ла ЊарьЯ Љондратьевна, бывшаЯ  соседка  ”едора  Џавловича,
приходившаЯ к ”едору Џавловичу на кухню за супом, и  которой  ‘мердЯков  пел
тогда свои песни и играл на гитаре. Џрежний домик свой она продала и  теперь
проживала с матерью почти в избе, а больной, почти  умирающий  ‘мердЯков,  с
самой смерти ”едора Џавловича поселилсЯ у них. ‚от к  нему-то  и  направилсЯ
теперь €ван ”едорович, влекомый одним внезапным и непобедимым соображением.

        VI. Џ…ђ‚Ћ… ‘‚€„ЂЌ€… ‘Ћ ‘Њ…ђ„џЉЋ‚›Њ.

     ќто уже в третий раз шел €ван  ”едорович  говорить  со  ‘мердЯковым  по
возвращении своем из Њосквы. ‚ первый раз после катастрофы он  видел  его  и
говорил с ним сейчас же в первый день своего приезда, затем посетил его  еще
раз две недели  спустЯ.  Ќо  после  этого  второго  раза  свиданиЯ  свои  со
‘мердЯковым прекратил, так что теперь слишком месЯц как он уже не видал  его
и почти ничего не слыхал о нем. ‚оротилсЯ же тогда €ван ”едорович из  Њосквы
уже на пЯтый только день после смерти родителЯ, так что не  застал  и  гроба
его: погребение совершилось как раз накануне его приезда. Џричина замедлениЯ
€вана ”едоровича заключалась в том,  что  Ђлеша,  не  знаЯ  в  точности  его
московского адреса, прибегнул, длЯ посылки телеграммы, к Љатерине  €вановне,
а та, тоже в неведении настоЯщего адреса, телеграфировала к своей  сестре  и
тетке, рассчитываЯ, что €ван ”едорович сейчас же по прибытии в Њоскву к  ним
зайдет. Ќо он к ним зашел лишь  на  четвертый  день  по  приезде  и,  прочтЯ
телеграмму, тотчас же, конечно, сломЯ голову полетел к нам.  “  нас  первого
встретил Ђлешу, но, переговорив с ним, был очень изумлен,  что  тот  даже  и
подозревать не хочет Њитю, а прЯмо указывает на ‘мердЯкова  как  на  убийцу,
что было в  разрез  всем  другим  мнениЯм  в  нашем  городе.  Џовидав  затем
исправника. прокурора, узнав подробности обвинениЯ и ареста,  он  еще  более
удивилсЯ на Ђлешу и приписал его  мнение  лишь  возбужденному  до  последней
степени братскому чувству и состраданию его к Њите, которого  Ђлеша,  как  и
знал это €ван, очень любил. Љстати, промолвим лишь два слова раз навсегда  о
чувствах €вана к брату „митрию ”едоровичу: он  его  решительно  не  любил  и
много-много что чувствовал к нему иногда сострадание, но и  то  смешанное  с
большим презрением, доходившим до гадливости. ЊитЯ  весь,  даже  всею  своею
фигурой, был ему крайне не симпатичен. Ќа любовь к  нему  Љатерины  €вановны
€ван смотрел с негодованием. ‘ подсудимым Њитей он однако же увиделсЯ тоже в
первый день своего прибытиЯ, и это свидание не  только  не  ослабило  в  нем
убеждениЯ в его виновности, а даже усилило  его.  Ѓрата  он  нашел  тогда  в
беспокойстве, в болезненном волнении. ЊитЯ  был  многоречив,  но  рассеЯн  и
раскидчив, говорил очень резко, обвинЯл ‘мердЯкова и страшно путалсЯ.  Ѓолее
всего говорил все про те же три тысЯчи, которые  "украл"  у  него  покойник.
"„еньги мои, они были мои, - твердил ЊитЯ; - если б Я даже украл их, то  был
бы прав". ‚се улики, стоЯвшие  против  него,  почти  не  оспаривал,  и  если
толковал факты в свою пользу, то  опЯть-таки  очень  сбивчиво  и  нелепо,  -
вообще как будто даже  и  не  желаЯ  оправдыватьсЯ  вовсе  пред  €ваном  или
кем-нибудь, напротив сердилсЯ, гордо  пренебрегал  обвинениЯми,  бранилсЯ  и
кипЯтилсЯ. Ќад свидетельством ѓригориЯ об отворенной двери лишь презрительно
смеЯлсЯ и уверЯл, что это "чорт  отворил".  Ќо  никаких  свЯзных  объЯснений
этому факту не мог  представить.  Ћн  даже  успел  оскорбить  в  это  первое
свидание €вана ”едоровича, резко сказав ему, что не тем  его  подозревать  и
допрашивать, которые сами утверждают, что "все позволено".  ‚ообще  на  этот
раз с €ваном ”едоровичем был очень недружелюбен. ‘ейчас после этого свиданиЯ
с Њитей, €ван ”едорович и направилсЯ тогда к ‘мердЯкову.
     …ще в вагоне, летЯ из  Њосквы,  он  все  думал  про  ‘мердЯкова  и  про
последний свой разговор с ним вечером накануне отъезда. Њногое смущало  его,
многое  казалось  подозрительным.  Ќо   даваЯ   свои   показаниЯ   судебному
следователю, €ван ”едорович до времени умолчал о том разговоре. ‚се  отложил
до свиданиЯ со ‘мердЯковым. ’от находилсЯ тогда в городской больнице. „октор
ѓерценштубе и встретившийсЯ €вану ”едоровичу в больнице врач  ‚арвинский  на
настойчивые вопросы €вана ”едоровича твердо отвечали,  что  падучаЯ  болезнь
‘мердЯкова несомненна, и даже удивились вопросу: "Ќе  притворЯлсЯ  ли  он  в
день  катастрофы?"  Ћни  дали  ему  понЯть,  что  припадок  этот  был   даже
необыкновенный, продолжалсЯ и  повторЯлсЯ  несколько  дней,  так  что  жизнь
пациента была в решительной опасности, и что только теперь,  после  принЯтых
мер, можно уже сказать утвердительно, что больной останетсЯ  в  живых,  хотЯ
очень возможно (прибавил доктор ѓерценштубе),  что  рассудок  его  останетсЯ
отчасти расстроен, "если не на всю жизнь,  то  на  довольно  продолжительное
времЯ". Ќа нетерпеливый спрос €вана ”едоровича, что, "стало быть  он  теперь
сумасшедший?" ему ответили, что "этого в  полном  смысле  еще  нет,  но  что
замечаютсЯ некоторые ненормальности". €ван  ”едорович  положил  сам  узнать,
какие это ненормальности. ‚ больнице его тотчас  же  допустили  к  свиданию.
