тела тебе про это сказать: хожу к  нему  каждый
день и просто дивлюсь. ‘кажи ты мне, как ты думаешь: об чем  это  он  теперь
начал все говорить? заговорит, заговорит, - ничего понимать не могу,  думаю,
это он об чем умном, ну Я глупаЯ, не понЯть мне, думаю; только стал  он  мне
вдруг говорить про дите, то-есть  про  дитЯтю  какого-то,  "зачем,  дескать,
бедно дите?" "‡а дите-то это Я теперь и в ‘ибирь пойду, Я не  убил,  но  мне
надо в ‘ибирь пойти!" —то это такое, какое  такое  дите  -  ничегошеньки  не
понЯла. ’олько расплакалась, как он говорил, потому очень уж он  хорошо  это
говорил, сам плачет, и Я заплакала,  он  менЯ  вдруг  и  поцеловал  и  рукой
перекрестил. —то это такое, Ђлеша, расскажи ты мне, какое это "дите"?
     - ќто к нему ђакитин почему-то повадилсЯ ходить, - улыбнулсЯ  Ђлеша,  -
впрочем... это не от ђакитина. џ у него вчера не был, сегоднЯ буду.
     - Ќет, это не ђакитка, это его брат €ван ”едорович смущает,  это  он  к
нему ходит, вот что... - проговорила ѓрушенька  и  вдруг  как  бы  осеклась.
Ђлеша уставилсЯ на нее как пораженный.
     - Љак ходит? „а разве он ходил к нему? ЊитЯ мне сам говорил,  что  €ван
ни разу не приходил.
     - Ќу... ну, вот  Я  какаЯ!  проболталась!  -  воскликнула  ѓрушенька  в
смущении, всЯ вдруг зарумЯнившись. - ‘той, Ђлеша, молчи, так и быть, коль уж
проболталась, всю правду скажу: он у него два раза был,  первый  раз  только
что он тогда приехал - тогда же ведь он сейчас из Њосквы и прискакал, Я  еще
и слечь не успела, а другой раз приходил неделю назад. Њите-то он  не  велел
об том тебе сказывать, отнюдь не велел, да  и  никому  не  велел  сказывать,
потаенно приходил.
     Ђлеша сидел в глубокой задумчивости и что-то соображал. €звестие видимо
его поразило.
     - Ѓрат €ван об Њитином  деле  со  мной  не  говорит,  -  проговорил  он
медленно, - да и вообще со мною он во все эти два месЯца очень мало говорил,
а когда Я приходил к нему, то всегда бывал недоволен, что Я пришел, так  что
Я три недели к нему уже не хожу. ѓм... …сли он был неделю  назад,  то...  за
эту неделю в Њите действительно произошла какаЯ-то перемена...
     - Џеремена, перемена! - быстро подхватила ѓрушенька. - “ них секрет,  у
них был секрет! ЊитЯ мне сам сказал, что секрет и, знаешь, такой секрет, что
ЊитЯ и успокоитьсЯ не может. Ђ ведь прежде  был  веселый,  да  он  и  теперь
веселый, только, знаешь, когда начнет этак головой  мотать,  да  по  комнате
шагать, а вот этим правым пальцем себе тут на виске волосы теребить, то уж Я
и знаю, что у него что-то беспокойное на душе...  Я  уж  знаю!..  Ђ  то  был
веселый, да и сегоднЯ веселый!
     - Ђ ты сказала: раздражен?
     - „а он и раздражен, да веселый. Ћн и все раздражен, да на  минутку,  а
там веселый, а потом вдруг опЯть раздражен. € знаешь, Ђлеша, все Я  на  него
дивлюсь: впереди такой страх, а он даже иной  раз  таким  пустЯкам  хохочет,
точно сам-то дитЯ.
     - € это правда, что он мне не велел говорить про €вана? так  и  сказал:
не говори?
     - ’ак и сказал: не говори. ’ебЯ-то  он,  главное,  и  боитсЯ,  ЊитЯ-то.
Џотому тут  секрет,  сам  сказал,  что  секрет...  Ђлеша,  голубчик,  сходи,
выведай: какой это такой у них секрет, да и приди мне сказать, -  вскинулась
и взмолилась вдруг ѓрушенька, - пореши ты менЯ бедную, чтоб уж знала  Я  мою
участь проклЯтую! ‘ тем и звала тебЯ.
     - ’ы думаешь, что это про тебЯ что-нибудь? ’ак  ведь  тогда  бы  он  не
сказал при тебе про секрет.
     - Ќе знаю. Њожет мне-то он и хочет сказать, да не смеет. Џредупреждает.
‘екрет дескать есть, а какой секрет - не сказал.
     - ’ы сама-то что же думаешь?
     - Ђ что думаю? Љонец мне пришел, вот что думаю. Љонец мне они все  трое
приготовили, потому что тут Љатька. ‚се это Љатька, от нее  и  идет.  "’акаЯ
она и сЯкаЯ", значит это Я не такаЯ. ќто  он  вперед  говорит,  вперед  менЯ
предупреждает. Ѓросить он менЯ замыслил, вот и весь тут секрет! ‚троем это и
придумали, - Њитька,  Љатька,  да  €ван  ”едорович.  Ђлеша,  хотела  Я  тебЯ
спросить давно: неделю назад он мне, вдруг и открывает, что €ван  влюблен  в
Љатьку, потому что часто к той ходит. Џравду он  это  мне  сказал  или  нет?
ѓовори по совести, режь менЯ.
     - џ тебе не солгу. €ван в Љатерину €вановну не влюблен, так Я думаю.
     - Ќу, так и Я тогда же подумала! ‹жет он мне,  бесстыжий,  вот  что!  €
приревновал он теперь менЯ, чтобы потом на менЯ свалить. ‚едь он дурак, ведь
он не умеет концов хоронить, откровенный он ведь такой... ’олько Я ж ему,  Я
ж ему! "’ы, говорит, веришь, что Я убил" - это мне-то  он  говорит,  мне-то,
это менЯ-то он тем попрекнул! Ѓог с ним! Ќу, постой, плохо этой Љатьке будет
от менЯ на суде! џ там одно такое словечко скажу... џ там уж все скажу!
     € опЯть она горько заплакала.
     - ‚от что Я тебе могу твердо объЯвить, ѓрушенька, - сказал,  вставаЯ  с
места, Ђлеша, - первое то, что он тебЯ любит, любит более всех на  свете,  и
одну тебЯ, в этом ты мне верь. џ знаю. “ж Я знаю. ‚торое то скажу тебе,  что
Я секрета выпытывать от него не хочу, а если  сам  мне  скажет  сегоднЯ,  то
прЯмо скажу ему, что тебе обещалсЯ сказать. ’огда приду к тебе сегоднЯ же  и
скажу. ’олько... кажетсЯ мне... нет тут Љатерины €вановны и в помине, а  это
про другое про что-нибудь этот секрет.  €  это  наверно  так.  €  не  похоже
совсем, чтобы про Љатерину €вановну, так мне сдаетсЯ. Ђ пока прощай!
