        ‘танислав ‹ем. ‘олЯрис

---------------------------------------------------------------------------
 ќтот перевод полный, восстановлена купюра: последний диалог Љельвина со
‘наутом был о Ѓоге-неудачнике и  океане-младенце.
Џолный   текст   перевода   можно   найти   в   €збранном,  ‘танислав  ‹ем,
‘ериЯ "ЏольскаЯ литература", "Џрогресс", Њосква, 1976(?)
---------------------------------------------------------------------------
     Ђвторизованный перевод с польского „м. Ѓрускина
     Spellcheck: ћрий Њарцынчик, 15.05.2000
---------------------------------------------------------------
                 Џовесть


        Џђ€Ѓ›’€…

     ‚   девЯтнадцать  ноль-ноль   бортового   времени   Я   спустилсЯ   по
металлическим ступенькам внутрь контейнера. ‚ нем было ровно столько места,
чтобы поднЯть локти.  џ вставил наконечник шланга в штуцер,  выступающий из
стены,  скафандр раздулсЯ, и Я не мог больше сделать ни малейшего движениЯ.
џ  стоЯл,  вернее  сидел,  в  воздушном  ложе,  составлЯЯ  единое  целое  с
металлической скорлупой.
     ЏоднЯв глаза,  Я  увидел сквозь выпуклое стекло стены  колодца и  выше
лицо склонившегосЯ над ним Њоддарда. Џотом лицо исчезло и стало темно - это
наверху  закрыли  тЯжелый предохранительный конус.  ЏослышалсЯ восьмикратно
повторенный свист  электромоторов,  которые  дотЯгивали болты,  потом  писк
воздуха в амортизаторах. ѓлаза привыкали к темноте. џ уже видел зеленоватый
контур универсального указателЯ.
     - ѓотов, Љельвин? - раздалось в наушниках.
     - ѓотов, Њоддард. - ответил Я.
     - Ќе  беспокойсЯ ни  о  чем.  ‘танциЯ тебЯ  примет,  -  сказал  он.  -
‘частливого пути!
     Ћтветить Я  не  успел  -  что-то  наверху  заскрежетало,  и  контейнер
вздрогнул. €нстинктивно Я напрЯг мышцы. Ќо больше ничего не случилось.
     - Љогда  старт?  -  спросил  Я  и  услышал  шум,  как  будто  зернышки
мельчайшего песка сыпались на мембрану.
     - “же летишь, Љельвин. Ѓудь здоров! - ответил близкий голос Њоддарда.
     Џрежде  чем  Я  как  следует это  осознал,  прЯмо  против  моего  лица
открылась широкаЯ щель,  через которую Я увидел звезды.  Ќапрасно Я пыталсЯ
отыскать Ђльфу ‚одолеЯ,  к которой улетал "Џрометей". ќта область ѓалактики
была мне совершенно неизвестна.  ‚ узком окошке мелькала искрЯщаЯсЯ пыль. џ
понЯл,  что  нахожусь в  верхних слоЯх атмосферы.  Ќеподвижный,  обложенный
пневматическими подушками,  Я  мог смотреть только перед собой.  џ  летел и
летел,  совершенно этого не ощущаЯ,  только чувствовал,  как постепенно мое
тело  коварно  охватывает жара.  ‘мотровое окно  наполнЯл красный  свет.  џ
слышал  тЯжелые  удары  собственного  пульса,  лицо  горело,  шею  щекотала
прохладнаЯ струЯ от климатизатора.  џ  пожалел,  что мне не удалось увидеть
"Џрометей" -  когда автоматы открыли смотровое окно,  он, наверное, был уже
за пределами видимости.
     Љонтейнер взревел раз, другой, потом его корпус начал вибрировать. ќта
нестерпимаЯ дрожь прошла сквозь все изолирующие оболочки,  сквозь воздушные
подушки  и  проникла в  глубину моего  тела.  ‡еленоватый контур  указателЯ
размазалсЯ.  џ не ощущал страха. Ќе длЯ того же Я летел в такую даль, чтобы
погибнуть у самой цели.
     - ‘танциЯ ‘олЯрис,  -  произнес Я. - ‘танциЯ ‘олЯрис. ‘танциЯ ‘олЯрис!
‘делайте что-нибудь.  ЉажетсЯ,  Я  терЯю стабилизацию.  ‘танциЯ ‘олЯрис,  Я
Љельвин. Џрием.
     џ  прозевал  важный  момент  поЯвлениЯ  планеты.  Ћна  распростерлась,
огромнаЯ,  плоскаЯ;  по размеру полос на ее поверхности Я  сориентировалсЯ,
что  нахожусь еще  далеко.  Ђ  точнее,  высоко,  потому что  миновал уже ту
невидимую границу,  после которой расстоЯние до  небесного тела  становитсЯ
высотой. џ падал и чувствовал это теперь, даже закрыв глаза.
     Џодождав  несколько секунд,  Я  повторил вызов.  €  снова  не  получил
ответа. ‚ наушниках залпами повторЯлсЯ треск атмосферных разрЯдов. €х фоном
был  шум,  глубокий и  низкий.  Љазалось,  это  был  голос  самой  планеты.
Ћранжевое небо  в  смотровом окне  заплыло  бельмом.  ‘текло  потемнело.  џ
инстинктивно  сжалсЯ,  насколько  позволили  пневматические бандажи,  но  в
следующую секунду  понЯл,  что  это  тучи.  Ћни  лавиной  неслись вверх.  џ
продолжал  планировать,  то  ослеплЯемый  солнцем,  то  в  тени.  Љонтейнер
вращалсЯ  вокруг  вертикальной  оси,   и  огромный,  как  будто  распухший,
солнечный диск  равномерно проплывал мимо моего лица,  поЯвлЯЯсь с  левой и
уходЯ в  правую сторону.  ‚незапно сквозь шумы и треск прЯмо в ухо ворвалсЯ
далекий голос.
     - ‘танциЯ  ‘олЯрис  -  Љельвину,  ‘танциЯ  ‘олЯрис  - Љельвину. ‚се  в
порЯдке.  ‚ы   под  контролем   ‘танции.  ‘танциЯ   ‘олЯрис  -    Љельвину.
ЏриготовитьсЯ  к  посадке  в   момент  нуль.  ‚нимание,  начинаем.   „вести
пЯтьдесЯт, двести сорок девЯть, двести сорок восемь...
     Ћтдельные слова падали,  как горошины,  четко отделЯЯсь друг от друга;
похоже,  что говорил автомат.  ‘транно.  Ћбычно, когда прибывает кто-нибудь
новый, да еще с ‡емли, все, кто может, бегут на посадочную площадку.
     Ћднако времени длЯ размышлений не  было.  Ћгромное кольцо,  очерченное
вокруг менЯ солнцем,  вдруг встало на дыбы вместе с  равниной,  летЯщей мне
навстречу.  Џотом крен изменилсЯ в  другую сторону.  џ  болталсЯ,  как груз
огромного маЯтника.  Ќа  встающей стеной  поверхности планеты,  исчерченной
грЯзно-лиловыми и  бурыми полосами,  Я  увидел,  борЯсь с  головокружением,
бело-зеленые шахматные квадратики -  опознавательный знак  ‘танции.  ‚  это
момент от  верха контейнера с  треском оторвалсЯ длинный ошейник кольцевого
парашюта,  который громко зашелестел.  ‚  этом звуке было что-то невыразимо
земное - первый, после стольких месЯцев, шум настоЯщего ветра.
     „альнейшее происходило очень быстро.  „о  сих пор Я  только знал,  что
падаю. ’еперь Я это увидел. Ѓело-зеленое шахматное поле стремительно росло.
“же   было   видно,   что   оно   нарисовано  на   удлиненном,   китовидном
серебристо-блестЯщем  корпусе  с  выступающими по  боками  иглами  радарных
установок,  с  рЯдами более темных оконных проемов,  что этот металлический
гигант  не  лежит  на  поверхности планеты,  а  висит  над  ней,  волоча по
чернильно-черному фону свою тень -  эллиптическое пЯтно еще  более глубокой
черноты.   Ћдновременно  Я  заметил  подернутые  фиолетовой  дымкой  лениво
перекатывающиесЯ волны океана,  ‡атем тучи ушли высоко вверх, охваченные по
краЯм  ослепительным пурпуром,  небо  между ними  было  далекое и  плоское,
буро-оранжевое.  ‚ смотровом окне заискрилсЯ ртутным блеском волнующийсЯ до
самом дымного горизонта океан, тросы и кольца парашюта мгновенно отделились
и  полетели  над  волнами,   уносимые  ветром,   а  контейнер  начал  мЯгко
раскачиватьсЯ особыми  свободными  движениЯми,  как  это  бывает  обычно  в
искусственном силовом поле и  рухнул вниз.  Џоследнее,  что Я увидел,  были
огромные решетчатые катапульты и  два  возносЯщихсЯ,  наверное,  на  высоту
нескольких этажей, ажурных зеркала радиотелескопов.
     —то-то  остановило  контейнер,  раздалсЯ  пронзительны скрежет  стали,
упруго ударившейсЯ о сталь, что-то открылось подо мной, и с продолжительным
пыхтЯщим вздохом металлическаЯ скорлупа,  в  которой Я торчал выпрЯмившись,
закончила свое стовосьмидесЯтикилометровое путешествие.
     - ‘танциЯ ‘олЯрис.  Ќоль-ноль.  Џосадка окончена.  Љонец,  - услышал Я
мертвый голос контрольного автомата.
     Ћбеими руками (Я чувствовал неЯсное давление на грудь,  а внутренности
ощущались как  ненужный груз)  Я  взЯлсЯ за  рукоЯтки и  выключил контакты,
ЏоЯвилась  зеленаЯ  надпись  -   "‡емлЯ",   стенки   контейнера  разошлись,
пневматическое ложе легонько подтолкнуло менЯ в спину,  и, чтобы не упасть,
Я вынужден был сделать шаг вперед.
     ‘  тихим  шипением,  похожим на  разочарованный вздох,  воздух покинул
оболочку скафандра. џ был свободен.
     џ стоЯл под огромной серебристой воронкой.  Џо стенам спускались пучки
цветных  труб,  исчезаЯ в  круглых колодцах.  ‚ентилЯционные шахты  урчали,
втЯгиваЯ  остатки  Ядовитой атмосферы планеты,  котораЯ  вторглась сюда  во
времЯ посадки. ЏустаЯ, как лопнувший кокон, сигара контейнера стоЯла на дне
врезанной в  стальной холм  чаши.  …го  наружнаЯ обшивка  обгорела и  стала
грЯзновато-коричневой.  џ  сделал несколько шагов по  маленькому наклонному
спуску. „альше металл был покрыт слоем шероховатого пластика. ‚ тех местах,
где  обычно проходили тележки подъемников ракет,  пластик вытерсЯ и  сквозь
него проступала голаЯ сталь.
     Љомпрессоры  вентилЯторов  умолкли,   наступила   полнаЯ   тишина.   џ
осмотрелсЯ, немного беспомощно, ожидаЯ поЯвлениЯ какого-нибудь человека, но
никто  не   приходил.   ’олько  неоноваЯ  стрела  показывала  на   бесшумно
двигающийсЯ ленточный транспортер. џ встал на его площадку.
     ‘вод зала изЯщной параболой падал вниз,  переходЯ в трубу коридора.  ‚
его  нишах  возвышались  груды  баллонов  длЯ  сжатых  газов,  контейнеров,
кольцевых парашютов,  Ящиков -  все было свалено в беспорЯдке,  как попало.
ќто менЯ удивило.  ’ранспортер кончилсЯ у  округлого расширенного коридора.
‡десь  господствовал еще  больший беспорЯдок.  €з-под  груды жестЯных банок
растекалась лужа  маслЯнистой жидкости.  ЌеприЯтный сильный запах  наполнЯл
воздух.  ‚  разные стороны шли следы ботинок,  четко отпечатавшихсЯ и  этой
жидкости.  Њежду жестЯнками,  как бы  выметенными из кабин,  валЯлись витки
белой  телеграфной ленты,  мЯтые листы бумаги и  мусор.  €  снова загорелсЯ
зеленый указатель,  направлЯЯ менЯ к  средней двери.  ‡а  ней  был коридор,
такой узкий, что а нем едва ли смогли бы разойтись два человека. ‘вет падал
из  выходЯщих в  небо окон с  чечевицеобразными стеклами.  …ще  одна дверь,
выкрашеннаЯ в  белые и  зеленые квадратики.  Ћна была приоткрыта.  џ  вошел
внутрь.
     ЏолукруглаЯ кабина имела одно большое панорамное окно.  ‚  нем  горело
затЯнутое дымкой небо.  ‚низу безмолвно перекатывались бурые холмы волн.  ‚
стенках было  много открытых шкафчиков.  €х  наполнЯли инструменты,  книги,
склЯнки с засохшим осадком, запыленные термосы. Ќа грЯзном полу стоЯло пЯть
или  шесть  механических подвижных столиков,  между ними  несколько кресел,
бесформенных, так как из них был выпущен воздух. ’олько одно было надуто. ‚
нем сидел маленький изнуренный человек с  лицом,  обожженным солнцем.  Љожа
клочьЯми слезала у  него  с  носа  и  щек.  џ  узнал его.  ќто  был  ‘наут,
заместитель ѓибарЯна,  кибернетик.  ‚  свое  времЯ  он  напечатал несколько
совершенно оригинальных статей в солЯристическом альманахе. ђаньше Я его не
видел.  Ќа  нем  была  рубашка-сетка,  сквозь  Ячейки которой торчали седые
волоски, росшие на плоской груди, и когда-то белые, запачканные на коленЯх,
сожженные реактивами полотнЯные штаны с  многочисленными карманами.  ‚ руке
он  держал пластмассовую грушу,  из  каких  пьют  на  космических кораблЯх,
лишенных искусственной гравитации.  Ћн посмотрел на менЯ, как бы пораженный
ослепительным светом. ѓруша выпала из его ослабевших пальцев и запрыгала по
полу,  как мЯчик.  €з нее вылилось немного прозрачной жидкости.  Џостепенно
всЯ кровь отхлынула от его лица.  џ  был слишком поражен,  чтобы что-нибудь
сказать,  и эта безмолвнаЯ сцена продолжалась до тех пор, пока мне каким-то
непонЯтным способом не передалсЯ его страх.
     џ сделал шаг. Ћн скорчилсЯ в кресле.
     - ‘наут, - прошептал Я.
     Ћн  вздрогнул,  как  будто его ударили.  ѓлЯдЯ на  менЯ с  неописуемым
отвращением, прохрипел:
     - Ќе знаю тебЯ, не знаю тебЯ, чего ты хочешь?..
     ђазлитаЯ жидкость быстро испарЯлась. џ почувствовал запах алкоголЯ. Ћн
пил?  Ѓыл пьЯн?  Ќо почему он так боЯлсЯ?  џ  все еще стоЯл посреди кабины.
Ќоги у менЯ обмЯкли, а уши были как будто заткнуты ватой. „авление пола под
ногами Я  воспринимал как  что-то не  совсем надежное.  ‡а выгнутым стеклом
окна мерно колебалсЯ океан.
     ‘наут не спускал с менЯ налитых кровью глаз.  ‘трах уходил с его лица,
но не исчезло с него невыразимое отвращение.
     - —то с тобой?..  -  сказал он тихо.  - Ђга. Ѓудешь заботитьсЯ, да? Ќо
почему обо мне? џ тебЯ не знаю.
     - ѓде ѓибарЯн? - спросил Я.
     Ќа секунду ‘наут потерЯл дыхание. …го глаза снова стали стеклЯнными. ‚
них вспыхнула какаЯ-то искра и тотчас угасла.
     - ѓи... ѓиба... - пролепетал он. - Ќет!!!
     Ћн затрЯссЯ в беззвучном идиотском смехе и затих.
     - ’ы  пришел к  ѓибарЯну?  -  ќто  было  сказано почти спокойно.  -  Љ
ѓибарЯну? —то ты хочешь с ним делать?
     Ћн смотрел на менЯ так,  как будто Я перестал быть длЯ него опасным. ‚
его словах, а еще больше в тоне было что то ненавидЯще-оскорбительное.
     - —то ты городишь?.. - пробормотал Я, ошарашенный. - ѓде он?
     Ћн остолбенел:
     - ’ы не знаешь?..
     "Ћн пьЯн, - подумал Я, - пьЯн до невменЯемости". ЊенЯ охватил растущий
гнев. Њне, конечно, нужно было уйти, но мое терпение лопнуло.
     - Џриди в себЯ, - прикрикнул Я. - Ћткуда Я могу это знать, если только
что прилетел! —то с тобой делаетсЯ, ‘наут?!!
     “ него отвалилась челюсть.  Ћн снова на мгновение задохнулсЯ.  Ѓыстрый
блеск поЯвилсЯ в его глазах,  ’рЯсущимисЯ руками он вцепилсЯ в ручки кресла
и с трудом, так что затрещали суставы, встал.
     - —то? - сказал он, трезвеЯ на глазах. - Џрилетел? Ћткуда прилетел?
     - ‘ ‡емли, - ответил Я зло. - Њожет, ты слышал о ней? Џохоже, что нет!
     - ‘ ‡е... ‚еликое небо! .. ’ак ты - Љельвин?
     - „а. —то ты так смотришь? —то в этом удивительного?
     - Ќичего, - ответил он, быстро моргаЯ глазами.- Ќичего.
     Ћн потер лоб.
     - €звини менЯ,  Љельвин.  ќто так,  знаешь,  просто от внезапности. Ќе
ожидал.
     - Љак не ожидал? ‚едь вы получили сообщение несколько месЯцев назад, а
Њоддард радировал еще раз сегоднЯ с борта "ЏрометеЯ"...
     - „а.  „а...  Љонечно,  только,  видишь ли,  здесь у  нас некоторый...
беспорЯдок...
     - ‚ижу, - сказал Я сухо. - ’рудно этого не видеть.
     ‘наут  обошел  вокруг менЯ,  осматриваЯ мой  скафандр,  самый  обычный
скафандр на  свете с  упрЯжью проводов и  кабелей на  груди.  Ќесколько раз
откашлЯлсЯ. Џотрогал свой костистый нос.
     - Њожет,  хочешь принЯть ванну?..  ќто тебЯ освежит.  ѓолубые двери на
противоположной стороне.
     - ‘пасибо. џ знаю планировку ‘танции.
     - Њожет, ты голоден? ..
     - Ќет. ѓде ѓибарЯн?
     Ћн подошел к окну, будто не слышал моего вопроса. ‘о спины он выглЯдел
значительно старше.  Љоротко остриженные волосы были седыми, шеЯ, сожженнаЯ
солнцем иссечена морщинами,  глубокими,  как шрамы.  ‡а  окном поблескивали
огромные хребты  волн,  как  будто  океан  застывал.  Љогда  смотришь туда,
поЯвлЯетсЯ  впечатление,  что  ‘танциЯ  двигаетсЯ  немного  боком,  как  бы
соскальзываЯ с  невидимого основаниЯ.  Џотом она возвращалась в  нормальное
положение и  снова,  лениво  наклонЯЯсь,  шла  в  другую сторону.  Ќо  это,
очевидно,  был обман зрениЯ. •лопьЯ слизистой пены цвета крови собирались в
провалах между волнами. —ерез мгновение Я почувствовал тошноту.
     - ‘лушай...  -  неожиданно начал  ‘наут.  -  Џока  только  Я...  -  Ћн
обернулсЯ.  Ќервно  потер  руки.  -  ’ебе  придетсЯ  довольствоватьсЯ  моим
обществом.  Џока. Ќазывай менЯ •орек. ’ы знаешь менЯ только по фото, но это
ничего, менЯ так все называют. Ѓоюсь, что тут ничего не поделаешь.
     - ѓде ѓибарЯн? - упрЯмо спросил Я.
     Ћн заморгал.
     - Њне очень жаль,  что Я тебЯ так принЯл.  ќто...  не только моЯ вина.
‘овсем забыл, тут столько произошло, знаешь...
     - „а брось,  все в порЯдке,  -  ответил Я.  -  Ћставь это.  ’ак что же
все-таки с ѓибарЯном? …го нет на ‘танции? Ћн куда-нибудь улетел?
     - Ќет, - ответил ‘наут, глЯдЯ в угол, заставленный катушками кабелЯ. -
Ћн никуда не полетел. € не полетит. Џотому что он...
     - —то? - спросил Я. “ менЯ снова как будто заложило уши, и Я стал хуже
слышать. - —то ты хочешь сказать? ѓде он?
     - ’ы уже знаешь, - сказал ‘наут совершенно другим тоном.
     Ћн холодно смотрел мне а глаза. Џо коже у менЯ побежали мурашки. Њожет
быть, ‘наут и был пьЯн, но он знал, что говорит.
     - Ќо ведь не произошло же?..
     - Џроизошло.
     - Ќесчастный случай?
     Ћн  кивнул.  Ћн  не  только  поддакивал,  но  одновременно изучал  мою
реакцию.
     - Љогда?
     - ‘егоднЯ утром.
     “дивительное дело,  Я  не  почувствовал потрЯсениЯ.  ‚есь  этот  обмен
односложными  вопросами  и   ответами   успокоил   менЯ,   пожалуй,   своей
деловитостью. Њне казалось, что Я уже понимаю поведение ‘наута.
     - Љак это случилось?
     - “страивайсЯ,  разбери вещи и возвращайсЯ сюда...  Ќу,  скажем, через
час.
     Њгновение Я колебалсЯ.
     - •орошо.
     - Ћбожди,  -  сказал ‘наут, когда Я повернулсЯ к дверЯм. Ћн смотрел на
менЯ как-то  по-особенному.  ‚идно было,  что он никак не может выдавить из
себЯ то, что хочет сказать.
     - Ќас было трое, и теперь с тобой снова трое. ’ы знаешь ‘арториуса?
     - ’ак же, как тебЯ. Џо фотографии.
     - Ћн в  лаборатории,  наверху,  и  не думаю,  чтобы он вышел оттуда до
ночи,  но...  во  всЯком случае ты  его  узнаешь.  …сли увидишь кого-нибудь
другого, понимаешь, не менЯ и не ‘арториуса, понимаешь, то...
     - ’о что?
     Њне казалось,  что Я  все вижу во  сне.  Ќа фоне черных волн,  кроваво
поблескивающих под низким солнцем,  он сидел в кресле с опущенной головой и
смотрел в угол смотанного кабелЯ.
     - ’о... Ќе делай ничего.
     - Љого Я могу увидеть? Џривидение?! - взорвалсЯ Я.
     - Џонимаю.  „умаешь,  Я  сошел с  ума.  …ще нет.  Ќе могу тебе сказать
по-другому пока...  ‚ конце концов,  может, ничего и не случитсЯ. ‚о всЯком
случае помни. џ тебЯ предостерегаю.
     - Ћт чего? Ћ чем ты говоришь?
     - ‚ладей собой, - он упрЯмо говорил свое. - Џоступай так, как будто...
Ѓудь  готов  ко  всему.  ќто  невозможно,  Я  знаю.  Ќо  ты  попробуй.  ќто
единственный выход. „ругого Я не знаю.
     - Ќо что Я увижу?  -  џ,  наверное,  крикнул это.  џ едва удерживалсЯ,
чтобы не схватить ‘наута за плечи и не встрЯхнуть его как следует, чтобы он
не сидел вот так,  уставившись в  угол,  с  измученным,  обожженным солнцем
лицом, с видимым усилием выдавливаЯ из себЯ по одному слову.
     - Ќе знаю. ‚ некотором смысле это зависит от тебЯ.
     - ѓаллюцинации?
     - Ќет. ќто реально. Ќе... нападай. Џомни.
     - —то ты говоришь?! - џ не узнавал своего голоса.
     - Њы не на ‡емле.
     - ЏолитериЯ.  Ќо ведь это совершенно непохоже на людей!  -  џ не знал,
как  вырвать  его  из  этого  кошмара,   откуда  он,   казалось,  вычитывал
бессмыслицу, леденЯщую кровь.
     - €менно оттого это так страшно,  -  сказал он тихо.  -  Џомни -  будь
начеку!
     - —то случилось с ѓибарЯном?
     Ћн не отвечал.
     - —то делает ‘арториус?
     - Џриходи через час.
     џ отвернулсЯ и вышел.  ЋтворЯЯ двери,  взглЯнул на ‘наута еще раз.  Ћн
сидел согнувшись,  закрыв лицо руками. ’олько теперь Я увидел, что костЯшки
пальцев у него покрыты запекшейсЯ кровью.


        ‘Ћ‹џђ€‘’›

     Љруглый коридор был пуст.  Њгновение Я  постоЯл перед закрытой дверью,
прислушиваЯсь.  ‘тены,  наверно, были тонкими, снаружи проникал плач ветра.
Ќа  двери,  немного  наискось,  висел  небрежно прикрепленный прЯмоугольный
кусок пластырЯ с карандашной надписью "—еловек".  Ќеразборчиво нацарапанное
слово вызвало у  менЯ желание вернутьсЯ к  ‘науту,  но  Я  понЯл,  что  это
невозможно.
     Ќелепое  предостережение все  еще  звучало в  ушах.  ’ихо,  как  будто
бессознательно скрываЯсь от невидимого наблюдателЯ,  Я  вернулсЯ в  круглое
помещение с пЯтью дверЯми.  Ќа трех из них висели таблички:  "„-р ѓибарЯн",
"„-р   ‘наут",   "„-р  ‘арториус".   Ќа  четвертой  -   таблички  не  было.
Џоколебавшись,  Я  нажал ручку.  Џока  дверь медленно открывалась,  у  менЯ
поЯвилось граничащее с уверенностью ощущение,  что в комнате кто-то есть. џ
вошел внутрь.
     ‚ комнате никого не было. ‚ыпуклое окно глЯдело в океан, который жирно
блестел под  солнцем,  как  будто с  волн стекало красное масло.  Џурпурный
отблеск наполнЯл комнату,  похожую на корабельную каюту.  “  одной ее стены
стоЯли полки  с  книгами,  между  ними  прикрепленнаЯ вертикально кровать в
карданной подвеске.  Њежду ними в никелированных рамках фотоснимки планеты.
‚  металлических захватах торчали колбы и  пробирки,  заткнутые ватой.  Џод
окном  в  два  рЯда  стоЯли эмалированные Ящики с  инструментами.  ‚  углах
комнаты  -  краны,  вытЯжной шкаф,  холодильные установки,  на  полу  стоЯл
микроскоп, длЯ него уже не было места на большом столе у окна.
     џ  обернулсЯ и  увидел около входной двери достигающий потолка шкаф  с
открытыми дверцами.  ‚ нем были комбинезоны,  рабочие и защитные халаты, на
полках -  белье,  между  голенищами противорадиацианных сапог  поблескивали
алюминиевые баллоны длЯ  переносных кислородных аппаратов.  „ва  аппарата с
масками  висели  на   поручне  поднЯтой  кровати.   ‚езде  тот  же  кое-как
упорЯдоченный хаос.
     џ  втЯнул  воздух  и  почувствовал слабый запах  химических реактивов.
Њашинально  поискал  глазами  вентилЯционные решетки.  Џрикрепленные к  ним
полоски бумаги легонько колебались,  показываЯ,  что  компрессоры работают,
поддерживаЯ  нормальный  обмен  воздуха.   џ  перенес  книги,   аппараты  и
инструменты с  двух кресел в  углы,  распихал все это как попало,  и вокруг
постели,   между  шкафом  и   полками,   образовалось  относительно  пустое
пространство. Џотом подтЯнул вешалку, чтобы повесить на нее скафандр, и уже
взЯлсЯ за замки-"молнии",  но тут же их отпустил.  џ  никак не мог решитьсЯ
снЯть скафандр,  как будто от этого стал бы беззащитным.  …ще раз Я  окинул
взглЯдом комнату.  „верь была плотно закрыта,  но  замка в  ней не было,  и
после недолгого колебаниЯ Я припер ее двумЯ самыми тЯжелыми Ящиками.
     ‡абаррикадировавшись так,  Я  освободилсЯ от  своей  тЯжелой скрипЯщей
оболочки.  “зкое  зеркало  на  внутренней поверхности шкафа  отражало часть
комнаты. “глом глаза Я заметил какое-то движение, вскочил, но тут же понЯл,
что  это мое собственное отражение.  Љомбинезон под скафандром пропотел.  џ
сбросил его  и  толкнул шкаф.  Ћн  отъехал в  сторону,  и  в  нише  за  ним
заблестели стены  миниатюрной ванной  комнаты.  Ќа  полу  под  душем  лежал
довольно большой плоский Ящик, который Я с трудом втащил в комнату. Љогда Я
ставил его на пол,  крышка отскочила, как на пружине, и Я увидел отделениЯ,
набитые  странными  предметами.   џщик  был   полон  страшно  изуродованных
инструментов из  темного металла,  немного похожих на те,  которые лежали в
шкафах.  ‚се они никуда не годились, бесформенные, скрученные, оплавленные.
‘ловно вынесенные из  пожара.  ‘амым удивительным было то,  что повреждениЯ
такого же  характера были  даже  на  керамитовых,  то  есть  практически не
плавЯщихсЯ рукоЯтках.  Ќи  в  одной лабораторной печи  нельзЯ было получить
температуру, при которой бы они плавились, разве что внутри атомного котла.
€з кармана моего скафандра Я достал портативный дозиметр,  но черный зуммер
молчал, когда Я приблизил его к обломкам.
     Ќа мне были только купальные трусы и рубашка-сетка. џ скинул их на пол
и пошел под душ. ‚ода принесла облегчение. џ изгибалсЯ под потоками твердых
горЯчих  струй,   массировал  тело,   фыркал  и   делал  все   это   как-то
преувеличенно,  как будто хотел вытравить из  себЯ эту жуткую,  наполненную
подозрениЯми неуверенность, охватившую ‘танцию.
     ‚ шкафу Я нашел легкий тренировочный костюм, который можно было носить
под  скафандром,  переложил в  карман все  свое  скромное имущество.  Њежду
листами блокнота Я нащупал что-то твердое,  это был каким-то чудом попавший
сюда ключ от моего земного жильЯ.  џ повертел его в руках,  не знаЯ,  что с
ним делать,  потом положил на  стол.  Њне пришло в  голову,  что неплохо бы
иметь какое нибудь оружие.  “ниверсальный перочинный нож  был мало пригоден
длЯ этого,  но ничего другого у  менЯ не было,  и  Я еще не дошел до такого
состоЯниЯ,  чтобы  искать какой-нибудь Ядерный излучатель или  что-нибудь в
этом  роде.  џ  уселсЯ на  металлический стульчик,  который стоЯл посредине
пустого  пространства,  в  отдалении от  всех  вещей.  Њне  хотелось побыть
одному. ‘ удовольствием Я отметил, что имею еще полчаса времени. ‘трелки на
двадцатичетырехчасовом циферблате показывали семь.  ‘олнце  заходило.  ‘емь
часов  местного времени,  значит,  двадцать часов на  борту "ЏрометеЯ".  Ќа
экранах Њоддарда ‘олЯрис,  наверно,  уже  уменьшилсЯ до  размеров искорки и
ничем не  отличалсЯ от звезд.  Ќо какое Я  имею отношение к  "Џрометею"?  џ
закрыл глаза.  –арила полнаЯ тишина, только в ванной капли воды тихо падали
на кафель.
     ѓибарЯн мертв. …сли Я хорошо понЯл ‘наута, с момента его смерти прошло
всего несколько часов.
     —то сделали с его телом? Џохоронили? Џравда, здесь, на ‘олЯрисе, этого
сделать нельзЯ. џ обдумывал это некоторое времЯ, будто судьба мертвого была
так уж важна.  ЏонЯв бессмысленность подобных размышлений,  Я встал и начал
ходить по комнате,  поддаваЯ носком беспорЯдочно разбросанные книги.  Џотом
поднЯл с  пола флЯжку из темного стекла,  такую легкую,  как будто она была
сделана из  бумаги.  Џосмотрел сквозь нее  в  окно,  в  мрачно пламенеющие,
затЯнутые грЯзным туманом последние лучи  заката.  —то  со  мной?  Џочему Я
занимаюсь какими-то глупостЯми, какой-то ненужной ерундой?
     џ вздрогнул -  зажегсЯ свет.  Ћчевидно,  фотоэлементы отреагировали на
наступающие сумерки.  џ  был полон ожиданиЯ,  напрЯжение нарастало до такой
степени,  что Я уже не мог чувствовать за собой пустое пространство. ‘ этим
нужно было кончать.
     џ  придвинул кресло к  полкам,  взЯл  хорошо известный мне  второй том
старой монографии •ьюга и ќгла "€сториЯ ‘олЯриса" и начал ее перелистывать,
подперев толстый жесткий переплет коленом.
     ‘олЯрис был открыт почти за сто лет до того,  как Я  родилсЯ.  Џланета
обращаетсЯ вокруг двух  солнц -  красного и  голубого.  ‚  течение сорока с
лишним лет к  ней не  приближалсЯ ни один космический корабль.  ‚  то времЯ
теориЯ ѓамова -  епли о невозможности зарождениЯ жизни на планетах двойных
звезд не вызывала сомнений. Ћрбиты таких планет непрерывно изменЯютсЯ из-за
непостоЯнства сил притЯжениЯ, вызванного взаимным обращением двух солнц.
     ‚озникающие изменении гравитационного полЯ  сокращают или  растЯгивают
орбиту планеты,  и  зародыши жизни,  если они  возникнут,  будут уничтожены
испепелЯющим  жаром  или  космическим  холодом.  ќти  изменениЯ  происходЯт
регулЯрно через  несколько миллионов лет,  то  есть  в  астрономическом или
биологическом масштабе  за  очень  короткие  промежутки  времени,  так  как
эволюциЯ требует сотен миллионов, если не миллиардов лет.
     ‘олЯрис, по предварительным подсчетам, должен был за пЯтьсот тысЯч лет
приблизитьсЯ  на  расстоЯние  половины  астрономической  единицы  к  своему
красному солнцу,  а  еще через миллион лет упасть в его раскаленную бездну.
Ћднако  уже   через  несколько  лет  выЯснилось,   что  орбита  планеты  не
подвергаетсЯ ожидаемым изменениЯм,  как будто она была постоЯнной, такой же
постоЯнной, как орбиты планет нашей солнечной системы.
     Ѓыли  повторены,  на  этот  раз  с  максимально  возможной  точностью,
наблюдениЯ и вычислениЯ,  которые лишь подтвердили,  что уже было известно:
‘олЯрис имеет постоЯнную орбиту.  € если до этого ‘олЯрис был всего-навсего
одной   из   нескольких  сотен  ежегодно  открываемых  планет,   которым  в
статистических  сборниках  уделЯлось  по  нескольку  строчек,   описывающих
элементы их  движениЯ,  то  теперь он  немедленно перешел в  ранг небесного
тела, достойного самого пристального вниманиЯ.
     —ерез  четыре года  после  этого  открытиЯ планету облетела экспедициЯ
Ћттеншельда,  который изучал ‘олЯрис с  "‹аокоона" и  двух  вспомогательных
космолетов.  ќта  экспедициЯ носила характер предварительной разведки,  тем
более что  высадитьсЯ на  планету она  не  могла.  “ченые запустили большое
количество   автоматических  спутников-наблюдателей  на   экваториальные  и
полЯрные   орбиты.   ѓлавным   заданием   длЯ   спутников  было   измерение
гравитационных потенциалов.  Љроме  того,  были  исследованы  океан,  почти
целиком  покрывающий  планету,  и  немногочисленные возвышающиесЯ  над  его
поверхностью плоскогорьЯ. €х общаЯ площадь оказалась меньше, чем территориЯ
…вропы, хотЯ ‘олЯрис имел диаметр на двадцать процентов больше земного. ќти
лоскутки скалистой и  пустынной суши,  разбросанные как  попало,  скопились
главным образом в  южном полушарии.  Ѓыл  также определен состав атмосферы,
лишенной кислорода,  и  произведены чрезвычайно точные  измерениЯ плотности
планеты,    альбедо   и   других   астрономических   показателей.   Љак   и
предполагалось,  не  было найдено никаких следов жизни ни на жалких клочках
суши, ни в океане.
     ‚  течение дальнейших десЯти  лет  ‘олЯрис,  теперь уже  находЯщийсЯ в
центре   вниманиЯ   всех   наблюдателей   этого   района,    демонстрировал
поразительную  тенденцию  к   сохранению  своей,   вне   всЯких   сомнений,
гравитационно нестабильной орбиты.  Ќекоторое времЯ  дело  пахло скандалом,
так как вину за такие результаты наблюдений пытались возложить (в заботах о
благе  науки)  то  на  определенных  людей,  то  на  вычислительные машины,
которыми они пользовались.
     Ћтсутствие  средств  задержало  отправку  специальной  солЯристической
экспедиции  еще  на  три  года,  вплоть  до  того  момента,  когда  еннон,
укомплектовавший команду,  получил  от  института  три  космических кораблЯ
тоннажа "‘" космодромного класса.  ‡а  полтора года до прибытиЯ экспедиции,
котораЯ  вылетела  с  Ђльфы  ‚одолеЯ,  другаЯ  исследовательскаЯ группа  по
поручению €нститута вывела  на  околосолЯристическую орбиту  автоматический
сателлоид   "‹уна-247".   ќтот   сателлоид  после   трех   последовательных
реконструкций,   отделенных  друг  от  друга  десЯтками  лет,  работает  до
сегоднЯшнего  днЯ.  „анные,  которые  он  собрал,  окончательно подтвердили
выводы экспедиции Ћттеншельда об активном характере движениЯ океана.
     Ћдин  космолет еннона осталсЯ на  дальней орбите,  два  других  после
предварительных  приготовлений  сели  на  скалистом  клочке  суши,  который
занимает около  шестисот квадратных миль  у  южного полюса планеты.  ђабота
экспедиции закончилась через  восемнадцать месЯцев и  прошла очень успешно,
за   исключением  одного  несчастного  случаЯ,   вызванного  неисправностью
аппаратуры.  Ћднако ученые экспедиции раскололись на два враждующих лагерЯ.
Џредметом  спора  стал  океан.   Ќа   основании  анализов  он  был  признан
органической материей (назвать его  живым еще никто не  решалсЯ).  Ќо  если
биологи видели  в  нем  организм весьма  примитивный,  что-то  вроде  одной
чудовищно разросшейсЯ жидкой  клетки  (они  называли  ее  "пребиологическаЯ
формациЯ"),  котораЯ  окружила всю  планету студенистой оболочкой,  местами
глубиной в несколько миль, то астрономы и физики утверждали, что это должна
быть чрезвычайно высокоорганизованнаЯ структура,  котораЯ сложностью своего
строениЯ превосходит земные организмы,  коль скоро она в  состоЯнии активно
влиЯть  на  форму  планетной  орбиты.  Ќикакой  иной  причины,  объЯснЯющей
стабилизацию  ‘олЯриса,   открыто  не  было.   Љроме  того,   планетофизики
установили свЯзь между определенными процессами, происходЯщими в плазменном
океане,   и  локальными  колебаниЯми  гравитационного  потенциала,  которые
зависели от "видоизменений океанической материи".
     ’аким  образом,   физики,   а   не  биологи  выдвинули  парадоксальную
формулировку "плазменнаЯ машина",  имеЯ в виду существо, в нашем понимании,
возможно,   и   неживое,   но  способное  к  целенаправленным  действиЯм  в
астрономическом масштабе.
     ‚ этом споре,  который,  как вихрь, втЯнул в течение нескольких недель
все выдающиесЯ авторитеты,  доктрина ѓамова -  епли пошатнулась впервые за
восемьдесЯт лет.
     Ќекоторое времЯ ее еще пытались защищать,  утверждаЯ, что океан ничего
общего с  жизнью не имеет,  что он даже не ЯвлЯетсЯ образованием пара-  или
пребиологическим,   а   всего  лишь   геологической  формацией,   по   всей
вероЯтности,  необычной,  но способной лишь к  стабилизации орбиты ‘олЯриса
посредством изменениЯ силы тЯжести: при этом ссылались на закон ‹е ателье.
     Ќаперекор консерватизму поЯвлЯлись другие гипотезы (например,  одна из
наиболее  разработанных,  гипотеза —ивита-‚итты).  ‘огласно этим  гипотезам
океан   ЯвлЯетсЯ   результатом   диалектического   развитиЯ:    от   своего
первоначального  состоЯниЯ,  от  праокеана  -  раствора  слабо  реагирующих
химических  веществ  он   сумел  под  влиЯнием  внешних  условий  (то  есть
угрожающих его  существованию изменений орбиты),  минуЯ все  земные ступени
развитиЯ,  минуЯ образование одно-  и  многоклеточных организмов,  эволюцию
растений  и  животных,  перепрыгнуть  сразу  в  стадию  "гомеостатического"
океана.  €наче говорЯ,  -  он не приспосабливалсЯ,  как земные организмы, в
течение сотен  миллионов лет  к  условиЯм среды,  чтобы  только через такое
длительное времЯ дать  начало разумной расе,  но  стал хозЯином среды сразу
же.
     ќто было весьма оригинально,  но никто не знал,  как студенистый сироп
может  стабилизировать орбиту  небесного  тела.  “же  давно  были  известны
гравитаторы -  установки,  создающие искусственные силовые и гравитационные
полЯ.  Ќо  никто не  представлЯл себе,  каким образом какое то бесформенное
желе может добитьсЯ результата, который в гравитаторах достигалсЯ с помощью
сложных  Ядерных  реакций  и  высоких температур.  ‚  газетах,  которые,  к
удовольствию   читателей   и   негодованию   ученых,   захлебывались  тогда
нелепейшими вымыслами на  тему  "тайны  ‘олЯриса",  например,  писали,  что
планетарный океан  ЯвлЯетсЯ...  дальним родственником земных  электрических
угрей.
     Љак  показали  исследованиЯ,   океан  действовал  совсем  не  по  тому
принципу,  который использовалсЯ в  наших гравитаторах (впрочем,  это  было
невозможно).  Ћн непосредственно моделировал кривую пространства - времени,
что приводило,  скажем, к отклонениЯм в изменении времени на одном и том же
меридиане планеты.  ‘ледовательно,  океан не только представлЯл себе,  но и
мог  (чего  нельзЯ  сказать о  нас)  использовать выводы теории ќйнштейна -
Ѓови.
     Љогда это стало известно, в  научном мире возникла одна из  сильнейших
бурь нашего столетиЯ. ‘амые почетные, повсеместно признанные непоколебимыми
теории  рассыпались  в  пыль,  а  научной  литературе  поЯвились совершенно
еретические статьи, альтернатива же "гениальный океан" или  "гравитационное
желе" распалила умы.
     ‚се это происходило за  много лет до моего рождениЯ.  Љогда Я  ходил в
школу,  ‘олЯрис  в  свЯзи  с  установленными позднее  фактами  был  признан
планетой, котораЯ наделена жизнью, но имеет только одного жителЯ.
     ‚торой том •ьюга и ќгла, который Я перелистывал совершенно машинально,
начиналсЯ  с  систематики,   столь  же  оригинальной,   сколь  и  забавной,
ЉлассификационнаЯ таблица представлЯла в порЯдке очереди:  тип - ЏолитериЯ,
класс -  Њетаморфа,  отрЯд -  ‘инциталиЯ.  Ѓудто мы знали бог весть сколько
экземплЯров этого вида,  тогда как  на  самом деле  существовал лишь  один,
правда, весом в семнадцать миллионов тонн.
     Џод  пальцами у  менЯ шелестели цветные диаграммы,  чертежи,  анализы,
спектрограммы.  —ем больше углублЯлсЯ Я  в потрепанный фолиант,  тем больше
математических  формул  мелькало  на   мелованных  страницах.   Њожно  было
подумать, что наши сведениЯ об этом представителе класса Њетаморфа, который
лежал  скрытый  темнотой  ночи  в  нескольких метрах  под  стальным  днищем
станции, ЯвлЯютсЯ исчерпывающими.
     џ  с  треском поставил увесистый том  на  полку и  взЯл следующий.  Ћн
делилсЯ на  две  части.  ЏерваЯ была  посвЯщена изложению экспериментальных
протоколов бесчисленных опытов,  целью которых было установление контакта с
океаном.   ќто   установление  контакта   служило   источником  бесконечных
анекдотов,  насмешек  и  острот  в  мои  студенческие  годы.  ‘редневековаЯ
схоластика казалась  прозрачной,  сверкающей истиной  по  сравнению с  теми
джунглЯми, которые породила эта проблема.
     Џервые  попытки  установлениЯ контакта  были  предпринЯты  при  помощи
специальных электронных аппаратов,  трансформирующих импульсы, посылаемые в
обе  стороны,   причем  океан  принимал  активное  участие  в  работе  этих
аппаратов.  Ќо все это делалось в  полной темноте.  —то значило -  принимал
участие?   Ћкеан  модифицировал  некоторые  элементы  погруженных  в   него
установок,   в  результате  чего  записанные  ритмы  импульсов  изменЯлись,
регистрирующие приборы фиксировали множество сигналов,  похожих на  обрывки
гигантских выкладок высшего анализа.  Ќо  что все это значило?  Њожет быть,
это  были сведениЯ о  мгновенном состоЯнии возбуждениЯ океана?  Њожет быть,
переложенные на  неведомый электронный Язык  отражениЯ земных  истин  этого
океана?  Њожет  быть,  его  произведениЯ искусства?  Њожет быть,  импульсы,
вызывающие поЯвление  его  гигантских образований,  возникают где-нибудь  в
тысЯче миль от  исследователЯ?  Љто  мог знать это,  коль скоро не  удалось
получить дважды одинаковой реакции на один и  тот же сигнал!  …сли один раз
ответом был целый взрыв импульсов,  чуть не уничтоживший аппараты, а другой
- глухое молчание! …сли ни одно исследование невозможно было повторить!
     ‚се  времЯ казалось,  что мы  стоим на  шаг от  расшифровки непрерывно
увеличивающегосЯ морЯ записей;  специально длЯ  этого строились электронные
мозги с такой способностью перерабатывать информацию, какой не требовала до
сих  пор  ни  одна  проблема.  „ействительно,  были достигнуты определенные
результаты.  Ћкеан  -  источник  электрических,  магнитных,  гравитационных
импульсов  -   говорил  как  бы  Языком  математики;   некоторые  типы  его
электрических разрЯдов  можно  было  классифицировать,  пользуЯсь  наиболее
абстрактными методами земного анализа,  теории  множеств,  удалось выделить
гомологи структур,  известных из  того  раздела физики,  который занимаетсЯ
выЯснением взаимосвЯзи энергии и  материи,  конечных и бесконечных величин,
частиц и полей.  ‚се это склонЯло ученых к выводу,  что перед ними мыслЯщее
существо,  что-то  вроде  гигантски разросшегосЯ,  покрывшего целую планету
протоплазменного морЯ-мозга,  которое  тратит  времЯ  на  неестественные по
своему размаху теоретические исследованиЯ сути всего существующего,  а  то,
что  выхватывают  наши  аппараты,   составлЯет  лишь  оборванные,  случайно
подслушанные  обрывки  этого,  продолжающегосЯ  вечно  в  глубинах  океана,
перерастающего всЯкую возможность нашего пониманиЯ, гигантского монолога.
     Ћдни   расценивали  такие  гипотезы  как   выражение  пренебрежениЯ  к
человеческим возможностЯм,  как  преклонение перед чем-то,  чего мы  еще не
понимаем, но что можно понЯть как воскрешение старой доктрины "ignoramus et
ignorabimus" (Ќе  знаем и  не  узнаем).  „ругие считали,  что это вредные и
бесплодные  небылицы,  что  в  гипотезах  математиков проЯвлЯетсЯ мифологиЯ
нашего времени,  видЯщаЯ в гигантском мозге -  безразлично, электронном или
плазменном - наивысшую цель существованиЯ - итог бытиЯ.
     „ругие еще...  но исследователей и теорий были легионы. ‚прочем, кроме
"установлениЯ контакта"  существовали и  другие  проблемы...  Ѓыли  отрасли
солЯристики,   в  которых  специализациЯ  зашла  так  далеко,  особенно  на
протЯжении последней четверти столетиЯ,  что  солЯрист-кибернетик почти  не
мог понЯть солЯриста-симметриадолога. "Љак можете вы понЯть океан, если уже
не  в  состоЯнии понЯть  друг  друга?"  -  спросил  однажды шутливо ‚ейбек,
который был в мои студенческие годы директором €нститута. ‚ этой шутке было
много правды.
     ‚се же океан не случайно был отнесен к классу Њетаморфа. …го волнистаЯ
поверхность могла  давать  начало самым  различным,  ни  на  что  земное не
похожим  формам,   причем  цель  -  приспособительнаЯ,  познавательнаЯ  или
какаЯ-либо  инаЯ  -  этих  иногда весьма бурных извержений плазменной массы
была полнейшей загадкой.
     Џоставив  тЯжелый  том  на  место,  Я  подумал,  что  наши  сведениЯ о
‘олЯрисе,   наполнЯющие  библиотеки,   ЯвлЯютсЯ   бесполезным  балластом  и
кладбищем фактов и  что мы  топчемсЯ на  том же самом месте,  где начали их
нагромождать семьдесЯт восемь  лет  назад.  ’очнее,  ситуациЯ была  гораздо
хуже, потому что труд всех этих лет оказалсЯ напрасным.
     ’о,  что мы  знали навернЯка,  относилось только к  области отрицаниЯ.
Ћкеан  не  пользовалсЯ механизмами и  не  строил их,  хотЯ  в  определенных
обстоЯтельствах,  возможно,  был способен к этому.  ’ак, он размножал части
некоторых погруженных в  него аппаратов,  но  делал это  только в  первый и
второй  годы  исследовательских  работ,   а   затем  игнорировал  все  наши
настойчиво возобновлЯемые попытки, как будто утратил всЯкий интерес к нашим
аппаратным устройствам (а следовательно, и к ним самим). Ћкеан не обладал -
Я  продолжаю  перечисление наших  "негативных сведений" -  никакой  нервной
системой,  ни  клетками,  ни  структурами,  напоминающими белок;  не всегда
реагировал на раздражениЯ,  даже наимощнейшие (так,  например, он полностью
игнорировал  катастрофу  вспомогательной  ракеты  второй  экспедиции  ѓезе,
котораЯ  рухнула  с  высоты  трехсот  километров  на  поверхность  планеты,
уничтожив взрывом своих атом