Я  знаю,  что
он до того менЯ любит, что уже не мог не возненавидеть менЯ. ‚аша свадьба  и
моЯ свадьба - вместе: так мы с ним назначили. “ менЯ тайн от него нет. џ  бы
его убила со страху... Ќо он менЯ убьет  прежде...  он  засмеЯлсЯ  сейчас  и
говорит, что Я брежу; он знает, что Я к вам пишу".
     € много, много было такого же  бреду  в  этих  письмах.  Ћдно  из  них,
второе, было на двух почтовых листах, мелко исписанных, большого формата.
     ЉнЯзь вышел, наконец, из темного парка, в котором долго скиталсЯ, как и
вчера. ‘ветлаЯ, прозрачнаЯ ночь показалась ему  еще  светлее  обыкновенного;
"неужели еще так рано?" подумал он. (—асы он забыл захватить.) ѓде-то  будто
послышалась ему отдаленнаЯ музыка;  "в  воксале  должно  быть",  подумал  он
опЯть; - "конечно, они не пошли туда сегоднЯ". ‘ообразив это, он увидал, что
стоит у самой их дачи; он так и знал, что должен был  непременно  очутитьсЯ,
наконец, здесь и, замираЯ сердцем, ступил на террасу. Ќикто его не встретил,
терраса была пуста. Ћн подождал и отворил дверь в залу. "ќта дверь никогда у
них не затворЯлась", мелькнуло в нем, но и  зала  была  пуста;  в  ней  было
совсем почти темно. Ћн стал среди комнаты  в  недоумении.  ‚друг  отворилась
дверь, и вошла Ђлександра €вановна со свечой  в  руках.  “видев  кнЯзЯ,  она
удивилась и остановилась пред ним, как бы спрашиваЯ. Ћчевидно, она проходила
только чрез комнату, из одной  двери  в  другую,  совсем  не  думаЯ  застать
кого-нибудь.
     - Љак вы здесь очутились? - проговорила она, наконец.
     - џ... зашел...
     - Maman не совсем здорова, ЂглаЯ тоже. Ђделаида ложитсЯ спать,  Я  тоже
иду. Њы сегоднЯ весь вечер дома одни просидели. Џапаша и кнЯзь в Џетербурге.
     - џ пришел... Я пришел к вам... теперь...
     - ‚ы знаете, который час?
     - Ќ-нет...
     - Џоловина первого. Њы всегда в час ложимсЯ.
     - Ђх, Я думал, что... половина десЯтого.
     - Ќичего! - засмеЯлась она. - Ђ зачем вы давеча не пришли?  ‚ас,  может
быть, и ждали.
     - џ... думал... - лепетал он уходЯ.
     - „о свиданьЯ! ‡автра всех насмешу.
     Ћн пошел по дороге, огибающей парк, к своей даче. ‘ердце  его  стучало,
мысли путались, и все кругом него как бы походило на сон. €  вдруг,  так  же
как и давеча, когда он оба раза проснулсЯ на одном и том же видении,  то  же
видение опЯть предстало ему. ’а же женщина вышла из парка и стала пред  ним,
точно ждала его тут. Ћн вздрогнул и остановилсЯ; она  схватила  его  руку  и
крепко сжала ее. "Ќет, это не видение!"
     € вот, наконец, она стоЯла пред ним лицом к лицу, в первый раз после их
разлуки; она что-то говорила ему, но он молча смотрел  на  нее;  сердце  его
переполнилось и заныло от боли. Ћ,  никогда  потом  не  мог  он  забыть  эту
встречу с ней и вспоминал всегда с одинаковою болью. Ћна опустилась пред ним
на колена, тут же на улице, как исступленнаЯ; он отступил в  испуге,  а  она
ловила его руку, чтобы целовать ее, и точно так же, как и давеча в его  сне,
слезы блистали теперь на ее длинных ресницах.
     - ‚стань, встань! - говорил он испуганным шепотом, подымаЯ ее: - встань
скорее!
     - ’ы счастлив? ‘частлив? - спрашивала она.  -  Њне  только  одно  слово
скажи, счастлив ты теперь? ‘егоднЯ, сейчас? “ ней? —то она сказала?
     Ћна не подымалась, она не слушала его; она спрашивала спеша  и  спешила
говорить, как будто за ней была погонЯ.
     - џ еду завтра, как ты приказал. џ не буду... ‚ последний  ведь  раз  Я
тебЯ вижу, в последний! ’еперь уж совсем ведь в последний раз!
     - “спокойсЯ, встань! - проговорил он в отчаЯнии.
     Ћна жадно всматривалась в него, схватившись за его руки.
     - Џрощай! - сказала она наконец, встала и быстро пошла от  него,  почти
побежала. ЉнЯзь видел, что подле нее вдруг очутилсЯ  ђогожин,  подхватил  ее
под руку и повел.
     - Џодожди, кнЯзь, - крикнул ђогожин, - Я через пЯть минут  ворочусь  на
времЯ.
     —ерез пЯть минут он пришел действительно; кнЯзь  ждал  его  на  том  же
месте.
     - ‚ экипаж посадил, - сказал он; - там на углу с десЯти  часов  колЯска
ждала. Ћна так и знала, что ты у той весь вечер пробудешь. „авешнее, что  ты
мне написал, в  точности  передал.  Џисать  она  к  той  больше  не  станет;
обещалась; и отсюда, по желанию твоему, завтра уедет. ‡ахотела  тебЯ  видеть
напоследЯх, хоть ты и отказалсЯ; тут на этом месте  тебЯ  и  поджидали,  как
обратно пойдешь, вот там, на той скамье.
     - Ћна сама тебЯ с собой взЯла?
     - Ђ что ж? - осклабилсЯ ђогожин: - увидел то,  что  и  знал.  Џисьма-то
прочитал знать?
     - Ђ ты разве их вправду читал? - спросил кнЯзь, пораженный этою мыслью.
     - …ще бы; всЯкое письмо мне сама  показывала.  Џро  бритву-то  помнишь,
хе-хе!
     - ЃезумнаЯ! - вскричал кнЯзь, ломаЯ свои руки.
     - Љто про то знает, может и нет, - тихо проговорил ђогожин, как бы  про
себЯ.
     ЉнЯзь не ответил.
     - Ќу, прощай, - сказал ђогожин, - ведь  и  Я  завтра  поеду;  лихом  не
поминай! Ђ что, брат, - прибавил он, быстро обернувшись, - что  ж  ты  ей  в
ответ ничего не сказал? ’ы-то счастлив или нет?"
     - Ќет, нет, нет! - воскликнул кнЯзь с беспредельною скорбью.
     - …ще  бы  сказал:  "да"!  -  злобно  рассмеЯлсЯ  ђогожин  и  пошел  не
оглЯдываЯсь.

         * —Ђ‘’њ —…’‚…ђ’Ђџ. * 

        I.
     Џрошло с неделю после свиданиЯ двух  лиц  нашего  рассказа  на  зеленой
скамейке.  ‚  одно  светлое  утро,  около  половины  одиннадцатого,  ‚арвара
Ђрдалионовна  Џтицына,  вышедшаЯ  посетить  кой-кого  из   своих   знакомых,
возвратилась домой в большой и прискорбной задумчивости.
     …сть люди, о которых трудно сказать что-нибудь такое,  что  представило
бы их разом и целиком, в их самом типическом  и  характерном  виде;  это  те
люди, которых обыкновенно называют людьми "обыкновенными", "большинством", и
которые, действительно, составлЯют огромное  большинство  всЯкого  общества.
Џисатели в своих романах и повестЯх  большею  частию  стараютсЯ  брать  типы
общества и представлЯть их образно  и  художественно,  -  типы,  чрезвычайно
редко встречающиесЯ в действительности целиком, и которые тем не менее почти
действительнее самой действительности. Џодколесин в своем  типическом  виде,
может быть, даже и преувеличение, но отнюдь не небывальщина. Љакое множество
умных людей, узнав от ѓоголЯ про Џодколесина, тотчас же стали находить,  что
десЯтки и сотни их добрых знакомых и друзей ужасно  похожи  на  Џодколесина.
Ћни и до ѓоголЯ знали, что эти друзьЯ их такие, как Џодколесин, но только не
знали еще, что они именно так называютсЯ. ‚ действительности  женихи  ужасно
редко прыгают из окошек пред своими свадьбами, потому что это, не говорЯ уже
о прочем, даже  и  неудобно;  тем  не  менее  сколько  женихов,  даже  людей
достойных и умных, пред венцом сами  себЯ  в  глубине  совести  готовы  были
признать Џодколесиными. Ќе все тоже мужьЯ кричат на каждом  шагу:  "Tu  l'as
voulu George Dandin!" Ќо, боже, сколько миллионов и биллионов раз повторЯлсЯ
мужьЯми целого света этот сердечный крик после их  медового  месЯца,  и  кто
знает, может быть, и на другой же день после свадьбы.
     €так, не вдаваЯсь в более серьезные объЯснениЯ, мы скажем только, что в
действительности типичность  лиц  как  бы  разбавлЯетсЯ  водой,  и  все  эти
†орж-„андены и Џодколесины существуют действительно,  снуют  и  бегают  пред
нами ежедневно, но как бы несколько в разжиженном  состоЯнии.  Ћговорившись,
наконец, в том, длЯ полноты истины, что и весь †орж-„анден целиком, как  его
создал Њольер, тоже может встретитьсЯ в действительности, хотЯ и  редко,  мы
тем закончим наше  рассуждение,  которое  начинает  становитьсЯ  похожим  на
журнальную критику. ’ем не менее, все-таки пред нами  остаетсЯ  вопрос:  что
делать романисту с людьми ординарными,  совершенно  "обыкновенными",  и  как
выставить  их  перед  читателем,  чтобы  сделать  их   хоть   сколько-нибудь
интересными? ‘овершенно миновать их в  рассказе  никак  нельзЯ,  потому  что
ординарные  люди  поминутно  и  в  большинстве  необходимое  звено  в  свЯзи
житейских событий; миновав их, стало быть, нарушим правдоподобие.  ЌаполнЯть
романы одними типами или даже  просто,  длЯ  интереса,  людьми  странными  и
небывалыми было бы неправдоподобно, да пожалуй, и не  интересно.  Џо-нашему,
писателю надо старатьсЯ отыскивать интересные и поучительные оттенки даже  и
между  ординарностЯми.  Љогда  же,  например,   самаЯ   сущность   некоторых
ординарных лиц именно заключаетсЯ в их всегдашней и неизменной  ординарности
или, что еще лучше, когда, несмотрЯ на  все  чрезвычайные  усилиЯ  этих  лиц
выйти во что бы ни стало из колеи  обыкновенности  и  рутины,  они  все-таки
кончают тем, что остаютсЯ неизменно и  вечно  одною  только  рутиной,  тогда
такие  лица  получают  даже  некоторую  своего  рода  и  типичность,  -  как
ординарность, котораЯ ни за что не хочет остатьсЯ тем, что она  есть,  и  во
что бы то ни стало хочет стать оригинальною и самостоЯтельною,  не  имеЯ  ни
малейших средств к самостоЯтельности.
     Љ этому-то разрЯду "обыкновенных" или "ординарных" людей принадлежат  и
некоторые лица нашего рассказа, доселе (сознаюсь в  том)  мало  разъЯсненные
читателю. ’аковы именно ‚арвара Ђрдалионовна Џтицына,  супруг  ее,  господин
Џтицын, ѓаврила Ђрдалионович, ее брат.
     ‚  самом  деле,  нет  ничего  досаднее  как  быть,  например,  богатым,
порЯдочной фамилии, приличной наружности, недурно образованным,  не  глупым,
даже добрым, и в то же времЯ не иметь никакого таланта, никакой особенности,
никакого даже чудачества, ни одной своей собственной идеи,  быть  решительно
"как и все". Ѓогатство есть, но не ђотшильдово; фамилиЯ  честнаЯ,  но  ничем
никогда  себЯ  не  ознаменовавшаЯ;  наружность  приличнаЯ,  но  очень   мало
выражающаЯ; образование порЯдочное, но не знаешь, на что его употребить;  ум
есть, но без своих идей; сердце есть, но без великодушиЯ, и т. д., и  т.  д.
во всех отношениЯх. ’аких людей  на  свете  чрезвычайное  множество  и  даже
гораздо более, чем кажетсЯ; они разделЯютсЯ, как и все люди, на два  главные
разрЯда: одни ограниченные, другие  "гораздо  поумней".  Џервые  счастливее.
Ћграниченному "обыкновенному" человеку  нет,  например,  ничего  легче,  как
вообразить себЯ человеком необыкновенным и оригинальным и усладитьсЯ тем без
всЯких колебаний. ‘тоило некоторым из наших барышень  остричь  себе  волосы,
надеть синие очки и наименоватьсЯ нигилистками, чтобы тотчас  же  убедитьсЯ,
что, надев очки, они немедленно стали иметь  свои  собственные  "убеждениЯ".
