удь, да  только  у  него  не
хочу отнимать удовольствиЯ. "…сли сын ваш будет доволен, - прибавила Я, -  и
вы будете рады, то и Я буду рада, потому что втайне-то,  в  сердце-то  моем,
буду чувствовать, как будто  и  на  самом  деле  Я  подарила".  ќтим  старик
совершенно успокоилсЯ. Ћн пробыл у нас еще два часа, но  все  это  времЯ  на
месте не мог усидеть, вставал, возилсЯ, шумел, шалил с ‘ашей,  целовал  менЯ
украдкой, щипал менЯ за руку и делал тихонько гримасы Ђнне  ”едоровне.  Ђнна
”едоровна прогнала его наконец из дома. Ћдним словом, старик от восторга так
расходилсЯ, как, может быть, никогда еще не бывало с ним.
     ‚ торжественный день он ЯвилсЯ ровно  в  одиннадцать  часов,  прЯмо  от
обедни, во фраке, прилично заштопанном, и действительно в новом жилете  и  в
новых сапогах. ‚ обеих руках было у него по свЯзке книг. Њы все сидели тогда
в зале у Ђнны ”едоровны  и  пили  кофе  (было  воскресенье).  ‘тарик  начал,
кажетсЯ, с того, что Џушкин был весьма хороший стихотворец; потом,  сбиваЯсь
и мешаЯсь, перешел вдруг на то, что нужно  вести  себЯ  хорошо  и  что  если
человек не ведет себЯ  хорошо,  то  значит,  что  он  балуетсЯ;  что  дурные
наклонности губЯт и уничтожают человека; исчислил  даже  несколько  пагубных
примеров  невоздержаниЯ  и  заключил  тем,  что  он  с  некоторого   времени
совершенно исправилсЯ и что теперь ведет себЯ  примерно  хорошо.  —то  он  и
прежде чувствовал справедливость сыновних наставлений, что он все это  давно
чувствовал и все на сердце слагал, но теперь и на деле стал удерживатьсЯ.  ‚
доказательство чего дарит книги на  скопленные  им,  в  продолжение  долгого
времени, деньги.
     џ не могла удержатьсЯ от слез и смеха,  слушаЯ  бедного  старика;  ведь
умел же налгать,  когда  нужда  пришла!  Љниги  были  перенесены  в  комнату
Џокровского и поставлены на полку. Џокровский тотчас угадал истину.  ‘тарика
пригласили обедать. ќтот день мы все были так веселы. Џосле обеда  играли  в
фанты, в карты; ‘аша резвилась, Я от нее не отставала. Џокровский был ко мне
внимателен и все искал случаЯ поговорить со мною наедине, но Я не  давалась.
ќто был лучший день в целые четыре года моей жизни.
     Ђ теперь все пойдут грустные, тЯжелые воспоминаниЯ; начнетсЯ повесть  о
моих черных днЯх. ‚от  отчего,  может  быть,  перо  мое  начинает  двигатьсЯ
медленнее и как будто отказываетсЯ писать далее. ‚от отчего, может быть, Я с
таким увлечением и  с  такою  любовью  переходила  в  памЯти  моей  малейшие
подробности моего маленького житьЯ-бытьЯ в счастливые дни мои. ќти дни  были
так недолги; их сменило горе, черное горе,  которое  бог  один  знает  когда
кончитсЯ.
     ЌесчастиЯ мои начались болезнию и смертию Џокровского.
     Ћн заболел два месЯца спустЯ после последних происшествий,  мною  здесь
описанных. ‚ эти два месЯца он неутомимо хлопотал о способах жизни,  ибо  до
сих пор он еще не имел определенного положениЯ. Љак и все чахоточные, он  не
расставалсЯ до последней минуты своей  с  надеждою  жить  очень  долго.  …му
выходило куда-то место в учителЯ; но к этому  ремеслу  он  имел  отвращение.
‘лужить где-нибудь в казенном месте он не мог  за  нездоровьем.  Љ  тому  же
долго бы нужно было ждать первого оклада жалованьЯ. Љороче, Џокровский видел
везде  только  одни   неудачи;   характер   его   портилсЯ.   ‡доровье   его
расстраивалось; он этого не примечал. Џодступила осень. Љаждый день  выходил
он в своей легкой шинельке хлопотать по своим делам,  просить  и  вымаливать
себе гденибудь места - что его внутренно мучило; промачивал  ноги,  мок  под
дождем и, наконец, слег в постель, с которой не вставал уже более... Ћн умер
в глубокую осень, в конце октЯбрЯ месЯца.
     џ почти не оставлЯла  его  комнаты  во  все  продолжение  его  болезни,
ухаживала за ним и прислуживала ему. —асто не спала целые ночи. Ћн редко был
в памЯти; часто был в бреду; говорил бог знает о чем: о своем месте, о своих
книгах, обо мне, об отце... и тут-то Я услышала многое из его обстоЯтельств,
чего прежде не знала и о чем даже не догадывалась. ‚  первое  времЯ  болезни
его все наши смотрели на менЯ как-то странно; Ђнна ”едоровна качала головою.
Ќо Я посмотрела всем прЯмо в глаза, и за участие мое к Џокровскому  менЯ  не
стали осуждать более - по крайней мере матушка.
     €ногда Џокровский узнавал менЯ, но это было редко.  Ћн  был  почти  все
времЯ в беспамЯтстве. €ногда по целым ночам он говорил с кем-то долго-долго,
неЯсными темными словами, и хриплый голос его глухо отдавалсЯ в  тесной  его
комнате, словно в гробу; мне тогда становилось страшно. Ћсобенно в последнюю
ночь он был как исступленный; он ужасно страдал, тосковал; стоны его терзали
мою душу. ‚се в доме были в каком-то испуге. Ђнна  ”едоровна  все  молилась,
чтоб бог его прибрал поскорее. Џризвали доктора. „октор сказал, что  больной
умрет к утру непременно.
     ‘тарик Џокровский целую ночь провел в коридоре, у самой двери в комнату
сына; тут ему постлали какую-то рогожку. Ћн поминутно входил в  комнату;  на
него страшно было смотреть. Ћн был так убит горем,  что  казалсЯ  совершенно
бесчувственным и бессмысленным. ѓолова его трЯслась от страха. Ћн  сам  весь
дрожал и все что-то шептал про себЯ, о чем-то рассуждал  сам  с  собою.  Њне
казалось, что он с ума сойдет с горЯ.
     Џеред рассветом старик, усталый  от  душевной  боли,  заснул  на  своей
рогожке как убитый. ‚ восьмом часу  сын  стал  умирать;  Я  разбудила  отца.
Џокровский был в полной памЯти и простилсЯ со всеми  нами.—удно!џ  не  могла
плакать; но душа моЯ разрывалась на части.
     Ќо всего более истерзали и измучили менЯ его  последние  мгновениЯ.  Ћн
чего-то все просил долго-долго коснеющим Языком своим, а Я ничего  не  могла
разобрать из слов его. ‘ердце мое надрывалось от  боли!  –елый  час  он  был
беспокоен, об чем-то все тосковал, силилсЯ сделать какой-то знак охолоделыми
руками своими  и  потом  опЯть  начинал  просить  жалобно,  хриплым,  глухим
голосом; но слова его были одни бессвЯзные звуки, и Я опЯть ничего понЯть не
могла. џ подводила ему всех наших, давала ему пить; но он все грустно  качал
головою. Ќаконец Я понЯла, чего он хотел. Ћн просил поднЯть занавес у окна и
открыть ставни. …му, верно, хотелось взглЯнуть в последний  раз  на  день,на
свет божий, на  солнце.  џ  отдернула  занавес;  но  начинающийсЯ  день  был
печальный и грустный, как угасающаЯ беднаЯ жизнь умирающего.  ‘олнца  не  бы
то. Ћблака застилали  небо  туманною  пеленою;  оно  было  такое  дождливое,
хмурое, грустное. Њелкнй дождь дробил в стекла и омывал их струЯми холодной,
грЯзной воды; было тускло  и  темно.  ‚  комнату  чуть-чуть  проходили  лучи
бледного днЯ и едва оспаривали дрожащий  свет  ламчадки,  затепленной  перед
образом. “мирающий взглЯнул на менЯ грустно-грустно и покачал головою. —ерез
минуту он умер.
     Џохоронами   распорЯдилась   сама   Ђнна   ”едоровна.    Љупили    гроб
простой-простой и нанЯли ломового извозчика.  ‚  обеспечение  издержек  Ђнна
”едоровна захватила все книги и все вещи покойного.  ‘тарик  с  ней  спорил,
шумел, отнЯл у ней книг сколько мог, набил ими все свои карманы, наложил  их
в шлЯпу, куда мог, носилсЯ с ним и все три днЯ и даже не рассталсЯ с ними  и
тогда, когда нужно было идти в церковь. ‚се эти дни он был как  беспамЯтный,
как одурелый и с какою-то странною заботливостью все хлопотал  около  гроба:
то оправлЯл венчик на покойнике, то зажигал и снимал свечи.‚идно  было,  что
мысли его ни на чем не могли остановитьсЯ  порЯдком.  Ќи  матушка,  ни  Ђнна
”едоровна не были в  церкви  на  отпевании.  Њатушка  была  больна,  а  Ђнна
”едоровна совсем было уж собралась, да поссорилась со стариком Џокровским  и
осталась. Ѓыла только одна Я да  старик.  ‚о  времЯ  службы  на  менЯ  напал
какой-то страх - словно предчувствие  будущего.  џ  едва  могла  выстоЯть  в
церкви. Ќаконец гроб закрыли, заколотили, поставили на телегу и  повезли.  џ
проводила его только до конца улицы. €звозчик поехал рысью. ‘тарик бежал  за
ним и громко плакал; плач его дрожал и прерывалсЯ от  бега.  Ѓедный  потерЯл
свою шлЯпу  и  не  остановилсЯ  поднЯть  ее.  ѓолова  его  мокла  от  дождЯ;
поднималсЯ  ветер;  изморозь  секла  и  колола  лицо.  ‘тарик,  кажетсЯ,  не
чувствовал непогоды и с плачем перебегал с одной стороны телеги  на  другую.
Џолы его ветхого сюртука развевались по ветру, как крыльЯ. €з всех  карманов
торчали книги; в руках его была  какаЯ-то  огромнаЯ  книга,  за  которую  он
крепко держалсЯ. Џрохожие снимали шапки и крестились. €ные останавливались и
дивились на бедного старика. Љниг.", поминутно падали у него из  карманов  в
грЯзь. …го останавливали, показывали ему  на  потерю;  он  поднимал  и  пЯть
пускалсЯ вдогонку за гробом. Ќа углу улицы увЯзалась с ним вместе  провожать
гроб какаЯ-то нищаЯ старуха. ’елега поворотила наконец за угол и скрылась от
глаз моих. џ пошла домой. џ бросилась в страшной тоске на грудь  матушки.  џ
сжимала ее крепко-крепко в руках  своих,  целовала  ее  и  навзрыд  плакала,
боЯзливо прижимаЯсь к  ней,  как  бы  стараЯсь  удержать  в  своих  объЯтиЯх
последнего друга моего и не отдавать его смерти... Ќо смерть уже стоЯла  над
бедной матушкой!
     . . . . . .

€юнЯ 1

     Љак  Я  благодарна  вам  за  вчерашнюю  прогулку  на   острова,   Њакар
Ђлексеевич! Љак там свежо, хорошо, какаЯ там зелень! џ так давно  не  видала
зелени; когда Я была больна, мне все казалось, что Я умереть  должна  и  что
умру  непременно;  судите  же,  что  Я  должна  была  вчера   ощущать,   как
чувствовать! ‚ы не сердитесь на менЯ за то, что Я была вчера такаЯ грустнаЯ;
мне было очень хорошо, очень легко, но в самые лучшие минуты мои мне  всегда
отчего-то грустно. Ђ что Я плакала, так это  пустЯки;  Я  и  сама  не  знаю,
отчего Я все плачу.  џ  больно,  раздражительно  чувствую;  впечатлениЯ  мои
болезненны. Ѓезоблачное, бледное небо, закат солнца, вечернее затишье -  все
это, - Я уж не знаю, - но  Я  как-то  настроена  была  вчера  принимать  все
впечатлениЯ тЯжело и мучительно, так что сердце переполнЯлось и душа просила
слез. Ќо зачем Я вам все это пишу? ‚се  это  трудно  сердцу  сказываетсЯ,  а
пересказывать еще труднее. Ќо вы менЯ, может быть, и  поймете.  €  грусть  и
смех! Љакой вы, право, добрый, Њакар Ђлексеевич! ‚чера вы так и смотрели мне
в глаза, чтоб прочитать в них то, что Я чувствую,  и  восхищались  восторгом
моим. Љусточек ли, аллеЯ, полоса воды - уж вы тут; так и стоите передо мной,
охорашиваЯсь, и все в глаза мне заглЯдываете, точно  вы  мне  свои  владениЯ
показывали. ќто доказывает, что у вас доброе сердце,  Њакар  Ђлексеевич.  ‡а
это-то Я вас и люблю. Ќу, прощайте. џ сегоднЯ опЯть  больна;  вчера  Я  ноги
промочила и оттого простудилась; ”едора тоже чем-то больна, так что  мы  обе
теперь хворые. Ќе забывайте менЯ, заходите почаще.

     ‚аша
     ‚. „.

€юнЯ 12.

     ѓолубчик мой, ‚арвара Ђлексеевна!

     Ђ Я-то думал, маточка, что вы  мне  все  вчерашнее  настоЯщими  стихами
опишете, а у вас и всего-то вышел один простой листик. џ к тому говорю,  что
вы хотЯ и мало мне в листке вашем написали, но зато необыкновенно  хорошо  и
сладко описали. € природа, и разные картины сельские, и  все  остальное  про
чувства - одним словом, все это вы очень хорошо описали. Ђ вот  у  менЯ  так
нет таланту. •оть десЯть страниц намарай, никак ничего не выходит, ничего не
опишешь. џ уж пробовал. Џишете вы мне, роднаЯ моЯ,  что  Я  человек  добрый,
незлобивый, ко вреду ближнего неспособный и  благость  господню,  в  природе
ЯвлЯемую, разумеющий, и разные,  наконец,  похвалы  воздаете  мне.  ‚се  это
правда, маточка, все это совершеннаЯ правда; Я и действительно таков, как вы
говорите, и сам это знаю; но как прочтешь такое, как вы пишете, так поневоле
умилитсЯ  сердце,  а  потом  разные  тЯгостные  рассуждениЯ  придут.  Ђ  вот
прислушайте менЯ, маточка, Я кое-что расскажу вам, роднаЯ моЯ.
     Ќачну с того, что было мне всего семнадцать годочков, когда Я на службу
ЯвилсЯ, и вот уже скоро тридцать лет стукнет моему служебному  поприщу.  Ќу,
нечего сказать, износил Я вицмундиров  довольно;  возмужал,  поумнел,  людей
посмотрел; пожил, могу сказать, что пожил на свете,  так,  что  менЯ  хотели
даже раз к получению креста представить. ‚ы, может быть, не верите, а Я вам,
право, не лгу. ’ак что же, маточка, - нашлись на все это злые люди! Ђ  скажу
Я вам, роднаЯ моЯ, что Я хоть и темный человек, глупый человек, пожалуй,  но
сердце-то у менЯ такое же, как и у другого кого. ’ак  знаете  ли,  ‚аренька,
что сделал мне злой человек? Ђ срамно сказать, что  он  сделал;  спросите  -
отчего сделал? Ђ оттого, что Я смирненький, а оттого,  что  Я  тихонький,  а
оттого, что добренький! Ќе пришелсЯ им по нраву, так вот и  пошло  на  менЯ.
‘начала началось тем, что, "дескать, вы, Њакар Ђлексеевич, того да сего";  а
потом стало - "что, дескать, у  Њакара  Ђлексеевича  и  не  спрашивайте".  Ђ
теперь заключили  тем,  что,  "уж  конечно,  это  Њакар  Ђлексеевич!".  Ќет,
маточка, видите ли, как дело пошло: все на Њакара Ђлексеевича; они только  и
умели сделать, что в пословицу ввели Њакара Ђлексеевича  в  целом  ведомстве
нашем. „а мало того, что из менЯ  пословицу  и  чуть  ли  не  бранное  слово
сделали, - до сапогов, до мундира, до волос,до фигуры моей добрались: все не
по них, все переделать нужно! € ведь это все с  незапамЯтных  времен  каждый
божий день повторЯетсЯ. џ привык, потому что Я ко всему привыкаю, потому что
Я смирный человек, потому что Я маленький человек; но, однако же, за что это
все? —то Я кому дурного сделал? —ин перехватил у кого-нибудь, что ли?  Џеред
высшими кого-нибудь очернил? Ќаграждение перепросил! Љабалу стрЯпал, что ли,
какую-нибудь? „а грех вам и подумать такое-то, маточка! Ќу куда мне все это?
„а вы только рассмотрите, роднаЯ моЯ, имею ли Я способности, достаточные длЯ
коварства и честолюбиЯ? ’ак за что же напасти такие на менЯ, прости господи?
‚едь вы же находите менЯ человеком достойным, а вы  не  в  пример  лучше  их
всех,  маточка.  ‚едь  какаЯ  самаЯ  наибольшаЯ   гражданскаЯ   добродетель?
Ћтнеслись намедни в частном разговоре …встафий  €ванович,  что  наиважнейшаЯ
добродетель гражданскаЯ - деньгу уметь зашибить. ѓоворили  они  шуточкой  (Я
знаю, что шуточкой), нравоучение же то, что не нужно быть никому  в  тЯгость
собою; а Я никому не в тЯгость!  “  менЯ  кусок  хлеба  есть  свой;  правда,
простой кусок хлеба, подчас даже черствый;  но  он  есть,  трудами  добытый,
законно и безукоризненно употреблЯемый. Ќу что ж делать! џ ведь и сам  знаю,
что Я немного делаю тем, что переписываю; да  все-таки  Я  этим  горжусь:  Я
работаю, Я пот проливаю. Ќу что ж тут в самом деле такого, что  переписываю!
—то, грех переписывать, что ли? "Ћн, дескать, переписывает!" "ќта,  дескать,
крыса чиновник переписывает!" „а что же тут бесчестного такого? Џисьмо такое
четкое, хорошее, приЯтно смотреть, и его превосходительство довольны; Я  длЯ
них самые важные бумаги переписываю. Ќу, слогу нет, ведь Я это сам знаю, что
нет его, проклЯтого; вот потому-то Я и службой не взЯл, и  даже  вот  к  вам
теперь, роднаЯ моЯ, пишу спроста, без затей и так, как мне мысль  на  сердце
ложитсЯ... џ это все знаю; да, однако же, если бы все  сочинЯть  стали,  так
кто же бы стал переписывать? џ вот какой вопрос делаю и вас  прошу  отвечать
на него, маточка. Ќу, так Я и сознаю теперь, что Я нужен, что Я необходим  и
что нечего вздором человека с толку сбивать. Ќу, пожалуй, пусть крыса,  коли
сходство нашли! „а крыса-то эта нужна, да крыса-то пользу  приносит,  да  за
крысу-то эту держатсЯ, да крысе-то этой награждение  выходит,вот  она  крыса
какаЯ! ‚прочем, довольно об этой материи, роднаЯ моЯ; Я  ведь  и  не  о  том
хотел говорить, да так, погорЯчилсЯ немного. ‚се-таки приЯтно от времени  до
времени себе справедливость воздать. Џрощайте,  роднаЯ  моЯ,  голубчик  мой,
утешительница вы моЯ добренькаЯ! ‡айду, непременно  к  вам  зайду,  проведаю
вас, моЯ Ясочка. Ђ вы не скучайте покамест. Љнижку вам принесу. Ќу, прощайте
же, ‚аренька.
     ‚аш сердечный доброжелатель
     Њакар „евушкин.

€юнЯ 20.

     Њилостивый государь, Њакар Ђлексеевич!
     Џишу Я к вам наскоро, спешу, работу к сроку кончаю. ‚идите  ли,  в  чем
дело: можно покупку сделать хорошую. ”едора  говорит,  что  продаетсЯ  у  ее
знакомого какого-то  вицмундир  форменный,  совершенно  новехонький,  нижнее
платье, жилетка и фуражка, и, говорЯт, все весьма  дешево;  так  вот  вы  бы
купили. ‚едь вы теперь не нуждаетесь, да  и  деньги  у  вас  есть;  вы  сами
говорите, что есть. Џолноте, пожалуйста, не скупитесь; ведь это все  нужное.
Џосмотрите-ка на себЯ,  в  каком  вы  старом  платье  ходите.  ‘рам!  все  в
заплатках. Ќового-то у вас нет; это Я знаю, хоть вы и уверЯете, что есть. “ж
бог знает, куда вы его с  рук  сбыли.  ’ак  послушайтесь  же  менЯ,  купите,
пожалуйста. „лЯ менЯ это сделайте; коли менЯ любите, так купите.
     ‚ы мне прислали бельЯ в подарок; но послушайте, Њакар Ђлексеевич,  ведь
вы разорЯетесь. утка ли, сколько вы  на  ленЯ  истратили,  -  ужас  сколько
денег! Ђх, как же вы любите мотать! Њне не нужно; все  это  было  совершенно
лишнее. џ знаю,Я уверена,что вы менЯ любите; право,  лишнее  напоминать  мне
это подарками; а мне тЯжело их принимать от вас; Я знаю, чего они вам стоЯт.
…диножды навсегда - полноте; слышите ли? Џрошу вас, умолЯю вас.  Џросите  вы
менЯ, Њакар Ђлексеевич, прислать продолжение записок моих; желаете,  чтоб  Я
их докончила. џ не знаю, как написалось у менЯ и то, что у менЯ написано! Ќо
у менЯ сил недостает говорить теперь о моем прошедшем; Я и думать об нем  не
желаю; мне страшно становитсЯ от этих воспоминаний.  ѓоворить  же  о  бедной
моей матушке, оставившей свое бедное  дитЯ  в  добычу  этим  чудовищам,  мне
тЯжелее всего. “ менЯ сердце кровью обливаетсЯ при одном  воспоминании.  ‚се
это еще так свежо; Я не успела одуматьсЯ, не только успокоитьсЯ, хотЯ  всему
этому уже с лишком год. Ќо вы знаете все.
     џ вам говорила о теперешних мыслЯх Ђнны ”едоровны; она менЯ же винит  в
неблагодарности и отвергает всЯкое обвинение о сообществе  ее  с  господином
Ѓыковым! Ћна зовет менЯ к себе; говорит, что  Я  христарадничаю,  что  Я  по
худой дороге пошла. ѓоворит, что если Я  ворочусь  к  ней,  то  она  беретсЯ
уладить все дело с господином Ѓыковым и заставит его загладить всю вину  его
передо мною. Ћна говорит, что господин Ѓыков хочет мне дать приданое. Ѓог  с
ними! Њне хорошо и здесь  с  вами,  у  доброй  моей  ”едоры,  котораЯ  своею
привЯзанностию ко мне напоминает мне мою покойницу  нЯню.  ‚ы  хоть  дальний
родственник мой, но защищаете менЯ своим именем. Ђ их Я не знаю; Я  позабуду
их, если смогу. —его еще они хотЯт от менЯ?  ”едора  говорит,  что  это  все
сплетни, что они оставЯт наконец менЯ. „ай-то бог!

‚. „.

€юнЯ 21.

     ѓолубушка моЯ, маточка!
     •очу писать, а не знаю, с чего и начать. ‚едь вот как же  это  странно,
маточка, что мы теперь так с вами живем. џ к тому говорю, что Я никогда моих
дней не проводил в  такой  радости.  Ќу,  точно  домком  и  семейством  менЯ
благословил господь! „еточка вы моЯ, хорошенькаЯ! да что это вы там толкуете
про четыре рубашечки-то, которые Я вам послал. ‚едь надобно же вам их было -
Я от ”едоры узнал. „а мне, маточка, это особое счастие вас удовлетворЯть; уж
это мое удовольствие, уж вы менЯ оставьте, маточка; не  троньте  менЯ  и  не
прекословьте мне. Ќикогда со мною не бывало такого, маточка. џ  вот  в  свет
пустилсЯ теперь. ‚о-первых, живу вдвойне, потому что и вы тоже живете весьма
близко от менЯ и на утеху мне; а во-вторых, пригласил менЯ  сегоднЯ  на  чай
один  жилец,  сосед  мой,  ђатазЯев,  тот   самый   чиновник,   у   которого
сочинительские вечера бывают. ‘егоднЯ собрание; будем литературу читать. ‚от
мы теперь как, маточка,вот! Ќу, прощайте. џ ведь это все так  написал,  безо
всЯкой видимой цели и единственно  длЯ  того,  чтоб  уведомить  вас  о  моем
благополучии. Џриказали вы, душенька, через ’ерезу сказать, что  вам  шелчку
цветного длЯ вышиваньЯ нужно; куплю, маточка, куплю, и шелчку куплю.  ‡автра
же буду иметь наслаждение удовлетворить вас вполне. џ и купить-то где  знаю.
Ђ сам теперь пребываю
     другом вашим искренним
     Њакаром „евушкиным.

€юнЯ 22.

     ЊилостиваЯ государынЯ, ‚арвара Ђлексеевна!
     “ведомлЯю вас, роднаЯ моЯ, что у нас в квартире случилось  прежалостное
происшествие, истинно-истинно жалости достойное! ‘егоднЯ, в пЯтом часу утра,
умер у ѓоршкова маленький. џ не знаю только от чего, скарлатина, что ли,была
какаЯ-то, господь его знает! Ќавестил Я этих  ѓоршковых.  Ќу,  маточка,  вот
бедно-то у них! € какой беспорЯдок! „а и не  диво:  все  семейство  живет  в
одной комнате, только что ширмочками длЯ благопристойности разгороженной.  “
них уж и гробик стоит - простенький, но довольно хорошенький гробик; готовый
купили, мальчик-то был лет девЯти;  надежды,  говорЯт,  подавал.  Ђ  жалость
смотреть на них, ‚аренька! Њать не плачет, но такаЯ  грустнаЯ,  беднаЯ.  €м,
может быть, и легче, что вот уж  один  с  плеч  долой;  а  у  них  еще  двое
осталось, грудной да девочка маленькаЯ, так лет шести будет с небольшим. —то
за приЯтность, в самом деле, видеть, что вот де  страдает  ребенок,  да  еще
детище родное, а ему и помочь даже нечем! Ћтец сидит  в  старом,  засаленном
фраке, на изломанном стуле. ‘лезы текут у него, да,  может  быть,  и  не  от
горести, а так, по привычке, глаза гноЯтсЯ. ’акой он чудной!  ‚се  краснеет,
когда с ним заговоришь,  смешаетсЯ  и  не  знает,  что  отвечать.  ЊаленькаЯ
девочка, дочка, стоит прислонившись к гробу, да  такаЯ,  беднЯжка,  скучнаЯ,
задумчиваЯ! Ђ не люблю Я, маточка,  ‚аренька,  когда  ребенок  задумываетсЯ;
смотреть неприЯтно! Љукла какаЯ-то из трЯпок на полу возле нее лежит,  -  не
играет; на губах пальчик держит; стоит себе -  не  пошевелитсЯ.  …й  хозЯйка
конфетку дала; взЯла, а не ела. ѓрустно, ‚аренька - а?
     Њакар „евушкин.

€юнЯ 25.

     ‹юбезнейший Њакар Ђлексеевич! Џосылаю  вам  вашу  книжку  обратно.  ќто
пренегоднаЯ книжонка! - и в руки брать  нельзЯ.  Ћткуда  выкопали  вы  такую
драгоценность?  Љроме  шуток,  неужели  вам  нравЯтсЯ  такие  книжки,  Њакар
Ђлексеевич? ‚от мне так обещались на днЯх достать чего-нибудь почитать. џ  и
с вами поделюсь, если хотите. Ђ теперь до свиданиЯ.  Џраво,  некогда  писать
более.

‚. „

€юнЯ 26.

     ЊилаЯ ‚аренька! „ело-то в  том,  что  Я  действительно  не  читал  этой
книжонки, маточка. Џравда, прочел несколько,  вижу,  что  блажь,  так,  ради
смехотворства одного написано,чтобы людей смешить; ну,думаю,оно,должно быть,
и в самом деле весело; авось и ‚ареньке понравитсЯ; взЯл да и послал ее вам.
     Ђ вот  обещалсЯ  мне  ђатазЯев  дать  почитать  чего-нибудь  настоЯщего
литературного, ну, вот вы и будете с книжками, маточка. ђатазЯев-то смекает,
- дока; сам пишет, ух как пишет! Џеро такое бойкое и слогу пропасть; то есть
этак в каждом слове,  -  чего-чего,  -  в  самом  пустом,  вот-вот  в  самом
обыкновенном, подлом слове, что хоть бы  и  Я  иногда  ”альдони  или  ’ерезе
сказал, вот и тут у него слог есть. џ и на вечерах у него  бываю.  Њы  табак
курим, а он нам читает, часов по пЯти читает, а мы все слушаем. ЋбъЯдение, а
не литература! Џрелесть такаЯ, цветы, просто цветы; со всЯкой страницы букет
вЯжи! Ћн обходительный такой, добрый, ласковый. Ќу, что Я перед ним, ну что?
Ќичего. Ћн человек с репутацией, а Я что? Џросто - не существую; а и ко  мне
благоволит. џ ему кое-что переписываю. ‚ы только не думайте,  ‚аренька,  что
тут проделка какаЯ-нибудь, что он вот именно оттого и благоволит ко мне, что
Я переписываю. ‚ы сплетнЯм-то не  верьте,маточка,вы  сплетнЯм-то  подлым  не
верьте! Ќет, это Я сам от себЯ, по своей воле, длЯ его удовольствиЯ делаю, а
что он ко мне благоволит, так это уж он длЯ  моего  удовольствиЯ  делает.  џ
деликатность-то поступка понимаю, маточка. Ћн добрый, очень добрый человек и
бесподобный писатель.
     Ђ хорошаЯ вещь литература,  ‚аренька,  очень  хорошаЯ;  это  Я  от  них
третьего днЯ узнал. ѓлубокаЯ вещь! ‘ердце людей укреплЯющаЯ, поучающаЯ, и  -
разное там еще обо всем об этом  в  книжке  у  них  написано.  Ћчень  хорошо
написано! ‹итература - это картина, то  есть  в  некотором  роде  картина  и
зеркало; страсти выраженье, критика такаЯ тонкаЯ, поучение к назидательности
и документ. ќто Я все у них наметалсЯ. Ћткровенно скажу  вам,  маточка,  что
ведь сидишь между ними, слушаешь (тоже, как и они, трубку куришь,  пожалуй),
- а как начнут они состЯзатьсЯ да спорить об разных материЯх, так уж  тут  Я
просто пасую, тут, маточка, нам с вами чисто пасовать придетсЯ. ’ут Я просто
болван  болваном  оказываюсь,  самого  себЯ  стыдно,  так  что  целый  вечер
приискиваешь, как бы в общую-то материю хоть полсловечка  ввернуть,  да  вот
этого-то полсловечка как нарочно и нет! € пожалеешь, ‚аренька, о  себе,  что
сам-то не того да не так; что, по пословице - вырос, а ума  не  вынес.  ‚едь
что Я теперь в свободное времЯ делаю? ‘плю, дурак дураком. Ђ  то  бы  вместо
спаньЯ-то ненужного можно было бы и приЯтным занЯтьсЯ; этак сесть  бы  да  и
пописать. € себе полезно и другим хорошо. „а что, маточка, вы  посмотрите-ка
только, сколько берут они, прости им господь! ‚от хоть бы и ђатазЯев, -  как
берет! —то ему лист написать? „а он в иной день и  по  пЯти  писывал,  а  по
триста рублей, говорит, за лист берет. ’ам  анекдотец  какой-нибудь  или  из
любопытного что-нибудь - пЯтьсот, дай не дай, хоть тресни, да дай! а  нет  -
так мы и по тысЯче другой раз в карман кладем! Љаково,  ‚арвара  Ђлексеевна?
„а  что!  ’ам  у  него  стишков  тетрадочка  есть,  и   стишок   все   такой
небольшой,семь тысЯч, маточка, семь тысЯч просит,  подумайте.  „а  ведь  это
имение недвижимое, дом капитальный! ѓоворит, что пЯть тысЯч дают ему, да  он
не берет. џ его урезониваю, говорю -  возьмите,  дескать,  батюшка,  пЯть-то
тысЯч от них, да и плюньте им, - ведь деньги пЯть тысЯч! Ќет, говорит,  семь
дадут, мошенники. “вертливый, право, такой!
     Ђ что, маточка, уж если на то пошло, так Я вам, так и быть,  выпишу  из
"€тальЯнских страстей" местечко. ќто у него сочинение  так  называетсЯ.  ‚от
прочтите-ка, ‚аренька, да посудите сами.
     "...‚ладимир вздрогнул,и страсти бешено  заклокотали  в  нем,  и  кровь
вскипела...
     - ѓрафинЯ, - вскричал он, - графинЯ!  ‡наете  ли  вы,  как  ужасна  эта
страсть, как беспредельно это безумие? Ќет, мои мечты менЯ не обманывали!  џ
люблю, люблю восторженно, бешено, безумно! ‚сЯ кровь твоего мужа  не  зальет
бешеного, клокочущего восторга души моей! Ќичтожные препЯтствиЯ не остановЯт
всеразрывающего, адского огнЯ, бороздЯщего мою истомленную грудь. Ћ ‡инаида,
‡инаида!..
     - ‚ладимир!.. - прошептала  графинЯ  вне  себЯ,  склонЯЯсь  к  нему  на
плечо...
     - ‡инаида! - закричал восторженный ‘мельский.
     €з груди его испарилсЯ вздох. Џожар вспыхнул Ярким пламенем  на  алтаре
любви и взбороздил грудь несчастных страдальцев.
     - ‚ладимир!.. - шептала в упоении графинЯ. ѓрудь ее вздымалась, щеки ее
багровели, очи горели...
     Ќовый, ужасный брак был свершен!
     —ерез полчаса старый граф вошел в будуар жены своей.
     - Ђ что,  душечка,  не  приказать  ли  длЯ  дорогого  гостЯ  самоварчик
поставить? - сказал он, потрепав жену по щеке".
     Ќу вот, Я вас спрошу, маточка, после  этого  -  ну,  как  вы  находите?
Џравда, немножко вольно, в этом спору нет, но зато хорошо.  “ж  что  хорошо,
так хорошо! Ђ вот, позвольте, Я вам еще отрывочек выпишу из повести "…рмак и
‡юлейка".
     Џредставьте себе, маточка, что казак …рмак, дикий и грозный завоеватель
‘ибири, влюблен в ‡юлейку, дочь сибирского царЯ Ључума, им в  полон  взЯтую.
‘обытие прЯмо из времен €вана ѓрозного, как вы видите. ‚от разговор …рмака и
‡юлейки:
     "-’ы любишь менЯ, ‡юлейка! Ћ, повтори, повтори!..
     - џ люблю тебЯ, …рмак, - -прошептала ‡юлейка.
     - Ќебо и землЯ, благодарю вас! Я счастлив!.. ‚ы дали мне  все,  все,  к
чему с отроческих лет стремилсЯ взволнованный дух мой. ’ак вот куда вела  ты
менЯ, моЯ звезда путеводнаЯ; так вот длЯ  чего  ты  привела  менЯ  сюда,  за
Љаменный ЏоЯс! џ покажу всему свету мою ‡юлейку, и люди,  бешеные  чудовища,
не посмеют обвинЯть менЯ! Ћ, если им понЯтны эти тайные страданиЯ ее  нежной
души, если они способны видеть целую поэму в одной слезинке моей ‡юлейки! Ћ,
дай мне стереть поцелуЯми эту слезинку, дай  мне  выпить  ее,  эту  небесную
слезинку... неземнаЯ!
     - …рмак, - сказала ‡юлейка, - свет зол, люди несправедливы!  Ћни  будут
гнать, они осудЯт нас, мой  милый  …рмак!  —то  будет  делать  беднаЯ  дева,
взросшаЯ среди родных снегов ‘ибири, в юрте отца своего, в  вашем  холодном,
ледЯном, бездушном, самолюбивом свете? ‹юди не поймут  менЯ,  желанный  мой,
мой возлюбленный!
     - ’огда казацкаЯ саблЯ взовьетсЯ над ними  и  свистнет!вскричал  …рмак,
дико блуждаЯ глазами".
     Љаков же теперь …рмак, ‚аренька,  когда  он  узнает,  что  его  ‡юлейка
зарезана.  ‘лепой  старец  Ључум,  пользуЯсь  темнотою  ночи,  прокралсЯ,  в
отсутствие  …рмака,  в  его  шатер  и  зарезал  дочь  свою,  желаЯ   нанесть
смертельный удар …рмаку, лишившему его скипетра и короны.
     "- ‹юбо мне  шаркать  железом  о  камень!  -  закричал  …рмак  в  диком
остервенении, точа булатный нож свой о шаманский  камень.  -  Њне  нужно  их
крови, крови! €х нужно пилить, пилить, пилить!!!"
     € после всего этого …рмак, будучи не в  силах  пережить  свою  ‡юлейку,
бросаетсЯ в €ртыш, и тем все кончаетсЯ.
     Ќу, а это, например, так, маленький отрывочек,  в  шуточно-описательном
роде, сооственно длЯ смехотворства написанный:
     "‡наете ли вы €вана Џрокофьевича †елтопуза?  Ќу,  вот  тот  самый,  что
укусил за ногу ЏрокофиЯ €вановича.
     €ван  Џрокофьевич   человек   крутого   характера,   но   зато   редких
добродетелей; напротив того, Џрокофий €ванович чрезвычайно  любит  редьку  с
медом. ‚от когда еще была с ним знакома ЏелагеЯ  Ђнтоновна...  Ђ  вы  знаете
Џелагею  Ђнтоновну?  Ќу,  вот  та  самаЯ,  котораЯ  всегда   юбку   надевает
наизнанку".
     „а ведь это умора, ‚аренька, просто умора. Њы со смеху катались,  когда
он читал нам это. ќтакой он, прости его господи! ‚прочем, маточка, оно  хоть
и немного затейливо и уж слишком игриво,  но  зато  невинно,  без  малейшего
вольнодумства и либеральных мыслей. Ќужно заметить,  маточка,  что  ђатазЯев
прекрасного поведениЯ и потому превосходный писатель, не то что другие писа-
тели.
     Ђ что, в самом деле, ведь вот иногда придет же  мысль  в  голову...  ну
что, если б Я написал что-нибудь, ну что  тогда  будет?  Ќу  вот,  например,
положим, что вдруг, ни с того ни с сего, вышла бы в свет книжка под  титулом
- "‘тихотворениЯ  Њакара  „евушкина"!  Ќу  что  бы  вы  тогда  сказали,  мой
ангельчик? Љак бы вам это представилось и подумалосъ? Ђ Я  про  себЯ  скажу,
маточка, что как моЯ книжка-то вышла бы в свет, так Я бы решительно тогда на
Ќевский не смел бы показатьсЯ. ‚едь каково это  было  бы,  когда  бы  всЯкий
сказал, что вот де идет сочинитель литературы и  пиита  „евушкин,  что  вот,
дескать, это и есть сам „евушкин! Ќу что  бы  Я  тогда,  например,  с  моими
сапогами стал делать? Ћни у  менЯ,  замечу  вам  мимоходом,  маточка,  почти
всегда в заплатках, да и подметки, по правде сказать, отстают иногда  весьма
неблагопристойно. Ќу что тогда б было,  когда  бы  все  узнали,  что  вот  у
сочинителЯ „евушкина сапоги в заплатках! ЉакаЯ-нибудь  там  контесса-дюшесса
узнала бы, ну что бы она-то,  душка,  сказала?  Ћна-то,  может  быть,  и  не
заметила бы; ибо, как Я полагаю, контессы не занимаютсЯ сапогами, к тому  же
чиновничьими сапогами (потому что ведь  сапоги  сапогам  рознь),  да  ей  бы
рассказали про все, свои бы приЯтели менЯ выдали. „а вот ђатазЯев бы  первый
выдал; он к графине ‚. ездит; говорит,  что  каждый  раз  бывает  у  ней,  и
запросто бывает. ѓоворит,  душка  такаЯ  она,  литературнаЯ,  говорит,  дама
такаЯ. ЏетлЯ этот ђатазЯев!
     „а, впрочем, довольно об  этой  материи;  Я  ведь  это  все  так  пишу,
ангельчик мой, ради баловства, чтобы вас потешить. Џрощайте,  голубчик  мой!
Њного Я вам тут настрочил, но это собственно оттого, что Я сегоднЯ  в  самом
веселом душевном расположении. Ћбедали-то мы все вместе сегоднЯ у ђатазЯева,
так (шалуны они, маточка!) пустили в ход такой романеи... ну да уж  что  вам
писать об этом!  ‚ы  только  смотрите  не  придумайте  там  чего  про  менЯ,
‚аренька. џ ведь это все так.  Љнижек  пришлю,  непременно  пришлю...  •одит
здесь по рукам Џоль де Љока одно сочинение,  только  Џоль  де  Љока-то  вам,
маточка, и не будет... Ќи-ни! длЯ вас Џоль де Љок не  годитсЯ.  ѓоворЯт  про
него, маточка, что он всех критиков петербургских в благородное  негодование
приводит. Џосылаю вам фунтик конфеток, - нарочно длЯ  вас  купил.  ‘кушайте,
душечка, да при каждой конфетке менЯ  поминайте.  ’олько  леденец-то  вы  не
грызите, а так пососите его только, а то зубки разболЯтсЯ. Ђ вы, может быть,
и цукаты любите? - вы напишите. Ќу, прощайте же, прощайте. •ристос  с  вами,
голубчик мой. Ђ Я пребуду навсегда вашим вернейшим другом
     Њакаром „евушкиным.

€юнЯ 27.

Њилостивый государь,
     Њакар Ђлексеевич!

     ”едора говорит, что если Я захочу, то некоторые  люди  с  удовольствием
примут участие в моем положении и выхлопочут мне очень хорошее место в  один
дом, в гувернантки. Љак вы думаете, друг мой, - идти или нет? Љонечно, Я вам
тогда не буду в тЯгость,  да  и  место,  кажетсЯ,  выгодное;  но,  с  другой
стороны, как-то жутко идти в незнакомый дом. Ћни какие-то  помещики.  ‘танут
обо мне узнавать, начнут расспрашивать, любопытствовать -  ну  что  Я  скажу
тогда? Љ тому же Я такаЯ нелюдимка, дикарка; люблю  пообжитьсЯ  в  привычном
угле надолго. Љак-то лучше там, где  привыкнешь:  хоть  и  с  горем  пополам
живешь, а все-таки лучше. Љ тому же  на  выезд;  да  еще  бог  знает,  какаЯ
должность будет; может быть, просто детей нЯнчить  заставЯт.  „а  и  люди-то
такие: менЯют уж третью гувернантку в два  года.  Џосоветуйте  же  мне,Њакар
Ђлексеевич, ради бога, идти или нет? „а что вы никогда сами  не  зайдете  ко
мне? изредка только глаза покажете. Џочти только по воскресеньЯм у обедни  и
видимсЯ. ќкой же вы нелюдим какой! ‚ы точно  как  Я!  Ђ  ведь  Я  вам  почти
роднаЯ. Ќе любите вы менЯ,  Њакар  Ђлексеевнч,  а  мне  иногда  одной  очень
грустно бывает. €ной раз, особенно в сумерки, сидишь себе  одна-одинешенька.
”едора уйдет куда-нибудь. ‘идишь, думаешь-думаешь, - вспоминаешь все старое,
и радостное, и грустное, - все идет перед  глазами,  все  мелькает,  как  из
тумана. ‡накомые лица ЯвлЯютсЯ (Я почти наЯву  начинаю  видеть),  -  матушку
вижу чаще всего... Ђ какие бывают сны у менЯ! џ чувствую, что  здоровье  мое
расстроено; Я так слаба; вот и сегоднЯ, когда вставала утром с постели,  мне
дурно сделалось; сверх того, у менЯ такой дурной кашель! џ чувствую, Я знаю,
что скоро умру. Љто-то менЯ похоронит? Љто-то за гробом. моим пойдет? Љто-то
обо мне пожалеет?.. € вот придетсЯ, может быть, умереть  в  чужом  месте,  в
чужом доме, в чужом угле!.. Ѓоже мой, как грустно  жить,  Њакар  Ђлексеевич!
—то вы менЯ, друг мой, все конфетами кормите? џ, право, не знаю,  откуда  вы
денег столько берете? Ђх, друг мой, берегите деньги, ради бога, берегите их.
”едора продает ковер, который Я вышила;дают пЯтьдесЯт  рублей  ассигнациЯми.
ќто очень хорошо: Я думала, меньше будет. џ ”едоре дам три целковых да  себе
сошью платьице, так, простенькое, потеплее. ‚ам жилетку сделаю, сама  сделаю
и материи хорошей выберу.
     ”едора мне достала книжку-"Џовести Ѓелкина", которую вам посылаю,  если
захотите читать. Џожалуйста, только не  запачкайте  и  не  задержите:  книга
чужаЯ; это Џушкина сочинение. „ва года тому  назад  мы  читали  эти  повести
вместе с матушкой, и теперь мне так грустно было их перечитывать. …сли у вас
есть какие-нибудь книги, то пришлите мне, - только в таком  случае,когда  вы
их не от ђатазЯева получили. Ћн, наверно, даст  своего  сочинениЯ,  если  он
что-нибудь напечатал. Љак это вам нравЯтсЯ его сочинениЯ, Њакар  Ђлексеевич?
’акие пустЯкн... Ќу, прощайте! как Я заболталась! Љогда мне грустно,  так  Я
рада болтать, хоть об чем-нибудъ. ќто лекарство: тотчас легче  сделаетсЯ,  а
особливо если выскажешь все, что лежит на сердце.  Џрощайте,  прощайте,  мой
друг!

‚аша
     ‚. „.

€юнЯ 28.

     Њаточка, ‚арвара Ђлексеевна!

     Џолно кручинитьсЯ! Љак же это не стыдно вам! Ќу полноте, ангельчик мой;
как это вам такие мысли приходЯт? ‚ы не больны, душечка, вовсе не больны; вы
цветете, право цветете; бледненьки немножко, а все-таки цветете. € что это у
вас за сны да за видениЯ такие! ‘тыдно, голубчик мой, полноте; вы плюньте на
сны-то эти, просто плюньте. Ћтчего же Я сплю хорошо? Ћтчего же мне ничего не
делаетсЯ? ‚ы посмотрите-ка  на  менЯ,  маточка.  †иву  себе,  сплю  покойно,
здоровехонек, молодец молодцом, любо смотреть.  Џолноте,  полноте,  душечка,
стыдно. €справьтесь. џ ведь головку-то вашу знаю, маточка,  чуть  что-нибудь
найдет, вы уж и пошли мечтать да тосковать о чем-то. ђади менЯ  перестаньте,
душенька. ‚ люди идти? - никогда! Ќет, нет и нет! „а и что это вам  думаетсЯ
такое, что это находит на вас? „а еще и на выезд! „а  нет  же,  маточка,  не
позволю, вооружаюсь всеми силами против такого намерениЯ.  Њой  фрак  старый
продам и в одной рубашке стану ходить по улицам, а уж вы у нас нуждатьсЯ  не
будете. Ќет, ‚аренька, нет; уж Я знаю вас! ќто блажь, чистаЯ  блажь!  Ђ  что
верно, так это то, что во всем ”едора  одна  виновата:  она,  видно,  глупаЯ
баба, вас на все надоумила. Ђ вы ей, маточка, не верьте. „а вы  еще,  верно,
не знаете всего-то, душенька?.. Ћна баба глупаЯ, сварливаЯ, вздорнаЯ; она  и
мужа своего покойника со свету выжила. €ли она, верно,  вас  рассердила  там
какнибудь? Ќет, нет, маточка, ни за что! €  Я-то  как  же  буду  тогда,  что
мне-то останетсЯ делать? Ќет,  ‚аренька,  душенька,  вы  это  из  головки-то
выкиньте. —его вам недостает у нас? Њы на вас не нарадуемсЯ, вы нас любите -
так и живите себе там смирненько; шейте или читайте, а пожалуй, и не  шейте,
- все равно, только с нами живите. Ђ то вы сами  посудите,  ну  на  что  это
будет похоже тогда?.. ‚от Я вам книжек достану, а потом,  пожалуй,  и  опЯть
куда-нибудь  гулЯть  соберемсЯ.  ’олько  вы-то  полноте,  маточка,  полноте,
наберитесь ума и из пустЯков не блажите! џ к вам приду, и  в  весьма  скором
времени, только вы за  это  мое  прЯмое  и  откровенное  признание  примите:
нехорошо, душенька, очень нехорошо! џ, конечно, неученый человек и сам знаю,
что неученый, что на медные деньги училсЯ, да Я не к тому и речь  клоню,  не
во мне тут и дело-то, а за ђатазЯева заступлюсь, волЯ  ваша.  Ћн  мне  друг,
потому Я за него и заступлюсь. Ћн хорошо пишет, очень,  очень  и  опЯть-таки
очень хорошо пишет. Ќе соглашаюсь Я с вами  и  никак  не  могу  согласитьсЯ.
Џисано цветисто, отрывисто, с фигурами, разные мысли есть; очень хорошо! ‚ы,
может быть, без чувства читали, ‚аренька, или не в духе были, когда  читали,
на ”едору за что-нибудь рассердились, или что-нибудь  у  вас  там  нехорошее
вышло. Ќет, вы прочтите-ка это с чувством,  получше,  когда  вы  довольны  и
веселы и в расположении  духа  приЯтном  находитесь,  вот,  например,  когда
конфетку во рту держите, - вот когда прочтите. џ не  спорю  (кто  же  против
этого), есть и лучше ђатазЯева писатели, есть даже и очень лучшие. но и  они
хороши, и ђатазЯев хорош; они хорошо пишут и он хорошо пишет. Ћн себе особо,
он так себе пописывает, и очень хорошо делает, что пописывает. Ќу, прошайте,
маточка; писать более не  могу;  нужно  спешить,  дело  есть.  ‘мотрите  же,
маточка, Ясочка ненаглЯднаЯ, успокойтесь, и господь да пребудет с вами, а  Я
пребываю
     вашим верным другом
     Њакаром „евушкиным.
     P. S. ‘пасибо за книжку, роднаЯ моЯ, прочтем и Џушкина;  а  сегоднЯ  Я,
повечеру, непременно зайду к вам.


€юлЯ 1.

     „орогой мой Њакар Ђлексеевич!
     Ќет, друг мой, нет, мне не житье между вами. џ раздумала и  нашла,  что
очень дурно делаю, отказываЯсь от такого выгодного места. ’ам будет  у  менЯ
по крайней мере хоть верный кусок хлеба; Я буду старатьсЯ, Я  заслужу  ласку
чужих людей, даже постараюсь переменить свой характер, если  будет  надобно.
Ћно, конечно, больно и тЯжело  жить  между  чужими,  искать  чужой  милости,
скрыватьсЯ и принуждать себЯ, да бог  мне  поможет.  Ќе  оставатьсЯ  же  век
нелюдимкой. ‘о мною уж бывали такие же случаи. џ помню, когда Я, бывало, еще
маленькаЯ, в пансион  хаживала.  Ѓывало,  все  воскресенье  дома  резвишьсЯ,
прыгаешь, иной раз и побранит матушка - все ничего, все  хорошо  на  сердце,
светло на душе. ‘танет подходить вечер, и грусть нападет смертельнаЯ,  нужно
в девЯть  часов  в  пансион  идти,  а  там  все  чужое,  холодное,  строгое,
гувернантки по понедельникам такие сердитые, так и щемит, бывало,  за  душу,
плакать хочетсЯ;  пойдешь  в  уголок  и  поплачешь  одна-одинешенька,  слезы
скрываешь,скажут, лениваЯ; а Я вовсе не о том и плачу, бывало,  что  учитьсЯ
надобно. Ќу, что ж? Я привыкла, и потом, когда  выходила  из  пансиона,  так
тоже плакала, прощаЯсь с подружками. „а и  нехорошо  Я  делаю,  что  живу  в
тЯгость обоим вам. ќта мысль - мне мученье. џ вам откровенно говорю все это,
потому что привыкла быть с вами откровенною. ђазве Я  не  вижу,  как  ”едора
встает каждый день раным-ранехонько, да за  стирку