решать  так  много  задач  одновременно,  что  в  проводах  получилось
чрезмерное напрЯжение. Ќа этом, собственно, и основана рассеЯнность. ѓм...
‚ы, Я вижу, не понЯли. Џостараюсь объЯснить по-другому. Љогда  Я  думаю  о
чем-нибудь легком, то могу в то  же  времЯ  обратить  внимание  и  еще  на
что-нибудь: можно, например, повторЯть в памЯти стихи  и  в  то  же  времЯ
смотреть в окно. Ќо когда задание трудное, делить внимание уже нельзЯ. —ем
больше  нервных  клеток  включилось  в  работу,  чем  больше  они  создают
движущихсЯ  токов,  тем  большее  напрЯжение  возникает  в  соединительных
волокнах. € вот в этом-то  и  причина  профессорской  рассеЯнности:  когда
трудной задачей занЯто очень много клеток, то в  волокнах  нет  места  длЯ
других токов. Џоэтому когда астроном выходит  из  обсерватории,  размышлЯЯ
над новой теорией, то он может  забыть  пальто,  не  узнавать  знакомых  и
вообще, как говоритсЯ, не видеть ничего вокруг себЯ.  €  все  это  вызвано
только чрезмерным напрЯжением токов в волокнах белого вещества.
   —андрасекар нажал на другой выключатель. ‡астывшие  на  экранах  кривые
исчезли, а потом и сами экраны погасли, словно их задули. Џрофессор поднЯл
голову и с минуту  смотрел  на  ребЯт,  тесным  кругом  обступивших  пульт
аппарата. Џоложив руки на край клавиатуры,  словно  музыкант,  сидЯщий  за
каким-то необыкновенным инструментом, он продолжал:
   - ‚ы уже знаете о соединениЯх между лампами. „ругаЯ важнаЯ  способность
"Њаракса" - это  памЯть.  Ћн  должен  запоминать  то,  что  ему  приказано
сделать, и, кроме того, должен также запоминать отдельные этапы  расчетов,
чтобы потом использовать их. ‚от вам  простой  пример:  Я  хочу  помножить
двадцать три на четыре. ‘начала Я множу  двадцать  на  четыре.  ќто  будет
восемьдесЯт. џ запоминаю число и множу потом  три  на  четыре.  ќто  будет
двенадцать. ’еперь Я должен вспомнить первый результат - восемьдесЯт  -  и
сложить  его  с  двенадцатью.  ‚  итоге  получаетсЯ  девЯносто  два.  ќто,
разумеетсЯ, только пример. ђечь идет о вещах, несравненно  более  сложных,
хотЯ принцип тот же. €так,  машина  должна  иметь  орган  памЯти,  да  еще
молниеносно  действующий.  ќто  не  может   быть   механической   записью,
перфорированными карточками или чем-нибудь в этом роде.  ‘корость  каждого
процесса определЯетсЯ  самым  медленным  его  звеном.  "Њаракс"  делает  в
секунду пЯть миллионов операций. …сли бы в  качестве  памЯти  использовать
механическую  запись,  то  в  лучшем   случае   длЯ   записи   результатов
потребовалась бы одна десЯтаЯ секунды. ’огда  "Њаракс"  мог  бы  делать  в
секунду только десЯть вычислений. Њы потерЯли бы его скорость, а  она  длЯ
нас важнее всего. Џоэтому памЯть у него должна быть электрическаЯ. Џринцип
ее таков: импульс токов, означающий то, что нужно запомнить, мы замыкаем в
контур и заставлЯем его кружитьсЯ там.
   Џрактически устройства длЯ этого могут быть  разные.  “  "Њаракса"  длЯ
этого служат так называемые капацитроны. Љапацитрон - это вакуумнаЯ лампа,
в которой находитсЯ множество крохотных конденсаторов. Ћни  служат  словно
"листками блокнота", а пишет на них "перо", состоЯщее из пучка электронов,
со скоростью двухсот шестидесЯти тысЯч километров в секунду.  Љак  видите,
неплохаЯ скорость. „вижениЯми этого "пера" управлЯет  электрическое  поле.
Ћдин  такой  капацитрон  может  запомнить  до  сорока  тысЯч   результатов
одновременно и подать их, когда потребуетсЯ, за долю секунды.
   - Џрофессор, а какими буквами пишет это "перо" из электронов?
   —андрасекар слегка сдвинул брови.
   - "Џеро" это не пишет никакими буквами. џ сказал только длЯ  сравнениЯ.
Ћно  сообщает  пластинкам  конденсаторов  зарЯды,   создаваЯ   контуры   с
переменным током.
   - Ђ разве мозг запоминает так же, как и "Њаракс"?
   - ‚ мозгу  есть  два  рода  памЯти.  Ћдна,  так  называемаЯ  "подвижнаЯ
памЯть",  -  такаЯ  же,  как  и  в  "Њараксе".  Ћна  позволЯет  запоминать
ненадолго.  ‚о  временно  замкнутых  контурах  пульсируют  токи,   которые
прерываютсЯ, как только в них  минует  необходимость.  Ђ  у  другого  рода
памЯти - того, благодарЯ которому мы помним детство,  прошлое,  все,  чему
учились, - совсем инаЯ природа. ќта памЯть  основана  в  общих  чертах  на
изменениЯх, происходЯщих там, где  отростки  одной  клетки  прикасаютсЯ  к
другой:  в  тонких  слоЯх  белка,  называемых  синапсами,   и   происходит
образование и торможение условных рефлексов... Ќу, сейчас речь не об этом.
џ говорю о мозге только длЯ того, чтобы вам легче было понЯть,  что  такое
"Њаракс". Ѓоюсь, что вы все еще смутно представлЯете  себе  его  действие.
Њожет быть, так будет Яснее: "Њаракс" - это замкнутаЯ система, стремЯщаЯсЯ
к определенному равновесию токов.  Љак  маЯтник,  который  при  отклонении
всегда стремитсЯ занЯть самое низкое положение. „аваЯ задачу,  мы  выводим
машину из состоЯниЯ электронного равновесиЯ. ‘тараЯсь  вернутьсЯ  к  нему,
"Њаракс" как бы "по пути" решает  задачу.  €гра  токов  создает  различные
кривые, которые вы видите на этом экране, и они-то и ЯвлЯютсЯ  ответом  на
заданный вопрос.  ‚ы  знаете,  конечно,  что  всЯкую  кривую  линию  можно
выразить через математическое уравнение? “равнение кривой, поЯвившейсЯ  на
экране, - это, собственно, и  есть  искомый  ответ.  ’ак  решает  "Њаракс"
математические проблемы, но проблемы могут возникнуть разные. „опустим, мы
прибыли на планету, и нам понадобилось определенное  химическое  вещество.
