
добежав до двери, приостановилсЯ, выжидаЯ, не будет ли милости.
     -  ќх,  ‹ебедев!  Њожно  ли,  можно  ли  доходить  до  такого   низкого
беспорЯдка, до которого вы дошли? - вскричал кнЯзь горестно. —ерты  ‹ебедева
проЯснились.
     - Ќизок! Ќизок! - приблизилсЯ он тотчас  же,  со  слезами  биЯ  себЯ  в
грудь.
     - ‚едь это мерзости!
     - €менно мерзости-с. ЌастоЯщее слово-с!
     - € что у вас за повадка так... странно поступать?  ‚едь  вы...  просто
шпион! Џочему вы писали  анонимом  и  тревожили...  такую  благороднейшую  и
добрейшую женщину? Џочему, наконец, ЂглаЯ €вановна  не  имеет  права  писать
кому ей угодно? —то вы жаловатьсЯ, что ли, ходили сегоднЯ? —то вы  надеЯлись
там получить? —то подвинуло вас доносить?
     - …динственно из приЯтного любопытства и... из услужливости благородной
души, да-с! - бормотал ‹ебедев: - теперь  же  весь  ваш,  весь  опЯть!  •оть
повесьте!
     - ‚ы таким,  как  теперь,  и  ЯвлЯлись  к  ‹изавете  Џрокофьевне?  -  с
отвращением полюбопытствовал кнЯзь.
     - Ќет-с... свежее-с... и даже приличнее-с; это  Я  уже  после  унижениЯ
достиг... сего вида-с.
     - Ќу, хорошо, оставьте менЯ.
     ‚прочем, эту просьбу надо было  повторить  несколько  раз,  прежде  чем
гость решилсЯ наконец уйти. “же совсем отворив дверь,  он  опЯть  воротилсЯ,
дошел до средины комнаты на цыпочках и  снова  начал  делать  знаки  руками,
показываЯ, как вскрывают письмо; проговорить же свой  совет  словами  он  не
осмелилсЯ; затем вышел, тихо и ласково улыбаЯсь.
     ‚се это было чрезвычайно тЯжело услышать.  €з  всего  выставлЯлсЯ  один
главный и чрезвычайный факт: то, что ЂглаЯ была в большой тревоге, в большой
нерешимости, в большой муке почему-то  ("от  ревности"  прошептал  про  себЯ
кнЯзь). ‚ыходило тоже, что ее, конечно, смущали и люди недобрые, и уж  очень
странно было, что она им так  доверЯлась.  Љонечно,  в  этой  неопытной,  но
горЯчей и гордой головке созревали какие-то особенные планы,  может  быть  и
пагубные и... ни на что не  похожие.  ЉнЯзь  был  чрезвычайно  испуган  и  в
смущении своем не  знал,  на  что  решитьсЯ.  Ќадо  было  непременно  что-то
предупредить, он это чувствовал. Ћн еще раз поглЯдел на адрес  запечатанного
письма; о, тут длЯ него не было сомнений и беспокойств, потому что он верил;
его другое беспокоило в этом письме: он не верил  ѓавриле  Ђрдалионовичу,  €
однако же он сам было решилсЯ передать ему это письмо, лично,  и  уже  вышел
длЯ этого из дому, но на дороге раздумал. Џочти у самого дома  Џтицына,  как
нарочно, попалсЯ ЉолЯ, и кнЯзь поручил ему передать письмо в руки брата, как
бы прЯмо от самой Ђглаи €вановны. ЉолЯ не расспрашивал и доставил,  так  что
ѓанЯ и не воображал, что письмо прошло чрез столько станций. ‚оротЯсь домой,
кнЯзь попросил к себе ‚еру ‹укьЯновну, рассказал ей что надо и успокоил  ее,
потому что она до сих пор все искала письмо и плакала. Ћна  пришла  в  ужас,
когда узнала, что письмо унес отец. (ЉнЯзь узнал от нее уже потом,  что  она
не раз служила в секрете ђогожину  и  Ђглае  €вановне;  ей  и  в  голову  не
приходило, что "тут могло быть что-нибудь во вред кнЯзю...)
     Ђ кнЯзь стал, наконец, до того расстроен, что когда, часа два спустЯ, к
нему прибежал посланный от Љоли с известием о болезни  отца,  то,  в  первую
минуту, он почти не мог понЯть,  в  чем  дело.  Ќо  это  же  происшествие  и
восстановило его, потому что сильно отвлекло. Ћн пробыл у Ќины Ђлександровны
(куда, разумеетсЯ, перенесли больного) почти вплоть до самого вечера. Ћн  не
принес почти никакой пользы, но есть люди, которых почему-то приЯтно  видеть
подле  себЯ  в  иную  тЯжелую  минуту.  ЉолЯ  был  ужасно  поражен,   плакал
истерически, но однако же все времЯ был на побегушках: бегал за  доктором  и
сыскал троих, бегал в аптеку, в цырюльню. ѓенерала оживили, но не привели  в
себЯ; доктора выражались, что "во всЯком случае пациент в опасности". ‚арЯ и
Ќина Ђлександровна не отходили от больного; ѓанЯ был смущен и  потрЯсен,  но
не хотел всходить на верх и даже боЯлсЯ  увидеть  больного;  он  ломал  себе
руки, и в бессвЯзном разговоре с кнЯзем ему  удалось  выразитьсЯ,  что  вот,
дескать, "такое несчастье и, как нарочно, в такое времЯ!" ЉнЯзю  показалось,
что он понимает, про какое именно времЯ тот говорит. €пполита кнЯзь  уже  не
застал в доме Џтицына. Љ вечеру прибежал ‹ебедев, который,  после  утреннего
"объЯснениЯ", спал до сих пор без просыпу.  ’еперь  он  был  почти  трезв  и
плакал над больным настоЯщими слезами, точно над  родным  своим  братом.  Ћн
винилсЯ вслух, не объЯснЯЯ  однако  же  в  чем  дело,  и  приставал  к  Ќине
Ђлександровне, уверЯЯ ее поминутно, что "это он, он сам  причиной,  и  никто
как он... единственно из приЯтного любопытства... и что  "усопший"  (так  он
почему-то  упорно  называл  еще  живого  генерала)  был  даже  гениальнейший
человек!" Ћн особенно серьезно настаивал на  гениальности,  точно  от  этого
могла произойти  в  эту  минуту  какаЯ-нибудь  необыкновеннаЯ  польза.  Ќина
Ђлександровна, видЯ  искренние  слезы  его,  проговорила  ему  наконец  безо
всЯкого упрека и чуть ли даже не с лаской: "ну, бог с вами, ну, не  плачьте,
ну, бог вас простит!" ‹ебедев был до того поражен этими словами и тоном  их,
что во весь этот вечер не хотел уже и отходить от Ќины Ђлександровны  (и  во
все следующие дни, до самой  смерти  генерала,  он  почти  с  утра  до  ночи
проводил времЯ в их доме). ‚  продолжение  днЯ  два  раза  приходил  к  Ќине
Ђлександровне посланный от ‹изаветы Џрокофьевны узнать о здоровье  больного.
