел тебЯ...
Џрощайте, прощайте, прощайте все, и благослови вас господь!..
”ома вышел. џ тотчас же бросилсЯ в комнату.
- ’ы подслушивал? - вскричал дЯдЯ.
- „а, дЯдюшка, Я подслушивал! € вы, и вы могли сказать ему " ваше
превосходительство"!..
- —то ж делать, братец? џ даже горжусь... ќто ничего длЯ высокого
подвига; но какой благородный, какой бескорыстный, какой великий человек!
‘ергей - ты ведь слышал... € как мог Я тут соватьсЯ с этими деньгами, то
есть просто не понимаю! „руг мой! Я был увлечен; Я был в Ярости; Я не
понимал его; Я его подозревал, обвинЯл... но нет! он не мог быть моим
противником - это Я теперь вижу... Ђ помнишь, какое у него было благородное
выражение в лице, когда он отказалсЯ от денег?
- •орошо, дЯдюшка, гордитесь же сколько угодно, а Я еду: терпениЯ нет
больше! Џоследний раз говорю, скажите: чего вы от менЯ требуете? зачем
вызвали и чего ожидаете? € если все кончено и Я бесполезен вам, то Я еду. џ
не могу выносить таких зрелищ! ‘егоднЯ же еду!
- „руг мой... - засуетилсЯ по обыкновению своему дЯдЯ, - подожди только
две минуты: Я, брат, иду теперь к маменьке... там надо кончить ... важное,
великое, громадное дело!.. Ђ ты покамест уйди к себе. ‚от ѓаврила тебЯ и
отведет в летний флигель. ‡наешь летний флигель? это в самом саду. џ уж
распорЯдилсЯ, и чемодан твой туда перенесли. Ђ Я буду там, вымолю прощение,
решусь на одно дело - Я теперь уж знаю, как сделать, - и тогда мигом к тебе,
и тогда все, все, все до последней черты расскажу, всю душу выложу пред
тобою. €...и... и настанут же когда-нибудь и длЯ нас счастливые дни! „ве
минуты, только две минутки, ‘ергей!
Ћн пожал мне руку и поспешно вышел. Ќечего было делать, пришлось опЯть
отправлЯтьсЯ с ѓаврилой.

X Њ€‡€Ќ—€ЉЋ‚

”лигель, в который привел менЯ ѓаврила, называлсЯ "новым флигелем"
только по старой памЯти, но выстроен был уже давно, прежними помещиками. ќто
был хорошенький, деревЯнный домик, стоЯвший в нескольких шагах от старого
дома, в самом саду. ‘ трех сторон его обступали высокие старые липы,
касавшиесЯ своими ветвЯми кровли. ‚се четыре комнаты этого домика были
недурно меблированы и предназначались к приезду гостей. ‚ойдЯ в отведенную
мне комнату, в которую уже перенесли мой чемодан, Я увидел на столике, перед
кроватью, лист почтовой бумаги, великолепно исписанный разными шрифтами,
отделанный гирлЯндами, парафами и росчерками. ‡аглавные буквы и гирлЯнды
разрисованы были разными красками. ‚се вместе составлЯло премиленькую
каллиграфскую работу. ‘ первых слов, прочитанных мною, Я понЯл, что это было
просительное письмо, адресованное ко мне, и в котором Я именовалсЯ
"просвещенным благодетелем". ‚ заглавии стоЯло: "‚опли ‚идоплЯсова". ‘колько
Я ни напрЯгал вниманиЯ, стараЯсь хоть что-нибудь понЯть из написанного, -
все труды мои остались тщетными: это был самый напыщенный вздор, писанный
высоким лакейским слогом. „огадалсЯ Я только, что ‚идоплЯсов находитсЯ в
каком-то бедственном положении, просит моего содействиЯ, в чем-то очень на
менЯ надеетсЯ, "по причине моего просвещениЯ" и, в заключение, просит
похлопотать в его пользу у дЯдюшки и подействовать на него "моею машиною",
как буквально изображено было в конце этого посланиЯ. џ еще читал его, как
отворилась дверь и вошел Њизинчиков.
- Ќадеюсь, что вы позволите с вами познакомитьсЯ, - сказал он развЯзно,
но чрезвычайно вежливо и подаваЯ мне руку. - „авеча Я не мог вам сказать
двух слов, а между тем с первого взглЯда почувствовал желание узнать вас
короче.
џ тотчас же отвечал, что и сам рад и прочее, хотЯ и находилсЯ в самом
отвратительном расположении духа. Њы сели.
- —то это у вас? - сказал он, взглЯнув на лист, который Я держал еще в
руке. - “ж не вопли ли ‚идоплЯсова? ’ак и есть! џ уверен был, что ‚идоплЯсов
и вас атакует. Ћн и мне подавал такой же точно лист, с теми же воплЯми; а
вас он уже давно ожидает и вероЯтно, заранее приготовлЯлсЯ. ‚ы не
удивлЯйтесь: здесь много странного, и, право, есть над чем посмеЯтьсЯ.
- ’олько посмеЯтьсЯ?
- Ќу да, неужели же плакать? …сли хотите, Я вам расскажу биографию
‚идоплЯсова, и уверен, что вы посмеетесь.
- Џризнаюсь, теперь мне не до ‚идоплЯсова, - отвечал Я с досадою.
Њне очевидно было, что и знакомство господина Њизинчикова и любезный
его разговор - все это предпринЯто им с какою-то целью и что господин
Њизинчиков просто во мне нуждаетсЯ. „авеча он сидел нахмуренный и серьезный;
теперь же был веселый, улыбающийсЯ и готовый рассказывать длинные истории.
‚идно было с первого взглЯда, что этот человек отлично владел собой и,
кажетсЯ, знал людей.
- ЏроклЯтый ”ома! - сказал Я, со злостью стукнув кулаком по столу. - џ
уверен, что он источник всЯкого здешнего зла и во всем замешан! ЏроклЯтаЯ
тварь!
- ‚ы, кажетсЯ, уж слишком на него рассердились, - заметил Њизинчиков.
- ‘лишком рассердилсЯ! - вскрикнул Я, мгновенно разгорЯчившись. -
Љонечно, Я давеча слишком увлексЯ и, таким образом, дал право всЯкому
осуждать менЯ. џ очень хорошо понимаю, что Я выскочил и срезалсЯ на всех
пунктах, и, Я думаю, нечего было это мне объЯснЯть!.. Џонимаю тоже, что так
не делаетсЯ в порЯдочном обществе; но, сообразите, была ли какаЯ возможность
не увлечьсЯ? ‚едь это сумасшедший дом, если хотите знать! и... и...
наконец... Я просто уеду отсюда - вот что!
- ‚ы курите? - спокойно спросил Њизинчиков.
- „а.
- ’ак, вероЯтно, позволите и мне закурить. ’ам не позволЯют, и Я почти
стосковалсЯ. џ согласен, - продолжал он, закурив папироску, - что все это
похоже на сумасшедший дом, но будьте уверены, что Я не позволю себе осуждать
вас, именно потому, что на вашем месте Я, может, втрое более разгорЯчилсЯ и
вышел из себЯ, чем вы.
- Ђ почему же вы не вышли из себЯ, если действительно были тоже
раздосадованы? џ, напротив, припоминаю вас очень хладнокровным, и,
признаюсь, мне даже странно было, что вы не заступились за бедного дЯдю,
который готов благодетельствовать... всем и каждому!
- ‚аша правда: он многим благодетельствовал; но заступатьсЯ за него Я
считаю совершенно бесполезным: во-первых, это и длЯ него бесполезно и даже
унизительно как-то; а во-вторых, менЯ бы завтра же выгнали. Ђ вам откровенно
скажу: мои обстоЯтельства такого рода, что Я должен дорожить здешним
гостеприимством.
- Ќо Я нисколько не претендую на вашу откровенность насчет
обстоЯтельств... Њне бы, впрочем, хотелось спросить, так как вы здесь уже
месЯц живете...
- ‘делайте одолжение, спрашивайте: Я к вашим услугам, - торопливо
отвечал Њизинчиков, придвигаЯ стул.
- „а вот, например, объЯсните: сейчас ”ома ”омич отказалсЯ от
пЯтнадцати тысЯч серебром, которые уже были в его руках, - Я видел это
собственными глазами.
- Љак это? Ќеужели? - вскрикнул Њизинчиков. - ђасскажите, пожалуйста!
џ рассказал, умолчав о "вашем превосходительстве". Њизинчиков слушал с
жадным любопытством; он даже как-то преобразилсЯ в лице, когда дошло до
пЯтнадцати тысЯч.
- ‹овко! - сказал он, выслушав рассказ. - џ даже не ожидал от ”омы.
- Ћднако ж отказалсЯ от денег! —ем это объЯснить? Ќеужели благородством
души?
- ЋтказалсЯ от пЯтнадцати тысЯч, чтоб взЯть потом тридцать. ‚прочем,
знаете что? - прибавил он, подумав, - Я сомневаюсь, чтоб у ”омы был
какой-нибудь расчет. ќто человек непрактический; это тоже в своем роде
какой-то поэт. ЏЯтнадцать тысЯч... гм! ‚идите ли: он и взЯл бы деньги, да не
устоЯл перед соблазном погримасничать, порисоватьсЯ. ќто, Я вам скажу, такаЯ
кислЯтина, такаЯ слезливаЯ размазнЯ, и все это при самом неограниченном
самолюбии!
Њизинчиков даже рассердилсЯ. ‚идно было, что ему очень досадно, даже
как будто завидно. џ с любопытством вглЯдывалсЯ в него.
- ѓм! Ќадо ожидать больших перемен, - прибавил он, задумываЯсь. -
’еперь …гор €льич готов молитьсЯ ”оме. —его доброго, пожалуй, и женитсЯ, из
умилениЯ души, - прибавил он сквозь зубы.
- ’ак вы думаете, что непременно состоитсЯ - этот гнусный,
противоестественный брак с этой помешанной дурой?
Њизинчиков пытливо взглЯнул на менЯ.
- Џодлецы! - вскричал Я запальчиво.
- ‚прочем, у них идеЯ довольно основательнаЯ: они утверждают, что он
должен же что-нибудь сделать длЯ семейства.
- Њало он длЯ них сделал! - вскричал Я в негодовании. - € вы, и вы
можете говорить, что это основательнаЯ мысль - женитьсЯ на пошлой дуре!
- Љонечно, и Я согласен с вами, что она дура... ѓм! ќто хорошо, что вы
так любите дЯдюшку; Я сам сочувствую... хотЯ на ее деньги можно бы славно
округлить имение! ‚прочем, у них и другие резоны: они боЯтсЯ, чтоб …гор
€льич не женилсЯ на той гувернантке... помните, еще такаЯ интереснаЯ
девушка?
- Ђ разве... разве это вероЯтно? - спросил Я в волнении. - Њне кажетсЯ,
это клевета. ‘кажите, ради бога, менЯ это крайне интересует...
- Ћ, влюблен по уши! ’олько, разумеетсЯ, скрывает.
- ‘крывает! ‚ы думаете, он скрывает? Ќу, а она? Ћна его любит?
- Ћчень может быть, что и она. ‚прочем, ведь ей все выгоды за него
выйти: она очень бедна.
- Ќо какие данные вы имеете длЯ вашей догадки, что они любЯт друг
друга?
- „а ведь этого нельзЯ не заметить; притом же они, кажетсЯ, имеют
тайные свиданиЯ. “тверждали даже, что она с ним в непозволительной свЯзи. ‚ы
только, пожалуйста, не рассказывайте. џ вам говорю под секретом.
- ‚озможно ли этому поверить? - вскричал Я, - и вы, и вы признаетесь,
что этому верите?
- ђазумеетсЯ, Я не верю вполне, Я там не был. ‚прочем, очень может и
быть.
- Љак может быть! ‚спомните благородство, честь дЯди!
- ‘огласен; но можно и увлечьсЯ, с тем чтоб непременно потом завершить
законным браком. ’ак часто увлекаютсЯ. ‚прочем, повторЯю, Я нисколько не
стою за совершенную достоверность этих известий, тем более что ее здесь
очень уж размарали; говорили даже, что она была в свЯзи с ‚идоплЯсовым.
- Ќу, вот видите! - вскричал Я, - с ‚идоплЯсовым! Ќу, возможно ли это?
Ќу, не отвратительно ль даже слышать это? Ќеужели ж вы и этому верите?
- џ ведь вам говорю, что Я этому не совсем верю, - спокойно отвечал
Њизинчиков, - а впрочем, могло и случитьсЯ. Ќа свете все может случитьсЯ. џ
же там не был, и притом Я считаю, что это не мое дело. Ќо так как, Я вижу,
вы берете во всем этом большое участие, то считаю себЯ обЯзанным прибавить,
что действительно мало вероЯтиЯ насчет этой свЯзи с ‚идоплЯсовым. ќто все
проделки Ђнны Ќиловны, вот этой Џерепелицыной; это она распустила здесь эти
слухи, из зависти, потому что сама прежде мечтала выйти замуж за …гора
€льича - ей-богу! - на том основании, что она подполковничьЯ дочь. ’еперь
она разочаровалась и ужасно беситсЯ. ‚прочем, Я, кажетсЯ, уж все рассказал
вам об этих делах и, признаюсь, ужасно не люблю сплетен, тем более что мы
только терЯем драгоценное времЯ. џ, видите ли, пришел к вам с небольшой
просьбой.
- ‘ просьбой? Џомилуйте, все, чем могу быть полезен...
- Џонимаю и даже надеюсь вас несколько заинтересовать, потому что,
вижу, вы любите вашего дЯдюшку и принимаете большое участие в его судьбе
насчет брака. Ќо перед этой просьбой Я имею к вам еще другую просьбу,
предварительную.
- Љакую же?
- Ђ вот какую: может быть, вы и согласитесь исполнить мою главную
просьбу, может быть и нет, но во всЯком случае прежде изложениЯ Я бы
попросил вас покорнейше сделать мне величайшее одолжение дать мне честное и
благородное слово дворЯнина и порЯдочного человека, что все, услышанное вами
от менЯ, останетсЯ между нами в глубочайшей тайне и что вы ни в каком
случае, ни длЯ какого лица не измените этой тайне и не воспользуетесь длЯ
себЯ той идеей, которую Я теперь нахожу необходимым вам сообщить. ‘огласны
иль нет?
Џредисловие было торжественное. џ дал согласие.
- Ќу-с?.. - сказал Я.
- „ело в сущности очень простое, - начал Њизинчиков, - џ, видите ли,
хочу увезти ’атьЯну €вановну и женитьсЯ на ней; словом, будет нечто похожее
на ѓретна-ѓрин - понимаете?
џ посмотрел господину Њизинчикову прЯмо в глаза и некоторое времЯ не
мог выговорить слова.
- Џризнаюсь вам, ничего не понимаю, - проговорил Я наконец, - и кроме
того, - продолжал Я, - ожидаЯ, что имею дело с человеком благоразумным, Я, с
своей стороны, никак не ожидал...
- ЋжидаЯ не ожидали, - перебил Њизинчиков, - в переводе это будет, что
Я и намерение мое глупы, - не правда ли?
- ‚овсе нет-с... но...
- Ћ, пожалуйста, не стеснЯйтесь в ваших выражениЯх! Ќе беспокойтесь; вы
мне даже сделаете этим большое удовольствие, потому что эдак ближе к цели.
џ, впрочем, согласен, что все это с первого взглЯда может показатьсЯ даже
несколько странным. Ќо смею уверить вас, что мое намерение не только не
глупо, но даже в высшей степени благоразумно; и если вы будете так добры,
выслушайте все обстоЯтельства...
- Ћ, помилуйте! Я с жадностью слушаю.
- ‚прочем, рассказывать почти нечего. ‚идите ли: Я теперь в долгах и
без копейки. “ менЯ есть, кроме того, сестра, девица лет девЯтнадцати,
сирота круглаЯ, живет в людЯх и без всЯких, знаете, средств. ‚ этом виноват
отчасти и Я. Џолучили мы в наследство сорок душ. Ќужно же, чтоб менЯ именно
в это времЯ произвели в корнеты. Ќу сначала, разумеетсЯ, заложил, а потом
прокутил и остальным образом. †ил глупо, задавал тону, корчил Ѓурцова,
играл, пил - словом, глупо, даже и вспоминать стыдно. ’еперь Я одумалсЯ и
хочу совершенно изменить образ жизни. Ќо длЯ этого мне совершенно необходимо
иметь сто тысЯч ассигнациЯми. Ђ так как Я не достану ничего службой, сам же
по себе ни на что не способен и не имею почти никакого образованиЯ, то,
разумеетсЯ, остаетсЯ только два средства: или украсть, или женитьсЯ на
богатой. Џришел Я сюда почти без сапог, пришел, а не приехал. ‘естра дала
мне свои последние три целковых, когда Я отправилсЯ из Њосквы. ‡десь Я
увидел эту ’атьЯну €вановну, и тотчас же у менЯ родилась мысль. џ немедленно
решилсЯ пожертвовать собой и женитьсЯ. ‘огласитесь, что все это не что иное,
как благоразумие. Љ тому же Я делаю это более длЯ сестры... ну, конечно, и
длЯ себЯ...
- Ќо, позвольте, вы хотите сделать формальное предложение ’атьЯне
€вановне?
- Ѓоже менЯ сохрани! ЊенЯ отсюда тотчас бы выгнали, да и она сама не
пойдет; а если предложить ей увоз, побег, то она тотчас пойдет. ‚ том-то и
дело: только чтоб было что-нибудь романическое и эффектное. ђазумеетсЯ, все
это немедленно завершитсЯ между нами законным браком. ’олько бы выманить-то
ее отсюда!
- „а почему ж вы так уверены, что она непременно с вами убежит?
- Ћ, не беспокойтесь! в этом Я совершенно уверен. ‚ том-то и состоит
основнаЯ мысль, что ’атьЯна €вановна способна завести амурное дело
решительно со всЯким встречным, словом, со всЯким, кому только придет в
голову ей отвечать. ‚от почему Я и взЯл с вас предварительное честное слово,
чтоб вы тоже не воспользовались этой идеей. ‚ы же, конечно, поймете, что мне
бы даже грешно было не воспользоватьсЯ таким случаем, особенно при моих
обстоЯтельствах.
- ’ак, стало быть, она совсем сумасшедшаЯ... ах! извините, - прибавил
Я, спохватившись. - ’ак как вы теперь имеете на нее виды, то...
- Џожалуйста, не стеснЯйтесь, Я уже просил вас. ‚ы спрашиваете, совсем
ли она сумасшедшаЯ? Љак вам ответить? ђазумеетсЯ, не сумасшедшаЯ, потому что
еще не сидит в сумасшедшем доме; притом же в этой мании к амурным делам Я,
право, не вижу особенного сумасшествиЯ. Ћна же, несмотрЯ ни на что, девушка
честнаЯ. ‚идите ли: она до прошлого года была в ужасной бедности, с самого
рождениЯ жила под гнетом у благодетельниц. ‘ердце у ней необыкновенно
чувствительное; замуж ее никто не просил - ну, понимаете: мечты, желаниЯ,
надежды, пыл сердца, который надо было всегда укрощать, вечные муки от
благодетельниц - все это, разумеетсЯ, могло довести до расстройства
чувствительный характер. € вдруг она получает богатство: согласитесь сами,
это хоть кого перевернет. Ќу, разумеетсЯ, теперь в ней ищут, за ней
волочатсЯ, и все надежды ее воскресли. „авеча она рассказала про франта в
белом жилете: это факт, случившийсЯ буквально так, как она говорила. Џо
этому факту можете судить и об остальном. Ќа вздохи, на записочки, на стишки
вы ее тотчас приманите; а если ко всему этому намекнете на шелковую
лестницу, на испанские серенады и на всЯкий этот вздор, то вы можете сделать
с ней все, что угодно. џ уж сделал пробу и тотчас же добилсЯ тайного
свиданиЯ. ‚прочем, теперь Я покамест приостановилсЯ до благоприЯтного
времени. Ќо днЯ через четыре надо ее увезти, непременно. Ќакануне Я начну
подпускать лЯсы, вздыхать; Я недурно играю на гитаре и пою. Ќочью свиданье в
беседке, а к рассвету колЯска будет готова; Я ее выманю, сЯдем и уедем. ‚ы
понимаете, что тут никакого риску: она совершеннолетнЯЯ, и, кроме того, во
всем ее добраЯ волЯ. Ђ уж если она раз бежала со мной, то уж, конечно,
значит, вошла со мной в обЯзательства... Џривезу Я ее в благородный, но
бедный дом - здесь есть, в сорока верстах, - где до свадьбы ее будут держать
в руках и никого до нее не допустЯт; а между тем Я времени терЯть не буду:
свадьбу уладим в три днЯ - это можно. ђазумеетсЯ, прежде нужны деньги; но Я
рассчитал, нужно не более пЯтисот серебром на всю интермедию, и в этом Я
надеюсь на …гора €льича: он даст, конечно, не знаЯ, в чем дело. ’еперь
понЯли?
- Џонимаю, - сказал Я, понЯв, наконец, все в совершенстве. - Ќо,
скажите, в чем же Я-то вам могу быть полезен?
- Ђх, в очень многом, помилуйте! €наче Я бы и не просил. џ уже сказал
вам, что имею в виду одно почтенное, но бедное семейство. ‚ы же мне можете
помочь и здесь, и там, и, наконец, как свидетель. Џризнаюсь, без вашей
помощи Я буду как без рук.
- …ще вопрос: почему вы удостоили выбрать менЯ длЯ вашей доверенности,
менЯ, которого вы еще не знаете, потому что Я всего несколько часов как
приехал?
- ‚опрос ваш, - отвечал Њизинчиков с самою любезною улыбкою, - вопрос
ваш, признаюсь откровенно, доставлЯет мне много удовольствиЯ, потому что
представлЯет мне случай высказать мое особое к вам уважение.
- Ћ, много чести!
- Ќет, видите ли, Я вас давеча несколько изучал. ‚ы, положим, и пылки
и... и... ну и молоды; но вот в чем Я совершенно уверен: если уж вы дали мне
слово, что никому не расскажете, то уж, наверно, его сдержите. ‚ы не
Ћбноскин - это первое. ‚о-вторых, вы честны и не воспользуетесь моей идеей
длЯ себЯ, разумеетсЯ, кроме того случаЯ, если захотите вступить со мной в
дружелюбную сделку. ‚ таком случае Я, может быть, и согласен буду уступить
вам мою идею, то есть ’атьЯну €вановну, и готов ревностно помогать в
похищении, но с условием: через месЯц после свадьбы получить от вас
пЯтьдесЯт тысЯч ассигнациЯми, в чем, разумеетсЯ, вы мне заранее дали бы
обеспечение в виде заемного письма, без процентов.
- Љак? - вскричал Я, - так вы ее уж и мне предлагаете?
- Ќатурально, Я могу уступить, если надумаетесь, захотите. џ, конечно,
терЯю, но... идеЯ принадлежит мне, а ведь за идеи берут же деньги.
‚-третьих, наконец, Я потому вас пригласил, что не из кого и выбирать. Ђ
долго медлить, взЯв в соображение здешние обстоЯтельства, невозможно. Љ тому
же скоро успенский пост, и венчать не станут. Ќадеюсь, вы теперь вполне менЯ
понимаете?
- ‘овершенно, и еще раз обЯзуюсь сохранить вашу тайну в полной
неприкосновенности; но товарищем вашим в этом деле Я быть не могу, о чем и
считаю долгом объЯвить вам немедленно.
- Џочему же?
- Љак почему ж? - вскричал Я, даваЯ наконец волю накопившимсЯ во мне
чувствам. - „а неужели вы не понимаете, что такой поступок даже
неблагороден? Џоложим, вы рассчитываете совершенно верно, основываЯсь на
слабоумии и на несчастной мании этой девицы; но ведь уж это одно и должно
было бы удержать вас, как благородного человека! ‘ами же вы говорите, что
она достойна уважениЯ, несмотрЯ на то что смешна. € вдруг вы пользуетесь ее
несчастьем, чтоб вытЯнуть от нее сто тысЯч! ‚ы, конечно, не будете ее
настоЯщим мужем, исполнЯющим свои обЯзанности: вы непременно ее покинете...
ќто так неблагородно, что, извините менЯ, Я даже не понимаю, как вы решились
просить менЯ в ваши сотрудники!
- ”у ты, боже мой, какой романтизм! - вскричал Њизинчиков, глЯдЯ на
менЯ с неподдельным удивлением. - ‚прочем, тут даже и не романтизм, а вы
просто, кажетсЯ, не понимаете, в чем дело. ‚ы говорите, что это
неблагородно, а между тем все выгоды не на моей, а на ее стороне...
ђассудите только!
- Љонечно, если смотреть с вашей точки зрениЯ, то, пожалуй, выйдет, что
вы сделаете самое великодушное дело, женЯсь на ’атьЯне €вановне, - отвечал Я
с саркастическою улыбкою.
- Ђ то как же? именно так, именно самое великодушное дело! - вскричал
Њизинчиков, разгорЯчаЯсь в свою очередь. - ђассудите только: во-первых, Я
жертвую собой и соглашаюсь быть ее мужем, - ведь это же стоит чего-нибудь?
‚о-вторых, несмотрЯ на то что у ней есть верных тысЯч сто серебром, несмотрЯ
на это, Я беру только сто тысЯч ассигнациЯми и уже дал себе слово не брать у
ней ни копейки больше во всю мою жизнь, хотЯ бы и мог, - это опЯть
чего-нибудь стоит! Ќаконец, вникните: ну, может ли она прожить свою жизнь
спокойно? —тоб ей спокойно прожить, нужно отобрать у ней деньги и посадить
ее в сумасшедший дом, потому что каждую минуту надо ожидать, что к ней
подвернетсЯ какой-нибудь бездельник, прощелыга, спекулЯнт, с эспаньолкой и с
усиками, с гитарой и с серенадами, вроде Ћбноскина, который сманит ее,
женитсЯ на ней, оберет ее дочиста и потом бросит где-нибудь на большой
дороге. ‚от здесь, например, и честнейший дом, а ведь и держат ее только
потому, что спекулируют на ее денежки. Ћт этих шансов ее нужно избавить,
спасти. Ќу, а понимаете, как только она выйдет за менЯ - все эти шансы
исчезли. “ж Я обЯзуюсь в том, что никакое несчастье до нее не коснетсЯ.
‚о-первых, Я ее тотчас же помещаю в Њоскве, в одно благородное, но бедное
семейство - это не то, о котором Я говорил: это другое семейство; при ней
будет постоЯнно находитьсЯ моЯ сестра; за ней будут смотреть в оба глаза.
„енег у ней останетсЯ тысЯч двести пЯтьдесЯт, а может, и триста
ассигнациЯми: на это можно, знаете, как прожить! ‚се удовольствиЯ ей будут
доставлены, все развлечениЯ, балы, маскарады, концерты. Ћна может даже
мечтать об амурах; только, разумеетсЯ, Я себЯ на этот счет обеспечу: мечтай
сколько хочешь, а на деле ни-ни! ’еперь, например, каждый может ее обидеть,
а тогда никто: она жена моЯ, она Њизинчикова, а Я свое имЯ на поруганье не
отдам-с! ќто одно чего стоит? Ќатурально, Я с нею не буду жить вместе. Ћна в
Њоскве, а Я где-нибудь в Џетербурге. ‚ этом Я сознаюсь, потому что с вами
веду дело начистоту. Ќо что ж до этого, что мы будем жить врознь?
‘ообразите, приглЯдитесь к ее характеру: ну способна ли она быть женой и
жить вместе с мужем? ђазве возможно с ней постоЯнство? ‚едь это
легкомысленнейшее создание в свете! …й необходима беспрерывнаЯ перемена; она
способна на другой же день забыть, что вчера вышла замуж и сделалась
законной женой. „а Я сделаю ее несчастною вконец, если буду жить вместе с
ней и буду требовать от нее строгого исполнениЯ обЯзанностей. Ќатурально, Я
буду к ней приезжать раз в год или чаще, и не за деньгами - уверЯю вас. џ
сказал, что более ста тысЯч ассигнациЯми у ней не возьму, и не возьму! ‚
денежном отношении Я поступаю с ней в высшей степени благородным образом.
ЏриезжаЯ днЯ на два, на три, Я буду доставлЯть даже удовольствие, а не
скуку: Я буду с ней хохотать, буду рассказывать ей анекдоты, повезу на бал,
буду с ней амурничать, дарить сувенирчики, петь романсы, подарю собачку,
расстанусь с ней романически и буду вести с ней потом любовную переписку. „а
она в восторге будет от такого романического, влюбленного и веселого мужа!
Џо-моему, это рационально: так бы и всем мужьЯм поступать. ЊужьЯ тогда
только и драгоценны женам, когда в отсутствии, и, следуЯ моей системе, Я
займу сердце ’атьЯны €вановны сладчайшим образом на всю ее жизнь. —его ж ей
больше желать? скажите! „а ведь это рай, а не жизнь!
џ слушал молча и с удивлением. џ понЯл, что оспаривать господина
Њизинчикова невозможно. Ћн фанатически уверен был в правоте и даже в величии
своего проекта и говорил о нем с восторгом изобретателЯ. Ќо оставалось одно
щекотливейшее обстоЯтельство, и разъЯснить его было необходимо.
- ‚спомнили ли вы, - сказал Я, - что она уже почти невеста дЯди?
Џохитив ее, вы сделаете ему большую обиду; вы увезете ее почти накануне
свадьбы и, сверх того, у него же возьмете взаймы длЯ совершениЯ этого
подвига!
- Ђ вот тут-то Я вас и ловлю! - с жаром вскричал Њизинчиков. - Ќе
беспокойтесь, Я предвидел ваше возражение. Ќо, во-первых и главное: дЯдЯ еще
предложениЯ не делал; следственно, Я могу и не знать, что ее готовЯт ему в
невесты; притом же, прошу заметить, что Я еще три недели назад замыслил это
предприЯтие, когда еще ничего не знал о здешних намерениЯх; а потому Я
совершенно прав перед ним в моральном отношении, и даже, если строго судить,
не Я у него, а он у менЯ отбивает невесту, с которой - заметьте это - Я уж
имел тайное ночное свидание в беседке. Ќаконец, позвольте: не вы ли сами
были в исступлении, что дЯдюшку вашего заставлЯют женитьсЯ на ’атьЯне
€вановне, а теперь вдруг заступаетесь за этот брак, говорите о какой-то
фамильной обиде, о чести! „а Я, напротив, делаю вашему дЯдюшке величайшее
одолжение: спасаю его - вы должны это понЯть! Ћн с отвращением смотрит на
эту женитьбу и к тому же любит другую девицу! Ќу, какаЯ ему жена ’атьЯна
€вановна? да и она с ним будет несчастна, потому что, как хотите, а ведь ее
нужно же будет тогда ограничить, чтоб она не бросала розанами в молодых
людей. Ђ ведь когда Я увезу ее ночью, так уж тут никакаЯ генеральша, никакой
”ома ”омич ничего не сделают. ‚озвратить такую невесту, котораЯ бежала
из-под венца, будет уж слишком зазорно. ђазве это не одолжение, не
благодеЯние …гору €льичу?
Џризнаюсь, это последнее рассуждение на менЯ сильно подействовало.
- Ђ что если он завтра сделает предложение? - сказал Я, - ведь уж тогда
будет несколько поздно: она будет формальнаЯ невеста его.
- Ќатурально, поздно! Ќо тут-то и надо работать, чтоб этого не было.
„лЯ чего ж Я и прошу вашего содействиЯ? Ћдному мне трудно, а вдвоем мы
уладим дело и настоим, чтоб …гор €льич не делал предложениЯ. Ќадобно
помешать всеми силами, пожалуй, в крайнем случае, поколотить ”ому ”омича и
тем отвлечь всеобщее внимание, так что им будет не до свадьбы. ђазумеетсЯ,
это только в крайнем случае; Я говорю длЯ примера. ‚ этом-то Я на вас и
надеюсь.
- …ще один, последний вопрос: вы никому, кроме менЯ, не открывали
вашего предприЯтиЯ?
Њизинчиков почесал в затылке и скорчил самую кислую гримасу.
- Џризнаюсь вам, - отвечал он, - этот вопрос длЯ менЯ хуже самой
горькой пилюли. ‚ том-то и штука, что Я уже открыл мою мысль... словом,
свалЯл ужаснейшего дурака! € как бы вы думали, кому? Ћбноскину! так что Я
даже сам не верю себе. Ќе понимаю, как и случилось! Ћн все здесь вертелсЯ; Я
еще его хорошо не знал, и когда осенило менЯ вдохновение, Я, разумеетсЯ, был
как будто в горЯчке; а так как Я тогда же понЯл, что мне нужен помощник, то
и обратилсЯ к Ћбноскину... Ќепростительно, непростительно!
- Ќу, что ж Ћбноскин?
- ‘ восторгом согласилсЯ, а на другой же день, рано утром, исчез. „нЯ
через три ЯвлЯетсЯ опЯть, с своей маменькой. ‘о мной ни слова, и даже
избегает, как будто боитсЯ. џ тотчас же понЯл, в чем штука. Ђ маменька его
такаЯ прощелыга, просто через все медные трубы прошла. џ ее прежде знавал.
Љонечно, он ей все рассказал. џ молчу и жду; они шпионЯт, и дело находитсЯ
немного в натЯнутом положении... Ћттого-то Я и тороплюсь.
- —его ж именно вы от них опасаетесь?
- Њногого, конечно, не сделают, а что напакостЯт - так это наверное.
Џотребуют денег за молчание и за помощь: Я того и жду... ’олько Я много не
могу им дать, и не дам - Я уж решилсЯ: больше трех тысЯч ассигнациЯми
невозможно. ђассудите сами: три тысЯчи сюда, пЯтьсот серебром свадьба,
потому что дЯде все сполна нужно отдать; потом старые долги; ну, сестре хоть
что-нибудь, так, хоть что-нибудь. Њного ль из ста-то тысЯч останетсЯ? ‚едь
это разоренье!.. Ћбноскины, впрочем, уехали.
- “ехали? - спросил Я с любопытством.
- ‘ейчас после чаю; да и черт с ними! а завтра увидите, опЯть ЯвЯтсЯ.
Ќу, так как же, согласны?
- Џризнаюсь, - отвечал Я, съеживаЯсь, - не знаю, как и сказать. „ело
щекотливое... Љонечно, Я сохраню все в тайне; Я не Ћбноскин; но ... кажетсЯ,
вам на менЯ надеЯтьсЯ нечего.
- џ вижу, - сказал Њизинчиков, вставаЯ со стула, - что вам еще не
надоели ”ома ”омич и бабушка и что вы, хоть и любите вашего доброго,
благородного дЯдю, но еще недостаточно вникли, как его мучат. ‚ы же человек
новый ... Ќо терпение! Џобудете завтра, посмотрите и к вечеру согласитесь.
‚едь иначе ваш дЯдюшка пропал - понимаете? …го непременно заставЯт женитьсЯ.
Ќе забудьте, что, может быть, завтра он сделает предложение. Џоздно будет;
надо бы сегоднЯ решитьсЯ!
- Џраво, Я желаю вам всЯкого успеха, но помогать ... не знаю как-то ...
- ‡наем! Ќу, подождем до завтра, - решил Њизинчиков, улыбаЯсь
насмешливо. - La nuit porte conseil. „о свиданиЯ. џ приду к вам пораньше
утром, а вы подумайте...
Ћн повернулсЯ и вышел, что-то насвистываЯ.
џ вышел почти вслед за ним освежитьсЯ. ЊесЯц еще не всходил; ночь была
темнаЯ, воздух теплый и удушливый. ‹истьЯ на деревьЯх не шевелились.
ЌесмотрЯ на страшную усталость, Я хотел было походить, рассеЯтьсЯ, собратьсЯ
с мыслЯми, но не прошел и десЯти шагов, как вдруг услышал голос дЯди. Ћн с
кем-то всходил на крыльцо флигелЯ и говорил с чрезвычайным одушевлением. џ
тотчас же воротилсЯ и окликнул его. „ЯдЯ был с ‚идоплЯсовым.

