ќмиль ‡олЯ. ‘казки Ќинон

Ћцените этот текст:
ќмиль ‡олЯ. ‘казки Ќинон

---------------------------------------------------------------
ѓосударственное издательство •удожественной литературы Њосква 1960
том 1 стр 3-105
OCR: ”еликс џнковский
---------------------------------------------------------------

Џредисловие
Љ Ќинон
Џрими, мой друг, эти сказки нашей юности, рожденные вольным
вдохновением, которые Я рассказывал тебе в полЯх моего дорогого Џрованса, а
ты прилежно внимала им, блуждаЯ рассеЯнным взором по вершинам далеких
голубых холмов.
Њайскими вечерами, в час, когда землЯ и небо медленно сливаютсЯ,
объЯтые дивным покоем, Я покидал город и уходил в полЯ. џ шел по сухим
склонам, холмов, поросшим ежевикой и можжевельником, или берегом небольшой
речки, котораЯ в декабре бурлило, потоком и мелела в летние дни; пересекал
уголок безлюдной равнины, согретой лаской полуденного солнца, и выходил на
широкие просторы полей, где на желтой и красной земле растут тонкие
миндальные деревьЯ, старые серебристые оливы и виноград, чьи переплетенные
лозы стелютсЯ по земле,
ЃеднаЯ, иссушеннаЯ зноем, опаленнаЯ солнцем землЯ! ‘ераЯ голаЯ землЯ
между тучными лугами „ю-ранса и апельсиновыми рощами прибрежной полосыџ
люблю ее строгую красоту, ее унылые скалы, ее тимьЯн и лаванду. ќта
бесплоднаЯ равнина поражает взор какой-то жгучей опустошенностью: кажетсЯ,
словно ураган страсти пронессЯ над этим краем; затем наступило великое
изнеможение, и все еще жаждущие полЯ затихли в тревожной дремоте. € доныне,
когда среди лесов родного ‘евера Я вспоминаю эту пыль и, зги камни, менЯ
охватывает горЯчаЯ любовь к суровой чужой отчизне. †изнерадостный мальчик и
угрюмые старые скалы когда-то нежно полюбили друг друга; и теперь, когда
мальчик стал взрослым, он равнодушен к влажным лугам и сочной зелени; ему
милы широкие белые дороги и опаленные солнцем холмы, где юную
пЯтнадцатилетнюю душу впервые посетили мечтаниЯ.
џ уходил в полЯ. ’ам, среди возделанных земель, или на каменистых
холмах, где Я лежал, затерЯнный в безмолвном покое, нисходившем на землю с
высоты небес, Я, оглЯнувшись, находил тебЯ; ты тихо сидела рЯдом,
задумчиваЯ, опершись на руку подбородком, глЯдЯ на менЯ своими большими
глазами. ’ы была ангелом моих уединений, добрым ангелом-хранителем, которого
Я всегда видел подле себЯ, где бы Я ни находилсЯ. ’ы читала в моем сердце
мои тайные помыслы, ты была со мною повсюду, ты не могла не быть рЯдом со
мной. ’еперь Я так объЯснЯю себе твое присутствие каждый вечер. ‚ те дни Я
ничуть не удивлЯлсЯ тому, что беспрестанно встречал твои Ясные взглЯды, хотЯ
никогда не видел, как ты приходила ко мне; Я знал, что ты мне верна, что ты
всегда во мне.
‹юбимаЯ! ’ы наполнЯла сладостной грустью мои меланхолические вечера. ‚
тебе была скорбнаЯ красота этих холмов, бледность мрамора., розовеющего под
прощальными поцелуЯми солнца. ЌеведомаЯ неустанпаЯ мысль возвысила твое чело
и расширила глаза. Ђ когда улыбка скользила по твоим ленивым устам, озарЯЯ
внезапной прелестью твое юное лицо, казалось, майский луч пробуждал к жизни
все цветы и все травы трепещущей всходами земли, цветы и травы, которым
суждено увЯтъ под знойным солнцем июнЯ. Њежду тобой и этими горизонтами была
тайнаЯ гармониЯ, котораЯ и внушила мне нежность к этим придорожным камнЯм.
ђучей пел твоим голосом; звезды, восходЯ, смотрели на менЯ твоим взором; все
вокруг улыбалось твоей улыбкой. Ђ ты, одарЯЯ природу своей прелестью, сама
проникалась ее суровой и страстной красотой. Џрирода и ты длЯ менЯ слились
воедино. Џри взглЯде на тебЯ Я видел Ясное небо, а когда мой взор вопрошал
долину, Я улавливал твои гибкие и сильные линии в волнистых очертаниЯх ее
холмов. €з этих сравнений родилась моЯ безграничнаЯ любовь к вам обоим, и
мне трудно сказать теперь, кого Я больше люблю -- мой дорогой Џрованс или
мою дорогую Ќинон. Љаждое утро, мой друг, Я вновь испытываю потребность
благодарить тебЯ за минувшие дни. ’ы была так великодушна и добра, что
снизошла до любви ко мне, и твой образ пленил мою душу. ‚ том возрасте,
когда сердце страдает от одиночества, ты принесла мне в дар свое сердце,
чтобы избавить менЯ от страданий. …сли бы ты знала, сколько бедных душ
смертельно тоскует сейчас в одиночестве! Ќаши времена жестоки к таким душам,
созданным длЯ любви. Ќо Я не ведал этих мук. ’ы ЯвлЯла мне непрестанно лик
женщины, которую Я боготворил, ты оживила пустыню моего одиночества,
ты растворилась в моей крови, жила в моей мысли. € Я, затерЯвшись в
глубинах чувства, забывал
о себе, ощущаЯ тебЯ во всем своем существе. ‚озвышеннаЯ радость нашего
брака даровала мне душевныймир в странствиЯх по суровой стране юности, где
столько моих сверстников оставили клочьЯ своих сердец!
‘транное создание! ’еперь, когда ты далеко от менЯ и Я могу Ясно читать
в своей душе, Я испытываю горькую радость, изучаЯ одну за другой все грани
нашей любви. ’ы была женщиной, прекрасной и пылкой, и Я любил тебЯ, как
любЯт жену^ Џотом, неведомым образом, ты порой становилась сестрою, не
переставаЯ быть любовницей; тогда Я любил тебЯ и как влюбленный и как брат,
со всем целомудрием дружбы и со всем пылом желаниЯ. ‚ иные дни Я находил в
тебе товарища, наделенного мужским умом, и притом всегда обольстительницу,
возлюбленную, чье лицо Я осыпал поцелуЯми, сжимаЯ твою руку, как руку
старого друга*. ‚ порыве безумной нежности Я отдавал той, кого так любил,
все свои чувства.. „ивнаЯ мечта, ты побуждала менЯ любить в тебе каждое из
этих существ, телом и душой, со всей страстью, независимо от пола и родства.
’ы обладала одновременно моим горЯчим воображением и запросами моего ума. ’ы
воплотила в себе мечту „ревней ѓреции -- любовница превратилась в философа,
чьЯ мудрость, чей склонный к наукам ум облечен в изысканно прекрасную форму.
џ боготворил тебЯ всеми силами души, Я весь был полон тобою, твоЯ
неизъЯснимаЯ краса будила во мне мечтаньЯ. Љогда Я ощущал в себе твое гибкое
тело, твое нежное детское лицо, твою мысль, порожденную моей мыслью, Я
испытывал во всей полноте несказанное блаженство, которого тщетно искали в
древние времена, блаженство обладать любимым существом всеми нервами плоти,
всеми чувствами сердца, всеми способностЯми ума,
џ уходил в полЯ. ‹ежа на земле, Я говорил с тобою в течение долгих
часов; твоЯ головка покоилась намоей груди, мой взглЯд терЯлсЯ в бездонной
синеве твоих глаз. џ говорил с тобою, не заботЯсь о том, что произносЯт
уста, повинуЯсь минутной прихоти. Џорою, склонившись к тебе, словно желаЯ
тебЯ убаюкать, Я обращалсЯ к наивной девочке, котораЯ никак не хочет заснуть
и которую усыплЯют волшебными сказками, мудрыми и добродетельными
поучениЯми; иной раз, приблизив уста к устам, Я шептал возлюбленной о любви
фей или об упоительных ласках юных любовников; но еще чаще, в дни, когда Я
страдал от тупой злобы моих ближних, -- а этих дней было так много в моей
жизни, -- Я брал твою руку с иронией на устах, с сомнением и отрицанием в
сердце и изливал свои жалобы брату своему по страданиЯм в земной юдоли с
какой-нибудь безутешной повести, в сатире, горькой до слез. € ты, покорнаЯ
моей воле, все еще оставаЯсь женщиной и женой, была поочередно то маленькой
наивной девочкой, то возлюбленной, то братом-утеши* телем. ’ы постигала Язык
каждого из них. Ѓезмолвно внимала ты моим речам, позволЯЯ читать в твоих
глазах все чувства, то радостные, то печальные, которые наполнЯли мои
рассказы.
џ открывал тебе всю свою душу, не желаЯ ничего таить. Ќикогда не
говорил Я с тобою, как обычно говорЯт с любовницей, остерегаЯсь доверЯть ей
до конца свои мысли: Я отдавал себЯ целиком, не обдумываЯ своих слов. ‚от.
откуда эти длинные повести, эти причудливые истории, порождениЯ мечты!
ЌесвЯзные рассказы, оживленные случайным вымыслом, -- их единственно
сносными эпизодами были поцелуи, которыми мы обменивались! …сли бы
какой-нибудь путник заметил нас вечером случайно, проходЯ у подножьЯ холма,
как удивилсЯ бы он, услышав мои вольные речи и увидЯ тебЯ, внимающую им, моЯ
маленькаЯнаивнаЯ девочка, моЯ возлюбленнаЯ, мои брат-утешитель.
“вы! ќтим прекрасным вечерам нет возврата. Ќастал день, когда мне
пришлось покинуть вас -- тебЯ и полЯ Џрованса. Џомнишь ли ты, дорогаЯ моЯ
мечта, как мы расставались с тобою осенним вечером на берегу ручьЯ? ‘квозь
обнаженные деревьЯ виднелсЯ горизонт, еще более дал'екий и унылый, вокруг
чернела землЯ, покрытаЯ опавшими листьЯми, влажными or первых дождей; в этот
поздний час она казалась огромным домотканым ковром, испещренным крупными
желтыми пЯтнами. Ќа небе гасли последние лучи, и с востока вставала ночь,
угрожаЯ туманами, мрачнаЯ ночь, за которой должна была последовать таЯщаЯ
неизвестность зарЯ. †изнь моЯ была подобна этому осеннему небу; звезда моей
юности закатилась, наступала ночь, годы зрелости, предвещаЯ мне неведомое
грЯдущее. џ испытывал мучительную потребность реальной жизни, Я устал от
грез, от весны, or тебЯ, моЯ милаЯ мечта, ускользавшаЯ из моих объЯтий;
глЯдЯ на мои слезы, ты могла лишь грустно улыбатьсЯ в ответ. ќто был конец
нашей прекрасной любви. ‚едь, как и все на свете, любовь имеет свою пору. €
тогда, чувствуЯ, как ты умираешь во мне, Я пошел на берег ручьЯ, чтобы там,
среди угасающей природы, отдать тебе прощальный поцелуй. Ћ, вечер,
исполненный грусти и любви! џ целовал тебЯ, моЯ светлаЯ, умирающаЯ мечта, Я
пыталсЯ последний раз вдохнуть в тебЯ силы твоих лучших дней и не мог,
потому что Я сам был твоим палачом. ’ы вознеслась выше моего сердца, выше
моих желаний, ты стала лишь воспоминанием.
‚от уже скоро семь лет, как Я тебЯ покинул. Ќо со днЯ нашей разлуки, в
часы радостей и печалей, Я частослышу, как звучит твой голос, нежный голос
воспоминаний, который просит рассказать о наших вечерах в Џровансе.
Ќеведомое эхо, рожденное меж наших скал, гулко отзываетсЯ в моем
сердце. ќто ты, далекаЯ, обращаешьсЯ ко мне из своего изгнаниЯ с такими
трогательными мольбами, что Я внемлю им всем своим существом. € этот
сладостный трепет, отзвук былых наслаждений, побуждает менЯ уступить твоим
желаниЯм. ЃеднаЯ исчезнувшаЯ тень! …сли Я могу утешить тебЯ своими старыми
историЯми, в том краю одиночества, где пребывают дорогие нам призраки наших
минувших грез, то какую отраду обрету Я сам, рассказываЯ их тебе, как это
бывало в дни нашей юности!
џ откликаюсь на твои просьбы, Я поведаю сейчас, одну за другой, сказки
нашей любви, правда, не все сказки, ведь иные нельзЯ повторить: это хрупкие
цветы, слишком нежные и простые, -- они родились в сумерках и боЯтсЯ Яркого
света, -- но Я выберу среди них те, в которых больше жизненных сил и которые
способна сохранить человеческаЯ памЯть, как бы несовершенна она ни была.
“вы! џ боюсь, что готовлю себе немалые огорчениЯ. „оверить наши беседы
пролетающему мимо ветру -- значит нарушить тайну наших ласк: нескромные
любовники будут наказаны в этом мире холодным равнодушием читателей. Њне
остаетсЯ одна надежда: в этой стране не найдетсЯ ни одного человека, у
которого Явилось бы искушение прочесть наши истории. Ќаш еек поистине
чересчур занЯтой, чтобы остановить внимание на лепете двух безвестных
влюбленных. Њои крылатые листки незаметно скользнут в толпе и долетЯт до
тебЯ еще не тронутые. €так, Я могу отважитьсЯ на любое сумасбродство, могу,
как некогда, беспечно
отдатьсЯ на волю случаЯ, не разбираЯ путей. ’ы одна прочтешь эти
листки, а Я знаю, как ты снисходительна.
‘егоднЯ, Ќинон, Я исполнЯю твое желание. ‚от они, мои сказки. € пусть
умолкнет во мне твой голос, этот голос воспоминаний, от которого слезы
подступают к глазам. Ќе тревожь мое сердце, оно просит покоЯ, не приходи
больше в дни борьбы терзать менЯ напоминанием о ночах, полных ленивой неги.
…сли нужны обещаниЯ, то Я даю тебе слово опЯть быть твоим; после
тщетных поисков в этой жизни новых привЯзанностей Я вернусь к своей первой
любви. „а, Я снова приеду в Џрованс и найду тебЯ на берегу ручьЯ. ‚ернетсЯ
зима, зима печальнаЯ и тихаЯ, небо будет чисто, а землЯ полна надежд на
будущую жатву. Ќастанет новаЯ весна, и мы снова будем любить друг друга; мы
воскресим наши мирные вечера, проведенные в любимых полЯх Џрованса; и сны
наши сбудутсЯ.
†ди менЯ, моЯ дорогаЯ, моЯ вернаЯ возлюбленнаЯ, мечта отрока и старика,
ќмиль ‡олЯ
1 октЯбрЯ 1864 года, ч

‘€Њ€‹€‘
†или некогда, -- слушай внимательно, Ќинон, эту сказку рассказал мне
один старый пастух, -- жили некогда на острове, который давным-давно
поглотило море, король и королева. € был у них сын. Љороль был великим
монархом, он обладал самым глубоким кубком и самым тЯжелым мечом во всем
королевств'е. Ћн пил и убивал истинно по-королевски. Љоролева же была так
прекрасна! Ћна изводила столько румЯн, что совсем не старилась и вое времЯ
оставалась сорокалетней. Ђ сын их был дурак. „а еще какой! „урак из дураков,
как говаривали умные люди. Љогда ему исполнЯлось шестнадцать лет, король
взЯл его с собой на войну. Ќадо было уничтожить один народ по соседству,
который имел дерзость обладать землей. € вот ‘имплис1 повел себЯ как
настоЯщий дурак, спас от смерти несколько десЯтков женщин и детей. Ћн чуть
не плакал при каждом ударе меча, и под конец вид залитого кровью и усеЯнного
трупами полЯ битвы так надорвал ему сердце, что он целых три днЯ не мог
есть.
‚идишь, Ќинон, какой он был дурак.
‘емнадцати лет ему пришлось однажды участвовать в … лрушке, устроенной
королем длЯ всех пьЯнчуг государства. € тут ‘имплис творил одну глупость за
другой. Ћн почли не ел, говорил очень мало Я совсем не ругалсЯ. Љубок его
оставалсЯ вое времЯ наполненным, и королю, чтобы спасти честь своего дома,
приходилось времЯ от времени потихоньку его осушать.
Љогда ему исполнилось восемнадцать лет и на его лице уже начинал
пробиватьсЯ первый пушогк, его подарила своим вниманием одна из придворных
дам королевы. Ђ придворные дамы ужасный народ, Ќинон. ќта, например, желала
от юного принца ни больше, ни меньше как поцелуЯ. ЃеднЯжка и думать не хотел
об этом; он трепетал, когда эта дама обращалась к, нему, и, завидев издали
край ее платьЯ, спасалсЯ бегством. ‚идЯ все это, король, который был добрым
отцом, только посмеивалсЯ в бороду. Ќо так как притЯзаниЯ дамы становились
все настойчивее, а поцелуЯ все не было, король покраснел от стыда за такого
сына и, опЯть-таки спасаЯ честь рода, поцеловал ее сам.
-- Ђх, какой дурачок! -- воскликнул при этом великий король. Ћн был не
лишен остроумиЯ.
II
Ђ к двадцати годам ‘имплис вконец поглупел. Ћн повстречалсЯ с зеленою
рощей и влюбилсЯ в нее.
‚ те давние времена еще не вошло в моду подстригать деревьЯ, сеЯть
траву длЯ газонов и посыпать дорожки песком. ‚етви разрастались привольно, и
только господь бог не давал терновнику и травам заглушать тропинки. ђоща, в
которую влюбилсЯ ‘имплЯс, была огромным и тенистым зеленым гнездом. ‚округ,
куда ни глЯнь, листьЯ и листьЯ, да непроходимые заросли бука, прорезанные
величественными широкими аллеЯми; опьЯненный росою, буйно разроссЯ повсюду
мох. Ќа прогалинках, вокруг высоких деревьев, сцепивптасъ гио'Љ€Њ'€ ветвЯми,
словно взЯвшись за вели хороводы кусты шиповника. „а и высокие деревьЯ,
такие безмЯтежно спокойные, склонЯли в тени листвы свои стволы и
беспорЯдочной толпой стремились вверх, к жарким, поцелуЯм летнего солнца. €
всюду трава, зеленаЯ, сочнаЯ; она не только покрывала землю, но ею поросли
даже сучьЯ деревьев. ‹истьЯ нежно шелестели на ветках, а незабудки и полевые
маргаритки, верно по ошибке, расцвели прЯмо на упавших стволах. € все это --
цветы, былинки, вет-. ви -- пело. ‚се они тесно переплелись друг с другом,
чтобы привольней шептатьсЯ о любовных тайнах своих цветков. ‚ глубине
сумрачной чащи веЯло дыхание жизни, дающее голос каждой былинке в дивно
прекрасном хоре утренних и вечерних зорь. ’о был вечный праздник природы.
Ѓожьи коровки, жучки, мотыльки, стрекозы, влюбленные в цветы, назначали
по всем уголкам леса сви-: даниЯ своим милым. ‹ес был их маленькой
республикой. …го тропинки, его ручьи, деревьЯ •-- все это принадлежало им.
Ћни уютно устроились у поднощьЯ деревьев, на свисающих к земле ветвЯх, в
сухой листве, преспокойно поселившись там на правах завоевателей. Ќо, как
истинно добрый народец, они оставили верхние ветки соловьЯм и малиновкам.
€ к песне, которую пела роща голосами своих цветов, ветвей и листвы,
присоединЯлись голоса насекомых и птиц.
III
‡а каких-нибудь несколько дней ‘имплис и роща стали неразлучными
друзьЯми. Ћни болтали до самозабвениЯ, и от восторга ‘имплис лишилсЯ
последних крох разума. “ходЯ домой спать или есть, он и там все времЯ думал
только о своей возлюбленной роще. € наконец в одно прекрасное утро навсегда
покинул дворец и поселилсЯ под сводами листвы. Ћн выбрал себе роскошные
покои. ѓостиной служила большаЯ круглаЯ полЯна в добрых тысЯчу сажен,
задрапированнаЯ длинными темно-зелеными занавесЯми. Џод ,самымее потолком
пЯтьсот стройных колони поддерживали изумрудный кружевной балдахин, а вместо
потолка сверкал лазурный купол, усеЯнный золотыми гвоздиками.
Џостель он устроил в прелестном, полном таинственного полумрака и
прохлады будуаре. ‘тены и пол были устланы мЯгчайшими коврами бесподобного
мастерства, а розовый мраморный альков с полом, посыпанным рубиновым
песочком, был выдолблен, видно, каким-то великаном прЯмо в скале.
€мелась во дворце и купальнЯ -- кристальный бассейн с проточной водой,
скрытый в зарослЯх цветущих кустов. Ќе буду рассказывать, Ќинон, о целом
лабиринте галерей, о бальных залах, о садах, окружавших этот дворец. ‘кажу
только, что покои были поистине царственные, какие может создать один
господь.
Ћтныне принц мог дурачитьсЯ сколько душе угодно. Љороль решил, что сын
превратилсЯ в волка, и стал подыскивать другого, более 'достойного
наследника.:
IV
Џервые дни после своего переселениЯ у принца была уйма дел. Ћн
познакомилсЯ с соседЯми -- мотыльком и жучком. Ћба оказались милейшими
созданиЯми и ничуть не глупее людей.
‚начале ‘имплис лишь с трудом понимал их Язык. Ќо вскоре сообразил, что
причина этого в скудности его образованиЯ. Ћн быстро привык к краткости
Языка насекомых и научилсЯ, подобно им, одним-единствен-ньтм звуком, изменЯЯ
лишь интонацию и длительность, обозначать множество самых различных
предметов. € он начал забывать столь бедную, несмотрЯ на обилие слов,
человеческую речь.
Ћн был в восторге от образа жизни своих новых друзей. Ћсобенно
восхищало его их мнение о королЯх, которых они просто-напросто считали
совсем излишним иметь, ‘имплие чувствовал себЯ по сравнению с ними круглым
невеждой и решил брать у* обитателей леса уроки.
Ќо мхи и боЯрышник все еще дичились его: он не научилсЯ еще Языку трав
и цветов.
‘ловом, видЯ простодушие и безобидность Ћимн-лиса, весь лес радушно
принЯл его в свое лоно и открыл ему все свои тайны. € часто, бродЯ по
тропинкам, ему случалось быть свидетелем нежных ласк мотылька с маргариткой.
‚скоре даже боЯрышник преодолел свою рооостъ и стал давать принцу
уроки. Ћн терпеливо и с любовью обучал ‘имплиса Языку ароматов и красок. ‘
тех пор по утрам, едва он открывал глаза, пурпурные венчики цветов слали ему
свой привет, зеленаЯ листва болтала о ночных оргиЯх леса, а кузнечик шептал
о своей пылкой страсти к фиалке.
Ќашел ‘имплис и подружку себе =-> золотистую стрекозку с тоненькой
талией и трепетными крылышками. Њалютка оказалась отчаЯнной кокеткой, она
забавлЯлась, дразнЯ его: то манила к себе, то проворно ускользала прЯмо
из-под руки. ‘тарые деревьЯ, видЯ поведение стрекозы, журили ее и, покачиваЯ
головой, предсказывали, что она дурно кончит Ќо вдруг ‘имплиса охватила
страннаЯ тревога.
Џервой заметила это божьЯ коровка и попыталась вызвать своего друга на
откровенность, но тот, заливаЯсь слезами, отвечал, что все хорошо и он
счастлив по-прежнему.
Ћн вставал теперь на заре и до позднего вечера бродил в чаще. Ћн
осторожно раздвигал ветви каждого кустика, поднимал каждый листик и все
что-то искал.
•-- —его это ищет наш ученик? -- спросил боЯрышник у мха.
Ђ стрекозка, пораженнаЯ равнодушием любовника, решила, что оЯ помешалсЯ
от любви, и принЯлась увиватьсЯ вокруг него. Ќо он даже ие взглЯнул на нее €
старые деревьЯ оказались правы: опт быстрехонько утешилась с первым
встречным мотыльком.
Џоникла грустно листва, видЯ, как юный принц исследует каждый клочок
травы, как он пристально вглЯдываетсЯ в глубину аллей; и, слыша из чащи его
горькие жалобы, листьЯ печально шептали:
-- ‘имплис увидел наш ‚одЯной цветок, нашу русалочку.
VI
‚одЯной цветок была дочерью солнечного луча и росинки и так
восхитительно воздушна, что поцелуй влюбленного убил бы ее; а уста ее
источали столь сладостный аромат, что она убила бы влюбленного своим
поцелуем.
‹ес знал об этом и ревниво охранЯл свое любимое дитЯ. Ћн укрыл ее в
прохладном ручье, осененном густыми ветвЯми. € там, в тишине и полумраке,
‚одЯной цветок блистала среди своих сестер. ‹енивица, она томно возлежала на
поверхности воды, отдаваЯсь ее колыханью. ‘квозь прозрачные струи виднелись
ее маленькие "ножки, а светлокудрую головку увенчивала корона жемчужных
брызг. Љувшинки и шпажник радовались ее улыбке. Ћна была душой всего
огромного леса.
Ѓеззаботно текла жизнь ‚одЯного цветка, и на всей земле она любила
только свою мать -- росу, а в небе -- •солнечный луч--своего отца. Ћна была
любимицей потока, баюкавшего ее на волнах, и деревьев, укрывавших ее своею
тенью. “ нее было множество поклонников и ни одного возлюбленного.
ђусалочка знала, что должна умереть от любви. …й приЯтно было думать об
этом, и она жила мечтою о смерти. ‘ нежной улыбкой поджидала она сво>его
суженого.
Ћднажды вочыо ‘имплис увидел ее в сиЯнии звезд на повороте аллеи. €
целый месЯц потом тщетно искал ее всюду. Ћна чудилась ему за каждым деревом,
но, подбежав, он находил там лишь огромные тени волнуемых ветром тополей VII
€ лес умолк. Ћн не доверЯл больше ‘имплису. Ќепроницаемой стала его
листва, и густаЯ тень окутывала каждый шаг принца. “молк влюбленный шепот,
иссЯкла нежность леса, опасность, грозЯщаЯ ‚одЯному цветку, повергла в
печаль всю рощу.
Ќо вот однажды ‘имплис снова увидел русалочку. Ћбезумев от любви, он
бросилсЯ к "ей. Ћна легко, как пушинка по ветру, мчалась перед ним на лунном
луче и не слыхала его шагов. Љак ни бежал принц, он так Я не мог ее догнать.
€ тогда душа его преисполнЯлась отчаЯниЯ, а из глаз хлынули слезы.
Ћн все бежал и бежал, и лес тревожно следил за каждым его шагом.
Љолючие кустарники хватали его своими цепкими лапами, преграждаЯ дорогу. ‚сЯ
роща поднЯлась на защиту своей любимицы. : Њох под его ногами стал вдруг
скользким; чаща все теснее сплетала перед ним свои ветви, твердые, как
бронза. „ороги засыпало сухой листвой; стволы упавших деревьев легли поперек
тропинок; даже скалы и те восстали против юного принца и обрушивались перед
ним. Џчелы жалили его в пЯтки, и бабочки ослеплЯли трепетанием своих
крыльев.
Ђ ‚одЯной цветок, ничего не видЯ и не слыша, скользила все дальше и
дальше на лунном луче. ‘имплис с ужасом чувствовал, что она вот-вот
исчезнет.
€ задыхаЯсь, в безумном отчаЯнии, он все бежал и бежал вслед за нею.
VIII
Ћн слышал, как старые дубы гневно кричат ему вслед:
-- Џочему ты нам не сказал, что ты человек? ‡най мы это, мы бы тебЯ
остерегались, мы не стали бы учить тебЯ нашему Языку и ты в своей
человеческой слепоте пе увидел бы нашу русалочку. ’ы ЯвилсЯ к нам Љак
невинное создание, а теперь мы видим в тебе душу человека. Џодумай, что ты
делаешь? ’ы давишьжучков, ты обрываешь листьЯ и ломаешь ветви. Ћбуреваемый
себЯлюбием, ты хочешь похитить нашу душу.
€ боЯрышник крикнул:
--• Ћстановись, сжальсЯ, ‘имплис! Ќе будь подобен капризному ребенку,
который, желаЯ насладитьсЯ ароматом моих душистых цветов, срывает их, чтобы
вскоре бросить.
Ђ мох воскликнул:
•-- ‘той, ‘имплис! ЏрилЯг на мой бархатистый, свежий ковер и сквозь
ветки деревьев любуйсЯ издали игрой ‚одЯного цветка. ’ы увидишь, как она
плещетсЯ в ручье, как примерЯет ожерельЯ из жемчужных брызг. Њы позволим
тебе любоватьсЯ ею, и жизнь твоЯ, подобно нашей, будет протекать в
созерцанье ее красоты.
€ весь лес зашумел:
-- Ћстановись, ‘имплис! Ќе целуй ее! ђазве ты не знаешь, что она умрет
от твоего поцелуЯ? ђазве наш вестник, ветерок, не рассказал тебе об этом?
‚одЯной цветок не земное создание, благоуханье этого цветка таит в себе
смерть. “вы, беднЯжка! …е судьба ужасна! ‚месте с поцелуем ты выпьешь ее
душу. ‘жальсЯ над ней, ‘имплис!
IX
Ќо тут ‚одЯной цветок обернулась и увидела принца. Ћна с улыбкой знаком
велела ему приблизитьсЯ и, обратившись к лесу, сказала:
-- ‚от пришел мой возлюбленный.
Џрошло ровно три днЯ, три часа и три минуты с тех пор, как ‘имплис
начал преследовать русалочку. ‚ ушах его все еще звучали слова старых дубов.
Ћн повернулсЯ и хотел убежать, но ‚одЯной цветок уже держала его за руки и,
поднЯвшись на цыпочки, любовалась отражением своей улыбки в глазах юноши.
-- Љак долго ты медлил! Њое сердце чуЯло, что ты
в лесу. џ села на лунный луч и целых три днЯ, три
часа и три минуты искала тебЯ повсюду.‘имплис молчал и слушал, затаив
дыхание. Ћна дае, усадив принца рЯдом с собой на берегу ручьЯ, ласкала его
взором, и он не мог отвести от нее
глаз.
'-j ђазве ты не узнаешь менЯ? -- спросила она. -- џ часто видела тебЯ
во сне. ’ы брал менЯ за руку, и мы с тобой шли куда-то, молчаливые и
трепещущие. ђазве ты ие видел менЯ? ’ы помнишь свои сны? Ћн хотел ответить,
но она воскликнула: -- Њолчи! џ ‚одЯной цветок, а ты мой возлюбленный. € мы
должны умереть.
•
‚ысокие деревьЯ склонились, чтобы получше разглЯдеть юную чету. Ћни
содрогались от скорби, и от дерева к дереву мчалась весть о том, что душа
леса
покидает их.
“молкли все голоса. ‚еликаЯ жалость охватила обитателей леса, от
могучих дубов до хрупкой былинки. ‡амерли в чаще гневные крики, ведь
‘имплис, возлюбленный ‚одЯного цветка, стал теперь сыном
старого леса.
Ђ русалочка положила головку на плечо принцу. ‘клонЯЯсь над ручьем, они
улыбались друг другу. €ли, поднимаЯ времЯ от времени взор, любовались
золотистой пыльцой, трепещущей в лучах заходЯщего солнца. €х объЯтие
становилось крепче и крепче, и они ждали лишь первой звезды, чтобы слитьсЯ
навеки и улететь.
Ћни безмолвствовали, и души их, воспарившие в любовном экстазе,
мало-помалу соединЯлись в едином
дыхании.
€ по мере того как день угасал, уста их все больше
сближались.
‹ес оцепенел в смертельной тоске. Ћгромные скалы, из расщелин которых
вытекал ручей, простерли над озаренной последними лучами заходЯщего солнца
четой широкий покров тени.
‚от вспыхнула вечернЯЯ звезда; уста влюбленных сомкнулись в последнем
поцелуе; тЯжкое рыдание сотрЯсло могучие дубы.
“ста слились, и души отлетели. ;

Џо лесу брели двое: умный человек и человек ученый. “мный
глубокомысленно рассуждал о вреде лесной сырости и о том, какие бы
превосходные получились пастбища, если бы повырубить эти нелепые деревьЯ и
засадить всю площадь люцернойЂ ученый мечтал о том, как бы прославитьсЯ,
найдЯ еще неизвестное науке растение. Ћн обшаривал каждый уголок леса, но,
как назло, ему попадались один пырей да крапива.
„ойдЯ до ручьЯ, они увидели тело ‘имплмса. Џринц спал мертвым сном и
улыбалсЯ во сне. Ќоги его омывали прохладные струи ручьЯ, голова покоилась
на прибрежной траве. Љ навеки сомкнувшимсЯ устам од прижимал (необычайно
нежный розовый с белым цветок, разливавший терпкий аромат.
-- Ќесчастный безумец! -- изрек умный человек. -- ‚ерно, хотел нарвать
цветов и утонул.
Ђ ученый не обратил никакого вниманиЯ на труп; завладев цветком и желаЯ
установить, к какому классу растений он принадлежит, этот человек обрывал
один за другим его лепестки. Џокончив с цветком, он воскликнул:
-- –еннейшаЯ находка! ‚ памЯть об этом глупце Я назову цветок
Anthapheleia limnaia '.
Ђх, Ќинетта, Ќинетта! Њой идеал, мой ‚одЯной цветок, этот варвар назвал
Anthapheleia limnaia!

ЃЂ‹њЌЂџ ЉЌ€†…—ЉЂ
Ќ
омнишь ли ты, Ќинон, наши долгие прогулки по лесам? Ћсень уже докрыла
багрЯнцем листву деревьев, золотившуюсЯ в лучах заходЯщего солнца. ’рава под
ногами казалась светлее, чем в первые дни маЯ, а порыжевший мох давал
ненадежный приют редким уже насекомым. Њы все дальше углублЯлись в чащу,
полную печального шума, и нам чудились в нем порою глухие жалобы ж:енщины,
заметившей у себЯ на лбу первую морщину. „еревьЯ, которых не мог обмануть
этот бледный и тихий вечер, чувствовали приближение зимы в порывах
посвежевшего ветра и, убаюканные им, грустно покачивались, оплакиваЯ свой
потемневший убор.
Њы долго блуждали по лесу, мало заботЯсь о том, куда заведут нас
тропинки, и выбираЯ меж них самые тенистые и укромные. Ќаш звонкий смех
пугал дроздов, свистевших в лесных зарослЯх, а порою зеленаЯ Ящерица, чью
блаженную дремоту потревожил шум наших шагов, с громким шуршаньем скользила
в кустах ежевики. Ќаша прогулка не имела определенной цели. Љ вечеру, после
облачного днЯ, небо вдругпроЯснилось, и мы просто вышли полюбоватьсЯ заходом
солнца. Њы то бежали взапуски, догонЯЯ друг друга, то шли медленно, рука об
руку, рЯдом, и запах шалфеЯ и тимьЯна поднималсЯ от наших следов. џ собирал
длЯ тебЯ последние цветы или рвал красные Ягоды боЯрышника, которые тебе,
как ребенку, хотелось достать. Ђ ты, Ќинон, украсив головку венком, бежала в
это времЯ к ближайшему источнику, чтобы напитьсЯ воды, а вернее,
полюбоватьсЯ собою, моЯ кокетливаЯ, ветренаЯ девочка!
‚друг в неЯсный гул леса ворвались отдаленные взрывы смеха; послышались
звуки флейты и тамбурина, и ветер дюшес до нас приглушенный шум танца. Њы
остановились, прислушиваЯсь, готовые увидеть таинственную плЯску сильфов.
ЏрЯчась за деревьЯми, мы тихонько продвигались на звук инструментов, и когда
осторожно раздвинули последние ветви, вот какое зрелище предстало нашему
взору.
Џосередине полЯны, на траве, окаймленной можжевельником и дикими
фисташковыми деревьЯми, мер^ Яым шагом расхаживали взад и вперед человек
десЯть крестьЯн и крестьЯнок. †енщины с непокрытой головой, в косынках,
завЯзанных на груди, с увлечением подпрыгивали и смеЯлись -- это их смех мы
услышали в лесу; мужчины, чтоб легче было плЯсать, сбросили куртки и
оставили их тут же на траве, рЯдом с поблескивавшими инструментами.
ќти славные люди обращали мало вниманиЯ на музыку. •удой, угловатый
человек, прислонившись спиной к дубу, играл на флейте, издававшей жидкие
звуки, по провансальскому обычаю ударЯЯ левой рукой в тамбурин. Љазалось, он
с любовью следил за быстрым и резким темпом танца. Џорою его взглЯд падал на
танцующих, и тогда он снисходительно пожимал плечами. ќти люди остановили
его, когда он проходил мимо; признанный сельский музыкант, он не мог видеть
без негодованиЯ, как эти деревенские жители нарушают законы прекрасного
танца. ‚озмущенный прыжками и топотом во времЯ кадрили, он покраснел от
негодованиЯ, когда по окончании музыки крестьЯне
продолжали скакать еще добрых пЯть минут, нимало не смущаЯсь тем, что
флейта и тамбурин умолкли.
Ѓез сомнениЯ, было бы восхитительно подсмотреть волшебные забавы лесных
духов. Ќо эльфы исчезли бы при малейшем дуновении, и, устремившись к месту
их плЯски, мы едва обнаружили бы следы их бегства-- несколько чуть примЯтых
травинок. Ћни просто подразнили бы нас: заманив своим смехом, пригласив
участвовать в играх, разбежались бы при нашем приближении, -- только бы их и
видели!
ЌельзЯ танцевать с сильфами, Ќинетта; но плЯска крестьЯн более чем
реальна и очень заманчива.

Њы быстро вышли из чащи. Ќаши шумные танцоры вовсе не собирались
исчезать. Ћни даже не сразу заметили наше присутствие. ‚еселый танец
возобновилсЯ. ”лейтист, который уже собиралсЯ уходить, заметил блеснувшие
монеты и опЯть взЯлсЯ за свои инструменты; он снова начал дуть в флейту и
бить в тамбурин, вздыхаЯ о том, какому поношению подвергаетсЯ искусство. Њне
казалось, Я узнаю медленный и неуловимый ритм вальса. џ уже обвил рукою твою
талию, выжидаЯ минуту, когда смогу увлечь тебЯ в своих объЯтиЯх, но ты вдруг
выскользнула из моих рук и принЯлась смеЯтьсЯ и прыгать, совсем как одна из
этих смуглых задорных крестьЯнок. —еловеку с тамбурином, который
встрепенулсЯ, признав во мне настоЯщего танцора, оставалось только
отвернутьсЯ и оплакивать упадок искусства.
Ќе знаю, Ќинон, почему Я вспомнил вчера наши сумасбродные затеи, нашу
долгую прогулку, наши вольные и веселые танцы. Џотом за этими неЯсными
воспоминаниЯми последовал рой других смутных врез. ’ы мне позволишь
рассказать о них? ‚ыбираЯ путь наудачу, останавливаЯсь, когда
заблагорассудЯтсЯ, и опЯть устремлЯЯсь вперед, Я мало беспокоюсь о
читателЯх: мои рассказы всего лишь слабые наброски; но ты говорила, что
любишь их.
’анец, эта стыдливо-сладострастнаЯ нимфа, скорее чарует, чем увлекает
менЯ. ‘кромный зритель, Я люблю смотреть, как она проноситсЯ по всему свету,
звенЯ тамбурином. ЏылаЯ страстью, она изгибаетсЯ в объЯтиЯх, среди огненных
поцелуев, под небом €спании и €талии; скользит, как влюбленнаЯ греза,
закутавшись в легкие покрывала, в белокурой ѓермании; сдержаннаЯ и
одухотвореннаЯ, вступает в салоны ”ранции. џ люблю ее везде: на лесном мху,
так же как на богатых коврах, на сельской свадьбе, равно как и на
великосветских вечерах.
Њедленно кружась, с влажным взором и полуоткрытыми устами, она проходит
через все времена, сплетаЯ и разжимаЯ руки над своей белокурой головкой. ‚се
двери раскрываютсЯ при размеренном звуке ее шагов, двери храмов и приютов
весельЯ; там --благоухающаЯ фимиамом, тут -- в одеждах, залитых вином, она
гармонично постукивает ножкой о землю. €, пройдЯ через тысЯчелетиЯ, она с
улыбкой ЯвлЯетсЯ к нам; ее гибкое тело послушно повинуетсЯ ритму мелодии.
€ вот богинЯ среди нас. ‘оставлЯютсЯ пары. †енщины изгибаютсЯ в
объЯтиЯх партнеров. ‚зглЯни на бессмертную! …е поднЯтые вверх руки держат
тамбурин. Ћна улыбаетсЯ, потом подает знак. Џары кружатсЯ, следуют за нею,
повторЯют ее движениЯ. Ђ Я люблю следить глазами за этим легким вихрем; Я
стараюсь уловить все взглЯды, все слова любви, Я опьЯнен ритмом; в своем
забытом уголке Я мечтаю, возносЯ благодарность бессмертной за то, что,
обойдЯ менЯ, неловкого, своей милостью, она все же одарила менЯ чувством
гармонии.
Џо правде говорЯ, Ќинетта, Я предпочел бы созерцать белокурую богиню в
ее пленительной наготе, когда она развЯзывает своевольно свой белый поЯс. џ
предпочел бы созерцать ее вдали от салонов, где она, думаЯ, что скрыта от
осквернЯющих взглЯдов, проносилась бы над лужайкой в самых прихотливых
ганцах. ’ам, едва прикрытаЯ легкой одеждой, чуть касаЯсь травы своими
розовыми ножками, она, невинно предаваЯсь вольному танцу, открыла бы тайну
мелодии движениЯ. Ђ Я, укрывшись в листве, восхищалсЯ бы ее дивным телом,
тонким и гибким, и следил бы за игрой теней на ее плечах, весь во власти
капризного танца, который то уносил бы ее от менЯ, то возвращал обратно.
Ќо порою Я начинаю ее ненавидеть, когда она ЯвлЯетсЯ мне под видом
молодой кокетки, чопорной и притворно скромной, когда Я вЯжу, как она нехотЯ
повинуетсЯ звукам оркестра, делает гримаску, принимает скучающий вид,
подавлЯет зевоту и танцует словно по обЯзанности. ‘кажу откровенно: Я
никогда не восхищалсЯ бессмертной в салоне без чувства горечи. …е стройные
ноги запутываютсЯ в длинных юбках наших модниц. Ћна чувствует себЯ здесь
слишком стесненной, она, воплощение свободы и своеволиЯ; в смущении она
неловко пытаетсЯ делать наши глупыереверансы, неизменно утрачиваЯ при згом
грацию и часто становЯсь смешной.
Њне хотелось бы иметь право затворить переднею наши двери. …сли Я
терплю ее иногда под люстрами без особой горечи, то это лишь благодарЯ ее
любовным листочкам, бальной книжечке.
Ќинон, видишь ли ты в ее руке эту крохотную кнЯ-5"ечку? ‚зглЯни:
застежка и вставочка золотые; Я еще не видел столь тонкой и благоуханной
бумаги, более изЯщного переплета. ќто -- наш дар богине. „ругие дали ей
венец и перевЯзь, мы же, в простоте душевной, поднесли ей в подарок бальную
книжечку.
Ѓедное дитЯ! “ нее было столько поклонников, столько настойчивых
приглашений, что она даже не знала, кому ей кивать головкой в знак согласиЯ.
Љаждый восхищалсЯ ею, умолЯЯ оставить ему кадриль, и ко'кетка всЯкий раз
соглашалась. Ћна танцевала, танцевала до самозабвениЯ; приглашений было
слишком много, она все времЯ ошибалась -- отсюда возникала страшнаЯ
путаница, непомернаЯ ревность. Ћна удалЯлась с бала разбитаЯ от усталости,
голова у нее кружилась. € вот над нею сжалились и дали ей маленькую
позолоченную книжечку. ‘ этого времени нет больше забывчивости, нет
путаницы, нет несправедливого ' предпочтениЯ. Љогда влюбленные осаждают ее,
она достает свою книжечку, и каждый вписывает туда свое имЯ, и самые верные
влюбленные должны быть первыми. Џусть их будет хоть сотнЯ, белых листочков
там хватит на всех. Ќо если, когда гаснут огни, не все еще успели обвить
рукою ее топкую талию, пусть пенЯют на свою нерасторопность, а не на
равнодушие
девушки.
Ѓез сомнениЯ, Ќинон, средство оказалось весьма простым. ’ебЯ, должно
быть, удивлЯют мои восторги по поводу каких-то листочков бумаги. Ќо какие
это прелестные листочки, они издают аромат кокетства, они полны нежных тайн!
Љакой длинный список влюбленных, где каждое имЯ -- клЯтва верности, каждаЯ
страница -- целый вечер триумфов и поклонениЯ! —тоза волшебнаЯ книжечка, --
она так и дышит любовью! ЌепосвЯщенный прочтет в ней одни лишь ничего не
говорЯщие имена, а девушка, скользнув по странице беглым взглЯдом, тотчас
увидит здесь свидетельство своей красоты и вызванного ею восхищениЯ!
Љаждый приходит в свою очередь принести дань своей преданности, каждый
приходит оставить свое признание в любви. € разве эти сотни подписей на
самом деле не объЯснениЯ в любви? € разве не следует, говорЯ откровенно,
писать на первой же странице эти вечные, всегда юные слова? Ќо книжечка
скромна, она не хочет вызвать краску смущениЯ на лице своей владелицы. …й
одной известны мечты девушки.
Џо правде говорЯ, Я подозреваю, что книжечка сильно хитрит. Џосмотри,
как она притворЯетсЯ, как наивничает, как стараетсЯ убедить, что она
необходима. Ђ в сущности, что она такое? ‚сего лишь помощница памЯти, самое
простое средство восстановить справедливость, указав каждому 'его место.
Љак! Ћна говорит о любви, тревожит сердца молодых девушек? †естокое
заблуждение!
Џереверни страницы, ты не найдешь ни намека на "Я люблю тебЯ". ‚
действительности же эти слова сказаны, и нет ничего более невинного, более
наивного и более безыскусственного, чем бальнаЯ книжечка. ђодители без
страха видЯт ее в руках своих дочерей. ‚ то времЯ как записку, подписанную
одним именем, прЯчут за корсаж, бальную книжечку, это любовное письмо с
тысЯчью подписей, показывает смело. ‚ праздничный день ее можно видеть
повсюду -- в салонах и в детской. ђазве она не наименее опаснаЯ из всех
известных нам книг?
„а она обманывает всех, даже свою владелицу! Љакую опасность может
представлЯть вещь, столь распространеннаЯ да к тому же еще одобреннаЯ
бабушками и прабабушками? „евушка перелистывает ее без страха. € вот тут-то
и можно обвинить бальную книжечку в Явном лицемерии. Љак ты думаешь, что
шепчет она в тишине на ушко юному созданию? Џростые имена? Љак бы не так!
Ќежные и долгие любречи! „елового или равнодушного вида теперь уже нет и в
помине. Ћна болтает, она ласкает, жжет и лепечет нежные слова. „евушка в
смЯтении; трепеща, она читает дальше. € вдруг вчерашний вечер вновь
возникает перед нею: сверкают люстры, скрипки поют влюбленно, оживает каждое
имЯ, и бал, царицей которого она была, начинаетсЯ снова, со всеми ее
триумфами, словами лю&ви и поклонениЯ.
Ђх, лукаваЯ книжечка! —то за процессиЯ юных кавалеров! ‚он тот, легко
обвив рукою ее талию, восхищаетсЯ ее голубыми глазами; а этот, взволнованный
и дрожащий, может только улыбатьсЯ ей; еще один говорит, говорит без умолку,
рассыпает тысЯчи комплиментов, которые, несмотрЯ на пустоту, действуют
сильнее, чем самые длинные речи.
€ если дева хоть раз поддалась искушению, хитраЯ книжечка знает, что
это повторитсЯ еще. ЊолодаЯ женщина бегло просматривает листочки, с
волнением вопрошаЯ их, намного ли увеличилось число ее поклонников. ‘
печальной улыбкой она задерживает взглЯд на иных именах, которые исчезли с
последних страниц, непостоЯнных именах, которые, без сомнениЯ, украшают
сейчас другие бальные книжечки. ЃольшаЯ часть ее подданных остаетсЯ ей
верна; она равнодушно прочитывает их имена. Ќашу книжечку все это забавлЯет.
Ћна сознает свое могущество: ее должны ублажать в течение всей жизни.
Џриходит старость, но бальнаЯ книжечка не забыта. ‡олотые застежки
потускнели, листки едва держатсЯ. …е владелица, котораЯ старитсЯ вместе с
нею, любит ее как будто еще больше. Ћна все еще перелистывает страницы, и
аромат далекой юности пьЯнит ее.
Љак прелестна роль бальной книжечки, не правда ли,' Ќинон? € как всЯкаЯ
поэзиЯ, непонЯтнаЯ толпе, ©е поэзиЯ доступна только одним посвЯщенным.
ЏовереннаЯ нежных тайн, она сопровождает женщину в течение всей ее жизни и,
как ангел любви, рассыпает ™едрой рукой надежды и воспоминаниЯ.

