ом  много  длЯ
верующих...

     €ван Љарамазов говорил Ђлеше, что не Ѓога он отрицает, а  мира  его  не
принимает. Ќо разве неприЯтие мира -  не  форма  богоборчества?  ђелигиЯ!  -
восклицает €пполит. - Ќо длЯ чего при этом  смирение?  Ќеужели  нельзЯ  менЯ
просто съесть, не требуЯ от менЯ похвал тому, что менЯ съело? Ќет, уж  лучше
оставим религию. ‚ черновиках к Ѓесам нахожу: "…сли Я уверую в Ѓога, со мной
все равно произойдет ложь, потому что его нет... Ќет, лучше пусть Я останусь
несчастен, но с истиной, чем счастливый с ложью".

     ‚ экзистенциальной религии „остоевского ничто не  определено  -  каждый
выбирает  сам,  повинуЯсь  не  предписаниЯм,  а  свободному  волеизъЯвлению,
совести,  уму.   Њы   Явно   преувеличиваем   его   набожность,   как   Љамю
гипертрофировал его абсурд. „а, •ристос! - Ќо поиск •риста! Ђ это далеко  не
одно и то же. Џоказательно, что и церковные деЯтели  (Ђнтоний,  Ќиканор),  и
непредвзЯтые исследователи видели в  нем  искателЯ  адогматическои  религии,
интерпретатора архетипов Ѓиблии.

     (ѓениальность  -  это  всегда   и   богоискательство.   „остоевский   -
богоискатель-плюралист. ‚се братьЯ Љарамазовы ищут Ѓога, каждый - своего.  €
разве только они? ‚се ищут - другое дело, где находЯт...)

     Љатегоричность в вопросах  веры  претила  ему.  ‚ера  и  математические
доказательства  -  вещи   несовместимые.   Ђ   тут   и   доказательства   не
математические. € рЯдом с этой недоказуемой верой -  всЯ  жизнь,  неутомимаЯ
проверка всех и всЯческих верований.

     „аже исповедуЯсь, в  отличие  от  ’олстого,  „остоевский  сомневалсЯ  в
глубине и искренности собственной исповеди. € наоборот: испытываЯ прЯмо-таки
сверхчеловеческую потребность в покаЯнии, он никогда  не  раскаивалсЯ  ни  в
чем...

     “ „остоевского не было и не могло быть чего-то вроде  толстовства,  ибо
’олстой, даже менЯЯ веру, свЯто верил. “ „остоевского до самой  старости  не
было веры, не подточенной сомнением. „аже Ѓога своего он искал в... аду. Ђд,
тождественный раю.

     ќто воистину киркегоровскаЯ проблема Ѓога: зло пробуждает думу о  Ѓоге,
дума о Ѓоге завершаетсЯ злом.

           „остоевский словно бы не властен над своим гением, как не властен
     над своей эпилепсией, - головокружительный акцент пустоты, возникшей от
     отсутствиЯ Ѓога там, где он должен был бы быть.

     Љонечно, можно сказать, что итог своим поискам Ѓога „остоевский  подвел
речью Ђлеши на похоронах €люшечки, но как бы там ни  было  -  Љамю  прав!  -
нельзЯ превратить страдание всей  жизни  в  радостное  обретение  на  пороге
смерти. Ѓогоискательство  „остоевского  было  слишком  напрЯженным,  пылким,
полным  страданиЯ,  чтобы  обретением  перечеркнуть  тот   абсурд,   который
приоткрылсЯ ему. ‚о всЯком случае, „остоевский  неортодоксален,  ибо  только
вечно ищущий может сказать: существование лживо и оно вечно.


        €‘’€ЌЂ €‹€ •ђ€‘’Ћ‘?   

                             •ристос длЯ менЯ выше истины, но об этом  лучше
                             перестать говорить.

                                                           ”. Њ. „остоевский

                             ѓлавный вопрос, которым Я мучилсЯ сознательно и
                             бессознательно     всю     мою     жизнь,     -
                             ...существование Ѓожие.

                                                           ”. Њ. „остоевский

     „остоевский говорил:

           …сли  бы  кто  мне   доказал,   что   •ристос   вне   истины,   и
     _действительно_ было бы, что истина вне •риста, то мне  лучше  хотелось
     бы остатьсЯ со •ристом, нежели с истиной.

           Њерзавцы дразнили менЯ  необразованною  и  ретроградною  верою  в
     Ѓога. ќтим олухам  и  не  снилось  такой  силы  отрицаниЯ  Ѓога,  какое
     положено в €нквизиторе. Ќе как дурак же (фанатик) Я верю в Ѓога. €  эти
     хотели менЯ учить и смеЯлись над моим неразвитием! „а их глупой природе
     и не снилось такой силы отрицание, которое перешел Я.

     „а, если у „остоевского все же есть разгадка, то это - поиск. ЌачинаЯ с
‡аписок из подпольЯ, он, разочаровавшийсЯ в муравейнике, ищет идеал. ѓде его
найти? ‚ человеческой натуре? - Ќет! ќто он хорошо знает по себе. (Ќедаром -
подпольный!) ‚ €диоте? ’оже осечка... ѓде же спасение от человеческого  зла?
Ћткуда его ждать? Љто спасет?

                      ђастленье душ и пустота,
                      —то гложет ум и сердце ноет, -
                      Љто их излечит, кто прикроет?

     € вместе с ’ютчевым отвечает:

                                                     ’ы, риза чистаЯ •риста.

     Ћпробовав все пути, разумом  и  болью  испытав  все  тупики  лабиринта,
именуемого жизнью, он, как и ’олстой, видит единственный выход: просветление
души •ристом, верой в него. €счерпав своими героЯми всю  сложность  душевной
жизни, с беспощадной откровенностью исследовав глубины человеческие, пережив
все  муки  подпольного,  он  приходит  к  очистительным  идеЯм  раскаЯниЯ  и
страданиЯ. ‘амопознание его героев, терпЯщих, падших, преступных, ведет их к
смирению и раскаЯнию, то есть к Ѓогу. Ћдно спасение человека от  человека  -
Ѓог: вначале он скажет это устами своих героев, затем возьмет слово сам:

           …сли вынуть  из  ђуси  идею  •риста,  наступит  мрак  и  всеобщее
     совокупление.

     Љак заметил кто-то из исследователей, •ристос -  единственный  образ  у
„остоевского, к которому не прикоснулсЯ его скепсис: сама предельнаЯ доброта
и покой. Ќатура страстнаЯ, мЯтущаЯсЯ, нервнаЯ,  он  часто  бывал  на  пороге
невериЯ - в Ѓога в такой же мере, как и в человека, - и тем не  менее  самой
надежной и самой прочной его любовью был •ристос.

     ќто  паскалевскаЯ  мысль:  отринув  Ѓога,  нельзЯ  говорить  о  морали.
„остоевский считал, что нравственность исходит из религии, более того, любаЯ
религиЯ есть форма нравственности. "џ православие определЯю  не  мистической
верой, а человеколюбием, и этому радуюсь".

     Ѓог есть любовь.

     ѓрЯдущаЯ мироваЯ гармониЯ есть мироваЯ любовь.

     ђелигиозное  чувство  и  нравственное  -  одно.  ќтика   вырастает   из
христианского сознаниЯ, а не из логических построений.
     ђелигиЯ „остоевского - христианскаЯ любовь,  мироваЯ  любовь,  всеобщаЯ
любовь, то есть то, чего так не хватало ему самому и миру, в котором он жил.

     ђелигиЯ, •ристос были необходимы  „остоевскому,  как  узда.  Ќе  находЯ
опоры внутри человека, он привносил  ее  в  душу  Ѓогом.  ‚  вере  он  видел
единственный источник живой жизни на земле, - жизни, здоровьЯ, здоровых идей
и здоровых заключений. ’олько верой можно  повергнуть  и  парадоксалиста,  и
черномазовых, и грЯдущих калигул.

     €стиннаЯ    церковь,    которую    проповедовал    „остоевский,    есть
всечеловеческаЯ, прежде всего,  в  том  смысле,  что  в  ней  должно  вконец
исчезнуть разделение человечества на соперничающие и враждебные между  собой
племена и народы, - комментировал ‚л. ‘оловьев.  Љонечно,  здесь  больше  от
‘оловьева,  чем  от  „остоевского,  но,  что  подмечено   с   исключительной
зоркостью, так это слиЯние божественного с человеческим, слиЯние, о  котором
так много и страстно говорил затем сам ‘оловьев.

     Ћтличительной особенностью религии „остоевского  ЯвлЯетсЯ  предпочтение
Ѓога истине. ‘ущность веры - вера, а не доказательства бытиЯ Ѓожьего. ‚ера -
откровение, а не  довод.  Џроблема  •риста  -  чудо,  тайна,  вечность.  Ѓог
„остоевского тождествен бессмертию. ‚едь какое же это добро, если -  смерть?
Ќевозможно жить без бессмертиЯ, невозможно любить Ѓога ради него самого.  Ќе
за  этот  же  скорбный,  ужасный,  несправедливый,  мрачный  мир...  ‚ера  в
бессмертие души есть единственный  источник  живой  жизни  на  земле,  писал
„остоевский,  -  жизни,  здоровьЯ,  здоровых  идей  и  здоровых  выводов   и
заключений.

           •ристос пришел к людЯм, простер к ним  руки  и  сказал:  "Љак  вы
     могли забыть менЯ?" "€ тут как бы пелена упала со всех глаз и  раздалсЯ
     великий восторженный гимн нового и последнего воскресениЯ..."

           "Љто-то посетил мою душу в тот час..."


        ^Tѓлава 16 - ЌЂ‰’€ ‚ —…‹Ћ‚…Љ… —…‹Ћ‚…ЉЂ^U


        ЉЂЉ ‚›„…‹Ђ’њ‘џ ‚ —…‹Ћ‚…ЉЂ   

                             Џостроить человеческое общество на всем том,  о
                             чем  рассказал  „остоевский,   невозможно,   но
                             общество,  которое  забудет  то,   о   чем   он
                             рассказал, не достойно называтьсЯ человеческим.

                                                                  “. X. Ћден

     ”. Њ. „остоевский - Њ. Њ. „остоевскому:

           —еловек есть тайна. …е надо разгадать, и ежели будешь разгадывать
     всю жизнь, то не говори, что потерЯл времЯ; Я  занимаюсь  этой  тайной,
     ибо хочу быть человеком.

     ‚ возрасте 18 лет „остоевский уже  определил  свою  генеральную  задачу
разгадать человека. Ћтсюда непрерывный поиск - самого себЯ.

     €з записной книжки:

           Џри полном реализме  найти  в  человеке  человека...  ЊенЯ  зовут
     психологом; неправда, Я лишь реалист в высшем смысле, то есть изображаю
     все глубины души человеческой.

     €з письма Ќ. Ќ. ‘трахову:

           “ менЯ свой особенный взглЯд на действительность в  искусстве,  и
     то, что большинство называет фанатическим и исключительным, то длЯ менЯ
     иногда составлЯет самую сущность действительного.

     „остоевский пристально вглЯдывалсЯ в  человеческую  амбивалентность,  в
сосуществование в одной душе идеала и подлости, считаЯ,  что  разобратьсЯ  в
блазоне и есть понЯть человека. ќто его сквознаЯ  тема  -  от  ѓолЯдкина  до
€вана Љарамазова и „олгорукова. Џри всей примитивности фанатизма у него  нет
однозначных  героев,  последний  злодей  способен  вдруг  "просветитьсЯ",  а
жестокость пробуждает сострадание в самом  очерствелом  сердце.  „остоевский
знал, что однозначность  обесчеловечивает.  ‚  жертве  всегда  есть  частица
палача. € палач - чьЯ-то жертва.

     „остоевский настойчиво требовал самоуважениЯ ("самоуважение нам  нужно,
наконец, а не самооплевание"), но, как никто другой, знал, что  самоуважение
- это ликвидациЯ самообмана, что это самопознание, то есть, снова-таки, если
хотите,  саморазоблачение  (которым  он   и   занималсЯ   всю   жизнь).   Ќо
саморазоблачение, конечно же, не означает самооплеваниЯ (хотЯ у него  самого
доходило  и  до  последнего).  ‘амоуважение  -  это  неприЯтие  человеческой
бесовщины, искоренение фанатизма в  себе.  Џочему  Я  так  люблю  писателей,
художников, поэтов, музыкантов боли? ‡а духовное одолевание  бесовства  -  в
себе...

     ћ. ”. ЉарЯкин обратил внимание на то,  что  Ѓобок  написан  „остоевским
одновременно с гимном жизни ("люблю жизнь  длЯ  жизни").  €  это  правда  из
правд: самые "черные" произведениЯ мировой  литературы  написаны  не  против
жизни, а во имЯ очищениЯ ее!

     ‘амые мужественные люди - борцы с бесовством. Ћни знают,  что  боротьсЯ
бессмысленно и смертельно опасно, но не могут не боротьсЯ.  ‘амоуважение  не
позволЯет...

     …сть бесовщина самообмана и дурных идей и есть  очищение  от  бесовства
правдой. Ђ правду о себе никто не знает лучше, чем ты сам.  “  каждого  есть
выбор: химеры или правда.  Љаждый  делает  его  сам.  Ћб  этом  все  великие
творениЯ человеческие.

     †изнь наша дурна... Ћтчего? Ћттого, что люди дурно живут. Ђ дурно живут
оттого, что люди плохи. Љак же помочь этому  делу?  Џеределать  всех  плохих
людей в хороших людей так, чтобы они жили хорошо, мы никак не можем,  потому
что все люди не в нашей власти. Ќо нет ли среди всех людей таких, которые бы
были в нашей власти и которых мы могли переделывать  из  плохих  в  хороших?
Џоищем. …сли хоть одного такого мы переделаем  из  дурного  в  хорошего,  то
все-таки на  одного  меньше  будет  плохих  людей.  Ђ  если  каждый  человек
переделает так хоть по одному человеку, то уже и вовсе хорошо будет.  Џоищем
же, нет ли такого хоть одного человека, над которым мы  бы  были  властны  и
могли бы переделать из дурного в хорошего? ѓлЯдь, один есть.  Џравда,  очень
плохой, но зато он уже весь в моей власти, могу  делать  с  ним,  что  хочу.
Џлохой этот человек - Я сам. € как ни плох он, он весь в моей власти!  „авай
же возьмусь за него, авось и сделаю из него человека. Ђ сделает каждый то же
самое над тем  одним,  над  кем  он  властен,  и  станут  все  люди  хороши,
перестанут жить дурно. Ђ перестанут жить дурно и жизнь станет  хорошаЯ.  ’ак
вот не худо бы помнить всЯкому.

     ‚се лучшее в русской литературе - Џушкин, ѓоголь, ’олстой, „остоевский,
—ехов - об этом... Њожно сказать так: водораздел между великой  и  никчемной
литературой  проходит  между  самообманом  и  самоосознанием.  €скусство   и
необходимо как способ самоосознаниЯ, как антисудьба. ѓениальное произведение
искусства - это искусство рисовать подсознание человека, не украшаЯ его, как
делал ђуссо, а открываЯ правду подпольЯ, как делал „остоевский.

     "‘лово, слово - великое дело!" € нет большего зла, чем  Язык  "грешный,
празднословный и лукавый"...

                       ...€ вырвал грешный мой Язык,
                       € празднословный и лукавый...

     ‘квознаЯ мысль  всех  произведений  „остоевского  -  как  выделатьсЯ  в
человека. Ђ вот и ответ:

           Џо-моему, одно: осмыслить и прочувствовать можно даже и  верно  и
     разом, но  сделатьсЯ  человеком  нельзЯ  разом,  а  надо  выделатьсЯ  в
     человека. ’ут дисциплина. ‚от эту-то неустанную дисциплину над собой  и
     отвергают  иные  наши  современные  мыслители.  Њало  того:   мыслители
     провозглашают  общие  законы,  т.  е.  такие  правила,  что  все  вдруг
     сделаютсЯ счастливыми,  без  всЯкой  выделки,  только  бы  эти  правила
     наступили. Ќо если б идеал этот и  возможен  был,  то  с  недоделанными
     людьми не осуществились бы никакие правила, даже самые очевидные. ‚от в
     этой-то неустанной дисциплине и непрерывной работе самому над  собой  и
     мог бы проЯвитьсЯ наш гражданин.

     ‘мысл и главнаЯ философскаЯ идеЯ ‘на смешного человека -  в  презумпции
виновности! ‚ признании первоисточника зла - себЯ самого! ‚ "начни с  себЯ"!
"€сполни сам на себе прежде, чем других заставлЯть, - вот в  чем  всЯ  тайна
первого шага... €сполните на себе сами, и  все  за  вами  пойдут".  ‘он  как
противоЯдие от бесов. ‘мешной тоже верит в идеал и не  хочет  видеть  в  зле
нормальное состоЯние людей: спасение не во всемирности, а в  очищении  себЯ.
ќто ключеваЯ идеЯ: не человек зависит от мира, но мир -  от  человека,  если
каждый сможет стать... смешным...

           Ќо пуще всего не запугивайте себЯ сами, не говорите: "один в поле
     не воин" и пр. ‚сЯкий, кто искренно захотел  истины,  тот  уже  страшно
     силен.  Ќе  подражайте  тоже  некоторым   фразерам,   которые   говорЯт
     поминутно, чтобы их слышали: "Ќе дают ничего  делать,  свЯзывают  руки,
     вселЯют в душу отчаЯние и  разочарование!"  и  пр.,  и  пр.  Љто  хочет
     приносить пользу, тот и с буквально  свЯзанными  руками  может  сделать
     бездну добра.

     „остоевский знал, что нетерпимость и нетерпение человеческое - зло, что
в человека "выделываютсЯ" не враз, но долгой, долгой работой,  и  что  иного
пути нет. ќта идеЯ плюс другаЯ - "начни с себЯ" - еще  одно  предостережение
всем бесам, которые хотЯт - враз и с других. Ѓесовщина и начинаетсЯ с  того,
что долгому и тЯжкому труду предпочитают "жажду скорого подвига".

     ‘колько огнЯ и тепла ушло даром, сколько прекрасных  молодых  сил  ушло
понапрасну без пользы  общему  делу  и  отечеству  из-за  того  только,  что
захотелось вместо первого шагу прЯмо шагнуть десЯтый.

     Џочему  в  романах  „остоевского  так  много  снов?  Ќе  претендуЯ   на
единственность или универсальность ответа, Я свЯзываю  сны  „остоевского  со
снами ”рейда: сны - подсознание, сны - говорЯщаЯ совесть  человека.  —еловек
бодрствует, совесть спит, человек засыпает, просыпаетсЯ совесть.

     ‘ны у „остоевского - подсознание у ”рейда, даже слова уже почти те же:

           Ђли есть закон природы такой, которого  не  знаем  мы  и  который
     кричит в нас? ‘он.

           ќто значит, что все уже давно зародилось и  лежало  в  развратном
     сердце моем, в желании моем лежало, но сердце еще стыдилось наЯву и  ум
     не смел еще представить что-нибудь подобное сознательно. Ђ во сне  душа
     сама представила и выложила, что было в сердце, в совершенной  точности
     и в самой полной картине и - в пророческой форме.

     Љстати, и у ’олстого - то же понимание сна:

           ЌаЯву можно себЯ обманывать, но сновидение дает верную оценку той
     степени, до которой ты достиг.

     Њы навЯзываем „остоевскому нашу  идеологию  торжества  социального  над
биологическим. Ќо знаток человеческих душ знал, где коренитсЯ  зло.  —еловек
деспот по природе и любит быть мучителем, - говорил он. - ‘войство палача  в
зародыше находитсЯ в каждом человеке. Ќет  обидчиков,  нет  обижаемых:  люди
устроены так, что всЯкий обижаемый есть одновременно и обидчик.

           џсно и понЯтно до очевидности,  что  зло  таитсЯ  в  человечестве
     глубже, чем предполагают лекарЯ-социалисты, что ни в  каком  устройстве
     общества не избегнете зла, что душа человеческаЯ останетсЯ та  же,  что
     ненормальность и грех исходЯт из нее самой и что, наконец, законы  духа
     человеческого  столь  еще  неизвестны,  столь  неведомы  науке,   столь
     неопределенны и столь таинственны, что нет  и  не  может  быть  еще  ни
     лекарей, ни даже судей _окончательных_, а есть  ’от,  который  говорит:
     "Њне отмщение и Ђз воздам".

     ЌельзЯ уповать на один разум там, где так сильна волЯ.

           ‘оциалист,  видЯ,  что  нет  братства,  начинает  уговаривать  на
     братство... ‚ отчаЯнии начинает делать,  определЯть  будущее  братство,
     соблазнЯет выгодой, толкует, учит, рассказывает, сколько кому от  этого
     братства выгоды придетсЯ...

     Ќо безнадежно идти  наперекор  человеческим  качествам  и  человеческой
природе, она возьмет свое.  „екабристы,  шестидесЯтники,  народники  верили,
что, стоит изменить общественную структуру и все чудесным образом изменитсЯ.
„остоевскому чужды разглагольствованиЯ о влиЯнии среды и воздействии других.
‡ло не в среде, а внутри. „а и можно ли его самого понЯть из влиЯниЯ среды -
набора исторических обстоЯтельств и социальных влиЯний, одинаково приложимых
к ’ургеневу, —ернышевскому, ѓерцену, Џетрашевскому, Ќечаеву и Ђнтонелли?..

     ‚еликаЯ заслуга „остоевского  -  защита  главного  права  человека:  на
суверенитет, автономность. Ћтсюда -  чрезмерность  свободы  и  оборотнаЯ  ее
сторона  -  мерзость  абсолютно  свободного  человека.  Ћтсюда  -  испытание
человека мерою зла. Ћтсюда - испытание  его  "арифметикой"  и  "философией",
дабы узнать, что же он собой представлЯет.

     „остоевский  страстно  протестовал  против  овеществлениЯ  человека   и
материализации его духа. € против социализма он выступал потому, что  считал
его  детищем  примитивизации  бытиЯ  до  голого  распределениЯ.  „остоевский
предчувствовал кафкианский "процесс" обесчеловечиваниЯ человека, "падение" и
"чуму" Љамю, "прекрасный новый мир" •аксли,  "полых  людей"  ќлиота,  "1984"
Ћруэлла. € последним сном ђаскольникова,  садизмом  поручика  †еребЯтникова,
записками  из  подпольЯ  -  всем  своим  творчеством  -   восставал   против
омассовлениЯ.

     Ќе ѓолЯдкин ли, не ѓолЯдкин ли младший с его "Я  -  ничего,  Я,  как  и
все", не двойник ли ѓолЯдкина - прототип того бесхребетного  человека-массы,
человека без достоинства, без принципов, без лица, который стал главным всех
событий нашего века?

     Ќе потому ли такой огромный интерес к подполью?

           Ѓывает  времЯ,  когда   нельзЯ   иначе   устремить   общество   к
     прекрасному, пока не покажешь всю глубину его настоЯщей мерзости.

     ‘квознаЯ тема „остоевского  -  человеческий  самообман.  ‘амообман  как
форма самооправданиЯ, как  содержание  человеческой  психики,  как  ложь  во
благо, ведущаЯ к еще  большему  злу.  ‘амообман  как  зловещаЯ  человеческаЯ
перспектива видеть вещи под  обманным  углом  зрениЯ,  превращающим  гору  в
точку.

           ‚ самом деле, люди сделали наконец то,  что  все,  что  налжет  и
     перелжет себе ум человеческий, им уже гораздо понЯтнее  истины,  и  это
     сплошь на свете. €стина лежит перед людьми по сту лет на  столе,  и  ее
     они не берут, а гонЯютсЯ за придуманным, именно  потому,  что  ее-то  и
     считают фантастичным и утопическим.

     € вот слой за слоем снимает он  лжепокровы,  лакировку,  напластованиЯ,
фальшивые мазки, обнажаЯ человека без лжи и самообмана. ќтим  путем  некогда
шел ѓоголь, но не дошел, испугалсЯ того, что узрел, сошел с ума.

     —еловек безмерен, непредсказуем, незавершен. Ћн таит в  себе  потенциал
неслыханного зверства  и  извращениЯ,  но  он  же  способен  к  бесконечному
совершенствованию и обновлению.

           —удо как это создана человеческаЯ натура! ‚друг, и ведь вовсе  не
     из подлости, человек делаетсЯ не человеком,  а  мошкой,  самой  простой
     маленькой мошкой.  ‹ицо  его  переменЯетсЯ.  ђост  его  делаетсЯ  ниже.
     ‘амостоЯтельность совершенно уничтожаетсЯ. Ћн смотрит вам  в  глаза  ни
     дать, ни взЯть, как мошка, ожидающаЯ подачки.

     Џочти всех его героев объединЯет крайнЯЯ степень ущемлениЯ  личности  и
крайние формы самоутверждениЯ. €ногда человеческаЯ злоба и ненависть доходит
до крайней точки. €пполит буквально одержим  идеей  уничтожениЯ.  …го  тешит
мысль о том, в какой просак попал бы суд, убей он,  которому  жить  осталось
2-3 недели, десЯть человек разом. Ќет, он не способен к убийству, но носит в
себе желание такового и радуетсЯ, что придумал безнаказанный способ...

           џ  горжусь,  что  впервые  вывел  настоЯщего  человека  _русского
     большинства_ и впервые разоблачил его уродливую и трагическую сторону.

     …го герои вовсе не заботЯтсЯ о  внутренней  последовательности,  охотно
следуЯ  порыву,  тЯге,  минутному   побуждению.   Ђсоциальное   в   человеке
инстинктивно, считает он. ‡а  поверхностным  слоем  соучастиЯ  и  милосердиЯ
слишком часто кроетсЯ безразличие и  даже  злорадство  по  поводу  несчастьЯ
ближнего:  "странное  внутреннее   ощущение   довольства,   которое   всегда
замечаетсЯ даже  в  самых  близких  людЯх  при  внезапных  несчастиЯх  с  их
ближними".

     ‚ человековедении вообще трудно полагатьсЯ на точную науку: "невозможно
допустить,  чтоб  она  уже  настолько  знала  природу   человеческую,   чтоб
безошибочно установить новые законы  общественного  организма".  ‚  человеке
слишком много иррационального,  подсознательного,  непредсказуемого.  "џ  не
знаю и не понимаю человека", - через сто лет после „остоевского скажет  один
из его учеников.

        ќЉ‡€‘’…Ќ–€Ђ‹њЌ›‰ Њ›‘‹€’…‹њ   

                             џ жить хочу, чтоб мыслить и страдать.

                                                                Ђ. ‘. Џушкин

                             —еловек    должен    беспрерывно    чувствовать
                             страдание, иначе землЯ была бы бессмысленной.

                                                           ”. Њ. „остоевский

                             Ѓытие только тогда и  есть,  когда  ему  грозит
                             небытие. Ѓытие только тогда  и  начинает  быть,
                             когда ему грозит небытие.

                                                           ”. Њ. „остоевский

                 Њне нравитсЯ, что в мире есть страданьЯ,
                 џ их сплетаю в сказочный узор,
                 ‚лагаю в сны чужие трепетаньЯ.

                 Ћбманы, сумасшествие, позор,
                 Ѓезумный ужас - все мне видеть сладко,
                 џ в пышный смерч свиваю пыльный сор...

     ‘топ! Ђ способен ли полый человек - страдать?..

     ђадость в страдании! Durch Leiden Freude! {—ерез  страдание  -  радость
(нем.).} - восклицал Ѓетховен.

                          Ќауку изучил Я
                          ‘траданий и услад
                          € в сладости страданьЯ
                          Ћткрыл блаженства Яд.

     (‚прочем, равно верны как  потребность  в  терзании  художника,  так  и
гетевское: "…сли занимаешьсЯ искусством, о страдании не может быть и речи".)

     „остоевский  относилсЯ  к  тем  трагическим   мыслителЯм,   наследникам
индо-христианских доктрин, длЯ  которых  даже  наслаждение  -  разновидность
страданиЯ.  ќто  не  uncommon  sense,  не  отсутствие  здравого  смысла,   а
очистительнаЯ функциЯ страданиЯ, ведомаЯ творцам всех свЯтых книг.

     џ страдаю, следовательно, существую...

     Ћткуда эта запредельнаЯ тЯга к страданию, где ее истоки? Џочему  дорога
к катарсису проходит через ад?

     …сть такой редкий феномен, когда ангел и зверь поселЯютсЯ в одно  тело.
’огда  сладострастие  уживаетсЯ  с  чистотой,  злодейство  с  милосердием  и
страдание с наслаждением. „остоевский  любил  свои  пороки  и,  как  творец,
поэтизировал их. Ќо он был обнаженным религиозным мыслителем и, как  мистик,
предавал их анафеме. Ћтсюда - невыносимость муки и апологиЯ ее.  ‚от  почему
герои других книг страждут счастьЯ, а его герои - страданиЯ. Џорок и чистота
гонЯт их к скорби. ‚от почему его идеал быть не таким, каков он сам, жить не
так, как он живет. Ћтсюда и  эти  серафимоподобные  герои:  ‡осима,  Њышкин,
Ђлеша. Ќо и их он наделЯет частицей себЯ - болью.

     Ђ может ли быть иначе? Љак там у другого великого мистика?

           - € если бы горы стали горами бумаги, и морЯ - морЯми  чернил,  и
     все деревьЯ - стволами перьев, этого все равно  не  хватило  бы,  чтобы
     описать страдание, существующее в мире...

           €збежать зла и страданиЯ  можно  лишь  ценой  отрицаниЯ  свободы.
     ’огда мир был бы принудительно добрым и счастливым. Ќо  он  лишилсЯ  бы
     своего богоподобиЯ. €бо богоподобие это прежде  всего  в  свободе.  ’от
     мир, который сотворил бы бунтующий "эвклидов ум"  €вана  Љарамазова,  в
     отличие от Ѓожьего мира, полного зла  и  страданиЯ,  был  бы  добрый  и
     счастливый мир. Ќо в нем  не  было  бы  свободы,  в  нем  все  было  бы
     принудительно рационализировано. ќто изначально, с первого днЯ  был  бы
     тот  счастливый  социальный  муравейник,  та  принудительнаЯ  гармониЯ,
     которую пожелал бы свергнуть "джентльмен с ретроградной  и  насмешливой
     физиономией". ’рагедии мирового процесса не было бы, но не  было  бы  и
     смысла, свЯзанного со свободой. "ќвклидов  ум"  мог  бы  построить  мир
     исключительно  на  необходимости,  и  мир  этот  был  бы  исключительно
     рациональным миром. ‚се иррациональное было  бы  из  него  изгнано.  Ќо
     Ѓожий мир не имеет смысла, соизмеримого с "эвклидовым умом". ‘мысл этот
     длЯ "ќвклидова ума" есть непроницаемаЯ тайна. "ќвклидов  ум"  ограничен
     тремЯ измерениЯми. ‘мысл же Ѓожьего мира  может  быть  постигнут,  если
     перейти  в  четвертое  измерение.  ‘вобода   есть   €стина   четвертого
     измерениЯ, она непостижима в пределах  трех  измерений.  "ќвклидов  ум"
     бессилен разрешить тему о свободе.

     Џроблема свободы у „остоевского  неотделима  от  проблемы  зла.  Ѓольше
всего его мучила вековечнаЯ проблема сосуществованиЯ зла и Ѓога. € он  лучше
своих предшественников разрешил эту проблему. ‚от это решение в формулировке
Ќ. Ђ. ЃердЯева:

           _Ѓог именно потому и есть, что  есть  зло  и  страдание  в  мире,
     существование зла есть доказательство бытиЯ Ѓожьего. …сли  бы  мир  был
     исключительно добрым и благим, то Ѓог был бы не нужен, то  мир  был  бы
     уже богом. Ѓог есть потому, что есть зло.  ќто  значит,  что  Ѓог  есть
     потому, что есть свобода._

           Ћн  проповедовал  не  только  сострадание,  но  и  страдание.  Ћн
     призывал к страданию и верил в искупительную силу страданиЯ. —еловек  -
     ответственное существо. € страдание  человека  не  невинное  страдание.
     ‘традание свЯзано со злом. ‡ло свЯзано  со  свободой.  Џоэтому  свобода
     ведет к страданию. Џуть свободы есть  путь  страданиЯ.  €  всегда  есть
     соблазн избавить человека от страданий, лишив его свободы.  „остоевский
     - апологет свободы. Џоэтому он предлагает человеку  принЯть  страдание,
     как ее неотвратимое последствие. †естокость „остоевского свЯзана с этим
     принЯтием свободы до  конца.  Љ  самому  „остоевскому  применимы  слова
     ‚еликого €нквизитора: "’ы взЯл все, что было необычайного, гадательного
     и неопределенного, взЯл все, что было  не  по  силам  людЯм,  а  потому
     поступил как бы не любЯ их  вовсе".  ќто  "необычайное,  гадательное  и
     неопределенное" свЯзано с иррациональной свободой человека. ‚ страдании
     видел „остоевский знак высшего достоинства  человека,  знак  свободного
     существа. ‘традание есть последствие зла. Ќо в страдании сгорает зло.

     „остоевский - самый страстный исследователь человеческого  своеволиЯ  и
человеческой свободы, ее загадки, ее тайны, ее иррациональности  и  безумиЯ,
ее мучительства и гибельности.

           ’о,  что  называли  "жестокостью"  „остоевского,  свЯзано  с  его
     отношением к свободе. Ћн был "жесток", потому  что  не  хотел  снЯть  с
     человека бремени свободы, не хотел избавить человека от страданий ценою
     лишениЯ его  свободы...  ‚есь  мировой  процесс  есть  задание  темы  о
     свободе, есть трагедиЯ, свЯзаннаЯ с выполнением этой темы.

     —еловек не может быть рационализирован, потому  что  свободен.  ‘вобода
есть иррациональнаЯ компонента бытиЯ, вечно влекущаЯ человека "по своей воле
пожить", препЯтствующаЯ ему стать "фортепианной клавишей"  или  "штифтиком".
Џодполье - неотъемлемаЯ часть человека и бытиЯ. ‘вобода -  внешнее  благо  и
внутреннЯЯ опасность, величайшее добро и самое страшное зло. Ђмбивалентность
„остоевского - это амбивалентность свободы.

     „остоевский потому и отрицал •рустальный „ворец  и  грЯдущую  гармонию,
основанную   на   уничтожении    человеческой    личности,    что    понимал
непредсказуемость  и  непланируемость  человека.  Ќо  тот  же   „остоевский,
нарисовавший подпольного человека и сам болевший подпольем, отказал человеку
в нем, отказал в праве на ‘одом,  оставив  лишь  право  на  Њадонну.  ќто  -
главнаЯ  точка   пересечениЯ   мыслей   „остоевского   и   ’олстого.   ‘амый
проницательный исследователь жизни  отказалсЯ  от  жизни  и  стал  идеологом
•рустального „ворца - пусть не  внешнего,  так  внутреннего.  ‘амый  великий
исследователь человечности отказалсЯ от человечности, от стихии, от  бури  и
лавы. Ќачав с борьбы Ѓога  и  дьЯвола  в  душах  людей,  „остоевский  кончил
красотой, котораЯ "спасет мир". Ќо мир  нельзЯ  "спасти"  -  знаем  мы  этих
"спасителей".  Љогда  его  спасают  красотой,  поЯвлЯютсЯ   бесы.   ‚прочем,
„остоевский  и  это  предвидел,  когда  словами  €вана  Љарамазова  говорил:
"Љрасота  -  это  страшнаЯ  и  ужаснаЯ  вещь".   ѓоворил   и   -   верил   в
спасение.‘трастно жаждал его. ‚се понимал и не хотел понЯть, что ‘паситель -
один Ѓог, а все иные "спасители" - бесы...

     ‘вобода  добра  подполагает  свободу  зла,  свобода  же  зла  ведет   к
истреблению самой свободы как идеала.  ‚сем  своим  творчеством  „остоевский
предостерегал о  таком  перерождении  свободы  в  своеволие,  демонстрировал
мучительную неразрешимость проблемы свободы. „остоевский, как никто до него,
проник в тайну свободы, может быть, впервые, выЯснил,  что  €стина  •ристова
есть €стина о свободе. Ќо, выЯснив, дал ли он русским право на эту  свободу?
Ќет, все выЯснив и все объЯснив, нарисовав все  сложности  пути  к  свободе,
„остоевский отказал русским в свободе, в "горниле сомнений",  во  внутренней
тревоге, в иррациональности, в подполье. ‹учше всех понимаЯ, что без свободы
греха и зла, без испытаниЯ свободы невозможна жизнь, невозможно стремление к
Ѓогу, говорЯ, что  "через  больное  горнило  сомнений  моЯ  Ћсанна  прошла",
„остоевский, этот самый страстный защитник  свободы  совести,  не  будучи  в
состоЯнии преодолеть "русскую идею" и российский менталитет, под конец жизни
начал  "пасти  народы",  проповедовать  шовинизм,  империализм,  панславизм,
антисемитизм  и  многое  другое,  полностью   лишающее   человека   свободы,
закабалЯющее его "великой идеей", делающее его  все  тем  же  "штифтиком"  в
руках сил зла. Џропустив через "горнило сомнений" себЯ и всех своих  героев,
„остоевский отказал в этом праве своему  народу.  Љак  у  всех  вышедших  из
"„омостроЯ", свобода испугала  даже  своего  самого  горЯчего  поклонника  и
панегириста.  Ћказалось,  что  несвободным   человека   делает   не   только
безудержнаЯ и безмернаЯ свобода, но и вековаЯ историЯ несвободы.
     ‘вобода длЯ „остоевского не право, а обЯзанность, долг.  ‘вобода  -  не
легкость, а тЯжесть. Ќе человек требует от Ѓога свободы, но Ѓог от человека.
€менно в такой свободе - богоподобие.

           Џоэтому  ‚еликий  €нквизитор  упрекает  •риста  в  том,  что   Ћн
     поступал, как бы не любЯ человека, возложив на него бремЯ свободы.  ‘ам
     ‚еликий  €нквизитор  хочет  дать  миллиону  миллионов   людей   счастье
     слабосильных младенцев, снЯв с них непосильное бремЯ свободы, лишив  их
     свободы духа.

           Ћтрицание свободы духа длЯ „остоевского есть соблазн  антихриста.
     Ђвторитарность  есть  антихристово  начало.  ќто  есть  самое   крайнее
     отвержение   авторитета   и   принуждениЯ,    какое    знает    историЯ
     христианства...

     ‘традание - главный результат свободы. ‘овесть - тоже. Ћтказ от свободы
облегчил бы страдание, обеспечил бы безмЯтежность животности...

           ЏринЯтие свободы означает веру в человека, веру в дух.  Ћтказ  от
     свободы есть неверие в человека. ’айна  ђаспЯтиЯ  есть  тайна  свободы.
     ђаспЯтый Ѓог свободно избираетсЯ предметом любви. •ристос  не  насилует
     своим образом. …сли бы ‘ын Ѓожий стал царем  и  организовал  бы  земное
     царство, то свобода была бы отнЯта от человека.

     •ристос потому молчит в ‹егенде о ‚еликом  €нквизиторе,  что  истина  о
свободе, носителем которой он ЯвлЯетсЯ, неизреченна. "…го  кроткое  молчание
убеждает  и  заражает  сильнее,   чем   всЯ   сила   аргументации   ‚еликого
€нквизитора".

     ‘вобода  духа  человеческого  не  совместима  со  счастьем  людей,  она
аристократична и возможна, главным образом, длЯ избранников.

     Њожет быть, отказываЯ собственному народу в  свободе,  был  прав  ”едор
Њихайлович,  исследуЯ  пути  от  "безграничной  свободы"  к   "безграничному
деспотизму"? Њожет, сознательно отказывал, считаЯ, что не  созрел  народ  до
свободы? €бо страшно освобождение рабов... Ќет, ни один народ  не  преодолел
рабство рабством. Ќи один не стал свободным  без  метафизического  "биллЯ  о
правах". €менно такого биллЯ нет у „остоевского. Љак у большинства  русских,
у него много о духе и мало о праве, законе,  регламенте,  порЯдке.  Ќигде  у
„остоевского Я не нашел свободы, котораЯ - закон, равный длЯ всех.  €  здесь
он - самый русский изо всех русских...

     Љак никто другой, „остоевский страшилсЯ своеволиЯ,  революции,  понимаЯ
сокрушительную мощь русской стихии. Љак никто, разоблачал бесов. Љак  кошмар
давила его мысль об опасности в без того деспотической стране "безграничного
деспотизма". € этот же „остоевский приложил руку к тому, чего  больше  всего
страшилсЯ: отказав бесам в праве на "принудительное счастье", он "соблазнЯл"
русских, может  быть,  еще  худшим:  национальным  чванством,  мессианством,
освободительной функцией, "нашим  Љонстантинополем".  Џатриотизм  -  хорошаЯ
штука, когда любЯт свою землю. Џатриотизм - страшнаЯ вещь, когда посЯгают на
чужую, когда кого-то "освобождают" или "исполнЯют  интернациональный  долг",
происходЯщий из "всемирности" и "всечеловечности"...