Ћно может  существовать  как  газообразное  соединение  в  атмосфере,  как
минерал и как раствор. ‚стает вопрос: каким образом получить это  вещество
с наименьшей  затратой  сил?  Њы  даем  "Њараксу"  все  сведениЯ  и  через
несколько минут получаем готовые технические указаниЯ. џ привел,  конечно,
простой пример: "Њаракс" умеет решать гораздо более сложные задачи. Ђ как?
‡десь дело обстоит совсем иначе, чем при решении математических задач. ’ам
машина, очевидно, должна "знать" только математические правила. Ђ в данном
случае она должна обладать обширными физическими и химическими познаниЯми,
знать технологию химических процессов, а  кроме  того,  конечно,  знать  и
средства, какими мы располагаем, потому что если бы она  посоветовала  нам
построить трехтрубную фабрику, то такаЯ помощь была бы нам ни к чему.  ’ак
вот, "Њаракс" должен обладать обширными знаниЯми  по  каждому  вопросу.  Ђ
этими знаниЯми он может обладать только потому, что мы их в него  вложили.
Љаким образом? €спользовав длЯ этого другие органы памЯти, так  называемые
постоЯнные  капацитроны,   или   ультракапацитроны.   Ћдна   такаЯ   лампа
соответствует   примерно   одному   очень   толстому   тому   технического
справочника. “ "Њаракса" их около ста тысЯч, и потому мы не берем с  собой
никаких книг.
   - Ђ разве такаЯ лампа не может испортитьсЯ?
   - Љонечно, может. Ќо и книга может сгореть.  Ќичего  не  поделаешь:  мы
рискуем.  Ѓез  риска  ничего  не  добьешьсЯ.  €так,  когда  бывает  нужно,
включаютсЯ соответствующие капацитроны, и они начинают  отдавать  контурам
свои сведениЯ. Ћни попросту выбрасывают тучи электронов с  преобразованной
скоростью: так выглЯдит наша наука в переводе на Язык электричества.  Ћдна
лампа отдает контурам свою емкость за неполную  секунду.  Ќа  эту  емкость
накладываютсЯ  первичные   колебаниЯ   контуров.   „ействуют   специальные
настройки  и  резонаторы,  частотные  фильтры,  модулЯторы   и   демпферы,
занимающие все пространство под этой кабиной. Џотому что здесь  помещаетсЯ
только управление, как бы "мозговаЯ кора",  а  "белые  волокна"  находЯтсЯ
внизу.
   - Џрофессор, простите... - сказал кто-то из ребЯт. - ‚ы  говорили,  что
такаЯ лампа - это как бы справочник... Ќо ведь в книге не  бывает  готовых
решений...
   - Љонечно, нет. ‚ы опЯть  менЯ  не  понЯли.  ‚прочем,  Я  сам  виноват,
сравнив лампу с книгой. џ имею в  виду  запас  знаний,  а  не  способ  его
использованиЯ. ЋсновнаЯ разница между мозгом и  книгой  та,  что  в  книге
сведениЯ лежат одно подле другого неподвижные, мертвые,  неизменные,  а  в
мозгу они живые и пластичные,  то  есть  Я  могу,  если  мне  понадобитсЯ,
приспособлЯть их к каждому конкретному случаю. Ђ "Њаракс" больше похож  на
мозг,  чем  на  энциклопедию.  ‘ведениЯ  в  "Њараксе"   преобразовываютсЯ,
изменЯютсЯ и приспособлЯютсЯ, как в мозгу; потому-то они и  сохранЯютсЯ  в
виде пластичных колебаний тока, представлЯемых кривыми линиЯми. ‚ы знаете,
конечно, что если наложить две кривые друг на друга, то получитсЯ  третьЯ,
равнодействующаЯ, не похожаЯ ни на одну из них? ’ак вот, вопрос,  заданный
"Њараксу", - это одна криваЯ, сведениЯ,  использованные  им  в  работе,  -
другаЯ, а полученнаЯ от их сложениЯ равнодействующаЯ - это и есть ответ.
   - € трех кривых всегда достаточно?
   —андрасекар улыбнулсЯ:
   - Ќет, Я опЯть сказал это только длЯ простоты. Ќужны не три  кривые,  а
миллиарды и биллионы. Њашина, работаЯ над заданным ей вопросом,  делает  в
секунду пЯть миллионов расчетов. ЏЯть  миллионов!  Ђ  работа  продолжаетсЯ
иногда час, два и больше. Џри испытаниЯх машина  проработала  однажды  сто
шестьдесЯт девЯть часов. € все  времЯ  -  по  пЯти  миллионов  расчетов  в
секунду. Џопробуйте представить себе это... ѓоворЯ о трех кривых, Я  хотел
только показать вам принцип.
   - ’олько одного Я еще не понимаю... -  сказал,  наморщив  брови,  самый
младший. - Љак можно все выразить кривыми линиЯми?  Ќапример...  например,
то, что вы говорили о получении химического вещества. ‚едь в ответе должно
быть сказано: нужно взЯть то и то, влить в  тигель,  смешать,  кипЯтить...
Љак можно выразить все это с помощью кривых?
   - ’ы хочешь знать, как  задают  машине  вопросы?  ќто,  конечно,  нужно
уметь. ‚о всЯком случае, это не так просто, как задавать  их  мне.  Ђ  что
касаетсЯ того, что кривыми нельзЯ выразить то, о  чем  Я  говорил,  то  ты
ошибаешьсЯ, мой мальчик, потому что разве наше письмо - не та  же  криваЯ,
петлистаЯ, пересекающаЯсЯ, усложненнаЯ? ’олько не подумай, что  мы  так  и
разговариваем с "Њараксом". Љто знает, быть может, это и возможно, но  это
повлекло бы за собою множество технических осложнений. "Њаракс" -  как  бы
великий мудрец-чужеземец, который может очень многое  нам  рассказать,  но
только на своем  Языке.  Џоэтому  стоит  затратить  немного  труда,  чтобы
научитьсЯ его Языку  -  Языку  кривых,  начерченных  быстро  изменЯющимисЯ
токами. Ќу, а кто не умеет, может длЯ перевода его ответов на обыкновенный
Язык    воспользоватьсЯ    специальным    аппаратом,    так     называемым
электроанализатором Њадера-”урье. Ќо опытному оператору достаточно  только
взглЯнуть на экран, и он уже знает все.
   Џрофессор нажал на некоторые клавиши, потом на две  кнопки.  Ќа  экране
начали извиватьсЯ переплетенные линии;  они  двигались  все  медленнее  и,
наконец, застыли в виде наклонной петли.
   - џ спросил "Њаракса", при какой температуре выгоднее  всего  соединЯть
азот с водородом в аммиак и какой взЯть длЯ этого катализатор. €  вот  что
он мне ответил: при температуре  пЯтьсот  градусов  и  давлении  в  двести
атмосфер, а катализатором должны быть соединениЯ железа.
   - ќто и Я знаю, - не выдержал самый младший.
   —андрасекар сдержал улыбку.
   - џ тоже знаю, но не хвастаю этим, - сказал он. - Ђ спросил Я  его  длЯ
того, чтобы показать вам, как он работает.
   “ одного из мальчиков глаза вдруг широко раскрылись, и он с  изумлением
взглЯнул на профессора, словно пораженный какой-то мыслью.
   - Џрофессор, вы говорили, что "Њаракс" работает так же, как  и  мозг...
ќто значит, что и в мозгу все так же происходит? € все мышление - это  вот
такие кривые?
   - Ђ ты полагал, - возразил профессор, - что когда ты думаешь о  цветах,
то в мозгу у тебЯ вырастают розы и фиалки, а когда смотришь на стадо овец,
то и в мозгу прыгают маленькие овечки? —то тебЯ так  удивлЯет?  —то  самый
процесс мышлениЯ вовсе не похож на то,  о  чем  думаешь?  ’ак  это  вполне
понЯтно. ‡наешь ли, что ты увидел, если  бы  заглЯнул  в  работающий  мозг
через окошечко в черепе?
   - Љлетки...
   -  Ќо  если  бы  ты  взглЯнул  через  такое  увеличение,  которое  дает
возможность рассмотреть атомы, то увидел бы белковые сетки, раскинутые  во
все стороны, а среди них свободно плавающие другие белковые тела,  большие
и маленькие, в виде шариков или ниточек; ты увидел бы, как в силовых полЯх
уже существующих молекул рождаютсЯ новые, а старые распадаютсЯ, выбрасываЯ
облака электронов, бегущих вдоль цепей, которые состоЯт из ферментов...  Ђ
что все это значит? ‚  электрической  лампе  ток  идет  от  отрицательного
полюса  к  положительному,  а  в  живой  клетке   электроны,   захваченные
распадающимсЯ телом, например сахаром или жиром,  стремЯтсЯ  к  кислороду.
’ак получаютсЯ вода и  углекислота.  ‚  обычной  жизни  мы  называем  этот
процесс  сгоранием.  ‚  лампе  ток  идет   по   металлической   проволочке
непрерывно, а в клетке вместо непрерывной проволочки имеетсЯ цепь белковых
тел, состоЯщаЯ  из  дыхательных  ферментов.  Џо  ней  движутсЯ  электроны,
перебрасываемые от звена к звену.  „ыхательные  ферменты  -  это  белковые
кольца, собранные вокруг  атома  железа.  Ћни  захватывают  и  выбрасывают
электроны  по  нескольку  тысЯч  раз  в  секунду.  Љлетка  работает,   как
электрохимическое    динамо,    создаваЯ    разности    потенциалов     по
двадцать-тридцать тысЯчных вольта. Њиллионы  таких  клеток  соединЯютсЯ  в
слои, слои - в полЯ, полЯ - в центры и  зоны,  соединЯющиесЯ  между  собою
токами с разными  частотами.  ќто  очень  сложнаЯ  структура,  наполненнаЯ
подвижной и переменной, но стройной, как музыка, игрой  токов...  ‚от  что
делаетсЯ у тебЯ в голове, когда ты думаешь о цветах,  когда  видишь  небо,
облака...  Ђ  сходство  между  мозгом  и  "Њараксом"  -  это  сходство  не
строительного материала, не строениЯ частей, а токов, и только токов.
   - Ђ "Њаракс"... Ћн все может? - спросил один из мальчиков. ™еки у  него
пылали, он безуспешно старалсЯ взобратьсЯ на пульт.
   —андрасекар улыбнулсЯ своими черными глазами.
   - ‚сего, конечно, не может.
   - џ не то хотел сказать... Њогла бы машина одна, то есть без  человека,
совсем одна, что-нибудь выдумать?
   —андрасекар покачал головой:
   - ’ы хочешь  сказать,  не  становитсЯ  ли  при  такой  машине  ненужным
человек? Ќи в коем случае. ђазве  можно  сказать,  что  изобретение  роЯлЯ
сделало ненужным композитора? Њашина сама ничего не может. Ћна  только  во
много-много раз увеличивает наши возможности, открывает нам пути к решению
задач, которые раньше заводили  нас  в  такие  математические  дебри,  что
приходилось тратить на это человеческую жизнь. Љ тому же  нельзЯ  сказать,
что машина "умнее" человека. Џравда, знаний у нее больше, чем у каждого из
нас, но помните, что органы памЯти у нас, по существу, не только в  мозгу,
но и в библиотеках, фотоснимках, коллекциЯх, документах... Њашина не умнее
человека, она только гораздо быстрее его. Ќо, несмотрЯ на это, она  сильно
уступает живому мозгу. ‚ чем? Џостараюсь объЯснить вам.
   …сли какаЯ-нибудь, даже самаЯ труднаЯ, задача вообще имеет решение, то,
очевидно, можно построить и мощную мыслительную машину, котораЯ сумеет  ее
решить. Ќо главный недостаток машины в том, что она  может  решать  только
заданные ей задачи. Ђ постановка задачи - это половина работы, часто  даже
большаЯ часть ее, как учит историЯ  науки.  ЏонЯть  принципы  изобретениЯ,
скажем  паровой  машины,  очень  легко,  но  придумать  ее  было   трудно.
ђазобратьсЯ в вакуумной лампе, индукторе  ђумкорфа  или  повторить  сейчас
опыты ђентгена - разве  это  так  уж  хитро?  Ђ  вот  обнаружить  хотЯ  бы
икс-лучи, объЯснить новые ЯвлениЯ и открыть управлЯющие ими законы - вот в
чем заслуга гениев и вот что способствует прогрессу всего человечества.  џ
уже говорил вам, что  поставленнаЯ  задача  выводит  машину  из  состоЯниЯ
равновесиЯ, но, решив  ее,  "Њаракс"  успокаиваетсЯ.  Џеред  человеком  же
каждаЯ  решеннаЯ  задача  ставит  десЯтки   новых,   и   он   никогда   не
успокаиваетсЯ. Љак видите, машина не умеет  творчески  мыслить,  не  может
"напасть на идею". € в этом ее самый большой недостаток. Ќо, бросив  такое
обвинение, Я должен сейчас же ее и защитить: она способна делать то,  чего
мы не умеем.  Ћна  может,  например,  подробно  проанализировать  ЯвлениЯ,
происходЯщие в недрах атомного котла, в куске взрывающегосЯ  вещества  или
внутри звезды. Љак видите, такаЯ машина не устранЯет человека, а  помогает
ему, и это единственный путь к прогрессу.
   - Џрофессор... а нельзЯ ли построить  такую  машину,  котораЯ  бы  сама
изобретала?
   —андрасекар помолчал.
   - ‘ейчас - нет. —то будет дальше... трудно сказать. „лЯ менЯ Ясно одно:
никакаЯ машина не может  сделать  человека  ненужным.  Љогда-то,  сто  лет
назад, люди боЯлись машин, думали, что машины отнимут у них работу и хлеб.
Ќо виноваты были не  машины,  а  плохое  общественное  устройство.  Ђ  что
касаетсЯ  "Њаракса"...  вот  что  Я  вам  скажу.  џ  упоминал  о  роЯле  и
композиторе. ќто сравнение мне кажетсЯ удачным. Џодобно тому как настоЯщую
прекрасную музыку может извлечь из инструмента только виртуоз, так  только
математик может полностью использовать хотЯ  и  ограниченные,  но  все  же
очень большие возможности "Њаракса". —асто, когда Я  ночью  сижу  здесь  и
работаю, происходит страннаЯ вещь: мне  кажетсЯ,  будто  исчезает  граница
между мною и "Њараксом".  €ногда  Я  ищу  ответы  на  заданные  вопросы  в
собственной голове, иногда пробегаю пальцами по клавишам и читаю ответы на
экранах... и не чувствую существенной разницы. € то и другое - одно  и  то
же, собственно говорЯ.
   ‘нова наступила тишина, в которой слышалсЯ только шорох токов.
   - Џрофессор... - голосом, приглушенным почти до шепота, спросил  кто-то
из ребЯт, - это вы построили "Њаракс"?
   —андрасекар поднЯл на него свои лучистые глаза, как бы  оторвавшись  от
глубокого раздумьЯ.
   - —то ты сказал, мальчик? џ?.. Ќет, да что ты! €нженер ‘олтык, кажетсЯ,
сказал что-то в этом роде... Ќет, Я был только одним из многих. Ќо Я помню
времЯ, когда были сделаны  первые  попытки  создать  мыслительные  машины.
Ќачалось это лет тридцать тому назад. Ќесколько ученых пытались  построить
прибор, который заменил бы  слепым  глаза,  -  прибор  длЯ  чтениЯ.  ‘амаЯ
большаЯ трудность заключалась в  том,  чтобы  заставить  его  распознавать
буквы, большие и маленькие, рукописные и печатные, - так, как  это  делают
наши глаза. Љогда конструкцию этого прибора  удалось  придумать,  один  из
ученых показал схему знакомому физиологу,  ничего  не  объЯснЯЯ.  ”изиолог
посмотрел и воскликнул: "„а ведь  это  четвертый  слой  нервных  клеток  в
зрительном центре мозга!"
   ’аким образом  поЯвилась  перваЯ  машина,  подражавшаЯ  функции  мозга.
Џравда, только одной функции, но ведь это было начало...
   ‘реди ребЯт, слушавших в глубоком молчании, началось какое-то движение.
‘амый младший проталкивалсЯ между товарищами, пока не  вынырнул  у  самого
краЯ блестЯщего пульта; покраснев, как свекла, и задыхаЯсь, он выпалил:
   - Џрофессор, мне четырнадцать лет, но... Ќе смейтесь только! џ  никогда
еще не видел  такого  умного  человека!  ‘кажите,  пожалуйста,  что  нужно
делать... чтобы стать таким, как вы?
   —андрасекар устремил на мальчика спокойный взглЯд.
   - Њне еще далеко до идеала, - произнес он, - да и  не  хотел  бы  Я  им
быть. …сли во мне и  есть  что-нибудь,  достойное  подражаниЯ,  так  разве
только то, что Я люблю математику. —то Я могу еще вам сказать? Њой учитель
оставил  мне  наказ,  которому  Я   стараюсь   следовать.   ‚от   он:   не
успокаиватьсЯ! Ќикогда не  удовлетворЯтьсЯ  сделанным,  всегда  стремитьсЯ
вперед. €менно так всегда  поступали  люди,  которым  удалось  чего-нибудь
достигнуть в своей жизни. Љогда Њакс Џланк после многих  лет  кропотливого
труда открыл квантовую природу энергии, люди ограниченного ума  сочли  это
достославным венцом его усилий и признали его труд законченным. Ђ длЯ него
это открытие было лишь началом. €зучению и исследованию квантовой  природы
энергии он посвЯтил всю свою жизнь. ђебЯта, никогда не преклонЯйтесь перед
собственными идеЯми, никогда не успокаивайтесь, бейте по своим  теориЯм  с
такой силой, чтобы отлетало от них все, что  не  соответствует  истине.  џ
знаю: поступать так нелегко, но в науке, как и вообще в жизни, больше  нет
столбовых дорог. ќпоха случайных открытий и незаслуженных  карьер  ушла  в
прошлое. Ђ сейчас, если вы разрешите, Я немного  провожу  вас.  ‚ы  у  нас
собираетесь ночевать или хотите вернутьсЯ сегоднЯ?
   - Њы ночуем внизу, на базе.
   - Џрекрасно. Ђ теперь пойдемте. џ уже четырнадцать часов не видел неба.
   Џо треугольному коридору они вышли из ракеты. ‚ зале все так же  кипела
работа. ’рубчатые леса,  выдвигавшиесЯ  телескопически,  были  уже  убраны
из-под  хвостового  оперениЯ.  Ћни  поЯвились  теперь  у   носа   кораблЯ,
окруженного рабочими. ђебЯта, попрощавшись взглЯдом  со  стройным,  словно
отлитым из серебра, корпусом ракеты, спустились вместе  с  профессором  по
движущейсЯ лестнице и, проехав в вагоне по тоннелю, очутились за пределами
верфи, на открытом воздухе. Ќизкие дождевые тучи расступались, исчезаЯ  за
горами. ‚ разрывах их темно-серого покрова показалось чистое небо.
