, обо мне-то поговорите с  ним!
Ћн действительно премилый  старичок.  џ  давно  уже  переменила  о  нем  мои
мысли... џ и всегда, впрочем, любила  в  нем  все  это  старинное,  русское,
неподдельное... Au revoir, mon ami, au revoir!
     "„а как это хорошо, что его черт несет! Ќет, это сам бог  помогает!"  -
подумала она, задыхаЯсь от радости.
     Џавел Ђлександрович вышел в переднюю и надевал  уже  шубу,  как  вдруг,
откуда ни возьмись, ЌастасьЯ Џетровна. Ћна поджидала его.
     - Људа вы? - сказала она, удерживаЯ его за руку.
     - Љ Ѓородуеву, ЌастасьЯ Џетровна! Љрестный отец  мой;  удостоилсЯ  менЯ
крестить... Ѓогатый старик, оставит что-нибудь, надо польстить!..
     Џавел Ђлександрович был в превосходнейшем расположении духа.
     - Љ Ѓородуеву! ну так и проститесь с невестою, - резко сказала ЌастасьЯ
Џетровна.
     - Љак так "проститесь"?
     - „а так! ‚ы думали, она уж и ваша! Ђ вон ее за кнЯзЯ  выдавать  хотЯт.
‘ама слышала!
     - ‡а кнЯзЯ? помилосердуйте, ЌастасьЯ Џетровна!
     - „а чего  "помилосердуйте"!  ‚от  не  угодно  ли  самим  посмотреть  и
послушать? Ѓросьте-ка шубу, подите-ка сюда!
     Ћшеломленный Џавел Ђлександрович бросил шубу и на  цыпочках  отправилсЯ
за Ќастасьей Џетровной. Ћна привела его в тот самый чуланчик,  откуда  утром
подглЯдывала и подслушивала.
     - Ќо помилуйте, ЌастасьЯ Џетровна, Я решительно ничего не понимаю!..
     - Ђ вот поймете, как нагнетесь и  послушаете.  ЉомедиЯ,  верно,  сейчас
начнетсЯ.
     - ЉакаЯ комедиЯ?
     - ’сс! не говорите громко! ЉомедиЯ в  том,  что  вас  просто  надувают.
„авеча,  как  вы  отправились  с  кнЯзем,  ЊарьЯ  Ђлександровна  целый   час
уговаривала ‡ину выйти замуж за этого кнЯзЯ, говорила, что нет ничего  легче
его облапошить и заставить женитьсЯ, и такие крючки выводила, что  даже  мне
тошно стало. џ все отсюда подслушала. ‡ина согласилась. Љак они  вас-то  обе
честили! просто за дурака почитают, а ‡ина прЯмо сказала, что ни за  что  не
выйдет за вас. џ-то дура! Љрасный бантик  приколоть  хотела!  Џослушайте-ка,
послушайте-ка!
     - „а ведь это безбожнейшее  коварство,  если  так!  -  прошептал  Џавел
Ђлександрович, глупейшим образом смотрЯ в глаза Ќастасье Џетровне.
     - „а вы только послушайте, и не то еще услышите.
     - „а где же слушать?
     - „а вот нагнитесь, вот в эту дырочку...
     - Ќо, ЌастасьЯ Џетровна, Я... Я не способен подслушивать.
     - ќк, когда хватились! ’ут, батюшка, честь-то в карман; пришли, так  уж
слушайте!
     - Ќо, однако же...
     - Ђ не способны, так и  оставайтесь  с  носом!  ‚ас  же  жалеют,  а  он
куражитсЯ! Њне что! ведь Я не длЯ себЯ. џ и до вечера здесь не останусь!
     Џавел Ђлександрович  скрепЯ  сердце  нагнулсЯ  к  щелочке.  ‘ердце  его
билось, в висках стучало. Ћн почти не понимал, что с ним происходит.


        ѓлава VIII

     - ’ак вам очень было весело, кнЯзь, у Ќатальи  „митриевны?  -  спросила
ЊарьЯ Ђлександровна, плотоЯдным взглЯдом окидываЯ поле предстоЯщей  битвы  и
желаЯ самым невинным образом начать разговор. ‘ердце ее билось от волнениЯ и
ожиданиЯ.
     Џосле обеда кнЯзЯ тотчас же перевели в "салон", в котором принимали его
утром. ‚се торжественные случаи и приемы происходили у Њарьи Ђлександровны в
этом самом салоне. Ћна гордилась этой комнатой. ‘таричок, с  шести  бокалов,
как-то весь раскис и некрепко держалсЯ на ногах.  ‡ато  болтал  без  умолку.
ЃолтовнЯ в нем даже  усилилилась.  ЊарьЯ  Ђлександровна  понимала,  что  эта
вспышка минутнаЯ и что отЯжелевшему гостю скоро захочетсЯ спать.  Ќадо  было
ловить  минуту.  ЋглЯдев  поле  битвы,  она  с  наслаждением  заметила,  что
сластолюбивый  старичок  как-то  особенно  лакомо  поглЯдывал  на  ‡ину,   и
родительское сердце ее затрепетало от радости.
     - —рез-вы-чайно весело, - отвечал кнЯзь, - и, знаете, бес-по-добней-шаЯ
женщина, ЌатальЯ „митриевна, бес-по-до-бнейшаЯ женщина!
     Љак ни занЯта была ЊарьЯ  Ђлександровна  своими  великими  планами,  но
такаЯ звонкаЯ похвала сопернице уколола ее в самое сердце.
     - Џомилуйте, кнЯзь! - вскричала она, сверкаЯ глазами, -  если  уж  ваша
ЌатальЯ „митриевна бесподобнаЯ женщина, так уж Я и не знаю, что после этого!
Ќо после этого вы совершенно не  знаете  здешнего  общества,  совершенно  не
знаете! ‚едь это только одна  выставка  своих  небывалых  достоинств,  своих
благородных чувств, одна комедиЯ, одна наружнаЯ  золотаЯ  кора.  Џриподымите
эту кору, и вы увидите целый ад под цветами, целое осиное  гнездо,  где  вас
съедЯт и косточек не оставЯт!
     - Ќеужели? - воскликнул кнЯзь. - “дивлЯюсь!
     - Ќо Я клЯнусь вам в этом! Ah, mon prince. Џослушай, ‡ина, Я должна,  Я
обЯзана рассказать кнЯзю это смешное и низкое происшествие с этой  Ќатальей,
на прошлой неделе, - помнишь? „а, кнЯзь, - это про ту  самую  вашу  хваленую
Ќаталью „митриевну, которою вы  так  восхищаетесь.  Ћ  милейший  мой  кнЯзь!
ЉлЯнусь, Я не сплетница! Ќо Я непременно расскажу это, единственно длЯ того,
чтоб рассмешить, чтоб  показать  вам  в  живом  образчике,  так  сказать,  в
оптическое стекло, что здесь за люди! „ве недели назад приезжает ко мне  эта
ЌатальЯ „митриевна. Џодали кофе, а Я зачем-то вышла. џ очень  хорошо  помню,
сколько у менЯ осталось сахару в серебрЯной сахарнице: она  была  совершенно
полна. ‚озвращаюсь, смотрю: лежат  на  донышке  только  три  кусочка.  Љроме
Ќатальи „митриевны в комнате  никого  не  оставалось.  Љакова!  “  ней  свой
каменный дом и денег бессчетно! ќтот случай смешной, комический,  но  судите
после этого о благородстве здешнего общества!
     - Ќе-у-же-ли! - воскликнул кнЯзь, искренно удивлЯЯсь. -  ЉакаЯ,  однако
же, неестественнаЯ жадность! Ќеужели ж она все одна съела?
     - ’ак вот какаЯ она бесподобнейшаЯ женщина,  кнЯзь!  как  вам  нравитсЯ
этот позорный случай? „а Я бы, кажетсЯ, умерла в ту же минуту, в которую  бы
решилась на такой отвратительный поступок!
     - Ќу да, да... ’олько, знаете, она все-таки такаЯ belle femme...
     - ЌатальЯ-то „митриевна! помилуйте, кнЯзь, да это просто  кадушка!  Ђх,
кнЯзь, кнЯзь! что это вы сказали! џ ожидала в вас гораздо поболее вкусу...
     - Ќу да, кадушка... только,  знаете,  она  так  сложена...  Ќу,  а  эта
девочка, котораЯ тан-це-ва-ла, она тоже... сложена...
     - ‘онечка-то? да ведь она еще ребенок,  кнЯзь!  ей  всего  четырнадцать
лет!
     - Ќу да... только, знаете, такаЯ ловкаЯ, и у ней тоже... такие формы...
формируютсЯ. Њи-лень-каЯ такаЯ! и другаЯ, что с  ней  тан-це-ва-ла,  тоже...
формируетсЯ...
     - Ђх, это несчастнаЯ сирота, кнЯзь! Ћни ее часто берут.
     - ‘и-ро-та. ѓрЯзнаЯ, впрочем, такаЯ, хоть бы руки вымыла... Ђ, впрочем,
тоже за-ман-чи-ваЯ...
     ѓоворЯ это, кнЯзь с какою-то возрастающею жадностью рассматривал ‡ину в
лорнет.
     - Mais quelle charmante personne! -  бормотал  он  вполголоса,  таЯ  от
наслаждениЯ.
     - ‡ина, сыграй нам что-нибудь, или  нет,  лучше  спой!  Љак  она  поет,
кнЯзь! Ћна, можно сказать, виртуозка,  настоЯщаЯ  виртуозка!  €  если  б  вы
знали, кнЯзь, - продолжала ЊарьЯ Ђлександровна вполголоса, когда ‡ина отошла
к роЯлю, ступаЯ своею тихою, плавною поступью, от которой чуть не покоробило
бедного старичка, - если б вы знали, какаЯ она дочь! Љак она  умеет  любить,
как нежна со мной! Љакие чувства, какое сердце!
     - Ќу да... чувства... и, знаете ли, Я только одну женщину знал, во  всю
мою жизнь, с которой она могла бы сравнитьсЯ по кра-со-те, - перебил  кнЯзь,
глотаЯ слюнки. - ќто покойнаЯ графинЯ ЌаинскаЯ,  умерла  лет  тридцать  тому
назад. ‚ос-хи-тительнаЯ была женщина, неопи-сан-ной красоты,  потом  еще  за
своего повара вышла...
     - ‡а своего повара, кнЯзь!
     - Ќу да, за своего повара... за  француза,  за  границей.  Ћна  ему  за
гра-ни-цей графский титул доставила. ‚идный был собой человек и  чрезвычайно
образованный, с маленькими такими у-си-ка-ми.
     - €... и... как же они жили, кнЯзь?
     - Ќу да, она хорошо жили. ‚прочем, они скоро  потом  разошлись.  Ћн  ее
обобрал и уехал. ‡а какой-то соус поссорились...
     - Њаменька, что мне играть? - спросила ‡ина.
     - „а ты бы лучше спела нам,  ‡ина.  Љак  она  поет,  кнЯзь!  ‚ы  любите
музыку?
     - Ћ да! Charmant, charmant! џ очень люблю му-зы-ку.  џ  за  границей  с
Ѓетховеном был знаком.
     - ‘ Ѓетховеном! ‚ообрази, ‡ина, кнЯзь был знаком с Ѓетховеном! - кричит
в восторге ЊарьЯ Ђлександровна. - Ђх,  кнЯзь!  неужели  вы  были  знакомы  с
Ѓетховеном?
     - Ќу да... мы были с ним на дру-жес-кой но-ге. € вечно  у  него  нос  в
табаке. ’акой смешной!
     - Ѓетховен?
     - Ќу да,  Ѓетховен.  ‚прочем,  может  быть,  это  и  не  Ѓет-хо-вен,  а
какой-нибудь другой не-мец. ’ам очень много нем-цев... ‚прочем, Я,  кажетсЯ,
сби-ва-юсь.
     - —то же мне петь, маменька? - спросила ‡ина.
     - Ђх, ‡ина! спой тот романс, в котором, помнишь, много рыцарского,  где
еще эта владетельница замка и ее трубадур... Ђх, кнЯзь! Љак Я люблю все  это
рыцарское! ќти за'мки, за'мки!.. ќта  средневековаЯ  жизнь!  ќти  трубадуры,
герольды, турниры... џ буду аккомпанировать  тебе,  ‡ина!  ЏересЯдьте  сюда,
кнЯзь, поближе! Ђх, эти замки, замки!
     - Ќу да... замки. џ тоже люблю зам-ки, -  бормочет  кнЯзь  в  восторге,
впиваЯсь в ‡ину единственным своим глазом. - Ќо... боже  мой!  -  восклицает
он, - это романс!.. Ќо.. Я знаю  этот  ро-манс!  џ  давно  уже  слышал  этот
романс... ќто так мне на-по-ми-нает... Ђх, боже мой!
     џ не берусь описывать, что сделалось с кнЯзем, когда запела ‡ина.  Џела
она старинный французский романс, бывший когда-то в большой моде. ‡ина  пела
его  прекрасно.  …е  чистый,  звучный  контральто  проникал  до  сердца.  …е
прекрасное лицо, чудные глаза, ее точеные,  дивные  пальчики,  которыми  она
переворачивала ноты,  ее  волосы,  густые,  черные,  блестЯщие,  волнующаЯсЯ
грудь, всЯ фигура ее, гордаЯ, прекраснаЯ,благороднаЯ, - все  это  околдовало
бедного старичка окончательно. Ћн не отрывал от нее глаз, когда она пела, он
захлебывалсЯ от волнениЯ.  …го  старческое  сердце,  подогретое  шампанским,
музыкой  и   воскреснувшими   воспоминаниЯми   (а   у   кого   нет   любимых
воспоминаний?), стучало чаще и чаще, как уже давно не билось оно... Ћн готов
был опуститьсЯ на колени перед ‡иной и почти плакал, когда она кончила.