‘мердЯков находилсЯ в отдельном помещении и лежал на  койке.  ’ут  же  подле
него была еще койка, которую занимал один расслабленный  городской  мещанин,
весь распухший от водЯной, видимо готовый завтра  или  послезавтра  умереть;
разговору он помешать не  мог.  ‘мердЯков  осклабилсЯ  недоверчиво,  завидев
€вана ”едоровича, и в первое мгновение как будто даже сробел. ’ак по крайней
мере мелькнуло у €вана ”едоровича. Ќо это было лишь мгновение, напротив,  во
все остальное времЯ ‘мердЯков почти поразил его своим спокойствием. ‘ самого
первого взглЯда на него  €ван  ”едорович  несомненно  убедилсЯ  в  полном  и
чрезвычайном болезненном его состоЯнии: он был очень слаб, говорил  медленно
и как бы с трудом ворочаЯ Языком; очень похудел и  пожелтел.  ‚о  все  минут
двадцать свиданиЯ жаловалсЯ на головную  боль  и  на  лом  во  всех  членах.
‘копческое, сухое лицо его стало как будто  таким  маленьким,  височки  были
всклочены,  вместо  хохолка  торчала  вверх  одна  только  тоненькаЯ  прЯдка
волосиков. Ќо прищуренный и  как  бы  на  что-то  намекающий,  левый  глазок
выдавал прежнего ‘мердЯкова. "‘ умным  человеком  и  поговорить  любопытно",
тотчас же вспомнилось  €вану  ”едоровичу.  Ћн  уселсЯ  у  него  в  ногах  на
табурете. ‘мердЯков со страданием пошевельнулсЯ всем телом на постели, но не
заговорил первый, молчал да и глЯдел уже как бы не очень любопытно.
     - Њожешь со мной говорить? - спросил €ван ”едорович, - очень не утомлю.
     - Ћчень могу-с, - промЯмлил ‘мердЯков слабым голосом. - „авно  приехать
изволили? - прибавил  он  снисходительно,  как  бы  поощрЯЯ  сконфузившегосЯ
посетителЯ.
     - „а вот только сегоднЯ... Љашу вашу здешнюю расхлебывать.
     ‘мердЯков вздохнул.
     - —его вздыхаешь, ведь ты знал? - прЯмо брЯкнул €ван ”едорович.
     ‘мердЯков солидно помолчал.
     - Љак же это было не знать-с? Ќаперед Ясно было. ’олько как же  было  и
знать-с, что так поведут?
     - —то поведут? ’ы не вилЯй! ‚едь вот ты  же  предсказал,  что  с  тобой
падучаЯ будет тотчас, как в погреб полезешь? ЏрЯмо так на погреб и указал.
     - ‚ы это уже в допросе показали? - спокойно полюбопытствовал ‘мердЯков.
     €ван ”едорович вдруг рассердилсЯ.
     - Ќет, еще не показал, но  покажу  непременно.  ’ы  мне,  брат,  многое
разъЯснить сейчас должен, и знай, голубчик, что Я с собой играть не позволю!
     - Ђ зачем  бы  мне  такаЯ  игра-с,  когда  на  вас  все  мое  упование,
единственно как на господа бога-с! - проговорил ‘мердЯков, все так же совсем
спокойно и только на минутку закрыв глазки.
     - ‚о-первых, - приступил €ван ”едорович, - Я знаю, что  падучую  нельзЯ
наперед  предсказать.  џ  справлЯлсЯ,  ты  не  вилЯй.  „ень  и  час   нельзЯ
предсказать. Љак же ты мне тогда предсказал  и  день  и  час,  да  еще  и  с
погребом? Љак ты мог наперед узнать, что провалишьсЯ именно в этот погреб  в
припадке, если не притворилсЯ в падучей нарочно?
     - ‚ погреб надлежало и без того идти-с, в день по нескольку даже раз-с,
- не спеша, протЯнул ‘мердЯков. - ’ак точно  год  тому  назад  Я  с  чердака
полетел-с. Ѓеспременно так, что падучую нельзЯ  предсказать  вперед  днем  и
часом, но предчувствие всегда можно иметь.
     - Ђ ты предсказал день и час!
     - Ќасчет моей болезни падучей-с осведомьтесь  всего  лучше,  сударь,  у
докторов здешних: истиннаЯ ли была  со  мной,  али  не  истиннаЯ,  а  мне  и
говорить вам больше на сей предмет нечего.
     - Ђ погреб? Џогреб-то как ты предузнал?
     - „алсЯ вам этот самый погреб! џ тогда, как в этот погреб полез,  то  в
страхе был и в сумлении; потому больше в страхе, что был вас лишимшись и  ни
от кого уже защиты не ждал в целом мире. ‹езу Я тогда в этот самый погреб  и
думаю: "вот сейчас придет, вот она ударит, провалюсь, али нет?" и от  самого
этого сумлениЯ вдруг схватила менЯ в горле эта самаЯ  неминучаЯ  спазма-с...
ну и полетел. ‚се это  самое  и  весь  разговор  наш  предыдущий  с  вами-с,
накануне того днЯ вечером у ворот-с, как Я вам тогда мой  страх  сообщил,  и
про погреб-с - все это Я в подробности открыл господину доктору  ѓерценштубе
и следователю Ќиколаю Џарфеновичу,  и  все  они  в  протокол  записали-с.  Ђ
здешний доктор г. ‚арвинский так пред всеми ими особо  настаивали,  что  так
именно от думы оно и произошло, от самой то есть той мнительности, "что  вот
дескать упаду аль не упаду?" Ђ она тут и подхватила. ’ак и  записали-с,  что
беспременно этому так и надо  было  произойти,  от  единого  то  есть  моего
страху-с.
     Џроговорив  это,  ‘мердЯков,  как  бы  измученный  утомлением,  глубоко
перевел дыхание.
     - ’ак ты уж это объЯвлЯл в показании?  -  спросил  несколько  опешенный
€ван ”едорович. Ћн именно хотел было пугнуть его тем,  что  объЯвит  про  их
тогдашний разговор, а оказалось, что тот уж и сам все объЯвил.
     - —его мне боЯтьсЯ?  Џускай  всю  правду  истинную  запишут,  -  твердо
произнес ‘мердЯков.
     - € про наш разговор с тобой у ворот все до слова рассказал?
     - Ќет, не то чтобы все до слова-с.
     - Ђ что представлЯтьсЯ в падучей умеешь, как хвасталсЯ мне тогда,  тоже
сказал?
     - Ќет, этого тоже не сказал-с.
     - ‘кажи ты мне теперь, длЯ чего ты менЯ тогда в —ермашню посылал?
     - ЃоЯлсЯ, что в Њоскву уедете, в —ермашню все же ближе-с.
     - ‚решь, ты сам приглашал  менЯ  уехать:  уезжайте  говорил,  от  греха
долой!
     - ќто  Я  тогда  по  единому  к  вам  дружеству  и  по  сердечной  моей
преданности, предчувствуЯ в доме беду-с, вас  жалеючи.  ’олько  себЯ  больше
вашего сожалел-с. Џотому и говорил: уезжайте от греха, чтобы вы понЯли,  что
дома худо будет и остались бы родителЯ защитить.
     - ’ак ты бы прЯмее сказал, дурак! - вспыхнул вдруг €ван ”едорович.
     - Љак же бы Я мог тогда  прЯмее  сказать-с?  Ћдин  лишь  страх  во  мне
говорил-с, да и вы могли осердитьсЯ. џ конечно опасатьсЯ мог, чтобы  „митрий
”едорович не сделали какого скандалу, и самые эти деньги не унесли, так  как
их все равно что за свои почитали, а вот кто же знал,  что  таким  убивством
кончитсЯ? „умал, они просто только похитЯт эти  три  тысЯчи  рублей,  что  у
барина под тюфЯком лежали-с, в пакете-с, а они вот убили-с.  ѓде  же  и  вам
угадать было, сударь?
     - ’ак если сам  говоришь,  что  нельзЯ  было  угадать,  как  же  Я  мог
догадатьсЯ  и  остатьсЯ?  —то  ты  путаешь?  -  вдумываЯсь  проговорил  €ван
”едорович.
     - Ђ потому и могли догадатьсЯ, что Я вас в  —ермашню  направлЯю  вместо
этой Њосквы-с.
     - „а как тут догадатьсЯ!
     ‘мердЯков казалсЯ очень утомленным и опЯть помолчал с минуту.
     - ’ем самым-с догадатьсЯ могли-с, что коли Я вас от Њосквы  в  —ермашню
отклонЯю, то, значит, присутствиЯ вашего здесь желаю ближайшего, потому  что
Њосква далеко, а „митрий  ”едорович,  знамши,  что  вы  недалеко,  не  столь
ободрены будут. „а и менЯ могли в большей скорости, в случае чего,  приехать
и защитить, ибо сам Я вам на болезнь ѓригориЯ ‚асильича к тому же  указывал,
да и то, что падучей боюсь. Ђ объЯснив вам  про  эти  стуки,  по  которым  к
покойному можно было войти, и что они  „митрию  ”едоровичу  через  менЯ  все
известны, думал, что вы уже  сами  тогда  догадаетесь,  что  они  что-нибудь
непременно совершат, и не то что в —ермашню, а и вовсе останетесь.
     "Ћн очень свЯзно говорит, подумал €ван ”едорович, хоть  и  мЯмлит;  про
какое же ѓерценштубе говорил расстройство способностей?"
     - •итришь ты со мной, чорт тебЯ дери! - воскликнул он осердившись.
     - Ђ Я, признатьсЯ, тогда подумал, что вы  уж  совсем  догадались,  -  с
самым простодушным видом отпарировал ‘мердЯков.
     - Љабы догадалсЯ, так осталсЯ бы!  -  вскричал  €ван  ”едорович,  опЯть
вспыхнув.
     - Ќу-с, а Я-то думал, что вы, обо всем догадамшись,  скорее  как  можно
уезжаете лишь от греха одного, чтобы только убежать куда-нибудь, себЯ спасаЯ
от страху-с.
     - ’ы думал, что все такие же трусы как ты?
     - Џростите-с, подумал, что и вы как и Я.
     -  Љонечно,  надо  было  догадатьсЯ,  -  волновалсЯ  €ван,  -  да  Я  и
догадывалсЯ об чем-нибудь мерзком с твоей стороны... ’олько ты врешь,  опЯть
врешь, - вскричал он, вдруг припомнив: - Џомнишь, как ты к  тарантасу  тогда
подошел и мне сказал: "с умным человеком и  поговорить  любопытно".  ‡начит,
рад был, что Я уезжаю, коль похвалил?
     ‘мердЯков еще и еще раз вздохнул. ‚ лице его как бы показалась краска.
     -  …сли  был  рад,  -  произнес  он  несколько  задыхаЯсь,  -  то  тому
единственно, что не в Њоскву, а в —ермашню согласились. Џотому все же ближе;
а только Я вам те самые слова не в похвалу тогда произнес, а в попрек-с.  Ќе
разобрали вы этого-с.
     - ‚ какой попрек?
     -  Ђ  то,  что,  предчувствуЯ   такую   беду,   собственного   родителЯ
оставлЯете-с и нас защитить не хотите, потому что менЯ  за  эти  три  тысЯчи
всегда могли притЯнуть, что Я их украл-с.
     - —орт тебЯ дери! - опЯть обругалсЯ €ван. - ‘той:  ты  про  знаки,  про
стуки эти, следователю и прокурору объЯвил?
     - ‚се как есть объЯвил-с.
     €ван ”едорович опЯть про себЯ удивилсЯ.
     - …сли Я подумал тогда об чем, - начал он опЯть, - то это про  мерзость
какую-нибудь единственно с твоей стороны.  „митрий  мог  убить,  но  что  он
украдет - Я тогда не верил... Ђ с твоей стороны всЯкой мерзости ждал. ‘ам же
ты мне сказал, что притворЯтьсЯ в падучей умеешь, длЯ чего ты это сказал?
     - Џо единому моему простодушию. „а и никогда Я в жизни не представлЯлсЯ
в падучей нарочно, а так только, чтоб похвалитьсЯ пред  вами,  сказал.  Ћдна
глупость-с. Џолюбил Я вас тогда очень и был с вами по всей простоте.
     - Ѓрат прЯмо тебЯ обвинЯет, что ты убил и что ты украл.
     - „а им что же больше остаетсЯ? - горько осклабилсЯ ‘мердЯков, - и  кто
же им поверит после всех тех улик?  „верь-то  ѓригорий  ‚асильевич  отпертую
видели-с, после этого как же-с. „а что уж, бог с ними! ‘ебЯ спасаЯ дрожат...
     Ћн тихо помолчал и вдруг, как бы сообразив, прибавил:
     - ‚едь вот-с, опЯть это самое: они на менЯ свалить желают, что это моих
рук дело-с, - это Я уже слышал-с, - а вот хоть бы это самое, что Я в падучей
представлЯтьсЯ мастер: ну сказал ли бы Я  вам  наперед,  что  представлЯтьсЯ
умею, если б у менЯ в самом деле какой замысел тогда был на родителЯ вашего?
