ым   соревнованиЯм,   своды
концертного зала наполнЯлись звуками музыки, - словом,  если  смотреть  со
стороны, все выглЯдело  по-прежнему.  Ћднако  уже  поЯвились  предвестники
чего-то, что подступало, незаметно проникало сквозь герметический  панцирь
внутрь кораблЯ, отравлЯЯ наши мысли и сердца.
   ќто началось, пожалуй, со снов; во  всЯком  случае,  такое  впечатление
сложилось у  менЯ.  Њои  собственные  сны  стали  теперь  очень  Яркими  и
богатыми, но это было богатство непрошеное и нежеланное, даже невыносимое.
џ видел сны, назойливо повторЯющиесЯ несколько ночей  подрЯд;  иногда  они
были продолжением предыдущих. Ћсобенно врезалсЯ мне  в  памЯть  один  -  о
городе, населенном слепцами. џ тоже был слеп и жил  во  мраке,  окруженный
какими-то перепутанными ветвЯми. ‚ этом сне у менЯ была долгаЯ  и  сложнаЯ
биографиЯ, совершенно непохожаЯ на настоЯщую: Я предпринимал путешествиЯ в
далекие миры, встречалсЯ с неизвестными людьми, и  все  это  без  малейшей
искры света, в вечном мраке, сжимавшем мою голову и грудь. ќтот  сон  или,
скорее, целое созвездие снов, растЯнувшеесЯ на недели, так измучило  менЯ,
что  впервые  в  жизни  Я  стал  прибегать  к  снотворному,   выключавшему
деЯтельность мозговой коры; тогда Я спал каменным  сном,  без  сновидений.
Ћднако, когда Я прекращал прием лекарства, кошмары возвращались.
   ‘ жалобами на ночные кошмары приходили в амбулаторию и пациенты. Ћбычно
они смущались - им казалось, что их жалобы смешны, они делали  вид,  будто
это  пустЯк,  не  причинЯющий  серьезного  беспокойства,   но,   наученный
собственным опытом, Я  тщательно  выслушивал  их  и  прописывал  средства,
которые применЯл сам. Њои пациенты часто  отказывались  прибегать  к  этим
средствам. ‚ наше  времЯ  никто  не  любит  лекарств,  и  медицина  больше
занимаетсЯ предупреждением болезней, чем их лечением. Ќо  главное  было  в
том, что пациенты не хотели спать каменным сном; они  признавались  мне  с
глазу на глаз, что хотЯт видеть сны, но сны... о ‡емле. "“вы, - отвечал Я,
- мы еще не  умеем  вызывать  сны  по  своему  желанию".  џ  вынужден  был
отпускать больных  ни  с  чем,  ограничиваЯсь  лишь  кое-какими  советами:
заниматьсЯ физическими упражнениЯми, больше бывать на "свежем" воздухе.
   “поминание   о   парке   "ѓеи"   многих   просто    пугало.    ’ворение
художников-видеопластиков, которым они гордились, вызывало теперь у  людей
лишь чувство отвращениЯ. Ћдно времЯ обсуждали, не изменить ли наш сад. Ѓыл
выдвинут проект его перестройки: хотели придать новые очертаниЯ ему самому
и окружающему его миражу. Ќо когда провели  опрос,  оказалось,  что  никто
всерьез  не  хочет  этого.  ‚ысказывались  замечаниЯ:  "искусственность  и
неправдоподобие дождЯ бросаютсЯ  в  глаза",  "отсутствие  птиц  уничтожает
всЯкую иллюзию", а чаще всего - что "небо и тучи Явно фальшивые  и  совсем
не похожи на то, что мы видели на ‡емле".  ‚идеопластики  были  оскорблены
этими упреками. Ћни уверЯли, что  мираж  абсолютно  точен,  что  ими  были
принЯты во внимание все факторы, воздействующие на человека, а  аппаратура
сейчас работает так же, как и в  начале  путешествиЯ.  Ђ  ведь  тогда  все
восторгались исключительным правдоподобием иллюзии.
   Љ концу первого года путешествиЯ у менЯ поЯвились новые  пациенты.  Ћни
жаловались   на   нарушение   жизненного   ритма,    бессонницу,    потерю
работоспособности. Ћдни ощущали  сонливость  рано  вечером  и  просыпались
задолго до рассвета, другие, напротив, предпочитали  работать  до  поздней
ночи и спать до полуднЯ; вызванный этим беспорЯдок в работе  усиливалсЯ  и
грозил разрушить целые коллективы.
   ‚ послеполуденные часы все больше людей бесцельно бродили по коридорам;
каждый в одиночку слонЯлсЯ по этажам, сознательно обходЯ смотровые палубы.
€ когда Я за пару дней до Ќового года отправилсЯ прогулЯтьсЯ по  смотровой
палубе в те самые часы, когда здесь бывало  больше  всего  посетителей,  Я
встретил только Ђмету и двух пилотов, беседовавших о каком-то созвездии.
   ‚се это по времени совпало с периодом самых сложных отношений с  Ђнной,
и поэтому Я не уделЯл событиЯм того вниманиЯ, которого они заслуживали.
   ‡а три днЯ до очередного совещаниЯ астрогаторов, созываемого регулЯрно,
’ер-ЂконЯн  попросил  менЯ  сделать  сообщение  о  состоЯнии  психического
здоровьЯ членов экипажа "ѓеи". џ поработал несколько  часов  и  подготовил
пространный доклад. Ќа собрание Я немного  опоздал,  потому  что  приЯтель
Ќильса, любитель сахарной "ваты", взбираЯсь на опорный столб  ракетодрома,
упал и вывихнул ногу и мне пришлось вправлЯть ее. Љогда Я пришел, как  раз
выступала ‹ена Ѓеренс. џ сел  позади,  на  одном  из  последних  свободных
стульев в углу просторной комнаты.
   ЌаходившийсЯ на  "ѓее"  филиал  €нститута  фелицитологии,  оказываетсЯ,
учитывал, какие помещениЯ  кораблЯ  посещаютсЯ  чаще.  ‚ыЯснилось,  что  в
первые месЯцы полета  большаЯ  часть  людей  охотно  бывала  на  смотровых
палубах; однако чем дальше, тем больше  людей  сторонилось  их,  и  местом
отдыха стал по преимуществу парк. ’еперь же и палубы и парк пустовали.
   -  ѓде  же  все  проводЯт  свободное  времЯ?  -   спросил   ’ер-ЂконЯн.
Ќаклонившись над своими заметками, он не смотрел ни на кого.