     - O ma charmante enfant! - вскричал он, целуЯ ее пальчики.  -  Vous  me
ravissez! џ теперь, теперь только вспомнил... Ќо...  но...  o  ma  charmante
enfant...
     € кнЯзь даже не мог докончить.
     ЊарьЯ Ђлександровна почувствовала, что наступила ее минута.
     - ‡ачем же вы губите себЯ, кнЯзь? -  воскликнула  она  торжественно.  -
‘только чувства,  столько  жизненной  силы,  столько  богатств  душевных,  и
зарытьсЯ на всю жизнь в уединение! убежать  от  людей,  от  друзей!  Ќо  это
непростительно! Ћдумайтесь, кнЯзь! взглЯните на жизнь,  так  сказать,  Ясным
оком! ‚оззовите из сердца своего  воспоминаниЯ  прошедшего,  -  воспоминаниЯ
золотой  вашей  молодости,  золотых  беззаботных  дней,  -  воскресите   их,
воскресите себЯ! Ќачните опЯть жить в  обществе,  меж  людей!  Џоезжайте  за
границу, в €талию, в €спанию - в €спанию, кнЯзь!.. ‚ам  нужно  руководителЯ,
сердце, которое бы любило, уважало вас, вам сочувствовало?  Ќо  у  вас  есть
друзьЯ! Џозовите их, кликните их, и они прибегут толпами! џ перваЯ брошу все
и прибегу на ваш вызов. џ помню нашу дружбу, кнЯзь; Я брошу мужа и пойду  за
вами... и даже, если б Я была еще моложе, если б Я  была  так  же  хороша  и
прекрасна, как дочь моЯ, Я бы стала вашей спутницей, подругой, женой  вашей,
если б вы того захотели!
     - € Я уверен, что вы были  une  charmante  personne  в  свое  вре-мЯ  -
проговорил кнЯзь, сморкаЯсь в платок. ѓлаза его были омочены слезами.
     - Њы живем в наших детЯх, кнЯзь, - с высоким  чувством  отвечала  ЊарьЯ
Ђлександровна. - “ менЯ тоже есть свой ангел-хранитель! € это она, моЯ дочь,
подруга моих мыслей, моего сердца, кнЯзь! Ћна отвергла уже семь предложений,
не желаЯ расставатьсЯ со мною.
     - ‘тало быть, она с вами поедет, когда вы бу-дете  со-про-вождать  менЯ
за гра-ни-цу? ‚ таком случае Я  непременно  поеду  за  границу!  -  вскричал
кнЯзь, одушевлЯЯсь. - Ќеп-ре-менно поеду!  €  если  б  Я  мог  льстить  себЯ
на-деж-дою... Ќо она очаровательное, оча-ро-ва-тельное дитЯ! O ma  charmante
enfant!.. - € кнЯзь снова начал целовать ее  руки.  ЃеднЯжка,  ему  хотелось
стать перед ней на колени.
     - Ќо... но, кнЯзь, вы говорите: можете ли вы льстить себЯ  надеждою?  -
подхватила ЊарьЯ Ђлександровна, почувствовав новый прилив красноречиЯ. -  Ќо
вы странны, кнЯзь! Ќеужели вы считаете себЯ уже недостойным вниманиЯ женщин?
Ќе молодость составлЯет красоту. ‚спомните, что  вы,  так  сказать,  обломок
аристократии! вы - представитель самых утонченных,  самых  рыцарских  чувств
и... манер! ђазве ЊариЯ не полюбила старика Њазепу? џ помню, Я  читала,  что
‹озен, этот очаровательный маркиз двора ‹юдовика... Я забыла которого, - уже
в преклонных  летах,  уже  старик,  -  победил  сердце  одной  из  первейшей
придворных красавиц!.. € кто сказал вам,  что  вы  старик?  Љто  научил  вас
этому! ђазве люди, как вы, стареютсЯ? ‚ы с таким богатством чувств,  мыслей,
веселости,  остроумиЯ,  жизненной  силы,  блестЯщих  манер!   Ќо   поЯвитесь
где-нибудь теперь, за границей, на  водах,  с  молодою  женой,  с  такой  же
красавицей, как например моЯ ‡ина, - Я не об ней  говорю,  Я  говорю  только
так, длЯ сравнениЯ, - и вы увидите, какой колоссальный будет  эффект!  ‚ы  -
обломок аристократии, она - красавица из красавиц! вы ведете ее торжественно
под руку; она поет в  блестЯщем  обществе,  вы,  с  своей  стороны,  сыплете
остроумием, - да все воды сбегутсЯ смотреть на  вас!  ‚сЯ  …вропа  закричит,
потому что все газеты, все фельетоны на  водах  заговорЯт  в  один  голос...
ЉнЯзь, кнЯзь! € вы говорите: можете ли вы льстить себЯ надеждою?
     - ”ельетоны... ну да. ну да!..  ќто  в  газетах...  -  бормочет  кнЯзь,
вполовину не понимаЯ болтовню ЊарьЯ Ђлександровны и  раскисаЯ  все  более  и
более. - Ќо.. ди-тЯ мое, если вы не ус-тали, - повторите еще раз тот романс,
который вы сейчас пели!
     - Ђх, кнЯзь! Ќо у ней есть и  другие  романсы,  еще  лучше...  Џомните,
кнЯзь, "L'hirondelle?" ‚ы, вероЯтно, слышали?
     - „а, помню... или, лучше сказать, Я за-был. Ќет, нет, прежний ро-манс,
тот самый, который она сейчас пе-ла! џ не хочу "L'hirondelle"!  џ  хочу  тот
романс... - говорил кнЯзь, умолЯЯ, как ребенок.
     ‡ина пропела еще раз. ЉнЯзь не мог удержатьсЯ и опустилсЯ перед ней  на
колена. Ћн плакал.
     - O ma belle chatelaine! - воскликнул он своим дребезжащим от  старости
и волнениЯ голосом. - O ma charmante chatelaine! Ћ милое дитЯ  мое!  вы  мне
так много на-пом-нили... из того, что давно прошло... џ тогда пел дуэты... с
виконтессой...  этот  самый  романс...  а  теперь...  џ  не  знаю,  что  уже
те-перь...
     ‚сю эту речь кнЯзь произнес задыхаЯсь и захлебываЯсь. џзык его приметно
одеревенел. Ќекоторых слов почти совсем нельзЯ было  разобрать.  ‚идно  было
только, что он в сильнейшей  степени  расчувствовалсЯ.  ЊарьЯ  Ђлександровна
немедленно подлила масла в огонь.
     - ЉнЯзь! Ќо вы,  пожалуй,  влюбитесь  в  мою  ‡ину!  -  вскричала  она,
почувствовав, что минута была торжественнаЯ.
     Ћтвет кнЯзЯ превзошел ее лучшие ожиданиЯ.
     - џ  до  безумиЯ  влюблен  в  нее!  -  вскричал  старичок,  вдруг  весь
оживлЯЯсь, все еще стоЯ на коленах и весь дрожа от волнениЯ. -  џ  ей  жизнь
готов отдать! € если б Я только  мог  на-де-ЯтьсЯ...  Ќо  подымите  менЯ,  Я
не-мно-го ослаб... џ... если  б  только  мог  надеЯтьсЯ  предложить  ей  мое
сердце, то... Я она бы мне каждый день пела ро-ман-сы, а Я бы все смотрел на
нее... все смотрел... Ђх, боже мой!
     - ЉнЯзь, кнЯзь! вы предлагаете ей свою руку! вы хотите ее взЯть у менЯ,
мою ‡ину! мою милую, моего ангела, ‡ину! Ќо Я  не  пущу  тебЯ,  ‡ина!  Џусть
вырвут ее из рук моих, из рук матери!  -  ЊарьЯ  Ђлександровна  бросилась  к
дочери и крепко сжала ее в  объЯтиЯх,  хотЯ  чувствовала,  что  ее  довольно
сильно отталкивали... Њаменька немного пересаливала.  ‡ина  чувствовала  это
всем существом своим и с невыразимым отвращением смотрела  на  всю  комедию.
Ћднако ж она молчала, а это - все, что было надо Њарье Ђлександровне.
     - Ћна девЯть  раз  отказывала,  чтоб  только  не  разлучатьсЯ  с  своей
матерью! - кричала она. - Ќо теперь - мое сердце предчувствует разлуку.  …ще
давеча Я заметила, что она так смотрела  на  вас...  ‚ы  поразили  ее  своим
аристократизмом, кнЯзь, этой утонченностью!.. Ћ! вы  разлучите  нас;  Я  это
предчувствую!..
     - џ о-бо-жаю ее! -  пробормотал  кнЯзь,  все  еще  дрожа  как  осиновый
листик.
     - €так, ты оставлЯешь мать свою! - воскликнула ЊарьЯ Ђлександровна, еще
раз бросаЯсь на шею дочери.
     ‡ина торопилась кончить тЯжелую сцену. Ћна молча протЯнула  кнЯзю  свою
прекрасную руку и даже заставила  себЯ  улыбнутьсЯ.  ЉнЯзь  с  благоговением
принЯл эту ручку и покрыл ее поцелуЯми.
     - џ только теперь  на-чи-наю  жить,  -  бормотал  он,  захлебываЯсь  от
восторга.
     - ‡ина! - торжественно проговорила ЊарьЯ Ђлександровна,  -  взглЯни  на
этого человека! ќто самый честнейший, самый благороднейший человек из  всех,
которых Я знаю! ќто рыцарь средних веков!  Ќо  она  это  знает,  кнЯзь;  она
знает, на горе моему сердцу... Ћ! зачем  вы  приехали!  џ  передаю  вам  мое
сокровище, моего ангела. Ѓерегите ее, кнЯзь! ‚ас умолЯет мать, и какаЯ  мать
осудит менЯ за мою горесть!
     - Њаменька, довольно! - прошептала ‡ина.
     - ‚ы защитите ее от обиды, кнЯзь? ‚аша шпага блеснет в глаза клеветнику
или дерзкому, который осмелитсЯ обидеть мою ‡ину?
     - „овольно, маменька, или Я...
     - Ќу да, блеснет... - бормотал кнЯзь. - џ только теперь начинаю жить...
џ хочу, чтоб сейчас же, сию ми-нуту была  свадьба...  Я...  џ  хочу  послать
сейчас же в „у-ха-но-во. ’ам у менЯ брил-ли-анты. џ хочу положить  их  к  ее
ногам...
     - Љакой пыл! какой восторг! какое благородство  чувств!  -  воскликнула
ЊарьЯ Ђлександровна. - € вы могли, кнЯзь, вы могли губить себЯ, удалЯЯсь  от
света? џ тысЯчу раз буду это говорить! џ вне себЯ,  когда  вспомню  об  этой
адской...
     - —то же мне  де-лать,  Я  так  бо-ЯлсЯ!  -  бормотал  кнЯзь,  хныча  и
расчувствовавшись. - Ћни менЯ в су-мас-шед-ший дом посадить хо-те-ли... џ  и
испугалсЯ.
     - ‚  сумасшедший  дом!  Ћ  изверги!  о  бесчеловечные  люди!  Ћ  низкое
коварство! ЉнЯзь, Я это слышала! Ќо это сумасшествие со стороны этих  людей.
Ќо за что же, за что?!
     - Ђ Я и сам не знаю за что! - отвечал старичок, от слабости  садЯсь  на
кресло. - џ, знаете, на ба-ле был и какой-то анекдот  рас-сказал;  а  им  не
понра-ви-лось. Ќу и вышла историЯ!
     - Ќеужели только за это, кнЯзь?
     - Ќет. џ еще по-том в карты иг-рал с кнЯзем Џетром „емен-тьи-чем и  без
шести ос-тал-сЯ. “ менЯ было два ко-ро-лЯ и три дамы... или, лучше  сказать,
три дамы и два ко-ро-лЯ... Ќет! один ко-ро-ль! а потом уж были и да-мы...
     - € за это? за это! о адское бесчеловечие! вы плачете, кнЯзь! Ќо теперь
этого не будет! ’еперь Я буду подле вас, мой кнЯзь; Я не расстанусь с ‡иной,
и посмотрим, как они осмелЯтсЯ сказать слово!.. € даже, знаете,  кнЯзь,  ваш
брак поразит их. Ћн пристыдит их! Ћни увидЯт, что вы еще способны... то есть
они поймут, что не вышла бы за сумасшедшего такаЯ красавица! ’еперь вы гордо
можете поднЯть голову. ‚ы будете смотреть им прЯмо в лицо...
     - Ќу да, Я буду смотреть  им  прЯ-мо  в  ли-цо,  -  пробормотал  кнЯзь,
закрываЯ глаза.
     "Ћднако он совсем раскис, -  подумала  ЊарьЯ  Ђлександровна.  -  ’олько
слова терЯть!"
     - ЉнЯзь, вы встревожены, Я вижу это; вам непременно  надо  успокоитьсЯ,
отдохнуть от этого волнениЯ, - сказала она, матерински нагибаЯсь к нему.
     - Ќу да, Я бы хотел немно-го по-ле-жать, - сказал он.
     - „а, да! “спокойтесь, кнЯзь! ќти волнениЯ... Џостойте, Я сама  провожу
вас... џ уложу вас сама, если надо. —то вы так  смотрите  на  этот  портрет,
кнЯзь? ќто портрет моей матери - этого ангела, а не женщины! Ћ, зачем ее нет
теперь между нами! ќто была праведница! кнЯзь,  праведница!  -  иначе  Я  не
называю ее!
     - Џра-вед-ни-ца? c'est joli... “ менЯ тоже была мать... princesse...  и
- вообразите - нео-бык-новенн-но полнаЯ была жен-щина... ‚прочем,  Я  не  то
хотел ска-зать... џ не-мно-го ослаб.  Adieu,  ma  charmante  enfant!..  џ  с
нас-лажде-нием... Я сегоднЯ... завтра... Ќу, да все рав-но!  au  revoir,  au
revoir! - тут он хотел сделать ручкой, но поскользнулсЯ и чуть  не  упал  на
пороге.
     -  Ћсторожнее,  кнЯзь!  Ћбопритесь  на  мою  руку,  -   кричала   ЊарьЯ
Ђлександровна.
     - Charmant! charmant! - бормотал он, уходЯ. - џ теперь только на-чи-наю
жить...
     ‡ина осталась одна. ЌевыразимаЯ тЯгость давила ее душу. Ћна чувствовала
отвращение до тошноты. Ћна готова была презирать себЯ.  ™еки  ее  горели.  ‘
сжатыми руками, стиснув зубы, опустив голову,  стоЯла  она,  не  двигаЯсь  с
места. ‘лезы стыда покатились из глаз ее... ‚ эту минуту отворилась дверь, и
ЊозглЯков вбежал в комнату.


        ѓлава IX

     Ћн слышал все, все!
     Ћн действительно не вошел, а вбежал, бледный от волнениЯ и  от  Ярости.
‡ина смотрела на него с изумлением.
     - ’ак-то вы! - вскричал он задыхаЯсь. -  Ќаконец-то  Я  узнал,  кто  вы
такаЯ!
     - Љто Я такаЯ! - повторила ‡ина, смотрЯ на него как на сумасшедшего,  и
вдруг глаза ее заблистали гневом.
     - Љак смели вы так говорить со мной! - вскричала она, подступаЯ к нему.
     - џ слышал все! - повторил ЊозглЯков торжественно, но  как-то  невольно
отступил шаг назад.
     - ‚ы слышали? вы подслушивали? - сказала ‡ина, с презрением  смотрЯ  на
него.
     - „а! Я подслушивал! да, Я решилсЯ на подлость, но зато Я узнал, что вы
самаЯ... џ даже не знаю, как и выразитьсЯ,  чтоб  сказать  вам...  какаЯ  вы
теперь выходите! - отвечал он, все более и более робеЯ перед взглЯдом ‡ины.
     - Ђ хоть бы и слышали, в чем же вы можете обвинить менЯ? Љакое право вы
имеете обвинЯть менЯ? Љакое право имеете так дерзко говорить со мной?
     - џ? џ какое имею право? € вы можете это  спрашивать?  ‚ы  выходите  за
кнЯзЯ, а Я не имею никакого права!.. да вы мне слово дали, вот что!
     - Љогда?
     - Љак когда?
     - Ќо еще сегоднЯ утром,  когда  вы  приставали  ко  мне,  Я  решительно
отвечала, что не могу сказать ничего положительного.
     - Ћднакоже вы не прогнали менЯ, вы не отказали мне совсем;  значит,  вы
удерживали менЯ про запас! значит, вы завлекали менЯ.
     ‚ лице раздраженной ‡ины показалось болезненное ощущение, как будто  от
острой, пронзительной внутренней боли; но она перемогла свое чувство.
     - …сли Я вас не прогонЯла, - отвечала она Ясно и с расстановкой, хотЯ в
голосе ее слышалось едва заметное дрожание, - то единственно из жалости.  ‚ы
сами умолЯли менЯ повременить, не говорить  вам  "нет",  но  разглЯдеть  вас
поближе, и "тогда, - сказали вы, - тогда, когда вы уверитесь, что Я  человек
благородный, может быть, вы мне не  откажете".  ќто  были  ваши  собственные
слова, в самом начале ваших исканий. ‚ы не  можете  от  них  отперетьсЯ!  ‚ы
осмелились сказать мне теперь, что Я завлекала вас. Ќо вы  сами  видели  мое
отвращение, когда Я увиделась с вами сегоднЯ, двумЯ неделЯми раньше, чем  вы
обещали,  и  это  отвращение  Я  не  скрыла  перед  вами,  напротив,  Я  его
обнаружила. ‚ы это сами  заметили,  потому  что  сами  спрашивали  менЯ:  не
сержусь ли Я за то, что вы раньше приехали? ‡найте, что того  не  завлекают,
перед кем не могут и не хотЯт скрыть своего к нему отвращениЯ. ‚ы осмелились
выговорить, что Я берегла вас про запас. Ќа это отвечу вам, что Я рассуждала
про вас так: "…сли он и не одарен умом, очень  большим,  то  все-таки  может
быть человеком добрым, и потому можно выйти за него". Ќо теперь, убедЯсь,  к
моему счастью, что вы дурак, и еще  вдобавок  злой  дурак,  -  мне  остаетсЯ
только пожелать вам полного счастьЯ и счастливого пути. Џрощайте!
     ‘казав это, ‡ина отвернулась от него и медленно пошла из комнаты.
     ЊозглЯков, догадавшись, что все потерЯно, закипел от Ярости.
     - Ђ! так Я дурак, - кричал  он,  -  так  Я  теперь  уж  дурак!  •орошо!
Џрощайте! Ќо прежде чем уеду, всему городу  расскажу,  как  вы  с  маменькой
облапошили кнЯзЯ, напоив его допьЯна! ‚сем расскажу! “знаете ЊозглЯкова.
     ‡ина вздрогнула и остановилась было отвечать,  но,  подумав  с  минуту,
только презрительно пожала плечами и захлопнула за собою дверь.
     ‚ это мгновение на пороге показалась ЊарьЯ Ђлександровна.  Ћна  слышала
восклицание ЊозглЯкова, в одну минуту догадалась, в чем дело,  и  вздрогнула
от  испуга.  ЊозглЯков  еще  не  уехал,  ЊозглЯков  около  кнЯзЯ,  ЊозглЯков
раззвонит по городу, а тайна, хотЯ бы на самое малое времЯ, была необходима!
“  Њарьи  Ђлександровны  были  свои  расчеты.  Ћна  мигом   сообразила   все
обстоЯтельства, и план усмирениЯ ЊозглЯкова был уже создан.
     - —то с вами, mon ami?  -  сказала  она,  подходЯ  к  нему  и  дружески
протЯгиваЯ ему свою руку.
     - Љак: mon ami! - вскричал  он  в  бешенстве,  -  после  того,  что  вы
натворили, да еще: mon ami. Њорген-фри, милостиваЯ государынЯ! € вы думаете,
что обманете менЯ еще раз?
     - Њне жаль, мне очень жаль, что вижу вас  в  таком  странном  состоЯнии
духа, Џавел Ђлександрович. Љакие выражениЯ!  вы  даже  не  удерживаете  слов
ваших перед дамой.
     - Џеред дамой! ‚ы...  вы  все,  что  хотите,  а  не  дама!  -  вскричал
ЊозглЯков. Ќе знаю, чт`о именно хотелось ему  выразить  своим  восклицанием,
но, вероЯтно, что-нибудь очень громовое.
     ЊарьЯ Ђлександровна кротко поглЯдела ему в лицо.
     - ‘Ядьте! -  грустно  проговорила  она,  показываЯ  ему  на  кресла,  в
которых, четверть часа тому, покоилсЯ кнЯзь.
     - Ќо послушайте наконец, ЊарьЯ Ђлександровна!  -  вскричал  озадаченный
ЊозглЯков. - ‚ы смотрите на менЯ так, как будто вы вовсе не виноваты, а  как
будто Я же виноват перед вами! ‚едь это нельзЯ  же-с!..  такой  тон!..  ведь
это, наконец, превышает меру человеческого терпениЯ... знаете ли вы это?
     - „руг мой! - отвечала ЊарьЯ Ђлександровна, - вы позволите мне все  еще
называть вас этим именем, потому что у вас нет лучшего друга,  как  Я;  друг
мой! вы страдаете, вы измучены, вы уЯзвлены в самое сердце  -  и  потому  не
удивительно, что вы говорите со мной в таком тоне. Ќо Я решаюсь открыть  вас
все, все мое  сердце,  тем  скорее,  что  Я  сама  себЯ  чувствую  несколько
виноватой перед вами. ‘адитесь же, поговорим.
     ѓолос Њарьи Ђлександровны был болезненно мЯгкий.
     ‚ лице выражалось страдание.  €зумленный  ЊозглЯков  сел  подле  нее  в
кресла.
     - ‚ы подслушивали? - продолжала она, укоризненно глЯдЯ ему в лицо.
     - „а, Я подслушивал! еще бы не подслушивать; вот  бы  олух-то  был!  Џо
крайней мере узнал все, что  вы  против  менЯ  затеваете,  -  грубо  отвечал
ЊозглЯков, ободрЯЯ и подзадориваЯ себЯ собственным гневом.
     - € вы, и вы, с вашим воспитанием, с вашими правилами,  могли  решитьсЯ
на такой поступок? Ћ боже мой!
     ЊозглЯков даже вскочил со стула.
     - Ќо, ЊарьЯ Ђлександровна! - вскричал он, -  это,  наконец,  невыносимо
слушать! ‚спомните, на что вы-то  решились,  с  вашими  правилами,  а  тогда
осуждайте других!
     - …ще вопрос, - сказала она, не отвечаЯ  на  его  вопросы,  -  кто  вас
надоумил подслушивать, кто рассказал, кто тут шпионил?  -  вот  что  Я  хочу
знать.
     - Ќу уж извините, - этого не скажу-с.
     - •орошо. џ сама узнаю. џ сказала, Џоль, что Я перед вами виновата.  Ќо
если вы разберете  все,  все  обстоЯтельства,  то  увидите,  что  если  Я  и
виновата, то единственно тем, что вам же желала возможно больше добра.
     - Њне? добра? ќто уж из рук вон! “верЯю вас, что больше не надуете!  Ќе
таков мальчик!
     € он повернулсЯ в креслах так, что они затрещали.
     - Џожалуйста, мой друг, будьте хладнокровнее, если  можете.  ‚ыслушайте
менЯ внимательно, и  вы  сами  во  всем  согласитесь.  ‚о-первых,  Я  хотела
немедленно вам объЯснить все, все, и вы узнали  бы  от  менЯ  все  дело,  до
малейшей подробности, не унижаЯсь подслушиванием. …сли же не  объЯснилась  с
вами заранее, давеча, то  единственно  потому,  что  все  дело  еще  было  в
проекте. Ћно могло и не состоЯтьсЯ. ‚идите:  Я  с  вами  вполне  откровенна.
‚о-вторых, не вините дочь мою. Ћна  вас  до  безумиЯ  любит,  и  мне  стоило
невероЯтных усилий отвлечь ее от вас  и  согласить  ее  принЯть  предложение
кнЯзЯ.
     - џ сейчас имел удовольствие слышать самое полное  доказательство  этой
любви до безумиЯ, - иронически проговорил ЊозглЯков.
     - •орошо. Ђ вы как с ней говорили? ’ак ли должен  говорить  влюбленный?
’ак ли говорит, наконец, человек хорошего тона? ‚ы  оскорбили  и  раздражили
ее.
     - Ќу, не до тону теперь, ЊарьЯ Ђлександровна! Ђ давеча,  когда  вы  обе
делали мне такие сладкие мины, Я поехал с кнЯзем, а вы менЯ ну  честить!  ‚ы
чернили менЯ, - вот что Я вам говорю-с! џ это все знаю, все!
     -  €,  верно,  из  того  же  грЯзного  источника?  -   заметила   ЊарьЯ
Ђлександровна, презрительно улыбаЯсь. - „а, Џавел Ђлександрович,  Я  чернила
вас, Я наговорила на вас и, признаюсь, немало билась. Ќо уж одно то,  что  Я
принуждена была вас чернить перед нею, может быть, даже клеветать на вас,  -
уж одно это доказывает, как тЯжело было мне исторгнуть из нее  согласие  вас
оставить! Ќедальновидный человек! …сли б она не любила вас, нужно ли б  было
мне вас чернить, представлЯть вас в смешном, недостойном виде,  прибегать  к
таким крайним средствам? „а вы еще не знаете всего! џ должна была употребить
власть матери, чтоб исторгнуть  вас  из  ее  сердца,  и,  после  невероЯтных
усилий, достигла только наружного согласиЯ. …сли вы теперь нас подслушивали,
то должны же были заметить, что она ни одним  словом,  ни  одним  жестом  не
поддержала менЯ перед кнЯзем. ‚о всю эту  сцену  она  почти  не  сказала  ни
слова; пела как автомат. ‚сЯ ее душа ныла в тоске, и Я, из  жалости  к  ней,
увела наконец отсюда кнЯзЯ. џ уверена,  что  она  плакала,  оставшись  одна.
‚ойдЯ сюда, вы должны были заметить ее слезы...
     ЊозглЯков действительно вспомнил, что, вбежав  в  комнату,  он  заметил
‡ину в слезах.
     - Ќо вы, вы, за что вы-то были  против  менЯ,  ЊарьЯ  Ђлександровна?  -
вскричал он. - за что вы чернили менЯ, клеветали  на  менЯ,  -  в  чем  сами
признаетесь теперь?
     - Ђ, это другое дело! ‚от если б вы сначала благоразумно спрашивали, то
давно бы получили ответ. „а, вы правы! ‚се это сделала Я, и Я одна. ‡ину  не
мешайте сюда. „лЯ чего Я сделала? отвечаю: во-первых, длЯ ‡ины. ЉнЯзь богат,
знатен, имеет свЯзи, и,  выйдЯ  за  него,  ‡ина  сделает  блестЯщую  партию.
Ќаконец, если он и умрет, - может быть, даже скоро, потому что мы все  более
или менее смертны, - тогда ‡ина - молодаЯ вдова, кнЯгинЯ, в высшем обществе,
и, может быть, очень богата. ’огда она может  выйти  замуж  за  кого  хочет,
может сделать богатейшую партию. Ќо, разумеетсЯ, она выйдет  за  того,  кого
любит, за того, кого любила прежде, чье сердце растерзала, выйдЯ  за  кнЯзЯ.
Ћдно уже раскаЯние заставило бы ее загладить свой проступок перед тем,  кого
прежде любила.
     - ѓм! - промычал ЊозглЯков, задумчиво смотрЯ на свои сапоги.
     - ‚о-вторых, - и об этом Я упомЯну только вкратце, -  продолжала  ЊарьЯ
Ђлександровна, - потому что вы этого, может быть,  даже  и  не  поймете.  ‚ы
читаете вашего експира, черпаете из него все свои  высокие  чувства,  а  на
деле вы хоть и очень добры, но  еще  слишком  молоды,  -  а  Я  мать,  Џавел
Ђлександрович! ‘лушайте же: Я выдаю ‡ину  за  кнЯзЯ  отчасти  и  длЯ  самого
кнЯзЯ, потому что хочу спасти его этим  браком.  џ  любила  и  прежде  этого
благородного, этого добрейшего, этого рыцарски  честного  старика.  Њы  были
друзьЯми. Ћн несчастен в когтЯх этой адской  женщины.  Ћна  доведет  его  до
могилы. Ѓог видит, что Я согласила ‡ину на брак с ним, единственно  выставив
перед  нею  всю  свЯтость   ее   подвига   самоотвержениЯ.   Ћна   увлеклась
благородством чувств, обаЯнием подвига. ‚ ней самой есть что-то рыцарское. џ
представила ей как дело высокохристианское, быть опорой, утешением,  другом,
дитЯтей, красавицей, идолом того, кому, может быть, остаетсЯ жить всего один
год. Ќе гадкаЯ женщина, не страх, не уныние окружали бы его в последние  дни
его жизни, а свет, дружба, любовь. ђаем показались  бы  ему  эти  последние,
закатные дни! ѓде же тут эгоизм, - скажите, пожалуйста?  ќто  скорее  подвиг
сестры милосердиЯ, а не эгоизм!
     - ’ак вы... так вы сделали это только длЯ  кнЯзЯ,  длЯ  подвига  сестры
милосердиЯ? - промычал ЊозглЯков насмешливым голосом.
     - Џонимаю и этот вопрос, Џавел Ђлександрович;  он  довольно  Ясен.  ‚ы,
может быть, думаете, что тут иезуитски сплетена выгода кнЯзЯ с  собственными
выгодами? —то ж? может быть, в голове моей и были  эти  расчеты,  только  не
иезуитские, а  невольные.  ‡наю,  что  вы  изумлЯетесь  такому  откровенному
признанию, но об одном прошу вас, Џавел Ђлександрович: не мешайте в это дело
‡ину! Ћна чиста как голубь: она не рассчитывает; она только умеет любить,  -
милое дитЯ мое! …сли кто и рассчитывал, то это Я, и Я одна!  Ќо,  во-первых,
спросите строго свою совесть и скажите: кто не рассчитывал бы на моем  месте
в подобном случае? Њы рассчитываем наши выгоды даже в великодушнейших,  даже
в бескорыстнейших делах наших, рассчитываем неприметно,  невольно!  Љонечно,
почти все себЯ же обманывают, уверЯЯ себЯ самих,  что  действуют  из  одного
благородства.  џ  не  хочу  себЯ  обманывать:  Я  сознаюсь,  что,  при  всем
благородстве моих целей,  Я  рассчитывала.  Ќо,  спросите,  длЯ  себЯ  ли  Я
рассчитываю? Њне уже ничего не нужно, Џавел  Ђлександрович!  Я  отжила  свой
век. џ рассчитывала длЯ нее, длЯ моего ангела, длЯ моего дитЯти, -  и  какаЯ
мать может обвинить менЯ в этом случае?
     ‘лезы заблистали в глазах Њарьи Ђлександровны.  Џавел  Ђлександрович  в
изумлении слушал эту откровенную исповедь и в недоумении хлопал глазами.
     - Ќу да, какаЯ мать... - проговорил он  наконец.  -  ‚ы  хорошо  поете,
ЊарьЯ Ђлександровна, - но... но ведь вы мне дали слово!  ‚ы  обнадеживали  и
менЯ... Њне-то каково? подумайте! ‚едь Я теперь, знаете, с каким носом?
     - Ќо неужели вы полагаете, что Я об вас не  подумала,  mon  cher  Paul!
Ќапротив: во всех этих расчетах была длЯ  вас  такаЯ  огромнаЯ  выгода,  что
она-то и понудила менЯ, главным образом, исполнить все это предприЯтие.
     -  ЊоЯ  выгода!  -  вскричал  ЊозглЯков,   на   этот   раз   совершенно
ошеломленный. - ќто как?
     -  Ѓоже  мой!  Ќеужели  же  можно  быть  до  такой  степени  простым  и
недальновидным! - вскричала ЊарьЯ Ђлександровна, возводЯ глаза к небу.  -  Ћ
молодость! молодость! ‚от что значит погрузитьсЯ в этого експира,  мечтать,
воображать,  что  мы  живем,  -  живЯ  чужим  умом  и  чужими  мыслЯми!   ‚ы
спрашиваете, добрый мой Џавел Ђлександрович,  в  чем  тут  заключаетсЯ  ваша
выгода? Џозвольте мне длЯ Ясности сделать одно отступление: ‡ина вас  любит,
- это несомненно! Ќо Я заметила, что, несмотрЯ на ее очевидную любовь, в ней
таитсЯ какаЯ-то недоверчивость к вам,  к  вашим  добрым  чувствам,  к  вашим
наклонностЯм. џ заметила, что иногда она, как бы нарочно, удерживает себЯ  и
холодна с вами, - плод раздумьЯ и недоверчивости.  Ќе  заметили  ли  вы  это
сами, Џавел Ђлександрович?
     - ‡а-ме-чал; и даже сегоднЯ... Ћднако что же вы хотите  сказать,  ЊарьЯ
Ђлександровна?
     - ‚от видите, вы сами заметили это. ‘тало быть, Я не  ошиблась.  ‚  ней
именно есть какаЯ-то страннаЯ  недоверчивость  к  постоЯнству  ваших  добрых
наклонностей. џ мать - и мне ли не угадать сердца моего  дитЯти?  ‚ообразите
же теперь, что вместо  того  чтоб  вбежать  в  комнату  с  упреками  и  даже
ругательствами,  раздражить,  обидеть,  оскорбить  ее,  чистую,  прекрасную,
гордую, и тем поневоле  утвердить  ее  в  подозрениЯх  насчет  ваших  дурных
наклонностей, - вообразите, что вы принЯли  эту  весть  кротко,  со  слезами
сожалениЯ, пожалуй даже отчаЯниЯ, но и с возвышенным благородством души...
     - ѓм!..
     - Ќет, не прерывайте менЯ, Џавел Ђлександрович. џ хочу  изобразить  вам
всю картину, котораЯ поразит ваше воображение. ‚ообразите, что вы  пришли  к
ней и говорите: "‡инаида! џ  люблю  тебЯ  более  жизни  моей,  но  фамильные
причины разлучают нас. џ понимаю эти причины. Ћни длЯ твоего же счастиЯ, и Я
уже не смею восставать против них, ‡инаида! Я прощаю тебЯ.  Ѓудь  счастлива,
если можешь!" € тут бы вы устремили на нее взор, - взор  закалаемого  агнца,
если можно так выразитьсЯ, - вообразите все это и  подумайте,  какой  эффект
произвели бы эти слова на ее сердце!
     - „а, ЊарьЯ Ђлександровна, положим, все это так; Я это  все  понимаю...
но что же, - Я-то бы сказал, а все-таки ушел бы без ничего...
     - Ќет, нет, нет, мой друг!  Ќе  перебивайте  менЯ!  џ  непременно  хочу
изобразить всю картину, со всеми последствиЯми,  чтобы  благородно  поразить
вас. ‚ообразите же, что вы встречаетесь с ней потом, чрез несколько времени,
в высшем  обществе;  встречаетесь  где-нибудь  на  бале,  при  блистательном
освещении, при упоительной музыке, среди великолепнейших  женщин,  и,  среди
всего этого праздника, вы одни, грустный,  задумчивый,  бледный,  где-нибудь
опершись на колонну (но так, что вас видно), следите за ней  в  вихре  бала.
Ћна танцует. Ћколо вас льютсЯ упоительные звуки трауса, сыплетсЯ  остроумие
высшего общества, - а вы один, бледный и убитый вашею  страстию!  —то  тогда
будет с ‡инаидой, подумайте? Љакими глазами будет она глЯдеть на вас? "€  Я,
- подумает она, - Я сомневалась в этом  человеке,  который  мне  пожертвовал
всем, всем и растерзал длЯ менЯ свое  сердце!"  ђазумеетсЯ,  прежнЯЯ  любовь
воскресла бы в ней с неудержимою силою!
     ЊарьЯ Ђлександровна остановилась перевести дух. ЊозглЯков повернулсЯ  в
креслах с такою силою,  что  они  еще  раз  затрещали.  ЊарьЯ  Ђлександровна
продолжала.
     - „лЯ здоровьЯ кнЯзЯ ‡ина едет за границу, в €талию,  в  €спанию,  -  в
€спанию, где мирты, лимоны, где голубое небо, где ѓвадалквивир, - где страна
любви, где нельзЯ жить и не любить; где розы и поцелуи, так сказать, носЯтсЯ
в воздухе! ‚ы едете туда же, за ней; вы жертвуете  службой,  свЯзЯми,  всем!
’ам начинаетсЯ ваша любовь с неудержимою силой; любовь, молодость.  €спаниЯ,
- боже мой! ђазумеетсЯ, ваша любовь  непорочнаЯ,  свЯтаЯ;  но  вы,  наконец,
томитесь, смотрЯ друг  на  друга.  ‚ы  менЯ  понимаете,  mon  ami!  Љонечно,
найдутсЯ низкие, коварные люди, изверги, которые будут утверждать, что вовсе
не родственное чувство к страждущему старику  повлекло  вас  за  границу.  џ
нарочно назвала вашу  любовь  непорочною,  потому  что  эти  люди,  пожалуй,
придадут ей совсем другое значение. Ќо Я мать, Џавел Ђлександрович, и  Я  ли
научу вас дурному!.. Љонечно, кнЯзь не в состоЯнии будет  смотреть  за  вами
обоими, но - что до  этого!  Њожно  ли  на  этом  основывать  такую  гнусную
клевету? Ќаконец, он умирает, благословлЯЯ судьбу свою. ‘кажите: за  кого  ж
выйдет ‡ина, как  не  за  вас?  ‚ы  такой  дальний  родственник  кнЯзю,  что
препЯтствий к браку не может быть никаких. ‚ы берете ее,  молодую,  богатую,
знатную, - и в какое же времЯ? - когда  браком  с  ней  могли  бы  гордитьсЯ
знатнейшие из вельмож! —рез нее вы становитесь свой  в  самом  высшем  кругу
общества; через нее вы получаете вдруг значительное место, входите  в  чины.
’еперь у вас полтораста душ, а тогда вы богаты; кнЯзь устроит  все  в  своем
завещании; Я берусь за это. € наконец, главное, она  уже  вполне  уверена  в
вас, в вашем сердце, в ваших чувствах, и вы вдруг становитесь длЯ нее героем
добродетели и самоотвержениЯ!.. € вы, и вы спрашиваете после  этого,  в  чем
ваша выгода? Ќо ведь нужно, наконец, быть слепым, чтоб не замечать, чтоб  не
сообразить, чтоб не рассчитать эту выгоду, когда  она  стоит  в  двух  шагах
перед вами, смотрит на вас, улыбаетсЯ  вам,  а  сама  говорит:"ќто  Я,  твоЯ
выгода!" Џавел Ђлександрович, помилуйте!
     - ЊарьЯ Ђлександровна! - вскричал ЊозглЯков в необыкновенном  волнении,
- теперь Я все понЯл! Я поступил грубо, низко и подло!
     Ћн вскочил со стула и схватил себЯ за волосы.
     - € не расчетливо, -  прибавила  ЊарьЯ  Ђлександровна,  -  главное:  не
расчетливо!
     - џ осел, ЊарьЯ Ђлександровна! - вскричал он почти в отчаЯнии. - ’еперь
все погибло, потому что Я до безумиЯ люблю ее!
     - Њожет быть, и не все погибло, - проговoрила госпожа  Њоскалева  тихо,
как будто что-то обдумываЯ.
     - Ћ, если б это было возможно! Џомогите! научите! спасите!
     € ЊозглЯков заплакал.
     - „руг мой! - с состраданием сказала ЊарьЯ Ђлександровна,  подаваЯ  ему
руку, - вы это сделали от излишней горЯчки, от кипениЯ страсти, стало  быть,
от любви же к ней! ‚ы были в отчаЯнии, вы не помнили себЯ!  ведь  должна  же
она понЯть все это...
     - џ до безумиЯ люблю ее и всем готов длЯ  нее  пожертвовать!  -  кричал
ЊозглЯков.
     - Џослушайте, Я оправдаю вас перед нею...
     - ЊарьЯ Ђлександровна!
     - „а, Я берусь за это! џ сведу вас. ‚ы выскажете ей все, все, как Я вам
сейчас говорила!
     - Ћ боже! как вы добры,  ЊарьЯ  Ђлександровна!..  Ќо..  нельзЯ  ли  это
сделать сейчас?
     - Ћборони бог! Ћ, как вы неопытны, друг  мой!  Ћна  такаЯ  гордаЯ!  Ћна
примет это за новую грубость, за нахальность! ‡автра  же  Я  устрою  все,