Љоль такое убивство уж Я замыслил, то можно ли  быть  столь  дураком,  чтобы
вперед на себЯ такую улику  сказать,  да  еще  сыну  родному,  помилуйте-с?!
Џохоже это на вероЯтие? ќто, чтоб это  могло  быть-с,  так  напротив  совсем
никогда-с. ‚от теперь этого нашего с вами разговору никто не  слышит,  кроме
самого этого провидениЯ-с,  а  если  бы  вы  сообщили  прокурору  и  Ќиколаю
Џарфеновичу, так тем самым могли бы менЯ в  конец  защитить-с:  ибо  что  за
злодей за такой, коли заранее столь простодушен?  ‚се  это  рассудить  очень
могут.
     - ‘лушай, - встал с места €ван ”едорович, пораженный последним  доводом
‘мердЯкова и прерываЯ разговор, - Я тебЯ вовсе не подозреваю и  даже  считаю
смешным обвинЯть... напротив, благодарен тебе, что ты менЯ успокоил.  ’еперь
иду, но опЯть зайду. Џока прощай, выздоравливай. Ќе нуждаешьсЯ ли в чем?
     - ‚о всем благодарен-с. Њарфа €гнатьевна не забывает менЯ-с и  во  всем
способствует, коли  что  мне  надо,  по  прежней  своей  доброте.  …жедневно
навещают добрые люди.
     - „о свиданиЯ. џ  впрочем  про  то,  что  ты  притворитьсЯ  умеешь,  не
скажу... да и тебе советую не показывать, - проговорил вдруг почему-то €ван.
     - Ћченно понимаю-с. Ђ коли вы этого не покажете, то и Я-с всего  нашего
с вами разговору тогда у ворот не объЯвлю...
     ’ут случилось так, что €ван ”едорович вдруг вышел и, только пройдЯ  уже
шагов десЯть  по  корридору,  вдруг  почувствовал,  что  в  последней  фразе
‘мердЯкова заключалсЯ какой-то обидный смысл. Ћн хотел было  уже  вернутьсЯ,
но это только мелькнуло, и проговорив: "глупости!" - он  поскорее  пошел  из
больницы. ѓлавное, он чувствовал, что действительно был успокоен,  и  именно
тем обстоЯтельством, что виновен  не  ‘мердЯков,  а  брат  его  ЊитЯ,  хотЯ,
казалось бы, должно было выйти напротив. Џочему так было - он не хотел тогда
разбирать, даже  чувствовал  отвращение  копатьсЯ  в  своих  ощущениЯх.  …му
поскорее хотелось как бы что-то забыть. ‡атем в следующие несколько дней  он
уже  совсем  убедилсЯ  в  виновности  Њити,  когда  ближе  и   основательнее
ознакомилсЯ  со  всеми  удручавшими  того  уликами.  Ѓыли  показаниЯ   самых
ничтожных людей, но почти  потрЯсающие,  например  ”ени  и  ее  матери.  Џро
Џерхотина, про трактир, про лавку Џлотниковых, про  свидетелей  в  Њокром  и
говорить было нечего.  ѓлавное,  удручали  подробности.  €звестие  о  тайных
"стуках" поразило следователЯ и прокурора почти в  той  же  степени,  как  и
показание ѓригориЯ об отворенной двери. †ена ѓригориЯ, Њарфа €гнатьевна,  на
спрос €вана ”едоровича, прЯмо заЯвила ему, что ‘мердЯков всю ту ночь лежал у
них за перегородкой, "трех шагов от нашей постели не было",  и  что  хоть  и
спала она сама крепко, но много раз пробуждалась, слыша, как он тут  стонет:
"все времЯ стонал, беспрерывно стонал". Џоговорив с  ѓерценштубе  и  сообщив
ему свое сомнение о том, что ‘мердЯков вовсе не кажетсЯ  ему  помешанным,  а
только слабым, он только вызвал у старика тоненькую улыбочку. "Ђ вы  знаете,
чем  он  теперь  особенно  занимаетсЯ?"  спросил  он  €вана  ”едоровича,   -
"французские вокабулы наизусть учит; у него под подушкой  тетрадка  лежит  и
французские  слова  русскими  буквами  кем-то  записаны,   хе-хе-хе!"   €ван
”едорович оставил наконец все сомнениЯ. Ћ брате „митрии он уже и подумать не
мог без омерзениЯ. Ћдно было все-таки странно: что  Ђлеша  упорно  продолжал
стоЯть на том, что убил не „митрий, а "по всей вероЯтности" ‘мердЯков.  €ван
всегда чувствовал, что мнение Ђлеши длЯ него высоко, а потому  теперь  очень
недоумевал на него. ‘транно было и то, что Ђлеша не искал с ним разговоров о
Њите и сам не начинал никогда, а лишь отвечал на  вопросы  €вана.  ќто  тоже
сильно заметил €ван ”едорович. ‚прочем в то времЯ  он  очень  был  развлечен
одним совсем посторонним обстоЯтельством: приехав из Њосквы, он в первые  же
дни весь и  бесповоротно  отдалсЯ  пламенной  и  безумной  страсти  своей  к
Љатерине €вановне. ‡десь не место  начинать  об  этой  новой  страсти  €вана
”едоровича, отразившейсЯ потом на всей его жизни: это все могло бы послужить
канвой уже иного рассказа, другого романа, который и не  знаю  предприму  ли
еще когда-нибудь. Ќо все же не могу умолчать и теперь о том, что когда  €ван
”едорович, идЯ, как уже описал Я,  ночью  с  Ђлешей  от  Љатерины  €вановны,
сказал ему: "Я-то до нее не охотник", - то страшно  лгал  в  ту  минуту:  он
безумно любил ее, хотЯ правда и то, что временами ненавидел ее до того,  что
мог даже убить. ’ут сходилось  много  причин:  всЯ  потрЯсеннаЯ  событием  с
Њитей, она бросилась к возвратившемусЯ к ней опЯть €вану ”едоровичу как бы к
какому своему спасителю. Ћна  была  обижена,  оскорблена,  унижена  в  своих
чувствах. € вот ЯвилсЯ опЯть человек, который ее и прежде так  любил,  -  о,
она слишком это знала, - и которого ум и сердце  она  всегда  ставила  столь
высоко над собой. Ќо строгаЯ девушка не отдала себЯ в жертву  всю,  несмотрЯ
на весь Љарамазовский безудерж желаний своего влюбленного и на  все  обаЯние
его на нее. ‚ то же времЯ  мучилась  беспрерывно  раскаЯнием,  что  изменила
Њите, и в  грозные,  ссорные  минуты  с  €ваном  (а  их  было  много)  прЯмо
высказывала это ему. ќто-то и назвал он, говорЯ с Ђлешей:  "ложью  на  лжи".
