     - ‚олЯ  ваша, Ќиколай ‚севолодович, а  Я вам не верю.., тогда Я просьбу
подам.
     - ‚ы ужасно глупы, капитан.
     -  Џусть, но ведь это все, что мне остаетсЯ! - сбилсЯ совсем капитан, -
прежде  за ее службу там  в углах  по крайней  мере нам  квартиру давали,  а
теперь что же будет, если вы менЯ совсем бросите?
     -  ‚едь хотите же  вы  ехать в  Џетербург  переменЯть  карьеру. Љстати,
правда,  Я слышал,  что  вы намерены ехать с  доносом,  в  надежде  получить
прощение, объЯвив всех других?
     Љапитан разинул рот, выпучил глаза и не отвечал.
     - ‘лушайте,  капитан, - чрезвычайно серьезно заговорил вдруг ‘таврогин,
принагнувшись к  столу. „о сих  пор он говорил как-то двусмысленно, так  что
‹ебЯдкин,  искусившийсЯ в роли шута,  до последнего  мгновениЯ  все-таки был
капельку  неуверен:   сердитсЯ  ли  его  барин  в  самом  деле  или   только
подшучивает,  имеет ли в самом деле дикую мысль объЯвить о  браке или только
играет? ’еперь  же  необыкновенно строгий  вид ЌиколаЯ ‚севолодовича до того
был убедителен,  что  даже озноб пробежал по спине  капитана.  -  ‘лушайте и
говорите правду,  ‹ебЯдкин: донесли  вы о  чем-нибудь или еще нет? “спели вы
что-нибудь  в  самом деле сделать? Ќе  послали  ли  какого-нибудь  письма по
глупости?
     - Ќет-с, ничего не успел и... не думал, - неподвижно смотрел капитан.
     - Ќу, вы лжете, что  не думали. ‚ы в Џетербург длЯ  того  и  проситесь.
…сли не писали, то  не сболтнули ли чего-нибудь кому-нибудь здесь?  ѓоворите
правду, Я кое-что слышал.
     -  ‚ пьЯном виде ‹ипутину.  ‹ипутин изменник. џ  открыл ему  сердце,  -
прошептал бедный капитан.
     - ‘ердце сердцем, но не надо же быть и дуралеем. …сли у вас была мысль,
то держали бы про себЯ; нынче умные люди молчат, а не разговаривают.
     - Ќиколай ‚севолодович! - задрожал капитан; - ведь вы сами ни в чем  не
участвовали, ведь Я не на вас...
     - „а уж на дойную свою корову вы бы не посмели доносить.
     - Ќиколай ‚севолодович, посудите, посудите!.. - и в отчаЯнии, в слезах,
капитан начал торопливо излагать свою повесть  за все четыре года.  ќто была
глупейшаЯ повесть о дураке, втЯнувшемсЯ не в свое дело и почти не понимавшем
его важности  до  самой последней  минуты, за  пьЯнством  и  за гульбой.  Ћн
рассказал, что еще в Џетербурге "увлексЯ спервоначалу, просто по дружбе, как
верный студент,  хотЯ и  не будучи студентом", и не знаЯ  ничего, "ни в  чем
неповинный", разбрасывал разные бумажки на  лестницах,  оставлЯл десЯтками у
дверей, у звонков, засовывал вместо газет, в театр проносил,  в шлЯпы совал,
в карманы  пропускал.  Ђ потом и деньги стал  от них  получать, "потому  что
средства-то,  средства-то   мои  каковы-с!"  ‚  двух   губерниЯх  по  уездам
разбрасывал "всЯкую  дрЯнь". - Ћ,  Ќиколай ‚севолодович,  - восклицал он,  -
всего  более  возмущало  менЯ, что  это  совершенно  противно  гражданским и
преимущественно  отечественным законам!  Ќапечатано вдруг, чтобы выходили  с
вилами  и  чтобы  помнили,  что  кто  выйдет  поутру  бедным,  может вечером
воротитьсЯ  домой   богатым,  -  подумайте-с!  ‘амого  содрогание  берет,  а
разбрасываю. €ли вдруг пЯть-шесть  строк ко всей  ђоссии,  ни с  того,  ни с
сего:   "запирайте  скорее   церкви,  уничтожайте  бога,   нарушайте  браки,
уничтожайте  права наследства,  берите ножи", и  только,  и  чорт знает  что
дальше.  ‚от с этою бумажкой, с пЯтистрочною-то, Я чуть не попалсЯ, в  полку
офицеры поколотили, да дай бог здоровьЯ, выпустили. Ђ там прошлого года чуть
не  захватили,  как  Я  пЯтидесЯтирублевые  французской  подделки  Љороваеву
передал; да  слава  богу,  Љороваев  как  раз  пьЯный в пруду утонул к  тому
времени, и  менЯ не  успели  изобличить.  ‡десь  у ‚иргинского  провозглашал
свободу социальной жены.  ‚  июне  месЯце опЯть в -ском  уезде  разбрасывал.
ѓоворЯт,  еще  заставЯт... Џетр ‘тепанович вдруг  дает  знать,  что Я должен
слушатьсЯ; давно уже угрожает.  ‚едь как он в воскресенье тогда поступил  со
мной!  Ќиколай  ‚севолодович,  Я раб,  Я  червь,  но не  бог, тем  только  и
отличаюсь от „ержавина. Ќо ведь средства-то, средства-то мои каковы! Ќиколай
‚севолодович прослушал все любопытно.
     - Њногого Я вовсе не знал, - сказал он; - разумеетсЯ, с  вами все могло
случитьсЯ... ‘лушайте, - сказал он, подумав, -  если хотите, скажите им, ну,
там кому знаете, что ‹ипутин соврал, и  что вы  только менЯ попугать доносом
собирались,  полагаЯ,  что Я  тоже  скомпрометирован, и  чтобы  с менЯ таким
образом больше денег взыскать... Џонимаете?
     -  Ќиколай  ‚севолодович,  голубчик,  неужто  же  мне  угрожает   такаЯ
опасность? џ только вас и ждал, чтобы вас спросить.
     Ќиколай ‚севолодович усмехнулсЯ.
     - ‚ Џетербург  вас, конечно,  не пустЯт,  хотЯ б  Я вам и  дал денег на
поездку... а впрочем к Њарье ’имофеевне пора, - и он встал со стула.
     - Ќиколай ‚севолодович, - а как же с Њарьей-то ’имофеевной!?
     - „а так, как Я сказывал.
     - Ќеужто и это правда?
     - ‚ы все не верите?
     - Ќеужели вы менЯ так и сбросите, как старый изношенный сапог?
     - џ посмотрю, - засмеЯлсЯ Ќиколай ‚севолодович, - ну, пустите.
     - Ќе прикажете ли, Я на крылечке постою-с... чтобы как-нибудь невзначай
чего не подслушать... потому что комнатки крошечные.
     - ќто дело; постойте на крыльце. ‚озьмите зонтик.
     - ‡онтик, ваш... стоит ли длЯ менЯ-с? - пересластил капитан.
     - ‡онтика всЯкий стоит.
     - ђазом определЯете minimum прав человеческих...
     Ќо он уже  лепетал машинально;  он  слишком был  подавлен известиЯми  и
сбилсЯ с  последнего  толку.  € однако  же,  почти  тотчас же, как вышел  на
крыльцо и распустил над собой зонтик, стала наклевыватьсЯ в легкомысленной и
плутоватой голове  его  опЯть  всегдашнЯЯ  успокоительнаЯ мысль, что  с  ним
хитрЯт и ему лгут, а коли так, то не ему боЯтьсЯ, а его боЯтсЯ.
     "…сли лгут  и  хитрЯт, то в чем  тут  именно  штука?"  скреблось в  его
голове.  Џровозглашение  брака ему  казалось  нелепостью:  "Џравда,  с таким
чудотворцем  все  сдеетсЯ; длЯ  зла людЯм живет.  Ќу, а  если сам  боитсЯ, с
воскресного-то афронта, да еще так как никогда?  ‚от и прибежал уверЯть, что
сам провозгласит, от  страха,  чтоб Я  не  провозгласил. ќй,  не промахнись,
‹ебЯдкин! € к чему приходить  ночью, крадучись, когда сам желает огласки?  Ђ
если  боитсЯ,  то  значит,  теперь  боитсЯ,  именно  сейчас, именно  за  эти
несколько дней... ќй, не свернись, ‹ебЯдкин!..
     "Џугает  Џетром ‘тепановичем. Ћй, жутко, ой,  жутко;  нет, вот  тут так
жутко! €  дернуло  менЯ сболтнуть  ‹ипутину.  —орт  знает, что затевают  эти
черти,  никогда не мог  разобрать. ЋпЯть заворочались, как  пЯть  лет назад.
Џравда, кому бы Я донес? "Ќе написали ли кому  по глупости?" ѓм. ‘тало быть,
можно  написать,  под  видом как  бы глупости? “ж  не совет ли  дает?  "‚ы в
Џетербург затем  едете". Њошенник, мне  только  приснилось,  а  уж он  и сон
отгадал!  ’очно  сам подталкивает ехать.  ’ут  две  штуки наверно,  одна аль
другаЯ: или опЯть-таки сам боитсЯ, потому что накуралесил, или... или ничего
не  боитсЯ сам, а только подталкивает, чтоб Я на них  всех донес! Ћх  жутко,
‹ебЯдкин, ох как бы не промахнутьсЯ!.."
     Ћн  до того задумалсЯ, что  позабыл  и подслушивать. ‚прочем подслушать
было трудно; дверь была толстаЯ, одностворчатаЯ, а говорили  очень негромко;
доносились  какие-то неЯсные  звуки. Љапитан  даже плюнул  и вышел опЯть,  в
задумчивости, посвистать на крыльцо.

        III.

     Љомната Њарьи ’имофеевны была вдвое более той, которую занимал капитан,
и меблирована такою же топорною мебелью;  но стол  пред диваном  был  накрыт
цветною нарЯдною скатертью; на нем горела лампа; по всему полу был разостлан
прекрасный ковер;  кровать  была  отделена  длинною, во всю комнату, зеленою
занавесью, и кроме того у  стола находилось  одно  большое мЯгкое кресло,  в
которое  однако  ЊарьЯ  ’имофеевна  не садилась. ‚  углу, как  и  в  прежней
квартире,  помещалсЯ образ,  с зажженною  пред  ним  лампадкой, а  на  столе
разложены  были  все  те  же  необходимые  вещицы:  колода  карт, зеркальце,
песенник,  даже  сдобнаЯ  булочка.  ‘верх   того   Явились   две  книжки   с
раскрашенными картинками, одна - выдержки из одного популЯрного путешествиЯ,
приспособленные  длЯ  отроческого  возраста,  другаЯ  -  сборник  легоньких,
нравоучительных и  большею частию  рыцарских  рассказов, предназначенный длЯ
елок  и  институтов.  Ѓыл  еще альбом разных  фотографий.  ЊарьЯ  ’имофеевна
конечно ждала гостЯ, как и  предварил капитан; но когда Ќиколай ‚севолодович
к ней вошел, она спала, полулежа на диване, склонившись на гарусную подушку.
ѓость  неслышно  притворил  за  собою  дверь   и   не  сходЯ  с  места  стал
рассматривать спЯщую.
     Љапитан прилгнул, сообщаЯ о том, что она сделала туалет. Ћна была в том
же темненьком платье,  как и в воскресенье у ‚арвары  Џетровны. ’очно так же
были завЯзаны ее волосы в крошечный узелок на затылке; точно так же обнажена
длиннаЯ и сухаЯ  шеЯ. ЏодареннаЯ  ‚арварой  Џетровной  чернаЯ  шаль  лежала,
бережно  сложеннаЯ,  на  диване.   Џопрежнему  была  она  грубо  набелена  и
нарумЯнена. Ќиколай ‚севолодович не простоЯл и минуты, она вдруг проснулась,
точно почувствовав его взглЯд над собою, открыла глаза и быстро выпрЯмилась.
Ќо, должно  быть, что-то странное произошло и  с гостем: он продолжал стоЯть
на том же  месте  у дверей; неподвижно и пронзительным взглЯдом, безмолвно и
упорно  всматривалсЯ в  ее лицо. Њожет  быть этот взглЯд был излишне  суров,
может  быть  в нем  выразилось  отвращение,  даже злорадное  наслаждение  ее
испугом - если только не померещилось так со сна Њарье ’имофеевне; но только
вдруг, после минутного  почти  ожиданиЯ,  в лице  бедной  женщины  выразилсЯ
совершенный ужас; по нем  пробежали судороги, она поднЯла, сотрЯсаЯ их, руки
и вдруг  заплакала, точь-в-точь  как  испугавшийсЯ ребенок; еще мгновение, и
она бы  закричала. Ќо гость опомнилсЯ; в  один миг изменилось его лицо, и он
подошел к столу с самою приветливою и ласковою улыбкой:
     - ‚иноват, напугал Я вас, ЊарьЯ ’имофеевна, нечаЯнным приходом, со сна,
- проговорил он, протЯгиваЯ ей руку.
     ‡вуки ласковых  слов произвели свое действие, испуг исчез, хотЯ все еще
она смотрела с боЯзнию,  видимо усиливаЯсь что-то понЯть. ЃоЯзливо протЯнула
и руку. Ќаконец улыбка робко шевельнулась на ее губах.
     -  ‡дравствуйте,  кнЯзь,  -  прошептала  она,  как-то  странно  в  него
вглЯдываЯсь.
     - „олжно  быть сон дурной  видели?  - продолжал  он все  приветливее  и
ласковее улыбатьсЯ.
     - Ђ вы почему узнали, что Я <I>про это</I> сон видела?..
     € вдруг она опЯть задрожала и  отшатнулась назад, подымаЯ  пред  собой,
как бы в защиту, руку и приготовлЯЯсь опЯть заплакать.
     -  Ћправьтесь, полноте,  чего боЯтьсЯ,  неужто  вы  менЯ  не  узнали? -
уговаривал Ќиколай ‚севолодович, но на этот  раз долго не мог уговорить; она
молча смотрела на  него,  все  с тем  же мучительным недоумением, с  тЯжелою
мыслию в своей бедной голове и все так же  усиливаЯсь до чего-то додуматьсЯ.
’о потуплЯла глаза, то  вдруг окидывала его быстрым, обхватывающим взглЯдом.
Ќаконец, не то что успокоилась, а как бы решилась.
     - ‘адитесь,  прошу  вас, подле менЯ,  чтобы  можно  было мне  потом вас
разглЯдеть,  - произнесла  она довольно  твердо, с  Явною  и какою-то  новою
целью. - Ђ теперь не  беспокойтесь, Я и  сама не буду глЯдеть на вас, а буду
вниз смотреть. Ќе глЯдите  и  вы на менЯ до  тех пор, пока  Я  вас  сама  не
попрошу. ‘адитесь же, - прибавила она даже с нетерпением.
     Ќовое ощущение видимо овладевало ею все более и более.
     Ќиколай ‚севолодович уселсЯ и ждал; наступило довольно долгое молчание.
     - ѓм! ‘транно мне это  все, - пробормотала она вдруг чуть не брезгливо;
-  менЯ конечно дурные  сны одолели;  только вы-то  зачем в  этом самом виде
приснились?
     - Ќу,  оставим сны, - нетерпеливо  проговорил  он, поворачиваЯсь к ней,
несмотрЯ на запрещение, и может  быть  опЯть  давешнее выражение мелькнуло в
его глазах. Ћн видел,  что ей  несколько раз хотелось, и очень бы, взглЯнуть
на него, но что она упорно крепилась и смотрела вниз.
     - ‘лушайте, кнЯзь, - возвысила она вдруг голос, - слушайте, кнЯзь...
     - ‡ачем вы отвернулись, зачем на  менЯ не смотрите, к чему эта комедиЯ?
- вскричал он, не утерпев. Ќо она как бы и не слыхала вовсе.
     -  ‘лушайте, кнЯзь, - повторила  она в  третий раз твердым  голосом,  с
неприЯтною, хлопотливою миной в лице: - Љак  сказали вы мне тогда  в карете,
что брак будет  объЯвлен, Я тогда же  испугалась, что тайна кончитсЯ. ’еперь
уж и  не  знаю; все  думала и  Ясно  вижу, что совсем не гожусь.  ЌарЯдитьсЯ
сумею, принЯть тоже пожалуй могу: эка беда на чашку чаЯ пригласить, особенно
коли есть  лакеи.  Ќо ведь все-таки как  посмотрЯт  со стороны.  џ  тогда, в
воскресенье, многое в том  доме утром разглЯдела. ќта барышнЯ хорошенькаЯ на
менЯ все времЯ глЯдела, особенно когда вы вошли. ‚едь это вы тогда вошли, а?
Њать ее просто смешнаЯ светскаЯ старушонка. Њой ‹ебЯдкин тоже  отличилсЯ; Я,
чтобы не рассмеЯтьсЯ, все в потолок смотрела, хорошо  там  потолок расписан.
Њатери  <I>его</I>  игуменьей  бы только быть; боюсь Я  ее, хоть и  подарила черную
шаль. „олжно быть, все они атестовали тогда менЯ с неожиданной стороны; Я не
сержусь, только сижу Я тогда и думаю:  какаЯ  Я  им роднЯ? Љонечно с графини
требуютсЯ только  душевные качества, - потому что длЯ  хозЯйственных  у  ней
много лакеев, - да  еще какое-нибудь светское кокетство,  чтоб уметь принЯть
иностранных путешественников. Ќо  все-таки тогда в  воскресенье они смотрели
на  менЯ с  безнадежностию. Ћдна  „аша  ангел.  Ћчень  Я боюсь,  чтоб они не
огорчили <I>его</I> как-нибудь неосторожным отзывом на мой счет.
     - Ќе бойтесь и не тревожьтесь, - скривил рот Ќиколай ‚севолодович.
     - ‚прочем ничего  мне это не  составит, если ему и стыдно за менЯ будет
немножко,  потому тут всегда  больше жалости, чем  стыда,  судЯ по  человеку
конечно. ‚едь он знает, что скорей мне их жалеть, а не им менЯ.
     - ‚ы, кажетсЯ, очень обиделись на них, ЊарьЯ ’имофеевна?
     - Љто,  Я?  нет,  - простодушно усмехнулась  она.  -  ‘овсем-таки  нет.
Џосмотрела  Я   на  вас  всех   тогда:  все-то   вы  сердитесь,   все-то  вы
перессорились; сойдутсЯ и  посмеЯтьсЯ по душе не умеют.  ‘только богатства и
так мало весельЯ - гнусно мне это все.  Њне впрочем теперь никого не  жалко,
кроме себЯ самой.
     - џ слышал, вам с братом худо было жить без менЯ?
     -  ќто кто вам сказал? ‚здор; теперь хуже гораздо; теперь сны нехороши,
а сны нехороши  стали, потому  что вы  приехали.  ‚ы-то, спрашиваетсЯ, зачем
поЯвились, скажите пожалуста?
     - Ђ не хотите ли опЯть в монастырь?
     - Ќу,  Я так и  предчувствовала, что они опЯть монастырь предложат! ќка
невидаль мне ваш монастырь! „а и зачем  Я в него пойду, с чем  теперь войду?
’еперь уж одна одинешенька! Џоздно мне третью жизнь начинать.
     - ‚ы за что-то очень сердитесь, уж не боитесь ли, что Я вас разлюбил?
     - Ћб  вас  Я и совсем не  забочусь. џ  сама  боюсь, чтобы кого очень не
разлюбить.
     Ћна презрительно усмехнулась.
     -  ‚иновата Я, должно  быть,  пред <I>ним</I> в чем-нибудь  очень  большом,  -
прибавила она вдруг как бы про себЯ, - вот  не знаю только, в чем  виновата,
всЯ в этом  беда  моЯ ввек. ‚сегда-то, всегда, все  эти пЯть  лет, Я боЯлась
день  и ночь, что пред  ним в  чем-то Я виновата. Њолюсь Я, бывало, молюсь и
все думаю про вину мою великую пред ним. Ђн вот и вышло, что правда была.
     - „а что вышло-то?
     -  Ѓоюсь только,  нет ли тут  чего с <I>его</I> стороны, - продолжала она,  не
отвечаЯ  на вопрос, даже вовсе его не расслышав.  - ЋпЯть-таки  не мог же он
сойтись  с такими людишками. ѓрафинЯ съесть  менЯ рада, хоть  и в  карету  с
собой  посадила.  ‚се в  заговоре  -  неужто  и  он?  Ќеужто и  он  изменил?
(Џодбородок  и  губы  ее  задрожали.)  ‘лушайте вы:  читали  вы  про  ѓришку
Ћтрепьева, что на семи соборах был проклЯт?
     Ќиколай ‚севолодович промолчал.
     - Ђ впрочем Я теперь поворочусь к вам и буду на вас смотреть, - как  бы
решилась она вдруг; - поворотитесь  и  вы ко мне и поглЯдите на менЯ, только
пристальнее. џ в последний раз хочу удостоверитьсЯ.
     - џ смотрю на вас уже давно.
     - ѓм, - проговорила ЊарьЯ  ’имофеевна, сильно всматриваЯсь, -потолстели
вы очень...
     Ћна  хотела было еще  что-то  сказать,  но вдруг опЯть, в  третий  раз,
давешний испуг  мгновенно исказил лицо  ее, и опЯть она отшатнулась, подымаЯ
пред собою руку.
     - „а что с вами? - вскричал Ќиколай ‚севолодович, почти в бешенстве.
     Ќо  испуг  продолжалсЯ  только  одно  мгновение;  лицо ее  перекосилось
какою-то странною улыбкой, подозрительною, неприЯтною:
     - џ  прошу  вас,  кнЯзь, встаньте и войдите,  -  произнесла  она  вдруг
твердым и настойчивым голосом.
     - Љак войдите? Људа Я войду?
     -  џ все пЯть лет только  и представлЯла себе, как <I>он</I>  войдет. ‚станьте
сейчас и уйдите за  дверь, в ту  комнату. џ буду сидеть, как будто ничего не
ожидаЯ, и  возьму  в  руки  книжку,  и  вдруг  вы  войдите  после  пЯти  лет
путешествиЯ. џ хочу посмотреть, как это будет.
     Ќиколай  ‚севолодович проскрежетал про  себЯ  зубами и проворчал что-то
неразборчивое.
     - „овольно,  - сказал он,  ударЯЯ ладонью по столу. -  Џрошу вас, ЊарьЯ
’имофеевна, менЯ выслушать. ‘делайте одолжение,  соберите, если  можете, все
ваше  внимание.  Ќе  совсем  же  ведь  вы  сумасшедшаЯ!  -  прорвалсЯ  он  в
нетерпении. - ‡автра  Я  объЯвлЯю  наш  брак. ‚ы  никогда  не будете жить  в
палатах, разуверьтесь. •отите жить со мною всю жизнь, но только очень отсюда
далеко? ќто в горах, в вейцарии, там есть одно место... Ќе  беспокойтесь, Я
никогда вас не брошу и в  сумасшедший  дом не  отдам. „енег у менЯ достанет,
чтобы жить  не  просЯ. “ вас  будет служанка; вы не будете исполнЯть никакой
работы.  ‚се, что пожелаете  из возможного, будет вам  доставлено. ‚ы будете
молитьсЯ, ходить куда угодно  и делать,  что вам  угодно. џ  вас не трону. џ
тоже  с моего места всю жизнь никуда не сойду.  •отите  всю  жизнь  не  буду
говорить  с  вами,  хотите  рассказывайте  мне  каждый вечер,  как  тогда  в
Џетербурге в углах, ваши повести. Ѓуду вам книги читать, если пожелаете.  Ќо
зато так  всю жизнь, на одном месте, а место это угрюмое. •отите? решаетесь?
Ќе будете раскаиватьсЯ, терзать менЯ слезами, проклЯтиЯми?
     Ћна прослушала с чрезвычайным любопытством и долго молчала и думала.
     - ЌевероЯтно мне это  все,  - проговорила  она,  наконец,  насмешливо и
брезгливо.  -  ќтак  Я  пожалуй  сорок  лет  проживу  в  тех  горах.  -  Ћна
рассмеЯлась.
     - —то ж, и сорок лет проживем, - очень нахмурилсЯ Ќиколай ‚севолодович.
     - ѓм. Ќи за что не поеду.
     - „аже и со мной?
     - Ђ вы что такое, чтоб  Я с  вами ехала? ‘орок лет срЯду  с ним на горе
сиди - ишь подъехал. € какие, право, люди нынче терпеливые начались! Ќет, не
может того быть, чтобы сокол филином стал. Ќе  таков мой кнЯзь!  -  гордо  и
торжественно поднЯла она голову.
     …го будто осенило.
     -  ‘  чего вы менЯ  кнЯзем зовете  и... за  кого  принимаете? -  быстро
спросил он.
     - Љак? разве вы не кнЯзь?
     - Ќикогда им и не был.
     -  ’ак  вы сами,  сами, так-таки  прЯмо в лицо,  признаетесь, что вы не
кнЯзь!
     - ѓоворю, никогда не был.
     - ѓосподи! - всплеснула она  руками,  - всего от врагов <I>его</I> ожидала, но
такой  дерзости  -  никогда!  †ив  ли  он? - вскричала  она  в  исступлении,
надвигаЯсь на ЌиколаЯ ‚севолодовича, - убил ты его или нет, признавайсЯ!
     - ‡а кого  ты  менЯ принимаешь?  -  вскочил  он с места  с исказившимсЯ
лицом; но ее уже было трудно испугать, она торжествовала:
     - Ђ кто  тебЯ  знает, кто ты  таков и откуда ты выскочил! ’олько сердце
мое, сердце чуЯло, все пЯть лет, всю  интригу! Ђ Я-то сижу,  дивлюсь: что за
сова слепаЯ подъехала?  Ќет, голубчик, плохой ты актер, хуже даже ‹ебЯдкина.
Џоклонись  от менЯ графине пониже, да  скажи, чтобы присылала  почище  тебЯ.
ЌанЯла она тебЯ, говори? “ ней при милости на кухне состоишь? ‚есь ваш обман
насквозь вижу, всех вас, до одного, понимаю!
     Ћн схватил ее крепко, выше локтЯ, за руку; она хохотала ему в лицо:
     -  Џохож-то ты  очень похож, может  и родственник  ему  будешь, -хитрый
народ! ’олько мой -  Ясный сокол  и кнЯзь, а ты -  сыч и  купчишка! Њой-то и
богу, захочет поклонитсЯ,  а  захочет,  и  нет,  а тебЯ  атушка (милый  он,
родимый, голубчик мой!) по щекам отхлестал, мой ‹ебЯдкин рассказывал. € чего
ты  тогда струсил, вошел-то? Љто  тебЯ  тогда  напугал? как увидала  Я  твое
низкое лицо, когда упала, а ты менЯ подхватил, - точно червь ко мне в сердце
заполз: не <I>он,</I>  думаю,  не <I>он!</I> Ќе постыдилсЯ бы сокол мой  менЯ никогда пред
светской барышней! Ћ  господи! да Я  уж тем только была счастлива,  все пЯть
лет, что  сокол  мой  где-то  там,  за  горами живет  и  летает,  на  солнце
взирает...  ѓовори,  самозванец,  много  ли  взЯл?  ‡а  большие  ли   деньги
согласилсЯ? џ бы гроша тебе не дала. •а-ха-ха! ха-ха-ха!..
     - “, идиотка! - проскрежетал Ќиколай ‚севолодович, все еще крепко держа
ее за руку.
     - Џрочь, самозванец! -  повелительно вскричала она,  -  Я  моего  кнЯзЯ
жена, не боюсь твоего ножа!
     - Ќожа!
     - „а, ножа! у тебЯ нож в кармане. ’ы думал, Я спала, а Я видела: ты как
вошел давеча, нож вынимал!
     - —то ты сказала, несчастнаЯ, какие сны тебе снЯтсЯ! - возопил он и изо
всей силы оттолкнул ее  от себЯ, так что она даже больно ударилась плечами и
головой  о  диван. Ћн бросилсЯ  бежать; но она  тотчас  же  вскочила за ним,
хромаЯ  и прискакиваЯ,  вдогонку, и уже с крыльца, удерживаемаЯ изо всех сил
перепугавшимсЯ ‹ебЯдкиным, успела  ему еще прокричать, с визгом и с хохотом,
во след в темноту:
     - ѓришка Ћт-репь-ев а-на-фе-ма!

        V.

     "Ќож, нож!"  - повторЯл он  в неутолимой злобе, широко шагаЯ по грЯзи и
лужам, не разбираЯ дороги.  Џравда, минутами ему ужасно хотелось захохотать,
громко, бешено; но он почему-то крепилсЯ и сдерживал смех. Ћн опомнилсЯ лишь
на мосту, как раз на самом  том месте, где давеча ему встретилсЯ ”едька; тот
же самый ”едька ждал его  тут и теперь и, завидев его, снЯл фуражку,  весело
оскалил  зубы  и тотчас же  начал  о  чем-то  бойко и весело  растабарывать.
Ќиколай ‚севолодович сначала  прошел не останавливаЯсь, некоторое времЯ даже
совсем и не слушал  опЯть  увЯзавшегосЯ  за ним бродЯгу. …го  вдруг поразила
мысль, что он совершенно забыл про него и забыл именно в то времЯ, когда сам
ежеминутно повторЯл про себЯ: "нож, нож".  Ћн  схватил бродЯгу за шиворот и,
со  всею накопившеюсЯ  злобой,  изо  всей силы  ударил  его  об  мост.  Ћдно
мгновение  тот  думал было боротьсЯ, но почти тотчас же  догадавшись, что он
пред  своим  противником, напавшим  к  тому  же  нечаЯнно,  -  нечто в  роде
соломинки,  затих  и  примолк,  даже  нисколько  не  сопротивлЯЯсь. ‘тоЯ  на
коленЯх,  придавленный  к  земле,  с  вывернутыми на  спину локтЯми,  хитрый
бродЯга спокойно ожидал развЯзки, совершенно, кажетсЯ, не верЯ в опасность.
     Ћн не  ошибсЯ. Ќиколай ‚севолодович уже снЯл было с себЯ, левою  рукой,
теплый  шарф,  чтобы скрутить  своему пленнику  руки;  но  вдруг, почему-то,
бросил  его и оттолкнул от себЯ. ’от мигом  вскочил  на ноги,  обернулсЯ,  и
короткий широкий сапожный нож, мгновенно откуда-то взЯвшийсЯ, блеснул в  его
руке..
     - „олой нож, спрЯчь,  спрЯчь сейчас!  - <I>приказал</I> с  нетерпеливым жестом
Ќиколай ‚севолодович, и нож исчез так же мгновенно как поЯвилсЯ.
     Ќиколай ‚севолодович опЯть молча и не оборачиваЯсь пошел своею дорогой;
но  упрЯмый  негодЯй  все-таки  не  отстал  от  него,  правда, теперь уже не
растабарываЯ и даже почтительно  наблюдаЯ дистанцию на целый шаг позади. Ћба
прошли таким образом  мост и  вышли на  берег, на этот  раз повернув налево,
тоже в  длинный и глухой  переулок,  но  которым короче было  пройти в центр
города, чем давешним путем по ЃогоЯвленской улице.
     - Џравда, говорЯт, ты  церковь где-то здесь в  уезде на днЯх обокрал? -
спросил вдруг Ќиколай ‚севолодович.
     - џ, то-есть  собственно, помолитьсЯ спервоначалу зашел-с, - степенно и
учтиво,  как будто  ничего и не  произошло, отвечал бродЯга; даже  не то что
степенно, а почти с достоинством. „авешней "дружеской" фамильЯрности не было
и  в  помине.  ‚идно  было человека  делового и серьезного, правда, напрасно
обиженного, но умеющего забывать и обиды.
     -  „а как  завел менЯ туда господь,  - продолжал он,  -  эх,  благодать
небеснаЯ, думаю! Џо  сиротству  моему  произошло это  дело,  так как в нашей
судьбе совсем нельзЯ без вспомоществованиЯ. € вот, верьте богу, сударь, себе
в  убыток, наказал господь за грехи: за махальницу да за хлопотницу,  да  за
дьЯконов  чересседельник  всего только  двенадцать  рублев приобрел. ЌиколаЯ
угодника   подбородник,  чистый   серебрЯный,  задаром  пошел:  семилеровый,
говорЯт.
     - ‘торожа зарезал?
     -  ’о-есть мы вместе  и прибирали-с  с тем сторожем,  да уж  потом, под
утро,  у  речки, у  нас взаимный  спор вышел,  кому  мешок  нести. ‘огрешил,
облегчил его маненечко.
     - ђежь еще, обокради еще.
     -  ’о  же  самое  и  Џетр ‘тепаныч,  как  есть в  одно  слово  с  вами,
советуют-с,  потому  что  они  чрезвычайно  скупой  и  жестокосердый  насчет
вспомоществованиЯ человек-с. ЋкромЯ того, что уже в творца небесного, нас из
персти  земной создавшего, ни на  грош не веруют-с, а говорЯт, что все  одна
природа устроила, даже до последнего будто бы зверЯ, они и не понимают сверх
того, что по нашей судьбе  нам чтобы без  благодетельного  вспомоществованиЯ
совершенно никак нельзЯ-с. ‘танешь ему толковать, смотрит как баран на воду,
дивишьсЯ  на  него  только. ‚он  поверите ли-с,  у капитана ‹ебЯдкина-с, где
сейчас  изволили  посещать-с, когда еще  они до вас проживали у ”илиппова-с,
так  иной  раз дверь  всю ночь  настежь  не запертаЯ стоит-с, сам  спит пьЯн
мертвецки, а деньги у него изо всех карманов на пол сыплютсЯ. ‘воими глазами
наблюдать    приходилось,   потому   по    нашему    обороту,   чтобы    без
вспомоществованиЯ, этого никак нельзЯ-с...
     - Љак своими глазами? ‡аходил что ли ночью?
     - Њожет и заходил, только это никому неизвестно.
     - —то ж не зарезал?
     - Џрикинув на счетах, остепенил себЯ-с. Џотому, раз узнамши доподлинно,
что  сотни  полторы рублев всегда могу вынуть,  как же мне пускатьсЯ на  то,
когда  и  все полторы  тысЯчи могу  вынуть, если  только  пообождав?  Џотому
капитан ‹ебЯдкин  (своими ушами  слышал-с) всегда на вас  очинна надеЯлись в
пьЯном  виде-с,  и  нет здесь такого трактирного заведениЯ, даже  последнего
кабака, где бы они  не объЯвлЯли о том в сем самом виде-с.  ’ак что слышамши
про то  из многих уст,  Я  тоже  на  ваше сиЯтельство всю мою  надежду  стал
возлагать. џ, сударь,  вам как отцу али родному брату, потому  Џетр ‘тепаныч
никогда  того  от менЯ не узнают и даже  ни единаЯ душа. ’ак три-то рублика,
ваше сиЯтельство,  соблаговолите аль  нет-с?  ђазвЯзали бы вы менЯ,  сударь,
чтоб   Я,  то-есть,   знал   правду   истинную,   потому   нам   чтобы   без
вспомоществованиЯ никак нельзЯ-с.
     Ќиколай  ‚севолодович громко захохотал и,  вынув из кармана портмоне, в
котором было рублей до  пЯтидесЯти  мелкими  кредитками,  выбросил  ему одну
бумажку  из  пачки,  затем другую,  третью,  четвертую.  ”едька  подхватывал
налету, кидалсЯ, бумажки сыпались в грЯзь, ”едька  ловил и прикрикивал: "эх,
эх!"  Ќиколай ‚севолодович кинул  в  него наконец всею пачкой  и,  продолжаЯ
хохотать, пустилсЯ по переулку на этот раз уже один. ЃродЯга осталсЯ искать,
ерзаЯ  на  коленках  в  грЯзи,  разлетевшиесЯ по ветру и  потонувшие в лужах
кредитки,  и  целый час  еще  можно  было слышать в темноте  его  отрывистые
вскрикиваниЯ: "эх, эх!"

        ѓ‹Ђ‚Ђ ’ђ…’њџ.
     Џоединок.

        I.

     Ќа другой день, в два часа пополудни, предположеннаЯ дуэль  состоЯлась.
Ѓыстрому  исходу дела  способствовало неукротимое желание  ЂртемиЯ Џавловича
ѓаганова  дратьсЯ  во что  бы  ни стало.  Ћн  не  понимал  поведениЯ  своего
противника  и был в бешенстве. –елый уже месЯц он оскорблЯл его безнаказанно
и все  еще не мог  вывести из терпениЯ.  ‚ызов ему был  необходим со стороны
самого ЌиколаЯ ‚севолодовича,  так как  сам он  не имел  прЯмого предлога  к
вызову.  ‚  тайных  же  побуждениЯх  своих,  то-есть  просто  в  болезненной
ненависти  к  ‘таврогину  за  фамильное  оскорбление  четыре года  назад  он
почему-то совестилсЯ сознатьсЯ. „а  и  сам считал такой предлог невозможным,
особенно  в  виду  смиренных извинений, уже два  раза предложенных  Ќиколаем
‚севолодовичем. Ћн положил про себЯ, что тот бесстыдный трус; понЯть не мог,
как  тот  мог снести  пощечину от атова;  таким  образом и решилсЯ  наконец
послать то необычайное  по  грубости  своей письмо, которое побудило наконец
самого  ЌиколаЯ  ‚севолодовича  предложить встречу.  Ћтправив  накануне  это
письмо и в лихорадочном  нетерпении  ожидаЯ вызова,  болезненно  рассчитываЯ
шансы к тому, то надеЯсь, то отчаиваЯсь,  он  на всЯкий  случай еще с вечера
припас себе  секунданта,  а  именно ЊаврикиЯ  Ќиколаевича  „роздова,  своего
приЯтелЯ,  школьного  товарища  и особенно  уважаемого  им  человека.  ’аким
образом  Љириллов,  ЯвившийсЯ на другой день поутру  в девЯть часов с  своим
поручением, нашел уже  почву  совсем  готовую. ‚се  извинениЯ и  неслыханные
уступки  ЌиколаЯ  ‚севолодовича  были  тотчас  же   с  первого  слова  и   с
необыкновенным  азартом  отвергнуты.  Њаврикий  Ќиколаевич,  накануне   лишь
узнавший о ходе  дела, при таких неслыханных предложениЯх открыл было рот от
удивлениЯ и хотел тут же настаивать на  примирении, но заметив, что  Ђртемий
Џавлович,  предугадавший  его  намерениЯ,  почти затрессЯ  на  своем  стуле,
смолчал и не произнес ничего. …сли бы не слово,  данное товарищу, он ушел бы
немедленно; осталсЯ же  в единственной надежде  помочь  хоть  чем-нибудь при
самом исходе дела. Љириллов передал вызов; все условиЯ встречи, обозначенные
‘таврогиным,  были принЯты  тотчас же  буквально, без малейшего  возражениЯ.
‘делана была только одна прибавка, впрочем  очень  жестокаЯ, именно: если  с
первых выстрелов  не произойдет  ничего решительного,  то сходитьсЯ в другой
раз;  если не  кончитсЯ ничем  и  в другой,  сходитьсЯ  в  третий.  Љириллов
нахмурилсЯ,  поторговалсЯ  насчет  третьего раза,  но не выторговав  ничего,
согласилсЯ,  с тем однако ж что "три раза можно, а четыре  никак  нельзЯ". ‚
этом  уступили.  ’аким образом  в два  часа пополудни и состоЯлась встреча в
Ѓрыкове, то-есть  в подгорной  маленькой рощице  между ‘кворешниками с одной
стороны и фабрикой пигулиных с другой. ‚черашний дождь перестал совсем,  но
было мокро,  сыро и ветрено. Ќизкие мутные разорванные облака быстро неслись
по холодному  небу; деревьЯ густо и перекатно шумели вершинами и скрипели на
корнЯх своих; очень было грустное утро.
     ѓаганов с Њаврикием Ќиколаевичем прибыли на место в щегольском шарабане
парой, которым правил Ђртемий Џавлович; при них находилсЯ слуга. Џочти в  ту
же минуту Явились  и Ќиколай ‚севолодович с  Љирилловым, но не в экипаже,  а
верхами  и  тоже  в  сопровождении верхового  слуги.  Љириллов,  никогда  не
садившийсЯ на конЯ, держалсЯ в седле смело и прЯмо, прихватываЯ правою рукой
тЯжелый  Ящик с пистолетами,  который  не хотел доверить слуге, а  левою, по
неуменью, беспрерывно крутЯ и дергаЯ поводьЯ, отчего лошадь мотала головой и
обнаруживала  желание  стать  на  дыбы,  что  впрочем  нисколько  не  пугало
всадника. Њнительный, быстро и глубоко оскорблЯвшийсЯ ѓаганов почел прибытие
верховых за новое  себе оскорбление, в том  смысле, что враги слишком, стало
быть, надеЯлись  на  успех, коли  не предполагали  даже нужды  в  экипаже на
случай отвоза раненого.  Ћн вышел из своего шарабана весь желтый от злости и
почувствовал, что у него дрожат руки, о чем  и сообщил Њаврикию Ќиколаевичу.
Ќа поклон ЌиколаЯ ‚севолодовича не ответил  совсем и  отвернулсЯ. ‘екунданты
бросили  жребий: вышло  пистолетам Љириллова.  Ѓарьер  отмерили, противников
расставили, экипаж  и  лошадей с  лакеЯми отослали  шагов на  триста  назад.
Ћружие было зарЯжено и вручено противникам.
     †аль,  что надо  вести рассказ быстрее и некогда описывать, но нельзЯ и
совсем  без  отметок.  Њаврикий Ќиколаевич  был  грустен  и  озабочен.  ‡ато
Љириллов был совершенно спокоен  и  безразличен, очень  точен в подробностЯх
принЯтой  на  себЯ  обЯзанности,  но  без малейшей  суетливости и почти  без
любопытства  к роковому и столь  близкому  исходу дела. Ќиколай ‚севолодович
был бледнее  обыкновенного, одет довольно  легко, в  пальто и  белой пуховой
шлЯпе. Ћн казалсЯ очень  усталым,  изредка хмурилсЯ и нисколько  не  находил
нужным скрывать свое неприЯтное расположение духа. Ќо Ђртемий Џавлович был в
сию  минуту  всех  замечательнее,  так  что никак  нельзЯ не сказать об  нем
нескольких слов совсем особенно.

        II.

     Ќам не случилось до сих пор упомЯнуть о его наружности. ќто был человек
большого  роста, белый, сытый,  как говорит  простонародье,  почти жирный, с
белокурыми  жидкими волосами,  лет тридцати трех и пожалуй даже с  красивыми
чертами  лица.  Ћн вышел  в отставку полковником,  и  если  бы дослужилсЯ до
генерала, то в генеральском чине был бы еще внушительнее и очень может быть,
что вышел бы хорошим боевым генералом.
     ЌельзЯ пропустить, длЯ  характеристики лица, что главным поводом к  его
отставке послужила столь долго и мучительно преследовавшаЯ его мысль о сраме
фамилии, после обиды, нанесенной отцу его,  в клубе, четыре года тому назад,
Ќиколаем ‘таврогиным. Ћн считал по  совести бесчестным  продолжать  службу и
уверен  был про себЯ, что марает собою полк и товарищей, хотЯ никто из них и
не знал о  происшествии. Џравда,  он и прежде хотел выйти однажды из службы,
давно уже,  задолго до  обиды  и совсем по  другому поводу,  но  до  сих пор
колебалсЯ. Љак ни  странно написать, но этот первоначальный повод или  лучше
сказать позыв к выходу в отставку был манифест 19-го февралЯ об освобождении
крестьЯн. Ђртемий  Џавлович, богатейший помещик нашей  губернии, даже не так
много  и потерЯвший после  манифеста,  мало того, сам способный  убедитьсЯ в
гуманности   меры  и  почти   понЯть  экономические  выгоды  реформы,  вдруг
почувствовал  себЯ, с поЯвлениЯ манифеста, как бы лично обиженным. ќто  было
что-то  бессознательное, в  роде  какого-то  чувства,  но  тем сильнее,  чем
безотчетнее.  „о  смерти  отца  своего  он  впрочем  не  решалсЯ предпринЯть
что-нибудь решительное; но в Џетербурге  стал известен "благородным" образом
своих  мыслей  многим  замечательным лицам, с  которыми усердно  поддерживал
свЯзи. ќто был  человек,  уходЯщий  в  себЯ,  закрывающийсЯ. …ще  черта:  он
принадлежал  к  тем странным,  но  еще уцелевшим на  ђуси дворЯнам,  которые
чрезвычайно  дорожат древностью и чистотой своего дворЯнского рода и слишком
серьезно этим интересуютсЯ. ‚месте с этим он терпеть не мог русской истории,
да и вообще весь русский обычай считал отчасти свинством. …ще в детстве его,
в той специальной военной школе длЯ более знатных и богатых воспитанников, в
которой он имел честь начать  и кончить свое образование, укоренились  в нем
некоторые поэтические воззрениЯ: ему понравились замки, средневековаЯ жизнь,
всЯ опернаЯ часть  ее, рыцарство; он чуть  не плакал уже тогда от стыда, что
русского боЯрина времен Њосковского царства царь  мог наказывать  телесно, и
краснел от  сравнений. ќтот тугой, чрезвычайно строгий человек, замечательно
хорошо знавший свою службу и исполнЯвший свои обЯзанности,  в душе своей был
мечтателем. “тверждали, что он мог  бы  говорить в собраниЯх и что имеет дар
слова; но однако он  все свои  тридцать три года  промолчал про себЯ. „аже в
той важной петербургской среде, в  которой он  вращалсЯ в  последнее  времЯ,
держал  себЯ  необыкновенно  надменно. ‚стреча  в Џетербурге  с воротившимсЯ
из-за границы Ќиколаем  ‚севолодовичем чуть не свела его с  ума. ‚ настоЯщий
момент,  стоЯ на барьере, он  находилсЯ  в  страшном беспокойстве.  …му  все
казалось, что еще как-нибудь не состоитсЯ дело, малейшее промедление бросало
его в трепет. Ѓолезненное впечатление выразилось в его лице, когда Љириллов,
вместо того, чтобы подать знак  длЯ битвы, начал вдруг говорить, правда, длЯ
проформы, о чем сам заЯвил во всеуслышание:
     - џ  только длЯ проформы; теперь, когда  уже  пистолеты в  руках и надо
командовать,  не   угодно  ли   в  последний  раз   помиритьсЯ?  ЋбЯзанность
секунданта.
     Љак  нарочно  Њаврикий Ќиколаевич, до сих  пор молчавший,  но  с самого
вчерашнего днЯ  страдавший про себЯ за свою уступчивость и потворство, вдруг
подхватил мысль Љириллова и тоже заговорил:
     - џ совершенно присоединЯюсь к словам господина Љириллова... эта мысль,
что нельзЯ миритьсЯ на барьере  - есть предрассудок, годный длЯ французов...
„а Я и не понимаю обиды, волЯ ваша, Я давно хотел сказать... потому что ведь
предлагаютсЯ всЯкие извинениЯ, не так ли?
     Ћн весь  покраснел. ђедко случалось ему говорить  так много  и  с таким
волнением.
     -  џ  опЯть   подтверждаю  мое   предложение  представить  всевозможные
извинениЯ, - с чрезвычайною поспешностию подхватил Ќиколай ‚севолодович.
     - ђазве это возможно? - неистово вскричал ѓаганов, обращаЯсь к Њаврикию
Ќиколаевичу и  в  исступлении топнув  ногой; - объЯсните  вы этому человеку,
если вы секундант, а не враг мой, Њаврикий Ќиколаевич (он ткнул пистолетом в
сторону ЌиколаЯ ‚севолодовича), - что такие  уступки  только усиление обиды!
Ћн не находит возможным от менЯ обидетьсЯ!..  Ћн позора  не находит уйти  от
менЯ с барьера! ‡а кого же  он принимает менЯ после этого, в ваших глазах...
а вы еще мой секундант! ‚ы только менЯ  раздражаете,  чтоб Я не попал.  - Ћн
топнул опЯть ногой, слюнЯ брызгала с его губ.
     -  Џереговоры  кончены.  Џрошу  слушать  команду!  всей  силы  вскричал
Љириллов. - ђаз! „ва! ’ри!
     ‘о словом  <I>три</I> противники направились друг на друга, ѓаганов тотчас  же
поднЯл  пистолет  и   на  пЯтом  или  шестом  шаге  выстрелил.   Ќа  секунду
приостановилсЯ  и,  уверившись,  что дал  промах, быстро подошел к  барьеру.
Џодошел и Ќиколай ‚севолодович, поднЯл пистолет,  но  как-то очень  высоко и
выстрелил  совсем  почти  не целЯсь. ‡атем вынул  платок  и  замотал  в него
мизинец  правой руки.  ’ут только  увидели, что Ђртемий  Џавлович  не совсем
промахнулсЯ, но пулЯ его только  скользнула по пальцу, по суставной  мЯкоти,
не тронув кости;  вышла  ничтожнаЯ царапина. Љириллов тотчас же заЯвил,  что
дуэль, если противники не удовлетворены, продолжаетсЯ.
     -  џ  заЯвлЯю, -  прохрипел  ѓаганов  (у него пересохло  горло),  опЯть
обращаЯсь  к  Њаврикию  Ќиколаевичу, - что  этот  человек (он ткнул  опЯть в
сторону ‘таврогина) выстрелил нарочно  на воздух...  умышленно... ќто  опЯть
обида! Ћн хочет сделать дуэль невозможною!
     - џ имею право стрелЯть как хочу, лишь бы  происходило по  правилам,  -
твердо заЯвил Ќиколай ‚севолодович.
     - Ќет, не имеет! ђастолкуйте ему, растолкуйте! - кричал ѓаганов.
     -  џ  совершенно  присоединЯюсь   к  мнению  ЌиколаЯ  ‚севолодовича,  -
возгласил Љириллов.
     - „лЯ чего он щадит менЯ? - бесновалсЯ ѓаганов не слушаЯ. -  џ презираю
его пощаду... џ плюю... џ...
     -  „аю слово, что Я  вовсе не  хотел  вас оскорблЯть, - с  нетерпением,
проговорил  Ќиколай  ‚севолодович, -  Я выстрелил вверх потому, что  не хочу
более никого убивать, вас ли, другого  ли, лично до вас не касаетсЯ. Џравда,
себЯ Я не  считаю обиженным, и  мне жаль, что вас это  сердит. Ќо не позволю
никому вмешиватьсЯ в мое право.
     - …сли  он так боитсЯ крови, то спросите, зачем менЯ  вызывал?  - вопил
ѓаганов, все обращаЯсь к Њаврикию Ќиколаевичу.
     - Љак  же вас  было  не вызвать? - ввЯзалсЯ  Љириллов, -  вы  ничего не
хотели слушать, как же от вас отвЯзатьсЯ!
     - ‡амечу только одно, - произнес Њаврикий Ќиколаевич, с  усилием  и  со
страданием  обсуждавший  дело:  -  если  противник  заранее  объЯвлЯет,  что
стрелЯть будет вверх, то поединок действительно продолжатьсЯ  не может... по
причинам деликатным и... Ясным...
     - џ вовсе не объЯвлЯл, что каждый раз  буду вверх стрелЯть!  - вскричал
‘таврогин, уже совсем  терЯЯ  терпение. - ‚ы вовсе не  знаете, что у менЯ на
уме и как Я опЯть сейчас выстрелю... Я ничем не стеснЯю дуэли.
     - Љоли так, встреча может продолжатьсЯ, - обратилсЯ Њаврикий Ќиколаевич
к ѓаганову.
     - ѓоспода, займите ваши места! - скомандовал Љириллов.
     ЋпЯть  сошлись,  опЯть промах  у  ѓаганова  и  опЯть  выстрел  вверх  у
‘таврогина. Џро  эти  выстрелы  вверх  можно было  бы  и поспорить:  Ќиколай
‚севолодович мог прЯмо утверждать, что он  стрелЯет как следует, если бы сам
не созналсЯ в умышленном промахе. Ћн наводил пистолет не прЯмо в  небо или в
дерево,  а все-таки как бы метил  в  противника,  хотЯ впрочем брал на аршин
поверх  его  шлЯпы.  ‚  этот  второй  раз  прицел был  даже  еще  ниже,  еще
правдоподобнее; но уже ѓаганова нельзЯ было разуверить.
     - ЋпЯть!  - проскрежетал он  зубами; - все равно! џ вызван и  пользуюсь
правом. џ хочу стрелЯть в третий раз... во что бы ни стало.
     -  €меете  полное право,  -  отрубил  Љириллов. Њаврикий Ќиколаевич  не
сказал ничего. ђасставили в  третий раз,