ыл;
верно, так все случилось; это, верно, именно так  все  случилось..."  Џисьмо
было  от  чиновника  ‚ахрамеева,  молодого  сослуживца  и  некогда  приЯтелЯ
господина ѓолЯдкина. "‚прочем, Я все это заранее предчувствовал,  -  подумал
герой наш, - и все то, что в письме теперь будет,  также  предчувствовал..."
Џисьмо было следующее:

                           "Њилостивый государь,
                              џков Џетрович!
     —еловек ваш пьЯн, и путного  от  него  не  дождешьсЯ;  по  сей  причине
предпочитаю отвечать письменно. ‘пешу вам объЯвить. что поручение,  вами  на
менЯ возлагаемое и состоЯщее в передаче известной вам особе через  мои  руки
письма, согласен исполнить во всей верности и точности.  Љвартирует  же  сиЯ
особа, весьма вам известнаЯ и теперь заменившаЯ мне друга, коей имЯ при  сем
умалчиваю (затем что не хочу напрасно чернить репутацию совершенно невинного
человека), вместе с нами, в квартире Љаролины €вановны, в том самом  нумере,
где прежде еще, в бытность  вашу  у  нас,  квартировал  заезжий  из  ’амбова
пехотный офицер. ‚прочем, особу сию  можете  найти  везде  между  честных  и
искренних сердцем людей, чего об иных сказать невозможно. ‘вЯзи мои  с  вами
намерен Я с сего числа прекратить; в  дружественном  же  тоне  и  в  прежнем
согласном виде товарищества нашего нам оставатьсЯ  нельзЯ,  и  потому  прошу
вас, милостивый государь мой,  немедленно  по  получении  сего  откровенного
письма моего, выслать следуемые  мне  два  целковых  за  бритвы  иностранной
работы, проданные мною, если запомнить изволите, семь месЯцев тому  назад  в
долг, еще во времЯ жительства вашего с нами у Љаролины €вановны,  которую  Я
от всей души моей уважаю. „ействую же Я таким образом  потому,  что  вы,  по
рассказам умных людей, потерЯли амбицию  и  репутацию  и  стали  опасны  длЯ
нравственности невинных и незараженных людей, ибо некоторые особы  живут  не
по  правде  и,  сверх  того,  слова  их-  фальшь   и   благонамеренный   вид
подозрителен. ‚ступитьсЯ же за обиду Љаролины €вановны, котораЯ всегда  была
благонравного поведениЯ, а во-вторых, честнаЯ  женщина  и  вдобавок  девица,
хотЯ не молодых лет, но зато хорошей иностранной фамилии, - людей  способных
можно найти всегда и везде, о чем просили менЯ некоторые особы  упомЯнуть  в
сем письме моем мимоходом и говорЯ от своего лица. ‚о всЯком  же  случае  вы
все узнаете своевременно, если теперь не узнали, несмотрЯ на то что ославили
себЯ, по рассказам умных людей, во всех концах столицы и, следовательно, уже
во многих местах могли получить  надлежащие  о  себе,  милостивый  государь,
сведениЯ. ‚ заключение письма моего объЯвлЯю вам, милостивый  мой  государь,
что известнаЯ вам особа, коей имЯ не упоминаю здесь по известным благородным
причинам, весьма  уважаема  людьми  благомыслЯщими;  сверх  того,  характера
веселого  и  приЯтного,  успевает  как  на  службе,  так   и   между   всеми
здравомыслЯщими людьми, верна своему слову и дружбе и не обижает заочно тех,
с кем в глаза находитсЯ в приЯтельских отношениЯх.
                         ‚о всЯком случае пребываю
                             покорным слугою вашим

                                                            Ќ. ‚ахрамеевым.

     ђ.S. ‚ы вашего человека сгоните: он пьЯница и  приносит  вам,  по  всей
вероЯтности, много хлопот, а возьмите …встафиЯ, служившего прежде  у  нас  и
находЯщегосЯ на сей раз без места. ’еперешний же  служитель  ваш  не  только
пьЯница, но, сверх того, вор, ибо еще на прошлой неделе продал фунт  сахару,
в виде кусков, Љаролине €вановне за уменьшенную цену, что, по моему  мнению,
не мог он иначе сделать, как обворовав вас хитростным образом, по малому и в
разные сроки. Џишу вам сие, желаЯ добра, несмотрЯ на то что некоторые  особы
умеют только обижать и обманывать всех людей, преимущественно же  честных  и
обладающих добрым характером; сверх того, заочно поносЯт их  и  представлЯют
их в обратном смысле, единственно из зависти и  потому,  что  сами  себЯ  не
могут назвать таковыми.

                                                ‚.".

     ЏрочтЯ письмо ‚ахрамеева, герой наш долго еще оставалсЯ  в  неподвижном
положении на диване  своем.  Љакой-то  новый  свет  пробивалсЯ  сквозь  весь
неЯсный и загадочный туман, уже два днЯ окружавший его.  ѓерой  наш  отчасти
начинал понимать... Џопробовал было он встать с  дивана  и  пройтись  раз  и
другой по комнате, чтоб  освежить  себЯ,  собрать  кое-как  разбитые  мысли,
устремить их на известный предмет и  потом,  поправив  себЯ  немного,  зрело
обдумать свое положение. Ќо только что хотел было он привстать, как тут  же,
в немощи и бессилии, упал опЯть на прежнее место. "Ћно, конечно, Я  это  все
заранее предчувствовал; однако же как же он пишет и каков прЯмой смысл  этих
слов? ‘мысл-то Я, положим, и знаю; но куда это  поведет?  ‘казал  бы  прЯмо:
вот, дескать, так-то и так-то, требуетсЯ то-то и то-то,  Я  бы  и  исполнил.
’урнюра-то, оборот-то, принимаемый делом, такой неприЯтный выходит! Ђх,  как
бы поскорее добратьсЯ до завтра и поскорее добратьсЯ до дела!  теперь  же  Я
знаю, что делать. „ескать, так и так, скажу, на резоны согласен, чести  моей
не продам, а  того...  пожалуй;  впрочем,  он-то,  особа-то  эта  известнаЯ,
лицо-то неблагоприЯтное как же сюда подмешалось? и зачем именно  подмешалось
сюда? Ђх, как бы до завтра скорей! ЋславЯт они менЯ до  тех  пор,  интригуют
они, в пику работают! ѓлавное - времени не нужно терЯть, а теперь, например,
хоть письмо написать и только пропустить, что, дескать, то-то и то-то, и вот
на то-то и то-то согласен. Ђ завтра чем свет  отослать,  и  самому  пораньше
того...  и  с  другой  стороны  им  в  контру  пойти,  и  предупредить   их,
голубчиков... ЋславЯт они менЯ, да и только!"
     ѓосподин ѓолЯдкин  подвинул  бумагу,  взЯл  перо  и  написал  следующее
послание в ответ на письмо губернского секретарЯ ‚ахрамеева:

                           "Њилостивый государь,
                               Ќестор €гнатьевич!
     ‘ прискорбным сердцу моему удивлением прочел Я оскорбительное длЯ  менЯ
письмо ваше, ибо Ясно вижу, что под именем некоторых неблагопристойных  особ
и иных с ложною благонамеренностью  людей  разумеете  вы  менЯ.  ‘  истинною
горестию вижу, как скоро, успешно и какие далекие корни пустила  клевета,  в
ущерб моему благоденствию, моей чести и доброму моему  имени.  €  тем  более
прискорбно и оскорбительно это, что даже честные люди, с истинно благородным
образом мыслей и, главное, одаренные прЯмым и открытым характером, отступают
от интересов благородных людей  и  прилеплЯютсЯ  лучшими  качествами  сердца
своего к зловредной тле, - к несчастию  в  наше  тЯжелое  и  безнравственное
времЯ расплодившейсЯ сильно и крайне неблагонамеренно. ‚  заключение  скажу,
что вами означенный долг мой, два рублЯ серебром, почту свЯтою  обЯзанностию
возвратить вам во всей его целости.
     —то же касаетсЯ до  ваших,  милостивый  государь  мой,  намеков  насчет
известной особы женского пола, насчет намерений, расчетов и разных  замыслов
этой особы, то скажу вам, милостивый государь мой, что  Я  смутно  и  неЯсно
понЯл все эти намеки. Џозвольте мне, милостивый  государь  мой,  благородный
образ мыслей моих и честное имЯ мое сохранить незапЯтнанными. ‚о  всЯком  же
случае готов снизойти до  объЯснениЯ  лично,  предпочитаЯ  верность  личного
письменному, и, сверх того, готов  войти  в  разные  миролюбивые,  обоюдные,
разумеетсЯ,  соглашениЯ.  Ќа  сей  конец  прошу  вас,  милостивый  государь,
передать сей особе готовность мою длЯ  соглашениЯ  личного  и,  сверх  того,
просить ее назначить  времЯ  и  место  свиданиЯ.  ѓорько  мне  было  читать,
милостивый государь мой, намеки на то, что будто бы  вас  оскорбил,  изменил
нашей первобытной дружбе и отзывалсЯ о вас с дурной стороны. Џриписываю  все
сие недоразумению, гнусной клевете, зависти и недоброжелательству тех,  коих
справедливо  могу  наименовать  ожесточеннейшими  врагами  моими.  Ќо   они,
вероЯтно, не  знают,  что  невинность  сильна  уже  своею  невинностью,  что
бесстыдство, наглость и возмущающаЯ душу фамильЯрность иных особ,  рано  ли,
поздно ли, заслужит себе всеобщее клеймо презрениЯ и что эти особы  погибнут
не иначе, как от собственной неблагопристойности и развращенности сердца.  ‚
заключение прошу вас, милостивый государь  мой,  передать  сим  особам,  что
страннаЯ претензиЯ  их  и  неблагородное  фантастическое  желание  вытеснЯть
других из пределов, занимаемых сими другими своим  бытием  в  этом  мире,  и
занЯть их место, заслуживают изумлениЯ, презрениЯ, сожалениЯ и, сверх  того,
сумасшедшего  дома;  что,  сверх  того,  такие  отношениЯ  запрещены  строго
законами, что, по моему мнению совершенно  справедливо,  ибо  всЯкий  должен
быть доволен своим собственным местом. ‚сему есть пределы, и если это шутка,
то шутка неблагопристойнаЯ, скажу  более:  совершенно  безнравственнаЯ,  ибо
смею  уверить  вас,  милостивый   государь   мой,   что   идеи   мои,   выше
распространенные насчет своих мест, чисто нравственные.
                    ‚о всЯком случае честь имею пребыть
                             вашим покорным слугою

                                                             џ. ѓолЯдкин".

        ѓ‹Ђ‚Ђ X

     ‚ообще можно сказать, что  происшествиЯ  вчерашнего  днЯ  до  основаниЯ
потрЯсли господина ѓолЯдкина. Џочивал наш герой  весьма  нехорошо,  то  есть
никак не мог  даже  на  пЯть  минут  заснуть  совершенно:  словно  проказник
какой-нибудь насыпал ему резаной щетины в постель.  ‚сю  ночь  провел  он  в
каком-то полусне, полубдении, переворачиваЯсь со стороны на сторону, с  боку
на бок, охаЯ, крЯхтЯ, на минутку засыпаЯ, через минутку опЯть просыпаЯсь,  и
все это сопровождалось какой-то странной  тоской,  неЯсными  воспоминаниЯми,
безобразными видениЯми,  -  одним  словом,  всем,  что  только  можно  найти
неприЯтного... ’о поЯвлЯлась перед  ним,  в  каком-то  странном,  загадочном
полусвете, фигура ЂндреЯ ”илипповича, - сухаЯ  фигура,  сердитаЯ  фигура,  с
сухим, жестким взглЯдом  и  с  черство-учтивой  побранкой...  €  только  что
господин ѓолЯдкин начинал было подходить к Ђндрею ”илипповичу, чтоб пред ним
каким-нибудь образом, так или этак, оправдатьсЯ и доказать ему, что он вовсе
не таков, как его враги расписали, что он вот такой-то, да сЯкой-то  и  даже
обладает, сверх обыкновенных, врожденных качеств своих, вот тем-то и тем-то;
но как тут и ЯвлЯлось известное своим неблагопристойным направлением лицо  и
каким-нибудь  самым  возмущающим  душу   средством   сразу   разрушало   все
предначинаниЯ господина ѓолЯдкина, тут же,  почти  на  глазах  же  господина
ѓолЯдкина, очернЯло  досконально  его  репутацию,  втаптывало  в  грЯзь  его
амбицию и потом немедленно занимало место его на службе  и  в  обществе.  ’о
чесалась  голова  господина  ѓолЯдкина  от  какого-нибудь  щелчка,   недавно
благоприобретенного и уничиженно принЯтого,  полученного  или  в  общежитии,
или, как-нибудь там, по обЯзанности, на  который  щелчок  протестовать  было
трудно... € между тем как господин ѓолЯдкин начинал было ломать себе  голову
над тем, что почему вот именно  трудно  протестовать  хоть  бы  на  такой-то
щелчок, -  между  тем  эта  же  мысль  о  щелчке  незаметно  переливалась  в
какую-нибудь другую форму, - в форму какой-нибудь  известной  маленькой  или
довольно  значительной  подлости,  виденной,  слышанной  или  самим  недавно
исполненной, - и часто исполненной-то даже и не на подлом основании, даже  и
не из подлого побуждениЯ  какого-нибудь,  а  так,  -  иногда,  например,  по
случаю,  -  из  деликатности,  другой  раз   из   ради   совершенной   своей
беззащитности, ну  и,  наконец,  потому...  потому,  одним  словом,  уж  это
господин ѓолЯдкин знал хорошо почему! ’ут господин ѓолЯдкин  краснел  сквозь
сон и, подавлЯЯ  краску  свою,  бормотал  про  себЯ,  что,  дескать,  здесь,
например, можно бы показать твердость характера, значительную бы можно  было
показать в этом случае твердость  характера...  а  потом  и  заключал,  что,
"дескать,  что  же  твердость  характера!..   дескать,   зачем   ее   теперь
поминать!.." Ќо всего более бесило и раздражало господина ѓолЯдкина то,  что
как тут, и непременно в такую минуту, звали ль, не звали  ль  его,  ЯвлЯлось
известное безобразием и  пасквильностью  своего  направлениЯ  лицо  и  тоже,
несмотрЯ на то, что уже, кажетсЯ, дело было  известное,  -  тоже,  туда  же,
бормотало с неблагопристойной улыбочкой, что, "дескать, что уж тут твердость
характера! какаЯ, дескать у нас с  тобой,  џков  Џетрович,  будет  твердость
характера!.." ’о грезилось господину ѓолЯдкину, что  находитсЯ  он  в  одной
прекрасной компании, известной своим остроумием  и  благородным  тоном  всех
лиц, ее составлЯющих; что господин  ѓолЯдкин  в  свою  очередь  отличилсЯ  в
отношении любезности и остроумиЯ, что все его полюбили,  даже  некоторые  из
врагов его, бывших тут же, его полюбили, что очень  приЯтно  было  господину
ѓолЯдкину; что все ему  отдали  первенство  и  что,  наконец,  сам  господин
ѓолЯдкин с приЯтностью подслушал, как  хозЯин  тут  же,  отведЯ,  в  сторону
кой-кого из гостей, похвалили господина ѓолЯдкина... и вдруг, ни с того ни с
сего,  опЯть  Явилось  известное  своею  неблагонамеренностью  и   зверскими
побуждениЯми лицо, в виде господина ѓолЯдкина-младшего, и тут же,  сразу,  в
один миг, одним поЯвлением своим, ѓолЯдкин-младший разрушал все торжество  и
всю славу господина  ѓолЯдкина-старшего,  затмил  собою  ѓолЯдкина-старшего,
втоптал  в  грЯзь  ѓолЯдкина-старшего  и,   наконец,   Ясно   доказал,   что
ѓолЯдкин-старший  и  вместе  с  тем  настоЯщий  -  вовсе  не  настоЯщий,   а
поддельный, а что он настоЯщий, что, наконец, ѓолЯдкин-старший вовсе не  то,
чем он кажетсЯ, а такой-то и сЯкой-то, и,  следовательно,  не  должен  и  не
имеет права принадлежать к обществу людей благонамеренных и хорошего тона. €
все это до того  быстро  сделалось,  что  господин  ѓолЯдкин-старший  и  рта
раскрыть не успел, как уже все и душою  и  телом  предались  безобразному  и
поддельному господину ѓолЯдкину и с  глубочайшим  презрением  отвергли  его,
настоЯщего и невинного господина ѓолЯдкина.  Ќе  оставалось  лица,  которого
мнение не переделал бы в один миг безобразный господин  ѓолЯдкин  по-своему.
Ќе оставалось  лица,  даже  самого  незначительного  из  целой  компании,  к
которому  бы  не  подлизалсЯ  бесполезный  и  фальшивый  господин   ѓолЯдкин
по-своему, самым сладчайшим манером, к которому бы  не  подбилсЯ  по-своему,
перед которым бы он не покурил,  по  своему  обыкновению,  чем-нибудь  самым
приЯтным и сладким, так что обкуриваемое лицо только нюхало и чихало до слез
в знак  высочайшего  удовольствиЯ.  €,  главное,  все  это  делалось  мигом:
быстрота  хода  подозрительного  и  бесполезного  господина  ѓолЯдкина  было
удивительнаЯ!  —уть  успеет,  например,  полизатьсЯ   с   одним,   заслужить
благорасположение его, -  и  глазком  не  мигнешь,  как  уж  он  у  другого.
ЏолижетсЯ-полижетсЯ с другим  втихомолочку,  сорвет  улыбочку  благоволениЯ,
лЯгнет своей  коротенькой,  кругленькой,  довольно,  впрочем,  дубоватенькой
ножкой, и вот уж и с третьим, и куртизанит уж третьего, с ним  тоже  лижетсЯ
по-приЯтельски; рта раскрыть не успеваешь, в изумление не успеешь прийти,  -
а уж он у четвертого, и с  четвертым  уже  на  тех  же  кондициЯх,  -  ужас:
колдовство, да и только! € все рады ему, и все любЯт его, и все  превозносЯт
его, и все провозглашают  хором,  что  любезность  и  сатирическое  ума  его
направление  не  в  пример  лучше  любезности  и  сатирического  направлениЯ
настоЯщего  господина  ѓолЯдкина,  и  стыдЯт  этим  настоЯщего  и  невинного
господина ѓолЯдкина, и отвергают правдолюбивого господина ѓолЯдкина,  и  уже
гонЯт в толчки благонамеренного господина ѓолЯдкина, и уже сыплют  щелчки  в
известного любовию к ближнему настоЯщего господина ѓолЯдкина!.. ‚  тоске,  в
ужасе, в бешенстве выбежал многострадальный господин  ѓолЯдкин  на  улицу  и
стал нанимать извозчика, чтоб прЯмо лететь к его превосходительству, а  если
не так, то уж по крайней мере к Ђндрею ”илипповичу,  но  -  ужас!  извозчики
никак не соглашались везти  господина  ѓолЯдкина:  "дескать,  барин,  нельзЯ
везти двух совершенно подобных; дескать, ваше  благородие,  хороший  человек
норовит жить по честности, а не как-нибудь, и вдвойне никогда не бывает".  ‚
исступлении стыда оглЯдывалсЯ кругом совершенно честный господин ѓолЯдкин  и
действительно уверЯлсЯ, сам, своими глазами, что извозчики и стакнувшийсЯ  с
ними  Џетрушка  все  в  своем  праве;  ибо  развращенный  господин  ѓолЯдкин
находилсЯ действительно тут же, возле него, не в дальнем от него расстоЯнии,
и следуЯ подлым обычаЯм нравов своих, и тут, и в  этом  критическом  случае,
непременно готовилсЯ  сделать  что-то  весьма  неприличное  и  нисколько  не
обличавшее особенного благородства характера,  получаемого  обыкновенно  при
воспитании, - благородства, которым так величалсЯ при всЯком удобном  случае
отвратительный господин  ѓолЯдкин  второй.  Ќе  помнЯ  себЯ,  в  стыде  и  в
отчаЯнии, бросилсЯ погибший и совершенно справедливый господин ѓолЯдкин куда
глаза глЯдЯт, на волю судьбы, куда бы ни вынесло; но с каждым шагом  его,  с
каждым ударом ноги в гранит тротуара, выскакивало, как будто  из-под  земли,
по такому же точно, совершенно подобному и  отвратительному  развращенностию
сердца - господину ѓолЯдкину. € все эти совершенно подобные пускались тотчас
же по поЯвлении своем бежать один за другим, и длинною цепью,  как  вереница
гусей, тЯнулись и ковылЯли за господином ѓолЯдкиным-старшим, так что  некуда
было убегать от совершенно подобных, -  так  что  дух  захватывало  всЯчески
достойному сожалениЯ господину ѓолЯдкину от ужаса,  -  так  что  народилась,
наконец,  страшнаЯ  бездна  совершенно  подобных,  -  так  что  всЯ  столица
запрудилась наконец совершенно  подобными,  и  полицейский  служитель,  видЯ
таковое  нарушение  приличиЯ,  принужден  был  взЯть  этих  всех  совершенно
подобных за шиворот и посадить в  случившуюсЯ  у  него  под  боком  будку...
–епенеЯ и леденеЯ от ужаса, просыпалсЯ герой наш и,  цепенеЯ  и  леденеЯ  от
ужаса, чувствовал, что и наЯву едва ли веселее проводитсЯ  времЯ...  ’Яжело,
мучительно было... ’оска подходила такаЯ, как будто  кто  сердце  выедал  из
груди...
     Ќаконец господин ѓолЯдкин не мог долее вытерпеть. "Ќе будет же  этого!"
- закричал он,  с  решимостью  приподымаЯсь  с  постели,  и  вслед  за  этим
восклицанием совершенно очнулсЯ.
     „ень,  повидимому,  уже  давно  началсЯ.  ‚  комнате  было  как-то   не
по-обыкновенному  светло;  солнечные   лучи   густо   процеживались   сквозь
заиндевевшие от мороза стекла и обильно рассыпались по комнате,  что  немало
удивило господина ѓолЯдкина; ибо разве только в полдень заглЯдывало  к  нему
солнце своим  чередом;  прежде  же  таких  исключений  в  течении  небесного
светила, сколько по крайней мере господин ѓолЯдкин сам мог припомнить, почти
никогда не бывало. ’олько  что  успел  подивитьсЯ  на  это  герой  наш,  как
зажужжали  за  перегородкой  стенные  часы  и,  таким  образом,   совершенно
приготовились бить. "Ђ, вот!" - подумал  господин  ѓолЯдкин  и  с  тоскливым
ожиданием  приготовилсЯ  слушать...  Ќо  к  совершенному  и   окончательному
поражению господина ѓолЯдкина, часы его понатужились и  ударили  всего  один
раз. "ќто что за историЯ?"  -  вскричал  наш  герой,  выскакиваЯ  совсем  из
постели. ’ак, как был, не верЯ ушам своим, бросилсЯ он  за  перегородку.  Ќа
часах был действительно час. ѓосподин ѓолЯдкин взглЯнул на кровать Џетрушки;
но в комнате даже не пахло Џетрушкой: постель его,  по-видимому,  давно  уже
была прибрана и оставлена; сапогов его тоже нигде  не  было,  -  несомненный
признак, что Џетрушки действительно не было дома. ѓосподин ѓолЯдкин бросилсЯ
к дверЯм: двери заперты. "„а где же Џетрушка?" - продолжал он шепотом,  весь
в страшном волнении и чувствуЯ довольно значительную дрожь во всех членах...
‚друг одна мысль пронеслась в голове его...  ѓосподин  ѓолЯдкин  бросилсЯ  к
столу своему, оглЯдел его, обшарил кругом, - так и есть:  вчерашнего  письма
его к ‚ахрамееву не было... Џетрушки за перегородкой тоже совсем не было; на
стенных часах был  час,  а  во  вчерашнем  письме  ‚ахрамеева  были  введены
какие-то новые пункты, весьма, впрочем, с первого взглЯда неЯсные пункты, но
теперь  совершенно  объЯснившиесЯ.   Ќаконец,   и   Џетрушка   -   очевидно,
подкупленный Џетрушка! „а, да, это так!
     "’ак это там-то главный узел завЯзывалсЯ! - вскричал господин ѓолЯдкин,
ударив себЯ по лбу и все более и более открываЯ глаза, - так  это  в  гнезде
этой скаредной немки кроетсЯ теперь всЯ  главнаЯ  нечистаЯ  сила!  ’ак  это,
стало быть, она только  стратегическую  диверсию  делала,  указываЯ  мне  на
€змайловский мост, - глаза отводила, смущала менЯ (негоднаЯ ведьма!)  и  вот
таким-то образом подкопы вела!!! „а, это так! …сли только с этой стороны  на
дело взглЯнуть, то все это и будет вот именно так! и поЯвление мерзавца тоже
теперь вполне объЯснЯетсЯ: это все одно к одному. Ћни его давно уж  держали,
приготовлЯли и на черный день  припасали.  ‚едь  вот  оно  как  теперь,  как
оказалось-то все! Љак разрешилось-то все! Ђ  ну,  ничего!  …ще  не  потерЯно
времЯ!.." ’ут господин ѓолЯдкин  с  ужасом  вспомнил,  что  уже  второй  час
пополудни. "—то, если они теперь и успели...  -  ‘тон  вырвалсЯ  у  него  из
груди...- „а нет же, врут, не успели, -  посмотрим..."  Љое-как  он  оделсЯ,
схватил бумагу, перо и настрочил следующее послание:

                         "Њилостивый государь мой,
                                 џков Џетрович!

     ‹ибо вы, либо Я, а вместе нам невозможно! € потому  объЯвлЯю  вам,  что
странное, смешное и,  вместе,  невозможное  желание  ваше  -  казатьсЯ  моим
близнецом и выдавать себЯ за такового  послужит  не  к  чему  иному,  как  к
совершенному  вашему  бесчестию  и  поражению.  €  потому  прошу  вас,  ради
собственной же  выгоды  вашей,  посторонитьсЯ  и  дать  путь  людЯм  истинно
благородным и  с  целЯми  благонамеренными.  ‚  противном  же  случае  готов
решитьсЯ даже на  самые  крайние  меры.  Љладу  перо  и  ожидаю...  ‚прочем,
пребываю готовым на услуги и - на пистолеты.

                                                             џ. ѓолЯдкин".

     ќнергически потер себе руки герой наш,  когда  кончил  записку.  ‡атем,
натЯнув шинель и надев шлЯпу,  отпер  другим,  запасным  ключом  квартиру  и
пустилсЯ в департамент. „о департамента  он  дошел,  но  войти  не  решилсЯ;
действительно, было уже слишком поздно; половину  третьего  показывали  часы
господина   ѓолЯдкина.   ‚друг   одно,   повидимому,    весьма    маловажное
обстоЯтельство разрешило некоторые сомнениЯ господина ѓолЯдкина: из-за  угла
департаментского зданиЯ  вдруг  показалась  запыхавшаЯсЯ  и  раскрасневшаЯсЯ
фигурка и украдкой, крысиной походкой шмыгнула на крыльцо и потом тотчас  же
в  сени.  ќто  был  писарь  Ћстафьев,  человек  весьма  знакомый   господину
ѓолЯдкину, человек отчасти нужный и за гривенник готовый на все. ‡наЯ нежную
струну  Ћстафьева  и  смекнув,  что  он,  после  отлучки  за   самонужнейшей
надобностью, вероЯтно, стал еще более прежнего падок  на  гривенники,  герой
наш решилсЯ их не жалеть и тотчас же шмыгнул на крыльцо, а потом  и  в  сени
вслед за  Ћстафьевым,  кликнул  его  и  с  таинственным  видом  пригласил  в
сторонку, в укромный уголок, за огромную железную печку.  ‡аведЯ  его  туда,
герой наш начал расспрашивать.
     - Ќу, что, мой друг, как этак там, того... ты менЯ понимаешь?..
     - ‘лушаю, ваше благородие, здравиЯ желаю вашему благородию.
     - •орошо, мой друг, хорошо; а Я тебЯ поблагодарю, милый друг.  Ќу,  вот
видишь, как же, мой друг?
     - —то изволите спрашивать-с? - ’ут Ћстафьев попридержал  немного  рукою
свой нечаЯнно раскрывшийсЯ рот.
     - џ вот, видишь ли, мой друг, Я, того... а ты не  думай  чего-нибудь...
Ќу что, Ђндрей ”илиппович здесь?..
     - ‡десь-с.
     - € чиновники здесь?
     - € чиновники тоже-с, как следует-с
     - €  его  превосходительство  тоже-с.  -  ’ут  писарь  еще  другой  раз
попридержал свой  опЯть  раскрывшийсЯ  рот  и  как-то  любопытно  и  странно
посмотрел  на  господина  ѓолЯдкина.  ѓерою  нашему  по  крайней  мере   так
показалось.
     - € ничего особенного такого нету, мой друг?
     - Ќет-с; никак нет-с.
     - ќтак обо мне, милый друг, нет ли чего-нибудь  там,  этак  чего-нибудь
только... а? только так, мой друг, понимаешь?
     - Ќет-с, еще ничего не слышно покамест. - ’ут писарь опЯть  попридержал
свой рот и опЯть как-то странно взглЯнул на господина ѓолЯдкина. „ело в том,
что герой наш старалсЯ теперь проникнуть в физиономию Ћстафьева, прочесть на
ней кое-что, не таитсЯ ли чего-нибудь. €  действительно,  как  будто  что-то
такое таилось; дело в том, что Ћстафьев становилсЯ все как-то грубее и  суше
и не с таким уже участием, как с начала разговора, входил теперь в  интересы
господина ѓолЯдкина. "Ћн отчасти в своем праве, - подумал господин ѓолЯдкин,
- ведь что ж Я ему? Ћн, может быть, уже и получил с другой стороны, а потому
и отлучилсЯ по самонужнейшей-то. Ђ вот Я ему  и  того.."  ѓосподин  ѓолЯдкин
понЯл, что времЯ гривенников наступило.
     - ‚от тебе, милый друг...
     - —увствительно благодарен вашему благородию.
     - …ще более дам.
     - ‘лушаю, ваше благородие.
     - ’еперь, сейчас еще более дам и, когда дело кончитсЯ, еще  столько  же
дам. Џонимаешь?
     Џисарь молчал, стоЯл  в  струнку  и  неподвижно  смотрел  на  господина
ѓолЯдкина.
     - Ќу, теперь говори: про менЯ ничего не слышно?..
     - ЉажетсЯ, что еще, покамест...  того-с...  ничего  нет  покамест-с.  -
Ћстафьев отвечал с расстановкой, тоже, как  и  господин  ѓолЯдкин,  наблюдаЯ
немного таинственный  вид,  подергиваЯ  немного  бровЯми,  смотрЯ  в  землю,
стараЯсь попасть в надлежащий тон и, одним  словом,  всеми  силами  стараЯсь
наработать  обещанное,  потому  что  данное  он  уже  считал  за   собою   и
окончательно приобретенным.
     - € неизвестно ничего?
     - Џокамест еще нет-с.
     - Ђ послушай... того... оно, может быть, будет известно-с?
     - Џотом, разумеетсЯ, может быть, будет известно-с.
     "Џлохо!" - подумал герой наш.
     - Џослушай, вот тебе еще, милый мой.
     - —увствительно благодарен вашему благородию.
     - ‚ахрамеев был вчера здесь?..
     - Ѓыли-с.
     - Ђ другого кого-нибудь не было ли?.. Џрипомни-ка, братец?
     Џисарь порылсЯ с минутку в своих воспоминаниЯх и надлежащего ничего  не
припомнил.
     - Ќет-с, никого другого не было-с.
     - ѓм! - Џоследовало молчание.
     - Џослушай, братец вот тебе еще; говори все, всю подноготную.
     - ‘лушаю-с. - Ћстафьев стоЯл теперь точно шелковый: того  надобно  было
господину ѓолЯдкину.
     - ЋбъЯсни мне, братец, теперь, на какой он ноге?
     - Ќичего-с,  хорошо-с,  -  отвечал  писарь,  во  все  глаза  смотрЯ  на
господина ѓолЯдкина.
     - ’о есть как хорошо?
     - ’о есть так-с. - ’ут Ћстафьев значительно подернул бровЯми.  ‚прочем,
он решительно становилсЯ в тупик и не знал, что ему еще говорить. "Џлохо!" -
подумал господин ѓолЯдкин.
     - Ќет ли у них дальнейшего чего-нибудь с ‚ахрамеевым-то?
     - „а и все, как и прежде-с.
     - Џодумай-ка.
     - …сть, говорЯт-с.
     - Ђ ну, что же такое?
     Ћстафьев попридержал рукою свой рот.
     - Џисьма оттудова нет ли ко мне?
     - Ђ сегоднЯ сторож Њихеев ходил к ‚ахрамееву  на  квартиру,  туда-с,  к
немке ихней-с, так вот Я пойду и спрошу, если надобно.
     - ‘делай одолжение, братец, ради создателЯ!.. џ только так... ’ы, брат,
не думай чего-нибудь, а Я только так. „а  расспроси,  братец,  разузнай,  не
приготовлЯетсЯ ли что-нибудь там на мой счет. Ћн-то как действует?  вот  мне
что нужно; вот это ты и узнай, милый друг, а Я  тебЯ  потом  и  поблагодарю,
милый друг...
     - ‘лушаю-с, ваше  благородие,  а  на  вашем  месте  €ван  ‘еменыч  сели
сегоднЯ-с.
     - €ван ‘еменыч? Ђ! да! неужели?
     - Ђндрей ”илиппович указали им сесть-с...
     - Ќеужели? по какому же случаю? ђазузнай это, братец,  ради  создателЯ,
разузнай это, братец; разузнай это все - а Я тебЯ  поблагодарю,  милый  мой;
вот что мне нужно... Ђ ты не думай чего-нибудь, братец...
     - ‘лушаю-с, слушаю-с, тотчас сойду  сюда-с.  „а  вы,  ваше  благородие,
разве не войдете сегоднЯ?
     - Ќет, мой друг; Я только так, Я ведь так только, Я  посмотреть  только
пришел, милый друг, а потом Я тебЯ и поблагодарю, милый мой.
     - ‘лушаю-с. - Џисарь быстро и усердно  побежал  вверх  по  лестнице,  а
господин ѓолЯдкин осталсЯ один.
     "Џлохо, - подумал он. - ќх, плохо, плохо!  ќх,  дельце-то  наше...  как
теперь плоховато! —то бы это  значило  все?  что  именно  значили  некоторые
намеки этого пьЯницы, например, и чьЯ это штука? Ђ! Я теперь знаю,  чьЯ  это
штука. ќто вот какаЯ штука. Ћни, верно, узнали, да  и  посадили...  ‚прочем,
что ж, - посадили? это Ђндрей ”илиппович его посадил,  €вана-то  ‘еменовича;
да, впрочем, зачем же он  его  посадил  и  с  какою  именно  целью  посадил?
‚ероЯтно, узнали... ќто ‚ахрамеев работает, то есть не ‚ахрамеев,  он  глуп,
как простое осиновое бревно, ‚ахрамеев-то; а это они все за  него  работают,
да и шельмеца-то за тем же  самым  сюда  натравили;  а  немка  нажаловалась,
одноглазаЯ! џ всегда подозревал, что всЯ эта интрига неспроста и что во всей
этой бабьей, старушьей сплетне непременно есть что-нибудь; то же самое  Я  и
ЉрестьЯну  €вановичу  говорил,   что,   дескать,   поклЯлись   зарезать,   в
нравственном смысле говорЯ, человека да и ухватились за  Љаролину  €вановну.
Ќет, тут мастера работают, видно! ’ут, сударь мой, работает мастерскаЯ рука,
а не ‚ахрамеев. “же сказано, что глуп ‚ахрамеев, а это... Я знаю теперь, кто
здесь за них всех работает: это шельмец работает,  самозванец  работает!  Ќа
этом одном он и лепитсЯ, что  доказывает  отчасти  и  успехи  его  в  высшем
обществе. Ђ действительно, желательно  бы  знать  было,  на  какой  он  ноге
теперь... что-то он там у них?  ’олько  зачем  же  они  там  взЯли  €вана-то
‘еменовича? на какой им черт было нужно €вана ‘еменовича?  точно  нельзЯ  уж
было достать другого кого. ‚прочем, кого ни посади, все было бы то же самое;
а что Я только знаю, так это то, что он, €ван-то ‘еменович,  был  мне  давно
подозрителен, Я про него давно замечал: старикашка  такой  скверный,  гадкий
такой, - говорЯт, на проценты дает и жидовские проценты берет.  Ђ  ведь  это
все  медведь  мастерит.  ‚о  все  это  обстоЯтельство   медведь   замешалсЯ.
Ќачалось-то оно таким образом. “ €змайловского моста оно началось;  вот  оно
как началось..." ’ут господин  ѓолЯдкин  сморщилсЯ,  словно  лимон  разгрыз,
вероЯтно, припомнив что-нибудь весьма неприЯтное. "Ќу, да ничего, впрочем! -
подумал он. - Ђ вот только Я все про  свое.  —то  же  это  Ћстафьев  нейдет?
‚ероЯтно, засел или  был  остановлен  там  как-нибудь.  ќто  ведь  и  хорошо
отчасти, что Я так интригую и с своей стороны подкопы веду. Ћстафьеву только
гривенник нужно дать, так он и того... и на моей стороне. ’олько вот дело  в
чем: точно ли он  на  моей  стороне;  может  быть,  они  его  тоже  с  своей
стороны...  и,  с  своей  стороны  согласЯсь  с  ним,  интригу  ведут.  ‚едь
разбойником смотрит, мошенник, чистым разбойником!  ’аитсЯ,  шельмец!  "Ќет,
ничего, говорит, и чувствительно, дескать, вам,  ваше  благородие,  говорит,
благодарен". ђазбойник ты этакой!"
     ЏослышалсЯ шум... господин ѓолЯдкин съежилсЯ и прыгнул за печку. Љто-то
сошел с лестницы и вышел на улицу. "Љто бы это так  отправлЯлсЯ  теперь?"  -
подумал про себЯ наш герой. —ерез минутку послышались опЯть  чьи-то  шаги...
’ут  господин  ѓолЯдкин  не  вытерпел  и  высунул  из-за  своего   бруствера
маленький-маленький кончик носу, - высунул и тотчас же осексЯ назад,  словно
кто ему булавкой нос уколол. Ќа этот раз  проходил  известно  кто,  то  есть
шельмец, интригант и развратник, - проходил по обыкновению своим  подленьким
частым шажком, присемениваЯ и выкидываЯ ножками так, как будто бы  собиралсЯ
кого-то лЯгнуть. "Џодлец!" - проговорил про себЯ наш герой. ‚прочем господин
ѓолЯдкин не мог не заметить, что у подлеца под мышкой был  огромный  зеленый
портфель, принадлежавший его превосходительству. "Ћн это опЯть по  особому",
- подумал господин ѓолЯдкин, покраснев и съежившись еще  более  прежнего  от
досады. ’олько что  господин  ѓолЯдкин-младший  промелькнул  мимо  господина
ѓолЯдкина-старшего, совсем не заметив его,  как  послышались  в  третий  раз
чьи-то шаги, и на  это  раз  господин  ѓолЯдкин  догадалсЯ,  что  шаги  были
писарские. „ействительно, какаЯ-то примазаннаЯ писарскаЯ фигурка заглЯнула к
нему за печку; фигурка,  впрочем,  была  не  Ћстафьева,  а  другого  писарЯ,
Џисаренки по прозванию. ќто изумило господина ѓолЯдкина. "‡ачем  же  это  он
других в секрет замешал? - подумал герой наш. - ќкие варвары! свЯтого у  них
ничего не имеетсЯ!"
     - Ќу, что, мой друг? - проговорил он, обращаЯсь к Џисаренке, - ты,  мой
друг, от кого?..
     -  ‚от-с,  по  вашему  дельцу-с.  Ќи  от  кого  известий  покамест  нет
никаких-с. Ђ если будут, уведомим-с.
     - Ђ Ћстафьев?..
     - „а ему, ваше благородие, никак нельзЯ-с. …го  превосходительство  уже
два раза проходили по отделению, да и мне теперь некогда.
     - ‘пасибо, милый мой, спасибо тебе... ’олько ты мне скажи...
     - …й-богу же, некогда-с...  Џоминутно  нас  спрашивают-с...  Ђ  вот  вы
извольте здесь еще постоЯть-с, так если будет что-нибудь относительно вашего
дельца-с, так мы вас уведомим-с...
     - Ќет, ты, мой друг, ты скажи...
     -  Џозвольте-с;  мне  некогда-с,  -  говорил  Џисаренко,  порываЯсь  от
ухватившего его за полу господина ѓолЯдкина, - право, нельзЯ-с. ‚ы  извольте
здесь еще постоЯть-с, так мы и уведомим.
     - ‘ейчас, сейчас, друг мой! сейчас, милый друг!  ‚от  что  теперь:  вот
письмо, мой друг; а Я тебЯ поблагодарю, милый мой.
     - ‘лушаюсь-с.
     - ЏостарайсЯ отдать, милый мой, господину ѓолЯдкину.
     - ѓолЯдкину?
     - „а, мой друг, господину ѓолЯдкину.
     - •орошо-с; вот как уберусь, так снесу-с. Ђ вы здесь  стойте  покамест.
‡десь никто не увидит...
     - Ќет, Я, мой друг, ты не думай... Я ведь здесь стою не длЯ того,  чтоб
кто-нибудь не видел менЯ. Ђ Я, мой друг, теперь буду не  здесь...  буду  вот
здесь в переулочке. ЉофейнаЯ есть здесь одна; так Я там буду  ждать,  а  ты,
если случитсЯ что, и уведомлЯй менЯ обо всем, понимаешь?
     - •орошо-с. Џустите только; Я понимаю...
     - Ђ Я тебЯ поблагодарю, милый мой! -  кричал  господин  ѓолЯдкин  вслед
освободившемусЯ наконец Џисаренке... "ельмец, кажетсЯ, грубее стал после, -
подумал герой наш, украдкой выходЯ из-за печки. - ’ут еще есть  крючок.  ќто
Ясно... ‘начала был и того, и сего... ‚прочем, он и действительно  торопилсЯ
может быть, дела там много. € его  превосходительство  два  раза  ходили  по
отделению... Џо какому бы  это  случаю  было?..  “х!  да  ну,  ничего!  оно,
впрочем, и ничего, может быть, а вот мы теперь и посмотрим..."
     ’ут господин ѓолЯдкин отворил было дверь и хотел уже  выйти  на  улицу,
как  вдруг,  в  это  самое  мгновение,  у  крыльца  загремела   карета   его
превосходительства. Ќе успел господин ѓолЯдкин  опомнитьсЯ,  как  отворились
изнутри дверцы кареты и  сидевший  в  ней  господин  выпрыгнул  на  крыльцо.
Џриехавший был не кто иной, как  тот  же  господин  ѓолЯдкин-младший,  минут
десЯть тому назад  отлучившийсЯ.  ѓосподин  ѓолЯдкин-старший  вспомнил,  что
квартира директора была в двух шагах. "ќто он по  особому",  -  подумал  наш
герой про себЯ. Њежду тем господин ѓолЯдкин  -младший,  захватив  из  кареты
толстый зеленый портфель и еще какие-то бумаги,  приказав,  наконец,  что-то
кучеру, отворил дверь, почти толкнув  ею  господина  ѓолЯдкина-старшего,  и,
нарочно не заметив его и, следовательно, действуЯ таким образом ему в  пику,
пустилсЯ скоробежкой вверх по департаментской лестнице.  "Џлохо!  -  подумал
господин ѓолЯдкин, - эх, дельце-то наше чего  прихватило  теперь!  €шь  его,
господи бог мой!" ‘ полминутки еще простоЯл наш герой неподвижно; наконец он
решилсЯ. „олго не думаЯ, чувствуЯ,  впрочем,  сильное  трепетание  сердца  и
дрожь во всех членах, побежал он вслед за приЯтелем своим вверх по лестнице.
"Ђ! была не была; что же мне-то такое? Я сторона в этом деле", -  думал  он,
снимаЯ шлЯпу, шинель и калоши в передней.
     Љогда господин  ѓолЯдкин  вошел  в  свое  отделение,  были  уже  полные
сумерки. Ќи ЂндреЯ ”илипповича, ни Ђнтона Ђнтоновича не было в комнате.  Ћба
они находились в директорском кабинете с  докладами;  директор  же,  как  по
слухам известно было, в свою очередь спешил к его  высокопревосходительству.
‚следствие  таковых  обстоЯтельств,  да  еще  потому,  что  и  сумерки  сюда
подмешались  и  кончалось  времЯ  присутствиЯ,  некоторые   из   чиновников,
преимущественно же молодежь, в ту  самую  минуту,  когда  вошел  наш  герой,
занимались   некоторого   рода   бездействием,   сходились,   разговаривали,
толковали, смеЯлись, и даже кое-кто из  самых  юнейших,  то  есть  из  самых
бесчиновных чиновников, втихомолочку и под общий шумок составили  орлЯнку  в
углу, у  окошка.  ‡наЯ  приличие  и  чувствуЯ  в  настоЯщее  времЯ  какую-то
особенную надобность приобресть  и  "найти",  господин  ѓолЯдкин  немедленно
подошел кой к кому, с кем ладил получше, чтоб пожелать доброго днЯ и т.д. Ќо
как-то странно  ответили  сослуживцы  на  приветствие  господина  ѓолЯдкина.
ЌеприЯтно был он поражен  какою-то  всеобщею  холодностью,  сухостью,  даже,
можно сказать, какою-то строгостью приема.  ђуки  ему  не  дал  никто.  €ные
просто сказали "здравствуйте" и прочь отошли; другие лишь  головою  кивнули,
кое-кто просто  отвернулсЯ  и  показал,  что  ничего  не  заметил;  наконец,
некоторые, - и что было всего  обиднее  господину  ѓолЯдкину,  некоторые  из
самой бесчиновной молодежи, ребЯта, которые, как справедливо выразилсЯ о них
господин ѓолЯдкин, умеют лишь в орлЯнку поиграть при  случае  да  где-нибудь
потаскатьсЯ, - мало-помалу  окружили  господина  ѓолЯдкина,  сгруппировались
около него и почти заперли ему выход. ‚се они смотрели на  него  с  каким-то
оскорбительным любопытством.
     ‡нак был  дурной.  ѓосподин  ѓолЯдкин  чувствовал  это  и  благоразумно
приготовилсЯ с своей стороны  ничего  не  заметить.  ‚друг  одно  совершенно
неожиданное обстоЯтельство совсем,  как  говоритсЯ,  доконало  и  уничтожило
господина ѓолЯдкина.
     ‚ кучке молодых окружавших его сослуживцев вдруг, и, словно нарочно,  в
самую  тоскливую  минуту  длЯ   господина   ѓолЯдкина,   поЯвилсЯ   господин
ѓолЯдкин-младший,  веселый  по-всегдашнему,  с   улыбочкой   по-всегдашнему,
вертлЯвый тоже по-всегдашнему, одним словом: шалун, прыгун, лизун,  хохотун,
легок на Язычок и на ножку, как и всегда,  как  прежде,  точно  так,  как  и
вчера,  например,  в  одну   весьма   неприЯтную   минутку   длЯ   господина
ѓолЯдкина-старшего. Ћсклабившись, вертЯсь, семенЯ, с улыбочкой, котораЯ  так
и говорила всем: "доброго вечера", втерсЯ он в кучку чиновников, тому  пожал
руку, этого по плечу потрепал, третьего обнЯл слегка,  четвертому  объЯснил,
по какому именно случаю был его превосходительством употреблен, куда  ездил,
что сделал, что с собою привез; пЯтого, и, вероЯтно, своего  лучшего  друга,
чмокнул в самые губки, - одним словом, все происходило  точь-в-точь  как  во
сне господина ѓолЯдкина-старшего. Ќапрыгавшись досыта,  покончив  со  всЯким
по-своему, обделав их всех в свою  пользу,  нужно  ль,  не  нужно  ли  было,
нализавшись всласть с ними со всеми,  господин  ѓолЯдкин-младший  вдруг,  и,
вероЯтно, ошибкой, еще не успев заметить до сих пор своего старейшего друга,
протЯнул руку и господину ѓолЯдкину-старшему. ‚ероЯтно, тоже ошибкой,  хотЯ,
впрочем,   и   успев   совершенно    заметить    неблагородного    господина
ѓолЯдкина-младшего, тотчас же жадно схватил наш  герой  простертую  ему  так
неожиданно руку и пожал ее самым крепким, самым дружеским образом, пожал  ее
с каким-то странным, совсем неожиданным  внутренним  движением,  с  каким-то
слезЯщимсЯ  чувством.  Ѓыл   ли   обманут   герой   наш   первым   движением
неблагопристойного врага своего, или так, не  нашелсЯ,  или  почувствовал  и
сознал в глубине души  своей  всю  степень  своей  беззащитности,  -  трудно
сказать. ”акт  тот,  что  господин  ѓолЯдкин-старший,  в  здравом  виде,  по
собственной воле своей и при свидетелЯх, торжественно пожал руку того,  кого
называл смертельным врагом своим. Ќо каково же было изумление, исступление и
бешенство, каков же был ужас  и  стыд  господина  ѓолЯдкина-старшего,  когда
неприЯтель и смертельный враг его, неблагородный господин  ѓолЯдкин-младший,
заметив ошибку преследуемого, невинного и вероломно обманутого им  человека,
без  всЯкого  стыда,  без  чувств,  без  состраданиЯ  и  совести,  вдруг   с
нестерпимым нахальством и с грубостию вырвал свою  руку  из  руки  господина
ѓолЯдкина-старшего; мало того, - стрЯхнул свою руку, как  будто  замарал  ее
через то в  чем-то  совсем  нехорошем;  мало  того,  -  плюнул  на  сторону,
сопровождаЯ все это самым оскорбительным жестом; мало того, -  вынул  платок
свой и тут же,  самым  бесчиннейшим  образом,  вытер  им  все  пальцы  свои,
побывавшие на минутку в руке го