XI ЉђЂ‰Ќ…… Ќ…„Ћ“Њ…Ќ€…

- „ЯдЯюшка! - сказал Я, - наконец-то Я вас дождалсЯ.
- „руг мой, Я и сам-то рвалсЯ к тебе. ‚от только кончу с ‚идоплЯсовым,
и тогда наговоримсЯ досыта. Њного надо тебе рассказать.
- Љак, еще с ‚идоплЯсовым! „а бросьте вы его, дЯдюшка.
- …ще только каких-нибудь пЯть или десЯть минут, ‘ергей, и Я совершенно
твой. ‚идишь: дело.
- „а он, верно, с глупостЯми, - проговорил Я с досадою.
- „а что сказать тебе, друг мой? ‚едь найдет же человек, когда лезть с
своими пустЯками! ’очно ты, брат ѓригорий, не мог уж и времени другого найти
длЯ своих жалоб? Ќу, что Я длЯ тебЯ сделаю? Џожалей хоть ты менЯ, братец.
‚едь Я, так сказать, изнурен вами, съеден живьем, целиком! Њочи моей нет с
ними, ‘ергей!
€ дЯдЯ махнул обеими руками с глубочайшей тоски.
- „а что за важное такое дело, что и оставить нельзЯ? Ђ мне бы так
нужно, дЯдюшка...
- ќх, брат, уж и так кричат, что Я о нравственности моих людей не
забочусь! Џожалуй, еще завтра пожалуетсЯ на менЯ, что Я не выслушал, и
тогда...
€ дЯдЯ опЯть махнул рукой.
- Ќу, так кончайте же с ним поскорее! Џожалуй, и Я помогу. ‚зойдемте
наверх. —то он такое? чего ему? - сказал Я, когда мы вошли в комнаты.
- „а вот, видишь, друг мой, не нравитсЯ ему своЯ собственнаЯ фамилиЯ,
переменить просит. Љаково тебе это покажетсЯ?
- ”амилиЯ? Љак так?.. Ќу, дЯдюшка, прежде чем Я услышу, что он сам
скажет, позвольте вам сказать, что только у вас в доме могут совершатьсЯ
такие чудеса, - проговорил Я, расставив руки от изумлениЯ.
- ќх, брат! эдак-то и Я расставить руки умею, да толку-то мало! - с
досадою проговорил дЯдЯ. - Џоди-ка, поговори-ка с ним сам, попробуй. “ж он
два месЯца пристает ко мне...
- ЌеосновательнаЯ фамилиЯ-с! - отозвалсЯ ‚идоплЯсов.
- „а почему ж неосновательнаЯ? - спросил Я его с удивлением.
- ’ак-с. €зображает собою всЯкую гнусность-с.
- „а почему же гнусность? „а и как ее переменить? Љто переменЯет
фамилии?
- Џомилуйте, бывают ли у кого такие фамилии-с?
- џ согласен, что фамилиЯ твоЯ отчасти страннаЯ, - продолжал Я в
совершенном недоумении, - но ведь что ж теперь делать? ‚едь и у отца твоего
была такаЯ ж фамилиЯ?
- ќто подлинно-с, что через родителЯ моего Я таким образом пошел навеки
страдать-с, так как суждено мне моим именем многие насмешки принЯть и многие
горести произойти-с, - отвечал ‚идоплЯсов.
- Ѓьюсь об заклад, дЯдюшка, что тут не без ”омы ”омича! - вскричал Я с
досадою.
- Ќу, нет, братец, ну, нет; ты ошибсЯ. „ействительно, ”ома ему
благодетельствует. Ћн взЯл его к себе в секретари; в этом и всЯ его
должность. Ќу, разумеетсЯ, он его развил, наполнил благородством души, так
что он даже, в некотором отношении, прозрел... ‚от видишь, Я тебе все
расскажу...
- ќто точно-с, - перебил ‚идоплЯсов, - что ”ома ”омич мои истинные
благодетели-с, и, бымши истинные мне благодетели, они менЯ вразумили моему
ничтожеству, каков Я есмь червЯк на земле, так что чрез них Я в первый раз
свою судьбу предузнал-с.
- ‚от видишь, ‘ережа, вот видишь, в чем все дело, - продолжал дЯдЯ,
заторопившись по своему обыкновению. - †ил он сначала в Њоскве, с самых
почти детских лет, у одного учителЯ чистописаниЯ в услужении. Џосмотрел бы
ты, как он у него научилсЯ писать: и красками, и золотом, и кругом, знаешь,
купидонов наставит, - словом, артист! €люша у него учитсЯ; полтора целковых
за урок плачу. ”ома сам определил полтора целковых. Љ окрестным помещикам в
три дома ездит; тоже платЯт. ‚идишь, как одеваетсЯ! Љ тому же пишет стихи.
- ‘тихи! ќтого еще недоставало!
- ‘тихи, братец, стихи, и ты не думай, что Я шучу, настоЯщие стихи, так
сказать, версификациЯ, и так, знаешь, складно на все предметы, тотчас же
всЯкий предмет стихами опишет. ЌастоЯщий талант! Њаменьке к именинам такую
рацею соорудил, что мы только рты разинули: и из мифологии там у него, и
музы летают, так что даже, знаешь, видна эта... как бишь ее? округленность
форм, - словом, совершенно в рифму выходит. ”ома поправлЯл. Ќу Я, конечно,
ничего и даже рад, с моей стороны. Џусть себе сочинЯет, только б не
накуролесил чего-нибудь. џ, брат ѓригорий, тебе ведь, как отец, говорю.
Џроведал об этом ”ома, посмотрел стихи, поощрил и определил к себе чтецом и
переписчиком, - словом, образовал. ќто он правду говорит, что
облагодетельствовал. Ќу, эдак, знаешь, у него и благородный романтизм в
голове поЯвилсЯ и чувство независимости, - мне все это ”ома объЯснЯл, да Я
уж, правда, и позабыл; только Я, признаюсь, хотел и без ”омы его на волю
отпустить. ‘тыдно, знаешь, как-то!.. „а ”ома против этого; говорит, что он
ему нужен, полюбил он его; да сверх того говорит: "Њне же, барину, больше
чести, что у менЯ между собственными людьми стихотворцы; что так какие-то
бароны где-то жили и что это en grand". Ќу, en grand, так en grand! џ,
братец, уж стал его уважать - понимаешь?.. ’олько бог знает, как он повел
себЯ. ‚сего хуже, что он до того перед всей дворней после стихов нос задрал,
что уж и говорить с ними не хочет. ’ы не обижайсЯ, ѓригорий, Я тебе, как
отец, говорю. ЋбещалсЯ он еще прошлой зимой женитьсЯ: есть тут одна двороваЯ
девушка, Њатрена, и премилаЯ, знаешь, девушка, честнаЯ, работЯщаЯ, веселаЯ.
’ак вот нет же теперь: не хочу, да и только; отказалсЯ. ‚озмечтал ли о себе,
или рассудил сначала прославитьсЯ, а потом уж в другом месте искать руки...
- Ѓолее по совету ”омы ”омича-с, - заметил ‚идоплЯсов, - так как они
истинные мои доброжелатели-с...
- Ќу, да уж как можно без ”омы ”омича! - вскричал Я невольно.
- ќх, братец, не в том дело! - поспешно прервал менЯ дЯдЯ, - только
видишь: ему теперь и проходу нет. ’а девка бойкаЯ, задорнаЯ, всех против
него поднЯла: дразнЯт, уськают, даже мальчишки дворовые его вместо шута
почитают...
- Ѓолее через Њатрену-с, - заметил ‚идоплЯсов, - потому что Њатрена
истиннаЯ дура-с и, бымши истиннаЯ дура-с, притом же невоздержнаЯ характером
женщина, через нее Я таким манером-с пошел жизнию моею претерпевать-с.
- ќх, брат ѓригорий, говорил Я тебе, - продолжал дЯдЯ, с укоризною
посмотрев на ‚идоплЯсова, - сложили они, видишь, ‘ергей, какую-то пакость в
рифму на его фамилию. Ћн ко мне, жалуетсЯ, просит, нельзЯ ли как-нибудь
переменить его фамилию, и что он давно уж страдал от неблагозвучиЯ ...
- ЌеоблагороженнаЯ фамилиЯ-с, - ввернул ‚идоплЯсов.
- Ќу, да уж ты молчи, ѓригорий! ”ома тоже одобрил ... то есть не то
чтоб одобрил, а видишь, какое соображение: что если, на случай, придетсЯ
стихи печатать, так как ”ома прожектирует, то такаЯ фамилиЯ, пожалуй, и
повредит, - не правда ли?
- ’ак он стихи напечатать хочет, дЯдюшка?
- Џечатать, братец. ќто уж решено - на мой счет, и будет выставлено на
заглавном листе: крепостной человек такого-то, а в предисловии ”оме от
автора благодарность за образование. ЏосвЯщено ”оме. ”ома сам предисловие
пишет. Ќу, так представь себе, если на заглавном-то листе будет написано:
"‘очинениЯ ‚идоплЯсова"...
- "‚опли ‚идоплЯсова-с", - поправил ‚идоплЯсов.
- Ќу, вот видишь, еще и вопли! Ќу, что за фамилиЯ ‚идоплЯсов? „аже
деликатность чувств возмущает; так и ”ома говорил. Ђ все эти критики,
говорЯт, такие задорные, насмешники; Ѓрамбеус, например ... €м ведь все
нипочем! Џросмеют за одну только фамилию; так, пожалуй, отчешут бока, что
только почесывайсЯ, - не правда ли? ‚от Я и говорю: по мне, пожалуй, какую
хочешь поставь фамилию на стихах - псевдоним, что ли, называетсЯ - уж не
помню: какой-то ним. „а нет, говорит, прикажите по всей дворне, чтоб менЯ уж
и здесь навеки новым именем звали, так чтоб у менЯ, сообразно таланту, и
фамилиЯ была облагороженнаЯ ...
- Ѓьюсь об заклад, что вы согласились, дЯдюшка.
- џ, брат ‘ережа, чтоб уж только с ними не спорить: пускай себе!
‡наешь, тогда между нами недоразумение такое было с ”омой. ‚от у нас и пошло
с тех пор, что неделЯ, то фамилиЯ, и все такие нежные выбирает: Ћлеандров,
’юльпанов... Џодумай, ѓригорий, сначала ты просил, чтоб тебЯ называли
"‚ерный" - "ѓригорий ‚ерный"; потом тебе же самому не понравилось, потому
что какой-то балбес прибрал на это рифму "скверный". ’ы жаловалсЯ; балбеса
наказали. ’ы две недели придумывал новую фамилию - сколько ты их перебрал, -
наконец надумалсЯ, пришел просить, чтоб тебЯ звали "“ланов". Ќу, скажи мне,
братец, ну что может быть глупее “ланова? џ и на это согласилсЯ, вторичное
приказание отдал о перемене твоей фамилии в “ланова. ’ак только, братец, -
прибавил дЯдЯ, обращаЯсь ко мне, - чтоб уж только отвЯзатьсЯ. ’ри днЯ ходил
ты "“ланов". ’ы все стены, все подоконники в беседке перепортил,
расчеркиваЯсь карандашом: "“ланов". ‚едь ее потом перекрашивали. ’ы целую
десть голландской бумаги извел на подписи: "“ланов, проба пера; “ланов,
проба пера". Ќаконец, и тут неудача: прибрали тебе рифму: "болванов". Ќе
хочу болванова - опЯть перемена фамилии! Љакую ты там еще прибрал, Я уж и
позабыл?
- ’анцев-с, - отвечал ‚идоплЯсов. - …сли уж мне суждено через фамилию
мою плЯсуна собою изображать-с, так уж пусть было бы облагорожено
по-иностранному: ’анцев-с.
- Ќу да, ’анцев; согласилсЯ Я, брат ‘ергей, и на это. ’олько уж тут они
такую ему подыскали рифму, что и сказать нельзЯ! ‘егоднЯ опЯть приходит,
опЯть выдумал что-то новое. Ѓьюсь об заклад, что у него есть наготове новаЯ
фамилиЯ. …сть иль нет, ѓригорий, признавайсЯ!
- џ действительно давно уж хотел повергнуть к вашим стопам новое имЯ-с,
облагороженное-с.
- Љакое?
- ќссбукетов.
- € не стыдно, и не стыдно тебе, ѓригорий? фамилиЯ с помадной банки! Ђ
еще умный человек называешьсЯ! „умал-то, должно быть, сколько над ней! ‚едь
это на духах написано.
- Џомилуйте, дЯдюшка, - сказал Я полушепотом, - да ведь это просто
дурак, набитый дурак!
- —то ж делать, братец? - отвечал тоже шепотом дЯдЯ, - уверЯют кругом,
что умен и что это все в нем благородные свойства играют ...
- „а развЯжитесь вы с ним, ради бога!
- Џослушай, ѓригорий! ведь мне, братец, некогда, помилуй! - начал дЯдЯ
каким-то просительным голосом, как будто боЯлсЯ даже и ‚идоплЯсова. - Ќу,
рассуди, ну, где мне жалобами твоими теперь заниматьсЯ! ’ы говоришь, что
тебЯ опЯть они чем-то обидели? Ќу, хорошо: вот тебе честное слово даю, что
завтра все разберу, а теперь ступай с богом... Џостой! что ”ома ”омич?
- Џочивать ложились-с. ‘казали, что если будет кто об них спрашивать,
так отвечать, что они на молитве сию ночь долго стоЯть намерены-с.
- ѓм! Ќу, ступай, братец, ступай! ‚идишь, ‘ережа, ведь он всегда при
”оме, так что даже его Я боюсь. „а и дворнЯ-то его потому и не любит, что он
все о них ”оме переносит. ‚от теперь ушел, а, пожалуй, завтра и нафискалит о
чем-нибудь! Ђ уж Я, братец, там все так уладил, даже спокоен теперь... Љ
тебе спешил. Ќаконец-то Я опЯть с тобой! - проговорил он с чувством, пожимаЯ
мне руку. - Ђ ведь Я думал, брат, что ты совсем рассердилсЯ и непременно
улизнешь. ‘теречь тебЯ посылал. Ќу, слава богу, теперь! Ђ давеча-то,
ѓаврила-то каково? да и ”алалей, и ты - все одно к одному! Ќу, слава богу!
наконец-то наговорюсь с тобой досыта. ‘ердце открою тебе. ’ы, ‘ережа, не
уезжай: ты один у менЯ, ты и Љоровкин...
- Ќо, позвольте, что ж вы там такое уладили, дЯдюшка, и чего мне тут
ждать после того, что случилось? Џризнаюсь, ведь у менЯ просто голова
трещит!
- Ђ у менЯ цела, что ли? Ћна, брат, у менЯ уж полгода теперь
вальсирует, голова-то моЯ! Ќо, слава богу! теперь все уладилось. ‚о-первых,
менЯ простили, совершенно простили, с разными условиЯми, конечно; но уж Я
теперь почти совсем ничего не боюсь. ‘ашурку тоже простили. ‘аша-то,
‘аша-то, давеча-то... горЯчее сердечко! увлеклась немного, но золотое
сердечко! џ горжусь этой девочкой, ‘ережа! „а будет над нею всегдашнее
благословение божие. ’ебЯ тоже простили, и даже, знаешь как? Њожешь делать
все, что тебе угодно, ходить по всем комнатам и в саду, и даже при гостЯх, -
словом, все, что угодно; но только под одним условием, что ты ничего не
будешь завтра сам говорить при маменьке и при ”оме ”омиче, - это непременное
условие, то есть решительно ни полслова, - Я уж обещалсЯ за тебЯ, - а только
будешь слушать, что старшие... то есть Я хотел сказать, что другие будут
говорить. Ћни сказали, что ты молод. ’ы, ‘ергей, не обижайсЯ; ведь ты и в
самом деле еще молод... ’ак и Ђнна Ќиловна говорит...
Љонечно, Я был очень молод и тотчас же доказал это, закипев
негодованием при таких обидных условиЯх.
- Џослушайте, дЯдюшка, - вскричал Я, чуть не задыхаЯсь, - скажите мне
только одно и успокойте менЯ: Я в настоЯщем сумасшедшем доме или нет?
- Ќу вот, братец, уж ты сейчас и в критику! “ж и не можешь никак
утерпеть, - отвечал опечаленный дЯдЯ. - ‚овсе не в сумасшедшем, а так
только, погорЯчились с обеих сторон. Ќо ведь согласись и ты, братец, как
ты-то сам вел себЯ? Џомнишь, что ты ему отмочил, - человеку, так сказать,
почтенных лет?
- ’акие люди не имеют почтенных лет, дЯдюшка.
- Ќу уж это ты, брат, перескакнул! это уж вольнодумство! џ, брат, и сам
от рассудительного вольнодумства не прочь, но уж это, брат, из мерки
выскочило, то есть удивил ты менЯ, ‘ергей.
- Ќе сердитесь, дЯдюшка, Я виноват, но виноват перед вами. —то же
касаетсЯ до вашего ”омы ”омича ...
- Ќу, вот уж и вашего! ќх, брат ‘ергей, не суди его строго:
мизантропический человек - и больше ничего, болезненный! ‘ него нельзЯ
строго спрашивать. Ќо зато какой благородный, то есть просто благороднейший
из людей! „а ведь ты сам давеча был свидетелем, просто сиЯл. Ђ что фокусы-то
эти иногда отмачивает, так на это нечего смотреть. Ќу, с кем этого не
случаетсЯ?
- Џомилуйте, дЯдюшка, напротив, с кем же это случаетсЯ?
- ќх, наладил одно! „обродушиЯ в тебе мало, ‘ережа; простить не
умеешь!..
- Ќу, хорошо, дЯдюшка, хорошо! Ћставим это. ‘кажите, видели вы Ќастасью
…вграфовну?
- ќх, брат, о ней-то все дело шло. ‚от что, ‘ережа, и, во-первых, самое
важное: мы все решили его завтра непременно поздравить с днем рождениЯ,
”ому-то, потому что завтра действительно его рождение. ‘ашурка добраЯ
девочка, но она ошибаетсЯ; так-таки и пойдем всем кагалом, еще перед
обедней, пораньше. €люша ему стихи произнесет, так что ему как будто маслом
по сердцу-то, - словом, польстит. Ђх, кабы и ты его, ‘ережа, вместе с нами,
тут же поздравил! Ћн, может быть, совершенно простил бы тебЯ. Љак бы хорошо
было, если б вы помирились! ‡абудь, брат, обиду, ‘ережа, ведь ты и сам его
обидел ... Ќаидостойнейший человек!
- „Ядюшка! дЯдюшка! - вскричал Я, терЯЯ последнее терпение, - Я с вами
о деле хочу говорить, а вы ... „а знаете ли вы, повторЯю опЯть, знаете ли
вы, что делаетсЯ с Ќастасьей …вграфовной?
- Љак же, братец, что ты! чего ты кричишь? €з-за нее-то и поднЯлась
давеча всЯ эта историЯ. Ћна, впрочем, и не давеча поднЯлась, она давно
поднЯлась. џ тебе только не хотел говорить об этом заранее, чтоб тебЯ не
пугать, потому что они ее просто выгнать хотели, ну и от менЯ требовали,
чтоб Я ее отослал. Њожешь представить себе мое положение... Ќу, да слава
богу! теперь все это уладилось. Ћни, видишь ли, - уж признаюсь тебе во всем,
- думали, что Я сам в нее влюблен и женитьсЯ хочу; словом, стремлюсь к
погибели, потому что действительно это было бы стремлением к погибели: они
это мне там объЯснили... так вот, чтоб спасти менЯ, и решились было ее
изгнать. ‚се это маменька, а пуще всех Ђнна Ќиловна. ”ома покамест молчит.
Ќо теперь Я их всех разуверил и, признаюсь тебе, уже объЯвил, что ты
формальный жених Ќастеньки, что и затем и приехал. Ќу, это их отчасти
успокоило, и теперь она остаетсЯ, хоть не совсем, так, еще только длЯ пробы,
но все-таки остаетсЯ. „аже и ты поднЯлсЯ в общем мнении, когда Я объЯвил,
что сватаешьсЯ. Џо крайней мере, маменька как будто успокоилась. Ђнна
Ќиловна одна все еще ворчит! “ж и не знаю, что выдумать, чтоб ей угодить. €
чего это ей хочетсЯ, право, этой Ђнне Ќиловне?
- „Ядюшка, в каком вы заблуждении, дЯдюшка! „а знаете ли, что ЌастасьЯ
…вграфовна завтра же едет отсюда, если уж теперь не уехала? ‡наете ли, что
отец нарочно и приехал сегоднЯ с тем, чтоб ее увезти? что уж это совсем
решено, что она сама лично объЯвила мне сегоднЯ об этом и в заключение
велела вам кланЯтьсЯ, - знаете ли вы это, иль нет?
„ЯдЯ, как был, так и осталсЯ передо мной с разинутым ртом. Њне
показалось, что он вздрогнул, и стон вырвалсЯ из груди его.
Ќе терЯЯ ни минуты, Я поспешил рассказать ему весь мой разговор с
Ќастенькой, мое сватовство, ее решительный отказ, ее гнев на дЯдю за то, что
он смел менЯ вызывать письмом; объЯснил, что она надеетсЯ его спасти своим
отъездом от брака с ’атьЯной €вановной, - словом, не скрыл ничего; даже
нарочно преувеличил все, что было неприЯтного в этих известиЯх. џ хотел
поразить дЯдю, чтоб допытатьсЯ от него решительных мер, - и действительно
поразил. Ћн вскрикнул и схватил себЯ за голову.
- ѓде она, не знаешь ли? где она теперь? - проговорил он наконец,
побледнев от испуга. - Ђ Я-то, дурак, шел сюда совсем уж спокойный, думал
все уж уладилось, - прибавил он в отчаЯнии.
- Ќе знаю, где теперь, только давеча, как начались эти крики, она пошла
к вам: она хотела все это выразить вслух, при всех. ‚ероЯтно, ее не
допустили.
- …ще бы допустили! что б она там наделала! Ђх, горЯчаЯ, гордаЯ
головка! € куда она пойдет, куда? куда? Ђ ты-то, ты-то хорош! „а почему ж
она тебе отказала? ‚здор! ’ы должен был понравитьсЯ. Џочему ж ты ей не
понравилсЯ? „а отвечай же, ради бога, чего ж ты стоишь?
- Џомилосердствуйте, дЯдюшка! да разве можно задавать такие вопросы?
- Ќо ведь невозможно ж и это! ’ы должен, должен на ней женитьсЯ. ‡ачем
же Я тебЯ и тревожил из Џетербурга? ’ы должен составить ее счастье! ’еперь
ее гонЯт отсюда, а тогда она твоЯ жена, моЯ роднаЯ племЯнница, - не
прогонЯт. Ђ то куда она пойдет? что с ней будет? ‚ гувернантки? Ќо ведь это
только бессмысленный вздор, в гувернантки-то! ‚едь пока место найдет, чем
дома жить? “ старика их девЯтеро на плечах; сами голодом сидЯт. ‚едь она ни
гроша не возьмет от менЯ, если выйдет через эти пакостные наговоры, и она, и
отец. „а и каково таким образом выйти - ужас! ‡десь уж будет скандал - Я
знаю. Ђ жалованье ее уж давно вперед забрано на семейные нужды: ведь она их
питает. Ќу, положим, Я рекомендую ее в гувернантки, найду такую честную и
благородную фамилью... да ведь черта с два! где их возьмешь, благородных-то,
настоЯщих-то благородных людей? Ќу, положим, и есть, положим, и много даже,
что бога гневить! но, друг мой, ведь опасно: можно ли положитьсЯ на людей? к
тому же бедный человек подозрителен; ему так и кажетсЯ, что его заставлЯют
платить за хлеб и за ласку унижениЯми! Ћни оскорбЯт ее; она гордаЯ, и
тогда... да уж что тогда? Ђ что если ко всему этому какой-нибудь
мерзавец-обольститель подвернетсЯ?.. Ћна плюнет на него, - Я знаю, что
плюнет, - но ведь он ее все-таки оскорбит, мерзавец! все-таки на нее может
пасть бесславие, тень, подозрение, и тогда... ѓолова трещит на плечах! Ђх
ты, боже мой!
- „Ядюшка! простите менЯ за один вопрос, - сказал Я торжественно, - не
сердитесь на менЯ, поймите, что ответ на этот вопрос может многое разрешить;
Я даже отчасти вправе требовать от вас ответа, дЯдюшка!
- —то, что такое? Љакой вопрос?
- ‘кажите, как перед богом, откровенно и прЯмо: не чувствуете ли вы,
что вы сами немного влюблены в Ќастасью …вграфовну и желали бы на ней
женитьсЯ? Џодумайте: ведь из-за этого-то ее здесь и гонЯт.
„ЯдЯ сделал самый энергичный жест самого судорожного нетерпениЯ.
- џ? влюблен? в нее? „а они все белены объелись или сговорились против
менЯ. „а длЯ чего ж Я тебЯ-то выписывал, как не длЯ того, чтоб доказать им
всем, что они белены объелись? „а длЯ чего же Я тебЯ-то к ней сватаю? џ?
влюблен? в нее? ђехнулись они все, да и только!
- Ђ если так, дЯдюшка, то позвольте уж мне все высказать. ЋбъЯвлЯю вам
торжественно, что Я решительно ничего не нахожу дурного в этом
предположении. Ќапротив, вы бы ей счастье сделали, если уж так ее любите, и
- дай бог этого! дай вам бог любовь и совет!
- Ќо, помилуй, что ты говоришь! - вскричал дЯдЯ почти с ужасом. -
“дивлЯюсь, как ты можешь это говорить хладнокровно... и... вообще ты, брат,
все куда-то торопишьсЯ, - Я замечаю в тебе эту черту! Ќу, не бессмысленно
ли, что ты сказал? Љак, скажи, Я женюсь на ней, когда Я смотрю на нее как на
дочь, а не иначе? „а мне даже стыдно было бы на нее смотреть иначе, даже
грешно! „аже ”ома это мне объЯснил именно в таких выражениЯх. “ менЯ
отеческой любовью к ней сердце горит, а ты тут с супружеством! Ћна, пожалуй,
из благодарности и не отказала бы, да ведь она презирать менЯ потом будет за
то, что ее благодарностью воспользовалсЯ. џ загублю ее, привЯзанность ее
потерЯю! „а Я бы душу мою ей отдал, деточка она моЯ! ‚се равно как ‘ашу
люблю, даже больше, признаюсь тебе. ‘аша мне дочь по праву, по закону, а эту
Я любовью моею себе дочерью сделал. џ ее из бедности взЯл, воспитал. …е
ЉатЯ, мой ангел покойный, любила; она мне ее как дочь завещала. џ
образование ей дал: и по-французски говорить, и на фортепьЯно, и книги, и
все... “лыбочка какаЯ у ней! заметил ты, ‘ережа? как будто смеетсЯ над
тобой, а меж тем вовсе не смеетсЯ, а, напротив, любит... џ вот и думал, что
ты приедешь, сделаешь предложение; они и уверЯтсЯ, что Я не имею видов на
нее, и перестанут все эти пакости распускать. Ћна и осталась бы тогда с нами
в тишине, в покое, и как бы мы тогда были счастливы! ‚ы оба дети мои, почти
оба сиротки, оба на моем попечении выросли... Я бы вас так любил, так любил!
жизнь бы вам отдал, не рассталсЯ бы с вами; всюду за вами! Ђх, как бы мы
могли быть счастливы! € зачем это люди все злЯтсЯ, все сердЯтсЯ, ненавидЯт
друг друга? ’ак бы, так бы взЯл да и растолковал бы им все! ’ак бы и выложил
перед ними всю сердечную правду! Ђх ты, боже мой!
- „а, дЯдюшка, да, это все так, а только она вот отказала мне...
- Ћтказала! ѓм!.. Ђ знаешь, Я как будто предчувствовал, что она откажет
тебе, - сказал он в задумчивости. - Ќо нет! - вскрикнул он, - Я не верю! это
невозможно! Ќо ведь в таком случае все расстроитсЯ! „а ты, верно, как-нибудь
неосторожно с ней начал, оскорбил еще, может быть; пожалуй, еще комплименты
пустилсЯ отмачивать... ђасскажи мне еще раз, как это было, ‘ергей!
џ повторил еще раз все в совершенной подробности. Љогда дошло до того,
что Ќастенька удалением своим надеЯлась спасти дЯдю от ’атьЯны €вановны, тот
горько улыбнулсЯ.
- ‘пасти! - сказал он, - спасти до завтрашнего утра!
- Ќо вы не хотите сказать, дЯдюшка, что женитесь на ’атьЯне €вановне? -
вскричал Я в испуге.
- Ђ чем же Я и купил, чтоб Ќастю не выгнали завтра? ‡автра же делаю
предложение; формально обещалсЯ.
- € вы решились, дЯдюшка?
- —то ж делать, братец, что ж делать! ќто раздирает мне сердце, но Я
решилсЯ. ‡автра предложение; свадьбу положили сыграть тихо, по-домашнему;
оно, брат, и лучше по-домашнему-то. ’ы, пожалуй, шафером. џ уж намекнул о
тебе, так они до времени никак тебЯ не прогонЯт. —то ж делать, братец? Ћни
говорЯт: "длЯ детей богатство!" Љонечно, длЯ детей чего не сделаешь? ‚верх
ногами вертетьсЯ пойдешь, тем более что в сущности оно, пожалуй, и
справедливо. ‚едь должен же Я хоть что-нибудь сделать длЯ семейства. Ќе все
же тунеЯдцем сидеть!
- Ќо, дЯдюшка, ведь она сумасшедшаЯ! - вскричал Я, забывшись, и сердце
мое болезненно сжалось.
- Ќу, уж и сумасшедшаЯ! ‚овсе не сумасшедшаЯ, а так, испытала, знаешь,
несчастиЯ... —то ж делать, братец, и рад бы с умом... Ђ впрочем, и с умом-то
какие бывают! Ђ какаЯ она добраЯ, если б ты знал, благороднаЯ какаЯ!
- Ќо, боже мой! он уж и миритсЯ с этою мыслью! - сказал Я в отчаЯнии.
- Ђ что ж и делать-то, как не так? ‚едь длЯ моего же блага стараютсЯ,
да и, наконец, уже Я предчувствовал, что, рано ли, поздно ли, а не
отвертишьсЯ: заставЯт женитьсЯ. ’ак уж лучше теперь, чем еще ссору из-за
этого затевать. џ тебе, брат ‘ережа, все откровенно скажу: Я даже отчасти и
рад. ђешилсЯ, так уж решилсЯ, по крайней мере, с плеч долой, - спокойнее
как-то. џ вот и шел сюда почти совсем уж спокойный. ’акова уж, видно, звезда
моЯ! Ђ главное, в выигрыше то, что ЌастЯ при нас остаетсЯ. џ ведь и
согласилсЯ с этим условием. Ђ тут она сама бежать хочет! „а не будет же
этого! - вскрикнул дЯдЯ, топнув ногою. - Џослушай, ‘ергей, - прибавил он с
решительным видом, - подожди менЯ здесь, никуда не ходи; Я мигом к тебе
ворочусь.
- Људа вы, дЯдюшка?
- Њожет быть, Я ее увижу, ‘ергей: все объЯснитсЯ, поверь, что все
объЯснитсЯ, и... и... и женишьсЯ же ты на ней - даю тебе честное слово!
„ЯдЯ быстро вышел из комнаты и поворотил в сад, а не к дому. џ следил
за ним из окна.

XII ЉЂ’Ђ‘’ђЋ”Ђ

џ осталсЯ один. Џоложение мое было нестерпимое: мне отказали, а дЯдЯ
хотел женить менЯ чуть не насильно. џ сбивалсЯ и путалсЯ в мыслЯх.
Њизинчиков и его предложение не выходили у менЯ из головы. ‚о что бы ни
стало дЯдю надо было спасти! џ даже думал пойти сыскать Њизинчикова и
рассказать ему все. Ќо куда, однако ж, пошел дЯдЯ? Ћн сам сказал, что идет
отыскивать Ќастеньку, а между тем поворотил в сад. Њысль о тайных свиданиЯх
промелькнула в моей голове, и пренеприЯтное чувство ущемило мое сердце. џ
вспомнил слова Њизинчикова про тайную свЯзь... Џодумав с минуту, Я с
негодованием отбросил все мои подозрениЯ. „ЯдЯ не мог обманывать: это
очевидно. Ѓеспокойство мое возрастало каждую минуту. Ѓессознательно вышел Я
на крыльцо и пошел в глубину сада, по той самой аллее, в которой исчез дЯдЯ.
ЊесЯц начинал всходить. џ знал этот сад вдоль и поперек и не боЯлсЯ
заблудитьсЯ. „ойдЯ до старой беседки, уединенно стоЯвшей на берегу
одрЯхлевшего, покрытого тиной пруда, Я вдруг остановилсЯ как вкопанный: мне
послышались в беседке голоса. Ќе могу выразить, какое странное чувство
досады овладело мною! џ был уверен, что это дЯдЯ и Ќастенька, и продолжал
подходить, успокаиваЯ на всЯкий случай свою совесть тем, что иду прежним
шагом и не стараюсь подкрадыватьсЯ. ‚друг раздалсЯ Ясно звук поцелуЯ, потом
звуки каких-то одушевленных слов, и тотчас же вслед за этим - пронзительный
женский крик. ‚ то же мгновение женщина в белом платье выбежала из беседки и
промелькнула мимо менЯ, как ласточка. Њне показалось даже, что она закрывала
руками лицо, чтоб не быть узнанной: вероЯтно, менЯ заметили из беседки. Ќо
каково же было мое изумление, когда в вышедшем вслед за испуганной дамой
кавалере Я узнал Ћбноскина, - Ћбноскина, который, по словам Њизинчикова,
давно уж уехал! ‘ своей стороны, и Ћбноскин, увидав менЯ, чрезвычайно
смутилсЯ: все нахальство его исчезло.
- €звините менЯ, но... Я никак не ожидал с вами встретитьсЯ, -
проговорил он, улыбаЯсь и заикаЯсь.
- Ђ Я с вами, - отвечал Я насмешливо, - тем более что Я слышал, вы уж
уехали.
- Ќет-с... это так... Я проводил только недалеко маменьку. Ќо могу ли Я
обратитьсЯ к вам как к благороднейшему человеку в мире?
- ‘ чем это?
- …сть случаи, - и вы сами согласитесь с этим, - когда истинно
благородный человек принужден обратитьсЯ ко всему благородству чувств
другого, истинно благородного человека... Ќадеюсь, вы понимаете менЯ...
- Ќе надейтесь: ничего решительно не понимаю.
- ‚ы видели даму, котораЯ находилась вместе со мной в беседке?
- ‚идел, но не узнал.
- Ђ, не узнали!.. ќту даму Я назову скоро моею женою.
- ЏоздравлЯю вас. Ќо чем же Я могу быть вам полезен?
- ’олько одним: сохранив глубочайшую тайну о том, что вы менЯ видели с
этой дамой.
"Љто ж бы это? - подумал Я, - уж не..."
- Џраво, не знаю-с, - отвечал Я Ћбноскину. - Ќадеюсь, вы извините, что
не могу дать вам слова...
- Ќет, ради бога, пожалуйста, - умолЯл Ћбноскин. - Џоймите мое
положение: это секрет. ‚ы тоже можете быть женихом, тогда и Я, с своей
стороны...
- ’с! кто-то идет!
- ѓде?
„ействительно, шагах в тридцати от нас, чуть приметно, промелькнула
тень проходившего человека.
- ќто... это, верно, ”ома ”омич! - прошептал Ћбноскин, трепеща всем
телом. - џ узнаю его по походке. Ѓоже мой! и еще шаги, с другой стороны!
‘лышите... Џрощайте! благодарю вас и... умолЯю вас...
Ћбноскин скрылсЯ. —рез минуту передо мной очутилсЯ дЯдЯ, как будто
вырос из-под земли.
- ќто ты? - окрикнул он менЯ. - ‚се пропало, ‘ережа! все пропало!
џ заметил, что он дрожал всем телом.
- —то пропало, дЯдюшка?
- Џойдем! - сказал он, задыхаЯсь, и, крепко схватив менЯ за руку,
потащил за собою. Ќо всю дорогу до флигелЯ он не сказал ни слова, не давал и
мне говорить. џ ожидал чего-нибудь сверхъестественного и почти не обманулсЯ.
Љогда мы вошли в комнату, с ним сделалось дурно; он был бледен, как мертвый.
џ немедленно спрыснул его водою. " ‚ероЯтно, случилось что-нибудь очень
ужасное, - думал Я, - когда с таким человеком делаетсЯ обморок".
- „Ядюшка, что с вами? - спросил Я наконец.
- ‚се пропало, ‘ережа! ”ома застал менЯ в саду вместе с Ќастенькой в ту
самую минуту, когда Я поцеловал ее!
- Џоцеловали! в саду! - вскричал Я, смотрЯ в изумлении на дЯдю.
- ‚ саду, братец. Ѓог попутал! Џошел Я, чтоб непременно ее увидать.
•отел ей все высказать, урезонить ее, насчет тебЯ то есть. Ђ она менЯ уж
целый час дожидалась, там, у сломанной скамейки, за прудом... Ћна туда часто
приходит, когда надо поговорить со мной.
- —асто, дЯдюшка?
- —асто, братец! Џоследнее времЯ почти каждую ночь срЯду сходились.
’олько они нас, верно и выследили, - уж знаю, что выследили, и знаю, что тут
Ђнна Ќиловна все работала. Њы на времЯ и прервали; днЯ четыре уж ничего не
было; а вот сегоднЯ опЯть понадобилось. ‘ам ты видел, какаЯ нужда была: без
этого как же бы Я ей сказал? Џрихожу, в надежде застать, а она уж там целый
час сидит, менЯ дожидаетсЯ: тоже надо было кое-что сообщить...
- Ѓоже мой, какаЯ неосторожность! ведь вы знали, что за вами следЯт?
- „а ведь критический случай, ‘ережа; многое надо было взаимно сказать.
„нем-то Я и смотреть на нее не смею: она в один угол, а Я в другой нарочно
смотрю, как будто и не замечаю, что она есть на свете. Ђ ночью сойдемсЯ, да
и наговоримсЯ...
- Ќу, что ж, дЯдюшка?
- Ќе успел Я двух слов сказать, знаешь, сердце у менЯ заколотилось, из
глаз слезы выступили; стал Я ее уговаривать, чтоб за тебЯ вышла; а она мне:
"‚ерно, вы менЯ не любите, верно, вы ничего не видите", и вдруг как броситсЯ
мне на шею, обвила менЯ руками, заплакала, зарыдала! "џ, говорит, одного вас
люблю и ни за кого не выйду. џ вас уж давно люблю, только и за вас не выйду,
а завтра же уеду и в монастырь пойду".
- Ѓоже мой! неужели она так и сказала? Ќу, что ж дальше, дальше,
дЯдюшка?
- ‘мотрю, а перед нами ”ома! и откуда он взЯлсЯ? Ќеужели за кустом
сидел да этого греха выжидал?
- Џодлец!
- џ обмер. Ќастенька бежать, а ”ома ”омич молча прошел мимо нас, да
пальцем мне и пригрозил, - понимаешь, ‘ергей, какой трезвон завтра будет?
- Ќу, да уж как не понЯть!
- Џонимаешь ли ты, - вскричал он в отчаЯнии, вскакиваЯ со стула, -
понимаешь ли ты, что они хотЯт ее погубить, осрамить, обесчестить; ищут
предлога, чтоб бесчестие на нее всклепать и за это выгнать ее; а вот теперь
и нашелсЯ предлог! ‚едь они говорили, что она со мной гнусные свЯзи имеет!
ведь они, подлецы, говорили, что она с ‚идоплЯсовым имеет! ќто все Ђнна
Ќиловна говорила. —то теперь будет? что завтра будет? Ќеужели расскажет
”ома?
- Ќепременно расскажет, дЯдюшка.
- Ђ если расскажет, если только расскажет... - проговорил он, закусываЯ
губу и сжимаЯ кулаки, - но нет, не верю! он не расскажет, он поймет... это
человек высочайшего благородства! Ћн пощадит ее...
- Џощадит иль не пощадит, - отвечал Я решительно, - но во всЯком случае
ваша обЯзанность завтра же сделать предложение Ќастасье …вграфовне.
„ЯдЯ смотрел на менЯ неподвижно.
- Џонимаете ли вы, дЯдюшка, что обесчестите девушку, если разнесетсЯ
эта историЯ? Џонимаете ли вы, что вам надо предупредить беду как можно
скорее; что вам надо смело и гордо посмотреть всем в глаза, гласно сделать
предложение, плюнуть на их резоны и стереть ”ому в порошок, если он
заикнетсЯ против нее?
- „руг мой! - вскричал дЯдЯ, - Я об этом думал, идЯ сюда!
- € как же решили?
- Ќеизменно! џ уж решилсЯ, прежде чем начал тебе рассказывать!
- Ѓраво, дЯдюшка!
€ Я бросилсЯ обнимать его.
„олго мы говорили. џ выставил перед ним все резоны, всю неумолимую
необходимость женитьсЯ на Ќастеньке, что, впрочем, он сам понимал еще лучше
менЯ. Ќо красноречие мое было возбуждено. џ радовалсЯ за дЯдю. „олг
подстрекал его, иначе бы он никогда не поднЯлсЯ. Џеред долгом же, перед
обЯзанностью он благоговел. Ќо, несмотрЯ на то, Я решительно не понимал, как
устроитсЯ это дело. џ знал и слепо верил, что дЯдЯ ни за что не отступит от
того, что раз признал своею обЯзанностью; но мне как-то не верилось, чтоб у
него достало силы восстать против своих домашних. € потому Я старалсЯ как
можно более подстрекнуть и направить его и работал со всею юношескою
горЯчностью.
- ’ем более, тем более, - говорил Я, - что теперь уже все решено и
последние сомнениЯ ваши исчезли! ‘лучилось то, чего вы не ожидали, хотЯ в
сущности все это видели и все прежде вас заметили: ЌастасьЯ …вграфовна вас
любит! Ќеужели же вы попустите, - кричал Я, - чтоб эта чистаЯ любовь
обратилась длЯ нее в стыд и позор?
- Ќикогда! Ќо, друг мой, неужели ж Я буду наконец так счастлив? -
вскричал дЯдЯ, бросаЯсь ко мне на шею. - € как это она полюбила менЯ, и за
что? за что? кажетсЯ, во мне нет ничего такого... џ старик перед нею: вот уж
не ожидал-то! ангел мой, ангел!.. ‘лушай, ‘ережа, давеча ты спрашивал, не
влюблен ли Я в нее: имел ты какую-нибудь идею?
- џ видел только, дЯдюшка, что вы ее любите, как больше любить нельзЯ:
любите и между тем сами про это не знаете. Џомилуйте! выписываете менЯ,
хотите женить менЯ на ней, единственно длЯ того, чтоб она вам стала
племЯнницей и чтоб иметь ее всегда при себе...
- Ђ ты... а ты прощаешь менЯ, ‘ергей!
- ќ, дЯдюшка!..
€ он снова обнЯл менЯ.
- ‘мотрите же, дЯдюшка, все против вас: надо восстать и пойти против
всех, и не далее, как завтра.
- „а... да, завтра! - повторил он несколько задумчиво, - и, знаешь,
примемсЯ за дело с мужеством, с истинным благородством души, с силой
характера... именно с силой характера!
- Ќе сробейте, дЯдюшка!
- Ќе сробею, ‘ережа! Ћдно: не знаю, как начать, как приступить!
- Ќе думайте об этом, дЯдюшка. ‡автрашний день все решит. “спокойтесь
сегоднЯ. —ем больше думать, тем хуже. Ђ если ”ома заговорит - немедленно его
выгнать из дому и стереть его в порошок.
- Ђ нельзЯ ли не выгонЯть? џ, брат, так решил: завтра же пойду к нему,
чем свет, все расскажу, вот как с тобой говорил: не может быть, чтоб он не
понЯл менЯ; он благороден, он благороднейший из людей! Ќо вот что менЯ
беспокоит: что если маменька предуведомила сегоднЯ ’атьЯну €вановну о
завтрашнем предложении? ‚едь это уж худо!
- Ќе беспокойтесь о ’атьЯне €вановне, дЯдюшка.
€ Я рассказал ему сцену в беседке с Ћбноскиным. „ЯдЯ был в чрезвычайном
удивлении. џ ни слова не упомЯнул о Њизинчикове.
- ”антасмагорическое лицо! истинно фантасмагорическое лицо! - вскричал
он. - ЃеднаЯ! Ћни подъезжают к ней, хотЯт воспользоватьсЯ ее простотою!
Ќеужели Ћбноскин? „а ведь он же уехал... ‘транно, ужасно странно! џ поражен,
‘ережа... ќто завтра же надо исследовать и принЯть меры... Ќо уверен ли ты
совершенно, что это была ’атьЯна €вановна?
џ отвечал, что хотЯ и не видел в лицо, но по некоторым причинам
совершенно уверен, что это ’атьЯна €вановна.
- ѓм! Ќе интрижка ли с кем-нибудь из дворовых, а тебе показалось, что
’атьЯна €вановна? Ќе „аша ли, садовника дочь? пролазливаЯ девочка! ‡амечена,
потому и говорю, что замечена. Ђнна Ќиловна выследила... „а нет же, однако!
‚едь он говорил, что женитьсЯ хочет. ‘транно! ‘транно!
Ќаконец мы расстались. џ обнЯл и благословил дЯдю. "‡автра, завтра, -
повторЯл он, - все решитсЯ, - прежде чем ты встанешь, решитсЯ. Џойду к ”оме
и поступлю с ним по-рыцарски, открою ему все, как родному брату, все изгибы
сердца, всю внутренность. Џрощай, ‘ережа. ‹ожись, ты устал; а Я уж, верно,
во всю ночь глаз не сомкну".
Ћн ушел. џ тотчас же лег, усталый и измученный донельзЯ. „ень был
трудный. Ќервы мои были расстроены, и, прежде чем заснул, Я несколько раз
вздрагивал и просыпалсЯ. Ќо как ни странны были мои впечатлениЯ при отходе
ко сну, все-таки странность их почти ничего не значила перед оригинальностью
моего пробуждениЯ на другое утро.

* —Ђ‘’њ ‚’ЋђЂџ € ЏЋ‘‹…„Ќџџ *

I ЏЋѓЋЌџ

џ спал, крепко без снов. ‚друг Я почувствовал, что на мои ноги налегла
десЯтипудоваЯ тЯжесть. џ вскрикнул и проснулсЯ. Ѓыл уже день; в окна Ярко
заглЯдывало солнце. Ќа кровати моей, или, лучше сказать, на моих ногах,
сидел господин Ѓахчеев.
‘омневатьсЯ было невозможно: это был он. ‚ысвободив кое-как ноги, Я
приподнЯлсЯ на постели и смотрел на него с тупым недоумением едва
проснувшегосЯ человека.
- Ћн еще и смотрит! - вскричал толстЯк. - „а ты что на менЯ уставилсЯ?
‚ставай, батюшка, вставай! полчаса бужу; продирай глаза-то!
- „а что случилось? который час?
- —ас, батюшка, еще ранний, а ”евроньЯ-то наша и свету не дождалась,
улепетнула. ‚ставай, в погоню едем!
- ЉакаЯ ”евроньЯ?
- „а наша-то, блаженнаЯ-то! улепетнула! еще до свету улепетнула! џ к
вам, батюшка, на минутку, только вас разбудить, да вот и возись с тобой два
часа! ‚ставайте, батюшка, вас и дЯдюшка ждет. „ождались праздника! -
прибавил он с каким-то злорадным раздражением в голосе.
- „а про кого и про что вы говорите? - сказал Я с нетерпением, начинаЯ,
впрочем, догадыватьсЯ. - “ж не ’атьЯна ль €вановна?
- Ђ как же? она и есть! џ говорил, предрекал - не хотели слушать! ‚от
она тебЯ и поздравила теперь с праздником! Ќа амуре помешана, а амур-то у
нее крепко в голове засел! ’ьфу! Ђ тот-то, тот-то каков? с бороденкой-то?
- Ќеужели с Њизинчиковым?
- ’ьфу ты пропасть! „а ты, батюшка, протри глаза-то, отрезвись хоть
маленько, хоть длЯ великого божьего праздника! ‡нать, тебЯ еще за ужином
вчера укачало, коли теперь еще бродит! ‘ каким Њизинчиковым? ‘ Ћбноскиным, а
не с Њизинчиковым. Ђ €ван €ваныч Њизинчиков человек благонравный и теперь с
нами же в погоню сбираетсЯ.
- —то вы говорите? - вскричал Я, даже привскакнув на постели, - неужели
с Ћбноскиным?
- ’ьфу ты, досадный человек! - отвечал толстЯк, вскакиваЯ с места, - Я
к нему как к образованному человеку пришел оказию сообщить, а он еще
сомневаетсЯ! Ќу, батюшка, если хочешь с нами, так вставай, напЯливай свои
штанишки, а мне нечего с тобой Языком стучать: и без того золотое времЯ с
тобой потерЯл!
€ он вышел в чрезвычайном негодовании.
Џораженный известием, Я вскочил с кровати, поспешно оделсЯ и сбежал
вниз. „умаЯ отыскать дЯдю в доме, где, казалось, все еще спали и ничего не
знали о происшедшем, Я осторожно поднЯлсЯ на парадное крыльцо и в сенЯх
встретил Ќастеньку. Ћдета она была наскоро, в каком-то утреннем пеньюаре иль
шлафроке. ‚олосы ее были в беспорЯдке: видно было, что она только что
вскочила с постели и как будто поджидала кого-то в сенЯх.
- ‘кажите, правда ли, что ’атьЯна €вановна уехала с Ћбноскиным? -
торопливо спросила она прерывавшимсЯ голосом, бледнаЯ и испуганнаЯ.
- ѓоворЯт, что правда. џ ищу дЯдюшку; мы хотим в погоню.
- Ћ! привезите ее скорее! Ћна погибнет, если вы ее не воротите.
- Ќо где же дЯдюшка?
- ‚ерно, там, у конюшен; там колЯску закладывают. џ его здесь
поджидала. Џослушайте, скажите ему от менЯ, что Я непременно хочу ехать
сегоднЯ же; Я совсем решилась. Ћтец возьмет менЯ; Я еду сейчас, если можно
будет. ‚се погибло теперь! все потерЯно!
ѓоворЯ это, она сама глЯдела на менЯ как потерЯннаЯ и вдруг залилась
слезами. ‘ ней, кажетсЯ, начиналась истерика.
- “спокойтесь! - умолЯл Я ее, - ведь это все к лучшему - вы увидите...
—то с вами, ЌастасьЯ …вграфовна?
- џ... Я не знаю... что со мною, - говорила она, задыхаЯсь и
бессознательно сжимаЯ мои руки. - ‘кажите ему...
‚ эту минуту за дверью направо раздалсЯ какой-то шум.
Ћна бросила мою руку и, испуганнаЯ, не договорив, убежала вверх по
лестнице.
џ нашел всю компанию, то есть дЯдю, Ѓахчеева и Њизинчикова, на заднем
дворе, у конюшен. ‚ колЯску Ѓахчеева впрЯгали свежих лошадей. ‚се было
готово к отъезду: ждали только менЯ.
- ‚от и он! - закричал дЯдЯ при моем поЯвлении. - ‘лышал, брат? -
прибавил он с каким-то странным выражением в лице.
€спуг, растерЯнность и вместе с тем как будто надежда выражалась в его
взглЯдах, голосе и движениЯх. Ћн сознавал, что в судьбе его совершилсЯ
капитальный переворот.
’отчас же посвЯтили менЯ во все подробности. ѓосподин Ѓахчеев, проведЯ
самую скверную ночь, на рассвете выехал из своего дома, чтоб поспеть к
ранней обедне в монастырь, находЯщийсЯ верстах в пЯти от его деревни. Ќа
самом повороте с большой дороги в обитель он вдруг увидел тарантас,
мчавшийсЯ во всю прыть, а в тарантасе ’атьЯну €вановну и Ћбноскина. ’атьЯна
€вановна, заплаканнаЯ и как будто испуганнаЯ, вскрикнула и протЯнула к
господину Ѓахчееву руки, как будто умолЯЯ его о защите, - так по крайней
мере выходило из его рассказа. "Ђ тот-то, подлец, с бороденкой-то, -
прибавил он, - ни жив ни мертв сидит, спрЯталсЯ; да только врешь, брат, не
спрЯчешьсЯ!" „олго не думаЯ, ‘тепан Ђлексеевич поворотил опЯть на дорогу и
прискакал в ‘тепанчиково, разбудил дЯдю, Њизинчикова, наконец, и менЯ.
ђешили тотчас же пуститьсЯ в погоню.
- Ћбноскин-то, Ћбноскин-то... - говорил дЯдЯ, пристально смотрЯ на
менЯ, как будто желаЯ сказать мне вместе с тем и что-то другое, - кто бы мог
ожидать!
- Ћт этого низкого человека всегда можно было ожидать всЯкой пакости! -
вскричал Њизинчиков с самым энергическим негодованием и тотчас же
отвернулсЯ, избегаЯ моего взглЯда.
- —то ж мы, едем иль нет? Ђли до ночи будем стоЯть да сказки
рассказывать? - прервал господин Ѓахчеев, влезаЯ в колЯску.
- …дем, едем! - подхватил дЯдЯ.
- ‚се к лучшему, дЯдюшка, - шепнул Я ему. - ‚идите, как все это теперь
отлично уладилось?
- Џолно, брат, не греши... Ђх, друг мой! они теперь просто выгонЯт ее,
в наказанье, что не удалось, - понимаешь? “жас, сколько Я предчувствую!
- „а что ж, …гор €льич, шептатьсЯ аль ехать? - вскричал в другой раз
господин Ѓахчеев. - Ђль уж отложить лошадок да закуску подать, - как вы
думаете: не выпить ли водочки?
‘лова эти были произнесены с таким Яростным сарказмом, что не было
никакой возможности не удовлетворить тотчас же господина Ѓахчеева. ‚се
немедленно сели в колЯску, и лошади поскакали.
Ќекоторое времЯ мы все молчали. „ЯдЯ значительно посматривал на менЯ,
но говорить со мной при всех не хотел. Ћн часто задумывалсЯ; потом, как
будто пробуждаЯсь, вздрагивал и в волнении осматривалсЯ кругом. Њизинчиков
был, по-видимому, спокоен, курил сигару и смотрел с достоинством
несправедливо обиженного человека. ‡ато Ѓахчеев горЯчилсЯ за всех. Ћн ворчал
себе под нос, глЯдел на всех и на все с решительным негодованием, краснел,
пыхтел, беспрерывно плевал на сторону и никак не мог успокоитьсЯ.
- “верены ли вы, ‘тепан Ђлексеич, что они поехали в Њишино? - спросил
вдруг дЯдЯ. - ќто, брат, двадцать верст отсюда, - прибавил он, обращаЯсь ко
мне, - маленькаЯ деревенька, в тридцать душ; недавно приобретена от прежних
владельцев одним бывшим губернским чиновником. ‘утЯга, каких свет не
производил! ’ак по крайней мере о нем говорЯт; может быть, и ошибочно.
‘тепан Ђлексеич уверЯет, что Ћбноскин именно туда ехал и что этот чиновник
теперь ему помогает.
- Ђ то как же? - вскричал Ѓахчеев, встрепенувшись. - “ж Я говорю, что в
Њишино. ’олько теперь его, в Њишине-то, может, уж Њитькой звали,
Ћбноскина-то! …ще бы три часа на дворе попусту прокалЯкали!
- Ќе беспокойтесь, - заметил Њизинчиков, - застанем.
- „а, застанем! Ќебось он тебЯ дожидатьсЯ будет. катулка-то в руках;
был - да сплыл!
- “спокойсЯ, ‘тепан Ђлексеич, успокойсЯ, догоним, - сказал дЯдЯ. - Ћни
еще ничего не успели сделать, - увидишь, что так.
- Ќе успели сделать! - злобно переговорил господин Ѓахчеев. - —его она
не успеет наделать, даром что тихонькаЯ! "’ихонькаЯ, говорЯт, тихонькаЯ!" -
прибавил он тоненьким голоском, как будто кого-то передразниваЯ. - "€спытала
несчастьЯ". ‚от она нам теперь пЯтки и показала, несчастнаЯ-то! ‚от и
гонЯйсЯ за ней по большим дорогам, высунЯ Язык ни свет ни зарЯ! ЏомолитьсЯ
человеку не дадут длЯ божьего праздника. ’ьфу!
- „а ведь она, однако ж, не малолетнЯЯ, - заметил Я, - под опекой не
состоит. ‚оротить ее нельзЯ, если сама не захочет. Љак же мы будем?
- ђазумеетсЯ, - отвечал дЯдЯ, - но она захочет - уверЯю тебЯ. ќто она
теперь только так ... ’олько увидит нас, тотчас воротитсЯ, - отвечаю. ЌельзЯ
же, брат, оставить ее так, на произвол судьбы, в жертву; это, так сказать,
долг ...
- Џод опекой не состоит! - вскрикнул Ѓахчеев, немедленно на менЯ
накидываЯсь. - „ура она, батюшка, набитаЯ дура, - а не то, что под опекой не
состоит. џ тебе о ней и говорить не хотел вчера, а намедни ошибкой зашел в
ее комнату: смотрю, а она одна перед зеркалом руки в боки, экосез
выплЯсывает! „а ведь как разодета: журнал, просто журнал! Џлюнул да и
отошел. ’огда же все предузнал, как по-писаному!
- Љ чему ж так обвинЯть? - заметил Я с некоторою робостью. - €звестно,
что ’атьЯна €вановна... не в полном своем здоровье... или, лучше сказать, у
ней такаЯ маниЯ... Њне кажетсЯ, виноват один Ћбноскин, а не она.
- Ќе в полном своем здоровье! ну вот подите вы с ним! - подхватил
толстЯк, весь побагровев от злости. - ‚едь поклЯлсЯ же бесить человека! ‘о
вчерашнего днЯ клЯтву такую дал! „ура она, отец мой, повторЯю тебе,
капитальнаЯ дура, а не то, что не в полном своем здоровье; сызмалетства на
купидоне помешана! ‚от и довел ее теперь купидон до последней точки. Ђ про
того, с бороденкой-то, и поминать нечего! Ќебось задувает теперь по всем по
трем с денежками, динь- динь-динь, да посмеиваетсЯ.
- ’ак неужели же вы в самом деле думаете, что он тотчас и бросит ее?
- Ђ то как же? Ќебось таскать с собой станет такое сокровище? „а на что
она ему? оберет ее да и посадит где-нибудь под куст, на дороге - и был
таков, а она и сиди под кустом да нюхай цветочки!
- Ќу, уж это ты увлексЯ, ‘тепан, не так это будет! - вскричал дЯдЯ. -
‚прочем, чего ж ты так сердишьсЯ? „ивлюсь Я на тебЯ, ‘тепан, тебе-то чего?
- „а ведь Я человек али нет? ‚едь зло берет; вчуже берет. ‚едь, Я,
может, ее же любЯ, говорю... ќх, прокисай все на свете! Ќу зачем Я приехал
сюда? ну зачем Я сворачивал? мне-то какое дело? мне-то какое дело?
’ак сетовал господин Ѓахчеев; но Я уже не слушал его и задумалсЯ о той,
которую мы теперь догонЯли, - о ’атьЯне €вановне. ‚от краткаЯ ее биографиЯ,
собраннаЯ мною впоследствии по самым вернейшим источникам и котораЯ
необходима длЯ поЯснениЯ ее приключений. Ѓедный ребенок-сиротка, выросший в
чужом, негостеприимном доме, потом беднаЯ девушка, потом беднаЯ дева и
наконец беднаЯ перезрелаЯ дева, ’атьЯна €вановна, во всю свою бедную жизнь
испила полную до краев чашу горЯ, сиротства, унижений, попреков и вполне
изведала всю горечь чужого хлеба. Ћт природы характера веселого,
восприимчивого в высшей степени и легкомысленного, она вначале кое-как еще
переносила свою горькую участь и даже могла подчас и смеЯтьсЯ самым веселым,
беззаботным смехом; но с годами судьба взЯла наконец свое. Њало-помалу
’атьЯна €вановна стала желтеть и худеть, сделалась раздражительна,
болезненно-восприимчива и впала в самую неограниченную, беспредельную
мечтательность, часто прерываемую истерическими слезами, судорожными
рыданиЯми. —ем менее благ земных оставлЯла ей на долю действительность, тем
более она обольщала и утешала себЯ воображением. —ем вернее, чем
безвозвратнее гибли и, наконец, погибли совсем последние существенные
надежды ее, тем упоительнее становились ее мечты, никогда не осуществимые.
Ѓогатства неслыханные, красота неувЯдаемаЯ, женихи изЯщные, богатые,
знатные, все кнЯзьЯ и генеральские дети, сохранившие длЯ нее свои сердца в
девственной чистоте и умирающие у ног ее от беспредельной любви, и наконец
он - он, идеал красоты, совмещающий в себе всевозможные совершенства,
страстный и любЯщий, художник, поэт, генеральский сын - все вместе или
поочередно, все это начинало ей представлЯтьсЯ не только во сне, но даже
почти и наЯву. ђассудок ее уже начинал слабеть и не выдерживать приемов
этого опиума таинственных, беспрерывных мечтаний... € вдруг судьба подшутила
над ней окончательно. ‚ самой последней степени унижениЯ, среди самой
грустной, подавлЯющей сердце действительности, в компаньонках у одной
старой, беззубой и брюзгливейшей барыни в мире, виноватаЯ во всем,
упрекаемаЯ за каждый кусок хлеба, за каждую трЯпку изношенную, обиженнаЯ
первым желающим, не защищеннаЯ никем, измученнаЯ горемычным житьем своим и,
про себЯ, утопающаЯ в неге самых безумных и распаленных фантазий, - она
вдруг получила известие о смерти одного своего дальнего родственника, у
которого давно уже (о чем она, по легкомыслию своему, никогда не
справлЯлась) перемерли все его близкие родные, человека странного, жившего
затворником, где-то за тридевЯть земель, в захолустье, одиноко, угрюмо,
неслышно и занимавшегосЯ черепословием и ростовщичеством. € вот огромное
богатство вдруг, как бы чудом, упало с неба и рассыпалось золотой россыпью у
ног ’атьЯны €вановны: она оказалась единственной законной наследницей
умершего родственника. ‘то тысЯч рублей серебром досталось ей разом. ќта
насмешка судьбы доконала ее совершенно. Љак же, в самом деле, и без того уже
ослабевшему рассудку не поверить мечтам, когда они в самом деле начинали
сбыватьсЯ? € вот беднЯжка окончательно распростилась с оставшейсЯ у ней
последней капелькой здравого смысла. ‡амираЯ от счастьЯ, она безвозвратно
унеслась в свой очаровательный мир невозможных фантазий и соблазнительных
призраков. Џрочь все соображениЯ, все сомнениЯ, все преграды
действительности, все неизбежные и Ясные, как дважды-два, законы ее!
’ридцать пЯть лет и мечта об ослеплЯющей красоте, осенний грустный холод и
всЯ роскошь бесконечного блаженства любви, даже не спорЯ между собою,
ужились в ее существе. Њечты уже осуществились раз в жизни: отчего же и
всему не сбытьсЯ? отчего же и ему не ЯвитьсЯ? ’атьЯна €вановна не
рассуждала, а верила. Ќо в ожидании его, идеала - женихи и кавалеры разных
орденов и простые кавалеры, военные и статские, армейские и кавалергарды,
вельможи и просто поэты, бывшие в Џариже и бывшие только в Њоскве, с
бородками и без бородок, с эспаньолками и без эспаньолок, испанцы и
неиспанцы (но преимущественно испанцы), начали представлЯтьсЯ ей день и ночь
в количестве, ужасающем и возбуждавшем в наблюдателЯх серьезные опасениЯ;
оставалсЯ только шаг до желтого дома. ЃлестЯщею, упоенною любовью вереницей
толпились около нее все эти прекрасные призраки. ЌаЯву, в настоЯщей жизни,
дело шло тем же самым фантастическим порЯдком: на кого она ни взглЯнет - тот
и влюбилсЯ; кто бы ни прошел мимо - тот и испанец; кто умер - непременно от
любви к ней. ‚се это как нарочно подтверждалось в ее глазах еще и тем, что
за ней в самом деле начали бегать такие, например, люди, как Ћбноскин,
Њизинчиков и десЯтки других, с теми же целЯми. …й вдруг стали все угождать,
стали баловать ее, стали ей льстить. ЃеднаЯ ’атьЯна €вановна и подозревать
не хотела, что все это из-за денег. Ћна совершенно была уверена, что по
чьему-то мановению все люди вдруг исправились и стали, все до одного,
веселые, милые, ласковые, добрые. Ћн не ЯвлЯлсЯ еще налицо; но хотЯ и
сомнениЯ не было в том, что он ЯвитсЯ, теперешнЯЯ жизнь и без того была так
недурна, так заманчива, так полна всЯких развлечений и угощений, что можно
было и подождать. ’атьЯна €вановна кушала конфеты, срывала цветы
удовольствиЯ, читала романы. ђоманы еще более распалЯли ее воображение и
бросались обыкновенно на второй странице. Ћна не выносила далее чтеньЯ,
увлекаемаЯ в мечты самыми первыми строчками, самым ничтожным намеком на
любовь, иногда просто описанием местности, комнаты, туалета. Ѓеспрерывно
привозились новые нарЯды, кружева, шлЯпки, наколки, ленты, образчики,
выкройки, узоры, конфекты, цветы, собачонки. ’ри девушки в девичьей
проводили целые дни за шитьем, а барышнЯ с утра до ночи, и даже ночью,
примерЯла свои лифы, оборки и вертелась перед зеркалом. Ћна даже как-то
помолодела и похорошела после наследства. „о сих пор не знаю, каким образом
она приходилась сродни покойному генералу Љрахоткину. џ всегда был уверен,
что это родство - выдумка генеральши, желавшей овладеть ’атьЯной €вановной и
во что бы ни стало женить дЯдю на ее деньгах. ѓосподин Ѓахчеев был прав,
говорЯ о купидоне, доведшем ’атьЯну €вановну до последней точки; а мысль
дЯди, после известиЯ о ее побеге с Ћбноскиным, бежать за ней и воротить ее,
хоть насильно, была самаЯ рациональнаЯ. ЃеднЯжка неспособна была жить без
опеки и тотчас же погибла бы, если б попалась к недобрым людЯм.
Ѓыл час десЯтый, когда мы приехали в Њишино. ќто была беднаЯ, маленькаЯ
деревенька, верстах в трех от большой дороги и стоЯвшаЯ в какой-то Яме.
есть или семь крестьЯнских изб, закоптелых, покривившихсЯ набок и едва
прикрытых почерневшею соломою, как-то грустно и неприветливо смотрели на
проезжего. Ќи садика, ни кустика не было кругом на четверть версты. ’олько
одна стараЯ ракита свесилась и дремала над зеленоватой лужей, называвшейсЯ
прудом. ’акое новоселье, вероЯтно, не могло произвесть отрадного впечатлениЯ
на ’атьЯну €вановну. ЃарскаЯ усадьба состоЯла из нового, длинного и узкого
сруба, с шестью окнами в рЯд и крытого на скорую руку соломой.
—иновник-помещик только что начинал хозЯйничать. „аже двор еще не был
огорожен забором, и только с одной стороны начиналсЯ новый плетень, с
которого еще не успели осыпатьсЯ высохшие ореховые листьЯ. “ плетнЯ стоЯл
тарантас Ћбноскина. Њы упали на виноватых как снег на голову. €з раскрытого
окна слышались крики и плач.
‚стретившийсЯ нам в сенЯх босоногий мальчик ударилсЯ от нас бежать
сломЯ голову. ‚ первой же комнате, на ситцевом, длинном "турецком" диване,
без спинки, восседала заплаканнаЯ ’атьЯна €вановна. “видев нас, она
взвизгнула и закрылась ручками. ‚озле нее стоЯл Ћбноскин, испуганный и
сконфуженный до жалости. Ћн до того потерЯлсЯ, что бросилсЯ пожимать нам
руки, как будто обрадовавшись нашему приезду. €з-за приотворенной в другую
комнату двери выглЯдывало чье-то дамское платье: кто-то подслушивал и
подглЯдывал в незаметную длЯ нас щелочку. •озЯева не ЯвлЯлись: казалось, их
в доме не было; все куда-то попрЯтались.
- ‚от она, путешественница! еще и ручками закрываетсЯ! - вскричал
господин Ѓахчеев, вваливаЯсь за нами в комнату.
- Ћстановите ваш восторг, ‘тепан Ђлексеич! ќто наконец неприлично.
€меет право теперь говорить один только …гор €льич, а мы здесь совершенно
посторонние, - резко заметил Њизинчиков.
„ЯдЯ, бросив строгий взглЯд на господина Ѓахчеева и как будто совсем не
замечаЯ Ћбноскина, бросившегосЯ к нему с рукопожатиЯми, подошел к ’атьЯне
€вановне, все еще закрывавшейсЯ ручками, и самым мЯгким голосом, с самым
непритворным участием сказал ей:
- ’атьЯна €вановна! мы все так любим и уважаем вас, что сами приехали
узнать о ваших намерениЯх. “годно вам будет ехать с нами в ‘тепанчиково?
€люша именинник. Њаменька вас ждет с нетерпением, а ‘ашурка с Ќастей уж,
верно, проплакали о вас целое утро ...
’атьЯна €вановна робко приподнЯла голову, посмотрела на него сквозь
пальцы и вдруг залившись слезами, бросилась к нему на шею.
- Ђх, увезите, увезите менЯ отсюда скорее! - говорила она рыдаЯ, -
скорее, как можно скорее!
- ђасскакалась да и сбрендила! - прошипел Ѓахчеев, подталкиваЯ менЯ
рукою.
- ‡начит, все кончено, - сказал дЯдЯ, сухо обращаЯсь к Ћбноскину и
почти не глЯдЯ на него. - ’атьЯна €вановна, пожалуйте вашу руку. …дем!
‡а дверьми послышалсЯ шорох; дверь скрипнула и приотворилась еще более.
- Ћднако ж, если судить с другой точки зрениЯ, - заметил Ћбноскин с
беспокойством, поглЯдываЯ на приотворенную дверь, - то посудите сами, …гор
€льич ... ваш поступок в моем доме ... и, наконец, Я вам кланЯюсь, а вы даже
не хотели мне и поклонитьсЯ, …гор €льич ...
- ‚аш поступок в моем доме, сударь, был скверный поступок, - отвечал
дЯдЯ, строго взглЯнув на Ћбноскина, - а это и дом-то не ваш. ‚ы слышали:
’атьЯна €вановна не хочет оставатьсЯ здесь ни минуты. —его же вам более? Ќи
слова - слышите, ни слова больше, прошу вас! џ чрезвычайно желаю избежать
дальнейших объЯснений, да и вам это будет выгоднее.
Ќо тут Ћбноскин до того упал духом, что наговорил самой неожиданной
дрЯни.
- Ќе презирайте менЯ, …гор €льич, - начал он полушепотом, чуть не плача
от стыда и поминутно оглЯдываЯсь на дверь, вероЯтно из боЯзни, чтоб там не
услышали, - это все не Я, а маменька. џ не из интереса это сделал, …гор
€льич; Я только так это сделал; Я, конечно, и длЯ интереса это сделал, …гор
€льич... но Я с благородной целью это сделал, …гор €льич: Я бы употребил с
пользою капитал-с... Я бы помогал бедным. џ хотел тоже способствовать
движению современного просвещениЯ и мечтал даже учредить стипендию в
университете... ‚от какой оборот Я хотел дать моему богатству, …гор €льич; а
не то, чтоб что-нибудь, …гор €льич...
‚сем нам вдруг сделалось чрезвычайно совестно. „аже Њизинчиков
покраснел и отвернулсЯ, а дЯдЯ так сконфузилсЯ, что уж не знал, что и
сказать.
- Ќу, ну, полно, полно! - проговорил он наконец. - “спокойсЯ, Џавел
‘еменыч. —то ж делать! ‘о всЯким случаетсЯ... …сли хочешь, приезжай, брат,
обедать... а Я рад, рад...
Ќо не так поступил господин Ѓахчеев.
- ‘типендию учредить! - заревел он с Яростью, - таковский чтоб учредил!
Ќебось сам рад сорвать со всЯкого встречного... танишек нет, а туда же, в
стипендию какую-то лезет! Ђх ты лоскутник, лоскутник! ‚от тебе и покорил
нежное сердце! Ђ где ж она, родительница-то? али спрЯталась? Ќе Я буду, если
не сидит где-нибудь там, за ширмами, али под кровать со страха залезла...
- ‘тепан, ‘тепан!.. - закричал дЯдЯ.
Ћбноскин вспыхнул и готовилсЯ было протестовать; но прежде чем он успел
раскрыть рот, дверь отворилась и сама Ђнфиса Џетровна, раздраженнаЯ, с
сверкавшими глазами, покрасневшаЯ от злости, влетела в комнату.
- ќто что? - закричала она, - что это здесь происходит? ‚ы, …гор €льич,
врываетесь в благородный дом с своей ватагой, пугаете дам, распорЯжаетесь!..
„а на что это похоже? џ еще не выжила из ума, слава богу, …гор €льич! Ђ ты,
пентюх! - продолжала она вопить, набрасываЯсь на сына, - ты уж и нюни
распустил перед ними! ’воей матери делают оскорбление в ее же доме, Ђ ты рот
разинул! Љакой ты порЯдочный молодой человек после этого? ’ы трЯпка, а не
молодой человек после этого!
Ќи вчерашнего нежничаньЯ, ни модничаньЯ, ни даже лорнетки - ничего
этого не было теперь у Ђнфисы Џетровны. ќто была настоЯщаЯ фуриЯ, фуриЯ без
маски.
„ЯдЯ, едва только увидел ее, поспешил схватить под руку ’атьЯну
€вановну и бросилсЯ было из комнаты; но Ђнфиса Џетровна тотчас же
перегородила ему дорогу.
- ‚ы так не выйдете, …гор €льич! - затрещала она снова. - Џо какому
праву вы уводите силой ’атьЯну €вановну? ‚ам досадно, что она избежала ваших
гнусных сетей, которыми вы опутали ее вместе с вашей маменькой и с дураком
”омою ”омичом! ‚ам хотелось бы самому женитьсЯ из гнусного интереса.
€звините-с, здесь благороднее думают! ’атьЯна €вановна, видЯ, что против нее
у вас замышлЯют, что ее губЯт, сама вверилась Џавлуше. Ћна сама просила его,
так сказать, спасти ее от ваших сетей; она принуждена была бежать от вас
ночью - вот как-с! вот вы до чего ее довели! ’ак ли, ’атьЯна €вановна? Ђ
если так, то как смеете вы врыватьсЯ целой шайкой в благородный дворЯнский
дом и силою увозить благородную девицу, несмотрЯ на ее крики и слезы? џ не
позволю! не позволю! џ не сошла с ума! .. ’атьЯна €вановна останетсЯ, потому
что так хочет! Џойдемте, ’атьЯна €вановна, нечего их слушать: это враги
ваши, а не друзьЯ! Ќе робейте, пойдемте! џ их тотчас же выпровожу!..
- Ќет, нет! - закричала испуганнаЯ ’атьЯна €вановна, - Я не хочу, не
хочу! Љакой он муж? џ не хочу выходить замуж за вашего сына! Љакой он мне
муж?
- Ќе хотите? - взвизгнула Ђнфиса Џетровна, задыхаЯсь от злости, - не
хотите? Џриехали, да и не хотите? ‚ таком случае как же вы смели обманывать
нас? ‚ таком случае как же вы смели обещать ему, бежали с ним ночью, сами
навЯзывались, ввели нас в недоумение, в расходы? Њой сын, может быть,
благородную партию потерЯл из-за вас!.. Ћн, может быть, десЯтки тысЯч
приданого потерЯл из-за вас!.. Ќет-с! ‚ы заплатите, вы должны теперь
заплатить: мы доказательства имеем: вы ночью бежали...
Ќо мы не дослушали этой тирады. ‚се разом, сгруппировавшись около дЯди,
мы двинулись вперед, прЯмо на Ђнфису Џетровну, и вышли на крыльцо. ’отчас же
подали колЯску.
- ’ак делают одни только бесчестные люди, одни подлецы! - кричала
Ђнфиса Џетровна с крыльца в совершенном исступлении. - џ бумагу подам! вы
заплатите... вы едете в бесчестный дом, ’атьЯна €вановна! вы не можете выйти
замуж за …гора €льича; он под носом у вас держит гувернантку на
содержании!..
„ЯдЯ задрожал, побледнел, закусил губу и бросилсЯ усаживать ’атьЯну
€вановну. џ зашел с другой стороны колЯски и ждал своей очереди садитьсЯ,
как вдруг очутилсЯ подле менЯ Ћбноскин и схватил менЯ за руку.
- Џо крайней мере позвольте мне искать вашей дружбы! - сказал он,
крепко сжимаЯ мою руку и с каким-то отчаЯнным выражением в лице.
- Љак это дружбы? - сказал Я, заносЯ ногу на подножку колЯски.
- ’ак-с! џ еще вчера отличил в вас образованнейшего человека. Ќе судите
менЯ... ЊенЯ собственно обольстила маменька, а Я тут совсем в стороне. џ
более имею наклонности к литературе - уверЯю вас; а это все маменька...
- ‚ерю, верю, - сказал Я, - прощайте!
Њы уселись, и лошади поскакали. Љрики и проклЯтиЯ Ђнфисы Џетровны еще
долго звучали нам вслед, а из всех окон дома вдруг высунулись чьи-то
неизвестные лица и смотрели на нас с диким любопытством.
‚ колЯске помещалось теперь нас пЯтеро; но Њизинчиков пересел на козлы,
уступив свое прежнее место господину Ѓахчееву, которому пришлось теперь
сидеть прЯмо против ’атьЯны €вановны. ’атьЯна €вановна была очень довольна,
что мы ее увезли, но все еще плакала. „ЯдЯ, как мог, утешал ее. ‘ам же он
был грустен и задумчив: видно было, что бешеные слова Ђнфисы Џетровны о
Ќастеньке тЯжело и больно отозвались в его сердце. ‚прочем, обратный путь
наш кончилсЯ бы без всЯкой тревоги, если б только не было с нами господина
Ѓахчеева.
“севшись напротив ’атьЯны €вановны, он стал точно сам не свой; он не
мог смотреть равнодушно; ворочалсЯ на своем месте, краснел как рак и страшно
вращал глазами; особенно когда дЯдЯ начинал утешать ’атьЯну €вановну,
толстЯк решительно выходил из себЯ и ворчал, как бульдог, которого дразнЯт.
„ЯдЯ с опасением на него поглЯдывал. Ќаконец ’атьЯна €вановна, заметив
необыкновенное состоЯние души своего визави, стала пристально в него
всматриватьсЯ; потом посмотрела на нас, улыбнулась и вдруг, схватив свою
омбрельку, грациозно ударила ею слегка господина Ѓахчеева по плечу.
- Ѓезумец! - проговорила она с самой очаровательной игривостью и тотчас
же закрылась веером.
ќта выходка была каплей, переполнивший сосуд.
- —то-о-о? - заревел толстЯк, - что такое, мадам? ’ак ты уж и до менЯ
добираешьсЯ!
- Ѓезумец! безумец! - повторЯла ’атьЯна €вановна и вдруг захохотала и
захлопала в ладоши.
- ‘той! - закричал Ѓахчеев кучеру, - стой!
Ћстановились. Ѓахчеев отворил дверцу и поспешно начал вылезать из
колЯски.
- „а что с тобой, ‘тепан Ђлексеич? куда ты? - вскричал изумленный дЯдЯ.
- Ќет, уж довольно с менЯ! - отвечал толстЯк, дрожа от негодованиЯ, -
прокисай все на свете! “старел Я, мадам, чтоб ко мне с амурами подъезжать.
џ, матушка, лучше уж на большой дороге помру! Џрощай, мадам,
коман-ву-порте-ву!
€ он в самом деле пошел пешком. ЉолЯска поехала за ним шагом.
- ‘тепан Ђлексеевич! - кричал дЯдЯ, выходЯ наконец из терпениЯ, - не
дурачьсЯ, полно, садись! ведь домой пора!
- € - ну вас! - проговорил ‘тепан Ђлексеевич, задыхаЯсь от ходьбы,
потому что, по толстоте своей, совсем разучилсЯ ходить.
- Џошел во весь опор! - закричал Њизинчиков кучеру.
- —то ты, что ты, постой!.. - вскричал было дЯдЯ, но колЯска уже
помчалась. Њизинчиков не ошибсЯ: немедленно получились желаемые плоды.
- ‘той! стой! - раздалсЯ позади нас отчаЯнный вопль, - стой, разбойник!
стой, душегубец ты эдакой!..
’олстЯк наконец ЯвилсЯ, усталый, полузадохшийсЯ, с каплЯми пота на лбу,
развЯзав галстух и снЯв картуз. Њолча и мрачно влез он в колЯску, и в этот
раз Я уступил ему свое место; по крайней мере он не сидел напротив ’атьЯны
€вановны, котораЯ в продолжение всей этой сцены покатывалась со смеху, била
в ладоши и во весь остальной путь не могла смотреть равнодушно на ‘тепана
Ђлексеевича. Ћн же, с своей стороны, до самого дома не промолвил ни единого
слова и упорно смотрел, как вертелось заднее колесо колЯски.
Ѓыл уже полдень, когда мы воротились в ‘тепанчиково. џ прЯмо пошел в
свой флигель, куда тотчас же ЯвилсЯ ѓаврила с чаем. џ бросилсЯ было
расспрашивать старика, но, почти вслед за ним, вошел дЯдЯ и тотчас же выслал
его.

II ЌЋ‚Ћ‘’€

- џ, брат, к тебе на минутку, - начал он торопливо, - спешил
сообщить... џ уже все разузнал. Ќикто из них сегоднЯ даже у обедни не был,
кроме €люши, ‘аши да Ќастеньки. Њаменька, говорЯт, была в судорогах.
Ћттирали; насилу оттерли. ’еперь положено собиратьсЯ к ”оме, и менЯ зовут.
Ќе знаю только, поздравлЯть или нет ”ому с именинами-то, - важный пункт! €,
наконец, как-то они примут весь этот пассаж? “жас, ‘ережа, Я уж
предчувствую...
- Ќапротив, дЯдюшка, - заспешил Я в свою очередь, - все превосходно
устроиваетсЯ. ‚едь уж теперь вам никак нельзЯ женитьсЯ на ’атьЯне €вановне -
это одно чего стоит! џ вам еще дорогою это хотел объЯснить.
- ’ак так, друг мой. Ќо все это не то; во всем этом, конечно, перст
божий, как ты говоришь; но Я не про то... ЃеднаЯ ’атьЯна €вановна! какие,
однако ж, с ней пассажи случаютсЯ!.. Џодлец, подлец Ћбноскин! Ђ впрочем, что
ж говорю "подлец"? Я разве не то же бы самое сделал, женЯсь на ней?.. Ќо,
впрочем, Я все не про то... ‘лышал ты, что кричала давеча эта негодЯйка,
Ђнфиса, про Ќастю?
- ‘лышал, дЯдюшка. „огадались ли вы теперь, что надо спешить?
- Ќепременно, и во что бы ни стало! - отвечал дЯдЯ. - ’оржественнаЯ
минута наступила. ’олько мы, брат, об одном вчера с тобой не подумали, а Я
после всю ночь продумал: пойдет ли она-то за менЯ, - вот что?
- Џомилосердуйте, дЯдюшка! Љогда сама сказала, что любит...
- „руг ты мой, да ведь тут же прибавила, что "ни за что не выйду за
вас".
- ќх, дЯдюшка! это так только говоритсЯ; к тому же обстоЯтельства
сегоднЯ не те.
- ’ы думаешь? Ќет, брат ‘ергей, это дело деликатное, ужасно деликатное!
ѓм!.. Ђ знаешь, хоть и тосковал Я, а как-то всю ночь сердце сосало от
какого-то счастиЯ!.. Ќу, прощай, лечу. †дут; Я уж и так опоздал. ’олько так
забежал, слово с тобой перебросить. Ђх, боже мой! - вскричал он,
возвращаЯсь, - главное-то Я и забыл! ‡наешь что: ведь Я ему писал, ”оме-то!
- Љогда?
- Ќочью; а утром, чем свет, и письмо отослал с ‚идоплЯсовым. џ, братец,
все изобразил, на двух листах, все рассказал, правдиво и откровенно, -
словом, что Я должен, то есть непременно должен, - понимаешь? - сделать
предложение Ќастеньке. џ умолЯл его не разглашать о свидании в саду и
обращалсЯ ко всему благородству его души, чтоб помочь мне у маменьки. џ,
брат, конечно, худо написал, но Я написал от всего моего сердца и, так
сказать, облил моими слезами...
- € что ж? Ќикакого ответа?
- Џокамест еще нет; только давеча, когда мы собирались в погоню,
встретил его в сенЯх, по-ночному, в туфлЯх и в колпаке, - он спит в колпаке,
- куда-нибудь выходил. Ќи слова не сказал, даже не взглЯнул. џ заглЯнул ему
в лицо, эдак снизу, - ничего!
- „Ядюшка, не надейтесь на него: нагадит он вам.
- Ќет, нет, братец, не говори! - вскричал дЯдЯ, махаЯ руками, - Я
уверен. Љ тому же ведь это уж последнЯЯ надежда моЯ. Ћн поймет; он оценит.
Ћн брюзглив, капризен - не спорю; но когда дело дойдет до высшего
благородства, тут-то он и засиЯет, как перл... именно, как перл. ќто ты все
оттого, ‘ергей, что ты еще не видал его в самом высшем благородстве... Ќо,
боже мой! если он в самом деле разгласит вчерашнюю тайну, то... Я уж и не
знаю, что тогда будет, ‘ергей! —ему же остаетсЯ и верить на свете? Ќо нет,
он не может быть таким подлецом. џ подметки его не стою! Ќе качай головой,
братец: это правда - не стою!
- …гор €льич! маменька об вас беспокоютсЯ-с, - раздалсЯ снизу
неприЯтный голос девицы Џерепелицыной, котораЯ, вероЯтно, успела подслушать
в открытое окно весь наш разговор. - ‚ас по всему дому ищут-с и не могут
найти-с.
- Ѓоже мой, опоздал! Ѓеда! - всполошилсЯ дЯдЯ. - „руг мой, ради •риста,
одевайсЯ и приходи туда! џ ведь за этим и забежал к тебе, чтоб вместе
пойти... Ѓегу, бегу, Ђнна Ќиловна, бегу!
Ћставшись один, Я вспомнил о моей встрече давеча с Ќастенькой и был
рад, что не рассказал о ней дЯде: Я бы расстроил его еще более. Џредвидел Я
большую грозу и не мог понЯть, каким образом дЯдЯ устроит свои дела и
сделает предложение Ќастеньке. ЏовторЯю: несмотрЯ на всю веру в его
благородство, Я поневоле сомневалсЯ в успехе.
Ћднако ж надо было спешить. џ считал себЯ обЯзанным помогать ему и
тотчас же начал одеватьсЯ; но как ни спешил, желаЯ одетьсЯ получше,
замешкалсЯ. ‚ошел Њизинчиков.
- џ за вами, - сказал он, - …гор €льич вас просит немедленно.
- €дем!
џ был уже совсем готов. Њы пошли.
- —то там нового? - спросил Я дорогою.
- ‚се у ”омы, в сборе, - отвечал Њизинчиков, - ”ома не капризничает,
что-то задумчив и мало говорит, сквозь зубы цедит. „аже поцеловал €люшу, что
разумеетсЯ, привело в восторг …гора €льича. …ще давеча через Џерепелицыну
объЯвил, чтоб не поздравлЯли его с именинами и что он только хотел
испытать... ‘таруха хоть и нюхает спирт, но успокоилась, потому что ”ома
покоен. Ћ нашей истории никто ни полслова, как будто ее и не было; молчат,
потому что ”ома молчит. Ћн все утро не пускал к себе никого, хотЯ старуха
давеча без нас всеми свЯтыми молила, чтоб он к ней пришел длЯ совещаний, да
и сама ломилась к нему в дверь; но он заперсЯ и отвечал, что молитсЯ за род
человеческий или что-то в этом роде. Ћн что-то затевает: по лицу видно. Ќо
так как …гор €льич ничего не в состоЯнии узнать по лицу, то и находитсЯ
теперь в полном восторге от кротости ”омы ”омича: настоЯщий ребенок! €люша
какие-то стихи приготовил, и менЯ послали за вами.
- Ђ ’атьЯна €вановна?
- —то ’атьЯна €вановна?
- Ћна там же? с ними?
- Ќет; она в своей комнате, - сухо отвечал Њизинчиков. - Ћтдыхает и
плачет. Њожет быть, и стыдитсЯ. “ ней, кажетсЯ, теперь эта... гувернантка.
—то это? гроза никак собираетсЯ. ‘мотрите, на небе-то!
- ЉажетсЯ, гроза, - отвечал Я, взглЯнув на черневшую на краю неба тучу.
‚ это времЯ мы всходили на террасу.
- Ђ признайтесь, каков Ћбноскин-то, - продолжал Я, не могши утерпеть,
чтоб не попытать на этом пункте Њизинчикова.
- Ќе говорите мне о нем! Ќе поминайте мне об этом подлеце! - вскричал
он, вдруг останавливаЯсь, покраснев и топнув ногою. - „урак! дурак! Џогубить
такое превосходное дело, такую светлую мысль! Џослушайте: Я, конечно, осел,
что просмотрел его плутни, - Я в этом торжественно сознаюсь, и, может быть,
вы именно хотели этого сознаниЯ. Ќо клЯнусь вам, если б он сумел все это
обделать как следует, Я бы, может быть, и простил его! „урак, дурак! € как
держат, как терпЯт таких людей в обществе! Љак не ссылают их в ‘ибирь, на
поселение, на каторгу! Ќо врут! им менЯ не перехитрить! ’еперь у менЯ, по
крайней мере, есть опыт, и мы еще потЯгаемсЯ. џ обдумываю теперь одну новую
мысль... ‘огласитесь сами: неужели ж терЯть свое потому только, что какой-то
посторонний дурак украл вашу мысль и не умел взЯтьсЯ за дело? ‚едь это
несправедливо! € наконец, этой ’атьЯне непременно надо выйти замуж - это ее
назначение. € если ее до сих пор еще никто не посадил в дом сумасшедших, так
это именно потому, что на ней еще можно было женитьсЯ. џ вам сообщу мою
новую мысль...
- Ќо, вероЯтно, после, - прервал Я его, - потому что мы вот и пришли.
- •орошо, хорошо, после! - отвечал Њизинчиков, искривив свой рот
судорожной улыбкой. - Ђ теперь... Ќо куда ж вы? ѓоворю вам: прЯмо к ”оме
”омичу! €дите за мной; вы там еще не были. “видите другую комедию... ’ак как
уж дело пошло на комедии...

III €‹ћЂ €Њ…Ќ€ЌЌ€Љ

”ома занимал две большие и прекрасные комнаты; они были даже и отделаны
лучше, чем все другие комнаты в доме. Џолный комфорт окружал великого
человека. ‘вежие, красивые обои на стенах, шелковые пестрые занавесы у окон,
ковры, трюмо, камин, мЯгкаЯ, щегольскаЯ мебель - все свидетельствовало о
нежной внимательности хозЯев к ”оме ”омичу. ѓоршки с цветами стоЯли на окнах
и на мраморных круглых столиках перед окнами. Џосреди кабинета находилсЯ
большой стол, покрытый красным сукном, весь заложенный книгами и рукописЯми.
ЏрекраснаЯ бронзоваЯ чернильница и куча перьев, которыми заведовал
‚идоплЯсов, - все это вместе должно было свидетельствовать о тугих
умственных работах ”омы ”омича. ‘кажу здесь кстати, что ”ома, просидев здесь
почти восемь лет, ровно ничего не сочинил путного. ‚последствии, когда он
отошел в лучшую жизнь, мы разбирали оставшиесЯ после него рукописи; все они
оказались необыкновенною дрЯнью. Ќашли, например, начало исторического
романа, происходившего в Ќовгороде, в VII столетии; потом чудовищную поэму:
"Ђнахорет на кладбище", писанную белыми стихами; потом бессмысленное
рассуждение о значении и свойстве русского мужика и о том, как надо с ним
обращатьсЯ, и, наконец, повесть "ѓрафинЯ ‚лонскаЯ", из великосветской жизни,
тоже неоконченную. Ѓольше ничего не осталось. Ђ между тем ”ома ”омич
заставлЯл дЯдю тратить ежегодно большие деньги на выписку книг и журналов.
Ќо многие из них оставались даже неразрезанными. џ же, впоследствии, не один
раз заставал ”ому за Џоль-де-Љоком, которого он прЯтал при людЯх куда-нибудь
подальше. ‚ задней стене кабинета находилась стеклЯннаЯ дверь, котораЯ вела
во двор дома.
Ќас дожидались. ”ома ”омич сидел в покойном кресле, в каком-то длинном,
до пЯт, сюртуке, но все-таки без галстуха. Ѓыл он действительно молчалив и
задумчив. Љогда мы вошли, он слегка поднЯл брови и пытливо взглЯнул на менЯ.
џ поклонилсЯ; он отвечал мне легким поклоном, впрочем довольно вежливым.
Ѓабушка, видЯ, что ”ома ”омич обошелсЯ со мной благосклонно, с улыбкою
закивала мне головою. ЃеднаЯ, и не ожидала поутру, что ее не'щечко так
покойно примет известие о "пассаже" с ’атьЯной €вановной, и потому теперь
чрезвычайно развеселилась, хотЯ утром с ней действительно происходили корчи
и обмороки. ‡а стулом ее, по обыкновению, стоЯла девица Џерепелицына, сложив
губы в ниточку, кисло и злобно улыбаЯсь и потираЯ свои костлЯвые руки одну о
другую. ‚озле генеральши помещались две постоЯнно безмолвные
старухи-приживалки, из благородных. Ѓыла еще какаЯ-то забредшаЯ утром
монашенка и одна соседка-помещица, пожилаЯ и тоже без речей, заехавшаЯ от
обедни поздравить матушку-генеральшу с праздником. ’етушка ЏрасковьЯ
€льинична уничтожалась где-то в уголку, с беспокойством смотрЯ на ”ому
”омича и на маменьку. „ЯдЯ сидел в кресле, и необыкновеннаЯ радость сиЯла в
глазах его. Џеред ним стоЯл €люша в праздничной красной рубашечке, с
завитыми кудрЯшками, хорошенький, как ангелочек. ‘аша и Ќастенька тихонько
от всех выучили его каким-то стихам, чтоб обрадовать отца в такой день
успехами в науках. „ЯдЯ чуть не плакал от удовольствиЯ: неожиданнаЯ кротость
”омы, веселость генеральши, именины €люши, стихи - все это привело его в
настоЯщий восторг, и он торжественно просил послать за мной, чтоб и Я тоже
поскорее разделил всеобщее счастье и прослушал стихи. ‘аша и Ќастенька,
вошедшаЯ почти вслед за нами, стоЯли около €люши. ‘аша поминутно смеЯлась и
в эту минуту была счастлива как дитЯ. Ќастенька, глЯдЯ на нее, тоже начала
улыбатьсЯ, хоть и вошла, за минуту назад, бледнаЯ и унылаЯ. Ћна одна
встретила и успокоила ’атьЯну €вановну, воротившуюсЯ из путешествиЯ, и до
сих пор просидела у ней наверху. ђезвый €люша как будто тоже не мог
удержатьсЯ от смеха, смотрЯ на своих учительниц. Љазалось, они все трое
приготовили какую-то пресмешную шутку, которую теперь и хотели разыграть...
џ и забыл про Ѓахчеева. Ћн сидел поодаль, на стуле, все еще сердитый и
красный, молчал, дулсЯ, сморкалсЯ и вообще играл довольно мрачную роль на
семейном празднике. ‚озле него семенил …жевикин; впрочем, он семенил и
везде, целовал ручки у генеральши и у приезжей гостьи, нашептывал что-то
девице Џерепелицыной, ухаживал за ”омой ”омичем, - словом, поспевал везде.
Ћн тоже с великим сочувствием ожидал €люшиных стихов и при входе моем
бросилсЯ ко мне с поклонами, в знак величайшего уважениЯ и преданности.
‚овсе не видно было, что он приехал сюда защитить дочь и взЯть ее совсем из
‘тепанчикова.
- ‚от и он! - радостно вскричал дЯдЯ, увидев менЯ. - €люша, брат, стихи
приготовил - вот неожиданность, настоЯщий сюрприз! џ, брат, поражен и
нарочно за тобой послал и стихи остановил до прихода... ‘адись-ка возле!
Џослушаем. ”ома ”омич, да ты уж признайсЯ, братец, ведь уж, верно, ты их
всех надоумил, чтоб менЯ, старика, обрадовать? ЏрисЯгну, что так!
…сли уж дЯдЯ говорил в комнате ”омы таким тоном и голосом, то, казалось
бы, все обстоЯло благополучно. Ќо в том-то и беда, что дЯдЯ неспособен был
угадать по лицу, как выразилсЯ Њизинчиков; а взглЯнув на ”ому, Я как-то
невольно согласилсЯ, что Њизинчиков прав и что надо было чего-нибудь
ожидать...
- Ќе беспокойтесь обо мне, полковник, - отвечал ”ома слабым голосом,
голосом человека, прощающего врагам своим. - ‘юрприз Я, конечно, хвалю: это
изображает чувствительность и благонравие ваших детей. ‘тихи тоже полезны,
даже длЯ произношениЯ... Ќо Я не стихами был занЯт это утро, …гор €льич: Я
молилсЯ... вы это знаете... ‚прочем, готов выслушать и стихи.
Њежду тем Я поздравил €люшу и поцеловал его.
- €менно, ”ома, извини! џ забыл... хоть и уверен в твоей дружбе, ”ома!
„а поцелуй его еще раз, ‘ережа! ‘мотри, какой мальчуган! Ќу, начинай,
€люшка! Џро что это? ‚ерно, какаЯ-нибудь ода торжественнаЯ, из ‹омоносова
что-нибудь?
€ дЯдЯ приосанилсЯ. Ћн едва сидел на месте от нетерпениЯ и радости.
- Ќет, папочка, не из ‹омоносова, - сказала ‘ашенька, едва подавлЯЯ
свой смех, - а так как вы были военный и воевали с неприЯтелЯми, то €люша и
выучил стихи про военное... Ћсаду Џамбы, папочка.
- Ћсада Џамбы? а! не помню... —то это за Џамба, ты знаешь, ‘ережа?
‚ерно, что-нибудь героическое.
€ дЯдЯ приосанилсЯ в другой раз.
- ѓовори, €люша! - скомандовала ‘ашенька.

„евЯть лет, как Џедро ѓо'мец... -
начал €люша маленьким, ровным и Ясным голосом, без запЯтых и без точек,
как обыкновенно сказывают маленькие дети заученные стихи, -

„евЯть лет, как Џедро ѓо'мец Ћсаждает замок Џамбу, Њолоком одним
питаЯсь, € все войско дона Џедра, „евЯть тысЯч кастильЯнцев, ‚се по данному
обету Ќиже хлеба не снедают, Џьют одно лишь молоко.

- Љак! что? —то это за молоко? - вскричал дЯдЯ, смотрЯ на менЯ в
изумлении.
- —итай дальше, €люша, - вскричала ‘ашенька.

‚сЯкий день дон Џедро ѓомец Ћ своем бессилье плачет ‡акрываЯсь епанчою.
Ќастает уж год десЯтый; ‡лые мавры торжествуют; Ђ от войска дона Џедра
‚сего-навсего осталось „евЯтнадцать человек...

- „а это галиматьЯ! - вскричал дЯдЯ с беспокойством, - ведь это
невозможное ж дело! „евЯтнадцать человек от всего войска осталось, когда
прежде был, даже и весьма значительный, корпус! —то ж это, братец, такое?
Ќо тут ‘аша не выдержала и залилась самым откровенным и детским смехом;
и хоть смешного было вовсе немного, но не было возможности, глЯдЯ на нее,
тоже не засмеЯтьсЯ.
- ќто, папочка, шуточные стихи, - вскричала она, ужасно радуЯсь своей
детской затее, - это уж нарочно так, сам сочинитель сочинил, чтоб всем
смешно было, папочка.
- Ђ! шуточные! - вскричал дЯдЯ с просиЯвшим лицом, - комические то
есть! ’о-то Я смотрю ... €менно, именно, шуточные! € пресмешно, чрезвычайно
смешно: на молоке всю армию поморил, по обету какому-то! Ћчень надо было
давать такие обеты! Ћчень остроумно - не правда ль, ”ома? ќто, видите,
маменька, такие комические стихи, которые иногда пишут сочинители, - не
правда ли, ‘ергей, ведь пишут? —резвычайно смешно! Ќу, ну, €люша, что ж
дальше?

„евЯтнадцать человек! €х собрал дон Џедро ѓо'мец € сказал им:
"„евЯтнадцать! ђазовьем свои знамена, ‚ трубы громкие взыграем €, ударивши в
литавры, Џрочь от Џамбы мы отступим! •оть мы крепости не взЯли, Ќо
поклЯстьсЯ можем смело Џеред совестью и честью, Ќе нарушили ни разу Ќами
данного обета: –елых девЯть лет не ели, Ќичего не ели ровно, Љроме только
молока!

- ќкой фофан! чем утешаетсЯ, - прервал опЯть дЯдЯ, - что девЯть лет
молоко пил!.. „а какаЯ ж тут добродетель? ‹учше бы по целому барану ел, да
людей не морил! Џрекрасно, превосходно! ‚ижу, вижу теперь: это сатира,
или... как это там называетсЯ, аллегориЯ, что ль? и, может быть, даже на
какого-нибудь иностранного полководца, - прибавил дЯдЯ, обращаЯсь ко мне,
значительно сдвинув брови и прищуриваЯсь, - а? как ты думаешь? Ќо только,
разумеетсЯ, невиннаЯ, благороднаЯ сатира, никого не обижающаЯ! Џрекрасно!
прекрасно! и, главное, благородно! Ќу, €люша, продолжай! Ђх вы, шалуньи,
шалуньи! - прибавил он, с чувством смотрЯ на ‘ашу и украдкой на Ќастеньку,
котораЯ краснела и улыбалась.

Ћбодренные сей речью, „евЯтнадцать кастильЯнцев, ‚се, качаЯсЯ на
седлах, ‚ голос слабо закричали: "‘анкто џго Љомпостелло! —есть и слава дону
Џедру! —есть и слава ‹ьву Љастильи!" Ђ каплан его, „иего, ’ак сказал себе
сквозь зубы: "…сли б Я был полководцем, џ б обет дал есть лишь мЯсо, ‡апиваЯ
сантуринским!"

- Ќу вот! Ќе то же ли Я говорил? - вскричал дЯдЯ, чрезвычайно
обрадовавшись. - Ћдин только человек во всей армии благоразумный нашелсЯ, да
и тот какой-то каплан! ќто кто ж такой, ‘ергей: капитан ихний, что ли?
- Њонах, духовнаЯ особа, дЯдюшка.
- Ђ, да, да! Љаплан, капеллан? ‡наю, помню! еще в романах ђадклиф
читал. ’ам ведь у них разные ордена, что ли?.. Ѓенедиктинцы, кажетсЯ... …сть
бенедиктинцы-то?..
- …сть, дЯдюшка.
-ѓм!.. џ так и думал. Ќу, €люша, что ж дальше? Џрекрасно, превосходно!

€, услышав то, дон Џедро Џроизнес со громким смехом: "Џодарить ему
барана; Ћн изрЯдно подшутил!.."

- Ќашел времЯ хохотать! ‚от дурак-то! ‘амому наконец смешно стало!
Ѓарана! ‘тало быть, были же бараны; чего ж он сам-то не ел? Ќу, €люша,
дальше! Џрекрасно, превосходно! Ќеобыкновенно колко!
- „а уж кончено, папочка!
- Ђ! кончено! ‚ самом деле, чего ж больше оставалось и делать, - не
правда ль, ‘ергей? Џревосходно, €люша! —удо как хорошо! Џоцелуй менЯ,
голубчик! Ђх ты, мой милый! „а кто именно его надоумил: ты, ‘аша?
- Ќет, это Ќастенька. Ќамедни мы читали. Ћна прочла, да и говорит:
"Љакие смешные стихи! ‚от будет €люша именинник: заставим его выучить да
рассказать. ’о-то смеху будет!"
- ’ак это Ќастенька? Ќу, благодарю, благодарю, - пробормотал дЯдЯ,
вдруг весь покраснев как ребенок. - Џоцелуй менЯ еще раз, €люша! Џоцелуй
менЯ и ты, шалуньЯ, - сказал он, обнимаЯ ‘ашеньку и с чувством смотрЯ ей в
глаза.
- ‚от подожди, ‘ашурка, и ты будешь именинница, - прибавил он, как
будто не знаЯ, что и сказать больше от удовольствиЯ.
џ обратилсЯ к Ќастеньке и спросил ее: чьи стихи?
- „а, да! чьи стихи? - всполошилсЯ дЯдЯ. - „олжно быть, умный поэт
написал, - не правда ль, ”ома?
- ѓм!.. - промычал ”ома под нос.
‚о все времЯ чтениЯ стихов едкаЯ, насмешливаЯ улыбка не покидала губ
его.
- џ, право, забыла, - отвечала Ќастенька, робко взглЯдываЯ на ”ому
”омича.
- ќто господин Љузьма Џрутков написал, папочка, в "‘овременнике"
напечатано, - выскочила ‘ашенька.
- Љузьма Џрутков! не знаю, - проговорил дЯдЯ. - ‚от Џушкина так знаю!..
‚прочем, видно, что поэт с достоинствами, - не правда ль, ‘ергей? €, сверх
того, благороднейших свойств человек - это Ясно, как два пальца! „аже, может
быть, из офицеров... •валю! Ђ превосходный журнал"‘овременник"! Ќепременно
надо подписыватьсЯ, коли все такие поэты участвуют... ‹юблю поэтов! ‘лавные
ребЯта! все в стихах изображают! Џомнишь, ‘ергей, Я видел у тебЯ, в
Џетербурге, одного литератора. …ще какой-то у него нос особенный... право!..
—то ты сказал, ”ома?
”ома ”омич, которого разбирало все более и более, громко захихикал.
- Ќет, Я так... ничего-с... - проговорил он, как бы с трудом
удерживаЯсь от смеха. - Џродолжайте, …гор €льич, продолжайте! џ после мое
слово скажу... ‚от и ‘тепан Ђлексеич с удовольствием слушает про знакомства
ваши с петербургскими литераторами...
‘тепан Ђлексеевич, все времЯ сидевший поодаль, в задумчивости, вдруг
поднЯл голову, покраснел и ожесточенно повернулсЯ в кресле.
- ’ы, ”ома, менЯ не задирай, а в покое оставь! - сказал он, гневно
смотрЯ на ”ому своими маленькими, налитыми кровью глазами. - Њне что твоЯ
литература? „ай только бог мне здоровьЯ, - пробормотал он себе под нос, - а
там хоть бы всех... и с сочинителЯми-то... волтерьЯнцы, только и есть!
- ‘очинители волтерьЯнцы-с? - проговорил …жевикин, немедленно
очутившись подле господина Ѓахчеева. - ‘овершенную правду изволили изложить,
‘тепан Ђлексеич. ’ак и ‚алентин €гнатьич отзыватьсЯ намедни изволили. ЊенЯ
самого волтерьЯнцем обозвали - ей богу-с; а ведь Я, всем известно, так еще
мало написал-с... то есть крынка молока у бабы скиснет - все господин
‚ольтер виноват! ‚се у нас так-с.
- Ќу, нет! - заметил дЯдЯ с важностью, - это ведь заблуждение! ‚ольтер
был только острый писатель; смеЯлсЯ над предубежденииЯми; а вольтерьЯнцем
никогда не бывал! ќто все про него враги распустили. ‡а что ж, в самом деле,
все на него, беднЯка?..
‘нова раздалось Ядовитое хихиканье ”омы ”омича. „ЯдЯ с беспокойством
посмотрел на него и приметно сконфузилсЯ.
- Ќет, Я, видишь, ”ома, все про журналы, - проговорил он с смущением,
желаЯ как-нибудь поправитьсЯ. - ’ы, брат ”ома, совершенно был прав, когда,
намедни, внушал, что надо подписыватьсЯ. џ и сам думаю, что надо!ѓм... что
ж, в самом деле, просвещение распространЯют! Ќе то, какой же будешь сын
отечества, если уж на это не подписатьсЯ? не правда ль, ‘ергей? ѓм!..да!..
вот хоть "‘овременник".. Ќо знаешь, ‘ережа, самые сильные науки, по-моему,
это в том толстом журнале, как бишь его? еще в желтой обертке...
- "Ћтечественные записки", папочка.
- Ќу да, "Ћтечественные записки", и превосходное название, ‘ергей, - не
правда ли? так сказать, все отечество сидит да записывает... ЃлагороднейшаЯ
цель! преполезный журнал! и какой толстый! Џоди-ка, издай такой дилижанс! Ђ
науки такие, что глаза изо лба чуть не выскочат... Ќамедни прихожу - лежит
книга; взЯл, из любопытства, развернул да три страницы разом и отмахал.
Џросто, брат, рот разинул! € знаешь, обо всем толкование: что, например,
значит метла, лопата, чумичка, ухват? Џо-моему, метла так метла и есть;
ухват так и есть ухват! Ќет, брат, подожди! “хват-то выходит, по-ученому, не
ухват, а эмблема или мифологиЯ, что ли, какаЯ-то, уж не помню что, а только
что-то такое вышло... ‚от оно как! „о всего дошли!
Ќе знаю, что именно приготовлЯлсЯ сделать ”ома после этой новой выходки
дЯди, но в эту минуту поЯвилсЯ ѓаврила и, понурив голову, стал у порога.
”ома ”омич значительно взглЯнул на него.
- ѓотово, ѓаврила? - спросил он слабым, но решительным голосом.
- ѓотово-с, - грустно отвечал ѓаврила и вздохнул.
- € узелок мой положил на телегу?
- Џоложил-с.
- Ќу, так и Я готов! - сказал ”ома и медленно приподнЯлсЯ с кресла.
„ЯдЯ в изумлении смотрел на него. ѓенеральша вскочила с места и с
беспокойством озиралась кругом.
- Џозвольте мне теперь, полковник, - с достоинством начал ”ома, -
просить вас оставить на времЯ интересную тему о литературных ухватах; вы
можете продолжать ее без менЯ. џ же, прощаЯсь с вами навеки, хотел бы вам
сказать несколько последних слов...
€спуг и изумление оковали всех слушателей.
- ”ома! ”ома! да что это с тобою? Људа ты сбираешьсЯ? - вскричал
наконец дЯдЯ.
- џ сбираюсь покинуть ваш дом, полковник, - проговорил ”ома самым
спокойным голосом. - џ решилсЯ идти куда глаза глЯдЯт и потому нанЯл на свои
деньги простую, мужичью телегу. Ќа ней теперь лежит мой узелок; он не велик:
несколько любимых книг, две перемены бельЯ - и только! џ беден, …гор €льич,
но ни за что на свете не возьму теперь вашего золота, от которого Я еще и
вчера отказалсЯ!..
- Ќо, ради бога, ”ома? что ж это значит? - вскричал дЯдЯ, побледнев как
платок.
ѓенеральша взвизгнула и в отчаЯнии смотрела на ”ому ”омича, протЯнув к
нему руки. „евица Џерепелицына бросилась ее поддерживать. Џриживалки
окаменели на своих местах. ѓосподин Ѓахчеев тЯжело поднЯлсЯ со стула.
- Ќу, началась историЯ! - прошептал подле менЯ Њизинчиков.
‚ эту минуту послышались отдаленные раскаты грома: начиналась гроза.

IV €‡ѓЌЂЌ€…

- ‚ы, кажетсЯ, спрашиваете, полковник: "что это значит?" - торжественно
проговорил ”ома, как бы наслаждаЯсь всеобщим смущением. - “дивлЯюсь вопросу!
ђазъЯсните же мне, с своей стороны, каким образом вы в состоЯнии смотреть
теперь мне прЯмо в глаза? разъЯсните мне эту последнюю психологическую
задачу из человеческого бесстыдства, и тогда Я уйду, по крайней мере
обогащенный новым познанием об испорченности человеческого рода.
Ќо дЯдЯ не в состоЯнии был отвечать: он смотрел на ”ому испуганный и
уничтоженный, раскрыв рот, с выкатившимисЯ глазами.
- ѓосподи! какие страсти-с! - простонала девица Џерепелицына.
- Џонимаете ли, полковник, - продолжал ”ома, - что вы должны отпустить
менЯ теперь, просто и без расспросов? ‚ вашем доме даже Я, человек пожилой и
мыслЯщий, начинаю уже серьезно опасатьсЯ за чистоту моей нравственности.
Џоверьте, что ни к чему не поведут расспросы, кроме вашего же посрамлениЯ.
- ”ома! ”ома!.. - вскричал дЯдЯ, и холодный пот показалсЯ на лбу его.
- € потому позвольте без объЯснений сказать вам только несколько
прощальных и напутственных слов, последних слов моих в вашем, …гор €льич,
доме. „ело сделано, и его не воротишь! џ надеюсь, что вы понимаете, про
какое дело Я говорю. Ќо умолЯю вас на коленЯх: если в сердце вашем осталось
хотЯ искра нравственности, обуздайте стремление страстей своих! € если
тлетворный Яд еще не охватил всего зданиЯ, то, по возможности, потушите
пожар!
- ”ома! уверЯю тебЯ, что ты в заблуждении! - вскричал дЯдЯ, мало-помалу
приходЯ в себЯ и с ужасом предчувствуЯ развЯзку.
- “мерьте страсти, - продолжал ”ома тем же торжественным тоном, как
будто и не слыхав восклицаниЯ дЯди, - побеждайте себЯ. "…сли хочешь победить
весь мир - победи себЯ!" ‚от мое всегдашнее правило. ‚ы помещик; вы должны
бы сиЯть, как бриллиант, в своих поместьЯх, и какой же гнусный пример
необузданности подаете вы здесь своим низшим! џ молилсЯ за вас целые ночи и
трепетал, стараЯсь отыскать ваше счастье. џ не нашел его, ибо счастье
заключаетсЯ в добродетели...
- Ќо это невозможно же, ”ома! - снова прервал его дЯдЯ, - ты не так
понЯл и не то совсем говоришь...
- €так, вспомните, что вы помещик, - продолжал ”ома, опЯть не слыхав
восклицаниЯ дЯди. - Ќе думайте, чтоб отдых и сладострастие были
предназначением помещичьего званиЯ. ЏагубнаЯ мысль! Ќе отдых, а забота, и
забота перед богом, царем и отечеством! ’рудитьсЯ, трудитьсЯ обЯзан помещик,
и трудитьсЯ, как последний из крестьЯн его!
- —то ж, Я пахать за мужика, что ли, стану? - проворчал Ѓахчеев, - ведь
и Я помещик...
- Љ вам теперь обращаюсь, домашние, - продолжал ”ома, - обращаЯсь к
ѓавриле и ”алалею, поЯвившемусЯ у дверей, - любите господ ваших и исполнЯйте
волю их подобострастно и с кротостью. ‡а это возлюбЯт вас и господа ваши. Ђ
вы, полковник, будьте к ним справедливы и сострадательны. ’от же человек -
образ божий, так сказать, малолетний, врученный вам, как дитЯ, царем и
отечеством. ‚елик долг, но велика и заслуга ваша!
- ”ома ”омич! голубчик! что ты это задумал? - в отчаЯнии прокричала
генеральша, готоваЯ упасть в обморок от ужаса.
- Ќу, довольно, кажетсЯ? - закричал ”ома, не обращаЯ вниманиЯ даже и на
генеральшу. - ’еперь о подробностЯх; положим, они мелки, но необходимы, …гор
€льич! ‚ •аринской пустоши у вас до сих пор сено не скошено. Ќе опоздайте:
скосите и скосите скорей. ’аков совет мой...
- Ќо, ”ома...
- ‚ы хотели, - Я знаю это, рубить зырЯновский участок лесу; не рубите -
другой совет мой. ‘охраните леса: ибо леса сохранЯют влажность на
поверхности земли... †аль, что вы слишком поздно посеЯли Яровое;
удивительно, как поздно сеЯли вы Яровое!..
- Ќо, ”ома...
- Ќо, однако ж, довольно! ‚сего не передашь, да и не времЯ! џ пришлю к
вам наставление письменное, в особой тетрадке. Ќу, прощайте, прощайте все.
Ѓог с вами, и да благословит вас господь! ЃлагословлЯю и тебЯ, дитЯ мое, -
продолжал он, обращаЯсь к €люше, - и да сохранит тебЯ бог от тлетворного Яда
будущих страстей твоих! ЃлагословлЯю и тебЯ, ”алалей; забудь комаринского!..
€ вас, и всех... Џомните ”ому... Ќу, пойдем, ѓаврила! Џосади менЯ, старичок.
€ ”ома направилсЯ к дверЯм. ѓенеральша взвизгнула и бросилась за ним.
- Ќет, ”ома! Я не пущу тебЯ так! - вскричал дЯдЯ и, догнав его, схватил
его за руку.
- ‡начит, вы хотите действовать насилием? - надменно спросил ”ома.
- „а, ”ома... и насилием! - отвечал дЯдЯ, дрожа от волнениЯ. - ’ы
слишком много сказал и должен разъЯснить! ’ы не так прочел мое письмо,
”ома!..
- ‚аше письмо! - взвизгнул ”ома, мгновенно воспламенЯЯсь, как будто
именно ждал этой минуты длЯ взрыва, - ваше письмо! ‚от оно, ваше письмо! вот
оно! џ рву это письмо, Я плюю на это письмо! Я топчу ногами своими ваше
письмо и исполнЯю тем свЯщеннейший долг человечества! ‚от что Я делаю, если
вы силой принуждаете менЯ к объЯснениЯм! ‚идите! видите! видите!..
€ клочки бумаги разлетелись по комнате.
- ЏовторЯю, ”ома, ты не понЯл! - кричал дЯдЯ, бледнеЯ все более и
более, - Я предлагаю руку, ”ома, Я ищу своего счастьЯ...
- ђуку! ‚ы обольстили эту девицу и надуваете менЯ, предлагаЯ ей руку;
ибо Я видел вас вчера с ней ночью в саду, под кустами!
ѓенеральша вскрикнула и в изнеможении упала в кресло. ЏоднЯлась ужаснаЯ
суматоха. ЃеднаЯ Ќастенька сидела бледнаЯ, точно мертваЯ. €спуганнаЯ
‘ашенька, обхватив €люшу, дрожала как в лихорадке.
- ”ома! - вскричал дЯдЯ в исступлении. …сли ты распространишь эту
тайну, то ты сделаешь самый подлейший поступок в мире!
- џ распространю эту тайну, - визжал ”ома, - и сделаю наиблагороднейший
из поступков! џ на то послан самим богом, чтоб изобличить весь мир в его
пакостЯх! џ готов взобратьсЯ на мужичью соломенную крышу и кричать оттуда о
вашем гнусном поступке всем окрестным помещикам и всем проезжающим!.. „а,
знайте все, все, что вчера, ночью, Я застал его с этой девицей, имеющей
наиневиннейший вид, в саду, под кустами!..
- Ђх, какой срам-с! - пропищала девица Џерепелицына.
- ”ома! не губи себЯ! - кричал дЯдЯ, сжимаЯ кулаки и сверкаЯ глазами.
- ...Ђ он, - визжал ”ома, - он, испугавшись, что Я его увидел,
осмелилсЯ завлекать менЯ лживым письмом, менЯ, честного и прЯмодушного, в
потворство своему преступлению - да, преступлению!.. ибо из наиневиннейшей
доселе девицы вы сделали...
- …ще одно оскорбительное длЯ нее слово, и - Я убью тебЯ, ”ома, клЯнусь
тебе в этом!..
- џ говорю это слово, ибо из наиневиннейшей доселе девицы вы успели
сделать развратнейшую из девиц!
…два только произнес ”ома последнее слово, как дЯдЯ схватил его за
плечи, повернул, как соломинку, и с силою бросил его на стеклЯнную дверь,
ведшую из кабинета во двор дома. “дар был так силен, что притворенные двери
растворились настежь, и ”ома, слетев кубарем по семи каменным ступенькам,
растЯнулсЯ на дворе. ђазбитые стекла с дребезгом разлетелись по ступенЯм
крыльца.
- ѓаврила, подбери его! - вскричал дЯдЯ, бледный как мертвец, - посади
его на телегу, и чтоб через две минуты духу его не было в ‘тепанчикове!
—то бы не замышлЯл ”ома ”омич, но уж, верно, не ожидал подобной
развЯзки.
Ќе берусь описывать то, что было в первые минуты после такого пассажа.
ђаздирающий душу вопль генеральши, покатившейсЯ в кресле; столбнЯк девицы
Џерепелицыной перед неожиданным поступком до сих пор всегда покорного дЯди;
ахи и охи приживалок; испуганнаЯ до обморока Ќастенька, около которой
увивалсЯ отец; обезумевшаЯ от страха ‘ашенька; дЯдЯ, в невыразимом волнении
шагавший по комнате и дожидавшийсЯ, когда очнетсЯ мать; наконец, громкий
плач ”алалеЯ, оплакивавшего господ своих, - все это составлЯло картину
неизобразимую. Џрибавлю еще, что в эту минуту разразилась сильнаЯ гроза;
удары грома слышались чаще и чаще, и крупный дождь застучал в окна.
- ‚от-те и праздничек! - пробормотал господин Ѓахчеев, нагнув голову и
растопырив руки.
- „ело худо! - шепнул Я ему, тоже вне себЯ от волнениЯ, - но, по
крайней мере, прогнали ”омича и уж не воротЯт.
- Њаменька! опомнились ли вы? легче ли вам? можете ли вы наконец менЯ
выслушать? - спросил дЯдЯ, остановЯсь перед креслом старухи.
’а поднЯла голову, сложила руки и с умолЯющим видом смотрела на сына,
которого еще никогда в жизни не видала в таком гневе.
- Њаменька! - продолжал он, - чаша переполнена, вы сами видели. Ќе так
хотел Я изложить это дело, но час пробил, и откладывать нечего! ‚ы слышали
клевету, выслушайте же и оправдание. Њаменька, Я люблю эту благороднейшую и
возвышеннейшую девицу, люблю давно и не разлюблю никогда. Ћна осчастливит
детей моих и будет длЯ вас самой почтительной дочерью, и потому теперь, при
вас, в присутствии родных и друзей моих, Я торжественно повергаю мою просьбу
к стопам ее и умолЯю ее сделать мне бесконечную честь, согласившись быть
моею женою!
Ќастенька вздрогнула, потом всЯ вспыхнула и вскочила с кресла.
ѓенеральша некоторое времЯ смотрела на сына, как будто не понимаЯ, что такое
он ей говорит, и вдруг с пронзительным воплем бросилась перед ним на колени.
- …горушка, голубчик ты мой, вороти ”ому ”омича! - закричала она, -
сейчас вороти! не то Я к вечеру же помру без него!
„ЯдЯ остолбенел, видЯ старуху мать, своевольную и капризную, перед
собой на коленЯх. Ѓолезненное ощущение отразилось в лице его; наконец
опомнившись, бросилсЯ он подымать ее и усаживать опЯть в кресло.
- ‚ороти ”ому ”омича, …горушка! - продолжала вопить старуха, - вороти
его, голубчика! †ить без него не могу!
- Њаменька! - горестно вскричал дЯдЯ, - или вы ничего не слышали из
того, что Я вам сейчас говорил? џ не могу воротить ”ому - поймите это! не
могу и не вправе, после его низкой и подлейшей клеветы на этого ангела чести
и добродетели. Џонимаете ли вы, маменька, что Я обЯзан, что честь моЯ
повелевает мне теперь восстановить добродетель! ‚ы слышали: Я ищу руки этой
девицы и умолЯю вас, чтоб вы благословили союз наш.
ѓенеральша опЯть сорвалась с своего места и бросилась на колени перед
Ќастенькой.
- Њатушка моЯ! роднаЯ ты моЯ! - завизжала она, - не выходи за него
замуж! не выходи за него, а упроси его, матушка, чтоб воротил ”ому ”омича!
ѓолубушка ты моЯ, ЌастасьЯ …вграфовна! все тебе отдам, всем тебе пожертвую,
коли за него не выйдешь. џ еще не все, старуха, прожила, у менЯ еще остались
крохи после моего покойничка. ‚се твое, матушка, всем тебЯ одарю, да и
…горушка тебЯ одарит, только не клади менЯ живую во гроб, упроси ”ому ”омича
воротить!..
€ долго бы еще выла и завиралась старуха, если б Џерепелицына и все
приживалки с визгами и стенаниЯми не бросились ее подымать, негодуЯ, что она
на коленЯх перед нанЯтой гувернанткой. Ќастенька едва устоЯла на месте от
испуга, а Џерепелицына даже заплакала от злости.
- ‘мертью уморите вы маменьку-с, - кричала она дЯде, - смертью
уморЯт-с! Ђ вам, ЌастасьЯ …вграфовна, не следовало бы ссорить маменьку-с с
ихним сыном-с; это и господь бог запрещает-с...
- Ђнна Ќиловна, удержите Язык! - вскричал дЯдЯ. - џ довольно терпел!..
- „а и Я довольно от вас натерпелась-с. —то вы сиротством моим менЯ
попрекаете-с? „олго ли обидеть сироту? џ еще не ваша раба-с! џ сама
подполковничьЯ дочь-с! Ќоги моей не будет-с в вашем доме, не будет-с...
сегоднЯ же-с!..
Ќо дЯдЯ не слушал: он подошел к Ќастеньке и с благоговением взЯл ее за
руку.
- ЌастасьЯ …вграфовна! вы слышали мое предложение? - проговорил он,
смотрЯ на нее с тоскою, почти с отчаЯнием.
- Ќет, …гор €льич, нет! уж оставим лучше, - отвечала Ќастенька, в свою
очередь совершенно упав духом. - ќто все пустое, - продолжала она, сжимаЯ
его руки и заливаЯсь слезами. - ќто вы после вчерашнего так... но не может
этого быть, вы сами видите. Њы ошиблись, …гор €льич... Ђ Я о вас всегда буду
помнить, как о моем благодетеле и... и вечно, вечно буду молитьсЯ за вас!
’ут слезы прервали ее голос. Ѓедный дЯдЯ, очевидно, предчувствовал этот
ответ; он даже и не думал возражать, настаивать... Ћн слушал, наклонЯсь к
ней, все еще держа ее за руку, безмолвный и убитый. ‘лезы показались в
глазах его.
- џ еще вчера сказала вам, - продолжала ЌастЯ, - что не могу быть вашей
женою. ‚ы видите: менЯ не хотЯт у вас... а Я все это давно, уж заранее
предчувствовала; маменька ваша не даст нам благословениЯ... другие тоже. ‚ы
сами, хоть и не раскаетесь потом, потому что вы великодушнейший человек, но
все-таки будете несчастны из-за менЯ... с вашим добрым характером...
- €менно с добрым характером-с! именно добренькие-с! так, Ќастенька,
так! - поддакнул старик отец, стоЯвший по другую сторону кресла, - именно,
вот это-то вот словечко и надо было упомЯнуть-с.
- џ не хочу через себЯ раздор поселЯть в вашем доме, - продолжала
Ќастенька. - Ђ обо мне не беспокойтесь, …гор €льич: менЯ никто не тронет,
никто не обидит... Я пойду к папеньке... сегоднЯ же... ‹учше уж простимсЯ,
…гор €льич...
€ беднаЯ Ќастенька опЯть залилась слезами.
- ЌастасьЯ …вграфовна! неужели это последнее ваше слово? - проговорил
дЯдЯ, смотрЯ на нее с невыразимым отчаЯнием. - ‘кажите одно только слово - и
Я жертвую вам всем!..
- Џоследнее, последнее, …гор €льич-с, - подхватил опЯть …жевикин, - и
она вам так хорошо это все объЯснила, что Я даже, признатьсЯ, и не ожидал-с.
Ќаидобрейший вы человек, …гор €льич, именно наидобрейший-с, и чести нам
много изволили оказать-с! много чести, много чести-с!.. Ђ все-таки мы вам не
пара, …гор €льич. ‚ам нужно такую невесту, …гор €льич, чтоб была и богатаЯ,
и знатнаЯ-с, и раскрасавица-с, и с голосом тоже была бы-с, и чтоб всЯ в
бриллиантах да в страусовых перьЯх по комнатам вашим ходила-с... ’огда и
”ома ”омич, может, уступочку сделают-с... и благословЯт-с! Ђ ”ому-то ”омича
вы воротите-с. Ќапрасно, напрасно изволили его так изобидеть-с! он ведь из
добродетели, от излишнего жару-с так наговорил-с... ‘ами будете потом
говорить-с, что из добродетели, - увидите-с! Ќаидостойнейший человек-с. Ђ
вот теперь перемокнет-с... “ж лучше бы теперь воротить-с... потому что ведь
придетсЯ же воротить-с...
- ‚ороти! вороти его! - закричала генеральша, - он, голубчик мой,
правду тебе говорит!..
- „а-с, - продолжал …жевикин, - вот и родительница ваша убиватьсЯ
изволЯт - понапрасну-с... ‚оротите-ка-с! Ђ мы уж с Ќастей тем временем и в
поход-с...
- Џодожди, …вграф ‹арионыч! - вскричал дЯдЯ, - умолЯю! …ще одно слово
будет, …вграф, одно только слово...
‘казав это, он отошел, сел в углу, в кресло, склонил голову и закрыл
руками глаза, как будто что-то обдумываЯ.
‚ эту минуту страшный удар грома разразилсЯ чуть не над самым домом.
‚се здание потрЯслось. ѓенеральша закричала, Џерепелицына тоже, приживалки
крестились, оглупев от страха, а вместе с ними и господин Ѓахчеев.
- Ѓатюшка, €льЯ-пророк! - прошептали пЯть или шесть голосов, все
вместе, разом.
‚след за громом полилсЯ такой страшный ливень, что, казалось, целое
озеро опрокинулось вдруг над ‘тепанчиковым.
- Ђ ”ома-то ”омич, что с ним теперь в поле-то будет-с? - пропищала
девица Џерепелицына.
- …горушка, вороти его! - вскричала отчаЯнным голосом генеральша и, как
безумнаЯ, бросилась к дверЯм. …е удержали приживалки; они окружили ее,
утешали, хныкали, визжали. ‘одом был ужаснейший!
- ‚ одном сюртуке пошли-с: хоть бы шинельку-то взЯли с собой-с! -
продолжала Џерепелицына. - ‡онтика тоже не взЯли-с. “бьет их теперь
молоньей-то-с!..
- Ќепременно убьет! - подхватил Ѓахчеев, - да еще и дождиком потом
смочит.
- •оть бы вы-то молчали! - прошептал Я ему.
- „а ведь он человек али нет? - гневно отвечал мне Ѓахчеев. - ‚едь не
собака. Ќебось сам-то не выйдешь на улицу. Ќу-тка, поди, покупайсЯ, длЯ
плезиру.
ЏредчувствуЯ развЯзку и опасаЯсь за нее, Я подошел к дЯде, который как
будто оцепенел в своем кресле.
- „Ядюшка, - сказал Я, наклонЯЯсь к его уху, - неужели вы согласитесь
воротить ”ому ”омича? Џоймите, что это будет верх неприличиЯ, по крайней
мере покамест здесь ЌастасьЯ …вграфовна.
- „руг мой, - отвечал дЯдЯ, поднЯв голову и с решительным видом смотрЯ
мне в глаза, - Я судил себЯ в эту минуту и теперь знаю, что должен делать!
Ќе беспокойсЯ, обиды Ќасте не будет - Я так устрою...
Ћн встал со стула и подошел к матери.
- Њаменька! - сказал он, - успокойтесь: Я ворочу ”ому ”омича, Я догоню
его: он не мог еще далеко отъехать. Ќо клЯнусь, он воротитсЯ только на
единственном условии: здесь, публично, в кругу всех свидетелей оскорблениЯ,
он должен будет сознатьсЯ в вине своей и торжественно просить прощениЯ у
этой благороднейшей девицы. џ достигну этого! џ его заставлю!.. €наче он не
перейдет через порог этого дома! ЉлЯнусь вам тоже, маменька, торжественно:
если он согласитсЯ на это сам, добровольно, то Я готов буду броситьсЯ к
ногам его и отдам ему все, все, что могу отдать, не обижаЯ детей моих! ‘ам
же Я, с сего же днЯ, от всего отстранЯюсь. ‡акатилась звезда моего счастьЯ!
џ оставлЯю ‘тепанчиково. †ивите здесь все покойно и счастливо. џ же еду в
полк - и в бурЯх брани, на поле битвы, проведу отчаЯнную судьбу мою...
„овольно! еду!
‚ эту минуту отворилась дверь, и ѓаврила, весь измокший, весь в грЯзи,
до невозможности, предстал перед смЯтенною публикой.
- —то с тобой? откуда? ѓде ”ома? - вскричал дЯдЯ, бросаЯсь к ѓавриле.
‡а ним бросились все и с жадным любопытством окружили старика, с
которого грЯзнаЯ вода буквально стекала ручьЯми. ‚изги, ахи, крики
сопровождали каждое слово ѓаврилы.
- “ березнЯка оставил, версты полторы отсюдова, - начал он плачевным
голосом. - ‹ошадь молоньи испужалась и в канаву бросилась.
- Ќу... - вскричал дЯдЯ.
- ’елега перевалилась...
- Ќу... а ”ома?
- ‚ канаву упали-с.
- „а ну же, досказывай, истЯзатель!
- Ѓок отшибли-с и заплакали-с. џ лошадь выпрЯг, да верхом и прибыл сюда
доложить-с.
- Ђ ”ома там осталсЯ?
- ‚стал и пошел себе дальше с палочкой, - заключил ѓаврила, потом
вздохнул и понурил голову.
‘лезы и рыданиЯ дамского пола были неизобразимы.
- Џолкана! - закричал дЯдЯ и бросилсЯ вон из комнаты. Џолкана подали;
дЯдЯ вскочил на него, неоседланного, и чрез минуту топот лошадиных копыт
возвестил нам о начавшейсЯ погоне за ”омой ”омичем. „ЯдЯ ускакал даже без
фуражки.
„амы побросались к окнам. ‘реди ахов и стонов слышались и советы.
’олковали о немедленной теплой ванне, об растирании ”омы ”омича спиртом, о
грудном чае, о том, что ”ома ”омич крошечки хлебца-с " с утра в рот не
брали-с и что они теперь натощак-с" „евица Џерепелицына нашла забытые очки,
в футлЯре, и находка произвела необыкновенный эффект: генеральша бросилась
на них с воплЯми и слезами и, не выпускаЯ их из рук, снова припала к окну
смотреть на дорогу. Ћжидание дошло наконец до самой последней степени
напрЯжениЯ... ‚ другом углу ‘ашенька утешала Ќастю: они обнЯлись и плакали.
Ќастенька держала за руку €люшу и поминутно целовала его, прощаЯсь с своим
учеником. €люша плакал навзрыд, еще сам не знаЯ чему. …жевикин и Њизинчиков
толковали о чем-то в стороне. Њне показалось, что Ѓахчеев, смотрЯ на девиц,
как будто тоже приготовлЯлсЯ захныкать. џ подошел к нему.
- Ќет, батюшка, - сказал он мне, - ”ома-то ”омич, пожалуй бы, и
удалилсЯ отсюда, да времЯ еще тому не пришло: золоторогих быков еще под
экипаж ему не достали! Ќе беспокойтесь, батюшка, хозЯев из дому выживет и
сам останетсЯ!
ѓроза прошла, и господин Ѓахчеев, видимо, изменил свои убеждениЯ.
‚друг раздалось: "‚едут! ведут!" - и дамы с визгом побросались к
дверЯм. Ќе прошло еще десЯти минут после отъезда дЯди: казалось, невозможно
бы так скоро привести ”ому ”омича; но загадка объЯснилась потом очень
просто: ”ома ”омич, отпустив ѓаврилу, действительно " пошел себе с
палочкой"; но, почувствовав себЯ в совершенном уединении, среди бури, грома
и ливнЯ, препостыдно струсил, поворотил в ‘тепанчиково и побежал вслед за
ѓаврилой. „ЯдЯ захватил его уже на селе. ’отчас же остановили одну
проезжавшую мимо телегу; сбежались мужики и посадили в нее присмиревшего
”ому ”омича. ’ак и доставили его прЯмо в отверстые объЯтиЯ генеральши,
котораЯ чуть не обезумела от ужаса, увидЯ, в каком он положении. Ћн был еще
грЯзнее и мокрее ѓаврилы. ‘уета поднЯлась ужаснейшаЯ: хотели тотчас же
тащить его наверх, чтоб переменить белье; кричали о бузине и о других
крепительных средствах, метались во все стороны без всЯкого толку; говорили
все зараз... Ќо ”ома как будто не замечал никого и ничего. …го ввели под
руки. „обравшись до своего кресла, он тЯжело опустилсЯ в него и закрыл
глаза. Љто-то закричал, что он умирает: поднЯлсЯ ужаснейший вой; но более
всех ревел ”алалей, стараЯсь пробитьсЯ сквозь толпу барынь к ”оме ”омичу,
чтобы немедленно поцеловать у него ручку...

V ”ЋЊЂ ”ЋЊ€— ‘Ћ‡€„Ђ…’ ‚‘…ЋЃ™…… ‘—Ђ‘’њ…

- Људа это менЯ привели? - проговорил наконец ”ома голосом умирающего
за правду человека.
- ЏроклЯтаЯ размазнЯ! - прошептал подле менЯ Њизинчиков, - точно не
видит, - куда его привели. ‚от ломатьсЯ-то теперь будет!
- ’ы у нас, ”ома, ты в кругу своих! - вскричал дЯдЯ. - Ћбодрись,
успокойсЯ! €, право, переменил бы ты теперь костюм, - ”ома, а то
заболеешь... „а не хочешь ли подкрепитьсЯ - а? так, эдак... рюмочку
маленькую чего-нибудь, чтоб согретьсЯ...
- Њалаги бы Я выпил теперь, - простонал ”ома, снова закрываЯ глаза.
- Њалаги? наврЯд ли у нас и есть! - сказал дЯдЯ, с беспокойством смотрЯ
на Џрасковью €льиничну.
- Љак не быть! - подхватила ЏрасковьЯ €льинична, - целые четыре бутылки
остались, - и тотчас же, гремЯ ключами, побежала за малагой, напутствуемаЯ
криками всех дам, облепивших ”ому, как мухи варенье. ‡ато господин Ѓахчеев
был в самой последней степени негодованиЯ.
- Њалаги захотел! - проворчал он чуть не вслух. - € вина-то такого
спросил, что никто не пьет! Ќу, кто теперь пьет малагу, кроме такого же, как
он, подлеца? ’ьфу, вы, проклЯтые! Ќу, Я-то чего тут стою? чего Я-то тут жду?
- ”ома! - начал дЯдЯ, сбиваЯсь на каждом слове, - вот теперь... когда
ты отдохнул и опЯть вместе с нами... то есть, Я хотел сказать, ”ома, что
понимаю, как давеча, обвинив, так сказать, невиннейшее создание...
- ѓде, где она, моЯ невинность? - подхватил ”ома, как будто был в жару
и в бреду, - где золотые дни мои? где ты, мое золотое детство, когда Я,
невинный и прекрасный, бегал по полЯм за весенней бабочкой? где, где это
времЯ? ‚оротите мне мою невинность, воротите ее!..
€ ”ома, растопырив руки, обращалсЯ ко всем поочередно, как будто
невинность его была у кого-нибудь из нас в кармане. Ѓахчеев готов был
лопнуть от гнева.
- ќк чего захотел! - проворчал он с Яростью. - Џодайте ему его
невинность! –еловатьсЯ, что ли, он с ней хочет? Њожет, и мальчишкой-то был
уж таким же разбойником, как и теперь! присЯгну, что был.
- ”ома!.. - начал было опЯть дЯдЯ.
- ѓде, где они, те дни, когда Я еще веровал в любовь и любил человека?
- кричал ”ома, - когда Я обнималсЯ с человеком и плакал на груди его? а
теперь - где Я? где Я?
- ’ы у нас, ”ома, успокойсЯ! - крикнул дЯдЯ, - а Я вот что хотел тебе
сказать, ”ома...
- •оть бы вы-то уж теперь помолчали-с, - прошипела Џерепелицына, злобно
сверкнув своими змеиными глазками.
- ѓде Я? - продолжал ”ома, - кто кругом менЯ? ќто буйволы и быки,
устремившие на менЯ рога свои. †изнь, что же ты такое? †иви, живи, будь
обесчещен, опозорен, умален, избит, и когда засыплют песком твою могилу,
тогда только опомнЯтсЯ люди, и бедные кости твои раздавЯт монументом!
- Ѓатюшки, о монументах заговорил! - прошептал …жевикин, сплеснув
руками.
- Ћ, не ставьте мне монумента! - кричал ”ома, - не ставьте мне его! Ќе
надо мне монументов! ‚ сердцах своих воздвигните мне монумент, а более
ничего не надо, не надо, не надо!
- ”ома! - прервал дЯдЯ, - полно! успокойсЯ! нечего говорить о
монументах. ’ы только выслушай... ‚идишь, ”ома, Я понимаю, что ты, может
быть, так сказать, горел благородным огнем, упрекаЯ менЯ давеча; но ты
увлексЯ, ”ома, за черту добродетели - уверЯю тебЯ, ты ошибсЯ, ”ома...
- „а перестанете ли вы-с? - запищала опЯть Џерепелицына, - убить, что
ли, вы несчастного человека хотите-с, потому что они в ваших руках-с?..
‚след за Џерепелицыной встрепенулась и генеральша, а за ней и всЯ ее
свита; все замахали на дЯдю руками, чтоб он остановилсЯ.
- Ђнна Ќиловна, молчите вы сами, а Я знаю, что говорю! - с твердостью
отвечал дЯдЯ. - ќто дело свЯтое! дело чести и справедливости. ”ома! ты
рассудителен, ты должен сей же час испросить прощение у благороднейшей
девицы, которую ты оскорбил.
- “ какой девицы? какую девицу Я оскорбил? - проговорил ”ома, в
недоумении обводЯ всех глазами, как будто совершенно забыв все происшедшее и
не понимаЯ, о чем идет дело.
- „а, ”ома, и если ты теперь сам, своей волей, благородно сознаешьсЯ в
вине своей, то, клЯнусь тебе, ”ома, Я паду к ногам твоим, и тогда...
- Љого же Я оскорбил? - вопил ”ома, - какую девицу? ѓде она? где эта
девица? Ќапомните мне хоть что-нибудь об этой девице!..
‚ эту минуту Ќастенька, смущеннаЯ и испуганнаЯ, подошла к …гору €льичу
и дернула его за рукав.
- Ќет, …гор €льич, оставьте его, не надо извинений! к чему это все? -
говорила она умолЯющим голосом. - Ѓросьте это!..
- Ђ! ’еперь Я припоминаю! - вскричал ”ома. - Ѓоже! Я припоминаю! Ћ,
помогите, помогите мне припоминать! - просил он, по-видимому, в ужасном
волнении. - ‘кажите: правда ли, что менЯ изгнали отсюда, как шелудивейшую из
собак? Џравда ли, что молниЯ поразила менЯ? Џравда ли, что менЯ вышвырнули
отсюда с крыльца? Џравда ли, правда ли это?
Џлач и вопли дамского пола были красноречивейшим ответом ”оме ”омичу.
- ’ак, так! - твердил он, - Я припоминаю... Я припоминаю теперь, что
после молнии и падениЯ моего Я бежал сюда, преследуемый громом, чтоб
исполнить свой долг и исчезнуть навеки! Џриподымите менЯ! Љак ни слаб Я
теперь, но должен исполнить свою обЯзанность.
…го тотчас приподнЯли с кресла. ”ома стал в положение оратора и
протЯнул свою руку.
- Џолковник! - вскричал он, - теперь Я очнулсЯ совсем; гром еще не убил
во мне умственных способностей; осталась, правда, глухота в правом ухе,
происшедшаЯ, может быть, не столько от грома, сколько от падениЯ с
крыльца... Ќо что до этого! € какое кому дело до правого уха ”омы!
Џоследним словам своим ”ома придал столько печальной иронии и
сопровождал их такою жалобною улыбкою, что стоны тронутых дам раздались
снова. ‚се они с укором, а иные с Яростью смотрели на дЯдю, уже начинавшего
понемногу уничтожатьсЯ перед таким согласным выражением всеобщего мнениЯ.
Њизинчиков плюнул и отошел к окну. Ѓахчеев все сильнее и сильнее подталкивал
менЯ локтем; он едва стоЯл на месте.
- ’еперь слушайте же все мою исповедь! - возопил ”ома, обводЯ всех
гордым и решительным взглЯдом, - а вместе с тем и решите судьбу несчастного
Ћпискина. …гор €льич! давно уже Я наблюдал за вами, наблюдал с замиранием
моего сердца и видел все, все, тогда как вы еще и не подозревали, что Я
наблюдаю за вами. Џолковник! Я, может быть, ошибалсЯ, но Я знал ваш эгоизм,
ваше неограниченное самолюбие, ваше феноменальное сластолюбие, и кто обвинит
менЯ, что Я поневоле затрепетал о чести наиневиннейшей из особ?
- ”ома, ”ома!.. ты, впрочем, не очень распространЯйсЯ, ”ома! - вскричал
дЯдЯ, с беспокойством смотрЯ на страдальческое выражение в лице Ќастеньки.
- Ќе столько невинность и доверчивость этой особы, сколько ее
неопытность смущала менЯ, - продолжал ”ома, как будто и не слыхав
предостережениЯ дЯди. - џ видел, что нежное чувство расцветает в ее сердце,
как вешнЯЯ роза, и невольно припоминал Џетрарку, сказавшего, что "невинность
так часто бывает на волосок от погибели". џ вздыхал, стонал, и хотЯ за эту
девицу, чистую, как жемчужина, Я готов был отдать всю кровь мою на поруки,
но кто мог мне поручитьсЯ за вас, …гор €льич? ‡наЯ необузданное стремление
страстей ваших, знаЯ, что вы всем готовы пожертвовать длЯ минутного их
удовлетворениЯ, Я вдруг погрузилсЯ в бездну ужаса и опасений насчет судьбы
наиблагороднейшей из девиц...
- ”ома! неужели ты мог это подумать? - вскричал дЯдЯ.
- ‘ замиранием моего сердца Я следил за вами. …сли хотите узнать о том,
как Я страдал, спросите у експира: он расскажет вам в своем "ѓамлете" о
состоЯнии души моей. џ сделалсЯ мнителен и ужасен. ‚ беспокойстве моем, в
негодовании моем Я видел все в черном цвете, и это был не тот "черный цвет",
о котором поетсЯ в известном романсе, - будьте уверены! Ћттого-то и видели
вы мое тогдашнее желание удалить ее из этого дома: Я хотел спасти ее;
оттого-то и видели вы менЯ во все последнее времЯ раздражительным и
злобствующим на весь род человеческий, Ћ! кто примирит менЯ теперь с
человечеством? —увствую, что Я, может быть, был взыскателен и несправедлив к
гостЯм вашим, к племЯннику вашему, к господину Ѓахчееву, требуЯ от него
астрономии; но кто обвинит менЯ за тогдашнее состоЯние души моей? ‘сылаЯсь
опЯть на експира, скажу, что будущность представлЯлась мне как мрачный омут
неведомой глубины, на дне которого лежал крокодил. џ чувствовал, что моЯ
обЯзанность предупредить несчастие, что Я поставлен, что Я произведен длЯ
этого, - и что же? вы не понЯли наиблагороднейших побуждений души моей и
платили мне во все это времЯ злобой, неблагодарностью, насмешками,
унижениЯми...
- ”ома! если так... конечно, Я чувствую... - вскричал дЯдЯ в
чрезвычайном волнении.
- …сли вы действительно чувствуете, полковник, то благоволите
дослушать, а не прерывать менЯ. Џродолжаю: всЯ вина моЯ, следственно,
состоЯла в том, что Я слишком убивалсЯ о судьбе и счастье этого дитЯти; ибо
она еще дитЯ перед вами. ‚ысочайшаЯ любовь к человечеству сделала менЯ в это
времЯ каким-то бесом гнева и мнительности. џ готов был кидатьсЯ на людей и
терзать их. € знаете ли, …гор €льич, что все поступки ваши, как нарочно,
поминутно подтверждали мою мнительность и удостоверЯли менЯ во всех
подозрениЯх моих? ‡наете ли, что вчера, когда вы осыпали менЯ своим золотом,
чтоб удалить менЯ от себЯ, Я подумал: "Ћн удалЯет от себЯ в лице моем свою
совесть, чтоб удобнее совершить преступление..."
- ”ома, ”ома! неужели ты это думал вчера? - с ужасом вскричал дЯдЯ. -
ѓосподи боже, а Я-то ничего и не подозревал!
- ‘амо небо внушило мне эти подозрениЯ, - продолжал ”ома. - € решите
сами, что мог Я подумать, когда слепой случай привел менЯ в тот же вечер к
той роковой скамейке в саду? —то почувствовал Я в эту минуту - о боже! -
увидев наконец собственными своими глазами, что все подозрениЯ мои
оправдались вдруг самым блистательным образом? Ќо мне еще оставалась одна
надежда, слабаЯ, конечно, но все же надежда - и что же? ‘егоднЯ утром вы
разрушаете ее сами в прах и в обломки! ‚ы присылаете мне письмо ваше; вы
выставлЯете намерение женитьсЯ; умолЯете не разглашать... " Ќо почему же, -
подумал Я, - почему же он написал именно теперь, когда уже Я застал его, а
не прежде? Џочему же прежде он не прибежал ко мне, счастливый и прекрасный -
ибо любовь украшает лицо, - почему не бросилсЯ он тогда в мои объЯтиЯ, не
заплакал на груди моей слезами беспредельного счастьЯ и не поведал мне
всего, всего?" €ли Я крокодил, который бы только сожрал вас, а не дал бы вам
полезного совета? €ли Я какой-нибудь отвратительный жук, который бы только
укусил вас, а не способствовал вашему счастью? "„руг ли Я его или самое
гнуснейшее из насекомых?" - вот вопрос, который Я задал себе нынче утром!
"„лЯ чего, наконец, - думал Я, - длЯ чего же выписывал он из столицы своего
племЯнника и сватал его к этой девице, как не длЯ того, чтоб обмануть и нас,
и легкомысленного племЯнника, а между тем втайне продолжать преступнейшее из
намерений?" Ќет, полковник, если кто утвердил во мне мысль, что взаимнаЯ
любовь ваша преступна, то это вы сами, и одни только вы! Њало того, вы
преступник и перед этой девицей, ибо ее, чистую и благонравную, через вашу
же неловкость и эгоистическую недоверчивость вы подвергли клевете и тЯжким
подозрениЯм!
„ЯдЯ молчал, склонив голову: красноречие ”омы, видимо, одержало верх
над всеми его возражениЯми, и он уже сознавал себЯ полным преступником.
ѓенеральша и ее общество молча и с благоговением слушали ”ому, а
Џерепелицына с злобным торжеством смотрела на бедную Ќастеньку.
- Џораженный, раздраженный, убитый, - продолжал ”ома, - Я заперсЯ
сегоднЯ на ключ и молилсЯ, да внушит мне бог правые мысли! Ќаконец положил
Я: в последний раз и публично испытать вас. џ, может быть, слишком горЯчо
принЯлсЯ, может быть, слишком предалсЯ моему негодованию; но за
благороднейшие побуждениЯ мои вы вышвырнули менЯ из окошка! ЏадаЯ из окошка,
Я думал про себЯ: "‚от так-то всегда на свете вознаграждаетсЯ добродетель!"
’ут Я ударилсЯ оземь и затем едва помню, что со мною дальше случилось!
‚изги и стоны прервали ”ому ”омича при этом трагическом воспоминании.
ѓенеральша бросилась было к нему с бутылкой малаги в руках, которую она
только что перед этим вырвала из рук воротившейсЯ Џрасковьи €льиничны, но
”ома величественно отвел рукой и малагу и генеральшу.
- Ћстановитесь! - вскричал он, - мне надо кончить. —то случилось после
моего падениЯ - не знаю. ‡наю только одно, что теперь, мокрый и готовый
схватить лихорадку, Я стою здесь, чтоб составить ваше обоюдное счастье.
Џолковник! по многим признакам, которых Я не хочу теперь объЯснЯть, Я
уверилсЯ наконец, что любовь ваша была чиста и даже возвышенна, хотЯ вместе
с тем и преступно недоверчива. €збитый, униженный, подозреваемый в
оскорблении девицы, за честь которой Я, как рыцарь средних веков, готов
пролить до капли всю кровь мою, - Я решаюсь теперь показать вам, как мстит
за свои обиды ”ома Ћпискин. ЏротЯните мне вашу руку, полковник!
- ‘ удовольствием, ”ома! - вскричал дЯдЯ, - и так как ты вполне
объЯснилсЯ теперь о чести благороднейшей особы, то... разумеетсЯ... вот тебе
рука моЯ, ”ома, вместе с моим раскаЯнием...
€ дЯдЯ с жаром подал ему руку, не подозреваЯ еще, что из этого выйдет.
- „айте и вы вашу руку, - продолжал ”ома слабым голосом, раздвигаЯ
дамскую сбившуюсЯ около него толпу и обращаЯсь к Ќастеньке.
Ќастенька смутилась, смешалась и робко смотрела на ”ому.
- Џодойдите, подойдите, милое мое дитЯ! ќто необходимо длЯ вашего
счастьЯ, - ласково прибавил ”ома, все еще продолжаЯ держать руку дЯди в
своих руках.
- —то это он затевает? - проговорил Њизинчиков.
ЌастЯ, испуганнаЯ и дрожащаЯ, медленно подошла к ”оме и робко протЯнула
ему свою ручку.
”ома взЯл эту ручку и положил ее в руку дЯдЯ.
- ‘оединЯю и благословлЯю вас, - произнес он самым торжественным
голосом, - и если благословение убитого горем страдальца может послужить вам
в пользу, то будьте счастливы. ‚от как мстит ”ома Ћпискин! “рра!
‚сеобщее изумление было беспредельно. ђазвЯзка была так неожиданна, что
на всех нашел какой-то столбнЯк. ѓенеральша как была, так и осталась с
разинутым ртом и с бутылкой малаги в руках. Џерепелицына побледнела и
затрЯслась от Ярости. Џриживалки всплеснули руками и окаменели на своих
местах. „ЯдЯ задрожал и хотел что-то проговорить, но не мог. ЌастЯ
побледнела, как мертваЯ, и робко проговорила, что "это нельзЯ"... - но уже
было поздно. Ѓахчеев первый - надо отдать ему справедливость - подхватил ура
”омы ”омича, за ним Я, за мною, во весь свой звонкий голосок, ‘ашенька, тут
же бросившаЯсЯ обнимать отца; потом €люша, потом …жевикин; после всех уж
Њизинчиков.
- “ра! - крикнул другой раз ”ома, - урра! € на колени, дети моего
сердца, на колени перед нежнейшею из матерей! Џросите ее благословениЯ, и,
если надо, Я сам преклоню перед нею колени, вместе с вами...
„ЯдЯ и ЌастЯ, еще не взглЯнув друг на друга, испуганные и, кажетсЯ, не
понимавшие, что с ними делаетсЯ, упали на колени перед генеральшей; все
столпились около них; но старуха стоЯла как будто ошеломленнаЯ, совершенно
не понимаЯ, как ей поступить. ”ома помог и этому обстоЯтельству: он сам
повергсЯ перед своей покровительницей. ќто разом уничтожило все ее
недоумениЯ. ‡аливаЯсь слезами, она проговорила наконец, что согласна. „ЯдЯ
вскочил и стиснул ”ому в объЯтиЯх.
- ”ома, ”ома!.. - проговорил он, но голос его осексЯ, и он не мог
продолжать.
- ампанского! - заревел ‘тепан Ђлексеевич. - “рра!
- Ќет-с, не шампанского-с, - подхватила Џерепелицына, котораЯ уже
успела опомнитьсЯ и сообразить все обстоЯтельства, а вместе с тем и
последствиЯ, - а свечку богу зажечь-с, образу помолитьсЯ, да образом и
благословить-с, как всеми набожными людьми исполнЯетсЯ-с...
’отчас же все бросились исполнЯть благоразумный совет; поднЯлась
ужаснаЯ суетнЯ. Ќадо было засветить свечу. ‘тепан Ђлексеевич подставил стул
и полез приставлЯть свечу к образу, но тотчас же подломил стул и тЯжело
соскочил на пол, удержавшись, впрочем, на ногах. Ќисколько не рассердившись,
он тут же с почтением уступил место Џерепелицыной. ’оненькаЯ Џерепелицына
мигом обделала дело: свеча зажглась. Њонашенка и приживалки начали
креститьсЯ и класть земные поклоны. ‘нЯли образ ‘пасителЯ и поднесли
генеральше. „ЯдЯ и ЌастЯ снова стали на колени, и церемониЯ совершилась при
набожных наставлениЯх Џерепелицыной, поминутно приговаривавшей: "‚ ножки-то
поклонитесь, к образу-то приложитесь, ручку-то у мамаши поцелуйте-с!" Џосле
жениха и невесты к образу почел себЯ обЯзанным приложитьсЯ и господин
Ѓахчеев, причем тоже поцеловал у матушки-генеральши ручку. Ћн был в восторге
неописанном.
- “рра! - закричал он снова. - ‚от теперь так уж выпьем шампанского!
‚прочем, и все были в восторге. ѓенеральша плакала, но теперь уж
слезами радости: союз, благословленный ”омою, тотчас же сделалсЯ в глазах ее
и приличным и свЯщенным, - а главное, она чувствовала, что ”ома ”омич
отличилсЯ и что теперь уж останетсЯ с нею на веки веков. ‚се приживалки, по
крайней мере с виду, разделЯли всеобщий восторг. „ЯдЯ то становилсЯ перед
матерью на колени и целовал ее руки, то бросалсЯ обнимать менЯ, Ѓахчеева,
Њизинчикова и …жевикина. €люшу он чуть было не задушил в своих объЯтиЯх.
‘аша бросилась обнимать и целовать Ќастеньку, ЏрасковьЯ €льинична обливалась
слезами. ѓосподин Ѓахчеев, заметив это, подошел к ней - к ручке. ‘тарикашка
…жевикин расчувствовалсЯ и плакал в углу, обтираЯ глаза своим клетчатым,
вчерашним платком. ‚ другом углу хныкал ѓаврила и с благоговением смотрел на
”ому ”омича, а ”алалей рыдал во весь голос, подходил ко всем и тоже целовал
у всех руки. ‚се были подавлены чувством. Ќикто еще не начинал говорить,
никто не объЯснЯлсЯ; казалось, все уже было сказано; раздавались только
радостные восклицаниЯ. Ќикто не понимал еще, как это все вдруг так скоро и
просто устроилось. ‡нали только одно, что все это сделал ”ома ”омич и что
это факт насущный и непреложный.
Ќо еще и пЯти минут не прошло после всеобщего счастьЯ, как вдруг между
нами Явилась ’атьЯна €вановна. Љаким образом, каким чутьем могла она так
скоро, сидЯ у себЯ наверху, узнать про любовь и про свадьбу? Ћна впорхнула с
сиЯющим лицом, со слезами радости на глазах, в обольстительно изЯщном
туалете (наверху она-таки успела переодетьсЯ) и прЯмо, с громкими криками,
бросилась обнимать Ќастеньку.
- Ќастенька, Ќастенька! ты любила его, а Я и не знала, - вскричала она.
- Ѓоже! они любили друг друга, они страдали в тишине, втайне! их
преследовали! Љакой роман! ЌастЯ, голубчик мой, скажи мне всю правду:
неужели ты в самом деле любишь этого безумца?
‚место ответа ЌастЯ обнЯла ее и поцеловала.
- Ѓоже, какой очаровательный роман! - и ’атьЯна €вановна захлопала от
восторга в ладоши. - ‘лушай, ЌастЯ, слушай, ангел мой: все эти мужчины, все
до единого - неблагодарные, изверги и не стоЯт нашей любви. Ќо, может быть,
он лучший из них. Џодойди ко мне, безумец! - вскричала она, обращаЯсь к дЯде
и хватаЯ его за руку, - неужели ты влюблен? неужели ты способен любить?
‘мотри на менЯ: Я хочу посмотреть тебе в глаза; Я хочу видеть, лгут ли эти
глаза или нет? Ќет, нет, они не лгут: в них сиЯет любовь. Ћ, как Я
счастлива! Ќастенька, друг мой, послушай, ты не богата: Я подарю тебе
тридцать тысЯч. ‚озьми, ради бога! Њне не надо, не надо; мне еще много
останетсЯ. Ќет, нет, нет, нет! - закричала она и замахала руками, увидЯ, что
ЌастЯ хочет отказатьсЯ. - Њолчите и вы, …гор €льич, это не ваше дело. Ќет,
ЌастЯ, Я уж так положила - тебе подарить; Я давно хотела тебе подарить и
только дожидалась первой любви твоей... џ буду смотреть на ваше счастье. ’ы
обидишь менЯ, если не возьмешь; Я буду плакать, ЌастЯ... Ќет, нет, нет, и
нет!
’атьЯна €вановна была в таком восторге, что в эту минуту, по крайней
мере, невозможно, даже жаль было ей возражать. Ќа это и не решились, а
отложили до другого времени. Ћна бросилась целовать генеральшу, Џерепелицыну
- всех нас. Ѓахчеев почтительнейшим образом протеснилсЯ к ней и попросил и у
ней ручку.
- Њатушка ты моЯ! голубушка ты моЯ! прости ты менЯ, дурака, за
давешнее: не знал Я твоего золотого сердечка!
- Ѓезумец! Я давно тебЯ знаю, - с восторженною игривостью пролепетала
’атьЯна €вановна, ударила ‘тепана Ђлексеевича по носу перчаткой и порхнула
от него, как зефир, задев его своим пышным платьем. ’олстЯк почтительно
посторонилсЯ.
- „остойнейшаЯ девица! - проговорил он с умилением. - Ђ нос-то немцу
ведь подклеили! - шепнул он мне конфиденциально, радостно смотрЯ мне в
глаза.
- Љакой нос? какому немцу? - спросил Я в удивлении.
- Ђ вот выписному-то, что ручку-то у своей немки целует, а та слезу
платком вытирает. …вдоким у менЯ починил вчера еще; а давеча, как воротились
с погони, Я и послал верхового... ‘коро привезут. ЏревосходнаЯ вещь!
- ”ома! - вскричал дЯдЯ, в исступленном восторге, - ты виновник нашего
счастьЯ! —ем могу Я воздать тебе?
- Ќичем, полковник, - отвечал ”ома с постной миной. - Џродолжайте не
обращать на менЯ вниманиЯ и будьте счастливы без ”омы.
Ћн был, очевидно, пикирован: среди всеобщих излиЯний о нем как будто и
забыли.
- ќто все от восторга, ”ома! - вскричал дЯдЯ. - џ, брат, уж и не помню,
где и стою. ‘лушай, ”ома: Я обидел тебЯ. ‚сей жизни моей, всей крови моей
недостанет, чтоб удовлетворить твою обиду, и потому Я молчу, даже не
извинЯюсь. Ќо если когда-нибудь тебе понадобитсЯ моЯ голова, моЯ жизнь, если
надо будет броситьсЯ за тебЯ в разверстую бездну, то повелевай и увидишь...
џ больше ничего не скажу, ”ома.
€ дЯдЯ махнул рукой, вполне сознаваЯ невозможность прибавить что-нибудь
еще, что б сильнее могло выразить его мысль. Ћн только глЯдел на ”ому
благодарными, полными слез глазами.
- ‚от они какие ангелы-с! - пропищала, в свою очередь, в похвалу ”оме
девица Џерепелицына.
- „а, да! - подхватила ‘ашенька, - Я и не знала, что вы такой хороший
человек, ”ома ”омич, и была к вам непочтительна. Ђ вы простите менЯ, ”ома
”омич, и уж будьте уверены, что Я буду вас всем сердцем любить. …сли б вы
знали, как Я теперь вас почитаю!
- „а, ”ома! - подхватил Ѓахчеев, - прости и ты менЯ, дурака! не знал Я
тебЯ, не знал! ’ы, ”ома ”омич, не только ученый, но и - просто герой! ‚есь
дом мой к твоим услугам. Ђ лучше всего приезжай-ка, брат, ко мне
послезавтра, да уж и с матушкой-генеральшей, да уж и с женихом и невестой, -
да чего тут! всем домом ко мне! то есть вот как пообедаем, - заранее не
похвалюсь, а одно скажу: только птичьего молока длЯ вас не достану! ‚еликое
слово даю!
‘реди этих излиЯний подошла к ”оме ”омичу и Ќастенька и, без дальних
слов, крепко обнЯла его и поцеловала.
- ”ома ”омич! - сказала она, - вы наш благодетель; вы столько длЯ нас
сделали, что Я и не знаю, чем вам заплатить за все это, а только знаю, что
буду длЯ вас самой нежной, самой почтительной сестрой...
Ћна не могла договорить, слезы заглушили слова ее. ”ома поцеловал ее в
голову и сам прослезилсЯ.
- „ети мои, дети моего сердца! - сказал он. - †ивите, цветите и в
минуты счастьЯ вспоминайте когда-нибудь про бедного изгнанника! Џро себЯ же
скажу, что несчастье есть, может быть, мать добродетели. ќто сказал,
кажетсЯ, ѓоголь, писатель легкомысленный, но у которого бывают иногда
зернистые мысли. €згнание есть несчастье! ‘китальцем пойду Я теперь по земле
с моим посохом, и кто знает? может быть, через несчастьЯ мои Я стану еще
добродетельнее! ќта мысль - единственное оставшеесЯ мне утешение!
- Ќо... куда же ты уйдешь, ”ома? - в испуге вскричал дЯдЯ.
‚се вздрогнули и устремились к ”оме.
- Ќо разве Я могу оставатьсЯ в вашем доме после давешнего вашего
поступка, полковник? - спросил ”ома с необыкновенным достоинством.
Ќо ему не дали говорить: общие крики заглушили слова его. …го усадили в
кресло; его упрашивали, его оплакивали, и уж не знаю, что еще с ним делали.
Љонечно, и в мыслЯх его не было выйти из "этого дома", так же как и давеча
не было, как не было и вчера, как не было и тогда, когда он копал в огороде.
Ћн знал, что теперь его набожно остановЯт, уцепЯтсЯ за него, особенно когда
он всех осчастливил, когда все в него снова уверовали, когда все готовы были
носить его на руках и почитать это за честь и за счастье. Ќо, вероЯтно,
давешнее, малодушное его возвращение, когда он испугалсЯ грозы, несколько
щекотало его амбицию и подстрекало его еще как- нибудь погеройствовать; а
главное - предстоЯл такой соблазн поломатьсЯ; можно было так хорошо
поговорить, расписать, размазать, расхвалить самого себЯ, что не было
никакой возможности противитьсЯ искушению. Ћн и не противилсЯ; он вырывалсЯ
от непускавших его; он требовал своего посоха, молил, чтоб отдали ему его
свободу, чтоб отпустили его на все четыре стороны; что он в "этом доме" был
обесчещен, избит; что он воротилсЯ длЯ того, чтоб составить всеобщее
счастье; что может ли он, наконец, оставатьсЯ в "доме неблагодарности и есть
щи, хотЯ и сытые, но приправленные побоЯми"? Ќаконец он перестал вырыватьсЯ.
…го снова усадили в кресло; но красноречие его не прерывалось.
- ђазве не обижали менЯ здесь? - кричал он, - разве не дразнили менЯ
здесь Языком? разве вы, вы сами, полковник, подобно невежественным детЯм
мещан на городских улицах, не показывали мне ежечасно шиши и кукиши? „а,
полковник! Я стою за это сравнение, потому что если вы и не показывали мне
их физически, то, все равно, это были нравственные кукиши; а нравственные
кукиши, в иных случаЯх, даже обиднее физических. џ уже не говорю о побоЯх...
- ”ома, ”ома! - вскричал дЯдЯ, - не убивай менЯ этим воспоминанием! џ
уж говорил тебе, что всей крови моей недостаточно, чтоб омыть эту обиду.
Ѓудь же великодушен! забудь, прости и останьсЯ созерцать наше счастье! ’вои
плоды, ”ома!..
- ...џ хочу любить, любить человека, - кричал ”ома, - а мне не дают
человека, запрещают любить, отнимают у менЯ человека! „айте, дайте мне
человека, чтоб Я мог любить его! ѓде этот человек? куда спрЯталсЯ этот
человек? Љак „иоген с фонарем, ищу Я его всю жизнь и не могу найти, и не
могу никого любить, доколе не найду этого человека. ѓоре тому, кто сделал
менЯ человеконенавистником! џ кричу: дайте мне человека, чтоб Я мог любить
его, а мне суют ”алалеЯ! ”алалеЯ ли Я полюблю? ‡ахочу ли Я полюбить ”алалеЯ?
Њогу ли Я, наконец, любить ”алалеЯ, если б даже хотел? Ќет; почему нет?
Џотому что он ”алалей. Џочему Я не люблю человечества? Џотому что все, что
ни есть на свете, - ”алалей или похоже на ”алалеЯ! џ не хочу ”алалеЯ, Я
ненавижу ”алалеЯ, Я плюю на ”алалеЯ, Я раздавлю ”алалеЯ, и, если б надо было
выбирать, то Я полюблю скорее ЂсмодеЯ, чем ”алалеЯ! Џоди, поди сюда, мой
всегдашний истЯзатель, поди сюда! - закричал он, вдруг обратившись к
”алалею, самым невиннейшим образом выглЯдывавшему на цыпочках из-за толпы,
окружавшей ”ому ”омича, - поди сюда! џ докажу вам, полковник, - кричал ”ома,
притЯгиваЯ к себе рукой ”алалеЯ, обеспамЯтевшего от страха, - Я докажу вам
справедливость слов моих о всегдашних насмешках и кукишах! ‘кажи, ”алалей, и
скажи правду: что видел ты во сне сегоднЯшнюю ночь? ‚от увидите, полковник,
увидите ваши плоды! Ќу, ”алалей, говори!
Ѓедный мальчик, дрожавший от страха, обводил кругом отчаЯнный взглЯд,
ища хоть в ком-нибудь своего спасениЯ; но все только трепетали и с ужасом
ждали его ответа.
- Ќу же, ”алалей, Я жду!
‚место ответа ”алалей сморщил лицо, растЯнул свой рот и заревел, как
теленок.
- Џолковник! видите ли это упорство? Ќеужели оно натуральное? ‚
последний раз обращаюсь к тебе, ”алалей, скажи: какой сон ты видел сегоднЯ?
- Џро...
- ‘кажи, что менЯ видел, - подсказывал Ѓахчеев.
- Џро ваши добродетели-с! - подсказал на другое ухо …жевикин.
”алалей только оглЯдывалсЯ.
- Џро... про ваши доб... про белого бы-ка! - промычал он наконец и
залилсЯ горючими слезами.
‚се ахнули. Ќо ”ома ”омич был в припадке необыкновенного великодушиЯ.
- Џо крайней мере, Я вижу твою искренность, ”алалей, - сказал он, -
искренность, которой не замечаю в других. Ѓог с тобою! …сли ты нарочно
дразнишь менЯ этим сном, по навету других, то бог воздаст и тебе и другим.
…сли же нет, то уважаю твою искренность, ибо даже в последнем из созданий,
как ты, Я привык различать образ и подобие божие... џ прощаю тебЯ, ”алалей!
„ети мои, обнимите менЯ, Я остаюсь!..
"ЋстаетсЯ!" - вскричали все с восторгом.
- Ћстаюсь и прощаю. Џолковник, наградите ”алалеЯ сахаром: пусть не
плачет он в такой день всеобщего счастьЯ.
ђазумеетсЯ, такое великодушие нашли изумительным. ’ак заботитьсЯ, в
такую минуту и - о ком же? о ”алалее! „ЯдЯ бросилсЯ исполнЯть приказание о
сахаре. ’отчас же, бог знает откуда, в руках Џрасковьи €льиничны Явилась
серебрЯнаЯ сахарница. „ЯдЯ вынул было дрожавшею рукой два куска, потом три,
потом уронил их, наконец видЯ, что ничего не в состоЯнии сделать от
волнениЯ:
- ќ! - вскричал он, - уж длЯ такого днЯ! „ержи, ”алалей! - и высыпал
ему за пазуху всю сахарницу.
- ќто тебе за искренность, - прибавил он, в виде нравоучениЯ.
- ѓосподин Љоровкин, - доложил вдруг поЯвившийсЯ в дверЯх ‚идоплЯсов.
Џроизошла маленькаЯ суета. Џосещение Љоровкина было, очевидно,
некстати. ‚се вопросительно посмотрели на дЯдю.
- Љоровкин! - вскричал дЯдЯ в некотором замешательстве. - Љонечно, Я
рад... - прибавил он, робко взглЯдываЯ на ”ому, - но уж, право, не знаю,
просить ли его теперь - в такую минуту. Љак ты думаешь, ”ома?
- Ќичего, ничего! - благосклонно проговорил ”ома, - пригласите и
Љоровкина; пусть и он участвует во всеобщем счастье.
‘ловом, ”ома ”омич был в ангельском расположении духа.
- Џочтительнейше осмелюсь доложить-с, - заметил ‚идоплЯсов, - что
Љоровкин изволЯт находитьсЯ не в своем виде-с.
- Ќе в своем виде? как? —то ты врешь? - вскричал дЯдЯ.
- ’очно так-с: не в трезвом состоЯнии души-с...
Ќо прежде чем дЯдЯ успел раскрыть рот, покраснеть, испугатьсЯ и
сконфузитьсЯ до последней степени, последовало и разрешение загадки. ‚
дверЯх поЯвилсЯ сам Љоровкин, отвел рукой ‚идоплЯсова и предстал пред
изумленною публикой. ќто был невысокий, но плотный господин лет сорока, с
темными волосами и с проседью, выстриженный под гребенку, с багровым,
круглым лицом, с маленькими, налитыми кровью глазами, в высоком волосЯном
галстухе, застегнутом сзади прЯжкой, во фраке необыкновенно истасканном, в
пуху и в сене, и сильно лопнувшем под мышкой, в pantalon impossible и при
фуражке, засаленной до невероЯтности, которую он держал на отлете. ќтот
господин был совершенно пьЯн. ‚ыйдЯ на средину комнаты, он остановилсЯ,
покачиваЯсь и тюкаЯ вперед носом, в пьЯном раздумье: потом медленно во весь
рот улыбнулсЯ.
- €звините, господа, - проговорил он, - Я... того... (тут он щелкнул по
воротнику) получил!
ѓенеральша немедленно принЯла вид оскорбленного достоинства. ”ома, сидЯ
в кресле, иронически обмеривал взглЯдом эксцентрического гостЯ. Ѓахчеев
смотрел на него с недоумением, сквозь которое проглЯдывало, однако,
некоторое сочувствие. ‘мущение же дЯди было невероЯтное; он всею душою
страдал за Љоровкина.
- Љоровкин! - начал было он, - послушайте!
- Ђтанде-с, - прервал Љоровкин. ђекомендуЯсь: дитЯ природы... Ќо что Я
вижу? ‡десь дамы... Ђ зачем же ты не сказал мне, подлец, что у тебЯ здесь
дамы? - прибавил он, с плутовскою улыбкою смотрЯ на дЯдю, - ничего? не
робей!.. представимсЯ и прекрасному полу... Џрелестные дамы! - начал он, с
трудом ворочаЯ Язык и завЯзываЯ на каждом слове, - вы видите несчастного,
который... ну, да уж и так далее... Ћстальное не договариваетсЯ...
Њузыканты! польку!
- Ђ не хотите ли заснуть? - спросил Њизинчиков, спокойно подходЯ к
Љоровкину.
- ‡аснуть? „а вы с оскорблением говорите?
- Ќисколько. ‡наете, с дороги полезно...
- Ќикогда! - с негодованием отвечал Љоровкин. - ’ы думаешь, Я пьЯн? -
нимало... Ђ впрочем, где у вас спЯт?
- Џойдемте, Я вас сейчас проведу.
- Људа? в сарай? Ќет, брат, не надуешь! џ уж там ночевал... Ђ впрочем,
веди... ‘ хорошим человеком отчего не пойти?.. Џодушки не надо; военному
человеку не надо подушки. Ђ ты мне, брат, диванчик, диванчик сочини... „а,
слушай, - прибавил он останавливаЯсь, - ты, Я вижу, малый теплый; сочини-ка
ты мне того... понимаешь? ромео, так только, чтоб муху задавить...
единственно, чтоб муху задавить, одну, то есть рюмочку.
- •орошо, хорошо! - отвечал Њизинчиков.
- •орошо... „а ты постой, ведь надо ж проститьсЯ... Adieu, mesdames и
mesdemoiselles!.. ‚ы, так сказать, пронзили... Ќу, да уж нечего! после
объЯснимсЯ... а только разбудите менЯ, как начнетсЯ... или за пЯть минут до
начала... а без менЯ не начинать! слышите? не начинать!..
€ веселый господин скрылсЯ за Њизинчиковым.
‚се молчали. Ќедоумение еще продолжалось. Ќаконец ”ома начал понемногу,
молча и неслышно, хихикать; смех его разрасталсЯ все более и более в хохот.
‚идЯ это, повеселела и генеральша, хотЯ все еще выражение оскорбленного
достоинства сохранЯлось в лице ее. Ќевольный смех начинал подыматьсЯ со всех
сторон. „ЯдЯ стоЯл как ошеломленный, краснеЯ до слез и некоторое времЯ не в
состоЯнии вымолвить слова.
- ѓосподи боже! - проговорил он наконец, - кто ж это знал? но ведь...
ведь это со всЯким же может случитьсЯ. ”ома, уверЯю тебЯ, что это
честнейший, благороднейший и даже чрезвычайно начитанный человек. ”ома...
вот ты увидишь!..
- ‚ижу-с, вижу-с, - отвечал ”ома, задыхаЯсь от смеха, - необыкновенно
начитанный, именно начитанный!
- Џро железные дороги как говорит-с! - заметил вполголоса …жевикин.
- ”ома!..- вскричал было дЯдЯ, но всеобщий хохот покрыл слова его. ”ома
”омич так и заливалсЯ. ‚идЯ это, рассмеЯлсЯ и дЯдЯ.
- Ќу, да что тут! - сказал он с увлечением. - ’ы великодушен, ”ома, у
тебЯ великое сердце: ты составил мое счастье... ты же простишь и Љоровкину.
Ќе смеЯлась одна только Ќастенька. Џолными любовью глазами смотрела она
на жениха своего и как будто хотела вымолвить: "Љакой ты, однако ж,
прекрасный, какой добрый, какой благороднейший человек, и как Я люблю тебЯ!"

V ‡ЂЉ‹ћ—…Ќ€…

’оржество ”омы было полное и непоколебимое. „ействительно, без него
ничего бы не устроилось, и совершившийсЯ факт подавлЯл все сомнениЯ и
возражениЯ. Ѓлагодарность осчастливленных была безгранична. „ЯдЯ и Ќастенька
так и замахали на менЯ руками, когда Я попробовал было слегка намекнуть,
каким процессом получилось согласие ”омы на их свадьбу. ‘ашенька кричала:
"„обрый, добрый ”ома ”омич; Я ему подушку гарусом вышью!" - и даже
пристыдила менЯ за мое жестокосердие. Ќовообращенный ‘тепан Ђлексеич,
кажетсЯ, задушил бы менЯ, если б мне вздумалось сказать при нем что-нибудь
непочтительное про ”ому ”омича. Ћн теперь ходил за ”омой, как собачка,
смотрел на него с благоговением и к каждому слову его прибавлЯл: "
Ѓлагороднейший ты человек, ”ома! ученый ты человек, ”ома!" —то ж касаетсЯ
…жевикина, то он был в самой последней степени восторга. ‘тарикашка
давным-давно видел, что Ќастенька вскружила голову …гору €льичу, и с тех пор
наЯву и во сне только и грезил о том, как бы выдать за него свою дочку. Ћн
тЯнул дело до последней невозможности и отказалсЯ уже тогда, когда
невозможно было не отказатьсЯ. ”ома перестроил дело. ђазумеетсЯ, старик,
несмотрЯ на свой восторг, понимал ”ому ”омича насквозь; словом, было Ясно,
что ”ома ”омич воцарилсЯ в этом доме навеки и что тиранству его теперь уже
не будет конца. €звестно, что самые неприЯтнейшие, самые капризнейшие люди
хоть на времЯ, да укрощаютсЯ, когда удовлетворЯт их желаниЯм. ”ома ”омич,
совершенно напротив, как-то еще больше глупел при удачах и задирал нос все
выше и выше. Џеред самым обедом, переменив белье и переодевшись, он уселсЯ в
кресле, позвал дЯдю и, в присутствии всего семейства, стал читать ему новую
проповедь.
- Џолковник! - начал он, - вы вступаете в законный брак. Џонимаете ли
вы ту обЯзанность...
€ так далее и так далее; представьте себе десЯть страниц формата
"Journal des Debats", самой мелкой печати, наполненных самым диким вздором,
в котором не было ровно ничего об обЯзанностЯх, а были только самые
бесстыдные похвалы уму, кротости, великодушию, мужеству и бескорыстию его
самого, ”омы ”омича. ‚се были голодны; всем хотелось обедать; но, несмотрЯ
на то, никто не смел противоречить и все с благоговением дослушали всю дичь
до конца; даже Ѓахчеев, при всем своем мучительном аппетите, просидел, не
шелохнувшись, в самой полной почтительности. “довлетворившись собственным
красноречием, ”ома ”омич наконец развеселилсЯ и даже довольно сильно подпил
за обедом, провозглашаЯ самые необыкновенные тосты. Ћн принЯлсЯ острить и
подшучивать, разумеетсЯ, насчет молодых. ‚се хохотали и аплодировали. Ќо
некоторые из шуток были до такой степени сальны и недвусмысленны, что даже
Ѓахчеев сконфузилсЯ. Ќаконец Ќастенька вскочила из-за стола и убежала. ќто
привело ”ому ”омича в неописанный восторг; но он тотчас же нашелсЯ: в
кратких, но сильных словах изобразил он достоинства Ќастеньки и провозгласил
тост за здоровье отсутствующей. „ЯдЯ, за минуту сконфуженный и страдавший,
готов был теперь обнимать ”ому ”омича. ‚ообще жених и невеста как будто
стыдились друг друга и своего счастьЯ, - и Я заметил: с самого благословениЯ
еще они не сказали меж собою ни слова, даже как будто избегали глЯдеть друг
на друга. Љогда встали из-за стола, дЯдЯ вдруг исчез неизвеcтно куда.
ЋтыскиваЯ его, Я забрел на террасу. ’ам, сидЯ в кресле, за кофеем,
ораторствовал ”ома, сильно подкураженный. Ћколо него были только …жевикин,
Ѓахчеев и Њизинчиков. џ остановилсЯ послушать.
- Џочему, - кричал ”ома, - почему Я готов сейчас же идти на костер за
мои убеждениЯ? Ђ почему из вас никто не в состоЯнии пойти на костер? Џочему,
почему?
- „а костер это уж и лишнее будет, ”ома ”омич, на костер-то-с! - трунил
…жевикин. - Ќу, что толку? ‚о-первых, и больно-с, а во-вторых, сожгут - что
останетсЯ?
- —то останетсЯ? Ѓлагородный пепел останетсЯ. Ќо где тебе понЯть, где
тебе оценить менЯ! „лЯ вас не существует великих людей, кроме каких-то там
–езарей да Ђлександров Њакедонских! Ђ что сделали твои –езари? кого
осчастливили? —то сделал твой хваленый Ђлександр Њакедонский? ‚сю землю-то
завоевал? „а ты дай мне такую же фалангу, так и Я завоюю, и ты завоюешь, и
он завоюет... ‡ато он убил добродетельного Љлита, а Я не убивал
добродетельного Љлита... Њальчишка! прохвост! розог бы дать ему, а не
прославлЯть во всемирной истории... да уж вместе и –езарю!
- –езарЯ-то хоть пощадите, ”ома ”омич!
- Ќе пощажу дурака! - кричал ”ома.
- € не щади! - с жаром подхватил ‘тепан Ђлексеевич, тоже подвыпивший, -
нечего их щадить; все они прыгуны, все только бы на одной ножке повертетьсЯ!
колбасники! ‚он один давеча стипендию какую-то хотел учредить. Ђ что такое
стипендиЯ? —ерт ее и знает, что она значит! Ћб заклад побьюсь, какаЯ-нибудь
новаЯ пакость. Ђ тот, другой, давеча-то в благородном обществе, вензелЯ
пишет да рому просит! Џо-моему, отчего не выпить? „а ты пей, пей, да и
перегородку сделай, а потом, пожалуй, и опЯть пей... Ќечего их щадить! все
мошенники! Ћдин только ты ученый, ”ома!
Ѓахчеев, если отдавалсЯ кому, то отдавалсЯ весь, безусловно и безо
всЯкой критики.
џ отыскал дЯдю в саду, у пруда, в самом уединенном месте. Ћн был с
Ќастенькой. “видЯ менЯ, Ќастенька стрельнула в кусты, как будто виноватаЯ.
„ЯдЯ пошел ко мне навстречу с сиЯвшим лицом; в глазах его стоЯли слезы
восторга. Ћн взЯл менЯ за обе руки и крепко сжал их.
- „руг мой! - сказал он, - Я до сих пор как будто не верю моему
счастью... ЌастЯ тоже. Њы только дивимсЯ и прославлЯем всевышнего. ‘ейчас
она плакала. Џоверишь ли, до сих пор Я как-то не опомнилсЯ, как-то
растерЯлсЯ весь: и верю и не верю! € за что это мне? за что? что Я сделал?
чем Я заслужил?
- …сли кто заслужил, дЯдюшка, то это вы, - сказал Я с увлечением. - џ
еще не видал такого честного, такого прекрасного, такого добрейшего
человека, как вы...
- Ќет, ‘ережа, нет, это слишком, - отвечал он, как бы с сожалением. -
’о-то и худо, что мы добры ( то есть Я про себЯ одного говорю), когда нам
хорошо; а когда худо, так и не подступайсЯ близко! ‚от мы только сейчас
толковали об этом с Ќастей. ‘колько ни сиЯл передо мною ”ома, а, поверишь
ли? Я, может быть, до самого сегоднЯ не совсем в него верил, хотЯ и сам
уверЯл тебЯ в его совершенстве; даже вчера не уверовал, когда он отказалсЯ
от такого подарка! Љ стыду моему говорю! ‘ердце трепещет после давешнего
воспоминаниЯ! Ќо Я не владел собой... Љогда он сказал давеча про Ќастю, то
менЯ как будто в самое сердце что-то укусило. џ не понЯл и поступил, как
тигр...
- —то ж, дЯдюшка, может, это было даже естественно.
„ЯдЯ замахал руками.
- Ќет, нет, брат, и не говори! Ђ просто-запросто все это от
испорченности моей природы, оттого, что Я мрачный и сластолюбивый эгоист и
без удержу отдаюсь страстЯм моим. ’ак и ”ома говорит. (—то было отвечать на
это?) Ќе знаешь ты, ‘ережа, - продолжал он с глубоким чувством, - сколько
раз Я бывал раздражителен, безжалостен, несправедлив, высокомерен, да и не к
одному ”оме! ‚от теперь это все вдруг пришло на памЯть, и мне как-то стыдно,
что Я до сих пор ничего еще не сделал, чтоб быть достойным такого счастьЯ.
ЌастЯ то же сейчас говорила, хотЯ, право, не знаю, какие на ней-то грехи,
потому что она ангел, а не человек! Ћна сказала мне, что мы в страшном долгу
у бога, что надо теперь старатьсЯ быть добрее, делать все добрые дела... €
если б ты слышал, как она горЯчо, как прекрасно все это говорила! Ѓоже мой,
что за девушка!
Ћн остановилсЯ в волнении. —ерез минуту он продолжал:
- Њы положили, брат, особенно лелеЯть ”ому, маменьку и ’атьЯну
€вановну. Ђ ’атьЯна-то €вановна! какое благороднейшее существо! Ћ, как Я
виноват пред всеми! џ и перед тобой виноват... Ќо если кто осмелитсЯ теперь
обидеть ’атьЯну €вановну, о! тогда... Ќу, да уж нечего!.. длЯ Њизинчикова
тоже надо что-нибудь сделать.
- „а, дЯдюшка, Я теперь переменил мое мнение о ’атьЯне €вановне. …е
нельзЯ не уважать и не сострадать ей.
- €менно, именно! - подхватил с жаром дЯдЯ, - нельзЯ не уважать! ‚едь
вот, например, Љоровкин, ведь ты уж, наверно, смеешьсЯ над ним, - прибавил
он, с робостью заглЯдываЯ мне в лицо, - и все мы давеча смеЯлись над ним. Ђ
ведь это, может быть, непростительно... ведь это, может быть,
превосходнейший, добрейший человек, но судьба... испытал несчастьЯ... ’ы не
веришь, а это, может быть, истинно так.
- Ќет, дЯдюшка; почему же не верить?
€ Я с жаром начал говорить о том, что в самом падшем создании могут еще
сохранитьсЯ высочайшие человеческие чувства; что неисследима глубина души
человеческой; что нельзЯ презирать падших, а, напротив, должно отыскивать и
восстановлЯть; что неверна общепринЯтаЯ мерка добра и нравственности и проч.
и проч., - словом, Я воспламенилсЯ и рассказал даже о натуральной школе; в
заключение же прочел стихи:

Љогда из мрака заблужденьЯ...
„ЯдЯ пришел в необыкновенный восторг.
- „руг мой, друг мой! - сказал он, растроганный, - ты совершенно
понимаешь менЯ и еще лучше менЯ рассказал все, что Я сам хотел было
выразить. ’ак, так! ѓосподи! почему это зол человек? почему Я так часто
бываю зол, когда так хорошо, так прекрасно быть добрым? ‚от и ЌастЯ то же
самое сейчас говорила... Ќо посмотри, однако ж, какое здесь славное место, -
прибавил он, оглЯдываЯсь вокруг себЯ, - какаЯ природа! какаЯ картина! ќкое
дерево! посмотри: в обхват человеческий! Љакой сок, какие листьЯ! какое
солнце! как после грозы-то все вокруг повеселело, обмылось!.. ‚едь
подумаешь, что и деревьЯ понимают тоже что-нибудь про себЯ, чувствуют и
наслаждаютсЯ жизнью... Ќеужели ж нет - а? как ты думаешь?
- Ћчень может быть, дЯдюшка. Џо-своему, разумеетсЯ...
- Ќу да, разумеетсЯ, по-своему... „ивный, дивный творец!.. Ђ ведь ты
должен хорошо помнить весь этот сад, ‘ережа: как ты тут играл и бегал, когда
был маленький! џ ведь помню, когда ты был маленький, - прибавил он, смотрЯ
на менЯ с неизъЯснимым выражением любви и счастьЯ. - ’ебе только к пруду не
позволЯли ходить одному. Ђ помнишь, один раз, вечером, ЉатЯ-покойница
подозвала тебЯ и стала тебЯ ласкать... ’ы все бегал в саду перед этим и весь
разрумЯнилсЯ; волоски у тебЯ такие светленькие, в кудрЯшках... Ћна ими
играла-играла, да и сказала: "ќто хорошо, что ты его, сиротку, к нам взЯл".
Џомнишь иль нет?
- —уть-чуть, дЯдюшка.
- ’огда еще вечер был, и солнце на вас обоих так светило, а Я сидел в
углу и трубку курил да на вас смотрел... џ, ‘ережа, каждый месЯц к ней на
могилу, в город, езжу, - прибавил он пониженным голосом, в котором слышались
дрожание и подавлЯемые слезы. - џ об этом сейчас Ќасте говорил: она сказала,
что мы оба вместе будем к ней ездить...
„ЯдЯ замолчал, стараЯсь подавить свое волнение.
‚ эту минуту к нам подошел ‚идоплЯсов.
- ‚идоплЯсов! - вскричал дЯдЯ встрепенувшись, - ты от ”омы ”омича?
- Ќет-с, Я более по своей надобности-с.
- Ђ, ну и славно! вот и узнаем про Љоровкина. Ђ Я ведь еще давеча хотел
спросить... џ ему, ‘ережа, велел там наблюдать, Љоровкина-то. - ‚ чем дело,
‚идоплЯсов?
- Ћсмелюсь доложить, - сказал ‚идоплЯсов, - что вчера вы изволили
упомЯнуть-с насчет моей просьбы-с и обещать мне ваше высокое заступление от
ежедневных обид-с.
- Ќеужели ты опЯть про фамилию? - вскричал дЯдЯ в испуге.
- —то ж делать-с? …жечасные обиды-с...
- Ђх, ‚идоплЯсов, ‚идоплЯсов! что мне с тобой делать? - сказал с
сокрушением дЯдЯ. - Ќу, какие тебе могут быть обиды? ‚едь ты просто с ума
сойдешь, в желтом доме жизнь кончишь!
- ЉажетсЯ, Я умом моим-с... - начал было ‚идоплЯсов.
- Ќу то-то, то-то, - перебил дЯдЯ, - Я, братец, это так говорю, не в
обиду тебе, а в пользу. Ќу какие там у тебЯ обиды? Ѓьюсь об заклад,
какаЯ-нибудь дрЯнь?
- Џроходу нет-с.
- Ћт кого?
- Ћт всех-с и преимущественно через Њатрену-с. —ерез нее Я моею жизнию
страдать пошел-с. €звестно-с, что все отличительные люди-с, кто сызмалетства
еще менЯ видел, говорили, что Я совсем на иностранца похож, преимущественно
чертами лица-с. —то же, сударь? €з-за этого мне теперь и проходу нет-с. Љак
только Я мимо иду-с, все мне следом кричат всЯкие дурные слова-с; даже
ребЯтишки маленькие-с, которых надо прежде всего розгами высечь-с, и те
кричат-с... ‚от и теперь, когда Я сюда шел, кричали-с... Њочи нет-с.
‡ащитите, сударь, вашим покровом-с!
- Ђх, ‚идоплЯсов!.. Ќу да что ж они такое кричат? ‚ерно, глупость
какую-нибудь, на которую не надо и вниманиЯ обращать.
- Ќеприлично будет сказать-с.
- „а что' именно?
- Ћмерзительно выговорить-с.
- „а уж говори!
- ѓришка-голанец съел померанец-с.
- ”у, какой человек! џ думал и бог знает что! Ђ ты плюнь да мимо и
пройди.
- Џлевал-с: еще больше кричат-с.
- „а послушайте, дЯдюшка, - сказал Я, - ведь он жалуетсЯ на то, что ему
житьЯ нет в здешнем доме. Ћтправьте его, хоть на времЯ, ‚ Њоскву, к тому
каллиграфу. ‚едь он, вы говорили, у каллиграфа какого-то жил.
- Ќу, брат, тот тоже кончил трагически!
- Ђ что?
- Ћни-с, - отвечал ‚идоплЯсов, - имели несчастье присвоить себе чужую
собственность-с, за что, несмотрЯ на весь их талант, были посажены в
острог-с, где безвозвратно погибли-с.
- •орошо, хорошо, ‚идоплЯсов: ты теперь успокойсЯ, а Я все это разберу
и улажу, - сказал дЯдЯ, -обещаю тебе! Ќу что Љоровкин? спит?
- Ќикак нет-с, они сейчас изволили отъехать-с. џ с тем и шел
доложить-с.
- Љак отъехать? —то ты? „а как же ты выпустил? - вскричал дЯдЯ.
- Џо добродушию сердца-с: жалостно было смотреть-с. Љак проснулись и
вспомнили весь процесс, так тотчас же ударили себЯ по голове и закричали
благим матом-с...
- Ѓлагим матом!..
- Џочтительнее будет выразитьсЯ: многоразличные вопли испускали-с.
Љричали: как они представЯтсЯ теперь прекрасному полу-с? а потом прибавили:
"џ не достоин рода человеческого!" - и все так жалостно говорили-с, в
отборных словах-с.
- „еликатнейший человек! џ говорил тебе, ‘ергей... „а как же ты,
‚идоплЯсов, пустил, когда именно тебе Я велел стеречь? Ђх, боже мой, боже
мой!
- Ѓолее через сердечную жалость-с. Џросили не говорить-с. €х же
извозчик лошадей выкормил и запрег-с. Ђ за врученную, три дни назад, сумму-с
велели почтительнейше благодарить-с и сказать, что вышлют долг с одною из
первых почт-с.
- Љакую сумму, дЯдюшка?
- Ћни называли двадцать пЯть рублей серебром-с, - сказал ‚идоплЯсов.
- ќто Я, брат, ему тогда дал взаймы, на станции: у него недостало.
ђазумеетсЯ, он вышлет с первой же почтой... Ђх, боже мой, как мне жаль! Ќе
послать ли в погоню, ‘ережа?
- Ќет, дЯдюшка, лучше не посылайте.
- џ сам тоже думаю. ‚идишь, ‘ережа, Я, конечно, не философ, но Я думаю,
что во всЯком человеке гораздо более добра, чем снаружи кажетсЯ. ’ак и
Љоровкин: он не вынес стыда... Ќо пойдем, однако ж, к ”оме! Њы замешкались;
может оскорбитьсЯ неблагодарностью, невниманием... €дем же! Ђх, Љоровкин,
Љоровкин!

ђоман кончен. ‹юбовники соединились, и гений добра безусловно воцарилсЯ
в доме в лице ”омы ”омича. ’ут можно бы сделать очень много приличных
объЯснений; но, в сущности, все эти объЯснениЯ теперь совершенно лишние.
’аково, по крайней мере, мое мнение. ‚замен всЯких объЯснений скажу лишь
несколько слов о дальнейшей судьбе всех героев моего рассказа: без этого,
как известно, не кончаетсЯ ни один роман, и это даже предписано правилами.
‘вадьба "осчастливленных" произошла спустЯ шесть недель после описанных
мною происшествий. ‘делали все тихо, семейно, без особенной пышности и без
лишних гостей. џ был шафером Ќастеньки, Њизинчиков - со стороны дЯди.
‚прочем, были и гости. Ќо самым первым, самым главным человеком был,
разумеетсЯ, ”ома ”омич. ‡а ним ухаживали; его носили на руках. Ќо как-то
случилось, что его один раз обнесли шампанским. Ќемедленно произошла
историЯ, сопровождаемаЯ упреками, воплЯми, криками. ”ома убежал в свою
комнату, заперсЯ на ключ, кричал, что презирают его, что теперь уж "новые
люди" вошли в семейство, и потому он ничто, не более как щепка, которую надо
выбросить. „ЯдЯ был в отчаЯнии; Ќастенька плакала; с генеральшей, по
обыкновению, сделались судороги... ‘вадебный пир походил на похороны. €
ровно семь лет такого сожительства с благодетелем, ”омой ”омичом, достались
в удел моему бедному дЯде и бедненькой Ќастеньке. „о самой смерти своей
(”ома ”омич умер в прошлом году) он киснул, куксилсЯ, ломалсЯ, сердилсЯ,
бранилсЯ, но благоговение к нему "осчастливленных" не только не уменьшалось,
но даже каждодневно возрастало, пропорционально его капризам. …гор €льич и
Ќастенька до того были счастливы друг с другом, что даже боЯлись за свое
счастье, считали, что это уж слишком послал им господь; что не стоЯт они
такой милости, и предполагали, что, может быть, впоследствии им назначено
искупить свое счастье крестом и страданиЯми. ЏонЯтно, что ”ома ”омич мог
делать в этом смиренном доме все, что ему вздумаетсЯ. € чего-чего он не
наделал в эти семь лет! „аже нельзЯ себе представить, до каких необузданных
фантазий доходила иногда его пресыщеннаЯ, празднаЯ душа в изобретении самых
утонченных, нравственно-лукулловских капризов. ’ри года спустЯ после
дЯдюшкиной свадьбы скончалась бабушка. Ћсиротевший ”ома был поражен
отчаЯнием. „аже и теперь в доме с ужасом рассказывают о тогдашнем его
положении. Љогда засыпали могилу, он рвалсЯ в нее и кричал, чтоб и его
вместе засыпали. –елый месЯц не давали ему ни ножей, ни вилок; а один раз
силою, вчетвером, раскрыли ему рот и вынули оттуда булавку, которую он хотел
проглотить. Љто-то из посторонних свидетелей борьбы заметил, что ”ома ”омич
тысЯчу раз мог проглотить эту булавку во времЯ борьбы и, однакож, не
проглотил. Ќо эту догадку выслушали все с решительным негодованием и тут же
уличили догадчика в жестокосердии и неприличии. ’олько одна Ќастенька
хранила молчание и чуть-чуть улыбнулась; причем дЯдЯ взглЯнул на нее с
некоторым беспокойством. ‚ообще нужно заметить, что ”ома хоть и куражилсЯ,
хоть и капризничал в доме дЯди по-прежнему, но прежних, деспотических и
наглых распеканций, какие он позволЯл себе с дЯдей, уже не было. ”ома
жаловалсЯ, плакал, укорЯл, попрекал, стыдил, но уже не бранилсЯ по-прежнему,
- не было таких сцен, как "ваше превосходительство", и это, кажетсЯ, сделала
Ќастенька. Ћна почти неприметно заставила ”ому кой-что уступить и кой в чем
покоритьсЯ. Ћна не хотела унижениЯ мужа и настоЯла на своем желании. ”ома
Ясно видел, что она его почти понимает. џ говорю почти, потому что Ќастенька
тоже лелеЯла ”ому и даже каждый раз поддерживала мужа, когда он восторженно
восхвалЯл своего мудреца. Ћна хотела заставить других уважать все в своем
муже, а потому гласно оправдывала и его привЯзанность к ”оме ”омичу. Ќо Я
уверен, что золотое сердечко Ќастеньки забыло все прежние обиды: она все
простила ”оме, когда он соединил ее с дЯдей, и, кроме того, кажетсЯ,
серьезно, всем сердцем вошла в идею дЯдЯ, что со "страдальца" и прежнего
шута нельзЯ много спрашивать, а что надо, напротив, уврачевать сердце его.
ЃеднаЯ Ќастенька сама была из униженных, сама страдала и помнила это. —ерез
месЯц ”ома утих, сделалсЯ даже ласков и кроток; но зато начались другие,
самые неожиданные припадки: он начал впадать в какой-то магнетический сон,
устрашавший всех до последней степени. ‚друг, например, страдалец что-нибудь
говорит, даже смеетсЯ, и в одно мгновение окаменеет, и окаменеет именно в
том самом положении, в котором находилсЯ в последнее мгновение перед
припадком; если, например, он смеЯлсЯ, то так и оставалсЯ с улыбкою на
устах; если же держал что-нибудь, хоть вилку, то вилка так и остаетсЯ в
поднЯтой руке, на воздухе. Џотом, разумеетсЯ, рука опуститсЯ, но ”ома ”омич
уже ничего не чувствует и не помнит, как она опустилась. Ћн сидит, смотрит,
даже моргает глазами, но не говорит ничего, ничего не слышит и не понимает.
’ак продолжалось иногда по целому часу. ђазумеетсЯ, все в доме чуть не
умирают от страха, сдерживают дыхание, ходЯт на цыпочках, плачут. Ќаконец
”ома проснетсЯ, чувствуЯ страшное изнеможение, и уверЯет, что ровно ничего
не слыхал и не видал во все это времЯ. Ќужно же, чтоб до такой степени
ломалсЯ, рисовалсЯ человек, выдерживаЯ целые часы добровольной муки - и
единственно длЯ того, чтоб сказать потом: "‘мотрите на менЯ, Я и чувствую-то
краше, чем вы!" Ќаконец ”ома ”омич проклЯл дЯдю "за ежечасные обиды и
непочтительность" и переехал жить к господину Ѓахчееву. ‘тепан Ђлексеевич,
который после дЯдиной свадьбы еще много раз ссорилсЯ с ”омой ”омичом, но
всегда кончал тем, что сам же просил у него прощеньЯ, в этот раз принЯлсЯ за
дело с необыкновенным жаром: он встретил ”ому с энтузиазмом, накормил на
убой и тут же положил формально рассоритьсЯ с дЯдей и даже подать на него
просьбу. “ них был где-то спорный клочок земли, о котором, впрочем, никогда
и не спорили, потому что дЯдЯ вполне уступал его, без всЯких споров, ‘тепану
Ђлексеевичу. Ќе говорЯ ни слова, господин Ѓахчеев велел заложить колЯску,
поскакал в город, настрочил там просьбу и подал, просЯ суд присудить ему
формальным образом землю, с вознаграждениЯми проторей и убытков, и таким
образом казнить самоуправство и хищничество. Њежду тем ”ома, на другой же
день, соскучившись у господина Ѓахчеева, простил дЯдю, приехавшего с
повинною, и отправилсЯ обратно в ‘тепанчиково. ѓнев господина Ѓахчеева,
возвратившегосЯ из города и не заставшего ”омы, был ужасен; но через три днЯ
он ЯвилсЯ в ‘тепанчиково с повинною, со слезами просил прощеньЯ у дЯди и
уничтожил свою просьбу. „ЯдЯ в тот же день помирил его с ”омой ”омичом, и
‘тепан Ђлексеевич опЯть ходил за ”омой, как собачка, и по-прежнему
приговаривал к каждому слову: "“мный ты человек, ”ома! ученый ты человек,
”ома!"
”ома ”омич лежит теперь в могиле, подле генеральши; над ним стоит
драгоценный памЯтник из белого мрамора, весь испещренный плачевными цитатами
и хвалебными надписЯми. €ногда …гор €льич и Ќастенька благоговейно заходЯт,
с прогулки, в церковную ограду поклонитьсЯ ”оме. Ћни и теперь не могут
говорить о нем без особого чувства; припоминают каждое его слово, что он ел,
что любил. ‚ещи его сберегаютсЯ как драгоценность. Џочувствовав себЯ
совершенно осиротевшими, дЯдЯ и ЌастЯ еще более привЯзались друг к другу.
„етей им бог не дал; они очень горюют об этом, но роптать не смеют. ‘ашенька
давно уже вышла замуж за одного прекрасного молодого человека. €люша учитсЯ
в Њоскве. ’аким образом, дЯдЯ и ЌастЯ живут одни и не надышатсЯ друг на
друга. ‡абота их друг о друге дошла до какой-то болезненности. ЌастЯ
беспрерывно молитсЯ. …сли кто из них первый умрет, то другой, Я думаю, не
проживет и недели. Ќо дай бог им долго жить! Џринимают они всех с полным
радушием и готовы разделить со всЯким несчастным все, что у них имеетсЯ.
Ќастенька любит читать житиЯ свЯтых и с сокрушением говорит, что
обыкновенных добрых дел еще мало, а что надо бы раздать все нищим и быть
счастливыми в бедности. …сли б не забота об €люше и ‘ашеньке, дЯдЯ бы давно
так и сделал, потому что он во всем вполне согласен с женою. ‘ ними живет
ЏрасковьЯ €льинична и угождает им во всем с наслаждением; она же ведет и
хозЯйство. ѓосподин Ѓахчеев сделал ей предложение еще вскоре после
дЯдюшкиной свадьбы, но она наотрез ему отказала. ‡аключили из этого, что она
пойдет в монастырь; но и этого не случилось. ‚ натуре Џрасковьи €льиничны
есть одно замечательное свойство: совершенно уничтожатьсЯ перед теми, кого
она полюбила, ежечасно исчезать перед ними, смотреть им в глаза, подчинЯтьсЯ
всевозможным их капризам, ходить за ними и служить им. ’еперь, по смерти
генеральши, своей матери, она считает своею обЯзанностью не разлучатьсЯ с
братом и угождать во всем Ќастеньке. ‘тарикашка …жевикин еще жив и в
последнее времЯ все чаще и чаще стал посещать свою дочь. ‚начале он приводил
дЯдю в отчаЯние тем, что почти совершенно отстранил себЯ и свою мелюзгу (так
называл он детей своих) от ‘тепанчикова. ‚се зазывы дЯди не действовали на
него: он был не столько горд, сколько щекотлив и мнителен. ‘амолюбиваЯ
мнительность его доходила иногда до болезни. Њысль, что его, беднЯка, будут
принимать в богатом доме из милости, сочтут назойливым и навЯзчивым, убивала
его; он даже отказывалсЯ иногда от Ќастенькиной помощи и принимал только
самое необходимое. Ћт дЯди же он ничего решительно не хотел принЯть.
Ќастенька чрезвычайно ошиблась, говорЯ мне тогда, в саду, об отце, что он
представлЯет из себЯ шута длЯ нее. Џравда, ему ужасно хотелось тогда выдать
Ќастеньку замуж; но корчил он из себЯ шута просто из внутренней потребности,
чтоб дать выход накопившейсЯ злости. Џотребность насмешки и Язычка была у
него в крови. Ћн карикатурил, например, из себЯ самого подлого, самого
низкопоклонного льстеца; но в то же времЯ Ясно выказывал, что делает это
только длЯ виду; и чем унизительнее была его лесть, тем Язвительнее и
откровеннее проглЯдывала в ней насмешка. ’акаЯ уж была его манера. ‚сех
детей его удалось разместить в лучших учебных заведениЯх, в Њоскве и
Џетербурге, и то только, когда Ќастенька Ясно доказала ему, что все
сделаетсЯ на ее собственный счет, то есть в счет ее собственных тридцати
тысЯч, подаренных ей ’атьЯной €вановной. ќти тридцать тысЯч, по правде,
никогда и не брали у ’атьЯны €вановны; а ее, чтоб она не горевала и не
обижалась, умилостивили, обещаЯ ей при первых неожиданных семейных нуждах
обратитьсЯ к ее помощи. ’ак и сделали: длЯ виду были произведены у ней, в
разное времЯ, два довольно значительные займа. Ќо ’атьЯна €вановна умерла
три года назад, и ЌастЯ все-таки получила свои тридцать тысЯч. ‘мерть бедной
’атьЯны €вановны была скоропостижнаЯ. ‚се семейство собиралось на бал к
одному из соседних помещиков, и только что успела она нарЯдитьсЯ в свое
бальное платье, а на голову надеть очаровательный венок из белых роз, как
вдруг почувствовала дурноту, села в кресло и умерла. ‚ этом венке ее и
похоронили. ЌастЯ была в отчаЯнии. ’атьЯну €вановну лелеЯли в доме и ходили
за ней, как за ребенком. Ћна удивила всех здравомыслием своего завещаниЯ:
кроме Ќастенькиных тридцати тысЯч, все остальное, до трехсот тысЯч
ассигнациЯми, назначалось длЯ воспитаниЯ бедных сироток-девочек и длЯ
награждениЯ их деньгами по выходе из учебных заведений. ‚ год смерти вышла
замуж и девица Џерепелицына, котораЯ, по смерти генеральши, осталась у дЯди
в надежде подлизатьсЯ к ’атьЯне €вановне. Њежду тем овдовел
чиновник-помещик, владетель Њишина, той самой маленькой деревушки, в которой
у нас происходила сцена с Ћбноскиным и его маменькой за ’атьЯну €вановну.
—иновник этот был страшный сутЯга и имел от первой жены шесть человек детей.
ЏодозреваЯ у Џерепелицыной деньги, он начал к ней подсылать с предложениЯми,
и та немедленно согласилась. Ќо Џерепелицына была бедна, как курица: у ней
всего-то было триста рублей серебром, да и то подаренные ей Ќастенькой на
свадьбу. ’еперь муж и жена грызутсЯ с утра до вечера. Ћна теребит за волосы
его детей и отсчитывает им колотушки; ему же (по крайней мере так говорЯт)
царапает лицо и поминутно корит его подполковничьим своим происхождением.
Њизинчиков тоже пристроилсЯ. Ћн благоразумно бросил все свои надежды на
’атьЯну €вановну и начал понемногу учитьсЯ сельскому хозЯйству. „ЯдЯ
рекомендовал его одному богатому графу, помещику, у которого было три тысЯчи
душ, в восьмидесЯти верстах от ‘тепанчикова, и который изредка наезжал в
свои поместьЯ. ‡аметив в Њизинчикове способности и взЯв во внимание
рекомендацию, граф предложил ему место управлЯющего в своих поместьЯх,
прогнав своего прежнего управителЯ немца, который, несмотрЯ на прославленную
немецкую честность, обчищал своего графа как липку. —ерез пЯть лет имениЯ
узнать нельзЯ было: крестьЯне разбогатели; завелись статьи по хозЯйству,
прежде невозможные; доходы чуть ли не удвоились, - словом, новый управитель
отличилсЯ и прогремел на всю губернию хозЯйственными своими способностЯми.
Љаково же было изумление и горе графа, когда Њизинчиков, ровно чрез пЯть
лет, несмотрЯ ни на какие просьбы, ни на какие надбавки, решительно
отказалсЯ от службы и вышел в отставку! ѓраф думал, что его сманили
соседи-помещики, или даже в другую губернию. € как же все удивились, когда
вдруг, два месЯца по выходе в отставку, у €вана €вановича Њизинчикова
Явилось превосходнейшее имение, во сто душ, ровно в сорока верстах от
графского, купленное им у какого-то промотавшегосЯ гусара, прежнего его
приЯтелЯ! ќти сто душ он тотчас заложил, и через год у него Явилось еще
шестьдесЯт душ в окрестностЯх. ’еперь он сам помещик, и хозЯйство у него
бесподобное. ‚се дивЯтсЯ: где он вдруг достал денег? другие же только
покачивают головами. Ќо €ван €ванович совершенно спокоен и чувствует себЯ
вполне в своем праве. Ћн выписал из Њосквы свою сестру, ту самую, котораЯ
дала ему свои последние три целковых на сапоги, когда он отправлЯлсЯ в
‘тепанчиково, - премилую девушку, но уже не первой молодости, кроткую,
образованную, но чрезвычайно запуганную. Ћна все времЯ скиталась где-то в
Њоскве, в компаньонках, у какой-то благодетельницы; теперь же благоговеет
перед братом, хозЯйничает в его доме, считает его волю законом, а себЯ
вполне счастливою. Ѓратец не балует ее и держит несколько в черном теле; но
она этого не замечает. ‚ ‘тепанчикове ее ужасно как полюбили, и, говорЯт,
господин Ѓахчеев к ней неравнодушен. Ћн и сделал бы предложение, да боитсЯ
отказа. ‚прочем, о господине Ѓахчееве мы надеемсЯ поговорить в другой раз, в
другом рассказе, подробнее.
‚от, кажетсЯ, и все лица... „а! забыл: ѓаврила очень постарел и
совершенно разучилсЯ говорить по-французски. €з ”алалеЯ вышел очень
порЯдочный кучер, а ‚идоплЯсов давным-давно в желтом доме и, кажетсЯ, там и
умер... Ќа днЯх поеду в ‘тепанчиково и непременно справлюсь о нем у дЯди.

------------------------------------------------------------------------
‚первые опубликовано: "Ћтечественные записки", ноЯбрь-декабрь 1859 г.
------------------------------------------------------------------------
Copyright 1998 ЏубличнаЯ электроннаЯ библиотека
Last-modified: Fri, 03 Nov 2000 09:29:54 GMT
Ћцените этот текст: