  часто
смеетсЯ над добрым и хорошим;  это  лишь  от  легкомыслиЯ;  но  уверЯю  вас,
господа, что как усмехнетсЯ, так тотчас же в  сердце  скажет:  "Ќет,  это  Я
дурно сделал, что усмехнулсЯ, потому что над этим нельзЯ смеЯтьсЯ !"
     - ќто непременно так будет, Љарамазов,  Я  вас  понимаю,  Љарамазов!  -
воскликнул, сверкнув глазами, ЉолЯ. Њальчики  заволновались  и  тоже  хотели
что-то воскликнуть, но сдержались, пристально и умиленно смотрЯ на оратора.
     - ќто Я говорю на тот страх, что  мы  дурными  сделаемсЯ,  -  продолжал
Ђлеша, - но зачем нам Я делатьсЯ дурными,  не  правда  ли,  господа?  Ѓудем,
во-первых, и прежде всего добры, потом честны, а потом -  не  будем  никогда
забывать друг о друге. ќто Я опЯть-таки повторЯю. џ слово вам даю  от  себЯ,
господа, что Я ни одного из вас не забуду;  каждое  лицо,  которое  на  менЯ
теперь, сейчас, смотрит, припомню, хоть бы и через тридцать лет. „авеча  вот
ЉолЯ сказал Љарташову, что мы будто бы не хотим знать "есть он  или  нет  на
свете?" „а разве Я могу забыть, что Љарташов есть на свете и что вот  он  не
краснеет уж теперь как тогда, когда ’рою открыл, а смотрит  на  менЯ  своими
славными, добрыми, веселыми глазками. ѓоспода, милые мои господа, будем  все
великодушны и смелы как €люшечка, умны, смелы и  великодушны  как  ЉолЯ  (но
который будет гораздо умнее, когда подрастет), и будем такими же стыдливыми,
но умненькими и милыми как Љарташов. „а чего Я говорю про них обоих: все вы,
господа, милы мне отныне, всех  вас  заключу  в  мое  сердце,  а  вас  прошу
заключить и менЯ в ваше сердце. Ќу, а кто нас соединил в этом добром хорошем
чувстве, о котором мы теперь всегда, всю жизнь вспоминать будем и вспоминать
намерены, кто как не €люшечка, добрый мальчик, милый  мальчик,  дорогой  длЯ
нас мальчик на веки-веков! Ќе забудем же его никогда, вечнаЯ ему  и  хорошаЯ
памЯть в наших сердцах, отныне и во веки веков!
     - ’ак, так, вечнаЯ, вечнаЯ, - прокричали все мальчики, своими  звонкими
голосами, с умиленными лицами.
     - Ѓудем помнить и лицо его, и платье его, и бедненькие сапожки  его,  и
гробик его, и несчастного грешного отца его, и о  том,  как  он  смело  один
восстал на весь класс за него!
     - Ѓудем, будем помнить! - прокричали опЯть мальчики, - он был  храбрый,
он был добрый!
     - Ђх как Я любил его! - воскликнул ЉолЯ.
     - Ђх, деточки, ах милые друзьЯ, не бойтесь  жизни!  Љак  хороша  жизнь,
когда что-нибудь сделаешь хорошее и правдивое!
     - „а, да, - восторженно повторили мальчики.
     - Љарамазов, мы вас любим! - воскликнул неудержимо один голос,  кажетсЯ
Љарташова.
     - Њы вас любим, мы вас любим, - подхватили и все. “ многих сверкали  на
глазах слезинки.
     - “ра Љарамазову! - восторженно провозгласил ЉолЯ,
     - € вечнаЯ памЯть мертвому мальчику! - с чувством прибавил опЯть Ђлеша.
     - ‚ечнаЯ памЯть! - подхватили снова мальчики.
     - Љарамазов! - крикнул ЉолЯ, - неужели и взаправду религиЯ говорит, что
мы все встанем из мертвых и оживем, и увидим опЯть друг  друга,  и  всех,  и
€люшечку?
     - Ќепременно восстанем, непременно увидим и весело, радостно  расскажем
друг другу все, что было, - полусмеЯсь, полу в восторге ответил Ђлеша.
     - Ђх как это будет хорошо! - вырвалось у Љоли.
     - Ќу а теперь кончим речи и пойдемте на его поминки. Ќе смущайтесь, что
блины будем есть.  ќто  ведь  старинное,  вечное,  и  тут  есть  хорошее,  -
засмеЯлсЯ Ђлеша. - Ќу пойдемте же! ‚от мы теперь и идем рука в руку.
     - € вечно так, всю жизнь  рука  в  руку!  “ра  Љарамазову!  -  еще  раз
восторженно  прокричал  ЉолЯ,  и  еще  раз  все  мальчики   подхватили   его
восклицание.