Љогда же вечером, в девЯть часов, кнЯзь ЯвилсЯ  в  гостиную  …панчиных,  уже
наполненную гостЯми, ‹изавета Џрокофьевна тотчас же начала расспрашивать его
о больном, с участием и подробно, и с важностью ответила Ѓелоконской  на  ее
вопрос: "кто таков больной, и кто такаЯ Ќина Ђлександровна?" ЉнЯзю это очень
понравилось.  ‘ам  он,  объЯснЯЯсь   с   ‹изаветой   Џрокофьевной,   говорил
"прекрасно", как выражались потом сестры Ђглаи: "скромно, тихо,  без  лишних
слов, без жестов, с достоинством; вошел прекрасно; одет был превосходно",  и
не только не "упал на гладком полу", как боЯлсЯ накануне, но видимо произвел
на всех даже приЯтное впечатление.
     ‘ своей стороны, усевшись и осмотревшись, он тотчас же заметил, что все
это собрание отнюдь не походило на вчерашние призраки, которыми его напугала
ЂглаЯ, или на кошмары, которые ему снились ночью. ‚ первый раз  в  жизни  он
видел уголок того, что называетсЯ страшным именем  "света".  Ћн  давно  уже,
вследствие некоторых особенных  намерений,  соображений  и  влечений  своих,
жаждал проникнуть в этот заколдованный  круг  людей,  и  потому  был  сильно
заинтересован первым впечатлением. ќто  первое  впечатление  его  было  даже
очаровательное. Љак-то тотчас и вдруг ему показалось, что все эти  люди  как
будто так и родились,  чтоб  быть  вместе;  что  у  …панчиных  нет  никакого
"вечера" в этот вечер и никаких званых  гостей,  что  все  это  самые  "свои
люди", и что  он  сам  как  будто  давно  уже  был  их  преданным  другом  и
единомышленником и воротилсЯ к ним теперь после  недавней  разлуки.  ЋбаЯние
изЯщных манер, простоты и кажущегосЯ чистосердечиЯ было почти волшебное. …му
и в мысль не могло  придти,  что  все  это  простосердечие  и  благородство,
остроумие  и  высокое  собственное  достоинство  есть,  может  быть,  только
великолепнаЯ  художественнаЯ  выделка.  Ѓольшинство  гостей  состоЯло  даже,
несмотрЯ  на  внушающую  наружность,  из  довольно  пустых  людей,  которые,
впрочем, и сами не знали, в самодовольстве своем, что многое в них хорошее -
одна выделка, в которой при том  они  не  виноваты,  ибо  она  досталась  им
бессознательно и по наследству. ќтого кнЯзь даже и подозревать не хотел  под
обаЯнием прелести своего первого впечатлениЯ. Ћн видел, например,  что  этот
старик, этот важный сановник, который по летам годилсЯ бы ему в  деды,  даже
прерывает свой разговор, чтобы выслушать его, такого молодого  и  неопытного
человека, и не только выслушивает его,  но  видимо  ценит  его  мнение,  так
ласков с ним, так искренно добродушен, а между тем они чужие и видЯтсЯ всего
в первый раз. Њожет быть, на  горЯчую  восприимчивость  кнЯзЯ  подействовала
наиболее утонченность этой вежливости. Њожет быть, он и заранее был  слишком
расположен и даже подкуплен к счастливому впечатлению.
     Ђ между тем все эти люди, - хотЯ, конечно, были "друзьЯми дома" и между
собой, - были однако же далеко не такими друзьЯми ни дому, ни  между  собой,
какими принЯл их кнЯзь, только что его представили и познакомили с ними. ’ут
были люди, которые никогда и  ни  за  что  не  признали  бы  …панчиных  хоть
сколько-нибудь себе равными. ’ут  были  люди  даже  совершенно  ненавидевшие
друга  друга;  старуха  ЃелоконскаЯ  всю   жизнь   свою   "презирала"   жену
"старичка-сановника", а та,  в  свою  очередь,  далеко  не  любила  ‹изавету
Џрокофьевну. ќтот "сановник", муж  ее,  почему-то  покровитель  …панчиных  с
самой их молодости, председательствовавший тут же,  был  до  того  громадным
лицом в глазах €вана ”едоровича, что тот кроме благоговениЯ и страху  ничего
не мог ощущать в его присутствии, и даже презирал бы себЯ искренно, если  бы
хоть одну минуту почел себЯ ему равным, а его не ћпитером Ћлимпийским.  Ѓыли
тут люди, не встречавшиесЯ друг с другом по нескольку  лет  и  не  ощущавшие
друг к другу ничего, кроме равнодушиЯ, если не отвращениЯ, но  встретившиесЯ
теперь как будто вчера еще только виделись  в  самой  дружеской  и  приЯтной
компании. ‚прочем,  собрание  было  немногочисленное.  Љроме  Ѓелоконской  и
"старичка-сановника", в самом деле важного лица, кроме его супруги, тут был,
во-первых, один очень солидный военный генерал, барон или граф,  с  немецким
именем, - человек  чрезвычайной  молчаливости,  с  репутацией  удивительного
знаниЯ правительственных дел и чуть ли даже не с репутацией учености, - один
из тех олимпийцев-администраторов, которые знают  все,  "кроме  разве  самой
ђоссии", человек, говорЯщий в пЯть лет по одному "замечательному по  глубине
своей" изречению, но впрочем такому, которое непременно входит в  поговорку,
и  о  котором  узнаетсЯ  даже  в  самом  чрезвычайном  кругу;  один  из  тех
начальствующих   чиновников,   которые   обыкновенно    после    чрезвычайно
продолжительной (даже до странности) службы, умирают  в  больших  чинах,  на
прекрасных местах и с большими деньгами, хотЯ и без больших подвигов и  даже
с некоторою враждебностью к  подвигам.  ќтот  генерал  был  непосредственный
начальник €вана ”едоровича по службе и которого тот,  по  горЯчности  своего
благодарного  сердца  и  даже  по   особенному   самолюбию,   считал   своим
благодетелем,  но  который  отнюдь  не  считал   себЯ   благодетелем   €вана
”едоровича, относилсЯ к нему совершенно спокойно,  хотЯ  и  с  удовольствием
пользовалсЯ многоразличными его услугами, и сейчас же заместил бы его другим
чиновником, если б это потребовалось какими-нибудь соображениЯми, даже вовсе
и не высшими. ’ут был еще один пожилой,  важный  барин,  как  будто  даже  и
родственник ‹изаветы Џрокофьевны, хотЯ это  было  решительно  несправедливо;
человек, в хорошем чине и звании, человек богатый и родовой плотный собою  и
очень хорошего здоровьЯ, большой говорун и даже имевший  репутацию  человека
недовольного (хотЯ, впрочем, в самом позволительном смысле слова),  человека
даже желчного (но  и  это  в  нем  было  приЯтно),  с  замашками  английских
аристократов и с  английскими  вкусами  (относительно,  например,  кровавого
ростбифа,  лошадиной  упрЯжи,  лакеев  и  пр.).  Ћн   был   большим   другом
"сановника", развлекал его, и кроме  того,  ‹изавета  Џрокофьевна  почему-то
питала одну странную мысль, что этот  пожилой  господин  (человек  несколько
легкомысленный и  отчасти  любитель  женского  пола)  вдруг  да  и  вздумает
осчастливить  Ђлександру  своим  предложением.  ‡а  этим,  самым  высшим   и
солидным,  слоем  собраниЯ  следовал  слой  более  молодых  гостей,  хотЯ  и
блестЯщих  тоже  весьма  изЯщными  качествами.  Љроме  кнЯзЯ  ™.  и  …вгениЯ
Џавловича, к этому слою принадлежал и известный,  очаровательный  кнЯзь  N.,
бывший обольститель и победитель женских  сердец  во  всей  …вропе,  человек
теперь уже лет сорока  пЯти,  все  еще  прекрасной  наружности,  удивительно
умевший рассказывать, человек с состоЯнием, несколько впрочем  расстроенным,
и, по привычке, проживавший более за границей. ’ут были  наконец  люди,  как
будто составлЯвшие даже третий особенный слой и которые не принадлежали сами
по себе к "заповедному кругу" общества, но которых, так же как и  …панчиных,
можно  было  иногда  встретить  почему-то  в  этом  "заповедном"  круге.  Џо
некоторому такту, принЯтому ими за правило,  …панчины  любили  смешивать,  в
редких случаЯх бывавших у них званых собраний, общество высшее с людьми слоЯ
более низшего, с избранными представителЯми "среднего рода людей", …панчиных
даже хвалили за это и относились об них, что они понимают свое место и  люди
с тактом, а …панчины гордились таким об них мнением. Ћдним из представителей
этого среднего рода людей был в этот вечер один техник, полковник, серьезный
человек, весьма близкий приЯтель кнЯзю ™., и им же  введенный  к  …панчиным,
человек, впрочем, в обществе молчаливый и носивший на  большом  указательном
пальце  правой  руки  большой  и  видный  перстень,  по  всей   вероЯтности,
пожалованный. ’ут был  наконец  даже  один  литератор-поэт,  из  немцев,  но
русский поэт, и сверх того совершенно приличный, так что его можно было  без
опасениЯ ввести в хорошее  общество,  Ћн  был  счастливой  наружности,  хотЯ
почему-то  несколько   отвратительной,   лет   тридцати   восьми,   одевалсЯ
безукоризненно,  принадлежал  к  семейству  немецкому,  в   высшей   степени
буржуазному, но и в высшей степени  почтенному;  умел  пользоватьсЯ  разными
случаЯми, пробитьсЯ в  покровительство  высоких  людей  и  удержатьсЯ  в  их
благосклонности. Љогда-то он перевел с немецкого какое-то  важное  сочинение
какого-то важного немецкого поэта, в стихах, умел  посвЯтить  свой  перевод,
умел похвастатьсЯ дружбой с одним  знаменитым,  но  умершим  русским  поэтом
(есть целый слой писателей,  чрезвычайно  любЯщих  приписыватьсЯ  печатно  в
дружбу к великим, но  умершим  писателЯм)  и  введен  был  очень  недавно  к
…панчиным женой старичка-сановника". ќта  барынЯ  слыла  за  покровительницу
литераторов и ученых и действительно одному  или  двум  писателЯм  доставила
даже пенсион,  чрез  посредство  высокопоставленных  лиц,  у  которых  имела
значение. Ђ значение в своем роде она имела. ќто была дама, лет сорока  пЯти
(стало быть, весьма молодаЯ жена длЯ такого старого старичка, как  ее  муж),
бывшаЯ  красавица,  любившаЯ  и  теперь,  по  мании,   свойственной   многим
сорокапЯтилетним дамам, одеватьсЯ слишком уже пышно; ума была  небольшого  а
знаниЯ литературы весьма сомнительного. Ќо покровительство литераторам  было
в ней такого же рода  манией  как  пышно  одеватьсЯ.  …й  посвЯщалось  много
сочинений и переводов; два-три писателЯ, с ее позволениЯ,  напечатали  свои,
писанные ими к ней, письма о чрезвычайно важных предметах...  €  вот  все-то
это общество кнЯзь принЯл за самую чистую монету, за чистейшее  золото,  без
лигатуры. ‚прочем, все эти люди были тоже, как нарочно, в  самом  счастливом
настроении в этот вечер и весьма довольны собой. ‚се они до  единого  знали,
что делают …панчиным своим посещением великую честь. Ќо,  увы,  кнЯзь  и  не
подозревал таких тонкостей. Ћн не подозревал, например, что …панчины, имеЯ в
предположении такой важный шаг, как решение судьбы их дочери, и  не  посмели
бы не показать его, кнЯзЯ ‹ьва Ќиколаевича, старичку-сановнику,  признанному
покровителю их семейства. ‘таричек  же  сановник,  хотЯ,  с  своей  стороны,
совершенно спокойно бы перенес известие даже о  самом  ужасном  несчастьи  с
…панчиными - непременно бы обиделсЯ, если б …панчины помолвили свою дочь без
его совета и, так сказать, без  его  спросу.  ЉнЯзь  N.,  этот  милый,  этот
бесспорно остроумный и такого высокого чистосердечиЯ человек, был на  высшей
степени убеждениЯ, что он - нечто в роде солнца, взошедшего в эту  ночь  над
гостиной …панчиных.  Ћн  считал  их  бесконечно  ниже  себЯ,  и  именно  эта
простодушнаЯ и благороднаЯ мысль и порождала  в  нем  его  удивительно-милую
развЯзность и дружелюбность к этим же самым …панчиным. Ћн знал очень хорошо,
что в этот вечер должен  непременно  что-нибудь  рассказать  длЯ  очарованиЯ
общества и готовилсЯ к  этому  даже  с  некоторым  вдохновением.  ЉнЯзь  ‹ев
Ќиколаевич, выслушав потом этот рассказ, сознавал,  что  не  слыхал  никогда
ничего подобного такому блестЯщему юмору и такой  удивительной  веселости  и
наивности, почти трогательной в устах такого „он-†уана, как кнЯзь N. Ђ между
тем, если б он только ведал, как  этот  самый  рассказ  стар,  изношен;  как
заучен наизусть и как уже истрепалсЯ и надоел во всех гостиных, и  только  у
невинных …панчиных ЯвлЯлсЯ опЯть  за  новость,  за  внезапное,  искреннее  и
блестЯщее воспоминание блестЯщего и  прекрасного  человека!  „аже,  наконец,
немчик-поэтик, хоть и держал себЯ необыкновенно любезно и скромно, но и  тот
чуть не считал себЯ делающим честь этому дому своим посещением. Ќо кнЯзь  не
заметил оборотной стороны, не замечал никакой подкладки. ќтой беды  ЂглаЯ  и
не предвидела. ‘ама она была удивительно хороша собой в этот вечер. ‚се  три
барышни были приодеты, хоть  и  не  очень  пышно,  и  даже  как-то  особенно
причесаны. ЂглаЯ сидела с …вгением Џавловичем и необыкновенно дружески с ним
разговаривала и шутила.  …вгений  Џавлович  держал  себЯ  как  бы  несколько
солиднее, чем в другое времЯ, тоже, может быть, из  уважениЯ  к  сановникам.
…го, впрочем, в свете уже давно знали; это был там уже свой человек, хотЯ  и
молодой человек. ‚ этот вечер он ЯвилсЯ к …панчиным с  крепом  на  шлЯпе,  и
ЃелоконскаЯ похвалила его за  этот  креп:  другой  светский  племЯнник,  при
подобных обстоЯтельствах, может быть, и не надел бы  по  таком  дЯде  крепа.
‹изавета Џрокофьевна тоже была этим довольна, но вообще она казалась  как-то
уж  слишком  озабоченною.  ЉнЯзь  заметил,  что  ЂглаЯ  раза  два  на   него
внимательно посмотрела и, кажетсЯ, осталась им  довольною.  Њало-по-малу  он
становилсЯ ужасно счастлив. „авешние "фантастические" мысли и  опасениЯ  его
(после разговора с ‹ебедевым) казались ему теперь, при внезапных, но  частых
припоминаниЯх, таким несбыточным, невозможным и даже смешным  сном!  (€  без
того первым, хотЯ и бессознательным, желанием и влечением его, давеча  и  во
весь день, - было - как-нибудь сделать так, чтобы не  поверить  этому  сну!)
ѓоворил он мало, и то только на вопросы, и наконец совсем  замолк,  сидел  и
все слушал, но  видимо  утопаЯ  в  наслаждении.  Њало-по-малу  в  нем  самом
подготовилось нечто в роде какого-то  вдохновениЯ,  готового  вспыхнуть  при
случае... ‡аговорил же он случайно, тоже отвечаЯ  на  вопрос,  и,  казалось,
вовсе без особых намерений.

        VII.
     Џока он с наслаждением засматривалсЯ на Ђглаю, весело разговаривавшую с
кнЯзем N. и …вгением Џавловичем, вдруг  пожилой  барин-англоман,  занимавший
"сановника" в другом углу и рассказывавший  ему  о  чем-то  с  одушевлением,
произнес имЯ ЌиколаЯ Ђндреевича Џавлищева.  ЉнЯзь  быстро  повернулсЯ  в  их
сторону и стал слушать.
     „ело шло о нынешних порЯдках и о  каких-то  беспорЯдках  по  помещичьим
имениЯм в -ской губернии. ђассказы англомана заключали в себе, должно  быть,
что-нибудь и веселое, потому что старичек начал, наконец, смеЯтьсЯ  желчному
задору рассказчика. Ћн рассказывал плавно,  и  как-то  брюзгливо  растЯгиваЯ
слова, с нежными ударениЯми на гласные буквы, почему  он  принужден  был,  и
именно теперешними порЯдками, продать одно великолепное свое имение в  -ской
губернии и даже, не нуждаЯсь особенно в деньгах, за полцены, и в то же времЯ
сохранить имение разоренное,  убыточное  и  с  процессом,  и  даже  за  него
приплатить. —тоб избежать еще процесса и с Џавлищенским участком, Я  от  них
убежал. …ще одно или два такие  наследства,  и  ведь  Я  разорен.  Њне  там,
впрочем, три тысЯчи десЯтин превосходной земли доставалось!"
     - ‚едь вот... €ван-то Џетрович покойному Ќиколаю  Ђндреевичу  Џавлищеву
родственник...  ты  ведь  искал,  кажетсЯ,  родственников-то,  -  проговорил
вполголоса кнЯзю  €ван  ”едорович,  вдруг  очутившийсЯ  подле  и  заметивший
чрезвычайное внимание кнЯзЯ к  разговору.  „о  сих  пор  он  занимал  своего
генерала-начальника, но давно  уже  замечал  исключительное  уединение  ‹ьва
Ќиколаевича и стал беспокоитьсЯ; ему  захотелось  ввести  его  до  известной
степени в разговор и таким образом второй  раз  показать  и  отрекомендовать
"высшим лицам".
     - ‹ев Ќиколаич, воспитанник ЌиколаЯ Ђндреевича Џавлищева, после  смерти
своих родителей, - ввернул он, встретив взглЯд €вана Џетровича.
     - Ћ-очень при-Ятно, - заметил тот, - и очень помню даже. „авеча,  когда
нас €ван ”едорыч познакомил, Я вас тотчас признал, и даже в лицо. ‚ы, право,
мало изменились на вид, хоть Я вас видел только  ребенком,  лет  десЯти  или
одиннадцати вы были. —то-то эдакое, напоминающее в чертах...
     - ‚ы менЯ видели ребенком? - спросил кнЯзь  с  каким-то  необыкновенным
удивлением.
     - Ћ, очень уже давно, - продолжал €ван Џетрович, - в ‡латоверховом, где
вы проживали  тогда  у  моих  кузин.  џ  прежде  довольно  часто  заезжал  в
‡латоверхово, - вы менЯ не помните? Ћ-очень может быть, что не помните... ‚ы
были тогда... в какой-то болезни были тогда, так  что  Я  даже  раз  на  вас
подивилсЯ...
     - Ќичего не помню! - с жаром подтвердил кнЯзь.
     …ще несколько слов  объЯснениЯ,  крайне  спокойного  со  стороны  €вана
Џетровича и удивительно взволнованного со стороны кнЯзЯ,  и  оказалось,  что
две барыни, пожилые девушки, родственницы покойного Џавлищева, проживавшие в
его имении ‡латоверховом, и которым кнЯзь поручен был на воспитание, были  в
свою очередь кузинами €вану Џетровичу. €ван Џетрович, тоже как и все,  почти
ничего не мог объЯснить из причин,  по  которым  Џавлищев  так  заботилсЯ  о
маленьком   кнЯзе,   своем   приемыше.   "„а   и   забыл   тогда   об   этом
поинтересоватьсЯ", но все-таки оказалось, что у  него  превосходнаЯ  памЯть,
потому что он даже припомнил, как  строга  была  к  маленькому  воспитаннику
старшаЯ кузина, Њарфа Ќикитишна, "так что Я с ней даже побранилсЯ раз  из-за
вас за систему воспитаниЯ, потому что все розги и розги больному  ребенку  -
ведь это... согласитесь сами..." и  как,  напротив,  нежна  была  к  бедному
мальчику младшаЯ кузина, ЌатальЯ Ќикитишна... "Ћбе они  теперь,  поЯснил  он
дальше, проживают уже  в  -ской  губернии  (вот  не  знаю  только,  живы  ли
теперь?), где им от Џавлищева досталось весьма и весьма порЯдочное маленькое
имение. Њарфа Ќикитишна, кажетсЯ, в  монастырь  хотела  пойти;  впрочем,  не
утверждаю; может, Я о другом о ком слышал... да, это Я про докторшу  намедни
слышал..."
     ЉнЯзь выслушал это с глазами, блестевшими от  восторга  и  умилениЯ.  ‘
необыкновенным жаром возвестил он, в свою очередь, что  никогда  не  простит
себе, что в эти шесть месЯцев поездки своей во  внутренние  губернии  он  не
улучил случаЯ отыскать и навестить своих бывших воспитательниц.  "Ћн  каждый
день хотел ехать и все был отвлечен обстоЯтельствами...  но  что  теперь  он
дает себе слово... непременно... хотЯ бы в - скую губернию... ’ак вы  знаете
Ќаталью  Ќикитишну?  ЉакаЯ  прекраснаЯ,  какаЯ  свЯтаЯ  душа!  Ќо  и   Њарфа
Ќикитишна... простите менЯ, новы, кажетсЯ, ошибаетесь в Њарфе Ќикитишне! Ћна
была строга, но... ведь нельзЯ же  было  не  потерЯть  терпение...  с  таким
идиотом, каким Я тогда был (хи-хи!). ‚едь Я был тогда совсем  идиот,  вы  не
поверите (ха-ха!). ‚прочем... впрочем, вы менЯ тогда видели и... Љак же  это
Я вас не помню, скажите пожалуста? ’ак вы... ах, боже мой, так неужели же вы
в самом деле родственник Ќиколаю Ђндреичу Џавлищеву?
     - “-ве-рЯю вас, - улыбнулсЯ €ван Џетрович, оглЯдываЯ кнЯзЯ.
     - Ћ, Я ведь не потому сказал, чтобы Я... сомневалсЯ...  и,  наконец,  в
этом разве можно сомневатьсЯ (хе-хе!)... хоть сколько-нибудь?  ’о-есть  даже
хоть сколько-нибудь)! (•e-хe!) Ќо Я к тому,  что  покойный  Ќиколай  Ђндреич
Џавлищев был такой превосходный  человек!  ‚еликодушнейший  человек,  право,
уверЯю вас!
     ЉнЯзь  не  то  чтобы  задыхалсЯ,  а,  так  сказать,  "захлебывалсЯ   от
прекрасного сердца", как выразилась об этом на другой день утром Ђделаида, в
разговоре с женихом своим, кнЯзем ™.
     - Ђх, боже мой! - рассмеЯлсЯ €ван Џетрович: - почему же Я не могу  быть
родственником даже и ве-ли-ко-душному человеку?
     - Ђх, боже мой! - вскричал кнЯзь, конфузЯсь, торопЯсь  и  воодушевлЯЯсь
все больше и больше: - Я... Я опЯть сказал глупость, но... так и должно было
быть, потому что Я... Я... Я, впрочем, опЯть не к тому! „а и что  теперь  во
мне, скажите пожалуста, при таких интересах... при таких огромных интересах!
€ в сравнении с таким великодушнейшим человеком, потому что ведь,  ей  богу,
он был великодушнейший человек, не правда ли? Ќе правда ли?
     ЉнЯзь даже весь дрожал.  Џочему  он  вдруг  так  растревожилсЯ,  почему
пришел в такой умиленный восторг,  совершенно  ни  с  того,  ни  с  сего  и,
казалось, нисколько не в меру с предметом разговора, - это  трудно  было  бы
решить. ‚ таком уж он был настроении и даже чуть ли не ощущал в эту  минуту,
к кому-то и за что-то, самой горЯчей и чувствительной благодарности, - может
быть, даже к €вану Џетровичу, а чуть ли и не ко всем гостЯм вообще.  ‘лишком
уж он "рассчастливилсЯ". €ван Џетрович стал на него, наконец,  заглЯдыватьсЯ
гораздо  пристальнее;  пристально  очень  рассматривал  его  и   "сановник".
ЃелоконскаЯ устремила на кнЯзЯ гневный взор и сжала губы. ЉнЯзь N.,  …вгений
Џавлович, кнЯзь ™., девицы, все прервали разговор и слушали. Љазалось, ЂглаЯ
была испугана, ‹изавета же Џрокофьевна просто струсила. ‘транны были и  они,
дочки с маменькой:  они  же  предположили  и  решили,  что  кнЯзю  бы  лучше
просидеть вечер молча; но  только  что  увидали  его  в  углу,  в  полнейшем
уединении  и  совершенно  довольного  своею  участью,  как   тотчас   же   и
растревожились. Ђлександра уж хотела пойти к нему  и  осторожно,  через  всю
комнату, присоединитьсЯ к их компании, то-есть к компании  кнЯзЯ  N.,  подле
Ѓелоконской.  €  вот  только  что  кнЯзь  сам  заговорил,  они   еще   более
растревожились.
     - —то превосходнейший человек, то вы правы, -  внушительно,  и  уже  не
улыбаЯсь, произнес €ван Џетрович, - да, да... это  был  человек  прекрасный!
Џрекрасный и достойный, - прибавил он, помолчав.  -  „остойный  даже,  можно
сказать, всЯкого уважениЯ, - прибавил  он  еще  внушительнее  после  третьей
остановки, - и... и очень даже приЯтно видеть с вашей стороны...
     - Ќе с этим ли  Џавлищевым  историЯ  вышла  какаЯ-то...  страннаЯ...  с
аббатом... с аббатом... забыл с  каким  аббатом,  только  все  тогда  что-то
рассказывали, - произнес, как бы припоминаЯ, "сановник".
     - ‘ аббатом ѓуро, иезуитом, - напомнил €ван  Џетрович,  -  да-с,  вот-с
превосходнейшие-то люди наши и достойнейшие-то! Џотому что все-таки  человек
был родовой, с состоЯнием, камергер и если бы... продолжал служить... €  вот
бросает вдруг службу и все, чтобы перейти в католицизм и стать иезуитом,  да
еще чуть не открыто, с восторгом каким-то. Џраво, кстати умер...  да;  тогда
все говорили...
     ЉнЯзь был вне себЯ.
     - Џавлищев... Џавлищев перешел в католицизм? Ѓыть  этого  не  может!  -
вскричал он в ужасе.
     - Ќу, "быть не может"! - солидно прошамкал  €ван  Џетрович:  -  это  уж
много сказать и, согласитесь, мой  милый  кнЯзь,  сами...  ‚прочем,  вы  так
цените  покойного...  действительно,  человек  был  добрейший,  чему   Я   и
приписываю, в  главных  чертах,  успех  этого  пройдохи  ѓуро.  Ќо  вы  менЯ
спросите, менЯ, сколько хлопот и возни у менЯ потом было по этому делу...  и
именно с этим самым ѓуро! Џредставьте, - обратилсЯ он вдруг  к  старичку,  -
они даже претензии по завещанию хотели выставить,  и  мне  даже  приходилось
тогда прибегать к самым, то-есть, энергическим мерам...  чтобы  вразумить...
потому что мастера дела! “-ди-вительные! Ќо, слава богу, это  происходило  в
Њоскве, Я тотчас к графу, и мы их... вразумили...
     - ‚ы не поверите, как вы менЯ огорчили и  поразили!  -  вскричал  опЯть
кнЯзь.
     - †алею; но в сущности все это, собственно говорЯ, пустЯки и  пустЯками
бы кончилось, как и всегда; Я уверен. Џрошлым летом, - обратилсЯ он опЯть  к
старичку,  -  графинЯ  Љ.  тоже,  говорЯт,  пошла  в  какой-то  католический
монастырь за границей; наши  как-то  не  выдерживают,  если  раз  поддадутсЯ
этим... пронырам... особенно за границей.
     - ќто все от нашей,  Я  думаю...  усталости,  -  авторитетно  промЯмлил
старичок; - ну, и манера у них проповедывать... изЯщнаЯ, своЯ... и  напугать
умеют. ЊенЯ тоже в тридцать втором  году,  в  ‚ене,  напугали,  уверЯю  вас;
только Я не поддалсЯ и убежал от них, ха-ха! Џраво от них убежал...
     - џ слышала, что ты тогда, батюшка, с красавицей графиней  ‹ивицкой  из
‚ены в Џариж убежал, свой пост бросил, а не от  иезуита,  -  вставила  вдруг
ЃелоконскаЯ.
     - Ќу, да ведь от иезуита  же,  все-таки  выходит,  что  от  иезуита!  -
подхватил старичок, рассмеЯвшись при приЯтном воспоминании: -  вы,  кажетсЯ,
очень религиозны, что так редко  встретишь  теперь  в  молодом  человеке,  -
ласково обратилсЯ он к кнЯзю ‹ьву Ќиколаевичу, слушавшему раскрыв рот и  все
еще  пораженному;  старичку  видимо  хотелось  разузнать  кнЯзЯ  ближе;   по
некоторым причинам он стал очень интересовать его.
     - Џавлищев был светлый ум и христианин, истинный христианин, - произнес
вдруг  кнЯзь,  -  как  же  мог  он  подчинитьсЯ  вере...   нехристианской?..
Љатоличество - все равно что  вера  нехристианскаЯ!  -  прибавил  он  вдруг,
засверкав глазами и смотрЯ пред собой, как-то  вообще  обводЯ  глазами  всех
вместе.
     - Ќу, это слишком, - пробормотал старичок и с  удивлением  поглЯдел  на
€вана ”едоровича.
     - Љак так это католичество вера нехристианскаЯ? - повернулсЯ  на  стуле
€ван Џетрович; - а какаЯ же?
     - ЌехристианскаЯ вера, во-первых! - в чрезвычайном волнении и не в меру
резко заговорил опЯть кнЯзь: -  это  во-первых,  а  во-вторых,  католичество
римское даже хуже самого атеизма, таково мое мнение. „а! таково мое  мнение!
Ђтеизм только проповедует нуль, а католицизм  идет  дальше:  он  искаженного
•риста   проповедует,   им   же   оболганного    и    поруганного,    •риста
противоположного! Ћн антихриста проповедует, клЯнусь вам,  уверЯю  вас!  ќто
мое личное и давнишнее убеждение, и  оно  менЯ  самого  измучило...  ђимский
католицизм верует, что  без  всемирной  государственной  власти  церковь  не
устоит на земле, и кричит: Non possumus! Џо-моему, римский католицизм даже и
не вера, а решительно продолжение ‡ападной ђимской  империи,  и  в  нем  все
подчинено этой мысли, начинаЯ с веры. Џапа захватил землю, земной престол  и
взЯл меч; с  тех  пор  все  так  и  идет,  только  к  мечу  прибавили  ложь,
пронырство, обман, фанатизм, суеверие, злодейство,  играли  самыми  свЯтыми,
правдивыми, простодушными, пламенными чувствами народа, все,  все  променЯли
за деньги, за низкую земную власть. € это не учение  антихристово?!  Љак  же
было не выйти от них атеизму?  Ђтеизм  от  них  вышел,  из  самого  римского
католичества! Ђтеизм, прежде всего,  с  них  самих  началсЯ:  могли  ли  они
веровать себе сами? Ћн укрепилсЯ из отвращениЯ к ним; он порождение их лжи и
бессилиЯ  духовного!  Ђтеизм!  у  нас  не   веруют   еще   только   сословиЯ
исключительные, как великолепно выразилсЯ намедни …вгений  Џавлович,  корень
потерЯвшие; а там уже страшные массы самого народа начинают не  веровать,  -
прежде от тьмы и от лжи, а теперь уже из фанатизма, из ненависти к церкви  и
ко христианству!
     ЉнЯзь остановилсЯ перевести дух. Ћн ужасно скоро говорил. Ћн был бледен
и задыхалсЯ. ‚се переглЯдывались; но наконец старичок откровенно рассмеЯлсЯ.
ЉнЯзь N. вынул лорнет и,  не  отрываЯсь,  рассматривал  кнЯзЯ.  Ќемчик  поэт
выполз из угла и подвинулсЯ поближе к столу, улыбаЯсь зловещею улыбкой.
     - ‚ы очень пре-у-вели-чиваете, - протЯнул  €ван  Џетрович  с  некоторою
скукой и даже как будто чего-то совестЯсь, - в  тамошней  церкви  тоже  есть
представители, достойные всЯкого уважениЯ и до-бро-детельные...
     - џ никогда и не  говорил  об  отдельных  представителЯх  церкви,  џ  о
римском католичестве в его сущности говорил, Я о ђиме  говорю.  ђазве  может
церковь совершенно исчезнуть? џ никогда этого не говорил!
     - ‘огласен, но все это известно и даже  -  не  нужно  и...  принадлежит
богословию...
     - Ћ, нет, о, нет! Ќе  одному  богословию,  уверЯю  вас,  что  нет!  ќто
гораздо ближе касаетсЯ нас, чем вы думаете! ‚ этом-то всЯ и ошибка наша, что
мы  не  можем  еще  видеть,  что  это  дело  не  исключительно  одно  только
богословское!  ‚едь  и  социализм  порождение  католичества  и  католической
сущности!  Ћн  тоже,  как  и  брат  его  атеизм,  вышел   из   отчаЯниЯ,   в
противоположность католичеству в смысле нравственном, чтобы  заменить  собой
потерЯнную  нравственную  власть  религии,  чтоб  утолить   жажду   духовную
возжаждавшего человечества и спасти его не •ристом,  а  тоже  насилием!  ќто
тоже свобода чрез насилие, это тоже объединение чрез меч и кровь!  "Ќе  смей
веровать в бога, не  смей  иметь  собственности,  не  смей  иметь  личности,
fraternitй ou la mort, два миллиона голов!" Џо делам их вы узнаете их -  это
сказано! € не думайте, чтоб это было все так невинно и бесстрашно  длЯ  нас;
о, нам нужен отпор, и скорей, скорей! Ќадо, чтобы воссиЯл в отпор ‡ападу наш
•ристос, которого мы  сохранили  и  которого  они  и  не  знали!  Ќе  рабски
попадаЯсь на крючок иезуитам, а нашу русскую цивилизацию им несЯ, мы  должны
теперь стать пред ними, и пусть не говорЯт у нас, что проповедь  их  изЯщна,
как сейчас сказал кто-то...
     - Ќо позвольте же, позвольте же, - забеспокоилсЯ ужасно €ван  Џетрович,
озираЯсь кругом и даже начинаЯ трусить, - все ваши мысли, конечно, похвальны
и полны патриотизма, но все это в  высшей  степени  преувеличено  и...  даже
лучше об этом оставить...
     - Ќет, не преувеличено, а скорей уменьшено;  именно  уменьшено,  потому
что Я не в силах выразитьсЯ, но...
     - Џо-зволь-те же!
     ЉнЯзь замолчал. Ћн сидел, выпрЯмившись на стуле, и неподвижно, огненным
взглЯдом глЯдел на €вана Џетровича.
     - Њне кажетсЯ, что вас слишком уже поразил случай с вашим благодетелем,
- ласково и не терЯЯ спокойствиЯ, заметил  старичок:  -  вы  воспламенены...
может быть, уединением. …сли бы вы пожили больше с  людьми,  а  в  свете,  Я
надеюсь, вам будут рады, как замечательному молодому человеку, то,  конечно,
успокоите ваше одушевление и увидите, что все это гораздо проще... и к  тому
же такие редкие случаи... происходЯт, по моему взглЯду,  отчасти  от  нашего
пресыщениЯ, а отчасти от... скуки...
     - €менно, именно так, - вскричал кнЯзь, - великолепнейшаЯ мысль! €менно
"от скуки, от нашей скуки", не от пресыщениЯ, а, напротив, от жажды... не от
пресыщениЯ, вы в этом ошиблись! Ќе только от жажды, но даже  от  воспалениЯ,
от жажды горЯчешной! €... и не думайте, что это в таком маленьком виде,  что
можно только смеЯтьсЯ; извините менЯ, надо уметь предчувствовать!  Ќаши  как
доберутсЯ до берега, как уверуют, что это берег, то уж так  обрадуютсЯ  ему,
что немедленно доходЯт до последних столпов; отчего это? ‚ы вот дивитесь  на
Џавлищева, вы все приписываете его сумасшествию, или доброте, но это не так!
€ не нас одних, а всю …вропу дивит, в  таких  случаЯх,  русскаЯ  страстность
наша; у нас коль в католичество перейдет, то уж непременно иезуитом  станет,
да еще из самых  подземных;  коль  атеистом  станет,  то  непременно  начнет
требовать искоренениЯ веры в бога насилием, то-есть, стало  быть,  и  мечом!
Ћтчего это, отчего разом такое исступление? Ќеужто не знаете? Ћт  того,  что
он отечество нашел, которое здесь просмотрел, и  обрадовалсЯ;  берег,  землю
нашел и бросилсЯ ее целовать! Ќе из одного ведь тщеславиЯ, не  все  ведь  от
одних скверных  тщеславных  чувств  происходЯт  русские  атеисты  и  русские
иезуиты, а и из боли духовной, из жажды духовной, из тоски по высшему  делу,
по крепкому берегу, по родине, в  которую  веровать  перестали,  потому  что
никогда ее и не знали! Ђтеистом же так легко  сделатьсЯ  русскому  человеку,
легче чем  всем  остальным  во  всем  мире!  €  наши  не  просто  становЯтсЯ
атеистами, а непременно уверуют в атеизм, как бы в новую веру,  никак  и  не
замечаЯ, что уверовали в нуль. ’акова наша жажда! "Љто почвы  под  собой  не
имеет, тот и бога не имеет". ќто не  мое  выражение.  ќто  выражение  одного
купца из старообрЯдцев, с которым Я встретилсЯ, когда ездил. Ћн, правда,  не
так выразилсЯ, он сказал: "Љто от родной земли  отказалсЯ,  тот  и  от  бога
своего отказалсЯ". ‚едь подумать только, что у нас  образованнейшие  люди  в
хлыстовщину даже пускались... „а и чем, впрочем, в таком случае  хлыстовщина
хуже чем нигилизм, иезуитизм, атеизм? „аже, может, и поглубже еще! Ќо вот до
чего доходила тоска!.. Ћткройте жаждущим и воспаленным Љолумбовым  спутникам
берег "Ќового ‘вета",  откройте  русскому  человеку  русский  "‘вет",  дайте
отыскать ему это золото, это сокровище, сокрытое от него в  земле!  Џокажите
ему в будущем обновление всего человечества и воскресение его,  может  быть,
одною только русскою мыслью, русским  богом  и  •ристом,  и  увидите,  какой
исполин могучий и правдивый, мудрый  и  кроткий,  вырастет  пред  изумленным
миром, изумленным и испуганным, потому что они ждут от нас одного лишь меча,
меча и насилиЯ, потому что они представить себе нас не могут, судЯ по  себе,
без варварства. € это до сих пор, и это чем дальше, тем больше! €...
     Ќо тут вдруг случилось одно событие, и речь  оратора  прервалась  самым
неожиданным образом.
     ‚сЯ эта дикаЯ тирада, весь этот наплыв странных и  беспокойных  слов  и
беспорЯдочно восторженных мыслей, как бы толкавшихсЯ в какой-то  суматохе  и
перескакивавших одна через другую, все это предрекало что-то опасное, что-то
особенное в настроении так внезапно вскипевшего, повидимому ни с того  ни  с
сего, молодого человека. €з присутствовавших в гостиной  все  знавшие  кнЯзЯ
боЯзливо (а иные и со стыдом) дивились его выходке, столь  несогласовавшейсЯ
со всегдашнею и даже робкою его сдержанностью, с редким и  особенным  тактом
его в иных случаЯх, и с инстинктивным  чутьем  высших  приличий.  ЏонЯть  не
могли отчего это вышло: не известие же о Џавлищеве было причиной. ‚  дамском
углу смотрели на него, как на помешавшегосЯ, а ЃелоконскаЯ призналась потом,
что еще минуту, и она уже хотела спасатьсЯ". "‘тарички" почти потерЯлись  от
первого изумлениЯ; генерал-начальник недовольна и строго  смотрел  с  своего
стула. ’ехник-полковник  сидел  в  совершенной  неподвижности.  Ќемчик  даже
побледнел, но все  еще  улыбалсЯ  своею  фальшивой  улыбкой,  поглЯдываЯ  на
других: как другие отзовутсЯ? ‚прочем, все это и  "весь  скандал"  могли  бы
разрешитьсЯ самым обыкновенным и естественным  способом,  может  быть,  даже
чрез минуту; удивленный чрезвычайно, но раньше прочих  спохватившийсЯ,  €ван
”едорович уже несколько раз пробовал было  остановить  кнЯзЯ;  не  достигнув
успеха, он пробиралсЯ теперь к нему с целЯми твердыми  и  решительными.  …ще
минута и, если уж так  бы  понадобилось,  то  он,  может  быть,  решилсЯ  бы
дружески вывести кнЯзЯ, под  предлогом  его  болезни,  что,  может  быть,  и
действительно было правда, и чему очень верил про себЯ €ван ”едорович...  Ќо
дело обернулось другим образом.
     …ще в начале, как только кнЯзь вошел  в  гостиную,  он  сел  как  можно
дальше от китайской вазы, которою так напугала его ЂглаЯ. Њожно ли поверить,
что после вчерашних  слов  Ђглаи  в  него  вселилось  какое-то  неизгладимое
убеждение,  какое-то  удивительное  и  невозможное  предчувствие,   что   он
непременно и завтра же разобьет эту вазу, как бы ни сторонилсЯ от  нее,  как
бы ни избегал беды! Ќо это было так. ‚ продолжение вечера другие сильные, но
светлые впечатлениЯ стали наплывать в его душу: мы уже говорили об этом.  Ћн
забыл свое предчувствие. Љогда он услышал  о  Џавлищеве,  и  €ван  ”едорович
подвел и показал его снова €вану Џетровичу, он пересел ближе к столу и прЯмо
попал на кресло подле  огромной,  прекрасной  китайской  вазы,  стоЯвшей  на
пьедестале, почти рЯдом с его локтем, чуть-чуть позади.
     Џри последних словах своих он вдруг встал с места,  неосторожно  махнул
рукой, как-то двинул плечом и... раздалсЯ всеобщий крик!  ‚аза  покачнулась,
сначала как бы  в  нерешимости:  упасть  ли  на  голову  которому-нибудь  из
старичков, но вдруг склонилась в противоположную  сторону,  в  сторону  едва
отскочившего в ужасе немчика, и рухнула  на  пол.  ѓром,  крик,  драгоценные
осколки, рассыпавшиесЯ по ковру, испуг, изумление - о, что было с кнЯзем, то
трудно, да почти и не надо изображать! Ќо не можем  не  упомЯнуть  об  одном
странном ощущении, поразившем его именно в это самое мгновение и  вдруг  ему
выЯснившемсЯ из толпы всех других смутных и страшных ощущений: не  стыд,  не
скандал, не страх, не