вдруг откуда-то снизу донессЯ протЯжный грохот. Ќа этот  раз  Я
уже  не  мог убежать. џ спускалсЯ по лестнице под такое громыханье, словно
кто-то  в  щепки  рубил  железный чурбан. Џотешный  покой  ходил  ходуном.
•озЯин,  раздевшись до железного корпуса, каким-то необычного вида тесаком
разделывал на столе большущую куклу.
     -  Њилости  просим, гость дорогой! Њожете, сударь,  вволюшку  то-воно
туловко  распотрошить, - сказал он, прервав рубку и  указываЯ  на  другую,
лежавшую  на полу куклу, чуть поменьше. Љогда Я к ней подошел,  она  села,
открыла глаза и принЯлась слабым голосочком твердить:
     -  ‘ударь - Я дитЯ невинное - смилуйтесь - сударь - Я дитЯ невинное -
смилуйтесь...
     •озЯин  вручил  мне  топор,  похожий на алебарду,  но  с  укороченной
рукоЯтью.
     -  Ќу-тко, почтеннейший, прочь тоскованье, прочь печалованье - руби с
плеча, да бодрее!
     - €но... не по нраву мне детки... - слабо возразил Я.
     Ћн застыл неподвижно.
     -  Ќе  по  нраву? - повторил он за мной. - “ж как жаль.  “дручили  вы
менЯ, сударь. Љак быть? …диных Я ребЯтенков держу - слабость то моЯ,  так-
то... ђазве телЯтко испробуете?
     ’ак   началась  моЯ  невеселаЯ  жизнь  на  Љарелирии.  Џоутру,  после
завтрака,  состоЯвшего из кипЯщего масла, хозЯин отправлЯлсЯ на службу,  а
хозЯйка что-то Яростно распиливала в опочивальне - должно быть, телЯт,  но
навернЯка не скажу. Ќе в силах вынести весь этот визг, мычанье и грохот, Я
уходил   из   дому.   ‡анЯтиЯ  горожан  были  довольно-таки   однообразны.
—етвертование,  колесование, припекание, шинкование - в  центре  находилсЯ
луна-парк  с  павильонами, где покупателЯм предлагались  самые  изощренные
орудиЯ.  —ерез  несколько дней Я уже не мог смотреть даже  на  собственный
перочинный  нож,  и  лишь  чувство  голода  по  вечерам  заставлЯло   менЯ
отправлЯтьсЯ за город и там, укрывшись в кустах, торопливо глотать сардины
и  печенье.  Ќе  диво,  что при таком довольствии мне  постоЯнно  угрожала
икота, смертельно опаснаЯ длЯ менЯ.
     Ќа  третий  день  мы  пошли  в  театр.  „авали  драму  под  названием
"’рансформарий".   ќто   была   историЯ   молодого,   красивого    робота,
претерпевавшего  жестокие  мучениЯ  от  людей,  то  бишь  клеюшников.  Ћни
обливали его водой, в масло ему подсыпали песок, отворачивали винтики, из-
за чего он поминутно грохалсЯ оземь, и все в таком роде.
     ‡рители  негодующе  скрежетали. ‚о втором действии поЯвилсЯ  посланец
ЉалькулЯтора, и молодой робот был избавлен от рабства; в третьем  действии
детально  изображалась  судьба  людей, как легко  догадатьсЯ,  не  слишком
завиднаЯ.
     ‘о  скуки Я рылсЯ в домашней библиотеке хозЯев, но тут не было ничего
интересного: несколько жалких перепечаток мемуаров маркиза де ‘ада да  еще
брошюрки наподобие "ЋпознаниЯ клеюшников", из которых Я запомнил несколько
фраз.  "Љлеюшник,  -  говорилось там, - собою  зело  мЯгок,  консистенцией
сходство  имеет  с клецкою... ѓлаза его суть туповатые, водЯнистые,  ЯвлЯЯ
образ  душевной  оного  гнусности. ”изиогномиЯ резиноподобнаЯ...",  и  так
далее, чуть ли не на сотне страниц.
     Џо  субботам  приходили  в гости виднейшие  горожане  -  мастер  цеха
жестЯнщиков,  помощник  градского  оружейничего,  цеховой  старшина,  двое
протократов,  один альтимуртан, - к сожалению, Я не мог  понЯть,  кто  это
такие,  поскольку говорили все больше об изЯщных искусствах, о  театре,  о
превосходном   функционировании   …го   €ндуктивности;   дамы   потихоньку
сплетничали. Ћт них Я узнал о скандально известном в высших кругах  повесе
и шалопае, некоем Џодуксте, который прожигал жизнь почем зрЯ, окружал себЯ
целыми  хороводами  электровакханок и осыпал  их  драгоценными  лампами  и
катушками. Ќо мой хозЯин не выказал особенного смущениЯ, когда Я  упомЯнул
о Џодуксте.
     - ЊолодаЯ сталь, молодой ампераж, - добродушно промолвил он. - ђжавок
прибудет, ампер поубудет, тут он и сбавит ток...
     Ћдна  бесподобка,  бывавшаЯ  у нас изредка,  Ѓог  весть  отчего  менЯ
заприметила и однажды, после очередного кубка горЯчего масла, шепнула:
     - ‹юбезный мой! ‹юба ли Я тебе? ‘крадемсЯ ко мне, поэлектризуемсЯ...
     џ сделал вид, будто не расслышал ее из-за искреньЯ катодов.
     •озЯин с хозЯйкой обыкновенно жили в сердечном согласии, но как-то  Я
невольно   стал  свидетелем  ссоры;  супруга  вопила:  "—тоб  те   в   лом
превратитьсЯ!" - он, как и положено мужу, отмалчивалсЯ.
     Ѓывал у нас известный электролекарь, куратор городской клиники, и  от
него Я узнал, что роботы тоже подвержены сумасшествию, а самаЯ тЯжелаЯ его
форма - маниакальное убеждение, будто они - люди. € хотЯ прЯмо он этого не
сказал, можно было понЯть, что эта маниЯ в последнее времЯ все ширитсЯ.
     Ћднако  на  ‡емлю  Я  этих сведений не передавал:  они  казались  мне
слишком  скудными, да и не хотелось брести через горы к  ракете,  где  был
передатчик.  Ћднажды  утром  (Я  как раз приканчивал  очередного  теленка,
которым  хозЯева  снабжали менЯ каждый вечер, в убеждении,  что  ничем  не
доставЯт мне большей утехи) весь дом огласилсЯ Яростным стуком. ‘тучали  в
ворота.  ЊоЯ тревога оказалась даже слишком оправданной. ќто была полициЯ,
то  есть алебардисты. ЊенЯ вывели на улицу под конвоем, без единого слова,
на  глазах моих оцепеневших от ужаса хозЯев; заковали в кандалы, запихнули
в  тюремный  фургончик  и  повезли в тюрьму.  “  ее  ворот  уже  поджидала
враждебно  настроеннаЯ  толпа, встретившаЯ менЯ злобными  воплЯми.  џ  был
брошен  в одиночную камеру. Љогда дверь за мною захлопнулась, Я уселсЯ  на
железные  нары и громко вздохнул. ’еперь мне ничто уже не могло повредить.
џ  стал  вспоминать,  сколько Я перевидал тюрем в самых  разных  закоулках
ѓалактики,  но  так и не смог сосчитать. Џод нарами что-то  валЯлось.  ќто
была брошюрка об опознании клеюшников. Ќарочно ее, что ли, подбросили,  из
низменного  злорадства? џ невольно открыл ее. ‘начала прочел, что  верхнЯЯ
часть  клеюшного туловища шевелитсЯ по причине так называемого дыханиЯ;  и
как проверить, не будет ли поданнаЯ им рука тестовидной и не исходит ли из
его  ротового  отверстиЯ  еле заметный ветерок. ‚  состоЯнии  возбуждениЯ,
говорилось  в  конце раздела, клеюшник выделЯет водЯнистую  жижу,  главным
образом лбом.
     ќто  было  довольно точно. џ выделЯл эту водЯнистую  жижу.  ‚ообще-то
исследование ‚селенной выглЯдит несколько однообразным, а все из-за этого,
почти  непременного  этапа  любой экспедиции,  каким  ЯвлЯетсЯ  сидение  в
тюрьмах  -  звездных, планетных и даже туманностных; но  никогда  еще  мое
положение не было столь беспросветным. ‚ полдень стражник принес мне миску
теплого   масла,   в  котором  плавало  несколько  круглых   дробинок   от
подшипников.  џ  попросил чего-нибудь посъедобнее, раз уж менЯ  все  равно
раскрыли,  но  он,  саркастически скрежетнув, ушел. џ  стал  барабанить  в
дверь,  требуЯ  адвоката. Ќикто не отвечал. Џод вечер, когда  Я  съел  уже
последнюю  крошку  печеньЯ,  отыскавшуюсЯ внутри  панцирЯ,  ключ  в  замке
загремел,  и  в камеру вошел пузатый робот с толстым кожаным  портфелем  в
руке.
     -  Ѓудь  ты проклЯт, клеюшник! - произнес он и добавил: - џ  защитник
твой.
     - ‚ы всегда так приветствуете своих подзащитных? - спросил Я, садЯсь.
     Ћн  тоже  сел, дребезжа. ‚ид у него был препоганый. ‘тальные пластины
на животе совсем разошлись.
     -  Љлеюшников - только так, - ответил он убежденно. - …динственно  из
почтеньЯ  к  занЯтию своему - однако же не к тебе, бестыжаЯ  гадина!  -  Я
выкажу  свое  искусство твоей обороны ради, гнида!  Ѓыть  может,  изыщетсЯ
способ смЯгчить уготованную тебе казнь до разборки на малые части.
     - Џомилуй, - возразил Я, - менЯ нельзЯ разобрать!
     -  •а-ха!  -  заскрежетал адвокат. - ќто лишь тебе представлЯетсЯ.  Ђ
теперь говори, какое ты дело замыслил, мерзавец липучий!
     - Љак твое имЯ? - спросил Я. - Љлаустрон ”ридрак.
     - ‘кажи, Љлаустрон ”ридрак, в чем менЯ обвинЯют?
     -  ‚  клейковатости, - немедлЯ ответил он. - ЉаковаЯ караетсЯ  высшею
мерой.  Ђ  сверх того, в изменническом злонырстве, в шпионстве по наущению
клейковины,  в кощунственном помышлении поднЯть руку на …го €ндуктивность,
- довольно тебе, клеюшник навозный? ‘ознаешьсЯ ли в означенных винах?
     -  ’очно  ли  ты адвокат? - спросил Я - ѓоворишь ты как прокурор  или
следователь.
     - џ твой защитник.
     - •орошо. Ќе сознаюсь ни в одной из этих вин.
     - “жо полетЯт с тебЯ стружки! - заревел он.
     ‚идЯ,  какого  мне дали защитника, Я умолк. Ќазавтра менЯ  повели  на
допрос.  џ ни в чем не созналсЯ, хотЯ судьЯ гремел еще ужасней - если  это
было  возможно,  -  чем  вчерашний защитник. Ћн то рычал,  то  шептал,  то
взрывалсЯ жестЯным хохотом, то снова принималсЯ спокойно втолковывать мне,
что скорей он начнет дышать, нежели Я избегну бесподобческого правосудиЯ.
     Ќа  следующем допросе присутствовал какой-то важный сановник, судЯ по
числу  искрившихсЯ в нем ламп. Џрошло еще четыре днЯ. •уже  всего  было  с
едой.  џ  довольствовалсЯ брючным ремнем, размачиваЯ его в  воде,  которую
приносили  раз  в день; при этом стражник держал миску подальше  от  себЯ,
словно это был Яд.
     —ерез  неделю ремень кончилсЯ; к счастью, на мне были высокие ботинки
из  козлиной  кожи  - их Языки оказались вкуснее всего, что  мне  довелось
отведать в тюрьме.
     Ќа восьмое утро двое стражников велели мне собиратьсЯ. Џод охраной, в
тюремной машине менЯ доставили в †елезный дворец, резиденцию ЉалькулЯтора,
и  по  великолепной  нержавеющей  лестнице,  через  зал,  инкрустированный
катодными лампами, провели в большое помещение без окон. ‘тражники  вышли,
Я   осталсЯ   один.  ‘  потолка  свисала  чернаЯ  занавесь,   ее   складки
четырехугольником огораживали центр зала.
     - †алкий клеюшник! - загремел чей-то голос; он словно бы доносилсЯ по
трубам  из  железного подземельЯ. - Ѓьет твой последний  час.  Њолви,  что
милее тебе: шинковальнЯ, костохрЯска или кромсальнЯ?
     џ молчал. ЉалькулЯтор загудел, заухал и заговорил снова:
     -  ‘лушай,  липкаЯ  тварь, прибывшаЯ по наущению  клейковины!  ‘лушай
могучий   мой  голос,  клееныш  причмокнутый,  слизнючка  кисельчатаЯ!   ‚
неизреченном  милосердии  светлейших токов моих дарую  тебе  снисхождение:
ежели вступишь в рЯды верного моего воинства, ежели сердцем более всего на
свете бесподобцем стать пожелаешь, Я, возможно, сохраню тебе жизнь.
     џ  отвечал, что это издавна было моей сокровенной мечтой. ЉалькулЯтор
загоготал издевательским, пульсирующим смехом и сказал:
     -  ‘казкам твоим веры не даю ни на грош. ‘лышь, хлюпнЯк. ‹ипкую  свою
жизнь можешь сберечь единственно как тайный бесподобец-алебардист. ‡адачей
твоею  будет клеюшников-лазутчиков, агентов, изменщиков и прочую  нечисть,
которую  клейковина сюда присылает, изобличать, обнажать, забрало сдирать,
железюгой каленой выжигать и лишь таковою верною службой можешь спастись.
     џ торжественным манером поклЯлсЯ и был уведен в соседнюю комнату; там
менЯ  занесли в реестр, обЯзав каждодневно представлЯть рапорт  в  ѓлавную
Ђлебардьерню,  а потом - разбитого, еле стоЯщего на ногах -  выпустили  из
дворца.
     ‘меркалось.  џ  отправилсЯ за город, сел на траву и задумалсЯ.  ’Яжко
было  у  менЯ на душе. …сли бы менЯ обезглавили, Я хотЯ бы сохранил честь;
теперь  же,  перейдЯ на сторону этого электроизверга, Я предал дело,  ради
которого был сюда послан, загубил свою миссию. ’ак что же - возвращатьсЯ к
ракете?  ќто означало бы позорное бегство. € все-таки Я тронулсЯ  в  путь.
‘удьба  соглЯдатаЯ в услужении у машины, котораЯ правит отрЯдами  железных
Ящиков,  была бы еще позорнее. Ќо как описать мое потрЯсение,  когда  там,
где  Я  оставил  ракету,  Я  увидел  одни  лишь  обломки  -  разбросанные,
покореженные какими-то машинами!
     Ѓыло  уже  темно, когда Я добралсЯ до города. Џрисев, на камне,  Я  в
первый раз в жизни горько зарыдал по утраченной родине, а слезы, стекаЯ по
железному нутру полого истукана, которому отныне суждено было служить  мне
тюрьмой до самой могилы, вытекали через наколенные щели, грозЯ ржавчиной и
отверденьем суставов. Ќо мне уже было все равно.
     ‚друг  в последних лучах заката Я увидел взвод алебардистов, медленно
продвигавшийсЯ к пригородным лугам. —то-то странное было в  их  поведении.
‘умерки сгущались, и, пользуЯсь темнотой, то один, то другой отделЯлсЯ  от
строЯ и, как можно тише перебираЯ ногами, скрывалсЯ в кустах. ќто было так
удивительно,  что,  несмотрЯ  на  свое безмерно  угнетенное  состоЯние,  Я
тихонько встал и двинулсЯ за ближайшим из них.
     ќта  была,  должен  добавить, пора, когда в  пригородных  кустарниках
поспевали дикие Ягоды, по вкусу напоминающие бруснику, только слаще. џ сам
объедалсЯ  ими  всЯкий раз, как удавалось выбратьсЯ  из  железного  града.
Љаково  же  было  мое  изумление, когда Я увидел, что  выслеживаемый  мною
алебардист  маленьким  ключиком,  точь-в-точь  как  тот,  что  вручил  мне
сотрудник  ‚торого Ћтдела, открывает свое забрало и, в  две  руки  обрываЯ
Ягоды,  как  безумный запихивает их в разинутый рот! „аже оттуда  до  менЯ
доносилось торопливое чавканье и причмокиванье.
     - ’ссс, - прошипел Я пронзительно, - эй, послушай!
     Ћн  мигом прыгнул в кусты, но дальше не убегал - Я бы услышал. Ћн был
где-то рЯдом.
     -  ќй,  - сказал Я, понизив голос, - не бойсЯ. џ человек. —еловек.  џ
тоже переодетый.
     —то-то  -  кажетсЯ, один-единственный, горЯщий страхом и  подозрением
глаз - зыркнуло на менЯ из-за листьев.
     - Ђ коли обманываешь? Љак мне то знать? - услышал Я хриплый голос.
     -  „а  говорЯт же тебе. Ќе бойсЯ. џ прибыл с ‡емли. ЊенЯ сюда нарочно
послали.
     џ  уговаривал  его до тех пор, пока он не успокоилсЯ  настолько,  что
вылез из кустов. ‚ темноте он потрогал мой панцирь.
     - Џодлинно ли ты человек? “жели то правда?
     -  Ђ  ты почему не говоришь по-людски? - спросил Я. - €но попризабыл.
ЏЯтый  уж  год,  как менЯ сюда рок безщастный занес... натерпелсЯ,  что  и
словами  не скажешь... €стинно, благаЯ фортуна, иже даровала мне клеюшника
пред кончиной узреть... - бормотал он.
     -  Ћпомнись! Џерестань нести околесицу! ‘лушай: а ты, случаем, не  из
‚торого?
     - €но так. ‚естимо, из ‚торого. Њалинграут менЯ сюда снарЯдил на муки
жестокие.
     - —то ж ты не убежал?
     -  ‘таточное ли дело! ‚ить ракету мою разобрали да в премелкую  дробь
раздробили. Ѓратец - не можно мне тут сидеть. ‚ казармы пора... ах, еще ль
когда свидимсЯ? Љ казармам поутре прийди... прийдешь?
     “говорилсЯ Я с ним, даже не знаЯ, как он выглЯдит, и мы распрощались;
он  велел  мне  оставатьсЯ на месте, а сам исчез в темноте. џ  вернулсЯ  в
город   приободренный,  потому  что  видел  уже  возможность   организации
заговора;  а  пока,  чтобы набратьсЯ сил, заночевал на  первом  попавшемсЯ
постоЯлом дворе.
     “тром,  разглЯдываЯ  себЯ в зеркало, Я заметил на  груди,  под  левым
наплечником, маленький меловой крестик, и у менЯ словно шоры упали с глаз.
’от  человек хотел менЯ выдать - и пометил крестом! "Њерзавец!" - мысленно
твердил Я, лихорадочно размышлЯЯ, что теперь делать. џ стер иудино клеймо,
но  этого  было  недостаточно. Ћн, поди, уже  и  рапорт  подал,  и  теперь
начнутсЯ поиски замеченного клеюшника; конечно, они поднимут свои  реестры
и прежде всего проверЯт наиболее подозрительных - а Я ведь там был, в этих
списках;  при мысли о предстоЯщем допросе менЯ бросило в дрожь. Ќадо  было
как-то  отвести подозрение от себЯ, и вскоре Я нашел способ. ‚есь  день  Я
провел  на постоЯлом дворе, длЯ маскировки кромсаЯ телЯт, а с наступлением
темноты вышел на улицу, прЯча в руке кусок мела. џ поставил добрых  четыре
сотни  крестов на железных спинах прохожих - всЯкий, кто мне  подвернулсЯ,
получил  отметину. Џоздно ночью, в несколько лучшем расположении  духа,  Я
вернулсЯ на постоЯлый двор и лишь тут вспомнил, что кроме давешнего иуды в
кустах  копошились и другие алебардисты. ‡десь было над чем  поразмыслить.
‚друг  менЯ  осенила поразительно простаЯ догадка. џ снова  отправилсЯ  за
город,  в  Ягодник.  Ћколо  полуночи ЯвилсЯ все  тот  же  железный  сброд,
понемногу разбежалсЯ, рассыпалсЯ, и лишь из окружающих зарослей доносилось
посапыванье  и  причмокиванье  остервенело жующих  ртов;  потом  залЯзгали
опускаемые  забрала,  и всЯ компаниЯ стала молчком выбиратьсЯ  из  кустов,
обожравшись Ягодами до отвала. џ пристроилсЯ к ним; в темноте менЯ принЯли
за  своего; маршируЯ, Я метил соседей кружочками, куда попало, а  у  ворот
алебардьерни повернулсЯ кругом и пошел на свой постоЯлый двор.
     Ќазавтра  Я  уселсЯ на лавке возле казарм, ожидаЯ выхода  стражников,
получивших увольнительную в город. Ћтыскав в толпе служивого с кружком  на
лопатке,  Я  пошел  за  ним; улучив минуту, когда рЯдом  никого  не  было,
хлопнул  его  по  плечу железной перчаткой, так что он  весь  загремел,  и
произнес:
     - €менем …го €ндуктивности! ‘ледуй за мной!
     Ћн  так  испугалсЯ, что начал лЯзгать всем корпусом,  и  без  единого
слова  поплелсЯ за мной, покорный как кролик. џ запер двери горницы, вынул
из кармана отвертку и начал отвинчивать ему голову. Ќа это ушел целый час.
Ќаконец  Я  поднЯл  железный  горшок, и моему  взору  предстало  неприЯтно
побелевшее   от   долгого  пребываниЯ  в  темноте,   исхудавшее   лицо   с
вытаращенными в страхе глазами.
     - Љлеюшник?! - грозно спросил Я.
     - ’очно так, ваша милость, однако ж...
     - —то однако ж?!
     -  Ћднако  ж  Я... вписан в реестр... присЯгу давал на  верность  …го
€ндуктивности!
     - „авно ль, отвечай?!
     - ’ри... три года тому... ваша милость... Џочто... почто вы менЯ...
     - Џогоди, - сказал Я, - а иных клеюшников знаешь?
     - Ќа ‡емле? ‚естимо, знаю, ваша честь... помилосердствуйте, Я ино...
     - Ќе на ‡емле, остолоп! ‡десь!
     -  Ќикак!  Ќикогда! ‚озможно ль! Љак скоро узрю, мигом  донесу,  ваша
ми..
     - Ќу, довольно, - сказал Я. - ‘тупай. ѓолову сам себе привинти.
     џ  сунул ему все его винтики и вытолкнул за дверь - было слышно,  как
он  напЯливает свой череп трЯсущимисЯ руками, - а сам присел  на  кровать,
немало  удивленный услышанным. ‚сю следующую неделю Я трудилсЯ без устали:
брал  с  улицы первых встречных, вел их на постоЯлый двор и там отвинчивал
головы.  Џредчувствие не обмануло менЯ: все до единого были людьми!  џ  не
нашел   ни   одного   робота!  Џонемногу  в  уме   у   менЯ   складывалась
апокалиптическаЯ картина...
     „а  он  просто дьЯвол, электрический дьЯвол, этот ЉалькулЯтор! ‚  его
раскаленных  проводах родилась настоЯщаЯ преисподнЯЯ! Џланета была  сыраЯ,
длЯ  роботов  в  высшей степени нездороваЯ, они, конечно,  ржавели  целыми
толпами; должно быть, чем дальше, тем больше недоставало запасных  частей,
роботы  выходили  из  строЯ,  один за другим отправлЯлись  на  пригородное
кладбище, и только ветер отбивал похоронный звон листами ржавеющей  стали.
’огда-то,  видЯ,  как  редеют его рЯды, понЯв,  что  его  владычество  под
угрозой,  ЉалькулЯтор решилсЯ на гениальный трюк. €з врагов, из посылаемых
ему  на  погибель  шпионов  он  стал вербовать  свое  собственное  войско,
собственных агентов, собственный народ! Ќикто из них не мог ему изменить -
никто не отваживалсЯ сойтись поближе с другими, считаЯ их роботами, а если
бы  и  проведал о ком-нибудь правду, все равно побоЯлсЯ бы,  что  тот  его
сразу  же  выдаст, как это сделал человек, застигнутый мною в  кустарнике.
ЉалькулЯтор не просто обезвреживал врагов, но каждого делал бойцом за свое
дело;  вынуждаЯ  перевербованного выдавать других  засылаемых  на  планету
людей,  он  лишний раз доказывал свое дьЯвольское коварство:  кто  же  мог
лучше  опознать  человека, если не сами люди, знавшие все секреты  ‚торого
Ћтдела?!
     ђазоблаченный,   внесенный  в  реестры,  принЯвший  присЯгу   человек
чувствовал себЯ одиноким и, пожалуй, боЯлсЯ себе подобных даже больше, чем
роботов, ведь не каждый робот был на службе у тайной полиции, а люди - все
до единого. ‚от так электрический монстр держал нас в порабощении, угрожаЯ
всем  -  всеми; ведь это мои товарищи по несчастью разнесли мою  ракету  в
куски,  а еще раньше (мне сказал об этом один из алебардистов) - и  тысЯчи
других ракет.
     "Ђд, исчадие ада!" - думал Я, дрожа от бешенства. € мало того, что он
вынуждал  к  измене, а Ћтдел присылал все новых и новых  людей  к  его  же
пользе,  -  но  вдобавок их облачали в самые лучшие,  самые  качественные,
нержавеющие доспехи! ЋставалсЯ ли еще хоть один робот в этих закованных  в
сталь  отрЯдах?  ‚  этом  Я сильно сомневалсЯ. ’еперь  мне  стало  понЯтно
усердие,  с  которым они преследовали своих. ќтим неофитам бесподобчества,
навербованным  из людей, приходилось быть больше роботами,  чем  настоЯщие
роботы.  Ћтсюда та жгучаЯ ненависть, которой пылал ко мне адвокат;  отсюда
же  -  подлаЯ  попытка  выдать менЯ, предпринЯтаЯ  человеком,  которому  Я
открылсЯ. Љакой демонизм проводов и катушек, какаЯ электростратегиЯ!
     ђазглашение  тайны  ни к чему бы не привело; по приказу  ЉалькулЯтора
менЯ, конечно, засадили бы в подземелье - слишком давно покорность вошла в
привычку,   слишком   долго  изображали  они  послушание   и   преданность
электрифицированному ‚ельзевулу; они и говорить-то по-своему разучились!
     —то делать? ЏробратьсЯ во дворец? Ѓезумие. Ќо что мне еще оставалось?
ЌевероЯтно:   вот  город,  окруженный  кладбищами,  на  которых   покоитсЯ
обращенное  в  ржавчину  воинство ЉалькулЯтора,  а  он  владычествует  по-
прежнему,  могущественный как никогда, совершенно уверенный в  себе,  ведь
‡емлЯ  шлет ему все новые пополнениЯ - чертовщина, и только! —ем дольше  Я
размышлЯл,  тем лучше понимал, что даже это открытие, которое, несомненно,
уже  не однажды было сделано до менЯ, ничуть не менЯет моего положениЯ.  ‚
одиночку Я ничего не добьюсь, надо кому-то доверитьсЯ, кому-то открытьсЯ -
но  тогда  менЯ бы немедленно предали; предатель, понЯтно, рассчитывал  на
продвиженье  по службе, на особые милости ужасной машины. "ЉлЯнусь  свЯтым
ќлектрицием,  - думал Я, - истинно, это гений..." €, думаЯ  так,  замечал,
что и сам уже слегка архаизирую речь, что и мне передаетсЯ эта зараза, что
естественной  мне  начинает казатьсЯ внешность этих железных  чурбанов,  а
человеческое лицо - каким-то голым, уродливым, неприличным... клеюшным. "Ћ
Ѓоже, Я ведь схожу с ума, - мелькнула мысль, - а другие, верно, давно  уже
спЯтили... Ќа помощь!"
     Џосле  ночи, проведенной в мрачных раздумьЯх, Я отправилсЯ  в  центр,
там  за  тридцать  ферклосов купил самый острый тесак, какой  только  смог
найти,  и  с  наступлением  сумерек пробралсЯ в огромный  сад,  окружавший
дворец  ЉалькулЯтора. ‡десь, укрывшись в кустах, Я с  помощью  отвертки  и
плоскогубцев  выбралсЯ из железного панцирЯ и босой бесшумно  вскарабкалсЯ
по водосточной трубе на второй этаж. Ћкно было открыто. Џо коридору, глухо
лЯзгаЯ, расхаживал караульный. Љогда он оказалсЯ в дальнем конце коридора,
ко мне спиной, Я спрыгнул внутрь, быстро добежал до ближайшей двери и тихо
вошел - он ничего не заметил.
     ќто  был тот самый зал, в котором Я слышал голос ЉалькулЯтора.  ‡десь
царил  мрак.  џ раздвинул черную занавесь и увидел огромную,  до  потолка,
панель  ЉалькулЯтора со светЯщимисЯ как глаза индикаторами.  ‘боку  белела
какаЯ-то  щель  - чуть приоткрытые двери. џ подошел к ним  на  цыпочках  и
затаил дух.
     Ќутро   ЉалькулЯтора  походило  на  маленький  номер   второразрЯдной
гостиницы. “ стены стоЯл, приоткрытый сейф со свЯзкой ключей в  замке.  ‡а
письменным  столом,  заваленным бумагами, сидел  старообразный,  ссохшийсЯ
человечек в сером костюме и бухгалтерских нарукавниках с буфами и страница
за  страницей заполнЯл какие-то формулЯры. ђЯдом дымилсЯ стакан с  чаем  и
стоЯла тарелка с печеньем. џ неслышно вошел и притворил дверь. Ћна даже не
скрипнула.
     - ’ссс, - сказал Я, обеими руками заносЯ над головою тесак.
     —еловечек  вздрогнул и поднЯл глаза; блеск занесенного тесака  поверг
его в неописуемый ужас. ‘ искаженным лицом он упал на колени.
     - Ќет!! - взмолилсЯ он. - Ќе-ет!!!
     - Ѓудешь кричать - бесславно погибнешь, - сказал Я. - Љто ты?!
     - ѓе... ѓептагоний Ђргуссон, ваша милость.
     - џ тебе вовсе не милость. Ќазывай менЯ "господин ’ихий", Ясно?!
     - ’ак точно! „а! „а!
     - ѓде ЉалькулЯтор?
     - ѓо... господин...
     - Ќикакого ЉалькулЯтора нету, а?!
     - ’ак точно! ’акой у менЯ был приказ!
     - Ђга. —ей, если не секрет?
     Ћн дрожал всем телом. “молЯюще воздел руки.
     -  Ћх,  быть беде... - простонал он. - Џощадите! Ќе вынуждайте  менЯ,
ваша  ми...  простите!  -  господин ’ихий!  џ...  Я  всего  лишь  служащий
четвертой категории...
     - —то Я слышу? Ђ ЉалькулЯтор? Ђ роботы?
     -  ѓосподин ’ихий, сжальтесь! џ открою всю правду! Ќаш шеф -  это  он
все   устроил.  ђади  кредитов...  расширениЯ  сферы  деЯтельности,   ради
большей...  э-э...  оперативности... и чтобы  проверить  наших  людей,  но
главное - это кредиты...
     - ’ак это было подстроено? ‚се-все?!
     -  Ќе  знаю! ЉлЯнусь вам! ‘ тех пор как Я здесь - ничего не менЯлось,
только не думайте, будто Я тут главный, сохрани Ѓог! џ только личные  дела
заполнЯю,  и  все.  •отели проверить... сдюжат ли наши  люди  перед  лицом
врага... в критической обстановке... готовы ли они на смерть...
     - Ђ почему никто не вернулсЯ?
     -  Џотому что... потому что все предали, господин ’ихий... ни один не
согласилсЯ  отдать жизнь за дело клейковины... тьфу ты! -  за  наше  дело,
хотел  Я  сказать, извините - привычка! Ћдиннадцать лет Я тут  безвылазно,
думал,  через  годик  на  пенсию, у менЯ жена и ребенок,  господин  ’ихий,
умолЯю...
     -  ‡аткнись! - гневно загремел Я. - Ћ пенсии размечталсЯ, мерзавец, Я
тебе покажу пенсию!
     џ  поднЯл  тесак над головой. “ человечка глаза вылезли из орбит;  он
пополз к моим ногам на коленЯх.
     џ   велел   ему  встать.  “бедившись,  что  в  сейфе  есть  маленькое
зарешеченное окошко, Я запер его там.
     - € ни гугу у менЯ! Џосмей только постучать или лЯзгнуть, паршивец, -
сразу на шинковальню!
     Ћстальное  было  уже  просто. Ќочь Я провел не самую  лучшую:  листал
бумаги.  Ћтчеты,  донесениЯ, анкеты - на каждого жителЯ планеты  отдельнаЯ
папка. џ застелил стол совершенно секретной корреспонденцией: надо было на
чем-то спать. “тром включил микрофон и от имени ЉалькулЯтора повелел всему
населению  ЯвитьсЯ на дворцовую площадь, и чтобы каждый принес отвертку  и
плоскогубцы.  Љогда  они  все  построились, словно  гигантские,  вороненые
шахматные  фигуры,  Я приказал им пооткручивать друг  другу  головы,  ради
благопроводности  блаженного ќлектрициЯ. ‚ одиннадцать  показались  первые
человеческие  лица,  началсЯ  шум  и  гвалт,  послышались  крики  "€змена!
€змена!",  которые  несколькими минутами позже, когда  последний  железный
колпак  с  грохотом  рухнул на мостовую, сменились  единодушным  радостным
ревом. ’огда Я ЯвилсЯ в своем настоЯщем виде и предложил под моею командой
взЯтьсЯ  за  работу:  Я хотел изготовить из местного  сырьЯ  и  материалов
большой  корабль.  Ћказалось,  однако, что в подземельЯх  дворца  хранитсЯ
немало ракет с полным запасом горючего, готовых к отлету. Џеред стартом  Я
выпустил  Ђргуссона из сейфа, но не взЯл его на борт и другим не позволил.
џ  обещал известить обо всем его шефа и высказать ему как можно подробнее,
что Я о нем думаю.
     ’ак завершилось одно из самых удивительных моих путешествий. ЌесмотрЯ
на  все  труды и мученьЯ, которых оно мне стоило, Я рад был такому обороту
вещей,  ибо снова обрел веру - поколебленную космическими аферистами  -  в
природное благородство электронных мозгов. “тешительно все же думать,  что
лишь человек способен быть проходимцем.