‘тоило иному только капельку почувствовать  в  сердце  своем  что-нибудь  из
какого-нибудь  обще-человеческого  и  доброго  ощущениЯ,  чтобы   немедленно
убедитьсЯ, что уж никто так не чувствует, как он, что он передовой  в  общем
развитии. ‘тоило иному на-слово принЯть  какую-нибудь  мысль  или  прочитать
страничку чего-нибудь без начала и конца, чтобы  тотчас  поверить,  что  это
"свои собственные мысли" и в  его  собственном  мозгу  зародились.  Ќаглость
наивности,  если  можно  так  выразитьсЯ,  в  таких   случаЯх   доходит   до
удивительного; все это невероЯтно, но встречаетсЯ  поминутно.  ќта  наглость
наивности, эта несомневаемость глупого человека в себе и  в  своем  таланте,
превосходно  выставлена  ѓоголем  в  удивительном  типе  поручика  Џирогова.
Џирогов даже и не сомневаетсЯ в том, что он гений, даже выше всЯкого  гениЯ;
до того не сомневаетсЯ, что даже и вопроса себе об этом ни разу  не  задает;
впрочем, вопросов длЯ него и не существует. ‚еликий писатель  принужден  был
его, наконец, высечь длЯ удовлетворениЯ оскорбленного нравственного  чувства
своего читателЯ, но, увидев, что великий человек только  встрЯхнулсЯ  и  длЯ
подкреплениЯ сил после истЯзаниЯ съел слоеный пирожок,  развел  в  удивлении
руки и так оставил своих читателей. џ всегда горевал,  что  великий  Џирогов
взЯт  ѓоголем  в  таком  маленьком  чине,  потому  что   Џирогов   до   того
самоудовлетворим, что ему нет ничего легче  как  вообразить  себЯ,  по  мере
толстеющих и крутЯщихсЯ на нем с годами и "по линии"  эполет,  чрезвычайным,
например, полководцем; даже и не вообразить, а просто не сомневатьсЯ в этом:
произвели в генералы, как же не полководец? € сколько из таких делают  потом
ужасные фиаско  на  поле  брани?  Ђ  сколько  было  Џироговых  между  нашими
литераторами, учеными, пропагандистами. џ говорю  "было",  но  уж,  конечно,
есть и теперь...
     „ействующее  лицо  нашего  рассказа,  ѓаврила   Ђрдалионович   €волгин,
принадлежал к другому разрЯду;  он  принадлежал  к  разрЯду  людей  "гораздо
поумнее", хотЯ весь, с ног до головы, был заражен  желанием  оригинальности.
Ќо этот разрЯд, как мы уже и заметили выше, гораздо  несчастнее  первого.  ‚
том-то и дело, что умный "обыкновенный" человек, даже  если  б  и  воображал
себЯ мимоходом (а пожалуй, и во  всю  свою  жизнь)  человеком  гениальным  и
оригинальнейшим, тем не менее сохранЯет в сердце  своем  червЯчка  сомнениЯ,
который доводит до  того,  что  умный  человек  кончает  иногда  совершенным
отчаЯнием; если же и покорЯетсЯ, то  уже  совершенно  отравившись  вогнанным
внутрь тщеславием. ‚прочем, мы во всЯком случае взЯли крайность: в  огромном
большинстве  этого  умного  разрЯда  людей  дело  происходит  вовсе  не  так
трагически; портитсЯ разве под конец лет печенка, более  или  менее,  вот  и
все. Ќо все-таки, прежде чем смиритьсЯ и покоритьсЯ,  эти  люди  чрезвычайно
долго иногда куралесЯт, начинаЯ с юности до покорЯющегосЯ возраста, и все из
желаниЯ оригинальности. ‚стречаютсЯ  даже  странные  случаи:  из-за  желаниЯ
оригинальности иной честный человек готов  решитьсЯ  даже  на  низкое  дело;
бывает даже и так, что, иной из этих несчастных не только честен, но даже  и
добр, провидение своего семейства, содержит и  питает  своими  трудами  даже
чужих, не только своих, и что же? всю-то жизнь  не  может  успокоитьсЯ!  „лЯ
него нисколько не успокоительна и не утешительна мысль, что  он  так  хорошо
исполнил свои человеческие обЯзанности; даже, напротив, она-то и  раздражает
его: "‚от, дескать, на что ухлопал Я всю мою жизнь, вот что свЯзало менЯ  по
рукам и по ногам, вот что помещало мне открыть порох! Ќе было бы  этого,  Я,
может быть, непременно бы открыл - либо порох, либо Ђмерику, -  наверно  еще
не знаю что, но только непременно  бы  открыл!"  ‚сего  характернее  в  этих
господах то, что они действительно всю жизнь  свою  никак  не  могут  узнать
наверно, что именно им так надо открыть, и что именно они всю жизнь наготове
открыть: порох или Ђмерику?  Ќо  страданиЯ  тоски  по  открываемому,  право,
достало бы в них на долю Љолумба или ѓалилеЯ.
     ѓаврила Ђрдалионович именно начинал в этом  роде,  но  только  что  еще
начинал. „олго  еще  предстоЯло  ему  куралесить.  ѓлубокое  и  беспрерывное
самоощущение своей бесталанности и, в то  же  времЯ,  непреодолимое  желание
убедитьсЯ в том, что он  человек  самостоЯтельнейший,  сильно  поранили  его
сердце, даже чуть ли еще не с отроческого возраста. ќто был молодой  человек
с завистливыми и порывистыми желаниЯми и, кажетсЯ, даже так и  родившийсЯ  с
раздраженными нервами. Џорывчатость своих желаний он принимал  за  их  силу.
Џри своем страстном  желании  отличитьсЯ,  он  готов  был  иногда  на  самый
безрассудный скачек; но только что дело доходило  до  безрассудного  скачка,
герой наш всегда оказывалсЯ слишком  умным,  чтобы  на  него  решитьсЯ.  ќто
убивало его. Њожет быть, он даже решилсЯ бы, при случае, и на крайне  низкое
дело, лишь бы достигнуть чего-нибудь из мечтаемого; но как  нарочно,  только
что доходило до черты, он  всегда  оказывалсЯ  слишком  честным  длЯ  крайне
низкого дела. (Ќа маленькое  низкое  дело  он,  впрочем,  всегда  готов  был
согласитьсЯ.) ‘ отвращением и с ненавистью  смотрел  он  на  бедность  и  на
упадок своего семейства. „аже с матерью обращалсЯ  свысока  и  презрительно,
несмотрЯ на то, что сам очень хорошо понимал, что репутациЯ и  характер  его
матери составлЯли покамест главную опорную точку и его карьеры.  Џоступив  к
…панчину, он немедленно сказал себе: "Љоли уж подличать, так уж подличать до
конца, лишь бы выиграть", и - почти никогда  не  подличал  до  конца.  „а  и
почему он вообразил, что ему непременно надо было подличать? Ђглаи он просто
тогда испугалсЯ, но не бросил с нею дела, а тЯнул  его,  на  всЯкий  случай,
хотЯ никогда не верил серьезно, что она снизойдет до него. Џотом,  во  времЯ
своей  истории  с  Ќастасьей  ”илипповной,  он  вдруг  вообразил  себе,  что
достижение всего в деньгах. "Џодличать, так  подличать",  повторЯл  он  себе
тогда каждый день с самодовольствием, но и с  некоторым  страхом;  "уж  коли
подличать, так уж доходить до верхушки, ободрЯл он себЯ поминутно; рутина  в
этих случаЯх оробеет, а  мы  не  оробеем!"  Џроиграв  Ђглаю  и  раздавленный
обстоЯтельствами, он совсем упал духом и действительно принес кнЯзю  деньги,
брошенные ему тогда сумасшедшею женщиной, которой принес их тоже сумасшедший
человек. ‚ этом возвращении денег он потом тысЯчу раз  раскаивалсЯ,  хотЯ  и
непрестанно этим тщеславилсЯ. Ћн действительно плакал три  днЯ,  пока  кнЯзь
оставалсЯ тогда в Џетербурге, но в эти три  днЯ  он  успел  и  возненавидеть
кнЯзЯ за то, что тот смотрел на него слишком уж  сострадательно,  тогда  как
факт, что он возвратил такие деньги, "не  всЯкий  решилсЯ  бы  сделать".  Ќо
благородное самопризнание  в  том,  что  всЯ  тоска  его  есть  только  одно
беспрерывно-раздавливаемое тщеславие, ужасно его мучило. ’олько  уже  долгое
времЯ спустЯ разглЯдел он и убедилсЯ, как серьезно  могло  бы  обернутьсЯ  у
него дело с таким невинным и странным существом как ЂглаЯ. ђаскаЯние  грызло
его; он бросил службу и погрузилсЯ в тоску и уныние. Ћн жил у Џтицына на его
содержании, с отцом и матерью, и презирал Џтицына  открыто,  хотЯ  в  то  же
времЯ слушалсЯ его советов и был настолько благоразумен,  что  всегда  почти
спрашивал их у него. ѓаврила Ђрдалионович сердилсЯ, например, и на  то,  что
Џтицын не загадывает быть ђотшильдом и не ставит себе этой  цели.  "Љоли  уж
ростовщик, так уж иди до конца, жми  людей,  чекань  из  них  деньги,  стань
характером, стань королем иудейским!" Џтицын был скромен и  тих;  он  только
улыбалсЯ, но раз нашел даже нужным объЯснитьсЯ с ѓаней серьезно  и  исполнил
это даже с некоторым достоинством. Ћн доказал ѓане,  что  ничего  не  делает
бесчестного, и что напрасно тот называет его жидом; что если деньги в  такой
цене, то он не виноват; что он действует правдиво и честно и, по-настоЯщему,
он только агент по "этим" делам, и наконец что благодарЯ его аккуратности  в
делах он уже известен с весьма хорошей точки людЯм превосходнейшим,  и  дела
его расширЯютсЯ. "ђотшильдом не буду, да  и  не  длЯ  чего,  -  прибавил  он
смеЯсь, - а дом на ‹итейной буду иметь,  даже,  может,  и  два,  и  на  этом
кончу". "Ђ кто знает, может, и  три!"  -  думал  он  про  себЯ,  но  никогда
недоговаривал вслух и скрывал мечту. Џрирода любит и  ласкает  таких  людей:
она вознаградит Џтицына не тремЯ, а четырьмЯ домами наверно, и именно за то,
что он с самого детства уже знал, что ђотшильдом никогда не будет.  Ќо  зато
дальше четырех домов природа ни за что не пойдет, и с Џтицыным  тем  дело  и
кончитсЯ.
     ‘овершенно другаЯ особа была сестрица ѓаврилы Ђрдалионовича.  Ћна  тоже
была с желаниЯми сильными, но более упорными, чем порывистыми.  ‚  ней  было
много благоразумиЯ, когда дело доходило до последней черты,  но  оно  же  не
оставлЯло ее и до черты. Џравда, и она была из числа  "обыкновенных"  людей,
мечтающих об оригинальности, но зато она очень скоро успела сознать,  что  в
ней нет ни капли особенной оригинальности, и горевала  об  этом  не  слишком
много, - кто знает, может быть, из особого рода гордости. Ћна  сделала  свой
первый практический шаг с чрезвычайною решимостью, выйдЯ замуж за  господина
Џтицына; но выходЯ замуж она вовсе не  говорила  себе:  "подличать,  так  уж
подличать, лишь бы цели достичь", как не преминул бы  выразитьсЯ  при  таком
случае ѓаврила Ђрдалионович (да чуть ли и не выразилсЯ даже при  ней  самой,
когда одобрЯл ее решение, как старший брат). ‘овсем даже  напротив:  ‚арвара
Ђрдалионовна вышла замуж после того, как уверилась основательно, что будущий
муж ее человек скромный, приЯтный, почти образованный и большой подлости  ни
за что никогда не  сделает.  Ћ  мелких  подлостЯх  ‚арвара  Ђрдалионовна  не
справлЯлась, как о мелочах; да где же и нет  таких  мелочей?  Ќе  идеала  же
искать! Љ тому же она знала, что, выходЯ замуж, дает тем угол своей  матери,
отцу, братьЯм. ‚идЯ брата в несчастии, она захотела помочь ему, несмотрЯ  на
все  прежние  семейные  недоумениЯ.  Џтицын  гнал  иногда  ѓаню,   дружески,
разумеетсЯ, на службу. "’ы, вот, презираешь и генералов, и  генеральство,  -
говорил он ему иногда шутЯ, - а посмотри, все "они" кончат тем, что будут  в
свою очередь генералами; доживешь, так увидишь". "„а с чего они берут, что Я
презираю генералов и генеральство?" - саркастически  думал  про  себЯ  ѓанЯ.
—тобы помочь брату,  ‚арвара  Ђрдалионовна  решилась  расширить  круг  своих
действий: она втерлась к …панчиным, чему много помогли детские воспоминаниЯ;
и она, и брат еще в детстве играли с …панчиными. ‡аметим здесь, что если  бы
‚арвара Ђрдалионовна преследовала какую-нибудь  необычайную  мечту,  посещаЯ
…панчиных, то она, может быть, сразу вышла бы  тем  самым  из  того  разрЯда
людей, в который сама заключила себЯ; но преследовала она не мечту; тут  был
даже довольно  основательный  расчет  с  ее  стороны:  она  основывалась  на
характере этой семьи. •арактер же Ђглаи она изучала без устали.  Ћна  задала
себе задачу обернуть их обоих, брата и Ђглаю,  опЯть  друг  к  другу.  Њожет
быть, она кое-чего и действительно достигла; может быть, и впадала в ошибки,
рассчитываЯ, например, слишком много на брата и ожидаЯ от него того, чего он
никогда и никоим образом не мог бы дать. ‚о всЯком случае, она действовала у
…панчиных довольно искусно: по неделЯм не упоминала  о  брате,  была  всегда
чрезвычайно правдива и искренна, держала себЯ просто, но с достоинством. —то
же касаетсЯ глубины своей совести, то она  не  боЯлась  в  нее  заглЯнуть  и
совершенно ни в чем не упрекала себЯ.  ќто-то  и  придавало  ей  силу.  Ћдно
только иногда замечала в себе, что и она, пожалуй, злитсЯ, что и в ней очень
много самолюбиЯ и чуть ли даже не раздавленного тщеславиЯ; особенно замечала
она это в иные минуты, почти каждый раз, как уходила от …панчиных.
     € вот теперь она возвращалась от них  же  и,  как  мы  уже  сказали,  в
прискорбной  задумчивости.  ‚  этом  прискорбии   проглЯдывало   кое-что   и
горько-насмешливое.  Џтицын  проживал   в   Џавловске   в   невзрачном,   но
поместительном деревЯнном доме, стоЯвшем на пыльной улице, и  который  скоро
должен был достатьсЯ ему в полную собственность, так что он уже его, в  свою
очередь,  начинал  продавать  кому-то.   ЏодымаЯсь   на   крыльцо,   ‚арвара
Ђрдалионовна услышала чрезвычайный шум вверху  дома  и  различила  кричавшие
голоса своего брата и папаши. ‚ойдЯ в залу и увидев ѓаню, бегавшего  взад  и
вперед по комнате, бледного от бешенства и чуть не рвавшего на себе  волосы,
она поморщилась и опустилась с усталым видом на  диван,  не  снимаЯ  шлЯпки.
Ћчень хорошо понимаЯ, что если она еще  промолчит  с  минуту  и  не  спросит
брата, зачем он так бегает, то тот непременно  рассердитсЯ,  ‚арЯ  поспешила
наконец произнести в виде вопроса:
     - ‚се прежнее?
     - Љакое тут прежнее! - воскликнул ѓанЯ: - Џрежнее!  Ќет,  уж  тут  чорт
знает что такое теперь происходит, а не прежнее! ‘тарик  до  бешенства  стал
доходить... мать ревет. …й богу, ‚арЯ, как хочешь,  Я  его  выгоню  из  дому
или... или сам от вас выйду, - прибавил он, вероЯтно, вспомнив,  что  нельзЯ
же выгонЯть людей из чужого дома.
     - Ќадо иметь снисхождение, - пробормотала ‚арЯ.
     - Љ чему снисхождение? Љ кому? - вспыхнул ѓанЯ: - к его мерзостЯм? Ќет,
уж как хочешь, этак нельзЯ! ЌельзЯ, нельзЯ,  нельзЯ!  €  какаЯ  манера:  сам
виноват и еще пуще куражитсЯ. "Ќе хочу в ворота, разбирай забор!.."  —то  ты
такаЯ сидишь? Ќа тебе лица нет?
     - ‹ицо как лицо, - с неудовольствием ответила ‚арЯ. ѓанЯ  попристальнее
поглЯдел на нее.
     - ’ам была? - спросил он вдруг.
     - ’ам.
     - ‘той, опЯть кричат! ќтакой срам, да еще в такое времЯ!
     - Љакое такое времЯ? Ќикакого такого особенного времени нет.
     ѓанЯ еще пристальней оглЯдел сестру.
     - —то-нибудь узнала? - спросил он.
     - Ќичего неожиданного, по крайней мере. “знала, что все это верно.  Њуж
был правее нас обоих; как предрек с самого начала, так и вышло. ѓде он?
     - Ќет дома. —то вышло?
     - ЉнЯзь жених формальный, дело решенное.  Њне  старшие  сказали.  ЂглаЯ
согласна; даже и скрыватьсЯ перестали. (‚едь там  все  такаЯ  таинственность
была до сих пор.) ‘вадьбу Ђделаиды опЯть оттЯнут, чтобы вместе  обе  свадьбы
разом сделать, в один день, - поэзиЯ какаЯ! Ќа стихи похоже.  ‚от  сочини-ка
стихи на бракосочетание, чем даром-то по комнате бегать. ‘егоднЯ  вечером  у
них  ЃелоконскаЯ  будет;  кстати  приехала;  гости  будут.  …го  Ѓелоконской
представЯт, хоть он уже с ней  и  знаком;  кажетсЯ,  вслух  объЯвЯт.  ЃоЯтсЯ
только, чтоб он чего не уронил и не  разбил,  когда  в  комнату  при  гостЯх
войдет, или сам бы не шлепнулсЯ; от него станетсЯ.
     ѓанЯ  выслушал  очень  внимательно,  но,  к   удивлению   сестры,   это
поразительное длЯ него известие, кажетсЯ, вовсе не произвело на него  такого
поражающего действиЯ.
     - —то ж, это Ясно было, -  сказал  он,  подумав,  -  конец,  значит!  -
прибавил он с какою-то странною усмешкой, лукаво заглЯдываЯ в лицо сестры  и
все еще продолжаЯ ходить взад и вперед по комнате, но уже гораздо потише.
     - •орошо еще, что ты принимаешь философом; Я, право,  рада,  -  сказала
‚арЯ.
     - „а с плеч долой; с твоих, по крайней мере.
     - џ, кажетсЯ, тебе искренно служила, не рассуждаЯ и не  докучаЯ;  Я  не
спрашивала тебЯ, какого ты счастьЯ хотел у Ђглаи искать.
     - „а разве Я... счастьЯ у Ђглаи искал?
     - Ќу, пожалуста, не вдавайсЯ в  философию!  Љонечно,  так.  Љончено,  и
довольно с нас: в дураках. џ на это дело, признаюсь тебе,  никогда  серьезно
не могла смотреть; только "на всЯкий случай" взЯлась за него, на смешной  ее
характер рассчитываЯ, а главное, чтобы тебЯ потешить; девЯносто шансов было,
что лопнет. џ даже до сих пор сама не знаю, чего ты и добивалсЯ-то.
     - ’еперь пойдете вы с мужем менЯ на службу гнать; лекции про упорство и
силу воли читать: малым не  пренебрегать  и  так  далее,  наизусть  знаю,  -
захохотал ѓанЯ.
     "—то-нибудь новое у него на уме!" - подумала ‚арЯ.
     - —то ж там - рады, отцы-то? - спросил вдруг ѓанЯ.
     -  Ќ-нет,  кажетсЯ.  ‚прочем,  сам  заключить  можешь;  €ван  ”едорович
доволен; мать боитсЯ; и прежде с отвращением на него как на жениха смотрела;
известно.
     - џ не про  то;  жених  невозможный  и  немыслимый,  это  Ясно.  џ  про
теперешнее спрашиваю, теперь-то там как? ”ормальное дала согласие?
     - Ћна не сказала до сих пор: "нет", - вот и все; но иначе и не могло от
нее быть. ’ы знаешь, до какого сумасбродства она до  сих  пор  застенчива  и
стыдлива: в детстве она в шкап залезала и просиживала в нем часа по два,  по
три, чтобы только не выходить к гостЯм; дылда выросла, а ведь и теперь то же
самое. ‡наешь, Я почему-то думаю, что там  действительно  что-то  серьезное,
даже с ее стороны. Ќад кнЯзем она, говорЯт, смеетсЯ изо всех сил, с утра  до
ночи, чтобы виду не показать, но уж наверно умеет сказать  ему  каждый  день
что-нибудь потихоньку, потому что он точно по небу ходит,  сиЯет...  ‘мешон,
говорЯт, ужасно. Ћт них же и слышала. Њне показалось тоже, что они надо мной
в глаза смеЯлись, старшие-то.
     ѓанЯ, наконец, стал хмуритьсЯ; может, ‚арЯ и нарочно углублЯлась в  эту
тему, чтобы проникнуть  в  его  настоЯщие  мысли.  Ќо  раздалсЯ  опЯть  крик
наверху.
     - џ его выгоню! - так и рЯвкнул ѓанЯ, как будто  обрадовавшись  сорвать
досаду.
     - € тогда он пойдет опЯть нас повсеместно срамить, как вчера.
     - Љак, как вчера? —то такое: как вчера? „а разве... -  испугалсЯ  вдруг
ужасно ѓанЯ.
     - Ђх, боже мой, разве ты не знаешь? - спохватилась ‚арЯ.
     - Љак... так неужели  правда,  что  он  там  был?  -  воскликнул  ѓанЯ,
вспыхнув от стыда и  бешенства:  -  боже,  да  ведь  ты  оттуда!  “знала  ты
что-нибудь? Ѓыл там старик? Ѓыл или нет?
     € ѓанЯ бросилсЯ к дверЯм; ‚арЯ кинулась к нему и  схватила  его  обеими
руками.
     - —то ты? Ќу, куда ты? - говорила она: - выпустишь его теперь,  он  еще
хуже наделает, по всем пойдет!..
     - —то он там наделал? —то говорил?
     - „а они и сами не умели рассказать и не понЯли; только  всех  напугал.
Џришел к €вану ”едоровичу, - того не было; потребовал ‹изавету  Џрокофьевну.
‘начала места просил у ней,  на  службу  поступить,  а  потом  стал  на  нас
жаловатьсЯ, на менЯ, на мужа, на тебЯ особенно... много чего наговорил.
     - ’ы не могла узнать? - трепетал как в истерике ѓанЯ.
     - „а где уж тут! Ћн и сам-то врЯд ли понимал, что  говорил,  а,  может,
мне и не передали всего.
     ѓанЯ схватилсЯ за голову и побежал к окну; ‚арЯ села у другого окна.
     - ‘мешнаЯ ЂглаЯ, - заметила она вдруг, - останавливает менЯ и  говорит:
"передайте от менЯ особенное, личное уважение  вашим  родителЯм;  Я  наверно
найду на-днЯх случай видетьсЯ с вашим папашей".  €  этак  серьезно  говорит.
‘транно ужасно...
     - Ќе в насмешку? Ќе в насмешку?
     - ’о-то и есть что нет; тем-то и странно.
     - ‡нает она или не знает про старика, как ты думаешь?
     - —то в доме у них не знают, так в этом нет длЯ менЯ и сомнениЯ; но  ты
мне мысль подал: ЂглаЯ, может быть, и знает. Ћдна она и  знает,  потому  что
сестры были тоже удивлены, когда она так серьезно передавала поклон отцу.  €
с какой стати именно ему? …сли знает, так ей кнЯзь передал!
     - Ќе хитро узнать, кто передал! ‚ор! ќтого еще недоставало. ‚ор в нашем
семействе, "глава семейства"!
     - Ќу, вздор! - крикнула ‚арЯ совсем рассердившись:  -  пьЯнаЯ  историЯ,
больше ничего. € кто это выдумал? ‹ебедев, кнЯзь... сами-то они хороши:  ума
палата. џ вот во столечко это ценю.
     - ‘тарик вор и пьЯница, - желчно продолжал ѓанЯ, - Я нищий, муж  сестры
ростовщик, - было на что позаритьсЯ Ђглае! Ќечего сказать, красиво!
     - ќтот муж сестры, ростовщик, тебЯ...
     - Љормит, что ли? ’ы не церемоньсЯ, пожалуста.
     - —его ты злишьсЯ? - спохватилась ‚арЯ. - Ќичего-то не понимаешь, точно
школьник. ’ы думаешь, все это могло повредить тебе в глазах Ђглаи? Ќе знаешь
ты  ее  характера;  она  от  первейшего  жениха  отвернетсЯ,  а  к  студенту
каком-нибудь умирать с голоду, на чердак, с удовольствием бы побежала, - вот
ее мечта! ’ы никогда и понЯть не мог, как бы ты в ее глазах интересен  стал,
если бы с твердостью и гордостью умел переносить нашу обстановку.  ЉнЯзь  ее
на удочку тем и поймал, что, во-первых, совсем и не ловил, а во-вторых,  что
он на глаза всех идиот. “ж одно то, что она семью из-за  него  перемутит,  -
вот что ей теперь любо. ќ-эх, ничего-то вы не понимаете!
     - Ќу, еще увидим, понимаем или не  понимаем,  -  загадочно  пробормотал
ѓанЯ, - только Я все-таки бы не хотел, чтоб она узнала о старике.  џ  думал,
кнЯзь удержитсЯ и не расскажет. Ћн и ‹ебедева сдержал; он  и  мне  не  хотел
всего выговорить, когда Я пристал...
     - ‘тало быть, сам видишь, что и мимо его все уже известно.  „а  и  чего
тебе теперь? —его надеешьсЯ? Ђ если б и оставалась еще надежда,  то  это  бы
только страдальческий вид тебе в ее глазах придало.
     - Ќу, скандалу-то и она бы струсила, несмотрЯ на весь романизм. ‚се  до
известной черты, и все до известной черты; все вы таковы.
     - ЂглаЯ-то бы струсила?  -  вспылила  ‚арЯ,  презрительно  поглЯдев  на
брата: - а низкаЯ, однако же, у тебЯ душонка! Ќе стоите вы все ничего. Џусть
она смешнаЯ и чудачка, да зато благороднее всех нас в тысЯчу раз.
     - Ќу, ничего, ничего, не  сердись,  -  самодовольно  пробормотал  опЯть
ѓанЯ.
     - Њне мать только жаль, - продолжала ‚арЯ, - боюсь, чтоб эта  отцовскаЯ
историЯ до нее не дошла, ах, боюсь!
     - € наверно дошла, - заметил ѓанЯ.
     ‚арЯ было встала, чтоб отправитьсЯ на верх  к  Ќине  Ђлександровне,  но
остановилась и внимательно посмотрела на брата.
     - Љто же ей мог сказать?
     - €пполит, должно быть. Џервым удовольствием, Я думаю, почел матери это
отрапортовать, как только к нам переехал.
     - „а почему он-то знает, скажи мне, пожалуста? ЉнЯзь и  ‹ебедев  никому
решили не говорить, ЉолЯ даже ничего не знает.
     - €пполит-то? ‘ам узнал. Џредставить не можешь, до  какой  степени  это
хитраЯ тварь; какой он сплетник, какой у него нос, чтоб отыскать чутьем  все
дурное, все что скандально. Ќу, верь не верь, а  Я  убежден,  что  он  Ђглаю
успел в руки взЯть! Ђ не взЯл, так возьмет. ђогожин с ним  тоже  в  сношениЯ
вошел. Љак это  кнЯзь  не  замечает!  €  уж  как  ему  теперь  хочетсЯ  менЯ
подсидеть! ‡а личного врага менЯ почитает, Я это давно раскусил, и  с  чего,
что ему тут, ведь умрет, Я понЯть не могу! Ќо Я его надую; увидишь,  что  не
он менЯ, а Я его подсижу.
     - ‡ачем же ты переманил его, когда так ненавидишь?  €  стоит  он  того,
чтоб его подсиживать?
     - ’ы же переманить его к нам посоветовала.
     - џ думала, что он будет полезен; а знаешь, что он сам теперь  влюбилсЯ
в Ђглаю и  писал  к  ней?  ЊенЯ  расспрашивали...  чуть  ли  он  к  ‹изавете
Џрокофьевне не писал.
     - ‚ этом смысле неопасен! - сказал ѓанЯ, злобно засмеЯвшись, - впрочем,
верно что-нибудь да не то. —то он влюблен, это очень может быть, потому  что
мальчишка! Ќо... он не станет анонимные письма  старухе  писать.  ќто  такаЯ
злобнаЯ, ничтожнаЯ, самодовольнаЯ  посредственность!..  џ  убежден,  Я  знаю
наверно, что он менЯ пред нею  интриганом  выставил,  с  того  и  начал.  џ,
признаюсь, как дурак ему проговорилсЯ сначала; Я думал,  что  он  из  одного
мщениЯ к кнЯзю в мои интересы войдет; он такаЯ хитраЯ тварь! Ћ,  Я  раскусил
его теперь совершенно. Ђ про эту покражу он от своей же  матери  слышал,  от
капитанши. ‘тарик, если и решилсЯ на это, так длЯ капитанши. ‚друг мне, ни с
того ни с сего, сообщает, что "генерал" его матери четыреста рублей  обещал,
и совершенно этак ни с того, ни с сего, безо всЯких  церемоний.  ’ут  Я  все
понЯл. € так мне в глаза и заглЯдывает, с наслаждением  с  каким-то;  мамаше
он, наверно, то же сказал, единственно из удовольствиЯ сердце ей  разорвать.
€ чего он не умирает, скажи мне, пожалуста? ‚едь обЯзалсЯ  чрез  три  недели
умереть, а  здесь  еще  потолстел!  Џерестает  кашлЯть;  вчера  вечером  сам
говорил, что другой уже день кровью не кашлЯет.
     - ‚ыгони его.
     - џ не ненавижу его, а презираю, - гордо произнес ѓанЯ. -  Ќу  да,  да,
пусть Я его ненавижу, пусть! - вскричал он вдруг с необыкновенною Яростью; -
и Я ему выскажу это в глаза, когда он даже умирать будет, на своей  подушке!
…сли бы ты читала его  исповедь,  -  боже!  какаЯ  наивность  наглости!  ќто
поручик Џирогов, это Ќоздрев в трагедии, а главное - мальчишка! Ћ,  с  каким
бы наслаждением Я тогда его высек, именно чтоб удивить его. ’еперь  он  всем
мстит, за то что тогда не удалось... Ќо что это? ’ам опЯть шум! „а что  это,
наконец, такое? џ  этого,  наконец,  не  потерплю.  Џтицын!  -  вскричал  он
входЯщему в комнату Џтицыну: - что это, до чего у нас дело дойдет,  наконец?
ќто... это...
     Ќо шум быстро приближалсЯ, дверь вдруг распахнулась, и старик  €волгин,
в гневе, багровый, потрЯсенный, вне себЯ, тоже  набросилсЯ  на  Џтицына.  ‡а
стариком следовали Ќина Ђлександровна, ЉолЯ и сзади всех €пполит.

        II.
     €пполит уже пЯть дней как переселилсЯ  в  дом  Џтицына.  ќто  случилось
как-то натурально, без особых слов  и  без  всЯкой  размолвки  между  ним  и
кнЯзем; они не только не поссорились, но, с виду, как будто даже  расстались
друзьЯми. ѓаврила Ђрдалионович,  так  враждебный  к  €пполиту  на  тогдашнем
вечере, сам пришел  навестить  его,  уже  на  третий,  впрочем,  день  после
происшествиЯ, вероЯтно, руководимый какою-нибудь внезапною мыслью. Џочему-то
и ђогожин стал тоже приходить к больному. ЉнЯзю в первое времЯ казалось, что
даже и лучше будет длЯ "бедного мальчика", если он переселитсЯ из его  дома.
