„а чем Я-то, Я-то чем его  оскорбил?  -  настаивал  €пполит,  но  все
как-будто тем же насмешливым тоном. - ‡ачем  он  менЯ  винтом  называет,  вы
слышали? ‘ам ко мне пристал; пришел сейчас и заговорил о  каком-то  капитане
…ропегове. џ вовсе не желаю вашей компании, генерал; избегал и прежде,  сами
знаете. —то мне за дело до капитана …ропегова, согласитесь сами?  џ  не  длЯ
капитана …ропегова сюда переехал. џ только выразил  ему  вслух  мое  мнение,
что, может, этого капитана …ропегова совсем никогда не  существовало.  Ћн  и
поднЯл дым коромыслом.
     - Ѓез сомнениЯ, не существовало! - отрезал ѓанЯ.
     Ќо генерал  стоЯл  как  ошеломленный  и  только  бессмысленно  озиралсЯ
кругом. ‘лова сына поразили его своею чрезвычайною откровенностью. ‚  первое
мгновение он не мог даже и слов  найти.  €  наконец  только,  когда  €пполит
расхохоталсЯ на ответ ѓани и прокричал: "Ќу, вот, слышали,  собственный  ваш
сын тоже говорит,  что  никакого  капитана  …ропегова  не  было",  -  старик
проболтал, совсем сбившись:
     - Љапитона …ропегова,  а  не  капитана...  Љапитона...  подполковник  в
отставке, …ропегов... Љапитон.
     - „а и Љапитона не было! - совсем уж разозлилсЯ ѓанЯ.
     - Џо... почему не было? - пробормотал генерал, и краска бросилась ему в
лицо.
     - „а полноте! - унимали Џтицын и ‚арЯ.
     - Њолчи, ѓанька! - крикнул опЯть ЉолЯ.
     Ќо заступничество как бы опамЯтовало и генерала.
     - Љак не было? Џочему не существовало? - грозно вскинулсЯ он на сына.
     - ’ак, потому что не было. Ќе было да и только, да совсем  и  не  может
быть! ‚от вам. Ћтстаньте, говорю вам.
     - € это сын... это мой родной сын, которого  Я...  о  боже!  …ропегова,
…рошки …ропегова не было!
     - Ќу, вот, то …рошки, то Љапитошки! - ввернул €пполит.
     -  Љапитошки,  сударь,  Љапитошки,  а  не  …рошки!   Љапитон,   Љапитан
Ђлексеевич, то бишь, Љапитон... подполковник...  в  отставке...  женилсЯ  на
Њарье... на Њарье Џетровне ‘у... ‘у...  друг  и  товарищ...  ‘утуговой...  с
самого даже юнкерства. џ за него пролил...  Я  заслонил...  убит.  Љапитошки
…ропегова не было! Ќе существовало!
     ѓенерал кричал в азарте, но так, что можно было подумать, что дело  шло
об одном, а крик шел о другом. Џравда, в другое времЯ он, конечно, вынес  бы
что-нибудь и гораздо  пообиднее  известиЯ  о  совершенном  небытии  Љапитона
…ропегова, покричал бы, затеЯл бы историю, вышел бы из себЯ, но  все-таки  в
конце концов удалилсЯ бы к себе на верх спать. Ќо  теперь,  по  чрезвычайной
странности сердца человеческого, случилось так, что именно  подобнаЯ  обида,
как сомнение в …ропегове, и должна была переполнить чашу. ‘тарик побагровел,
поднЯл руки и прокричал:
     - „овольно! ЏроклЯтие мое... прочь из этого  дома!  Ќиколай,  неси  мой
сак, иду... прочь!
     Ћн вышел, торопЯсь и  в  чрезвычайном  гневе.  ‡а  ним  бросились  Ќина
Ђлександровна, ЉолЯ и Џтицын.
     - Ќу что ты наделал теперь! - сказала ‚арЯ брату: - он опЯть,  пожалуй,
туда потащитсЯ. ‘раму-то, сраму-то!
     - Ђ не воруй! - крикнул ѓанЯ, чуть не  захлебываЯсь  от  злости;  вдруг
взглЯд его  встретилсЯ  с  €пполитом;  ѓанЯ  чуть  не  затрЯссЯ.  -  Ђ  вам,
милостивый государь, - крикнул он, - следовало бы помнить, что вы все-таки в
чужом доме  и...  пользуетесь  гостеприимством,  а  не  раздражать  старика,
который, очевидно, с ума сошел...
     €пполита тоже как-будто передернуло, но он мигом сдержал себЯ.
     - џ не совсем с вами согласен, что ваш папаша с ума сошел,  -  спокойно
ответил он; - мне кажетсЯ напротив, что ему ума даже  прибыло  за  последнее
времЯ, ей богу; вы не верите?  ’акой  стал  осторожный,  мнительный,  все-то
выведывает, каждое слово взвешивает... Ћб этом Љапитошке он со мной  ведь  с
целью заговорил; представьте, он хотел навести менЯ на...
     - ќ, чорт ли мне в том, на что он  хотел  вас  навести!  Џрошу  вас  не
хитрить и не вилЯть со мной, сударь! - взвизгнул ѓанЯ: - если вы тоже знаете
настоЯщую причину, почему старик в таком состоЯнии (а вы так у менЯ шпионили
в эти пЯть  дней,  что  наверно  знаете),  то  вам  вовсе  бы  не  следовало
раздражать... несчастного и мучить мою мать преувеличением дела, потому  что
все это дело вздор, одна только пьЯнаЯ историЯ, больше ничего, ничем даже не
доказаннаЯ,, и Я вот во  столечко  ее  не  ценю...  Ќо  вам  надо  Язвить  и
шпионить, потому что вы... вы...
     - ‚инт, - усмехнулсЯ €пполит.
     - Џотому что вы дрЯнь, полчаса мучили людей,  думаЯ  испугать  их,  что
застрелитесь вашим  незарЯженным  пистолетом,  с  которым  вы  так  постыдно
сбрендили, манкированный самоубийца, разлившаЯсЯ жолчь... на двух  ногах.  џ
вам гостеприимство дал, вы потолстели, кашлЯть перестали, и вы же платите...
     - „ва слова только, позвольте-с; Я у ‚арвары Ђрдалионовны, а не у  вас;
вы мне не давали никакого гостеприимства,  и  Я  даже  думаю,  что  вы  сами
пользуетесь гостеприимством господина Џтицына. —етыре днЯ тому Я просил  мою
мать отыскать в Џавловске длЯ менЯ квартиру и самой переехать, потому что Я,
действительно, чувствую себЯ здесь легче, хотЯ вовсе не потолстел и все-таки
кашлЯю. Њать уведомила менЯ вчера вечером, что квартира готова,  а  Я  спешу
вас уведомить с своей стороны, что, отблагодарив вашу маменьку  и  сестрицу,
сегоднЯ же переезжаю к себе, о чем и решил еще вчера  вечером.  €звините,  Я
вас прервал; вам, кажетсЯ, хотелось еще много сказать.
