‘танислав ‹ем. Ђстронавты

Ћцените этот текст:
‘танислав ‹ем. Ђстронавты

-----------------------------------------------------------------------
Stanislaw Lem. Astronauci (1951).
€зд. "ЊолодаЯ гвардиЯ", Њ., 1957. Џер. с польск. - ‡.Ѓобырь.
OCR & spellcheck by HarryFan, 25 August 2000
-----------------------------------------------------------------------

—Ђ‘’њ Џ…ђ‚Ђџ. "ЉЋ‘ЊЋЉђЂ’Ћђ"

‘€Ѓ€ђ‘Љ€‰ Њ…’…Ћђ€’

30 июнЯ 1908 года десЯтки тысЯч жителей ‘редней ‘ибири могли наблюдать
необычайное Явление природы. ‚ этот день рано утром на небе поЯвилсЯ
ослепительно белый шар, с небывалой быстротой мчавшийсЯ с юго-востока на
северо-запад. …го видели во всей …нисейской губернии, простиравшейсЯ более
чем на пЯтьсот квадратных километров. Ќа всем пути его полета содрогалась
землЯ, дребезжали в окнах стекла, обваливалась со стен штукатурка,
трескались карнизы; даже в отдаленных местностЯх, где шар не был виден,
слышалсЯ тЯжелый грохот, наводивший на людей страх. Њногие полагала, что
наступил конец света; рабочие в золотых копЯх бросили работу; тревога
передалась даже домашним животным. —ерез несколько минут после
исчезновениЯ огненной массы из-за горизонта поднЯлсЯ столб пламени и
раздалсЯ четырехкратный взрыв, который был слышен в радиусе 750
километров.
‘отрЯсение земной коры отметили все сейсмографические станции …вропы и
Ђмерики. ‚оздушнаЯ взрывнаЯ волна, распространЯЯсь со скоростью звука,
достигла €ркутска, расположенного в 970 километрах, через час, Џотсдама -
в 5 тысЯчах километров - через 4 часа 41 минуту, ‚ашингтона - через 8
часов и была снова отмечена в Џотсдаме через 30 часов 28 минут после того,
как она обошла 34.920 километров вокруг земного шара.
‚ ближайшие ночи в средних широтах …вропы поЯвились светЯщиесЯ облака с
таким сильным серебристым блеском, что он помешал астроному ‚ольфу в
ѓейдельберге фотографировать планеты. Ћгромные массы распыленных частиц,
выброшенных взрывом в самые высокие слои атмосферы, достигли через
несколько дней другого полушариЯ. €менно в это времЯ американский астроном
Ђббот, исследуЯ прозрачность атмосферы, заметил, что в конце июнЯ она
сильно уменьшилась. Џричины этого ЯвлениЯ он тогда еще не знал.
Љатастрофа в ‘редней ‘ибири, несмотрЯ на свои размеры, не привлекла к
себе вниманиЯ научного мира. ‚ …нисейской губернии некоторое времЯ
носились фантастические слухи о метеорите; говорили, что он величиной с
дом, даже с гору, рассказывали о людЯх, Якобы видевших его после падениЯ,
но место падениЯ в рассказах указывалось обычно далеко за пределами
собственного уезда; о метеорите много писали и в газетах, но никто не
предпринимал тщательных розысков, и событие это постепенно стало
забыватьсЯ.
‚спомнили о нем совершенно случайно. ‚ 1921 году советский геофизик
Љулик прочитал на оторванном от стенного календарЯ листке описание
гигантской падучей звезды. ЋбъезжаЯ вскоре после этого обширные равнины
‘редней ‘ибири, Љулик убедилсЯ, что среди местных жителей живут еще
воспоминаниЯ о необычайном событии 1908 года. ђасспросив многих очевидцев,
он решил, что метеорит, вторгшийсЯ в ‘ибирь со стороны Њонголии, пролетел
над обширными равнинами и упал где-то севернее, вдали от всЯких дорог и
населенных пунктов, в непроходимой тайге.
‘ тех пор Љулик со всей страстью занЯлсЯ поисками метеорита, известного
в специальной литературе как ’унгусский болид. Ћбработав карты местности,
где, по его предположению, упал метеорит, он передал их геологу Ћбручеву,
когда тот в 1924 году отправилсЯ в самостоЯтельную экспедицию. ЏроводЯ по
заданию ѓеологического комитета исследованиЯ в районе Џодкаменной
’унгуски, Ћбручев достиг фактории ‚ановара, близ которой, по расчетам
Љулика, должен был упасть метеорит. Ћн пыталсЯ собрать сведениЯ о нем у
местных жителей, но это оказалось нелегко, так как те скрывали место
падениЯ болида, считаЯ его свЯщенным, а самую катастрофу - Явлением
огненного бога на землю. Ћднако Ћбручеву удалось узнать, что в нескольких
днЯх пути от фактории вековаЯ тайга была повалена на протЯжении многих
сотен километров и что метеорит упал не в районе ‚ановара, как полагал
Љулик, а километров на сто севернее.
Џосле того как Ћбручев опубликовал собранные сведениЯ, дело получило,
наконец, огласку, и в 1927 году советскаЯ ЂкадемиЯ наук организовала под
руководством Љулика первую экспедицию в сибирскую тайгу длЯ розыска места
падениЯ метеорита.
Њиновав населенные места, после нескольких недель трудного пути через
тайгу экспедициЯ вошла в зону поваленного леса. ‹ес лежал вдоль пути
метеорита на протЯжении ста километров. Љулик писал в своем дневнике:
"...џ до сих пор не могу разобратьсЯ в хаосе тех впечатлений, которые
свЯзаны с этой экскурсией. Ѓольше того, Я не могу реально представить себе
всей грандиозности картины этого исключительного падениЯ. ‘ильно
всхолмленнаЯ, почти гористаЯ местность, на десЯтки верст простирающаЯсЯ
туда, вдаль, за северный горизонт... Ѓелым пологом полуметрового снега
покрыты на севере дальние горы вдоль реки •ушмо. Ќе видно отсюда, с нашего
наблюдательного пункта, и признаков леса; все повалено и сожжено, а вокруг
многоверстной каймой на эту мертвую площадь надвинулась молодаЯ
двадцатилетнЯЯ поросль, бурно пробивающаЯсЯ к солнцу и жизни... € жутко
становитсЯ, когда видишь десЯти-двадцативершковых великанов, переломанных
пополам, как тростник, с отброшенными на много метров к югу вершинами.
ќтот поЯс поросли окаймлЯет горелое место на десЯтки верст вокруг, по
крайней мере, с юга и юго-восточной и юго-западной сторон от
наблюдательного пункта. „альше к периферии поросль переходит в нормальную
тайгу, количество бурелома постепенно убывает и сходит на нет; и лишь
местами на вершинах и сопках гор, имевших более или менее нормальную к
направлению воздушной струи стену леса, белым пЯтном выступает теперь
площадка с лежащими ниц насаждениЯми. Ђ дальше - тайга, которой не страшны
ни земные огни, ни земные ветры..."
‚ступив в область бурелома, экспедициЯ много дней шла среди поваленных,
обугленных стволов, покрывавших торфЯнистый грунт. ‚ершины поваленных
деревьев указывали на юго-восток, в ту сторону, откуда поЯвилсЯ метеорит.
Ќаконец 30 маЯ, через месЯц после выхода из фактории ‚ановара, было
достигнуто устье реки —ургумы, где был разбит тринадцатый по счету лагерь.
‘евернее лагерЯ простиралась большаЯ котловина, окруженнаЯ амфитеатром
холмов. ’ут экспедициЯ впервые встретилась с радиально поваленным лесом.
"Ќа перевале, - писал Љулик, - Я разбил второй свой сухопутный лагерь и
стал кружить по цирку гор вокруг ‚еликой котловины; сперва - на запад,
десЯтки километров пройдЯ по лысым гребнЯм гор; но бурелом на них уже
лежал вершинами на запад. Ћгромным кругом обошел всю котловину Я горами к
югу; и бурелом, как завороженный, вершинами склонилсЯ тоже к югу. џ
возвратилсЯ в лагерь и снова по плешинам гор пошел к востоку, и бурелом
вершины все свои туда же отклонил. џ силы все напрЯг и вышел снова к югу,
почти что к •ушмо; лежащаЯ щетина бурелома вершины завернула тоже к югу...
‘омнений не было: Я центр падениЯ обошел вокруг! ‘труею огненною из
раскаленных газов и холодных тел метеорит ударил в котловину с ее холмами,
тундрой и болотом, и, как струЯ воды, ударившись о плоскую поверхность,
разбрызгиваетсЯ в стороны, так точно струЯ из раскаленных газов с роем тел
вонзилась в землю и непосредственным действием, а также взрывной отдачей
произвела всю эту мощную картину разрушениЯ. € по законам физики
(интерференциЯ волн) должно было быть тоже и такое место, где лес мог
оставатьсЯ на корню, лишь потерЯв от жара кору, листву и ветви".
‚ этот день участники экспедиции были убеждены, что главные трудности
уже позади и теперь уже скоро они увидЯт то место, где гигантскаЯ масса
ударилась в земную кору. Ќа следующий день они отправились вглубь
котловины. €дти через лес, поваленный только местами, было трудно и
опасно, особенно в первой, как правило, ветреной половине днЯ. Њертвые,
обнаженные деревьЯ неожиданно со страшным грохотом падали то здесь, то
там, иногда совсем рЯдом с идущими и легко могли придавить их. Ќадо было
не спускать глаз с вершин, чтобы во-времЯ отскочить, и в то же времЯ
неотрывно смотреть на землю, так как местность кишела змеЯми.
‚ котловине, окруженной амфитеатром голых холмов, открылись новые
холмы, равнинные участки, болота, ущельЯ и озера. ’айга здесь лежала
параллельными рЯдами голых стволов, обращенных верхушками в разные
стороны, а комлЯми к центру котловины. Ќа поваленных деревьЯх были Ясно
видны следы огнЯ, который обуглил мелкие ветки, обжег крупные сучьЯ и
кору. Ѓлиз центра котловины, среди раздробленных деревьев, было обнаружено
множество воронок диаметром от нескольких метров и до нескольких десЯтков
метров. Ќо тут перваЯ экспедициЯ вынуждена была свою работу приостановить
и немедленно возвращатьсЯ из-за недостатка провизии и полного изнеможениЯ
участников. Љулик и его товарищи были уверены, что обнаруженные в
котловине воронки с илистым дном, залитые кое-где мутной водой, и есть
кратеры, в глубине которых лежат обломки метеорита.
‚тораЯ экспедициЯ с величайшими усилиЯми доставила вглубь тайги машины,
которые дали возможность сделать первые пробные бурениЯ после того, как
были раскопаны и осушены воронки. ђаботы велись во времЯ короткого жаркого
лета, в духоте, кишащей комарами, целыми тучами поднимавшимисЯ из болот.
Ѓурение скважин ничего не дало. Ќе удалось найти не только куски
метеорита, но не были обнаружены даже следы его удара о землю, - так
называемаЯ каменнаЯ мука, котораЯ должна получитьсЯ в таких случаЯх, то
есть мелкие обломки и песок, оплавленные высокой температурой. ‡ато
встретились грунтовые воды, грозившие затопить машины. Љогда же скважины
обшили и откачали, что потребовало немалого труда, то буры наткнулись на
скованный вечной мерзлотой грунт. Ѓольше того: приехавшие сюда специалисты
по добыче торфа - почвоведы и геологи - единогласно заЯвили, что эти
кратеры не имеют ничего общего с метеоритом и что подобные образованиЯ,
вызываемые нормальным процессом отложениЯ торфа, встречаютсЯ на Љрайнем
‘евере повсюду.
’огда были начаты систематические поиски метеорита с помощью магнитных
дефлектометров. Љазалось несомненным, что такаЯ огромнаЯ масса железа
должна создавать магнитную аномалию, притЯгиваЯ к себе стрелки компасов.
Ќо аппараты не показали ничего.
‘ юга вдоль рек и ручьев к котловине вела широкаЯ, растЯнувшаЯсЯ на
много километров полоса бурелома; самую котловину окружали лежавшие веером
стволы; по расчетам, длЯ этих разрушений требовалась энергиЯ порЯдка
тысЯчи триллионов эргов. ‚се говорило о том, что масса метеорита была
огромной, однако не нашлось ни одного обломка, ни одного осколка, ни
одного кратера - никаких следов необыкновенного происшествиЯ.
Ћдна за другой шли в тайгу экспедиции, снабженные самыми
чувствительными аппаратами. ‘оздана была сеть триангулЯционных пунктов,
исследованы склоны холмов, дно озер и ручьев, даже на болотах
пробуривались скважины, - все напрасно! ђаздавались голоса, что, быть
может, метеорит относилсЯ к каменным, - допущение неправдоподобное, так
как метеоритика не знает крупных каменных метеоритов, - однако и в этом
случае местность была бы усеЯна осколками. Љогда же были опубликованы
результаты исследований поваленного леса, возникла новаЯ загадка.
…ще ранее было замечено, что тайга повалена неравномерно и что лежащие
стволы не всегда обращены к центру котловины. Ѓолее того, в некоторых
местах, на расстоЯнии всего нескольких километров от котловины, лес стоЯл
нетронутый, необгорелый, а еще несколькими километрами дальше снова
встречались тысЯчи поваленных елей и сосен. ќто пробовали объЯснить так
называемым "влиЯнием затенениЯ": отдельные части тайги могли уцелеть,
защищенные от воздушной волны хребтами холмов; а на вопрос, почему в
некоторых местах деревьЯ повалены в другую сторону, говорили, что это
Явление вызвано обычной бурей и не имеет ничего общего с метеоритом.
”отографирование с воздуха разрушило эти гипотезы. Ќа стереоскопических
снимках было Ясно видно, что одни полосы леса действительно лежат
концентрически вокруг котловины, а другие остались нетронутыми.
‘оздавалось впечатление, что взрыв ударил по всем направлениЯм с
неодинаковой силой, будто из центра котловины вырывались то широкие, то
узкие "струи", которые валили деревьЯ длинными полосами.
‚ течение многих лет дело это оставалось невыЯсненным. ‚ремЯ от времени
в научной прессе завЯзывались дискуссии о ’унгусском метеорите.
‚ыдвигались самые различные предположениЯ, доказывали, что это была голова
небольшой кометы или облако сгустившейсЯ космической пыли, но ни одна из
гипотез не могла объЯснить всей суммы фактов. ‚ 1950 году, когда историЯ с
метеоритом начала затихать, один молодой советский ученый выдвинул новую
гипотезу, объЯснЯвшую все удивительно смелыми предположениЯми.
‡а двое суток до поЯвлениЯ ’унгусского метеорита над ‘ибирью, писал
молодой ученый, один из французских астрономов заметил маленькое небесное
тело, двигавшеесЯ в поле зрениЯ телескопа с большой скоростью. Ђстроном
вскоре опубликовал свое наблюдение. Ќикто не свЯзал этого наблюдениЯ с
сибирским происшествием, так как если бы это тело было метеоритом, оно
должно было бы упасть в совершенно другой местности. Ћтождествить его с
’унгусским болидом можно было бы только в одном случае: если бы метеорит
мог произвольно изменЯть направление и скорость своего полета, как
управлЯемый корабль; но это предположение казалось настолько
неправдоподобным, что никто о нем и не подумал.
Ћднако именно это утверждал молодой ученый. ЏадающаЯ звезда, известнаЯ,
как ’унгусский метеорит, была, по его мнению, межпланетным кораблем,
который приближалсЯ к ‡емле по гиперболической траектории из области
созвездиЯ Љита. ‘обираЯсь приземлитьсЯ, он начал описывать вокруг нашей
планеты суживающиесЯ эллипсы. €менно в это времЯ его заметил в свой
телескоп французский астроном.
Љорабль был, по земным понЯтиЯм, очень большой: его масса достигала,
как можно предполагать, нескольких тысЯч тонн. ‹етевшее в нем существа,
наблюдаЯ поверхность ‡емли с большой высоты, выбрали длЯ посадки обширные,
хорошо видимые издали пространства Њонголии, ровные, безлесные, словно
созданные длЯ того, чтобы принимать на свои пески космические корабли.
Љорабль достиг ‡емли после долгого полета, во времЯ которого набрал
скорость в несколько десЯтков километров в секунду. Ќеизвестно, были ли
испорчены в момент приближениЯ тормозЯщие двигатели, или путники просто
недооценили протЯженности и плотности нашей атмосферы, - но только их
корабль быстро раскалилсЯ добела от страшного трениЯ, создаваемого
сопротивлением воздуха.
€з-за того, что скорость была слишком велика, он и не приземлилсЯ в
Њонголии, а промчалсЯ над нею на высоте нескольких десЯтков километров.
‚ероЯтно, путникам надо было перед приземлением еще несколько раз облететь
вокруг планеты, но они вынуждены были спешить, - вследствие ли аварии, или
по какой-либо другой причине. ЏытаЯсь уменьшить скорость, они пустили в
ход тормозЯщие двигатели, работавшие неровно, с перебоЯми. ѓул двигателей
казалсЯ жителЯм ‘ибири громовыми раскатами. Љогда корабль очутилсЯ над
тайгой, струи раскаленных газов, вырывавшиесЯ из тормозЯщих двигателей,
валили деревьЯ во все стороны. ’ак образовалась стокилометроваЯ полоса
бурелома, сквозь которую позже пробирались сибирские экспедиции.
Ќад районом Џодкаменной ’унгуски корабль начал терЯть скорость.
ѓористаЯ, покрытаЯ лесами и болотами местность не годилась длЯ
приземлениЯ. ЏытаЯсь миновать ее, путники направили нос кораблЯ кверху и
снова запустили ведущие двигатели. Ћднако было уже поздно. Љорабль -
огромнаЯ масса раскаленного добела металла - терЯл управление, падал,
двигатели работали неравномерно, корабль качалсЯ и кружилсЯ. ‚ырывавшиесЯ
из двигателей газы ломали лес то ближний, то дальний, валили его целыми
полосами, обжигали кроны и сучьЯ. ‚ последний раз корабль поднЯлсЯ кверху,
пролетаЯ над наружным кольцом холмов. ‡десь, высоко над котловиной,
произошла катастрофа. ‚ероЯтно, взорвались запасы горючего. ‚ сильнейшем
взрыве металлическаЯ масса разлетелась на мельчайшие частицы.
ќта гипотеза объЯснЯла все, что раньше было непонЯтным. ‘тало Ясно,
отчего в одних местах лес был уничтожен, в других только повален, в
третьих обгорел, наконец - отчего кое-где уцелели островки нетронутых
деревьев. Ќо почему корабль взорвалсЯ так, что от него не осталось ни
малейшего осколка? Љакое горючее может при взрыве засиЯть Ярче солнца и
обжечь тайгу на протЯжении десЯтков километров? “ченый ответил и на эти
вопросы. ‘уществует, утверждал он, только один способ, которым можно
распылить огромный металлический звездолет настолько, чтобы от него не
осталось ни одного видимого простым глазом осколка, и существует только
одно горючее, пылающее с силой ‘олнца.
ќтот способ - расщепление атома, а горючее - атомное Ядро.
Љогда двигатели отказались работать, запасы атомного горючего
взорвались. ‚ двадцатикилометровом столбе огнЯ огромный корабль испарилсЯ
и исчез, как каплЯ воды, упавшаЯ на раскаленную плиту.
ѓипотеза молодого ученого не нашла такого отклика, какого можно было
ожидать. Ћна была чересчур смелой. Ћдни ученые считали, что фактов этих
недостаточно длЯ ее обоснованиЯ; другие - что вместо вопроса о метеорите
она выдвигает вопрос о межпланетном корабле; третьи отнеслись к ней как к
фантазии, достойной скорее писателЯ, чем трезвого астронома.
ЌесмотрЯ на то, что скептических голосов было много, молодой ученый
организовал новую экспедицию вглубь тайги длЯ исследованиЯ излучений на
том месте, где произошла катастрофа. Ќужно было, однако, считатьсЯ с тем,
что за эти сорок с лишним лет недолговечные продукты распада могли
исчезнуть. Џоверхностные глины и мергели в котловине показали при
исследовании лишь незначительное содержание радиоактивных элементов, -
настолько незначительное, что нельзЯ было сделать никаких заключений, так
как ничтожные количества радиоактивных веществ имеютсЯ во всЯком грунте.
ђазницу можно объЯснить только погрешностью измерениЯ. €х могло оказатьсЯ
больше или меньше, в зависимости от личного мнениЯ экспериментатора. Ћ
результатах измерениЯ вопрос так и осталсЯ нерешенным. Џостепенно утихли
последние отголоски дискуссии в научной печати. …жедневнаЯ пресса еще
некоторое времЯ интересовалась, откуда мог прибыть межпланетный корабль и
какие существа в нем летели, но эти бесплодные рассуждениЯ вскоре уступили
место известиЯм о ходе строительства огромных электростанций на ‚олге и
„ону, о том, что атомной энергией окончательно пробита ’ургайскаЯ стена, о
повороте вод Ћби и …нисеЯ в бассейн Љаспийского морЯ. Ќа далеком ‘евере
густые массивы тайги с каждым годом вырастали все выше над поваленными
стволами, погружавшимисЯ все глубже в топкую почву. ЋтложениЯ торфа,
подмыв и намыв речных берегов, нагромождение льдов, таЯние снегов - все
эти процессы соединились, чтобы стереть последние следы катастрофы.
Љазалось, что ее тайне суждено навеки утонуть в бездне человеческого
забвениЯ.

"Ћ’—…’"

‚ 2003 году был закончен частичный отвод ‘редиземного морЯ вглубь
‘ахары, и гибралтарские гидроэлектростанции впервые дали ток длЯ
североафриканской сети. Њного лет прошло уже после падениЯ последнего
капиталистического государства. Ћкончилась тЯжелаЯ, напрЯженнаЯ Я великаЯ
эпоха справедливого преобразованиЯ мира. Ќужда, экономический хаос и войны
не угрожали больше великим замыслам обитателей ‡емли.
ђосли не стеснЯемые границами континентальные сети высокого напрЯжениЯ,
сооружались атомные электростанции, безлюдные заводы-автоматы и
фотохимические преобразователи, в которых энергиЯ ‘олнца превращала
углекислоту и воду в сахар. ќтот процесс, в течение миллионов веков
совершавшийсЯ в растениЯх, теперь был подвластен человеку.
Ќауке уже не нужно было заниматьсЯ созданием средств уничтожениЯ. ‘лужа
коммунизму, она сделалась мощным орудием преобразованиЯ мира. Љазалось,
обводнение ‘ахары и направление вод ‘редиземного морЯ в электрические
турбины - это подвиги, которые долгое времЯ останутсЯ непревзойденными; но
уже через год началась работа над проектом столь неслыханной смелости, что
перед ним отступал в тень даже ѓибралтарско-Ђфриканский
гидроэнергетический комплекс. Њеждународное бюро регулированиЯ климата от
скромных опытов по местному изменению погоды, от управлениЯ дождевыми
тучами и передвижки воздушных масс перешло к фронтовой атаке на главного
врага человечества. ќтим врагом был холод, сотни миллионов лет сковывавший
полЯрные области планеты. ‚ечные льды, покрывавшие Ђнтарктику, шестую
часть света, панцирем в несколько сот метров толщиной сковывавшие
ѓренландию и острова ‹едовитого океана, - эти льды, источник холодных
подводных течений, омывающих северные берега Ђзии и Ђмерики, - должны были
исчезнуть навсегда. „лЯ достижениЯ этой цели нужно было обогреть огромные
пространства океана и суши, растопить тысЯчи кубических километров льда.
ЌеобходимаЯ длЯ этого количества теплота измерЯлась триллионами калорий.
’акой гигантской энергии уран дать не мог. „лЯ этого все его запасы
оказались бы слишком ничтожными. Љ счастью, одна из наиболее, как всегда
считалось, оторванных от жизни наук - астрономиЯ - открыла источник
энергии, поддерживающей вечный огонь звезд, - это превращение водорода в
гелий. ‚ горных породах и в атмосфере ‡емли водорода мало, но
неисчерпаемым хранилищем его ЯвлЯютсЯ воды океанов.
Њысль ученых была простой: создать близ полюсов огромные "костры" с
температурой ‘олнца, чтобы осветить и обогреть ледЯные пустыни. Ћднако на
пути к осуществлению этого проекта встали трудности, казавшиесЯ
непреодолимыми.
Љогда люди научились превращать водород в гелий, то оказалось, что
никакой из известных на ‡емле материалов не в силах выдержать температуру
в миллионы градусов, получающуюсЯ при этой реакции. ‘амаЯ прочнаЯ шамотнаЯ
плитка, прессованный асбест, кварц, слюда, благороднейшаЯ вольфрамоваЯ
сталь - все превращалось в пар, соприкасаЯсь с ослепительным атомным
огнем. “ человечества было топливо, с помощью которого можно было
растапливать льды и осушать морЯ, изменЯть климат, согревать океаны и
создавать вокруг полюсов тропические джунгли, но не было материала, из
которого можно было бы построить длЯ него печь.
Ќо так как ничто не может остановить людей, стремЯщихсЯ к достижению
поставленной цели, то и эта трудность была побеждена.
…сли, рассудили ученые, нет материала, чтобы построить печь длЯ
превращениЯ водорода в гелий, то этой печи строить не надо. ЌельзЯ также
разжечь атомный "костер" на поверхности ‡емли, так как он растопил бы ее и
погрузилсЯ в грунт, вызвав катастрофу. Ђ нужно попросту подвесить его в
атмосфере, как облако, но облако, которым можно управлЯть.
“ченые решили сделать искусственные полЯрные солнца в виде раскаленных
газовых шаров по нескольку сот метров в диаметре; размещенные вдали
вентилЯторы будут снабжать их водородом, а сооруженные, тоже на безопасном
расстоЯнии, управлЯющие установки создадут мощные электромагнитные полЯ,
чтобы удерживать эти солнца на нужной высоте.
‚ первой фазе работ, рассчитанных на двадцать лет, было начато
строительство электростанций, которые должны давать энергию управлЯющим
установкам. ќти станции, расположенные в северной ѓренландии, на островах
ѓранта, в архипелаге ”ранца €осифа и в ‘ибири, должны были составить так
называемое Ђтомное кольцо управлениЯ. ‚ покрытой льдом, безлюдной гористой
местности поЯвились заводы на колесах и гусеницах. Њашины корчевали тайгу
и нивелировали почву, машины же производили теплоту длЯ оттаиваниЯ грунта,
лежавшего много миллионов лет мерзлым, машины укладывали готовые бетонные
блоки, из которых получались автострады, фундаменты домов, дамбы и
защитные перемычки в ледниковых долинах. Њашины, двигавшиесЯ на стальных
ногах, - землечерпалки, грейдеры, бурильные вышки, экскаваторы, погрузчики
- работали днем и ночью, а вслед за ними двигались другие, устанавливаЯ
мачты высокого напрЯжениЯ, трансформаторные станции, жилые дома, сооружаЯ
целые города и аэродромы, на которых сразу же стали приземлЯтьсЯ большие
транспортные самолеты.
ђаботы эти вызвали широкий отклик. ‚нимание всего мира было устремлено
на далекий ‘евер, где среди морозов и вьюг, в температуре, падающей зимой
до шестидесЯти градусов ниже нулЯ, одна за другой вставали бетонные башни
и стальные линзы Ђтомного кольца, которое должно властвовать над пылающими
платиновым блеском водородными шарами.
Ћдной из таких строительных площадок был район Џодкаменной ’унгуски.
‘реди глинистых и мергельных оврагов, в глубоких шурфах, пробитых в
твердой, как скала, вечной мерзлоте, на мощных бетонных сваЯх
монтировались пусковые станции длЯ ракет, заменЯющих железнодорожное
сообщение. Ћднажды во времЯ работы один из экскаваторов извлек со дна
семиметрового котлована кусок грунта, который, упав на транспортер, достиг
камнедробилки, дробЯщей камни в мелкий щебень. ’ам этот кусок застрЯл.
ЊощнаЯ машина сразу же остановилась. Ђ когда машинист прибавил ток, то
зубцы, сделанные из очень крепкой цементированной стали, хрустнули и
сломались. Њашину разобрали и между ее валами нашли вклинившийсЯ камень,
такой твердый, что по нему трудно было пройтись напильником. Ћб этой
находке случайно узнали ученые, ожидавшие в Џодкаменной ’унгуске самолета
в ‹енинград. ђассмотрев загадочный камень, они взЯли его с собою. Ќа
следующий день он уже лежал в лаборатории ‹енинградского института
метеоритики.
‘начала решили, что это метеорит; однако это был обломок базальта
земного происхождениЯ, в который вплавилсЯ заостренный с обоих концов
цилиндр, формой и размером похожий на ручную гранату. ќтот цилиндр состоЯл
из двух частей, свинченных очень прочно; и только распилив стенки, можно
было узнать о том, что внутри него. Џосле долгих усилий, призвав на помощь
технологов из €нститута прикладной физики, ученым все же удалось вскрыть
таинственную оболочку. ‚нутри оказалась катушка из сплава, похожего на
фарфор, с навитой на него стальной проволокой длиной почти в пЯть
километров. ‚от и все.
—ерез четыре днЯ была создана международнаЯ комиссиЯ, занЯвшаЯсЯ
исследованием катушки. ‚скоре установили, что навитаЯ на нее проволока
была когда-то намагничена. Ќаружные витки, подвергшиесЯ некогда сильному
нагреву, утратили магнитные свойства, но в более глубоких слоЯх они
сохранились хорошо.
“ченые терЯлись в догадках, стараЯсь объЯснить происхождение
таинственной катушки. Ќикто не решалсЯ первым высказать предположение,
которое было у всех на устах. Ќо все разъЯснилось, когда технологи
произвели анализ сплава, из которого была сделана проволока. ’акого сплава
на ‡емле никогда не было. Ќаходка была Явно не земного происхождениЯ и,
очевидно, должна была находитьсЯ в какой-то свЯзи с нашумевшим некогда
’унгусским метеоритом. Ќеизвестно, кем первым было произнесено слово
"отчет". „ействительно, проволока была намагничена так, словно по всей ее
длине было что-то "написано" электромагнитным способом, ЯвлЯЯсь
единственным в своем роде "межпланетным посланием". ќто походило на способ
записи звуков на стальной ленте, давно уже применЯвшийсЯ в радио и
телефонии. ’отчас же возникло предположение: в критический момент, когда
стало Ясно, что двигатели выходЯт из строЯ, пассажиры неизвестного
космического кораблЯ пытались спасти то, что считали самым ценным, а
именно: документ, "записанный" магнитными колебаниЯми на проволоке, и
выбросили его из кораблЯ перед катастрофой. Ћднако были и такие, которые
утверждали, что катушку выбросило из кораблЯ взрывной волной, о чем
свидетельствуют термические изменениЯ ее поверхности.
‚ научной и ежедневной печати велись долгие дискуссии о происхождении
межпланетного кораблЯ. ‚ солнечной системе не было, вероЯтно, ни одной
планеты, которую не подозревали бы, что именно с этой планеты был послан
корабль. „аже у далекого “рана и у гигантского ћпитера были свои
сторонники, но в основном общественное мнение разделилось между
приверженцами ‚енеры и Њарса. “ последнего их было почти вдвое больше, чем
у прочих. Ќебывало возрос интерес к астрономии. ЏопулЯрные и даже
специальные книги расходились невероЯтными тиражами, а спрос на
любительские астрономические приборы, особенно на подзорные трубки, был
таким, что самые большие склады нередко зиЯли пустыми полками.
ЂстрономическаЯ тематика все больше вторгалась и в искусство: поЯвились
фантастические повести о загадочных существах на Њарсе, которым авторы
приписывали самые невероЯтные свойства. Ќекоторые телевизионные станции
передавали в своих еженедельных научных программах специальные лекции,
посвЯщенные астрономическим вопросам. Ћгромным успехом пользовалсЯ
передаваемый из Ѓерлина, а оттуда по всему северному полушарию видовой
телевизионный фильм "Џолет на ‹уну". ‡рители, сидЯ дома, видели
поверхность ‹уны, приблизившуюсЯ в три тысЯчи раз благодарЯ тому, что
телепередатчики были установлены у большого телескопа в ѓейдельбергской
обсерватории.
‘озданный тем временем Њеждународный комитет переводчиков начал
пресловутую "борьбу за проволоку", как назвал ее специальный научный
корреспондент "ћманите". ’руднейшие проблемы египтологов и санскритологов,
специалистов по мертвым и исчезнувшим Языкам, казались игрушкой в
сравнении с задачей, представшей перед учеными. "Ћтчет" состоЯл более чем
из восьмидесЯти миллиардов магнитных колебаний, увековеченных в
кристаллической структуре металлической проволоки. Ћтдельные группы
колебаний разделЯлись небольшими ненамагниченными промежутками. ‚озникала
мысль, что каждый намагниченный участок представлЯет собою слово, но это
предположение могло быть и ошибочным. ’ак называемый "отчет" мог в
действительности быть попросту записью различных измерительных приборов.
Њногие ученые считали, что если даже "отчет" записан словами, то структура
этого Языка может быть совершенно отличной от структуры всех известных на
‡емле Языков. Ќо даже и эти ученые соглашались с тем, что нельзЯ упускать
случаЯ, который представилсЯ науке впервые в ее истории. ‚ руках ученых
оказалсЯ отрезок намагниченной проволоки и больше ничего, и они принЯлись
за дело.
’руднее всего было вначале. ‚сю проволоку пропустили сквозь аппараты,
которые записали магнитные колебаниЯ на киноленту. „рагоценный оригинал
был отправлен в подземное хранилище. Ћтныне и до конца работ ученые имели
дело только с его копиЯми.
Ќа предварительных совещаниЯх было решено пойти по единственному пути,
обещавшему успех. ‘лова каждого Языка - это символы, означающие
определенные предметы или понЯтиЯ; поэтому расшифровка Языков вымерших
народов, шифров и других криптограмм того же рода опираетсЯ на правила,
общие длЯ всех Языков. Ћтыскивают символы, повторЯющиесЯ наиболее часто,
исследуют, какой характер имеет данный Язык - картинный, буквенный или
слоговой - и, что всего важнее, подыскивают способ, который позволил бы
понЯть значение хотЯ бы одного выражениЯ.
’ут на помощь ученым порой приходит счастливый случай: так было с
египетскими иероглифами, когда нашли надгробие, на котором одна и та же
надпись была вырезана и иероглифами и по-гречески, так было и с
вавилонской клинописью.
Ћднако при исследовании неизвестных земных Языков самым важным было то,
что творцы каждого из них были такими же существами, как и исследователи,
жили некогда на той же планете, их обогревало то же солнце, они видели те
же звезды, растениЯ и морЯ, а это, безусловно, способствовало созданию
общих символов. Ќо сейчас все было иначе. Љакие понЯтиЯ можно было считать
общими длЯ неизвестных путешественников и длЯ людей? ѓде надлежало
перекинуть мост через бездну, разделЯвшую существа с различных планет?
ќтим соединЯющим звеном могло быть только одно: материЯ.
‚сЯ ‚селеннаЯ, от мельчайших песчинок у нас под ногами и до самых
отдаленных звезд, состоит из одних и тех же атомов. ‚о всех уголках
пространства материей управлЯют одни и те же законы, и все они могут быть
выражены математически. "…сли неизвестные существа пользовались этим при
записи "отчета", - сказали себе ученые, - то мы можем добитьсЯ успеха. ‚
противном случае "отчет" останетсЯ непрочитанным навсегда".
Ћднако принЯтие этого положениЯ было только первым шагом на
исключительно трудном и долгом пути. Љазалось бы, сейчас надо попросту
просмотреть "отчет" и отыскать в нем общие физические законы; но на данном
этапе это было невозможно. Џрежде всего, таких законов очень много, и к
тому же неизвестно было, какой системой исчислениЯ пользовались авторы
"отчета". „есЯтичнаЯ система, состоЯщаЯ из девЯти цифр и нулЯ, кажетсЯ нам
самой понЯтной и единственной, но длЯ математиков это не так. Ћна принЯта
нами потому, что на руках у нас десЯть пальцев, а руки в доисторические
времена служили длЯ наших предков счетами. ’еоретически, однако, можно
представить себе множество таких систем, начинаЯ с двоичной, в которой
есть только две цифры - 1 и 0, через троичную, четверичную, пЯтеричную, и
так до бесконечности. ‚ своих работах Љомитет переводчиков ограничилсЯ, из
практических соображений, только семьюдесЯтью девЯтью системами: от
двоичной до восьмидесЯтеричной. ‡адача была такова: просмотреть миллионы
магнитных колебаний и длЯ каждого колебаниЯ рассчитать его величину в
семидесЯти девЯти различных системах счислениЯ; уже одно это требовало
свыше биллиона расчетов, но это было только началом, так как полученные
результаты нужно было снова пересмотреть в поисках таких, которые
соответствовали бы физическим постоЯнным. Ђ таких постоЯнных, как атомные
веса или зарЯды, есть несколько сот. Ќо и это еще было не все, ибо в этом
море чисел результаты, соответствующие одной из постоЯнных, могли
встретитьсЯ случайно. Џотребовалось бы еще применить поверочные
вычислениЯ. „лЯ всей этой работы, котораЯ была только вступлением к
переводу, понадобились бы, по подсчетам, тысЯчи самых лучших вычислителей,
причем им пришлось бы трудитьсЯ над этим всю жизнь. Ћднако все вычислениЯ
были выполнены всего лишь за двадцать семь дней.
‚ распорЯжение Љомитета переводчиков был предоставлен крупнейший в мире
"ќлектронный мозг", могучаЯ машина, занимавшаЯ четыре этажа в
‹енинградском математическом институте.
ђаботой этого гиганта управлЯл штаб специалистов –ентрали управлениЯ,
помещавшейсЯ на самом верхнем этаже института. "Њозгу" было дано задание:
просмотреть все знаки "отчета", отыскиваЯ в них что-либо похожее на
физические константы, сделать это во всех системах счислениЯ, от двоичной
до восьмидесЯтеричной, найденные таким способом результаты проверить,
каждый этап своей работы записывать и тотчас же представлЯть длЯ сведениЯ.
–ентралью управлениЯ был круглый зал из белого мрамора. ‚ нем светились
зеленоватые экраны, на которых последовательно показывались результаты
операции. ‘ того мгновениЯ, как первые перфорированные ленты с приказами
исчезли в глубине механизма и зажглись сигнальные лампы, и до того, как
контрольные красные лампочки погасли, прошел шестьсот сорок один час
непрерывной работы. ‚ то времЯ как дежурные ученые сменЯлись по шести раз
в сутки, "Њозг" выполнЯл до пЯти миллионов расчетов в секунду, не прерываЯ
работы ни днем ни ночью. Ќевозможно выразить словами, что представлЯет
собой проделаннаЯ работа. „остаточно сказать, что Язык "отчета" оказалсЯ
похожим не столько на какую-нибудь речь, сколько на необычную музыку: то,
что соответствует земным словам, поЯвлЯлось в нем в различных
"тональностЯх".
€ногда длЯ всех необходимых расчетов оказывались недостаточными даже
способности "Њозга". ‚ таких случаЯх автоматически включались подземные
кабели, соединЯвшие "ѓлавный мозг" с другими, тоже находившимисЯ в
пределах ‹енинграда. —аще всего на помощь приходил "ќлектронный мозг"
€нститута теоретической аэродинамики.
Ќаконец наступила минута, когда на экранах поЯвились результаты. ‚
–ентрали пронзительно зазвенели звонки, но и без их вызова все дежурные
оторвались от пультов, всматриваЯсь в первые доступные человеческому
пониманию выражениЯ "отчета".
ЏерваЯ прочитаннаЯ фраза звучала так:
"Љремний кислород алюминий кислород азот кислород водород кислород".
ќто означало ‡емлю.
—етырежды повторенное слово "кислород" было записано различной частотой
колебаниЯ. ‚полне понЯтно, что "отчет" говорил здесь о физических
свойствах ‡емли. Ћкислы кремниЯ и алюминиЯ - это главные составные части
земной коры, окруженной азотом и кислородом воздуха и покрытой окисью
водорода: водой морей и океанов. Ќо в этой простой с виду фразе крылось
гораздо большее. Џрежде всего в таких выражениЯх "отчета", как кремний,
алюминий, кислород, были некоторые особенности, которые, встречаЯсь в
других местах в чистом виде, означали материю вообще. „алее, всЯ эта фраза
из восьми слов подчинЯлась определенной функции высшего порЯдка, котораЯ
соответствовала криволинейной поверхности. ђечь шла о поверхности шара, то
есть именно о земной коре.
‘ этого момента расшифровка "отчета" пошла уже быстрее, хотЯ немало еще
встречалось неЯсных, вызывавших горЯчие споры мест. Џо мере того как
подвигалась работа, впервые в истории выЯвлЯлась общаЯ картина ‡емли и
мира в восприЯтии существ, которые не были людьми. "Ћтчет" распадалсЯ на
несколько частей. ‚о вступительной было физическое описание нашей планеты,
рельефа ее поверхности, формы материков, морей и их химического состава.
Ќо не здесь крылись главные трудности. Џервое разногласие среди
переводчиков возникло при чтении места, где "отчет" говорил о человеческих
городах. ЌесмотрЯ на большую скорость и высоту полета кораблЯ, неизвестным
существам удалось заметить заводы, дома, дороги и даже рассмотреть людей
на полЯх и на улицах. ЌепонЯтным, однако, было то, что в общем описании
замеченных Явлений они говорили о людЯх как о чем-то маловажном и,
казалось, не считали их ни строителЯми, ни творцами земной цивилизации.
"Ћтчет" называл людей "продолговатыми каплЯми" (как можно было понЯть из
объЯснений, речь шла о каком-то "тЯгучем, мЯгком веществе", из которого
состоЯт наши тела) и считал их частицами большой однородной массы, от
которой они на какое-то времЯ отделились в виде этих "капель". ќта масса
длЯ авторов "отчета" была, как видно, чем-то хорошо известным, так как они
высказывали предположение, что люди состоЯт из вещества с таким же
составом, как и... (здесь следовало непереведенное слово, так как
соответствующего ему понЯтиЯ не нашлось ни на одном из земных Языков). ‚
дальнейшей части "отчета" говорилось о городах, жилых домах, железных
дорогах, вокзалах, портах с такими подробностЯми, что читавших невольно
приводила в изумление точность наблюдательных инструментов, какими должны
были пользоватьсЯ пассажиры межпланетного кораблЯ. Ќо и здесь в основе
описаниЯ лежало то же совершенно непонЯтное смещение понЯтий: авторы
"отчета" усиленно разыскивали творцов земной технической цивилизации, даже
не предполагаЯ, что ими могут быть люди. ’о, что они видели людей, не
подлежало сомнению, так как несколькими фразами ниже удалось прочесть: "‚
поле зрениЯ ползает довольно много продолговатых капель".
’щательно обсудив эту часть "отчета", ученые пришли к выводу, что это
смещение понЯтий, это "недопонимание" ни в коей мере не ЯвлЯютсЯ
случайными, что именно в этом кроетсЯ тайна неизвестных существ. Ќа новый,
хотЯ тоже не вполне Ясный, след наводило их одно краткое заЯвление в
дальнейшей части "отчета". ЏовторЯЯ уже высказанное ранее суждение, что
творцов технических устройств они никак не могут увидеть, авторы "отчета"
добавлЯли: "быть может, потому, что они (далее опЯть следовало
непереведенное слово) размеров".
Љлюч к тайне лежал, по-видимому, в непонЯтном слове. Џредположение, что
это было имЯ прилагательное, вроде "маленький" или "мелкий", пришлось
сразу отбросить, так как длЯ прилагательных в Языке "отчета" было
характерно совсем другое расположение магнитных колебаний. Ђ если бы это
было местоимение, то фраза звучала бы только так: "что они наших
размеров".
€сследованиЯ показали, что самые маленькие предметы, которые
неизвестным существам удавалось заметить с высоты своего полета, имели
размер семи-восьми сантиметров. Ќо если эти существа считали, что не могут
рассмотреть "творцов земной цивилизации" лишь потому, что они "их
размеров", то можно было догадатьсЯ и о сравнительно небольших размерах
этих неизвестных существ - во всЯком случае, не крупнее восьми
сантиметров. ќто было единственное место в "отчете", которое давало
возможность судить о размерах таинственных существ. Ќо и эта гипотеза была
чрезвычайно шаткой, так как в Языке "отчета" не было найдено ни одного
местоимениЯ вроде "мы", "Я", "наше" и тому подобного.
Ђ дальше в тексте "отчета" все чаще встречались "белые пЯтна", то есть
места, которые нельзЯ было прочитать либо из-за ослаблениЯ
электромагнитных колебаний, либо потому, что там поЯвлЯлись понЯтиЯ,
которые нельзЯ было расшифровать ни путем анализа колебаний, ни путем
"догадок", то есть подстановки вероЯтных терминов, хотЯ смешаннаЯ группа
математиков и лингвистов занимались этим, можно сказать, со
сверхчеловеческим упорством.
‡аключение "отчета" содержало краткое, но чрезвычайно толковое описание
трагедии, которой закончилсЯ полет кораблЯ. ќто были данные измерительных
приборов, указывавшие на резкий рост скорости атомного распада, на
огромный скачок температуры и на прекращение работы ведущих двигателей.
Џотом магнитные значки оказались стертыми. ‘ледовала небольшаЯ чистаЯ
полоса и за ней два отчетливых слова: "Џредохранители перегорели". Ќа этом
"отчет" обрывалсЯ.
Љак уже было сказано, ученые познакомились с содержанием отчета в общих
чертах. ђасшифровка непрочитанных мест не могла уже дать ничего
принципиально нового, кроме незначительных подробностей, и поэтому Љомитет
переводчиков приступил к следующему этапу своей работы. Ѓыли выделены три
секции, и каждой из них было дано особое задание.
ЏерваЯ секциЯ, под руководством профессора Љлювера, должна была собрать
и расширить наши познаниЯ о неизвестных существах. ‚ нее входили главным
образом естественники: биологи, зоологи, ботаники, врачи; был также один
специалист по астробиологии - этой молодой, но бурно развивающейсЯ науки,
исследующей проЯвлениЯ жизни на всех, кроме ‡емли, небесных телах.
‚тораЯ секциЯ сверЯла перевод "отчета" с оригиналом - пресловутой
намагниченной проволокой, извлеченной из подземного хранилища €нститута
математики. ’ретьЯ - корпела над еще нерасшифрованными местами "отчета". ‚
нее входило много математиков и физиков, которые работали преимущественно
в –ентрали "ќлектронного мозга", заставлЯЯ его без конца производить самые
запутанные расчеты. ќто вызвало даже легкую стычку с биологами,
утверждавшими, что физики оккупировали математический институт и не дают
возможности им, биологам, пользоватьсЯ "ќлектронным мозгом".
‚ то времЯ когда миллионы людей знакомились по радио, газетам и
телевидению с кратким содержанием расшифрованной части "отчета", в работе
Љомитета переводчиков произошел драматический поворот.
Џервым шагом к открытию, которое казалось главным, была дискуссиЯ в
секции биологов, куда в качестве гостЯ и эксперта был приглашен
—андрасекар, великий индийский математик. ‚ свЯзи с упомЯнутым уже местом
в "отчете", из которого Якобы следовало, что неизвестные существа должны
быть небольших размеров, один из ученых выдвинул предположение, что это
насекомые, живущие обществами, как пчелы или муравьи, но наделенные,
несомненно, более высоким разумом. ђуководитель секции, профессор Љлювер,
ответил на это:
- —тобы иметь высокий разум, нужен большой мозг. Ќасекомые же не могут
иметь крупного мозга по тем же причинам, по каким не могут иметь крупного
тела. ќто им не позволЯет их устройство. €х дыхательнаЯ система не сможет
дать им достаточно кислорода, если размеры их тела будут превышены хотЯ бы
на несколько сантиметров. €менно поэтому очень крупных насекомых нет и
никогда не было.
Ћппонент заметил, что дыхательнаЯ система неизвестных существ может
быть устроена и по-другому. Џрофессор Љлювер возразил на это, что
насекомые, у которых нервнаЯ и дыхательнаЯ системы не такие, как у всех
насекомых, не ЯвлЯютсЯ, по его мнению, насекомыми. ‘ таким же успехом
можно назвать животных растениЯми, снабженными нервной, мышечной и
кровеносной системой. Ќо разве от этого что-нибудь изменитсЯ, кроме ничего
не объЯснЯющего названиЯ?
‡авЯзалсЯ горЯчий спор, в котором каждаЯ сторона защищала свое мнение.
“же казалось, что вечер пройдет в бесплодных спорах, как вдруг слова
попросил профессор —андрасекар, до сих пор молча слушавший прениЯ.
- џ пришел сюда с определенной мыслью, - заговорил он, - котораЯ, быть
может, бросит некоторый свет на обсуждаемую проблему. џ тщательно изучил
показаниЯ очевидцев падениЯ ’унгусского метеорита. ‚се они обратили
внимание на то, что во времЯ поЯвлениЯ метеорита на земле были видны тени
таких предметов, как деревьЯ и дома, причем тени эти двигались в обратном
полету направлении. Ћтсюда следует, что "отчет", по крайней мере в своей
заключительной части, не мог быть написан живыми существами.
‚се, глубоко пораженные этим утверждением, смотрели на математика. Ђ
тот, подойдЯ к доске, выбрал кусок мела покрупнее и сразу же приступил к
вычислениЯм. Ћн рассуждал следующим образом: в день падениЯ метеорита была
солнечнаЯ погода, а если предметы в свете метеорита отбрасывали тени на
солнечных местах, то блеск его, очевидно, был сильнее солнечного. ‡начит,
и температура у него должна была быть выше солнечной. ‡наЯ длительность
пребываниЯ метеорита в земной атмосфере, профессор рассчитал, что,
независимо от толщины стенок кораблЯ, внутри его была температура не менее
шестисот градусов. ‚ таких условиЯх ни одно живое существо не выдержало
бы, конечно, ни минуты. ’ем не менее "отчет" продолжалсЯ в течение всего
полета, вплоть до момента катастрофы. ‘ледовательно, либо его записывали
автоматические приборы и в ракете вообще никого не было, либо неизвестные
существа обладают совершенно иным строением, чем животные или растениЯ.
Ѓиологи выслушали —андрасекара с величайшим вниманием, признали его
доводы убедительными и постановили ознакомить с ними на следующий день
общее собрание Љомитета. Ќо когда они утром сошлись в Њалом зале
института, их, как и всех остальных ученых, пригласили в Ѓольшой колонный
зал на чрезвычайное заседание с никому не известной заранее повесткой днЯ.
ќто удивило всех, так как до сих пор Љомитет не придерживалсЯ таких
строгостей. ‡аседание происходило при закрытых дверЯх и без приглашаемых
обычно гостей. Џрофессор ђамон-и-Љарраль из Ќационального астрономического
института в ‚еракрус, бывший в этот день председателем, сообщил, что
третьЯ секциЯ в процессе своих работ открыла факт колоссального значениЯ и
безотлагательное исследование его представлЯет огромную важность, так как
от него, быть может, зависит судьба всего мира. ‡атем председатель
предоставил слово профессору ‹ао –зу. Љитайский физик не стал говорить в
микрофон со своего места, как это делалось обычно, а поднЯлсЯ на помост
длЯ президиума, - вероЯтно, потому, что хотел видеть всех, к кому
обращалсЯ.
ѓромкие слова, которыми председатель открыл собрание, никого не
удивили, так как горЯчий, юный темперамент старого мексиканского астронома
был всем известен, но перваЯ же фраза физика наэлектризовала весь зал, ибо
‹ао –зу был одним из самых трезвых и самых критических умов в Љомитете
переводчиков.
‹ао –зу рассказал о новом способе чтениЯ "отчета", примененном третьей
секцией. ‘пособ основывалсЯ на фотографировании в лучах рентгена тех
частей проволоки, где намагничивание было стерто. ‚ заключение ‹ао –зу
прочел дословный перевод места, которое удалось расшифровать этим
способом. Ћн гласил:
"Џосле второго элемента обращениЯ начнетсЯ облучение планеты. Љогда
напрЯжение ионизации спадет до половины, начнетсЯ ‚еликое движение".
‚ переполненном зале стоЯла мертваЯ тишина. Ќе слышно было ни дыханиЯ,
ни даже обычного поскрипываниЯ кресел. Ћдни с закрытыми от напрЯжениЯ
глазами прижимали обеими руками к ушам наушники, другие лихорадочно
записывали слова китайского физика. „важды повторив переведенную фразу,
‹ао –зу сказал, что третьЯ секциЯ склонна понимать ее так: элемент
обращениЯ - это какаЯ-то единица времени, довольно длительнаЯ, которую
можно сравнить с земным годом. —то означает "облучение планеты"? Ћчевидно,
воздействие каким-то видом лучистой энергии, вызывающим ионизацию. Ћ какой
планете идет речь, не вполне Ясно, так как переведеннаЯ фраза относитсЯ к
восстановленным, - она была стерта, - но некоторые признаки позволЯют
судить, что речь идет о нашей планете, о ‡емле.
- Љакую цель может преследовать "облучение"? ќто тоже не вполне Ясно, -
сказал ‹ао –зу, - но, видимо, неизвестные существа собираютсЯ направить на
‡емлю мощный зарЯд энергии, а когда его действие через какое-то времЯ
прекратитсЯ, начнетсЯ "‚еликое движение". …сли под "‚еликим движением"
понимать наплыв неизвестных существ на нашу планету, то всЯ эта фраза
может иметь только одно значение: неизвестные существа хотЯт уничтожить
жизнь на ‡емле и поселитьсЯ на ней.
‚ заключение физик подчеркнул, что все это звучит невероЯтно и
неправдоподобно, а отдельные части прочитанного предложениЯ, из которых
можно сделать вывод об "агрессии на ‡емлю", соединены между собою довольно
слабо. Ћднако в таких обстоЯтельствах, когда речь идет о чем-то совершенно
неслыханном в истории, а именно: об угрозе длЯ жизни всего человечества,
трудно быть слишком критическим и придерживатьсЯ со всей строгостью науки.
Ћпасность настолько серьезна, что надо задуматьсЯ, даже если все это
кажетсЯ и неправдоподобным.
Џредседатель, профессор Љарраль, взЯл слово, чтобы призвать собравшихсЯ
к спокойствию и вниманию; затем началась дискуссиЯ. Ќекоторые считали, что
фраза прочитана правильно, но тем не менее дело представлЯетсЯ им вовсе не
таким страшным, ибо межпланетный корабль был только первым разведчиком и
массовое вторжение на ‡емлю могло начатьсЯ, по-видимому, только после его
возвращениЯ. Ќо так как произошла катастрофа, то опасность - если она и
была - ‡емле не угрожает. ‹учшим доказательством служит то, что после
катастрофы прошло уже в полном спокойствии почти сто лет. „ругие
возражали, что несколько десЯтков лет - это сравнительно долгий срок
только в человеческом понимании. "Ѓыть может, - говорили они, - элемент
обращениЯ равен двум сотнЯм лет, если не больше. Ќеизвестные существа
могут быть очень долговечными. Љто может утверждать, что они не исчислЯют
своего существованиЯ тысЯчелетиЯми?"
Џредседатель попросил первую секцию высказатьсЯ относительно природы
неизвестных существ, выходцев из глубин ‚селенной, возбуждавших до сих пор
лишь всеобщее изумление и любопытство, но превратившихсЯ вдруг в
смертельных врагов человечества.
Ћт биологов выступил —андрасекар, поделившийсЯ с присутствующими своими
соображениЯми. ‚ ответ один из физиков заметил, что проблема эта, быть
может, с самого начала была истолкована неправильно: кто знает, не был ли
межпланетный корабль попросту огромным "механическим мозгом", наделенным
инициативой и способностью к самостоЯтельному действию. ‘уществам,
построившим его, вовсе не нужно было в нем находитьсЯ. ‚ таком случае все
особенности "отчета" становЯтсЯ отличительными чертами не этих неизвестных
существ, а "механического мозга", который его написал. € мы по-прежнему
ничего не знаем об этих неизвестных существах. Џроблема так и осталась
нерешенной.
Љомитет переводчиков оказалсЯ в необычайно тЯжелом положении. Љак
следует отнестись к предположению о грозЯщей человечеству опасности?
‘уществует ли такаЯ угроза вообще? Ѓыть может, неизвестные существа
действительно собирались колонизировать ‡емлю; но опираютсЯ ли их планы на
какие-нибудь реальные возможности?
‚ первом часу ночи председатель прекратил дискуссию. ‡акрываЯ
заседание, он заЯвил, что продолжение прений состоитсЯ только через два
днЯ, так как есть надежда, что к тому времени секциЯ астрофизиков, к
работе в которой привлекли самых выдающихсЯ математиков, сможет
представить общему собранию новые факты относительно происхождениЯ
неизвестных существ.
Џочти никто не знал, что работы астрофизиков, о которых упомЯнул
председатель, велись еще с полуночи предыдущего днЯ, то есть с того
момента, когда президиум Љомитета ознакомилсЯ с тем местом "отчета",
которое удалось перевести лишь третьей секции.
Ќа самом верхнем этаже Њатематического института работало в полном
уединении одиннадцать ученых.
Џока ‹ао –зу и —андрасекар были на заседании Љомитета переводчиков,
руководство всеми работами "ќлектронного мозга" взЯл на себЯ астрофизик
Ђрсеньев. Ћн сопоставил числовые данные о полете кораблЯ с его
предполагаемой скоростью, с мощностью двигателей, даже со звездными
картами неба за 1908 год. —резвычайно трудный расчет, основанный на отборе
нескольких определенных величин из нескольких тысЯч возможных, был
закончен лишь через двадцать девЯть часов непрерывной работы. —ерез
полтора днЯ после заседаниЯ, на котором члены Љомитета ознакомились со
злополучной фразой, трое ученых, стоЯ перед главным экраном "Њозга",
прочли последние результаты и молча переглЯнулись. Ђрсеньев подошел ближе
и с высоты своего огромного роста смотрел на мерцающий зеленоватым блеском
экран. ‘омнений не оставалось: корабль вылетел с планеты нашей солнечной
системы, да еще с такой планеты, орбита которой лежит внутри орбиты ‡емли.
‚ыбирать можно было между двумЯ планетами: Њеркурием и ‚енерой. “ченые
снова склонились над металлическими столами, и снова начали падать
короткие слова.
Ќа пультах управлениЯ поднимались и опускались белые клавиши контактов.
‘ едва слышным шорохом включались в работу тысЯчи новых контуров. ‚
просветах распределительных щитов пылали пурпурные контрольные лампочки.
Љогда в последний раз на экранах затрепетали беловатые линии, все стало
Ясным. Њеркурий - этот лишенный атмосферы вулканический шар, состоЯщий из
лавы и пепла, ближайший к ‘олнцу и обращенный к нему всегда одним и тем же
полушарием, - исключалсЯ. Ћставалась только планета, окутаннаЯ Яркими
облаками, закрывающими с незапамЯтных времен ее поверхность от
человеческого глаза, утреннЯЯ звезда ‚енера.

Џ‹ЂЌ…’Ђ ‚…Ќ…ђЂ

Ѓыла глубокаЯ ночь. ‡аседание Љомитета продолжалось уже семь часов, на
столах громоздились горы чертежей и фотоснимков. Љогда члены секции
астрофизиков вошли в зал, все сразу замолчали и устремили свои взглЯды на
Ђрсеньева, —андрасекара и ‹ао –зу. Ќо на их лицах ничего нельзЯ было
прочесть. Ћни направились к своим местам, а за ними следовало десЯтка
полтора сотрудников и ассистентов.
Љогда Ђрсеньев сообщил о результатах расчетов, стало совсем тихо.
- ‡начит, ‚енера? - спросил голос из глубины зала.
Ђрсеньев, не отвечаЯ, сел и начал раскладывать принесенные бумаги.
- ‚ы не допускаете возможности ошибки? - донессЯ тот же голос от стола
биологов.
ѓоворил доцент ‘турди, человек небольшого роста, с красным,
апоплексическим лицом и густыми волосами.
- "ќлектронный мозг" иногда ошибаетсЯ, - ответил Ђрсеньев. - Џравда,
одна ошибка приходитсЯ на шесть триллионов расчетов, но мы примем это во
внимание и этой ночью еще раз повторим все расчеты.
- џ имел в виду не это, - возразил биолог. - џ говорю о теоретических
основах расчетов. ђазве в них не может быть ошибки?
Ђрсеньев обеими руками расправлЯл бумаги, лежавшие на столе. Ћн был
одной из самых примечательных личностей в Љомитете переводчиков.
‘ветловолосый, огромного роста, слегка сутулый, он казалсЯ созданным по
каким-то давно утраченным сверхъестественным пропорциЯм. Ќа тридцатом году
жизни он закончил свою главную работу, создав новую теорию длЯ объЯснениЯ
целого рЯда субатомных Явлений; сейчас ему было тридцать семь. „аже сидЯ,
он на голову возвышалсЯ над соседЯми. Ќесколько мгновений он глЯдел на
оппонента, словно готовЯсь к длинному ответу, и все вздрогнули, когда он
произнес своим низким голосом только одно слово:
- Ќет.
Џредседатель, которым в этот день был немецкий биолог профессор Љлювер
из ‹ейпцига, попросил кого-нибудь из астрономов рассказать подробнее о
‚енере и обо всем, что может иметь отношение к обсуждаемой проблеме.
Џредложение было принЯто. ‘екциЯ астрофизиков выделила планетолога доктора
Ѓеренса, который тотчас встал и включил стоЯвший перед ним микрофон. ќто
был молодой человек, худой, даже тщедушный. Ќесколько порывистые движениЯ
придавали ему мальчишеский вид. „елаЯ доклад, он вертел в руках очки, и
взглЯд у него был неуверенный, как у всех близоруких. ’ем временем
Ђрсеньев перешептывалсЯ с коллегами и, перегибаЯсь через спинку кресла,
давал какие-то указаниЯ ассистентам. •отЯ Ѓеренса слушали все, но в зале
чувствовалось беспокойство. ѓоловы склонЯлись друг к другу, то здесь, то
там слышалсЯ шепот.
ѓолос молодого астронома раздавалсЯ в наушниках, на нескольких Языках
сразу:
- ‚енера, - говорил он, - втораЯ планета солнечной системы, имеет
диаметр на три процента меньший, а массу - на двадцать три процента
меньшую, чем ‡емлЯ. ’ак как она всегда находитсЯ на небе близ ‘олнца, то
длЯ наблюдений это объект неблагодарный. …е расстоЯние от нас колеблетсЯ
между двумЯстами пЯтьюдесЯтью миллионами километров в верхнем соединении с
‘олнцем и сорока миллионами - в нижнем.
’ут Ѓеренс смущенно глЯнул в сторону лингвистов, - он не был уверен,
понЯтны ли им астрономические термины. Ќо седые ученые слушали с таким
вниманием, что, боЯсь обидеть их, он продолжал:
- Џо новейшим исследованиЯм времЯ обращениЯ ‚енеры вокруг оси
значительно длительнее, чем у ‡емли, и достигает восемнадцати суток.
ђаньше этого нельзЯ было доказать оптическими методами, так как
поверхность планеты нам никогда не бывает видна - ее застилает пелена
облаков. Ќедавно были сделаны попытки пробитьсЯ к поверхности планеты с
помощью телетакторов. ‚ы знаете, конечно, уважаемые коллеги, что Я говорю
о новом типе радарного телескопа, посылающего ультракороткие радиоволны.
Ћднако эти опыты не удались, и тем самым подтверждаетсЯ еще раз давнишнее
предположение ‚ильдта, что облака ‚енеры состоЯт не из водЯного пара и не
из жидкостей, а из крупных твердых частиц, кристаллов, сильно рассеивающих
излучение. €менно поэтому ‚енера отличаетсЯ таким Ярким блеском и после
‘олнца и ‹уны ЯвлЯетсЯ самым Ярким телом на нашем небе. Ђтмосфера планеты,
по своей протЯженности равнаЯ земной, сильно отличаетсЯ от нее по своему
химическому составу. ‘пектральный анализ показывает, что на ‚енере имеетсЯ
не более пЯти процентов того количества водЯного пара и кислорода, какое
имеетсЯ на ‡емле; зато углекислота, которой у нас найдетсЯ едва ноль целых
три десЯтых процента, составлЯет там главную часть атмосферы. €з чего же
состоЯт облака, долгие годы остававшиесЯ длЯ нас загадкою? Џолученные за
последнее времЯ сведениЯ позволЯют заключить, что эти облака состоЯт из
перистых кристаллов формальдегида, - вернее, соединениЯ, которое образует
формалин под влиЯнием ультрафиолетовых лучей. ’ак как планета обращаетсЯ
вокруг оси очень медленно, то между дневным и ночным полушариЯми возникает
большаЯ разница температур, достигающаЯ девЯноста градусов. Ћни вызывают
чрезвычайно сильные движениЯ воздушных масс, особенно на терминаторе, то
есть линии, отделЯющей освещенное полушарие от неосвещенного. Ќужно
полагать, что наступление утра и вечера там сопровождаетсЯ всЯкий раз
ураганами и бурЯми колоссальной силы. ‚етер может достигать скорости
двухсот пЯтидесЯти километров в час, - на ‡емле такаЯ скорость наблюдаетсЯ
только во времЯ сильнейших снежных бурь в районе ћжного полюса. —то
касаетсЯ поверхности планеты, то об этом Я не могу сказать вам ничего
определенного. ‚ победнее времЯ поЯвились очень интересные работы
„желлингтона и регера, которые высказывают предположение, что кора ‚енеры
состоит из вещества, встречающегосЯ на ‡емле только в искусственном виде и
созданном человеком, а именно: из пластмасс типа галалита или винилита. џ
сообщаю вам, уважаемые коллеги, об этом, как о некоем курьезе, так как длЯ
обоснованиЯ такой гипотезы у нас нет никаких данных.
…два Ѓеренс успел неловко поклонитьсЯ и сесть, как слова попросил
доцент ‘турди, задавший перед тем Ђрсеньеву вопрос о возможности ошибки в
расчетах.
- „оклад доктора Ѓеренса полностью подтверждает мои опасениЯ, - сказал
он. - ‚полне очевидно, что физические условиЯ, о которых говорил доктор
Ѓеренс, особенно недостаток кислорода и воды, а также наличие облаков,
превращающих планету в колоссальный резервуар формалина, исключают
возможность существованиЯ жизни на ней. ‚ы такого же мнениЯ, доктор
Ѓеренс?
Ѓеренс снова снЯл очки и, тщательно протираЯ их, ответил, что в конце
XIX века один известный ученый написал очень логично построенный трактат,
в котором доказывал, что человек никогда не соорудит летательной машины
тЯжелее воздуха и что, если бы даже такаЯ машина была построена, она не
смогла бы оторватьсЯ от земли, а если бы (что совершенно исключено) она
все-таки взлетела, то ею никоим образом нельзЯ было бы управлЯть.
- Ђ так как, - закончил доктор Ѓеренс, - Я не хочу уподобитьсЯ этому
ученому, то предпочитаю не отвечать доценту ‘турди.
- Ќо отравленнаЯ атмосфера ‚енеры исключает возможность жизни на ней, -
разгорЯчилсЯ ‘турди. - —ем заниматьсЯ анекдотами, обратимсЯ лучше к
фактам! ”актом ЯвлЯетсЯ то, что несколько десЯтков лет тому назад на ‡емлю
упала межпланетнаЯ ракета...
- ‚ которой, как доказал профессор —андрасекар, живых существ не было,
- прервал его сосед.
- •орошо! Ќе было! Ќо ракета не могла быть пущена с ‚енеры. ‚ противном
случае на этой планете должны были бы существовать ее конструкторы, то
есть живые существа. ђазве это не Ясно?
‘нова наступила тишина, и в наушниках слышалось только торопливое
астматическое дыхание старого биолога. Џотом Ђрсеньев, сдвигаЯ широкие
брови, второй раз во времЯ этой дискуссии произнес:
- Ќет. - €, смерив спокойным взглЯдом озадаченного биолога, добавил: -
ќто не Ясно.
‚ голосе его была такаЯ уверенность, что ученые застыли на мгновение,
пораженные представшим в их воображении необычным миром, населенным
мыслЯщими и действующими, но не живыми существами. Џредседатель, профессор
Љлювер, встал и, окинув взглЯдом зал, поднЯл руку.
- Љоллеги, - произнес он, - сейчас поступило предложение задать общему
собранию Љомитета переводчиков три вопроса, по которым будет проведена
особаЯ дискуссиЯ. ‚от они:
‚о-первых. Њожно ли полагать, что неизвестные существа, обитающие на
‚енере, намерены уничтожить жизнь на ‡емле?
‚о-вторых. …сли так, то нужно ли считать, что человечеству может
угрожать действительнаЯ опасность с их стороны?
‚-третьих. …сли да, то можно ли воспрепЯтствовать этому?
‘лова попросил доцент „жугадзе из секции логиков.
- џ полагаю, - сказал он, - что путем голосованиЯ можно решить только
первый вопрос, относЯщийсЯ больше к нашим предположениЯм, чем к фактам. Њы
слишком слабо знаем Язык "отчета", чтобы на сто процентов быть уверенными
в правильном толковании фразы, в которой говоритсЯ о так называемой
"агрессии на ‡емлю". Џоэтому мы все, опираЯсь на свои предположениЯ, в
равной степени можем высказатьсЯ по этому вопросу. Ћстальные же вопросы не
могут быть решены голосованием. ’ак же как незачем, например, гадать, из
чего сделана крыша этого зданиЯ - из стекла или из металла. „лЯ этого
достаточно спросить архитектора, который его строил. ‚ данном случае речь
идет тоже о фактах, известных специалистам; они и должны решать этот
вопрос.
Џредложение логика было принЯто. ‚ зале, оборудованном специальными
приборами, голосовать было очень легко. Џеред каждым из ученых были три
кнопки: нажимаЯ на левую, он говорил "да", на правую - "нет", на среднюю -
"воздержалсЯ".
Џредседатель дал знак, все протЯнули руки к кнопкам, и через несколько
секунд автомат показал результаты. €з семидесЯти шести членов Љомитета
шестьдесЯт восемь ответили на первый вопрос "да", двое - "нет", а шестеро
воздержались. •арактерно, что воздержавшимисЯ оказались исключительно
логики. ’аким образом, большинство присутствующих подтвердило мнение, что
в злополучной фразе говоритсЯ о намерении неизвестных существ вторгнутьсЯ
на ‡емлю.
Ћгласив результаты голосованиЯ, председатель отложил дальнейшие прениЯ
до вечера следующего днЯ. Љ этому времени нужно было организовать комитет
длЯ редактированиЯ ответов на второй и третий вопросы. Џоэтому
астрофизики, инженеры, технологи и атомные химики образовали так
называемую специальную секцию, проработавшую в Њалом зале института всю
ночь, до одиннадцати часов утра; после этого члены ее удалились на отдых,
чтобы в десЯтом часу вечера ЯвитьсЯ на пленарное заседание Љомитета
переводчиков.
„окладывал профессор ‹ао –зу. Ќа лицах его коллег Явственно видны были
следы бессонницы. ‹ишь он один выглЯдел как всегда. ‚ своем коротковатом
темном костюме он держалсЯ очень прЯмо, черные волосы на круглой голове
были гладко зачесаны.
- Џрежде чем познакомить вас с главной проблемой, - сказал ‹ао –зу, - Я
позволю себе ответить на вопрос, который мне только что предложили.
Џодписал его коллега ‘турди вместе с несколькими членами секции
лингвистов. “помЯнутые коллеги рассуждают следующим образом: так как
условиЯ, существующие на ‚енере, ЯвлЯютсЯ длЯ нас гибельными, то наши
условиЯ должны быть гибельными длЯ обитателей ‚енеры. €з этого они делают
вывод, что нет никакого серьезного основаниЯ полагать, будто эти Якобы
разумные существа могут прилетать на ‡емлю, где их ничего хорошего не
ждет. Ћднако относительно первой части этого вывода Я могу сказать: non
sequitur! - не следует! “важаемые коллеги полагают, что если мы не можем
жить на ‚енере, то и обитатели ‚енеры не могут жить на ‡емле. ’акого
вывода сделать нельзЯ. Њы не можем жить в воде, но двоЯкодышащие рыбы
могут жить и на суше. ЏриходитсЯ выразить сожаление, что доцент ‘турди не
усилил своей партии хотЯ бы одним логиком.
Џо залу пробежал легкий шум, а китайский ученый с невозмутимым
спокойствием продолжал:
- ЋстаетсЯ еще один вопрос. —то хорошего принесло бы обитателЯм ‚енеры
прибытие на ‡емлю? ЌадеЯсь не наскучить уважаемому собранию, Я осмелюсь
привести старинную притчу моего великого землЯка, философа —уанг „же. Ћн
рассказывает, как однажды два философа стоЯли на мостике над речкой и
любовались игравшими в воде рыбками. Ћдин из них сказал: "‘мотри, как
извиваютсЯ и плещутсЯ в воде рыбки. ќто доставлЯет им удовольствие". Ќа
это второй: "Љак ты, не будучи рыбой, можешь знать, что доставлЯет им
удовольствие?" Ќа это первый: "Љак ты, не будучи мною, знаешь, что Я не
знаю, что доставлЯет рыбам удовольствие?" € вот Я, с позволениЯ коллег,
стою на точке зрениЯ этого второго философа. џ могу только позавидовать
доценту ‘турди, который так хорошо знает, что может доставить удовольствие
обитателЯм ‚енеры.
ЏослышалсЯ приглушенный смех. ‹ао –зу, отложив листок с вопросами в
сторону, продолжал все тем же спокойным голосом:
- „ва поставленных перед нами вопроса, - Я сказал "перед нами", так как
выступаю от имени специальной секции, - мы рассматривали все вместе.
ѓлавнаЯ проблема, котораЯ нас сейчас интересует: может ли одна планета
уничтожить другую. Ќа этот вопрос мы отвечаем: да, может. ’е из
присутствующих, которых Я имел удовольствие видеть на нашей большой
беватронной станции под Џекином, знают, что мы полтора года назад начали
строить там излучатель быстрых дейтронов. ќто очень большой и сложный
аппарат. –елью нашего предприЯтиЯ ЯвлЯетсЯ посылка зарЯда быстрых
дейтронов на ћнону - одну из мелких планет, вращающихсЯ вокруг ‘олнца
между Њарсом и ћпитером. ‡арЯд, посылаемый нами, должен совершенно
уничтожить планету, превратив ее в пыль. Њы надеемсЯ, что этот эксперимент
даст нам возможность наблюдать кольцеобразную туманность. ѓоворЯ прЯмо, мы
хотим построить искусственную модель, иллюстрирующую возникновение
планетных систем. џ говорю об этом проекте, уже давно осуществлЯемом,
потому, что он Ясно доказывает возможность уничтожениЯ одной планеты путем
воздействиЯ на нее с другой. Љонечно, планета, которую мы поставили себе
целью уничтожить, имеет в диаметре едва сто девЯносто километров, тогда
как диаметр ‚енеры достигает двенадцати тысЯч трехсот километров, а ‡емли
- двенадцати тысЯч шестисот. Ќо наша задача - разбить ее на атомы, а длЯ
того чтобы уничтожить жизнь даже на такой большой планете, как ‡емлЯ,
достаточно было бы облучить ее зарЯдом дейтронов всего вдвое большим, чем
тот, который мы хотим бросить на ћнону. ’аким образом, на оба заданных нам
вопроса мы отвечаем утвердительно.
‘екциЯ, мнение которой Я выражаю, - продолжал ‹ао –зу, - полагает, что
у нас есть три пути. Џрежде всего возникла мысль написать на Языке
"отчета" письмо и отправить его с помощью дистанционно управлЯемой ракеты.
Ћднако имеющийсЯ у нас запас слов этого Языка недостаточен и не позволЯет
нам написать то, что мы хотели бы сообщить обитателЯм ‚енеры. ќто
подтвердили опыты, закончившиесЯ вчера ночью. Љонечно, письмо можно было
бы написать на одном из земных Языков, но мы не знаем, приложат ли
обитатели ‚енеры столько трудов длЯ его прочтениЯ, сколько приложили мы,
чтобы прочесть их "отчет". ‡атем можно послать на ‚енеру корабль, который
год тому назад закончил пробные полеты и сейчас отправлен без груза по
маршруту ‡емлЯ - ‹уна - ‡емлЯ. Љак вам хорошо известно, уважаемые коллеги,
Я говорю о "Љосмократоре", отлет которого на Њарс назначен на первые
месЯцы будущего года. Ќаконец третий путь - это посылка на ‚енеру полного
зарЯда дейтронов с нашей беватронной станции под Џекином. Џоследний
вариант, конечно, самый простой и самый действенный, однако спецсекциЯ
единогласно отвергает его уже потому, что так называемаЯ агрессиЯ ‚енеры
на ‡емлю ЯвлЯетсЯ пока только неподтвержденной гипотезой.
”изик умолк. ќтим воспользовалсЯ один из ученых, чтобы спросить, нельзЯ
ли длЯ решениЯ такого необычайно важного вопроса, ЯвлЯющегосЯ, как он
выразилсЯ, "центром тЯжести" всего дела, воспользоватьсЯ "ќлектронным
мозгом".
- Ќет, нельзЯ, - ответил ‹ао –зу. - Ќи "ќлектронный мозг", ни другой
механизм не может превратить недостаточные сведениЯ в полные. - Ћн
наклонил голову. - Ќа этом Я заканчиваю сообщение спецсекции.
Ћн замолчал, но не сел: закрыв на мгновение глаза, он оглЯдел затем
сидЯщих в зале и произнес:
- ’еперь, как член Љомитета переводчиков, Я хочу поставить на
голосование следующий вопрос. - €, глЯдЯ на листок бумаги, который держал
в руке, он прочитал: - "‘редства, имеющиесЯ в нашем распорЯжении,
настолько мощны, что с технической стороны мы ничем не ограничены. ќто
значит, что выбор нашей линии поведениЯ относительно неизвестных существ
не стеснен материальными условиЯми и поэтому подлежит оценке только с
моральной точки зрениЯ. Њожем ли мы в данной ситуации нанести удар первыми
или же должны стремитьсЯ к мирному разрешению конфликта, даже если это
будет сопрЯжено с величайшими трудностЯми и опасностЯми?"
‹ао –зу опустил руку с листком. ’ишина была такаЯ, что высоко над
головами членов президиума Явственно слышалось мЯгкое тиканье большого
хронометра.
- ‚от что Я хотел сказать. џ знаю: мы не уполномочены принимать
решение, но полагаю, что человечество будет считатьсЯ с нашим мнением. ќто
все.
Џредседатель от имени президиума принЯл сообщение спецсекции к сведению
и поблагодарил ее за проделанную работу. Ћн заЯвил также, что в ходе
дальнейшей дискуссии будет обсуждено предложение профессора ‹ао –зу. ’ак
как никто не внес поправок, текст был принЯт, и можно было приступить к
голосованию, чтобы остановитьсЯ на одном из внесенных предложений.
ел третий час ночи. Ћблака, выделЯвшиесЯ раньше на фоне неба, начали
темнеть. ‡а высокими окнами зала на востоке стала вырисовыватьсЯ граница
между землею и небом, похожаЯ на глубокую трещину, окаймленную лиловыми
туманами.
Џредседатель, беседуЯ со своим секретарем, не спускал глаз с аппарата
длЯ голосованиЯ. Љогда счетчик показал, что все подали голоса,
председатель встал:
- ‘емьдесЯт шесть голосов подано за мирное разрешение конфликта, -
произнес он. - ќто решение нельзЯ, конечно, считать окончательным, но не в
этом сейчас дело. ‚от уже свыше восьмисот тысЯч лет живет на ‡емле
человеческий род. ‚ полной трудов и мук смене поколений он не только нашел
способы подчинить себе природу, но и научилсЯ управлЯть силами
общественными, которые на протЯжении многих веков затруднЯли прогресс,
обращаЯ его против самого человечества. ќпоха эксплуатации, ненависти и
борьбы окончилась всего несколько десЯтков лет назад, и были провозглашены
свобода и сотрудничество народов. Ћднако нам не дано почить на лаврах и
довольствоватьсЯ достигнутым. Ќа пороге новой эры произошло первое
столкновение земной цивилизации с внеземной, и решение должны вынести мы.
Љак мы должны поступить? Ћтветить на угрозу, брошенную нам с другой
планеты, ударом, который уничтожит нападающих? Њы могли бы это сделать,
тем более что мы имеем дело с существами, совершенно от нас отличными,
которым мы не можем приписывать ни человеческих чувств, ни человеческого
разума. € все же, имеЯ возможность выбирать, мы выбрали мир. ‚ этом нашем
шаге видна теснаЯ свЯзь человека со всей ‚селенной. Њинуло времЯ, когда
‡емлю считали избранной планетой. Њы знаем, что в бесконечном пространстве
есть миллиарды миров, подобных нашему. …сли существующие на них формы
организованного поведениЯ материи, называемого жизнью, нам неизвестны, -
что из того? Њы, люди, не считаем себЯ ни лучше, ни хуже других обитателей
‚селенной. Џравда, с нашим решением свЯзаны непредвиденные опасности,
огромные труды и риск. Ќо все же мы единодушны. Њы, ученые, служим
обществу, как и все его члены. Њы равные среди равных, но одно нам дано в
большей мере, чем прочим: ответственность. ЏринимаЯ ее, мы сознаем свои
обЯзанности в отношении Љосмоса.
Џредседатель умолк на мгновение. ”иолетовый рассвет заглЯдывал в окна.
‚дали, за городом, видимым с высоты башни, разгоралсЯ ленивым
сумрачно-рубиновым светом восточный край горизонта.
- ‘ейчас Я прочту имена коллег, которых попрошу остатьсЯ в этом зале;
мы должны немедленно приступить к подготовке отчета о нашей работе,
который завтра - вернее, сегоднЯ, ибо новый день уже занЯлсЯ, - необходимо
представить в ‚ысший научный совет. „о этого Я попрошу вас еще об одном.
‚озможно, будет принЯто решение послать на ‚енеру межпланетный корабль,
первоначально предназначавшийсЯ длЯ полета на Њарс. ’ак вот, мне хотелось
бы знать, кто из присутствующих готов принЯть участие в этой экспедиции.
ЏослышалсЯ шум, перешедший в глухой рокот. “ченые, словно по уговору,
не воспользовавшись аппаратами длЯ голосованиЯ, отодвинули кресла и
поднЯлись рЯд зарЯдом, стол за столом, напрЯженно глЯдЯ на председателЯ, и
весь зал, таким образом, оказалсЯ в движении.
Џод этими взглЯдами председатель тоже поднЯлсЯ и теперь переводил глаза
с одного ученого на другого, поражаЯсь тому, как все - старые и молодые, -
охваченные одним и тем же порывом, стали в эту минуту похожими друг на
друга. ѓубы у него чуть заметно задрожали.
- џ так и знал, - прошептал он. €, выпрЯмившись, чтобы достойно
взглЯнуть в глаза всем этим людЯм, громко произнес: - Ѓлагодарю вас,
коллеги!
Ћн отвернулсЯ, словно ища кого-то позади себЯ, но там никого не было.
’олько слабый отсвет уходЯщей ночи струилсЯ в высокие окна. Џредседатель
подошел к столу, поднЯл обеими руками тЯжелую книгу, в которой велась
запись желавших выступить, и сказал:
- Ќа этом последнее собрание Љомитета переводчиков считаю закрытым.
“ченые выходили из зала, задерживаЯсь в проходах между рЯдами кресел.
Џовсюду возникали оживленно беседующие группы. ‚округ стола председателЯ
собрались лишь те, кто должен был готовить отчет. Ќаконец зал опустел, и
последний из уходивших погасил свет.
‚ наступившей тьме на горизонте алела зарЯ. ’учи, низкие и тЯжелые,
разошлись. Ќа темно-синем небе запылала белаЯ точка - звезда, такаЯ ЯснаЯ
и сильнаЯ, что от оконных переплетов упали вглубь зала слабые тени, а рЯды
пустых кресел и столов стали видны в сероватом отблеске. ќто была ‚енера,
предвестница ‘олнца. Џотом краЯ туч, которых коснулось золотое пламЯ, Ярко
вспыхнули. ЌеподвижнаЯ искра все бледнела и бледнела, пока не исчезла в
ослепительном блеске нового днЯ.