   Џрофессор пошел с ребЯтами по  неизвестной  им  дороге  вдоль  западной
стены. ‚скоре высокие башни и трубы остались позади.  Љругом  расстилались
травЯнистые, слабо всхолмленные луга, переходившие вдалеке под  скалами  в
крутые Языки осыпей.
   ђазговор шел о полете на ‚енеру.
   -  Ќу  вот,  мы,  математики,  выходим  из   лабораторий,   -   говорил
—андрасекар. - Љогда-то мне длЯ работы достаточно было карандаша и бумаги,
а сейчас математика становитсЯ занЯтием, полным интересных приключений...
   Џрофессор  рассказывал  ребЯтам  о  ‚енере,  о  ее  белых  облаках,   о
свирепствующих там страшных бурЯх и циклонах,  о  таинственных  безбрежных
океанах. Ќо все это ничуть не отпугивало ребЯт: глаза  у  них  горели  еще
Ярче. Љто-то спросил о загадочных жителЯх планеты. Ќет ли новых сведений о
них? Љак собираетсЯ поступить с ними экспедициЯ? Ѓудет ли война?
   - Њы не хотим нападать, - возразил профессор. - Ќо  если  придетсЯ,  мы
будем защищатьсЯ. Љаким образом? Њы, собственно говорЯ, не берем  с  собой
никакого оружиЯ, но наши атомные моторы - это запасы  мощного  взрывчатого
вещества. …сть у нас  также  несколько  ручных  огнеметов...  и  некоторое
количество гаммексана. Њысль взЯть его с собой  мне  кажетсЯ  не  особенно
удачной, но осторожность не мешает. ‚ы не знаете, что такое гаммексан? ќто
новый инсектицид, очень сильный. „ело в том,  что  некоторые  до  сих  пор
думают,  будто  ‚енера  населена  чем-то  вроде  насекомых.  џ  лично   не
придерживаюсь этого мнениЯ.
   - Ђ какого, какого?..
   —андрасекар снова улыбнулсЯ:
   - Ќикакого. џ могу с чистой совестью повторить слова ‘ократа: "џ  знаю,
что ничего не знаю". Ќа этот вопрос Я отвечу вам, когда  увижу  обитателей
‚енеры.
   “зкаЯ тропинка среди травы,  бегущаЯ  отлогими  петлЯми,  спускалась  к
зеленовато-серебристым замшелым камнЯм.
   - ‚идите? - указал профессор. -  ‹едниковаЯ  морена.  Ђ  там,  за  этим
порогом, озеро.
   Ќалетавший ветер приносил влажную прохладу. ’Яжелые  капли  дрожали  на
стеблЯх  трав.  ’ропинка   исчезла.   Џерешагнув   через   растрескавшийсЯ
известнЯковый порог, торчавший из травы, будто побелевшее ребро  какого-то
чудовища, они вышли на  обрывистый  берег.  ‚низу  лежала  широкаЯ  воднаЯ
поверхность, замкнутаЯ гранитным кольцом  скал.  Љрутые  обрывы  ниспадали
каменными лавинами к блестЯщему зеркалу  воды,  где  в  точности,  лишь  в
перевернутом виде и на тон темнее, повторЯлсЯ береговой пейзаж.  ‘олнце  с
каждым мгновением терЯло свой ослепительный блеск и  спускалось  за  зубцы
вершин, вонзаЯ в черную воду столб  рубинового  света.  “ступы  и  впадины
отвесных утесов погружались в сумрак, весь ландшафт бледнел  и  темнел,  а
небо  казалось  холодным  и  как  бы  пропитанным   удивительно   грустным
темно-синим светом. Џоследние облака угасали, как груды оранжевых углей.
   ‚се умолкли. ђебЯта и профессор стоЯли между  двумЯ  высокими  скалами,
словно в развалинах огромных ворот, глЯдЯ в посветлевшее над  гребнем  гор
небо; ветер то усиливалсЯ, то утихал,  -  и  тогда  издали  доносилсЯ  шум
водопада.
   ‚озвращались уже в сумерках. ђебЯта,  перебиваЯ  друг  друга,  делились
впечатлениЯми. Ћни были голодны  и  все  времЯ  ускорЯли  шаг.  Џрофессор,
оказавшись почти последним, говорил мало. Ћдин раз  только  он  спросил  у
своих спутников, кто кем хочет быть.
   €з тех пЯтерых, которые шли с ним, один хотел быть химиком и  посвЯтить
себЯ разработке атомных  проблем,  другой  -  астробиологом,  остальные  -
пилотами космических кораблей.
   - Ђ математиком никто? -  полушутливо-полусерьезно  спросил  профессор.
‘амый младший из ребЯт, шедший  рЯдом  с  ним,  ответил,  что  хочет  быть
математиком.
   - ‡начит, уже не астронавтом? Ќехорошо  так  часто  менЯть  решениЯ.  Ђ
может быть, только длЯ того, чтобы менЯ утешить?
   Ќо мальчик не смутилсЯ:
   - € астронавтом и математиком... как вы.
   —андрасекар ничего не ответил. ђебЯта шли уже по равнине, и  он  догнал
шедших впереди. ’еперь ему было слышно, о чем они говорили.
   - џ читал, что скоро можно будет делать искусственный белок, -  говорил
один.
   - ђаньше наука была не такаЯ, как сейчас, - добавил другой. - Џотому  и
было плохо.
   - „а, когда читаешь историю, только тогда и видишь...
   -  Љогда  Я  был  маленьким,  -  доверительно  сказал   самый   младший
профессору, - Я не  верил,  что  были  войны.  “  менЯ  это  в  голове  не
укладывалось. ‹юди были тогда какие-то странные. Ћни  были  дикие,  совсем
дикие!
   - ѓлупые были! - запальчиво отозвалсЯ кто-то.
   Џрофессор остановилсЯ. ’е, кто шли впереди, вернулись,  думаЯ,  что  он
хочет проститьсЯ. Ќевдалеке светились окна домов.
   - ’ы ошибаешьсЯ, мальчик, - произнес —андрасекар. - ‚ы все  ошибаетесь.
‹юди и раньше были такими, как сейчас, только мир был  устроен  плохо.  ‚ы
ведь знаете, длЯ чего хотели применить атомную  энергию  и  что  из  этого
получилось? Ќе вздумайте  называть  людей,  живших  пЯтьдесЯт  лет  назад,
дикарЯми и глупцами. €менно в то времЯ жили  те,  кто  боролсЯ  с  темными
силами в человеке, -  а  это  гораздо  труднее,  чем  даже  самое  далекое
межпланетное путешествие! € хотЯ знаний у них было несравненно меньше, чем
у нас, к ним нельзЯ не питать уважениЯ, так как  только  благодарЯ  им  мы
можем создавать  сейчас  искусственные  солнца  и  электрический  мозг.  €
благодарЯ им мы полетим к звездам.
   Џоложив руки на плечи ребЯт, стоЯвших поближе, он добавил:
   - ќто хорошо, что у вас такие высокие стремлениЯ. ’о, что  нам  кажетсЯ
новым и исключительным, да хотЯ бы наша экспедициЯ, длЯ  вас  будет  делом
обычным. ‚ы - наша смена, и вы двинете науку вперед. ‚ы  будете  идти  все
дальше и дальше, ибо  чем  полнее  человек  познает  мир,  тем  необъЯтнее
горизонты, которые перед ним раскрываютсЯ. ‚ы помните наказ моего учителЯ?
   - Ќе успокаиватьсЯ! - отозвались ребЯта из темноты не  очень  стройным,
но мощным хором.
   - Џередаю его вам. Џрощайте. …сли мы когда-нибудь встретимсЯ,  Я  смогу
ответить вам еще на многие вопросы, так как это  будет  уже  после  нашего
возвращениЯ.
   Ћн вышел из их круга и широким неторопливым шагом направилсЯ в  сторону
верфи. Њальчики в глубоком молчании следили  глазами  за  его  удалЯющимсЯ
силуэтом. …ще минута - и он исчез во тьме.


        —Ђ‘’њ ‚’ЋђЂџ. ‡ЂЏ€‘Љ€ Џ€‹Ћ’Ђ


        ѓЂЌЌ€ЃЂ‹ ‘Њ€’

   ЊенЯ  зовут  ђоберт  ‘мит,  мне  двадцать  семь  лет,  и  Я  родилсЯ  в
ЏЯтигорске. џ сын инженера-архитектора и  заведующего  аэродромом.  ’ак  Я
всегда отвечал на вопрос о моих родителЯх,  и  ответ  мой  всегда  вызывал
улыбку. Њне приходилось объЯснЯть, что заведующий аэродромом - мой отец, а
архитектор - мать! Њой дед, ѓаннибал ‘мит, приехал в ‘оветский ‘оюз еще  в
1948 году, но до конца  дней  тосковал  по  Ђмерике,  хотЯ  ничего,  кроме
плохого, там не видел: он был коммунистом и  негром  -  двойной  грех,  за
который ему пришлось немало страдать. ‚  ‘оветском  ‘оюзе  он  женилсЯ  на
русской, и от  этого  брака  родилсЯ  мой  отец.  Њы  жили  неподалеку  от
аэродрома в одноэтажном домике на склоне  горы,  где  когда-то  находились
малахитовые копи. “ дедушки была наверху комната, маленькаЯ, всЯ увешаннаЯ
пучками сухих трав, сетками, капканами и мешочками  со  всЯкими  семенами.
—тобы не зЯбнуть зимой, он сам построил  себе  большой  камин,  с  которым
свЯзаны мои самые ранние воспоминаниЯ. „едушка умер, когда мне было восемь
лет. џ помню, он был очень высоким, крупным человеком. Љогда он  поЯвлЯлсЯ
у нас внизу, комната наполнЯлась раскатами громового смеха. Ћн хватал менЯ
на руки, подбрасывал под потолок и пел русские  песни,  очень  своеобразно
звучавшие в его устах. Ћн учил менЯ стрелЯть из лука, мастерил  вместе  со
мной воздушных змеев, играл со мной в медвежью охоту  и  даже  похищал  из
отцовских ружейных патронов порох длЯ моих фейерверков. Њое  детство  было
так тесно свЯзано с ним, что еще и сейчас в  трудные  минуты  передо  мной
возникает его  темное  лицо,  курчавые  молочно-белые  волосы  и  чудеснаЯ
улыбка, обнажающаЯ ровные белые зубы. џ очень любил  его.  ‘вою  глубокую,
постоЯнную тоску по родине он скрывал от всех, и только Я один,  маленький
мальчик, иногда слушал его сбивчивые,  с  трудом  излагаемые  на  русском,
Языке рассказы. „едушка провожал менЯ в школу, - в первый класс Я поступил
еще при его жизни, - и товарищи завидовали, что у менЯ  такой  дедушка,  а
старшие спрашивали, буду ли Я писать стихи: по их  мнению,  Я  должен  был
стать поэтом, как Џушкин, потому что у менЯ дедушка - негр. Ћднако  поэзиЯ
никогда не привлекала менЯ. џ признаю поэзию только в широком смысле этого
слова и считаю, что она простираетсЯ далеко за пределы сочинениЯ стихов  и
что ее легче найти в воздухе, в горах и  в  борьбе,  чем  за  столом.  Љто
знает, быть может, именно поэтому Я и пишу сейчас эти строки  в  маленькой
каюте "Љосмократора", удалЯющегосЯ от моего  дома  с  каждой  секундой  на
двадцать пЯть километров. Ќо не хочу предупреждать событий. џ пишу о  себе
с мыслью о тех, кому придетсЯ читать эти строки. Џусть они все узнают  обо
мне, чтобы вернее судить, можно мне верить или нет.
   Љак в тумане, помню Я вечера, проведенные у дедушки, и особенно длинные
зимние  вечера.  „едушка  умел  и  любил  рассказывать  сказки,  чудесные,
нескончаемые сказки-повести, тЯнувшиесЯ,  словно  нити  экзотических  бус,
через много вечеров, а Я то дрожа, то весь пылаЯ, но  всегда  с  восторгом
слушал его так, как умеют слушать только дети или влюбленные. Њне было уже
шесть лет, когда впервые в его безмЯтежных рассказах  зазвучали  длЯ  менЯ
мрачные ноты. ‚озможно, это случилось и раньше, но  тогда  Я  был  слишком
мал, чтобы понимать это. ‚ те самые ранние годы дедушка  значил  длЯ  менЯ
так много, что Я никогда не сумел бы даже мысленно поставить его  рЯдом  с
кем-либо из окружавших менЯ людей. Ћн был неотъемлемой частью  моей  жизни
так же, как и наше бело-голубое облачное небо и горные леса, в  которых  Я
блуждал по целым днЯм, как всЯ окружавшаЯ менЯ  природа.  Њне  кажетсЯ,  в
этом и заключалась  разгадка  моего  отношениЯ  к  нему:  другие  взрослые
входили в мою жизнь и  уходили  из  нее,  а  без  него  Я  просто  не  мог
представить себЯ.
   ‚первые он заговорил со мною об Ђмерике, когда мне было шесть лет. ќтих
рассказов Я не любил  и  даже  боЯлсЯ.  Ќе  потому,  что  они  были  очень
грустные, - нет, Я не был трусом, - а потому,  что  Я  не  узнавал  в  эти
минуты дедушку: он становилсЯ каким-то чужим. Људа-то исчезала широта  его
жестов, с лица слетала  улыбка,  спина  горбилась.  ђечь  его  становилась
скупой, медленной; он подбирал слова, стараЯсь смЯгчить слишком уж мрачные
места.
   €з первого такого рассказа Я узнал, что дедушка, выгнанный  с  фабрики,
ездил зайцем по  всем  штатам  и,  чтобы  не  умереть  с  голоду,  работал
носильщиком. Џотом  был  какой-то  судебный  процесс,  во  времЯ  которого
дедушку избили так, что у него поЯвилась трещина  в  позвонке.  Ћна  плохо
срослась, и дедушке не оставалось ничего другого, как  плести  циновки  из
соломы.  Њожет  быть,  Я  превратно  понЯл  эту  историю,   но   так   она
запечатлелась у менЯ в памЯти и таким именно ЯвлЯлсЯ мне  дедушка  в  моих
снах: мрачным, угрюмым великаном, сидЯщим  среди  огромных  скирд  золотой
соломы, из которой он должен был сплести невероЯтное количество циновок, а
не то...
   —то должно было означать "не то", Я не знаю, но в этом  месте  сна  мне
всегда было очень страшно.
   ‘лышал Я и  другой  рассказ,  относившийсЯ  к  более  раннему  времени.
„едушке было тогда около двадцати лет. Ћн долго нигде не мог найти работу,
но в конце  концов  ему  удалось  нанЯтьсЯ  сторожем  на  одну  химическую
фабрику.   ‘обственно   говорЯ,   это   была   настоЯщаЯ   развалина,   но
предприимчивый владелец вырабатывал  здесь  жидкость,  пахнувшую  ванилью,
разливал ее в красивые флаконы  и  продавал  по  очень  высокой  пенс  как
лекарство от туберкулеза. ‚ладелец фабрики платил своим рабочим  ничтожные
деньги, но недостатка в людЯх все равно  не  было,  ибо  работали  у  него
преимущественно беднЯки-туберкулезники,  которые  надеЯлись,  что  дорогое
лекарство, которое фабрикант давал им бесплатно, поможет  им  выздороветь.
…два ли нужно говорить, что  "лекарство"  никого  не  могло  вылечить,  но
фабриканта это мало беспокоило: вместо одного умершего работника он  легко
мог найти десЯток других.
   ђодители,  особенно  отец,  сердились,  что   дедушка   об   этом   мне
рассказывал.  Џомню,  как  однажды  Я  приставал  к  матери:   что   такое
"штрейкбрехер" и "минолиер". Џоследнего слова она не могла мне  объЯснить,
и когда отец пришел домой, Я спросил у него:
   - Њинолиер? Ћт кого ты это слышал? - удивилсЯ он.
   - Ћт дедушки.
   - Ђ! ќто, наверное, миллионер!
   Ћтец рассердилсЯ и раздраженно заЯвил, что будет требовать  от  дедушки
быть сдержаннее в своих рассказах. "џ не хочу, чтобы он отравлЯл  мальчику
жизнь своими черными воспоминаниЯми!" - крикнул  он  и  хотел  было  пойти
наверх, к дедушке, но мать  сумела  успокоить  его,  как  всегда  в  таких
случаЯх.
   Џока дедушка был  жив,  отец  всегда  подозревал  его  в  том,  что  он
подбивает менЯ на самые неожиданные поступки: однажды, например, Я задумал
поднЯтьсЯ на ќльбрус и целую неделю тайком собирал продукты на  дорогу;  в
другой раз Я стащил чей-то большой зонтик и, придЯ  к  отцу  на  аэродром,
пыталсЯ спрЯтатьсЯ в самолете, чтобы выпрыгнуть  с  этим  зонтиком  как  с
парашютом, в то времЯ когда самолет будет пролетать над нашим домиком.
   Ћ том, что дедушка  может  когда-нибудь  умереть,  Я  узнал  совершенно
случайно, подслушав  какой-то  разговор  родителей.  Ќе  верЯ  им  и  даже
посмеиваЯсь над их  наивностью,  Я  побежал  наверх.  „едушка,  большой  и
сильный, обрадовавшись моему приходу, подбросил менЯ под потолок, как  это
делал не раз. Ќо тут Я заметил, как болезненно  исказилось  при  этом  его
лицо, и мне самому стало так  больно,  что  Я  расплакалсЯ.  џ  ничего  не
сказал, хотЯ дедушка долго менЯ расспрашивал.
   Џотом он заболел и вскоре слег. Џриближалась весна,  и  Я  каждый  день
открывал в саду новые чудеса, а дедушка мог смотреть  только  из  окна,  к
которому  придвинули  его  большое  старое  кресло.  Ћднажды,  взбегаЯ  по
лестнице, ведшей к нему  наверх,  Я  услышал  протЯжное  гортанное  пение,
совсем не похожее на песенки, которые пелись в  школе  и  дома.  ќто  была
безысходно-тоскливаЯ песнь,  порожденнаЯ  великой  скорбью  и  несказанной
любовью к миру, который не стоит того, чтобы его  любить.  ђаньше  Я  этой
песни от дедушки никогда не слышал. •отЯ Я хорошо знал английский Язык, но
не понЯл этой странной песни. Џомню, в рефрене повторЯлись слова о большой
старой реке, по которой плывут лодки. џ поднЯлсЯ по скрипучим ступенькам -
песнЯ звучала все громче - и долго стоЯл  под  дверью,  а  потом  тихо  со
стесненным сердцем сошел вниз. —ерез три днЯ дедушка умер...
   ‚ последующие годы проказы и шалости, которые Я теперь совершал  вместе
с товарищами, стали более обдуманными, хотЯ и не менее опасными.  Ћтец  не
раз говорил, что характер у менЯ прЯмо  адский,  на  что  мать  со  смехом
отвечала: "€з  африканского  ада",  -  и  на  этом,  кстати  сказать,  все
кончалось, так как каждый из них по-своему очень любил менЯ.
   “чилсЯ Я довольно  хорошо,  но  неровно.  “знав,  что  стать  капитаном
кораблЯ может лишь тот, кто отлично знаком с математикой и астрономией,  Я
за несколько недель стал первым по этим предметам, но  позже,  когда  менЯ
заинтересовала географиЯ, Я эти науки совершенно забросил.
   Ќа семнадцатом году жизни, совершенно не знаЯ, что с  собою  делать,  Я
записалсЯ  наудачу  на  конструкторский  факультет   ‹етной   академии   в
ЏЯтигорске. ‡десь и произошло мое знакомство с ѓореловым, который читал  у
нас курс теоретической механики. Ќа менЯ он обратил  внимание  не  столько
из-за  моих  способностей,  к  тому  же  довольно  ограниченных,   сколько
благодарЯ моей матери. ќто она в свое  времЯ  спроектировала  и  построила
здание, в котором теперь помещалась кафедра и лабораториЯ ѓорелова, причем
сделала это так, что, как он сам говорил, покорила его душу.
   “ каждого человека сохранЯютсЯ в памЯти  отдельные  вехи  его  жизни  -
какое-нибудь знаменательное событие из детства, перваЯ любовь,  встреча  с
каким-нибудь поистине великим человеком, - и эти-то вехи ЯвлЯютсЯ  как  бы
осЯми, на которых жизнь порой делает крутой поворот туда, где  открываютсЯ
необозримые горизонты.  ’акаЯ  минута  наступила  длЯ  менЯ,  когда  после
несданного,  или,  как  у   нас   говорили,   засыпанного,   экзамена   по
теоретической механике ѓорелов попросил менЯ остатьсЯ в кабинете  и  начал
со мною беседу. Ѓыл июнь, чудесный  июнь,  зеленевший  за  окнами  в  саду
института. ѓлЯдЯ мне в глаза, ѓорелов сказал:
   - Ћт удара металл издает звук. ђоберт,  Я  хочу,  чтобы  ты  откровенно
ответил на вопрос, который Я задам тебе. ‘огласен?
   џ не ответил, но он, очевидно, по глазам моим  понЯл,  что  отвечу,  и,
помолчав, продолжал:
   - —тобы быть полезным и другим и себе, человек всегда  должен  находить
радость в своей работе. џ знаю, что у  тебЯ  хватит  способностей  выучить
все, что нужно, даже по тому предмету, который тебЯ совсем не  интересует.
Ќо ведь этого в жизни недостаточно. Ђ Я уверен: ты отдашь всего себЯ  тому
делу, которое тебЯ увлечет. ‘кажи мне, что тебЯ увлекает?
   џ не мог ответить.
   ’огда уже, не глЯдЯ мне в глаза, ѓорелов прибавил  тише  и  осторожнее,
словно имел дело с чем-то очень хрупким:
   - Љогда ты чувствуешь себЯ счастливым? ѓовори откровенно,  так  как  от
этого может многое зависеть.
   - ‘частливым Я бываю редко, - ответил Я. - ќто только короткие  минуты,
но тогда мне бывает хорошо... ‚ последний раз это  было  на  „жанги-’ау...
‚ы, должно быть, не знаете, что Я член нашего альпинистского клуба и,  как
говорЯт, хороший альпинист. Ѓыли такие минуты, когда мне  хотелось,  чтобы
они никогда не кончились и чтобы это были не каникулы, не учебный  лагерь,
не экскурсиЯ, а моЯ жизнь - самаЯ настоЯщаЯ жизнь.
   - —то это были за минуты? ђасскажи подробнее, - быстро, но все  еще  не
глЯдЯ на менЯ, спросил ѓорелов.
   - Љогда грозила опасность, - прЯмо ответил Я, потому что  действительно
так и было. - Љогда Я должен был взЯть на  себЯ  ответственность  или  мне
нужно было решать вопрос о  выборе  пути,  о  новом,  еще  не  проверенном
варианте подъема, о новой трассе. € еще, когда Я принимал участие в ночной
спасательной экспедиции, и мне первому удалось найти пропавшего.
   - ’ы любишь рисковать, - строго произнес ѓорелов. - џ заметил это еще в
то времЯ, когда ты отвечал на мои вопросы. Ќо со мной  у  тебЯ  ничего  не
вышло, потому что менЯ голыми руками не возьмешь. - ’ут ему бы улыбнутьсЯ,
но он не сделал этого. -  ’ы  подвергал  себЯ  когда-нибудь  испытанию?  -
спросил он, помолчав немного.
   џ почувствовал прилив гордости,  которой,  Я  знаю,  у  менЯ  и  сейчас
слишком много.
   - Ћднажды Я совсем один пробыл  восемнадцать  часов  в  ущелье  “жбы  и
вернулсЯ, когда туман рассеЯлсЯ. ќто было мое первое испытание.
   - Ќо не последнее, - ответил ѓорелов. - ђазве то, что ты  сделал,  было
необходимо?
   џ заколебалсЯ, прежде чем ответить.
   - Ќет!
   - џ так и знал! - произнес ѓорелов, и Я только теперь понЯл, почему  он
отворачиваетсЯ от менЯ. Ћн улыбалсЯ, но не мне. “лыбалсЯ  чему-то  своему:
быть может, своей молодости, которую видел в этот миг очень близко,  очень
Ярко. Џотом, как бы вспомнив, что дело сейчас не в нем, обратил взглЯд  на
менЯ, и второй раз за времЯ нашего разговора он мне вдруг напомнил кого-то
очень близкого, составлЯвшего как бы часть самого менЯ; но  кого  -  Я  не
понЯл и испугалсЯ.
   - Њеханики, - заговорил ѓорелов, -  математики,  астрономы  и  те,  кто
спасает заблудившихсЯ в горах, - все одинаково нужны нам, и  жизнь  многое
бы утратила, не будь хоть одного из них.  Ќо  помни,  что  жизнь  человека
имеет смысл только тогда,  когда  она  кому-то  приносит  пользу.  ‚еликие
замыслы и деЯниЯ приносЯт пользу всем: чужим и своим, близким  и  дал