           ‚се творчество „остоевского есть вихреваЯ антропологиЯ. ‚ ней все
     открываетсЯ  в  экстатически  огненной  атмосфере,  доступ   к   знанию
     „остоевского  имеют  лишь  те,  которые  вовлечены  в  этот  вихрь.   ‚
     антропологии „остоевского нет ничего статического,  ничего  застывшего,
     окаменевшего, все  в  ней  динамично,  все  в  движении,  все  -  поток
     раскаленной лавы. „остоевский завлекает в темную бездну, разверзающуюсЯ
     внутри человека. Ћн ведет через тьму кромешную. Ќо и в этой тьме должен
     воссиЯть свет.  Ћн  хочет  добыть  свет  во  тьме.  _„остоевский  берет
     человека отпущенным на свободу, вышедшим  из-под  закона,  выпавшим  из
     космического порЯдка и  исследует  судьбу  его  на  свободе,  открывает
     неотвратимые  результаты  путей  свободы_.  „остоевского  прежде  всего
     интересует судьба человека в свободе, переходЯщей в своеволие.

     Ќ. Ђ. ЃердЯев считал главным в „остоевском бурный и страстный  динамизм
человеческой природы, огненный, вулканический вихрь идей -  вихрь,  человека
разрушающий и... очищающий. ќти идеи - не платоновские эйдосы,  первообразы,
формы, но - "проклЯтые вопросы",  трагические  судьбы  бытиЯ,  судьбы  мира,
судьбы  духа  человеческого.  ‘ам  „остоевский  был   человеком   опаленным,
сжигаемым внутренним адским огнем,  необъЯснимым  и  парадоксальным  образом
обращающимсЯ в огнь небесный.

           „остоевскому дано было  познать  человека  в  страстном,  буйном,
     исступленном   движении,   в   исключительной   динамичности.    Ќичего
     статического нет у „остоевского. Ћн весь в динамике  духа,  в  огненной
     стихии, в  исступленной  страсти.  ‚се  совершаетсЯ  у  „остоевского  в
     огненном  вихре,  все  кружитсЯ  в  этом  вихре.  €  когда  мы   читаем
     „остоевского,  мы  чувствуем  себЯ  целиком  увлеченными  этим  вихрем.
     „остоевский - художник  подпочвенного  движениЯ  духа.  ‚  этом  бурном
     движении все сдвигаетсЯ со своих обычных мест и поэтому художество  его
     обращено не к устоЯвшемусЯ  прошлому,  как  художество  ’олстого,  а  к
     неведомому грЯдущему. ќто - пророческое художество.

     Њучимый проблемой теодицеи, „остоевский не знал, как примирить  Ѓога  и
миротворение, основанное на зле и страдании.

           ‘ одной стороны, он не мог примиритьсЯ  с  миром,  основанным  на
     страдании невинном. ‘ другой стороны, он  не  принимает  мира,  который
     хотел бы создать "ќвклидов ум", т. е.  мир  без  страданий,  но  и  без
     борьбы. ‘вобода порождает страданиЯ.  „остоевский  не  хочет  мира  без
     свободы, не хочет и раЯ без свободы, он более  всего  возражает  против
     принудительного счастьЯ.

     Њожно сказать, что тема столкновениЯ личности и мировой гармонии - одна
из центральных у „остоевского. ‚ гармонии человек -  лишь  штифтик  мирового
механизма. Љ тому же человек отнюдь не благоразумное существо,  но  творение
во многом иррациональное, абсурдное, легко  кладущее  жизнь  "за  идею",  на
поверку не стоЯщую выеденного Яйца. Ќе исключено,  что  именно  страдание  -
главнаЯ причина возникновениЯ сознаниЯ. —еловек подпольный,  подсознательный
не согласен на мировую гармонию, где он будет лишь средством:

           ‘вое собственное, вольное и свободное хотение, свой  собственный,
     хотЯ бы самый дикий каприз, своЯ фантазиЯ, раздраженнаЯ иногда хоть  бы
     до сумасшествиЯ, - вот это-то и есть та самаЯ, самаЯ  выгоднаЯ  выгода,
     котораЯ ни под какую классификацию не подходит и которой все системы  и
     теории постепенно разлетаютсЯ к черту.

     “  „анте  человек  был  членом  иерархической   системы   ограниченного
маленького мира с Ѓогом над ним и адом под ногами. “ експира мир обращаетсЯ
в арену шипучей игры человеческих сил и страстей, небо и подземелье его мало
интересуют. “ „остоевского мир „анте и мир  експира  как  бы  накладываютсЯ
друг на друга: Ѓог и дьЯвол, небо и ад перемещаютсЯ в человеческие  глубины,
все, что у  „анте  происходило  вне  человека,  все,  что  у  експира  было
действием человека, все это у  „остоевского  перемещаетсЯ  внутрь  человека:
"Ѓездна разверзлась в глубине самого человека и там  вновь  открылсЯ  Ѓог  и
диавол, небо и ад".

           ’олько Ќицше и  Љиркегор  могут  разделить  с  „остоевским  славу
     зачинателей новой эры. ќта новаЯ антропологиЯ учит  о  человеке  как  о
     существе   противоречивом   и    трагическом,    в    высшей    степени
     неблагополучном,  не  только  страдающем,  но  и   любЯщем   страданиЯ.
     „остоевский более пневматолог, чем психолог, он ставит проблемы духа, и
     о  проблемах  духа  написаны  его  романы.  Ћн   изображает   человека,
     проходЯщего через раздвоение. “ него поЯвлЯютсЯ люди двоЯщихсЯ  мыслей.
     ‚  человеческом  мире  „остоевского  раскрываетсЯ  полЯрность  в  самой
     глубине  бытиЯ,  полЯрность  самой  красоты...  „остоевский  раскрывает
     глубину преступлениЯ и глубину совести. €ван Љарамазов объЯвлЯет  бунт,
     не принимает мира Ѓожьего и возвращает билет Ѓогу  на  вход  в  мировую
     гармонию. Ќо это лишь путь человека.

           ‚се миросозерцание „остоевского  было  свЯзано  с  идеей  личного
     бессмертиЯ. Ѓез веры в бессмертие ни один вопрос не разрешим. € если бы
     не было бессмертиЯ, то ‚еликий €нквизитор был бы прав.
           ’ворчество „остоевского насквозь эсхато