II
торжетта только что вышла из монастырского пансиона. Ћна была еще в том
счастливом возрасте, когда мечты сливаютсЯ с действительностью. ‘ладостнаЯ и
быстролетнаЯ пора! ‚ эту пору видЯт то, о чем мечтают, и мечтают о том, что
видЯт. Љак все дети, она была ослеплена блеском первых балов. Ћна
простодушно верила в то, что пребывает в какой-то высшей сфере, среди
полубогов, длЯ которых не существует темных сторон жизни.
–ветом лица, чуть смуглым, с золотистым оттенком, она походила на
сицилийскую девушку. …е длинные ресницы скрывали наполовину огонь взора.
‡абываЯ о том, что она уже вышла из-под надзора наставницы, она все еще
сдерживала порывы своей живой и пылкой натуры. ‚ бальном зале она была всего
лишь маленькой девочкой, робкой, почти глупенькой, котораЯ вспыхивает от
каждого слова и опускает глаза.
•очешь, спрЯчемсЯ за этими тЯжелыми занавесЯми и посмотрим, как наша
ленивица просыпаетсЯ и потЯгиваетсЯ, высовываЯ из-под одеЯла розовую ножку?
Ќе ревнуй менЯ, Ќинон. ‚се мои поцелуи длЯ тебЯ одной.
’ы помнишь? Ѓьет одиннадцать часов. Љомната еще во мраке. ‘олнце не
проникает сквозь плотные оконные занавеси, гаснущий свет ночника тщетно
боретсЯ с темнотою. € когда пламЯ его вдруг вспыхивает, на постели возникает
белое видение: чистый лоб, грудь, прикрытаЯ волною кружев, и дальше --
изЯщный кончик крошечной ножки; белоснежнаЯ рука свешиваетсЯ с кровати,
ладонь разжата.
Ќа втором ударе бездельница повернулась на постели и снова заснула, но
сном таким легким, что внезапный скрип мебели заставил ее наконец
приподнЯтьсЯ на кровати. Ћна откинула волосы, в беспорЯдке спадающие на лоб,
протерла кулачками заспанные глаза и натЯнула на плечи одеЯло, скрестив на
груда руки, чтобы лучше закутатьсЯ.
Љогда †оржетта окончательно проснулась, она протЯнула руку к шнурку
висЯщего подле кроватизвонка, но тотчас же ее отдернула; потом спрыгнула на
пол и подбежала к окну, чтобы самой раздвинуть занавеси. ‚еселый солнечный
луч наполнил комнату светом. Њалютка, ошеломленнаЯ Ярким светом, подошла к
зеркалу и, увидев себЯ там полуголой, в небрежно наброшенной одежде, не на
шутку испугалась. Ѓросившись обратно, она свернулась комочком на постели,
всЯ дрожа и залившись румЯнцем от своей смелой выходки. …е горничнаЯ была
глупой и любопытной. †оржетте хотелось помечтать, а йе слушать болтовню этой
женщины. Ќо бог мой! Љакой Яркий день и сколько нескромных зеркал!
Џри свете днЯ виден бальный туалет, небрежно брошенный на отодвинутые в
беспорЯдке кресла. „евушка, почти засыпаЯ, оставила здесь свою газовую юбку,
там свой шарф, еще дальше атласные башмачки. Џодле нее в агатовой чаше
сверкают драгоценности; поблекший букет увЯдает рЯдом с бальной книжечкой.
Џрислонившись головкой к своей обнаженной руке, она взЯла ожерелье и
начала перебирать жемчужины. Џотом положила его, открыла свою книжечку и
полистала. “ книжечки был скучающий и безразличный вид. †оржетта
просматривала ее, казалось, думаЯ совсем о другом.
Џо мере того как она переворачивала страницы, имЯ "арль", стоЯщее в
начале каждой из них, вызывало в ней все большую досаду,
"‚ечно арль, -- сказала она себе. -- “ моего кузена прекрасный почерк:
крупные буквы с наклоном -- у них такой серьезный вид. “ арлЯ твердаЯ рука,
она не дрожит, даже когда сжимает мою. Њой кузен очень серьезный молодой
человек. € он должен стать когда-нибудь моим мужем. Љаждый раз на балу, не
спрашиваЯ моего разрешениЯ, он берет мою книжечку и вписывает туда свое имЯ
на первый танец. ќто, несомненно, право мужа. Њне это право не по „уше".
“ книжечки становилсЯ все более и более скучающий вид. †оржетта,
устремив взглЯд в пространство, казалось, искала решениЯ какого-то важного
вопроса.
-- Њуж, -- прошептала она, -- вот что менЯ пугает. арль всегда
обращаетсЯ со миой как с маленькой девочкой. Ћн получил в коллеже восемь
наград из десЯти и поэтому думает, что ему позволительно быть педантом. ‚
конце концов Я не совсем понимаю, почему он должен стать моим мужем: ведь
Я-то не просила его женитьсЯ на мне, да и сам он тоже никогда не спрашивал
моего согласиЯ.' Љогда-то мы вместе играли. Њне помнитсЯ, он был очень злой.
’еперь он очень вежлив. Ќо Я предпочла бы, чтобы он оставалсЯ злым. €так, Я
должна стать его женой. џ никогда хорошенько но думала об этом. …го женой!
Ќо Я действительно не вижу длЯ этого оснований. арль! ‚ечно арль! Њожно
подумать, что Я уже его собственность! Џо-прошу-ка Я его не писать так
крупно в моей книжечке. …го имЯ занимает слишком много места.
Љнижечка, котораЯ тоже, по-видимому, устала от куэена арлЯ, чуть сама
не закрылась от скуки. џ подозреваю, что бальные книжечки откровенно
недолюбливают мужей. Ќаша книжечка перевернула стра-иичии и исподтишка
подсунула †оржетте другие имена.
-- ‹уи, -- прошептала малютка. -- ќто имЯ напоминает мне одного
странного танцора. Ћн подошел ко мне и, почти не взглЯнув, пригласил на
кадриль. Џотом, при первых же звуках оркестра, он увлек менЯ в другой конец
зала, не знаю зачем, и поставил перед высокой белокурой дамой, котораЯ
следила за ним глазами. Ћн улыбалсЯ ей по временам, а обо мне забывал
настолько, что Я вынуждена была дважды -- Я это видели все -- сама брать
свой букет. Љогда он приближалсЯ к ней во времЯ танца, он тихонько говорил
ей что-то, а Я слушала и ничего не понимала. Њожет быть, это была его
сестра? ‘естра, о нет! Ћн вздрагивал, когда касалсЯ ее руки, и пока держал
эту руку в своей, оркестр напрасно напоминал ему обо мне. џ осталась как
дурочка с протЯнутой рукой, и это выглЯдело ужасно. ‚се фигуоы в танце
перепутались. ќто была, вероЯтно, его жена! ЉакаЯ же Я глупенькаЯ! Ќу,
разумеетсЯ, его жена! арль никогда не разговаривает со мною во времЯ танца.
ќто потому...
†оржетта, поглощеннаЯ мыслЯми, застыла с полуоткрытым ртом, подобно
ребенку, который смотрит на незнакомую игрушку, не осмеливаЯсь приблизитьсЯ
и широко открыв глаза, чтобы получше ее рассмотреть. Ћна машинально
перебирала пальцами бахрому покрывала, правой рукой прикрываЯ книжечку.
ЏоследнЯЯ начинала подавать признаки жизни. Ћна волновалась, ей,
по-видимому, хорошо было известно, кто такаЯ белокураЯ дама. Ќе знаю, выдаст
ли девушке тайну эта ветреница. †оржетта поправила соскользнувшие с плеч
кружева, перестала теребить бахрому и наконец произнесла вполголоса:
-- ‘транно, эта красиваЯ дама и не жена и не сестра господина ‹уи.
€ она снова стала перелистывать книжечку. ‚скоре одно имЯ остановило
ее.
-- ќтот ђобер нехороший человек, -- сказала она.--џ никогда не думала,
что под жилетом такого изЯщного покроЯ может скрыватьсЯ такаЯ чернаЯ душа.
„обрую четверть часа он сравнивал менЯ с тысЯчью красивых вещей -- со
звездами, цветами, -- уж даже не знаю с чем. џ была польщена, от
удовольствиЯ не знала, что и отвечать. Ћн говорил красиво и долго, без
умолку. Џотом проводил менЯ на мое место и тошел от менЯ чуть не плача.
Џосле Я подошла к окну. ‡анавеси скрывали менЯ от глаз. џ, кажетсЯ, немножко
замечталась о своем словоохотливомпартнере, как вдруг услышала голоса и
смех. ќто онрассказывал своему другу о маленькой дурочке, монастырской
пансионерке, вспыхивающей и опускающей глаза от каждого слова, которую
портЯт ее стараньЯ казатьсЯ чересчур скромной. Ћни, без сомнениЯ, говорили о
’ерезе, моей хорошей подруге. “ ’ерезы маленькие глаза и большой рот. Ћна
превосходнаЯ де
вушка. Ђ может быть, они говорили обо мне. ‡начит, молодые люди лгут.
—то ж! Џусть Я буду безобразной! Ѓезобразной? Ќо ’ереза еще хуже.
ђазумеетсЯ, они говорили о ’ерезе.
†оржетта улыбнулась, и ею овладело искушегаив посоветоватьсЯ по этому
поводу со своим зеркалом.-- € потом, -- добавила она, -- они начали смеЯтьсЯ
над всеми дамами на балу. џ все времЯ слушала их и наконец перестала
понимать. Џо-моему, они говорили какие-то бранные слова. € так как Я не
могла уйти, то решительно заткнула себе уши.
Љнижечка веселилась от души. Ћна начала выбрасывать целые вороха имен,
чтобы доказать †оржетте, что это ’ереза -- та самаЯ дурочка, которую портЯт
стараньЯ казатьсЯ чересчур скромной.
-- “ ЏолЯ голубые глаза, -- говорила книжечка. -- ђазумеетсЯ, Џоль не
лжет, и Я слышала, как он гово
рил тебе очень нежЯые слова.
-- „а, да, -- согласилась †оржетта, -- у господина ЏолЯ голубые глаза,
и он не лжет. € у него белокурые усы, которые мне нравЯтсЯ гораздо больше,
чем усы арлЯ.
-- Ќе говори мне о арле, -- перебивает ее книжечка. -- ќти усы не
заслуживают ни малейшего вниманьЯ. Ђ что ты скажешь об ќдуарде? Ћн робок и
осмеливаетсЯ говорить только взглЯдами. Ќе знаю, понимаешь ли ты этот Язык?
Ђ †юль? Ћн уверЯет, что
только ты одна умеешь вальсировать. Ђ ‹юсьен,†орж, Ђльбер? ‚се они
находЯт тебЯ прелестной инаперебой оспаривают твою улыбку.
†оржетта опЯть принЯлась перебирать бахрому покрывала. ЃолтовнЯ
книжечки начала ее пугать. „евушке казалось, что она жжет ей руки. …й
хотелось бы захлопнуть книжечку, но не хватало смелости.
-- Џотому что ты была царицей бала, -- продолжала искусительница. --
Љружева отказались скрыватьтвои обнаженные руки, чело шестнадцатилетней
королевы затмило блеск бриллиантов. Ђх, моЯ маленькаЯ†оржетта! ’ы не могла
бы видеть всего без жалости.
Ѓедные мальчики совсем потерЯли голову вчера вечером!
€ книжечка умолкла, исполненнаЯ соболезнованиЯ. Њалютка, котораЯ
слушала ее улыбаЯсь, охваченнаЯ тревогой, при взглЯде на книжечку замолкла
сама.,
-- ‘ моего платьЯ упал бант, -- проговорила она. --
ќто было так ужасно! Њолодые люди, должно быть

смеЯлись, проходЯ мимо. Ђ этим портнихам и горЯмало!
Ћн танцевал с тобою? -- прервала ее книжечка.
Љто? -- спросила †оржетта и покраснела таксильно, что даже плечи ее
стали совсем розовыми.
€ она произнесла наконец имЯ, на которое уже четверть часа был
устремлен ее взглЯд и о котором твердило ей сердце, в то времЯ как губы
лепетали о порванном платье.
-- ѓосподин ќдмон показалсЯ мне вчера вечером таким печальным! џ издали
увидела, что он на менЯ смотрит. Ћн не осмеливалсЯ ко мне приблизитьсЯ, по
этому Я встала и подошла к нему сама. …му, конечно, пришлось пригласить
менЯ.
-- џ очень люблю господина ќдмона, -- вздохнула книжечка.
†оржетта притворилась, что не слышит, и продолжала:
-- џ чувствовала, как дрожит его рука, когда онобвил мою талию во времЯ
танца. Ћн произнес не
сколько слов, жалуЯсь на жару. џ видела, -как понравились ему розы
моего букета, и дала ему одну. ‚ этом
нет ничего дурного.
Ќу, разумеетсЯ, нет. Ђ потом, когда он бралцветок, его губы по какой-то
странной случайности
оказались совсем близко от твоих пальцев. € он незаметно коснулсЯ их
поцелуем.
‚ этом нет ничего дурного, >-- повторила †оржетта, котораЯ с этой
минуты стала беспокойно вер
тетьсЯ на кровати.•-- Ќу, разумеетсЯ, нет. џ журю тебЯ за то, что ты
так долго заставила его ждать этого несчастного поцелуЯ. ќдмон будет очень
милым мужем.
Њалютка, все более и более волнуЯсь, заметила только, что упала ее
косынка и что ножна высунулась
из-под одеЯла.
Ћчень малым мужем, -- пролепетала она.
џ очень люблю его, --снова начала искусительница.-- € будь Я на твоем
месте, то, знаешь ли, Я бы
охотно вернула ему поцелуй.
‡ЉорЯсетта смутилась. Ђ добраЯ наставница продолжала:
-- ’олько один поцелуй. ’ихонько... сюда... где его имЯ. џ не скажу
ему.
„б1вушка поклЯлась всеми свЯтыми, что ничего подобного она не сделает.
€ тотчас же, уж не знаю как, страничка очутилась у ее губ. Ћна сама этого
даже не могла понЯть. €, протестуЯ всеми силами, она дважды поцеловала
начертанное на бумаге имЯ.
’ут она заметила свою ножку, котораЯ словно улыбалась в солнечном луче.
‚ смущении она стала натЯгивать одеЯло, как вдруг окончательно потерЯла
голову, услышав звук ключа, поворачивающегосЯ в замочной скважине.
ЃальнаЯ книжечка скользнула среди кружев и ми-том исчезла под подушкой.
‚ошла горничнаЯ.

’Ђ, —’Ћ ‹ћЃ€’ Њ…Ќџ

’а, что любит менЯ, -- не знатнаЯ ли это дама, всЯ ' в шелках, кружевах
и драгоценностЯх, вздыхающаЯ по нашей любви на софе у себЯ в будуаре? €ли
нежнаЯ и воздушнаЯ, как мечта, маркиза, а то и герцогинЯ, с капризной и
милой гримаской плывущаЯ по коврам в водовороте своих белоснежных юбок?
’а, что любит менЯ, -- не шикарно ли разодетаЯ гризетка, кокетливо
семенЯщаЯ по улице и подбирающаЯ подол при переходе с тротуара на мостовую,
охотЯсь взглЯдом за ценителЯми изЯщной ножки? Ќэ уличнаЯ ли это девка, не
брезгующаЯ ничьим стаканам, котораЯ сегоднЯ щеголЯет в атласе, а завтра еле
прикрыта невзрачным ситцем, и в сердце которой всегда найдетсЯ щепотка любви
длЯ каждого?
’а, что любит менЯ, -- не белокурое ли это дитЯ, коленопреклоненное в
молитве рЯдом со своею матерью? €ли безрассуднаЯ дева, окликающаЯ менЯ
вечерней порой в темноте переулка? €ли загорелаЯ крестьЯнка, провожающаЯ
менЯ взглЯдом и увлекающаЯ мои мечты в просторы хлебов и зреющего винограда?
€ли вот эта нищенка, что благодарит менЯва брошенное ей подаЯние? €ли та
женщина, -- то ли жена, то ли любовница другого, -- за которой Я гналсЯ
однажды и больше уже не встречал?
’а, что любит менЯ, -- не дочь ли …вропы, светлолицаЯ, как зарЯ? €ли
дочь Ђзии с лицом золотистым, будто солнечный закат? €ли дочь пустыни,
темноликаЯ, как грозоваЯ ночь?
’а, что любЯт менЯ, не отделена ли от менЯ всего лишь тонкой
перегородкой? €ли она -- за морЯми? Ђ быть может, между нами звездные миры?
’а, что любит менЯ, -- родилась ли она на свет? €ли умерла добрых сто
лет назад?
II
‚чера Я разыскивал ее на Ярмарочной площади. Ѓыл праздник, и улицы
предместьЯ кишели разрЯженным народом.
’олько что зажгла иллюминацию. ‚доль главной улицы тЯнулсЯ рЯд желтых и
голубых столбов, на которых в раскрашенных плошках метались по ветру
огненные Языки. ‚ листве деревьев мигали венецианские фонарики. ‚доль
тротуаров выстроились многочисленные шатры, красные полотнища которых
полоскались в сточных канавах мостовой. ‚ Ярком сиЯнии ламп сверкали
свежевыкрашенные бомбоньорки, золоченый фаЯнс, пестраЯ мишура витрин.
‚оздух был пропитан запахом пыли, прЯников и жаренных на сале вафель.
‡аливались шарманки, под градом оплеух и пинков хохотали и плакали
напудренные клоуны. ЉакаЯ-то душнаЯ- мгла окутывала весь этот буйный разгул.
Ђ высоко над этой мглой и над воем этим гамом раскинулось в грустной
задумчивости глубокое и прозрачное летнее небо. Ђнгелы уже зажгли
светильники в лазури длЯ какого-то торжественного богослужениЯ, безмолвно
совершаемого в бесконечности.
‡атерЯнный в толпе, Я изнывал от одиночества. џ шел, провожаЯ взглЯдом
улыбавшихсЯ мне девушек, жалеЯ о том, что они никогда уже больше не
встретЯтсЯ „умаЯ обо всех этих дышащих любовью устах, поЯвлЯющихсЯ на
мгновенье и исчезающих навсегда, Я испытывал гнетущее чувство.
’ак добрел Я до перекрестка. ‘лева от менЯ стоЯл прислонившийсЯ к вЯзу
одинокий шатер. Џеред ним -- сколоченный на живую нитку деревЯнный помост.
‚место двери -- подобранный на манер портьеры кусок холстины, с двумЯ
фонарЯми по сторонам. џ остановилсЯ. —еловек в одеЯнии мага -- чернаЯ мантиЯ
и остроконечный колпак, усеЯнный звездами, -- заманивал к себе толпу с
высоты помоста
-- ‡аходите, заходите, -- надсаживалсЯ он, -- заходите, почтенные
господа и дамы! џ спешно прибыл к вам из далекой €ндии, чтобы утешить ваши
молодые сердца. ‘ риском длЯ жизни мне удалось раздобыть там длЯ вас ‡еркало
любви, охранЯемое страшным драконом. ‚ нем Я покажу вам, любезные господа и
дамы, предмет ваших грез. ‡аходите, спешите видеть ’у, что вас любит. ’у,
что вас любит, -- за два су!
Ќа помост из-за портьеры вынырнула старуха в костюме баЯдерки. Ћкинув
мутным взглЯдом толпу, она раскатисто забубнила:
-- ’а, что вас любит, -- за два су! ‘пешите видеть ’у, что вас любит!

Њаг принЯлсЯ выбивать на барабане призывную дробь. ЃаЯдерка зазвонила в
такт колокольчиком.
’олпа стоЯла в нерешительности. „рессированный осел, играющий в карты,
возбуждает у всех самый живой интерес. ѓеркулес, поднимающий стофунтовые
гири, не менее захватывающее зрелище. ЏолуобнаженнаЯ великанша -- еще более
приЯтное развлечение длЯ всЯкого возраста. Ќо кому же придет на ум
любоватьсЯ на ту, что любит тебЯ, и кого к ней потЯнет?
—то до менЯ, Я как зачарованный внимал зазываниЯм облаченного в мантию
мага. …го обещаниЯ отвечали влечениЯм моего сердца, казалось, менЯ привело
сюда само провидение. арлатан, ухитрившийсЯ разгадать мои самые затаенные
желаниЯ, завладел мною целиком. ЋстервенелаЯ дробь барабана, устремлеиный на
менЯ огненный взглЯд и оглушительный, как колокол, голос понуждали менЯ
войти.
џ занес было ногу на первую ступеньку, как вдруг почувствовал, что менЯ
кто-то не пускает. Ћбернувшись, Я увидел мужчину, державшего менЯ за полу.
„линный, худой, с огромными руками, запрЯтанными в широкие нитЯные перчатки,
в выцветшей шлЯпе и черном сюртуке с протертыми добела локтЯми, в жалких,
пожелтевших от жира и грЯзи казимировых
брюках. Џерегнувшись пополам в изысканном и церемонном поклоне, он
заговорил со мной нараспев:
-- џ очень огорчен, сударь, что столь благовоспитанный молодой человек
подает дурной пример простонародью. Љрайне легкомысленно с вашей стороны --
поощрЯть бесстыдство этого негодЯЯ, играющего на низменных инстинктах толпы.
Џризывы, бросаемы© им публично, глубоко безнравственны и толкают наших
юношей и девушек на духовный разврат. Ђ человек ведь так слаб, сударь! € на
нас, людЯх просвещенных, лежит, -- имейте это в виду, •-- тЯжелаЯ и великаЯ
ответственность. ’ак не поддадимсЯ же пагубному соблазну, сохраним свое
достоинство при любых обстоЯтельствах. Џомните, чистота общественных нравов
зависит от нас, сударь!
џ вслушивалсЯ в его речь. Ћн не отпускал моей полы и по-прежнему стоЯл,
согнувшись в поклоне. ‚се еще не надеваЯ шлЯпы, он проповедовал с такой
утонченной учтивостью, что мне и в голову не приходило сердитьсЯ на него. џ
только молча посмотрел ему в лицо, когда он кончил. ‚ моем молчании он
усмотрел .
вопрос.
-- ‘ударь, -- поклонилсЯ он снова, -- Я друг народа, и благо
человечества -- цель моей жизни.
Ћн произнес эти слова со скромной гордостью, внезапно выпрЯмившись во
весь свой высоченный рост,. џ повернулсЯ к нему спиной и поднЯлсЯ на помост.
ЋткидываЯ холщевую занавеску, Я еще раз оглЯнулсЯ на него. Ћн был занЯт тем,
что старательно натЯгивал сползавшие с рук перчатки.
‡атем, скрестив руки, "друг народа" умильно воззрилсЯ на баЯдерку.
IV
Ћпустив за собой портьеру, Я очутилсЯ наконец в свЯтилище. ќто была
узкаЯ, длиннаЯ, без единого сидениЯ каморка, с холщовыми стенами, освещеннаЯ
единственной лампой. ’ам уже собралось несколько человек •-- любопытные
девицы и шумливые юнцы. ‚прочем, вели они себЯ в высшей степени,
благопристойно:
протЯнутаЯ посредине, через все помещение, веревка отделЯла мужчин от
женщин.
‡еркало любви оказалось всего-навсего двумЯ обыкновенными круглыми
стеклышками, по одному с каждой стороны, через которые можно было заглЯнуть
в глубину палатки. Ћбещанное чудо совершалось с восхитительной простотой:
стойло лишь приложитьсЯ правым глазом к стеклу ^* и там, без раскатов грома
и сверканиЯ молний, поЯвлЯлсЯ образ возлюбленной. Љак тут было не уверовать
в столь естественное Явление?
„а Я .вовсе и не собиралсЯ подвергать это чудо сомнению. …ще когда Я
входил сюда, баЯдерка так на менЯ взглЯнула, что сердце мое похолодело.
Ћткуда было мне знать, что ожидало менЯ за этим стеклЯнным глазком? Њожет
быть, отвратительнаЯ рожа с потухшими глазами и посиневшими губами? €ли
вздыхающаЯ по юном поклоннике столетнЯЯ старуха -- одно из тех уродливых
видений, что мерещились мне во сне? € уже совсем не надеЯлсЯ Я увидеть
белокурых красавиц, о которых постоЯнно грезил в своем уединении. ЏрипоминаЯ
всех выказывающих мне расположение дурнушек, Я с ужасом опасалсЯ одного: не
предстоит ли мне здесь увидеть одно из этих страшилищ?
џ забилсЯ в угол и, чтобы собратьсЯ с духом, принЯлсЯ наблюдать за
остальными посетителЯми; куда более смелые, чем Я, они вопрошали судьбу без
особых церемоний. ѓлЯдЯ на этих людей, приближавшихсЯ к стеклу с широко
раскрытым правым глазом и старательно прикрытым левым, Я испытывал редкое
наслаждение; каждый из них улыбалсЯ по-своему, смотрЯ по тому, насколько
нравилось ему то, что он видел. ’ак как стеклЯнное очко находилось довольно
низко, то приходилось слегка нагибатьсЯ. „о чего же забавно было смотреть на
этих мужчин, выстроившихсЯ в очередь только затем, чтобы полюбоватьсЯ на
родственную им душу через крохотный, величиною с пуговицу, глазок!
Џервыми подошли двое солдат: один -- загоревший под солнцем Ђфрики
сержант, другой -- еще пахнущий нивами желторотый новобранец, путавшийсЯ в
огромной, не по росту, шинели. ‘ержант скептически усмехнулсЯ. Ќовобранец,
соблазненный возможностью обзавестись подругой, долго не разгибалсЯ.
‡а ними последовал грузный мужчина в белой куртке, с обрюзгшим,
багровым лицом. Ћн всматривалсЯ равнодушно, не выражаЯ ни радости, ни
недовольства. Љак видно, он находил вполне естественным, что кто-то любит
его.
Џотом придвинулись трое школЯров -- шалопаи по пЯтнадцати --
шестнадцати лет с вызывающими ухмылками. ЌатыкаЯсь друг на друга и, видимо,
гордЯсь тем, что они удостоились чести подвыпить, все трое божились, что
распознали за стеклом собственных тетушек.
‹юбопытные сменЯли друг друга, и Я уже не в силах припомнить сейчас
всех оттенков переживаний на лицах, которые так поразили менЯ в то времЯ. Ћ,
волшебное видение возлюбленной! Љакую жестокую правду заставлЯло ты
высказывать эти расширенные вожделением глаза! ’о были подлинные ‡еркала
любви, где чарующий образ женщины отражалсЯ, искаженный скотской тупостью и
сладострастием.
Ѓоле:е пристойным образом развлекались у противоположного оконца
девицы. €х лица не выражали ничего, кроме любопытства; ни одного гнусного
желаниЯ, ни одной грЯзной мысли. Ћни подходили одна за другой и, бросив
удивленный взглЯд, удалЯлись: одни -- чуточку призадумавшись, другие --••
хохоча, как полоумные.
Ќе знаю, по правде говорЯ, что им там было и делать. Ѓудь Я даже самой
малопривлекательной женщиной, Я бы и с места не сдвинулсЯ, чтобы пойти
поглазеть на влюбленного в менЯ мужчину. ‚ дни, когда сердце мое изнемогало
бы от одиночества, -- а это всегда дни весны, дни щедро залитые солнцем, --
Я выходил бы на тропинку, заросшую цветами, и позволЯл бы любоватьсЯ собою
каждому встречному. Ђ вечером возвращалсЯ бы упоенный любовьюЉонечно,
барышни мои далеко не вое были хорошенькими. Љрасавицы пренебрегают услугами
чародеЯ -- они им ни к чему. „урнушки же, напротив, никогда еще не
изведывали подобного наслаждениЯ. Ћдна из них, большеротаЯ, с жидкими
волосами, не могла оторватьсЯ от магического зеркала. Ќа губах ее играла
радостнаЯ, вызывающаЯ жалость улыбка иищенки, утолЯющей мучительный голод.
Љакие же мысли, спрашивал Я себЯ, бродили в этих безрассудных головках?
„огадатьсЯ было не так-то уж трудно. ЉаждаЯ из них во сне, несомненно,
встречалась с приищем, склоненным у ее ног. € каждой, естественно, хотелось
разглЯдеть теперь поближе героЯ своих сновидений. Њногих, конечно, постигло
разочарование. ‚едь принцев становитсЯ все меньше, а все, что мы видим
наЯву, выглЯдит куда менее радужным, чем во сне. Ћднако кое-кому все же
повезло -- сновидениЯ подтверждались. “ возлюбленного были такие же изЯщные
усики и такаЯ же чернаЯ шевелюра, как и во сне.
’ак, хотЯ бы несколько мгновений, каждаЯ вкушала радость любви.
Ќаивный, быстротечный, как надежда, роман, выдаваемый только вспышкой
румЯнца на щеках и трепетом груди.
‚ конце концов девицы были, пожалуй, глупышками, да и сам Я, вероЯтно,
обнаруживал изрЯдную тупость, надеЯсь увидеть что-то значительное там, где
не на что было и смотреть. Ћднако Я вполне был вознагражден и тем, что мне
удалось понаблюдать. џ убедилсЯ, что как мужчины, так и женщины остались, в
общем, вполне удовлетворенными. Њагу, разумеетсЯ, не было никакого смысла
доставлЯть огорчениЯ добрым малым, приносившим ему по два су.
Ќаконец подошел и Я и уже без особого волнениЯ припал правым глазом к
заветному стеклу. Њежду двумЯ широмими занавесками красного цвета Я различил
женщину, облокотившуюсЯ на поручни кресла. џрко освещеннаЯ какимЯ-то
лампами, которых Я не смог обнаружить, она четко выделЯлась на фоне
размалеванною полотна, натЯнутого позади. Ќа этой прорванной во многих
местах декорации еще виднелись следы голубой 'романтической рощи.Љак и
подобает всЯкому порЯдочному видению, ’а, что любит меЯЯ, была одета в
белоснежное, длинное, чуть схваченное в талии платье, расстилающеесЯ облаком
по полу. ’акаЯ же белаЯ широкаЯ вуаль, поддерживаемаЯ на голове венком из
цветов боЯрышника, была опущена на лицо. Ќебесное создание казалось в этом
одеЯнии олицетворением самой чистоты и невинности.
Љокетливо подбоченЯсь, она нежно смотрела на менЯ в упор своими
огромными голубыми глазами. Џод вуалью она выглЯдела обольстительной.
‡олотистые косы, утопающие в муслине, чистый, девственный лоб,
обворожительные губки, Ямочки на щеках, созданные длЯ поцелуев. Џри первом
взглЯде Я принЯл ее за свЯтую, при втором -- она показалась мне уже ничем не
брезгающей и вполне сговорчивой девкой.
Џриложив три пальчика к губам, она послала мне поцелуй с таким
реверансом, который вовсе не был к лицу обитательнице царства теней. ‚идЯ,
что она совсем не торопитсЯ исчезать, Я запечатлел ее черты в своей памЯти и
покинул свой пост.
“же приближаЯсь к выходу, Я увидел торопившегосЯ занЯть мое место
"друга народа". ‘уровый моралист, Явно пытавшийсЯ избежать со мной встречи,
спешил преподать пример преступного любопытства простым смертным. ‚от он
наклонилсЯ, и по его длинной, изогнутой в дугу спине пробежала дрожь
вожделениЯ; не находЯ иной возможности разрЯдить свой пыл, он прильнул
губами к стеклу.
VI
џ спустилсЯ с помоста и снова окунулсЯ в толпу, ретив немедлЯ
отправитьсЯ на розыски ’ой, что любит менЯ, поскольку улыбка ее теперь была
мне знакома.
‹ампионы чадили, сумЯтица все возрастала, бушующаЯ толпа, казалось,
вот-вот опрокинет шатры. Џраздничный разгул в этот час достигал своего
апогеЯ. ‹юбому в такие минуты грозила участь оказатьсЯ задушенным.‚округ
менЯ, куда бы Я ни взглЯнул, волновалось бесконечное море полотнЯных чепцов
и шелковых шлЯп. џ продиралсЯ вперед, расталкиваЯ мужчин и с осторожностью
обходЯ пышные юбки женщин. Ђ вдруг вот эта розоваЯ накидка? €ли вон тот
тюлевый чепчик с лиловыми лентами? Ђ может быть, эта элегантнаЯ шлЯпка со
страусовым пером? “вы! Ќакидке оказывалось под шестьдесЯт, чудовищно
безобразный чепец любовно склонЯлсЯ на плечо какого-то пожарного, особа в
соломенной шлЯпке надрывалась от смеха, широко раскрываЯ чудеснейшие в мире
глаза, которые мне не были знакомы.
Ќад всЯкой толпой неизменно витает какаЯ-то непостижимаЯ тоска,
дуновение беспредельной грусти, вздох уныниЯ и скорбЯ. Ќе было еще случаЯ,
чтобы, находЯсь среди громадного скоплениЯ народа, Я не испытывал странного
недомоганиЯ, гнетущего предчувствиЯ. Њне всегда кажетсЯ, ^нто какое-то
неведомое бедствие угрожает такому сборищу людей, что стоит только сверкнуть
молнии, и все эти беснующиесЯ толпы оцепенеют в вечном безмолвии.
‘озерцаЯ это надрывающее душу веселье, Я постепенно замедлЯл шаги. Џод
одним из деревьев стоЯл залитый желтым светом лампионов нищий старик,
чудовищно изуродованный параличом. Ћн поворачивал к проходЯщим свое
мертвенно-бледное лицо и, жалобно моргаЯ глазами, умолЯл о сострадании.
ЉакаЯ-то лихорадочнаЯ дрожь пробегала по его членам, сотрЯсаЯ вое тело,
словно высохший сук. ђаскрасневшиесЯ, пышущие свежестью барышни проходили со
смехом мимо.
…ще дальше, у дверей кабачка, сцепились в драке двое мастеровых. ‚ино,
вытекавшее на тротуар из опрокинутых в свалке стаканов, было похоже на
кровь.
Љазалось, что смех переходит в рыданиЯ, огни иллюминации разгораютсЯ в
гигантский пожар, в зареве которого мечутсЯ пораженные ужасом люди. џ шел в
смертельном унынии, продолжаЯ всматриватьсЯ в девичьи лица, нигде не
встречаЯ ’ой, что любит менЯ.VII
‚озле одного из столбов Я заметил человека, погруженного в созерцание
пылавших над его головой лампионов. Џо его сосредоточенному взглЯду было
видно, что он мучаетсЯ над решением какой-то очень сложной задачи. —еловек
обернулсЯ и взглЯнул на менЯ. ќто был "друг народа".
-- ‘ударь, -- обратилсЯ он ко мне, -- масло, которое расходуют на
подобные празднества, обходитсЯ по двадцати су за литр. ‹итр равнЯетсЯ
двадцати таким вот стаканчикам, что вы видите наверху. €так, один стаканчик
масла -- один су. Ќа этом столбе шестнадцать люстр, по восьми стаканчиков в
каждой. ‘ледовательно, сто двадцать восемь стаканчиков на столбе. Џо всему
проспекту Я насчитал, -- следите за моими подсчетами, -- шестьдесЯт столбов.
ќто составлЯет семь тысЯч шестьсот восемьдесЯт стаканчиков, что в свою
очередь равнЯетсЯ семи тысЯчам шестистам восьмидесЯти су, или тремстам
восьмидесЯти четырем
франкам.
†естикулируЯ и делаЯ ударение на каждой из цифр, "друг народа"
склонЯлсЯ надо мной всем своим длинным туловищем, словно это помогало ему
втолковывать мне всю его премудрость. ‡акончив тираду, он торжествующе
откинулсЯ назад и, скрестив руки, посмотрел мне в лицо пронизывающим
взглЯдом.
-- Џодумайте только -- на триста восемьдесЯт четыре франка масла! --
возопил он опЯть, напираЯ на каждый слог. -- € это в то времЯ, когда
беднЯкам не хватает хлеба, сударь! џ спрашиваю вас, и притом с глубочайшим
прискорбием, не лучше ли было бы распределить эти триста восемьдесЯт четыре
франка среди трех тысЯч беднЯков, населЯющих это предместье? Џодобный
поступок принес бы больше чести человечеству. ЃлагодарЯ такому благодеЯнию
каждый получил бы хлеба на два с половиной су. Ћтзывчивым людЯм следовало бы
поразмыслить над этим,сударь.
‡аметив, что Я рассматриваю его с любопытством, он продолжал замирающим
голосом, подтЯгиваЯ на пальцах перчатки:
-- ЃеднЯку незачем смеЯтьсЯ, сударь! ќто бесчестно-- позволЯть ему
забывать свою нищету на какой-нибудь час. Љто же будет тогда оплакивать
страданиЯ народа, если правительство станет без конца угощать его подобными
сатурналиЯми?
Ћтерев слезу, он покинул менЯ. џ видел, как он завернул в кабачок и, не
отходЯ от стойки, утопил свое душевное волнение в вине, опрокинув пЯть-шесть
стаканчиков подрЯд.
VIII
**
“гас последний лампион. ’олпа рассеЯлась. ‚ мерцающем свете уличных
фонарей Я не различал уже ничего, кроме смутных теней, бродЯщих под
деревьЯми, -- запоздалые любовные парочки, пьЯные да задумчиво расхаживающие
полицейские. атры выстроились по обеим сторонам улицы, темные и немые,
словно палатки покинутого лагерЯ.
‚лажный предутренний ветер перебирал зЯбко трепещущие листьЯ вЯзов.
’ерпкие испарениЯ разгульной толпы уступили место упоительной свежести.
’рогательнаЯ тишина, прозрачный сумрак медленно опускались из беспредельных
небесных глубин. Џраздник лампионов сменилсЯ величавым хороводом звезд.
„обрые люди получили наконец возможность свободно вздохнуть.
џ повеселел -- наступил час радостей и длЯ менЯ. ‘тремительно проходЯ
многочисленные аллеи, Я вдруг заметил серую тень, скользЯщую вдоль домов.
Ћна быстро двигалась мне навстречу, по-видимому не замечаЯ менЯ. Џо легкой
поступи, по мерному шелесту платьЯ Я распознал в ней женщину.
—уть не столкнувшись со мною, она инстинктивно поднЯла на менЯ глаза. ‚
свете ближайшего фонарЯ лицо ее четко вырисовывалось передо мной, и Я узнал
в ней ’у, что любит менЯ. Ќе ту, нездешнюю, в белом облаке из муслина, но
скорбную дочь земли, едва прикрытую полинЯлым ситцем. Ћднако и в этом убогом
нарЯде, бледнаЯ и утомленнаЯ, она все же казалась очаровательной.
‘омневатьсЯ было невозможно: вот они, эти огромные глаза, вот и милые,
приветливые уста волшебного видениЯ. € вдобавок -- заметные вблизи,
пленительные следы страданиЯ в ее чертах!
Љак только она остановилась на мгновенье, Я схватил ее руку и поднес к
губам. Ћна поднЯла голову и несмело улыбнулась, не пытаЯсь высвободить свою
руку. ‚идЯ, что Я, задыхаЯсь от волнениЯ, молчу, она пожала плечами и
двинулась дальше. џ нагнал ее и: пошел с ней рЯдом, обхватив ее за талию.
Ћна молча усмехнулась, потом вдруг вздрогнула и прошептала:
-- Њне холодно. Џойдемте быстрее.
…й было холодно, беднЯжке! Ќа свежем ночном ветру, под тонкой шалью,
плечи ее вздрагивали. џ нежно поцеловал ее в лоб и спросил:
-- ’ы менЯ знаешь?
Ћна в третий раз поднЯла на менЯ глаза и отве- . тила не задумываЯсь:
.-- Ќет. ЊенЯ вдруг словно осенило. џ тоже вздрогнул.
-- Људа же мы пойдем? -- спросил Я снова.
Ћна беззаботно вскинула плечиком, поджала губы и ответила тоном
ребенка:
-- Ђ куда хочешь. Љо мне ли, к тебе ли -- все
равно.
IX
Њы продолжали идти вдоль улицы.
Ќа одной из скамеек Я заметил двух солдат. Ћдин о чем-то наставительно
разглагольствовал, другой почтительно слушал. ’о были сержант и новобранец.
‘ержант, страшно удивленный, насмешливо отдал мне честь и пробурчал:
-- ѓм... Ѓогачи, видать, тоже не брезгуют такими... . Ђ новобранец --
душа наивнаЯ и простаЯ -- жалобно протЯнул:
-- Ћна ведь у менЯ единственнаЯ, сударь. ‚ы увели у менЯ ’у, что любит
менЯ!
џ перешел улицу и углубилсЯ в другую аллею.
Ќавстречу нам, схватившись под руки и горланЯ напропалую, шли трое
повес. џ узнал в них школЯров. ЃеднЯгам теперь уже незачем было притворЯтьсЯ
пьЯными. „авЯсь от смеха, они остановились, потом последовали за нами,
выкрикиваЯ наперебой нетвердымн голосами:
-- ќй, эй! Њадам вас надувает, сударь! ќто -- ’а, что любит менЯ!
•олодный пот выступил у менЯ на лбу. џ ускорил шаги, совсем позабыв о
женщине, повисшей у менЯ на руке. ‚ конце улицы, сходЯ с тротуара и
собираЯсь скорей распроститьсЯ с этим треклЯтым местом, Я наскочил на
человека, удобно расположившегосЯ в сточной канаве. “першись затылком в
плиту тротуара и устремив взглЯд на небо, он производил какие-то очень
сложные вычислениЯ на пальцах.
Ћн взглЯнул на менЯ, не поднимаЯ г—>ловы.
-- Ђ, это вы, сударь, >--• забормотал он невнЯтно. ---‚ам следовало бы
помочь мне подсчитывать звезды,
сударь. џ насчитал их уже несколько миллионов, нобоюсь *-- не пропустил
ли какой-нибудь. ‚едь благо человечества зависит всецело от статистики,
сударь.
’ут он икнул и затем со слезой в голосе продолжал:
-- ‡наете ли вы, во что обходитсЯ каждаЯ звезда?
ѓосподь бог навернЯка тратит на них колоссальные средства. Ђ народу
между тем не хватает хлеба, сударь. Љ чему же тогда все эти бесчисленные
лампады? ђазве они годЯтсЯ на еду? Љаково, спрашиваетсЯ, их практи ческое
применение? Ћчень-то нужна нам эта вековеч
наЯ иллюминациЯ! “ бога, как видно, нет ни малей шего представлениЯ о
политической экономии.
…му удалось наконец сесть. ‚озмущенно мотаЯ головой, он окинул все
вокруг помутившимсЯ взглЯдом, € тут только заметил мою спутницу. ‹ицо его
побагровело, он вздрогнул и жадно раскрыл объЯтьЯ.
-- Ђ-а! -- воскликнул он изумленно. -- Ќо ведь это же ’а, что любит
менЯ!

-- Ќу вот, -- говорила она мне, -- Я бедна и выкручиваюсь как могу,
лишь бы не умереть с голоду. џ гнула по пЯтнадцати часов спину над шитьем
всю прошлую зиму и все же не каждый день видела хлеб. ‚есной Я вышвырнула
иглу в окно. Џодвернулось занЯтие более доходное и менее утомительное.
Љаждый вечер Я нарЯжаюсь в белый муслин. “добно расположившись в
кресле, Я сижу одна в своем полотнЯном убежище и с шести до двенадцати
улыбаюсь. ‚от и всЯ моЯ работа. ‚ремЯ от времени Я делаю реверанс, посылаю
воздушный поцелуй в пространство. € получаю по три франка за сеанс.
‘квозь стеклышко, вделанное в перегородку, Я постоЯнно вижу пристально
рассматривающий менЯ глаз. ’о он черный, то вдруг делаетсЯ голубым, Ќе будь
этого глаза, Я чувствовала бы себЯ превосходно. Ћн мне портит все. Љогда Я
вижу устремленный вот так на менЯ один-единственный глаз, менЯ охватывает
безумный страх, мне хочетсЯ закричать и убежать.
Ќо ведь надо работать, чтобы жить. € Я улыбаюсь, Я раскланиваюсь, Я
рассылаю поцелуи. Ђ в полночь стираю румЯна и переодеваюсь в свое ситцевое
платье. ќ, э! ‘колько женщин, даже без всЯкой на то нужды, разыгрывают вот
так комедию перед стеной!
”…џ ‹ћЃ‚€
дышишь, Ќинон, как осенний дождь барабанит по нашим окнам? ‚ длинном
коридоре жалобно стонет ветер. ‘кверный вечер. ‚ такие вечера беднЯки дрожат
у роскошных подъездов богачей, веселЯщихсЯ где-нибудь на балу, в Ярком свете
золоченых люстр. ‘нимай-ка свои шелковые туфельки и бальный нарЯд, Ќинон,
сЯдь ко мне на колени у пылающего камина: Я расскажу тебе прекрасную
волшебную сказку о маленькой фее.
€так, Ќинон: некогда на вершине крутой горы возвышалсЯ старый замок,
мрачный и угрюмый, с башнЯми, валами и подъемными мостами на тЯжелых цепЯх.
„нем и ночью на зубчатых стенах его стоЯли закованные в стальные доспехи
часовые, и только воины имели доступ к владельцу этого замка, графу
Ђн-герран.
…сли бы ты его увидела, этого старого рыцарЯ, Ќинон, в тот момент,
когда он прогуливалсЯ по длинным галереЯм замка, если бы ты услышала грозные
раскаты его резкого голоса, ты бы затрепетала от ужаса, как трепетала его
благочестиваЯ хорошенькаЯ племЯнница Ћдетта.
‘лучалось ли тебе видеть, Ќинон, как гпод первыми поцелуЯми утреннего
солнышка, среди крапивыЯ репейника, раскрываетсЯ венчик маргаритки? ’ак дае,
всегда окруженнаЯ суровыми воинами, расцветала и эта прелестнаЯ юнаЯ
девушка.
‚ детстве при виде своего дЯдюшки она бросала игры, и глаза ее
наполнЯлись слезами. ‘ годами девочка стала красавицей; в груди ее теснились
неЯсные желаниЯ; но теперь всЯкий раз при поЯвлении рыцарЯ Ђнгерран она
испытывала еще больший страх. Ћна жила в уединенной башне, целые дни проводЯ
за вышиванием красивых знамен, а в часы отдыха молЯсь богу и любуЯсь из
окошка изумрудными полЯми и лазурью небес. ‘колько раз, поднЯвшись ночью с
постели, девушка смотрела на звезды, и юное сердце ее с волнением
устремлЯлось ввысь к небесным просторам, вопрошаЯ своих лучистых сестер, что
бы могло так сильно его тревожить.
Џосле этих бессонных ночей, после этих порывов любви ей хотелось нежно
прильнуть к груди старого рыцарЯ, но строгий взглЯд и суровое слово
удерживали ее, и она, трепеща, снова принималась за свое рукоделие. ’ебе
жаль ее, беднЯжку, да, Ќинон? Ћна была подобна свежему, ароматному цветку,
прелестью и благоуханием которого, правда, пренебрегли.
Ћднажды, когда грустнаЯ Ћдетта следила мечтательным взором за полетом
двух горлиц, до нее донессЯ от подножьЯ замка сладостный голос; она
склонилась из окна и увидела прекрасного юношу; в песне своей он просил
ночлега. Ћдетта слушала, не понимаЯ слов, но сладостный голос певца теснил
ей сердце, и по щекам ее медленно текли слезы, падаЯ на веточку майорана в
ее руках.
‚орота замка не распахнулись. —асовой крикнул со стены:
-- Џрочь! ‘юда имеют доступ только воины. Ћдетта продолжала смотреть
как зачарованнаЯ. ‚лажный от слез цветок выскользнул у нее из рук и упал к
ногам певца. ’от поднЯл глаза, увидел в окне светлокудрую голоску, поцеловал
цветок и удалилсЯ, оглЯдываЯсь на каждом шагу.
Љогда юноша ушел, Ћдетта раскрыла молитвенник и долго молилась. Ћна
благодарила бога, сама не знаЯва что. Ћна чувствовала себЯ необычайно
счастливой, не понимаЯ причины радости.
Ђ ночью она увидела чудесный сон. …й приснилась упавшаЯ у нее из рук
веточка майорана; нежные лепестки одного из цветков вдруг затрепетали, и из
них поднЯлась крохотнаЯ феЯ с огненными крылышками, в венке из незабудок и в
длинном зеленом, цвета надежды, платье.
-- Ћдетта, -- мелодичным голоском сказала феЯ, -- Я феЯ любви. ќто Я
послала к тебе сегоднЯ утром ‹уи, юношу со сладостным голосом. џ увидела
твои слезы, и мне захотелось их осушить. џ витаю над землей, соединЯЯ сердца
влюбленных и осушаЯ их слезы; Я посещаю роскошные поместьЯ и хижины беднЯков
и порой сочетаю узами брака царский скипетр с крестьЯнской лопатой, џ усыпаю
цветами путь своих любимцев и надеваю на них столь драгоценные цепи, что
сердца их трепещут от радости. џ нахожу свой приют повсюду: в придорожном
кустарнике, среди пылающих головней зимнего очага, в складках полога
брачного ложа, и везде, где ступает моЯ нога, рождаютсЯ поцелуи и нежные
речи. Ќе плачь, Ћдетта: Я феЯ любви, и Я осушу твои слезы.
€ она снова порхнула в цветок, лепестки которого тотчас же плотно
сомкнулись.
’ы ведь знаешь, Ќинон, что феЯ любви существует на самом деле.
Џосмотри, как она танцует в отблесках пламени очага, и пожалей несчастных,
которые не верЯт в эту чудесную фею.
Љогда утром Ћдетта открыла глаза, комнату озарЯли Яркие лучи солнца. ‡а
окном звенели песни птиц, и напоенный ароматом цветов утренний ветерок нежно
ласкал ее белокурые косы. Ћна весело вскочила с постели и целый день звонко
распевала, ожидаЯ обещанного доброй феей. Ћна то и дело выглЯдывала из окна,
улыбалась каждой птичке и так волновалась, что поминутно вскакивала и
хлопала в ладоши.
‚ечером Ћдетта сошла в большой зал. Џодле графа Ђнгерран сидел какой-то
рыцарь, внимательно слушаЯ рассказ старика „евушка взЯла свою прЯлку и села
у камина, где распевал сверчок, и веретено слоновой кости быстро завертелось
в ее тонких пальцах.
‚скидываЯ времЯ от времени глаза на гостЯ, она вдруг заметила в его
руках веточку майорана и тут же узнала ‹уи, певца со сладостным голосом.
“ нее чуть не вырвалсЯ возглас радости; чтобы скрыть смущение, она
склонилась над очагом и стала разгребать кочергой угли. ‡атрещали головни,
буйно взметнулось пламЯ, и в снопе сверкающих искр поЯвилась воздушнаЯ,
улыбающаЯсЯ феЯ любви. Ћна отрЯхнула свое зеленое шелковое платьице, с
которого так и полетели во все стороны золотые блестки, и, не замеченнаЯ
графом, порхнула в зал и спрЯталась позади молодых людей. Џока старый граф
описывал одно из жестоких сражений с неверными, феЯ тихонько
шепнула:
-- „ети, любите друг друга. Џредоставьте воспоминаниЯ угрюмой старости;
пусть старики ведут длинные беседы у камелька, € пусть со звуками ваших
поцелуев сливаетсЯ лишь потрескивание пламени. Џридет времЯ, когда
воспоминаниЯ об этих счастливых минутах помогут вам смЯгчить накипевшие в
сердце печали. ‚ шестнадцать лет любЯщие не нуждаютсЯ в словах. …динственный
взглЯд говорит им гораздо больше, чем самые длинные речи. ‹юбите друг друга,
дети, оставьте разговоры старикам.
€ она так ловко прикрыла их крылышками, что старый граф, повествовавший
о том, как великан Ѓуш †елезнаЯ ѓолова был насмерть сражен страшным ударом
„жиральда ’Яжелый Њеч, не заметил первого поцелуЯ, запечатленного юным ‹уи
на челе трепещущей Ћдетты.
Ђ теперь, Ќинон, необходимо сказать несколько слов о замечательных
крылышках феи любви. Ћни были совсем прозрачные, как стекло, и крохотные,
как “ мошки. Ќо когда феЯ хотела прикрыть ими от по* сторонних взглЯдов
влюбленную пару, крыльЯ начинали быстро увеличиватьсЯ, делаЯсь все плотней и
плотней, до тех пор пока не становились совсем непроницаемыми длЯ
человеческого зрениЯ и слуха€так, старый граф продолжал свой нескончаемый
рассказ, а ‹уи прЯмо у него под носом любезничал со светлокудрой Ћдеттой.
Ћ, господи! Љакие это были чудесные крыльЯ! џ слышал, что такие
крылышки бывают у совсем молоденьких девушек; наверное, благодарЯ им-то они
и умеют так ловко проводить своих старых родителей. Џравда, Ќинон?
…два граф закончил повествование, феЯ любви снова исчезла в пламени
очага, а ‹уи, послав на прощанье воздушный поцелуй Ћдетте и поблагодарив
хозЯина за гостеприимство, удалилсЯ. ќтой ночью девушка спала особенно
сладко; ей снились целые горы цветов, озаренные мириадами звезд, в тысЯчи
раз более Ярких, чем солнце.
Ђ утром она вышла в сад, ища уединениЯ во мраке аллеи. ‚стретив на
одной из дорожек какого-то рыцарЯ, Ћдетта вежливо его приветствовала и
хотела пройти мимо, как вдруг заметила у него в руке свою омытую слезами
веточку майорана. € она еще раз узнала ‹уи, певца со сладостным голосом,
которому снова удалось проникнуть в замок в новом обличье.
Ћн усадил ее на дерновую скамью у фонтана. € они в упоенье глЯдели друг
другу в глаза, восхищенные тем, что видЯт один другого при Ярком свете днЯ.
‡вонко распевали малиновки; в воздухе так и чувствовалось присутствие феи
любви. Ќе стану повторЯть, Ќинон, всех речей, подслушанных тогда молчаливыми
старыми дубами. Ќа влюбленных радостно было глЯдеть; они так долго и с таким
увлечением болтали, что малиновка в ближних кустах успела за это времЯ свить
гнездо.
‚друг в глубине аллеи послышались тЯжелые шаги графа Ђнгерран. ЃеднЯжки
затрепетали. Ќо тут еще звонче запели светлые струи фонтана, и оттуда, улы
бающаЯсЯ и воздушнаЯ, поЯвилась феЯ любви. Ћна осенила их своими легкими
крыльЯми и вместе с ними незримо скользнула мимо графа, не на шутку удив
ленного тем, что ему послышались голоса, а людей ни где нет.

Ќежно обнимаЯ своих любимцев, феЯ тихо шептала:
-- џ помогаю влюбленным; Я делаю слабыми зрение и слух людей, которые
больше не могут любить. Ќе бойтесь ничего, дети мои, любите друг друга
всегда и везде -- в Яркий солнечный день, в аллеЯх парка, у фонтана, -- Я с
вами, Я вас охранЯю. ѓосподь послал менЯ сюда, на землю, чтобы люди, длЯ
которых нет ничего свЯтого, не отравили вашей чистой любви. Ћн дал мне
крыльЯ, сказав: "€ди, неси радость юным сердцам". ‹юбите друг друга, дети: Я
вас охранЯю,€ она помчалась дальше, порхаЯ от цветка к цветку в поисках
душистого нектара, единственной ее пищи, и увлекаЯ за собой крепко
обнЯвшихсЯ ‹уи и Ћдетту.
’ы спросишь менЯ, Ќинон, что же в конце концов ‘делала феЯ с
влюбленными. Џраво, мой друг, Я не решаюсь рассказать тебе об этом; боюсь,
что ты не поверишь, что ты позавидуешь участи Ћдетты и не так горЯчо будешь
отвечать на мои поцелуи. Ќо ты с таким любопытством смотришь на менЯ, злаЯ
девчонка, что рассказать все-таки придетсЯ.
’ак и быть, слушай. ”еЯ бродила с ними до самой ночи. Љогда же она
попыталась их разлучить, оба так опечалились, так опечалились, что ей
пришлось утешать их. Ќаверное, она говорила о чем-то очень хорошем, потому
что мало-помалу лица влюбленных просветлели и глаза широко раскрылись от
радости. ‚ конце своего рассказа феЯ предложила им что-то, и они
согласились; и тогда она коснулась их лба своей волшебной палочкой.
€ вот... Ћ Ќинон! Љакие огромные у тебЯ глаза и как ты сейчас топнешь
ножкой, если Я не расскажу до конца. € вот Ћдетта и ‹уи превратились в
веточки майорана, такие прекрасные, какие может создать только волшебница.
‚еточки оказались совсем рЯдом; их листьЯ касались друг друга. ќтим чудесным
цветам суждено было вечно цвести, сливаЯ свой нектар и благоухание.
—то же до графа Ђнгерран,-= говорЯт, он быстро утешилсЯ и продолжал
каждый вечер рассказывать о том, как великан Ѓуш †елезнаЯ ѓолова был сражен
наповал могучим ударом „жиральда ’Яжелый Њеч,
€ когда мы пойдем в поле, Ќинон, мы непременно разыщем зачарованные
цветы майорана и спросим у них, в котором живет феЯ любви.
„руг мой, быть может в этой сказке таитсЯ глубокий смысл, не знаю. џ
рассказал ее только затем, чтобы, сидЯ вот так у очага и греЯ свои ножки, ты
позабыла об осеннем дожде, который барабанит по нашим окнам, и чтобы сегоднЯ
вечером ты покрепче любила того, кто рассказал тебе о фее любви.
‚Ћђ› € Ћ‘…‹
џ знаю одного юношу, которого ты, Ќинон, порЯдком разбранила бы. ‹еон
обожает Ѓальзака и не выносит †орж ‘анд, а прочитав однажды книгу Њиш-ле, он
чуть не захворал. ‚ простоте душевной он утверждает, что женщина рождена
рабыней, и слова "любовь", "целомудрие" всЯкий раз произносит со смехом. Ђх,
как он вас обижает! Ѓезусловно, он придумывает по ночам, как бы побольнее
уЯзвить вас днем. …му двадцать лет.
Ѓезобразие он считает грехом. Њаленькие глазки или большой рот выводЯт
его из себЯ. Ћн говорит, что в лугах нет некрасивых цветов, -- значит, и все
молоденькие девушки должны быть прекрасны. ‘тоит ему случайно столкнутьсЯ на
улице с дурнушкой, он будет три днЯ подрЯд поносить редкие волосы, большие
ноги, толстые руки. Љогда же он встречает красивую женщину, то Ядовито
усмехаетсЯ, и его молчание насыщено злыми мыслЯми.
Ќе знаю, дождетсЯ ли от него пощады хотЯ бы одна из вас. Ѓрюнеток и
блондинок, молодых и старых, прелестных и уродливых, всех одинаково
онпредает анафеме. ‘кверный мальчишка! Ђ сколько игривой нежности в его
взглЯде! Љак сладостны его ласкающие речи!
‹еон живет в самой гуще ‹атинского квартала.
Ќо видишь ли, Ќинон, Я попал в трудное положение, Я готов сию минуту
замолчать, проклинаЯ час, когда мне пришла в голову страннаЯ фантазиЯ
рассказать тебе эту историю. ’ы любопытна, твои ушки широко открыты
соблазну, и Я положительно не знаю, как ввести тебЯ в тот мир, куда еще не
ступала твоЯ маленькаЯ ножка.
ќтот мир, любимаЯ, мог бы стать раем, если бы он не был адом.
ђаскроем томик стихов поэта, прочитаем его гимн двадцатилетним. ‚идишь,
окно выходит на юг; полнаЯ цветов и света мансарда возноситсЯ к небу так
высоко, что порой бывает даже слышно, как беседуют ангелы на крыше. Џодобно
птицам, выбирающим самую высокую ветку длЯ своего гнезда, чтобы уберечь его
от рук человека, влюбленные свили свое гнездышко на самом верхнем этаже. ’ам
встречают они первую ласку утренних лучей и прощальный привет уходЯщего
солнца.
—ем питаютсЯ они? Љто знает! Ѓыть может, улыбками и поцелуЯми. Ћни так
любЯт друг друга, что не имеют времени подумать об обеде, которого они
лишены. “ них нет хлеба, а они бросают корочки воробьЯм. ЋткрываЯ пустой
шкаф, они смеютсЯ над своей бедностью, и смех насыщает их.
‹юбовь их расцвела с первыми васильками. ‚стретились они в поле, среди
хлебов. Љонечно, они знали друг друга уже давно, -- хотЯ увиделись тогда
впервые, -- вот они и вернулись в город одной дорогой. ‘ловно невеста,
приколола она к груди цветы. ЏоднЯвшись на седьмой этаж, она так устала, что
уже не могла спуститьсЯ вниз.
•ватит ли у нее на это сил завтра? Ћна не знает. Џока она еще отдыхает,
расхаживаЯ по мансарде, поливаЯ цветы и занимаЯсь несуществующим хозЯйством.
Џотом, покамест юноша работает, она шьет. €х стульЯ сдвинуты вплотную; в
конце концов они садЯтсЯвдвоем на один стул, так удобнее. Ќаступает ночь.
Ћни бранЯт друг друга за леность.
Ђх, Ќинон! Љак лжет этот поэт и как обольстителен его вымысел! Џусть он
никогда не возмужает, но вечно останетсЯ ребенком! Џусть по-прежнему
обманывает нас, когда уже не сможет обманутьсЯ сам! Ћн пришел ив раЯ, чтобы
рассказать нам, как любЯт в раю. Ћн увидел там двух свЯтых -- Њюзетту и
Њими, и ему захотелось, чтобы они спустились к нам на землю. Ќо, едва
коснувшись крыльЯми земли, они унеслись в том же луче, который принес их. €
вот теперь сердца двадцатилетних ищут их и плачут, потому что не могут
найти.
„олжен ли Я также лгать тебе, любимаЯ, и призывать их с небес, или мне
лучше уж сознатьсЯ, что Я видел их в аду? …сли бы в этом кресле у камина,
где тебе так уютно, сидел мой приЯтель, как смело сдернул бы Я золотой
покров, которым поэт облек недостойные плечи! Ќо ты своими ручками закроешь
мне рот, ты будешь сердитьсЯ и с негодованием назовешь выдумкой сущую
правду. Љак можешь ты поверить, что в наше времЯ любовники, которым на улице
захотелось пить, утолЯют жажду прЯмо из канавки? Ђ как возмутилась бы ты,
если б Я осмелилсЯ сказать, что их возлюбленные -- твои сестры --• сбросили
свои косынки, не стыдЯсь растрепавшихсЯ волос! ђадостно и безмЯтежно текут
твои дни в этом гнездышке, которое Я свил длЯ тебЯ; жизнь тебе неведома. € у
менЯ не хватит духу признатьсЯ, что цветы в этом мире больные и что завтра,
быть может, угаснут в нем чьи-нибудь сердца.
Ќе затыкай ушки, голубушка, тебе не придетсЯ краснеть.
€так, ‹еон живет в самой гуще ‹атинского квартала. ’ам все знакомы
между собой, но его руку пожимают особенно часто. ‚стретив его открытый
взглЯд, каждый прохожий становитсЯ ему другом.
†енщины не решаютсЯ простить ему неприЯзнь, которую он им .выказывает,
и бесЯтсЯ оттого, что пемогут признатьсЯ ему в любви. ЌенавидЯ, они †ают
его.
„о того случаЯ, о котором Я хочу тебе рассказать, Я никогда не слышал,
чтоб у него была любовница. Ћн уверЯет, что разочарован в жизни, и говорит о
наслаждениЯх мира сего, как заговорил бы траппист, вдруг нарушивший обет
молчаниЯ. ‹еон не прочь вкусно поесть и не выносит плохого вина. ЋдеваетсЯ
он с изысканной элегантностью и носит тончайшее белье.
џ часто вижу, как он подолгу простаивает со слезами на глазах перед
какой-нибудь мадонной итальЯнской школы. ‘озерцаЯ прекрасную скульптуру, он
переживает часы восторга.
Љак бы то ни было, живет он по-студенчески, не слишком утруждаЯ себЯ
занЯтиЯми, шатаетсЯ по городу, грезит на первом попавшемсЯ диване. €менно в
эти часы полудремы бросает он самые тЯжкие оскорблениЯ женщинам. Ћн лежит с
закрытыми глазами и, словно лелеЯ какую-то мечту, клЯнет действительность.
Ћднажды майским утром Я встретил его, вид у него был скучающий. Ќе
знаЯ, чем занЯтьсЯ, он бродил по улицам в поисках приключений. Ќо
неожиданных происшествий не было, разве что, проходЯ по грЯзной мостовой, он
несколько раз попадал ногой в лужу. џ сжалилсЯ над ним и позвал его с собой
за город посмотреть, не зацвел ли боЯрышник.
Ѓитый час пришлось мне выслушивать длиннейшие философские рассуждениЯ о
суетности земных радостей. Њало-помалу дома стали попадатьсЯ все реже. “
дверей чумазаЯ детвора кувыркалась в пыли вместе с дворовыми собаками. Њы
вышли в поле; внезапно остановившись перед кучкой игравших на солнце
ребЯтишек, ‹еон приласкал самот/i маленького и тут же призналсЯ мне, что
обожает белокурые головки.
џ всегда любил узкие, зажатые между живыми изгородЯми тропинки, не
изборожденные колесами тЯжелых телег. ќти дорожки поросли тончайшим мхом, и
нога тонет в нем, как в плюшевом ковре. ‚округ тишина и тайна, и если
забредут туда влюбленные, то обступившие их колючие заросли вынуждают
возлюбленную прижатьсЯ к груди любимого. Њы с ‹еономпопали на такую
затерЯнную тропинку, где звуки поцелуев могут подслушать одни только
малиновки. ЏерваЯ улыбка весны разогнала меланхолию моего философа. Ћн
подолгу умилЯлсЯ над. каждой росинкой, он распевал во все горло, как
удравший с уроков школьник.
’ропинка убегала все дальше. †ивые изгороди, высокие и пышные,
заслонЯли от нас весь мир. Њы попали как бы в заключение, и при мысли, что
мы потерЯли дороту, нам становилось еще веселее.
„орожка мало-помалу все суживалась: идти приходилось уже поодиночке.
€згороди то и дело круто сворачивали в разные стороны, дорога превращалась в
лабиринт.
‚друг в самом узком местечке тропинки мы услышали голоса, и из-за
поворота показались трое. ‚переди, раздвигаЯ слишком длинные ветви, шли двое
мужчин, за ними молодаЯ женщина.
џ остановилсЯ и приподнЯл шлЯпу. едший навстречу мне молодой человек
сделал то же самое. Њы посмотрели друг на друга. Џоложение создалось
щекотливое: густые заросли наступали отовсюду, но никто из нас не собиралсЯ
повернуть обратно. ’ут ‹еон, следовавший за мной, приподнЯлсЯ на цыпочки и
увидел молодую женщину. Ќе говорЯ ни слова, он отважно ринулсЯ в самую гущу
боЯрышника; шипы впивались в него, рвали одежду, на руках выступили капельки
крови. Њне пришлось последовать его примеру.
Њужчины поблагодарили и прошли по тропинке. ЊолодаЯ женщина
нерешительно остановилась перед ‹еоном, как бы желаЯ наградить его за
самоотверженность, и взглЯнула на него своими большими черными глазами. Ћн
попыталсЯ, как всегда, Ядовито усмехнутьсЯ, но усмешка не получилась.
Љогда женщина скрылась из виду, Я выбралсЯ из кустов, посылаЯ учтивость
ко всем чертЯм. ипы расцарапали мне шею, а моЯ шлЯпа так прочно застрЯла в
кустах, что мне стоило огромных трудов вытащить ее. ‹еон отрЯхнулсЯ. Ћн
видел, что Я дружески кивнул прошедшей мимо нас прелестной женщине, и
спросил, знаком ли Я с ней,-- „а, -- ответил Я. -- …е зовут Ђнтуанетта. Ћна
жила рЯдом со мной три месЯца.
Њы снова двинулись в путь. ‹еон молчал. ’огда Я заговорил об этой
особе.
Ђнтуанетта -- простенькаЯ девушка, свеженькаЯ и премиленькаЯ, с
насмешливым и в то же времЯ мЯгким взглЯдом, с уверенными движениЯми,
проворнаЯ и кокетливаЯ; в общем, славное создание. Ћна отличаетсЯ от своих
подруг прЯмотой и чистосердечием -- качества весьма редкие в ее кругу. Ћна
не чванитсЯ, но и не скромничает, часто повторЯЯ, что рождена длЯ того,
чтобы любить и очертЯ голову отдаватьсЯ мимолетной прихоти.
џ видел, как три долгих зимних месЯца она жила своим трудом, в бедности
и одиночестве. ќто не было рисовкой, она не произносила громких слов о
добродетели -- просто тогда ей так нравилось. Џокамест она трудилась над
шитьем, любовников у нее не было, Љ мужчинам, навещавшим ее, она относилась
по-товарищески, обменивалась с ними рукопожатиЯми, смеЯлась вместе с ними,
но при первой же попытке поцеловать ее выставлЯла их за дверь. џ призналсЯ
‹еону, что также пробовал слегка ухаживать за ней. Ћднажды Я принес ей
кольцо и серьги.
-- ѓолубчик, -- заЯвила она,-- заберите назад ваши
драгоценности. …сли Я отдаюсь, Я готова отдатьсЯ хоть
за цветок.
Џолюбив, она становилась ленивой и беспечной. Љружева и шелк сменЯли
ситец. Ћна тщательно уничтожала следы иголочных уколов на пальцах и
превращалась из работницы в важную даму.
Ќо любовь ее свободна, как любовь гризетки. ’от, кого она полюбила,
очень скоро узнает об этом, но так же скоро узнает, когда она охладевает к
нему. Ћднако она не принадлежит к числу тех своенравных красавиц, которые
менЯют любовников, как перчатки. “ нее здравый ум и благородное сердце. Ќо
беднЯжка часто обманывалась, она вкладывала свою ручку в недостойные руки и
быстро с отвращением отдергивала ее. Љ тому же ей надоел этот ‹атинский
квартал, где все молодые люди казались ей какими-то стариками,‘ каждой новой
неудачей личико ее становидось все грустнее. Ћна высказывала мужчинам
горькие истины и укорЯла себЯ за то, что не может жить без любви. € тогда
она запиралась у себЯ, словно в келье, пока ее сердце не разбивало решетки.
џ встретил ее накануне. Ћна была очень огорчена: ее покинул любовник, а
она еще чуточку любила его.
-- џ прекрасно знаю, -- говорила она мне, -- что
сама бросила бы его через неделю -- он негодный ма
лый. Ќо Я все-таки еще нежно целовала его в обе ще
ки. ‚от по меньшей мере тридцать потерЯнных поцелуев.
Ћна рассказала, что за ней повсюду таскаютсЯ двое поклонников, которые
заваливают ее букетами. Ћна не препЯтствует им в этом, но времЯ от времени
заЯвлЯет им: "„рузьЯ мои, ни одного из вас Я не люблю: не вздумайте
соперничать из-за моих улыбок, это было бы страшно глупо. †ивите лучше
по-братски. ‚ы, Я вижу, славные ребЯта, давайте развлекатьсЯ, как старые
товарищи. Ќо при первой же ссоре мы разойдемсЯ".
€ бедные юноши обменивались горЯчими рукопо-жатьЯми, про себЯ посылаЯ
друг друга к черту. Ћчевидно, их-то мы и встретили.
‚от какова была мадемуазель Ђнтуанетта: бедное любЯщее сердечко,
заблудившеесЯ в краю разгула, добраЯ и милаЯ девушка, раздававшаЯ свои ласки
по крошкам всем вороватым воробьЯм на дороге.
‹еон выслушал все эти подробности, не проЯвлЯЯ особого интереса и не
вызываЯ менЯ на откровенность ни единым вопросом. Љогда Я кончил, он бросил
небрежно:
-- ќта девушка слишком простосердечна, -- мне не
нравитсЯ, как она понимает любовь.
Ћн так старалсЯ изобразить злую усмешку, что это ему все же удалось.
- III
Ќаконец мы выбрались из зарослей. “ наших ног протекала ‘ена; в воде
отражалась стоЯвшаЯ на другом берегу деревушка. Њесто было нам знакомо;
вдольи поперек исхожены были эти островки, разбросанныено всей реке..Њы
долго отдыхали под дубом; потом ‹еон заЯвил, что умирает от голода и жажды.
џ в свою очередь заЯвил, что умираю от жажды и голода. ’огда мы стали
совещатьсЯ и пришли к трогательно единодушному решению: мы отправимсЯ в
деревню, достанем там большую корзинку, наполним ее надлежащим образом едой
и бутылками и, наконец, втроем с корзинкой расположимсЯ на самом зеленом
островке.
—ерез двадцать минут нам оставалось только найти какой-нибудь челнок. џ
услужливо взЯлсЯ тащить корзинку; но, пожалуй, скромное словечко "корзинка"
не подходило длЯ нашей внушительной поклажи. ‹еон шагал впереди и выпрашивал
лодку у каждого встречного рыбака. Ћднако лодки все были разобраны. џ уже
хотел было предложить ‹еону расположитьсЯ с нашей трапезой на материке, но
тут нам указали человека, у которого, по всей вероЯтности, мы могли бы
раздобыть челнок.
‹одочник жил на краю деревни, в угловом домике. € вот, как раз выходЯ
из-за угла, мы снова столкнулись с мадемуазель Ђнтуанеттой и ее
поклонниками. Ћдин, подобно мне, сгибалсЯ под тЯжестью огромной корзины, у
другого, как у ‹еона, был растерЯнный вид человека, устремившегосЯ на поиски
невозможного. џ сочувственно посмотрел на бедного малого, который был весь в
поту, а ‹еон, кажетсЯ, был благодарен мне за то, что Я взвалил на себЯ груз,
при виде которого Ђнтуанетта иронически усмехнулась.
‹одочник курил, стоЯ на пороге своего дома. ‡а пЯтьдесЯт лет он видел
множество парочек, которые, стремЯсь к уединению, приходили к нему за
веслами. …му нравились эти белокурые влюбленные девушки.-- они уезжали в
хорошо выглаженных платьицах, а возвращались немного помЯтыми, с кое-как
завЯзанными лентами. Ћн улыбалсЯ им, когда они, вернувшись, благодарили его
за лодки, которые знали, куда им плыть, и сами причаливали к островкам,
заросшим высокими травами.
“видев наши корзины, старик подошел к нам.
-- ‚от что, детки, -- заЯвил он, -- челнок-то у менЯ
осталсЯ только один. Љому уж очень не терпитсЯ поесть, может закусить
вот тут под деревьЯми,
‘казано это было, конечно, некстати: кто же в присутствии женщины
признаетсЯ, что ему не терпитсЯ поесть? Њы хранили нерешительное молчание,
не осмеливаЯсь теперь отказыватьсЯ от лодки. Ђнтуанетта, по-прежнему
насмешливаЯ, все-таки сжалилась над
нами.
-- ‚ы уступили нам дорогу сегоднЯ утром, -- сказала она, обращаЯсь к
‹еону, *-- теперь мы в свою очередь уступаем вам.
џ взглЯнул на моего философа. Ћн замЯлсЯ, что-то пробормотал, как
человек, не решающийсЯ высказать свою мысль. Ќо, заметив, что Я смотрю на
него, он с живостью воскликнул:
-- Љ чему это самопожертвование, нам всем хватити одной лодки. ‚ы,
господа, можете высадить нас напервом попавшемсЯ островке, а на обратном
пути за
хватите нас с собой. ‘огласны, господа?
Ђнтуанетта ответила, что согласна. Љорзины были бережно поставлены на
дно челнока, Я устроилсЯ поближе к своей и как можно дальше от весел,
Ђнтуанетта и ‹еон сели рЯдом на свободной скамье, разместитьсЯ иначе они,
по-видимому, не могли. —то же касаетсЯ обоих поклонников, постоЯнно
соперничавших в любезности и благодушии, они в братском порыве ухватились за
весла.
Ћтчалив от берега, молодые люди пустили лодку по течению, но
мадемуазель Ђнтуанетта заЯвила, что самые тенистые и пустынные острова
расположены вверх по реке. ѓребцы безнадежно переглЯнулись; они повернули
лодку и, борЯсь против сильного течениЯ, с трудом стали подниматьсЯ вверх.
…сть тЯжкаЯ, но сладостнаЯ тираниЯ -- тираниЯ своенравного повелителЯ с
розовыми губками, который из прихоти может потребовать весь мир и заплатить
за него одним лишь поцелуем.
Џерегнувшись через борт, молодаЯ женщина черпала горстью воду. Ћна
задумчиво глЯдела на падавшие с ее пальцев жемчужные капли, словно
пересчитываЯ их, ‹еон молча смотрел на нее; ему было не по себе в столь
тесной близости с противником. „важды открывал он рот, конечно, собираЯсь
произнести какую-нибудь глупость, но, заметив, что Я улыбаюсь, тотчас же
снова закрывал его. ‚прочем, ни ‹еон, ни Ђнтуанетта, по-видимому, не
придавали значениЯ своему соседству. Ћни даже немного повернулись друг к
„ругу спиной.
Ђнтуанетте прискучило поливать свои кружева, и она заговорила со мной о
своем вчерашнем огорчении. Ћна сказала, что уже утешилась. Ќо все-таки ей
было еще очень грустно. ‚ летние дни она не могла жить без любви и не знала,
как ей дождатьсЯ осени.
-- џ мечтаю о гнездышке, -- добавила она, -- из голубого шелка. …сли
мебель, ковры и занавеси в этом гнездышке будут такого же цвета, как небо,
-- любовь, наверное, продлитсЯ дольше. € солнышко ошибетсЯ, замешкаетсЯ там
вечером, подумает, что зашло в облако. Ќо напрасно Я ищу. Њужчины все
негодники. Њы поравнЯлись с одним островком. џ попросил гребцов высадить
нас. џ уже стоЯл одной ногой на суше, как вдруг Ђнтуанетта воскликнула, что
островок противный и неуютный, что она никогда не согласитсЯ бросить нас на
этом голом камне. ‹еон не двинулсЯ со своей скамьи. џ сел на прежнее место,
и мы снова поплыли вверх но реке.
Ђнтуанетта, по-детски радуЯсь, принЯлась описывать гнездышко, о котором
мечтала. ЉвадратнаЯ комната с высоким сводчатым потолком. Ѓелые обои усеЯны
пучками васильков, перевЯзанных лентами. ‚ середине комнаты и по углам
--повсюду цветы. „иванчик, такой маленький, что, только тесно прижавшись
друг к другу, можно усестьсЯ на нем вдвоем. ‡еркала не нужно, -- кокетничаЯ,
невольно засматриваешьсЯ только па себЯ. Љовры и занавеси из очень плотной
материи, чтоб заглушить звук поцелуев. –веты, диванчик, ковры, занавеси --
все должно быть голубое. Ћна сама оденетсЯ в голубое и в пасмурные дни не
станет открывать окна.
Њне также захотелось немного украсить комнату. џ предложил камин, часы
и шкаф,-- Љ чему? -- удивилась она. -- ‚едь гретьсЯ там никто не будет, и на
часы смотреть не будем. Ђ ваш шкаф -- просто нелепость. Ќеужели вы думаете,
Я такаЯ дурочка, что потащу за собой в свое гнездышко весь обыденный хлам? џ
хотела бы жить там свободно и беспечно, не постоЯнно, но лишь несколько
прекрасных часов в летние вечера. ‚едь мужчинам, будь они ангелами, надоест
сам господь бог. џ-то уж знаю. Ђ ключ от этого раЯ будет у менЯ.
Њы приближались к другому зеленому островку. Ђнтуанетта захлопала в
ладоши. ќто был очаровательный пустынный уголок, о котором мог мечтать в
двадцать лет ђобинзон. ‚доль высокого берега росли большие деревьЯ, а между
их стволами сплетались густые заросли шиповника и диких трав. Љаждую весну
там воздвигалась непроницаемаЯ ограда из листвы, ветвей и мха, котораЯ,
сливаЯсь со своим отражением в воде, становилась как будто еще выше. ‘тена
из переплетающихсЯ ветвей; за стеной -- неизвестность. ќта зеленаЯ плотнаЯ
завеса, лишь слегка колеблемаЯ ветерком, но никогда не раздвигавшаЯсЯ,
превращала островок в некое потайное убежище, где, наверно, прЯчутсЯ
прекрасные речные девы.
Ќесколько раз обогнули мы этот огромный сноп цветущей листвы в поисках
причала. Љазалось, островок не хотел иметь других обитателей, кроме вольных
птиц. Ќаконец под густым, нависшим над водой кустарником мы нашли местечко,
где нам удалось пристать. Ђнтуанетта смотрела, как мы высаживались. ‚ытЯнув
шею, она пыталась разглЯдеть что-нибудь за
деревьЯми.
Ћдин из гребцов притЯнул челнок к берегу, держась за ветку. Ќо лишь
только он выпустил ее, Ђнтуанетта, почувствовав, что лодка отходит,
ухватилась за большой корень. ‚цепившись в него, она стала звать на помощь и
закричала, что не желает плыть дальше. Љогда челнок привЯзали, она
выпрыгнула на траву и подошла к нам, всЯ раскрасневшаЯсЯ, гордаЯ своим
подвигом. -- Ќе бойтесь, господа, -- сказала она нам, -- Я не хочу вас
стеснЯть: если вам заблагорассудитсЯ пойти на север, мы отправимсЯ к югу.
IV
џ снова потащил корзину, озабоченно разыскиваЯ в траве местечко посуше.
‹еон шел за мной, следом за ним -- Ђнтуанетта и ее поклонники. ’ак мы обошли
вокруг всего островка. ‚ернувшись к исходной точке, Я решил отказатьсЯ от
дальнейших поисков и уселсЯ на траву. Ђнтуанетта сделала еще несколько
шагов, потом, после некоторого колебаниЯ, вернулась и села против менЯ. Њы
находились на севере, но она вовсе не собиралась отправлЯтьсЯ к югу. ’ут
‹еон заЯвил, что местечко прелестное, и побожилсЯ, что лучше Я не мог
выбрать.
Љак-то само собой вышло, что наши корзины оказались рЯдом, а припасы,
когда их выложили на траву, так перепутались, что мы не могли уже отличить
своего от чужого. Џришлось устроить общую трапезу. €з чувства справедливости
мы угостились всем, что находилось в обеих корзинах.
Џоклонники поспешили усестьсЯ рЯдом с Ђнтуанеттой. Ћни наперебой
предупреждали все ее желаниЯ, ‘тоило ей попросить чего-нибудь, она тут же
получала двойную порцию. ‚прочем, ела она с изрЯдным аппетитом.
‹еон, наоборот, ел мало и больше смотрел, как мы поглощали припасы. …му
пришлось сесть рЯдом со мной, он все времЯ молчал и лишь насмешливо
взглЯдывал на менЯ всЯкий раз, когда Ђнтуанетта улыбалась своим соседЯм. ’ак
как ей подавали с обеих сторон, она с одинаковой готовностью протЯгивала
руки направо и налево и каждый раз благодарила своим приЯтным голоском. ‚идЯ
это, ‹еон усиленно делал мне какие-то знаки, смысл которых Я не понимал.
Џоложительно, Ђнтуанетта отчаЯнно кокетничала. Ћна сидела, подобрав
ножки под юбку, почти спрЯтавшись в высокой траве, и поэт, без сомнениЯ,
сравнил бы ее с большим цветком, наделенным даром взглЯда и улыбки. Ћбычно
она держалась с большой естественностью, но в тот день в ее манерах и голосе
было какое-то жеманство, которого раньше Я никогда за ней не замечал.
Џоклонники, сбитые с толку ее благосклонностью, переглЯдывались с
торжествующим видом. џ был удивлен этим неожиданным кокетством и, видЯ, что
плутовка посмеиваетсЯ исподтишка, задавал себе вопрос, кому из нас она
обЯзана своим превращением из простодушной девушки в разбитную бабенку.
ђазложеннаЯ на траве провизиЯ мало-помалу исчезала. ѓоворили мало,
больше смеЯлись. ‹еон поминутно пересаживалсЯ с места на место. Ќа лице его
снова поЯвилось Язвительное выражение, и, опасаЯсь, что он разразитсЯ
проповедью, Я умолЯл взглЯдом нашу спутницу извинить менЯ за угрюмость моего
друга. Ќо Ђнтуанетта была смелаЯ девушка, и двадцатилетнему философу, при
всей его важности, было не так-то легко ее смутить.
-- ‘ударь, -- обратилась она к ‹еону, -- вам скучно, наше веселье вам
досаждает. џ не решаюсь большесмеЯтьсЯ.
-- ‘мейтесь, смейтесь, сударынЯ, -- ответил он. --џ молчу только
потому, что не умею, подобно вашимспутникам, сочинЯть прекрасные фразы,
которые таквеселЯт вас.
-- „ругими словами, вы не льстец? Ќу, тогда говорите, говорите, џ вас
слушаю, Я требую грубойправды.
-- †енщины не любЯт ее, сударынЯ. ‚прочем, как бы вы ни лгали женщине,
если она молода и красива,ложь всегда окажетсЯ правдой.
-- Ќу, вот видите, вы такой же дамский угодник,как все. ‚ы заставлЯете
менЯ краснеть. ‚ наше отсутствие вы разбираете нас по косточкам, господа
мужчины, но стоит только какой-нибудь женщине поЯвитьсЯ, вы расточаете ей
самые низкие поклоны,
самые сладкие речи. ќто просто лицемерие! џ вамнапрЯмик скажу --
мужчины все негодники, они неумеют любить. Ќу, сударь, скажите и вы прЯмо,
чтовы думаете о женщинах?
-- Њогу Я говорить откровенно?
-- Љонечно.
-- Ђ вы не рассердитесь?
Ќу, что вы, скорее посмеюсь
‹еон приготовилсЯ к ораторскому выступлению. џ-то знал, о чем пойдет
речь, -- Я уже сотни раз слышал все это, -- и чтобы как-нибудь убить времЯ и
развлечьсЯ, стал бросать в реку мелкие камешки.
-- ‘отворив мир, -- начал ‹еон, -- бог обнаружил, что в нем недостает
еще одного созданиЯ; но так как глина у него всЯ вышла, он стал в тупик --
где взЯть ему необходимый материал, чтобы исправить свою оплошность.
Џришлось позаимствовать его у живот
ных. ‚зЯв немного плоти у змеи, волчицы и Ястреба, он сотворил женщину.
‚от почему мудрецам, которым известно об этом факте, хотЯ о нем не
упоминаетсЯ в библии, не кажетсЯ удивительным, что женщина по природе
взбалмошна, всегда во власти переменчивых
настроений, -- словом, она точное подобие различных составлЯющих ее
элементов. Љаждое из этих созданий передало ей свой порок; все рассеЯнное в
мире зло слилось в ней воедино; вот откуда ее лицемерные ласки, ее
коварство, блудливость...
Љазалось, ‹еон повторЯет заученный урок. Ћн остановилсЯ, припоминаЯ,
что сказать дальше. Ђнтуанетта захлопала в ладоши. Ћн продолжал:
-- Љак родЯтсЯ черноволосыми или русыми, так родЯтсЯ женщины
легкомысленными и кокетками. Ћни отдаютсЯ из себЯлюбиЯ, совершенно не
интересуЯсь, достойный ли совершили выбор. Џусть мужчина фат, но если он
красив, если у него правильные, хотЯ и неыразительные черты, женщины будут
отбивать его „руг у друга. Ќо если он человек простой и сердечный,
если он умен, хотЯ и не кричит об этом на всех перекрестках, женщины и
знать не будут о его существовании. €м нужны одни лишь блестЯщие
игрушки:шелковые платьЯ, золотые ожерельЯ, драгоценныекамни, приукрашенные и
напомаженные любовники.
Ђ работает ли у такого любовника башка -- до этогоим и дела нет. Ћни
лишены нравственных качеств.
Ћни знают толк в черных волосах и страстных устах,но не имеют понЯтиЯ о
том, что такое сердце. ‚от онии бросаютсЯ в объЯтьЯ первого встречного
болвана, вполне доверЯЯсь его великолепной внешности. ЋнивлюблЯютсЯ в него,
потому что он им нравитсЯ, а нравитсЯ он, потому что нравитсЯ. ‚ один
прекрасный день болван избивает их. ’огда они вопЯт, что они мученицы, и в
отчаЯнии восклицают, что мужчина не может коснутьсЯ их сердца, не разбив
его. Ѓезрассудные, почему же не ищут они цветка любви там, где он цветет!
Ђнтуанетта снова захлопала в ладоши. ђечь ‹еона, насколько Я знал, на
этом кончалась. ‹еон произнес ее, не переводЯ духа, как бы торопЯсь
поставить точку. Џромолвив последнюю фразу, он взглЯпул на Ђнтуанетту и
задумалсЯ. € добавил другим, уже не высокопарным тоном:
-- “ менЯ была лишь одна подруга. …й было десЯть лет, а мне двенадцать.
Ћднажды она мне изменила ради большого дога, который терпеливо позволЯл
мучить себЯ и даже не огрызалсЯ. џ долго плакал, Я дал зарок больше никогда
не любить. џ сдержал свою
клЯтву. ‚ женщинах Я ничего не смыслю. …сли Я по люблю, то стану
ревнивым и угрюмым; буду любитьслишком сильно, менЯ возненавидЯт; а если
менЯ обманут, Я умру.
Ћн замолчал, глаза его были влажны, он тщетно пыталсЯ рассмеЯтьсЯ.
Ђнтуанетта перестала улыбатьсЯ и слушала его серьезно; подойдЯ к нему, она
положила руку ему на плечо и посмотрела на него в упор.
-- ‚ы дитЯ, -- просто сказала она.
V
Џоследний луч, скользнув на воду, зажег золотом муаровую ленту реки. Њы
дожидались первой звезды, чтобы возвращатьсЯ вниз по течению, наслаждаЯсь
вечерней прохладой. Љорзины были отнесены в лодку, а мы разлеглись как
попало на траве.
Ђнтуанетта и ‹еон сели под большим кустом шиповника, простиравшим свои
ветви над их головой. ѓустаЯ листва наполовину скрывала их, и так как они
сидели ко мне спиной, Я не мог разглЯдеть, смеЯлись они или плакали.
ђазговаривали они тихо, похоже было, что они ссорЯтсЯ. Ђ Я лениво растЯнулсЯ
на небольшом бугорке, поросшем редкой травкой; лежа такЯ видел одновременно
и небо и лужайку у моих ног. Џоклонники, которым, как видно, тоже
понравилось это местечко, улеглись справа и слева от менЯ.
ђадуЯсь, что могут наконец поговорить со мною, они затараторили.
’от, что лежал слева, то и дело дергал менЯ за рукав, лишь только
замечал, что Я перестаю его слушать.
-- ‘ударь, -- говорил он, -- мне редко приходилось встречать женщину
капризнее, чем мадемуазель Ђнтуанетта. ‚ы просто не представлЯете себе --
любой пустЯк может вскружить ей голову. ‚от, например, сегоднЯ, когда мы
встретились с вами, мы собирались обедать за два лье отсюда. Ќо не успели вы
скрытьсЯ извиду, как она заставила нас вернутьсЯ обратно, -- ей, извольте
видеть, местность понравилась. ‘ ума можно сойти. џ люблю, чтоб все было
Ясно.
‚ то же времЯ мой сосед справа, также заставлЯЯ менЯ выслушать его,
говорил:
-- ‘ударь, Я весь день хочу поговорить с вами с глазу на глаз. Њы, мой
товарищ и Я, считаем, что должны объЯснитьсЯ с вами. Њы заметили вашу
привЯзанность к мадемуазель Ђнтуанетте и от души сожалеем, что встали вам
поперек дороги. …сли бы мы узнали о вашей склонности хотЯ бы на неделю
раньше,мы поспешили бы ретироватьсЯ, чтобы не причинЯтьогорчений
джентльмену; но сегоднЯ --- уже слишком поздно, у нас не хватит сил длЯ
жертвы. …сли уж на то пошло, буду откровенен: Ђнтуанетта любит менЯ. ‚ыражаю
вам свое сочувствие. ђасполагайте мною.
џ поспешил его успокоить. Ќо, сколько Я ни уверЯл его, что не был и
никогда не буду любовником Ђнтуанетты, он по-прежнему нежно менЯ утешал. “ж
очень сладостна была ему мысль, что он украл у менЯ любовницу,
‘осед слева, раздосадованный вниманием, которое Я уделил его товарищу,
придвинулсЯ ко мне. —тобы заставить менЯ выслушать его, он сделал мне важное
признание.
-- џ буду откровенен с вами, -- заЯвил он, -- Ђнтуанетта любит менЯ.
Њне от души жаль других ее обожателей‚ этот момент какой-то непонЯтный звук
донессЯ от куста, под которым укрылись ‹еон и Ђнтуанетта. Ѓыл ли то звук
поцелуЯ или крик потревоженной малиновки -- право, не знаю.
Њежду тем мой сосед справа услышал, как другой поклонник призналсЯ мне,
что любим Ђнтуанеттой. Ћн приподнЯлсЯ и взглЯнул на соперника с угрозой. џ
соскользнул с пригорка, потихоньку шмыгнул в заросли кустарника и притаилсЯ
там. ’огда они очутились лицом к лицу.
Љуст оказалсЯ превосходным убежищем. џ мог наблюдать оттуда за
Ђнтуанеттой и ‹еоном, хотЯ слова их до менЯ не долетали. Ћни все еще
ссорились, но как будто немного придвинулись друг к другу. ‡ато Я прекрасно
слышал, как на пригорке, прЯмо надо мной, спорили поклонники. Ђнтуанетта
сидела к ним спиной, и они могли беситьсЯ сколько угодно.
-- ‚ы поступили гадко, -- говорил один, -- вам следовало удалитьсЯ еще
два днЯ назад. Ќеужели вы не замечаете, что Ђнтуанетта отдает предпочтение
мне?
-- ‚ы правы, -- отвечал другой, -- этого Я совершенно не замечаю.
Џросто вы глупейшим образом принимаете на свой счет все улыбки и взглЯды,
которые предназначены мне.
-- Ѓудьте уверены, беднЯжка, Ђнтуанетта менЯ любит.
-- Ѓудьте уверены, счастливчик, менЯ она обожает.
џ смотрел на Ђнтуанетту. Ќет, положительно не было в кустах никакой
малиновки.
-- ‚се это мне надоело, -- продолжал первый. --
Ќадеюсь, вы согласитесь, что одному из нас пора удалитьсЯ!
-- џ как раз хотел предложить, не перерезать ли нам друг другу глотку,
-- заЯвил второй.
Ћни повысили голос, жестикулировали, сердито вскакивали, снова
садились. €х шумнаЯ ссора привлекла внимание Ђнтуанетты, она обернулась.
‘начала она удивилась, но вслед за тем засмеЯлась. “казав ‹еону на
препиравшихсЯ поклонников, она шепнула ему несколько слов, развеселивших
его.
Ћн вскочил и потащил ее за собой к берегу. ‘держиваЯ смех, они
старались ступать очень осторожно, чтобы камешки не шуршали у них под
ногами. џ решил, что они хотЯт спрЯтатьсЯ и заставить нас разыскивать их
потом.
Џоклонники раскричались еще громче; за неимением шпаг они собирались
битьсЯ на кулачки. ’ем временем ‹еон добралсЯ до лодки, усадил Ђнтуанетту и
преспокойно стал отвЯзывать веревку; потом прыгнул в лодку сам. Ћдин из
поклонников уже занес было на другого
руку, как вдруг заметил челнок, отплывший до середины реки. Џораженный,
позабыв о драке, он указал нанего своему сопернику.
-- Џостойте, постойте, -- закричал тот, подоегаЯк берегу, -- что
означает эта шутка?
ЊенЯ за моим кустом совершенно позабыли. ‹юди одинаково становЯтсЯ
эгоистами и в благополучии и в беде. џ встал.
- ѓоспода, - сказал Я оторопевшим, растерЯнным поклонникам. - Ќе
вспоминаетсЯ ли вам одна баснЯ. ‚от что означает эта шутка: вы думали, что
украли у менЯ Ђнтуанетту, а на самом деле ее крадут у вас.
-- €зысканное сравнение! -- крикнул мне ‹еон.
‡начит, эти господа воры, а дама -- тот самый...
„ама бросилась обнимать его. ‡вук поцелуЯ заглушил последнее гадкое
слово.
-- ЃратьЯ, -- обратилсЯ Я к своим товарищам понесчастью, - мы остались
без еды и крова. Џостроим
хижину и будем питатьсЯ лесными Ягодами, в ожида
нии пока какой-нибудь корабль не подберет нас на
нашем необитаемом острове.
VI • ......
-- Ђ что было потом?
Џочем Я знаю, что было потом! ’ы требуешь слишком многого, Ќинетта. ‚от
уже два месЯца Ђнтуанетта и ‹еон живут в небесно-голубом гнездышке.
Ђнтуанетта, как всегда, добра и чистосердечна, ‹еон бранит женщин пуще
прежнего. Ћни обожают друг друга

‘…‘’ђЂ Ѓ…„Ќ›•
десЯть лет беднаЯ девочка была хрупкой и тщедушной, тЯжело было
смотреть, как она трудилась наравне со взрослыми, здоровыми поденщицами. “
нее были широко раскрытые, удивленные глаза и грустнаЯ улыбка, как у
человека, который страдает, но не жалуетсЯ.
Љогда стоЯла хорошаЯ цена на зерно, зажиточные фермеры, видЯ, как
вечером она возвращаетсЯ из леса, оборваннаЯ, сгибаЯсь под тЯжкой ношей, не
раз предлагали купить ей новую юбку из толстой бумазеи. Ћна отвечала: "Ќа
церковной паперти сидит нищий старик; сейчас декабрь, а у него нет ничего,
кроме дырЯвой блузы, -- купите ему суконную куртку: Я увижу, что ему тепло,
и это согреет менЯ". …е прозвали ‘естрой Ѓедных. Ћдни величали ее так,
смеЯсь над ее отрепьЯми, другие -- в награду за доброе сердце.
Љогда-то у ‘естры Ѓедных была изЯщнаЯ колыбелька, всЯ в кружевах, и
полнаЯ комната игрушек. Џотом, однажды утром, мать не пришла поцеловать ее
при пробуждении. Њалютка заплакала, ей сказали, что господь прислал с неба
свЯтую, чтобы увести маму в рай, и слезы высохли у нее на глазах. ЊесЯцем
раньше ушел и ее отец. ЃеднаЯ девочка думала, что он позвал маму к себе на
небо, что они там соединились и что, скучаЯ по дочке, они скоро пришлют
ангела, и он возьмет на небо и ее.
’еперь она уже не помнила, как исчезли игрушки и колыбелька. €з богатой
барышни она стала нищей девчонкой, и это никого не удивило; наверное, пришли
злые люди, прикинулись честными и обобрали ее. …й запомнилось только, что,
проснувшись однажды утром, она увидела возле своей постели дЯдю ѓильома и
тетю ѓильометту. „евочка испугалась, так как ни тот, ни другаЯ не поцеловали
ее. ѓильометта поспешно надела на нее платье из грубой ткани; ѓильом взЯл ее
за руку и отвел в жалкую хижину, где она с тех пор и жила. ‚от и все. Љаждый
вечер она изнемогала от усталости.
ѓильом и ѓильометта когда-то тоже владели крупным состоЯнием. Ќо ѓильом
любил веселых собутыльников и хмельные ночи, когда пьют, не думаЯ о
пустеющих бочках; а ѓильометта любила ленты, шелковые платьЯ и тратила часы
за часами в тщетных стараниЯх казатьсЯ молодой и красивой, € вот наступил
день, когда вино в погребе кончилось, а зеркало пришлось продать, чтобы
купить хлеба.
ђаньше они были не лишены известной доброты, порою присущей богачам,
доброты, в которой проЯвлЯетсЯ самодовольство баловней судьбы: выказываЯ
щедрость, они острее ощущают собственное благополучие, и в их добрых
побуждениЯх немалаЯ долЯ себЯлюбиЯ. ђазорившись, дЯдЯ и тетка не сумели
сохранить доброту; скорбЯ об утраченном богатстве, они могли оплакивать лишь
свое несчастье и стали проЯвлЯть черствость к окружающей их бедноте.
€м не приходило в голову, что они обнищали по собственной вине, они
готовы были обвинЯть в этом кого угодно и пылали жаждой мести. —ерный хлеб
приводил их в отчаЯние, и они старались утешитьсЯ, видЯ, что другие
испытывают еще более жестокие страданиЯ,Џоэтому их радовали лохмотьЯ ‘естры
Ѓедных и ее впалые щечки, побледневшие от слез. Ћни даже не признавались
себе, что им доставлЯет радость смотреть, как слабый ребенок, которого они
послали за водой, пошатываЯсь, тащит тЯжелый кувшин. Ћни колотили девочку за
каждую пролитую каплю, приговариваЯ, что дурной характер надо исправлЯть;
эти побои были столь торопливы и злобны, что никто не назвал бы их
справедливым наказанием.
‘естра Ѓедных познала всю горечь нищеты. Ќа нее взваливали самые
тЯжелые работы, в полуденный зной она собирала колосьЯ, оставшиесЯ после
жатвы, а в зимнюю стужу -- хворост в заснеженном лесу. ‚ер-нувншсь домой,
она принималась мыть, подметать и убирать, приводЯ в порЯдок убогую хижину.
ЃеднЯжка не жаловалась. „ни счастьЯ ушли безвозвратно, она даже не
представлЯла себе, что можно жить без слез. Ћна никогда не думала о том, что
есть на свете барышни, избалованные ласками и весело смеющиесЯ. Ќе знаЯ ни
игрушек, ни поцелуев, она всЯкий вечер довольствовалась сухим хлебом и
тумаками, полагаЯ, что из этого и состоит жизнь. ‡релые люди изумлЯлись,
видЯ, как десЯтилетний ребенок сочувствует всем человеческим страданиЯм,
забываЯ о собственном несчастье.
Ќе знаю уж, памЯть какого свЯтого праздновали в тот день ѓильом и
ѓильометта, только они подарили девочке новенькую, блестЯщую монету в одно
су и отпустили ее гулЯть до вечера. ЋзабоченнаЯ своим богатством,
недоумеваЯ, как теперь она будет играть, ‘естра Ѓедных медленно пошла по
городу.
’ак она добралась до главной улицы. ‘лева от церкви находилась лавка,
где было множество кукол и всЯких лакомств, вечером, когда ее окна были Ярко
освещены, она казалась такой красивой, что все окрестные ребЯтишки мечтали о
ней, как о рае небесном. € в этот вечер несколько малышей, разинув рты и
онемев от восхищениЯ, стоЯли на тротуаре, они прижались ручонками к стеклу
витрины, чтобы быть поближе ко всем этим чудесам. ‘естра Ѓедных позавидовала
их смелости. Ћна остановилась посреди улицы, опустив
ручонки, придерживаЯ лохмотьЯ, разлетавшиесЯ от ветра. Ќемножко гордЯсь
своим богатством, она сжимала в руке новенькую, блестЯщую монетку,
разглЯдываЯ игрушки. Ќаконец она остановила свой выбор на огромной кукле, у
которой были волосы, как у взрослой женщины; она была ростом с ‘естру
Ѓедных, и на ней красовалось белое шелковое платье, совсем как на свЯтой
деве.
„евочка подошла поближе. Ћна робко оглЯделась, перед тем как войти, и
увидела, что напротив чудесной лавки, на каменной скамье, сидит бедно одетаЯ
женщина, баюкаЯ плачущего ребенка. ‘естра Ѓедныхостановилась и повернулась
спитой к кукле. Љрик ре^ бенка надрывал сердце, она стиснула руки от
жалости, потом без колебаний, быстро подошла и протЯнула женщине свою
новенькую, блестЯщую монетку.
†енщина уже несколько минут наблюдала за ‘естрой Ѓедных. Ћна видела,
как та остановилась, затем направилась к игрушкам, и когда девочка
приблизилась к ней, она оценила ее велпшодушие. ‘ глазами, влажными от слез,
она взЯла монетку и удержала маленькую руку в своей.
--•• „очь моЯ, -- промолвила она. --' џ принимаю твою милостыню, ибо
знаю, что мой отказ опечалил бы тебЯ. Ќо нет ли у тебЯ самой какого-нибудь
желаниЯ? •отЯ Я и бедно одета, но одно твое желание могу исполнить.
Ќищенка говорила, и глаза ее блистали, как звезды, и голову ее озарил
свет, словно корона, сотканнаЯ из солнечных лучей. ђебенок у нее на коленЯх
успел уснуть и теперь улыбалсЯ в глубоком покое.
‘естра Ѓедных покачала белокурой головкой. -- Ќет, госпожа, -- ответила
она, -- у менЯ нет никаких желаний. џ хотела купить вон ту куклу, но тетЯ
ѓильометта все равно разбила бы ее. …сли вы не хотите принЯть мою монетку
просто так, то поцелуйте менЯ за нее...
Ќищенка наклонилась и поцеловала ее в лоб. ‘естре Ѓедных показалось,
что ласка эта поднЯла ее над землей, неизбывной усталости как не бывало, в
душе ее разгорелсЯ огонь милосердиЯ.,
--- „очь моЯ, -- прибавила незнакомка, --Я не хочу, чтобы твоЯ
милостынЯ осталась без награды. “ менЯ тоже есть монетка в одно су, Я не
знала, что с ней делать, пока не встретила тебЯ. Џринцы и знатные дамы
выпрашивали у менЯ эту монетку и предлагали взамен кошельки золота, но Я
решила, что они ее не достойны. ‚озьми ее. —то бы ни случилось, поступай
так, как подсказывает тебе сердце.:
Ћна протЯнула ‘естре Ѓедных монетку. ќто было старинное су из желтой
меди, с неровными краЯми, посередине которого зиЯла дыра с чечевичное зерно.
Њонета была так стара, что нельзЯ было определитькакой стране она
принадлежит; лишь е одной стороны можно было разглЯдеть полустершийсЯ венчик
из лучей. Ѓыть может, такие монеты некогда имели обращение на небесах,
‘естра Ѓедных протЯнула руку, она понимала, что эта жалкаЯ монетка не
принесет нищенке ущерба, и решилась принЯть ее на памЯть.
"“вы! *-* подумала она. ^ ЃеднЯжка сама не знает, что говорит. Ќа что
такаЯ монетка принцам и знатным дамам? Ћна такаЯ плохаЯ, что за нее не дадут
и кусочка хлеба. Џожалуй, и нищему ее нельзЯ будет подать".
†енщина улыбнулась, словно ‘естра Ѓедных подумала вслух; глаза ее
загорелись еще Ярче, и она тихо
сказала:
-- ‚озьми ее, *-- ты поймешь после.
€, чтобы не огорчать женщину, ‘естра Ѓедных принЯла монетку. Ћна
наклонилась, чтобы спрЯтать ее в карман юбки, а когда поднЯла голову, на
скамье никого не было. ‘естра Ѓедных очень удивилась и направилась домой,
размышлЯЯ об этой странной встрече.
II
‘естра Ѓедных ночевала на чердаке, под скатом крыши, где был свален
разный хлам. Ќа чердаке было слуховое окно, и в лунные ночи девочка ложилась
спать при свете. Љогда же луны не было, приходилось добиратьсЯ ощупью до
жалкого ложа из четырех кое-как сколоченных досок, на них лежал полотнЯный
матрац, набитый соломой; местами соломы было так мало, что полотно
соприкасалось с полотном.
‘лучилось так, что в этот вечер было полнолуние. Џолоса Яркого света
протЯнулась по балкам, озарЯЯ серебристым сиЯнием чердак.
Љогда ѓильом и ѓильометта улеглись спать, ‘естра Ѓедных поднЯлась к
себе на чердак. ’емными ночами
она нередко пугалась неЯсных звуков, похожих на стоны, ей то и дело
мерещились шаги, но это потрес
кивали балки да шуршали мыши, шнырЯЯ по половицам‡ато ‘естра Ѓедных
любила нежной любовью ноч-иое светило, чьи дружеские лучи рассеивали страхи.
‚ светлые ночи она открывала оконце и в молитвах благодарила луну за то, что
та пришла повидатьсЯ с нею.
€ этой ночью ‘естра Ѓедных с радостью увидела, что на чердаке светло.
€змучившись за день, она предвкушала спокойный сон под охраной своей доброй
приЯтельницы луны. Ћна часто видела во сне, как луна пробираетсЯ под крышу
и, ласковаЯ, молчаливаЯ, бродит по чердаку, прогонЯЯ дурные сны зимних
ночей.
‘естра Ѓедных встала на колени на старый сундук и, всЯ залитаЯ
серебрЯным светом, принЯлась молитьсЯ. Џотом подошла к постели и расстегнула
юбку.
ћбка соскользнула на пол -- и вдруг из полуоткрытого кармана хлынул
поток монет. ‚ испуге, застыв на месте, смотрела девочка, как монеты катЯтсЯ
по полу.
Ћна наклонилась и стала осторожно поднимать их одну за другой. ‡атем
начала складывать монеты на сундук; она не пересчитывала их, так как умела
считать только до пЯтидесЯти, а между тем ей было Ясно, что монет несколько
сот. Џодобрав все монеты, она поднЯла с полу юбку и по ее тЯжести сразу
понЯла, что карман по-прежнему набит деньгами. „обрых четверть часа она
полными пригоршнЯми доставала монеты, и казалось, карман никогда не
опустеет. Ќаконец там осталась одна последнЯЯ монета. ‘естра Ѓедных достала
ее и увидела старинное су, подаренное ей нищенкой.
’огда она понЯла, что господь сотворил чудо: дырЯвое су, которым она
пренебрегла, было особенной монетой, какие не снились и богачам.
„евочка чувствовала, как су трепещет у нее в пальцах, готовое
продолжать свою работу. Ћна испугалась, как бы су не вздумало завалить
деньгами весь чердак. Ћна и так не знала, что ей делать с кучами новеньких
монет, поблескивавших в лунном свете. ‚ испуге она озиралась по сторонам Љак
и у всЯкой хорошей хозЯйки, у ‘естры Ѓедных; в кармашке фартука всегда была
вколота иголка с ниткой. Ћна разыскала клочок полотна, чтобы сшить мешочек.
Џолотна было мало, мешочек получилсЯ такой узкий, что туда с трудом
проходила ее ручонка. Љ тому дае ‘естра Ѓедных очень торопилась. Ћна
положила чудесное су на самое дно мешочка и принЯлась сыпать туда остальные
монеты, лежавшие грудами на сундуке. Њешочек быстро наполнЯлсЯ, но тут же
оказывалсЯ пустым. ‘отни и сотни крупных су свободно в нем поместились. џсно
было, что в него можно насыпать вчетверо больше.
Џокончив с этим, ‘естра Ѓедных спрЯтала мешочек под матрац и от
-усталости мигом заснула. Ћна улыбалась во сне, думаЯ о щедрой милостыне,
какую будет раздавать завтра утром.
III
Џроснувшись, ‘естра Ѓедных решила, что все это ей приснилось во ‘не.
‹ишь пощупав свое сокровище, она понЯла, что оно существует на самом деле.
Њешочек стал даже тЯжелее, чем накануне, и девочка догадалась, что чудесное
су и ночью не прекращало работы.
Ћна спешно оделась и сошла вниз, несЯ в руках сабо, чтобы никого не
разбудить. Њешочек висел у нее на груди, прикрытый косынкой. ѓильом и
ѓильо-метта крепко спали и ничего не слышали. Ћна прошла так близко от их
кровати, что чуть не споткнулась от страха; бросившись к дверЯм, она
распахнула их и убежала, позабыв притворить за собой.
„ело было зимой, морозным декабрьср;им утром. „ень едва зарождалсЯ. ‚
бледном отблеске зари небо, казалось, было одного цвета с устланной снегом
землей. ЃеспредельнаЯ белизна, объЯвшаЯ кругозор, дышала великим покоем.
‘естра Ѓедных быстро шагала по дороге, направлЯЯсь к городу. Ћна слышала
только, как скрипит снег под ее деревЯнными башмаками. Љак ни была девочка
озабочена, она выбирала колею поглубже, по которой было так приЯтно
идти.
ЏриближаЯсь к городу, она подумала о том, что второпЯх забыла
помолитьсЯ. Ћна встала на колени на обочине дороги. ЋдинокаЯ, затерЯннаЯ в
бледных суровых просторах, среди безмолвно спЯщей природы, произнесла она
слова молитвы;; детский голосок был так нежен, что сам господь не смог бы
отличить его от ангельского. ‡атем она поднЯлась с колен. •олод пробирал ее
до костей, и она ускорила шаги.
‚ эту суровую зиму по всей стране царила нищета;-: хлеб был так дорог,
что только богатые могли поку-пать его. ЃеднЯки, те, что живут солнцем и
милосердием, каждое утро выходили взглЯнуть, не идет ли весна, приносЯ с
собой тепло и щедрую милостыню. Ћни тЯнулись по дорогам, усаживались на
каменные тумбы близ городских ворот и умолЯли прохожих о помощи, „ома, на
чердаках и в подвалах, стоЯл такой мороз, что па улице было ничуть не
холоднее. € было этих нищих такое множество, что ими можно бы заселить
порЯдочную деревню.
‘естра Ѓедных развЯзала свой мешочек. ‚ойдЯ в город, она увидела, что
навстречу ей маленькаЯ девочка ведет слепого старика. Њалютка уныло
взглЯнула на лохмотьЯ ‘естры Ѓедных, принимаЯ ее за сестру по несчастью.
-- Ћтец, -- проговорила ‘естра Ѓедных, -- протЯните руки, €исус
посылает менЯ к вам.
‘естра Ѓедных обратилась к старику, потому что ручонки девочки были
чересчур малы и не вместили бы и десЯтка крупных монет, Ђ длЯ того чтобы
наполнить протЯнутые руки слепца, ‘естре Ѓедных пришлось зачерпнуть семь
полных пригоршней, такие это были крупные, широкие руки. Џотом ‘естра Ѓедных
дала пригоршню монет девочке и удалилась,
Ћна торопилась к церкви, возле которой на каменных скамьЯх с утра
собирались беднЯки: дом господень укрывал их от северного ветра, а
восходЯщее солнце заливало лучами паперть. Ќа углу переулка ‘естре Ѓедных
вновь пришлось остановитьсЯ. Ћна увидела молодую женщину, котораЯ,
по-видимому, провелаздесь всю ночь, до того она продрогла и окоченела.
‡а-крыв глаза, судорожно прижав руки к груди, женщина, казалось, спала; она
не ждала уже ничего, кроме смерти. ‘естра Ѓедных остановилась перед ней,
зажаи в руке монеты, не знаЯ, как подать милостыню несчастной. Ћна
заплакала, думаЯ, что пришла слишком
поздно.
-^-- „обраЯ женщина, ^ сказала она, ласково тронув лежащую за плечо. ^
‚от, возьмите эти деньги. ‚ам надо пойти в харчевню поесть и поспать возле
очага, ђазбуженнаЯ нежным голоском, женщина открыла глаза и протЯнула руки.
„олжно быть, она вообразила, что ангел ЯвилсЯ ей во сне.
‘естра Ѓедных быстро прошла на главную площадь. Ќа паперти собралась
толпа, ожидавшаЯ первого солнечного луча. Ќищие сидели у подножий каменных
изваЯний свЯтых, прижавшись друг к другу, стуча зубами от холода. Ћни
молчали и лишь медленно, как умирающие, поворачивали голову из стороны в
сторону. Ћни сгрудились в уголках, чтобы не упустить ни одного луча, когда
покажетсЯ солнце.
‘естра Ѓедных начала с правой стороны; полными пригоршнЯми бросала она
звонкие су в фартуки и шапки, монеты падали и катились по каменным плитам.
„евочка не считала их. Њешочек творил чудеса, он и не думал опорожнЯтьсЯ,
после каждой взЯтой пригоршни он наполнЯлсЯ снова, переливаЯсь через край,
как переполненный сосуд. ЃеднЯки остолбенели перед этим сказочным ливнем;
они бросились подбирать монеты, забыв о восходЯщем солнце, второпЯх
повторЯЯ: "„а воздаст тебе господь!" „о того обильна была милостынЯ, что
старикам чудилось, будто каменные свЯтые бросают им деньги. Њногие верЯт в
это и по настоЯщий день.
„евочка радовалась их радости. ’рижды обошла она паперть, чтобы все
получили поровну; затем она остановилась - не потому, что мешочек опустел, а
потому, что ей оставалось еще много сделать за этот день. Ћна уже собиралась
уйти, когда приметила в углу старого калеку: он не мог приблизитьсЯ и только
протЯгивал к ней руки. ‘тыдЯсь, что пропустила его, ‘естра Ѓедных подошла и
наклонила мешочек, чтобыдать ему больше всех. „еньги хлынули из
жалкогокошелька, как вода из фонтана, они лились потоком,и девочке пришлось
закрыть отверстие ладонью, не точерез несколько минут куча монет стала бы
выше самой церкви. Љалеке не нужно было так много денег,и богачи легко могли
его обокрасть. ;
IV
Ќабив деньгами карманы всех нищих на главной площади, ‘естра Ѓедных
решила уйти из города. ‡абыв о своих страданиЯх, нищие устремились за ней,
они глЯдели на ‘естру Ѓедных с благоговейным восторгом, охваченные порывом
братской любви. ЋглЯдываЯсь вокруг, шла она впереди. ‡а ней двигалась
оборваннаЯ толпа.
‚ своем рваном бумажном платьишке ‘естра Ѓедных и в самом деле была
сестрой этой бедноты -- ее роднили с ними нищета, лохмотьЯ и глубокое
сострадание. Ћна была здесь в кругу своей семьи, отдаваЯсь заботам о братьЯх
и забываЯ о себе; серьезно, как взрослаЯ, твердо шагала она своими
маленькими ножками во главе толпы -- десЯтилетнЯЯ, белокураЯ, с лицом,
излучающим наивное величие, -- в сопровождении стариков и калек.
‘ парусиновым кошелем в руках ходила она из деревни в деревню, раздаваЯ
милостыню по всей стране.
Ћна не выбирала дорог; она шла прЯмиком через полЯи холмы, порой
сворачиваЯ в сторону, пересекаЯ полЯ,чтобы посмотреть, не укрылсЯ ли
какой-нибудь беднЯку подножьЯ изгороди или во рву. ЏриподнимаЯсь нацыпочки,
она обводила глазами горизонт, жалеЯ, чтоне может призвать к себе всех
неимущих страны. Ћнавздыхала при мысли о том, что за спиной у нее могло
остатьсЯ неутоленное страдание, и это заставлЯло ее порой возвращатьсЯ
и обшаривать каждый кустик. ЌозамедлЯла ли она шаги на повороте дорог или
бежаланавстречу новому беднЯку -- повсюду неотступно следовала за ней ее
свита.Љак-то раз, когда она пересекала пустынное поле, перед ней опустилась
стайка воробьев. “топаЯ в снегу, беднЯжки жалобно чирикали, выпрашиваЯ
корму, которого не могли сами разыскать. ‘естра Ѓедных остановилась в
недоумении: перед ней были голодные, которым ее монеты не могли помочь;
сердито посмотрела она на свой мешочек, который не мог подать нужной
милостыни. Њежду тем воробьи окружили ее со всех сторон: они принадлежали к
великой семье беднЯков и тоже имели право на подаЯние.
Ќе знаЯ, что делать, готоваЯ разрыдатьсЯ, ‘естра; Ѓедных вынула
пригоршню монет, не могла же она оставить без помощи несчастных пичужек.
„евочка растерЯлась, она совсем забыла, что у божьих птичек нет ни мельника,
который смелет муку, ни пекарЯ, который им испечет хлеб насущный. Ќе знаю,
на что она надеЯлась, но только брошеннаЯ из милосердиЯ горсть монет упала
на землю щедрой пригоршней
пшеницы.
‘естра Ѓедных даже не удивилась. Ћна устроила воробушкам роскошный пир,
угощаЯ их зернами всевозможных сортов, она разбросала такое множество зерна,
что весной, когда сошел снег, поле заросло травой, густой и высокой, точно
лес. ‘ тех пор этот клочок земли принадлежит птицам небесным; круглый год
находЯт они там обильный корм, которого хватает на всех, хотЯ птицы
слетаютсЯ туда со всех сторон, с расстоЯниЯ до двадцати лье, несметными
стаЯми.
ђадуЯсь, что ей дана такаЯ чудеснаЯ власть, ‘естра Ѓедных отправилась
дальше. ’еперь она не довольствовалась раздачей медных су; смотрЯ по тому,
кто ей встречалсЯ, она дарила теплые блузы, плотные шерстЯные юбки или почти
невесомые башмаки, до того прочные, что камни крошились об их подошвы. ‚се
это было изготовлено на неведомой фабрике; материалы были изумительной
прочности и мЯгкости, швы были так тонко прострочены, что в отверстие,
оставленное нашей иглой, легко прошли бы остриЯ трех волшебных иголок. Ќе
менее удивительно было и то, что каждаЯ вещь приходилась точно по мерке
беднЯку, получившему ее. ‚ероЯтно, целаЯ мастерскаЯ добрых
фей разместилась на дне мешочка, со своими золотыми ножницами, которые
из лепестка розы свободно выкраивают десЯть одеЯний длЯ херувимов. €е
оставалось сомнений, что это небеснаЯ работа, так чисто все было скроено и
быстро сшито.
Ћднако мешочек от этого ничуть не возгордилсЯ. ЉраЯ его слегка
поистерлись, и, пожалуй, от рук ‘естры Ѓедных отверстие немного расширилось;
он был теперь величиной с два гнезда малиновки. —тобы ты не обвинила менЯ во
лжи, придетсЯ рассказать, как выходили из него юбки, широкие плащи и прочие
вещи шириной в пЯть-шесть метров. „ело в том, что все они были искусно
сложены, подобно лепесткам мака, еще не развернувшегосЯ в чашечку; да и были
они ничуть не крупнее маковых бутонов. Ќо когда ‘естра Ѓедных вынимала их и
легонько встрЯхивала, сверток ткани начинал разворачиватьсЯ, вытЯгивалсЯ и
превращалсЯ в одежду, *-- это уже не было ангельское одеЯние, но платье
можно было надеть на самые широкие плечи. —то касаетсЯ башмаков, то Я до сих
пор в точности не знаю, в каком виде они поЯвлЯлись из мешочка. Џравда, Я
слышал, будто каждаЯ пара помещалась в оболочке боба, котораЯ лопалась,
падаЯ на землю. џ не стану этого утверждать, но, разумеетсЯ, от присутствиЯ
бобов не становилось меньше монет, падавших наземь подобно мартовскому
граду,
Ђ ‘естра Ѓедных направлЯлась все дальше. ‘ утра она прошла не менее
двадцати лье, она ничего не пила и не ела, но не ощущала ни малейшей
усталости. Ћна шла по обочинам дорог, почти не оставлЯЯ следов, и казалось,
ее несут незримые крыльЯ.
‚ один и тот же день ее видели во всех четырех концах страны. ’ы не
отыскала бы ни одного уголка, ни одной горы, ни равнины, где ее ножки не
оставили бы на снегу легких следов. …сли бы ѓильому и ѓильо-метте вздумалось
преследовать ее, им пришлось бы гнатьсЯ за ней добрую неделю, и это не
потому, что они не знали бы, какую дорогу избрать, •-- ведь за ней следовали
густые толпы народа, какие собираютсЯ при проезде королей, -- но она
передвигалась так быстро что в другое времЯ на подобное путешествие ей
пришлось бы потратить не менее шести недель.
‘вита следовала за ней, и с каждой пройденной деревней численность ее
возрастала. ‚се, получившие от ‘естры Ѓедных поддержку, вливались в эту
свиту, и к вечеру шествие растЯнулось на несколько сот метров. ‘естру Ѓедных
сопровождали сотворенные ею добрые дела. …ще ни один свЯтой не представал
перед богом с такой поистине королевской свитой.
Њежду тем спускалась ночь. ‘естра Ѓедных все шла вперед, а чудесный
мешочек не прекращал своей работы. Ќаконец девочка остановилась на вершине
холма; она стоЯла неподвижно, глЯдЯ на обогащенные ею окрестности, и ее
лохмотьЯ четко вырисовывались на фоне бледного вечернего неба. Ќищие
окружпли ее тесным кольцом, темные людские волны перекатывались с глухим
гулом. Џотом наступила тишина. ‘естра Ѓедных улыбалась где-то в небе, высоко
над людьми, толкавшимисЯ у ее ног. Ћна необычайно выросла с утра; стоЯ на
вершине холма, она простерла руку к небу и сказала своему народу:
-- Ѓлагодарите €исуса, благодарите деву Њарию. € всЯ огромнаЯ толпа
расслышала ее тихий голос.

