ной  раз
очень нетерпелив, а в другой раз и глазу у менЯ нет. ‚от у вас другое дело.
     - Ђх, не верю! Ђлексей ”едорович, как Я счастлива!
     - Љак хорошо, что вы это говорите, Lise.
     - Ђлексей ”едорович, вы удивительно хороши,  но  вы  иногда  как  будто
педант... а между тем,  смотришь,  вовсе  не  педант.  Џодите  посмотрите  у
дверей, отворите их тихонько и посмотрите, не подслушивает  ли  маменька,  -
прошептала вдруг Lise каким-то нервным, торопливым шопотом.
     Ђлеша пошел, приотворил двери и доложил, что никто не подслушивает.
     - Џодойдите сюда, Ђлексей ”едорович, -  продолжала  Lise,  краснеЯ  все
более и более, - дайте вашу руку, вот так. ‘лушайте, Я  вам  должна  большое
признание сделать: вчерашнее письмо Я вам не в шутку написала, а серьезно...
     € она закрыла рукой свои глаза. ‚идно было, что ей очень стыдно сделать
это признание. ‚друг она схватила его руку и стремительно поцеловала ее  три
раза.
     - Ђх, Lise, вот и прекрасно, - радостно воскликнул Ђлеша. -  Ђ  Я  ведь
был совершенно уверен, что вы написали серьезно.
     - “верен, представьте себе! - отвела вдруг она его руку. не выпускаЯ ее
однако из своей руки, краснеЯ ужасно и смеЯсь маленьким, счастливым смешком,
- Я ему руку поцеловала, а он говорит: "и  прекрасно".  -  Ќо  упрекала  она
несправедливо: Ђлеша тоже был в большом смЯтении.
     - џ бы желал вам всегда нравитьсЯ, Lise, но не знаю, как это сделать, -
пробормотал он кое-как, и тоже краснеЯ.
     - Ђлеша, милый, вы холодны и  дерзки.  ‚идите  ли-с.  Ћн  изволил  менЯ
выбрать в свои супруги и на  том  успокоилсЯ!  Ћн  был  уже  уверен,  что  Я
написала серьезно, каково! Ќо ведь это дерзость - вот что!
     - „а разве это худо, что Я был уверен? - засмеЯлсЯ вдруг Ђлеша.
     - Ђх, Ђлеша, напротив, ужасно,  как  хорошо,  -  нежно  и  со  счастьем
посмотрела на него Lise. Ђлеша стоЯл все еще держа  свою  руку  в  ее  руке.
‚друг он нагнулсЯ и поцеловал ее в самые губки.
     - ќто что еще? —то с вами? - вскрикнула Lise. Ђлеша совсем потерЯлсЯ.
     - Ќу, простите, если не так... џ может быть ужасно глупо... ‚ы сказали,
что Я холоден, Я взЯл и поцеловал... ’олько Я вижу, что вышло глупо...
     Lise засмеЯлась и закрыла лицо руками.
     - € в этом платье! -  вырвалось  у  ней  между  смехом,  но  вдруг  она
перестала смеЯтьсЯ и стала всЯ серьезнаЯ, почти строгаЯ.
     - Ќу, Ђлеша, мы еще подождем с поцелуЯми, потому что мы этого  еще  оба
не умеем, а ждать нам еще очень долго, -  заключила  она  вдруг.  -  ‘кажите
лучше, за что вы берете менЯ, такую дуру, больную дурочку, вы  такой  умный,
такой мыслЯщий, такой замечающий? Ђх, Ђлеша, Я ужасно счастлива, потому  что
Я вас совсем не стою!
     - ‘тоите, Lise. џ на-днЯх выйду из монастырЯ совсем. ‚ыйдЯ в свет, надо
женитьсЯ, это-то Я знаю. ’ак и он мне велел. Љого ж Я лучше вас возьму...  и
кто менЯ кроме вас возьмет? џ уж это обдумывал. ‚о-первых, вы менЯ с детства
знаете, а во-вторых, в вас очень много способностей,  каких  во  мне  совсем
нет. “ вас душа веселее, чем у менЯ; вы, главное, невиннее менЯ, а уж  Я  до
многого, до многого прикоснулсЯ... Ђх, вы не знаете, ведь и Я Љарамазов! —то
в том, что вы смеетесь и шутите, и надо мной тоже, напротив, смейтесь, Я так
этому рад... Ќо вы смеетесь как маленькаЯ девочка, а про  себЯ  думаете  как
мученица...
     - Љак мученица? Љак это?
     - „а, Lise, вот давеча ваш вопрос:  нет  ли  в  нас  презрениЯ  к  тому
несчастному, что мы так душу его анатомируем, - это  вопрос  мученический...
видите, Я никак не умею это выразить, но у кого такие вопросы ЯвлЯютсЯ,  тот
сам способен страдать. ‘идЯ в креслах, вы уж  и  теперь  должны  были  много
передумать...
     - Ђлеша, дайте мне вашу руку, что вы ее отнимаете,  -  промолвила  Lise
ослабленным от счастьЯ, упавшим каким-то голоском. - Џослушайте,  Ђлеша,  во
что вы оденетесь, как выйдете из монастырЯ, в какой костюм? Ќе смейтесь,  не
сердитесь, это очень, очень длЯ менЯ важно.
     - Џро костюм, Lise, Я еще не думал,  но  в  какой  хотите,  в  такой  и
оденусь.
     - џ хочу, чтоб у вас был темносиний бархатный  пиджак,  белый  пикейный
жилет и пуховаЯ сераЯ мЯгкаЯ шлЯпа... ‘кажите, вы так и поверили давеча, что
Я вас не люблю, когда Я от письма вчерашнего отреклась?
     - Ќет, не поверил.
     - Ћ, несносный человек, неисправимый!
     - ‚идите, Я знал, что вы менЯ... кажетсЯ, любите, но Я сделал вид,  что
вам верю, что вы не любите, чтобы вам было... удобнее...
     - …ще того хуже! € хуже и лучше всего. Ђлеша, Я  вас  ужасно  люблю.  џ
давеча, как вам прийти, загадала: спрошу у него вчерашнее письмо, и если  он
мне спокойно вынет и отдаст его (как и ожидать от него всегда можно),  -  то
значит, что он совсем менЯ не любит, ничего не чувствует, а просто глупый  и
недостойный мальчик, а Я погибла. Ќо вы оставили письмо в келье, и это  менЯ
ободрило: не правда ли, вы потому оставили в келье, что предчувствовали, что
Я буду требовать назад письмо, так чтобы не отдавать его? ’ак ли? ‚едь так?
     - Ћх, Lise, совсем не так, ведь письмо-то со мной и  теперь,  и  давеча
было тоже, вот в этом кармане, вот оно.
     Ђлеша вынул смеЯсь письмо и показал ей издали.
     - ’олько Я вам не отдам его, смотрите из рук.
     - Љак? ’ак вы давеча солгали, вы монах и солгали?
     - Џожалуй солгал, - смеЯлсЯ и Ђлеша, - чтобы  вам  не  отдавать  письма
солгал. Ћно очень мне дорого, - прибавил он вдруг с сильным чувством и опЯть
покраснев, - это уж навеки, и Я его никому никогда не отдам!
     Lise смотрела на него в восхищении.
     - Ђлеша, - залепетала она опЯть, - посмотрите у дверей, не подслушивает
ли мамаша?
     - •орошо, Lise, Я посмотрю, только не лучше ли не  смотреть,  а?  ‡ачем
подозревать в такой низости вашу мать?
     - Љак низости? ‚  какой  низости?  ќто  то,  что  она  подслушивает  за
дочерью, так это ее право, а не низость, - вспыхнула Lise. - Ѓудьте уверены,
Ђлексей ”едорович, что когда Я сама буду матерью и у  менЯ  будет  такаЯ  же
дочь как Я, то Я непременно буду за нею подслушивать.
     - Ќеужели, Lise? это нехорошо.
     - Ђх, боже  мой,  какаЯ  тут  низость?  …сли  б  обыкновенный  светский
разговор какой-нибудь и Я бы подслушивала, то это низость, а тут роднаЯ дочь
заперлась с молодым человеком... ‘лушайте, Ђлеша, знайте,  Я  за  вами  тоже
буду подсматривать, только что мы обвенчаемсЯ,  и  знайте  еще,  что  Я  все
письма  ваши  буду  распечатывать  и  все  читать...  ќто   уж   вы   будьте
предуведомлены...
     - „а, конечно, если так... - бормотал Ђлеша, - только это не хорошо...
     - Ђх, какое презрение!  Ђлеша,  милый,  не  будем  ссоритьсЯ  с  самого
первого раза, - Я вам лучше  всю  правду  скажу:  это  конечно  очень  дурно
подслушивать и уж конечно Я не права, а вы правы, но только Я все-таки  буду
подслушивать.
     - „елайте. Ќичего за мной такого не подглЯдите, - засмеЯлсЯ Ђлеша.
     - Ђлеша, а будете ли вы мне подчинЯтьсЯ? ќто тоже надо заранее решить.
     - ‘ большою охотой, Lise, и непременно, только не в  самом  главном.  ‚
самом главном, если вы будете со мной несогласны, то Я все-таки сделаю,  как
мне долг велит.
     - ’ак и нужно. ’ак знайте, что и Я, напротив, не только в самом главном
подчинЯтьсЯ готова, но и во всем уступлю вам и вам теперь же клЯтву  в  этом
даю, - во всем и на всю жизнь,  -  вскричала  пламенно  Lise,  -  и  это  со
счастием, со счастием! Њало того, клЯнусь вам, что Я никогда не буду за вами
подслушивать, ни разу и никогда, ни одного письма вашего не  прочту,  потому
что вы правы, а Я нет. € хоть мне ужасно будет хотетьсЯ подслушивать, Я  это
знаю, но Я все-таки не буду, потому что вы считаете  это  неблагородным.  ‚ы
теперь как мое провидение... ‘лушайте, Ђлексей ”едорович,  почему  вы  такой
грустный все эти дни, и вчера и сегоднЯ; Я знаю, что  у  вас  есть  хлопоты,
бедствиЯ, но Я вижу, кроме того, что у вас есть особеннаЯ какаЯ-то грусть, -
секретнаЯ может быть, а?
     - „а, Lise, есть и секретнаЯ, - грустно произнес Ђлеша.- ‚ижу, что менЯ
любите, коли угадали это.
     - ЉакаЯ же грусть? Ћ чем? Њожно сказать? - с робкою мольбой  произнесла
Lise.
     - Џотом скажу, Lise... после... - смутилсЯ Ђлеша. -  ’еперь  пожалуй  и
непонЯтно будет. „а Я пожалуй и сам не сумею сказать.
     - џ знаю, кроме того, что вас мучают ваши братьЯ, отец?
     - „а, и братьЯ, - проговорил Ђлеша, как бы в раздумьи.
     - џ вашего брата €вана ”едоровича  не  люблю,  Ђлеша,-  вдруг  заметила
Lise.
     Ђлеша замечание это отметил с некоторым удивлением, но не поднЯл его.
     - ЃратьЯ губЯт себЯ, - продолжал он, - отец тоже. € других губЯт вместе
с  собою.  ’ут  "землЯнаЯ  карамазовскаЯ  сила",  как  отец  Џаисий  намедни
выразилсЯ, - землЯнаЯ и неистоваЯ, необделаннаЯ... „аже носитсЯ ли дух божий
вверху этой силы - и того не знаю. ‡наю только, что и сам Я  Љарамазов...  џ
монах, монах? Њонах Я, Lise? ‚ы как-то сказали сию минуту, что Я монах?
     - „а, сказала.
     - Ђ Я в бога-то вот может быть и не верую.
     - ‚ы не веруете, что с вами? - тихо и осторожно  проговорила  Lise.  Ќо
Ђлеша не ответил на это. Ѓыло тут, в этих слишком внезапных словах его нечто
слишком таинственное  и  слишком  субъективное,  может  быть  и  ему  самому
неЯсное, но уже несомненно его мучившее.
     - € вот теперь, кроме всего, мой друг уходит, первый  в  мире  человек,
землю покидает. …сли бы вы знали, если бы вы знали, Lise, как Я свЯзан,  как
Я спаЯн душевно с этим человеком! € вот Я останусь один... џ  к  вам  приду,
Lise... ‚предь будем вместе...
     - „а, вместе, вместе! Ћтныне всегда  вместе  на  всю  жизнь.  ‘лушайте,
поцелуйте менЯ, Я позволЯю.
     Ђлеша поцеловал ее.
     - Ќу теперь  ступайте,  •ристос  с  вами!  (и  она  перекрестила  его).
‘тупайте скорее к нему пока жив. џ вижу, что жестоко вас задержала.  џ  буду
сегоднЯ молитьсЯ за него и за вас.  Ђлеша,  мы  будем  счастливы!  Ѓудем  мы
счастливы, будем?
     - ЉажетсЯ, будем, Lise.
     ‚ыйдЯ от Lise, Ђлеша не заблагорассудил пройти к г-же •охлаковой и,  не
простЯсь с нею, направилсЯ было из дому. Ќо только что отворил дверь и вышел
на лестницу, откуда ни возьмись, пред ним сама  г-жа  •охлакова.  ‘  первого
слова Ђлеша догадалсЯ, что она поджидала его тут нарочно.
     - Ђлексей ”едорович, это ужасно.  ќто  детские  пустЯки  и  все  вздор.
Ќадеюсь, вы  не  вздумаете  мечтать...  ѓлупости,  глупости  и  глупости!  -
накинулась она на него.
     - ’олько не говорите этого ей,  -  сказал  Ђлеша,  -  а  то  она  будет
взволнована, а это ей теперь вредно.
     - ‘лышу благоразумное слово благоразумного молодого человека.  Џонимать
ли мне так, что вы сами только потому соглашались с ней, что не  хотели,  из
состраданиЯ к ее болезненному состоЯнию, противоречием рассердить ее?
     - Ћ нет, совсем нет, Я совершенно серьезно  с  нею  говорил,  -  твердо
заЯвил Ђлеша.
     - ‘ерьезность тут невозможна, немыслима,  и  во-первых,  Я  вас  теперь
совсем не приму ни разу, а во-вторых, Я уеду и ее увезу, знайте это.
     - „а зачем же, - сказал Ђлеша, - ведь  это  так  еще  не  близко,  года
полтора еще может быть ждать придетсЯ.
     - Ђх, Ђлексей ”едорович, это конечно правда, и в полтора года вы тысЯчу
раз с ней поссоритесь и разойдетесь. Ќо  Я  так  несчастна,  так  несчастна!
Џусть это все пустЯки, но это менЯ сразило. ’еперь Я как ”амусов в последней
сцене, вы —ацкий, она  ‘офьЯ,  и  представьте  Я  нарочно  убежала  сюда  на
лестницу, чтобы вас встретить,  а  ведь  и  там  все  роковое  произошло  на
лестнице. џ все слышала, Я едва устоЯла. ’ак вот где объЯснение ужасов  всей
этой ночи и всех давешних истерик! „очке любовь, а матери смерть.  ‹ожись  в
гроб. ’еперь второе и самое главное: что это  за  письмо,  которое  она  вам
написала, покажите мне его сейчас, сейчас!
     - Ќет, не надо. ‘кажите, как здоровье Љатерины €вановны. мне очень надо
знать.
     - Џродолжает лежать в бреду, она не очнулась; ее тетки здесь  и  только
ахают и надо мной гордЯтсЯ, а ѓерценштубе приехал и так испугалсЯ, что Я  не
знала, что с ним и делать и чем его спасти, хотела даже послать за доктором.
…го увезли в моей карете. €  вдруг  в  довершение  всего  вы  вдруг  с  этим
письмом. Џравда, все это еще через полтора года.  €менем  всего  великого  и
свЯтого, именем умирающего старца вашего покажите мне  это  письмо,  Ђлексей
”едорович, мне, матери! …сли хотите, то  держите  его  пальцами,  а  Я  буду
читать из ваших рук.
     - Ќет не покажу, Љатерина Ћсиповна, хотЯ  бы  и  она  позволила,  Я  не
покажу. џ завтра приду и, если хотите, Я  с  вами  о  многом  переговорю,  а
теперь - прощайте!
     € Ђлеша выбежал с лестницы на улицу.

        II. ‘Њ…ђ„џЉЋ‚ ‘ ѓ€’ЂђЋ‰.

     „а и некогда было ему. “ него блеснула мысль, еще когда он  прощалсЯ  с
Lise. Њысль о том: как бы  самым  хитрейшим  образом  поймать  сейчас  брата
„митриЯ, от него очевидно скрывающегосЯ? Ѓыло уже не рано,  был  час  третий
пополудни. ‚сем  существом  своим  Ђлеша  стремилсЯ  в  монастырь  к  своему
"великому" умирающему, но потребность видеть брата „митриЯ пересилила все: в
уме  Ђлеши  с  каждым  часом  нарастало  убеждение  о   неминуемой   ужасной
катастрофе, готовой совершитьсЯ. ‚ чем  именно  состоЯла  катастрофа  и  что
хотел бы он сказать сию минуту брату, может быть он и сам бы  не  определил.
"Џусть благодетель мой умрет без менЯ, но по крайней мере Я не буду  укорЯть
себЯ всю жизнь, что может быть мог бы что спасти и  не  спас,  прошел  мимо,
торопилсЯ в свой дом. „елаЯ так, по его великому слову сделаю"...
     Џлан его состоЯл в том,  чтобы  захватить  брата  „митриЯ  нечаЯнно,  а
именно: перелезть как вчера через тот плетень, войти в сад и  засесть  в  ту
беседку. "…сли же его там нет, думал Ђлеша, то, не сказавшись  ни  ”оме,  ни
хозЯйкам, притаитьсЯ и ждать в беседке хотЯ бы до вечера. …сли он попрежнему
караулит приход ѓрушеньки, то очень может быть, что и придет  в  беседку..."
Ђлеша впрочем не рассуждал слишком много о подробностЯх плана, но  он  решил
его исполнить, хотЯ бы пришлось и в монастырь не попасть сегоднЯ...
     ‚се произошло без помехи: он перелез через плетень почти  в  том  самом
месте, как вчера, и скрытно пробралсЯ в беседку. …му не хотелось,  чтоб  его
заметили: и хозЯйка, и ”ома (если он тут), могли  держать  сторону  брата  и
слушатьсЯ его приказаний, а стало быть или в сад Ђлешу не пустить, или брата
предуведомить во-времЯ, что его ищут и спрашивают. ‚ беседке никого не было.
Ђлеша сел на свое вчерашнее место и начал ждать.  Ћн  оглЯдел  беседку,  она
показалась ему почему-то гораздо более  ветхою,  чем  вчера,  дрЯнною  такою
показалась ему в этот раз. „ень был впрочем такой же Ясный, как и вчера.  Ќа
зеленом столе отпечаталсЯ кружок от вчерашней, должно  быть  расплескавшейсЯ
рюмки с коньЯком. Џустые и непригодные к делу мысли, как и всегда  во  времЯ
скучного ожиданиЯ, лезли ему в голову: например,  почему  он,  войдЯ  теперь
сюда, сел именно точь-в-точь на то самое место, на котором  вчера  сидел,  и
почему не на другое? Ќаконец ему стало очень грустно, грустно  от  тревожной
неизвестности. Ќо не просидел он и четверти часа, как  вдруг,  очень  где-то
вблизи, послышалсЯ аккорд гитары. ‘идели или  только  сейчас  уселсЯ  кто-то
шагах от него в двадцати, никак не дальше,  где-нибудь  в  кустах.  “  Ђлеши
вдруг мелькнуло воспоминание, что, уходЯ  вчера  от  брата  из  беседки,  он
увидел, или как бы мелькнула пред  ним  влево  у  забора  садоваЯ,  зеленаЯ,
низенькаЯ стараЯ скамейка между кустами. Ќа  ней-то  стало  быть  и  уселись
теперь гости. Љто же? Ћдин мужской голос  вдруг  запел  сладенькою  фистулой
куплет, аккомпанируЯ себе на гитаре:
        Ќепобедимой силой
        Џривержен Я к милой
        ѓосподи пом-и-илуй
        …е и менЯ!
        …е и менЯ!
        …е и менЯ!
ѓолос остановилсЯ. ‹акейский тенор и выверт песни лакейский. „ругой,
женский уже голос вдруг произнес ласкательно и как бы робко, но с большим
однако жеманством.
     - —то вы к нам долго  не  ходите,  Џавел  ”едорович,  что  вы  нас  все
презираете?
     - Ќичего-с, - ответил мужской голос, хотЯ и вежливо, но прежде всего  с
настойчивым и твердым достоинством. ‚идимо преобладал мужчина, а  заигрывала
женщина. "Њужчина - это, кажетсЯ, ‘мердЯков",  подумал  Ђлеша,  "по  крайней
мере по голосу, а дама, это верно хозЯйки здешнего домика дочь,  котораЯ  из
Њосквы приехала, платье со шлейфом носит  и  за  супом  к  Њарфе  €гнатьевне
ходит..."
     - “жасно Я всЯкий стих люблю, если складно, - продолжал женский  голос.
- —то вы не продолжаете? - ѓолос запел снова:
        –арскаЯ корона
        Ѓыла бы моЯ милаЯ здорова
        ѓосподи пом-и-илуй
        …е и менЯ!
        …е и менЯ!
        …е и менЯ!
-  ‚  прошлый  раз  еще  лучше выходило, - заметил женский голос. - ‚ы спели
про  корону:  "была  бы моЯ милочка здорова". ќтак нежнее выходило, вы верно
сегоднЯ позабыли.
     - ‘тихи вздор-с, - отрезал ‘мердЯков.
     - Ђх нет, Я очень стишок люблю.
     - ќто чтобы стих-с, то это существенный вздор-с. ђассудите сами: кто же
на свете в рифму говорит? € если бы мы стали все в рифму говорить,  хотЯ  бы
даже по приказанию начальства, то много ли бы мы насказали-с? ‘тихи не дело,
ЊарьЯ Љондратьевна.
     - Љак вы во всем столь умны, как это вы во всем произошли?  -  ласкалсЯ
все более и более женский голос.
     - џ бы не то еще мог-с, Я бы и не то еще знал-с, если бы не жребий  мой
с самого моего сыздетства. џ бы на дуэли из пистолета того убил, который  бы
мне произнес, что Я подлец, потому что без отца от  ‘мердЯщей  произошел,  а
они и в Њоскве это мне в глаза тыкали, отсюда благодарЯ ѓригорию ‚асильевичу
переползло-с. ѓригорий ‚асильевич попрекает, что Я против рождества  бунтую:
"ты дескать ей ложесна разверз". Ћно пусть ложесна, но Я бы  дозволил  убить
себЯ еще во чреве с тем, чтобы лишь  на  свет  не  происходить  вовсе-с.  Ќа
базаре говорили, а ваша маменька тоже рассказывать мне пустилась по  великой
своей неделикатности, что ходила она с колтуном  на  голове,  а  росту  была
всего двух аршин с малыим. „лЯ чего же с малыим, когда можно просто с  малым
сказать, как все люди произносЯт? ‘лезно выговорить захотелось, так ведь это
мужицкаЯ так-сказать слеза-с, мужицкие самые чувства. Њожет ли русский мужик
против образованного человека чувство иметь? Џо  необразованности  своей  он
никакого чувства не может иметь. џ с самого сыздетства, как услышу бывало "с
малыим", так точно на стену  бы  бросилсЯ.  џ  всю  ђоссию  ненавижу,  ЊарьЯ
Љондратьевна.
     - Љогда бы вы были военным юнкерочком, али гусариком молоденьким, вы бы
не так говорили, а саблю бы вынули и всю ђоссию стали бы защищать.
     - џ не только не желаю быть военным гусариком, ЊарьЯ  Љондратьевна,  но
желаю напротив уничтожениЯ всех солдат-с.
     - Ђ когда неприЯтель придет, кто же нас защищать будет?
     - „а и не надо вовсе-с. ‚  „венадцатом  году  было  на  ђоссию  великое
нашествие императора  Ќаполеона  французского  первого,  отца  нынешнему,  и
хорошо кабы нас тогда покорили эти самые французы: “мнаЯ нациЯ  покорила  бы
весьма глупую-с и присоединила к себе. ‘овсем даже были бы другие порЯдки-с.
     - „а будто они там у себЯ так уж лучше наших? џ иного нашего  щеголечка
на трех молодых самых  англичан  не  променЯю.  -  нежно  проговорила  ЊарьЯ
Љондратьевна, должно быть сопровождаЯ в эту минуту слова свои самыми томными
глазками.
     - ќто как кто обожает-с.
     - Ђ вы и сами точно иностранец, точно благородный самый иностранец,  уж
это Я вам чрез стыд говорю.
     - …сли вы желаете знать, то по разврату и тамошние и наши  все  похожи.
‚се шельмы-с, но с тем, что тамошний в лакированных  сапогах  ходит,  а  наш
подлец в своей нищете смердит, и ничего в этом дурного не  находит.  ђусский
народ надо пороть-с, как правильно говорил  вчера  ”едор  Џавлович,  хотЯ  и
сумасшедший он человек со всеми своими детьми-с.
     - ‚ы €вана ”едоровича, говорили сами, так уважаете.
     - Ђ они про менЯ отнеслись, что Я вонючий лакей. Ћни менЯ считают,  что
Я бунтовать могу; это они ошибаютсЯ-с. Ѓыла бы в кармане моем такаЯ сумма  и
менЯ бы здесь  давно  не  было.  „митрий  ”едорович  хуже  всЯкого  лакеЯ  и
поведением, и умом, и нищетой своею-с, и ничего-то он  не  умеет  делать,  а
напротив, от всех почтен. џ, положим, только бульйонщик, но  Я  при  счастьи
могу в Њоскве кафе-ресторан  открыть  на  Џетровке.  Џотому  что  Я  готовлю
специально, а ни один из них в Њоскве, кроме иностранцев,  не  может  подать
специально. „митрий ”едорович голоштанник-с, а вызови  он  на  дуэль  самого
первейшего графского сына, и тот с ним пойдет-с,  а  чем  он  лучше  менЯ-с?
Џотому что он не в пример менЯ глупее. ‘колько денег просвистал без  всЯкого
употреблениЯ-с.
     - Ќа дуэли очень, Я думаю, хорошо, - заметила вдруг ЊарьЯ Љондратьевна.
     - —ем же это-с?
     - ‘трашно так и храбро, особенно коли молодые офицерики с пистолетами в
руках один против другого палЯт за которую-нибудь. Џросто картинка. Ђх  кабы
девиц пускали смотреть, Я ужасно как хотела бы посмотреть.
     - •орошо коли сам наводит, а коли ему самому в самое рыло наводЯт,  так
оно тогда самое глупое чувство-с. “бежите с места, ЊарьЯ Љондратьевна.
     - Ќеужто вы побежали бы?
     Ќо ‘мердЯков не удостоил ответить. Џосле  минутного  молчаниЯ  раздалсЯ
опЯть аккорд и фистула залилась последним куплетом:
        "‘колько ни старатьсЯ
        ‘тану удалЯтьсЯ,
        †изнью наслажда-а-атьсЯ
        € в столице жить!
        Ќе буду тужить.
        ‘овсем не буду тужить,
        ‘овсем даже не намерен тужить!"
’ут случилась неожиданность: Ђлеша вдруг чихнул; на скамейке мигом
притихли. Ђлеша встал и пошел в их сторону. ќто был действительно
‘мердЯков, разодетый, напомаженный и чуть ли не завитой, в лакированных
ботинках. ѓитара лежала на скамейке. „ама же была ЊарьЯ Љондратьевна,
хозЯйкина дочка; платье на ней было светлоголубое, с двухаршинным хвостом;
девушка была еще молоденькаЯ и не дурнаЯ бы собой, но с очень уж круглым
лицом и со страшными веснушками.
     - Ѓрат „митрий скоро воротитсЯ? - сказал Ђлеша как можно спокойнее.
     ‘мердЯков  медленно  приподнЯлсЯ  со  скамейки;  приподнЯлась  и  ЊарьЯ
Љондратьевна.
     - Џочему ж бы Я мог быть известен про „митриЯ ”едоровича; другое  дело,
кабы Я при них  сторожем  состоЯл?  -  тихо,  раздельно  и  пренебрежительно
ответил ‘мердЯков.
     - „а Я просто спросил, не знаете ли? - объЯснил Ђлеша.
     - Ќичего Я про ихнее пребывание не знаю, да и знать не желаю-с.
     - Ђ брат мне именно говорил, что вы-то и даете ему знать обо всем,  что
в  доме  делаетсЯ,  и  обещались   дать   знать,   когда   придет   Ђграфена
Ђлександровна.
     ‘мердЯков медленно и невозмутимо вскинул на него глазами.
     - Ђ вы как изволили на сей раз пройти, так как ворота  здешние  уж  час
как на щеколду затворены? - спросил он, пристально смотрЯ на Ђлешу.
     - Ђ Я прошел с переулка через  забор  прЯмо  в  беседку.  ‚ы,  надеюсь,
извините менЯ в этом, - обратилсЯ он к Њарье Љондратьевне, - мне  надо  было
захватить скорее брата.
     - Ђх можем ли мы на вас  обижатьсЯ,  -  протЯнула  ЊарьЯ  Љондратьевна,
польщеннаЯ извинением Ђлеши, -  так  как  и  „митрий  ”едорович  часто  этим
манером в беседку ходЯт, мы и не знаем, а он уж в беседке сидит.
     - џ его теперь очень ищу, Я очень  бы  желал  его  видеть  или  от  вас
узнать, где он теперь находитсЯ. Џоверьте, что по очень важному длЯ него  же
самого делу.
     - Ћни нам не сказываютсЯ, - пролепетала ЊарьЯ Љондратьевна.
     - •отЯ бы Я и по знакомству сюда приходил, - начал вновь  ‘мердЯков,  -
но они и здесь менЯ бесчеловечно стеснили беспрестанным спросом про  барина:
что дескать, да как у них, кто приходит и кто таков уходит, и не могу  ли  Я
что иное им сообщить? „ва раза грозили мне даже смертью.
     - Љак это смертью? - удивилсЯ Ђлеша.
     - Ђ длЯ них разве это что составлЯет-с, по  ихнему  характеру,  который
сами вчера  изволили  наблюдать-с.  …сли,  говорЯт,  Ђграфену  Ђлександровну
пропущу, и она здесь переночует - не быть тебе  первому  живу.  Ѓоюсь  Я  их
очень-с, и кабы не боЯлсЯ еще  пуще  того,  то  заЯвить  бы  должен  на  них
городскому начальству. „аже бог знает что произвести могут-с.
     - Ќамедни сказали  им:  "в  ступе  тебЯ  истолку",  -  прибавила  ЊарьЯ
Љондратьевна.
     - Ќу если в ступе, то это только может быть разговор... -заметил Ђлеша.
- …сли б Я его мог сейчас встретить, Я бы  мог  ему  что-нибудь  и  об  этом
сказать...
     -  ‚от  что  единственно  могу  сообщить,  -  как  бы  надумалсЯ  вдруг
‘мердЯков. - Ѓываю Я здесь по-всегдашнему соседскому знакомству, и как же бы
Я не ходил-с? ‘ другой стороны €ван ”едорович, чем свет сегоднЯ послали менЯ
к ним на квартиру в ихнюю Ћзерную улицу, без письма-с, с тем, чтобы  „митрий
”едорович на словах непременно пришли в здешний трактир-с на площади,  чтобы
вместе обедать. џ пошел-с, но „митриЯ ”едоровича  Я  на  квартире  ихней  не
застал-с, а было уж восемь часов: "был, говорЯт, да  весь  вышел",  -  этими
самыми словами их  хозЯева  сообщили.  ’ут  точно  у  них  заговор  какой-с,
обоюдный-с. ’еперь же, может быть, они в эту самую минуту  в  трактире  этом
сидЯт с братцем €ваном ”едоровичем, так как €ван ”едорович домой обедать  не
приходили, а ”едор Џавлович отобедали час тому назад одни и теперь  почивать
легли. “бедительнейше однако прошу, чтобы вы им про менЯ и  про  то,  что  Я
сообщил, ничего не говорили-с, ибо они ни за что убьют-с.
     - Ѓрат €ван звал „митриЯ сегоднЯ в трактир? - быстро переспросил Ђлеша.
     - ќто точно так-с.
     - ‚ трактир ‘толичный город, на площади?
     - ‚ этот самый-с.
     - ќто  очень  возможно!  -  воскликнул  Ђлеша  в  большом  волнении.  -
Ѓлагодарю вас, ‘мердЯков, известие важное, сейчас пойду туда.
     - Ќе выдавайте-с, - проговорил ему вслед ‘мердЯков.
     - Ћ нет, Я в трактир Явлюсь как бы нечаЯнно, будьте покойны.
     - „а  куда  же  вы,  Я  вам  калитку  отопру,  -  крикнула  было  ЊарьЯ
Љондратьевна.
     - Ќет, здесь ближе, Я опЯть чрез плетень.
     €звестие страшно потрЯсло Ђлешу. Ћн пустилсЯ к трактиру. ‚ трактир  ему
входить было в его одежде неприлично, но осведомитьсЯ на лестнице и  вызвать
их, это было возможно. Ќо только  что  он  подошел  к  трактиру,  как  вдруг
отворилось одно окно и сам брат €ван закричал ему из окна вниз.
     - Ђлеша, можешь ты ко мне сейчас войти сюда или нет? Ћдолжишь ужасно.
     - Ћчень могу, только не знаю, как мне в моем платье.
     - Ђ Я  как  раз  в  отдельной  комнате,  ступай  на  крыльцо,  Я  сбегу
навстречу...
     —рез минуту Ђлеша сидел рЯдом с братом. €ван был один и обедал.

        III. ЃђЂ’њџ ‡ЌЂЉЋЊџ’‘џ.

     ЌаходилсЯ €ван однако не в отдельной комнате. ќто было только  место  у
окна, отгороженное ширмами, но сидевших за ширмами все-таки не могли  видеть
посторонние. Љомната эта была входнаЯ, перваЯ, с буфетом у боковой стены. Џо
ней поминутно  шмыгали  половые.  €з  посетителей  был  один  лишь  старичок
отставной военный, и пил в уголку чай. ‡ато в  остальных  комнатах  трактира
происходила всЯ обыкновеннаЯ трактирнаЯ вознЯ,  слышались  призывные  крики,
откупоривание пивных бутылок, стук биллиардных  шаров,  гудел  орган.  Ђлеша
знал, что €ван в этот трактир почти никогда не ходил и до  трактиров  вообще
не охотник; стало быть именно потому только и очутилсЯ здесь, подумал он,  -
чтобы сойтись по условию с братом „митрием. € однако брата „митриЯ не было.
     - Џрикажу Я тебе ухи аль чего-нибудь, не чаем же ведь ты одним  живешь,
- крикнул €ван, повидимому ужасно довольный, что залучил Ђлешу.  ‘ам  он  уж
кончил обед и пил чай.
     - “хи давай, давай потом и чаю, Я  проголодалсЯ,  -  весело  проговорил
Ђлеша.
     - Ђ вареньЯ вишневого? ‡десь есть. Џомнишь, как ты маленький у Џоленова
вишневое варенье любил?
     - Ђ ты это помнишь? „авай и вареньЯ, Я и теперь люблю.
     €ван позвонил полового и приказал уху, чай и вареньЯ.
     - џ все помню, Ђлеша, Я помню тебЯ до одиннадцати лет,  мне  был  тогда
пЯтнадцатый год. ЏЯтнадцать и одиннадцать, это такаЯ разница, что  братьЯ  в
эти годы никогда не бывают товарищами. Ќе знаю, любил ли Я тебЯ даже.  Љогда
Я уехал в Њоскву, то в первые годы Я даже и  не  вспоминал  об  тебе  вовсе.
Џотом, когда ты сам попал в Њоскву, мы раз только,  кажетсЯ,  и  встретились
где-то. Ђ вот здесь Я уже четвертый месЯц живу, и до сих пор мы с  тобой  не
сказали слова. ‡автра Я уезжаю и думал сейчас, здесь сидЯ: как  бы  мне  его
увидать, чтобы проститьсЯ, а ты и идешь мимо.
     - Ђ ты очень желал менЯ увидать?
     - Ћчень, Я хочу с тобой познакомитьсЯ  раз  навсегда  и  тебЯ  с  собой
познакомить. „а с тем и проститьсЯ. Џо-моему всего  лучше  знакомитьсЯ  пред
разлукой. џ видел, как ты на менЯ смотрел все эти три месЯца, в глазах твоих
было какое-то беспрерывное ожидание, а вот этого-то Я и не терплю, оттого  и
не подошел к тебе. Ќо в конце Я тебЯ научилсЯ уважать: твердо дескать  стоит
человечек. ‡аметь, Я хоть и смеюсь  теперь,  но  говорю  серьезно.  ‚едь  ты
твердо стоишь, да? џ таких твердых люблю, на чем бы там  они  ни  стоЯли,  и
будь они такие маленькие мальчуганы, как ты. Ћжидающий взглЯд твой стал  мне
вовсе под конец не противен; напротив,  полюбил  Я  наконец  твой  ожидающий
взглЯд... ’ы, кажетсЯ, почему-то любишь менЯ, Ђлеша?
     - ‹юблю, €ван. Ѓрат „митрий говорит про тебЯ: €ван - могила.  џ  говорю
про тебЯ: €ван - загадка. ’ы и теперь длЯ  менЯ  загадка,  но  нечто  Я  уже
осмыслил в тебе, и всего только с сегоднЯшнего утра!
     - —то ж это такое? - засмеЯлсЯ €ван.
     - Ђ не рассердишьсЯ? - засмеЯлсЯ и Ђлеша.
     - Ќу?
     - Ђ то, что ты такой же точно молодой  человек,  как  и  все  остальные
двадцатитрехлетние молодые люди, такой же  молодой,  молоденький,  свежий  и
славный мальчик, ну желторотый наконец мальчик! —то, не очень тебЯ обидел?
     - Ќапротив поразил совпадением! - весело и с  жаром  вскричал  €ван.  -
‚еришь ли, что Я, после давешнего нашего свиданиЯ у ней, только об этом  про
себЯ и думал, об этой  двадцатитрехлетней  моей  желторотости,  а  ты  вдруг
теперь точно угадал и с этого самого начинаешь.  џ  сейчас  здесь  сидел  и,
знаешь, что говорил себе: не  веруй  Я  в  жизнь,  разуверьсЯ  Я  в  дорогой
женщине,  разуверьсЯ  в  порЯдке  вещей,  убедись  даже,  что  все  напротив
беспорЯдочный, проклЯтый и может быть бесовский хаос, порази менЯ  хоть  все
ужасы человеческого разочарованиЯ, - а Я  все-таки  захочу  жить  и  уж  как
припал к этому кубку, то не оторвусь  от  него,  пока  его  весь  не  осилю!
‚прочем к тридцати годам наверно брошу  кубок,  хоть  и  не  допью  всего  и
отойду... не знаю куда. Ќо до  тридцати  моих  лет,  знаю  это  твердо,  все
победит моЯ молодость, - всЯкое разочарование, всЯкое отвращение к жизни.  џ
спрашивал себЯ много раз: есть ли в мире такое отчаЯние, чтобы  победило  во
мне эту исступленную и неприличную может быть жажду  жизни,  и  решил,  что,
кажетсЯ, нет такого, то-есть опЯть-таки до тридцати этих лет, а там  уж  сам
не  захочу,   мне   так   кажетсЯ.   ќту   жажду   жизни   иные   чахоточные
соплЯки-моралисты  называют  часто  подлою,  особенно  поэты.  —ерта-то  она
отчасти ЉарамазовскаЯ, это правда, жажда-то эта жизни, несмотрЯ ни на что, в
тебе она тоже непременно сидит, но почему ж она подлаЯ?  –ентростремительной
силы еще страшно много на нашей планете, Ђлешка. †ить  хочетсЯ,  и  Я  живу,
хотЯ бы и вопреки логике. Џусть Я не верю в порЯдок  вещей,  но  дороги  мне
клейкие, распускающиесЯ весной листочки, дорого  голубое  небо,  дорог  иной
человек, которого иной раз, поверишь ли, не знаешь за что  и  любишь,  дорос
иной подвиг человеческий, в который давно уже может быть перестал и  верить,
а все-таки по старой памЯти чтишь его сердцем. ‚от тебе уху принесли,  кушай
на здоровье. “ха славнаЯ, хорошо готовЯт. џ хочу в …вропу  съездить,  Ђлеша,
отсюда и поеду; и ведь Я знаю, что поеду лишь на кладбище, но на  самое,  на
самое дорогое кладбище, вот что! „орогие там лежат покойники, каждый  камень
над ними гласит о такой горЯчей минувшей жизни, о  такой  страстной  вере  в
свой подвиг, в свою истину, в свою борьбу  и  в  свою  науку,  что  Я,  знаю
заранее, паду на землю и буду целовать эти камни и плакать над ними, - в  то
же времЯ убежденный всем сердцем моим, что все  это  давно  уже  кладбище  и
никак не более. € не от отчаЯниЯ буду плакать, а  лишь  просто  потому,  что
буду счастлив пролитыми слезами моими. ‘обственным умилением упьюсь. Љлейкие
весенние листочки, голубое небо люблю Я, вот что! ’ут не ум, не логика,  тут
нутром, тут чревом любишь, первые свои молодые силы любишь...  Џонимаешь  ты
что-нибудь в моей ахинее, Ђлешка, аль нет? - засмеЯлсЯ вдруг €ван.
     - ‘лишком понимаю, €ван: нутром и чревом хочетсЯ любить, - прекрасно ты
это сказал, и рад Я ужасно за то, что тебе так жить  хочетсЯ,  -  воскликнул
Ђлеша. - џ думаю, что все должны прежде всего на свете жизнь полюбить.
     - †изнь полюбить больше, чем смысл ее?
     - Ќепременно так, полюбить прежде логики, как ты говоришь.  непременно,
чтобы прежде логики, и тогда только Я и смысл пойму. ‚от что мне  давно  уже
мерещитсЯ. Џоловина твоего  дела  сделана,  €ван,  и  приобретена:  ты  жить
любишь. ’еперь надо постаратьсЯ тебе о второй твоей половине, и ты спасен.
     - “ж ты и спасаешь, да Я и не погибал может быть! Ђ в  чем  она  втораЯ
твоЯ половина?
     - ‚ том, что  надо  воскресить  твоих  мертвецов,  которые  может  быть
никогда и не умирали. Ќу давай чаю. џ рад, что мы говорим, €ван.
     - ’ы, Я вижу, в каком-то вдохновении. “жасно Я люблю такие  professions
de foi вот от таких... послушников. ’вердый ты человек, Ђлексей. Џравда, что
ты из монастырЯ хочешь выйти?
     - Џравда. Њой старец менЯ в мир посылает.
     - “видимсЯ еще стало быть в миру-то,  встретимсЯ  до  тридцати-то  лет,
когда Я от кубка-то начну отрыватьсЯ. Ћтец вот не хочет отрыватьсЯ от своего
кубка до семидесЯти лет, до восьмидесЯти даже мечтает, сам говорил,  у  него
это слишком серьезно, хоть он и шут. ‘тал  на  сладострастии  своем  и  тоже
будто на камне... хотЯ после тридцати-то лет, правда, и не  на  чем  пожалуй
стать, кроме как на этом... Ќо до семидесЯти подло, лучше до тридцати: можно
сохранить "оттенок благородства", себЯ надуваЯ. Ќе видал сегоднЯ „митриЯ?
     - Ќет, не видал, но Я ‘мердЯкова  видел.  -  €  Ђлеша  рассказал  брату
наскоро и подробно о своей встрече с  ‘мердЯковым.  €ван  стал  вдруг  очень
озабоченно слушать, кое-что даже переспросил.
     - ’олько он просил менЯ брату „митрию не сказывать о том, что он о  нем
говорил, - прибавил Ђлеша. €ван нахмурилсЯ и задумалсЯ.
     - ’ы это из-за ‘мердЯкова нахмурилсЯ? - спросил Ђлеша.
     - „а, из-за него. Љ чорту  его,  „митриЯ  Я  действительно  хотел  было
видеть, но теперь не надо... - неохотно проговорил €ван.
     - Ђ ты в самом деле так скоро уезжаешь, брат?
     - „а.
     - —то же „митрий и отец? —ем это у них кончитсЯ? -  тревожно  промолвил
Ђлеша.
     - Ђ ты все свою канитель! „а Я-то тут что? ‘торож Я что ли моему  брату
„митрию?  -  раздражительно  отрезал  было  €ван,  но  вдруг  как-то  горько
улыбнулсЯ - Љаинов ответ богу об убитом брате, а? Њожет быть ты это  думаешь
в эту минуту? Ќо чорт возьми, не могу же Я в самом деле оставатьсЯ тут у них
сторожем? „ела кончил, и еду. “ж не думаешь ли ты, что Я ревную  к  „митрию,
что Я отбивал у него все эти три месЯца его красавицу Љатерину €вановну.  ќ,
чорт, у менЯ свои дела были. „ела кончил и еду. „ела давеча кончил,  ты  был
свидетелем.
     - ќто давеча у Љатерины €вановны?
     - „а, у ней, и разом развЯзалсЯ. € что  ж  такое?  Љакое  мне  дело  до
„митриЯ? „митрий тут не при чем. “  менЯ  были  только  собственные  дела  с
Љатериною €вановною. ‘ам ты знаешь напротив, что „митрий вел  себЯ  так  как
будто был в заговоре со мной. џ ведь не просил его нисколько, а он  сам  мне
торжественно ее передал и благословил. ќто все смеху  подобно.  Ќет,  Ђлеша,
нет, если бы ты знал, как Я себЯ теперь легко чувствую! џ вот здесь сидел  и
обедал, и веришь ли, хотел было  спросить  шампанского,  чтоб  отпраздновать
первый мой час свободы. ’ьфу, полгода почти, -  и  вдруг  разом,  все  разом
снЯл. Ќу подозревал ли Я даже вчера, что это, если захотеть,  то  ничего  не
стоит кончить!
     - ’ы про любовь свою говоришь, €ван?
     - ‹юбовь, если хочешь, да, Я влюбилсЯ в барышню, в институтку.  ЊучилсЯ
с ней, и она менЯ мучила. ‘идел над ней... и вдруг  все  слетело.  „авеча  Я
говорил вдохновенно,  а  вышел  и  расхохоталсЯ,  -  веришь  этому.  Ќет,  Я
буквально говорю.
     - ’ы и теперь так это весело говоришь, - заметил Ђлеша,  вглЯдываЯсь  в
его в самом деле повеселевшее вдруг лицо.
     - „а почем же Я знал, что Я ее вовсе не люблю! Xe-xe! ‚от и  оказалось,
что нет. Ђ ведь как она мне нравилась! Љак она мне  даже  давеча  нравилась,
когда Я речь читал. € знаешь ли, и теперь нравитсЯ ужасно, -  а  между  тем,
как легко от нее уехать. ’ы думаешь, Я фанфароню?
     - Ќет. ’олько это может быть не любовь была.
     - Ђлешка, - засмеЯлсЯ €ван, - не пускайсЯ в рассуждениЯ о  любви!  ’ебе
неприлично. „авеча-то, давеча-то ты выскочил, ай! џ еще и  забыл  поцеловать
тебЯ за это... Ђ мучила-то она менЯ как! ‚оистину у надрыва сидел.  Ћх,  она
знала, что Я ее люблю! ‹юбила менЯ, а не „митриЯ, - весело настаивал €ван. -
„митрий только надрыв. ‚се, что Я давеча ей  говорил,  истиннаЯ  правда.  Ќо
только в том дело, самое главное, что ей нужно может быть лет пЯтнадцать аль
двадцать, чтобы догадатьсЯ, что „митриЯ она вовсе не любит, а  любит  только
менЯ, которого мучает. „а пожалуй и не догадаетсЯ она никогда, несмотрЯ даже
на сегоднЯшний урок. Ќу и лучше: встал да и ушел  навеки.  Љстати,  что  она
теперь? —то там было, когда Я ушел?
     Ђлеша рассказал ему об истерике, и о том, что она,  кажетсЯ,  теперь  в
беспамЯтстве и в бреду.
     - Ђ не врет •охлакова?
     - ЉажетсЯ, нет.
     - Ќадо справитьсЯ. Ћт истерики впрочем никогда и никто не умирал. „а  и
пусть истерика, бог женщине послал истерику любЯ. Ќе пойду Я туда  вовсе.  Љ
чему лезть опЯть.
     - ’ы однако же давеча ей сказал, что она никогда тебЯ не любила.
     - ќто Я нарочно.  Ђлешка,  прикажу-ка  Я  шампанского,  выпьем  за  мою
свободу. Ќет, если бы ты знал, как Я рад!
     - Ќет, брат, не будем лучше пить, - сказал вдруг Ђлеша, - к тому же мне
как-то грустно.
     - „а, тебе давно грустно, Я это давно вижу.
     - ’ак ты непременно завтра утром поедешь?
     - “тром? Я не говорил, что утром... Ђ впрочем может и утром. ‚еришь ли,
Я ведь здесь обедал сегоднЯ единственно, чтобы не обедать  со  стариком,  до
того он мне стал противен. џ от него от одного давно бы уехал. Ђ ты что  так
беспокоишьсЯ, что Я уезжаю. “ нас с тобой еще бог знает сколько  времени  до
отъезда. –елаЯ вечность времени, бессмертие!
     - …сли ты завтра уезжаешь, какаЯ же вечность?
     - „а нас-то с тобой чем это касаетсЯ? - засмеЯлсЯ €ван,-  ведь  свое-то
мы успеем все-таки переговорить, свое-то, длЯ чего мы пришли сюда?  —его  ты
глЯдишь с удивлением? Ћтвечай: мы длЯ чего здесь сошлись? —тобы  говорить  о
любви к Љатерине €вановне, о старике  и  „митрие?  Ћ  загранице?  Ћ  роковом
положении ђоссии? Ћб императоре Ќаполеоне? ’ак ли, длЯ этого ли?
     - Ќет, не длЯ этого.
     - ‘ам понимаешь, значит, длЯ чего.  „ругим  одно,  а  нам,  желторотым,
другое, нам прежде всего надо предвечные вопросы разрешить, вот наша забота.
‚сЯ молодаЯ ђоссиЯ только лишь  о  вековечных  вопросах  теперь  и  толкует.
€менно  теперь,  как  старики  все  полезли  вдруг  практическими  вопросами
заниматьсЯ. ’ы из-за чего все три месЯца глЯдел на менЯ  в  ожидании?  —тобы
допросить менЯ: "како веруеши, али вовсе не веруеши",  -  вот  ведь  к  чему
сводились ваши трехмесЯчные взглЯды, Ђлексей ”едорович, ведь так?
     - Џожалуй что и так, - улыбнулсЯ Ђлеша. - ’ы ведь  не  смеешьсЯ  теперь
надо мною, брат?
     - џ-то смеюсь? Ќе захочу Я огорчить моего братишку, который три  месЯца
глЯдел на менЯ в  таком  ожидании.  Ђлеша,  взглЯни  прЯмо:  Я  ведь  и  сам
точь-в-точь такой же маленький мальчик,  как  и  ты,  разве  только  вот  не
послушник. ‚едь русские мальчики как до сих пор орудуют? €ные то-есть?  ‚от,
например, здешний вонючий трактир, вот они и сходЯтсЯ, засели  в  угол.  ‚сю
жизнь прежде не знали друг друга, а выйдут из трактира, сорок лет  опЯть  не
будут знать друг друга, ну и что ж, о чем они будут рассуждать, пока поймали
минутку в трактире-то? Ћ мировых вопросах, не иначе: есть ли  бог,  есть  ли
бессмертие? Ђ которые в бога не веруют, ну те о социализме  и  об  анархизме
заговорЯт, о переделке всего человечества по новому штату, так ведь это один
же чорт выйдет, все те же вопросы, только  с  другого  конца.  €  множество,
множество самых оригинальных  русских  мальчиков  только  и  делают,  что  о
вековечных вопросах говорЯт у нас в наше времЯ. ђазве не так?
     - „а,  настоЯщим  русские  вопросы  о  том:  есть  ли  бог  и  есть  ли
бессмертие, или, как вот ты  говоришь,  вопросы  с  другого  конца,  конечно
первые вопросы и прежде всего, да так и надо, - проговорил Ђлеша, все с  тою
же тихою и испытующею улыбкой вглЯдываЯсь в брата.
     - ‚от что, Ђлеша, быть русским  человеком  иногда  вовсе  не  умно,  но
все-таки глупее того, чем теперь занимаютсЯ русски