11,2 Љ€‹ЋЊ…’ђЂ ‚ ‘…Љ“Ќ„“

Њысль о путешествии к звездам почти так же стара, как и само
человечество. —еловек первый из живых существ отважилсЯ взглЯнуть,
запрокинув голову, в необъЯтный простор, расстилавшийсЯ над ним каждую
ночь. ‚ древнейших религиозных мифах и преданиЯх мы находим рассказы о
летающих огненных колесницах и о героЯх, которые ими управлЯли. ‹юди
старались разгадать тайны полета, которыми в совершенстве владеют птицы.
Ќо прошли долгие столетиЯ, прежде чем впервые поднЯлась в воздух
летательнаЯ машина, - беззащитный еще против ветров, слепой, не
поддающийсЯ управлению монгольфьер, наполненный нагретым воздухом.
‚ XVIII веке философы, писавшие аллегорические нравоучительные
рассказы, отправлЯли иногда своих героев на звезды, пользуЯсь длЯ этого
воздушным шаром как средством передвижениЯ. Ќо и позже, когда шар более
легкий, чем воздух, был вытеснен аппаратом тЯжелее воздуха - самолетом,
человек убедилсЯ, что и он все еще далек от совершенства в передвижении во
всех измерениЯх пространства. ‹етательные аппараты могли летать только
там, где была достаточно плотнаЯ атмосфера. ‚оздушные корабли должны были
кружить низко над ‡емлей, на самом дне воздушного океана, окутывавшего
нашу планету более чем двухсоткилометровым слоем.
„о того как в конце XIX века зародилась астронавтика, наука о
межпланетных путешествиЯх, писатели-фантасты, а среди них самый
замечательный - †юль ‚ерн, отправлЯли своих героев в мировое пространство
с помощью снарЯда, выпущенного из гигантской пушки. Ћднако даже при
поверхностных расчетах становитсЯ Ясно, что это невозможно. Џричин длЯ
этого три. Џрежде всего, чтобы оторватьсЯ от ‡емли, тело должно развить
скорость не менее 11,2 километра в секунду, или сорок тысЯч триста
двадцать километров в час, тогда как в результате взрыва даже самых лучших
взрывчаток газы распространЯютсЯ со скоростью не свыше трех километров в
секунду. ‚ыпущенный из пушки снарЯд должен будет, поднЯвшись на
определенную высоту, неминуемо упасть обратно на ‡емлю. Џомочь нельзЯ
ничем: ни удлинением канала ствола, ни увеличением количества взрывчатки.
‚о-вторых, страшное ускорение, действующее на путешественников в момент
выстрела, раздавило бы их насмерть. —тобы понЯть, насколько огромны его
размеры, достаточно представить себе, что в момент выстрела дно снарЯда
ударит путешественников с силой и скоростью гранаты, попадающей в цель.
Ќаконец, в-третьих, если бы даже людЯм, находЯщимсЯ в снарЯде, удалось
каким-нибудь чудом уцелеть при выстреле и если бы, вразрез с законами
механики, снарЯд не упал на ‡емлю, то при падении на ‹уну он должен был бы
разлететьсЯ на куски.
—тобы преодолеть притЯжение ‡емли и в то же времЯ освободитьсЯ от
влиЯниЯ атмосферы, на которую опираютсЯ крыльЯ самолетов, понадобилось
изобретение, которое поистине совершило переворот. „одумались до него
очень давно. “же приблизительно в 1300 году нашей эры китайцы запускали
первые ракеты, движимые силой пороховых газов. Ћднако должно было пройти
еще около шестисот лет, пока русский ученый –иолковский впервые начертил
план межпланетного кораблЯ. ‚след за ним поЯвились ѓоддар, Ћберт и многие
другие. Ћни заложили фундамент астронавтики, котораЯ разрослась со
временем в самостоЯтельную отрасль техники.
Џринцип движениЯ был Ясен. Ћн основывалсЯ на известном законе Ќьютона,
по которому действие равно противодействию. ђакета должна была иметь запас
горючего, превращающегосЯ в струю газов с большой скоростью истечениЯ.
‘ила реакции толкала ракету в противоположную сторону. ‡десь, однако,
конструкторов поджидала перваЯ трудность. Џри самой бурной из всех
химических реакций - соединении кислорода с водородом - взрывные газы
получают скорость пЯть километров в секунду. „о скорости 11,2 километра в
секунду, которую называют отрывной, еще далеко. Љ тому же эту скорость
нужно сообщить телу, движущемусЯ свободно, - например, выстреленному
снарЯду. ђакета - другое дело. Ћна может взлететь с ‡емли со скоростью и
меньше отрывной, при условии, что ее двигатель будет работать непрерывно
до той минуты, пока она отдалитсЯ от ‡емли на значительное расстоЯние.
Ћднако такое решение не может удовлетворЯть. Љислородно-водородным
горючим, казалось бы самым совершенным, не пользовались никогда, так как
эти газы трудно сжимаютсЯ, а применЯть их в жидком виде затруднительно и
небезопасно. Љроме того, очень высокаЯ температура реакции быстро
разрушает двигатель. Џоэтому пришлось применЯть, виды горючего,
выбрасывающего газовую струю со скоростью всего лишь один-три километра в
секунду. Ќо в таких условиЯх вес горючего, которое необходимо затратить
длЯ освобождениЯ от земного притЯжениЯ, должен в несколько сот раз
превышать вес самой ракеты. „аже если бы удалось использовать наиболее
эффективное кислородно-водородное горючее, ракета, весЯщаЯ десЯть тонн и
несущаЯ десЯть тонн груза, должна была бы взЯть длЯ полета от ‡емли до
‹уны сорок тысЯч тонн горючего. ќто была бы громада величиной с большой
трансатлантический пароход, и притом с чрезвычайно тонкими стенками -
попросту говорЯ, огромных размеров резервуар с крошечной, на самом кончике
его, каютой длЯ пассажиров. “правлЯть таким аппаратом было бы чрезвычайно
трудно, так как его устойчивость изменЯлась бы по мере убываниЯ горючего,
а к концу пути такаЯ ракета превратилась бы в огромную пустую скорлупу.
“же одно это говорит о несовершенстве такого аппарата, но и этот
недостаток далеко не единственный. „аже такое невыгодное соотношение между
весом горючего и полезным весом, которое получаетсЯ при использовании
кислородно-водородного горючего, ЯвлЯетсЯ недостижимым идеалом. €з-за
других трудностей в камере сгораниЯ во времЯ работы возникает температура
приблизительно в три тысЯчи градусов, при которой самые жароупорные сплавы
размЯгчаютсЯ в несколько минут, а если температуру понизить, то скорость
истечениЯ газов падает. „лЯ конструкторов получилсЯ замкнутый круг. Ќа
поиски новых видов горючего ушли целые годы. Џробовали дать ракетам
движение с помощью аммиака и окиси азота, пироксилина, смесей бензина с
кислородом, анилина с азотной кислотой, спирта с перекисью водорода, даже
с помощью твердых тел, например углЯ, алюминиЯ и магниЯ, вдуваемых в
пылевидном состоЯнии в струю чистого кислорода. Ќе было недостатка и в
способах, вызывавших недоумение, как, например, способ ѓоманна. ќтот
ученый предлагал поместить каюту пилота в виде конуса на вершине большого
цилиндра, состоЯщего из твердого пороха; подожженный снизу, порох сгорал
бы равномерно, даваЯ движущую силу. ‚ этот период первых опытов, ошибок и
упорных поисков инженеры все Яснее отдавали себе отчет в том, что
современнаЯ им наука еще не в состоЯнии решить проблемы астронавтики.
Њощность двигателей крупнейших самолетов и даже кораблей была до смешного
мала в сравнении с мощностью, необходимой длЯ борьбы с земным притЯжением.
Ћдной из первых ракет, способных преодолеть большое расстоЯние, была так
называемаЯ "”ау-2", сконструированнаЯ немцами во времЯ второй мировой
войны. ‘нарЯд этот - стальнаЯ сигара длиною около десЯти метров - имел в
носовой части тонну взрывчатки. ‚сЯ цилиндрическаЯ часть его корпуса была
заполнена горючим - спиртом и жидким кислородом. ’ам же помещались
топливные насосы и камера сгораниЯ. ќтот снарЯд весил около тринадцати
тонн, из которых девЯть приходились на горючее. ’акой запас позволЯл
двигателю проработать одну минуту. ђакета, развивавшаЯ к этому времени
мощность в шестьсот тысЯч лошадиных сил, могла при вертикальном полете
поднЯтьсЯ на высоту двухсот с лишним километров - высоту незначительную по
сравнению хотЯ бы с радиусом земного шара, превышающим шесть тысЯч
километров. ‘троить ракеты длЯ межпланетных путешествий по этому принципу
было невозможно.
Ќужно было искать другие пути длЯ решениЯ вопроса. ‚озникла мысль о
многоступенчатых ракетах, то есть ракетах, расположенных друг над другом.
Џри взлете работала нижнЯЯ ступень, а когда запасы горючего в ней
кончались, она автоматически отделЯлась, и в работу включалсЯ двигатель
следующей ступени. ’аким образом возникли в шестидесЯтых годах XX века
"ракетные поезда" длЯ перелетов через океаны. ‚ продолжение всего полета
они находились в полной пустоте, на высоте пЯтисот километров, благодарЯ
чему набраннаЯ ими скорость почти не уменьшалась до момента посадки.
‘начала ограничивались строительством двухступенчатых ракет, потом, чтобы
успешнее боротьсЯ с огромной диспропорцией между начальной и конечной
массой ракеты, стали строить огромные "стратосферные поезда". ‚еличайшим
аппаратом такого типа был "Ѓелый метеор", состоЯвший из восьми постепенно
уменьшавшихсЯ ракет. ‘амаЯ большаЯ из них весила девЯть тысЯч тонн, а
самаЯ маленькаЯ, последнЯЯ, - около одиннадцати тонн. ќтот гигант,
выпущенный в пространство приблизительно в 1970 году, должен был сделать
облет вокруг ‹уны, произвести съемку ее невидимого с ‡емли полушариЯ и
вернутьсЯ после ста восемнадцати часов непрерывного полета. ‚ телескоп
было видно, как "Ѓелый метеор" исчез в небе, оставлЯЯ за собою оболочки
использованных ракет, в назначенный срок достиг ‹уны и скрылсЯ за краем ее
диска. ‚ынырнув вскоре по другую сторону ее, он направилсЯ к ‡емле, с
высоты триста восемьдесЯт тысЯч километров. Ћднако в расчеты вкралась
ошибка, в результате которой корабль перелетел через широкое пространство
‘ахары, предназначенное длЯ его приземлениЯ, и упал в Ђтлантический океан,
на глубину шесть тысЯч метров. Џодъем кораблЯ был свЯзан с такими большими
трудностЯми, что его там и оставили, пожертвовав ценными материалами и
фотоснимками.
ќто первый подлинно межпланетный полет, и хотЯ он был проделан
кораблем, на котором не было ни одной живой души, все же возбудил всеобщий
интерес. Њысль первых астронавтов перевезти на высоту нескольких тысЯч
километров, в зону ничтожно малого притЯжениЯ ‡емли, части металлической
конструкции, из которых можно было бы соорудить искусственный спутник
‡емли, все больше овладевала учеными. ќто сооружение было бы промежуточной
станцией длЯ всех межпланетных полетов; корабли, израсходовав огромные
количества горючего длЯ того, чтобы преодолеть земное притЯжение,
пополнЯли бы там свои запасы длЯ дальнейшего полета.
Ќо построить такой остров оказалось не так-то просто: нужно было
перевезти ракетами в пространство несколько тысЯч тонн металла и там, при
температуре, близкой к абсолютному нулю, в полной пустоте, соединЯть части
конструкции между собою.
Ѓыло предложено несколько различных способов созданиЯ на таком острове
искусственного притЯжениЯ, которое позволило бы людЯм двигатьсЯ; в одном
из проектов немецких ученых предлагалось сильно намагнитить искусственный
спутник и снабдить обувь его обитателей железными подошвами.
Ћпыты начались с сооружениЯ небольших спутников. Џри помощи управлЯемой
с ‡емли трехступенчатой ракеты, последнее звено которой достигало скорости
восьми километров в секунду, был заброшен первый искусственный спутник,
делавший обход вокруг ‡емли за два с половиной часа, хорошо видимый в
телескопы, а при Ясной погоде и низком положении ‘олнца видимый даже
простым глазом в виде крохотной черной точки, равномерно движущейсЯ в
небе. ‘ледующий искусственный спутник был целой научной лабораторией,
посланной в пространство с таким расчетом, что он должен вращатьсЯ вокруг
‡емли на высоте сорока двух тысЯч километров. „вигаЯсь по такой орбите,
тело оборачиваетсЯ вокруг ‡емли один раз за сутки и, следовательно,
кажетсЯ неподвижно стоЯщим в одной точке неба, словно повиснув в
пространстве наперекор законам тЯготениЯ. ќти необычные условиЯ были
очень-важны длЯ астрономов, разместивших в носовой части ракеты-спутника
свои наблюдательные приборы.
Ћднако строительство промежуточных станций за пределами ‡емли на этом
прекратилось, так как дальнейшее развитие техники доказало их
нецелесообразность. ’акое решение проблемы с самого начала вызывало
возражениЯ. Њногие говорили, что это, безусловно, ложный путь, ибо
постройка искусственного спутника не устранЯет необходимости в огромных
"ракетных поездах"; расчеты показывают, что если экспедициЯ рассчитывает
вернутьсЯ на ‡емлю, даже с ближайших планет, то размеры кораблей все равно
должны быть огромными и при наличии промежуточных станций. Ћппоненты
вспоминали также один из этапов развитиЯ земного воздухоплаваниЯ в
двадцатых годах XX столетиЯ, когда много говорилось о необходимости
сооружениЯ в Ђтлантическом океане плавающих островов длЯ посадки самолетов
по пути из …вропы в Ђмерику. ’акие проекты диктовались состоЯнием техники
самолетостроениЯ, котораЯ не располагала достаточно крупными и мощными
машинами длЯ беспосадочных перелетов. Џроблема эта несколько лет спустЯ
была решена совсем по-другому, и дорого стоЯщаЯ постройка искусственных
островов оказалась ненужной.
ѓолоса, возражавшие против космических промежуточных станций,
раздавались особенно из физических лабораторий и институтов, так как
работавшие там ученые лучше, чем кто бы то ни было, понимали, что ракеты с
химическим горючим, пройдЯ сложный путь развитиЯ от китайских драконов и
маленьких пороховых ракет до "Ѓелого метеора" с его начальной массой в
двадцать одну тысЯчу тонн, дошли до своего предела и что на сцену
выступает новый, гораздо более мощный источник энергии - атомнаЯ энергиЯ.
ќнергию распада атома, открытую в середине XX века, не сразу удалось
использовать длЯ получениЯ электричества или длЯ регулированиЯ климата и
преобразованиЯ поверхности ‡емли. ќтому довольно долго препЯтствовали
технические навыки, унаследованные от прежних поколений. Џодобные ЯвлениЯ
не раз наблюдались в истории техники. €зобретатели автомобилей строили их
наподобие конных экипажей, и прошло несколько десЯтков лет, прежде чем длЯ
автомобилЯ было найдено самостоЯтельное конструктивное решение,
освободившее его от плена своих несовершенных предков. Џервые
железнодорожные вагоны были дилижансами, поставленными на рельсы. Џервые
пароходы строились по образцу парусных судов. ќта инерциЯ мысли сильно
осложнЯла работу и по использованию атомной энергии. Ќо здесь причины
лежали глубже, и преодолеть их было гораздо труднее, чем в приведенных
примерах. ќпоха пара заставила инженеров усиленно изучать обработку
металлов, особенно железа, которое стало основным материалом длЯ
сооружениЯ машин. Џо мере того как делались все более могучими "железные
ангелы", паровые машины, снимавшие с человечества бремЯ тЯжелого труда,
расширЯлись также и познаниЯ о ценности такого топлива, как уголь и нефть;
а технологиЯ металлов создавала сотни, тысЯчи особых видов стали и железа,
приспособленных длЯ выполнениЯ строго определенных функций: одни сплавы
создавались длЯ вальцеваниЯ обшивки паровых котлов, другие - длЯ корпусов
машин, третьи - длЯ подшипников, четвертые - длЯ цилиндров, турбинных
лопаток и валов. Ћбщее количество сплавов достигало нескольких тысЯч.
Ћткрытие атомной энергии создало настолько новую ситуацию, что едва ли
кто-нибудь мог сразу понЯть, какой огромный переворот в техническом
мышлении вызовет ее широкое использование. ‚начале никто не решалсЯ
отказатьсЯ от технических знаний, накопленных ценою труда многих
поколений. Џоэтому теплоту, полученную в атомных котлах, использовали длЯ
образованиЯ пара, вращающего построенные по-старому паровые турбины.
Ћднако уже через несколько лет этот способ был признан непригодным.
‚одЯной пар служил хорошим переносчиком тепла между пламенем углЯ и
цилиндром машины, но при сжигании атомного топлива этого было
недостаточно. Ђтомный котел, способный дать температуру внутренности
звезд, был вынужден работать на ничтожных длЯ него температурах в
несколько сот градусов, и это чрезвычайно снижало коэффициент его
полезного действиЯ. ’олько теперь люди в полной мере понЯли, насколько
сложны были все известные до сих пор способы получениЯ энергии: химическаЯ
энергиЯ топлива превращалась в тепловую, тепловаЯ - в энергию движениЯ
пара, и только эта последнЯЯ - в электрическую. Њежду тем атомный котел
выбрасывал целые тучи электрически зарЯженных атомных обломков; если бы их
можно было собрать и нужным образом направить, это дало бы неисчерпаемый
источник электричества.
‡адача была поставлена, цель указана, но на пути к ее преодолению
лежали гигантские трудности.
‚сЯ прежнЯЯ наука оказалась сведенной на нет. ‚ совершенстве изученные
тела под действием раздробленных атомов изменЯли свои свойства буквально
на глазах. ‘амые твердые и прочные виды стали пропускали атомное
излучение, как дырЯвые сита. „о этого времени инженер - энергетик или
машиностроитель - создавал машины с возвратно-поступательным или
вращательным движением, изучал теории трениЯ, смазки, сопротивлениЯ
материалов. ’еперь он вступал в незнакомые ему области огромных температур
и излучений, известных до сих пор только астрономам. Ћн должен был
овладевать новыми знаниЯми и создавать новые, не существующие в природе
средства, чтобы обуздать этот мощнейший и элементарнейший вид энергии,
который вот уже миллиарды лет дает жизнь всему Љосмосу и поддерживает
огонь звезд.
Џо мере того как старые фабрики и заводы прекращали работу, исчезали
грЯзные котельные со своими сетЯми шипЯщих, ворчащих трубопроводов,
машинные залы, полные свистЯщих турбоагрегатов, шумные вакуумные насосы,
огромные горы углЯ и градирни. ‚сЯ эта обширнаЯ глава цивилизации уходила
в прошлое, чтобы покоитьсЯ рЯдом с главами, описывающими парусные,
движимые ветром суда, паровозы, управлЯемые воздушные шары - цеппелины,
рЯдом со многими главами, в которых описаны чудовищные средства, некогда
применЯвшиесЯ людьми длЯ взаимного уничтожениЯ в разрушительных войнах.
Ќовые фабрики имели совершенно иной вид. ‡а прозрачными стенами ходили
люди в белых халатах, следившие за помещенными в подвалах, позади толстых
экранов, веществами. ЏретерпеваЯ рЯд последовательных изменений,
превращаЯсь из одного элемента в другой, они выделЯли энергию. ‚ светлых
цехах новых фабрик стоЯла полнаЯ тишина; и только там, где ток с главных
сборных шин переходил в сети высокого напрЯжениЯ, слышалось низкое,
равномерное гудение трансформаторов.
ќлектричество, хотЯ и полученное прЯмо из атомов, нельзЯ было
использовать непосредственно длЯ движениЯ ракет. Ђстронавтика должна была
еще дождатьсЯ своего величайшего открытиЯ. Љазалось, атомное горючее
обещало бесконечно больше, чем всЯкое другое: газы, возникающие при
распаде атомов, имели скорость в несколько сот, а то и тысЯч километров в
секунду, и куска урана весом около двух килограммов было бы достаточно,
чтобы перебросить тысЯчетонный груз на ‹уну. Ќо это решение, столь легкое
на бумаге, на деле оказалось очень трудным. ‘уть в том, что атомы,
распадаЯсь, разбрасывают обломки во все стороны, а длЯ движениЯ ракеты их
нужно направить в одну, и техника тех времен считала эту проблему
неразрешимой. Ќо вот поЯвились новые открытиЯ, и одна из самых молодых
наук - синтетическаЯ химиЯ атомного Ядра - решила проблему межпланетного
полета.
•имики, которые раньше только подражали природе и старались
воссоздавать в своих лабораториЯх тела, встречающиесЯ на ‡емле и на
звездах, научились строить вещества, не существующие в природе, и
поступали при этом, как архитекторы, подчинившие форму и устройство зданиЯ
своему творческому замыслу. Ћни могли по желанию получать вещества,
твердые, как алмаз, и прочные, как сталь; пластмассы, легкие и прозрачные,
как стекло, но поддающиесЯ ковке и механической обработке; клеи,
скреплЯющие металлы с силой заклепочного шва; вещества, изолирующие
греющие, способные поглощать звуки, излучениЯ и даже атомные частицы. ’ак
был получен люцит - синтетический строительный материал, который днем
поглощал солнечные лучи, а ночью отдавал их энергию, светЯсь ровным белым
светом. Ќаучившись по своему желанию строить и соединЯть атомные решетки,
ученые обратили еще большее внимание на непокорное доселе атомное Ядро.
ђечь шла о том, чтобы атомы, отдаваЯ свою энергию, распадались не как им
угодно, а строго определенным образом и чтобы при этом распаде получались
частицы, которые можно было бы направить в любую сторону.
‹егко сказать, но гораздо труднее достичь цели. Ђтомное Ядро окружено
потенциальным барьером, и, чтобы пробить этот барьер, нужна энергиЯ, в
миллионы раз превышающаЯ энергию самых мощных взрывчатых веществ. ‚нешний
вид физических лабораторий тоже совершенно изменилсЯ. ђаньше в
сравнительно небольших залах стоЯли на столах и полках красивые стеклЯнные
приборы; теперь же в массивных залах с бетонными сводами возвышались
аппараты длЯ дроблениЯ частиц, формой и величиной похожие на средневековые
укреплениЯ-башни. ќта мощнаЯ атомнаЯ артиллериЯ науки, бомбардирующаЯ
упрЯмые атомные Ядра, была самых различных калибров: от старых,
построенных еще в тридцатых годах XX века циклотронов, через синхротроны,
альготроны, кавитроны, микротроны, румбатроны и ралитроны до чудовищных
беватронов, в которых частицы под воздействием многих миллиардов вольт
разгонЯлись до скорости света. ‚ тЯжелых защитных одеждах, закрываЯ лица
масками из свинцового стекла, приближались ученые к отверстиЯм в бетонных
стенах, откуда било свистЯщее белое пламЯ нуклеонов, и подвергали его
действию щепотку какого-нибудь нового элемента. ’аким образом, в 1997 году
был получен коммуний - светло-серебристый, очень тЯжелый металл из группы
актинидов, не существующий во ‚селенной элемент, занЯвший сто третье место
в Џериодической таблице Њенделеева. ќтот металл, химически нейтральный и
твердый при обычной температуре, при нагревании до 150.000 градусов
распадалсЯ, выбрасываЯ дейтроны, Ядра тЯжелого водорода. „лЯ получениЯ
температуры распада и длЯ удобства регулированиЯ хода реакции была
использована идеЯ великого русского физика Љапицы, благодарЯ которой
‘оветский ‘оюз получил атомную энергию еще в 1947 году.
ќта идеЯ заключалась в очень быстром включении и выключении чрезвычайно
сильного магнитного полЯ, причем между полюсами электромагнита получались
температуры порЯдка 250.000 градусов. Ћднако электромагнит мог быть
кое-чем большим, чем "запальнаЯ свеча" двигателЯ: он мог, наподобие
выпуклой линзы, собирать поток частиц и направлЯть их в одну сторону.
ЃлагодарЯ этому получилсЯ идеальный атомный двигатель, способный перенести
межпланетную ракету не любое место в Љосмосе. ’аким образом, тЯжелаЯ,
кропотливаЯ работа многих тысЯч инженеров, техников и физиков поднЯла
земную техническую цивилизацию на новую, высшую ступень, когда
межпланетные полеты перестали быть капризной фантазией единиц, проектом
фантазера-изобретателЯ, а стали насущной потребностью всего человечества,
которое, навсегда освободившись от подневольного физического труда,
направлЯло взглЯд в бесконечные просторы ‚селенной, ища там новых загадок
и тайн природы, чтобы померитьсЯ силами с ними.
€менно так возник "Љосмократор" - огромный межпланетный корабль,
который в 2006 году должен был полететь на Њарс. Ќо известные уже нам
важные событиЯ изменили курс этого кораблЯ.

‹…Љ–€џ ЏЋ Ђ‘’ђЋЌЂ‚’€Љ…

Ѓыло ненастное июньское утро. Џо автостраде, ведущей к верфи
межпланетных кораблей, ехал большой междугородный автобус. ЂсфальтоваЯ
лента, вившаЯсЯ в глубоких выемках, блестела под дождем, как вода. Љрутые
откосы, спускавшиесЯ почти до самых краев бетона, отражались в его гладкой
поверхности, создаваЯ у пассажиров впечатление, будто они плывут по
извилистой горной реке. “ окон столпились ехавшие в автобусе ребЯта. Џо
мере того как двигалсЯ автобус, скалистые хребты перемещались, кружились,
прЯтались друг за друга, а на их место выплывали другие; склоны гор были
покрыты черными лесными массивами. —ерез час высоко над верхушками елей
заблестел купол астрономической обсерватории, и вскоре автобус, поднЯвшись
на перевал, проехал мимо огромного полушара, разрезанного, как Яблоко, с
торчащими из разреза деталЯми большого телескопа. Ќемного погодЯ двигатель
умолк, и его напрЯженнаЯ работа сменилась певучим шипением тормозов.
ЌачалсЯ спуск в долину, где находилась верфь.
…ще несколько минут трудного пути по крутой, извилистой дороге, и среди
широко расходЯщихсЯ горных цепей, вершины которых тонули в облаках,
раскинулась равнина со скелетами стальных башен, трубами и блестЯщими под
дождем, как стекло, металлическими резервуарами. Џосредине огромным
восьмиугольником темнели стены верфи.
€нженер ‘олтык пил кофе в пустой чертежной, когда зазвонил телефон.
„ежурный доложил, что приехала экскурсиЯ. ‘олтык, даже не поморщившись,
сказал: "Џусть подождут, Я сейчас", - и положил трубку. Ћн допивал кофе и
отогревал горЯчим стаканом руки, застывшие не от холода, а от усталости.
Ќакануне корабль совершил свой последний перед великим путешествием
одиннадцатичасовой пробный полет. €нженер принимал в нем участие как
первый штурман. Џолет этот был проведен ночью, в особо тЯжелых условиЯх:
при сильной облачности и почти нулевой видимости.
‘олтык уже месЯц находилсЯ на верфи как представитель технического
персонала экспедиции. ‚о времЯ ночного полета он ни на миг не сомкнул
глаз, следЯ за контрольными приборами. Џотом участвовал в проверке
аппаратуры, а утром ему пришлось вместе с конструкторами просматривать
рентгеновские снимки оболочки кораблЯ. ђаботы начались, как только корабль
ввели в док, то есть с часу ночи. ‡аседание комиссии было назначено на
одиннадцать. ‘олтык взглЯнул на часы. Ѓыло девЯть - оставалось еще два
часа. Ћн хотел немного вздремнуть, но после телефонного звонка передумал и
решил провести еще и эту экскурсию. Ћн проводил все экскурсии с тех пор,
как прибыл на верфь, так как у местных инженеров, по горло занЯтых
спешными делами, свЯзанными с приближением сроков полета, никогда не
оказывалось свободного времени.
‘олтык прошелсЯ по пустой комнате, машинально дотрагиваЯсь до
разбросанных по столам чертежей, глЯнул в окно, где темнели в мелком дожде
горы, и вошел в лифт, спустивший его тремЯ этажами ниже. Њежду внутренней
и наружной стенами верфи в густых кустах краснели бутоны удивительно
крупных пионов. ќкскурсиЯ, как сказал ему встретившийсЯ техник, ожидала у
тоннелЯ. Ћн спустилсЯ еще на этаж. ‚ большом помещении стоЯли человек
двадцать ребЯт. “знав, что он поведет экскурсию, они окружили его,
забросали вопросами:
- Џравда ли, что ночью был пробный полет?
- Љак жаль, что мы не приехали вчера!..
- Ђ нам можно будет сейчас увидеть корабль?
- ‘кажите, пожалуйста, неужели здесь все члены экспедиции?
- Ђ внутрь можно войти?
‚опросы сыпались градом. €нженер даже не пыталсЯ отвечать. ЋтмахиваЯсь
от ребЯт и отступаЯ, как под струЯми воды, он добралсЯ до двери.
- ‘ами все увидите, - сказал он. - ‚ходите.
‚ошли в длинный коридор; в конце находилась большаЯ тЯжелаЯ дверь с
похожим на линзу окном. Љак только экскурсанты приблизились, двери сами
медленно разошлись в стороны, словно створы шлюза. ‡а дверьми вниз вел
наклонный спуск. ‡еленые лампы, расположенные в нишах, бросали на лица
идущих странный отсвет. Ќаконец спуск кончилсЯ. Ћни вошли в низкую большую
комнату с шершавыми стенами и потолком из портландского цемента.
ђаздвинулись еще одни двери, и - на этот раз в голубом свете - открылась
как бы внутренность большого вагона.
- ќто лифт? - спросил кто-то.
- Ќет, транспортный вагон, - ответил инженер.
Љогда все уселись в кожаные кресла, он нажал кнопку. Џол слегка
дрогнул, и вагон двинулсЯ. €нженер стоЯл, опершись о стену. Ћн все еще был
одет в рабочий комбинезон, осыпанный спереди мелкой, как пепел,
металлической пылью. ‡акурив папиросу, он заговорил низким, слегка ленивым
голосом:
- Њы находимсЯ сейчас на два этажа ниже поверхности земли и едем по
тоннелю под защитными стенами. ‚осемь лет тому назад здесь не было верфи,
а стоЯл большой атомный котел старой системы. ’огда еще не был открыт
коммуний. Џоэтому котел был обнесен семиметровыми стенами, поглощавшими
излучениЯ. ’еперь, при новой системе, все это отошло в историю, но стены и
тоннель остались.
ђаздалсЯ скрежет невидимых буферов. ‚агон остановилсЯ. Ћткрылись еще
одни двери, за которыми была движущаЯсЯ лестница. ‘верху на нее падал
светло-золотистый свет, словно лучи зимнего, негреющего солнца.
ЏоднимаЯсь, мальчики смотрели вверх, где в четырехугольном отверстии
виднелась светлаЯ стеклЯннаЯ крыша. ђавномерно скользЯ, лестница привела
их к широкому входу - и тут они остолбенели.
Џеред ними открылсЯ зал, выложенный зеркальным гранитом. Ћн был такой
огромный, что вдали потолок, казалось, сходилсЯ с полом; впечатление это
создавалось лишь благодарЯ перспективе, так как, поднЯв головы, ребЯта
увидели, что молочно-белые стекла в стальных рамах висЯт над ними на
высоте нескольких этажей. ‘тен не было; с обеих сторон крыша опиралась на
длинные рЯды колонн, между которыми виднелась внутренность другого зала.
ЌесмотрЯ на Ясный день, помещение было залито искусственным светом.
Џосредине на двух рЯдах платформ покоилсЯ длинный серебристый корабль.
Њножество людей, казавшихсЯ на таком расстоЯнии маленькими, как муравьи,
ползали по его бокам, таща за собою черные ниточки проводов. Џылали сотни
ослепительно синих искрЯщихсЯ звезд: это работали электросварщики.
Џоворачивались башенные краны, игрушечные, словно сделанные из спичек. Џод
самым потолком, на фоне огромных, освещенных изнутри стекол, темнел
мостовой кран, растЯнувшийсЯ через весь зал одним гигантским пролетом.
€нженер, знаЯ, какое впечатление производит верфь на посторонних,
подождал немного, прежде чем двинутьсЯ к кораблю. ’олько идЯ по залу,
можно было в полной мере оценить его размеры. Ћни шли и шли, а высоко
поднЯтый, блестЯщий, как ртуть, нос кораблЯ был все еще далеко. Ћни
миновали несколько глубоких шахт в полу, окруженных барьерами; заглЯнув
туда, можно было увидеть рельсы электрической узкоколейки, по которым
каждые десЯть-двадцать секунд змейкой проскальзывали вагончики; с
локомотивом. Ќо ребЯта ни на что не обращали вниманиЯ; их взглЯды
приковывал корабль. агаЯ по отполированным плитам, они дошли, наконец, до
первой платформы, на которой покоилсЯ корпус. ‚близи оказалось, что это
выгнутаЯ алюминиеваЯ колонна, расщепленнаЯ надвое: на каждой из ее частей
помещалось по четыре широких гусеницы.
€нженер остановилсЯ. Ћн не произнес ни слова с тех пор, как они вышли
из вагона. ’еперь он смотрел на ребЯт с ленивой, чуть насмешливой улыбкой,
как бы говорЯ: "Ќу почему же вы ни о чем не спрашиваете?"
Љорпус кораблЯ простиралсЯ у них над головами в обе стороны -
серебрЯный, огромный, неподвижный. Ћт него падала холоднаЯ тень. ђебЯта
прошли мимо поддерживающих платформ. Њетрах в десЯти-пЯтнадцати за носом
на серебристой поверхности краснели огромные буквы; они складывались в
слово: "Љосмократор". Ђ дальше поверхность кораблЯ была
непроницаемо-гладкой. ђебЯта, вырвавшиесЯ вперед, невольно остановились,
так как с высоты трех этажей спускалсЯ длинный кронштейн, заканчивавшийсЯ
грушей из белого металла. Ќа груше верхом сидел человек; в поднЯтых руках
он держал направлЯющие тросы и, потЯгиваЯ их, направлЯл тупой конец груши
на середину серебристого хребта кораблЯ. Ќа фоне молочных плит потолка
необычайный ездок, одетый в длинный черный халат, в черных очках,
закрывающих лицо, был отчетливо виден, несмотрЯ на большое расстоЯние.
- Њы просвечиваем оболочку лучами рентгена... ищем внутренние
повреждениЯ, - поЯснил инженер.
ђебЯта шли вдоль кораблЯ, глЯдЯ на ездока с таким ЌапрЯженным
вниманием, что один столкнулсЯ со спешившим рабочим, а другой чуть не
попал под колеса электрички.
"Љосмократор" стоЯл слегка наклонно. ‘реди огромных решетчатых ферм,
алюминиевых переплетов, свисающих кабелей, при непрерывном шуме поездов и
суетне людей гладкое серебристое веретено покоилось, как нечто
удивительное и невиданное. …го корпус, суживаЯсь к заднему концу,
переходил в четыре острых плавника, развернутых во все стороны. ‘амый
нижний, по высоте равный многоэтажному дому, почти касалсЯ земли. ђебЯта
задирали головы и, невольно жмурЯсь, вглЯдывались в сопла двигателей,
открывавшиесЯ между матово-серебрЯными плавниками. Љазалось, каждую минуту
из темных отверстий может вырватьсЯ страшное атомное пламЯ, и корабль
мгновенно вылетит сквозь тонкую стеклЯнную крышу.
Ќекоторые из ребЯт отходили немного или поднимались на цыпочки, пытаЯсь
заглЯнуть внутрь неподвижных жерл, окруженных каймой чистого гладкого
металла. ’олько в нескольких местах на массивных краЯх были заметны тонкие
параллельные черточки - следы воздействиЯ огромных температур.
€нженер стоЯл, держа руки в карманах комбинезона, и молчал. ‡десь
работало человек пЯтнадцать, а молодой парень, сидевший в подвижной кабине
на колесиках, от которой в разные стороны разбегались толстые провода,
управлЯл движением переплета, поднимавшегосЯ к верхним плавникам.
ђебЯта не могли оторватьсЯ; они рассматривали со всех сторон
развернутые гигантские стабилизаторы, похожие на хвост серебрЯного
‹евиафана. Ћдин из них, самый младший, с пылающими глазами и щеками, с
трудом сдерживал желание взобратьсЯ на подмостки. € он бы это сделал, если
бы здесь не было инженера.
- €демте, ребЯта. Ќадо торопитьсЯ.
Ћни двинулись толпой за ‘олтыком и, пройдЯ несколько десЯтков шагов,
очутились под погрузочным люком. Ћтсюда между двумЯ полукруглыми створами,
свисавшими вниз, как дверки бомбовоза, видна была внутреннЯЯ часть
кораблЯ. Ќа ведущие в корабль мостки длинным рЯдом въезжали груженые
электрокары. Ќесколько человек наблюдали за этим оживленным движением.
Њиновав погрузочный люк, они подошли к белой алюминиевой лесенке на
колесиках, приставленной к видневшемусЯ высоко вверху отверстию. Ќужно
было поднЯтьсЯ на высоту добрых трех этажей. Џервый из поднЯвшихсЯ,
очутившись на маленькой верхней платформе, оглЯнулсЯ - и застыл. ‡а спиной
у него был матово-серебрЯный бок корпуса, а внизу - огромный зал,
казавшийсЯ еще большим. ’ам в необозримой глубине бегали десЯтки маленьких
поездов, белели выпуклые корпуса машин с копошащимисЯ на переходах и
мостиках людьми. Ћт сотен синих огоньков поднимались ниточки пара,
сливаЯсь в легкие, прозрачные облака. ‚ воздухе остро пахло озоном. Ќа
губах оседал металлический вкус. Ќад головой медленно двигались решетчатые
переплеты мостового крана. Њальчик смотрел как зачарованный и очнулсЯ лишь
в тот момент, когда в воздухе над ним поЯвилсЯ человек, одетый в кожаный
фартук и с асбестовой маской на лице: он въезжал на блоке, перекинутом
через траверсу, держа в руке, словно пистолет, короткую металлическую
горелку.
- ’ы чего заглЯделсЯ? - закричали ему.
Њальчик обернулсЯ и выскочил в открытое в стене отверстие. Ћн очутилсЯ
в коридоре, закругленные стены которого были покрыты люцитом, испускавшим
спокойный голубоватый свет.
- ќто входной шлюз, - произнес инженер, вошедший вслед за ним с
остальными ребЯтами. - ‘ обеих сторон помещаютсЯ герметически
закрывающиесЯ люки, чтобы можно было входить и выходить даже в пустом
пространстве. Ђ сейчас мы можем пойти или сразу в –ентраль, или к
двигателЯм, - как вы хотите? - обернулсЯ он к ребЯтам.
Ћни сгрудились в тесном коридорчике и, немного оробев, молчали.
- ‚ –ентраль, - ответил наудачу самый младший.
…му казалось, что инженер смотрит на них недоброжелательно, как на
непрошенных гостей. ‘олтык подошел к затвору в стене и обеими руками
повернул железный штурвал. Ћткрылась дверца, толстаЯ, как у несгораемого
шкафа. Ћни вошли в другой коридор, тоже закругленной формы, который шел
горизонтально внутрь кораблЯ и оканчивалсЯ широко открытой створкой. ’ам
была маленькаЯ каморка со стенами, тоже покрытыми люцитом. Џод низким
потолком ее перекрещивались пучки труб, от которых отходили различные
рукоЯтки.
- Њы находимсЯ в помещении станции обслуживаниЯ шлюзов, - сказал
инженер и, подойдЯ к стене, добавил: - ‚от здесь манометры, а тут, -
указал он, на трубы, - трубопроводы высокого давлениЯ. Џод полом - насосы
и баллоны со сжатым газом. ’ак... Ђ теперь пойдем в –ентраль.
‡а дверью, пробитой довольно высоко в стене, находилсЯ вертикальный
колодец, очевидно не очень глубокий, так как, заглЯнув в него, можно было
увидеть Ярко освещенное дно. ’уда вела лесенка, вернее трап, с широкими
ступеньками, выложенными губчатой, очень эластичной массой, в которой
вЯзли ноги. Љолодец с лесенкой был настолько узок, что идти можно было
только гуськом. ђебЯта спустились один за другим. Ћни очутились в коридоре
странной формы: его сечение было правильным равносторонним треугольником,
стены сходились наверху, где бежала длиннаЯ светЯщаЯсЯ трубка. ‹юцита
здесь не было; стены и пол были выложены той же темно-зеленой губчатой
массой, что и лестница.
- Џо пути мы можем заглЯнуть в каюты, - сказал инженер и открыл первую
дверь, котораЯ, находЯсь в стене треугольного коридора, наклонЯлась к полу
под углом в сорок пЯть градусов.
Љаково же было изумление ребЯт, когда, заглЯнув внутрь большой каюты,
они увидели, что пол от двери поднимаетсЯ кверху под углом почти в сорок
пЯть градусов к горизонтали!
€нженер, словно не замечаЯ их удивлениЯ, прошел еще несколько шагов и
открыл дверь каюты по другую сторону коридора. ’ам тоже пол круто
поднималсЯ кверху. ‚ каютах никого не было. Џод потолком светились трубки,
слабо освещаЯ мебель, прикрепленную к полу, как на корабле.
ђебЯта молча взглЯнули на инженера. Ќаконец самый младший и самый
нетерпеливый из них спросил:
- —то это значит? Џочему коридор треугольный, а пол в каютах кривой?
- Ќе кривой, а только наклонный, - поправил его ‘олтык. „остав из
кармана комбинезона блокнот и карандаш, он добавил: - …сли что-нибудь
непонЯтно, спрашивайте, нечего стеснЯтьсЯ.
Ћн набросал чертеж и показал его ребЯтам.
- ’еперь понимаете?
Ќо они и теперь ничего не понЯли.
- ‚ы знаете, что корабль предназначаетсЯ длЯ межпланетного перелета?
’ак вот. ’ам, в космическом пространстве, при полете ракеты по инерции все
предметы становЯтсЯ невесомыми. Љогда-то в фантастических повестЯх
описывались разные забавные приключениЯ путешественников, - как они не
могли вылить воду из бутылки, как они свободно летали под потолком и
прочее. ‚се это удовольствие довольно сомнительное, а главное еще то, что
тЯготение длЯ человека необходимо. ќто вовсе не значит, что без него
нельзЯ жить, но мышцы через некоторое времЯ вследствие недостатка
упражнениЯ начинают атрофироватьсЯ. Џоэтому "Љосмократор" сам создает у
себЯ искусственное поле притЯжениЯ. ‚о времЯ полета он вращаетсЯ вокруг
своей продольной оси, котораЯ на этом рисунке обозначена буквой "Ћ", -
видите? ЃлагодарЯ этому возникает центробежнаЯ сила, как на карусели; она
прижимает людей и предметы в каютах в направлении радиуса, - вот так, как
показано стрелкой. Џол в каютах и этом коридоре устроен так, чтобы во
времЯ полета под ногами всегда чувствовалсЯ "низ", а над головой "верх",
как на ‡емле. Ђ это, безусловно, возможно только при радиальном
расположении помещений.
- Ђ что там, над нами?
- Ќаверху находЯтсЯ грузовые отсеки.
- Ђ почему коридор треугольный?
- ’олько потому, что не хватило места.
- Њожно было бы сделать иначе, - запальчиво сказал самый младший,
которому опЯть показалось, что инженер смеетсЯ над ними.
- Њожно, - добродушно согласилсЯ ‘олтык. - Ќо тогда стены в каютах
пришлось бы делать наклонными, а это не очень красиво; да и вообще в
коридоре люди проводЯт меньше времени, чем в каютах. ‚прочем, здесь и так
можно пройти четверым в рЯд. Ќу, мы слишком задержались. Џойдемте в
–ентраль.
Ћн двинулсЯ вперед, ребЯта за ним. ‘амый младший считал шаги: он
насчитал их шестьдесЯт восемь. Џотом снова поЯвилась лесенка, но только с
несколькими ступеньками, и широкаЯ выпуклаЯ дверь.
‚ кабине метров в шесть диаметром поражали бесчисленные указатели,
циферблаты и сигнальные лампочки. Ћни мигали и мерцали всеми цветами
радуга. ‘тены, тоже наклоненные к полу под углом, были разделены на
секции, образуЯ шкафчики с пультами. ‚сюду светились и поблескивали
лампочки. Ќад каждой секцией виднелась надпись. Њожно было прочесть:
"‘опла", "ѓлавное поле", "Џоле управлениЯ", "ѓенератор горизонта",
"Џредиктор", "Њаракс". €х было больше десЯтка. ‚ самой середине кабины
возвышалсЯ большой аппарат, похожий немного на шлем великана; из него
торчали три трубки, оканчивавшиесЯ белыми выпуклыми донышками. ‚се это
напоминало также сильно увеличенную голову насекомого с тремЯ выпуклыми
глазами или щупальцами. ’ам, где у насекомого должен: быть рот, на
аппарате было четыре рЯда вертикально торчащих белых рычагов. Џрочитав на
двух из них надписи "‘тарт" и "“скорение", ребЯта начали подталкивать друг
друга локтЯми и склонились над приборами, жадно в них всматриваЯсь.
„ругие сгрудились там, где в наклонной стене виднелсЯ на фоне матового
стекла освещенный изнутри цветной чертеж. Џрисмотревшись, они понЯли, что
видЯт продольный разрез "Љосмократора".
Џо обеим сторонам "головы насекомого" стоЯло по три очень низких кресла
с откинутыми назад спинками и разложенными на них ремнЯми длЯ
привЯзываниЯ. Ћднако не это привлекло внимание ребЯт и даже не
беспрестанное мелькание сигнальных огоньков. Ќапротив кресел у самого пола
виднелись наклонные металлические диски. ‚ каждом из них, как в рамке,
светлел круглый экран почти метрового диаметра. Ќа их светлых плоскостЯх
была видна внутренность всего зала, светЯщийсЯ потолок, движущиесЯ машины,
вагонетки, люди, - и все очень отчетливо, выразительно, красочно. „ва
средних экрана показывали переднюю часть зала, два других заднюю.
ђебЯта разбрелись. Ћдни столпились у экранов, другие - у светЯщегосЯ
чертежа кораблЯ, третьи - у "головы насекомого".
- Џодойдите все ко мне, - громко произнес ‘олтык, - а те, кто стоЯт
позади, пусть ни до чего не дотрагиваютсЯ. Ќе то мы все можем полететь
неизвестно куда.
ђебЯта окружили его кольцом. ‘олтык сел на табурет, который вытащил
из-под опускающейсЯ крышки в "голове насекомого", и заговорил, указываЯ на
светЯщиесЯ контуры кораблЯ:
- ‚от здесь мы видим все, что находитсЯ внутри кораблЯ. "Љосмократор"
имеет в длину сто семь метров, а его диаметр в самой широкой части
составлЯет почти десЯть метров. Ћн состоит из двух веретенообразных
корпусов, вложенных один в другой. Ќаружный корпус придает кораблю
прочность и служит аэродинамическим обтекателем; во внутреннем,
разделенном на два этажа - верхний и нижний, - помещены грузовые отсеки,
жилые каюты, кабина управлениЯ и двигатель. ‚ пространстве между корпусами
находЯтсЯ запасы воды и жидкого воздуха, предназначенные длЯ потреблениЯ
во времЯ полета, но они также должны и охранЯть внутренность кораблЯ от
космических лучей. Ќа ‡емле нас защищает от гибельного влиЯниЯ этих лучей
атмосфера, а в "Љосмократоре" - вода и специальный панцирь из камекса,
лучепоглощающего материала, действующего вдесЯтеро сильнее свинца.
„ополнительной гарантией безопасности ЯвлЯетсЯ берсиль, из которого сделан
весь корабль. ‚ы знаете, что это такое?
- ‡наем, знаем, - раздались голоса.
- ‘ейчас проверим, - сказал инженер и, отыскав прищуренными глазами
самого младшего из ребЯт, указал на него пальцем.
- Ѓерсиль... - мальчик глотнул воздух, - это такой металл, прочнее
стали.
- Ќет, это не металл, - заметил кто-то из его товарищей.
- ’ак что же, металл это или нет? Ќе знаешь? Ђ какое у него строение?
- ’ам есть такие "глазки", - начал кто-то, но, не встретив поддержки,
умолк.
Ќаступило тЯгостное молчание.
- ’ак, - произнес инженер. - ‚ы оба, оказываетсЯ, правы. Ѓерсиль и
металл и не металл. Љак показывает его название, он состоит из двух
элементов: из бериллиЯ и силициЯ, то есть кремниЯ. Џервый - металл, второй
- нет. Љаждый из них обладает кристаллической структурой, то есть
пространственной решеткой, в углах которой находЯтсЯ атомы. Ѓерсиль
образуетсЯ, когда в пустые места решетки одного элемента вставлЯетсЯ
решетка другого. ЏолучаетсЯ "атомное переплетение", чрезвычайно прочное и
твердое. Ќу, вот вам и все о корабле. Џерейдем теперь к движущей силе.
‚зглЯните на схему "Љосмократора". ‚сЯ его кормоваЯ часть - это помещение
длЯ двигателей. Ћт остальной части ракеты оно отделЯетсЯ двухметровым
лучепоглощающим экраном. ЏродвигаЯсь от носа к корме, вы увидите прежде
всего нашу "мастерскую горючего". ќто атомный котел, в котором получаетсЯ
коммуний. “ нас на корабле нет готового коммуниЯ; мы делаем его сами из
других элементов. Џри полной нагрузке наш котел может дать около сорока
килограммов коммуниЯ. ЉажетсЯ, что это немного, но этого достаточно, чтобы
совершить десЯть-пЯтнадцать полетов до границ нашей солнечной системы.
Џроцесс образованиЯ коммуниЯ происходит непрерывно, даже и сейчас, но
очень медленно, как мы можем увидеть.
€нженер нажал рычажок. ’отчас же засветились два циферблата, а на
верхнем из "глаз насекомого", вернее - на катодном экране, поЯвилась
медленно пульсирующаЯ черта.
- ‘ейчас котел настроен на холостой ход. „лЯ его запуска нужно извлечь
тормозЯщие кадмиевые стержни с помощью вот этого регулЯтора. - Ћн положил
руку на большую черную рукоЯть. - ’огда количество свободных нейтронов
внутри котла увеличитсЯ в несколько сот миллионов раз, и образование
коммуниЯ ускоритсЯ. —то происходит дальше? Ђтомы коммуниЯ с помощью
особого вентилЯтора всасываютсЯ в следующую камеру, котораЯ на схеме
называетсЯ "Џоле", так как там электромагнит создает магнитное поле. Ћно
должно быть очень мощным, поэтому электромагнит весит свыше четырехсот
тонн, что составлЯет более чем шестую часть веса всей ракеты.
ќлектромагнит, как вам, наверно, известно, обеспечивает температуру
вспышки коммуниЯ. Њежду его полюсами возникает шар из раскаленных газов.
ќто, собственно говорЯ, маленькое искусственное солнце, которое, вращаЯсь
в магнитном поле, выбрасывает поток частиц со скоростью нескольких тысЯч
километров в секунду. …сли бы не магнитное поле, частицы атомов вырывались
бы не только из сопел, но разлетались бы во все стороны. ђаньше в очень
больших урановых котлах получалось такое множество нейтронов, что в
радиусе метров двадцати вокруг них нужно было оставлЯть совершенно пустую
зону и управлЯть всеми операциЯми котла, находЯсь за толстыми бетонными
стенами. ’еперь, благодарЯ возможности направлЯть дейтроны в любую
сторону, все это ушло в прошлое, и нам остались только очень толстые
стены, вроде той, под которой мы проехали. €так, вы понимаете, что теперь
двухметровый защитный экран между камерой двигателЯ и жилой частью ракеты
не имеет длЯ нас большого значениЯ. …сли бы поле вдруг исчезло, то в нашу
сторону, вглубь ракеты, полетел бы поток быстрых частиц с таким
напрЯжением, что никакой экран не помог бы. —тобы вам было понЯтнее,
приведу пример. ЏриближаЯ лицо к пламени, Я могу защититьсЯ от ожогов,
если буду сильно дуть, отгонЯЯ от себЯ раскаленные газы. Џримерно такую же
роль играет в ракете электромагнит, направлЯющий струю частиц в сопла.
’аким образом создаетсЯ движущаЯ сила.
ЋстаетсЯ сказать еще о навигации. ‚сЯ астронавтика как наука
складываетсЯ, в сущности, из двух крупных разделов, один из которых
изучает взлет и посадку, другой - собственно полет в пустоте. Ќо не так-то
просто ни то, ни другое. …сли бы, включив старт, Я передвинул вот этот
рычаг до конца, то двигатель заработал бы в полную силу, то есть он развил
бы мощность в три миллиона семьсот тысЯч лошадиных сил. Ћднако делать
этого нельзЯ... ибо все находЯщиесЯ в ракете тотчас погибли бы.
- Џочему?
- ђакета, сразу набрав такую скорость, развила бы ускорение почти в три
тысЯчи девЯтьсот раз больше земного. ‡емлЯ притЯгивает всЯкое тело,
находЯщеесЯ на ее поверхности, с силой, равной земному ускорению. —еловек,
подвергнутый двойному ускорению, весит как бы вдвое больше нормального,
тройному - втрое больше, и так далее. ‚зглЯните на этот большой циферблат.
…го делениЯ выражены в единицах "g", то есть земного ускорениЯ. Ћн
показывает, с каким ускорением движетсЯ ракета. кала, как вы видите,
кончаетсЯ на 50 "g". ‚озле 6 "g" нанесена краснаЯ черточка, а возле 9 "g"
- две. ќто потому, что человек может довольно долго выдерживать ускорение
около 4 "g", а 7 "g" - только полчаса. “скорение в 20 "g" можно выдержать
всего несколько секунд. Ђ 3900 "g" раздавили бы всех в ракете, как мощный
пресс. ’ак вот, ракета при взлете не должна развивать ускорение свыше 6-7
"g", и потому на шкале в этом месте имеетсЯ красный значок. Џравда, вот
этот предохранитель все равно не позволил бы развить большое ускорение.
Ћднако в некоторых случаЯх предохранитель может быть выключен.
- Ђ зачем?
- Џотому что корабль можно отправить вообще без команды. ‚ первых
пробных полетах мы так и делали. ’огда ограничений нет, и двигатель может
работать на полную мощность. ‚се, что Я сказал, относитсЯ и к торможению:
тогда тоже получаетсЯ ускорение, но с обратным знаком. Џредставить себе
это легко; вспомните, что происходит, когда вы сидите в поезде, который
вдруг трогаетсЯ: вас отбрасывает внезапно назад; а когда поезд начинает
тормозить, вы ощущаете толчок в другую сторону. ‘корость в момент старта
не должна превышать известного предела и по другой причине. ђазогреваЯсь
от трениЯ об атмосферу, корабль может вспыхнуть и сгореть, несмотрЯ на
прочность материалов, из которых он сделан. ‚ы помните, что ракета,
летЯщаЯ с обычной скоростью, легко может обогнать пушечный снарЯд. Џри
сверхзвуковых скоростЯх, каких она достигает сейчас, сопротивление воздуха
становитсЯ необычайно сильным. „лЯ уменьшениЯ его применЯютсЯ различные
способы. “ "Љосмократора" вокруг носа имеютсЯ отверстиЯ, из которых во
времЯ прохождениЯ сквозь атмосферу вырываетсЯ под давлением водород. Њежду
стенкой кораблЯ и воздухом образуетсЯ тонкий слой газа, движущийсЯ с
половинной скоростью ракеты. ќто так называемаЯ фаза с промежуточной
скоростью. ’емпература оболочки при этом не превышает тысЯчи градусов, и
она допустима благодарЯ нашей системе охлаждениЯ. Ћднако если по
какой-нибудь причине температура продолжает подниматьсЯ, то другой автомат
снижает скорость вылетающих газов, замедлЯЯ полет. ’аким образом, мы
преодолели основные трудности старта. Ђ теперь посмотрим, что произошло
бы, попади сюда человек несведущий.
€нженер быстро включил рычажки разгона; тотчас же фиолетоваЯ черта,
лениво извивавшаЯсЯ на экране осциллографа, начала двигатьсЯ и трепетать
все быстрее. ‘трелки на циферблатах поползли вправо. ‘тоЯла мертваЯ
тишина. ђебЯта, сгрудившись тесно, голова к голове, затаили дыхание. Ђ
стрелки все ползли вправо. ‡ажигались и гасли все новые сигналы. €нженер
нажал другой рычаг, и три экрана в черной "голове насекомого" засветились
голубоватым светом.
- Љак видите, процесс образованиЯ коммуниЯ ускорЯетсЯ. Њы можем сейчас
улететь!
€нженер вдруг схватил за руку младшего из ребЯт, который стоЯл рЯдом с
ним, и нажал его пальцем на красный включатель под надписью "‘тарт".
Њальчик вскрикнул и рванулсЯ с места, но ему преградила путь плотнаЯ
стена товарищей, которые, расширив глаза и затаив дыхание, ждали
катастрофы. Ќо ничего не случилось. Ќа одном из экранов на какую-то долю
секунды поЯвилась трепещущаЯ эллиптическаЯ линиЯ, потом загорелись три
красные лампочки, и все лампы на пульте погасли. ‡ато из-за стены завыла
прерывистым голосом сирена.
€нженер засмеЯлсЯ.
- ‚ы думали, что Я в самом деле хочу отправить вас в небо? Ќу, ну, не
бойтесь! Ќичего не случилось и не могло случитьсЯ. Џросто сейчас включилсЯ
в работу "Џредиктор".
ђебЯта не понЯли, что произошло, но никому из них не хотелось
расспрашивать. Ћни очень смутились, но больше всего их расстроило то, что
инженер видел, как они испугались.
- Ќу, ну, не сердитесь...
€, сделавшись снова серьезным, инженер продолжал:
- —еловек не в состоЯнии управлЯть работой всех моторов и инструментов
одновременно. Љроме того, его реакции при такой скорости, какую развивает
"Љосмократор", - уже в первые десЯть минут почти три километра в секунду,
- оказываютсЯ слишком медленными. …сли бы в пЯти километрах от ракеты
вынырнул из-за туч самолет, то столкновение произошло бы прежде, чем пилот
успел что-нибудь предпринЯть. Џроходит 0,4 секунды, пока вид
приближающегосЯ с такого расстоЯниЯ самолета достигает мозга. ђакета за
это времЯ пролетает почти полтора километра. Ќо пилот в это времЯ еще не
успел рассмотреть изображениЯ, он его только воспринЯл. Ќа это понадобитсЯ
еще почти секунда, а ракета тем временем пройдет еще четыре с половиной
километра, и вот вам столкновение.
Љроме того, во времЯ старта человек не в полной мере координирует свои
физические усилиЯ. “скорение в это времЯ составлЯет шесть-семь "g". ’акое
ускорение испытывает пилот реактивного самолета при эволюциЯх. ‚ы видели,
может быть, как выглЯдит сиденье в таком самолете? ќто, собственно говорЯ,
"лежанка", а не сиденье, так как пилот лежит там ничком, опираЯсь
подбородком на резиновую подушку. „ело в том, что рост ускорениЯ действует
прежде всего на кровообращение. Љровь становитсЯ как бы слишком "тЯжелой",
и сердцу не хватает силы, чтобы перекачивать ее в отдаленные части тела, а
одной из таких частей ЯвлЯетсЯ и мозг. Џоэтому при виражах и петлЯх у
пилотов очень часто темнеет в глазах. ќто значит, что кровь не доходит до
затылочной части мозга, где помещаетсЯ зрительный центр. ’ак вот, как вы
понимаете, человек не может без риска длЯ жизни управлЯть ракетой в момент
взлета. …го заменЯет прибор, который вы видите перед собою. - €нженер
положил руку на гладкий, блестЯщий кожух "головы насекомого". - Ћн
называетсЯ "Џредиктор". Џри навигации в пространстве необходимо удерживать
корабль на нужном курсе. Њожно было бы направлЯть его всю дорогу при
помощи двигателей, но это была бы излишнЯЯ трата энергии. „остаточно
увести его на определенное расстоЯние от ‡емли и выключить двигатели.
Љорабль тогда летит под влиЯнием притЯжениЯ ‘олнца, как планета. ќто так
называемые "естественные орбиты". …сть и другие орбиты, так называемые
вынужденные, когда корабль прибегает к помощи двигателей и летит, словно
"наперерез" или "против течениЯ" силы солнечного притЯжениЯ, чтобы
сократить себе путь. ’о, что на обычном корабле выполнЯют капитан и
штурман: расчет курса, его сохранение, уклонение от препЯтствий, даже
наблюдение за всеми приборами, - все это у нас делает "Џредиктор".
Љорабль, как вам известно, вращаетсЯ в пространстве вокруг продольной оси,
чтобы создать искусственное поле притЯжениЯ. Џоэтому в носовой части есть
радиопередатчик, антенна которого вращаетсЯ в обратную сторону с такой
скоростью, чтобы оставатьсЯ неподвижной по отношению к звездам. ЃлагодарЯ
этому "Џредиктор" в любой момент ориентируетсЯ в том, каковы направление и
скорость полета. ђадар можно назвать "чувством зрениЯ" "Џредиктора". Љроме
того, что он дает сведениЯ о положении кораблЯ, у него есть еще одна
чрезвычайно важнаЯ обЯзанность, а именно: в пространстве всегда может
возникнуть опасность столкнутьсЯ с метеоритами. „лЯ первых астронавтов
встречи эти были очень страшными, но "Џредиктор" с помощью вращающегосЯ
радароскопа позволЯет избежать их. Љроме "чувства зрениЯ", у него есть еще
"обонЯние", чувствительное к составу воздуха внутри ракеты, который он
автоматически очищает и заменЯет. Ќо самым важным его чувством ЯвлЯетсЯ,
пожалуй, чувство равновесиЯ, без которого посадка была бы вообще
невозможна. ‚близи крупных небесных тел есть так называемые запретные
зоны, в которых приливные напрЯжениЯ, вызываемые притЯжением, могли бы
разорвать ракету. "Џредиктор" умеет обходить эти невидимые рифы благодарЯ
гравиметрическому устройству. Ђ при посадке, когда корабль, открыв
тормозные сопла, приближаетсЯ к планете, он берет на себЯ роль лоцмана и,
отмечаЯ изменениЯ скорости кораблЯ за доли секунды, угол сближениЯ с
землей, сопротивление воздуха и устойчивость, регулирует работу
двигателей.
- Ђ как он все это делает? - спросил кто-то из ребЯт.
- ќтого Я вам рассказывать не стану, потому что тогда вам пришлось бы
ходить сюда на лекции дважды в день в течение целого года. „остаточно
сказать, что "Џредиктор", если дать ему определенное задание, - например
рассчитать курс на ‚енеру, - выполнит это за несколько минут; а потом
нужно только настроить его на "старт" и лечь в кресло. Ќо того, что
"Џредиктору" не поручено, он делать не может - больше того, даже не
допустит этого. €менно поэтому, молодой человек, когда ты храбро нажал на
кнопку, - обратилсЯ инженер к покрасневшему, как пион, мальчику, - вместо
двигателЯ загудела тревожнаЯ сирена.
- Ђ длЯ чего те экраны? - спросил один из мальчиков, указываЯ на три
"глаза" "Џредиктора", быть может, не столько из любопытства, сколько длЯ
того, чтобы отвлечь внимание от своего товарища, который готов был
провалитьсЯ сквозь землю.
- Ќа этих экранах поЯвлЯютсЯ орбиты пути. Ќа одном видна заданнаЯ
орбита, на другом описываемаЯ, а третий служит длЯ расчетов положениЯ.
- —то значит "видна орбита"? ЉакаЯ орбита?
- Ћрбитой, или траекторией полета, мы называем кривую, описываемую
кораблем в пространстве. Џри выключенных двигателЯх она может быть
отрезком гиперболы, параболы или эллипса.
- Ђ это? - мальчик указал на экраны со светЯщимсЯ изображением зала.
- Ћбыкновенные телевизионные устройства. Њы пользуемсЯ ими вместо окон
в стенах, так как никакой прозрачный материал не выдержал бы такой
огромной разницы температур и давлений. ќти телевизоры чувствительны к
определенным лучам, но отказываютсЯ работать ночью, в тучах и тумане.
Ћднако мы и тогда не остаемсЯ слепыми и переключаемсЯ на радар, то есть на
ультракороткие волны.
€нженер перевел небольшой рычажок на пульте. –ветное изображение зала
погасло, и на его месте поЯвилось другое, несколько странного вида,
окрашенное в зеленовато-коричневые тона. Џрисмотревшись, ребЯта увидели то
же, что и раньше, - внутренность зала, людей, машины, - но это изображение
было темнее и лишено обычных красок.
- ‚от такой мы видим поверхность планеты, приближаЯсь к ней ночью или
сквозь облака. Ќо это нас не удовлетворЯет. Ќа неизвестной планете,
очевидно, нет посадочных площадок, а подробно рассмотреть рельеф
местности, когда корабль делает около тысЯчи семисот километров в час, -
это наименьшаЯ скорость вступлениЯ в атмосферу планеты, - вещь очень
сложнаЯ, даже с помощью "Џредиктора".
€нженер подошел к освещенной схеме ракеты.
- ‚от здесь, в носовой части, у нас помещаетсЯ разведочный самолет. Ђ
вы и не знали, что мы берем с собой самолет? - добавил он, видЯ их
изумление. - Ђ как же! „аже целый воздушный флот! ‚ грузовых отсеках есть
ангар еще длЯ одной машины: вертолета. Ћн служит длЯ других целей. Ђ вот
этот самолет, в носовой части, - одноместный, реактивный. Џриблизившись к
поверхности планеты на несколько десЯтков километров, мы откроем клапаны и
выпустим самолетик. „альше его уже поведет наш пилот, тщательно исследуЯ
поверхность планеты и сообщаЯ нам о своих наблюдениЯх по радио. …сли
возникнет какое-нибудь сомнение: например, достаточно ли прочен грунт, -
ведь это трудно определить с летЯщего кораблЯ, - самолет снизитсЯ, и пилот
произведет нужные исследованиЯ, а затем либо вызовет нас по радио, либо
полетит дальше в поисках другой площадки. Ћбнаружив место, подходЯщее длЯ
посадки, ракета начинает снижатьсЯ, - сначала используЯ сопротивление
воздуха, а затем, когда скорость уменьшитсЯ до каких-нибудь четырехсот
километров в час, "Џредиктор" включил тормозные сопла. ‚ы обратили
внимание на кружок, который Я нарисовал в самом центре кораблЯ?
€нженер вынул блокнот и показал ребЯтам чертеж поперечного разреза
"Љосмократора".
- ќто длиннаЯ трубка, котораЯ идет от камеры сгораниЯ до кончика носа
кораблЯ. —ерез нее можно выбрасывать часть газов, чтобы затормозить
движение кораблЯ.
- Ђ что может случитьсЯ, если "Џредиктор" испортитсЯ? - спросил младший
из ребЯт, уже оправившийсЯ от смущениЯ.
- “ "Џредиктора" есть предохранители, - начал было инженер, но мальчик
не сдавалсЯ.
- Ђ если предохранители тоже испортЯтсЯ?
- ќто совершенно невероЯтно.
- Ќу, а все-таки? —то нужно делать, если они испортЯтсЯ? - настойчиво
допытывалсЯ мальчик.
€нженер сначала нахмурилсЯ, словно говорЯ "не приставай", но потом
улыбнулсЯ.
- •очешь знать? - спросил он. - Ќу что ж, идемте за мной.
Ћни вышли из –ентрали и очутились снова в треугольном коридоре. ‡атем
быстро дошли до узкой лесенки и поднЯлись в станцию обслуживаниЯ шлюзов.
Ћднако вместо того чтобы пойти направо, в сторону коридора, ведущего
наружу, инженер открыл металлическую дверь в стене. Џо крутой лесенке они
поднЯлись на верхний этаж. ‹юк, в который они вошли, находилсЯ посредине
узкого прохода между двумЯ отвесными стенками. ќта металлическаЯ улица
тЯнулась далеко, насколько хватало глаз: на равных расстоЯниЯх ее
пересекали распорки. ‚се это несколько походило на внутренность большого
промышленного склада.
- Њы в грузовом помещении, - сказал инженер и направилсЯ к кормовой
части кораблЯ. Љто-то из ребЯт, посмотрев вверх, вскрикнул от изумлениЯ:
над ними на высоте пЯти метров бежал мостик, подвешенный "вверх ногами", с
поручнЯми, направленными вниз, словно отражение того, по которому они шли.
€нженер остановилсЯ и объЯснил:
- ‚о времЯ полета, когда ракета вращаетсЯ, мы пользуемсЯ этим мостиком.
Џомните, Я рисовал вам?
- € вы ходите вверх ногами? Ђ голова у вас не кружитсЯ?
- Џочему же? ќто вращательное движение вообще не ощущаетсЯ. —увствуетсЯ
под ногами обыкновенный пол, вот и все.
- Ђ если бы кто-нибудь стоЯл вот здесь, где мы, в момент взлета, что
случилось бы тогда?
- Љак только ракета отдалЯетсЯ от ‡емли на три тысЯчи километров, ей
придаетсЯ вращательное движение, и тогда стоЯщий тут человек мог бы просто
полететь головой вниз на этот мостик; но так как вращение происходит
сначала медленно, то с ним ничего не случитсЯ. ќто был бы скорее
постепенный спуск, чем падение.
- ‡начит, "верх" и "низ" менЯютсЯ местами?
- ђазумеетсЯ.
Ћни пошли дальше. Ќекоторые отсеки были уже полностью загружены, в
других копошились люди, прикреплЯЯ все предметы специальными ремнЯми к
крюкам и лапкам. €нженер, не задерживаЯсь, давал, когда они проходили мимо
отсеков, отрывистые поЯснениЯ.
Њиновали склады провизии. ‚ полумраке виднелись бочки и груды Ящиков,
тюки с консервами, мешки с мукой и зерном. ‚ следующем отсеке находились
лекарства, различные химикалии и аппараты. ‚ холодильниках лежали запасы
мороженого мЯса, фруктов, овощей. Љазалось, земной шар собрал в ракете,
как в каком-то удивительном ковчеге, все, что только можно было найти на
‡емле. ‡десь были палатки и спальные мешки, спектроскопы, подзорные трубки
и сейсмографы, тюки материалов, целаЯ химическаЯ лабораториЯ, барографы и
теодолиты, витамины, семена различных растений, банки с синтетическими
белками и жиром, сверлильные и токарные станки, компрессоры, взрывчатые
вещества, баллоны со сжатыми газами, аварийные генераторы, запасы металла
в виде листов и проволоки, кабели и всЯкие инструменты, легкие сплавы,
стеклЯннаЯ и фарфороваЯ посуда, стальные тросы, части двигателей, запасные
радиолампы, радарные антенны и переносные метеорологические станции.
ђебЯта уже совершенно равнодушно проходили мимо загруженных отсеков, не
прислушиваЯсь к объЯснениЯм, но оживились, когда инженер, указываЯ на
раздвинутые двери одного из отсеков, сказал:
- ‚от тут у нас полЯрное и альпийское снарЯжение.
Ћдин из мальчиков заглЯнул внутрь.
- Љак! - удивилсЯ он. - ‹ыжи? Ќо ведь на ‚енере жарко! € потом там нет
воды, значит - и снегу не может быть!
€нженер, усмехнувшись, остановилсЯ.
- ‚идите ли, - сказал он, - все снарЯжение мы взЯли, знаЯ, что оно нам
необходимо. Ђ лыжи... лыжи мы берем из предусмотрительности.
‚ одном из последних отсеков стоЯл вертолет, укрытый парусиной и
прикрепленный к потолку канатами мощных лебедок. ђебЯта заинтересовались
машиной, но инженер поспешил дальше.
‚ полу темнело большое отверстие, в которое виден был наклонный помост,
спускавшийсЯ на много метров вниз, к самому полу зала.
Ќад въезжающими сюда маленькими электрокарами двигались клещи
грейферного крана. Њиновав отверстие, огражденное низким барьерчиком,
ребЯта дошли до конца коридора. ‚низу в стене виднелась круглаЯ дверка.
€нженер повернул большое металлическое колесо, и дверка открылась. ‡а
нею оказалсЯ темный колодец, из которого пахнуло душным воздухом.
- ЏриближаемсЯ к атомному котлу, - сказал инженер и, наклонившись,
чтобы не ударитьсЯ головой о край отверстиЯ, добавил: - Љто смел, за мной!
- и исчез в темноте.
Ћн нырнул туда, и там сразу стало светло. Ђ ребЯта, стоЯвшие у дверки,
увидели, как на стене зажглись три красные лампочки.
’еперь они увидели по другую сторону дверки отвесную лестницу.
‘пустившись по ней, ребЯта очутились внутри огромного цилиндра метров
десЯти в диаметре; здесь корпус ракеты не был разделен на два Яруса, и они
могли легко убедитьсЯ, что "Љосмократор" имеет круглое сечение. ‚ этом не
очень Ярко освещенном пространстве, окруженном со всех сторон
металлическими стенами, стоЯла довольно высокаЯ температура.
- Џозади нас, - сказал инженер, - находитсЯ жилаЯ часть ракеты, впереди
- атомный котел, а дальше - двигатель.
‘тало тихо. ‚се напрЯгали слух, стараЯсь уловить, не донесетсЯ ли до
них хотЯ бы слабый отзвук из-за стены, отделЯющей их от котла, который, по
словам инженера, никогда не прекращал работу. ђазыгравшеесЯ воображение
усиливало каждый, даже самый слабый, шорох и стук чуть ли не до размеров
атомного взрыва. Ќо не было слышно ничего, кроме учащенного дыханиЯ ребЯт.
ЊассивнаЯ, слегка вогнутаЯ стена была гладка и неподвижна. ’олько в нижней
части ее, как раз перед ребЯтами, находилсЯ круглый люк, закрытый крышкой
и тремЯ железными полосами, из которых каждаЯ была прижата глубоко
вделанным в нее болтом, затЯнутым с помощью маховичка. Ќад люком шли
провода в металлических трубках, исчезавшие в противоположной стене.
- ќти кабели идут к –ентрали, - показал инженер. - ‚ случае порчи
двигателей, если излучение начнет проникать сюда, "Џредиктор" тотчас же
узнает об этом.
- ‡начит, излучение может проникать сюда?
- Љонечно. Ћно и сейчас понемногу просачиваетсЯ.
€нженер достал из кармана маленький приборчик, снЯл с него защитную
крышку и показал крохотный циферблат. ‘ветЯщаЯсЯ зеленоватаЯ точка была
слегка отклонена от нулЯ.
ђебЯта переглЯнулись, потом посмотрели на лестницу, котораЯ была
единственным путем отступлениЯ, но никто не тронулсЯ с места. €нженер,
прЯча приборчик, объЯснил:
- ’еоретически магнитное поле отклонЯет все атомные обломки к соплам, а
в действительности всегда находитсЯ небольшое количество "бунтующих"
атомов, которые летЯт во все стороны, в том числе и сюда, где мы стоим. Ќо
это количество так ничтожно, что не может оказать никакого вредного
действиЯ, тем более, что до жилых помещений довольно далеко, а здесь
обычно никого не бывает. Ћднако если бы вследствие каких-нибудь
повреждений - например, перебоев в подаче тока - магнитное поле исчезло,
то поток частиц начал бы бомбардировать поглощающий экран все сильнее,
проникаЯ вглубь кораблЯ.
Џовернувшись к противоположной стене, инженер поднЯл руку вверх.
- ‚идите эти блестЯщие "жерла"? ќто счетчики ѓейгера-Њюллера и другие
приборы, отмечающие наличие излучений. ‚ случае малейших неполадок они
тотчас извещают об этом "Џредиктор".
Ќа высоте четырех метров по стене шла продольнаЯ канавка, из которой
торчал рЯд блестЯщих приборов, нацеленных на дверь атомного котла.
- "Џредиктор" шлет распорЯжение затормозить реакцию распада путем
автоматического введениЯ кадмиевых стержней внутрь котла. Ќо если бы... -
€нженер поднЯл на мальчиков спокойный, сосредоточенный взглЯд. - …сли бы
"Џредиктор" испортилсЯ, то...
Ћн подошел к люку.
- ‚от этот люк, через него можно войти в котел.
- Љак в котел? Ќо это невозможно!
ђебЯта думали, что ‘олтык шутит, но инженер покачал головой.
- Ќет, может случитьсЯ... ЊаловероЯтно, но все же может случитьсЯ, что
все дистанционные приборы испортЯтсЯ. € тогда, если станет угрожать взрыв
котла, кто-то должен войти туда через этот люк и ввести в графит кадмиевые
замедлители.
- Ђ кто это должен сделать?
- ‡а безопасность кораблЯ отвечает первый инженер-навигатор. Ћн мог бы
приказать кому-нибудь, но он этого не сделает.
- Ћткуда вы знаете?
- Џотому что инженер-навигатор - это Я.
ђебЯта устремили на ‘олтыка широко раскрытые глаза. ’олько теперь они
понЯли, что он вовсе не относилсЯ к ним пренебрежительно, а просто очень
устал. ѓлЯдЯ на его худое, неподвижное лицо, они уже твердо знали, кто
войдет в котел, если это понадобитсЯ.
- ‡начит, туда нужно войти... - заговорил один из ребЯт. - Ќо, может
быть, в каком-нибудь комбинезоне... в защитном скафандре?
€нженер покачал головой.
- Ќет. ’ам, - он указал рукой, - там такое напрЯжение излучениЯ, что
никакой скафандр не поможет. ‡а одну минуту человек вберет в себЯ
смертельную дозу излучениЯ.
Њладший из ребЯт, забыв свою обиду на инженера, прошептал:
- ќто значит, что вы... - Ћн умолк, потом договорил: - ‡начит, если...
значит, вы должны будете умереть?
- „а, - ответил инженер. - —тобы другие остались живы.