Ќо и во времЯ своего переселениЯ €пполит уже выражалсЯ, что он  переселЯетсЯ
к Џтицыну, "который так добр, что дает ему угол", и ни разу, точно  нарочно,
не выразилсЯ, что переезжает к  ѓане,  хотЯ  ѓанЯ-то  и  настоЯл,  чтоб  его
принЯли в дом. ѓанЯ это тогда же заметил и обидчиво заключил в свое сердце.
     Ћн был прав, говорЯ  сестре,  что  больной  поправилсЯ,  „ействительно,
€пполиту было несколько лучше прежнего, что заметно было с первого  на  него
взглЯда. Ћн вошел в комнату  не  торопЯсь,  позади  всех,  с  насмешливою  и
недоброю улыбкой. Ќина Ђлександровна вошла  очень  испуганнаЯ.  (Ћна  сильно
переменилась в эти полгода, похудела; выдав замуж  дочь  и  переехав  к  ней
жить, она почти перестала вмешиватьсЯ наружно в дела своих детей.) ЉолЯ  был
озабочен и как бы в  недоумении;  он  многого  не  понимал  в  "сумасшествии
генерала", как он выражалсЯ, конечно, не знаЯ  основных  причин  этой  новой
сумЯтицы в доме. Ќо ему Ясно было, что отец до того уже вздорит, ежечасно  и
повсеместно, и до того вдруг переменилсЯ, что как будто совсем стал  не  тот
человек, как прежде. Ѓеспокоило его тоже, что старик  в  последние  три  днЯ
совсем даже перестал пить. Ћн знал, что он разошелсЯ  и  даже  поссорилсЯ  с
‹ебедевым и с кнЯзем. ЉолЯ только что воротилсЯ домой  с  полуштофом  водки,
который приобрел на собственные деньги.
     - Џраво, мамаша, - уверЯл он еще наверху Ќину Ђлександровну,  -  право,
лучше пусть выпьет. ‚от уже три днЯ как не прикасалсЯ;  тоска,  стало  быть.
Џраво, лучше; Я ему и в долговое носил...
     ѓенерал растворил дверь наотлет и стал  на  пороге,  как  бы  дрожа  от
негодованиЯ.
     - Њилостивый государь! - закричал он громовым голосом Џтицыну:  -  если
вы  действительно  решились  пожертвовать  молокососу  и  атеисту  почтенным
стариком, отцом вашим, то-есть по крайней мере отцом жены вашей, заслуженным
у государЯ своего, то нога моЯ, с сего  же  часу,  перестанет  быть  в  доме
вашем. €збирайте, сударь, избирайте немедленно: или Я, или этот... винт! „а,
винт! џ сказал нечаЯнно, но это - винт! Џотому что  он  винтом  сверлит  мою
душу, и безо всЯкого уважениЯ... винтом!
     - Ќе штопор ли? - вставил €пполит.
     - Ќет, не штопор, ибо Я пред тобой генерал, а не бутылка. џ знаки имею,
знаки отличиЯ... а ты шиш имеешь. €ли он, или Я! ђешайте, сударь, сейчас же,
сей же час! - крикнул он опЯть в исступлении Џтицыну. ’ут ЉолЯ подставил ему
стул, и он опустилсЯ на него почти в изнеможении.
     - Џраво бы, вам  лучше...  заснуть,  -  пробормотал  было  ошеломленный
Џтицын.
     - Ћн же еще и угрожает! - проговорил сестре вполголоса ѓанЯ.
     - ‡аснуть! - крикнул генерал: - Я не пьЯн, милостивый  государь,  и  вы
менЯ оскорблЯете. џ вижу, - продолжал он, вставаЯ опЯть, - Я вижу, что здесь
все против менЯ, все и все,  „овольно!  џ  ухожу...  Ќо  знайте,  милостивый
государь, знайте...
     …му не дали договорить и усадили опЯть; стали  упрашивать  успокоитьсЯ.
ѓанЯ в Ярости ушел в угол. Ќина Ђлександровна трепетала и плакала.
     - „а что Я сделал ему? Ќа что он жалуетсЯ? -  вскричал  €пполит,  скалЯ
зубы.
     - Ђ разве не сделали? заметила вдруг Ќина Ђлександровна;  -  уж  вам-то
особенно стыдно и... бесчеловечно старика мучить... да еще на вашем месте.
     - ‚о-первых, какое такое мое место, сударынЯ! џ вас очень  уважаю,  вас
именно, лично, но...
     - ќто винт! - кричал генерал: - он сверлит мою душу и сердце! Ћн хочет,
чтоб Я атеизму поверил! ‡най, молокосос, что еще ты не родилсЯ, а Я уже  был
осыпан почестЯми; а ты  только  завистливый  червь,  перерванный  надвое,  с
кашлем... и умирающий от злобы и от невериЯ... € зачем тебЯ ѓаврила  перевел
сюда? ‚се на менЯ, от чужих до родного сына!
     - „а полноте, трагедию завел! - крикнул ѓанЯ: - не срамили  бы  нас  по
всему городу, так лучше бы было!
     - Љак, Я срамлю тебЯ, молокосос! ’ебЯ?  џ  честь  только  сделать  могу
тебе, а не обесчестить тебЯ!
     Ћн вскочил, и его уже не могли сдержать;  но  и  ѓаврила  Ђрдалионович,
видимо, прорвалсЯ.
     - ’уда же о чести! - крикнул он злобно.
     - —то ты сказал? - загремел генерал, бледнеЯ и шагнув к нему шаг.
     - Ђ то, что мне стоит только рот открыть, чтобы... - завопил вдруг ѓанЯ
и не договорил. Ћба стоЯли друг пред другом, не в меру потрЯсенные, особенно
ѓанЯ.
     - ѓанЯ, что ты? - крикнула Ќина Ђлександровна,  бросаЯсь  останавливать
сына.
     - ќкой вздор со всех сторон! - отрезала в негодовании ‚арЯ: -  полноте,
мамаша, - схватила она ее.
     - ’олько длЯ матери и щажу, - трагически произнес ѓанЯ.
     - ѓовори! - ревел генерал в  совершенном  исступлении:  -  говори,  под
страхом отцовского проклЯтиЯ... говори!
     - Ќу вот, так Я испугалсЯ вашего проклЯтиЯ! € кто в том виноват, что вы
восьмой день как помешанный? ‚осьмой  день,  видите,  Я  по  числам  знаю...
‘мотрите, не доведите менЯ до черты; все скажу... ‚ы зачем к …панчиным вчера
потащились? …ще стариком называетсЯ, седые волосы, отец семейства! •орош!
     - Њолчи, ѓанька! - закричал ЉолЯ: - молчи, дурак!
     -