ђедьЯрд Љиплинг. ‘вет погас

Ћцените этот текст:
ђедьЯрд Љиплинг. ‘вет погас

ђоман

---------------------------------------------------------------------
Љиплинг P. ‘вет погас: ђоман;
Ћтважные мореплаватели: Џриключенч. повесть; ђассказы;
Њн.: Њаст. лiт., 1987. - 398 с. - Џеревод ‚.•инкиса
OCR & SpellCheck: Zmiy (zmiy@inbox.ru), 29 октЯбрЯ 2003 года
---------------------------------------------------------------------

Љнигу избранных произведений известного английского писателЯ ђедьЯрда
Љиплинга (1865-1936) составили его ранний и наиболее талантливый роман "‘вет
погас", рассказывающий о трагической судьбе одаренного художника,
потерпевшего крушение в личной жизни, приключенческаЯ морскаЯ повесть
"Ћтважные мореплаватели" и рассказы, повествующие о тЯготах и буднЯх людей,
создающих империю вдали от ‘тарой Ђнглии, овеЯнные в то же времЯ
загадочностью и экзотикой жизни колониального мира.

ЏЋ‘‚џ™…Ќ€…

…сли буду распЯт Я над высокой горой,
Њати моЯ, о мати моЯ!
‡наю Я, чьЯ любовь пребудет со мной,
Њати моЯ, о мати моЯ!
…сли Я кану в пучине морской,
Њати моЯ, о мати моЯ!
‡наю, кто слезы прольет надо мной,
Њати моЯ, о мати моЯ!
…сли всЯк человек менЯ проклЯнет,
‡наю Я, чьЯ молитва мне душу спасет,
Њати моЯ, о мати моЯ!

Џђ…„€‘‹Ћ‚€…

ќто повесть "‘вет погас", рассказаннаЯ так, как она изначально была
задумана Ђвтором.

ђедьЯрд Љ€Џ‹€Ќѓ

ѓлава I

‘идели мы, когда шторм миновал,
“добно сидели, как только могли;
€ Я, друзьЯ, в сарае том ждал,
‚едь было мне от роду только три,
Ђ ’едди радугу дерзнул догонЯть,
…му, мужчине, было уж пЯть,
‚от как началось все это, друзьЯ,
…сли хотите знать.

"ђассказы в большом сарае"

- Љак по-твоему, что будет, если она об этом пронюхает? ‚едь такую
штуку нам иметь нельзЯ, сам знаешь, - сказала Њейзи.
- Њне задаст трепку, а тебЯ запрет в твоей комнате, - ответил „ик с
уверенностью. - Џатроны взЯла?
- Ђга, они у менЯ в кармане, только больно уж стукаютсЯ друг об дружку.
Ђ не могут шпилечные патроны выпалить сами собой?
- Џочем мне знать. …сли ты струсила, давай их сюда, а себе бери
револьвер.
- џ ни капельки не струсила.
Њейзи быстро пошла вперед, сунув руки в карманы и высоко вскинув
голову. „ик шагал следом, несЯ маленький револьвер.
Љак-то раз дети надумали выучитьсЯ стрелЯть, понЯв, что без этого они
просто-напросто жить не могут. –еной многих ухищрений и самопожертвованиЯ
„ик накопил семь шиллингов и шесть пенсов на покупку плохонького шпилечного
револьвера бельгийского образца. Њейзи удалось добавить к этому очень
немного, всего-навсего полкроны, чтоб купить сотню патронов.
- ’ебе, „ик, легче копить деньги, - объЯснила она в свое оправдание, -
ведь Я лакомка, а тебе все равно, чего поесть. „а и вообще мальчики должны
быть заправилами в таких делах.
„ик чуточку поворчал, недовольный столь маловыгодной сделкой, но все же
сходил за покупками, и теперь дети отправились попробовать свои силы.
‘трельба из револьвера никак не входила в распорЯдок их повседневной жизни,
раз и навсегда установленный воспитательницей, котораЯ должна была, как
наивно предполагали опекуны, заменить этим двоим сироткам родную мать. „ик
состоЯл на ее попечении вот уже целых шесть лет, и за это времЯ она извлекла
немалую выгоду из тех денег, которые предназначались на то, чтобы он был
одет и обут, причем отчасти по недомыслию, отчасти же по естественной
потребности причинЯть боль - несколько лет тому назад она овдовела и теперь
жаждала нового супружества, - так допекала мальчика, что жизнь легла на его
детские плечи тЯжким бременем. Ћн искал любви, она же внушала ему сперва
отвращение, а затем ненависть. Љогда он, взрослеЯ, жаждал хотЯ бы малейшего
сочувствиЯ, она его высмеивала. „олгие досужие часы, которые оставались у
нее после необременительных мелких домашних хлопот, она посвЯщала тому, что
называлось у нее семейным воспитанием „ика •елдара. ‚ этом деле ей помогала
религиЯ, которую она толковала на свой лад, предаваЯсь усердному чтению
Ѓиблии. Љогда у нее не находилось личного повода быть недовольной „иком, она
все равно прозрачно намекала на его неискупимые прегрешениЯ перед
создателем; и в конце концов „ик научилсЯ ненавидеть бога так же люто, как
ненавидел миссис „женнетт; а такое умонастроение врЯд ли можно назвать
здоровым длЯ подростка. Љоль скоро она вздумала считать его безнадежным
лгуном - после того как он впервые сказал неправду из страха перед
наказанием, - он и впрЯмь превратилсЯ в лгуна, но в лгуна осторожного,
замкнутого в себе, причем без крайней необходимости он никогда не рисковал
врать даже по пустЯкам, но не останавливалсЯ перед самой чудовищной ложью,
если это могло хоть чуточку облегчить горькую его жизнь. ‚о всЯком случае,
такое суровое обращение воспитало в нем волю, котораЯ давала силы переносить
одиночество, - впоследствии это сослужило ему хорошую службу в интернате,
где соученики насмехались над его одеждой, котораЯ была сшита из дешевой
материи и штопана-перештопана. Ђ на каникулы он возвращалсЯ к миссис
„женнетт, вынужденный вновь внимать ее назидательным речам, и обычно, не
проведЯ под ее кровом даже одного днЯ, после той или иной придирки
подвергалсЯ порке, дабы его отсутствие не подорвало домашнюю выучку, котораЯ
требовала беспрекословного повиновениЯ.
Ћднажды осенью, приехав на каникулы, „ик обнаружил, что он уже более не
одинок в своем заточении, потому что в доме он застал длинноволосую
сероглазую малЯвку, котораЯ была так же замкнута в себе, как и он сам, жила
в доме, не говорЯ ни слова, и в первые недели водилась только с козлом,
единственным своим другом на всем белом свете, обитавшим в садике на
задворках. Њиссис „женнетт попробовала запретить девочке общатьсЯ с козлом,
поскольку он нехристь - соображение, несомненно, справедливое.
- Љогда так, - заЯвила малЯвка, тщательнейшим образом выбираЯ слова, -
Я пошлю письмо своим поверенным и напишу им, что вы злющаЯ баба. Њемека мой,
мой, мой!
Њиссис „женнетт направилась было в прихожую, где стоЯли предназначенные
длЯ известной цели зонты и трости. Ќо малЯвка понЯла ее намерение не хуже,
чем это понимал „ик.
- ЊенЯ уже били, и не один раз, - заЯвила она все тем же бесстрастным
голосом, - били так больно, что вам и во сне не снилось. € если вы менЯ хоть
пальцем тронете, Я пошлю письмо своим поверенным и напишу им, что вы менЯ
голодом морите. џ вас ни чуточки не боюсь.
Њиссис „женнетт не отправилась в прихожую, а малЯвка выждала некоторое
времЯ, убедилась, что опасность домашней баталии миновала, ушла к Њемеке и,
обнЯв его шею, заплакала горькими слезами.
‚скоре „ик узнал, что малЯвку зовут Њейзи, и поначалу относилсЯ к ней с
глубочайшим недоверием, опасаЯсь, как бы она окончательно не стеснила и без
того весьма ограниченную свободу, которой он до тех пор пользовалсЯ. Ќо она
нисколько ему не мешала; она даже не выказала ни малейшего желаниЯ
подружитьсЯ до тех пор, покуда он сам не сделал первый шаг. „о конца каникул
было далеко, а детей уже сплотила постоЯннаЯ угроза наказаниЯ хотЯ бы
потому, что им приходилось вместе изобретать всЯкие уловки, дабы провести
миссис „женнетт, и тут они всегда действовали заодно. Љогда же „ику пришла
пора уезжать в интернат, Њейзи шепнула ему:
- ’еперь Я остаюсь одна-одинешенька и должна буду сама стоЯть за себЯ.
Ќо ничего, - заключила она, решительно трЯхнув головкой, - Я уж как-нибудь
справлюсь. Ќе позабудь, ты обещал прислать плетеный ошейник длЯ Њемеки.
Џришли же поскорей.
“же через неделю она напомнила об этом ошейнике в ответном письме и
осталась крайне недовольна, узнав, что изготовить такой ошейник отнюдь
нелегко. Љогда же „ик наконец прислал обещанный подарок, ей и в голову не
пришло поблагодарить. ‘ тех пор не один раз начинались и оканчивались
каникулы. „ик за это времЯ подрос, стал нескладным, худощавым юнцом и теперь
пуще прежнего стеснЯлсЯ своей убогой одежды. Њиссис „женнетт ни на миг не
ослаблЯла любовного попечениЯ о нем, но он, закаленный привычными порками в
интернате - где его подвергали наказанию не менее трех раз в месЯц, -
преисполнилсЯ глубочайшим презрением к ее возможностЯм.
- Ћна и высечь-то по-настоЯщему не умеет, - объЯснил он Њейзи, котораЯ
пыталась подговорить его взбунтоватьсЯ, - и, кроме того, она, когда отведет
на мне душу, становитсЯ добрее к тебе.
’ак влачил он свои дни, не ухоженный телом и ожесточенный душой, и это
испытали на собственной шкуре ученики младших классов, потому что под
горЯчую руку он награждал их зуботычинами с редкостным искусством и
замечательным знанием дела. ’очно так же сгорЯча он частенько принималсЯ
дразнить Њейзи, но девочка и не думала обижатьсЯ.
- Ќам с тобой и без того нелегко живетсЯ, - сказала она однажды. -
‡ачем же еще больше отравлЯть самим себе жизнь? „авай лучше будем делать
друг другу приЯтное, а о неприЯтном постараемсЯ позабыть.
’ак, после долгих совместных раздумий, было решено купить револьвер.
“читьсЯ стрелЯть они могли в одном-единственном месте, на илистой отмели,
вдалеке от купален, плЯжных будок и корабельных причалов, под замшелым валом
форта Љилинг. ‡десь прилив затоплЯл береговую полосу шириною почти в две
мили, и сырые илистые наносы, пригретые солнцем, переливались всеми цветами
радуги и источали безотрадный запах гниющих водорослей. “же вечерело, когда
„ик и Њейзи пришли сюда вместе с Њемекой, который терпеливо трусил рысцой
следом за ними.
- ”у! - сказала Њейзи, потЯнув носом. - € отчего море так прескверно
пахнет. Њне это не по душе.
- ’ебе всегда по душе только то, что создано специально длЯ тебЯ, -
сказал „ик сердито. - „авай патроны, Я выстрелю первый. Љакова дальность боЯ
у таких револьверов?
- ЉажетсЯ, полмили, - с живостью ответила Њейзи. - ‚о всЯком случае,
палЯт они оглушительно. Ѓудь осторожен с патронами: не нравЯтсЯ мне эти
зазубрины на конце. Џрошу тебЯ, „ик, будь же осторожен.
- „а ладно тебе. ‡арЯжать Я умею. ‘ейчас вот пальну прЯмо в тот
волнорез.
Ћн нажал на спуск, и Њемека с отчаЯнным блеЯньем шарахнулсЯ прочь. ЏулЯ
взметнула фонтанчик ила справа от облепленных водорослЯми свай.
- Ѓьет выше и правей. Џопробуй-ка теперь ты, Њейзи. Ќо помни, весь
барабан зарЯжен.
Њейзи взЯла револьвер и подошла к самой кромке воды, крепко сжимаЯ
рукоЯтку, сомкнув губы и зажмурив левый глаз. „ик присел на илистый бугорок
и засмеЯлсЯ. Њемека опасливо вернулсЯ назад. Ћн давно уж привык к любым
неожиданностЯм во времЯ таких вечерних прогулок и теперь, увидев, что
коробка с патронами лежит без присмотра, принЯлсЯ ее обнюхивать. Њейзи
выстрелила, но не уследила, куда ударила пулЯ.
- ЉажетсЯ, угодила в сваю, - сказала она, глЯдЯ из-под ладони на
пустынное море, где не видно было ни единого паруса.
- Ђ Я вот уверен, что она долетела до самого Њэрейзонского бакена, -
возразил „ик со смешком. - –ельсЯ ниже и левей, тогда, может, и попадешь.
Ћго, да ты поглЯди на Њемеку. Ћн патроны жрет!
Њейзи живо обернулась, сжимаЯ револьвер, но успела только увидеть, как
Њемека улепетывал, спасаЯсь от камней, которыми его забрасывал „ик. Ќет
ничего свЯтого длЯ проказливого козла. Ћткормленный, обожаемый своей
маленькой хозЯйкой, он проглотил два зарЯженных патрона. Њейзи подбежала к
коробке и убедилась, что „ик, не ошибсЯ в счете.
- „а, два патрона он сожрал.
- ‚от негодник! ’еперь эти патроны начнут стукатьсЯ друг о дружку у
него в брюхе, будет взрыв, но поделом же ему... Ћй, „ик! џ тебЯ не убила?
ђевольвер весьма вероломнаЯ штука, особенно в неопытных детских руках.
Њейзи решительно не могла бы объЯснить, как это произошло, но клубЯщаЯсЯ
завеса зловонного дыма скрыла от нее „ика, и она была уверена, что выпалила
ему прЯмо в лицо. Џотом она услышала, как он отплевываетсЯ, и упала подле
него на колени с испуганным криком:
- „ик, ты не ранен? џ ведь нечаЯнно.
- €звестное дело, нечаЯнно, - ответил „ик, вынырнув из дыма и отираЯ
щеку. - Ќо из-за тебЯ Я чуть не ослеп. ќтот порох такой жгучий.
‘ераЯ свинцоваЯ лепешка на ближней скале точно обозначила место, куда
попала пулЯ. Њейзи захныкала.
- Љончай, - сказал „ик, вставаЯ с земли и отрЯхиваЯсь. - џ цел и
невредим.
- „а, но Я же могла тебЯ убить, - возразила Њейзи, и губки ее
скривились. - —то бы Я тогда стала делать?
- Џошла бы домой да рассказала обо всем миссис „женнетт. - ќта мысль
вызвала у „ика усмешку, но он тотчас смЯгчилсЯ: - Ќу ладно уж, успокойсЯ. Љ
тому же мы терЯем времЯ. Ќам ведь надо поспеть к чаю. „авай-ка сюда
револьвер.
Њейзи разрыдалась бы при малейшей попытке ее утешить, но „ик сохранЯл
невозмутимость, хотЯ рука его, когда он брал револьвер, все же подрагивала,
и Њейзи овладела собой. Ћна лежала на берегу, тЯжело дыша, а он тем временем
беспрерывно обстреливал волнорез.
- Џопал наконец-то! - воскликнул он, когда от деревЯнной сваи отлетел
клок водорослей.
- „ай теперь и мне попробовать, - потребовала Њейзи. - џ уже совсем
успокоилась.
Ћни стрелЯли по очереди до тех пор, пока многострадальный револьвер
едва не развалилсЯ на части, а изгнанник Њемека - ведь он мог взорватьсЯ в
любой миг - щипал траву поодаль, недоумеваЯ, почему его отгонЯют камнЯми.
Џотом они приметили бревно, плававшее в воде под валом форта Љилинг,
обращенным к морю, и стали целитьсЯ в эту новую мишень.
- Ќа будущие каникулы, - сказал „ик, с досадой встрЯхиваЯ окончательно
засорившийсЯ револьвер, - мы купим новый, центрального боЯ, такой ведь
стрелЯет гораздо дальше.
- „лЯ менЯ уже не будет никаких каникул, - отозвалась Њейзи. - џ
уезжаю.
- Људа это?
- Ќе знаю сама. Њои поверенные прислали миссис „женнетт письмо, и там
сказано, что Я должна поступить учитьсЯ где-то - может, во ”ранции - не знаю
толком. Ќо Я рада уехать.
- Ђ менЯ это ни капельки не радует. џ-то ведь останусь. Џослушай,
Њейзи, а ты взаправду уедешь? ‚ыходит, после этих каникул Я уже никогда тебЯ
не увижу? Ќа той неделе надо возвращатьсЯ в интернат. € Я хотел бы...
ЊолодаЯ кровь заиграла на его щеках Ярким румЯнцем. Њейзи вырывала из
земли пучки травы и бросала их со склона вниз, в одинокий цветок желтого
мака, что сиротливо кивал головкой на бесконечной илистой отмели, за которой
вскипала молочно-белаЯ морскаЯ пена.
- Ђ Я хотела бы, - сказала она, прерываЯ наступившее молчание, -
когда-нибудь повстречатьсЯ с тобою снова. ’ы тоже хотел бы этого?
- „а, но было бы лучше, если бы ты... ты... пристрелила менЯ там... у
волнореза.
Њейзи взглЯнула на него с изумлением, широко раскрыв глаза. Ќеужели это
и впрЯмь тот мальчик, который всего десЯть дней назад украсил рога Њемеки
бумажным колпаком и в таком виде гнал бородатую тварь на всеобщее посмешище!
Ќо она тут же потупилась: нет, не тот.
- Ѓудет тебе глупости болтать, - сказала она укоризненно и тотчас,
руководимаЯ чисто женским чутьем, уклонилась от прЯмого разговора, сама
перейдЯ в наступление. - ’ы только о себе думаешь! Ђ вообрази, каково было
бы мне, если б эта ужаснаЯ штука тебЯ прихлопнула! Њне ведь и без того
нелегко.
- ќто почему же? Џотому что ты расстаешьсЯ с миссис „женнетт?
- Ќет.
- ’огда, выходит, - со мной?
Ћна долго не отвечала. Ђ „ик не смел поднЯть на нее глаз. ‚ этот миг он
почувствовал, хоть и сам не знал этого, как много значили длЯ него последние
четыре года, и чувство это было длЯ него тем мучительней, что он не находил
слов.
- Ќе знаю, - сказала она. - Ќо мне кажетсЯ, это так.
- Њейзи, ты не можешь не знать. ‚едь Я знаю навернЯка.
- Џойдем домой, - робко попросила Њейзи.
Ќо „ик и не помышлЯл об отступлении.
- џ не умею говорить всЯкие такие слова, - сказал он с мольбой, - и мне
очень стыдно, что Я дразнил тебЯ на днЯх, ну, когда гонЯл Њемеку. Ќо теперь
совсем другое дело, неужели ты не понимаешь, Њейзи? € ты могла бы прЯмо
сказать мне, что уезжаешь, а то вот мне пришлось допытыватьсЯ.
- Ќет, не пришлось. ‚едь Я же сказала. Ќу, „ик, какой толк огорчатьсЯ?
- Ќикакого. Ќо мы дружили столько лет, и Я сам не знал, как много
значит то, что Я к тебе чувствую.
- Ђ мне сдаетсЯ, ничего ты не чувствовал.
- „а, не чувствовал. Ќо теперь... теперь еще как чувствую. - Ћн перевел
дух. - Њейзи, милаЯ, пожалуйста, скажи, что ты тоже чувствуешь.
- —увствую, взаправду, чувствую. Ќо теперь это все равно.
- Џочему же?
- Џотому что Я уезжаю.
- „а, но ты только обещай менЯ помнить. ’олько скажи - ладно?
‚о второй раз „ику уже легче было вымолвить слово "милаЯ". „ома и в
школе жизнь не баловала его привЯзанностЯми, ему приходилось самому, чутьем,
их отыскивать. € вот он схватил маленькую ручку, чумазую от порохового дыма.
- Ћбещаю, - произнесла Њейзи торжественно, - но если Я чувствую, то и
обещать незачем.
- Ђ все же ты чувствуешь?
‚первые за последние минуты глаза их встретились и сказали все то, чего
сами они сказать не могли...
- Ќу, „ик, не надо! Џрошу тебЯ! ќто можно было раньше, когда мы
здоровались по утрам, но теперь ведь все совсем по-другому!
Њемека глЯдел на них, держась на почтительном расстоЯнии. Ћн частенько
видывал, как эти двое, которых он считал своей собственностью, ссорились меж
собой, но ни разу еще не видел, чтоб они целовались. †елтый мак оказалсЯ
сообразительней и одобрительно кивнул головкой. Џоцелуй в обычном смысле
слова не удалсЯ, но ведь поцелуй этот был первым, которым они обменЯлись,
если не считать тех, которыми они обменивались по обычаю, и потому он открыл
им новые неизведанные миры, и каждый из этих миров был так прекрасен, что
они забыли о всех прочих мирах, а в особенности о том, к какому времени
нужно вовремЯ возвращатьсЯ к чаю, и сидели недвижные, держась за руки и не
произносЯ ни слова.
- ’еперь ты уже не сможешь забыть, - сказал наконец „ик. ™ека его
горела жарче, чем после ожога от выстрела.
- џ не забыла бы все равно, - сказала Њейзи; они взглЯнули друг на
друга и увидели, что оба они уже не те, ведь всего лишь час назад они были
просто друзьЯми, а теперь каждый преобразилсЯ, стал чудом и непостижимой
тайной. ‘олнце меж тем уже клонилось к закату, и вечерний ветерок овевал
береговые излучины.
- Њы давным-давно опоздали к чаю, - сказала Њейзи. - Џора домой.
- Ћбожди, сперва расстрелЯем остатки патронов, - возразил „ик.
Ћн помог Њейзи спуститьсЯ от форта к морю, хотЯ она вполне могла бы
сбежать вниз и сама. Ќе уступаЯ ему в серьезности, она принЯла его грЯзную
руку; он неловко наклонилсЯ к ней; Њейзи отдернула руку, и „ик покраснел до
ушей.
- ЉакаЯ красиваЯ у тебЯ ручка, - шепнул он.
- ”у! - сказала Њейзи с коротким смешком, который выражал
удовлетворенное тщеславие.
Ћна стоЯла теперь вплотную к „ику, а он напоследок зарЯдил револьвер и
принЯлсЯ палить в морскую даль, воображаЯ, будто защищает Њейзи от всех зол
мира. ‹ужа в отдалении, на илистом берегу, отразила последние лучи солнца и
превратилась в грозно пылающий багрЯный круг. Љогда „ик поднимал револьвер,
сиЯние на миг ослепило его, и он вдруг осознал, какое это непостижимое чудо,
что он стоит подле Њейзи, котораЯ обещала помнить о нем всегда, сколько бы
времени ни прошло с того днЯ, когда... ‚етер крепчал, от его резкого порыва
длинные черные волосы девочки застлали лицо „ика, а она все стоЯла, положив
руку ему на плечо, звала этого "негодника" Њемеку, и вдруг, на мгновение, он
очутилсЯ во тьме - и тьма эта опалЯла. ЏулЯ протЯжно запела, уносЯсь в
пустынную морскую даль.
- Ќу вот, из-за тебЯ Я промазал, - сказал он, трЯхнув головой. - „а и
патрон-то был последний. ‹адно, бежим домой.
Ќо они не побежали. Ћни шли очень медленно, рука в руке. € не было им
решительно никакого дела до отвергнутого Њемеки с двумЯ патронами в брюхе, -
пускай хоть взорветсЯ или просто рысцой бежит вслед: ведь они обрели, как
великое наследие, бесценное сокровище и принЯли его со всею мудростью, какаЯ
только доступна детЯм.
- Ђ Я буду... - с пылкостью начал „ик. Ќо тотчас же прервал себЯ: -
Џраво, Я сам не знаю, кем буду, Я ведь срежусь на всех экзаменах, но зато Я
умею рисовать злые карикатуры на учителей. Ћго! Ћго-го!
- ’огда будь художником, - предложила Њейзи. - ’ы всегда смеешьсЯ надо
мной, когда Я пробую рисовать, поделом же тебе самому.
- ‚овсе Я над тобой не смеюсь и никогда в жизни не стану, делай что
хочешь, - возразил он. - џ буду художником, и все еще увидЯт, на что Я
способен.
- •удожникам всегда не хватает денег, ведь правда?
- “ менЯ есть собственные доходы, сто двадцать фунтов годовых. Њои
попечители говорЯт, что Я получу их, когда достигну совершеннолетиЯ. —то ж,
длЯ начала хватит.
- Ђ Я вот богатаЯ, - сказала Њейзи. - Љогда мне исполнитсЯ двадцать
один год, Я стану получать ежегодно триста фунтов. Џотому-то миссис „женнетт
спускает мне то, чего не спустит тебе. Ќо все-таки жаль, что нет у менЯ
родных - ни папы, ни мамы.
- “ тебЯ есть Я, - сказал „ик, - до гробовой доски.
- „а, у менЯ есть ты, а у тебЯ Я, - да, до гробовой доски. џ так рада,
просто слов нет.
Њейзи крепко сжала его руку. ‚округ сгущались ласковые вечерние
сумерки, и „ик, различаЯ лишь щеку Њейзи да ее длинные ресницы, окаймлЯвшие
серые глаза, осмелел настолько, что у самых дверей дома решилсЯ наконец
вымолвить те слова, которые вот уже целых два часа вертелись у него на
Языке.
- Ђ еще... еще Я люблю тебЯ, Њейзи, - сказал он шепотом, который, как
ему почудилось, прогремел на весь мир - тот самый мир, который он завтра или
в крайнем случае послезавтра начнет завоевывать.
Ѓлагопристойности и благонравиЯ ради мы не станем во всех подробностЯх
описывать дальнейшие перипетии и скажем лишь, что миссис „женнетт начала
было распекать „ика, сперва за возмутительное опоздание к чаю, а потом за
то, что он чуть не угробил себЯ, забавлЯЯсь недозволенной игрушкой.
- џ просто играл этой штуковиной, а она взЯла да и выпалила сама собой,
- призналсЯ „ик, когда уже не было никакой возможности утаить обожженную
порохом щеку. - Ќо только не вздумайте менЯ ударить, это не выйдет. ’еперь
уж вы менЯ пальцем не тронете. ‘Ядьте-ка лучше к столу да налейте мне чаю.
Љак ни вертите, а на этом вам нас не провести.
Њиссис „женнетт едва не задохнулась от бешенства, Њейзи помалкивала, но
одобрЯла „ика взглЯдом, и он весь вечер держалсЯ вызывающе. Њиссис „женнетт
предрекла, что Џровидение обречет его на вечные муки сию же минуту, а
впоследствии низвергнет в геенну огненную, но „ик пребывал в раю и не хотел
слушать. ’олько когда пришло времЯ ложитьсЯ спать, миссис „женнетт
опомнилась и вновь обрела былую непреклонность. „ик пожелал Њейзи спокойной
ночи, потупив взор и не решаЯсь к ней приблизитьсЯ.
- …сли ты не способен быть благородным человеком, постаралсЯ бы хоть
вести себЯ по-благородному, - Язвительно сказала миссис „женнетт.
Џод этим она подразумевала, что „ик не поцеловал девочку на сон
грЯдущий, как всегда. Њейзи, у которой даже губы побелели от волнениЯ,
подставила щеку с напускным безразличием, а „ик надлежащим образом чмокнул
ее и выскочил из комнаты с пылающим лицом. Ќочью ему приснилсЯ безумный сон.
Ћн покорил весь мир и преподнес его Њейзи в коробке из-под патронов, но она
пинком опрокинула коробку и вместо благодарности закричала сердито:
- Ќу и где же ошейник, который ты обещал прислать длЯ Њемеки? ќх, ты
только о себе думаешь!

ѓлава II

Њы взЯли копьЯ наперевес, когда затрубила труба,
ђЯды вздвой, и в Љандахар поскакали мы на врага,
ђЯды вздвой, рЯды вздвой, и поскакали мы,
’у-ру-ру-ру-ру-ру-ру,
ђЯды вздвой, рЯды вздвой, в Љандахар поскакали мы.

"‘олдатскаЯ баллада"

- џ, собственно, ничего не имею против наших английских читателей, но
было бы любопытно раскидать тысчонку-другую этих людишек здесь, меж скал.
’огда они не ждали бы с таким нетерпением утренних газет. ЏредставлЯете, как
благопристойнейший домовладелец - Џоборник ‘праведливости, Ќеизменный
—итатель, Ћтец ‘емейства и все такое прочее - жаритсЯ в этом пекле на
раскаленных камнЯх?
- Ђ над ним голубое марево, и сам он в лохмотьЯх. Ќе сыщетсЯ ли у кого
иголка? џ раздобыл дерюжный лоскут от мешка из-под сахара.
- ‹адно, менЯю штопальную иглу на шесть квадратных дюймов этой дерюги.
“ менЯ штаны на обоих коленЯх прохудились.
- Џочему же не на шесть квадратных миль, уж ежели на то пошло? ‹адно,
давай иглу, Я прикину, что можно сделать с этой рванью. …два ли ее хватит,
чтоб защитить мою августейшую особу от холода, право слово. „ик, чего ты там
малюешь в своем неразлучном альбомчике?
- €зображаю, как Ќаш ‘пециальный Љорреспондент обновлЯет свой гардероб,
- серьезно отозвалсЯ „ик, а его собеседник тем временем рывком сбросил с
себЯ донельзЯ изношенные бриджи и стал прилаживать дерюжную заплату к
зиЯющей прорехе. ЊатериЯ поползла под его руками, прореха стала еще
обширней, и он с досады процедил сквозь зубы:
- Њешки из-под сахара, вот так штука! ќй, ты! ‹оцман! ’ащи-ка сюда все
паруса до единого!
ѓолова, увенчаннаЯ феской, вынырнула из кормового кубрика, расплылась в
улыбке от уха до уха и снова нырнула вниз. ‚ладелец прохудившихсЯ бриджей,
оставшийсЯ в серой фланелевой рубахе и просторной куртке с широким поЯсом,
продолжал неумело орудовать иглой, а „ик меж тем посмеивалсЯ, заканчиваЯ
рисунок.
„есЯтка два моторных ботов стоЯли, уткнувшись носами в песчаный берег,
кишевший английскими солдатами из различных армейских корпусов: кто
плескалсЯ в воде, кто был занЯт стиркой бельЯ. ѓруда шлюпочных вальцов,
амуниции, мешков с сахаром и мукой, Ящиков с боеприпасами высилась на том
месте, где произошла спешнаЯ разгрузка одного из ботов, а корабельный
плотник ругалсЯ на чем свет стоит, тщетно пытаЯсь залатать и замазать, при
крайней скудости свинцовых белил, рассохшиесЯ от знойного солнца и широко
разошедшиесЯ швы в корпусе.
- ‘перва руль летит к чертЯм собачьим, - заЯвил он, обращаЯсь ко всем
сразу и ни к кому в особенности, - потом валитсЯ мачта, и вот под конец эта
лохань, не надумав ничего лучшего, распускаетсЯ, будто раскосый китайский
лотос.
- Ќу в точности как мои бриджи, слышь ты, как бишь тебЯ, - отозвалсЯ
человек с иглой, не поднимаЯ головы. - •отел бы Я знать, „ик, доведетсЯ ли
мне когда-нибудь побывать в мало-мальски приличном магазине.
Ћтветом ему была лишь неумолчнаЯ сердитаЯ воркотнЯ Ќила, который,
набегаЯ с разбегу на базальтовую кручу, огибал ее и в полумиле вверх по
течению бурлил и пенилсЯ над широкой каменистой косой. Њощный, грЯзно-бурый
поток словно стремилсЯ прогнать белокожих назад, на их родину. Ќеповторимый
запах нильского ила, витавший в воздухе, возвещал, что вода спадает и длЯ
ботов будет нелегким делом преодолеть даже немногие мили предстоЯщего
тЯжкого пути. ЏустынЯ подступала едва ли не к самым берегам, где средь
серых, красных и черных холмов стоЯл лагерем "‚ерблюжий корпус". Ќикто не
смел хоть на день удалитьсЯ от реки и потерЯть свЯзь с медленно плывшими
ботами; целые недели прошли в полном спокойствии, без стычек с врагом, но
Ќил за это времЯ не давал даже минутной передышки. Ћдин бурлЯщий порог
сменЯлсЯ другим, скала следовала за скалой, островной барьер за барьером, и
вот уже рЯдовые утратили всЯкое понЯтие о направлении, в котором следовали,
и едва ли помнили, сколько времени они в пути. Ћни продвигались все вперед,
неизвестно куда и зачем, дабы совершить нечто, неизвестно, что именно.
‚переди простиралсЯ Ќил, и где-то далеко, в самых верховьЯх, некий ѓордон
сражалсЯ не на жизнь, а на смерть, отстаиваЯ город, который называетсЯ
•артум. ‚ глубине пустыни или, быть может, одной из множества пустынь,
перемещались колонны британских войск; другие колонны плыли по реке; еще
большее их число ожидало у реки погрузки на борт; новые подкреплениЯ
томились около Ђсьюта и Ђсуана; превратные сведениЯ и ложные слухи носились
по всему лику несчастной земли, от ‘уакина до естого порога, и солдаты
верили, что некое высшее командование руководит невесть откуда их
бесчисленными маневрами. Ђ этой колонне, следовавшей по реке, было приказано
поддерживать суда на плаву, избегать, в меру возможности, потравы
зазеленевших уже посевов местных земледельцев, когда солдаты "ватагой"
тЯнули суда на буксире по фарватеру, побольше есть и спать, а самое главное
- без промедлениЯ неуклонно стремитьсЯ прЯмо в клокочущую пасть Ќила.
Ќаравне с рЯдовыми надрывались, работали в поте лица газетные
корреспонденты, которые сами знали ничуть не больше рЯдовых солдат. Ќо самой
важной на свете была задача поставлЯть Ђнглии чтиво, которое дало бы ее
гражданам повод ликовать и ужасатьсЯ во времЯ завтрака, любопытствуЯ узнать,
жив ли еще ѓордон, или он пал на поле брани, или, быть может, добраЯ
половина британской армии сгинула в песках. ‘уданскаЯ кампаниЯ ЯвлЯла собою
весьма живописное зрелище, она давала борзописцам прекрасный материал.
€зредка какой-нибудь "специальный корреспондент" ухитрЯлсЯ погибнуть - что
бывало отнюдь не убыточно длЯ газеты, на которую он работал, - но чаще
всего, поскольку дрались, главным образом, врукопашную, им удавалось чудом
уцелеть, и ради таких случаев стоило потратитьсЯ на телеграфное сообщение в
газету, по восемнадцать пенсов за слово. Џри всЯких корпусах и колоннах
числились всЯкие корреспонденты - от ветеранов, которые вместе с
кавалеристами ворвались в Љаир в 1882 году, когда Ђраби-паша провозгласил
себЯ королем, и видели, как англичане впервые потерпели позорное поражение
под ‘уакином, когда лазутчики ночью перерезали часовых и весь кустарник
ощетинилсЯ копьЯми, вплоть до желторотых юнцов, которых спешно вызвали сюда
по телеграфу на смену убитым или покалеченным собратьЯм по перу.
Љ числу самых бывалых корреспондентов - тех, которые знали до тонкости
все превратности и перемены в запутанных почтовых правилах, все цены на
самых необъезженных или заезженных египетских одров на конских Ярмарках в
Љаире и в Ђлександрии, которые умели отлично поладить с любым телеграфистом
и польстить болезненному тщеславию любого недавно назначенного штабного
офицера, когда выходил приказ, затруднЯвший работу журналистов, - к числу их
и принадлежал человек в фланелевой рубашке, темноволосый ’орпенхау. ‚о времЯ
‘уданской кампании он работал на –ентрально-южное газетное агентство, на
которое работал и ранее, в пору англо-египетской войны, и еще ранее,
давным-давно. Ђгентство мало интересовалось разбором наступательной тактики
и всем прочим в этом роде. Ћно поставлЯло информацию широкой читательской
массе и требовало от своих сотрудников исключительно живописности да
бесчисленных подробностей: ведь в Ђнглии солдат, который, вопреки приказу,
нарушил боевой порЯдок, чтоб выручить товарища, вызывает больше восторга,
нежели два десЯтка генералов, трудЯщихсЯ до седьмого пота над мелочными
задачами в свЯзи с доставкой боеприпасов и продовольствиЯ.
‚ ‘уакине ’орпенхау повстречал юношу, который сидел на бруствере только
что опустевшего редута, величиной немного больше шлЯпной картонки, и рисовал
с натуры группу изуродованных артиллерийским огнем трупов, валЯвшихсЯ средь
каменистой равнины.
- ‚ы на кого работаете? - осведомилсЯ ’орпенхау.
‚оенные корреспонденты обычно приветствуют друг друга почти в тех же
словах, что и коммивоЯжеры при встрече на торговых путЯх.
- Ќа себЯ, - ответствовал юноша, не отрываЯсь от рисунка. - ’абачку у
вас не найдетсЯ?
’орпенхау терпеливо дождалсЯ, пока тот не закончил, потом взглЯнул на
рисунок и спросил:
- ’ак чем же вы тут все-таки промышлЯете?
- „а ничем: просто в здешних краЯх была баталиЯ, вот Я и объЯвилсЯ.
‚ообще-то Я числюсь при судоремонтной верфи, по части покраски каких-то
корабельных снастей, или, может, подрЯдилсЯ шуровать уголек в топке
пароходного котла. ’олько вот запамЯтовал, на каком именно корыте.
- “ вас столько наглости, что из нее хоть целый редут возводи, - сказал
’орпенхау, оценив по достоинству нового знакомца. - € что же, вы всегда
рисуете в этаком вот духе?
ћноша показал еще несколько рисунков. "‘тычка на китайской барже", -
изрек он назидательно, перебираЯ рисунки. - "Џервый помощник капитана,
зарезанный туземным торгашом", "„жонка на берегу •акодате", "‘омалийский
погонщик мулов подвергаетсЯ телесному наказанию", "ЋсветительнаЯ ракета над
Ѓерберой", "ЏогонЯ за работорговым судном в ’аджурском заливе", "’руп
солдата в окрестностЯх ‘уакина при лунном свете" - черномазые суданцы
перерезали ему глотку.
- “гм! - хмыкнул ’орпенхау. - ‹ично Я не поклонник водЯнистой мазни в
духе ‚ерещагина, но ведь о вкусах не спорЯт. ‚ы сейчас делом занЯты, что ли?
- Ќет. Џросто развлекаюсь.
’орпенхау окинул взглЯдом беспросветно унылые окрестности.
- …й-ей, странные у вас понЯтиЯ о развлечении. Ђ деньжата хоть водЯтсЯ?
- Џока что перебиваюсь. ‘лушайте, не надобен ли вам художник, который
посылал бы зарисовки с театра военных действий?
- Њне не надобен. ‡ато, может, надобен моему агентству. ђисовать вы
способны сколько угодно, а особой выгоды, думаетсЯ, не ищете, правда?
- Ќет, до поры, до времени. ‘перва хочу попытать счастьЯ.
’орпенхау снова просмотрел рисунки и кивнул.
- „а, правда ваша, при первом же случае попытайте счастьЯ.
€ он во весь опор поскакал к городу, въехал туда через ворота „вух
”регатов, с грохотом промчалсЯ по булыжной мостовой в центр, откуда
телеграфировал своему агентству: "Ќашел художника рисует хорошо и дешево
предложить ли сотрудничество будете получать иллюстрированный репортаж".
Ђ юноша все сидел на бруствере, болтал ногами и тихонько твердил самому
себе:
- џ же знал, рано или поздно случай представитсЯ. …й-ей, ежели только
выйду из этой переделки живым, они мне за все заплатЯт!
Љ вечеру ’орпенхау уже мог порадовать своего нового приЯтелЯ вестью,
что –ентрально-южное газетное агентство берет его на работу с испытательным
сроком в три месЯца и с оплатой всех расходов до истечениЯ означенного
срока.
- „а, кстати, а как ваша фамилиЯ?
- •елдар. € что же, агентство предоставлЯет мне полную свободу?
- „а ведь вас взЯли по случаю. ‚ы должны еще оправдать этот выбор.
„ержитесь за менЯ, мой вам совет. џ отправлЯюсь в глубь страны при войсковой
колонне и предлагаю вам всЯческую помощь. „айте мне какие-нибудь ваши
зарисовки, сделанные в здешних местах, Я отошлю их по назначению.
Џро себЯ он подумал: "‘толь выгоднаЯ сделка –ентрально-южному агентству
и во сне не снилась, а ведь Я сам получаю сущие пустЯки".
’ак довелось „ику •елдару после приобретениЯ каких-то заморенных клЯч и
различных переговоров финансового и политического свойства быть принЯтым в
"ЌовоЯвленное и почетное братство военных корреспондентов", члены коего все,
без исключениЯ, обладают неотъемлемым правом работать, сколь хватит сил, и
получать за это, сколь волею ЏровидениЯ и нанимателей им предначертано.
Љроме того, если новый собрат Явит себЯ достойным оказанной ему чести, во
благовремении он обретет бойкость речи, пред которой не в силах устоЯть ни
мужчина, ни женщина, когда дело касаетсЯ еды или ночлега, прозорливость
барышника, умение стрЯпать, здоровье и силу, как у быка, желудок, как у
страуса, и неисчерпаемую способность приспосабливатьсЯ к любым
обстоЯтельствам. Њногим, однако, до конца дней не удаетсЯ достигнуть столь
высокой степени совершенства, зато непревзойденные мастера своего дела,
вернувшись в Ђнглию, напЯливают фраки, дабы скрыть свою славу от
непосвЯщенных.
„ик неотступно следовал за ’орпенхау повсюду, и где они только не
побывали, успешно справлЯЯсь со своей работой, котораЯ им даже нравилась.
’ем не менее жизнь была не из легких, и она свЯзала их теснейшей дружбой,
поскольку ели они из одного котелка, пили воду из одной флЯги и, что в
особенности сближало обоих мужчин, совместно отправлЯли свои репортажи по
почте или по телеграфу. €менно „ик, не кто иной, ухитрилсЯ споить
телеграфиста в хижине, сплетенной из пальмовых листьев, далеко на берегу, за
‚торым порогом, и пока тот, блаженствуЯ, валЯлсЯ на глинобитном полу,
завладел добытой с превеликим трудом бесценной информацией, которую сдал длЯ
передачи по телеграфу доверчивый корреспондент чужого агентства, снЯл точную
копию с текста и вручил ее ’орпенхау, который при этом изрек, что в
любовной, а равно и в военной корреспонденции все средства хороши, после
чего сострЯпал из бессвЯзной писанины соперника блестЯщую, увлекательную
статью. €менно ’орпенхау, не кто иной... но повествование об их подвигах,
совершенных порознь и вместе, от ”ил до бесплодных пустынь •ерави и Њуэллы,
составило бы содержание многих и многих томов. ‘лучалось им во времЯ боЯ
проникать через сомкнутые рЯды внутрь каре, рискуЯ получить пулю от
обезумевших солдат; случалось с превеликим трудом навьючивать строптивых
верблюдов, когда еще едва брезжил холодный рассвет; случалось молча трЯстись
под палЯщим солнцем на неутомимых египетских лошаденках; случалось увЯзать в
иле на нильских отмелЯх, когда судно, которое взЯло их на борт, по странной
прихоти судьбы напарывалось на подводную скалу, отчего раскалывалась на щепы
добраЯ половина днища.
’еперь же они застрЯли на песчаном берегу, а моторные боты меж тем
выгружали арьергард колонны.
- •м-да, - хмыкнул ’орпенхау, залатываЯ последними стежками свое
оснащение, на которое он давно уже махнул рукой, - славное, однако, было
дело.
- ќто ты про заплату или же про баталию? - спросил „ик. - —то до менЯ
лично, Я не в восторге от обеих.
- Ќо ведь ты же хочешь, чтоб "ќвриал" преодолел ’ретий порог? € орудиЯ,
каждое в восемьдесЯт одну тонну весом, открыли огонь по џкдулу? ‹адно,
теперь-то мне мои бриджи нравЯтсЯ.
Ћн с торжественностью повернулсЯ кругом, будто цирковой клоун, чтоб его
могли оглЯдеть все.
- ‹юбо-дорого смотреть. ‚ особенности эти буквы на мешковине ѓЃ’.
ѓосударственный бычий транспорт. Њешок-то из €ндии.
- Ќу нет, это мои инициалы: ѓилберт Ѓеллинг ’орпенхау. џ нарочно спер
именно этот лоскут. Ќо какого дьЯвола ‚ерблюжий корпус вдруг ни с того ни с
сего всполошилсЯ?
’орпенхау приставил ладонь ко лбу и вглЯделсЯ в чахлый кустарник,
пробивавшийсЯ сквозь каменистую почву.
ѓромогласно прозвучала труба, и солдаты, рассыпанные по берегу,
стремглав кинулись к своим ружьЯм и обмундированию.
- "Џизанские солдаты, застигнутые во времЯ купаньЯ", - невозмутимо
промолвил „ик. - Џомнишь рисунок Њикеланджело? Ћбычно его копируют все
начинающие художники. Ђ кустарник так и кишит врагами.
‚оЯки из ‚ерблюжьего корпуса громкими криками призывали пехоту на
подмогу. € хриплые отклики с реки возвещали, что замыкающие уже знают о
боевой тревоге и вот-вот подоспеют, дабы принЯть участие в деле. ‚ мгновение
ока, будто бы внезапный порыв ветра подернул рЯбью дотоле спокойное водное
зеркало, все каменные крЯжи и бугры, поросшие редким кустарником, ожили,
ощетинились вооруженными людьми. Џо счастью, эти люди предпочитали до поры
держатьсЯ в отдалении, испускаЯ ликующие возгласы и размахиваЯ руками. Ћдин
даже разразилсЯ длительной речью. ‚ерблюжатники выжидали, не открываЯ огнЯ.
Ћни были рады этой передышке, дававшей возможность образовать хотЯ бы некое
подобие каре. Џехотинцы уже бежали к ним по берегу, увЯзаЯ в песке; моторные
боты и суденышки, которые с трудом преодолевали течение, наконец
приблизились, и, едва там заслышали крики, тотчас причалили к берегу и
выгрузили всех, кроме больных, раненых и немногочисленной охраны. Ђраб,
который зычным голосом держал речь, умолк, и его соратники пронзительно
завопили.
- Џохоже, что это махдисты, - сказал ’орпенхау, локтЯми прокладываЯ
себе путь через кое-как сомкнувшеесЯ каре. - €, странное дело, их здесь
целые тысЯчи! Ђ ведь, насколько мне известно, мы уже замирили здешние
племена.
- ‘тало быть, махдисты взЯли приступом еще один город, - отозвалсЯ „ик,
- и вот теперь выпустили этих визгливых демонов с приказом сожрать нас всех
живьем. Џожалте-ка ваш бинокль.
- Ќаши лазутчики обЯзаны были донести об этом своевременно. Ђ теперь мы
в ловушке, - сказал один из младших офицеров. - Ќо почему молчит артиллериЯ?
ќй вы, пошевеливайтесь!
Ќо не было и надобности никого подгонЯть. ‘олдаты врывались в каре со
всех сторон, тЯжело дыша, - уж они-то прекрасно знали, что всЯкий, кто
замешкаетсЯ, почти навернЯка обречен на мучительную смерть.
‘топЯтидесЯтифунтовые походные пушечки верблюжатников на углу каре завели
свою веселую музыку, а само каре сместилось вправо и занЯло ближайшую
возвышенность, господствовавшую над местностью. ‚сем уже не раз приходилось
бывать в подобных переделках, и эта потеха Явно не сулила ничего нового: все
те же зной и духотища в тесно сомкнутом боевом порЯдке, удушливый запах пыли
и нагретой солнцем кожаной амуниции, все та же молниеноснаЯ вражескаЯ атака,
тот же натиск со слабейшего фланга, отчаЯннаЯ рукопашнаЯ схватка
продолжительностью всего в несколько минут, а потом снова безмолвие пустыни,
нарушаемое лишь отчаЯнными воплЯми беглецов, которых пытаетсЯ преследовать
немногочисленнаЯ конница. €ми давно уже владела бесшабашнаЯ удаль. Џушки
палили залпами, а каре тем временем медленно продвигалось все вперед,
нахлестываЯ упирающихсЯ верблюдов. ‡атем в атаку ринулись три тысЯчи
человек, не учивших по книгам, что смертоубийственно атаковать противника
густой толпой под кинжальным огнем. ‹ишь одиночные выстрелы возместили об их
приближении, и лишь одиночные всадники скакали впереди - главные же силы
состоЯли из полуголых, пришедших в неистовство людей, вооруженных только
копьЯми да саблЯми. Ћбитатели пустыни, где почти не стихают войны, они
чутьем угадали, что каре всего слабей с правого фланга, и круто свернули в
обход. ЂртиллериЯ теперь обрушивала на них град снарЯдов, и на короткий миг
в сплошной чаще людей образовались длинные просеки, какие можно видеть в
Љенте средь зарослей хмелЯ из окна поезда, который мчитсЯ на всех парах;
пехота же, подпустив их почти вплотную, в должный момент начала косить
тесную массу ружейным огнем, истреблЯЯ врага целыми сотнЯми. Ќикакие
регулЯрные войска во всем цивилизованном мире не выдержали бы того ада,
через который прошли они, но здесь живые высоко подпрыгивали, чтоб вырватьсЯ
из рук умирающих, которые хватали их за ноги, а раненые, изрыгаЯ проклЯтиЯ и
пошатываЯсь, тоже плелись вперед, чтоб рухнуть, вконец обессилев, и всЯ эта
чернаЯ прорва - словно поток воды, перехлестывающий плотину, - катилась
прЯмо на правый фланг. ’огда рЯды запыленных солдат и бледно-голубое небо
над пустыней заволокли клубы дыма, и даже самые мелкие камешки на
раскаленной земле, как и мертвые, иссушенные зноем кустики, стали важней
всего на свете, потому что по ним отмерЯлсЯ каждый мучительный шаг назад, к
спасенью, - бегущие бессознательно вели им счет и устремлЯлись дальше, к
следующему намеченному камню или кустику. ’еперь уж не оставалось даже
отдаленного подобиЯ согласованных действий. ‘колько было известно по опыту
прежних боев, противник, видимо, решил прорватьсЯ со всех четырех сторон
разом. € солдаты должны были разить всЯкого, кто оказывалсЯ перед ними,
колоть штыками тех, которые обращали к ним спины, а получив смертельную
рану, вцеплЯтьсЯ в убийцу и валить его наземь вслед за собой, покуда
какой-нибудь другой мститель не размозжит ему череп ударом приклада. „ик
вместе с ’орпенхау и молодым врачом молча ждал, но вот наконец терпеть стало
невмоготу. Ќе было ни малейшей надежды оказать помощь раненым прежде
окончательного отражениЯ атаки, и все трое стали потихоньку продвигатьсЯ на
слабейший фланг. Ќо вот последовал новый отчаЯнный натиск, послышалсЯ
отрывистый посвист разЯщих копий, и какой-то всадник, увлекаЯ за собой три
или четыре десЯтка воинов, врубилсЯ в рЯды пехотинцев с душераздирающим
визгом. Џравый фланг тотчас же вновь сомкнул за ними рЯды, и со всех сторон
свои спешили на выручку. ђаненые, знаЯ, что они все равно обречены и жить им
остаетсЯ в лучшем случае считанные часы, хватали врагов за ноги и валили
наземь или же, нашарив брошенную винтовку, палили наугад в гущу боЯ,
бушевавшего впереди каре. „ик смутно осознал, что кто-то Яростно полоснул
его саблей по шлему, сам разрЯдил револьвер в чью-то черную рожу со ртом,
брызжущим пеной, и она сразу утратила всЯкое сходство с человеческим лицом,
а ’орпенхау подмЯл под себЯ какой-то араб, которого он пыталсЯ "охомутать",
и теперь каталсЯ вместе с ним по земле, норовЯ выдавить ему пальцами глаза.
‚рач вслепую колол штыком, а какой-то солдат, потерЯвший шлем, стрелЯл из
винтовки поверх плеча „ика: порошинки, разлетавшиесЯ после каждого выстрела,
опалЯли ему щеку. ЏовинуЯсь безотчетному чувству, „ик бросилсЯ к ’орпенхау.
Џредставитель –ентрально-южного агентства отодрал от себЯ врага и встал,
вытираЯ о штанины большой палец. Џоверженный араб пронзительно вскрикнул,
прикрыл лицо ладонЯми, потом вдруг подхватил брошенное копье и ринулсЯ на
’орпенхау, который силилсЯ перевести дух, меж тем как „ик охранЯл его с
револьвером. „ик выстрелил дважды крЯду, и араб беспомощно повалилсЯ
навзничь. Ќа его запрокинутом лице не было одного глаза. Ћгонь из
стрелкового оружиЯ усилилсЯ, и теперь к нему примешивались крики "ура".
Ђтака захлебнулась, враг обратилсЯ в бегство. …сли середина каре походила на
бойню, то землЯ вокруг была, как пол в мЯсной лавке. „ик ринулсЯ вперед,
расталкиваЯ разъЯренных солдат. “целевшие враги с поспешностью отступали,
преследуемые горсткой - ничтожной горсткой - английских кавалеристов,
которые рубили отставших.
‡а грудами трупов, в изуродованном, обломанном кусте застрЯло брошенное
при бегстве окровавленное арабское копье с широким наконечником, а за кустом
простиралась бескрайнЯЯ темнаЯ гладь пустыни. ‘олнце отразилось на стальном
острие, и оно превратилось в грозно пылающий багрЯный круг. Љто-то за спиной
крикнул: "Џшел отсюда, негодник!" „ик вскинул револьвер и направил его в
пустынную даль. ЃагрЯнаЯ вспышка ослепила глаза, а оглушительный шум и
крики, раздававшиесЯ вокруг, словно слились в давно знакомый монотонный
ропот морЯ. …му виделсЯ револьвер и багрЯное сиЯние... и сердитый голос гнал
кого-то прочь - точно так же, как когда-то, быть может, в прошлой жизни. „ик
ожидал, что будет дальше. —то-то словно лопнуло у него в голове, на миг он
очутилсЯ во тьме - и тьма эта опалЯла. Ћн выстрелил наугад, и пулЯ умчалась
в глубь пустыни, а он пробормотал: "€з-за тебЯ Я промазал. „а и патрон был
последний. ‹адно, бежим домой". Ћн ощупал голову и увидел, что рука его
покрылась кровью.
- ќге, дружище, да тебЯ изрЯдно зацепило, - сказал ’орпенхау. - џ у
тебЯ в долгу. Џрими же мою признательность. Ђ теперь вставай! …й-ей, здесь
не лазарет.
„ик обессиленно навалилсЯ на плечо ’орпенхау и бессвЯзно бормотал, что
надо целить вниз и левей. Џотом он снова лег на землю и смолк. ’орпенхау
оттащил его к доктору, а потом сел описывать в красочных выражениЯх
"кровопролитную битву, в которой наше оружие стЯжало себе бессмертную
славу", ну и тому подобное.
‚сю эту ночь, когда солдаты спали в корабельных кубриках и на палубах,
чернаЯ тень плЯсала при свете луны на песчаной отмели и вопила, что •артум,
проклЯтый богом город, погиб, погиб, погиб, что два парохода разбились о
нильские скалы, близ самого города, и никому не удалось спастись; а •артум
погиб, погиб, погиб!
Ќо ’орпенхау не обращал на это ни малейшего вниманиЯ. Ћн ухаживал за
„иком, который обращалсЯ к неукротимому Ќилу, призываЯ Њейзи - снова и снова
Њейзи!
- Џоразительное Явление, - сказал ’орпенхау, поправлЯЯ сползшее одеЯло.
- ‚от мужчина, который, по всей вероЯтности, мало чем отличаетсЯ от всех
остальных, и он твердит имЯ одной-единственной женщины. Ђ уж Я наслушалсЯ в
своей жизни бреда... „ик, хлебни-ка шипучки.
- ‘пасибо, Њейзи, - сказал „ик.

ѓлава III

Љ берегам €спании снова уплыть
Ќапоследок хочет с пиратами он,
Ѓороду там королю подпалить,
Љоменданта в •аэне взЯть в полон
€ в Ђлжире в рабство продать.

"ѓолландскаЯ картина"

Џрошло несколько месЯцев с тех пор, как ‘уданскаЯ кампаниЯ кончилась,
рассеченнаЯ голова „ика зажила и представители –ентрально-южного агентства
уплатили ему за труды некую сумму денег, не преминув письменно заверить, что
труды эти не вполне их удовлетворЯют. „ик швырнул письмо в Ќил, пребываЯ
тогда в Љаире, там же предъЯвил присланный чек к оплате и дружески
распростилсЯ на вокзале с ’орпенхау.
- „умаю бросить Якорь в родной гавани и малость отдохнуть, - сказал ему
’орпенхау. - Ќе знаю, где поселюсь в ‹ондоне, но ежели богу будет угодно,
чтоб мы свиделись, то мы и свидимсЯ. Ђ ты, стало быть, намерен дожидатьсЯ
здесь новой баталии? Ќичего подобного не произойдет, покуда наши войска не
овладеют опЯть ћжным ‘уданом. “чти это. € прощай. ‚сех благ. Џриезжай, когда
денежки промотаешь. „а не забудь сообщить мне свой адрес.
„ик шаталсЯ по Љаиру, Ђлександрии, €смаилии и Џорт-‘аиду - в
особенности по Џорт-‘аиду. ЃеззакониЯ творЯтсЯ часто и едва ли не в каждом
уголке мира, а уж порок царит повсеместно, но истое средоточие всех
беззаконий и всех пороков решительно со всех континентов ЯвлЯет собою именно
Џорт-‘аид. ‚ этом аду, затерЯнном средь зыбучих песков, где над ѓорькими
озерами с утра до ночи маЯчит мираж, всЯкий может, если только запасетсЯ
терпением, увидеть едва ли не всех мужчин и женщин, каких он знавал на своем
веку. „ик поселилсЯ в шумном и отнюдь не благопристойном квартале. ‚ечерами
он слонЯлсЯ по набережной, всходил на борт многих судов и завел многое
множество друзей - среди них были изысканные англичанки, с которыми он без
меры и благоразумьЯ болтал на веранде "Џастушьей гостиницы", вечно занЯтые и
непоседливые военные корреспонденты, капитаны транспортов, зафрахтованных
длЯ войсковых перевозок, десЯтки армейских офицеров и другие люди менее
почтенных занЯтий. Ћн имел возможность рисовать с натуры представителей всех
наций ‚остока и ‡апада, не упускал удобного случаЯ понаблюдать, зарисовывал
людей, дошедших до полного азарта за карточными столами, в трактирах, в аду
танцевальных залов и в прочих подобных местах. ЋтдохновениЯ же ради он
созерцал прЯмую перспективу Љанала, ослепительно раскаленные пески,
разгрузку и погрузку судов да белые стены лазаретов, где лежали раненые
английские солдаты. Ћн старалсЯ запечатлеть карандашом и красками все, что
посылало ему провидение, а когда такие возможности иссЯкали, отыскивал новые
сюжеты. ќто было увлекательное занЯтие, но оно кончилось вместе с деньгами,
а ведь он уже получил вперед все сто двадцать фунтов, которые причитались
ему за год. "’еперь придетсЯ работать и жить впроголодь!" - подумал он и уже
готов был покоритьсЯ своей новой судьбе, как вдруг из Ђнглии пришла
загадочнаЯ телеграмма от ’орпенхау: "Џриезжай немедленно: ты стал модным.
Џриезжай".
“лыбка расплылась по его лицу.
- ’ак скоро! ‚от поистине добраЯ весть, - сказал он себе. - Ќу что ж,
сегоднЯ ночью надо погулЯть вволю. Њне привалила удача, и теперь предстоит
выстоЯть иль пасть. Ќо ей-же-ей, сейчас самое времЯ.
Ћн отдал половину всех денег своим друзьЯм, небезызвестным мосье и
мадам Ѓина, и заказал занзибарский танец в исполнении первых красоток. Њосье
Ѓина пошатывалсЯ с похмельЯ, а мадам сочувственно улыбнулась:
- Њосье, конечно, пожелает длЯ себЯ кресло, и, конечно же, мосье
намерен рисовать: мосье так странно развлекаетсЯ.
Ѓина, который валЯлсЯ на кровати в соседней комнате, приподнЯл над
подушкой иссинЯ-белое лицо.
- ЏонЯтное дело, - произнес он дребезжащим голосом. - Њосье всем нам
очень даже известен. Њосье - художник, каким был и Я в свое времЯ. - „ик
молча кивнул. - € дело кончитсЯ тем, - продолжал Ѓина многозначительно, -
что мосье живьем сойдет в ад, как сошел и Я в свое времЯ.
Ћн рассмеЯлсЯ.
- Џриходите и вы поглЯдеть танец, - предложил „ик. - ‚ы мне
пригодитесь.
- ќто вам рожа моЯ надобна? ’ак Я и знал. ЊоЯ-то рожа? „ьЯбль! € мое
безнадежное падение. „а ни за что ни приду. ѓонЯй ты его в шей. ќто сам
сатана во плоти. €ли, по крайности, ‘елеста, заломай хорошаЯ цена.
’ут почтенный Ѓина дрыгнул ногами и заверещал.
- ‚ Џорт-‘аиде продаваетсЯ всЯкаЯ вещь, - сказала мадам. - Ќо если вы
желаете, чтоб мой супруг был, мне и впрЯмь нужно заломать хорошаЯ цена. Љак
это будет на ваш Язык - полсюверен, что ль.
„ик немедлЯ выложил требуемые деньги, и ночью на обнесенном глухой
стеной дворике на задах домика мадам Ѓина исполнЯлсЯ безумный танец. ‘ама
хозЯйка, облаченнаЯ в бледно-розовые шелка, то и дело соскальзывавшие с ее
желтых, как воск, плеч, наЯривала на пианино, и под дребезжащие звуки
пошлейшего европейского вальса голые занзибарские девки неистово отплЯсывали
при свете керосиновых фонарей. Ѓина восседал в кресле и смотрел на них
невидЯщими глазами, но потом вихрь танца и оглушающее бренчание пианино
вторглись в алкоголь, который тек по его жилам вместо крови, и лицо его
просветлело. „ик грубо ухватил его за подбородок и обернул лицом к свету.
Њадам Ѓина глЯнула через плечо и обнажила в улыбке несметное множество
зубов. „ик прислонилсЯ к стене и рисовал добрый час, но вот уже керосиновые
фонари начали чадить, а девки в изнеможении попадали на плотно утоптанную
землю дворика. ’огда „ик захлопнул альбом и собралсЯ уходить, но Ѓина повис
у него на локте.
- Џокажите мне, - принЯлсЯ он канючить. - Љогда-то и Я был художник,
да, и Я тоже! - „ик показал ему свой незавершенный набросок. - € это Я? -
возопил Ѓина. - € вы теперь увезете это с собой да станете показывать всему
миру, какой такой есть Я, Ѓина?
Ћн застонал и расплакалсЯ.
- Њосье изволили уплатить за все сполна, - сказала мадам. - Њы всегда
рады видеть мосье у себЯ в доме.
‚орота затворились, и „ик быстро пошел по песчаной улочке в ближайший
адоподобный игорный дом, где был тоже хорошо известен. "…сли удача мне не
изменит, это будет добрым знаком, если же Я проиграю, значит, мне суждено
здесь остатьсЯ". Ћн живописно разложил деньги на столе, едва решаЯсь
взглЯнуть, что же из этого вышло. “дача не изменила. ’ри оборота рулетки
приумножили его наличность на двадцать фунтов, после чего он отправилсЯ в
порт, где свел знакомство с капитаном дрЯхлого пакетбота, откуда высадилсЯ в
‹ондоне, имеЯ в кармане совсем уж ничтожную сумму, котораЯ, по его мнению,
даже в счет не шла.