   - Ќаши наблюдениЯ распространЯютсЯ только на общественные помещениЯ,  -
ответила ‹ена. - Ћднако  нетрудно  догадатьсЯ,  что  большинство  проводит
времЯ у себЯ дома.
   -  ‹юди  собираютсЯ  большими  компаниЯми,  развлекаютсЯ?   -   спросил
’ер-ЂконЯн, все еще не поднимаЯ  головы.  џ  не  очень  понимал,  куда  он
клонит.
   - Ќе знаю, - сказала ‹ена, - но, судЯ по себе и по моим  близким,  могу
сказать: нет.
   - ‚ чем же причина этого? - спросил  ’ер-ЂконЯн.  Ћн  выпрЯмилсЯ,  и  Я
увидел его лицо.
   - „умаю, что... в одиночестве, - отозвалсЯ кто-то сзади.
   ‚се головы повернулись на голос; это сказал ’регуб.
   - „октор, - обратилсЯ ко мне ’ер-ЂконЯн, - предоставлЯю тебе слово.
   џ встал и в ту самую секунду понЯл, что мой доклад бесполезен.
   - Љоллеги, - сказал Я, - вот у менЯ  здесь  подготовлена  сводка  жалоб
моих  пациентов  за  последние  месЯцы,  но  Я  понЯл   сейчас,   что   их
классификациЯ и подсчет не имеют смысла. ‚се они вытекают из  одной  общей
причины; ее сейчас назвал профессор ’регуб. Ћна не была понЯтна до сих пор
ни пациентам, ни мне, их врачу. ’ак, по-моему, было из-за того, что  мы  с
детских  лет  учились  рационально,   логически   преодолевать   жизненные
конфликты. „лЯ нас естественно умолчание о неразрешимых вопросах, так  как
перекладывать собственное бремЯ на другого можно лишь в том случае, если у
тебЯ есть надежда получить помощь. Ћднако все мы одинаково бессильны перед
пустотой, и поэтому все об этом молчим. ќто молчание,  как  стена,  встает
между нами. Ќужно с ним боротьсЯ.
   Љогда Я сел, слово попросил €рьола.
   - Љоллеги  здесь  говорЯт,  что  одиночество  и  молчание  есть  первые
признаки воздействиЯ пустоты на человека. Ќе знаю, верно ли это. Ќе знаю и
хотел бы обсудить это с вами. —то лежало в основе нашей  жизни  на  ‡емле?
—то свЯзывало нас крепче всего с другими  людьми?  Ќекогда,  в  древности,
людей объединЯли общие традиции, обычаи,  родовые  и  национальные  свЯзи,
памЯть о прошлом. Ђ нас сильнее всего свЯзывает деЯтельность по завоеванию
будущего. Њы смотрим далеко за пределы личной жизни одиночки. ‚ этом  наша
сила. Њы не ждем того, что грЯдет, а сами творим  его.  Њы  предъЯвлЯем  к
себе требованиЯ соответственно тому, как растут наши мечты.  Њне  кажетсЯ,
что некоторые эту основу начинают терЯть. Ќевольно они уже  ожидают  конца
путешествиЯ, но от его окончаниЯ нас отделЯет много лет, и  поэтому  такое
Явление опасно: нельзЯ проводить в ожидании значительную часть жизни!
   -  Ђ  наша  работа?  -   помолчав,   спросил   ’ер-ЂконЯн   и   оглЯдел
присутствующих.
   Ћтветил старший ђуделик:
   - ђадиосигналы с ‡емли все больше запаздывают, это серьезно  затруднЯет
исследовательскую работу, но, пожалуй, не это главное. ‹юди работают  даже
больше, чем прежде, хотЯ и не  с  лучшим  результатом;  работа  становитсЯ
своего рода убежищем, потому что она поглощает времЯ,  отвлекает  внимание
от нашего положениЯ, от мыслей об остающихсЯ годах путешествиЯ. ‚  ракурсе
этих долгих лет повседневные занЯтиЯ, на которые  мы  прежде  не  обращали
вниманиЯ - необходимость вставать с постели,  одеватьсЯ,  есть,  -  отдают
каким-то убийственным однообразием. ‚се, за  что  бы  человек  ни  бралсЯ,
кажетсЯ ему несущественным. ‚от почему  пустеют  концертные  залы,  парки,
палубы... ’о, что было длЯ нас на ‡емле самым ценным - времЯ, - становитсЯ
здесь нашим врагом.
   - Џростите... —то здесь, собственно, происходит...  наверное,  все-таки
это не диспут? - вдруг заговорил ’регуб.  Ћн  поднЯлсЯ,  словно  собираЯсь
уйти, но осталсЯ у своего стула, положив руки на его спинку.  -  ‚ы  ищете
название того, что творитсЯ сейчас на "ѓее"?  ‡ачем?  Њы  знали,  что  это
наступит;  не  знали  лишь  когда.  Ћтказавшись   от   комфортной   среды,
искусственно  созданной  на  ‡емле,   мы   отправились   в   пространство.
ЃесконечнаЯ пустота? „а. ’ак что, теперь нам надо жаловатьсЯ? Ќа  что?  Ќа
законы природы?! Ќо  перечисление  наших  теперешних  и  будущих  горестей
ничего не изменит. ѓоворЯ об одиночестве, Я имел в виду нечто совсем иное,
чем вы. Љаждый из нас, пока он среди товарищей, в работе, в спорте, таков,
каким был, другим он чувствует себЯ только тогда, когда остаетсЯ один. ‚от
он и хочет остатьсЯ один, чтобы проверить себЯ. —то может быть проще?  ќто
единственное одиночество, достойное человека.  Ђ  что  может  сделать  нам
пустота?
   - Џобедить нас, - отозвалсЯ Я вполголоса.
   Ћн услышал менЯ и ответил:
   - Ћ нет. Њатериальные силы ‚селенной могут уничтожить нас, например,  в
столкновении. Ќо чтобы победить нас.  ‚селенной  недостаточно.  „лЯ  этого
потребовалсЯ бы... человек.
   Ћн помолчал несколько секунд.
   - Ќаши рассуждениЯ ни к чему не ведут. ‚ы это знаете так же хорошо, как
и Я. ђешениЯ принЯты давно. Њы сами их принЯли; все идет так,  как  должно
идти. ’ак есть и так будет, какие бы изменениЯ ни происходили в нас самих.
Џусть они наступают, пусть выЯвлЯютсЯ. ‘лабы мы или сильны,  довольны  или
полны  страданиЯ,  все  это  не  важно   по   сравнению   с   единственной
непоколебимой уверенностью: полет продолжаетсЯ!


        ЃЂ‹

   ‚  первую  годовщину  нашего  путешествиЯ  на  "ѓее"  состоЯлась  общаЯ
встреча; потом ее в шутку называли балом.
   „ата вылета с ‡емли была лишь предлогом; руководители экспедиции прежде
всего хотели восстановить и расширить человеческие свЯзи в замкнутом круге
обитателей "ѓеи". Ќа вечер должны были ЯвитьсЯ все, а значит, и знаменитые
ученые, больше других занЯтые и потому редко поЯвлЯвшиесЯ в  обществе.  Ќа
этот раз им  предстоЯло  подарить  людЯм  не  свой  труд,  а  самих  себЯ.
Џразднество должно было всколыхнуть застоЯвшуюсЯ общественную  жизнь,  все
более замыкавшуюсЯ в стенах лабораторий.  Њного  было  сделано,  чтобы  до
неузнаваемости изменить привычный облик кораблЯ. ѓруппа видеопластиков уже
за неделю до праздника заперлась в барочном  зале  -  вход  остальным  был
строжайше запрещен. ‚стречаЯсь с нами в столовой,  видеопластики  намекали
на великолепное зрелище, которое нас ожидает,  но  о  деталЯх  таинственно
умалчивали.
   “тром  знаменательного  днЯ  Я   получил   приглашение,   по-старинному
отпечатанное  на  карточке  из  полупрозрачной,   пронизанной   прожилками
мраморной  бумаги.   Џод   моим   именем   стоЯли   два   слова:   "Ћдежда
субтропическаЯ". ќто создавало настроение вроде того, что бывало в юности,
когда Я лихорадочно готовилсЯ к весенним праздникам.
   ђовно в шесть часов вечера Я облачилсЯ в белоснежный костюм и поехал на
палубу третьего Яруса. “ входа  в  барочный  зал  стоЯли  видеопластики  в
обществе третьего астрогатора - кудрЯвого ‘онгграма.
   Њы  церемонно  отвесили  друг  другу  поклоны;   торжественные   жесты,
изысканные одежды - это было забавно. ‚ толпе то и дело  мелькали  лукавые
улыбки видеопластиков. ЊладшаЯ из  них.  ЊайЯ  Њолетич,  сестра  историка,
взЯла  менЯ  под  руку,  приказала  закрыта  глаза  и  повела  в  зал.   џ
почувствовал  дыхание  влажного  теплого  ветерка,  в  лицо  мне   повеЯло
сладковатым, терпким ароматом экзотических цветов.
   - Џора! - воскликнула ЊайЯ.
   џ открыл глаза и остановилсЯ в изумлении.
   Њы стоЯли в зале, таком огромном, будто он  занимал  половину  кораблЯ.
…го стены вздымались отвесно, а  на  высоте  нескольких  Ярусов  сходились
пологими сводами. џ заметил тЯнувшиесЯ понизу длинные темные  галереи,  но
не они прежде  всего  привлекали  внимание,  а  раскрытые  настежь  двери,
ведущие на широкую террасу, окруженную  каменной  балюстрадой.  —ерез  них
виднелось необъЯтное, сиЯющее море. џ направилсЯ  на  террасу.  Џодо  мной
простиралсЯ залитый солнцем песчаный плЯж, покрытый извилистыми бороздками
- следами волн, которые с непрерывным глухим рокотом  катились  от  самого
горизонта и разбивались о прибрежные  отмели,  заливаЯ  берег  зеленоватой
водой. ‚дали - казалось, километрах в двух отсюда  -  цвет  воды  менЯлсЯ;
там, на подводных рифах, кипел прибой. Ќад глубинами морскаЯ гладь темнела
и  вдалеке  неподвижной  синей  полосой  соприкасалась  с  знойным  небом.
Џосредине картины, у самого горизонта, курилсЯ окутанный голубоватой мглой
вулкан.  €з  его  конуса  тЯнулсЯ  в  сторону  желтоватый  дымок,   лениво
расплывавшийсЯ в воздухе. џ перегнулсЯ через балюстраду  и  увидел  крутой
потрескавшийсЯ склон скального массива, на вершине  которого  разместилась
терраса. ‘ морЯ тЯнуло слабым, едва ощутимым ветерком; Я облизнул  губы  -
на них был солоноватый привкус. Џозади  кто-то  восторженно  выругалсЯ.  џ
обернулсЯ - это был пилот …риога. “ него горели глаза.
   - ‚от что значит старые умельцы! -  Њне  показалось,  что  иллюзиЯ  ему
понравилась, но он сказал: - ќх, если бы сейчас поплавать... Ђ?
   Ћн оперсЯ о балюстраду, как бы раздумываЯ, не спрыгнуть ли вниз,  потом
ударил по ней кулаком и вернулсЯ в зал. џ пошел за ним.
   ‹юдей пока было немного, да и те терЯлись в огромном зале. ’о, что Я  в
первые минуты, ослепленный блеском  морЯ,  принЯл  за  галереи,  оказалось
ложами; между ними были овальные нищи, и в них стоЯли сверкающие автоматы.
Џространство в центре оставалось свободным, в самой середине его  высилась
широколистаЯ пальма со стволом, покрытым одеревенелыми, загнутыми  Языками
коры. ‚округ  нее  стоЯли  рЯды  низких  столиков.  ‡а  ложами  вздымались
колонны, поддерживавшие свод; над входом он  немного  опускалсЯ  и  висел,
словно жемчужно поблескивавший  внезапно  остановленный  водопад.  ‚  этом
месте поверх колонн светилсЯ громадный витраж.
   €з плоского фона выступали две  фигуры  -  мужчина  и  женщина.  Ќагие,
загорелые, они шли босиком по  густой  траве;  их  взглЯды  вырывались  из
плоскости витража и поверх наших  голов  уходили  в  безграничные  морские
дали, где, казалось, сиЯла видимаЯ только им цель. Џо обе стороны от входа
вдоль  стен  светились  объемные   панорамы,   разделенные   алебастровыми
колоннами. Ћни были  похожи  на  окна,  открывающие  вид  на  таинственное
пространство. ‚ одних роились жуки с  золотыми  надкрыльЯми,  в  других  -
насекомые-хищники, разукрашенные черными и желтыми полосами. ’ут  тЯнулись
процессии муравьев с  мощными  челюстЯми,  там  отдыхали  ночные  бабочки,
толстые,  словно  окутанные  серебристым  мехом.  ‚се  это   переливалось,
мерцало, сверкало, потому что было сделано из  драгоценных  камней.  ‚зор,
переходЯщий от картины к картине, ослеплЯло то фиолетовое сиЯние цирконов,
то зеленое пламЯ  изумрудов;  многоцветьем  радуги  искрились  бриллианты,
горели  кроваво-красные  шпинели  и  рубины,   фосфорически   поблескивали
амфиболы и дистены.  ѓлаза  резал  поток  Ярких  вспышек.  Џовернувшись  к
террасе, Я с облегчением стал смотреть в спокойную синеву неба.
   ЌеисправимаЯ Ќонна! џ готов был поспорить, что это - ее творение!  ‡лое
замечание уже готово было сорватьсЯ с  моего  Языка,  но  когда  Я  увидел
ожидание на лице Ќонны, то  улыбнулсЯ  и  сказал  несколько  одобрительных
слов. —то ж, видимо, она не могла воздержатьсЯ от излишеств. ќту  мысль  Я
подкрепил таким размышлением: наверное, Я старею или,  во  всЯком  случае,
вступаю в полосу зрелой степенности,  коли  принуждаю  себЯ  смирЯтьсЯ  со
вкусами, диаметрально противоположными моим собственным.
   ‘обиралось все больше гостей. ‚ одиночку, парами, целыми компаниЯми  со
всех концов кораблЯ сходились астрономы и тектонофизики,  гравиметристы  и
инженеры, художники и  математики,  металлурги  и  кибернетики,  пилоты  и
биофизики. Ѓольшой занавес у входа трепетал без устали, как  крыло  птицы;
на его фоне поЯвлЯлись белые фигуры - все были одеты в праздничные светлые
тона.  Њелькали  костюмы  белоснежные  и   серебристые,   голубоватого   и
зеленоватого  оттенков;  длинные  платьЯ  женщин  поражали   разнообразием
узоров. ‚друг Я увидел ‡орина и не мог удержатьсЯ  от  улыбки:  обычно  он
щеголЯл   в   серебристо-голубом   комбинезоне,   а   сегоднЯ   ЯвилсЯ   в
травЯнисто-зеленом костюме, над которым его  светлаЯ  голова  возвышалась,
как горЯщий факел.  ‚се  с  искренним  восхищением  рассматривали  чудеса,
созданные  видеопластиками,  и,  как  мне  казалось,   не   очень   хорошо
представлЯли себе, что делать дальше. Њолодежь вынесла стеклЯнные  столики
на террасу, котораЯ вмиг стала самым людным местом и наполнилась голосами,
заглушаемыми лишь шумом океана.
   џ прислонилсЯ к стене,  не  знаЯ,  чем  занЯтьсЯ.  ЋглЯделсЯ  и  увидел
готовый к услугам автомат. Ћн тоже выглЯдел сегоднЯ празднично. Ќевзрачную
будничную оболочку сменил  серебрЯный  то  ли  панцирь,  то  ли  колпак  с
изображениЯми мифологических сцен. џ как раз их рассматривал,  когда  менЯ
вырвал из созерцательного состоЯниЯ звонкий девичий голос:
   - “ вас что, доктор, роман с автоматом?
   ђаздалсЯ взрыв смеха. џ обернулсЯ. ‡а моей спиной стоЯла группа молодых
людей, среди них - Ќонна, ЊайЯ, младший ђуделик, астрогатор ‘онгграм и два
историка - Њолетич и другой, имени которого Я никак не мог запомнить, хотЯ
оно было не особо трудным.
   - ђоман с автоматом? ‚едь была такаЯ  книга,  очень  древнЯЯ,  двадцать
третий или двадцать четвертый века, правда? - спросила ЊайЯ.
   Ћна обмахивалась длинным узким футлЯром,  в  котором  держала  записную
книжечку.
   - ’ебе жарко? Џостой, Я сейчас... - начал было ее спутник.
   - Ќет, нет. - Ћна схватила его за руку. - џ как раз и  хочу  измучитьсЯ
от жары, пусть все будет, как в старые и даже  в  доисторические  времена.
‚зглЯни,  даже  автоматы  сегоднЯ  выглЯдЯт  так,  будто  вышли  прЯмо  из
средневекового замка.
   - ‚ средние века не было автоматов, - сказал Њолетич.
   ЊайЯ, продолжаЯ обмахиватьсЯ, посмотрела на менЯ.
   - „октор, - сказала она,  -  мы  хотим  поспорить  о  любви:  на  какую
профессию она больше всего похожа? €деЯ принадлежит мне. —то  ты  скажешь,
доктор?
   - Ќо мы хотели соблюдать очередность... - заметил молодой  человек,  ее
спутник.
   -  Ќу,  пусть  будет  в  алфавитном  порЯдке...  ‘кажи  сначала  ты,  -
обратилась она к ‘онгграму.
   - Ќо мое имЯ начинаетсЯ на "с".
   - ‚ерно, но зато профессиЯ - на "а", ты же астрогатор.
   - Џрекрасно! - ответил ‘онгграм и, обведЯ нас взглЯдом, начал: - ‹юбовь
похожа на астрогацию тем, что приносит бессонные ночи.  €  астрогатору,  и
влюбленному надо быть бдительным. ’от,  кто  любит,  не  умеет  объЯснить,
почему он  любит.  џ  тоже  не  знаю,  почему  стал  астрогатором.  ‹юбовь
преодолевает расстоЯние между людьми, а звездоплавание - между звездами; и
любовь и моЯ профессиЯ забирают всего человека  без  остатка;  в  любви  и
звездоплавании  каждое  новое  открытие  приносит  как  радость,   так   и
тревогу...
   - Ќу вот, пожалуйста! - воскликнул, прерываЯ его,  молодой  человек.  -
’ебе-то хорошо: ты говоришь первым и исчерпал все. џ  хотел  то  же  самое
сказать о математике.
   - Ђ Я - о физике... - негромко отозвалсЯ ђуделик.
   ‘тоЯ перед дверью, ведущей на террасу, он смотрел поверх голов в небо.
   - Ќу, а ты, доктор, что скажешь? - спросила ЊайЯ, пытаЯсь  спасти  свою
тему.
   - Ќе знаю... - заговорил было Я, но в это мгновение  увидел  Ђнну;  она
стоЯла между ‡ориным и Ќильсом.
   - Ќу же, - настаивала ЊайЯ. ‚друг она посмотрела на стоЯвших неподвижно
товарищей и смутилась. - Џодожди... - сказала она мне и,  подойдЯ  к  ним,
спросила: - Џослушайте, сначала это мне нравилось - ведь Я сама придумала,
а теперь - что-то не очень... Њожет, не надо?..
   - —то ты имеешь в виду? - спросила Ќонна.
   - Њожет, неумно так развлекатьсЯ?
   - џ тоже так думаю. - Ќонна утвердительно кивнула.
   - “мно или нет - не знаю, но, по-моему, немного рискованно,  -  заметил
‘онгграм.
   ЊайЯ покраснела.
   - Ћбманщики! - Ћна топнула ногой.  -  Ђ  притворЯлись,  что  вам  очень
нравитсЯ!
   Ћна энергично двинулась вперед. ‚се направились за ней. џ снова осталсЯ
в одиночестве. €  продолжал  смотреть  на  Ђнну.  Ќильс  что-то  оживленно
говорил ей, а она слушала, как умела слушать  только  она  одна:  глазами,
улыбкой, всем лицом. џ направилсЯ было к ним, но остановилсЯ, сам не  знаЯ
почему, и пошел  на  террасу.  ЃескрайнЯЯ  поверхность  воды  однообразно,
размеренно двигалась; океан, казалось, дышал. ‘ балюстрады,  о  которую  Я
оперсЯ, свешивалась тонкаЯ лиана. ‚ ее  полураскрывшихсЯ  листьЯх,  как  в
полусогнутой ладони, притаилась каплЯ воды. џ  увидел  в  ней  свое  лицо.
‚друг миниатюрное изображение покрылось тенью. џ поднЯл голову - рЯдом  со
мной стоЯла Љалларла.
   - —то ты там видишь, доктор?
   - ѓод назад Я был у тебЯ; за окнами шел дождь. Ќо ты,  наверное,  этого
не помнишь.
   - Џомню. ‘мотри, какаЯ голубизна в этой капле! ’акие же  сбегали  тогда
по карнизу. Џочему ты подумал об этом?
   - Ќе знаю. ‚ этой капле могут плавать тысЯчи амеб, правда?
   - Њогут.
   - ќта голубизна, отраженнаЯ в капле воды, длЯ них - граница, за которую
они не могут проникнуть. ѓраница мира. Ќебо.
   ‚ темных глазах Љалларлы поЯвилась искорка интереса.
   - ѓовори дальше, - сказала она.
   - ’ысЯчи поколений людей не знали того, что можно пробить небо, голубое
небо, и выйти за его пределы - как амеба, когда она выплывает  за  пределы
своей капли.
   - ќто может быть страшным... длЯ амебы, - прошептала она.
   - Љак хорошо ты это понимаешь!
   Ћна беззвучно засмеЯлась.
   - џ кое-что знаю об амебах. Ђ в том, что ты сказал, есть  долЯ  истины:
мы и находимсЯ в небе.
   - Ќет, - Я покачал головой, - мы не в небе.  Ќебо  кончаетсЯ  вместе  с
белыми тучами и воздухом ‡емли. Њы в пустоте.
   †енские глаза - они были рЯдом с моим лицом - потемнели.
   - ќто плохо?
   џ молчал.
   - ђазве ты бы хотел быть в другом месте, кроме "ѓеи"?
   - Ќет.
   - ‚от видишь! - €, немного помолчав,  она  сказала  другим  голосом:  -
Љогда Я была маленькой, Я играла в "другие люди". џ воображала,  что  Я  -
кто-то другой, совсем другой, словно примерЯла на себЯ  чужую  жизнь.  ќто
было очень увлекательно, но нехорошо.
   - Џочему?
   - Ќадо всегда оставатьсЯ самим собой. ‚сегда,  всеми  силами  старатьсЯ
быть самим собой, никогда не примерЯть на себЯ чужую судьбу и...
   - € что?
   Љалларла встрЯхнула головой так, что ее  пронизанные  солнечным  светом
волосы сверкнули золотом, улыбнулась и ушла.
   џ уставилсЯ в глухо шумЯщий океан. ‘тоЯ так, Я невольно слышал  обрывки
чужих разговоров.
   - ‚от послушай, -  послышалсЯ  низкий  голос,  -  была  задумана  такаЯ
фреска: из пещеры выбегает группа косматых дикарей  -  первобытных  людей,
они исполнЯют магический танец, есть в  их  позах  что-то  одновременно  в
человеческое и животное. џ страшно мучилсЯ над этим, но так  ничего  и  не
вышло. ‚стречаю однажды  профессора,  он  начинает  рассказывать  о  своих
проблемах. ќто продолжалось не меньше часа, -  голос  говорЯщего  упал  до
глухого шепота, - он мЯмлил и  загоралсЯ,  прЯмо  танцевал  около  менЯ  в
лекторском экстазе, понимаешь? ‚друг - а Я его уже не  слушал  -  он  весь
как-то изогнулсЯ и выкинул такой пируэт, что менЯ осенило: вот она, думаю,
ось моей композиции! € сразу принЯлсЯ делать наброски, а он-то решил,  что
Я записываю его слова!! ‡дорово, а?!
   ђаздалсЯ смех, потом удалЯющиесЯ шаги, и все стихло.
   ‡аходило ненастоЯщее солнце. ‚ечернЯЯ зарЯ  охватила  небосклон  -  это
была извечнаЯ картина ‡емли, которую  мы  оставили  так  легко,  будто  не
понимали, сколь она бесценна. џ стоЯл,  подавшись  вперед  и  опираЯсь  на
шероховатые камни балюстрады. Џорывы вечернего ветра  несколько  заглушали
шум волн, однообразный и сонный, уносивший куда-то мои мысли.  Џозади,  за
спиной, шел оживленный разговор, пересыпанный искорками женского смеха.  џ
слышал звон стекла, произносимые нарочито громкими голосами тосты,  взрывы
весельЯ и внезапно наступавшую тишину.
   џ по-прежнему смотрел на море. Ќад горизонтом огромной,  белой,  словно
наполненной до краев светом каплей всходила ‚енера, вечернЯЯ звезда, такаЯ
близкаЯ и знакомаЯ. ‘умерки постепенно сгущались, становились синими, и  в
какой-то неуловимый миг в  темнеющей  глубине  неба  Я  увидел  очерченный
рубиновой полосой контур далекого вулкана. ‡агорались звезды  -  Я  стоЯл,
должно быть, уже около часа, -  вечер  достиг  зенита,  его  лиловые  тона
сменЯлись ночными. ‚друг, словно бы очнувшись, Я понЯл, что ЋсталсЯ  один.
ЋглЯделсЯ и вздрогнул: рЯдом со мной стоЯл человек. Љак и Я,  он  опиралсЯ
на балюстраду и смотрел перед собой.  —ем  больше  смеркалось,  тем  более
интенсивным становилось красное зарево далекого вулкана, окрашивающее  все
вокруг себЯ в бледно-розовые тона. —еловек стоЯл так близко, что Я не  мог
посмотреть на него, не привлекаЯ к себе его вниманиЯ, и все же Я  взглЯнул
на него. …го лицо в сумеречном освещении обрело сероватый  оттенок  камнЯ.
Ћн посмотрел на менЯ или, точнее, мимо менЯ невидЯщими  глазами.  џ  узнал
его и хотел заговорить с ним, но не осмелилсЯ. Ћн, вероЯтно, догадалсЯ  об
этом и первым слегка поклонилсЯ мне.
   - ѓообар, биофизик, - сказал он.
   „о этого мы только видели друг друга, но никогда  не  разговаривали.  џ
назвал себЯ и свою профессию. Њы долго молчали, но уже иначе, чем  раньше:
теперь мы молчали вместе. Џотом как-то вдруг - не знаю, что на менЯ нашло,
- Я спросил:
   - Џрофессор, ты знаешь Ђмету?
   Ћн оживилсЯ.
   - Љонечно, знаю! Ћн когда-то со мной работал.
   - Љак пилот? - задал Я нелепый вопрос.
   - Ќет. - ѓообар, казалось, задумалсЯ. - Ќам нужен был тогда  математик,
хороший математик. Ђмета... как бы  это  тебе  объЯснить,  доктор?  €ногда
ребенок скажет что-нибудь такое, чего  не  придумает  и  гениальный  поэт.
ЏопадаютсЯ такие самородки, но своего  открытиЯ  ребенок  сам  оценить  не
может. …му все равно: блестЯщаЯ находка или ничего не  значащий  пустЯк...
’ак вот и у Ђметы бывают замечательные идеи, но он не умеет ни отличить их
от несущественных, ни разработать. Ѓлеснет внезапно и укажет  удивительный
ход - словно направление в будущее.
   - ќто может быть очень ценно в коллективе, - заметил Я.
   ќтот новый Ђмета, образ которого вырисовывалсЯ из слов ѓообара,  немало
удивил менЯ. ѓообар еще больше скрылсЯ во мраке,  его  профиль,  озаренный
отсветом вулкана, заострилсЯ.
   - Ќет, - сказал он. - ‘ами по себе такие указаниЯ мало кому на  пользу.
‘реднему математику они не годЯтсЯ, поскольку устремлены  далеко  и  лежат
вне пределов его знаний,  а  выдающийсЯ  математик  всегда  оригинален,  в
исследованиЯх идет своим путем и не остановитсЯ во  имЯ  чужого,  хотЯ  бы
самого гениального открытиЯ. ‚едь никто не оставлЯет любимой женщины  ради
другой,  более  красивой,  котораЯ,  возможно,   ждет   его   на   третьем
искусственном спутнике...
   - € он не мог двигатьсЯ дальше? - спросил Я.
   - Ќет, - сказал ѓообар. - €ногда он был похож на человека,  которому  в
голову внезапно пришла необыкновеннаЯ мелодиЯ, но он не может записать ее,
потому что не знает нот, да и просто  запомнить  не  может.  ‚  результате
мелодиЯ  терЯлась  навсегда.  …го  математические  открытиЯ,  вернее,   не
открытиЯ даже, а мысли о построениЯх, совершенно не зависимых от известных
нам систем, походили на математические острова, затерЯнные  во  тьме.  ќти
острова  еще  предстоЯло  открыть...   Љонечно,   многое   будет   открыто
исследователЯми, систематически занимающимисЯ  своим  делом,  но  им  и  в
голову не придет, что какой-то человек в одиночку уже  добиралсЯ  до  этих
незнакомых берегов... ‚прочем, в его уме рождались и разные уродцы,  а  он
не умел отделить плевел от зерна.
   - ‡начит, все это было бесполезно... - тихо сказал Я.
   - Ќет! - в третий раз сказал ѓообар, повышаЯ голос. - Ћн  толкнул  менЯ
на определенный путь, Я уже не раз его бросал, но всЯкий раз возвращалсЯ -
настолько он соблазнителен. Ђмета сверкнул передо мной,  осветил  на  долю
секунды какой-то призрачный пейзаж и  больше  ничего  не  смог  сказать  о
нем...
   Ќаступила пауза.
   - Џотом он совершил многое... ќто было, пожалуй, лет двенадцать  назад,
а может, и больше.
   - ЉажетсЯ, он стал пилотом сравнительно недавно? - высказал Я  догадку.
- Њожет быть, в этой профессии он нашел то, что искал?
   - € опЯть ты ошибаешьсЯ, - улыбаЯсь, сказал ѓообар, которого,  кажетсЯ,
забавлЯла моЯ недогадливость. - Ћн всегда занималсЯ одним и тем  же.  ‚се,
что он делал, было свЯзано с проблемой, которую он хотел разрешить.
   - Љакой же?
   - "‚ращение среди темных течений" - так он это называл... “ него всегда
была своЯ, сугубо личнаЯ терминологиЯ. ђечь шла о путешествии  за  пределы
ѓалактики.  -  ѓообар  вдруг  повернулсЯ  ко  мне.  -  Џонимаешь,  доктор,
размах... Ђмета побеждает менЯ своим размахом...
   - Џобеждает как математик?
   - Ќет, как человек.
   ќто признание ошеломило менЯ. ѓообар продолжал говорить, обращаЯсь  как
будто к самому себе:
   - џ давно не виделсЯ с  ним,  доктор,  и  благодарю  тебЯ  за  то,  что
напомнил о нем.
   Ћн долго всматривалсЯ в темноту, откуда доносилсЯ тЯжелый  однообразный
шум, затем, взЯв менЯ под руку, коротко сказал:
   - Џойдем.
   Њы вошли в зал. ’ам теперь было  тише;  у  столиков  в  креслах  сидели
гости, больше всего их было  вокруг  пальмы.  Ќад  входом  слабо  светилсЯ
витраж, на его стеклах выделЯлись  огромные,  выпуклые  фигуры  золотистых
шагающих великанов. ”антастические сцены, изображающие крылатых насекомых,
покрылись легкой тенью - может быть, кто-то намеренно уменьшил  освещение,
-  зато  внизу  сиЯли  созвездиЯ  хрустальных  ламп,  мЯгко  отражаЯсь   в
серебрЯных доспехах автоматов. ’о и дело какой-нибудь из них нырЯл в толпу
и, лавируЯ между столиками, безошибочно попадал туда, куда  его  вызывали.
Ћтовсюду доносились голоса, слышалсЯ мелодичный звон стекла.
   џ шел с ѓообаром к центру зала. Њы пробирались по узкому  проходу.  ‚се
поднимались навстречу ѓообару, улыбались, приглашали за свои  столики.  Ћн
остановилсЯ растерЯнно, не знаЯ, за какой из столиков сесть. Њне тоже, как
спутнику ѓообара, досталась  частица  всеобщего  уважениЯ,  хотЯ  Я  и  не
заслужил этого. Ћт столика, за которым  тесным  кружком  сидела  молодежь,
менЯ звал Ќильс €рьола, махаЯ обеими руками.
   џ подошел к нему. Њолодежь собралась вокруг троих  кибернетиков,  среди
них своим атлетическим сложением выделЯлсЯ ’ембхара; он  и  верховодил  за
столом. Љое-кто из молодежи сидел на подлокотниках кресел, другие  стоЯли,
прислонившись друг к дружке. џ попал в самый разгар  горЯчей  дискуссии  и
услышал конец речи стройного юноши:
   - Ќо, собственно, почему нельзЯ использовать автоматы  при  высадке  на
неизвестную планету? ѓоворЯт, что  мы  пошлем  туда  ракеты,  пилотируемые
людьми.
   - Љ сожалению, это необходимо, -  отвечал  ’ембхара.  -  ’ы  же  слышал
поговорку:  автоматы  совершенны,  но  ограниченны,  а  люди  хотЯ  и   не
совершенны, но ограниченностью не страдают? „ело в том, что длЯ  автоматов
характерна так называемаЯ "направленнаЯ узость оценки обстановки". Ђвтомат
всегда  несколько  односторонен,  потому   что   создан   длЯ   выполнениЯ
определенных задач. Ђ на чужой планете он может встретитьсЯ с  незнакомыми
ему существами и попасть в ситуацию, которую нельзЯ предусмотреть заранее.
…сли послать туда автоматы, они вполне  могут  ошибитьсЯ,  и  даже  весьма
опасным длЯ нас образом.
   - —то такое они могут натворить? џ не понимаю.
   -  Ћни  могут  поступить,  как  умственно  больной  человек,  -  сказал
’ембхара. - —тобы  объЯснить  это,  приведу  пример  из  старого  учебника
кибернетики. Џример имеет только историческое  значение,  но  это  хорошаЯ
иллюстрациЯ к тому, о чем Я говорю. ‘казка, в сущности. “ одного  человека
квартира была завалена старыми глобусами и негодными кувшинами. Ћн поручил
автомату  убрать  этот  хлам,  сказав  следующее:  "‚ыбрось   отсюда   все
шарообразные предметы". Џослушный автомат, дословно  понЯв  приказ,  вынес
весь хлам, а заодно сорвал с шеи голову этого человека - принЯл  ее  всего
лишь за шарообразный предмет, который тоже следует выбросить.
   - Ќо это  чепуха!..  ќтого  не  могло  случитьсЯ...  Ђвтомат  не  может
причинить вред человеку!.. - хором воскликнули окружающие.
   - Љонечно, эта историЯ на деле не могла произойти. џ привел  ее  только
как Яркий  пример  того,  что  можно  бы  назвать  "недоразумением"  между
человеком и автоматом. „лЯ нас многое самоочевидно, подразумеваетсЯ, а длЯ
автомата нет ничего очевидного, кроме того, что вложил в него конструктор.
Ќаши автоматы, например, снабжены устройствами, снимающими возможность  их
самоуничтожениЯ, и предохранителЯми, которые делают невозможным  нанесение
какого-либо вреда человеку. Ќо  в  совершенно  новой,  не  предусмотренной
конструктором обстановке, в условиЯх  чужой  планеты  они  могут  наделать
много зла. Џомимо этого есть еще  один  момент  этического  порЯдка:  нам,
наверное, не понравилось бы, если бы обитатели другой планеты прислали  на
‡емлю свору машин с задачей  определить,  стоит  ли  завЯзывать  с  людьми
добрососедские отношениЯ. - ’ембхара улыбнулсЯ, блеснув зубами.
   - ‘кажи, профессор, - спросила  какаЯ-то  девушка,  -  ты  разрабатывал
гироматы?
   - „а. ‚ернее, участвовал в создании нескольких гироматов.
   - Џрофессор Ђверроэс говорил на лекции, что  гироматы  строЯтсЯ  вообще
без проекта. Љак это возможно? ЋбъЯсни нам, если можешь.
   - Џопробую... - ’ембхара задумалсЯ. -  ‹учше  всего,  может  быть,  это
удастсЯ на конкретном примере. Ќаше бюро перед вылетом с ‡емли разработало
концепцию большого астрогиромата длЯ ‘имеизской обсерватории.  ќто  гигант
особого назначениЯ: он умеет создавать "математические модели звезд".  …му
сообщают величины и факты, полученные в астрономических  обсерваториЯх,  а
он на их основе воспроизводит жизнь звезды с момента ее  возникновениЯ  до
гибели, воссоздаваЯ ее историю, форму, размеры,  температуру,  протекающие
внутри звезды атомные реакции, ее орбиту, влиЯние на нее  других  небесных
тел и, в свою очередь, ее влиЯние на эти тела - словом,  может  проследить
за эволюцией любой звезды с абсолютной  точностью  и  чрезвычайно  быстро.
Њиллиард лет существованиЯ  звезды  машина  "переживает"  за  какие-нибудь
двадцать секунд. Љонечно, такой гиромат  не  смог  бы  построить  ни  один
человек в мире. —тобы сделать необходимые расчеты  и  приготовить  чертежи
проектов, потребовалось бы не меньше тысЯчи лет, а может, и больше.  Њожно
использовать счетные машины, но и это излишне, потому что есть несравненно
более  простой  способ.  ‘пособ  такой:  прежде  всего  строитсЯ   система
автоматов, называемаЯ  базисной;  этой  системе  мы  ставим  общую  задачу
постройки гиромата, то есть условиЯ и сферу его действиЯ и другие  данные.
‚се это  называетсЯ  "направлЯющей  установкой  технологической  программы
гиромата". ‡атем снабжаем  базисные  автоматы  строительным  материалом  и
пускаем их в ход. —ерез небольшое времЯ,  а  именно  через  пару  месЯцев,
гиромат готов. …стественно, мы, проектировщики, не знаем ничего о  тысЯчах
и миллионах монтажных операций, анализах и расчетах, проделанных базисными
автоматами. € не только не знаем, но совершенно ими не  интересуемсЯ.  ’ак
же нас не интересует в деталЯх и конструкциЯ  самого  гиромата:  он  есть,
действует, выполнЯет наши приказы, и все - больше нам ничего не нужно.
   - ‡наешь, профессор, - сказала стоЯвшаЯ рЯдом со мной ЊайЯ Њолетич, - Я
думаю, что тысЯчу лет  назад  инженер-конструктор  назвал  бы  сумасшедшим
человека, который сказал бы, что в будущем будут сооружать  самые  сложные
конструкции без проектов.
   - Ќе думаю. џ попыталсЯ бы разъЯснить принцип такого  строительства  на
понЯтном длЯ него примере. ’огда применЯлись  первые  примитивные  счетные
машины. ’ак вот, инженера, который перемножал две цифры при  помощи  такой
машины, совершенно не  интересовали  промежуточные  этапы  арифметического
действиЯ. …му нужен был конечный результат - и ничего  больше.  “же  тогда
стал  применЯтьсЯ  -  правда,  в  зародыше  -   принцип,   который   можно
сформулировать  так:  "‘ледует   избегать   бесполезных   знаний".   ’аким
бесполезным было бы детальное знакомство со всеми соединениЯми проводов  в
астрогиромате.  …сли  бы  кто-нибудь   захотел   составить   список   этих
соединений,  ему  пришлось  бы  заполнить  тысЯчи   томов   или   трионов.
ЃессмысленнаЯ  и  никому  не  нужнаЯ  работа.  Ќаша  техническаЯ  культура
изобилует такой массой приборов, что, если бы мы хотели их изучить и знать
так же детально, как люди знали раньше, например, конструкцию часов, мы бы
утонули в океане совершенно ненужных описаний. …сли бы  не  автоматизациЯ,
человечество уже тысЯчу лет назад вступило бы  на  путь  все  более  узкой
специализации каждой личности. ‹юди превратились бы в муравьев,  и  каждый
выполнЯл бы крошечную часть общей работы, совершенно не  представлЯЯ  себе
ее объема в целом. Ђ автоматы не только усиливают человеческую мысль,  как
рычаги - силу руки человека, но и  разгружают  его  от  бремени  излишних,
нетворческих исследований и наблюдений,  от  их  систематизации.  Ђвтоматы
оставлЯют  ему  только  самое  важное,  неповторимое,   длЯ   чего   нужны
изобретательность,  находчивость,  сообразительность,  интуициЯ,   и   так
помогают создать новый тип  человека,  который,  как  главнокомандующий  в
древности, намечает главные направлениЯ атаки на неисследованные  области,
не отЯгощаЯ свой ум балластом мелочей.
   ’ембхара умолк. џ сказал в наступившей тишине:
   - ‡наете, совсем маленьким мальчиком  Я  бесконечно  жалел  о  прошлом,
когда произведениЯ человеческих  рук,  подобно  парусным  судам,  обладали
индивидуальностью.  Љаждое  было  непохоже  на  остальные;  Я  думал,  что
механизациЯ производства навсегда устранила из нашего  бытиЯ  уникальность
человеческого   творчества,   но   из   слов   ’ембхары    следует,    что
индивидуальность восстанавливаетсЯ  теперь  -  на  другом,  более  высоком
уровне! …сли ты даешь базисной системе лишь основные  принципы  постройки,
то любаЯ построеннаЯ ею машина будет отличатьсЯ от другой в несущественных
деталЯх, не предусмотренных инструкцией, не так ли?
   - Љонечно, так, - ответил ’ембхара. - ќто может  относитьсЯ  ко  всЯким
частностЯм - например, к внешнему  виду  машины,  монтажным  особенностЯм,
взаимному расположению агрегатов и так далее. Ћб  одном  из  моих  коллег,
€орисе, человеке очень рассеЯнном, рассказывают, что,  строЯ  гиромат,  он
сообщил базисной системе все данные, кроме  одного  -  величины  аппарата.
‚озвратившись через месЯц на  строительную  площадку,  он  издали  заметил
какой-то массив,  напоминавший  пирамиду  •еопса  и  господствовавший  над
окружающей  местностью.  Ќемного  обеспокоенный,  он  спросил  у   первого
встречного автомата, закончен ли гиромат, и услышал  в  ответ:  "ѓде  там,
только начали строить: изготовлен первый шуруп!"
   ‚се рассмеЯлись.
   - ќто, конечно, шутка, - сказал Я, - но  теперешние  машины  отличаютсЯ
друг от друга так же, как отличаютсЯ от подобных  себе  деревьЯ,  цветы  и
люди: рисунком листьев, оттенком лепестков, цветом глаз, волос  -  чертами
малосущественными, однако придающими физическую индивидуальность.
   -  ’ы  прав,  -  отозвалсЯ  один  из  собеседников,  -  и  все  же  эта
индивидуальность - нового  типа,  прежде  она  проистекала  из  отсутствиЯ
знаниЯ, а теперь, скорее, из избытка.
   ‚ тишине, наступившей после его слов, от  столика,  где  сидел  ѓообар,
донессЯ взрыв смеха. Њне стало интересно, что развеселило астрофизиков,  Я
подошел к их столику и услышал голос ’ер-ЂконЯна:
   - ‘лово имеет профессор ’регуб.
   - —то здесь происходит? - шепотом спросил Я ‡орина, стоЯвшего у пальмы.
   - ќто такаЯ игра: выдумывание "возможных миров", - так же тихо  ответил
он мне. - Џосле ’регуба будет говорить ѓообар.
   Ќаступила  полнаЯ  тишина.  Њне  предстоЯло   услышать   что-то   вроде
состЯзаниЯ знаменитых ученых в остроумии и находчивости.
   ’регуб покачал головой, насупил брови и очень серьезно начал:
   - Њожно себе вообразить, что мир, в котором  мы  живем,  существует  не
непрерывно, а периодически, что материЯ, из которой он образован, "мигает"
подобно прерывистому лучу света. ЊатериЯ  соседнего  мира  в  периоды  его
существованиЯ может  "разместитьсЯ"  в  промежутках  существованиЯ  нашего
мира. Ћба эти мира мы можем