     - Ћ, если так... - задрожал ѓанЯ.
     - Ђ если так, то позвольте мне сесть, - прибавил  €пполит,  преспокойно
усаживаЯсь на стуле, на котором сидел генерал, - Я ведь все-таки болен;  ну,
теперь готов вас слушать, тем более, что это последний наш разговор и  даже,
может быть, последнЯЯ встреча.
     ѓане вдруг стало совестно.
     - Џоверьте, что Я не унижусь до счетов с вами, - сказал он,  -  и  если
вы...
     - Ќапрасно вы так свысока, - прервал €пполит; - Я, с своей стороны, еще
в первый день переезда моего  сюда,  дал  себе  слово  не  отказать  себе  в
удовольствии отчеканить вам все и совершенно откровеннейшим  образом,  когда
мы будем прощатьсЯ. џ  намерен  это  исполнить  именно  теперь,  после  вас,
разумеетсЯ.
     - Ђ Я прошу вас оставить эту комнату.
     - ‹учше говорите, ведь будете раскаиватьсЯ, что не высказались.
     - Џерестаньте, €пполит; все  это  ужасно  стыдно;  сделайте  одолжение,
перестаньте! - сказала ‚арЯ.
     - ђазве только длЯ дамы, - рассмеЯлсЯ  €пполит,  вставаЯ.  -  €звольте,
‚арвара Ђрдалионовна, длЯ вас Я готов сократить, но только сократить, потому
что некоторое  объЯснение  между  мной  и  вашим  братцем  стало  совершенно
необходимым, а Я ни за что не решусь уйти, оставив недоумениЯ.
     - Џросто-за-просто, вы  сплетник,  -  вскричал  ѓанЯ,  -  оттого  и  не
решаетесь без сплетен уйти!
     - ‚от видите, - хладнокровно заметил €пполит, - вы уж и не  удержались.
Џраво, будете раскаиватьсЯ, что не высказались. …ще раз уступаю вам слово. џ
подожду.
     ѓаврила Ђрдалионович молчал и смотрел презрительно.
     - Ќе хотите. ‚ыдержать характер намерены, - волЯ ваша. ‘ своей стороны,
буду краток по возможности. „ва или три  раза  услышал  Я  сегоднЯ  упрек  в
гостеприимстве; это несправедливо. ЏриглашаЯ  менЯ  к  себе,  вы  сами  менЯ
ловили в сети; вы рассчитывали, что Я хочу отмстить  кнЯзю.  ‚ы  услышали  к
тому же, что ЂглаЯ €вановна изъЯвила ко мне участие и прочла  мою  исповедь.
ђассчитываЯ почему-то, что Я весь  так  и  передамсЯ  в  ваши  интересы,  вы
надеЯлись, что,  может  быть,  найдете  во  мне  подмогу.  џ  не  объЯснЯюсь
подробнее! ‘ вашей стороны тоже не требую ни  признаниЯ,  ни  подтверждениЯ;
довольно того, что Я вас  оставлЯю  с  вашею  совестью,  и  что  мы  отлично
понимаем теперь друг друга.
     - Ќо вы бог знает что из самого обыкновенного дела делаете! - вскричала
‚арЯ.
     - џ сказал тебе: "сплетник и мальчишка", - промолвил ѓанЯ.
     - Џозвольте, ‚арвара Ђрдалионовна, Я продолжаю. ЉнЯзЯ  Я,  конечно,  не
могу ни любить, ни уважать; но это  человек  решительно  добрый,  хотЯ  и...
смешной. Ќо ненавидеть мне его было бы совершенно не за что; Я не подал виду
вашему  братцу,  когда  он  сам  подстрекал  менЯ  против  кнЯзЯ;  Я  именно
рассчитывал посмеЯтьсЯ при развЯзке. џ знал, что ваш брат мне проговоритсЯ и
промахнетсЯ в высшей степени. ’ак и случилось...  џ  готов  теперь  пощадить
его, но единственно из уважениЯ к вам, ‚арвара  Ђрдалионовна.  Ќо  разъЯснив
вам, что менЯ не так-то легко поймать на удочку, Я разъЯсню вам и то, почему
мне так хотелось поставить вашего братца пред собой в дураки. ‡найте, что  Я
исполнил это  из  ненависти,  сознаюсь  откровенно.  “мираЯ  (потому  что  Я
все-таки умру, хоть и потолстел, как вы уверЯете), умираЯ,  Я  почувствовал,
что уйду в рай несравненно  спокойнее,  если  успею  одурачить  хоть  одного
представителЯ того бесчисленного сорта людей, который преследовал  менЯ  всю
мою жизнь, который Я ненавидел всю мою  жизнь,  и  которого  таким  выпуклым
изображением  служит  многоуважаемый  брат  ваш.  Ќенавижу  Я  вас,  ѓаврила
Ђрдалионович,  единственно  за  то,  -  вам  это,  может   быть,   покажетсЯ
удивительным, - единственно за то, что вы тип и воплощение, олицетворение  и
верх самой наглой, самой самодовольной, самой пошлой и гадкой  ординарности!
‚ы ординарность напыщеннаЯ,  ординарность  не  сомневающаЯсЯ  и  олимпически
успокоеннаЯ; вы рутина из рутин! Ќи малейшей  собственной  идеи  не  суждено
воплотитьсЯ  ни  в  уме,  ни  в  сердце  вашем  никогда.  Ќо  вы  завистливы
бесконечно; вы  твердо  убеждены,  что  вы  величайший  гений,  но  сомнение
все-таки посещает вас иногда в черные минуты, и вы злитесь и завидуете. Ћ, у
вас есть еще черные точки на горизонте; они  пройдут,  когда  вы  поглупеете
окончательно,  что  недалеко;  но   все-таки   вам   предстоит   длинный   и
разнообразный путь, не скажу веселый, и этому рад. ‚о-первых, предрекаю вам,
что вы не достигнете известной особы...
     - Ќу, это невыносимо! - вскричала ‚арЯ.  -  Љончите  ли  вы,  противнаЯ
злючка?
     ѓанЯ побледнел, дрожал и молчал. €пполит остановилсЯ,  пристально  и  с
наслаждением посмотрел на него, перевел  свои  глаза  на  ‚арю,  усмехнулсЯ,
поклонилсЯ и вышел, не прибавив более ни единого слова.