Ќад городом висел редкий серый туман, и на улицах свирепствовал холод:
английское лето было в разгаре.
"‚еселенькаЯ пустынЯ, и врЯд ли она может хоть в чем-то изменитьсЯ, -
подумал „ик, шагаЯ от портовых доков на запад. - €так, что же мне делать?"
„ома, тесно лепившиесЯ друг к другу, молчали. „ик вглЯдывалсЯ в длинные
темноватые улицы, видел стремительное движение экипажей и людские толпы.
- Ќу ладно же, крольчатники! - сказал он, обращаЯсь к благопристойным
двухквартирным особнЯкам. - Ђ знаете ли вы, что вам предстоит в ближайшем
будущем? ‚ам предстоит обеспечить менЯ лакеЯми и горничными, - тут он
причмокнул губами, - и в придачу королевской казной. Џокамест же куплю-ка Я
себе новое платье и обувь, а потом вернусь да расправлюсь с вами. - € „ик
решительно продолжал путь; он заметил, что один его ботинок прохудилсЯ
сбоку. Љогда он нагнулсЯ, разглЯдываЯ дыру, какой-то прохожий столкнул его в
сточную канаву. - ‹адно же, - сказал он. - Њы и это возьмем на заметку. џ
вас всех тоже столкну, дайте срок.
•орошее платье и обувь стоЯт недешево, и „ик вышел из последнего
магазина, сознаваЯ, что на какое-то времЯ он обеспечен приличной одеждой, но
в кармане у него всего-навсего пЯтьдесЯт шиллингов. Ћн вернулсЯ на улицы,
прилегающие к докам, и снЯл комнату, где на постельное белье были нашиты
крупные метки во избежание кражи, и никто, казалось, вообще никогда не
ложилсЯ на кровать. Љогда доставили платье „ика, он отыскал –ентрально-южное
агентство, спросил там адрес ’орпенхау, который тотчас же получил, узнав при
этом, что ему еще причитаютсЯ деньги.
- Ђ много ли? - осведомилсЯ „ик с такой небрежностью, словно привык
ворочать миллионами.
- ”унтов тридцать или сорок. …сли вам угодно, мы, разумеетсЯ, можем
уплатить сейчас же, но обычно мы рассчитываемсЯ ежемесЯчно, по первым
числам.
"…сли Я дам понЯть, что мне срочно нужны деньги, мое дело дохлое, -
сказал он себе. - ‘о временем Я возьму свое". ‚слух же произнес:
- Ќе стоит беспокоитьсЯ. Љстати, Я уезжаю на месЯц из города. Ћбождите,
покуда Я вернусь, а там сочтемсЯ.
- Ќо мы надеемсЯ, мистер •елдар, что вы не намерены порывать с нами
отношениЯ?
„ик всю жизнь изучал человеческие лица и теперь пристально вглЯделсЯ в
собеседника.
"ќтот человек о чем-то умалчивает, - решил он. - Ќе стану ничего
предпринимать до встречи с ’орпенхау. ЉажетсЯ, предстоЯт большие дела".
Ќе дав определенного ответа, он вернулсЯ в свою каморку близ доков.
Ѓыло только седьмое число, а в месЯце, как сразу сообразил „ик, тридцать
один день.
—еловеку с разносторонними вкусами и здоровым аппетитом отнюдь не
просто прожить двадцать четыре днЯ на пЯтьдесЯт шиллингов. € мало радости
начинать эту жизнь в одиночку среди унылой серой пустыни ‹ондона. Љомнату
„ик снЯл за семь шиллингов в неделю, так что на еду и питье у него осталось
меньше шиллинга в день. ‘амо собой, перво-наперво он приобрел все
необходимое длЯ своего ремесла: этого он был лишен очень давно. Џотом за
какие-нибудь полднЯ, пробуЯ и сравниваЯ, он убедилсЯ, что сосиски с
картофельным пюре, по два пенса за порцию, ему более всего по карману.
Љонечно, сосиски вовсе не плохой завтрак раз или два в неделю. Ќо к полудню,
даже с картофельным пюре, они приедаютсЯ. Ђ уж на обед и вовсе несносны.
—ерез три днЯ „ик возненавидел сосиски, отнес в заклад часы и устроил себе
пир, приобретЯ баранью голову, котораЯ обошлась отнюдь не так дешево, как
можно было предположить, поскольку в ней множество костей и к тому же она
изрЯдно ужарилась. Џотом он снова перешел на сосиски с пюре. Ќо настал день,
когда пришлось питатьсЯ одним пюре, и он почувствовал щемЯщую пустоту в
желудке. ’огда он отдал в заклад жилет и галстук, с сожалением вспоминаЯ о
тех деньгах, которые легкомысленно растранжирил в былые времена. „лЯ
€скусства бывает весьма и весьма пользительно, когда у художника брюхо
подводит с голоду, и „ик, изредка выходЯ на улицу - вообще-то он избегал
прогулок, ибо они возбуждали желаниЯ, которые невозможно было удовлетворить,
- убедилсЯ, что делит все человечество на две половины: одни люди, судЯ по
внешности, могли дать ему что-нибудь поесть, вид же других не сулил ничего
подобного. "ЋказываетсЯ, до сих пор Я совсем не разбиралсЯ в человеческих
лицах", - подумал он, и, словно в награду за такое смирение, провидение
внушило какому-то извозчику в сосисочной, куда „ик зашел в тот вечер, мысль
оставить толстый недоеденный ломоть хлеба. „ик немедлЯ схватил ломоть -
готовый сражатьсЯ ради него против всего мира, - и удача вселила в него
бодрость.
Ќо вот месЯц кончилсЯ, и „ик, едва удерживаЯ себЯ, дабы не пуститьсЯ
бегом от нетерпениЯ, отправилсЯ за деньгами. Џосле этого он торопливо
зашагал к дому, где жил ’орпенхау, а там, из коридоров меблирашек, шел
соблазнительный дух жареного мЯса. ’орпенхау обитал на самом верхнем этаже.
„ик ворвалсЯ в его комнату и сразу же попал в объЯтиЯ, от которых у него
затрещали ребра, вслед за чем ’орпенхау увлек его к столу и единым духом
выпалил два десЯтка разных вопросов:
- Љстати, ты, вижу Я, изрЯдно отощал, - заключил он.
- “ тебЯ перекусить найдетсЯ? - спросил „ик, обшариваЯ комнату
взглЯдом.
- ‡автрак будет готов сию минуту. …сли Я предложу тебе сосисок, ты не
будешь против?
- ‚се, что угодно, только не сосиски! ’орп, Я просуществовал на этой
мерзкой конине тридцать дней и тридцать ночей, да и то впроголодь.
- Ќу, выкладывай, что за безумнаЯ выходка взбрела тебе в голову
напоследок?
„ик дал волю Языку и поведал, как он прожил минувшие недели. Џотом
расстегнул пиджак: жилета не было.
- џ удачно его сбыл, просто на редкость удачно, и все же еле-еле
дотЯнул.
- Њозгов у тебЯ не густо, зато сила воли по крайней мере есть. ‹адно,
ешь, а потом потолкуем.
„ик жадно набросилсЯ на Яичницу с ветчиной и наелсЯ до отвала.
’орпенхау подал ему набитую трубку, и он затЯнулсЯ с таким наслаждением,
какое может испытывать человек, три недели не куривший хорошего табака.
- “х ты! - вскричал он. - ќто просто божественно! Ќу так что же?
- Џочему, скажи на милость, ты не пришел ко мне сразу?
- Ќе мог: ведь Я и без того слишком многим обЯзан тебе, дружище. Љ тому
же у менЯ было суеверное предчувствие, что такаЯ временнаЯ голодовка - да,
именно голодовка, и притом очень мучительнаЯ - принесет мне удачу в будущем.
Ќо отныне с этим покончено, дело прошлое, никто в агентстве не знает,
сколько Я хлебнул горЯ. Ђ теперь выкладывай все начистоту. Љакие у менЯ виды
на будущее?
- ’ы получил телеграмму? „а, ты стал модным. ‚се без ума от твоих
рисунков. Џраво, не знаю отчего, но это бесспорно. ѓоворЯт, что у тебЯ
свежаЯ манера и новый художественный почерк. Ђ поскольку в большинстве своем
это доморощенные английские знатоки, они говорЯт, что ты наделен особым
чутьем. ’ебе предлагают сотрудничать в десЯтке газет, иллюстрировать книги.
„ик презрительно фыркнул.
- € еще тебе предлагают написать по собственным эскизам большие
полотна, от скупщиков отбоЯ нет. ‚идно, они полагают, что твои работы могут
оказатьсЯ выгодным помещением денег. ‚от черт! Љто способен разгадать
непостижимую глупость публики?
- Ћни на редкость разумные люди.
- ‘кажи лучше - люди, обуреваемые нелепыми прихотЯми. ’ы стал новейшей
прихотью длЯ тех, которые именуют себЯ поборниками так называемого
€скусства. € вот теперь ты - модный художник, ты редкостное Явление и все,
что только тебе будет угодно. Џри этом оказалось, что один Я знаю, кто ты и
что ты, Я показал влиЯтельным людЯм твои рисунки, которые ты изредка мне
дарил. ’е самые, которые не сгодились длЯ –ентрально-южного агентства. ’ебе
привалила удача, счастливчик.
- ѓм! Ќичего себе счастливчик! ‚от уж поистине счастлив тот, кто
гонЯетсЯ за удачей по всему белому свету и не чает, когда она наконец
привалит! Ќет, они еще увидЯт, какой Я счастливчик. Ќо прежде всего мне
нужна мастерскаЯ.
- Џоди сюда, - сказал ’орпенхау и пересек лестничную площадку. - ‚
сущности, это помещение - обширнаЯ кладоваЯ, но тебЯ это вполне устроит. ‚от
верхний свет, или северный свет, или как там у вас называютсЯ такие окошки;
здесь достаточно места длЯ всЯкого хлама. Ђ рЯдом спальнЯ. —его же тебе еще?
- ‹адно, сойдет, - сказал „ик, оглЯдываЯ помещение, которое занимало
добрую треть верхнего этажа в ветхом доме, обращенном к ’емзе. ’ускло-желтое
солнце заглЯдывало в окно и освещало неописуемо грЯзную комнату. ’ри
ступеньки вели от двери на площадку, а оттуда еще три - в квартиру
’орпенхау. ‹естничнаЯ клетка тонула в темноте, и там, внизу, едва видными
точками мерцали газовые рожки, слышались мужские голоса и хлопанье дверей на
всех семи этажах, окутанных теплой мглой.
- ЏредоставЯт ли мне полную свободу? - спросил „ик с опаской.
Ћн слишком долго скиталсЯ по свету и знал цену независимости.
- „а делай все, что душе угодно: получишь ключи и всЯческие права.
Џочти все мы проживаем здесь постоЯнно. ‘оюзу Њолодых •ристиан Я бы этот дом
рекомендовать воздержалсЯ, но нас он устраивает. џ оставил за тобой эти
комнаты, как только послал телеграмму.
- Ќе знаю, как мне тебЯ и благодарить, дружище.
- “ж не думал ли ты всегда жить со мной врозь?
’орпенхау обнЯл „ика за плечи, и они стали молча расхаживать по
комнате, которой отныне предстоЯло именоватьсЯ мастерской, испытываЯ друг к
другу взаимную привЯзанность. ‚незапно послышалсЯ стук в дверь ’орпенхау.
- Љакому-то бродЯге не терпитсЯ глотку промочить, вот он и пришел
клЯнчить, - сказал ’орпенхау и бодрым голосом окликнул гостЯ.
‚ошел отнюдь не бродЯга, а представительный пожилой господин в сюртуке
с атласными лацканами. Ѓледные губы его были приоткрыты, под глазами зиЯли
темные Ямы.
"‘ердце шалит, - подумал „ик, а когда они обменЯлись рукопожатием,
заключил: - „а еще как. Џульс даже в пальцах колотитсЯ".
Џосетитель отрекомендовалсЯ как глава –ентрально-южного агентства и
"один из самых пылких поклонников вашего таланта, мистер •елдар. ‘мею
заверить от имени агентства, что мы вам бесконечно признательны. Ќадеюсь
также, мистер •елдар, вы не забудете, что мы приложили немало усилий, дабы
создать вам известность". Џреодолев семь лестничных маршей, он пыхтел и едва
переводил дух.
„ик покосилсЯ на ’орпенхау, а тот подмигнул ему левым глазом.
- Ќе забуду, - сказал „ик, в котором сразу же проснулись
настороженность и безотчетнаЯ готовность к самозащите. - ‚едь вы так щедро
платили, что этого, право, нельзЯ забыть. Љстати, когда Я здесь обоснуюсь, Я
хотел бы прислать за своими рисунками. €х у вас, помнитсЯ, сотни полторы.
- Њ-да... вот именно... э-э... об этом самом Я и пришел поговорить.
Ѓоюсь, мистер •елдар, что мы никак не можем их вернуть. ‚виду отсутствиЯ
особого соглашениЯ эти рисунки ЯвлЯютсЯ нашей неотъемлемой собственностью.
- “ж не взбрело ли вам в голову их присвоить?
- Ћни у нас, и мы надеемсЯ, мистер •елдар, что вы сами назовете условиЯ
и окажете нам содействие в устройстве небольшой выставки, каковаЯ, если
учесть репутацию нашего агентства и то влиЯние, которое мы, как вы
понимаете, имеем на прессу, будет вам весьма полезна. ‚едь эти рисунки...
- Џринадлежат мне. ‚ы нанЯли менЯ телеграммой и без зазрениЯ совести
платили мне жалкие гроши. ’ак выбросьте же из головы самую мысль их
присвоить! —ерт бы вас взЯл, почтеннейший, ведь это единственное, что у менЯ
есть в жизни!
’орпенхау заглЯнул „ику в лицо и присвистнул.
„ик в задумчивости расхаживал по комнате. Ћн видел, что всеми скромными
плодами его трудов, главным его оружием еще до начала борьбы беззастенчиво
завладел этот пожилой господин, чью фамилию он толком даже не расслышал,
причем господин этот отрекомендовалсЯ главою агентства, которое не
заслуживало ни малейшего уважениЯ. ‘амаЯ несправедливость свершившегосЯ не
очень-то его волновала: слишком уж часто доводилось ему во времЯ скитаний по
свету видеть торжество грубой силы, и его нисколько не волновал вопрос о
чьей-либо нравственной правоте или неправоте. Ќо он жаждал крови этого
пожилого человека в сюртуке, и, когда заговорил снова, в голосе его звучала
напускнаЯ любезность, а это, как прекрасно знал ’орпенхау, предвещало
схватку не на жизнь, а на смерть.
- Џрошу прощениЯ, сэр, но не найдетсЯ ли у вас длЯ переговоров со мной
кого-нибудь... м-м... помоложе?
- џ говорю от имени агентства. € не вижу причин вмешивать в это дело
третье лицо...
- ‘ию секунду увидите. Ѓудьте столь любезны незамедлительно вернуть мне
мои рисунки, все до единого.
Џосетитель в замешательстве взглЯнул сперва на „ика, потом на
’орпенхау, который стоЯл, прислонЯсь к стене. Ћн не привык, чтобы его бывшие
сотрудники требовали подобной любезности.
- Њ-да, это прЯмо-таки грабеж среди бела днЯ, - внушительно изрек
’орпенхау, - но Я опасаюсь, очень и очень серьезно опасаюсь, что вы не на
того напали. Ђ ты, „ик, будь осмотрительней: помни, что ты все-таки не в
‘удане.
- …сли учесть, как много сделало длЯ вас агентство, благодарЯ чему вы и
приобрели столь широкую известность...
ќто было сказано весьма некстати: „ик сразу же вспомнил годы скитаний,
одиночество, нужду и тщетные мечты. ’акие воспоминаниЯ отнюдь не расположили
его в пользу благополучного и состоЯтельного господина, который намеревалсЯ
теперь пожать плоды тех горьких лет.
- Џросто не знаю, что с вами и делать, - сказал „ик задумчиво. -
Љонечно, вы вор, и за это вас надо бы избить до полусмерти, но при таком
хилом здоровье из вас недолго и вовсе дух вышибить. Ќет, Я не хочу, чтобы
ваш труп валЯлсЯ здесь, на полу, и вообще, это дурнаЯ примета, когда
празднуешь новоселье. ‘покойно, сэр, вы только зрЯ себЯ волнуете. - Ћн сжал
посетителю запЯстье, а другой рукой ощупал пухлое тело под сюртуком. - ‚от
чертовщина! - сказал он, обращаЯсь к ’орпенхау. - € этот разнесчастный
ублюдок решаетсЯ на кражу! Ћднажды в ќснехе у менЯ на глазах одному
караванщику всыпали таких плетей, что кожа с его черномазой спины слезала
лохмотьЯми, за то лишь, что он посмел украсть жалкие полфунта фиников,
причем тот был жилист и крепок, как сама плеть. Ђ эта туша мЯгкаЯ, как баба.
Ќет большего унижениЯ, чем попасть в руки человека, который может
сделать со своей жертвой все, что ему угодно, но избивать ее и не думает.
ѓлава агентства начал задыхатьсЯ. Ђ „ик похаживал вокруг, потрагивал его,
как игривый кот трогает лапой пушистый коврик. Ќаконец он коснулсЯ
свинцово-серых Ям под глазами гостЯ и покачал головой.
- ‚ы хотели украсть мое достоЯние - мое, мое, мое! ќто вы-то, мозглЯк,
невесть в чем душа держитсЯ. †иво кропайте записку в свое агентство - вы
ведь назвались его главой - да распорЯдитесь, чтоб там немедлЯ отдали
’орпенхау мои рисунки, все до единого. Њинуточку: у вас рука дрожит. Ќу-ка!
„ик подсунул ему блокнот. ‡аписка тотчас же была написана. ’орпенхау
взЯл ее и вышел, не сказав ни слова, а „ик все похаживал вокруг
завороженного пленника и с полнейшей искренностью давал душеспасительные
советы. Љогда ’орпенхау вернулсЯ с пухлой папкой, он услышал, как „ик почти
ласково увещевал:
- Ќу вот, надеюсь, этот случай послужит вам хорошим уроком, и если вы,
когда Я всерьез примусь за работу, вздумаете вчинить мне какой-нибудь
дурацкий иск за угрозу оскорблениЯ действием, уж будьте уверены, Я вас живо
отыщу и отправлю прЯмиком на тот свет. Ђ вам и без того жить осталось
недолго. ‘тупайте же! €мши вутсак - иди, куда велено!
ЃеднЯга ушел, спотыкаЯсь, как слепой. „ик глубоко вздохнул.
- “ф! —то за бессовестные людишки! Ѓедный сиротинушка и шагу не успел
ступить, как сразу же столкнулсЯ с бандой мошенников и умышленным грабежом!
‚ообрази только, какаЯ грЯзнаЯ душа у этого человека! ‚се ли рисунки в
целости, ’орп?
- „а, их тут сто сорок семь штук ровным счетом. Ќу-с, „ик, скажу Я
тебе, право слово, начал ты недурственно.
- Ћн хотел встать мне поперек пути. „лЯ него это всего несколько фунтов
прибыли, а длЯ менЯ целаЯ жизнь. Ќе думаю, чтоб он осмелилсЯ вчинить иск. џ
совершенно бескорыстно дал ему ценнейшие медицинские советы касательно его
здоровьЯ. Џравда, при этом он испытал легкое волнение, но, в общем, дешево
отделалсЯ. Ђ теперь взглЯнем на рисунки.
—ерез две минуты „ик уже лежал на полу подле раскрытой папки,
самовлюбленно посмеивалсЯ, перебирал рисунки и размышлЯл о том, какой ценой
они ему достались. Љогда уже вечерело, ’орпенхау заглЯнул в дверь и увидел,
что „ик отплЯсывает у окна неистовую сарабанду.
- џ сам не знал, что работа моЯ так прекрасна, ’орп, - сказал „ик, не
переставаЯ плЯсать. - Њои рисунки хороши! —ертовски хороши! ќто будет
сенсациЯ! џ устрою выставку на собственный риск! Ђ этот мошенник хотел
украсть их у менЯ! ‡наешь, теперь Я жалею, что в самом деле не набил ему
морду!
- ‘тупай-ка на улицу, - сказал ’орпенхау, - ступай да помолись богу об
избавлении от соблазна тщеславиЯ, хотЯ от этого соблазна тебе все равно не
избавитьсЯ до гробовой доски. Џринеси свое барахло из каморки, в которой ты
ютилсЯ, и мы постараемсЯ навести в этом свинарнике мало-мальский порЯдок.
- € тогда - вот уж тогда, - сказал „ик, все еще приплЯсываЯ, - мы
оберем египтЯн до нитки.

ѓлава IV

‚олчонок, таЯсь, в чащобе залег,
Љогда дым от костра витал:
‡агрызть добычу хотел он и мог,
€ где мать с олененком дремлет, знал.
Ќо вдруг луна пробилась сквозь дым,
€ пришлось другую поживу искать,
ђешил он телка на ферме задрать
€ завыл на луну, что висела над ним.

"‚ ‘еони"

- Ќу и как, сладостен ли вкус преуспеЯниЯ? - спросил ’орпенхау спустЯ
три месЯца. Ћн некоторое времЯ отдыхал за городом и только что вернулсЯ
домой.
- ‚полне, - ответил „ик, сидЯ в мастерской перед мольбертом и
облизываЯсь. - Ќо мне нужно больше - несравненно больше. ’ощие годы позади,
теперь наступили тучные.
- ‘мотри, дружище, не оплошай. ќтак недолго стать плохим ремесленником.
’орпенхау сидел, развалЯсь в кресле, на коленЯх у него спал крошечный
фокстерьер, а „ик натЯгивал холст на подрамник. ’олько помост, задник и
манекен оставались здесь всегда на одном и том же месте. Ћни возвышались над
грудой хлама, где было решительно все, от флЯжек в войлочных чехлах,
портупей и военных знаков различиЯ до тюка поношенных мундиров и пирамиды из
всевозможного оружиЯ. Ћтпечатки грЯзных следов на помосте свидетельствовали
о том, что натурщик недавно ушел. ‚одЯнистый свет осеннего солнца постепенно
мерк, и по углам мастерской стлались тени.
- „а, - сказал „ик, помолчав, - Я люблю власть, люблю удовольствиЯ,
люблю сенсацию, но пуще всего люблю деньги. џ готов любить даже людей,
которые создают сенсацию и платЯт деньги. Џочти что. Ќо это страннаЯ публика
- на редкость страннаЯ!
- ’ебЯ по крайней мере принЯли как нельзЯ лучше. ЏошлейшаЯ выставка
твоих рисунков навернЯка принесла тебе кругленькую сумму. ’ы видал, что в
газетах ее называли "ѓалереей невообразимых диковин"?
- Ќу и пусть. џ продал все холсты, какие намеревалсЯ, все до
последнего. € право, Я уверен, удалось это мне потому, что все убеждены, что
Я самоучка, который зарабатывал тем, что рисовал на тротуарах. Њне заплатили
бы куда щедрей, когда бы Я рисовал на сукне или гравировал на верблюжьей
кости, заместо того чтоб просто пользоватьсЯ карандашом и красками. ‚от уж
действительно престраннаЯ публика. ќтих людишек даже мало назвать
недалекими. Ќа днЯх один умник уверЯл менЯ, что тени на белом песке никак не
могут быть синими - ультрамариновыми, - хотЯ в действительности это именно
так. Џотом Я узнал, что сам он не бывал дальше плЯжа в Ѓрайтоне, зато
€скусство знает до тонкости. Ћн прочитал мне целую лекцию и посоветовал
поступить в школу, дабы выучитьсЯ элементарным приемам. ‹юбопытно, что
сказал бы на это старикан Љами.
- Љогда и где ты училсЯ у Љами, ты, молодой да ранний?
- ‚ Џариже, битых два года. Ћн обучал с помощью внушениЯ. Ћт него мы
только и слышали: "Continue, enfant"*, - а там каждый должен был понимать
это, как мог. Ћн обладал неподражаемой живописной манерой, да и цветовые
оттенки чувствовал неплохо. ќтот Љами порой видел цветные сны. ѓотов
поклЯстьсЯ, что он никогда не замечал самой натуры, но зато имел богатое
воображение, и получалось просто великолепно.
______________
* Џродолжайте, дети мои (фр.).

- Ђ помнишь, какими пейзажами мы любовались в ‘удане? - сказал
’орпенхау, умышленно подзадориваЯ друга.
„ик сморщилсЯ.
- ‹учше и не напоминай. ЊенЯ так влечет в те краЯ. Љакие там были тона!
Ћпаловые и Янтарные, Янтарные и бордовые, кирпично-красные и серно-желтые -
на коричневом фоне, а среди всего этого угольно-черные скалы, и живописнаЯ
вереница верблюдов вырисовывалась на Ясно-бирюзовом небе. - Ћн начал
расхаживать по мастерской. - Ќо, видишь ли, если изображать все так, как это
сотворено богом, длЯ человеческого восприЯтиЯ и в полную силу моего
таланта...
- ЏотрЯсающаЯ скромность! Ќу, дальше.
- ѓорстка невежественных юнцов, кастраты, которые сроду не бывали в
Ђлжире, скажут, что, во-первых, это плохое подражание природе, а во-вторых,
не имеет ничего общего с €скусством.
- ‘тоило мне отлучитьсЯ на месЯц, и вот что вышло. „икки, ты навернЯка
шлЯлсЯ тут без менЯ по модным лавкам и наслушалсЯ всЯкого вздора.
- Ќикак не мог удержатьсЯ, - виновато отвечал „ик. - ’ебЯ не было, и Я
изнывал от одиночества в бесконечно долгие вечера. ЌельзЯ же работать без
передышки круглые сутки.
- Џошел бы да выпил, как порЯдочный человек.
- …сли б Я мог это сделать! Ќо Я свел знакомство с самыми
разношерстными людьми. ‚се они величают себЯ художниками, и Я убедилсЯ, что
некоторые из них впрЯмь умеют рисовать, но не думают этим заниматьсЯ
всерьез. Ћни предлагали мне попить чаю - в пЯть часов пополудни! - да
толковали об €скусстве и о своем душевном состоЯнии. Ѓудто кого-то
интересуют ихние души. џ наслушалсЯ разговоров об €скусстве гораздо больше и
увидел гораздо меньше, нежели за всю жизнь. Џомнишь Љассаветти - он работал
в пустыне на какое-то европейское агентство, числилсЯ при одной из войсковых
колонн? Љогда он отправлЯлсЯ в поход со всей своей амуницией, то нарЯжалсЯ,
как рождественскаЯ елка, - при флЯге, бинокле, револьвере, планшетке,
вещевом мешке, в окулЯрах и бог весть в чем еще. Ћн часто перебирал свое
добро и показывал, как с ним надо обращатьсЯ, а сам, помнитсЯ, бездельничал
и лишь изредка списывал корреспонденции у Ђнтилопы Ќильгау. Џравда ведь?
- ‘лавный старик Ќильгау! Ћн сейчас в ‹ондоне и растолстел еще пуще.
Ћбещал зайти ко мне нынче вечером. џ прекрасно понимаю смысл твоего
сравнениЯ. „ержалсЯ бы ты подальше от этих модисточек в штанах. Џоделом
тебе, и, надеюсь, теперь уж ты возьмешьсЯ за ум.
- Љак бы не так. ‡ато Я постиг, что такое €скусство - возвышенное
свЯтое €скусство.
- ‘тало быть, ты тут без менЯ постиг великую премудрость. € что же
такое €скусство?
- Ќадо просто изображать то, что им знакомо, лиха беда начало, и
продолжать в том же духе. - „ик повернул картину, обращенную к стене. - ‚от
образец подлинного €скусства. ђепродукциЯ будет помещена в одном
еженедельнике. џ назвал картину "…го последний выстрел". ‘рисовал с
давнишней своей акварельки, которую написал близ ќль-Њагриба. ‡аманил к себе
одного красавца из стрелкового полка, посулил ему выпивку и малевал,
подмалевывал, размалевывал, пока не изобразил истового и неистового пропойцу
с багровой рожей, шлем на затылке, взглЯд застыл от ужаса перед смертью, а
на ноге, повыше лодыжки, кроваваЯ рана. Ќе больно красив на вид, зато
геройский солдат и настоЯщий мужчина.
- ЋпЯть, мой мальчик, ты скромничаешь!
„ик рассмеЯлсЯ.
- Ќу, это Я только тебе призналсЯ. ‚едь Я сделал все, что можно сделать
такими дрЯнными красками. Ђ заведующий отделом иллюстраций в этом
разнесчастном журнальчике сказал, что подписчикам такое не понравитсЯ. Њой
солдат очень уж свиреп, и груб, и разъЯрен - будто человек, который
сражаетсЯ за свою жизнь, бывает кроток, как Ягненок. †елательно что-нибудь
более мирное, и Яркими красками. џ мог бы много чего на это возразить, но
больше смысла разговаривать с ослом, чем с заведующим отделом иллюстраций. џ
забрал назад свой "Џоследний выстрел". € вот полюбуйсЯ! џ одел солдата в
красный мундир, новехонький, без единого пЯтнышка. € теперь это - €скусство.
џ обул его в сапоги, которые жирно наваксил, - обрати внимание, как они
блестЯт. ќто - тоже €скусство. џ вычистил ему винтовку - ведь винтовки на
войне всегда тщательно вычищены, - этого тоже требует €скусство. џ надраил
его шлем - так непременно делают в разгаре боевых действий, и без этого
нельзЯ обойтись в €скусстве. џ побрил его, вымыл ему руки, придал сытый,
благополучный вид. ‚ышла картинка из альбома военного портного. –ена, хвала
всевышнему, возросла вдвое против первоначальной, весьма умеренной.
- € ты полагаешь возможным поставить под этим свое имЯ?
- Ђ что тут такого? џ же нарисовал это. Ќарисовал собственноручно, в
интересах свЯтого доморощенного €скусства и "…женедельника „иккенсона".
Ќесколько времени ’орпенхау молча курил. ‡атем из клубов дыма был
вынесен приговор:
- Ѓудь ты только тщеславным и спесивым ничтожеством, „ик, Я не
задумывалсЯ бы ни на минуту - отправил бы тебЯ к черту в пекло на твоем же
мольберте. Ќо ежели принЯть в соображение, что ты так много длЯ менЯ
значишь, а к тщеславию твоему примешиваетсЯ глупаЯ обидчивость, как у
двенадцатилетней девчонки, то приходитсЯ мне этим занЯтьсЯ. ‚от!
•олст лопнул, пропоротый ударом башмака ’орпенхау, и терьер живо
спрыгнул на пол, думаЯ, что за картиной прЯчутсЯ крысы.
- …сли хочешь ругатьсЯ, валЯй. Ќо ты этого вовсе не хочешь. ’ак слушай
же дальше. ’ы болван, потому что нет среди тех, кто женщиной рожден,
человека, который мог бы позволить себе вольничать с публикой, будь она даже
- хоть и это неправда - именно такой, как ты утверждаешь.
- Ќо они же ровно ничего не смыслЯт, они не знают лучшего. —то можно
ждать от жалких людишек, которые родились и выросли при таком вот освещении?
- „ик указал на желтый туман за окном. - …сли им угодно, чтоб картина была
лакированнаЯ, как мебель, пускай получают чего хотЯт, только бы платили.
‚едь это же всего-навсего люди, мужчины и женщины. Ђ ты говоришь о них,
словно о бессмертных богах.
- ‘казано красиво, не отказать, но к делу совсем не относитсЯ. •очешь
ты этого или нет, но на таких людей ты и вынужден работать. Ћни над тобой
хозЯева. Ћставь самообман, „икки, не такой уж ты сильный, чтоб шутки шутить
с ними - да и с самим собой, а это еще важней. Њало того - „ружок, назад!
ќта краснаЯ пачкотнЯ никуда не денетсЯ! - если ты не будешь соблюдать
величайшую осторожность, то станешь рабом чековой книжки, а это смерть. ’ебЯ
опьЯнит - уже почти опьЯнила - жажда легкой наживы. ђади денег и своего
дьЯвольского тщеславиЯ ты станешь писать заведомо плохие картины. Ќамалюешь
их целую кучу, сам того не заметив. Ќо, „икки, Я же люблю тебЯ и знаю, что
ты тоже менЯ любишь, а потому Я не допущу, чтоб ты искалечил себЯ назло
миру, хоть за все золото в Ђнглии. ќто дело решенное. Ђ теперь крой менЯ на
чем свет стоит.
- Ќе знаю, право, - сказал „ик. - џ очень хотел рассердитьсЯ, но у менЯ
ничего не вышло, ведь твои доводы разумны до отвращениЯ. ‚оображаю, какой
скандал предстоит в редакции у „иккенсона.
- Љакого же „эвилсона тебе вздумалось работать на еженедельный
журнальчик? ‚едь это значит исподволь разменЯть себЯ по мелочам.
- ќто приносит вожделенную звонкую монету, - ответил „ик, засунув руки
в карманы.
’орпенхау бросил на него взглЯд, исполненный невыразимого презрениЯ.
- џ-то думал, передо мной мужчина! - сказал он. - Ђ ты просто-напросто
молокосос.
- Љак бы не так, - возразил „ик, с живостью повернувшись к нему. - ’ы
даже представить себе не можешь, что значит постоЯнный достаток длЯ
человека, который всю жизнь знал одну лишь злую нужду. Ќичто не возместит
мне иные удовольствиЯ, выпавшие на мою долю. ‚зЯть, к примеру, хоть то
плаванье на китайском корыте, когда мы жрали изо днЯ в день только хлеб с
повидлом, от которого разило свиным дерьмом, да и свиньи были китайские, а
все потому, что •о-ванг ничем другим нас кормить не желал. € вот Я работал,
надрывалсЯ, подыхал с голоду, из недели в неделю, из месЯца в месЯц, и все
ради этого самого успеха. ’еперь Я его добилсЯ и намерен им воспользоватьсЯ
сполна, покуда не поздно. ’ак пусть же эти людишки раскошеливаютсЯ - все
равно они ни бельмеса не смыслЯт.
- —его же изволит желать ваше августейшее величество? Џослушай, ведь ты
же не можешь выкурить больше табаку, чем выкуриваешь теперь. „о выпивки ты
не охотник. € в еде неприхотлив. „а и франт из тебЯ никудышный: поглЯдись в
зеркало. Ќа днЯх Я посоветовал тебе купить скаковую лошадь, но ты отказалсЯ:
а вдруг, возразил ты, она, чего доброго, еще охромеет, нет, лучше уж всЯкий
раз брать извозчика. € при том ты не так глуп, чтоб воображать, будто театры
и все прочее, что можно купить, - все это и есть настоЯщаЯ †изнь. ‡ачем же
тебе деньги?
- ‚ них самих заключена суть, самаЯ душа червонного золота, - ответил
„ик. - „а, в этом их непреходЯщаЯ суть. Џровидение послало мне орешки
вовремЯ, покуда они мне по зубам. Џравда, Я еще не облюбовал тот орешек,
который хотел бы разгрызть, но зубы у менЯ острые, об этом Я неустанно
забочусь. Ѓыть может, в один прекрасный день мы с тобой поедем
путешествовать по белу свету.
- € работать не станем, и никто не посмеет нам досаждать, и не с кем
будет соперничать? „а ведь уже через неделю Я тебе и слова сказать не
осмелюсь. € вообще Я не поеду. Ќе хочу извлекать выгоду из погибели
человеческой души - а именно так и получилось бы, дай только Я согласие.
Ќет, „ик, спорить не об чем. ’ы просто глуп.
- ‘омневаюсь. Љогда Я плавал на том китайском корыте, его капитан
прославилсЯ тем, что спас без малого двадцать пЯть тысЯч свинЯт, издыхавших
от морской болезни, после того как наш ветхий пароходик, который промышлЯл
случайными фрахтами, напоролсЯ на джонку, груженную лесом. Ђ теперь, ежели
сравнить этих свинЯт с...
- ќх, да поди ты со своими сравнениЯми! ‚сЯкий раз, когда Я пытаюсь
благотворно воздействовать на твою душу, ты приплетаешь не к месту
какой-нибудь случай из своего весьма темного прошлого. ‘винЯта - совсем не
то, что английскаЯ публика, прославитьсЯ в открытом море - совсем не то, что
прославитьсЯ здесь, а собственное достоинство одинаково во всем мире. ‘тупай
прогулЯйсЯ да сделай попытку пробудить в себе хоть малую толику достоинства.
„а, кстати, если старина Ќильгау заглЯнет ко мне сегоднЯ вечером, могу Я
показать ему твою мазню?
- ‘амо собой. ’ы б еще спросил, смеешь ли ты войти ко мне без стука.
€ „ик ушел поразмыслить наедине с собой в быстро густевшем лондонском
тумане.
—ерез полчаса после его ухода Ќильгау, пыхтЯ и отдуваЯсь, с трудом
вскарабкалсЯ по крутой лестнице. ќто был самый главный и самый здоровенный
из военных корреспондентов, который начал заниматьсЯ своим ремеслом, когда
еще только изобрели игольчатое ружье. Ћдин лишь его собрат по перу, Ѓеркут,
Ѓоевой Ћрел Њогучий, мог сравнитьсЯ с ним своим всесильем на этом поприще, а
всЯкий разговор он непременно начинал с новости, что нынешней весной не
миновать войны на Ѓалканах.
Љогда толстЯк вошел, ’орпенхау рассмеЯлсЯ.
- Ќе станемте говорить о войне на Ѓалканах. ќти мелкие страны вечно
между собой грызутсЯ. ‘лыхали, экаЯ удача привалила „ику?
- „а, он ведь и родилсЯ-то длЯ скандальной славы, не так ли? Ќадеюсь,
ты держишь его в узде? ’акого человека надобно времЯ от времени осаживать.
- ‘амо собой. Ћн уже начинает своевольничать и беззастенчиво пользуетсЯ
своей известностью.
- ’ак скоро! Ќу и ловкач, разрази менЯ гром! Ќе знаю, какова его
известность, но ежели он станет продолжать в том же духе, ему крышка.
- ’ак Я ему и сказал. ’олько врЯд ли он поверил.
- ќтому никто не верит на первых порах. Љстати, что за рвань валЯетсЯ
вон там, на полу?
- Ћбразчик его бесстыдства, совсем новехонький.
’орпенхау стЯнул краЯ продранного холста и поставил размалеванную
картину перед Ќильгау, который бросил на нее беглый взглЯд и присвистнул.
- ‚от это хромо! - сказал он. - ЏсевдохромолитолеомаргаринографиЯ!
“гораздило же его сострЯпать этакую пачкотню. € все же как безошибочно он
уловил именно то, что привлекает публику, котораЯ думает через задницу, а
смотрит через затылок! •ладнокровнаЯ беспардонность этого произведениЯ почти
что его оправдывает. Ќо идти этим путем дальше нельзЯ. “ж будто его и так на
захвалили, не превознесли до небес? ‘ам знаешь, у публики чувства меры нет и
в помине. ‚едь покуда он в моде, про него будут говорить, что он второй
„етайль и третий Њесонье. Ђ это врЯд ли удовлетворит аппетиты такого резвого
жеребенка.
- Ќе думаю, чтоб „ика это особенно волновало. ‘ таким же успехом можно
обозвать волчонка львом и воображать, что он удовольствуетсЯ этой лестью
взамен мозговой кости. „ик запродал душу банку. Ћн работает, чтоб
разбогатеть.
- ’еперь он бросил рисовать на военные сюжеты, но ему, видать,
невдомек, что долг службы остаетсЯ прежним, переменились только командиры.
- „а откуда ж ему это знать? Ћн воображает, будто сам над собой
командир.
- ‚от как? џ мог бы его разубедить, и это пошло бы ему на пользу, ежели
только печатное слово что-нибудь значит. …го надобно публично выпороть.
- ’огда сделайте это по всем правилам. џ и сам разнес бы его вдребезги,
да вот беда - уж очень Я его люблю.
- Ќу, а менЯ совесть нисколько не мучит. Љогда-то, уже давненько, в
Љаире он набралсЯ дерзости и хотел отбить у менЯ одну бабу. џ все забыл, но
теперь это ему попомню.
- Ќу и как, преуспел ли он?
- ќто ты узнаешь потом, когда Я с ним расправлюсь. Ќо, в конце концов,
что толку? Џредоставь-ка его лучше самому себе, и если он хоть чего-нибудь
стоит, то беспременно образумитсЯ и приползет к нам, причем либо будет
вилЯть хвостом, либо подожмет его, как провинившийсЯ щенок. Џрожить хоть
одну неделю самостоЯтельно много пользительней, нежели свЯзатьсЯ хоть с
одним еженедельником. € все же Я его разнесу. ђазнесу без пощады в
"Љатаклизме".
- Ќу, бог в помощь. Ѓоюсь только, что на него может подействовать лишь
удар дубинкой по башке, иначе он и глазом не моргнет. ЉажетсЯ, он прошел
огонь и воду еще до того, как попал в поле нашего зрениЯ. Ћн подозревает
всех и всЯ, причем у него нет ничего свЯтого.
- ќто зависит от норова, - сказал Ќильгау. - ‘овсем как у жеребца.
Ћдного огреешь плетью, и он повинуетсЯ, знает свое дело, другой брыкаетсЯ
пуще прежнего, а третий горделиво уходит, прЯдаЯ ушами.
- ‚ точности как „ик, - сказал ’орпенхау. - —то ж, дождемсЯ его
возвращениЯ. ‚ы можете взЯтьсЯ за работу прЯмо сейчас. џ покажу вам здесь
же, в мастерской, его самые новые и самые худшие художества.
Ђ „ик меж тем, стремЯсь успокоить растревоженную душу, невольно побрел
к быстротечной реке. Ќа набережной он перегнулсЯ через парапет, глЯдЯ, как
’емза струитсЯ сквозь арку “эстминстерского моста. Ћн задумалсЯ было над
советом ’орпенхау, но потом, по обыкновению, занЯлсЯ созерцанием лиц в
толпе, котораЯ валила мимо. Ќекоторые уже несли на себе печать смерти, и „ик
удивлЯлсЯ, как это они еще способны смеЯтьсЯ. „ругие же лица, в большинстве
своем суровые и неотесанные, оживлЯло сиЯние любви, прочие были просто
измождены и морщинисты от непосильного труда; но „ик знал, что каждое из
этих лиц достойно вниманиЯ художника. ‚о всЯком случае, беднЯки должны
страдать хотЯ бы длЯ того, чтоб он узнал цену страданиЯ; богачи же должны
платить за это. ’аким образом он прославитсЯ еще больше, а его текущий счет
в банке возрастет. —то ж, тем лучше длЯ него. Ћн довольно страдал. ’еперь
пришла пора ему взимать дань с чужих несчастий.
’уман на мгновение рассеЯлсЯ, проглЯнуло солнце, кроваво-красный круг
отразилсЯ в воде. „ик созерцал это отражение и вдруг услышал, что плеск воды
у причалов притих, будто на море перед отливом. ЉакаЯ-то девица без
стеснениЯ прикрикнула на своего бесцеремонного ухажера: "Џошел вон,
негодник", - и тот же порыв ветра, который разорвал туман, швырнул „ику в
лицо черный дым из трубы парохода, причаленного под парапетом. Ќа миг он
словно ослеп, потом повернулсЯ и вдруг очутилсЯ лицом к лицу... с Њейзи.
Ћшибки быть не могло. ѓоды превратили девочку в женщину, но времЯ
ничуть не изменило темно-серые глаза, тонкие, алые, твердо очерченные губки
и подбородок; к тому же, как в давно минувшую пору, на ней было тесно
облегавшее серое платье.
—еловеческаЯ душа не всегда подвластна разуму, оставаЯсь свободной в
своих порывах, и „ик бросилсЯ вперед, крикнув, как школьники окликают друг
друга: "Џривет!", а Њейзи отозвалась: "Ћй, „ик, это ты?" ’огда, помимо воли
и еще прежде, чем из головы улетучилась мысль о банковском счете и „ик успел
овладеть собой, он задрожал всем телом, и в горле у него пересохло. ’уман
вновь сгустилсЯ, и сквозь белесую пелену лицо Њейзи казалось
бледно-жемчужным. Ѓольше оба они не сказали ни слова и пошли рЯдом по
набережной, дружно шагаЯ в ногу, как некогда во времЯ предвечерних прогулок
к илистым отмелЯм. Џотом „ик вымолвил хрипловатым голосом:
- Ђ что сталось с Њемекой?
- Ћн умер, „ик. Ќо не от тех патронов: от обжорства. ‚едь он всегда был
жадюгой. ‘мешно, правда?
- „а... Ќет... ќто ты про Њемеку?
- „а-а... Ќе-ет... Џросто так. ’ы где живешь, „ик?
- ‚он там. - Ћн указал в восточную сторону, скрытую туманом.
- Ђ Я в северной части города - самой грЯзной, по ту сторону Џарка. €
очень много работаю.
- —ем же ты занимаешьсЯ?
- †ивописью. „ругого дела у менЯ нет.
- Ќо что случилось? ‚едь у тебЯ был годовой доход в триста фунтов.
- Ћн и сейчас есть. Ќо Я занимаюсь живописью, вот и все.
- ‡начит, ты одна?
- Ќет, со мной живет одна знакомаЯ девица. „ик, ты идешь слишком быстро
и не в ногу.
- ’ак ты и это заметила?
- Ќу конечно. ’ы всегда ходил не в ногу.
- „а, правда. Џрости. ‡начит, ты все-таки продолжаешь рисовать?
- Љонечно. џ же еще тогда сказала тебе, что не могу без этого. “чилась
в ‚ысшей коле €зобразительного €скусства при “ниверситете, потом у Њертона
в ‘ент-„жонс ‚уде - там большаЯ студиЯ, потом подрабатывала... ну, делала
копии в Ќациональной галерее - а теперь вот учусь под руководством Љами.
- ђазве Љами не в Џариже?
- Ќет, у него учебнаЯ студиЯ в ‚итри-на-Њарне. ‹етом Я учусь у него, а
зимой живу в ‹ондоне. “ менЯ здесь домик.
- Ђ много ли картин тебе удаетсЯ продать?
- Љое-что времЯ от времени, хоть и не часто. Ќо вот мой омнибус, если Я
его пропущу, следующего придетсЯ ждать целых полчаса. Џока, „ик.
- Ќу, счастливо, Њейзи. ’ы не дашь свой адрес? Њне хотелось бы
увидетьсЯ с тобой снова, и к тому же, Я, пожалуй, сумею тебе помочь. џ...
сам балуюсь живописью.
- …сли завтра день выдастсЯ хмурый и работать будет нельзЯ, Я, наверно,
приду в Џарк. Џрохаживаюсь от Њраморной арки вот сюда, а потом обратно:
просто так, длЯ прогулки. Љонечно же, мы увидимсЯ.
Ћна вошла в омнибус, и ее поглотил туман.
- “ф... провалитьсЯ мне в преисподню! - воскликнул „ик и побрел
восвоЯси.
’орпенхау и Ќильгау, придЯ к нему, увидели, что он сидит на ступеньке
под дверью своей мастерской, снова и снова твердЯ эти слова с безысходной
мрачностью.
- ’ы и впрЯмь туда провалишьсЯ, когда Я учиню над тобой расправу, -
сказал Ќильгау, возвысив свои мощные плечи позади ’орпенхау и размахиваЯ
исписанным листком, на котором еще не просохли чернила. - Џослушай, „ик, уже
ни длЯ кого не секрет, что успех вскружил тебе голову.
- Џривет, Ќильгау. ‚ернулись в очередной раз? Ќу-с, как поживает
семейство Ѓалканов с малыми детишками? Ћдна щека у вас, как всегда, не в том
ракурсе.
- Џлевать. џ уполномочен публично тебЯ разнести. ’орпенхау сам за это
дело не беретсЯ из ложного сочувствиЯ к тебе. џ уже успел внимательно
осмотреть всю пачкотню в твоей мастерской. ќто просто срам.
- Ћго! ‚от, значит, как? Ќо если вы полагаете, будто способны менЯ
разнести, вас ждет жестокое разочарование. ‚ы умеете только кропать дрЯнные
статейки, а чтобы развернутьсЯ как следует на бумаге, вам надо не меньше
места, чем грузовому пароходу Џиренейско-‚осточной линии. ‹адно уж, читайте,
желтЯк, но только поживей. ЊенЯ что-то в сон клонит.
- “гм!.. “гм!.. “гм!.. Џерво-наперво о твоих картинах. Џриговор гласит:
"ђаботу, сделанную без убежденности, талант, размениваемый на пошлЯтину,
творческие силы, беспечно растраченные с единственной заведомой целью легко
стЯжать восторженное поклонение ослепленной толпы..."
- ќто про "Џоследний выстрел" во втором варианте. Ќу-с, дальше.
- "...толпы, неизбежно ожидает только один удел - полнейшее забвение, а
прежде того оскорбительнаЯ снисходительность и увековеченное презрение. €
мистер •елдар должен еще доказать, что не такой удел ему уготован".
- “а-уа-уа-уа! - лицемерно заверещал „ик. - —то за бездарнаЯ концовка,
что за дешевые журналистские штампы, хоть это и чистаЯ правда. Ђ все же... -
’ут он вскочил и вырвал листок из рук Ќильгау. - ‚ы матерый, изрубленный,
растленный, исполосованный шрамами гладиатор! Ќачнись где-нибудь война, и
вас незамедлительно посылают туда, дабы вы утолили кровожадность слепого,
бессердечного, скотоподобного английского читателЯ. ‘ражатьсЯ на арене -
дело давно и безнадежно устаревшее, да и арен таких уж нет и в помине, зато
военные корреспонденты теперь насущно необходимы. ќх вы, разжиревший
гладиатор, пролаза и проныра, вы не умней любого ревностного епископа,
который мнит, будто он при деле, вы хуже балованной актрисульки, хуже
всепожирающего циклопа и даже хуже... чем сам ненаглЯдный Я! € вы еще
дерзаете читать мне назидательные проповеди об моей работе! Ќильгау, мне
просто лень возитьсЯ, а не то Я нарисовал бы на вас четыре карикатуры длЯ
четырех газет сразу!
Ќильгау даже рот разинул. —его-чего, а этого он никак не ожидал.
- „а уж ладно, Я просто-напросто изорву эту брехню - вот так! - Њелкие
клочки исписанного листка, порхаЯ, канули в темный лестничный пролет. - Џшел
вон отсюда, Ќильгау, - сказал „ик. - Џшел восвоЯси, покуда цел, да ложись
спать одиноко в холодную свою постельку, а от менЯ отвЯжись, сделай милость.
- Ќо ведь еще и семи вечера нету, - сказал ’орпенхау с изумлением.
- Ђ Я вот утверждаю, что сейчас два ночи, и быть по сему, - сказал „ик
и подошел к двери. - Њне надо всерьез поразмыслить, и ужинать Я не
намереваюсь.
•лопнула дверь, и ключ повернулсЯ в замке.
- Ќу, что прикажешь делать с этаким упрЯмцем? - осведомилсЯ Ќильгау.
- „а оставь ты его. Ћн просто рехнулсЯ.
Ђ в одиннадцать часов ночи дверь мастерской „ика чуть не была
проломлена грубым ударом ноги.
- Ќильгау все у тебЯ сидит? - прозвучал вопрос из-за запертой двери. -
…жели он еще здесь, передай ему от моего имени, что он с легкостью мог бы
свести всю свою гнусную статейку к краткому и весьма поучительному
изречению, которое гласит: "Ќесть ни раба, ни вольноотпущенника". Ђ еще
передай ему, ’орп, что он дурак набитый и Я заодно с ним.
- ‹адно. Ќо ты все-таки дверь-то отопри да выдь к ужину. Љуришь
натощак, а это вредно длЯ здоровьЯ.
Ћтветом было молчание.

ѓлава V

"‘о мною тысЯча верных людей,
€ воле моей покорны они, -
‘казал он. - Ќад ’айном моих крепостей
„евЯть стоЯт да над ’иллом три".
"Ќо что мне до этих людей, герой,
—то мне до высоких твоих крепостей? -
‘казала она. - ’ы пойдешь за мной
€ будешь воле покорен моей".

"‘эр •огги и волшебницы"

Ќаутро, когда ’орпенхау пришел в мастерскую „ика, он застал там
хозЯина, погруженного в отдохновение и окутанного клубами табачного дыма.
- Ќу, сумасброд, как самочувствие?
- ‘ам не знаю. Џытаюсь понЯть.
- Ѓыло бы куда лучше, если б ты занЯлсЯ работой.
- Џожалуй. Ќо мне не к спеху. џ тут сделал открытие. ’орп, в моем
Њироздании слишком много места занимает собственное џ.
- „а ты шутишь! € кому же из своих наставников ты обЯзан этим
откровением, мне или Ќильгау?
- Ћно осенило менЯ внезапно, без посторонней помощи. Њного, слишком
много места занимает это самое џ. Ќу, а теперь за работу.
Ћн бегло просмотрел кое-какие едва начатые эскизы, побарабанил пальцами
по чистому холсту, вымыл три кисти, науськал „ружка на манекен, порылсЯ в
куче старого оружиЯ и всЯкого хлама, а потом вдруг ушел из дому, заЯвив, что
на сегоднЯ сделал достаточно.
- ‚се это сущее безобразие, - сказал ’орпенхау, - и к тому же „ик
впервые не воспользовалсЯ солнечным утром. ‚ероЯтно, понЯл, что у него есть
душа, или художественный темперамент, или еще какое-то столь же бесценное
сокровище. ‚от что получаетсЯ, когда оставлЯешь его на месЯц без присмотра.
‚ероЯтно, он где-то шлЯлсЯ вечерами. Ќадо выЯснить.
Ћн вызвал звонком старого плешивого домоправителЯ, которого ничем
нельзЯ было удивить или пронЯть.
- ‘кажите, Ѓитон, случалось ли, что мистер •елдар не обедал дома, когда
Я был в отъезде?
- ‡а все времЯ, сэр, он даже не вынимал фрака. Џочитай, всЯкий день
обедал дома, но иной раз, как театры показываютсЯ, приводил сюда самых что
ни на есть отчаЯнных молодчиков. “ж таких отчаЯнных, просто слов нету. Ћно
конечно, вы, верхние жильцы, завсегда себе много чего позволЯете, только,
скажу по совести, сэр, швырЯть с площадки трость так, что она пролетает пЯть
этажей, и маршировать за нею по четыре в рЯд, а опослЯ возвращатьсЯ и
распевать во всю глотку "’ащи нам виски, славный ‚илли", когда уже
полтретьего ночи - да еще не один или два, а десЯтки раз, - это значит не
иметь жалости к другим жильцам. € Я вот что завсегда говорю: "Ќе делай
другим того, чего сам себе не желаешь". ’акое уж у менЯ правило.
- ‘амо собой! ‘амо собой! Ѓоюсь, что на верхнем этаже живут отнюдь не
тихони.
- џ ведь вовсе не жалуюсь, сэр. џ дружески потолковал с мистером
•елдаром, а он в ответ только засмеЯлсЯ и нарисовал мою жену, да так хорошо,
не хуже печатной цветной картинки. Љонечно, там нету того глЯнцу, какой
бывает на фотографии, но Я вот что завсегда говорю: "„ареному коню в зубы не
смотрЯт". Ђ фрак мистер •елдар не надевает уж которую неделю.
- ‘тало быть, все в порЯдке, - успокоил себЯ ’орпенхау. - Џокутить
иногда полезно, и у „ика есть голова на плечах, но когда дело доходит до
смазливых кокеточек, Я не могу за него поручитьсЯ... „ружок, мой песик,
никогда не пробуй уподобитьсЯ человеку. ‹юди своенравны, низменны, и в их
поступках зачастую нет ни капли здравого смысла.
Ђ „ик меж тем пошел на север через Џарк, но мысленно он как бы гулЯл с
Њейзи по илистым отмелЯм. ‚друг он громко рассмеЯлсЯ, вспомнив, как он
украсил рога Њемеки бумажным колпаком, и Њейзи, бледнаЯ от Ярости, влепила
ему оплеуху. ’еперь, когда он оглЯдывалсЯ на прошлое, какими долгими
казались эти четыре года разлуки и как неразрывно свЯзан был с Њейзи каждый
час! тормЯщее море - и Њейзи в сером платье на берегу откидывает назад
мокрые волосы, застлавшие ей глаза, и смеетсЯ над рыболовными парусниками,
которые улепетывают к берегу; жаркое солнце над отмелЯми - и Њейзи,
брезгливо, вздернув носик, нюхает воздух; Њейзи бежит вослед ветру, что
взвихривает и разметывает береговой песок, который свистит в ушах, как
шрапнель; Њейзи, бесстрастнаЯ и самоувереннаЯ, плетет всЯкие небылицы перед
миссис „женнетт, а „ик подтверждает ее слова бессовестными
лжесвидетельствами; Њейзи осторожно перебираетсЯ с камнЯ на камень, сжимаЯ в
руке револьвер и крепко стиснув зубы; и, наконец, Њейзи сидит на траве меж
жерлом пушки и маком, который кивает желтой головкой. ќти картины чередой
всплывали в памЯти „ика, и последнЯЯ дольше всех стоЯла перед его внутренним
взором. „ик упивалсЯ несказанным блаженством, дотоле неведомым его уму и
сердцу, потому что никогда в жизни он ничего подобного не испытывал. …му и
на ум не могло взбрести, что в его воле было бы распорЯдитьсЯ своим временем
куда разумней, нежели слонЯтьсЯ по Џарку средь бела днЯ.
- „ень нынче выдалсЯ погожий, светлый, - сказал он себе, невозмутимо
разглЯдываЯ свою тень. - Љакой-нибудь дурачок сейчас радуетсЯ по этому
поводу. Ќо вот и Њейзи.
Ћна шла навстречу от Њраморной арки, и ему бросилось в глаза, что
неповторимаЯ ее походка ничуть не изменилась с далекого детства.
- Џочему же ты не в мастерской, когда сейчас самое подходЯщее времЯ длЯ
работы? - осведомилсЯ „ик таким тоном, словно имел право задавать подобные
вопросы.
- ‹ентЯйничаю. Џросто-напросто лентЯйничаю. Њне не удалсЯ подбородок, и
Я его соскоблила. Ђ потом плюнула на все да ушла погулЯть.
- ‡наю Я, как соскабливают. Ќо что ж такое ты рисовала?
- Џрелестную головку, только ничего у менЯ не получилось - вот это
ужас!
- Ќе люблю работать по выскобленному. Љогда краска подсыхает, фактура
получаетсЯ грубой.
- Ќу уж нет, если только соскоблить умеючи, тогда это совсем незаметно.
Њейзи движением руки показала, как она это делает. Ќа ее белой манжете
было пЯтно краски. „ик рассмеЯлсЯ.
- ’ы так и осталась нерЯхой.
- “ж кто бы говорил. ЏоглЯди лучше на собственную манжету.
- „а, разрази менЯ гром! ЊоЯ еще грЯзней. Џохоже, что мы оба ничуть не
изменились. ‚прочем, давай-ка вглЯдимсЯ попристальней.
Ћн придирчиво оглЯдел Њейзи. ѓолубоватаЯ мгла осеннего днЯ растекалась
меж деревьев Џарка, и на ее фоне вырисовывались серое платье, чернаЯ
бархатнаЯ шлЯпка на черноволосой головке, твердо очерченный профиль.
- Ќет, ты не изменилась. € до чего же это славно! Ђ помнишь, как Я
защемил твои волосы замочком сумки?
Њейзи кивнула, сверкнув глазками, и повернулась к „ику лицом.
- Ћбожди-ка, - сказал „ик, - что-то ты губки надула. Љто тебЯ обидел,
Њейзи?
- Ќикто, Я сама виновата. Ѓоюсь, что мне никогда не видать успеха, Я
работаю не щадЯ сил, а все равно Љами говорит...
- "Continuez, mesdemoiselles. Continuez toujours, mes enfants"*. Љами
способен только тоску нагонЯть. Ќу, ладно, Њейзи, ты уж на менЯ не сердись.
______________
* Џродолжайте, барышни. Џродолжайте неустанно, дети мои (фр.).

- „а, именно так он и говорит. Ђ прошлым летом он сказал мне, что Я
делаю успехи и в этом году он разрешит мне выставить мои картины.
- Ќо не здесь же?
- Љонечно, нет. ‚ ‘алоне.
- ‚ысоко же ты хочешь взлететь.
- џ уже давно пытаюсь расправить крыльЯ. Ђ ты, „ик, где выставлЯешь
свои работы?
- џ не выставлЯю вовсе. џ их продаю.
- ‚ каком же жанре ты работаешь?
- Ќеужто ты не слыхала? - „ик взглЯнул на нее с изумлением. „а возможно
ли такое? Ћн не знал, как бы поэффектней это преподнести. Ћни стоЯли
неподалеку от Њраморной арки. - „авай пройдемсЯ по Ћксфорд-стрит, и Я тебе
кое-что покажу.
Ључка людей собралась перед витриной давно знакомого „ику магазинчика.
- ‡десь продаютсЯ репродукции некоторых моих работ, - сказал он с плохо
скрываемым торжеством. - ‚от как Я рисую. Ќу что, нравитсЯ?
Њейзи взглЯнула на изображение полевой батареи, котораЯ стремительно
мчитсЯ в бой под ураганным огнем. Џозади них, в толпе, стоЯли двое
артиллеристов.
- Ћни обрезали постромки у пристЯжной, - сказал один другому. - Ћна всЯ
в мыле, зато остальные не подкачают. € вон тот ездовой правит получше тебЯ,
’ом. ЏоглЯди-ка, до чего умно он сдерживает узду.
- ’ретий номер загремит с передка на первом же ухабе, - последовал
ответ.
- Ќе загремит. ‚ишь, как он крепко уперсЯ ногой? “ж будь за него
спокоен.
„ик глЯдел Њейзи в лицо и упивалсЯ наслаждением - дивным, невыразимым,
грубым торжеством. Ќо она больше интересовалась толпой, чем картиной. ‹ишь
это было ей понЯтно.
- „о чего же мне хочетсЯ достичь такого успеха! Ћх, как хочетсЯ! -
промолвила она наконец со вздохом.
- ’ы, как Я, в точности как Я! - сказал „ик невозмутимо. - ЏоглЯди на
лица вокруг. ќти люди в полнейшем восторге. Ћни сами не знают, отчего пЯлЯт
глаза и разевают рты, но Я-то знаю. џ знаю, что работа моЯ удачна.
- „а. џ вижу. Ћх, как это прекрасно - прийти прЯмо к цели!
- Ќу уж прЯмо, как бы не так! Њне пришлось долго мыкатьсЯ и искать. Ќу,
что скажешь?
- Џо-моему, это настоЯщий успех. ђасскажи, как тебе удалось его
достичь.
Ћни вернулись в Џарк, и „ик поведал о своих похождениЯх со всей
горЯчностью молодого человека, который разговаривает с женщиной. ђассказал
он обо всем с самого начала, и "Я", "Я", "Я" мелькали средь его
воспоминаний, как телеграфные столбы перед глазами мчащегосЯ вперед путника.
Њейзи молча слушала и кивала. €сториЯ жизненной борьбы и лишений ничуть ее
не тронула. Ђ „ик каждый эпизод завершал словами: "€ после этого Я еще лучше
понЯл, как использовать всю палитру". €ли светотень, или нечто другое, что
он поставил себе задачей постичь или сделать. …диным духом он, увлекаЯ ее за
собой, облетел полмира и никогда еще не был так красноречив. ‚ упоении он
готов был подхватить эту девушку, котораЯ кивала и говорила: "Џонимаю.
„альше", - на руки и унести, потому что это ведь была Њейзи, и она понимала
его, и принадлежала ему по праву, и оказалась желанней всех женщин на свете.
‚друг он резко оборвал себЯ.
- ’ак Я добилсЯ всего, чего хотел, - сказал он. - Њне пришлось вести за
это жестокую борьбу. Ђ теперь рассказывай ты.
ђассказ Њейзи был почти такой же серый, как ее платье. „олгие годы
труда, упорство, питаемое безудержной гордыней, которую ничто не могло
сломить, хотЯ скупщики картин посмеивались, а туманы мешали работать. Љами
был неприветлив, даже Язвителен, а девушки в чужих мастерских принимали
Њейзи с оскорбительной вежливостью. Ѓыло несколько просветов, когда ее
картины соглашались показать на провинциальных выставках, но то и дело она
прерывала свой рассказ душераздирающими сетованиЯми:
- ‚от видишь, „ик, Я так тЯжело работала и все равно не достигла
успеха!
’огда „ика охватывала щемЯщаЯ жалость. ’очно так же Њейзи сетовала,
когда не могла попасть из револьвера в волнорез, а через полчаса она его
поцеловала. € было это словно вчера.
- Ќичего, - сказал он. - Џослушай менЯ, поверь тому, что Я тебе скажу.
- ‘лова сами собой срывались с уст. - ‚се это вместе взЯтое не стоит цветка
мака, который кивал головкой у форта Љилинг.
™еки Њейзи порозовели.
- „а, тебе хорошо говорить, ты достиг успеха, а Я - нет.
- „ай же мне сказать. ’ы все поймешь, Я уверен. Њейзи, милаЯ, мои речи
могут показатьсЯ глупыми, но все эти десЯть лет... их словно не было вовсе,
ведь Я снова вернулсЯ к тебе. Џраво же, все осталось по-прежнему. Ќеужто ты
не понимаешь? ’ы одинока, и Я тоже. ‡ачем же огорчатьсЯ? Џойдем со мною,
милаЯ.
Њейзи ковырЯла зонтиком песок. Ћни сидели в Џарке на скамье.
- џ понимаю, - промолвила она, помолчав. - Ќо у менЯ работа, и Я должна
с ней справитьсЯ.
- Њы справимсЯ вместе, милаЯ. џ же тебе не помеха.
- Ќет, Я так не могу. ќто моЯ работа - моЯ, моЯ, моЯ! ‚сю жизнь Я
прожила одна и принадлежу только себе. џ помню прошлое не хуже тебЯ, но это
неважно. ‚едь в то времЯ мы были детьми и не знали, что нас ждет впереди.
„ик, ты только о себе думаешь. Ђ мне в будущем году, кажетсЯ, может
улыбнутьсЯ удача. Ќе отнимай же у менЯ последней надежды.
- Џрости, милаЯ. џ виноват, Я наговорил глупостей. “ менЯ и в мыслЯх не
было, чтоб ты пожертвовала всей своей жизнью только потому, что Я снова тебЯ
встретил. џ уйду к себе в мастерскую и буду терпеливо ждать.
- Ќо, „ик, Я не хочу... не могу терЯть тебЯ теперь... едва мы
встретились.
- ђасполагай мною. €, пожалуйста, прости. - „ик с жадностью вглЯдывалсЯ
в ее сконфуженное личико. € глаза его сиЯли торжеством, поскольку он не мог
допустить даже мысли, что Њейзи рано или поздно не полюбит его, коль скоро
он ее любит.
- ќто было нехорошо с моей стороны, - сказала Њейзи, помолчав еще
дольше, - нехорошо думать только о себе. Ќо ведь Я была так одинока! Ќет, ты
менЯ понЯл не в том смысле. € теперь, когда мы снова встретились... это,
конечно, глупо, но Я не хочу тебЯ терЯть.
- …ще бы. ‚едь у тебЯ есть Я, а у менЯ ты.
- Ќет, это не так. Ќо ты всегда менЯ понимал и можешь очень помочь мне
в работе. ‚едь ты все знаешь и умеешь. ’ы должен мне помочь.
- „умаю, что ты права, или же Я сам себЯ не знаю. ‘тало быть, ты не
хочешь расставатьсЯ со мной навсегда и готова принЯть мою помощь?
- „а. Ќо запомни, „ик, ничего такого между нами не будет. Џотому Я и
сказала, что нехорошо с моей стороны думать только о себе. Ќо пускай все
остаетсЯ как есть. Њне очень нужна твоЯ помощь.
- Њожешь на менЯ положитьсЯ. „ай только сообразить. Џервым делом мне
надо поглЯдеть твои картины и особое внимание обратить на этюды, а уж тогда
оценить твои возможности. Џочитай, что пишут в газетах обо мне! џ стану
давать тебе дельные советы, и ты будешь им следовать. ‚едь правда?
ѓлаза „ика снова сверкали дьЯвольским торжеством.
- ’ы так великодушен - просто слов нет, до чего ты великодушен. ќто
потому, что в душе ты лелеешь несбыточную надежду, Я знаю, и все-таки Я не
хочу тебЯ терЯть. ‘мотри же, потом не пенЯй на менЯ.
- џ не закрываю глаза на правду. € вообще королева всегда безупречна.
ЊенЯ поражает не то, что ты думаешь только о себе. Џоразительно то, как
бесцеремонно ты хочешь менЯ использовать.
- ‚от еще! „лЯ менЯ ты всего-навсего „ик... да еще - художник, чьи
картины пользуютсЯ спросом.
- ‚от и прекрасно: в этом Я весь. Ќо, Њейзи, ты ведь веришь, что Я тебЯ
люблю? џ не хочу, чтоб ты обманывала себЯ и считала, будто мы с тобой как
брат и сестра.
Њейзи взглЯнула на него и потупила взор.
- Љак это ни нелепо, но... Я верю. ‹учше бы нам расстатьсЯ сразу, пока
ты на менЯ не рассердилсЯ. Ќо... но та девушка, что живет со мной, у нее
рыжие волосы, она импрессионистка, и у нас с ней разные взглЯды.
- ‘даетсЯ мне, у нас с тобой тоже. Ќо это не беда. ђовно через три
месЯца, считаЯ с нынешнего днЯ, мы вместе над этим посмеемсЯ.
Њейзи сокрушенно качнула головой.
- џ знала, что ты не поймешь, и тебе будет еще больней, когда ты все
узнаешь. ‚зглЯни мне в лицо, „ик, и скажи, что же ты видишь.
Ћни встали и мгновение смотрели друг на друга. ’уман сгущалсЯ,
приглушаЯ городской шум, который доносилсЯ из-за ограды Џарка. „ик призвал
на помощь все свои знаниЯ о людЯх, купленные столь дорогой ценою, и
постаралсЯ разгадать, что же таЯт в себе эти глаза, рот и подбородок под
черной бархатной шлЯпкой.
- ’ы прежнЯЯ Њейзи, и Я тоже прежний, - сказал он. - Ћба мы с норовом,
но кто-то из нас вынужден будет покоритьсЯ. Ђ теперь поговорим о ближайшем
будущем. Ќадо мне зайти да посмотреть твои картины - лучше всего, пожалуй,
когда та рыжаЯ будет где-нибудь неподалеку.
- ‚оскресенье - самый удобный день длЯ этого. Џриходи по воскресеньЯм.
Њне многое надо тебе сказать, о многом посоветоватьсЯ. Ђ сейчас мне пора
идти и братьсЯ за работу.
- ЏостарайсЯ к будущему воскресенью разузнать про менЯ все подробности,
- сказал „ик. - Ќе верь мне на слово, очень прошу. Ђ теперь до свиданьЯ,
милаЯ, и да хранит тебЯ небо.
Њейзи шнырнула прочь, как сераЯ мышка. „ик смотрел ей вслед, пока она
не скрылась из виду, но он не мог слышать, как она презрительно бранила сама
себЯ: "џ дрЯннаЯ, несноснаЯ девчонка, Я только о себе думаю. Ќо ведь это же
„ик, а „ик все поймет".
Ќикто еще не сумел объЯснить, что получитсЯ, когда неодолимаЯ сила
столкнетсЯ с неколебимым препЯтствием, хотЯ многие над этим серьезно
размышлЯли, точно так же, как теперь размышлЯл „ик. Ћн пробовал уверить
себЯ, что само его присутствие и беседы за какие-нибудь считанные недели
благотворно повлиЯют на душу Њейзи. Џотом он вспомнил выражение ее лица.
- …сли Я хоть что-то смыслю в человеческих лицах, - сказал он вслух, -
ее лицо выражало что угодно, кроме любви... ЏридетсЯ мне самому пробудить в
ней чувство, а девушку с такими губами и подбородком покорить нелегко. Ќо
что правда, то правда. Ћна знает, чего хочет, и добиваетсЯ своего. Ђ все же
какаЯ дерзость! џ! €з всего рода человеческого именно Я понадобилсЯ ей длЯ
этого! Ќо как бы там ни было, ведь это Њейзи. ’ут уж деватьсЯ некуда, и до
чего ж Я рад видеть ее вновь. ‚ероЯтно, мысль об ней годами подспудно
таилась у менЯ в голове. Њейзи использует менЯ, как Я некогда использовал
старого Ѓина в Џорт-‘аиде. € будет совершенно права. „осадно, да что
поделаешь. џ стану ходить к ней по воскресеньЯм - как повеса, который
вздумал приволокнутьсЯ за горничной. ‚ конце концов она не устоит. € все
же... такие губы нелегко покорить. џ все времЯ буду жаждать их поцеловать, а
вместо этого придетсЯ рассматривать ее художества - ведь Я даже понЯтиЯ не
имею, в какой манере она рисует и какие берет сюжеты - да рассуждать об
€скусстве - о „амском €скусстве! ‚ свое времЯ оно, правда, менЯ выручило,
теперь же встало поперек пути. Џойду-ка домой да займусь этим самым
€скусством.
Ќа полпути к мастерской „ика вдруг потрЯсла чудовищнаЯ мысль. Њысль эту
навеЯла какаЯ-то одинокаЯ женщина, мелькнувшаЯ в тумане.
"‚едь Њейзи одна-одинешенька во всем ‹ондоне, живет с какой-то рыжей
импрессионисткой, у которой небось желудок, как у страуса. ќтим рыжим все
нипочем. Ђ Њейзи такаЯ хрупкаЯ и слабенькаЯ. Џодобно всем одиноким женщинам,
они едЯт всухомЯтку - когда и что придетсЯ, с непременной чашкой чаЯ. џ не
забыл еще, какую свинЯчью жизнь ведут студенты в Џариже. € ведь она в любой
миг может заболеть, а Я буду бессилен ей помочь. Ћх! †енатому и то в десЯть
раз легче".
’орпенхау пришел в мастерскую „ика под вечер и бросил на друга взглЯд,
исполненный той суровой любви, какаЯ рождаетсЯ между мужчинами, которых
сплотили нелегкаЯ совместнаЯ работа, общие привычки и заветные, но
труднодостижимые цели. ќто благаЯ любовь, когда возможны споры с пеной у
рта, взаимные упреки и самаЯ беспощаднаЯ откровенность, но любовь все же не
умирает, а, наоборот, только крепнет, не подвластнаЯ ни долгой разлуке, ни
силам зла.
„ик подал ’орпенхау заранее набитую табаком трубку совета и молча ждал.
Ћн думал о Њейзи, о том, что могло бы ей понадобитьсЯ. „о сих пор он привык
думать только о ’орпенхау, который и сам вполне способен был о себе
подумать, и теперь ему так непривычно было думать о ком-то еще. ‚от когда,
наконец, по-настоЯщему пригодитсЯ его банковский счет. Ћн мог бы, как грубый
дикарь, навесить на Њейзи самые богатые украшениЯ - массивное золотое
ожерелье на тонкую шейку, браслеты на округлые ручки, дорогие кольца на
пальчики - холодные, бесчувственные, не украшенные ни единым перстнем - те
самые, которые он совсем недавно держал в руках. Ќо глупо даже допустить
такую мысль, ведь Њейзи не примет ни одного колечка, а лишь посмеетсЯ над
золотыми побрЯкушками. Ќет уж. Људа приЯтней было бы сидеть с ней по
вечерам, обнЯв за шею и чувствуЯ, что она склонила головку ему на плечо, как
и подобает любЯщим супругам. Ђ сейчас ботинки ’орпенхау так ужасно скрипЯт,
и зычный его голос забивает уши. „ик насупил брови, выругалсЯ шепотом,
потому что до сих пор он полагал, будто весь успех выпал на его долю по
праву, в награду за былые тЯготы; а теперь вот у него на пути стоит женщина,
котораЯ признает его успех и совершенно пренебрегает им самим.
- Џослушай, дружище, - сказал ’орпенхау, который уже несколько раз
делал тщетные попытки завЯзать разговор, - уж не обиделсЯ ли ты часом на
менЯ за мою недавнюю болтовню?
- Ќа тебЯ? „а ничуть. ‘ чего ты это взЯл?
- ’огда - печень расстроилась?
- —еловек с железным здоровьем даже не знает, есть ли у него печень.
Џросто-напросто Я малость встревожен общим положением дел. Ќаверное, душа не
на месте.
- —еловек с железным здоровьем даже не знает, есть ли у него душа. „а и
к чему тебе такаЯ роскошь?
- ‚се получилось само собой. Љто это сказал, что все мы - живые
островки, которые кричат друг другу ложь среди океана взаимопониманиЯ?
- Љто бы это ни сказал, он прав - только ошибсЯ насчет взаимопониманиЯ.
Џо-моему, между нами взаимопониманиЯ быть не может.
‘иневатый табачный дым клубилсЯ под потолком, нависал над головами. €
’орпенхау спросил вкрадчиво:
- „ик, это женщина?
- ЏровалитьсЯ мне на месте, ежели в ней есть хотЯ бы малейшее сходство
с женщиной, а если ты еще раз заикнешьсЯ об этом, Я сниму себе новую
мастерскую, с красными кирпичными стенами и белоснежной лепниной, где средь
дешевых пальм в деревЯнных кадках будут стоЯть в пышном цвету бегонии,
петунии и гладиолусы, найму оркестр из венгров в голубых мундирах, закажу
длЯ всей своей пачкотни гипсовые рамы, отделанные бархатом и расцвеченные
анилиновой краской, созову всех особ женского пола, которые так лихо умеют
верещать, ахать и причитать над тем, что в ихних заумных каталогах именуетсЯ
€скусством, и тебе, ’орп, придетсЯ оказывать им достойный прием, напЯлив
табачно-желтую велюровую куртку, солнечно-золотистые штаны и оранжевый
галстук. Ѓудешь доволен.
- „ик, ты просто слабак. Ќекогда человек, который не тебе чета, ругалсЯ
на чем свет стоит в свЯзи с одним достопамЯтным случаем. ’ы перестаралсЯ, в
точности как и он. ‘амо собой, это не мое дело, но весьма утешительно
предвидеть, что в подлунном мире тебе уготована достойнаЯ кара. Њне
неведомо, воспоследует ли она с небес или же с земли, но в любом случае она
неминуема. ’ебе необходимо задать жару.
„ик содрогнулсЯ.
- Ќу ладно, пусть так, - сказал он. - Љогда от моего островка останутсЯ
одни осколки, Я тебЯ кликну.
- Ђ Я зайду с фланга да сотру эти осколки в порошок. Ќо мы мелем сущий
вздор. „авай-ка лучше в театр сходим.

ѓлава VI

"•оть с тобой и тысЯча верных людей,
Ќе тебе конЯ на скаку осадить
Љоролева волшебниц не будет твоей,
Ђ сердце твое суждено ей разбить".
€з стремени ногу он вынул сам
€ повод отбросил прочь,
€ свЯзан был по рукам и ногам
Љоролевой волшебниц в ту ночь

"‘эр •огги и волшебницы"

‘ тех пор минула не одна неделЯ, и как-то раз, в туманный воскресный
день, „ик возвращалсЯ через Џарк к себе в мастерскую.
- Ќадобно полагать, - подумал он вслух, - что, как и предсказывал ’орп,
мне задали жару. € это ранит больней, чем Я ожидал, но ведь королева всегда
безупречна и, что ни говори, рисовать она все-таки умеет.
Ћн только что виделсЯ с Њейзи, которую посещал каждое воскресенье - и
всЯкий раз за ним следили недреманные зеленые глаза импрессионистки, а эту
рыжую стерву он возненавидел с первого же взглЯда, - и теперь сгорал со
стыда. Џо воскресеньЯм он всегда надевал свой лучший костюм, шел в грЯзную
трущобу к северу от Џарка, где созерцал картины Њейзи, а потом давал ей
указаниЯ и советы, сознаваЯ, что даром они не пропадут и будут использованы
соответственным образом. ’ак повелось меж ними, и после каждого из таких
воскресных посещений любовь пылала все жарче, и сердце не раз готово было
выпрыгнуть из груди от нестерпимого желаниЯ долго и страстно ее целовать. €
в каждое воскресное посещение здравый смысл, который все-таки оказывалсЯ
сильнее безрассудного сердца, предостерегал его, что Њейзи по-прежнему
неприступна и сейчас лучше всего как можно спокойней раскрывать тайны
художнического мастерства, кроме которого длЯ нее ничего в жизни не
существовало. €так, ему было суждено еженедельно претерпевать эту пытку в
маленькой мастерской посреди осклизлого, столь поливаемого дождЯми дворика
на задах ветхого дома, в мастерской, где все было всегда расставлено по
местам и никто туда не заглЯдывал, - ему суждено было претерпевать эту пытку
и глЯдеть, как Њейзи разливает чай. „ик питал отвращение к чаю, но пил его с
благоговением, поскольку мог, таким образом, побыть с Њейзи еще немного, а
рыжаЯ сидела, развалЯсь всей своей рыхлой тушей, и молча пЯлила на него
глаза. Ћна всегда не спускала с него взглЯда. ‹ишь однажды за все это времЯ
она отлучилась ненадолго, и Њейзи успела показать „ику папку с тощей
пачечкой вырезок из провинциальных газет - это были самые короткие и
небрежные статейки, какие только мыслимы, и в них упоминалось о некоторых ее
картинах, побывавших на каких-то захолустных выставках. ’ут уж „ик не
выдержал, наклонилсЯ и поцеловал запачканный краской пальчик, лежавший на
газетном листке.
- ‹юбовь моЯ, любовь моЯ, - прошептал он, - неужели ты дорожишь этой
дрЯнью? „а брось ты ее в мусорную корзину!
- ‘перва Я должна заслужить чего-нибудь получше, - упрЯмо возразила
Њейзи, захлопываЯ папку.
’огда „ик, преисполненный совершеннейшим презрением к своим почитателЯм
и глубочайшим сердечным чувством к девушке, которую видел перед собой,
предложил собственноручно нарисовать картину, дабы Њейзи могла ее подписать
и тем самым приумножить число столь драгоценных длЯ нее вырезок.
- Ќо это же просто ребЯчество, - возразила Њейзи, - вот уж никак от
тебЯ этого не ожидала. Љартина должна быть моЯ. ЊоЯ, моЯ, моЯ!
- ’огда ступай размалевывать стены в домах богатых пивоваров. ќто
получитсЯ у тебЯ как нельзЯ более эффектно.
„ик испытывал к себе отвращение и утратил всЯкую выдержку.
- џ способна сделать и кое-что получше, „ик, - возразила она, и голос у
нее был, как у той сероглазой малЯвки, котораЯ некогда с таким бесстрашием
разговаривала с миссис „женнетт.
„ик готов был втоптать себЯ в грЯзь, но тут в мастерской поЯвилась
рыжаЯ девица.
‚ следующее воскресенье „ик принес и положил к ногам Њейзи свои
скромные дары: карандаши, которые разве только не рисовали сами собой, и
краски, которым, по его мнению, цены не было, причем выказал подчеркнутое
внимание к новой, еще не законченной картине. Џри этом ему еще пришлось
объЯснить, в чем смысл его веры. “ ’орпенхау волосы встали бы дыбом, если б
он услышал, как бойко „ик проповедовал собственное свое благовестие об
€скусстве.
ЊесЯц назад „ик и сам подивилсЯ бы этому ничуть не меньше; но такова
была волЯ Њейзи, которой это доставлЯло истинное наслаждение, и он лез из
кожи вон, дабы сделать длЯ нее Явным то, что длЯ него самого было
сокровенным таинством и творческой загадкой. ’ак легко сделать что угодно,
если знаешь, с какого боку подступитьсЯ; но так мудрено в Ясных словах
объЯснить свою сложную теорию.
- …сли б ты дала мне кисть, Я мог бы все мигом поправить, - сказал „ик,
в отчаЯнье глЯдЯ на подбородок, который, как жалобно сетовала Њейзи,
"получилсЯ не как живой" - тот самый подбородок, что она в свое времЯ
соскоблила, - но научить тебЯ этому, боюсь, едва ли возможно. ‘пецифический
темный колорит в духе старых голландских мастеров мне нравитсЯ, но рисуешь
ты, по-моему, слабовато. €зображение получаетсЯ в искаженном ракурсе, словно
ты сроду не писала с натуры, да еще ты перенЯла у Љами главный его
недостаток и, в точности как он, изображаешь человеческое тело в тени,
словно бы размытым. € еще, сама того не замечаЯ, ты уклонЯешьсЯ от
трудностей. Џоверь, сейчас тебе необходимо заниматьсЯ только рисунком.
ђисунок не позволЯет никаких уклонений от трудностей. Ђ вот когда пишешь
маслом, это куда проще, и порой какие-нибудь броские, искусно наложенные
мазки на трех квадратных дюймах холста перекрывают все изъЯны - уж Я-то
знаю. Ќо ведь это бесчестно. ‡аймись хоть на какое-то времЯ рисунком, и
тогда Я смогу верней определить твои способности, как говаривал старина
Љами.
Њейзи противилась; рисунок как таковой ее вовсе не интересовал.
- Њне все Ясно, - сказал „ик. - ’ы желаешь писать прелестные головки с
цветочными венками на шее, чтоб прикрыть слабость формы. - ’ут рыжаЯ девица
коротко хохотнула. - ’ебе угодно писать пейзажи со стадами по брюхо в траве,
дабы прикрыть этим твою беспомощность в рисунке. ’ы хочешь прыгнуть выше
головы. —увством цвета ты, несомненно, обладаешь, зато формой не овладела.
Ќо чувство цвета даруетсЯ от природы - лучше забудь о нем и думать, - а вот
владеть формой тебЯ вполне можно обучить. Џраво, все эти твои прелестные
головки - кстати, иные из них отнюдь недурны - не помогут тебе сдвинутьсЯ с
мертвой точки. ђисунок же заставит тебЯ идти либо вперед, либо назад, и
сразу выЯвЯтсЯ все твои слабости.
- Ќо ведь другие... - заикнулась было Њейзи.
- Ќа других нечего кивать. Ѓудь у них такаЯ же золотаЯ душа, как у
тебЯ, вот тогда иное дело. Ђ так, заруби себе на носу, только твоЯ
собственнаЯ работа решит, суждено ли тебе выстоЯть или пасть, и думать о
других, значит лишь попусту тратить времЯ.
„ик умолк, и всЯ страстнаЯ тоска, которую он до сих пор беспощадно в
себе подавлЯл, снова вспыхнула в его взоре. Ћн поглЯдел на Њейзи, и взглЯд
его вопрошал красноречивее всЯких слов. Ќе пришла ли пора покинуть
бесплодную пустыню, где ничего, кроме холстов и скучных наставлений, и
соединитьсЯ длЯ †изни и ‹юбви?
Њейзи согласилась на новый метод обучениЯ с такой пленительной
готовностью, что „ика охватило нестерпимое желание сейчас же, без дальних
слов, подхватить ее на руки и отнести в ближайшее бюро, где регистрируют
браки. ‹ишь ее безропотное повиновение каждому его слову, высказанному
вслух, и полнейшее безразличие к невысказанному стремлению обезволили и
сковали его душу. ‡десь, в этой мастерской, он мог сказать веское слово -
правда, лишь на короткое времЯ от половины второго пополудни до семи вечера,
зато в этот промежуток ему действительно подчинЯлись. Њейзи привыкла
обращатьсЯ к нему с многочисленными вопросами - от упаковки картин до того,
как быть, если из камина валит дым. ђыжаЯ девица никогда не просила у него
совета. Ћднако она и не возражала против его посещений, но при этом упорно
не спускала с него глаз. ‚скоре он увидел - едЯт здесь, когда и что
придетсЯ. Љак он и заподозрил с самого первого днЯ, обычно девушки
довольствовались чаем, консервированными овощами и галетами. ‚ообще-то
считалось, что они ведут хозЯйство по очереди, каждаЯ через неделю, но в
действительности обе жили беспечно, как птахи небесные, и лишь поденщица
иногда кое-что делала по дому. “ Њейзи почти все деньги уходили на плату
натурщицам, а рыжаЯ девица покупала самые дорогие холсты и краски, хотЯ
способна была лишь на грубую мазню. “мудренный опытом, который был дорогой
ценой приобретен в припортовых кварталах, „ик счел своим долгом предостеречь
Њейзи, что постоЯнное недоедание в конце концов безвозвратно подорвет ее
работоспособность, а это будет длЯ нее горше смерти. Њейзи внЯла этому
предостережению и старалась не забывать, что есть и пить нужно вовремЯ. ‚
долгие зимние вечера, которые обычно повергали „ика в тоску, сознание, что в
одном мелком житейском вопросе он добилсЯ своего, но в остальном бессилен
по-прежнему, словно на шею ему навесили кочергу в задымленной гостиной,
сознание это обжигало его, как удар хлыста.
Ћн надеЯлсЯ, что уж тут-то последний предел его страданий, но в один из
воскресных дней рыжеволосаЯ изъЯвила желание сделать этюд его головы,
вежливенько попросила посидеть смирно и - это было сказано не без ехидства -
тем временем смотреть на Њейзи. Ћн не нашел в себе мужества отказатьсЯ и
просидел сиднем битые полчаса, вспоминаЯ всех тех людей, которых некогда сам
выставил на посмешище во имЯ своего ремесла. Ћсобенно живо ему припомнилсЯ
Ѓина - тот, который в свое времЯ сам был художником и так горестно сетовал
на свое падение.
Ћднотонный этюд был груб и примитивен, но передавал безмолвное
ожидание, неутоленную тоску и, главное, рабскую покорность мужчины, который
сам к себе относитсЯ с горькой насмешкой.
- Џродайте его мне, - предложил „ик без долгих раздумий. - Њожете сами
назначить любую цену.
- џ запросила бы непременно много, но, смею надеЯтьсЯ, вы будете ничуть
не менее признательны, если Я...
…ще непросохший листок выпорхнул из рук девушки и упал на золу в
холодном камине. Љогда она извлекла его оттуда, он был безнадежно замаран.
- Ђх, он совсем испорчен! - воскликнула Њейзи. - Ђ Я даже взглЯнуть не
успела. Џохоже получилось?
- ‘пасибо, - вполголоса обронил „ик, обращаЯсь к рыжей девице, и
поспешно удалилсЯ.
- Љак он менЯ ненавидит! - сказала рыжаЯ. - € как он любит тебЯ, Њейзи!
- ‚от еще глупости! Љонечно же, Я знаю, что „ик ко мне очень привЯзан,
но ведь он занЯт своей работой, а Я своей.
- „а, он к тебе привЯзан, и, думаетсЯ мне, готов признать, что у
импрессионизма все же есть известные достоинства. Ќо, Њейзи, разве ты сама
не видишь?
- Ќе вижу? —его ж Я не вижу?
- „а ровно ничего. Џоверь, если б Я могла приковать взглЯд
какого-нибудь мужчины так, как ты приковала его нежный взглЯд, Я... Я просто
не знаю, чего бы Я только не сделала. Ќо менЯ он ненавидит. Ћх, как
ненавидит!
Ћна была не совсем права. Ќенависть „ика смЯгчилась от благодарности, а
через несколько минут он и думать забыл о рыжей девице. ‚ душе осталось лишь
чувство стыда, которое терзало его, когда он шел через окутанный туманом
Џарк.
- ‚ который-нибудь из таких дней быть беде, - сказал он, закипаЯ
Яростью. - Ќо Њейзи не виновата: напротив, она по-своему права, совершенно
права, и Я не могу ее ни в чем упрекнуть. ќта историЯ тЯнетсЯ без малого три
месЯца. ‚сего-навсего три месЯца!.. Ђ ведь мне пришлось десЯть лет битьсЯ
как рыба об лед, чтоб только понЯть, хотЯ бы приблизительно понЯть, как надо
работать. „а, это истиннаЯ правда; но тогда мне не подпускали шпильки, не
скребли менЯ скребками и не шпынЯли каждое воскресенье. Ћх, милаЯ моЯ
малютка, уж если Я когда-нибудь настою на своем, кому-то из нас придетсЯ
несладко. Ќо нет, она не такаЯ. Џеред ней Я всегда останусь круглым дураком,
вот как сейчас. ‚ день своей свадьбы Я отравлю эту рыжую тварь - она
омерзительна, - а покамест пойду к ’орпу да отведу душу.
‡а последнее времЯ ’орпенхау уже не раз пыталсЯ читать „ику нотации,
внушаЯ ему, что легкомыслие грешно, и „ик выслушивал все это без единого
слова. ‚ первые недели после того, как началось его искушение по воскресным
днЯм, он с головой ушел в работу, прилагаЯ неимоверные стараниЯ к тому, чтоб
Њейзи по крайней мере могла всерьез оценить его художественное мастерство.
Ќо ведь он сам поучал Њейзи не интересоватьсЯ ничьими картинами, кроме ее
собственных, и она безоговорочно усвоила эти поучениЯ. Ћна следовала его
советам, но нисколько не интересовалась его картинами.
- Ћт твоих полотен исходит запах табака и крови, - сказала она однажды.
- Ќеужели ты не способен рисовать никого, кроме солдатни?
"џ могу написать твой портрет, да такой, что все ахнут", - подумал „ик
- это было еще до того, как рыжаЯ девица безжалостно отсекла ему голову, -
но вслух сказал только:
- ’ы уж менЯ не обессудь.
€ потом целый вечер он выматывал душу из ’орпенхау, кощунственно поносЯ
распроклЯтое €скусство. ‚скоре, сам того не замечаЯ и не желаЯ, он утратил
всЯкий интерес к собственной работе. ђади Њейзи, ощущаЯ в то же времЯ
потребность сохранить свое достоинство, которое он, как ему казалось, терЯл
с каждым воскресеньем все более, он не позволЯл себе сознательно унизитьсЯ
до низкопробной пачкотни, но, коль скоро Њейзи пренебрегала даже самыми
лучшими его картинами, он вообще забросил работу и лишь убивал времЯ, считаЯ
дни от воскресеньЯ до воскресеньЯ. Ќедели тЯнулись в полнейшем безделье, и
’орпенхау сперва таил свое возмущение в глубине души, а потом, в один из
воскресных вечеров, когда „ик вернулсЯ, совершенно изнемогший от того, что
долго и мучительно сдерживал свои чувства к Њейзи, напустилсЯ на него,
осыпаЯ упреками. Ѓыли сказаны ругательные словеса, после чего ’орп удалилсЯ
держать совет с Ќильгау, который случайно зашел к нему потолковать о
политике европейских держав.
- ‘тало быть, он вконец обленилсЯ? ђаздосадован и махнул на все рукой?
- осведомилсЯ Ќильгау. - Ќу, едва ли это причина длЯ беспокойства. ‚ероЯтней
всего, „ик просто дурит из-за какой-то девчонки.
- Ќо что ж в этом хорошего?
- ђовно ничего. Ћна может сбить „ика с пути, и до известного времени
работа его пойдет прахом. Ћна может даже в один прекрасный день пожаловать
прЯмо сюда и устроить сцену на лестничной площадке: в подобных случаЯх надо
быть готовым решительно ко всему. Ќо покуда „ик сам про нее не расскажет,
лучше его не трогать. “ него очень трудный характер.
- …ще бы. € это, к сожалению, хуже всего. Ќо он такой своенравный,
самоуверенный, кого угодно пошлет ко всем чертЯм.
- ‘о временем жизнь выбьет из него дурь. ‚ конце концов он поймет, что
невозможно весь свой век носитьсЯ по бурному жизненному морю, имеЯ при себе
лишь вымазанную липкими красками палитру да бойкую кисть. ’ебе он очень
дорог?
- Ѓудь моЯ волЯ, Я принЯл бы на себЯ все невзгоды, уготованные ему по
заслугам. Ќо беда в том, что никому не дано спасти своего ближнего.
- ќто справедливо, только здесь беда похуже, потому что нет
увольнительных в эту войну. „ик должен сам пройти суровую школу, подобно
всем нам. Љ слову, раз уж речь зашла о войне, весной на Ѓалканах начнутсЯ
бои.
- ќто давно не новость. Ќо любопытно знать, удастсЯ ли нам отправить
туда „ика, когда придет пора?
‚скоре ЯвилсЯ сам „ик, и ему задали этот же вопрос.
- „охлый номер, - обронил он отрывисто. - Њне и здесь хорошо, а от
добра добра не ищут.
- „а неужто ты всерьез принимаешь ту шумиху, которую поднЯли вокруг
тебЯ газетные борзописцы? - спросил Ќильгау. - ‚едь через какие-нибудь
полгода твою известность ожидает самый печальный конец - публике надоест
твоЯ манера, и она пожелает чего-нибудь посвежей, - а ты куда денешьсЯ?
- Ћстанусь здесь, в Ђнглии.
- •отЯ мог бы поработать на славу там, бок о бок с нами? Љакой вздор!
’уда еду Я, едет Ѓеркут, едет ’орп, Љассаветти тоже едет, и всЯ наша братиЯ,
работы хватит на всех, одна баталиЯ будет следовать за другой, и ты такого
наглЯдишьсЯ, что сможешь стЯжать себе известность, которой хватило бы на
трех ‚ерещагиных.
- “гм! - хмыкнул „ик, посасываЯ трубку.
- Ђ ты вместо этого намерен остатьсЯ здесь и воображаешь, будто весь
мир только и делает, что с восхищением глазеет на твои картины? „а пораскинь
же умом, постарайсЯ себе представить, какаЯ наполненнаЯ жизнь у самого
обыкновенного человека, когда он думает о своих повседневных нуждах и
радостЯх. …жели наберетсЯ тысчонок двадцать людишек, которые улучат минутку,
свободную от жратвы и свинЯчьего хрюканьЯ, дабы мельком бросить равнодушный
взглЯд на что-либо им совершенно безразличное - вот тебе, пожалуйста, самаЯ
настоЯщаЯ слава, известность или же, наоборот, дурнаЯ репутациЯ, в
зависимости от вкуса благородного невежды.
- џ знаю это ничуть не хуже вашего. ‘мею заверить, что и ваш покорный
слуга способен кое-что сообразить.
- ЏровалитьсЯ мне на месте, если это правда.
- ’ак провалитесь, а впрочем, можете хоть и удавитьсЯ, - скорее всего,
именно такаЯ судьба вам и уготована, вас вздернут на виселице разъЯренные
турки, принЯв за шпиона. Ћго-го! џ устал, смертельно устал, и во мне не
осталось ни капли добродетели.
„ик плюхнулсЯ в кресло и через минуту уснул крепким сном.
- ‚от это прескверный знак, - произнес Ќильгау вполголоса.
’орпенхау убрал горЯщую трубку, которую „ик обронил себе на жилет и
едва не прожег в нем дыру, а самому спЯщему подсунул подушку под голову.
- ’ут уж ничего не поделаешь, ровно ничего, - сказал он. - ќто очень и
очень твердый орешек, но Я его все равно люблю. ‚от рубец от удара, который
ему нанесли в ‘удане, когда враги прорвали наше каре.
- џ нисколько не удивилсЯ бы, если б узнал, что он малость спЯтил.
- Ђ Я удивилсЯ бы, и даже очень. ’акого сумасшедшего, но ловкого делЯгу
Я сроду не видывал.
’ут „ик оглушительно захрапел.
- Ќу уж этаких штучек никакаЯ дружба не выдержит. Џроснись, „ик, нечего
здесь дрыхнуть, ежели тебе угодно подымать такой шум.
- ‘лучалось мне примечать, - сказал Ќильгау, посмеиваЯсь в бороду, -
что кот, который всю ночь шастал по крышам, вот так же дрыхнет потом целый
день. ќто соответствует законам природы.
„ик удалилсЯ неверными шагами, протираЯ заспанные глаза и позевываЯ. Ђ
ночью, когда на него напала бессонница, его осенила мысль, до того простаЯ и
до того блестЯщаЯ, что ему оставалось лишь недоумевать, как это она не
пришла раньше. Џритом мысль была весьма коварнаЯ. Ћн заЯвитсЯ к Њейзи в
будний день, пригласит ее прогулЯтьсЯ, посадит в поезд и повезет к форту
Љилинг, в те самые краЯ, где они бродили вдвоем десЯть лет назад.
- Љак правило, - внушал он утром своей отраженной в зеркале физиономии
с намыленным подбородком, - опасно вновь возвращатьсЯ на старый след. Ћдно
пробудит воспоминаниЯ о другом, повеет холодом, и душу переполнит печаль, но
если верно, что не бывает правил без исключениЯ, то в данном случае это
стократ верней. Џойду-ка к Њейзи, не терЯЯ времени даром.
Џо счастью, когда он пришел, рыжаЯ девица отлучилась за покупками, а
Њейзи в блузе, перепачканной красками, билась над своей картиной. Ћна отнюдь
не обрадовалась „ику, поскольку он, придЯ в будний день, позволил себе
недопустимую вольность, и ему пришлось призвать на помощь все свое мужество,
дабы объЯснить, чего он хочет.
- џ ведь знаю, как ты переутомилась за последнее времЯ, - закончил он
веско, с многозначительным видом. - ’ак недолго вконец подорвать здоровье.
„авай-ка отправимсЯ на прогулку.
- Људа же? - устало спросила Њейзи.
Ћна долгое времЯ простоЯла у мольберта и совсем обессилела.
- „а куда тебе будет угодно. ‘Ядем завтра в поезд и сойдем на любой
станции. ‚сюду найдетсЯ местечко, где можно позавтракать, а к вечеру Я
привезу тебЯ обратно.
- …сли завтра будет солнечно, у менЯ пропадет целый рабочий день.
Њейзи взмахнула большой палитрой из орехового дерева, не знаЯ, на что
решитьсЯ.
„ик проглотил бранные слова, готовые сорватьсЯ с его губ. Ћн еще не
выучилсЯ быть терпеливым с девушкой, котораЯ всю свою жизнь без остатка
вложила в работу.
- …сли ты, моЯ дорогаЯ, станешь боЯтьсЯ упустить каждый проблеск
солнца, то потерЯешь несравненно больше, нежели один-единственный рабочий
день. Џереутомление еще убийственней праздности. Ѓудь же благоразумна. џ
зайду за тобой завтра ранним утром, сразу после завтрака.
- Ќо ты, конечно, пригласишь и...
- „аже не подумаю. •очу побыть с тобой наедине, и точка. Љ тому же мы с
ней ненавидим друг друга. Ћна сама отказалась бы от такой поездки. ‡начит,
до завтра. € да пошлет нам бог солнечный день.
„ик ушел счастливый и ради такого случаЯ даже не прикасалсЯ к работе.
Ћн подавил в себе желание заказать специальный поезд, зато купил широкую
накидку из шкуры кенгуру, подбитую мехом черной куницы, после чего забыл обо
всем окружающем и погрузилсЯ в размышлениЯ.
- ‡автра Я уеду с „иком на целый день за город, - сказала Њейзи своей
рыжей подруге, когда та, усталаЯ и нагруженнаЯ тЯжелыми покупками, вернулась
с ќджверроуд.
- —то ж, он это заслужил. Ђ Я, пока тебЯ не будет, велю хорошенько
вымыть пол в мастерской. Ћн грЯзен до неприличиЯ.
Њейзи уже который месЯц не знала отдыха и ждала предстоЯщей прогулки с
нетерпением, но и с опаской.
"„ик такой милый, когда рассуждает разумно, - думала она, - но ведь он
непременно станет докучать мне всЯкими глупостЯми, а Я не смогу его ничем
утешить или обнадежить. …сли б он только был разумным, Я относилась бы к
нему куда благосклонней".
Ќаутро, когда „ик заЯвилсЯ в мастерскую и увидел, что Њейзи, в сером
драповом пальто и черной шелковой шлЯпке, уже поджидает у двери, он просиЯл
от радости. ‚оистину, такой богине подобает обитать в мраморных дворцах, а
не в грЯзных трущобах, где стены грубо отделаны под мореный дуб. ђыжаЯ
подружка на миг увлекла ее в глубь мастерской и торопливо чмокнула в щечку.
Њейзи удивленно вздернула брови: она не привыкла к подобным изъЯвлениЯм
чувств.
- Ќе изомни мне шлЯпку, - сказала она, отпрЯнув, и сбежала по
ступенькам к „ику, который ожидал ее у пролетки.
- ’ы не замерзнешь? Џлотно ли ты позавтракала? „ай-ка Я укутаю тебе
колени мехом.
- ‘пасибо, мне очень удобно. Људа же мы поедем, „ик? Ђх, пожалуйста, не
надо так громко петь. ‚едь прохожие подумают, что мы сошли с ума.
- Џускай себе думают - если такое усилие не опасно длЯ их жизни. Ћни
нас знать не знают, а Я их тоже знать не хочу. …й-же-ей, Њейзи, ты
ослепительно хороша!
Њейзи устремила взглЯд вдаль и не ответила. Ѓыло солнечное зимнее утро,
дул студеный ветерок, и щеки девушки расцвели румЯнцем. Ђ высоко, в
бледно-голубом небе, таЯли одно за другим белоснежные облачка, беззаботные
воробьи стайками собирались у водосточных канав и извозчичьих бирж, возвещаЯ
оглушительным щебетом приближение весны.
- Љак дивно прогулЯтьсЯ за город в такую погоду, - сказал „ик.
- Ќо куда ты менЯ везешь?
- Џогоди, скоро сама увидишь.
Ћни доехали до вокзала ‚иктории, и „ик пошел брать билеты; Њейзи уютно
сидела в зале ожиданиЯ у камелька, и на миг ее посетила мысль, что куда
приЯтней послать в кассу мужчину, вместо того, чтобы самой локтЯми
прокладывать себе дорогу в толпе. „ик усадил ее в пульмановский вагон -
потому что там тепло, - и за такую расточительность она наказала его
строгим, негодующим взглЯдом, а поезд меж тем уже выехал за черту города.
- € все же хотелось бы мне знать, куда мы едем, - сказала девушка в
двадцатый раз.
Ќо вот, к концу их пути, за окном мелькнуло название незабываемой
станции, и лицо Њейзи озарила улыбка.
- Ћх, „ик, ну и хитрец же ты!
- ‡наешь, мне подумалось, что тебе, может, будет приЯтно снова посетить
эти краЯ. ‚едь ты не бывала здесь с той давно кинувшей поры?
- Ќет. џ совсем не хотела видеть миссис „женнетт, а больше тут
видеть-то нечего.
- Ќу, это как сказать. ѓлЯди-ка. ‚он ветрЯнаЯ мельница машет крыльЯми
над картофельным полем. ќти места еще не успели застроить. Ђ помнишь, как Я
тебЯ запер на мельнице?
- Џомню. Ќу и трепку получил же ты за свою проказу! Ќо Я на тебЯ не
Ябедничала.
- Ћна сама догадалась. џ тогда подпер дверь палкой и пригрозил, что
сейчас же похороню Њемеку заживо на картофельном поле, и ты поверила. ‚ те
времена ты была так доверчива.
Ћба рассмеЯлись и высунулись в окно, узнаваЯ и вспоминаЯ многочисленные
знакомые приметы, свЯзанные с их общим прошлым. „ик не отрываЯсь смотрел на
пухлую щечку Њейзи, котораЯ почти касалась его щеки, и видел, как под нежной
белой кожей бьютсЯ жилки. Ћн был в восторге, хвалил себЯ за ловкую выдумку и
предвкушал чудесную награду, которую получит вечером.
Љогда поезд остановилсЯ, они вышли и как бы новыми глазами увидели
старинный городок. Џервым делом они с почтительного расстоЯниЯ оглЯдели
домик, где жила миссис „женнетт.
- Ђ вдруг она сейчас возьмет да выйдет из дверей, что ты тогда
сделаешь? - спросил „ик с комическим ужасом.
- ‘корчу ей рожу.
- Џокажи, какую, - сказал „ик, вспомнив детские шалости.
Њейзи скорчила уморительную рожицу, обратив лицо к обветшалому домишке,
и „ик залилсЯ смехом.
- ‘тыд и срам, - произнесла Њейзи, подражаЯ голосу миссис „женнет. -
Ќу-ка, Њейзи, живо домой, будешь зубрить наизусть молитвы, …вангелие и
ЏосланиЯ ‘вЯтых Ђпостолов три воскресеньЯ крЯду. џ так старалась, учила тебЯ
уму-разуму и каждое воскресенье накладывала тебе за обедом тройную порцию. џ
знаю, это „ик вечно подбивает тебЯ на всЯкие проказы. Ђ ты, „ик, если не
способен быть благородным человеком, постаралсЯ бы хоть...
Ћна вдруг умолкла, припомнив, когда и по какому поводу эти слова были
произнесены.
- ...вести себЯ по-благородному, - с живостью подхватил „ик. -
‘овершенно верно. Ђ теперь давай позавтракаем да прогулЯемсЯ пешком к форту
Љилинг - или ты хочешь, чтоб Я взЯл извозчика?
- Ќет уж, пойдем пешком из уважениЯ к здешним местам. ѓлЯди, ведь здесь
почти все осталось, как было!
Џо знакомым, ничуть не изменившимсЯ улицам они пошли к морю, чувствуЯ в
душах неодолимую власть прошлого. ‚скоре они очутились возле кондитерской,
которой так интересовались в те времена, когда получали на карманные расходы
шиллинг на двоих.
- „ик, у тебЯ есть мелочь? - спросила Њейзи рассеЯнно, словно
разговаривала сама с собой.
- ‚сего-навсего три пенса, и если ты надеешьсЯ купить на два пенса
мЯтных лепешек, тебЯ ждет горькое разочарование. Њиссис „женнетт утверждает,
что благородной девице не пристало кушать мЯтные лепешки.
’ут оба опЯть рассмеЯлись, и опЯть Њейзи залилась румЯнцем, а в жилах у
„ика взыграла молодаЯ кровь. Ћни с аппетитом позавтракали, дошли до морЯ и
двинулись к форту Љилинг через голый, иссеченный ураганами пустырь, на
котором никому и в голову не приходило что-либо построить, такое
пренебрежение вызывал он у всЯкого уважающего себЯ человека. ‘ морЯ налетел
студеный ветер и засвистел в ушах.
- Њейзи, - сказал „ик, - а ведь кончик носа у тебЯ словно берлинской
лазурью выкрашен. „авай побежим наперегонки, Я готов бежать сколько угодно и
куда угодно, все равно ведь обгоню.
Ћна оглЯделась на всЯкий случай и со смехом пустилась бежать так
проворно, как только позволЯло ей узкое пальто, но вскоре начала задыхатьсЯ.
- Ђ ведь когда-то мы могли пробежать целые мили, - сказала она, едва
переводЯ дух. - ’рудно поверить, что теперь не очень-то побегаешь.
- „елать нечего, моЯ дорогаЯ, возраст уже не тот. ‚от что значит
малоподвижнаЯ, нездороваЯ городскаЯ жизнь. Љогда мне приходило желание
дернуть тебЯ за волосы, ты могла пробежать хоть три мили и при этом визжала
так, будто тебЯ режут. “ж Я-то знал, ты длЯ того визжала, чтоб напустить на
менЯ миссис „женнетт, а она хватала трость и...
- „ик, ни разу в жизни Я не старалась нарочно сделать так, чтоб она
тебЯ наказала.
- Ќу, конечно, ни разу. Ѓоже правый! ‚зглЯни на море.
- „а ведь оно такое же, как всегда! - сказала Њейзи.

’орпенхау расспросил мистера Ѓитона и узнал, что „ик, принарЯженный,
тщательно выбритый, ушел из дому в половине девЯтого утра, перекинув через
руку нечто похожее на дорожный плед. Ђ в полдень заглЯнул Ќильгау сыграть
партию в шахматы да посплетничать всласть.
- „ело из рук вон плохо, даже хуже, чем Я ожидал, - сказал ему
’орпенхау.
- џ уверен, что это ты про „ика, ведь с ним всегда что-нибудь не так!
’ы возишьсЯ, как квочка со своим единственным цыпленком. „а пускай себе
беситсЯ, ежели ему охота. Њожно спустить шкуру со щенка, но не с вполне
самостоЯтельного молодого человека.
- ’ут замешана не просто женщина. Ћна длЯ него единственнаЯ. € к тому
же молоденькаЯ девушка.
- Џочем ты знаешь?
- Ћн вскочил ни свет ни зарЯ и в полдевЯтого уже ушел из дому - вскочил
средь ночи, разрази менЯ гром! ’акое бывало с ним только в армии. Ќо даже
тогда, ежели помните, в ќль-Њагрибе уже завЯзалсЯ бой, а нам пришлось
стаскивать с него одеЯло. ‘ущее безобразие.
- Љонечно, это выглЯдит странно. Ќо, может, он решил наконец купить
лошадь? ђазве не мог он ради такого дела встать спозаранку?
- Ђ может, он решил купить еще и огненную колесницу! Ќет уж, ежели б
дело касалось лошади, он сказал бы нам начистоту. ‚ерьте моему слову, это
девушка.
- ЏоразительнаЯ уверенность! Ђ вдруг она замужем, и тогда все проще
простого.
- …жели у вас нет чувства юмора, то у „ика есть. Љакой полоумный дурак
встанет до зари только длЯ того, чтоб побывать у чужой жены? ќто девушка.
- ‹адно, пускай девушка. Ќадеюсь, она ему втолкует, что на свете, кроме
него, есть и другие мужчины.
- Ћна помешает его работе. Ћна вздохнуть ему не даст свободно, женит
его на себе и безвозвратно погубит в нем художника. Њы и слова вымолвить не
успеем, а он уже сделаетсЯ добродетельным супругом и... никогда ему не
бывать в настоЯщем деле.
- ‚се может статьсЯ, но, когда это произойдет, мир не развалитсЯ на
куски... Ћго-го! „орого бы Я дал, чтоб поглЯдеть, как „ик "с мальчишками
повесничать начнет". Ћб этом нечего и беспокоитьсЯ. ‚се в воле Ђллаха, а мы
можем только быть свидетелЯми дел его. „авай-ка лучше сыграем в шахматы.

ђыжеволосаЯ девица меж тем лежала на кровати, устремив неподвижный
взглЯд в потолок. аги пешеходов по тротуару приближались и замирали вдали,
словно непрерывные поцелуи, которые сливаютсЯ в один бесконечно долгий
поцелуй. ђуки она вытЯнула вдоль тела и в Ярости то сжимала, то разжимала
кулаки.
Џоденщица, котораЯ подрЯдилась мыть пол в мастерской, постучала в
дверь:
- ЏрощеньЯ просим, мисс, но длЯ мытьЯ полов есть два, а то и три разных
мыла, одно желтое, другое крапчатое, третье же супротив всЯкой заразы. ‚от
Я, стало быть, и говорю себе: прежде, говорю, чем несть ведро в коридор,
надобно зайти сюда да спросить, которое мыло вам угодно, чтоб Я могла отмыть
ваш пол. ‚едь желтое мыло, мисс, оно...
‚ этих словах не было ничего особенного, но рыжеволосаЯ вдруг пришла в
бешенство, соскочила с постели и повысила голос почти до крика:
- „а не все ли мне равно, что там у вас за мыло? Ѓерите любое! ‘лышите
- любое!
Џоденщица обратилась в бегство, а рыжеволосаЯ посмотрела на себЯ в
зеркало и закрыла лицо руками. Љазалось, будто она разгласила какую-то
постыдную тайну.

ѓлава VII

€з алых роз и белых роз
Ѓукет любимой Я поднес.
Ќо их она брать не хотела -
ѓолубых раздобыть велела.

Џолсвета в ту пору Я обыскал,
Ђ цветов таких нигде не видал:
Џолсвета объехав, всех спрашивал Я,
Ќо на смех лишь подымали менЯ.

Ќаверно, она и в мире ином
ѓолубые розы отыщет с трудом.
Ћх, зрЯ искал Я такой букет:
Џрекрасней роз алых и белых - нет!

"ѓолубые розы"

Њоре и впрЯмь ничуть не изменилось. ‡а илистыми отмелЯми начиналось
мелководье, и колокол звенел на Њэрейзонском сигнальном бакене, колеблемом
приливными волнами. Ќа белом берегу покачивались и перешептывались меж собой
сухие стебельки желтого мака.
- џ не вижу старого мола, - негромко произнесла Њейзи.
- ‘кажем спасибо и за то, что еще уцелело. ЌавернЯка, с тех пор как мы
покинули эти места, в форте не прибавилось ни одной пушки. Џойдем взглЯнем.
Ћни подошли к валу форта и сели в укромном, защищенном от ветра уголке
под осмаленным жерлом сорокафунтовой пушки.
- ‚от если б Њемека тоже был здесь, с нами! - сказала Њейзи.
€ оба надолго замолчали. Џотом „ик взЯл Њейзи за руку и прошептал ее
имЯ. Ћна покачала головой, устремив взглЯд в морскую даль.
- Њейзи, милаЯ, неужели и это ничто не изменит?
- Ќет! - процедила она сквозь стиснутые зубы. - €наче Я... сказала бы
тебе напрЯмик. Ќо сказать мне нечего. Ћх, „ик, прошу тебЯ, будь же
благоразумен.
- Ђ вдруг когда-нибудь ты передумаешь?
- Ќет, никогда, Я совершенно уверена.
- Ќо почему?
Њейзи подперла рукой подбородок и, все еще не отрываЯ глаз от морЯ,
выпалила скороговоркой:
- џ прекрасно знаю, „ик, чего ты от менЯ хочешь, но Я не могу тебе
этого дать. ’ут не моЯ вина, право, не моЯ. …сли б Я была способна
полюбить... но Я же не способна. ќто чувство мне совершенно недоступно.
- ЊилаЯ, ты серьезно?
- ’ы был очень добр ко мне, „икки, и Я могу отплатить за твою доброту
только одним - сказать тебе правду. џ не имею права лгать. џ и без того сама
себЯ презираю.
- Ќо за что же?
- ‡а то... за то, что Я так много у тебЯ беру и ничего не даю взамен. џ
дрЯннаЯ, Я только о себе думаю и, признаюсь, мне совестно.
- „а пойми ты раз и навсегда, что Я сам себе хозЯин, и если Я поступаю
именно так, а не иначе, ты-то ни в чем не повинна. Њейзи, милаЯ, ты
решительно ни в чем не должна себЯ упрекать.
- „олжна. ’олько если мы станем говорить об этом, будет еще хуже.
- ‚от и не говори.
- Ќо как же? ‚едь стоит тебе хоть на минуту очутитьсЯ со мной наедине,
ты сразу начинаешь говорить про это, а когда мы не одни, это напечатано у
тебЯ на лице. ’ы не знаешь, как Я порой себЯ презираю.
- Ѓоже правый! - вскричал „ик и едва удержалсЯ, чтобы не вскочить на
ноги. - ‘кажи же мне правду, Њейзи, истинную правду, хоть раз в жизни!
Њожет, Я... докучаю тебе своими признаниЯми?
- Ќет. Ќисколько.
- ‚ противном случае ты призналась бы мне?
- „умаю, что Я дала бы тебе понЯть.
- ‘пасибо. €наче моЯ судьба была бы роковой. Ќо ты должна научитьсЯ
прощать влюбленному мужчине его слабости. ‚едь влюбленный всегда несносен.
’ы, конечно, знала это и раньше?
Џоследний вопрос Њейзи не удостоила ответом, и „ик принужден был его
повторить.
- ‘амо собой, ко мне пытались подступитьсЯ и другие мужчины. Ћни
докучали мне, когда моЯ работа бывала в самом разгаре, настаивали, чтоб Я их
выслушивала.
- € ты выслушивала?
- ’олько поначалу. Ђ они не могли понЯть, отчего Я так равнодушна. €
наперебой расхваливали мои картины, причем Я все принимала за чистую монету.
џ гордилась похвалами, пересказывала их Љами, и - этого Я никогда не забуду
- однажды Љами посмеЯлсЯ надо мной.
- Ђ ты, Њейзи, очень не любишь, когда над тобой смеютсЯ?
- ’ерпеть не могу. ‘ама Я никогда не смеюсь над другими, разве только в
тех случаЯх, когда они плохо работают. „ик, скажи честно, какого ты мнениЯ о
моих картинах - обо всех, которые видел.
- —естность, честность и снова честность, - изрек „ик те самые слова,
которыми, бывало, дразнил ее давным-давно. - Ќо скажи мне, что говорит Љами.
Њейзи ответила не без колебаниЯ:
- Ћн... он говорит, что в моих картинах есть чувство.
- „а как у тебЯ Язык повернулсЯ солгать мне прЯмо в глаза? Ќе забывай,
что Я сам училсЯ у Љами целых два года. џ знаю доподлинно, как он говорит.
- џ не солгала.
- ’ы поступила еще хуже: сказала полуправду. Љами склонЯет голову набок
- вот так - и говорит: "Il y a du sentiment, mais il n'y a pas de parti
pris"*.
______________
* …сть чувство, но нет замысла (фр.).

„ик свирепо грассировал, подражаЯ Љами.
- „а, это самое он и говорит, и мне начинает казатьсЯ, что он прав.
- џсное дело, прав.
‚ мире были только два человека, которых „ик считал справедливыми как в
словах, так и в поступках. Љами был одним из этих двоих.
- € вот теперь ты говоришь то же самое. ’ут недолго потерЯть всЯкую
надежду.
- Џрости, пожалуйста, но ведь ты сама просила менЯ говорить правду. €
кроме того, Я слишком тебЯ люблю, чтоб кривить душой, когда речь идет о
твоих работах. Ћни сильны, они свидетельствуют о настойчивости, которую ты
проЯвлЯешь порой - но не всегда, - а изредка чувствуютсЯ незаурЯдные
способности, но, право, неизвестно, чего ради все это сделано. Џо крайней
мере на менЯ это производит именно такое впечатление.
- „а ведь всЯкаЯ работа делаетсЯ неизвестно чего ради. € ты знаешь это
не хуже менЯ. џ хочу только добитьсЯ успеха.
- Ќо ты избрала неверный путь. Ќеужели Љами никогда тебе этого не
объЯснЯл?
- •ватит кивать на Љами. џ хочу знать твое мнение. Ќачнем с того, что
моЯ работа никуда не годитсЯ.
- џ ничего подобного не сказал и даже мысли такой не допускаю.
- ’огда, стало быть, это дилетантство?
- ‚от уж чем даже и не пахнет. ЊилаЯ моЯ, ты труженица, уходишь в
работу с головой, и за это Я перед тобой преклонЯюсь.
- Ќеужели и ты втайне надо мной смеешьсЯ?
- Ќет, милаЯ. Џойми, ты длЯ менЯ дороже всех на свете. ‡акутай плечи
вот этой накидкой, а то продрогнешь.
Њейзи закуталась в мЯгкие куньи меха, вывернув наизнанку серую шкуру
кенгуру.
- —то за прелесть, - сказала она задумчиво, касаЯсь подбородком
воздушного меха. - Ќо все-таки скажи, почему Я избрала неверный путь, желаЯ
достичь хотЯ бы скромного успеха?
- €менно потому, что ты только этого и желаешь. Ќеужто, милаЯ, тебе не
понЯтно? ЌастоЯщаЯ работа не принадлежит - и не подвластна - тому, кто ее
делает. Ћна привноситсЯ длЯ него, или же длЯ нее, откуда-то извне.
- Ќо как это совместить с...
- Њинуточку. Ќам дано лишь изучить практические приемы своего ремесла,
овладеть кистЯми и красками, вместо того чтоб им служить и ничего не
боЯтьсЯ.
- ќто мне понЯтно.
- Ђ все прочее привноситсЯ извне. Ќу, ладно. …сли у нас достанет
терпениЯ и времени развить свои возможности, мы бываем способны или не
способны сотворить что-нибудь стоЯщее. ’ут крайне важно умело и кропотливо
овладеть самыми основами нашего ремесла. Ќо стоит нам только помыслить об
успехе, о том впечатлении, какое наша работа может произвести на публику,
допустить хоть малейшую мысль о дешевой популЯрности - и сразу же мы терЯем
свою творческую силу, свежесть манеры и все прочее. џ по крайней мере в этом
убедилсЯ. ‚место того чтоб спокойно обдумывать работу и отдавать ей все свое
мастерство, мы начинаем суетитьсЯ и думать о том, чего не в силах ни
ускорить, ни остановить хоть на мгновение. Џонимаешь?
- ’ебе легко так говорить. ’вои картины всем нравЯтсЯ. ђазве сам ты
никогда не мечтаешь о том, чтобы выставитьсЯ?
- …ще как часто. Ќо всЯкий раз Я бываю за это наказан и не могу
рисовать в полную силу. ќто просто, как дважды два. …сли мы относимсЯ к
работе с пренебрежением, используем ее длЯ своих личных целей, она мстит нам
за это таким же самым пренебрежением, а коль скоро мы гораздо слабее,
страдаем-то мы, а не она.
- Ќо Я вовсе не отношусь к работе с пренебрежением. ’ы же сам знаешь,
она длЯ менЯ - все на свете.
- Љак не знать. Ќо сознаешь ты это или нет, после двух мазков, которые
ты делаешь ради себЯ, лишь третий ты делаешь ради своей картины. ЊилаЯ, само
собой, это не твоЯ вина. џ сам работаю точно так же и знаю это. Ѓольшинство
выучеников французской школы, как и представители всех наших школ,
заставлЯют учеников трудитьсЯ в поте лица ради славы и своих учителей.
‘лышал Я, что мои картины известны во всем мире, а у Љами вечно несли
околесицу про ихнюю мазню, Я же, по глупости, наивно верил, будто
человечество жаждет, чтоб его превознесли выше небес, и
облагодетельствовали, и изругали на все корки, и только моЯ кисть способна
все это сделать. € Я впрЯмь верил этому, разрази менЯ гром! Љогда беднаЯ моЯ
голова чуть не лопалась от замыслов, которые Я никак не мог претворить на
полотне, потому что плохо знал свое ремесло, Я предавалсЯ суетным мыслЯм о
собственном величии и готовилсЯ восхитить мир.
- Ќо ведь порой это и впрЯмь удаетсЯ?
- ‚ редчайших случаЯх, милаЯ, причем лишь со злым умыслом. € даже если
вопреки всему что-то удаетсЯ, это все равно такаЯ малость, а мир так
огромен, что разве только одна миллионнаЯ человечества не останетсЯ
равнодушной. Њейзи, пойдем со мной, и Я покажу тебе, как велик мир. ђабота
все одно что хлеб насущный - это Ясно само собой. Ќо постарайсЯ понЯть, ради
чего ты работаешь. џ знаю райские уголки, куда мог бы тебЯ взЯть, - хотЯ бы
маленький архипелаг южнее экватора. Џлывешь туда по штормовым волнам много
недель, и океанскаЯ глубь черна, а ты, словно впередсмотрЯщий, глЯдишь вдаль
изо днЯ в день, и, когда видишь, как восходит солнце, становитсЯ страшно -
так пустынен океан.
- Ќо кому же все-таки становитсЯ страшно - тебе или солнцу?
- ‘олнцу, само собой. Ђ в океанской пучине раздаетсЯ гул, и с небес
тоже доносЯтсЯ какие-то звуки. Ќа острове растут орхидеи, которые смотрЯт на
тебЯ так выразительно, разве только сказать ничего не умеют. ’ам, с высоты
трехсот футов, обрушиваетсЯ водопад, и прозрачно-зеленые его струи увенчаны
кружевной серебристой пеной; в скалах роЯтсЯ миллионы диких пчел; и с пальм,
глухо ударЯЯсь оземь, падают крупные кокосовые орехи; и ты приказываешь
служанке с кожей цвета слоновой кости подвесить меж дерев длинный желтый
гамак, украшенный, словно спелый маис, пышными кистЯми, и ложишьсЯ в него, и
слушаешь, как жужжат пчелы и шумит водопад, и засыпаешь под этот шум.
- Ђ работать там можно?
- ‘амо собой. ‚сегда нужно хоть что-то делать. ЌатЯгиваешь холст меж
пальмовых стволов, а критику пускай попугаи наводЯт. …сли же они затеют
драку, ты бросишь в них спелым плодом манго, и он лопнет при падении, брызжа
пенистым соком. ’аких уголков многие сотни. Џоедем - и ты увидишь сама.
- Ќет, такой остров мне не нравитсЯ. Џохоже, что это царство лени.
ђасскажи про другие места.
- Ќу, тогда как тебе покажетсЯ красный город, огромный и мертвый, с
домами из красного кирпича, где средь камней зеленеют ростки алоэ, а вокруг
желтаЯ, как мед, песчанаЯ пустынЯ? ’ам, Њейзи, сорок усопших царей покоЯтсЯ
в богатых гробницах, одна великолепней другой. ѓлЯдишь на дворцы, улицы,
базары, водоемы, и тебе кажетсЯ, будто здесь и поныне живут люди, а потом
вдруг видишь, как сераЯ белочка в полном одиночестве потирает нос лапкой
посреди рыночной площади и павлин, словно изукрашенный драгоценными
каменьЯми, с важностью шествует через резные двери и распускает хвост у
ажурного мраморного щита. Ђ вот и обезьЯнка - маленькаЯ бураЯ обезьЯнка -
бежит через главную площадь напитьсЯ из водоема глубиной в сорок футов. Ћна
спускаетсЯ к воде, цеплЯЯсь за лианы, а другаЯ обезьЯнка держит ее за хвост,
чтоб она не упала.
- € это не выдумка?
- џ был там и видел все своими глазами. Џотом вечереет, оттенки света
мало-помалу менЯютсЯ, и вот ты словно оказываешьсЯ внутри огромного опала. Ђ
перед самым закатом солнца, как по часам, в городские ворота врываетсЯ
ощетинившийсЯ дикий кабан, обнажив клыки и ронЯЯ из пасти пену, а за ним
весь его многочисленный выводок. ’ут ты проворно карабкаешьсЯ на плечи
безглазого черного каменного истукана и глЯдишь с высоты, как кабан выбирает
себе подходЯщий дворец длЯ ночлега и вступает туда, помахиваЯ хвостом. Ќо
вот пробуждаетсЯ прохладный ночной ветерок, пересыпает пески, и становитсЯ
слышно, как пустынЯ окрест поет себе колыбельную: "‡акрываю глазки Я", - и
темнота будет окутывать все, пока не взойдет луна. Њейзи, любовь моЯ, поедем
со мною, Я покажу тебе весь мир. Ћн, право, прекрасен, и, право, чудовищен -
но ничего чудовищного ты не заметишь, - и глубоко безразличен к нашим
картинам, которым мы оба посвЯтили жизнь, безразличен решительно ко всему: в
нем всЯкий занЯт только своими заботами да предаетсЯ любви. Џоедем со мной,
и Я научу тебЯ готовить винный напиток с прЯностЯми, и подвешивать гамак,
и... поверь, Я научу тебЯ тысЯче дел, и ты сама узнаешь, какие бывают
краски, и мы вместе изведаем, что такое любовь, и тогда, быть может, нам
будет дано создать что-нибудь достойное. Џоедем же!
- Ќо ради чего? - спросила Њейзи.
- „а разве можешь ты сделать что бы то ни было, если ты не видела ровно
ничего или по крайней мере всего того, что без труда могла бы увидеть? €
ведь Я люблю тебЯ, моЯ дорогаЯ. Џоедем со мной. ‡десь тебе делать нечего,
здесь ты всем чужаЯ, и в жилах твоих есть примесь цыганской крови - это по
лицу видно. Ђ Я... самый запах соленых морских просторов менЯ волнует. „авай
поплаваем в открытом море и будем счастливы!
ѓоворЯ это, он вскочил на ноги и, стоЯ в тени, которую отбрасывала
пушка, смотрел на девушку. Љороткий зимний вечер уже угас, и зимнЯЯ луна,
незаметно длЯ них, взошла над тихим морем. ‘еребристаЯ песчанаЯ кромка
отмечала ту границу, которой достигал прилив, покрываЯ отмели невысокими
илистыми дюнами. ‚етерок замер, наступила мертваЯ тишина, только где-то
вдали слышно было, как пасущийсЯ осел хрустел мерзлой травой. ‚ воздухе,
пронизанном светом луны, разнеслись приглушенные звуки, частые, как
барабаннаЯ дробь.
- —то это? - встрепенувшись, спросила Њейзи. - Ѓудто чье-то сердце
бьетсЯ. Ќо где?
„ик до того рассердилсЯ, когда его мольбы были так грубо прерваны, что
не сразу мог спокойно ответить и долго прислушивалсЯ к звукам, которые
потревожили тишину. Њейзи, по-прежнему сидЯ под пушечным жерлом, смотрела на
него с испугом. …й так хотелось, чтобы он вел себЯ благоразумно и перестал
будоражить ее своими заморскими фантазиЯми, такими понЯтными и вместе с тем
непонЯтными ей. Ќо когда он начал прислушиватьсЯ, она поразилась неожиданной
перемене в его лице.
- ќто пароход, - сказал „ик, - пароход с двумЯ винтами, сколько можно
определить на слух. Ћтсюда его не видно, но, похоже, он проплывает где-то у
самого берега. Ђга! - воскликнул он, когда краснаЯ ракета пронзила мглу. -
’акой сигнал даетсЯ, когда оставлЯют за кормой ‹а-Њанш.
- Ќеужели кораблекрушение? - спросила Њейзи, не понимавшаЯ смысла его
слов.
„ик, не отрываЯсь, смотрел на море.
- Љораблекрушение! Љакой вздор! Џросто пароход сообщает о своем
отплытии. ЉраснаЯ ракета с полубака - а вот загорелсЯ зеленый фонарь на
корме, и еще две красные ракеты с капитанского мостика.
- —то же все это значит?
- Џросигналил пароход линии "‘крещенные ключи", совершающий рейс в
Ђвстралию. Ќо какой же именно пароход? - ѓолос „ика звучал теперь совсем
по-иному, казалось, он разговаривал сам с собой, и Њейзи это показалось
обидным. Ќа мгновение лунный свет пронизал мглу и осветил длинные, темные
борта парохода, который медленно выходил из ‹а-Њанша. - Ћн четырехмачтовый
трехтрубный - и осадка у него глубокаЯ. ‘тало быть, это либо "Ѓарралонг",
либо "ЃхутиЯ". Ќо нет - у "Ѓхутии" более крутые обводы. џсное дело, что
"Ѓарралонг", он уходит в Ђвстралию. “же через неделю над ним воссиЯет ћжный
Љрест - какое счастье привалило старому корыту! ‚от это счастье!
“стремив глаза к морю, он поднЯлсЯ на вал, чтобы лучше видеть, но туман
вновь сгустилсЯ над водой, и удары пароходных винтов уже замирали вдали.
Њейзи окликнула его с легкой досадой, и он спустилсЯ к ней, все еще глЯдЯ в
сторону морЯ.
- ‚идела ли ты хоть раз в жизни, как сиЯет ћжный Љрест? - спросил он. -
ќто дивное зрелище!
- Ќет, - обронила она с пренебрежением, - не видела и не хочу видеть.
…сли тебЯ это восхищает, почему бы тебе самому не уехать туда, чтоб
поглЯдеть?
Ћна поднЯла лицо, которое до тех пор прЯтала в темный куний мех,
окутывавший ее шею, и глаза ее сверкнули, как брильЯнты. ‹унный свет облек
серую шкуру кенгуру в ледЯную серебристую изморозь.
- ђазрази менЯ гром, Њейзи, ты сейчас похожа на Языческого божка, каких
много понатыкано на этом плато. - ‚зглЯдом она дала понЯть, что отнюдь не
польщена таким сравнением. - Џрости, пожалуйста, - продолжал „ик. - Ќа ћжный
Љрест совсем не интересно глЯдеть в одиночестве. Ђ парохода-то уж и не
слыхать.
- „ик, - произнесла она невозмутимо, - положим, Я действительно пойду
за тобой - нет, ты покуда помолчи, - положим, Я пойду за тобой вот такаЯ,
какаЯ есть, и буду чувствовать то же, что тогда, в детстве.
- Ќо, надеюсь, не станешь относитьсЯ ко мне только как к брату? ‚едь ты
же сама сказала это - в Џарке.
- “ менЯ никогда не было брата. Џредположим, Я скажу: "“вези менЯ в те
заветные краЯ, и там, быть может, со временем Я полюблю тебЯ по-настоЯщему",
- как ты поступишь?
- Ќайму извозчика и велю отвезти тебЯ домой. €ли нет: попросту прогоню,
хоть пешком иди. Ќо тебе, милаЯ, это не по силам. Ђ Я не стал бы рисковать.
’ы достойна того, чтоб Я набралсЯ терпениЯ и ждал, пока ты не пойдешь за
мной без оглЯдки.
- Ќеужели ты и вправду этому веришь?
- ЉажетсЯ, да, хоть Я и сам сомневаюсь. Ђ тебе такое никогда не
приходило в голову?
- „а-а... € теперь мне очень совестно.
- „аже больше прежнего?
- ’ы не можешь прочитать мои мысли. € мне страшно вымолвить все
начистоту.
- Ќу и пусть. ’ы же обещала сказать мне правду - по крайней мере хоть
сказать.
- џ знаю, как Я неблагодарна, и тем не менее... тем не менее, хотЯ Я не
сомневаюсь, что ты любишь менЯ, и очень ценю твою дружбу, все же... все же Я
отвернулась бы от тебЯ, если б могла благодарЯ этому достичь своей цели.
- ЊилаЯ моЯ крошка! ќти чувства мне знакомы. Ћни не способствуют
плодотворной работе.
- Ќо ты не рассердилсЯ? ‚спомни, ведь Я сама себЯ презираю.
- „лЯ менЯ все это не слишком лестно - хотЯ иного нечего было и
ожидать, - но Я ничуть не рассердилсЯ. џ тебЯ жалею. Џраво, ты давным-давно,
много лет назад, должна была преодолеть свое мелочное честолюбие.
- ’ы не смеешь разговаривать со мною свысока! џ хочу достичь лишь того,
ради чего трудилась долгие годы. ’ебе это досталось легче легкого, и... и,
по-моему, это несправедливо.
- Ќо что Я могу поделать? џ отдал бы десЯть лет жизни, лишь бы
обеспечить тебе желанный успех. Ќо Я бессилен помочь: тут даже Я бессилен.
Њейзи невнЯтно огрызнулась. Ђ „ик продолжал:
- € твои слова, которые Я сейчас услышал, свидетельствуют, что ты на
ложном пути и успеха тебе не видать. ђади него нельзЯ жертвовать чужими
судьбами - в этом Я убедилсЯ на горьком опыте. ЏриходитсЯ жертвовать собой,
подчинЯтьсЯ суровой жизненной необходимости, не щадить себЯ, никогда не
испытывать удовлетворенности своей работой, кроме той минуты, когда ты
только готовишьсЯ к ней приступить и замысел едва родилсЯ.
- Љак могу Я этому поверить?
- Џоверишь ты или нет, все равно. ’аков всеобщий закон, который не
изменитсЯ от того, угодно ли тебе принЯть его или же отвергнуть. ‘ам Я
стараюсь покоритьсЯ, но у менЯ ничего не получаетсЯ, и вот из-под моей кисти
выходит жалкаЯ пачкотнЯ. Ќо, как бы то ни было, запомни, что у всЯкого на
одну удачную работу приходитсЯ по меньшей мере четыре неудачных. ‡ато одна
эта удача сама по себе окупает все прочее.
- Ќо разве не отрадно, когда расхваливают твои работы, пусть даже
неудачные?
- …ще как отрадно. € все же... •очешь, Я расскажу тебе один случай?
ђассказ будет не из приЯтных, но, когда мы вместе, мне кажетсЯ, что Я могу
разговаривать с тобой как мужчина с мужчиной.
- ‘лушаю.
- Ќекогда в ‘удане Я шел через поле, где перед этим мы вели трехдневный
бой. ’ам осталось тысЯча двести трупов, и мы не успели их похоронить.
- Љакой ужас!
- џ в то времЯ работал над большой монументальной картиной и далеко не
был уверен, что она понравитсЯ английской публике. ’ак вот, глЯдЯ на это
поле, Я многое понЯл. Ћно было словно усеЯно разноцветными Ядовитыми
грибами, и... до тех пор Я ни разу еще не видел, как такое множество людей
вновь обращаетсЯ в прах, из которого некогда был сотворен человек. € Я начал
понимать, что мужчины и женщины - лишь материал длЯ работы, а все их слова
или поступки бессмысленны. џсно? ‘трого говорЯ, с точно таким же успехом
можно приникнуть ухом к палитре в надежде, что краски вдруг заговорЯт.
- „ик, это немыслимо!
- Њинуточку. ‚едь Я же не случайно подчеркнул: строго говорЯ. Љ
несчастью, человек всегда неизбежно или мужчина или женщина.
- •орошо еще, что ты хоть это признаешь.
- ’олько не по отношению к тебе. ’ы не женщина. Ќо, Њейзи, люди
заурЯдные должны жить, работать и знать свое место. ќто и приводит менЯ в
бешенство. - Ќе переставаЯ говорить, он швырнул в море камешек. - џ знаю,
мне нет нужды обращать внимание на всЯкие пересуды. џ понимаю, что они
только портЯт дело. € однако, черт их всех побери, - тут еще один камешек
полетел в воду, - Я невольно начинаю мурлыкать от удовольствиЯ, когда менЯ
гладЯт по шерстке. „аже если у человека на лбу написано, что он врет без
зазрениЯ совести, его лживаЯ лесть мне приЯтна, и рука моЯ терЯет твердость.
- Ђ если он не льстит?
- ’огда, моЯ ненаглЯднаЯ, - тут „ик усмехнулсЯ, - Я забываю, что эти
дары вверены мне лишь на сохранение, и готов пустить в ход палку, лишь бы
такой человек полюбил и оценил мою работу. ‚се это унизительно. Ќо, думаетсЯ
мне, даже будь художник ангелом, изображай он людей с полнейшим
беспристрастием, он проиграл бы в мастерстве ровно столько, сколько выиграл
бы в бойкости.
Њейзи рассмеЯлась, представив себе „ика в обличье ангела.
- € тебе, видимо, кажетсЯ, - сказала она, - что всЯкаЯ похвала идет во
вред работе.
- Њне не кажетсЯ. ќто закон - такой же неукоснительный, как в доме у
миссис „женнетт. „а, всЯкаЯ похвала неизбежно идет во вред работе. € Я рад,
что ты видишь это с такой Ясностью.
- Њне это ничуть не улыбаетсЯ.
- Њне тоже. Ќо... приказ есть приказ: что ж поделаешь? •ватит ли у тебЯ
сил устоЯть в одиночку?
- „олжно хватить.
- ЊилаЯ, позволь, Я тебе помогу. Њы способны послужить друг другу
надежной опорой и постараемсЯ идти только прЯмым путем. Ќам не миновать
заблуждений, но и это лучше, нежели брести на ощупь порознь. Њейзи, неужто
ты не понимаешь, что Я прав?
- џ сомневаюсь в том, что мы уживемсЯ. ђемесло у нас одно, и мы друзьЯ,
но ведь дружба дружбой, а дело врозь.
- ЏопалсЯ бы мне под руку человек, который выдумал эту дурацкую
поговорку. Ќаверно, сам он жил в пещере и жрал сырьем медвежатину. “ж Я бы
заткнул ему глотку наконечниками от его собственных стрел. Ќу, что еще?
- џ была бы тебе плохой женой. џ по-прежнему думала и беспокоилась бы
прежде всего о своей работе. —етыре днЯ в неделю со мной вообще невозможно
разговаривать.
- ’ы рассуждаешь так, будто, кроме тебЯ, никто в мире не бралсЯ за
кисть. Ќеужели ты полагаешь, что Я сам чужд беспокойства, волнений, чувства
собственного бессилиЯ? ’вое счастье, если ты испытываешь все это только
четыре днЯ в неделю. Ќо какаЯ разница?
- Ћчень большаЯ - если это бывает и с тобой.
- „а, и Я умею это уважать. Ђ другой едва ли сумеет. ‚друг он станет
над тобой смеЯтьсЯ? Ќо тут не о чем и разговаривать. …сли ты можешь так
думать - значит, ты не любишь менЯ - все еще нет.
Џрилив уже почти затопил илистые отмели, и воднаЯ поверхность не раз
подернулась рЯбью, прежде чем Њейзи решилась заговорить.
- „ик, - сказала она задумчиво, - Я глубоко убеждена, что ты гораздо
лучше менЯ.
- ‘обственно, к теме нашего разговора это не относитсЯ - но в каком
смысле лучше?
- ‘ама толком не знаю, но ты так умно говорил о работе и обо всем
прочем. Ђ еще ты такой терпеливый. „а, ты лучше менЯ.
„ик живо вообразил, как безотрадна жизнь обыкновенного человека. € не
нашел ничего такого, что могло бы преисполнить его сознанием собственного
превосходства. Ћн поцеловал край меховой накидки.
- Џочему, - продолжала Њейзи, притворЯЯсь, будто не заметила этого, -
ты видишь то, чего мне не дано видеть? џ не верю в то, во что веришь ты, и
все же верю в твою правоту.
- Ѓог свидетель, если Я и увидел хоть сколько-нибудь, то оказалсЯ
способен на это лишь благодарЯ тебе, и Я знаю, что одной тебе Я мог это
сказать. ‘ тобой все на миг будто стало Ясным, но Я сам не следую
собственным поучениЯм. ’ы помогала бы мне... Њы одни на всем белом свете,
и... ведь тебе хорошо со мной?
- Ќу конечно. ’ы даже представить себе не можешь, как бесконечно Я
одинока!
- Џоверь, Я очень хорошо себе это представлЯю.
- „ва года назад, когда Я еще только снЯла дом, Я часто бродила по
заднему дворику и пыталась плакать. Ќо Я не умею плакать. Ђ ты?
- „авненько уж не пробовал. Ќо что у тебЯ было? Џереутомление?
- ‘ама не знаю. Ќо мне казалось, будто Я, безнадежно больнаЯ, нищаЯ,
умираю с голоду в ‹ондоне. ќта мысль мучила менЯ целыми днЯми, и мне было
страшно - невыносимо страшно!
- Њне тоже знаком этот страх. Ќичто не может с ним сравнитьсЯ. €ногда Я
просыпаюсь от него среди ночи. Ќо ты бы не должна была знать такого чувства.
- Ђ ты откуда знаешь?
- ќто неважно. ‘кажи-ка, твой капитал, который приносит триста фунтов
годовых, надежно помещен?
- ‚ Ќациональном банке.
- Ћтлично. …сли кто-нибудь станет советовать тебе поместить деньги на
более выгодных условиЯх - если даже это посоветую Я сам, - не слушайсЯ.
Ќикогда не трогай капитала, не давай взаймы ни гроша никому на свете - даже
твоей рыжей подружке.
- Џерестань делать мне внушениЯ! Џо-моему, Я не так уж глупа.
- ‚ мире полным-полно мужчин, которые за триста фунтов годовых готовы
продать душу, и женщины тоже частенько заходЯт поболтать и перехватить где
пЯтерку, а где десЯтку: женщина забывает о совести, когда нужно вернуть
долг. Ѓереги свои деньги, Њейзи, ведь нет ничего ужасней, чем нищенскаЯ
жизнь в ‹ондоне. џ сам немало натерпелсЯ. ђазрази менЯ гром, даже Я изведал
страх! Ђ нужно быть бесстрашным.
Љаждому человеку суждено испытать уготованные ему терзаниЯ - и если он
не преодолеет в себе этот кошмар, то может докатитьсЯ до самого презренного
малодушиЯ. „ик на собственной шкуре испытал, как беспросветна и невыносима
нужда, прониксЯ отвращением к ней до самых глубин души, и, словно длЯ того,
чтобы он не возомнил о себе слишком много, воспоминаниЯ прошлого постоЯнно
преследовали его и жгли стыдом, когда он сбывал перекупщикам свои картины.
Џодобно тому, как Ќильгау невольно охватывала дрожь при виде зеленой глади
озера или мельничной плотины, а ’орпенхау всегда пугалсЯ руки, занесенной
длЯ удара саблей или копьем, сам презираЯ себЯ за это, так „ик страшилсЯ
нищеты, которую некогда испытал, отчасти из собственной прихоти. …му
досталось бремЯ более тЯжкое, чем его друзьЯм.
Њейзи следила за выражением его лица, таким изменчивым в лунном свете.
- Ќо ведь теперь у тебЯ много денег, - сказала она, стараЯсь его
успокоить.
- € все равно этого мало... - начал он с безудержной злостью. Џотом
рассмеЯлсЯ: - Њне всегда будет длЯ ровного счета не хватать трех пенсов.
- Џочему же именно трех пенсов?
- Љак-то Я взЯлсЯ отнести чемодан одному человеку от ‹иверпульского
вокзала до Ѓлэкфрайрского моста. ЏодрЯдилсЯ за шесть пенсов - ты не смейсЯ,
это Я серьезно, - деньги мне нужны были позарез. Ќо он не постеснЯлсЯ
уплатить мне всего три пенса, да и то медью, а не серебром. ‘ тех пор,
сколько бы Я ни заработал, ничто не возместит мне недоплаченные три пенса.
ќти слова как-то неподобающе звучали в устах человека, только что
изрекавшего поучениЯ о свЯтости труда. Ћни резали слух Њейзи, котораЯ
предпочитала, чтобы ей платили восторженными рукоплесканиЯми, имеющими
истинную ценность уже хотЯ бы потому, что все до них так падки. Ћна вынула
кошелечек и с самым серьезным видом извлекла оттуда трехпенсовик.
- ‚от, - сказала она. - џ хочу сама уплатить тебе, „икки, и пускай это
никогда больше тебЯ не тревожит: ведь это такой пустЯк. Ќу что, теперь ты
получил сполна?
- Џолучил, - ответил земной апостол бескорыстного творчества, принимаЯ
монетку. - џ вознагражден тысЯчекратно, и отныне вопрос исчерпан. ќту
монетку Я повешу на свою часовую цепочку и не расстанусь с ней до конца
жизни. Ђ ты, Њейзи, сущий ангел.
- Њне что-то надоело сидеть на месте, да и зЯбко становитсЯ. Ѓоже
правый! Ќакидка всЯ побелела, и твои усы тоже! џ даже не заметила, какой
сегоднЯ мороз.
Џальто „ика покрылось на плечах легким налетом инеЯ. Ћн и сам забыл о
холоде. Ћба дружно рассмеЯлись, и этот смех положил конец всЯким серьезным
разговорам.
—тобы согретьсЯ, они побежали прочь от морЯ через пустырь, потом
остановились поглЯдеть на прилив во всем его великолепии при лунном свете и
на колючий кустарник, который чернел близ берега. „ик испытывал особенное
удовольствие от того, что Њейзи воспринимает цветовые оттенки точно так же,
как и он - улавливает голубизну в белом тумане, сиреневый проблеск в серых
сумерках, - и все вокруг представлЯетсЯ ей не уныло однообразным, а играющим
тысЯчами разных красок. ‹унный свет проник в душу Њейзи до самых глубин, и
она, обычно такаЯ замкнутаЯ, разоткровенничалась, стала рассказывать о себе
и обо всем, чем она была увлечена, - о Љами, мудрейшем из наставников, о
девушках, которые занимаютсЯ в его мастерской; о полЯчках, готовых работать
до изнеможениЯ, если их не остановить; о француженках, таких трудолюбивых и
талантливых на словах, но отнюдь не на деле; об англичанках, усердствующих
сверх всЯкой меры и не способных понЯть, что поверхностный интерес к делу
очень далек от таланта; об американках, чьи резкие голоса, нарушающие тишину
знойного днЯ, могут вконец расстроить и без того напрЯженные нервы, а если
поужинать с ними, непременно живот разболитсЯ; о неистовых русских, с
которыми нет решительно никакого сладу, - они вечно рассказывают такие ужасы
о всЯкой нежити, что другие девушки визжат, будто их режут; о тупоголовых
немках, которые приезжают, чтобы научитьсЯ чему-то одному, и, достигнув
цели, уезжают такими же тупоголовыми и всю жизнь только копируют чужие
картины. „ик слушал, зачарованный голосом Њейзи. …му живо вспомнилось
прошлое.
- ‚ижу Я, там мало что изменилось, - сказал он. - € краски по-прежнему
крадут во времЯ завтрака?
- Ќе крадут. ‡аимствуют, вот как это называетсЯ. Ќу конечно же. џ
скромна и заимствую только ультрамарин, но есть такие, которые заимствуют
даже еще не разведенные свинцовые белила.
- џ сам это делал. Љогда видишь палитру, висЯщую без присмотра, трудно
устоЯть перед искушением. ‚сЯкаЯ краска, котораЯ плохо лежит, становитсЯ
всеобщим достоЯнием - даже если ее уже развели маслом. ‡ато каждый
приучаетсЯ беречь свои тюбики.
- џ хотела бы позаимствовать твою палитру, „ик. Њожет, вместе с ней мне
досталсЯ бы и твой успех.
- Ќадо бы отчитать тебЯ хорошенько, да уж ладно, воздержусь. Љак много
в мире разнообразиЯ, а ты этого не хочешь видеть, хотЯ что значит успех, или
жажда успеха, или даже самый грандиозный успех по сравнению с... Ќет, не
стану снова затевать этот разговор. Ќам пора назад, в ‹ондон.
- „ик, прости менЯ, но...
- “спех тебе гораздо дороже, чем Я.
- Ќе знаю. Ќе уверена.
- —ем ты менЯ вознаградишь, если Я укажу тебе короткий и верный путь и
ты достигнешь всего, чего желаешь, - восторгов, шумихи, суеты и прочего?
Ћбещаешь ли ты беспрекословно мне повиноватьсЯ?
- Љонечно.
- Џрежде всего, как бы ты ни была увлечена работой, никогда не забывай
поесть вовремЯ. Ќа прошлой неделе ты два раза не завтракала, - сказал „ик
наугад, но при этом не слишком рисковал ошибитьсЯ, поскольку знал, с кем
имеет дело.
- Ќет, нет - поверь, всего один раз.
- ‚се равно это никуда не годитсЯ. € обедать надо плотно, а не
ограничиватьсЯ чашкой чаЯ с галетами только потому, что готовить обед
хлопотно.
- „а ты просто смеешьсЯ надо мной!
- ‚ жизни своей Я не говорил более серьезно. ‹юбимаЯ, неужели ты до сих
пор не понЯла, как бесконечно ты дорога мне? Њне чудитсЯ, будто весь мир в
заговоре против нас и тебе постоЯнно грозит смертельнаЯ простуда, несчастный
случай, потоп, ограбление, смерть от непосильной работы и голода, а Я даже
не вправе тебЯ оберегать. ‚едь Я далеко не уверен, что у тебЯ хватает
здравого смысла одетьсЯ потеплее, когда на дворе мороз.
- „ик, с тобой просто невозможно разговаривать, честное слово! †ила же
Я как-то и без тебЯ, разве нет?
- ’огда Я был далеко и ничего не знал. Ќо теперь Я здесь и готов
пожертвовать всем на свете ради того, чтоб иметь право не пустить тебЯ на
улицу, когда идет дождь.
- ’ы готов пожертвовать ради этого даже своим успехом?
’ут уж „ик с превеликим трудом удержалсЯ от грубости.
- ‡наешь, Њейзи, миссис „женнетт справедливо говорила, что с тобой
никакого терпениЯ не хватит! ’ы слишком долго прожила взаперти во всЯких
учебных заведениЯх и теперь полагаешь, будто люди только тобой и
интересуютсЯ. „а во всем мире наберетсЯ немногим больше тысЯчи человек,
которые хоть сколько-нибудь смыслЯт в живописи. ‚спомни, Я видел более
тысЯчи трупов, они усеивали поле, как поганки. “спех создает лишь ничтожнаЯ
горстка людей. Ђ всем прочим наплевать - решительно наплевать. Ќасколько Я
могу судить, каждый мужчина, пожалуй, спорит со своей Њейзи.
- ЃеднЯжка Њейзи!
- ‚ернее, беднЯжка „ик! “жели ты думаешь, что он в борьбе за то, что
длЯ него дороже жизни, захочет хоть прикоснутьсЯ к какой-то картине? Ђ если
б он и захотел этого, если б этого захотел весь мир и миллиард зрителей
начал бы превозносить менЯ и петь мне хвалу, разве это вселило бы
спокойствие в мою встревоженную душу, если Я знал бы, что ты отправилась за
покупками на ќджвар-роуд и ходишь под дождем без зонтика? Ќу, будет, пойдем
на станцию.
- Ќо ведь там, на берегу, ты сказал... - робко начала Њейзи.
„ик простонал с отчаЯньем:
- Ќу да, сказал, сам знаю. Љроме работы у менЯ ничего нет, в ней всЯ
моЯ жизнь, на нее всЯ моЯ надежда, и Я уверен, что постиг закон, которому
она подчинЯетсЯ. Ќо во мне еще сохранилось чувство юмора - хотЯ ты почти
вышибла его из менЯ. € при этом Я понимаю, что длЯ человечества моЯ работа
значит не так уж много. ‘лушайсЯ моих слов и не обращай вниманиЯ на мои
поступки.
“ Њейзи хватило благоразумиЯ не касатьсЯ больше спорных вопросов, и они
вернулись в ‹ондон, очень довольные своей поездкой. Љогда поезд подкатил к
перрону, „ик в упоении разглагольствовал о том, как прекрасны прогулки на
свежем воздухе. Ћн обещал купить Њейзи верховую лошадь - самую дивную
лошадь, на которую еще не надевали узды, - длЯ себЯ же он приобретет
скакуна, арендует конюшню милЯх в двенадцати от ‹ондона, и Њейзи,
исключительно длЯ укреплениЯ здоровьЯ, станет выезжать с ним на прогулки три
раза в неделю.
- —то за глупости, - сказала Њейзи, - ведь это же неприлично.
- Ќо у кого во всем ‹ондоне достанет сейчас любопытства или смелости
спросить у нас отчета, если нам угодно будет поступить так или иначе?
Њейзи окинула взглЯдом фонари, туманную мглу и опостылевшую сутолоку на
улицах. Џожалуй, „ик был прав; но какаЯ-то клЯча не могла заменить
€скусство, каким оно ей представлЯлось.
- Џорой ты бываешь очень мил и умен, но куда чаще ты невыносимо глуп. џ
не приму от тебЯ в подарок никаких лошадей и не позволю тебе проводить менЯ
сегоднЯ до дому. ‘ама доеду. Ќо изволь дать мне обещание. ’ы больше никогда
не станешь вспоминать о тех трех пенсах, которые тебе недоплатили, ладно? Ќе
забудь, ты все получил сполна, и Я не допущу, чтоб из-за такого пустЯка ты
презирал мир и работал спустЯ рукава. ’ы способен на очень многое и поэтому
не смеешь мелочитьсЯ.
’ак роли поменЯлись, и она достойно отомстила за себЯ. „ику же
оставалось только помочь ей сесть в колЯску.
- „о свиданьЯ, - сказала она просто. - Џриходи в воскресенье. „ик,
какой чудесный день мы с тобой провели! Џочему так не бывает всегда?
- Џотому что любовь подобна работе над рисунком: необходимо идти либо
вперед, либо назад, оставатьсЯ же на одном месте невозможно. Љстати, не
прекращай работать над рисунком. ‘частливо тебе, и ради менЯ... ради всего
свЯтого, береги здоровье.
Ћн повернулсЯ и в задумчивости пошел домой. Њинувший день нисколько не
оправдал его надежд, но все же - и на это не жаль потратить многие дни - он
как-то сблизилсЯ с Њейзи. Ћстальное было лишь делом времени, а награда
стоила того, чтобы терпеливо ждать. € теперь он вновь безотчетно направилсЯ
к реке.
- Љак она сразу все понЯла, - сказал он, глЯдЯ на воду. - ‚ мгновение
ока нащупала больное место и выкупила мою грешную душу. Ѓоже, как быстро она
все понЯла! € сказала, что Я лучше ее! ‹учше ее! - Ћн рассмеЯлсЯ, думаЯ о
нелепости этой мысли. - …два ли девушки хотЯ бы смутно догадываютсЯ, какова
жизнь мужчин. Ќет, не догадываютсЯ, иначе... они не стали бы выходить за нас
замуж.
Ћн вынул подарок Њейзи и смотрел на него, словно на какое-то чудо, на
залог душевного пониманиЯ, которое в конце концов завершитсЯ полнейшим
счастьем. Ќо до тех пор Њейзи беззащитна в ‹ондоне и окружена опасностЯми. Ђ
среди этого многолюдиЯ, как в дикой пустыне, опасностЯм нет числа.
„ик обратилсЯ к ‘удьбе с бессвЯзной мольбой, будто Язычник, и бросил
серебрЯную монетку в реку. …сли суждено стрЯстись какому-нибудь несчастью,
всЯ тЯжесть падет на него и не коснетсЯ Њейзи, потому что у него нет
сокровища драгоценней этого трехпенсовика. Џускай это просто мелкаЯ монетка,
но ее подарила Њейзи, и ’емза принЯла жертву, так что теперь навернЯка
удалось умилостивить ‘удьбу.
Ѓросив монетку в воду, он на времЯ освободилсЯ от мыслей о Њейзи. Ћн
сошел с моста и, насвистываЯ, поспешил домой, потому что после целого днЯ,
впервые проведенного наедине с женщиной, испытывал сильную потребность в
мужском разговоре средь клубов табачного дыма. € куда более заманчивое
желание охватило его, когда перед ним, словно призрак, возник "Ѓарралонг", -
он мчалсЯ, рассекаЯ волны и поднЯв все паруса, в те широты, над которыми
сиЯет ћжный Љрест.

ѓлава VIII

Ѓыло два у ѓайаваты,
Љак сказал Я, верных друга,
Њузыкант был —айбайабос
€ силач великий Љвазинд.

"ѓайавата"

’орпенхау нумеровал последние страницы какой-то рукописи, а Ќильгау,
который зашел сыграть в шахматы и осталсЯ потолковать о политике,
просматривал начало, отпускаЯ пренебрежительные замечаниЯ.
- ќто довольно-таки выразительно и бойко, - сказал он, - но серьезного
разбора политического положениЯ в ‚осточной …вропе здесь и в помине нету.
- Њне лишь бы настрочить сколько требуетсЯ, и дело с концом... ’ридцать
семь, тридцать восемь, тридцать девЯть - ну вот, как будто и все? ЏолучитсЯ
одиннадцать или двенадцать столбцов отменной брехни. Ћго! - ’орпенхау сложил
листки в стопку и замурлыкал себе под нос:

- џгнЯт продаю, продаю ЯгнЯт,
Ќо будь Я, как сам король, богат,
џ не стал бы кричать: "Џродаю ЯгнЯт!"

‚ошел „ик, держась самоуверенно и даже несколько вызывающе, но чувствуЯ
себЯ на верху блаженства.
- ‚ернулсЯ, наконец? - спросил ’орпенхау.
- „опустим. Ђ вы тут что поделываете?
- ђаботаем. ‘лушай, „икки, ты ведешь себЯ так, будто тебе принадлежит
весь Ђнглийский национальный банк. ‡а воскресенье, понедельник и вторник ты
ни разу не взЯл в руки кисть или карандаш. ќто сущее безобразие.
- ‡амыслы приходЯт и уходЯт, дети мои. Ћни исчезают, как дым, когда мы
с вами покуриваем табачок, - возразил „ик, набиваЯ трубку. - € более того...
- Ћн нагнулсЯ и сунул в камин бумажный жгут. - Ђполлон далеко не всегда
натЯгивает тетиву своего лука... Ќильгау, к черту ваши дурацкие шуточки!
- ‡десь не место проповедовать теорию вдохновениЯ свыше, - сказал
Ќильгау, вешаЯ обратно на гвоздь огромные, хитроумно сделанные мехи,
которыми ’орпенхау раздувал огонь в камине. - Њы же предпочитаем грубые
орудиЯ ремесла. ‚о! ’о место, на котором сидЯт.
- Ќе будь вы этаким жирным здоровЯком, - сказал „ик, озираЯсь в поисках
оружиЯ, - Я бы вас...
- Ќе смейте затевать здесь возню. ‚ прошлый раз вы разворотили половину
мебели, когда перебрасывались подушками. „ик, поздоровайсЯ лучше с „ружком.
’ы только поглЯди на него.
„ружок спрыгнул с дивана и терсЯ о колени „ика, царапаЯ когтЯми его
башмаки.
- ‘лавный ты мой! - воскликнул „ик, подхватив песика на руки и целуЯ
его в черную отметину над правым глазом. - Љак делишки, „ружочек? ќтот урод
Ќильгау прогнал тебЯ с дивана? Љуси его, мистер „ругс.
„ик усадил песика на живот Ќильгау, который всей своей тушей развалилсЯ
на диване, и „ружок принЯлсЯ его трепать, словно хотел растерзать в клочьЯ,
покуда толстЯк не придавил его подушкой, после чего песик притих, часто дыша
и высунув Язык всем напоказ.
- ‘егоднЯ утром, ’орп, прежде чем ты продрал глаза, этот проказник
„ружок успел сделать вылазку на улицу. џ видел, как он лебезил перед
приказчиком мЯсной лавки на углу, когда тот отпирал двери. Њожно подумать,
будто хозЯин его голодом морит, - сказал „ик.
- Ќу-ка, „ругс, признавайсЯ, правда ли это? - строго вопросил
’орпенхау.
Џесик забилсЯ под подушку, выставив лишь упитанный белый задик, словно
этот разговор его более не интересовал.
- ‘даетсЯ мне, что еще один блудливый кобель тоже совершил сегоднЯ
вылазку, - заметил Ќильгау. - —его ради ты вскочил ни свет ни зарЯ? ’орп
полагает, что ты собираешьсЯ купить лошадь.
- Ћн прекрасно знает, что со столь серьезным делом мы могли бы
справитьсЯ все втроем. Ќет, просто мне стало грустно и одиноко, вот Я и
съездил взглЯнуть на море и на проплывающие суденышки.
- Људа же это ты съездил?
- ‚ одно местечко на берегу ‹а-Њанша. ЉажетсЯ, оно называетсЯ “хни, или
Џлюхни, или как там его, не упомню, но это всего в двух часах езды от
‹ондона, и можно увидеть корабли на плаву.
- Ќу и что же, встретилсЯ среди них какой-нибудь знакомый?
- ’олько "Ѓарралонг", который отплывал в Ђвстралию, да одесский
транспорт с зерном стоЯл под разгрузкой. „ень выдалсЯ холодный, но так
приЯтно было подышать соленым морским воздухом.
- ‘тало быть, это ради встречи с "Ѓарралонгом" ты напЯлил парадные
штаны? - осведомилсЯ ’орпенхау, ткнув пальцем.
- „а ведь у менЯ нет ничего другого, ежели не считать рабочего
комбинезона. € кроме того, Я хотел оказать морю уважение.
- € тебЯ не манил простор? - полюбопытствовал Ќильгау.
- „о безумиЯ. ‹учше не говори. ‡рЯ Я поехал.
’орпенхау и Ќильгау обменЯлись многозначительным взглЯдом, а „ик меж
тем нагнулсЯ, разглЯдываЯ обувь под вешалкой.
- ‚от эта пара подойдет, - заЯвил он наконец. - Ќе могу сказать, чтоб
ты проЯвил хоть малую толику вкуса при выборе домашних туфель, но были б они
впору, вот что главное.
Ћн сунул ноги в просторные мокасины и удобно развалилсЯ в глубоком
кресле.
- ќто моЯ любимаЯ пара, - сказал ’орпенхау. - џ как раз собиралсЯ сам
ее надеть.
- Љакой срам, ты только о себе думаешь. …два заподозришь, что Я хоть
минутку хочу провести в свое удовольствие, немедлЯ норовишь мне так или
иначе досадить. €щи себе другую обувь.
- ‘кажи спасибо, ’орп, что „ику не по росту твоЯ одежда. ЋказываетсЯ, у
вас все общее, - сказал Ќильгау.
- “ „ика нет ничего такого, что Я решил бы надеть. „еньжатами у него,
правда, всегда разжитьсЯ можно.
- —ерт тебЯ побери, неужто ты шарил в моих тайниках? - осведомилсЯ „ик.
- ‚чера Я припрЯтал соверен в жестЯнке из-под табака. Ќу мыслимо ли
аккуратно платить по счетам, когда...
’ут Ќильгау принЯлсЯ хохотать, и ’орпенхау вторил его смеху.
- ЏрипрЯтал вчера соверен! Џлохо же ты умеешь считать. ЊесЯц назад ты
дал мне взаймы пЯть фунтов. Џомнишь? - спросил ’орпенхау.
- Љонечно, помню.
- Ђ помнишь ли, что через десЯть дней Я вернул деньги и ты сунул их в
жестЯнку?
- „а неужто, разрази менЯ гром? Ђ Я-то думал, они в какой-нибудь из
коробок с красками.
- „умал! ‘ неделю назад Я зашел к тебе в мастерскую взЯть табачку и
нашел эти деньги.
- Љак же ты ими распорЯдилсЯ?
- ‘водил Ќильгау в театр и накормил обедом.
- „а будь у тебЯ вдвое больше денег, накормить Ќильгау досыта тебе не
удалось бы все равно, - разве только армейскими консервами. Ђ эти деньги Я
рано или поздно нашел бы сам. Ќу чего вы смеетесь?
- Љак ни кинь, а ты редкостный простак, - сказал Ќильгау, все еще
посмеиваЯсь при воспоминании об обеде. - Ќу да ничего. Њы оба изрЯдно
потрудились на своем веку, тебе же, бездельнику, эти деньги достались
незаслуженно, и мы правильно поступили, когда их потратили.
- ‡аслушатьсЯ можно - до того приЯтно звучат такие слова в устах
человека, который, между прочим, набил брюхо за мой счет. Ќичего, в
ближайшие же дни Я заставлю вас поплатитьсЯ, и этот обед вам боком выйдет. Ђ
покамест не сходить ли нам в театр?
- Џрикажешь обуватьсЯ, одеватьсЯ - и еще мытьсЯ? - проворчал Ќильгау с
ленцой.
- ‹адно, Я отказываюсь от этой затеи.
- Ђ что, ежели мы длЯ разнообразиЯ - ну, положим, в виде редчайшего
исключениЯ, - мы с вами, слышите, мы, возьмем угли и холст да поработаем
немного?
’орпенхау произнес это многозначительно, однако „ик только вытЯнул ноги
в мЯгких мокасинах.
- ќтот болтун определенно помешалсЯ на мысли о работе! “ менЯ же если б
и были неоконченные эскизы, то нету модели. Ѓудь у менЯ модель, так нет
фиксатива, а Я всегда закреплЯю свои рисунки углем с вечера. Ќо будь у менЯ
даже фиксатив и десЯтка два фотографий, чтоб выбрать подходЯщий фон, все
равно Я пальцем не пошевельнул бы весь нынешний вечер. Ќет настроениЯ.
- „ружок, псина, он лениваЯ скотина, правда? - заметил Ќильгау.
- Ќу ладно же, Я впрЯмь готов кое над чем поработать, - заЯвил „ик и
вскочил на ноги. - ‘ейчас принесу книгу "Ќунгапунга", и к "‘казанию о
Ќильгау" прибавитсЯ еще одна иллюстрациЯ.
- Ќе слишком ли ты на него наседаешь? - спросил Ќильгау, когда „ик
вышел из комнаты.
- Њожет, и слишком, но Я знаю, на что он способен, стоит ему только
захотеть. ЊенЯ бесит, когда расхваливают его старые работы, в то времЯ как
он должен еще столько сделать. Ќас с вами ограничивают...
- ‚олЯ рока и наши возможности, а это особенно печально. Љогда-то Я
мечтал достичь большего.
- џ тоже об этом мечтал, зато теперь мы знаем свой потолок. Ќо пропади
Я пропадом, если Я могу хотЯ бы отдаленно себе представить, на что способен
„ик, ежели всерьез возьметсЯ за дело. Ћттого-то Я так встревожен.
- Ђ потом, в благодарность за все твои стараниЯ, он от тебЯ отвернетсЯ
- и поделом - ради какой-то юбки.
- „орого бы Я дал, чтоб знать... как вы думаете, где он был сегоднЯ?
- “ морЯ. ’ы обратил внимание на его глаза, когда он говорил о море? Ћн
весь встрепенулсЯ, как ласточка, готоваЯ к осеннему перелету.
- ќто правда. Ќо был ли он там один?
- Ќе знаю и знать не хочу, но ему Явно не сидитсЯ на месте, он весь как
в лихорадке. ѓотов к походу, хочет на простор. Џризнак безошибочный. —то бы
он ни говорил раньше, сейчас его манЯт далекие краЯ.
- Ѓыть может, в этом его спасение, - заметил ’орпенхау.
- Џожалуй - ежели ты решишьсЯ взЯть на себЯ ответственную роль
спасителЯ; что до менЯ, Я терпеть не могу залезать людЯм в душу.
„ик вернулсЯ и принес большой, с металлическими застежками альбом,
который Ќильгау давно и хорошо знал, но всегда недолюбливал. ‚ этом альбоме
„ик на досуге зарисовывал всевозможные сценки, какие во всех уголках мира
наблюдал сам или же представлЯл себе с чужих слов. Ќо особенно благодарный
материал давали ему своеобразнаЯ внешность и бурнаЯ жизнь Ќильгау. Љогда
мало было истинных случаев, он восполнЯл этот пробел самыми безудержными
фантазиЯми и изображал в весьма неприглЯдном виде вымышленные факты
биографии Ќильгау - как тот сочеталсЯ браком со многими африканскими
принцессами, как вероломно продавал целые армейские корпуса махдистам, дабы
обзавестись арабскими женами, как в Ѓирме самые искусные специалисты
разукрасили его татуировкой, как он взЯл интервью (дрожа от страха) у
желтолицего палача на обагренном кровью эшафоте в Љантоне и, наконец, как
душа его переселЯлась в тела китов, слонов и попугаев. ‚ремЯ от времени
’орпенхау сочинЯл к этим рисункам стихотворные подписи, и в конце концов
получилась презабавнаЯ галереЯ, так как „ик, учитываЯ название книги, в
переводе значившее "Ћбнаженный", счел за благо везде и всюду изображать
Ќильгау в чем мать родила. Џоэтому последний рисунок, на котором сей
многострадальный муж требовал в военном министерстве удовлетворить его
притЯзаниЯ на египетскую медаль, едва ли можно было назвать приличным. „ик
удобно расположилсЯ за письменным столом ’орпенхау и стал перелистывать
альбом.
- Љакой бесценной находкой вы, Ќильгау, были бы длЯ Ѓлейка! - заметил
он. - Ќекоторые из этих рисунков изобилуют редкостным богатством тонов,
каких не увидишь даже в природе. "Ќильгау, окруженный махдистами, во времЯ
купаньЯ" - ведь это же истиннаЯ правда, не так ли?
- †алкий пачкун, это купанье едва не стало длЯ менЯ последним в жизни.
Ђ что, „ружок еще не представлен в "‘казании"?
- Ќет. ќтот проказник не совершил ничего достойного, он умеет только
жрать да душить кошек. Ќу-с, посмотрим. ‚от вы в образе свЯтого на витраже в
соборе. ‘коль эффектно расписаны ваши телеса. Ѓудьте благодарны мне за то,
что Я с таким искусством увековечил вас длЯ потомков. —ерез полвека вы
будете продолжать жить в редкостных и диковинных репродукциЯх по десЯть
гиней за штуку. Ќу-с, что послужит сюжетом на этот раз? ‘емейнаЯ жизнь
Ќильгау?
- ’аковой в единственном числе не существует.
- ‘тало быть, многосемейнаЯ жизнь Ќильгау. ‘амо собой разумеетсЯ.
ЊноготысЯчные толпы его жен на ’рафальгарской площади. €звольте. Ћни
стеклись сюда изо всех стран мира, дабы присутствовать на бракосочетании
Ќильгау с прелестной англичанкой. ђисовать лучше всего сепией. —удеснаЯ
краска, просто прелесть.
- ’ы бессовестно расточаешь свое времЯ, - сказал ’орпенхау.
- “спокойсЯ: это полезное упражнение, чтоб рука сохранила твердость, -
в особенности ежели рисовать сразу, без карандашного эскиза. - € „ик
проворно взЯлсЯ за дело. - ‚от памЯтник Ќельсону. …ще мгновение - и Ќильгау
воздвигнетсЯ рЯдом.
- Џрикрой как-нибудь его наготу хоть теперь.
- Ѓеспременно - Я увенчаю его цветами флердоранжа, а ее - фатой, ведь
как-никак они сочетаютсЯ законным браком.
- ‚от черт, что ни говори, а лихо он управлЯетсЯ! - воскликнул
’орпенхау, заглЯдываЯ через плечо „ика, который троекратным движением
кисточки обрисовал жирную спину и могучие плечи на фоне гранита.
- Џодумать только, - продолжал „ик, - что было бы, имей мы возможность
представить на всеобщее обозрение хоть немногие из этих трогательных
картинок всЯкий раз, как Ќильгау нанимает бойкого писаку, дабы он откровенно
высказал публике свое мнение о моих картинах.
- Џризнай, однако, что всЯкий раз, как мне приходит в голову подобнаЯ
мысль, Я предупреждаю тебЯ заблаговременно. ‡наю, что не в моих силах
разнести тебЯ так, как ты того заслуживаешь, и поэтому Я перепоручаю дело
третьим лицам. ћному Њаклейгену, например...
- Ќе-ет... одну секундочку, дружище: извольте простереть вашу мощную
руку, дабы она эффектно вырисовывалась на фоне темных обоев, а то вы только
и знаете, что болтать да бранитьсЯ. ‚от, левое плечо и рисовать незачем.
‚едь Я должен прикрыть его фатой в самом буквальном смысле. Људа подевалсЯ
мой перочинный нож? Ќу-с, что вы хотели сказать об этом юнце Њаклейгене?
- џ только отдал приказ к выступлению, дабы... дабы он раздолбал тебЯ
за то, что ты принципиально не желаешь создать произведение, которое
переживет века.
- € тогда этот безмозглый юнец, - тут „ик откинулсЯ назад и, прищурив
один глаз, стал разглЯдывать неоконченный рисунок, - имеЯ чернильницу и
полагаЯ, что он обладает независимыми взглЯдами, облил менЯ грЯзью во всех
газетенках. Џраво же, Ќильгау, вы могли бы нанЯть длЯ такого дела
кого-нибудь, уже выросшего из пеленок. ‘кажи, ’орп, как, по-твоему, удалось
мне наконец достойно запечатлеть свадебный убор?
- „а как это ты, черт возьми, ухитрилсЯ тремЯ мазками и двумЯ штрихами
так выделить этот убор? - удивилсЯ ’орпенхау, который не уставал восхищатьсЯ
художественной изобретательностью „ика.
- ‚се зависит от того, как положены эти мазки и штрихи. …сли б
Њаклейген столько же смыслил в своем деле, он написал бы лучше.
- Ќо в таком случае, почему ты не положил эти самые треклЯтые мазки на
полотно, достойное пережить века? - допытывалсЯ Ќильгау, приложивший немало
усилий, дабы нанЯть длЯ вразумлениЯ „ика молодого борзописца, который чуть
ли не во всЯкое времЯ суток, за исключением сна, неустанно рассуждал о
смысле и предназначении €скусства, единого и неделимого, как он утверждал в
своих писаниЯх.
- Њинуточку, дайте же мне подумать, как наилучшим образом расположить
шествие жен. ‚едь у вас их целаЯ уйма, и мне придетсЯ только набросать их
карандашом - всех этих мидЯнок, парфЯнок, эдомитЯнок... ’ак вот, стало быть,
Я презрел ничтожество, пагубность и нелепость всЯких попыток преднамеренно
сделать что-либо, как говоритсЯ, на века и довольствуюсь сознанием, что уже
сделал самое лучшее на сегоднЯ, а потому не стану повторЯть ничего
подобного, по крайней мере в ближайшие часы, а может, и годы. ‚ероЯтнее же
всего - никогда.
- Љак так? Ќеужто у тебЯ в мастерской хранитсЯ твое лучшее
произведение? - поразилсЯ ’орпенхау.
- €ли ты его уже продал? - подхватил Ќильгау.
- Ћтнюдь. Ћно не в мастерской и не продано. Ѓолее того, продать его
невозможно и врЯд ли кто-либо знает, где оно сейчас. Џраво же, Я не...
Ћднако число жен на северной стороне площади катастрофически растет.
Ћбратите внимание, как праведно негодуют бронзовые львы!
- ‘казал бы без обинЯков, в чем дело, - потребовал ’орпенхау, и „ик
оторвалсЯ от альбома.
- Ћб этом мне напомнило море, - ответил он, помолчав. - Ђ лучше бы не
вспоминать. туковина весит несколько тысЯч тонн, если только не разрубить
ее на части.
- Ѓрось валЯть дурака, „ик. ’ебе незачем становитьсЯ перед нами в позу.
- Ќикакой позы нет и в помине. ќто сама правда. Ќекогда Я плыл из ‹имы
в Ћкленд на чудовищном, дрЯхлом, ни к черту не годном пассажирском
пароходике, который напоследок использовалсЯ как грузовой транспорт и
принадлежал захудалой итальЯнской фирме. ќто была умопомрачительнаЯ
посудина. Ќам отгрузили запас углЯ из расчета не более пЯтнадцати тонн в
сутки, и мы бывали на верху блаженства, когда с превеликим трудом удавалось
довести скорость до семи узлов. ‚след за тем мы стопорили машины и
дожидались, покуда не остынут раскалившиесЯ подшипники, да гадали, не
расселсЯ ли пуще прежнего треснувший вал.
- ’ы был стюардом или кочегаром?
- ‚ ту пору Я случайно разбогател и поэтому плыл пассажиром, иначе,
думаетсЯ, неминуемо работать бы мне там стюардом, - сказал „ик с полнейшей
невозмутимостью и вновь принЯлсЯ рисовать шествие разъЯренных жен. - Ќас,
пассажиров из ‹имы, оказалось всего двое, и на судне, в сущности, почти не
было людей, зато оно кишмЯ кишело крысами, тараканами и скорпионами.
- Ќо какое же отношение это имеет к картине?
- Ќаберитесь терпениЯ. ‚ свое времЯ та посудина совершала пассажирские
рейсы из ЉитаЯ с китаезами на борту, и всю нижнюю палубу тогда занимали две
тысЯчи коек, предназначенных длЯ этих свиных хвостиков. ‚се койки были за
ненадобностью сожжены в топке, и старое корыто пустовало от носа до кормы,
свет же просачивалсЯ вниз лишь через тесные люки - а при таком свете работа
вызывает нестерпимую досаду, но в конце концов Я кое-как приспособилсЯ.
„олгие недели Я слонЯлсЯ без дела. Њореходные карты были истрепаны до
последней возможности, и капитан не рисковал проложить курс южнее,
справедливо опасаЯсь, что там его застигнет шторм. Џоэтому он прилагал все
стараниЯ, дабы благополучно пройти острова „ружбы, и Я спускалсЯ на нижнюю
палубу и писал картину на левом борту, в носовом отсеке. ’ам Я нашел немного
коричневой краски и немного зеленой, какой красЯт шлюпки, да еще черной,
употреблЯемой длЯ покрытиЯ судовых механизмов, других же красок у менЯ не
было.
- Џассажиры, конечно, решили, что ты с ума спЯтил.
- ‘ нами плыл только один пассажир, да и то женщина, но ей Я обЯзан
замыслом своей картины.
- € что же это была за особа?
- “ нее в жилах текла негритЯнскаЯ, еврейскаЯ и кубинскаЯ кровь, чему
вполне соответствовал ее нравственный облик. Ћна была неграмотна, не имела
ни малейшего желаниЯ выучитьсЯ грамоте, но частенько спускалась на нижнюю
палубу и глЯдела, как Я рисую, капитану же это было не по душе, потому что
он вез ее задаром, а ему приходилось иногда торчать на мостике.
- ‚се Ясно. ’ы, разумеетсЯ, не скучал.
- ‚ жизни своей Я не проводил времЯ с таким удовольствием. „лЯ начала,
когда на море подымалось волнение, мы решительно не знали, пойдем ли мы
через минуту ко дну или же каким-то чудом выплывем; зато когда наступал
штиль, мне казалось, что Я в раю: эта женщина смешивала длЯ менЯ краски и
болтала на ломаном английском, а капитан то и дело спускалсЯ на нижнюю
палубу Якобы потому, что опасалсЯ пожара. ‘ами понимаете, он мог застигнуть
нас врасплох в любую секунду, а Я замыслил великолепную картину и вынужден
был писать ее, имеЯ в своем распорЯжении всего три краски.
- —то же натолкнуло тебЯ на этот замысел?
- „ве строчки из стихотворениЯ Џо:

Ќи ангелы неба в горнем краю, ни демоны бездны морской не могли
‚овек разлучить душу мою с душою красавицы ќннабел ‹и.

Ћн возник сам собой - из морЯ. џ изобразил битву за обладание
обнаженной душой, захлебывающейсЯ в зеленых морских водах, и та женщина
послужила мне моделью и длЯ дьЯволов, и длЯ ангелов - длЯ дьЯволов и ангелов
морЯ, а меж сонмами их вот-вот утонет беднаЯ душа. ќто трудно выразить
словами, но когда на нижней палубе бывало светло, картина смотрелась
превосходно, так что даже дрожь пробирала. ‘емь футов на четырнадцать,
сделано при переменчивом свете и на такой именно свет рассчитано.
- € эта женщина тебЯ поистине вдохновлЯла? - спросил ’орпенхау.
- Ћна да еще море вокруг - прЯмо-таки несказанно. Љартина была весьма и
весьма далека от совершенства. ЏомнитсЯ, Я из кожи лез, произвольно
видоизменЯЯ перспективу множество раз, но все же это лучшее мое
произведение. ‚ероЯтно, та посудина давно уже пошла на слом или ко дну.
ќхма! ‘лавное было времЯ!
- Ќо что же дальше?
- Ќа этом все и кончилось. Љогда Я сошел на берег, судно зафрахтовали
длЯ перевозки шерсти, причем даже грузчики до последней возможности
старались держатьсЯ подальше от моей картины. џ искренне убежден, что их
здорово напугали глаза демонов.
- Ќу а женщина?
- Љогда Я закончил работу, она тоже перепугалась. Џрежде чем спуститьсЯ
вниз и взглЯнуть на картину, она всЯкий раз считала за благо перекреститьсЯ,
от греха подальше. ‚сего-то навсего три краски, и больше взЯть неоткуда, и
морской простор далеко окрест, и простор длЯ любовных утех, и над всем этим
угроза смерти, бог ты мой!
„ик давно уже оторвалсЯ от своего рисунка и глЯдел вдаль, словно
пронизываЯ взором стены.
- Ђ почему бы тебе снова не попробовать испытать нечто в подобном роде?
- спросил Ќильгау.
- „а потому, что такую благодать невозможно обрести с помощью поста и
молитвы. ‚от когда судьба снова дарует мне грузовой пароход, и женщину
еврейско-кубинских кровей, и новый сюжет длЯ картины, и прежнюю, давно
утраченную жизнь, тогда это, пожалуй, будет возможно.
- ‡десь тебе судьба ничего этого не дарует, - сказал Ќильгау.
- Ќет, сам знаю. - „ик резким движением захлопнул альбом. - ‚ этой
комнате жарища, как в печке. Ћтворите окно, ежели кому не лень.
Ћблокотившись о подоконник, он вглЯделсЯ в мрачную тьму ‹ондона,
просторного внизу. „ом возвышалсЯ над всем кварталом, и отсюда открывалсЯ
вид на добрую сотню труб - изогнутые надтрубные козырьки напоминали спины
сидЯщих кошек, а вокруг виднелись еще какие-то уродливые и таинственные
сооружениЯ из кирпича и цинка, утвержденные на железных опорах и скрепленные
кривыми скобами. ‚ северной стороне, на Џиккадилли и на ‹естерской площади
фонари разливали медное зарево над черными кровлЯми, а к югу тЯнулась
длиннаЯ вереница огней, светившихсЯ над ’емзой. Џо железнодорожному мосту
прогрохотал поезд, заглушив на мгновение неумолимый уличный шум. Ќильгау
вынул часы, взглЯнул на циферблат и сказал отрывисто:
- Ќочной почтовый отбыл в Џариж. Њожешь ехать отсюда хоть до
‘анкт-Џетербурга, была бы только охота.
„ик высунулсЯ из окна чуть ли не по поЯс, всматриваЯсь куда-то далеко
за реку. ’орпенхау подошел и встал рЯдом, а Ќильгау тем временем тихонько
приблизилсЯ к фортепьЯно и поднЯл крышку. „ружок разлегсЯ на диване,
стараЯсь захватить как можно больше места и всем своим видом даваЯ понЯть,
что потеснить его не так-то просто.
- Ќу что, - сказал Ќильгау, обращаЯсь к двум спинам, - неужто вы все
это видите в первый раз?
Ќа реке прогудел буксирный пароход, подтЯгиваЯ баржи к причалу. € снова
в комнату вторгсЯ уличный шум. ’орпенхау толкнул „ика локтем.
- ‡десь хорошо денежки наживать, да плохо жить-поживать, „икки, верно Я
говорю?
ЏодпираЯ рукой подбородок и все так же всматриваЯсь в темную даль, „ик
ответил словами небезызвестного генерала:
- Ѓоже мой, вот славно было бы разграбить этот город!
„ружок ощутил на своей шерстке прохладный ночной ветерок и жалобно
чихнул.
- €з-за нас бедный песик схватит простуду, - сказал ’орпенхау. - €дем
же. - € они отошли от окна. - ‚ недалеком будущем тебЯ, „ик, похоронЯт в
Љенсел ѓрине, если там еще найдетсЯ свободное местечко, похоронЯт в двух
шагах от какого-нибудь человека, лежащего там вместе с женой и детьми.
- “паси менЯ Ђллах от такого конца! ‹учше Я уеду, прежде чем это
произойдет! Њистер „ругс, соблаговолите потеснитьсЯ, дайте прилечь.
„ик плюхнулсЯ на диван и, зеваЯ во весь рот, потрепывал бархатистые уши
„ружка.
- ќтот дребезжащий сундук давным-давно не настраивали, Ќильгау, -
сказал ’орпенхау. - Љроме вас, к нему никто и не прикасаетсЯ.
- ЌелепаЯ блажь, - буркнул „ик. - Ќильгау только тогда и приходит,
когда менЯ нет дома.
- ’ебЯ никогда нет дома. ‚алЯйте, Ќильгау, распевайте во все горло, а
он пускай слушает.

- ‚сЯ жизнь у Ќильгау - обман и разбой,
…го писанина - что „иккенс с водой;
Ќо стоит Ќильгау песню запеть,
‘ам Њахди на месте готов помереть!

„ик процитировал подпись ’орпенхау из книги "Ќунгапунга".
- Ќильгау, а как в Љанаде называетсЯ антилопа вашей породы?
’от рассмеЯлсЯ. Џение было единственным талантом, которым он мог
блеснуть в обществе, и это с давних пор испытывали на себе корреспонденты в
палатках, раскинутых в дальних странах.
- —то же мне спеть? - спросил он, поворачиваЯсь на вертЯщемсЯ табурете.
- "Њоль ђоу пред утренней зарей", - предложил ’орпенхау наугад.
- Ќет, - резко возразил „ик, и Ќильгау взглЯнул на него с удивлением.
ќта стараЯ матросскаЯ песнЯ, одна из немногих, которую он целиком
помнил наизусть, не отличалась особым благозвучием, но прежде „ик много раз
выслушивал ее, даже не моргнув глазом. Ѓез дальнейших разговоров Ќильгау
затЯнул тот знаменитый напев, что сливает воедино и глубоко трогает сердца
морских бродЯг:

- Џростите-прощайте, испанские девы,
Џростите-прощайте, о девы €спании.

„ик взволнованно заерзал на диване, представив себе, как "Ѓарралонг" с
плеском рассекает зеленые морские воды, держа курс туда, где сиЯет ћжный
Љрест. € вот припев:

Ѓудем петь и гулЯть мы, как принЯто это у истых
матросов английских,
Ѓудем петь и гулЯть на соленых морЯх, и далеких, и близких,
Џодле старой Ђнглии бросим в проливе мы лот,
Ћт “эссана до ‘илли сорок пЯть лиг не в счет.

- ’ридцать пЯть, тридцать пЯть, - возмущенно поправил „ик. - ЌельзЯ так
легкомысленно искажать это свЯщенное писание. ‚алЯйте дальше, Ќильгау.

- Џервый остров на нашем пути.
‡емлей Њертвеца называетсЯ, -

продолжали они хором и допели конец громовыми голосами.
- ЏеснЯ была бы куда лучше, если б курс лежал в иные краЯ - скажем, к
“эссанскому маЯку, - проговорил Ќильгау.
- Љоторый неистово крутитсЯ, как взбеленившийсЯ ветрЯк, - заметил
’орпенхау. - ‘пойте нам еще что-нибудь, Ќильгау. ‘егоднЯ вы в ударе и ревете
не хуже пароходного гудка среди тумана.
- ‘пойте "‹оцмана на ѓанге": вы пели это вечером на биваке перед
ќль-Њагрибом. Љ слову сказать, любопытно, многие ли из тех, которые вам
подпевали, живы до сих пор?
’орпенхау задумалсЯ, припоминаЯ.
- ђазрази менЯ гром! Џо-моему, только мы с тобой. ђэйнор, ‚икери и „инс
- все в могиле. ‚инсент заразилсЯ в Љаире оспой, приехал сюда больной и
умер. „а, уцелели только ты, Я да Ќильгау.
- ѓм! Ђ теперь здешние художники, которые всю жизнь проработали в
теплицах, удобных мастерских, под охраной полисменов, торчащих на каждом
углу, еще осмеливаютсЯ утверждать, что Я запрашиваю за свои картины слишком
дорого.
- „итЯ мое, тебе платЯт за работу, это не страхование жизни, - сказал
Ќильгау.
- џ рисковал жизнью ради работы. •ватит нравоучений. Џойте-ка лучше
"‹оцмана". Љстати, где вы эту песню сложили?
- “ надгробьЯ, - ответил Ќильгау. - “ надгробьЯ в одной дальней стране.
€ сочинил к ней аккомпанемент, который изобилует неподражаемыми басовыми
созвучиЯми.
- Ћх уж эта гордынЯ! Ќу, запевайте.
€ Ќильгау запел:

- џ отдал швартовы, братва, и плыву по бурным волнам,
‚ыйти приказано в море мне, стоЯть на Якоре вам.
Ќи разу июньским утром Я не прощалсЯ с землей
‘ легким сердцем таким и совестью чистой такой.

„жо, мой мальчик, плечом к плечу мы вклинимсЯ в их заслон,
Ќе рубить, а колоть мы будем, братва, из ножен кортики вон.
—арнок кричит: "ђЯды вздвой, прорвемсЯ и дело покончим скорей,
Њанит менЯ бледнаЯ вдовушка, „жо, смуглЯнка же будет твоей!"

„жо, невинный младенец (скоро стукнет тебе шестьдесЯт),
…сли так темна твоЯ кожа, в этом кто виноват?
“ Љейти глаза голубые, с чего же твои черны,
Џослушай, зачем, словно углем, они так загрЯзнены?

’еперь все трое дружно распевали хором, и густой бас, перекрываЯ
остальных, звучал в ушах „ика, как рев ветра в открытом море:

- Ћрудийный залп на рассвете, с аркебузами - живо! - вперед!
Ђдмирала голландского сердце до дна измерил мой лот.
‹отом ѓанг измерьте, отлив уж близок, ей-ей,
Ћтдам Я концы вместе с —арноком за смуглой невестой своей.
Џоклон мой Љейти в ”эрлайте - •олвелл, спасибо вам;
†иво! Ќаш курс на небо по синим зыбучим пескам.

- € отчего это такой вздор тревожит душу? - сказал „ик, пересаживаЯ
„ружка с коленей к себе на грудь.
- ‘мотрЯ какую душу, - отозвалсЯ ’орпенхау.
- „ушу человека, который ездил взглЯнуть на море, - сказал Ќильгау.
- џ не знал, что оно взволнует менЯ столь глубоко.
- ќто говорЯт все мужчины перед прощанием с женщиной. Ќо легче
расстатьсЯ с тремЯ женщинами, чем со смыслом своей жизни и со своей стихией.
- „а ведь женщина может стать... - едва не проговорилсЯ „ик.
- ‘мыслом жизни, - заметил ’орпенхау. - Ќет, ей это не дано. - Џо лицу
его скользнула мрачнаЯ тень. - Ћна только твердит о своем сочувствии, о
желании помочь в работе и обо всем том, с чем мужчина легко может совладать
сам. Ђ потом присылает по пЯть записок на дню, справлЯЯсь, почему это ты,
негодник этакий, не торчишь подле нее, не терЯешь драгоценное времЯ.
- Ћставь свои обобщениЯ, - сказал Ќильгау. - Џрежде чем дойдет до пЯти
записок в день, надо через многое пройти и вести себЯ соответствующим
образом. Ђ ты, сынок, лучше этого и не пробуй.
- Ќе надо было мне ездить к морю, - сказал „ик, стараЯсь переменить
разговор. - Ђ вам не надо было петь.
- Њоре никому не посылает по пЯти записок на дню, - возразил Ќильгау.
- Ќет, но теперь надо мной тЯготеет роковаЯ судьба. ќто живучаЯ стараЯ
ведьма, и Я жалею, что некогда свЯзалсЯ с ней. Џочему мне не было суждено
родитьсЯ, вырасти и умереть в какой-нибудь лачуге?
- ‘лышите, как он предает поруганию свою первую любовь! Џочему, черт
возьми, ты не хочешь внЯть ее зову? - сказал ’орпенхау.
Џрежде чем „ик успел ответить, Ќильгау громовым голосом, от которого
задребезжали стекла, затЯнул "Њорских волков", а эта песнЯ, как известно
всем, начинаетсЯ словами: "Њоре, злаЯ старуха", - и после двух весьма
выразительных куплетов следует припев, тЯгучий, как визг лебедки, когда
судно со скрипом тЯнут через перекат, а рЯдом, выбиваЯсь из сил, бредут по
гальке матросы.

- "ђодные матери наши!
Њоре роднее вас;
Ћно нам ласкает глаз!" -
‚оскликнули волки морские, -

Ќильгау пропел этот куплет дважды, надеЯсь такой наивной уловкой
обратить на него внимание „ика. Ќо „ик жаждал услышать о прощании морЯков с
женами.

- "‹юбимые жены наши!
Њоре любимей вас;
‚новь пробил разлуки час!" -
‚оскликнули волки морские.

Ѓесхитростные слова песни звучали, как всплески волн у бортов ветхого
пароходика из ‹имы, на котором „ик когда-то смешивал краски, предавалсЯ
любовным утехам, рисовал в полутьме дьЯволов и ангелов, знаЯ, что в любое
мгновение капитан, ревнивый итальЯнец, может всадить ему нож между лопаток.
Ћн дрожал, как в лихорадке, от тЯги к странствиЯм, эта болезнь, котораЯ
серьезней многих недугов, признаваемых медициной, вспыхнула, разыгралась,
побуждаЯ его, хотЯ он любил Њейзи больше всего на свете, пуститьсЯ в путь, и
ему захотелось вновь изведать прежнюю бурную греховную жизнь - драки, брань,
азартные игры, ласки ветреных женщин и случайную дружбу; опЯть поднЯтьсЯ на
борт кораблЯ, и почувствовать близость морЯ, и черпать у него вдохновение
длЯ новых картин; потолковать с Ѓина средь песков, подступающих к
Џорт-‘аиду, пока †елтолицаЯ ’ина готовит напитки; услышать ружейную пальбу,
увидеть, как дым вздымаетсЯ клубами, редеет и густеет вновь, а потом из него
выныривают темные лоснЯщиесЯ рожи, и средь этого ада каждый должен сам
сохранить свою голову и только ее, не пренебрегаЯ никаким оружием. ќто
казалось немыслимым, совершенно немыслимым, но...

- "Ћтцы наши, старцы в могилах!
Њоре старее вас;
‚ зеленой своей стихии
Ћно упокоит нас!" -
‚оскликнули волки морские.

- ’ак чего же медлить? - спросил ’орпенхау, нарушив долгое молчание,
воцарившеесЯ после песни.
- ’ы же сам, ’орп, не так давно отказалсЯ от кругосветного путешествиЯ.
- ‘ тех пор прошел не один месЯц, и Я возражал лишь против того, чтоб
ты старалсЯ побольше заработать на путевые расходы. ‡десь ты уже расстрелЯл
свои патроны, и все они попали в цель. …зжай, поработай в иных краЯх да
наберись свежих впечатлений.
- Ђ заодно сгони лишний жирок: ты так растолстел, что даже смотреть
противно, - присовокупил Ќильгау, вскочив со стула и ухватив „ика за правый
бок. - ‚он какой стал мЯгонький - чистое сало, а все от обжорства. „икки,
тебе просто необходимо размЯтьсЯ и сбавить вес.
- ‚се мы тут зажрались, Ќильгау. ‚от вы, если вам доведетсЯ еще раз
выступить в поход, шлепнетесь на землю, поморгаете глазами, а потом вас
одолеет одышка и вы помрете от удара.
- Џустое. ‘адись на корабль. Џлыви снова в ‹иму или в Ѓразилию. ‚ ћжной
Ђмерике вечно воюют.
- “ж не думаете ли вы, что мне нужны советы, куда ехать? ‚идит бог,
беда лишь в том, что трудно будет остановитьсЯ. Ќо Я сказал, что остаюсь, и
слово мое верное.
- Љогда так, тебЯ похоронЯт в Љенсел ѓрине, и ты утучнишь собою землю
наравне со всеми, - сказал ’орпенхау. - “жель тебЯ беспокоЯт обЯзательства
перед заказчиками? “плати неустойку да поезжай. “ тебЯ довольно денег, чтоб
путешествовать с королевской роскошью, ежели угодно.
- ’орп, у тебЯ чудовищные представлениЯ о радостЯх жизни. Џраво, Я уже
вижу себЯ в каюте первого класса на борту плавучего отелЯ водоизмещением в
шесть тысЯч тонн: и вот Я расспрашиваю младшего механика, отчего крутЯтсЯ
машины и не слишком ли сильнаЯ жара в кочегарке. Ћго! џ поплыл бы, как
подобает бродЯге, если б вообще имел такое намерение, но у менЯ его нет.
‹адно уж, длЯ начала ограничусь небольшой прогулкой.
- —то ж, по крайности, это лучше, чем ничего. Људа же именно ты решил
прогулЯтьсЯ? - спросил ’орпенхау. - „лЯ тебЯ, старина, нет ничего
пользительней.
Ќельгау заметил, как лукаво блеснули глаза „ика, и промолчал.
- Џерво-наперво Я отправлюсь в конюшни ђэтреЯ, возьму там напрокат
какую-нибудь клЯчу и осторожненько проедусь на ней не далее ђичмонд-•илла.
Ћттуда Я вернусь шажком, чтоб ненароком ее не загнать, ведь если она будет в
мыле, ђэтрей обрушит на менЯ свой гнев. ‘делаю это завтра же, разомнусь да
подышу свежим воздухом.
Џлюх! „ик едва успел заслонитьсЯ рукой от подушки, которую швырнул ему
в лицо взбешенный ’орпенхау.
- Ћн и впрЯмь должен размЯтьсЯ и подышать воздухом, - сказал Ќильгау,
наваливаЯсь на „ика всей своей тЯжестью. - Њы ему сейчас устроим и то и
другое. ’орп, хватайте каменные мехи.
’ут разговор перешел в потасовку, потому что „ик упорно не разевал рта,
но Ќильгау плотно зажал ему нос, и все же не так-то легко оказалось втиснуть
ему меж зубами горловину мехов; и даже когда это удалось сделать, он все еще
отдувалсЯ, тщетно пытаЯсь побороть мощную струю воздуха, покуда щеки его не
затрещали от натуги; когда же враги, изнемогаЯ от смеха, обессилели, он
принЯлсЯ с такой Яростью колотить их по головам диванной подушкой, что она
лопнула по швам и перьЯ разлетелись во все стороны, после чего „ружок,
который сражалсЯ за ’орпенхау, был засунут в полупустой чехол, откуда ему
предоставили выкарабкиватьсЯ самому, и это удалось ему далеко не сразу, -
довольно долго он елозил по полу, напоминаЯ собой большую зеленую сосиску с
живой, растревоженной начинкой, а когда наконец выбралсЯ на свет и готов был
потребовать удовлетворениЯ за обиду, три столпа, на которых зиждалсЯ его
мир, выбирали у себЯ из волос перьЯ.
- Ќет пророка в своем отечестве, - с горечью изрек „ик, отрЯхиваЯсь. -
’еперь уж нипочем не отчистить со штанов этот поганый пух.
- ‚се пойдет тебе только на пользу, - сказал Ќильгау. - ’ы размЯлсЯ и
подышал воздухом.
- ’олько на пользу, - подтвердил ’орпенхау, отнюдь не подразумеваЯ едва
прекратившеесЯ дурачество. - ’еперь ты будешь знать всему истинную цену и не
обленишьсЯ окончательно в тепличной обстановке этого города. Џоверь моему
слову, старый друг. џ говорю откровенно и не стал бы кривить душой. Ђ то у
тебЯ все шуточки.
- ‚идит бог, ничего подобного нет, - возразил „ик живо и с полнейшей
серьезностью. - Џлохо же ты менЯ знаешь, если так думаешь.
- Ќо Я так не думаю, - сказал Ќильгау.
- Љакие вообще могут быть шуточки у нас с вами, когда нам известно
доподлинно, что такое жизнь и смерть? Љонечно, мы прикидываемсЯ шутниками,
чтобы не отчаЯтьсЯ или не впасть в другую крайность. ђазве Я не вижу,
дружище, что ты постоЯнно тревожишьсЯ за менЯ и стараешьсЯ наставить менЯ,
как работать лучше? Ќеужто ты полагаешь, что Я сам над этим не задумываюсь?
Ќо ты бессилен мне помочь... бессилен... даже ты. џ должен выиграть игру сам
и только своим умом.
- ‚нимание, внимание! - возразил Ќильгау.
- ‡наешь ли, какое единственное в своем роде событие из "‘казаниЯ о
Ќильгау" Я до сих пор не изобразил в книге "Ќунгапунга"? - продолжал „ик,
обращаЯсь к ’орпенхау, несколько удивленному такой пылкостью.
‚ альбоме действительно оставалась чистаЯ страница, предназначеннаЯ длЯ
неосуществленного рисунка, который долженствовал изобразить величайший из
всех подвигов, какие Ќильгау совершил за свою жизнь: когда-то в юности этот
удалец, забыв, что он со всеми своими потрохами принадлежит нанЯвшей его
газете, скакал по выжженной солнцем колючей траве в арьергарде бригады
Ѓредова в тот день, когда кавалеристы атаковали артиллерию Љанробера,
прикрытую, насколько было известно, двумЯ десЯтками батальонов, дабы
подоспеть на выручку разбитому 24-му германскому полку и выиграть времЯ,
когда должна была решитьсЯ судьба ‚ионвилЯ, а также доказать, прежде чем
уцелевшие вернутсЯ во ”лавиньи, что кавалериЯ способна атаковать, смЯть и
разгромить непоколебимую пехоту. € всЯкий раз, как Ќильгау приходило в
голову, что он мог бы лучше прожить жизнь, получить более солидные доходы и
иметь на совести несравненно меньше грехов, он утешал себЯ воспоминанием: "џ
сражалсЯ в бригаде Ѓредова под ‚ионвилем", - и, воспрЯнув духом, бывал готов
к любой менее серьезной схватке, в которую, возможно, придетсЯ вступить на
другой же день.
- ‡наю, - сказал он серьезно. - ЊенЯ всегда радовало, что вы опустили
этот эпизод.
- џ опустил его, потому что Ќильгау объЯснил мне, какой это был урок
длЯ германской армии и чему учил мидт своих кавалеристов. џ не знаю
немецкого. Љак бишь он говорил? "Ѓерегите времЯ, а уж строй себЯ сбережет".
€ Я, старина, должен скакать к своей цели в собственном ритме.
- Tempo ist Richtung*. ’ы хорошо усвоил урок, - сказал Ќильгау. - ’орп,
пускай он идет один. …го право.
______________
* ’емп определЯет направление (нем.).

- Ѓыть может, Я совершаю самую худшую ошибку, какую только можно
совершить, - ошибку просто чудовищную. Ќо Я должен сам убедитьсЯ в этом, сам
все сообразить, а не равнЯтьсЯ на идущего рЯдом. Ќевозможность уехать
причинЯет мне гораздо больше мучений, чем ты полагаешь, но Я просто не могу
этого сделать, и все тут. џ должен работать по своему разумению и жить по
своему разумению, потому что сам в ответе и за то, и за другое. ’олько не
думай, ’орп, будто Я отношусь к этому легкомысленно. ‚ случае чего Я сумею
сам заплатить серу и ввергну себЯ в пекло без посторонней помощи, благодарю
покорно.
‚одворилось тЯгостное молчание. Џотом ’орпенхау спросил вкрадчиво:
- Ђ что предложил губернатор ‘еверной Љаролины губернатору ћжной
Љаролины?
- Џрекрасное предложение. ‚едь у нас так давно капли спиртного во рту
не было. “ тебЯ, „ик, есть все задатки, чтоб стать самым отъЯвленным
наглецом, - сказал Ќильгау.
- џ выплюнул изо рта все перьЯ, достойный „ругс, и на душе сразу
полегчало. - „ик поднЯл с полу все еще злющего песика и ласково потрепал его
по спине. - ’ы, „ружок-Њалышок, ни за что ни про что очутилсЯ в наволочке и
должен был вслепую выбиратьсЯ оттуда, а это, беднЯжка, показалось тебе
обидным. Ќу, не беда. Sic volo, sic jubeo, stet pro ratione voluntas* и не
фыркай мне в лицо, потому что Я изъЯснЯюсь по-латыни. ‘покойной ночи.
______________
* ’ак хочу, так повелеваю, пусть волЯ заменит доводы рассудка (лат.).

€ он вышел.
- Џоделом же тебе, - сказал Ќильгау. - џ предупреждал, что бесполезно с
ним спорить. …му это не по нраву.
- ‚ таком случае он изругал бы менЯ на чем свет стоит. Ќичего не
понимаю. …му не сидитсЯ на месте, он весь как в лихорадке, но упорствует.
Ќадеюсь, по крайности, что в один прекрасный день ему не придетсЯ уехать
вопреки собственному желанию, - сказал ’орпенхау.

Ћчутившись у себЯ, „ик задалсЯ вопросом - и вопрос этот заключалсЯ в
том, стоит ли весь мир, и все, что есть на лике его, и жгучее желание все
это увидеть, единственного трехпенсовика, брошенного в ’емзу.
"’ак вышло потому, что Я посмотрел на море, и недостойно даже думать об
этом, - решил он. - ‚ конце концов, когда у нас будет медовый месЯц, мы
совершим свадебное путешествие - но поедем не слишком далеко. € все же...
все же Я не знал, что море обладает надо мной столь неодолимой властью. Џока
Њейзи была рЯдом, это не так остро чувствовалось. ‚иноваты треклЯтые песни.
‚от он опЯть горланит".
Ќо Ќильгау на сей раз запел "Ќоктюрн длЯ „жулии" ѓеррика, и „ик, не дав
ему закончить, вновь поЯвилсЯ на пороге, не вполне одетый, но совершенно
спокойный, невозмутимый и жаждущий выпивки. …го порыв нахлынул и иссЯк,
подобно тому, как у форта Љилинг за приливом неотвратимо следует отлив.

ѓлава IX

…сли Я глину простую взЯл
€ ей искусно форму придал,
ЏолучилсЯ бог, не простой комок, -
’ем больше славы на долю мою.

…сли ты глину простую взЯл
€ руками ее нечистыми мЯл,
Ќапрасен твой труд, он лЯжет под спуд, -
’ем больше позора на долю твою.

‚сю следующую неделю „ик не притрагивалсЯ к работе. Ќаконец снова
наступило воскресенье. ќтого днЯ он всЯкий раз ожидал с робостью и
нетерпением, но с тех пор как рыжеволосаЯ нарисовала его портрет, он ощущал
в душе гораздо более робости, чем нетерпениЯ.
‚ыЯснилось, что Њейзи решительно отринула его совет серьезно занЯтьсЯ
рисунком. Ћна горЯчо увлеклась нелепой затеей написать "прелестную головку".
„ик не без труда сдержал досаду.
- ’огда что толку давать тебе советы? - сказал он Язвительно.
- Ќо ведь Я пишу картину - настоЯщую картину, и Я уверена, что Љами
позволит мне выставить ее в ‘алоне. Ќадеюсь, ты не против?
- Ќет, отчего же. Ќо ведь ты не успеешь к открытию выставки.
Њейзи несколько смутилась. …й стало не по себе.
- €з-за этой выставки мы уезжаем во ”ранцию на месЯц раньше, чем
предполагалось. ‡десь Я только подготовлю эскиз длЯ картины, а закончу в
студии Љами.
“ „ика замерло сердце, и он готов был в негодовании развенчать свою
королеву, хотЯ она всегда безупречна. "€менно теперь, когда Я возомнил,
будто мне удалось чего-то достичь, она уезжает ловить журавлЯ в небе. ќтак и
рехнутьсЯ недолго!"
Ќо спорить не приходилось, потому что рыжеволосаЯ была тут как тут, в
мастерской. € „ик ограничилсЯ лишь взглЯдом, полным неизъЯснимой укоризны.
- †аль, - сказал он, - по-моему, ты совершаешь ошибку. Ќо какую же
картину ты задумала написать?
- ‘вой замысел Я почерпнула из одной книги.
- ќто уже плохо. Ќикак не годитсЯ писать картины по книгам. € кроме
того...
- „ело было так, - объЯснила рыжеволосаЯ, стоЯ у него за спиной. - џ
читала Њейзи вслух "ѓрад беспросветной ночи". ‚ы знаете эту книгу?
- Ѓолее или менее. Ѓоюсь, что Я высказалсЯ опрометчиво. ’ам есть
живописные места. —то же пленило ее воображение?
- Ћбраз Њеланхолии:

ЌапрЯжены ее крыла,
Њогучие, как у орла,
€ все ж они земной гордыни бремЯ
ЏодъЯть бессильны в высь небес.

€ дальше. (Њейзи, дорогаЯ, принеси чай.)

Џечать раздумий скорбных на челе,
“ поЯса ключи, нарЯд не ослеплЯет,
•оть в пышных складках весь, он неприступно строг
€ тЯжек, как свинец, от головы до ног,
‘тупни ж безжалостно всех слабых попирают.

‚ голосе девушки звучало ленивое презрение, которого она даже не
пыталась скрыть. „ик поморщилсЯ.
- Ќо ведь это уже сделал один скромный художник, некто „юрер, - сказал
он. - Љак там говоритсЯ в стихах?

“ж три столетиЯ и шесть десЯтков лет
Џлоды его фантазии нетленны.

‘ таким же успехом можно заново писать "ѓамлета". ЏустаЯ трата времени.
- Ќичего подобного, - возразила Њейзи, со стуком ставЯ на стол чашки
как бы в подтверждение своих слов. - џ непременно это сделаю. Ќеужто тебе не
Ясно, что за великолепное получитсЯ произведение?
- „а какаЯ, к черту, может быть работа без достаточной подготовки?
‡аимствовать сюжет всЯкий дурак сумеет. Ќужна подготовка, чтоб осуществить
замысел, - подготовка и убежденность, а не бездумнаЯ погонЯ за случайной
прихотью.
„ик процедил эти слова сквозь зубы.
- ’ы попросту ничего не понимаешь, - сказала Њейзи. - Ђ Я полагаю, что
мне это удастсЯ.
€ снова за спиной у „ика зазвучал голос:

- ‘традалица, работает она неутомимо.
ђаботает, душой скорбЯщаЯ, больнаЯ,
€ волЯ у нее несокрушима,
ђука тверда, ум отдыха не знает,
…е страданьЯ претворЯЯ в труд...

‘даетсЯ мне, что Њейзи намерена изобразить на картине самое себЯ.
- ‚осседающей на троне из своих же отвергнутых картин? € не подумаю,
милаЯ моЯ. ЊенЯ пленил замысел как таковой. ’ебе, „ик, не по душе прелестные
головки. € едва ли ты способен их изобразить. ’ы обожаешь только кровь и
трупы.
- ќто уже прЯмой вызов. …сли ты способна изобразить Њеланхолию, а не
просто печальную женскую головку, то Я способен на большее и докажу это.
Њного ли ты вообще смыслишь в ЊеланхолиЯх?
’еперь уж „ик был совершенно убежден, что на свете не много найдетсЯ
людей несчастнее его.
- Ћна была женщина, - сказала Њейзи, - и долго страдала, пока чаша
страданий не переполнилась. ’огда она начала надо всем этим смеЯтьсЯ, а Я
решила нарисовать ее и отдать картину в ‘алон.
ђыжеволосаЯ девушка встала и, посмеиваЯсь, вышла за дверь.
„ик бросил на Њейзи покорный и безнадежный взглЯд.
- Ќе будем говорить о картине, - сказал он. - Ќо ты и впрЯмь хочешь
вернутьсЯ к Љами за месЯц до срока?
- џ должна, чтобы вовремЯ закончить картину.
- € это единственное, чего ты хочешь?
- Љонечно. Ћставь глупости, „ик.
- Ќо ведь у тебЯ нет способностей. …сть лишь кое-какие мыслишки да
мелочные побуждениЯ. Џросто непостижимо, откуда в тебе столько упорства, что
ты вот уж десЯть лет ни о чем, кроме работы, думать не можешь. €так, ты
уезжаешь - на целый месЯц раньше?
- ќтого требует моЯ работа.
- ’воЯ работа - тьфу!.. Ќо нет, извини, Я не хотел тебЯ обидеть. Џусть
так, дорогаЯ. Љонечно, твоЯ работа этого требует, а Я... Я лучше прощусь с
тобой до будущего воскресеньЯ.
- ’ы даже не выпьешь чаю?
- Ќет, спасибо. ‚едь ты позволишь мне уйти, дорогаЯ? ’ебе же от менЯ
ничего не нужно, а заниматьсЯ рисунком бесполезно.
- ‹учше бы ты осталсЯ, и мы поговорили бы о моей картине. Љогда хоть
одна-единственнаЯ картина имеет успех, это непременно привлекает внимание ко
всем остальным. џ убеждена, что у менЯ есть удачные работы, только их никто
не замечает. € напрасно ты так грубо их разругал.
- Џрости менЯ. Њы еще поговорим о Њеланхолии как-нибудь в воскресный
день. ’аких дней будет еще четыре - да, один, два, три, четыре, - а потом ты
уедешь. „о свиданьЯ, Њейзи.
Њейзи в задумчивости стоЯла у окна до тех пор, пока не вернулась ее
подруга, котораЯ была чуть бледнее обычного.
- „ик ушел, - сказала Њейзи. - Ђ Я как раз собралась поговорить с ним о
своей картине. Ќо он только о себе думает, не так ли?
Џодруга открыла было рот, словно хотела что-то сказать, но тут же снова
сомкнула губы и продолжала читать про себЯ "ѓрад беспросветной ночи".
Ђ „ик тем временем расхаживал в Џарке вокруг дерева, которому уже не
первое воскресенье изливал душу. Ћн ругалсЯ на чем свет стоит, и чувствуЯ,
что английский Язык бессилен выразить всю его Ярость, стал сетовать на
арабском, который как нарочно предназначен длЯ изъЯвлениЯ горестных чувств.
Ћн был недоволен наградой, полученной за долготерпеливое повиновение; в
равной мере он был недоволен собой; и прошло немало времени, прежде чем он
убедил себЯ, что королева всегда безупречна.
- Џустой номер, - сказал он. - Љогда дело касаетсЯ ее прихотей, Я длЯ
нее ровным счетом ничего не значу. Ќо в Џорт-‘аиде мы после проигрыша
удваивали ставку и гнули свое. ќто она-то хочет написать Њеланхолию! „а у
нее нет способностей, ни внутреннего чутьЯ, ни подготовки. Ћдно только
желание. „ревнее проклЯтье, которое легло на ђувима, тЯготеет и над ней.
‘овершенствоватьсЯ в рисунке она не соизволит, потому что это тЯжкий труд. €
все же она оказалась сильнее менЯ. Ќо Я заставлю ее признать, что могу
гораздо лучше изобразить эту самую Њеланхолию. Љонечно, она и тогда не
удостоит менЯ своей благосклонности. Ћна говорит, что Я умею рисовать только
кровь и трупы. Ќе уверен, что у нее самой в жилах течет кровь, а не вода. Ќо
Я все равно ее люблю и буду любить, Я хочу этого, только бы мне удалось
смирить ее непомерное тщеславие. џ напишу истинную Њеланхолию - это будет
"ЊеланхолиЯ, непостижимаЯ длЯ ума". ‘ейчас же примусь за дело, будь она
трижды прок... благословенна.
Ћн обнаружил, однако, что замысел не рождаетсЯ по заказу, и сейчас
голова его занЯта лишь мыслью об отъезде Њейзи. ‚ следующее воскресенье она
показала ему свои совсем грубые эскизы, но он проЯвил к ним мало интереса.
‚ремЯ летело стрелой, близилась пора, когда Њейзи будет далеко от него и уже
не вернетсЯ, хоть бей в набат по всей Ђнглии. Ќесколько раз он пыталсЯ
поведать „ружку о "бесполых ничтожествах", но песик наслушалсЯ на своем веку
столько излиЯний от „ика и ’орпенхау, что даже не повел ухом, похожим на
лепесток тюльпана.
„ик удостоилсЯ позволениЯ проводить девушек. Ћни отплывали из „увра в
Љале ночным пароходом, а вернутьсЯ намеревались в августе. ‘тоЯл февраль, и
„ику казалось, что с ним поступили бессердечно. Њейзи у себЯ в домике была
так занЯта сборами и упаковкой картин, что ни о чем другом не могла и
думать. „ик поехал в „увр и слонЯлсЯ там целый день, не находЯ себе места.
Џозволит ли ему Њейзи в последний миг себЯ поцеловать? Ћн мечтал схватить ее
сильной рукой, как хватали при нем женщин в ћжном ‘удане, и увлечь за собой.
Ќо Њейзи не даст себЯ увлечь. Ћна взглЯнет на него серыми глазами и скажет:
"„ик, ты только о себе думаешь!" € смелость его покинет. “ж лучше, пожалуй,
просто выпросить у нее поцелуй.
ќтот поцелуй показалсЯ особенно желанным, когда Њейзи, выйдЯ из ночного
почтового поезда в сером плаще и серой дорожной шлЯпке, поднЯлась на
пристань, по которой гулЯл ветер. ђыжеволосаЯ выглЯдела далеко не столь
привлекательно. …е зеленые глаза ввалились, губы пересохли. „ик велел
погрузить чемоданы на борт и подошел к Њейзи, котораЯ стоЯла в темноте под
капитанским мостиком. ђыжеволосаЯ смотрела, как с грохотом летЯт в носовой
трюм посылки и Ящики.
- ‘егоднЯ будет сильнаЯ качка, - сказал „ик. - ‚ы пойдете против ветра.
Ќу, а можно мне как-нибудь приехать тебЯ навестить?
- Ќи в коем случае. џ буду очень занЯта. Џри первой возможности, если
ты мне понадобишьсЯ, Я сама тебЯ позову. Ќо, так или иначе, Я напишу тебе из
‚итри-на-Њарне. Њне нужно будет еще не раз с тобой посоветоватьсЯ. Ћх, „ик,
ты много мне помогал! ’ак много!
- ‘пасибо тебе за эти слова, милаЯ. Ќо ведь между нами ничего не
изменилось?
- џ не умею лгать. Ќет, не изменилось - именно в этом смысле. ’олько не
считай менЯ неблагодарной.
- Љ чертовой матери благодарность! - прошипел „ик, отвернувшись к
борту.
- ‡ачем же огорчатьсЯ? ‘ам знаешь, при таком положении Я могу лишь
испортить жизнь тебе, а ты - мне. Џомнишь, что ты сказал в Џарке, когда
рассердилсЯ на менЯ? Ћдного из нас придетсЯ сломить. Ќеужели ты не можешь
дождатьсЯ днЯ, когда это сбудетсЯ?
- Ќет, любимаЯ. џ не хочу, чтоб это сбылось, ты нужна мне такаЯ, как
есть.
Њейзи покачала головой.
- ЃеднЯжка „ик, ну что могу Я на это сказать?
- Ќе надо ничего говорить. Њожно Я тебЯ поцелую? Ћдин-единственный раз,
Њейзи. ЉлЯнусь, больше Я не попрошу. ’ебе это ничего не стоит, а длЯ менЯ
будет верным знаком твоей благодарности.
Њейзи подставила щечку, и „ик под покровом темноты получил наконец
заслуженную награду. ќто был только один поцелуй, но зато очень долгий,
поскольку они не уговорились заранее об его длительности. Њейзи разгневанно
отстранилась, а „ик стоЯл, смущенный и весь охваченный трепетом.
- „о свиданиЯ, милаЯ. Ќе бойсЯ, Я ведь не помышлЯл ни о чем дурном.
‚иноват. Џожалуйста, береги себЯ, желаю тебе успехов в работе - особенно над
Њеланхолией. џ и сам хочу ее написать. Џередай от менЯ привет Љами и
старайсЯ не пить сырую воду. ЏитьеваЯ вода плоха во всЯком захолустье, но во
”ранции она худшаЯ в мире. Ќапиши мне, если что понадобитсЯ, а теперь до
свиданьЯ. Џоклон твоей подруге, как бишь ее зовут, и... можно, Я поцелую
тебЯ еще раз? Ќет... —то ж, волЯ твоЯ. „о свиданьЯ.
‘ердитый оклик вразумил его, что не полагаетсЯ взбегать стремглав по
грузовому трапу. Ћн спрыгнул на пристань, когда пароход уже отчаливал, и
всем своим сердцем стремилсЯ ему вослед.
"Ђ ведь ничто, решительно ничто на всем белом свете, кроме ее
упрЯмства, не вынуждает нас расстатьсЯ. € эти ночные пароходики, которые
плавают в Љале, совсем крохотные. ‘кажу ’орпу, чтоб он прописал об них в
газетах. ‚он, эту скорлупку уже валЯет по волнам".
Њейзи долго стоЯла на том месте, где „ик ее оставил, а потом услышала
рЯдом хрипловатое покашливание. ѓлаза рыжей девушки пылали ледЯным пламенем.
- Ћн тебЯ поцеловал! - сказала она. - Љак могла ты позволить ему это,
когда он тебе безразличен? Љак посмела ты принЯть его поцелуй? Ћх, Њейзи,
пойдем в туалет. ЊенЯ тошнит - нестерпимо тошнит.
- Ќо мы только что отчалили. ‘пускайсЯ вниз, дорогаЯ, а Я еще побуду
здесь. џ не люблю вони из машинного отделениЯ... ЃеднЯжка „ик! Ћн заслужил
один поцелуй - всего один. Ќо Я не думала, что это так менЯ напугает.
„ик вернулсЯ в ‹ондон на другое утро, как раз к завтраку, который
заказал накануне по телефону. € он был крайне недоволен, найдЯ у себЯ в
мастерской лишь пустые тарелки. Ћн взревел, как медведь в знаменитой сказке,
и тотчас же пришел ’орпенхау с виноватым выражением на лице.
- ’с-с! - сказал он. - Ќе надо шуметь. ќто Я забрал твой завтрак.
Џойдем ко мне, и Я покажу, зачем он понадобилсЯ.
„ик в изумлении остановилсЯ у порога, увидев на диване девушку, котораЯ
тЯжело дышала во сне. „ешеваЯ соломеннаЯ шлЯпка, голубое в белую полоску
платье, скорей пригодное длЯ июнЯ, чем длЯ февралЯ, подол, забрызганный
грЯзью, жакетка, отороченнаЯ мехом и лопнувшаЯ по швам на плечах,
замызганный зонтик и, главное, стоптанные донельзЯ туфли говорили сами за
себЯ.
- Џослушай, дружище, это просто ужасно! ’аких девиц сюда приводить
нельзЯ. Ћни же обворовывают квартиры.
- ќто может показатьсЯ ужасным, согласен, но когда Я возвращалсЯ после
завтрака, она забрела в наш подъезд, и ее шатало. ‘перва Я подумал, что она
пьЯна, но шатало ее от истощениЯ. џ не мог бросить девушку на произвол
судьбы, привел сюда и накормил твоим завтраком. Ћна чуть не падала в обморок
от голода. Ђ едва поела, уснула как убитаЯ.
- ‡накомое недомогание. ‚ероЯтно, она пробавлЯлась одними сосисками.
’орп, право, ты должен был сдать ее полисмену за притворный обморок в
приличном доме. ‚от беднЯжка! ‚зглЯни только на ее лицо! ‡десь нет и следа
порока. ’олько глупость - вЯлаЯ, непроходимаЯ, жалкаЯ, суетнаЯ глупость. „а,
характернаЯ головка. ’ы обратил внимание, как сквозь плоть проступают кости
на лице и особенно на скулах?
- ‚арвар бесчувственный! ЌельзЯ отталкивать падшую женщину. Ќеужто мы
не сумеем ей помочь? ‚едь она буквально с ног валилась от голода. —уть не
упала мне на руки, а когда дорвалась до еды, поглотила все, как дикий зверь.
„аже смотреть было страшно.
- џ могу дать ей денег, только она их, верней всего, пропьет. Ќо
проснетсЯ ли она когда-нибудь?
„евушка открыла глаза и посмотрела на мужчин испуганным и вместе с тем
вызывающим взглЯдом.
- Ќу, как, вам стало лучше? - спросил ’орпенхау.
- Ђга. ‘пасибочки. Ќе больно часто попадаютсЯ такие любезные кавалеры,
как вы. ‘пасибочки.
- „авно ли вы демобилизованы с действительной службы? - поинтересовалсЯ
„ик, заметив шрамы и ссадины на ее руках.
- „а вы-то почем знаете, что Я служила? Ќо ваша правда. џ была
прислугой за все. ’олько мне это пришлось не по нраву.
- Ђ теперь, когда вы сами себе хозЯйка, это вам по нраву?
- Ќеужто можно подумать такое, ежели на менЯ поглЯдеть?
- ЌаврЯд ли. Њинуточку. Ќе будете ли вы столь любезны повернутьсЯ к
свету?
„евушка повиновалась, и „ик стал пристально разглЯдывать ее лицо - так
пристально, что она попЯтилась, словно хотела спрЯтатьсЯ за спиной
’орпенхау.
- ѓлаза подходЯщие, - сказал „ик, расхаживаЯ по комнате. - Љак нарочно
созданы длЯ моей картины. Ђ в конечном счете глаза определЯют тип всего
лица. ‘амо небо послало мне ее в вознаграждение за то, что оно у менЯ
отнЯло. ’еперь, когда бремЯ еженедельных посещений свалилось с моих плеч, Я
могу взЯтьсЯ за работу всерьез. „а, ее Явно послало само небо. ’ак.
Џоднимите-ка лицо чуть выше.
- Џолегче, друг мой, полегче. ќдак ты перепугаешь ее до смерти, -
заметил ’орпенхау, видЯ, что девушка всЯ дрожит.
- ‘кажите ему, чтоб он менЯ не бил! Ќу пожалуйста, скажите, чтоб не
бил! Ќынче менЯ уже избил один мужчина за то, что Я с ним заговорила. €
пускай не глЯдит на менЯ так! Ћн ужас до чего злющий. Џускай не глЯдит на
менЯ! Љогда он так глЯдит, мне кажетсЯ, будто Я совсем голаЯ!
‘лабенькаЯ девушка не выдержала потрЯсениЯ и расплакалась навзрыд, как
ребенок. „ик отворил окно, а ’орпенхау распахнул двери настежь.
- Ќу полно же, - сказал „ик, стараЯсь ее утешить. - …сли вы боитесь,
что мой друг позовет полисмена, можете убежать через эти двери. Ќо вас никто
не намерен трогать.
…ще несколько минут девушка судорожно рыдала, потом принужденно
улыбнулась.
- ‚ас решительно никто не тронет. Ђ теперь послушайте менЯ. џ из тех
людей, которых называют художниками. ‡наете ли вы, что делают художники?
- ќто которые рисуют черной и красной краской вывески длЯ ростовщиков?
- Ћни самые. Џравда, Я еще не возвысилсЯ до вывесок. ќтим занимаютсЯ
только маститые академики. Ђ Я хочу нарисовать ваш портрет.
- ‡ачем?
- Џросто так, потому что у вас премилаЯ мордашка. ЊоЯ мастерскаЯ на
этом же этаже, через площадку, будете приходить туда три раза в неделю к
одиннадцати утра да сидеть смирно, чтоб Я мог вас рисовать, а Я за это стану
платить вам каждую неделю три фунта. ‚от покамест фунт в задаток.
- ‡а здорово живешь? Ќу и дела! - „евушка повертела монету на ладони и
опЯть разревелась, что было уже совсем глупо. - € вы, благодетели, не
боитесь, что Я вас одурачу?
- Ќет. Ќа это способны только бессовестные девушки. Ќе позабудьте
адрес. Љстати, как вас зовут?
- Ѓесси... Ѓесси... Ђ фамилиЯ вам без надобности. Ќу, Ѓесси ѓоль. ѓоль
ЏерекатнаЯ, ежели хотите. ‘ами-то вы кто будете? ’олько все едино, нашей
сестре никто не говорит настоЯщего имени.
„ик вопросительно посмотрел на ’орпенхау.
- џ •елдар, а фамилиЯ моего друга - ’орпенхау. Џриходите непременно. ‚ы
где живете?
- Ќа ћжном берегу... ‘нимаю комнату за пЯть шиллингов шесть пенсов в
неделю. Ђ вы не шутили, когда обещались платить мне три фунта?
- ‘ами увидите. € вот что, Ѓесси, не приходите накрашенной. ќто портит
кожу, и кроме того, у менЯ есть всЯкие краски, какие только душе угодно.
Ѓесси ушла, вытираЯ щеки рваным носовым платком. „рузьЯ переглЯнулись.
- Ђ ты, брат, молодчина, - сказал ’орпенхау.
- Ѓоюсь, что верней будет назвать менЯ дураком. Ќе наше дело возвращать
на путь добродетели всЯкую ѓоль Џерекатную. € не дело пускать женщину на наш
этаж.
- Њожет, она больше и не придет.
- Џридет, ежели убедилась, что здесь ей будет сытно и тепло. џ уверен,
что придет, к моему несчастью. Ќо запомни, дружище, она никакаЯ не женщина:
она нужна мне только как модель. ‡аруби это себе на носу.
- …ще чего выдумал! „а ведь она просто жалкое чучело - панельнаЯ девка,
только и всего.
- ќто тебе сейчас кажетсЯ. ‚от погоди, дай ей отъестьсЯ и освоитьсЯ.
’акие блондиночки быстро полнеют. —ерез недельку-другую, когда жалкий страх
в ее глазах рассеетсЯ, ты ее не узнаешь. Ћна ободритсЯ, повеселеет и станет
длЯ менЯ бесполезной.
- Ќо ведь ты, конечно, взЯл ее только из милосердиЯ?.. € мне в угоду?
- џ не имею обыкновениЯ играть с огнем в угоду кому бы то ни было. џ же
сказал, что само небо послало ее мне длЯ работы над Њеланхолией.
- ‘роду не слыхал о такой особе.
- Ќу что это за друг, который не умеет понимать без слов? ’ы должен
угадывать мои мысли. ‡аметил ли ты, каким Я стал брюзгой?
- ‘амо собою. Ќо мало ли по какому поводу ты, бывает, брюзжишь, начинаЯ
со скверного табака и кончаЯ бессовестными перекупщиками. Ђ с некоторых пор
ты перестал со мной откровенничать.
- ќто было возвышенное и вдохновенное брюзжание. ’ы должен был
догадатьсЯ, что оно относитсЯ к Њеланхолии. - „ик умолк, взЯл друга под руку
и прошелсЯ с ним по комнате. Џотом толкнул его в бок. - Ќу, теперь до тебЯ
дошло? †алкаЯ растерЯнность Ѓесси и ужас в ее глазах совпадают с кое-какими
признаками скорби, которую Я недавно пережил сам. ‘толь же важны цвета,
оранжевый и черный, каждый с двумЯ оттенками. Ќо Я не могу растолковывать
такие тонкости натощак.
- Џраво, это похоже на бред. ‘лушай, „ик, вместо того чтоб нести вздор
о лицах, глазах и всЯких переживаниЯх, продолжал бы ты лучше и впредь
малевать своих солдат.
- ’ы так полагаешь?
„ик начал притопывать каблуками, подпеваЯ:

- Ќадуты все, как индюки, когда полна сума,
ѓогочут и хохочут, и всюду им раздолье;
Ќа радостЯх сходЯ с ума, когда трещит сума,
Ћт горЯ сходЯт все с ума, став перекатной голью.

Ђ потом, чтобы отвести душу, он сел и написал Њейзи письмо на четырех
страницах, полное советов и благих пожеланий, дав клЯтву целиком посвЯтить
себЯ работе, как только снова ЯвитсЯ Ѓесси.
„евушка пришла ненакрашеннаЯ и одетаЯ без всЯких претензий, как ей было
велено, но при этом то робела, то напускала на себЯ преувеличенную
развЯзность. Љогда же она убедилась, что надо только смирно сидеть на месте,
а больше от нее ничего не требуют, то осмелела и начала высказыватьсЯ по
поводу обстановки в мастерской без стеснениЯ и зачастую вполне справедливо.
Ћна радовалась теплу, удобству и избавлению от страха перед побоЯми. „ик
сделал несколько этюдов ее головы в одну краску, но подлинный образ
Њеланхолии ему пока еще не удавалсЯ.
- ‚ каком беспорЯдке вы держите свои кисти да краски! - сказала Ѓесси
через несколько дней, чувствуЯ себЯ уже совсем непринужденно. - Ќебось и
одежу так же плохо блюдете. Њужчинам завсегда невдомек, как надобно вдевать
нитку в иголку и пришивать пуговицы.
- џ покупаю одежду, чтоб ее носить, и ношу, покуда она не истреплетсЯ
вконец. Ђ как поступает в таких случаЯх ’орпенхау, мне неведомо.
Ѓесси старательно обшарила комнату ’орпенхау и извлекла на свет целую
груду рваных носков.
- ‘колько поспею, заштопаю прЯмо здесь, - сказала она, - а остальные
возьму домой. ‡наете ли, Я цельные дни сижу дома сложа руки, как
благороднаЯ, и обращаю на других девушек не больше вниманиЯ, чем на мух.
‡азрЯ Я словечка не скажу, но живо могу им рты заткнуть, ежели мне докучают,
будьте уверены. Ќет уж, теперь у менЯ совсем другаЯ жизнь. џ запираю дверь,
и им остаетсЯ только обзывать менЯ через замочную скважину, а Я сижу себе,
как благороднаЯ, знай только носки штопаю. Ќа мистере ’орпенхау носки так и
горЯт.
"џ ей плачу три фунта в неделю и позволЯю наслаждатьсЯ своим обществом.
Ќо мне она и не подумает штопать носки. Ђ ’орп разве только изредка удостоит
ее кивком, когда встретит на лестничной площадке, и ему она перештопала все
носки, таковы женщины", - подумал „ик и, прищурЯсь, поглЯдел на Ѓесси. Љак
он и предсказывал, сытаЯ и спокойнаЯ жизнь преобразила девушку до
неузнаваемости.
- —его вы на менЯ так смотрите? - выпалила она. - Џерестаньте. Љогда вы
так смотрите, от вас не жди добра. ‚ы про менЯ плохо думаете?
- ЏоглЯдим еще на твое поведение.
Џоведение Ѓесси было безупречно. ’олько когда она кончала позировать,
стоило немалого труда выпроводить ее на унылую, серую улицу. …й куда больше
нравилась мастерскаЯ, глубокое кресло у камелька, где она подолгу
засиживалась, штопаЯ носки, дабы оправдать этим свое присутствие. Ђ потом
приходил ’орпенхау, и Ѓесси охотно рассказывала удивительные и невероЯтные
случаи из своего прошлого и еще более удивительные истории о теперешней
своей жизни, котораЯ так сильно изменилась в лучшую сторону. Ћна разливала
чай, будто имела на это полное право; и „ик порой замечал, что ’орпенхау
заглЯдываетсЯ на стройную, хорошо сложенную девушку, а Ѓесси сновала по
комнате, и „ик еще сильней скучал по Њейзи, прекрасно понимаЯ, куда
устремлены мысли друга. Ѓесси неустанно заботилась о белье ’орпенхау. Ћна
редко с ним разговаривала, но случалось, они беседовали о чем-то на
площадке.
- ’акого дурака, как Я, днем с огнем не сыщешь, - сказал себе „ик. -
‚едь Я же знаю, как влечет к камельку того, кто бродит по улицам чужого
города, а нашу жизнь в лучшем случае можно назвать одинокой и замкнутой, к
чужим несчастьЯм мы равнодушны. Ќаверное, и Њейзи иногда испытывает это
чувство. Ќо прогнать Ѓесси Я не могу. ’акое начало не сулит ничего доброго.
€ как знать, далеко ли зайдет дело.
Ћднажды вечером, уже в сумерки, когда позировать больше было нельзЯ,
„ик задремал, но вскоре его разбудил дрожащий голос, который доносилсЯ из
комнаты ’орпенхау. Ћн вскочил.
- Ќу что теперь делать? ‚ойти туда неловко... Ђга, „ружок, вот умница!
’ерьер толкнул носом дверь ’орпенхау, перешел площадку и улегсЯ на
кресле, где только что дремал „ик. ђаспахнутаЯ настежь дверь осталась
незамеченной, и „ик из своей мастерской увидел, как Ѓесси в полумраке
обращалась к ’орпенхау с жалобной мольбой. Ћна стоЯла на коленЯх, простираЯ
к нему стиснутые руки.
- џ знаю... сама знаю, - говорила она хрипло, - это очень дурно с моей
стороны, но сил у менЯ никаких нету. ‚ы ведь добрый, ужас до чего добрый...
только менЯ вы будто не замечаете. Ђ Я-то стараюсь, все белье ваше
перештопала... ей-ей. Ќет, вы поймите, Я вовсе не прошу вас на мне женитьсЯ.
’акого у менЯ и в мыслЯх нету. Ќо неужто вы не мож... не можете жить со
мной, покуда не сыщетсЯ мисс „обродетель? џ знаю, что сама-то Я мисс
ѓрешница, но Я готова работать на вас до кровавых мозолей. € не такаЯ уж Я
дурнушка. ‘кажите, вы согласны?
Љогда ’орпенхау ответил, „ик с трудом узнал его голос:
- Џослушай-ка. ќто невозможно. …жели начнетсЯ война, Я в любую минуту
могу получить приказ ехать невесть куда. ‚ любую минуту, моЯ крошка.
- Ќу и что с того? •оть покуда вы здесь, ежели так. ’олько покуда вы
здесь. Њне совсем немного надобно и... вы еще не знаете, как вкусно Я умею
стрЯпать.
Ћна повисла у него на шее.
- ‹адно... только... покуда Я здесь...
- ’орп! - окликнул его „ик из своей мастерской. Ћн едва мог сдержать
волнение в голосе. - ‡айди сюда на минутку, дружище. Њне нужна твоЯ помощь.
"ѓосподи, хоть бы он менЯ послушалсЯ!"
Ѓесси невнЯтно пробормотала какое-то ругательство. Ћна боЯлась „ика и в
ужасе сбежала с лестницы, но казалось, минула целаЯ вечность, прежде чем
’орпенхау вошел в мастерскую. Ћн встал у камина, закрыл лицо руками и
взревел, как раненый буйвол.
- Љакого дьЯвола ты еще суешьсЯ? - спросил он после долгого молчаниЯ.
- Љто тут во что суетсЯ? ’вой собственный здравый смысл давно уже
говорит тебе, что нельзЯ делать такие глупости. €скушение, свЯтой Ђнтоний,
оказалось не из легких, но ты его уже выдержал.
- Ќе надо было мне глазеть на нее, когда она расхаживала по комнатам,
как хозЯйка. Ћт этого Я и потерЯл голову. ‹егко ли устоЯть одинокому
человеку? - пожаловалсЯ ’орпенхау.
- ‚от теперь ты рассуждаешь здраво. „а, нелегко. Ќо коль скоро сейчас
нет смысла втолковывать тебе, как обременительно иметь содержанку на
стороне, знаешь ли, как ты должен поступить?
- Ќет. …сли б Я только знал...
- ’ы должен совершить увлекательное путешествие, чтоб воспрЯнуть духом.
Џоезжай в Ѓрайтон, или в ‘карборо, или на мыс Џрол, полюбуйсЯ на
проплывающие корабли. „а не мешкай. ђазве это не перст судьбы. џ присмотрю
за „ружком, только уезжай поскорее. Џротив рожна не попрешь. ‚раг
человеческий силен. ‹учше убратьсЯ от него подальше. ‘обирай вещи - и в
путь.
- Џожалуй, твоЯ правда. Ќо куда же мне все-таки ехать?
- Ђ еще специальный корреспондент называетсЯ! ‘перва собери вещи, потом
спрашивай.
—ерез час ’орпенхау сел на извозчика и исчез в ночной тьме.
- Џо дороге сам решишь, куда отправитьсЯ, - напутствовал его „ик. - „лЯ
начала езжай на ћстонский вокзал и - это уж непременно - нынче же напейсЯ
допьЯна.
Ћн вернулсЯ к себе и зажег все свечи, так как ему показалось, что в
мастерской очень темно.
- Ћх, €езавель! ЊаленькаЯ нечестиваЯ €езавель! Ѓоюсь, что завтра ты
менЯ возненавидишь... „ружок, ко мне!
Ќо „ружок, лежавший на коврике у камина, только перевернулсЯ с боку на
бок, и „ик в задумчивости пошевелил его ногой.
- џ сказал, что в ней нет порока. € ошибсЯ. Ћна утверждала, что умеет
вкусно стрЯпать. Ђ это предумышленный грех. „а, „ружок, мужчина неизбежно
губит свою душу, но ежели женщина утверждает, что умеет вкусно стрЯпать, это
хуже всЯкой погибели.

ѓлава X

"—то летит со мной рЯдом, хочу Я знать?"
"‚аш враг, с ним должны вы сразитьсЯ, милорд".
"Џочему не могу Я его обскакать?"
"ќто тень вечернЯЯ мчитсЯ, милорд".
"Џоверни же, мой конь, и врага растопчи!"
"Ћн простерт уж у вас за спиной, милорд.
Џобедить вы хотите заката лучи:
‘коро все покроетсЯ тьмой, милорд".

"Ѓой у •ериотова брода"

- ‚от уж поистине веселенькое житье, - сказал „ик по прошествии
нескольких дней. - ’орп уехал, Ѓесси менЯ возненавидела, образ Њеланхолии
никак не удаетсЯ. Њейзи пишет редко и скупо, да еще, кажетсЯ, у менЯ желудок
расстроен. Љак по-твоему, „ружок, с чего это голова раскалываетсЯ от боли, а
в глазах рЯбит? Њожет, пора глотать какие-нибудь пилюли, чтоб подлечить
печень?
„ик только что выдержал пренеприЯтное объЯснение с Ѓесси. „евушка уже в
пЯтидесЯтый раз попрекнула его за то, что он принудил ’орпенхау уехать. Ћна
облила „ика презрением и Ясно дала понЯть, что позирует ему только ради
денег.
- Њистер ’орпенхау в десЯть раз лучше вашего, - добавила она
напоследок.
- џсное дело. Џоэтому он и уехал. џ осталсЯ бы здесь и спал с тобой.
„евушка села, подперла рукой подбородок и взглЯнула на него с
презрением.
- ќто со мной-то! „а будь моЯ волЯ, вам бы несдобровать. Ќе бойсЯ Я
виселицы, убила бы вас на месте. ЏрЯмо на месте. ‚ы мне верите?
„ик устало улыбнулсЯ. Њало радости жить с мыслью о работе, котораЯ
никак не удаетсЯ, с фокстерьером, который не может говорить, и в обществе
женщины, котораЯ говорит без умолку. Ћн хотел ответить, но в этот миг в углу
мастерской всколыхнулась тонкаЯ завеса и обволокла его, словно воздушнаЯ
ткань. Ћн протер глаза, но сераЯ пелена не рассеЯлась.
- Ђ все потому, что желудок у менЯ вконец расстроен. „ружок, придетсЯ
нам сходить к доктору. ќто не дело, глаза надо беречь, чтоб добывать хлеб
насущный и бараньи косточки длЯ таких вот славных песиков.
„октор, приветливый седоволосый старичок, практиковавший по соседству,
слушал молча, пока „ик не заговорил о серой дымке, котораЯ поЯвилась в
мастерской.
- ‚сЯкий из нас времЯ от времени требует мелкой починки и заплаток, -
застрекотал он. - Љак и корабль, любезный друг, - в точности как корабль.
Џорой возникает трещина в корпусе, и мы обращаемсЯ к хирургу, порой
неисправен такелаж, это по моей части, порой застопорит головную машину,
тогда требуетсЯ психиатр, а порой впередсмотрЯщий терЯет остроту зрениЯ, и
нужно показатьсЯ окулисту. ‘оветую вам показатьсЯ окулисту. ЊелкаЯ починка
времЯ от времени требуетсЯ всЯкому из нас, только и всего. ЋбЯзательно
покажитесь окулисту.
„ик разыскал окулиста - самого знаменитого в ‹ондоне. Ћн был уверен,
что местный доктор ничего не смыслит в своем деле, и более чем уверен, что
Њейзи поднимет его на смех, если ему придетсЯ носить очки.
- џ слишком долго пренебрегал предостережениЯми милорда желудка.
Ћттого, „ружок, у менЯ и рЯбит в глазах. Ќо Я вижу ничуть не хуже прежнего.
Љогда он вошел в скупо освещенный коридор, который вел в приемную
окулиста, его едва не сбил с ног какой-то человек. Ћн стремглав выбежал на
улицу, но „ик успел заглЯнуть ему в лицо.
- џвно из пишущей братии. ”орма лба в точности как у ’орпа. „о чего же
он мрачен. ‚ероЯтно, узнал, что дела его плохи.
Џри этой мысли „ика объЯл настоЯщий ужас, такой ужас, что у него
перехватило дух, и он вошел в приемную, где стоЯла массивнаЯ резнаЯ мебель,
а на стенах, оклеенных темно-зелеными обоЯми, висели блеклые цветные
литографии. ‘реди них он заметил репродукцию одного из своих рисунков.
Њножество людей дожидались приема. ‚зглЯд „ика привлек сборник
рождественских песнопений в алом, тисненном золотом переплете. Љ доктору
часто приводили детей, и такие книги с крупным шрифтом лежали здесь длЯ
того, чтобы их занЯть.
- Ќизкопробное идолопоклонническое €скусство, - сказал „ик, придвинув
книгу к себе. - ‘удЯ по изображениЯм ангелов, сборник этот издан в ѓермании.
Ћн открыл книгу наугад, и в глаза ему бросились стишки, напечатанные
красными буквами:

‚озрадовалась истинно ЊариЯ
€ сразу все втроем,
“зрев, как сын ее •ристос содеЯл чудо:
‘лепых Ћн исцелил при сем;
‘лепых Ћн исцелил, и вот господнЯ волЯ
„лЯ нас превыше всех свЯтынь.
Ћтцу, и сыну, и свЯтому духу слава
‚о веки всех веков, аминь!

„ик читал и перечитывал эти стишки, а когда подошла наконец его
очередь, сел в кресло, и доктор наклонилсЯ над ним. ‹уч света, отраженный
зеркальцем, ослепил его, и он моргнул. „октор ощупал на голове шрам от
сабельного удара, и „ик коротко рассказал, как его ранили. Љогда луч
перестал бить в глаза, он увидел лицо доктора, и его снова охватил ужас. Ђ
доктор говорил какие-то туманные слова. „ик уловил средь них лишь "шрам",
"лобнаЯ кость", "зрительный нерв", "соблюдайте крайнюю осторожность" и
"необходимо избегать умственного напрЯжениЯ".
- Љаков ваш приговор? - едва вымолвил он. - ‚едь Я художник, мне дорога
каждаЯ минута. —то же вы посоветуете?
‘нова словесный водоворот, но теперь смысл был понЯтен.
- “ вас не найдетсЯ чего-нибудь выпить?
‚ этом кабинете с задернутыми шторами приговоры выносились многократно,
и у подсудимых часто возникала потребность подкрепить силы. „ик почувствовал
в руке рюмку с коньЯком.
- Ќасколько Я понЯл, - сказал он, поперхнувшись обжигающим горло
напитком, - вы находите у менЯ поражение зрительного нерва или что-то в этом
роде, а стало быть, надежды нет. Њного ли мне остаетсЯ времени, если Я буду
избегать тЯгот и волнений?
- ‚ероЯтно, около года.
- Ѓог ты мой! Ќу, а если Я не стану себЯ беречь?
- Џраво, затруднЯюсь сказать. Ќевозможно в точности установить всю
глубину поражениЯ вследствие сабельного удара. рам у вас застарелый, и...
вы говорите, что долгое времЯ подвергались в пустыне ослеплЯющему
воздействию солнечных лучей? € к тому же злоупотреблЯли зрением, отделываЯ
свои рисунки до мельчайших штрихов? Џраво, Я затруднЯюсь.
- Џростите, пожалуйста, но длЯ менЯ это полнейшаЯ неожиданность. ‘
вашего позволениЯ Я посижу здесь еще минутку, прежде чем уйти. џ вам глубоко
признателен за то, что вы сказали мне правду. Ќо это полнейшаЯ
неожиданность, право же, полнейшаЯ неожиданность. ‘пасибо.
„ик вышел на улицу, где его восторженно встретил „ружок.
- Џлохи наши дела, песик! •уже некуда. Џойдем-ка в Џарк да поразмыслим
немного.
Ћни дошли до памЯтного „ику дерева и уселись под ним, потому что у „ика
от ужаса подкашивались ноги и нестерпимо саднило под ложечкой.
- Ћтчего это обрушилось на менЯ так неожиданно? ‘ловно выстрел в спину.
‚едь это, „ружок, все равно что быть похороненым заживо. —ерез какой-нибудь
год, ежели даже соблюдать всЯческие предосторожности, нас окутает
непроницаемаЯ тьма, и мы уже никого не будем видеть, не сможем осуществить
ни одного своего желаниЯ, живи хоть до ста лет. - „ружок радостно завилЯл
хвостом. - Ќет, „ружок, тут надо поразмыслить всерьез. Џопробуем испытать,
каково быть слепым.
„ик зажмурилсЯ, и перед ним во мраке уже витали огненные крючьЯ и
пыточные колеса. Ќо когда он открыл глаза и посмотрел в глубь Џарка,
зоркость его не претерпела никакого ущерба. ‘перва он все видел Явственно,
потом же вокруг вновь медленно завертелсЯ ослепительный фейерверк.
- „а, малыш, дела наши совсем дрЯнь. Џойдем домой. …сли б ’орп был
сейчас со мною!
Ќо ’орпенхау был на юге Ђнглии, где вместе с Ќильгау осматривал доки.
Ћт него приходили лишь короткие и загадочные письма.
„ик ни в радости, ни в горе никогда не искал чьей-либо поддержки.
‚ своей опустелой мастерской, где одному из углов суждено было навсегда
украситьсЯ серой дымкой, он убеждал себЯ, что если судьбой ему предназначено
ослепнуть, никакой ’орпенхау его все равно не спасет.
- Ќе могу же Я вызвать его и заставить прервать поездку длЯ того лишь,
чтоб он сидел тут и выражал мне сочувствие. џ должен справитьсЯ собственными
силами, - сказал „ик.
Ћн лежал на диване, покусываЯ ус и стараЯсь представить себе, что он
будет чувствовать, когда навеки погрузитсЯ в беспросветный мрак. Џотом ему
вспомнилось необычайное зрелище, которое он некогда наблюдал в ‘удане.
ирокий наконечник арабского копьЯ распорол солдата чуть ли не надвое.
‘перва беднЯга не почувствовал боли. Ќо когда он опустил глаза, то увидел,
что истекает кровью. ’упое недоумение на его лице выглЯдело столь
смехотворно, что „ик и ’орпенхау, которые сами еще не успели перевести дух и
опомнитьсЯ после жестокой схватки не на жизнь, а на смерть, громогласно
расхохотались, и солдат словно готов был подхватить этот хохот, но губы его
искривила жалкаЯ ухмылка, признак предсмертной агонии, и он, стенаЯ, рухнул
у их ног. Џрипомнив этот кошмар, „ик и теперь засмеЯлсЯ. Ћн попал в подобное
же положение. "Ќо мой срок еще не настал", - внушал он себе.
Ћн расхаживал по мастерской, поначалу медленно, но вскоре,
подстерегаемый неодолимым ужасом, пустилсЯ почти бегом. —удилось ему, будто
какаЯ-то чернаЯ тень неотступно преследует его, гонит все вперед и вперед; а
в затуманенных глазах сплетались багровые круги и роились алые точки, словно
капли крови от булавочных уколов.
- ‘покойно, „ружок, спокойно. - „ик произнес это вслух, стараЯсь себЯ
ободрить. - Љонечно, хуже некуда. Ќо что же теперь делать? ‚едь надо что-то
делать. ‚ремени отпущено совсем мало. …ще сегоднЯ утром Я не поверил бы
этому, но теперь совсем другое дело. „ружок, что сделал Њоисей, когда свет
потух?
„ружок умильно осклабилсЯ во всю пасть, как и приличествует
благовоспитанному терьеру, но никакого совета не подал.
- "Ѓудь вдоволь времени, тогда, „ружок, и робость не беда... Ќо слышу,
настигает нас..." - Ћн с отвращением вытер лоб, покрытый испариной. - —то же
мне делать? —то делать? Џросто ума не приложу, мысли путаютсЯ, но что-то
делать надо, иначе Я совсем рехнусь.
„ик снова забегал по мастерской, но порой останавливалсЯ, извлекаЯ на
свет свои давно заброшенные полотна и старые альбомы с эскизами: он
безотчетно искал успокоениЯ в работе, обращаЯсь к ней, как к чему-то такому,
что не может ему изменить.
- € ты никуда не годишьсЯ, и ты тоже никуда не годишьсЯ, - твердил он
всЯкий раз, взглЯнув на очередную картину или эскиз. - „овольно с менЯ
солдатни. ќто мне не удавалось. ‚незапнаЯ гибель вот-вот настигнет менЯ
самого, и все это смертоубийство слишком похоже на мою судьбу.
„ень угасал, и на мгновение „ику померещилось, что слепота уже напала
на него врасплох, застилаЯ все вокруг густеющей тьмой.
- ‚сесильный Ђллах! - возопил он в отчаЯнье. - Џомоги моему
долготерпенью, а Я уж не возропщу, когда придет возмездие. Ќо что делать мне
теперь, пока свет еще не померк?
Ћтвета не последовало. „ик медлил, стараЯсь совладать со своими
чувствами. Џальцы у него трЯслись, а ведь он всегда гордилсЯ их твердостью;
он чувствовал, что губы его тоже трЯсутсЯ и холодный пот струитсЯ по лицу.
“жас терзал его душу, он жаждал немедленно взЯтьсЯ за работу и хоть что-то
довести до конца, но помраченный рассудок вновь напоминал ему о неотвратимо
грЯдущей слепоте.
- Џраво же, это унизительно, - сказал он, - но, по счастью, ’орпенхау в
отъезде и не может видеть, до чего Я докатилсЯ. „октор посоветовал избегать
волнений. „ружок, иди ко мне, Я тебЯ приласкаю.
Џесик взвизгнул, потому что „ик едва не задушил его в объЯтиЯх. Ќо
когда он услышал в сумерках человечий голос, то собачьим своим умом
сообразил, что ему-то ничто не угрожает...
- Ђллах милосерд, „ружок. Љонечно, он мог бы обойтись с нами и
благосклонней, но об этом потолковать мы еще успеем. ЉажетсЯ, Я нащупал
теперь правильный путь. ‚се эти эскизы головы Ѓесси были нелепостью, из-за
них, песик, твой хозЯин чуть не осталсЯ в дураках. ‡ато теперь все Яснее
Ясного - "ЊеланхолиЯ, непостижимаЯ длЯ ума". ‡десь непременно должны быть
черты Њейзи, потому что она никогда не будет моей, но и черты Ѓесси тоже,
ведь она все знает про Њеланхолию, хотЯ сама не знает, что знает это; Я
стану рисовать, и все закончитсЯ смехом. ’аково мое желание. Ѓудет она
хихикать или ухмылЯтьсЯ? Ќет, она будет откровенно хохотать с полотна, и
всЯкий, кто сам изведал скорбь, будь то мужчина или женщина, непременно...
как это сказано в стихах?

“слышит зов, душой узнает друга
‚ тот миг, когда кипит смертельный бой.

"‘мертельный бой"? Ќу что ж, это лучше, чем писать картину лишь ради
того, чтоб досадить Њейзи. ’еперь у менЯ получитсЯ, потому что Я сам все
прочувствовал до глубины души. „ружок, вот Я вздерну тебЯ за хвост. ’ы
предскажешь мою судьбу. Љо мне.
„ружок безропотно повис в воздухе.
- ‘овсем как подопытный кролик. € все же ты молодчина, мой верный
песик, ты даже не пикнул, когда Я тебЯ вздернул безо всЯкой пощады. ќто
судьба.
„ружок снова улегсЯ в кресле, то и дело поглЯдываЯ на „ика, который
расхаживал взад-вперед по мастерской, потираЯ руки и посмеиваЯсь. “же
поздней ночью „ик написал Њейзи нежнейшее письмо, в котором справлЯлсЯ о ее
здоровье, но умолчал о своем собственном, а когда наконец его сморил сон,
ему привиделась та ЊеланхолиЯ, чей образ еще предстоЯло создать. ‹ишь
рассвет пробудил его и заставил вспомнить о том, что ему суждено в недалеком
будущем.
Ћн тотчас же принЯлсЯ за работу, негромко насвистываЯ, и вскоре
преисполнилсЯ той прозрачной, проникновенной творческой радости, котораЯ так
редко выпадает на долю смертного, если только он не возомнил себЯ равным
богу и не отрицает того, что в предназначенный час его жизнь оборветсЯ. „ик
позабыл и Њейзи, и ’орпенхау, и „ружка, примостившегосЯ теперь у его ног, но
не преминул рассердить Ѓесси, и без того уж сердитую, довел ее до бешенства,
дабы только уловить жгучие искры в ее глазах. Ћн работал самозабвенно,
отбросив всЯкие мысли об уготовленной ему роковой участи, одержимый своим
замыслом и поэтому неподвластный земной суете.
- Ќынче, видать, у вас радость, - сказала Ѓесси.
„ик описал муштабелем какие-то круги, словно свершаЯ магическое
действо, подошел к буфету и опрокинул стаканчик спиртного. ‚ечером, после
целого днЯ работы, когда вдохновение наконец иссЯкло, он снова наведалсЯ к
буфету и после нескольких таких посещений обрел уверенность, что окулист
просто-напросто враль, поскольку он, „ик, так Ясно все видит. …му
представлЯлось даже, как он приготовит длЯ Њейзи уютную квартирку, и тогда
уж она волей или неволей станет его женою. Ќаутро эти мечтаниЯ исчезли, но
буфет со всем своим содержимым по-прежнему был к его услугам. Ћн снова
принЯлсЯ за работу, а в глазах мельтешили крапинки, закорючки, пЯтна, пока
он не подкрепилсЯ у буфета, и тогда ЊеланхолиЯ, как на холсте, так и в его
воображении, стала еще прекрасней. Ћн предавалсЯ сладостной беспечности,
присущей тем людЯм, которые еще живут среди ближних, но знают, что болезнь
вынесла им смертный приговор, а страх приводит лишь к пустой трате
быстротечного времени, и предпочитают ему безудержное веселье. „ни протекали
без особых событий. Ѓесси всегда приходила в урочное времЯ, и хотЯ „ику
чудилось, будто голос девушки доноситсЯ откуда-то издалека, лицо ее он
по-прежнему видел близко и отчетливо, и вот уже ЊеланхолиЯ воссиЯла на
полотне в облике женщины, котораЯ изведала всю скорбь в мире и теперь
хохочет над нею. Џравда, углы мастерской подернулись серой дымкой, а потом
вовсе канули во тьму; рЯбь перед глазами и головные боли причинЯли тЯжкие
страданиЯ, и было трудно читать письма Њейзи и еще трудней на них отвечать.
Ћн не мог написать ей о своем несчастье, не мог смеЯтьсЯ, когда она
описывала свою работу над Њеланхолией, всЯкий раз уверЯЯ, что картина почти
закончена. Ќо дни, заполненные неистовым трудом, и ночи, овеЯнные безумными
грезами, вознаграждали за все, а буфет был ему лучшим другом. Ѓесси совсем
замкнулась в себе. Љогда „ик рассматривал ее, прищурив глаза, она злобно
взвизгивала. Ђ потом хмурилась или глЯдела на него с отвращением, стараЯсь
разговаривать как можно меньше.
’орпенхау отсутствовал полтора месЯца. Ќаконец невразумительное письмо
возвестило о его скором приезде.
"Ќовость! ЏотрЯсающаЯ новость! - писал он. - Ќильгау уже знает, и
Ѓеркут тоже. Њы все приезжаем в четверг. Џриготовь завтрак да приведи в
порЯдок свое снарЯжение".
„ик показал письмо Ѓесси, а она обругала его за то, что он вынудил
’орпенхау уехать и загубил ее жизнь.
- Ќу уж, - грубо сказал „ик, - лучше тебе быть здесь, чем путатьсЯ с
каким-нибудь пьЯным скотом на улице.
Ћн чувствовал, что избавил ’орпенхау от опаснейшего соблазна.
- ЌаврЯд ли это хуже, чем торчать с пьЯным скотом в мастерской. Ђ вы за
три недели ни разу трезвым не были. Џьете без просыпу, да еще воображаете,
будто вы лучше менЯ!
- ќто как же понимать?
- Љак понимать! ‚от узнаете, пускай только мистер ’орпенхау
возвернетсЯ.
†дать пришлось недолго. Ѓесси встретила ’орпенхау на лестнице, но он не
удостоил ее вниманиЯ. Ћн привез столь важную новость, что никакаЯ Ѓесси на
свете не могла его заинтересовать, а Ќильгау и Ѓеркут топали вслед за ним по
лестнице, громогласно призываЯ „ика.
- Џьет беспробудно, - шепнула Ѓесси. - ‚от уж, почитай, целый месЯц.
Ћна украдкой проскользнула за мужчинами, чтобы увидеть, как свершитсЯ
правосудие.
Ћни с веселыми возгласами ввалились в мастерскую, где их что-то уж
слишком бурно приветствовал жалкий, отощавший, изможденный, сутулый
страдалец, - давно не бритый, с сизой щетиной на подбородке, он тревожно
поглЯдывал на них исподлобьЯ. •мель действовал так же активно, как сам „ик.
- ’ебЯ ли Я вижу? - спросил ’орпенхау.
- ‚от все, что от менЯ осталось. ЏрисаживайсЯ. „ружок в добром здравии,
а Я хорошо поработал.
Ћн покачнулсЯ, едва устоЯв на ногах.
- ‚ижу, как ты поработал, такого с тобой сроду не бывало. Ќу и дела,
ведь ты...
’орпенхау многозначительно поглЯдел на своих друзей, и они ушли, решив
позавтракать где придетсЯ. ’огда он высказалсЯ; но дружеские упреки слишком
сокровенны и задушевны, чтоб их печатать, а ’орпенхау употреблЯл столь
образные и сильные выражениЯ, не считаЯсь с приличиЯми, и презрение его было
столь неизъЯснимо, что никто не узнает доподлинно про этот разговор с „иком,
который только моргал, жмурилсЯ и хватал друга за руки. Џотом виноватый
испытал потребность хоть как-то оправдатьсЯ. Ћн был убежден, что нисколько
не погрешил против добродетели, и к тому же у него были причины, совершенно
не известные ’орпенхау. ‘ейчас он все объЯснит.
Ћн встал, с трудом распрЯмил плечи и заговорил, смутно различаЯ лицо
собеседника.
- ’ы прав, - сказал он. - Ќо и Я прав тоже. Џосле твоего отъезда у менЯ
что-то приключилось с глазами. џ пошел к окулисту, и он посветил мне
газогенератором - то бишь газопроводом - прЯмо в глаза. ќто было уже
давненько. Ћн сказал: "ђубец на голове... сабельнаЯ рана и зрительный нерв".
ќто ты заметь. ‡начит, Я ослепну. Ќо, прежде чем ослепну, Я хочу закончить
одну работу; мне кажетсЯ, Я непременно должен ее закончить. џ уже и сейчас
вижу плохо, но когда бываю пьЯн, зрение обострЯетсЯ. џ сам не знал, что
бываю пьЯн, покуда мне не сказали, и все же работу необходимо продолжать.
‚от она, можешь поглЯдеть, ежели хочешь.
Ћн указал на почти готовую Њеланхолию, ожидаЯ изъЯвлений восторга.
’орпенхау хранил молчание, и „ик тихонько заплакал от радости, что
вновь видит друга, от горестного сознаниЯ своей провинности - если он и
впрЯмь совершил провинность, - после которой ’орпенхау стал таким
отчужденным и безразличным, и от детской обиды, уЯзвленный в своем
тщеславии, потому что ’орпенхау ни единым словом не похвалил его
изумительную картину.
„олгое времЯ спустЯ Ѓесси заглЯнула в замочную скважину и увидела, что
’орпенхау обнЯл „ика за плечи, и они, как бывало, расхаживают по мастерской.
’ут она произнесла до того непристойные слова, что возмутила даже „ружка,
который терпеливо ожидал своего хозЯина на лестничной площадке.

ѓлава XI

†аворонок поет, бога хвалЯ,
€ куропатка скликает птенцов,
Ђ Я уж забыл, как бродил по полЯм,
Џо цветущим коврам лугов.
ѓорько не знать ни ночи, ни днЯ,
Ќо горше знать, что мой час наступил
€ охотничий рог трубит без менЯ,
Ђ ведь некогда сам Я в него трубил.

"…динственный сын"

’ретий день после своего возвращениЯ ’орпенхау встретил с тЯжелым
сердцем.
- ‘тало быть, ты утверждаешь, что не можешь работать без виски? Ћбычно
бывает как раз наоборот.
- ‚праве ли пьЯница клЯстьсЯ своей честью? - спросил „ик.
- „а, если прежде он был таким же славным малым, как ты.
- ’огда даю тебе честное слово, что это так, - сказал „ик, лихорадочно
шевелЯ пересохшими губами. - „руг мой, Я уже едва различаю твое лицо. –елых
два днЯ ты не позволЯешь мне выпить ни капли - ежели признать, что прежде Я
беспробудно пьЯнствовал, - и Я даже не притронулсЯ к работе. Ќе удерживай
менЯ больше. ‚едь в любой миг Я могу совсем ослепнуть. ’очки, пЯтна,
головные боли и тЯгостные мысли одолевают менЯ пуще прежнего. ЉлЯнусь, Я
вижу вполне Ясно, когда... когда бываю в подпитии, как ты изволишь
выражатьсЯ. Џускай Ѓесси позирует мне еще всего три раза, и дай мне это
самое... ну, чего Я жажду, а там картина будет готова. ‚едь за три днЯ Я не
сдохну. ‚ худшем случае допьюсь до белой горЯчки.
- ‹адно, но ежели Я дам тебе три днЯ, можешь ты обещать мне бросить
после этого работу и... все прочее, пускай даже картину не удастсЯ
закончить?
- Ќет, не могу. ’ы не представлЯешь себе, как много значит длЯ менЯ эта
картина. Ќо, конечно же, ты волен кликнуть на помощь Ќильгау, вы повалите
менЯ на пол и скрутите веревками. ‡а картину Я готов дратьсЯ, но за виски не
стану.
- —то ж, валЯй. „аю тебе три днЯ, хотЯ ты надрываешь мне сердце.
„ик снова взЯлсЯ за дело и работал как одержимый; зеленый змий не
покидал его и рассеивал рЯбь перед глазами. ЊеланхолиЯ была почти закончена
и во всех отношениЯх получалась именно такой или почти такой, как он мечтал.
„ик подшучивал над Ѓесси, котораЯ неустанно напоминала ему, что он "пьЯный
скот"; эти попреки ничуть его не затрагивали.
- Ѓесс, ты просто не понимаешь. ‚переди уже показалась землЯ, вскоре мы
бросим Якорь и поразмыслим над сделанным. Љогда Я окончу картину, уплачу
тебе за целых три месЯца, а как только примусь за новую... впрочем, это
неважно. …жели ты получишь плату за три месЯца, то, надеюсь, не будешь менЯ
так ненавидеть?
- Ќу, еще чего! џ вас ненавижу и буду ненавидеть по гроб жизни. Њистер
’орпенхау не хочет со мной даже разговаривать. Ћн только разглЯдывает всЯкие
карты да листает книжицы в красных обложках.
Ѓесси предпочла умолчать о том, что она снова попыталась взЯть
’орпенхау измором, но он, выслушав все мольбы, подхватил ее, чмокнул в
щечку, а потом выставил за дверь и посоветовал быть умницей. Џочти все времЯ
он проводил в обществе Ќильгау, толкуЯ о близкой войне, о транспортных судах
и тайных приготовлениЯх, которые полным ходом шли в доках. „ика он не желал
видеть до тех пор, пока картина не будет закончена.
- „ик работает над выдающимсЯ произведением, - сказал он Ќильгау, - в
совершенно необычном длЯ него духе. Ќо при этом напиваетсЯ до чертиков.
- Џускай. Ћставь его. Љак только он придет в чувство, мы увезем его
подышать свежим воздухом. ЃеднЯга „ик! Ќо и тебе, ’орп, не позавидуешь,
когда он совсем потерЯет зрение.
- Љонечно, случай тЯжелый: "€ да поможет бог тому, кто с нашим „ейви
цепью скован". •уже всего, что мы понЯтиЯ не имеем, как скоро это случитсЯ,
и, по-моему, „ик так беспробудно пьет главным образом оттого, что тЯготитсЯ
неизвестностью и ожиданием.
- ‚от злорадствовал бы тот араб, который когда-то полоснул его саблей
по башке, ежели б узнал про это!
- Џускай бы злорадствовал сколько влезет, когда б мог. Ќо ведь его нет
в живых. Џравда, длЯ нас это плохое утешение.
Џод конец третьего днЯ ’орпенхау услышал призывающий голос „ика.
- ѓотово! - восклицал он. - ‘вершилось! Ќу, входи же! ђазве она не
очаровательна? ђазве не прелестна? џ извлек ее со дна преисподней, но ведь
она стоит этого!
’орпенхау взглЯнул на голову хохочущей женщины - у нее были пухлые
губы, ввалившиесЯ глаза, и она хохотала с полотна, в точности как задумал
„ик.
- Љто подвигнул тебЯ на такое дело? - спросил ’орпенхау. - ‚едь это
чужаЯ тебе манера, да и замысел тоже. Ќу и лицо! Ќу и глаза, ну и бесстыжаЯ
рожа! - Ћн невольно запрокинул голову и захохотал, совсем как женщина на
картине. - Ћна проиграла последнюю игру - видимо, и раньше жизнь не
больно-то ее баловала. Ђ теперь она ко всему равнодушна. ‚ерно ли Я понЯл?
- ‘овершенно верно.
- Ќо откуда эти губы и подбородок? Ќи малейшего сходства с Ѓесси...
- €х... их Я взЯл у другой. Ќо ведь хорошо? €зумительно хорошо? € Я не
зрЯ вылакал столько виски? џ справилсЯ с делом. ’олько Я мог с ним
справитьсЯ, и вот моЯ лучшаЯ работа. - Ћн порывисто перевел дух и прошептал:
- Ѓоже правый! —то бы только Я не понаписал через десЯть лет, ежели уже
теперь сумел написать это!.. Љстати, Ѓесс, как твое мнение?
„евушка кусала губы. Ћна злилась на ’орпенхау за то, что он ее словно
не замечал.
- ’акой гадкой и грЯзной пачкотни Я сроду не видывала, - ответила она,
отворачиваЯсь.
- Њногие будут того же мнениЯ, моЯ крошка... Џослушай, „ик, в
постановке головы есть что-то коварное, змеиное, но Я никак не соображу,
откуда это беретсЯ, - сказал ’орпенхау.
- ‚ том-то всЯ хитрость, - ответил „ик, самодовольно посмеиваЯсь,
потому что его понЯли так глубоко. - џ не мог устоЯть перед искушением и вот
щегольнул разок. •итрость эту придумали французы, поэтому длЯ тебЯ она
внове: но все дело в том, что голова слегка повернута, а одна щека чуть
укорочена, самую малость, от подбородка до мочки левого уха. Љроме того, под
ухом слегка сгущена тень. ЌедостойнаЯ хитрость, но таков уж был мой замысел,
и Я счел себЯ вправе к этому прибегнуть... Ђх ты моЯ красавица!
- Ђминь! Ћна и вправду красавица. ’еперь Я это чувствую.
- ’очно так же почувствует всЯкий, кто сам изведал скорбь! - подхватил
„ик, хлопнув себЯ по лЯжке. - ’акой человек увидит в ней воплощение
собственного горЯ, и тогда, тысЯча чертей, он запрокинет голову и захохочет,
в точности как она, испытываЯ невыносимую жалость к самому себе. џ вложил в
нее живой трепет своего сердца и свет своих глаз, а дальнейшее мне
безразлично... џ устал - невыносимо устал. Џожалуй, мне надо поспать. “бери
бутылку с виски, она отслужила свое, да уплати Ѓесс тридцать шесть фунтов и
еще три сверх обещанного, на счастье. Ќу и прикрой картину.
…два договорив, он уснул в кресле, бледный и изможденный. Ђ Ѓесси
тщетно ловила руку ’орпенхау.
- Ќеужто вы никогда больше на захотите со мной поговорить? - спрашивала
она.
Ќо ’орпенхау не сводил глаз с „ика.
- ЉакаЯ прорва тщеславиЯ в этом человеке! ‡автра же примусь за него
всерьез и сделаю все возможное. Ћн это заслужил. Ђ? —то такое, Ѓесс?
- Ќичего. џ только приберу здесь и уйду восвоЯси. ‚ы не могли бы
уплатить мне деньги за три месЯца прЯмо сейчас? Ћн ведь велел.
’орпенхау выписал чек и отправилсЯ к себе. Ѓесси добросовестно прибрала
мастерскую, потом притворила дверь, чтобы в случае чего улизнуть, вылила на
трЯпку добрых полбутылки скипидара и стала Яростно тереть лицо Њеланхолии.
Ќо краски поддавались с трудом. ’огда она схватила нож и стала скоблить
картину, растираЯ трЯпкой каждый след. —ерез каких-нибудь пЯть минут от
картины осталась лишь уродливаЯ исполосованнаЯ мешанина красок. ’огда она
швырнула перепачканную трЯпку в камин, показала Язык спЯщему „ику,
проговорила шепотом: "ЋсталсЯ в дураках", - повернулась и сбежала вниз по
лестнице. Џусть ей никогда больше не суждено увидеть ’орпенхау, зато она
достойно отомстила тому, кто встал между нею и ее любезным, да еще так часто
и жестоко над ней насмехалсЯ. ЏолучаЯ деньги по чеку, Ѓесси испытала
истинное блаженство. Ђ потом маленькаЯ разбойница перешла по мосту через
’емзу и затерЯлась среди серой пустыни на ћжном берегу.
„ик проспал в кресле до позднего вечера, после чего ’орпенхау
растормошил его и велел лечь на кровать. ѓолос у „ика был хриплый, но глаза
Ярко блестели.
- „авай еще раз взглЯнем на мою картину, - потребовал он, как
балованный и упрЯмый ребенок.
- Ќет, сейчас спать - только спать, - сказал ’орпенхау. - ‚едь ты
болен, хотЯ, быть может, сам того не замечаешь. ЊечешьсЯ, как ошалевший кот.
- ‡автра же буду здоров. ‘покойной ночи.
ЏроходЯ через мастерскую, ’орпенхау сдернул завесу, прикрывавшую
картину, и едва не выдал себЯ отчаЯнным криком: "‚се стерто!.. ‚се
соскоблено и смыто! …сли „ик увидит, он окончательно сойдет с ума! € без
того уж он вот-вот впадет в горЯчку. ќта Ѓесс - злобнаЯ чертовка! ’олько
женщина способна сделать такое!.. Ђ ведь еще не просохли чернила на чеке,
который Я ей выписал! ‡автра „ик будет рвать и метать. ‚о всем виноват Я,
подобрал ее с панели, спасти хотел. Ћх, бедный мой „ик, бог карает тебЯ
немилосердно!"
‚ ту ночь „ик не мог уснуть от радости и еще потому, что давно пылавшие
перед глазами и уже привычные пыточные колеса исчезли и вместо них с
грохотом извергались разноцветные вулканы.
- Ќу и палите сколько влезет, - сказал он вслух. - џ свое дело сделал,
и теперь будь что будет.
Ћн умолк и лежал недвижно, устремив глаза в потолок, в крови его
бушевал застарелый хмель, порождаЯ бредовые видениЯ, мозг обжигали
стремительно возникавшие и тут же исчезавшие мысли, сухие руки
подергивались. ‚друг ему почудилось, будто он рисует лицо Њеланхолии на
вращающемсЯ куполе, усеЯнном миллионами огней, раскачиваЯсь на шатких
мостках, а все его великолепные мысли воплотились в человеческие образы и
внизу, в сотнЯх футов под ним, дружно возносЯт ему хвалу, но тут в висках у
него что-то лопнуло, звонко, как туго натЯнутаЯ тетива лука, сиЯющий купол
обрушилсЯ, исчез без следа, и он осталсЯ в одиночестве средь непроницаемой
ночной тьмы.
- Ќадо уснуть. Љак здесь темно. ‡ажгу-ка Я свет да еще разок полюбуюсь
на Њеланхолию. Љ тому же ночь, кажетсЯ, сегоднЯ луннаЯ.
’огда-то ’орпенхау услышал, что его зовет незнакомый голос,
дребезжащий, пронизанный смертельным страхом.
"Ћн посмотрел на картину!" - такова была перваЯ мысль ’орпенхау,
который тотчас же прибежал и увидел, что „ик сидит на кровати, молотЯ
кулаками в воздухе.
- ’орп! ’орп! ’ы где? “молЯю, подойди скорей!
- Ќо что случилось?
„ик вцепилсЯ ему в плечо.
- —то случилось! џ пролежал долгие часы в темноте, Я звал тебЯ, но ты
не слышал. ’орп, мой старый друг, не уходи. ‚округ темнота. ‘плошнаЯ
темнота, пойми!
’орпенхау поднес свечу к самым глазам „ика, но в глазах этих не было
даже проблеска света. ’огда он зажег газовую горелку, и „ик услышал, как
загудело пламЯ. Ћн стискивал плечо ’орпенхау с такой силой, что тот
скривилсЯ от боли.
- Ќе покидай менЯ. ‚едь ты менЯ не покинешь? џ ничего не вижу.
Џонимаешь? ‚сюду черно... черным-черно... и мне кажетсЯ, будто Я
проваливаюсь в эту черноту.
- ‘покойно, держись.
’орпенхау обнЯл „ика и осторожно встрЯхнул его раз-другой.
- ‚от так легче. Ђ теперь молчи. џ посижу смирно, и этот мрак вскоре
отступит. ЉажетсЯ, вот-вот будет просвет. ’с-с!
„ик нахмурил лоб, с отчаЯньем вперив глаза в пустоту. Ќочь была
холоднаЯ, и у ’орпенхау мерзли ноги.
- џ отлучусь на минутку, ладно? ’олько надену халат и домашние туфли.
„ик обеими руками ухватилсЯ за спинку кровати и ждал, надеЯсь, что
темнота вот-вот рассеетсЯ.
- Љак долго тебЯ не было! - воскликнул он, когда ’орпенхау вернулсЯ. -
‚округ все та же чернота. —ем это ты стучал там, у двери?
- ‚от кресло... плед... подушка. Ѓуду ночевать здесь. Ђ теперь ложись:
утром тебе станет лучше.
- Ќе станет! - ќто прозвучало, как отчаЯнный вопль. - ѓосподи! џ ослеп!
Ћслеп, и тьме уже не будет конца. - „ик порывалсЯ вскочить, но ’орпенхау
держал его обеими руками и так сильно давил подбородком на плечо, что он
едва дышал. Ћн мог лишь хрипло твердить: "џ ослеп!" - и обессиленно
трепыхалсЯ.
- ‘покойно, „ик, спокойно, - сказал ему в ухо басовитый голос, а руки
держали его мертвой хваткой. - ‘тисни зубы и молчи, дружище, тогда никто не
посмеет назвать тебЯ трусом.
’орпенхау сжал его что было сил. Ћба тЯжело дышали. „ик неистово мотал
головой и стонал.
- Џусти, - вымолвил он, задыхаЯсь. - “ менЯ трещат ребра. Ќо никто...
никто не посмеет назвать менЯ трусом... даже все силы тьмы и прочаЯ нечисть,
верно Я говорю?
- ‹ожись. •удшее уже позади.
- „а, - покорно согласилсЯ „ик. - Ќо можно, Я все-таки буду держать
тебЯ за руку? џ чувствую, мне необходима поддержка. Ђ то Я проваливаюсь в
темную бездну.
’орпенхау протЯнул ему из кресла свою огромную волосатую лапу. „ик
отчаЯнно вцепилсЯ в нее и через полчаса уснул крепким сном. ’огда ’орпенхау
осторожно отнЯл руку, склонилсЯ над „иком и нежно поцеловал его в лоб, как
целуют порой на поле брани смертельно раненного товарища, чтобы облегчить
его последние минуты.
Љогда забрезжил рассвет, ’орпенхау услышал, как „ик что-то шепчет про
себЯ. ‡ахлестываемый волнами горЯчечного бреда, он бормотал скороговоркой:
- Љак жаль... как невыносимо жаль, но надо вытерпеть все что тебе
положено, мой мальчик. „лЯ всЯкого днЯ довольно слепоты, и даже если
оставить в стороне всЯческие Њеланхолии и нелепые мечты, все равно надо
признать горькую истину - как признал Я, - что королева всегда безупречна.
’орпу этого не понЯть. џ объЯсню ему, когда мы продвинемсЯ дальше, в глубь
пустыни. ќти матросы перепутали все снасти! …ще минута, и буксирный трос
перетретсЯ, хотЯ он толщиной в целых четыре дюйма. Ќу, ведь Я же
предупреждал - вот, готово! ‡еленые волны вскипают белоснежной пеной,
пароход развернуло, он зарываетсЯ носом в воду. Љакое зрелище! Ќадо будет
зарисовать. Ќо нет, Я же не могу. “ менЯ поражены глаза. ќто одна из десЯти
казней египетских, мутнаЯ пелена над мутным Ќилом. •а! ’орп, вот и каламбур
получилсЯ. ‘мейсЯ же, каменнаЯ статуЯ, да держись подальше от троса... Ђ не
то, Њейзи, дорогаЯ, этот трос хлестнет по тебе, сбросит в воду и испортит
платье.
- Ќу и ну! - сказал ’орпенхау. - ’акое Я уже слышал. ‚ ту ночь, на
речном берегу.
- …сли ты выпачкаешьсЯ, она навернЯка обвинит менЯ, поэтому не подходи
к волнорезу так близко. Њейзи, это нечестно. Ђга! џ так и знал, что ты
промажешь. –ельсЯ левей и ниже, дорогаЯ. Ќо в тебе нет убежденности. …сть
все, что угодно, кроме убежденности. Ќе сердись, милаЯ. џ отдал бы руку на
отсечение, только бы ты хоть немного поступилась своим упрЯмством. Џравую
руку, если б это тебе помогло.
- „альше Я слушать не должен. †ивой островок кричит средь океана
взаимопониманиЯ, да еще как громко. Ќо, думаетсЯ мне, он кричит правду.
Ђ „ик все бормотал бессвЯзные слова. € каждое из них было обращено к
Њейзи. ’о он пространно разъЯснЯл ей тайны своего искусства, то Яростно
проклинал свою глупость и рабское повиновение. Ћн молил Њейзи о поцелуе -
прощальном поцелуе перед ее отъездом, уговаривал вернутьсЯ из
‚итри-на-Њарне, если это только возможно, и в бреду постоЯнно призывал все
силы, земные и небесные, в свидетели, что королева всегда безупречна.
’орпенхау слушал внимательно и узнал о жизни „ика во всех подробностЯх
то, что дотоле было от него сокрыто. ’рое суток крЯду „ик бредил о своем
прошлом, после чего забылсЯ целительным сном.
- ‚от беднЯга, и какие же мучительные переживаниЯ выпали ему на долю! -
сказал ’орпенхау. - Џросто представить невозможно, что не кто-нибудь, а
именно „ик добровольно покорилсЯ чужой воле, как верный пес! € Я еще упрекал
его в гордыне! Њне следовало помнить заповедь, котораЯ велит не судить
других. Ђ Я осмелилсЯ судить. Ќо что за исчадие ада эта девица! „ик - болван
разнесчастный! - пожертвовал ей свою жизнь, а она, стало быть, пожертвовала
ему лишь один поцелуй.
- ’орп, - сказал „ик, лежа на кровати, - пойди прогулЯйсЯ. ’ы слишком
долго просидел со мной в четырех стенах. Ђ Я встану. ќх! ‚от досада. „аже
одетьсЯ не могу без чужой помощи. —епуха какаЯ-то!
’орпенхау помог другу одетьсЯ, отвел его в мастерскую и усадил в
глубокое кресло. „ик тихонько сидел, с тревожным волнением ожидаЯ, что
темнота вот-вот рассеетсЯ. Ќо она не рассеЯлась ни в этот день, ни на
следующий. ’огда „ик отважилсЯ обойти мастерскую ощупью, держась за стены.
Ћн больно стукнулсЯ коленом о камин и решил продолжать путь на четвереньках,
времЯ от времени шарЯ рукой впереди себЯ. ’орпенхау, вернувшись, застал его
на полу.
- џ тут занимаюсь географическими исследованиЯми в своих новых
владениЯх, - сказал „ик. - Џомнишь того черномазого, у которого ты выдавил
глаз, когда прорвали каре? †аль, что ты не сохранил этот глаз. ’еперь Я мог
бы им воспользоватьсЯ. Ќет ли мне писем? ‚се письма в плотных серых
конвертах с вензелем наподобие короны отдавай прЯмо мне в руки. ’ам ничего
важного быть не может.
’орпенхау подал конверт с черной буквой "Њ" на оборотной стороне. „ик
спрЯтал его в карман. Љонечно, письмо не содержало ничего такого, что надо
было скрывать от ’орпенхау, но принадлежало оно только „ику и Њейзи, котораЯ
ему уже принадлежать не будет.
"Љогда станет Ясно, что Я не отвечаю, она прекратит мне писать, и это к
лучшему. ’еперь Я ей совсем не нужен, - рассуждал „ик, испытываЯ меж тем
неодолимое искушение открыть ей правду. Ќо он противилсЯ этому всем своим
существом. - џ без того уже скатилсЯ на самое дно. Ќе буду же молить ее о
сострадании. Џомимо всего прочего, это было бы жестоко по отношению к ней".
Ћн силилсЯ отогнать мысли о Њейзи, но у слепых слишком много времени
длЯ раздумий, а физические силы, словно волны, вновь приливали к „ику, и в
долгие пустые дни, окутанные могильным мраком, душа его терзалась до
последних глубин. Ћт Њейзи пришло еще одно письмо, и еще. Ђ потом наступило
молчание, и „ику, когда он сидел у окна, за которым в воздухе дрожало
знойное летнее марево, представлЯлось, что ее покорил другой, более сильный
мужчина. ‚оображение, обостренное окружающей чернотой, рисовало ему эту
картину во всех подробностЯх, и он часто вскакивал, охваченный неистовством,
металсЯ по мастерской, натыкалсЯ на камин, который, казалось, преграждал ему
путь со всех четырех сторон. •уже всего было то, что в темноте даже табак не
доставлЯл никакого удовольствиЯ. Ћт былой надменности не осталось и следа,
она уступила место безысходному отчаЯнью, которое не могло укрытьсЯ от
’орпенхау, и безрассудной страсти, которую „ик тайком поверЯл ночами лишь
своей подушке. Џромежутки меж этими приступами протекали в невыносимом
томлении и в невыносимой тьме.
- Џойдем погулЯем по Џарку, - сказал однажды ’орпенхау. - ‚едь с тех
пор, как начались все эти невзгоды, ты ни разу не выходил из дому.
- —его ради? ‚ темноте нет движениЯ. € кроме того... - Ћн подошел к
двери и остановилсЯ в нерешимости. - ЊенЯ могут задавить на мостовой.
- Ќо ведь Я же буду с тобою. ‘пускайсЯ помаленьку.
Ћт уличного шума „ик пришел в смЯтение и с ужасом повис на руке
’орпенхау.
- Џредставь себе, каково брести на ощупь, отыскиваЯ ногой обочину! -
сказал он с горечью уже у самых ворот Џарка. - ЋстаетсЯ лишь возроптать на
бога и подохнуть.
- —асовому не положено рассуждать, когда он на посту, даже в столь
приЯтных выражениЯх. Ђ вон и гвардейцы, разрази менЯ гром, это они!
„ик распрЯмил спину.
- Џодведи менЯ к ним поближе. Њы полюбуемсЯ на них. Ѓежим прЯмо по
траве. џ чувствую запах деревьев.
- Ћсторожней, тут ограда, правда, невысокаЯ. Ќу вот, молодец! -
’орпенхау каблуком вывернул из земли пучок травы. - Џонюхай-ка, - сказал он.
- „ивно пахнет, правда? - „ик с наслажденьем вдохнул запах зелени. - Ђ
теперь живо, бегом.
‚скоре они очутились почти у самого строЯ. ѓвардейцы примкнули штыки, и
когда „ик услышал брЯцание, ноздри его затрепетали.
- „авай ближе, еще ближе. Ћни ведь в строю?
- „а. Ќо ты откуда знаешь?
- Ќюхом чую. Ћ мои герои! Њои красавцы! - Ћн весь подалсЯ вперед,
словно и вправду мог видеть. - Љогда-то Я их рисовал. Ђ кто нарисует теперь?
- ‘ейчас они зашагают. Ќе вздрогни от неожиданности, когда грЯнет
оркестр.
- ќге! Њожно подумать, что Я какой-нибудь новобранец. ЊенЯ пугает
только тишина. „авай ближе, ’орп!.. еще ближе! Ѓог мой, Я отдал бы все,
только б увидеть их хоть на минутку!.. хоть на полминутки!
Ћн слышал, как военнаЯ жизнь кипела совсем рЯдом, слышал, как хрустнули
ремни на плечах барабанщика, когда он оторвал от земли огромный барабан.
- Ћн уже занес скрещенные палки над головой, - прошептал ’орпенхау.
- ‡наю. џ знаю! Љому и знать это, как не мне? ’с-с!
Џалки опустились, барабан загрохотал, и гвардейцы зашагали под гром
оркестра. „ик чувствовал на лице дуновение воздуха, который всколыхнула
поступь множества людей, слышал, как они печатают шаг, как скрипЯт на ремнЯх
подсумки. Ѓарабан размеренно грохотал в такт музыке. Њотив напоминал веселые
куплеты, звучавшие как бодрый марш, под который лучше всего шагать в строю:

Њне надо, чтоб был он здоров и силен,
—тоб был огромен, как слон,
€ чтоб приходил по субботам домой
’резвый как стеклышко он;
—тоб крепко умел он менЯ любить
€ крепко умел целовать;
—тоб мог обоих он нас прокормить,
‚от тогда не решусь Я ему отказать.

- —то с тобой? - спросил ’орпенхау, когда гвардейцы ушли и „ик понурил
голову.
- Ќичего. Џросто тоскливо стало на душе - вот и все. ’орп, отведи менЯ
домой. Ќу зачем ты менЯ сюда привел?

ѓлава XII

Џогребли его трое, он был их четвертый друг,
‡емлЯ набилась ему и в глаза, и в рот;
Ђ их путь лежал на восток, на север, на юг, -
‘ильный должен сражатьсЯ, но слабого гибель ждет.

‚споминали трое о том, как четвертый пал, -
‘ильный должен сражатьсЯ, но слабого гибель ждет.
"Њог бы с нами он быть и поныне, - каждый из них толковал, -
Ђ солнце все светит, и ветер, крепчаЯ, нам в лица бьет".

"Ѓаллада"

Ќильгау разгневалсЯ на ’орпенхау. „ику было приказано лечь в постель -
слепые всегда вынуждены подчинЯтьсЯ зрЯчим, - но, едва возвратившись из
Џарка, „ик не уставал проклинать ’орпенхау за то, что он жив, и род людской
за то, что все живы и могут видеть, а сам он мертв, как мертвы слепцы,
которые только в тЯгость ближним. ’орпенхау помЯнул некую миссис ѓаммидж, и
рассвирепевший „ик ушел к себе в мастерскую, где снова принЯлсЯ перебирать
три нераспечатанных письма от Њейзи.
Ќильгау, грузный, неодолимый и воинственный, осталсЯ у ’орпенхау. ђЯдом
сидел Ѓеркут, Ѓоевой Ћрел Њогучий, а между ними была расстелена большаЯ
карта, утыканнаЯ булавками с черными и белыми головками.
- Ќасчет Ѓалкан Я ошибсЯ, - сказал Ќильгау, - но теперь уж ошибки быть
не может. ‚ ћжном ‘удане нам придетсЯ все повторить сызнова. Џублике это,
само собой, безразлично, но правительству отнюдь нет, оно сохранЯет
спокойствие и занЯто приготовлениЯми. ‚ы сами это знаете не хуже моего.
- Џомню, как нас клЯли, когда наши войска были отозваны от Ћмдурмана.
ђано или поздно мы должны за это поплатитьсЯ. Ќо Я никак не могу поехать, -
сказал ’орпенхау, указываЯ на отворенную дверь: ночь была нестерпимо жаркаЯ.
- Ќеужто вы способны менЯ осудить?
Ѓеркут, покуриваЯ трубку, промурлыкал, как откормленный кот:
- Ќикто и не подумает тебЯ осуждать. ’ы на редкость великодушен и все
прочее, но каждый - в том числе и ты, ’орп, - обЯзан выполнить свой долг,
когда речь идет о деле. џ знаю, это может показатьсЯ жестоким, но „ик -
погибший человек, песенка его спета, ему крышка, он gastados*, опустошен,
кончен, безнадежен. Љое-какие деньги у него есть. ‘ голоду он не умрет, и ты
не должен из-за него сворачивать с пути. Џодумай о своей славе.
______________
* ‚ыдохшийсЯ (искаж. исп.).

- ‘лава „ика была впЯтеро громче моей и вашей, вместе взЯтых.
- ’олько потому, что он подписывалсЯ без разбора под всеми своими
работами. Ђ теперь баста. ’ы должен быть готов к походу. Њожешь назначить
любые ставки, ведь из нас троих ты самый талантливый.
- Џерестаньте менЯ искушать. Џокамест Я остаюсь здесь и буду
присматривать за „иком. Љонечно, он опасен, как медведь, в которого всадили
пулю, но, думаетсЯ, ему приЯтно знать, что Я с ним рЯдом.
Ќильгау отпустил нелестное замечание по адресу слабодушных болванов,
которые из жалости к подобным же болванам губЯт свою будущность. ’орпенхау
вскипел, не в силах сдержать гнева. ‡абота о „ике, требовавшаЯ постоЯнного
напрЯжениЯ, лишила его выдержки.
- ‚озможен еще и третий путь, - задумчиво произнес Ѓеркут. - Џоразмысли
над этим и воздержись от глупостей. „ик обладает - или, верней, обладал -
крепким здоровьем, привлекательной внешностью и бойким нравом.
- ќге! - сказал Ќильгау, не забывший того, что случилось в Љаире. -
ЉажетсЯ, Я начинаю понимать... ’орп, мне очень жаль.
’орпенхау кивнул в знак прощениЯ.
- Ќо вам было жаль гораздо больше, когда он отбил у вас красотку...
‚алЯйте дальше, Ѓеркут.
- ‚ пустыне, глЯдЯ, как люди гибнут, Я часто думал, что ежели б весть
об этом мгновенно облетела свет и можно было бы примчатьсЯ, как на крыльЯх,
у смертного одра каждого из обреченных оказалась бы женщина.
- € пришлось бы услышать чертову пропасть самых неожиданных исповедей.
Ќет уж, спасибо, пускай лучше все остаетсЯ как есть, - возразил Ќильгау.
- Ќет уж, давайте всерьез поразмыслим, нужен ли сейчас „ику тот
неумелый уход, который ’орп может ему предоставить... ‘ам-то ты как
полагаешь, ’орп?
- џсное дело, нет. Ќо как же быть?
- ‚ыкладывай все начистоту перед ‘оветом. ‚едь мы же друзьЯ „ика. Ђ ты
ему особенно близок.
- Ќо самое главное Я подслушал, когда он был в беспамЯтстве.
- ’ем больше у нас оснований этому верить. џ знал, что мы доберемсЯ до
истинного смысла. Љто же она?
€ тогда ’орпенхау поведал обо всем в коротких и Ясных словах, как
подобает военному корреспонденту, который владеет искусством сжатого
изложениЯ. …го выслушали молча.
- Њыслимо ли, чтоб мужчина после стольких лет вновь возвратилсЯ к своей
глупой детской влюбленности! - сказал Ѓеркут. - Њыслимо ли такое, скажите на
милость?
- џ излагаю только факты. ’еперь он не говорит об этом ни слова, но
когда думает, что Я не смотрю на него, без конца перебирает те три письма,
которые она ему прислала. Љак же мне быть?
- Ќадо поговорить с ним, - сказал Ќильгау.
- Ќу да! € написать ей - а Я, прошу заметить, не знаю даже ее фамилии,
- да умолЯть, чтоб она приехала и опекала его из жалости. ‚ы, Ќильгау,
когда-то сказали „ику, что вам его жаль. Џомните, что за этим последовало?
’ак вот, ступайте к нему сами, уговорите во всем признатьсЯ и воззвать к
этой самой Њейзи, кто бы она ни была. џ совершенно убежден, что он всерьез
посЯгнет на вашу жизнь: ведь с тех пор, как он ослеп, физических сил у него
изрЯдно прибыло.
- џсно как день, что у ’орпенхау только один выход, - сказал Ѓеркут. -
Џускай едет в ‚итри-на-Њарне, это по линии Ѓезьер - ‹анды, туда от ’ургаса
проложена одноколейнаЯ ветка. ‚ семидесЯтом пруссаки раздолбали этот городок
снарЯдами, потому что на холме, в тысЯче восьмистах Ярдах от местной церкви
высилсЯ тополь. ’ам сейчас расквартирован кавалерийский эскадрон - во всЯком
случае, должен быть расквартирован. Ђ где мастерскаЯ, о которой упоминал
’орп, сказать не могу. Џускай сам разыскивает. Њаршрут Я указал. ’орп
правдиво объЯснит этой девице, как обстоЯт дела, и она поспешит к „ику,
"ничто, кроме ее проклЯтого упрЯмства, не могло вынудить их расстатьсЯ".
- €х совместный доход составит четыреста двадцать фунтов годовых. „ик
никогда не путал счет, даже в бреду. ’орп, у тебЯ нет ни малейшего повода
отказатьсЯ от поездки, - сказал Ќильгау.
‚ид у ’орпенхау был крайне растерЯнный.
- Ќо ведь это бессмысленно и невозможно. Ќе стану же Я тащить ее сюда
за волосы.
- Ќаша работа - та самаЯ, которую так щедро оплачивают, - в том и
заключаетсЯ, чтоб делать бессмысленное и невозможное - обычно безо всЯкой
причины, лишь бы только угодить публике. Ђ тут есть причина, и очень важнаЯ.
‚се прочее - вздор. „о возвращениЯ ’орпенхау мы с Ќильгау переберемсЯ сюда.
‚ самое ближайшее времЯ город наводнЯт оголтелые корреспонденты, и здесь
будет их штаб-квартира. ‚от и еще причина спровадить ’орпенхау. Џоистине
провидение помогает тому, кто помогает ближнему, и притом... - Ѓеркут,
который говорил уверенно и плавно, вдруг сбилсЯ на торопливый шепот: - Ќе
можем же мы допустить, чтоб „ик висел у тебЯ на шее, когда начнут дратьсЯ.
ќто единственнаЯ возможность получить свободу, и „ик сам будет тебе
благодарен.
- Ѓудет - но от этого не легче! Љонечно, Я могу съездить и попытатьсЯ
что-то сделать. Њне трудно себе представить, чтоб разумнаЯ женщина
отказалась от „ика.
- ‚от и внуши это его девице. џ своими глазами видел, как ты уломал
злобную махдистскую ведьму и она щедрой рукой отсыпала тебе фиников. Ђ то,
что предстоит теперь, в десЯть раз легче. ’ак вот, к завтрашнему вечеру чтоб
духу твоего не было, поскольку мы с Ќильгау уже завладеем помещением. Џриказ
отдан. €зволь выполнЯть.
- „ик, - спросил ’орпенхау на другое утро, - могу Я как-нибудь тебе
помочь?
- Ќет! Ћтстань. ‘колько раз тебе напоминать, что Я слепой?
- Њожет, надо сходить, сбегать, раздобыть, принести чего-нибудь?
- Ќет. “бирайсЯ к черту, хватит скрипеть тут сапожищами.
- Ѓедный малый! - пробормотал ’орпенхау. - ‚идно, в последнее времЯ Я
засел у него в печенках. Ќужно, чтоб он слышал подле себЯ легкие женские
шаги. - € продолжал громко: - —то ж, превосходно. …жели ты такой
самостоЯтельный, Я уеду дней на пЯть. Џростись же со мной. Ћ тебе
позаботитсЯ домоправитель, а мои комнаты займет Ѓеркут.
„ик сразу помрачнел.
- Ќо ты вернешьсЯ хотЯ бы через неделю? џ знаю, что стал вспыльчив, но
без тебЯ мне никак не обойтись.
- ђазве? ‚скоре ты будешь вынужден без менЯ обходитьсЯ и порадуешьсЯ
избавлению.
„ик ощупью вернулсЯ в кресло, недоумеваЯ, что могут значить эти слова.
Ћн вовсе не желал, чтоб за ним присматривал домоправитель, но и нежные
заботы ’орпенхау были ему в тЯгость. Ћн сам не знал, чего хочет. ’ьма, его
окружавшаЯ, не рассеивалась, а нераспечатанные письма Њейзи вконец обветшали
и истрепались, потому что он не выпускал их из рук. Ћн уже никогда в жизни
не прочитает их своими глазами; но Њейзи могла бы написать еще, и это
принесло бы новое утешение. Ќильгау сделал ему подарок - комок мЯгкого Ярого
воска длЯ лепки. Ћн решил чем-нибудь занЯть „ика. Ќесколько минут „ик
ощупывал и мЯл воск пальцами.
- Ќу на что это похоже, в конце-то концов? - сказал он удрученно. -
‚озьмите назад. ‚ероЯтно, то обостренное осЯзание, которое дано слепым, Я
обрету в лучшем случае лет через пЯть - десЯть. Љстати, вы не знаете, куда
это уехал ’орп?
Ќильгау ответил, что не знает.
- Ќо мы поживем у него, покуда он не вернетсЯ. Њожет, тебе нужна наша
помощь?
- ‘делайте милость, оставьте менЯ. ’олько не сочтите это
неблагодарностью: просто мне лучше, когда Я один.
Ќильгау тихонько фыркнул, а „ик вновь предалсЯ унылым раздумьЯм и
сетованиЯм на свою судьбу. Ћн давно уже забыл о своих работах, сделанных в
прошлом, и само желание работать его покинуло. Ћн испытывал к себе
бесконечную жалость и находил в своей тихой скорби единственное утешение. Ќо
телом и душой он стремилсЯ к Њейзи - только к Њейзи, котораЯ одна могла бы
его понЯть. Џравда, разумом он сознавал, что Њейзи, поглощеннаЯ собственной
работой, останетсЯ к нему безразличной. †изненный опыт подсказывал, что
женщины бросают того, кто осталсЯ без денег, и когда человек упал, другие
топчут его немилосердно.
- Ќо все же, - возразил „ик самому себе, - она по крайней мере могла бы
использовать менЯ, как Я когда-то использовал Ѓина, - хоть длЯ этих этюдов.
Њне ведь не нужно ничего, только бы снова быть с ней рЯдом, пускай бы даже Я
при этом знал, что за ней волочитсЯ кто-то другой. Ѓр-р! џ жалок, как
побитый пес.
Ќа лестнице чей-то голос затЯнул веселую песенку:

Љогда мы решим уехать, уехать, уехать в дальнюю даль,
‚озопЯт кредиторы, возропщут, заплачут навзрыд,
Џронюхав о том, что покинем мы в будущий вторник свой дом
€ из Ђнглии в €ндию плаванье нам предстоит.

Џотом послышались тЯжелые, уверенные шаги, дверь ’орпенхау со стуком
распахнулась, там Яростно спорили, и кто-то заорал во все горло:
- ‚о, взирайти, мои молодчики, мио раздобыло флЯго нуово патенто фирмо,
высоко сорто - каково? ‘амо через себЯ сразу открыто, когда надо.
„ик вскочил. Ћн сразу узнал знакомый голос. "ќто Љассаветти вернулсЯ с
континента. ’еперь Я знаю, что побудило ’орпа уехать. ѓде-то уже дерутсЯ, а
Я... Я никому не нужен!"
Ќильгау тщетно требовал тишины.
- ќто он ради менЯ стараетсЯ, - сказал „ик с горечью. - Џтички
собираютсЯ улетать и не хотЯт, чтоб Я об этом проведал. џ слышу голоса
Њортена из ‘эзерленда и ЊаккеЯ. ’ам у них целое сборище, добраЯ половина
лондонских военных корреспондентов, а Я... Я никому не нужен.
‘потыкаЯсь, он побрел через лестничную площадку и ввалилсЯ в квартиру
’орпенхау. ‘разу же он понЯл, что там полным-полно людей.
- ѓде дерутсЯ? - спросил он. - Ќеужто наконец на Ѓалканах? ’огда почему
никто мне об этом не сказал?
- Њы полагали, что тебе это не интересно, - ответил Ќильгау в
замешательстве. - Ђ воевать будут в ‘удане, дело известное.
- ‚от счастливцы! Џозвольте, Я посижу здесь и послушаю ваши разговоры.
‚алЯйте без стеснениЯ, Я не стану вас смущать, как череп на пиру...
Љассаветти, ты где? џ слышу, ты насилуешь английский Язык по-прежнему.
„ика усадили в кресло. Ћн услышал, как зашелестели военные карты, и
разговор возобновилсЯ, пленЯЯ его воображение. ‚се говорили разом, толкуЯ о
цензуре, о железнодорожных линиЯх, о перевозочных средствах, о снабжении
питьевой водой, о стратегических способностЯх генералов - и все это в таких
выражениЯх, от которых доверчивые читатели пришли бы в ужас, - вызывающе,
самоуверенно, презрительно, с громовым хохотом. ‚се ликовали, уверенные, что
война в ‘удане вот-вот разразитсЯ. ’ак утверждал Ќильгау, и следовало быть
начеку. Ѓеркут уже успел послать в Љаир телеграмму, требуЯ лошадей;
Љассаветти умудрилсЯ выкрасть заведомо ложный список колонн, которым Якобы в
самые ближайшие дни будет отдан приказ выступить, и громко прочитал этот
список, прерываемый издевательскими выкриками, а потом Ѓеркут представил
„ику какого-то никому не известного художника, которого –ентрально-южное
агентство намеревалось послать в район военных действий.
- ќто его боевое крещение, - сказал Ѓеркут. - Џосоветуй ему что-нибудь
полезное - к примеру, как ездить верхом на верблюдах.
- Ћх уж эти верблюды! - возопил Љассаветти. - Ќе миновать мне снова
выучать садить себЯ в седло, а Я себЯ избаловал. ‚о, мои молодчики, Я через
истинно знаю все военно плано. Џервиссимо выступЯт Ђргалширо-‘эзэрлендски
королевски карабинери. ’ак говорил верный людо.
‚зрыв хохота заглушил его слова.
- ‘Ядь и нишкни, - сказал Ќильгау. - „аже в военном министерстве еще
нет списков.
- Ђ будут ли брошены части на ‘уакин? - спросил кто-то.
’ут галдеж усилилсЯ, возгласы перемешались, и можно было расслышать
лишь обрывки фраз:
- Њного ли египетских войск отправЯт туда?
- Џомогай бог феллахам!..
- —ерез Џламстерские болота проходит железнаЯ дорога, там движение
налажено.
- ’еперь наконец-то проложат линию от ‘уакина до Ѓерберы...
- Љанадские лодочники слишком уж робеют...
- џ предпочту иметь на борту полупьЯного черномазого лоцмана...
- Ђ кто командует колонной, котораЯ двинетсЯ напрЯмик через пустыню?..
- Ќет, скалу в излучине у ѓизы до сих пор так и не взорвали. ЏридетсЯ
опЯть волоком...
- ‘кажите мне, наконец, прибудет ли подкрепление из €ндии, не то Я всем
головы проломлю...
- Љарту, карту не разорвите...
- ѓоворю вам, эта война затеваетсЯ с целью оккупации, чтоб не было
больше помех длЯ южноафриканских кампаний.
- ‚ тех краЯх чуть ли не каждый колодец кишит волосатой глистой...
’ут Ќильгау, отчаЯвшись утихомирить крикунов, взревел, как пароходный
гудок в тумане, и грохнул обоими кулаками о стол.
- Ќо где же все-таки ’орпенхау? - спросил „ик, спеша воспользоватьсЯ
тишиной.
- ’орп куда-то запропал. Ќебось влюбилсЯ без памЯти, - ответил Ќильгау.
- Ќо он сказал, что останетсЯ здесь, - прибавил Ѓеркут.
- „а неужто? - вскричал „ик и выругалсЯ. - Ќу, нет. џ сильно сдал за
последнее времЯ, но ежели вы с Ќильгау крепко его подержите, Я сам этим
займусь и вышибу из него дурь. ЋстанетсЯ здесь, скажите на милость. „а вы
все ему в подметки не годитесь. Џод Ћмдурманом предстоит серьезное дело.
’еперь уж мы не отступим. Ќо Я забыл о своем несчастье. Љак хотелось бы мне
поехать с вами.
- Ќам тоже хотелось бы этого, „икки, - сказал Ѓеркут.
- Ђ мне в особенности, - подхватил художник, нанЯтый –ентрально-южным
агентством. - Ќо позвольте спросить...
- џ могу посоветовать вам только одно, - перебил его „ик, направлЯЯсь к
двери. - …жели в рукопашном бою кто-нибудь полоснет вас саблей по голове, не
оборонЯйтесь. Џускай зарубит насмерть. ќто будет самый лучший исход.
Ѓлагодарю за радушный прием.
- “ „ика отважнаЯ душа, - сказал Ќильгау через час, когда все, кроме
Ѓеркута, разошлись.
- Џризыв боевой трубы - свЯтое дело. ’ы видел, как он весь
встрепенулсЯ? ‚от беднЯга! Џойдем, надо его проведать, - сказал Ѓеркут.
‚олнение, вызванное недавним разговором, уже улеглось. Љогда они вошли
в мастерскую, „ик сидел за столом, уронив голову на руки. Ћн даже не
пошевельнулсЯ.
- Љак тЯжко, - простонал он. - Џрости менЯ, боже, но это невыносимо
тЯжко. € ничего не поделаешь, жизнь идет своим чередом. ‘видимсЯ ли мы с
’орпом до его отъезда?
- „а. Љонечно, свидитесь, - ответил Ќильгау.

ѓлава XIII

‘олнце село, и вот уже целый час
џ не знаю, той ли дорогой иду,
‡аплуталсЯ Я и при свете днЯ,
Љак же ночью, во мраке, свой дом найду!

"‘тариннаЯ песнЯ"

- Њейзи, пора спать.
- ‚ такую жарищу мне все равно не уснуть. Ќо ты не беспокойсЯ.
Њейзи облокотилась о подоконник и смотрела на залитую лунным светом
прЯмую тополиную аллею. ‹ето в ‚итри-на-Њарне было в разгаре, и всЯ округа
изнывала от зноЯ. ’рава на лугах была выжжена, глина по берегам рек спеклась
и стала твердой, как кирпич, цветы у обочин давным-давно увЯли, а засохшие
розы в саду клонились к земле на поникших стебельках. ‚ тесной мансарде с
низким потолком стоЯла невыносимаЯ духота. ‹унный свет на стене мастерской
Љами в доме напротив, казалось, еще пуще накалЯл жаркую ночь, а
металлическаЯ рукоЯть, свисавшаЯ на шнуре с большого колокола подле запертых
ворот, отбрасывала черную, словно нарисованную тушью тень, котораЯ назойливо
лезла в глаза и вызывала у Њейзи досаду.
- ќтакаЯ дрЯнь! Ѓез нее вокруг было бы белым-бело, - тихонько ворчала
Њейзи. - „а еще и ворота проделаны где-то сбоку, а не в середине ограды.
ђаньше Я этого не замечала.
‚ такой час Њейзи бывало трудно угодить. ‚о-первых, она изнемогала от
жары, стоЯвшей уже не одну неделю; во-вторых, ее работы, в особенности этюд
женской головки, предназначенной длЯ Њеланхолии, которую не удалось
закончить к открытию выставки в ‘алоне, оставлЯли желать лучшего; в-третьих,
Љами на днЯх сказал ей это без обинЯков; в-четвертых - и в-последних, а,
стало быть, об этом даже думать не стоило, - „ик, которого она считала своей
собственностью, целых полтора месЯца ей не писал. Ћна сердилась на жару, на
Љами, на свою работу, но больше всего на „ика.
‘ама она написала ему три письма и в каждом излагала новую трактовку
образа Њеланхолии. „ик не откликалсЯ. ’огда она решила тоже ему не писать.
Ћсенью, вернувшись в Ђнглию - приехать туда раньше не позволЯла гордость, -
она поговорит с ним серьезно. Ћна тосковала по их воскресным встречам
гораздо больше, чем готова была признать даже в глубине души. Љами только
твердил свое: "Continuez, mesdemoiselles, continuez toujours" - и все
знойное лето, беспрерывно повторЯЯ этот докучливый совет, стрекотал, словно
кузнечик, - старый, поседелый кузнечик в черном чесучовом пиджачке, белых
панталончиках и широкополой шлЯпе. Ђ „ик, бывало, как хозЯин, расхаживал по
ее тесной мастерской в ‹ондоне, к северу от тенистого зеленого Џарка,
говорил слова, вдесЯтеро худшие, чем "continuez", а потом выхватывал у нее
кисть и показывал, где кроетсЯ ошибка. ‚ его последнем письме, припомнила
Њейзи, были лишь скучные назиданиЯ, он советовал не рисовать на солнцепеке и
не пить воды из колодцев в сельских местах; да еще повторил это трижды -
будто не знал, что Њейзи вполне может сама о себе позаботитьсЯ.
Ќо чем же он теперь так занЯт, что с тех пор даже не удосужилсЯ ей
написать? Ќа аллее послышались приглушенные голоса, и она выглЯнула в окно.
Љавалерист из маленького городского гарнизона любезничал с кухаркой Љами.
‹унные блики скользили по ножнам его сабли, которые он придерживал рукой,
чтобы они не звЯкнули в столь неподходЯщее мгновение. —епец густой тенью
скрывал лицо кухарки, стоЯвшей вплотную к солдатику. Ћн обнЯл ее за талию,
потом раздалсЯ звук поцелуЯ.
- ”у! - сказала Њейзи и отошла от окна.
- —то там такое? - спросила ее рыжеволосаЯ подруга, котораЯ беспокойно
металась на постели.
- „а ровно ничего, просто какой-то солдатик целовалсЯ с кухаркой, -
ответила Њейзи. - Ђ теперь они ушли.
Ћна снова выглЯнула в окно, накинув поверх ночной рубашки шаль, чтобы
ее не просквозило. ЏоднЯлсЯ легкий ветерок, и внизу иссушеннаЯ солнцем роза
закивала головкой, будто знала какие-то вечные тайны, которые ни за что не
могла выдать. Ќеужели „ик забыл о ее и о своей работе, неужели он пал так же
низко, как ‘юзанна и солдатик? ќто невозможно! ђоза кивнула головкой над
единственным неопавшим листком. ђаздалсЯ шорох, словно какой-то шаловливый
чертенок поскреб лапкой за ухом. ќто невозможно, "потому что, - подумала
Њейзи, - он мой, мой, мой! Ћн сам так сказал. Љонечно, мне все равно, чем он
там занимаетсЯ. •отЯ это повредит его работе и моей тоже".
Ђ роза все кивала с той легкомысленной беспечностью, на какую только
способны цветы. Ќе было решительно никаких причин, которые препЯтствовали бы
„ику развлекатьсЯ, как ему угодно, но ведь он самим провидением в лице Њейзи
призван помогать ей, Њейзи, работать. Ђ работать означало писать картины,
которые изредка брали в Ђнглии на провинциальные выставки, о чем
свидетельствовала папка с газетными вырезками, но отвергали в ‘алоне всЯкий
раз, как Љами, которого она буквально изводила мольбами, разрешал ей послать
их туда. € впредь, видимо, ей суждено писать точно такие же картины, которые
точно так же отвергнут...
ђыжеволосаЯ заворочалась, комкаЯ простыни.
- ‚ эту жару никак не уснешь, - простонала она, и Њейзи с досадой
ненадолго прервала свои размышлениЯ.
‚се будет точно так же. …й придетсЯ делить свою жизнь между тесной
мастерской в Ђнглии и просторной мастерской Љами в ‚итри-на-Њарне. Ќет, она
перейдет к другому учителю и с его помощью добьетсЯ успеха, который
принадлежит ей по праву, если только беспрестанный труд и отчаЯнные усилиЯ
дают человеку право хоть на что-нибудь. Ћднажды „ик сказал ей, что
проработал десЯть лет, постигаЯ тайны своего ремесла. Ћна тоже проработала
десЯть лет, и десЯть лет ничего не значат. „ик сказал, что десЯть лет ничего
не значат, - но это относилось только к ней. € он же - этот человек,
которому теперь недосуг даже ей написать, - сказал, что будет ждать ее
десЯть лет и рано или поздно она вернетсЯ к нему. ’ак было сказано в том
самом дурацком письме, где он толковал про солнечный удар и дифтерит; потом
он вовсе перестал писать. Ђ теперь гулЯет по улицам при лунном свете и
целует кухарок. Љак хотелось ей дать ему достойную отповедь - не в ночной
рубашке, конечно, а в пристойном платье, строго и надменно. Ќо ведь если он
целует других девушек, то, даст она эту отповедь или нет, ему безразлично.
Ћн только посмеетсЯ над нею. Ќу ладно же. Ћна вернетсЯ в свою мастерскую и
станет писать картины, которые пойдут нарасхват, ну и все прочее. Њысли
вращались медленно, как мельничное колесо, оборот за оборотом, неуклонно
повторЯЯсь, а за спиной ерзала и металась рыжеволосаЯ.
Њейзи подперла рукой подбородок и окончательно решила, что „ик -
отъЯвленный негодЯй. „абы оправдать такое решение, она с неженской
последовательностью стала взвешивать все обстоЯтельства дела. Љогда-то он
был мальчиком и призналсЯ ей в любви. Ђ потом поцеловал ее - поцеловал в
щечку, - и неподалеку кивал головкой желтый мак, совсем как эта гадкаЯ
высохшаЯ роза в саду. Џотом они долго не виделись, и многие мужчины
признавались ей в любви - но она была поглощена только работой. Џотом
мальчик вернулсЯ к ней и при второй встрече снова призналсЯ в любви. Ђ потом
он... чего он только не делал. Ћн не жалел длЯ нее ни времени, ни сил. Ћн
разговаривал с нею об €скусстве, о домашнем хозЯйстве, о живописной технике,
о чайной посуде, о соленых огурцах, которыми часто закусывают - и при этом
употреблЯл очень грубые выражениЯ, - о кистЯх из собачьего волоса. ‹учшие
кисти, какие у нее были, подарил он - ими она работала каждый день; он дарил
ей также полезные советы, а времЯ от времени и взглЯд. Љакой это был взглЯд!
‘ловно у побитого пса, который по первому зову готов ползти к ногам хозЯйки.
Ђ она не вознаграждала его, но зато - тут она утерла рот кружевным рукавом
рубашки - он удостоилсЯ чести ее поцеловать. € притом в губы. Љакой стыд!
‚едь этого достаточно и даже более чем достаточно, неужели ему показалось
мало? Ђ если ему мало, разве он не отплатил сполна тем, что перестал писать
и, быть может, целует других девушек?
- Њейзи, тебЯ просквозит. ‹ожись наконец, - послышалсЯ истомленный
голос подруги. - џ глаз не могу сомкнуть, когда ты торчишь у окна.
Њейзи только пожала плечами и промолчала в ответ. Ћна все предавалась
размышлениЯм о несправедливости „ика и о многих несправедливостЯх, в которых
он совсем не был повинен. Џри безжалостном свете луны нечего было и думать
уснуть. ‘вет этот словно застилал серебристым инеем стекла верхних окон
мастерской в доме напротив; и она, как завороженнаЯ, не могла отвести
взглЯда, а мысли все больше туманились. ’ень от металлической рукоЯти
укоротилась, снова вытЯнулась и потом исчезла совсем, когда луна закатилась
где-то вдали, за пастбищем, и темную аллею быстрыми скачками пересек заЯц,
торопЯсь укрытьсЯ в своей норе. ‚от уже потЯнул предрассветный ветерок, дыша
прохладой, всколыхнул высокие травы на склонах холмов, и к берегу обмелевшей
от засухи реки спустились на водопой стада. Њейзи уронила голову на
подоконник, и спутанные черные волосы накрыли ее руки.
- Њейзи, проснись. ’ебЯ же просквозит.
- •орошо, хорошо, дорогаЯ. - ЏотЯгиваЯсь, она кое-как доплелась до
постели, словно сонный ребенок, зарылась лицом в подушки и пролепетала: - Ќо
все же... все же... жаль, что он мне не пишет.
Ќаступил день и, как всегда, принес с собою будничную работу в
мастерской, запах красок и скипидара, однообразные наставлениЯ Љами, который
был никудышным художником, но бесценным учителем, если только удавалось к
нему приноровитьсЯ. Њейзи весь день это никак не удавалось, и она с
нетерпением ждала окончаниЯ занЯтий. Ћна знала заранее верные признаки: Љами
непременно сунет руки за спину, скомкает полы чесучового пиджака, его
блеклые голубые глаза, не видЯщие уже ни людей, ни картин, устремЯтсЯ
куда-то в прошлое, и ему вспомнитсЯ некий Ѓина.
- ‚се вы справились с делом отнюдь не плохо, - скажет он. - Ќо не
забывайте, что мало обладать навыками художественной выразительности,
способностЯми и даже собственной манерой. Ќеобходима еще убежденность,
она-то и ведет к совершенству. “ менЯ было множество учеников, - тут его
подопечные начинали откалывать кнопки или собирать тюбики с красками, -
многое множество, но никто не успевал лучше Ѓина. ‚се, что могут дать
занЯтиЯ, труд, знаниЯ, он постиг в равной мере. Љогда он прошел мою школу,
то должен был сделать все, что может сделать человек, который владеет
цветом, формой и знаниЯми. Ќо у него не было убежденности. € вот Я уже
который день не имею никаких известий о Ѓина - лучшем своем ученике, - хотЯ
много воды утекло с тех пор, как мы расстались. Ђ вы уже который день охотно
расстаетесь со мной. Continuez, mesdemoiselles, и, главное, всегда с
убежденностью.
Џосле этого он уходил в сад, покуривал и предавалсЯ скорби о
безвозвратно утерЯнном Ѓина, а его подопечные разбегались по своим домикам
или задерживались в мастерской, решаЯ, как лучше воспользоватьсЯ вечерней
прохладой.
Њейзи взглЯнула на свою злополучную Њеланхолию, едва сдержала желание
скорчить ей рожу и уже собралась домой, решившись все-таки написать „ику,
как вдруг увидела рослого всадника на белом строевом коне. Љаким образом
удалось ’орпенхау менее чем за сутки покорить сердца кавалерийских офицеров,
расквартированных в ‚итри-на-Њарне, вселить в них уверенность, что ”ранциЯ
отомстит врагам и увенчает себЯ славой, заставить полковника прослезитьсЯ от
избытка дружеских чувств и заполучить лучшего конЯ во всем эскадроне, на
котором он и прискакал к мастерской Љами, остаетсЯ тайной, которую могут
постичь только специальные корреспонденты.
- Џрошу прощениЯ, - сказал он. - ‚ероЯтно, мой вопрос покажетсЯ
нелепым, но, понимаете ли, Я не знаю фамилии той, которую ищу: скажите, нет
ли здесь молодой особы по имени Њейзи?
- џ и есть Њейзи, - услышал он в ответ из-под широкополой соломенной
шлЯпы.
- ‚ таком случае разрешите представитьсЯ, - продолжал незнакомец,
сдерживаЯ норовистого конЯ, который плЯсал под ним, взрываЯ копытами
ослепительно белую пыль. - џ ’орпенхау. „ик •елдар - мой лучший друг, и
он... он... понимаете ли, он ослеп.
- Ћслеп! - бессмысленно повторила Њейзи. - Ќе может быть, чтобы он
ослеп.
- € все же он ослеп на оба глаза вот уже без малого два месЯца.
Њейзи поднЯла лицо, покрывшеесЯ прозрачной бледностью.
- Ќет! Ќет! Ћн не ослеп! џ не могу поверить, что он ослеп!
- Ѓыть может, вам угодно лично убедитьсЯ в этом?
- Љак, теперь... вот так сразу?
- Ќет, помилуйте! Џарижский поезд прибудет только в восемь вечера.
‚ремени вполне достаточно.
- ќто мистер •елдар прислал вас ко мне?
- Ќикак нет. „ик ни за что не сделал бы такого. Ћн сидит у себЯ в
мастерской и беспрестанно перебирает чьи-то письма, которые не может
прочесть, потому что ослеп.
€з-под огромной шлЯпы раздались горькие рыданиЯ. Њейзи понурила голову
и ушла к себе в домик, где рыжеволосаЯ девица, лежавшаЯ на диване, встретила
ее жалобами на головную боль.
- „ик ослеп! - воскликнула Њейзи, порывисто дыша, и ухватилась за
спинку стула, чтобы не упасть. - Њой „ик ослеп!
- Љак!
ђыжеволосаЯ разом вскочила с дивана.
- €з Ђнглии приехал какой-то человек и сказал мне об этом. Ђ „ик не
писал целых полтора месЯца.
- ’ы поедешь к нему?
- Њне надо подумать.
- Џодумать! џ на твоем месте сию же минуту помчалась бы в ‹ондон, прЯмо
к нему, и стала бы целовать его в глаза, целовать, целовать, пока не
исцелила бы их своими поцелуЯми! …сли ты не поедешь, Я поеду сама. Ћх, что
это Я говорю? Ђ ты глупаЯ дрЯнь! ‘пеши к нему! ‘пеши!
еЯ у ’орпенхау покрылась волдырЯми от солнечных лучей, но он, улыбаЯсь
с неиссЯкаемым терпением, дождалсЯ Њейзи, котораЯ вышла на солнцепек с
непокрытой головой.
- џ еду, - сказала девушка, не поднимаЯ глаз.
- ‚ таком случае вам следует быть на станции ‚итри к семи вечера.
ќто прозвучало как приказ в устах человека, привыкшего к
беспрекословному повиновению. Њейзи промолчала, но была благодарна за то,
что можно не вступать в пререканиЯ с этим великаном, который так властно
всем распорЯжалсЯ и одной рукой сдерживал горЯчего, пронзительно ржавшего
конЯ. Ћна вернулась в домик, где горько плакала ее рыжаЯ подруга, и остаток
жаркого днЯ промелькнул среди слез, поцелуев - впрочем, довольно скупых, -
нюханьЯ ментоловых порошков, укладываниЯ вещей и переговоров с Љами.
Џоразмыслить она могла и позже. ‘ейчас долг повелевал ей спешить к „ику -
прЯмо к „ику, который пользуетсЯ дружбой такого необычайного человека и
теперь сидит, объЯтый темнотой, перебираЯ ее нераспечатанные письма.
- Ђ как же ты? - спросила она подругу.
- џ? —то ж, Я останусь здесь и... закончу твою Њеланхолию, - ответила
та с вымученной улыбкой. - Ќапиши мне обо всем непременно.
‚ тот вечер ‚итри-на-Њарне облетела легенда о каком-то сумасшедшем
англичанине, который, безусловно, под влиЯнием солнечного удара, напоил в
стельку гарнизонных офицеров, так что все они свалились под стол, взЯл
строевого конЯ и прЯмо на глазах у людей, по английскому обычаю, похитил
одну из тех вовсе уж сумасшедших англичанок, что учатсЯ рисовать под
руководством добрейшего мосье Љами.
- ‚се они такие странные, - сказала ‘юзанна своему солдатику, стоЯ с
ним при лунном свете у стены мастерской. - ќта вечно ходила да глаза
таращила, а сама ничегошеньки вокруг не видела, но на прощанье расцеловала
менЯ в обе щеки, будто родную сестру, да еще подарила - вот, глЯди, - десЯть
франков!
‘олдатик сорвал контрибуцию с обоих даров; не зрЯ он считал себЯ бравым
воЯкой.
Џо дороге в Љале ’орпенхау почти не разговаривал с Њейзи; но он
старалсЯ предупреждать все ее желаниЯ и достал ей билет в отдельное купе,
где никто ее не тревожил. Ћн был очень удивлен тем, как легко уладилось
дело.
- Ќадо дать ей спокойно обдумать положение, это самое правильное. ‘удЯ
по всему, что наговорил „ик в беспамЯтстве, она командовала над ним как
хотела. ‹юбопытно знать, нравитсЯ ли ей, когда командуют над ней самой.
Њейзи упорно молчала. Ћна сидела в купе, надолго закрываЯ глаза и
стараЯсь представить себе, каким бывает ощущение слепоты. Ћна получила
приказ немедленно вернутьсЯ в ‹ондон и уже почти радовалась, что все
сложилось именно так. Џраво же, лучше, чем самой заботитьсЯ о багаже и о
рыжей подруге, котораЯ ко всему относилась с полнейшим безразличием. Ќо в то
же времЯ у нее поЯвилось смутное чувство, что она, Њейзи - не кто другой -
навлекла на себЯ позор. Џоэтому она старалась оправдать перед собою свое
поведение и скоро вполне преуспела в этом, а на пароходе ’орпенхау подошел к
ней и безо всЯких околичностей стал рассказывать, как „ик ослеп, умалчиваЯ о
некоторых подробностЯх, но зато пространно излагаЯ горестные речи, которые
тот произносил в бреду. ‚друг он оборвал свой рассказ, будто это ему
наскучило, и ушел покурить. Њейзи злилась на него и на себЯ.
…два она успела наскоро позавтракать, пришлось мчатьсЯ из „увра в
‹ондон, после чего - и теперь уж она не смела возмущатьсЯ даже в душе - ей
бесцеремонно велели ждать в подъезде, возле какой-то темной металлической
лестницы, а ’орпенхау взбежал наверх разузнать, как обстоЯт дела. € снова
при мысли, что с ней обращаютсЯ, как с нашкодившей девчонкой, ее бледные
щеки зарделись. ‚о всем виноват „ик, вот ведь взбрела ж ему в голову
глупость ослепнуть.
Ќаконец ’орпенхау привел ее к затворенной двери, которую распахнул
бесшумно. „ик сидел у окна, уронив голову на грудь. ‚ руках он держал три
конверта, перебираЯ их снова и снова. Ђ того рослого человека, который всем
так властно распорЯжалсЯ, уже не было рЯдом, и дверь мастерской со стуком
захлопнулась у нее за спиною.
“слышав стук, „ик поспешно сунул письма в карман.
- Џривет, ’орп. ќто ты? џ ужасно соскучилсЯ.
ѓолос у него был безжизненный, какой обычно бывает у слепых. Њейзи
отпрЯнула в угол. ‘ердце ее неистово колотилось, и она прижала руку к груди,
стараЯсь унЯть волнение. ѓлаза „ика уставились на нее, и только теперь она
по-настоЯщему понЯла, что он ослеп. Љогда в поезде она смыкала и размыкала
веки, то была всего лишь ребЯческаЯ игра. Ђ этот человек действительно слеп,
хотЯ глаза его широко раскрыты.
- ќто ты, ’орп? Њне сказали, что ты вот-вот вернешьсЯ.
Њолчание, видимо, удивлЯло и даже сердило „ика.
- Ќет, это всего-навсего Я, - послышалсЯ в ответ сдавленный, едва
различимый шепот.
Њейзи с трудом заставила себЯ пошевелить губами.
- ѓм! - задумчиво проговорил „ик, не двигаЯсь с места. - ќто нечто
новое. Љ темноте Я помаленьку привык, но вовсе не желаю, чтоб мне к тому же
чудились голоса.
Ќеужели он не только ослеп, но и потерЯл рассудок, если разговаривает
сам с собой? ‘ердце Њейзи заколотилось еще отчаЯнней, она с трудом
переводила дух. „ик медленно побрел по мастерской, ощупываЯ по пути столы и
стульЯ. ‘поткнувшись о коврик, он выругалсЯ, упал на колени и начал шарить
по полу, отыскиваЯ помеху. Њейзи живо вспомнилось, как уверенно он, бывало,
шагал по Џарку, словно весь мир был его владением, как всего лишь два месЯца
назад, словно хозЯин, расхаживал по ее мастерской, как легко взбежал по
трапу парохода, на борту которого она отплыла в Љале. Ћт сердцебиениЯ ей
сделалось дурно, а „ик подбиралсЯ все ближе, ловЯ слухом ее дыхание. Ћна
невольно вытЯнула руку, то ли желаЯ отстранить его, то ли, наоборот,
привлечь к себе. ‚от рука коснулась его груди, и он откачнулсЯ, словно от
выстрела.
- ќто Њейзи! - промолвил он с глухим рыданием. - Љак ты здесь
очутилась?
- џ приехала... приехала тебЯ проведать, если можно.
„ик на мгновение твердо сжал губы.
- ‚ таком случае не угодно ли присесть? ‚идишь ли, у менЯ не совсем
ладно с глазами, и...
- ‡наю. ‡наю. Ќо почему ты не уведомил менЯ?
- џ не мог писать.
- ’ак мог бы попросить мистера ’орпенхау.
- ‘ какой стати Я должен посвЯщать его в свои дела?
- „а ведь это он... он привез менЯ сюда из ‚итри-на-Њарне. Ћн решил,
что Я должна приехать к тебе.
- Љак, неужели что-нибудь стрЯслось? Њогу Я тебе помочь? Ќет, не могу.
џ же совсем забыл.
- Ћх, „ик, Я глубоко раскаиваюсь! џ приехала, чтобы сказать тебе об
этом и... Џозволь, Я снова усажу тебЯ в кресло.
- Ћставь! џ не ребенок. ’ы все делаешь только из жалости. “ менЯ и в
мыслЯх не было тебЯ звать. џ больше ни на что не годен. џ конченый человек,
мне крышка. ‡абудь менЯ!
Ћн ощупью добралсЯ до кресла и сел, грудь его высоко вздымалась.
Њейзи смотрела на него, и страх, обуревавший ее душу, вдруг исчез,
уступив место жгучему стыду. „ик высказал правду, которую от нее тщательно
скрывали все времЯ, когда она стремглав мчалась сюда, в ‹ондон; ведь он в
самом деле конченый человек, ему крышка - теперь он уже не полновластный
хозЯин, а просто злополучный беднЯга; не художник, до которого ей бесконечно
далеко, не победитель, требующий поклонениЯ, - лишь жалкий слепец сидел
перед ней в кресле и едва сдерживал душившие его слезы. Ћна испытывала к
нему самое глубокое, самое неподдельное сострадание - такого чувства она еще
не знала в жизни, и все же сострадание это было бессильно заставить ее
лицемерно отрицать истинность его слов. € она застыла на месте, хранЯ
молчание, - сгораЯ от стыда, но не имеЯ сил справитьсЯ с невольным
разочарованием, поскольку еще недавно она чистосердечно верила в полное свое
торжество, стоит ей только приехать; теперь же ее переполнЯла лишь жалость,
котораЯ не имела ничего общего с любовью.
- Ќу? - сказал „ик, упрЯмо не поворачиваЯ к ней лица. - “ менЯ и в
мыслЯх не было нарушать твой покой. —то же такое стрЯслось?
Ћн угадывал, что у Њейзи перехватило дыхание, но точно так же, как и
она, не ожидал неистового потока чувств, захлестнувших их обоих. ‹юди,
которым обычно нелегко пролить хоть одну слезинку, плачут безудержно, когда
прорываютсЯ наружу самые глубинные источники, сокрытые в их душах. Њейзи
рухнула на стул и разрыдалась, спрЯтав лицо в ладонЯх.
- џ не могу!.. Ќе могу! - воскликнула она с отчаЯньем. - Џоверь, Я не
могу. џ же не виновата. џ так горько раскаиваюсь. Ћх, „икки, Я так
раскаиваюсь.
„ик порывисто распрЯмил поникшие плечи, эти слова хлестали его, словно
бич. Ђ рыданиЯ не умолкали. ’Яжко сознавать, что недостало сил выстоЯть в
час испытаниЯ и приходитсЯ отступить при малейшей необходимости чем-то
пожертвовать.
- џ себЯ глубоко презираю, поверь. Ќо Я не могу. Ћх, „икки, ведь ты не
станешь просить, чтобы Я... не станешь, правда? - скулила Њейзи.
Ќа миг она поднЯла голову, и, волею случаЯ, в этот миг глаза „ика
обратились прЯмо на нее. Ќебритое лицо было смертельно бледным и застывшим,
а губы кривились в насильственной улыбке. Ќо более всего ужаснули Њейзи
незрЯчие глаза. …е „ик ослеп, и вместо него поЯвилсЯ какой-то чужой человек,
которого она едва узнала по голосу.
- Љто тебЯ просит о чем бы то ни было, Њейзи? џ же сказал, что все
решено. Љакой толк огорчатьсЯ? ђади всего свЯтого, полно тебе плакать:
право, это сущие пустЯки.
- ’ы не знаешь, как Я себЯ ненавижу. Ћх, „ик, помоги... помоги мне!
Њейзи никак не могла совладать с неистовыми рыданиЯми, и „ик
забеспокоилсЯ не на шутку. ‘потыкаЯсь, он подошел, обнЯл ее, и она склонила
голову ему на плечо.
- ’ише, милаЯ, тише! Ќе плачь! ’ы совершенно права и ни в чем не должна
себЯ упрекать - как и прежде. Џросто тебе немного не по себе после дорожной
спешки и, по всей вероЯтности, ты не успела позавтракать. —то за скотина
этот ’орп! ‚збрело же ему в башку привезти тебЯ сюда!
- џ сама захотела приехать. Џоверь, Я сама, - решительно возразила она.
- Ќу и прекрасно. ‚от ты приехала, повидала менЯ, и Я... Я тебе
бесконечно признателен. Љогда ты немного успокоишьсЯ, пойди и чего-нибудь
поешь. ‘кажи, ты очень устала с дороги?
Њейзи плакала уже не так горько и впервые в жизни порадовалась тому,
что может на кого-то оперетьсЯ. „ик нежно погладил девушку по плечу, но
движениЯ его были неуверенны, потому что ему не сразу удалось это плечо
отыскать.
Ќаконец она высвободилась из его объЯтий и ожидала дальнейшего,
охваченнаЯ трепетом и глубоко удрученнаЯ. Ћн ощупью побрел к окну, надеЯсь,
что там, поодаль от нее, бурЯ, котораЯ бушевала в его сердце, понемногу
улЯжетсЯ.
- Ќу, теперь тебе полегчало? - спросил он.
- „а, но только... ведь ты не возненавидишь менЯ?
- ђазве Я способен тебЯ возненавидеть? Ѓоже упаси! ќто Я-то?
- ’огда... тогда не могу ли Я чем-нибудь тебе помочь? …сли хочешь, ради
этого Я останусь в Ђнглии. €, пожалуй, буду иногда тебЯ навещать.
- Ќет, милаЯ, это ни к чему. Џощади менЯ, не приходи больше, умолЯю. џ
не хочу тебЯ обидеть, но, посуди сама, наверное, было бы лучше, если б ты
ушла прЯмо сейчас.
Ћн чувствовал, что у него не хватит мужества долго выдерживать эту
пытку.
- Џоделом мне, иного Я и не заслужила. џ ухожу, „ик. Ќо Я так
несчастна.
- Џустое. ’ебе незачем беспокоитьсЯ, поверь, будь это не так, Я сказал
бы прЯмо. Ћбожди, милаЯ. ‘перва прими от менЯ подарок. џ решил сделать его
тебе еще в ту пору, когда со мной приключилась беда. ќто моЯ ЊеланхолиЯ: она
была очаровательна, когда Я видел ее в последний раз. ‘охрани же ее ради
менЯ, но можешь и продать, если когда-нибудь окажешьсЯ без средств. „аже по
самой бедной цене ты получишь за нее несколько сот фунтов. - Ћн стал ощупью
перебирать свои полотна. - Ћна в черной раме. ќта рама, что у менЯ в руках,
чернаЯ? „а, вот она. Ќу, что скажешь?
Ћн обратил к Њейзи холст, покрытый уродливой, исполосованной мешаниной
красок, и вперил в нее пустые глаза, будто мог увидеть ее удивление и
восторг. “ нее была теперь одна, только одна-единственнаЯ возможность
сделать длЯ него доброе дело.
- Ќу как?
ѓолос его зазвучал тверже, уверенней, внЯтней, ведь он знал, что
говорит о лучшем своем произведении. Њейзи взглЯнула на уродливую пачкотню,
и от безумного желаниЯ захохотать у нее сжало горло. Ќо ради „ика - что бы
ни означала эта сумасброднаЯ нелепица - надо было сдержатьсЯ. ѓлотаЯ слезы и
не отрываЯ взглЯда от искалеченной картины, она ответила с затаенным
вздохом:
- „а, „ик, это очень хорошо.
Ћн уловил ее короткий судорожный порыв, который счел заслуженной данью
восхищениЯ.
- ‡начит, ты принимаешь мой подарок? …сли хочешь, Я велю доставить
картину тебе на дом.
- џ? Ќу да... спасибо. •а-ха!
Ћна чувствовала, что надо скорей бежать отсюда, иначе этот смех,
который ужаснее всЯких слез, задушит ее насмерть. Ћна повернулась и
бросилась наутек, задыхаЯсь и не разбираЯ дороги, поспешно сбежала вниз по
лестнице, где не встретила ни души, кликнула извозчика, вскочила в пролетку
и поехала через Џарк прЯмо к себе. „ома в маленькой гостиной, откуда были
вывезены почти все вещи, она села и стала думать о „ике, обреченном на
слепоту и бесцельное прозЯбание до конца жизни, о том, как сама она теперь
будет выглЯдеть в собственных глазах. € сильнее скорби, стыда и унижениЯ был
страх перед холодной Яростью, которой встретит ее рыжеволосаЯ подружка.
ђаньше Њейзи никогда ее не боЯлась. ’олько поймав себЯ на мысли: "Ќо ведь он
менЯ ни о чем не просил", - она понЯла, как глубоко сама себЯ презирает.
‚от и весь сказ о Њейзи.
„ику же были уготованы еще более мучительные терзаниЯ. ‘перва он
недоумевал, как могла Њейзи, хотЯ он сам велел ей уйти, покинуть его, не
сказав на прощание ни одного теплого слова. Ћн захлебывалсЯ от злости на
’орпенхау, который обрек его на такое унижение и лишил последних остатков
покоЯ. Ђ потом черные мысли одолели его, и он в одиночестве, объЯтый этой
чернотой, вынужден был боротьсЯ со своими желаниЯми и тщетно взывать о
помощи. Љоролева всегда безупречна, но на этот раз, сохранив безупречную
верность работе, она нанесла своему единственному подданому удар более
тЯжкий, нежели он сам мог предполагать.
- џ потерЯл единственное, что было у менЯ в жизни, - сказал он, когда
первый приступ горЯ прошел и мысли начали проЯснЯтьсЯ. - Ђ ’орп навернЯка
возомнил, будто все подстроил с дьЯвольской ловкостью, и у менЯ не хватит
решимости потолковать с ним начистоту. Ќадо спокойно об этом поразмыслить.
- Џривет! - сказал ’орпенхау, войдЯ в мастерскую через два часа,
которые „ик провел в раздумье. - ‚от Я и вернулсЯ. Ќадеюсь, тебе полегчало?
- ’орп, право, Я не нахожу слов. Џодойди сюда.
„ик глухо закашлЯлсЯ, и впрЯмь не находЯ ни слов, ни сил, дабы
сохранить сдержанность.
- Ђ к чему слова? ‚ставай-ка лучше и давай пройдемсЯ.
’орпенхау был очень доволен собой. Ћн обнЯл „ика за плечи, и они, как
обычно, стали прохаживатьсЯ по мастерской, но „ик долго еще молчал,
погруженный в свои мысли.
- Љак же ты все-таки об этом пронюхал? - спросил он наконец.
- ‚идишь ли, „икки, если хочешь сохранить свои тайны, не позволЯй себе
впадать в бред. Љонечно, с моей стороны это была вопиющаЯ наглость: но видел
бы ты, как лихо Я скакал на едва объезженном эскадронном коне там, во
”ранции, под палЯщим солнцем, ты бы лопнул со смеху. Ђ нынче вечером у менЯ
будет изрЯдный тарарам. Љроме прочих, придут еще семеро, сущие дьЯволы...
- ‡наю - скоро начнутсЯ бои в ћжном ‘удане. Ќедавно Я вторгсЯ в твою
комнату, когда они держали там совет, и после этого приуныл. ’ы уже собралсЯ
в дорогу? Ђ длЯ кого будешь писать?
- џ еще не заключил договора. •отел сперва поглЯдеть, как пойдут твои
дела.
- ‡начит, ты осталсЯ бы со мной; если... если бы дела принЯли скверный
оборот?
„ик задал вопрос в осторожной форме.
- Ќе требуй от менЯ слишком многого. ‚ конце концов, Я самый
обыкновенный человек.
- ’ы сделал весьма успешную попытку стать ангелом.
- Њда-а!.. Ќу а сегоднЯ ты побываешь на нашем сборище? Љ утру мы будем
в изрЯдном подпитии. ‚се уверены, что война неминуема.
- ‚рЯд ли, дружище, если ты не будешь настаивать. ‹учше Я посижу здесь,
в тишине.
- € подумаешь без помех? џ отнюдь не намерен тебЯ упрекать. ’ы больше,
чем всЯкий другой, заслуживаешь спокойствиЯ.
‚ тот вечер на лестнице царила невообразимаЯ суматоха. Љорреспонденты
прЯмо из театра, из мюзик-холла или со званого обеда валили к ’орпенхау,
чтобы обсудить план действий на случай, если неминуемые боевые операции
начнутсЯ в скором времени. ’орпенхау, Ѓеркут и Ќильгау созвали всех своих
собратьев по перу, с которыми им доводилось вместе работать; и мистер Ѓитон,
домоправитель, утверждал, что за всю свою долгую, изобилующую событиЯми
жизнь еще не видывал столь отчаЯнных людей. Ћни орали и распевали песни так
громко, что переполошили весь дом; почтенные мужчины в летах не отставали от
юнцов. ‚едь впереди их ожидали опасности войны, и все они прекрасно
понимали, чем это пахнет.
„ик, который сидел у себЯ, сначала был несколько озадачен шумом,
доносившимсЯ через площадку, а потом вдруг рассмеЯлсЯ.
"…сли пораскинуть умом, положение и впрЯмь самое что ни на есть
смехотворное. Њейзи совершенно права, беднаЯ девочка. џ и не подозревал, что
она умеет так горько плакать; но теперь мне известно, что думает ’орп, и Я
уверен, что он сдуру осталсЯ бы дома и пыталсЯ бы менЯ утешить - если б
только знал правду. Љроме того, не очень-то приЯтно сознавать, что тебЯ
выбросили на свалку, как поломанный стул. џ должен справитьсЯ с этим в
одиночку - мне ведь не привыкать. …сли войны не будет и ’орпу все станет
известно, Я предстану в дурацком виде, и только. Ђ если будет война, Я не
должен никому мешать. „ело есть дело, и Я хочу быть один... один. Ќо до чего
ж они там разгулЯлись!"
Љто-то забарабанил в дверь мастерской.
- ‚ыходи, „ик, будем веселитьсЯ, - послышалсЯ голос Ќильгау.
- џ бы рад, да не могу. Ќастроение у менЯ совсем не веселое.
- Ђ вот Я сейчас кликну ребЯт, и они выволокут тебЯ, как барсука из
норы.
- Џожалуйста, старина, избавьте менЯ от этого. —естное слово, мне охота
побыть одному.
- Ѓудь по-твоему. Њожет, прислать тебе чего-нибудь? ‘кажем,
шампанского? Љассаветти уже начал горланить песни о солнечном юге.
‘ минуту „ик серьезно обдумывал это предложение.
- Ќет, спасибо. “ менЯ и без того голова трещит.
- Ќевинный младенец. ‚от к чему приводЯт волненьЯ юной души. ѓорЯчо
поздравлЯю тебЯ, „ик. џ ведь тоже соучастник заговора, который был затеЯн
ради твоего блага.
- Љатитесь к черту и... позовите сюда „ружка.
Џесик вбежал на пружинистых лапах, крайне взбудораженный, потому что
весь вечер его ласкали и баловали. Љогда хором подхватывали припев, он с
упоением подвывал; но, очутившись в мастерской, он сразу сообразил, что
здесь не место длЯ изъЯвлениЯ восторгов, и примостилсЯ на коленЯх у „ика,
ожидаЯ, когда придет времЯ спать. Џотом он лег вместе с „иком, который всю
ночь напролет прислушивалсЯ, как бьют часы, и считал каждый удар, а наутро
мысль работала с мучительной четкостью. „ик выслушал поздравлениЯ ’орпенхау,
принесенные уже в более торжественной форме, а также подробный рассказ о
ночном кутеже.
- Ќо ты что-то невесел и мало похож на счастливого избранника, -
заметил ’орпенхау.
- Ќе беспокойсЯ - это уж мое дело, у менЯ все хорошо. ‘тало быть,
решено, ты едешь?
- „а. Ћт –ентрально-южного, как всегда. Ћни предложили мне более
выгодные условиЯ против прежних, и Я согласилсЯ.
- Љогда же в путь?
- Џослезавтра. —ерез Ѓриндизи.
- ‘лава богу.
„ик сказал это от всего сердца.
- Џраво слово, ты весьма бесцеремонно даешь понЯть, что рад от менЯ
избавитьсЯ. Ќо человеку в твоем положении позволительно думать только о
себе.
- џ вовсе не то хотел сказать. ’ебЯ не затруднит получить до отъезда по
моему чеку сотню фунтов?
- Ќе маловато ли на хозЯйственные расходы?
- Ќу нет, это Я просто... готовлюсь к свадьбе.
’орпенхау принес деньги, пересчитал по отдельности пЯтерки и десЯтки,
сложил их аккуратными пачками и спрЯтал в Ящик письменного стола.
- ’еперь, надо полагать, Я досыта наслушаюсь всЯких бредней про эту
девчонку, прежде чем уеду. Ѓоже, дай мне набратьсЯ кротости и вытерпеть все
причуды влюбленного! - сказал он себе втихомолку.
Ќо „ик больше и словом не обмолвилсЯ ни о Њейзи, ни о будущей свадьбе.
Ћн только все времЯ торчал в дверЯх, когда ’орпенхау укладывал вещи, и
донимал его бесконечными вопросами по поводу предстоЯщей кампании, так что
’орпенхау в конце концов начал сердитьсЯ.
- „икки, ты просто скотина, ну можно ли так скрытничать и варитьсЯ в
собственном соку? - сказал он вечером накануне отъезда.
- „а... да, пожалуй, ты прав. Ќо, как по-твоему, сколько будет длитьсЯ
война?
- „ни, недели или месЯцы. Љто знает. Њожет, даже годы.
- џ тоже хотел бы поехать.
- Ѓоже правый! ’ебЯ решительно невозможно понЯть! Ќеужто ты позабыл,
что скоро женишьсЯ - и, между прочим, благодарЯ мне?
- Ќет, конечно, не позабыл. џ женюсь... такаЯ моЯ судьба. џ женюсь. €
признателен тебе от души. ђазве Я уже не говорил этого?
- Ќо вид у тебЯ такой, будто тебЯ ждет не женитьба, а виселица, -
сказал ’орпенхау.
Ќа другой день ’орпенхау простилсЯ с „иком и оставил его в одиночестве,
которого он так жаждал.

ѓлава XIV

‚се ж пред концом, хоть уж был копьеносцами нашими взЯт он,
‚се ж пред концом, хоть уж саблей бессильный отбитьсЯ один,
‚се ж пред концом, уж во власти враждебных солдат, он
€м, правоверный, приказывал, словно рабам властелин;
‚се ж пред концом, нечестивыми раненный, смЯт, он
џрость насильЯ, неволи жестокость познал, -
‚се ж пред концом, уже тьмой беспросветной объЯт, он
ѓромко к Ђллаху воззвал и с несломленной верою пал.

"Љызылбаши"

- Џрошу прощеньЯ, мистер •елдар, но... дозвольте полюбопытствовать, не
ожидаетсЯ ли каких перемен? - спросил мистер Ѓитон.
- Ќет!
„ик только что проснулсЯ в том безысходном отчаЯнье, с каким встречал
каждое новое утро, и отнюдь не был расположен к любезности.
- ‘амо собой, сэр, это впрЯмь менЯ не касаетсЯ, и вообще Я завсегда
говорю: "‡анимайсЯ своим делом, и пускай никто не суетсЯ в чужие дела", - но
мистер ’орпенхау перед отъездом дал мне понЯть, что вы, ежели можно так
выразитьсЯ, надумали перебратьсЯ в собственный дом - да еще какой дом, с
двумЯ квартирами внизу и наверху, и там вас будут лучше обхаживать, чем
здесь, хоть Я и стараюсь одинаково угождать всем жильцам. ‚ерно Я говорю?
- ќх! џ мог бы перебратьсЯ разве только в сумасшедший дом. Ќо все же не
трудитесь отправлЯть менЯ туда раньше времени. Џожалуйста, подайте завтрак и
уходите.
- ‘мею надеЯтьсЯ, сэр, Я не сказал ничего дурного, но право слово, смею
надеЯтьсЯ, Я делаю все, что только в человеческих силах, длЯ всЯкого, кто
здесь квартирует - и особливо длЯ тех, кому выпала в жизни тЯжкаЯ долЯ, -
вот, к примеру, как вам, мистер •елдар. ‚ы ведь любите копченую сельдь с
молоками? ‘ельдь с молоками совсем не то, что с икрой, такую достать куда
трудней, но Я завсегда говорю: "Ќе беда, ежели надобно малость потрудитьсЯ,
только бы сделать жильцам удовольствие".
Њистер Ѓитон ушел, и „ик осталсЯ в одиночестве. ’орпенхау давно уехал;
кутежи в его комнатах прекратились, и теперь „ик кое-как влачил свою жизнь,
которую он слабодушно считал не лучше смерти.
’Яжко жить одному, в вечной темноте, не различаЯ дней и ночей; засыпать
от утомлениЯ среди днЯ и внезапно вскрикивать на холодном рассвете. Џоначалу
„ик, едва пробудившись, начинал ощупью бродить по коридорам, пока не
заслышит чей-нибудь храп. ќто означало, что день еще не наступил, и он
понуро плелсЯ восвоЯси. ‘о временем он приучил себЯ смирно лежать до тех
пор, пока в доме не подниметсЯ шумное оживление и пока наконец мистер Ѓитон
не скажет ему, что пора вставать. Ћдевшись - а теперь, когда ’орпенхау
уехал, одевание стало делом долгим и хлопотным, потому что воротнички,
галстуки и прочие предметы туалета, как назло, прЯтались в самых дальних
углах комнаты, и „ик вынужден был отыскивать их, ползаЯ по полу и стукаЯсь
головой о стульЯ и сундуки. Ћдевшись, он решительно не знал, чем себЯ
занЯть, и сидел, предаваЯсь печальным размышлениЯм, которые прерывались за
день только три раза, когда ему приносили поесть. –елаЯ вечность отделЯла
завтрак от обеда, а обед от ужина, и хоть сотни лет моли бога помутить твой
разум, все равно бог останетсЯ глух к этим молитвам. Ќапротив, разум
обострилсЯ, мысли мчались в бурном круговороте, вертелись впустую, как
скрипучие мельничные жернова, когда нет помола; и все же мозг не уставал, не
давал покоЯ. Ћн рождал мысли, воскрешал образы и картины прошлого. Ћн
пробуждал воспоминаниЯ о Њейзи, о былых успехах, об отважных скитаниЯх на
суше и на море, об упоении работой и радости, когда эта работа по-настоЯщему
удавалась, а воображение рисовало все, что ждало бы его впереди, если б
только глаза по-прежнему служили ему верой и правдой. Љогда же от усталости
мысли наконец прерывались, душу „ика беспрерывно захлестывали волны
исступленного, нелепого страха, - он все времЯ боЯлсЯ умереть с голоду,
испытывал ужас при мысли, что невидимый потолок вот-вот обрушитсЯ ему на
голову, опасалсЯ, что в доме вспыхнет пожар и он погибнет в пламени, как
последнЯЯ вошь, и еще его терзали иные кошмары, вовсе не свЯзанные со
страхом смерти. ’огда „ик, понурив голову, стискивал подлокотники кресла и,
весь в поту, боролсЯ с собой до тех пор, пока звЯканье тарелок не возвещало,
что ему принесли поесть.
Њистер Ѓитон подавал еду, когда у него бывало свободное времЯ, и „ик
привык выслушивать его пространные разглагольствованиЯ о неисправных газовых
рожках, о пришедших в негодность трубах, которые никак нельзЯ починить, о
мудреных способах заколачиваниЯ гвоздей, на которые надо повесить картины, о
прегрешениЯх поденщиц и служанок. ‡а неимением лучшего даже сплетни о
прислуге обретают захватывающий интерес, а замена водопроводного крана
становитсЯ целым событием, которое дает пищу длЯ толков не на один день.
ђаз-другой в неделю, по утрам, мистер Ѓитон брал „ика с собой на рынок,
где он подолгу торговалсЯ, прежде чем купить рыбу, фитили длЯ ламп, горчицу,
саговую крупу и еще всЯкую всЯчину, а „ик тем временем переступал с ноги на
ногу и развлекалсЯ, перебираЯ жестЯнки или бесцельно теребЯ моток шпагата на
прилавке. Џорой мистеру Ѓитону случалось встретить кого-нибудь из знакомцев,
и тогда „ик смиренно дожидалсЯ в сторонке до тех пор, пока мистер Ѓитон не
спохватывалсЯ, что пора возвращатьсЯ.
’акаЯ жизнь отнюдь не прибавлЯла „ику уважениЯ к себе. Ћн перестал
бритьсЯ, считаЯ это опасным делом, а пользоватьсЯ услугами цирюльника
отказывалсЯ, потому что это значило бы выставить напоказ свою немощь. Ћн не
мог присмотреть за тем, чтобы одежда его была вычищена как следует, а коль
скоро он и прежде не заботилсЯ о своей внешности, теперь он превратилсЯ в
последнего нерЯху. ‘лепец не может соблюдать опрЯтность во времЯ еды по
крайней мере первые несколько месЯцев, пока не привыкнет к окружающей
темноте. …сли же он требует чужой помощи и недоволен, когда эта помощь ему
не оказываетсЯ, то поневоле должен заЯвить о себе и выказать твердость. Ќо
тогда последний лакей поймет, что он слепой, а стало быть, никчемный
человек. Џоэтому умный предпочтет затаитьсЯ и тихонько сидеть дома.
ђазвлечениЯ ради можно не спеша, по одному, вытаскивать щипцами угли из
Ящика и складывать их кучкой на каминной решетке, ведЯ счет каждому, а потом
аккуратно, уголек за угольком, водворЯть на место. Њожно вспоминать
арифметические задачки и при желании решать их в уме; можно разговаривать с
самим собой или с кошкой, если она удостоит его своим посещением, а будучи
опытным художником, можно рисовать в воздухе; но это все равно что пытатьсЯ
с закрытыми глазами изобразить на картине живую свинью. Њожно подходить к
полкам, пересчитывать книги и расставлЯть их по формату; или же
пересчитывать рубашки, вынутые из платЯного шкафа, и раскладывать их по две
и по три на кровати, отбираЯ те, у которых истрепались манжеты или
оторвались пуговицы. Ќо даже такое занЯтие в конце концов становитсЯ
утомительным; а времЯ ползет медленно, очень медленно.
„ик получил разрешение посещать домашнюю кладовку, где мистер Ѓитон
хранил молотки, краны, гайки, длинные отрезки газовых труб, бутылки с
керосином и куски веревок.
- …жели б Я не знал, где у менЯ чего лежит, право слово, мне никогда не
сыскать бы нужную вещь. ‚ам, поди, и невдомек, сэр, экаЯ прорва всЯких
мелочей надобна, чтоб содержать меблированные комнаты, - сказал мистер
Ѓитон. Ћн дернул дверную ручку, как бы собираЯсь уйти. - ’ЯжкаЯ у вас долЯ,
сэр, как Я поглЯжу, очень даже тЯжкаЯ. —то же вы дальше думаете делать, сэр?
- Џо-прежнему платить за квартиру и еду. ђазве этого мало?
- “ менЯ и в мыслЯх не было сомневатьсЯ, сэр, что платить вы будете
сполна, но Я не раз говаривал своей супружнице: "“ него тЯжкаЯ долЯ, потому
как он не старик и даже не в пожилых летах, а совсем еще молод. Џотому-то
ему так тЯжко приходитсЯ".
- Џожалуй, вы правы, - сказал „ик рассеЯнно.
ќту струну в нем задевали столь часто, что он уже ничего не чувствовал
- почти ничего.
- ‚от Я и подумал, - продолжал мистер Ѓитон, все еще делаЯ вид, что
намерен уйти, - может, вы пожелаете, чтоб мой сынишка Ђлф иной раз,
вечерком, почитал вам вслух газеты. Ћн у менЯ отменно читает, особливо ежели
принЯть в соображение, что ему всего-то девЯть годков от роду.
- Ѓуду очень признателен, - сказал „ик. - ’олько уж позвольте мне
отблагодарить его за труды.
- Џомилуйте, сэр, об этом мы вовсе не думали, хотЯ, само собой, тут уж
волЯ ваша. Ќо слышали бы вы, как он поет "ЊамулЯ - лучший друг сынули"! ќх!
- џ с охотой послушаю и пение. Џускай зайдет ко мне вечером и прихватит
газеты.
Ђлф оказалсЯ пренеприЯтным ребенком, который слишком много о себе
воображал, потому что в школе его наградили кучей похвальных листов, и
незаслуженно гордилсЯ своим пением. Њистер Ѓитон пришел с ним вместе и весь
сиЯл, внимаЯ, как его отпрыск с грехом пополам визгливо тЯнул песенку из
восьми куплетов на манер беспризорников из лондонских предместий, а потом
отец выслушал похвалы и удалилсЯ, предоставив мальчику читать сообщениЯ
из-за границы. —ерез десЯть минут Ђлф вернулсЯ к родителЯм бледный и
перепуганный.
- ѓоворит, что не может больше терпеть, - объЯснил он.
- Ќеужто, Ђлф, ему не понравилось, как ты читаешь? - спросила миссис
Ѓитон.
- Ќет. Ћн менЯ очень даже хвалил. ‘роду, говорит, не слыхал такого
чтениЯ, только он вынести не может того, что пропечатано в газетах.
- ‚идать, проигралсЯ на бирже. ’ы про биржу ему читал, Ђлф?
- Ќет, там было только про войну где-то далеко, куда послали солдат, -
длинно-предлинно, мелкими буковками и со всЯкими непонЯтными словами. Ћн дал
мне полкроны за то, что Я так хорошо читал. € обещалсЯ снова менЯ позвать,
когда захочет, чтоб ему еще чего-нибудь почитали.
- ќто приЯтно слышать, но, право слово, за полкроны - Ђлф, положи
монету в копилку, да сию же секунду, у менЯ на глазах - он мог бы продержать
тебЯ подольше. Ђ то он не успел даже по-настоЯщему оценить, как отменно ты
читаешь.
- џ думаю, лучше оставить его в покое: такие люди завсегда этого
желают, ежели душа не на месте, - сказал мистер Ѓитон.
•отЯ Ђлф читал специальную корреспонденцию ’орпенхау невыразительно и
бестолково, в „ике пробудилсЯ демон беспокойства. ‘квозь гнусавое чтение ему
слышалсЯ рев верблюдов в военном лагере близ ‘уакина, соленые шутки и хохот
солдат у кипЯщих котлов, горький запах дыма от костров, раздуваемых ветром
пустыни.
‚ ту ночь он молил бога лишить его рассудка, считаЯ, что достоин такой
милости уже хотЯ бы потому, что до сих пор не застрелилсЯ. ќта молитва не
получила ответа, да и сам „ик в глубине души понимал, что осталсЯ жить лишь
благодарЯ неистребимой способности относитьсЯ ко всему с юмором, а вовсе не
в награду за какую-то особую добродетель. Џокончить самоубийством, убеждал
он себЯ, было бы просто смехотворно и унизительно в столь серьезном
положении, да к тому же это значило бы расписатьсЯ в малодушии и трусости.
- Џросто любопытства ради, - сказал он кошке, котораЯ жила теперь у
него вместо „ружка, - мне охота знать, сколько это будет тЯнутьсЯ. Ќа ту
сотню фунтов, что ’орп получил по моему чеку, Я могу прожить год. ‚ банке у
менЯ тысЯчи две или три, не меньше, - выходит, Я обеспечен еще лет на
двадцать или тридцать. Ђ потом Я останусь при своих ста двадцати фунтах
дохода, но к тому времени еще нарастут проценты. Ќу-ка, прикинем. „вадцать
пЯть... тридцать пЯть - мужчина, как говоритсЯ, в расцвете лет... сорок пЯть
- уже полнаЯ зрелость, самое времЯ делать политическую карьеру... пЯтьдесЯт
пЯть - "безвременно скончалсЯ в возрасте пЯтидесЯти пЯти лет", как пишут в
газетах. ”у! „о чего ж эти христиане боЯтсЯ смерти! естьдесЯт пЯть - уже
почтенные годы. ‘емьдесЯт пЯть - вполне можно дожить. „а, киска, это сущий
ад! …ще пЯтьдесЯт лет одиночного заключениЯ в темноте! ’ы умрешь, и Ѓитон
умрет, и ’орп умрет, и Њейзи... все умрут, а Я буду жить, изнываЯ от
томительного бездельЯ. Њне ужасно жаль себЯ. Ќо хоть бы кто другой менЯ
пожалел. Џохоже, что Я останусь в здравом уме до самой смерти, но боль никак
не утихает. Ђ тебЯ, киска, когда-нибудь подвергнут вивисекции! ЏривЯжут
крепко-накрепко к столику и начнут потрошить - но ты не бойсЯ: будет сделано
все возможное, чтоб ты не испустила дух. ’ы останешьсЯ жить и тогда
пожалеешь о том, что не жалела менЯ. Ђ вдруг ’орп еще вернетсЯ, или... если
б Я только мог поехать к ’орпу и Ќильгау, пускай даже Я был бы длЯ них
обузой.
Љошка ушла, не дослушав, а вскоре ЯвилсЯ Ђлф и увидел, что „ик
разговаривает с ковриком у камина.
- ‚ам письмо, сэр, - сказал он. - …жели угодно, Я прочитаю.
- „ай-ка его мне на минутку, а потом Я решу.
ЏротЯнутаЯ рука едва заметно дрогнула, и в голосе слышалсЯ затаенный
трепет. ‚едь вполне могло оказатьсЯ... Ќо нет, письмо было не от Њейзи. Ћн
определил это безошибочно, потому что слишком часто ощупывал три
нераспечатанных конверта. ‚се же на миг в нем шевельнулась безумнаЯ надежда,
что она решила ему написать, ведь он не понимал, что бывает непреодолимое
зло, когда уже нет возврата к прошлому, пусть даже тот, кто в этом повинен,
со слезами и самым искренним душевным раскаЯнием стремитсЯ все искупить. €
лучше обоим, виновному и потерпевшему, навсегда забыть это зло, раз уж его
невозможно исправить, как низкопробную работу, выпущенную в свет.
- Ќу что ж, читай, - сказал „ик, и Ђлф старательно забубнил, как его
выучили в школе:
- "џ могла бы подарить вам такую любовь, такую верность, о каких вы не
смели даже мечтать. Ќеужели вы полагаете, будто длЯ менЯ имело значение, что
вы собой представлЯете? Ќо вы предпочли все пустить на ветер и остались ни с
чем. ’олько ваша молодость может вас оправдать".
- ‚от и все, - сказал мальчик и отдал листок, который тут же полетел в
камин.
- —то было в письме? - спросила миссис Ѓитон, когда Ђлф вернулсЯ.
- Ќе знаю. Џо-моему, это какое-то руководство или наставление не
пускать людей на ветер в молодости.
"„олжно быть, Я невольно что-то растоптал, когда свободно пользовалсЯ
жизнью и мог идти, куда мне хотелось, а теперь это существо воспрЯло и
нанесло удар в отместку. Љак бы то ни было, спаси его бог - если только это
не шутка. Ќо, право, ума не приложу, кому могло бы вздуматьсЯ преподнести
мне подобную шутку... ‹юбовь и верность, когда осталсЯ ни с чем. ‡вучит
очень заманчиво. Ќеужели Я и впрЯмь потерЯл нечто такое?"
„ик долго думал, но не мог припомнить, когда или как он умудрилсЯ
вызвать у какой-то женщины столь несуразные побуждениЯ.
€ все же это письмо, касавшеесЯ предметов, о которых он предпочитал не
вспоминать, ранило его так больно, что он пришел в неистовство и не мог
успокоитьсЯ целые сутки. Љогда сердце его, преисполненное отчаЯниЯ, едва не
разрывалось на части, он весь, телом и душой, казалось, неудержимо
проваливалсЯ в бездонную тьму. ’ьма ужасала его, и он исступленно порывалсЯ
вернутьсЯ к свету. Ќо возврата не было, свет оставалсЯ недостижимым. Љогда
же он, совершенно измученный, весь в испарине, с трудом переводил дух,
стремительное, неудержимое падение возобновлЯлось, ужас нарастал, становилсЯ
все мучительней, побуждал его опЯть вступить в ту же безнадежную борьбу.
Џотом он засыпал на несколько минут, и ему снилось, будто он прозрел. Ђ
после пробуждениЯ все повторЯлось той же неотвратимой чередой, так что он
окончательно изнемог, и в его мозгу закружились безотвЯзные мысли о Њейзи и
о несбывшихсЯ мечтах.
Ќаконец пришел мистер Ѓитон и предложил ему прогулЯтьсЯ.
- Ќынче на рынок идти не надо, стало быть, ежели угодно, могу сводить
вас в Џарк.
- Ќет уж, черт бы его взЯл, - промолвил „ик. - ЏройдемсЯ по улицам. џ
люблю слышать голоса прохожих.
‘казав так, он покривил душой. ‘лепые, недавно пораженные своим тЯжким
увечьем, терпеть не могут зрЯчих, которые беспечно разгуливают на воле,
вместо того, чтоб брести ощупью, с вытЯнутыми руками, - но у „ика не было ни
малейшего желаниЯ идти в Џарк. ‘ тех пор как Њейзи захлопнула за собой
дверь, он побывал там один-единственный раз вместе с Ђлфом. Ќо Ђлф вскоре
забыл о нем и убежал к друзьЯм ловить пескарей в ‘ерпантиновом пруду. „ик
дожидалсЯ его целых полчаса, после чего, чуть не плача от злости и
негодованиЯ, обратилсЯ к первому встречному, который помог ему добрести до
полисмена, а тот охотно оказал любезность и проводил его до извозчичьей
стоЯнки напротив Ђлберт-холла. „ик не пожаловалсЯ мистеру Ѓитону на
забывчивость Ђлфа, но... совсем не так случалось ему гулЯть по Џарку в былые
времена.
- Љакие же улицы вам угодны? - сочувственно спросил мистер Ѓитон.
Џо его понЯтиЯм, чтоб отдохнуть, на славу, следует всем семейством,
прихватив кульки со всЯкой снедью, отправитьсЯ в ѓрин Џарк и посидеть там на
травке в свое удовольствие.
- ‚едите к реке, - сказал „ик, и они повернули к реке, причем „ик жадно
прислушивалсЯ к этому плеску, пока они не свернули от Ѓлэкфрайрского моста
на проспект ‚атерлоо, где мистер Ѓитон принЯлсЯ объЯснЯть, какие живописные
виды открываютсЯ вокруг.
- Ђ по другой стороне, ежели только не ошибаюсь, - сказал он, - идет та
самаЯ молодаЯ женщина, котораЯ приходила к вам на дом, и вы рисовали с нее
портрет. “ менЯ отменнаЯ памЯть на лица, только вот имена ни в жизнь не могу
упомнить, кроме, известное дело, тех жильцов, какие платЯт в срок!
- „огоните ее, - сказал „ик. - ќто Ѓесси ѓоль. ‘кажите, что Я хочу с
ней поговорить. „а поживей, любезнейший!
Њистер Ѓитон перебежал мостовую, едва увертываЯсь от омнибусов, и
остановил Ѓесси, шедшую на север. Ћна сразу узнала сурового человека,
который встречал ее грозным взглЯдом, когда она подымалась по лестнице в
мастерскую „ика, и первым ее побуждением было бежать со всех ног.
- ‚едь это вы служили в натурщицах у мистера •елдара? - сказал мистер
Ѓитон, заступаЯ ей дорогу. - ‚ы самаЯ и есть. Ћн дожидаетсЯ на той стороне,
хочет с вами поговорить.
- —его ради? - робко пролепетала Ѓесси.
Ћна припомнила - или, вернее сказать, до сих пор не забыла - судьбу,
котораЯ некогда постигла едва законченную картину.
- Ђ того ради, что он так просил, ведь сам он слепой, света не видит.
- ‘тало быть, пьЯн?
- Ќет. ”орменно слепой. Ќапрочь лишилсЯ зрениЯ. ‚он там дожидаетсЯ.
Њистер Ѓитон указал на „ика, который стоЯл, прислонившись к парапету
моста, - обросший щетиной, ссутуленный человечек в грЯзном пальто и
торчавшем наружу замусоленном красном шарфе. ’акого нечего было боЯтьсЯ.
…жели он даже погонитсЯ за мной, подумала Ѓесси, то вскорости отстанет. Ћна
перешла на другую сторону, и „ик просиЯл. ‚едь он так долго был лишен
удовольствиЯ поговорить с женщиной.
- Ќадеюсь, вы здоровы, мистер •елдар? - спросила Ѓесси не без смущениЯ.
Њистер Ѓитон стоЯл рЯдом, важный, как дипломатический посланник, и
внушительно сопел.
- џ совершенно здоров, и - разрази менЯ гром! - Я очень рад видеть...
то бишь слышать тебЯ, Ѓесс. Ђ ты, с тех пор как получила деньги, хоть бы
разок зашла нас проведать. Ќо Я понимаю, тебе это ни к чему. ’ы идешь
куда-нибудь по делу?
- Ќет, просто гулЯю, - ответила Ѓесси.
- Ќеужели опЯть взЯлась за старое? - спросил „ик, понизив голос.
- Ѓоже упаси! џ внесла залог, - последнее слово Ѓесси произнесла с
особенной гордостью, - и менЯ взЯли на работу в бар, там Я и проживаю, так
что теперь Я строго себЯ блюду. …й-же-ей.
Њистер Ѓитон не имел особых причин верить в возвышенность человеческих
чувств. Џоэтому он, даже не попросив извинениЯ, бесшумно испарилсЯ, чтоб
вновь занЯтьсЯ своими газовыми рожками. Ѓесси смотрела ему вслед с некоторым
беспокойством; но „ик, видимо, не знал, какое зло она ему причинила, а если
это так...
- Љачать пиво вручную ужас как тЯжело, - продолжала она, - и вот у нас
поставили такую машину, надо только опустить монету в щелку, и готово, а
ежели за день бывает какаЯ недостача... но Я не верю, что машина умеет
считать. Ђ вы?
- џ видел только, как она действует. Њистер Ѓитон...
- Ћн ушел.
- ’огда мне придетсЯ просить, чтоб ты довела менЯ до дому. џ в долгу не
останусь. ‘ама видишь, что со мной.
Ћн обратил к ней незрЯчие глаза, и она все увидела.
- Њожет, ты занЯта? - спросил он нерешительно. - …сли длЯ тебЯ это
затруднительно, Я могу попросить полисмена.
- Ќисколечки. џ заступаю в семь и кончаю в четыре. ‘амое лучшее времЯ.
- Ѓоже правый! Ђ Я решительно ничего не делаю. Њне очень хотелось бы
иметь хоть какую-нибудь работу. Ќу пойдем, Ѓесс.
Ћн повернулсЯ и чуть не сбил с ног какого-то прохожего, который
отскочил и сердито выругалсЯ. Ѓесси взЯла его за руку без единого слова -
как некогда без единого слова повиновалась его приказам повернуть лицо к
свету. Ќекоторое времЯ они шли молча, и девушка ловко помогала ему
пробиратьсЯ через толпу.
- Ђ где... где теперь мистер ’орпенхау? - осмелилась она спросить
наконец.
- “ехал в пустыню.
- ќто где ж такое?
„ик указал вправо.
- ‘перва надо плыть на восток до устьЯ реки, - ответил он. - Џотом на
запад, потом на юг и снова на восток, вдоль всей южной оконечности …вропы. Ђ
потом снова на юг, бог весть в какую даль.
Ѓесси ровным счетом ничего не понЯла из этого объЯснениЯ, но
воздержалась от дальнейших расспросов и благополучно довела „ика до дома.
- ‘ейчас мы будем пить чай со сдобными булочками, - оживленно сказал
он. - ’ы даже не представлЯешь себе, Ѓесси, как Я рад, что снова тебЯ нашел.
Ћтчего ты вдруг исчезла без следа?
- ђешила, что вам нету больше во мне нужды, - ответила она, осмелев,
поскольку окончательно убедилась, что он ничего даже не подозревает.
- ‘обственно, так оно и было... но потом... да что уж там, все одно Я
рад нашей встрече. €дем наверх, ты ведь помнишь куда.
Ѓесси отвела его в мастерскую - на лестнице им никто не встретилсЯ - и
затворила дверь.
- ќкий тут у вас беспорЯдок! - первым делом сказала она. - ‚идать, не
прибирают уже который месЯц.
- Ќет, Ѓесс, всего лишь несколько недель. „а что с них взЯть, ведь им
до менЯ нет дела.
- Ќе знаю, что, по-вашему, с них можно взЯть. Ђ только они тоже должны
совесть иметь, ежели им деньги плачены. Ќу и пылища, просто страсть. Џод ней
даже мольберта не видно.
- Ћн мне теперь ни к чему.
- ‚сюду пылища, и на картинах, и на полу, и на вашей одежде. ‚от Я
сейчас потолкую с прислугой.
- Џозвони и вели подать чай.
„ик ощупью добралсЯ до кресла, в котором привык сидеть. Ѓесси смотрела
на него и, насколько это было доступно ее душе, в ней шевельнулось
сострадание. Ќо она обрела и неведомое ей дотоле захватывающее чувство
своего превосходства, которое Явственно слышалось в ее голосе.
- € давно вы таким стали? - спросила она сердито, словно и в его
слепоте была повинна прислуга.
- Љаким таким?
- „а вот как теперь.
- Ќа другой же день, едва ты получила чек и ушла, а Я закончил свою
картину: больше Я ее не видел.
- ‘тало быть с тех самых пор вас и обирают. “ж Я-то знаю, как ловко они
обделывают делишки.
†енщина может любить одного мужчину и презирать другого, но в силу
самой своей природы сделает все, чтобы спасти даже того, кого презирает, от
бессовестного обмана. ‹юбимый сумеет сам за себЯ постоЯть, а вот такой
скудоумный беднЯга нуждаетсЯ в защите.
- Ќе думаю, чтоб мистер Ѓитон так уж менЯ обирал, - сказал „ик.
Ђ Ѓесси бойко сновала по комнате, и он с захватывающим наслаждением
прислушивалсЯ к шелесту ее юбок и к легкой, проворной поступи.
- —аю и сдобных булочек, - отрывисто потребовала она, позвав звонком
служанку. - ‡аварить две ложечки, а после добавить еще одну. „а не в старом
чайнике, как раньше, когда Я приходила сюда. ‚ нем заварка плохо
настаиваетсЯ. Ќовый подайте.
‘лужанка ушла посрамленнаЯ, а „ик рассмеЯлсЯ. Ќо тут же он закашлЯлсЯ
от пыли, которую поднЯла Ѓесси, решительно хозЯйничаЯ в мастерской.
- —то ты там делаешь?
- Ќавожу порЯдок. “ вас тут свинарник, а не комната. € как вы это
терпели?
- Ђ что мне еще оставалось? ‹адно, мети дальше. - Ѓесси продолжала
усердно мести, и в самый разгар уборки вошла миссис Ѓитон. Њуж, вернувшись
домой, рассказал ей о случившемсЯ, а под конец присовокупил наиболее
подходЯщее из своих изречений: "Ќе делай другим того, чего сам себе не
желаешь". € вот она соблаговолила лично пожаловать в мастерскую, дабы
поставить на место эту бесстыжую девку, котораЯ так дерзко потребовала
булочек и заварки в новом чайнике, будто имела на все это полное право.
- Ќу, готовы булочки? - спросила Ѓесс, продолжаЯ выметать пыль.
’еперь это была уже не уличнаЯ шлюха, а благопристойнаЯ молодаЯ
женщина, ведь с тех пор, как она получила деньги по чеку и внесла залог, ей
доверили подавать пиво в приличном заведении. Ќа ней было новое черное
платье, и она без малейшей робости встретила миссис Ѓитон, после чего обе
женщины обменЯлись взглЯдами, каковые „ик оценил бы по достоинству, если б
мог видеть. ‚се обошлось без слов. Ѓесси одержала верх, и миссис Ѓитон
отправилась печь булочки, изливаЯ перед мужем свое уничтожающее презрение ко
всЯким натурщицам, потаскушкам, шлюхам и прочим подобным тварЯм.
- Њы ничего не выгадаем, ежели вмешаемсЯ, ‹из, - сказал он. - Ђлф,
ступай-ка играть на улицу. Љогда этому жильцу не перечишь, из него можно
веревки вить, но скажи ему поперек хоть слово, он становитсЯ сущим дьЯволом.
‘ тех пор, как он ослеп, мы изрЯдно попользовались от него по мелочам, так
что пускай делает, чего хочет. ‘амо собой, слепому все эти вещи без
надобности, но ежели дойдет до суда, мы не оберемсЯ неприЯтностей. „а, Я сам
подозвал к нему эту девушку, потому как у менЯ самого чувствительное сердце.
- „аже слишком чувствительное!
Њиссис Ѓитон с досадой вывалила булочки на тарелку, вспомнив смазливых
служанок, которым ей не раз приходилось отказывать от места из-за
определенных подозрений.
- џ нисколько этого не стыжусь, и нельзЯ судить человека слишком
строго, ежели он завсегда платит в срок. џ умею ладить с молодыми людьми, ты
умеешь длЯ них стрЯпать, и Я говорю: пускай каждый занимаетсЯ своим делом,
тогда все будет тихо-мирно. Џодай им булочки, ‹из, да не вздумай пререкатьсЯ
с девчонкой. Ѓольно уж тЯжкаЯ у него долЯ, и ежели ему перечить, он в ответ
сыплет такими ругательствами, каких Я сроду от своих жильцов не слыхивал.
- ‚от так-то лучше, - сказала Ѓесси, садЯсь за чайный столик. -
‘пасибо, миссис Ѓитон, вы можете уйти.
- ќто Я и собиралась сделать, не извольте сомневатьсЯ.
Ѓесси не удостоила ее больше ни одним словом. Ћна знала, что именно
таким образом сражают наповал своих соперниц благородные дамы, а женщина,
котораЯ работает в перворазрЯдном баре, уже, можно сказать, без десЯти минут
благороднаЯ.
Ћна взглЯнула через стол на „ика и была неприЯтно удивлена. ‚орот его
усеивали крошки еды; рот, заросший косматой всклокоченной бородой, угрюмо
кривилсЯ; лоб избороздили глубокие морщины; волосы на впалых висках были
какие-то грЯзновато-серые, то ли от седины, то ли неведомо отчего. ѓлубоко
несчастный и безнадежно опустившийсЯ, этот человек вызывал у нее
сострадание, но в глубине души она невольно испытывала еще и злорадство,
видЯ, до чего теперь жалок и унижен тот, кто прежде сам ее унижал.
- ќх! Љак приЯтно чувствовать, что ты здесь, рЯдом, - сказал „ик,
потираЯ руки. - Ќу, Ѓесси, расскажи подробно, как ты преуспеваешь в своем
баре и как тебе вообще живетсЯ.
- „а уж, будьте спокойны. …жели б вы могли на менЯ поглЯдеть, сами
увидели бы, как Я себЯ блюду. Ђ вот вам, сдаетсЯ мне, не очень-то сладко
приходитсЯ. ‘ чего это вы вдруг ослепли? € почему об вас никто не заботитсЯ?
„ик был слишком благодарен за саму возможность слышать ее голос, и его
нисколько не задело то, как она с ним разговаривает.
- Љогда-то, очень давно, менЯ ранили в голову, и от этого пострадали
глаза. Ђ заботитьсЯ обо мне теперь никто не станет. ‘ какой стати? Љ тому
же, право, мистер Ѓитон делает длЯ менЯ все, что нужно.
- Ќеужели у вас не было знакомых молодых людей и девушек, еще раньше...
до болезни?
- Ѓыть-то были, да Я не хочу, чтоб они видели менЯ таким.
- ’ак вот зачем, значит, вы отрастили бороду. ‘брейте ее, она вам
совсем не к лицу.
- Џомилуй боже, моЯ крошка, да разве стану Я теперь думать о том, что
мне к лицу?
- Ђ как же. Љогда Я приду в другой раз, чтоб ее и в помине не было.
‚едь мне можно прийти?
- џ буду только благодарен. Ѓоюсь, что раньше Я дурно обращалсЯ с
тобой. € ты на менЯ сердилась.
- …ще как.
- Џоверь, Я от души сожалею. Џриходи, когда только будет возможность и
желание. ‚идит бог, ни одна живаЯ душа обо мне не вспомнит, кроме тебЯ и
мистера Ѓитона.
- Њного он об вас помнит, да и она тоже, - при этих словах девушка
трЯхнула головой. - †ивите как знаете, им и горЯ мало; станут они
утруждатьсЯ, как бы не так! ќто с первого взглЯда видать. Ђ Я еще приду, и
приду с охотой, только вы наперед побрейтесь да переоденьтесь - на вас даже
глЯдеть неловко.
- “ менЯ была где-то целаЯ куча одежды, - сказал он беспомощно.
- ‡наю. ‚елите мистеру Ѓитону достать ваш новый костюм, Я его вычищу и
стану за ним следить. ‚сЯкий может ослепнуть, мистер •елдар, но это вовсе не
значит, что он должен быть грЯзен, как трубочист.
- Ќеужели Я грЯзен, как трубочист?
- Ћх, мне так вас жаль, просто сердце разрываетсЯ! - воскликнула она,
увлеченнаЯ внезапным порывом, и схватила его за руки.
Ћн невольно наклонилсЯ вперед, как бы стремЯсь поцеловать ее - эту
единственную женщину, котораЯ пожалела его теперь, когда он уже не был столь
горд, чтобы отвергнуть жалость. Ћна сразу встала, собираЯсь уйти.
- Ќу нет, об таких глупостЯх и думать позабудьте, сперва вам надобно
привести себЯ в приличный вид. ќто вовсе не трудно, стоит лишь побритьсЯ да
переодетьсЯ, всего-то делов.
Ћн услышал, как она натЯгивает перчатки, и тоже встал, чтобы проститьсЯ
с ней. Ћна подошла к нему сзади, бесстрашно чмокнула его в затылок и убежала
так же стремительно, как в тот день, когда расправилась с Њеланхолией.
- Џодумать только, Я поцеловала мистера •елдара, - говорила она себе, -
и это после всего, что Я от него натерпелась, после всего! “ж больно мне его
жаль, а ежели б он побрилсЯ, на него можно бы, пожалуй, и заглЯдетьсЯ, но...
Ћх эти Ѓитоны, совести у них нету, когда они так с ним обходЯтсЯ! ‚едь на
Ѓитоне была его рубашка, Я знаю навернЯка, будто своими руками ее выгладила.
—то ж, завтра поглЯжу... „оведатьсЯ бы, много ли у него денег. Њожет, это
выйдет получше моего бара - утруждатьсЯ вовсе не надобно, а жизнь у менЯ
будет такаЯ же приличнаЯ, само собой, ежели никто не пронюхает.
„ик отнюдь не был благодарен Ѓесси за такой прощальный подарок. ‚сю
ночь напролет затылок у него горел от ее поцелуЯ, но, как бы то ни было, он
счел наконец разумным побритьсЯ. Ќа другое же утро он велел себЯ побрить и
сразу ободрилсЯ. —истаЯ одежда, свежее белье и сознание, что на свете есть
женщина, не безразличнаЯ к его внешности, дали ему силы выше поднЯть понурую
голову: на времЯ он освободилсЯ от мыслей о Њейзи, котораЯ могла бы, будь
все по-иному, подарить ему этот поцелуй и еще целый миллион поцелуев.
- Ќадо хорошенько подумать, - сказал он себе после завтрака. - „лЯ этой
девушки Я навернЯка ничего не значу, сомнительно даже, придет она еще или
нет, но если она изъЯвит согласие заботитьсЯ обо мне за деньги, Я денег не
пожалею. ‚едь никто другой во всем мире не захочет взЯть на себЯ такой труд,
а ей Я могу платить столько, что она будет довольна. Ћна выросла на панели и
теперь считает за честь работать в баре: Я дам ей все, чего она пожелает,
пускай только приходит сюда, разговаривает со мной и заботитсЯ о моих
нуждах. - Ћн потер свежевыскобленный подбородок, чувствуЯ смЯтение при одной
мысли, что она вдруг не придет. - Ќаверно, Я и впрЯмь был грЯзен, как
трубочист, - продолжал он. - џ считал излишним следить за собою. џ знал, что
пачкал одежду за едой, но не обращал на это вниманиЯ. …сли она не придет,
это будет жестоко с ее стороны. Ћна должна прийти. Њейзи пришла всего один
раз, на больше ее не хватило. Ќо она совершенно права. “ нее есть цель, ради
которой стоит работать. Ђ эта девчонка только знай себе пиво накачивает,
хотЯ, быть может, ей вскружил голову какой-нибудь красавчик и они весело
проводЯт времЯ. Џодумать только, она может обмануть менЯ ради любого
приказчика. Љак же Я опустилсЯ.
‚ душе у него раздалсЯ вопль:
"ќто будет мучительней всего пережитого! ќто станет напоминать, и
растравлЯть, и пробуждать, и терзать, и в конце концов сведет тебЯ с ума!"
- ‡наю, знаю! - вскричал „ик, в отчаЯнье ломаЯ руки. - Ќо боже
милосердный! Ќеужели горемычный обездоленный слепец навек обречен не ведать
в жизни иных радостей, кроме как есть три раза в день и носить замусоленную
жилетку? џ хочу, чтоб она пришла.
€ она пришла задолго до вечера, потому что в ту пору никакой красавчик
не кружил ей голову и она думала лишь о богатой поживе, дабы потом беспечно
предаватьсЯ праздности до конца своих дней.
- Ќу, вот, теперь вас и узнать нельзЯ, - сказала она одобрительно. - ‚ы
стали совсем прежний - благородный человек, который знает себе цену.
- ‚ыходит, Я заслужил еще один поцелуй? - спросил „ик, слегка краснеЯ
от смущениЯ.
- Њожет статьсЯ - но покамест вы его не получите. ‘Ядемте да подумаем,
чем Я могу вам помочь. Њистер Ѓитон вас обирает, это Яснее Ясного, ведь
теперь вы не можете проверЯть счета и хозЯйственные книги. Џравду Я говорю?
- Љонечно, Ѓесси, лучше б ты приходила ко мне и сама вела мое
хозЯйство.
- ‚ этот дом мне ходить нету никакой возможности - сами знаете не хуже
моего.
- ‡наю, но Я готов переехать куда-нибудь, только б ты согласилась.
- џ все одно буду об вас заботитьсЯ, как сумею, но работать за двоих
мне не расчет.
Ќамек был вполне прозрачный.
„ик рассмеЯлсЯ.
- ’ы еще не забыла, где лежит моЯ чековаЯ книжка? - сказал он. - ’орп
перед отъездом распорЯдилсЯ подвести полный баланс. Њожешь взглЯнуть своими
глазами.
- Ћна завсегда лежала под жестЯнкой с табаком. ‚от!
- Ќу-с?
- Ћго! —етыре тысЯчи двести десЯть фунтов, девЯть шиллингов и один
пенс! ‚от это да!
- Џенс можешь не считать. Љак видишь, Я недурно заработал за один год.
Ќадеюсь, этой суммы, если прибавить к ней ежегодный доход в сто двадцать
фунтов, будет достаточно?
’еперь Ѓесси уверилась, что беспечнаЯ жизнь и красивые нарЯды почти у
нее в руках, но надо было еще показать, что она хорошаЯ хозЯйка и
заслуживает этого.
- „а, но вам придетсЯ съехать отсюда, и ежели мы учиним проверку,
думаетсЯ мне, станет Ясно, что мистер Ѓитон изрЯдно уворовал по мелочам.
Џрежде у вас было куда больше всЯкого добра.
- Ќе беда, пускай себе пользуетсЯ. ’олько одно Я непременно хочу взЯть
с собой - ту картину, длЯ которой ты мне позировала - и клЯла менЯ
последними словами. Њы покинем этот дом, Ѓесс, и уедем хоть на край света.
- Ѓеспременно, - пробормотала она в замешательстве.
- Ќе знаю, куда мне деватьсЯ от самого себЯ, но сделаю все, что в моих
силах, и ты сможешь покупать всЯкие трЯпки, какие твоей душе угодно. Џраво,
ты не пожалеешь. Џоцелуй же менЯ, Ѓесс. Ћ, всемогущие боги! Љак чудесно
вновь обнЯть женщину!
€ тут сбылось пророчество, изреченное в мыслЯх. …сли б он мог так
обнЯть Њейзи, если б он поцеловал ее и она ответила на поцелуй - вот
тогда... Ћн крепче прижал девушку к груди, потому что боль обожгла его,
словно удар хлыста. Ђ она меж тем искала способа объЯснить ему, какаЯ жалкаЯ
судьба постигла Њеланхолию. Ќо в крайнем случае, ежели этот человек и
взаправду хочет, чтоб она осталась с ним и принесла ему утешение - ведь
стоит ей уйти, и он навернЯка снова погрЯзнет в тоске, - ежели так, он лишь
слегка огорчитсЯ, не более того. „аже любопытно поглЯдеть, чем это кончитсЯ,
а жизнь научила ее считать за благо, когда мужчина побаиваетсЯ своей
подруги.
Ћна смущенно засмеЯлась и выскользнула из его рук.
- Ќа вашем месте Я и думать забыла бы об этой картине, - начала она,
пытаЯсь отвлечь его внимание.
- „а ведь картина где-то здесь, только заставлена другими полотнами.
Џоищи-ка, Ѓесс: ты знаешь ее не хуже, чем Я.
- ‡нать-то знаю... но...
- Ќо что же? ’ы ведь умница и сможешь продать ее перекупщику. †енщины
умеют торговатьсЯ, как никто из мужчин. ‡а такую вещь можно выручить восемь,
а то и девЯть сотен фунтов, это будет совсем не лишним длЯ... длЯ нас.
Џросто долгое времЯ мне не хотелось про нее вспоминать. Ћна так тесно
свЯзана с моей жизнью. Ќо мы не оставим и следа от прошлого, освободимсЯ до
конца - да? Ќачнем все сначала?
’еперь она глубоко раскаивалась, потому что знала цену деньгам. Ќо
вполне могло статьсЯ, что слепой переоценивает собственную работу. Њужчины,
уж это известно, до нелепости похвалЯютсЯ делом своих рук. Ћна виновато
хихикнула, как служанка, котораЯ сломала хозЯйскую трубку и теперь пробует
оправдатьсЯ.
- ‚ы уж менЯ извините, но, помните, Я... Я осерчала на вас перед
отъездом мистера ’орпенхау?
- „аже очень, моЯ крошка. €, честное слово, Я готов признать, что ты
имела право на это.
- ’огда Я... неужто мистер ’орпенхау и впрЯмь вам не сказал?
- —его не сказал? ѓосподи, да брось ты волноватьсЯ попусту, лучше
поцелуй менЯ еще разок.
Ћн начал понимать, уже не в первый раз за свою жизнь, что поцелуи
подобны медленно пьЯнЯщему зелью. —ем больше их вкушаешь, тем больше
хочетсЯ. Ѓесси тотчас поцеловала его и шепнула:
- џ до того рассердилась, что стерла эту картину скипидаром. Ќо вы на
менЯ не сердитесь, правда?
- —то? Ќу-ка повтори!
Ћн стиснул ее запЯстье.
- џ ее проскипидарила и соскоблила ножом, - поговорила Ѓесси,
запинаЯсь. - „умала, вы нарисуете другую, такую же в точности. ‚едь вы
нарисовали другую? Ћй, пустите руку, мне же больно.
- Ћсталось от нее хоть что-нибудь?
- Ќ-ничего, почитай, даже никакой видимости. ‚ы уж извините... Я не
думала, что это вас так разогорчит. џ хотела только пошутить. ‚ы не будете
бить менЯ?
- Ѓить тебЯ! Ќет! Ќо мне надо подумать.
Ћн все еще стискивал ее запЯстье и стоЯл, устремив невидЯщие глаза на
коврик. Џотом трЯхнул головой, как норовистый бычок, который порывалсЯ
бежать, но получил удар кнутом по носу и вынужден снова покорно плестись на
бойню. Њного недель он отгонЯл прочь самую мысль о Њеланхолии, потому что
она была частью его погибшей жизни. Љогда же Ѓесси вернулась к нему и
поЯвились хоть какие-то виды на будущее, ЊеланхолиЯ - еще более прекраснаЯ в
его воображении, чем некогда на холсте, - воскресла вновь. Ћна могла бы
приумножить его доходы, что позволило бы ему ублажать Ѓесс и окончательно
выкинуть из головы Њейзи; а кроме того, он вкусил бы почти забытое
наслаждение успехом. € вот теперь, из-за глупости зловредной девчонки,
впереди не осталось ничего - даже надежды когда-нибудь привЯзатьсЯ к этой
самой девчонке всерьез. Ќо всего ужасней то, что он, введенный в
заблуждение, выглЯдел тогда смешным в глазах Њейзи. †енщина способна
простить мужчину, который погубил ее работу, дело всей ее жизни, если только
он дарит ей свою любовь; мужчина может простить всЯкого, кто погубит его
единственную любовь, но никогда не простит уничтожениЯ своей работы.
- Џст... пст... пст, - процедил „ик сквозь зубы, потом тихонько
рассмеЯлсЯ. - ќто дурной знак, Ѓесси, и - ежели принЯть в соображение многое
множество разных обстоЯтельств - поделом мне такаЯ кара за все, что Я
натворил. ђазрази менЯ гром! ‚от почему Њейзи от менЯ убежала. Џодумала,
наверное, что Я совсем рехнулсЯ, - и винить ее не приходитсЯ! Љартина
погибла безвозвратно - ведь так? —то же побудило тебЯ это сделать?
- Ѓольно уж Я тогда осерчала. Ќо теперь другое дело... теперь Я горько
жалею об ней.
- ‘омнительно... но все равно, это уже не имеет значениЯ. џ сам
виноват, потому что совершил ошибку.
- Љакую ошибку?
- ќтого тебе не понЯть, моЯ дорогаЯ. Ѓоже всемогущий! Џодумать только,
презренный комок грЯзи вроде тебЯ оказалсЯ на моем пути и выбил менЯ из
седла!
„ик разговаривал сам с собой, а Ѓесси судорожно пыталась высвободить
руку от его крепкой хватки.
- џ не комок грЯзи, вы не смеете так менЯ обзывать! џ сделала это,
потому что ненавидела вас, но теперь Я жалею, потому... потому что вы...
- ’о-то и оно - потому что Я слепой. Ќет ничего превыше деликатности в
житейских мелочах.
Ѓесси разразилась рыданиЯми. Ћна не могла стерпеть, чтоб ее удерживали
против воли; ей было страшно видеть слепое лицо, его странное выражение, и к
тому же она жалела, что ее величайшаЯ месть вызвала у „ика только смех.
- •ватит плакать, - сказал „ик и обнЯл ее снова. - ’ы ведь
просто-напросто хотела поступить по справедливости.
- џ... Я не комок грЯзи, и ежели вы станете так менЯ обзывать, Я больше
никогда не приду.
- ’ы не знаешь, что ты со мной сделала. џ не сержусь - право же,
ничуть. Џомолчи минутку.
Ѓесси съежилась в его объЯтиЯх. Ђ он первым делом подумал о Њейзи, и
мысль эта была невыносима, словно кто-то прижег ему раскаленным железом
кровавую рану.
„лЯ мужчины не проходит безнаказанно попытка сблизитьсЯ с испорченной
женщиной. ЏерваЯ горечь - первое чувство утраты, это лишь пролог к пьесе,
потому что бесконечно справедливое провидение, которое тешитсЯ, заставлЯЯ
людей страдать, предопределило, дабы мучениЯ неотвратимо возобновлЯлись, и
притом в пору высшего блаженства. ’акую боль равно обречен изведать всЯкий,
кто отринул свою единственную любовь или сам был ею отринут, а потом, среди
ласк новой подруги, принужден это осознать. ‹учше остатьсЯ в одиночестве и
страдать только от одиночества, пока есть возможность отвлечьсЯ, занимаЯсь
повседневной работой. Љогда же потерЯно и это средство, такого человека
остаетсЯ лишь пожалеть и предоставить самому себе.
Ћбо всем этом и о многом другом размышлЯл „ик, прижимаЯ Ѓесси к груди.
- Ќаверное, Ѓесс, ты даже не знаешь, - сказал он, поднимаЯ голову, -
что бог справедлив и грозен, но к тому же он умеет позабавитьсЯ. Ђ мне
поделом - право, поделом! Ѓудь ’орп здесь, он понЯл бы это: ему ведь тоже
досталось от тебЯ, моЯ девочка, но только самую малость. џ его спас. •оть бы
кто-нибудь это оценил.
- Џустите менЯ, - сказала Ѓесс, и лицо ее омрачилось. - Џустите.
- ‚сему свое времЯ. ’ы училась когда-нибудь в воскресной школе?
- Ќикогда. Џустите, вам говорю: вы надо мной смеетесь.
- ‚овсе нет. џ смеюсь над собой... ‚от: "„ругих спасал, а себЯ самого
не может спасти". ќто изречение в школах не зазубривают. - Ћн отпустил ее
руку, но преграждал дорогу к дверЯм, и она не могла убежать. - Љакое
бесчисленное множество бед может натворить одна ничтожнаЯ девчонка!
- џ жалею... ужас как жалею об вашей картине.
- ‡ато Я нисколько. џ благодарен тебе за то, что ты ее испортила. Ћ
чем, бишь, мы говорили перед тем, как ты помЯнула про это дело?
- Ћ переезде... и о деньгах. —тоб мы с вами уехали.
- „а, конечно, мы уедем... вернее, уеду Я.
- Ђ Я как же?
- ’ы получишь полсотни фунтов за то, что испортила картину.
- ‘тало быть, вы уже не хотите...
- Ѓоюсь, что нет, моЯ дорогаЯ. Ќе горюй, ты получишь полсотни фунтов в
полное свое распорЯжение, накупишь красивых трЯпок.
- ‚ы ж сами сказали, что не можете без менЯ.
- …ще совсем недавно это была правда. Ќо теперь мне лучше, спасибо.
Џодай-ка мою шлЯпу.
- Ђ ежели не подам?
- ќто сделает Ѓитон, и ты потерЯешь полсотни фунтов. ’олько и всего.
„авай шлЯпу.
Ѓесси выругалась шепотом. ‚едь она пожалела этого человека со всей
искренностью и почти с такой же искренностью поцеловала его, потому что он
не лишен привлекательности; ее радовала мысль, что как-никак она до поры до
времени станет оказывать ему покровительство, а главное, должен кто-то
распорЯжатьсЯ четырьмЯ тысЯчами фунтов! ’еперь же, только потому, что она
проболталась и чисто по-женски не устоЯла перед искушением самую малость его
уколоть, не будет у нее ни денег, ни вожделенной обеспеченности, ни нарЯдов,
ни приличного общества, ни возможности разыгрывать из себЯ благородную даму.
- Ќабей мне трубку. •оть табак и утратил вкус, неважно, мне надо все
обдумать. Ѓесс, какой сегоднЯ день недели?
- ‚торник.
- Ђ почтовый пароход отплывает по четвергам. Љакой же Я был дурак -
слепой дурак! „вадцати двух фунтов хватит, чтоб вернутьсЯ домой. Ќакинем
десЯтку на непредвиденные расходы. Ћстановлюсь у мадам Ѓина, по старой
памЯти. ‚сего, стало быть, тридцать два фунта. „а еще в сотню обойдетсЯ
последнее путешествие - черт возьми, видел бы менЯ сейчас ’орп, глаза бы
выпучил от удивлениЯ! - значит, в общей сложности выходит сто тридцать два
фунта, остаетсЯ еще семьдесЯт восемь на бакшиш - без этого мне не обойтись -
и на разные разности. —его ты плачешь, Ѓесс? ’ы не виновата, девочка:
виноват лишь Я сам. “три же глаза, глупенькаЯ, смешнаЯ мышка, и проводи
менЯ! Ќадо взЯть балансовую и чековую книжки. Ћбожди минуточку. —етыре
процента с четырех тысЯч фунтов - чистаЯ прибыль обеспечена - составЯт сто
шестьдесЯт фунтов в год, да сто двадцать - тоже чистоганом, - всего двести
восемьдесЯт, а двести восемьдесЯт да еще триста обеспечат одинокой женщине
возможность купатьсЯ в роскоши. Ѓесс, идем в банк.
„ик велел Ѓесси, окончательно сбитой с толку, поскорей отвести его в
банк, припрЯтав в бумажнике отдельно двести десЯть фунтов, а потом в
Џиренейско-‚осточное пароходство, где он коротко объЯснил, что ему нужно.
- Џервый класс до Џорт-‘аида, одноместную каюту поближе к багажному
трюму. Љакой пароход отправлЯетсЯ в рейс?
- "Љолгонк", - ответил кассир.
- ‘тараЯ дырЯваЯ калоша. Љак на нее попасть, катером из ’илберии или с
ѓаллеонской пристани через доки?
- ‘ ѓаллеонской пристани. „венадцать сорок, четверг.
- ‘пасибо. ‘дачу, пожалуйста. џ плохо вижу - вас не затруднит отсчитать
деньги мне в руку?
- …сли б все вот так покупали билеты, вместо того чтоб донимать нас
болтовней о своих чемоданах, жизнь была бы вполне сносной, - сказал кассир
своему приЯтелю, который пыталсЯ втолковать взволнованной многодетной
мамаше, что во времЯ плаваньЯ сгущенное молоко прекрасно заменЯет младенцам
парное. •олостой девЯтнадцатилетний юнец говорил это с искренним убеждением.
- Ќу вот, - промолвил „ик, когда они вернулись в мастерскую, и хлопнул
по бумажнику, в котором лежали билет и деньги, - теперь над нами не властен
ни человек, ни дьЯвол, ни женщина - а это всего важнее. „о четверга Я должен
покончить с тремЯ мелкими делами, но твоЯ помощь, Ѓесс, мне уже не
потребуетсЯ. Џриходи в четверг к девЯти утра. Њы позавтракаем, и ты
проводишь менЯ до пристани.
- —то же вы надумали?
- Ќадумал уехать, само собой. —его ради мне здесь оставатьсЯ?
- „а разве можете вы об себе заботитьсЯ?
- џ все могу. ђаньше Я этого не понимал, но Я могу решительно все. €
многое уже сделал. ’акаЯ смелость заслуживает поцелуЯ, ежели Ѓесси мне не
откажет. - Љак ни странно, Ѓесси отказала, и „ик рассмеЯлсЯ. - Џожалуй, ты
права. —то ж, приходи послезавтра в девЯть, тогда и получишь свои денежки.
- ќто навернЯка?
- џ не обманщик, сама увидишь, когда придешь, сдержу Я слово или нет.
Ќо как долго, как бесконечно долго еще ждать! „о свиданьЯ, Ѓесси! ‘тупай да
пришли ко мне мистера Ѓитона.
„омоправитель не заставил себЯ ждать.
- ‘колько стоит все имущество в моей квартире? - повелительно спросил
„ик.
- Ќе знаю, что и сказать, сэр. ’ут есть очень хорошие вещи, но есть и
вконец обветшалые.
- Ћни застрахованы на двести семьдесЯт фунтов.
- ‘траховаЯ оценка еще ничего не значит, сэр, хотЯ Я не стану
утверждать...
- „о чего ж вы болтливы, черт бы вас взЯл совсем! ‚ы изрЯдно урвали
всЯкого добра у менЯ и у других жильцов. Ђ на днЯх вы говорили, что
подумываете оставить место и открыть собственный ресторанчик. џ вас прЯмо
спрашиваю, извольте прЯмо и отвечать.
- Џолста, - сказал мистер Ѓитон, даже не моргнув глазом.
- Ќакиньте еще столько же, иначе Я переломаю половину мебели, а
остальное сожгу.
Ћн ощупью добралсЯ до этажерки красного дерева, на которой лежала куча
альбомов, и выломал одну ножку.
- ѓрешно вам, сэр, - сказал домоправитель с беспокойством.
- ќто моЯ собственность. ‘отнЯга или...
- ‘отнЯга, уж будь по-вашему. Ќо починка этажерки станет мне, по
крайности, в три фунта и шесть шиллингов.
- џ так и знал. Љакой же вы отъЯвленный мошенник, если сразу
согласились удвоить цену!
- Ќадеюсь, никто из жильцов не изволит на менЯ обижатьсЯ, особливо вы,
сэр.
- Ћставим это. ‡автра же принесите деньги и распорЯдитесь уложить всю
мою одежду в коричневый кожаный чемодан. џ уезжаю.
- Љак же это, ежели вы обЯзаны предупредить за три месЯца?
- џ уплачу неустойку. ‚елите уложить вещи, а менЯ оставьте в покое.
Њистер Ѓитон рассказал об этом неожиданном отъезде жене, и она решила,
что во всем виновата Ѓесси. Ќо муж смотрел на дело более снисходительно.
- Ћно конечно, такого мы никак не ждали, - но ведь от него завсегда
неизвестно чего ждать. ‚от послушай только!
€з комнаты „ика доносилось пение:

- Њы уже никогда не вернемсЯ, друзьЯ,
Њы уже не вернемсЯ сюда;
Њы пойдем к чертЯм, да проститсЯ нам,
—то мы не вернемсЯ сюда!
Џусть землЯ нас манит иль вода, друзьЯ,
Џусть землЯ нас манит иль вода;
Ќо мы никогда не вернемсЯ, друзьЯ,
Њы уже не вернемсЯ сюда!

- Њистер Ѓитон! Њистер Ѓитон! Људа к черту запропастилсЯ мой пистолет?
- Ѓеги скорей, он хочет застрелитьсЯ - совсем, видать, с ума спЯтил! -
воскликнула миссис Ѓитон.
Њистер Ѓитон постаралсЯ успокоить „ика, который металсЯ по своей
спальне и далеко не сразу сообразил, отчего это его уверЯют, что "завтра все
отыщетсЯ, сэр".
- ќх вы, красноносый старый дурак - вот еще тупоголовый академик
выискалсЯ! - заорал он наконец. - „умаете, Я застрелитьсЯ хочу? ’огда
попробуйте взЯть пистолет своей слабой, дрожащей рукой. …жели вы к нему
притронетесь, он навернЯка выпалит, потому что зарЯжен. …го надо искать
среди моего военного имущества - в ранце, на самом дне сундука.
Љогда-то давно „ик обзавелсЯ полным комплектом походного снарЯжениЯ,
который весил сорок фунтов и был подобран опытной рукой, со знанием дела.
ќто заброшенное сокровище он и пыталсЯ теперь найти и привести в порЯдок.
Њистер Ѓитон поспешил убрать пистолет, лежавший в ранце сверху, и „ик стал
вытаскивать куртку и бриджи цвета хаки, голубые полотнЯные обмотки, плотные
фланелевые рубахи, сложенные поверх кривых шпор. Ќа дне лежала флЯга, а под
ней альбом и рисовальные принадлежности в футлЯре из свиной кожи.
- ќто мне не нужно, можете забрать, мистер Ѓитон. Ћстальные вещи Я
возьму с собой. Џоложите все в мой чемодан наверху справа. Ђ потом приведите
в мастерскую вашу жену. Њне понадобитесь вы оба. Ћбождите минуточку: дайте
мне перо и лист бумаги.

Ќе так-то легко писать, когда ничего не видишь, а у „ика были особые
причины желать, чтобы все получилось разборчиво. € он принЯлсЯ за дело,
поддерживаЯ левой рукой правую:
"Њой корЯвый почерк объЯснЯетсЯ тем, что Я слеп и не вижу своего пера".
“ф! Љ этому никакой адвокат не придеретсЯ. џ полагаю, надо поставить
подпись, но заверЯть ее пока не обЯзательно. Ђ теперь продолжим чуть
пониже... € почему Я не выучилсЯ печатать на машинке? - "џ, ђичард •елдар,
излагаю ниже свою последнюю волю и свое завещание. џ нахожусь в здравом уме
и твердой памЯти и никогда не писал иного завещаниЯ, каковое подлежало бы
аннулированию". Ќу ладно. —то за дрЯнное перо! € на каком месте Я
остановилсЯ? "‡авещаю все свое состоЯние, в том числе четыре тысЯчи фунтов,
а также две тысЯчи семьсот двадцать восемь фунтов, обеспеченные мне..." ќх,
получаетсЯ вкривь и вкось. - Ћн оторвал половину листа и начал сначала,
старательно выводЯ каждую букву. ‚от, наконец: "‚се свои деньги Я
завещаю..." - „алее следовали имЯ и фамилиЯ Њейзи, а также названиЯ двух
банков, в которых эти деньги хранились.
- Ѓыть может, завещание составлено не по всей форме, но ни у кого нет
даже малейшего права его оспаривать, и адрес Њейзи Я указал. ‚ойдите, мистер
Ѓитон. ‚от моЯ подпись: она вам знакома, вы ведь не раз ее видели. Џрошу вас
и вашу жену ее заверить. ‘пасибо. ‡автра вы отвезете менЯ к владельцу дома,
Я уплачу неустойку за отъезд без предупреждениЯ и оставлю эту бумагу у него
на случай, если со мной что случитсЯ в пути. Ђ теперь растопим камин в
мастерской. Ќе уходите, вы будете подавать мне бумаги по мере надобности.
Ќикому не дано знать, пока сам этого не испытаешь, каким жарким
пламенем горит ворох счетов, писем и квитанций, накопившихсЯ за целый год.
„ик затолкал в камин все бумаги, какие были в мастерской, - кроме трех
нераспечатанных писем; потом сжег альбомы, эскизные тетради, чистые и
незаконченные полотна без разбора.
- Џодумать только, экую кучу хлама может накопить жилец, ежели он долго
не съезжает с квартиры, - сказал наконец мистер Ѓитон.
- ќто верно. Ћсталось еще что-нибудь?
„ик обшарил столы.
- Ќичегошеньки, а камин раскалилсЯ чуть не докрасна.
- Џревосходно, теперь уж вам не достанутсЯ рисунки, которые стоЯт самое
малое тысЯчу фунтов. •о-хо! –елую тысЯчу, ежели Я не позабыл, на что был
когда-то способен.
- ‚олЯ ваша, сэр, - услышал он вежливый голос.
Њистер Ѓитон был совершенно уверен, что „ик спЯтил с ума, иначе он не
отдал бы свою роскошную мебель за бесценок. Ђ картины только загромождали
помещение, и даже лучше было от них избавитьсЯ.
’еперь оставалось лишь передать короткое завещание в надежные руки: но
это пришлось отложить до завтра. „ик обшарил пол, подобрал последние клочки
бумаги, еще и еще раз удостоверилсЯ, что ни словечка, ни малейшего следа не
осталось от его прошлой жизни в Ящиках комода или письменного стола, а потом
уселсЯ у камина и встал, только когда огонь угас и в ночной тишине
послышалсЯ гул остывающего железа.

ѓлава XV

‘ душой, исполненной неистовых борений,
Љакими ныне Я повелеваю,
‘ мечом подъЯтым, на коне крылатом
‚ бесплодную пустыню улетаю.
’ам с черным рыцарем из сонма привидений
џ призван на ристалище сразитьсЯ -
Ќа десЯть миль за светопреставленье
Њой конь, Я верю, как стрела промчитсЯ.

"Џесенка сумасшедшего из Ѓедлама"

- Џрощай, Ѓесс. џ обещал тебе полсотни. ‚от целаЯ сотнЯ, все, что Ѓитон
дал за мою мебель. Ќакупишь себе нарЯдов на первое времЯ. ‚ конце концов, ты
славнаЯ девочка, хоть и доставила нам с ’орпом кучу неприЯтностей.
- …жели повстречаете мистера ’орпенхау, передайте ему привет.
- Ќепременно, моЯ дорогаЯ. Ђ теперь помоги мне поднЯтьсЯ по трапу и
отыскать каюту. ‘корей на борт, и девушка... и Я свободен, вот что Я хотел
сказать.
- Ќо кто же будет присматривать за вами на пароходе?
- ѓлавный стюард, ежели деньги чего-нибудь стоЯт. „октор, когда придем
в Џорт-‘аид, ежели Я хоть немного знаю докторов Џиренейско-‚осточной линии.
Ђ там бог мне поможет, как помогал всегда.
Ѓесс отыскала каюту „ика, пробравшись среди неистовой суматохи через
толпу провожающих и плачущих родственников. Ћн поцеловал ее и лег на койку,
дожидаЯсь, когда палуба опустеет. „авно привыкший передвигатьсЯ в темноте по
своей квартире, он хорошо представлЯл себе расположение всех судовых
отсеков, а необходимость самостоЯтельно заботитьсЯ о себе, о своих удобствах
пьЯнила его, как вино. …два пароход, рассекаЯ воду винтом, поплыл вдоль
доков, он уже свел знакомство с главным стюардом, щедро ему заплатил,
обеспечил себе удобное место за столом, распаковал вещи и с блаженным
чувством расположилсЯ в каюте. ‚се здесь было так знакомо, что ему почти не
приходилось нащупывать дорогу. Џотом бог Явил великую милость: от усталости
„ик забылсЯ глубоким сном, не успев предатьсЯ мыслЯм о Њейзи, а когда
проснулсЯ, пароход уже вышел из устьЯ ’емзы и бороздил шумные воды пролива.
ѓрохот машин, запах нефти и краски, привычные звуки за переборкой
пробудили в нем радостную готовность идти навстречу новой судьбе.
- Љак чудесно вернутьсЯ к жизни!
Ћн зевнул, сладко потЯнулсЯ и вышел на палубу, где узнал, что пароход
уже почти на траверсе Ѓрайтонского маЯка. ќто не сравнить с открытым морем,
как не сравнить ’рафальгарскую площадь с ширью полей; настоЯщий простор
открываетсЯ лишь за “эссаном; но все равно „ик уже ощущал на себе
целительное воздействие морской стихии. ЊелкаЯ зыбь раскачивала пароход,
заставлЯЯ его беспомощно рыскать носом; а волна, набежавшаЯ с кормы, окатила
ют и сложенные штабелем новехонькие палубные кресла. „ик услышал всплески и
звон разбитого стекла, ощутил на лице жгучие удары брызг, с наслаждением
принюхалсЯ и начал пробиратьсЯ в курительную возле штурмовой рубки. ’ам его
настиг бурный порыв ветра, сорвал с него шлЯпу, и он осталсЯ стоЯть в дверЯх
с непокрытой головой, а стюард из курительной, угадав в нем бывалого
мореплавателЯ, заметил, что после выхода из ‹а-Њанша волнение еще усилитсЯ,
а в Ѓискайском заливе, чего доброго, начнет даже штормить. Ћба эти
предсказаниЯ сбылись, и „ик почувствовал себЯ на верху блаженства. ‚ море
позволительно и даже необходимо крепко хвататьсЯ за пиллерсы, распорки и
тросы, переходЯ с места на место. Ќа суше человек, который нащупывает
дорогу, заведомо слеп. ‚ море даже слепой, если он не подвержен морской
болезни, может вместе с судовым доктором посмеиватьсЯ над слабостью своих
спутников. „ик рассказал доктору про всЯкие удивительные случаи - а такие
рассказы, если умеючи их преподнести, ценЯтсЯ дороже серебра, - курил с ним
до глубокой ночи и так расположил к себе этого легкомысленного человека, что
тот обещал уделить „ику несколько часов по прибытии в Џорт-‘аид.
Ђ море то бушевало, то успокаивалось по воле ветров, машины днем и
ночью тЯнули свою бесконечную песню, солнце с каждым новым восходом
припекало все жарче, индиец-цирюльник ’ом по утрам брил „ика под приподнЯтой
решеткой люка, куда задувал прохладный ветерок, над палубой растЯнули тенты,
пассажиры оживились, и вот наконец пароход пришел в Џорт-‘аид.
- Ћтведите менЯ, - попросил „ик доктора, - к мадам Ѓина - если,
конечно, вы знаете ее заведение.
- ќге! - сказал доктор. - Љак не знать. €звестное дело, все друг друга
стоЯт, но вам, Я полагаю, ведомо, что это один из самых грЯзных притонов во
всем городе. ‚ас сперва ограбЯт, а потом зарежут.
- Љак бы не так. ‚ы только отведите менЯ туда, дальше уж Я сам о себе
позабочусь.
’ак он очутилсЯ у мадам Ѓина, где жадно вдыхал незабываемый запах
‚остока, который витает повсеместно от ‘уэца до ѓонконга, и вволю
наговорилсЯ на грубом жаргоне ‹еванта. ‡нойный ветер хлопал его по спине,
словно старого друга, ноги увЯзали в песке, а рукав, когда он поднЯл к носу,
был горЯч, как свежеиспеченный хлеб.
Њадам Ѓина улыбнулась без тени удивлениЯ, когда „ик вошел в бар,
который был одним из источников ее дохода. …сли бы не досаднаЯ помеха, не
эта беспросветнаЯ тьма вокруг, „ику могло бы показатьсЯ, будто вовсе не
прерывалась прежнЯЯ жизнь, наполнЯвшаЯ его уши нестройным гулом. Љто-то
откупорил бутылку крепчайшего голландского джина. ‡апах напомнил „ику о
мосье Ѓина, который, между прочим, говорил об искусстве и о своем падении.
Ѓина умер; мадам сообщила это, когда ушел доктор, неприЯтно удивленный,
насколько вообще может удивитьсЯ судовой доктор, ласковым приемом, оказанным
„ику. Ђ „ик был очень доволен.
- ‡десь менЯ помнЯт, хотЯ прошел целый год. Ђ там, за морЯми, уже
успели забыть. Њадам, когда вы освободитесь, Я хотел бы всерьез поговорить с
вами наедине. Љак чудесно снова вернутьсЯ сюда.
‚ечером она вынесла на песчаный двор железный столик и подсела к нему
вместе с „иком, а рЯдом, в доме, буЯнили, веселились, изрыгали ругательства
и угрозы. ‡агорелись звезды, вдали мерцали огни судов, проплывавших по
Љаналу.
- „а. ‚ойна способствует торговле, мой друг, но тебе чего тут делать?
Њы тебЯ не позабыл.
- џ был далеко, в Ђнглии, и там ослеп.
- Ќо сперва успевал прославитьсЯ. ‡десь, даже здесь мы об этом слыхали
- Я и Ѓина. ’ы изображал †елтолицаЯ ’ина - она еще жива - так часто и
хорошо, что ’ина завсегда смеЯлась от удовольствиЯ, как только почтовый
пароход привозил газета. ‚сЯкий раз мы видели на твои рисунки чего-то
знакомое. € всЯкий раз они приносили тебе славу и деньги.
- џ не нищий - Я вам хорошо заплачу.
- Њне ничего не надобно. ’ы уж за все заплатил сполна. - ’ут она
добавила шепотом: - Mon Dieu*, совсем молоденький и вдруг ослеп! Љакой ужас!
______________
* Ѓоже мой (фр.).

„ик не мог видеть ее лица, выражавшего глубокую жалость, как не мог
видеть себЯ с поседелыми волосами на висках. Ћн вовсе не искал жалости; ему
не терпелось снова добратьсЯ до передовых позиций, и он высказал свое
желание напрЯмик.
- Људа ж это? ‚ Љанале полным-полно английские корабли. €ногда
поднимаетсЯ стрельба, как бывало, когда здесь шла война, - десЯть лет назад.
‡а Љаиром сейчас дерутсЯ, но как ты попадешь туда, ежели у тебЯ нет
корреспондентский пропуск? ‚ пустыне тоже все времЯ дерутсЯ, но и туда
пробратьсЯ не есть возможно, - сказала она.
џ должен ехать в ‘уакин.
€з газетного сообщениЯ, которое ему прочитал Ђлф, он знал, что
’орпенхау находитсЯ при войсковой колонне, прикрывающей прокладку
железнодорожной ветки от ‘уакина до Ѓерберы. Џароходы Џиренейско-‚осточной
линии не заходЯт в этот порт, зато мадам Ѓина знает всЯкого, кто может хоть
сколько-нибудь помочь делом или советом. Љонечно, это сомнительные личности,
но они умеют преодолевать любые препЯтствиЯ, что всего важнее, когда нужно
действовать.
- Ќо под ‘уакином все времЯ дерутсЯ. ’амошнЯЯ пустынЯ все времЯ плодит
людей - снова и снова. „а еще таких свирепых! ‡ачем тебе в ‘уакин?
- ’ам мой друг.
- ’вой друг! —хх! ‘тало быть, твой друг есть смерть!
Њадам Ѓина хлопнула жирной рукой по столу, налила „ику еще стаканчик и
пристально вглЯделась в его лицо при свете звезд. Ћна не удивилась, когда он
упрЯмо кивнул и сказал:
- Ќет. Ћн человек, но... ежели б даже так... неужто вы менЯ осуждаете?
- џ осуждай? - Ћна визгливо засмеЯлась. - Љто Я такаЯ, чтоб осуждать
кого бы то ни было - кроме тех, которые норовЯт не заплатить за выпивку. Ќо
это ужасно.
- џ должен ехать в ‘уакин. Џридумайте, как мне помочь. ‡а год многое
изменилось, моих прежних знакомцев здесь уже нет. …гипетский плавучий маЯк
ходит по Љаналу до ‘уакина... и почтовые пароходы... но даже там...
- •ватит тебе думать об этом. џ знаю все, мне и думать. ’ы поедешь...
поедешь и найдешь своего друга. ’олько без глупостей. Џосиди здесь, покуда в
доме не угомонЯтсЯ - Я должен идти к гостЯм, - а потом ложись спать. ’ы
поезжай, беспременно поезжай.
- ‡автра?
- Љогда будет первый возможность.
Ћна говорила с ним, как с ребенком.
Ћн осталсЯ сидеть за столиком, прислушивалсЯ к голосам, которые
доносились из гавани и с окрестных улиц, раздумывал, скоро ли наступит
конец, а потом мадам Ѓина уложила его в постель и велела спать. ‚ домике
орали, пели, плЯсали и веселились, мадам Ѓина поспевала всюду, одним глазом
следила, чтоб все платили за выпивку и девочки были расторопны, а другим
высматривала людей, которые могли быть полезны „ику. ђади этого она
улыбалась хмурым и молчаливым туркам, которые служили офицерами в полках,
сформированных из феллахов, обхаживала киприотов, занимавших мелкие
должности в военном интендантстве, и осыпала любезностЯми торгашей
неизвестной национальности, поставлЯвших верблюдов длЯ армии.
ђанним утром она надела приличествующее случаю платье алого шелка с
поблекшей золотой вышивкой на груди и ожерелье из поддельных брильЯнтов,
сварила шоколад и отнесла „ику.
- ’ы не стеснЯй себЯ, ведь Я есть годнаЯ тебе в матерь, не так ли?
‚ыпей шоколад да съешь булочка. ‚от так у нас во ”ранции по утрам поЯт
сынков шоколадом в награду за хорош поведений. - Ћна присела на край кровати
и продолжала шепотом: - ‚се есть улажено. ’ы поедешь на плавучем маЯке.
Ќадобно дать взЯтку, десЯть английских фунтов. Џравительство капитану не
платит. Џриплывешь в ‘уакин на четвертый день. ‘ тобой будет „жордж,
погонщик мулов, родом из ѓреции. …му тоже десЯть фунтов. Џлатить буду Я
сама: они не должны знать, что у тебЯ есть деньга. „жордж довезет тебЯ до
тот места, куда подрЯдилсЯ доставить муль. Џотом он вернетсЯ ко мне, здесь
есть его подружка, а ежели Я не получать из ‘уакина телеграмма, что ты
добралсЯ благополучно, девчонке отвечать за него.
- ‘пасибо, - „ик сонно взЯл чашку. - ‚ы очень добры, мадам.
- Ѓудь моЯ волЯ, Я говорил бы тебе: оставайсЯ здесь и не делай
глупость. Ќо, сдаетсЯ мне, это длЯ тебЯ не есть лучший выход. - Ћна
посмотрела на свое закапанное вином платье с печальной улыбкой. - Ќет, ты
поезжай, беспременно поезжай. ’ак будет лучше всего. Њой мальчик, так будет
лучше всего. - Ћна наклонилась и поцеловала „ика в лоб. - ‚от Я и пожелала
тебе добрый утр, - сказала она, собираЯсь уйти. - Љогда оденешьсЯ, мы
потолкуем с „жордж и все приготовим. Ќо перво-наперво надо открывай твой
чемодан. „ай мне ключи.
- ‡а последнее времЯ на мою долю выпало небывалое множество поцелуев.
Ќадеюсь, в следующий раз менЯ поцелует ’орп. Ќо он скорей менЯ обругает за
то, что Я навЯзалсЯ ему на шею. „а уж ладно, это ведь ненадолго... Ќу-с,
мадам, помогите мне принарЯдитьсЯ длЯ гильотины! ‚едь там, в пустыне, будет
не до обмундировки.
Ћн рылсЯ среди своего новехонького снарЯжениЯ, ощупывал шпоры. Њожно
по-разному носить тщательно вычищенные армейские ботинки, голубые обмотки
без единого пЯтнышка, куртку и бриджи цвета хаки и белый тропический шлем.
ЌастоЯщий воин всегда неутомим, прекрасно владеет собой, готов к походу и
полон бодрости.
- ‚се должно быть в полном порЯдке, - объЯснил „ик. - Џотом Я
перепачкаюсь, зато сейчас приЯтно чувствовать, что Я хорошо одет. ‚се ли у
менЯ как следует?
Ћн ощупал револьвер, тщательно спрЯтанный под широкой блузой на правом
бедре, потрогал пальцем воротничок.
- ‹учше Я не могу, - сказала мадам, смеЯсь сквозь слезы. - ‘ам глЯди...
но Я совсем позабыл...
- џ очень доволен. - Ћн погладил тугие, без морщинки обмотки. - Ђ
теперь пойдем, отыщем капитана, „жорджа и плавучий маЯк. „а поскорей, мадам.
- Ќо тебе нельзЯ показыватьсЯ со мной в порт средь белый день. ‘ам
посуди, вдруг какие-нибудь благородные англичанки...
- Ќет больше никаких англичанок, а ежели и есть, длЯ менЯ они не
существуют. ‚едите.
•отЯ „ик сгорал от нетерпениЯ, плавучий маЯк отчалил только под вечер.
Њадам успела изрЯдно надоесть и „жорджу, и капитану, внушаЯ им, как лучше
устроить „ика. Ћчень немногие из тех, кто имел честь быть с ней знаком,
осмеливались пренебрегать ее советами. ’акого ослушника мог в аду игорного
дома зарезать неизвестный человек, воспользовавшись самым ничтожным поводом.
есть дней - два из них пришлось простоЯть в забитом судами Љанале -
плавучий маЯк добиралсЯ до ‘уакина, где должен был принЯть на борт главного
смотрителЯ маЯков; „ик всЯчески старалсЯ успокоить „жорджа, который не
находил себе места от страха за свою ненаглЯдную подружку и, казалось,
склонен был винить „ика в неприЯтностЯх, выпавших ему на долю. Љогда
плаванье кончилось, „жордж взЯл его под свою опеку, и они вместе отправились
в раскаленный добела порт, заваленный материалами и всевозможными грузами
длЯ строительства линии ‘уакин - Ѓербера, от разобранных на части старых
локомотивов до сложенных кучами скоб и шпал.
- …жели вы будете при мне, - сказал „жордж, - никто не потребует
пропуска и не спросит, чего вам тут надо, у всех дел по горло.
- „а, но сперва Я хотел бы потолковать с кем-нибудь из англичан: может,
обо мне еще помнЯт. ‚ былые времена менЯ здесь знали - Я тогда кое-что
значил.
- Ѓылые времена здесь давно уж ушли в былое. Ќа кладбищах нету
свободного местечка. Ђ теперь послушайте. ЌоваЯ линиЯ проложена до
’анаи-эль-•ассана - это семь миль. ’ам разбит лагерь. ѓоворЯт, что за
’анаи-эль-•ассаном английские войска перешли в наступление и все припасы им
будут доставлЯть по этой линии.
- Ђга! ‹агерь служит им базой. ЏонЯтно. ќто куда лучше, чем дратьсЯ с
суданцами средь голой пустыни.
- Ћттого-то даже мулов везут в железном поезде.
- Љак в железном?
- ‚се вагоны обшиты железом, потому как их до сих пор обстреливают.
- Ѓроневой поезд. —ем дальше, тем лучше! Џродолжай же, верный „жордж.
- џ повезу мулов нынче вечером. Џоезд берет только тех, кому надобно в
лагерь по важному делу. ‘трелЯть начинают совсем близко от города.
- Њолодчики - они всегда так действовали!
„ик с наслаждением вдыхал запах горЯчей пыли, разогретого железа и
облупившейсЯ краски. Џоистине прежнЯЯ жизнь встречала его как нельзЯ
радушнее.
- ‚от сгоню всех мулов и повезу их нынче же вечером, но сперва вы
должны послать в Џорт-‘аид телеграмму и подтвердить, что Я доставил вас сюда
в целости.
- Љрепко же мадам держит тебЯ в руках. ђазве ты не пырнул бы менЯ
ножом, будь у тебЯ такаЯ возможность?
- Ќету у менЯ никакой возможности, - сказал грек. - ‚едь она оставила
мою девочку при себе.
- ЏонЯтно. Ќелегко выбирать между любовью к женщине и легкой поживой.
‘очувствую тебе, „жордж.
„о телеграфа они дошли беспрепЯтственно, потому что всем вокруг
вздохнуть было некогда, а на свете врЯд ли нашлось бы менее подходЯщее место
длЯ увеселительной прогулки, чем ‘уакин. ‹ишь на обратном пути молодой
английский офицер спросил „ика, что ему здесь нужно. „ик был в дымчатых
очках и ответил на ходу, держа „жорджа под локоть:
- Ћт египетского правительства - с мулами. Њне приказано доставить их
помощнику суперинтенданта в ’анаи-эль-•ассане. †елаете проверить документы?
- Ќу что вы, нет. Џрошу прощениЯ. џ не имел права даже спрашивать, но Я
вижу вас в первый раз, и...
- џ намерен отправитьсЯ сегоднЯ вечером, - дерзко заЯвил „ик. -
Ќадеюсь, погрузка мулов не встретит препЯтствий?
- Џлатформы длЯ скота видны прЯмо отсюда. Ќо советую поторопитьсЯ.
Њолодой офицер отошел, недоумеваЯ, что за жалкаЯ судьба постигла
человека, который разговаривает как образованный англичанин и промышлЯет
заодно с греком, погонщиком мулов. Ђ „ик впал в уныние. Њожно гордитьсЯ,
обставив английского офицера, но самый ловкий ход не доставлЯет
удовольствиЯ, когда приходитсЯ вести игру в беспросветной темноте,
спотыкатьсЯ на каждом шагу и думать, без конца думать о том, что могло бы
быть, если бы обстоЯтельства сложились по-иному, и все шло бы совсем не так,
как теперь.
„жордж перекусил вместе с „иком и ушел за мулами. …го подопечный
одиноко сидел под навесом, спрЯтав лицо в ладонЯх. Џеред его плотно
зажмуренными глазами мелькало лицо Њейзи, смеющеесЯ, с приоткрытым ртом. Ђ
вокруг не затихали суматоха и шум. …му стало страшно, хотелось позвать
„жорджа.
- Ќу как, ваши мулы готовы?
ѓолос молодого офицера прозвучал над его плечом.
- €ми занимаетсЯ мой помощник. џ... Я, знаете ли, страдаю воспалением
глаз и плохо вижу.
- ђазрази менЯ гром! „ело дрЯнь. ‚ам надо полежать в госпитале. ‡наю по
себе. ќто все равно что ослепнуть.
- ‚аша правда. Ђ когда отбывает броневой поезд?
- ‚ шесть. Ќужен целый час, чтоб покрыть эти семь миль.
- Ђ суданцы совершают налеты, да?
- ђаза три в неделю, как стемнеет. „ело в том, что Я временно назначен
командиром поезда. Ќа ночь мы обычно отгонЯем его порожнЯком в ’анаи.
- Ќаверно, близ ’анаи большой лагерь?
- Ћчень большой. Љак-никак он обеспечивает всю нашу воинскую колонну в
пустыне.
- € сильно она удалилась?
- Њиль на тридцать, а то и на сорок - там жарко, как в пекле, и нет ни
капли воды.
- Ђ в полосе между ’анаи и нашими войсками спокойно?
- Ѓолее или менее. Џо правде говорЯ, сам Я не решилсЯ бы пересечь ее в
одиночку или даже со взводом солдат, но разведчикам каким-то чудом удаетсЯ
пройти.
- €м это всегда удавалось.
- ‡начит, вы уже бывали здесь?
- “частвовал почти во всех боЯх с начала прошлой войны.
"Ѓыл кадровым, а теперь разжалован", - сразу решил офицер и прекратил
расспросы.
- ‚от ваш помощник гонит мулов. Џраво, кажетсЯ странным...
- —то Я промышлЯю доставкой мулов? - закончил „ик.
- џ не хотел говорить прЯмо, но вы угадали. Џростите, пожалуйста, сам
знаю, что позволЯю себе слишком много, но вы разговариваете как человек,
который училсЯ в интернате. ќто слышно с первого слова.
- „а, Я окончил интернат.
- ’ак Я и думал. Џоверьте, Я не хочу затронуть ваши чувства, но,
видимо, вам не очень-то повезло? џ увидел, как вы сидите, закрыв лицо
руками, и решилсЯ заговорить.
- ‘пасибо. џ в таком тЯжком и скверном положении, что хуже некуда.
- Њожет быть... поймите, Я сам окончил интернат. Њожет быть, Я...
давайте считать, что вы берете у менЯ взаймы и...
- ‚ы очень добры, но, клЯнусь честью, денег у менЯ сколько угодно...
ЏризнатьсЯ, вы можете оказать мне одну услугу, и Я буду благодарен вам до
конца жизни. Џозвольте мне ехать на передней платформе. ‚едь перед
локомотивом есть платформа?
- „а. Ќо откуда вы это знаете?
- Њне уже приходилось ездить на броневом поезде. ’олько дайте мне
увидеть... вернее, услышать, какаЯ пойдет потеха, и Я буду глубоко
признателен. џ еду как гражданское лицо, на собственный риск.
Ћфицер поколебалсЯ с минуту.
- Ќу ладно, - сказал он. - ‚се думают, что вагоны идут порожнЯком, а
там, на месте, просто некому менЯ распекать.
„жордж и целаЯ орава добровольцев с криками погрузили мулов, и
узкоколейный поезд, весь окованный листовым железом толщиной в три восьмых
дюйма, так что он походил на длинный гроб, был готов к отправлению.
„ве платформы перед локомотивом защищала сплошнаЯ бронЯ, только перваЯ
платформа имела впереди амбразуру длЯ пулемета, а втораЯ - бойницы в боковых
бортах. Ћбе они образовывали целое сооружение с железными сводами, под
которыми неистово шумели десЯтка два артиллеристов.
- „о “айтчепела - последний поезд! Џозвольте, ваша милость,
препроводить вас в купе первого класса! - крикнул кто-то, когда „ик
вскарабкалсЯ на переднюю платформу.
- Ѓог ты мой! € впрЯмь живой пассажир объЯвилсЯ на рейсе Љью, ’анаи,
ќктон, €линг. ‚от "ќхо", пожалте, сэр. ‘пецвыпуск! "‘тарт", пожалте, сэр...
Џрикажете поставить грелку длЯ ног? - подхватил другой.
- ‘пасибо. џ сам поставлю, сколько с менЯ причитаетсЯ, - ответил „ик, и
между присутствующими установились самые дружеские отношениЯ, а когда пришел
офицер, все замолчали, и поезд с громыханием тронулсЯ по неровному полотну.
- Ћтсюда куда сподручней стрелЯть по суданцам на открытой местности,
иначе их не проймешь, - заметил „ик из своего угла.
- Ќу, их все одно не проймешь. ‚от, начинаетсЯ! - отозвалсЯ офицер,
когда в борт ударила пулЯ. - Џо крайней мере одна перепалка за ночной рейс
нам обеспечена. Ћбычно они нападают на хвостовую платформу, где командует
мой помощник. Ќа его долю и приходитсЯ самое пекло.
- Ќо не сегоднЯ! ‘лушайте! - сказал „ик.
‚след за трескотней крупнокалиберных пуль послышались Яростные вопли и
выкрики. ‘ыны пустыни любили вечерние развлечениЯ, а поезд был превосходной
мишенью.
- Ќе угостить ли их очередью из пулемета? - спросил офицер лейтенанта
саперной службы, управлЯющего локомотивом.
- ‘делайте одолжение! ќто мой участок дороги. …сли мы не дадим им
отпора, они устроЯт здесь сущий ад.
- ’ак точно!
- ђрр-р-рах! - изрыгнул пулемет из всех своих пЯти стволов, едва офицер
нажал на спуск.
Џустые гильзы со звоном посыпались на пол, и платформу заволокло дымом.
‚ хвосте поезда началась беспорЯдочнаЯ пальба, из темноты доносились
ответные выстрелы и неумолчные завываниЯ. „ик распростерсЯ на платформе, с
безумным наслаждением ловЯ звуки и запахи.
- Ѓог бесконечно милостив - Я уже и не надеЯлсЯ снова это услышать.
‡адайте им жару, ребЯта. Ќу-ка, задайте им жару! - вскричал он.
Џоезд остановилсЯ перед каким-то препЯтствием, солдаты вышли на
разведку, но тотчас, сыплЯ ругательствами, возвратились за лопатами. ‘ыны
пустыни завалили рельсы песком и камнЯми, и пришлось задержатьсЯ на добрых
двадцать минут, чтоб расчистить путь. Џотом медленное продвижение
возобновилось, но впереди еще предстоЯли трудности, опЯть выстрелы, опЯть
крики, частый грохот и треск пулеметов, а напоследок вознЯ с вывороченным
рельсом, после чего наконец поезд оказалсЯ под защитой укреплений в шумном
лагере близ ’анаи-эль-•ассана.
- ’еперь вы сами понимаете, почему на дорогу уходит целых полтора часа,
- сказал офицер, вынимаЯ ленты из своего любимого пулемета.
- ‡ато была потеха. џ мог лишь желать, чтоб дело длилось вдвое дольше.
Љакое, наверное, было захватывающее зрелище! - сказал „ик с горестным
вздохом.
- Џосле нескольких таких вечеров это надоедает. Љстати, когда
управитесь со своими мулами, зайдите ко мне в палатку, там есть чем
подкрепитьсЯ. џ Ѓеннил из пулеметной команды, приданной артиллерийским
войскам; только будьте осторожны возле палатки, не то споткнетесь о веревку
в темноте.
Ќо длЯ „ика все было скрыто в темноте. Ћн различал лишь запахи
верблюдов, тюков сена, кипЯщего варева, дымных костров, просмоленной
парусины палаток и вынужден был стоЯть на том месте, где высадилсЯ из
поезда, криками призываЯ „жорджа. Ћт задних платформ доносились дробные
удары копыт о железную обшивку, ржание и фырканье. „жордж выгружал мулов.
‹окомотив пыхтел чуть ли не в самые уши „ику; свежий ветер пустыни
овевал ему ноги; он был голоден, изнемогал от усталости и чувствовал, что
покрыт грЯзью, - он пыталсЯ отрЯхнуть эту грЯзь. Ќо стараниЯ были тщетны;
тогда он засунул руки в карманы и стал припоминать, сколько раз ему
приходилось в неведомой глуши ожидать поездов или верблюдов, мулов или
лошадей, чтоб добратьсЯ до места. ‚ те дни он мог все видеть - лишь немногие
способны были соперничать с ним в зоркости, - и военный лагерь, где солдаты
едЯт при свете звезд, неизменно радовал глаз. ‚зору открывались краски,
огни, движение, без которых в жизни не может быть настоЯщей радости. ‚ эту
ночь ему предстоЯл последний путь сквозь тьму, котораЯ никогда не рассеетсЯ,
и он даже не узнает, какое расстоЯние преодолел. Ђ потом он вновь стиснет
руку ’орпенхау - ведь ’орпенхау навернЯка жив, и полон сил, и подвизаетсЯ на
воинском поприще, где некогда стЯжал славу человек по прозванию „ик •елдар:
его отнюдь не следует путать со слепым, беспомощным бродЯгой, откликающимсЯ
на то же имЯ. „а, он отыщет ’орпенхау и как можно глубже окунетсЯ в прежнюю
жизнь. ’огда он забудет все: Ѓесси, котораЯ погубила Њеланхолию и едва не
погубила его жизнь; Ѓитона, который живет в странном, призрачном городе, где
полно металлических крючьев, газовых горелок и никому не нужного хлама; ту
непостижимую женщину, котораЯ предложила ему любовь и верность, когда он
осталсЯ ни с чем, но не подписала своего имени; а главное, Њейзи, котораЯ
по-своему бесспорно права, как бы она ни поступила, но, увы, из этой дали
представлЯетсЯ такой недосЯгаемо прекрасной.
ђука „жорджа легла ему на плечо и вернула его к действительности.
- € что дальше?
- Ќу да, правда. —то ж дальше? Ћтведи менЯ к верблюжатникам. Ћтведи
туда, где сидЯт разведчики, когда возвращаютсЯ из пустыни. Ћни сидЯт подле
своих верблюдов, и верблюды едЯт зерно с черного покрывала, подвешенного за
углы, и люди едЯт тут же, как верблюды. Ћтведи менЯ туда!
‡емлЯ в лагере была неровнаЯ, ухабистаЯ, и „ик не раз спотыкалсЯ о
кочки. ђазведчики сидели подле своих верблюдов, как и предсказал „ик. ‚
кострах горел кизЯк, мерцающий свет озарЯл бородатые лица, а рЯдом отдыхали
верблюды, пофыркиваЯ и всхрапываЯ. „ик отнюдь не рассчитывал ехать в пустыню
с обозом. ќто вызвало бы назойливые расспросы, а поскольку слепому не место
на передовых позициЯх, его, по всей вероЯтности, заставили бы вернутьсЯ в
‘уакин. Ћн должен ехать самостоЯтельно и без промедлениЯ.
- ’еперь надо изловчитьсЯ в последний раз - сделать самое трудное, -
сказал он. - Њир вам, братьЯ!
„жордж осторожно подвел его к ближайшему костру, вокруг которого сидели
разведчики. €х шейхи торжественно наклонили головы, а верблюды, почуЯв
европейца, опасливо косились на него, как наседки, высиживающие Яйца и
готовые вот-вот вскочить на ноги.
- Ќужен верблюд и погонщик, чтоб доставить менЯ в расположение
действующих частей сегоднЯ же ночью, - сказал „ик.
- Њулаид? - спросил чей-то голос, пренебрежительно назвав верблюда
лучшей вьючной породы, какую он знал.
- Ѓишаринец, - возразил „ик с полнейшей серьезностью. - Ќужен
бишаринец, да чтоб спина не была потерта. “ тебЯ, конечно, такого нет,
безмозглаЯ твоЯ башка.
Џрошли минуты две или три. € тогда:
- Ќаши верблюды стреножены на ночь. €з лагерЯ никого не выпускают.
- „аже за деньги?
- ѓм! ќ-э! Ђнглийские деньги?
‘нова гнетущее молчание.
- ‘колько?
- „вадцать пЯть английских фунтов на руки погонщику, как только Я
доберусь до места, и столько же на руки шейху, который отдаст их погонщику,
когда тот вернетсЯ.
ќто было поистине королевское вознаграждение, и шейх, знаЯ, что
навернЯка получит свою долю за посредничество, уже склонЯлсЯ в пользу „ика.
- ‡а неполную ночь пути - пЯтьдесЯт фунтов. ‡емлЯ, и колодцы, и
плодоносные деревьЯ, и жены обеспечены такому человеку до конца дней. Љто
согласен? - спросил „ик.
- џ, - отозвалсЯ голос. - џ готов... но из лагерЯ никого не выпускают.
- Ѓолван! џ же знаю, что верблюд может порвать путы и часовые не
стрелЯют, когда его ловЯт. „вадцать пЯть фунтов и потом еще двадцать пЯть.
Ќо мне нужен чистокровный верховой бишаринец: вьючного верблюда Я не возьму.
Ќачалась торговлЯ, и через полчаса шейх, получив задаток, стал
шептатьсЯ с погонщиком. „ик расслышал, как погонщик шепнул:
- „алеко ехать не придетсЯ. ‘ойдет любаЯ вьючнаЯ скотина. ђазве Я
дурак, чтоб гонЯть своего верблюда ради слепца?
- € хотЯ Я ничего не вижу, - „ик слегка повысил голос, - зато ношу при
себе такую штуку, котораЯ имеет целых шесть глаз, и погонщик будет сидеть
впереди. …сли к рассвету мы не доберемсЯ до английских войск, он умрет.
- Ќо где, во имЯ бога, эти войска?
- …сли ты не знаешь, пускай едет другой. ’ы навернЯка знаешь? Џомни,
длЯ тебЯ это вопрос жизни и смерти.
- ‡наю, - угрюмо сказал погонщик. - Ћтойди от моего верблюда. ‘ейчас Я
его освобожу.
- Ќе торопись. „жордж, подержи-ка верблюду голову. џ хочу ощупать
морду. - Ћн шарил руками по шкуре, пока не отыскал полукруглое клеймо, по
которому узнают бишаринца, легконогого верхового верблюда. - ’ак, хорошо.
ђежь веревки. „а помни, благодать Ђллаха не осенит того, кто вздумает
обмануть слепого.
‹юди у костров посмеивались над незадачливым погонщиком. ‚едь он
намеревалсЯ подменить своего верблюда медлительным вьючным одром с потертой
спиной.
- Ћтойди! - заорал он и хлестнул верблюда плетью под брюхо. „ик
повиновалсЯ, почувствовав, как натЯнулсЯ повод, который он сжимал в руке, и
тут раздалсЯ крик: - Ћ Ђллах! Ћн удрал!
‘ ревом и фырканьем верблюд ринулсЯ в пустыню, следом устремилсЯ
погонщик, вопЯ и причитаЯ. „жордж схватил „ика за руку и бегом, хотЯ тот
спотыкалсЯ и едва не падал, потащил его мимо сердитого часового, который
давно привык к тому, что верблюды частенько убегают.
- —то за шум? - крикнул он.
- ЏроклЯтый верблюд уволок мое снарЯжение, все дочиста, - ответил „ик,
прикидываЯсь простым солдатом.
- Ќу, беги, да глЯди, как бы тебе не перерезали глотку - заодно с твоим
верблюдом.
Љрики смолкли, едва верблюд скрылсЯ за бугром: погонщик сразу отозвал
его назад и заставил опуститьсЯ на колени.
- ‘адись первый, - сказал „ик. Џотом он взгромоздилсЯ сзади и легонько
пощекотал погонщику затылок стволом револьвера. - …зжай во имЯ Ђллаха, да
поживее. Џрощай, „жордж. ЉланЯйсЯ от менЯ мадам и будь счастлив со своей
девушкой. ‚перед, сын преисподней!
—ерез несколько минут все вокруг погрузилось в глубокую тишину,
нарушаемую лишь поскрипыванием седла и глухим неустанным топотом верблюжьих
копыт. „ик устроилсЯ поудобнее, плавно покачиваЯсь на скаку, туже затЯнул
поЯс и чувствовал, как темнота проплывает мимо. –елый час он ощущал лишь
быстрое движение вперед.
- ђезвый верблюд, - сказал он наконец.
- џ всегда кормил его досыта. Ћн мой собственный и самых чистых кровей,
- ответил погонщик.
- …зжай.
„ик склонил голову на грудь и пыталсЯ думать, но мысли путались, его
одолевал сон. ‚ полузабытьи ему чудилось, будто он у миссис „женнетт и она
наказала его, велев выучить духовный гимн. Ћн совершил какой-то тЯжкий
проступок, наверно, согрешил в воскресный день, и сидел, запертый в своей
комнате. Ќо ему удавалось повторить лишь две первые строчки гимна:

Љогда €зраиль, избран богом,
‘вершал исход из плена свой...

Ћн твердил эти строчки снова и снова, тысЯчи раз. Џогонщик повернулсЯ в
седле, норовЯ при малейшей возможности завладеть револьвером и на этом
окончить путь. „ик очнулсЯ, огрел его рукоЯткой по голове и отчаЯнным
усилием стрЯхнул с себЯ сон. Љогда верблюд взбиралсЯ по крутому склону,
кто-то, затаившийсЯ в колючем кустарнике, пронзительно крикнул. ѓрЯнул
выстрел, а потом опЯть настала тишина, навеваЯ дремоту. „ик больше не мог
думать. Ћн слишком устал, оцепенел, обессилел и времЯ от времени клевал
носом, но сразу просыпалсЯ, тревожно вздрагиваЯ и тыкаЯ погонщика
револьвером.
- ‘ветит ли луна? - спросил он сонным голосом.
- ‚скорости уж вовсе зайдет.
- Љак жаль, что Я не могу ее видеть. Џридержи верблюда. „ай мне хотЯ бы
услышать голос пустыни.
Џогонщик повиновалсЯ. Њертвое безмолвие всколыхнул короткий порыв
ветра. Ћн прошелестел в увЯдшей листве кустарника где-то поодаль и затих.
Ључка сухой земли оторвалась от краЯ водомоины и с легким шорохом осыпалась
на дно.
- …зжай. „о чего ж холоднаЯ нынче ночь.
’е, кому случалось бодрствовать, ожидаЯ утра, знают, как последний час
перед рассветом растЯгиваетсЯ на множество вечностей. „ику казалось, будто с
того мгновениЯ, когда его впервые объЯла тьма, он только и делал, что
болталсЯ среди пустыни. ђаз в тысЯчелетие он ощупывал шлЯпки гвоздей на
седельной луке и тщательно пересчитывал их все до единой. …ще через века он
перекладывал револьвер из правой руки в левую и ронЯл свободную руку,
котораЯ бессильно повисала вдоль тела. Џри этом он словно смотрел на себЯ из
недоступно далекого ‹ондона - смотрел с укоризной. Ќо едва он протЯгивал
руку к холсту, чтобы изобразить желто-бурую пустыню при свете заходЯщей
луны, черную тень верблюда и двоих пригнувшихсЯ всадников, оказывалось, что
рука эта сжимает револьвер и онемела от запЯстьЯ до самого плеча. Њало того,
он был в темноте и никакого холста не мог видеть.
Џогонщик что-то проворчал, и „ик вдруг ощутил перемену.
- ЉажетсЯ, светает, - прошептал он.
- “же рассвело, а вон и войска. Ќу, как, хорошо Я управилсЯ?
‚ерблюд вытЯнул шею и заревел, когда ветер донес едкий запах других
верблюдов в расположении войск.
- ‚перед. Ќадо поскорее добратьсЯ. ‚перед.
- ‚ лагере какое-то движение. ’акую пылищу поднЯли, что мне и не
видать, чего там делаетсЯ.
- Ђ мне, по-твоему, легче? ‚перед!
Ћни услышали невнЯтные голоса, визг и фырканье верблюдов, хриплые крики
солдат, которые снарЯжались, готовЯсь встретить наступающий день. ђаздались
одиночные выстрелы.
- ќто нас обстреливают? Ќо ведь они же видЯт, что Я англичанин, -
сказал „ик с возмущением.
- Ќо стрелЯют-то из пустыни, - отозвалсЯ погонщик, припадаЯ к седлу. -
‚перед, сынок! Ќаше счастье, что рассвет не застал нас часом раньше.
‚ерблюд устремилсЯ прЯмо к колонне, и выстрелы позади участились. ‘ыны
пустыни приготовили самую неприЯтную неожиданность, задумав атаковать
английские войска на рассвете, и теперь пристреливались по единственной
движущейсЯ цели за пределами лагерЯ.
- ЉакаЯ удача! ЉакаЯ грандиознаЯ, потрЯсающаЯ удача! - воскликнул „ик.
- Љонечно же, "сейчас начнетсЯ битва, мама". Ћ, бог был ко мне бесконечно
милостив! ’олько вот... - ’ерзаЯсь мучительной мыслью, он на миг сомкнул
веки. - Њейзи...
- ‘лава Ђллаху! „оехали, - сказал погонщик, когда верблюд миновал
арьергард и опустилсЯ на колени.
- ‚ы кто, черт возьми? ‘ донесением или еще зачем? ‚елики ли вражеские
силы за тем хребтом? Љак вам удалось проскочить? - посыпались вопросы.
‚место ответа „ик набрал полную грудь воздуха, расстегнул поЯс и, не
слезаЯ с седла, закричал во всю мочь сиплым от изнеможениЯ и пыли голосом:
- ’орпенхау! ќгей, ’орп! Ђу-у, ’ор-пен-хау!
Ѓородатый человек, который выгребал из костра уголек, чтоб раскурить
трубку, поспешил на этот крик, а солдаты арьергарда повернулись кругом и
начали стрелЯть по клубам дыма, которые завивались над окрестными
пригорками. Џостепенно из разрозненных белых облачков образовались длинные
завесы сплошной белизны, тЯжело повисли среди рассветного безветриЯ, потом
всколыхнулись волнами и поплыли по низинам. ‘олдаты на позиции кашлЯли и
ругались, потому что дым их собственных выстрелов застилал глаза, они
двигались вперед, пробираЯсь сквозь этот дым. —ей-то раненый верблюд вскочил
на ноги, истошно взревел и захлебнулсЯ булькающим хрипом. …му перерезали
горло, чтоб не подымал паники. ђаздалсЯ глухой предсмертный стон человека,
сраженного пулей; потом вопль, исполненный боли; и нарастающий грохот
пальбы.
„лЯ распросов времени не было.
- ‘лезай, друг! ‘лезай да прЯчьсЯ за верблюда!
- Ќет. “молЯю, веди менЯ вперед, прЯмо в бой.
„ик повернулсЯ к ’орпенхау и вскинул руку, пытаЯсь поправить шлем, но
не рассчитал и сбил его с головы. ’орпенхау увидел поседелые виски и лицо,
одрЯхлевшее, как у старика.
- ‘лезай, болван проклЯтый. „икки, ложись!
€ „ик покорно лег, а вернее рухнул, как срубленное дерево, боком
повалилсЯ с седла к ногам ’орпенхау. “дача сопутствовала ему до конца, до
свершениЯ последнего милосердиЯ, когда благословеннаЯ пулЯ пробила ему
голову.
’орпенхау упал на колени и укрылсЯ за верблюдом, держа на руках тело
„ика.

* ‘ловарь индийских слов и выражений *

--------------------------------------------------------------
Љиплинг P. ‘вет погас: ђоман;
Ћтважные мореплаватели: Џриключенч. повесть; ђассказы;
Њн.: Њаст. лiт., 1987. - 398 с.
OCR & SpellCheck: Zmiy (zmiy@inbox.ru), 29 октЯбрЯ 2003 года
--------------------------------------------------------------

______________
* ‘оставлен Љ.Ђфанасьевым

Ђдха - половина.
Ђхиста - медленно.
Ђччха - хорошо, ладно.
Ѓадмаш - плохой человек, но по отношению к детЯм - шалун, проказник.
Ѓасти - поселок, пригород.
Ѓахут аччха - очень хорошо.
Ѓоло - скажи, говори.
Ѓхишти машк - мех водоноса.
Ѓхуса - измельченнаЯ солома, идущаЯ в корм скоту.
„акайт - разбойник, дакайти - разбой, грабеж.
„екхал - увидел.
„жалди - быстро.
„жеханнам ке муафик - как в аду.
„жхил - озеро, пруд.
„хак - хлебное дерево.
€ззат - честь, достоинство.
€кка - двухколеснаЯ повозка.
‹акри - палка.
‹акх - сто тысЯч.
‹ота - металлический кувшин.
Њалум - известно, понЯтно.
Њалум... бат - понЯть... слово.
Њем-лог - белые женщины (от мем - сокращенно "мадам", лог - люди, народ).
Њем-сахцб - госпожа.
Џакро - хватай, бери.
‘аис - конюх.
‘амджхна - понимать, понЯть.
‘ахиб - господин.
’ат - пони, маленькаЯ лошадка.
”айда бакна - болтать о пользе.
•уш - доволен.
—ал - поезжай.
—ал шайтан ке муафик - гони вовсю, как шайтан.
—уп - молча.
Last-modified: Thu, 30 Oct 2003 06:59:36 GMT
Ћцените этот текст: