 чтобы понЯть ту глупость, которую Я сделал.
     €так, Я ждал и не  сомневалсЯ,  как  раздалсЯ  звонок.  џ  слышал,  как
неторопливыми шагами прошла по коридорчику кухарка и молча, точь-в-точь  как
и давеча менЯ, впустила вошедших. ќто были две дамы, и обе громко  говорили,
но каково же было мое изумление, когда Я по голосу  узнал  в  одной  ’атьЯну
Џавловну, а в другой - именно ту женщину, которую  всего  менее  приготовлен
был теперь встретить, да еще при такой обстановке! ЋшибатьсЯ  Я  не  мог:  Я
слышал этот звучный, сильный, металлический голос вчера,  правда  всего  три
минуты, но он осталсЯ в моей душе. „а, это была "вчерашнЯЯ женщина". —то мне
было делать? џ вовсе не читателю задаю этот  вопрос,  Я  только  представлЯю
себе эту тогдашнюю минуту, и совершенно не в силах даже и теперь  объЯснить,
каким образом случилось, что Я вдруг бросилсЯ  за  занавеску  и  очутилсЯ  в
спальне ’атьЯны Џавловны. Љороче, Я спрЯталсЯ и едва успел вскочить, как они
вошли. Џочему Я не пошел к ним  навстречу,  а  спрЯталсЯ,  -  не  знаю;  все
случилось нечаЯнно, в высшей степени безотчетно.
     ‚скочив в спальню и наткнувшись на кровать, Я тотчас заметил, что  есть
дверь из спальни в кухню, стало быть был исход из беды и можно было  убежать
совсем, но - о ужас! - дверь была заперта на замок, а в щелке ключа не было.
‚ отчаЯнии Я опустилсЯ на кровать; мне Ясно представилось, что, стало  быть,
Я теперь буду подслушивать,  а  уже  по  первым  фразам,  по  первым  звукам
разговора Я догадалсЯ, что разговор их секретный и щекотливый.  Ћ,  конечно,
честный и благородный человек должен был встать,  даже  и  теперь,  выйти  и
громко сказать: "џ здесь, подождите!" - и,  несмотрЯ  на  смешное  положение
свое, пройти мимо; но Я не встал и не вышел; не  посмел,  подлейшим  образом
струсил.
     - ЊилаЯ моЯ вы, Љатерина  Ќиколаевна,  глубоко  вы  менЯ  огорчаете,  -
умолЯла ’атьЯна Џавловна, - успокойтесь вы раз навсегда,  не  к  вашему  это
даже характеру. ‚езде, где вы, там и радость, и  вдруг  теперь...  „а  уж  в
менЯ-то вы, Я думаю, продолжаете верить: ведь знаете,  как  Я  вам  предана.
‚едь уж не меньше, как и Ђндрею  Џетровичу,  к  которому  опЯть-таки  вечной
преданности моей не скрываю... Ќу так поверьте же мне, честью  клЯнусь  вам,
нет этого документа в руках у него, а может быть, и совсем ни у кого нет; да
и не способен он на такие пронырства, грех вам и подозревать.  ‘ами  вы  оба
только сочинили себе эту вражду...
     - „окумент есть, а он способен на все. € что ж, вхожу вчера,  и  перваЯ
встреча - ce petit espion, которого он кнЯзю навЯзал.
     - ќх, ce petit espion. ‚о-первых, вовсе и не espion, потому что это  Я,
Я его настоЯла к кнЯзю поместить, а то он в Њоскве помешалсЯ бы или помер  с
голоду, - вот как его аттестовали оттуда; и главное, этот  грубый  мальчишка
даже совсем дурачок, где ему быть шпионом?
     - „а, какой-то дурачок, что, впрочем, не мешает ему стать мерзавцем.  џ
только была в досаде, а то бы умерла вчера со  смеху:  побледнел,  подбежал,
расшаркиваетсЯ, по-французски заговорил. Ђ в Њоскве ЊарьЯ  €вановна  менЯ  о
нем, как о гении, уверЯла. —то несчастное письмо это цело и где-то находитсЯ
в самом опасном месте  -  это  Я,  главное,  по  лицу  этой  Њарьи  €вановны
заключила.
     - Љрасавица вы моЯ! „а ведь вы сами же говорите, что у ней нет ничего!
     - ’о-то и есть, что есть: она только лжет, и какаЯ это,  Я  вам  скажу,
искусница! …ще до Њосквы у менЯ все еще оставалась надежда, что не  осталось
никаких бумаг, но тут, тут...
     - Ђх, милаЯ, напротив, это, говорЯт, доброе и рассудительное  существо,
ее покойник выше всех своих племЯнниц ценил. Џравда, Я ее не так знаю, но  -
вы бы ее обольстили, моЯ красавица! ‚едь победить вам ничего не стоит,  ведь
Я же старуха - вот влюблена же в вас и сейчас вас целовать примусь... Ќу что
бы стоило вам ее обольстить!
     - Ћбольщала, ’атьЯна Џавловна, пробовала, в восторг даже ее привела, да
хитра уж и она очень... Ќет, тут целый характер, и особый,  московский...  €
представьте, посоветовала мне обратитьсЯ к одному здешнему, Љрафту,  бывшему
помощнику у Ђндроникова, авось, дескать, он что знает. Ћ Љрафте этом  Я  уже
имею понЯтие и даже мельком помню его; но как  сказала  она  мне  про  этого
Љрафта, тут только Я и уверилась, что ей не просто  неизвестно,  а  что  она
лжет и все знает.
     - „а почему же, почему же? Ђ ведь, пожалуй,  что  и  можно  бы  у  него
справитьсЯ! ќтот немец, Љрафт, не болтун и, Я  помню,  пречестный  -  право,
расспросить бы его! ’олько его, кажетсЯ, теперь в Џетербурге нет...
     - Ћ, вернулсЯ еще вчера, Я сейчас у него была... џ именно  и  пришла  к
вам в такой тревоге, у менЯ руки-ноги дрожат, Я хотела вас попросить,  ангел
мой ’атьЯна Џавловна, так как вы  всех  знаете,  нельзЯ  ли  узнать  хоть  в
бумагах его, потому что непременно теперь от него  остались  бумаги,  так  к
кому ж они теперь от него пойдут? Џожалуй, опЯть в чьи-нибудь  опасные  руки
попадут? џ вашего совета прибежала спросить.
     - „а про какие вы это бумаги? - не понимала ’атьЯна Џавловна, - да ведь
вы же говорите, что сейчас сами были у Љрафта?
     - Ѓыла, была, сейчас была, да он застрелилсЯ! ‚чера еще вечером.
     џ вскочил с кровати. џ мог высидеть, когда менЯ называли  о  шпионом  и
идиотом; и чем дальше они уходили в своем разговоре, тем менее мне  казалось
возможным поЯвитьсЯ. ќто было бы невообразимо!  џ  решил  в  душе  высидеть,
замираЯ, пока ’атьЯна Џавловна выпроводит гостью (если на мое  счастье  сама
не войдет раньше зачем-нибудь в спальню), а потом, как уйдет Ђхмакова, пусть
тогда мы хоть подеремсЯ с ’атьЯной Џавловной!.. Ќо вдруг  теперь,  когда  Я,
услышав о Љрафте, вскочил с кровати, менЯ всего обхватило как судорогой.  Ќе
думаЯ ни о чем, не рассуждаЯ и не воображаЯ, Я  шагнул,  поднЯл  портьеру  и
очутилсЯ перед ними обеими. …ще было достаточно светло длЯ того,  чтоб  менЯ
разглЯдеть, бледного и дрожащего... Ћбе вскрикнули. „а как и не вскрикнуть?
     - Љрафт? - пробормотал Я, обращаЯсь к Ђхмаковой, - застрелилсЯ?  ‚чера?
Ќа закате солнца?
     - ѓде ты был? Ћткуда ты? -  взвизгнула  ’атьЯна  Џавловна  и  буквально
вцепилась мне в плечо, - ты шпионил? ’ы подслушивал?
     - —то Я вам сейчас говорила? - встала  с  дивана  Љатерина  Ќиколаевна,
указываЯ ей на менЯ.
     џ вышел из себЯ.
     - ‹ожь, вздор! - прервал Я ее  неистово,  -  вы  сейчас  называли  менЯ
шпионом, о боже! ‘тоит ли не только шпионить, но даже и жить на свете  подле
таких, как вы! ‚еликодушный человек кончает самоубийством, Љрафт застрелилсЯ
- из-за идеи, из-за ѓекубы... ‚прочем, где вам знать про ѓекубу!.. Ђ  тут  -
живи между ваших интриг, валандайсЯ около вашей  лжи,  обманов,  подкопов...
„овольно!
     - „айте ему в щеку! „айте ему в щеку! - прокричала ’атьЯна Џавловна,  а
так как Љатерина Ќиколаевна  хоть  и  смотрела  на  менЯ  (Я  помню  все  до
черточки), не сводЯ глаз, но не двигалась с места, то ’атьЯна Џавловна,  еще
мгновение, и наверно бы сама исполнила свой совет, так что Я невольно поднЯл
руку, чтоб защитить лицо; вот из-за этого-то движениЯ ей и показалось, что Я
сам замахиваюсь.
     - Ќу, ударь, ударь! „окажи, что хам от роду! ’ы сильнее женщин, чего  ж
церемонитьсЯ!
     - „овольно клеветы, довольно! - закричал Я. -  Ќикогда  Я  не  поднимал
руки на женщину! Ѓесстыдница вы, ’атьЯна Џавловна, вы всегда менЯ презирали.
Ћ, с людьми надо обращатьсЯ не уважаЯ их! ‚ы смеетесь, Љатерина  Ќиколаевна,
вероЯтно, над моей  фигурой;  да,  бог  не  дал  мне  фигуры,  как  у  ваших
адъютантов. € однако же,  Я  чувствую  себЯ  не  униженным  перед  вами,  а,
напротив, возвышенным... Ќу, все равно, как бы ни выразитьсЯ, но только Я не
виноват! џ попал сюда нечаЯнно, ’атьЯна Џавловна; виновата одна ваша чухонка
или, лучше сказать, ваше к ней пристрастие: зачем она мне на мой  вопрос  не
ответила и прЯмо менЯ сюда привела? Ђ потом, согласитесь сами, выскочить  из
спальни женщины мне уже показалось до того монстрюозным, (7) что  Я  решилсЯ
скорее молча выносить ваши плевки, но не показыватьсЯ... ‚ы опЯть  смеетесь,
Љатерина Ќиколаевна?
     - Џошел вон, пошел вон, иди вон! - прокричала ’атьЯна  Џавловна,  почти
толкаЯ менЯ. - Ќе считайте ни во что его вранье, Љатерина Ќиколаевна: Я  вам
сказала, что оттуда его за помешанного аттестовали!
     - ‡а помешанного? Ћттуда?  Љто  бы  это  такой  и  откуда?  ‚се  равно,
довольно. Љатерина Ќиколаевна! клЯнусь вам всем, что есть свЯтого,  разговор
этот и все, что Я слышал, останетсЯ между нами... —ем Я виноват,  что  узнал
ваши секреты? ’ем более что Я кончаю мои занЯтиЯ с вашим  отцом  завтра  же,
так что насчет документа, который вы разыскиваете, можете быть спокойны!
     - —то это?.. Џро какой  документ  говорите  вы?  -  смутилась  Љатерина
Ќиколаевна, и даже до  того,  что  побледнела,  или,  может  быть,  так  мне
показалось. џ понЯл, что слишком уже много сказал.
     џ быстро вышел; они молча проводили менЯ глазами, и  в  высшей  степени
удивление было в их взглЯде. Ћдним словом, Я задал загадку...


        ѓлава девЯтаЯ

        I.
     џ спешил домой и - чудное дело  -  Я  был  очень  доволен  собою.  ’ак,
конечно, не говорЯт с  женщинами,  да  еще  с  такими  женщинами,  -  вернее
сказать, с такою женщиной, потому что ’атьЯну Џавловну Я  не  считал.  Њожет
быть, никак нельзЯ сказать в лицо женщине такого разрЯда: "Ќаплевать на ваши
интриги", но Я сказал это и был  именно  этим-то  и  доволен.  Ќе  говорЯ  о
другом, Я по крайней мере был уверен, что  этим  тоном  затер  все  смешное,
бывшее в моем положении. Ќо очень много думать об этом было некогда: у  менЯ
в голове сидел Љрафт. Ќе то чтоб он менЯ так уж очень мучил, но  все-таки  Я
был потрЯсен до основаниЯ; и даже до  того,  что  обыкновенное  человеческое
чувство некоторого удовольствиЯ при  чужом  несчастии,  то  есть  когда  кто
сломает ногу, потерЯет  честь,  лишитсЯ  любимого  существа  и  проч.,  даже
обыкновенное это чувство подлого удовлетворениЯ бесследно  уступило  во  мне
другому, чрезвычайно цельному ощущению, именно горю, сожалению о Љрафте,  то
есть сожалению ли, не знаю, но какому-то весьма сильному и доброму  чувству.
€ этим Я  был  тоже  доволен.  “дивительно,  как  много  посторонних  мыслей
способно  мелькнуть  в  уме,  именно  когда   весь   потрЯсен   каким-нибудь
колоссальным известием, которое, по-настоЯщему,  должно  бы  было,  кажетсЯ,
задавить другие чувства и разогнать все посторонние мысли, особенно  мелкие;
а  мелкие-то,  напротив,  и  лезут.  Џомню  еще,  что  менЯ  всего  охватила
мало-помалу довольно чувствительнаЯ нервнаЯ дрожь,  котораЯ  и  продолжалась
несколько минут,  и  даже  все  времЯ,  пока  Я  был  дома  и  объЯснЯлсЯ  с
‚ерсиловым.
     ЋбъЯснение   это   последовало   при    странных    и    необыкновенных
обстоЯтельствах. џ уже упоминал, что мы жили в особом флигеле на дворе;  эта
квартира была помечена тринадцатым номером. …ще не войдЯ в ворота, Я услышал
женский голос, спрашивавший у кого-то громко, с нетерпением и  раздражением:
"ѓде квартира номер тринадцать?" ќто спрашивала дама,  тут  же  близ  ворот,
отворив дверь в мелочную лавочку; но ей там, кажетсЯ, ничего не ответили или
даже прогнали, и она сходила с крылечка вниз, с надрывом и злобой.
     - „а где же здесь дворник? - прокричала она, топнув ногой. џ давно  уже
узнал этот голос.
     - џ иду в квартиру номер тринадцать, - подошел Я к ней, - кого угодно?
     - џ уже целый час ищу дворника, у всех  спрашиваю,  по  всем  лестницам
взбиралась.
     - ќто на дворе. ‚ы менЯ не узнаете? Ќо она уже узнала менЯ.
     - ‚ам ‚ерсилова; вы имеете до него дело, и Я тоже, - продолжал Я,  -  Я
пришел с ним распроститьсЯ навеки. Џойдемте.
     - ‚ы его сын?
     - ќто ничего не значит. ‚прочем, положим, что сын, хотЯ Я „олгорукий, Я
незаконнорожденный. “ этого господина бездна незаконнорожденных детей. Љогда
требуют совесть и честь, и родной сын уходит из дому. ќто еще  в  Ѓиблии.  Љ
тому же он получил наследство, а Я не хочу разделЯть его и иду с трудами рук
моих. Љогда надо, великодушный  жертвует  даже  жизнью;  Љрафт  застрелилсЯ,
Љрафт, из-за идеи, представьте, молодой человек,  подавал  надежды...  ‘юда,
сюда! Њы в отдельном флигеле. Ђ это еще в Ѓиблии дети от отцов уходЯт и свое
гнездо основывают... Љоли идеЯ влечет... коли есть  идеЯ!  €деЯ  главное,  в
идее все...
     џ ей болтал в этом роде все времЯ, пока мы взбирались к нам.  —итатель,
вероЯтно, замечает, что Я себЯ не очень щажу и отлично, где надо,  аттестую:
Я хочу выучитьсЯ говорить правду. ‚ерсилов был  дома.  џ  вошел  не  сбросив
пальто, она тоже. Ћдета она была ужасно жидко: на темном платьишке  болталсЯ
сверху лоскуточек чего-то, долженствовавший изображать плащ или мантилью; на
голове  у  ней  была  стараЯ,  облупленнаЯ  шлЯпка-матроска,  очень  ее   не
красившаЯ. Љогда мы вошли в залу, мать сидела  на  своем  обычном  месте  за
работой, а сестра вышла поглЯдеть из своей комнаты и остановилась в  дверЯх.
‚ерсилов, по обыкновению, ничего не  делал  и  поднЯлсЯ  нам  навстречу;  он
уставилсЯ на менЯ строгим, вопросительным взглЯдом.
     - џ тут ни при чем, - поспешил Я отмахнутьсЯ и стал  в  сторонке,  -  Я
встретил эту особу лишь у ворот; она вас разыскивала,  и  никто  не  мог  ей
указать. џ же по своему собственному делу, которое буду  иметь  удовольствие
объЯснить после них...
     ‚ерсилов все-таки продолжал менЯ любопытно разглЯдывать.
     - Џозвольте, - нетерпеливо начала девушка; ‚ерсилов обратилсЯ к ней.  -
џ долго думала, почему вам вздумалось оставить у менЯ вчера  деньги...  џ...
одним словом... ‚от ваши деньги! -  почти  взвизгнула  она,  как  давеча,  и
бросила пачку кредиток на стол,  -  Я  вас  в  адресном  столе  должна  была
разыскивать, а то бы раньше принесла. ‘лушайте, вы! - повернулась она  вдруг
к матери, котораЯ всЯ побледнела, - Я не  хочу  вас  оскорблЯть,  вы  имеете
честный вид и, может быть, это даже ваша дочь. џ не знаю, жена ли вы ему, но
знайте, что этот господин вырезает газетные  объЯвлениЯ,  где  на  последние
деньги публикуютсЯ гувернантки и учительницы, и ходит  по  этим  несчастным,
отыскиваЯ бесчестной поживы и втЯгиваЯ их в беду деньгами. џ не понимаю, как
Я могла взЯть от него вчера деньги! Ћн имел такой честный вид!..  Џрочь,  ни
одного слова! ‚ы негодЯй, милостивый государь! …сли  б  вы  даже  были  и  с
честными намерениЯми, то Я не хочу вашей милостыни. Ќи слова, ни  слова!  Ћ,
как Я рада, что обличила  вас  теперь  перед  вашими  женщинами!  Ѓудьте  вы
проклЯты!
     Ћна быстро выбежала, но с порога повернулась на  одно  мгновение,  чтоб
только крикнуть:
     - ‚ы, говорЯт, наследство получили!
     € затем исчезла как тень. Ќапоминаю еще  раз:  это  была  исступленнаЯ.
‚ерсилов  был  глубоко  поражен:  он  стоЯл  как  бы  задумавшись  и  что-то
соображаЯ; наконец вдруг повернулсЯ ко мне:
     - ’ы ее совсем не знаешь?
     - ‘лучайно давеча видел, как  она  бесновалась  в  коридоре  у  ‚асина,
визжала и проклинала вас; но в разговоры не вступал  и  ничего  не  знаю,  а
теперь встретил у ворот.  ‚ероЯтно,  это  та  самаЯ  вчерашнЯЯ  учительница,
"дающаЯ уроки из арифметики"?
     - ќто та самаЯ. ђаз в жизни сделал доброе дело и... Ђ  впрочем,  что  у
тебЯ?
     - ‚от это письмо, - ответил Я. - ЋбъЯснЯть считаю ненужным: оно идет от
Љрафта, а тому досталось от покойного Ђндроникова.  Џо  содержанию  узнаете.
Џрибавлю, что никто в целом мире не знает теперь об этом письме, кроме менЯ,
потому что Љрафт, передав мне вчера это письмо, только что Я вышел от  него,
застрелилсЯ...
     Џока Я говорил, запыхавшись и торопЯсь, он взЯл письмо в руки и,  держа
его в левой руке на отлете, внимательно следил за мной. Љогда  Я  объЯвил  о
самоубийстве Љрафта, Я с  особым  вниманием  всмотрелсЯ  в  его  лицо,  чтоб
увидеть эффект. € что же? - известие не произвело ни малейшего  впечатлениЯ:
даже хоть бы брови поднЯл! Ќапротив, видЯ, что Я остановилсЯ,  вытащил  свой
лорнет, никогда не оставлЯвший его и висевший на черной ленте, поднес письмо
к свечке и, взглЯнув на подпись, пристально  стал  разбирать  его.  Ќе  могу
выразить, как Я был даже обижен этим  высокомерным  бесчувствием.  Ћн  очень
хорошо должен был знать Љрафта; к  тому  же  все-таки  такое  необыкновенное
известие! Ќаконец, мне, натурально, хотелось, чтоб оно  производило  эффект.
Џодождав с полминуты и знаЯ,  что  письмо  длинно,  Я  повернулсЯ  и  вышел.
—емодан мой был давно готов, оставалось  упрЯтать  лишь  несколько  вещей  в
узел. џ думал о матери и что так и не подошел к  ней.  —ерез  десЯть  минут,
когда уже Я был совсем готов  и  хотел  идти  за  извозчиком,  вошла  в  мою
светелку сестра.
     - ‚от мама посылает тебе твои шестьдесЯт рублей и опЯть просит извинить
ее за то, что сказала про них Ђндрею Џетровичу, да еще двадцать  рублей.  ’ы
дал вчера за содержание свое пЯтьдесЯт; мама говорит, что больше тридцати  с
тебЯ никак нельзЯ взЯть, потому что пЯтидесЯти на тебЯ не вышло, и  двадцать
рублей посылает сдачи.
     - Ќу и спасибо, если только она говорит правду. Џрощай, сестра, еду!
     - Људа ты теперь?
     - Џока на постоЯлый двор, чтоб только не ночевать в  этом  доме.  ‘кажи
маме, что Я люблю ее.
     - Ћна это знает. Ћна знает, что ты и ЂндреЯ Џетровича тоже любишь.  Љак
тебе не стыдно, что ты эту несчастную привел!
     - ЉлЯнусь тебе, не Я: Я ее у ворот встретил.
     - Ќет, это ты привел.
     - “верЯю тебЯ...
     - Џодумай, спроси себЯ и увидишь, что и ты был причиною.
     - џ только очень рад был, что  осрамили  ‚ерсилова.  ‚ообрази,  у  него
грудной ребенок от ‹идии Ђхмаковой... впрочем, что ж Я тебе говорю...
     - “ него? ѓрудной ребенок? Ќо это не  его  ребенок!  Ћткуда  ты  слышал
такую неправду?
     - Ќу, где тебе знать.
     - Њне-то не знать? „а Я же и нЯнчила  этого  ребенка  в  ‹уге.  ‘лушай,
брат: Я давно вижу, что ты  совсем  ни  про  что  не  знаешь,  а  между  тем
оскорблЯешь ЂндреЯ Џетровича, ну и маму тоже.
     - …сли он прав, то Я буду виноват, вот и все, а вас Я не меньше  люблю.
Ћтчего ты так покраснела, сестра? Ќу вот  еще  пуще  теперь!  Ќу  хорошо,  а
все-таки Я этого кнЯзька на дуэль вызову за пощечину ‚ерсилову в ќмсе.  …сли
‚ерсилов был прав с Ђхмаковой, так тем паче.
     - Ѓрат, опомнись, что ты!
     - Ѓлаго в суде теперь дело кончено... Ќу вот, теперь побледнела.
     - „а кнЯзь и не пойдет с  тобой,  -  улыбнулась  сквозь  испуг  бледною
улыбкой ‹иза.
     - ’огда Я публично  осрамлю  его.  —то  с  тобой,  ‹иза?  Ћна  до  того
побледнела, что не могла стоЯть на ногах и опустилась на диван.
     - ‹иза! - послышалсЯ снизу зов матери.
     Ћна оправилась и встала; она ласково мне улыбалась.
     - Ѓрат, оставь эти пустЯки или пережди до времени, пока многое узнаешь:
ты ужасно как мало знаешь.
     - џ буду помнить, ‹иза, что ты побледнела, когда услышала, что Я  пойду
на дуэль!
     - „а, да, вспомни и об этом! - улыбнулась она еще  раз  на  прощанье  и
сошла вниз.
     џ призвал извозчика и с его помощью вытащил из квартиры мои вещи. Ќикто
из домашних не противоречил мне и не остановил менЯ. џ не зашел проститьсЯ с
матерью, чтоб не встретитьсЯ с ‚ерсиловым. Љогда Я уже уселсЯ на  извозчика,
у менЯ вдруг мелькнула мысль.
     - Ќа ”онтанку,  к  ‘еменовскому  мосту,  -  скомандовал  Я  внезапно  и
отправилсЯ опЯть к ‚асину.

        II.
     Њне вдруг подумалось, что ‚асин уже знает о Љрафте и,  может  быть,  во
сто раз больше менЯ; точно так и вышло. ‚асин тотчас же  и  обЯзательно  мне
сообщил все подробности, без большого, впрочем, жару;  Я  заключил,  что  он
утомилсЯ, да и впрЯмь так было. Ћн сам был утром у Љрафта. Љрафт застрелилсЯ
из револьвера (из того самого) вчера, уже в полные сумерки,  что  Явствовало
из его дневника. ЏоследнЯЯ отметка  сделана  была  в  дневнике  перед  самым
выстрелом, и он замечает в ней, что пишет почти  в  темноте,  едва  разбираЯ
буквы; свечку же зажечь не  хочет,  боЯсь  оставить  после  себЯ  пожар.  "Ђ
зажечь, чтоб пред выстрелом опЯть потушить, как и жизнь  мою,  не  хочу",  -
странно прибавил он чуть не в последней строчке. ќтот  предсмертный  дневник
свой он затеЯл еще третьего днЯ, только что воротилсЯ в  Џетербург,  еще  до
визита к „ергачеву; после же моего ухода вписывал  в  него  каждые  четверть
часа; самые же последние три-четыре заметки записывал в каждые пЯть минут. џ
громко удивилсЯ тому, что ‚асин, имеЯ этот  дневник  столько  времени  перед
глазами (ему дали прочитать его), не снЯл копии, тем более что было не более
листа кругом и заметки все короткие, -  "хотЯ  бы  последнюю-то  страничку!"
‚асин с улыбкою заметил мне, что он и так помнит, притом заметки без  всЯкой
системы, о всем, что на ум взбредет. џ стал  было  убеждать,  что  это-то  в
данном случае и драгоценно, но бросил и стал приставать, чтоб он  что-нибудь
припомнил, и он припомнил несколько строк, примерно за час  до  выстрела,  о
том, "что его знобит"; "что он, чтобы согретьсЯ, думал было выпить рюмку, но
мысль, что от этого, пожалуй, сильнее кровоизлиЯние, остановила  его".  "‚се
почти в этом роде", - заключил ‚асин.
     - € это вы называете пустЯками! - воскликнул Я.
     - ѓде же Я называл? џ только не снЯл копии. Ќо хоть  и  не  пустЯки,  а
дневник действительно довольно обыкновенный, или, вернее,  естественный,  то
есть именно такой, какой должен быть в этом случае...
     - Ќо ведь последние мысли, последние мысли!
     - Џоследние мысли иногда бывают чрезвычайно  ничтожны.  Ћдин  такой  же
самоубийца именно жалуетсЯ в таком же своем дневнике, что в такой важный час
хоть бы одна "высшаЯ мысль" посетила его, а, напротив, все  такие  мелкие  и
пустые.
     - € о том, что знобит, тоже пустаЯ мысль?
     - ’о есть вы, собственно, про озноб или про  кровоизлиЯние?  Њежду  тем
факт известен, что очень многие из тех,  которые  в  силах  думать  о  своей
предстоЯщей смерти, самовольной или нет, весьма часто наклонны заботитьсЯ  о
благообразии вида, в каком останетсЯ их труп. ‚ этом смысле и Љрафт побоЯлсЯ
излишнего кровоизлиЯниЯ.
     - џ не знаю, известен ли этот факт... и так ли это, - пробормотал Я,  -
но Я удивлЯюсь, что вы считаете это все так естественным, а между тем  давно
ли Љрафт говорил, волновалсЯ, сидел между нами? Ќеужто вам хоть не жаль его?
     - Ћ, конечно жалко, и это совсем другое дело; но во всЯком  случае  сам
Љрафт изобразил смерть свою в виде логического вывода. ЋказываетсЯ, что все,
что говорили вчера у „ергачева о нем, справедливо: после него  осталась  вот
этакаЯ  тетрадь  ученых  выводов  о  том,  что  русские   -   порода   людей
второстепеннаЯ, на основании френологии, краниологии и  даже  математики,  и
что, стало быть, в качестве русского совсем не стоит жить. …сли хотите,  тут
характернее всего то, что можно сделать логический вывод  какой  угодно,  но
взЯть и застрелитьсЯ вследствие вывода - это, конечно, не всегда бывает.
     - Џо крайней мере надобно отдать честь характеру.
     - Њожет быть, и не одному этому, - уклончиво заметил  ‚асин,  но  Ясно,
что он подразумевал глупость или слабость рассудка. ЊенЯ все это раздражало.
     - ‚ы сами говорили вчера про чувства, ‚асин.
     - Ќе отрицаю и теперь; но ввиду совершившегосЯ  факта  что-то  до  того
представлЯетсЯ в нем грубо ошибочным, что суровый взглЯд  на  дело  поневоле
как-то вытеснЯет даже и самую жалость.
     - ‡наете что, Я по вашим глазам еще давеча  догадалсЯ,  что  вы  будете
хулить Љрафта, и, чтобы  не  слышать  хулы,  положил  не  добиватьсЯ  вашего
мнениЯ; но вы его сами высказали, и Я поневоле принужден согласитьсЯ с вами;
а между тем Я недоволен вами! Њне жаль Љрафта.
     - ‡наете, мы далеко зашли...
     - „а, да, - перебил Я, - но утешительно по крайней мере то, что всегда,
в таких случаЯх, оставшиесЯ в живых,  судьи  покойного,  могут  сказать  про
себЯ:  "хоть  и  застрелилсЯ  человек,   достойный   всЯкого   сожалениЯ   и
снисхождениЯ, но все же остались мы, а стало быть, тужить много нечего".
     - „а, разумеетсЯ, если с такой точки... Ђх, да вы, кажетсЯ, пошутили! €
преумно. џ в это времЯ пью чай и  сейчас  прикажу,  вы,  вероЯтно,  сделаете
компанию.
     € он вышел, обмерив глазами мой чемодан и узел.
     Њне действительно захотелось было сказать что-нибудь позлее, в отместку
за Љрафта; Я и сказал как удалось; но любопытно, что он принЯл было  сначала
мою мысль о том, что "остались такие, как мы", за серьезную. Ќо так или нет,
а все-таки он во всем был правее менЯ, даже в чувствах. ‘озналсЯ  Я  в  этом
без всЯкого неудовольствиЯ, но решительно почувствовал, что не люблю его.
     Љогда внесли чай, Я объЯснил ему, что попрошу его гостеприимства  всего
только на одну ночь и что если нельзЯ, то  пусть  скажет,  и  Я  перееду  на
постоЯлый двор. ‡атем вкратце изложил мои причины, выставив прЯмо и  просто,
что  поссорилсЯ  с  ‚ерсиловым  окончательно,  не  вдаваЯсь   при   этом   в
подробности. ‚асин выслушал внимательно, но без всЯкого волнениЯ. ‚ообще, он
отвечал только на вопросы, хотЯ отвечал радушно и в достаточной полноте. Џро
письмо же, с которым Я приходил к  нему  давеча  просить  совета,  Я  совсем
умолчал; а давешнее посещение мое объЯснил  как  простой  визит.  „ав  слово
‚ерсилову, что письмо это, кроме менЯ, никому не будет известно, Я почел уже
себЯ не вправе объЯвлЯть о нем кому бы то ни было.  Њне  особенно  почему-то
противно стало сообщать о иных делах ‚асину. Ћ иных, но  не  о  других;  мне
все-таки удалось заинтересовать его рассказами о давешних сценах в  коридоре
и у соседок, кончившихсЯ  в  квартире  ‚ерсилова.  Ћн  выслушал  чрезвычайно
внимательно, особенно о ‘тебелькове. Ћ том, как ‘тебельков расспрашивал  про
„ергачева, он  заставил  повторить  два  раза  и  даже  задумалсЯ;  впрочем,
все-таки под конец усмехнулсЯ. Њне вдруг в  это  мгновение  показалось,  что
‚асина ничто и никогда не может поставить  в  затруднение;  впрочем,  перваЯ
мысль об этом, Я помню, представилась мне в весьма лестной длЯ него форме.
     - ‚ообще, Я не мог  многого  извлечь  из  того,  что  говорил  господин
‘тебельков, - заключил Я о ‘тебелькове, - он как-то  сбивчиво  говорит...  и
как будто в нем что-то такое легкомысленное...
     ‚асин тотчас же сделал серьезный вид.
     - Ћн действительно даром слова не владеет, но только с первого взглЯда;
ему удавалось делать чрезвычайно меткие замечаниЯ; и вообще - это более люди
дела,  аферы,  чем  обобщающей  мысли;  их  надо  с  этой  точки   судить...
’очь-в-точь как Я угадал давеча.
     - Ћднако ж он ужасно набунтовал у ваших соседок, и  бог  знает  чем  бы
могло кончитьсЯ.
     Ћ соседках ‚асин сообщил, что живут они здесь недели с три и  откуда-то
приехали из провинции; что комнатка у них чрезвычайно маленькаЯ, и по  всему
видно, что они очень бедны; что они сидЯт и чего-то ждут. Ћн  не  знал,  что
молодаЯ публиковалась о в газетах как учительница,  но  слышал,  что  к  ним
приходил ‚ерсилов; это было  в  его  отсутствие,  а  ему  передала  хозЯйка.
‘оседки, напротив, всех чуждаютсЯ, и даже самой хозЯйки. ‚  последние  самые
дни и он стал замечать, что у них действительно  что-то  неладно,  но  таких
сцен, как сегоднЯ, не было. ‚се эти наши толки о соседках Я припоминаю ввиду
последствий; у самих же соседок за дверью в это  времЯ  царствовала  мертваЯ
тишина. ‘ особенным интересом выслушал  ‚асин,  что  ‘тебельков  предполагал
необходимым поговорить насчет соседок с хозЯйкой и что  повторил  два  раза:
"‚от увидите, вот увидите!"
     - € увидите, - прибавил ‚асин, - что ему пришло это в голову недаром; у
него на этот счет презоркий взглЯд.
     - —то ж, по-вашему, посоветовать хозЯйке их выгнать?
     - Ќет, Я не про то, чтоб выгнать, а чтобы  не  вышло  какой  истории...
‚прочем, все этакие истории, так или этак, но кончаютсЯ... Ћставим это.
     Ќасчет же посещениЯ соседок ‚ерсиловым  он  решительно  отказалсЯ  дать
заключение.
     - ‚се может быть; человек  почувствовал  в  кармане  у  себЯ  деньги...
‚прочем, вероЯтно и  то,  что  он  просто  подал  милостыню;  это  -  в  его
преданиЯх, а может быть, и в наклонностЯх.
     џ рассказал, что ‘тебельков болтал давеча про "грудного ребенка".
     - ‘тебельков, в  этом  случае,  совершенно  ошибаетсЯ,  -  с  особенною
серьезностью и с  особенным  ударением  произнес  ‚асин  (и  это  Я  слишком
запомнил).
     - ‘тебельков,  -  продолжал  он,  -  слишком  вверЯетсЯ  иногда  своему
практическому здравомыслию, а потому и  спешит  сделать  вывод  сообразно  с
своей логикой, нередко весьма проницательной; между тем  происшествие  может
иметь на деле гораздо более фантастический и неожиданный  колорит,  взЯв  во
внимание действующих лиц.  ’ак  случилось  и  тут:  знаЯ  дело  отчасти,  он
заключил, что  ребенок  принадлежит  ‚ерсилову;  и  однако,  ребенок  не  от
‚ерсилова.
     џ пристал к нему, и вот что узнал, к большому моему удивлению:  ребенок
был от кнЯзЯ ‘ергеЯ ‘окольского. ‹идиЯ Ђхмакова, вследствие ли  болезни  или
просто по фантастичности характера, действовала иногда как  помешаннаЯ.  Ћна
увлеклась кнЯзем еще до  ‚ерсилова,  а  кнЯзь  "не  затруднилсЯ  принЯть  ее
любовь",  выразилсЯ  ‚асин.  ‘вЯзь  продолжалась  мгновение:  они,  как  уже
известно, поссорились, и ‹идиЯ прогнала от себЯ кнЯзЯ, "чему,  кажетсЯ,  тот
был рад".
     - ќто была очень страннаЯ девушка, - прибавил ‚асин, - очень даже может
быть, что она не всегда была в совершенном рассудке.  Ќо,  уезжаЯ  в  Џариж,
кнЯзь совсем не знал, в каком положении оставил  свою  жертву,  не  знал  до
самого конца, до своего возвращениЯ.  ‚ерсилов,  сделавшись  другом  молодой
особы, предложил брак с собой именно  ввиду  обозначившегосЯ  обстоЯтельства
(которого, кажетсЯ, и родители не подозревали почти  до  конца).  ‚любленнаЯ
девушка была в восторге и в предложении ‚ерсилова "видела не одно только его
самопожертвование", которое тоже, впрочем, ценила. ‚прочем, уж  конечно,  он
сумел это сделать, - прибавил ‚асин. - ђебенок (девочка)  родилсЯ  за  месЯц
или за шесть недель раньше сроку, был помещен где-то в ѓермании же, но потом
‚ерсиловым взЯт обратно и теперь где-то в ђоссии, может быть в Џетербурге.
     - Ђ фосфорные спички?
     - Џро это Я ничего не знаю, - заключил ‚асин. - ‹идиЯ  Ђхмакова  умерла
недели две спустЯ после своего разрешениЯ; что  тут  случилось  -  не  знаю.
ЉнЯзь, только лишь возвратЯсь из Џарижа, узнал, что был ребенок, и, кажетсЯ,
сначала не поверил, что от него... ‚ообще, эту историю со всех сторон держат
в секрете даже до сих пор.
     - Ќо каков же этот кнЯзь! - вскричал Я в негодовании. - Љаков  поступок
с больной девушкой!
     - Ћна не была тогда еще так больна... Џритом она сама  прогнала  его...
Џравда, он, может быть, излишне поспешил воспользоватьсЯ своей отставкой.
     - ‚ы оправдываете такого подлеца?
     - Ќет, Я только не называю  его  подлецом.  ’ут  много  другого,  кроме
прЯмой подлости. ‚ообще, это дело довольно обыкновенное.
     - ‘кажите, ‚асин, вы  знали  его  коротко?  Њне  особенно  хотелось  бы
доверитьсЯ   вашему   мнению,   ввиду   одного   очень   касающегосЯ    менЯ
обстоЯтельства.
     Ќо тут ‚асин отвечал как-то слишком уж сдержанно. ЉнЯзЯ он знал, но при
каких обстоЯтельствах с ним познакомилсЯ -  с  видимым  намерением  умолчал.
„алее сообщил, что по характеру своему он достоин  некоторого  снисхождениЯ.
"Ћн полон честных наклонностей и впечатлителен, но не обладает ни рассудком,
ни силою воли, чтобы достаточно управлЯть своими желаниЯми". ќто  -  человек
необразованный; множество идей и Явлений ему не по силам, а между тем он  на
них бросаетсЯ. Ћн, например, будет вам навЯзчиво утверждать в таком роде: "џ
кнЯзь и происхожу от ђюрика; но почему мне не  быть  сапожным  подмастерьем,
если надо заработывать хлеб, а к другому занЯтию Я не способен?  Ќа  вывеске
будет: "‘апожник кнЯзь такой-то" - даже благородно". "‘кажет и сделает - вот
ведь главное, - прибавил ‚асин, - а между тем тут совсем не сила  убеждениЯ,
а лишь одна самаЯ легкомысленнаЯ впечатлительность.  ‡ато  потом  несомненно
придет и раскаЯние, и тогда  он  всегда  готов  на  какую-нибудь  совершенно
обратную крайность; в том и всЯ  жизнь.  ‚  наш  век  много  людей  попались
впросак таким образом, - заключил ‚асин, - именно тем, что родились  в  наше
времЯ".
     џ невольно задумалсЯ.
     - Џравда ли, что он прежде из полка был выгнан? - справилсЯ Я.
     -  џ  не  знаю,  выгнан  ли,  но  он  оставил  полк  в  самом  деле  по
неприЯтностЯм. ‚ам известно, что он прошлого года осенью,  именно  будучи  в
отставке, месЯца два или три прожил в ‹уге?
     - џ... Я знаю, что вы тогда жили в ‹уге.
     - „а, некоторое времЯ  и  Я.  ЉнЯзь  тоже  был  знаком  и  с  ‹изаветой
Њакаровной.
     - „а? Ќе знал Я. Џризнаюсь, Я так мало  разговаривал  с  сестрой...  Ќо
неужели он был принЯт в доме у моей матери? - вскричал Я.
     - Ћ нет: он был слишком отдаленно знаком, через третий дом.
     - „а бишь, что мне говорила сестра про этого ребенка? ђазве  и  ребенок
был в ‹уге?
     - Ќекоторое времЯ.
     - Ђ теперь где?
     - Ќепременно в Џетербурге.
     - Ќикогда в жизни не поверю, - вскричал Я в  чрезвычайном  волнении,  -
чтобы мать моЯ хоть чем-нибудь участвовала в этой истории с этой ‹идией!
     - ‚  этой  истории,  кроме  всех  этих  интриг,  которых  Я  не  берусь
разбирать, собственно  роль  ‚ерсилова  не  имела  в  себе  ничего  особенно
предосудительного, - заметил ‚асин, снисходительно улыбаЯсь.  …му,  кажетсЯ,
становилось тЯжело со мной говорить, но он только не показывал вида.
     - Ќикогда, никогда не поверю, чтобы женщина,  -  вскричал  Я  опЯть,  -
могла уступить своего мужа другой женщине, этому Я не поверю!.. ЉлЯнусь, что
моЯ мать в том не участвовала!
     - ЉажетсЯ, однако, не противоречила?
     - џ бы из гордости одной на ее месте не противоречил!
     - ‘ моей стороны, Я совершенно отказываюсь  судить  в  этаком  деле,  -
заключил ‚асин.
     „ействительно, ‚асин, при всем своем уме, может быть, ничего не смыслил
в женщинах, так что целый цикл идей и Явлений оставалсЯ  ему  неизвестен.  џ
замолчал. ‚асин временно служил в одном акционерном обществе, и Я знал,  что
он брал себе занЯтиЯ на дом. Ќа мой настойчивый вопрос он  созналсЯ,  что  у
него есть и теперь занЯтие - счеты, и Я с жаром  попросил  его  со  мной  не
церемонитьсЯ. ќто, кажетсЯ, доставило ему удовольствие; но прежде чем  сесть
за бумаги, он принЯлсЯ  устраивать  мне  на  диване  постель.  Џервоначально
уступил мне кровать, но когда Я не согласилсЯ,  то,  кажетсЯ,  тоже  осталсЯ
доволен. “ хозЯйки достали подушку и одеЯло; ‚асин был чрезвычайно вежлив  и
любезен, но мне как-то тЯжело было глЯдеть, что он так из-за менЯ  хлопочет.
Њне больше понравилось, когда Я раз, недели три тому, заночевал нечаЯнно  на
Џетербургской у …фима. Џомню, как он стрЯпал  мне  тогда  постель,  тоже  на
диване и потихоньку от тетки, предполагаЯ  почему-то,  что  та  рассердитсЯ,
узнав, что к  нему  ходЯт  ночевать  товарищи.  Њы  очень  смеЯлись,  вместо
простыни постлали рубашку, а  вместо  подушки  сложили  пальто.  Џомню,  как
‡верев, окончив работу, с любовью щелкнул по дивану и проговорил мне:
     - Vous dormirez comme un petit roi.
     € глупаЯ веселость его и французскаЯ фраза, котораЯ шла к  нему  как  к
корове седло, сделали то, что Я с чрезвычайным удовольствием выспалсЯ  тогда
у этого шута. —то же до ‚асина, то Я чрезвычайно был рад,  когда  он  уселсЯ
наконец ко мне спиной за свою работу. џ развалилсЯ на диване и, смотрЯ ему в
спину, продумал долго и о многом.

        III.
     „а и было о чем. Ќа душе моей было очень смутно, а целого не  было;  но
некоторые ощущениЯ выдавались очень определенно, хотЯ ни  одно  не  увлекало
менЯ за собою вполне вследствие их обилиЯ. ‚се как-то мелькало без  свЯзи  и
очереди,  а  самому  мне,  помню,  совсем  не  хотелось  останавливатьсЯ  на
чем-нибудь или заводить очередь. „аже идеЯ о  Љрафте  неприметно  отошла  на
второй план. ‚сего более волновало менЯ мое собственное положение,  что  вот
уже Я "порвал", и чемодан мой со мной, и Я  не  дома,  и  начал  совсем  все
новое. ’очно до сих пор все мои намерениЯ и приготовлениЯ были  в  шутку,  а
только "теперь вдруг и, главное, внезапно, все началось уже в  самом  деле".
ќта идеЯ бодрила менЯ и, как  ни  смутно  было  на  душе  моей  от  многого,
веселила менЯ. Ќо... но были и  другие  ощущениЯ;  одному  из  них  особенно
хотелось выделитьсЯ перед прочими и овладеть душой  моей,  и,  странно,  это
ощущение тоже бодрило менЯ, как будто вызывало на что-то ужасно  веселое.  Ђ
началось, однако, со страху: Я боЯлсЯ, уже давно, с  самого  давеча,  что  в
жару и врасплох слишком проговорилсЯ Ђхмаковой про документ. "„а, Я  слишком
много сказал, - думал Я, - и, пожалуй, они о чем-нибудь догадаютсЯ...  беда!
ђазумеетсЯ, они мне не дадут покоЯ, если станут  подозревать,  но...  пусть!
Џожалуй, и не найдут менЯ - спрЯчусь! Ђ что, если и в самом деле  начнут  за
мною бегать..." € вот мне начало припоминатьсЯ до  последней  черточки  и  с
нарастающим удовольствием, как Я стоЯл давеча перед Љатериной Ќиколаевной  и
как ее дерзкие, но удивленные ужасно глаза смотрели на менЯ  в  упор.  џ,  и
выйдЯ, оставил ее в этом удивлении,  припомнил  Я;  "глаза  ее,  однако,  не
совсем черные... ресницы лишь  очень  черны,  оттого  и  глаза  кажутсЯ  так
темны..."
     € вдруг, помню, мне стало ужасно омерзительно вспоминать... и досадно и
тошно, и на них и на себЯ. џ в чем-то  упрекал  себЯ  и  старалсЯ  думать  о
другом. "Џочему у менЯ нет ни малейшего негодованиЯ на ‚ерсилова за  историю
с соседкой?" - пришло мне вдруг в голову.  ‘  моей  стороны,  Я  твердо  был
убежден,  что  он  сыграл  тут  любовную  роль  и  приходил  с   тем,   чтоб
повеселитьсЯ, но собственно это не возмущало менЯ. Њне  даже  казалось,  что
иначе его и представить нельзЯ, и хоть Я и в самом деле  был  рад,  что  его
осрамили, но не винил его. Њне не то было важно; мне важно было то,  что  он
так озлобленно посмотрел на менЯ, когда Я вошел с соседкой,  так  посмотрел,
как никогда. "Ќаконец-то и он посмотрел на менЯ серьезно!"  -  подумал  Я  с
замиранием сердца. Ћ, если б Я не любил его, Я бы  не  обрадовалсЯ  так  его
ненависти!
     Ќаконец Я задремал и совсем заснул. Џомню лишь сквозь сон,  как  ‚асин,
кончив занЯтие, аккуратно убралсЯ и,  пристально  посмотрев  на  мой  диван,
разделсЯ и потушил свечу. Ѓыл первый час пополуночи.

        IV.
     Џочти ровно через два часа Я вскочил спросоньЯ как полоумный и  сел  на
моем диване. €з-за двери к соседкам раздавались страшные крики, плач и  вой.
Ќаша дверь отворена была настежь, а в коридоре, уже  освещенном,  кричали  и
бегали люди. џ кликнул было  ‚асина,  но  догадалсЯ,  что  его  уже  нет  на
постели. Ќе знаЯ, где найти спички, Я нашарил мое платье и стал  торопЯсь  в
темноте одеватьсЯ. Љ соседкам, очевидно, сбежались и хозЯйка, а может  быть,
и жильцы. ‚опил, впрочем, один голос, именно пожилой  соседки,  а  вчерашний
молодой голос, который Я слишком хорошо запомнил, -  совсем  молчал;  помню,
что мне это, с первой мысли, пришло тогда в голову. Ќе успел Я еще  одетьсЯ,
как поспешно вошел ‚асин; мигом, знакомой рукой, отыскал  спички  и  осветил
комнату. Ћн был в одном белье,  в  халате  и  в  туфлЯх  и  тотчас  принЯлсЯ
одеватьсЯ.
     - —то случилось? - крикнул Я ему.
     - ЏренеприЯтное и прехлопотливое дело! - ответил он почти злобно, - эта
молодаЯ соседка, про которую вы рассказывали, у себЯ в комнате повесилась.
     џ так и закричал. Џередать не могу, до какой степени заныла  душа  моЯ!
Њы выбежали в коридор. Џризнаюсь, Я не осмелилсЯ  войти  к  соседкам  и  уже
потом только увидел несчастную, уже когда ее снЯли,  да  и  тут,  правда,  с
некоторого расстоЯниЯ, накрытую простыней, из-за  которой  выставлЯлись  две
узенькие подошвы ее башмаков. ’ак и не заглЯнул почему-то в лицо. Њать  была
в страшном положении; с нею  была  наша  хозЯйка,  довольно  мало,  впрочем,
испуганнаЯ. ‚се жильцы квартиры толпились тут же.  €х  было  немного:  всего
один пожилой морЯк, всегда  очень  ворчливый  и  требовательный  и  который,
однако, теперь совсем притих, и  какие-то  приезжие  из  ’верской  губернии,
старик и старуха, муж и жена, довольно почтенные и чиновные люди.  Ќе  стану
описывать всей этой остальной ночи, хлопот, а потом и  официальных  визитов;
вплоть до рассвета Я буквально дрожал мелкою дрожью и считал обЯзанностью не
ложитьсЯ, хотЯ, впрочем, ничего не делал. „а и все имели чрезвычайно  бодрый
вид, даже какой-то особенно ободренный. ‚асин даже  ездил  куда-то.  •озЯйка
оказалась довольно почтенною женщиной, гораздо лучше, чем Я предполагал  ее.
џ убедил ее (и вменЯю себе это в честь), что мать оставить нельзЯ так,  одну
с трупом дочери, и что хоть до завтра  пусть  бы  она  ее  перевела  в  свою
комнату. ’а  тотчас  согласилась,  и  как  ни  билась  и  ни  плакала  мать,
отказываЯсь оставить  труп,  однако  все-таки  наконец  перешла  к  хозЯйке,
котораЯ  тотчас  же  велела  поставить  самоварчик.  Џосле  этого  и  жильцы
разошлись по своим комнатам и затворились, но Я все-таки ни за что не лег  и
долго просидел у хозЯйки, котораЯ даже рада была лишнему человеку, да еще  с
своей стороны могущему кое-что сообщить по делу. ‘амовар очень пригодилсЯ, и
вообще  самовар  есть  самаЯ  необходимаЯ  русскаЯ  вещь,  име