в доме  "этой  женщины"  и
нуждаетсЯ в ее ответе. Џри первых звуках голоса Ќастасьи ”илипповны  как  бы
содрогание прошло по ее телу. ‚се это, конечно, очень хорошо  заметила  "эта
женщина".
     - ‚ы все понимаете... но вы нарочно делаете вид, будто... не понимаете,
- почти прошептала ЂглаЯ, угрюмо смотрЯ в землю.
     - „лЯ чего же бы это? - чуть-чуть усмехнулась ЌастасьЯ ”илипповна.
     - ‚ы хотите воспользоватьсЯ моим положением... что Я у вас  в  доме,  -
смешно и неловко продолжала ЂглаЯ.
     - ‚ этом положении виноваты вы, а не  Я!  -  вспыхнула  вдруг  ЌастасьЯ
”илипповна: - не вы мною приглашены, а Я вами, и до сих пор не знаю зачем?
     ЂглаЯ надменно поднЯла голову:
     - “держите ваш Язык; Я не этим вашим оружием пришла с вами сражатьсЯ...
     - Ђ! ‘тало быть, вы все-таки пришли "сражатьсЯ"? Џредставьте, Я  однако
же думала, что вы... остроумнее...
     Ћбе смотрели одна на другую уже не скрываЯ злобы. Ћдна из  этих  женщин
была та самаЯ, котораЯ еще так недавно писала к другой такие письма.  €  вот
все рассеЯлось от первой встречи и с первых слов.  —то  же?  ‚  эту  минуту,
казалось, никто из всех четверых находившихсЯ в этой комнате  и  не  находил
этого странным. ЉнЯзь, который еще вчера не поверил бы  возможности  увидеть
это даже во сне, теперь стоЯл, смотрел и слушал, как бы все это он давно уже
предчувствовал. ‘амый фантастический сон обратилсЯ вдруг  в  самую  Яркую  и
резко обозначившуюсЯ действительность. Ћдна  из  этих  женщин  до  того  уже
презирала в это мгновение другую и до того желала ей  это  высказать  (может
быть, и  приходила-то  только  длЯ  этого,  как  выразилсЯ  на  другой  день
ђогожин), что как ни фантастична была эта другаЯ, с своим расстроенным  умом
и больною душой, никакаЯ заранее предвзЯтаЯ идеЯ не  устоЯла  бы,  казалось,
против Ядовитого, чистого женского презрениЯ ее соперницы. ЉнЯзь был уверен,
что ЌастасьЯ ”илипповна не заговорит сама о письмах; по сверкающим  взглЯдам
ее он догадалсЯ, чего могут ей стоить теперь эти  письма;  но  он  отдал  бы
полжизни, чтобы не заговаривала о них теперь и ЂглаЯ.
     Ќо ЂглаЯ вдруг как бы скрепилась и разом овладела собой.
     - ‚ы не так понЯли, - сказала она, - Я с вами не  пришла...  ссоритьсЯ,
хотЯ Я вас не люблю. џ... Я пришла к вам... с человеческою  речью.  ЏризываЯ
вас, Я уже решила, о чем буду вам говорить, и от решениЯ не отступлюсь, хотЯ
бы вы и совсем менЯ не понЯли. ’ем длЯ вас будет хуже,  а  не  длЯ  менЯ.  џ
хотела вам ответить на то, что вы мне писали, и ответить лично,  потому  что
мне это казалось удобнее. ‚ыслушайте же мой ответ на все  ваши  письма:  мне
стало жаль кнЯзЯ ‹ьва Ќиколаевича в первый раз в тот самый день, когда  Я  с
ним познакомилась и когда потом узнала обо  всем,  что  произошло  на  вашем
вечере. Њне потому его стало жаль, что он такой простодушный  человек  и  по
простоте своей поверил, что может  быть  счастлив...  с  женщиной...  такого
характера. —его Я боЯлась за него, то и случилось: вы не могли его полюбить,
измучили его и кинули. ‚ы потому его не могли любить, что  слишком  горды...
нет, не горды, Я ошиблась, а потому что вы тщеславны... даже и  не  это:  вы
себЯлюбивы до... сумасшествиЯ, чему доказательством служат и ваши письма  ко
мне. ‚ы его, такого простого, не могли полюбить, и  даже,  может  быть,  про
себЯ презирали и смеЯлись над ним, могли полюбить только один свой  позор  и
беспрерывную мысль о том, что вы опозорены, и что вас оскорбили. Ѓудь у  вас
меньше позору, или не будь его вовсе, вы  были  бы  несчастнее...  (ЂглаЯ  с
наслаждением выговаривала эти слишком уж поспешно  выскакивавшие,  но  давно
уже приготовленные и обдуманные слова, тогда еще обдуманные, когда и во  сне
не представлЯлось теперешнего свиданиЯ; она  Ядовитым  взглЯдом  следила  за
эффектом их на искаженном от волнениЯ лице Ќастасьи ”илипповны.) ‚ы помните,
- продолжала она, - тогда он написал мне письмо; он говорит, что вы про  это
письмо знаете и даже читали его? Џо  этому  письму  Я  все  понЯла  и  верно
понЯла; он недавно мне подтвердил это сам, то-есть все,  что  Я  теперь  вам
говорю, слово в слово даже. Џосле письма Я стала ждать. џ  угадала,  что  вы
должны приехать сюда, потому что вам нельзЯ же быть без Џетербурга:  вы  еще
слишком молоды и хороши собой длЯ провинции...  ‚прочем,  это  тоже  не  мои
слова, - прибавила она, ужасно покраснев, и с  этой  минуты  краска  уже  не
сходила с ее лица, вплоть до самого окончаниЯ речи. - Љогда Я увидала  опЯть
кнЯзЯ, мне стало ужасно за него больно и обидно. Ќе смейтесь; если вы будете
смеЯтьсЯ, то вы недостойны это понЯть...
     - ‚ы видите, что Я не смеюсь, - грустно и строго  проговорила  ЌастасьЯ
”илипповна.
     - ‚прочем, мне все равно, смейтесь, как вам угодно. Љогда Я  стала  его
спрашивать сама, он мне сказал,  что  давно  уже  вас  не  любит,  что  даже
воспоминание о вас ему мучительно, но что ему  вас  жаль,  и  что  когда  он
припоминает о вас, то его сердце точно "пронзено на веки". џ вам должна  еще
сказать, что Я ни одного человека не встречала в  жизни,  подобного  ему  по
благородному простодушию и безграничной доверчивости. џ догадалась после его
слов, что всЯкий, кто захочет, тот и может его обмануть, и кто бы ни обманул
его, он а потом всЯкому простит, и вот за это-то Я его и полюбила...
     ЂглаЯ остановилась на мгновение, как бы пораженнаЯ, как бы  самой  себе
не верЯ, что она могла выговорить такое  слово;  но  в  то  же  времЯ  почти
беспредельнаЯ гордость засверкала в ее взглЯде; казалось, ей теперь было уже
все равно, хотЯ бы даже "эта женщина" засмеЯлась сейчас  над  вырвавшимсЯ  у
нее признанием.
     - џ вам все сказала, и уж конечно вы теперь понЯли, чего Я от вас хочу?
     - Њожет быть, и понЯла, но  скажите  сами,  -  тихо  ответила  ЌастасьЯ
”илипповна.
     ѓнев загорелсЯ в лице Ђглаи.
     - џ хотела от вас узнать, - твердо и раздельно  произнесла  она,  -  по
какому праву вы вмешиваетесь в его  чувства  ко  мне?  Џо  какому  праву  вы
осмелились ко мне писать письма? Џо какому праву вы заЯвлЯете поминутно, ему
и мне, что вы его любите, после того, как сами же его кинули  и  от  него  с
такою обидой и... позором убежали?
     - џ не заЯвлЯла ни ему, ни вам, что его люблю, - с  усилием  выговорила
ЌастасьЯ ”илипповна, - и... вы правы, Я от него убежала... -  прибавила  она
едва слышно.
     - Љак не заЯвлЯли "ни ему, ни мне"? - вскричала ЂглаЯ:  -  а  письма-то
ваши? Љто вас просил нас сватать и менЯ уговаривать идти за него? ђазве  это
не заЯвление? ‡ачем вы к нам напрашиваетесь? џ сначала было подумала, что вы
хотите, напротив,  отвращение  во  мне  к  нему  поселить  тем,  что  к  нам
замешались, и чтоб Я его бросила; и потом только догадалась, в чем дело: вам
просто  вообразилось,  что   вы   высокий   подвиг   делаете   всеми   этими
кривлЯниЯми... Ќу, могли ли вы его любить, если так любите  свое  тщеславие?
‡ачем вы просто не уехали отсюда, вместо  того,  чтобы  мне  смешные  письма
писать? ‡ачем вы не выходите теперь за благородного  человека,  который  вас
так любит и сделал вам честь,  предложив  свою  руку?  ‘лишком  Ясно  зачем:
выйдете за ђогожина, какаЯ же тогда обида останетсЯ? „аже слишком  уж  много
чести получите! Џро вас …вгений Џавлыч сказал, что  вы  слишком  много  поэм
прочли и "слишком много образованы длЯ вашего... положениЯ"; что вы  книжнаЯ
женщина и белоручка; прибавьте ваше тщеславие, вот и все ваши причины...
     - Ђ вы не белоручка?
     ‘лишком поспешно, слишком обнаженно дошло  дело  до  такой  неожиданной
точки, неожиданной, потому что ЌастасьЯ ”илипповна, отправлЯЯсь в  Џавловск,
еще мечтала  о  чем-то,  хотЯ,  конечно,  предполагала  скорее  дурное,  чем
хорошее; ЂглаЯ же решительно была увлечена  порывом  в  одну  минуту,  точно
падала с горы, и не  могла  удержатьсЯ  пред  ужасным  наслаждением  мщениЯ.
Ќастасье ”илипповне даже странно было так увидеть Ђглаю; она смотрела на нее
и точно себе не верила, и решительно не нашлась в первое мгновение. Ѓыла  ли
она женщина, прочитавшаЯ много поэм, как предположил …вгений  Џавлович,  или
просто была сумасшедшаЯ, как уверен был кнЯзь, во всЯком случае эта женщина,
- иногда с такими циническими и дерзкими приемами,  -  на  самом  деле  была
гораздо стыдливее, нежнее и доверчивее, чем бы можно было о  ней  заключить.
Џравда, в ней было много книжного, мечтательного, затворившегосЯ  в  себе  и
фантастического,  но  зато  сильного  и  глубокого...  ЉнЯзь  понимал   это;
страдание  выразилось  в  лице  его.  ЂглаЯ  это  заметила  и  задрожала  от
ненависти.
     - Љак вы смеете так обращатьсЯ ко мне? - проговорила она с  невыразимым
высокомерием, отвечаЯ на замечание Ќастасьи ”илипповны.
     - ‚ы, вероЯтно, ослышались, -  удивилась  ЌастасьЯ  ”илипповна.  -  Љак
обращалась Я к вам?
     - …сли вы хотели быть честною женщиной, так отчего вы не бросили  тогда
вашего обольстителЯ, ’оцкого, просто...  без  театральных  представлений?  -
сказала вдруг ЂглаЯ, ни с того, ни с сего.
     - —то вы знаете о моем положении, чтобы сметь судить менЯ? - вздрогнула
ЌастасьЯ ”илипповна, ужасно побледнев.
     - ‡наю то, что вы не пошли работать, а ушли с богачом  ђогожиным  чтобы
падшего ангела из себЯ представить. Ќе  удивлЯюсь,  что  ’оцкий  от  падшего
ангела застрелитьсЯ хотел!
     - Ћставьте! - с отвращением и как бы  чрез  боль  проговорила  ЌастасьЯ
”илипповна: - вы так же  менЯ  понЯли  как...  горничнаЯ  „арьи  Ђлексеевны,
котораЯ с женихом своим  намедни  у  мирового  судилась.  ’а  бы  лучше  вас
понЯла...
     - ‚ероЯтно, честнаЯ девушка и живет своим трудом. Џочему вы-то с  таким
презрением относитесь к горничной?
     - џ не к труду с презрением отношусь,  а  к  вам,  когда  вы  об  труде
говорите.
     - ‡ахотела быть честною, так в прачки бы шла.
     Ћбе поднЯлись и бледные смотрели друг на друга.
     - ЂглаЯ, остановитесь! ‚едь это несправедливо,  -  вскричал  кнЯзь  как
потерЯнный. ђогожин уже не улыбалсЯ, но слушал сжав губы и скрестив руки.
     - ‚от, смотрите на  нее,  -  говорила  ЌастасьЯ  ”илипповна,  дрожа  от
озлоблениЯ, - на эту барышню! € Я ее за ангела почитала! ‚ы без  гувернантки
ко мне пожаловали, ЂглаЯ €вановна?.. Ђ хотите... хотите, Я вам скажу  сейчас
прЯмо,  без  прикрас,  зачем  вы  ко  мне  пожаловали?  ‘трусили,  оттого  и
пожаловали.
     - ‚ас струсила? - спросила ЂглаЯ,  вне  себЯ  от  наивного  и  дерзкого
изумлениЯ, что та смела с нею так заговорить.
     - Љонечно, менЯ! ЊенЯ  боитесь,  если  решились  ко  мне  придти.  Љого
боишьсЯ, того не презираешь. € подумать, что Я вас  уважала,  даже  до  этой
самой минуты! Ђ знаете, почему вы боитесь менЯ, и в чем теперь ваша  главнаЯ
цель? ‚ы хотели сами лично удостоверитьсЯ: больше ли он менЯ, чем вас, любит
или нет, потому что вы ужасно ревнуете...
     - Ћн мне уже сказал, что вас ненавидит... - едва пролепетала ЂглаЯ.
     - Њожет быть; может быть, Я и не стою его, только... только солгали вы,
Я думаю! Ќе может он менЯ ненавидеть, и не мог он так сказать!  џ,  впрочем,
готова вам простить... во внимание к вашему положению... только все-таки Я о
вас лучше думала; думала, что вы и  умнее,  да  и  получше  даже  собой,  ей
богу!.. Ќу, возьмите же ваше сокровище... вот он, на вас глЯдит,  опомнитьсЯ
не может, берите его себе, но под условием: ступайте сейчас же прочь! ‘ию же
минуту!..
     Ћна упала в кресла и залилась слезами. Ќо вдруг что-то новое заблистало
в глазах ее; она пристально и упорно посмотрела на Ђглаю, и встала с места:
     - Ђ хочешь, Я сейчас... при-ка-жу, слышишь ли? только ему при-ка-жу,  и
он тотчас же бросит тебЯ и останетсЯ при мне навсегда и женитсЯ на мне, а ты
побежишь домой одна? •очешь, хочешь? -  крикнула  она  как  безумнаЯ,  может
быть, почти сама не верЯ, что могла выговорить такие слова.
     ЂглаЯ в испуге бросилась было к дверЯм, но остановилась в  дверЯх,  как
бы прикованнаЯ, и слушала.
     - •очешь, Я прогоню ђогожина? ’ы думала,  что  Я  уж  и  повенчалась  с
ђогожиным длЯ твоего  удовольствиЯ?  ‚от  сейчас  при  тебе  крикну:  "“йди,
ђогожин!" а кнЯзю скажу: "помнишь, что ты обещал?" ѓосподи! „а длЯ чего же Я
себЯ так унизила пред ними? „а не ты ли же,  кнЯзь,  менЯ  сам  уверЯл,  что
пойдешь за мною, что бы ни случилось со мной, и никогда  менЯ  не  покинешь;
что ты менЯ любишь, и все мне прощаешь и менЯ  у...  ува...  „а,  ты  и  это
говорил! и Я, чтобы только тебЯ развЯзать, от  тебЯ  убежала,  а  теперь  не
хочу! ‡а что она со мной как с беспутной поступила? ЃеспутнаЯ ли Я, спроси у
ђогожина, он тебе скажет! ’еперь, когда она опозорила менЯ, да еще  в  твоих
же глазах, и ты от менЯ отвернешьсЯ, а ее под ручку с собой уведешь? „а будь
же ты проклЯт после того за то, что Я в тебЯ одного поверила. “йди, ђогожин,
тебЯ не нужно! - кричала она почти без памЯти, с усилием выпускаЯ  слова  из
груди, с исказившимсЯ лицом и с запекшимисЯ губами, очевидно, сама  не  верЯ
ни на каплю своей фанфаронаде, но в то  же  времЯ  хоть  секунду  еще  желаЯ
продлить мгновение и обмануть себЯ. Џорыв был так силен,  что,  может  быть,
она бы и умерла, так, по крайней мере, показалось кнЯзю. - ‚от он, смотри! -
прокричала она наконец Ђглае, указываЯ рукой на кнЯзЯ: - если он  сейчас  не
подойдет ко мне, не возьмет менЯ и не бросит тебЯ,  то  бери  же  его  себе,
уступаю, мне его не надо.
     € она, и ЂглаЯ остановились как бы в ожидании, и обе,  как  помешанные,
смотрели на кнЯзЯ. Ќо он, может быть, и не понимал всей силы  этого  вызова,
даже наверно можно сказать. Ћн только видел пред собой  отчаЯнное,  безумное
лицо, от которого, как проговорилсЯ он раз Ђглае, у него "пронзено  навсегда
сердце". Ћн не мог более вынести и с мольбой и упреком  обратилсЯ  к  Ђглае,
указываЯ на Ќастасью ”илипповну:
     - ђазве это возможно! ведь она... сумасшедшаЯ!
     Ќо только это и успел выговорить, онемев под ужасным взглЯдом Ђглаи.  ‚
этом взглЯде выразилось столько  страданиЯ  и  в  то  же  времЯ  бесконечной
ненависти, что он всплеснул руками, вскрикнул и бросилсЯ к ней, но уже  было
поздно! Ћна не перенесла даже и  мгновениЯ  его  колебаниЯ,  закрыла  руками
лицо, вскрикнула: "ах, боже  мой!"  и  бросилась  вон  из  комнаты,  за  ней
ђогожин, чтоб отомкнуть ей задвижку у дверей на улицу. Џобежал и  кнЯзь,  но
на пороге обхватили его руками. “битое, искаженное лицо Ќастасьи  ”илипповны
глЯдело на него в упор и посиневшие губы шевелились, спрашиваЯ:
     - ‡а ней? ‡а ней?..
     Ћна упала без чувств ему на руки. Ћн поднЯл ее, внес в комнату, положил
в кресла и стал над ней в тупом ожидании. Ќа столике стоЯл стакан  с  водой;
воротившийсЯ ђогожин схватил его и брызнул ей в лицо воды; она открыла глаза
и с минуту ничего не понимала; но вдруг осмотрелась, вздрогнула,  вскрикнула
и бросилась к кнЯзю.
     - Њой! Њой! -  вскричала  она:  -  ушла  гордаЯ  барышнЯ?  ха-ха-ха!  -
смеЯлась она в истерике: - ха-ха-ха! џ его этой барышне отдавала! „а  зачем?
длЯ чего? ‘умасшедшаЯ! ‘умасшедшаЯ!.. Џоди прочь, ђогожин, ха-ха-ха!
     ђогожин пристально посмотрел на них, не  сказал  ни  слова,  взЯл  свою
шлЯпу и вышел. —рез десЯть минут кнЯзь сидел подле Ќастасьи  ”илипповны,  не
отрываЯсь смотрел на нее, и гладил ее по головке и по  лицу  обеими  руками,
как малое дитЯ. Ћн хохотал на ее хохот и готов был плакать на ее  слезы.  Ћн
ничего не говорил, но пристально вслушивалсЯ в ее порывистый, восторженный и
бессвЯзный лепет, врЯд ли понимал  что-нибудь,  но  тихо  улыбалсЯ,  и  чуть
только ему казалось, что она начинала опЯть тосковать или плакать,  упрекать
или жаловатьсЯ, тотчас же начинал ее опЯть гладить по головке и нежно водить
руками по ее щекам, утешаЯ и уговариваЯ ее как ребенка.

        IX.
     Џрошло две недели после событиЯ, рассказанного  в  последней  главе,  и
положение действующих лиц  нашего  рассказа  до  того  изменилось,  что  нам
чрезвычайно трудно приступать к продолжению без особых объЯснений. €  однако
мы  чувствуем,  что  должны  ограничитьсЯ  простым  изложением  фактов,   по
возможности, без особых объЯснений, и по весьма простой причине: потому  что
сами,  во  многих  случаЯх,  затруднЯемсЯ   объЯснить   происшедшее.   ’акое
предуведомление с нашей стороны должно показатьсЯ весьма странным и  неЯсным
читателю: как рассказывать то, о чем не имеешь ни Ясного понЯтиЯ, ни личного
мнениЯ? —тобы не  ставить  себЯ  еще  в  более  фальшивое  положение,  лучше
постараемсЯ объЯснитьсЯ на примере и,  может  быть,  благосклонный  читатель
поймет, в чем именно мы затруднЯемсЯ, тем более, что этот  пример  не  будет
отступление а напротив прЯмым и непосредственным продолжением рассказа.
     „ве недели спустЯ, то-есть уже в начале июлЯ, и в продолжение этих двух
недель историЯ нашего героЯ и особенно последнее  приключение  этой  истории
обращаютсЯ в странный, весьма увеселительный, почти невероЯтный и  в  то  же
времЯ почти  наглЯдный  анекдот,  распространЯющийсЯ  мало-по-малу  по  всем
улицам, соседним с дачами ‹ебедева, Џтицына,  „арии  Ђлексеевны,  …панчиных,
короче сказать, почти по всему городу и даже по окрестностЯм его. Џочти  все
общество, -  туземцы,  дачники,  приезжающие  на  музыку,  -  все  принЯлись
рассказывать одну и ту же историю, на тысЯчу разных  вариЯций,  о  том,  как
один кнЯзь, произведЯ скандал в честном и известном доме  и  отказавшись  от
девицы из этого дома, уже невесты своей, увлексЯ известною лореткой,  порвал
все прежние свЯзи и, несмотрЯ ни на что, несмотрЯ  на  угрозы,  несмотрЯ  на
всеобщее негодование публики, намереваетсЯ обвенчатьсЯ на-днЯх с опозоренною
женщиной, здесь же в Џавловске, открыто, публично, поднЯв  голову  и  смотрЯ
всем прЯмо в глаза. Ђнекдот до того становилсЯ изукрашен скандалами, до того
много вмешано было в него известных и значительных лиц, до того придано было
ему разных фантастических и загадочных оттенков,  а  с  другой  стороны,  он
представлЯлсЯ в  таких  неопровержимых  и  наглЯдных  фактах,  что  всеобщее
любопытство и сплетни  были,  конечно,  очень  извинительны.  ‘амое  тонкое,
хитрое и в то же времЯ правдоподобное толкование оставалось  за  несколькими
серьезными сплетниками, из того  слоЯ  разумных  людей,  которые  всегда,  в
каждом обществе, спешат прежде всего уЯснить другим событие, в  чем  находЯт
свое призвание, а нередко и утешение. Џо  их  толкованию,  молодой  человек,
хорошей фамилии, кнЯзь, почти богатый, дурачок, но демократ  и  помешавшийсЯ
на современном  нигилизме,  обнаруженном  господином  ’ургеневым,  почти  не
умеющий говорить по-русски, влюбилсЯ в дочь генерала …панчина и достиг того,
что его принЯли в доме как жениха. Ќо подобно тому  французу-семинаристу,  о
котором  только-что  напечатан  был  анекдот,  и  который  нарочно  допустил
посвЯтить себЯ в  сан  свЯщенника,  нарочно  сам  просил  этого  посвЯщениЯ,
исполнил все обрЯды, все поклонениЯ,  лобызаниЯ,  клЯтвы  и  пр.,  чтобы  на
другой же день публично объЯвить письмом своему епископу, что он, не веруЯ в
бога, считает бесчестным обманывать народ  и  кормитьсЯ  от  него  даром,  а
потому слагает с себЯ вчерашний сан, а письмо свое  печатает  в  либеральных
газетах, - подобно этому атеисту, сфальшивил будто бы в своем роде и  кнЯзь.
ђассказывали,  будто  он  нарочно  ждал  торжественного  званого  вечера   у
родителей своей  невесты,  на  котором  он  был  представлен  весьма  многим
значительным лицам, чтобы вслух  и  при  всех  заЯвить  свой  образ  мыслей,
обругать почтенных сановников, отказатьсЯ от  своей  невесты  публично  и  с
оскорблением, и, сопротивлЯЯсь выводившим  его  слугам,  разбить  прекрасную
китайскую вазу.  Љ  этому  прибавлЯли,  в  виде  современной  характеристики
нравов, что бестолковый молодой человек действительно  любил  свою  невесту,
генеральскую дочь, но отказалсЯ от  нее  единственно  из  нигилизма  и  ради
предстоЯщего скандала, чтобы не отказать себе в удовольствии  женитьсЯ  пред
всем светом на потерЯнной женщине и тем доказать, что в его убеждении нет ни
потерЯнных, ни добродетельных женщин, а есть только одна свободнаЯ  женщина;
что он в светское и старое разделение не  верит,  а  верует  в  один  только
"женский вопрос". —то наконец потерЯннаЯ  женщина  в  глазах  его  даже  еще
несколько выше, чем непотерЯннаЯ. ќто объЯснение показалось весьма вероЯтным
и  было  принЯто  большинством  дачников,  тем  более,  что   подтверждалось
ежедневными фактами. Џравда,  множество  вещей  оставались  неразъЯсненными:
рассказывали, что беднаЯ девушка до того любила своего жениха, по  некоторым
- "обольстителЯ", что прибежала к нему на другой же день, как он ее  бросил,
и когда он сидел у своей любовницы; другие уверЯли, напротив, что она им  же
была нарочно завлечена к любовнице, единственно из  нигилизма,  то-есть  длЯ
срама и оскорблениЯ.  Љак  бы  то  ни  было,  а  интерес  событиЯ  возрастал
ежедневно, тем более, что не оставалось ни малейшего  сомнениЯ  в  том,  что
скандальнаЯ свадьба действительно совершитсЯ.
     € вот, если бы спросили у нас разъЯснениЯ, - не насчет  нигилистических
оттенков событиЯ, о, нет! - а просто  лишь  насчет  того,  в  какой  степени
удовлетворЯет назначеннаЯ  свадьба  действительным  желаниЯм  кнЯзЯ,  в  чем
именно состоЯт  в  настоЯщую  минуту  эти  желаниЯ,  как  именно  определить
состоЯние духа нашего героЯ в настоЯщий момент, и прочее и прочее в этом  же
роде, то мы, признаемсЯ, были бы в большом затруднении  ответить.  Њы  знаем
только  одно,  что  свадьба  назначена  действительно,  и  что   сам   кнЯзь
уполномочил ‹ебедева, Љеллера и какого-то знакомого ‹ебедева,  которого  тот
представил кнЯзю на этот случай, принЯть на себЯ все хлопоты по этому  делу,
как церковные, так и хозЯйственные; что денег велено  было  не  жалеть,  что
торопила и настаивала на свадьбе  ЌастасьЯ  ”илипповна;  что  шафером  кнЯзЯ
назначен был Љеллер, по собственной его  пламенной  просьбе,  а  к  Ќастасье
”илипповне - Ѓурдовский, принЯвший это назначение с восторгом,  и  что  день
свадьбы  назначен  был  в  начале  июлЯ.  Ќо  кроме  этих,   весьма   точных
обстоЯтельств, нам известны и еще некоторые факты,  которые  решительно  нас
сбивают с толку, именно потому, что противоречат с  предыдущими.  Њы  крепко
подозреваем, например, что, уполномочив ‹ебедева и прочих  принЯть  на  себЯ
все хлопоты, кнЯзь чуть ли не забыл в тот же самый день, что у него  есть  и
церемониймейстер, и  шафера,  и  свадьба,  и  что  если  он  и  распорЯдилсЯ
поскорее, передав другим хлопоты, то единственно длЯ того, чтоб уж самому  и
не думать об этом и даже, может быть, поскорее забыть  об  этом.  Ћ  чем  же
думал он сам, в таком случае, о  чем  хотел  помнить  и  к  чему  стремилсЯ?
‘омнениЯ нет тоже, что тут не было над ним  никакого  насилиЯ  (со  стороны,
например,  Ќастасьи  ”илипповны),  что  ЌастасьЯ  ”илипповна   действительно
непременно пожелала скорей свадьбы, и что она свадьбу выдумала, а  вовсе  не
кнЯзь; но кнЯзь согласилсЯ свободно; даже как-то рассеЯнно и  в  роде  того,
как если бы попросили у него какую-нибудь довольно обыкновенную вещь.  ’аких
странных фактов пред нами очень много, но они не только не разъЯснЯют, а, по
нашему мнению, даже  затемнЯют  истолкование  дела,  сколько  бы  мы  их  ни
приводили; но однако представим еще пример:
     ’ак, нам совершенно известно, что в продолжение этих двух недель  кнЯзь
целые дни и вечера проводил вместе с Ќастасьей ”илипповной,  что  она  брала
его с собой на прогулки, на музыку; что он разъезжал с  нею  каждый  день  в
колЯске; что он начинал беспокоитьсЯ о ней, если  только  час  не  видел  ее
(стало быть, по всем признакам, любил ее искренно); что слушал ее с тихою  и
кроткою улыбкой, о чем бы она ему ни говорила, по целым часам, и сам  ничего
почти не говорЯ. Ќо мы знаем также, что он, в эти же дни, несколько  раз,  и
даже много раз, вдруг отправлЯлсЯ к …панчиным, не скрываЯ этого от  Ќастасьи
”илипповны, от чего та приходила  чуть  не  в  отчаЯние.  Њы  знаем,  что  у
…панчиных, пока они оставались в Џавловске, его не принимали, в  свидании  с
Ђглаей €вановной ему постоЯнно  отказывали;  что  он  уходил,  ни  слова  не
говорЯ, а на другой же день шел к ним опЯть, как  бы  совершенно  позабыв  о
вчерашнем отказе, и, разумеетсЯ, получал новый отказ.  Ќам  известно  также,
что  час  спустЯ  после  того,  как  ЂглаЯ  €вановна  выбежала  от  Ќастасьи
”илипповны, а, может, даже  и  раньше  часу,  кнЯзь  уже  был  у  …панчиных,
конечно, в уверенности найти там Ђглаю, и  что  поЯвление  его  у  …панчиных
произвело тогда чрезвычайное смущение и страх в доме, потому что ЂглаЯ домой
еще не возвратилась и от него только  в  первый  раз  и  услышали,  что  она
уходила с ним к Ќастасье ”илипповне. ђассказывали, что ‹изавета Џрокофьевна,
дочери  и  даже  кнЯзь  ™.  обошлись  тогда  с  кнЯзем  чрезвычайно  жестко,
неприЯзненно, и что тогда же и  отказали  ему  в  горЯчих  выражениЯх,  и  в
знакомстве, и в дружбе, особенно когда ‚арвара Ђрдалионовна вдруг Явилась  к
‹изавете Џрокофьевне и объЯвила, что ЂглаЯ €вановна уже с час как  у  ней  в
доме в положении ужасном, и домой, кажетсЯ, идти  не  хочет.  ќто  последнее
известие  поразило  ‹изавету  Џрокофьевну  более  всего  и  было  совершенно
справедливо:  выйдЯ  от  Ќастасьи  ”илипповны,  ЂглаЯ  действительно  скорей
согласилась бы умереть, чем показатьсЯ теперь на  глаза  своим  домашним,  и
потому кинулась к Ќине Ђлександровне. ‚арвара же Ђрдалионовна тотчас нашла с
своей стороны необходимым уведомить обо всем этом, нимало не медлЯ, ‹изавету
Џрокофьевну. € мать, и дочери, все тотчас же бросились к Ќине Ђлександровне,
за ними сам отец семейства, €ван ”едорович, только что ЯвившийсЯ  домой;  за
ними же поплелсЯ и кнЯзь ‹ев Ќиколаевич,  несмотрЯ  на  изгнание  и  жесткие
слова; но, по распорЯжению ‚арвары Ђрдалионовны, его  и  там  не  пустили  к
Ђглае. „ело кончилось, впрочем, тем, что когда ЂглаЯ увидала мать и  сестер,
плачущих над нею и нисколько ее не упрекающих, то бросилась к ним в  объЯтиЯ
и тотчас же воротилась с ними домой. ђассказывали,  хотЯ  слухи  были  и  не
совершенно   точные,   что   ѓавриле   Ђрдалионовичу   и   тут   ужасно   не
посчастливилось; что, улучив времЯ,  когда  ‚арвара  Ђрдалионовна  бегала  к
‹изавете Џрокофьевне, он, наедине с Ђглаей, вздумал было заговорить о  любви
своей; что, слушаЯ его, ЂглаЯ, несмотрЯ на всю свою  тоску  и  слезы,  вдруг
расхохоталась и вдруг предложила  ему  странный  вопрос:  сожжет  ли  он,  в
доказательство  своей  любви,  свой  палец  сейчас  же  на  свечке?  ѓаврила
Ђрдалионович был, говорили, ошеломлен предложением и  до  того  не  нашелсЯ,
выразил  до  того  чрезвычайное  недоумение  в   своем   лице,   что   ЂглаЯ
расхохоталась на него, как в истерике, и убежала от  него  на  верх  к  Ќине
Ђлександровне, где уже и нашли ее родители. ќтот анекдот дошел до кнЯзЯ чрез
€пполита, на другой день. “же не встававший с постели €пполит нарочно послал
за кнЯзем, чтобы передать ему это известие. Љак дошел до €пполита этот слух,
нам неизвестно, но когда и кнЯзь услышал о свечке и о пальце, то  рассмеЯлсЯ
так, что даже удивил €пполита; потом вдруг  задрожал  и  залилсЯ  слезами...
‚ообще он был в эти дни в большом беспокойстве и в необыкновенном  смущении,
неопределенном и мучительном. €пполит утверждал прЯмо, что находит его не  в
своем уме; но этого еще никак нельзЯ было сказать утвердительно.
     ЏредставлЯЯ все эти факты и  отказываЯсь  их  объЯснить,  мы  вовсе  не
желаем оправдать нашего героЯ в глазах наших читателей. Њало того, мы вполне
готовы разделить и самое негодование, которое он  возбудил  к  себе  даже  в
друзьЯх своих. „аже ‚ера ‹ебедева некоторое времЯ негодовала на  него;  даже
ЉолЯ негодовал; негодовал даже Љеллер, до того  времени  как  выбран  был  в
шафера, не говорЯ уже о  самом  ‹ебедеве,  который  даже  начал  интриговать
против кнЯзЯ, и тоже от негодованиЯ, и даже весьма искреннего. Ќо об этом мы
скажем после. ‚ообще же мы вполне и в высшей степени сочувствуем  некоторым,
весьма сильным и даже глубоким по своей психологии словам …вгениЯ Џавловича,
которые тот прЯмо и без церемонии высказал кнЯзю, в дружеском разговоре,  на
шестой или на седьмой день после  событиЯ  у  Ќастасьи  ”илипповны.  ‡аметим
кстати, что не только сами …панчины,  но  и  все  принадлежавшие  прЯмо  или
косвенно к дому …панчиных нашли нужным совершенно порвать  с  кнЯзем  всЯкие
отношениЯ. ЉнЯзь ™., например, даже отвернулсЯ, встретив кнЯзЯ, и  не  отдал
ему поклона. Ќо …вгений Џавлович не побоЯлсЯ скомпрометировать себЯ, посетив
кнЯзЯ, несмотрЯ на то, что опЯть стал бывать у …панчиных каждый день  и  был
принЯт даже с видимым усилением радушиЯ. Ћн пришел к кнЯзю ровно  на  другой
день после выезда всех …панчиных из Џавловска. ‚ходЯ, он уже знал  обо  всех
распространившихсЯ  в  публике  слухах,  даже,  может,  и  сам  им   отчасти
способствовал. ЉнЯзь  ему  ужасно  обрадовалсЯ  и  тотчас  же  заговорил  об
…панчиных; такое простодушное и прЯмое начало совершенно развЯзало и …вгениЯ
Џавловича, так что и он без обинЯков приступил прЯмо к делу.
     ЉнЯзь еще и не знал, что …панчины выехали; он был  поражен,  побледнел;
но чрез минуту покачал головой, в смущении и в  раздумьи,  и  созналсЯ,  что
"так и должно было быть"; затем быстро осведомилсЯ "куда же выехали?"
     …вгений Џавлович между тем пристально его наблюдал, и все это,  то-есть
быстрота вопросов, простодушие  их,  смущение  и  в  то  же  времЯ  какаЯ-то
страннаЯ откровенность, беспокойство  и  возбуждение,  -  все  это  не  мало
удивило его. Ћн, впрочем, любезно и подробно сообщил  обо  всем  кнЯзю:  тот
многого еще не знал, и это был первый вестник из дома.  Ћн  подтвердил,  что
ЂглаЯ действительно была больна и трое суток почти  напролет  не  спала  все
ночи, в жару; что теперь  ей  легче,  и  она  вне  всЯкой  опасности,  но  в
положении нервном, истерическом... "•орошо еще, что в доме полнейший мир!  Ћ
прошедшем стараютсЯ не намекать даже и промежду себЯ, не только  при  Ђглае.
ђодители уже переговорили между собой  о  путешествии  за  границу,  осенью,
тотчас после свадьбы Ђделаиды; ЂглаЯ молча принЯла первые  заговариваниЯ  об
этом". Ћн, …вгений Џавлович, тоже, может быть, за границу поедет. „аже кнЯзь
™., может быть, соберетсЯ, месЯца на два, с Ђделаидой, если  позволЯт  дела.
‘ам генерал останетсЯ. Џереехали все теперь в Љолмино, их имение, верстах  в
двадцати от Џетербурга, где поместительный господский дом.  ЃелоконскаЯ  еще
не уезжала в Њоскву и даже, кажетсЯ, нарочно осталась. ‹изавета  Џрокофьевна
сильно настаивала на том, что нет возможности оставатьсЯ в  Џавловске  после
всего происшедшего; он, …вгений Џавлович, сообщал ей каждодневно о слухах по
городу. Ќа …лагинской даче тоже на нашли возможным поселитьсЯ.
     - Ќу, да и в самом деле, - прибавил  …вгений  Џавлович,  -  согласитесь
сами, можно ли выдержать... особенно знаЯ все,  что  у  вас  здесь  ежечасно
делаетсЯ, в вашем доме, кнЯзь, и  после  ежедневных  ваших  посещений  туда,
несмотрЯ на отказы...
     - „а, да, да, вы правы, Я хотел  видеть  Ђглаю  €вановну...  -  закачал
опЯть головою кнЯзь.
     - Ђх, милый кнЯзь, - воскликнул вдруг …вгений Џавлович с одушевлением и
с грустью, - как могли вы тогда допустить... все,  что  произошло?  Љонечно,
конечно, все это было длЯ вас так неожиданно... џ согласен,  что  вы  должны
были потерЯтьсЯ и... не могли же вы остановить безумную девушку, это было не
в ваших силах! Ќо ведь должны же вы были понЯть, до какой степени серьезно и
сильно эта девушка... к вам относилась. Ћна не захотела делитьсЯ с другой, и
вы... и вы могли покинуть и разбить такое сокровище!
     - „а, да, вы правы; да, Я виноват, - заговорил опЯть  кнЯзь  в  ужасной
тоске, - и знаете: ведь она одна, одна только  ЂглаЯ  смотрела  на  Ќастасью
”илипповну... Ћстальные никто ведь так не смотрели.
     - „а тем-то и возмутительно все это,  что  тут  и  серьезного  не  было
ничего! - вскричал …вгений Џавлович, решительно увлекаЯсь. - Џростите  менЯ,
кнЯзь, но... Я... Я думал об этом, кнЯзь; Я много передумал; Я знаю все, что
происходило прежде, Я знаю все, что было полгода назад, все,  и  -  все  это
было не серьезно! ‚се это было  одно  только  головное  увлечение,  картина,
фантазиЯ,  дым,  и  только  одна  испуганнаЯ  ревность  совершенно-неопытной
девушки могла принЯть это за что-то серьезное!..
     ’ут …вгений Џавлович, уже совершенно  без  церемонии,  дал  волю  всему
своему негодованию. ђазумно  и  Ясно,  и,  повторЯем,  с  чрезвычайною  даже
психологией, развернул  он  пред  кнЯзем  картину  всех  бывших  собственных
отношений кнЯзЯ к Ќастасье ”илипповне.  …вгений  Џавлович  и  всегда  владел
даром  слова;  теперь  же  достиг  даже  красноречиЯ.  "‘  самого   начала",
провозгласил он, "началось у вас ложью;  что  ложью  началось,  то  ложью  и
должно  было  кончитьсЯ;  это  закон  природы.  џ  не  согласен,  и  даже  в
негодовании, когда вас, - ну там кто-нибудь, - называют идиотом; вы  слишком
умны длЯ такого названиЯ; но вы и настолько странны, чтобы не быть  как  все
люди:  согласитесь  сами.  џ  решил,  что   фундамент   всего   происшедшего
составилсЯ,  во-первых,  из  вашей,  так  сказать,  врожденной   неопытности
(заметьте, кнЯзь, это слово: "врожденной"),  потом  из  необычайного  вашего
простодушиЯ; далее, из феноменального отсутствиЯ  чувства  меры  (в  чем  вы
несколько раз уже сознавались сами) - и,  наконец,  из  огромной,  наплывной
массы головных убеждений, которые вы, со всею необычайною честностью  вашею,
принимаете до сих пор за убеждениЯ истинные, природные  и  непосредственные!
‘огласитесь сами, кнЯзь, что в ваши отношениЯ к Ќастасье ”илипповне с самого
начала легло нечто условно-демократическое (Я выражаюсь длЯ краткости),  так
сказать, обаЯние "женского вопроса" (чтобы выразитьсЯ еще короче). џ ведь  в
точности знаю всю эту странную скандальную  сцену,  происшедшую  у  Ќастасьи
”илипповны, когда ђогожин принес свои деньги.  •отите,  Я  разберу  вам  вас
самих как по пальцам, покажу вам вас же  самого  как  в  зеркале,  до  такой
точности Я знаю, в чем было дело, и почему оно так  обернулось!  ‚ы,  юноша,
жаждали в вейцарии родины, стремились в ђоссию как в страну  неведомую,  но
обетованную; прочли много книг о ђоссии, книг, может быть, превосходных,  но
длЯ вас вредных; Явились с первым пылом  жажды  деЯтельности,  так  сказать,
набросились на деЯтельность! € вот, в тот же день вам  передают  грустную  и
подымающую сердце  историю  об  обиженной  женщине,  передают  вам,  то-есть
рыцарю, девственнику - и о женщине! ‚ тот же день вы видите эту женщину;  вы
околдованы  ее  красотой,  фантастическою,  демоническою  красотой  (Я  ведь
согласен, что она  красавица).  Џрибавьте  нервы,  прибавьте  вашу  падучую,
прибавьте нашу Џетербург скую, потрЯсающую нервы  оттепель;  прибавьте  весь
этот день, в незнакомом и почти фантастическом длЯ вас городе, день встреч и
сцен, день неожиданных знакомств, день самой  неожиданной  действительности,
день трех красавиц …панчиных  и  в  их  числе  Ђглаи;  прибавьте  усталость,
головокружение; прибавьте гостиную Ќастасьи ”илипповны и тон этой  гостиной,
и... чего же вы могли ожидать от себЯ самого в ту минуту, как вы думаете?
     - „а, да; да, да, - качал головою кнЯзь, начинаЯ краснеть,  -  да,  это
почти что ведь так; и знаете, Я действительно почти  всю  ночь  накануне  не
спал, в вагоне, и всю запрошлую ночь, и очень был расстроен...
     - Ќу да, конечно, к чему же Я и клоню?  -  продолжал  горЯчась  …вгений
Џавлович: - Ясное дело, что вы, так сказать, в упоении восторга, набросились
на возможность заЯвить публично великодушную мысль, что вы, родовой кнЯзь  и
чистый человек, не считаете бесчестною женщину, опозоренную не по ее вине, а
по вине отвратительного великосветского развратника. Ћ, господи, да ведь это
понЯтно! Ќо не в том дело, милый кнЯзь, а в том, была ли тут правда, была ли
истина в вашем чувстве, была ли натура, или один  только  головной  восторг?
Љак вы думаете: во храме прощена была женщина, такаЯ же женщина, но ведь  не
сказано же ей было, что  она  хорошо  делает,  достойна  всЯких  почестей  и
уважениЯ? ђазве не подсказал вам самим здравый смысл, чрез три месЯца, в чем
было дело? „а пусть она теперь невинна, - Я настаивать не буду,  потому  что
не хочу, - но разве все ее приключениЯ могут  оправдать  такую  невыносимую,
бесовскую гордость ее, такой  наглый,  такой  алчный  ее  эгоизм?  Џростите,
кнЯзь, Я увлекаюсь, но...
     - „а, все это может быть; может быть, вы и правы... - забормотал  опЯть
кнЯзь; - она действительно очень раздражена, и вы правы, конечно, но...
     - ‘остраданиЯ достойна? ќто хотите вы сказать,  добрый  мой  кнЯзь?  но
ради состраданиЯ и ради ее удовольствиЯ, разве можно было опозорить  другую,
высокую и чистую девушку, унизить ее в  тех  надменных,  в  тех  ненавистных
глазах? „а до чего же  после  того  будет  доходить  сострадание?  ‚едь  это
невероЯтное преувеличение! „а разве можно, любЯ девушку, так унизить ее пред
ее же соперницей, бросить ее длЯ другой, в глазах той же другой, после  того
как уже сами  сделали  ей  честное  предложение...  а  ведь  вы  сделали  ей
предложение, вы высказали ей это при родителЯх и при  сестрах!  Џосле  этого
честный ли вы человек, кнЯзь, позвольте вас спросить? €...  и  разве  вы  не
обманули божественную девушку, уверив, что любили ее?
     - „а, да, вы правы, ах, Я чувствую, что Я виноват! - проговорил кнЯзь в
невыразимой тоске.
     - „а разве этого довольно? - вскричал …вгений Џавлович в негодовании: -
разве достаточно  только  вскричать:  "ах,  Я  виноват!"  ‚иноваты,  а  сами
упорствуете! € где у вас сердце было тогда, ваше  "христианское"-то  сердце!
‚едь вы видели же ее лицо в ту минуту: что она, меньше ли страдала  чем  та,
чем ваша другаЯ, разлучница? Љак же вы видели и допустили? Љак?
     - „а... ведь Я и не допускал... - пробормотал несчастный кнЯзь.
     - Љак не допускали?
     - џ, ей богу, ничего не допускал. џ до сих пор не понимаю, как все  это
сделалось... Я - Я побежал тогда за Ђглаей €вановной, а ЌастасьЯ  ”илипповна
упала в обморок; а потом менЯ все не пускают до сих пор к Ђглае €вановне.
     - ‚се равно! ‚ы должны были бежать  за  Ђглаей,  хотЯ  бы  другаЯ  и  в
обмороке лежала!
     - „а... да, Я должен был... она ведь умерла бы! Ћна бы убила  себЯ,  вы
ее не знаете, и... все равно, Я бы все рассказал потом Ђглае  €вановне  и...
‚идите, …вгений Џавлович, Я вижу, что вы, кажетсЯ, всего не знаете. ‘кажите,
зачем менЯ не пускают к Ђглае €вановне? џ бы ей все  объЯснил.  ‚идите:  обе
они говорили тогда не про то, совсем не про то, потому так у них и  вышло...
џ никак не могу вам этого  объЯснить;  но  Я,  может  быть,  и  объЯснил  бы
Ђглае... Ђх, боже мой, боже мой! ‚ы говорите про ее лицо в  ту  минуту,  как
она тогда выбежала... о, боже мой, Я помню!.. Џойдемте, пойдемте! -  потащил
он вдруг за рукав …вгениЯ Џавловича, торопливо вскакиваЯ с места.
     - Људа?
     - Џойдемте к Ђглае €вановне, пойдемте сейчас!..
     - „а ведь ее же в Џавловске нет, Я говорил, и зачем идти?
     - Ћна поймет, она поймет! - бормотал кнЯзь,  складываЯ  в  мольбе  свои
руки: - она поймет, что все это не то, а совершенно, совершенно другое!
     - Љак совершенно другое? ‚едь  вот  вы  все-таки  женитесь?  ‘тало-быть
упорствуете... †енитесь вы или нет?
     - Ќу да... женюсь; да, женюсь!
     - ’ак как же не то?
     - Ћ, нет, не то, не то! ќто, это все равно что Я женюсь, это ничего!
     - Љак все равно и ничего? Ќе пустЯки же ведь  и  это?  ‚ы  женитесь  на
любимой женщине, чтобы составить ее счастье, а ЂглаЯ €вановна  это  видит  и
знает, так как же все равно?
     - ‘частье? Ћ, нет! џ так только просто женюсь; она хочет; да  и  что  в
том, что Я женюсь: Я... Ќу, да это все равно! ’олько она  непременно  умерла
бы. џ вижу теперь что этот брак с ђогожиным был сумасшествие! џ  теперь  все
понЯл, чего прежде не понимал, и видите: когда они  обе  стоЯли  тогда  одна
против другой, то Я тогда лица Ќастасьи ”илипповны не мог вынести...  ‚ы  не
знаете, …вгений Џавлович (понизил он голос таинственно), Я этого  никому  не
говорил, никогда,  даже  Ђглае,  но  Я  не  могу  лица  Ќастасьи  ”илипповны
выносить... ‚ы давеча правду говорили про этот, тогдашний вечер  у  Ќастасьи
”илипповны; но тут было еще одно, что вы пропустили, потому что не знаете: Я
смотрел на ее лицо! џ еще утром, на портрете, не мог его  вынести...  ‚от  у
‚еры, у ‹ебедевой, совсем другие глаза; Я... Я боюсь ее лица! - прибавил  он
с чрезвычайным страхом.
     - Ѓоитесь?
     - „а; она - сумасшедшаЯ! - прошептал он бледнеЯ.
     - ‚ы наверно это знаете? -  спросил  …вгений  Џавлович  с  чрезвычайным
любопытством.
     - „а, наверно; теперь уже  наверно;  теперь,  в  эти  дни,  совсем  уже
наверно узнал!
     - —то же вы над собой делаете? - в испуге вскричал …вгений Џавлович:  -
стало-быть, вы женитесь с какого-то страху? ’ут понЯть ничего нельзЯ... „аже
и не любЯ, может быть?
     - Ћ, нет, Я люблю ее всей душой! ‚едь это...  дитЯ;  теперь  она  дитЯ,
совсем дитЯ! Ћ, вы ничего не знаете!
     - € в то же времЯ уверЯли в своей любви Ђглаю €вановну?
     - Ћ, да, да!
     - Љак же? ‘тало быть, обеих хотите любить?
     - Ћ, да, да!
     - Џомилуйте, кнЯзь, что вы говорите, опомнитесь!
     - џ без Ђглаи... Я непременно должен ее видеть! џ