ЏђЋ”…‘‘Ћђ —ЂЌ„ђЂ‘…ЉЂђ

Ћбратно инженер повел ребЯт по нижнему Ярусу. Ћни сошли по узкой
лесенке в треугольный коридор, прошли мимо трех или четырех дверей.
ЏотрЯсенные обилием впечатлений, все молчали. ‚ коридоре, выложенном
темно-зеленой губчатой массой и освещенном лампами, было пусто и тихо: ни
один звук не долетал сюда снаружи. агов через пЯтнадцать инженер
остановилсЯ и указал на одну из дверей.
- ‡десь помещаетсЯ "Њаракс", - сказал он и нажал обеими руками на
дверные ручки, расположенные одна над другой. Ћни вошли в круглую, залитую
светом кабину. ‘тены, как на автоматической телефонной станции, были
усеЯны тысЯчами выключателей и штепселей, покрывавших все пространство от
потолка до пола; их фарфоровые головки, расположенные в шахматном порЯдке,
блестели длинными рЯдами. ‚ нескольких местах щиты были приоткрыты, как
двери, и в глубине, в рубиновом блеске горЯщих лампочек, темнело
переплетение проводов.
‚ центре кабины стоЯл кольцеобразный пульт, внутри которого свободно
могли бы поместитьсЯ два человека. ‚ одном месте он прерывалсЯ узким
проходом. Џульт был покрыт стекловидным лаком темно-Янтарного цвета, с
зеленоватым отблеском от круглой лампы, висевшей под потолком. ‚округ
пульта были укреплены девЯть черных трубок с обращенными к нему белыми
экранами на конусообразных верхушках. ‡десь стоЯла тишина, но не такаЯ,
как в коридоре, - ей сопутствовал тихий шорох токов.
- ’о, что вы до сих пор видели, - сказал инженер, - все контрольные
аппараты, машины и приборы, - предназначено помогать нам в тех случаЯх,
которые мы могли предусмотреть. Ќо может встретитьсЯ и такое, чего мы
предвидеть не могли. Ђ от того, как быстро мы с этим справимсЯ, зависит
судьба всей экспедиции. ‚от длЯ этого и построен "Њаракс". ќто название
сокращенное, оно означает "Machina Ratiocinatrix" ("ЊыслЯщаЯ машина"). ’о,
что вы видите вокруг, - это релейные устройства. Ђ этот пульт посредине -
центр настройки, откуда "Њараксу" даютсЯ заданиЯ. ђешениЯ поЯвлЯютсЯ на
экранах.
ђебЯта стоЯли у самой двери, сбившись в кучку, и по их лицам было
видно, что они плохо представлЯют себе, каким образом эта чудовищно
сложнаЯ электрическаЯ сеть сможет защитить экспедицию от неведомых
опасностей.
- џ бы охотно рассказал вам побольше о "Њараксе", - продолжал инженер,
- но у менЯ, к сожалению, нет времени.
- Ђ скажите, пожалуйста, что он, собственно, делает?
- ’рудно объЯснить в нескольких словах. "Њаракс" - это, ну, проще всего
его можно назвать вычислительной машиной, обладающей очень большими
возможностЯми.
Ќа лицах у мальчиков выразилось удивление. Ќекоторые переглЯнулись, но
никто ничего не сказал.
- Ќу, пойдемте, - произнес инженер. - Њожет быть, в другой раз вам
удастсЯ узнать побольше.
Ћни направились было к двери, как вдруг послышалсЯ чей-то голос:
- €нженер... на минутку!
Ћни обернулись. ‚ проходе между двумЯ раздвинутыми панелЯми, словно в
какой-то удивительной двери, сверху донизу покрытой мозаикой кабелей,
поЯвилсЯ человек.
- Џрофессор, вы здесь? - удивилсЯ ‘олтык. - џ не знал. џ бы не стал
мешать вам...
- Ќу, что вы! џ очень рад. “ вас, кажетсЯ, заседание комиссии? џ охотно
выручу вас и побеседую с нашими гостЯми о "Њараксе".
ЏослышалсЯ радостный шепот. €нженер сделал шаг вперед.
- џ был бы вам очень благодарен, но... ђебЯта, - обратилсЯ он к
мальчикам, - вам необыкновенно повезло, ведь профессор —андрасекар - один
из создателей "Њаракса". Џрошу вас, только не делайте попыток спрЯтатьсЯ,
чтобы полететь с нами. Њы провели уже десЯтка полтора школьных экскурсий,
и нам не раз приходилось обыскивать корабль, чтобы обнаружить любителей
проехатьсЯ зайцем...
€нженер посмотрел на ребЯт, пытаЯсь напустить на себЯ строгость, потом
улыбнулсЯ, покачал головой и вышел. Љогда дверь за ним закрылась,
сделалось совсем тихо. ђебЯта, оробев, не двигались с места. Џрофессор,
известный математик, был одним из членов экспедиции. Џочти все они видели
его на экране кино, в телевизоре или на фотографиЯх и теперь с
любопытством разглЯдывали живого профессора.
ќто был человек лет сорока, с сухим, очень смуглым лицом. Ћрлиный нос с
тонкими ноздрЯми придавал ему твердое, суровое выражение, которого не
могли смЯгчить даже вьющиесЯ, уже поседевшие на висках волосы. Ќо стоило
посмотреть ему в глаза, почти всегда слегка прищуренные, впечатление это
сразу исчезало. ’рудно описать, что выражали они. ‚ них была и детскаЯ
живость, тронутаЯ суровым раздумьем, и спокойствие, какое бывает после
преодолениЯ усталости, и уверенность в себе, и улыбка, такаЯ
выразительнаЯ, что ее невольно хотелось искать на губах, - но он улыбалсЯ
только глазами. Ћднако удивительнее всего было то, что тем, на кого он
смотрел, глаза его казались светлыми, даже очень светлыми, и только потом
люди замечали, что они темного цвета.
ЏодойдЯ к ребЯтам, —андрасекар заговорил:
- €нженер разочаровал вас, правда? ‚ы надеЯлись увидеть здесь еще один
атомный котел, какую-нибудь необыкновенную катапульту длЯ частиц, а
оказалось, что главный наш оплот - попросту счетнаЯ машина? "—то это за
ненужный балласт? - думаете вы. - ђазве не больше пользы принес бы
какой-нибудь излучатель, разносЯщий всЯкое препЯтствие на атомы?" „ети
мои, мир чуждой планеты полон загадок. € разве правильным было бы решение
уничтожать все, что мы встретим на пути? Ќас это не удовлетворЯет, мы
хотим большего: мы хотим увидеть и понЯть. Џотому что понЯть тайну природы
- это значит овладеть ею. Ђ в этом-то нам и поможет математика.
—ему вы удивлЯетесь? Џодумайте. „вижениЯ планет, звезд, атомов, полет
птиц, кровообращение, рост цветов - все, что нас окружает, всЯ ‚селеннаЯ
подчинЯетсЯ законам математики. Њатематика помогает инженеру строить мосты
и ракеты, геологу - находить под землей минералы, физику - высвобождать
атомную энергию. Њы берем с собою не только механические руки, мускулы и
глаза, но и механический мозг. џ называю так эту машину потому, что
способы ее работы мы наблюдаем в нашем собственном мозгу.
—тобы вы лучше понЯли менЯ, Я несколько поЯсню мою мысль. Љогда люди
учились строить все более совершенные паровые машины, турбины, двигатели,
станки, им казалось, что все на свете можно свести к какой-то механической
модели и что даже мозг - это механизм вроде часового, только более
сложный. Ћни считали, например, что запоминание - это образование в мозгу
каких-то "снимков", или "оттисков". Ћднако такое объЯснение неприемлемо,
ибо в мозгу попросту не хватит места, чтобы таким способом хранить все
огромное множество воспоминаний и знаний, какими обладает человек.
Ћшибка заключалась в том, что мозг считали огромным складом, или
"картотекой", а памЯть о вещи - понимаете? - тоже вещью. Ќо ведь в
действительности это не вещь, а процесс. ќто значит нечто текучее,
подвижное. Ќе буду долго на этом останавливатьсЯ, но хочу, чтобы вы
уЯснили одно: материЯ находитсЯ в вечном движении, а мысль - это словно
"движение, возведенное в степень"... ‚ы, может быть, помните девиз,
начертанный в подводной лодке капитана Ќемо? "Mobilis in mobili" -
"Џодвижный в подвижном". €менно это и есть девиз и тайна мозга. ’айна
огромной, миллиардной тучи движущихсЯ токов. € по такому именно принципу
работает "Њаракс". ’ам, где есть токи, должны быть их источники и пути.
ќлементарным кирпичиком мозга ЯвлЯетсЯ нейрон, то есть нервнаЯ клетка с
отростками, соединЯющими ее с другими клетками. Ђ элементарнаЯ частица
"Њаракса" - это катоднаЯ лампа.
‚ нашем "Њараксе" около девЯтисот тысЯч ламп. Љонечно, они очень
маленькие, но вы видите, какое большое помещение они занимают. Ђ мозг
человека состоит примерно из двенадцати миллиардов клеток, то есть как бы
из двенадцати миллиардов ламп, и все они вполне умещаютсЯ у нас в голове.
Љонструктор сказал бы, что техническое решение у мозга гораздо
совершеннее. Љоличество клеток, имеющеесЯ в мозгу, позволЯет получить
столько соединений между ними, что число их превышает десЯть в
десЯтитысЯчной степени. —исло это мало вам говорит, но, представьте себе,
оно больше, чем количество атомов во всех планетах, звездах и туманностЯх,
видимых в сильнейшие телескопы в самых дальних частЯх неба. ‚от каковы
возможности нашего мозга. ‚озможности "Њаракса" значительно скромнее, но
он имеет перед мозгом одно преимущество: он работает быстрее. ‘игнал от
ощущениЯ пробегает по нервному волокну пЯтнадцать-двадцать метров в
секунду, а ток в проводе "Њаракса" - триста миллионов метров. ‚ы видите,
какаЯ получаетсЯ экономиЯ во времени.
Џрофессор подошел к пульту и, положив руки на его мерцающую коричневую
поверхность, продолжал:
- џ сейчас прикажу "Њараксу" решить задачу. ќто будет линейное
дифференциальное уравнение.
Ќа вырванном из блокнота листке он написал несколько уравнений, затем,
нажав на какие-то кнопки и клавиши, перевел белый рычажок. ’отчас же на
одном из экранов поЯвилась неподвижнаЯ светЯщаЯсЯ зеленоватаЯ линиЯ.
- ‚от и решение. …сли хотите знать его в цифрах, нужно дать особое
задание.
Џрофессор нажал другую кнопку, и из узкой щели выпал кусок бумажной
ленты с напечатанными на нем математическими знаками.
- Џрофессор, а очень труднаЯ была задача? - спросил кто-то из ребЯт.
- Ќе столько труднаЯ, сколько неблагодарнаЯ, потому что требует очень
сложных расчетов. Њного лет назад, когда таких машин не было, один
известный математик решал ее почти полгода.
- Ќо решение выскочило сразу же, как вы нажали кнопки.
—андрасекар покачал головой:
- Ќет, не сразу. ’ы ошибаешьсЯ. Ћт момента, когда было отдано
приказание, до поЯвлениЯ результатов прошло около полусекунды. "Њаракс"
делает в секунду пЯть миллионов операций - значит, в полсекунды он
выполнил два с половиной миллиона операций. ‘только именно и требовалось.
Џораженные ребЯта смотрели на "Њаракс" с новым интересом.
- "Њаракс", как Я вижу, начинает завоевывать ваше уважение, - заметил
—андрасекар. - Ђ ведь задача, которую он решил, была очень проста.
"Њаракс" только показал вам, насколько быстрее нас он работает.
Џроблема свЯзей - соединений между лампами, или клетками, - играет
большую роль и в мозгу. ‚ы видели когда-нибудь человеческий мозг на
картинке? Ћн весь в складках, потому что на складчатой поверхности может
поместитьсЯ больше клеток, чем на гладкой. Ќо одних клеток еще не
достаточно. Ћни должны соединЯтьсЯ между собою волокнами, как лампы -
проводами. ‘овокупность соединительных нервных волокон образует так
называемое белое вещество мозга. …го гораздо больше, чем серого, то есть
самих клеток. Џочему? Џодумайте: если у вас есть только четыре клетки и вы
хотите соединить их все между собою, то вам понадобитсЯ не четыре
соединениЯ, а шесть. „лЯ пЯти клеток нужно уже десЯть соединений, длЯ
шести - четырнадцать. Ђ в мозгу их двенадцать миллиардов!
‚от почему белых волокон так много. ‚ы, наверное, не один раз слышали
разговоры о том, что ученые - очень рассеЯнные люди. Ќе так ли? ’ак вот,
при помощи "Њаракса" попробую объЯснить вам, в чем тут дело. ќто
непосредственно свЯзано с соединениЯми между клетками - в мозгу и между
лампами - здесь.
Џрежде всего, - продолжал он, - "Њаракс" должен "забыть" предыдущее
задание.
—андрасекар нажал на переключатель. ‘ветЯщаЯсЯ криваЯ исчезла. ‡атем
профессор очень быстро пробежал пальцами по клавишам, словно работаЯ на
какой-то необычной пишущей машинке.
- Љогда Я даю "Њараксу" задание, - продолжал объЯснениЯ профессор, - он
как бы стараетсЯ "сбросить" его и при этом автоматически включает столько
контуров, сколько нужно. ’ому, что в обычной жизни мы называем большим или
меньшим сосредоточением вниманиЯ, здесь соответствует большее или меньшее
количество включающихсЯ в работу ламп.
—андрасекар нажимал все новые и новые клавиши. ‚ "Њараксе" происходило
что-то удивительное. ќкраны один за другим начали светитьсЯ ровным
фосфорическим блеском; в конце концов засветилсЯ весь круг над верхней
доской пульта, отражаЯсь в ней, как девЯть бледных лун в гладкой,
темно-зеленой воде. Ќа них поЯвлЯлись кривые; сначала они ползли медленно,
потом все быстрее начали извиватьсЯ, дергатьсЯ и трепетать. Љабину
наполнило глухое жужжание токов.
‚друг ребЯта вздрогнули. ђаздалсЯ приглушенный, но сильный басистый
звук, и на пульте вспыхнула краснаЯ надпись: "перегрузка". € тут профессор
показал мальчикам, что клавиши, словно заупрЯмившись, не поддаютсЯ больше
нажиму пальцев.
- ‚идите? - произнес он. - "Њаракс" отказываетсЯ повиноватьсЯ. џ велел
ему решать так много задач одновременно, что в проводах получилось
чрезмерное напрЯжение. Ќа этом, собственно, и основана рассеЯнность. ѓм...
‚ы, Я вижу, не понЯли. Џостараюсь объЯснить по-другому. Љогда Я думаю о
чем-нибудь легком, то могу в то же времЯ обратить внимание и еще на
что-нибудь: можно, например, повторЯть в памЯти стихи и в то же времЯ
смотреть в окно. Ќо когда задание трудное, делить внимание уже нельзЯ. —ем
больше нервных клеток включилось в работу, чем больше они создают
движущихсЯ токов, тем большее напрЯжение возникает в соединительных
волокнах. € вот в этом-то и причина профессорской рассеЯнности: когда
трудной задачей занЯто очень много клеток, то в волокнах нет места длЯ
других токов. Џоэтому когда астроном выходит из обсерватории, размышлЯЯ
над новой теорией, то он может забыть пальто, не узнавать знакомых и
вообще, как говоритсЯ, не видеть ничего вокруг себЯ. € все это вызвано
только чрезмерным напрЯжением токов в волокнах белого вещества.
—андрасекар нажал на другой выключатель. ‡астывшие на экранах кривые
исчезли, а потом и сами экраны погасли, словно их задули. Џрофессор поднЯл
голову и с минуту смотрел на ребЯт, тесным кругом обступивших пульт
аппарата. Џоложив руки на край клавиатуры, словно музыкант, сидЯщий за
каким-то необыкновенным инструментом, он продолжал:
- ‚ы уже знаете о соединениЯх между лампами. „ругаЯ важнаЯ способность
"Њаракса" - это памЯть. Ћн должен запоминать то, что ему приказано
сделать, и, кроме того, должен также запоминать отдельные этапы расчетов,
чтобы потом использовать их. ‚от вам простой пример: Я хочу помножить
двадцать три на четыре. ‘начала Я множу двадцать на четыре. ќто будет
восемьдесЯт. џ запоминаю число и множу потом три на четыре. ќто будет
двенадцать. ’еперь Я должен вспомнить первый результат - восемьдесЯт - и
сложить его с двенадцатью. ‚ итоге получаетсЯ девЯносто два. ќто,
разумеетсЯ, только пример. ђечь идет о вещах, несравненно более сложных,
хотЯ принцип тот же. €так, машина должна иметь орган памЯти, да еще
молниеносно действующий. ќто не может быть механической записью,
перфорированными карточками или чем-нибудь в этом роде. ‘корость каждого
процесса определЯетсЯ самым медленным его звеном. "Њаракс" делает в
секунду пЯть миллионов операций. …сли бы в качестве памЯти использовать
механическую запись, то в лучшем случае длЯ записи результатов
потребовалась бы одна десЯтаЯ секунды. ’огда "Њаракс" мог бы делать в
секунду только десЯть вычислений. Њы потерЯли бы его скорость, а она длЯ
нас важнее всего. Џоэтому памЯть у него должна быть электрическаЯ. Џринцип
ее таков: импульс токов, означающий то, что нужно запомнить, мы замыкаем в
контур и заставлЯем его кружитьсЯ там.
Џрактически устройства длЯ этого могут быть разные. “ "Њаракса" длЯ
этого служат так называемые капацитроны. Љапацитрон - это вакуумнаЯ лампа,
в которой находитсЯ множество крохотных конденсаторов. Ћни служат словно
"листками блокнота", а пишет на них "перо", состоЯщее из пучка электронов,
со скоростью двухсот шестидесЯти тысЯч километров в секунду. Љак видите,
неплохаЯ скорость. „вижениЯми этого "пера" управлЯет электрическое поле.
Ћдин такой капацитрон может запомнить до сорока тысЯч результатов
одновременно и подать их, когда потребуетсЯ, за долю секунды.
- Џрофессор, а какими буквами пишет это "перо" из электронов?
—андрасекар слегка сдвинул брови.
- "Џеро" это не пишет никакими буквами. џ сказал только длЯ сравнениЯ.
Ћно сообщает пластинкам конденсаторов зарЯды, создаваЯ контуры с
переменным током.
- Ђ разве мозг запоминает так же, как и "Њаракс"?
- ‚ мозгу есть два рода памЯти. Ћдна, так называемаЯ "подвижнаЯ
памЯть", - такаЯ же, как и в "Њараксе". Ћна позволЯет запоминать
ненадолго. ‚о временно замкнутых контурах пульсируют токи, которые
прерываютсЯ, как только в них минует необходимость. Ђ у другого рода
памЯти - того, благодарЯ которому мы помним детство, прошлое, все, чему
учились, - совсем инаЯ природа. ќта памЯть основана в общих чертах на
изменениЯх, происходЯщих там, где отростки одной клетки прикасаютсЯ к
другой: в тонких слоЯх белка, называемых синапсами, и происходит
образование и торможение условных рефлексов... Ќу, сейчас речь не об этом.
џ говорю о мозге только длЯ того, чтобы вам легче было понЯть, что такое
"Њаракс". Ѓоюсь, что вы все еще смутно представлЯете себе его действие.
Њожет быть, так будет Яснее: "Њаракс" - это замкнутаЯ система, стремЯщаЯсЯ
к определенному равновесию токов. Љак маЯтник, который при отклонении
всегда стремитсЯ занЯть самое низкое положение. „аваЯ задачу, мы выводим
машину из состоЯниЯ электронного равновесиЯ. ‘тараЯсь вернутьсЯ к нему,
"Њаракс" как бы "по пути" решает задачу. €гра токов создает различные
кривые, которые вы видите на этом экране, и они-то и ЯвлЯютсЯ ответом на
заданный вопрос. ‚ы знаете, конечно, что всЯкую кривую линию можно
выразить через математическое уравнение? “равнение кривой, поЯвившейсЯ на
экране, - это, собственно, и есть искомый ответ. ’ак решает "Њаракс"
математические проблемы, но проблемы могут возникнуть разные. „опустим, мы
прибыли на планету, и нам понадобилось определенное химическое вещество.
Ћно может существовать как газообразное соединение в атмосфере, как
минерал и как раствор. ‚стает вопрос: каким образом получить это вещество
с наименьшей затратой сил? Њы даем "Њараксу" все сведениЯ и через
несколько минут получаем готовые технические указаниЯ. џ привел, конечно,
простой пример: "Њаракс" умеет решать гораздо более сложные задачи. Ђ как?
‡десь дело обстоит совсем иначе, чем при решении математических задач. ’ам
машина, очевидно, должна "знать" только математические правила. Ђ в данном
случае она должна обладать обширными физическими и химическими познаниЯми,
знать технологию химических процессов, а кроме того, конечно, знать и
средства, какими мы располагаем, потому что если бы она посоветовала нам
построить трехтрубную фабрику, то такаЯ помощь была бы нам ни к чему. ’ак
вот, "Њаракс" должен обладать обширными знаниЯми по каждому вопросу. Ђ
этими знаниЯми он может обладать только потому, что мы их в него вложили.
Љаким образом? €спользовав длЯ этого другие органы памЯти, так называемые
постоЯнные капацитроны, или ультракапацитроны. Ћдна такаЯ лампа
соответствует примерно одному очень толстому тому технического
справочника. “ "Њаракса" их около ста тысЯч, и потому мы не берем с собой
никаких книг.
- Ђ разве такаЯ лампа не может испортитьсЯ?
- Љонечно, может. Ќо и книга может сгореть. Ќичего не поделаешь: мы
рискуем. Ѓез риска ничего не добьешьсЯ. €так, когда бывает нужно,
включаютсЯ соответствующие капацитроны, и они начинают отдавать контурам
свои сведениЯ. Ћни попросту выбрасывают тучи электронов с преобразованной
скоростью: так выглЯдит наша наука в переводе на Язык электричества. Ћдна
лампа отдает контурам свою емкость за неполную секунду. Ќа эту емкость
накладываютсЯ первичные колебаниЯ контуров. „ействуют специальные
настройки и резонаторы, частотные фильтры, модулЯторы и демпферы,
занимающие все пространство под этой кабиной. Џотому что здесь помещаетсЯ
только управление, как бы "мозговаЯ кора", а "белые волокна" находЯтсЯ
внизу.
- Џрофессор, простите... - сказал кто-то из ребЯт. - ‚ы говорили, что
такаЯ лампа - это как бы справочник... Ќо ведь в книге не бывает готовых
решений...
- Љонечно, нет. ‚ы опЯть менЯ не понЯли. ‚прочем, Я сам виноват,
сравнив лампу с книгой. џ имею в виду запас знаний, а не способ его
использованиЯ. ЋсновнаЯ разница между мозгом и книгой та, что в книге
сведениЯ лежат одно подле другого неподвижные, мертвые, неизменные, а в
мозгу они живые и пластичные, то есть Я могу, если мне понадобитсЯ,
приспособлЯть их к каждому конкретному случаю. Ђ "Њаракс" больше похож на
мозг, чем на энциклопедию. ‘ведениЯ в "Њараксе" преобразовываютсЯ,
изменЯютсЯ и приспособлЯютсЯ, как в мозгу; потому-то они и сохранЯютсЯ в
виде пластичных колебаний тока, представлЯемых кривыми линиЯми. ‚ы знаете,
конечно, что если наложить две кривые друг на друга, то получитсЯ третьЯ,
равнодействующаЯ, не похожаЯ ни на одну из них? ’ак вот, вопрос, заданный
"Њараксу", - это одна криваЯ, сведениЯ, использованные им в работе, -
другаЯ, а полученнаЯ от их сложениЯ равнодействующаЯ - это и есть ответ.
- € трех кривых всегда достаточно?
—андрасекар улыбнулсЯ:
- Ќет, Я опЯть сказал это только длЯ простоты. Ќужны не три кривые, а
миллиарды и биллионы. Њашина, работаЯ над заданным ей вопросом, делает в
секунду пЯть миллионов расчетов. ЏЯть миллионов! Ђ работа продолжаетсЯ
иногда час, два и больше. Џри испытаниЯх машина проработала однажды сто
шестьдесЯт девЯть часов. € все времЯ - по пЯти миллионов расчетов в
секунду. Џопробуйте представить себе это... ѓоворЯ о трех кривых, Я хотел
только показать вам принцип.
- ’олько одного Я еще не понимаю... - сказал, наморщив брови, самый
младший. - Љак можно все выразить кривыми линиЯми? Ќапример... например,
то, что вы говорили о получении химического вещества. ‚едь в ответе должно
быть сказано: нужно взЯть то и то, влить в тигель, смешать, кипЯтить...
Љак можно выразить все это с помощью кривых?
- ’ы хочешь знать, как задают машине вопросы? ќто, конечно, нужно
уметь. ‚о всЯком случае, это не так просто, как задавать их мне. Ђ что
касаетсЯ того, что кривыми нельзЯ выразить то, о чем Я говорил, то ты
ошибаешьсЯ, мой мальчик, потому что разве наше письмо - не та же криваЯ,
петлистаЯ, пересекающаЯсЯ, усложненнаЯ? ’олько не подумай, что мы так и
разговариваем с "Њараксом". Љто знает, быть может, это и возможно, но это
повлекло бы за собою множество технических осложнений. "Њаракс" - как бы
великий мудрец-чужеземец, который может очень многое нам рассказать, но
только на своем Языке. Џоэтому стоит затратить немного труда, чтобы
научитьсЯ его Языку - Языку кривых, начерченных быстро изменЯющимисЯ
токами. Ќу, а кто не умеет, может длЯ перевода его ответов на обыкновенный
Язык воспользоватьсЯ специальным аппаратом, так называемым
электроанализатором Њадера-”урье. Ќо опытному оператору достаточно только
взглЯнуть на экран, и он уже знает все.
Џрофессор нажал на некоторые клавиши, потом на две кнопки. Ќа экране
начали извиватьсЯ переплетенные линии; они двигались все медленнее и,
наконец, застыли в виде наклонной петли.
- џ спросил "Њаракса", при какой температуре выгоднее всего соединЯть
азот с водородом в аммиак и какой взЯть длЯ этого катализатор. € вот что
он мне ответил: при температуре пЯтьсот градусов и давлении в двести
атмосфер, а катализатором должны быть соединениЯ железа.
- ќто и Я знаю, - не выдержал самый младший.
—андрасекар сдержал улыбку.
- џ тоже знаю, но не хвастаю этим, - сказал он. - Ђ спросил Я его длЯ
того, чтобы показать вам, как он работает.
“ одного из мальчиков глаза вдруг широко раскрылись, и он с изумлением
взглЯнул на профессора, словно пораженный какой-то мыслью.
- Џрофессор, вы говорили, что "Њаракс" работает так же, как и мозг...
ќто значит, что и в мозгу все так же происходит? € все мышление - это вот
такие кривые?
- Ђ ты полагал, - возразил профессор, - что когда ты думаешь о цветах,
то в мозгу у тебЯ вырастают розы и фиалки, а когда смотришь на стадо овец,
то и в мозгу прыгают маленькие овечки? —то тебЯ так удивлЯет? —то самый
процесс мышлениЯ вовсе не похож на то, о чем думаешь? ’ак это вполне
понЯтно. ‡наешь ли, что ты увидел, если бы заглЯнул в работающий мозг
через окошечко в черепе?
- Љлетки...
- Ќо если бы ты взглЯнул через такое увеличение, которое дает
возможность рассмотреть атомы, то увидел бы белковые сетки, раскинутые во
все стороны, а среди них свободно плавающие другие белковые тела, большие
и маленькие, в виде шариков или ниточек; ты увидел бы, как в силовых полЯх
уже существующих молекул рождаютсЯ новые, а старые распадаютсЯ, выбрасываЯ
облака электронов, бегущих вдоль цепей, которые состоЯт из ферментов... Ђ
что все это значит? ‚ электрической лампе ток идет от отрицательного
полюса к положительному, а в живой клетке электроны, захваченные
распадающимсЯ телом, например сахаром или жиром, стремЯтсЯ к кислороду.
’ак получаютсЯ вода и углекислота. ‚ обычной жизни мы называем этот
процесс сгоранием. ‚ лампе ток идет по металлической проволочке
непрерывно, а в клетке вместо непрерывной проволочки имеетсЯ цепь белковых
тел, состоЯщаЯ из дыхательных ферментов. Џо ней движутсЯ электроны,
перебрасываемые от звена к звену. „ыхательные ферменты - это белковые
кольца, собранные вокруг атома железа. Ћни захватывают и выбрасывают
электроны по нескольку тысЯч раз в секунду. Љлетка работает, как
электрохимическое динамо, создаваЯ разности потенциалов по
двадцать-тридцать тысЯчных вольта. Њиллионы таких клеток соединЯютсЯ в
слои, слои - в полЯ, полЯ - в центры и зоны, соединЯющиесЯ между собою
токами с разными частотами. ќто очень сложнаЯ структура, наполненнаЯ
подвижной и переменной, но стройной, как музыка, игрой токов... ‚от что
делаетсЯ у тебЯ в голове, когда ты думаешь о цветах, когда видишь небо,
облака... Ђ сходство между мозгом и "Њараксом" - это сходство не
строительного материала, не строениЯ частей, а токов, и только токов.
- Ђ "Њаракс"... Ћн все может? - спросил один из мальчиков. ™еки у него
пылали, он безуспешно старалсЯ взобратьсЯ на пульт.
—андрасекар улыбнулсЯ своими черными глазами.
- ‚сего, конечно, не может.
- џ не то хотел сказать... Њогла бы машина одна, то есть без человека,
совсем одна, что-нибудь выдумать?
—андрасекар покачал головой:
- ’ы хочешь сказать, не становитсЯ ли при такой машине ненужным
человек? Ќи в коем случае. ђазве можно сказать, что изобретение роЯлЯ
сделало ненужным композитора? Њашина сама ничего не может. Ћна только во
много-много раз увеличивает наши возможности, открывает нам пути к решению
задач, которые раньше заводили нас в такие математические дебри, что
приходилось тратить на это человеческую жизнь. Љ тому же нельзЯ сказать,
что машина "умнее" человека. Џравда, знаний у нее больше, чем у каждого из
нас, но помните, что органы памЯти у нас, по существу, не только в мозгу,
но и в библиотеках, фотоснимках, коллекциЯх, документах... Њашина не умнее
человека, она только гораздо быстрее его. Ќо, несмотрЯ на это, она сильно
уступает живому мозгу. ‚ чем? Џостараюсь объЯснить вам.
…сли какаЯ-нибудь, даже самаЯ труднаЯ, задача вообще имеет решение, то,
очевидно, можно построить и мощную мыслительную машину, котораЯ сумеет ее
решить. Ќо главный недостаток машины в том, что она может решать только
заданные ей задачи. Ђ постановка задачи - это половина работы, часто даже
большаЯ часть ее, как учит историЯ науки. ЏонЯть принципы изобретениЯ,
скажем паровой машины, очень легко, но придумать ее было трудно.
ђазобратьсЯ в вакуумной лампе, индукторе ђумкорфа или повторить сейчас
опыты ђентгена - разве это так уж хитро? Ђ вот обнаружить хотЯ бы
икс-лучи, объЯснить новые ЯвлениЯ и открыть управлЯющие ими законы - вот в
чем заслуга гениев и вот что способствует прогрессу всего человечества. џ
уже говорил вам, что поставленнаЯ задача выводит машину из состоЯниЯ
равновесиЯ, но, решив ее, "Њаракс" успокаиваетсЯ. Џеред человеком же
каждаЯ решеннаЯ задача ставит десЯтки новых, и он никогда не
успокаиваетсЯ. Љак видите, машина не умеет творчески мыслить, не может
"напасть на идею". € в этом ее самый большой недостаток. Ќо, бросив такое
обвинение, Я должен сейчас же ее и защитить: она способна делать то, чего
мы не умеем. Ћна может, например, подробно проанализировать ЯвлениЯ,
происходЯщие в недрах атомного котла, в куске взрывающегосЯ вещества или
внутри звезды. Љак видите, такаЯ машина не устранЯет человека, а помогает
ему, и это единственный путь к прогрессу.
- Џрофессор... а нельзЯ ли построить такую машину, котораЯ бы сама
изобретала?
—андрасекар помолчал.
- ‘ейчас - нет. —то будет дальше... трудно сказать. „лЯ менЯ Ясно одно:
никакаЯ машина не может сделать человека ненужным. Љогда-то, сто лет
назад, люди боЯлись машин, думали, что машины отнимут у них работу и хлеб.
Ќо виноваты были не машины, а плохое общественное устройство. Ђ что
касаетсЯ "Њаракса"... вот что Я вам скажу. џ упоминал о роЯле и
композиторе. ќто сравнение мне кажетсЯ удачным. Џодобно тому как настоЯщую
прекрасную музыку может извлечь из инструмента только виртуоз, так только
математик может полностью использовать хотЯ и ограниченные, но все же
очень большие возможности "Њаракса". —асто, когда Я ночью сижу здесь и
работаю, происходит страннаЯ вещь: мне кажетсЯ, будто исчезает граница
между мною и "Њараксом". €ногда Я ищу ответы на заданные вопросы в
собственной голове, иногда пробегаю пальцами по клавишам и читаю ответы на
экранах... и не чувствую существенной разницы. € то и другое - одно и то
же, собственно говорЯ.
‘нова наступила тишина, в которой слышалсЯ только шорох токов.
- Џрофессор... - голосом, приглушенным почти до шепота, спросил кто-то
из ребЯт, - это вы построили "Њаракс"?
—андрасекар поднЯл на него свои лучистые глаза, как бы оторвавшись от
глубокого раздумьЯ.
- —то ты сказал, мальчик? џ?.. Ќет, да что ты! €нженер ‘олтык, кажетсЯ,
сказал что-то в этом роде... Ќет, Я был только одним из многих. Ќо Я помню
времЯ, когда были сделаны первые попытки создать мыслительные машины.
Ќачалось это лет тридцать тому назад. Ќесколько ученых пытались построить
прибор, который заменил бы слепым глаза, - прибор длЯ чтениЯ. ‘амаЯ
большаЯ трудность заключалась в том, чтобы заставить его распознавать
буквы, большие и маленькие, рукописные и печатные, - так, как это делают
наши глаза. Љогда конструкцию этого прибора удалось придумать, один из
ученых показал схему знакомому физиологу, ничего не объЯснЯЯ. ”изиолог
посмотрел и воскликнул: "„а ведь это четвертый слой нервных клеток в
зрительном центре мозга!"
’аким образом поЯвилась перваЯ машина, подражавшаЯ функции мозга.
Џравда, только одной функции, но ведь это было начало...
‘реди ребЯт, слушавших в глубоком молчании, началось какое-то движение.
‘амый младший проталкивалсЯ между товарищами, пока не вынырнул у самого
краЯ блестЯщего пульта; покраснев, как свекла, и задыхаЯсь, он выпалил:
- Џрофессор, мне четырнадцать лет, но... Ќе смейтесь только! џ никогда
еще не видел такого умного человека! ‘кажите, пожалуйста, что нужно
делать... чтобы стать таким, как вы?
—андрасекар устремил на мальчика спокойный взглЯд.
- Њне еще далеко до идеала, - произнес он, - да и не хотел бы Я им
быть. …сли во мне и есть что-нибудь, достойное подражаниЯ, так разве
только то, что Я люблю математику. —то Я могу еще вам сказать? Њой учитель
оставил мне наказ, которому Я стараюсь следовать. ‚от он: не
успокаиватьсЯ! Ќикогда не удовлетворЯтьсЯ сделанным, всегда стремитьсЯ
вперед. €менно так всегда поступали люди, которым удалось чего-нибудь
достигнуть в своей жизни. Љогда Њакс Џланк после многих лет кропотливого
труда открыл квантовую природу энергии, люди ограниченного ума сочли это
достославным венцом его усилий и признали его труд законченным. Ђ длЯ него
это открытие было лишь началом. €зучению и исследованию квантовой природы
энергии он посвЯтил всю свою жизнь. ђебЯта, никогда не преклонЯйтесь перед
собственными идеЯми, никогда не успокаивайтесь, бейте по своим теориЯм с
такой силой, чтобы отлетало от них все, что не соответствует истине. џ
знаю: поступать так нелегко, но в науке, как и вообще в жизни, больше нет
столбовых дорог. ќпоха случайных открытий и незаслуженных карьер ушла в
прошлое. Ђ сейчас, если вы разрешите, Я немного провожу вас. ‚ы у нас
собираетесь ночевать или хотите вернутьсЯ сегоднЯ?
- Њы ночуем внизу, на базе.
- Џрекрасно. Ђ теперь пойдемте. џ уже четырнадцать часов не видел неба.
Џо треугольному коридору они вышли из ракеты. ‚ зале все так же кипела
работа. ’рубчатые леса, выдвигавшиесЯ телескопически, были уже убраны
из-под хвостового оперениЯ. Ћни поЯвились теперь у носа кораблЯ,
окруженного рабочими. ђебЯта, попрощавшись взглЯдом со стройным, словно
отлитым из серебра, корпусом ракеты, спустились вместе с профессором по
движущейсЯ лестнице и, проехав в вагоне по тоннелю, очутились за пределами
верфи, на открытом воздухе. Ќизкие дождевые тучи расступались, исчезаЯ за
горами. ‚ разрывах их темно-серого покрова показалось чистое небо.
Џрофессор пошел с ребЯтами по неизвестной им дороге вдоль западной
стены. ‚скоре высокие башни и трубы остались позади. Љругом расстилались
травЯнистые, слабо всхолмленные луга, переходившие вдалеке под скалами в
крутые Языки осыпей.
ђазговор шел о полете на ‚енеру.
- Ќу вот, мы, математики, выходим из лабораторий, - говорил
—андрасекар. - Љогда-то мне длЯ работы достаточно было карандаша и бумаги,
а сейчас математика становитсЯ занЯтием, полным интересных приключений...
Џрофессор рассказывал ребЯтам о ‚енере, о ее белых облаках, о
свирепствующих там страшных бурЯх и циклонах, о таинственных безбрежных
океанах. Ќо все это ничуть не отпугивало ребЯт: глаза у них горели еще
Ярче. Љто-то спросил о загадочных жителЯх планеты. Ќет ли новых сведений о
них? Љак собираетсЯ поступить с ними экспедициЯ? Ѓудет ли война?
- Њы не хотим нападать, - возразил профессор. - Ќо если придетсЯ, мы
будем защищатьсЯ. Љаким образом? Њы, собственно говорЯ, не берем с собой
никакого оружиЯ, но наши атомные моторы - это запасы мощного взрывчатого
вещества. …сть у нас также несколько ручных огнеметов... и некоторое
количество гаммексана. Њысль взЯть его с собой мне кажетсЯ не особенно
удачной, но осторожность не мешает. ‚ы не знаете, что такое гаммексан? ќто
новый инсектицид, очень сильный. „ело в том, что некоторые до сих пор
думают, будто ‚енера населена чем-то вроде насекомых. џ лично не
придерживаюсь этого мнениЯ.
- Ђ какого, какого?..
—андрасекар снова улыбнулсЯ:
- Ќикакого. џ могу с чистой совестью повторить слова ‘ократа: "џ знаю,
что ничего не знаю". Ќа этот вопрос Я отвечу вам, когда увижу обитателей
‚енеры.
“зкаЯ тропинка среди травы, бегущаЯ отлогими петлЯми, спускалась к
зеленовато-серебристым замшелым камнЯм.
- ‚идите? - указал профессор. - ‹едниковаЯ морена. Ђ там, за этим
порогом, озеро.
Ќалетавший ветер приносил влажную прохладу. ’Яжелые капли дрожали на
стеблЯх трав. ’ропинка исчезла. Џерешагнув через растрескавшийсЯ
известнЯковый порог, торчавший из травы, будто побелевшее ребро какого-то
чудовища, они вышли на обрывистый берег. ‚низу лежала широкаЯ воднаЯ
поверхность, замкнутаЯ гранитным кольцом скал. Љрутые обрывы ниспадали
каменными лавинами к блестЯщему зеркалу воды, где в точности, лишь в
перевернутом виде и на тон темнее, повторЯлсЯ береговой пейзаж. ‘олнце с
каждым мгновением терЯло свой ослепительный блеск и спускалось за зубцы
вершин, вонзаЯ в черную воду столб рубинового света. “ступы и впадины
отвесных утесов погружались в сумрак, весь ландшафт бледнел и темнел, а
небо казалось холодным и как бы пропитанным удивительно грустным
темно-синим светом. Џоследние облака угасали, как груды оранжевых углей.
‚се умолкли. ђебЯта и профессор стоЯли между двумЯ высокими скалами,
словно в развалинах огромных ворот, глЯдЯ в посветлевшее над гребнем гор
небо; ветер то усиливалсЯ, то утихал, - и тогда издали доносилсЯ шум
водопада.
‚озвращались уже в сумерках. ђебЯта, перебиваЯ друг друга, делились
впечатлениЯми. Ћни были голодны и все времЯ ускорЯли шаг. Џрофессор,
оказавшись почти последним, говорил мало. Ћдин раз только он спросил у
своих спутников, кто кем хочет быть.
€з тех пЯтерых, которые шли с ним, один хотел быть химиком и посвЯтить
себЯ разработке атомных проблем, другой - астробиологом, остальные -
пилотами космических кораблей.
- Ђ математиком никто? - полушутливо-полусерьезно спросил профессор.
‘амый младший из ребЯт, шедший рЯдом с ним, ответил, что хочет быть
математиком.
- ‡начит, уже не астронавтом? Ќехорошо так часто менЯть решениЯ. Ђ
может быть, только длЯ того, чтобы менЯ утешить?
Ќо мальчик не смутилсЯ:
- € астронавтом и математиком... как вы.
—андрасекар ничего не ответил. ђебЯта шли уже по равнине, и он догнал
шедших впереди. ’еперь ему было слышно, о чем они говорили.
- џ читал, что скоро можно будет делать искусственный белок, - говорил
один.
- ђаньше наука была не такаЯ, как сейчас, - добавил другой. - Џотому и
было плохо.
- „а, когда читаешь историю, только тогда и видишь...
- Љогда Я был маленьким, - доверительно сказал самый младший
профессору, - Я не верил, что были войны. “ менЯ это в голове не
укладывалось. ‹юди были тогда какие-то странные. Ћни были дикие, совсем
дикие!
- ѓлупые были! - запальчиво отозвалсЯ кто-то.
Џрофессор остановилсЯ. ’е, кто шли впереди, вернулись, думаЯ, что он
хочет проститьсЯ. Ќевдалеке светились окна домов.
- ’ы ошибаешьсЯ, мальчик, - произнес —андрасекар. - ‚ы все ошибаетесь.
‹юди и раньше были такими, как сейчас, только мир был устроен плохо. ‚ы
ведь знаете, длЯ чего хотели применить атомную энергию и что из этого
получилось? Ќе вздумайте называть людей, живших пЯтьдесЯт лет назад,
дикарЯми и глупцами. €менно в то времЯ жили те, кто боролсЯ с темными
силами в человеке, - а это гораздо труднее, чем даже самое далекое
межпланетное путешествие! € хотЯ знаний у них было несравненно меньше, чем
у нас, к ним нельзЯ не питать уважениЯ, так как только благодарЯ им мы
можем создавать сейчас искусственные солнца и электрический мозг. €
благодарЯ им мы полетим к звездам.
Џоложив руки на плечи ребЯт, стоЯвших поближе, он добавил:
- ќто хорошо, что у вас такие высокие стремлениЯ. ’о, что нам кажетсЯ
новым и исключительным, да хотЯ бы наша экспедициЯ, длЯ вас будет делом
обычным. ‚ы - наша смена, и вы двинете науку вперед. ‚ы будете идти все
дальше и дальше, ибо чем полнее человек познает мир, тем необъЯтнее
горизонты, которые перед ним раскрываютсЯ. ‚ы помните наказ моего учителЯ?
- Ќе успокаиватьсЯ! - отозвались ребЯта из темноты не очень стройным,
но мощным хором.
- Џередаю его вам. Џрощайте. …сли мы когда-нибудь встретимсЯ, Я смогу
ответить вам еще на многие вопросы, так как это будет уже после нашего
возвращениЯ.
Ћн вышел из их круга и широким неторопливым шагом направилсЯ в сторону
верфи. Њальчики в глубоком молчании следили глазами за его удалЯющимсЯ
силуэтом. …ще минута - и он исчез во тьме.

—Ђ‘’њ ‚’ЋђЂџ. ‡ЂЏ€‘Љ€ Џ€‹Ћ’Ђ

ѓЂЌЌ€ЃЂ‹ ‘Њ€’

ЊенЯ зовут ђоберт ‘мит, мне двадцать семь лет, и Я родилсЯ в
ЏЯтигорске. џ сын инженера-архитектора и заведующего аэродромом. ’ак Я
всегда отвечал на вопрос о моих родителЯх, и ответ мой всегда вызывал
улыбку. Њне приходилось объЯснЯть, что заведующий аэродромом - мой отец, а
архитектор - мать! Њой дед, ѓаннибал ‘мит, приехал в ‘оветский ‘оюз еще в
1948 году, но до конца дней тосковал по Ђмерике, хотЯ ничего, кроме
плохого, там не видел: он был коммунистом и негром - двойной грех, за
который ему пришлось немало страдать. ‚ ‘оветском ‘оюзе он женилсЯ на
русской, и от этого брака родилсЯ мой отец. Њы жили неподалеку от
аэродрома в одноэтажном домике на склоне горы, где когда-то находились
малахитовые копи. “ дедушки была наверху комната, маленькаЯ, всЯ увешаннаЯ
пучками сухих трав, сетками, капканами и мешочками со всЯкими семенами.
—тобы не зЯбнуть зимой, он сам построил себе большой камин, с которым
свЯзаны мои самые ранние воспоминаниЯ. „едушка умер, когда мне было восемь
лет. џ помню, он был очень высоким, крупным человеком. Љогда он поЯвлЯлсЯ
у нас внизу, комната наполнЯлась раскатами громового смеха. Ћн хватал менЯ
на руки, подбрасывал под потолок и пел русские песни, очень своеобразно
звучавшие в его устах. Ћн учил менЯ стрелЯть из лука, мастерил вместе со
мной воздушных змеев, играл со мной в медвежью охоту и даже похищал из
отцовских ружейных патронов порох длЯ моих фейерверков. Њое детство было
так тесно свЯзано с ним, что еще и сейчас в трудные минуты передо мной
возникает его темное лицо, курчавые молочно-белые волосы и чудеснаЯ
улыбка, обнажающаЯ ровные белые зубы. џ очень любил его. ‘вою глубокую,
постоЯнную тоску по родине он скрывал от всех, и только Я один, маленький
мальчик, иногда слушал его сбивчивые, с трудом излагаемые на русском,
Языке рассказы. „едушка провожал менЯ в школу, - в первый класс Я поступил
еще при его жизни, - и товарищи завидовали, что у менЯ такой дедушка, а
старшие спрашивали, буду ли Я писать стихи: по их мнению, Я должен был
стать поэтом, как Џушкин, потому что у менЯ дедушка - негр. Ћднако поэзиЯ
никогда не привлекала менЯ. џ признаю поэзию только в широком смысле этого
слова и считаю, что она простираетсЯ далеко за пределы сочинениЯ стихов и
что ее легче найти в воздухе, в горах и в борьбе, чем за столом. Љто
знает, быть может, именно поэтому Я и пишу сейчас эти строки в маленькой
каюте "Љосмократора", удалЯющегосЯ от моего дома с каждой секундой на
двадцать пЯть километров. Ќо не хочу предупреждать событий. џ пишу о себе
с мыслью о тех, кому придетсЯ читать эти строки. Џусть они все узнают обо
мне, чтобы вернее судить, можно мне верить или нет.
Љак в тумане, помню Я вечера, проведенные у дедушки, и особенно длинные
зимние вечера. „едушка умел и любил рассказывать сказки, чудесные,
нескончаемые сказки-повести, тЯнувшиесЯ, словно нити экзотических бус,
через много вечеров, а Я то дрожа, то весь пылаЯ, но всегда с восторгом
слушал его так, как умеют слушать только дети или влюбленные. Њне было уже
шесть лет, когда впервые в его безмЯтежных рассказах зазвучали длЯ менЯ
мрачные ноты. ‚озможно, это случилось и раньше, но тогда Я был слишком
мал, чтобы понимать это. ‚ те самые ранние годы дедушка значил длЯ менЯ
так много, что Я никогда не сумел бы даже мысленно поставить его рЯдом с
кем-либо из окружавших менЯ людей. Ћн был неотъемлемой частью моей жизни
так же, как и наше бело-голубое облачное небо и горные леса, в которых Я
блуждал по целым днЯм, как всЯ окружавшаЯ менЯ природа. Њне кажетсЯ, в
этом и заключалась разгадка моего отношениЯ к нему: другие взрослые
входили в мою жизнь и уходили из нее, а без него Я просто не мог
представить себЯ.
‚первые он заговорил со мною об Ђмерике, когда мне было шесть лет. ќтих
рассказов Я не любил и даже боЯлсЯ. Ќе потому, что они были очень
грустные, - нет, Я не был трусом, - а потому, что Я не узнавал в эти
минуты дедушку: он становилсЯ каким-то чужим. Људа-то исчезала широта его
жестов, с лица слетала улыбка, спина горбилась. ђечь его становилась
скупой, медленной; он подбирал слова, стараЯсь смЯгчить слишком уж мрачные
места.
€з первого такого рассказа Я узнал, что дедушка, выгнанный с фабрики,
ездил зайцем по всем штатам и, чтобы не умереть с голоду, работал
носильщиком. Џотом был какой-то судебный процесс, во времЯ которого
дедушку избили так, что у него поЯвилась трещина в позвонке. Ћна плохо
срослась, и дедушке не оставалось ничего другого, как плести циновки из
соломы. Њожет быть, Я превратно понЯл эту историю, но так она
запечатлелась у менЯ в памЯти и таким именно ЯвлЯлсЯ мне дедушка в моих
снах: мрачным, угрюмым великаном, сидЯщим среди огромных скирд золотой
соломы, из которой он должен был сплести невероЯтное количество циновок, а
не то...
—то должно было означать "не то", Я не знаю, но в этом месте сна мне
всегда было очень страшно.
‘лышал Я и другой рассказ, относившийсЯ к более раннему времени.
„едушке было тогда около двадцати лет. Ћн долго нигде не мог найти работу,
но в конце концов ему удалось нанЯтьсЯ сторожем на одну химическую
фабрику. ‘обственно говорЯ, это была настоЯщаЯ развалина, но
предприимчивый владелец вырабатывал здесь жидкость, пахнувшую ванилью,
разливал ее в красивые флаконы и продавал по очень высокой пенс как
лекарство от туберкулеза. ‚ладелец фабрики платил своим рабочим ничтожные
деньги, но недостатка в людЯх все равно не было, ибо работали у него
преимущественно беднЯки-туберкулезники, которые надеЯлись, что дорогое
лекарство, которое фабрикант давал им бесплатно, поможет им выздороветь.
…два ли нужно говорить, что "лекарство" никого не могло вылечить, но
фабриканта это мало беспокоило: вместо одного умершего работника он легко
мог найти десЯток других.
ђодители, особенно отец, сердились, что дедушка об этом мне
рассказывал. Џомню, как однажды Я приставал к матери: что такое
"штрейкбрехер" и "минолиер". Џоследнего слова она не могла мне объЯснить,
и когда отец пришел домой, Я спросил у него:
- Њинолиер? Ћт кого ты это слышал? - удивилсЯ он.
- Ћт дедушки.
- Ђ! ќто, наверное, миллионер!
Ћтец рассердилсЯ и раздраженно заЯвил, что будет требовать от дедушки
быть сдержаннее в своих рассказах. "џ не хочу, чтобы он отравлЯл мальчику
жизнь своими черными воспоминаниЯми!" - крикнул он и хотел было пойти
наверх, к дедушке, но мать сумела успокоить его, как всегда в таких
случаЯх.
Џока дедушка был жив, отец всегда подозревал его в том, что он
подбивает менЯ на самые неожиданные поступки: однажды, например, Я задумал
поднЯтьсЯ на ќльбрус и целую неделю тайком собирал продукты на дорогу; в
другой раз Я стащил чей-то большой зонтик и, придЯ к отцу на аэродром,
пыталсЯ спрЯтатьсЯ в самолете, чтобы выпрыгнуть с этим зонтиком как с
парашютом, в то времЯ когда самолет будет пролетать над нашим домиком.
Ћ том, что дедушка может когда-нибудь умереть, Я узнал совершенно
случайно, подслушав какой-то разговор родителей. Ќе верЯ им и даже
посмеиваЯсь над их наивностью, Я побежал наверх. „едушка, большой и
сильный, обрадовавшись моему приходу, подбросил менЯ под потолок, как это
делал не раз. Ќо тут Я заметил, как болезненно исказилось при этом его
лицо, и мне самому стало так больно, что Я расплакалсЯ. џ ничего не
сказал, хотЯ дедушка долго менЯ расспрашивал.
Џотом он заболел и вскоре слег. Џриближалась весна, и Я каждый день
открывал в саду новые чудеса, а дедушка мог смотреть только из окна, к
которому придвинули его большое старое кресло. Ћднажды, взбегаЯ по
лестнице, ведшей к нему наверх, Я услышал протЯжное гортанное пение,
совсем не похожее на песенки, которые пелись в школе и дома. ќто была
безысходно-тоскливаЯ песнь, порожденнаЯ великой скорбью и несказанной
любовью к миру, который не стоит того, чтобы его любить. ђаньше Я этой
песни от дедушки никогда не слышал. •отЯ Я хорошо знал английский Язык, но
не понЯл этой странной песни. Џомню, в рефрене повторЯлись слова о большой
старой реке, по которой плывут лодки. џ поднЯлсЯ по скрипучим ступенькам -
песнЯ звучала все громче - и долго стоЯл под дверью, а потом тихо со
стесненным сердцем сошел вниз. —ерез три днЯ дедушка умер...
‚ последующие годы проказы и шалости, которые Я теперь совершал вместе
с товарищами, стали более обдуманными, хотЯ и не менее опасными. Ћтец не
раз говорил, что характер у менЯ прЯмо адский, на что мать со смехом
отвечала: "€з африканского ада", - и на этом, кстати сказать, все
кончалось, так как каждый из них по-своему очень любил менЯ.
“чилсЯ Я довольно хорошо, но неровно. “знав, что стать капитаном
кораблЯ может лишь тот, кто отлично знаком с математикой и астрономией, Я
за несколько недель стал первым по этим предметам, но позже, когда менЯ
заинтересовала географиЯ, Я эти науки совершенно забросил.
Ќа семнадцатом году жизни, совершенно не знаЯ, что с собою делать, Я
записалсЯ наудачу на конструкторский факультет ‹етной академии в
ЏЯтигорске. ‡десь и произошло мое знакомство с ѓореловым, который читал у
нас курс теоретической механики. Ќа менЯ он обратил внимание не столько
из-за моих способностей, к тому же довольно ограниченных, сколько
благодарЯ моей матери. ќто она в свое времЯ спроектировала и построила
здание, в котором теперь помещалась кафедра и лабораториЯ ѓорелова, причем
сделала это так, что, как он сам говорил, покорила его душу.
“ каждого человека сохранЯютсЯ в памЯти отдельные вехи его жизни -
какое-нибудь знаменательное событие из детства, перваЯ любовь, встреча с
каким-нибудь поистине великим человеком, - и эти-то вехи ЯвлЯютсЯ как бы
осЯми, на которых жизнь порой делает крутой поворот туда, где открываютсЯ
необозримые горизонты. ’акаЯ минута наступила длЯ менЯ, когда после
несданного, или, как у нас говорили, засыпанного, экзамена по
теоретической механике ѓорелов попросил менЯ остатьсЯ в кабинете и начал
со мною беседу. Ѓыл июнь, чудесный июнь, зеленевший за окнами в саду
института. ѓлЯдЯ мне в глаза, ѓорелов сказал:
- Ћт удара металл издает звук. ђоберт, Я хочу, чтобы ты откровенно
ответил на вопрос, который Я задам тебе. ‘огласен?
џ не ответил, но он, очевидно, по глазам моим понЯл, что отвечу, и,
помолчав, продолжал:
- —тобы быть полезным и другим и себе, человек всегда должен находить
радость в своей работе. џ знаю, что у тебЯ хватит способностей выучить
все, что нужно, даже по тому предмету, который тебЯ совсем не интересует.
Ќо ведь этого в жизни недостаточно. Ђ Я уверен: ты отдашь всего себЯ тому
делу, которое тебЯ увлечет. ‘кажи мне, что тебЯ увлекает?
џ не мог ответить.
’огда уже, не глЯдЯ мне в глаза, ѓорелов прибавил тише и осторожнее,
словно имел дело с чем-то очень хрупким:
- Љогда ты чувствуешь себЯ счастливым? ѓовори откровенно, так как от
этого может многое зависеть.
- ‘частливым Я бываю редко, - ответил Я. - ќто только короткие минуты,
но тогда мне бывает хорошо... ‚ последний раз это было на „жанги-’ау...
‚ы, должно быть, не знаете, что Я член нашего альпинистского клуба и, как
говорЯт, хороший альпинист. Ѓыли такие минуты, когда мне хотелось, чтобы
они никогда не кончились и чтобы это были не каникулы, не учебный лагерь,
не экскурсиЯ, а моЯ жизнь - самаЯ настоЯщаЯ жизнь.
- —то это были за минуты? ђасскажи подробнее, - быстро, но все еще не
глЯдЯ на менЯ, спросил ѓорелов.
- Љогда грозила опасность, - прЯмо ответил Я, потому что действительно
так и было. - Љогда Я должен был взЯть на себЯ ответственность или мне
нужно было решать вопрос о выборе пути, о новом, еще не проверенном
варианте подъема, о новой трассе. € еще, когда Я принимал участие в ночной
спасательной экспедиции, и мне первому удалось найти пропавшего.
- ’ы любишь рисковать, - строго произнес ѓорелов. - џ заметил это еще в
то времЯ, когда ты отвечал на мои вопросы. Ќо со мной у тебЯ ничего не
вышло, потому что менЯ голыми руками не возьмешь. - ’ут ему бы улыбнутьсЯ,
но он не сделал этого. - ’ы подвергал себЯ когда-нибудь испытанию? -
спросил он, помолчав немного.
џ почувствовал прилив гордости, которой, Я знаю, у менЯ и сейчас
слишком много.
- Ћднажды Я совсем один пробыл восемнадцать часов в ущелье “жбы и
вернулсЯ, когда туман рассеЯлсЯ. ќто было мое первое испытание.
- Ќо не последнее, - ответил ѓорелов. - ђазве то, что ты сделал, было
необходимо?
џ заколебалсЯ, прежде чем ответить.
- Ќет!
- џ так и знал! - произнес ѓорелов, и Я только теперь понЯл, почему он
отворачиваетсЯ от менЯ. Ћн улыбалсЯ, но не мне. “лыбалсЯ чему-то своему:
быть может, своей молодости, которую видел в этот миг очень близко, очень
Ярко. Џотом, как бы вспомнив, что дело сейчас не в нем, обратил взглЯд на
менЯ, и второй раз за времЯ нашего разговора он мне вдруг напомнил кого-то
очень близкого, составлЯвшего как бы часть самого менЯ; но кого - Я не
понЯл и испугалсЯ.
- Њеханики, - заговорил ѓорелов, - математики, астрономы и те, кто
спасает заблудившихсЯ в горах, - все одинаково нужны нам, и жизнь многое
бы утратила, не будь хоть одного из них. Ќо помни, что жизнь человека
имеет смысл только тогда, когда она кому-то приносит пользу. ‚еликие
замыслы и деЯниЯ приносЯт пользу всем: чужим и своим, близким и далеким,
как, например, мост, построенный инженером, стихи, сочиненные поэтом. Ђ
маленькое, собственное, каждодневное - весенние прогулки, наслаждение от
красивых пейзажей или даже сны - мы делим с теми, кто нам дорог. Ќо лишь и
то и другое, вместе взЯтое, определЯют в полной мере человека и его
назначение. Њир существует длЯ тебЯ постольку, поскольку ты существуешь
длЯ него, и все, что ты делаешь, - слышишь ли, все! - должно иметь смысл и
цель не в тебе, а вне тебЯ. Ќе каждому это удаетсЯ одинаково легко. ’ебе
легко не будет, но именно потому ты и станешь таким. € ты уже им
становишьсЯ, ибо хочешь быть, как металл, звенЯщий от удара, - верно,
ђоберт?
џ кивнул головой, так как не мог говорить.
- Ќе выйдет из тебЯ инженер-конструктор, - продолжал ѓорелов. - Ќо Я
думаю, что закончить обучение ты должен, так как знаний, не приносЯщих
пользу, не бывает, а позже, когда получишь диплом, ты должен уйти в горы и
поискать себЯ.
‹ишь вернувшись домой после долгих, очень долгих блужданий по холмам
вокруг города, слегка опьЯненный солнцем, летом и этим разговором, Я
понЯл, что ѓорелов напомнил мне дедушку. Љак тот был образцом длЯ менЯ в
детстве, так ѓорелов стал моей совестью в юности. џ послушалсЯ его совета
и не жалею об этом. Џравда, по окончании института Я не сразу пошел в
горы. Џосле годичного обучениЯ в –ентральной службе погоды Я стал пилотом,
испытывающим новые модели самолетов, и не раз случалось мне приземлЯтьсЯ
на аэродроме моего отца.
Љаждый отпуск Я проводил в горах. Њое имЯ стало известным в
альпинистском клубе и за его стенами благодарЯ экспедициЯм, в которых Я
принимал участие. Ћднажды в каком-то учреждении, когда мне нужно было
ответить на вопрос о профессии, Я по рассеЯнности ответил "альпинист", а
не "летчик". •отЯ Я тотчас же поправилсЯ, но правдой было и то и другое,
так как теперь Я немного уже знаю себЯ и знаю, что менЯ одинаково
привлекают и неисхоженные горы и самолеты, на которых никто еще не
поднималсЯ в воздух. Љогда мне было двадцать пЯть лет, Я участвовал в
экспедиции на "Љрышу мира" - северную часть Џамира. ѓодом позже Я был
среди тех, кто брал третью по высоте вершину в мире - Љанченджонгу. ‚о
времЯ этой экспедиции трагически погиб один из моих товарищей, а у менЯ
обнаружилось расширение сердечной мышцы, так что полгода мне пришлось
провести на юге в санатории. џ вернулсЯ к летной службе в то времЯ, когда
стало известно, что экспедиции на ‚енеру нужен пилот длЯ разведочного
самолета. џ вызвалсЯ, и из нескольких тысЯч кандидатов выбрали менЯ.
‚се это Я пишу на двадцать восьмом часу полета. ЏоднимаЯ голову, Я вижу
на экране внутреннего телевизора белый диск удалЯющейсЯ ‡емли. “ менЯ
такое ощущение, словно закончилась одна жизнь и начинаетсЯ другаЯ. ‚ такую
минуту хочетсЯ провести жирную черту подо всем, что до сих пор было
сделано в жизни. џ знаю, что многого сделать не смогу, так как способности
мои слишком ничтожны. ‚от почему Я никогда не пыталсЯ заниматьсЯ наукой. џ
знаю, что мне далеко до таких людей, как —андрасекар, Ђрсеньев или ‹ао
–зу, с которыми мне придетсЯ делить и хорошее и плохое.
Ќо Я твердо знаю: все, что мне приходилось делать в жизни, Я делал,
быть может, слишком опрометчиво, быть может, со слишком горЯчим сердцем,
но всегда с усердием, на какое только способен. џ всегда старалсЯ верить в
людей, а если сердилсЯ на кого-нибудь, то чаще всего на самого себЯ за то,
что не умею быть таким, как ѓаннибал ‘мит.
‚первые объЯснЯЯсь девушке в любви, Я не сумел найти достаточно
красивых и возвышенных слов, чтобы выразить свои чувства. € Я сказал ей,
что в моем представлении любовь - это не полет и не небо, где Я часто
бываю, а что-то прочное, как землЯ, в которую можно вбивать сваи, на
которой можно возводить стены и строить дома.
„ругое дело, что это ее не убедило.

NAVIGARE NECESSE EST

Њестом взлета нашего межпланетного кораблЯ был песчаный район площадью
больше тысЯчи гектаров, сохранившийсЯ в бывшей пустыне ѓоби. ЊенЯ привез
туда самолет, которым управлЯл мой товарищ-летчик из –ентральной службы
погоды. Ћн всю дорогу молчал, - отчасти потому, что плохие атмосферные
условиЯ требовали большого вниманиЯ, а отчасти потому, что он тоже хотел
получить место в экспедиции, но ему не удалось.
Њне это было, конечно, неприЯтно. Ћднако Я обо всем забыл, когда с
высоты шести тысЯч метров увидел лежавшую на песке серебрЯную ракету.
‘амолет, привезший менЯ; должен был тотчас же улететь обратно. џ протЯнул
летчику руку несколько неуверенно. Њы еще слишком мало были знакомы, чтобы
сделатьсЯ друзьЯми, но к этому шло, и теперь Я боЯлсЯ, что мой товарищ не
сумеет преодолеть обиду: ему был всего двадцать один год. џ был уже на
крыле, когда он поднЯлсЯ с места и потЯнулсЯ ко мне. ‚ этот момент мне
стало Ясно, что все хорошо. Њы поцеловались, и Я понЯл, что он богаче менЯ
какой-то суровой красотой. Љогда машина исчезла, Я двинулсЯ к ракете. “
менЯ было тЯжело на сердце. ‹юдей, с которыми мне придетсЯ лететь, Я почти
не знал. ‘олтыка когда-то встречал в ѓлавном управлении летной школы, но с
учеными встретилсЯ впервые несколько месЯцев назад в ‹енинграде, на
предварительной технической подготовке. џ заковылЯл по глубокому песку к
небольшой группе людей, стоЯвшей у стенки "Љосмократора"; когда менЯ
отделЯло от них всего шагов сто, Я подумал, что со стороны моЯ робость
могла бы показатьсЯ смешной, - Я чувствовал что-то вроде трепета, но не
перед полетом на ‚енеру, а перед незнакомыми людьми, которые должны были
стать моими спутниками в трудном и опасном полете. ‚полне менЯ поймет
только тот, кому приходилось с кем-нибудь вдвоем попадать в такие
обстоЯтельства, при которых, как говоритсЯ, человека подвергают испытаниЯм
на сжатие и растЯжение: например, в трудном восхождении, когда приходитсЯ
то страховать товарища, то самому страховатьсЯ. ‘лова "полагатьсЯ на
другого, как на самого себЯ" получают свое подлинное значение только
здесь, на конце соединительной веревки.
Ћфициальное прощание с экспедицией состоЯлось неделю назад. џ на нем не
присутствовал, так как выполнЯл формальности, свЯзанные с моим отчислением
из летного состава. ‘ейчас на этом уцелевшем кусочке пустыни, среди
песков, под бледным небом, стоЯло всего десЯтка два людей: родственники
отлетающих, президент Ђкадемии наук и несколько ее членов. ЊенЯ никто не
провожал: мать умерла два года тому назад, отец не мог выехать из
ЏЯтигорска, - и менЯ охватило чувство одиночества. Ќо в это мгновение
послышалсЯ шум самолета. Њашина, на которой Я прилетел, снижалась. Ќад
самой ракетой летчик послал мне последнее воздушное приветствие, покачав
крыльЯми. џ стоЯл, всматриваЯсь в исчезающий самолет, когда ко мне подошел
Ђрсеньев. Ћн подал мне руку, а потом вдруг притЯнул к себе.
- Ќаконец-то ты здесь, человек с Љанченджонги! - сказал он, а Я мог
ответить ему только улыбкой.
‘тарт был назначен на час днЯ. „лЯ того чтобы быстрее миновать
атмосферу, нам предстоЯло взлететь с огромной скоростью. ‚ыбор пал на этот
безжизненный клочок земли, так как вырывавшиесЯ из ракеты атомные газы
могли бы вызвать опасные опустошениЯ.
Џоздоровавшись со всеми, Я пошел с инженером ‘олтыком на носовую часть
кораблЯ, чтобы в последний раз проверить мой разведочный самолет. ‚скоре,
однако, менЯ оторвали от этого занЯтиЯ: около ракеты, на песчаном холме,
состоЯлось прощание. Ќе было произнесено никаких речей, только несколько
скупых слов. Њы поднЯли бокалы с золотистым южным вином, а потом уже с
входной платформы смотрели, как гусеничные машины увозЯт остающихсЯ на
‡емле за пределы взлетной площадки. Њы вошли внутрь. Џеред тем как закрыли
шлюз, Я обернулсЯ еще раз: и хотЯ пустынный пейзаж был чужим длЯ менЯ, Я
вдруг почувствовал, что крепко с ним свЯзан, и что-то стиснуло мне горло.
ЏустынЯ была сейчас совершенно безлюдна, но Я знал, что в нескольких
километрах за горизонтом расставлены широким кругом радарные станции,
чтобы захватить корабль в пучки своих волн и сопровождать его всю дорогу.
Њы вошли в –ентраль, и тут ‘олтык принЯл командование. Њы улеглись в
откинутые кресла, привЯзались поЯсами, и началось то, чего Я терпеть не
могу: ожидание. ‘трелка указателЯ толчками отмечала четверти секунды.
Ќаконец ‘олтык, лежавший у самого "Џредиктора", сжав руками рукоЯтки, на
мгновение обернулсЯ к нам. Ћн улыбалсЯ. ќто была его минута, - минута, о
которой он мечтал! ‘трелки на указателЯх доползли до своих мест. ‘олтык
нажал красную кнопку, все лампочки на панелЯх зажглись - и началось!..
‘начала короткий гром. ќто работали вспомогательные
кислородно-водородные ракеты. Љорабль, тЯжело зарываЯсь в песок,
поднимаЯсь и опадаЯ, как громадный плуг, толкаемый взрывами, неровно и
неуклюже сдвинулсЯ с места. Џотом взрывы участились. Њы почувствовали
страшные толчки, удары о грунт, подскакиваниЯ и падениЯ: нас бросало во
все стороны, хотЯ мы и были привЯзаны эластичными поЯсами.
‚друг раздалсЯ протЯжный певучий звук. ’олчки прекратились, зато с
каждой секундой тело мое становилось все тЯжелее. џ не спускал глаз с
круглого экрана, стоЯвшего передо мной, и видел как бы узкий блестЯщий
кантик - бок ракеты, внизу мчащиесЯ пески - все это мигало и дрожало, как
листки мЯтого целлофана. ќто были слои воздуха, сгущавшиесЯ перед кораблем
во времЯ его движениЯ, - зрелище, знакомое мне по полетам на наивысшей
скорости.
‚идеть становилось все труднее. ‘трашнаЯ сила толкала менЯ вглубь
мЯгкого кресла, наливаЯ незримым свинцом суставы, вдавливаЯсь в каждый
мускул и нерв, так что дыхание стало с шумом вырыватьсЯ из груди, словно
придавленной грузом в сотню килограммов. џ скосил глаза в сторону. ‚се
лежали так же беспомощно. Ќа шкалах прыгали огоньки, а сквозь весь корпус
ракеты мощным потоком нессЯ тот певучий звук, с которым атомные газы
вырываютсЯ в пространство.
ќто продолжалось долго, так долго, что пот, выступивший на лбу, начал
струитьсЯ между бровЯми. џ хотел вытереть его, но не мог поднЯть руку. ‚
этот момент ‘олтык нажал какой-то рычажок, и вдруг сделалось легко. џ
взглЯнул на часы. Њы летели уже шестнадцать минут. ’о, что лежало под нами
внизу, не знаю, как назвать. ќто не была ‡емлЯ - та плоскаЯ, бесконечнаЯ
равнина с тонкими линиЯми дорог и рек, так много раз виденнаЯ мною с
самолета. Љазалось, небо и землЯ поменЯлись местами. ‚место легкого синего
купола над нами зиЯла плоскость, на которой тлели еле заметные звезды, а
внизу простиралось что-то, не похожее ни на что, когда-либо мною виденное,
- бесформенное, желто-бурое, выпуклое. Ќа этой словно в бесконечность
простирающейсЯ груде темнели неопределенные пЯтна, и больше всего
бросались в глаза торчащие белые клочьЯ, неподвижные, словно наклеенные на
ее поверхность куски белой ваты.
џ решил обратить на них внимание ‘олтыка; он, взглЯнув на экран,
сказал: "ќто облака" - и снова вернулсЯ к своим указателЯм.
џ понЯл. „а, это были облака, плывущие над планетой, но их высота была
ничтожной по сравнению с высотой, на которой сейчас находились мы.
Џрисмотревшись, можно было кое-где заметить крошечный белый клочок, бывший
в действительности облаком величиной в несколько километров. ’еперь мы
летели - как показывали светЯщиесЯ экраны "Џредиктора" - по эллипсу: по
траектории искусственного спутника ‡емли. ќто тЯнулось, вероЯтно, с час, в
течение которого под нами прошла третьЯ часть планеты. ‚от кончилась
многоцветнаЯ равнина ЉитаЯ, исчезла суша. Њы летели над ’ихим океаном.
‚ыпуклаЯ поверхность воды черно-стального цвета, похожаЯ на матовый
полированный металл, представлЯла собой необычайное зрелище.
Љогда показались берега Ђмерики, ‘олтык снова нажал на красную кнопку,
опЯть раздалась протЯжнаЯ песнь двигателей, и "Љосмократор", поднЯв нос к
черному небу, помчалсЯ прочь от орбиты, описанной им вокруг ‡емли. „о
полуночи продолжалсЯ такой полет, крайне мучительный из-за постоЯнно
менЯющихсЯ ускорений. ђакета, давно уже выйдЯ из атмосферы, все еще
боролась с земным притЯжением. ђабота двигателей не прекращалась ни на
миг, и мы уже значительно превысили скорость звука. ђакета теперь летела в
безвоздушном пространстве, так что можно было разговаривать, не повышаЯ
голоса. —ерез несколько минут после полуночи мы по знаку ‘олтыка
распустили ремни и встали, неуверенно оглЯдываЯсь вокруг.
–ентраль была залита спокойным светом. …сли бы не черные экраны,
усеЯнные искрами звезд, можно было бы подумать, что ракета неподвижно
лежит в доке. ‡емлЯ простиралась перед нами, как огромный, на три четверти
затененный шар. …е ночное полушарие выделЯлось на фоне звезд мрачным
сероватым пЯтном.
‘лух постепенно привык к музыке двигателей, и теперь нужно было
напрЯгать внимание, чтобы удостоверитьсЯ в том, что они работают.
‡аписав сведениЯ, переданные радарными станциЯми, мы пошли в
кают-компанию ужинать, и тут слово взЯл Ђрсеньев.
‘реди моих попутчиков он один был выше менЯ ростом: это настоЯщий
ѓеркулес, принЯвший образ астронома. Њне доставлЯло огромное удовольствие
видеть его могучую широкую грудь и прЯмую, как колонна, шею, на которой
сидела крепкаЯ большаЯ голова со светлой золотистой шевелюрой.
Ћн обратилсЯ к нам со следующими словами:
- „рузьЯ мои, - сказал нам Ђрсеньев, - наш перелет будет продолжатьсЯ
тридцать четыре днЯ. “ нас будет не слишком много работы, но мы, конечно,
не будем бездельничать. „авайте затеем дискуссию, - Я первый вызываю
коллегу ‹ао –зу на диспут по вопросу о волновых движениЯх материи. Ђ так
как мы не в лаборатории, а в корабле, отдалЯющемсЯ от ‡емли, то Я
предлагаю каждый вечер мысленно возвращатьсЯ к ней и по очереди
рассказывать какое-нибудь воспоминание, самое знаменательное в интересное
в жизни.
‚се согласились с этим предложением. џ молчал, думаЯ, что менЯ это не
касаетсЯ, так как речь пойдет, конечно, о научных работах и открытиЯх.
Љаково же было мое изумление, когда Ђрсеньев обратилсЯ ко мне, шутливо
требуЯ, чтобы Я начал "цикл рассказов тридцати и четырех ночей".
‘мутившись, Я начал отказыватьсЯ, будто и в самом деле вел до последней
минуты жизнь конторского служащего, с которым никогда не случалось ничего,
достойного вниманиЯ.
- Ќу и что ж, что вы среди профессоров? - словно слегка подтруниваЯ,
повторил астроном мои последние слова. - ‡десь нет профессоров, здесь все
товарищи по перелету. Ђ что касаетсЯ интересных воспоминаний, то Я знаю,
что в этом отношении каждый из нас может вам только позавидовать.
џ продолжал отказыватьсЯ, но в конце концов все же пообещал рассказать
что-нибудь в один из ближайших дней после того, как послушаю чужие
рассказы и когда у менЯ будет соответствующее настроение. Њожет быть,
тогда у менЯ что-нибудь получитсЯ, потому что мне всегда бывает трудно
начать. Ђрсеньев покачал головой с Явной укоризной и обратилсЯ с этой же
просьбой к нашему химику, доктору ђайнеру. џ обрадовалсЯ, что рассказывать
будет ђайнер, так как до сих пор ни разу не видел его. Љак и менЯ, его
задержали дела: он был где-то в ѓермании и на место взлета прибыл лишь за
день до старта. ќто был человек лет сорока, седоватый, в очках, невзрачный
и невозмутимо спокойный. Ћн хотел было уже начать, когда поЯвилсЯ ‘олтык,
дежуривший в –ентрали, и сообщил, что радио северного полушариЯ будет
сейчас передавать специальную программу длЯ нас. Ћн включил рупор
кают-компании, и мы, сидЯ в глубоких креслах за круглым столом, слушали
музыку Ѓетховена, долетавшую до нас через межпланетное пространство на
волнах эфира. Љогда концерт кончилсЯ, был уже час ночи, но никому не
хотелось спать, и ђайнер опЯть хотел начать свой рассказ, но тут ему снова
помешал ‘олтык. Ќужно было придать ракете вращательное движение. —етверть
часа назад "Џредиктор" выключил двигатели. Њы уже значительно отдалились
от ‡емли, ее притЯжение сильно ослабело, и при резких движениЯх не одному
из нас уже случалось подбросить стакан в воздух, вместо того чтобы
поднести к губам. Џредметы и наши собственные тела становились с каждой
минутой все легче. ‘олтык отправилсЯ в –ентраль, и через минуту мы
почувствовали, что движение кораблЯ изменилось. Ќекоторое времЯ
продолжалось неприЯтное ощущение, вызываемое возникающей при вращении
центробежной силой, но потом оно исчезло, и наши тела снова приобрели
нормальный вес. Љогда ‘олтык вернулсЯ, ђайнер мог, наконец, приступить к
рассказу.
- Ќе знаю, - начал он, - будет ли то, что Я расскажу, кому-нибудь
интересно. ќта историЯ довольно страннаЯ и свЯзана с моей специальностью.
…е можно было бы озаглавить "Џолимеры" - заглавие несколько отпугивающее,
не так ли? - обратилсЯ он к нам с застенчивой улыбкой, за которую Я его
сразу полюбил. - †ил Я тогда в старой портовой части ѓамбурга. џ был
докторантом и получил лабораторию органического синтеза у моего учителЯ,
профессора •юммелЯ. Џримерно за год до этого лабораториЯ работала над
синтезом нового типа резины, так называемой силиконовой, в которой атомы
углерода заменены атомами кремниЯ. ЂвиационнаЯ промышленность привлекла к
этому делу все свои химические институты, так как от получениЯ такой
резины зависело будущее самолетостроениЯ.
Љак вам известно, нынешние самолеты приземлЯютсЯ с такой скоростью, что
баллоны из обычной резины разрушаютсЯ от трениЯ или сгорают от нагрева.
’еоретическое изучение вопроса показало, что силиконоваЯ резина не будет
чувствительна к возникающим в таких условиЯх высоким температурам. …сли
получить ее не удастсЯ, то конструкторам придетсЯ вовсе отказатьсЯ от
существующих систем шасси. Љогда Я пришел в институт, дело это, собственно
говорЯ, считалось безнадежным. Ќа исследованиЯ были отпущены огромные
суммы, истрачены громадные количества реактивов, испорчено множество
специальных аппаратов и написаны десЯтки отчетов, но без малейшего
результата. Ќа бумаге все выглЯдело хорошо, практически ничего не
получалось.
Џервой моей заботой было привести в порЯдок лабораторию и подготовить
ее длЯ работ в другой области. „олго пришлось чистить эти авгиевы конюшни.
Њожете себе представить, что там творилось, если Я скажу, что в последние
месЯцы бригада химиков почти не выходила из лаборатории, а трое моих
старших коллег, ‰енш, ѓеллер и Ѓраун, вовсе там жили. Џосле них остались
огромные горы запыленных, обугленных и обгоревших образцов резины, сотни
лопнувших колб, целые километры пластикатовой ленты; и хотЯ мы со
студентами работали не покладаЯ рук, как уборщики и подметальщики, но уже
спустЯ месЯц то под каким-нибудь шкафом, то в термостате обнаруживались
склады все той же злополучной резины. ‘ам Я тоже, как говоритсЯ, сидел на
полимерах, но они интересовали менЯ скорее с теоретической точки зрениЯ.
Џолимеры - это, как вы знаете, вещества, образующиесЯ путем соединениЯ
множества одинаковых частиц между собою. ЏолучаютсЯ молекулы гигантских
размеров, поведениЯ которых никак нельзЯ предсказать, основываЯсь на
свойствах исходных частиц. ЊенЯ привлекали некоторые исследованиЯ с
полиизобутиленом, и полистиреном, и с резиной, с самой обыкновенной
резиной, котораЯ ЯвлЯетсЯ, по всей вероЯтности, наиболее известным из
полимеров. џ хотел создать теорию поведениЯ всех полимеров вообще. Њожет
быть, оправданием мне послужит то, что мне было тогда двадцать четыре
года, а в этом возрасте стоит прочесть одну специальную работу, как
возможности открытий начинают вспыхивать в голове, словно фейерверки. …ще
до прихода в лабораторию Я начал читать специальную литературу и
постепенно, сам того не заметив, погрЯз в ней. џ выписывал огромное
количество фактов и описаний опытов на маленькие квадратные карточки,
которые складывал сначала в коробки из-под папирос, потом в специальные
Ящики, потом на полки шкафов, в Ящики, на стол, и скоро уже всЯ комната
была заполнена этими карточками. Џока Я в них еще разбиралсЯ, но
чувствовал, что скоро настанет минута, когда они захлестнут и затопЯт
менЯ. ’ем временем до разработки нужной теории было все еще далеко. ќти
мои любимые полимеры ведут себЯ очень любопытно. Ќекоторые из них в двух
измерениЯх имеют свойства газов, а в третьем - свойства твердых тел.
Љаучук ведет себЯ как идеальный газ, так как при растЯжении охлаждаетсЯ,
при сжатии нагреваетсЯ. Ѓольше всего менЯ интересовал именно каучук.
‚тайне Я мечтал, что мне удастсЯ найти теоретическим путем то, чего
коллеги не сумели добитьсЯ на практике. ‘начала, чтобы немного набить себе
руку в технике опытов, Я делал, как и мои коллеги до менЯ, рентгеновские
снимки кусочков каучука в различных условиЯх: то растЯгивал их, то сжимал
под высоким давлением, то травил кислотами. Џотом Я записывал результаты и
целыми вечерами мечтал о своей теории. „а, только мечтал, ибо она была так
же далека от менЯ, как землЯ обетованнаЯ. ЌерастЯнутый каучук дает на
рентгеновском снимке такую же картину, как и газ, то есть беспорЯдочный
хаос частиц. Џри растЯжении картина менЯетсЯ, и структура уподоблЯетсЯ
кристаллу. Џроисходит это потому, что длинные скрученные атомные цепочки,
из которых состоит каучук, под влиЯнием растЯжениЯ превращаютсЯ в
параллельные прЯди, дающие эту кристаллическую картину. €так, Я нагревал,
сдавливал, охлаждал, сушил и снова нагревал кусочки каучука, пока в один
прекрасный вечер мои запасы не истощились. џ пошел к лаборанту, и он
сказал мне, что на чердаке, на складе старьЯ, есть еще несколько колб с
образцами старой силиконовой резины. џ безнадежно махнул рукой, но утром
увидел у себЯ на столе в лаборатории штук пЯтнадцать запыленных стеклЯнных
колб: лаборант принес их с чердака, чтобы оказать мне услугу. ‚ колбах
были черные, клейкие остатки от опытов. ѓеллер в свое времЯ называл эти
опыты этапами его мучений, так как каждый раз он загоралсЯ надеждой, и
каждый раз она разбивалась вдребезги. Ќи в одной колбе не было ни кусочка
каучука, лишь что-то вроде липкого теста, к которому Я решил не
притрагиватьсЯ. ’олько в последней колбе лежал порЯдочный комочек
темно-серого цвета. џ вложил его в аппарат, нагрел, сделал рентгенограмму
и пошел домой. Ќа следующий день снимок был готов. џ был уверен, что найду
то же, что и раньше: полный распад атомных цепей, расползающуюсЯ кашу.
‚место этого Я увидел, можно сказать, идеальную кристаллическую решетку. џ
не верил собственным глазам. Љаучук был подвергнут нагреву до восьмисот
градусов и давлению в тысЯчу атмосфер и должен был превратитьсЯ в клей.
Ћднако этого не случилось. Љогда Я открыл аппарат, в который не заглЯдывал
со вчерашнего днЯ, так как горЯчую камеру открывать нельзЯ, Я нашел там
кусок каучука, очень свежий, эластичный и прочный. џ позвал лаборанта и
спросил его, не клал ли он чего-нибудь в аппарат. Ћн ответил, что нет, что
даже не подходил к нему. ‚се еще не верЯ, Я снова подверг удивительный
образец испытанию высокой температурой и давлением, но на этот раз не
пошел домой, а стал ждать, пока камера остынет. ‚ восемь часов вечера Я
вынул образец, он был еще горЯчий, но такой эластичный, словно Я взЯл его
не из печи, а из Ящика. Ќа всЯкий случай Я проделал еще и химический
анализ: это был силиконовый каучук. ЌесмотрЯ на поздний час, Я схватил
образец величиной, вероЯтно, со спичечную коробку, рентгеновские снимки и
побежал к профессору, жившему неподалеку. Ћн сначала не хотел мне верить,
но на следующий день, когда Я при нем снова проделал все опыты, вынужден
был сдатьсЯ. Џеред нами лежал образец настоЯщего силиконового каучука,
этой мечты самолетостроителей, свойства которого идеально соответствовали
теоретическим предвидениЯм. Њы имели его, но это нам ничего не давало. ‚
органической химии ценным считаетсЯ только одно: умение заставить атомы
соединЯтьсЯ так, как нам нужно. ‚ том образце каучука, который у нас был,
такое соединение произошло, но мы не знали, как это случилось. €наче
говорЯ, у нас не было технологического рецепта, и мы не имели ни малейшего
понЯтиЯ о том, как его получить. ђазумеетсЯ, прежде всего мы вызвали
ѓеллера, Ѓрауна и ‰енша, работавших в то времЯ в Ѓерлинском институте
горючих газов. ’елеграмму составил Я сам, да так, что все трое в ту же
ночь примчались на самолете и под утро уже будили менЯ, колотЯ в двери
моей квартиры. Љогда возгласы и расспросы поутихли, то оказалось, что они
знают столько же, сколько и мы с профессором, то есть ничего. Ѓез труда
разыскали мы протоколы опытов. Ћбразец 6439, под которым значилсЯ
необычайный каучук, когда-то был выброшен как не представлЯющий ценности,
а из приложенного рентгеновского снимка следовало, что ни о какой ошибке
не могло быть и речи. Њы оказались в таком тупике, были так безнадежно
дезориентированы, что у одного из нас вырвалсЯ вопрос, нелепо звучавший в
устах специалиста: "Ђ может быть, образец этот с тех пор дозрел?" ќта
нелепость сделалась потом поговоркой, ее не раз повторЯли как анекдот,
когда кто-нибудь не мог справитьсЯ со своей задачей. —ерез четыре днЯ
коллеги, которым нужно было возвращатьсЯ в Ѓерлинский институт, махнули на
все рукой и уехали. џ осталсЯ один с куском этого злосчастного каучука, с
потерЯвшим терпение профессором и со сверлЯщими голову мыслЯми, не
дававшими мне ни спать, ни есть.
‡абросив свои теории полимеров, Я принЯлсЯ тщательно повторЯть все
этапы опытов, которые привели к получению этого образца. ’ехнологические
рецепты были в протоколах. Ќе буду подробно останавливатьсЯ на том, что Я
проделал. ‘кажу только, что эти синтезы Я провел пЯтьсот восемнадцать раз,
придерживаЯсь методики с какой-то слепой, рабской точностью, и замучил
берлинских коллег телеграммами, требуЯ, чтобы они сообщали мне все
подробности об обстоЯтельствах, при которых они работали с этим образцом.
Ѓудь здесь химик, он бы менЯ понЯл. €звестно, что в химии, где количество
возможных комбинаций между реагирующими веществами, практически говорЯ,
бесконечно, открытиЯ делаютсЯ иногда случайно, например, благодарЯ тому,
что кто-нибудь стрЯхнул с папиросы в колбу пепел, ставший зародышем
кристаллизации. €ли потому, что этажом ниже коридор окрашен лаком,
содержащим какой-нибудь элемент в количестве, совершенно ничтожном, но
достаточном длЯ того, чтобы катализировать ту единственно нужную реакцию,
которую никаким другим способом нельзЯ сдвинуть с места, хоть всю
лабораторию вверх дном переверни. Љоллеги отвечали на мои телеграммы, и Я
делал все: изменЯл температуру, катализаторы, давление. Ќо делал Я и много
такого, что не имело смысла, и в конце концов начал ко всему относитьсЯ с
каким-то предубеждением.
„аже самому педантичному экспериментатору, если он действительно
одержим какой-нибудь проблемой, через некоторое времЯ начинает казатьсЯ,
что он уже не владеет своим материалом. Ћдним словом, в лаборатории все
пришло в такой беспорЯдок, что профессор •юммель стал называть ее
балаганом, сначала без менЯ, а потом и при мне, спрашиваЯ, до каких пор
государство будет оплачивать наши дорогостоЯщие развлечениЯ. џ попросил
четыре месЯца сроку - это было первое, что мне пришло в голову. —естно
говорЯ, беспорЯдок Я до некоторой степени поддерживал сам, так как где-то
в глубине души надеЯлсЯ - хоть никому бы в этом не призналсЯ, - что в
таком первобытном хаосе мне может прийти на помощь случай, который откроет
мне тайну получениЯ этого образца неизвестного силиконового каучука.
Ћбразец этот Я держал у себЯ на столе в лаборатории под стеклЯнным
колпаком. ‘колько раз, выливаЯ в раковину зловонные реактивы после
неудачного опыта, Я смотрел на этот маленький темный кубик, и это ЯвлЯлось
длЯ менЯ новым стимулом в работе.
Ћчень тЯжелой бывает минута, когда в молодости начинаешь понимать, что
одним только свЯтым огнем, одним только желанием нельзЯ двинуть науку ни
на миллиметр вперед. Џосле того как число моих неудачных опытов перевалило
за тысЯчу, а лаборанты, выносЯ обугленные образцы целыми корзинами, начали
уже откровенно перемигиватьсЯ, Я вспомнил о ‘еверном море. џ уже говорил
вам, что все это происходило в ѓамбурге.
‘ этими словами ђайнер обернулсЯ туда, где над матовой деревЯнной
панелью на стене виднелсЯ экран телевизора, и показал палочкой одно место
на ‡емле. …е северное полушарие, освещенное светом, притушенным тучами,
выделЯлось на черном фоне. Ќа самом краю диска, между отрогами
‘кандинавского полуострова и темным массивом …вропы, врезалось море - и
палочка, скользнув по стеклу экрана, прошла, невидимому, над тем местом,
где у основаниЯ ћтландского полуострова лежит ѓамбург. ‚первые за всю свою
историю человек воспользовалсЯ ‡емлей с расстоЯниЯ тысЯчи километров, как
картой. Џростой жест ђайнера внезапно отвлек нас от воспоминаний и перенес
вглубь межпланетного пространства. ’ем временем химик, все еще водивший
палочкой по экрану, словно это доставлЯло ему какую-то детскую радость,
продолжал:
- џ начал ходить в порт, к морю, чтобы немного освежить голову.
Ќасколько раньше Я был уверен в себе, не сомневаЯсь, что знаю все и что
только один шаг отделЯет менЯ от заветной двери, - менЯ поймет всЯкий, кто
хоть раз в жизни испытывал опьЯнЯющую радость приближениЯ к двери, за
которой таитсЯ разрешение загадки, - настолько теперь мне казалось, что Я
ничего не знаю - и даже хуже того, - что ничего у менЯ не получитсЯ, так
как, попросту говорЯ, Я длЯ этого слишком глуп.
Ћсеннее море становилось все более бурным, и по волнам, высоким, темным
волнам порта, ползали баржи, а дальше, в открытом море, шли корабли,
пароходы, и времЯ от времени поЯвлЯлись паруса рыбачьих скутеров. џ ходил
на мол и оставалсЯ там так долго, что сторожа заподозрили во мне человека,
который хочет покончить самоубийством и никак не может решитьсЯ. Ќо голова
моЯ была полна силиконами и полистиренами, и Я не видел ни сторожей, ни
морЯ, ни кораблей, - во всЯком случае, мне казалось, что Я их не вижу. џ
был немного похож на ребенка, которому дали рассыпанную мозаику из
множества мелких кусочков и велели сложить ее, а он не умеет. џ не знал,
что с чем соединЯть, но то ли по привычке, то ли от безнадежности
складывал мысленно разные фрагменты. Ќичего не получалось. ’огда Я
принЯлсЯ ходить к профессорам и мучить их вопросами, пока один из них,
потерЯв терпение, не сказал: "џ, что ли, должен делать за вас?" - и раз
навсегда избавил от менЯ и себЯ и других. џ снова вернулсЯ к морю. ’еперь
мне известно, но тогда Я не знал, потому что голова у менЯ, как Я уже
сказал, была битком набита полистиренами, что уходил Я домой только тогда,
когда возвращалась одна рыбачьЯ флотилиЯ, вернее - один небольшой
парусник, самый быстроходный из всех. “ него были как-то особенно поднЯты
паруса. —асто, когда становилось уже совсем темно, Я не уходил, а стоЯл и
ждал его. ‘ каким-то не вполне объЯснимым любопытством Я следил, как он
двигалсЯ среди пенЯщихсЯ волн. џ в навигации разбиралсЯ слабо, а в том,
как он двигалсЯ, словно оснащенный крыльЯми, не было ничего такого, что Я
мог бы свЯзать со своей работой. Џросто прибытие этого парусника было длЯ
менЯ знаком, что прогулку на молу пора кончать.
Ћднажды вечером, когда Я стоЯл так на бетонном конце мола и ждал, вдруг
пошел дождь. Џогода, до сих пор ветренаЯ, переходила в бурю. Љогда стало
уже совсем темно, показались скутеры. ’от, самый быстроходный, был виден
очень хорошо, так как его белые паруса выделЯлись на темном фоне морЯ.
‚ысокие волны хлестали с такой силой, что за несколько минут всЯ одежда на
мне промокла, но какое-то непонЯтное чувство не позволило мне уйти. ‚етер
все усиливалсЯ, пронзительно воЯ, а поверхность морЯ то поднималась, то
опадала. ‚се скутеры убрали паруса, только тот белый кораблик шел под
всеми парусами, даже поднЯл новые, и был похож на белую, по грудь
погрузившуюсЯ в волны птицу, пытающуюсЯ взлететь могучим взмахом крыльев.
Ѓыть может, картина была вовсе не такаЯ уж поэтическаЯ, но Я уже сказал,
что Я сухопутнаЯ крыса и с навигацией совершенно не знаком. Љогда Я
увидел, как этот кораблик, поднЯв паруса и набираЯ скорость, приближаетсЯ
к остальным, обгонЯет их и уходит в туман и мглу, со мной произошло
что-то, заставившее менЯ немедленно вернутьсЯ домой. џ решил, что организм
у менЯ менее вынослив, чем голова: она жаждет каких-то сильных
впечатлений, а он требует только отдыха. ‚ернувшись домой, Я собрал свои
карточки и - пусть посмеетсЯ над этим, кто может! - решил выписать новую
литературу, чтобы как можно скорее с ней познакомитьсЯ. ’ак, с пером в
руке, Я уснул за письменным столом на половине недописанного слова. Њне
приснилсЯ удивительный сон.
...Њне снились полистирены и бутадиены. “дивительного в этом не было,
пожалуй, ничего. “дивительно было то, что вели они себЯ так, словно их
обдувал сильный ветер. Џри этом ветре они укладывались не так, как им было
положено, - вернее, как требуют формулы из справочников, - а как вздутые
паруса. —ем сильнее дул ветер, тем шире раскидывались цепи, а между ними
летала одна цепочка, удлиненнаЯ, словно челнок на ткацком станке,
пробегающий сквозь основу. —елнок? Ќет, это был белый кораблик, - и вот
получалась большаЯ кристаллическаЯ сеть. ЃоЯсь забыть свой сон, Я, едва
проснувшись, тотчас же начал записывать и не без радостного удивлениЯ
увидел, как под пером рождаютсЯ формулы...
ђайнер запнулсЯ.
- Џрекрасные формулы... - повторил он с чуть слышным вздохом и снова
улыбнулсЯ, как бы извинЯЯсь. - Ќе могу назвать их иначе: необыкновенно
прекрасные. …два записав последнюю, Я кинулсЯ к двери, схватил в передней
пальто и без шапки, с непокрытой головой, под потоками дождЯ помчалсЯ
бегом в институт. Ѓыло четыре часа утра. џ разбудил лаборантов. Џораженные
моим поЯвлением и видом, - вода текла с менЯ, как с утопленника, - они не
решались даже переглЯнутьсЯ. џ бегал, кричал, просил и молил их вспомнить,
не было ли здесь в нижнем этаже год назад, когда в этом помещении работали
‰енш, Ѓраун и ѓеллер, какого-нибудь сильного электронного прибора, большой
вакуумной лампы, вроде круксовой, или, может быть, нового электронного
микроскопа. €, наконец, после получасовых расспросов этих сонных,
удивленных, флегматичных гамбуржцев, старший из них, ‚ольф, - да будет
благословенно имЯ его! - вспомнил, что в залах ничего не было, но примерно
за месЯц до окончаниЯ испытаний в подвале был установлен линейный
ускоритель типа "‚", то есть вертикальный, с отвесной выходной трубкой.
Џосле двухдневных опытов пришлось его установить в другом здании, так как
излучениЯ оказались настолько сильными, что проникали сквозь все этажи и
могли вредно повлиЯть на людей, работавших в залах.
- „ату! ’очную дату! Љогда это было? - вскричал Я.
Џоразмыслив, он сообщил мне ее. џ пробежал мимо изумленных лаборантов,
вынул из Ящика ключи, кинулсЯ в лабораторию и через несколько минут Я
проник в великую тайну. €менно в тот день, когда работал ускоритель, были
получены образцы под номерами от 6419 до 6439. € мой образец, мой чудесный
образец, - он значилсЯ под последним номером, - тоже оказалсЯ никуда не
годным, как и все прочие. Џо окончании рентгеновской съемки все ушли из
лаборатории, оставив этот кусочек каучука в горЯчей печи. ‚ это времЯ,
пользуЯсь тем, что наверху никого нет, техники приступили к испытаниЯм
ускорителЯ. Џоток выброшенных им частиц электричества, пробив три этажа,
проник внутрь еще горЯчей камеры и полЯризовал полистирены так, что
получилсЯ силиконовый каучук.
“тром, ничего не знаЯ о чудесном превращении, лаборанты выбросили
образец на склад хлама как не представлЯющий ценности.
ќто, собственно говорЯ, конец моей истории. Њогучим ветром,
заставлЯющим атомы располагатьсЯ в кристаллическую структуру, был поток
электрических частиц. ’аким образом возник заводской метод, называемый
иногда методом ђайнера... Ђ помогли мне в этом маленький кораблик с
отважной командой и красивой оснасткой да бурЯ в этот вечер в ѓамбургском
порту. џ никогда никому об этом не рассказывал. Ќа ‡емле, среди коллег, Я
не стал бы хвастать этим, но здесь...
ђайнер умолк. Џосле долгого молчаниЯ —андрасекар произнес:
- ќто было очень интересно. Џрекрасный пример, доказывающий, какое
множество разноплановых процессов одновременно происходит у человека в
мозгу. џ бы сравнил это с тем, что происходит, когда по улице, где-то
далеко, проезжает тЯжелый грузовик, а в горке, полной стеклЯнных и
фарфоровых сосудов, отзоветсЯ вдруг один из них и тихонько, лениво
зазвенит. ќтот ответный звук - очевидно, резонанс, но именно так и было с
вашим корабликом, коллега ђайнер. € как в комнате необходима тишина, чтобы
услышать тихий звон сосуда, пробужденного далеким грохотом, так и вам
необходим был сон. Ћн прервал и разъединил глубоко проторенные, замкнутые
круги, в которых кружилась, билась ваша мысль, и это помогло ей найти
совершенно новые пути. ‚аше подсознание уже давно додумывалось до чего-то,
когда вы с упорством, достойным лучшего применениЯ, уверЯли себЯ, что
ничего не знаете. ’о-есть, конечно, вы не только уверЯли себЯ, вы
действительно тогда не знали...
- ќто и мне кое-что напоминает, - начал было Ђрсеньев, но, взглЯнув на
часы, покачал головой. - Џоловина четвертого, - сказал он. - „умаю, что
нам давно уже пора спать, не так ли?
‚се согласились. Њне показалось, что все мы извлекли из рассказа
ђайнера что-то важное длЯ себЯ, и каждому хотелось остатьсЯ наедине со
своими мыслЯми.
- €так, хотЯ у нас нет ни днЯ, ни ночи, ни суток, желаю вам доброй
ночи, друзьЯ, - произнес Ђрсеньев, выпрЯмлЯЯсь во весь свой огромный рост.
Њы молча разошлись по каютам. Љорабль мчалсЯ, но звезды на экранах стоЯли
неподвижно. џ еще раз взглЯнул на них, потом голова моЯ, еще полнаЯ
всевозможных впечатлений, коснулась подушки. ‚ эту ночь мне снилсЯ мой
первый полет.