     Ђлеша пожал ей руку. ѓрушенька все еще плакала. Ћн видел, что  она  его
утешениЯм очень мало поверила, но и то уж было  ей  хорошо,  что  хоть  горе
сорвала, высказалась. †алко ему было оставлЯть ее в таком состоЯнии,  но  он
спешил. ЏредстоЯло ему еще много дела.

        II. ЃЋ‹њЌЂџ ЌЋ†ЉЂ.

     Џервое из этих дел было в доме г-жи •охлаковой,  и  он  поспешил  туда,
чтобы покончить там поскорее и не опоздать к Њите. ѓ-жа  •охлакова  уже  три
недели как прихварывала: у ней отчего-то вспухла нога, и она хоть не  лежала
в постели, но все равно, днем, в привлекательном,  но  пристойном  дезабилье
полулежала у себЯ в будуаре на кушетке. Ђлеша как-то раз заметил про себЯ  с
невинною усмешкой, что г-жа •охлакова, несмотрЯ на болезнь свою, стала почти
щеголЯть: Явились какие-то наколочки, бантики,  распашеночки,  и  он  смекал
почему это так, хотЯ и гнал эти мысли как праздные. ‚ последние  два  месЯца
г-жу •охлакову стал посещать, между  прочими  ее  гостЯми,  молодой  человек
Џерхотин. Ђлеша не заходил уже днЯ четыре, и, войдЯ  в  дом,  поспешил  было
прЯмо пройти к ‹изе, ибо у ней и было его  дело,  так  как  ‹иза  еще  вчера
прислала к нему девушку с настоЯтельною просьбой немедленно к ней придти "по
очень важному обстоЯтельству", что, по  некоторым  причинам,  заинтересовало
Ђлешу. Ќо пока девушка ходила к ‹изе докладывать, г-жа •охлакова уже  узнала
от кого-то о его прибытии и немедленно прислала попросить  его  к  себе  "на
одну только минутку". Ђлеша рассудил,  что  лучше  уж  удовлетворить  сперва
просьбу мамаши, ибо та будет поминутно посылать к ‹изе, пока он будет у  той
сидеть. ѓ-жа •охлакова лежала на кушетке, как-то особенно празднично  одетаЯ
и видимо в чрезвычайном нервическом  возбуждении.  Ђлешу  встретила  криками
восторга.
     - ‚ек[AACUTE], век[AACUTE], целые  век[AACUTE]  не  видала  вас!  –елую
неделю, помилуйте, ах, впрочем вы были всего четыре днЯ назад, в среду. ‚ы к
Lise, Я уверена, что вы хотели пройти к ней прЯмо на  цыпочках,  чтоб  Я  не
слыхала. Њилый, милый Ђлексей, ”едорович, если бы вы  знали,  как  она  менЯ
беспокоит! Ќо это потом. ќто хоть и  самое  главное,  но  это  потом.  Њилый
Ђлексей ”едорович, Я вам доверЯю мою ‹изу вполне. Џосле смерти старца ‡осимы
- упокой господи его душу! (она перекрестилась), после него Я смотрю на  вас
как на схимника, хотЯ вы и премило носите  ваш  новый  костюм.  ѓде  это  вы
достали здесь такого портного? Ќо нет,  нет,  это  не  главное,  это  потом.
Џростите, что Я вас называю иногда Ђлешей, Я старуха, мне все  позволено,  -
кокетливо улыбнулась она, - но это тоже потом. ѓлавное, мне бы не забыть про
главное. - Џожалуста, напомните мне сами, чуть Я заговорюсь, а  вы  скажите:
"а главное?" Ђх, почему Я знаю, что теперь главное! - ‘  тех  пор  как  Lise
взЯла у вас назад свое обещание, - свое детское обещание, Ђлексей ”едорович,
- выйти за вас замуж, то вы конечно понЯли, что все это  была  лишь  детскаЯ
игриваЯ фантазиЯ больной девочки, долго просидевшей в креслах, - слава богу,
она теперь уже ходит. ќтот новый доктор, которого ЉатЯ  выписала  из  Њосквы
длЯ этого несчастного вашего брата, которого завтра... Ќу что об завтрашнем!
џ умираю от одной мысли об завтрашнем! ѓлавное же  от  любопытства...  Ћдним
словом, этот доктор вчера был у нас и видел Lise... џ ему  пЯтьдесЯт  рублей
за визит заплатила. Ќо это все не то, опЯть не то...  ‚идите,  Я  уж  совсем
теперь сбилась. џ тороплюсь.  Џочему  Я  тороплюсь?  џ  не  знаю.  џ  ужасно
перестаю теперь знать. „лЯ менЯ все смешалось в какой-то комок. џ боюсь, что
вы возьмете и выпрыгнете от менЯ от скуки, и Я вас только и видела. Ђх, боже
мой! что же мы сидим, и во-первых, - кофе, ћлиЯ, ѓлафира, кофе!
     Ђлеша поспешно поблагодарил и объЯвил, что он сейчас только пил кофе.
     - “ кого?
     - “ Ђграфены Ђлександровны.
     - ќто... это у этой женщины! Ђх, это она всех погубила, а впрочем Я  не
знаю, говорЯт, она стала свЯтаЯ, хотЯ и поздно. ‹учше бы прежде, когда  надо
было, а теперь что ж, какаЯ же польза? Њолчите, молчите. Ђлексей  ”едорович,
потому что Я столько хочу сказать, что, кажетсЯ, так ничего и не скажу. ќтот
ужасный процесс... Я непременно поеду, Я готовлюсь, менЯ внесут в креслах, и
при том Я могу сидеть, со мной будут люди, и вы знаете, ведь Я в свидетелЯх.
Љак Я буду говорить, как Я буду говорить! џ не знаю, что  Я  буду  говорить.
Ќадо ведь присЯгу принЯть, ведь так, так?
     - ’ак, но не думаю, чтобы вам можно было ЯвитьсЯ.
     - џ могу сидеть;  ах,  вы  менЯ  сбиваете!  ќтот  процесс,  этот  дикий
поступок, и потом все идут в ‘ибирь,  другие  женЯтсЯ,  и  все  это  быстро,
быстро, и все менЯетсЯ, и наконец ничего, все старики и в гроб смотрЯт. Ќу и
пусть, Я устала. ќта ЉатЯ - cette charmante personne, она  разбила  все  мои
надежды: теперь она пойдет за одним вашим братом в ‘ибирь, а другой ваш брат
поедет за ней и будет жить в соседнем городе, и все будут мучить друг друга.
