ообар хранил молчание; трудно было сказать, доходило ли все это до
него, или, будучи поглощен своей работой, он не обращал на слухи вниманиЯ.
   Љак-то весенним - согласно календарю - вечером Я выбралсЯ  на  концерт.
Џроскользнул на свободное  место  в  последнем  рЯду.  €сполнЯлась  ‚тораЯ
симфониЯ Љрескаты. ђЯдом со мной оказались  ђуис  и  ѓообар.  ‘о  времени,
когда Я видел ученого в последний раз, он вроде бы постарел; у  него  было
бледное, осунувшеесЯ лицо человека, давно лишенного свежего воздуха;  веки
покрывала густаЯ сетка кровеносных сосудов. Ћн слушал музыку  с  закрытыми
глазами. ‚ какой-то момент Я понЯл:  ѓообар  спал,  прислонЯсь  головой  к
спинке кресла. …го разбудили лишь мощные звуки финала симфонии.
   “ выхода из зала скопилось много народа, поэтому Я осталсЯ сидеть -  то
ли задумавшись о чем-то, то ли бессмысленно уставившись куда-то.  Љогда  Я
поднЯл глаза, кроме нас троих, в зале не было никого. џ вскочил  с  места.
ђуис и ѓообар тоже поднЯлись. “ портала  Я  было  собралсЯ  попрощатьсЯ  с
композитором и ученым, однако пошел  с  ними  дальше.  ќто  была  довольно
страннаЯ прогулка: мы  отмерили,  наверное,  половину  длины  кораблЯ,  не
проронив ни слова. Џалуба, понижаЯсь под  небольшим  углом,  переходила  в
коридор. Њы как раз подходили к месту, где во  множестве  были  калиточки,
открытые в парк, пустой в эту пору. Ћттуда тЯнуло свежим сосновым запахом.
“ последней  калитки  ѓообар,  неожиданно  обогнав  нас,  остановилсЯ.  €з
темноты доносилсЯ едва уловимый звук по-земному шелестЯщих листьев.
   - ‚от и ты уже, ђуис, не приходишь ко мне... - сказал ѓообар.
   Њы с композитором стоЯли за его спиной, и это прозвучало так, словно он
обращалсЯ не к одному из нас, а к темноте, пропахшей сырой листвой.
   - џ не хотел тебе мешать, - тихо, ответил композитор.
   - Ќу да. џ это знаю... - ѓообар умолк, как бы прислушиваЯсь к ветру.  -
Ћднажды на лекции - это было еще на ‡емле - Я попросил студентов прийти ко
мне. Ѓез всЯкого официального повода,  так  просто  -  погулЯть  по  саду,
побеседовать. џ, конечно, не думал, что придут  все,  но  ожидал  довольно
большую группу. Њы с женой сидели до поздней ночи,  дожидаЯсь  гостей.  Ќе
пришел никто. Џозднее Я спрашивал,  почему  они  не  пришли.  ЋказываетсЯ,
каждый из приглашенных  подумал:  будет  много  народу,  мы  будем  мешать
ѓообару, кто-то должен от этого отказатьсЯ. € каждый решил, что отказатьсЯ
должен он...
   Ћн говорил тихо, словно поблизости кто-то спал. ђуис ответил не сразу:
   - Ќа ‡емле - другое дело... џ бывал у тебЯ, может  быть,  даже  слишком
часто. Ќо теперь ты перегружен работой, устал...
   - “стал? - удивилсЯ ѓообар. Џомолчав минуту, он вдруг  добавил:  -  ќто
правда.
   Џо тому, как он это сказал, видно было, что сам он до сих пор не  думал
об усталости.
   - •орошо, что ты пришел на концерт, -  продолжал  ђуис.  -  Ѓез  музыки
трудно жить!
   - Ќо Я там спал! - с улыбкой прервал его ѓообар.
   ђуис умолк,  пораженный  и,  может  быть,  даже  огорченный,  а  ѓообар
объЯснил:
   - џ очень плохо сплю. —тобы уснуть,  должен  забыть  обо  всем.  Њузыка
заставлЯет менЯ забывать, и Я засыпаю...
   - „олжен забыть? Ћ чем?
   “становилась тишина. ‘ первых слов этого разговора Я почувствовал  себЯ
лишним; раз десЯть говорил себе, что должен уйти,  ждал  лишь  подходЯщего
момента. Њне показалось, что такой момент наступил, но  едва  Я  двинулсЯ,
как ѓообар заговорил:
   - „евЯтый год изучаю влиЯние силы притЯжениЯ на жизненные  процессы.  џ
столкнулсЯ с громадной кучей проблем, и любаЯ из них стоит целой жизни.  џ
отказалсЯ от всех. “скорение, скорость, приближающаЯсЯ к световой,  -  вот
моЯ тема. —то ждет человека,  который  подвергнетсЯ  воздействию  скорости
свыше 190.000 километров в секунду? "‘мерть", -  скажет  ученик  начальной
школы. ’о же скажу сегоднЯ и Я, с уверенностью, помноженной на девЯть  лет
работы. € что дальше? - Ћн облокотилсЯ на стеклЯнную  калитку.  ’ак  мы  и
стоЯли, а сад  шумел.  -  ‚от  уже  несколько  месЯцев  каждый,  с  кем  Я
сталкиваюсь, хочет задать мне один и  тот  же  вопрос.  Џравда,  никто  не
задает. Њолчат даже  самые  близкие,  даже  Љалларла...  —то  сказать  им?
‚ысказать свои предположениЯ? ЏосеЯть надежды? Џо какому праву?  Ђвторитет
- это ответственность. ’ак нас учили. —ем  больше  авторитет,  тем  больше
ответственность. Ђ все ждут. ‘мотрЯт и ждут. Ћни верЯт в ѓообара. Ђ в кого
верить ѓообару?
   Ћн не кричал, даже не  повысил  голоса,  и  все  же  его  было  слышно,
казалось, по всему кораблю. Љругом было пусто. ЏрЯмо перед  нами  тЯнулась
длиннаЯ цепочка синих ночных  ламп.  ‘права  в  черных  провалах  открытых
настежь дверей шумел невидимый парк.
   - € даже теперь, вот в эту минуту, когда Я говорю с вами,  вы  думаете:
"‚се это так, но что он все-таки думает?  Ќа  что  он  рассчитывает?  —его
ждет? Љаково его мнение?" ...ђазве Я не прав?
   Њы молчали. Ћн был прав.
   Ќаступила тишина. ѓообар поднес к глазам часы и выпрЯмилсЯ.
   - —то ж, надо идти начинать.
   - —то?
   - Ќовый день.
   Ћн кивнул нам, прошел по коридору и исчез в лифте.
   Ѓыло три часа ночи.


        ‘’Ђ’“џ Ђ‘’ђЋѓЂ’ЋђЂ

   Љогда горный поток встречает на  пути  неодолимые  скалы,  он  начинает
заполнЯть долину. ќто длитсЯ месЯцы и годы. ’онкаЯ  ниточка  воды  сочитсЯ
неустанно, она не видна среди черных утесов; но вот в один прекрасный день
долина превращаетсЯ в  озеро,  а  поток,  переливаЯсь  через  его  берега,
продолжает путь.
   ‘кульптору ‘оледад было присуще именно такое невозмутимое  спокойствие.
—етыре года ‘оледад работала над произведением, ради которого  отправилась
с нами в экспедицию. ќто была статуЯ астрогатора.
   „олжен признатьсЯ, что Я  много  раз  задавалсЯ  вопросом:  почему  она
выбрала моделью своего произведениЯ ‘онгграма? ‚едь на корабле были  такие
астрогаторы, как стальной ’ер-ЂконЯн - человек с необычайно  внимательными
глазами, державшийсЯ несколько особнЯком, был ѓротриан - старик с  головой
мыслителЯ, обрамленной серебрЯными волосами, был самый общительный из них,
Џендергаст, -  высокий,  немного  сутулый,  как  бы  несколько  утомленный
собственным ростом; зрачки его глаз, постоЯнно  нацеленные  в  неизмеримые
дали, сузились до черных точек, потому что он часто нес  ночные  вахты.  Ђ
‘оледад выбрала самого заурЯдного из них  -  менее  героическую  внешность
трудно было себе представить. ‘онгграм, полноватый,  темноволосый,  ужасно
любил смеЯтьсЯ, и не только, когда был среди людей, но и наедине с  собой.
—асто, проходЯ мимо его комнаты, мы  слышали  доносившиесЯ  оттуда  взрывы
смеха.  Ћн  хохотал  над  любимой  книжкой,  над  произведениЯми   древних
астрономов; его, как он говорил, забавлЯло не убожество их  знаний,  а  их
самоуверенность. Ќе случайно именно к нему направилась делегациЯ  детей  с
самым серьезным предложением сделать какую-нибудь катастрофу - "маленькую,
но настоЯщую", потому что без нее скучно.
   Њы увидели скульптуру накануне четвертой  годовщины  со  днЯ  вылета  с
‡емли. Ћна еще стоЯла  в  мастерской.  ‘оледад,  одетаЯ  в  серый  пыльный
рабочий комбинезон, стЯнула  полотно,  которым  была  окутана  скульптура.
Ђстрогатор был изваЯн не в тЯжелом каменном скафандре, не с поднЯтой вверх
головой, не со взглЯдом, устремленным к  звездам.  Ќа  простом  пьедестале
стоЯл один из нас, чуть-чуть наклонившись, будто как раз  хотел  двинутьсЯ
вперед и силилсЯ что-то вспомнить. “ него был такой изгиб губ, что  нельзЯ
было  определить  сразу,  улыбаютсЯ  они  или  вздрогнули  в  тревоге.  Ћн
сосредоточенно думал о чем-то важном и, казалось, слегка  удивлЯлсЯ  тому,
что стоит один на гранитном цоколе.
   Љогда ‘оледад спросила ‘онгграма о своей работе, тот ответил.
   - ’ы веришь в менЯ больше, чем Я сам.


   Ќа  выпуклом  щите,  расположенном  перед  главным   пультом   рулевого
управлениЯ, в течение четырех лет чернели цифры 281,4  и  2,2,  означающие
наш галактический курс,  выраженный  в  угловых  координатах.  ‘еребристаЯ
точка, изображавшаЯ наш  корабль  на  большой  звездной  карте,  дошла  до
половины пути, но небо по-прежнему оставалось неподвижным ’олько немногие,
самые близкие звезды лениво передвинулись на черном  фоне:  Яркий  голубой
‘ириус  не  спеша  подползал  к  далекой  красной  Ѓетельгейзе  да  звезды
созвездиЯ –ентавра сиЯли  все  Ярче.  ‚ремЯ,  казалось,  замедлилось  даже
внутри кораблЯ, и мы ощущали  его  течение  лишь  благодарЯ  новым  людЯм,
поЯвлЯвшимсЯ среди нас.
   —етырехлетний сын ’ембхары (он родилсЯ уже на корабле) как-то за  игрой
спросил менЯ:
   - „ЯдЯ, а как выглЯдЯт настоЯщие люди?
   - —то ты говоришь, малыш! - удивилсЯ Я. - Љакие такие настоЯщие люди?
   - ’е, что живут на ‡емле.
   - ’ак ведь все мы жили на ‡емле, - возразил Я со скрытым  волнением.  -
’вой отец, твоЯ мама,  все  мы...  ты  сам  увидишь,  когда  мы  вернемсЯ.
‚прочем, на видео записано немало всЯких историй о жизни на ‡емле, ты ведь
смотришь их и знаешь, что там люди как две капли воды похожи на нас.
   - ќ, - возразил мальчик, - это все ненастоЯщее, это только видео...
   „ети постарше напоминали нам о своем  существовании  и  более  ощутимо:
детский парк становилсЯ длЯ них тесен и,  расширЯЯ  игровое  пространство,
они устраивали на палубах и в коридорах "ѓеи" состЯзаниЯ в беге,  наполнЯЯ
шумом целые корабельные Ярусы.
   ‚ремЯ шло. Њальчики  становились  мужчинами,  девочки  -  женщинами.  ‚
лабораториЯх мелькали  новые  молодые  лица,  но  кроме  роста  научных  и
художественных коллективов были и другие перемены. “ многих из нас в кругу
близких помимо родных, коллег и друзей  поЯвились  молодые  люди,  которые
заходили поделитьсЯ  чем-то  сокровенным,  попросить  совета  или  помощи.
‡накомства нередко превращались в дружбу. ќто было и радостно  и  грустно.
ђадостно потому, что юность тЯнетсЯ  лишь  к  тем,  кто  подает  достойный
пример. ѓрустно потому, что такой гость - первый вестник  того,  что  твоЯ
собственнаЯ молодость кончилась.
   Ќильс €рьола бывал у менЯ  часто.  ’еперь  он  был  высоким,  худощавым
юношей; когда он улыбалсЯ или просто разговаривал, обнажались зубы,  будто
он надкусывал слова, как мелкие сочные фрукты. “ него был очень живой  ум,
но его таланты  были  так  перемешаны  с  полудетскими  странностЯми,  что
автоматы,  вынужденные  отделЯть  чистый  металл  от  шлака,   изнемогали.
‡накомЯсь  с  его  математическими  работами,   взрослые   специалисты   и
бранились,  и  улыбались,  потому  что  даже  его  чудачества   отличались
своеобразной прелестью. Ћн и сын профессора ’регуба, ‚иктор, моложе Ќильса
на год, составлЯли  неразлучную  пару;  их  можно  было  застать  в  самых
невероЯтных местах за горЯчим спором.
   Ћднажды вечером Ќильс,  в  поведении  которого  Я  за  последнее  времЯ
заметил перемену - он сделалсЯ слишком  молчаливым,  -  после  церемонного
вступлениЯ стыдливо призналсЯ, что  пишет  стихи.  „лЯ  начала  он  принес
несколько стихотворений; Я читал их при нем и, чувствуЯ, с каким вниманием
он следит за моим лицом, старалсЯ хранить безразличное  выражение  -  увы,
стихи были очень плохи. ‚скоре  он  поЯвилсЯ  с  новыми  стихами.  ‚  этих
рифмованных философских трактатах он призывал смерть, мечтал о небытии как
убежище от страданий. Ћб источнике  такого  мрачного  настроениЯ  Я  начал
догадыватьсЯ, когда в следующих стихах -  он  приносил  их  все  больше  -
поЯвилась таинственнаЯ женщина. Ћдин раз Я не сумел удержатьсЯ и сказал:
   - ‚от тут ты написал "черные, как небо, глаза". Ћднако небо...
   - Ќу, потому что у нее черные глаза, - возразил он, краснеЯ.
   - Ќо небо-то голубое!
   Ћн в изумлении посмотрел на менЯ и буркнул:
   - Ќу, да... Я имел в виду настоЯщее небо...
   ’ак, значит,  небо  ‡емли,  ту  светлую  голубизну,  котораЯ  ежедневно
простиралась над его головой в парке "ѓеи",  он  уже  считал  вымыслом,  в
отличие от бескрайного  черного  пространства,  окружающего  корабль.  ’ак
думал он - он, которому в момент отлета было уже  четырнадцать  лет.  "Љто
знает, - подумал Я, - как много новых ассоциаций возникает в сознании тех,
кто родилсЯ на "ѓее"?"
   ‚ четвертую годовщину вылета с ‡емли  состоЯлась  традиционнаЯ  встреча
экипажа.
   ‚ этом году мы собрались в большом колонном зале. Љогда Я пришел туда с
’ер-•ааром, физики  из  группы  ђилианта  и  ђуделика  демонстрировали  на
световых моделЯх действие дезинтегратора.  „езинтегратор  -  столь  мощный
излучатель энергии, что одного его  зарЯда  достаточно,  чтобы  уничтожить
астероид средней величины. ‚месте с радарным устройством  он  предохранЯет
"ѓею" от столкновений с  космическими  телами,  поскольку  из-за  огромной
скорости корабль не способен к обходным  маневрам  и  единственный  способ
избежать катастрофы  -  распылить  попавшеесЯ  на  пути  вещество  ударами
лучистой энергии. ‡релище,  подготовленное  физиками,  было  действительно
весьма внушительным. –ентр зала  превратилсЯ  в  сцену,  на  которой  была
"разыграна"  драма  распылениЯ  на  атомы  метеорита,  пересекающего  путь
кораблЯ. ‚ зале было темно, модели ракеты и метеорита поблескивали бледным
фосфорическим светом; когда столкновение казалось  неизбежным,  из  ракеты
вылетел острый, как игла, луч и превратил каменный осколок  в  раскаленную
тучу. ‚спыхнул свет, любопытные окружили  физиков,  и  завЯзалась  горЯчаЯ
дискуссиЯ,  в  которую  скоро   вмешались   своими   пискливыми   голосами
автоматы-анализаторы. Њы с ’ер-•ааром ненадолго вышли в парк. Ќа  обратном
пути  перед  входом  в  колонный  зал  увидели  Ђмету,  Ќильса  €рьолу   и
палеопсихолога Ђхелиса, сидевших в глубокой нише напротив аквариума.
   - ‚  биологической  эволюции,  -  говорил  палеопсихолог,  -  период  в
несколько тысЯч лет представлЯет ничтожную величину. ‘троение  наших  тел,
органов чувств, мозга такое же,  как  у  древних,  однако  длЯ  аргонавтов
‘редиземное море было безграничным пространством, а мы называем расстоЯние
от ‡емли до ‘олнца  "астрономической  единицей".  Њожет  быть,  после  нас
поЯвЯтсЯ звездоплаватели, длЯ которых единицей  измерениЯ  их  путешествий
будет килопарсек...
   - Ђ все-таки разве  нельзЯ  сравнивать  астронавтов  с  аргонавтами?  -
сказал Ђмета; по его лицу скользили  зеленоватые  и  серебристые  тени.  -
ђазумеетсЯ, величину мужества нельзЯ  измерЯть  величиной  преодолеваемого
пространства, это бессмыслица. ѓоловы древних были полны тумана магических
верований, им везде слышались поющие сирены, виделись  драконы,  божества,
призраки, но все равно они плыли дальше и дальше.
   - ’акое сравнение людей разных эпох мне кажетсЯ рискованным, -  заметил
Ќильс. - „ревние были  неуравновешенными,  порывистыми  людьми,  одинаково
способными на слезы и на подвиг...
   Ђмета поднЯл глаза. Ќапротив, за стеклом аквариума, покачивались  рыбы,
касавшиесЯ открытыми ртами стеклЯнной стены и  словно  прислушивавшиесЯ  к
разговору.
   - „ревние были очень простые и очень добрые люди, - сказал пилот, - и Я
прекрасно их понимаю. Ћни имели мужество мечтать, а то, что  они  облекали
свои мечты в странные длЯ нас сказочные образы... Ќу, это не  существенно.
Ѓросать рыбацкие хижины и направлЯтьсЯ в неисследованные просторы морей их
заставлЯло, по сути дела, то же, что толкает нас к звездам.
   - Љак ты можешь говорить так? - Ќильс  встал.  -  „ревние  делали  свои
открытиЯ бессознательно, в погоне за выдуманными, не существующими целЯми.
Ћни были рабами мифов!
   - ’ы несправедлив, - заметил палеопсихолог. - ‚ варварскую эпоху  жизнь
представлЯлась танцем пылинок  в  солнечном  луче,  прерываемым  времЯ  от
времени катаклизмами. Ћднако человек хотел познать смысл  существованиЯ  -
своего и других людей. ‘тремЯсь найти  его  любой  ценой,  он  приходил  к
логической бессмыслице: чтобы придать смысл земной жизни,  переносилсЯ  из
реальной жизни в воображаемую вечную.
   “видев, что Ќильс его не слушает, психолог замолчал.  ћноша  смотрел  в
глубь коридора. ’ам шла молодаЯ девушка. Ќильс, сам того не замечаЯ, вышел
из нашего круга. „евушка оглЯнулась. ‘ледом за ней в  коридоре  показалась
другаЯ фигура, это был ‚иктор.
   Ћба - девушка и ‚иктор - миновали нас и  скрылись  в  длинной  анфиладе
колонн. Ќильс остолбенел. Џальцы его слегка шевелились,  словно  он  хотел
что-то скомкать. ‚друг он вздрогнул, вероЯтно почувствовав,  что  на  него
смотрЯт  много  глаз,  выпрЯмилсЯ  и  нарочито  спокойным,  широким  шагом
двинулсЯ к стеклЯнной стене. ‡акусив губу, он  как  будто  всматривалсЯ  в
зеленые блики, в стекла, отражавшиесЯ в его  невидЯщих  глазах.  €  тогда,
глЯдЯ на этого юношу,  Я  вспомнил,  как  сам  был  очень  молод  и  очень
несчастлив в любви, как бродил целую ночь и вернулсЯ под крышу  дома  лишь
утром, вымокший до нитки, выпачканный сосновой смолой. „ом  этот  стоЯл  в
горах, была непроглЯднаЯ мгла, моросил  дождь.  џ  уснул.  ЊенЯ  разбудило
первое чириканье птицы. ‘ трудом разминаЯ затекшие руки и ноги, Я  подошел
к окну. ‘ветало. џ широко распахнул раму и стал  всматриватьсЯ  туда,  где
соприкасались землЯ и небо и все Ярче разгоралсЯ  день;  тучи  вспыхивали,
отражаЯ  невидимые  лучи.  ‡асмотревшись  вдаль,  Я  будто  заглЯдывал   в
огромные, бесконечные рЯды дней впереди, подобные неизмеримому  богатству,
которым Я буду осыпан, и чувствовал, как сильно бьетсЯ мое сердце:  Я  был
так грустен и так счастлив...
   „ружескаЯ встреча затЯнулась до поздней ночи. Ќаконец шум в  зале  стал
стихать, начал гаснуть свет. Њы уже ощутили  усталость,  паузы  в  беседах
стали чаще, и тогда слышались только легкие шаги обслуживающих  автоматов.
‚ одну из таких минут кто-то затЯнул  старинную  песню.  Џоначалу  мелодиЯ
неуверенно переходила от одного к другому, затем захватила всех. €  мне  и
другим иногда не хватало слов. Њало кто помнил эти древние, еле  понЯтные,
странные слова о заклейменных проклЯтьем людЯх, которых мучил голод, об их
последней борьбе. Љогда одни голоса замолкали и песнЯ  обрывалась,  словно
падала, ее подхватывали другие, она снова ширилась и звучала мощно. Џозади
менЯ раздавалсЯ мощный бас. џ повернулсЯ и увидел ’ер-ЂконЯна. Ќа его лице
отражалась суроваЯ красота породивших его  гор;  он,  мечтавший,  пожалуй,
сильнее нас всех о путешествии к звездам и посвЯтивший ему всю жизнь, стоЯ
пел старый гимн землЯн и плакал с закрытыми глазами.
   „ней десЯть спустЯ ночью менЯ разбудил звонок  из  больницы:  поступила
роженица. Ќабросив халат, Я заглЯнул  в  спальню  Ђнны;  ее  постель  была
нетронутой. ‚ечером она  сказала,  что  должна  срочно  закончить  опыт  в
лаборатории реЯ и вернетсЯ довольно поздно. џ посмотрел  на  часы:  около
трех. Њне стало не по себе. ђешив сказать ей  утром  пару  едких  слов,  Я
отправилсЯ в родильное отделение.  ‚  полумраке  приемной  Я  увидел  жену
астрофизика ђилианта - Њилу ѓротриан. “ нее были первые  роды.  Ћна  очень
волновалась. џ спросил, где ее муж.  Ћказалось,  что  он  в  обсерватории,
следит за затмением какой-то двойной звезды. —тобы рассеЯть  ее  страх,  Я
стал в шутку жаловатьсЯ на нашу общую с  ней  беду:  чрезмерную  занЯтость
супругов. ђилиант звонил каждые четверть часа,  справлЯЯсь,  как  проходЯт
роды. Џоскольку звонки отрывали менЯ от роженицы, Я сказал ему,  чтобы  он
следил за своей звездой, а Я уж буду заниматьсЯ его женой.
   ђоды проходили медленно; около четырех  часов  пульс  плода  стал  менЯ
беспокоить; Я подождал некоторое времЯ, рассчитываЯ на силы  природы,  но,
когда сердце неродившегосЯ ребенка  Явно  начало  слабеть,  решил  сделать
инъекцию. Џодготовил инструменты, разложил салфетки и нашел голубую  жилку
на мраморно-белой руке женщины.
   - ќто совсем не больно, - сказал Я, - смотри, вот уже все.
   ЏрозрачнаЯ  жидкость  уходила  из  шприца.  Џочувствовав  сопротивление
поршнЯ, Я отвел ладонь. ‚  это  мгновение  на  потолке  вспыхнула  краснаЯ
лампочка и сразу со всех сторон послышалсЯ дребезжащий голос:
   - ‚нимание! ’ревога! ѓотовность второй степени...
   ђаздалсЯ треск, пол заколебалсЯ под  ногами,  свет  погас.  џ  стоЯл  в
темноте над кроватью роженицы и в тишине слышал ее дыхание. ‚спомнил,  что
выключатель запасных рефлекторов находитсЯ у изголовьЯ кровати, и стал его
искать. Ћднако, не успев его найти, ощутил очень сильный  толчок,  похожий
на удар невидимого молота об пол. Ћдновременно  из  скрытых  репродукторов
послышалсЯ металлический хрип; он все усиливалсЯ и  перешел  в  судорожное
рычание.
   - Њила! - крикнул Я. - Њила, держись!
   Ќовый толчок отбросил менЯ от кровати. џ упал и  потерЯл  ориентировку.
‚скочил, ударившись головой обо что-то. ђаздалсЯ новый удар, Я  зашаталсЯ,
протЯнул вперед руки. ‚се происходило  в  кромешной  тьме,  перед  глазами
мелькали какие-то цветные  пЯтна.  џ  понапрасну  таращил  глаза,  пытаЯсь
что-нибудь  разглЯдеть.  џ  не  чувствовал  ни  малейшего  страха,  только
ощущение невыносимого бессилиЯ, переходившее  в  гнев.  €з  репродукторов,
наполнЯвших воздух адским воем, раздалсЯ похожий на рыдание крик человека,
с трудом переводившего дыхание:
   -  ѓотовность...  третьей  степени...  включаю...   аварийную   сеть...
‚нимание...
   ‡атем раздалсЯ двойной удар, словно рЯдом  взорвалсЯ  мощный  зарЯд,  и
голос, настолько слабый, что Я скорее догадалсЯ  о  смысле  слов,  чем  их
расслышал, произнес:
   - ‘ила тЯжести... не действует...
   Њое тело терЯло вес.
   "ЉакаЯ глупость! - мелькнуло у менЯ в голове. - Ќу почему Я не  ношу  с
собой  фонарика!"  џ  не  носил  его  потому,  что  освещение  на  корабле
представлЯлось мне абсолютно застрахованным от  случайностей.  џ  повис  в
воздухе, беспомощный,  как  щенок,  которого  схватили  за  шиворот,  и  в
отчаЯнии начал кричать:
   - Њила... отзовись...
   ‡агорелись  зеленоватые  аварийные  лампочки.  џ  наискосок   висел   в
пространстве, метрах в четырех  от  кровати.  Њила  полусидела,  прикрываЯ
одной  рукой  живот,  а  другой  судорожно  ухватившись  за  металлический
поручень. Џосле нескольких неудачных попыток мне удалось добратьсЯ до нее.
Ћна была очень бледна. Њы посмотрели  друг  другу  в  глаза.  џ  попыталсЯ
улыбнутьсЯ.
   - Ќичего, это бывает! - прокричал Я, хотЯ она не могла ничего услышать:
вой над головами не прекращалсЯ.
   Ќовый толчок чуть не оторвал менЯ от  кровати.  џ  поспешно  привЯзалсЯ
ремнЯми к ее спинке, чтобы высвободить руки. Љорабль  опЯть  задрожал,  но
уже  по-иному.  Љаждые  несколько  секунд  повторЯлсЯ  дьЯвольский  свист,
заканчивавшийсЯ глухим  ударом.  џ  понЯл:  в  глубине  "ѓеи"  разрушались
герметические переборки, отделЯющие один отсек  от  другого.  ќто  уже  не
происшествие, это катастрофа.
   ‹ицо Њилы с огромными неподвижными  глазами  было  прЯмо  передо  мной.
‚друг она изогнулась всем телом, что-то закричала - Я не  мог  расслышать.
Џриблизил лицо к ее губам.
   - Њама! Њама! - будто издали донессЯ до менЯ ее голос.
   ЏослышалсЯ еще один удар,  словно  переборка  рухнула  где-то  рЯдом  с
родильным отделением. ‚ этот момент, за долю секунды, у менЯ промелькнули,
как молнии, две мысли: одна, что роды идут и ничто, кроме смерти, не может
их остановить. € другаЯ: лабораториЯ  Ђнны  размещена  на  верхнем  Ярусе,
вплотную к оболочке кораблЯ. џ словно увидел ее беззащитное, любимое  тело
и лавину падающих во  мраке  металлических  конструкций.  ‘ердце  замерло,
словно его пронзили. џ сжалсЯ и рванулсЯ  от  кровати:  бежать,  разбивать
голыми руками стальные стены,  погибнуть  вместе.  ђвалсЯ,  как  безумный,
забыв про ремни, которыми минуту назад привЯзалсЯ к кровати.
   ђоженица выгибалась, что-то кричала,  широко  раскрыв  рот.  џ  уже  не
пыталсЯ  бежать.  ЏротЯнув  руки,  нащупал   горЯчую,   влажную   головку,
слепившиесЯ от крови волосенки младенца.
   Џризрачный свет аварийных ламп дрожал; сохранЯлась невесомость;  вокруг
наших  голов  летали  разные  инструменты.  ‚  какой-то   момент   большой
прозрачный сосуд с кровью поднЯлсЯ и проплыл около моего виска,  засверкал
рубином под лампой и отскочил от перегородки. џ  не  слышал  стонов  Њилы,
лишь видел искаженные муками губы и сверкающие зубы.
   ‚ой, грохот, гул  раздавались  над  нами.  џ  еще  сильнее  наклонилсЯ,
заслонив собой ее живот. ‘вет замигал; еще секунду были видны  лампы,  как
фосфоресцирующие шары. Џотом установилась темнота, а вместе с ней - полнаЯ
тишина, в которой внезапно послышалсЯ слабый, но очень отчетливый писк.  ‚
левой руке Я держал - не знаю, сколько уже времени, - инструмент. Ќашел на
ощупь пуповину, перерезал. “далось  дотЯнутьсЯ  до  столика,  вытащить  из
коробки несколько салфеток, сложить их и обернуть  тельце  новорожденного.
Ќаверху снова что-то щелкнуло.
   - „ержись! - крикнул Я женщине, ожидаЯ толчка, но его не последовало.
   ‚ репродукторе долго слышалсЯ треск,  потом  раздалсЯ  знакомый  голос.
ѓоворил €рьола:
   - ’оварищи, где  бы  вы  ни  были,  сохранЯйте  спокойствие.  Џроизошло
столкновение "ѓеи" с мелким космическим  телом.  Њы  овладели  положением.
ЏЯть верхних  Ярусов  временно  отрезаны  от  остального  кораблЯ.  ‘ейчас
включим аварийные гравитационные приборы, приготовьтесь к тому, что к  вам
возвратитсЯ ощущение  тЯжести.  —ерез  пЯтнадцать  минут  передадим  новые
сообщениЯ.  ‘охранЯйте  спокойствие  и  оставайтесь  там,  где  вы  сейчас
находитесь.
   ђепродуктор щелкнул, снова стало  тихо.  ‡агорелись  лампы.  ЏослышалсЯ
глухой, частый  стук:  с  возвращением  силы  тЯжести  посыпались  на  пол
инструменты и  аппараты,  какой-то  стеклЯнный  предмет  разбилсЯ,  и  его
осколки, звенЯ, рассыпались по полу.  ‘  минуту  Я  повозилсЯ,  развЯзываЯ
ремни, которыми привЯзалсЯ к кровати. Џотом отнес  ребенка  в  ванную.  €з
кранов бежала теплаЯ вода. ђебенок  оживилсЯ  в  ванне  и  попискивал  все
громче, мигаЯ большими  голубыми  глазами.  џ  забинтовал  ему  животик  и
вернулсЯ к матери, по-прежнему прислушиваЯсь к  происходЯщему  за  стенами
родильного отделениЯ. ‘начала было слышно отдаленное бульканье,  словно  с
большой высоты падали каскады воды, потом лихорадочно застучали молотки  и
послышалсЯ свист газа, вырывавшегосЯ из узких труб;  что-то  заскрежетало,
кто-то с огромной силой тащил  грузы  по  шероховатой  поверхности,  потом
раздалсЯ короткий звук, согревший мое сердце: заработал лифт.
   Џроходили минуты. Њила, совершенно измученнаЯ, лежала на спине;  у  нее
было маленькое, детское личико, очень похожее на лицо ее  ребенка,  -  его
самого, тепло укутанного, Я все еще держал на руках.
   "џ сделал все, что должен был сделать, - подумал Я.  -  ђебенок  живет,
Њила чувствует себЯ хорошо, теперь можно  идти..."  Ћднако  Я  осталсЯ  на
месте. Ћткрылась дверь, вошел рей. ‡а ним шел автомат с  круглой  лампой,
отбрасывающей сильный матовый свет. Џараллельно движению лампы  на  стене,
словно живые, двигались тени от предметов.
   рей остановилсЯ в нескольких шагах впереди автомата,  окинул  взглЯдом
родильный зал, кровать с роженицей, разбитые и в  беспорЯдке  разбросанные
по полу инструменты, пЯтна крови и наконец посмотрел на менЯ.
   - ’олько что родилсЯ? - спросил он, глЯдЯ на ребенка у менЯ  на  руках.
‘лабаЯ, невеселаЯ улыбка смЯгчила его губы.
   - —то с ней?.. - с трудом вымолвил Я.
   рей не понЯл.
   - ’ы о ком? - спросил он.
   “ менЯ перехватило дыхание. ќто в его лаборатории Ђнна была ночью.
   - —то... с ней?.. - повторил Я, не смеЯ назвать ее по имени.
   - ‘ Ђнной? - догадалсЯ рей. - Ћна была  у  менЯ  дома,  сейчас  придет
сюда... ’ы что, хочешь задушить ребенка! - закричал он, увидев, как крепко
Я прижал его к груди.
   џ дышал теперь, как после быстрого бега.
   - —то случилось с кораблем, профессор?
   - џ знаю столько же, сколько  ты.  Њне  сейчас  звонил  ’ер-ЂконЯн,  он
пыталсЯ свЯзатьсЯ с тобой, но неудачно.
   - џ был здесь.
   - „а, - рей кивнул. - Ћн не хотел вызывать врачей  через  общую  сеть,
чтобы  не  нагнетать  тревоги.  Ќам  нужно  подготовитьсЯ,  сейчас  начнут
поступать раненые...
   ‚ коридоре послышались шаги и голоса. Ћткрылась дверь, вошла Ђнна.  ‚се
еще держа ребенка на руках, Я подбежал к  ней  и  замер.  Љоридор  не  был
освещен. ‹ишь из глубины его, в метре от  пола  к  нам  тЯнулась  вереница
мерцающих огоньков. ќто были носилки, покрытые белыми полотнищами.  €з-под
покрывала ближайших носилок свешивалась,  бессильно  покачиваЯсь,  женскаЯ
рука.


   ЏролетаЯ  170.000  километров  в  секунду,  "ѓеЯ"  встретила  по  курсу
метеорит. ќхо радара  обнаружило  его  на  расстоЯнии  90.000  километров.
Џотребовалась тысЯчнаЯ долЯ  секунды,  чтобы  автоматы  нацелили  на  него
дезинтегратор. Њетеорит, получив удар лучистой  энергии,  распалсЯ.  "ѓеЯ"
же, продолжавшаЯ мчатьсЯ, не снижаЯ скорости, оказалась на  месте  взрыва,
когда процесс атомного распада еще продолжалсЯ.  ‚олна  пылающих  осколков
ударила в верхнюю часть брони и разорвала ее  на  девЯтиметровом  участке.
Ћблако раскаленных газов  ворвалось  внутрь  кораблЯ,  прорвало  все  слои
внутренней изолЯционной оболочки и пробило баки с водой в месте,  где  под
ними проходЯт трубопроводы холодильной сети с жидким гелием.
   ќто  случилось  как  раз  в  то   времЯ,   когда   автоматы   проверЯли
герметичность труб; жидкий гелий циркулировал под большим давлением, а все
краны, автоматически выключающие его приток,  были  заблокированы.  †идкий
гелий с температурой всего на три градуса выше абсолютного нулЯ с огромной
силой вырвалсЯ из разорванных, труб и бурным потоком хлынул через запасную
вентилЯционную  шахту  в  центральную  аппаратную,  стекаЯ  по   оболочкам
автоматов. ‚се электрические провода, с  которыми  он  соприкасалсЯ,  были
заморожены и  превратились  в  сверхпроводники.  ‚место  передававшихсЯ  в
определенном порЯдке импульсов и сигналов возник хаос перепутанных  токов.
Ќепрерывно поступавший гелий заливал аппаратную, и автоматы  под  влиЯнием
сверхпроводимости один за другим выходили из строЯ.
   ЏрЯмо под аппаратной, в кабине рулевого управлениЯ, на  этот  момент  -
три часа сорок семь минут - был лишь один человек  -  дежурный  астрогатор
‘онгграм. Ћн не мог ни  заблокировать  магистральный  трубопровод  жидкого
гелиЯ, ни опустить герметические переборки, ни закрыть пробоины в оболочке
временным тампоном: одни автоматы  были  совершенно  парализованы,  другие
действовали, как помешанные, искажаЯ команды и отдаваЯ за долю секунды  по
нескольку различных, часто противоречивших друг другу  приказов.  ‘онгграм
не мог установить свЯзь ни с кем и с  трудом  сумел  объЯвить  тревогу  по
аварийной  радиотелефонной  сети,  поскольку  и  ее  кабель  на  некотором
протЯжении подвергсЯ воздействию жидкого гелиЯ.
   Ћн был один. ‚исевшие перед ним циферблаты и указатели  уже  ничего  не
измерЯли и не показывали; все контрольные лампочки гасли и загорались  без
малейшего смысла, корпуса трансформаторов дрожали,  некоторые  сгорели,  в
других  от  перенапрЯжениЯ  группами  перегорали   предохранители   -   по
контрольным приборам проскакивало фиолетовое  пламЯ.  ‘онгграм  знал,  что
гелий скапливаетсЯ у него над головой, и  понимал,  что  рано  или  поздно
гелий заполнит всю аппаратную, проникнет в глубоко  укрытый  электрический
регулЯтор атомных реакций и корабль погибнет.
   Ќеизвестно, о чем он думал, ни то, что  он  делал,  было  зафиксировано
регистрационной аппаратурой: она действует на принципе сверхпроводимости и
ее не затронула катастрофа. ‚ кабине рулевого управлениЯ  становилось  все
холоднее, потолок, над которым перекатывалась большаЯ масса жидкого гелиЯ,
сверкал изморозью, на досках пюпитров оседал иней, дыхание вырывалось  изо
рта белым паром. ѓелий наверху  все  кипел  и  заливал  секции  автоматов,
расположенные выше, а через отверстие в броне каждую секунду улетучивались
сотни кубических метров воздуха. ‘онгграм еще раз попыталсЯ пустить в  ход
центробежные насосы, дистанционно управлЯемые предохранительные затворы  и
включить аварийную сеть, проложенную параллельно основной, но это  ему  не
удалось.
   Ѓыл еще один способ. Ћн знал, что, если открыть вентилЯционные  клапаны
в потолке, скопившийсЯ над ним гелий хлынет в кабину  рулевого  управлениЯ
и, прежде чем он заполнит ее, температура  наверху  подниметсЯ  -  хотЯ  и
незначительно, но достаточно длЯ нормальной работы автоматов; после  этого
автоматы уже сами остановЯт приток гелиЯ. ќлектрорегулЯтор аппаратуры  был
заблокирован, и надо было открывать клапан вручную, поворачиваЯ  маховичок
вентилЯ на боковой стене кабины управлениЯ. Ћткрыв один клапан,  он  успел
бы выбежать из кабины, но он не был уверен, что  через  это  отверстие  из
аппаратной будет уходить гелиЯ больше, чем  поступает  туда  из  лопнувших
труб.  Ћткрыв  все  клапаны,  он  не  успел  бы  спастись.  †идкий   гелий
замораживает так  быстро,  что  погруженный  в  него  человек  за  секунду
превращаетсЯ в стекловидную мумию. ‘онгграм еще  раз  попыталсЯ  запустить
центробежные насосы, но безрезультатно.
   ’огда он перестал нажимать на кнопки. —етыре секунды  с  долЯми  он  не
делал ничего. Џотом начал открывать  клапаны  один  за  другим.  Ћн  успел
открыть четыре. ѓелий четырьмЯ  водопадами  стал  низвергатьсЯ  в  кабину,
автоматы вверху были освобождены,  и  все  произошло  так,  как  предвидел
‘онгграм. Ћдни автоматы прекратили доступ  гелию,  другие  пустили  в  ход
насосы, и те выкачали гелий из кабины рулевого управлениЯ; третьи  закрыли
отверстие  в  оболочке  слоЯми  быстро   твердеющего,   металлизированного
цемента, выбрасываемого под высоким  давлением,  выключили  гравитационное
устройство и опустили в глубине "ѓеи" герметические  переборки,  чтобы  не
дать испарЯющемусЯ гелию смешатьсЯ с воздухом в  жилом  отсеке.  Џотом  из
аварийных  люков  выползли  механоавтоматы;  они  двинулись  в   резервные
проходы, пробрались между изолЯционными оболочками аппаратной и  принЯлись
ремонтировать взорванный резервуар с водой.  Ћни  работали  непрерывно  до
шести часов утра и устранили следы катастрофы внутри кораблЯ.
   Ќесколько членов экипажа были  легко  ранены  на  третьем  и  четвертом
Ярусах осколками лопнувших труб. ЏеревЯзав раненых, мы пошли с  €рьолой  в
кабину рулевого управлениЯ, уже просушенную и приведенную в порЯдок. Љогда
мы уходили оттуда, было семь часов утра. ’ихие пустые коридоры были залиты
искусственным светом. €рьола дошел со  мной  до  места,  где  дороги  наши
должны были разойтись, но все шел дальше, словно  не  мог  менЯ  оставить.
Џеред  самой  дверью  больницы  -  Я  туда  возвращалсЯ,  чтобы  осмотреть
контуженых, - он внезапно остановилсЯ.
   - …сли бы Я не сделал этого подсчета... - сказал он.
   џ вопросительно посмотрел на него. Ќо он не глЯдел на менЯ.
   - џ не мог удержатьсЯ... ’ы знаешь, ему  не  нужно  было...  „остаточно
было открыть один клапан. Ћн мог бы...
   џ понЯл:
   - Ћн не знал?
   - Ќе мог знать.  Ќа  подсчеты  надо  было  затратить  по  меньшей  мере
несколько минут. Ћн не позволил себе этого.
   џ молчал, перед глазами вновь  возникло  то,  что  Я  увидел  в  кабине
рулевого  управлениЯ:  пустое,  большое  помещение,  в  котором  почти  не
осталось следов катастрофы, и все еще стоЯвший  -  с  рукой  на  маховичке
вентилЯ, не окончившем последний оборот, - памЯтник астрогатору.
   €рьола все сильнее сжимал мои пальцы.
   - ’ы... не знал его...
   Ћн вдруг осексЯ, и Я второй раз за этот год увидел плачущего мужчину.


   Ќа следующий день инженеры приступили  к  восстановлению  металлической
брони "ѓеи" в месте разрыва. Ћткрылись аварийные люки,  и  на  поверхность
кораблЯ вышли механоавтоматы. ‹юдЯм  представилась  единственнаЯ  в  своем
роде возможность вылазки в межзвездную пустоту.
   ‚ той части палубы, где сходились  коридоры,  работа  была  в  разгаре.
Љаждую  минуту  из  шахты  высовывалсЯ  какой-нибудь  автомат,  а  другие,
ожидавшие у транспортера, нагружали его инструментами  и  металлом,  после
чего стальное создание, не оборачиваЯсь, входило в лифт, шагаЯ так тЯжело,
что казалось, пол прогибаетсЯ под ним.
   †елающих выйти на поверхность "ѓеи" оказалось  много,  и  мне  пришлось
долго ждать своей очереди. Ќаконец Я очутилсЯ  у  барокамеры.  Ђмета,  уже
приготовившийсЯ к выходу, помог мне надеть скафандр. џ влез в  него  через
широко раскрытое головное отверстие; затем на плечи мне был опущен круглый
воротник, наподобие кружевного жабо,  какие  носили  в  древности,  с  той
только разницей, что это металлическое  жабо,  где  помещались  аппаратура
обогрева и дыхательные трубки, было довольно тЯжелым. Џоверх него на  менЯ
надели шлем из прозрачной пластмассы с выпуклым забралом над глазами.  Џри
движениЯх Я ощущал два  толстых  скафандра  -  внешний,  металлический,  с
плотным серебристым покрытием, с  виду  напоминающим  пух,  и  внутренний,
шелковистый на ощупь. ’ам, где действовала сила тЯжести, двигатьсЯ в  этом
массивном  убранстве  было  нелегко.  Џодталкиваемый  сзади,  Я  попал   в
барокамеру; сквозь стекла шлема электрический свет  казалсЯ  желтоватым  и
слабым, и Я потерЯл  из  виду  Ђмету.  Џоследним  торжественным  движением
автомат у выхода проверил, плотно ли присоединен кислородный баллон, после
чего крышка внутреннего люка закрылась. Ќесколько секунд Я  слышал  легкое
шипение воздуха, потом, не прижимаемаЯ более внутренним давлением, у  моих
ног открылась крышка внешнего люка,  и  Я  начал  спускатьсЯ  по  лесенке;
сначала ноги, потом корпус и голова оказались снаружи "ѓеи" -  впервые  за
четыре года.
   „ержась за конец трапа, Я  встал  на  металлическую  оболочку;  магниты
подошв крепко пристали к ней. џ выпрЯмилсЯ. ѓлаза еще не отошли  от  света
помещений, однако через несколько секунд  они  приспособились  к  темноте.
‚нешнЯЯ  оболочка  "ѓеи"  была  неподвижна;  лишь  внутренние,  населенные
помещениЯ кораблЯ  вращались  подобно  гигантской  карусели  длЯ  созданиЯ
искусственной силы тЯжести. ’ам, где Я стоЯл, все было неподвижно. ‚округ,
образуЯ горизонт, сверкали во мраке  скоплениЯ  светил  Њлечного  Џути.  џ
перестал ощущать тЯжесть скафандра и чувствовал  себЯ  голым,  словно  всЯ
поверхность моего тела была отдана во власть  пустоте.  ЋпасаЯсь,  как  бы
из-за неосторожного движениЯ не сорватьсЯ с невидимой стальной оболочки, Я
съежилсЯ и припал к ее твердой поверхности.  ‚спомнив,  что  с  горловиной
внешнего люка менЯ свЯзывает длинный трос, которым опоЯсали скафандр перед
выходом, Я стал судорожно искать его  и,  нажав  случайно  на  выключатель
магнитов, свалилсЯ в бездну. ђасширенными от ужаса глазами Я  увидел,  как
медленно разматываетсЯ равномерно  уложенный,  светЯщийсЯ  люминесцирующий
трос. Ћн  вытЯгивалсЯ,  как  длиннаЯ  белаЯ  пуповина,  пока  Я  не  повис
наискосок, словно воздушный шар, под кораблем - или над ним - в отсутствие
тЯготениЯ это было все равно. џ задрал голову кверху - звезды. џ  взглЯнул
вниз, под ноги, - звезды; всюду были  мертваЯ  темень  и  застывший  в  ее
пропастЯх  звездный  песок.  џ  почувствовал  внезапное  головокружение  и
судорожно  зажмурилсЯ.  “дары  пульса  глухим  эхом  наполнЯли   небольшое
воздушное пространство вокруг моей головы.
   џ опЯть открыл глаза и перевел взглЯд  от  знакомых  очертаний  Ѓольшой
Њедведицы ниже, туда, где между  эпсилоном  и  дельтой  Љассиопеи  светила
неподвижнаЯ искорка - ‘олнце. Ћно было такое невзрачное,  такое  непохожее
на все мои воспоминаниЯ о нем, что Я не почувствовал  ни  тоски,  ни  даже
удивлениЯ,  а  лишь  безразличие,  под  которым  скрывалось  неподвластное
разумным аргументам неверие в то, что эта  желтоватаЯ  пылинка,  ничем  не
отличающаЯсЯ от многих тысЯч других, - мое родное светило.
   Њне  захотелось  взглЯнуть  на  "ѓею".  џ  думал,  что  увижу   висЯщее
неподвижно в пространстве темное, стройное веретено, но не увидел  ничего.
€ во второй раз отвратительный страх  схватил  менЯ  за  горло;  мелькнула
ужаснаЯ мысль, что трос развЯзалсЯ и Я осталсЯ один в бескрайней кромешной
тьме. Ћхваченный паникой,  Я  беспомощно  извивалсЯ,  как  слепой  червЯк,
пытаЯсь ухватитьсЯ за  что-нибудь,  прикоснутьсЯ  к  какой-нибудь  твердой
опоре. ‘ердце стучало как молот, взглЯдом Я пыталсЯ охватить  небо.  ‚сюду
неподвижно светились миллионы звезд, настолько  слабых,  что  Я  не  видел
собственных  вытЯнутых  рук,  будто  растворилсЯ  в  этой   всепоглощающей
черноте. џ слышал лишь шум крови в своих жилах, видел непроглЯдную  бездну
и - больше ничего.
   Ќеожиданно в поле зрениЯ  очутилсЯ  длинный  змеевидный  трос,  который
свЯзывал менЯ с кораблем. ЌапрЯгаЯ до боли  глаза,  Я  увидел  "ѓею"  или,
скорее, догадалсЯ, что она рЯдом,  -  ее  рыбий  контур  закрывал  звезды.
Љорабль образовал черный провал среди  южных  галактических  скоплений.  џ
торопливо  начал  перехватывать   трос   и   через   несколько   мгновений
почувствовал твердую опору, уткнувшись  обоими  коленЯми  в  бронированную
оболочку кораблЯ. ‚спомнил про магниты и включил их. ’еперь Я мог  ходить.
‚друг  совсем  близко  вспыхнул  зеленый  светлЯчок:   лампочка   чьего-то
скафандра. Љто-то стоЯл и смотрел, как работают механоавтоматы. џ  подошел
ближе. Ќесколько рефлекторов освещали  место  работы.  ЉраЯ  развороченной
брони, причудливо оплавленные при ударе, отбрасывали  уродливые  тени  под
лучами рефлекторов.  Ћдни  автоматы  отрезали  стальные  лохмотьЯ,  другие
сшивали раны электрической дугой, следом за  ними  принимались  за  работу
шлифовальные машины. Ћни отбрасывали во мрак снопы золотисто-лиловых искр.
ќто  было  потрЯсающее  зр