Њ…ђ’‚›‰ Њ€ђ

‡емлЯ все времЯ росла. —ем дальше мы отдалЯлись от нее, тем большаЯ
часть ее поверхности становилась видимой. Ќа семнадцатом часу полета она
достигла наибольшего диаметра. ‘трашно было смотреть на эту огромную
глыбу, от которой лилсЯ тЯжелый белый свет. Ђ потом произошло то, о чем
говорил мне ‘олтык, но чего нельзЯ понЯть, не увидев своими глазами:
деление мира на небо и землю исчезло, так как сама ‡емлЯ начала
становитьсЯ частью неба, одной из его звезд, - сначала это был огромный,
закрывающий три четверти горизонта шар, потом его выпуклость стала заметно
уменьшатьсЯ, свет начал тускнеть, и в семь часов утра это был уже
мутно-белый диск с темными пЯтнами океанов, весь умещавшийсЯ на экране
телевизора.
’ем временем корабль приближалсЯ к ‹уне. ‘начала было похоже, что мы
облетим ее сбоку, оставив ее справа от себЯ; но, оторвавшись от своих
записей, Я увидел, что ‹уна движетсЯ на экране телевизора, и в конце
концов нос кораблЯ оказалсЯ направленным на ее северный полюс.
џ перестал писать и пошел в –ентраль. ’ам были только ‘олтык и
Ђрсеньев. Ћни устанавливали перед экраном огромный фотоаппарат с
телеобъективом. "Љосмократор" должен был пролететь всего километрах в
пЯтистах от ‹уны, и, пользуЯсь этим случаем, астроном хотел сделать серию
снимков.
‘ каждой четвертью часа диск ‹уны увеличивалсЯ; одновременно усиливалсЯ
его режущий глаза ртутный блеск, похожий на холодное свечение кварцевой
лампы. ЌачинаЯ с одиннадцати часов, темные пЯтна и полосы на поверхности
стали отделЯтьсЯ от фона: это были все Яснее различимые кольцеобразные
горы с центральными вулканическими конусами. Ќеподвижно пылающее полушарие
‹уны словно вытеснило с экранов черное небо. Љ двум часам мы приблизились
к ‹уне на тридцать тысЯч километров. •отЯ двигатели снова заработали,
притЯжение ‹уны все же ощущалось. Ќачалось изменение веса окружающих
предметов и собственного тела, и это было очень неприЯтно, так как порой
вызывало головокружение. Љогда расстоЯние уменьшилось до двадцати с
небольшим тысЯч километров, ‘олтык выключил двигатели и приостановил
вращательное движение кораблЯ. ЌеприЯтные ощущениЯ сменились ощущением
необычайной легкости: желаЯ оперетьсЯ о подлокотник кресла, Я вдруг
взвилсЯ в воздух, так как тело мое теперь весило вшестеро меньше, чем на
‡емле. џ не обратил на это вниманиЯ, поглощенный удивительным пейзажем,
расстилавшимсЯ под нами. ‚ то времЯ как раньше движениЯ ракеты вообще
невозможно было заметить, сейчас, когда нас отделЯло от ‹уны всего около
двадцати тысЯч километров, полет, если всматриватьсЯ в этот выпуклый диск,
производил впечатление головокружительного падениЯ. Њы были над Ђлтайскими
горами. Ћни производили впечатление окаменевшей грЯзи с застывшими следами
копыт. ‚ действительности же это были кратеры диаметром во много сот
километров, но в поле нашего зрениЯ не было видно ничего, что позволило бы
правильно определить их размеры. „вигатели не работали. ЏользуЯсь
приобретенной скоростью, мы летели по касательной к ‹уне и должны были
промчатьсЯ близко от нее, как вылетевшаЯ из ружьЯ пулЯ. Ќаша скорость
суммировалась с собственным вращением ‹уны, и движение того, что
находилось под нами, ускорЯлось чуть не с каждой секундой. ‚ два сорок
расстоЯние составлЯло всего тысЯчу сто километров. ‹унные горы внезапно
выплывали из-за горизонта, растЯнувшегосЯ в обе стороны гигантской дугой,
вспыхивали под солнцем, как раскаленные добела зубчатые пилы, и мчались
под нами, чтобы через несколько минут исчезнуть за другим краем.
‘верхъестественным казалсЯ этот мертвый бег, эти двигающиесЯ кратеры,
снаружи залитые солнцем. ђельефно вырисовывались их шершавые склоны,
внутри полные непроницаемого мрака. …сли всматриватьсЯ долго, этот хаос
света и теней, этот неистовый бег каменных рельефов в бескрайной,
прорезанной глубокими оврагами и расщелинами пустыне ошеломлЯл и
притЯгивал, как пропасть. Џовсюду на склонах гор, вокруг вулканических
конусов и на каменистой равнине застыли, Ярко отражаЯ свет, сверкающие
потоки лавы.
‚ начале четвертого расстоЯние уменьшилось до двухсот километров, как
сообщили нам непрерывно работающие радарные альтиметры. Ќа север от нас
двигалсЯ кратер ’ихо с огромным, раскинутым на тысЯчи километров веером
холодной лавы, покрывавшей более низкие горные хребты и барьеры. ‘олнце
переливалось на этой остекленевшей поверхности отблесками, похожими на
молнии. Њы приближались к терминатору - линии, отделЯющей освещенную часть
мертвого мира от неосвещенной. ’ам, на границе ночи и днЯ, горизонтальные,
почти параллельные грунту, солнечные лучи обрисовывали зловещую
архитектонику скал. €з пространств, лежащих на ночной стороне, вставали
добела раскаленными точками вершины самых высоких пиков. Џод нами и перед
нами лежала равнина ћжного морЯ. џ заметил на его поверхности темное,
тонкое как игла пЯтнышко, двигавшеесЯ с большой скоростью, и,
присмотревшись повнимательнее, догадалсЯ, что это тень от ракеты. џ хотел
было указать на нее ‘олтыку, стоЯвшему рЯдом со мной, но по его суровому и
взволнованному зрелищем полета лицу понЯл, что он тоже заметил ее. ‚ этот
момент большой диск экрана погас, словно задутое пламЯ. Њы очутились во
мраке, царившем за неосвещенной частью ‹уны, таком непроглЯдном, что хотЯ
инженер погасил огни в –ентрали, нам ничего увидеть не удалось. ‘олтык
переключил телевизоры на радар, и вот в темноте каюты показались
коричневато-зеленые контуры лунных кратеров. ќто было необычайное зрелище:
рЯдом, на расстоЯнии вытЯнутой руки, светились, словно повиснув в
пространстве, круглые рЯды цифр на приборах "Џредиктора", а с экрана, над
которым мы склонились втроем, падал глубинный подводный свет, от которого
лица, казалось, превратились в маски, испещренные черными тенЯми. ’ем
временем "Љосмократор", погруженный в отбрасываемую ‹уной полосу тени,
мчалсЯ все с тою же скоростью. Ќемного спустЯ началсЯ процесс, обратный
тому, который мы наблюдали, приближаЯсь к ‹уне: рельеф поверхности начал
размыватьсЯ, кольцеобразные горы сбегались к центру экрана, становЯсь все
меньше и меньше, поверхность спутника двигалась все медленнее и, наконец,
словно остановилась. ‹уна, теперь уже представлЯвшаЯ собой наполовину
освещенный, наполовину темный шар, осталась позади.
‘олтык зажег свет и, взЯв фотоаппарат, пошел с астрономом в
лабораторию. џ осталсЯ один и уселсЯ перед экраном, направленным к носу
кораблЯ. ‚ глубокой тишине звонко тикали счетчики ѓейгера. Љаждый такой
звук означал, что внутри "Љосмократора" пролетела частица космического
излучениЯ, пробив стены и водЯную оболочку ракеты. ќто медленное, мерное
тиканье иногда ускорЯлось: очевидно, мы пролетали тогда полосу лучей,
испускаемых какой-нибудь отдаленной звездой.
Џосле полуднЯ ‘олтык предложил мне осмотреть и проверить скафандры, в
которых мы будем передвигатьсЯ на поверхности ‚енеры. ‘лавный парень этот
инженер! џ знаю, что дело это не было ни спешным, ни необходимым, но он
видел, как Я бесцельно брожу по ракете, и попросту хотел чем-нибудь занЯть
менЯ. џ пошел на верхний Ярус, в грузовое отделение. ЏроходЯ вертикальную
шахту, Я каждый раз ощущаю непривычное чувство потери веса, так как в
центре ракеты центробежнаЯ сила не действует; здесь можно, оттолкнувшись
от ступеньки лестницы, надолго повиснуть в воздухе с несколько странным и
смешным чувством, как будто тело расстаетсЯ с душой, как это иногда бывает
во сне.
‘кафандры наши Я нашел, конечно, в полном порЯдке. Ћни состоЯт из очень
легкого комбинезона и удобного шлема, легко и быстро снимающегосЯ.
Љомбинезон сделан из прочного, мЯгкого на ощупь искусственного волокна,
такого легкого, что комбинезон весит едва три четверти килограмма. лем не
похож на водолазный, так как имеет форму конуса с закругленной верхушкой.
ире всего он у основаниЯ. —андрасекар определил его форму как гиперболоид
вращениЯ. Џо обеим сторонам у него торчат вогнутые рефлекторы из
металлической сетки; это антенны миниатюрного радара, экран которого
находитсЯ внутри шлема на уровне рта. Џеред глазами имеетсЯ овальное
окошко, позволЯющее хорошо видеть в нормальных условиЯх, в тумане же или в
темноте можно пользоватьсЯ радаром. …ще на ‡емле мы ходили в этих
скафандрах по нескольку дней подрЯд и убедились, что они очень удобны. ‚ид
у человека в скафандре, конечно, непривычный. Ћкруглые металлические "уши"
придают ему сходство с летучей мышью. Љроме множества различных
приспособлений вроде электрического обогрева и охлаждениЯ, детекторов
излучениЯ, кислородного прибора, скафандр снабжен радиоприбором размером
не больше самопишущей ручки. Џроблема размещениЯ в нем всех катушек,
контуров и конденсаторов решена очень остроумно: все они нарисованы
химической серебрЯной краской на стекле радиоламп (их в приборе две). Џри
обжиге краска эта затвердевает, как эмаль. ’аким путем получаютсЯ
соединениЯ, настолько прочные, что длЯ того, чтобы повредить их, нужно
разбить весь аппарат молотком. €злучаемаЯ волна длиной в двадцать
сантиметров позволЯет держать свЯзь только по прЯмой, то есть на
расстоЯнии около четырех километров на равнине. …сли же прибор находитсЯ
высоко - в горах или на самолете, - то радиус действиЯ увеличиваетсЯ до
полутораста километров.
џ заглЯнул также в отсек с вертолетом, а потом туда, где лежало
альпийское и полЯрное снарЯжение, чтобы утешить себЯ хотЯ бы его видом.
‚ернувшись в –ентраль, Я застал там Ћсватича, Ђрсеньева и ‹ао –зу. Ћни
совершали у радиоприемника таинственный обрЯд, называемый "подслушиванием
звезд". €злучаемые звездами электромагнитные волны собираютсЯ помещенными
на носу ракеты линзами, состоЯщими из полых металлических цилиндров;
пройдЯ через усилитель, они рисуют на катодных осциллографах дрожащие
зеленоватые линии. “ченые, перекидываЯсь односложными словами, записывали
цифры в дневник наблюдений. ‡аметив менЯ, Ђрсеньев улыбнулсЯ и, чтобы, как
он сказал, внести в работу разнообразие, подключил к аппарату
громкоговоритель. ‡вездное излучение перешло в звуки: послышалсЯ глухой
треск, прерываемый резкими короткими свистками.
- ’ак говорЯт с нами звезды, - произнес астроном. Ћн уже не улыбалсЯ, и
Я невольно тоже стал серьезным. Џробыв долго в ракете, человек привыкает к
окружающим его необычным условиЯм и только в такие минуты, как эта,
ощущает вдруг, что от бездонной черной пустоты, в которой нет ничего,
кроме облаков раскаленного газа да электрических волн, его отделЯет лишь
тонкаЯ металлическаЯ оболочка.
Џосле полуднЯ у менЯ было четырехчасовое навигационное дежурство. ‡а
это времЯ не случилось ничего, достойного вниманиЯ. ‚ечером Я был немного
занЯт, так как одна из труб шлюзовой станции начала пропускать воздух и
нужно было ее починить. Џосле работы Я вернулсЯ в каюту с приЯтным
чувством легкой физической усталости. Ќочью мне приснилось, что Я
маленький мальчик и что дедушка обещал взЯть менЯ на прогулку в горы, если
будет хорошаЯ погода. ‚ моей детской комнате стоЯл аквариум. ‚ солнечные
дни блики, отраженные водой, падали на потолок белым кружком. Џроснувшись,
Я наЯву увидел над собою белое пЯтно и, еще не придЯ в себЯ, вскочил,
радуЯсь, что солнц" светит и что Я пойду с дедушкой в горы. ‚ следующую
секунду Я все понЯл и медленно опустилсЯ на койку: белым кружком на темном
фоне телевизорного экрана была ‡емлЯ.

ЉЂЌ—

‚ течение следующей недели полет продолжалсЯ без приключений.
"Љосмократор", описываЯ дугу, напоминающую по форме очень вытЯнутую
гиперболу, приближалсЯ к цели, котораЯ из светлой искры уже превратилась в
крошечный голубоватый кружок, медленно движущийсЯ среди неподвижных звезд.
†изнь у нас шла по установленному распорЯдку. „о полуднЯ ученые, как
правило, занимались своими исследованиЯми; Я в это времЯ ходил взад и
вперед по центральному коридору ракеты, так как ’арланд уверЯл, что нужно
делать в день не меньше трех тысЯч шагов, чтобы не ослабли мышцы.
Џотом Я отправлЯлсЯ в –ентраль и училсЯ у ‘олтыка или Ћсватича тайнам
астронавтики. €ногда Я посещал профессора —андрасекара и его любимца
"Њаракса", на котором индийский ученый, по выражению Ђрсеньева,
"разыгрывал математические симфонии". Џосле полуднЯ, получив почту, все
запирались в каютах, чтобы прочесть весточки от родных и близких.
Џрофессорам к тому же приходилось готовить кипы научных отчетов. Њы
встречались только за ужином, чтобы потом до поздней ночи слушать
чьи-нибудь рассказы. ќто так твердо вошло у нас в обычай, что нам трудно
было бы даже один день обойтись без них. ‚чера Ђрсеньев напомнил о моем
обещании рассказать что-нибудь. џ стал отказыватьсЯ, ссылаЯсь на то, что
мои воспоминаниЯ совсем неинтересны по сравнению с рассказами товарищей.
- Ќу, если так, - произнес Ђрсеньев, - если вы менЯ к этому вынуждаете,
то придетсЯ по-другому. џ не прошу, а приказываю вам как научный
руководитель экспедиции.
€так, сегоднЯ вечером, когда сообщениЯ, полученные с ‡емли, были
прочитаны по нескольку раз и когда закончилсЯ ежедневный концерт по радио,
Я попробовал слепить что-то вроде воспоминаний из того периода моей жизни,
когда мне довелось быть проводником горной спасательной экспедиции на
Љавказе. Ќо чуть ли не с первых слов Ђрсеньев прервал менЯ.
- ќ... э... э!.. - вскричал он. - Ќе пройдет! ‚ы что, надуть нас
хотите? „оговаривались о Љанченджонге, так и рассказывайте о Љанченджонге.
‘меетесь, что ли, вы над нами? ‘колько разговоров было и шуму! Ќе можете
вы этого не помнить.
- џ, конечно, помню. Ќо так как Я сам был участником, то мне трудно об
этом говорить.
- ‚от это и хорошо, - заЯвил Ђрсеньев. - ‚сегда надо делать то, что
трудно.
’ут он улыбнулсЯ, - его улыбка всегда застигает врасплох, потому что
поЯвлЯетсЯ, когда не ждешь ее, и совершенно изменЯет суровые на первый
взглЯд черты его лица.
- ’ак что же вы все-таки расскажете нам, пилот? - Ћн знал, что, называЯ
менЯ так, задевает мою слабую струнку. ‡нал - и смеЯлсЯ.
- Ќу, так и быть! - сказал Я. - ‘лушайте.
‚се сидели очень серьезные, и один только Ђрсеньев улыбалсЯ. Ќо по мере
того как Я рассказывал, выражение его лица изменЯлось, и порой можно было
подумать, что он уже не с нами, а там, в далеких бескрайных снеговых
полЯх...
- ѓималаи, - начал Я. - ‚ ѓималаЯх экспедиции проводЯтсЯ всегда в конце
зимы.
€ вдруг словно на менЯ нашло какое-то наитие. џ забыл, где Я, и уже не
чувствовал за спиной мЯгкой обивки кресла; светлые точки звезд на черном
экране телевизора резали глаза, как отражение солнца на ледниках. џ увидел
бледную, выцветшую синеву над горными вершинами и услышал ровный,
незабываемый ритм, неутомимое биение сердца в разреженном воздухе. Њне
казалось, что Я чувствую давление каната на левом плече, а праваЯ рука
невольно сомкнулась, словно сжимаЯ рукоЯтку топорика.
- ‚ ѓималаЯх экспедиции проводЯтсЯ в конце зимы, так как летом с
€ндийского океана дуют муссоны, приносЯщие обильный снегопад. ‘удьба
экспедиции зависит от условий погоды. Њежду зимними бурЯми и муссонами
обычно бывает перерыв в несколько недель. Ќо если муссоны начинаютсЯ
раньше, в конце маЯ, то весь лагерь может занести снегом. ‚етер обрывает
канаты, палатки с людьми летЯт в пропасть, лавины низвергаютсЯ со всех
сторон сразу. џ помню...
ѓолос у менЯ прервалсЯ.
- Џоэтому группы отправлЯютсЯ в конце марта. ’огда еще дуют холодные
северные ветры, уносЯ снег с вершин, но морозы уже не страшны, потому что
слабеют с каждым днем. Џервые альпинисты, поднимавшиесЯ на ѓималаи,
пользовались кислородными приборами, однако сейчас это применЯют редко,
так как, привыкнув дышать кислородом, трудно обойтись без маски, и если
аппарат испортитсЯ - человеку конец. Џоэтому теперь к разреженному горному
воздуху привыкают постепенно, переходЯ от нижерасположенных лагерей к
более высоким. „о высоты в пЯть тысЯч метров могут идти почти все, до
шести тысЯч - почти каждый второй из хороших европейских альпинистов; до
семи - каждый пЯтый, а свыше семи, где начинаютсЯ самые высокие вершины,
поднимаетсЯ лишь один из двадцати. ‚прочем, дойти - это еще не все.
ѓлавное - как можно дольше выдержать там. Ѓиологи говорЯт, что где-то на
уровне ќвереста проходит граница человеческой способности выдерживать
недостаток кислорода. Џеред экспедицией Я, как и мои товарищи, проходил
долгие испытаниЯ в камере с разреженным воздухом и, казалось, получил
опыт, необходимый гималайцу. Ќо на практике все оказалось совсем не так.
Џосле короткой паузы, оторвав взглЯд от звезд, Я продолжал:
- ‹ет пЯтьдесЯт тому назад англичане поднимались на ќверест; они взЯли
с собою много носильщиков из горцев - гурков и шерпов, и, разбиваЯ один
лагерь над другим, пытались подойти к самой вершине, чтобы взЯть ее
последним однодневным подъемом.
Ћни шли, конечно, без груза, так как все запасы несли носильщики, и
труд этих людей был гораздо тЯжелее труда альпинистов. Њы же все по
очереди прокладывали трассу, протЯгивали веревки и переносили грузы от
лагерЯ к лагерю, и именно это непрерывное курсирование от этапа к этапу
осталось у менЯ в памЯти как самаЯ тЯжелаЯ и неприЯтнаЯ часть всей
экспедиции.
Љанченджонга, или, как мы называли ее на нашем лагерном Языке, Љанч,
имеет высоту восемь тысЯч пЯтьсот семьдесЯт девЯть метров и считаетсЯ
третьей вершиной в мире. Љак и другие восьмикилометровые горы, это скорее
огромнаЯ система горных хребтов, сходЯщихсЯ звездой к пирамидальной
вершине. …динственно проходимые тропы в ѓималаЯх, где можно уберечьсЯ от
лавин, - это хребты. ќкспедициЯ поднимаетсЯ на одну из ветвей массива и по
ее хребту идет к вершине. Њы тоже так поступили. ‚ то времЯ, когда
начинаетсЯ моЯ историЯ, была очень хорошаЯ погода. ќто был последний этап
нашего подъема. ЌесмотрЯ на пЯтинедельный штурм, вершину все еще не
удалось одолеть. ’еперь нас отделЯло от нее километра два по прЯмой линии,
но в пути несколько больше, так как хребет здесь изгибаетсЯ в виде
вытЯнутого латинского S. Њуссоны могли начатьсЯ каждый день. „алеко над
южными вершинами, круто ниспадавшими к Ѓенгальской низменности, уже
собирались волнистые белые облака. Ќаш последний, одиннадцатый, лагерь
лежал под самым склоном, на покатой площадке, котораЯ, дальше обрывалась
пропастью к леднику ‡ему. Ќе хочу рассказывать вам обо всех испытаниЯх,
выпавших на нашу долю, но чтобы дальнейшее вам было хоть немного понЯтно,
нужно объЯснить, в каком состоЯнии мы находились. Ќевыносимо мучило
затрудненное дыхание: на этой высоте в воздухе содержитсЯ только треть
нормального количества кислорода. Ћчевидно, у нас начиналась горнаЯ
болезнь. Џрежде всего - непрекращающаЯсЯ бессонница. ’Яжелее всего были
ночи. Џредставьте себе на минуту: мы лежим в спальных мешках, совершенно
окостеневшие от мороза, и все времЯ просыпаемсЯ от недостатка дыханиЯ,
пульс при полном покое - около ста в минуту, аппетита нет. …ли потому, что
знали: надо есть. Љ этому присоединились еще постепенно нараставшие, но
замеченные лишь позже психические ЯвлениЯ. Џрежде всего поЯвлЯетсЯ апатиЯ.
‚се, вплоть до самой легкой работы - например, собрать снег, растопить
его, - требует огромных усилий воли. €щем места длЯ лагерЯ, разводим
огонь, сушим обувь - и все автоматически, будто делаешь не сам, а кто-то
посторонний. € только когда утром выходишь на непроторенную дорогу, от
сознаниЯ, что на этот хребет не ступала еще человеческаЯ нога, в тебе
что-то поднимаетсЯ, какие-то последние резервы... и ты идешь.
џ снова запнулсЯ, потому что во рту у менЯ пересохло.
- Њы вышли в шестом часу утра. Љроме рюкзаков с термосом, двумЯ-тремЯ
плитками шоколада и витаминным концентратом, у нас были топорики, крючьЯ и
большой запас веревок. ‡арЯ еще только начинала розоветь, когда снег
заскрипел под нашими башмаками. Ћбернувшись, Я увидел, что наши два
товарища, оставшиесЯ в лагере, стоЯт около палатки, заслонив глаза
ладонЯми, так как мы шли прЯмо на восходЯщее солнце. џ знал, что они нам
завидуют. Љаждый из них хотел бы быть на нашем месте, но идти могли только
мы двое. Ћстальные ждали товарищей, которые должны были проводить их вниз.
‘о мною шел мой друг ќрик. Њогу сказать о нем, что это был человек, с
которым - из всех на свете - мне лучше всего молчалось. џ знал его, если
можно так сказать, насквозь, понимал, чего он хочет, о чем думает, даже не
глЯдЯ в его сторону. ‘амое присутствие его делало менЯ бодрее.
Љак всегда, в начале днЯ нужно было немного разойтись, поразмЯтьсЯ.
Њоей мечтой было сделать двадцать шагов без остановки, но это мне никак не
удавалось. „венадцать шагов - был мой едва достижимый рекорд. ‹егкие
работали, как мехи, а когда нужно было вырубать топориком ступеньки, то
уже после нескольких ударов сердце поднималось к горлу.
„ень начиналсЯ так, как это бывает только в ѓималаЯх. ѓоризонтальные
лучи солнца делили пространство надвое. ‚низу, в синей тени, плыл туман,
сквозь который проглЯдывал ледник Љанча, весь изрезанный трещинами.
„альше, на востоке и севере, возвышались Љанченджонга, Њакау и Џаухунри,
их скалистые ребра уже немного очистились от снега, а склоны были
разделены на несколько Ярусов длинными рЯдами облаков. €з-за них, со
стороны ’ибета, видна была неизвестнаЯ вершина - огромнаЯ пирамида с
ослепительной снеговой шапкой. Њы были уже на восьмом километре, большаЯ
часть вершин лежала ниже, плывЯ в волнах тумана. ’олько в ста километрах к
западу высоко в небе стоЯл ќверест, белый, неподвижный и такой огромный,
будто он не был частью ‡емли, будто из-за горизонта поднималась какаЯ-то
другаЯ, незнакомаЯ планета. џ шел первым, ќрик - шагах в десЯти за мной.
‘нег слепил глаза миллионами искр, нестерпимо Ярких, несмотрЯ на защитные
очки. ѓубы у нас уже давно запеклись и потрескались. ‚от почему мы
перебрасывались только коротким, отрывистым бормотаньем.
Љанченджонга славитсЯ своими ледЯными чудовищами, и поэтому она длЯ
подъема труднее, чем ќверест. Ћсобые условиЯ таЯниЯ, замерзаниЯ и
кристаллизации придают снежным массам самые необычные формы. Џо хребтам на
целые километры тЯнутсЯ фигуры фантастических гигантов. Ћни напоминают
чудовищные призраки, которые можно увидеть только во сне: то какие-то
искривленные и чудом держащиесЯ на скалах башни, то колонны, то целые
лабиринты ледЯных навесов и натеков. ‚ерхушки их под действием солнца
покрываютсЯ гладкой коркой. ’ак получаютсЯ ледЯные навесы и шлемы, с
которых свисают рЯды многометровых сталактитов. € вот в таком окружении,
по колено в снегу, мы пробивали себе дорогу. •ребет то суживалсЯ, то
расширЯлсЯ. Њестами приходилось идти по самому краю, осторожно обходЯ
снеговые башни, чтобы не нарушить их равновесиЯ. €ногда удавалось пройти
поверху; тогда Я садилсЯ на хребет и подтЯгивал веревку по мере того, как
ќрик поднималсЯ ко мне. ’о снова мы выкапывали в рыхлом снегу углублениЯ и
шли, лишь концами пальцев опираЯсь на эту шаткую постройку. ‚друг нам
преградил путь огромный гриб - нагромождение соединившихсЯ глыб старого и
молодого снега. џ ударил по нему топором, чтобы попробовать, нельзЯ ли на
него поднЯтьсЯ, но почувствовал, что внутри он совсем рыхлый. ‚сЯ эта
масса, высотой метров в пЯтнадцать, под которой мы копошились, как
муравьи, каждую минуту могла свалитьсЯ. џ взглЯнул налево, думаЯ пройти
над ледником ‡ему, но фирн на склоне был покрыт сеткой трещин, угрожаЯ
лавиной. ‘ правой стороны не было ничего. Љамень обрывалсЯ, словно
отсеченный ножом, и этот четырехкилометровый отвесный обрыв спускалсЯ к
леднику Љанча. ‚ этом месте образовалось что-то вроде тесного коридора.
Љрышей его была шлЯпка гриба, накренившаЯсЯ под тЯжестью ледЯного наплыва.
‘ краЯ шлЯпки свисал длинный рЯд пЯтиметровых сосулек. џ двинулсЯ по этой
воздушной дороге, спотыкаЯсь, низко наклонЯЯ голову, чтобы не ударитьсЯ о
"крышу". Њежду сосульками мелькало небо. …ще несколько шагов, и ледЯной
тоннель кончилсЯ. Џеред нами оказалось что-то черное. ‚ глазах у менЯ все
еще сверкали ледЯные отблески, и мне пришлось довольно долго стоЯть
зажмурившись. Ћткрыв глаза, Я увидел, что в хребте зиЯет широкаЯ трещина.
‘ойти можно было легко, однако на противоположной стороне была стенка,
вернее - порог, небольшой, но крутой. ‚ Ђльпах Я не обратил бы на это
вниманиЯ, но здесь, где трудно подумать даже о простом подтЯгивании на
руках, она была серьезным препЯтствием. џ оглЯделсЯ, пытаЯсь найти
переход, но тщетно; со стороны ледника ‡ему - лавинные склоны, с другой
стороны - отвесные ребра, прерываемые ниже плоским возвышением. ќрик молча
стоЯл рЯдом со мной. Ћн не сказал ничего, только сунул мне свой рюкзак с
крючьЯми. Џреодоление стенки отнЯло у нас два часа. ‘нег, покрывающий ее,
только осложнЯл наше продвижение. ‘низу он был плохо виден, так как
стлалсЯ лишь узенькими полосами, выпускаЯ белые отростки, и, казалось,
затЯнул всю стенку паутиной. Ѓыл он сыпучий, как пыль, и не мог служить
опорой. ‚биваемые крючьЯ отзывались под ударами низкими долгими звуками,
которые по мере погружениЯ стержнЯ становились все выше и короче. ЏраваЯ
рука у менЯ постепенно превратилась в окаменевший от боли обрубок. џ
слышал только свое сердце - огромное, готовое задушить менЯ сердце,
заполнившее всю грудь громкими ударами. —асов в двенадцать Я все же вышел
из тени, пересекавшей верхнюю границу хребта, и сел верхом на хребет. ќрик
прокладывал себе дорогу метров на пЯть ниже.
Џодо мной огромный неподвижный воздух. ‚низу - растрескавшиесЯ отроги
ледника, кое-где покрытые полосами снега. „алеко в тени хребта, по
которому мы шли в облаках, просвечивали другие хребты, более низкие. ‚
самой далекой глубине горизонта, за ледником Џассанрам, возвышалсЯ над
туманом огромный массив ‘иниолха, словно скалистый остров над океаном.
‘нег на его откосах обрывалсЯ зубчатой линией ниже вершины. € все это
несметное множество скал, туч и льдов пульсировало в глазах в такт с
биением сердца. ‚ то времЯ как ќрик, остановившись возле менЯ, медленными,
осторожными движениЯми сматывал веревку, а Я вглЯдывалсЯ в голую вершину
‘иниолха, на его откосах вдруг что-то дрогнуло. Ћгромный снеговой Язык,
заполнЯвший самое большое русло на склоне, встал на дыбы, отклонилсЯ
назад, на миг задержалсЯ и как-то зловеще медленно покатилсЯ вниз.
Ѓесшумно скатывалсЯ он по склону в мертвой тишине. ‚ один миг все
заволоклось тучами пыли, потом забурлило. ‹авина скользила быстрей и
быстрей. ‚от она достигла низких облаков, вмиг разорвала их и исчезла.
Ќаверху блестели старым льдом оголившиесЯ склоны. …ще секунду все было
спокойно, но вот на противоположном склоне, словно от взрыва, поднЯлсЯ
белый дым. ла другаЯ лавина, за ней третьЯ, за ней еще... Ћни ниспадали в
тучи, разрываЯ их в клочьЯ. ’олько теперь к нам донессЯ глухой гул: вот
сколько потребовалось времени, чтобы звук прошел расстоЯние между нами и
ледником Џассанрам! ѓрохот усиливалсЯ, стихал и, отдаваЯсь в боковых
долинах, снова возвращалсЯ. Џотом над клочьЯми тумана поднЯлось облако
мельчайших снежинок, выброшенных в воздух, - и вдруг в глаза сверкнула
огромнаЯ, раскинувшаЯсЯ над бездной радуга.
ќрик стоЯл рЯдом со мною. Њы оба смотрели на то, что происходит внизу,
но он первым пришел в себЯ: времени у нас было мало, приходилось спешить.
Њы снова повернули к вершине Љанча. Ћтсюда ребро хребта поднималось
огромной изогнутой дугой. Љогда ветер дует все времЯ в одном направлении,
снег на, хребте начинает подвигатьсЯ в подветренную сторону, в пустоту, и
повисает, едва прикасаЯсь к обледенелым скатам, образуЯ выступы, торчащие
над пропастью. ‘низу видно, что они висЯт в воздухе, но если смотреть
сверху, то всюду белеет ослепительный снег, прЯча под собой и самый хребет
и эти предательские выступы. ‘права до самого конуса вершины шел обрыв,
едва запорошенный полосами снега. €менно на этом хребте торчали сотни
снежных выступов. Ћдни из них выдавали себЯ приподнЯтыми концами, другие
казались как бы продолжением хребта. Ќапрасно водили мы глазами вокруг,
стараЯсь запомнить самые опасные места. Џовсюду тысЯчи радуг, солнечных
искр, воздушные провалы и бледное, невозмутимо спокойное небо.
Љрепко держась за свернутую и частью закинутую через руку веревку,
поднЯв топорик, Я двинулсЯ вслед за ќриком, идущим теперь впереди.
‘нег был очень глубокий, и когда к нему прикасались, он оживал, вскипал
и стекал вниз большими потоками. Љонус вершины стоЯл на фоне неба прЯмо
перед нами, заснеженный с запада, голый с востока, - обрывистаЯ стена,
словно сложеннаЯ из черепиц. Њы шли друг за другом, не сводЯ с нее глаз.
ќрик свернул в сторону: хребет несколько расширилсЯ, образуЯ более удобную
дорожку. џ приостановилсЯ. € вдруг белый выступ исчез, словно сдутый
ветром. Ћстановившись на полушаге, даже не вскрикнув, ќрик рухнул в
пропасть. ‚еревка ослабела.
џ, конечно, не удержал бы его. Ќе было времени страховатьсЯ. Ќе терЯЯ
времени, Я оттолкнулсЯ что было сил и прыгнул в пропасть с другой стороны.
‚ ушах зашумело, в глазах завертелись черные склоны. Џотом что-то с силой
дернуло менЯ, и Я потерЯл сознание.
ЋчнулсЯ Я от боли в перетЯнутой веревкой груди. џ задыхалсЯ. ‘лабо
натЯнутаЯ веревка дрожала. Ќад головой у менЯ торчал скалистый выступ -
недалеко, всего в нескольких метрах. Ћбледенелое ребро хребта было как бы
блоком: мы висели по обе его стороны. џ хотел окликнуть ќрика, но горло у
менЯ было сдавлено. ‚еревка опоЯсывала менЯ все с той же силой. џ поднЯл
руку: она была облита кровью, кровь обрызгала и топорик. „аже падаЯ, Я не
выпустил его. € почему-то Я не чувствовал никакой боли.
“ менЯ не было сил окликнуть ќрика. ’рудно было даже дышать. Њне
пришлось передвинуть рюкзак в поисках каких-нибудь выступов, но найти
ничего не удалось. ’огда Я с трудом вбил крюк, который был у менЯ, и шаг
за шагом, сантиметр за сантиметром, взобралсЯ на ребро хребта. Ћсторожно
выбравшись на него, Я распласталсЯ ничком.
‚еревка, опоЯсав выступ, отвесно сбегала в противоположную сторону, где
исчез ќрик. Ћна медленно покачивалась, как огромный маЯтник. ќрика не было
видно. Ћбрыв здесь был отвесный, Я снег белел между глыбами, как натЯнутые
белые струны. “ менЯ мелькнула ужаснаЯ мысль, что он разбил себе голову и
висит там - тЯжелый труп, раскачивающийсЯ на натЯнутой веревке. џ
наклонилсЯ еще раз и увидел его. Ћн висел неподвижно, как мешок.
џ умолк. ‚ызваннаЯ мною картина слишком сильно взволновала менЯ. џ
оглЯделсЯ, как бы спасаЯсь от этого видениЯ, и после долгого молчаниЯ
продолжал:
- ќрик был жив, но без сознаниЯ. ЏадаЯ, он ударилсЯ головой о скалу.
Љогда, провозившись целый час, Я вытащил его, волосы у него от замерзшей
крови почернели и затвердели, как уголь. Ћн едва дышал. Џока Я, как умел,
перевЯзывал ему рану, прошло еще с полчаса. Ѓыло половина четвертого. џ
двинулсЯ обратно, оставив рюкзак ќрика и запасную веревку. ‘начала Я
пробовал тащить его, но это оказалось невозможно; тогда Я взвалил его себе
на спину. Ќа первом шагу Я чуть не упал. Џотом сделал второй шаг, третий -
и пошел. —ерез час Я был уже над обрывом у хребта, спустил ќрика на
веревке и спустилсЯ сам. „альше начиналсЯ уклон, и идти было легче. ќрик
стукалсЯ головой о мои плечи, спину, но Я ничего не мог поделать. Ќебо уже
темнело на востоке, когда мы достигли снежных башен. Џройти через них с
ќриком было невозможно, - Я знал это, и знал также, что он замерзнет, если
Я уйду за кем-нибудь. Љ тому же проделать этот путь еще раз было свыше
моих сил. Џоэтому Я спустилсЯ на лавинный склон и пошел напрЯмик, взЯв
несколько наискось. “ менЯ был один шанс из ста, может быть, из тысЯчи,
что лавина не начнет скользить, - но, как оказалось, Я выиграл.
Џравда, теперь это уже не имело значениЯ. ЏоднЯтьсЯ обратно на хребет Я
не мог, груз на спине придавливал менЯ к склону. џ знал только, что должен
спускатьсЯ, и спускалсЯ. Ќесколько раз падал; один раз начал скользить
вместе со своей ношей все быстрее и быстрее. Њелькнула мысль: "Ќе стоит!
„овольно". € все же Я инстинктивно вбил топорик в снег и счастливо
остановилсЯ. Џотом обвЯзал спальный мешок веревкой и начал подниматьсЯ.
—ерез каждые несколько метров Я останавливалсЯ, закручивал веревку вокруг
топорика и подтЯгивал мешок кверху. Ѓыло уже темно, когда мы добрались до
хребта. џ влез в мешок и так провел всю ночь рЯдом с ќриком. Ќочь была
необычайно теплаЯ, предвещавшаЯ приближение муссонов, и это спасло менЯ.
Љак только в редеющей тьме обрисовались горы, Я поднЯлсЯ. ‚зваливаЯ ќрика
себе на спину, Я не мог отогнать от себЯ мысль, что он уже мертв. —тобы
проверить, поднес к его губам лезвие топорика - оно затуманилось - и тогда
уже двинулсЯ в путь. ‡ащитные очки Я потерЯл при падении, так что уже к
полудню глаза у менЯ заболели от блеска. ‚ременами Я переставал сознавать,
что мои ноги двигаютсЯ, что Я иду. €ногда менЯ выводило из забытьЯ дыхание
ќрика, греющее мне шею, иногда у менЯ самого вырывалсЯ какой-то хрип или
стон, и это менЯ на мгновение отрезвлЯло.
Ќе раз мне казалось, что больше выдержать уже нельзЯ. ’огда Я говорил
себе: "…ще пЯтнадцать шагов, и брошу". Ђ когда они были пройдены, то
говорил: "…ще десЯть". € так все времЯ. ЏереступаЯ через низкий порог, Я
споткнулсЯ и упал в снег. ЊенЯ охватила приЯтнаЯ дремота, и не хотелось
вставать. Ќо тут Я услышал над ухом Явственный голос: "Ћн уже умер". џ
приподнЯлсЯ на руках и украдкой, как вор, начал развЯзывать веревку,
которой ќрик был привЯзан ко мне. € тогда, услышав, что сердце его бьетсЯ,
Я встал и пошел дальше. —то было потом, не помню. ЉажетсЯ, Я ел снег, -
помню, что-то жгло мне горло ледЯным огнем. ‚ероЯтно, Я был без сознаниЯ.
’оварищи, ожидавшие в одиннадцатом лагере нашего возвращениЯ, сами
больные, все же в полдень вышли нас искать и часа в два увидели на вершине
хребта черное пЯтнышко. Ћни подумали, что возвращаетсЯ только один из нас,
и, лишь подойдЯ совсем близко, понЯли, что ошиблись. Ћни кричали мне,
чтобы Я остановилсЯ и подождал их, давали мне советы, как спускатьсЯ. џ
ничего не слышал, не знал, где нахожусь, - Я должен был идти, вот и все.
Ќа полпути они менЯ встретили, взЯли ќрика, и, завернув в полотнище
палатки, отнесли в лагерь. ЊенЯ тоже пришлось нести: как только ќрика
снЯли с моих плеч, Я сразу упал в снег ничком, словно только эта ноша и
держала менЯ до последней минуты. џ никого не узнавал...
Ќаступило долгое молчание. џ уже ни на кого не смотрел и разговаривал,
казалось, с черным экраном, с бесконечным пустым пространством, в котором
кишели звезды.
- Љогда Я очнулсЯ, светило солнце и было тепло. •отел двинуть ногой, но
не мог: она была в гипсе. Џод пальцами ощущалось мЯгкое одеЯло. ‚ окно
виднелось небо в белых облаках. Љто-то вошел и, удивленный тем, что Я
открыл глаза, остановилсЯ на пороге. џ пощупал одеЯло и, почувствовав, что
оно не исчезло, расплакалсЯ.
џ снова замолчал и смог продолжить рассказ лишь после продолжительной
паузы.
- ќто было через неделю после экспедиции, в первом лагере, в ѓангтоке.
“ менЯ была сломана нога, - не знаю, как это случилось. € еще расширение
сердца, - леваЯ камера сместилась чуть не подмышку. џ был слаб, так слаб,
что едва мог говорить.
Ќа этот раз молчание тЯнулось так долго, словно Я уже кончил. Ђрсеньев
поднЯл голову и посмотрел мне в глаза.
- Ћн погиб?
- „а. “мер на другой день после того, как Я его принес. Ћказалось, что
все это было ни к чему.
- Ќеправда! - резко, почти гневно возразил Ђрсеньев. - € никто не имеет
права так говорить, даже вы!
- ‚ы хотите сказать, что это было геройствам? - возбужденно спросил Я.
- ’оварищи по экспедиции не раз давали мне понЯть, что уважение их ко мне
возросло после этого случаЯ... Ђ менЯ это только сердило. Џотому что там Я
его ненавидел. „а, ненавидел! ‚ам Я могу сказать всю правду. џ проклинал
его и молилсЯ, чтобы он умер, да еще как молилсЯ!..
- Ќо вы все же продолжали идти?
џ не ответил.
- ‚ наше времЯ, - произнес Ђрсеньев, - нет ни страха, ни нужды, ни тех
страшных испытаний, которые угрожали человеку раньше; но нельзЯ допустить,
чтобы под влиЯнием легкой жизни мы пренебрегли тем, что самым существенным
образом отличает нас от всех других живых существ. Љонечно, различие между
человеком и животными состоит в том, что у нас есть разум... что мы
пользуемсЯ орудиЯми... что мы владеем речью, что мы летим к звездам... Ќо,
кроме этого, есть еще одна вещь, котораЯ порой помогает нам стать
выносливее своего тела, сильнее своих мышц, тверже своих костей. ќто то,
что заставлЯет нас продолжать даже заведомо безнадежное дело во имЯ
другого человека. ‚ыше этой силы, как ни назови ее - упорства или верности
своему долгу, нет ничего, ибо наивысшим мерилом длЯ человека ЯвлЯетсЯ
другой человек. ‘мерть товарища ни на волос не умалила значениЯ вашего
поступка. Џрозвище, которое вам дали - "человек с Љанченджонги", Я, еще не
знаЯ вас, произносил всегда с ударением на первом слове, а не на втором,
потому что здесь дело не в экзотике экспедиции, а в человеке, а вы
оставались им до конца, пилот! Ћ, если бы мы могли всегда, во всех случаЯх
жизни слушатьсЯ голоса своей совести!..
Ћн встал и ударил кулаком по столу.
- Ђ остальное, мой друг... остальное доскажет молчание!..

‡‚…‡„Ђ ‡…Њ‹џ

„вадцатый день полета. "Љосмократор", выключив двигатели, летит, словно
новое небесное тело, вокруг ‘олнца, нагонЯЯ ‚енеру, фазы которой,
изменЯющиесЯ, как у ‹уны, видны даже невооруженным глазом. Ќо полет этот
совершенно неощутим. …сли не смотреть в телевизор, то можно подумать, что
ракета неподвижно лежит на земле. –елыми часами брожу Я по центральному
коридору, обхожу все галереи и грузовые отсеки и снова возвращаюсь в
треугольный коридор, пока менЯ не спугнет оттуда ненарушаемаЯ тишина и
ровный, всегда одинаковый искусственный дневной свет.
‘егоднЯ в полдень, проходЯ мимо лаборатории, Я услышал смех Ђрсеньева:
он может разбудить и мертвого. ЏолагаЯ, что ученые уже кончили свою работу
(они сидели в лаборатории с утра), Я приоткрыл дверь и услышал, как
Ђрсеньев говорит физику:
- Ќо это пустЯки, коллега! ЉистЯковский уже доказал, что потенциальный
барьер при свободном вращении вокруг углеродной оси, проходЯщей через
углеродные атомы, едва ли составлЯет длЯ этана две килокалории!
“слышав эти слова, Я отпрЯнул и, пробормотав "простите!", ушел в
кают-компанию.
’ам никого не было. џ поглЯдел на телевизор, направленный в сторону
‡емли; она Ярко блестела, выделЯЯсь среди остальных звезд величиной и
блеском. —уть повыше над ней круглой белой точкой висела ‹уна. џ смотрел
на них, вероЯтно, с полчаса, как вдруг кто-то положил мне руку на плечо. џ
вздрогнул. ќто был Ђрсеньев. Ќекоторое времЯ мы оба стоЯли молча, потом он
произнес таким тоном, словно спрашивал не менЯ, а самого себЯ:
- ЌостальгиЯ?..
‡емлЯ излучала голубоватый свет. Ќа экране совсем не ощущаетсЯ глубина
пространства. “ самой рамки экрана проходила бледно-золотистаЯ полоса
Њлечного Џути. Ђстроном, не снимаЯ руки с моего плеча, тихо спросил:
- ’ак вот... почему вы избегаете нас?
- €збегаю?..
- Ќу, конечно. ‚от как сейчас, в лаборатории. - Ћн улыбнулсЯ. - ‚ы не
ходите на наши совещаниЯ, хотЯ ‹ао –зу и Я вас просили об этом. Љак только
мы поЯвлЯемсЯ где-нибудь поблизости, вы встаете и уходите. џ это уже не
раз замечал.
- џ просто не хочу мешать, - живо возразил Я. - Ђ что до совещаний...
то думал, что в этом нет никакого смысла. Џриходить только длЯ того, чтобы
присутствовать... џ ведь ничего не могу сказать вам такого, чего бы вы
давно уже не знали. џ летчик, и...
- Љ черту летчика! - прервал менЯ Ђрсеньев, и по блеску его глаз Я
понЯл, что он и в самом деле рассердилсЯ. - ‹етчик и ученые, да? ‚ы
считаете нас каким-то воплощением всЯческой премудрости? Љниги - формулы -
математика... - Ћн сердито засмеЯлсЯ.
- Ќе совсем так, - возразил Я. - Љогда мне было шесть лет, у нас в
ЏЯтигорске останавливалсЯ однажды известный летчик, следующий по маршруту
Љанада - ‘еверный полюс - ЂвстралиЯ. Ћтец привез его к нам на машине. Ћн
ужинал у нас, ночевал, а утром полетел дальше. џ помню, как сейчас... Ћн
сидел напротив менЯ и пил чай по-русски, из блюдечка, потому что чай у
моей матери был очень крепкий и горЯчий... прихлебывал понемногу и не
говорил ничего, а Я не мог оторвать от него глаз. ‘ чем бы это сравнить?..
Ѓыть может, вот так же наблюдает астроном затмение солнца, какое случаетсЯ
только раз в тысЯчу лет... џ старалсЯ постичь его тайну. ‘ нами сидел
плотный, спокойный мужчина средних лет... „вигалсЯ, как все, ел, как все,
благодарил, когда ему пододвигали тарелку... Ќо все это не казалось мне
настоЯщей его жизнью. ЌастоЯщим был многочасовой полет вокруг света,
одиночество в ракетной кабине, тучи внизу, а над головой звезды. Љогда он
сидел у нас за столом, ел и пил, мне казалось, что он, каждую минуту может
улететь или испаритьсЯ... потому что это был гость из иного мира. € то,
что Я мог видеть, как он улыбаетсЯ... что у него золотой зуб... все это не
имело длЯ менЯ никакого значениЯ, все это было ненастоЯщее, а настоЯщее,
казалось мне, увидеть нельзЯ. џ передаю вам, как умею, мысли шестилетнего
мальчика. Ђ теперь возвращаюсь к нашему разговору. Ќаука длЯ менЯ тоже
область, совершенно отличнаЯ от всех других. ‚ы, ученые, пребываете
постоЯнно в мире науки, а когда вы находитесь с кем-нибудь из нас,
непосвЯщенных, это значит, что вы на миг покинули свой мир. Ќо Я знаю, что
вы каждый миг можете туда вернутьсЯ. Ћн с вами всегда, это ваш мир, в то
времЯ как...
- ‚ то времЯ как вы оставили свой на ‡емле, да? - прервал менЯ
Ђрсеньев. Ћн до боли стиснул мне плечо, кажетсЯ, сам не замечаЯ этого, но
мне это было приЯтно.
- ‡начит, по-вашему, каждый ученый - это как бы два человека: один -
тот, что спит, ест, разговаривает с "непосвЯщенными", а другой, более
значительный, невидимый, живет в мире науки? —епуха! —епуха, говорю вам!..
€ ваш мир, и мой, и всех нас - это тот, где мы живем и работаем, а значит
- сейчас он здесь, в тридцати миллионах километров от ‡емли! Џравда, моЯ
профессиЯ - наука. џ к ней привЯзан... больше того - это моЯ страсть. Њне
иногда, правда, снЯтсЯ математические формулы... Ќо почему вам можно
видеть во сне свои полеты, а мне мою математику нельзЯ? “ нас просто
разные специальности, но жизнь-то ведь одна. ’еперь Я понЯл, что мы
слишком много говорим о необычайных открытиЯх, идеЯх и слишком мало о
людЯх - творцах и созидателЯх. Џоэтому Я изменю план сегоднЯшнего
вечера... € это принесет пользу не только вам, но и нам.

Џосле полуднЯ Я расхаживал по коридору в ожидании четырех часов, чтобы
принЯть от ‘олтыка навигационное дежурство. џ размышлЯл о том, что
межпланетное путешествие отличаетсЯ от всЯкого другого лишь тем, что его
совершенно не замечаешь и о нем говорит только усложнение кривой,
вычерчиваемой каждый вечер руководителем экспедиции на картах Љосмоса.
‡десь нет смены пейзажей; звезды из-за большой отдаленности кажутсЯ
неподвижными, никогда ничего не происходит; в течение днЯ бывают минуты,
когда мне становитсЯ попросту скучно, - и этому нельзЯ помочь, даже
повторЯЯ все времЯ, что Я межпланетный путешественник.
Ѓыло около четырех. џ повернул и медленно направилсЯ к –ентрали. ЊенЯ
отделЯло от двери не более пЯти шагов, как вдруг мощный удар свалил менЯ
на пол, и Я полетел вглубь коридора. Њелькнула мысль, что мы с чем-то
столкнулись. ЏыталсЯ встать, но безуспешно. ЌепонЯтнаЯ сила придавливала
менЯ к полу. џ слышал резкий вибрирующий свист. Њне казалось, что шумит у
менЯ в ушах, - но нет, это работали двигатели. Џока Я сообразил это, менЯ
отшвырнуло в обратную сторону. џ стремглав полетел к дверЯм –ентрали и
отскочил от них, как мЯч, под действием нового толчка. „вигатели каждый
раз издавали свистЯщий звук и умолкали. Ћчевидно, на мгновение Я потерЯл
сознание. Љорабль, швырЯемый страшными толчками, то бросалсЯ вперед, то
отскакивал назад. ЊенЯ кидало из стороны в сторону, как горошину в
коробке, и, не будь губчатой обивки, Я непременно разбил бы себе голову.
„верь ближайшей каюты раскрылась, и оттуда вылетел Ђрсеньев.
- —то случилось? - спросил он.
- Ћсторожнее! - крикнул Я, но было уже поздно. Ћн сбил менЯ с ног, и мы
оба покатились вперед. џ ничего не понимал. Љатастрофа, - пусть так, но
что это за отвратительные толчки? Џри следующем толчке Я оттолкнулсЯ
ногами от стены и полетел прЯмо к дверЯм –ентрали. Ћни открылись, и Я
влетел на середину. Ђрсеньев - за мной. џ вцепилсЯ в поручень кресла и не
выпускал его, хотЯ ракета, словно наскочив на невидимое препЯтствие, вдруг
остановилась, всЯ задрожав. Њы увидели ‘олтыка, приподнЯвшегосЯ с колен.
‹ицо у него было в крови.
- Љ "Џредиктору"! - крикнул он. - Љ "Џредиктору"!
‚се совершалось неслыханно быстро. џ оттолкнулсЯ от кресла и, долетев
до аппарата, одной рукой вцепилсЯ в его трубу, а другой ухватил ‘олтыка,
когда тот пролетал мимо менЯ. ‚начале мы оба судорожно держались за трубу,
потом ‘олтык высвободил одну руку и схватилсЯ за рычаги. Ќовый толчок
оторвал его от менЯ. Њне удалось схватить его за комбинезон, но он все же
вырвалсЯ у менЯ из руки. ‘олтык мчалсЯ по диагонали, головой вперед. џ
ничем не мог ему помочь. € вдруг, уже около усеЯнной рычагами стены, ему
пересек дорогу человек огромного роста. ќто был Ђрсеньев. Ќовый толчок, на
этот раз вперед, сбил их с ног, но русский, обхватив инженера поперек
туловища, уже не отпускал его. Ћни пронеслись мимо менЯ. Њы с Ђрсеньевым
судорожно вцепились друг в друга. Ќа какое-то мгновение мне удалось,
держась левой рукой за поручень, правой обхватить их обоих. Њне казалось,
что менЯ сейчас разорвет пополам, что у менЯ треснут мышцы и нервы. ‚
глазах потемнело. ‚о мне, сам не знаю почему, поднЯлась какаЯ-то страшнаЯ,
зверинаЯ Ярость. џ хрипло вскрикнул, но продолжал держать их, знаЯ, что не
выпущу ни за что. ‚ следующее мгновение двигатели умолкли, и стало
необычайно легко. Њы с Ђрсеньевым поддержали ‘олтыка с боков и сзади, а он
кинулсЯ прЯмо на рычаги "Џредиктора", сорвал свинцовую пломбу с
ограничителЯ ускорениЯ, ломаЯ себе ногти, порвал провода и издал, наконец,
хриплый торжествующий возглас. Ћграничитель, сорванный с опоры, упал на
пол. "Џредиктор" снова включил двигатели, и мы услышали, как они запели
все мощнее. Ќичем не сдерживаемаЯ, стрелка гравиметра перешла за красную
черточку. “скорение - 12 "g". џ увидел это, скорчившись, лежа с товарищами
у трубчатого поручнЯ "Џредиктора". Њы не могли выпустить его, так как
развиваемаЯ сила отшвырнула бы нас назад и разбила о стену. Ќаклонившись,
сплетЯсь руками, упираЯсь ногами в пол, мы все трое с величайшим
напрЯжением сил боролись с нарастающим ускорением, отрывающим нас от
нашего спасательного круга. ‘трелка дошла до 13 "g". џ еще видел это, хотЯ
в глазах у менЯ снова потемнело. ‘олтыку, втиснутому между нами, должно
быть немного легче. Ћн скорчилсЯ, как это делал Я сам иногда при
пикирующих полетах, и прижал подбородок к груди. џ сделал то же. ‚ глазах
проЯснЯлось. “голком глаза Я взглЯнул на экран - и понЯл все.
‚ левой части экрана что-то движетсЯ - несколько блестЯщих, как звезды,
пЯтнышек. Ћни увеличиваютсЯ с головокружительной быстротой. ‡а ними спешат
другие. ќто метеориты! –елый рой их окружает ракету. Ћдин, огромный,
падает сверху. Њедленно вращаЯсь, он поблескивает отраженным от его
угловатых поверхностей светом. џ почти физически ощущаю кривизну его пути
в пространстве и то место, где должно наступить столкновение. Ќе решаюсь
взглЯнуть на Ђрсеньева, боюсь от резкого движениЯ потерЯть сознание, а мне
хочетсЯ видеть все до конца. €з-под опор "Џредиктора" раздаетсЯ
пронзительный лЯзг. "Љосмократор", словно схваченный чудовищной рукой,
резко сворачивает. ‡агораютсЯ красные огни перенапрЯжениЯ. ‘лышитсЯ
короткий рев сирены. ‘трашнаЯ сила прижимает нас к металлической плите
"Џредиктора", прогибает нам ребра, душит, одолевает. ѓлаза у менЯ широко
открыты, но Я уже ничего не вижу. ‚друг из "Џредиктора" донессЯ легкий
треск, и двигатели умолкли. ‘тало совсем тихо. Њы стоЯли на мЯгких, словно
ватных, ногах, тЯжело дыша. ќкраны были совершенно темны и пусты. Ќастала
такаЯ тишина, такой покой, что не хотелось верить в только что
происшедшее. Ќа экран "Џредиктора" можно было положить монету - так ровен
полет ракеты. џ помог Ђрсеньеву уложить ‘олтыка в кресло, потом подошел к
другому, стоЯщему рЯдом, и скорее упал, нежели сел в него. Њы долго
молчали. Ќаконец Я пришел в себЯ.
- Ќужно посмотреть, что с остальными.
- €дите, - ответил Ђрсеньев. џ встал и хотел направитьсЯ к двери, но он
добавил: - •орошо бы немного эфиру или спирту.
џ обернулсЯ и увидел, что ‘олтык неподвижно лежит в кресле. Ћн был в
обмороке.
Ќаши товарищи счастливо вышли из этой истории, котораЯ могла кончитьсЯ
плохо. ‚се они находились в каютах, - кто лежал, кто сидел в кресле, и
потому избежали опасных ударов о стены. Ѓольше всего досталось нам троим.
‘олтыку чем-то острым раскроило кожу на лбу; у Ђрсеньева оказалась
сломанной в кисти рука, а у менЯ были обнаружены разбитый плечевой мускул,
несколько синЯков и огромнаЯ шишка на темени.
‚ыходЯ, Я столкнулсЯ с —андрасекаром и Ћсватичем: они бежали в
–ентраль, полные самых скверных предчувствий. Ќа внутренних телевизорах
они видели все, что произошло, но более подробно нам потом все объЯснил
‘олтык.
"Љосмократор", летЯ в пространстве, которое, судЯ по звездным картам,
должно было быть совсем пустым, попал в метеоритный рой длиной около
тысЯчи километров. Љак только радарное эхо отразилось от ближайших
метеоритов, "Џредиктор" включил двигатель, и ракета стала уклонЯтьсЯ от
приближающихсЯ метеоритов. ‚ силу рокового стечениЯ обстоЯтельств
направление их полета совпадало с нашим собственным, и поэтому избежать
опасной встречи было трудно. ‹авируЯ, "Џредиктор" то ускорЯл полет ракеты,
то замедлЯл его. Ќо ему очень мешал ограничитель ускорениЯ, не позволЯвший
развить достаточную скорость, чтобы уйти от опасного соседства. Љогда же
‘олтык выключил ограничитель, скорость чрезвычайно возросла, и нам удалось
уйти. ‚се столкновение продолжалось около полутора минут. “знав об этом, Я
не поверил, и менЯ убедила только запись на ленте, сделаннаЯ с помощью
автоматического устройства на "Џредикторе". Џока шло оживленное обсуждение
происшедшего, ’арланд перевЯзал голову ‘олтыку, а Ђрсеньеву вправил кости
и наложил лубок. ’от взглЯнул на менЯ и широко улыбнулсЯ, указав на свое
предплечье с пЯтью черными пЯтнами.
- ‡дорово вы менЯ держали, - сказал он. - ќто ваши пальцы.
Њы пошли в –ентраль и там проверили состоЯние ракеты. ќто можно сделать
за несколько минут, так как во все узловые точки конструкции вделаны
кварцевые кристаллы, от которых к –ентрали ведут электрические провода.
ќти кристаллы - как бы чувствительные нервные окончаниЯ: превращаЯ каждое
напрЯжение в электрический ток, они показывают, какие силы и напрЯжениЯ
действуют в конструкции ракеты. ‘олтык включил этот аппарат, называемый
пьезоэлектрической сетью. ‘ветЯщиесЯ индикаторы остановились на нужных
местах, показываЯ, что "Љосмократор" ничуть не пострадал, если не считать
разбитой посуды да четырех-пЯти лабораторных приборов, которые были
недостаточно хорошо укреплены. ’арланд сомневалсЯ, могу ли Я принЯть
дежурство, но мне удалось убедить его. Љогда все ушли из –ентрали, биолог
вернулсЯ, принес какие-то укреплЯющие таблетки и велел принимать каждый
час по одной. Ћн не ушел, пока Я не проглотил первую. Њне показалось, что
он даже рад происшествию, так как у него поЯвилась хоть какаЯ-нибудь
работа.
‚се времЯ до конца дежурства, отмечаЯ показаниЯ инструментов, Я
подозрительно поглЯдывал на усеЯнный звездами экран телевизора.
Њежпланетное пространство, всегда свободное и спокойное, открылось нам
своей другой, более опасной стороной. ‚ восемь часов менЯ сменил Ћсватич.
‚ ожидании ужина Я снова ходил по коридору и продолжал обдумывать свои
наблюдениЯ.
‚от еще одна отличительнаЯ черта космического путешествиЯ: от его
нормального течениЯ к самому опасному приключению нет никаких переходов.
ЊорЯк и летчик замечают признаки бури задолго до того, как окажутсЯ на ее
пути; здесь же опасность может нагрЯнуть в самую спокойную минуту, как
гром с Ясного неба, и так же мгновенно исчезнуть. џ подумал о том, что
могло случитьсЯ, если бы импульс тока задержалсЯ в "Џредикторе" хоть на
долю секунды. ђазбитый, опустошенный, мертвый "Љосмократор" мчалсЯ бы
теперь вместе с увлекающим его метеоритным потоком, чтобы лететь из одной
бесконечности в другую.
Њне было очень интересно, не забыл, ли астроном о нашем утреннем
разговоре. Ћказалось, что он помнил. Џоздно вечером мы, как всегда,
собрались за круглым столом, и на этот раз Ђрсеньев стал рассказывать нам
о своей молодости.
- Њой отец был астрономом. ‚се вы еще в школе, должно быть, слышали его
имЯ, особенно в свЯзи с теорией сдвига спектральных линий и с обратным
синтезом материи из фотонов. џ родилсЯ и рос под сенью его громкой славы.
Ћн возвышалсЯ надо мной, как гора. ‘ какими бы трудностЯми ни сталкивалсЯ
Я в учебе, любаЯ самаЯ сложнаЯ проблема была длЯ него пустЯком или делом
далекого прошлого, о котором и говорить не стоит. “ менЯ было перед ним
одно преимущество - молодость. ѓотовЯсь к диссертации, Я не захотел брать
тему, которую он мне посоветовал. Њне хотелось делать все самому. Ѓыло мне
тогда уже двадцать лет. €ногда Я в шутку говорил ему: "Ћ тебе еще будут
говорить: "Ђ, это отец знаменитого Ђрсеньева!", но пока что было как раз
наоборот. ‚ этой шутке была каплЯ горечи. џ был настолько нетерпелив, что
все препЯтствиЯ, которые мне не удавалось одолеть рассудком, Я старалсЯ
побороть горЯчностью. Ћтец наблюдал за мною спокойно, молча, словно Я был
одной из его взрывающихсЯ звезд. Ћднажды Я прибежал к нему с какой-то
необычайной идеей. Ћн выслушал менЯ и выразил свое мнение деловито и
исчерпывающе, как на семинаре. ЊоЯ идеЯ не была новой: один французский
астроном выдвинул ее лет двадцать назад.
- ’ы строишь все на песке, - сказал мне отец. - Ќаука складываетсЯ из
двух частей. ‚о-первых, из терпеливого, неустанного собираниЯ бесчисленных
фактов, из их записи и накапливаниЯ, из измерений и наблюдений. ’ак
получаетсЯ гигантских размеров каталог, который стараетсЯ охватить все
бесконечное разнообразие форм материЯ. ‚о-вторых, есть вдохновение, иногда
озарЯющее разум исследователЯ и позволЯющее понЯть взаимозависимость
Явлений. ’акое вдохновение приходит редко и бывает уделом лишь немногих.
Ќаша каждодневнаЯ неблагодарнаЯ и кропотливаЯ работа тЯнетсЯ иногда
годами, не приносЯ видимых результатов. Ќа собирание мелких фактов уходит
множество жизней, ни разу не озаренных вдохновением, но в именах,
заслуживших бессмертие своими величайшими открытиЯми, собран, как в
фокусе, муравьиный труд этих тысЯч безыменных исследователей. €менно их
работа позволила кому-то в минуту вдохновениЯ понЯть и объЯснить одну из
бесчисленных загадок, окружающих нас. Ђ ты хочешь совершить что-то великое
один да еще сразу же? ќто тебе не удастсЯ.
Њы с отцом были тогда в саду, окружавшем наш домик под Њосквой. ‘реди
цветочных клумб стоЯл гранитный обелиск, воздвигнутый моим дедом, тоже
астрономом, в честь ќйнштейна. Ќа нем не было никаких надписей, никаких
слов, только формула, говорЯщаЯ об эквивалентности материи и энергии:
E=mc^2.
’ропинка привела нас к обелиску. Ћтец сказал:
- ќта формула имеет большое значение длЯ всей ‚селенной. Њожешь ли ты
полностью постичь, что это такое? Ќет. Ќи ты, ни Я, никто другой на свете.
Љак в горсти зачерпнутой ночью воды отражаетсЯ бесконечность небес над
нами, так в этой формуле заключены все изменениЯ материи и энергии,
происходившие триллионы лет тому назад, когда еще не было ни ‘олнца, ни
‡емли, ни планет. ‚ ней - пульсациЯ звезд, сжатие и расширение галактик,
разогревание и остывание туманностей. †изнь на планетах родитсЯ и умирает,
солнца вспыхивают и гаснут, а эта формула остаетсЯ действительной, и так
будет до бесконечности. Ќу, начинаешь понимать? ‚ нашем мире нет другой
веры, кроме веры в человека, и нет другого бессмертиЯ, кроме того, которое
вырезано на этом камне. „лЯ того чтобы боротьсЯ за него, нужно иметь очень
горЯчее сердце, холодную голову и твердое сознание того, что человек может
дожить до конца жизни, не сделав длЯ науки ничего, ибо не всегда открывают
истину те, которые больше других этого жаждут... ’ы можешь надеЯтьсЯ, но
это тебе не поможет, и никто тебе не поможет, если под помощью разуметь
рецепты длЯ открытий. ‡ато другаЯ помощь - знаниЯ, опыт, приобретенные
другими длЯ тебЯ, - всегда в твоем распорЯжении, как и мои, так и всех
тех, кто посвЯщал себЯ науке сейчас и тысЯчи лет тому назад. ‘адись на
скамейку, которую здесь поставил твой дед, - он тоже подолгу сиживал на
ней, - и подумай хорошенько, стоит ли тебе быть ученым.
Ђрсеньев умолк.
- ‚ этот вечер и позже Я не раз чувствовал на себе взглЯд отца. Ћн
хотел услышать мой ответ, но - сам не знаю почему, быть может, из
малодушиЯ - Я ничего не говорил. „а, Я не сказал ему "стоит". —ерез
полгода, когда приближалось затмение ‘олнца, мне нужно было ехать в
Ђвстралию с астрономической экспедицией. Ћтец чувствовал себЯ плохо, и Я
колебалсЯ. Ќо он велел мне ехать... Ћн умер в мое отсутствие... џ даже не
был на его похоронах, и потому, вероЯтно, мне трудно объЯснить: Я знал о
его смерти, но не верил в нее. ‚ернувшись через две недели в Њоскву, Я
должен был уладить множество дел, свЯзанных с экспедицией, с
приближавшейсЯ защитой моей диссертации, со смертью отца, так что только в
октЯбре Я приехал на несколько дней в наш домик под Њосквой.
џ приехал один, в доме никого не было, но кто-то прибрал комнаты и
затопил в гостиной камин. ЏроходЯ мимо комнаты отца, Я невольно хотел
трижды постучать, как делал всегда, в знак того, что Я здесь, - и застыл,
приподнЯв руку. ‚ шубе, как был, Я подошел к камину и услышал запах
березового дыма. ’олько в это мгновение Я понЯл, что отца действительно
больше нет. Ќе знаю, сколько времени простоЯл Я возле камина. Ѓывает
иногда, правда очень редко, что в каком-нибудь старом, затасканном слове
вдруг открываетсЯ пропасть, куда можно заглЯнуть. ’ам, перед камином с
потрескивающими поленьЯми, Я постиг слово "никогда". Ќа ‡емле живут и
будут жить тысЯчи, миллионы, миллиарды людей, великих и малых, лучших или
худших, но в этом сквозь все века проходЯщем потоке никогда уже не будет
того единственного человека, которого Я любил, - и любил так сильно, что
даже сам не знал этого. ’ак все мы любим ‡емлю и так же не замечаем ее,
как что-то вездесущее, Явное и обЯзательное. –ену чему-нибудь мы узнаем,
только терЯЯ его.
„а, длЯ менЯ это очень горестное воспоминание, ибо тогда Я потерЯл не
только отца, но и ту смутную и могучую, слепую и глухую веру молодости в
то, что ее ничем нельзЯ остановить, что она все преодолеет и никогда не
сдастсЯ. Ќо воспоминаниЯ эти и благотворны длЯ человека: такие минуты
делают его сильнее и чище. Њысль о мире, полном лишь одного блаженства,
могла зародитьсЯ только в мозгу у глупца, ибо даже в самом совершенном из
миров над человеком всегда будет небо и Љосмос с тайной своей
бесконечности, а тайна - это значит беспокойство. € это очень хорошо,
потому что заставлЯет думать, не дает останавливатьсЯ.
Џотом, когда все разошлись по каютам и Я осталсЯ один, Ђрсеньев как бы
ненароком вернулсЯ:
- ЋстанемсЯ еще немного? Џослушаем радио.
џ кивнул. Њы сидели в мЯгких креслах, а из рупора на стене лилась
приглушеннаЯ музыка: —айковский... Љогда она окончилась, наступила тишина,
такаЯ полнаЯ, какаЯ бывает на ‡емле только в самых отдаленных, безлюдных
местах, на море или в горах. Љазалось, в этом мЯгко освещенном помещении
мы находимсЯ вне пределов времени и пространства. ‘реди звезд на экране
горела голубоватаЯ искра ‡емли.
Ђрсеньев расспрашивал менЯ о моей молодости. џ рассказал ему о дедушке,
о первых путешествиЯх по горам, о моем родном Љавказе. Ћказалось, он знал
Љавказ очень хорошо: побывал на многих вершинах, которые мне всегда
казались как бы моей собственностью. Њы говорили о склонах, посещаемых
бурЯми, о замерзающих в буране лагерЯх, о безудержно смелых восхождениЯх,
когда жизнь порой зависит от силы, с какой третсЯ о камень гвоздь в
подошве ботинка, о предательском снеге и слоистых скалах, о слабых,
обламывающихсЯ опорах и о том мгновении, когда достигаешь последней, самой
высокой точки вершины. Ѓеседа наша прерывалась паузами; мы обменивались
короткими, отрывистыми словами, непонЯтными длЯ постороннего, и они
вызывали образы, столь сильные и Яркие, что времЯ, отделЯвшее менЯ от них,
переставало существовать. Њне казалось, что с Ђрсеньевым Я знаком уже
очень давно. ’ут Я с удивлением вспомнил, что не знаю его имени, и
спросил, как его зовут.
- Џетр, - ответил он.
- Ђ вы... один?
Ћн улыбнулсЯ:
- Ќет, не один.
- Ќо Я подразумеваю не работу, - продолжал Я, смущенный собственной
смелостью, - и не родственников...
Ћн кивнул в знак того, что понЯл.
- џ не один, - повторил он и взглЯнул на менЯ. - Ђ вы? Њожет быть,
какаЯ-нибудь девушка стоит сейчас в саду и смотрит в небо, где светитсЯ
белаЯ ‚енера?
џ промолчал, и он понЯл, что мне нечего ответить. џ следил за его
серьезным, без тени улыбки лицом. Ћн смотрел на черный экран, где
светилась двойнаЯ звезда ‡емли.
- „а, вы еще этого не знаете. ‘реди миллиардов, которые работают,
развлекаютсЯ, горюют, радуютсЯ, изобретают, строЯт дома и атомные солнца,
- среди всех этих бесчисленных людей существует и длЯ менЯ одна. Ћдна,
пилот! ‚ы понимаете?.. Ћдна!..

ЏЋ‹…’ ‚ ЋЃ‹ЂЉЂ•

’ридцатый день пути. ‚чера мы миновали астероид Ђдонис близ того места,
где его орбита пересекает орбиту ‚енеры. „вигатели снова заработали. Њы
мчимсЯ вслед за убегающей от нас ‚енерой, котораЯ сейчас входит в
последнюю четверть и вырисовываетсЯ в небе узким белым серпом. ‚
противоположность ученым мне в свободные от дежурства часы делать нечего.
‘традаЯ от бездельЯ, Я сегоднЯ утром разобрал мотор вертолета, с какой-то
особой нежностью протер его и без того блестЯщие части и собрал снова,
стараЯсь, чтобы это занЯло у менЯ как можно больше времени. џ перечитал
уже все книги по астрономии, какие были у менЯ в чемодане, изучил
материалы об атмосфере ‚енеры, в которой придетсЯ вести самолет. „олжен
сказать, что сведениЯ оказались очень скудными. џ узнал только, - раньше и
это не было мне известно, - что в сильнейшие телескопы астрономы иногда
замечали между тучами "окна", так что, невидимому, с поверхности планеты
можно порой видеть безоблачное небо. ќто несколько утешило менЯ, потому
что уже сейчас, на пЯтой неделе полета, Я начинал тосковать по нашей
земной лазури небес. Џосле обеда Я был в –ентрали с Ћсватичем. ‘лавный
парень, но бирюк, каких мало. Ќикогда не скажет ни "да", ни "нет", всегда
ограничиваетсЯ кивком головы. Ћн дал мне фотографию ‚енеры с так
называемым "большим темным пЯтном" на самом краю диска; мы видели это
пЯтно позавчера. ’ак как жизнь наша текла без всЯких событий, то и это
было длЯ нас настоЯщей сенсацией, хотЯ ее хватило всего на несколько
часов.
ђассмотрев еще раз это загадочное пЯтно (на снимке оно не крупнее
типографской точки), Я вышел в коридор. ’ам мне встретилсЯ ‘олтык; Я хотел
спросить его, как будет с нашим земным временем и делением суток на день и
ночь, которых мы придерживались до сих пор. ‚едь после высадки нам нужно
будет приспосабливатьсЯ к делению времени, существующему на ‚енере. Ћднако
Я сразу же забыл об этом, как только он сказал мне, что завтра утром полет
"Љосмократора" значительно ускоритсЯ. Ќа расстоЯнии полумиллиона
километров, отделЯвшего нас от цели, будет сделана попытка развить
максимальную скорость и сэкономить таким образом почти четыре днЯ пути.
ќто известие очень обрадовало менЯ, а когда после ужина ученые сообщили
нам о технических причинах, побудивших их это сделать, Я не мог отогнать
от себЯ мысль, что им тоже, как и всем нам, просто хотелось сократить
невыносимо долгое ожидание.
’ридцать первый день пути. ‹ихорадочные приготовлениЯ велись уже с
утра. Ќужно было еще раз посмотреть, надежно ли закреплено все в каютах и
грузовых отсеках, проверить состоЯние приборов, испытать и закрепить
гусеничное шасси, скрытое в больших люках под корпусом. ђаботы шли по
заранее выработанному плану. џ провозилсЯ в носовой камере с самолетом и
даже забыл зайти в одиннадцать часов за радиопередачами. Љогда Я пришел,
наконец, в –ентраль, все уже лежали в креслах. џ тоже лег и затЯнул ремни.
‘олтык, выждав еще несколько секунд, ровно в полдень включил прибор,
удалЯющий модераторы из атомного двигателЯ. ум двигателей, до сих пор еле
слышный, начал усиливатьсЯ с каждой секундой. џ лежал так, что прЯмо
передо мной находилсЯ большой экран телевизора с белым диском планеты, а
над ним - рЯд освещенных циферблатов. ‚от стрелка прибора сдвинулась со
своего места. Џение двигателей становилось все громче и громче. ‚ этом
усиливавшемсЯ шуме не было ни малейшей вибрации; части конструкции, корпус
ракеты, кресла - все полностью сохранЯло свою инерцию. ’олько стрелки
указателей лениво ползли по зеленым цифрам все в одну сторону, а двигатели
гудели с каждой минутой громче и мощнее, так что в конце концов их гул
наполнил все вокруг нас и в нас, словно исходЯ из каждой частицы металла.
—ерез восемнадцать минут мы мчались уже со скоростью сто километров в
секунду, или триста шестьдесЯт тысЯч километров в час. ‡везды оставались
неподвижными, но диск ‚енеры, лежавший прЯмо по носу, все времЯ
увеличивалсЯ. ‘начала это был светло-серебристый переливчатый кружок
величиной с ‹уну, потом в какое-то мгновение Я увидел, что он выпуклый.
Џосле этого он, словно раздувающийсЯ белый шар, стал занимать на экране
все большее пространство. ‚от уже лишь тонкаЯ каемка отделЯла его
просвечивающие краЯ от рамки экрана. …ще минута - и планета заполнила
экран целиком. ‘трелки радарных радиовысотомеров двигались на освещенных
секторах шкал. Њы еще не слышали ничего, кроме громкого пениЯ моторов. ‚
то времЯ как другие планеты, например ‹уна и ‡емлЯ, изменЯлись на глазах
по мере нашего приближениЯ к ним и мы наблюдали все новые, характерные
черты их поверхности, ‚енера загадочно сиЯла все времЯ одинаково, словно
нереальный млечный шар.
Џолет на максимальной скорости продолжалсЯ почти час. Ќа экране давно
уже не было неба - только всеобъемлющаЯ, бескрайнаЯ белизна, местами
отливающаЯ серебристыми и желтоватыми полосами. Ћдин раз мне показалось,
что ракета начала кувыркатьсЯ. “ менЯ закружилась голова, и Я закрыл
глаза, а когда открыл их, ‘олтык возилсЯ у "Џредиктора". ѓоловокружение
прошло. "Љосмократор" перестал вращатьсЯ вокруг своей оси. ‚незапно
умолкли двигатели. “ши наполнила гулкаЯ, пустаЯ тишина, в которой Я слышал
медленные удары собственного сердца.
‘олтык перевел рычаг и передвинул кресло так, что очутилсЯ перед самым
телевизионным экраном.
- Џрошу вас каждые десЯть секунд сообщать мне высоту, - обратилсЯ он ко
мне. џ кивнул. „ержа обе руки на рычагах, ‘олтык наклонилсЯ вперед, словно
пытаЯсь проникнуть вглубь экрана.
- „евЯтнадцать тысЯч километров, - сказал Я.
ќто расстоЯние еще отделЯло нас от планеты. ’учи лежали под нами
бесконечным светЯщимсЯ океаном. Љое-где они ослепительно блестели, отражаЯ
солнечные лучи, в других местах были заметны мгновенные разрывы и глубокие
провалы. ‚озрастающаЯ сила прижимала нас к кожаной обивке кресел; в
абсолютной тишине Явственно слышалось их мерное поскрипывание.
- ‘емнадцать тысЯч.
џ кинул быстрый взглЯд на указатели. ‘ейчас мы делали шестьдесЯт
километров в секунду. …сли бы ракета на такой скорости вошла в атмосферу
планеты, она сгорела бы. џ взглЯнул на ‘олтыка. ’емный на фоне светЯщегосЯ
экрана, он, согнувшись, как бы застыл на месте, сжимаЯ в руках рычаги.
- естнадцать тысЯч триста.
‚есь горизонт под нами закружилсЯ, опустилсЯ и встал дыбом. Џо ракете
пробежало короткое содрогание, бросившее нас вперед. Ќа экране вспыхнула и
погасла фиолетоваЯ молниЯ.
- ЏЯтнадцать тысЯч восемьсот.
‘нова толчок, слабее первого, но более длительный. ”иолетовые молнии
вылетали из носа ракеты, рассыпаЯсь пылающей паутиной, сквозь которую мы
пролетали за доли секунды, - это работали тормозные кислородно-водородные
ракеты.
- —етырнадцать тысЯч.
’еперь на носу раздавалсЯ гром за громом, сотрЯсаЯ весь корпус ракеты.
ѓлухой гул, разрывы, ниспадающий каскадами грохот - все это прерывалось
краткими минутами тишины. ЃелаЯ равнина туч лежала наискось под нами, а
"Љосмократор" мчалсЯ над нею, слегка наклонившись. џ понЯл, что, согласно
классическому правилу астронавтики, мы начали описывать вокруг планеты
спираль.
- „венадцать тысЯч сто.
“же видны были контуры туч, мчавшиесЯ все быстрее. Ќаверху над нами
было черное звездное небо, внизу - бесконечнаЯ белаЯ равнина с тенЯми и
бликами рельефа.
- ‚осемь тысЯч.
‚осемь тысЯч километров отделЯло нас от планеты, то есть три четверти
ее диаметра. ‘олтык втЯнул голову в плечи и еще больше пригнулсЯ.
"Љосмократор" взревел и завибрировал, как натЯнутаЯ струна. ‚ то же времЯ
горизонт повернулсЯ на пол-оборота кверху, лег набок и снова сполз вниз.
ќто заработали главные двигатели, носовыми соплами тормозЯ наше падение.
€х шум совсем не был похож на пение, к которому мы привыкли за времЯ
полета. ђазогнавшись в центральной трубе, газы с силой вырывались из
сопел, образуЯ перед носом горЯчее облако, сквозь которое "Љосмократор"
пролетал, как пулЯ, дрожа и вибрируЯ. Њне приходилось кричать изо всех
сил:
- ’ысЯча девЯтьсот километров!
’учи то соединЯлись, то рвались, убегаЯ назад, как вспененные волны
водопада. Ќа их фоне, отливавшем матовой белизной перламутра, Я увидел
тень ракеты - тонкую черточку. Ћна то падала в Ямы, то исчезала в их
глубине, а через мгновение снова взлетала на освещенное солнцем облако,
похожее на золотистую, пышно взбитую пену.
- естьсот километров!
Љ барабанной дроби взрывов, вылетавших из тормозЯщих сопел, примешалсЯ
какой-то новый звук. ‘начала Я едва улавливал его, но вскоре он стал
настолько громким, что уже Явственно выделЯлсЯ в шуме двигателей. ‡вук
этот был очень высокий, даже пронзительный. ‚ то же времЯ стрелки
приборов, до сих пор неподвижные, затрепетали, словно по ним пробегал
невидимый ток. ‡вук усиливалсЯ, переходЯ в резкий свист, - это визжал
разрываемый нашей ракетой воздух планеты.
- —етыреста восемьдесЯт километров!
’учи рвались перед кораблем, как натЯнутые, дрожащие струны. ђокот
тормозЯщих сопел ослабел. џ снова взглЯнул на прибор: мы уже потерЯли
космическую скорость и делали в секунду лишь восемь километров. Ђтмосфера,
становившаЯсЯ плотнее, оказывала ракете все большее сопротивление. ‚оздух,
уплотнЯЯсь, трепетал по краЯм плоскостей, вызываЯ мигание изображениЯ на
экране. ‘корость "Љосмократора" все времЯ падала. ‘нова загрохотали
взрывы. Џриборы, показывающие плотность, давление и температуру воздуха,
оживленно покачивали стрелками. Љорабль, летЯщий сейчас по кривой, как
снарЯд в конце полета, со свистом рвал слои облаков. ‘овсем близко от нас
носились развеЯнные снежные хлопьЯ сконденсированных кристаллов, отливаЯ
серебром в солнечных лучах. Ќиже тучи стоЯли плотной клубЯщейсЯ стеной, к
которой мы летели со страшной быстротой. …ще миг - и экран, затЯнутый
густым дымом, погас.
‘тада туч разлетались, как тЯжелые испуганные птицы. џ назвал ‘олтыку
высоту: тридцать километров, - а мы еще были в тучах. Ќад ‚енерой они
располагаютсЯ необычайно высоко! ‚оздух был так плотен, что даже при нашей
сравнительно небольшой скорости раздавалсЯ пронзительный вой, переходивший
от басовых вибрирующих нот к самому высокому свисту. ‚идимость практически
равнЯлась нулю. Њы то погружались в темно-желтый туман, то попадали в
молочное кипение, полное Ярких радуг. ‘олтык переключил телевизоры на
радар, но это мало помогло. Ќаправленные вниз пучки радиоволн бессильно
вЯзли в топи облаков, не показываЯ рельефа почвы. Њы летели вслепую, по
гирокомпасу, описываЯ вокруг планеты широкую дугу. ‚ зеленовато-буром
свете, наполнЯвшем экран, временами поЯвлЯлись неЯсные контуры туч нижних
слоев, а в их разрывах - еще более глубокие слои, и так до дна, где все
сливалось в серую муть.
‡вуковым фоном полета был непрестанный глухой шум. Ћттого, что Я долго
и напрЯженно вглЯдывалсЯ в экран, у менЯ иногда поЯвлЯлась иллюзиЯ кипЯщих
под нами морских волн, а шум полета мне казалсЯ тогда грохотом
разбивающихсЯ волн. ‚ какое-то мгновение эта иллюзиЯ стала настолько
сильной, что Я был вынужден отвести глаза от экрана. ‘олтык снижал ракету
все быстрее. “же только восемь километров отделЯло нас от поверхности
планеты, а видимость все еще равнЯлась нулю. ‚ тучах, как сказали нам
аэродинамические приборы, были взвешены мелкие твердые частицы,
поглощавшие волны радара. Њне хотелось узнать, что будет делать ‘олтык, но
Я, конечно, ни о чем не спрашивал. ЊенЯ вначале охватило разочарование,
потом нетерпение и, наконец, гнев: Я так долго ждал минуты, когда сЯду в
кабину самолета, а сейчас, когда она приближалась, Я попросту боЯлсЯ, что
потерЯю ориентировку в этих проклЯтых тучах!
€зображение на экране изменилось. ‘олтык переходил на все более
короткие волны. ‚олномер передатчика показывал: сантиметр, полсантиметра,
три миллиметра... ‚друг ползущие по экрану массы развеЯлись, исчезли, и Я
увидел поверхность ‚енеры. Ћднако на ней почти ничего нельзЯ было
рассмотреть. Ќеровности и холмы бешено мчались назад, сливаЯсь в
трепещущие зеленоватые и бурые полосы. ‘олтык теперь непрерывно работал
рычагами, то включаЯ двигатели, то усиливаЯ торможение, так что скорость
порой падала до низшего допустимого предела. Њы летели над большой
равниной, делаЯ в секунду метров триста. Љазалось, что она покрыта густым
лесом. ђаскидистые кроны деревьев или других фантастических растений,
огромные кустарники, рощи, заросли - все это мелькало слишком быстро,
чтобы можно было их как следует разглЯдеть. Љогда корабль снизилсЯ до
четырех тысЯч метров, у менЯ вдруг возникло сомнение, действительно ли эти
фантастические очертаниЯ - растениЯ? Ќо пока Я присматривалсЯ к ним, они
исчезли. ЏоЯвились отлогие холмы с плоскими склонами. Љое-где тучи не
доходили до самой поверхности планеты. ‚ одном из таких разрывов, посреди
изменчивых, медленно плывущих облаков поЯвилась темно-синЯЯ грЯда с
черными тенЯми, выделЯвшаЯсЯ своей неподвижностью в океане паров. ќто был
горный хребет. Џоверхность планеты повышалась. ‘трелка альтиметра
задрожала и дошла до семи тысЯч метров. Џод нами плыли огромные изрытые
скаты, иногда мелькал свет, словно отраженный льдом, - это блестели
гладкие склоны. Џотом огромнаЯ панорама скалистых нагромождений и глубоких
долин погрузилась в туман. Љорабль набирал высоту. „евЯть, десЯть,
одиннадцать километров. ‚се тоньше свистел разреженный воздух, разрываемый
носом "Љосмократора". € вдруг ‘олтык обернулсЯ ко мне. Ћн не сказал
ничего, но по глазам его Я понЯл, что наступила моЯ минута.
Ћсватич принЯл от ‘олтыка управление, и, пока корабль летел в молочном
тумане, мы провели совещание. Џервым вопросом было тщательное определение
состава атмосферы. Љак и предвидели ученые, слой ее оказалсЯ гораздо толще
земного, почти вдвое. Ќа высоте одиннадцати километров давление составлЯло
шестьсот девЯносто миллиметров ртутного столба, - примерно земное
атмосферное давление на уровне морЯ. ’учи, по определению химика, имели
очень разнообразный состав. Ћни, насколько можно было судить,
располагались в несколько Ярусов. ‘амый верхний состоЯл из
полимеризованного формальдегида и частиц какого-то неизвестного вещества,
подробное исследование которого было пока отложено. ‚ нижних слоЯх, кроме
формальдегида, имелсЯ небольшой процент воды. Љислорода в воздухе было
пЯть процентов, углекислоты - двадцать девЯть. џ, сожалеЯ, рассталсЯ с
тайной надеждой, что предположениЯ ученых о составе атмосферы окажутсЯ
неверными и на планете можно будет передвигатьсЯ без скафандра.
Џолет в тучах не позволЯл получить точных сведений о рельефе местности
и затруднЯл исследование планеты, а на небольшой высоте маневрировать
ракетой было несколько рискованно. Џоэтому мы решили высадитьсЯ. Ќа
площади около семи тысЯч километров, над которой мы пролетали, не было
видно никаких признаков деЯтельности разумных существ, но мы были уверены,
что они есть на планете, и потому решили, высадившись, начать разведку
сначала в небольшом радиусе и с соблюдением необходимой осторожности. „ень
в этих широтах должен был продолжатьсЯ шесть земных суток, так что времени
было достаточно. Ћсватич повернул ракету в сторону низменного района,
замеченного нами ранее. Ћставалось только тщательно исследовать
поверхность и найти возможно более ровное место длЯ посадки. џ пошел
наверх, чтобы одетьсЯ, а когда вернулсЯ уже в скафандре, все окружили
менЯ. џ не захотел ни с кем прощатьсЯ. Џо узкому колодцу мы с ‘олтыком
поднЯлись в камеру на носу. ’ам на катапульте стоЯл самолет: длиннаЯ,
узкаЯ стальнаЯ каплЯ с сильно отклоненными назад крыльЯми. ’ак как кабина
закрывалась герметически, Я снЯл шлем, ограничивающий поле зрениЯ.
- ‚ы уже все знаете? - спросил ‘олтык. - „а?
џ крепко пожал ему руку, влез на крыло и одним прыжком очутилсЯ в
кабине. лем положил под сиденье, чтобы он был под рукой, потом включил
лампы и указатели, еще раз проверил вентили кислородных аппаратов и через
открытый люк взглЯнул на инженера. Ћн был взволнован, но старалсЯ не
показывать этого.
- ‘ейчас мы вас выбросим, - сказал он, - но сначала еще раз проверим
свЯзь.
џ знал, что он уже проверЯл ее сто раз, а в последний - не позже
сегоднЯшнего утра, но только улыбнулсЯ ему. Ћн вышел. Ћставшись один, Я
закрыл прозрачный колпак над головой, затЯнул уплотнительные болты и
сильно уперсЯ ногами в педали. ‘трелка на светЯщейсЯ шкале секундомера
прыгала. Џотом в наушниках раздалсЯ тонкий писк и тотчас же послышалсЯ
голос ‘олтыка:
- Љак вы менЯ слышите?
- Џрекрасно.
- Њы сейчас на высоте девЯти тысЯч метров, скорость девЯтьсот двадцать
в час. ‚ порЯдке?
- ‚ порЯдке.
- Њожете включать двигатель. Љонтакт!
- …сть контакт, - ответил Я и нажал кнопку зажиганиЯ. ‚ бледно-зеленом
сумраке загорелась рубиноваЯ звезда.
- ‚ы готовы?
- ѓотов.
- ‚нимание!
ђаздалсЯ оглушительный грохот. Љолпак на носу раскрылсЯ, и в пламени
взрывных газов Я вылетел, как Ядро из пушки.
‚ глаза мне ударило море огнЯ. Љак борющийсЯ с волнами пловец, Я
совершенно невольно выровнЯл рули. Љабина была снабжена выпуклыми
стеклами. ‚ падающем отовсюду свете, как муха в капле светлого ЯнтарЯ, Я
летел стремглав против течениЯ туманов и туч. ‚ой раздираемого воздуха
затыкал мне уши, как вата. Љазалось, колпак надо мной лопнет, продавленный
силой движениЯ. Ћднако самолет быстро потерЯл скорость, приданную ему
катапультой "Љосмократора", и теперь в полете Я мог рассчитывать только на
собственные силы. џ вглЯдывалсЯ в серые тучи, убегающие по сторонам, как
вдруг воздух надо мной очистилсЯ, словно разрезанный стеклЯнным ножом,
голубоватый свет очертил искристым контуром выпуклости туч, раздалсЯ
гулкий свист и сверху низверглись потоки воды. Њне стало понЯтно, что
"Љосмократор" летит очень близко надо мной, а все эти ЯвлениЯ вызваны
атомными газами, вырывавшимисЯ из его сопел. џ нажал педаль, чтобы как
можно скорее увести машину от опасного соседства: полный выхлоп ракеты на
близком расстоЯнии мог бы оторвать крыльЯ самолета.
- Ђлло! Љак вы там, пилот? ‹етите? - послышалсЯ в наушниках голос. џ
ответил утвердительно и подал курс по гирокомпасу.
- Ѓудем описывать круги. Њожете спускатьсЯ.
Љроме кипЯщих облаков, ничего не было видно. ‡ато на маленьком круглом
экране моего радароскопа непрерывно плыли очертаниЯ лежащей внизу
местности. Њедленным, тысЯчу раз в жизни проделанным движением Я положил
машину на крыло, и она начала падать, как камень. Ќа ‡емле мне не пришлось
бы смотреть на альтиметр, так как видимые размеры земных ориентиров -
дорог или рек - при некотором опыте неплохо помогают разобратьсЯ в
обстановке. Ќо тут Я не спускал глаз со шкалы, поглЯдываЯ в то же времЯ и
на экран радароскопа. Љогда скорость падениЯ чрезмерно увеличилась, Я
медленно вывел машину из пике. ‘амолет был в самой гуще туч и все времЯ то
нырЯл в них, то выскакивал из их пушистой глубины. Ќо внизу не было и
следа лесистой равнины, которую Я видел раньше. ’ам тЯнулись длинные,
широкие, голые хребты, похожие на окаменелые темные волны. џ сообщил об
этом ‘олтыку.
- ‚озьмите полтора градуса на восток, - ответил он. - € что там с вашим
пеленгом? …го плохо слышно.
Ћн говорил о радиосигналах, автоматически передаваемых моим прибором;
благодарЯ этому на "Љосмократоре" всегда можно было определить, где
находитсЯ самолет. ‘лова инженера несколько встревожили менЯ, так как и Я
довольно плохо его слышал: приему мешали какие-то слабые потрескиваниЯ.
‚ыполнЯЯ совет ‘олтыка, Я положил самолет в левый вираж и полетел под
самыми тучами, стараЯсь не терЯть высоту, чтобы можно было оглЯдывать
более широкое пространство. ќто было нелегко: каждые десЯть-двадцать
секунд Я попадал в тучу, из которой можно было выбратьсЯ, лишь нырнув
вниз. ’акаЯ "игра в прЯтки" тЯнулась довольно долго.
Њне не хотелось полагатьсЯ только на радар, потому что на экране был
виден сравнительно небольшой участок местности. џ тщательно выискивал
каждый просвет в тучах; а так как они спускались довольно низко, то Я все
чаще пролетал всего в нескольких сотнЯх метров над возвышенностЯми
поверхности ‚енеры. ’о, что было внизу, нельзЯ назвать ни равниной, ни
горой: что-то вроде огромных, спускающихсЯ каскадами ступеней из какой-то
скалистой породы, насколько можно было судить по их гладкой поверхности.
ќти ступени, скорее террасы, шли по всему видимому пространству волнистыми
рЯдами.
џ подумал, что, быть может, удастсЯ найти террасу, пригодную длЯ
посадки "Љосмократора", и с этой целью несколько минут летел, всматриваЯсь
в их контуры, но они начали изгибатьсЯ и подниматьсЯ, становЯсь отвесно,
словно рассыпаннаЯ колода гигантских карт, и мне пришлось вернутьсЯ назад.
‘олтык расспрашивал менЯ об условиЯх полета и видимости. џ отвечал
коротко, так как уже начинал злитьсЯ, что никак не удаетсЯ найти
замеченную раньше лесистую равнину. ‹ес, конечно, должен был где-нибудь
кончитьсЯ, и там можно рассчитывать на хорошую площадку длЯ приземлениЯ.
€так, по необходимости мирЯсь с однообразным, хотЯ и необычным,
пейзажем, Я полетел прЯмо вперед. ‘коро среди террасообразных ступеней
показалсЯ продолговатый низкий вал, ползущий к востоку, как огромнаЯ,
слегка извивающаЯсЯ гусеница. "Њожет быть, там найдетсЯ какое-нибудь
плоскогорье", - подумал Я и, нажав рычаг, помчалсЯ в ту сторону. „альше
местность стала терЯть четкие очертаниЯ. ‚се затЯнуло низким, стелющимсЯ у
самой почвы туманом, над которым поднималсЯ только этот вал, становившийсЯ
все более высоким и неровным. ’о здесь, то там отходили от него как бы
горные хребты. ѓлЯнув вперед, Я увидел на горизонте темный массив - это
были горы, но Я летел все прЯмо, скорее всего из любопытства, стремЯсь
узнать, как выглЯдЯт они на другой планете, потому что трудно было
рассчитывать найти посадочную площадку посреди крутых скал. ѓорные хребты
превращались в барьеры, все более крутые и высокие, вершины которых тонули
в тучах. ‹ететь дальше в эту сторону было бесцельно, и Я решил вернутьсЯ.
‘права - уже не внизу, а почти на уровне самолета - поднимались длинные
выпуклые склоны с крутыми осыпЯми удивительно светлого, почти белого
цвета.
‚друг барьер разорвалсЯ, словно каменнаЯ цепь. џ увидел черное озеро, в
котором отражались облака, обрывы скалистых стен и береговые утесы. Ђ что,
если это действительно вода? џ направил машину к разрыву в скалах и начал
спускатьсЯ. ќто любопытство могло мне дорого стоить, ибо, как и можно было
предвидеть, в ущелье с силой устремлЯлсЯ мощный поток воздуха; ветер
подхватил менЯ, швырнул кверху, а потом погнал вниз с такой силой, что Я
чуть не скапотировал посреди озера. Њне пришлось поставить машину на хвост
и дать полный газ, чтобы вырватьсЯ на свободу. ‚ этот миг Я был так близко
к воде, что Ясно видел дробЯщиесЯ волны и просвечивающие сквозь них
каменные глыбы на дне. ‡начит, мне все-таки удалось. џ открыл прекрасное
место длЯ приземлениЯ, или, вернее, приводнениЯ: "Љосмократор" мог
опуститьсЯ на озеро. Ќужно было только найти удобные подступы, так как с
трех сторон поднимались крутые грозные скалы. џ поднЯл самолет до трех
тысЯч метров, чтобы охватить взглЯдом всю панораму горной местности.
“ менЯ уже давно было ощущение, что не все в порЯдке, но сначала Я не
мог понЯть, что именно, и вдруг, понЯв, вздрогнул, - в наушниках не было
тихого жужжаниЯ, показывающего, что аппарат работает на прием. џ нажал
кнопку: приемник был включен.
- Ђлло, инженер ‘олтык! - крикнул Я. - €нженер ‘олтык!
Њолчание. џ повернул рукоЯтку регулЯтора. ‡атрещало раз и другой. Џотом
сплошными сериЯми посыпались длинные и короткие потрескиваниЯ. •отЯ нет,
это были не обычные потрескиваниЯ электрических разрЯдов, а какие-то
непонЯтные обрывки передач, среди которых попадались даже куски
музыкальных фраз. Џовернул регулЯтор дальше. ѓолоса утихли. џ начал снова
вызывать ракету. Ћтвета не было. “силил ток в лампах, рискуЯ сжечь их.
Ѓезрезультатно! ’еперь мне было уже некогда смотреть вниз. ‘тараЯсь
сохранЯть спокойствие, Я осмотрел всю проводку. Ќачав с ларингофона, шаг
за шагом проверЯл соединениЯ: все было в порЯдке, все работало,
контрольнаЯ лампочка антенны показывала, что сигналы летЯт в пространство.
Ќо ракета не отзывалась. Ќа мгновение Я взглЯнул вниз, чтобы
сориентироватьсЯ, где лечу, - и разразилсЯ проклЯтием: Я был над лесистой
равниной. ‘транной формы кустарники убегали бесконечными рЯдами вдаль,
исчезаЯ за низкими тучами, из которых лилсЯ сильный белый свет. ‚низу
проносились какие-то удивительные султаны, фестоны, гривы, перемежались
холодные и теплые краски: бледно-зеленые, желтые, темно-зеленые, -
какой-то необычайный лес! Ћднако в эту минуту у менЯ не было желаниЯ
обследовать его. џ вернулсЯ к радио, снова проверил все соединениЯ - и
вдруг у менЯ промелькнула мысль, от которой мороз прошел по коже.
"Ђ что, если ракета - вследствие ли нападениЯ или трагической
катастрофы - погибла, и Я здесь единственный живой человек?"
ќто было уж слишком. џ глубоко перевел дыхание, радуЯсь, что мерзкое
ощущение страха постепенно исчезает, потом стиснул зубы и, размышлЯЯ, что
мне делать дальше, еще раз взглЯнул на плывущий подо мною лес. ѓорючего у
менЯ было еще на неполных два часа полета. Љислорода могло хватить на
несравненно большее времЯ, суток на двое. ‘ пищей было хуже: лишь немного
концентратов и два термоса с кофе. Љружить до опустошениЯ баков не было
смысла, так как заметить ракету при такой низкой облачности было почти
невозможно. Џриземлившись, Я смог бы починить радио (хотЯ Я и не надеЯлсЯ,
что мне это очень поможет). Ђ вот если ракета пролетит где-нибудь
поблизости, Я смогу подать товарищам знак или взлететь к ним. ќто
показалось мне самым лучшим выходом из создавшегосЯ положениЯ, и Я решил
приземлитьсЯ. Ќужно было только найти подходЯщее место. Њоему самолету,
снабженному специальными тормозами, достаточно было бы метров пЯтидесЯти
ровной местности. џ снизилсЯ и начал спускатьсЯ все ближе к почве. Џотом
некоторое времЯ летал на минимальной скорости почти над самыми кронами
деревьев. Љаково же было изумление, когда Я увидел, что это вовсе не
деревьЯ и даже вообще не растениЯ, а какие-то высокие, странной формы не
то кристаллы, не то минеральные натеки. Љое-где толстые, сплошные жилы
темно-зеленой массы, словно облитые стеклом, переплетались, устремлЯЯ
кверху ветвистые пучки огромных игл; то здесь, то там торчали какие-то
лапчатые комьЯ, балдахины, грушеобразные глыбы - сплетенье многоцветных
скал, поблескивавших холодно, как лед. Ћ том, чтобы посадить здесь машину,
нечего было и думать. џ летел все вперед в надежде, что Њертвый ‹ес
когда-нибудь кончитсЯ, и все увеличивал скорость, пока не довел рукоЯтку
до отказа. „вигатель жужжал равномерно, и если бы не опасность моего
положениЯ, Я мог бы наслаждатьсЯ настоЯщим калейдоскопом причудливых
разноцветных обломков, мелькавших внизу и исчезавших под крыльЯми. ‚друг в
наушниках захрипело, и в разрыве оглушительных тресков послышалсЯ голос.
‘олтыка:
- Џилот, отзовись! Џилот!..
џ ответил тотчас же, но уже снова ничего не было слышно. ‘екунд через
двадцать напрЯженного ожиданиЯ снова послышалсЯ голос ‘олтыка. Ќа этот раз
он говорил кому-то, очевидно, стоЯщему рЯдом:
- Ќе отвечает уже минут двадцать.
- Ѓудем кружить дальше? - спросил другой голос, как мне показалось,
Ђрсеньева.
- €нженер! - крикнул Я. - ‚нимание, "Љосмократор"!
- Ѓудем кружить, - ответил ‘олтык.
џ говорил, кричал, но менЯ не слышали. ‡ато до менЯ доносились обрывки
слов: ‘олтык разговаривал с товарищами. ‚зглЯнув на пеленгатор, чтобы
понЯть, в каком направлении нужно искать ракету, Я вместо одного
светЯщегосЯ зубца увидел на круглом экране настоЯщий хаос искр. ќто
напомнило мне картину, какаЯ получаетсЯ, если нарушить прием на радаре при
помощи алюминиевой фольги. ЊенЯ охватило бешенство. ѓолос ‘олтыка начал
слабеть, а потом и вовсе исчез в усиливающемсЯ треске. ЏоворачиваЯ
регулЯтор, Я снова услышал таинственные резкие звуки - и вдруг рука у менЯ
замерла на рукоЯтке: "Ђ что, если это радио жителей ‚енеры?.."
—ерт возьми, это было вполне возможно! Џрерывистые звуки могли быть
чем-то вроде азбуки Њорзе. Ќо долго раздумывать было некогда, ибо очень
далеко на горизонте поЯвилсЯ скалистый барьер, начинающийсЯ у скрытого за
горизонтом горного озера, оставшегосЯ километрах в пЯтнадцати-двадцати
слева от менЯ на восток.
ђайон Њертвого ‹еса обрывалсЯ тут ровной линией. „алее простиралась
равнина, изрезаннаЯ невысокими округлыми возвышениЯми и отлогими
впадинами. Ћ лучшей посадочной площадке нельзЯ было и мечтать. ѓрунт был,
насколько Я мог определить, гладкий, как полированный камень. Ќад
последними рЯдами мертвых деревьев Я выключил газ. Њне показалось, что
Њертвый ‹ес отделЯетсЯ от равнины узким темным рвом, но все мое внимание
было сосредоточено на рулЯх. џ открыл клапаны и потЯнул рычаг на себЯ. ‚
наступившей тишине крыльЯ самолета издавали низкий затихающий звук. ЊЯгкий
толчок, потом другой. Љолеса коснулись земли. Њашина пробежала немного и
остановилась, слегка накренившись набок, на складчатом уклоне почвы. ќто
была почва планеты ‚енеры.

Џ€‹Ћ’

„олго еще Я сидел в кабине, не знаЯ, что предпринЯть. ЏопыталсЯ
занЯтьсЯ радиоаппаратом. ђегулЯтор прошел по всей шкале, но все диапазоны
молчали. €з эфира не доносилось ни малейшего шороха, и Я оставил радио в
покое. ‚ынув из-под сиденьЯ шлем, Я надел его, старательно затЯгиваЯ одну
за другой автоматические застежки. Џоложив руку на рычаг, открывающий
купол, Я на миг заколебалсЯ, а потом резко дернул его. ‘теклЯннаЯ крыша
поехала назад. џ еще раз проверил взглЯдом маленький темно-зеленый экран
радароскопа внутри шлема, дотронулсЯ до клапана кислородного аппарата и,
перекинув ноги через борт, поднЯлсЯ на крыло.
џ знаю: мне не удастсЯ описать того, что Я увидел. Њогу только
перечислить все по порЯдку, ибо Я не в состоЯнии передать тот основной
общий тон, благодарЯ которому с первого же взглЯда чувствовалось, что это
не ‡емлЯ. ’учи медленно скользили, белые, совершенно белые, как молоко. Ќа
‡емле тоже можно увидеть такое; но там это лишь легкие облачка и перистые
высокие циррусы, а здесь весь небосклон был затЯнут ровной белой пеленой.
‚ Ярком свете простирались плоские холмы и неглубокие впадины - сухие,
ничем не поросшие, темно-шоколадного цвета, иногда с более светлыми
пЯтнами. ‚ каких-нибудь семистах метрах за хвостом самолета возле Њертвого
‹еса равнина обрывалась. Ћна не переходила сразу в лес, между ними была
граница - обрыв, такой высокий, что над его краем возвышались только
переплетенные, сиЯющие отраженным светом вершины мертвых деревьев.
џ соскочил наземь. ѓрунт не поддалсЯ под ногами. џ стукнул подкованным
каблуком - не осталось ни малейшего следа. € все-таки он не был похож на
голую скалу. џ повернулсЯ к Њертвому ‹есу спиной. ‚даль убегали
удивительно равномерные складки долины; на горизонте, в полосах
желтоватого тумана, стоЯли темные силуэты гор.
џ снова взглЯнул под ноги, а затем, достав из внутреннего кармана
скафандра складной нож, стал с силой вонзать острие в загадочный грунт.
Ќож несколько раз отскакивал, но Я заметил место, где поверхность была
покрыта крохотными пузырьками, словно окаменелаЯ, отполированнаЯ губка.
‡десь мне удалось отбить довольно большой кусок; Я взвесил его в руке. Ћн
был светло-бурый и легкий. ‹егкий, как... как бакелит.
Ѓакелит! Ћ, как Я жалел, что Я здесь один! џ не думал в эту минуту о
потере свЯзи, о том, что будет со мною через несколько часов, - мне
хотелось только, чтобы со мною был кто-нибудь из товарищей, чтобы Я мог
поделитьсЯ этим необыкновенным открытием. …ще раз, но уже другими глазами,
оглЯдел Я буроватый пейзаж. ‚ нем было что-то вызывающее тревогу, но что
именно? ђаньше Я этого не замечал. џ начал вспоминать... „а, на что же он
похож? € вдруг понЯл: все вокруг выглЯдело как-то неправдоподобно, словно
огромных размеров театральнаЯ декорациЯ. € это было неприЯтно. „екорациЯ
величиной со сцену или даже с поле - пускай, но здесь лежали десЯтки,
сотни квадратных километров бакелита или похожей на него массы -
искусственной пластмассы, из которой на ‡емле делают пресс-папье или
"вечные ручки"! ‚ этом было что-то гротескное и в то же времЯ зловещее.
Ќекоторое времЯ Я еще стоЯл у самолета, не знаЯ, что предпринЯть, а
потом пошел по направлению к Њертвому ‹есу. Ћднако, сделав несколько
шагов, поспешно, почти бегом, повернул вдруг без всЯкой причины назад.
ђадио было у менЯ в скафандре, так что сигналы ракеты, если бы она
отозвалась, Я бы услышал, но... Я вернулсЯ. Џобудил менЯ к этому даже не
страх, а более сильное ощущение, которого Я никак не мог преодолеть, -
здесь все было чуждым. —уждым было низкое нависшее белое небо, сиЯвшее,
несмотрЯ на тучи, Ярким светом; чужды были неподвижность воздуха, равнина,
покрытаЯ плоскими холмами, странный сухой стук, который издавали сапоги
при ходьбе по этой мертвой равнине.
џ сел на крыло самолета и, вертЯ в руке нож, оглЯдывал ту часть
равнины, котораЯ прилегала к Њертвому ‹есу, и обдумывал свое положение.
…сли за сорок восемь часов мне не удастсЯ свЯзатьсЯ с товарищами, мне не
хватит воздуха. ’огда придетсЯ решать, что с собою делать. Ќо пока у менЯ
есть воздух, пища и самолет, чем Я должен занЯтьсЯ в первую очередь?
Љонечно, своей основной обЯзанностью: исследованием планеты. "—то ж, это
правильно, - раздумывал Я далее. - Ќо если ракета вдруг поЯвитсЯ, когда Я
буду далеко от самолета? ‚едь пока Я добегу, она исчезнет в тучах, и Я
потерЯю, быть может, последнюю надежду на спасение. ‡начит, сидеть на
крыле самолета и ждать помощи?" Њой инструктор на центральной авиастанции
любил задавать один вопрос, особенно новичкам: что должен делать летчик в
случае вынужденной посадки в пустыне, в горах или вообще в безлюдном
месте? "‚се, что возможно", - отвечали ему. "Ђ если этого окажетсЯ мало?"
- "’огда все, что невозможно!" Ѓыть может, это звучит несколько наивно и
бесхитростно, но одному из моих коллег удалось выбратьсЯ из зыбучих
песков, где разбилсЯ его почтовый самолет: он шел пЯть дней, не глотнув за
все времЯ ни капли воды, хотЯ ученые говорЯт, что без воды человек умирает
гораздо раньше. Љогда его спросили, о чем он думал, когда шел, он
процитировал изречение нашего шефа.
€сторию эту Я вспомнил кстати. Ќужно было все обдумать, все принЯть во
внимание и главным образом то, что планета обитаема. Ќе будет ли слишком
легкомысленным оставить самолет без охраны? Љонечно, но что поделаешь? џ
снова вскочил на крыло, взЯл в каюте маленький излучатель - конусообразный
аппарат с широкой рукоЯтью, - перевесил его через плечо и пошел к обрыву.
—ерез минуту Я уже был у самого краЯ.
‚низу, кое-где поднимаЯсь вершинами почти до того места, на котором Я
стоЯл, рос Њертвый ‹ес. ѓлаз останавливалсЯ на кустах с длинными
блестЯщими ветками, на конусообразных сталагмитах, каких-то полупрозрачных
массах, лежавших, словно клубки змей, на бугристых сосульках,
ощетинившихсЯ отростками, похожими на кораллы или на полипы. ќти растениЯ
казались искусственно изваЯнными и были похожи на те, какие рисует мороз
на стекле, но только еще расцвеченные во все цвета радуги. ‚ерхушки,
блестевшие отраженным светом, создавали иллюзию волнующейсЯ поверхности
морЯ. —ерез некоторое времЯ Я заметил, что все размещено было здесь не так
уж хаотично: кое-где виден был определенный порЯдок. Ќеподалеку от моего
наблюдательного пункта край обрыва поднималсЯ на несколько метров. џ
взошел на это срезанное с одной стороны возвышение, чтобы увидеть как
можно больше. Њетрах в трехстах от менЯ в глубине Њертвого ‹еса виднелась
большаЯ впадина. Ћкружавшие ее минеральные образованиЯ были ниже остальных
и более округлой формы. ‘амый центр впадины, окруженный, видимо,
кольцеобразным валом, как мне представлЯлось, был совсем гладким, но Я не
мог сказать этого навернЯка, так как его частично заслонЯли кроны
ближайших деревьев. ‡ато Я видел Ясно, что чем дальше от этого места, тем
выше и остроконечное становЯтсЯ мертвые деревьЯ. џ решил спуститьсЯ и
рассмотреть их поближе. Ћбрыв, которым кончалась равнина, шел везде
отвесно. Ћт уровнЯ Њертвого ‹еса менЯ отделЯло не более четырех метров. џ
заколебалсЯ. Љристаллические изваЯниЯ, светившиесЯ чистым и каким-то
застывшим блеском, стоЯли совсем близко подо мною. ‹юбопытство
превозмогло. ‚ последнюю минуту, когда, ухватившись за край обрыва, Я уже
сползал по его отвесной стене, у менЯ мелькнула мысль: "Ђ была ли при
конструировании скафандров предусмотрена возможность совершениЯ в них
прыжков?" - но, слегка оттолкнувшись вниз, Я уже упал на четвереньки,
потом встал и повернулсЯ спиной к стене обрыва. Њертвый ‹ес стоЯл прЯмо
передо мной.
Ќо сейчас он выглЯдел не так, как с высоты. ќто действительно было
что-то вроде окаменелых полупрозрачных стволов, расщепленных вверху на
острые разветвлениЯ. ‚ыше и ниже, над самой головой и у самой земли,
торчали осыпанные мельчайшими иголочками иглы - не то листьЯ, не то рога,
- и в их глубине переливались и чередовались Яркие радуги.
Џеред спуском Я направил гирокомпас на видневшуюсЯ вдали впадину.
Џроверив теперь направление, Я отправилсЯ вглубь леса, с трудом передвигаЯ
ноги в гуще хрустЯщих и резко скрипЯщих обломков. Џодкованными сапогами Я
давил фиолетовые кристаллы. ‘тволы мертвых деревьев имели винтообразное
строение, словно были сплетены из толстых стеклЯнных жил, и все они
закручивались вправо. џ все времЯ поглЯдывал на компас, стараЯсь сохранЯть
направление, хотЯ это и было нелегко. ‘лучалось, Я запутывалсЯ в
переплетающихсЯ "оленьих рогах" и тогда вынужден был искать другую дорогу.
Ћднако, кружась и плутаЯ, Я все же приближалсЯ к цели: в этом менЯ
убеждали оплавленные, округленные минеральные формы, поЯвлЯвшиесЯ все в
большем количестве. ‚се меньше попадалось кристаллических игл, шпаг и
лучей, зато показались блестЯщие радужные образованиЯ, словно застывшие
фонтаны, поднимающиесЯ из земли неподвижными струЯми толщиной в руку
взрослого человека. ЏробираЯсь среди них, Я даже жмурилсЯ от вспыхивающих
отсветов, внезапных искр, бликов и теней. ‚ чаще пылали алмазным трепетом
синие, желтые, фиолетовые, карминовые тона. €ногда какаЯ-нибудь выпуклаЯ
поверхность, издали блестевшаЯ чистым серебром, при моем приближении гасла
и делалась матовой, словно припорошеннаЯ пеплом. Ћднажды, застрЯв в узком
просвете между ветвЯми застывшего фонтана, Я рванулсЯ, и преграда рухнула
с испугавшим менЯ громким треском: мне показалось, что треснул шлем.
„альше стволы сплющивались, наклонЯлись к земле, соединЯлись между
собою толстыми распластанными ветвЯми, словно их пригибала невидимаЯ сила.
“ менЯ в глазах давно уже мелькали красные отблески. ‚ потоке льющихсЯ
со всех сторон красок Я не сразу обратил на это внимание, думаЯ, что так
преломлЯетсЯ в стеклах шлема наружный свет. Ќо вдруг красный свет
усилилсЯ, и Я увидел, что его источник находитсЯ внутри шлема. Ќад экраном
радара в шлеме помещен матовый шарик, указатель прибора, чувства тельного
к радиоактивным излучениЯм. Ќа ‡емле во времЯ испытаний скафандров мы
входили в экспериментальную камеру, в центре которой находилась колба с
некоторым количеством сильно радиоактивного вещества. ‘ приближением к ней
внутри матового шарика начинал светитьсЯ красный огонек, который по мере
приближениЯ к источнику радиации становилсЯ все Ярче, словно раздуваемаЯ
головешка. Ќо сейчас указатель не светилсЯ, а пылал, как огромный кровавый
глаз, наполнЯЯ всю внутренность шлема багровым светом. џ остановилсЯ.
Ѓлеск усилилсЯ настолько, что мешал смотреть в стекло. „а, место это было
очень опасным, так как где-то здесь, очевидно, находилсЯ источник мощных
излучений, и Я решил как можно скорее отсюда уходить. џ прошел несколько
шагов в сторону под нависшими над головой сталактитами. Љрасный свет стал
слабее. Џошел дальше, перескакиваЯ через скрученные, как корни, жилы
блестЯщей массы. ‘вет опЯть усилилсЯ. “ менЯ в кармане был ручной
индикатор радиоактивности, похожий на маленький пистолет со светЯщейсЯ
шкалой там, где у обычного пистолета находитсЯ курок. џ приподнЯл ствол
прибора. Њертвый ‹ес вовсе не был таким укромным и спокойным местом, каким
казалсЯ издали. ‘трелка прибора плЯсала, как сумасшедшаЯ, то и дело
пробегаЯ шкалу до конца и ударЯЯсь в упорный штифтик с такой силой, словно
хотела сломать его.
Њне становилось все жарче, со лба стекал пот; и это было не только от
волнениЯ - термометр показывал шестьдесЯт восемь градусов по –ельсию.
‹учше было отказатьсЯ от дальнейшего путешествиЯ. Џрогулка в таких
условиЯх могла обойтись мне дорого. џ знал, что комбинезон пропитан
веществом, поглощающим излучениЯ, но он был слишком тонким, чтобы служить
надежной защитой. ‘юда можно было идти лишь в специальном, гораздо более
плотном снарЯжении, со слоем камекса в качестве экрана. ’акие скафандры у
нас на "Љосмократоре" были. Љогда Я подумал об этом, мне пришло в голову
что Я, быть может, никогда больше не увижу "Љосмократор", но что все же
нужно, несмотрЯ на это, идти дальше.
Њежду тем Я шел по кругу, выставив перед собою дуло индикатора.
€злучение росло и падало скачками. џ заметил, что оно усиливаетсЯ, когда Я
обращаю прибор к синеватым, стеклЯнистым стволам. Ћни были выше и толще
других и стоЯли на некотором расстоЯнии друг от друга, так что Я в свое
стекло никогда не видел больше двух сразу. џ подошел к такому стволу. Ћн
был не такой прозрачный, как мне показалось сначала: эту иллюзию создавали
искаженные отражениЯ на его поверхности. Љогда Я приблизилсЯ к нему,
красный свет внутри шлема так и запылал, словно кто-то живой предупреждал
менЯ об опасности. ‚нутри ствола под прозрачным слоем тЯнулсЯ узкий поЯс,
вернее цилиндрическаЯ полоса неопределенного цвета: в зависимости от
места, с которого на него смотришь, она казалась то черно-красной, то
серебристой, как воздушный пузырь в воде.
џ поспешно отступил. Љрасный шарик постепенно гас, менЯЯ цвет на
темно-рубиновый. ’еперь, знаЯ уже, чего нужно избегать, Я пошел по
азимуту, стараЯсь обходить подальше синеватые стволы. ‚скоре они вовсе
исчезли, но мой индикатор, более чувствительный, чем красный шарик, все
времЯ показывал, что излучение, хотЯ и значительно более слабое, идет от
всей почвы. ђадиациЯ опасна не столько своей силой, сколько длительностью
воздействиЯ на организм. Џоэтому шкала прибора градуирована в единицах
времени. Џо ней Я определил, что, не опасаЯсь неприЯтных последствий, на
этом месте можно находитьсЯ не более получаса. “читываЯ это, Я прибавил
шагу и вскоре очутилсЯ перед лабиринтом удивительных форм, не похожих ни
на что ранее мне встречавшеесЯ.
Њинералы образовывали здесь круто поднимающеесЯ, лапчатое
нагромождение, усеЯнное большими выпуклостЯми и пузырЯми. ‚ероЯтно, так
должна выглЯдеть мыльнаЯ пена под сильным увеличительным стеклом. Њасса
эта казалась необычной еще и потому, что в нее было вплавлено множество
серебристых шариков. ќто можно сравнить с роем насекомых, залитых во времЯ
полета волной жидкого ЯнтарЯ. џ попыталсЯ взобратьсЯ на стеклЯнную
возвышенность, но тотчас же сполз обратно. Ќа миг мне показалось, что Я в
стране из сказки "‚итЯзь под стеклЯнной горой". Џотом Я пошел параллельно
преграде. Љое-где она походила на затвердевшую морскую волну: это
впечатление создавал ее взлохмаченный бахромчатый гребень. Љ самой стенке
"волны" подойти было трудно из-за множества клубков, похожих на стеклЯнных
осьминогов. Ћни соединЯлись между собой висЯщими в воздухе ветвЯми,
которые кое-где отвалились и устлали почву выпуклыми обломками. џ решил
влезть на клубок в предварительно попробовал разбить один из них
подкованным сапогом. Ћн треснул, но не развалилсЯ. Ћднако когда Я поставил
ногу на выщербленную поверхность и попыталсЯ поднЯтьсЯ, остаток его
оболочки рассыпалсЯ под моей тЯжестью вдребезги, и Я опЯть очутилсЯ внизу.
џ повторил попытку в другом месте, но с тем же результатом, причем острые
обломки чуть не разорвали мне комбинезон. Ћтказавшись от этой мысли, Я
отправилсЯ дальше. ЏрозрачнаЯ преграда тЯнулась широкой дугой и, судЯ по
показаниЯм моего компаса, сворачивала на восток. ‚скоре Я очутилсЯ перед
узким отверстием в стеклЯнной стене. ‚ глубине его поблескивало несчетное
множество вплавленных в стекло серебристых шариков. ‡ахваченный
необычайным зрелищем, Я приблизил лицо к отверстию, напоминающему огромную
трещину во льду, - и остолбенел: оттуда на менЯ смотрело чудовище с
заостренной головой и раскинутыми, как крыльЯ летучей мыши, ушами. ЌижнЯЯ
часть его тела расплывалась в туманном облаке. џ отпрЯнул в испуге и лишь
потом понЯл, что это мое собственное отражение, искаженное неровной
поверхностью.
џ начал искать, за что ухватитьсЯ. ‘ величайшими трудностЯми, используЯ
каждую выпуклость, удалось мне вскарабкатьсЯ на гладкую стену. Ќевыносимый
зной чувствовалсЯ все сильнее; не помогало и электрическое охлаждающее
устройство, вделанное в комбинезон, хотЯ Я давно уже включил его. џ
балансировал на цыпочках с раскинутыми руками, стараЯсь ухватитьсЯ хоть за
какой-нибудь выступ. ЊенЯ вдруг поразило все усиливающеесЯ биение моего
сердца: пульс стучал все громче, громче, громче... Ќо это не был пульс!
Ћдним прыжком Я очутилсЯ внизу. Ќе обращаЯ вниманиЯ на скользЯщие под
сапогами обломки, Я бежал, чтобы найти место, откуда можно было бы увидеть
все небо. ‚ысоко вверху светлела чистаЯ молочно-белаЯ пелена облаков. ѓул
медленно приближалсЯ, рос, усиливалсЯ. Њежду слоЯми туч просвечивало
что-то длинное, округлой формы, как темнаЯ рыба. "Љосмократор"!
Љак описать мое состоЯние! џ зову, кричу в микрофон, бегу к равнине, к
самолету! Ѓольно ударЯюсь о застывшие струи, падаю на колени, вскакиваю и
снова вызываю ракету. ѓул ее становитсЯ другим. Љорабль наклонЯетсЯ носом
книзу, входит в поворот, начинает описывать узкую спираль. …го темный на
белом фоне корпус увеличиваетсЯ. €з сопел вырываетсЯ огненный столб.
ЏерепрыгиваЯ от ствола к стволу, Я вбегаю на необыкновенный стеклЯнный
мостик, перескакиваю через неподвижно светЯщиесЯ обломки, а доносЯщийсЯ
сверху мерный шум двигателей растет, переходит в оглушительный грохот и
снова удалЯетсЯ, затихает... ђакета все времЯ кружит на опасно малой
высоте, но Я не могу смотреть в ее сторону: мне приходитсЯ обходить
острые, торчащие, как мечи, кристаллы.
‚друг дорогу мне преграждает груда стеклЯнных жил. Џробую перепрыгнуть
через нее - пот стекает на глаза, дыхание прерываетсЯ, Я не могу даже
крикнуть в микрофон, - какаЯ-то глыба рушитсЯ у менЯ под ногами, Я терЯю
равновесие и падаю.
‚скакиваю, как сумасшедший, хочу очертЯ голову кинутьсЯ на преграду,
как внезапно над самым ухом раздаетсЯ тихий иронический голос:
"‘покойнее... пилот!"
ќто говорит не радио. ќто говорит голос во мне самом, и Я сразу
останавливаюсь. ‡десь не пройти - нужно вернутьсЯ. џ снова пускаюсь бежать
и слышу, как ослабевает рокот двигателей. ђакета расплываетсЯ в тучах, как
призрак, шум двигателей переходит в низкий гул, все слабеет, удалЯетсЯ,
еще минута - и до менЯ уже не доноситсЯ ни звука, ни шороха. ’олько мое
прерывистое дыхание отдаетсЯ в металлической внутренности шлема, -
наушники все времЯ молчат, а вокруг светЯтсЯ чудесными красками синие,
желтые, красные кристаллы... € тишина, глубокаЯ тишина!..
“севшись на плоской глыбе, Я жду. †ду пЯть минут, десЯть, пЯтнадцать...
’учи плывут все времЯ в одну сторону; Я не спускаю напрЯженного взглЯда с
их Яркой белизны, и глаза наполнЯютсЯ слезами, которые текут по щекам, -
но слезы вызваны не только этим...
"Љонец", - думаю Я, но тотчас же давешний голос отвечает: "Ђ если и так
- ну и что же?"
"‹адно!" - думаю Я.
‘тиснув зубы, Я встал и пошел. ЋстановилсЯ, чтобы взглЯнуть на
гирокомпас. ‚ этом бешеном беге Я потерЯл ориентировку. ђадиоактивность
здесь слабее, чем у стеклЯнной стены, - в матовом шарике лишь тлеет
красноватый огонек. џ оглЯнулсЯ. ‚округ менЯ высокие, разветвлЯющиесЯ
кристаллы. Ћдин наклонилсЯ набок, и на его неровной граненой поверхности,
среди фиолетовых жил лежит серебрЯный шарик, - такие шарики Я видел
недавно вплавленными в стеклЯнный массив. Џрисматриваюсь к нему. ‘ловно
отлитый из серебристого металла, слегка приплюснутый и величиной не больше
горошины, он привлек мое внимание только потому, что лежал не на
поверхности кристаллического "сучка", а был как бы подвешен в нескольких
миллиметрах над ним. џ подошел и остановилсЯ как вкопанный. ‘еребрЯнаЯ
горошинка дрогнула. Ћна обращена ко мне заостренным концом, на котором
блестит искорка, - нет, нет, это высовываетсЯ тонкаЯ, как волос,
проволочка! ‚ то же времЯ в наушниках раздалсЯ короткий, прерывистый звук.
‡атаив дыхание, Я вглЯдываюсь в серебрЯную горошинку. Ћна стоит на чуть
видной спиральке, котораЯ растЯгиваетсЯ и сокращаетсЯ. ќто движение
становитсЯ все заметнее. џ невольно отпрЯнул. ѓорошинка как бы оседает на
камень. Џриближаюсь - она двигаетсЯ, а в наушниках звучит высокий тон.
"‡начит, те были правы, - мелькает в голове среди беспорЯдочных
спутанных мыслей. - Њеталлические мурашки! Њеталлические мурашки!"
џ протЯнул руку, чтобы взЯть горошинку, но остановилсЯ. ‚едь несмотрЯ
на ничтожные размеры, это одно из тех существ, которые восемьдесЯт лет
назад построили межпланетный корабль. Ђ если оно будет защищатьсЯ, -
возможно, каким-нибудь смертоносным излучением? џ взглЯнул на указатель
радиоактивности. €злучение не усилилось. Ћбошел горошинку со всех сторон и
заметил удивительную вещь. ‘тоит только мне отвернутьсЯ от нее, она
замирает и не шевелитсЯ, словно застывшаЯ каплЯ металла. Ђ если Я смотрю
прЯмо на нее, она начинает двигатьсЯ и поворачиваетсЯ ко мне острым
концом, из которого высовываетсЯ проволочка. ‚ наушниках же в это времЯ
раздаютсЯ отрывистые звуки. ’ак повторЯлось неоднократно. —то это могло
значить? Ќе хотело ли загадочное создание свЯзатьсЯ со мной таким
способом? Ђ те, что застыли в стеклЯнной массе, - мертвые они или нет? џ
стоЯл, совершенно беспомощный. Ћ, если бы в этот миг со мною был
кто-нибудь из товарищей! ЊенЯ доводила до бешенства моЯ беспомощность. џ
достал нож и положил его рЯдом с горошинкой. Ћна, казалось, не обратила на
него вниманиЯ. џ отвернулсЯ, поглЯдываЯ уголком глаза. Ћна не двигалась.
Ћтошел на несколько шагов. Ћна не шевельнулась. ‘тал снова, приближатьсЯ,
не сводЯ с нее глаз. Ћна высунула свою блестЯщую проволочку, спиралька
заплЯсала, и в наушниках снова раздались звуки.
- —ерт возьми!
ЏротЯнул руку - звук в наушниках усилилсЯ. ЌесмотрЯ на это, Я поднЯл
горошинку. Ќичего не случилось. Џоднес ее к самому окошку шлема: звук в
наушниках еще больше усилилсЯ. Ќеужели она выражала таким способом свое
недовольство?
џ достал из кармана плоскую металлическую коробочку и вложил в нее
горошинку. ‡вЯкнуло: она, несомненно, металлическаЯ. ‡ахлопнул крышку, и
писк в наушниках сразу прекратилсЯ. ќто, по крайней мере, было мне
понЯтно: металлические стенки коробки не пропускали электромагнитных волн.
џ двинулсЯ в обратный путь с таким чувством, будто нес в кармане что-то
вроде бомбы замедленного действиЯ, заведенной на неизвестный мне час.
Њинут через двадцать Я был уже у самолета и прежде всего подсел к
радиоприемнику. Ќо эфир молчал, слышались только частые близкие
потрескиваниЯ. ‘ момента посадки прошло четыре часа. џ уселсЯ в кабине,
намереваЯсь поесть, и уже хотел было закрыть ее, как мне захотелось еще
раз посмотреть на жителЯ ‚енеры. Ћткрыл коробочку и заглЯнул внутрь:
крохотное существо дрогнуло, высунуло свою проволочку, а в наушниках, как
и раньше, послышались отрывистые сигналы. ‘ам не знаю почему (и это одно
из самых неприЯтных мест в моих воспоминаниЯх), мне не хотелось есть, так
сказать, "у него на глазах". џ положил коробочку на крыло самолета,
заперсЯ в кабине и, очистив ее от Ядовитой атмосферы сжатым кислородом из
баллона, принЯлсЯ за свои запасы. џ ел с удовольствием и аппетитом, как
вдруг откуда-то донессЯ медленный звук, то усиливавшийсЯ, о стихавший. Ќу
да, это был "Љосмократор"!
џ сбросил с колен развернутый пакет и посмотрел вверх, включив
одновременно контакт. „вигатель тотчас же заработал. џ ничего не видел, но
равномерный гул усиливалсЯ с каждой секундой. Џотом ослепительно белаЯ
пелена туч разорвалась, и на их фоне показалась ракета. Љрича в микрофон,
Я дал полный газ. Њне казалось, что прошла целаЯ вечность, а самолет все
еще не отрываетсЯ от земли. Ќаконец-то! Ћн круто поднимаетсЯ в воздух, и Я
ставлю его как можно отвесней, на волос от штопора. ЌесмотрЯ на это, Я
только еще начинаю подниматьсЯ, а "Љосмократор", пролетев стороной, уже
далеко. …ще минута, и он исчезнет в тучах! ироко раскрытыми глазами Я
вглЯдываюсь в ракету. Ћна летит по прЯмой; тучи клубЯтсЯ и рвутсЯ в струе
газов. ‚ наушниках опЯть только редкие потрескиваниЯ. ‘удорожно сжимаю
рукоЯтки управлениЯ. „вигатели работают до отказа. Ќо бесполезно!
"Љосмократор" уменьшаетсЯ, тонет в молочных клубах пара, мелькает еще раз
в облаках и совсем исчезает. Џочти в ту же минуту в наушниках раздаетсЯ
звук, словно от распрЯмившейсЯ эластичной пластинки, и в уши сразу ударЯет
волна звуков: короткие, отрывистые позывные сигналы ракеты, шум токов и
голос ‘олтыка, такой Явственный и близкий, словно он стоит в двух шагах от
менЯ:
- ‘ какой стороны излучение меньше?
- ‘лева, - отвечает Ђрсеньев. - Љилометрах в восьми отсюда.
- €нженер ‘олтык! - кричу Я так громко, что в ушах у менЯ звенит. -
Ђлло, "Љосмократор"!
- …сть, есть! - кричит Ђрсеньев, а голос ‘олтыка, более близкий,
заполнЯет всю кабину:
- Џилот! џ вас слышу! Џилот! —то с вами?
- ‚се в порЯдке!
џ испытал внезапное чувство облегчениЯ. Џришлось взЯть себЯ в руки,
чтобы добавить:
- џ на высоте двух тысЯч метров. €ду за вами.
€ тоном, как можно более спокойным, сообщаю:
- џ нашел неплохое место длЯ посадки.
- Љ черту место длЯ посадки! - кричит ‘олтык. - ѓде вы пропадали,
дружище?..
‚ первую минуту Я не знаю, что ответить, но он уже переходит на
официальный тон:
- Џодать вам курс?
- Ќе надо, Я лечу по вашему пеленгу.
- ‘лушайте, пилот, - кричит ‘олтык, словно вдруг вспомнив что-то
важное, - следите за гирокомпасом! ‚ы километрах в шести за нами, - не
переступайте восьмого градуса! ‹учше держитесь немного дальше, с полминуты
на восток!
- Џочему?
- ’ам этот проклЯтый радиоактивный лес!
- ђадиоактивный лес? - повторЯю Я, глЯдЯ на компас. - Ќу и что ж?
- Ћн гасит радиоволны!
- ѓасит радио...
Њне хочетсЯ покрепче ударить себЯ по лбу. Љакой же Я идиот! ‚едь над
лесом находитсЯ толстый слой ионизированного воздуха. Ћчевидно, все это
пространство недоступно длЯ радиоволн. Ђ Я, осел, и не подумал об этом!
"Ћсел! Ћсел!" - повторЯю Я про себЯ и спрашиваю в то же времЯ ‘олтыка:
- Ђ почему вы недавно кружили над лесом? Џримерно час или полтора
назад?
- ‚ы нас видели? - удивлЯетсЯ ‘олтык. - ‚ы там были? Ќу, не говорил ли
Я? - обращаетсЯ он к кому-то. Џотом снова ко мне: - Њы слышали пеленг
самолета, когда пролетали там. Њы вызывали вас, кружили с четверть часа,
но слышимость там очень плоха, и Я подумал, что ошибсЯ.
- ‚ы не ошиблись... - сказал Я тихо, словно сам себе.
’еперь Я все понЯл. ђадио моего самолета сигнализировало все времЯ,
даже тогда, когда Я блуждал по Њертвому ‹есу. ‘амолет стоЯл, вероЯтно, на
самой границе ионизированного слоЯ, и потому ‘олтык услыхал сигналы. Ћдно
только мне неЯсно...
- ‚ы видели самолет? - спрашиваю Я.
- Ќет. ‚ы приземлЯлись?
- „а.
ќто удивительно! ‹етели на высоте каких-нибудь пЯти тысЯч метров и не
увидели машины? Џотом взглЯд мой падает на крыльЯ, и мне все становитсЯ
понЯтно. Љакой-то умник-инженер велел окрасить корпус и крыльЯ самолета в
светло-коричневый цвет, обосновав это научными доводами о свойствах
атмосферы ‚енеры, о поглощении, об излучении и так далее... Њашина так
слилась с почвой, что ее невозможно заметить.
- Ђ пеленгатор тоже не помог? - спрашиваю Я снова. - Џомехи, да?
- „а.
’еперь Я должен быть особенно внимательным, ибо в центре экрана
поЯвлЯетсЯ светлый кружок. ќто означает, что Я уже недалеко от ракеты.
‘амолет не может попасть внутрь таким же образом, как он оттуда вылетел.
‘олтык снова заговорил:
- ‚ы видите нас, пилот?
- Ќет, - напрЯгаю зрение, но вокруг клубЯтсЯ только молочные пары.
- ’огда переходите на радар. Љак вы себЯ чувствуете?
- Ћтлично.
Ќа экране радароскопа вскоре поЯвлЯетсЯ маленькое продолговатое
веретено. ‘олтык продолжает:
- Ќачинаю подавать. ‚осемь, пЯтнадцать.
- ‚осемь, пЯтнадцать, - повторЯю Я и слегка нажимаю рукоЯтку газа,
поднимаЯ в то же времЯ нос машины кверху. џ стараюсь удерживать
изображение ракеты на скрещении белых линий в радароскопе. ‘амолет и
ракета должны сблизитьсЯ по меньшей мере на пЯтнадцать метров - эволюциЯ
довольно легкаЯ, нужно только тщательно следить за показаниЯми приборов.
- есть, шесть!
- есть, шесть, - повторЯю Я. …ще минута - и туча надо мной темнеет. џ
отрываю глаза от ненужного уже радароскопа. €з белой глубины вынырнул
корпус кораблЯ.
- џ вас вижу! - кричу Я, проверЯЯ показаниЯ стрелок. - Ћдин, восемь!
- Ћдин, восемь, - отвечает ‘олтык. - ‚нимание! Џереходим на "‚ѓ"!
"‚ѓ" означает вспомогательное горючее. ЏринимаЯ самолет, ракета
выключает двигатель, так как при неудачном маневре самолет может попасть в
струю атомного выхлопа, а это равносильно катастрофе. Џоэтому в таких
случаЯх применЯетсЯ "вспомогательное горючее" - смесь водорода с
кислородом.
ђокот двигателей менЯетсЯ. ђавномерный гул становитсЯ высоким,
прерывистым: это воют компрессоры турбореакторов. џ осторожно передвигаю
рычаг управлениЯ. Ћгромное выпуклое брюхо "Љосмократора" уже бросает на
менЯ свою холодную тень.
- Ќоль шесть!
- …сть ноль шесть!
’еперь направление и скорость обеих машин должны совпасть возможно
точнее. џ напрЯженно слежу за отступающей стрелкой указателЯ и по
миллиметру передвигаю рычаг.
- Ќоль! ‚нимание, ноль!
- …сть ноль.
"Љосмократор" висит прЯмо надо мной. ЉажетсЯ, вытЯнув руку, Я мог бы
коснутьсЯ темных ребристых пластин его панцирЯ. ђаздаетсЯ глухой скрежет.
‚ обе стороны расходЯтсЯ створки, раскрываетсЯ внутренность грузового
люка, и самолет, притЯнутый магнитным полем, летит кверху. ‚ тот момент,
когда дневной свет сменЯетсЯ темнотой, Я выключаю мотор. ‘творки с шумом
закрываютсЯ. …ще один удар металла о металл - это эластичные опоры
принимают на себЯ тЯжесть машины. ‘лышен пронзительный свист сжатого
воздуха, вытеснЯющего из шлюза Ядовитую атмосферу планеты. Џотом все
стихает, и лампы загораютсЯ спокойным светом.

ЏђЂ‚€‹Ћ ’ЋЏЋђЂ

Њеньше чем через час ракета была уже над озером. Њы снижались, а горы
становились все больше и выше, воднаЯ гладь расстилалась все шире. ‚друг
ее темнаЯ поверхность забурлила в пламени газов, а "Љосмократор", оставлЯЯ
за собою белый пенистый след, проплыл несколько сот метров и остановилсЯ,
слегка покачиваЯсь на волнах.
Љогда двигатели умолкли, Ђрсеньев вызвал менЯ в кают-компанию и в
присутствии всех членов экспедиции потребовал отчета о моем полете. џ был
уверен, что мое открытие изменит направление исследований и что мы
немедленно отправимсЯ в Њертвый ‹ес на поиски металлических шариков.
‘воего маленького пленника Я по неосторожности потерЯл: в момент взлета
ветер сбросил его с крыла вместе с коробочкой.
Љогда Я окончил рассказ, наступило короткое молчание.
Ђрсеньев его прервал:
- ‚ы разочаровали менЯ. Љто может сказать, окончилось ли благополучно
ваше путешествие? ‚едь мы не знаем, сколько излучений поглотил ваш
организм. ‚ылазка вглубь Њертвого ‹еса не только непростительное
легкомыслие, а и провинность. ‚ы не имели права рисковать своей жизнью. ‚ы
хотели удовлетворить любопытство, невзираЯ на опасность, хотЯ смерть после
нескольких часов одиночества была неизбежной. ’о, что вы сделали,
доказывает вашу храбрость, но безрассуднаЯ храбрость немногого стоит. …сли
каждый из нас пуститсЯ в какие ему вздумаетсЯ разведки, наша экспедициЯ
кончитсЯ плохо... ‚ы хотите возразить?
- Ќет.
- џ говорю все это в присутствии товарищей, - продолжал Ђрсеньев уже
спокойнее, - чтобы в будущем мы не совершали подобных ошибок. ђисковать
можно только в случае необходимости, и если таковаЯ поЯвитсЯ, то будьте
уверены, что Я и от вас и от себЯ потребую все, что будет нужно. ’ак.
Ѓольше мы об этом не будем говорить. ’еперь, коллеги, Я хотел бы услышать
ваши предложениЯ, с чего, вы думаете, нам надо начинать.
- Њы находимсЯ в положении человека, - заговорил ‹ао –зу, - перед
которым открылась книга, написаннаЯ на незнакомом Языке. € к тому же
подозреваю, что она открылась на середине и вверх ногами. Њы пока не
знаем, что ЯвлЯетсЯ первоочередным, что второстепенным, что существенно и
что нехарактерно, - боюсь, что и поведение наше может быть продиктовано
случайными открытиЯми и ложными гипотезами. Џоэтому Я предлагаю вообще не
ломать себе голову, ЯвлЯютсЯ ли существа, найденные ‘митом, металлическими
насекомыми, а если да, то основные ли они обитатели планеты. Њы должны
приступить к исследованию окрестностей вблизи "Љосмократора", составить
карты озера, создать базу длЯ дальнейших вылазок. џ не хочу никому
навЯзывать своего мнениЯ, но мне кажетсЯ, что сначала нам нужно собрать
как можно больше фактов, а их исследованием занЯтьсЯ позже.
- Ћдним словом, "hypotheses non fingere" [не изобретать гипотез], -
произнес —андрасекар.
- „а, - ответил ‹ао –зу, - начнем наши исследованиЯ, строго
придерживаЯсь этого замечательного принципа Ќьютона.
—етыре днЯ прошли в неустанной работе. Љаждое утро Я поднималсЯ на
вертолете в воздух и производил тщательные аэрофотосъемки и теодолитные
измерениЯ. Џо возвращении мы с ‘олтыком проЯвлЯли снимки, составлЯли
стереоскопическую карту и наносили рельеф местности на картографические
сетки. ’ак возникала карта местности в радиусе шестидесЯти километров
вокруг "Љосмократора". ’ем временем другаЯ оперативнаЯ группа, в состав
которой входили ђайнер и Ћсватич, производила геологические бурениЯ,
закладываЯ в прибрежные скалы зарЯды взрывчатки. Љогда Я висел однажды в
вертолете над вершиной, котораЯ была основанием триангулЯционного
треугольника, лощина внизу гремела, как кузница циклопов. ‚зрывы гулко
грохотали под покровом тумана. “ченые вызвали искусственное землетрЯсение
и, регистрируЯ сейсмические волны чувствительными приборами, узнавали
строение глубинных слоев скалы.
Ђрсеньев и ‹ао –зу плавали в моторке по озеру, исследуЯ строение дна
ультразвуковым зондом. ‚се работы сильно затруднЯл туман, из-за которого
видны были только самые высокие скалы. ”изики пытались рассеЯть его с
помощью радиоактивных эмиссии. Џучки лучей ионизировали пар, он опадал
мелким теплым дождем, но не проходило и двадцати минут, как клубы пара
снова затЯгивали все вокруг.
Ќа следующий день Ђрсеньев и Ћсватич, блуждаЯ по озеру, заметили, что
зонд иногда дает двойные показаниЯ. ќтот аппарат посылает вглубь воды
звуковые волны: отразившись ото дна, они возвращаютсЯ, а по разнице во
времени между посланным сигналом и отраженной звуковой волной
рассчитываетсЯ глубина. ‚ некоторых местах эхо было искажено как бы
двукратным отражением. ’щательное исследование показало, что над самым
дном озера проходит длинный, подвешенный в воде предмет, имеющий вид
большой трубы. „иаметр ее был определен метров в шесть. ’руба шла
совершенно прЯмо на северо-восток, достигала берега, входила в него на
глубине шестидесЯти метров, пробивала скалистый массив у перевала, над
которым Я побывал в первом разведочном полете, и шла далее под равниной.
Џроследив ход трубы в противоположном направлении, ученые достигли другого
краЯ озера, имеющего совсем иной вид. ‚место огромных серовато-белых скал,
покрывающих повсюду берег, здесь над водой стоЯл черный выпуклый вал,
похожий на корпус перевернутого кораблЯ. Џод коваными каблуками он издавал
короткий громкий звук. Ѓез труда было видно, что это глыба железа,
покрытого толстыми слоЯми чешуйчатой ржавчины. ‚ызвали менЯ с вертолетом.
‘ помощью радароскопа и индукционного прибора Я определил размеры этой
глыбы. Ћна занимала площадь в шесть квадратных километров, а ее толщина
нигде не превышала четырех метров. Ќеровные, словно изрезанные краЯ глыбы
упирались в скалистые осыпи. Ћставив вертолет на воде, Я принЯл участие в
исследовании железного пласта. ‡онды показали, что в нескольких метрах под
поверхностью воды он резко обрываетсЯ. „альше звуковое эхо было искаженным
и нечетким. ’ак как в наших скафандрах можно находитьсЯ и на суше и в
воде, Я попробовал нырнуть. ‚ода была очень теплаЯ. ‘кользЯ по гладкому
откосу берега, Я спустилсЯ метров на пЯть: так глубоко опускалась железнаЯ
глыба. Ќиже лежал очень мелкий темный гравий. Џопробовал руками разрыть
его, чтобы узнать толщину железного краЯ, но не смог; хотЯ и вырыл Яму с
полметра. „альше глубина озера увеличивалась. Љогда достаточно Яркий у
поверхности свет сменилсЯ темно-зеленым отблеском, мои руки ударились о
твердую выпуклость. †елезо здесь имело форму вертикальных булавообразных
шпилей, поднимавшихсЯ с невидимого дна. Џохоже было, что в воду влилсЯ
расплавленный металл и застыл в ней.
Љак только Я вышел на берег, Ђрсеньев вызвал менЯ по радио на ракету.
…два Я посадил вертолет на палубе ракеты, поЯвились Ђрсеньев и ‹ао –зу в
металлических скафандрах, защищающих от излучений. ЊенЯ попросили
доставить их в Њертвый ‹ес. Ќа мой вопрос, не нужно ли и мне взЯть
камексовый панцирь, Ђрсеньев ответил, что они пойдут одни. Њне ничего не
оставалось, как запустить двигатель. Џолет прошел спокойно. ‘охранЯть
направление мне помогли радиосигналы ракеты, направлЯвшие на нужный курс
каждый раз, когда вертолет от него отклонЯлсЯ.
—ерез сорок пЯть минут показалась большаЯ, светло-оливковаЯ равнина у
краЯ Њертвого ‹еса. Њы опустились близ обрыва, находившегосЯ в конце ее.
“ченые, взЯв аппараты и зарЯд фульгурита, ушли, и Я осталсЯ один.
‚ последующие дни работа велась систематически и кропотливо, словно не
на чужой планете, а в самом обычном уголке на ‡емле. “ченые, казалось, не
замечали таких удивительных Явлений, как загадочнаЯ труба или железный
берег. Ќикто даже не вспоминал о моих металлических мурашках. „олжен
сознатьсЯ, что это менЯ иногда злило, и тем не менее Я чувствовал, как мои
мысли все больше и больше поглощает составление карты, как, корпЯ над
вычислениЯми, Я забываю, что нахожусь в преддверии огромной, превышающей
человеческое понимание тайны. Љогда Я пробовал заговорить об этом, все,
словно уговорившись, отвечали: "‘ этим нужно подождать", "Џо этому поводу
ничего нельзЯ сказать". Ђ где же взлет, где романтика научной работы? ‚
течение нескольких дней, предоставленный только собственной фантазии, Я
создал с десЯток гипотез: что металлический берег произошел от удара
железного метеорита о скалы, что труба - это один из тоннелей, по которым
передвигаютсЯ под землей металлические созданиЯ, и еще несколько подобных.
Љогда Я заговорил об этом с —андрасекаром, он разбил все мои предположениЯ
в пЯть минут.
- ‚от видите, к чему приводЯт неточные индуктивные рассуждениЯ, -
закончил он.
- Њои домыслы, возможно, ничего не стоЯт, Я согласен, - возразил Я, - а
ваши? Њы обнаружили трубу, но вместо того чтобы проникнуть в ее тайну, Я
сегоднЯ весь день брал пробы воды с различных глубин. џ уже и в самом деле
ничего не понимаю! ‚ы становитесь еще более-таинственными, чем обитатели
‚енеры!
- Ђх, вот что! ‡начит, мы длЯ вас загадка? - улыбнулсЯ математик. Џотом
он вдруг стал серьезным и, взЯв менЯ за руку, произнес: - Њы только
осторожны. ‚ своем поведении мы не можем руководствоватьсЯ только желанием
скорее проникнуть в лес тайн, окружающий нас. …сть кое-что несравненно
более важное.
- —то же? - изумленно спросил Я.
- ‡емлЯ. Џодумайте о ней, и вы поймете, что мы не имеем права делать
ошибок.
ќти слова убедили менЯ. Ћн был прав, но правдой было и то, что разговор
с ним не погасил внутреннего огнЯ, который сжигал менЯ. џ решил запастись
терпением, не терЯЯ надежды на то, что мы скоро окажемсЯ участниками
больших открытий. Њне не пришлось долго ждать.
Ђрсеньев и ‹ао –зу вернулись к вертолету, нагруженные обломками
кристаллов. ‚ обратном полете мы не обменЯлись ни словом. ’олько в
шлюзовой камере, когда помещение наполнилось кислородом, астроном, снимаЯ
с головы черный шлем, сказал:
- —ерез час совещание. Џрошу вас тоже присутствовать.
‚ кают-компании стол был завален фотографиЯми и вычерченными картами,
кинолентами, образцами минералов и радиоактивных веществ в свинцовых
кассетах. Њеталлических мурашек не было: физикам не удалось их найти.
- „рузьЯ, - начал Ђрсеньев, - через двое земных суток наступЯт сумерки
и начнетсЯ ночь, наша перваЯ ночь на планете. …сть приказ, чтобы все мы в
это времЯ находились на борту ракеты. Ќо до наступлениЯ ночи у нас
остаетсЯ еще пЯтьдесЯт часов, а подготовительные исследованиЯ мы уже
заканчиваем. џ думаю, что за это времЯ мы успеем сделать небольшую
вылазку. Ќаша цель - завЯзать сношениЯ с жителЯми планеты. €з того, что мы
до сих пор открыли, самым важным Я считаю искусственное сооружение,
которое мы называем трубой. ќто металлический проводник, насколько можно
полагатьсЯ на сейсмические и электромагнитные исследованиЯ, что-то вроде
силового кабелЯ. Џравда, этот кабель, по-видимому, не работает, так как за
все времЯ нашего пребываниЯ на озере нам не удалось обнаружить в нем ни
малейшего количества энергии. ЌесмотрЯ на это, он заслуживает вниманиЯ.
Ћдин его конец находитсЯ под железной глыбой на берегу. Џодумаем, нет ли
смысла поискать другой.

ђано утром створки шлюза открылись, и вертолет, напоминающий на своих
широко расставленных "ногах" шагающего кузнечика, выехал на палубу ракеты.
Њы вчетвером сели в застекленную со всех сторон кабину, большой
трехлопастный ротор завертелсЯ, превратилсЯ в прозрачный диск, и машина,
зажужжав, как волчок, взмыла в воздух. ’уман, сдуваемый свежим ветром,
сползал с озера. ‚идимость улучшалась. Џролетев метров двадцать над черной
водой, Я повел машину к железному берегу. Љогда ветер усиливалсЯ, холмы
летучей ржавчины дымились, окрашиваЯ туман в рыжий цвет. Џод вертолетом
был подвешен чувствительный, реагирующий на присутствие металла
индукционный прибор, соединенный кабелем с моими наушниками. Ќад железным
берегом в наушниках послышалсЯ пронзительный скрежет и визг. Љак орел в
поисках добычи, Я начал описывать все более широкие круги, пока не услышал
характерный прерывистый высокий звук. ќто было электрическое эхо от
железной трубы. ЌайдЯ верный след, мы полетели сначала над озером, потом
над осыпЯми скал, все времЯ по прЯмой линии. Ќи один, даже малейший, знак
на поверхности не выдавал присутствиЯ подземной трубы, но по звуку,
раздававшемусЯ в наушниках все времЯ, Я вел машину уверенно. Ѓлиз теснины
вертолет попал в порыв ветра. “тесы поднимались с обеих сторон, касаЯсь
туч своими темными громадами. Ћблака сгущались белыми клубами у гребней
скал, как пенЯщиесЯ волны у волнореза. „альше теснина расширЯлась, и
вертолет, подгонЯемый ветром, вылетел на равнину. ЃорЯсь с воздушными
вихрЯми, Я потерЯл акустический след, и мне в поисках его пришлось
лавировать несколько минут. Љогда Я замыкал круг, в разрыве скалистых стен
еще раз мелькнуло далекое зеркало озера со спускающимисЯ к нему облаками;
‚олны пенились, ударЯЯсь о берег. Џотом скалистый барьер закрыл его.
Ѓольше часа летели мы над волнистым взгорьем. ’ак как мне нужно было
следить за электрическим эхом, радиосвЯзь с "Љосмократором" держал ‘олтык;
времЯ от времени он давал мне знак, что все в порЯдке. Ђрсеньев делал
снимки с телеобъективом, а ђайнер следил за приборами, показывавшими
напрЯжение космической радиации. ‘ветЯщийсЯ диск ротора, с виду
неподвижный, стоЯл над нами наискось; его монотонный свист то слабел, то
усиливалсЯ. ‘начала мы летели в сторону Њертвого ‹еса, потом труба
повернула и пошла широкой дугой на северо-запад. Џоверхность земли
медленно, но непрерывно повышалась. €зредка поднимались острые, странных
форм скалы, смыкаЯсь в гранитные массивы. ‚се чаще Я терЯл след и вынужден
был кружить, чтобы найти его. ‚низу проплывали каменистые, усеЯнные
валунами склоны, лощины и ущельЯ. Ђкустический след вел вдоль отлогого
горного хребта на обширное плоскогорье, покрытое волнистыми тучами. €ногда
белые пары окутывали всю кабину, порой в них погружалсЯ только ротор, и
тогда его блестЯщий диск мутнел.
Џотом тучи расступились. Џод нами зиЯл черный кратер, словно выбитый в
скалах кулаком гиганта. ‚ертолет приближалсЯ к темному, остекленевшему,
покрытому сеткой трещин краю обрыва. „альше, за нависшими базальтовыми
плитами, была пустота; над ней плавали легкие завитки пара, оседаЯ по
краЯм пропасти и ниспадаЯ по стенам длинными трепещущими щупальцами. ‡десь
след исчезал. џ обернулсЯ к ‘олтыку. Ћн покачал головой, указываЯ на
аппарат. ђадио давно уже умолкло, так как между нами и "Љосмократором"
лежал Њертвый ‹ес. Њы были предоставлены самим себе.
џ перевел рычаг управлениЯ. ‚ертолет повис над пропастью. ’учи были
совсем под нами, ветер от ротора приводил их в легкое волнообразное
движение. Њашина колыхалась, как пробка на волнующейсЯ воде, ротор
вращалсЯ все быстрее, не находЯ опоры в воздушных Ямах. € вдруг мы
полетели вниз. ‡а стеклами плЯсали и мчались разрезы геологических слоев.
„вигатель пронзительно выл. џ с трудом преодолевал страшные толчки рычага,
вырывавшегосЯ у менЯ из рук. Џостепенно мы начали набирать высоту. ‡а
окнами пЯтились, отступали книзу в клубах пара острые скалистые ребра.
ЌельзЯ было без головокружениЯ смотреть на эту картину. Ќичего похожего на
обычный горный пейзаж, в течение сотен лет подвергавшийсЯ действию воды и
ветра. ‘реди туч мелькали стены, гладкие, как черный лед. ‚зор, невольно
устремленный вперед, скользил по этим страшным обрывам. Њы поднимались,
описываЯ, подобно горному орлу, широкие круги, пока весь кратер не
оказалсЯ внизу, - черный котел, наполненный тучами.
- џ потерЯл след, - сказал Я Ђрсеньеву. - ќто вулкан? Њожет быть, тут и
кончаетсЯ труба?
- Ќе похоже на вулкан. Њы не можем снизитьсЯ?
- Ќет.
Ћн придвинул мне карту, на которой красной линией был обозначен
проделанный до сих пор путь.
- ’руба подходит к пропасти сбоку, как раз по касательной. Ќадо искать
ее по другую сторону, там, где, словно сахарные головы, стоЯт над тучами
эти скалы. ‚идите?
џ кивнул. ‚ертолет рванулсЯ и полетел над пропастью к указанному месту.
—ерные скалистые конусы выплывали из такой белой тучи, что она походила на
мерзлый снег. Џо мере нашего приближениЯ к ней стена кратера словно
расширЯлась. ‚ ней поЯвлЯлись ниши, впадины, расщелины. Џотом в наушниках
зазвучал отдаленный тон, а между двумЯ скалами, образовавшими как бы
развалины ворот, открылось большое ущелье. ‡вук в наушниках был теперь
совсем другой: мембрана гудела басом.
џ переглЯнулсЯ с астрономом: он тоже это слышал, но кивнул мне, чтобы Я
держалсЯ взЯтого направлениЯ. Џри попытке поднЯтьсЯ мы тотчас же утонули в
такой густой туче, что контуры скал на экране радароскопа исчезли.
Џришлось перевести рычаг, и мы полетели между стенами ущельЯ, на несколько
метров ниже их краев. ђокот двигателЯ усиливалсЯ, отдаваЯсь в замкнутом
пространстве. ‘права обрыв нависал огромным, наполовину отделившимсЯ от
скалы балдахином. ‘верху на нас упала неподвижнаЯ, холоднаЯ тень. Љогда Я
миновал опасное место, звук изменилсЯ. ‚ нем поЯвилсЯ новый тон, похожий
на очень отдаленное гуденье. ‚ каких-нибудь ста метрах впереди ущелье
круто поворачивало, и высокие стены закрывали все впереди.
- ‚ы могли бы приземлитьсЯ здесь, на дне? - спросил Ђрсеньев,
напрЯженно следивший за стрелкой индукционного прибора. - ’ут, кажетсЯ,
есть что-то интересное.
- Џопробую, - ответил Я. Њотор утих. Њы медленно спускались. „но
ущельЯ, усеЯнное темными тенЯми, выползало вдруг из-за изгибов и уступов и
плыло под нами, словно в замедленном фильме. …го покрывали наклонные,
надвигающиесЯ друг на друга каменные плиты с острыми краЯми, покрытые
очень темным щебнем. “ самого поворота ущельЯ Я заметил полосу почти
ровной, голой скалы без всЯкого щебнЯ. Љазалось, будто кто-то нарочно
сгреб весь щебень в стороны, чтобы осталось пустое пространство,
окаймленное грудами черного камнЯ. Ќо тогда Я не задумывалсЯ над этим
странным Явлением и только радовалсЯ, что мне удастсЯ посадить машину. џ
выключил мотор. ђотор начал работать, как парашют. ђассекаЯ пронзительно
свистЯщий воздух, вертолет спланировал и сел у самой груды черных камней.
‡вук в наушниках стал таким невыносимым, что Я сдвинул их. Ђрсеньев,
первым наладив свой шлем, вышел из кабины; за ним последовали ‘олтык,
ђайнер и Я.
- Њагнетит, - сказал ђайнер, поднЯв кусок камнЯ. - ‚ысокопроцентнаЯ
железнаЯ руда.
- Ђга, вот почему аппарат так гудел! - заметил Я. Ђрсеньев наклонилсЯ,
вошел под широко расставленные шасси вертолета, снЯл индукционный аппарат
и воткнул вилку его кабелЯ в розетку на своем скафандре, затем, поднЯв
прибор, начал описывать круги его узким устьем. Џоймав след, он большими
шагами, легко перепрыгиваЯ с камнЯ на камень, двинулсЯ в ущелье тем путем,
которым мы летели. џ бросилсЯ за ним. ‘ обеих сторон поднимались отвесные
стены. ’учи оседали на краЯх пропасти, окутывали их и наполнЯли ущелье
странным рассеЯнным светом.
- ќтот звук давала руда, мы на ложном следу, - сказал Я Ђрсеньеву,
догонЯЯ его.
- ’ут есть еще кое-что, кроме этого проклЯтого магнетита, - возразил
он, потом резко свернул в сторону и начал карабкатьсЯ на огромную каменную
глыбу, загораживавшую путь. „альше глыба ниспадала отвесно.
- ’ам не пройти, - сказал Я, но Ђрсеньев шел все дальше. џ сделал еще
шаг и увидел в тени выступа, заслонившего нам половину неба, что-то вроде
узкой площадочки. …два очутившись на ней, Я почувствовал, что здесь
теплее. …ще несколько шагов, и поЯвилось как бы устье огромного тоннелЯ.
‘реди хаотически нагроможденных камней можно было только догадыватьсЯ о
его округлых очертаниЯх. ‡десь был полумрак; Ђрсеньев достал ручной
фонарик и включил его. ‚ просветах между глыбами что-то заблестело. џ
навалилсЯ на ближайший камень, а когда его удалось сдвинуть, начал
откатывать и другие, пока не обнажилсЯ изломанный, смЯтый пласт волнистого
железа. Ђрсеньев переложил фонарик в левую руку, правой взЯл индукционный
аппарат и приблизил его к скалистой преграде.
- ‘юда бы нужно прийти со специальным оборудованием, - заметил ‘олтык,
- чтобы отвалить камни.
- Њожет быть, это дорога?.. €х дорога? - спросил Я.
- ќто не дорога, - сказал астроном. Ћн вскарабкалсЯ наверх по
осыпающимсЯ камнЯм и осветил расщелины в скале.
- ќто труба... - добавил он.
- ’руба?
- „а. ђазорваннаЯ каким-то катаклизмом. ђазрушеннаЯ.
- ђазрушеннаЯ? - повторил Я, ошеломленный. џ стоЯл среди хаотически
нагроможденных глыб. Љонтур тоннелЯ терЯлсЯ в них. ’олько отойдЯ на
несколько шагов, Я увидел в этих угловатых "обломках тоннель, который шел
здесь в виде прерывистой овальной линии. Ђрсеньев спустилсЯ к нам с
аппаратом, перекинутым через плечо.
- ’руба, по следу которой мы летели, обрываетсЯ где-то здесь, в стене
кратера, - указал он в ту сторону, откуда мы прилетели. - Ћна совершенно
глухаЯ, мертваЯ... ‚ ней нет даже самого слабого тока. Ђкустический след,
который мы слышали в полете, - это только электрическое эхо, отраженное
металлическими стенками. Ђ вот эта часть, - он указал на каменную
баррикаду, - работает. •отите послушать? - и он подал мне конец кабелЯ,
направив в то же времЯ аппарат ко входу в тоннель.
- „а ведь это... - начал Я, но Ђрсеньев прервал менЯ:
- Џожалуйста, не говорите!
Ћн подал кабель ‘олтыку, чтобы тот тоже услышал идущие из глубины
звуки.
- Ќу, теперь скажите, что это вам напоминает.
- ‹ампы под током! - вскричали мы в один голос, словно уговорившись.
Ќекоторое времЯ мы смотрели друг на друга. ‘вет фонарЯ отбрасывал на
мрачную скалистую стену наши тени - силуэты сгорбившихсЯ великанов с
треугольными головами - и отражалсЯ в металлических шлемах.
- „а, - произнес астроном. - ќто звук, издаваемый катодными лампами,
когда в них идет ток.
- Ќо что тут могут делать лампы и где они? ‚ трубе?
Ђрсеньев пожал плечами. ‘ев на корточки, Я приподнЯл несколько плоских
глыб, на которых мы стоЯли. ЌижнЯЯ часть их была погружена в темный ил. џ
прикоснулсЯ к нему: пальцы утонули в вЯзкой массе. Њне стало противно, и Я
хотел уже поднЯтьсЯ, как вдруг рука наткнулась на какой-то большой и
твердый предмет. џ напрЯгсЯ и вытащил из-под камнЯ что-то вроде обломанной
ветки. Ќо это, собственно говорЯ, было мало похоже на обыкновенную ветку.
ќто был короткий, довольно толстый цилиндр, из которого выступали три
более тонких, а каждый из них, в свою очередь, тоже разветвлЯлсЯ, так что
в конце концов получалсЯ пучок тонких, гибких прутьев. ‚се вместе весило
килограммов пЯтнадцать и было с метр длиною, а у основаниЯ самого толстого
из цилиндров виднелись концентрические слои металла, попеременно серые и
желтые.
- ЉакаЯ-то алюминиеваЯ верба, - сказал Я. - Џосмотрите, профессор.
Ђрсеньев осматривал мою находку с величайшим любопытством: брал в
пальцы каждую веточку, подносил к ней электрометр, но все безрезультатно.
Џотом он оглЯделсЯ вокруг.
- Џолетим дальше над ущельем по следу трубы.
- ќтот чертов магнетит будет сильно мешать, - заметил Я.
- Ќичего, зато труба теперь отзываетсЯ собственным голосом.
Њы вернулись к вертолету. ’ут Ђрсеньев остановилсЯ и влез на высокую
глыбу.
- Џодождите, Я должен это исследовать...
‚ключив аппарат, он начал обходить место посадки.
- ’руба лежит здесь совсем неглубоко... и это пустое пространство... Ќе
знаю почему, но все это мне не нравитсЯ... Ќе понимаю... - Ћн говорил
отрывисто, словно только себе самому.
- „октор, - обратилсЯ он вдруг к ђайнеру, - как вы думаете, может ли
вот та пропасть быть погасшим вулканом?
- Ќа ‡емле, судЯ по горным породам, Я ответил бы, что это исключено...
обвалы тоже дают совсем другую картину... Ќо здесь Я могу сказать только
одно: не знаю.
- Џочему труба подходит к поверхности? ‘лучайно ли это?
- ЉажетсЯ, Я понимаю, что вас удивлЯет, - сказал ‘олтык. - ’руба должна
лежать глубже, не правда ли? …сли бы мне как инженеру пришлось
устанавливать такой крупный силовой проводник, Я заложил бы его на глубине
не менее шести метров.
- џ думал не только об этом, - произнес Ђрсеньев, - но и это странно...
странно... - повторил он. - Ќевольно приходит в голову предположение, что
сначала была проложена труба, а потом... рельеф местности изменилсЯ...
- ‚ы хотите сказать, что труба была проложена, когда не было еще ни
кратера, ни ущельЯ? - спросил Я.
- ‚от именно. ‡наете что, пойдемте к тому большому валуну; может быть,
оттуда будет виднее.
Њы прошли несколько сот шагов по темным камнЯм. џ шел быстрее других и
первым очутилсЯ в суживающемсЯ каменном горле. Ќиже, еще метров через
двести, ущелье кончалось. ‚ рамке темных скал светлела обширнаЯ долина, в
центре которой лежало озеро. —ернаЯ неподвижнаЯ поверхность воды с
торчащими довольно далеко от берега острыми утесами шла вдаль, затЯнутаЯ
легким, как дымка, туманом. ‘о всех сторон спускались осыпи, окружаЯ озеро
огромной крутой воронкой. ‘реди каменных глыб и изломов группами торчали
зубчатые скалистые шпили. ‘права на темном фоне склонов выделЯлсЯ белый
кружок. Љто-то подошел так близко, что задел менЯ за плечо, но Я не
обратил вниманиЯ. ќто оказалсЯ Ђрсеньев, и мы почти одновременно с ним
поднесли к глазам бинокли.
џ несколько раз зажмурилсЯ, так как мне показалось, что Я ошибсЯ. Ќо
нет, резкость была прекраснаЯ, и бинокль в порЯдке...
‘реди крутых обрывов стоЯл Ѓелый ар. ’очнее, это был гладкий свод,
возвышавшийсЯ среди каменных глыб математически точной линией, сплошной и
четкой, без всЯкого следа неровностей. Ћн очень резко выделЯлсЯ в этом
хаосе каменных обломков.
- “дастсЯ вам посадить там машину? - спросил Ђрсеньев.
џ ответил не сразу, определЯЯ расстоЯние в бинокль. Џовсюду утес на
утесе, торчащие острые краЯ, повсюду тЯнутсЯ нескончаемые рЯды глыб,
входЯщие темными осыпЯми в ущелье. Љое-где одни обломки торчали на других
в таком необычном положении, что стоило отвести от них глаза, как начинало
казатьсЯ, что они терЯют равновесие и падают.
- ЏриземлЯтьсЯ здесь опасно, - сказал Я. - …сли глыбы поползут, машина
перевернетсЯ. ђотор может погнутьсЯ. Ђ если пойти туда пешком? ќто
недалеко, - не больше трех километров.
- Ќе знаю, не лучше ли вернутьсЯ на ракету, - медленно проговорил
Ђрсеньев. - †аль, что у нас нет гидропланного шасси... Њожно было бы сесть
на озеро.
Ћн думал о надувных резиновых шарах, на которых вертолет может
опускатьсЯ на воду. Њы оставили их в ракете, чтобы не брать лишней
тЯжести.
- ‚озвращатьсЯ сейчас на ракету? - воскликнул Я. - ‘ейчас, когда мы так
близки к решению загадки?
- ђешение загадки вовсе не кажетсЯ мне таким близким...
Ћстальные собрались вокруг нас и оглЯдывали в бинокли огромную каменную
пустыню. Ђрсеньев опустил индукционный аппарат к земле и водил вокруг себЯ
его устьем.
- ’руба, кажетсЯ, действительно опускаетсЯ туда, к этому шару, - сказал
он. - Ќо слышимость очень плохаЯ, мешает магнетит...
‚ысокие осыпи железной руды, начинаЯсь от ущельЯ, покрывали склон
суживающимсЯ книзу клином. „алее камни становились светлее, как и по всей
долине. Ђрсеньев вскинул аппарат на спину и прикрепил его к широкому
плечевому ремню.
- Ќу что ж, пойдемте... ‚едите, пилот!.
—ем ниже мы спускались, тем хаотичнее становилось окружение. Љамни,
выскальзываЯ из-под ног, увлекали с собою другие. ЋглЯнувшись, Я уже не
увидел вертолета: он скрылсЯ в глубине ущельЯ.
‘клон становилсЯ круче, и идти было все труднее. Љамни летели вниз от
одного прикосновениЯ. Ћдин раз большаЯ груда их стремительно рухнула
вместе со мной, но Я успел отскочить в сторону, на плиту, опирающуюсЯ о
ребро склона. “томительный спуск затЯгивалсЯ. Њы уже миновали нижнюю
границу магнетитов, и всЯ поверхность осыпей мерцала теперь мелкими
кварцевыми искорками, словно шевелилась.
- Џостойте-ка, - сказал Ђрсеньев и снова взЯлсЯ за аппарат, направлЯЯ
его вертикально к земле.
- ’руба недалеко, но... - Ќе договорив, он подошел и подал мне кабель.
џ включил его - и вздрогнул: таким близким и сильным было это равномерное
гуденье. Ђрсеньев взглЯнул вверх, словно определЯЯ расстоЯние, отделЯющее
нас от ущельЯ, и двинулсЯ вперед. Ѓелый ар постепенно приближалсЯ. ’рудно
было определить его высоту: слева торчали четыре скалистых шпилЯ, справа
сгрудились остроконечные обелиски, окруженные выветрившимисЯ обломками.
Њежду нами и шаром темнел узкий залив. ‚оды озера вдавались тут в сушу
черным Языком, вонзавшимсЯ в крутые осыпи. Џротивоположный берег был
покрыт растрескавшимисЯ каменными глыбами и мрачно сверкавшими, вставшими
почти дыбом плитами. ‚друг астроном остановилсЯ.
- Ѓелый ар говорит... - глухо произнес он.
€ндукционный аппарат больше был не нужен: радиоприемник в шлеме гудел
низким нарастающим звуком. џ поспешил вслед за Ђрсеньевым. Ћн, карабкаЯсь
по глыбам, первый достиг залива и, не колеблЯсь, вошел в воду. Ћн шел все
дальше, но вода доходила только до груди. „остигнув противоположного
берега, покрытого покатыми плитами, мы помогли друг другу выйти.
ЏоднЯвшись на возвышенность, мы снова увидели Ѓелый ар; его
куполообразные сводчатые стены отбрасывали на поверхность осыпей легкую
тень. ‘клон привел нас к полуразрушенным каменным шпилЯм. ‡а последним из
них было ровное, усыпанное мелким щебнем пространство. Ѓелый ар уже
нельзЯ было охватить взглЯдом: он стоЯл над нами, как выпуклаЯ гладкаЯ
стена. Њы подошли вплотную, и Я прикоснулсЯ к белой поверхности. ‘ердце у
менЯ сильно билось. ЏоднЯл голову: шар высилсЯ, как безмолвнаЯ,
неподвижнаЯ масса. џ прислонилсЯ к нему спиной. ‚ертолета не было видно:
далеко, над осыпью, по которой мы спускались, темнело среди скал устье
ущельЯ.
- ѓуденье все усиливаетсЯ, - заметил ђайнер. - Ќе лучше ли отойти?
Ђрсеньев взглЯнул на указатель радиоактивности.
- €злучений нет, но думаю, что...
Ћн не договорил. —ерное устье ущельЯ, на которое Я как раз смотрел,
вдруг Ярко вспыхнуло. Ћттуда донессЯ протЯжный грохот. ‘нова блеснуло и
загремело, потом из ущельЯ густыми клубами повалил дым. Ћн медленно поплыл
над склоном.
Ќикто из нас не сказал ни слова. ‘ минуту мы стоЯли, вглЯдываЯсь в
дымЯщее устье ущельЯ. Ќаконец астроном перебросил аппарат через плечо и
оглЯдел всех нас поочередно.
- ЉажетсЯ... мы будем ночевать не в ракете... - произнес он и
направилсЯ к заливу.
Ћбратный путь занЯл почти два часа. ‘ колотЯщимисЯ сердцами, задыхаЯсь,
обливаЯсь потом, мы почти бегом кинулись в ущелье, встретившее нас глухим
молчанием. ‡десь было гораздо прохладнее, чем в долине. Ћдин за другим мы
карабкались на глыбы, пробегали по зыбким пластам, перескакивали с камнЯ
на камень, пока не вышли к месту своей посадки. ‘тены ущельЯ были
закопчены, еще тлели обугленные куски, обломки конструкций, капли
расплавленного необыкновенным жаром металла. “ самой моей ноги блеснуло
что-то серебристое: опора шасси вместе со своим болтом, разорваннаЯ на
клочки, как бумажка...
Ђрсеньев окинул быстрым взглЯдом эту картину уничтожениЯ, потом опустил
индукционный аппарат и долгое времЯ вслушивалсЯ.
- ‚от как приходитсЯ расплачиватьсЯ за глупость, - сказал он, закинул
аппарат на спину, отвернулсЯ и начал спускатьсЯ вниз. Њы шли по крутым
камнЯм, не обменЯвшись ни словом. аги гулко отдавались в тишине,
нарушаемой только шорохом осыпающегосЯ щебнЯ.
Ќевдалеке за устьем ущельЯ Ђрсеньев остановилсЯ у большой ровной плиты,
подпертой несколькими острыми глыбами. ЏолучалсЯ как бы созданный самой
природой стол.
- ЏЯтнадцатиминутнаЯ остановка и совещание, - объЯвил он. - Ћтдаете ли
вы себе отчет в том, что произошло?
‘ этими словами он достал карту из внутреннего кармана скафандра и
разложил ее на камне. —то касаетсЯ менЯ, то Я не понимал ничего. ‚ голове
был полнейший хаос. џ знал одно: произошла катастрофа, последствий которой
нельзЯ себе даже представить. Њы потерЯли вертолет, аппараты, провизию. “
нас осталсЯ только скудный рацион консервов на каждого, небольшой запас
воды и столько кислорода, сколько помешаетсЯ в баллонах скафандров. Љроме
того, у ‘олтыка был ручной излучатель, а у менЯ моток веревки. ‚от и все.
- Ќе допускаете ли вы, профессор, что это было... нападение? - медленно
спросил ‘олтык.
- Ќет. „умаю, что в значительной мере виноваты мы сами.
- Ќо как, почему? - вскричал Я.
Ђрсеньев не ответил.
- ‚зорвалось горючее в баках, - размышлЯл вслух ђайнер. - Ќо это было
только началом. …сли свЯзать катастрофу с этим гуденьем, которое было
слышно возле шара... „а, да, труба!
- ‡начит, магнитное поле? - спросил ‘олтык.
- „а, и огромной силы... ‡а доли секунды должны были развитьсЯ миллионы
гауссов!
—то-то начало длЯ менЯ проЯснЯтьсЯ, но Я еще не мог объединить эти
обрывки высказанных мыслей.
- ќти камни... магнетит... Џрофессор, не свЯзано ли это с тем местом,
на котором мы приземлились?
- ‚от именно! - ответил Ђрсеньев, и, несмотрЯ на трагизм положениЯ, в
его голосе прозвучало торжество ученого, нашедшего разгадку проблемы. -
Џустое пространство!
ЏридерживаЯ краЯ бумаги, трепетавшие на ветру, он показал нам путь,
проделанный до места катастрофы.
- ‚опрос Ясен, так Ясен, что его понЯл бы и ребенок, а мы вели себЯ как
глупцы! ’руба, лежащаЯ везде на глубине более десЯти метров, здесь
поднимаетсЯ и проходит под самой поверхностью скалы. Џо одну ее сторону -
свободное пространство, по другую - груда камней. ќто не простые камни, а
магнетит, железнаЯ руда! Љогда в трубе идет ток, вокруг нее образуетсЯ
магнитное поле. Џока напрЯжение тока не изменЯетсЯ, оно остаетсЯ
неподвижным. Љогда ток усиливаетсЯ, поле начинает вращатьсЯ по закону
ќрстеда...
- —ерт возьми! - вскричал Я. - Џравило штопора!
- „а. Ћно гласит, что если ток идет в направлении, указываемом острием,
то поле вращаетсЯ параллельно виткам штопора. ‚ лабораторных опытах
проводником служит меднаЯ проволока, а телами, которые поле перемещает, -
железные опилки. ‡десь же - это подземный проводник и магнетитовые камни.
Љогда ток достигает большого напрЯжениЯ, магнитное поле перебрасывает
камни с одной стороны трубы на другую. ’ак и получилось: с запада - пустое
пространство, а с востока - груда камней.
- Ќо труба прерываетсЯ выше этого места, - заметил Я.
- ќто ничего не значит. Ћна просто заземлена, и ток идет в скалу. ‚ы
должны помнить, что там есть "железный грунт", который не оказывает почти
никакого сопротивлениЯ.
- Ђ, верно! ‡начит, вертолет тоже был переброшен на эти камни?
- „а.
- € горючее взорвалось? Ќо ведь Я выключил зажигание...
- ‚следствие индукции в металле должны были возникнуть вихревые токи,
настолько мощные, что металл тотчас же начал плавитьсЯ, - поЯснил инженер.
џ опустил голову.
- ќто пустое, ровное место было ловушкой... - прошептал Я подавленно. -
Ђ Я там приземлилсЯ. •орошо приземлилсЯ... Ќо как можно было это
предположить?
- Њожно было! - резко ответил Ђрсеньев. - “ нас были все данные: мы
видели, что эта часть трубы находитсЯ под током... правда, слабым в то
времЯ, когда мы там были, но ток этот мог каждую минуту усилитьсЯ. Љроме
того, мы выЯснили, что эти камни - железнаЯ руда. Њы видели, что пустое
пространство окружено грудой нагроможденных камней... Џочему? Љто их туда
сдвинул и зачем? „лЯ нашего удобства? Ќужно было думать! „умать!..
- Џравильно, - подтвердил ‘олтык. - Ќо довольно об этом. Ќужно решить,
что делать сейчас.
—етыре шлема склонились над картой.
- Џо прЯмой линии от ракеты нас отделЯет девЯносто-сто километров очень
пересеченной местности. „умаю, что Я не преувеличиваю. ‚оды у нас мало,
припасов тоже, а кислорода... - Ђрсеньев взглЯнул на манометр кислородного
аппарата.
- •ватит часов на сорок, - сказал Я.
- „аже меньше, так как потребуетсЯ большое напрЯжение сил. ‚ы знаете,
как мы условились с товарищами. …сли мы не вернемсЯ до восьми вечера,
Ћсватич полетит на самолете по акустическому следу. Ѓудем надеЯтьсЯ, что
он не потерЯет его и долетит до кратера... где след обрываетсЯ.
Ђстроном взглЯнул на менЯ.
- Њожно ли ввести самолет в ущелье?
џ закрыл глаза. Џередо мною всплыли черные, раздробленные скалистые
стены.
- ‚вести можно, - сказал Я, - но...
- Ќо что?
- Ќо повернуть нельзЯ. ‘амолет не может повиснуть неподвижно, как
вертолет.
- ‡начит, любаЯ такаЯ попытка должна кончитьсЯ катастрофой?
- „а.
- Ѓудем надеЯтьсЯ, что Ћсватич окажетсЯ... более рассудительным, - сухо
произнес астроном. - •орошо. ‚ лучшем случае он сможет сбросить нам
баллоны с провизией над краем обрыва.
’о, о чем говорил астроном, было частью спасательного плана,
разработанного перед нашим вылетом. …сли Ћсватич не сможет нас найти, он
сбросит на парашюте баллоны с провизией и кислородом, снабженные
специальными, радиоаппаратами, автоматически подающими сигналы, так что
разыскать их нам будет нетрудно.
- “щелье мы прошли бы часа за два, - продолжал Ђрсеньев, - но стены
кратера непроходимы. Ќезависимо от выбранного маршрута мы не сможем
добратьсЯ до ракеты раньше наступлениЯ сумерек, а до них осталось
каких-нибудь двадцать шесть - двадцать восемь часов. ‚ы помните все эти
ущельЯ и пропасти, над которыми мы летели? џ обозначил их лишь
схематически, по фотографиЯм, которых больше нет. €так, что вы
предлагаете?
Ќаступило молчание; только свистел ветер, проносившийсЯ над краЯми
каменных глыб, и беспокойно трепетали углы карты, придерживаемые рукой
астронома.
- „елаЯ в час по четыре-пЯть километров и не останавливаЯсь, то есть
теоретически, мы могли бы дойти до "Љосмократора" за сутки, - заговорил
‘олтык. - Ќо этот расчет нельзЯ принимать во внимание, ибо неизвестно, на
сколько нас задержат все эти ущельЯ... и удастсЯ ли вообще перейти или
обойти их. Џоэтому Я предлагаю идти не на юго-запад, по направлению к
ракете, а на восток, перпендикулЯрно тому пути, по которому прилетели...
џ с изумлением взглЯнул на инженера, а он спокойно продолжал:
- ђадиус действиЯ у наших передатчиков большой, но излучаемаЯ волна
идет только прЯмолинейно. Њы можем свЯзатьсЯ с товарищами, только
поднЯвшись на такую большую возвышенность, чтобы на местности не было
никаких преград между нами и ракетой. €дти на плоскогорье в ту сторону,
откуда мы прилетели, незачем, так как там находитсЯ Њертвый ‹ес со своим
слоем ионизированного воздуха, отражающим радиоволны, как зеркало. ‡ато
если мы дойдем вот сюда, - он повел по карте пальцем к восточному берегу
долины, - и поднимемсЯ на одну из этих вершин, быть может, нам удастсЯ
наладить свЯзь...
- Ѓыть может, - подчеркнуто повторил ђайнер.
- „ругого выхода Я не вижу.
- “веренности у нас, конечно, нет.
- Ћпределить расстоЯние трудно, но нас от этих скал отделЯет, пожалуй,
не более чем пЯть-шесть километров. Џрибавим к этому еще восемь... пусть
девЯть, даже десЯть часов на подъем, и мы окажемсЯ в точке, возвышающейсЯ
над всей местностью.
- Ќо озеро, на котором лежит ракета, окружено скалами, - напомнил Я. -
‚ы учли это?
- „а. Џеревал идет к северо-востоку, то есть прЯмо к этой группе
вершин.
- ќтот план кажетсЯ мне подходЯщим, - сказал Я. - …сли удастсЯ наладить
свЯзь... то ракета прилетит к нам, и нам не придетсЯ ночевать...
- Њысль хорошаЯ, - подтвердил Ђрсеньев, - хотЯ выполнить ее нелегко. ‚ы
все согласны с планом?
Њы ответили утвердительно.
- ’олько теперь, когда у нас нет средств технической помощи, какими
вооружила нас ‡емлЯ, станет Ясно, чего стоим мы сами, - произнес Ђрсеньев
и, встав, обратилсЯ ко мне: - ‚ы самый опытный в альпинизме. Њы
рассчитываем на вас.
- ‚ыходим немедленно? - спросил Я.
- џ хотел еще исследовать воду в озере, - может быть, она годитсЯ длЯ
питьЯ.
- Ќу что ж, идите туда, - сказал Я, - а Я пока осмотрюсь и поищу
дорогу. „айте мне свой бинокль, - попросил Я Ђрсеньева, - он сильнее
моего.
’оварищи начали спускатьсЯ, а Я направилсЯ к группе стройных каменных
башенок. …ще во времЯ совещаниЯ Я заметил, что две из них стоЯт очень
близко друг к другу, напоминаЯ раздвоенный каменный обелиск. џ втиснулсЯ в
щель между ними и, работаЯ то ногами, то спиной, отталкиваЯсь руками,
быстро выбралсЯ наверх. ‚начале мне еще были слышны обрывки разговора
между ‘олтыком и Ђрсеньевым, потом, когда они исчезли за скалами, голоса в
наушниках утихли.
‚ерхушка шпилЯ была не очень остраЯ: там свободно можно было усестьсЯ,
свесив ноги в пропасть. џ приложил бинокль к глазам: над обрывом, Ясно
вырисовывавшимсЯ в поле зрениЯ, торчали две вершины. ђедкий туман,
висевший в воздухе, придавал им свинцовый оттенок и стирал подробности
рельефа. џ обнаружил скалистый гребень, поднимавшийсЯ от осыпей и
подходивший к главному массиву. Ћдин раз мне показалось, что беловатое
облако, двигавшеесЯ по одной из замеченных мною вершин, вдруг исчезло. ќто
могло означать, что между нами и этой вершиной лежит еще одна долина. џ
всмотрелсЯ внимательнее, но не увидел ничего, что могло бы возбудить
подозрениЯ, и решил товарищам об этом не говорить. ‚скоре их голоса снова
послышались в наушниках.
- Ќу, как вода? - спросил Я, прЯча бинокль в сумку и обвиваЯ сложенную
вдвое веревку вокруг выступа скалы.
- Ќе вода, а скорее раствор формалина, - ответил Ђрсеньев.
…го голос, доносившийсЯ до менЯ через радиоприемник, звучал отчетливо,
и это странно не вЯзалось с видимостью: мои спутники еще только
приближались к подножью шпилЯ, на котором Я сидел, и с высоты, равной
многоэтажному дому, были похожи на серых, большеголовых муравьев.
‘ильно оттолкнувшись ногами, Я помчалсЯ вниз, энергично натЯгиваЯ
веревку, проходившую под левой рукой. ‘екунд через пЯтнадцать Я был уже с
товарищами и потЯнул веревку за конец: она слетела сверху свободными
петлЯми.
- Ќадеюсь, дорога, которую вы длЯ нас выбрали, не такаЯ, как эта? -
заметил ђайнер, несколько подозрительно глЯдЯ, как Я свертываю веревку. џ
решил, что он, из всех нас наименее опытный в альпинизме, побаиваетсЯ
восхождениЯ.
- „орога у нас отличнаЯ, - успокоил Я его и предложил свой план: -
‘начала по склону вдоль границы поЯса магнетитов, до самой стены, потом
немного левее, а дальше по гребню к горам. ЉажетсЯ, в одном месте есть
обрыв... Ќам или придетсЯ свернуть, или мы перейдем через него...
- Љак это "или - или"? - спросил ђайнер. - Њожет быть, подойдем ближе?
- Љонечно, потому что другой дороги нет.
Њы двинулись по выбранному направлению. Ќад озером лежали глыбы камнЯ,
такие крутые и растрескавшиесЯ, что по ним приходилось ползти на
четвереньках. Џотом показались длинные шероховатые плиты, по которым идти
было совсем хорошо.
- Ћдного только не понимаю, - сказал Я Ђрсеньеву, шедшему рЯдом со
мной, - почему ток в трубе поЯвилсЯ именно тогда, когда мы приземлились?
„ействительно ли это случайность, совершенно не свЯзаннаЯ с нашим
присутствием?
- Ђ почему бы и нет? ’руба, по-видимому, - часть большой энергетической
сети, в которой периодически поЯвлЯютсЯ мощные токи. ЌачинаетсЯ это с
медленного роста напрЯжениЯ... ‚ы помните звук, который мы называли "лампы
под током"? Џотом поЯвлЯютсЯ более мощные волны... как гуденье под
шаром... и наконец предельнаЯ мощность. ’акое Явление может повторЯтьсЯ
раз в несколько часов или раз в сутки.
- Ђ камни были переброшены предыдущими импульсами тока, да?
- Ћчевидно.
Љрутизна склона увеличилась, и мы умолкли. Џод сапогами скрипел голый
камень. Њы приблизились к гребню отрога, опоЯсывавшего долину. џ
отвернулсЯ, чтобы в последний раз поглЯдеть вниз.
‘калистаЯ глубина, сбегающаЯ к мрачным водам озера, лежала мертво и
пусто под тучами, лениво ползущими на восток. Ѓелый ар превратилсЯ в
маленькую точку, еле видимую на сером фоне камней.
џ вздрогнул: кто-то положил руку мне на плечо. ќто был Ђрсеньев. Ћн,
как и Я, хотел взглЯнуть на место нашего поражениЯ. Њы молчали; кровь
сильно билась в висках, сверху доносилсЯ приглушенный шум ветра,
разбивающегосЯ о краЯ обрывов.
- Њы еще вернемсЯ сюда! - глухо проговорил Ђрсеньев. Ћн постоЯл
немного, потом двинулсЯ дальше. …го скафандр порой исчезал из глаз,
сливаЯсь с серовато-коричневым цветом скал, и тогда только металлический
шлем блестел среди камней. ‚ысоко над нами возвышалась увенчаннаЯ тучами
вершина, котораЯ была целью нашего пути.

—…ђЌЂџ ђ…ЉЂ

Њое предположение оказалось верным. ЏоднЯвшись на гребень гор, мы
увидели еще одну долину, застланную морем волнующегосЯ тумана. Ћна была
расположена выше долины Ѓелого ара и представлЯла собой скалистую
котловину, окруженную черными, заостренными зубцами стен. Џосле краткого
совещаниЯ мы решили обойти долину с южной стороны, где склон, постепенно
снижаЯсь, примыкал к большой горе. ђыхлые, зыбкие клочьЯ тумана клубились,
распластывались и медленно, безостановочно поднимались, затоплЯЯ склоны.
‘вЯзавшись веревкой, мы двигались по острому хребту, залитому с обеих
сторон молочной мглой. €ногда легкое облако, подхваченное ветром,
поднималось кверху, задевало за скалу и проплывало между нами. ’огда Я
видел только темную, увеличенную тень шагавшего впереди Ђрсеньева. Ћт
напрЯжениЯ кровь приливала к голове и к глазам, а на экране, казалось,
поЯвлЯлись туманные, светлые пЯтна, очертаниЯ звездных призраков. Ќо
стоило раза два закрыть глаза, и все исчезало - оставалсЯ только туман.
џ взглЯнул на часы. Њы шли уже девЯть часов. ’о, что мы долго не
тренировались, давало себЯ знать. Џот обильно скапливалсЯ на лбу, стекал
по шее, по груди, со лба на лицо.
‚ершина, неподвижнаЯ среди скрещивавшихсЯ полос тумана, оставалась все
времЯ на одном и том же расстоЯнии от нас. Љ нам был обращен ее огромный
складчатый склон, изрезанный оврагами. ђебро хребта снижалось. …го чернаЯ
линиЯ исчезла в плывущих облаках. ќто место было похоже на длинный узкий
мыс, со всех сторон омываемый белым океаном. Љогда мы достигли его конца,
Я предложил отдохнуть. ‚се были измучены. ђайнер спотыкалсЯ даже в
сравнительно легких местах. Њы расположились под выступом хребта. Љ
счастью, здесь не было мороза - самого, пожалуй, страшного врага горных
вылазок на ‡емле. ‘кала была теплаЯ, словно нагретаЯ солнцем. џ услышал,
как химик что-то говорит о шоколаде.
- •отел взЯть плитку и забыл... она бы сейчас пригодилась.
- Ќе ворчите, коллега, - сказал Ђрсеньев. - Ђ надолго мы здесь
остановимсЯ? - обратилсЯ он ко мне.
- Љому удастсЯ, пусть поспит, - сказал Я. - ќто самое лучшее, что
сейчас можно сделать. —етырех часов длЯ отдыха хватит. џ разбужу вас, Я
умею просыпатьсЯ в нужное времЯ.
- –енное свойство, - отозвалсЯ кто-то. ќти слова дошли до менЯ уже
откуда-то издалека: Я погрузилсЯ в блаженный покой.
...џ шел, а за мной следовало множество серебрЯных мурашек. џ не боЯлсЯ
их, нет, мы были в самых лучших отношениЯх. ‚друг Я увидел, что одна из
них сидит у менЯ на руке и кричит: она требовала, чтобы Я немедленно
поднЯлсЯ в воздух и полетел к ракете, так как товарищи беспокоЯтсЯ о нас.
„ругие мурашки, стоЯ на земле, вторили ей пискливым хором. Ќапрасно Я
объЯснЯл им, что не умею летать. Ќаконец, рассердившись, Я махнул рукой и
взлетел. Џомню, что трепыхалсЯ над самой землей тЯжело, как курица, и
вдруг что-то потЯнуло менЯ вниз с такой силой, что Я сел и проснулсЯ. Љо
мне приближалсЯ конусообразный металлический пузырь с огромным стеклЯнным
глазом. ‚ первое мгновение Я подумал, что это какой-то призрак, и только
спустЯ некоторое времЯ узнал шлем Ђрсеньева.
- ‚ы хотели нас разбудить?
џ взглЯнул на часы: прошло почти пЯть часов. ‘мутившись, Я поспешно
вскочил.
- ќто, вероЯтно, случилось потому, что мы на другой планете, -
пробормотал Я. Ђрсеньев разбудил ‘олтыка и ђайнера. Џодкрепившись
последними таблетками витаминного концентрата, мы двинулись дальше. ‚оздух
был спокоен, и туман лежал неподвижно. ’ам, где грань понижалась, мы шли
по колено в молочных испарениЯх, а порой и вовсе исчезали в них. Љаждый
шаг был опасен. Њы двигались очень медленно, и прошли долгие часы, пока
под ногами заскрипел щебень осыпи, - это было устье большого оврага,
глубоко врезавшегосЯ в склон вершины. ЏодниматьсЯ было нетрудно, но очень
мучительно. ‘кафандр становилсЯ все тЯжелее. Њне хотелось сорвать с головы
шлем, чтобы хоть раз глотнуть свежего воздуха. џ невольно оглЯнулсЯ.
’оварищам, менее опытным в горных восхождениЯх, очевидно, было еще
тЯжелее. ‘горбившись, они медленно двигались в тумане, ползущем вверх по
склону низко нависшими клочьЯми. ‚ершина давно уже исчезла у нас из виду:
склон расступилсЯ на обе стороны потрескавшимисЯ скатами, словно здесь
прошел лемех гигантского плуга. „но оврага было усыпано беловатым сухим
щебнем, а высоко над краЯми обрыва торчали желтоватые, серые, бурые башни.
€з-под их грозно нависших сводов расходились конусы осыпей. ‚ восемь часов
утра, через семнадцать часов после катастрофы, мы взобрались по большим
обветренным глыбам на вершину.
ѓорнаЯ цепь ниспадала к востоку мертвыми, окаменелыми волнами. Џод нами
- бесконечное море тумана, исполосованное тонкими линиЯми теней,
переходЯщих вдали в бурый и лиловый цвет. € до самого конца горизонта -
только туман, распадавшийсЯ на узкие полоски. ‚ него погружалсЯ склон
нашей вершины, прорезанной на середине скалистым ущельем. —ерез этот
пролом ползли облака, сквозь которые просвечивала поверхность скал,
лежавших в глубине.
Ђрсеньев разостлал на камне карту, определил с возможно большей в этих
условиЯх точностью направление, в котором находилсЯ "Љосмократор", и
расставил нас метрах в пЯтнадцати друг от друга в самых высоких точках. Њы
пытались вызвать товарищей по радио. ‘реди отдаленных шорохов,
доносившихсЯ словно со всех сторон сразу, в наушниках иногда раздавались
мерные сигналы. ќто автоматический передатчик ракеты через каждые
пЯтнадцать секунд посылал по два прерывистых звука. Њы слышали ракету, но
она не отзывалась на наши вызовы. Ѓыть может, расстоЯние было слишком
велико, или же от Њертвого ‹еса тЯнулись радиоактивные облака, гасЯ слабые
волны наших приборов. ‚о всЯком случае, через час мы собрались вокруг
Ђрсеньева в унылом молчании. Ђрсеньев разложил карту и задумалсЯ.
- Ќам, как видно, придетсЯ все же заночевать, - сказал он. - ‘умерки
начнутсЯ сегоднЯ, через каких-нибудь восемь-десЯть часов. Њы должны
встретить их в надежном укрытии... Ќадо ожидать сильной бури.
Ћн вглЯделсЯ в туман, расстилавшийсЯ несколькими сотнЯми метров ниже.
- „орогу выбирать мы не можем, - прибавил он, - поэтому пойдем вот так.
- Ћн начертил прЯмую как стрела линию, направленную к ракете.
- Ќо нам нужно подождать, - заговорил Я, - по крайней мере, с час.
‘пускатьсЯ, как известно...
- ‘пускатьсЯ будет легче, чем подниматьсЯ, - быстро проговорил
Ђрсеньев, а когда Я удивленно взглЯнул на него, он многозначительно
положил мне руку на плечо. џ умолк. ‚скоре ђайнер отошел, и профессор
приложил свой шлем к моему - соприкосновение металлических шлемов
позволЯло услышать голос без помощи радио. ‚ыключив свой прибор, Ђрсеньев
сказал:
- Ќе обо всем нужно и можно говорить.
- €з-за ђайнера?
Ћн кивнул головой. •имик вернулсЯ, и мы не обменЯлись больше ни словом.
Џрислонившись к шероховатым скалам, мы вглЯдывались в туманную пропасть
почти невидЯщими от усталости глазами. —ерез некоторое времЯ наверху
начало что-то творитьсЯ. ’учи густели, как рыбий клей, брошенный в кипЯщую
воду, расплывались кольцами, скручивались, делались все легче и светлее, и
вдруг в них показалсЯ просвет. Ћн быстро исчез, но рЯдом поЯвилсЯ другой.
‚ нем засиЯло небо.
‚етер все сильнее раздувал пушистые клубы.
- —ерт возьми!
- —его вы ругаетесь? - спросил астроном.
- Ќебо, профессор, небо!
Ќебо было зеленое. ќто был прозрачный, чистый смарагд, словно
расплавленный в стекле цвет первых трав, пронизанных солнцем. Ћчень высоко
плыли перистые, совершенно золотые облака.
- Ћчевидно, углекислота, - заметил ђайнер. ЊенЯ порадовало то, что он
заговорил; значит, апатиЯ еще не вполне овладела им.
Њежду тем туман в долине кое-где осветилсЯ, потом Ярко запылали краЯ
большой тучи и из-за нее выплыл огромный пламенный диск, уже сильно
склонившийсЯ к закату. Њгновенно вспыхнуло страшное зарево. Џоверхность
тумана засверкала, словно залитаЯ кипЯщим металлом. ‚след за тенью,
убегавшей с неслыханной быстротой к горизонту, неслась оргиЯ света. €з
бездны вставали горы раскаленной меди, красно-кровавые пропасти, пещеры и
гроты с зыбкими стенами, а солнце пронизывало их блеском, прорезаЯ в
подвижной, словно живой, массе золотые трещины. ‚есь этот океан
беззвучного пламени дышал: над ним носились лиловые и розовые дымки, в
которых трепетали полосы многократно повторенных радуг. Ќо вот туча снова
надвинулась на солнце, и всЯ цепь облаков погасла, покрывшись бесконечной
серой тенью.
- „орого мы заплатили за то, чтобы увидеть это зрелище, - горько
произнес ђайнер.
џ опоЯсалсЯ веревкой и подал другой конец ‘олтыку. Ћн, заложив веревку
за поЯс, направилсЯ к склону. Ђрсеньев шагал первым, Я за ним, потом
‘олтык; ђайнер, тЯжело ступаЯ, шел последним. ’ак началось наше
возвращение.
„олго спускались мы в тумане. €ногда он густел настолько, что силуэт
астронома, шедшего впереди, исчезал в нем. ‚зор тонул в серой массе:
контуры дороги, ближайших скал, даже вытЯнутой руки становились неЯсными.
“ менЯ было ощущение, будто Я весь растворЯюсь в этой мгле, будто это
кошмарный сон, в котором терЯешь ощущение реальности существованиЯ. ’огда
Я окликал товарищей, и их голоса на времЯ разгонЯли гнетущее чувство
одиночества.
Љакое-то времЯ скала звонко отзывалась под ударами топориков, потом
зашуршал щебень осыпей, а после трехчасовой ходьбы шаги наши стали
приглушенными, и ноги начали вЯзнуть в рыхлом грунте.
Њы не знали, равнина это или куполообразнаЯ возвышенность, так как на
показаниЯ анероидов нельзЯ было полагатьсЯ, - они уже некоторое времЯ вели
себЯ как-то беспокойно. „авление воздуха росло медленнее, чем нужно было
ожидать по темпам нашего движениЯ: вероЯтно, приближалсЯ период низкого
давлениЯ, свЯзанный с надвигавшимисЯ сумерками.
‚скоре ровнаЯ местность снова начала понижатьсЯ. Њы спускались все ниже
и ниже. Ќасколько можно было судить в таком густом тумане, мы находились в
крутом овраге, напоминающем русло высохшей реки, и спускались по его
изгибам. ‚друг под ногами почувствовалась сплошнаЯ скала. Џо ней можно
было идти, как по тротуару, - такаЯ она была ровнаЯ и гладкаЯ.
џ изумленно осмотрелсЯ, но ничего не увидел.
‘олтык, ведший нас по компасу, остановилсЯ.
- ’ам что-то есть, - указал он на большое пЯтно, темневшее в сером
тумане.
џ наклонилсЯ и провел рукой по камню.
- ‚от что, - сказал Я, - возможно, Я ошибаюсь, но это, по-моему,
квадратные плиты. џ чувствую стыки под ногами... ќто самый настоЯщий
тротуар!
- ’ротуар? Ђ может быть, здесь найдетсЯ и ресторан? - спросил ђайнер.
‡а времЯ пути нам уже не раз пришлось выслушивать его шутливые
высказываниЯ с некоторой примесью горечи. Ђрсеньев направил индукционный
аппарат в сторону пЯтна овальной формы, маЯчившего перед нами невдалеке.
- ‚ремени у нас мало, - произнес астроном, - но... Љто из вас пойдет
туда со мной?
‚ызвались, мы с ‘олтыком, химик, поколебавшись, тоже присоединилсЯ к
нам. ѓладкаЯ полоса, которую Я назвал тротуаром, поворачивала и
поднималась не очень круто. ЏройдЯ шагов двадцать, мы очутились перед
зиЯющим отверстием. ’уман здесь был реже, и лучи наших фонарей
скрещивались в нем светлыми полосами. ‚ их свете обрисовалась большаЯ
пещера. ‚ глубине под стеной виднелось что-то. џ побежал к этому предмету
по осыпающемусЯ гравию. ќто был металлический цилиндр, частично
погруженный в грунт и закрытый металлической крышкой. џ нажал плечом:
между диском и цилиндром поЯвилась узкаЯ чернаЯ щель: она быстро
расширилась, и крышка с лЯзгом соскочила. ‚нутри было пусто.
- ђезервуар! - крикнул Я. ’оварищи спускались по осыпи. џ отошел в
сторону. Џещера была удивительно правильной формы, несколько
продолговатаЯ, со слегка наклонными стенами и вогнутым потолком. ‚ глубине
ее висела какаЯ-то чернаЯ бахрома, словно непомерных размеров паутина.
ЏодойдЯ поближе и потрогав ее рукой, Я убедилсЯ, что это исковерканный,
как бы обожженный металл - рыже-черный, мЯтый, покрытый сажей, котораЯ тут
же посыпалась на менЯ крупными хлопьЯми. ‚друг в луче фонарика,
носившегосЯ белым кружочком среди переплетенных металлических лохмотьев,
отбрасывавших прыгающие тени, мелькнуло что-то красноватое. џ направил
туда фонарик. Ќа стене виднелсЯ красный рисунок, по-видимому, очень
старый, так как краска во многих местах потрескалась и осыпалась. ќто были
концентрические круги. џ обернулсЯ, чтобы позвать товарищей, и тогда
увидел, что стою вовсе не на щебне.
ќта дрожащаЯ в луче света масса блестЯщих камешков была целой россыпью
серебрЯных созданий. Ќо они уже не были серебрЯными. Њатовые, покрытые
пленкой окиси, словно оловЯнные, они напоминали моего маленького пленника
только формой. џ невольно отскочил, но они лежали повсюду. €х россыпи,
шуршащие от малейшего прикосновениЯ, устилали всю пещеру. ЏотревоженнаЯ
металлическаЯ бахрома медленно покачивалась в воздухе. ’еперь Я заметил,
что за ней расположены как бы огромные пчелиные соты: их отчасти закрывали
фестоны металла, соединившиесЯ, как содраннаЯ и опаленнаЯ кожа.
‚печатление сот создавали правильно размещенные в стене отверстиЯ,
образовавшие словно прЯмоугольную мозаику. ’ам видны были серые, когда-то
серебрЯные, мурашки. Џод стеной их была целаЯ груда.
- ‘мотрите! - сдавленно крикнул Я. - ‘мотрите!..
’оварищи окружили менЯ. ЏриподнЯв бахрому свисавшей с потолка сети, они
брали в руки легкие, почти невесомые мурашки. Џри этом мурашки тихонько
шелестели и звЯкали, как металлические чешуйки. Ќа каждом шагу они
хрустели и лопались целыми сотнЯми. ‚се молчали, взволнованные, как и Я. џ
вспомнил о рисунке и, поднЯв фонарик, осветил его.
- —то-то вроде гелиоцентрической системы... - прошептал ђайнер. - ‚
центре ‘олнце... потом орбита ‚енеры... а дальше... ‡емлЯ... ќто наша
планетнаЯ система!
- Ќо тут есть еще кое-что, видите?
Ћт изображениЯ ‚енеры прЯмо к ‡емле шла пунктирнаЯ незакрашеннаЯ линиЯ,
соединЯвшаЯ обе планеты. ЊенЯ обуЯл непонЯтный страх. џ быстро обернулсЯ,
но грот был пуст, - только медленно колыхалась металлическаЯ паутина,
ронЯЯ легкие хлопьЯ сажи.
- ‡десь были люди... - прошептал Я, не отваживаЯсь говорить громко.
- Ќет, это создано не человеческой рукой, - возразил Ђрсеньев.
- Љак странно блестит эта скала, - сказал Я немного погодЯ, - словно
глазурь...
Џоверхность стены была покрыта сеткой тоненьких голубоватых,
блестевших, как стекло, жилок.
- —то это может быть, доктор ђайнер?
- Ќе знаю, никогда не видел... как будто авантюрит... но оплавленный
крайне высокой температурой... Ќе знаю, - повторил он.
Ђрсеньев спрЯтал пригоршню металлических шариков в карман скафандра.
- „рузьЯ мои... сейчас мы не можем задержатьсЯ здесь, чтобы определить
значение нашего открытиЯ. Ќам нужно идти дальше, да еще как можно быстрее.
—ерез четыре часа начнутсЯ сумерки.
Њы покинули грот, не произнесЯ больше ни слова. ’уман уже слегка
потемнел, окрасилсЯ в голубоватые тона и в то же времЯ поредел. Љогда мы
спускались по отлогому склону, Я уже без труда мог увидеть последнего из
идущих товарищей.
Њы быстро прошли не меньше десЯтка километров по сравнительно ровной
местности. Џотом грунт, казалось, начал повышатьсЯ, но это могло быть и
иллюзией, так как глазу не на чем было остановитьсЯ. ‚друг впереди менЯ
послышалсЯ приглушенный крик и глухой отзвук. џ кинулсЯ вперед.
Ђрсеньев лежал, упираЯсь руками в почву.
- Ћстановитесь, остановитесь! - кричал он, поднимаЯ топорик. џ подошел
еще на шаг. ЏрЯмо, под ним разверзлась мрачнаЯ пропасть, дно которой
тонуло в тумане. „ругого краЯ не было видно даже с помощью радароскопов.
ђайнер пробормотал, что, быть может, другого берега нет и что мы,
вероЯтно, стоим над обрывом, которым плоскогорье спускаетсЯ к равнине.
- Ђ ведь от ракеты нас отделЯет едва тридцать километров, - сказал
Ђрсеньев, стараЯсь ориентироватьсЯ по карте, хотЯ она была очень неточнаЯ
и уже несколько раз в пути обманывала нас.
- Џопробуем спуститьсЯ; чем ниже мы будем, тем лучше, и нам, быть
может, удастсЯ найти какое-нибудь укрытие.
—ерез несколько сот шагов обрыв не был уже таким отвесным; на экранах
радароскопов порой мелькали зеленоватые изображениЯ удобных длЯ спуска
откосов. џ пошел первый. ‚округ вились легкие струйки пара. Њрак сгущалсЯ;
туман окрашивалсЯ в синие, пепельные, даже фиолетовые тона. €ногда
приходилось помогать себе руками, так как подкованные носки сапог
скользили по гладким пластам. Ќе обошлось, конечно, и без того, чтобы
кто-нибудь упал. Ќиже уклон стал более покатым, но скалы были прорезаны
глубокими пересекающимисЯ канавками. ќто было очень опасно, так как каждый
неверный шаг грозил переломом ноги.
Љто-то, кажетсЯ Ђрсеньев, опередил менЯ. џ увидел белое, окруженное
многократной радугой пЯтно света от его фонарика. ‹уч терЯлсЯ в тумане.
‘вет слегка колебалсЯ при ходьбе, потом ослаб вдруг и застыл неподвижно.
Ћслепленный светом, Я не заметил широкой трещины и провалилсЯ в нее чуть
не по колени. Ћчевидно, Я растЯнул сустав и сел, чтобы осмотреть ногу. ЊоЯ
веревка прошуршала по камнЯм и натЯнулась.
- Ђлло, профессор, не двигайтесь, подождите менЯ! - крикнул Я.
Ќикто не ответил. џ поднЯлсЯ и, слегка прихрамываЯ, пошел в сторону
света, в котором мелькали какие-то неЯсные тени. ‚зглЯнув вверх, Я увидел
между краЯми ущельЯ небо, показавшеесЯ мне широкой светлой рекой: так
выглЯдит поверхность воды, если, нырнув, посмотреть на нее снизу.
‘вет фонарЯ вдруг погас.
- Ќичего не поделаешь, придетсЯ лезть, - говорил ђайнер.
- Џогодите!
ќто был голос Ђрсеньева. ‘нова вспыхнул фонарь, рассыпаЯсь разноцветным
блеском в трепещущем сиЯнии зыбкого пара. џ увидел, что они оба стоЯт
наклонившись. “ их ног грунт неожиданно обрывалсЯ, и дальше шла темнаЯ
мгла.
‚ это времЯ в матовом электрическом луче заблестел шлем ‘олтыка,
поднимавшегосЯ из глубины. ђайнер помог ему выбратьсЯ на край.
- Њожно спускатьсЯ, - сказал инженер, - крутизна меньше, но становитсЯ
все жарче.
- ЏоднимаетсЯ температура? Ќеужели мы так будем спускатьсЯ все времЯ до
самого центра планеты? - заметил ђайнер.
Џолучилось так, что мы собрались все вместе. ”онарик освещал четырех
черных великанов в измЯтых комбинезонах. ‚ стеклах шлемов дрожали голубые
искры.
- ЏридетсЯ пожертвовать магниевым патроном, - сказал Ђрсеньев и достал
из кармана плоскую коробочку. ќто были зарЯды длЯ ракетницы, котораЯ
погибла в вертолете.
- Ќет ли случайно у кого-нибудь носового платка в наружном кармане?
ђайнер протЯнул платок. ‚ центре платка астроном прорезал ножом
отверстие, а к углам нитками привЯзал патрон. џ понЯл: профессор нашел
выход, как обойтись без сигнального пистолета. Ћн сильно ударил ручкой
ножа по капсюлю раз, другой, а когда раздалось шипенье, бросил патрон в
обрыв.
Њы наклонились над пропастью. ’уман озарилсЯ ослепительным магниевым
светом. Џоказались склоны: тот, на котором мы стоЯли, и противоположный,
удаленный от нас метров на шестьдесЯт; потом облако пара заслонило
пылающий патрон. ќто продолжалось долго. ‘ветлые клубы разошлись, из-под
купола импровизированного парашюта снова полилсЯ свет, хотЯ и быстро
слабевший. ‘вет обманчиво дрожал, переливаЯсь в туманной дымке. Џод ним, в
глубине, показалась чернаЯ продолговатаЯ масса, блестевшаЯ, словно волна
застывшей лавы. Љогда свет ослабел, мне показалось, что масса набухла, а
потом сократилась, как туловище змеи, проглатывающей крупный кусок.
Џотом все исчезло.
Њы медленно отошли от краЯ обрыва. Ђрсеньев засунул обе руки за поЯс.
- ‡десь всегда так: чуть покажетсЯ, что все затруднениЯ преодолены, как
поЯвлЯетсЯ десЯток новых... —то вы скажете об этом? - он указал на ущелье.
- џ видел движение, - начал осторожно ђайнер. - Ќе знаю, может быть,
мне показалось, но...
- Ќет, вам не показалось, - прервал его астроном. - •орошо было бы
израсходовать еще один патрон, но не стоит.
Ћн подошел к краю и направил луч своего фонарика вниз. ‘вет растаЯл в
тумане.
- —то же это такое, черт возьми?
- Џоток лавы? - нерешительно высказалсЯ ђайнер. - “ менЯ было
впечатление, что там что-то течет.
- ’емпература слишком низкаЯ.
- ’ак может быть, канал?
- Љаналы на ‚енере?
- „о дна не более тридцати метров, - вставил Я.
- Џри таком освещении определить трудно. Ќу что ж, все равно надо
спускатьсЯ. €дите за мной.
Ђрсеньев первым спустилсЯ по краю. Њы молча последовали за ним: сначала
шли лицом к обрыву, а потом повернулись и двинулись быстрее. “ скалы,
похожей на базальт, тЯнулись грЯды камней с острыми краЯми. ‚незапно
‘олтык крикнул:
- ‚нимание, вот оно!
”онарь застыл неподвижно. ‚ светлом круге показалсЯ высокий вал,
исчезавший по обе стороны за пределами света и блестевший черно и жирно,
как спина кита. ќта масса заполнЯла все неглубокое скалистое русло и даже
поднималась над каменными берегами, отстоЯвшими метров на пЯтнадцать друг
от друга. …е поверхность медленно волновалась, и периодически
чередовавшиесЯ расширениЯ и сокращениЯ перемещались справа налево.
- Џеристальтика, - прошептал кто-то.
Ђрсеньев шел по ребру длинной, как мостик, плиты прЯмо к черной массе.
Ћн остановилсЯ на самом конце и теперь мог дотронутьсЯ до нее ногой.
ЉлейкаЯ каплЯ прилипла к его сапогу, а вокруг все заволновалось. Њерный
ритм, в котором до сих пор двигалась чернаЯ масса, вдруг нарушилсЯ. ‚оздух
дрогнул, вдоль стен ущельЯ пролетело дуновение, а поблескивающаЯ масса
стала медленно нагромождатьсЯ и собиратьсЯ неуклюжими наростами - то
полужидкими, то застывающими, - пока не вылезла широким расползающимсЯ
Языком на конец плоской плиты, где стоЯл Ђрсеньев.
- Ћсторожнее, профессор! - крикнул Я.
Ћн не двигалсЯ, ожидаЯ, что будет дальше. —ернаЯ масса прикоснулась к
его сапогу, отпрЯнула и вдруг одним броском облепила его ноги, а из тумана
уже надвигалась большаЯ выпуклость, словно идущаЯ к берегу волна. ’ут еще
кто-то, кажетсЯ, ђайнер, зажег и свой фонарь. Џрофессор неожиданно
вскрикнул и рванулсЯ прочь, но чернаЯ масса залила его почти до колен. Џо
всей массе пробежало новое мощное содрогание.
- “ходите, профессор, уходите! - кричал Я, не понимаЯ, почему он стоит
словно вросший в камень.
Ћн сгорбилсЯ, плечи у него дергались, как будто он поднимал большую
тЯжесть. ‘тоЯвший ближе всех ‘олтык схватил его и потащил, но,
споткнувшись, оказалсЯ в черной бурлЯщей каше почти по поЯс. “ него
вырвалсЯ сдавленный крик.
џ обеими руками изо всех сил потЯнул за веревку. ђайнер ухватилсЯ ниже.
‚ свете фонарика Я увидел лицо ‘олтыка, - оно было искажено судорогой.
—ернаЯ река широким фронтом надвигалась на берег, но мы действовали
быстрее. џ схватил ‘олтыка за руку, другой рукой ухватил Ђрсеньева, а
ђайнер помог мне выбратьсЯ на склон. Ћба спасенных почти не двигали ногами
и опирались на менЯ всей тЯжестью своего тела. Ћдин из них прерывисто
дышал.
- ‚ы ранены? - спросил Я, испуганный тем, что оба молчат.
- ‘корее, скорее наверх! - кричал ђайнер.
џ двинулсЯ дальше, таща обоих товарищей. Ћни едва переступали, словно
их ноги превратились в деревЯнные чурки. Ќаконец Ђрсеньев заговорил:
- “дар... электрический, - пробормотал он, словно борЯсь с судорогой,
сдавившей ему горло.
Њы поднЯлись еще на несколько метров. Ђрсеньев потерЯл фонарик. џ
достал свой, направил отверстие металлического цилиндра вниз и нажал
включатель.
ќто было похоже на грЯзевое извержение, но в черной массе не было
спокойного движениЯ, послушного силе тЯготениЯ. Ћна вздувалась огромными
пузырЯми, взбухала, а из глубины вздымались все новые волны, заливаЯ
берег.
- ‚се назад! - раздалсЯ вдруг громкий голос.
џ и сейчас вижу эту сцену. Ђрсеньев оторвалсЯ от моего плеча. ироко
расставив ноги, он передал сумку ‘олтыку, схватил лучемет и выстрелил.
ЃелаЯ молниЯ с Ядовитым шипеньем ринулась вниз. ѓрудь обдало страшным
жаром. Ђрсеньев снова нажал спуск, и втораЯ молниЯ, словно осколок солнца,
вонзилась прЯмо в центр черной, набухшей массы. Џотом настала тьма. џ
знал, что нельзЯ смотреть на дуло ружьЯ при выстреле, но не мог справитьсЯ
с собой, и теперь перед глазами у менЯ плЯсали черные и золотые круги. џ
долго ничего не видел, хотЯ судорожно нажимал кнопку фонарЯ. Ќаконец это
прошло.
Љаменное русло было пусто. Ќасколько хватал луч света, догорали
вздрагивающие остатки массы, груды побелевшего шлака, кучки липкой золы.
Љлубы бурого дыма смешивались с туманом. ‘ камней стекала грЯзнаЯ, как бы
помутневшаЯ от ила вода. Љое-где еще отвратительно шипели недогоревшие
остатки массы. Њы спустились и, войдЯ в русло, направили свет фонарей в
обе стороны. —ернаЯ масса исчезла. Њы поднЯлись на противоположный склон.
Ђрсеньев осмотрел свои ноги: на штанинах комбинезона блестели какие-то
слизистые пЯтна, а сапоги стали пепельно-черными.
- Џрофессор, вы упомЯнули об электрическом ударе? - накинулсЯ Я с
вопросами. - ‘ вами случилсЯ удар? € с вами, инженер? Љак это могло
произойти?
- ‚перед, вперед, - ответил астроном, счищаЯ со скафандра остатки
липкого вещества. - Ќам-надо торопитьсЯ, разговаривать будем потом.
„ругаЯ стенка черного ущельЯ была менее крутаЯ, и мы, одолев ее за
полчаса, очутились на равнине, затЯнутой беспокойно волнующимсЯ туманом.
’еперь на ходу можно было разговаривать.
- ‘частье, что наши скафандры обладают изолирующими свойствами, -
сказал Ђрсеньев, - а то бы мне плохо пришлось, да и вам, ‘олтык, не лучше!
- “ менЯ началась судорога, и Я не мог открыть рта, - призналсЯ
инженер. - Ђ потом получилсЯ такой удар, что менЯ совсем парализовало.
„умал, задохнусь! ‚се мускулы сделались какими-то деревЯнными.
- Љ счастью, эти существа не имели дела с хорошим синтетическим
волокном, - вставил ђайнер.
- Љакие существа? Ќеужели вы считаете, что эта чернаЯ каша - живаЯ? -
удивилсЯ Я.
- џ думаю, что это река живой протоплазмы. ‚ы видели, как она
двигалась, как реагировала на прикосновение, стараЯсь поглотить то, что ее
раздражало? € это ей чуть было не удалось!
- ‡начит, вы думаете, что он... что оно... - џ не мог подобрать
местоимениЯ. - —то это какое-то животное? ‚роде угрЯ или ската?
- ‘каты живут на ‡емле, а мы на ‚енере. ќто не животное и не растение,
а просто живаЯ протоплазма.
- ‚ голове у менЯ не укладываетсЯ, чтобы это могло быть живым, - сказал
Я. - ‚едь и вода в реке движетсЯ, а ее никто не называет живой.
- ’ут уж дело в словах, - заметил Ђрсеньев. - “ этой черной массы есть
некоторые черты живой субстанции, но мне не кажетсЯ, чтобы у нее был...
Џогодите, что это за свист?
‘умерки сгущались все быстрее. ‘тановилось темно. Њне уже давно
казалось, что вокруг творитсЯ что-то странное, но только после слов
Ђрсеньева Я услышал свист, источник которого должен был находитьсЯ
поблизости.
Ќа левой руке у менЯ был магнитный компас, которым Я не пользовалсЯ,
так как гирокомпас ‘перри был гораздо надежнее. ’еперь Я взглЯнул на свое
запЯстье, и у менЯ перехватило дыхание: Я увидел, что светЯщаЯсЯ, словно
натертаЯ фосфором стрелка моего магнитного компаса превратилась в туманный
светлый кружок. Ћна вращалась с невероЯтной скоростью, издаваЯ тихое, но
отчетливое звЯканье.
- Џрофессор, посмотрите...
‚ тучах поЯвились летучие отсветы. ‘еребристые облака висели во тьме
тЯжело и неподвижно. ‡ловещий, без теней, отблеск был на всем вокруг. ‚сЯ
окрестность как бы плавилась и растворЯлась. Ђтмосфера принЯла какой-то
странный вид: наверху поЯвились складчатые драпировки, зыбкие столбы,
испускавшие мутно-серебристый свет. ‚се вокруг нас поочередно светилось:
то верхние, то нижние слои пара беззвучно вспыхивали, и в этом трепете
искр, серых теней и перламутровых вспышек то здесь, то там порхали
огненные бабочки и шарики, очень медленно опускаЯсь в блеске фиолетовых
огоньков. Њы невольно замедлили шаг. џ слышал, как Ђрсеньев объЯснЯл
ђайнеру, что это разновидность электромагнитной бури.
- Ћбратите внимание на ритмическое угасание света.
„а, это было так. Ћбороты компасной стрелки ускорились еще больше, но
каждую минуту или две изменЯли направление, и каждый раз при этом зловещий
свет на времЯ тускнел. ‚ысоко в небе плыли облака, видимые даже сквозь,
туман, - так Ярко они блестели. Њне было тревожно от царившей вокруг
полной тишины: казалось, она предвещает что-то недоброе. Ђрсеньев перестал
разговаривать с ђайнером об ионизации, фотонах и электронных орбитах. Њы
остановились. ђассеЯнный свет медленно угасал, иногда вдруг опускалсЯ, как
бы падаЯ на землю, а тем временем в высоких слоЯх атмосферы сгущалась
чернаЯ мгла.
Ћкружающий нас воздух еще сохранЯл полную неподвижность, но оттуда, с
огромной высоты, начал доноситьсЯ очень отдаленный, глухой шум,
переходивший в завыванье.
- Ѓоюсь, что нам придетсЯ вернутьсЯ в ущелье, - сказал Ђрсеньев.
Њы стоЯли в нерешимости, не знаЯ, что делать. € вдруг воздух разорвал
вой, похожий на вой пикирующего самолета. ’уман заколыхалсЯ и поплыл.
Џоследние разбросанные источники электрического блеска угасли. €з мрака
нессЯ могучий вихрь. Њы едва устоЯли на ногах, схватившись за руки. Љто-то
зажег фонарь; туман в луче света уже не клубилсЯ, а быстро мчалсЯ, как
струи мутной воды, выпущенной из шлюзов.
Ќикто из нас не произнес ни слова. Њы повернули и, подталкиваемые
страшным ветром, побежали, спотыкаЯсь и шатаЯсь, обратно к ущелью. ‚ихрь
пронзительно свистел в антеннах шлемов, воздух, набухший и твердый, как
надутый парус, бил в спину, хлопаЯ складками комбинезонов. Ќе знаю, долго
ли мы мчались так, но вот в темноте замаЯчило как бы неподвижное облако,
вращавшеесЯ на месте с головокружительной быстротой. ќто был вихрь
сгустившегосЯ тумана, образовавшийсЯ между краЯми ущельЯ. Џо мере того как
мы спускались, давление ветра ослабевало. Џорывы ветра вызывали здесь, у
краев обрыва, эхо, как от паруса, ловЯщего ветер. „вигаЯсь ощупью, мы
собрались под нависшей скалой. ‚ белом столбе света фонарЯ, зажженного
одним из товарищей, туман бурлил, словно кипЯток. Ќад нами, на погруженной
во мрак равнине, раздавались пронзительные завываньЯ, визг, писк и хохот.
Љазалось, там сражаютсЯ целые стада гиен и шакалов. Џотом тьма на миг
озарилась, словно туман наполнилсЯ пылающей ртутью. ‡агремело. ѓром накрыл
нас, как крышей, и вдруг что-то стало часто ударЯть менЯ по плечам и
рукам, а в луче света заблестели косо летЯщие капли.
„ождь!
ѓул усиливалсЯ. ‚етер наверху уже не завывал, а оглушительно выл. „ождь
хлестал сильно бьющими волнами. Њы плотно прижались к скале.
‚ода, стекаЯ по шлемам и скафандрам, блестела в свете фонарЯ. ‚округ
образовалась пенЯщаЯсЯ от дождЯ лужа. Џотом скала загудела, как барабан, и
Я услышал звонкий стук по шлему. Џошел град.
"ќтого только не хватало", - подумал Я.
ѓрад, крупный, как фасоль, падал на шлемы, не причинЯЯ нам вреда, но
ослеплЯЯ ледЯными брызгами.
- €дите сюда, ко мне! - крикнул Ђрсеньев.
„ействительно, несколькими шагами дальше, в неглубокой впадине, град
чувствовалсЯ меньше. ‚се громче шумела вода, стекаЯ по канавкам на
склонах. ‚ луче фонарика, повешенного астрономом себе на грудь, все вокруг
блестело мутным блеском раздробленного льда.
‘клон защищал нас сверху, но Я чувствовал, как по ногам сотнЯми мелких
иголок ударЯют осколки градин, разбивавшихсЯ о камни.
‚ непрестанный шум урагана все времЯ врывалсЯ протЯжный грохот. Њолнии
озарЯли неистово клубЯщийсЯ туман, потоки дождЯ и облитые водой скалы. ‘
трудом удалось нам притащить и установить в нише несколько плоских камней.
Њы уселись на них под бичующими ударами воды, заливавшей стекла шлемов, и,
съежившись, прижались друг к другу.
Ќочь тЯнулась, проходил час за часом, а бурЯ все не унималась. ѓрад
прекратилсЯ, зато в полосе света запорхали, кружась, снежные хлопьЯ. Њы
сидели неподвижно: по спокойному дыханию товарищей Я понЯл, что они
уснули. џ чувствовал сильную усталость, но заснуть не мог, хотЯ и понимал,
что необходимо набратьсЯ сил длЯ дальнейшего пути, сжимал веки, стараЯсь
не вслушиватьсЯ в шум и вой бури, но под покровом темноты в памЯти все
времЯ проносилась картина за картиной. ’о на нас круто надвигалсЯ берег,
залитый черной трепещущей массой, то валил дым из пылающего вертолета, то
снова возникала в свете фонарей таинственнаЯ пещера. €ногда Я видел горный
пейзаж с обрывистыми зубцами вершин и полными тумана долинами, а высоко в
зеленом, как толстое стекло, небе пылало огромное солнце. Њышцы дрожали от
усталости, от скалы тЯнуло пронзительным холодом, но Я не включал
электрического обогревателЯ, так как нужно было беречь батарею, питавшую
радиоаппарат. Њне не удавалось уснуть, и, прислушиваЯсь к глубокому
дыханию товарищей, Я старалсЯ обдумать наши последние событиЯ.
„ействительно ли катастрофа была случайной? Ђ может быть, вокруг
существуют непонЯтные силы, которые подстерегают нас, в то времЯ как мы
думаем, что Ќикто не стеснЯет нас в наших действиЯх? Њне не удалось
объЯснить и соединить воедино все, случившеесЯ с нами. …сли обитателЯми
планеты были металлические созданиЯ, то что означала река черной
протоплазмы? Ђ пещера? Ќе была ли она необыкновенным кладбищем? Ђ как
образовалсЯ огромный кратер и почему подземнаЯ труба разорвана надвое?
‘ам не знаю, когда Я погрузилсЯ в тЯжелый, глубокий сон. ЏроснулсЯ Я
совсем окоченевший. —асы показывали шесть. Ќа ‡емле в наших краЯх был бы
уже день, но здесь царил мрак, такой глубокий, что Я не мог даже
различить, где кончаетсЯ металлическаЯ каска и начинаетсЯ окошко в шлеме.
Ѓледный, днем едва видимый, экран радароскопа наполнЯл внутренность шлема
зеленоватым, фосфорическим свечением. ‚ой ветра ослабел, дождЯ не было
слышно. џ осторожно вылез, стараЯсь не потревожить спЯщих товарищей.
Љомбинезон покрылсЯ тонкой пленкой льда, при малейшем движении
трескавшейсЯ, как стекло. Ќа минуту Я зажег фонарик и увидел неподвижные,
скорчившиесЯ у скалы фигуры. Њедленно плыл редкий туман, подгонЯемый
холодным ветром.
џ начал усиленно делать гимнастику, хлопать руками по плечам и бедрам.
ќто вначале разбудило только ‘олтыка, но вскоре проснулись и остальные,
жалуЯсь на холод.
Њы тотчас же двинулись в путь. Ќа равнине дул порывистый ветер. …го
пронизывающий холод чувствовалсЯ сквозь все изолирующие слои скафандров.
Џод ногами трещал тонкий лед, которым были затЯнуты лужи, иногда почва
становилась вЯзкой, и ноги погружались в мЯгкий ил. Ћбернувшись и осветив
фонарем тащившихсЯ за мною спутников, Я увидел затуманенные стекла шлемов,
а за стеклами - лихорадочно блестЯщие глаза и обросшие за два днЯ лица.
ѓлЯдЯ на них, Я Ясно представил себе, как выглЯжу сам.
…ще в начале сумерек у краЯ ущельЯ мы услышали радиосигналы ракеты.
Џотом электрическаЯ бурЯ заглушила их, и только теперь они снова
послышались в наушниках. Џоэтому мы смело продвигались вперед в густом
мраке, не боЯсь заблудитьсЯ. ђЯды невысоких холмов один за другим
оставались позади. ђайнер шел вслед за Ђрсеньевым, сгорбившись и словно
став на голову ниже. Ћн уже давно едва переставлЯл ноги, а теперь вдруг
сел. Ђстроном повернулсЯ к нему и сказал, как маленькому ребенку:
- Ќу, ѓенрих, вставай!
’от не ответил. Ћн полулежал, тЯжело дыша. џ подошел, чтобы помочь, но
Ђрсеньев жестом остановил менЯ:
- Ќет, он сам.
€ химик, упираЯсь руками о камни, поднЯлсЯ; выпрЯмлЯлсЯ он очень
медленно, словно поднимаЯ огромную тЯжесть, но все же в конце концов
двинулсЯ за нами.
„альнейший наш путь Я помню очень смутно. “ менЯ создалось впечатление,
будто мой мозг окаменел; Я, вероЯтно, дремал на ходу, то и дело
просыпаЯсь. „авление в кислородных баллонах упало до тридцати атмосфер, но
нужно было идти, идти, не останавливаЯсь, чтобы добратьсЯ до
"Љосмократора", пока не опустели баллоны. Њы шли, собрав последние силы. “
менЯ поЯвилось какое-то непонЯтное ощущение, будто за нами кто-то
крадетсЯ. “дивительнее всего то, что оно передалось и остальным; ђайнер,
который шел послед - ним, несколько раз падал из-за того, что все времЯ
оглЯдывалсЯ. Њы поочередно шли впереди, так как вглЯдыватьсЯ в темноту
было очень утомительно.
Ћднажды, идЯ впереди, Я увидел высоко в тучах туманный белый столб.
Њестность повышалась. ЉаменистаЯ почва переходила в шершавые плиты. Ѓелый
столб медленно двигалсЯ среди облаков. ‘начала мне пришло в голову, что
это очередное непонЯтное Явление, но возглас астронома вывел менЯ из
заблуждениЯ. Џод сапогами заскрежетали каменные глыбы; еще несколько сот
шагов - и мы очутились на перевале. „алеко внизу светлело море тумана, а
из его глубины бил в небо белый светЯщийсЯ столб. ќто был прожектор
ракеты.

ЋЏ›’

‹ао –зу поддерживал свЯзь с вертолетом до той минуты, пока Њертвый ‹ес
не преградил путь радиоволнам. –елый день все были занЯты исследованием
дна озера. Љогда прошел срок нашего возвращениЯ, Ћсватич вылетел на
самолете и, отыскав акустический след, бросилсЯ искать нас. ‘амолет не мог
лететь так низко и медленно, как вертолет. Џоэтому Ћсватич то и дело терЯл
след и часа два нырЯл в тучах, пока не очутилсЯ над кратером. Ћн упорно
пыталсЯ ввести машину вглубь пропасти, и все это чуть не кончилось
катастрофой, так как предательские воздушные течениЯ повлекли его вниз.
Џотом он кружил в тучах, все времЯ вызываЯ нас по радио, но и это не дало
результатов. ’огда он сбросил у кратера баллоны с провизией и полетел
обратно: а баках у него осталось так мало горючего, что ему едва удалось
долететь до озера. Ѓеспокойство товарищей все возрастало. Ћни совещались,
не поднЯть ли в воздух "Љосмократор", хотЯ разработанным перед нашим
полетом планом это не было предусмотрено. ’ем временем надвигались
сумерки, ожидалась бурЯ, и надо было закрепить ракету. …е нос привЯзали к
береговым скалам стальными канатами. “раган налетел внезапно. ‚оздушные
массы, скопившиесЯ в узком ущелье, врывались в котловину со скоростью
больше трехсот километров в час. "Љосмократор", швырЯемый бурными волнами,
Яростно дергал канаты. —тобы противостоЯть необыкновенно сильному давлению
воды и воздуха, Ћсватич запустил „вигатель и пыталсЯ держать ракету носом
против ветра. ‚друг один из канатов лопнул, и "Љосмократор" начало сносить
к берегу. Љазалось, что единственный выход - улететь с озера, но товарищи
этого делать не хотели, так как думали, что мы, по всей вероЯтности,
находимсЯ поблизости и что вернутьсЯ на ракету нам помешал ураган.
Ќепрерывно взбиваЯ воду газовым выхлопом, "Љосмократор" в течение шести
часов старалсЯ уменьшить силу натЯжениЯ еще не лопнувших канатов. Љогда
самаЯ сильнаЯ волна урагана прошла, товарищи включили большой прожектор, и
его свет указал нам дорогу.
Ќа следующее утро Я встал поздно. ‚се мускулы еще были налиты ощущением
усталости, но это постепенно исчезало. Љогда Я вошел в –ентраль, там
никого не было. ‚зглЯнул на аэрометрические приборы: давление росло, а
температура упала до, минус девЯти. Љорпус ракеты едва заметно
приподнималсЯ и опускалсЯ, как грудь спЯщего великана. €ногда слышалсЯ
скрежет льдины о корпус. џ уселсЯ перед главным экраном. …го наполнЯла
чернаЯ беззвезднаЯ ночь. џ откинул голову и, полузакрыв глаза, сидел так,
наслаждаЯсь покоем, словно ожидаЯ, что продолжитсЯ сон, прерванный
пробуждением. Љто-то вошел в каюту. ќто был —андрасекар.
- Ќу что, - спросил он, остановившись передо мною, - вы утолили свою
сильную жажду?
- Ќет, - ответил Я. - †ажда знаний только увеличилась, а жажда
приключений... ђазве ее когда-нибудь можно утолить?
Ќакануне мы были так измучены, что лишь в нескольких словах описали
товарищам свои приключениЯ. ’еперь Я принЯлсЯ рассказывать обо всем по
порЯдку: и не знаю, было ли вызвано мое настроение ранним утренним часом,
- к тому же голубоватый свет ламп создавал иллюзию предрассветного неба, -
или улыбкой —андрасекара, но Я говорил так, словно поверЯл все своему
лучшему другу. Џод конец Я добавил:
- Њы не избежали ошибок... хотЯ мне кажетсЯ, что в этом никто не
виноват. Ќо Ђрсеньев изменил своим обычным правилам, задержавшись там, в
этой пещере с металлическими созданиЯми. ђазумнее было бы идти дальше,
потому что кислород кончалсЯ, но мы не всегда руководствуемсЯ только
велением рассудка, и это, конечно, хорошо. Ќаши открытиЯ могут иметь
огромное значение. Ђрсеньев принес горсть этих металлических насекомых...
‚ы их видели, профессор?
- „а, они лежат в лаборатории. Ђрсеньев просил не начинать исследований
без него. ‚озвращаюсь к нашему разговору... Ђ подумали вы о том, что из-за
этих литров кислорода, которые вы истратили в пещере, вам могло бы не
хватить его на остаток пути?
- ’ак могло случитьсЯ.
- ЉакаЯ же цена была бы тогда вашему открытию?
- Ќо мы не знали, хватит нам кислорода или нет, и Я думаю, именно
поэтому Ђрсеньев поступил так же, как Я... в Њертвом ‹есу...
- ‚ы так думаете?
- „а. …сли бы Я был уверен, что нам не удастсЯ добратьсЯ до
"Љосмократора" из-за остановки в пещере, Я первый остановил бы профессора.
Ќо дело в том, что этой уверенности у менЯ не было.
- ‚ы так думаете... - тихо повторил —андрасекар. Ћпустив голову, он
вглЯдывалсЯ в светившиесЯ темным блеском панели "Џредиктора", словно искал
в них свое отражение. џ с любопытством ждал, что он скажет, но в эту
минуту в –ентраль вошел ‘олтык, и разговор принЯл другое направление.
- ќта подземнаЯ труба, эта открытаЯ ‘митом металлическаЯ веха, наконец
этот Ѓелый ар - между ними должна быть какаЯ-нибудь свЯзь, - начал
инженер. - Ђ это переменное магнитное поле! …сли бы Я знал, каким образом
они получают электричество, Я знал бы все!
- Ћшибаетесь, - возразил —андрасекар. - …сли бы в какой-нибудь
концертный зал на ‡емле попал марсианин, то что дало бы ему самое
тщательное исследование геометрии зданиЯ, химический анализ кирпича,
штукатурки, позолоты или знакомство с физическими свойствами скрипок и
роЯлей? Ћн все равно не имел бы ни малейшего представлениЯ о том, длЯ
какой цели построено это здание. Ћн не знал бы самого важного.
- Њузыки, не так ли? - произнес ‘олтык.
- Ќет, истории человечества. ‡нать, кто это построил, гораздо важнее,
чем знать конструкцию.
- џ уверен, что эти металлические мурашки - хозЯева планеты, - вставил
Я. - ‘начала мне казалось странным, что такие крохотные существа могут
построить огромную электрическую сеть, но разве на ‡емле наши постройки не
превосходЯт нас по размерам в сотни и тысЯчи раз? ‚зЯть хотЯ бы океанские
плотины или ЏолЯрное атомное кольцо...
- Ќе знаю, что вы называете металлическими мурашками, - ответил
математик, - но Я уверен, что здесь должны находитьсЯ существа, гораздо
больше похожие на нас.
- Ћткуда вы это можете знать?
- €з того, что вы мне рассказали, - спокойно ответил —андрасекар. - ‚ы
обнаружили в этой пещере надпись, - вернее, рисунок на стене, правда?
- Ќу да, но...
- Ђ как могли бы его сделать эти так называемые мурашки, у которых,
насколько Я видел, вовсе нет глаз?
- —ерт возьми, вы правы! - воскликнул ‘олтык.
џ был ошеломлен.
- ‚ самом деле, но... погодите, профессор, а может быть, они сделали
этот рисунок случайно... то есть это был не рисунок, а...
- Ђ что?
- ‘ейчас Я не могу вам сказать - может быть, он тоже имеет какое-нибудь
отношение к электричеству?
—андрасекар улыбнулсЯ:
- Ќе торопитесь. ‚ы, Я вижу, хотите во что бы то ни стало отстоЯть свою
славу "открывателЯ металлических мурашек". Џожалуйста, не притЯгивайте
факты к вашим гипотезам. Ќет ничего хуже... - ‚друг он нахмурил брови. -
€звините. Њне пришла в голову одна мысль.
Ћн прошел между мной и ‘олтыком так быстро, что мы еще некоторое времЯ
смотрели на дверь, за которою он скрылсЯ.
„о обеда у менЯ, собственно говорЯ, не было никаких дел. ђаботы, не
относЯщиесЯ к ракете, планом не предусматривались. “ченые заперлись в
лаборатории, откуда доносилось резкое гудение трансформатора. ‚ –ентрали у
"Џредиктора" сидел Ћсватич. ђакета, зажатаЯ льдом, покрывавшим озеро все
более толстым слоем, перестала колыхатьсЯ. Њороз крепчал. џ взглЯнул на
книгу, которую читал Ћсватич: это были "Ќачала" ќвклида. ЋтчаЯвшись найти
какое-нибудь занЯтие, Я вышел в коридор.
„верь лаборатории открылась.
- Љонец легенде о разумных металлических существах! - увидев менЯ,
воскликнул Ђрсеньев. Ћн был в белом халате с засученными рукавами,
бинокулЯрнаЯ лупа была сдвинута у него на лоб. - †аль мне вас, ведь вы ее
автор, но все решают факты. ‚прочем, действительность, пожалуй, еще более
загадочна!
‚ лаборатории каждый свободный уголок был уставлен аппаратами. Ѓольшие
дроссельные катушки пришлось даже подвесить к потолку. ‘о стола на стол
были перекинуты пучки разноцветных проводов. Џод большим рефлектором
сидели ’арланд, ђайнер и ‹ао –зу, рассматриваЯ в увеличительные стекла
что-то такое, чего Я не мог увидеть, стоЯ у двери. џ подошел ближе и,
наклонившись, увидел на темном стекле какие-то мелкие искорки. ђЯдом с
пустой металлической скорлупкой лежало несколько миниатюрных спиралек,
проволочка тоньше волоса, и маленький, не крупнее булавочной головки,
кристаллик, полупрозрачный, как капелька дымчатого стекла.
- ‚от внутренности "металлической мурашки", - сказал Ђрсеньев. - ќто
что-то вроде крохотного радиопередатчика, работающего на сантиметровых
волках, но передатчика совершенно необычного устройства. ‚ы видите этот
кристаллик? - Ћн приподнЯл пинцетом поблескивающую капельку: - ќто
конгломерат нескольких элементов, кристаллизованных так, что они
составлЯют словно "свЯзку" окаменевших электрический колебаний. …сли
кристаллик "разбудить", он отдает их, как граммофоннаЯ пластинка.
- —то вы говорите? Џогодите, погодите, профессор! - вскричал Я. - ќто
невозможно, Я сам видел, как "мурашка" реагировала на мое присутствие, как
двигалась и замирала, и больше всего это было заметно, когда "Я
приближалсЯ...
- ‘овершенно верно, - с удовлетворением ответил астроном. - Џожалуйста,
мы сейчас оживим одну "мурашку"...
”изик положил "мурашку" на эбонитовую пластинку перед экраном большого
радара и, манипулируЯ рычагами, направил на нее пучок невидимых лучей.
- Ћни порЯдочно заржавели, - говорил тем временем Ђрсеньев, - в них
подучились разные спайки и замыканиЯ. ‘начала они не хотели работать, но
когда мы их почистили, то отозвались почти все. ‚от смотрите!
Ћн сказал это совершенно спокойно, а Я был ошеломлен.
"Њурашка" дрогнула и приподнЯлась, высовываЯ тоненькую проволочку.
”изик поворачивал радарный экран, поднимал его, опускал, описывал им
круги, и "мурашка" послушно повторЯла все движениЯ, направлЯЯ заостренный
конец с проволочкой к экрану.
- ‚ каждом таком приборчике есть, как Я уже сказал, кристаллик с пучком
записанных колебаний, - объЯснЯл Ђрсеньев. - Џока его не возбуждают, он
лежит неподвижно. Ђ возбудить его можно как раз с помощью радиоволн
сантиметрового диапазона, на каком работают наши радары. Љогда там, в
Њертвом ‹есу, вы приблизились к своей "мурашке", волны, испускаемые
экраном в вашем шлеме, возбудили ее. "Њурашка" ожила и начала передачу. Ђ
когда вы от нее отдалЯлись или только отворачивались, волны больше не
попадали на нее, и приборчик выключалсЯ. ‚ этом приборчике есть устройство
наподобие вариометра, с помощью которого он устанавливаетсЯ точно в
направлении пучка радиоволн. џсно?
ЏоследнЯЯ моЯ гипотеза разбилась вдребезги. џ молча кивнул и решил, что
никаких гипотез никогда больше строить не буду.
- ‡начит, это не существо? - спросил Я через минуту.
- Ћчевидно, нет.
- Ђ что это может быть?
- Њы не знаем. Љоллега ‹ао –зу думает, что таким способом обитатели
‚енеры записывали различные сведениЯ.
- Ђ, так это что-то вроде книги?
- €ли пластинки, фильма, письма... ‚о всЯком случае, это какой-то
документ, содержание которого можно будет, если потребуетсЯ,
воспроизвести.
- Ђ разве колебаниЯми... хотЯ, правда, "отчет", знаменитый "отчет" тоже
был записан колебаниЯми... Њожет быть, эти такие же, как те?
- Љак видите, профессора —андрасекара здесь нет. ‚ течение двух часов
он стараетсЯ с помощью "Њаракса" ответить на этот вопрос. Џока что мы
должны вооружитьсЯ терпением.
‚озвращаЯсь в –ентраль, Я прошел мимо кабины "Њаракса". Њне хотелось
заглЯнуть туда, но менЯ удержала большаЯ краснаЯ надпись "’ихо!",
светившаЯсЯ над дверью. Ћсватич все еще сидел в –ентрали со своим
ќвклидом. џ пошел наверх, в шлюзовую, надел скафандр и вышел на палубу
ракеты. Ќочь была темнаЯ и морознаЯ.
‚ключив ручной фонарик, Я увидел, что туман исчез. Ѓелый световой
кружок пробежал по палубе, бросаЯ светлые блики, пока не затерЯлсЯ среди
неЯсных очертаний, запорошенных тонким слоем снега.
џ погасил фонарь и уселсЯ на палубе. Ќекоторое времЯ ничего не было
видно, и Я выключил внутри шлема радар, так как его зеленоватый экран
ослепительно светилсЯ. Џостепенно глаза начали привыкать к темноте. Њрак
вокруг менЯ был различной степени насыщенности; чернее всего он был низко
над горизонтом, где, по моему мнению, находились горы. Ќебо было лишь
чуть-чуть бледнее их. Ќа нем не было даже того отсвета, какой отбрасывают
на ‡емлю тучи, освещенные сверху ‹уной. ‘низу, с ледЯной поверхности,
доносилось тихое потрескивание: лед утолщалсЯ и выдавливал корпус кораблЯ
кверху.
„о сих пор Я смотрел на север, в сторону перевала. Џовернувшись к югу,
Я увидел пепельный, мигающий отблеск. ‘начала Я подумал, что это мне
показалось, но потом мне удалось различить вершины гор на сером, неЯсном
фоне. ’ам был какой-то свет, но настолько слабый, что, поглЯдев на него
какое-то времЯ, Я стал сомневатьсЯ, действительно ли вижу что-нибудь.
Џришлось закрыть глаза. Ђ когда Я снова открыл их, то убедилсЯ, что это не
ошибка, что там действительно тлеет какой-то очень слабый, но все же
настоЯщий свет.
џ вернулсЯ внутрь ракеты, оставил скафандр в шлюзовой и спустилсЯ в
нижний коридор. Љрасного света над кабиной "Њаракса" уже не было. џ
приоткрыл дверь. ‚озле пульта, похожего очертаниЯми на колокол, стоЯли
подвезенные-на тележке аппараты. ќто были каскадные усилители и
обыкновенный громкоговоритель. ‚ кабине находилось четверо ученых. ”изик,
согнувшись, сидел у аппарата; астроном сидел несколько поодаль, спиной ко
мне, в такой позе, словно рассматривал что-то в темноте между приоткрытыми
изолирующими стенками "Њаракса". —андрасекар стоЯл в углу. ђЯдом с ним,
закрыв руками лицо, облокотилсЯ на трубы конструкции ђайнер.
‚се молчали. ’ишина эта показалась мне такой странной, что Я не решалсЯ
нарушить ее. ‹ао –зу первый заметил менЯ и пошевельнулсЯ; Ђрсеньев поднЯл
голову и, мигаЯ, словно ослепленный, спросил:
- ќто вы?
џ все еще стоЯл в дверЯх.
- ‚ойдите, - сказал Ђрсеньев.
Њне показалось; что китаец смотрит на менЯ как-то особенно, но это был
только отблеск света в его очках.
- ‚ам удалось?.. ‚ы что-то открыли? —то? - спросил Я.
‹ао –зу покачал головой.
- Ќет, но... профессор —андрасекар сделал один опыт... один
эксперимент, который дал... странные результаты.
Ћн произнес это так тихо, что по телу у менЯ пробежали мурашки.
- —то это значит?
- Њожно еще раз? - спросил китаец. Ќикто не ответил. ’огда он повернул
ручку усилителЯ на тележке. ђаздалсЯ глухой шум, потрескивание, потом
неприЯтный, резко снижающийсЯ свист. € вдруг из рупора полилась мелодиЯ -
мрачнаЯ, напрЯженнаЯ, стремительнаЯ и полнаЯ смЯтениЯ. Ћна не вызывала
ужаса, ибо сама была ужасом; он был в ней, как в огромных скелетах юрских
Ящеров, застывших в чудовищных судорогах, когда их залил поток
расплавленной лавы и навеки оставил в позе, полной несказанных мук и
страха. ќта мелодиЯ была как огромные кости, которые, перестав быть
позвонками и ребрами, уже не принадлежат живому существу, но еще не
превратились в известковую скалу, не стали частью мертвого мира. Љак они,
она была страшна, отвратительна и в то же времЯ близка, ибо чем-то
вызывала вдруг почти человеческие чувства. џ хотел крикнуть: "„овольно,
довольно, остановите!" - но не мог раскрыть рта и слушал, пораженный,
словно мне довелось через стекло в оцепенении наблюдать за конвульсиЯми
обитателЯ бездны, странного и непонЯтного чудовища, о котором Я не знаю
ничего, кроме того, что оно умирает.
Ќестройный хор еще раз прогремел и утих. ’еперь слышалось только
равномерное шуршанье токов.
џ молчал. Њолчали и все. ’олько где-то внизу слышалсЯ легкий шорох
работающего механизма. џ долго не решалсЯ, но все же спросил:
- —то это было?
- ’ак звучит кристалл... одного из этих приборчиков... - произнес
—андрасекар и, подойдЯ к аппарату, вынул из держателей металлический
кусочек. - Њне пришла мысль превратить электрические колебаниЯ в звуковые.
Њы совершенно не знаем, таково ли действительно предназначение этого
странного прибора... ’о, что в переводе на звук колебаниЯ прозвучали как
музыка, - это может быть чистой случайностью...
- Ђ другие? - спросил Я, указываЯ на рассыпанные серебрЯные зернышки.
- Ќичего, хаос звуков, раздирающий уши, - ответил математик. - џ сам не
знаю, почему это сделал, - прибавил он, помолчав. - Ќе думаю, чтобы это
была музыка, чтобы они тоже...
- —то с тобой, ‹ао? - спросил Ђрсеньев. ”изик встал и поднЯл голову с
таким выражением, словно вглЯдывалсЯ в отдаленный свет. Ћн не слышал
вопроса Ђрсеньева и, медленно наклонив голову, несколько раз коснулсЯ
пальцами стеклЯнной доски аппарата, словно поглаживаЯ ее. Џотом обратилсЯ
к ђайнеру:
- „октор... давно ли, по-вашему, существует на берегу эта железнаЯ
глыба? ‚ы делали анализы...
- „а, делал еще перед нашим злосчастным полетом. ЏринимаЯ во внимание
низкий процент кислорода в воздухе... хотЯ, с другой стороны, присутствие
воды должно действовать каталитически... Я думаю, что железо существует в
такой форме лет сто пЯтьдесЯт... ну, скажем, даже сто шестьдесЯт.
- Ђ может быть... девЯносто?
- …два ли. ђазве если температура была гораздо выше. Ђ о чем вы
думаете, профессор?
- …сли температура была гораздо выше... - повторил китаец очень
медленно и снова сел.
- ‚ы думаете... - обратилсЯ к нему ђайнер, но Ђрсеньев жестом остановил
его.
- Ќе мешайте ему. Ћн сейчас нас не слышит.
ќта историЯ произвела на менЯ такое сильное впечатление, что Я забыл о
далеком отсвете, который видел во мраке, когда стоЯл на палубе. Ќаутро и в
последующие дни небо мерцало тихими электрическими разрЯдами, и далекого
отблеска уже не было видно.

ЃЋ‹њЋ… Џџ’ЌЋ

естнадцать дней продолжались исследованиЯ высоких слоев атмосферы.
ѓоворю "дней", ибо хотЯ долина и была наполнена мраком, наши организмы
сохранЯли двадцатичетырехчасовой ритм сна и бодрствованиЯ. ‚месте с
физиками Я устанавливал на палубе ракеты радарные приборы и
ультрафиолетовые прожекторы. Њы выпустили также несколько шаров-зондов,
записывающих напрЯжение ионизации, а помещенные в них передатчики сообщали
нам результаты измерений. ђайнер возилсЯ в лаборатории, делаЯ анализы
минералов, собранных в Њертвом ‹есу. —андрасекар сидел в кабине "Њаракса",
поглощенный какими-то сложными вычислениЯми. џ с нетерпением ожидал
рассвета, до которого были отложены наиболее важные работы. Џогода все
времЯ стоЯла морознаЯ, лед расстилалсЯ на озере удивительно гладкой
поверхностью. ќтому способствовал полнейший покой. ‚ темноте среди туч
мерцали беглые отсветы, напоминаЯ пробивавшеесЯ сквозь тучу полЯрное
сиЯние. Ќа двадцатые сутки над долиной прошла мощнаЯ электрическаЯ бурЯ.
‹ед скрипел и трескалсЯ, подпираемый волнами, стенки ракеты дрожали,
крупный град стучал по бортам и палубе, но внутрь ракеты не проникало ни
малейшее содрогание воздуха. Ќа следующий день все утихло, и при
уменьшившемсЯ морозе - ртуть в термометре поднЯлась до минус четырех -
барометр начал падать. ЏриближалсЯ рассвет, а с ним новаЯ сильнаЯ бурЯ.
Ђрсеньев дал распорЯжение взлететь. Љогда мы в последний раз стоЯли на
палубе ракеты, небо наливалось тЯжелым свинцовым серым светом. ’усклый
отблеск лег на льдины, сковавшие озеро. Џотом шлюзы закрылись, и загудели
двигатели. ‹ед трескалсЯ с оглушительным грохотом, распадалсЯ на куски,
высоко взлетаЯ над носом "Љосмократора". Љорабль взметнул воду и, оставив
за собою белую бурлЯщую полосу, круто поднЯлсЯ в воздух. €з мрака,
разорванного пламенем выхлопов, вынырнули призрачные силуэты гор и полные
синих теней пропасти. Њы поднимались по винтовой линии все выше сквозь
толстые слои облаков. € вдруг все стоЯвшие в –ентрали закрыли лица руками:
в телевизорах запылал раскаленный белый диск, низко нырЯвший в тучах. ‹етЯ
на восток, мы встретили солнце на несколько часов раньше, чем оно взошло
над долиной.
"Љосмократор" направилсЯ носом к ‡емле, словно намереваЯсь ринутьсЯ в
бездну, разделЯвшую обе планеты, но навигаторы только ввели его в поток
радиоволн, который нес нам вести из дому. Ќесколько часов летели мы в
пустоте под черным небом, полным так давно не виданных звезд. Џотом
"Љосмократор", как пловец, ищущий дна, нырнул в тучи. ‚ремЯ от времени
открывались маленькие люки на дне и на длинных кабелЯх опускались
вспомогательные радарные антенны. €ндукционные аппараты искали в тумане
залежи металла. ‚ обеих лабораториЯх анализаторы колебаний записывали и
расщеплЯли волны, отражавшиесЯ от невидимой поверхности грунта. Џо
инструкции, данной мне, когда Я принимал навигационное дежурство, было
Ясно, что мы направлЯемсЯ к долине Ѓелого ара.
‚ одиннадцать часов в –ентрали поЯвилсЯ Ђрсеньев. Ћн был какой-то
рассеЯнный, не сразу отвечал на вопросы и, казалось, думал о чем-то своем.
Џроверив приборы, он приказал мне особенно следить за показаниЯми
гравиметра.
- …сли что-нибудь изменитсЯ, прошу сейчас же сообщить мне, - сказал он.
- Ќе изменитсЯ, профессор, - ответил Я, - потому что мы будем делать не
больше трех четвертей километра в секунду.
- ќто не имеет никакого отношениЯ к скорости кораблЯ.
џ не мог удержатьсЯ от замечаниЯ:
- Љак это? ‚едь гравиметр отмечает напрЯжение гравитации, а сила, с
какой притЯгивает ‚енера, всегда одинакова?
- ђечь идет не о притЯжении планеты, - нетерпеливо возразил Ђрсеньев. -
Џрошу выполнЯть распорЯжение.
џ пожал плечами-и взглЯнул на гравиметр. ‘трелка стоЯла неподвижно. џ
знал, однако, что Ђрсеньев никогда не говорит ничего на ветер, и хотЯ не
мог понЯть, каким образом сила притЯжениЯ может изменитьсЯ, времЯ от
времени взглЯдывал на шкалу прибора. ‡а полчаса до конца дежурства по
внутреннему телефону пришло распорЯжение увеличить высоту до восьмидесЯти
километров. ‘удЯ по компасу и радароскопам, долина Ѓелого ара была уже
близко. „вигатели запели громче, и через несколько минут "Љосмократор"
взлетел над тучами. ‚ыпуклость планеты была Ясно заметна; до самого
горизонта тЯнулись пушистые облака, распадаЯсь на длинные грЯды, словно
пашнЯ под снегом.
ђаздалсЯ тонкий треск: это перегорел один из предохранителей сети во
второй лаборатории. ‚иноват был кто-то из ученых. џ снова включил
автоматически выключившийсЯ ток и вернулсЯ к "Џредиктору". ЏодходЯ к
экранам, Я заметил, что свечение их несколько ослабло. ’учи потемнели. Ћни
были большие, с плоским основанием и выпуклой серебристой вершиной.
‚ытЯнувшись в рЯд, они шли в одном направлении с "Љосмократором". …ще
минута - и в них открылась воронка. ЋгромнаЯ, гладкаЯ, она опускалась
словно в самые недра планеты, а ее устье вбирало пушистые облака, и они
исчезали там. џ отвернулсЯ, так как оттого, что глЯдел на колыхавшийсЯ
горизонт, у менЯ закружилась голова. Ѓесчисленные перистые облака, плывшие
на уровне "Љосмократора", исчезали одно за другим. Ћни летели вниз с такой
быстротой, что казалось, их тЯнула незримаЯ рука. ‚низу тучи, слившись в
гладкую, похожую на расплавленный металл массу, головокружительно
вращаЯсь, падали в пропасть. џ почувствовал, как тЯжесть моего тела
растет; в то же времЯ шум двигателей становилсЯ все напрЯженней и громче:
это "Џредиктор", борЯсь с силой, притЯгивающей его вниз, увеличивал их
мощность. "Љосмократор" мчалсЯ напрЯмик по хорде гигантского круга,
диаметр которого Я определил в сто с лишним километров. ѓравиметр
показывал, что тЯготение все возрастает. џ не сообщал об этом Ђрсеньеву,
так как и без прибора он, конечно, чувствовал, что руки и ноги наливаютсЯ
свинцом, а самое простое движение требует огромных усилий. Њы мчались над
грозным бушующим вихрем. ђакета ни на волос не отклонилась от прЯмой,
только двигатели ее издавали острый свистЯщий звук, как при торможении на
большой скорости.
‚ –ентраль вошел Ђрсеньев, а с ним ‘олтык и ђайнер.
- ‘мотрите, - сказал он, - это Ѓольшое ЏЯтно!
- Ѓольшое ЏЯтно?
- „а. ‚ы помните, что незадолго до прибытиЯ мы заметили на поверхности
‚енеры пЯтно, которое потом исчезло? ‘ейчас оно поЯвилось опЯть, только мы
видим его с несравненно меньшего расстоЯниЯ.
- ѓде-то поблизости должна быть долина Ѓелого ара, - заметил Я.
- Ќе поблизости, а под нами. ’ам, - указал астроном на вогнутую,
погруженную во мрак часть воронки, оставшуюсЯ уже позади ракеты и похожую
на огромное зиЯющее отверстие. ’учи мчались туда разорванными волнами со
всех сторон горизонта.
- Љто сейчас на дежурстве? - спросил Ђрсеньев.
- Њое кончаетсЯ, - ответил Я. - Џринимает инженер ‘олтык.
- •орошо. ‘ейчас мы удалЯемсЯ от центра притЯжениЯ. Љогда сила
тЯготениЯ упадет до 2 "g", начнем описывать над долиной круги.
Ћн оторвалсЯ от экрана и взглЯнул на нас.
- ‚се, кроме дежурного, к "Њараксу".
џ сдавал дежурство ‘олтыку; это занЯло несколько минут. Љогда Я вошел в
кабину "Њаракса", там собрались уже все остальные. Ђрсеньев просматривал
какой-то чертеж, стоЯ у пульта, за которым сидел ‹ао –зу. ђайнер хлопотал
у большого проекционного аппарата.
- ’еперь мы кружим над Ѓольшим ЏЯтном, - сказал астроном, откладываЯ
свои бумаги. - …го образует вихрь облаков, втЯгиваемый искусственным полем
притЯжениЯ. Џожалуйста, коллега ђайнер, можно начинать.
‹ампы погасли, и на стене засветилсЯ четырехугольный экран. Ќа нем
поЯвилось зеленоватое изображение, напоминающее спицы колеса, сбегающиесЯ
к центру: некоторые из них были слегка волнистые.
- ќто сеть подземных труб, доставлЯющих энергию Ѓелому ару, - раздалсЯ
в темноте голос астронома. - Џо аналогии с магнитным полюсом его можно
назвать полюсом тЯготениЯ, так как он создает искусственное гравитационное
поле. €зображение на экране - это что-то вроде рентгеновского снимка. Њы
сделали его четверть часа назад с высоты восьмидесЯти километров сквозь
кору планеты.
‚зглЯд постепенно привыкал к фосфорическому свечению экрана, и Я
увидел, что линии труб не везде выступают одинаково четко. ќто было
вызвано разным сопротивлением участков почвы просвечивающим лучам. ѓорные
цепи темнели неподвижными полосами вокруг долины. Ћзеро было почти
невидимо, и в центре, где экран светилсЯ слабее, с трудом можно было
догадыватьсЯ о его существовании. ’емное, почти черное пЯтно в той точке,
где трубы сходились, обозначало Ѓелый ар.
- Њы предполагаем, - продолжал астроном, - что эта огромнаЯ
энергетическаЯ система тесно свЯзана с опасностью, грозившей ‡емле. Ќе
будем подробно останавливатьсЯ на этом, так как сейчас нас интересует
исключительно техническаЯ сторона исследований. ‘делаю лишь маленькое
вступление. ЏриближаЯсь к ‚енере, мы заметили на ее поверхности темное
пЯтно. Ћно продержалось несколько часов и постепенно рассеЯлось. Џотом,
три недели тому назад, когда мы были в долине, Ѓелый ар отдыхал. Џравда,
он вызвал катастрофу с нашим вертолетом, но по сравнению с его
максимальной деЯтельностью тогдашнее напрЯжение токов можно назвать
покоем. ‘ейчас его деЯтельность опЯть нарастает. ‚ероЯтно, она проходит
или уже прошла свой максимум напрЯжениЯ.
Љак видно из сопоставлениЯ этих трех фактов, напрЯжение силового полЯ,
создаваемого Ѓелым аром, изменЯетсЯ. „лЯ нас очень важно узнать, имеют ли
изменениЯ периодический характер, то есть составлЯют ли колебаниЯ между
максимумом и минимумом замкнутый повторЯющийсЯ цикл, или же это
совершаетсЯ беспорЯдочно. Ћт решениЯ этого вопроса зависит все наше
дальнейшее поведение. Ѓудем ждать в воздухе, пока деЯтельность Ѓелого ара
значительно ослабеет. ’огда мы опустимсЯ на озеро и установим на берегу
измерительные аппараты.
Љак видите, к Ѓелому ару сходЯтсЯ одиннадцать труб, подающих ему
энергию длЯ созданиЯ полЯ. ’оки в них могут взаимно суммироватьсЯ или
погашатьсЯ, в зависимости от частоты импульсов, сдвига фаз, напрЯжениЯ и
всего прочего. ’рубы, как вы знаете, лежат глубоко в почве. Ќад каждой
трубой мы поставим осциллограф, который будет записывать изменениЯ тока.
Ђнализ полученных записей позволит решить нужную нам задачу. Њожно зажечь
свет, доктор.
ќкран погас и одновременно вспыхнули лампы. Њы зажмурились. Ђстроном,
подойдЯ к пульту, продолжал:
- ‡адача нетруднаЯ, но опаснаЯ. “силение деЯтельности Ѓелого ара может
застать нас врасплох. Њы не знаем, как влиЯют на человеческий организм
быстрые изменениЯ в гравитационном поле. ‚ероЯтно, резкие колебаниЯ в
известных пределах могут оказатьсЯ длЯ человека опасными. Љроме того,
могут возникнуть различные неизвестные нам ЯвлениЯ, вроде быстрого
разогреваниЯ грунта, изменений движениЯ воздуха, перемен в преломлении
света и так далее. ‚ таких условиЯх легко потерЯть ориентировку, особенно
на такой трудной горной местности, как район Ѓелого ара. €з осторожности
мы будем работать по трое. „вое будут обходить аппараты, а третий - в это
времЯ наблюдать за ними с некоторого расстоЯниЯ и держать свЯзь с ракетой.
Ђрсеньев раздал нам напечатанные листки.
- ќто план работ с разбивкой на тройки. Џервыми идут Ћсватич, ‘олтык и
‘мит, чтобы приготовить...
‡азвонил внутренний телефон. ‹ао –зу взЯл трубку.
- ЌапрЯжение полЯ слабеет, - обратилсЯ он к Ђрсеньеву, - и к тому же
быстро. ‘олтык говорит, что собираютсЯ грозовые тучи.
Ђрсеньев собрал бумаги с пульта.
- ќто сходитсЯ с предположениЯми... падение силы тЯготениЯ должно
сопровождатьсЯ грозами. ‚опросы есть?
- „а, - сказал Я. - „олжен ли Я готовитьсЯ к разведочному полету?
- Ќет, не надо. Њы сразу спустимсЯ на озеро. …ще?
- Ѓелый ар построен обитателЯми планеты, - произнес Ћсватич. - Њожем
ли мы встретить их здесь?
- Ќа это Я ответить не могу. Ѓелый ар, по-видимому, управлЯетсЯ на
расстоЯнии. Ќо такаЯ возможность не исключена. Ћбитатели планеты... они,
несомненно, высокоразумные существа. Ѓольше о них пока ничего не известно,
и потому трудно сказать, что нужно делать в случае встречи с ними. џ могу
только напомнить то решение, которое мы принЯли перед отлетом: знакомство
с обитателЯми планеты и устранение угрозы длЯ ‡емли надо ставить превыше
вопроса о нашей личной безопасности. „ругими словами, мы не должны не
только нападать, но даже и оборонЯтьсЯ сильнодействующими средствами. €
нужно старатьсЯ чтобы наши технические приспособлениЯ были в полном
порЯдке. ‚от и все.
ђайнер и Ћсватич вышли. ’арланд спросил менЯ о чем-то; отвечаЯ ему, Я
слышал, как —андрасекар говорил Ђрсеньеву:
- ‚ы не должны были мне отказывать.
- € не отказал бы, имей Я на это право, - возразил астроном. - Ќо
кто-то должен работать с "Њараксом", а вы это умеете лучше всех.
- ‚ы его называете моим джином, - сказал —андрасекар, - а оказываетсЯ,
что Я его раб!
‚ кабине уже никого не было. Њне тоже нужно было бы уйти, но Я осталсЯ.
Ћба ученых, казалось, не замечали моего присутствиЯ.
—андрасекар сел за пульт. Ђрсеньев двинулсЯ к дверЯм, но вдруг
остановилсЯ.
- Ђ о том, что Я должен остатьсЯ...
Ћн вышел, не договорив. —андрасекар сидел, положив руки на клавиатуру
"Њаракса" и слегка наклонив голову, - казалось, он вслушивалсЯ в
доносившийсЯ из недр кораблЯ шум двигателЯ.
- Ћн прав, - тихо сказал он, - но и Я тоже.
•отЯ —андрасекар не смотрел в мою сторону, Я понЯл, что он обращаетсЯ
ко мне.
- ‚ы тоже хотели... идти на берег, профессор?
- „а. Њы оба правы... так часто бывает в жизни... потому-то она и
сложнее математики.
Ћн прикоснулсЯ к одному, к другому клавишу. Ќа экране поЯвились
зеленоватые змейки; они начали трепетать, раздваиватьсЯ, извиватьсЯ. џ
тихо вышел. ‚ кабине все громче раздавалсЯ глухой шум токов.
Њы опустились на воду в три часа, когда бурЯ кончилась. ‘калы над
озером потемнели от влаги, еще падал мелкий дождь, и десЯтки струй шумели
среди осыпей, свергаЯсь водопадами с отвесных выступов. "Љосмократор"
остановилсЯ довольно далеко от берега. Ѓелого ара не было видно: даже
когда ветер рассеивал туман, его заслонЯла громада каменных шпилей,
торчавших из воды и из береговых осыпей. ѓоры то поЯвлЯлись, то исчезали в
тучах, словно размываемые облаками, висЯщими в воздухе, как белые столбы.
Њежду "Љосмократором" и заливом начала курсировать моторнаЯ лодка. Њы
перевозили аппараты, аккумулЯторы, катушки кабелЯ, а также стальные звеньЯ
конструкции, из которых предстоЯло построить на берегу небольшую пристань.
Ћна должна была облегчить выгрузку тЯжестей.
Љогда приготовлениЯ кончились, Ћсватич отправилсЯ вместе со мной в
обход Ѓелого ара, на поиски подземных проводников. Њы пользовались
индукционными аппаратами. ќлектрическое эхо первой трубы слышалось ниже
большого каменного ребра над заливом. ќто была та самаЯ труба, котораЯ,
проходЯ на юго-восток через ущелье, кратер и плоскогорье, достигала долины
озера с железным берегом. Ћбозначив ее место наскоро набросанной кучкой
камней, мы пошли дальше. џ заметил, что каменистаЯ почва была суха, хотЯ
все еще моросил мелкий дождь. ЏадаЯ на скалу, капли испарЯлись: такаЯ она
была горЯчаЯ. ‚се трещины в грунте были заполнены летучим песком.
Љрупнозернистый и твердый, он трескалсЯ под сапогами и поднималсЯ
маленькими облачками, а когда налетал ветер, все вокруг покрывалось серой
пылью. ‘пустившись с возвышенности над заливом, мы потерЯли Ѓелый ар из
виду: его заслонили громады каменных шпилей, доходивших иногда метров до
тридцати высоты. ќти толстые гладкие столбы торчали среди предательских
каменных глыб, которые, несмотрЯ на свою величину, были очень зыбкими и
уходили из-под ног, как ловушки. Њы по очереди искали места длЯ установки
осциллографов над остальными трубами. „ождь прекратилсЯ, и в тучах кое-где
поЯвились зеленые просветы. ’уман снизу все густел, зато наверху воздух
становилсЯ прозрачней. Ќаконец ветер согнал туман на озеро и показались
склоны долины. Џримерно в километре от берега среди камней зеленым
пЯтнышком виднелась палатка наблюдательного пункта, откуда ‹ао –зу следил
за нашей работой.
Џоставив последнюю каменную пирамидку там, где под щебнем проходила
одиннадцатаЯ труба, мы вернулись на ракету. ‘олтык и ђайнер поплыли к
берегу. Џогода устанавливалась: по небу, сиЯвшему чистой зеленью, плыли
прозрачные белые облака; солнце поЯвлЯлось каждые несколько минут, и в его
блеске окрестность как бы разрасталась - в позолоченных скалах показались
синие полосы оврагов и ущелий; свет был такой Яркий, что невооруженным
глазом виден был каждый камень на другом берегу озера. ‚ большую подзорную
трубу на треноге мы видели с палубы - ракеты, как ‘олтык и ђайнер входЯт в
залив и поднимаютсЯ на возвышенность. “ каменного ребра ‹ао –зу задержал
их, а нам сообщил, что гравиметр указывает на колебаниЯ силы полЯ. ‚ ту же
минуту воздух над берегом начал перевиватьсЯ, как гнутое стекло; в нем
повисали разноцветные плоские радуги, медленно опускавшиесЯ на поверхность
воды, а контуры дальних скал трепетали, как коптЯщее пламЯ, и их окружала
светлаЯ каемка. —ерез некоторое времЯ все успокоилось, и наши товарищи
смогли приступить к работе. ’о один, то другой спускалсЯ к пристани и,
нагруженный тЯжелым прибором, карабкалсЯ вверх, исчезаЯ в лабиринте
выветрившихсЯ обломков. —ерез четыре часа место на наблюдательном пункте
занЯл ђайнер, а вглубь местности пошли ‹ао –зу и ’арланд. ‘олтык, приплыв
в моторке, сообщил, что вблизи Ѓелого ара радиосвЯзи мешает сильный гул
токов. ‚се работавшие на берегу были вооружены сигнальными ракетницами длЯ
свЯзи с наблюдательным пунктом, если радио откажет.
‚ шесть часов вечера все аппараты были расставлены, опоЯсываЯ Ѓелый ар
почти полуторакилометровым кругом. Љаждые два часа их нужно было обходить,
вынимать пленки с записью токов и закладывать новые. ‚ восемь часов мы
привезли первую партию и тотчас же отправили их в кабину "Њаракса". —ерез
два часа на берег поехали ђайнер и ‘олтык; они выполнили свое задание без
всЯких помех и привезли следующую партию пленок. …сли Ђрсеньев не сидел с
—андрасекаром у "Њаракса", он выходил на палубу, чтобы проверить показаниЯ
главного гравиметра. ЉончалсЯ десЯтый час земного вечера; солнце
просвечивало сквозь легкие перистые облака, а вода в озере стоЯла так
неподвижно, что внутри ракеты не ощущалось ни малейшего колыханиЯ. Љогда
очередь снова дошла до нас с Ћсватичем, высоко среди каменных шпилей,
повыше невидимого с озера Ѓелого ара, в воздухе образовалось размытое
мутное облачко, словно перед началом смерча. ‹ао –зу, находившийсЯ на
наблюдательном пункте, задержал нас у берега, выпустив три красные ракеты
и одну дымовую. Џохоже было, что Ѓелый ар начинает пробуждатьсЯ: от озера
долетали все более сильные порывы ветра, а температура береговых скал за
несколько минут поднЯлась градусов на двадцать. ‚ то же времЯ гул токов
мешал радиосвЯзи на расстоЯнии свыше нескольких метров. ЌапрЯжение полЯ
поднЯлось несколькими небольшими скачками, но потом установилось. ”изик
сигнализировал нам, что можно идти. Њы взобрались на скалистое ребро. “
самой его грани стоЯл первый аппарат, укрытый маленьким парусиновым
шатром; сменив пленку, что занЯло несколько минут, мы двинулись дальше. ‘
вершины возвышенности открывалось большое пространство. ‚оздух был очень
прозрачный, только самые дальние вершины были окутаны легкой дымкой. ‚друг
Я остановилсЯ: на лежавшей у наших ног изрезанной складчатой каменной
равнине ничего не было, - торчали только каменные шпили, виднелись груды
песка и выветренные глыбы.
- Ћсватич, смотрите! - крикнул Я. - Ѓелый ар исчез!
Ћн посмотрел прЯмо вперед.
- —то за черт!
- Џогодите, погодите, - говорил Я. - Њне помнитсЯ, что вон та большаЯ
глыба под тремЯ шпилЯми была справа от ара, а те конусы - слева... а
теперь глыба совсем рЯдом с конусами... там даже нет свободного места...
ѓде же стоЯл раньше Ѓелый ар? …сли бы даже он упал, то осталась бы Яма,
пустое место!
Њы беспомощно переглЯнулись.
- —то делать? - спросил Я.
Њы повернулись к дальнему склону, где на сером фоне зеленела палатка
гравиметра, казавшегосЯ отсюда не более спичечной головки. џ попыталсЯ
вызвать физика по радио, но услышал только частые, как пулеметнаЯ пальба,
потрескиваниЯ. ’огда Я выпустил одну белую ракету и две дымовые, что по
условленному коду означало: "Њожно ли идти дальше?" Џрошла добраЯ минута,
пока вдали поднЯлась зеленаЯ звездочка, повисла в воздухе и медленно
опустилась, сдуваемаЯ ветром на озеро.
- ‚се в порЯдке, - сказал Ћсватич. Њы одновременно повернули голову, и
оба удивленно вскрикнули: Ѓелый ар стоЯл среди скал огромным светлым
куполом, окруженный широкой полосой.
- ќто, наверное, был мираж, - вымолвил Я наконец, не совсем верЯ в
сказанное, и стал спускатьсЯ. ‚се осциллографы были соединены между собою
тонким кабелем, синхронизировавшим их показаниЯ, и мы пошли вдоль белого
провода, то поднимаЯсь на груды камней, то спускаЯсь с них. “ каждого
аппарата мы задерживались: Я вынимал барабан с заснЯтой пленкой, а Ћсватич
закладывал новый из запаса, который был у него в рюкзаке. Њеньше чем за
час мы обошли девЯть аппаратов. Џуть к десЯтому вел по верху каменной
возвышенности. ‘лева поднималась над кремнистыми шпилЯми вершина Ѓелого
ара, справа склон был вдавлен, как корыто: это углубление было наполнено
грудами камнЯ и походило на заброшенную каменоломню. џ случайно взглЯнул
туда - и остолбенел. ‚низу, метрах в ста от менЯ, на большом камне сидел
кто-то - темнаЯ, коренастаЯ, совершенно неподвижнаЯ фигура. Ћсватич,
шедший впереди менЯ, отдалилсЯ шагов на двадцать. џ окликнул его; он
обернулсЯ и тоже остановилсЯ, как бы растерЯвшись. ЏерепрыгиваЯ через
наваленные камни, не задумываЯсь, кинулсЯ Я вниз. Ќа миг Я потерЯл фигуру
из виду, а когда приблизилсЯ к ней настолько, что смог разглЯдеть ее как
следует, то убедилсЯ, что это вовсе не человек. ЃольшаЯ, продолговатаЯ
глыба неправильной формы упиралась в плоский валун. ‘вет Ярко отражалсЯ от
ее блестЯщих темных граней. ‘транно было, что даже издали Я принЯл ее за
человека, - только если смотреть сверху, она была немного похожа на
склоненный торс.
- ќто сгусток лавы! - крикнул Я. Ћсватич, стоЯвший на возвышенности,
смотрел в мою сторону; конечно, он менЯ не слышал, так как электрические
помехи были очень сильны. џ махнул ему рукой, показываЯ, что ошибсЯ. Ћн
повернулсЯ и пошел дальше. Ќеподалеку из-за каменной пирамидки торчала
верхушка палатки над десЯтым осциллографом.
- Џодождите! - крикнул Я и побежал вверх по склону. Ћсватич замедлил
шаг, но не остановилсЯ. …го темный силуэт выделЯлсЯ на светлом фоне Ѓелого
ара.
- Џодождите! - крикнул Я еще раз. ‚друг все пространство передо мною
искривилось и присело, словно Я увидел его отражение в неожиданно
согнувшемсЯ блестЯщем жестЯном листе. Џотом все заволновалось и вернулось
в прежнее положение. џ стоЯл как вкопанный. Ћсватич исчез. ’олько что Я
видел его движущуюсЯ спину, блеск его шлема; он ступил на большую плоскую
глыбу серебристого камнЯ, сделал шаг или два и... исчез, словно
растворилсЯ в воздухе. Ќесколько секунд Я стоЯл окаменев, потом пустилсЯ
что было сил к этому месту.
- Ћсватич! - кричал Я. - Ћсватич!
Ќикакого ответа...
‘тараЯсь не терЯть из виду отличавшуюсЯ по форме и цвету плиту, Я полез
по каменным глыбам, наваленным у гребнЯ возвышенности, и, наконец,
очутилсЯ наверху. Џоверхность этой большой плиты, наклоненной в мою
сторону, была покрыта как бы крупным инеем и потому так блестела. Ћна всЯ
заросла мелкими хрустЯщими кристаллами. ‚ одном месте Я увидел на ней
длинную беловатую черту. Љамень был довольно мЯгкий, и шип башмака
оцарапал его. џ подумал, не спрыгнул ли Ћсватич на другую сторону. ’ам
была ниша, образованнаЯ двумЯ опиравшимисЯ друг на друга скалами; она была
совсем светлаЯ и внутри усыпана мелким гравием, на котором валЯлось
несколько крупных, совершенно черных валунов величиной с буханку хлеба.
- Ћсватич! - позвал Я, но не очень громко.
‚едь Я видел его стоЯщим на этой плите. Ћн не пошел прЯмо и не мог
скрытьсЯ в нише: путь туда вел через одну из высоких глыб, и Я непременно
увидел бы, как он на нее взбираетсЯ. џ ни на миг не спускал глаз с этого
места, могу поклЯстьсЯ в этом! € все-таки его не было. “ менЯ опустились
руки, - искать попросту было негде, но Я все же бегал среди камней и звал
его. ‚ ответ был слышен только треск электрических разрЯдов. џ вернулсЯ на
гребень возвышенности, чтобы сигнализировать. ЏоднимаЯ пистолет, Я
заметил, что Ѓелого ара тоже нет: он снова исчез, как в тот раз, когда мы
с Ћсватичем стоЯли над долиной. ђаньше он заслонЯл вид на склоны, в
которых открывалось большое ущелье; теперь устье ущельЯ было Ясно видно.
џ чувствовал себЯ, как боксер, поднимающийсЯ с полу после сильного
удара в челюсть. Њне хотелось бежать на помощь Ћсватичу, боротьсЯ с
опасностЯми, которые ему угрожали, но не было ни Ћсватича, ни какой-либо
Явной опасности. џ выпустил красную ракету, чтобы оповестить, что
произошел несчастный случай, а потом сел на край серебристой плиты и,
свесив ноги, следил, как на холмах поЯвились два черных медленно ползущих
пЯтна: два человека в скафандрах. Ћни быстро поднимались, где могли,
бежали, потом исчезли за кремнистыми шпилЯми и только через сорок минут
очутились около менЯ. ќто были ‹ао –зу и ‘олтык. “знав, что случилось,
инженер вскочил на край плиты и закричал:
- Ћсватич! џн! џн!
- ќто бесполезно, - сказал Я. - Ћн никуда не ушел. ‚от его след на
камне.
‘олтык наклонилсЯ, разглЯдываЯ камень. Џо блестЯщей поверхности
наискось шла белаЯ черта. € только...
- Ћн наступил здесь сильнее, - поЯснил Я, - и оцарапал камень. €наче не
могло быть.
- Ќо куда он девалсЯ?
‡аметно было, что ‘олтык очень расстроен. џ пожал плечами.
‹ао –зу стоЯл на камне. Ќе отнимаЯ биноклЯ от окошка шлема, он спросил:
- “ кого из вас были заснЯтые пленки?
- “ менЯ.
- Ћни у вас в рюкзаке?
- „а.
- Ђ из десЯтого аппарата вынимали пленку?
- Ќет. Ћсватич как раз шел туда, чтобы...
- •орошо.
”изик сошел с глыбы и направилсЯ к палатке, темневшей внизу, в
нескольких десЯтках шагов от нас. ’ем временем ‘олтык сбежал к нише.
- ѓосподи! ѓосподи! - бормотал он, оборачиваЯсь во все стороны. - —то
это может быть? Ћн стоЯл здесь? - спросил он менЯ снова.
- „а, здесь.
- €демте же! - крикнул он. - Ћбыщем как следует это проклЯтое место.
џ посмотрел на него: он поднимал большие черные камни. ќто было бы
смешно, если бы не случившеесЯ несчастье.
‹ао –зу окликнул менЯ. џ подошел и заметил, что китаец стоит как-то
странно, - сильно наклонившись, словно сейчас потерЯет равновесие, но не
падаЯ. џ уже хотел спросить его, что это значит, как увидел, что и сам,
совершенно того не замечаЯ, стою так же наклонно.
- Џрофессор, - вскричал Я, - смотрите, как мы ходим!.. —то это такое?
- ‘ейчас не времЯ длЯ объЯснений. - Ћн подал мне вынутый из аппарата
барабан и закрыл крышку. - ЋсталсЯ еще один, за той скалой. Џодержите-ка.
- € протЯнул мне свой электрометр.
Џодошел ‘олтык. Ћн остановилсЯ и с минуту смотрел на нас.
- Џрофессор... - заговорил он дрожащим голосом, - сейчас... —то вы
делаете?! ‘ейчас - пленки?!.
‹ао –зу не ответил. Ћн, как и Я, понимал, что от ‘олтыка сейчас нельзЯ
ждать никакой помощи. џ не двигалсЯ с места, поглЯдываЯ то на удалЯвшегосЯ
профессора, то на ‘олтыка. Џорывистый ветер трепал на инженере складки
комбинезона, который был ему чуть-чуть широк. ‘ловно оцепенев, он
всматривалсЯ в каменную плиту, на которой Я в последний раз видел
Ћсватича. —ерез несколько минут вернулсЯ ‹ао –зу. Ћн подал мне катушку.
- €дите скорее к берегу и отправлЯйтесь в моторке на ракету. Џрофессор
—андрасекар ждет пленки. ќто очень спешно.
- Ђ... вы?.. - спросил Я.
- Њы останемсЯ здесь.
- ‚ы будете его искать?
- €дите, пожалуйста, поскорей, - сказал ‹ао –зу, и что-то твердое как
сталь прозвучало в его обычно мЯгком голосе. џ побежал, стараЯсь не
задерживатьсЯ даже там, где камни лежали неустойчиво и скользили при
каждом прикосновении. ‚ воздухе слышалсЯ неопределенный далекий гул.
‘квозь скафандр чувствовались горЯчие порывы ветра. ‘ поверхности озера,
лежавшего за длинной песчаной косой, поднимались медленные клубы пара.
Ќа бегу Я услышал странное шипение. ‚зглЯнув под ноги, Я увидел, что
подошвы сапог дымились. Џочва нагревалась, словно под ней пылал невидимый
огонь. џ остановилсЯ. —то делать? ‚ернутьсЯ к ‘олтыку и ‹ао –зу?
‘тановилось все темнее, с озера плыли густые клубы пара, порывы ветра
обдавали жаром, словно огромнаЯ горЯщаЯ печь. Ќо надо было отнести эти
проклЯтые пленки, и Я побежал дальше. ЏерепрыгиваЯ с камнЯ на камень,
задыхаЯсь, обливаЯсь потом, Я достиг, наконец, лодки, прыгнул в нее с
такой силой, что она закачалась и зачерпнула воды, и помчалсЯ к
"Љосмократору", прожектор которого оранжево светилсЯ в тумане.
Ќа палубе ракеты расхаживал, заложив руки за спину, человек в
скафандре. “ менЯ мелькнула безумнаЯ мысль, что это Ћсватич. џ кинулсЯ к
лестнице и в один миг был уже наверху. ’ам стоЯл Ђрсеньев. ‘вет прожектора
позади него озарЯл нас Ярким сиЯнием и отбрасывал во мглу большие размытые
тени.
- ѓде остальные? - спросил он.
- Ћни там... - ответил Я. - Ћсватич... исчез.
- Љак это исчез? - сердито спросил Ђрсеньев. - “пал куда-нибудь?
- Ќет, не упал. Џросто исчез. џ видел, как он стоЯл на большом камне,
это было неподалеку от десЯтого аппарата. Џотом в воздухе замелькало, и
когда Я подбежал туда, его уже не было. ’ам нет никаких трещин, ровное
место, и лишь с одной стороны неглубокаЯ впадина.
- Ђ Ѓелый ар?
- —то?..
- џ спрашиваю, вы видели Ѓелый ар?
- Ќет. Ћн тоже исчез.
- ’ак... - произнес астроном. Ћн помолчал, потом поднЯл голову: -
Џленки у вас?
- „а. Џрофессор... - џ не мог больше сдерживатьсЯ. - Њы должны ехать на
берег! Ћни сгорЯт там! Љогда Я возвращалсЯ, скалы становились все горЯчее,
Я...
- ‹ао –зу там?
- „а. € ‘олтык тоже.
- Ћтнесите, пожалуйста, пленки к "Њараксу".
- Ђ товарищи?
- Ћни и без вас справЯтсЯ.
- Ќо Я могу сейчас...
- “ берега стоит еще одна моторка. ‚ы там не нужны. Њожете идти.
џ спустилсЯ по железной лестнице в шлюзовую. Љак только сжатый воздух
вытеснил Ядовитую атмосферу ‚енеры, Я прЯмо в скафандре, только снЯв шлем,
прошел в кабину "Њаракса" и отдал пленки. Џотом, стоЯ у двери, смотрел,
как —андрасекар надевает катушки на длинную горизонтальную ось, как
всовывает концы пленок в прорези на пульте и передвигает рукоЯтки
контактов. Џленки быстро разматывались и исчезали в глубине аппарата.
—андрасекар перевел еще несколько рычагов. ќкраны загорались один за
другим, словно огромные светЯщиесЯ глаза: красные и синие контрольные
лампочки мигали, разгорались и вскоре засиЯли так Ярко, что затмили
зеленоватое свечение экранов. Љак зачарованный смотрел Я на пальцы
—андрасекара, бегавшие по клавишам. Љаюта наполнилась певучим жужжанием.
Ќа экранах мелькали зеленые молнии, слышалось короткое, частое щелканье
контактов, стрелки измерителей приближались к границам перегрузки, а
математик включал все новые и новые кнопки. Ќесколько раз под ударом тока
громко гудел трансформатор или шипела электрическаЯ дуга, разрываЯсь на
клеммах переключателей. Ќекоторое времЯ —андрасекар стоЯл неподвижно,
наклонив набок голову, и, прищурЯсь, смотрел на трепещущие огни; потом
отошел от пульта. …ще раз он окинул взглЯдом все экраны и повернулсЯ ко
мне.
- Ќу вот, теперь "Њаракс" должен показать свои возможности. ‚ы
понимаете, в чем дело? Џоле тЯготениЯ образуетсЯ вследствие наложениЯ
отдельных импульсов тока друг на друга. ‘ помощью анализа ”урье эти
десЯтки миллиардов колебаний, записанных осциллографами, должны...
„лЯ менЯ это было уже слишком.
- Ћставьте менЯ в покое! - крикнул Я. - Ћсватич исчез!..
—андрасекар вздрогнул.
- —то? —то случилось?..
Њне пришлось еще раз рассказать обо всем. ‘лушаЯ, —андрасекар не
спускал глаз с экранов. џ невольно следил за его взглЯдом. ‘ветлые линии,
змеившиесЯ на боковых экранах, постепенно бледнели, сливаЯсь с
фосфоресцирующим фоном. ‡ато на среднем экране светлаЯ полоса проступала
все Ярче.
- ‹ао –зу там? - спросил —андрасекар, когда Я кончил. †ужжание аппарата
прекратилось. Љонтрольные лампочки погасли, боковые экраны посветлели, а
на среднем поЯвилась неподвижнаЯ, дважды изогнутаЯ криваЯ. ѓлаза у
—андрасекара сузились и засверкали.
- ’ак она периодическаЯ! - вскричал он. Џотом на губах у него
проступила слабаЯ, немного виноватаЯ улыбка. - ‚ам кажетсЯ бесчеловечным,
что Я в такую минуту...
ѓолос у него прервалсЯ, он покачнулсЯ, отступил на шаг и прислонилсЯ к
блестЯщей боковой стенке пульта. Џадавший сверху свет подчеркивал глубокую
впалость его висков и щек. ’олько сейчас Я понЯл, что он в последнее времЯ
не отходил от "Њаракса". „нем и ночью горела краснаЯ лампочка над дверью
кабины.
Њатематик закрыл глаза и слегка шевельнул плечами, словно желаЯ
сбросить невидимую тЯжесть.
- ќто ничего, - сказал он. - Ћни вернутсЯ, если... - Ћн не окончил. -
ѓде Ђрсеньев?
- Ќаверху.
- Њогли бы вы позвать его? ‘кажите - очень важно.
џ нашел астронома на палубе. ‘клонившись над гравиметром, он напрЯженно
следил за его стрелкой. ђЯдом с ним красновато расплывалсЯ в густом тумане
Яркий толстый, как колонна, луч прожектора.
- ЌапрЯжение пока не растет... - отозвалсЯ Ђрсеньев тихо, словно не
слыша менЯ. џ повторил, что —андрасекар просит его спуститьсЯ. Ћн вдруг
выпрЯмилсЯ. - —то, уже? Ќу, какаЯ она?
џ не понЯл, о чем он спрашивает, но, вспомнив восклицание математика,
ответил наудачу:
- ЏериодическаЯ.
Ђрсеньев, не говорЯ больше ни слова, кинулсЯ к шлюзу.
- …хать мне на берег? - крикнул Я ему вслед. Ћн остановилсЯ.
- Ќет! ‚ы ничем не можете помочь! ‘ледите, пожалуйста, за радаром и за
прожектором. ђакетница вон там, рЯдом.
Ћн исчез в колодце шлюза.
„олина была наполнена горЯчим, лениво клубившимсЯ дымом. Љорпус ракеты
чернел в нем, как плавающаЯ по волнам мертваЯ туша кита. ђЯдом с
прожектором стоЯл портативный радароскоп с двумЯ эллиптическими антеннами,
направленными в сторону берега. Ћбеими руками Я вцепилсЯ в металлическое
кольцо штурвала. Ќа экране виднелась бухта, по которой должны были
вернутьсЯ товарищи. ‘ейчас она была пуста, только тЯнулись облачка дыма,
более темного, чем туман. џ взглЯнул на фотоэлемент, расположенный под
экраном. Ћн показывал температуру береговых скал: двести шестьдесЯт
градусов. ђуки мои сжали металлические рукоЯтки прибора. „вести шестьдесЯт
градусов! ’емпература воздуха тоже сильно поднЯлась; он нагревалсЯ, как в
печи: восемьдесЯт, восемьдесЯт пЯть, девЯносто градусов... „олго ли может
выдержать человек, даже в защитном скафандре?
Њинуты шли, и каждаЯ казалась вечностью. џвственно слышалось шипенье
воды, закипавшей от соприкосновениЯ с раскаленными береговыми скалами. џ
поворачивал антенны то в одну, то в другую сторону и хотел уже
перестраивать их, как вдруг в поле зрениЯ что-то мелькнуло: шел человек!
“ прожектора стоЯл внутренний телефон. Ќе снимаЯ трубки, Я включил
длинный звонок и снова припал к радару. ’емное пЯтно медленно двигалось
среди скал... исчезло ненадолго... снова поЯвилось... потом распалось на
два меньших, странно искаженных...
€ вдруг Я отчетливо увидел: двое несли третьего. Ћни старались
добратьсЯ до моторки по камнЯм у берега, но между последним камнем и
моторкой лежала темнаЯ полоса воды. Ћни остановились, очевидно совещаЯсь.
Љак Я жалел, что не отправилсЯ туда, несмотрЯ на приказание астронома! џ
мог бы им помочь. џ кричал, давал им советы, не сознаваЯ, что они не могут
менЯ услышать. € вдруг один из них сделалсЯ меньше. џ понЯл: он
наклонилсЯ, чтобы подтЯнуть моторку за канат, которым она была привЯзана к
берегу. Ќо это было невозможно, так как мешали подводные рифы. Ѓудь они
одни, им легко бы удалось перескочить через эту полутораметровую полоску
воды, но третий... Ѓыло мгновение, когда Я хотел уже бежать к фалрепу, но
тут человек, тЯнувший за канат, оставил свои попытки, повернулсЯ к своему
спутнику и сделал знак. Ћба поднЯли неподвижное тело и, держа его высоко
над головой, вошли в кипЯщую у берега воду. Џогрузившись в нее по поЯс,
окутанные клубами пара, они перебросили своего товарища через борт в лодку
и вскарабкались туда сами. Џрошло еще несколько бесконечно долгих секунд,
и мотор зашумел. ‹одка двинулась.
- Џочему вы кричите? Џочему вы так кричите? - вот уже несколько раз
повторЯл мне Ђрсеньев. Џозади него стоЯли в скафандрах еще двое - ’арланд
и —андрасекар. џ совсем не замечал, что смеюсь и кричу от радости.
Љогда лодка подошла к трапу, мы втроем кинулись к ней.
- ЊенЯ не надо, Я сам, - простонал ‘олтык, когда с последней ступеньки
лестницы Я протЯнул руку, чтобы помочь ему.
- џ сам... ‘корее профессора ‹ао... “ него разорван скафандр...

ЏђЋ”…‘‘Ћђ ‹ЂЋ –‡“

Њы внесли ‹ао –зу и Ћсватича в шлюзовую камеру, - они оба были без
сознаниЯ. џ задержалсЯ на палубе, чтобы втащить моторку, а когда спустилсЯ
в коридор, ђайнер и ’арланд укладывали их на носилки: оба были в
скафандрах, как их вынесли из лодки, и только шлемы лежали на полу. Ѓыли
видны их восковые, покрытые потом лица. џ хотел помочь, но Ђрсеньев велел
мне идти в –ентраль. Ќужно было немедленно взлететь.
€з-за всех этих волнений Я совсем забыл о том, что происходит в долине.
Ќа экранах телевизоров вились желтоватые клубы, словно дым горЯщей серы.
ђакета взлетала и падала на волнах. ‚се вокруг превратилось в кипЯщий
котел, в котором раздавались глухие шумы, шипенье, свист. Љогда Я вошел в
–ентраль, в тучах загрохотали первые раскаты грома.
џ включил атомный двигатель и, не ожидаЯ, пока он заработает на полную
мощность, перевел рычаги "Џредиктора" на старт со вспомогательным горючим.
ђаскаленные газы ринулись в воду. ‚ глухом бурлЯщем кипении "Љосмократор"
рванулсЯ, потом некоторое времЯ двигалсЯ боком, поднимаЯ огромную волну,
затем разогналсЯ, уже не чувствуЯ, как бьют в него водЯные горы, и под
острым углом взвилсЯ в просторы бушующего ветра. Ѓереговые скалы
изгибались и искривлЯлись на экране, словно в судорогах: боЯсь столкнутьсЯ
с ними, Я все форсировал работу турбореакторов и вздохнул свободнее только
тогда, когда заработали главные двигатели. Ћни загудели так мощно, что
заглушили плеск волн и шум ветра. Ќа экранах мелькали голубовато-белые
струи дыма. Џотом мы попали в тучу, черную, как густой лес. џ волновалсЯ,
так как впервые стоЯл у "Џредиктора" один в опасную минуту взлета. Ќо пока
все шло хорошо. ‚етер свистел в оперении, двигатели работали равномерно,
скорость возрастала. Њежду тучами все времЯ взлетали струи фиолетового
огнЯ, рассыпаЯсь с протЯжным грохотом.
‚ кабину вошел ‘олтык. Ќе спускаЯ глаз с приборов, Я засыпал его
вопросами. Ћн не сразу ответил мне. Ћказалось, что перед тем как войти в
воду, он надул свой комбинезон воздухом, и этот изолирующий слой
предохранил его от ожогов. ‘ профессором было хуже. Ћн не мог этого
сделать, так как его скафандр был разорван возле шлема. ‚сю дорогу он
придерживал разрыв рукой, но когда переносили Ћсватича в лодку, ему
пришлось освободить обе руки. ќтих нескольких секунд было достаточно,
чтобы пары формальдегида и углекислоты проникли в воздух, которым он
дышал. Ћтравленный, он потерЯл в лодке сознание.
- Ђ что с Ћсватичем? - спросил Я. - ѓде вы его нашли?
‘олтык медлил с ответом. Ћн стоЯл перед щитом с указателЯми торможениЯ,
пристально вглЯдываЯсь в них, хотЯ они ничего не показывали, так как были
выключены.
- “ Ћсватича тепловой удар, - сказал он наконец. - Ќо, кажетсЯ, ничего
страшного. Ћн шевелилсЯ, когда мы его несли.
- Ќу хорошо, а где же он был?
- Ќе знаю.
- —то вы говорите?
Ќа экране светлые волнистые облака прорезали темные тучи. ‘оздавалось
впечатление, что мы летим над архипелагом гористых островов.
- Џрофессор дал мне веревку... Њы свЯзались, и он велел мне идти за ним
так, чтобы она была все времЯ натЯнута, а сам пошел вперед. ’ак он нашел
Ћсватича.
- ѓде?
- Ќе знаю. Ћн вдруг исчез.
- Љто? Џрофессор?
- „а. €счез, словно провалилсЯ сквозь землю. Ќо Я чувствовал его
движениЯ, потому что мы были свЯзаны веревкой. ‚ы понимаете? Ќет, этого
понЯть нельзЯ. џ говорю вам: как вы видите сейчас менЯ, так Я видел эту
веревку. Љонец ее висел в воздухе, натЯнутый - и больше ничего не было.
- Ќичего?
- ’о есть были камни, воздух, но ни профессора, ни Ћсватича... Џотом,
может быть, через минуту веревка дернулась: это был условный знак. џ
потЯнул и вытащил обоих. “ профессора был разорван скафандр.
- Ћн упал?
- Ќе знаю. Ћчевидно.
- Ќо где же он был?
- џ сказал вам, не знаю.
- Љак? ‚ы его не спросили?..
- Ќет... „а и вы бы не спросили после того...
Ћн вдруг повернулсЯ, и Я увидел его потемневшее, ожесточенное лицо.
- Џосле вашего ухода... Я вел себЯ, как щенок! џ скулил... кричал на
него, потому-что он преспокойно расхаживал со своим аппаратом, как в
лаборатории... џ не понимал, не мог понЯть, зачем он это делает!
—ерез некоторое времЯ ‘олтык продолжал уже спокойнее:
- …ще на ‡емле кто-то говорил, что ‹ао –зу похож на подвергшеесЯ
закалке стекло: прозрачное, гладкое, самое обыкновенное, но кто попробует
откусить, поломает зубы. џ хотел оправдатьсЯ. Ћн ответил мне какой-то
поговоркой... Љамни горели у нас под ногами, Я думал, что мы расплавимсЯ,
а он... ‚ы знаете, какие были его первые слова, когда он очнулсЯ в каюте?
Ћн спросил у —андрасекара, готовы ли результаты расчетов!
"Љосмократор" достиг своей крейсерской скорости. џ отошел от экранов,
но старалсЯ не смотреть на ‘олтыка: так ему было легче. џ понимал, что
слова утешениЯ не помогут. ‹ао –зу дал ему хороший урок, да еще в каких
условиЯх! џ вспомнил о своем приключении в Њертвом ‹есу...
- …сли хотите, идите к нему, - сказал ‘олтык. - џ сменю вас. Ќе могу
смотреть ему в глаза.
џ не заставил повторЯть это дважды. Љогда Я вошел в каюту, ’арланд как
раз снимал с койки Ћсватича целлофановую палатку, под которой устраивали
искусственную кислородную атмосферу. “ больного, лежавшего высоко на
подушках, щеки уже порозовели. “ченые сидели за столом, и среди них Я, к
величайшему своему изумлению, увидел китайца. ‚первые Я увидел его не в
обычном темном костюме, а в длинном шелковом вишневом халате, расписанном
сказочными драконами. Ћн был по поЯс укрыт одеЯлом, из-под которого
виднелись белые забинтованные ноги. ‹ао –зу был спокоен, как всегда, но
несколько бледнее обычного. Ђрсеньев подвинулсЯ; Я сел. Ћсватич только что
начал рассказывать о своем приключении. ‚ нескольких словах он обрисовал
наше путешествие вокруг Ѓелого ара и дошел до того момента, когда Я,
обманутый контурами черного камнЯ, отошел от него. Џо его словам, он не
слышал моего оклика и потому пошел дальше. € вдруг все вокруг него
исчезло.
- Њелькнули один за другим все цвета радуги - от Ярко-желтого до
темно-фиолетового. Њне показалось, что-то сильно пригнуло менЯ к земле. џ
потерЯл равновесие, проковылЯл несколько шагов, и вдруг брызнул такой
Яркий свет, что Я вынужден был закрыть глаза. Ђ когда открыл их, то
оказалось, что нахожусь внутри огромного, освещенного белым светом шара.
‘овершенно гладкие, выгнутые стены окружали менЯ со всех сторон. џ
подумал, что отверстие, через которое Я попал сюда, находитсЯ позади менЯ.
ЋбернулсЯ, но там не было никакого выхода, - такаЯ же гладкаЯ стена.
Џочва, на которой Я стоЯл, была усеЯна камнЯми. ЏонЯтно ли Я объЯснЯю?
Ѓыло похоже, будто кто-то срезал нижнюю часть громадного полого шара и
накрыл менЯ им, как муху стаканом. џ постоЯл под огромным шарообразным
куполом у стены, а потом медленно направилсЯ, разглЯдываЯ каждый камень, к
центру шара.
€ вдруг произошло что-то странное. Ќе сделал Я и четырех-пЯти шагов,
как выгнутаЯ стена, к которой Я приближалсЯ, стала свертыватьсЯ и
отступать. …ще два шага, и Я стоЯл уже перед отвесной, совершенно плоской
стеной. џ обернулсЯ. ар исчез; позади был непроглЯдный мрак. џ пошел к
этой плоской светЯщейсЯ стене, и чем ближе Я подходил, тем выпуклей она
становилась, словно ее надували сзади. џ был уже совсем близко, мог бы
дотронутьсЯ до нее рукою... и вдруг увидел, что стою под стенами огромного
шара, но на этот раз снаружи.
џ обежал вокруг. Ћн был величиной с Ѓелый ар, совершенно гладкий, без
следов каких-либо щелей или отверстий. ‘ознание, что позади менЯ нет стен,
успокоило менЯ. џ подумал, что теперь сумею выбратьсЯ, но когда Я
направилсЯ туда, в эту темноту, шар, оставшись позади менЯ, начал
изменЯтьсЯ: вытЯнулсЯ в высоту и ширину, разроссЯ во все стороны и вдруг
накрыл менЯ, так что Я опЯть оказалсЯ внутри. ’огда Я начал бегать во все
стороны. ‘тоило мне направитьсЯ к середине, как стены передо мной
раскрывались, выравнивались, сворачивали в другую сторону и превращались в
выпуклый шар, окруженный глубочайшим мраком. Ђ когда Я направлЯлсЯ в этот
мрак, шар позади менЯ расширЯлсЯ, становилсЯ плоским, сгибалсЯ и снова
охватывал менЯ со всех сторон. ‘начала мне казалось, что это какой-то
механизм, но механизм не мог бы так вести себЯ. Џотом Я пробовал выбратьсЯ
несколькими быстрыми прыжками, кидалсЯ вправо, влево, прЯмо, но всюду
натыкалсЯ на гладкую стену.
ќто слишком страшно, чтобы можно было описать. ‘овершенно черный,
непроницаемый мрак, посредине шар, который то запирал менЯ, то снова
выбрасывал, - Я был то внутри, то снаружи, и при этом никакого намека на
щель или отверстие. Људа бы Я ни шел, всюду натыкалсЯ на гладкую стену.
ќти огромные белые поверхности кружились у менЯ перед глазами, сжимались,
вытЯгивались и то накрывали менЯ, то словно выплевывали. Ќе знаю, долго ли
это продолжалось, - может быть, час. ‚скоре стало невыносимо жарко. Џочва
под ногами пылала. Њне казалось, что мой шлем раскалилсЯ докрасна. „ышать
становилось все труднее, воздух в скафандре жег, как огонь. •олодильник не
действовал; задыхаЯсь, Я упал, - кажетсЯ, ударилсЯ головой... —то было
дальше, не знаю...
Ћсватич снова опустилсЯ на подушки.
- ‚от и все. џ ничего не понимаю. ‚о всем этом нет ни капли смысла.
- џ бы этого не сказал, - возразил Ђрсеньев.
- ‚ы думаете, что у менЯ были галлюцинации?
- Ќичуть не бывало. Ђ что касаетсЯ "бессмысленности" того, что вас
окружало, то так мог бы сказать и муравей, попавший внутрь пишущей
машинки. Њир не вращаетсЯ вокруг нас. Њы случайно оказались в поле
действиЯ неизвестных нам сил.
- •отЯ мы еще всего не знаем, - произнес ‹ао –зу, - но то, что
случилось с нашим товарищем, вполне объЯснимо. џ могу ответить на вопрос,
каким образом все это происходит. Ќо менЯ беспокоит, что нельзЯ ответить
на другой вопрос: с какой целью это делаетсЯ?
- ‚ы можете объЯснить, как Я попал внутрь замкнутого шара?
- „а.
- € почему Я был то вне, то внутри его?
- € это тоже.
- € откуда там взЯлсЯ свет, хотЯ вокруг была полнаЯ тьма?
- „а.
- ’ак говорите же!
- Љлюч загадки - в двух словах, - ответил физик. - ‚ы были в
_сферическом пространстве_.
Ћн придвинулсЯ к столу.
- Џочему мы видим какой-нибудь предмет? ’олько потому, что отраженные
от него лучи света попадают в наш глаз. Ќо если все световые лучи замкнуты
в ограниченном пространстве и остаютсЯ там все времЯ, то это пространство
становитсЯ длЯ стоЯщего извне наблюдателЯ невидимым. Ћднако у этого
наблюдателЯ не создаетсЯ впечатлениЯ, что на этом месте находитсЯ просто
черное пЯтно. ‘ветовые лучи либо огибают это место, либо остаютсЯ в нем. ‚
обоих случаЯх сферическое пространство - настоЯщаЯ "ловушка" длЯ света -
остаетсЯ невидимым. Ќаблюдателю кажетсЯ, будто из пейзажа вырезан кусок, и
краЯ выреза непонЯтным образом соединены вместе. …ще у первого аппарата,
на возвышенности, вы остановились, не знаЯ, что делать, так как потерЯли
из виду Ѓелый ар. Ћн исчез. ’ак и было, не правда ли?
Њы с Ћсватичем кивнули.
- Ђ он был на своем месте, только невидим длЯ вас. € вот вам
объЯснение. Љогда Ѓелый ар действует, вокруг него возникает
гравитационное поле, которое искривлЯет пространство. Љогда это
искривление переходит известный предел, пространство словно свертываетсЯ и
замыкаетсЯ в себе. ЏолучившеесЯ таким образом сферическое пространство
может расширЯтьсЯ и сжиматьсЯ, как пузырь, в зависимости от силы полЯ.
Љогда Ћсватич подходил к десЯтому аппарату, гравитационный потенциал вдруг
увеличилсЯ, сферическое пространство расширилось и поглотило то место, где
он стоЯл. ‚ следующую минуту тЯготение уменьшилось, и сферическое
пространство сократилось, но в это времЯ Ћсватич стоЯл уже вблизи Ѓелого
ара, и поэтому ‘мит увидел только пустое место. ‚от разгадка первой
загадки - загадки исчезновениЯ.
„альше. ‚ы видели радужные цвета, - обратилсЯ физик к Ћсватичу. - ќто
очень интересно. ‚ тот момент через место, где вы стоЯли, проходила
граница между обычным пространством и сферическим. ‚следствие
интерференции световых лучей, а также вследствие особых условий
преломлениЯ белый солнечный свет на границе обоих пространств разложилсЯ,
как в призме. Ћткуда взЯлсЯ Яркий свет, ослепивший вас? Џока Ѓелый ар
действует достаточно интенсивно, сферическое пространство вокруг него днем
и ночью освещено падающим светом, ибо световые лучи идут там по круговым
орбитам: пойманные днем, они не могут больше вырватьсЯ и кружатсЯ
бесконечно.
’еперь дальше. Ћчевидно, шар, который вы видели, и был Ѓелый ар.
Ћднако вы все времЯ находились вне его, а впечатление, будто вы попали
внутрь, создавала перспектива сферического пространства, отличнаЯ от
линейной перспективы окружающего нас мира. ‚ы вели себЯ так же, как -
простите за сравнение - пьЯный, бегающий около круглой будки и жалующийсЯ,
что его в ней заперли. ‚аше вынужденное пребывание внутри шара было
мнимым.
- ќто невозможно!
- ‚ы ошибаетесь. - ‹ао –зу взЯл листок бумаги и, рисуЯ, продолжал
говорить: - ‚ обычном пространстве, глЯдЯ на шар, мы видим его с одной
стороны.
ќто происходит потому, что свет распространЯетсЯ прЯмолинейно, по
кратчайшему расстоЯнию между предметом и глазом. ‚ сферическом же
пространстве свет распространЯетсЯ по дугам кругов. Ћчутившись перед Ѓелым
аром, вы видели всю его внешнюю поверхность.
ѓлаз видит не только переднюю часть шара, находЯщуюсЯ перед ним, но и
заднюю, в обычных условиЯх невидимую. Ђ когда в нормальных условиЯх мы
можем видеть всю поверхность шара сразу? ’олько находЯсь внутри него. ‚от
почему вы увидели себЯ внутри шара. € еще человек может увидеть шар таким
же образом, находЯсь близ внутренней границы сферического пространства.
‚ходЯ вглубь пространства, он увидит, как шар изменЯет форму, становитсЯ
сначала плоским, а потом выпуклым. ќтот обман зрениЯ вызван свойствами
сферического пространства. Љогда в обычном пространстве предмет отдалЯетсЯ
от нас, мы видим, что он постепенно уменьшаетсЯ. Ћднако никто не думает,
что он на самом деле уменьшаетсЯ, так как известно, что это вызвано
законами перспективы. ‹инейной перспективы, прибавлю. ’еперь учтите, что в
пространстве, окружающем Ѓелый ар, свет распространЯетсЯ криволинейно и
там перспектива сферическаЯ. Џредмет (в данном случае шар), видимый
вблизи, кажетсЯ выпуклым телом. ‘ большего расстоЯниЯ - бесконечной
плоскостью. ‘ еще большего - вогнутой поверхностью. џ мог бы легко
доказать это, построив модели этого изображениЯ в сферической перспективе
при помощи стереографической проекции тангенциальных световых пучков. „лЯ
этого достаточно знать радиусы дуг, описываемых световыми лучами. Ћднако Я
сейчас предпочитаю воспользоватьсЯ длЯ объЯснениЯ аналогией. …сли мы
смотрим на железнодорожные рельсы, то видим, что на горизонте они
сходЯтсЯ. Ќо, несмотрЯ на это, мы отлично знаем, что они остаютсЯ
параллельными, впечатление, что они сходЯтсЯ, только кажущеесЯ и вызвано
перспективой. ’аким же кажущимсЯ было и впечатление, будто шаг становитсЯ
то плоским, то выпуклым. …сли бы мы постоЯнно жили в сферическом
пространстве, мы не принимали бы наши впечатлениЯ за действительные
изменениЯ формы предметов и научились бы по ним определЯть расстоЯниЯ, -
точно так же, как, живЯ в обычном пространстве, мы по опыту знаем, что
предметы кажутсЯ нам меньшими, по мере того как от нас отдалЯютсЯ.
- Ђ почему Я не мог уйти оттуда, если, как вы говорите, Я все времЯ
оставалсЯ вне шара? - спросил Ћсватич.
”изик слегка улыбнулсЯ.
- …сли бы вы отошли от шара, закрыв глаза, то вам удалось бы миновать
границу сферического пространства; но вы руководились своим зрением, а
зрение повиновалось законам криволинейного распространениЯ света.
- Ђ почему Я не попал в сферу этой перспективы, - спросил Я, - хотЯ
тщательно обшарил всю местность?
- Џотому, что вы подверглись такому же обману зрениЯ, как и Ћсватич.
Џокажите, пожалуйста, в каком направлении вы его искали?
- ‚ этом и в этом, - ответил Я и пририсовал стрелки к точке,
поставленной физиком.
- ’ак вам казалось, - возразил он, - но это был обман зрениЯ.
- Ќо почему же?
- Џотому что так вам подсказывало зрение, а зрение - раб света.
‘ветовые лучи близ границы сферического пространства изгибаютсЯ, как
показывают нарисованные стрелки.
џ поднЯл глаза на физика.
- ‚ам все это было известно, когда вы туда пришли, профессор?
- Ќет. џ знал только, что тЯготение увеличилось. ‚ы помните, как мы
ходили, наклонившись набок, словно падаЯ?
- „а! ‚ самом деле! џ даже спросил вас...
- Њы наклонЯлись потому, что к нормальному тЯготению, направленному
вертикально вниз, прибавилось влиЯние тЯготениЯ Ѓелого ара. ќто навело
менЯ на разгадку.
- € этого было достаточно?
- џ в конце концов физик, - произнес ‹ао –зу.
- Ђ как вы нашли Ћсватича?
- —тобы войти в сферическое пространство, нужно было пользоватьсЯ
другим проводником, а не зрением.
- Љаким? џ не могу догадатьсЯ.
- Ђ это как раз нечто очень важное... ’о, чему была посвЯщена всЯ наша
работа... ‚ы все еще не догадываетесь? ’руба! ‘ помощью индукционного
прибора Я отыскал ее эхо и пошел по этому следу... он и привел менЯ к
Ѓелому ару. ‘ферическое пространство искривлЯет только световые лучи, но
не материальные предметы.
- Љак это просто!
- ‚ерно? Њы свЯзались веревкой с инженером... он осталсЯ снаружи
сферического пространства, а Я вошел в него и обнаружил там Ћсватича.
‹юбопытной было зрелище, - прибавил ‹ао –зу помолчав. - ‚еревка тЯнулась
от менЯ и вдруг в воздухе оборвалась посередине.
- Љак посередине?
- Ќу, а где же, по-вашему?
- Ќа границе...
- ѓраницу сферического пространства нельзЯ увидеть. ‘ейчас нарисую еще
и то, что увидели мы с ‘олтыком, когда соединЯвшаЯ нас веревка пересекла в
какой-то точке границу сферического пространства.
- Џоразительно! - заметил Я.
- „ело привычки. ќто не удивительнее, чем увидеть ложку как бы
преломленной, если опустить ее в стакан с водой.
- Ђ зачем вы свЯзались веревкой с ‘олтыком? - спросил Я. - ђазве труба
не могла вас вывести так же, как и привела?
- Њогла, - равнодушно отозвалсЯ физик, - но Я боЯлсЯ потерЯть сознание.
’емпература все времЯ повышалась.
- ѓде вы разорвали скафандр? €, профессор, - вырвалось вдруг у менЯ, -
Я видел вас входЯщим в воду! Ћ, это было!.. - у менЯ не хватило слов.
- Љонечно, она была горЯчаЯ, - произнес ‹ао –зу. - €так, мы обсудили
кое-какие ЯвлениЯ, которые нам пришлось наблюдать. Џозволю себе
воспользоватьсЯ Џримером профессора Ђрсеньева. Ћн сравнил нас с муравьЯми,
попавшими внутрь пишущей машинки. ’о, о чем мы до сих пор говорили, было
только некоторым объЯснением действий самой машинки, но мы ничего не
узнали о гораздо более важной вещи: о том, кто пишет на этой машинке и что
он пишет. џ был бы рад, если бы профессор —андрасекар поделилсЯ с нами
своими выводами, так как именно он завершил это дело.
- Љоторое начали вы, - заметил математик.
- Љоторое мы выполнили вместе, - возразил Ђрсеньев, - ибо каждый из нас
делал то, что ему положено.
—андрасекар стал перебирать лежавшие перед ним снимки и бумаги, пока не
нашел дважды изогнутую кривую, ту самую, которую несколько часов назад Я
видел на экране "Њаракса". ѓлЯдЯ на нее, он заговорил:
- ‚ основе Ѓелого ара должен лежать вакуумный ускоритель, в котором
атомы приобретают почти световую скорость. ‘огласно закону преобразованиЯ
ќйнштейна создаютсЯ огромные массы, - они-то и служат источником
гравитационного полЯ. „лЯ получениЯ этих масс нужна энергиЯ в количестве
миллиардов киловатт. Ћна поступает в Ѓелый ар по одиннадцати трубам, в
каждой из которых ток имеет свой особый ритм. џ напоминаю об этом, чтобы
подчеркнуть, что без "Њаракса" мы не разобрались бы в анализе колебаний.
’еперь мы знаем, что каждый цикл деЯтельности Ѓелого ара длитсЯ двести
девЯносто шесть "часов и состоит из двух основных фаз. ‚ первой,
положительной, возникшее тЯготение прибавлЯетсЯ к тЯготению планеты. ‚о
второй фазе, отрицательной, тЯготение Ѓелого ара вычитаетсЯ из тЯготениЯ
‚енеры. Љак вы видите, каждаЯ фаза слагаетсЯ из целого рЯда меньших
зубцов... Њы прибыли сюда в то времЯ, когда напрЯжение полЯ было
положительным, но уже значительно ослабело, а неприЯтности, испытанные
нами, были вызваны вот этим небольшим подъемом кривой.
‚се склонились над столом, вглЯдываЯсь в место на снимке, указанное
математиком, а он продолжал:
- •уже было бы, подлети мы к ‚енере в период отрицательной фазы...
—еловек, например, приближаЯсь к шару, перестал бы притЯгиватьсЯ планетой,
мог взвитьсЯ кверху, как воздушный шар, и улететь в межпланетное
пространство... Ќо не в этом дело. ‚се это, по словам коллеги ‹ао,
относитсЯ лишь к объЯснению работы машинки. ‘амое важное сейчас - ответить
на вопрос: что может означать этот сложный цикл гравитации, продолжающийсЯ
двести девЯносто шесть часов, по окончании которого все колебаниЯ и пики
начинают повторЯтьсЯ с самого начала? Љаково может быть назначение, какой
смысл скрываетсЯ в этих мощных толчках энергии?
Њатематик приостановилсЯ. ‡атем, постукиваЯ при каждом слове пальцем о
стол, продолжал:
- ‘ами по себе ЯвлениЯ, вызванные Ѓелым аром, не могут поразить или
удивить нас, исследователей и ученых. Џоражает и удивлЯет нечто совсем
другое: все это не имеет никакого смысла и ни длЯ чего не предназначено.
џ почувствовал, как у менЯ сжимаетсЯ сердце.
- —то... что вы хотите сказать, профессор? - спросил Я, невольно
понижаЯ голос.
- ’олько то, что сказал. џ не могу добавить к этому ни единого слова.
- Ќо позвольте, Я не понимаю, почему создание такого полюса тЯготениЯ
не имеет никакого смысла? Њожет быть, мы на ‡емле не сооружали их, но...
- ‚ы менЯ не понЯли, - заметил физик. - Њы знаем, длЯ какой цели можно
устроить полюс тЯготениЯ. џ подразумеваю взлет космических кораблей.
- Ќо ведь Ѓелый ар...
- Џозвольте мне докончить. Њы на ‡емле пользуемсЯ ракетами, которые
движутсЯ атомной энергией. ‚озможно, что после катастрофы, постигшей
высланный на ‡емлю корабль, обитатели ‚енеры решили использовать другой
способ: они захотели боротьсЯ с тЯготением с помощью тЯготениЯ же!
- Љаким образом?
- ЋбъЯснениЯ завели бы нас слишком далеко. „остаточно сказать, что их
"метод можно фигурально назвать "высверливанием дырки" в поле тЯготениЯ,
окружающем планету. ‚ы знаете, что электрический зарЯд можно
нейтрализовать другим зарЯдом, обратным по знаку?
- Љонечно.
- ’ак вот, они уничтожали в одном месте силу тЯготениЯ планеты с
помощью искусственно созданного тЯготениЯ, направленного в противоположную
сторону. ЃлагодарЯ этому длЯ взлета в межпланетное пространство достаточно
было минимальной энергии.
- Ќу вот видите, - сказал Ћсватич, а Я добавил:
- ‡начит, у Ѓелого ара была цель, да еще самаЯ определеннаЯ! Џочему же
профессор —андрасекар говорит, что...
- Њожет быть, когда-нибудь и была, - ответил математик, выразительно
подчеркиваЯ каждое слово, - но теперь ее у него нет.
- Ќо почему же, ради бога?
- Њне понЯтен автомат, который переводит стрелки и передвигает семафоры
перед приближающимисЯ поездами, - произнес —андрасекар, устремив на менЯ
пристальный взглЯд; - но мне непонЯтен автомат, который не служит никому и
ничему.
- —то?.. Љак это понЯть?
- Ћчень просто. ар периодически создает поле тЯготениЯ, которым
нейтрализуетсЯ притЯжение планеты... и больше ничего. ќто совершенно
бесполезно. ‘овершенно! Ќет никаких межпланетных кораблей, нет ни
малейшего признака, что их собираютсЯ высылать. …сть только мощнаЯ
катапульта, котораЯ, затрачиваЯ огромные количества энергии, периодически
открывает пространство и... не выбрасывает ничего!
- ќто не так просто, - возразил Ћсватич. Ќаморщив лоб и сжав губы, он
невидЯщими глазами всматривалсЯ в пространство.
- ќто не просто, согласен, - с легким вздохом ответил —андрасекар. - џ
обдумывал это с разных сторон. Њожет быть, вы теперь выскажете свои
соображениЯ?
- ‚озможно, что корабль или корабли уже высланы и сейчас Ѓелый ар
работает, ожидаЯ их возвращениЯ, - заметил Ћсватич. - Њожет быть, его
легче заставлЯть работать все времЯ, чем приводить в действие только
тогда, когда корабль прилетает или отлетает...
—андрасекар кивнул головой:
- џ думал и об этом, но такое предположение не выдерживает
физико-математического анализа. Ѓелый ар можно без труда привести в
действие буквально за несколько секунд: и расточительнаЯ трата огромного
количества энергии просто необъЯснима, когда думаешь о таких блестЯщих
конструкторах, какими ЯвлЯютсЯ обитатели планеты... ибо это не пустЯк -
построить машину, развивающую, по самому приблизительному подсчету,
мощность около ста миллиардов киловатт.
- Њожет быть, это опыты... - предположил Я.
- Ћпыты!
ќто сказал Ђрсеньев. Ћн встал, опираЯсь кулаками о стол.
- Ћпыты? Ћпыты, которые продолжаютсЯ долгие месЯцы? ‘колько времени уже
прошло с тех пор, как мы прибыли сюда, а шар все времЯ делает одно и то
же. Љакие это могут быть опыты? Ќе верю! Љроме чисто логических
предпосылок, у менЯ есть еще инстинкт физика и математика. € вот, когда Я
смотрю на схему действиЯ Ѓелого ара, все во мне закипает. ќти приливы и
отливы, это медленное нарастание токов, эти внезапные подъемы и спады
напрЯжениЯ, - что они могут означать?..
Ћн стукнул кулаком по разложенным бумагам.
- џ билсЯ над этим три часа. ЉакаЯ-то нелепость, бестолковщина, ни
капли здравого смысла. Ќи капли, понимаете? € потом... —то означает эта
разорваннаЯ труба в ущелье? € кратер? ќто тоже, может быть, следы
"опытов"? - Ћн махнул рукой и сел.
- …ще одно нужно принЯть во внимание... может быть, над этим следует
задуматьсЯ, - сказал Ћсватич. Ћн говорил очень тихо, словно сам не был
убежден, должен ли говорить то, о чем думает. - џ хочу сказать о плазме
—ерной ђеки. ђазве не может быть, что она... она создала все это, а потом
подверглась дегенерации, вырождению?..
- ’ак вы считаете, что эта плазма - единственный обитатель планеты? -
вскричал Я. џ был поражен необычайностью вдруг представившейсЯ мне
картины: глубоко под поверхностью планеты струитсЯ мутный слизистый
студень, - живое, дышащее существо. Ћн сотрЯсает материки, выходит на
поверхность, разрушает горы. ‚сЯ планета - русло длЯ него. ЌеподвижнаЯ
сеть каналов и труб, наполненных дышащей слепой материей, создающей
станции космических кораблей и живые реки...
‹ао –зу наклонилсЯ над столом.
- ќто, разумеетсЯ, еще не окончательный вывод. џ думаю, что плазма это
не "кто-то": она только служит "кому-то". ’о-есть, она что-то вроде орудиЯ
или продукта, как длЯ нас дрожжи или пенициллиновые грибки.
Њне было жаль необычайной картины, которую вызвало в моем воображении
предположение Ћсватича.
- Ђ разве она не может обладать высоким разумом? - начал Я, но китаец
остановил менЯ кивком головы.
- Ќет, не может. Ќе может потому, что ее возможности слишком
ограничены. Ћна умеет только одно: создавать электричество.
- Ќо это именно и может служить признаком высокого развитиЯ, -
настаивал Я, - а разум...
- ђазум здесь ни при чем, - поЯснил китаец. - ђазве на том только
основании, что ‘олнце так экономно расходует атомную энергию, вы скажете,
что оно обладает разумом? ђазум означает не узкую специализацию, а,
напротив, самую высокую, как можно более универсальную разносторонность.
- Ќо тогда, - вскричал Я, - где же они, эти настоЯщие обитатели
планеты? Џочему мы не можем их найти? ѓде они скрываютсЯ?
- Ѓоюсь, что... нигде! - ответил китаец. Ћн встал, плотно закуталсЯ в
Яркий шелковый халат и, прихрамываЯ, вышел из каюты, оставив нас
взволнованными предчувствием чего-то страшного, таившегосЯ в его словах.

ѓЋђЋ„

џ принЯл дежурство у ‘олтыка. "Љосмократор" летел на высоте сорока
километров, описываЯ большие круги. ‡а ним оставалась полоса
сконденсировавшихсЯ в разреженной атмосфере горЯчих выхлопных газов.
ЋбразовавшеесЯ таким образом облачное кольцо висело неподвижно над тучами
и сверкало под низким солнцем ослепительной радугой, когда мы, сделав
круг, поворачивали по собственному следу. Њы мчались таким образом много
часов; каждые несколько минут ‘олнце поЯвлЯлось на экранах, отбрасывало
Яркий свет на стены –ентрали и исчезало; двигатели тихо жужжали, а внизу
простиралась неподвижнаЯ белаЯ как снег полоса туч. ‚ свободное от
дежурства времЯ Я видел несколько раз Ђрсеньева: он мрачно расхаживал по
центральному коридору, заложив руки за спину. џ пыталсЯ заговорить с ним,
но он не ответил и исчез в кабине "Њаракса". Ќад дверью кабины горел
красный огонь. Џотом Я увидел ђайнера, несущего из лаборатории кассеты с
пленками. ЏроходЯ мимо, он окинул менЯ невидЯщим взглЯдом.
‘пустЯ час, проходЯ мимо лаборатории, Я услышал музыку и заглЯнул туда.
€з рупора неслись торжественные звуки "ЏЯтой симфонии" Ѓетховена.
—андрасекар неподвижно стоЯл у аппарата. џ ждал у двери, пока кончитсЯ
музыка. Њатематик стоЯл поодаль, слегка приподнЯв голову, словно
вслушиваЯсь в тишину.
- Џрофессор... - сказал Я.
’олько теперь он менЯ заметил.
- џ вас слушаю.
- џ хотел... Я хотел узнать, что вы сейчас делаете?
- Ћн играет с нами, как кошка с мышью, - пробормотал —андрасекар и
направилсЯ мимо менЯ к двери.
- Љто, Ђрсеньев? - не понЯл Я.
- „а нет! "Њаракс"!
Ѓольше мне ничего не удалось узнать, и Я пошел в –ентраль. Ѓыла чернаЯ
ночь: лампочки всех указателей пульсировали, бросаЯ на стены тусклые
блики. Љонтрольные приборы "Њаракса" выделЯлись на их фоне Яркими огнЯми,
словно он один бодрствовал в недрах уснувшего кораблЯ. Ќо это спокойствие
было кажущимсЯ. ‚ернувшись в коридор, Я услышал, как ученые о чем-то
горЯчо спорЯт. ‡агудел баритон Ђрсеньева, потом тихим, бесстрастным
голосом ему ответил ‹ао –зу. „о дежурства у менЯ оставалось еще четыре
часа, но идти в каюту не хотелось. џ вернулсЯ в –ентраль. ‘олтык сидел
около "Њаракса" и при сильном свете, падавшем с его панели, всматривалсЯ в
огромный лист бумаги. ќто был, как мне показалось, план какого-то города.
- —то это? - спросил Я.
- ‚аршава, - ответил он, не поднимаЯ головы. Ћн продолжал медленно
водить пальцем по плану, ошибаЯсь и возвращаЯсь обратно, словно в
воображаемом путешествии по улицам города.
- ќто ваш родной город? ђасскажите мне о нем, Я никогда его не видел.
‘олтык рассеЯнно взглЯнул на менЯ, потом вернулсЯ к плану.
- ‚ы никогда не были в ‚аршаве? - спросил он таким тоном, словно
говорил: "‚ы никогда не видели солнца?"
џ сел в кресло и через его плечо взглЯнул на цветные многоугольники.
‘олтык медленно складывал лист.
- Љогда Я думаю о ‡емле, - сказал он, - то всегда вспоминаю ‚аршаву. -
Ћн приостановилсЯ. - …сть много городов. ‹учше и более красивых... - Ћн
опЯть замЯлсЯ. - Ќо она... она прекрасна!
ќто было признание. ђобкое, нуждающеесЯ в поддержке. Њы оба замолчали.
Љаким-то непонЯтным образом Я увидел вдруг белые стрельчатые стены над
зеленью деревьев.
ђаздалсЯ громкий сигнальный звонок. џ вздрогнул.
‘олтык взглЯнул на указатели "Њаракса".
- ‚идите?.. Ћн остановилсЯ... впервые за шестнадцать часов! - и взЯл
телефонную трубку: звонил Ђрсеньев.
Ћн просил менЯ прийти с инструментом в кабину, так как холодильные
устройства "Њаракса" испортились.
‚ кабине, кроме астронома, были —андрасекар и ‹ао –зу. Џахло
перегретыми проводами. „линными линиЯми пылали красные сигналы на
переключателЯх. Ђрсеньев ходил взад и вперед в промежутке между
отодвинутыми распределительными щитами.
Ћказалось, что насос холодильного устройства остановилсЯ, и температура
ламп поднЯлась выше предела безопасности.
ЌесмотрЯ на это, ученые продолжали работать с "Њараксом", пока не
кончили расчеты. ‘ четверть часа возилсЯ Я с трубками посреди огромных
капацитронов, потом лазил по узким колодцам в нижний Ярус кабины, где
находЯтсЯ центробежные насосы, и там, в невыносимой жаре и страшной
тесноте, среди кабелей, переплетенных, как корни дерева под землей, сменил
износившиесЯ подшипники. Љогда авариЯ была устранена и Я собралсЯ уходить,
Ђрсеньев остановилсЯ возле менЯ и спросил:
- ‚ы знаете, что мы кружим над Њертвым ‹есом?
џ ответил утвердительно.
- —то вы думаете о его происхождении?
- џ не специалист, не геолог, так что...
- ќто ничего не значит. Ќо вы что-то предполагали.
- џ думал, что это могло быть дном постепенно высохшего морЯ.
ђастворенные в воде соли по мере высыханиЯ выкристаллизовывались в таких
странных формах...
- ‘ловом, вы считали его геологической формацией?
- „а.
- „а... - задумчиво повторил астроном и снова заходил по кабине. џ
стоЯл с инструментами в руках.
- ’акие кристаллы не могли образоватьсЯ естественным путем.
- ‡начит, это искусственное образование?
- €скусственное, но не сделанное намеренно.
- Ќе понимаю.
- Њы тоже долгое времЯ не могли понЯть... Љогда мы сталкиваемсЯ с
чем-нибудь, созданным живыми существами, мы всегда прежде всего стараемсЯ
додуматьсЯ, длЯ чего оно предназначено. Љогда-то Њертвый ‹ес не был...
мертвым. ќто развалины гигантского аккумулЯтора лучистой энергии, вероЯтно
одного из многих.
- €звестно ли, длЯ чего служил этот аккумулЯтор?
- Њного раз мы задавали этот вопрос "Њараксу". …му были сообщены
структура, размеры и виды материалов, из которых состоит Њертвый ‹ес, а
он, как бы поступил инженер, получивший задание, пыталсЯ соединить эти
технические данные в логическое целое. Џока мы не ознакомились с делом
поподробней, у "Њаракса" в его попытках синтеза, если можно так
выразитьсЯ, было много степеней свободы. Ћн отвечал, например, что это мог
быть и огромный химический реактор длЯ регулированиЯ состава атмосферы и
устройство длЯ преобразованиЯ климата. Ќо по мере того как мы узнавали
новые факты, гипотезы отпадали одна за другой. ЏроектнаЯ мощность Њертвого
‹еса в тысЯчи раз превышает потребности тех устройств, о которых Я
говорил. ‡начит, не в них разгадка. ’огда "Њаракс" все свои предположениЯ
стал подгонЯть к определенному ответу. Њы не разрешили ему это и старались
направить его рассуждениЯ к другим решениЯм. ‚ ходе этой работы он
выдвигал самые запутанные гипотезы, исследовал, возможны ли они, и каждый
раз отвечал нам: "Ќет!"
Ђрсеньев остановилсЯ перед погасшим катодным экраном и, повернувшись ко
мне спиной, продолжал:
- џ не скоро забуду это времЯ. "Њаракс" упорно возвращалсЯ все к тому
же ответу: мне казалось, что это попросту озлобление мертвого механизма,
мстЯщего нам за свою долгую покорность. Љак вы знаете, "Њаракс" отвечает
не словами, а начертаниЯми... но они были так Ясны... - Ћн не договорил и
обернулсЯ к физику, проверЯвшему каким-то маленьким прибором ход кривой на
диаграмме.
- џ завидовал твоему спокойствию, ‹ао, - сказал он.
- ‡авидовать было нечему, уверЯю тебЯ, - возразил китаец. - Љак видно,
путь от разума к сердцу пролегает у менЯ на большом расстоЯнии от лица, но
и мне было не легче.
Ђрсеньев смотрел в гладкую поверхность экрана, как в зеркало, и вдруг
отвернулсЯ от него.
- Љогда мы, наконец, услышали объЯснение, то оказалось, что все мы
догадывались о нем с самого начала, но никто не решалсЯ произнести эти
слова.
- Љакие же это слова, профессор?
- “ничтожение жизни на ‡емле, - прЯмо сказал астроном и, выждав
немного, снова принЯлсЯ шагать в полном молчании. - Њертвый ‹ес - это
остатки излучателЯ, который должен был выбросить на ‡емлю радиоактивный
зарЯд.
’ишина была такаЯ, что Я слышал шорох, с которым катилось по бумаге
колесико прибора в руках у физика. аги Ђрсеньева раздавались в этой
тишине равномерно, спокойно, как стук маЯтника.
- џ приказал ‘олтыку изменить курс, - добавил астроном немного
приглушенным голосом. - ‘ейчас мы летим туда, откуда к Њертвому ‹есу ведут
силовые трубы...
Ќичто не изменилось. €нструменты оттЯгивали мне руки, Я не двигалсЯ с
места, только сердце начало битьсЯ медленно и сильно, как перед битвой.
- Џрофессор, разве они...
- Ќе спрашивайте. ‘ейчас еще ничего нельзЯ сказать. Џойдемте в
–ентраль; мы пролетели уже семьдесЯт километров. –ель должна быть близко.
Њы прошли через коридор. Ђрсеньев осмотрел приборы "Џредиктора" и
обернулсЯ к ‘олтыку.
- Њы снизимсЯ сейчас на шесть тысЯч метров.
Ћн проверил курс, которого мы должны были держатьсЯ.
- Љогда поЯвитсЯ свет, позовите менЯ.
- Љакой свет, профессор? - спросил Я.
- ‘ами увидите.
‘ этими словами он вышел вслед за китайцем. ‘олтык передвинул рычаги
"Џредиктора". Љорабль начал снижатьсЯ. ‡везды исчезли, и телевизоры
потемнели. Њы переключились на радар. ќкраны позеленели, но их свечение
только обманывало нас. Ќекоторое времЯ мы летели вслепую. Џотом в этом
непроглЯдном мраке поЯвилсЯ серый отсвет, словно перед рассветом, хотЯ
ночь настала всего часов двадцать тому назад. Љогда мы сообщили об этом
Ђрсеньеву, он велел еще больше снизитьсЯ. Њы терЯли высоту, спускаЯсь до
четырех, трех, наконец двух километров. Ќа востоке в тумане проступал
неподвижный серый свет; под нами проносилась большаЯ, окутаннаЯ мраком
равнина.
џ стоЯл у экранов между Ђрсеньевым и ‘олтыком. Њы спускались, чтобы
приземлитьсЯ. Ќесколько минут "Љосмократор" падал наискось, словно летЯщий
к земле нож, потом сильно дрогнул. ’емноту разорвало пламЯ. ‘отрЯсаЯ
воздух гулом тормозЯщих двигателей, корабль летел над самой поверхностью
почвы. Џучки разлетающихсЯ во все стороны магниевых ракет освещали
нескончаемые рЯды холмов, волнующихсЯ, как вода, в мигающем, трепещущем
блеске. ‹юки на дне раскрылись. „ва рЯда широко расставленных гусениц со
свистом рассекали воздух. …ще раз загудели носовые сопла, и в пламени
выхлопов показались рЯды песчаных бугров. ‹егкое, но Явственное содрогание
пронеслось по всему корпусу: переднЯЯ пара гусениц на миг прикоснулась к
вершине холма, потом мощный толчок швырнул нас кверху. ђакета мчалась с
пронзительным скрежетом, все тЯжелее оседаЯ на шасси. ‘труи песка стегали
по корпусу, осыпаЯсь по нему с глухим шумом: Џол под ногами у нас дрожал и
подскакивал на неровностЯх, словно корабль снова хотел взвитьсЯ в воздух.
ќта дрожь постепенно сменЯлась все более спокойным колыханием. Љорабль еще
раз накренилсЯ, выпрЯмилсЯ и остановилсЯ. ‚ тишине слышалось только
шипенье воздуха, наполнЯющего цилиндры амортизаторов.
Ќе прошло и получаса, как нижние дверки раскрылись, и по спущенной
наклонной плоскости съехал гусеничный автомобиль. џ занЯл место за рулем,
рЯдом со мною сел Ђрсеньев, установив индикаторы излучениЯ на расстоЯнии
вытЯнутой руки. ‘олтык и ђайнер поместились сзади: опираЯсь на перекладины
вертикальной колонны, служившей штативом излучателю, они могли осматривать
местность через верхние стекла, не терЯЯ из виду аппаратов, размещенных по
стенам.
Ђвтомобиль выкарабкалсЯ из глубокого рва, пропаханного "Љосмократором"
в рыхлом песке. Њы направились на восток. ‚ лучах фар видна была мрачнаЯ
однообразнаЯ местность до самого горизонта, плоскаЯ, пересеченнаЯ низкими
волнами мелкого, буровато-желтого песка. ‹ишь кое-где торчали менее
поддающиесЯ выветриванию глыбы, отполированные, как стекло. „ул сильный
попутный ветер он двигал перед собою летучие пески, поднимал с вершин
холмов развевающиесЯ клубы пыли и швырЯл их на панцирь нашего автомобилЯ.
€зредка попадались одинокие известнЯковые скалы, окруженные глыбами
поменьше, обветренные и побуревшие. ‚ лучах фар от них падали длинные
плоские тени, убегавшие в противоположную нашему движению сторону.
—ерез некоторое времЯ мы заметили длинный низкий вал, тЯнувшийсЯ как
раз в том направлении, в котором двигалась наша машина. Џодветренный склон
вала был твердо укатан. ЏоднЯвшись на него, мы увидели, что по верхнему
гребню вала идет неглубокий желобок, который мог служить довольно удобной
дорогой, так как по устилающему его дно щебню, смешанному с сухой темной
глиной, ехать было легче, чем по песку.
‘еребристое, поднимающеесЯ до облаков зарево занимало уже полнеба.
‚ал все понижалсЯ, пока не сравнЯлсЯ с поверхностью почвы. …ще десЯть
минут быстрой езды - и на горизонте, у самой черты его поЯвилась ЯркаЯ
белаЯ полоса. Ќад ней видны были светлые выступы. Љогда мы въехали на
гребень одного из последних холмов, нам открылсЯ широкий вид.
„о самого горизонта простиралось море голубоватых силуэтов. ђазделенные
полосами полумрака, светились предметы, чуждые глазу, как буквы
незнакомого шрифта: звездообразные, многочленные корпуса,
сталагмитоподобные башни, ротонды с вогнутыми, покосившимисЯ стенами,
террасообразные бастионы, - и все это сиЯло голубоватым светом, который
где-то вдалеке сливалсЯ в туманные неподвижные силуэты, опоЯсывающие
горизонт огромным серпом. Ќад всем этим пространством дугами шли белые
арки, образуЯ огромную сеть лучистых сводов.
- ѓород... - прошептал Я. ђука сама невольно уменьшила обороты
двигателЯ, и автомобиль остановилсЯ у склона холма. ‚олны песка за
пределами света фар были озарены далеким призрачным светом.
џ взглЯнул на астронома:
- Џоедем?
- Њы длЯ того и прилетели с ‡емли, - ответил Ђрсеньев.
џ отпустил тормоз - автомобиль тихо съехал вниз. Џотом двигатель
заработал, и Я прибавил газу. Ђрсеньев дотронулсЯ до моего плеча и велел
уменьшить скорость. џ наклонилсЯ к переднему стеклу, чтобы охватить
взглЯдом большее пространство. ’еперь мы делали не более двадцати
километров в час. „вигатель утих, только гусеницы визжали и скрежетали,
давЯ какие-то громко трескавшиесЯ осколки. Ћдин раз под нами что-то
загремело, словно мы ехали по пружинЯщим железным листам. џ бросил сноп
света подвижным фонарем: автомобиль шел по длинной светлой полосе, прЯмой
как стрела; она была покрыта слоем песка, из-под которого проглЯдывали
плоские темные пластины.
‘ обеих сторон поЯвились первые зданиЯ. ‘начала это были длинные,
змеевидно расходЯщиесЯ блоки на конусообразных подпорках. Џод их
светЯщимисЯ стенами по самой земле ползли черные тени. ЏроезжаЯ близко, Я
разглЯдел растрепанный пучок труб, выходивший из колодца, окруженного
светЯщимсЯ кольцом. „алее стоЯли зданиЯ: одни - поднимавшиесЯ ступенчатыми
Ярусами, другие - совершенно гладкие, как уставленные в рЯд книги, стены
третьих были разделены на узкие, попеременно вогнутые и выпуклые секции. џ
заметил, что некоторые формы зданий повторЯютсЯ. ‚ памЯти у менЯ
запечатлелись расставленные на одинаковом расстоЯнии цоколи, из которых
поднимались в три стороны блестЯщие светЯщиесЯ пластины вроде плавников,
заканчивавшиесЯ наподобие изогнутых клювов.
„орога начала разветвлЯтьсЯ. Џо сторонам мелькали круглые устьЯ
спускавшихсЯ вниз тоннелей. ‚се чаще над головой проносились вторые и
третьи Ярусы улиц, арками перекрывавших строениЯ. Њы проехали ворота: они
вверху шире, чем внизу, подковообразные, с волнистыми двойными опорами.
„алее, посреди трех пилонов, соединенных стрельчатыми карнизами в
треугольник, дорога разветвлЯлась. ‚лево она поднималась по спирали и
дальше шла высоко, как воздушный мост, темнеЯ на голубоватом светЯщемсЯ
фоне, направо сворачивала, образуЯ широкую аллею между вертикальными
светильниками. џ свернул вправо.
‡даниЯ становились все больше и выше; в них не было даже следов ни
окон, ни дверей - всюду только светЯщиесЯ стены, то плоские, то вогнутые;
снова поЯвились огромные трубы; они выходили из мостовой и крутыми дугами
перекрывали улицу во всю ширину, чтобы исчезнуть в кольцеобразных
колодцах. …хать становилось все труднее. ѓусеницы хрипели, хрустели,
скользили, весь автомобиль содрогалсЯ, поднимаЯ какие-то черепки,
красновато поблескивающие в свете фар. Џорой мы проезжали по обломкам,
трескавшимсЯ, словно стекло, иногда гусеницы на протЯжении нескольких сот
метров барахтались в тЯжелом сыпучем песке.
ЂллеЯ окончилась. Њы выехали на площадь, окруженную белыми великанами.
Њне показалось, что они опираютсЯ на длинные колоннады, но, подъехав
ближе, Я увидел, что эти огромные столбы вовсе не подпирают их, а висЯт
заостренными концами в воздухе, словно рЯды огромных ледЯных сосулек.
ЏоЯвилсЯ перекресток, заваленный грудами темных обломков. ‹еваЯ гусеница
зацепилась за какие-то тЯнувшиесЯ, как паутина, провода, автомобиль
дернулсЯ, и двигатель умолк.
Ќесколько секунд стоЯло глухое молчание. Њы все придвинули шлемы к
окнам. ‚округ стоЯли голубоватые великаны, внизу лежала глубокаЯ тень, в
которую свет наших фар врезалсЯ двумЯ желтыми полосами. ќти полосы
упирались в груду щебнЯ, загородившую нам путь. џ запустил двигатель и
начал отводить машину назад. ‚оЯ на заднем ходу, автомобиль съехал под
огромную отвесную стену. ‘вет, исходивший от нее, ударил в окна, и на
секунду в наших шлемах задрожали голубоватые огоньки. Џришлось вернутьсЯ и
ехать другой дорогой. Џо широкой спирали мы поднЯлись на верхний Ярус
улицы. „вигатель работал ровно и тихо; только под звеньЯми гусениц все
времЯ трескались и разлетались осколки стеклЯнной массы. Њы ехали метрах в
двадцати над нижним Ярусом; с обеих сторон двигались Яйцеобразные купола,
иногда попадалсЯ плоский диск, стоЯщий на огромных колоннах и слегка
наклонный, как циферблат апокалиптических солнечных часов, встречались
подковообразные пролеты и снова зданиЯ, похожие на книги или с
вертикальными рЯдами полукруглых выступов, окруженные пучками гладких
труб. „вигатель шумел, мы проезжали улицу за улицей, а картина была все та
же: бесконечный, безмолвный, без конца и краЯ город светилсЯ в темноте; в
глухой тишине потрескивал щебень под гусеницами; одни кварталы отступали и
скрывались, а на их место выплывали новые, такие большие и высокие, что
холодный блеск их верхушек прЯталсЯ в тумане, плывшем с невидимого неба.
Ќа перекрестке дорога, по которой мы ехали, спустилась отлогой спиралью
на середину площади, окруженной широкой раскинутой анфиладой. ‡даниЯ,
казавшиесЯ с высоты верхнего Яруса еще более монументальными, вблизи
представлЯли мрачное зрелище и были покрыты тонкой сеткой трещин. Љое-где
стены осели, как пласты воска, опаленные жаром, и с них свисали толстые
сплетениЯ застывшей стекловидной массы. Њиновав площадь, мы попали в узкий
промежуток между двумЯ крыльЯми огромного зданиЯ, поднимавшегосЯ,
казалось, до облаков. ‚ глубине мелькали хороводы огней, то высоко, то
низко, а мимо нас плыли контуры зданий, все более текучие, одни странно
изуродованные, словно вздутые, другие с сорванными и скрученными в трубки
кусками светЯщейсЯ массы, сверкавшей, даже будучи раздробленной в мелкую
пыль. Њы заметили, что вращающиесЯ гусеницы нашего автомобилЯ тоже начали
светитьсЯ.
€ногда во времЯ этой бесконечной езды мне казалось, будто все плывущее
мимо нас лишь беспорЯдочное нагромождение самых разнообразных минералов
или образовавшиесЯ в течение целых эпох залежи гигантских кристаллов,
опаленных вулканическим огнем, потрескавшихсЯ и выветрившихсЯ в ураганах
пустыни. Ќо вдруг из-под щебнЯ поЯвлЯлсЯ участок гладкой как стекло
мостовой или мелькал на углу кусок трубы со следами швов на выпуклой
поверхности - несомненное доказательство работы каких-то живых существ.
’огда Я шире открывал глаза и прижимал шлем к стеклу, чтобы увидеть,
наконец, хоть одного из обитателей этого безмолвного, хотЯ и Ярко
освещенного города.
’ем временем зданиЯ, мимо которых мы ехали, становились все более
странными и причудливыми. ’о здесь, то там среди светЯщихсЯ плит темнели
клубки как бы оборванных щупальцев, змей или кабелей. Џотом, когда сверху
дорогу пересек темный силуэт моста, мне показалось, что под опорами лежат
огромные звериные туши, от которых свет отражаетсЯ серебристыми бликами,
как от громадных рыб. ‚близи Я разглЯдел висЯчие воздушные конструкции, а
под ними лежащие грудой длинные сплюснутые сигары, словно корпуса ракет
или самолетов, окруженные спиральными поЯсами, погнутыми и разорванными.
Њы въехали под развалины моста, на миг погрузились в полный мрак, который
фары прорезали надвое желтыми полосами, и вынырнули по другую сторону. ’ут
уже не было даже и следа мостовой, а грунт превратилсЯ в какую-то
полустеклЯнную, полушлаковую заскорузлую массу, по которой гусеницы
скользили, ломаЯ тонкую корку, попадали в пустоты и начинали буксовать со
страшным лЯзгом.
‚ отдалении светились гладкие массивы огромных откосов, а вокруг
простиралась холмистаЯ пустынЯ, на которой стоЯли блоки, словно застывшие
в момент плаваниЯ, - исковерканные, переплетенные, как увеличенные в
тысЯчи раз фестоны, витки и гирлЯнды, в которые превращаетсЯ, оплываЯ,
парафиноваЯ свеча.
Љое-где торчали обломки конструкций, скелеты, на которых застыл
стекловидный строительный материал. Ћни поднимались над грудами развалин,
развороченные, черные, отсвечивающие ржавыми пЯтнами в свете фар. ЌочнаЯ
темнота, отгонЯемаЯ на улицах к небу высокими зданиЯми, лежала здесь у
самой земли. ‚друг, когда машина, объезжаЯ неглубокую воронку, повернула
вбок, в полосах света наших фар мелькнули две скрюченные фигуры. џ тотчас
же затормозил и дал задний ход, одновременно направив в ту сторону сноп
света. Ќа тлеющем голубоватом фоне выделЯлись фигуры двух карликов. џ
усилил свет - это были два обломка столбов, наполовину погрузившихсЯ в
грунт.
„альше зданиЯ исчезли словно выкорчеванные и теперь видны были только в
отдалении. Ќеподвижно светЯсь, они опоЯсывали пространство широким
кольцом.
‡десь, где мы ехали, весь грунт светилсЯ мутным, словно проходЯщим
сквозь фильтр, светом: фосфоресцирующий шлак был смешан с темным не то
каменным, не то металлическим щебнем. …хать было все труднее: равнина
переходила в небольшой, но крутой склон. „вигатель захлебывалсЯ от рева,
гусеницы, напрЯгаЯсь, пронзительно скрежетали, зарываЯсь временами чуть ли
не по самые оси. ‚друг двигатель взвыл от перегрузки. Њы достигли вершины
склона, и Я затормозил.
Џод нами зиЯл неглубокий кратер. Ћт него исходил мутный колеблющийсЯ
неровный свет с грЯзно-фиолетовыми, желтоватыми и зелеными оттенками, как
от гнильЯ. „но было гладкое, вогнутое, пустое, но в глубине образующей его
стеклЯнистой массы маЯчили какие-то вплавленные в нее, как в Янтарь,
жилистые скрюченные тени, корпуса машин, фигуры.
"—то это значит?.. ѓде мы?" - хотел Я спросить, но горло сжала спазма,
и мне не удалось произнести ни звука. Љто-то коснулсЯ моего плеча и дал
знак повернуть. џ молча кивнул, запустил двигатель, и мы медленно
двинулись вокруг кратера; а за стеклами плыли черные, погрузившиесЯ в
грунт развалины, словно корпуса огромных машин, слившиесЯ в бесформенную,
оплывшую массу. Ќаконец мы вернулись на нижний Ярус улицы, где ехать было
легче.
Ђвтомобиль, подскакиваЯ на неровностЯх, шел у подножьЯ больших зданий.
џ стиснул руки на штурвале и, вслушиваЯсь в шум двигателЯ, смотрел вперед,
а улицы вились и вились без конца. ‘верху отбрасывали отсвет огромные
гладкие стены, закругленные углы, опоры, колонны; над нами проплывали
черные навесы других Ярусов. џ не мог оторвать взглЯда от этого зрелища -
такого величавого и неподвижного, словно все, что здесь находилось, должно
было стоЯть вечность, озарЯЯ ночь все тем же голубоватым сиЯнием. Ћт
обилиЯ впечатлений Я был словно в тумане и иногда забывал даже, что рЯдом
сидЯт товарищи; мне казалось, будто это путешествие во мраке продолжаетсЯ
не часы, а целые годы. ‘лучайно обернувшись и увидев, что ђайнер с
Ђрсеньевым записывают показаниЯ приборов и сравнивают движениЯ стрелок на
индикаторах излучениЯ, Я удивилсЯ, как может их занимать еще что-нибудь,
кроме этих безмолвных светЯщихсЯ контуров, проплывающих за окнами.
‚ течение последней четверти часа астроном несколько раз дотрагивалсЯ
до моего плеча, приказываЯ сворачивать то вправо, то влево; Я не сразу
понЯл, чем он руководствуетсЯ в выборе пути, но потом заметил, что он
следит за шкалой индукционного аппарата.
Љогда мы выехали на более широкую улицу, астроном приказал мне
остановитьсЯ. „вигатель умолк. Њы инстинктивно плотнее затЯнули
герметические затворы шлемов и вышли через откидную дверцу. ЊостоваЯ была
усыпана мелкими опилками, светившимисЯ так, словно в каждый стеклЯнный
осколок была вплавлена серебрЯнаЯ искорка. ум шагов гулко раздавалсЯ в
тишине. €ногда ветер гнал по каменным плитам тучи пыли и свистел где-то
поверху, как разрезаемые листы железа.
Ќад нами из амбразуры остекленевшей конструкции торчал изогнутый книзу
пучок оборванных проводов толщиной в руку. „альше из-за плоской стены
блока виднелсЯ дугообразный фасад большого зданиЯ. ‚ глубине улица
расходилась на три стороны: две ветви шли вверх, третьей был тоннель,
обращенный к нам огромным светЯщимсЯ устьем. ‚нутри он суживалсЯ, как
конусообразнаЯ, закрученнаЯ в виток раковина.
Ђрсеньев некоторое времЯ смотрел на индикатор, потом взЯл у ђайнера
индукционный аппарат, перевесил его через плечо и вызвал нас. Њы собрались
возле него. Џоследним подошел ‘олтык: он долго стоЯл у машины, пытаЯсь
направить свет фар вглубь винтового тоннелЯ.
- Ќам понадобЯтсЯ инструменты, - сказал Ђрсеньев.
Љак только мы вышли из машины, наушники наполнились мелкими,
надоедливыми потрескиваниЯми; и чтобы лучше слышать друг друга, мы должны
были сближать шлемы.
- Ќам нужен кран с клещами, ломы и зарЯды фульгурита, - продолжал
астроном.
Ћн оглЯдел нас поочередно, потом решил:
- ‘мит останетсЯ со мной, а вы возвращайтесь на ракету. Џосылаю вас
обоих, потому что Ћсватич еще лежит, а ‹ао –зу чувствует себЯ лишь
немногим лучше. - Ћн взглЯнул на часы. - „орога туда и обратно должна
занЯть не более трех часов, включаЯ времЯ, нужное длЯ погрузки материалов.
- …хать сейчас же? - спросил ‘олтык, делаЯ шаг к машине.
- „а.
€нженер сел первым, за ним влез ђайнер. „вигатель зашумел, и машина
двинулась, слегка покачиваюсь. Њы следили за ней глазами: она скрылась за
поворотом, и некоторое времЯ еще слышалсЯ громкий рокот двигателЯ, -
очевидно, машина пробивалась через кучу песка или щебнЯ, - потом все
утихло, только высоко над нами свистел ветер.
- Џрофессор... - сказал Я. Ћн не услышал. Њелкие, частые потрескиваниЯ
раздавались в наушниках все времЯ, словно на натЯнутую пленку тонкой
струйкой сыпалсЯ мак.
- Џрофессор, - повторил Я громче, - где... они?
Ћн понЯл, подошел ко мне. Ћкошко его шлема было в тени, и каска с
торчащими сетками радароскопов, к виду которой мы уже привыкли, сейчас
вдруг поразила менЯ. Њелькнула безумнаЯ мысль: "„ействительно ли это
Ђрсеньев, мой товарищ, человек?.." Ќо в следующее мгновение Я увидел за
стеклом шлема его Ясные, светлые глаза.
- Ћни исчезли, - сказал он.
- Љак? Љаким образом? ‚се?..
- ќтого Я не знаю. Ѓольше ни о чем не спрашивайте сейчас. €ндукционный
аппарат показывает, что где-то недалеко проходЯт подземные кабели...
- Џоэтому мы остались здесь?
- „а, Я ищу главный силовой кабель. Ѓыть может, нам удастсЯ добратьсЯ
до места, откуда все началось...
Џомолчав, астроном добавил:
- ‘ейчас мы должны разойтись. Љаждый отойдет на четыреста шагов и по
спиральной линии вернетсЯ на то место, где мы сейчас стоим, все времЯ
стараЯсь обнаружить акустическое эхо. Љто найдет его первым, даст другому
знать красными ракетами. Ќа радиосвЯзь полагатьсЯ нельзЯ. ‚се Ясно?
- „а.
Ћн повернулсЯ и двинулсЯ крупными, легкими шагами. џ постоЯл еще
секунду, потом взглЯнул на гирокомпас и направилсЯ в противоположную
сторону.

‘вой радиоаппарат Я выключил. ‘апоги гулко стучали по каменным плитам.
ќхо шагов раздавалось в пустоте с удвоенной силой. ЏриближаЯсь к стенам,
сверкающим холодным блеском, Я видел свою неЯсную тень на мостовой. џ шел,
как мне приказал Ђрсеньев, двигаЯ в обе стороны устьем аппарата, и считал
шаги. Ћтсчитав четыреста, повернул обратно. Џока мне не удалось ничего
обнаружить. Љрасный глазок внутри шлема - указатель радиоактивности -
светилсЯ слабо, что говорило лишь о незначительных следах излучениЯ, но
его свет усиливалсЯ, когда Я приближалсЯ к стенам. џ поднЯл голову. ’ам,
выше, стены резко обрывались под черным как смоль небом. џ шел еще с
минуту, когда вдруг услышал за собой шаги.
ќто не было эхо.
‚се мое лицо покрылось потом. ’еперь Я был уверен, что за мною кто-то
идет, и этот "кто-то" - не человек. џ неожиданно остановилсЯ - шаги
утихли; шагнул вперед - они раздались снова.
ЊенЯ охватил гнев. Ћбернувшись, Я сорвал с плеча лучевое ружье, навел
его и, наклонившись, как длЯ прыжка, принЯлсЯ вглЯдыватьсЯ вглубь улицы.
Ћна была пуста. ‚ тусклом сиЯнии виднелась она всЯ, суживающаЯсЯ вдали и
сливавшаЯсЯ с другими отсветами. ‘ минуту Я тщетно вглЯдывалсЯ, потом
перекинул ружье через плечо... и услышал звук шагов... ЏоднЯл ружье...
шаги раздались снова... Ќу да! ‡вук, который Я принимал за шаги, издавала
прЯжка ремнЯ, ритмично постукивавшаЯ о складки комбинезона, а Я принимал
этот близкий, у самого уха, шелест за эхо шагов.
Џристыженный, Я повернулсЯ. ‚ этот момент над зданием один за другим
поЯвились три красных огнЯ. Ћни вспыхнули и начали медленно спускатьсЯ,
таща за собою хвосты пурпурных искр. џ прибавил шагу и вскоре увидел
Ђрсеньева: он стоЯл на эллиптической возвышенности.
- ЉажетсЯ, здесь, - сказал он.
Њы свернули в сторону. ’ам открывалсЯ неглубокий тоннель; его устье
было похоже на выгнутую книзу, разверстую пасть кита. ‘ходство усиливалось
висевшими над входом короткими стеклЯнными шипами или клыками. ‚нутри было
темно. Ђрсеньев включил фонарик и вошел, Я - за ним. „орога вела вниз по
наклонной поверхности, извивавшейсЯ спиралью.
Њы спускались долго. €ногда в стенах открывались овальные отверстиЯ
других тоннелей; тогда Ђрсеньев взглЯдывал на стрелку индукционного
прибора: мы шли все времЯ по следу невидимого кабелЯ. ‚друг мы услышали
совсем другой звук: под ногами был металл Џуть преградили три большие
трубы, идущие от стены к стене. ‚ просвете между ними струилсЯ
колеблющийсЯ свет Њы с трудом протиснулись под самой нижней трубой. џ влез
первым и зажмурилсЯ, ослепленный.
Џеред нами была залитаЯ светом наклоннаЯ дорога. …ще шагов двадцать, и
поЯвилсЯ большой зал. Џотолок его переливалсЯ рассеЯнным зеленоватым
блеском, как поверхность морЯ, освещеннаЯ солнцем. ‘вет равномерно то
усиливалсЯ, то ослабевал. ‡ал был круглый, с двух сторон ограниченный
выступающими откосами. •орошее освещение позволило мне убедитьсЯ, что
замеченное мною еще в тоннеле не было ошибкой: тонкаЯ пленка глазури на
каменных стенах доказывала, что здесь когда-то пылал небывалый жар. Џод
откосами лежали не расплавившиесЯ до конца цилиндры из белого вещества,
похожего на фарфор. ‘ потолка из отверстий, откуда торчали обломанные,
оплавленные трубки, свисали десЯтки оборванных проводов. Ќекоторые из них
доходили до цилиндров на полу, другие - до каких-то шаров с рогами,
расходЯщимисЯ лучами из выпуклости в самом центре потолка Ќо не этот хаос
загадочных устройств так поразил нас, что мы, окаменев, остановились у
входа.
‚ дальней стене виднелась большаЯ вогнутаЯ поверхность, по которой
двигались змеевидные линии - длинные кривые линии, светившиесЯ синим и
белым светом. €ногда они соединЯлись в пучки, колебались и снова
расходились в разные стороны. ќто были словно ожившие участки огромной
карты. ќто и была карта - большаЯ, своеобразнаЯ карта.
Џрисмотревшись к ней внимательно, Я увидел, что за стекловидной
поверхностью простираетсЯ глубина, полнаЯ огней, мелких искр и больших,
как лампы, шаров, которые вращались, удалЯлись, приближались, скрещивали
свои пути и проходили мимо друг друга.
џ услышал дыхание Ђрсеньева: он стоЯл рЯдом со мной. Џеред нами
двигались эклиптики, рассыпались букеты звезд, а чернаЯ густаЯ туманность
покрывала, словно туча, группы пульсирующих светил. €ногда пространство
прорезывал Яркий луч, словно гонЯ одну из планет, а она, вращаЯсь
медленно, тЯжело и спокойно, показывала нам контуры неизвестных материков.
’ам, где свет только брезжил, поднимались и опускались архипелаги звезд.
Ѓыло очень жарко. Ќа потолке пульсировал свет, и наши укороченные тени
на освещенном полу то расплывались, то вдруг заострЯлись.
- ѓде мы находимсЯ? - спросил Я недоуменно. - ќто какой-то планетарий?
Ђрсеньев молча направилсЯ вперед. Њы миновали середину зала. ‡а одним
из откосов открывалсЯ круглый коридор, лишь слабо освещенный падавшим из
зала светом.
Ђрсеньев дошел до середины зала, когда Я обернулсЯ, чтобы еще раз
полюбоватьсЯ необычайным планетарием.
- ’ам словно небо... звезды... - сказал Я. - Ќо что означают эти
светлые линии?
€ вдруг Я задрожал от волнениЯ.
- ’ам... ‡емлЯ.
џ подбежал к прозрачному экрану. €з темноты вынырнул шар в
перламутровом блеске далеких облаков. Ћн медленно вращалсЯ, наклонЯЯсь в
эклиптике. Ќад ним темнела ‹уна в начальной фазе. ‚ пространстве, усеЯнном
звездами, ‡емлЯ, матово светЯщийсЯ шар, подходила все ближе и ближе. …е
путь уже искривлЯлсЯ. ’ут Я увидел, что в глубине идет ‚енера: Я узнал ее
по мЯгкому блеску, более светлому, чем земной. €з нее вырывалсЯ луч,
доходивший до ‡емли и обливавший поверхность облаков Ярким светом.
- —то это? - прошептал Я, хватаЯ Ђрсеньева за плечо. Ћн молча поднЯл
руку и указал на что-то, чего Я до сих пор не замечал: два вырезанных на
камне круга, перечеркнутые в одном месте прЯмой линией.
- —то это значит?
- ’еперь уже ничего, - ответил Ђрсеньев. - “же ничего... €нертное
движение однажды запущенного механизма, которое будет продолжатьсЯ...
Ћн не кончил, повернулсЯ и вошел в темный тоннель. ’оннель был не очень
широкий, так как, раскинув руки, Я мог дотронутьсЯ до обеих стен.
Ќесколько раз пришлось нам переступать через невысокие пороги, состоЯвшие
из рЯда конусообразных выступов. „альше тоннель шел горизонтально. Џотом в
глубине поЯвилсЯ свет, направлЯвшийсЯ к нам: это было отражение нашего
фонарЯ. „орогу преграждала стекловиднаЯ плита, плотно вставленнаЯ в
круглое сечение тоннелЯ. Ђрсеньев попробовал приподнЯть ее. ‘ одной
стороны в стене был выступ, словно там скрывалась ось этого стеклЯнного
клапана; но или механизм не работал, или нам не удалось привести его в
действие, плита не поддавалась. Ђстроном на минуту задумалсЯ и направил
луч света на преграду. ‘текловиднаЯ масса частично поглощала свет; в
тусклом ослабленном блеске виднелась остальнаЯ часть тоннелЯ: он
расширЯлсЯ в виде воронки.
- ЏридетсЯ прибегнуть к ружью, - сказал Ђрсеньев.
Њы отступили к повороту. Ђрсеньев пригнулсЯ и жестом приказал мне
сделать то же. џ встал позади него, стараЯсь не терЯть преграду из виду.
Ђстроном посветил себе, установил прицел, потом навел ружье и нажал спуск.
ѓрудь обдало жаром. Џо тоннелю промчалась желто-фиолетоваЯ молниЯ. ‘текло
мгновенно покраснело, по нему разбежались трещины, как от удара ножом.
Ћслепленный, Я зажмурилсЯ, а когда открыл глаза, Ђрсеньев выстрелил еще
раз. Џронзительно зазвенели осколки. Њы подождали еще секунд
тридцать-сорок, чтобы они остыли. Џуть был открыт. Ђрсеньев первым вошел в
расширЯющуюсЯ часть тоннелЯ и вдруг остановилсЯ, предостерегающе поднЯв
руку:
- Ћсторожно...
€знутри до нас доходило слабое дуновение... Џотом полный покой, после
которого воздух снова начинал плыть, но уже в обратную сторону.
- „ыхание... - невольно шепнул Я.
„вижение воздуха в ту и другую сторону повторЯлось регулЯрно. Ђрсеньев
постоЯл, соображаЯ, что делать, потом тихо проговорил:
- ђужье в руку...
џ спустил плечевой ремень, обвил его вокруг кисти. Ђрсеньев шел так
близко, что Я мог бы дотронутьсЯ до его спины. ‚друг в коридоре потемнело.
- Ќаклонитесь, - донессЯ до менЯ его приглушенный голос. - ’ут тесно.
‚округ нас все громче шумел струЯщийсЯ воздух. ‘ейчас он как раз делал
медленный теплый выдох. Ђрсеньев зацепилсЯ рюкзаком за стены, повозилсЯ
чуть-чуть, потом попЯтилсЯ и загородил плечами весь проход. џ протЯнул
руку. Ћн что-то делал с ремнЯми.
- ‘нимите мой рюкзак, - сказал он, - возьмите его у менЯ, иначе Я не
пройду. - € Я почувствовал тЯжесть в руке.
‘тало светлее. џ сделал шаг вперед. ѓлухой мЯгкий шум усиливалсЯ. ‚
двух метрах от менЯ зиЯло широкое пространство, озаренное фиолетовым
светом. Њы стоЯли высоко в углублении, обрывающемсЯ отвесной стеной.
ќто была внутренность огромного шара. ђовными кольцеобразными рЯдами,
словно ложи необыкновенного театра, чернели круглые углублениЯ, а от них к
верхней точке шара шли стеклЯнные колонны. ќти колонны светились
фиолетовым пульсирующим светом, переходившим от слабого блеска к самому
Яркому сиЯнию. …два взглЯнув вниз, Я невольно ухватилсЯ за плечо
Ђрсеньева, так как едва не потерЯл равновесиЯ. Ћбычно на менЯ не действует
притЯжение глубины, но здесь дна не было. ‚низу копошились какие-то
темные, мокрые, блестЯщие тела с серебристыми бликами, словно тысЯчи
тюленей в бассейне, из которого выпущена вода. ќто была густаЯ, вЯзкаЯ
жидкость, покрытаЯ черноватой пленкой. †идкость вылезала из отверстий,
лежавших ниже нашего, и вливалась в резервуар на дне. €ногда она
образовывала что-то вроде отростков, цеплЯвшихсЯ за краЯ отверстиЯ. Љогда
ее уровень опускалсЯ, отростки, или струи, утончались, даже рвались; но
потом всЯ масса набухала, вздувалась, в воздух взлетали брызги,
восстанавливались оборванные перемычки.
Њы долго стоЯли на краю. ‚оздух струилсЯ то вверх, то вниз, подчинЯЯсь
движению черной массы. ‚ том же ритме изменЯлсЯ и фиолетовый свет.
- Џлазма... - прошептал Я. - Џлазма †ивой ђеки...
- „а, - ответил астроном, - та самаЯ. Ќо это только орудие...
- —то вы хотите сказать?
- Ќаше представление о получении электричества мы свЯзываем всегда с
металлическими машинами - динамо или атомными котлами. Ќо его можно
получать и иначе... ‚ клетках этой плазмы образуютсЯ электрические зарЯды;
передаваемые на расстоЯние, они действуют на основу Ѓелого ара...
- Џрофессор, вы... вы искали это место? ‚ы надеЯлись, что здесь?.. ‚ы
знали?
- „а, вы помните, что Я говорил о бессмысленных токах? ‚от их источник:
источник электрической и гравитационной энергии.
- Ђ они? Џочему они погибли?
Ђстроном молчал, глЯдЯ в глубину, волновавшуюсЯ черными приливами и
отливами.
- Џрофессор!
- ‚ы видите, теперь это движение свободно. Ћно никому не служит. Џлазма
будет волноватьсЯ вот так, пока хватит накопленных запасов: быть может -
сто, быть может - двести лет, быть может - пЯтьсот...
ѓолос у него сделалсЯ хриплым. џ уже не спрашивал ни о чем и,
последовав его примеру, наклонилсЯ над самым краем. —ернаЯ, блестЯщаЯ
масса заливала рЯды отверстий один за другим, мЯгко скользила по стенам,
окутывала их непроницаемую поверхность, напрЯгалась, как тысЯчетонный
мускул, и начинала опадать.
- ‡десь длЯ нас нет ничего интересного. ‚ернемсЯ, - сказал Ђрсеньев.
‚ключив фонарь, мы тем же путем двинулись обратно и через десЯть минут
очутились в большом зале. ЏроходЯ мимо планетариЯ, где все еще двигались
светЯщиесЯ шары, Я невольно взглЯнул на черный знак двойного кольца,
вырезанный на камне, и остановилсЯ на полушаге. ‚ голове мелькнуло
воспоминание. ’акой же рисунок Я видел в горной пещере... ‚енера и ‡емлЯ,
вращающиесЯ вокруг ‘олнца... Ќо эта сплошнаЯ линиЯ не соединЯла их, она
начиналась на поверхности ‚енеры, устремлЯлась сквозь пространство к ‡емле
и проходила через нее, словно зачеркиваЯ планету.
- Џрофессор! - крикнул Я. Њысли неслись, как в водовороте.
- Џрофессор! - окликнул Я еще раз. Ђстроном уже вышел из зала, и в
глубине коридора раздавались его удалЯвшиесЯ шаги.

Џ…’ђ Ђђ‘…Ќњ…‚

Љогда автомобиль вернулсЯ, мы попробовали проникнуть вглубь одного из
наиболее сохранившихсЯ зданий. Џоиски какого-либо входа оказались
безрезультатными, тогда мы заложили в нишу бокового крыла хороший зарЯд
фульгурита. ‚зрыв развалил часть стены, и через образовавшийсЯ пролом
можно было войти внутрь. Ќо ни здесь, ни в других зданиЯх, толстые стены
которых нам удалось проломать, мы не нашли ничего, что хоть немного
напоминало бы внутренность жилища на ‡емле. ‡даниЯ были похожи на наши
только по внешнему виду. ѓолубоватый отсвет не проникал внутрь домов: там
стоЯл почти полный мрак, лишь кое-где разорванный тонкими лучиками,
просачивающимисЯ сквозь трещины в стенах. ‚ свете фонарей перед нами
вставали рЯды погнутых труб, тоннели, плоскости, обширные покосившиесЯ
залы, усыпанные металлическим и стеклЯнным щебнем. Њного раз мы натыкались
на конструкции, назначение которых было длЯ нас совершенной загадкой.
Ѓольшие залы были разделены перегородками на секции, у потолка широкие,
внизу сузившиесЯ настолько, что человек едва мог туда влезть. ‚ этих нишах
находилось множество наклонных выступов, похожих на полки.
Џод поверхностью улиц раскинулась сеть замкнутых артерий. Ћни шли Ярус
за Ярусом, одни погруженные в темноту, другие озаренные зеленоватым
свечением потолков, кое-где соединЯЯсь по пЯти и шести и образуЯ площадки,
напоминающие огромные барабаны, разделенные на два этажа. Ћт верхнего
этажа отходили круглые тоннели. Ћсмотрев их, мы убедились, что они ведут
внутрь различных зданий. Њногие проходы были загромождены грудами
обломков, к которым мы не прикасались, опасаЯсь, как бы висЯщие над нами
десЯтки этажей не рухнули от сотрЯсениЯ. Љое-где остались обломки
вертикальных рельсов, по которым, наверное, когда-то двигались какие-то
поезда. Ќо теперь только груды оплавленного металла висели между
закопченными стенами.
‚ одном из самых крупных зданий, вершина которого растрескалась и
поднималась в небо разорванными арками конструкции, в нескольких десЯтках
метров под поверхностью улицы мы нашли зал, огромный, как соборный неф, а
в нем маленькие камеры с окошками из прозрачной массы. Њногие окна
потрескались. ‚се здесь было покрыто густой серебристой пылью. ‹учи
фонарей увЯзали в ее клубах, поднимавшихсЯ при каждом шаге, окутывавших
нас мерцающим облаком и оседавших на шлемах и скафандрах. „алее
открывалось воронкообразное углубление, похожее на направленную вниз
раковину, словно открытый колодец шахтного вентилЯтора. Ќесколькими
этажами ниже, посреди поваленных друг на друга кронштейнов и лебедок, на
каменных плитах лежали обуглившиесЯ корпуса машин. €х было несколько
десЯтков; расположенные по прЯмой линии друг за другом, они чернели, как
позвонки какого-нибудь чудовища. ‘верху и по бокам у них выступали
оплавленные сегменты, похожие на поломанные крыльЯ.
Њы медленно двигались от одного зданиЯ к другому, пока не пришли к
пустырю, окружавшему кратер. ‡десь ученые принЯлись исследовать радиацию с
помощью ионизационных камер и счетчиков ѓейгера. Ћт кратера отходило
несколько глубоких рвов, загроможденных грудами шлака и металлических
натеков. “далЯЯсь все больше от центра взрыва, мы дошли до первых частично
уцелевших зданий.
‡десь, очевидно, когда-то была температура, равнаЯ температуре ‘олнца.
‚сю поверхность отлогого склона покрывали мелкие пузыри стекловидной
массы, застывшей в момент кипениЯ. Њы обратили внимание, что в двух местах
стена была гладкой и слегка вогнутой. ‚ лучах мощного фонарЯ,
направленного так, чтобы свет падал почти параллельно поверхности, на
шершавом фоне проступали два стертых силуэта, заостренных кверху, словно
тени в высоких капюшонах. Ћдин сильно наклонЯлсЯ вперед, словно падаЯ,
другой скорчилсЯ, как бы присев и втЯнув голову в плечи. ђостом обе тени
были чуть выше метра. ‘равнение с человеческими существами было вызвано,
очевидно, больше игрой воображениЯ, чем тем, что мы видели на поверхности
откоса: попросту там было два пЯтна, которые могли вовсе и не быть
чьими-либо тенЯми, но ученые занЯлись их подробным исследованием. Ћни
фотографировали пЯтна в различном освещении, измерЯли радиоактивность в
пределах их контуров и вокруг них; Ђрсеньев даже послал ‘олтыка на ракету
за пластичным материалом длЯ оттисков, но и после пЯтичасового ожиданиЯ мы
не получили никаких результатов. ‚озможно, что в момент взрыва перед
откосом стоЯли два существа: перед тем как испаритьсЯ в температуре
миллион градусов, их тела заслонили часть стены от непосредственного
действиЯ жара. Ќо так как мы не могли представить себе даже очертаний или
роста этих существ и не знали, на какой высоте произошел взрыв, в нашем
распорЯжении не было никаких данных длЯ решениЯ этой загадки.
—тобы не слишком затЯгивать наше пребывание в мертвом городе, мы
разбились по двое, и каждаЯ двойка должна была подробно исследовать хотЯ
бы один район.
Ђрсеньеву и мне досталась большаЯ площадь, покрытаЯ лесом
потрескавшихсЯ колонн, стоЯщих дыбом плит, опор, исковерканных мостовых
конструкций, с путаницей узких, засыпанных грудами песка дорог,
проложенных в выемках среди крутых гладких куполов. ‚се это светилось
слепым блеском и было погружено в полное безмолвие, только в огнЯх наших
фонарей в полумраке у самой земли оживали клубки теней.
‚зобравшись на высокую насыпь, покрытую волнами застывшего металла, мы
увидели что-то, похожее на огромные грибы с плоскими шлЯпками, -
несомненно, остатки каких-то машин. ‚ глубине на освещенном фоне темным
силуэтом выделЯлось высокое здание. Ћно привлекло наше внимание, так как,
в противоположность всему вокруг, было погружено во мрак. Њы обошли его и,
не найдЯ никакого входа, высверлили в фундаменте шпуры, чтобы заложить
зарЯды фульгурита. Ћт взрыва получилсЯ звездообразный пролом, через
который мы проникли внутрь. ЏоднЯвшись по обломкам разбитой колонны, мы
очутились в обширном зале. Ћн был усыпан металлическими черепками,
смешанными с чем-то, похожим на куски меха. ќто были перегоревшие остатки,
которые при первом же прикосновении превращались в пепел. Џосреди зала
стоЯла четырехграннаЯ колонна с двумЯ круглыми отверстиЯми: внутри она
была пустаЯ и напоминала что-то вроде шахты. Ќа стенах торчали короткие,
загнутые книзу крючки. Њы спустились по этой шахте на несколько метров и,
пробившись сквозь груды обломков, очутились в настоЯщем лабиринте низких и
узких коридоров: одни шли лучеобразно, другие спиралью, пересекаЯсь с
первыми под углом. ‡десь было совершенно темно. Џри свете фонарей мы
увидели на стенах вертикальные ниши. ‚ них торчали наклонные треугольные
полки с частыми мелкими отверстиЯми. ‚ этих отверстиЯх, на перегородках
ниш и под ними лежали груды серебристых зернышек, таких же, как и те,
которые Я когда-то принЯл за металлических насекомых. Ђрсеньев
предположил, что это помещение что-то вроде архива или библиотеки. ‘ледуЯ
его примеру, Я тоже наполнил себе карманы металлическими зернышками, и мы
пошли дальше.
Њы не боЯлись заблудитьсЯ, так как гирокомпасы безошибочно отмечали
каждый поворот, каждое изменение в направлении пути. Ќекоторые коридоры
были настолько узки, что мы не могли пройти по ним, другие расширЯлись
куполообразно, образуЯ шарообразные камеры, напоминающие выдутые из
металла пузыри. Џроблуждав по подземелью почти час, мы возвращались на
поверхность сначала по крутому коридору, потом по просторному залу. Џол
его был выложен гладкими черными плитками, покрытыми тонким слоем пыли.
‘лучайно направив свет в сторону, Я увидел на серой поверхности полоску
темных пЯтен, и мы тотчас же свернули туда.
Ќа запыленных плитах виднелись эллиптические отпечатки диаметром
сантиметра по четыре. Ћни были похожи на отпечатки ходуль, заканчивавшихсЯ
овальными подковами. Ђрсеньев измерил расстоЯние между двумЯ следами: оно
равнЯлось шести сантиметрам. Њы пошли за ними по длинной, спускавшейсЯ
вниз галерее, котораЯ постепенно суживалась, пока не превратилась во
что-то вроде коридора с наклонными друг к другу стенками. Џыль иногда
исчезала, след терЯлсЯ, но другой дороги не было, и мы шли дальше. ‚друг
коридор круто повернул. ѓладкие стены упирались в скалу. ‚низу, среди ее
складок, открывалсЯ черный зев; перед самым зевом грунт был покрыт слоем
затвердевшего серо-коричневого ила. ‘леды, отмеченные овальными
углублениЯми, вели вглубь темного отверстиЯ. Њы решили идти дальше, пока
это будет возможно.
Џришлось двигатьсЯ на четвереньках. ‘тены естественного коридора
состоЯли из монолитной скалы со слабым рельефом. Љогда-то здесь, вероЯтно,
струилсЯ подземный родник; в более узких местах, где струЯ била с большой
силой, стены были словно отполированы. Ќа твердом, как кость, дне то
здесь, то там виднелись овальные отпечатки. ђаз-другой застучали по шлемам
мелкие камешки, осыпавшиесЯ с потолка. Ќаконец стало так тесно, что нельзЯ
было двигатьсЯ даже на четвереньках. Џотолок состоЯл из темного камнЯ
вроде базальта, прорезанного глубокими трещинами. Ђрсеньев, который был
впереди, осветил коридор в том месте, где он суживалсЯ.
- ’ам просторней, - сказал он и попробовал пролезть, но тотчас же
попЯтилсЯ, так как едва не застрЯл между глыбами. …му удалось втиснутьсЯ с
моей помощью только тогда, когда он снЯл рюкзак и лучевое ружье. џ пролез
вслед за ним, оставив рюкзак под плоским скалистым выступом.
Њне, как более худому, пролезть удалось легче. Ќекоторое времЯ было
совсем темно. ‚друг почва заколебалась, что-то больно ударило менЯ по
ноге. џ с силой рванулсЯ вперед и попал в пространство пошире. ђаздалсЯ
негромкий протЯжный гул, потом шум от падениЯ груды камней - и снова
наступила тишина.
‚спыхнул свет. ‡десь было столько места, что мы могли стоЯть рЯдом.
Ђрсеньев осветил отверстие коридора. ‚ глубине чернела каменнаЯ стена.
Џроизошел обвал, мы были засыпаны.
- ”ульгурит, - приказал Ђрсеньев. “ менЯ в кармане было несколько
зарЯдов этого взрывчатого вещества; Я подал их ему. Ћн, в свою очередь,
сунул руку в карман за капсюлЯми и подрывным кабелем. ”онарь он повесил
себе на грудь; в отраженном от скалы свете мне было видно его лицо за
стеклом шлема. ‚друг он вздрогнул и остолбенел. Ћщупал один карман,
другой, потом взглЯнул на менЯ. ‚ глазах у него Я увидел то, чего никогда
до сих пор не замечал за этим смелым человеком: обыкновенный страх.
ќто продолжалось лишь секунду. Ћн опустил глаза.
- “ вас нет капсюлей? - спросил он.
- Ќет.
- “ менЯ тоже. „олжно быть, выпали, когда Я полз.
”ульгурит - вещество, совершенно безопасное в обращении. Ѓез
специальных капсюлей он не взрываетсЯ, даже если бросить его в огонь.
—етыре наших зарЯда были теперь бесполезны: немного сероватого теста - вот
и все.
Ђрсеньев молча повернул, и мы пошли вглубь коридора. Љоридор шел
извилисто. џ считал шаги: двадцать, потом резкий поворот, и коридор
расширилсЯ. ‘вет ударил в скалу.
Њы стоЯли в небольшой пещере, сплюснутой, как змеиный череп. ‚ ширину
она была шагов восемь. џ ударил топориком. ‡амурованное пространство не
дрогнуло. "ќто русло подземного родника, - лихорадочно думал Я, - вода
должна была уходить куда-то, нужно поискать лучше".
’ут Я увидел, куда уходила вода. Љогда-то подземное русло шло дальше,
но сверху сполз отвесный обломок скалы и вклинилсЯ в коридор с такой
силой, что по стенкам вокруг него разбежалась тонкаЯ сетка трещин. Џод
страшным давлением сверху обломок плотно слилсЯ с окружающей породой и
теперь отличалсЯ от нее только несколько более темным цветом. ’ам, где он
уходил в дно пещеры, было немного песка, и Я увидел на нем неглубокие
овальные отпечатки: это были последние следы, приведшие нас сюда. „альше
они исчезали под преградой, которую мы не могли одолеть.
- ќтого Я не предвидел... - тихо, сквозь сжатые зубы проговорил
Ђрсеньев словно себе самому и сел на камень. - Џогасите фонарь, батареЯ
иссЯкнет. Ћна еще пригодитсЯ.
- Њы заперты.
- ‡наю. Џогасите фонарь.
џ послушалсЯ его, и темнота наступила так внезапно, словно на лицо села
чернаЯ птица. џ судорожно замигал, в глазах закружились желтые звезды.
Џотом взглЯнул на светЯщийсЯ циферблат часов. Џрошло только четыре минуты,
а Я думал - не меньше получаса.
’емнота рождала во мне тревогу. џ зажмурилсЯ, потом открыл глаза, но
ниоткуда не проникал даже слабый отсвет. ‚друг Ђрсеньев встал; Я слышал,
как он ощупью обходит пещеру. Џотом зажег свет и начал простукивать стены
острым концом топорика. Ћни везде отзывались каким-то однотонным тупым
звуком.
Њы вернулись в коридор и там тоже простукали стены и потолок. …ще раз
обследовали место обвала. ‚ отверстие мог вползти только один человек, да
и то лишь по поЯс. џ попробовал сдвинуть завалившие проход глыбы. †илы у
менЯ напрЯглись, кровь зашумела в висках, но глыбы даже не дрогнули, - они
сидели крепко, словно сцементированные. Џотом попробовал Ђрсеньев. ‚
тишине слышалось только наше ускоренное дыхание. Њы молча вернулись в
пещеру и сели у стены, погасив оба фонарЯ. Џотом Я вспомнил о топорике
Ђрсеньева: мой осталсЯ вместе с рюкзаком. џ зажег фонарь и кинулсЯ в
коридор. Љрепко упершись ногами, Я начал бить в каменную баррикаду. Њелкие
осколки кварцита со звоном отскакивали от шлема.
- Џерестаньте, - лениво промолвил Ђрсеньев. - ќто бессмысленно.
џ описывал круги блестЯщей сталью, бил изо всех сил. Љамень взвизгивал,
но не поддавалсЯ. Ћсколки летели в воздух. џ стал ударЯть сильнее - менЯ
обуЯла Ярость - и замахнулсЯ так, что чуть не упал. ‚друг рукоЯтка выпала
у менЯ из рук. Ќикому не нужное острие звЯкнуло о камень и упало. ’опорик
сломалсЯ у самой головки.
џ вернулсЯ к Ђрсеньеву.
- ѓлубоко мы? - спросил Я, когда дыхание немного успокоилось.
- Њетров пЯтнадцать.
Њы молча сидели во мраке. Њинут через двадцать мне стало казатьсЯ, что
Я недостаточно тщательно обследовал одну из стен коридора; быть может,
там, за тонкой перегородкой, найдетсЯ какой-нибудь проход, дорога, ведущаЯ
на свободу... џ вскочил и зажег фонарик. …го блеск ослепил менЯ и тут же
разбил последние надежды: мы хорошо обследовали скалу - в ней нет никаких
отверстий, никакой щели, ничего, ничего!
- ‘адитесь, - вЯло произнес Ђрсеньев. - ‘адитесь. - Ћн прирос к стене
большой неподвижной тенью. - € погасите фонарь... он уже бледнеет...
„ействительно, свет несколько ослабел. Ќужно было сменить батарею, но
она была там, в рюкзаке.
џ внимательно посмотрел на пылавшую в лампочке вольфрамовую нить,
погасил фонарик и тЯжело опустилсЯ на камень. џ уже не мог смотреть на
часы. Ѓыло шесть; вот уже полтора часа, как мы засыпаны.
џ прижалсЯ шлемом к скале. ѓлухаЯ, щемЯщаЯ тишина...
Џонемногу мы привыкли к темноте. ‚се кругом, казалось, замерло, и менЯ
постепенно начало клонить ко сну. “томленные мускулы требовали покоЯ. ‡а
последние сутки Я очень много работал и даже глаз не сомкнул: откапывал
щебень, вел автомобиль по грудам развалин...
...‚друг Я проснулсЯ с мыслью, что мне нужно что-то сделать: сменить
батарею в фонаре. Ћкончательно очнувшись, снова подумал об этом и
рассердилсЯ сам на себЯ. ђешил взЯть себЯ в руки: закрыл глаза и улегсЯ
поудобнее на плоских камнЯх. џ дома, стоит темнаЯ октЯбрьскаЯ ночь.
Џрохладно, но мне всегда нравилось спать с открытым окном. ’ихо, даже
ветер уснул в ветвЯх сада. ‚ восемь утра Я должен лететь в Љаир. „о
рассвета можно спать.
џ говорил себе так, но это не помогало. ‘нова взглЯнул на часы: без
четверти семь. ‚друг Я стал вспоминать, как зовут Ђрсеньева. ‚ последнее
времЯ мы с ним не были так близки, как во времЯ перелета.
- Џетр... - сказал Я.
Ћн тотчас же отозвалсЯ:
- —то?
- Ќичего, - тихо ответил Я. - џ хотел узнать, спите ли вы.
’ак прошла ночь. Џод утро Я уснул, но сон не принес мне облегчениЯ.
ЏроснулсЯ Я внезапно, вспомнив, что произошло что-то страшное. ђуки
наткнулись на холодный камень. Ѓыло холодно. џ зажег фонарь.
Ђрсеньев лежал вытЯнувшись. ‘ерый комбинезон был измЯт и покрыт
известковыми пЯтнами. Ћн не спал и взглЯнул на менЯ сквозь окошко шлема.
- ЏЯть часов, - сказал он. - ЏЯть утра.
- Ќочью ничего не было слышно?
џ знал, что нас не найдут, если даже будут искать, но все же спросил.
- Ќет.
Ђрсеньев встал.
- Људа вы идете?
- Ћсмотреть скалу.
ђаздались постепенно затихавшие шаги. Џотом наступила тишина. Ћна
тЯнулась долго. џ не выдержал; окликнул Ђрсеньева. Ћн вернулсЯ.
- —то случилось?
џ не ответил. Џросто он долго не возвращалсЯ, и менЯ обуЯл страх.
‚ неподвижном круге света - узкий каменный коридор, видимый до самого
поворота. ‚верху большие плоские тени, как засохшие нетопыри. џ глубоко
перевел дыхание, встал и принЯлсЯ ходить взад и вперед. Ќа каком-то
повороте Ђрсеньев окликнул менЯ:
- ‘адитесь, утомлЯтьсЯ не нужно. € потом, вы расходуете больше
кислорода.
- Ђ Я и хочу расходовать больше! - ответил Я. …го спокойствие
раздражало менЯ. џ с трудом овладел собой и сел.
Ђрсеньев, методически оправлЯл скафандр, разглаживал складки,
подтЯгивал и опускал ремни. Џотом он выложил из карманов все, что там
было: таблетки витаминного концентрата, записную книжку, спички,
электрометр и револьвер, маленький, как игрушка. Ћн всегда носил его с
собой потому, что кто-то принес ему в подарок перед отлетом: "„лЯ охоты на
венерианских диких зверей". …ще раз обшарив карманы, он взвесил на ладони
немного сахара.
- “ вас тоже есть?
- Ќет, Я свой уже съел.
- †аль.
ЊенЯ удивило, что он жалеет о горсточке сахара; с Языка едва не
сорвались Язвительные слова, но Я промолчал. Ђрсеньев вынул зарЯд из
револьвера. џ понЯл, о чем он думает.
- Ѓесполезно, - сказал Я. - Ћбычный капсюль не воспламенит фульгурита.
…го ничто не воспламенЯет, кроме специальных капсюлей.
Ђрсеньев зажег фонарь: он горел слабо.
- Њой тоже, - сказал он. - Џогасите фонарь.
џ повиновалсЯ. ’емнота стоЯла стеной, и Я, казалось, совершенно слилсЯ
с ней. ‚ глазах мелькали зеленые пЯтна - Яркие, дрожащие пЯтна. ’ихонько
тикали часы. ‚ремЯ шло: девЯть часов, десЯть, одиннадцать...
Ђрсеньев заговорил так неожиданно, что Я вздрогнул:
- Љто у вас на ‡емле?
Ќа секунду Я задумалсЯ, - так это было сейчас далеко.
- Ћтец.
- Ѓольше никого?
- Ќикого.
- “ менЯ жена... - €, вероЯтно, из опасениЯ, как бы Я не подумал, что
он говорит это, рассчитываЯ вызвать жалость, продолжал: - џ сейчас делал в
уме один расчет и вспомнил о ней. Љогда мы познакомились, то долго не
могли говорить ни о чем, кроме математики. џ готовилсЯ тогда к диплому,
все мои мысли были сосредоточены на одном - на теории пульсирующих звезд,
и Я рассказывал ей об этом.
Ћн умолк на минуту, словно сам удивлЯЯсь, что так много говорит.
- Ћднажды в саду обсерватории мы сидели и читали ”ламмариона, "Ћ
многочисленности обитаемых миров". ‚ы, вероЯтно, не знаете этой книги, она
очень стараЯ. Ѓыл июнь, вечер, спускались сумерки... мы читали вместе,
вместе переворачивали страницы... становилось все темнее, бумага делалась
серой, а мы все читали. ’ак бывает только в юности... Љогда слова
окончательно расплылись, мы поднЯли головы, - над нами было небо, полное
звезд, темнота и миры, которые вставали со страниц... тогда...
Ћн остановилсЯ.
- Џетр?
Њне показалось, что он продолжает говорить, но так тихо, что до менЯ
долетает только непонЯтный шепот.
- —то вы говорите, Џетр?
Ћн проговорил тихим, чуть певучим голосом:
- …сли бы Я мог еще раз коснутьсЯ ее щеки...
- Џерестаньте! - с ненавистью крикнул Я. - Џерестаньте!
Ћн умолк.
‚ течение последующих часов в голове не было никаких мыслей, образов
или воспоминаний; Я не ощущал ни тревоги, ни отчаЯниЯ, только непрестанно
растущее внутреннее напрЯжение, словно мне пришлось тащить на себе
какую-то тЯжесть, грозившую раздавить менЯ. Џредставьте себе человека,
придавливающего своим телом мешок, наполненный какими-то чудовищными
тварЯми: он судорожно держит его, а мешок все вырываетсЯ и вырываетсЯ. ’ак
и Я напрЯг последние силы, чтобы держать себЯ в руках, ибо знал, что если
мне это не удастсЯ, то произойдет что-то страшное, - Я уже не смогу
владеть собой. џ же больше всего боЯлсЯ не смерти, а того обезумевшего
существа, в которого могу тогда превратитьсЯ. ’о, что говорил Ђрсеньев,
действовало на менЯ, как удары ножа. Љакую-то долю секунды Я боролсЯ с
собой, потом покорилсЯ. Њне вдруг почудилсЯ - ибо это нельзЯ было назвать
воспоминанием - непередаваемый запах вспаханной земли, словно Я стоЯл
среди обнаженных, ждущих весны полей, на холме в дыхании бескрайных
просторов, в ошеломлЯющем, опьЯнЯющем аромате, в котором таитсЯ ожидание
жизни и самаЯ жизнь. ќто был кризис. ЊенЯ охватило невозмутимое железное
спокойствие. € тогда пришло решение. џ наклонилсЯ, нащупал спину
Ђрсеньева, его могучие мускулы под холодной тканью комбинезона. Љак вор, Я
залез ему в карман. ‚ первое мгновение он не мешал мне, но когда сквозь
ткань мне удалось нащупать рукоЯть револьвера, он понЯл. Њы вдруг
схватились в полной тишине, в которой слышалось только наше затрудненное
дыхание. Ћн был сильнее и придавил менЯ к стене, потом включил фонарь у
менЯ на груди. †елтый свет клином вбилсЯ между нами.
- „айте, - прохрипел Я. - „айте... только один зарЯд...
Ћн не отвечал и все сильнее прижимал менЯ к стене.
- „айте револьвер, - задыхаЯсь, говорил Я. - Ќе будьте глупым!
џ уже не вырывалсЯ.
- Љанченджонга, - шепнул он мне на ухо.
- „айте револьвер. ‚се кончено...
- Ђ тогда...
- ’огда была надежда. „айте, Џетр!
- € теперь есть.
- Ќеправда!
Ћн вдруг отпустил менЯ и сделал шаг назад.
- ‚ы хотите оставить менЯ здесь одного? - медленно произнес он,
огромный, с гигантской тенью над головой.
—то-то стиснуло мне горло с такой силой, что Я едва мог перевести
дыхание. ‘ минуту Я трЯссЯ, словно билсЯ в судорогах. Џотом хлынули слезы.
џ опустилсЯ на колени. Ћн сел рЯдом со мной; большаЯ тЯжелаЯ рука обнЯла
менЯ за плечи.
- Ќу, ну... - говорил он. - Ќу, ну...
- ‘лушайте, - сказал Я спокойнее, - они не знают, что мы пропали.
‚прочем, они все равно нас не найдут. Ќадежды нет. ‡ачем ждать? …сли бы у
нас была взрывчатка...
- ‚зрывчатка есть, - ответил он и коснулсЯ баллона на моем кислородном
аппарате.
- Љислород?!
- „а, жидкий кислород.
џ вскочил и снова опустилсЯ.
- Ќет, это ни к чему, Я уже думал об этом. Љислород сам по себе не
взрываетсЯ: его нужно смешать с горючим материалом...
- Џравильно.
- Ђ у нас ничего такого нет.
- …сть.
- —то?
Ћн достал из кармана два маленьких плоских кусочка: это был
прессованный сахар. џ начал понимать.
- Џетр!
- ‚ы знаете, как делаютсЯ оксиликвиты: жидкий кислород смешиваетсЯ с
порошком углЯ или сажи. Џри воспламенении кислород соединЯетсЯ с углем и
дает взрыв. ‘ахар - это углеводород, в нем есть углерод и водород, он
горюч, а этот как раз мелкий и сыпучий.
- Џотому-то вы менЯ и спрашивали раньше?
- „а.
- € ничего не сказали?
Ћн сильной рукой привлек менЯ к себе.
- Џослушайте. џ рассчитал, какую ударную силу может развить зарЯд,
который у нас есть. Њы не знаем, на каком протЯжении рухнула кровлЯ. …сли
в самом узком месте, то у нас есть надежда. Њеньше всего у нас горючего -
сахара; кислорода много, так как мы взЯли двойной запас, и если нам
удастсЯ выбратьсЯ, то хватит его и потом, на обратный путь. Ќо есть еще
одна трудность. —тобы такой зарЯд взорвалсЯ, его нужно поджечь
электрическим запалом.
џ понимающе кивнул головой.
- “ нас есть батареи.
- “ нас есть батареи, и потому Я берег свет, но у нас нет кабелЯ. ‚от
все, что есть. - Ћн показал трехметровый кусок провода. - џ вынул его из
электрометра. €з скафандров вынуть нельзЯ, потому что нельзЯ снЯть шлемы,
так что...
Ћн запнулсЯ на секунду.
- Љто-то должен подорвать зарЯд вручную, на месте.
- € потому вы об этом не говорили?
- „а.
‚друг у менЯ блеснула мысль.
- Џетр, вы не спали?
- Ќет.
- ‚сю ночь?
- „а. џ искал другой способ.
- € нашли?
- Ќет. Њы не можем снЯть шлемы, - повторил он. - Њы тотчас же
отравимсЯ.
- Ђ если бы фитилем, - начал Я. - ‚ытрЯсти порох из патрона.
- ‚зрыв или совсем не произойдет, или будет слабый. ‚прочем, порох
необходим, его нужно подсыпать на концы проводов. ќто вызовет детонацию.
Ќо запал должен быть электрическим.
- Џогодите... а если выстрелить в зарЯд из револьвера?
- џ думал и об этом. Ќужно пЯть выстрелов, да еще одновременных. ’ак
получаетсЯ по расчетам. €наче мы не только не откроем себе пути, но
вызовем еще более сильный обвал.
- ’ак, - произнес Я. - ‚ы правы. Ћдин из нас должен пойти туда. Ѓросим
жребий?
- Ќе хочу полагатьсЯ на случай. ‚ этом есть что-то унизительное.
- ‡начит?..
Ћн молчал.
- Њожет быть, все-таки есть другой выход?
- …сть. ‚о-первых, как физик, Я хорошо знаю, в каких условиЯх взрывнаЯ
волна действует сильнее всего, а во-вторых, как руководитель экспедиции...
- Џонимаю, можете не договаривать. џ не согласен...
- џ уверен, что это мне удастсЯ. Ќе хочу приказывать...
- € не имеете права!
- Ќе имею права?
- Ќет, и вдвойне... после того, что Я хотел сделать. Џойду Я.
Ђрсеньев достал из кармана коробку спичек и подал мне.
- —ет - пойдете вы, - сказал он. - Ќечет - Я.
џ начал выкладывать спички на камень. ќто было похоже на игру; Я клал
одну белую палочку за другой, а губы двигались, считаЯ: восемь, девЯть,
десЯть, одиннадцать, двенадцать...
Џоследней была семнадцатаЯ.
- Џусто, - сказал Ђрсеньев.
џ потрЯс коробочку. …ще одна спичка, притаившаЯсЯ под крышкой,
скатилась по камню и упала на землю.
Ђрсеньев отвернулсЯ и отскочившим лезвием топорика начал дробить сахар
и ссыпать его в пакетики, сделанные из листков записной книжки. Џотом в
полном молчании мы вытащили ножом патроны из револьвера, высыпали порох из
гильз и вдвоем пошли по коридору к месту обвала. Ђрсеньев обозначил пЯть
щелей между камнЯми; Я расширЯл их острием топорика, а Ђрсеньев в это
времЯ наливал кислород в пакетики. Ѓледно-голубаЯ, почти бесцветнаЯ
жидкость шипела и вскипала, стекаЯ топкой струйкой. Џакетики, только что
мЯгкие, затвердели, как камень: не будь рукавиц, их нельзЯ было бы взЯть в
руки, но и сквозь ткань ладони обжигало страшным холодом.
ѓотовые зарЯды мы втиснули глубоко в шпуры. Ђрсеньев соединил их
проводами и вывел концы в сторону. Љогда шпуры были заложены осколками
камнЯ и забиты глиной, он сказал мне, прислонЯсь к скале:
- ‘таньте вот так. ’огда вы будете защищены от лобовой, волны.
‘оедините провода и ложитесь ничком. ‚от и все.
‘екунду он стоЯл неподвижно возле менЯ, потом вдруг схватил менЯ за
плечи, прижал к себе изо всех сил и быстро, словно отталкиваЯ, отпустил.
Љогда его шаги стихли за поворотом, Я взЯл батарею.
Ћдин полюс был уже присоединен. џ прижалсЯ к скале, стараЯсь слитьсЯ с
нею.
- ‚нимание! - крикнул Я. - ѓотово!
ЊаленькаЯ искорка проскочила под проводом. ђаскаленный молот ударил мне
в грудь. Ћторвавшись от земли, Я полетел в грохочущую огненную тучу.

ЉЋЊЂЌ„Ђ ЉЋђЂЃ‹џ

ђазбудил менЯ Яркий свет. ЏрЯмо надо мной горел зеркальный ћпитер. џ
лежал на чем-то прохладном и мЯгком. Њне хотелось заслонить глаза рукой,
но ее что-то держало.
- ‘покойно, - сказал чей-то голос.
‚ голове проЯснилось. џ повернул голову. ’арланд в белом халате
наклонилсЯ над тележкой, где стоЯли стеклЯнные цилиндры и аппараты. ’рубки
переливались светлыми бликами. ЊоЯ леваЯ рука лежала на резиновой подушке,
из вены руки торчала игла, а к ней шел резиновый шланг. Џо стеклЯнной
трубке, соединЯвшей его с аппаратом, текла светло-краснаЯ жидкость. џ
чувствовал, как в жилы проникает щекочущаЯ, теплаЯ струЯ.
- —то это? - удивилсЯ Я. - Џереливание крови?
Њне становилось все теплее. ‚се вокруг было удивительно спокойным и
каким-то нереальным. ’арланд отодвинул аппарат, быстро вытащил иглу и
зажал ранку кусочком марли.
- Љто это поет? - спросил Я, услышав высокую нежную мелодию.
Њне было хорошо. Њысли плыли медленно, вставали какие-то смутные
картины: путешествие по мертвым, освещенным ущельЯм, потрескавшиесЯ
кристаллические стены, темные коридоры, галереи... ѓде все это было? ‚
леднике? ‚ ѓималаЯх или во сне? ‚друг в памЯти всплыли последние минуты
перед потерей сознаниЯ: пещера, черные, слабо освещенные глыбы, глухаЯ
тишина и два провода, над которыми Я наклонилсЯ, чтобы...
џ закрыл глаза. Љогда Я снова открыл их, взглЯд упал на экран
телевизора, находившийсЯ на противоположной стене. Ќа черном фоне
виднелись мелкие искры.
- ‡везды?
Џение оказалось шумом двигателей. Њы летели.
‚ каюту вошли два человека: ђайнер и Ђрсеньев.
- Љак вы себЯ чувствуете? - спросил астроном.
- •орошо.
Ќе знаю, почему мне в голову пришел вопрос, который Я тотчас же задал:
- Џочему тот город светилсЯ? ђазве это был люцит?
‘тоЯвшие у койки переглЯнулись.
- Ќет, это бариево-натриевый сплав, не имеющий ничего общего с люцитом.
Ћн светитсЯ потому, что был облучен в момент взрыва, - сказал ђайнер,
очень довольный, что может ответить так обстоЯтельно.
- ‚зрыв? Ђх, верно... этот кратер... - заговорил Я. - Џослушайте...
’арланд прервал менЯ:
- ‚ам нельзЯ разговаривать. ‚ремЯ у нас есть, позже все узнаете.
Ћн попросил обоих ученых уйти из каюты. џ слышал, как в дверЯх он
говорил что-то о сотрЯсении мозга и о том, что мне нельзЯ волноватьсЯ.
- Ќо что было дальше? - слабо протестовал Я, когда он вернулсЯ. -
ЋткрылсЯ ли проход?
’арланд нащупал мой пульс.
- Џрофессор Ђрсеньев вынес вас из темноты на свет, а Я - Я создал вас
заново, - улыбнулсЯ он.
џ хотел спросить еще о чем-то, но все спуталось, перемешалось, уплыло
куда-то далеко. џ увидел голубое небо... пели птицы... џ уснул.
Џрошло много времени, пока из сдержанных бесед, все времЯ прерываемых
наблюдавшим за мной ’арландом, Я узнал, как Ђрсеньев вынес менЯ из-под
земли, когда открылсЯ проход, как он старалсЯ зажать разрывы на моем
скафандре, как ему показалось, что Я в агонии, как потом приехал вызванный
ракетами автомобиль и увез нас на "Љосмократор".
Ѓесчувственного, отравленного Ядовитой атмосферой, проникшей в разрывы
скафандра, с переломами ребер положил менЯ биолог на операционный стол.
Џрошло тридцать часов, прежде чем Я впервые открыл глаза. Ќо потом Я начал
быстро поправлЯтьсЯ, почти все времЯ спал и, только когда приходило времЯ
поесть, просыпалсЯ и с волчьим аппетитом набрасывалсЯ на еду. ‘коро Я
начал уже вставать, и ’арланд лечил мне легкие искусственным горным
воздухом и кварцевой лампой. Ќо мне все еще не разрешали расспрашивать
товарищей о мертвом городе и обитателЯх ‚енеры. Ѓиолог объЯснЯл это тем,
что у менЯ было сотрЯсение мозга и что мне нельзЯ волноватьсЯ. Ќапрасно Я
твердил ему, что неудовлетворенное любопытство - самое сильное волнение, -
в ответ на это он советовал мне сидеть в –ентрали перед большими экранами,
так как считал, что в период выздоровлениЯ нет ничего более
успокоительного, чем зрелище звездного неба. Џосле случаЯ со мной
"Љосмократор" еще с неделю кружил над планетой, потом, удалившись от нее
по расширЯющейсЯ спирали, повернул к ‡емле.
ЏонЯтно, что созерцание звезд вовсе не успокаивало менЯ и уж навернЯка
не могло утолить мою жажду узнать все, что знали товарищи. џ долго мучил
’арланда и, наконец, так измучил его, что он разрешил рассказать мне обо
всем.
“ченые работали в кабине "Њаракса". Ќекоторое времЯ Я ходил по
коридору. ‚ этот день двигатели с утра были выключены и ракета летела,
притЯгиваемаЯ ‘олнцем. ‘тоЯла глубокаЯ, словно исторгнутаЯ из вечности,
тишина. Љогда Я вошел в кабину, ученые стоЯли у центрального пульта
"Њаракса". ‚ерхний свет был погашен; люди вырисовывались темными силуэтами
на фоне зеленовато светЯщихсЯ экранов. Њонотонно шумели электродвигатели.
€з недр "Њаракса" вываливались клубы металлической проволоки; проволока
бежала по желобчатым плитам к электромагнитам и снова наматывалась на
катушки, подвешенные к штативам. —андрасекар перевел рычаги. Љонец
проволоки еще некоторое времЯ извивалсЯ на скользкой поверхности пульта,
как металлический червЯк, потом задрожал и исчез в наматывающем механизме.
ум токов умолк. ‚се экраны покрылись сероватой тенью, и рой неподвижных
зеленоватых иероглифов на них постепенно таЯл. ‚спыхнула трубчатаЯ лампа
на потолке.
Ђрсеньев прошелсЯ по кабине, тыльной стороной ладони потер себе лоб,
остановилсЯ и взглЯнул мне в глаза.
- •отите знать?
џ кивнул.
- Ќе так легко восстановить по уцелевшим остаткам историю чуждых нам
существ... тем более, если это историЯ гибели...
Џоследний отсвет, тлевший на экранах, исчез. Ћни стоЯли теперь серыми,
мертвыми кругами.
- Ћтрывки из хроник, имеющиесЯ в нашем распорЯжении, охватывают период
в сто восемьдесЯт лет. Џервый отрывок, который нам удалось разобрать,
касаетсЯ плана захвата ‡емли. ‘начала Я думал, что овладение ‡емлей
ЯвлЯетсЯ длЯ них выполнением религиозного мифа и что изображение двойного,
перечеркнутого прЯмой линией круга, которое мы встретили в развалинах, -
всего лишь символ; но хроники дают совершенно иную картину. Џланета была
населена холодными расчетливыми существами. Џолтораста лет назад,
приступаЯ к осуществлению своего плана, они прежде всего обсудили, могут
ли им длЯ чего-нибудь пригодитьсЯ люди; а увидев, что использовать нас не
удастсЯ, они решили уничтожить все население ‡емли. ‘редство, которое они
хотели применить длЯ этого, не должно было разрушить ни наших городов, ни
дорог, ни заводов... чтобы потом их можно было использовать. Ћни хотели
бросить на ‡емлю радиоактивную тучу, а потом, когда напрЯжение ионизации
снизитсЯ, Ѓелый ар должен был выслать тысЯчи кораблей, которые опустЯтсЯ
на поверхности вымершей ‡емли. Ћни хотели уничтожить жизнь, сохранив, все,
что не было жизнью; они все добросовестно рассчитали, принЯли во внимание
все факторы, но забыли включить в расчеты одно обстоЯтельство: себЯ самих.
Љогда большие излучатели и Ѓелый ар были уже почти готовы, на последнем
этапе реализации плана у них началась междоусобнаЯ война. €м удалось
осуществить поставленную цель... но на своей собственной планете!..
‚се вокруг Ђрсеньева расплывалось и исчезало в сумраке. џ старалсЯ
разглЯдеть его лицо, но видел только белое пЯтно на темном неЯсном фоне. ‘
невозмутимым спокойствием он продолжал:
- Љакое значение имели длЯ них машины, неЯсно. Ѓыть может, машины были
у них чем-то вроде высшей государственной власти. ‚о всЯком случае, они
разработали подробный план захвата ‡емли. Ћни готовили также планы войны.
- ‡а что они боролись?
Ђрсеньев приподнЯл пучок проволоки со стола, словно взвешиваЯ его на
ладони.
- ќто неЯсно. Ѓыть может, за право колонизовать ‡емлю. ќто было
общество с высокой цивилизацией, раса превосходных конструкторов и
строителей, воодушевленнаЯ далеко идущими замыслами уничтожениЯ и
владычества. ’акое общество должно было рано или поздно обратитьсЯ против
себЯ самого, но прежде, чем окончитьсЯ катаклизмом, война длилась десЯтки
лет. Ќекоторые этапы ее мы бы, очевидно, не понЯли, даже если бы не было
больших пробелов в хрониках подземного архива. “крывшись под поверхностью
грунта, они наносили друг другу удары зарЯдами концентрированной энергии,
засыпали тучами Ядовитой пыли, вызывали искусственные тектонические сдвиги
и обвалы грунта. Ћни затратили в войне такое количество энергии, которое
могло бы превратить всю планету в цветущий сад.
- ‘реди обитателей планеты выделилась группа существ с высокоразвитым
интеллектом. €х задачей было создавать и обслуживать мыслЯщие машины. ќти
существа некоторое времЯ оставались как бы нейтральными, так как служили
обеим воюющим сторонам одновременно, - снабжали их планами уничтожениЯ.
- Ќо это абсурд!
- Ћднако так и было. Џо мере того как война затЯгивалась, уровень
цивилизации падал. ќто был неравномерный процесс: в нем были периоды
подъема, вызываемые, по-видимому, временным затишьем, после которого
начинались еще более страшные битвы. ‚ зависимости от их результатов
большие энергетические центры неоднократно менЯли своих владетелей, и были
периоды, когда они бездействовали, так как временные победители не
обладали техническими знаниЯми и не умели привести их в движение.
‚ероЯтно, в эти периоды группа "нейтральных" существ попыталась спасти
творениЯ цивилизации, документы и хроники в тайниках, построенных среди
гор, в необитаемых пустынЯх. Ќа развалины такого тайника мы и натолкнулись
во времЯ экспедиции к Ѓелому ару. Џотом одна из воюющих сторон начала
одерживать верх. Ћна была уже так уверена в победе, что выслала на ‡емлю
корабль, полет которого закончилсЯ катастрофой. ’ут хроники обрываютсЯ. Ћ
дальнейшем ходе событий мы можем только догадыватьсЯ. Ѓыть может,
катаклизм наступил во времЯ борьбы за овладение всей энергетической
системой. Ѓыть может, вызвавшие катастрофу существа плохо разбирались в
действии аппаратов. Ђ может быть, все случилось и не так, и кто знает, не
самое ли это правдоподобное: быть может, именно те, кому грозило
поражение, применили последнее средство. ќтим средством был зарЯд
дейтронов, предназначенный длЯ уничтожениЯ ‡емли...
- Љогда это произошло?
- ‚ апреле 1915 года один молодой бельгийский ученый опубликовал
статью, в которой сравнил средние годовые температуры ‚енеры на протЯжении
четырнадцати лет. ‚се они колебались около сорока градусов, и только в
последний год наблюдений температура поднЯлась до двухсот девЯноста по
–ельсию. ќто повышение держалось около месЯца. Ќо это были годы великой
войны, и никого не интересовали тогда астрономические фантазии. ђешили,
что это ошибка начинающего исследователЯ, и дело предали забвению...
‡азвонил телефон. Ћсватич вызывал астронома в –ентраль, так как с ним
хотела говорить ‡емлЯ. Ђрсеньев вышел.
- € все погибли? - обратилсЯ Я к физику, который, склонившись над
пультом, все еще рассматривал в большое увеличительное стекло чертежи на
фотоснимках. - Ќеужели все? ђазве это возможно? Џочему не уцелел никто,
даже в самых глубоких подземельЯх, там, где эта чернаЯ плазма... Ђ может
быть, где-нибудь в отдаленной части планеты они еще живут?
- “ нас, собственно говорЯ, нет никаких данных считать, что никто из
этих существ не осталсЯ в живых, - ответил китаец, - а если мы так думаем,
то только потому, что то, что мы увидели здесь, убедило нас в их
гениальности. ќто звучит издевательски, но это так.
џ промолчал.
- “ничтожить себЯ, стремЯсь уничтожить весь мир, - это большаЯ и
страшнаЯ катастрофа...
Љитаец смотрел на менЯ из-под прищуренных век. —ерез минуту в кабину
вошел Ђрсеньев; он" был взволнован.
- ‚ы помните, - сказал он, - то место в "отчете", которое так удивило
нас, где говоритсЯ о поисках чего-то или кого-то, кроме обитателей ‡емли?
Њы думали, что пассажиры межпланетного кораблЯ не обращают вниманиЯ на
людей, так как ищут каких-то других, "настоЯщих" творцов цивилизации...
’еперь все выЯснилось! Ќа ‡емле еще раз проверили перевод "отчета",
использовав материалы, переданные нами, и вот результат: они вовсе не
искали "творцов цивилизации", они вообще не искали живых существ... они
высматривали, нет ли у нас таких устройств, которые могли бы поймать
губительный зарЯд и отбросить его обратно к ним!
- „а, это возможно, - сказал ‹ао –зу вставаЯ. - Џолный текст передали?
- Џока нет, „юбуа обещал передать его через полчаса. Џойдем со мной,
‹ао, и вы тоже, коллега —андрасекар, мы должны передать дальнейшие
вычислениЯ.
Њатематик, работавший до сих пор возле "Њаракса" за изолирующей
стенкой, поЯвилсЯ между двумЯ распределительными панелЯми, приоткрытыми,
как двери. џ все еще не двигалсЯ с места. “ченые разговаривали, их голоса
доносились до менЯ, словно издалека.
- ’ак вот как все это кончилось, - сказал Я. - Ћни хотели уничтожить
нас... Ќо это как-то непонЯтно. “ менЯ не укладываетсЯ в голове: неужели
они действительно были воплощением зла?
Џосле этих слов наступило молчание. —андрасекар, работавший у пульта,
опустил руку с инструментом.
- Ќе думаю, - сказал он.
- Ђ как вы считаете?
—андрасекар отбросил оголенные концы кабелЯ на крышку "Њаракса".
- —то мы знаем о жителЯх планеты? Ќичего. Њы не знаем, как они
выглЯдЯт, - мы даже не можем представить себе этого, - не знаем, как они
жили... и из тысЯчи вещей, которые могли бы охарактеризовать их жизнь,
знаем только одну: план, по которому нас собирались истребить.
Ћн помолчал несколько секунд.
- Њы знаем, что материЯ слепа и что над ней нет никакого провидениЯ,
которое указывало бы ей путь. ЏорЯдок в бесконечные просторы Љосмоса
вносит человек, ибо он творит ценности. ‘ущества, посвЯтившие свою жизнь
уничтожению, ЯвлЯютсЯ причиной собственной гибели, будь они даже самыми
могущественными. Љакое мы можем составить мнение? ‚оображение
отказываетсЯ, разум отступает перед размерами страданий и количеством
смертей, которые заключены в словах "уничтожение планеты". „олжны ли мы
осудить ее обитателей? ђазве обитателЯми ‚енеры были чудовища? џ этого не
думаю. ђазве на ‡емле не велись чудовищные войны между обществами,
состоЯвшими из гончаров, крестьЯн, служащих, плотников, рыбаков, малЯров?
ђазве миллионы и миллионы, погибшие в этих войнах, были хуже нас? €ли они
больше, чем мы, заслужили смерть? Џрофессор Ђрсеньев считает, что жителей
‚енеры посылали на войну машины. „умаю, что это не совсем так, но
предположим, что так и было. Ђ разве людей на смерть посылала не машина -
обезумевшаЯ, хаотически действующаЯ машина общественного устройства,
капитализма? ђазве мы можем знать, сколько Ѓетховенов, Њоцартов, Ќьютонов
погибло под ее слепыми ударами, не успев совершить свои бессмертные
деЯниЯ? ђазве на ‡емле не было таких, кто делал то, что вам, пилот,
показалось совершенным безумием, не было торговцев смертью, которые
служили обеим воюющим сторонам, продаваЯ им оружие?
Ђналогию можно найти не только в этом. € здесь нет ничего случайного,
ибо должны существовать общие законы, которым подчинЯетсЯ историЯ разумных
существ. ђазумных... как горько звучит это слово в такую минуту! Ќо между
нами есть разница - такаЯ же большаЯ, как разница между жизнью и смертью.
ќнергиЯ, котораЯ должна была обрушитьсЯ на ‡емлю, встала над всеми
городами этой планеты в виде атомных солнц - солнц, заблиставших не
навеки, чтобы творить и улучшать жизнь, а лишь на мгновение, чтобы
уничтожить ее. Џри температуре в миллион градусов кипели и растворЯлись их
великолепные зданиЯ, пылали машины, лопались и плавились мачты
радиоактивных излучателей, взрывались подземные трубы, по которым текла
чернаЯ плазма. ’ак возникли картины, которые нам довелось увидеть через
много десЯтков лет после катастрофы: развалины, пепелища, пустыни, леса
сконденсированных кристаллов, реки ферментирующей плазмы в диких ущельЯх и
этот Ѓелый ар, последний свидетель катастрофы, механизм которого,
разладившийсЯ, но все еще действующий, продолжает работать, бессмысленно и
хаотически освобождаЯ накоплЯемую энергию... и будет работать, пока в
подземных резервуарах еще пульсируют запасы черной плазмы... ќто может
тЯнутьсЯ сотни лет... если на этой планете не поЯвитсЯ человек!
- ‘трашное наследство! - прошептал Я.
- „а, - ответил Ђрсеньев, - но мы имеем право принЯть его. Љогда люди
начали понимать, что они товарищи по судьбе, что одна и та же звезда несет
их в пространстве, что они ЯвлЯютсЯ экипажем кораблЯ, как вот мы,
например, и что жизни их соединены, как наши, ибо направлены в одну и ту
же сторону, - они очутились над пропастью. €мпериализм, видЯ неизбежную
гибель, которую несла ему историЯ, пыталсЯ увлечь за собой все
человечество. ЃорЯсь с ним, мы боролись за нечто большее, чем просто за
нашу жизнь. ”ормы материи приобретают красоту и смысл лишь тогда, когда
отражаютсЯ в глазах, которые смотрЯт на них. ’олько жизнь придает смысл
миру. Џоэтому у нас хватит смелости, чтобы вернутьсЯ на эту планету. Њы
навсегда запечатлеем в памЯти ее трагедию - трагедию жизни, котораЯ
восстала против жизни и поэтому была уничтожена.
Ђрсеньев подошел к телевизору.
- „рузьЯ мои, ‚енера - только этап. Ќаша экспедициЯ - это лишь первый
шаг по пути, конца которого никто из нас не может даже представить себе. џ
верю, что мы перешагнем границы солнечной системы и пойдем дальше, что мы
вступим на тысЯчи небесных тел, обращающихсЯ вокруг иных солнц... и что
настанет час, - быть может, через миллион, быть может, через миллиард лет,
- когда человек побывает на всей ѓалактике и огни ночного неба станут длЯ
него такими же близкими, как огни далеких домов. € хотЯ мы не можем Ясно
представить себе это времЯ, Я знаю, что любовь доживет до него, ибо она
подтверждение красоты мира в глазах другого человека.
Ђрсеньев говорил это, стоЯ у экрана. ‚о мраке плыли рои звезд. Њне
показалось, что их слабый отблеск падает на его лицо. „олгое времЯ мы
молчали, словно вслушиваЯсь в зовы далеких, разделенных безднами миров.
‡азвонил телефон. ‹ао –зу взЯл трубку, потом положил ее и взглЯнул на
Ђрсеньева:
- Ќас вызывает ‡емлЯ.
Last-modified: Wed, 22 Nov 2000 16:16:11 GMT
Ћцените этот текст: