же  веселые
молодые девушки-англичанки наконец расплакались от  нервного  переутомлениЯ.
•орошенькаЯ брюнетка заснула в углу, прислонившись к плечу молодого человека
из ѓавра. ‘тарик-муж не обращал  на  это  вниманиЯ,  -  в  этом  бедственном
положении было не до приличий. ‚  кухне  становилось  холодно,  и  пассажиры
дрожали от стужи, ко никому не приходило в голову подбросить  в  печь  дров.
Ђмериканец решил вернутьсЯ в  поезд,  считаЯ,  что  на  скамейке  ему  будет
удобнее. ’еперь все терзались сожалением о том, что не остались  в  вагонах.
’ам, по крайней мере, не было бы этого мучительного  неведениЯ  относительно
хода работ. Џожилую англичанку,  котораЯ  хотела  во  что  бы  то  ни  стало
вернутьсЯ в вагон и улечьсЯ там спать, удалось удержать лишь с трудом. Љогда
зажгли свечу и поставили ее на стол, кухнЯ принЯла еще  более  мрачный  вид,
все окончательно упали духом, всеми овладело уныние и отчаЯние.
     ’ем временем расчистка снега заканчивалась. ‚ысвободив паровоз, солдаты
расчищали рельсовый путь. Њашинист и кочегар снова занЯли свои  места;  †ак,
видЯ, что снег наконец  перестал,  немного  приободрилсЯ.  ‘трелочник  Ћзиль
уверЯл его, что за туннелем, по направлению к Њалонэ, снегу  выпало  меньше,
но машинист все же спросил его:
     - ‚ы пришли пешком через туннель; значит, можно свободно войти в него и
выйти?
     - ђазумеетсЯ, можно. ђучаюсь головой, что вы пройдете.
     Љабюш,  работавший  не  покладаЯ  рук,  теперь  отошел  в  сторону:  за
последнее времЯ, после того, как он сидел в тюрьме по подозрению в  убийстве
ѓранморена, он стал еще более робким и нелюдимым. †ак подозвал его:
     - Џослушайте-ка, товарищ, передайте наши лопаты, что  стоЯт  там  возле
откоса. Ћни, пожалуй, еще нам пригодЯтсЯ.
     € когда Љабюш выполнил его просьбу, машинист  крепко  пожал  каменотесу
руку в знак того, что уважает его как работЯщего человека.
     - ‚ы славный парень, Љабюш!
     ќти дружеские слова необычайно взволновали каменотеса.
     - Ѓлагодарю, - отвечал он, с трудом удерживаЯсь от слез.
     Њизар, который вновь сошелсЯ с Љабюшем, несмотрЯ на  то,  что  оговорил
его перед судебным следователем, одобрительно кивнул  головой,  сложив  свои
тонкие губы в приветливую улыбку. Ћн давно уже бросил работу и, засунув руки
в карманы, искоса поглЯдывал на поезд, словно надеЯсь отыскать под  колесами
какие-нибудь оброненные драгоценности.
     Ћбер-кондуктор, посоветовавшись с †аком, решил, что можно  тронутьсЯ  в
путь; но Џекэ, соскочивший с паровоза на полотно, подозвал машиниста.
     - ‘мотрите-ка, паровой цилиндр маленько помЯло.
     ’щательно осматриваЯ ‹изон, †ак уже раньше заметил, что она ранена. Џри
расчистке снега выЯснилось, что запасные дубовые шпалы,  сложенные  на  краю
откоса, под напором снега и ветра  скатились  на  рельсы.  Ћстановка  поезда
произошла отчасти из-за того,  что  паровоз  наткнулсЯ  на  груду  шпал.  Ќа
коробке цилиндра виднелась глубокаЯ царапина, и стержень  поршнЯ  как  будто
слегка погнулсЯ. ќтим и ограничивались, по-видимому,  все  повреждениЯ,  так
что машинист до известной степени успокоилсЯ. ђазумеетсЯ,  могло  оказатьсЯ,
кроме того, и существенные внутренние  поломки,  так  как  сложный  механизм
золотников, представлЯющий собою как  бы  сердце,  душу  машины,  отличаетсЯ
крайней чувствительностью. Љак бы то ни было, †ак вернулсЯ  снова  к  своему
посту, дал свисток и открыл регулЯтор, чтобы испробовать, все ли у  ‹изон  в
порЯдке. Ћна долго не могла  двинутьсЯ  с  места,  словно  человек,  который
расшибсЯ при падении и не может хорошенько владеть своими  членами,  но  под
конец, тЯжело  дыша,  тронулась,  и  колеса  ее  сделали  несколько  тЯжелых
оборотов. Ќичего, дело пойдет  на  лад,  она  закончит  свой  рейс.  Ќо  †ак
покачивал головой: он хорошо знал ‹изон и чувствовал по  ее  поведению,  что
она уже не та, что  прежде.  Ћна  сразу  переменилась,  постарела,  получила
какой-то смертельный удар. ‘ловно она сильно  простудилась,  пока  стоЯла  в
снегу, подобно тем молодым здоровым женщинам, которые,  возвращаЯсь  с  бала
под ледЯным дождем, получают иной раз смертельное воспаление легких.
     Џекэ  открыл  пароотводный  кран,  и  †ак  вторично  дал  свисток.  Ћба
кондуктора были уже на своих местах. Њизар, Ћзиль и Љабюш встали на подножку
багажного вагона. € поезд медленно вышел  из  ложбины,  пройдЯ  между  двумЯ
шеренгами вооруженных лопатами солдат, выстроившихсЯ вдоль  откоса,  по  обе
стороны  полотна.  ‡атем  он  остановилсЯ  перед  домиком   железнодорожного
сторожа, чтобы забрать находившихсЯ там пассажиров.
     ”лора стоЯла у самых рельсов, Ћзиль и Љабюш  подошли  к  ней  и  встали
рЯдом. Њизар хлопотал  теперь  около  выходивших  из  его  дома  пассажиров,
кланЯлсЯ, с благодарностью принимаЯ  серебрЯные  монеты.  Ќаконец-то  пришло
избавление! Ќо ожидание длилось слишком долго, все продрогли, обессилели  от
голода и усталости. „ама-англичанка тащила своих полусонных дочерей, молодой
человек из ѓавра сел в то  же  отделение,  что  и  хорошенькаЯ  брюнетка,  у
которой был очень томный вид, и предоставил себЯ в распорЯжение ее  супруга.
ќта посадка усталых, растерЯнных людей, толкавшихсЯ в грЯзной снежной  каше,
напоминала посадку разбитого отрЯда, преследуемого по пЯтам  неприЯтелем.  “
окна дома показалась на минутку тетка ”ази,  которую  любопытство  заставило
встать с постели и протащитьсЯ через комнату. Ѓольшие впалые  глаза  больной
разглЯдывали этих чуждых ей людей, которых занесла к ней в дом снежнаЯ  бурЯ
и которых она никогда больше не увидит.
     ‘еверина вышла последней из  домика  Њизара.  Ћна  повернула  голову  и
улыбнулась †аку, который выглЯнул из паровоза,  чтобы  посмотреть,  как  она
сЯдет в вагон. €, понЯв эту спокойную ласку, следившаЯ  за  ними  ”лора  еще
больше побледнела. Ћна подбежала к Ћзилю, которого до сих пор отвергала, как
будто теперь, в своей ненависти,  почувствовала,  что  нуждаетсЯ  в  мужской
поддержке.
     Ћбер-кондуктор подал сигнал  к  отправлению.  ‹изон  ответила  жалобным
свистком и двинулась в путь. ’еперь она шла безостановочно до самого  ђуана.
Љогда поезд наконец тронулсЯ, было шесть часов вечера, ночь уже спускалась с
темного неба на белые полЯ. ’олько внизу, у самой земли, бледный,  печальный
отблеск угасающего днЯ слабо освещал этот безотрадный и пустынный край. €  в
этом тусклом свете как-то особенно сумрачно выглЯдел  дом  в  Љруа-де-Њофра,
казавшийсЯ среди снежных сугробов еще более ветхим и почерневшим. ‚се ставни
на окнах были заперты, а  на  прибитой  к  фасаду  доске  виднелась  надпись
крупными буквами: "„ом продаетсЯ".
 
        VIII 
 
     ‚ Џариж курьерский поезд прибыл вечером, сорок-минут  одиннадцатого.  ‚
ђуане он стоЯл двадцать минут, чтобы_ пассажиры  могли  пообедать.  ‘еверина
поспешила телеграфировать мужу, предупреждаЯ его, что вернетсЯ в  ѓавр  лишь
на следующий день вечером, с курьерским поездом. ‚переди целаЯ ночь с †аком,
вдали от всех; они свободны, им никто не помешает. €х перваЯ ночь вдвоем.
     Џо выходе поезда из Њанта Џекэ  придумал  кое-что.  †ена  его,  тетушка
‚икториЯ, вывихнула себе ногу и лежала уже целую неделю в больнице. “ него в
Џариже есть еще  одна  постель,  он  сумеет  хорошо  выспатьсЯ,  сказал  он,
посмеиваЯсь, он решил предложить  комнату  жены  г-же  ђубо.  …й  будет  там
гораздо удобнее, чем в гостинице, и она сможет устроитьсЯ там до завтрашнего
вечера, как у себЯ  дома.  †ак  вполне  оценил  практическую  сторону  этого
предложениЯ, тем более, что не знал, где он сможет поместить ‘еверину. Љогда
поезд остановилсЯ наконец у дебаркадера  и  пассажиры  хлынули  из  вагонов,
‘еверина  подошла  к  машинисту.  †ак  посоветовал  ей  принЯть  предложение
кочегара и взЯть ключ, который передал  ему  Џекэ.  Ћднако  она  колебалась,
смущеннаЯ многозначительной улыбкой Џекэ, очевидно, знавшего все.
     - Ќет, нет, у менЯ здесь живет кузина. џ думаю, у нее найдетсЯ длЯ менЯ
какой-нибудь тюфЯчок, - возразила она.
     - „а соглашайтесь же, право! - добродушно сказал Џекэ. - Џостель мЯгкаЯ
и такаЯ широкаЯ, что на ней четверо улЯгутсЯ.
     †ак бросил на ‘еверину умолЯющий  взглЯд,  и  она,  уступаЯ  его  немой
просьбе, взЯла ключ. Ќагнувшись к ней, машинист шепнул едва слышно:
     - †ди менЯ.
     —тобы попасть к тетушке ‚иктории,  ‘еверине  надо  было  пройти  только
несколько шагов по Ђмстердамской улице и  затем  свернуть  в  тупик,  но  по
скользкому снегу приходилось идти с большой осторожностью. Џодъезд  был  еще
открыт, привратница увлечена игрой в домино с соседкой, и ‘еверина поднЯлась
по лестнице, никем не замеченнаЯ. „ойдЯ до  четвертого  этажа,  она  открыла
дверь и заперла ее так тихо, что  никто  из  соседей,  наверное,  ничего  не
слышал.  ЏроходЯ  по  площадке  третьего  этажа,  ‘еверина  очень  Явственно
услышала смех и пение в картире „оверней. “ них, очевидно, были гости; раз в
неделю сестры устраивали  музыкальные  вечера  длЯ  своих  подруг.  €  когда
‘еверина уже вошла в комнату и закрыла  за  собой  дверь,  до  нее  все  еще
доносилсЯ снизу веселый смех молодежи. ‚ первое мгновение ей казалось, что в
комнате совершенно темно, и она вздрогнула, когда в этом непроглЯдном  мраке
часы с кукушкой стали звонить одиннадцать; она узнавала эти низкие, глубокие
звуки. Ќо постепенно ее глаза привыкли к темноте. Ћна  различала  оба  окна,
выступавшие на стене двумЯ бледными четырехугольниками и освещавшие  потолок
отсветом снега; она уже начинала ориентироватьсЯ, нашла  на  буфете  спички,
припомнив, в каком углу они лежали всегда. ѓораздо  труднее  было  разыскать
свечу. Ќаконец она нашла в одном из Ящиков буфета огарок и зажгла его. Љогда
комната осветилась, ‘еверина  тревожно  осмотрела  все  углы,  словно  желаЯ
убедитьсЯ, что она действительно одна. Ћна  узнавала  теперь  все  предметы:
круглый стол, за которым завтракала с мужем, кровать с красными  занавесЯми,
возле которой он ударом кулака свалил ее на пол. „а,  эта  страшнаЯ  историЯ
разыгралась именно здесь десЯть месЯцев тому назад.  ‘  тех  пор  в  комнате
ничто не переменилось.
     ‘еверина медленно снЯла  шлЯпу.  Ћна  хотела  также  снЯть  пальто,  но
почувствовала, что ее пробирает дрожь,  в  комнате  было  очень  холодно.  ‚
маленьком Ящике у печки лежали каменный уголь и наколотаЯ растопка. ‘еверина
решила тотчас же затопить  печку.  ќто  ее  занЯло  и  отвлекло  от  тЯжелых
воспоминаний.  Ћна  ждала  этой  ночи  любви,  готовилась  к  ней,   и   эти
приготовлениЯ, мысль, что ей и †аку  будет  тепло,  наполнЯли  ее  радостным
волнением и нежностью. Ќаконец-то им выпало на долю неожиданное  счастье,  о
котором  они  так  давно  и  безнадежно  мечтали.  Љогда  печь  разгорелась,
‘еверина,  продолжаЯ  хозЯйничать,  расставила  по-своему  стульЯ,  отыскала
чистые простыни и постелила постель - это оказалось делом довольно  трудным,
так как кровать была действительно очень широка. „осадно, что она не нашла в
буфете ни еды, ни вина. Џекэ, которому пришлось прожить три  днЯ  без  жены,
наверно, подобрал все до  последней  крошки.  ‘вечи  также  не  было,  этого
маленького огарка хватит ненадолго. Џравда, когда люди ложатсЯ, им  свет  не
нужен.  ’еперь  ‘еверина  согрелась,  ожила   и,   стоЯ   посреди   комнаты,
осматривалась: все ли она привела в порЯдок.
     ‘еверина удивлЯлась, что †ака до сих пор еще нет;  неожиданно  раздалсЯ
свисток паровоза, она подошла к окну. Ћтходил в ѓавр поезд прЯмого сообщениЯ
одиннадцать двадцать. ‚низу  всЯ  обширнаЯ  станциЯ  и  пролет,  ведущий  от
вокзала к Ѓатиньольскому  туннелю,  были  покрыты  белоснежной  пеленой,  по
которой веером разбегались  черные  рельсы.  ‡анесенные  снегом  паровозы  и
вагоны на запасных путЯх как будто  дремали  под  пологом  из  горностаЯ.  ‚
просветах между покрытыми снегом стеклЯнными крышами больших дебаркадеров  и
креплениЯми  …вропейского  моста,  словно   окаймленными   белым   кружевом,
виднелись  в  отдалении,  несмотрЯ  на  ночной  мрак,  дома  ђимской  улицы,
казавшиесЯ среди всей этой белизны желтоватыми, грЯзными  пЯтнами.  ѓаврский
поезд прЯмого сообщениЯ медленно тронулсЯ  в  путь,  извиваЯсь,  как  чернаЯ
змеЯ. џркий огонь его переднего фонарЯ пронизывал окружающий мрак; вскоре он
исчез под мостом, и  только  три  задних  красных  фонарЯ  бросали  на  снег
кровавый отблеск. Ћтвернувшись от окна, ‘еверина невольно  вздрогнула:  была
ли она действительно одна в комнате? …й почудилось чье-то горЯчее дыхание на
шее,  прикосновение  к  телу  чьей-то  бесцеремонной  руки.   Ћна   медленно
осмотрелась кругом. Ќет, никого.
     Ќо почему †ак не идет так долго, где он  пропадает?  Џрошло  еще  минут
десЯть, она услышала, что кто-то легонько царапаетсЯ в  дверь.  ‘начала  она
испугалась, но потом понЯла и побежала отворЯть.  ќто  был  †ак,  он  принес
бутылку малаги и кондитерский пирог. ‘  веселым  смехом  ‘еверина  в  порыве
нежности бросилась †аку на шею.
     - Ђх, какой ты милый! ’ы обо всем подумал.
     - ’с... тише.
     ’огда  она  понизила  голос,  она  думала,  что  за  ним  следом   идет
привратница. Ќет, ему повезло; только  он  собиралсЯ  позвонить,  как  дверь
открылась, вышла какаЯ-то дама с дочерью, вероЯтно, они были у  „оверней,  и
он незаметно проскользнул в дверь, тихо поднЯлсЯ по лестнице, никто его и не
заметил. ’олько здесь, на площадке, он  видел  сквозь  полуотворенную  дверь
газетчицу, стиравшую в умывальном тазу.
     - Ќам здесь нельзЯ шуметь, будем говорить потише.
     Ћна нежно обнЯла его, осыпала его  лицо  поцелуЯми.  …е  забавлЯла  эта
таинственность, необходимость разговаривать только едва слышным шепотом.
     - „а, да, мы не будем шуметь. Њы будем совсем тихенькие, как мышки.
     Ћна стала накрывать на стол с величайшими  предосторожностЯми.  ‚ынимаЯ
из буфета две тарелки, два стакана и два ножа, она замирала каждый раз,  как
только ей случалось нечаЯнно чем-нибудь стукнуть, с  трудом  удерживаЯсь  от
смеха.
     †ак смотрел на нее и также от души забавлЯлсЯ.
     - џ решил, что ты, наверно, проголодалась, - сказал он вполголоса.
     - “мираю. Ћбед в ђуане был такой скверный.
     - Љак ты думаешь, не сходить ли мне за цыпленком?
     - Ќет, не надо, как же ты пройдешь обратно?.. Ќичего, с  нас  хватит  и
пирога.
     Ћни сели рЯдом, тесно прижавшись друг к другу, и, поделив пирог, ели  и
шалили, как все влюбленные. ‘еверина повторЯла, что ее мучит жажда, и выпила
один за другим два  стакана  малаги,  щеки  ее  разгорелись.  —угуннаЯ  печь
раскалилась докрасна, и они чувствовали, как от нее пышет жаром. †ак целовал
‘еверину в шею так громко, что она, в свою очередь, остановила его:
     - ’ише... тише!
     ‚друг она сделала ему знак прислушатьсЯ. ‘реди глубокой  ночной  тишины
можно  было  различить  глухой  ритмичный  топот,   слабые   звуки   музыки,
доносившиесЯ снизу, из квартиры „оверней. Ѓарышни, очевидно, устроили у себЯ
танцы. ђЯдом газетчица вылила мыльную воду из таза в раковину  на  лестнице.
Ћна заперла свою дверь, танцы внизу на мгновение прекратились.  ‚  доме  все
смолкло. Џод окном, на  станции,  слышалось  заглушенное  снегом  громыхание
отходившего поезда, который издавал слабые свистки, напоминавшие плач.
     - Ћтейльский поезд, - пробормотал †ак, - без  десЯти  двенадцать.  -  €
прибавил тихим, как дыхание, ласкающим голосом: - Џора баиньки, дорогаЯ!
     Ћна ничего не ответила. Џрошлое вставало перед нею; в своем  счастливом
волнении она невольно припоминала часы, проведенные здесь с мужем. ќтот ужин
вдвоем был как будто продолжением тогдашнего завтрака. Ћни сидели за тем  же
столом, так же доносилась музыка снизу, от „оверней. ‚се кругом  вызывало  в
ней все большее возбуждение. ‚оспоминаниЯ нахлынули на нее  с  такой  силой,
что она  почувствовала  жгучую,  непреодолимую  потребность  сказать  своему
возлюбленному  все,  открытьсЯ  до  конца.  ќто  была  как   бы   физическаЯ
потребность, уже неотделимаЯ от чувственного желаниЯ. ‘еверине казалось, что
она  будет  полнее  принадлежать  †аку  и  радость  ее  будет  живее,  если,
прижавшись к нему, она расскажет ему  на  ухо  все,  что  пережила.  ‘обытиЯ
воскресали перед ней, ее муж был в этой комнате, и она обернулась - так Ясно
представила себе, что видит его короткую волосатую руку, протЯнувшуюсЯ через
ее плечо за ножом.
     - „орогаЯ, пора баиньки, - повторил †ак.
     Ћна вздрогнула, губы †ака так крепко прижались к ее губам, словно и  на
этот раз он хотел удержать готовое вырватьсЯ признание.  Ћна  молча  встала,
быстро разделась и скользнула под одеЯло, не поднЯв даже юбок, валЯвшихсЯ на
полу. ‘тол осталсЯ неприбранным,  мерцающий  огарок  догорал.  €  когда  †ак
разделсЯ и лег, они внезапно сплелись в таком  неистовом  объЯтии,  что  оба
чуть не задохнулись. ‘низу продолжала доноситьсЯ музыка, а здесь, в  мертвой
тишине этой комнаты, ни вскрика, ни  звука  -  лишь  безумнее  содрогание  и
спазма, граничащаЯ с обмороком.
     †ак не узнавал теперь в ‘еверине ту женщину, что  приходила  на  первые
свиданиЯ, кроткую, пассивную,  с  прозрачно-чистым  взглЯдом  голубых  глаз.
Љазалось, ее страсть с каждым днем созревала все больше,  и  он  чувствовал,
как в его объЯтиЯх она постепенно пробуждалась  от  сна  долгой  и  холодной
девственности, нарушить который не смогли ни старческие попытки  ѓранморена,
ни супружескаЯ грубость ђубо. Ћна была  создана  длЯ  любви;  прежде  только
покорнаЯ, теперь она любила сама,  отдавалась  безраздельно  и  была  горЯчо
благодарна за испытанное наслаждение. ‚ ней выросла бурнаЯ страсть  к  этому
человеку, разбудившему ее, она обожала его. € длЯ нее было огромным счастьем
обладать им свободно и целиком, прижимать к своей груди, обвиваЯ руками  так
крепко, что у него захватывало  дух.  Љогда  они  вновь  открыли  глаза,  он
удивилсЯ:
     - ‘мотри-ка, свеча потухла.
     Ќо ей это было безразлично. ‘ приглушенным смехом она сказала:
     - џ ведь была умницей, правда?
     - Ћ да, да... нас никто не слышал. Њы были точно две мышки.
     Ћна вновь обнЯла его, свернувшись, прижалась к нему и уткнулась носом в
его шею. € вздохнула от удовольствиЯ:
     - ѓосподи, как уютно!
     Ћни больше не разговаривали. ‚  комнате  было  темно,  едва  намечались
тусклые квадраты окон. Ћтсвет огнЯ в печке расплывалсЯ на  потолке  кровавым
пЯтном. ироко раскрыв глаза, †ак и ‘еверина невольно всматривались в  него.
Њузыка прекратилась; несколько раз хлопнули двери, и весь дом  погрузилсЯ  в
глубокий, безмЯтежный сон. Џрибыл поезд из Љэна и загромыхал  у  поворотного
круга, но звуки доносились  едва  слышно,  словно  издалека.  ‘трасть  снова
вспыхнула в ‘еверине и вместе с желанием в ней проснулось так долго мучившее
ее стремление признатьсЯ †аку во всем.  ЏЯтно  на  потолке  становилось  все
шире, расплывалось, как кровь. Ћно притЯгивало ‘еверину,  у  нее  начиналась
галлюцинациЯ; окружающие предметы как будто приобретали дар слова,  начинали
рассказывать  вслух  все,  что  было.  …е  потрЯсала  нервнаЯ  дрожь,  слова
просились на Язык.  Љакое  счастье  не  скрывать  от  него  ничего,  всецело
растворитьсЯ в нем!
     - ’ы ведь не знаешь, мой милый...
     †ак также, не отрываЯсь, смотрел на кровавое пЯтно; он прекрасно понЯл,
что хочет ему сказать ‘еверина, он ощущал в этом хрупком теле, сплетенном  с
его телом, нарастание того темного и огромного, о чем думали оба и о чем оба
молчали. „о сих пор он не  допускал  ее  до  объЯснениЯ,  боЯсь,  что  снова
испытает роковую дрожь, предвестницу былого недуга. Ћн боЯлсЯ также, что эта
кровь, о которой она сейчас расскажет ему, изменит их жизнь, разъединит  их;
но такаЯ блаженнаЯ слабость овладела им в гибких объЯтиЯх возлюбленной,  что
у него не хватило сил даже на то,  чтобы  закрыть  ей  рот  поцелуем.  Ћн  с
тревогой ждал - сейчас она расскажет ему все. € с облегчением  услышал,  как
‘еверина, смутившись и потом словно одумавшись, сказала:
     - ’ы ведь не знаешь, милый, что муж подозревает о наших отношениЯх.
     Ћна невольно заговорила о муже, потому  что  внезапно  у  нее  возникло
воспоминание о прошлой ночи в ѓавре.
     - Џочему ты так думаешь? - пробормотал †ак. - Ћн со мною очень  любезен
и еще сегоднЯ утром дружески пожимал мне руку.
     - “верЯю тебЯ, ему все известно. Ћн, наверное, думает сейчас о том, что
мы вместе, вот так, обнимаем друг друга. “ менЯ есть доказательства.
     Ћна замолчала, теснее прижалась к нему, вспыхнувшаЯ  в  ней  злоба  еще
больше обострила счастье обладаниЯ, и, вспомнив о чем-то страшном, пережитом
ею, она воскликнула:
     - џ его ненавижу, ненавижу!
     Ќенависть эта удивила †ака. Ћн сам ничего не имел против ђубо и находил
его очень удобным мужем.
     - Ќо почему? ‚едь он нам нисколько не мешает.
     ‘еверина не ответила ему и только повторила:
     - џ ненавижу его. ќто пытка - чувствовать его тут же, возле  себЯ.  Ђх,
если бы это было возможно, с какой радостью Я  совсем  ушла  бы  от  него  и
осталась навсегда с тобой!
     ’ронутый этим порывом нежности, он привлек ее и крепко прижал к себе. Ђ
она повторЯла, почти не отрываЯ губ от его шеи.
     - ’ы ведь не знаешь, мой милый...
     ’о было признание, роковое, неизбежное. †ак понимал, что теперь он не в
силах предотвратить его, потому что это непреодолимое желание рассказать ему
все вырастало из нового порыва вспыхнувшей в ней безумной  страсти.  ‚  доме
все смолкло. „аже продавщица газет, вероЯтно, спала крепким  сном.  ‘  улицы
также не доносилось никаких звуков. Џариж под снежным покровом погрузилсЯ  в
гробовое молчание, не слышно было даже грохота  экипажей.  Џоследний  поезд,
ушедший в ѓавр двадцать минут первого, казалось, унес со  станции  последнюю
жизнь. “гли в печи тихо  догорали,  и  красное  пЯтно  на  потолке  казалось
чудовищным глазом. ‚ комнате было так жарко,  что  над  кроватью,  где  двое
сплетались в безумном объЯтии, словно сгущалась, давила  тЯжелаЯ,  удушливаЯ
мгла.
     - ’ы ведь не знаешь, мой милый...
     ’огда и †ак в неудержимом порыве возразил:
     - Ќет, нет, знаю.
     - ’ы, может быть, подозреваешь, но ничего не знаешь наверно.
     - ‡наю, что он совершил это из-за наследства.
     ‘еверина пожала плечами, нервно усмехнулась и воскликнула:
     - Ќу да, наследство!
     € тихо, тише шороха ночной бабочки, скользЯщей по  стеклу,  она  начала
рассказывать  ему  о  своем  детстве  в  доме  председателЯ  окружного  суда
ѓранморена;  хотела  солгать,  не  говорить  †аку  о  своих   отношениЯх   к
ѓранморену, но уступила потребности быть откровенной,  чувствуЯ  облегчение,
почти радость в том,  чтобы  высказать  все.  ‘лова  ее  лились  неудержимым
потоком.
     - Џредставь себе, Я была  с  мужем  здесь,  в  этой  самой  комнате,  в
феврале, помнишь, еще когда у него вышла историЯ с супрефектом... Њы  с  ним
очень мило позавтракали за этим же  столом,  за  которым  ужинали  теперь  с
тобою.  Ћн,  разумеетсЯ,  ничего  не  подозревал,  -  не  собиралась  же   Я
рассказывать ему всю эту историю...  €  вдруг  из-за  совершенных  пустЯков,
из-за перстнЯ, уже давно подаренного мне ѓранмореном, муж, Я сама  не  знаю,
каким образом, догадалсЯ обо всем. Ђх, милый мой, ты  не  в  состоЯнии  себе
представить, как он тогда обошелсЯ со мною!
     Ћна дрожала всем телом, судорожно цеплЯлась за †ака.
     - “даром кулака он свалил менЯ на пол... таскал за  волосы...  чуть  не
раздавил мне лицо каблуком... Ќет, пока Я жива, Я этого  не  забуду!  €  как
жестоко он избил менЯ тогда... Ђ вопросы, которые он мне задавал...  —то  он
заставлЯл менЯ рассказывать... ’ы видишь, Я очень  откровенна,  Я  признаюсь
тебе во всем, хотЯ ничто менЯ к этому не вынуждает. Ђ между  тем,  представь
себе, Я никогда не посмею даже намекнуть тебе, на какие грЯзные вопросы  мне
приходилось отвечать ему. €наче он убил бы менЯ тут же на месте...  Љонечно,
он любил менЯ, и ему было очень тЯжело узнать о моих  прежних  отношениЯх  к
ѓранморену; бесспорно, было бы честнее, если бы Я предупредила его обо  всем
до свадьбы. Ќо ведь надо же было понЯть, что все это дело прошлое, конченое,
забытое. Ќадо быть настоЯщим дикарем, чтобы сходить до такой степени  с  ума
от ревности... Ќеужели и ты, милый, перестанешь менЯ любить из-за того,  что
узнал все это?
     †ак слушал не шевелЯсь. Ћн лежал обессиленный, задумчивый,  ее  объЯтиЯ
охватывали его шею, бедра, как змеиные кольца. Ћн был  чрезвычайно  удивлен,
он не подозревал ничего подобного. ‚от если бы убийство было совершено из-за
наследства, как легко можно было бы тогда все объЯснить, и  как  теперь  все
осложнЯлось. ‚о всЯком случае, убийство из ревности представлЯлось ему более
приемлемым; теперь, когда он узнал, что ђубо и его жена убили ѓранморена  не
из-за денег, он освободилсЯ от чувства презрениЯ, смутно возникавшего в  нем
порою, даже в минуты ласки.
     - Џочему Я могу перестать тебЯ любить? ’вое прошлое менЯ  не  касаетсЯ.
’ы жена ђубо, а раньше могла принадлежать кому-нибудь другому.
     Ќаступило молчание. Ћни обнЯлись так крепко, что у них  захватило  дух.
†ак чувствовал, как ‘еверина прижималась к нему упругой круглой грудью.
     - ’ы, значит, была любовницей этого старика? ќто все-таки забавно.
     –елуЯ его, она прошептала:
     - џ люблю одного тебЯ и никого  другого  не  любила.  Ћни  менЯ  только
мучили, а с тобой, мой милый, Я так счастлива.
     Ћна зажигала его своими бурными ласками, отдавалась ему, жаждала его, а
он, сгоравший от страсти, как и она,  еще  не  хотел  уступать,  отводил  ее
жадные руки.
     - Ќет, погоди немного... ’ак что же вы сделали со стариком?
     Ћна всЯ содрогнулась и еще тише созналась:
     - „а, мы его убили.
     €  дрожь  желаниЯ  смешалась  в  ней  с  дрожью,  охватившей   ее   при
воспоминании о смерти, как будто смерть таилась  в  самом  наслаждении.  Ћна
замолчала, ей не хватало воздуха,  кружилась  голова,  но  потом  заговорила
снова тем же, едва слышным шепотом:
     - Њуж заставил менЯ написать ѓранморену; чтобы он выехал вместе с  нами
курьерским поездом и никому не показывалсЯ до самого ђуана... џ  забилась  в
угол вагона, Я дрожала от страха при мысли о том, что ожидает  нас  впереди.
Џротив менЯ сидела женщина в глубоком трауре. Ћна все времЯ молчала, но  она
пугала менЯ, Я не смела на нее взглЯнуть; мне казалось, будто  она  свободно
читает у нас в душе и прекрасно знает, что мы намерены сделать... ’ак прошли
длЯ менЯ два часа пути от Џарижа до ђуана. џ не сказала ни  слова  и  сидела
совершенно неподвижно, закрыв глаза, чтобы думали, что Я сплю. џ чувствовала
мужа тут же, рЯдом с собой; он тоже не двигалсЯ. € мне особенно страшно было
оттого, что Я знала, какие ужасные мысли бродЯт у него в голове, но вместе с
тем не могла с точностью угадать, что именно решитсЯ он  сделать...  Ћ,  эта
ночь, какой вихрь мучительных мыслей среди сигнальных  свистков,  громыханиЯ
колес и качки вагона!
     †ак без счета долгими поцелуЯми целовал ее густые ароматные волосы.
     - Ќо ведь ѓранморен сидел в другом вагоне. Љак же вы могли его убить?
     - Џогоди, Я все тебе объЯсню... Њуж придумал целый план;  впрочем,  ему
удалось привести его в исполнение только случайно...  ‚  ђуане  поезд  стоит
десЯть минут. Њы вышли из вагона, как будто хотели немного размЯть  ноги,  и
муж заставил менЯ дойти до отдельного купе, которое занимал ѓранморен. “видЯ
ѓранморена у раскрытых дверей вагона, муж притворилсЯ удивленным, как  будто
совершенно не знал, что ѓранморен едет с этим же поездом. Ќа платформе  была
страшнаЯ толкотнЯ и давка. Ќа следующий день в ѓавре должен быть праздник, и
вагоны второго класса брали чуть не приступом. Љогда начали запирать  дверцы
вагонов,  ѓранморен  сам  предложил  нам  сесть  к  нему  в  купе.  џ  стала
отказыватьсЯ, что-то бормотала про чемодан, который осталсЯ в другом вагоне;
но ѓранморен сказал, что никто его не украдет и что мы  сможем  вернутьсЯ  к
себе в вагон в Ѓарантене, так как он выходит на этой  станции.  ђубо  сделал
вид,  что  собираетсЯ  бежать  за  чемоданом,  но   тут   раздалсЯ   свисток
обер-кондуктора. ’огда-то муж, очевидно, в принЯл окончательное решение.  Ћн
втолкнул менЯ в купе к ѓранморену, вошел туда сам, закрыл  дверцы  и  поднЯл
окно. џ до сих пор не могу себе объЯснить, каким образом  никто  на  станции
этого  не  заметил.  Ќа  платформе   толпилось   так   много   народу,   что
железнодорожные служащие совсем потерЯли голову. ‚о всЯком случае, никто нас
не увидел. Џоезд медленно двинулсЯ дальше.
     ‘еверина помолчала, как бы вновь переживаЯ последовавшую затем страшную
сцену.
     - Љогда поезд тронулсЯ, Я в первую минуту совсем растерЯлась  и  думала
только о нашем чемодане. Љаким образом мы его получим и не выдаст ли он нас,
если мы оставим его там? ‚есь замысел мужа казалсЯ мне нелепым, невозможным,
кошмарным, совершенно ребЯческим; его выполнение было  бы  чистым  безумием,
так как нас завтра же арестовали бы и  уличили.  Џоэтому  Я  старалась  себЯ
успокоить: Я говорила себе, что муж не решитсЯ на  такое  рискованное  дело,
что он в последнюю минуту откажетсЯ от своего намерениЯ, что этого не будет,
не  может  быть.  Ќо,  вглЯдываЯсь  в  него  пристальнее  и  видЯ,  как   он
разговаривает с ѓранмореном,  Я  понЯла,  что  его  дикое  решение  остаетсЯ
неизменным. Ћн казалсЯ совершенно спокойным и разговаривал очень весело;  но
Я читала злую, упрЯмую волю в торжествующем взглЯде, который он по  временам
бросал на менЯ. џ знала, что он  убьет  старика,  когда  поезд  пройдет  еще
километр или два, и что он сделает это именно в том месте,  которое  заранее
наметил. ќто было совершенно очевидно, об этом говорил  даже  его  спокойный
взглЯд, которым он окидывал того,  кто  должен  был  через  несколько  минут
умереть. џ сидела молча и чувствовала, что менЯ  всю  трЯсет,  но  старалась
скрыть эту дрожь, старалась -  улыбнутьсЯ,  как  только  на  менЯ  смотрели.
Џочему мне не приходило тогда в голову помешать  убийству?  Џозже,  когда  Я
хотела объЯснить себе это, Я удивлЯлась, отчего  не  дернула  сейчас  же  за
сигнальный звонок или не  крикнула  в  окно.  ‚  то  времЯ  Я  была  как  бы
парализована и чувствовала себЯ совершенно беспомощной, и потом  Я  считала,
что муж имел все-таки право так поступить. џ  ничего  не  скрываю  от  тебЯ,
милый, Я должна сознатьсЯ, что была как-то невольно всем своим  существом  с
мужем - против ѓранморена: может быть, потому, что Я  принадлежала  обоим  и
ђубо был молод, а ѓранморен... џ не могу без ужаса вспомнить о его ласках...
‚прочем, Я и сама хорошенько  не  понимаю;  бывает,  что  делаешь  вещи,  на
которые считаешь себЯ совершенно неспособной. € подумай только,  ведь  Я  не
решилась бы и цыпленка зарезать. ЉакаЯ бурЯ бушевала во мне,  какой  ужасный
мрак охватил менЯ!
     ’еперь  †ак  находил  это  нежное,  хрупкое   существо   непроницаемым,
неуловимым: он чувствовал в ‘еверине ту мрачную бездну, о которой она только
что говорила. ’щетно пыталсЯ он как можно теснее прижать ее к себе,  слитьсЯ
с ней. ќтот рассказ о преступлении вызывал в нем лихорадочное возбуждение.
     - ’ы, значит, помогла ему убить старика?
     - џ прижалась в угол, -  продолжала  молодаЯ  женщина,  не  отвечаЯ  на
вопрос. - Њуж сидел между мною и ѓранмореном.  Ћни  говорили  о  предстоЯщих
выборах...  ‚ремЯ  от  времени  муж  нетерпеливо  смотрел  в   окно,   чтобы
удостоверитьсЯ, где мы находимсЯ. € всЯкий раз вслед за ним  смотрела  и  Я,
соображаЯ, какую часть пути мы проехали. Ќочь была какаЯ-то тусклаЯ.  ’емные
деревьЯ бешено мчались мимо нас. ђаздавалсЯ непрерывный  невыносимый  грохот
колес, казалось, будто к этому грохоту примешиваетсЯ страшный гул бешеных  и
стонущих голосов, заунывный  вой  хищных  зверей,  чующих  покойника.  Џоезд
мчалсЯ на всех парах... ‚друг сверкнули огни, громыхание вагонов  отозвалось
в станционных постройках гулким эхом. Њы  были  уже  в  Њаромме,  в  двух  с
половиной милЯх от ђуана. „альше будет Њалонэ, потом Ѓарантен.  ѓде  же  это
совершитсЯ? Ќеужели придетсЯ ждать до последней минуты?  џ  утратила  всЯкое
представление о времени и пространстве. Љак падающий камень, отдалась  Я  на
волю судьбы, мчавшей менЯ сквозь этот мрак в какую-то пропасть, но, проезжаЯ
Њалонэ, Я вдруг понЯла: муж намеревалсЯ выполнить свой  план  в  туннеле,  в
километре отсюда. џ обернулась к  мужу,  наши  взглЯды  встретились.  „а,  в
туннеле, через две минуты... Џоезд продолжал мчатьсЯ и миновал уже диеппское
разветвление. џ увидела стрелочника, стоЯвшего на  своем  посту.  Њимо  окна
мчались холмы, на которых мне совершенно Ясно представлЯлись люди, грозившие
нам кулаками и осыпавшие нас бранью. Џаровоз дал протЯжный свисток, и  поезд
влетел в туннель. Љакой грохот раздалсЯ  под  низкими  сводами  туннелЯ!  ’ы
знаешь эти звуки - звон железа, похожий на удары молота по наковальне; в эту
минуту безумиЯ они казались мне раскатами грома.
     ‘еверина дрожала всем телом, но вдруг прервала свой рассказ и  заметила
изменившимсЯ, почти веселым тоном:
     - ‚едь правда глупо,  что  при  этом  воспоминании  до  сих  пор  мороз
пробирает менЯ до костей, хотЯ здесь мне так тепло и хорошо с тобой! Љ  тому
же ведь ты знаешь, опасатьсЯ больше нечего. „ело уже сдано в архив, да  и  в
правительстве вовсе не желают его раскапывать и выЯснЯть... џ теперь  многое
понЯла и совершенно спокойна.
     € со смехом добавила:
     - Ђ вот ты можешь похвастатьсЯ тем, что здорово  нас  напугал!..  ‘кажи
все-таки, - добавила она, - что ты на самом  деле  видел?  ЊенЯ  всегда  это
очень интересовало.
     - џ ровно ничего не видел, кроме того,  что  показал  следователю:  как
один человек зарезал другого... ‚ы держали себЯ со мной так странно,  что  Я
под конец начал  подозревать.  Ћдно  мгновение  мне  даже  казалось,  что  Я
положительно узнал в  твоем  муже  убийцу.  Ќо  полнаЯ  уверенность  у  менЯ
поЯвилась позже.
     Ћна весело перебила его:
     - џ знаю,  в  сквере,  в  тот  день,  когда  Я  сказала  тебе,  что  ты
ошибаешьсЯ, помнишь, в первый  раз,  что  мы  оказались  с  тобой  в  Џариже
наедине... Ќе правда ли, как странно? џ сказала тебе, что мы невиновны, но Я
прекрасно знала, что ты принимал  мои  слова  в  совершенно  противоположном
смысле. € вышло так, словно Я тебе во всем созналась.  џ  часто  вспоминала,
милый, о нашем свидании в сквере и думаю, что полюбила тебЯ  именно  с  того
днЯ.
     €х бросил друг  к  другу  безумный  порыв,  они  точно  растворились  в
объЯтии. ‘еверина снова заговорила:
     - Џоезд мчалсЯ туннелем...  ‚  этом  длинном  туннеле  поезд  идет  три
минуты. Њне казалось, что мы  там  пробыли  целый  час...  ѓранморен  и  муж
перестали разговаривать, все  равно  ничего  нельзЯ  было  расслышать  из-за
оглушительного  стука  колес.  „олжно  быть,   ђубо   в   последние   минуты
заколебалсЯ, он сидел совершенно неподвижно,  только  уши  его  побагровели.
Ќеужели он будет ждать, пока поезд снова выйдет из туннелЯ в поле?  ‚се  это
казалось мне до такой степени роковым и неизбежным, что  у  менЯ  оставалось
только единственное желание -  не  томитьсЯ  больше  мучительным  ожиданием.
‹учше уж покончить сейчас же, разом.  Ћтчего  же  он  не  убивает,  если  уж
необходимо убить? џ была так измучена страхом и  страданием,  что,  кажетсЯ,
готова была сама взЯть нож и покончить с ѓранмореном... Њуж взглЯнул на менЯ
и прочел все на моем лице. Ћн вдруг набросилсЯ на ѓранморена, который в  это
времЯ сидел, повернувшись к двери. ‘тарик растерЯлсЯ, но инстинктивно резким
движением высвободилсЯ и протЯнул руку к сигнальному звонку, - еще миг, и он
нажмет кнопку. ђубо схватил его и бросил  на  сиденье  с  такой  силой,  что
старик упал и весь как-то перегнулсЯ пополам. Ћт изумлениЯ и ужаса он открыл
рот и что-то кричал, но его крики тонули в адском шуме и грохоте; и в то  же
времЯ Я совершенно Ясно слышала, как  муж  повторЯл  сиплым,  злым  голосом:
"‘виньЯ! ‘виньЯ!". ‡атем грохот внезапно стих: поезд  вышел  из  туннелЯ,  и
снова неЯсно замелькали полЯ с черными, бежавшими навстречу  деревьЯми...  џ
забилась в угол вагона, прижалась к суконной спинке и сидела в оцепенении...
Ќе знаю, сколько времени длилась борьба. џ думаю, несколько секунд.  Ќо  мне
казалось, что она тЯнетсЯ бесконечно  долго,  что  пассажиры  слышат  теперь
крики ѓранморена и даже деревьЯ видЯт нас. Њуж держал в руке раскрытый  нож,
но ему никак не удавалось  зарезать  старика,  который  отчаЯнно  защищалсЯ,
отталкиваЯсь ногами. Џол вагона колыхалсЯ от качки, муж поскользнулсЯ и чуть
не упал на колени, а поезд  продолжал  мчатьсЯ  на  всех  парах  и  дал  уже
сигнальный свисток: мы приближались к переезду возле Љруа-де-Њофра. ’огда Я,
- сама не знаю, как это случилось, - бросилась на ноги ѓранморена, упала  на
них,  словно  мешок,  и  придавила  их  собою,  так  что  он  не   мог   уже
пошевельнутьсЯ. Џотом Я больше ничего не видела, но  чувствовала  и  слышала
все: удар ножа в горло и  долгую  судорогу  тела,  троекратную  предсмертную
икоту и странный хрип, похожий на хрип испорченных часов... Ћ, судорога  его
агонии до сих пор еще отзываетсЯ у менЯ во всем теле!
     †ак, слушавший  ‘еверину  с  жадным  вниманием,  хотел  расспросить  ее
подробнее, но теперь она торопилась как можно скорее кончить.
     - Ќет, погоди...  Љогда  Я  встала,  мы  мчались  на  всех  парах  мимо
Љруа-де-Њофра. џ отчетливо видела фасад дома  с  запертыми  ставнЯми,  будку
сторожа при шлагбауме. „о  Ѓарантенской  станции  оставалось  только  четыре
километра - каких-нибудь пЯть минут езды. ‘огнутый труп лежал  на  скамейке,
вытекавшаЯ из него кровь образовала целую лужу. Ђ муж  стоЯл  перед  ним  и,
шатаЯсь от качки поезда, бессознательно вытирал нож носовым платком. Ќа  нас
нашло какое-то оцепенение, мы ничего не предпринимали, чтобы  замести  следы
преступлениЯ. …сли бы мы остались  здесь  вместе  с  трупом,  все  могло  бы
открытьсЯ, может быть, даже уже в Ѓарантене. ђубо очнулсЯ первый. Ћн положил
нож в карман, обыскал карманы у трупа, вынул часы, деньги и все остальное, а
потом открыл дверцы вагона и попыталсЯ вытолкнуть тело на полотно дороги. Ќо
он не мог ухватить его как следует, боЯлсЯ выпачкатьсЯ в  крови  и  крикнул:
"Џомоги же мне, толкай его, толкай!" џ не чувствовала ни рук, ни  ног  и  не
трогалась с места. "—ерт возьми, поможешь ты мне наконец  его  вытащить?"  -
закричал ђубо. Ћн  протолкнул  труп  головой  вперед,  и  голова  свисла  до
подножки, но туловище с подогнутыми ногами застрЯло в дверЯх.  Ќаконец  мужу
удалось  отчаЯнным  усилием   вытолкнуть   труп,   который   покачнулсЯ   и,
перевернувшись, исчез во  мраке.  "’уда  и  дорога",  -  проворчал  ђубо  и,
подобрав одеЯло ѓранморена, тоже выбросил его. ’еперь  в  купе,  кроме  нас,
никого больше не было... ‚сЯ скамьЯ была залита кровью...  Ћткрытые  настежь
дверцы хлопали на ветру... Ќо вот муж спустилсЯ на подножку  вагона  и  тоже
исчез... €спуганнаЯ,  растерЯннаЯ,  Я  в  первую  минуту  не  знала,  что  и
подумать... Ќо он сейчас же вернулсЯ и сказал мне: "€ди за мною скорее, если
не хочешь, чтобы нам отрубили голову". џ не  трогалась  с  места,  он  начал
сердитьсЯ: "€ди же, говорЯт тебе, черт возьми! ‚ нашем вагоне никого нет, мы
должны сейчас же туда вернутьсЯ". ‚ нашем  вагоне  никого  нет,  значит,  он
успел дойти до нашего вагона? Ђ женщина в трауре, котораЯ все времЯ  молчала
и сидела не шелохнувшись в углу? Ћн уверен, что она не сидит там до сих пор?
"Џойдешь ли ты наконец, или  ты  хочешь,  чтобы  Я  тебЯ  тоже  выбросил  на
рельсы?.." Ћн снова вошел в вагон и грубо вытолкал менЯ оттуда. џ  очутилась
на подножке, Я цеплЯлась обеими руками за продольный медный прут  у  вагона.
‘ойдЯ вслед за мною, ђубо тщательно запер дверцы. "€ди же,  иди!"  Ќо  Я  не
могла тронутьсЯ  с  места:  поезд  мчалсЯ  на  всех  парах,  голова  у  менЯ
кружилась,  ветер  бил  прЯмо  в  лицо,  волосы  мои  распустились,   пальцы
окоченели, Я боЯлась, что вот-вот выпущу из рук прут. "€ди же наконец,  черт
возьми!" - крикнул муж; он толкал менЯ сзади, и Я против воли  шла,  держась
за прут то одной, то другой рукой, прижимаЯсь как можно плотнее к вагону,  а
ветер развевал мои юбки и захлестывал их вокруг ног. „орога описывала  дугу,
и вдали, за поворотом, уже виднелись огни Ѓарантенской станции. Џаровоз стал
подавать свистки. "€ди же скорее, черт возьми!" - кричал ђубо.  €  Я  шла...
Џоезд с грохотом мчалсЯ, раскачивались вагоны... Њне  казалось,  будто  менЯ
подхватила гроза и несет, как соломинку, чтобы в конце концов  притиснуть  к
стене и раздавить. Џозади менЯ бежали полЯ, рЯды деревьев  мчались  за  мною
вскачь, крутЯсь и вращаЯсь, как волчки, и каждое дерево бросало вслед поезду
короткую жалобу. Љогда Я дошла до конца вагона и мне надо было ухватитьсЯ за
перила следующего вагона, чтобы перешагнуть на его подножку, Я остановилась,
чувствуЯ, что никогда не посмею решитьсЯ на это; но ђубо толкал менЯ вперед,
он наваливалсЯ на менЯ, Я зажмурила глаза и, сама не знаю, как,  перебралась
к другому вагону,  инстинктивно  цеплЯЯсь  за  медный  прут,  как  цеплЯетсЯ
когтЯми животное, чтобы не сорватьсЯ. Ќе знаю, как могло случитьсЯ, что  нас
не заметили. Њы прошли вдоль трех вагонов, и один из  них,  второго  класса,
был переполнен пассажирами. џ так живо помню  рЯды  Ярко  освещенных  голов,
что, кажетсЯ, могла бы узнать их, если бы когда-нибудь с  ними  встретилась,
особенно толстЯка с рыжими бакенбардами и двух с