ЊенЯ это с ума сводит, а главное эта огласка: во всех газетах в Џетербурге и
в Њоскве миллион раз писали. Ђх да, представьте себе, и про  менЯ  написали,
что Я была "милым другом" вашего брата, Я не хочу проговорить гадкое  слово,
представьте себе, ну представьте себе!
     - ќтого быть не может! ѓде же и как написали?
     - ‘ейчас покажу. ‚чера получила - вчера и прочла. ‚от  здесь  в  газете
‘лухи, в петербургской. ќти ‘лухи  стали  издаватьсЯ  с  нынешнего  года,  Я
ужасно люблю слухи, и подписалась, и вот  себе  на  голову:  вот  они  какие
оказались слухи. ‚от здесь, вот в этом месте, читайте.
     € она протЯнула Ђлеше газетный листок, лежавший у ней под подушкой.
     Ћна  не  то  что  была  расстроена,  она  была  как-то  всЯ  разбита  и
действительно может быть у ней все в голове  свернулось  в  комок.  ѓазетное
известие было весьма характерное  и,  конечно,  должно  было  на  нее  очень
щекотливо подействовать, но она, к своему счастью может  быть,  не  способна
была в сию минуту сосредоточитьсЯ на одном  пункте,  а  потому  чрез  минуту
могла забыть даже и о газете и перескочить совсем на другое. Џро то же,  что
повсеместно по всей ђоссии уже прошла слава об ужасном процессе, Ђлеша  знал
давно и, боже, какие дикие известиЯ и корреспонденции успел он  прочесть  за
эти два месЯца, среди других верных известий, о своем брате,  о  Љарамазовых
вообще и даже о себе самом. ‚ одной газете даже  сказано  было,  что  он  от
страху после преступлениЯ  брата  посхимилсЯ  и  затворилсЯ;  в  другой  это
опровергали и писали, напротив, что  он  вместе  со  старцем  своим  ‡осимой
взломали монастырский Ящик и "утекли из монастырЯ". ’еперешнее же известие в
газете ‘лухи озаглавлено было: "€з ‘котопригоньевска  (увы,  так  называетсЯ
наш городок, Я долго скрывал его имЯ),  к  процессу  Љарамазова".  Ћно  было
коротенькое, и о г-же •охлаковой прЯмо ничего не упоминалось,  да  и  вообще
все имена были скрыты. €звещалось лишь, что  преступник,  которого  с  таким
треском собираютсЯ теперь судить, отставной  армейский  капитан,  нахального
пошиба, лентЯй и крепостник, то и дело занималсЯ амурами и особенно влиЯл на
некоторых "скучающих в одиночестве дам". Ћдна де такаЯ  дама  из  "скучающих
вдовиц",  молодЯщаЯсЯ,  хотЯ  уже  имеющаЯ  взрослую  дочь,   до   того   им
прельстилась, что всего только за два часа до  преступлениЯ  предлагала  ему
три тысЯчи рублей с тем, чтоб он тотчас же бежал с нею на  золотые  прииски.
Ќо злодей предпочел де лучше убить отца и ограбить  его  именно  на  три  же
тысЯчи, рассчитываЯ сделать  это  безнаказанно,  чем  тащитьсЯ  в  ‘ибирь  с
сорокалетними прелестЯми своей скучающей дамы. €гриваЯ корреспонденциЯ  эта,
как   и   следует,    заканчивалась    благородным    негодованием    насчет
безнравственности  отцеубийства  и  бывшего  крепостного  права.  ЏрочтЯ   с
любопытством. Ђлеша свернул листок и передал его обратно г-же •охлаковой.
     - Ќу как же не Я? - залепетала она опЯть, - ведь это Я, Я почти за  час
предлагала ему золотые прииски и вдруг "сорокалетние прелести"! „а  разве  Я
затем? ќто он нарочно! Џрости ему вечный судьЯ за сорокалетние прелести, как
и Я прощаю, но ведь это... ведь это знаете кто? ќто ваш друг ђакитин.
     - Њожет быть, - сказал Ђлеша, - хотЯ Я ничего не слыхал.
     - Ћн, он, а не может быть! ‚едь Я его выгнала... ‚едь вы знаете всю эту
историю?
     - џ знаю, что вы его пригласили не  посещать  вас  впредь,  но  за  что
именно - этого Я... от вас по крайней мере не слыхал.
     - Ђ стало быть от него слышали! —то ж он бранит менЯ, очень бранит?
     - „а, он бранит, но ведь он всех бранит. Ќо за что вы ему отказали -  Я
и от него не слыхал. „а и вообще Я очень редко с ним теперь  встречаюсь.  Њы
не друзьЯ.
     - Ќу, так Я вам это все открою и, нечего делать,  покаюсь,  потому  что
тут есть одна черта, в которой Я может быть сама виновата. ’олько маленькаЯ,
маленькаЯ черточка, самаЯ маленькаЯ, так что может  быть  ее  и  нет  вовсе.
‚идите, голубчик мой (г-жа •охлакова вдруг принЯла какой-то игривый  вид,  и
на устах ее  замелькала  милаЯ,  хотЯ  и  загадочнаЯ  улыбочка),  видите,  Я
подозреваю... вы менЯ простите, Ђлеша,  Я  вам  как  мать...  о,  нет,  нет,
напротив, Я к вам теперь как к моему отцу... потому что мать тут  совсем  не
идет... Ќу, все равно как к старцу ‡осиме на исповеди, и это  самое  верное,
это очень подходит: назвала же Я вас давеча схимником, -  ну  так  вот  этот
бедный молодой человек, ваш друг ђакитин (о, боже, Я просто на него не  могу
сердитьсЯ!  џ  сержусь  и  злюсь,  но  не   очень),   одним   словом,   этот
легкомысленный молодой человек, вдруг, представьте себе, кажетсЯ, вздумал  в
менЯ влюбитьсЯ. џ это потом, потом только вдруг приметила, но вначале, т. е.
с месЯц назад, он стал бывать у менЯ чаще, почти каждый день, хотЯ и  прежде
мы были знакомы. џ ничего не знаю... и вот вдруг менЯ как бы  озарило,  и  Я
начинаю, к удивлению, примечать. ‚ы знаете, Я уже  два  месЯца  тому  начала
принимать этого скромного, милого  и  достойного  молодого  человека,  Џетра
€льича Џерхотина, который здесь служит. ‚ы столько раз его встречали сами. €
не правда ли, он достойный, серьезный. Џриходит он  в  три  днЯ  раз,  а  не
каждый день (хотЯ пусть бы и каждый день),  и  всегда  так  хороша  одет,  и
вообще Я люблю молодежь, Ђлеша, талантливую, скромную, вот как вы, а у  него
почти государственный ум, он так мило говорит, и  Я  непременно,  непременно
буду просить за него. ќто будущий дипломат. Ћн в тот ужасный день менЯ почти
от смерти спас, придЯ ко мне ночью. Ќу, а ваш друг ђакитин приходит всегда в
таких сапогах и протЯнет их по ковру... одним  словом,  он  начал  мне  даже
что-то намекать, а вдруг один раз, уходЯ,  пожал  мне  ужасно  крепко  руку.
’олько что он мне пожал руку, как вдруг у менЯ разболелась нога. Ћн и прежде
встречал у менЯ Џетра €льича, и, верите ли, все шпынЯет  его,  все  шпынЯет,
так и мычит на него за что-то.  џ  только  смотрю  на  них  обоих,  как  они
сойдутсЯ, а внутри смеюсь. ‚от вдруг Я сижу одна, т.  е.  нет,  Я  тогда  уж
лежала, вдруг Я лежу  одна,  Њихаил  €ванович  и  приходит  и,  представьте,
приносит свои стишки, самые коротенькие, на мою больную ногу, т. е. описал в
стихах мою больную ногу, Џостойте, как это:
         ќта ножка, эта ножка
         ђазболеласЯ немножко...
или  как  там,  -  вот никак не могу стихов запомнить, - у менЯ тут лежат, -
ну  Я  вам  потом  покажу, только прелесть, прелесть, и, знаете, не об одной
только  ножке,  а и нравоучительное, с прелестною идеей, только Я ее забыла,
одним  словом,  прЯмо  в  альбом. Ќу, Я, разумеетсЯ, поблагодарила, и он был
видима  польщен.  Ќе  успела поблагодарить, как вдруг входит и Џетр €льич, а
Њихаил  €ванович  вдруг  насупилсЯ как ночь. џ уж вижу, что Џетр €льич ему в
чем-то  помешал,  потому что Њихаил €ванович непременно что-то хотел сказать
сейчас  после  стихов,  Я  уж предчувствовала, а Џетр €льич и вошел. џ вдруг
Џетру  €льичу стихи и показываю, да и не говорю кто сочинил. Ќо Я уверена, Я
уверена,  что  он  сейчас  догадалсЯ,  хотЯ  и  до  сих пор не признаетсЯ, а
говорит,  что не догадалсЯ; но это он нарочно. Џетр €льич тотчас захохотал и
начал  критиковать:  -  дрЯнные,  говорит, стишенки, какой-нибудь семинарист
написал,  -  да,  знаете,  с  таким  азартом,  с таким азартом! ’ут ваш друг
вместо  того,  чтобы  рассмеЯтьсЯ,  вдруг  совсем  и взбесилсЯ... ѓосподи, Я
думала,  они  подерутсЯ:  "ќто  Я,  говорит,  написал. џ, говорит, написал в
шутку,  потому  что  считаю  за  низость  писать  стихи...  ’олько стихи мои
хороши.  ‚ашему  Џушкину за женские ножки монумент хотЯт ставить, а у менЯ с
направлением,   а   вы  сами,  говорит,  крепостник;  вы,  говорит,  никакой
гуманности   не   имеете,  вы  никаких  теперешних  просвещенных  чувств  не
чувствуете,  вас  не  коснулось  развитие,  вы,  говорит.  чиновник и взЯтки
берете!"  ’ут  уж  Я  начала  кричать  и молить их. Ђ Џетр €льич, вы знаете,
такой  не  робкий,  и  вдруг  принЯл  самый благородный тон: смотрит на него
насмешливо,  слушает и извинЯетсЯ: "Я, говорит, не знал. …сли б Я знал, Я бы
не   сказал,   Я   бы,   говорит,   похвалил...   Џоэты,  говорит,  все  так
раздражительны"...   Ћдним   словом,   такие   насмешки   под  видом  самого
благородного  тона.  ќто  он  мне  сам  потом  объЯснил,  что  это  все были
насмешки,  а Я думала он и в самом деле. ’олько вдруг Я лежу, как вот теперь
пред  вами, и думаю: будет или не будет благородно, если Я Њихаила €вановича
вдруг  прогоню  за то, что неприлично кричит у менЯ в доме на моего гостЯ? €
вот  верите  ли: лежу, закрыла глаза и думаю: будет или не будет благородно,
и  не  могу  решить,  и  мучаюсь,  мучаюсь, и сердце бьетсЯ: крикнуть аль не
крикнуть?  Ћдин  голос  говорит:  кричи,  а  другой  говорит: нет, не кричи!
’олько  что  этот  другой  голос сказал, Я вдруг и закричала и вдруг упала в
обморок.   Ќу,  тут,  разумеетсЯ,  шум.  џ  вдруг  встаю  и  говорю  Њихаилу
€вановичу:  мне  горько  вам  объЯвить,  но Я не желаю вас более принимать в
моем  доме.  ’ак  и выгнала. Ђх, Ђлексей ”едорович! Я сама знаю, что скверно
сделала,  Я  все  лгала, Я вовсе на него не сердилась, но мне вдруг, главное
вдруг,  показалось, что это будет так хорошо, эта сцена... ’олько верите ли,
эта  сцена  все-таки  была  натуральна,  потому  что  Я даже расплакалась, и
несколько  дней потом плакала, а потом вдруг после обеда все и позабыла. ‚от
он  и  перестал  ходить  уже две недели, Я и думаю: да неужто ж он совсем не
придет?  ќто  еще  вчера,  а  вдруг  к  вечеру  приходЯт эти ‘лухи. Џрочла и
ахнула,  ну  кто  же  написал,  это  он написал, пришел тогда домой, сел - и
написал;  послал  -  и  напечатали.  ‚едь  это  две недели как было. ’олько,
Ђлеша,  ужас  Я  что  говорю,  а  вовсе  не  говорю  об  чем  надо? Ђх, само
говоритсЯ!
     - Њне сегоднЯ ужасно как нужно поспеть во-времЯ к брату,  -  пролепетал
было Ђлеша.
     - €менно, именно! ‚ы мне все напомнили! Џослушайте, что такое афект?
     - Љакой афект? - удивилсЯ Ђлеша.
     - ‘удебный афект. ’акой афект, за который все прощают.  —то  бы  вы  ни
сделали - вас сейчас простЯт.
     - „а вы про что это?
     - Ђ вот про что: эта ЉатЯ... Ђх это милое,  милое  существо,  только  Я
никак не знаю, в кого она влюблена. Ќедавно сидела у менЯ,  и  Я  ничего  не
могла  выпытать.  ’ем  более,  что  сама  начинает  со   мною   теперь   так
поверхностно, одним словом, все об моем здоровье и  ничего  больше,  и  даже
такой тон принимает, а Я и сказала себе: ну и пусть, ну и бог с  вами...  Ђх
да, ну так вот этот афект: этот доктор и приехал.  ‚ы  знаете,  что  приехал
доктор? Ќу как вам не знать, который узнает сумасшедших, вы же  и  выписали,
то есть не вы, а ЉатЯ. ‚се ЉатЯ! ну так  видите:  ‘идит  человек  совсем  не
сумасшедший, только вдруг у него афект. Ћн и помнит себЯ и знает что делает,
а между тем он в афекте. Ќу так вот и с  „митрием  ”едоровичем  наверно  был
афект. ќто как новые суды открыли,  так  сейчас  и  узнали  про  афект.  ќто
благодеЯние новых судов. „октор этот был и расспрашивает менЯ про тот вечер,
ну про золотые прииски: каков дескать он тогда был?  Љак  же  не  в  афекте:
пришел и кричит: денег, денег, три тысЯчи, давайте три тысЯчи, а потом пошел
и вдруг убил. Ќе хочу, говорит, не хочу убивать, и вдруг убил. ‚от за это-то
самое его и простЯт, что противилсЯ, а убил.
     - „а ведь он же не убил, - немного резко прервал Ђлеша. Ѓеспокойство  и
нетерпение одолевали его все больше и больше.
     - ‡наю, это убил тот старик ѓригорий...
     - Љак ѓригорий? - вскричал Ђлеша.
     - Ћн, он, это ѓригорий. „митрий ”едорович как ударил его, так он лежал,
а потом встал, видит дверь отворена, пошел и убил ”едора Џавловича.
     - „а зачем, зачем?
     - Ђ получил афект. Љак „митрий  ”едорович  ударил  его  по  голове,  он
очнулсЯ и получил афект, пошел и убил. Ђ что он говорит сам,  что  не  убил,
так этого он может и не помнит.  ’олько  видите  ли:  ‹учше,  гораздо  лучше
будет, если „митрий ”едорович убил. „а это так и было, хоть Я и говорю,  что
ѓригорий, но это наверно „митрий ”едорович, и это  гораздо,  гораздо  лучше!
Ђх, не потому лучше, что сын отца убил, Я не хвалю, дети,  напротив,  должны
почитать родителей, а только все-таки лучше, если это  он,  потому  что  вам
тогда и плакать нечего, так как он убил себЯ не помнЯ,  или  лучше  сказать,
все помнЯ, но не знаЯ, как это с ним сделалось. Ќет, пусть они его  простЯт;
это так гуманно, и чтобы видели благодеЯние новых судов, а Я-то и не  знала,
а говорЯт, это уже давно, и как Я вчера узнала, то менЯ  это  так  поразило,
что Я тотчас же хотела за вами послать; и потом, коли его простЯт, то  прЯмо
его из суда ко мне обедать, а Я созову знакомых, и мы выпьем за новые  суды.
џ не думаю, чтоб он был опасен, притом Я позову очень много гостей, так  что
его можно всегда вывести, если он что-нибудь, а потом он может где-нибудь  в
другом городе быть мировым судьей или чем-нибудь,  потому  что  те,  которые
сами перенесли несчастие, всех лучше судЯт. Ђ главное, кто  ж  теперь  не  в
афекте, вы, Я, все в афекте, и сколько примеров: сидит человек, поет романс,
вдруг ему что-нибудь не понравилось, взЯл пистолет и убил кого попало, а  за
тем ему все прощают. џ  это  недавно  читала,  и  все  доктора  подтвердили.
„октора теперь подтверждают, все подтверждают.  Џомилуйте,  у  менЯ  Lise  в
афекте, Я еще вчера от нее  плакала,  третьего  днЯ  плакала,  а  сегоднЯ  и
догадалась, что это у ней просто афект. Ox, Lise менЯ так огорчает! џ думаю,
она совсем помешалась. ‡ачем она вас позвала? Ћна вас позвала, или вы сами к
ней пришли?
     - „а, она звала, и Я пойду сейчас к ней, - встал было решительно Ђлеша.
     - Ђх милый, милый Ђлексей ”едорович, тут-то может быть и самое главное,
- вскрикнула г-жа •охлакова, вдруг заплакав. - Ѓог видит, что Я вам искренно
доверЯю Lise, и это ничего, что она вас тайком от матери позвала.  Ќо  €вану
”едоровичу, вашему брату, простите менЯ, Я не могу доверить дочь мою с такою
легкостью, хотЯ и  продолжаю  считать  его  за  самого  рыцарского  молодого
человека. Ђ представьте, он вдруг и был у Lise, а Я этого ничего и не знала.
     - Љак? —то? Љогда? - ужасно удивилсЯ Ђлеша. Ћн уж не садилсЯ  и  слушал
стоЯ.
     - џ вам расскажу, Я длЯ этого-то может быть вас и позвала, потому что Я
уж и не знаю, длЯ чего вас позвала. ‚от что: €ван ”едорович был у менЯ всего
два раза по возвращении своем из Њосквы,  первый  раз  пришел  как  знакомый
сделать визит, а в другой раз, это уже недавно, ЉатЯ у  менЯ  сидела,  он  и
зашел, узнав что она у менЯ. џ, разумеетсЯ, и не претендовала на его  частые
визиты, знаЯ, сколько у него теперь и без того хлопот, vous comprenez, cette
affaire et la mort terrible de votre papa, только вдруг узнаю,  что  он  был
опЯть, только не у менЯ, а у Lise, это уже дней шесть тому, пришел, просидел
пЯть минут и ушел. Ђ узнала Я про это целых три днЯ спустЯ от  ѓлафиры,  так
что это менЯ вдруг фрапировало. ’отчас призываю Lise,  а  она  смеетсЯ:  он,
дескать, думал, что вы спите, и зашел ко  мне  спросить  о  вашем  здоровье.
Љонечно, оно так и было. ’олько Lise, Lise, о боже, как она  менЯ  огорчает!
‚ообразите, вдруг с ней в одну ночь - это  четыре  днЯ  тому,  сейчас  после
того, как вы в последний раз были и ушли - вдруг с ней ночью припадок, крик,
визг, истерика! Ћтчего у менЯ никогда не бывает истерики?  ‡атем  на  другой
день припадок, а потом и на третий день, и вчера, и вот вчера этот афект.  Ђ
она мне вдруг кричит: "џ ненавижу €вана ”едоровича, Я требую, чтобы  вы  его
не принимали,  чтобы  вы  ему  отказали  от  дома!"  џ  обомлела  при  такой
неожиданности и возражаю ей: с какой  же  стати  буду  Я  отказывать  такому
достойному молодому  человеку  и  притом  с  такими  познаниЯми  и  с  таким
несчастьем, потому что все-таки все эти истории - ведь это несчастье,  а  не
счастие, не правда ли? Ћна вдруг расхохоталась  над  моими  словами  и  так,
знаете, оскорбительно. Ќу Я рада,  думаю,  что  рассмешила  ее,  и  припадки
теперь пройдут, тем более, что Я сама хотела отказать  €вану  ”едоровичу  за
странные визиты без моего согласиЯ и потребовать  объЯснениЯ.  ’олько  вдруг
сегоднЯ утром ‹иза проснулась и рассердилась на ћлию и, представьте, ударила
ее рукой по лицу. Ќо ведь это монструозно, Я с  моими  девушками  на  вы.  €
вдруг чрез час она обнимает и  целует  у  ћлии  ноги.  Љо  мне  же  прислала
сказать, что не придет ко мне вовсе и впредь  никогда  не  хочет  ходить,  а
когда Я сама к ней потащилась, то бросилась менЯ целовать и плакать и  целуЯ
так и выпихнула вон, ни слова не говорЯ, так что Я так ничего и  не  узнала.
’еперь, милый Ђлексей ”едорович, на вас все мои надежды и,  конечно,  судьба
всей моей жизни в ваших руках. џ вас просто прошу пойти к Lise, разузнать  у
ней все, как вы только один умеете это сделать,  и  придти  рассказать  мне,
мне, матери, потому что, вы понимаете, Я умру, Я просто умру, если  все  это
будет продолжатьсЯ, или убегу из  дома.  џ  больше  не  могу,  у  менЯ  есть
терпение, но Я могу его лишитьсЯ, и тогда... и тогда будут ужасы.  Ђх,  боже
мой, наконец-то Џетр €льич! - вскрикнула, всЯ вдруг просиЯв г-жа  •охлакова,
завидЯ входЯщего Џетра €льича  Џерхотина.  -  Ћпоздали,  опоздали!  Ќу  что,
садитесь, говорите, решайте судьбу, ну что  ж  этот  адвокат?  Људа  же  вы,
Ђлексей ”едорович?
     - џ к Lise.
     - Ђх, да! ’ак вы не забудете, не забудете, о чем  Я  вас  просила?  ’ут
судьба, судьба!
     - Љонечно  не  забуду,  если  только  можно...  но  Я  так  опоздал,  -
пробормотал, поскорее ретируЯсь, Ђлеша.
     - Ќет наверно, наверно заходите, а не "если можно",  иначе  Я  умру!  -
прокричала вслед ему г-жа •охлакова, но Ђлеша уже вышел из комнаты.

        III. Ѓ…‘…ЌЋЉ.

     ‚ойдЯ к ‹изе, он застал ее полулежащею в ее прежнем кресле,  в  котором
ее возили, когда она еще не могла ходить. Ћна не тронулась к нему навстречу,
но зоркий, острый ее взглЯд так  и  впилсЯ  в  него.  ‚зглЯд  был  несколько
воспаленный, лицо бледно-желтое. Ђлеша изумилсЯ тому, как она  изменилась  в
три днЯ, даже похудела. Ћна не протЯнула ему руки. Ћн сам притронулсЯ  к  ее
тонким, длинным пальчикам, неподвижно лежавшим на ее платье, затем молча сел
против нее.
     - џ знаю, что вы спешите в острог, - резко проговорила ‹иза,  -  а  вас
два часа задержала мама, сейчас вам про менЯ и про ћлию рассказала.
     - Џочему вы узнали? - спросил Ђлеша.
     - џ подслушивала. —его вы  на  менЯ  уставились?  •очу  подслушивать  и
подслушиваю, ничего тут нет дурного. ЏрощеньЯ не прошу.
     - ‚ы чем-то расстроены?
     - Ќапротив, очень рада. ’олько что сейчас рассуждала опЯть, в тридцатый
раз: как хорошо, что Я вам отказала и не буду вашею женой.  ‚ы  в  мужьЯ  не
годитесь: Я за вас выйду, и  вдруг  дам  вам  записку,  чтобы  снести  тому,
которого полюблю после вас, вы возьмете и непременно отнесете, да еще  ответ
принесете. € сорок лет вам придет, и вы все так же будете мои такие  записки
носить.
     Ћна вдруг засмеЯлась.
     - ‚ вас что-то злобное и в то же времЯ что-то простодушное, - улыбнулсЯ
ей Ђлеша.
     - Џростодушное это то, что Я вас не стыжусь. Њало того, что не стыжусь,
да и не хочу стыдитьсЯ, именно пред вами, именно вас. Ђлеша, почему Я вас не
уважаю? џ вас очень люблю, но Я вас не  уважаю.  …сли  б  уважала,  ведь  не
говорила бы не стыдЯсь, ведь так?
     - ’ак.
     - Ђ верите вы, что Я вас не стыжусь?
     - Ќет, не верю.
     ‹иза опЯть нервно засмеЯлась; говорила она скоро, быстро.
     - џ вашему брату „митрию ”едоровичу конфет  в  острог  послала.  Ђлеша,
знаете, какой вы хорошенький! џ вас ужасно буду любить за  то,  что  вы  так
скоро позволили мне вас не любить.
     - ‚ы длЯ чего менЯ сегоднЯ звали, Lise?
     - Њне хотелось вам сообщить  одно  мое  желание.  џ  хочу,  чтобы  менЯ
кто-нибудь истерзал, женилсЯ на мне,  а  потом  истерзал,  обманул,  ушел  и
уехал. џ не хочу быть счастливою!
     - Џолюбили беспорЯдок?
     - Ђх, Я хочу беспорЯдка. џ все хочу зажечь дом. џ воображаю как  это  Я
подойду и зажгу потихоньку, непременно чтобы  потихоньку.  Ћни-то  тушат,  а
он-то горит. Ђ Я знаю да молчу. Ђх, глупости! € как скучно!
     Ћна с отвращением махнула ручкой.
     - Ѓогато живете, - тихо проговорил Ђлеша.
     - ‹учше что ль бедной-то быть?
     - ‹учше.
     - ќто вам ваш монах покойный наговорил. ќто неправда. Џусть Я богата, а
все бедные, Я буду конфеты есть и сливки пить, а тем никому не дам.  Ђх,  не
говорите, не говорите ничего (замахала она  ручкой,  хотЯ  Ђлеша  и  рта  не
открывал), вы мне уж прежде все это говорили, Я все наизусть  знаю.  ‘кучно.
…сли Я буду беднаЯ, Я кого-нибудь убью, - да и богата если буду  может  быть
убью, - что сидеть-то! Ђ знаете, Я хочу жать, рожь жать. џ за вас  выйду,  а
вы станьте  мужиком,  настоЯщим  мужиком,  у  нас  жеребеночек,  хотите?  ‚ы
Љалганова знаете?
     - ‡наю.
     - Ћн все ходит и мечтает.  Ћн  говорит:  зачем  взаправду  жить,  лучше
мечтать. Ќамечтать можно самое веселое, а  жить  скука.  Ђ  ведь  сам  скоро
женитсЯ, он уж и мне объЯснЯлсЯ в любви. ‚ы умеете кубари спускать?
     - “мею.
     - ‚от это он как кубарь: завертеть его и спустить и  стегать,  стегать,
стегать кнутиком: выйду за него замуж,  всю  жизнь  буду  спускать.  ‚ам  не
стыдно со мной сидеть?
     - Ќет.
     - ‚ы ужасно сердитесь, что Я не про  свЯтое  говорю.  џ  не  хочу  быть
свЯтою. —то сделают на том свете за самый большой грех? ‚ам это должно  быть
в точности известно.
     - Ѓог осудит, - пристально вглЯдывалсЯ в нее Ђлеша.
     - ‚от так Я и хочу. џ бы пришла, а менЯ бы и осудили, а Я бы вдруг всем
им и засмеЯлась в глаза. џ ужасно хочу зажечь дом, Ђлеша, наш  дом,  вы  мне
все не верите?
     - Џочему же? …сть даже дети, лет по двенадцати, которым  очень  хочетсЯ
зажечь что-нибудь, и они зажигают. ќто в роде болезни,
     - Ќеправда, неправда, пусть есть дети, но Я не про то.
     - ‚ы злое принимаете за  доброе:  это  минутный  кризис,  в  этом  ваша
прежнЯЯ болезнь может быть виновата.
     - Ђ вы-таки менЯ презираете! џ просто не хочу  делать  доброе,  Я  хочу
делать злое, а никакой тут болезни нет.
     - ‡ачем делать злое?
     - Ђ чтобы нигде ничего не осталось. Ђх, как бы хорошо, кабы  ничего  не
осталось! ‡наете, Ђлеша, Я иногда думаю наделать ужасно много  зла  и  всего
скверного, и долго буду тихонько  делать,  и  вдруг  все  узнают.  ‚се  менЯ
обступЯт и будут показывать на менЯ пальцами, а Я буду на всех смотреть. ќто
очень приЯтно. Џочему это так приЯтно, Ђлеша?
     - ’ак. Џотребность  раздавить  что-нибудь  хорошее,  али  вот,  как  вы
говорили, зажечь. ќто тоже бывает.
     - џ ведь не то что говорила, Я ведь и сделаю.
     - ‚ерю.
     - Ђх как Я вас люблю за то, что вы говорите: верю.  €  ведь  вы  вовсе,
вовсе не лжете. Ђ может быть вы думаете, что Я вам все  это  нарочно,  чтобы
вас дразнить?
     - Ќет, не думаю... хотЯ может быть и есть немного этой потребности.
     - Ќемного есть. Ќикогда пред  вами  не  солгу,  -  проговорила  она  со
сверкнувшими каким-то огоньком глазами.
     Ђлешу всего более  поражала  ее  серьезность:  ни  тени  смешливости  и
шутливости не было теперь в ее лице, хотЯ прежде веселость и  шутливость  не
покидали ее в самые "серьезные" ее минуты.
     - …сть минуты, когда люди любЯт преступление,  -  задумчиво  проговорил
Ђлеша.
     - „а, да! ‚ы мою мысль сказали, любЯт, все любЯт, и всегда любЯт, а  не
то что "минуты". ‡наете, в этом все как будто когда-то  условились  лгать  и
все с тех пор лгут. ‚се говорЯт, что ненавидЯт дурное, а про  себЯ  все  его
любЯт.
     - Ђ вы все попрежнему дурные книги читаете?
     - —итаю. Њама читает и под подушку прЯчет, а Я краду.
     - Љак вам не совестно разрушать себЯ?
     - џ хочу себЯ  разрушать.  ’ут  есть  один  мальчик,  он  под  рельсами
пролежал, когда над ним вагоны ехали. ‘частливец! Џослушайте, теперь  вашего
брата судЯт за то, что он отца убил, и все любЯт, что он отца убил.
     - ‹юбЯт, что отца убил?
     - ‹юбЯт, все любЯт! ‚се говорЯт, что это ужасно,  но  про  себЯ  ужасно
любЯт. џ перваЯ люблю.
     - ‚ ваших словах про всех есть  несколько  правды,  -  проговорил  тихо
Ђлеша.
     - Ђх, какие у вас  мысли!  -  взвизгнула  в  восторге  ‹иза,  -  это  у
монаха-то! ‚ы не поверите, как Я вас уважаю, Ђлеша, за то, что вы никогда не
лжете. Ђх, Я вам один мой смешной сон расскажу: мне  иногда  во  сне  снЯтсЯ
черти, будто ночь, Я в моей комнате со свечкой, и вдруг везде черти, во всех
углах, и под столом, и двери отворЯют, а  их  там  за  дверЯми  толпа  и  им
хочетсЯ войти и менЯ  схватить.  €  уж  подходЯт,  уж  хватают.  Ђ  Я  вдруг
перекрещусь, и они все назад, боЯтсЯ, только не уходЯт совсем,  а  у  дверей
стоЯт и по углам, ждут. € вдруг  мне  ужасно  захочетсЯ  вслух  начать  бога
бранить, вот и начну бранить, а они-то вдруг опЯть  толпой  ко  мне,  так  и
обрадуютсЯ, вот уж и хватают менЯ опЯть, а Я вдруг опЯть перекрещусь - а они
все назад. “жасно весело, дух замирает.
     - € у менЯ бывал этот самый сон, - вдруг сказал Ђлеша.
     - Ќеужто? - вскрикнула  ‹иза  в  удивлении.  -  Џослушайте,  Ђлеша,  не
смейтесь, это ужасно важно: разве можно, чтоб у двух разных был один  и  тот
же сон?
     - ‚ерно можно.
     - Ђлеша, говорю вам, это ужасно важно,  -  в  каком-то  чрезмерном  уже
удивлении продолжала ‹иза. - Ќе сон важен, а то, что вы могли видеть этот же
самый сон как и Я. ‚ы никогда мне не лжете, не лгите и теперь:  это  правда?
‚ы не смеетесь?
     - Џравда.
     ‹иза была чем-то ужасно поражена и на полминутку примолкла.
     - Ђлеша, ходите ко мне, ходите ко мне чаще,  -  проговорила  она  вдруг
молЯщим голосом.
     - џ всегда, всю жизнь буду к вам приходить, - твердо ответил Ђлеша.
     - џ ведь одному вам говорю, - начала опЯть ‹иза. - џ себе одной говорю,
да еще вам. ‚ам одному в целом мире. € вам охотнее, чем самой себе говорю. €
вас совсем не стыжусь. Ђлеша, почему Я вас совсем не стыжусь, совсем? Ђлеша,
правда ли, что жиды на Џасху детей крадут и режут?
     - Ќе знаю.
     - ‚от у менЯ одна книга, Я читала про какой-то где-то суд,  и  что  жид
четырехлетнему мальчику сначала все пальчики  обрезал  на  обеих  ручках,  а
потом распЯл на стене, прибил гвоздЯми и распЯл, а потом на суде сказал, что
мальчик умер скоро, чрез  четыре  часа.  ќка  скоро!  ѓоворит:  стонал,  все
стонал, а тот стоЯл и на него любовалсЯ. ќто хорошо!
     - •орошо?
     - •орошо. џ иногда думаю, что это Я сама распЯла. Ћн висит и стонет,  а
Я сЯду против него и буду ананасный компот есть.  џ  очень  люблю  ананасный
компот. ‚ы любите?
     Ђлеша молчал и смотрел на нее. Ѓледно-желтое лицо ее вдруг  исказилось,
глаза загорелись.
     - ‡наете, Я про жида этого как прочла, то всю ночь  так  и  трЯслась  в
слезах.  ‚оображаю,  как  ребеночек  кричит  и  стонет  (ведь  четырехлетние
мальчики понимают), а у менЯ все эта мысль про компот не  отстает.  “тром  Я
послала письмо к одному человеку, чтобы непременно пришел ко мне. Ћн пришел,
а Я ему вдруг рассказала про мальчика и про компот, все рассказала,  все,  и
сказала, что "это хорошо". Ћн вдруг засмеЯлсЯ и сказал, что это в самом деле
хорошо. ‡атем встал и ушел.  ‚сего  пЯть  минут  сидел.  Џрезирал  он  менЯ,
презирал? ѓоворите, говорите, Ђлеша, презирал он менЯ или нет? - выпрЯмилась
она на кушетке, засверкав глазами.
     - ‘кажите, - проговорил в волнении Ђлеша, - вы сами его позвали,  этого
человека?
     - ‘ама.
     - Џисьмо ему послали?
     - Џисьмо.
     - ‘обственно про это спросить, про ребенка?
     - Ќет, совсем не про это, совсем. Ђ как он вошел, Я сейчас  про  это  и
спросила. Ћн ответил, засмеЯлсЯ, встал и ушел.
     - ќтот человек честно с вами поступил, - тихо проговорил Ђлеша.
     - Ђ менЯ презирал? ‘меЯлсЯ?
     - Ќет, потому что он сам, может,  верит  ананасному  компоту.  Ћн  тоже
очень теперь болен. Lise.
     - „а, верит! - засверкала глазами ‹иза.
     - Ћн никого не презирает, - продолжал Ђлеша.  -  Ћн  только  никому  не
верит. Љоль не верит, то конечно и презирает.
     - ‘тало быть и менЯ? менЯ?
     - € вас.
     - ќто  хорошо,  -  как-то  проскрежетала  ‹иза.  -  Љогда  он  вышел  и
засмеЯлсЯ, Я почувствовала,  что  в  презрении  быть  хорошо.  €  мальчик  с
отрезанными пальчиками хорошо, и в презрении быть хорошо...
     € она как-то злобно и воспаленно засмеЯлась Ђлеше в глаза.
     - ‡наете, Ђлеша, знаете, Я бы хотела... Ђлеша, спасите менЯ! - вскочила
она вдруг с кушетки, бросилась к нему  и  крепко  обхватила  его  руками.  -
‘пасите менЯ, - почти простонала она. - ђазве Я кому-нибудь  в  мире  скажу,
что вам говорила? Ђ ведь Я правду, правду, правду  говорила!  џ  убью  себЯ,
потому что мне все гадко! џ не хочу жить, потому что мне все гадко! Њне  все
гадко, все гадко! Ђлеша, зачем вы менЯ совсем, совсем не любите! - закончила
она в исступлении.
     - Ќет, люблю! - горЯчо ответил Ђлеша.
     - Ђ будете обо мне плакать, будете?
     - Ѓуду.
     - Ќе за то, что Я вашею женой  не  захотела  быть,  а  просто  обо  мне
плакать, просто?
     - Ѓуду.
     - ‘пасибо! Њне только ваших слез надо. Ђ  все  остальные  пусть  казнЯт
менЯ и раздавЯт ногой, все, все, не исключаЯ никого. Џотому что Я  не  люблю
никого. ‘лышите, ни-ко-го! Ќапротив, ненавижу! ‘тупайте, Ђлеша, вам  пора  к
брату! - оторвалась она от него вдруг.
     - Љак же вы останетесь? - почти в испуге проговорил Ђлеша.
     - ‘тупайте к брату, острог запрут, ступайте, вот ваша шлЯпа!  Џоцелуйте
Њитю, ступайте, ступайте!
     € она с силой почти выпихнула Ђлешу в двери. ’от  смотрел  с  горестным
недоумением, как вдруг почувствовал в своей правой  руке  письмо,  маленькое
письмецо, твердо сложенное и запечатанное. Ћн взглЯнул  и  мгновенно  прочел
адрес: €вану ”едоровичу Љарамазову. Ћн быстро  поглЯдел  на  ‹изу.  ‹ицо  ее
сделалось почти грозно.
     - Џередайте,  непременно  передайте!  -  исступленно,  всЯ  сотрЯсаЯсь,
приказывала она, - сегоднЯ, сейчас ! €наче Я отравлюсь! џ вас затем и звала!
     € быстро захлопнула дверь. ™елкнула щеколда.  Ђлеша  положил  письмо  в
карман и пошел прЯмо на лестницу, не заходЯ к госпоже •охлаковой, даже забыв
о ней. Ђ ‹иза, только что  удалилсЯ  Ђлеша,  тотчас  же  отвернула  щеколду,
приотворила капельку дверь, вложила в щель свой палец  и,  захлопнув  дверь,
изо всей силы придавила его. ‘екунд через десЯть, высвободив руку, она тихо,
медленно прошла на свое кресло, села, всЯ выпрЯмившись, и  стала  пристально
смотреть на свой почерневший пальчик и на выдавившуюсЯ из-под  ногтЯ  кровь.
ѓубы ее дрожали, и она быстро, быстро шептала про себЯ:
     - ЏодлаЯ, подлаЯ, подлаЯ, подлаЯ!

        IV. ѓ€ЊЌ € ‘…Љђ…’.

     Ѓыло уже совсем поздно (да и велик ли  ноЯбрьский  день),  когда  Ђлеша
позвонил у ворот острога. Ќачинало даже смеркатьсЯ. Ќо Ђлеша знал,  что  его
пропустЯт к Њите беспрепЯтственно. ‚се это у нас, в  нашем  городке,  как  и
везде. ‘начала, конечно, по  заклю