     ѓаврила Ђрдалионович  справедливо  мог  бы  пожаловатьсЯ  на  судьбу  и
неудачу. Ќекоторое  времЯ  ‚арЯ  не  решалась  заговорить  с  ним,  даже  не
взглЯнула на него, когда он шагал мимо  нее  крупными  шагами;  наконец,  он
отошел к окну и стал к ней спиной. ‚арЯ думала о русской пословице: "палка о
двух концах". Ќаверху опЯть послышалсЯ шум.
     - €дешь? - обернулсЯ к ней вдруг  ѓанЯ,  заслышав,  что  она  встает  с
места. - Џодожди; посмотри-ка это.
     Ћн подошел и кинул пред нею на стул маленькую бумажку, сложенную в виде
маленькой записочки.
     - ѓосподи! - вскричала ‚арЯ и всплеснула руками. ‚ записке  было  ровно
семь строк:
     "ѓаврила Ђрдалионович! “бедившись в вашем добром расположении  ко  мне,
решаюсь спросить вашего совета в одном важном длЯ менЯ  деле.  џ  желала  бы
встретить вас завтра, ровно в семь часов  утра,  на  зеленой  скамейке.  ќто
недалеко от нашей дачи.  ‚арвара  Ђрдалионовна,  котораЯ  непременно  должна
сопровождать вас, очень хорошо знает это место. Ђ. …."
     -  Џоди,  считайсЯ  с  ней  после  этого!  -  развела  руками   ‚арвара
Ђрдалионовна.
     Љак ни хотелось пофанфаронить в эту минуту ѓане, но не  мог  же  он  не
выказать своего торжества,  да  еще  после  таких  унизительных  предреканий
€пполита. ‘амодовольнаЯ улыбка откровенно засиЯла на его  лице,  да  и  ‚арЯ
сама всЯ просветлела от радости.
     - € это в тот самый день, когда  у  них  объЯвлЯют  о  помолвке!  Џоди,
считайсЯ с ней после этого!
     - Љак ты думаешь, о чем она завтра говорить собираетсЯ? - спросил ѓанЯ.
     - ќто все равно, главное,  видетьсЯ  пожелала  после  шести  месЯцев  в
первый раз. ‘лушай же менЯ, ѓанЯ: что бы там ни было, как бы ни  обернулось,
знай, что это важно! ‘лишком это важно! Ќе фанфаронь  опЯть,  не  дай  опЯть
промаха, но и не струсь, смотри! Њогла ли она не раскусить, зачем Я  полгода
таскалась туда? € представь: ни  слова  мне  не  сказала  сегоднЯ,  виду  не
подала. џ ведь и зашла-то к ним контрабандой, старуха не знала, что Я  сижу,
а то, пожалуй, и прогнала бы. Ќа риск длЯ тебЯ ходила, во что  бы  ни  стало
узнать...
     ЋпЯть крик и  шум  послышались  сверху;  несколько  человек  сходили  с
лестницы.
     - Ќи за что теперь этого не допускать!  -  вскричала  ‚арЯ  впопыхах  и
испуганнаЯ: - чтоб и тени скандала не было! ‘тупай, прощениЯ проси!
     Ќо отец семейства был уже  на  улице.  ЉолЯ  тащил  за  ним  сак.  Ќина
Ђлександровна стоЯла на крыльце и плакала; она хотела-было бежать за ним, но
Џтицын удержал ее.
     - ‚ы только еще более поджигаете его этим, - говорил он  ей,  -  некуда
ему идти, чрез полчаса его опЯть приведут, Я  с  Љолей  уже  говорил;  дайте
подурачитьсЯ.
     - —то куражитесь-то, куда пойдете-то! - закричал  ѓанЯ  из  окна:  -  и
идти-то вам некуда!
     - ‚оротитесь,  папаша!  -  крикнула  ‚арЯ.  -  ‘оседи  слышат.  ѓенерал
остановилсЯ, обернулсЯ, простер свою руку и воскликнул:
     - ЏроклЯтие мое дому сему!
     - € непременно на  театральный  тон!  -  пробормотал  ѓанЯ,  со  стуком
запираЯ окно.
     ‘оседи действительно слушали. ‚арЯ побежала из комнаты.
     Љогда ‚арЯ вышла, ѓанЯ взЯл со стола записку, поцеловал ее,  прищелкнул
Языком и сделал антраша.

        III.
     ‘уматоха с генералом во всЯкое  другое  времЯ  кончилась  бы  ничем.  €
прежде бывали с ним случаи внезапной блажни, в этом же роде, хотЯ и довольно
редко, потому что,  вообще  говорЯ,  это  был  человек  очень  смирный  и  с
наклонностЯми почти добрыми. Ћн сто раз, может  быть,  вступал  в  борьбу  с
овладевшим им в последние годы беспорЯдком. Ћн вдруг вспоминал, что он "отец
семейства", мирилсЯ с женой, плакал искренно. Ћн  до  обожаниЯ  уважал  Ќину
Ђлександровну за то, что она так много и молча прощала  ему,  и  любила  его
даже  в  его  шутовском  и  унизительном  виде.  Ќо  великодушнаЯ  борьба  с
беспорЯдком обыкновенно  продолжалась  недолго;  генерал  был  тоже  человек
слишком "порывчатый", хотЯ  и  в  своем  роде;  он  обыкновенно  не  выносил
покаЯнного и праздного житьЯ в своем семействе и  кончал  бунтом;  впадал  в
азарт, в котором сам, может быть, в те же самые минуты и  упрекал  себЯ,  но
выдержать не мог: ссорилсЯ, начинал говорить пышно и красноречиво,  требовал
безмерного и невозможного к себе почтениЯ и в конце-концов исчезал из  дому,
иногда даже на долгое времЯ. ‚ последние два года про дела своего  семейства
он знал разве только вообще или по наслышке; подробнее  же  перестал  в  них
входить, не чувствуЯ к тому ни малейшего призваниЯ.
     Ќо  на  этот  раз   в   "суматохе   с   генералом"   проЯвилось   нечто
необыкновенное; все как-будто про что-то знали, и все как-будто боЯлись  про
что-то сказать. ѓенерал "формально"  ЯвилсЯ  в  семейство,  то-есть  к  Ќине
Ђлександровне, всего только три днЯ назад, но как-то  не  смиренно  и  не  с
покаЯнием, как это случалось всегда при прежних  "Явках",  а  напротив  -  с
необыкновенною раздражительностью. Ћн был говорлив,  беспокоен,  заговаривал
со всеми встречавшимисЯ с ним с жаром, и как-будто  так  и  набрасываЯсь  на
человека, но все о предметах до того разнообразных и неожиданных, что  никак
нельзЯ было добитьсЯ, что в сущности  его  так  теперь  беспокоит.  Њинутами
бывал весел, но чаще задумывалсЯ, сам, впрочем, не знаЯ о чем именно;  вдруг
начинал о чем-то рассказывать, - о …панчиных, о кнЯзе, о ‹ебедеве, - и вдруг
обрывал и переставал совсем говорить, а на дальнейшие вопросы отвечал только
тупою улыбкой, впрочем,  даже  и  не  замечаЯ,  что  его  спрашивают,  а  он
улыбаетсЯ.  Џоследнюю  ночь  он  провел  охаЯ  и  стонаЯ  и   измучил   Ќину
Ђлександровну, котораЯ всю ночь грела ему длЯ  чего-то  припарки;  под  утро
вдруг заснул, проспал четыре часа и проснулсЯ в сильнейшем  и  беспорЯдочном
припадке ипохондрии, который и кончилсЯ ссорой  с  €пполитом  и  "проклЯтием
дому сему". ‡аметили тоже, что  в  эти  три  днЯ  он  беспрерывно  впадал  в
сильнейшее честолюбие, а вследствие того  и  в  необыкновенную  обидчивость.
ЉолЯ же настаивал, уверЯЯ мать, что все это тоска по хмельном, а может, и по
‹ебедеве, с которым генерал необыкновенно сдружилсЯ в  последнее  времЯ.  Ќо
три днЯ тому назад с ‹ебедевым он вдруг поссорилсЯ  и  разошелсЯ  в  ужасной
Ярости; даже с кнЯзем была какаЯ-то сцена. ЉолЯ просил у кнЯзЯ объЯснениЯ  и
стал, наконец, подозревать, что и тот чего-то как бы не хочет  сказать  ему.
…сли  и  происходил,  как  предполагал  с  совершенною  вероЯтностью   ѓанЯ,
какой-нибудь особенный разговор между €пполитом и Ќиной  Ђлександровной,  то
странно, что этот злой господин, которого ѓанЯ так прЯмо назвал  сплетником,
не нашел удовольствиЯ вразумить таким же образом и Љолю. Ћчень  может  быть,
что это был не такой уже злой "мальчишка", каким его очерчивал ѓанЯ,  говорЯ
с сестрой, а злой какого-нибудь другого сорта; да и Ќине Ђлександровне  врЯд
ли он сообщил какое-нибудь свое наблюдение,  единственно  длЯ  того  только,
чтобы "разорвать ей сердце". Ќе забудем, что причины  действий  человеческих
обыкновенно бесчисленно сложнее и разнообразнее,  чем  мы  их  всегда  потом
объЯснЯем, и редко определенно очерчиваютсЯ. ‚сего лучше иногда  рассказчику
ограничиватьсЯ простым изложением событий. ’ак и поступим мы при  дальнейшем
разъЯснении теперешней катастрофы с генералом; ибо,  как  мы  ни  бились,  а
поставлены в решительную необходимость уделить и этому второстепенному  лицу
нашего  рассказа  несколько  более  вниманиЯ  и  места,  чем  до   сих   пор
предполагали.
     ‘обытиЯ эти следовали одно за другим в таком порЯдке:
     Љогда  ‹ебедев,  после  поездки  своей  в  Џетербург   длЯ   разысканиЯ
”ердыщенки, воротилсЯ в тот же день назад, вместе  с  генералом,  то  ничего
особенного не сообщил кнЯзю. …сли  бы  кнЯзь  не  был  в  то  времЯ  слишком
отвлечен и занЯт другими важными длЯ него впечатлениЯми, то он мог бы  скоро
заметить, что и в следовавшие за тем два днЯ ‹ебедев не только не представил
ему никаких разъЯснений, но даже, напротив, как  бы  сам  избегал  почему-то
встречи с ним. Ћбратив, наконец, на это внимание, кнЯзь подивилсЯ, что в эти
два днЯ, при случайных встречах с ‹ебедевым, он припоминал его не иначе  как
в самом сиЯющем расположении духа и всегда почти  вместе  с  генералом.  Ћба
друга не расставались уже ни на минуту. ЉнЯзь слышал иногда  доносившиесЯ  к
нему сверху громкие и быстрые разговоры, хохотливый, веселый спор; даже раз,
очень  поздно  вечером,  донеслись  к  нему  звуки  внезапно  и   неожиданно
раздавшейсЯ военно-вакхической песни,  и  он  тотчас  же  узнал  сиплый  бас
генерала. Ќо раздавшаЯсЯ песнЯ не состоЯлась и вдруг  смолкла.  ‡атем  около
часа  еще  продолжалсЯ  сильно-одушевленный  и  по  всем  признакам   пьЯный
разговор. “гадать можно было, что забавлЯвшиесЯ наверху друзьЯ обнимались, и
кто-то, наконец, заплакал.  ‡атем  вдруг  последовала  сильнаЯ  ссора,  тоже
быстро и скоро замолкшаЯ.  ‚се  это  времЯ  ЉолЯ  был  в  каком-то  особенно
озабоченном настроении. ЉнЯзь большею частью не бывал дома и  возвращалсЯ  к
себе иногда очень поздно; ему всегда докладывали, что ЉолЯ весь  день  искал
его и спрашивал. Ќо при встречах ЉолЯ  ничего  не  мог  сказать  особенного,
кроме  того,  что  решительно  "недоволен"  генералом   и   теперешним   его
поведением: "таскаютсЯ, пьЯнствуют здесь недалеко в трактире,  обнимаютсЯ  и
бранЯтсЯ на улице, поджигают друг друга и расстатьсЯ не могут". Љогда  кнЯзь
заметил ему, что и прежде то же самое чуть ли не каждый день было,  то  ЉолЯ
решительно не знал, что на это  ответить  и  как  объЯснить,  в  чем  именно
заключаетсЯ настоЯщее его беспокойство.
     Ќа утро после вакхической песни  и  ссоры,  когда  кнЯзь,  часов  около
одиннадцати, выходил из дому, пред ним  вдруг  ЯвилсЯ  генерал,  чрезвычайно
чем-то взволнованный, почти потрЯсенный.
     -  „авно  искал  чести  и  случаЯ  встретить  вас,  многоуважаемый  ‹ев
Ќиколаевич, давно, очень давно, - пробормотал он, чрезвычайно крепко,  почти
до боли сжимаЯ руку кнЯзЯ, - очень, очень давно.
     ЉнЯзь попросил садитьсЯ.
     - Ќет, не сЯду, к тому же Я вас задерживаю, Я - в другой раз.  ЉажетсЯ,
Я могу при этом поздравить с... исполнением... желаний сердца.
     - Љаких желаний сердца?
     ЉнЯзь смутилсЯ. …му, как и очень многим в его положении, казалось,  что
решительно никто ничего не видит, не догадываетсЯ и не понимает.
     - Ѓудьте покойны, будьте покойны! Ќе  потревожу  деликатнейших  чувств.
‘ам испытывал и сам знаю, когда чужой... так сказать, нос... по пословице...
лезет туда, куда его не спрашивают.  џ  это  каждое  утро  испытываю.  џ  по
другому делу пришел, по важному. Џо очень важному делу, кнЯзь.
     ЉнЯзь еще раз попросил сесть и сел сам.
     - ђазве на одну секунду... џ пришел за советом. џ,  конечно,  живу  без
практических целей, но уважаЯ самого себЯ и... деловитость,  в  которой  так
манкирует русский человек, говорЯ вообще... желаю  поставить  себЯ,  и  жену
мою, и детей моих в положение... одним словом, кнЯзь, Я ищу совета.
     ЉнЯзь с жаром похвалил его намерение.
     - Ќу, это все вздор, - быстро прервал генерал, - Я, главное, не о  том,
Я о другом и о важном. € именно решилсЯ разъЯснить вам, ‹ев Ќиколаевич,  как
человеку, в искренности приема и в благородстве чувств  которого  Я  уверен,
как... как... ‚ы не удивлЯетесь моим словам, кнЯзь?
     ЉнЯзь если не с особенным удивлением, то  с  чрезвычайным  вниманием  и
любопытством следил за своим гостем. ‘тарик был несколько бледен,  губы  его
иногда слегка вздрагивали, руки как бы не могли найти спокойного  места.  Ћн
сидел только несколько  минут  и  уже  раза  два  успел  длЯ  чего-то  вдруг
поднЯтьсЯ со стула и вдруг опЯть сесть, очевидно, не  обращаЯ  ни  малейшего
вниманиЯ на свои маневры. Ќа столе лежали книги;  он  взЯл  одну,  продолжаЯ
говорить, заглЯнул в развернутую страницу, тотчас же опЯть сложил и  положил
на стол, схватил другую книгу, которую уже не развертывал, а  продержал  все
остальное времЯ в правой руке, беспрерывно махаЯ ею по воздуху.
     - „овольно! - вскричал он вдруг: - вижу, что Я вас сильно обеспокоил.
     -  „а  нисколько  же,  помилуйте,  сделайте  одолжение,  Я,   напротив,
вслушиваюсь и желаю догадатьсЯ...
     - ЉнЯзь! џ желаю  поставить  себЯ  в  положение  уважаемое...  Я  желаю
уважать самого себЯ и... права мои.
     - —еловек с таким желанием уже тем одним достоин всЯкого уважениЯ.
     ЉнЯзь высказал свою фразу из прописей в твердой  уверенности,  что  она
произведет  прекрасное  действие.  Ћн  как-то  инстинктивно  догадалсЯ,  что
какою-нибудь подобною, пустозвонною, но приЯтною, фразой, сказанною  кстати,
можно вдруг покорить и умирить душу  такого  человека  и  особенно  в  таком
положении, как генерал. ‚о всЯком случае надо было отпустить такого гостЯ  с
облегченным сердцем, и в том была задача.
     ”раза  польстила,  тронула   и   очень   понравилась:   генерал   вдруг
расчувствовалсЯ, мгновенно переменил тон и  пустилсЯ  в  восторженно-длинные
объЯснениЯ. Ќо как ни напрЯгалсЯ кнЯзь, как  ни  вслушивалсЯ,  он  буквально
ничего не мог понЯть. ѓенерал говорил минут десЯть, горЯчо, быстро,  как  бы
не успеваЯ выговаривать свои теснившиесЯ толпой мысли; даже слезы заблистали
под конец в его глазах, но все-таки это были одни фразы без начала и  конца,
неожиданные слова и неожиданные мысли, быстро и неожиданно  прорывавшиесЯ  и
перескакивавшие одна чрез другую.
     - „овольно! ‚ы менЯ понЯли, и Я спокоен, - заключил он вдруг вставаЯ; -
сердце, как ваше, не может не понЯть страждущего. ЉнЯзь, вы  благородны  как
идеал! —то пред вами другие? Ќо вы молоды, и Я  благословлЯю  вас.  ‚  конце
концов Я пришел вас просить назначить мне час длЯ важного разговора, и вот в
чем главнейшаЯ надежда моЯ. џ ищу одной дружбы и сердца, кнЯзь; Я никогда не
мог сладить с требованиЯми моего сердца.
     - Ќо почему же не сейчас? џ готов выслушать...
     - Ќет, кнЯзь, нет! - горЯчо прервал генерал: - не сейчас!  ‘ейчас  есть
мечта! ќто слишком, слишком важно, слишком важно! ќтот час  разговора  будет
часом окончательной судьбы. ќто будет час мой, и Я бы не  желал,  чтобы  нас
мог прервать в такую свЯтую минуту первый вошедший, первый наглец, и нередко
такой наглец, - нагнулсЯ он вдруг к кнЯзю со странным, таинственным и  почти
испуганным шепотом, - такой наглец,  который  не  стоит  каблука...  с  ноги
вашей, возлюбленный кнЯзь! Ћ, Я не говорю: с моей  ноги!  Ћсобенно  заметьте
себе, что Я не упоминал  про  мою  ногу;  ибо  слишком  уважаю  себЯ,  чтобы
высказать это без обинЯков; но  только  вы  один  и  способны  понЯть,  что,
отвергаЯ в таком случае и мой каблук, Я выказываю, может быть,  чрезвычайную
гордость достоинства. Љроме вас никто другой не поймет, а он во  главе  всех
других. Ћн ничего не  понимает,  кнЯзь;  совершенно,  совершенно  неспособен
понЯть! Ќужно иметь сердце, чтобы понЯть!
     Џод конец кнЯзь почти испугалсЯ и назначил генералу свидание на  завтра
в этот же  час.  ’от  вышел  с  бодростью,  чрезвычайно  утешенный  и  почти
успокоенный. ‚ечером, в седьмом часу,  кнЯзь  послал  попросить  к  себе  на
минутку ‹ебедева.
     ‹ебедев ЯвилсЯ с чрезвычайною поспешностью "за честь почитаЯ",  как  он
тотчас же и начал при входе; как бы и тени не было  того,  что  он  три  днЯ
точно прЯталсЯ и видимо избегал встречи с кнЯзем. Ћн сел на  край  стула,  с
гримасами, с улыбками, со смеющимисЯ и выглЯдывающими глазками, с потиранием
рук и с видом наивнейшего ожиданиЯ что-нибудь услышать, в роде какого-нибудь
капитального сообщениЯ, давно ожидаемого и  всеми  угаданного.  ЉнЯзЯ  опЯть
покоробило; ему становилось Ясным, что все  вдруг  стали  чего-то  ждать  от
него, что все взглЯдывают на него, как бы желаЯ его с чем-то  поздравить,  с
намеками, улыбками и подмигиваниЯми. Љеллер уже раза три забегал на минутку,
и тоже с видимым желанием  поздравить:  начинал  каждый  раз  восторженно  и
неЯсно, ничего не оканчивал, и  быстро  стушевывалсЯ.  (Ћн  где-то  особенно
сильно запил в последние дни и гремел в какой-то  биллиардной.)  „аже  ЉолЯ,
несмотрЯ на свою грусть, тоже начинал раза два о чем-то неЯсно  заговаривать
с кнЯзем.
     ЉнЯзь прЯмо и несколько раздражительно спросил ‹ебедева, что думает  он
о теперешнем состоЯнии генерала,  и  почему  тот  в  таком  беспокойстве?  ‚
нескольких словах он рассказал ему давешнюю сцену.
     - ‚сЯкий имеет свое беспокойство, кнЯзь, и... особенно в наш странный и
беспокойный век-с; так-с; - с некоторою сухостью ответил ‹ебедев и  обиженно
замолк, с видом человека, сильно обманутого в своих ожиданиЯх.
     - ЉакаЯ философиЯ! - усмехнулсЯ кнЯзь.
     - ”илософиЯ нужна-с, очень бы нужна была-с в нашем веке, в практическом
приложении, но ею пренебрегают-с, вот что-с. ‘ моей стороны,  многоуважаемый
кнЯзь, Я хоть  и  бывал  почтен  вашею  ко  мне  доверчивостью  в  некотором
известном вам пункте-с, но до  известной  лишь  степени  и  никак  не  далее
обстоЯтельств, касавшихсЯ собственно одного того пункта... ќто Я  понимаю  и
нисколько не жалуюсь.
     - ‹ебедев, вы как будто за что-то сердитесь?
     - Ќисколько, ни мало, многоуважаемый и лучезарнейший кнЯзь, ни мало!  -
восторженно вскричал ‹ебедев, прикладываЯ  руку  к  сердцу:  -  а  напротив,
именно и тотчас постиг, что ни  положением  в  свете,  ни  развитием  ума  и
сердца,  ни  накоплением  богатств,  ни  прежним   поведением   моим,   ниже
познаниЯми, - ничем  вашей  почтенной  и  высоко-предстоЯщей  надеждам  моим
доверенности не заслуживаю; а что если и могу служить  вам,  то  как  раб  и
наемщик, не иначе... Я не сержусь, а грущу-с.
     - ‹укьЯн ’имофеич, помилуйте!
     - Ќе иначе! ’ак и теперь, так и в  настоЯщем  случае!  ‚стречаЯ  вас  и
следЯ за вами сердцем и мыслью, говорил  сам  себе:  дружеских  сообщений  Я
недостоин, но в качестве хозЯина квартиры, может быть,  и  могу  получить  в
надлежащее времЯ к ожидаемому сроку, так сказать, предписание, или много что
уведомление в виду известных предстоЯщих и ожидаемых изменений...
     ‚ыговариваЯ это, ‹ебедев так и впилсЯ своими  востренькими  глазками  в
глЯдевшего  на  него  с  изумлением  кнЯзЯ;  он  все  еще  был   в   надежде
удовлетворить свое любопытство.
     - ђешительно ничего не понимаю, - вскричал кнЯзь чуть ли не с гневом, -
и... вы ужаснейший интриган! - рассмеЯлсЯ он вдруг самым искренним смехом.
     Њигом рассмеЯлсЯ и ‹ебедев, и просиЯвший взглЯд его так и выразил,  что
надежды его проЯснились и даже удвоились.
     - € знаете что Я вам скажу, ‹укьЯн  ’имофеич?  ‚ы  только  на  менЯ  не
сердитесь, а Я удивлЯюсь вашей наивности, да и не одной вашей!  ‚ы  с  такою
наивностью чего-то от менЯ ожидаете, вот именно теперь в эту минуту, что мне
даже совестно и стыдно пред вами, что у менЯ нет ничего, чтоб  удовлетворить
вас; но  клЯнусь  же  вам,  что  решительно  нет  ничего,  можете  себе  это
представить!
     ЉнЯзь опЯть засмеЯлсЯ.
     ‹ебедев приосанилсЯ. ќто правда,  что  он  бывал  иногда  даже  слишком
наивен и назойлив в своем любопытстве; но в то  же  времЯ  это  был  человек
довольно  хитрый  и  извилистый,  а  в  некоторых   случаЯх   даже   слишком
коварно-молчаливый; беспрерывными отталкиваниЯми кнЯзь  почти  приготовил  в
нем себе врага. Ќо отталкивал его кнЯзь  не  потому,  что  его  презирал,  а
потому что тема любопытства его была  деликатна.  Ќа  некоторые  мечты  свои
кнЯзь смотрел еще назад тому несколько дней как на  преступление,  а  ‹укьЯн
’имофеич принимал отказы кнЯзЯ за одно  лишь  личное  к  себе  отвращение  и
недоверчивость, уходил с сердцем уЯзвленным и ревновал  к  кнЯзю  не  только
Љолю и Љеллера, но даже собственную дочь свою, ‚еру ‹укьЯновну. „аже в самую
эту минуту он, может быть, мог бы и желал искренно  сообщить  кнЯзю  одно  в
высшей степени интересное длЯ кнЯзЯ известие, но мрачно замолк и не сообщил.
     - —ем же собственно могу услужить вам, многоуважаемый  кнЯзь,  так  как
все-таки вы  менЯ  теперь...  кликнули?  -  проговорил  он,  наконец,  после
некоторого молчаниЯ.
     - „а вот Я собственно о генерале, - встрепенулсЯ кнЯзь, тоже на минутку
задумавшийсЯ, - и... насчет вашей этой покражи, о которой вы мне сообщили...
     - ќто насчет чего же-с?
     - Ќу вот, точно вы теперь менЯ и не понимаете!  Ђх  боже,  что,  ‹укьЯн
’имофеич, у вас все за роли! „еньги, деньги, четыреста  рублей,  которые  вы
тогда потерЯли, в бумажнике, и  про  которые  приходили  сюда  рассказывать,
по-утру, отправлЯЯсь в Џетербург, - понЯли наконец?
     - Ђх, это вы про те четыреста рублей! - протЯнул  ‹ебедев,  точно  лишь
сейчас только догадалсЯ. - Ѓлагодарю вас, кнЯзь, за ваше искреннее  участие;
оно слишком длЯ менЯ лестно, но... Я их нашел-с, и давно уже.
     - Ќашли! Ђх, слава богу!
     - ‚осклицание с вашей стороны благороднейшее, ибо  четыреста  рублей  -
слишком не маловажное дело длЯ бедного, живущего тЯжким трудом  человека,  с
многочисленным семейством сирот...
