тьсЯ быть самим собой и
иметь право высказывать наравне со взрослыми свое мнение.

Љогда-то Я прочитал о том, что дети в первобытном обществе имели право
присутствовать на общих собраниЯх племени, и бывало, что по реплике
десЯтилетнего вносили изменениЯ в какое-то решение. Љакое доверие оказывали
там детЯм! Љак это было длЯ нас ни трудно, но мы старались избавлЯтьсЯ от
авторитарности и с самого начала пытались строить жизнь семьи на
демократических началах: все, что касаетсЯ общих дел или проблем, обсуждаем
вместе с детьми, причем первое слово предоставлЯем младшему, а затем - по
старшинству - очередь доходит до менЯ или до дедушки.

€ногда наши споры по наиболее острым вопросам мы записываем на магнитофонную
ленту, а спустЯ какое-то времЯ возвращаемсЯ к ним и продолжаем "скрещивать
шпаги" до тех пор, пока не придем к какому-нибудь общему мнению. Џри этом
можно доказывать, возражать друг другу, но оскорблЯть и "обзыватьсЯ"
считаетсЯ недопустимым.

‹.Ђ.: Ћднако это бывает, когда у спорщиков не хватает других аргументов, и
они как петухи начинают наскакивать друг на друга. ’ут очень помогает
какаЯ-нибудь добраЯ шутка - она сразу снимает напрЯжение и разгорающуюсЯ
неприЯзнь. †аль, что не всегда хватает юмора на такую добрую шутку. €ногда
получаетсЯ что-то столь неуклюжее, что больше напоминает насмешку, колкость,
иронию, а это только подливает масла в огонь. € страсти разгораютсЯ еще
больше. ЏриходитсЯ учитьсЯ и этому нужнейшему в жизни искусству - шутить,
находить смешное в самых, казалось бы, грустных ситуациЯх и безвыходных
положениЯх. „лЯ этого иногда бывает достаточно просто взглЯнуть на себЯ со
стороны: надулись друг на друга, растрепались, раскраснелись - настоЯщие
петухи. ‘кажешь потихоньку: "Љу-ка-реку", - всем делаетсЯ смешно, и злости
как не бывало!

Џока речь шла об обсуждении с детьми каких-то общих проблем, касающихсЯ
семьи. Ќо ведь бывают и несогласиЯ между взрослыми. Ћбычно от детей их
скрывают. Ђ как делали мы? ‚опрос этот непростой и даже в какой-то степени
больной длЯ нас.

„ело в том, что мы волей-неволей с самого начала поставили себЯ в положение
спорЯщих чуть ли не со всем белым светом: многое в нашей семье было непохоже
на традиционное, привычное воспитание и воспринималось как вызов, нарочитое
пренебрежение общепринЯтыми нормами и воззрениЯми. ‘ейчас Я понимаю, что это
отношение имело под собой какое-то основание - увлеченные удивительнейшим и,
в общем-то, новым длЯ нас миром детства, мы забыли об окружающем нас мире
взрослых и невольно пренебрегли некоторыми законами этого мира.

‘ нами, наверное, происходило то же самое, что некогда случилось с Ђрхимедом,
когда он с криком "ќврика!" бежал нагишом по улице, возбуждаЯ у
добропорЯдочных граждан желание поймать осквернителЯ благопристойности и...

Ќам тоже хотелось скорее рассказать людЯм о том, как много, оказываетсЯ,
могут дети, как с ними интересно и легко, если создать длЯ них иные условиЯ
жизни и изменить отношение к ним.

Њы не причесывали своих мыслей и поступков и забывали одеть их в приличные -
привычные? - одежды... Љонечно, это раздражало очень многих, конечно, вокруг
нас и ребЯт постоЯнно кипели страсти и споры. ‘порили и мы между собой,
иногда и при детЯх.

- Ќа что вы обрекаете ребЯт? - возмущалась бабушка, моЯ мать. - ‚ы издергаете
их нервную систему, они не будут уважать ни вас, ни окружающих. ’ы вспомни:
знали ли вы, дети, когда мы с отцом были не в ладу? Ќикогда! Њы перед вами
выступали всегда единым фронтом: никаких разногласий при детЯх у нас не было
и быть не могло. ‚ этом была наша сила.

џ, сколько ни старалась, действительно не могла вспомнить ни одной ссоры
матери и отца и мучительно сомневалась в правильности собственной беспокойной
жизни. Ќо, сомневаЯсь, все-таки никак не могла предотвратить того, что уже
накатывалось на нас как лавина: сенсациЯ, шумиха, вторжение в нашу семейную
жизнь многих незнакомых и не близких людей, которые тоже что-то предлагали,
отвергали, оценивали и спорили, спорили, спорили...

‚споминаЯ сейчас это трудное длЯ нас времЯ, Я с горечью думаю о том, что
спорЯщие взрослые подчас забывали о том, что предмет спора - живые дети, и
допускали, даже педагоги, бестактные выводы, прогнозы и замечаниЯ по поводу
нынешней и будущей жизни наших ребЯтишек.

Њы поистине вызвали огонь не только на себЯ, но и - что страшнее! - на своих
детей. Ќо... сделать уже ничего не могли. ‘прЯтать детей от всего этого можно
было только ценой притворства, обмана, в лучшем случае утаиваниЯ правды, но
на это мы не могли пойти ни за что! ‚от и получилось так, что дети наши росли
в обстановке далеко не мирной, и опасений у менЯ самых разных до сих пор
предостаточно.

Ќо вот состоЯлсЯ очень важный длЯ менЯ разговор с моим совершеннолетним сыном
(Я не называю ребЯт по именам не случайно - они сами так захотели). џ
спросила его, правда не без смущениЯ, но без всЯких подвохов и подходов:

- Љак ты думаешь, это было очень плохо, что мы всегда спорили обо всем при
вас?

Ћн ответил, чуть помедлив и с некоторым недоумением:

- Џочему плохо? џ считаю, что это вообще хорошо - слушать споры: интересно
сравнивать доводы, самому находить решение, независимо от того, кто как
сказал. ‚едь вы же не заставлЯли менЯ и всех нас обЯзательно высказыватьсЯ, и
мне не нужно было ни к кому подлаживатьсЯ - вот это-то и было здорово. ќто,
наверное, хорошо учит мыслить. Џомнишь, в „ревней ѓреции так учили молодых:
они присутствовали при спорах признанных мудрецов, но сами не принимали в них
участиЯ, не обЯзаны были присоединЯтьсЯ ни к той, ни к другой стороне. € так
учились думать.

ќто было замечательно! џ просто воспрЯнула духом. ЋказываетсЯ, дело было не в
том, что мы спорили, а в том, какое участие в этом принимали дети. Ќо ведь мы
действительно никогда не делали из них судей в наших спорах, не тЯнули их
каждый на свою сторону, не требовали высказатьсЯ и не возражали против их
участиЯ в споре. ‘ловом, они были свободны в своих размышлениЯх и
высказываниЯх. ’ак продолжаетсЯ и сейчас.

Љроме того, у нас это все-таки не ссоры, а споры, не скандалы с Явными или
скрытыми оскорбительными нападками, а честные поединки с желанием непременно,
самыми неотразимыми аргументами переубедить и убедить противника. Љонечно,
без эмоций такие споры не обходЯтсЯ. Ѓывает и прорветсЯ: "’ы ничего не
понимаешь и не хочешь понЯть!" Ѓывают и слезы. Ќо все равно главным длЯ нас
остаетсЯ - найти истину, а не уЯзвить друг друга. Џоэтому мы и стараемсЯ
поскорее "отойти" и перестать сердитьсЯ друг на друга.

        ‡абота о других

ќта задача посложнее, чем просто заботитьсЯ о детЯх. € куда важнее. џ бы
сказала, что главнаЯ родительскаЯ забота и должна состоЯть в том, чтобы
научить детей быть заботливыми. Љак? Њного об этом приходитсЯ размышлЯть,
много огорчатьсЯ и радоватьсЯ. €тог всему можно было бы подвести такой: чтобы
дети росли внимательными и заботливыми, необходимы, по крайней мере, три
условиЯ: во-первых, самим взрослым всегда друг о друге заботитьсЯ, только не
напоказ, а всерьез, чтобы это было в семье просто нормой отношений, как бы
нравственной средой обитаниЯ ребенка; во-вторых, с самого начала не отвергать
желаниЯ ребенка помочь, принимать его работу, пусть даже неумелую, всегда с
благодарностью ("‘пасибо тебе, доченька. Ќу что бы Я без тебЯ делала...
‚ыручил ты менЯ, помощник ты мой золотой..."), а в-третьих, вместе с малышом
заботитьсЯ о ком-то, делать что-то длЯ другого: папе, например, организовать
с детьми уборку дома в мамино отсутствие, а маме побеспокоитьсЯ о том, чтобы
к приходу папы с работы малыши вместе с нею приготовили длЯ всех ужин и
накрыли на стол.

Џростые, кажетсЯ, вещи, а сколько понадобилось нам времени, чтобы разобратьсЯ
в этом. Ќас, правда, сильно выручало то, что мы в семье все очень расположены
друг к другу. „аже наши споры всегда доброжелательны, а дело каждого обычно
вызывает интерес у всех. ’ак у нас сложилось с самого начала, когда и
семьи-то еще никакой не было, а были только двое: ЋЌ и џ. Ѓуквально в первый
день знакомства, обедаЯ вместе во времЯ перерыва одного педагогического
совещаниЯ, мы разделили пополам между собой: он - Яблоко, Я - пирожное. ‚от с
тех пор у нас и повелось: и горе, и радость, и работа, и забота - все
пополам.

Љонечно, не обходитсЯ без ошибок и недоразумений, иногда комичных, а иногда
больно ранЯщих нас обоих. Ќе мудрено: ведь любовь и забота реализуютсЯ в
великом множестве разных поступков одного человека по отношению к другому:
как посмотрел; что сказал; как встретил и проводил; как слушает; почему
молчит; заметил ли; понЯл ли; когда улыбнулсЯ, а когда нахмурилсЯ... - из
всего этого и многого другого складываетсЯ общий Язык длЯ пониманиЯ друг
друга, Язык общениЯ. Ђ у каждого из нас этот Язык был свой, во многом
непохожий на Язык другого.

Ќе сразу сложилась у нас общаЯ песнЯ. ’ем более что к дуэту нашему
присоединЯлись новые - детские - голоса, и наладить стройный хор из всего
этого многоголосьЯ оказалось трудно. ’ак получилось, наверное, еще и потому,
что опыта жизни в большой семье у нас не было, и нам приходилось пробовать,
изобретать, мучитьсЯ там, где все должно бы получатьсЯ само собой.

‚от, допустим, одно времЯ длЯ нас было настоЯщей проблемой собрать всех к
столу. Ђ все началось с... заботы о занЯтиЯх и делах каждого: дескать, дело
главнее еды. € пошло: пора обедать, а у всех еще какие-то дела неоконченные.
Ћбед стынет, Я нервничаю... ’ак забота об одних вылилась в неуважение к труду
других. ‚спомнили мы, как уважительно относились к еде - результату огромного
труда! - в больших крестьЯнских семьЯх, где помыслить не могли опоздать к
столу, и не только из-за того, что есть хотелось, или потому, что за стол не
пустЯт: совестно было опаздывать, когда другие ждут. Ќам пришлось
возвращатьсЯ к этому естественному и единственно верному отношению к еде. Ќо
это оказалось потруднее, чем с самого начала организовать все, как должно
быть. ’еперь надо было разъЯснЯть, просить, не пускать за стол опоздавших -
морока, да и только.

ѓрустно, что подобные, в общем-то элементарные, правила общениЯ нам пришлось
постигать методом проб и ошибок. Ѓывало, что и безусловно хорошее доводили до
своей противоположности.

ђешили, например: никому никаких лучших кусков. „елили на всех поровну:
торты, дорогие фрукты, шоколадки и т.д. Џолучилось вроде все правильно: никто
не в обиде, и никто в одиночку ничего вкусного не съест, обЯзательно другим
оставит.

Њы были довольны: справедливость и забота налицо. Ђ вышло как в песне:
"•орошо-то, хорошо, да ничего хорошего". ‘тала Я замечать, что уж слишком
старательно начали следить ребЯта за точностью дележа, чтоб никому не
досталось ни больше, ни меньше. ЊенЯ такаЯ скрупулезность покоробила
раз-другой. Џотом начала раздражать все больше: запахло какой-то мелочностью,
счетами... Ќикому не приходило в голову, что дележ этот, по сути,
несправедлив: и маленьким и большим доставалось поровну, но малыши могли и не
справитьсЯ со своей порцией, а старшим Явно хотелось еще. Љонечно, отдавали
свое другому, но тогда, когда самому уже не хочетсЯ. Џолучалось: "Ќа тебе,
боже, что нам негоже". ‚от так забота!

‘нова пришлось искать, как же от этого избавитьсЯ. ‘тали мы делать иначе:
папа режет торт, например, на заметно неравные части:

- Љому самый большой?

- „едушке, - предлагаю Я.

- Ђ с этой красивой розой?

- Њаме? - полуспращивает кто-то из малышей.

- Љонечно, молодец! - одобрЯет папа. - Ђ вот эти, с шоколадками?

- Џапе!

- Ќет, - говорит папа, - давайте их девочкам отдадим. ‘огласны, мужчины?

‘естренки смущены и обрадованы вниманием, а "мужчинам" приЯтно проЯвить
великодушие: они тоже довольны. Љонечно, сразу все гладко не получалось, но
поворот к нужному был сделан, и как радостно было услышать:

- Џусть Ђлеше три конфетки, а нам по две - он же большой. - €ли: - Њам, отдай
мое Яблоко малышам - им нужней.

€ надо было видеть глаза ребЯт при этом - радостные, доброжелательные. ‘четы
сеЯли рознь, а забота вызывала расположение, протЯгивала ниточки дружбы.

Ѓ.Џ.: џ думаю, что лучше всего, когда забота о других проЯвлЯетсЯ в деле, а
не в говорении. Џотратить времЯ, силы, нервы ради того, чтобы реально помочь
кому-то, - вот что нужно прежде всего. Ћчень крепко нам всем надо задуматьсЯ
об этом, если мы хотим, чтобы росли наши дети отзывчивыми и заботливыми не
только на словах. ‚от что говорил по этому поводу ђоберт Ћуэн: "„ети должны
старатьсЯ сделать счастливыми своих товарищей. ќто правило должно быть первым
и последним словом всЯкого воспитаниЯ". "‘делать счастливыми", а не просто
сочувствовать и говорить добрые слова.

‹.Ђ.: Ќо одно другому не должно мешать! Џлохо, если сочувствие только на
словах, но иногда и доброе слово - одно слово! - может человеку помочь. €
непросто это - найти его вовремЯ. Љогда расстроишьсЯ, так хочетсЯ, чтобы
кто-то подошел, утешил, спел по-дружески: "Љапитан, капитан, улыбнитесь!" -
это ведь тоже забота, делающаЯ людей счастливыми.

•очетсЯ мне рассказать еще об одной нашей ошибке, котораЯ добавила нам
хлопот.

‘таршим детЯм было уже лет по семь-восемь, когда Я заметила, что все чаще в
нашем доме слышитсЯ: "Ќо Я же занЯт!" - "“ менЯ важное дело, а ты..." - "Њне
так почитать хочетсЯ..." - џ, менЯ, мне... ќто понемногу стало настораживать
менЯ: почему такое заметное внимание к самому себе, своим делам и своим
заботам - как бы отстаивание себЯ среди других. Ћткуда это взЯлось? Љазалось
бы, к детЯм мы всегда внимательны, и наша жизнь длЯ них тоже далеко не
безразлична. Њы дружны, все любим друг друга, и вот такое... Џочему?

Ћдну из причин этого Я увидела вот в чем. Њы довольно длительное времЯ не
догадывались о простом: каждый, даже самый крошечный, человек нуждаетсЯ в
таком времени, когда он полностью предоставлен сам себе, его не дергают, к
нему ни с чем не лезут, то есть ему не грозит вторжение извне. € чем старше
становитсЯ человек, тем нужнее ему это неприкосновенное времЯ. Њы были
уверены, что уж чего-чего, а свободы у наших детей хоть отбавлЯй - сплошнаЯ
самостоЯтельность. ’ак оно и было, но при этом мы, взрослые, считали себЯ
вправе в любое времЯ, в любой момент, например, позвать: "ЋлЯ, иди ко мне!"
€ли что-то поручить: "Ђнтон, сходи в магазин". €ли просто: "’ы мне нужен", -
независимо от того, чем занЯт тот, кого зовешь. ’ак же делали и ребЯта по
отношению друг к другу.

„а и сами мы, взрослые, тоже фактически не имели этого необходимого
неприкосновенного времени: ребЯта могли прибежать к каждому из нас во времЯ
серьезной работы, разговора, чтениЯ, и мы считали нужным прервать свое
занЯтие и выслушивать их, исподволь испытываЯ при этом некоторую досаду и
раздражение: ведь прервали на самом интересном месте.

Ќо мы терпели, ибо считали: это и есть свобода и равноправие. Ђ получалась
элементарнаЯ бесцеремонность и неуважение к делу и времени друг друга. ќто не
могло не привести к раздражительности, какой-то нервозности в отношениЯх. ‚
доме поЯвилась еле уловимаЯ, а потом все более отчетливаЯ тенденциЯ
защищатьсЯ, отстоЯть себЯ. ‚от и поЯвилось: "Ќе мешайте, пожалуйста, у менЯ
столько еще дел!", "Ќу почему Я7 џ и так не успеваю" и т.д. и т.п.

ќтого в значительной степени можно было бы избежать, если бы с самого начала
установить такой порЯдок: занЯтого человека отвлекать без крайней
необходимости не следует. ќто тоже проЯвление той самой заботы, в которой
нуждаетсЯ и большой и маленький человек.

„а, забота может проЯвлЯтьсЯ по-разному, но главное, мне кажетсЯ, заключаетсЯ
в том, что надо очень хорошо понимать того, кому хочешь помочь - словом ли,
делом ли - все равно. €наче забота может обернутьсЯ обидой. ‚от Я и вернулась
к тому же, с чего начинала: важно понимать друг друга, находить общий Язык
каждому со всеми: сначала в семье, потом в школе, во дворе, на улице - везде.
ќтому приходитсЯ учитьсЯ все времЯ. € тем успешнее постигаешь эту трудную
науку жизни, чем неравнодушное и добрее относишьсЯ к людЯм, чем интереснее
длЯ тебЯ своеобразие каждого человека, его непохожесть на других. ‚ этом
интересе и уважении к людЯм и состоит, по-моему, секрет общительности,
контактности - очень нужного в жизни свойства.

        Њикроб тщеславиЯ

Ќас часто спрашивают: "Ћбщительны ли ваши дети?", или так: не заносчивы ли
они, не считают ли себЯ выше остальных, поскольку растут эдакими
знаменитостЯми чуть ли не с пеленок?

—то говорить, опасность такаЯ была. ‚ообще микроб тщеславиЯ и зазнайства
очень силен: чуть зазеваешьсЯ, он уже тут как тут - сидит и погонЯет: ты
должен быть впереди... ты можешь быть лучше всех... ты самый, самый, самый...
„лЯ этого надо просто несколько раз сказать э т о себе и своему чаду. Ђ
дальше пойдет: "Ђлик, покажи тетЯм и дЯдЯм...", "‚овочка знает уже пЯтнадцать
букв, а ты...", "Џосмотрите, как он рисует, - талант!", "—то вы, только в
английскую школу!" "Ќу, конечно, отличник..." - это голоса родителей. Ђ вот и
голос сына: "Људа ты лезешь, медали не длЯ таких, как ты" - так он может
сказать своему однокласснику, а может только подумать - такие дети вежливости
как раз обучены наравне с эгоизмом и бессердечием.

…сли бы у нас был один ребенок, наверное, мы не справились бы с этой коварной
болезнью. џ очень хорошо помню это ощущение: мой ребенок особый,
необыкновенный; все остальные дети не то, совсем не то! € вот что страшно!
‚се это на уровне подсознаниЯ, почти инстинкта, поэтому с этим трудно
боротьсЯ. Ќо вот родилсЯ второй, третий... ощущение чуда хоть и осталось, но
перестало сосредоточиватьсЯ на одном, вошло в нормальные рамки материнской
любви, конечно, пристрастной, но негипертрофированной. ’огда поЯвилась другаЯ
опасность: звание "вундеркиндов". ќто словечко прилипло к нам надолго. Ќаши
дети стали казатьсЯ необыкновенными некоторым из наших гостей, знакомых. ‚от
это было и вовсе ни к чему. Њы стали замечать, что при гостЯх наши "звезды"
(их тогда было трое) и ходить начинают как-то не так, и улыбатьсЯ слишком
часто, и показывать свои физкультурные упражнениЯ, как бы оказываЯ
снисхождение присутствующим, - все это в степени пока небольшой, но все-таки
заметной. Ћго! Љогда Я это обнаружила, решила твердо: никаких показов и
демонстраций, надо прекратить этот хоровод вокруг ребЯт.

Ѓ.Џ.: Ќо было уже поздно! Љак мама ни настаивала на этом, мне не позволЯла
совесть отказать многим людЯм, которые уже тогда приходили в наш дом
посмотреть спортснарЯды, кубики, игры и, конечно, самих малышей. ‚едь это
была не просто любопытствующаЯ публика, а люди, действительно очень
нуждающиесЯ в совете и помощи. ‚прочем, мы и сами нуждались в
доброжелательном взглЯде со стороны, в дружеской поддержке. Ќу как им можно
было отказать?! џ не видел большой беды в том, что ребЯта покажут свои
достижениЯ, - ведь все дети это очень любЯт. ’ем более что это было нужно
тем, кто у нас бывал, нужно людЯм. ’огда мы договорились: никаких сверхпохвал
- дело обыкновенное - были бы у других детей те же условиЯ, они бы
развивались так же или еще лучше. ѓостей мы просили не слишком восхищатьсЯ и
воздерживатьсЯ от эпитетов в превосходной степени. Ќе всегда получалось, как
хотелось бы, но все же профилактика эта не пропала даром: ребЯтишки
кривлЯтьсЯ отучились. ќто, конечно, не снЯло проблемы полностью, сложности
остались, но мы были теперь начеку.

Ћтчасти в целЯх этой профилактики Я часто организовывал и соревнованиЯ наших
малышей с соседскими ребЯтишками: по бегу, прыжкам, метанию, гимнастическим
упражнениЯм. Ќаши обычно были сильней в гимнастике, а в беге и прыжках
побеждали не всегда, в метании же и вовсе отставали. Ќе обходилось без слез,
но зато ребЯта усваивали, что они не "самые-самые-самые", что и другие тоже
молодцы. Њежду прочим, эти соревнованиЯ и менЯ научили быть посдержаннее в
похвалах и объективнее в оценках: секундомер, бесстрастен и одинаков по
отношению ко всем.

•одили к нам окрестные ребЯтишки и без всЯких соревнований: кто в мастерской
повозитьсЯ, кто на турнике или кольцах позаниматьсЯ, кто просто поиграть. Њы
их не стеснЯли и в их занЯтиЯ старались не вмешиватьсЯ, но наблюдали изредка:
как там наши ребЯта среди остальных, более старших? “дивлЯло нас то, что они
себЯ ни младшими, ни слабыми считать не хотели - играли, а если приходилось,
и ссорились на равных правах. џ говорю в прошедшем времени, потому что те, о
ком речь, уже выросли. Ќо то же повторЯетсЯ сейчас и с младшими их
сестренками и братишкой, которые своих старших очень любЯт, но внешней
почтительности к ним не проЯвлЯют и никакой зависимости от них не испытывают.
Џо-прежнему ходЯт к нам ребЯта со всей округи, приезжают родители с детьми
всех возрастов. Љонтакты с ними налаживаютсЯ быстро, хотЯ бывают, конечно, и
конфликты и обиды. Љстати сказать, в ссоры детей мы стараемсЯ не вмешиватьсЯ,
предпочла таем, чтобы они сами могли во всем разобратьсЯ, а если нужно, и за
себЯ постоЯть, и другого защитить, и постоЯть за правду и справедливость.

        —есть смолоду

‹.Ђ.: Ќекоторые могут сказать: да речь-то идет о дошкольниках, дети они еще,
крошки - оберегать их надо от всЯких треволнений, какаЯ там борьба за правду
и справедливость? ‚озражение это не придумано - так или почти так говорили
нам неоднократно. Љакое заблуждение! …сли этому не научитьсЯ до школы, каково
же будет в классе, где сталкиваютсЯ тридцать-сорок характеров, и никакому
учителю невозможно разобратьсЯ в сложности взаимоотношений каждого с каждым.
’рудно представить себе, сколько разных проблем сваливаетсЯ на человека в
первый же день его пребываниЯ в школе, проблем, которые он вынужден решать
сам, без чьей-либо помощи.

‚от мальчишка на уроке дернул сзади за волосы. ‘тукнуть? Ќе заметить?
ЏожаловатьсЯ? Ђ он опЯть дернул. ’ак вот же тебе!

- ‚стань, как твоЯ фамилиЯ?

- Ќу Џетрунин...

- •и-хи, Џетрушка... - ЋбидетьсЯ или засмеЯтьсЯ? Ќу вот, в носу защипало,
слеза по носу поползла, и платка нет... € чего эта девчонка смотрит и
смотрит...

- Њарьиванна, а Џетрунин Язык мне показал!.. Њарьиванна, а Џетрунин деретсЯ!

- “-у, сама толкнула и жалуетсЯ! …ще стукнуть? ‘казать учительнице? €ли потом
задать Ябеде как следует?

€ все это в течение каких-нибудь двух минут. ‚опрос "Љак поступить?" теперь
будет одним из главных в жизни ребенка. Ћт него никуда не денешьсЯ, а
ситуации все усложнЯютсЯ: старший мальчик в коридоре толкнул, а "большой
дЯдЯ" в туалете заставлЯет поднЯть окурок и бросить в урну. Љак поступить?
ЏокоритьсЯ? ‘молчать? ‚озмутитьсЯ?

Ќет, это очень важно, чтобы человек как можно раньше узнал, как надо
поступать в те или иные трудные моменты жизни. € не просто знал, но и уже
поступал, много раз пробовал себЯ в разных ситуациЯх, чтобы уже до школы
выработал чувство собственного достоинства, гордость, смелость - качества,
совершенно необходимые длЯ жизнестойкости, самоутверждениЯ и сохранениЯ себЯ
как личности независимой и неподкупной. Љак создать их в человеке, чтобы
берег он честь смолоду? ЏривычнаЯ фраза, а что за ней?

Ѓ.Џ.: Њы уже говорили, что отвергли послушание как цель воспитаниЯ, потому
что от послушаниЯ до покорности один шаг. Ђ покорный человек - игрушка в
руках сильного. Њы стремились, чтобы ребЯта, даже самые маленькие, имели
собственное мнение и не боЯлись его высказывать. €менно поэтому в самых
разных житейских ситуациЯх мы старались предоставить ребенку право решать и
поступать самому и за ошибки свои расплачиватьсЯ тоже самому. Њы старались не
просто приказывать или отдавать распорЯжениЯ, требуЯ немедленного выполнениЯ,
а объЯснЯть, почему нужно что-то выполнить.

Ќаши ребЯта любЯт выполнЯть все осмысленно, толково, а бестолковой
организации или самоуправства не переносЯт. Џомните: даже пЯтилетнЯЯ малышка
взбунтовалась против несправедливости. Ќу, конечно, форму выбрала
неподходЯщую: маму обозвала, крик поднЯла, но возмутилась же! ‡начит, есть
чувство человеческого достоинства. “ж она не будет терпеть унижениЯ и
оскорблениЯ.

Џомню один случай, когда в мастерскую, где Я проводил урок труда с
восьмиклассниками, пришел Ђнтоша, ему всего восемь лет было. Ћдин из ребЯт -
выше менЯ ростом - решил над ним подшутить: провел по его волосам рукой
"против шерсти" - сзади наперед - и сказал что-то обидное. џ стоЯл далеко и
не сразу понЯл, что произошло. ‚ижу только: мой Ђнтоша вдруг как
взъерепенитсЯ, как подскочит к обидчику (а сам ему чуть не до поЯса) -
кулаком его раз, другой, третий! ’от даже опешил: "Ќу чего ты, Я же
пошутил..." - но больше к Ђнтону уже никто не приставал. џ не успел даже и
слова в его защиту сказать. Ќу, думаю, молодец, в обиду себЯ не даст.

‹.Ђ.: € не только себЯ - это, думаю, поважнее. Љак-то ЋлЯ вступилась за
брата, когда мы все были настроены против него, а она считала, что это
несправедливо. € ведь доказала, что все мы были не правы. џ хорошо помню, как
ей было трудно говорить - ей ведь и десЯти не исполнилось, а кругом нее
рассерженные взрослые, старшие, младшие, возмущенные "безобразным поступком"
Ђнтона. Ќо она видела, как все произошло, рассудила по-другому и стоЯла на
своем, пока мы не разобрались во всех тонкостЯх происшедшего конфликта и не
признали ее правоту.

Љак сделать, чтобы в разного рода сложных ситуациЯх ребенок научилсЯ
действовать не из страха или какой-то выгоды, не по принципу "Ќаших бьют!" и
не потому, что "•очу, чтобы было по-моему!", а по справедливости! ‚едь тогда
надо эту ситуацию оценить, решить, кто прав, кто виноват, на чьей стороне
выступить. Љак сделать выбор? ‚от когда нужна правильнаЯ ориентациЯ в
нравственных ценностЯх, твердое знание того, что такое хорошо, а что такое
плохо.

€ вот тут неоценимую помощь оказывает литература, музыка, живопись, театр -
искусство, образный мир которого доступен детишкам с самого нежного возраста.

        ‚Ћ‹…ЃЌЂџ ‘€‹Ђ €‘Љ“‘‘’‚Ђ

ЊенЯ как-то поразила простаЯ мысль: человечество шлифует и накапливает свой
нравственный опыт тысЯчи лет, а человек должен усвоить его, чтобы стать на
уровень культуры своего времени, за какие-то 15-20. Ђ чтобы вступить в
разнообразное общение с людьми, ему этот опыт или хотЯ бы основы его надо
усвоить еще раньше - в пЯть-семь лет! Љакое бы разнообразие жизни и
деЯтельности ни предоставила ребенку семьЯ, как бы ни были развиты свЯзи
детей с людьми и окружающим миром, все равно узок будет этот мир и беден
будет этот опыт без соотнесениЯ его с нравственным опытом человечества, со
всем тем богатством, которое накопило оно за свою многовековую историю. Ќо
как сравнить свой личный опыт с тем, что уже было, что есть и должно быть,
что будет? ‚от длЯ этого, по-моему, и необходимо искусство, которое вооружает
человека тем, что не постигнешь простым опытом жизни. Ћно как Џрометеев
огонь, который поколениЯ людей передают друг другу с надеждой донести его до
сердца и разума каждого, кому посчастливилось родитьсЯ человеком. „онести,
чтобы каждый человеком стал.

Ѓ.Џ.: „умаю, не надо преувеличивать роль искусства. —еловека делают
обстоЯтельства, характер его деЯтельности, условиЯ его жизни. €скусству среди
этих условий тоже есть место, но, во-первых, не главное, а во-вторых, не
самостоЯтельное: оно само, как известно, неоднородно и подчинено интересам
разных классов и прослоек общества. ’ак что красивые слова о прометеевом
огне, Я думаю, даже в образном плане не соответствуют действительности.
Љонечно, искусство многому учит, дает знание о мире, о человеке, об
отношениЯх между людьми, но чтобы переделывать людей, делать новорожденного
человеком, - это ему не под силу.

‹.Ђ.: ќто наш старый спор, в который однажды внес свою лепту и
семнадцатилетний сын. Ћбычно на вопрос: "„лЯ чего человеку надо научитьсЯ
читать в три года?" - мы отвечали так: уже до школы ребенок многое узнает из
книг. …му становЯтсЯ доступны географические карты и справочные изданиЯ,
расширЯетсЯ круг его интересов, развиваетсЯ его фантазиЯ, воображение. —тение
становитсЯ его потребностью и удовлетворением. Ћн становитсЯ безупречно
грамотным без усвоениЯ грамматики. Ќаконец, это экономиЯ времени взрослых: он
перестает приставать: "Џочитай, почитай!" „а и на свои многочисленные
почемучкины вопросы ищет ответы в книгах. Ђ Ђлеша сказал то, до чего мы, к
сожалению, сами не додумались, но что ЯвлЯетсЯ необыкновенно важным
результатом раннего чтениЯ. ‚от его мысль (передаю, конечно, не буквально, но
за смысл ручаюсь): наша художественнаЯ литература, в особенности детскаЯ,
чрезвычайно нравственна по сути своей. ђано научившись читать и читаЯ куда
больше, чем ему читали бы взрослые, ребенок незаметно длЯ себЯ обЯзательно
приобретет нравственный эталон, образец длЯ подражаниЯ - еще до того, как
сталкиваетсЯ с некоторыми теневыми сторонами жизни, до того, как начнут на
него сильно влиЯть разные условиЯ, в том числе и неблагоприЯтные. ’огда он
встречаетсЯ с этими условиЯми, как бы нравственно защищенный, уже исподволь
усвоивший основные представлениЯ об отношениЯх между людьми: о добре и зле, о
смелости и трусости, о скупости и щедрости, о многом-многом еще.

Ѓ.Џ.: ЏолучаетсЯ, что влиЯние литературы может быть сильнее, чем влиЯние
действительности? „аже в том случае, когда они по направлению противоположны?
—то-то не веритсЯ. ‘лишком тогда было бы просто воспитывать людей: читать
сказки и "воспитательные" рассказы с утра до вечера - и все в порЯдке:
обеспечена высоконравственнаЯ личность.

‹.Ђ.: Ќе надо иронизировать по поводу этих сказок и рассказов. ‚лиЯние их на
формирование личности ребенка очень велико.

‚ библиотеке, где Я работала, и у нас среди гостей Я в своей жизни встретила
лишь четверых подростков, которые не читали и не любили сказок. Ѓыло ли то
совпадением, не знаю, но все они были похожи своей безапеллЯционностью,
рационалистичностью, отсутствием живого любопытства и даже чувства юмора. ‚се
это в разной, но заметной степени. „вое из них были очень развиты, но с ними
было трудно говорить, трудно ладить. ‚печатление от них описать трудно; может
быть, Я что-то преувеличиваю или говорю неточно, но очень четко помню: мне
каждого становилось жалко, потому что они были лишены какой-то внутренней
доброжелательности, необходимой длЯ налаживаниЯ контактов с людьми. Ћдин из
них производил тЯгостное впечатление странного, даже больного человека, хотЯ
был абсолютно здоров и на мой вопрос: "Љак ты учишьсЯ?" - снисходительно
ответил: "Ќа "пЯть", разумеетсЯ". - "Ђ почему ты читаешь фантастику?" -
спросила Я, записываЯ выбранные книги. Ћн скривил губы: "Ќе всЯкую. ѓрина,
например, не люблю. ЉакаЯ это фантастика - выдумки все это. ”антастика - это
научное предвидение, то, что на самом деле будет, а что ѓрин - красиваЯ
неправда, вот и все". Ћн смотрел на менЯ холодноватыми ироничными глазами,
уверенный в собственной правоте. Њне нечего было сказать ему: какими словами
могла Я до него достучатьсЯ, если этого не смогла сделать ЯрчайшаЯ
человечность и доброта ѓрина? Љак же этот "мыслитель" будет понимать людей,
как жить с ними?

‚иновата ли здесь нелюбовь к сказкам? „умаю, да. „лЯ чего создано это
величайшее изобретение человечества - сказки? Ќаверное, прежде всего длЯ
того, чтобы передать новым поколениЯм уже в детстве, самом нежном, самом
восприимчивом возрасте, основные нравственные понЯтиЯ и чувства, выработанные
вековым опытом, передать не в виде голой морали, проповеди, а в прозрачно
Ясной по смыслу, прелестной и забавной по форме сказке, с помощью которой
детЯм преподноситсЯ знание о сложной и противоречивой действительности.

“ нас в семье все очень любЯт сказки. —итаем их по нескольку раз, особенно
любимые, и вслух, и про себЯ, и играем в сказочных героев, и смотрим сказки
по телевизору. Љакое же это наслаждение - видеть, как даже самые маленькие
сопереживают, сочувствуют героЯм или негодуют, возмущаютсЯ кознЯми их врагов
- учатсЯ понимать, что к чему.

‘мотрим и читаем мы, конечно, не только сказки. Њножество детских и взрослых
книг перечитали мы вслух, то растЯгиваЯ удовольствие на несколько вечеров, то
не отрываЯсь часа три-четыре подрЯд, читаЯ все с начала до конца.

’ак мы, например, читали "‚есенние перевертыши" ‚. ’ендрЯкова, "Ќе стрелЯйте
в белых лебедей" Ѓ. ‚асильева - их нельзЯ было разрывать на части, никак
нельзЯ! ‘лушают обычно все, даже старшие, хотЯ содержание длЯ них может быть
давно известно.

џ как-то не выдержала (самой любопытно стало) и спросила:

- ‚ы ведь уже читали, а почему слушаете?

- Ђ знаешь, мам, когда читаешь про себЯ, получаетсЯ так быстро, что не
успеваешь себе представить в деталЯх. ‘ливаетсЯ все, как при езде на большой
скорости. Ђ вслух ты читаешь медленно, и все вдруг приобретает краски и
звуки, оживает в воображении - успеваешь и рассмотреть и поразмышлЯть.

- Џешеходом-то, выходит, лучше быть? - засмеЯлась Я, удивленнаЯ и
обрадованнаЯ неожиданным открытием сына.

Њы не проводим после чтениЯ никаких "бесед по поводу". џ совершенно не могу
задавать вопросов детЯм с какой-либо воспитательно-дидактической целью -
боюсь разрушить цельность впечатлений и чувств. …динственно, на что Я
отваживаюсь, так это на какие-нибудь реплики по ходу того, что читаем, иногда
просто трудно от них удержатьсЯ.

Ѓ.Џ.: Ѓыло времЯ, Я скептически относилсЯ к сказкам, к художественной
литературе, к фильмам, спектаклЯм - считал их развлечением, отдыхом, в общем,
делом не очень серьезным. Ѓывает даже, и сейчас не без досады бросаю
какое-нибудь дело и иду - по приглашению ребЯт или мамы - посмотреть
что-нибудь по телевизору. Ђ потом говорю: "‘пасибо". „ействительно, очень это
нужно - посидеть рЯдышком с малышами, прижатьсЯ друг к дружке, если страшно;
вытереть слезы одним платком, если горько; прыгать и хохотать, обнимаЯ друг
друга, если радостно и хорошо.

‹.Ђ.: ’акое вот сопереживание и есть один из самых надежных способов
ориентации детей в сложном мире человеческих чувств: чему радоватьсЯ, когда
негодовать, кого жалеть, кем восхищатьсЯ - ведь именно этому учатсЯ они у
нас, когда мы вместе читаем, вместе смотрим, вместе слушаем что-нибудь.
‡аодно и собственные взглЯды и чувства проверЯешь - не устарели ли? Ќе
заржавели ли? ‡начит, и нам, взрослым, это нужно.

€ очень нужно еще одно. џ сама это понЯла по-настоЯщему, когда стала читать
ребЯтам книги Ќосова, „рагунского, Ђлексина, „убова... Ћни считаютсЯ книгами
длЯ детей. „лЯ менЯ было открытием, что эти книги прежде всего длЯ нас,
родителей! € длЯ всех, кто имеет хоть какое-то отношение к детЯм. џ теперь не
могу представить себе, как Я понимала бы своих ребЯт, не знаЯ книги џнуша
Љорчака "Љогда Я снова стану маленьким", или повести ђичи „остЯн "’ревога",
посвЯщенной людЯм, позабывшим свое детство, или "Ѓеглеца" „убова, или
"‘ережу" Џановой, или удивительные книги о детстве ‹.’олстого,
ѓарина-Њихайловского, Ђксакова? Џисатели словно пытаютсЯ достучатьсЯ к нашему
взрослому сознанию и сердцу: смотрите, слушайте, поймите, оцените, любите
„етство! € помогают нам понЯть детей, а детЯм понЯть взрослых. ‚от поэтому Я
читаю то, что читают мои дети, могу отложить все дела в сторону и прочесть
книгу, которую сын читает в третий раз подрЯд.

’еперь о телевизоре. Ћн может стать настоЯщим бедствием, если заменит все:
книги, занЯтиЯ, прогулки, семейные праздники, встречи с друзьЯми, игры,
беседы - короче, заменит саму жизнь. € он же может быть помощником и другом,
если использовать его по назначению: как информатора, как способ встречи с
интересными людьми, как волшебника, который, экономЯ наше времЯ, доставлЯет
нам лучшие произведениЯ искусства прЯмо на дом. Ќадо только знать, что у
этого волшебника есть один недостаток: поскольку он обЯзан удовлетворить
миллионы клиентов с самыми разными вкусами и потребностЯми (а экран-то
один!), он работает без передышки сразу в четырех лицах (то есть по четырем
программам) длЯ всех разом: разбирайтесь сами, кому что нужно. € остаетсЯ
только определить, что именно нам надо. „лЯ этого и существуют программы. Њы
заранее отмечаем, что хотелось бы посмотреть: три-четыре передачи в неделю, а
иногда одну-две, бывает - ни одной. € все. € никаких проблем.

„умаю, проблемы здесь опЯть-таки творим мы сами, взрослые, когда устраиваем,
например, "смотрение" всего подрЯд.

‚едь это значит: долгое сидение, избыток впечатлений, переутомление, и длЯ
детей в первую очередь. € все-таки это, по-моему, не самый худший вариант.
‘трашнее не выключенный весь день телевизор. ‘мотрЯт его или не смотрЯт,
неважно: он включен, и диктор может улыбатьсЯ и говорить сколько угодно -
никому, и артист может плакать и взывать к чувствам и рассудку... пустого
кресла.

Њне всегда бывает грустно видеть ребенка, с тупым видом крутЯщего ручку
настройки и взирающего равнодушно на все, что там, на экране, мелькает. ќто
нелепо, бесчеловечно! —то из того, что это лишь Ящик, экран - ведь на экране
то, что люди делали длЯ людей, стремЯсь сказать, передать, донести им что-то.
Љогда ребенок плачет, переживаЯ несчастье деревЯнной куклы, - это нормально.
Ђ если ребенок безразлично скользит взглЯдом по искаженному болью лицу живого
человека, здесь происходит убийство чего-то человеческого в человеке.

Ѓ.Џ.: Њожет быть, это уж слишком - убийство? ђебенок же понимает, что это
артист, что на самом деле...

‹.Ђ.: ЏридетсЯ вспомнить один грустный эпизод. Ќаш хороший знакомый, между
прочим, умный и вроде бы добрый человек, решил утешить девочек, горько
плачущих из-за того, что ѓерасиму пришлось утопить Њуму.

- ‡ачем? Ќу зачем он это сделал, мамочка? - в отчаЯнии шептала мне трехлетнЯЯ
дочурка, заливаЯсь слезами и боЯсь смотреть на экран. € вдруг спокойный, с
улыбкой, голос:

- Ќу что ты, чудачка, ведь это он не на самом деле ее топит, это же артисты.
‘нЯли кино, а потом вытащили. Ќебось где-нибудь живаЯ до сих пор бегает...

- „а? - удивилась девочка и с любопытством уставилась на экран. џ просто
захлебнулась от возмущениЯ - слов не было, а было омерзительное чувство,
будто при тебе совершили подлость, а ты не воспротивилась этому. „а так оно и
было, по существу, хотЯ, кажетсЯ, наш знакомый так и не понЯл, что он такое
особенное сделал. ‚едь добра желал, а кроме того, сказал-то, по существу,
правду...

Ђ была это ложь, а не правда! ‹ожь, потому что на самом-то деле Њуму была
утоплена, потому что несправедливость и жестокость существуют в реальной
жизни, их надо ненавидеть. Љонечно, лучше этому учитьсЯ в реальной жизни. Ќе
только переживать, глЯдЯ на экран, а боротьсЯ с действительной
несправедливостью, когда ее встретишь. ‚ерно, но длЯ того чтобы боротьсЯ
против лжи, несправедливости, подлости, мерзости, надо же научитьсЯ видеть
их, различать под любым обличьем. €менно этому и учит искусство, учит
тЯнутьсЯ к высокому, светлому, какие бы странные и непривычные формы оно ни
принимало, учит сопротивлЯтьсЯ всему бесчеловечному, в какие бы маски оно ни
рЯдилось. Ќадо только понимать его Язык и отличать подлинное искусство от
мнимого, но этому-то и надо учитьсЯ сызмальства на лучших образцах мировой и
нашей, советской культуры.

‘ грустью сознаю, что мы упустили здесь многое: наши ребЯта почти не знают
истории живописи, музыки, не говорЯ уж о скульптуре и архитектуре. Ћни редко
бывали в театре, даже в кино мы ходим с ними нечасто. ‚рЯд ли они назовут
многих прославленных композиторов, художников, архитекторов, вспомнЯт их
произведениЯ. € произошло так не потому, что мы не хотели дать эти знаниЯ
детЯм, - просто не хватило нас на это, к огромному моему сожалению. Ќо есть у
менЯ одна утешительнаЯ мысль, ею Я хочу хоть немного оправдатьсЯ. Ћна
заключаетсЯ вот в чем. —то важнее: узнавать на слух, кому принадлежит та или
инаЯ мелодиЯ, или чувствовать эту мелодию сердцем, откликатьсЯ на нее всем
существом? —то лучше: знать наперечет все картины ђафаэлЯ или замереть в
благоговении даже перед простой репродукцией "‘икстинской мадонны", впервые
ее увидев? Ќаверное, хорошо, чтобы было и то и другое. Љонечно, не знаЯ,
когда, кто и зачем создал произведение, не постигнешь его глубины, не
прочувствуешь его по-настоЯщему. € все-таки от знаниЯ зависит не все, далеко
не все! Љогда Я вижу детей, которые со скучающими лицами поют в хоре или
как-то бесстрастно исполнЯют сложные пьесы на роЯле, мне становитсЯ неловко:
зачем это? ‡ачем умение, если душа молчит? ‚едь музыка - это когда человек
человеку без слов говорит о самом сложном и самом личном. Ђ тут никаких
переживаний. Ќет, пусть лучше будет наоборот: не быть знатоком, но уметь
чувствовать.

Њы иногда любим с ребЯтишками слушать тишину ночи, можем остановитьсЯ и
смотреть на неповторимую прелестную игру заката, или на чудо настоЯщее -
инеем покрытый сад, или замираем в темной комнате у пианино, слушаЯ совсем
простую мелодию, которую играет Ђночка так проникновенно и нежно... Џо-моему,
все это тоже приобщение к искусству.

Ѓ.Џ.: € все же Я стою на том, что человек сам должен действовать, пробовать,
творить, а не просто усваивать то, что сделал кто-то. „аже в области
искусства. Њне кажетсЯ важным, что в наших домашних концертах, представлениЯх
ребЯта сами делают декорации, сочинЯют стихи, даже пьесы и песни. ђазве это
тоже не приобщение к искусству?

        Ќаши семейные праздники

‹.Ђ.: Џраздники у нас бывают, как мне иногда кажетсЯ, даже чересчур часто,
потому что ко всем всенародным праздникам, которые мы очень любим и всегда
отмечаем в семье, присоединЯютсЯ еще внутрисемейные торжества. €ногда, устав
от очередных пирогов и пирожков, которые надо напечь каждый раз человек на
пЯтнадцать-двадцать, Я в шутку напеваю: "Љ сожаленью, день рожденьЯ десЯть
раз в году." …сть, правда, и одиннадцатый, хотЯ он скорее первый. ќто день
рождениЯ нашей семьи - н