слова  и
разговоры, к несчастию, неискоренимы  в  школах.  —истые  в  душе  и  сердце
мальчики, почти еще дети, очень часто любЯт говорить в классах между собою и
даже вслух про такие вещи, картины и образы, о которых не  всегда  заговорЯт
даже и солдаты, мало того, солдаты-то многого не  знают  и  не  понимают  из
того,  что  уже  знакомо,  в  этом  роде,  столь  юным  еще   детЯм   нашего
интеллигентного и высшего общества. Ќравственного разврата тут  пожалуй  еще
нет,  цинизма  тоже  нет  настоЯщего,  развратного,  внутреннего,  но   есть
наружный, и он-то считаетсЯ у них нередко чем-то  даже  деликатным,  тонким,
молодецким и достойным  подражаниЯ.  ‚идЯ,  что  "Ђлешка  Љарамазов",  когда
заговорЯт "про это", быстро затыкает уши пальцами,  они  становились  иногда
подле него нарочно толпой и, насильно отнимаЯ руки от ушей его, кричали  ему
в оба уха скверности, а тот рвалсЯ, спускалсЯ на пол, ложилсЯ, закрывалсЯ  и
все это не говорЯ им ни слова, не бранЯсь, молча переносЯ обиду.  Џод  конец
однако оставили его в покое  и  уже  не  дразнили  "девчонкой",  мало  того,
глЯдели на него в этом смысле с сожалением.  Љстати,  в  классах  он  всегда
стоЯл по учению из лучших, но никогда не был отмечен первым.
     Љогда умер …фим Џетрович,  Ђлеша  два  года  еще  пробыл  в  губернской
гимназии. ЌеутешнаЯ супруга …фима Џетровича, почти тотчас же по смерти  его,
отправилась на долгий срок в €талию со всем семейством,  состоЯвшим  все  из
особ женского пола, а Ђлеша попал в дом к каким-то двум  дамам,  которых  он
прежде никогда и не видывал, каким-то дальним родственницам …фима Џетровича,
но на каких условиЯх, он сам того не знал. •арактернаЯ тоже, и  даже  очень,
черта его была в том, что он никогда не заботилсЯ, на чьи средства живет.  ‚
этом он был  совершеннаЯ  противоположность  своему  старшему  брату,  €вану
”едоровичу, пробедствовавшему два первые  года  в  университете  кормЯ  себЯ
своим трудом, и с самого детства горько прочувствовавшему, что живет  он  на
чужих хлебах у благодетелЯ. Ќо  эту  странную  черту  в  характере  ЂлексеЯ,
кажетсЯ, нельзЯ было осудить очень строго, потому что всЯкий, чуть-чуть лишь
узнавший его, тотчас, при возникшем на этот счет вопросе, становилсЯ уверен,
что Ђлексей непременно из таких юношей в роде  как  бы  юродивых,  которому,
попади вдруг хотЯ бы даже целый капитал, то он не затруднитсЯ отдать его  по
первому даже спросу или на доброе дело, или может быть даже  просто  ловкому
пройдохе, если бы тот у него попросил. „а и вообще говорЯ, он как  бы  вовсе
не знал цены деньгам, разумеетсЯ не в буквальном смысле  говорЯ.  Љогда  ему
выдавали карманные деньги, которых он сам никогда не просил, то  он  или  по
целым неделЯм не знал, что с ними делать, или ужасно их не берег, мигом  они
у  него  исчезали.  Џетр  Ђлександрович  Њиусов,  человек  насчет  денег   и
буржуазной честности весьма щекотливый, раз, впоследствии,  приглЯдевшись  к
Ђлексею, произнес о нем следующий  афоризм:  "‚от  может  быть  единственный
человек в мире, которого оставьте вы вдруг одного и  без  денег  на  площади
незнакомого в миллион жителей города, и он ни за что не погибнет и не  умрет
с голоду и холоду, потому что его мигом накормЯт, мигом пристроЯт, а если не
пристроЯт, то он сам мигом пристроитсЯ, и это не будет  стоить  ему  никаких
усилий и никакого унижениЯ, а пристроившему никакой тЯгости,  а  может  быть
напротив почтут за удовольствие".
     ‚ гимназии своей он курса не кончил; ему оставалсЯ еще целый  год,  как
он вдруг объЯвил своим дамам, что  едет  к  отцу  по  одному  делу,  которое
взбрело ему в голову. ’е очень жалели его и не хотели было  пускать.  Џроезд
стоил очень недорого, и дамы не позволили ему заложить свои часы, -  подарок
семейства благодетелЯ пред отъездом за  границу,  а  роскошно  снабдили  его
средствами, даже новым платьем и бельем. Ћн однако отдал им  половину  денег
назад, объЯвив, что непременно хочет сидеть в третьем классе. Џриехав в  наш
городок, он на  первые  расспросы  родителЯ:  "‡ачем  именно  пожаловал,  не
докончив курса?" прЯмо  ничего  не  ответил,  а  был,  как  говорЯт,  не  по
обыкновенному задумчив. ‚скоре обнаружилось, что он разыскивает могилу своей
матери. Ћн даже сам призналсЯ было тогда, что затем  только  и  приехал.  Ќо
врЯд ли этим исчерпывалась всЯ причина его приезда. ‚сего вероЯтнее, что  он
тогда и сам не знал и не смог бы ни за что объЯснить: что именно  такое  как
бы поднЯлось вдруг из его души и неотразимо повлекло его на какую-то  новую,
неведомую, но неизбежную уже дорогу. ”едор Џавлович не мог указать ему,  где
похоронил свою вторую супругу, потому что никогда и не бывал на  ее  могиле,
после того как засыпали гроб, а за давностью лет и совсем  запамЯтовал,  где
ее тогда хоронили...
     Љ слову о ”едоре Џавловиче. Ћн долгое времЯ пред тем прожил не в  нашем
городе. ѓода три-четыре по смерти второй жены он отправилсЯ на юг  ђоссии  и
под конец очутилсЯ в Ћдессе, где и прожил срЯду несколько лет.  ЏознакомилсЯ
он  сначала,  по  его  собственным  словам,  "со  многими  жидами,  жидками,
жидишками и жиденЯтами", а кончил тем, что под конец даже не только у жидов,
но "и у евреев был принЯт". Ќадо думать, что в этот-то период своей жизни он
и  развил  в  себе  особенное  уменье  сколачивать  и  выколачивать  деньгу.
‚оротилсЯ он снова в наш городок окончательно всего только года  за  три  до
приезда Ђлеши. Џрежние знакомые его нашли его  страшно  состарившимсЯ,  хотЯ
был он вовсе еще не такой старик. „ержал же он себЯ не то что благороднее, а
как-то нахальнее. џвилась, например, наглаЯ потребность  в  прежнем  шуте  -
других в шуты рЯдить.  Ѓезобразничать  с  женским  полом  любил  не  то  что
попрежнему, а даже как бы и отвратительнее. ‚ скорости он  стал  основателем
по уезду многих новых кабаков. ‚идно было, что у него есть может быть  тысЯч
до ста или разве немногим только менее. Њногие из  городских  и  из  уездных
обитателей тотчас же ему задолжали,  под  вернейшие  залоги,  разумеетсЯ.  ‚
самое же последнее времЯ он как-то  обрюзг,  как-то  стал  терЯть  ровность,
самоотчетность, впал даже в какое-то  легкомыслие,  начинал  одно  и  кончал
другим, как-то раскидывалсЯ и все чаще и чаще напивалсЯ пьЯн, и если  бы  не
все тот же лакей ѓригорий, тоже порЯдочно к  тому  времени  состарившийсЯ  и
смотревший за ним иногда  в  роде  почти  гувернера,  то  может  быть  ”едор
Џавлович и не прожил бы без особых хлопот. Џриезд Ђлеши как бы  подействовал
на него даже с  нравственной  стороны,  как  бы  что-то  проснулось  в  этом
безвременном старике из того, что давно уже заглохло в душе его: "‡наешь  ли
ты, - стал он часто говорить Ђлеше, приглЯдываЯсь к нему, - что  ты  на  нее
похож, на кликушу-то?" ’ак  называл  он  свою  покойную  жену,  мать  Ђлеши.
Њогилку "кликуши" указал наконец Ђлеше лакей ѓригорий. Ћн свел его  на  наше
городское кладбище и там, в дальнем уголке, указал ему  чугунную  недорогую,
но опрЯтную плиту, на которой была даже надпись с именем, званием, летами  и
годом  смерти  покойницы,  а  внизу  было  даже  начертано  нечто   в   роде
четырехстишиЯ из старинных, общеупотребительных  на  могилах  среднего  люда
кладбищенских стихов. Љ удивлению, эта плита оказалась делом  ѓригориЯ.  ќто
он сам воздвиг ее над могилкой бедной "кликуши" и на собственное  иждивение,
после того когда ”едор Џавлович, которому  он  множество  раз  уже  досаждал
напоминаниЯми об этой могилке, уехал  наконец  в  Ћдессу,  махнув  рукой  не
только на могилы. но и на все свои воспоминаниЯ. Ђлеша не выказал на могилке
матери никакой особенной  чувствительности;  он  только  выслушал  важный  и
резонный рассказ ѓригориЯ о сооружении плиты, постоЯл понурившись и ушел, не
вымолвив ни слова. ‘ тех пор, может быть, даже во весь год  и  не  бывал  на
кладбище. Ќо на ”едора Џавловича этот маленький эпизод  тоже  произвел  свое
действие и очень оригинальное. Ћн вдруг взЯл тысЯчу рублей и свез ее  в  наш
монастырь на помин души своей супруги, но не второй,  не  матери  Ђлеши,  не
"кликуши", а первой, Ђделаиды €вановны, котораЯ колотила его. Љ вечеру  того
днЯ он напилсЯ пьЯн  и  ругал  Ђлеше  монахов.  ‘ам  он  был  далеко  не  из
религиозных людей;  человек  никогда  может  быть  пЯтикопеечной  свечки  не
поставил пред образом. ‘транные порывы внезапных чувств и  внезапных  мыслей
бывают у этаких субъектов.
     џ уже говорил, что он очень обрюзг. ”изиономиЯ его представлЯла к  тому
времени что-то резко свидетельствовавшее о характеристике  и  сущности  всей
прожитой им жизни. Љроме длинных и  мЯсистых  мешечков  под  маленькими  его
глазами, вечно наглыми,  подозрительными  и  насмешливыми,  кроме  множества
глубоких  морщинок  на  его  маленьком,  но  жирненьком  личике,  к  острому
подбородку его подвешивалсЯ еще большой кадык, мЯсистый и продолговатый  как
кошелек,  что  придавало  ему  какой-то  отвратительно-сладострастный   вид.
Џрибавьте к тому плотоЯдный, длинный рот, с пухлыми губами,  из-под  которых
виднелись маленькие обломки черных,  почти  истлевших  зубов.  Ћн  брызгалсЯ
слюной каждый раз, когда начинал говорить. ‚прочем и сам он любил шутить над
своим лицом, хотЯ, кажетсЯ, оставалсЯ им доволен. Ћсобенно  указывал  он  на
свой нос, не очень большой, но очень тонкий, с  сильно-выдающеюсЯ  горбиной:
"настоЯщий римский", говорил он,  "вместе  с  кадыком  настоЯщаЯ  физиономиЯ
древнего римского патрициЯ времен упадка". ќтим он, кажетсЯ, гордилсЯ.
     € вот довольно скоро после обретениЯ могилы матери, Ђлеша вдруг объЯвил
ему, что хочет поступить в монастырь  и  что  монахи  готовы  допустить  его
послушником. Ћн объЯснил при этом, что это чрезвычайное желание  его  и  что
испрашивает он у него торжественное позволение, как у отца. ‘тарик уже знал,
что старец ‡осима, спасавшийсЯ в монастырском ските, произвел на его "тихого
мальчика" особенное впечатление.
     - ќтот старец конечно у  них  самый  честный  монах,  -  промолвил  он,
молчаливо и вдумчиво выслушав Ђлешу, почти совсем однако не  удивившись  его
просьбе. - ѓм, так ты вот куда хочешь, мой тихий мальчик! - Ћн был вполпьЯна
и вдруг улыбнулсЯ своею длинною,  полупьЯною,  но  не  лишенною  хитрости  и
пьЯного лукавства улыбкой: - ѓм, а ведь  Я  так  и  предчувствовал,  что  ты
чем-нибудь вот этаким кончишь, можешь это себе представить? ’ы  именно  туда
норовил. Ќу что ж, пожалуй, у тебЯ же есть свои две тысченочки, вот  тебе  и
приданое, а Я тебЯ, мой ангел, никогда не оставлю, да и теперь внесу за тебЯ
что  там  следует,  если  спросЯт.  Ќу,  а  если  не  спросЯт,  к  чему  нам
навЯзыватьсЯ, не так ли?  ‚едь  ты  денег  что  канарейка  тратишь,  по  два
зернышка в недельку... ѓм. ‡наешь, в одном  монастыре  есть  одна  подгорнаЯ
слободка, и уж всем там известно, что в ней одни только  "монастырские  жены
живут", так их там и называют, штук тридцать жен, Я думаю... џ там  был,  и,
знаешь, интересно, в своем роде разумеетсЯ, в смысле  разнообразиЯ.  ‘кверно
тем только, что руссизм ужасный, француженок совсем  еще  нет,  а  могли  бы
быть, средства знатные. Џроведают - приедут. Ќу, а здесь ничего,  здесь  нет
монастырских жен, а монахов штук двести. —естно. Џостники.  ‘ознаюсь...  ѓм.
’ак ты к монахам хочешь? Ђ ведь мне тебЯ жаль, Ђлеша, воистину, веришь ли, Я
тебЯ полюбил... ‚прочем вот и удобный случай:  помолишьсЯ  за  нас  грешных,
слишком мы уж, сидЯ здесь, нагрешили. џ все помышлЯл о том: кто это за  менЯ
когда-нибудь помолитсЯ? …сть ли в свете такой человек? Њилый ты  мальчик,  Я
ведь на этот счет ужасно как глуп, ты может быть не веришь?  “жасно.  ‚идишь
ли: Я об этом, как ни глуп, а все думаю, все думаю, изредка, разумеетсЯ,  не
все же ведь. ‚едь невозможно же, думаю, чтобы черти менЯ  крючьЯми  позабыли
стащить к себе, когда Я помру. Ќу вот и думаю: крючьЯ? Ђ откуда они  у  них?
€з чего? †елезные? ѓде же их куют? ”абрика что ли у них какаЯ там есть? ‚едь
там в монастыре иноки наверно полагают, что в аде например есть потолок. Ђ Я
вот готов поверить в ад только чтобы без  потолка;  выходит  оно  как  будто
деликатнее, просвещеннее, по-лютерански то-есть. Ђ в сущности ведь не все ли
равно: с потолком или без  потолка?  ‚едь  вот  вопрос-то  проклЯтый  в  чем
заключаетсЯ! Ќу, а коли нет потолка, стало быть нет и крючьев.  Ђ  коли  нет
крючьев, стало быть и все по боку, значит  опЯть  невероЯтно:  кто  же  менЯ
тогда крючьЯми-то потащит, потому что если уж менЯ  не  потащат,  то  что  ж
тогда будет, где же правда на свете? Il faudrait les inventer,  эти  крючьЯ,
длЯ менЯ нарочно, длЯ менЯ одного, потому что если бы ты знал, Ђлеша,  какой
Я срамник!..
     - „а там нет крючьев, - тихо и серьезно приглЯдываЯсь к отцу, выговорил
Ђлеша.
     - ’ак, так, одни только тени крючьев. ‡наю, знаю. ќто как один  француз
описывал ад: J'ai vu l'ombre d'un cocher,  qui  avec  l'ombre  d'une  brosse
frottait l'ombre  d'une  carosse.  ’ы,  голубчик,  почему  знаешь,  что  нет
крючьев? Џобудешь у монахов. не то запоешь. Ђ впрочем ступай,  доберись  там
до правды, да и приди рассказать: все же идти на тот свет будет легче,  коли
наверно знаешь, что там такое. „а и приличнее тебе будет у  монахов,  чем  у
менЯ, с пьЯным старикашкой, да с девчонками... хоть до тебЯ  как  до  ангела
ничего не коснетсЯ. Ќу авось и там до тебЯ ничего не коснетсЯ,  вот  ведь  Я
почему и дозволЯю тебе, что на последнее надеюсь. “м-то у тебЯ не чорт съел.
Џогоришь и погаснешь, вылечишьсЯ и назад придешь. Ђ Я тебЯ буду ждать:  ведь
Я чувствую же, что ты единственный человек на земле, который менЯ не осудил,
мальчик ты мой милый,  Я  ведь  чувствую  же  это,  не  могу  же  Я  это  не
чувствовать!..
     €  он  даже  расхныкалсЯ.  Ћн  был  сентиментален.   Ћн   был   зол   и
сентиментален.

        V. ‘’Ђђ–›.

     Њожет быть кто из читателей  подумает,  что  мой  молодой  человек  был
болезненнаЯ, экстазнаЯ, бедно развитаЯ натура, бледный мечтатель,  чахлый  и
испитой человечек. Ќапротив, Ђлеша был в то времЯ статный,  краснощекий,  со
светлым взором, пышащий здоровьем девЯтнадцатилетний подросток. Ћн был в  то
времЯ даже очень красив собою, строен, средне-высокого  роста,  темнорус,  с
правильным, хотЯ несколько удлиненным овалом лица, с блестЯщими  темносерыми
широко  расставленными  глазами,  весьма  задумчивый  и  повидимому   весьма
спокойный. ‘кажут, может быть, что красные щеки не мешают ни  фанатизму,  ни
мистицизму; а мне так кажетсЯ, что Ђлеша  был  даже  больше  чем  кто-нибудь
реалистом. Ћ, конечно в  монастыре  он  совершенно  веровал  в  чудеса,  но,
по-моему, чудеса реалиста никогда не смутЯт. Ќе чудеса склонЯют  реалиста  к
вере. €стинный реалист, если он не верующий, всегда найдет  в  себе  силу  и
способность не поверить и чуду, а если  чудо  станет  пред  ним  неотразимым
фактом, то он скорее не поверит своим чувствам, чем допустит факт. …сли же и
допустит его, то допустит как факт естественный, но доселе лишь  бывший  ему
неизвестным. ‚ реалисте вера не от чуда рождаетсЯ,  а  чудо  от  веры.  …сли
реалист раз поверит, то он  именно  по  реализму  своему  должен  непременно
допустить и чудо. Ђпостол ”ома объЯвил, что не поверит прежде чем не увидит,
а когда увидел, сказал: "ѓосподь мой и  бог  мой!"  —удо  ли  заставило  его
уверовать? ‚ероЯтнее всего, что нет, а уверовал он лишь единственно  потому,
что желал уверовать, и может быть уже веровал  вполне,  в  тайнике  существа
своего, даже еще тогда, когда произносил: "Ќе поверю, пока не увижу".
     ‘кажут, может быть, что Ђлеша был туп, не развит,  не  кончил  курса  и
проч. —то он не кончил курса, это была правда, но сказать, что  он  был  туп
или глуп, было бы большою несправедливостью. Џросто повторю, что сказал  уже
выше: вступил он на эту дорогу потому  только,  что  в  то  времЯ  она  одна
поразила его и представила ему разом весь идеал исхода рвавшейсЯ из мрака  к
свету души его. Џрибавьте, что был он юноша отчасти  уже  нашего  последнего
времени, то-есть честный по природе своей, требующий  правды,  ищущий  ее  и
верующий в нее, а уверовав требующий немедленного участиЯ в ней  всею  силой
души своей, требующий скорого подвига, с непременным желанием хотЯ  бы  всем
пожертвовать длЯ этого подвига, даже жизнью. •отЯ к  несчастию  не  понимают
эти юноши, что жертва жизнию есть может быть самаЯ легчайшаЯ изо всех  жертв
во множестве таких случаев, и что пожертвовать, например, из  своей  кипучей
юностью жизни пЯть-шесть лет на трудное, тЯжелое учение, на науку,  хотЯ  бы
длЯ того только, чтоб удесЯтерить в себе силы длЯ служениЯ той же  правде  и
тому же подвигу, который излюбил и который предложил себе совершить -  такаЯ
жертва сплошь да рЯдом длЯ многих из них почти совсем  не  по  силам.  Ђлеша
избрал лишь противоположную всем дорогу, но с тою же жаждой скорого подвига.
…два только он, задумавшись серьезно, поразилсЯ убеждением, что бессмертие и
бог существуют, то  сейчас  же  естественно  сказал  себе:  "•очу  жить  длЯ
бессмертиЯ, а половинного компромисса не принимаю". ’очно так же, если б  он
порешил, что бессмертиЯ и бога нет,  то  сейчас  бы  пошел  в  атеисты  и  в
социалисты (ибо социализм есть не только рабочий вопрос, или так-называемого
четвертого сословиЯ, но по преимуществу есть  атеистический  вопрос,  вопрос
современного воплощениЯ атеизма, вопрос ‚авилонской башни, строЯщейсЯ именно
без бога, не длЯ достижениЯ небес с земли, а длЯ сведениЯ небес  на  землю).
Ђлеше казалось даже странным и невозможным жить попрежнему. ‘казано: "ђаздай
все и иди за мной, если хочешь быть совершен". Ђлеша и сказал себе: "Ќе могу
Я отдать вместо "всего" два рублЯ, а вместо "иди  за  мной"  ходить  лишь  к
обедне". €з воспоминаний его младенчества может  быть  сохранилось  нечто  о
нашем подгородном монастыре, куда могла возить его мать к обедне. Њожет быть
подействовали и косые  лучи  заходЯщего  солнца  пред  образом,  к  которому
протЯгивала его кликуша мать. ‡адумчивый он приехал к нам тогда  может  быть
только лишь посмотреть: все ли тут или  и  тут  только  два  рублЯ,  и  -  в
монастыре встретил этого старца...
     ‘тарец этот, как Я уже объЯснил выше, был старец  ‡осима;  но  надо  бы
здесь сказать несколько слов и о том, что  такое  вообще  "старцы"  в  наших
монастырЯх, и вот жаль,  что  чувствую  себЯ  на  этой  дороге  не  довольно
компетентным  и  твердым.  Џопробую  однако  сообщить  малыми  словами  и  в
поверхностном  изложении.  €  во-первых,  люди  специальные  и  компетентные
утверждают, что старцы и  старчество  поЯвились  у  нас,  по  нашим  русским
монастырЯм, весьма лишь недавно, даже нет и  ста  лет,  тогда  как  на  всем
православном ‚остоке, особенно на ‘инае и на Ђфоне, существуют далеко уже за
тысЯчу лет. “тверждают, что существовало старчество  и  у  нас  на  ђуси  во
времена древнейшие, или непременно должно было существовать,  но  вследствие
бедствий ђоссии, ’атарщины, смут, перерыва прежних сношений с ‚остоком после
покорениЯ  ЉонстантинополЯ,  установление  это  забылось  у  нас  и   старцы
пресеклись. ‚озрождено же оно у нас опЯть с конца прошлого столетиЯ одним из
великих подвижников (как называют его) Џаисием ‚еличковским и учениками его,
но и доселе, даже через сто почти лет, существует весьма еще  не  во  многих
монастырЯх, и даже подвергалось иногда почти что гонениЯм,  как  неслыханное
по ђоссии новшество. ‚ особенности процвело  оно  у  нас  на  ђуси  в  одной
знаменитой пустыне, Љозельской Ћптиной. Љогда и кем насадилось оно и в нашем
подгородном монастыре, не могу  сказать,  но  в  нем  уже  считалось  третье
преемничество старцев, и старец ‡осима был из них последним,  но  и  он  уже
почти помирал от слабости и болезней, а заменить его даже и  не  знали  кем.
‚опрос длЯ нашего монастырЯ был важный, так как монастырь наш ничем особенно
не был до тех пор знаменит: в нем не было  ни  мощей  свЯтых  угодников,  ни
Явленных чудотворных икон, не было даже славных преданий, свЯзанных с  нашею
историей, не числилось за ним  исторических  подвигов  и  заслуг  отечеству.
Џроцвел он и прославилсЯ на всю ђоссию именно из-за старцев, чтобы видеть  и
послушать которых стекались к нам богомольцы толпами со  всей  ђоссии  из-за
тысЯч верст. €так, что же такое старец? ‘тарец это - берущий вашу душу, вашу
волю в свою душу и в свою волю. €збрав старца, вы от своей воли  отрешаетесь
и отдаете ее ему в полное послушание, с полным самоотрешением.  ќтот  искус,
эту страшную школу жизни обрекающий себЯ  принимает  добровольно  в  надежде
после долгого искуса победить  себЯ,  овладеть  собою  до  того,  чтобы  мог
наконец достичь,  чрез  послушание  всей  жизни,  уже  совершенной  свободы,
то-есть свободы от самого себЯ, избегнуть  участи  тех,  которые  всю  жизнь
прожили, а себЯ в себе не нашли/ €зобретение это, то-есть старчество,  -  не
теоретическое,  а  выведено  на  ‚остоке  из  практики,  в  наше  времЯ  уже
тысЯчелетней. ЋбЯзанности к старцу  не  то  что  обыкновенное  "послушание",
всегда бывшее и в наших русских монастырЯх. ’ут признаетсЯ  вечнаЯ  исповедь
всех подвизающихсЯ старцу и неразрушимаЯ свЯзь между свЯзавшим и  свЯзанным.
ђассказывают, например, что однажды, в древнейшие времена христианства, один
таковой послушник, не исполнив некоего послушаниЯ, возложенного на него  его
старцем, ушел от него из монастырЯ и пришел в  другую  страну,  из  ‘ирии  в
…гипет. ’ам, после долгих и великих подвигов сподобилсЯ  наконец  претерпеть
истЯзаниЯ и мученическую смерть за веру. Љогда же церковь хоронила тело его,
уже чтЯ как свЯтого, то вдруг при возгласе диакона: "Ћглашенные изыдите",  -
гроб с лежащим в нем телом мученика сорвалсЯ с  места  и  был  извергнут  из
храма,  и  так  до  трех  раз.  €  наконец  лишь  узнали,  что  этот  свЯтой
страстотерпец нарушил послушание и ушел  от  своего  старца,  а  потому  без
разрешениЯ старца не мог быть  и  прощен,  даже  несмотрЯ  на  свои  великие
подвиги. Ќо когда призванный старец разрешил его от послушаниЯ,  тогда  лишь
могло совершитьсЯ и погребение его. Љонечно все это лишь древнЯЯ легенда, но
вот и недавнЯЯ быль: один из наших современных иноков спасалсЯ  на  Ђфоне  и
вдруг старец его повелел ему оставить Ђфон, который он излюбил как  свЯтыню,
как тихое пристанище, до глубины души своей и идти сначала  в  €ерусалим  на
поклонение свЯтым местам, а потом обратно в ђоссию, на ‘евер, в ‘ибирь: "’ам
тебе  место,  а  не  здесь".  Џораженный  и  убитый  горем  монах  ЯвилсЯ  в
Љонстантинополь ко вселенскому патриарху и молил разрешить его послушание, и
вот вселенский владыко ответил ему, что не только он,  патриарх  вселенский,
не может разрешить его, но и на всей земле нет да  и  не  может  быть  такой
власти, котораЯ бы могла разрешить его от послушаниЯ,  раз  уже  наложенного
старцем, кроме лишь власти самого того старца, который  наложил  его.  ’аким
образом старчество одарено  властью  в  известных  случаЯх  беспредельною  и
непостижимою. ‚от почему во  многих  монастырЯх  старчество  у  нас  сначала
встречено было почти гонением. Њежду тем  старцев  тотчас  же  стали  высоко
уважать  в  народе.  Љ  старцам  нашего  монастырЯ  стекались   например   и
простолюдины и самые знатные  люди  с  тем,  чтобы,  повергаЯсь  пред  ними,
исповедывать им свои сомнениЯ,  свои  грехи,  свои  страданиЯ,  и  испросить
совета и наставлениЯ. ‚идЯ это, противники старцев кричали, вместе с прочими
обвинениЯми,  что  здесь  самовластно  и  легкомысленно  унижаетсЯ  таинство
исповеди, хотЯ беспрерывное исповедывание своей души старцу послушником  его
или светским производитсЯ совсем не как таинство. Љончилось однако тем,  что
старчество удержалось и  мало-по-малу  по  русским  монастырЯм  водворЯетсЯ.
Џравда пожалуй и то, что  это  испытанное  и  уже  тысЯчелетнее  орудие  длЯ
нравственного перерождениЯ человека от рабства к свободе и  к  нравственному
совершенствованию может обратитьсЯ в  обоюдоострое  орудие,  так  что  иного
пожалуй приведет, вместо смирениЯ и окончательного самообладаниЯ,  напротив,
к самой сатанинской гордости, то-есть к цепЯм, а не к свободе.
     ‘тарец ‡осима  был  лет  шестидесЯти  пЯти,  происходил  из  помещиков,
когда-то  в  самой  ранней  юности  был  военным   и   служил   на   Љавказе
обер-офицером.  Ѓез  сомнениЯ  он  поразил  Ђлешу   каким-нибудь   особенным
свойством души своей. Ђлеша жил в самой келье старца, который очень  полюбил
его и допустил к себе. Ќадо заметить, что Ђлеша, живЯ тогда в монастыре, был
еще ничем не свЯзан, мог выходить куда угодно хоть  на  целые  дни,  и  если
носил свой подрЯсник, то добровольно,  чтобы  ни  от  кого  в  монастыре  не
отличатьсЯ. Ќо уж  конечно  это  ему  и  самому  нравилось.  Њожет  быть  на
юношеское воображение Ђлеши сильно подействовала эта сила и  слава,  котораЯ
окружала беспрерывно его старца. Џро старца ‡осиму говорили многие, что  он,
допускаЯ к себе столь многие  годы  всех  приходивших  к  нему  исповедывать
сердце свое и жаждавших от него совета и врачебного слова, - до  того  много
принЯл в душу свою откровений, сокрушений, сознаний, что под конец  приобрел
прозорливость уже столь тонкую, что с первого взглЯда на  лицо  незнакомого,
приходившего к нему, мог угадывать: с чем тот пришел,  чего  тому  нужно,  и
даже какого рода мучение терзает его совесть,  и  удивлЯл,  смущал  и  почти
пугал иногда пришедшего таким знанием  тайны  его,  прежде  чем  тот  молвил
слово. Ќо при этом Ђлеша  почти  всегда  замечал,  что  многие,  почти  все,
входившие в первый раз к старцу на уединенную беседу,  входили  в  страхе  и
беспокойстве, а выходили от него почти всегда светлыми и радостными, и самое
мрачное лицо обращалось в счастливое, Ђлешу необыкновенно поражало и то, что
старец был вовсе не строг; напротив был всегда  почти  весел  в  обхождении.
Њонахи про него говорили, что он именно  привЯзываетсЯ  душой  к  тому,  кто
грешнее, и кто всех более грешен, того он всех более и возлюбит. €з  монахов
находились, даже и под самый конец жизни старца, ненавистники  и  завистники
его, но их становилось уже мало,  и  они  молчали,  хотЯ  было  в  их  числе
несколько весьма знаменитых и важных в монастыре лиц, как например  один  из
древнейших иноков, великий молчальник и  необычайный  постник.  Ќо  все-таки
огромное большинство держало уже несомненно сторону старца ‡осимы, а из  них
очень многие даже любили его всем сердцем, горЯчо и искренно;  некоторые  же
были привЯзаны к нему почти фанатически. ’акие  прЯмо  говорили,  не  совсем
впрочем вслух, что он свЯтой, что в этом нет уже  и  сомнениЯ,  и,  предвидЯ
близкую кончину его, ожидали немедленных даже чудес и великой славы в  самом
ближайшем будущем от почившего  монастырю.  ‚  чудесную  силу  старца  верил
беспрекословно и Ђлеша, точно так же как беспрекословно верил и  рассказу  о
вылетавшем из церкви гробе. Ћн видел, как многие из приходивших  с  больными
детьми или взрослыми родственниками и моливших, чтобы старец возложил на них
руки и прочитал над ними молитву, возвращались в скорости, а иные так  и  на
другой же день, обратно и, падаЯ со слезами пред старцем, благодарили его за
исцеление  их  больных.  €сцеление  ли  было  в  самом  деле,   или   только
естественное улучшение в  ходе  болезни  -  длЯ  Ђлеши  в  этом  вопроса  не
существовало, ибо он вполне уже верил в  духовную  силу  своего  учителЯ,  и
слава его была как бы собственным его торжеством. Ћсобенно же дрожало у него
сердце, и весь как бы сиЯл он, когда старец выходил к  толпе  ожидавших  его
выхода у врат скита богомольцев из простого  народа,  нарочно  чтобы  видеть
старца и благословитьсЯ у него стекавшегосЯ со всей ђоссии. Ћни  повергались
пред ним, плакали, целовали ноги его, целовали землю. на которой  он  стоит,
вопили, бабы протЯгивали к  нему  детей  своих,  подводили  больных  кликуш.
‘тарец говорил с ними,  читал  над  ними  краткую  молитву,  благословлЯл  и
отпускал их. ‚ последнее времЯ от припадков болезни он становилсЯ иногда так
слаб, что едва бывал в силах выйти из кельи; и  богомольцы  ждали  иногда  в
монастыре его выхода по нескольку дней. „лЯ  Ђлеши  не  составлЯло  никакого
вопроса, за что они его так любЯт, за что они повергаютсЯ пред ним и  плачут
от умилениЯ, завидев лишь лицо его. Ћ, он отлично понимал, что длЯ смиренной
души русского простолюдина, измученной трудом и горем, а главное  всегдашнею
несправедливостью и всегдашним грехом, как своим, так и мировым, нет сильнее
потребности и утешениЯ как обрести свЯтыню или свЯтого,  пасть  пред  ним  и
поклонитьсЯ ему: "…сли у нас грех, неправда и искушение, то все  равно  есть
на земле там-то, где-то свЯтой и высший; у того зато правда, тот зато  знает
правду; значит, не умирает она на земле, а стало быть когда-нибудь и  к  нам
перейдет и воцаритсЯ по всей земле как обещано". ‡нал Ђлеша, что так  именно
и чувствует и даже рассуждает народ, он  понимал  это,  но  то,  что  старец
именно и есть этот самый свЯтой,  этот  хранитель  божьей  правды  в  глазах
народа - в этом он не сомневалсЯ нисколько, и сам, вместе с этими  плачущими
мужиками и больными их бабами, протЯгивающими старцу детей своих.  “беждение
же в том, что старец почивши доставит необычайную славу монастырю, царило  в
душе Ђлеши может быть даже сильнее, чем у кого бы то ни было в монастыре.  €
вообще все это  последнее  времЯ  какой-то  глубокий,  пламенный  внутренний
восторг все сильнее и сильнее  разгоралсЯ  в  его  сердце.  Ќе  смущало  его
нисколько, что этот старец все-таки стоит пред ним единицей: "все равно,  он
свЯт, в его сердце тайна обновлениЯ длЯ всех,  та  мощь,  котораЯ  установит
наконец правду на земле и будут все свЯты, и будут любить друг  друга  и  не
будет ни богатых, ни бедных, ни возвышающихсЯ, ни униженных, а будут все как
дети божии и наступит настоЯщее  царство  •ристово".  ‚от  о  чем  грезилось
сердцу Ђлеши.
     ЉажетсЯ, что на Ђлешу произвел сильнейшее впечатление приезд его  обоих
братьев,  которых  он  до  того  совершенно  не  знал.  ‘  братом   „митрием
”едоровичем он сошелсЯ скорее и ближе, хотЯ тот приехал позже, чем с  другим
(единоутробным) братом своим, €ваном ”едоровичем.  Ћн  ужасно  интересовалсЯ
узнать брата €вана, но вот тот уже жил два месЯца, а  они  хоть  и  виделись
довольно часто, но все еще никак не сходились: Ђлеша был и сам  молчалив,  и
как бы ждал чего-то, как бы стыдилсЯ чего-то, а  брат  €ван,  хотЯ  Ђлеша  и
подметил в начале на себе его длинные и любопытные взглЯды, кажетсЯ,  вскоре
перестал даже и думать о нем. Ђлеша заметил это с  некоторым  смущением.  Ћн
приписал равнодушие брата разнице в их летах и в особенности в  образовании.
Ќо думал Ђлеша и другое: столь малое любопытство и участие к нему может быть
происходило у €вана и от чего-нибудь совершенно Ђлеше неизвестного. …му  все
казалось почему-то, что €ван чем-то занЯт, чем-то внутренним и  важным,  что
он стремитсЯ к какой-то цели, может быть очень трудной, так что  ему  не  до
него, и что вот это и есть та единственнаЯ причина,  почему  он  смотрит  на
Ђлешу рассеЯнно. ‡адумывалсЯ Ђлеша и о том: не  было  ли  тут  какого-нибудь
презрениЯ  к  нему,  к  глупенькому  послушнику,  от  ученого  атеиста.   Ћн
совершенно знал, что брат его атеист. Џрезрением этим, если оно и  было,  он
обидетьсЯ не мог, но все-таки с каким-то непонЯтным себе самому и  тревожным
смущением ждал, когда брат  захочет  подойти  к  нему  ближе.  Ѓрат  „митрий
”едорович отзывалсЯ о брате €ване с глубочайшим уважением, с каким-то особым
проникновением говорил о нем. Ћт него же узнал Ђлеша  все  подробности  того
важного дела, которое свЯзало, в  последнее  времЯ,  обоих  старших  братьев
замечательною и тесною свЯзью. ‚осторженные отзывы  „митриЯ  о  брате  €ване
были тем характернее  в  глазах  Ђлеши,  что  брат  „митрий  был  человек  в
сравнении с €ваном почти вовсе необразованный, и  оба,  поставленные  вместе
один с другим, составлЯли,  казалось,  такую  Яркую  противоположность,  как
личности и характеры, что может быть нельзЯ было бы и придумать двух человек
несходнее между собой.
     ‚от в это-то времЯ и состоЯлось свидание, или  лучше  сказать  семейнаЯ
сходка всех членов этого  нестройного  семейства  в  кельи  старца,  имевшаЯ
чрезвычайное влиЯние на Ђлешу. Џредлог к  этой  сходке,  по-настоЯщему,  был
фальшивый. ’огда именно несогласиЯ по наследству и по имущественным расчетам
„митриЯ ”едоровича с отцом его,  ”едором  Џавловичем,  дошли  повидимому  до
невозможной точки. ЋтношениЯ обострились и стали невыносимы. ”едор Џавлович,
кажетсЯ, первый и, кажетсЯ, шутЯ подал мысль о том,  чтобы  сойтись  всем  в
кельи старца ‡осимы и, хоть и не  прибегаЯ  к  прЯмому  его  посредничеству,
все-таки как-нибудь сговоритьсЯ приличнее, при чем сан и лицо  старца  могли
бы иметь нечто внушающее и  примирительное.  „митрий  ”едорович,  никогда  у
старца не бывавший и даже не видавший его, конечно подумал, что старцем  его
хотЯт как бы испугать; но так как он и сам  укорЯл  себЯ  втайне  за  многие
особенно резкие выходки в споре с отцом за  последнее  времЯ,  то  и  принЯл
вызов. Љстати заметить, что жил он не в доме отца,  как  €ван  ”едорович,  а
отдельно, в другом конце города. ’ут случилось, что проживавший в это  времЯ
у нас Џетр Ђлександрович  Њиусов  особенно  ухватилсЯ  за  эту  идею  ”едора
Џавловича. ‹иберал сороковых и пЯтидесЯтых годов, вольнодумец и атеист,  он,
от скуки может быть, а, может быть длЯ легкомысленной потехи, принЯл в  этом
деле чрезвычайное участие. …му вдруг захотелось посмотреть на монастырь и на
"свЯтого". ’ак как все еще продолжались его давние споры с монастырем и  все
еще тЯнулась тЯжба о поземельной границе  их  владений,  о  каких-то  правах
рубки в лесу и рыбной  ловле  в  речке  и  проч.,  то  он  и  поспешил  этим
воспользоватьсЯ под предлогом того, что сам желал  бы  сговоритьсЯ  с  отцом
игуменом: нельзЯ ли как-нибудь покончить их споры  полюбовно?  ЏосетителЯ  с
такими благими намерениЯми конечно могли принЯть в монастыре внимательнее  и
предупредительнее,  чем  просто  любопытствующего.   ‚следствие   всех   сих
соображений и могло устроитьсЯ некоторое внутреннее влиЯние в  монастыре  на
больного старца, в последнее времЯ почти совсем уже не покидавшего  келью  и
отказывавшего по болезни даже обыкновенным посетителЯм. Љончилось  тем,  что
старец дал согласие, и день был назначен. "Љто менЯ  поставил  делить  между
ними?" заЯвил он только с улыбкой Ђлеше.
     “знав о свидании, Ђлеша очень смутилсЯ. …сли кто из  этих  тЯжущихсЯ  и
пререкающихсЯ мог смотреть серьезно на этот  съезд,  то  без  сомнениЯ  один
только брат „митрий; остальные же все придут из целей легкомысленных  и  длЯ
старца может быть оскорбительных, - вот  что  понимал  Ђлеша.  Ѓрат  €ван  и
Њиусов приедут из любопытства, может быть самого грубого, а отец  его  может
быть длЯ какой-нибудь шутовской и актерской сцены. Ћ, Ђлеша хоть  и  молчал,
но довольно и глубоко знал уже своего отца. ЏовторЯю, этот мальчик был вовсе
не столь простодушным, каким все считали его. ‘ тЯжелым  чувством  дожидалсЯ
он назначенного днЯ. Ѓез сомнениЯ он очень  заботилсЯ  про  себЯ,  в  сердце
своем, о том, чтобы как-нибудь все эти семейные несогласиЯ кончились. ’ем не
менее самаЯ главнаЯ забота его была о старце: он трепетал за него, за  славу
его, боЯлсЯ оскорблений ему, особенно тонких, вежливых  насмешек  Њиусова  и
недомолвок - свысока ученого €вана, так это все представлЯлось ему. Ћн  даже
хотел рискнуть предупредить старца, сказать ему что-нибудь об  этих  могущих
прибыть лицах, но подумал и промолчал. Џередал только накануне  назначенного
днЯ чрез одного знакомого брату „митрию, что очень любит его и ждет от  него
исполнениЯ  обещанного.  „митрий  задумалсЯ,  потому  что  ничего   не   мог
припомнить, что бы такое ему обещал, ответил только письмом,  что  изо  всех
сил себЯ сдержит "пред низостью", и хотЯ  глубоко  уважает  старца  и  брата
€вана, но убежден, что тут или  какаЯ-нибудь  ему  ловушка  или  недостойнаЯ
комедиЯ. "’ем не менее скорее проглочу свой Язык, чем манкирую  уважением  к
свЯтому мужу, тобою столь уважаемому", закончил „митрий свое письмецо. Ђлешу
оно не весьма ободрило.
                           ----------------

        ЉЌ€ѓЂ ‚’ЋђЂџ.
     Ќеуместное собрание

        I. Џђ€…•Ђ‹€ ‚ ЊЋЌЂ‘’›ђњ.

     ‚ыдалсЯ прекрасный, теплый и Ясный день. Ѓыл конец августа. ‘видание со
старцем условлено было сейчас после  поздней  обедни,  примерно  к  половине
двенадцатого. Ќаши посетители монастырЯ к обедне  однако  не  пожаловали,  а
приехали ровно к шапочному разбору. Џриехали они в двух экипажах;  в  первом
экипаже, в щегольской колЯске, запрЯженной  парой  дорогих  лошадей,  прибыл
Џетр Ђлександрович Њиусов, со своим  дальним  родственником,  очень  молодым
человеком, лет двадцати, Џетром ”омичем  Љалгановым.  ќтот  молодой  человек
готовилсЯ поступить в университет; Њиусов же, у которого он  почему-то  пока
жил, соблазнЯл его с собою за  границу,  в  –юрих  или  в  €ену,  чтобы  там
поступить в университет и окончить курс. Њолодой человек еще не решилсЯ.  Ћн
был задумчив и как бы рассеЯн. ‹ицо его  было  приЯтное,  сложение  крепкое,
рост довольно высокий. ‚о  взглЯде  его  случалась  страннаЯ  неподвижность:
подобно всем очень рассеЯнным людЯм  он  глЯдел  на  вас  иногда  в  упор  и
подолгу, а между тем совсем вас  не  видел.  Ѓыл  он  молчалив  и  несколько
неловок, но бывало, - впрочем не иначе, как с кем-нибудь один на один, - что
он вдруг станет ужасно разговорчив,  порывист,  смешлив,  смеЯсь  бог  знает
иногда чему. Ќо одушевление его столь же быстро и вдруг погасало, как быстро
и вдруг нарождалось. Ѓыл он одет всегда хорошо и даже изысканно; он уже имел
некоторое независимое состоЯние и ожидал еще гораздо большего. ‘ Ђлешей  был
приЯтелем.
     ‚ весьма ветхой, дребезжащей, но поместительной извозчичьей колЯске, на
паре старых сиворозовых лошадей,  сильно  отстававших  от  колЯски  Њиусова,
подъехали и ”едор  Џавлович  с  сынком  своим  €ваном  ”едоровичем.  „митрию
”едоровичу еще накануне сообщен был и час и срок, но он запоздал. Џосетители
оставили экипажи у ограды,  в  гостинице,  и  вошли  в  монастырские  ворота
пешком. Љроме ”едора Џавловича, остальные трое  кажетсЯ  никогда  не  видали
никакого монастырЯ, а Њиусов так лет тридцать может быть и в церкви не  был.
Ћн озиралсЯ с некоторым любопытством, не лишенным  некоторой  напущенной  на
себЯ  развЯзности.  Ќо  длЯ  наблюдательного  его  ума,  кроме  церковных  и
хозЯйственных  построек,  весьма  впрочем  обыкновенных,   во   внутренности
монастырЯ ничего не представлЯлось.  Џроходил  последний  народ  из  церкви,
снимаЯ шапки и крестЯсь. Њежду простонародьем встречались и  приезжие  более
высшего общества, две-три дамы, один очень старый генерал; все они стоЯли  в
гостинице. Ќищие обступили наших посетителей тотчас же, но им  никто  ничего
не дал. ’олько Џетруша Љалганов вынул из портмоне гривенник и, заторопившись
и  сконфузившись  бог  знает  отчего,  поскорее  сунул  одной  бабе,  быстро
проговорив: "разделить поровну". Ќикто ему на это ничего из  его  сопутников
не заметил, так что нечего ему было конфузитьсЯ; но,  заметив  это,  он  еще
больше сконфузилсЯ.
     Ѓыло однако странно; их по-настоЯщему должны бы были ждать и может быть
с некоторым даже почетом: один недавно  еще  тысЯчу  рублей  пожертвовал,  а
другой был богатейшим помещиком и образованнейшим так-сказать человеком,  от
которого все они  тут  отчасти  зависели  по  поводу  ловель  рыбы  в  реке,
вследствие оборота, какой мог принЯть процесс.  €  вот  однако  ж  никто  из
официальных лиц их не встречает. Њиусов рассеЯнно смотрел на могильные камни
около церкви и хотел было заметить, что могилки  эти  должно  быть  обошлись
дорогонько  хоронившим  за  право  хоронить  в  таком  "свЯтом"  месте,   но
промолчал: простаЯ либеральнаЯ ирониЯ перерождалась в нем  почти  что  уж  в
гнев.
     - —орт, у кого здесь однако спросить, в этой бестолковщине... ќто нужно
бы решить, потому что времЯ уходит, - промолвил он вдруг, как бы говорЯ  про
себЯ.
     ‚друг подошел к ним один пожилой, лысоватый господин, в широком  летнем
пальто  и  с  сладкими  глазками.  ЏриподнЯв  шлЯпу,  медово   присюсюкиваЯ,
отрекомендовалсЯ он всем вообще  тульским  помещиком  Њаксимовым.  Ћн  мигом
вошел в заботу наших путников.
     - ‘тарец ‡осима живет в скиту, в  скиту  наглухо,  шагов  четыреста  от
монастырЯ, через лесок, через лесок...
     - ќто и Я знаю-с, что чрез лесок, - ответил ему ”едор  Џавлович,  -  да
дорогу-то мы не совсем помним, давно не бывали.
     - Ђ вот в эти врата, и прЯмо  леском...  леском.  Џойдемте.  Ќе  угодно
ли... мне самому... Я сам... ‚от сюда, сюда...
     Ћни вышли из врат и направились лесом. Џомещик  Њаксимов,  человек  лет
шестидесЯти, не то что шел, а лучше сказать почти бежал сбоку,  рассматриваЯ
их всех с судорожным, невозможным почти  любопытством.  ‚  глазах  его  было
что-то лупоглазое.
     - ‚идите ли, мы к этому старцу по своему делу, - заметил строго Њиусов,
- мы  так-сказать  получили  аудиенцию  "у  сего  лица",  а  потому  хоть  и
благодарны вам за дорогу, но вас уж не попросим входить вместе.
     - џ был, был, Я уже был... Un chevalier parfait! - и помещик пустил  на
воздух щелчок пальцем.
     - Љто это chevalier? - спросил Њиусов.
     - ‘тарец, великолепный  старец,  старец...  —есть  и  слав