’ут, конечно, было и в самом деле много лжи, и это  всего  более  раздражало
€вана ”едоровича... но все это потом. ‘ловом, он  на  времЯ  почти  забыл  о
‘мердЯкове. € однако две недели  спустЯ  после  первого  к  нему  посещениЯ,
начали его опЯть мучить все те же странные мысли,  как  и  прежде.  „овольно
сказать, что он беспрерывно стал себЯ  спрашивать:  длЯ  чего  он  тогда,  в
последнюю свою ночь, в доме ”едора Џавловича, пред  отъездом  своим,  сходил
тихонько как вор на лестницу и прислушивалсЯ, что делает внизу отец?  Џочему
с отвращением вспоминал это потом, почему на другой день утром в дороге  так
вдруг затосковал, а въезжаЯ в Њоскву, сказал себе: "Я подлец!" € вот  теперь
ему однажды подумалось, что из-за всех этих мучительных  мыслей  он  пожалуй
готов забыть даже и Љатерину €вановну, до того они  сильно  им  вдруг  опЯть
овладели! Љак раз, подумав это,  он  встретил  Ђлешу  на  улице.  Ћн  тотчас
остановил его и вдруг задал ему вопрос:
     - Џомнишь ты, когда после обеда „митрий ворвалсЯ в дом и избил отца.  и
Я потом сказал тебе на дворе, что  "право  желаний"  оставлЯю  за  собой,  -
скажи, подумал ты тогда, что Я желаю смерти отца или нет?
     - Џодумал, - тихо ответил Ђлеша.
     - Ћно впрочем так и было, тут и угадывать было нечего. Ќо не подумалось
ли тебе тогда и то, что Я именно желаю, чтоб "один гад съел другую  гадину",
т. е. чтоб именно „митрий отца убил, да  еще  поскорее...  и  что  и  сам  Я
поспособствовать даже не прочь?
     Ђлеша слегка побледнел и молча смотрел в глаза брату.
     - ѓовори же! - воскликнул €ван. - џ изо всей силы хочу  знать,  что  ты
тогда подумал. Њне надо; правду,  правду!  -  Ћн  тЯжело  перевел  дух.  уже
заранее с какою-то злобой смотрЯ на Ђлешу.
     - Џрости менЯ, Я и это тогда подумал, - прошептал Ђлеша и замолчал,  не
прибавив ни одного "облегчающего обстоЯтельства".
     - ‘пасибо! - отрезал €ван и, бросив Ђлешу, быстро пошел своею  дорогой.
‘ тех пор Ђлеша заметил, что брат €ван как-то резко начал от него отдалЯтьсЯ
и даже как бы не взлюбил его, так что потом и сам он уже перестал  ходить  к
нему. Ќо в ту минуту, сейчас после той с ним  встречи,  €ван  ”едорович,  не
заходЯ домой, вдруг направилсЯ опЯть к ‘мердЯкову.

        VII. ‚’ЋђЋ‰ ‚€‡€’ Љ ‘Њ…ђ„џЉЋ‚“.

     ‘мердЯков к тому времени уже выписалсЯ из больницы. €ван ”едорович знал
его новую квартиру:  именно  в  этом  перекосившемсЯ  бревенчатом  маленьком
домишке в две избы, разделенные  сенЯми.  ‚  одной  избе  поместилась  ЊарьЯ
Љондратьевна с матерью, а в другой ‘мердЯков, особливо. Ѓог знает  на  каких
основаниЯх он у них поселилсЯ: даром ли проживал или за деньги? ‚последствии
полагали, что поселилсЯ он у них в  качестве  жениха  Њарьи  Љондратьевны  и
проживал пока даром. € мать и дочь его очень уважали и смотрели на него  как
на высшего пред ними человека. „остучавшись, €ван ”едорович вступил в  сени,
и, по указанию Њарьи Љондратьевны,  прошел  прЯмо  налево  в  "белую  избу",
занимаемую ‘мердЯковым. ‚ этой избе печь стоЯла  изразцоваЯ  и  была  сильно
натоплена. Џо стенам красовались голубые обои, правда все изодранные, а  под
ними в трещинах копошились тараканы-прусаки в страшном количестве,  так  что
стоЯл неумолкаемый шорох. Њебель была ничтожнаЯ: две скамьи по обеим  стенам
и два стула подле стола. ‘тол же,  хоть  и  просто  деревЯнный,  был  накрыт
однако скатертью с розовыми разводами. Ќа двух маленьких окошках  помещалось
на каждом по горшку с геранЯми. ‚ углу  киот  с  образами.  Ќа  столе  стоЯл
небольшой, сильно помЯтый медный самоварчик и поднос с двумЯ чашками. Ќо чай
‘мердЯков уже отпил, и самовар погас... ‘ам он сидел за столом на  лавке  и,
смотрЯ в тетрадь, что-то чертил пером. Џузырек с чернилами находилсЯ  подле,
равно как и чугунный низенький подсвечник со  стеариновою  впрочем  свечкой.
€ван ”едорович тотчас заключил по  лицу  ‘мердЯкова,  что  оправилсЯ  он  от
болезни вполне. ‹ицо его было свеж[EACUTE]е, полнее, хохолок взбит,  височки
примазаны. ‘идел он в пестром ватном  халате,  очень  однако  затасканном  и
порЯдочно истрепанном. Ќа носу его были  очки,  которых  €ван  ”едорович  не
видывал у него прежде. ќто пустейшее обстоЯтельство вдруг как бы вдвое  даже
озлило €вана ”едоровича: "этакаЯ тварь, да еще в очках!" ‘мердЯков  медленно
поднЯл голову и пристально посмотрел в очки на вошедшего; затем тихо их снЯл
и сам приподнЯлсЯ на лавке, но как-то совсем не  столь  почтительно,  как-то
даже лениво, единственно чтобы соблюсти  только  лишь  самую  необходимейшую
учтивость, без которой уже нельзЯ почти обойтись. ‚се  это  мигом  мелькнуло
€вану и все это он сразу обхватил и заметил, а главное - взглЯд  ‘мердЯкова,
решительно злобный, неприветливый и даже надменный: "чего дескать  шлЯешьсЯ,
обо всем ведь тогда сговорились, зачем же опЯть пришел?" €ван ”едорович едва
сдержал себЯ:
     - †арко у тебЯ. - сказал он, еще стоЯ, и расстегнул пальто.
     - ‘нимите-с. - позволил ‘мердЯков.
     €ван ”едорович снЯл пальто и бросил его на лавку, дрожащими руками взЯл
стул, быстро придвинул его к столу и сел. ‘мердЯков успел опуститьсЯ на свою
лавку раньше его.
     -  ‚о-первых,  одни  ли  мы?  -  строго  и  стремительно  спросил  €ван
”едорович. - Ќе услышат нас оттуда?
     - Ќикто ничего не услышит-с. ‘ами видели: сени.
     - ‘лушай, голубчик: что ты такое тогда сморозил, когда Я уходил от тебЯ
из больницы, что если Я промолчу о  том,  что  ты  мастер  представлЯтьсЯ  в
падучей, то и ты де не объЯвишь всего следователю о нашем разговоре с  тобой
у ворот? что это такое всего? что ты мог тогда разуметь? “грожал ты мне  что
ли? —то Я в союз что ли в какой с тобою вступал, боюсь тебЯ что ли?
     €ван ”едорович проговорил это совсем в Ярости, видимо и  нарочно  даваЯ
знать, что презирает всЯкий обинЯк и всЯкий  подход  и  играет  в  открытую.
ѓлаза ‘мердЯкова злобно сверкнули, левый глазок замигал,  и  он  тотчас  же,
хотЯ по обычаю своему сдержанно и мерно, дал и свой ответ:  "•очешь  дескать
на чистоту, так вот тебе и эта самаЯ чистота":
     - Ђ то самое Я тогда разумел и длЯ того Я тогда это произносил, что вы,
знамши наперед про это убивство родного родителЯ вашего, в жертву его  тогда
оставили, и чтобы не  заключили  после  сего  люди  чего  дурного  об  ваших
чувствах, а может и  об  чем  ином  прочем.  -  вот  что  тогда  обещалсЯ  Я
начальству не объЯвлЯть.
     Џроговорил ‘мердЯков хоть и не спеша и обладаЯ собою повидимому, но  уж
в голосе его  даже  послышалось  нечто  твердое  и  настойчивое,  злобное  и
нагло-вызывающее. „ерзко уставилсЯ он в €вана ”едоровича, а у того в  первую
минуту даже в глазах зарЯбило:
     - Љак? —то? „а ты в уме, али нет?
     - ‘овершенно в полном своем уме-с.
     - „а разве Я знал тогда про убийство? - вскричал наконец €ван ”едорович
и крепко стукнул кулаком по столу. - —то значит: "об  чем  ином  прочем?"  -
говори, подлец!
     ‘мердЯков молчал и все тем же  наглым  взглЯдом  продолжал  осматривать
€вана ”едоровича.
     - ѓовори, смердЯщаЯ шельма, об чем "ином прочем"? - завопил тот.
     - Ђ об том "ином прочем" Я сею минутой разумел, что вы пожалуй  и  сами
очень желали тогда смерти родителЯ вашего.
     €ван ”едорович вскочил и изо всей силы ударил его кулаком в плечо,  так
что тот откачнулсЯ к стене. ‚ один миг все  лицо  его  облилось  слезами,  и
проговорив: "‘тыдно, сударь, слабого человека бить!" он вдруг  закрыл  глаза
своим бумажным с синими клеточками и совершенно засморканным носовым платком
и погрузилсЯ в тихий слезный плач. Џрошло с минуту.
     - „овольно! перестань! - повелительно сказал  наконец  €ван  ”едорович,
садЯсь опЯть на стул. - Ќе выводи менЯ из последнего терпениЯ!
     ‘мердЯков отнЯл от глаз свою трЯпочку. ‚сЯкаЯ черточка его  сморщенного
лица выражала только что перенесенную обиду.
     - ’ак ты, подлец, подумал тогда, что Я за одно  с  „митрием  хочу  отца
убить?
     - Њыслей ваших Я тогдашних не знал-с, - обиженно проговорил  ‘мердЯков,
- а потому и остановил вас тогда, как вы входили в ворота, чтобы вас на этом
самом пункте испытать-с.
     - —то испытать? что?
     - Ђ вот именно это самое обстоЯтельство: хочетсЯ иль  не  хочетсЯ  вам,
чтобы ваш родитель был поскорее убит?
     ‚сего более возмущал €вана ”едоровича этот настойчивый наглый  тон,  от
которого упорно не хотел отступить ‘мердЯков.
     - ќто ты его  убил!  -  воскликнул  он  вдруг.  ‘мердЯков  презрительно
усмехнулсЯ.
     - —то не Я убил, это вы знаете сами доподлинно. € думал Я,  что  умному
человеку и говорить о сем больше нечего.
     - Ќо почему, почему у тебЯ Явилось тогда такое на менЯ подозрение?
     - Љак уже известно вам, от единого страху-с.  €бо  в  таком  был  тогда
положении, что, в страхе  сотрЯсаЯсь,  всех  подозревал.  ‚ас  тоже  положил
испытать-с, ибо если и вы, думаю, того же самого желаете, что и братец  ваш,
то и конец тогда всЯкому этому делу, а Я сам пропаду заодно как муха.
     - ‘лушай, ты две недели назад не то говорил.
     - ’о же самое и в больнице, говорЯ с вами, разумел, а  только  полагал,
что вы и без лишних слов поймете, и прЯмого разговора не желаете  сами,  как
самый умный человек-с.
     - €шь ведь! Ќо отвечай, отвечай, Я настаиваю: с чего именно, чем именно
Я мог вселить тогда в твою подлую душу такое низкое длЯ менЯ подозрение?
     - —тоб убить - это вы сами ни за что не могли-с,  да  и  не  хотели,  а
чтобы хотеть, чтобы другой кто убил, это вы хотели.
     - € как спокойно, как спокойно ведь говорит! „а с чего мне  хотеть,  на
кой лЯд мне было хотеть?
     - Љак это так на кой лЯд-с? Ђ наследство-то-с? - Ядовито и как-то  даже
отмстительно подхватил ‘мердЯков: - ‚едь вам тогда после родителЯ вашего  на
каждого из трех братцев без малого по сорока тысЯч могло придтись, а может и
того больше-с, а женись  тогда  ”едор  Џавлович  на  этой  самой  госпоже-с,
Ђграфене Ђлександровне, так уж та весь бы капитал тотчас же после  венца  на
себЯ перевела, ибо оне очень не глупые-с, так что вам всем троим  братцам  и
двух рублей не досталось бы после родителЯ. Ђ много  ль  тогда  до  венца-то
оставалось? Ћдин волосок-с: стоило этой барыне  вот  так  только  мизинчиком
пред ними сделать, и они бы тотчас в церковь за ними высунЯ Язык побежали.
     €ван ”едорович со страданием сдержал себЯ.
     - •орошо, - проговорил он наконец, - ты видишь, Я не вскочил, не  избил
тебЯ, не убил тебЯ. ѓовори дальше; стало быть Я по твоему  брата  „митриЯ  к
тому и предназначал, на него и рассчитывал?
     - Љак же вам на них не рассчитывать было-с; ведь  убей  они,  то  тогда
всех прав дворЯнства лишатсЯ, чинов и имущества, и в  ссылку  пойдут-с.  ’ак
ведь тогда ихнЯЯ часть-с после родителЯ вам с братцем  Ђлексеем  ”едоровичем
останетсЯ, поровну-с, значит уже не по сороку, а по  шестидесЯти  тысЯч  вам
пришлось бы каждому-с.  ќто  вы  на  „митриЯ  ”едоровича  беспременно  тогда
рассчитывали!
     - Ќу терплю же Я от тебЯ! ‘лушай, негодЯй: если б Я и рассчитывал тогда
на кого-нибудь, так уж конечно бы на тебЯ, а  не  на  „митриЯ,  и,  клЯнусь,
предчувствовал даже от тебЯ какой-нибудь мерзости... тогда...  Я  помню  мое
впечатление!
     -  €  Я  тоже  подумал  тогда,  минутку  одну,  что  и  на  менЯ   тоже
рассчитываете, - насмешливо осклабилсЯ ‘мердЯков, - так что  тем  самым  еще
более тогда себЯ предо мной обличили, ибо если предчувствовали на менЯ  и  в
то же самое времЯ уезжали, значит мне тем самым точно как бы сказали: это ты
можешь убить родителЯ, Я не препЯтствую.
     - Џодлец! ’ы так понЯл?
     - Ђ все  чрез  эту  самую  —ермашню-с.  Џомилосердуйте!  ‘обираетесь  в
Њоскву, и на все просьбы родителЯ ехать в —ермашню отказались-с! € по одному
только глупому моему слову вдруг согласились-с! €  на  что  вам  было  тогда
соглашатьсЯ на эту —ермашню? Љоли не в Њоскву,  а  поехали  в  —ермашню  без
причины, по единому моему слову, то стало быть чего-либо от менЯ ожидали.
     - Ќет, клЯнусь, нет! - завопил скрежеща зубами €ван.
     - Љак же это нет-с? ‘ледовало, напротив, за такие мои  тогдашние  слова
вам,  сыну  родителЯ  вашего,  менЯ  первым  делом  в  часть  представить  и
выдрать-с... по крайности по мордасам тут же  на  месте  отколотить,  а  вы,
помилуйте-с,  напротив,  ни  мало  не   рассердимшись,   тотчас   дружелюбно
исполнЯете в точности по моему весьма глупому  слову-с  и  едете,  что  было
вовсе  нелепо-с,  ибо  вам  следовало  оставатьсЯ,   чтобы   хранить   жизнь
родителЯ... Љак же мне было не заключить?
     €ван сидел насупившись, конвульсивно опершись обоими  кулаками  в  свои
колена.
     - „а, жаль, что не отколотил тебЯ по мордасам, - горько усмехнулсЯ  он.
- ‚ часть тогда тебЯ тащить нельзЯ было: кто ж бы мне поверил и на что Я мог
указать, ну а по  мордасам...  ух,  жаль  не  догадалсЯ;  хоть  и  запрещены
мордасы, а сделал бы Я из твоей хари кашу.
     ‘мердЯков почти с наслаждением смотрел на него.
     -   ‚   обыкновенных   случаЯх   жизни,    -    проговорил    он    тем
самодовольно-доктринерским тоном,  с  которым  спорил  некогда  с  ѓригорием
‚асильевичем о вере и дразнил его, стоЯ за  столом  ”едора  Џавловича,  -  в
обыкновенных случаЯх жизни мордасы ноне действительно запрещены по закону, и
все перестали бить-с, ну, а в отличительных случаЯх жизни, так не то  что  у
нас, а и на всем свете, будь хоша бы самаЯ  полнаЯ  французскаЯ  республика,
все одно продолжают бить как и при Ђдаме и  …ве-с,  да  и  никогда  того  не
перестанут-с, а вы и в отличительном случае тогда не посмели-с.
     - —то это ты французские вокабулы учишь? -  кивнул  €ван  на  тетрадку,
лежавшую на столе.
     - Ђ почему же бы  мне  их  не  учить-с,  чтобы  тем  образованию  моему
способствовать, думаЯ, что и самому мне когда в тех счастливых местах …вропы
может придетсЯ быть.
     - ‘лушай, изверг, - засверкал глазами €ван и  весь  затрЯссЯ,  -  Я  не
боюсь твоих обвинений, показывай на менЯ что хочешь, и если  не  избил  тебЯ
сейчас до  смерти,  то  единственно  потому,  что  подозреваю  тебЯ  в  этом
преступлении и притЯну к суду. џ еще тебЯ обнаружу!
     - Ђ по-моему лучше молчите-с. €бо что можете вы на менЯ объЯвить в моей
совершенной невинности, и кто вам поверит? Ђ только если начнете, то и Я все
расскажу-с, ибо как же бы мне не защитить себЯ?
     - ’ы думаешь, Я тебЯ теперь боюсь?
     - Џусть этим всем моим словам,  что  вам  теперь  говорил,  в  суде  не
поверЯт-с, зато в публике поверЯт-с, и вам стыдно станет-с.
     -  ќто  значит  опЯть-таки  что:  "с  умным  человеком   и   поговорить
любопытно", - а? - проскрежетал €ван.
     - ‚ самую точку изволили-с. “мным и будьте-с.
     €ван ”едорович встал, весь дрожа от негодованиЯ,  надел  пальто  и,  не
отвечаЯ более ‘мердЯкову, даже не глЯдЯ  на  него,  быстро  вышел  из  избы.
‘вежий вечерний воздух освежил его. Ќа  небе  Ярко  светила  луна.  ‘трашный
кошмар мыслей и  ощущений  кипел  в  его  душе.  "€дти  объЯвить  сейчас  на
‘мердЯкова? Ќо что же объЯвить: он все-таки невинен. Ћн, напротив,  менЯ  же
обвинит. ‚ самом деле, длЯ чего Я тогда поехал в  —ермашню?  „лЯ  чего,  длЯ
чего? спрашивал €ван ”едорович. „а, конечно, Я чего-то ожидал, и он прав..."
€ ему опЯть в сотый раз  припомнилось,  как  он  в  последнюю  ночь  у  отца
подслушивал  к  нему  с  лестницы,  но  с  таким   уже   страданием   теперь
припомнилось, что он даже остановилсЯ на месте как пронзенный: "„а, Я  этого
тогда ждал, это правда! џ  хотел,  Я  именно  хотел  убийства!  •отел  ли  Я
убийства, хотел ли?.. Ќадо убить ‘мердЯкова!.. …сли Я не смею  теперь  убить
‘мердЯкова, то не стоит и жить!.." €ван ”едорович, не заходЯ  домой,  прошел
тогда прЯмо к Љатерине €вановне и испугал ее своим поЯвлением;  он  был  как
безумный. Ћн передал ей весь свой разговор со ‘мердЯковым, весь до черточки.
Ћн не мог успокоитьсЯ, сколько та ни уговаривала его, все ходил по комнате и
говорил отрывисто, странно. Ќаконец сел, облокотилсЯ на стол, упер голову  в
обе руки и вымолвил странный афоризм:
     - …сли б убил не „митрий,  а  ‘мердЯков,  то  конечно  Я  тогда  с  ним
солидарен, ибо Я подбивал его. Џодбивал ли Я его -  еще  не  знаю.  Ќо  если
только он убил, а не „митрий, то конечно убийца и Я.
     ‚ыслушав это, Љатерина €вановна молча встала с места,  пошла  к  своему
письменному столу, отперла стоЯвшую на нем шкатулку, вынула какую-то бумажку
и положила ее пред €ваном. ќта бумажка была тот самый  документ,  о  котором
€ван ”едорович потом объЯвил Ђлеше, как о  "математическом  доказательстве",
что убил отца брат „митрий. ќто было письмо, написанное Њитей в пьЯном  виде
к Љатерине €вановне, в тот самый вечер, когда он встретилсЯ в поле с Ђлешей,
уходившим в монастырь, после  сцены  в  доме  Љатерины  €вановны,  когда  ее
оскорбила ѓрушенька. ’огда, расставшись  с  Ђлешей,  ЊитЯ  бросилсЯ  было  к
ѓрушеньке; неизвестно, видел ли ее, но к ночи очутилсЯ в трактире "‘толичный
город", где как следует и напилсЯ. ЏьЯный он  потребовал  перо  и  бумагу  и
начертал важный на себЯ документ.  ќто  было  исступленное,  многоречивое  и
бессвЯзное письмо, именно "пьЯное". Џохоже было на то, когда пьЯный человек,
воротЯсь домой, начинает с необычайным жаром рассказывать жене или  кому  из
домашних, как его сейчас оскорбили, какой подлец его оскорбитель,  какой  он
сам, напротив, прекрасный человек и как он тому подлецу задаст - и  все  это
длинно-длинно, бессвЯзно и возбужденно,  со  стуком  кулаками  по  столу,  с
пьЯными слезами. Ѓумага длЯ письма, которую  ему  подали  в  трактире,  была
грЯзненький клочек  обыкновенной  письменной  бумаги,  плохого  сорта  и  на
обратной стороне которого был  написан  какой-то  счет.  ЏьЯному  многоречию
очевидно не достало места, и  ЊитЯ  уписал  не  только  все  полЯ,  но  даже
последние строчки были написаны накрест  уже  по  написанному.  Џисьмо  было
следующего содержаниЯ: "ђоковаЯ ЉатЯ! завтра достану  деньги  и  отдам  тебе
твои три тысЯчи, и прощай - великого гнева женщина, но прощай и любовь  моЯ!
Љончим! ‡автра буду доставать у всех людей, а не достану  у  людей,  то  даю
тебе честное слово, пойду к отцу и проломлю ему голову и возьму у  него  под
подушкой, только бы уехал €ван. ‚ каторгу пойду, а три тысЯчи отдам. Ђ  сама
прощай. ЉланЯюсь до земли, ибо пред тобой подлец. Џрости менЯ. Ќет, лучше не
прощай: легче и мне и тебе! ‹учше в каторгу, чем  твоЯ  любовь,  ибо  другую
люблю, а ее слишком сегоднЯ узнала, как же ты  можешь  простить?  “бью  вора
моего! Ћт всех вас уйду на ‚осток, чтоб никого не знать. …е тоже, ибо не  ты
одна мучительница, а и она. Џрощай!
     "ђ. S. ЏроклЯтие пишу, а тебЯ обожаю!  ‘лышу  в  груди  моей.  Ћсталась
струна и звенит. ‹учше сердце пополам! “бью себЯ, а  сначала  все-таки  пса.
‚ырву у него три и брошу тебе. •оть подлец пред тобой, а не  вор!  †ди  трех
тысЯч. “ пса под тюфЯком, розоваЯ ленточка. Ќе Я вор,  а  вора  моего  убью.
ЉатЯ, не глЯди презрительно: „митрий не вор, а  убийца!  Ћтца  убил  и  себЯ
погубил, чтобы стоЯть и гордости твоей не выносить. € тебЯ не любить.
     "PP. S. Ќоги твои целую, прощай!
     "PP. SS. ЉатЯ, моли бога, чтобы дали  люди  деньги.  ’огда  не  буду  в
крови, а не дадут - в крови! “бей менЯ!
     "ђаб и враг "„. Љарамазов".
     Љогда €ван прочел "документ", то встал убежденный. ‡начит убил брат,  а
не ‘мердЯков. Ќе ‘мердЯков, то стало быть и не он, €ван.  Џисьмо  это  вдруг
получило в глазах его смысл математический. Ќикаких  сомнений  в  виновности
Њити быть длЯ него не могло уже более. Љстати, подозрениЯ о  том,  что  ЊитЯ
мог убить вместе со ‘мердЯковым, у €вана никогда не было, да это не вЯзалось
и с фактами. €ван был вполне успокоен. Ќа „ругое утро он лишь  с  презрением
вспоминал  о  ‘мердЯкове  и  о  насмешках  его.  —рез  несколько  дней  даже
удивлЯлсЯ, как мог он так мучительно обидетьсЯ его подозрениЯми. Ћн  решилсЯ
презреть его и забыть. ’ак прошел месЯц. Ћ  ‘мердЯкове  он  не  расспрашивал
больше ни у кого, но слышал мельком, раза два, что тот очень болен  и  не  в
своем рассудке. "Љончит сумасшествием",  сказал  раз  прочего  молодой  врач
‚арвинский, и €ван это запомнил. ‚ последнюю неделю этого  месЯца  €ван  сам
начал чувствовать себЯ очень худо. ‘ приехавшим пред самым судом доктором из
Њосквы, которого выписала Љатерина €вановна, он уже  ходил  советоватьсЯ.  €
именно в это же времЯ отношениЯ  его  к  Љатерине  €вановне  обострились  до
крайней степени. ќто были  какие-то  два  влюбленные  друг  в  друга  врага.
‚озвраты Љатерины €вановны к Њите, мгновенные,  но  сильные,  уже  приводили
€вана в совершенное исступление. ‘транно,  что  до  самой  последней  сцены,
описанной нами у Љатерин