     - „а Я ведь не про  то!  Љонечно,  Я  и  тому  рад,  что  вы  нашли,  -
поправилсЯ поскорее кнЯзь, - но... как же вы нашли?
     - —резвычайно просто-с,  нашел  под  стулом,  на  котором  был  повешен
сюртук, так что, очевидно, бумажник скользнул из кармана на пол.
     - Љак под стул? Ќе может быть, ведь вы же мне  говорили,  что  во  всех
углах обыскивали; как же вы в этом самом главном месте просмотрели?
     - ’о-то и есть, что  смотрел-с!  ‘лишком,  слишком  хорошо  помню,  что
смотрел-с! Ќа карачках ползал, щупал на этом месте  руками,  отставив  стул,
собственным глазам своим не веруЯ: и вижу, что нет ничего, пустое и  гладкое
место,  вот  как  моЯ  ладонь-с,  а  все-таки  продолжаю  щупать.   Џодобное
малодушие-с  всегда  повторЯетсЯ  с  человеком,  когда  уж   очень   хочетсЯ
отыскать... при значительных  и  печальных  пропажах-с:  и  видит,  что  нет
ничего, место пустое, а все-таки раз пЯтнадцать в него заглЯнет.
     - „а, положим; только как же это однако?.. џ все не понимаю, - бормотал
кнЯзь, сбитый с толку, - прежде, вы говорили, тут не  было,  и  вы  на  этом
месте искали, а тут вдруг очутилось?
     - Ђ тут вдруг и очутилось-с.
     ЉнЯзь странно посмотрел на ‹ебедева.
     - Ђ генерал? - вдруг спросил он.
     - ’о-есть что же-с, генерал-с? - не понЯл опЯть ‹ебедев.
     - Ђх, боже мой! џ спрашиваю, что сказал генерал, когда вы отыскали  под
стулом бумажник? ‚едь вы же вместе прежде отыскивали.
     - Џрежде вместе-с. Ќо в этот раз Я, признаюсь, промолчал-с и  предпочел
не объЯвлЯть ему, что бумажник уже отыскан мною, наедине.
     - Џо...почему же?.. Ђ деньги целы?
     - џ раскрывал бумажник; все целы, до единого даже рублЯ-с.
     - •оть бы мне-то пришли сказать, - задумчиво заметил кнЯзь.
     - ЏобоЯлсЯ лично обеспокоить, кнЯзь, при ваших личных  и,  может  быть,
чрезвычайных, так сказать, впечатлениЯх; а кроме того, Я и  сам-то-с  принЯл
вид, что как бы и не находил ничего.  Ѓумажник  развернул,  осмотрел,  потом
закрыл да и опЯть под стул положил.
     - „а длЯ чего же?
     - ’-так-с; из дальнейшего  любопытства-с,  -  хихикнул  вдруг  ‹ебедев,
потираЯ руки.
     ’ак он и теперь там лежит, с третьего днЯ?
     - Ћ, нет-с; полежал только сутки. џ, видите ли, отчасти хотел,  чтоб  и
генерал отыскал-с. Џотому что если Я наконец нашел, так почему же и генералу
не заметить предмет, так сказать бросающийсЯ в глаза, торчащий из-под стула.
џ несколько раз поднимал этот стул  и  переставлЯл,  так  что  бумажник  уже
совсем на виду оказывалсЯ, но генерал никак не замечал, и  так  продолжалось
целые сутки. Ћчень уж он, видно, рассеЯн теперь, и  не  разберешь;  говорит,
рассказывает, смеетсЯ, хохочет, а то вдруг ужасно на  менЯ  рассердитсЯ,  не
знаю почему-с. ‘тали мы, наконец,  выходить  из  комнаты,  Я  дверь  нарочно
отпертою и оставлЯю; он таки поколебалсЯ, хотел что-то сказать, вероЯтно, за
бумажник с такими деньгами испугалсЯ, но ужасно вдруг рассердилсЯ  и  ничего
не сказал-с; двух шагов по улице не прошли, он менЯ бросил и ушел  в  другую
сторону. ‚ечером только в трактире сошлись.
     - Ќо, наконец, вы все-таки взЯли из-под стула бумажник?
     - Ќет-с; в ту же ночь он из-под стула пропал-с.
     - ’ак где же он теперь-то?
     - „а здесь-с, - засмеЯлсЯ вдруг ‹ебедев,  подымаЯсь  во  весь  рост  со
стула и приЯтно смотрЯ на кнЯзЯ, - очутилсЯ вдруг здесь, в поле собственного
моего сюртука. ‚от, извольте сами посмотреть, ощупайте-с.
     „ействительно, в левой поле сюртука,  прЯмо  спереди,  на  самом  виду,
образовалсЯ как бы целый мешок, и на ощупь тотчас же можно было угадать, что
тут кожаный бумажник, провалившийсЯ туда из прорвавшегосЯ кармана.
     - ‚ынимал и смотрел-с, все цело-с. ЋпЯть опустил, и так  со  вчерашнего
утра и хожу, в поле ношу, по ногам даже бьет.
     - Ђ вы и не примечаете?
     - Ђ Я и не примечаю-с, хе-хе! € представьте себе, многоуважаемый кнЯзь,
- хотЯ предмет и не достоин такого  особенного  вниманиЯ  вашего,  всегда-то
карманы у менЯ целехоньки,  а  тут  вдруг  в  одну  ночь  такаЯ  дыра!  ‘тал
высматривать любопытнее, как бы перочинным ножичком кто прорезал; невероЯтно
почти-с.
     - Ђ... генерал?
     - –елый день сердилсЯ, и  вчера,  и  сегоднЯ;  ужасно  недоволен-с;  то
радостен и вакхичен даже до льстивости, то чувствителен даже до слез,  а  то
вдруг рассердитсЯ, да так, что Я даже  и  струшу-с,  ей  богу-с;  Я,  кнЯзь,
все-таки человек не военный-с. ‚чера в трактире  сидим,  а  у  менЯ  как  бы
невзначай пола выставилась на самый вид, гора горой; коситсЯ  он,  сердитсЯ.
ЏрЯмо в глаза он мне теперь давно уже не  глЯдит-с,  разве  когда  уж  очень
хмелен или расчувствуетсЯ; но вчера раза два так поглЯдел, что просто  мороз
по спине прошел. џ, впрочем, завтра намерен бумажник найти, а до завтра  еще
с ним вечерок погулЯю.
     - ‡а что вы так его мучаете? - вскричал кнЯзь.
     - Ќе мучаю, кнЯзь, не мучаю, - с жаром подхватил ‹ебедев; - Я  искренно
его люблю-с и... уважаю-с; а теперь, вот верьте не верьте, он еще дороже мне
стал-с; еще более стал ценить-с!
     ‹ебедев проговорил все это до  того  серьезно  и  искренно,  что  кнЯзь
пришел даже в негодование.
     - ‹юбите, а так мучаете! Џомилуйте, да уж тем одним, что он так на  вид
положил вам пропажу, под стул да в  сюртук,  уж  этим  одним  он  вам  прЯмо
показывает, что не хочет с  вами  хитрить,  а  простодушно  у  вас  прощениЯ
просит. ‘лышите: прощениЯ просит! Ћн на  деликатность  чувств  ваших,  стало
быть, надеетсЯ; стало быть, верит в дружбу вашу  к  нему.  Ђ  вы  до  такого
унижениЯ доводите такого... честнейшего человека!
     -  —естнейшего,  кнЯзь,  честнейшего!  -  подхватил  ‹ебедев,   сверкаЯ
глазами: - и именно только вы один, благороднейший кнЯзь, в  состоЯнии  были
такое справедливое  слово  сказать!  ‡а  это-то  Я  и  предан  вам  даже  до
обожаниЯ-с, хоть и прогнил от разных  пороков!  ђешено!  Ћтыскиваю  бумажник
теперь же, сейчас же, а не завтра; вот, вынимаю его в  ваших  глазах-с;  вот
он, вот он; вот и деньги все на-лицо; вот, возьмите,  благороднейший  кнЯзь,
возьмите и сохраните до завтра. ‡автра или послезавтра возьму-с;  а  знаете,
кнЯзь, очевидно, что у менЯ где-нибудь в садике  под  камушком  пролежали  в
первую-то ночь пропажи-с; как вы думаете?
     - ‘мотрите же, не говорите ему так прЯмо в глаза, что  бумажник  нашли.
Џусть просто-запросто он увидит, что в поле  больше  ничего  нет  ничего,  и
поймет.
     - ’ак ли-с? Ќе лучше ли сказать, что нашел-с, и  притворитьсЯ,  что  до
сих пор не догадывалсЯ?
     - Ќ-нет, - задумалсЯ кнЯзь, - н-нет, теперь уже  поздно;  это  опаснее;
право, лучше не говорите! Ђ с ним будьте ласковы, но... не  слишком  делайте
вид, и... и... знаете...
     - ‡наю, кнЯзь, знаю, то-есть знаю, что пожалуй и не  выполню;  ибо  тут
надо сердце такое, как ваше иметь. „а  к  тому  же  и  сам  раздражителен  и
повадлив, слишком уж он свысока стал со мной иногда  теперь  обращатьсЯ;  то
хнычет и обнимаетсЯ, а то вдруг начнет унижать  и  презрительно  издеватьсЯ;
ну, тут Я возьму, да нарочно полу-то и выставлю, хе-хе! „о свиданьЯ,  кнЯзь,
ибо очевидно задерживаю и мешаю, так сказать, интереснейшим чувствам...
     - Ќо, ради бога, прежний секрет!
     - ’ихими стопами-с, тихими стопами-с!
     Ќо хоть дело было и кончено, а кнЯзь осталсЯ озабочен чуть ли не  более
прежнего. Ћн с нетерпением ждал завтрашнего свиданиЯ с генералом.

        IV.
     Ќазначенный  час  был  двенадцатый,  но  кнЯзь  совершенно   неожиданно
опоздал. ‚оротЯсь домой, он застал у себЯ ожидавшего его генерала. ‘ первого
взглЯда заметил он, что  тот  недоволен  и,  может  быть,  именно  тем,  что
пришлось подождать. €звинившись, кнЯзь поспешил  сесть,  но  как-то  странно
робеЯ, точно гость его был фарфоровый, а он поминутно  боЯлсЯ  его  разбить.
Џрежде он никогда не робел с генералом, да и в ум не приходило робеть. ‘коро
кнЯзь разглЯдел, что это совсем другой человек чем вчера: вместо смЯтениЯ  и
рассеЯнности, проглЯдывала какаЯ-то необыкновеннаЯ сдержанность; можно  было
заключить, что это человек на что-то решившийсЯ  окончательно.  ‘покойствие,
впрочем, было более наружное, чем на самом деле. Ќо во всЯком случае,  гость
был благородно-развЯзен, хотЯ и со сдержанным достоинством;  даже  в  начале
обращалсЯ с кнЯзем как бы с видом некоторого снисхождениЯ, - именно так, как
бывают иногда благородно-развЯзны иные гордые,  но  несправедливо  обиженные
люди. ѓоворил ласково, хотЯ и не без некоторого прискорбиЯ в выговоре.
     - ‚аша книга, которую Я брал у вас намедни, - значительно кивнул он  на
принесенную им и лежавшую на столе книгу; - благодарен.
     - Ђх, да; прочли вы эту статью,  генерал?  Љак  вам  понравилась?  ‚едь
любопытно?  -  обрадовалсЯ  кнЯзь  возможности  поскорее   начать   разговор
по-постороннее.
     - ‹юбопытно, пожалуй, но грубо и, конечно, вздорно. Њожет,  и  ложь  на
каждом шагу.
     ѓенерал говорил с апломбом, и даже немного растЯгиваЯ слова.
     - Ђх, это такой простодушный рассказ; рассказ старого  солдата-очевидца
о пребывании французов в Њоскве; некоторые вещи прелесть. Љ тому  же  всЯкие
записки очевидцев драгоценность, даже кто бы ни был очевидец. Ќе правда ли?
     - Ќа месте редактора, Я бы не напечатал;  что  же  касаетсЯ  вообще  до
записок очевидцев, то  поверЯт  скорее  грубому  лгуну,  но  забавнику,  чем
человеку достойному и заслуженному. џ знаю некоторые записки  о  двенадцатом
годе, которые... џ принЯл  решение,  кнЯзь;  Я  оставлЯю  этот  дом,  -  дом
господина ‹ебедева.
     ѓенерал значительно поглЯдел на кнЯзЯ.
     - ‚ы имеете свою квартиру,  в  Џавловске,  у...  “  дочери  вашей...  -
проговорил кнЯзь, не знаЯ что сказать. Ћн вспомнил, что ведь генерал  пришел
за советом по чрезвычайному делу, от которого зависит судьба его.
     - “ моей жены; другими словами, у себЯ и в доме моей дочери.
     - €звините, Я...
     - џ оставлЯю дом ‹ебедева  потому,  милый  кнЯзь,  потому  что  с  этим
человеком порвал; порвал вчера вечером,  с  раскаЯнием,  что  не  раньше.  џ
требую уважениЯ, кнЯзь, и желаю получать его даже  и  от  тех  лиц,  которым
дарю, так сказать, мое сердце. ЉнЯзь, Я часто дарю мое сердце и почти всегда
бываю обманут. ќтот че