V
Ѓыло очень поздно, когда ‘естра Ѓедных возвра-^ тилась домой. ѓильом и
ѓильометта уснули, утомившись от гнева и угроз. ‘естра Ѓедных прошла через
хлев, который запиралсЯ лишь на щеколду. Ћна быстро поднЯлась к себе на
чердак. ‡десь девочку встретила ее приЯтельница луна, и была она такаЯ
ЯснаЯ, такаЯ радостнаЯ, что ей, казалось, было известно, как чудесно провела
день ‘естра Ѓедных. ’ак небо порой посылает нам в награду свои светлые лучи.
„евочка до крайности устала. Ћднако, перед тем как лечь, ей захотелось
еще раз взглЯнуть на чудесное су, лежавшее на дне мешочка. Ћно так много и
так славно поработало, что, безусловно, заслуживало по-–елуЯ. Ћна села на
сундук и принЯлась опорожнЯтьыешок, складываЯ пригоршни монет к своим ногам.
Ћна проработала добрую четверть часа, куча монет поднЯлась до колен, а ей
все еще не удавалось добратьсЯ до дна. Ћна пришла в отчаЯние. џсно было, что
она так и не доберетсЯ до дна, хотЯ бы ей пришлось завалить монетами весь
чердак. ђастерЯвшись, она не нашла ничего лучшего, как вывернуть мешочек
наизнанку. •лынула лавина чудесных, тЯжелых су, в одно мгновение мансарда
заполнилась на три четверти. Њешочек опустел.
Њежду тем звон монет разбудил ѓильома. ќтот милый человек спал так
крепко, что не расслышал бы, как проваливаетсЯ под ним пол, но от звука
падающей мелкой монетки он сразу же открывал глаза. Ћн,. растолкал
ѓильометту.
--- ќй, жена, -- крикнул он. -- ’ы слышала?
ђазбуженнаЯ старуха принЯлась сердито ворчать.
--, „евчонка вернулась, -- продолжал он. -- Њне.. думаетсЯ, оиа
обокрала какого-то прохожего, Я слышал, как на чердаке звенЯт деньги.
ѓильометта мигом проснулась и поднЯлась, она уже больше не ворчала.
-- џ так и знала, что она сквернаЯ девчонка, --
сказала старуха, поспешно зажигаЯ лампу.
€ тут же прибавила:
-- џ куплю себе чепчик с лентами и парусиновые
туфли. ‚ воскресенье Я нарЯжусь па славу.
Љое-как одевшись, они поднЯлись в мансарду, ѓильом шел впереди, а
ѓильометта светила ему лам-, пой. ’ощие, уродливые тени заплЯсали на стенах.
Њуж и жена поднЯлись наверх и замерли от изумлениЯ. Ќа полу лежал слой
монет толщиной в три фута, все углы были завалены монетами, не видно было ни
кусочка пола, хотЯ бы величиной с ладонь. Љое-где виднелись высокие кучи
монет, точно волны застывшего морЯ. Џосреди чердака, между двух волн, спала
озареннаЯ луной ‘естра Ѓедных. ‘он сморил ее, она не смогла добратьсЯ до
постели; девочка покоилась сном праведницы, и ее посещали небесные видениЯ.
ђучонки были сложены на груди, в правой руке она крепко зажала волшебный
подарок нищенки. ‚ тиншно
слышалось мерное, слабое дыхание спЯщей, а ее любш-мое светило
отражалось в блестЯщих монетах, окружаЯ девочку золотым кольцом.
ѓильом и ѓильометта быстро оправились от изумлениЯ. ‘вершившеесЯ чудо
было им на руку, и они не стали тратить времЯ на догадки, от бога оно или от
дьЯвола. Џоспешно оценив сокровище на глаз, они решили удостоверитьсЯ, что
лунный свет и сумрак не сыграли с ними злую шутку. Ћба наклонились, жадно
растопырив руки.
€ здесь произошло нечто столь необычайное, что мне даже трудно это
рассказать. …два ѓильом схватил пригоршню монет, как они превратились в
огромных летучих мышей. Ћн с ужасом разжал руку, и мерзкие твари с
пронзительными криками заметались по чердаку, ударЯЯ его по лицу длинными
черными крыльЯми. ’ем временем ѓильометта схватила целый выводок крысЯт. Ћни
вонзили ей в руки острые белые зубы и начали бегать по ее юбкам. ‘таруха,
котораЯ готова была упасть в обморок при виде мышки, почувствовала на себе
целую стаю крыс и едва не умерла от ужаса. Њинуту-другую они стоЯли, не
рискуЯ прикоснутьсЯ к этим монетам, таким красивым на вид и таким неприЯтным
на ощупь. Ћба смущенно посмеивались, подбадриваЯ друг друга взглЯдами,
точь-в-точь как ребенок, который обжегсЯ горЯчим лакомством и не знает,
улыбатьсЯ ему пли плакать. ѓильометта перваЯ не устоЯла перед искушением:
она вротЯнула тощие руки и схватила две пригоршни монет. Ћна зажала их
покрепче, чтобы не выронить, и тут же испустила вопль от нестерпимой боли:
вместо монет в руках у нее оказались длинные, острые иглы, пригвоздившие
пальцы к ладонЯм. ѓильом, увидЯ, что ѓильометта нагнулась, тоже решил взЯть
свою долю богатства. Ќо вместо денег у него в руках очутились раскаленные
угольЯ, которые, точно порох, обожгли ему пальцы.
ђазъЯрившись от боли, они ринулись на кучи монет, спеша схватить их,
пока еще не произошло чудо. Ќо опередить волшебные монеты было не так легко.
…два к ним притрагивались, как они отпрыгивали кузнечиками, уползали змеЯми,
разливались кипЯщей
водой, рассеивались дымом; они исчезали, принимаЯ любой образ, да еще
успевали укусом или ожогом причинить боль воровским рукам.
‚сЯ эта нечисть плодилась и множилась с такой невероЯтной быстротой,
что супругами овладел невыразимый ужас. ‘овы, летучие жабы, вампиры,
гигантские бабочки теснились в просвете слухового окна, били крыльЯми и
стаЯми вылетали наружу. Џауки, скорпионы и прочие нечистые обитатели сырых
мест разбегались по углам; в полуразвалившемсЯ чердаке не хватало щелей,
повсюду кишели мерзкие насекомые, давЯ друг друга.
Ћбезумев от ужаса, метались по чердаку ѓильом и ѓильометта: гнусные
твари втЯнули их в свой хоровод. ‘права, слева, со всех сторон множились,
вылуплива- • лись новые поколениЯ, тысЯчи отвратительных су-< ществ.
Љазалось, они выпрыгнули из человеческих рук. †ивой поток поднималсЯ все
выше.
‘окровище, только что отражавшее лунные лучи, исчезло, оно превратилось
в темную массу, тЯжело перекатывающуюсЯ, бурлЯщую, подобно вину,
забродившему в бочке...
Ќа чердаке не осталось ни единой монетки. ‚сЯ огромнаЯ куча обрела
жизнь, вокруг кишели мириады гадов. ѓильом и ѓильометта бросились бежать,
запустив друг в друга пригоршнЯми гадюк. Љазалось, они унесли с собой всю
нечисть. —ердак опустел. ‘естра Ѓедных ничего не услышала, она мирно спала
улыбаЯсь во сне,
VI
Џроснувшись, ‘естра Ѓедных почувствовала угрьь зениЯ совести. Ћна
сказала себе, что напрасно накануне вздумала боротьсЯ с нищетой, обходЯ всю
стра-ну, -- следовало первым делом помочь дЯде и тетке.
„евочка сочувствовала всем страждущим. „лЯ нее любой беднЯк был просто
беднЯком, будь он добрым или злым. ‚се слезы были длЯ нее одинаковы; она не
считала себЯ вправе карать и награждать, -- нет, ее задачей было осушать
людские слезы. „есЯтилетнЯЯ
девочка не имела понЯтиЯ о строгой справедливости, она всЯ была
сострадание и милосердие. ЏомышлЯЯ о мучениЯх, какие терпЯт грешники в аду,
она жалела этих несчастных гораздо больше, чем души чистилища.
Љто-то ей однажды сказал, что один из беднЯков не заслуживает хлеба,
который она дала ему, но она не понЯла смысла этих слов. ‚сЯкого голодного
необходимо накормить -- в этом она была твердо убеждена. ђешив исправить
свою ошибку, ‘естра Ѓедных взЯла свой мешочек и поспешно отправилась к
соседЯм. ђасплатившись звонкими, сверкающими монетами, она приобрела клочок
земли, примыкавший к усадьбе ее родственников. ‡атем она купила пару
красно-пегих быков с шелковистой, переливающейсЯ шерстью. Ќе забыла она
купить и плуг. Џотом она нанЯла батрака, который пригнал волов на поле возле
хижины. ’ем временем в городе ‘естра Ѓедных закупила всевозможные припасы:
сухие виноградные лозы, горЯщие жарким огнем, муку тончайшего помола,
соленьЯ, сушеные овощи. ‡а ней следовали три больших повозки, и на них
нагружали все, что было нужно в хозЯйстве. “дивительно было видеть, как
разумно тратила девочка божьи деньги: она не покупала ничего лишнего,
никаких пустЯков, которые могли бы соблазнить такую малютку. Ћна приобретала
прочную утварь, штуки полотна, медные котлы -- все то, о чем мечтает опытнаЯ
тридцатилетнЯЯ хозЯйка.
Љогда повозки наполнились, она велела поставить их рЯдом с быками и
плугом. € тут она понЯла, что хижина слишком мала, чтобы вместить все эти
богатства. Ћна пожалела, что не может купить ферму: денег у нее было
достаточно, но свободной, продажной фермы не было в тех краЯх. ’огда ‘естра
Ѓедных решила призвать каменщиков и построить на месте жалкой хижины новое,
просторное жилище. Ћна поспешно насыпала на землю, перед повозками,
несколько куч монет, чтобы уплатить за постройку.
‚се это ‘естре Ѓедных удалось выполнить в один час. ѓильом и ѓильометта
все еще спали, их не разбудили ни грохот колес, ни щелканье кнут‘естра
Ѓедных подошла к дверЯм с лукавой улыбкой -- ей тоже иногда хотелось
пошалить. Ћна нарочно торопилась и теперь радовалась, что успела все сделать
до пробуждениЯ родственников,
Ћна еще раз осмотрела свои покупки, потом принЯлась стучать в дверь
обоими кулачками, крича изо всех сил:
-- „ЯдЯ ѓильом, тетЯ ѓильометта!
‘тарики не шевелились. ’огда ‘естра Ѓедных стала колотить в рассохшиесЯ
створки ставен, продолжаЯ кричать:
-- „ЯдЯ ѓильом, тетЯ ѓильометта! Ћткрывайте ско
рее, богатство пришло к вам в гости! ‚пустите его!
ѓильом и ѓильометта услышали эти крики. Ћни соскочили с кровати, не
проснувшись как следует, и вышли на порог, протираЯ глаза. ’ак велика была
их поспешность, что на ѓильоме оказалась юбка, а на ѓильометте -- штаны. Ћни
даже не обратили на это вниманиЯ -- так удивило их все, что они увидели.
Ључи монет возвышались, как копны сена, перед тремЯ нарЯдными повозками,
дубовые столы и стульЯ, большие медные котлы стоЯли прЯмо на снегу. Ѓыки
пыхтели и фыркали на холодном утреннем ветру. ‹емех плуга, озаренный первыми
лучами солнца, казалсЯ выкованным из серебра.
Џогонщик быков подошел к ѓильому и сказал:
-- •озЯин, куда мне поставить упрЯжку? Џахать
сейчас нечего, но будьте спокойны: полЯ ваши засеЯны, и урожай будет
хорош.
’ем временем возчики подошли к ѓильометте.
-- ‹юбезнаЯ госпожа, -- сказали они, -- вот вашехозЯйство и запасы
съестного на зиму. ‘корее пока жите нам, куда разгружать повозки. ‡десь
стольковсего, что целого днЯ не хватит на разгрузку.
‘тарики стоЯли, разинув рот, не знаЯ, что ответить. ђобко разглЯдывали
они добро, которое видели в первый раз; они вспоминали о монетах, так
жестоко подшутивших над ними этой ночью. ‘прЯтавшись в уголок, ‘естра Ѓедных
смеЯлась, ее потешали их озадаченные лица; ей вовсе не хотелось мстить за
суровость, проЯвленную дЯдей и теткой в тЯжелые, дни. „евочкаеще ни разу в
жизни так не смеЯлась. “верЯю тебЯ, п ты расхохоталась бы, если бы увидала
ѓильометту в штанах и ѓильома в юбке, которые стоЯли с растерЯнным видом, не
знаЯ, смеЯтьсЯ им или плакать.
“видев, что они готовы вернутьсЯ в хижину и захлопнуть двери и окна,
‘естра Ѓедных вышла вперед.
-- „рузьЯ мои, -- сказала она возчикам и батраку. -- ‚се это надо
внести в хижину. Ќе бойтесь завалить каморку до крыши. џ не подумала о
тесноте и накупила столько всего, что теперь нам понадобитсЯ целый замок.
‚от эти деньги мы отдадим каменщикам.
Ћна говорила это длЯ того, чтобы родственники услышали ее, -- пора им
было успокоитьсЯ и понЯть,что она и есть та добраЯ феЯ, котораЯ принесла
этиедрые дары. Њежду тем ѓильом и ѓильометта еще с
вечера решили отколотить ее за то, что она убежала от них на целый
день. Ќо когда они услышали ее слова,
когда увидели, как разгружают возы и возле их дверей вырастают горы
мебели и съестных припасов, оба раз
рыдались, сами не знаЯ почему. Љазалось, невидимаЯ рука сдавила им
горло. Ћни стоЯли, задыхаЯсь от не
понЯтного волнениЯ, в полной растерЯнности. € вне запно дЯдЯ и тетка
осознали, что всегда любили ‘естру
Ѓедных. ‘меЯсь и плача, они кинулись обнимать ее, -- и им стало легче.
•
VII
—ерез год ѓильом и ѓильометта стали самыми богатыми землевладельцами в
этих краЯх, €м принадлежала большаЯ новенькаЯ ферма, полЯ их простирались во
все стороны за пределы черты горизонта. —то беднЯк становитсЯ богачом, не
такое уж редкое Явление: в наше времЯ этим никого не удивишь. Ќо многие не
хотели верить, что ѓильом и ѓильометта из злых стали добрыми. Ћднако это
была сущаЯ правда. Џерестав страдать от холода и голода, родные ‘естры
Ѓедных вновь обрели добрые чувства. ‚ свое времЯ немало пролив слез, они
чувствовали себЯ теперь родными братьЯми беднЯков и великодушно им
помогали.€звестно, что слезы -- хорошие советчицы. Ќо дело было не только в
этом. Њне думаетсЯ, волшебные су обладали неким удивительным свойством,
благодарЯ которому свершилось чудо. ѓильометта перестала сходить с ума по
трЯпкам, а ѓильом бросил пить и начал усердно трудитьсЯ. ‚едь это не были
обыкновенные деньги, которые можно дурно истратить; нет, они не давались
злым людЯм и пробуждали милосердие в сердце своего владельца, направлЯЯ его
руку на благодеЯниЯ. Ћ, эти славные, крупные су, у них не было ничего общего
с нашими уродливыми золотыми и серебрЯными деньгами!
ѓильом и ѓильометта готовы были целовать ‘естру Ѓедных с утра до
вечера. Џервое времЯ они оберегали ее от малейшего утомлениЯ и сердились,
когда она заговаривала о работе. џсно было, что они хотЯт сделать из нее
красивую барышню с белыми ручками, годными лишь на то, чтобы завЯзывать
банты.
*-- †иви как знатнаЯ госпожа, -- говорили они ей каждое утро, •-- и не
заботьсЯ ни о чем.
Ћднако девочка не соглашалась с ними; оаа умерла бы от тоски, если бы
сидела целыми днЯми, сложа руки и глЯдЯ, как в небе плывут облака, *~*
вместо того чтобы любоватьсЯ на свое добро, она натирала воском дубовую
мебель или старательно разглаживала простыни из тонкого полотна. Ћна сама
находила себе занЯтиЯ и отвечала родным:
!-- Ћставьте менЯ, Я тепло одета, и кружева мне не нужны; мне веселее
хлопотать по хозЯйству, чем заниматьсЯ трЯпками.
Ћна рассуждала так умно, что ѓильом и ѓильометта понЯли, что она права.
Ћни не стали ей перечить. ’о-то была длЯ нее радость! Ћна начала вставать,
как бывало, в пЯть часов утра и заниматьсЯ хозЯйством. ђазумеетсЯ, она не
мела комнаты и не стирала белье, как в годы нужды; у нее не хватило бы сил
самой держать в порЯдке новое, просторное жилье. ‡ато она присматривала за
служанками и без ложного стыда помогала им в работах по скотному и птичьему
двору. Ћна была самой богатой и самой работЯщей девушкой во всей округе. ‚се
удивлЯлись, что она ничутьне изменилась, став богатой фермершей, *-- только
щечки у нее порозовели и за работу она бралась веселее прежнего.
*** „обраЯ нищета, --- нередко восклицала она, s-, ты научила менЯ быть
богатой!
„лЯ своего возраста она много размышлЯла, и порой ей случалось
взгрустнуть. Ќе знаю уж как, но она заметила, что волшебные су становЯтсЯ ей
не нужны,, ЏолЯ давали ей хлеб, вино, масло, овощи и фрукты;-стада снабжали
шерстью длЯ одежды и мЯсом к обеду;; все было к ее услугам, и продуктов,
добываемых на ферме, с избытком хватало на ее нужды и на нужды ее близких,
„а и на долю беднЯков оставалось немало;^ ‘естра Ѓедных больше не подавала
милостыни деньгами; она давала мЯсо, муку, дрова, штуки полотна или сукна;
подавала умно, именно то, что было необходимо, не вводЯ беднЯков в соблазн
дурно истратить дар ми-" лооердиЯ.
Ђ среди всего этого изобилиЯ кучи монет мирно спали на чердаке; ‘естра
Ѓедных огорчалась, что они занимают место, где вполне можно было бы уложить
двадцать -- тридцать вЯзанок соломы. Ћна ценила куда больше солому, добытую
честным трудом, чем эти деньги, доставшиесЯ ей даром. Њало-помалу она
проникалась презрением к этому виду богатства, к монетам, которые скупцы
любЯт хранить в сундуках, которые стираютсЯ в руках городских торгашей.
…й до того надоели эти сокровища, что однажды утром она решила от них
избавитьсЯ. Ћна сохранила мешочек, который так проворно заглатывал новенькие
су; и на этот раз он сделал свое дело и добросовестно очистил чердак. ‘естра
Ѓедных схитрила -- она не положила на дно мешочка волшебное су, подаренное
нищенкой, благодарЯ этому деньги мигом исчезли, как будто их и в помине не
было.
‘естра Ѓедных не хотела быть слишком богатой, сознаваЯ, какую опасность
длЯ души таит в себе богатство. Њало-помалу она раздарила часть своих
земель, которые были чересчур обширны длЯ одной семьи. Ћна стала соразмерЯть
доходы со своими потребностЯми. Ќа ферме хватало рабочих рук, и нередко
деньги помимоее воли скапливались на чердаке; тогда она потихоньку
поднималась туда с мешочком в руках и радовалась, видЯ, что становитсЯ
беднее. ‘ этой целью она всю жизнь хранила волшебный мешочек, который щедро
давал деньги в дни нужды и быстро уничтожал их в дни богатства.
Ѓыла у ‘естры Ѓедных еще и другаЯ забота. Џодарок нищенки начал
тЯготить ее. …е пугала свЯзанное с ним могущество. Њожно быть вполне
уверенным в себе, но на сердце всегда веселее, когда чувствуешь себЯ простым
смертным, а не могущественным лицом. Ћхотнее всего она бросила бы мешочек в
реку, но злой человек мог бы найти его на отмели и воспользоватьсЯ им во
вред другим. …сли бы он истратил на злые дела хотЯ бы половину тех денег,
что она потратила на благодеЯниЯ, -- он, несомненно, разорил бы страну.
’еперь только она догадалась, что нищенка долго выбирала человека перед тем,
как отдать свою милостыню: такой подарок мог стать и счастьем и проклЯтьем
длЯ всего народа, все зависело от рук, в какие он попадет.
‘естра Ѓедных решила сохранить волшебное су. Ћна продела в дырку
ленточку и повесила монету на шею, чтобы не потерЯть ее. Ћна чувствовала
монету у себЯ на груди, и это огорчало ее; она отдала бы что угодно, лишь бы
разыскать нищенку. „евушка упросила бы ее взЯть обратно свой дар, слишком
тЯжелый, чтобы можно было носить его долгое времЯ. …й хотелось вести
простой, скромный образ жизни, не творЯ никаких чудес, кроме чудес
трудолюбиЯ и милосердиЯ.
’щетно искала она нищенку и уже терЯла надежду когда-нибудь повстречать
ее.
Љак-то вечером, проходЯ мимо церкви, она решила зайти на минутку
помолитьсЯ. ‚ самой глубине храма был маленький придел, который ‘естра
Ѓедных особенно любила, там всегда царили тишина и полумрак. ‘квозь синие
стекла окон еле проникал свет и, падаЯ на каменные плиты пола, окрашивал их
в голубоватые, лунные тона; низкие своды приглушали звуки. ‚ этот вечер у
придела был праздничный вид. ‡аблудившийсЯ в храме солнечный луч падал.на
скромный ал-,, тарь, зажигаЯ золотую оправу старинного образа.
Ќикогда раньше ‘естра Ѓедных не видела ее. Ћна опустилась на колени на
каменные плиты и на секунду отвлеклась, наблюдаЯ за прекрасным закатным
лучом, игравшим на оправе. ‡атем она склонила голову и начала молитьсЯ; она
просила бога послать ей ангела, который освободил бы ее от волшебного су.
‚ разгар молитвы она поднЯла голову. Џрощальный луч медленно
поднималсЯ; покинув оправу, он пере местилсЯ на полотно, и казалось, образ
излучает мЯг кий свет. Ќа темном фоне стены он сиЯл, как драго ценность.
Љазалось, херувимы откинули уголок завесы, отделЯющей смертных от небес: на
образе, во всей своей славе и свЯтости, дева ЊариЯ баюкала на коле
нЯх младенца €исуса. . . •
‘естра Ѓедных всматривалась, что-то смутно припоминаЯ. Љогда-то, быть
может во сне, она видела свЯ-.. тую мать с божественным младенцем. „олжно
быть, и, они узнали ее: они улыбались, и девушке показалось, что они сошли с
полотна и приближаютсЯ к ней. .;
Ќежный голос произнес:
-- џ и есть та небеснаЯ нищенка. ‡емные страдальцы приносЯт мне свои
слезы, а Я протЯгиваю руку помощи всем несчастным. џ уношу на небо милостыню
страданий. „олгие века собираетсЯ она и в последний день станет сокровищем
избранных, которым уготовано блаженство.
џ хожу по свету в бедной одежде, как и подобает дочери народа. џ утешаю
своих неимущих братьев и спасаю богатых, побуждаЯ их проЯвлЯть милосердие.
‚ тот вечер Я увидела тебЯ и сразу же узнала. џ выполнЯю тЯжелый труд.
Љогда Я встречаю на земле ангела, Я делаю его своим помощником. „лЯ этой
цели у менЯ имеютсЯ небесные монеты, которые отличают добро от зла и
сообщают дар чудес чистым рукам.
‚идишь, младенец €исус улыбаетсЯ тебе! Ћн доволен тобой. ’ы стала
небесной нищенкой, каждый спасенный тобой подарил тебе свою душу, и всю
вереницу беднЯков ты приведешь с собою в рай. ‹ теперь дай мне монету,
котораЯ гнетет тебЯ, -- лишь у херувимов достанет силы вечно нести на
крыльЯх бремЯ „обра, Ѓудь смиренной, и ты будешь счастлива.
‘клонившись в неизъЯснимом восторге, ‘естра Ѓед-* ных молча внимала
божественным речам. ‚ ее широко открытых глазах еще горел отблеск дивного
видениЯ.; „олгое времЯ стоЯла она неподвижно. Ќо луч все поднималсЯ, и ей
стало Ясно, что небесные врата закры-* лись; дева ЊариЯ снЯла ленточку с шеи
‘естры Ѓедч ных и исчезла. „евочка продолжала смотреть на образ, но тот
потемнел, и лишь наверху по золотой оправе еще скользил догорающий луч.
‘естра Ѓедных больше не чувствовала тЯжести на груди, и тут она понЯла,
что произошло. Ћна перекре стилась и пошла своим путем, возносЯ в душе
благода* рение господу. .
’ак была снЯта с нее последнЯЯ забота. ‘естра Ѓедных жила долгие годы,
до того днЯ, когда за ней спустилсЯ ангел, которого она ожидала с детства.
Ћн увел ее к отцу и матери, уже давно призывавшим ее в рай. ’ам встретила
она ѓильома и ѓильометту, которые в свое времЯ покинули ее, утомленные
земной жизнью.
€ более ста лет после смерти ‘естры Ѓедных в ее краЯх нельзЯ было
встретить ни одного нищего. Џравда, в шкатулках беднЯков не было наших
безобразных золотых и серебрЯных монет; зато там каким-то чудом всегда
оказывалось несколько потомков волшебного су девы Њарии. ќто были крупные су
желтой меди, подлиннаЯ монета тружеников и простых сердец.

Last-modified: Thu, 29 May 2003 17:16:04 GMT
Ћцените этот текст: