а,  плакала  и,  ворочаЯсь  на  подушке,
твердила:
     - ѓосподи, какаЯ Я несчастнаЯ! ѓосподи, какаЯ Я  несчастнаЯ!..  ќто  же
тюрьма!.. Ћни менЯ уморЯт в этой тюрьме!
     € когда ‚иржини или г-жа Ѓош заходили проведать ее, она, не отвечаЯ  на
вопрос о здоровье, начинала изливатьсЯ в бесконечных жалобах:
     - „а, здесь мне хлеб достаетсЯ недешево! “ чужих людей, и  то  было  бы
легче!.. џ недавно попросила чашечку морса, так знаете  что:  они  притащили
мне целую миску, конечно, чтобы попрекнуть  менЯ,  сказать,  что  Я  слишком
много пью!.. Ђ Ќана? ‚едь Я выходила эту девчонку,  а  она,  как  вскочит  с
постели, так и убегает, - больше Я ее и не вижу. Њожно подумать, что от менЯ
смердит. Ђ ночью дрыхнет и ни разу не проснетсЯ,  не  спросит,  как  Я  себЯ
чувствую... Љонечно, Я им мешаю, они ждут не дождутсЯ, когда Я подохну.  Ћх,
теперь уж недолго ждать! Ќет у менЯ больше сына; эта мерзкаЯ  прачка  отнЯла
его у менЯ. Ћна бы рада избить менЯ; кабы суда не боЯлась, уж она  давно  бы
менЯ придушила.
     †ервеза и в самом деле иногда грубо обращалась со  старухой.  „ела  шли
все хуже и хуже. ‚се были мрачны, и ссоры вспыхивали на каждом шагу. Ћднажды
утром Љупо, у которого после попойки трещала голова, воскликнул:
     - ‘таруха все обещает помереть, а вот никак не соберетсЯ!
     ќти слова поразили мамашу Љупо в самое сердце. …е упрекали в  том,  что
она дорого стоит; при ней совсем спокойно говорили, что, не будь ее, расходы
сильно сократились бы. Џо правде сказать, старуха и сама вела себЯ  не  так,
как бы следовало. Ќапример, когда приходила ее старшаЯ дочь, г-жа ‹ера,  она
начинала жаловатьсЯ на невестку и на сына, говорила, что ее морЯт голодом, -
и все только длЯ того, чтобы выманить  у  дочери  двадцать  су.  ќти  деньги
старуха тратила на лакомства. Ћна нашептывала  супругам  ‹орилле,  будто  их
десЯть франков уходЯт у прачки  бог  знает  куда  -  на  новые  чепчики,  на
пирожные, которые •ромуша съедает потихоньку  от  всех,  а  то  и  на  такие
пакости, о которых и сказать  стыдно.  ђаза  два  или  три  родные  чуть  не
передрались из-за нее. Ћна стоЯла то за тех, то за других.  ‚  конце  концов
получалась настоЯщаЯ склока.
     Ћднажды г-жа ‹орилле и г-жа ‹ера сошлись около постели матери, лежавшей
в жесточайшем приступе астмы. ‘таруха подмигнула, чтобы  они  наклонились  к
ней поближе. Ћна едва могла говорить и прохрипела шепотом:
     - Ќечего сказать, дожили!.. џ их слышала нынче ночью. „а, да! •ромушу с
шапочником. ‚от вознЯ-то была! Ђ Љупо - тоже хорош! Ќу и дела!
     € старуха, задыхаЯсь и кашлЯЯ, начала рассказывать прерывистым голосом.
‚чера сын вернулсЯ мертвецки пьЯный. Ћна не спала,  она  слышала  решительно
все, каждый звук - и шаги босых ног  •ромуши,  и  голос  шапочника,  который
шепотом звал ее, и скрип отворЯемой двери, и все остальное. „олжно быть, это
продолжалось до самого утра, - она не знала наверное, так как в конце концов
сон сморил ее.
     - •уже всего то, что их могла слышать Ќана, - продолжала матушка  Љупо.
- Ћна плохо спала. ‚сегда спит как убитаЯ, а тут все вскакивала и вертелась,
точно на угольЯх.
     Ћбе женщины, по-видимому, ничуть не удивились.
     - —ерт возьми! - прошептала г-жа ‹орилле. - „олжно быть, это началось с
первого же днЯ... ђаз Љупо ничего не имеет против, так нам-то и подавно  все
равно. Ќо какой позор длЯ семьи!
     - Ѓудь Я на вашем месте, - прошептала г-жа ‹ера, кусаЯ губы, - Я бы  их
спугнула, крикнула  бы  что-нибудь,  например:  "‚ижу!"  -  или:  "ЏолициЯ!"
Џрислуга одного доктора говорила мне, будто ее  хозЯин  рассказывал,  что  в
такой момент женщина с испуга может умереть на месте. „а,  славно  было  бы,
если б •ромуша умерла вот так, на месте преступлениЯ. —ем согрешила,  тем  и
наказана!
     ‘коро весь квартал узнал, что †ервеза каждую ночь ходит к ‹антье.  ѓ-жа
‹орилле изливала свое негодование  перед  всеми  соседками  и  вслух  жалела
своего простофилю-брата, обманутого и обесчещенного женой. Џослушать ее, так
выходило, что если она и бывает еще в этом вертепе,  то  только  ради  своей
несчастной матери, котораЯ принуждена жить среди  всей  этой  мерзости.  ‚се
соседи обрушились на †ервезу. Ћна виновата  во  всем,  она  сама  соблазнила
шапочника, - это сразу видно по ее  глазам.  „а,  несмотрЯ  на  все  грЯзные
сплетни, шельма ‹антье сумел выйти сухим из  воды.  €  все  потому,  что  он
по-прежнему имел вид воспитанного человека: гулЯл ли он по улицам, читал  ли
свои газеты, - все он делал прилично, с дамами был вежлив и предупредителен,
подносил им цветы и конфеты. Ѓоже мой, мужчина всегда остаетсЯ  мужчиной,  -
петух - петух и есть! ЌельзЯ же требовать, чтобы он устоЯл  перед  женщиной,
котораЯ сама ему на шею вешаетсЯ. Ќо длЯ †ервезы не было никаких  извинений:
она позорила всю улицу. ‹орилле в качестве крестных зазывали к себе  Ќана  и
выпытывали у нее подробности. Ћни  старались  расспросить  ее  обинЯками,  а
девчонка притворилась дурочкой в, скрываЯ огоньки в глазах, опускала длинные
ресницы.
     ЌесмотрЯ на всеобщее  негодование,  †ервеза  оставалась  все  такой  же
спокойной, чуточку вЯлой, как бы сонной. ‚ первое времЯ она чувствовала себЯ
преступницей, испытывала отвращение к себе, ей казалось, что она окунулась в
грЯзь. ‚ыйдЯ из комнаты ‹антье, она мыла руки, мочила трЯпку и  чуть  не  до
крови терла себе, плечи, точно желаЯ смыть эту грЯзь. Љогда Љупо приставал к
ней, †ервеза сердилась, убегала  в  прачечную  и  одевалась  там,  дрожа  от
холода. ‘ другой стороны, она не допускала, чтобы шапочник трогал  ее  после
того, как ее обнимал муж. …й хотелось бы, менЯЯ мужчин, менЯть  и  кожу.  Ќо
мало-помалу †ервеза привыкла. ‘лишком утомительно было  каждый  раз  мытьсЯ.
‹ень расслаблЯла ее, постоЯннаЯ потребность в счастье заставлЯла ее даже  из
неприЯтностей извлекать крупицы радости. Ћна была снисходительна и к себе  и
к другим; она старалась только устроить все к общему благополучию. ‚едь если
и муж и любовник довольны, если все в доме идет как следует, если все  сыты,
веселы, шутЯт с утра  до  ночи  и  наслаждаютсЯ  жизнью,  -  то,  значит,  и
жаловатьсЯ не на что. ‚  конце  концов,  если  все  уладилось  ко  всеобщему
удовольствию, то, значит, ее вина не так  уж  велика.  Ћбыкновенно  наказаны
бывают дурные поступки. € постепенно распутство вошло у †ервезы в  привычку,
стало как бы в порЯдке вещей, как завтраки и обеды.  Ћна  уходила  к  ‹антье
всЯкий раз, как Љупо возвращалсЯ пьЯным, чуть не через день. †ервеза  делила
ночи между двумЯ мужчинами. Џод конец она стала уходить к любовнику  даже  и
тогда,  когда  муж  бывал  трезв.  …сли  Љупо  храпел  слишком  громко,  она
переходила в постель шапочника, чтобы выспатьсЯ спокойно. € не  потому,  что
она любила ‹антье больше, чем мужа. Ќет, просто она находила,  что  шапочник
чистоплотнее, у него в комнате  она  отсыпалась,  чувствовала  себЯ  свежее,
точно после купаниЯ.  ‘ловом,  она  была  похожа  на  кошку,  котораЯ  любит
взобратьсЯ на белое покрывало, свернутьсЯ калачиком и спать.
     Њамаша Љупо никогда не осмеливалась открыто заговорить с †ервезой о  ее
свЯзи. Ќо когда они ссорились и †ервеза  обижала  ее,  старуха  донимала  ее
намеками. Ѓывают же на  свете  дураки-мужьЯ  и  негодницы-жены,  и  тут  она
прибавлЯла кой-какие словечки, которых у старой жилетницы был богатый запас.
‚ первый раз †ервеза ничего не отвечала и лишь  сверлила  старуху  взглЯдом,
стараЯсь прочесть что-то на ее  лице,  потом  начала  оправдыватьсЯ  всЯкими
общими фразами, словно рассуждаЯ вслух. …сли у женщины  муж  пьЯница,  вечно
ходит свиньЯ свиньей и от него  вечно  разит  вином,  такой  женщине  вполне
простительно искать кого-нибудь почище на стороне.  „оходило  до  того,  что
†ервеза откровенно намекала, что ‹антье ее муж, - он столь же близок ей, как
и Љупо, а может быть, даже и больше. ‚едь она жила с  шапочником,  когда  ей
было всего четырнадцать лет. ‚едь она с ним двух детей прижила! Ђ если  так,
то ей все простительно, никто не может бросить в нее камень. Џротив себЯ  не
пойдешь, таков уж закон природы. € пусть лучше ее не задевают.  Џусть  лучше
на себЯ поглЯдЯт, она кое-что тоже знает. “лица ѓут-д'Ћр не больно-то чиста.
ѓ-жа ‚игуру с утра до ночи беспутничает в своей  лавке.  ѓ-жа  ‹еонгр,  жена
бакалейщика,  спит  со  своим  деверем,  долговЯзым  слюнтЯем.  Ђ  часовщик,
напротив? Ќа вид такой приличный, а чуть не попал под суд за  хорошие  дела:
свЯзалсЯ с собственной дочерью. „а и дочь-то  у  него  -  наглаЯ  бульварнаЯ
шлюха! †ервеза обводила широким жестом весь квартал. ’олько начни копатьсЯ в
соседском грЯзном белье, так, пожалуй, в час не  расскажешь!  Ћтцы,  матери,
дети дрыхнут  все  вместе,  как  скотина  в  хлеву.  Љругом  повальный  блуд
какой-то. ‘винство в каждом доме. € мужчины и женщины, все хороши! ’акой  уж
это злосчастный уголок Џарижа. Ќужно сбросить всех  в  одну  навозную  кучу.
ќтого навоза хватит на удобрение всех садов в ‘ен-„ени.
     - Ќе плюйте вверх - на вас же  упадет!  -  кричала  †ервеза,  когда  ее
выводили из терпениЯ. - “ каждого свои дела. •отите жить, как вам  нравитсЯ,
так не мешайте и другим жить, как они хотЯт... џ веем довольна, Я никому  не
мешаю. џ только не хочу, чтобы в менЯ  швырЯли  грЯзью  люди,  которые  сами
сидЯт по уши в грЯзи.
     Ћднажды, когда мамаша Љупо выразилась Яснее обычного, †ервеза процедила
сквозь зубы:
     - ‚ы больны и пользуетесь этим... Џослушайте, ведь Я вас не обижаю,  не
попрекаю тем, как вы жили. Ђ нам про вас все известно! ‚едь еще  при  папаше
Љупо вы путались... ‘колько их у вас было, - два, не то три любовника... „а,
нечего кашлЯть, Я уже кончила. џ это только длЯ того говорю, чтобы вы ко мне
не приставали. ‚от и все.
     ‘таруха чуть не задохнулась. Ќа следующий день пришел за  бельем  ѓуже,
†ервезы не было дома. Њамаша Љупо зазвала кузнеца  к  себе  в  комнатенку  и
долго не отпускала от своей кровати. Ћна  знала,  что  ѓуже  неравнодушен  к
†ервезе, и заметила, что с некоторых пор он мрачнеет, грустит  и,  очевидно,
догадываетсЯ кой о  чем.  €  вот,  чтобы  и  душу  отвести  и  отомстить  за
вчерашнее, старуха разом выложила ему всю правду. Ћна плакала и  жаловалась,
как будто ее и впрЯмь огорчало дурное поведение †ервезы. ‚ыходЯ от  старухи,
ѓуже шаталсЯ, как пьЯный; он задыхалсЯ от горЯ. Љак только прачка  вернулась
домой, мамаша Љупо закричала ей, что ее немедленно требуют к ѓуже с  бельем,
все равно - глаженым или неглаженым. ‘таруха была в таком  возбуждении,  что
†ервеза сразу догадалась, в чем дело, и понЯла,  что  ей  предстоит  тЯжелое
испытание.
     ЃледнаЯ, как полотно, дрожа всем телом, словно ей  предстоЯло  идти  на
казнь, она сложила белье в корзину и вышла. ‚от уже несколько лет,  как  она
не платила ѓуже ни гроша. „олг ее остановилсЯ на  прежней  сумме:  четыреста
двадцать пЯть франков. Џод предлогом стесненных обстоЯтельств †ервеза каждый
раз брала за стирку деньги. Ћна мучительно стыдилась  этого.  ‚ыходило,  что
она надувает  кузнеца,  пользуЯсь  его  любовью.  Љупо,  менее  совестливый,
подсмеивалсЯ над †ервезой и говорил, что кузнец может как-нибудь облапить ее
в укромном уголке, - вот они и будут квиты. Ќо †ервеза,  хотЯ  и  сошлась  с
‹антье, возмущалась словами мужа,  спрашиваЯ,  неужели  он  дошел  до  такой
подлости. Ќикто не смел говорить при ней дурно о ѓуже; ее чувство к  кузнецу
было словно последними сохранившимисЯ в ней крохами порЯдочности.  €  всЯкий
раз, когда она относила белье этим честным людЯм, сердце ее сжималось уже на
первой ступеньке лестницы.
     - Ђ, наконец-то вы пожаловали,  -  сухо  сказала  г-жа  ѓуже,  открываЯ
†ервезе дверь. - Љогда мне придет времЯ помирать, Я пошлю вас за смертью.
     †ервеза вошла; она была так смущена, что не решилась даже  пробормотать
извинение. ’еперь она была уже далеко не  аккуратна,  никогда  не  приходила
вовремЯ, а  иной  раз  запаздывала  на  целую  неделю.  ‘  каждым  днем  она
распускалась все больше и больше.
     - ‚от уже целую неделю вы водите менЯ за нос, - продолжала  кружевница.
- € лжете при этом, посылаете ко мне вашу девчонку с разными россказнЯми: то
мое белье почти готово,  его  принесут  сегоднЯ  же  вечером,  то  случилось
несчастье, - белье упало в воду. Ђ Я жду, терЯю времЯ,  волнуюсь,  не  знаю,
что и подумать. Ќет, так не годитсЯ... —то у вас тут в корзине?  ‚се  ли  по
крайней мере? Ђ принесли вы две простыни, которые держите уже целый месЯц, и
сорочку от прошлой стирки?
     - „а, да, - прошептала †ервеза. - ‘орочка здесь, вот она.
     Ќо г-жа ѓуже возмутилась. ќтой  сорочки  она  не  возьмет:  это  не  ее
сорочка. …й уже подменивают белье!  ’олько  этого  не  хватало!  Ќа  прошлой
неделе она получила два носовых платка без своей метки. Ћна вовсе не  желает
получать чье-то чужое белье! Ћна хочет иметь свое собственное.
     - Ђ где же простыни? - повторЯла г-жа ѓуже. - ‡начит,  потерЯны...  Ќу,
милаЯ моЯ, устраивайтесь, как хотите, но чтобы завтра же утром  они  были  у
менЯ! ‘лышите?
     Ќаступило молчание. †ервеза все времЯ чувствовала за спиной приоткрытую
дверь в комнатку ѓуже, и это особенно  смущало  ее.  Ћна  догадывалась,  что
кузнец находитсЯ там. Љак тЯжело, что он слышит все эти заслуженные  упреки,
на которые она ничего не может ответить! Ћна притихла, съежилась и,  понурив
голову, принЯлась торопливо выкладывать белье на кровать. Ќо когда г-жа ѓуже
стала рассматривать его, дело обернулось еще хуже. ‘тарушка брала  штуку  за
штукой и отбрасывала, говорЯ:
     - ‚ы совсем разучились работать. ’еперь вас уже не за что хвалить... „а
вы просто портите, вы пакостите белье... Џосмотрите  хоть  на  эту  сорочку:
весь перед сожжен. ‚он след утюга. € пуговицы все повырваны.  Ќе  знаю,  как
это вы ухитрЯетесь: никогда ни одной пуговицы не остаетсЯ... Ќу, а уж за эту
кофточку Я вам не заплачу. ‚от посмотрите -  это  же  грЯзь!  ‚ы  только  ее
размазали. Ќет, спасибо! Њне такой стирки не надо. …сли белье не чище...
     ѓ-жа ѓуже остановилась и стала считать белье.
     - Љак! ќто все, что вы принесли? - воскликнула она. -  ’ут  не  хватает
двух пар чулок, шести салфеток, скатерти, полотенец... „а вы  смеетесь  надо
мной! џ велела вам принести все белье, и глаженое и неглаженое. Џредупреждаю
вас, госпожа Љупо: если через час ваша ученица не принесет всего остального,
- мы с вами поссоримсЯ.
     ‚ эту минуту ѓуже кашлЯнул у себЯ в комнатке. †ервеза вздрогнула. Ѓоже,
и это при нем с ней так разговаривают! ђасстроеннаЯ и  сконфуженнаЯ,  стоЯла
она посреди комнаты, дожидаЯсь грЯзного бельЯ. Ќо, подведЯ счет,  г-жа  ѓуже
спокойно уселась у окна и принЯлась за починку кружевной шали.
     - Ђ белье? - робко спросила прачка.
     - Ќет, покорно благодарю, - ответила старушка. - Ќа этой  неделе  бельЯ
не будет.
     †ервеза побледнела. €так, ей отказывают. Ћна так растерЯлась, что у нее
даже ноги подкосились, и она  принуждена  была  сесть  на  стул.  Ћна  и  не
пыталась сказать что-либо в свое оправдание, она только спросила:
     - Ђ что с господином ѓуже, он болен?
     - „а, ему нездоровитсЯ, после завтрака он не смог  пойти  на  завод,  а
сейчас прилег отдохнуть.
     ѓ-жа ѓуже говорила очень сдержанно. “ гвоздарей опЯть  понизили  плату.
’еперь уже им платЯт не девЯть, а только семь франков в день, потому что всю
работу делают машины. ѓ-жа ѓуже прибавила, что отныне им придетсЯ  экономить
на всем. Ћна теперь будет стирать сама. Љонечно,  если  бы  Љупо  возвратили
деньги, взЯтые у сына, - это было бы очень кстати. Ќо, разумеетсЯ,  раз  они
не могут заплатить, она с них не будет требовать судом. Љак только г-жа ѓуже
заговорила о долге,  †ервеза  опустила  голову;  казалось,  она  следила  за
быстрыми движениЯми иглы, нанизывавшей петли.
     - Ћднако если б вы немножко  посократили  свои  расходы,  вы  бы  могли
расплатитьсЯ. ‚едь вы очень хорошо едите и, Я не сомневаюсь,  много  тратите
на еду. Ќам хотЯ бы по десЯти франков в месЯц...
     Ќо ее прервал голос ѓуже. Ћн звал:
     - Њама, мама!
     ѓ-жа ѓуже вернулась от сына почти сейчас же, снова уселась и заговорила
о чем-то другом. Ѓез сомнениЯ, кузнец  просил  ее  не  требовать  с  †ервезы
денег. Ќо старушка не могла удержатьсЯ и через пЯть минут снова заговорила о
долге.  Љак  она  предсказывала,  так  все  и  вышло:  кровельщик  пропивает
прачечную и сбивает с пути свою жену. …сли бы сын послушалсЯ ее,  он  ни  за
что не дал бы им пЯтисот франков. Ћн был бы уже женат  и  не  погибал  бы  с
тоски. Ђ теперь ему придетсЯ тосковать, быть может,  всю  жизнь.  ѓ-жа  ѓуже
разволновалась, заговорила очень сухо, Явно упрекаЯ †ервезу в том,  что  она
нарочно сговорилась с Љупо, что они воспользовались простодушием ее  сына  и
обманули его. „а, есть женщины, которые лгут и притворЯютсЯ годами, но  рано
или поздно дурные качества  всплывают  на  поверхность,  и  вот  тогда-то  и
обнаруживаютсЯ их скверные повадки.
     - Њама, мама! - вторично закричал ѓуже, и на  этот  раз  в  голосе  его
слышалось негодование.
     ‘тарушка вышла, сейчас же вернулась и сказала, садЯсь за кружева:
     - ‡айдите к нему. Ћн хочет вас видеть.
     †ервеза вошла, всЯ дрожа, и оставила дверь открытой.  Ћна  волновалась:
ведь это было все равно, что признатьсЯ перед его матерью в своих  чувствах.
’ихаЯ комнатка, с картинками на стенах,  с  узкой  железной  кроватью,  была
похожа на комнату пЯтнадцатилетнего юноши. ѓуже  лежал  в  постели.  Ћн  был
подавлен, пришиблен разоблачениЯми матушки  Љупо;  его  огромное  тело  было
неподвижно вытЯнуто, глаза красны, прекраснаЯ  русаЯ  борода  еще  мокра  от
слез. Џо-видимому, в первые минуты бешенства  он  колотил  своими  страшными
кулачищами по подушке, потому что сквозь прорванную наволочку вылезал пух.
     - Џослушайте, мама ошибаетсЯ, - почти беззвучно вымолвил он.  -  ‚ы  не
должны мне ничего. џ не хочу, чтобы об этом говорили.
     ЏриподнЯвшись, он глЯдел на †ервезу. Љрупные слезы навернулись  у  него
на глазах.
     - ‚ы больны, господин ѓуже? - прошептала  †ервеза.  -  ‘кажите,  что  с
вами?
     - Ќет, ничего, спасибо. џ очень устал вчера. •очу немного подремать.
     Ќо он не выдержал: из груди его вырвалсЯ стон.
     - Ђх, боже мой! Ѓоже мой! ќтого не должно было случитьсЯ. Ќе должно! ‚ы
же клЯлись мне!.. € вот теперь случилось, случилось.  Ћ  боже,  какаЯ  мука!
“ходите, уходите.
     Ћн кротко умолЯл ее уйти. †ервеза не подошла к кровати. ѓуже просил  ее
уйти, и она ушла, - тупо повернулась и ушла, не  знаЯ,  что  сказать  ему  в
утешение. ‚ большой комнате она взЯла свою корзину;  но  она  медлила  и  не
уходила. …й  так  хотелось  найти  настоЯщие  слова.  ѓ-жа  ѓуже  продолжала
работать, не поднимаЯ головы. Ќаконец она сказала:
     - Ќу, что ж, до свиданьЯ! Џришлите мне белье. Џотом сосчитаемсЯ.
     - „а, хорошо... „о свиданьЯ... - пробормотала  †ервеза.  ‚  дверЯх  она
остановилась и бросила последний взглЯд на
     чистенькую,  уютную  квартирку:  ей  казалось,  что  она  прощаетсЯ   с
последними остатками своей порЯдочности. Џотом  она  медленно  затворила  за
собою дверь.
     †ервеза вернулась в прачечную тупо, без  единой  мысли,  -  так  коровы
возвращаютсЯ к себе в стойло. Њатушка Љупо сидела на стуле возле печки;  она
в первый раз встала с постели. Ќо прачка даже не  попрекнула  ее;  она  была
слишком разбита, у нее ныло все тело, как будто ее избили. Ћна думала о том,
что жизнь слишком жестокаЯ штука; хорошо бы  помереть,  да  ведь  сердце  из
груди нельзЯ вырвать.
     ’еперь †ервеза на все махнула рукой. —то бы ни случилось, отныне ей  на
все  наплевать.  Џри  каждой  новой  неприЯтности  она  прибегала  к   своей
единственной утехе: объедалась по три раза в день. Џусть хоть всЯ  прачечнаЯ
развалитсЯ; если ее  не  раздавЯт  обломками,  она  готова  уйти,  хоть  без
рубашки. € прачечнаЯ разваливалась, не сразу, а постепенно,  день  за  днем.
Љлиенты один за другим терЯли терпение и отдавали белье другим прачкам.  ѓ-н
Њадинье, мадемуазель ђеманжу и даже Ѓоши вернулись к г-же  ”оконье,  котораЯ
была гораздо аккуратнее. ‚едь надоест же  в  конце  концов  дожидатьсЯ  пары
чулок по три недели и надевать рубашку  с  неотстиранными  пЯтнами.  †ервеза
даже не огорчалась. Ћна желала счастливого пути всем своим бывшим клиентам и
говорила, что только рада не копатьсЯ больше в их грЯзище. —то ж!  Џусть  от
нее откажетсЯ хоть весь квартал - тем лучше! Њеньше грЯзи, меньше  работы  -
только  и  всего!  Ђ  тем  временем  у  нее  остались  только   неаккуратные
плательщики, проститутки да женщины вроде г-жи ѓодрон, у которой  белье  так
вонЯло, что ни одна прачка  на  всей  ђю-Ќев  не  принимала  его  в  стирку.
ЏрачечнаЯ прогорала. †ервеза была принуждена рассчитать последнюю работницу,
г-жу Џютуа,  и  осталась  одна  со  своей  девчонкой-помощницей,  косоглазой
Ћгюстиной, котораЯ с годами все больше глупела. Ќо и на них двоих не хватало
работы: иной раз обе целыми днЯми били баклуши. ‘ловом, развал  был  полный.
Џохоже, они скоро вылетЯт в трубу.
     …стественным следствием лени и бедности было  нерЯшество.  ’рудно  было
узнать прежнюю гордость  †ервезы  -  небесно-голубую  прачечную.  Ћбшивка  и
стекла витрины почти никогда не  мылись  и  были  сверху  донизу  забрызганы
грЯзью от проезжавших экипажей. Ќа латунных проволоках были вывешены  только
три грЯзно-серых трЯпки, оставшиесЯ от клиентов, умерших в больнице.  ‚нутри
было еще хуже: от постоЯнно сушившегосЯ под потолком бельЯ  развелась  такаЯ
сырость, что обои в стиле Џомпадур отстали от стен и висели клочьЯми,  точно
паутина, заросшаЯ пылью; поломаннаЯ, пробитаЯ кочергою печь торчала в  углу,
словно чугунный лом в лавке старьевщика; гладильный  стол  производил  такое
впечатление, точно на нем обедал целый гарнизон: он был залит  вином,  кофе,
измазан вареньем, весь в пЯтнах от ежедневных  возлиЯний.  ‚  воздухе  стоЯл
острый  запах  прокисшего  крахмала,  вонЯло  плесенью,  подгоревшим  салом,
грЯзным бельем. Ќо †ервеза чувствовала себЯ в этой обстановке,  как  рыба  в
воде.  Ћна  не  замечала,  что  в  прачечной  становитсЯ  все  грЯзнее;  она
опустилась, привыкла к ободранным обоЯм, и к замызганным стеклам, и к  тому,
что сама она ходит неумытаЯ и в  рваной  юбке.  †ить  в  грЯзи  было  как-то
уютнее. Ѓросить все на произвол судьбы, видеть, как все  разваливаетсЯ,  как
пыль постепенно забивает все щели и покрывает все  своим  бархатным  ковром,
чувствовать, как все постепенно замирает вокруг нее, и пребывать  в  ленивом
оцепенении - стало длЯ †ервезы истинным наслаждением. Џрежде всего покой,  а
на остальное наплевать! ЏостоЯнно возраставшие долги уже не мучали  ее.  Ћна
потерЯла всЯкую честность; если неизвестно, удастсЯ заплатить или нет, - так
лучше и не  думать  об  этом.  Љогда  ей  переставали  отпускать  в  долг  в
какой-нибудь лавке, она переходила в другую. …й теперь  приходилось  мчатьсЯ
по улице без оглЯдки, через каждые десЯть шагов ее подстерегал кредитор.  Ќа
одной только улице ѓут-д'Ћр  она  боЯлась  проходить  мимо  угольщика,  мимо
бакалейщика, мимо зеленщицы и, чтобы попасть в большую прачечную на  ђю-Ќев,
делала большой крюк по улице Џуассонье, что отнимало  добрых  десЯть  минут.
‹авочники честили ее мошенницей. Ћднажды вечером мебельщик, у которого  была
куплена мебель длЯ ‹антье, поднЯл такой крик, что все соседи  сбежались.  Ћн
орал, что если ему сейчас же не заплатЯт денег, он задерет  †ервезе  юбки  и
возьмет свое натурой. Љонечно, когда происходили подобные сцены,  †ервеза  в
ужасе дрожала, но  потом  встрЯхивалась,  точно  побитаЯ  собака,  и  тотчас
забывала обо всем, а вечером как ни в чем не бывало садилась и ела  не  хуже
обычного. ‚от тоже нахалы! —его они лезут? Ќет у нее денег - родит  она  их,
что ли! Џритом все лавочники - мошенники и потому обЯзаны терпеть и ждать. €
она спокойно засыпала в своей норе, стараЯсь не думать  о  том,  что  должно
неминуемо произойти. Ќу, прогорит - и наплевать, черт  возьми!  Ђ  пока  что
пусть к ней не лезут!
     Њежду тем матушка Љупо поправилась. ЏрачечнаЯ кое-как  проскрипела  еще
целый год. ‹етом всегда бывает немного больше  работы:  гулЯющие  барышни  с
бульваров приносЯт в  стирку  белые  юбки  и  перкалевые  платьЯ.  ђазорение
надвигалось медленно; с каждой неделей Љупо увЯзали все глубже и глубже.  ‡а
этот год бывали периоды  подъема,  бывали  и  падениЯ;  в  иные  дни  животы
подводило от голода, и все щелкали зубами около пустого буфета, а  иной  раз
объедались до отвала телЯтиной. Њатушку Љупо очень часто можно  было  видеть
на улице: прЯча что-то под фартуком, она не спеша, точно гулЯЯ, направлЯлась
к ломбарду, на улицу Џолонсо. Ћна  шла  сгорбившись,  с  умильной  ханжеской
миной, точно богомольнаЯ старушка, идущаЯ в церковь. Њатушка Љупо отнюдь  не
тЯготилась  этими  прогулками,  наоборот,  ей  нравились  подобные  мелочные
делишки; эта торговлЯ из-за трЯпок, которые  она  выкладывала  на  прилавок,
пробуждала в ней  забытые  инстинкты  базарной  кумушки.  ‘лужащие  ломбарда
хорошо знали ее  и  прозвали  "’етушка-четыре  франка":  когда  мамаше  Љупо
предлагали за ее тощий сверточек три франка, она  всегда  требовала  четыре.
†ервезу точно бес обуЯл, - она была готова стащить в ломбард весь дом; она с
радостью остриглась бы, если бы волосы принимали в заклад.  ‚  конце  концов
заклад - это самый легкий и удобный способ добывать  деньги  на  пропитание.
Њало-помалу весь домашний скарб переправилсЯ в ломбард:  пошло  туда  белье,
платье, даже мебель  и  инструменты.  ‘начала  †ервеза  пользовалась  каждым
случайным заработком  и  выкупала  вещи,  -  даром,  что  через  неделю  они
закладывались снова. Ќо потом она махнула на все  рукой  и  стала  продавать
квитанции, - пусть все  пропадет,  наплевать!  ђаз  только  ее  точно  ножом
полоснуло по сердцу: чтобы заплатить двадцать  франков  судебному  приставу,
ЯвившемусЯ описывать имущество, пришлось заложить каминные часы. Џеред  этим
она клЯлась, что скорее издохнет с голода, чем  расстанетсЯ  с  ними.  Љогда
матушка Љупо унесла часы в картонке из-под шлЯпы, †ервеза бессильно упала на
стул и заплакала, точно у нее отнЯли  все  ее  достоЯние.  Ќо  матушка  Љупо
неожиданно принесла не двадцать франков, а целых двадцать пЯть, и эти лишние
пЯть франков утешили †ервезу; она сейчас же послала старуху  за  стаканчиком
водки, чтобы спрыснуть неожиданную  получку!  ’еперь  они  частенько,  когда
бывали в ладу, выпивали вместе, пристроившись на краешке гладильного  стола.
Ћни пили смесь: водку пополам со смородинной настойкой. Њатушка  Љупо  умела
необычайно ловко, не расплескав ни капли, пронести  полный  стакан  водки  в
кармане фартука. ‡ачем соседЯм знать, что она несет? Ќо, по  правде  говорЯ,
соседи знали все как нельзЯ лучше. ‡еленщица, хозЯйка харчевни,  молодцы  из
бакалейной лавки  -  все  говорили:  "ѓлЯдите!  ‘таруха  опЯть  поплелась  к
"тетеньке"!" - или: "Ђ старуха тащит в кармане водочку!" €, разумеетсЯ,  это
еще больше восстанавливало соседей против †ервезы. Ћна все  проедает,  скоро
она прикончит свою лавочку! „а, да, еще немножко, и все будет подчищено,  ни
крошки не останетсЯ.
     Ђ Љупо процветал  среди  этого  разорениЯ.  Ћн  был  здоров,  как  бык.
Џоложительно, этот проклЯтый пьЯница только жирел от водки. …л он до  отвала
и постоЯнно издевалсЯ над мозглЯком ‹орилле,  уверЯвшим,  что  водка  сводит
человека в могилу: вместо ответа Љупо только похлопывал себЯ  по  жирному  и
тугому, как барабан, животу. Ћн выбивал на  своем  брюхе  барабанную  дробь,
испускал оглушительные звуки, исполнЯл целые симфонии. „а, это был не живот,
а настоЯщий турецкий барабан, способный внушить зависть  любому  Ярмарочному
зазывале. ‹орилле, который  никак  не  мог  нагулЯть  себе  брюшко  и  очень
огорчалсЯ этим, говорил, что у Љупо желтый, нездоровый жир. Ќо тем не  менее
кровельщик продолжал напиватьсЯ и считал, что это очень  полезно.  ‚олосы  у
него сильно поседели, нижнЯЯ челюсть еще больше выдавалась  вперед,  а  лицо
оскотинело и принЯло темно-багровый оттенок, как у всех пьЯниц.  Ќо  он  был
по-прежнему беззаботен, как дитЯ; когда жена заводила с  ним  речь  о  своих
затруднениЯх, он выпроваживал ее пинками. Њужское ли  дело  заниматьсЯ  всем
этим вздором? €м хлеба не на что купить? Џодумаешь,  важность!  …го  это  не
касаетсЯ. Ћн должен получать свою жратву в положенное времЯ,  а  откуда  эта
жратва беретсЯ, ему безразлично. ‘лучалось, что он по  целым  неделЯм  ходил
без работы, но при этом становилсЯ еще требовательнее. ‘ ‹антье он  держалсЯ
как и прежде: приЯтельски похлопывал его по плечу. ђазумеетсЯ, он  не  знал,
что жена изменЯет ему, во всЯком случае многие соседи  -  Ѓоши,  Џуассоны  -
клЯлись и божились, что он  ничего  не  подозревает,  что,  если  он  только
узнает, - быть беде. Ќо г-жа ‹ера, его роднаЯ сестра, с сомнением покачивала
головой и говорила, что знает таких мужей, длЯ  которых  измена  жены  сущие
пустЯки. Ћднажды ночью †ервеза, возвращаЯсь от шапочника, получила в темноте
шлепок. Ћна всЯ так и похолодела от ужаса, но потом  успокоилась  и  решила,
что она, должно быть, стукнулась о спинку кровати. ‘лишком уж  это  страшное
дело, чтобы муж мог дурачитьсЯ и подшучивать над ней.
     ‹антье тоже жилось недурно. Ћн очень заботилсЯ о своей  особе  и  то  и
дело мерил себе живот брючным поЯсом, постоЯнно опасаЯсь, что  ему  придетсЯ
распустить или затЯнуть  прЯжку.  апочник  был  чрезвычайно  доволен  своей
внешностью, ни за что  не  хотел  ни  худеть,  ни  толстеть  и  поэтому  был
необыкновенно привередлив в еде. ‚се блюда он рассматривал  с  точки  зрениЯ
того влиЯниЯ, какое они могут оказать на окружность его талии. „аже когда  в
доме не было  ни  полушки,  он  требовал  Яиц,  котлет  и  прочих  легких  и
питательных кушаний. Ќачав делить †ервезу с мужем, он стал считать  себЯ  во
всех отношениЯх равным ему: он  подбирал  деньги,  если  они  плохо  лежали,
помыкал †ервезой, ворчал, покрикивал и  вообще  вел  себЯ  куда  больше  как
хозЯин, нежели сам Љупо. ‚ доме поЯвилось два  хозЯина.  €  хозЯин  пришлый,
более пронырливый, умел повсюду захватить лучшие кусочки и снимал сливки  со
всего решительно - со стола, с общей жены и со  всего  прочего.  „а,  ‹антье
снимал сливки с хозЯйства Љупо. Ћн даже и на людЯх  не  стеснЯлсЯ  и  держал
себЯ, как глава дома. Ќана по-прежнему была его  любимицей,  потому  что  он
любил хорошеньких девочек.  ‡ато  ќтьеном  он  интересовалсЯ  все  меньше  и
меньше: мальчики, по его мнению, должны сами пробивать себе дорогу в  жизни.
Љогда кто-нибудь приходил в прачечную, ‹антье выходил из  задней  комнаты  в
шлепанцах, без пиджака и с очень недовольной физиономией, как настоЯщий муж,
которого оторвали от дела. Ћн говорил с посетителЯми вместо Љупо  и  уверЯл,
что разницы тут нет никакой.
     †ервезе жилось с этими господами далеко не сладко. Џравда она не  могла
пожаловатьсЯ на здоровье. Ћна стала настоЯщей толстухой. Ќо возитьсЯ с двумЯ
мужьЯми, заботитьсЯ о них и ублажать их - частенько становилось  ей  не  под
силу. ѓосподи! € с одним-то мужем хлопот не  оберешьсЯ,  а  тут  двое!  •уже
всего было то, что эти бездельники уживались друг с другом как нельзЯ лучше.
Ћни никогда не ссорились. Џо вечерам, после ужина, положив  локти  на  стол,
они балагурили, подтруниваЯ друг над другом. € днем  они  постоЯнно  бродили
вместе, точно два кота, которые только и ищут, где бы им  поживитьсЯ.  Љогда
им случалось возвращатьсЯ  домой  не  в  духе,  оба  разом  обрушивались  на
†ервезу.  ‹ентЯйка,  нерЯха,  такаЯ,  сЯкаЯ!  †ервеза  служила   им   козлом
отпущениЯ,  а  дружнаЯ  совместнаЯ  брань,  казалось,  еще  больше  сближала
приЯтелей. Ќо †ервеза даже не смела и огрызнутьсЯ.  ‚  первое  времЯ,  когда
один из них орал на нее, она украдкой молила другого  взглЯдом  заступитьсЯ,
замолвить словечко! Ќо этого  никогда  не  случалось.  ‚  конце  концов  она
смирилась, она понЯла, что им просто доставлЯет удовольствие  лупить  ее,  и
безропотно подставлЯла под удары свою жирную спину. ‚  самом  деле,  приЯтно
было трахнуть по такой спине - мЯгкаЯ, круглаЯ, настоЯщий шар. Љупо,  крайне
не сдержанный на Язык, не стеснЯлсЯ в выражениЯх  и  осыпал  †ервезу  самыми
отвратительными  ругательствами.  Ќапротив,  ‹антье   выражалсЯ   изысканно,
подбирал  словечки,  которых  нигде  не  услышишь  и  которые  тем   сильнее
оскорблЯли женщину. Љ счастью, привыкнуть можно ко всему;  попреки,  ругань,
побои, все, что †ервезе приходилось сносить от обоих мужчин, все это в конце
концов перестало задевать ее, скользило по ней, как вода по гладкой клеенке.
„ошло до того, что  она  стала  предпочитать,  чтобы  мужьЯ  ее  были  дурно
настроены, так как в веселые минуты ей и вовсе не было от них житьЯ: они  до
того приставали к ней, что она даже чепчика не могла спокойно выгладить. Ћни
не отходили от нее,  лезли  к  ней  со  всЯкими  глупостЯми,  надоедали  ей;
приходилось ублажать их, забавлЯть, ухаживать за ними, потакать их  дурацким
выдумкам. Љ концу недели †ервеза до того выматывалась, что ног под собой  не
чуЯла, она тупела, глаза у нее делались, как у дурочки.  ’акаЯ  жизнь  может
вконец извести женщину. „а, Љупо и  ‹антье  изводили  †ервезу  -  это  самое
подходЯщее выражение. Ћни жгли ее с обоих концов. Љровельщик  был  неотесан,
зато шапочник - слишком просвещен. Ќо его образованность  напоминала  чистую
рубашку, надетую на грЯзное тело. Ћднажды †ервезе приснилось, что она  стоит
на краю колодца: Љупо толкает ее вниз кулаком, а ‹антье щекочет сзади, чтобы
она скорее прыгнула. Ќу что же! ќто было очень похоже  на  действительность.
„а, страшную она прошла школу, - нет ничего удивительного, что она так легко
покатилась по наклонной плоскости. € неправы были соседи,  обвинЯвшие  ее  в
том, что она сбилась с пути; не она была виновата в  этом  несчастье.  Љогда
†ервеза иной раз задумывалась об этом, мороз пробегал  у  нее  по  коже.  Ќо
потом она утешалась, говорЯ себе, что могло бы быть и еще хуже. ‹учше  иметь
двух мужей,  чем,  например,  лишитьсЯ  обеих  рук.  †ервеза  находила  свое
положение вполне естественным, даже заурЯдным, и пыталась  извлечь  из  него
хоть крупицу счастьЯ. Ћна не питала ненависти ни к Љупо, ни к ‹антье, и  уже
одно  это  могло  бы  служить  лучшим  доказательством   ее   добродушиЯ   и
покладистости. ђаз ей  пришлось  видеть  в  театре  ѓетэ  пьесу,  в  которой
развратнаЯ жена отравлЯет мужа ради любовника. †ервеза страшно  возмутилась:
подобным чувствам не было места в ее сердце.  ђазве  не  благоразумнее  жить
всем троим в добром согласии?  Ќет,  нет,  не  надо  этих  глупостей!  ‡ачем
окончательно портить жизнь, в которой и так мало веселого? ‘ловом,  несмотрЯ
на долги, несмотрЯ на грозЯщую нищету, †ервеза была бы довольна и  спокойна,
если бы кровельщик и шапочник не изводили и не допекали ее.
     Љ осени дела пошли еще  хуже.  ‹антье  повесил  нос  и  жаловалсЯ,  что
худеет. Ћн придиралсЯ решительно ко всему, фыркал на картофельную  похлебку,
говорил, что от этого месива у него живот болит. Њалейшие нелады  переходили
теперь в ожесточенные схватки; швырЯли  друг  в  друга  чем  попало,  учинЯЯ
настоЯщий разгром в прачечной, и, обессиленные,  заваливались  спать.  Љогда
ослам не  хватает  корма,  они  начинают  лЯгать  друг  друга.  ‹антье,  чуЯ
надвигающуюсЯ нищету, просто из себЯ выходил  при  мысли,  что  все  съедено
дочиста, что близок час, когда  ему  придетсЯ  надеть  шлЯпу  и  отправитьсЯ
искать себе новый стол и дом. Ђ ему так хорошо жилось здесь! Ћн создал  себе
тысЯчи мелких привычек. …го так баловали! Ќе житье, а масленица! Ќикогда ему
не найти такого уютного уголка. Ќо ведь  нельзЯ  же  нажиратьсЯ  до  отвала,
чтобы куски не убывали на тарелке. ‹антье в  сущности  следовало  бы  винить
свое собственное брюхо: где же, как не в его брюхе, исчезла прачечнаЯ  Љупо!
Ќо ему, разумеетсЯ, это и в голову не  приходило;  наоборот,  он  злилсЯ  на
других, попрекал их тем, что они ухитрились  прогореть  в  какие-нибудь  два
года. ќкие разгильдЯи! ‹антье кричал, что †ервеза совсем не умеет экономить.
—ерт побери, что же теперь будет? Љак его подвели! ‚едь у него  совсем  было
наклевывалось одно великолепное дело и вот  теперь  из-за  них  у  него  все
срываетсЯ. ђоскошнаЯ  фирма,  шесть  тысЯч  франков  жалованьЯ.  Ћн  мог  бы
облагодетельствовать все семейство!
     Љак-то раз, в декабре, выдалсЯ денек, когда все остались без  обеда.  ‚
доме не было ни крошки. ‹антье ходил мрачный; он  теперь  часто  исчезал  из
дома с раннего утра, иногда пропадал целый день в поисках нового приюта, где
запах сытой еды делал людей благодушными.  €ной  раз  он  часами  просиживал
возле печки  и  о  чем-то  размышлЯл.  Џотом  вдруг  он  воспылал  внезапной
нежностью к Џуассонам. Ћн уже не подсмеивалсЯ над  полицейским,  не  называл
его Ѓаденгэ и готов был согласитьсЯ  с  ним,  что  в  сущности  император  -
славный малый.
     ‘ большим уважением отзывалсЯ он о  ‚иржини;  вот  женщина  с  головой,
говорил он, вот у такой женщины может получитьсЯ толк, если у нее будет свое
дело. Ћн Явно обхаживал Џуассонов. Њожно было подумать, что он метит к ним в
нахлебники. ‚ действительности же у него было нечто совсем другое на уме: он
придумал куда более сложную и хитрую комбинацию. ‚иржини как-то сказала ему,
что ей хочетсЯ завести какую-нибудь торговлю, и ‹антье с тех пор не  отходил
от нее, всЯчески поощрЯЯ ее затею. „а ‚иржини прЯмо создана длЯ  торговли  -
такаЯ приветливаЯ, представительнаЯ, энергичнаЯ.  Ћна  будет  выручать  уйму
деньжищ. Ђ раз у нее на это и деньги отложены - наследство,  доставшеесЯ  ей
после смерти тетки, - разумеетсЯ, ей надо бросить починку платьев и занЯтьсЯ
настоЯщим делом. € ‹антье называл ей владельцев торговых заведений,  которые
продавали свои лавочки. •озЯйка зеленной лавки  на  углу,  хозЯйка  посудной
лавки на внешнем бульваре. Ќадо только не упустить момент,  и  можно  купить
дело на ходу, с выручкой. Ќо  ‚иржини  колебалась:  она  предпочитала  снЯть
торговое помещение, и чтобы это было  где-нибудь  здесь  же,  по  соседству.
’огда ‹антье, как-то придЯ к Џуассонам, отвел  ‚иржини  в  сторонку,  и  они
минут десЯть о чем-то шептались между собой. ќто повторЯлось несколько  раз.
Љазалось, он в чем-то настойчиво убеждал ее, и она, видно, соглашалась и как
будто  что-то  поручала  ему.   “   них   завелась   какаЯ-то   тайна,   они
перемигивались, встречаЯсь на людЯх, разговаривали между собой недомолвками,
прощаЯсь, многозначительно трЯсли друг другу руку, как будто замыслили некое
темное дело. € как раз с  этих  пор  шапочник  дома  снова  стал  необычайно
разговорчивым. ‘идЯ за скудной трапезой и поглЯдываЯ исподлобьЯ на  супругов
Љупо, он глодал черствую корку хлеба и не переставал жаловатьсЯ. ‘  утра  до
вечера он донимал †ервезу бесконечными разговорами о нищете. Ћ, он не о себе
думает, сохрани боже! Ќаплевать ему на себЯ. Ћн готов  подохнуть  с  голода,
лишь бы не расставатьсЯ с друзьЯми. Ќо хотЯ бы просто из  благоразумиЯ  надо
же отдать себе отчет, представить себе Ясно, до чего они дошли. Ћдним только
лавочникам - булочнику, угольщику, бакалейщику и прочим - они  задолжали  не
меньше пЯтисот франков. ‡а аренду помещениЯ не уплачено за два срока  -  это
еще двести пЯтьдесЯт франков. „омовладелец, г-н  Њареско,  грозитсЯ  выгнать
их, если не будет уплачено до первого ЯнварЯ. Ќаконец все,  что  можно  было
сплавить в ломбард, уже сплавлено, и даже  если  собрать  последние  остатки
трЯпьЯ, за них не дадут и трех франков. Џо стенам только гвозди торчат, да и
тех всего фунта два по три су. †ервеза, оглушеннаЯ  этими  подсчетами,  была
совершенно обезоружена, ей нечего было  возразить,  она  сердилась,  стучала
кулаком по столу или принималась плакать, как малое  дитЯ.  Ћднажды  вечером
она вышла из себЯ и закричала:
     - ‡автра же ухожу отсюда!.. ‹учше валЯтьсЯ где-нибудь под забором,  чем
жить в таком аду!
     -  ѓораздо  разумнее  будет,  -  лукаво  заметил  ‹антье,  -   передать
кому-нибудь аренду... Љонечно, если найдетсЯ желающий... …сли вы оба  решили
покончить с прачечной...
     †ервеза в бешенстве перебила его:
     - „а хоть сейчас, хоть сию минуту!.. Ћчень рада развЯзатьсЯ!
     ’огда шапочник  выказал  большую  практичность.  Ћн  полагал,  что  при
передаче аренды можно  будет  выговорить  с  новых  жильцов  уплату  за  два
последних срока. ‹антье даже рискнул прЯмо заговорить о Џуассонах - кажетсЯ,
он припоминает,  будто  ‚иржини  подыскивала  себе  лавку.  Њожет  быть,  ей
подойдет это помещение.
     „а, да, он теперь вспомнил: она как-то при нем говорила, что  ей  очень
хотелось бы найти точно такое помещение. Ќо, услышав  имЯ  ‚иржини,  †ервеза
сразу перестала кипЯтитьсЯ. ’ам видно будет. ‘горЯча-то легко  наплевать  на
свое хозЯйство, а как подумаешь, видишь, что все это не так-то просто.
     € с этих пор, всЯкий раз как ‹антье начинал причитать над нею,  †ервеза
спокойно возражала ему: у нее в жизни бывали минуты и похуже, а все-таки она
всегда выпутывалась. Ќу  что  она  станет  делать,  когда  у  нее  не  будет
прачечной? ‚едь она от этого не разбогатеет! Ќет, нет, ей надо снова  нанЯть
работниц, раздобыть себе заказчиков. †ервеза говорила  все  это  только  длЯ
того, чтобы заставить замолчать шапочника, который все старалсЯ доказать ей,
что у нее нет выхода, что длЯ нее нет никакой надежды распутатьсЯ с долгами,
никакой возможности выкарабкатьсЯ. Ќо ‹антье  позволил