  превосходительство
сам вышел, всем ждать велел, а ‘емена ‡ахарыча мимо всех за руку  в  кабинет
провел". ‘лышите, слышите? "џ, конечно, говорит, ‘емен ‡ахарыч,  помнЯ  ваши
заслуги, и хотЯ вы и придерживались этой легкомысленной слабости, но как  уж
вы теперь обещаетесь, и что сверх того без вас у нас  худо  пошло  (слышите,
слышите!), то и надеюсь, говорит, теперь на ваше благородное слово", то есть
все это, Я вам скажу, взЯла да и выдумала, и не то чтоб из легкомыслиЯ,  длЯ
одной похвальбы-с! Ќет-с, сама всему верит, собственным  воображениЯми  сама
себЯ тешит ей-богу-с! € Я не осуждаю: нет, этого Я не осуждаю!..  Љогда  же,
шесть дней назад, Я первое жалованье мое - двадцать три рублЯ сорок копеек -
сполна принес, малЯвочкой менЯ назвала: "ЊалЯвочка, говорит, ты  эдакаЯ!"  €
наедине-с, понимаете ли? Ќу уж что, кажетсЯ, во мне  за  краса,  и  какой  Я
супруг? Ќет, ущипнула за щеку: "ЊалЯвочка ты эдакаЯ!" - говорит.
     Њармеладов остановилсЯ, хотел было улыбнутьсЯ, но вдруг подбородок  его
запрыгал. Ћн, впрочем, удержалсЯ. ќтот кабак, развращенный вид,  пЯть  ночей
на сенных барках и штоф, а вместе с тем эта  болезненнаЯ  любовь  к  жене  и
семье сбивали его слушателЯ с толку. ђаскольников слушал  напрЯженно,  но  с
ощущением болезненным. Ћн досадовал, что зашел сюда.
     - Њилостивый государь, милостивый государь!  -  воскликнул  Њармеладов,
оправившись, - о государь мой, вам, может  быть,  все  это  в  смех,  как  и
прочим, и только беспокою Я вас глупостию всех  этим  мизерных  подробностей
домашней жизни моей, ну а мне не в смех! €бо Я все это могу чувствовать. € в
продолжение всего того райского днЯ моей жизни и всего того вечера Я и сам в
мечтаниЯх летучих препровождал: и то есть как Я это все устрою  и  ребЯтишек
одену, и ей спокой дам, и дочь мою единородную от  бесчестьЯ  в  лоно  семьи
возвращу... € многое, многое... Џозволительно, сударь. Ќу-с, государь ты мой
(Њармеладов вдруг как будто вздрогнул, поднЯл голову и в упор  посмотрел  на
своего слушателЯ), ну-с, а на другой же день, после всех  сих  мечтаний  (то
есть это будет ровно пЯть суток назад тому), к вечеру, Я хитрым обманом, как
тать в нощи, похитил у Љатерины €вановны  от  сундука  ее  ключ,  вынул  что
осталось из принесенного жалованьЯ, сколько всего  уж  не  помню,  и  вот-с,
глЯдите на менЯ, все! ЏЯтый день из дома, и там менЯ ищут, и службе конец, и
вицмундир в распивочной у …гипетского моста лежит, взамен чего и получил сие
одеЯние... и всему конец!
     Њармеладов стукнул себЯ кулаком по лбу, стиснул зубы,  закрыл  глаза  и
крепко оперсЯ локтем на стол. Ќо через минуту лицо его вдруг изменилось, и с
каким-то  напускным  лукавством  и  выделанным   нахальством   взглЯнул   на
ђаскольникова, засмеЯлсЯ и проговорил:
     - Ђ сегоднЯ у ‘они был, на похмелье ходил просить! •е-хе-хе!
     - Ќеужели дала? - крикнул кто-то со  стороны  из  вошедших,  крикнул  и
захохотал во всю глотку.
     - ‚от  этот  самый  полуштоф-с  на  ее  деньги  и  куплен,  -  произнес
Њармеладов, исключительно  обращаЯсь  к  ђаскольникову.  -  ’ридцать  копеек
вынесла, своими руками, последние, все что  было,  сам  видел...  Ќичего  не
сказала, только молча на менЯ посмотрела... ’ак не  на  земле,  а  там...  о
людЯх тоскуют, плачут, а не укорЯют, не укорЯют! Ђ это больней-с, больней-с,
когда не укорЯют!.. ’ридцать копеек, да-с. Ђ ведь и ей теперь они нужны,  а?
Љак вы думаете, сударь  мой  дорогой?  ‚едь  она  теперь  чистоту  наблюдать
должна. „енег стоит сиЯ чистота, особаЯ-то, понимаете? Џонимаете ли, сударь,
что значит сиЯ чистота? Ќу-с, а  Я  вот,  кровный-то  отец,  тридцатьто  эти
копеек и стащил себе на похмелье! € пью-с!  €  уж  пропил-с!..  Ќу,  кто  же
такого, как Я, пожалеет?  ась?  †аль  вам  теперь  менЯ,  сударь,  аль  нет?
ѓоворите, сударь, жаль али нет? •е-хе-хе-хе!
     Ћн хотел было налить, но уже нечего было. Џолуштоф был пустой.
     - „а чего тебЯ жалеть-то? - крикнул  хозЯин,  очутившийсЯ  опЯть  подле
них.
     ђаздалсЯ смех и даже ругательства.  ‘меЯлись  и  ругались  слушавшие  и
неслушавшие, так, глЯдЯ только на одну фигуру отставного чиновника.
     - †алеть! зачем менЯ жалеть! -  вдруг  возопил  Њармеладов,  вставаЯ  с
протЯнутою вперед рукой, в решительном вдохновении, как будто только и  ждал
этих слов. - ‡ачем жалеть, говоришь ты? „а! менЯ  жалеть  не  за  что!  ЊенЯ
распЯть надо, распЯть на кресте, а не жалеть! Ќо распни,  судиЯ,  распни  и,
распЯв, пожалей его! € тогда Я сам к тебе пойду на пропЯтие, ибо не  весельЯ
жажду, а скорби и слез!.. „умаешь ли ты, продавец, что  этот  полуштоф  твой
мне в сласть пошел? ‘корби, скорби искал Я на дне  его,  скорби  и  слез,  и
вкусил, и обрел; а пожалеет нас тот, кто всех  пожалел  и  кто  всех  и  всЯ
понимал, он единый, он и судиЯ. Џриидет в тот день и спросит: "Ђ где  дщерь,
что мачехе злой и чахоточной, что детЯм чужим и малолетним себЯ предала? ѓде
дщерь, что отца своего земного, пьЯницу непотребного, не  ужасаЯсь  зверства
его, пожалела?" € скажет: "Џрииди! џ уже простил тебЯ  раз...  Џростил  тебЯ
раз... ЏрощаютсЯ же  и  теперь  грехи  твои  мнози,  за  то,  что  возлюбила
много..." € простит мою ‘оню, простит, Я  уж  знаю,  что  простит...  џ  это
давеча, как у ней был, в моем  сердце  почувствовал!..  €  всех  рассудит  и
простит, и добрых и злых, и премудрых и смирных... € когда  уже  кончит  над
всеми,  тогда  возглаголет  и  нам:  "‚ыходите,  скажет,  и   вы!   ‚ыходите
пьЯненькие, выходите слабенькие, выходите соромники!" € мы  выйдем  все,  не
стыдЯсь, и станем. € скажет: "‘виньи вы! образа звериного и печати  его;  но
приидите и вы!" € возглаголЯт  премудрые,  возглаголЯт  разумные:  "ѓосподи!
почто сих приемлеши?"  €  скажет:  "Џотому  их  приемлю,  премудрые,  потому
приемлю, разумные, что ни  единый  из  сих  сам  не  считал  себЯ  достойным
сего..." € прострет к нам руце свои, и мы припадем... и  заплачем...  и  все
поймем! ’огда все поймем!.. и все поймут... и  Љатерина  €вановна...  и  она
поймет... ѓосподи, да приидет царствие твое!
     € он опустилсЯ на лавку, истощенный  и  обессиленный,  ни  на  кого  не
смотрЯ, как бы забыв окружающее и глубоко задумавшись. ‘лова  его  произвели
некоторое впечатление; на минуту воцарилось молчание,  но  вскоре  раздались
прежний смех и ругательства:
     - ђассудил!
     - ‡авралсЯ!
     - —иновник!
     € проч. и проч.
     - Џойдемте, сударь,  -  сказал  вдруг  Њармеладов,  поднимаЯ  голову  и
обращаЯсь к ђаскольникову, - доведите менЯ... „ом ЉозелЯ, на дворе.  Џора...
к Љатерине €вановне...
     ђаскольникову давно уже хотелось уйти; помочь же ему он  и  сам  думал.
Њармеладов оказалсЯ гораздо слабее ногами, чем в речах, и крепко  оперсЯ  на
молодого человека. €дти было шагов двести-триста. ‘мущение и страх все более
и более овладевали пьЯницей по мере приближениЯ к дому.
     - џ не Љатерины €вановны теперь боюсь, - бормотал он в волнении, - и не
того, что она мне волосы драть начнет. —то волосы!..  вздор  волосы!  ќто  Я
говорю! Ћно даже и лучше, коли драть начнет, а Я не того боюсь... Я...  глаз
ее боюсь... да... глаз... Љрасных пЯтен на щеках тоже боюсь... и  еще  -  ее
дыханиЯ боюсь... ‚идал ты, как в этой  болезни  дышат...  при  взволнованных
чувствах? „етского плача тоже боюсь... Џотому как если  ‘онЯ  не  накормила,
то... уж и не знаю что! не знаю! Ђ побоев не боюсь... ‡най, сударь, что  мне
таковые побои не токмо не в боль, но и в наслаждение бывают... €бо без  сего
Я и сам не могу обойтись. Ћно  лучше.  Џусть  побьет,  душу  отведет...  оно
лучше... Ђ вот и дом. ЉозелЯ дом. ‘лесарЯ, немца, богатого... веди!
     Ћни вошли со двора и прошли в четвертый этаж. ‹естница чем дальше,  тем
становилась темнее. Ѓыло уже почти одиннадцать часов, и хотЯ в  эту  пору  в
Џетербурге нет настоЯщей ночи, но на верху лестницы было очень темно.
     ЊаленькаЯ закоптелаЯ дверь в  конце  лестницы,  на  самом  верху,  была
отворена. Ћгарок освещал беднейшую комнату шагов в  десЯть  длиной;  всю  ее
было видно из сеней. ‚се было  разбросано  и  в  беспорЯдке,  в  особенности
разное детское трЯпье. —ерез задний угол была протЯнута дырЯваЯ простынЯ. ‡а
нею, вероЯтно, помещалась кровать. ‚ самой же комнате было всего только  два
стула и клеенчатый  очень  ободранный  диван,  перед  которым  стоЯл  старый
кухонный сосновый стол, некрашеный и ничем не покрытый. Ќа краю стола  стоЯл
догоравший сальный огарок в железном подсвечнике. ‚ыходило,  что  Њармеладов
помещалсЯ в особой комнате, а не в углу,  но  комната  его  была  проходнаЯ.
„верь в дальнейшие помещениЯ или клетки,  на  которые  разбивалась  квартира
Ђмалии ‹иппевехзель, была приотворена. ’ам было шумно и крикливо.  •охотали.
ЉажетсЯ,  играли  в  карты  и  пили  чай.  ‚ылетали   иногда   слова   самые
нецеремонные.
     ђаскольников  тотчас  признал  Љатерину  €вановну.  ќто   была   ужасно
похудевшаЯ женщина, тонкаЯ, довольно высокаЯ и стройнаЯ, еще  с  прекрасными
темно-русыми волосами и действительно с раскрасневшимисЯ  до  пЯтен  щеками.
Ћна ходила взад и вперед по своей небольшой комнате, сжав руки на  груди,  с
запекшимисЯ губами и неровно, прерывисто дышала. ѓлаза  ее  блестели  как  в
лихорадке, но взглЯд был  резок  и  неподвижен,  и  болезненное  впечатление
производило это чахоточное и взволнованное  лицо,  при  последнем  освещении
догоравшего огарка, трепетавшем на лице ее. ђаскольникову она показалась лет
тридцати, и действительно  была  не  пара  Њармеладову...  ‚ходЯщих  она  не
слушала и не видела. ‚ комнате было  душно,  но  окна  она  не  отворила;  с
лестницы несло вонью, но дверь на лестницу была не затворена; из  внутренних
помещений, сквозь непритворенную дверь, неслись волны  табачного  дыма,  она
кашлЯла, но дверь не притворЯла. ‘амаЯ маленькаЯ девочка, лет  шести,  спала
на полу, как-то сидЯ, скорчившись и уткнув голову в  диван.  Њальчик,  годом
старше ее, весь дрожал в углу и плакал. …го, вероЯтно, только  что  прибили.
‘таршаЯ девочка, лет девЯти, высокенькаЯ и тоненькаЯ  как  спичка,  в  одной
худенькой и разодранной всюду рубашке и в накинутом на  голые  плечи  ветхом
драдедамовом бурнусике, сшитом ей, вероЯтно, два года назад, потому  что  он
не доходил теперь и до колен, стоЯла в углу подле маленького брата, обхватив
его шею своею длинною, высохшею как спичка рукой. Ћна, кажетсЯ, унимала его,
что-то шептала  ему,  всЯчески  сдерживала,  чтоб  он  как-нибудь  опЯть  не
захныкал,  и  в  то  же  времЯ  со  страхом  следила   за   матерью   своими
большими-большими  темными  глазами,  которые  казались  еще  больше  на  ее
исхудавшем и испуганном личике. Њармеладов, не входЯ в комнату, стал в самых
дверЯх на  коленки,  а  ђаскольникова  протолкнул  вперед.  †енщина,  увидев
незнакомого, рассеЯнно остановилась перед ним, на мгновение очнувшись и  как
бы соображаЯ: зачем это он вошел? Ќо, верно, ей тотчас же представилось, что
он идет в другие комнаты, так как ихнЯЯ была проходнаЯ. ‘ообразив это  и  не
обращаЯ уже более на  него  вниманиЯ,  она  пошла  к  сенным  дверЯм,  чтобы
притворить их, и вдруг  вскрикнула,  увидев  на  самом  пороге  стоЯщего  на
коленках мужа.
     - Ђ! - закричала она в исступлении, - воротилсЯ! Љолодник! €зверг!..  Ђ
где деньги? —то у тебЯ в кармане,  показывай!  €  платье  не  то!  где  твое
платье? где деньги? говори!..
     € она бросились его обыскивать. Њармеладов тотчас же послушно и покорно
развел руки в стороны, чтобы тем облегчить карманный обыск. „енег не было ни
копейки.
     - ѓде же деньги? - кричала она. - Ћ господи, неужели же он все  пропил!
‚едь двенадцать целковых в сундуке оставалось!.. - и вдруг, в бешенстве, она
схватила его за волосы и потащила в  комнату.  Њармеладов  сам  облегчал  ее
усилиЯ, смиренно ползЯ за нею на коленках.
     - € это мне в наслаждение! € это мне не  в  боль,  а  в  на-слаж-дение,
ми-ло-сти-вый го-су-дарь, - выкрикивал он, потрЯсаемый за волосы и даже  раз
стукнувшись лбом об пол. ‘павший  на  полу  ребенок  проснулсЯ  и  заплакал.
Њальчик в углу не  выдержал,  задрожал,  закричал  и  бросилсЯ  к  сестре  в
страшном испуге, почти в припадке. ‘таршаЯ девочка дрожала со сна как лист.
     - Џропил! все, все пропил! - кричала в отчаЯнии  беднаЯ  женщина,  -  и
платье не то! ѓолодные, голодные! (и, ломаЯ руки, она указывала  на  детей).
Ћ, треклЯтаЯ жизнь! Ђ вам,  вам  не  стыдно,  -  вдруг  набросилась  она  на
ђаскольникова, - из кабака! ’ы с ним пил? ’ы тоже с ним пил! ‚он!
     Њолодой человек поспешил уйти, не говорЯ ни слова. Љ тому же внутреннЯЯ
дверь  отворилась  настежь,  и  из  нее  выглЯнуло   несколько   любопытных.
ЏротЯгивались наглые смеющиесЯ головы с папиросками и трубками, в  ермолках.
‚иднелись фигуры в халатах и совершенно нараспашку, в летних  до  неприличиЯ
костюмах, иные с картами в  руках.  Ћсобенно  потешно  смеЯлись  они,  когда
Њармеладов, таскаемый за волосы, кричал, что это ему  в  наслаждение.  ‘тали
даже входить в комнату; послышалсЯ, наконец, зловещий визг: это  продиралась
вперед сама ЂмалиЯ ‹иппевехзель, чтобы произвести распорЯдок по-свойски и  в
сотый  раз  испугать  бедную  женщину  ругательским  приказанием  завтра  же
очистить квартиру. “ходЯ, ђаскольников успел просунуть руку в карман, загреб
сколько пришлось медных денег, доставшихсЯ ему с разменЯнного в  распивочной
рублЯ, и неприметно положил на окошко. Џотом уже на лестнице он  одумалсЯ  и
хотел было воротитьсЯ.
     "Ќу что это за вздор такой Я сделал, - подумал он, -  тут  у  них  ‘онЯ
есть, а мне самому надо". Ќо рассудив, что взЯть назад уже невозможно и  что
все-таки он и без того бы не взЯл, он махнул рукой и пошел на свою квартиру.
"‘оне помадки ведь тоже нужно, - продолжал он, шагаЯ по улице, и  Язвительно
усмехнулсЯ, - денег стоит сиЯ чистота... ѓм!  Ђ  ведь  ‘онечка-то,  пожалуй,
сегоднЯ и сама обанкрутитсЯ, потому тот же риск, охота по красному  зверю...
золотопромышленность... вот они все, стало  быть,  и  на  бобах  завтра  без
моих-то денег... Ђй да ‘онЯ! Љакой колодезь, однако ж,  сумели  выкопать!  и
пользуютсЯ! ‚от ведь пользуютсЯ же! € привыкли. Џоплакали,  и  привыкли.  Љо
всему-то подлец-человек привыкает!"
     Ћн задумалсЯ.
     - Ќу  а  коли  Я  соврал,  -  воскликнул  он  вдруг  невольно,  -  коли
действительно не подлец человек, весь вообще, весь род то есть человеческий,
то значит, что остальное все - предрассудки, одни только страхи  напущенные,
и нет никаких преград, и так тому и следует быть!..

        III

     Ћн проснулсЯ на другой день уже поздно, после тревожного  сна,  но  сон
подкрепил его. ЏроснулсЯ он желчный, раздражительный, злой  и  с  ненавистью
посмотрел на свою каморку.  ќто  была  крошечнаЯ  клетушка,  шагов  в  шесть
длиной, имевшаЯ самый жалкий вид с  своими  желтенькими,  пыльными  и  всюду
отставшими от стен обоЯми, и до того низкаЯ, что чуть-чуть высокому человеку
становилось в ней жутко, и все казалось, что вот-вот  стукнешьсЯ  головой  о
потолок. Њебель соответствовала помещению: было три старых стула, не  совсем
исправных, крашеный стол в углу, на  котором  лежало  несколько  тетрадей  и
книг; уже по тому одному, как они были запылены,  видно  было,  что  до  них
давно уже не касалась  ничьЯ  рука;  и,  наконец,  неуклюжаЯ  большаЯ  софа,
занимавшаЯ чуть не всю стену и половину ширины всей комнаты, когда-то обитаЯ
ситцем, но теперь в лохмотьЯх и служившаЯ постелью ђаскольникову.  —асто  он
спал на ней так, как был, не  раздеваЯсь,  без  простыни,  покрываЯсь  своим
старым, ветхим, студенческим пальто и с одною маленькою подушкой в  головах,
под которую подкладывал все, что имел бельЯ, чистого  и  заношенного,  чтобы
было повыше изголовье. Џеред софой стоЯл маленький столик.
     ’рудно было более опуститьсЯ и обнерЯшитьсЯ; но ђаскольникову это  было
даже приЯтно в его теперешнем состоЯнии духа. Ћн решительно  ушел  от  всех,
как  черепаха  в  свою  скорлупу,  и  даже  лицо  служанки,  обЯзанной   ему
прислуживать и заглЯдывавшей иногда в его комнату, возбуждало в нем желчь  и
конвульсии.  ’ак  бывает   у   иных   мономанов,   слишком   на   чем-нибудь
сосредоточившихсЯ. ЉвартирнаЯ хозЯйка его две недели как уже  перестала  ему
отпускать кушанье, и он не подумал еще до сих пор сходить объЯснитьсЯ с нею,
хотЯ и сидел без обеда. ЌастасьЯ, кухарка и единственнаЯ служанка хозЯйкина,
отчасти была рада такому настроению жильца и совсем перестала у него убирать
и мести, так только раз в неделю, нечаЯнно, бралась иногда за веник. Ћна  же
и разбудила его теперь.
     - ‚ставай, чего спишь! - закричала она над ним, - десЯтый час.  џ  тебе
чай принесла; хошь чайку-то? Џоди отощал?
     †илец открыл глаза, вздрогнул и узнал Ќастасью.
     - —ай-то от хозЯйки, что ль? - спросил он,  медленно  и  с  болезненным
видом приподнимаЯсь на софе.
     - Љако от хозЯйки!
     Ћна поставила перед ним свой собственный надтреснутый чайник, с  спитым
уже чаем, и положила два желтых кусочка сахару.
     - ‚от, ЌастасьЯ, возьми, пожалуйста, - сказал он, пошарив в кармане (он
так и спал одетый) и вытащил горсточку меди, - сходи и купи  мне  сайку.  „а
возьми в колбасной хоть колбасы немного подешевле.
     - ‘айку Я тебе сею минутою принесу, а не хошь ли вместо колбасы-то щей?
•орошие щи, вчерашние. …ще  вчера  тебе  отставила,  да  ты  пришел  поздно.
•орошие щи.
     Љогда щи были принесены и он принЯлсЯ за них,  ЌастасьЯ  уселась  подле
него на софе и стала болтать. Ћна была из деревенских баб и очень  болтливаЯ
баба.
     - ЏрасковьЯ-то Џавловна в полицу на тебЯ хочет жалитьсЯ, - сказала она.
     Ћн крепко поморщилсЯ.
     - ‚ полицию? —то ей надо?
     - „енег не платишь и с фатеры не сходишь. €звестно, что надо.
     - ќ, черта еще не доставало - бормотал он, скрыпЯ зубами,  -  нет,  это
мне теперь... некстати... „ура она, - прибавил он громко. - џ сегоднЯ к  ней
зайду, поговорю.
     - „ура-то она дура, такаЯ же, как и Я, а  ты  что,  умник,  лежишь  как
мешок, ничего от тебЯ не видать? Џрежде,  говоришь,  детей  учить  ходил,  а
теперь пошто ничего не делаешь?
     - џ делаю... - нехотЯ и сурово проговорил ђаскольников.
     - —то делаешь?
     - ђаботу...
     - Љаку работу?
     - „умаю, - серьезно отвечал он помолчав.
     ЌастасьЯ так и покатилась со смеху. Ћна  была  из  смешливых  и,  когда
рассмешат, смеЯлась неслышно, колыхаЯсь и трЯсЯсь всем телом,  до  тех  пор,
что самой тошно уж становилось.
     - „енег-то много, что ль, надумал? - смогла она наконец выговорить.
     - Ѓез сапог нельзЯ детей учить. „а и наплевать.
     - Ђ ты в колодезь не плюй.
     - ‡а детей медью платЯт. —то на копейки  сделаешь?  -  продолжал  он  с
неохотой, как бы отвечаЯ собственным мыслЯм.
     - Ђ тебе бы сразу весь капитал?
     Ћн странно посмотрел на нее.
     - „а, весь капитал, - твердо отвечал он помолчав.
     - Ќу, ты помаленьку, а то испужаешь; страшно уж  очинна.  ‡а  сайкой-то
ходить али нет?
     - Љак хочешь.
     - „а, забыла! Љ тебе ведь письмо вчера без тебЯ пришло.
     - Џисьмо! ко мне! от кого?
     - Ћт кого, не знаю. ’ри копейки почтальону своих  отдала.  Ћтдашь,  что
ли?
     -  ’ак  неси  же,  ради  бога,  неси!  -  закричал  весь   в   волнении
ђаскольников, - господи!
     —ерез минуту Явилось письмо. ’ак и есть: от матери, из ђ-й губернии. Ћн
даже побледнел, принимаЯ его. „авно уже не получал он писем; но теперь и еще
что-то другое вдруг сжало ему сердце.
     - ЌастасьЯ, уйди, ради бога; вот твои три копейки, только,  ради  бога,
скорей уйди!
     Џисьмо дрожало в руках его; он не  хотел  распечатывать  при  ней:  ему
хотелось остатьсЯ наедине с этим письмом. Љогда ЌастасьЯ  вышла,  он  быстро
поднес его к губам и поцеловал; потом долго еще вглЯдывалсЯ в почерк адреса,
в знакомый и милый ему мелкий и косенький почерк  его  матери,  учившей  его
когда-то читать и писать. Ћн медлил;  он  даже  как  будто  боЯлсЯ  чего-то.
Ќаконец распечатал: письмо было большое, плотное, в два  лота;  два  большие
почтовые листа были мелко-намелко исписаны.
     "Њилый мой ђодЯ, - писала мать, - вот уже два месЯца с лишком как Я  не
беседовала с тобой письменно, от чего сама страдала  и  даже  иную  ночь  не
спала, думаЯ. Ќо, наверно,  ты  не  обвинишь  менЯ  в  этом  невольном  моем
молчании. ’ы знаешь, как Я люблю тебЯ; ты один у нас, у менЯ и  у  „уни,  ты
наше все, всЯ надежда, упование наше. —то было со мною, когда Я узнала,  что
ты уже несколько месЯцев оставил университет,  за  неимением  чем  содержать
себЯ, и что уроки и прочие средства твои прекратились! —ем могла Я  с  моими
ста двадцатью рублЯми в год пенсиона помочь тебе? ЏЯтнадцать рублей, которые
Я послала тебе четыре месЯца назад, Я занимала, как ты и сам знаешь, в  счет
этого же пенсиона, у здешнего нашего купца ЂфанасиЯ €вановича ‚ахрушина.  Ћн
добрый человек и был еще  приЯтелем  твоего  отца.  Ќо,  дав  ему  право  на
получение за менЯ пенсиона, Я должна была ждать, пока выплатитсЯ долг, а это
только что теперь исполнилось, так что Я ничего не могла во  все  это  времЯ
послать тебе. Ќо теперь, слава богу, Я, кажетсЯ, могу тебе еще выслать, да и
вообще мы можем теперь даже похвалитьсЯ фортуной, о  чем  и  спешу  сообщить
тебе. €, во-первых, угадываешь ли ты, милый ђодЯ, что сестра  твоЯ  вот  уже
полтора месЯца как живет со мною, и мы уже больше не  разлучимсЯ  и  впредь.
‘лава тебе господи, кончились ее истЯзаниЯ, но расскажу тебе все по порЯдку,
чтобы ты узнал, как все было, и что мы от тебЯ до сих пор скрывали. Љогда ты
писал мне, тому назад два месЯца, что слышал от кого-то, будто  „унЯ  терпит
много от грубости в доме господ ‘видригайловых, и спрашивал от  менЯ  точных
объЯснений, - что могла Я тогда написать тебе в ответ?  …сли  б  Я  написала
тебе всю правду, то ты, пожалуй бы, все бросил и хоть пешком, а пришел бы  к
нам, потому Я и характер и чувства твои знаю, и ты бы не дал в обиду  сестру
свою. џ же сама была в отчаЯнии, но что было делать? џ и сама-то всей правды
тогда не знала. ѓлавное же затруднение состоЯло в том, что „унечка,  вступив
прошлого года в их дом гувернанткой, взЯла  наперед  целых  сто  рублей  под
условием ежемесЯчного вычета из жалованьЯ, и,  стало  быть,  и  нельзЯ  было
место оставить, не расплатившись с долгом. ‘умму же эту  (теперь  могу  тебе
все объЯснить, бесценный ђодЯ) взЯла она более длЯ того, чтобы выслать  тебе
шестьдесЯт рублей, в которых ты тогда так нуждалсЯ и которые ты и получил от
нас в прошлом году. Њы тебЯ тогда обманули, написали, что это из  скопленных
„унечкиных прежних денег, но это было не так,  а  теперь  сообщаю  тебе  всю
правду, потому что все теперь  переменилось  внезапно,  по  воле  божией,  к
лучшему, и чтобы ты знал, как любит  тебЯ  „унЯ  и  какое  у  нее  бесценное
сердце. „ействительно, господин ‘видригайлов сначала обходилсЯ с  ней  очень
грубо и делал ей разные неучтивости и  насмешки  за  столом...  Ќо  не  хочу
пускатьсЯ во все эти тЯжелые подробности, чтобы не волновать тебЯ  напрасно,
когда уж все теперь  кончено.  Љороче,  несмотрЯ  на  доброе  и  благородное
обращение Њарфы Џетровны, супруги господина ‘видригайлова, и всех  домашних,
„унечке было очень тЯжело, особенно когда господин  ‘видригайлов  находилсЯ,
по старой полковой привычке своей, под влиЯнием Ѓахуса. Ќо что же  оказалось
впоследствии? Џредставь себе, что этот сумасброд давно уже  возымел  к  „уне
страсть, но все скрывал это под видом грубости  и  презрениЯ  к  ней.  Њожет
быть, он и сам стыдилсЯ и приходил в ужас, видЯ себЯ уже  в  летах  и  отцом
семейства, при таких легкомысленных надеждах, а потому и злилсЯ невольно  на
„уню. Ђ может быть, и то, что он грубостию  своего  обращениЯ  и  насмешками
хотел только прикрыть от других  всю  истину.  Ќо  наконец  не  удержалсЯ  и
осмелилсЯ сделать „уне Явное и гнусное предложение, обещаЯ ей разные награды
и сверх того бросить все и уехать с нею в другую деревню  или,  пожалуй,  за
границу. Њожешь представить себе все ее  страданиЯ!  Ћставить  сейчас  место
было нельзЯ, не только по причине денежного долга, но и щадЯ Њарфу Џетровну,
котораЯ могла бы вдруг возыметь подозрениЯ, а следовательно, и  пришлось  бы
поселить в семействе раздор. „а и длЯ „унечки был бы большой скандал; уж так
не обошлось бы. Ѓыли тут и многие  разные  причины,  так  что  раньше  шести
недель „унЯ никак не могла рассчитывать вырватьсЯ из  этого  ужасного  дома.
Љонечно, ты знаешь „уню, знаешь, как она умна и с каким твердым  характером.
„унечка многое может сносить и даже в самых крайних  случаЯх  найти  в  себе
столько великодушиЯ, чтобы не потерЯть своей  твердости.  Ћна  даже  мне  не
написала обо всем,  чтобы  не  расстроить  менЯ,  а  мы  часто  пересылались
вестЯми.  ђазвЯзка  же  наступила  неожиданнаЯ.  Њарфа   Џетровна   нечаЯнно
подслушала своего мужа, умолЯвшего „унечку в саду, и, понЯв  все  превратно,
во всем ее же и обвинила, думаЯ, что она-то всему и  причиной.  Џроизошло  у
них тут же в саду ужаснаЯ сцена: Њарфа Џетровна даже ударила „уню, не хотела
ничего слушать, а сама целый час кричала и,  наконец,  приказала  тотчас  же
отвезти „уню ко мне в город,  на  простой  крестьЯнской  телеге,  в  которую
сбросили все ее вещи,  белье,  платьЯ,  все  как  случилось,  неувЯзанное  и
неуложенное.  Ђ  тут  поднЯлсЯ  проливной  дождь,  и  „унЯ,  оскорбленнаЯ  и
опозореннаЯ, должна  была  проехать  с  мужиком  целых  семнадцать  верст  в
непокрытой телеге. Џодумай теперь, что могла Я тебе  написать  в  письме,  в
ответ на твое, полученное мною два месЯца назад, и о чем писать? ‘ама Я была
в отчаЯнии; правду написать тебе не  смела,  потому  что  ты  очень  бы  был
несчастлив, огорчен и возмущен, да и что мог бы  ты  сделать?  Џожалуй,  еще
себЯ погубить, да и „унечка запрещала; а  наполнЯть  письмо  пустЯками  и  о
чем-нибудь, тогда как в душе такое горе, Я не могла. –елый месЯц  у  нас  по
всему городу ходили сплетни об этой истории, и до того  уж  дошло,  что  нам
даже в церковь нельзЯ было  ходить  с  „уней  от  презрительных  взглЯдов  и
шептаний, и даже вслух при  нас  были  разговоры.  ‚се-то  знакомые  от  нас
отстранились,  все  перестали  даже  кланЯтьсЯ,  и  Я  наверно  узнала,  что
купеческие приказчики и некоторые канцелЯристы  хотели  нанести  нам  низкое
оскорбление, вымазав дегтем  ворота  нашего  дома,  так  что  хозЯева  стали
требовать, чтобы мы с квартиры съехали.  ‚сему  этому  причиной  была  Њарфа
Џетровна, котораЯ успела обвинить и загрЯзнить „уню во всех домах. Ћна у нас
со всеми знакома и в этот месЯц поминутно приезжала в город, и так  как  она
немного болтлива и любит рассказывать про свои семейные  дела  и,  особенно,
жаловатьсЯ на своего мужа всем и каждому, что очень нехорошо, то и  разнесла
всю историю, в короткое времЯ,  не  только  в  городе,  но  и  по  уезду.  џ
заболела, „унечка же была тверже менЯ, и если  бы  ты  видел,  как  она  все
переносила и менЯ же утешала и ободрЯла! Ћна ангел! Ќо, по милосердию божию,
наши муки были сокращены: господин  ‘видригайлов  одумалсЯ  и  раскаЯлсЯ  и,
вероЯтно  пожалев  „уню,  представил  Њарфе  Џетровне  полные  и   очевидные
доказательства всей „унечкиной невинности, а именно:  письмо,  которое  „унЯ
еще до тех пор, когда Њарфа Џетровна застала  их  в  саду,  принуждена  была
написать и передать ему, чтоб отклонить личные объЯснениЯ и тайные свиданиЯ,
на которых он настаивал, и которое, по отъезде  „унечки,  осталось  в  руках
господина ‘видригайлова. ‚ этом письме она самым пылким образом и  с  полным
негодованием укорЯла его именно за неблагородство поведениЯ его относительно
Њарфы Џетровны, поставлЯла ему на  вид,  что  он  отец  и  семьЯнин  и  что,
наконец, как гнусно с его стороны мучить и делать несчастною и без того  уже
несчастную и беззащитную девушку. Ћдним словом, милый ђодЯ, письмо  это  так
благородно и трогательно написано, что Я рыдала, читаЯ его, и до сих пор  не
могу читать его без слез. Љроме того, в оправдание „уни, Явились, наконец, и
свидетельства слуг, которые видели и знали гораздо больше,  чем  предполагал
сам господин ‘видригайлов, как это и всегда  водитсЯ.  Њарфа  Џетровна  была
совершенно поражена и "вновь убита", как она сама нам признавалась, но  зато
вполне убедилась в невинности „унечкиной и на другой же день, в воскресенье,
приехав прЯмо в собор, на коленЯх и со слезами молила владычицу дать ей силу
перенесть это новое испытание и исполнить долг свой. ‡атем, прЯмо из собора,
ни к кому не заезжаЯ, приехала к нам, рассказала нам все, горько плакала  и,
в полном раскаЯнии, обнимала и умолЯла „уню  простить  ее.  ‚  то  же  утро,
нисколько не мешкаЯ, прЯмо от нас, отправилась по  всем  домам  в  городе  и
везде, в самых лестных длЯ „унечки выражениЯх, проливаЯ слезы,  восстановила
ее невинность  и  благородство  ее  чувств  и  поведениЯ.  Њало  того,  всем
показывала и читала вслух  собственноручное  письмо  „унечкино  к  господину
‘видригайлову и даже давала снимать с него копии (что, мне  кажетсЯ,  уже  и
лишнее). ’аким образом ей пришлось несколько дней  срЯду  объезжать  всех  в
городе, так как иные стали обижатьсЯ, что другим оказано было  предпочтение,
и таким образом завелись очереди, так что в каждом доме уже ждали заранее  и
все знали, что в такой-то  день  Њарфа  Џетровна  будет  там-то  читать  это
письмо, и на каждое чтение опЯть-таки собирались даже и те,  которые  письмо
уже несколько раз прослушали и у себЯ в  домах,  и  у  других  знакомых,  по
очереди. Њое мнение, что многое, очень многое, тут  было  лишнее;  но  Њарфа
Џетровна уже такого характера. Џо крайней мере она вполне восстановила честь
„унечки, и всЯ гнусность этого дела легла неизгладимым позором на  ее  мужа,
как на главного виновника, так что мне его даже и жаль; слишком  уже  строго
поступили с этим сумасбродом. „уню тотчас же стали приглашать давать уроки в
некоторых домах, но  она  отказалась.  ‚ообще  же  все  стали  к  ней  вдруг
относитьсЯ с особенным уважением. ‚се это способствовало главным  образом  и
тому неожиданному случаю, через который теперь менЯетсЯ, можно сказать,  всЯ
судьба наша. “знай, милый ђодЯ, что к „уне посваталсЯ жених и что она успела
уже дать свое согласие, о чем и спешу уведомить тебЯ поскорее. €  хотЯ  дело
это сделалось и без твоего совета, но ты, вероЯтно, не будешь ни на менЯ, ни
на сестру в претензии, так  как  сам  увидишь,  из  дела  же,  что  ждать  и
откладывать до получениЯ твоего ответа было бы нам невозможно. „а и  сам  ты
не мог бы заочно обсудить  всего  в  точности.  ‘лучилось  же  так.  Ћн  уже
надворный  советник,  Џетр  Џетрович  ‹ужин,  и  дальний  родственник  Њарфы
Џетровны, котораЯ многому в этом способствовала. Ќачал с того, что через нее
изъЯвил желание с нами познакомитьсЯ, был как следует принЯт, пил кофе, а на
другой же день прислал  письмо,  в  котором  весьма  вежливо  изъЯснил  свое
предложение и просил скорого и решительного ответа.  —еловек  он  деловой  и
занЯтый, и спешит теперь  в  Џетербург,  так  что  дорожит  каждою  минутой.
ђазумеетсЯ, мы сначала были  очень  поражены,  так  как  все  это  произошло
слишком скоро и неожиданно. ‘оображали и  раздумывали  мы  вместе  весь  тот
день. —еловек он благонадежный и обеспеченный, служит в двух  местах  и  уже
имеет свой капитал. Џравда, ему уже сорок пЯть лет, но он довольно  приЯтной
наружности и еще может нравитьсЯ женщинам, да и  вообще  человек  он  весьма
солидный и приличный, немного только угрюмый и как бы высокомерный. Ќо  это,
может быть, только так кажетсЯ с первого взглЯда. „а  и  предупреждаю  тебЯ,
милый ђодЯ, как увидишьсЯ с ним в Џетербурге, что произойдет в очень  скором
времени, то не суди слишком быстро и пылко, как это свойственно  тебе,  если
на первый взглЯд тебе что-нибудь в нем не покажетсЯ. ѓоворю это  на  случай,
хотЯ уверена, что он произведет на тебЯ впечатление  приЯтное.  „а  и  кроме
того, чтоб обознать какого бы то ни было человека, нужно относитьсЯ  к  нему
постепенно и осторожно, чтобы не впасть в ошибку  и  предубеждение,  которые
весьма трудно после исправить и загладить. Ђ Џетр Џетрович, по крайней  мере
по многим признакам, человек весьма почтенный. ‚ первый  же  свой  визит  он
объЯвил нам, что он человек положительный, но во многом  разделЯет,  как  он
сам  выразилсЯ,  "убеждениЯ  новейших   поколений   наших"   и   враг   всех
предрассудков. Њногое и еще говорил, потому что несколько как бы тщеславен и
очень любит, чтоб его слушали, но ведь это почти не  порок.  џ,  разумеетсЯ,
мало понЯла, но „унЯ  объЯснила  мне,  что  он  человек  хотЯ  и  небольшого
образованиЯ, но умный и, кажетсЯ, добрый. ’ы знаешь характер  сестры  твоей,
ђодЯ. ќто девушка твердаЯ, благоразумнаЯ, терпеливаЯ и великодушнаЯ, хотЯ  и
с пылким сердцем, что Я хорошо в ней изучила. Љонечно, ни с  ее,  ни  с  его
стороны особенной любви тут нет, но „унЯ, кроме того что девушка умнаЯ, -  в
то же времЯ существо  благородное,  как  ангел,  и  за  долг  поставит  себе
составить счастье мужа, который в свою  очередь  стал  бы  заботитьсЯ  о  ее
счастии, а в последнем мы не имеем, покамест,  больших  причин  сомневатьсЯ,
хотЯ и скоренько, признатьсЯ, сделалось дело. Љ тому  же  он  человек  очень
расчетливый и, конечно, сам увидит, что его собственное супружеское  счастье
будет  тем  вернее,  чем  „унечка  будет  за  ним  счастливее.  Ђ  что   там
какие-нибудь неровности в характере, какие-нибудь  старые  привычки  и  даже
некоторое несогласие в мыслЯх (чего и в самых счастливых супружествах обойти
нельзЯ), то на этот счет „унечка сама мне сказала, что она на себЯ надеетсЯ;
что беспокоитьсЯ тут нечего и что она многое может перенести,  под  условием
если дальнейшие отношениЯ будут честные и справедливые. Ћн, например, и  мне
показалсЯ сначала как бы  резким;  но  ведь  это  может  происходить  именно
оттого, что он прЯмодушный человек, и непременно так. Ќапример,  при  втором
визите, уже получив согласие, в разговоре он выразилсЯ, что уж и прежде,  не
знаЯ „уни, положил взЯть девушку честную, но  без  приданого,  и  непременно
такую, котораЯ уже испытала бедственное положение; потому, как объЯснил  он,
что муж ничем не должен быть обЯзан своей жене, а гораздо лучше,  если  жена
считает мужа за своего благодетелЯ. ЏрибавлЯю, что  он  выразилсЯ  несколько
мЯгче и ласковее, чем Я написала, потому что Я забыла настоЯщее выражение, а
помню  одну  только  мысль,  и,  кроме  того,  сказал  он  это   отнюдь   не
преднамеренно, а, очевидно, проговорившись, в пылу разговора, так  что  даже
старалсЯ потом поправитьсЯ  и  смЯгчить;  но  мне  все-таки  показалось  это
немного как бы резко, и Я сообщила об этом „уне.  Ќо  „унЯ  даже  с  досадой
отвечала мне, что "слова еще не дело", и это, конечно справедливо. Џред тем,
как решитьсЯ, „унечка не спала всю ночь и, полагаЯ, что Я уже сплю, встала с
постели и всю ночь ходила взад и вперед по комнате; наконец стала на  колени
и долго и горЯчо молилась пред образом,  а  наутро  объЯвила  мне,  что  она
решилась.
     џ уже упомЯнула, что Џетр Џетрович отправлЯетсЯ теперь в  Џетербург.  “
него там большие дела, и он хочет открыть в Џетербурге публичную адвокатскую
контору. Ћн давно уже занимаетсЯ хождением по разным искам  и  тЯжбам  и  на
днЯх только что выиграл одну значительную тЯжбу. ‚ Џетербург же ему и потому
необходимо, что там у него одно значительное дело в сенате.  ’аким  образом,
милый ђодЯ, он и тебе может быть весьма полезен, даже во всем, и мы с  „уней
уже положили, что ты, даже с теперешнего же днЯ, мог бы  определенно  начать
свою будущую карьеру и считать участь свою уже Ясно определившеюсЯ. Ћ если б
это осуществилось! ќто была бы такаЯ выгода, что надо считать ее  не  иначе,
как прЯмою к нам милостию вседержителЯ. „унЯ только и мечтает  об  этом.  Њы
уже рискнули сказать  несколько  слов  на  этот  счет  Џетру  Џетровичу.  Ћн
выразилсЯ осторожно и сказал,  что,  конечно,  так  как  ему  без  секретарЯ
обойтись нельзЯ, то, разумеетсЯ, лучше платить жалованье  родственнику,  чем
чужому, если только тот окажетсЯ способным к  должности  (еще  бы  ты-то  не
оказалсЯ способен!), но тут же выразил сомнение, что университетские занЯтиЯ
твои не оставЯт тебе времени длЯ занЯтий в его конторе. Ќа этот раз дело тем
и кончилось, но „унЯ ни о чем, кроме этого, теперь и не думает. Ћна  теперь,
уже несколько дней, просто в каком-то жару и составила целый проект  о  том,
что впоследствии ты можешь быть товарищем и даже компаньоном Џетра Џетровича
по его тЯжебным занЯтиЯм, тем более что ты сам на юридическом факультете. џ,
ђодЯ, вполне с нею согласна и разделЯю все ее планы и надежды,  видЯ  в  них
полную  вероЯтность;  и,  несмотрЯ   на   теперешнюю,   весьма   объЯснЯемую
уклончивость Џетра Џетровича (потому что он тебЯ еще не знает), „унЯ  твердо
уверена, что достигнет всего своим добрым влиЯнием на будущего своего  мужа,
и в этом  она  уверена.  “ж  конечно,  мы  остереглись  проговоритьсЯ  Џетру
Џетровичу хоть о чемнибудь из этих дальнейших мечтаний наших и,  главное,  о
том, что ты будешь его компаньоном. Ћн  человек  положительный  и,  пожалуй,
принЯл бы очень сухо, так как  все  это  показалось  бы  ему  одними  только
мечтаниЯми. ђавным образом ни Я, ни „унЯ ни полслова еще не говорили с ним о
крепкой надежде нашей, что он поможет нам способствовать тебе деньгами, пока
ты в университете; потому не говорили, что,  во-первых,  это  и  само  собой
сделаетсЯ впоследствии, и он, наверно, без лишних слов, сам  предложит  (еще
бы он в этом-то отказал „унечке) тем скорее, что ты и сам можешь  стать  его
правою рукой по конторе и получать эту помощь не в  виде  благодеЯниЯ,  а  в
виде заслуженного тобою жалованьЯ. ’ак хочет устроить „унечка,  и  Я  с  нею
вполне согласна. ‚о-вторых же, потому не говорили, что мне особенно хотелось
поставить тебЯ с ним, при предстоЯщей теперешней встрече  нашей,  на  ровной
ноге. Љогда „унЯ говорила ему о тебе с восторгом, он  отвечал,  что  всЯкого
человека нужно сначала осмотреть самому и поближе, чтоб о нем судить, и  что
он сам представлЯет себе, познакомЯсь с тобой, составить о тебе свое мнение.
‡наешь что, бесценный мой  ђодЯ,  мне  кажетсЯ,  по  некоторым  соображениЯм
(впрочем, отнюдь не относЯщимсЯ к Џетру Џетровичу, а так, по некоторым  моим
собственным, личным, даже, может быть, старушечьим, бабьим капризам), -  мне
кажетсЯ, что Я, может быть, лучше сделаю, если  буду  жить  после  их  брака
особо, как и теперь живу, а не вместе с ними. џ уверена вполне, что он будет
так благороден и деликатен, что  сам  пригласит  менЯ  и  предложит  мне  не
разлучатьсЯ более с  дочерью,  и  если  еще  не  говорил  до  сих  пор,  то,
разумеетсЯ, потому что и без слов  так  предполагаетсЯ;  но  Я  откажусь.  џ
замечала в жизни не раз, что тещи не очень-то бывают мужьЯм по сердцу,  а  Я
не только не хочу быть хоть кому-нибудь даже в малейшую тЯгость, но  и  сама
хочу быть вполне свободною, покамест у менЯ хоть какой-нибудь свой кусок  да
такие дети, как ты и „унечка. …сли возможно, то поселюсь  подле  вас  обоих,
потому что, ђодЯ, самое-то приЯтное Я приберегла к концу письма:  узнай  же,
милый друг мой, что, может быть, очень скоро мы сойдемсЯ все вместе опЯть  и
обнимемсЯ все трое после почти трехлетней разлуки! “же наверно решено, что Я
и „унЯ выезжаем в Џетербург, когда именно, не знаю, но,  во  всЯком  случае,
очень,  очень  скоро,  даже,  может  быть,  через  неделю.  ‚се  зависит  от
распорЯжений Џетра Џетровича, который, как только осмотритсЯ  в  Џетербурге,
тотчас же и даст нам знать. …му хочетсЯ, по некоторым  расчетам,  как  можно
поспешить церемонией брака и даже, если возможно будет,  сыграть  свадьбу  в
теперешний же мЯсоед, а если не удастсЯ, по краткости срока,  то  тотчас  же
после госпожинок. Ћ, с каким счастьем прижму Я тебЯ к моему сердцу! „унЯ всЯ
в волнении от радости свиданиЯ с тобой, и сказала раз, в шутку, что  уже  из
этого одного пошла бы за Џетра Џетровича. Ђнгел она! Ћна теперь ничего  тебе
не приписывает, а велела только мне написать, что ей так много надо говорить
с тобой, так много, что теперь у ней и рука не поднимаетсЯ взЯтьсЯ за  перо,
потому  что  в  нескольких  строках  ничего  не  напишешь,  а  только   себЯ
расстроишь;  велела  же  тебЯ  обнЯть  крепче  и  переслать  тебе  бессчетно
поцелуев. Ќо, несмотрЯ на то, что мы, может быть, очень скоро сами  сойдемсЯ
лично, Я все-таки тебе на днЯх вышлю денег, сколько могу больше. ’еперь, как
узнали все, что „унечка выходит за  Џетра  Џетровича,  и  мой  кредит  вдруг
увеличилсЯ, и Я наверно знаю, что Ђфанасий €ванович поверит  мне  теперь,  в
счет пенсиона, даже до семидесЯти пЯти рублей, так что Я тебе,  может  быть,
рублей двадцать пЯть или даже тридцать пришлю.  Џрислала  бы  и  больше,  но
боюсь за наши расходы дорожные; и хотЯ Џетр Џетрович был так добр, что  взЯл
на себЯ часть издержек по нашему проезду в столицу, а именно, сам  вызвалсЯ,
на свой счет, доставить нашу поклажу и большой сундук  (как-то  у  него  там
через знакомых), но все-таки нам надо рассчитывать и на приезд в  Џетербург,
в который нельзЯ показатьсЯ без гроша, хоть на первые дни. Њы, впрочем,  уже
все рассчитали с „унечкой до точности, и вышло, что дорога возьмет  немного.
„о железной дороги от нас всего девЯносто верст, и мы уже, на всЯкий случай,
сговорились с одним знакомым нам мужичком-извозчиком; а там  мы  с  „унечкой
преблагополучно прокатимсЯ в третьем классе. ’ак что, может бы