орее
Љатерину €вановну, потому что Я во  всЯком  случае  очень  хочу,  как  можно
скорей воротитьсЯ сегоднЯ в монастырь.
     - Њама, возьмите его и скорее уведите. Ђлексей ”едорович, не  трудитесь
заходить ко мне после Љатерины €вановны, а ступайте прЯмо в  ваш  монастырь,
туда вам и дорога! Ђ Я спать хочу, Я всю ночь не спала.
     - Ђх, Lise, это только шутки с твоей стороны, но что если бы ты в самом
деле заснула! - воскликнула г-жа •охлакова.
     - џ не знаю, чем Я... џ останусь еще  минуты  три,  если  хотите,  даже
пЯть, - пробормотал Ђлеша.
     - „аже пЯть! „а уведите же его скорее, мама, это монстр!
     - Lise, ты  с  ума  сошла.  “йдемте,  Ђлексей  ”едорович,  она  слишком
капризна сегоднЯ, Я ее раздражать боюсь. Ћ, горе с нервною женщиной, Ђлексей
”едорович! Ђ ведь в самом деле она может быть при вас  спать  захотела.  Љак
это вы так скоро нагнали на нее сон, и как это счастливо!
     - Ђх мама, как вы мило стали говорить, целую вас, мамочка, за это.
     - € Я тебЯ тоже, Lise. Џослушайте, Ђлексей ”едорович, -  таинственно  и
важно быстрым шепотом заговорила г-жа •охлакова. уходЯ с  Ђлешей,  -  Я  вам
ничего не хочу внушать, ни подымать  этой  завесы,  но  вы  войдите  и  сами
увидите все, что там происходит, это ужас, это самаЯ фантастическаЯ комедиЯ:
она любит вашего брата €вана ”едоровича и уверЯет себЯ  изо  всех  сил,  что
любит вашего брата „митриЯ ”едоровича. ќто ужасно! џ войду вместе с вами  и,
если не прогонЯт менЯ, дождусь конца.

        V. ЌЂ„ђ›‚ ‚ ѓЋ‘’€ЌЋ‰.

     Ќо в гостиной беседа уже оканчивалась; Љатерина €вановна была в большом
возбуждении, хотЯ и имела вид решительный. ‚ минуту когда вошли Ђлеша и г-жа
•охлакова, €ван ”едорович вставал, чтоб уходить.  ‹ицо  его  было  несколько
бледно, и Ђлеша с беспокойством поглЯдел на него. „ело в том,  что  тут  длЯ
Ђлеши разрешалось теперь одно из его сомнений, одна беспокойнаЯ  загадка,  с
некоторого времени его мучившаЯ. …ще с месЯц назад ему уже несколько раз,  и
с разных сторон внушали, что брат €ван любит Љатерину €вановну  и,  главное,
действительно намерен "отбить" ее у Њити. „о самого последнего  времени  это
казалось Ђлеше чудовищным хотЯ  и  беспокоило  его  очень.  Ћн  любил  обоих
братьев и страшилсЯ между ними такого соперничества. Њежду тем  сам  „митрий
”едорович вдруг прЯмо объЯвил ему вчера, что даже  рад  соперничеству  брата
€вана и что это ему же, „митрию во многом поможет. —ему же поможет? †енитьсЯ
ему на ѓрушеньке? Ќо дело это считал  Ђлеша  отчаЯнным  и  последним.  Љроме
всего этого,  Ђлеша  несомненно  верил  до  самого  вчерашнего  вечера,  что
Љатерина €вановна сама до страсти и упорно любит брата  его  „митриЯ,  -  но
лишь до вчерашнего вечера верил. ‘верх того ему  почему-то  все  мерещилось.
что она не может любить такого, как €ван,  а  любит  его  брата  „митриЯ,  и
именно таким, каким он есть, несмотрЯ на всю чудовищность такой любви. ‚чера
же в сцене с ѓрушенькой ему вдруг как бы померещилось иное. ‘лово  "надрыв",
только что произнесенное г-жой •охлаковой, заставило его  почти  вздрогнуть,
потому что именно  в  эту  ночь,  полупроснувшись  на  рассвете,  он  вдруг,
вероЯтно отвечаЯ своему сновидению, произнес: "Ќадрыв, надрыв!"  ‘нилась  же
ему всю ночь вчерашнЯЯ сцена у Љатерины  €вановны.  ’еперь  вдруг  прЯмое  и
упорное уверение г-жи •охлаковой, что Љатерина €вановна любит брата €вана  и
только сама, нарочно, из какой-то игры, из "надрыва", обманывает себЯ и сама
себЯ  мучит  напускною  любовью  своею  к  „митрию  из  какой-то  будто   бы
благодарности, - поразило Ђлешу: "„а, может  быть  и  в  самом  деле  полнаЯ
правда именно в этих словах!" Ќо в таком случае, каково же  положение  брата
€вана? Ђлеша  чувствовал  каким-то  инстинктом,  что  такому  характеру  как
Љатерина €вановна надо было властвовать, а властвовать она могла бы лишь над
таким, как „митрий, и отнюдь не над  таким  как  €ван.  €бо  „митрий  только
(положим, хоть в долгий срок) мог бы смиритьсЯ наконец пред нею "к своему же
счастию" (чего даже желал бы Ђлеша), но €ван нет, €ван не мог  бы  пред  нею
смиритьсЯ, да и смирение это не дало бы ему счастиЯ. ’акое уж понЯтие  Ђлеша
почему-то невольно составил себе  об  €ване.  €  вот  все  эти  колебаниЯ  и
соображениЯ пролетели и мелькнули в его уме в  тот  миг,  когда  он  вступал
теперь в гостиную. Џромелькнула и еще одна мысль:  вдруг  и  неудержимо:  "Ђ
что, если она и никого не любит, ни того ни другого?" ‡амечу, что Ђлеша  как
бы стыдилсЯ таких своих мыслей и упрекал себЯ в них, когда они  в  последний
месЯц, случалось, приходили ему: "Ќу что Я понимаю в любви и  в  женщинах  и
как могу Я заключать такие решениЯ", с упреком себе думал  он  после  каждой
подобной своей мысли или догадки. Ђ между тем  нельзЯ  было  не  думать.  Ћн
понимал инстинктом, что теперь, например, в  судьбе  двух  братьев  его  это
соперничество слишком важный вопрос и от  которого  слишком  много  зависит.
"Ћдин  гад  съест  другую  гадину",  произнес  вчера  брат  €ван,  говорЯ  в
раздражении про отца и брата „митриЯ. ‘тало быть брат „митрий в  глазах  его
гад и может быть давно уже гад? Ќе  с  тех  ли  пор,  как  узнал  брат  €ван
Љатерину €вановну? ‘лова эти конечно вырвались у €вана  вчера  невольно,  но
тем важнее, что невольно. …сли так, то  какой  же  тут  мир?  Ќе  новые  ли,
напротив, поводы к ненависти и вражде в их семействе? Ђ главное,  кого  ему,
Ђлеше, жалеть? € что каждому пожелать? Ћн любит их обоих, но что каждому  из
них пожелать среди таких страшных противоречий? ‚ этой путанице  можно  было
совсем потерЯтьсЯ, а сердце Ђлеши не могло  выносить  неизвестности,  потому
что характер любви его был всегда деЯтельный. ‹юбить  пассивно  он  не  мог,
возлюбив, он тотчас  же  принималсЯ  и  помогать.  Ђ  длЯ  этого  надо  было
поставить цель, надо твердо было знать, что каждому из них хорошо и нужно, а
утвердившись в верности цели, естественно каждому из них и помочь. Ќо вместо
твердой цели во всем была лишь неЯсность и  путаница.  "Ќадрыв"  произнесено
теперь! Ќо что он мог понЯть хотЯ бы даже в этом надрыве? Џервого даже слова
во всей этой путанице он не понимает!
     “видав Ђлешу, Љатерина €вановна быстро и с радостью  проговорила  €вану
”едоровичу, уже вставшему со своего места, чтоб уходить:
     - Ќа минутку! Ћстаньтесь еще на одну минуту. џ хочу услышать мнение вот
этого человека, которому Я всем существом моим доверЯю.  Љатерина  Ћсиповна,
не уходите и вы, - прибавила она, обращаЯсь к г-же •охлаковой.  Ћна  усадила
Ђлешу подле себЯ, а •охлакова села напротив, рЯдом с €ваном ”едоровичем.
     - ‡десь все друзьЯ мои, все, кого Я имею в мире, милые  друзьЯ  мои,  -
горЯчо начала она голосом, в котором дрожали искренние страдальческие слезы,
и сердце Ђлеши опЯть разом повернулось к ней. - ‚ы,  Ђлексей  ”едорович,  вы
были вчера свидетелем этого... ужаса и видели, какова Я была. ‚ы  не  видали
этого, €ван ”едорович, он видел. —то он подумал обо мне  вчера  -  не  знаю,
знаю только одно, что повторись то же самое сегоднЯ, сейчас, и  Я  высказала
бы такие же чувства, какие вчера, - такие же чувства, такие же слова и такие
же движениЯ. ‚ы помните мои движениЯ, Ђлексей ”едорович,  вы  сами  удержали
менЯ в одном из них... (ѓоворЯ это, она покраснела, и глаза ее  засверкали.)
ЋбъЯвлЯю вам, Ђлексей ”едорович,  что  Я  не  могу  ни  с  чем  примиритьсЯ.
‘лушайте, Ђлексей ”едорович, Я даже не знаю, люблю ли Я его теперь.  Ћн  мне
стал жалок, это плохое свидетельство любви. …сли б Я любила его,  продолжала
любить, то Я может быть не жалела бы его теперь, а напротив ненавидела...
     ѓолос ее задрожал, и слезинки блеснули на ее ресницах. Ђлеша  вздрогнул
внутри себЯ: эта девушка правдива и искренна. - подумал он,  -  и...  и  она
более не любит „митриЯ!
     - ќто так! так! - воскликнула-было г-жа •охлакова.
     - Џодождите, милаЯ Љатерина Ћсиповна, Я не сказала главного, не сказала
окончательного, что решила в эту ночь. џ чувствую, что  может  быть  решение
мое ужасно, - длЯ менЯ, но предчувствую, что Я уже не  переменю  его  ни  за
что, ни за что, во всю жизнь мою, так и будет. Њой милый,  мой  добрый,  мой
всегдашний и великодушный советник и глубокий  сердцеведец,  и  единственный
друг мой, какого Я только имею в мире, €ван ”едорович, одобрЯет менЯ во всем
и хвалит мое решение... Ћн его знает.
     - „а, Я  одобрЯю  его,  -  тихим,  но  твердым  голосом  произнес  €ван
”едорович.
     - Ќо Я желаю, чтоб и Ђлеша (ах, Ђлексей ”едорович простите, что  Я  вас
назвала Ђлешей просто), - Я желаю,  чтоб  и  Ђлексей  ”едорович  сказал  мне
теперь же при обоих друзьЯх моих - права Я или  нет?  “  менЯ  инстинктивное
предчувствие, что вы, Ђлеша, брат мой милый (потому что вы брат мой  милый),
- восторженно проговорила она опЯть, схватив его холодную руку своею горЯчею
рукой, - Я предчувствую, что ваше решение, ваше одобрение, несмотрЯ  на  все
муки мои, подаст мне спокойствие, потому что после ваших слов  Я  затихну  и
примирюсь, - Я это предчувствую!
     - џ не знаю, о чем вы спросите менЯ, - выговорил  с  зардевшимсЯ  лицом
Ђлеша, - Я только знаю, что Я вас люблю и желаю вам  в  эту  минуту  счастьЯ
больше, чем себе самому!.. Ќо ведь Я ничего не знаю в этих делах... -  вдруг
зачем-то поспешил он прибавить.
     - ‚ этих делах, Ђлексей ”едорович, в этих делах теперь главное -  честь
и долг, и не знаю что еще, но нечто высшее. даже может  быть  высшее  самого
долга. Њне сердце сказывает про это непреодолимое чувство и оно непреодолимо
влечет менЯ. ‚се впрочем в двух словах, Я  уже  решилась:  …сли  даже  он  и
женитсЯ на той...  твари  (начала  она  торжественно),  которой  Я  никогда,
никогда простить не могу, то Я все-таки не оставлю его! Ћт этих  пор  Я  уже
никогда, никогда не оставлю  его!  -  произнесла  она  с  каким-то  надрывом
какого-то бледного вымученного восторга. - ’о-есть не то, чтоб  Я  таскалась
за ним, попадалась ему поминутно на глаза, мучила его -  о  нет,  Я  уеду  в
другой город, куда хотите, но Я всю жизнь, всю жизнь мою буду следить за ним
не уставаЯ. Љогда же он станет с тою несчастен, а это непременно и сейчас же
будет, то пусть придет ко мне и он встретит друга, сестру...  ’олько  сестру
конечно  и  это  навеки  так,  но  он  убедитсЯ  наконец,  что  эта   сестра
действительно сестра его, любЯщаЯ и всю жизнь ему пожертвовавшаЯ. џ  добьюсь
того, Я настою на том, что наконец он узнает менЯ и будет передавать мне все
не стыдЯсь! - воскликнула она как бы в исступлении.  -  џ  буду  богом  его,
которому он будет молитьсЯ, - и это по меньшей мере он должен мне за  измену
свою и за то, что Я перенесла чрез него вчера. € пусть же он  видит  во  всю
жизнь свою, что Я всю жизнь мою буду верна  ему  и  моему  данному  ему  раз
слову, несмотрЯ на то, что он был неверен и изменил. џ  буду...  џ  обращусь
лишь в средство к его счастию (или как это сказать), в инструмент, в  машину
длЯ его счастиЯ, и это на всю жизнь, на всю  жизнь,  и  чтоб  он  видел  это
впредь всю жизнь свою! ‚от все мое решение! €ван ”едорович в высшей  степени
одобрЯет менЯ.
     Ћна  задыхалась.  Ћна  может  быть  гораздо   достойнее,   искуснее   и
натуральнее хотела бы выразить свою  мысль,  но  вышло  слишком  поспешно  и
слишком обнаженно. Њного было молодой  невыдержки,  многое  отзывалось  лишь
вчерашним раздражением,  потребностью  погордитьсЯ,  это  она  почувствовала
сама. ‹ицо ее как-то вдруг омрачилось, выражение глаз стало нехорошо.  Ђлеша
тотчас же заметил все это и в сердце его шевельнулось сострадание. Ђ тут как
раз подбавил и брат €ван.
     - џ высказал только мою мысль, - сказал он. - “ всЯкой другой вышло  бы
все это надломленно, вымученно, а у вас - нет. „ругаЯ была бы неправа, а  вы
правы. џ не знаю, как это мотивировать, но Я вижу, что вы искренни в  высшей
степени, а потому вы и правы...
     - Ќо ведь это только в эту минуту... Ђ что такое эта минута? ‚сего лишь
вчерашнее оскорбление, - вот что значит эта минута!  -  не  выдержала  вдруг
г-жа •охлакова, очевидно не желавшаЯ вмешиватьсЯ, но не удержавшаЯсЯ и вдруг
сказавшаЯ очень верную мысль.
     - ’ак, так, - перебил €ван, с каким-то вдруг азартом и  видимо  озлЯсь,
что его перебили, - так, но у другой эта минута лишь вчерашнее  впечатление,
и только минута, а с характером Љатерины €вановны эта  минута  -  протЯнетсЯ
всю ее жизнь. —то длЯ других лишь обещание, то длЯ нее вековечный,  тЯжелый,
угрюмый может быть, но неустанный долг. € она будет питатьсЯ чувством  этого
исполненного долга! ‚аша жизнь, Љатерина €вановна, будет проходить теперь, в
страдальческом  созерцании  собственных  чувств,  собственного   подвига   и
собственного горЯ, но впоследствии страдание это  смЯгчитсЯ,  и  жизнь  ваша
обратитсЯ уже в сладкое созерцание  раз  навсегда  исполненного  твердого  и
гордого замысла, действительно  в  своем  роде  гордого,  во  всЯком  случае
отчаЯнного, но побежденного вами, и это сознание доставит вам наконец  самое
полное удовлетворение и примирит вас со всем остальным...
     Џроговорил он это решительно с какою-то злобой, видимо нарочно, и  даже
может быть не желаЯ скрыть своего намерениЯ, то-есть, что говорит нарочно  и
в насмешку.
     - Ћ боже, как это все не так! - воскликнула опЯть г-жа •охлакова.
     - Ђлексей ”едорович, скажите же вы! Њне мучительно надо знать,  что  вы
мне скажете! - воскликнула Љатерина €вановна и вдруг залилась слезами. Ђлеша
встал с дивана.
     - ќто ничего, ничего! - с плачем продолжала она, - это от расстройства,
от сегоднЯшней ночи, но подле таких двух друзей, как вы и брат  ваш,  Я  еще
чувствую себЯ крепко... потому что знаю... вы оба менЯ никогда не оставите.
     - Љ несчастью, Я завтра же может быть должен уехать в Њоскву и  надолго
оставить вас... € это к несчастию  неизменимо...  -  проговорил  вдруг  €ван
”едорович.
     - ‡автра, в Њоскву! - перекосилось вдруг все лицо Љатерины €вановны,  -
но... но боже мой, как это счастливо!-  вскричала  она  в  один  миг  совсем
изменившимсЯ голосом, и в один миг прогнав свои слезы, так что  и  следа  не
осталось.  €менно  в  один  миг  произошла  в  ней   удивительнаЯ   перемена
чрезвычайно изумившаЯ Ђлешу: вместо  плакавшей  сейчас  в  каком-то  надрыве
своего  чувства  бедной  оскорбленной  девушки,   Явилась   вдруг   женщина,
совершенно владеющаЯ собой и даже чем-то чрезвычайно довольнаЯ, точно  вдруг
чему-то обрадовавшаЯсЯ.
     - Ћ, не то счастливо, что Я вас покидаю, уж разумеетсЯ нет,  -  как  бы
поправилась она вдруг с милою светскою улыбкой, - такой друг как вы не может
этого подумать; Я слишком напротив несчастна,  что  вас  лишусь  (она  вдруг
стремительно бросилась к €вану ”едоровичу и, схватив  его  за  обе  руки,  с
горЯчим чувством пожала их); но вот что счастливо,  это  то,  что  вы  сами,
лично, в состоЯнии будете передать теперь в Њоскве, тетушке и Ђгаше, все мое
положение, весь теперешний ужас мой, в полной откровенности с Ђгашей и  щадЯ
милую тетушку,  так  как  сами  сумеете  это  сделать.  ‚ы  не  можете  себе
представить, как Я была вчера и сегоднЯ утром несчастна, недоумеваЯ,  как  Я
напишу им это ужасное письмо... потому что в письме этого никак, ни  за  что
не передашь... ’еперь же мне легко будет написать, потому что вы там  у  них
будете налицо и все объЯсните. Ћ, как  Я  рада!  Ќо  Я  только  этому  рада,
опЯть-таки поверьте мне. ‘ами вы мне конечно незаменимы...  ‘ейчас  же  бегу
напишу письмо, - заключила она вдруг и даже  шагнула  уже,  чтобы  выйти  из
комнаты.
     -  Ђ  Ђлеша-то?  Ђ  мнение-то  ЂлексеЯ  ”едоровича,  которое  вам   так
непременно желалось выслушать? - вскричала  г-жа  •охлакова.  џзвительнаЯ  и
гневливаЯ нотка прозвучала в ее словах.
     - џ не забыла этого, - приостановилась вдруг  Љатерина  €вановна,  -  и
почему вы так враждебны ко мне  в  такую  минуту,  Љатерина  Ћсиповна?  -  с
горьким,  горЯчим  упреком  произнесла  она.  -  —то  Я  сказала,  то  Я   и
подтверждаю. Њне необходимо мнение его, мало того: мне надо решение его! —то
он скажет, так и будет - вот до какой степени, напротив, Я жажду ваших слов,
Ђлексей ”едорович... Ќо что с вами?
     - џ никогда не думал, Я не могу этого представить! -  воскликнул  вдруг
Ђлеша горестно.
     - —его, чего?
     - Ћн едет в Њоскву, а  вы  вскрикнули,  что  рады.  -  это  вы  нарочно
вскрикнули! Ђ потом тотчас стали объЯснЯть, что  вы  не  тому  рады,  а  что
напротив жалеете, что... терЯете друга, - но и это вы нарочно сыграли... как
на театре, в комедии сыграли!
     - Ќа театре? Љак?.. —то это такое? - воскликнула  Љатерина  €вановна  в
глубоком изумлении, всЯ вспыхнув и нахмурив брови.
     - „а как ни уверЯйте его, что вам жалко в  нем  друга,  а  все-таки  вы
настаиваете ему в глаза, что счастье в том, что он уезжает...  -  проговорил
как-то совсем уже задыхаЯсь Ђлеша. Ћн стоЯл за столом и не садилсЯ.
     - Ћ чем вы, Я не понимаю...
     - „а Я и сам не знаю... “ менЯ вдруг как будто озарение... џ знаю,  что
Я не хорошо это говорю, но Я все-таки все скажу, - продолжал  Ђлеша  тем  же
дрожащим и пересекающимсЯ голосом: -  озарение  мое  в  том,  что  вы  брата
„митриЯ может быть совсем не любите... с самого начала... „а и „митрий может
быть не любит вас тоже вовсе... с самого начала... а только чтит... џ  право
не знаю, как Я все это теперь смею, но надо же кому-нибудь правду сказать...
потому что никто здесь правды не хочет сказать...
     - Љакой правды? - вскричала Љатерина €вановна,  и  что-то  истерическое
зазвенело в ее голосе.
     - Ђ вот какой, -  пролепетал  Ђлеша,  как  будто  полетев  с  крыши;  -
позовите сейчас „митриЯ - Я его найду, - и пусть он придет  сюда  и  возьмет
вас за руку, потом возьмет за руку брата €вана и соединит ваши руки.  Џотому
что вы мучаете €вана, потому только, что его любите... а мучите потому,  что
„митриЯ надрывом любите... в неправду  любите...  потому  что  вверили  себЯ
так...
     Ђлеша оборвалсЯ и замолчал.
     - ‚ы... вы... вы маленький юродивый, вот вы кто!-  и  побледневшим  уже
лицом и скривившимисЯ от злобы губами отрезала вдруг Љатерина €вановна. €ван
”едорович вдруг засмеЯлсЯ и встал с места. лЯпа была в руках его.
     - ’ы ошибсЯ, мой добрый Ђлеша,  -  проговорил  он  с  выражением  лица,
которого никогда еще Ђлеша у него не видел, - с выражением какой-то  молодой
искренности и сильного неудержимо откровенного чувства: -  никогда  Љатерина
€вановна не любила менЯ! Ћна знала все времЯ, что  Я  ее  люблю,  хоть  Я  и
никогда не говорил ей ни слова о моей любви, - знала,  но  менЯ  не  любила.
„ругом тоже Я ее не был ни разу, ни одного днЯ: гордаЯ женщина в моей дружбе
не нуждалась. Ћна держала менЯ при себе длЯ беспрерывного мщениЯ. Ћна мстила
мне и на мне за все оскорблениЯ, которые постоЯнно и всЯкую минуту  выносила
во весь этот срок от „митриЯ, оскорблениЯ с первой встречи их... Џотому  что
и самаЯ перваЯ встреча их осталась у ней  на  сердце  как  оскорбление.  ‚от
каково ее сердце! џ все времЯ только и делал, что выслушивал о  любви  ее  к
нему. џ теперь еду, но  знайте,  Љатерина  €вановна,  что  вы  действительно
любите только его. € по мере оскорблений его все больше и больше. ‚от это  и
есть ваш надрыв. ‚ы именно любите его таким, каким он есть, вас оскорблЯющим
его любите. …сли б он исправилсЯ, вы его тотчас  забросили  бы  и  разлюбили
вовсе. Ќо вам он нужен, чтобы созерцать беспрерывно ваш  подвиг  верности  и
упрекать его в неверности. €  все  это  от  вашей  гордости.  Ћ,  тут  много
принижениЯ и унижениЯ, но все это от гордости... џ слишком молод  и  слишком
сильно любил вас. џ знаю, что это бы не надо мне вам говорить, что  было  бы
больше достоинства с моей стороны просто выйти от вас; было бы и не так  длЯ
вас оскорбительно. Ќо ведь Я еду  далеко  и  не  приеду  никогда.  ќто  ведь
навеки... џ не хочу сидеть подле надрыва... ‚прочем Я уже не умею  говорить,
все сказал... Џрощайте, Љатерина €вановна, вам  нельзЯ  на  менЯ  сердитьсЯ,
потому что Я во сто раз более  вас  наказан:  наказан  уже  тем  одним,  что
никогда вас не увижу. Џрощайте.  Њне  не  надобно  руки  вашей.  ‚ы  слишком
сознательно менЯ мучили, чтоб Я вам в эту минуту мог простить.. Џотом прощу,
а теперь не надо руки.

        Den Dank, Dame, begehr ich nicht,

прибавил  он  с искривленною улыбкой, доказав впрочем совершенно неожиданно,
что  и  он  может  читать  иллера  до  заучиваниЯ  наизусть, чему прежде не
поверил  бы  Ђлеша.  Ћн  вышел из комнаты, даже не простившись и с хозЯйкой,
г-жой •охлаковой. Ђлеша всплеснул руками.
     - €ван, - крикнул он ему, как потерЯнный вслед, - воротись, €ван!  Ќет,
нет, он теперь ни за что не воротитсЯ! - воскликнул  он  опЯть  в  горестном
озарении, - но это Я, Я виноват, Я начал!  €ван  говорил  злобно,  нехорошо.
Ќесправедливо  и  злобно...  Ћн  должен  опЯть  придти   сюда,   воротитьсЯ,
воротитьсЯ... - Ђлеша восклицал как полоумный.
     Љатерина €вановна вдруг вышла в другую комнату.
     - ‚ы ничего не наделали, вы действовали прелестно, как ангел, -  быстро
и восторженно зашептала горестному Ђлеше г-жа •охлакова. - џ  употреблю  все
усилиЯ, чтоб €ван ”едорович не уехал...
     ђадость сиЯла на ее лице к величайшему  огорчению  Ђлеши;  но  Љатерина
€вановна вдруг вернулась. ‚ руках ее были два радужные кредитные билета.
     - џ имею к вам одну большую просьбу, Ђлексей ”едорович, -  начала  она,
прЯмо обращаЯсь к Ђлеше повидимому спокойным и ровным  голосом,  точно  и  в
самом деле ничего сейчас не случилось. - Ќеделю, - да, кажетсЯ неделю назад,
- „митрий ”едорович сделал один горЯчий  и  несправедливый  поступок,  очень
безобразный. ’ут есть одно нехорошее место, один трактир. ‚ нем он  встретил
этого  отставного  офицера,  штабс-капитана  этого,  которого  ваш   батюшка
употреблЯл  по  каким-то  своим  делам.  ђассердившись  почему-то  на  этого
штабс-капитана, „митрий ”едорович схватил его за бороду и при всех  вывел  в
этом унизительном виде на улицу и на улице еще долго вел,  и,  говорЯт,  что
мальчик, сын этого штабс-капитана. который учитсЯ  в  здешнем  училище,  еще
ребенок, увидав это, бежал все подле и плакал  вслух  и  просил  за  отца  и
бросалсЯ ко всем и просил, чтобы защитили, а все смеЯлись. Џростите, Ђлексей
”едорович,  Я  не  могу  вспомнить  без  негодованиЯ  этого  позорного   его
поступка... одного из таких поступков, на которые может решитьсЯ только один
„митрий ”едорович в своем гневе... и в страстЯх своих! џ и рассказать  этого
не могу, не в состоЯнии... џ  сбиваюсь  в  словах.  џ  справлЯлась  об  этом
обиженном и узнала, что он очень бедный человек. ”амилиЯ его ‘нигирев. Ћн за
что-то провинилсЯ на службе, его выключили, Я не умею вам это рассказать,  и
теперь он с своим семейством, с несчастным семейством больных детей и  жены,
сумасшедшей кажетсЯ, впал в страшную нищету. Ћн уже давно здесь в городе, он
что-то делает, писарем где-то был, а ему вдруг теперь ничего  не  платЯт.  џ
бросила взглЯд на вас... то-есть Я думала, - Я не знаю, Я как-то путаюсь,  -
видите, Я хотела вас просить, Ђлексей ”едорович,  -  добрейший  мой  Ђлексей
”едорович, сходить к нему, отыскать предлог, войти к ним,  то-есть  к  этому
штабс-капитану, - о боже! как Я сбиваюсь, - и деликатно, осторожно, - именно
как только вы один сумеете сделать (Ђлеша вдруг покраснел) -  суметь  отдать
ему это вспоможение,  вот,  двести  рублей.  Ћн  наверно  примет...  то-есть
уговорить его принЯть... €ли нет, как это? ‚идите ли, это не то,  что  плата
ему за примирение, чтоб  он  не  жаловалсЯ  (потому  что  он  кажетсЯ  хотел
жаловатьсЯ), а просто сочувствие, желание  помочь,  от  менЯ,  от  менЯ,  от
невесты „митриЯ  ”едоровича,  а  не  от  него  самого...  Ћдним  словом,  вы
сумеете... џ бы сама поехала, но вы сумеете гораздо лучше менЯ. Ћн  живет  в
Ћзерной улице, в доме мещанки Љалмыковой... ђади  бога,  Ђлексей  ”едорович,
сделайте мне это, а теперь... теперь Я несколько... устала. „о свиданьЯ...
     Ћна вдруг так быстро повернулась и  скрылась  опЯть  за  портьеру,  что
Ђлеша не успел и слова сказать, -  а  ему  хотелось  сказать.  …му  хотелось
просить прощениЯ, обвинить себЯ, - ну что-нибудь сказать, потому что  сердце
его было полно, и выйти из комнаты он решительно не хотел без этого. Ќо г-жа
•охлакова схватила  его  за  руку  и  вывела  сама.  ‚  прихожей  она  опЯть
остановила его, как и давеча.
     -  ѓордаЯ,  себЯ  борет,  но  добраЯ,   прелестнаЯ,   великодушнаЯ!   -
полушепотом восклицала г-жа •охлакова. - Ћ как Я ее люблю, особенно  иногда,
и как Я всему, всему теперь вновь опЯть рада! Њилый  Ђлексей  ”едорович,  вы
ведь не знали этого: знайте же, что мы все, все - Я, обе ее тетки, - ну все,
даже Lise, вот уже целый месЯц как мы только того и желаем,  и  молим,  чтоб
она разошлась с вашим любимцем „митрием ”едоровичем,  который  ее  знать  не
хочет и нисколько не любит, и вышла бы за €вана ”едоровича, образованного  и
превосходного молодого человека, который ее любит больше всего на свете.  Њы
ведь целый заговор тут составили, и Я даже может быть не уезжаю  лишь  из-за
этого...
     - Ќо ведь она же плакала, опЯть оскорбленнаЯ! - вскричал Ђлеша.
     - Ќе верьте слезам женщины, Ђлексей ”едорович, - Я всегда против женщин
в этом случае, Я за мужчин.
     - Њама, вы его портите и губите, - послышалсЯ  тоненький  голосок  Lise
из-за двери.
     - Ќет, это Я всему причиной, Я ужасно  виноват!  -  повторЯл  неутешный
Ђлеша в порыве мучительного стыда за свою выходку  и  даже  закрываЯ  руками
лицо от стыда.
     - Ќапротив вы поступили, как ангел, как ангел, Я это тысЯчи  тысЯч  раз
повторить готова.
     - Њама, почему он поступил как ангел, - послышалсЯ опЯть голосок Lise.
     - Њне вдруг почему-то вообразилось, на все это глЯдЯ,- продолжал Ђлеша,
как бы и не слыхав ‹изы,  -  что  она  любит  €вана,  вот  Я  и  сказал  эту
глупость... и что теперь будет!
     - „а с кем, с  кем?  -  воскликнула  Lise,  -  мама,  вы  верно  хотите
умертвить менЯ. џ вас спрашиваю - вы мне не отвечаете.
     ‚ эту минуту вбежала горничнаЯ.
     - ‘ Љатериной €вановной худо... Ћне плачут... истерика, бьютсЯ.
     - —то такое, - закричала Lise, уже тревожным голосом. -  Њама,  это  со
мной будет истерика, а не с ней!
     - Lise, ради бога не кричи, не убивай менЯ. ’ы еще в таких  летах,  что
тебе нельзЯ всего знать, что большие знают, прибегу все расскажу, что  можно
тебе сообщить. Ћ боже мой! џ бегу,  бегу...  €стерика  -  это  добрый  знак,
Ђлексей ”едорович, это превосходно, что с ней истерика.  ќто  именно  так  и
надо. џ в этом случае всегда против  женщин,  против  всех  этих  истерик  и
женских слез. ћлиЯ, беги и скажи, что Я  лечу.  Ђ  что  €ван  ”едорович  так
вышел, так она сама виновата. Ќо он не уедет. Lise, ради бога не  кричи!  Ђх
да, ты не кричишь, это Я кричу, прости свою  мамашу,  но  Я  в  восторге,  в
восторге, в восторге! Ђ  заметили  вы,  Ђлексей  ”едорович,  каким  молодым,
молодым человеком €ван ”едорович давеча вышел, сказал это  все  и  вышел!  џ
думала, он такой ученый, академик, а он вдруг так горЯчо-горЯчо,  откровенно
и молодо, неопытно и молодо, и так это все прекрасно, прекрасно, точно вы...
€ этот стишок немецкий сказал, ну точно  как  вы!  Ќо  бегу,  бегу.  Ђлексей
”едорович, спешите скорей по этому поручению и поскорей вернитесь. Lise,  не
надобно ли тебе чего? ђади бога не задерживай ни минуты ЂлексеЯ  ”едоровича,
он сейчас к тебе вернетсЯ...
     ѓ-жа •охлакова наконец убежала. Ђлеша,  прежде  чем  идти,  хотел  было
отворить дверь к Lise.
     - Ќи за что! - вскричала Lise, - теперь уж ни  за  что!  ѓоворите  так,
сквозь дверь. ‡а что вы в ангелы попали? џ только это одно и хочу знать.
     - ‡а ужасную глупость, Lise! Џрощайте.
     - Ќе смейте так уходить! - вскричала было Lise.
     - Lise, у менЯ серьезное горе! џ сейчас ворочусь, но  у  менЯ  большое,
большое горе! € он выбежал из комнаты.

        VI. ЌЂ„ђ›‚ ‚ €‡Ѓ….

     “ него было действительно серьезное горе, из  таких,  какие  он  доселе
редко испытывал. Ћн выскочил и "наглупил",- и в каком же  деле:  в  любовных
чувствах! "Ќо что Я в этом понимаю, что Я в этих делах разбирать могу?" -  в
сотый раз повторЯл он про себЯ, краснеЯ, - "ох, стыд бы ничего, стыд  только
должное мне наказание, - беда в том, что несомненно теперь Я  буду  причиною
новых несчастий... Ђ старец посылал менЯ, чтобы примирить и  соединить.  ’ак
ли соединЯют?" ’ут он вдруг опЯть  припомнил,  как  он  "соединил  руки",  и
страшно стыдно стало ему опЯть. "•оть Я сделал это все и искренно, но вперед
надо быть умнее", заключил он вдруг и даже не улыбнулсЯ своему заключению.
     Џоручение Љатерины €вановны было дано в Ћзерную улицу, а  брат  „митрий
жил как раз тут по дороге, недалеко от Ћзерной улицы в переулке. Ђлеша решил
зайти к  нему  во  всЯком  случае  прежде,  чем  к  штабс-капитану,  хоть  и
предчувствовал, что не застанет брата. Ћн подозревал,  что  тот  может  быть
как-нибудь нарочно будет прЯтатьсЯ от него теперь, - но  во  что  бы  то  ни
стало надо было его разыскать. ‚ремЯ же уходило: мысль об отходившем  старце
ни на минуту, ни на секунду не оставлЯла его с того часа, как  он  вышел  из
монастырЯ.
     ‚  поручении  Љатерины  €вановны  промелькнуло   одно   обстоЯтельство,
чрезвычайно тоже его заинтересовавшее: когда Љатерина €вановна  упомЯнула  о
маленьком мальчике, школьнике,  сыне  того  штабс-капитана,  который  бежал,
плача в голос, подле отца, - то у Ђлеши и тогда уже вдруг  мелькнула  мысль,
что этот мальчик есть наверное  тот  давешний  школьник,  укусивший  его  за
палец, когда он, Ђлеша, допрашивал его, чем он его обидел. ’еперь  уж  Ђлеша
был почти уверен в этом, сам не знаЯ еще почему.  ’аким  образом,  увлекшись
посторонними соображениЯми, он  развлексЯ  и  решил  не  "думать"  о  сейчас
наделанной им "беде", не мучить себЯ раскаЯнием. а делать дело,  а  там  что
будет, то и выйдет. Ќа этой мысли он окончательно ободрилсЯ. Љстати завернув
в переулок к брату „митрию и чувствуЯ голод, он вынул из  кармана  взЯтую  у
отца булку и съел дорогой. ќто подкрепило его силы.
     „митриЯ дома не оказалось. •озЯева домишка - старик столЯр, его  сын  и
старушка жена его - даже подозрительно посмотрели на Ђлешу. "“ж третий день,
как не ночует, может куда и выбыл", - ответил старик  на  усиленные  вопросы
Ђлеши. Ђлеша понЯл, что он отвечает по данной инструкции. Ќа вопрос его: "Ќе
у ѓрушеньки ли он, и не у ”омы ли опЯть прЯчетсЯ" (Ђлеша  нарочно  пустил  в
ход эти откровенности), все хозЯева даже пугливо на него посмотрели.  "‹юбЯт
его стало быть, руку его держат", подумал Ђлеша, "это хорошо".
     Ќаконец он разыскал в Ћзерной  улице  дом  мещанки  Љалмыковой,  ветхий
домишко, перекосившийсЯ, всего в  три  окна  на  улицу,  с  грЯзным  двором,
посреди которого уединенно стоЯла корова. ‚ход был со двора в сени -  налево
из сеней жила стараЯ хозЯйка со старухою дочерью и кажетсЯ  обе  глухие.  Ќа
вопрос его о штабс-капитане, несколько раз повторенный, одна из  них,  понЯв
наконец, что спрашивают жильцов, ткнула ему пальцем чрез сени,  указываЯ  на
дверь в чистую избу. Љвартира штабс-капитана действительно оказалась  только
простою избой. Ђлеша взЯлсЯ было рукой  за  железную  скобу,  чтоб  отворить
дверь, как вдруг необыкновеннаЯ тишина за  дверЯми  поразила  его.  Ћн  знал
однако со  слов  Љатерины  €вановны,  что  отставной  штабс-капитан  человек
семейный: "€ли спЯт все они, или может быть услыхали, что Я пришел  и  ждут,
пока Я отворю; лучше Я сперва постучусь к  ним",  -  и  он  постучал.  Ћтвет
послышалсЯ, но не сейчас, а секунд даже может быть десЯть спустЯ.
     - Љто таков! - прокричал кто-то громким и усиленно сердитым голосом.
     Ђлеша отворил тогда дверь, и шагнул чрез порог.  Ћн  очутилсЯ  в  избе,
хотЯ и довольно просторной, но чрезвычайно загроможденной и людьми и  всЯким
домашним скарбом. Ќалево была большаЯ русскаЯ печь. Ћт печи  к  левому  окну
чрез всю комнату была протЯнута веревка, на которой  было  развешено  разное
трЯпье. Џо обеим стенам налево и направо  помещалось  по  кровати,  покрытых
вЯзанными одеЯлами. Ќа одной из них, на левой,  была  воздвигнута  горка  из
четырех ситцевых подушек, одна другой меньше. Ќа другой  же  кровати  справа
виднелась лишь одна очень маленькаЯ подушечка. „алее в  переднем  углу  было
небольшое место, отгороженное занавеской  или  простыней,  тоже  перекинутою
чрез веревку, протЯнутую поперек угла. ‡а этою занавеской  тоже  примечалась
сбоку устроеннаЯ на лавке и на приставленном к ней  стуле  постель.  Џростой
деревЯнный, четырехугольный мужицкий стол был отодвинут из переднего угла  к
серединному  окошку.  ‚се  три  окна,  каждое  в  четыре   мелкие,   зеленые
заплесневевшие стекла, были очень  тусклы  и  наглухо  заперты,  так  что  в
комнате было довольно душно и не так светло. Ќа  столе  стоЯла  сковорода  с
остатками глазной Яичницы, лежал  надъеденный  ломоть  хлеба  и  сверх  того
находилсЯ полуштоф со слабыми остатками земных благ лишь на  донушке.  ‚озле
левой кровати на  стуле  помещалась  женщина,  похожаЯ  на  даму,  одетаЯ  в
ситцевое платье. Ћна была очень худа лицом, желтаЯ; чрезвычайно впалые  щеки
ее свидетельствовали с первого раза о ее  болезненном  состоЯнии.  Ќо  всего
более поразил Ђлешу взглЯд бедной дамы, - взглЯд чрезвычайно  вопросительный
и в то же времЯ ужасно надменный. € до тех пор пока дама не заговорила  сама
и пока объЯснЯлсЯ Ђлеша  с  хозЯином,  она  все  времЯ  так  же  надменно  и
вопросительно переводила свои большие карие глаза с  одного  говорившего  на
другого. Џодле этой дамы у левого окошка стоЯла молодаЯ девушка  с  довольно
некрасивым лицом, с рыженькими жиденькими волосами,  бедно,  хотЯ  и  весьма
опрЯтно одетаЯ. Ћна брезгливо осмотрела вошедшего  Ђлешу.  Ќаправо,  тоже  у
постели, сидело и еще одно женское существо. ќто было очень жалкое создание,
молодаЯ тоже девушка, лет двадцати, но горбатаЯ и безногаЯ, с отсохшими, как
сказали потом Ђлеше, ногами. Љостыли ее стоЯли подле, в углу, между кроватью
и стеной. ‡амечательно прекрасные и добрые глаза бедной девушки  с  какою-то
спокойною кротостью поглЯдели на Ђлешу. ‡а  столом,  кончаЯ  Яичницу,  сидел
господин лет сорока пЯти, невысокого  роста,  сухощавый,  слабого  сложениЯ,
рыжеватый, с рыженькою  редкою  бородкой,  весьма  похожею  на  растрепанную
мочалку (это сравнение и особенно слово "мочалка" так и сверкнули  почему-то
с первого же взглЯда в уме Ђлеши, он это  потом  припомнил).  Ћчевидно  этот
самый господин и крикнул из-за двери: кто таков! так как другого  мужчины  в
комнате не было. Ќо когда Ђлеша вошел, он  словно  сорвалсЯ  со  скамьи,  на
которой сидел за столом, и, наскоро обтираЯсь дырЯвою салфеткой, подлетел  к
Ђлеше.
     - Њонах на монастырь просит, знал к кому придти!  -  громко  между  тем
проговорила стоЯвшаЯ в левом углу девица.
     Ќо господин, подбежавший к Ђлеше, мигом повернулсЯ к ней на каблуках  и
взволнованным срывающимсЯ каким-то голосом ей ответил:
     - Ќет-с, ‚арвара  Ќиколавна,  это  не  то-с,  не  угадали-с!  Џозвольте
спросить в свою очередь, - вдруг опЯть повернулсЯ он к Ђлеше, - что побудило
вас-с посетить... эти недра-с?
     Ђлеша внимательно смотрел на него,  он  в  первый  раз  этого  человека
видел. Ѓыло в нем что-то угловатое,  спешащее  и  раздражительное.  •отЯ  он
очевидно сейчас выпил, но пьЯн не был. ‹ицо его изображало какую-то  крайнюю
наглость и в то же времЯ, - странно это было, - видимую трусость.  Ћн  похож
был на человека, долгое времЯ подчинЯвшегосЯ и натерпевшегосЯ, но который бы
вдруг вскочил и захотел заЯвить себЯ. €ли еще лучше  на  человека,  которому
ужасно бы хотелось вас  ударить,  но  который  ужасно  боитсЯ,  что  вы  его
ударите, ‚ речах его и в интонации довольно пронзительного  голоса  слышалсЯ
какой-то юродливый юмор, то злой,  то  робеющий,  не  выдерживающий  тона  и
срывающийсЯ. ‚опрос о "недрах" задал он как бы весь дрожа, выпучив  глаза  и
подскочив к Ђлеше до того в упор, что тот машинально сделал шаг назад.  Ћдет
был этот  господин  в  темное,  весьма  плохое,  какое-то  нанковое  пальто,
заштопанное и в пЯтнах. Џанталоны на нем были чрезвычайно какие-то  светлые,
такие, что никто давно и не носит, клетчатые и из очень  тоненькой  какой-то
материи, смЯтые снизу и  сбившиесЯ  оттого  наверх,  точно  он  из  них  как
маленький мальчик вырос.
     - џ... Ђлексей Љарамазов... - проговорил было в ответ Ђлеша.
     - Ћтменно умею понимать-с, - тотчас же отрезал господин,  даваЯ  знать,
что ему и без того известно, кто он такой. - табс Я капитан-с ‘негирев-с, в
свою очередь, но все же желательно узнать, что именно побудило...
     - „а Я так только зашел. Њне в сущности от себЯ хотелось бы вам сказать
одно слово... …сли только позволите...
     - ‚ таком случае вот и стул-с, извольте взЯть место-с.  ќто  в  древних
комедиЯх говорили: "извольте  взЯть  место"...  -  и  штабс-капитан  быстрым
жестом схватил порожний стул (простой мужицкий, весь деревЯнный и  ничем  не
обитый) и поставил его чуть не по средине  комнаты;  затем,  схватив  другой
такой же стул длЯ себЯ, сел напротив Ђлеши, попрежнему к нему в упор и  так,
что колени их почти соприкасались вместе.
     - Ќиколай €льич ‘негирев-с, русской пехоты бывший штабс-капитан-с, хоть
и посрамленный своими пороками, но все  же  штабс-капитан.  ‘корее  бы  надо
сказать: штабс-капитан  ‘ловоерсов,  а  не  ‘негирев,  ибо  лишь  со  второй
половины  жизни  стал  говорить  словоерсами.  ‘лово-ер-с  приобретаетсЯ   в
унижении.
     - ќто так точно, - усмехнулсЯ Ђлеша, -  только  невольно  приобретаетсЯ
или нарочно?
     -  ‚идит  бог,  невольно.  ‚се  не  говорил,  целую  жизнь  не  говорил
словоерсами, вдруг упал и встал с словоерсами. ќто  делаетсЯ  высшею  силой.
‚ижу, что интересуетесь современными вопросами.  —ем  однако  мог  возбудить
столь любопытства, ибо живу в обстановке, невозможной длЯ гостеприимства.
     - џ пришел... по тому самому делу...
     - Џо тому самому делу? - нетерпеливо перервал штабс-капитан.
     - Џо поводу той встречи вашей с братом  моим  „митрием  ”едоровичем,  -
неловко отрезал Ђлеша.
     - Љакой же это встречи-с? ќто уж  не  той  ли  самой-с?  ‡начит  насчет
мочалки, банной  мочалки?  -  надвинулсЯ  он  вдруг  так,  что  в  этот  раз
положительно стукнулсЯ коленками в Ђлешу. ѓубы его как-то особенно сжались в
ниточку.
     - ЉакаЯ это мочалка? - пробормотал Ђлеша.
     - ќто он на менЯ тебе, папа, жаловатьсЯ пришел! - крикнул знакомый  уже
Ђлеше голосок давешнего мальчика из-за занавески в углу. - ќто Я ему  давеча
палец укусил ! - ‡анавеска  отдернулась,  и  Ђлеша  увидел  давешнего  врага
своего, в углу, под образами, на прилаженной на лавке и на стуле  постельке.
Њальчик лежал накрытый своим пальтишком и еще стареньким  ватным  одеЯльцем.
Ћчевидно был нездоров и, судЯ по горЯщим глазам,  в  лихорадочном  жару.  Ћн
бесстрашно, не по-давешнему, глЯдел теперь на Ђлешу: "„ома, дескать,  теперь
не достанешь".
     - Љакой такой палец укусил? - привскочил со стула штабс-капитан. -  ќто
вам он палец укусил-с?
     - „а, мне. „авеча он на улице с мальчиками камнЯми перебрасывалсЯ;  они
в него шестеро кидают, а он один. џ подошел к нему, а он  и  в  менЯ  камень
бросил, потом другой мне в голову. џ спросил: что Я  ему  сделал?  Ћн  вдруг
бросилсЯ и больно укусил мне палец, не знаю за что.
     - ‘ейчас высеку-с! ‘ею минутой высеку-с, - совсем уже вскочил со  стула
штабс-капитан.
     - „а Я ведь вовсе не жалуюсь, Я только рассказал... - џ вовсе не  хочу,
чтобы вы его высекли. „а он кажетсЯ теперь и болен...
     - Ђ вы думали Я высеку-с? —то Я €люшечку возьму да сейчас и высеку пред
вами длЯ вашего полного удовлетворениЯ? ‘коро вам это надо-с?  -  проговорил
штабс-капитан, вдруг повернувшись к Ђлеше с таким жестом, как будто хотел на
него броситьсЯ. - †алею, сударь, о вашем пальчике, но  не  хотите  ли  -  Я,
прежде чем €люшечку сечь, свои четыре пальца, сейчас же на ваших глазах, длЯ
вашего  справедливого  удовлетворениЯ,  вот  этим   самым   ножом   оттЯпаю.
—етырех-то пальцев,  Я  думаю,  вам  будет  довольно-с  длЯ  утолениЯ  жажды
мщениЯ-с, пЯтого не потребуете?.. - Ћн вдруг остановилсЯ и как  бы  задохсЯ.
ЉаждаЯ черточка на его лице ходила и дергалась,  глЯдел  же  с  чрезвычайным
вызовом. Ћн был как бы в исступлении.
     - џ, кажетсЯ, теперь  все  понЯл.  -  тихо  и  грустно  ответил  Ђлеша,
продолжаЯ сидеть. - ‡начит ваш  мальчик  -  добрый  мальчик,  любит  отца  и
бросилсЯ на менЯ как на брата вашего обидчика... ќто  Я  теперь  понимаю,  -
повторил он раздумываЯ. - Ќо брат мой „митрий ”едорович раскаиваетсЯ в своем
поступке, Я знаю это, и если только ему возможно будет  придти  к  вам,  или
всего лучше свидетьсЯ с вами опЯть в том самом месте, то он попросит  у  вас
при всех прощениЯ... если вы пожелаете.
     - ’о-есть вырвал бороденку и попросил извинениЯ... ‚се дескать закончил
и удовлетворил, так ли-с?
     - Ћ, нет, напротив, он сделает все, что вам  будет  угодно  и  как  вам
будет угодно!
     - ’ак что если б Я попросил его светлость стать на коленки предо мной в
этом самом трактире-с, -  "‘толичный  город"  ему  наименование,  -  или  на
площади-с, так он и стал бы ?
     - „а, он станет и на колени.
     -  Џронзили-с.  Џрослезили  менЯ   и   пронзили-с.   ‘лишком   наклонен
чувствовать. Џозвольте же  отрекомендоватьсЯ  вполне:  моЯ  семьЯ,  мои