ткрой же ставни.
        III
     €  действительно,  показалось  солнце. Љогда Ђльбина  раскрыла  ставни,
проникший снаружи  приЯтный  желтый  свет снова согрел  угол  длинной  белой
занавески. Ђ увидев  тень ветки за окном, ветки, возвещавшей ему возвращение
к жизни, ‘ерж приподнЯлсЯ и сел на своем ложе. ‚сЯ природа вокруг воскресла:
зелень, воды,  цепь  холмов;  и теперь  все  было  длЯ  него свЯзано с  этой
зеленоватой, дрожащей от каждого дуновениЯ тенью. Ћ, теперь ветка его больше
не  беспокоила.  Ћн  жадно следил,  как она раскачиваетсЯ, он  сам испытывал
потребность  в  мощных   жизненных  соках,  о  которых  она  возвещала  ему.
ЏоддерживаЯ его своими руками, Ђльбина радостно восклицала:
     -- Ђх, милый ‘ерж, зима прошла!.. Њы спасены!
     Ћн опЯть улегсЯ, но  в глазах его теперь светилось больше  жизни, голос
стал громче.
     -- ‡автра,--сказал он,--Я уже буду сильным... ’ы отдернешь занавески. џ
все хочу видеть.
     Ќо на другой день его охватила какаЯ-то  детскаЯ робость.  Ћн ни за что
не соглашалсЯ, чтобы Ђльбина раскрыла окна. Ћн все бормотал: "‘ейчас, погоди
немного!" ‚ тревоге, он с трепетом ожидал первого луча света, который упадет
ему в глаза. Ќаступил уже  вечер, а ‘ерж все еще не решалсЯ взглЯнуть  прЯмо
на солнце. Ћн  ’ак и пролежал все  времЯ лицом к  занавескам и следил сквозь
прозрачную ткань и за бледным утром, и за пылающим полуднем, и за лиловатыми
сумерками, за всеми  красками, за  всеми  переменами в небе.  ’ам рисовалось
все:  даже трепет птичьих крыльев в теплом  воздухе, даже радость дрожащих в
солнечном луче ароматов.  Џо ту сторону покрова, сквозь свою умиленную грезу
о  могучей  жизни  природы  на воле,  он  Явственно различал шествие  весны.
Њинутами  он даже  слегка задыхалсЯ,  когда  этот прилив новой крови  земли,
невзираЯ на преграду занавесок, слишком резко докатывалсЯ до него.
     Ќа следующее утро он еще спал, когда Ђльбина, торопЯ выздоровление, уже
кричала ему:

     -- ‘ерж! ‘ерж! ‘олнце;
     €  она живо отдернула занавески и распахнула окна. ‘ерж  приподнЯлсЯ на
постели и  встал на колени, задыхаЯсь, изнемогаЯ, прижимаЯ руки к груди, как
бы  придерживаЯ сердце, чтобы  оно  не  разорвалось.  Џеред ним расстилалось
безбрежное небо, только одна бесконечнаЯ лазурь. Ћн купалсЯ в  этой  лазури,
словно освобождаЯсь от страданиЯ; он отдавалсЯ ее легкому трепету, он впивал
в себЯ ее сладость, свежесть и чистоту. ‚етка, силуэт которой виделсЯ ему за
шторой, вошла теперь в окно  и была единственным  островком  мощной зелени в
море синевы. „лЯ неокрепших сил больного это уже было чересчур;
     ласточки, чертившие своим  полетом  горизонт, его раздражали. Ћн как бы
заново рождалсЯ. Ќевольно испускаЯ крики,  купаЯсь в этом свете,  ударЯЯсь о
волны  теплого  воздуха, он ощущал в себе  самом кипучий  поток жизни.  ‘ерж
простер руки 'вперед и без чувств повалилсЯ на подушки.
     Љакой счастливый,  какой умилительный день!  ‘олнце проникало в комнату
справа,  в стороне от алькова. ‚се утро  ‘ерж наблюдал, как оно продвигаетсЯ
шаг за шагом. Ћн  видел, как оно идет  прЯмо на него, золотит старую мебель,
забираетсЯ во все уголки, изредка скользит по полу, точно --разворачивающийсЯ
отрез материи. ’о было медленное, уверенное шествие:
     будто шагала возлюбленнаЯ, протЯгиваЯ белые свои руки, плавной поступью
приближаЯсь к алькову, с той  томной медлительностью,  котораЯ возбуждает  в
любовнике  безумное  желание  обладать ею. Ќаконец, часам  к  двум, позолота
солнца сошла  с последнего кресла,  поднЯлась по  одеЯлу  и  раскинулась  на
постели, точно распущенные волосы. € ‘ерж, полузакрыв  глаза, подставил этой
горЯчей ласке свои исхудалые руки. Ћн ощущал, как по каждому из его  пальцев
пробегают огненные  поцелуи; он купалсЯ в волнах света, нежилсЯ  в  объЯтиЯх
светила. €, смежив веки, он прошептал  Ђльбине, с  улыбкою склонившейсЯ  над
ним:
     -- Џусти менЯ, не  сжимай так сильно... Љак это  ты ухитрЯешьсЯ держать
менЯ всего в своих объЯтиЯх?
     ‡атем  солнце спустилось с кровати и медленной своей поступью двинулось
налево. Љогда ‘ерж увидел,  как оно снова переходит, пересаживаетсЯ с кресла
на кресло, он пожалел, что не  удержал его на своей  груди. Ђльбина осталась
возле  кровати. €  оба, обнЯв  друг  друга за шею,  смотрели,  как  небосвод
постепенно  бледнеет. Њинутами могло  показатьсЯ, что какаЯ-то сильнаЯ дрожь
заставлЯет его  бледнеть от неожиданного  волнениЯ.  ’омление ‘ержа утихало;
внимательно вглЯдываЯсь в небо, он находил в нем такие изысканные оттенки, о
которых  никогда  раньше  и  не  подозревал.  Ћно было не  просто  синим, но
сине-розовым, сине-сиреневым, сине-желтым, оно

     представлЯлось  ему  живою плотью,  девственной наготою огромного тела;
оно вздымалось под дуновением ветерка, точно женскаЯ грудь. € каждый  взглЯд
вдаль дарил  ему сюрпризы, открывал  неведомые  воздушные тайники,  скромные
улыбки,  очаровательные   округлости,   волны  газа,  окутывавшие  в  недрах
призрачного  раЯ мощные тела, великолепные тела богинь. Ѓолезнь сделала тело
‘ержа столь легким, что сам он будто летал среди этого переливающегосЯ всеми
цветами  радуги шелка, этого  нежного пуха  лазури;  ощущениЯ  ‘ержа  как бы
отделЯлись от его ослабевшего существа и парили над ним. ‘олнце  спускалось,
небеснаЯ лазурь таЯла в  чистом золоте;  живаЯ плоть  небосвода  светлела, и
затем ее постепенно окутывали сумерки. Ќи облачка на этой девственной наготе
отходЯщей ко сну богини, лишь одна полоска -- точно краска стыда -- на самом
горизонте. Ѓесконечное небо погружалось в сон.
     --  Ђх  ты, милый малыш! -- проговорила Ђльбина при  взглЯде  на ‘ержа,
который заснул у нее на плече одновременно с небом.
     Ћна уложила его и затворила окна. Ќо на другой день открыла их на самой
заре. Ћтныне ‘ерж не мог больше жить без солнца. ‘илы  возвращались к  нему,
он привыкал к порывам ветерка, колыхавшего полог алькова. Џостепенно синева,
вечнаЯ синева начала ему  даже казатьсЯ приторной. …му  надоело ощущать себЯ
белым лебедем, плывущим по беспредельному прозрачному озеру небес. ‚ременами
ему  хотелось, чтобы  набежали  черные  облака,  чтобы тучи  нагромоздились,
прервав  однообразие  этой  великой  чистоты.  Џо  мере  того,  как  к  нему
возвращалось здоровье,  он  начинал испытывать  потребность  в более сильных
ощущениЯх. Ћтныне он целыми часами глЯдел на зеленую ветку,  и ему хотелось,
чтобы  она росла, распространЯлась  вширь и дотЯнулась  бы  листьЯми до  его
постели.  ’еперь  ветка больше не удовлетворЯла  ‘ержа,  она только дразнила
его, напоминаЯ о тех деревьЯх,  чьи призывы доносились до  него  из  глубины
сада,  хотЯ  он  не  видел  даже  их  верхушек.  Ѓесконечный  шепот листьев,
бормотание бегущей  воды, шелест  крыл -- все это сливалось в один  громкий,
протЯжный, вибрирующий зов.
     -- Љогда ты сможешь встать,-- говорила Ђльбина,-- ты сЯдешь у окна... €
увидишь прекрасный сад! ‡акрыв глаза, он прошептал:
     -- Ћ, Я его уже вижу, Я слышу... џ  знаю, где в нем деревьЯ,  где вода,
где растут фиалки.
     ‡атем он заговорил снова:
     Ќо вижу  Я его плохо, без света... Њне  надо еще <b>как</b> следует окрепнуть,
чтобы дойти до окна.

     €ной раз, думаЯ, что он уснул,  Ђльбина  исчезала на несколько часов. Ђ
возвратившись, замечала, что глаза  его блестЯт от любопытства и нетерпеньЯ.
Ћн кричал ей навстречу:
     -- Ћткуда ты? € брал ее за руку, вдыхаЯ аромат ее платьЯ, стана, лица.
     -- ’ы пахнешь чем-то очень хорошим... Ђ! ’ы ходила по траве?
     Ћна, смеЯсь, показывала ему ботинки, мокрые от росы.
     -- ’ы из сада!  ’ы из сада! -- повторЯл он в восторге.-- џ так  и знал.
Љогда  ты вошла,  ты была  похожа на  большой  цветок... Ќа  своем платье ты
принесла мне весь сад!
     € он  сажал ее рЯдом  с  собой и вдыхал ее аромат, словно  она -- букет
цветов.  Џорою  она  возвращалась   с   приставшими  к   платью  листочками,
репейником, сучками.  ‚ таких случаЯх  он  снимал  их  с  нее и благоговейно
прЯтал под подушку. Ђ однажды она принесла ему целую охапку роз. ќто так его
растрогало, что  он разрыдалсЯ. Ћн  стал целовать  цветы, положил их рЯдом с
собою и  не выпускал из рук. Ќо когда они завЯли, ‘ерж  был так огорчен, что
запретил Ђльбине  срывать другие. ‚едь  сама она была  лучше  этих цветов --
такаЯ же свежаЯ, такаЯ  же благоуханнаЯ,  как  они,  но не увЯдающаЯ, всегда
сохранЯвшаЯ нежный аромат своих рук, волос и щек. ‚ конце концов он сам стал
посылать ее в сад и настойчиво просил, чтобы  она не возвращалась раньше чем
через час.
     -- ‚идишь  ли,--  говорил он ей,--  ты приносишь  сюда  столько солнца,
воздуха и роз, что мне хватает на целый день.
     —асто, когда  она приходила, запыхавшись,  он начинал ее расспрашивать.
Џо  какой аллее она шла? ‡абиралась  ли  под сень  деревьев или  брела вдоль
лужаек? ‚идела  ли гнезда? ѓде сидела:  у шиповника, или под дубом, или же в
тени тополей? Ђ когда  она, начинаЯ  отвечать, пыталась описать расположение
сада, он закрывал ей рот рукою.
     -- Ќет, нет, молчи,--  бормотал  он. --  џ это  просто так. џ  не  хочу
слушать... џ лучше сам все посмотрю.
     € ‘ерж снова  погружалсЯ в излюбленные свои мечты  о зелени, которую он
обонЯл здесь, в двух шагах от себЯ. Ќесколько дней подрЯд он жил только этой
мечтой. Џо его словам, в первое времЯ он представлЯл себе сад как-то  Яснее,
но по  мере того. как силы  возвращались к нему и кровь приливала,  согреваЯ
жилы, его  мечта как-то потускнела. ‚ нем росла неуверенность. ’еперь он уже
не был в состоЯнии сказать,  стоЯт ли деревьЯ справа, есть ли в глубине сада
ручьи,  нет ли под самыми окнами нагромождениЯ утесов. €  он рассуждал тихим
голосом обо  всем этом.  Џо самым ничтожным признакам  он создавал  чудесный
план сада, и вдруг пение птицы, треск какой-нибудь ветки,  запах  цветка все
менЯли, и на пустынных прежде местах

     вырастали кусты сирени, а вместо лужаек оказывались клумбы. …жечасно он
рисовал  себе  новый сад.  Ђльбина  звонко  смеЯлась,  заставаЯ его за  этим
занЯтием, и повторЯла:
     -- ‚се это не так, уверЯю тебЯ! Ђ как--ты и представить себе не можешь!
Ћн  прекраснее  всего,  что  ты  видел на  свете! Ќе ломай  же  себе  голову
понапрасну. ‘ад -- мой, Я его тебе отдам. Ћн никуда не уйдет, не бойсЯ!
     ‘ерж,  уже  и  ранее  страшившийсЯ   света,  теперь  испытал  некоторое
беспокойство, когда почувствовал  себЯ в силах дойти до окна и  облокотитьсЯ
на подоконник. Љаждый вечер он откладывал это, говорЯ "завтра".  Ћн с дрожью
поворачивалсЯ  к  стене,  когда  Ђльбина  возвращалась  и  рассказывала, что
вдыхала аромат боЯрышника и расцарапала руки, пролезаЯ в отверстие изгороди,
чтобы  принести ему самых  пахучих цветов. Ћднажды утром  она подхватила его
внезапно под  руки и  почти донесла до окна.  € там,  поддерживаЯ ‘ержа, она
заставила его, наконец, выглЯнуть наружу.
     --  Љакой  ты трус! -- твердила она и звонко смеЯлась. €, обведЯ  рукой
горизонт, с торжествующим, нежным и обещающим видом дважды повторила:
     -- Џараду! Џараду!
     ‘ерж в полном безмолвии глЯдел в окно.
        IV
     Њоре зелени прЯмо перед глазами,  справа, слева, повсюду. Њоре, катЯщее
валы листвы до горизонта, не встречаЯ на своем  пути  преград,-- ни дома, ни
стены,   ни  пыльной   дороги.   Џустынное,  девственное,  свЯщенное   море,
раскинувшее  в  уединении  всю свою  дикую,  ничем не  запЯтнанную прелесть.
’олько солнце  входило сюда, расстилало по лугам золотые  ковры, пронизывало
аллеи беглыми  вспышками лучей, развешивало на деревьЯх пылающее  руно своих
тонких  волос,  пило из  источников светлыми своими устами, от прикосновениЯ
которых вода начинала трепетать.  Џод этой пламенной лаской весь большой сад
оживал, как счастливое животное, выпущенное  на край света,  далеко, далеко,
на  полную свободу. ’о  был такой буйный  пир листвы, такое разливанное море
трав, что сад был ст краЯ до краЯ скрыт, залит, затоплен ими. ’олько зеленые
скаты,  мощные  стебли, целые фонтаны  стеблей,  клубЯщиесЯ громады,  плотно
сдвинутые  завесой дерев,  разостланные по земле плащи из ползучих растений,
гигантские взлеты могучих ветвей -- только это и виднелось со всех сторон.
     Џод ужасающим наплывом  растительной  мощи  можно было  лишь с  великим
трудом угадать, в конце концов, старинный

     план сада Џараду. ЏрЯмо перед глазами был, должно быть, некогда  разбит
цветник в форме какого-то громадного цирка  с пересохшими' теперь водоемами,
сломанными   перилами,  заброшенными  лестницами,   опрокинутыми   статуЯми,
белевшими среди темных газонов.  „альше, позади  синевшей  в глубине водЯной
глади,  высилась  чаща  фруктовых  деревьев. Ђ  еще  дальше выставлЯла  свои
лиловатые недра, пронизанные светом, высокаЯ роща, вновь ставший девственным
бор,    верхушки   которого    заканчивались   то   зеленовато-желтыми,   то
бледно-зелеными,  то  сочными  темно-зелеными  кронами  дерев.  Ќаправо  лес
карабкалсЯ  по возвышенностЯм, переходЯ в  сосновые  рощицы  и  вырождаЯсь в
тощий  кустарник,  а  голые  скалы  громоздили  гигантскую  преграду  взору,
загораживаЯ  собою  горизонт;   там,   сквозь  трещины   почвы,  пробивалась
пламенеющаЯ поросль:
     чудовищные,  неподвижные  от  зноЯ  растениЯ,  напоминавшие   застывших
пресмыкающихсЯ; с утесов бежали серебрЯные  струи воды,  разбрасываЯ брызги,
походившие издали на жемчужную пыль; то был водопад, источник спокойных вод,
так  лениво протекавших  возле  цветника. Ќаконец,  слева, посреди обширного
луга,  медленно  бежала   река,  разделЯЯсь  на  четыре  ручьЯ,   прихотливо
извивавшихсЯ  среди  тростников,  под   ивами',   позади  могучих  дерев.  Ђ
далеко-далеко расстилались  лужайки, придававшие  всей этой равнине какую-то
свежесть; там  рисовалсЯ  взору  подернутый голубоватой  дымкой  пейзаж, над
которым дневной  свет постепенно таЯл, принимаЯ  зеленоватый  оттенок, какой
бывает  на  закате. Џараду, его  цветник, лес,  скалы, воды и  луга обнимали
собою весь горизонт.
     --  ќто Џараду!  -- пролепетал ‘ерж и широко раскрыл  руки, точно желаЯ
прижать к груди весь сад целиком.
     Ћн зашаталсЯ. Ђльбине пришлось усадить его  в  кресло. ’ак он  просидел
часа  два,  не говорЯ ни слова. Џодперев рукой подбородок, он  созерцал.  Џо
временам веки  его  начинали дрожать,  к щекам приливала  кровь. Ћн медленно
обводил  взором все  вокруг в глубоком изумлении. ‘ад  был длЯ  него слишком
огромным, слишком сложным, слишком могучим.
     -- Ќичего  не вижу, ничего  не  понимаю! --воскликнул он  и  в  крайнем
изнеможении протЯнул руки к девушке.
     ’огда Ђльбина подошла к нему и оперлась на спинку кресла. Ћна сжала его
голову ладонЯми и снова заставила глЯдеть в сад. ‚полголоса она сказала:
     -- ќто наш сад.  Ќикто не придет сюда. Љогда ты выздоровеешь, мы станем
гулЯть.  Њы  и в  целую  жизнь  не  обойдем  его.  Њы  отправимсЯ,  куда  ты
захочешь... Људа ты хочешь пойти?<sup>3</sup>
     Ћн улыбалсЯ и лепетал:
     '-- Ћ, недалеко! „лЯ первого раза -- на два шага от двери.

     ‚идишь ли, Я могу упасть... ‚от посмотри,  Я пойду туда, под то дерево,
возле окна.
     Ћна нежно возразила ему:
     --  •очешь, пойдем  в  цветник?  ’ы увидишь  кусты роз,  большие цветы,
которые все  заглушили; все прежние  аллеи теперь заросли  их кущами... €ли,
быть может, ты предпочитаешь фруктовый сад?  џ проникаю туда только ползком,
на животе --  до такой степени ветки  подгибаютсЯ там под тЯжестью плодов...
…сли  ты почувствуешь себЯ в силах, мы пойдем еще дальше. „ойдем до леса, до
тенистых  пещер, далеко-далеко, так что придетсЯ  остатьсЯ там до утра, если
нас застигнет ночь. Ђ не то как-нибудь утром взберемсЯ повыше, на эти скалы.
’ы увидишь растениЯ, которых Я сама боюсь.  “видишь источники, целый водЯной
дождь; до чего будет весело подставить лицо под водЯную пыль!.. Ќо если тебе
больше нравитсЯ гулЯть  вдоль  изгородей по берегу ручьЯ,  то придетсЯ  идти
лугами. Ђ как хорошо  в  ивнЯке по вечерам, на закате! ђастЯнешьсЯ в траве и
глЯдишь, как маленькие зеленые лЯгушки прыгают по стеблЯм камыша.
     -- Ќет, нет,-- говорил ‘ерж,-- ты менЯ утомлЯешь, Я  не хочу забиратьсЯ
так далеко... ‘делаю два шага, и то много.
     -- џ и сама,-- продолжала она,-- еще не все обошла. …сть много уголков,
которых Я не знаю. “же несколько лет, как Я брожу по саду и всегда чувствую,
что  где-то рЯдом есть и  другие, неведомые мне места,  где гуще  тень,  где
мЯгче травы... ‡наешь, мне  всегда казалось, что здесь где-нибудь есть такой
уголок,  где Я бы охотно поселилась навсегда.  Љонечно,  он где-то здесь; Я,
должно быть, не раз уже проходила  совсем рЯдом  с ним. Ќо,  быть может, он,
напротив, так далеко, что Я  еще до него не добиралась  в  своих бесконечных
прогулках  по саду... Љак ты думаешь? ‘ерж, поищем его вместе  и станем  там
жить!
     -- Ќет, нет, молчи, --  бормотал  молодой человек,-- џ  не поймаю того,
что ты говоришь. ’ы менЯ уморишь!
     Њинуту  он  бессильно плакал на руках Ђльбины,  котораЯ была  безутешна
оттого, что не могла найти слов, чтобы его успокоить.
     -- ’ак значит, Џараду не так прекрасен, как ты мечтал? -- спросила она.
     Ћн поднЯл голову и ответил:
     -- Ќе знаю. Ћн  был  совсем маленький, а теперь все растет  и растет...
“веди менЯ, спрЯчь менЯ.
     Ћна  отвела  его  в  постель,  успокаиваЯ,  как  ребенка,  и  убаюкиваЯ
небылицами.
     -- Ќу, хорошо! ќто все неправда, нет никакого сада. џ тебе рассказывала
сказку. ‘пи спокойно.

     v
     Љаждый день, в часы прохлады, она усаживала ‘ержа у окна. Ћн  уже и сам
отваживалсЯ  делать  по  нескольку  шагов,  держась   за  мебель.  ™еки  его
приобретали розовый  цвет, руки потерЯли восковую прозрачность.  Ќо по  мере
выздоровлениЯ ‘ержа охватывала какаЯ-то  притупленность чувств, превратившаЯ
его жизнь в некое  прозЯбание; беднЯга словно  только что родилсЯ на свет  и
напоминал растение, воспринимающее  впечатлениЯ лишь  от  воздуха, в котором
оно  купаетсЯ. Ћн  как-то  ушел в  самого себЯ; в нем было  еще слишком мало
крови, чтобы растрачивать ее на внешний мир, и вот он тЯнулсЯ к земле, точно
желаЯ напитать ее соками свое тело.  Ћн  переживал  как бы второе рождение и
медленное развитие в теплой утробе весны. ‚споминаЯ слова, оброненные как-то
доктором Џаскалем,  Ђльбина  не  на шутку тревожилась, что ‘ерж  так  вот  и
останетсЯ  маленьким  ребенком, невинным  и  глупеньким.  Ћна  слыхала, что,
выздоравливаЯ после некоторых болезней, люди остаютсЯ  слабоумными. € она по
целым  часам стала в упор глЯдеть на  выздоравливающего,  стараЯсь улыбатьсЯ
ему, как это делают матери,  чтобы заставить свое дитЯ улыбнутьсЯ. Ќо он все
еще не смеЯлсЯ.  Ћна проводила рукой у него  перед глазами, но  он не  видел
этого, не  следил  за  тенью.  ’олько  когда она  заговаривала,  ‘ерж слегка
поворачивал голову  на шум.  Ђльбина утешалась только  одним:  он становилсЯ
крепче и вырастал красивым ребенком.
     Ќежных  забот  о  нем  ей хватило  на целую неделю.  Ђльбина  терпеливо
дожидалась,  пока  он  подрастет.  Џо  мере  того,  как  в ‘ерже проЯвлЯлись
признаки пробуждениЯ  мысли, она успокаивалась и  думала, что со временем он
станет вполне человеком. Ћн слегка вздрагивал, когда она его касалась. ‡атем
в один прекрасный вечер он слабо рассмеЯлсЯ. Ќа следующий день, усадив ‘ержа
перед  окном, Ђльбина  выбежала в  сад и  принЯлась бегать и звать его.  Ћна
прЯталась за деревьЯ, проходила по солнечным  местам, возвращалась  обратно,
всЯ запыхавшись, хлопала в  ладоши. Ћднако  глаза его блуждали, и он сначала
ее вовсе не замечал. Ќо она принималась снова бегать, играла в прЯтки, вдруг
показывалась из-за куста, кричала, обращаЯсь к нему,  и в  конце концов ‘ерж
стал  уже следить  взором за  белым пЯтном ее юбки.  Ђ  когда  она  внезапно
выросла  под самым окном и поднЯла к  нему лицо,  он  протЯнул  руки, как бы
выражаЯ  желание  сойти  к ней вниз.  Ћна вошла в комнату и с гордостью  его
поцеловала.
     -- Ђга! ’ы менЯ видел, ты менЯ видел!--закричала она.-- ‚едь ты  хочешь
спуститьсЯ со мною в сад, правда?.. …сли бы ты знал, как ты вот уж несколько
дней огорчаешь менЯ, при

     творЯЯсь таким  глупышкой, делаЯ  вид,  будто не видишь и  не понимаешь
менЯ!
     Љазалось, ему было немного мучительно слышать ее слова,  и он  боЯзливо
потупилсЯ.
     --  ‚едь тебе же  лучше,-- продолжала она.-- …сли  ты захочешь, у  тебЯ
достанет сил, чтобы сойти вниз... Џочему  ты ничего не отвечаешь? ’ы потерЯл
дар  речи?  Ђх  ты,  малышка! Џосмотрите  только,  мне  придетсЯ  учить  его
говорить!
     € действительно, она нашла себе новую забаву: называть ему предметы, до
которых он дотрагивалсЯ. Ђ он только  что-то лопотал, как младенец, повторЯл
по два раза один  и тот же слог и ни слова не мог выговорить отчетливо. ‚ то
же  времЯ Ђльбина начала прогуливатьсЯ  с ним по комнате.  Ћна  водила  его,
поддерживаЯ, от кровати  к окну,  и это было  уже большим путешествием. ђаза
два или три  ‘ерж едва не  упал  по дороге,  и это ее смешило.  Ђ однажды он
уселсЯ  на  пол,  и ей стоило неимоверных  трудов  поднЯть  его.  ‡атем  она
предпринЯла  с  ним путешествие вокруг комнаты, усаживаЯ  его  по дороге  на
диван, на кресла,  на  стульЯ; такое "кругосветное путешествие" занЯло целый
час. Ќаконец, он осмелилсЯ самостоЯтельно сделать несколько шагов. ‘ тех пор
она становилась перед ним, протЯгиваЯ ему навстречу руки, и отступала назад,
зовЯ к себе.  € он шел  по комнате, в погоне  за  поддержкой ее ускользающих
рук. Ѓывало и так, что ‘ерж капризничал и не хотел идти дальше;
     тогда Ђльбина  вынимала  из волос  свой  гребень и протЯгивала ему, как
игрушку. ‘ерж  хватал его  и затем,  забившись  в  уголок, мирно  играл этим
гребнем целыми часами, тихонько царапаЯ им свои руки.
     Ћднажды утром Ђльбина застала ‘ержа на ногах. Љ ее приходу ему  удалось
даже раскрыть наполовину ставни. Ћн попробовал  ходить,  уже не опираЯсь  на
мебель.
     -- ЏоглЯдите, какой молодец!  -- весело сказала она.-- ‡автра, если ему
позволить, он, пожалуй, выскочит  в окно...  ‡начит,  теперь  мы  совершенно
окрепли?
     ‘ерж  залилсЯ в ответ ребЯческим смехом. —лены  его тела  вновь  обрели
юношескую  бодрость,  но более  сознательные  ощущениЯ еще не  пробуждались.
–елые дни напролет он проводил в  созерцании Џараду, уставившись в окно, как
малый ребенок,  который из  всех цветов различает только  белый и  слышит не
отдельные  звуки, а смутный  гул.  Ћн  был невинен, как  младенец и не  умел
отличать на ощупь платье  Ђльбины  от обивки старинных кресел.  ‚ его широко
раскрытых,  непонимающих  глазах  постоЯнно  отражалось  одно  изумление;  в
движениЯх  чувствовалась  неуверенность,  неумение сделать  тот  жест, какой
хочетсЯ;
     он жил, казалось, одними инстинктами, без Ясного пониманиЯ окружающего.
—еловек в нем, как видно, еще не родилсЯ.

     -- ‹адно, ладно, прикидывайсЯ дурачком,--  шептала Ђльбина.-- ‘ейчас мы
посмотрим!
     Ћна вынула гребень и показала ему.
     -- •очешь гребешок? -- спросила она.-- Ќу, так иди <b>за</b> ним!
     € потом она, пЯтЯсь, увлекла его вон из комнаты, обнЯла его за талию  и
поддерживала  на  каждой  ступеньке. ’ут Ђльбина  стала  забавлЯть  его,  то
отодвигаЯ  гребень подальше,  то  щекоча  ему шею кончиками  волос, не даваЯ
сообразить, что они спускаютсЯ с  лестницы. Ћднако внизу, в темном коридоре,
перед самой дверью он все-таки испугалсЯ.
     -- Ќу-ка, смотри!--воскликнула она.
     € раскрыла дверь настежь.
     Љазалось,  вдруг  засиЯла  зарЯ, точно кто-то  внезапно отдернул темную
завесу, и радостно засверкало утро веселого днЯ. Џеред ними расстилалсЯ парк
с  его  Яркой зеленью,  свежей  и прозрачной,  как  ключеваЯ  вода.  ‘ерж  в
очаровании  замер  на пороге, охваченный робким желанием пощупать  ногой это
озеро света.
     -- Њожно  подумать, что ты боишьсЯ промочить ноги,-- сказала Ђльбина.--
‡емлЯ твердаЯ, ступай смело!
     ’огда он  отважилсЯ сделать шаг  и  изумилсЯ мЯгкой упругости  песчаной
почвы. Џервое  соприкосновение с землей потрЯсло ‘ержа, исполнЯло его жизни;
он несколько мгновений  стоЯл выпрЯмившись, словно внезапно вырос, и глубоко
вздохнул.
     -- Ќу же, смелее! --  повторЯла  Ђльбина.-- Џомнишь, ведь ты обещал мне
пройти  пЯть шагов! Њы доберемсЯ до этого шелковичного дерева -- видишь, под
окном?.. ’ам ты отдохнешь.
     Ќа  эти  пЯть шагов  он затратил  добрых  четверть часа. Љаждое  усилие
заставлЯло  его  останавливатьсЯ,  будто  ему  приходилось  отрывать  корни,
которыми он врос в землю. „евушка, подталкиваЯ его, со смехом кричала:
     -- ’ы похож на дерево, которое тронулось в путь! Ћна прислонила ‘ержа к
шелковице, оставив его под солнечным дождем, падавшим с  ветвей. Џоставила и
отскочила, закричав  ему,  чтобы  он не двигалсЯ с места.  ‘весив руки, ‘ерж
медленно  поворачивал  голову,  оглЯдываЯ парк.  Џараду также переживал пору
своего детства --  весну. ЃледнаЯ зелень парка,  налитаЯ  юношескими соками,
словно  купалась в золотистом сиЯнии.  Ќежные стебли цветов,  свежие  побеги
деревьев таили в  себе что-то  ребЯческое, походили на  голых  детей, и воды
синели  наивной синевою широко раскрытых младенческих  глаз. ‚ каждом листке
ощущалось восхитительное пробуждение весны.

     ‚зглЯд  ‘ержа  остановилсЯ  на  желтом  просвете, образованном  широкой
аллеей, котораЯ расстилалась  перед ним посреди густой листвы. ‚ самом конце
ее,  на  востоке,  луга  в позолоте  лучей  казались  светозарным полем, над
которым плавало солнце. Ћн так и ждал, что утро придет к нему по этой аллее.
Ћн ощущал его приближение в теплом дуновении ветерка, который сначала только
едва щекотал ему  кожу, а потом, постепенно усиливаЯсь, настолько окреп, что
‘ерж  даже весь  задрожал.  € он обонЯл  его все отчетливее, вдыхаЯ  в  себЯ
здоровую  горечь свежего  воздуха, потчевавшего его одновременно  и сладкими
благовониЯми   цветов,  и   кислым   запахом  плодов,  и   терпким  ароматом
мелочно-белого древесного сока.  ‘ерж  впивал  этот  воздух  вместе  с  теми
благоуханиЯми, которые  тот вбирал в  себЯ  по пути,  вместе с  духом земли,
густолиственного леса, жаркой растительности, живого зверьЯ; он вдыхал целый
букет  ароматов,  резкий до головокружениЯ. Ћн  слышал, как утро подходит  в
легком  лете  птиц,  задевающих  крылами  траву,  как оно  нарушает  звуками
безмолвие  сада,  одарЯЯ голосом  все,  до чего ни коснетсЯ, рождаЯ  в  ушах
звонкую музыку неодушевленных предметов и  живых существ. Ћн видел, как утро
подходит из глубины аллеи, с позлащенных лугов, такое розовое и веселое, что
даже  дорога  светло  улыбалась  ему.  €здали  утро  казалось  ‘ержу  только
проблеском,  пЯтнышком днЯ,  но, подбежав к  нему, оно обернулось  солнечным
сиЯнием.  Ћно  ударило прЯмо в  шелковицу, к которой прислонилсЯ ‘ерж. €  он
родилсЯ вновь, как дитЯ этого юного утра.
     -- ‘ерж, ‘ерж! -- кричала  Ђльбина, и голос ее терЯлсЯ в высоких кустах
цветника.-- Ќе бойсЯ, Я тут!
     Ќо  ‘ерж больше не  боЯлсЯ. Ћн  воскресал на  солнце, в купели  чистого
света, куда был погружен, ‚ двадцать пЯть лет он рождалсЯ вновь; все чувства
его  внезапно  раскрылись,  и  он  восторгалсЯ безбрежным  небом,  радостной
землей, всеми  чудесами раскинувшегосЯ вокруг пейзажа. ќтот сад, которого он
еще накануне не знал, сразу стал длЯ  него источником какого-то несказанного
наслаждениЯ.  ‚се  наполнЯло  ‘ержа  восхищением:  каждаЯ  травинка,  каждый
камешек,  даже  незримые вздохи ветерка, обвевавшего ему щеки. ‚семи  своими
чувствами он постигал природу: руки его осЯзали ее; губы впивали;
     ноздри  вдыхали; уши внимали ее голосу; глаза  вбирали ее красоту.  Ћна
целиком принадлежала  ему. ђозы  цветника, раскидистые  ветви  рощи,  скалы,
звеневшие от падениЯ  ручьев, луга, залитые снопами солнечного света,--  все
это было его! € он закрыл глаза, а затем стал медленно раскрывать  их, желаЯ
вновь насладитьсЯ вторичным ослепительным своим пробуждением.
     -- Џтицы склевали всю землЯнику,-- огорченно сказала

     подбежавшаЯ Ђльбина.-- ‚от посмотри, Я нашла всего две Ягодки.
     Ћна  остановилась  в  нескольких  шагах от ‘ержа и посмотрела на него с
восторженным удивлением, точно пораженнаЯ в самое сердце.
     --  Љакой  ты  красивый!  --  воскликнула она. Ћна подошла ближе, снова
остановилась, уставилась на него и прошептала:
     --  „а  ведь Я тебЯ  никогда еще  таким не  видала!  ‘ерж  точно вырос.
Џросторное  платье не  стеснЯло его  движений. Ќесколько худощавый с тонкими
ногами и руками, но с широкой грудью, с круглыми плечами, он держалсЯ теперь
прЯмо, не сутулЯсь. …го белаЯ шеЯ, чуть  тронутаЯ на  затылке темным пушком,
поворачивалась свободно,  голова была немного откинута  назад. Ќа  лице были
написаны  здоровье,  сила,  даже мощь. Ћн не  улыбалсЯ. ‘трого очерченный  и
вместе  с  тем  нежный  рот,  крепкие скулы, крупный  нос, Ясные-Ясные серые
глаза, властный взор  --  все выражало спокойствие.  „линные  густые  волосы
падали  ему  на плечи  черными кудрЯми, а маленькаЯ  бородка  курчавилась на
подбородке, не закрываЯ белой кожи.
     -- Љакой ты красивый, какой ты красивый! -- повторЯла Ђльбина, медленно
опускаЯсь перед ним на корточки и заглЯдываЯ ласкающим взором  ему в лицо.--
Ќо за что ты на менЯ дуешьсЯ? Џочему ничего мне не скажешь?
     Ќе  отвечаЯ, ‘ерж продолжал  стоЯть.  ‚зор  его блуждал далеко, и он не
видел  этого ребенка у своих  ног.  Ћн  говорил  сам  с  собою.  € произнес,
обращаЯсь к солнцу:
     -- „о чего приЯтен твой свет!
     Љазалось, в этих  словах  вибрировало  само  солнце.  Ћни были шепотом,
музыкальным вздохом, трепетом жизни и тепла. “же несколько дней, как Ђльбина
не слышала голоса ‘ержа. Ћна нашла, что и голос его изменилсЯ, как и он сам.
…й почудилось, что этот голос разнессЯ  по  парку нежнее  пениЯ птиц, что он
прозвучал более властно,  чем  шум  клонившего  ветви ветра.  ќтот голос был
повелительным, царственным. ‚есь  сад слышал его, хотЯ  он  и  пронессЯ, как
вздох, и весь сад встрепенулсЯ от радости, которую возвещал этот голос.
     -- ѓовори  же со мной,-- умолЯла Ђльбина.-- ’ак ты со мною  еще никогда
не говорил!  ’ам, наверху, в комнате, пока ты еще не онемел, ты лепетал, как
ребенок... Ќо почему Я  не  узнаю  твоего голоса? Њне сейчас подумалось, что
твой  голос идет с  деревьев, что это -- голос сада,  что это -- один из тех
глубоких  вздохов, которые  до  твоего поЯвлениЯ волновали  менЯ по ночам...
Џослушай, все, все умолкло, чтобы внимать, как ты говоришь.

     Ќо он по-прежнему не замечал ее. ’огда она заговорила еще нежнее:
     -- Ќет, если это тебЯ утомлЯет, лучше не говори. ‘Ядь рЯдом со мной. Њы
посидим здесь, на  траве, пока солнце не уйдет  от нас... Џосмотри,  Я нашла
две землЯнички. ќто было не очень-то легко!  Џтицы  все склевали. Ћдна Ягода
тебе, или,  если хочешь, обе.  Ђ не  то разделим их и попробуем каждую... ’ы
мне скажешь "спасибо", и Я услышу твой голос.
     Ќо  он не захотел сесть  и отказалсЯ от Ягод, которые Ђльбина с досадой
бросила на землю. ’еперь и она больше не раскрывала  рта.  …й  было приЯтнее
быть  с ним, больным,  когда она  подкладывала ему  руку  вместо  подушки  и
чувствовала, как  он  возрождаетсЯ под  ее дыханием,  которым  она  навевала
прохладу  на его  лицо.  Ћна  готова была проклинать  возвратившеесЯ к ‘ержу
здоровье, сделавшее его чем-то вроде юного бесстрастного, светозарного бога.
—то ж, он  так ни  разу  и  не взглЯнет  на  нее?  Ќеужели  он  не вылечитсЯ
настолько, чтобы начать смотреть на  нее и любить ее?  € она стала мечтать о
том,  чтобы  вновь  сделатьсЯ его  целительницей,  чтобы одной  только силой
маленьких своих рук довершить  это возвращение к больному второй его юности!
Ћна  хорошо понимала, что серым глазам ‘ержа недостает огнЯ, что красота его
--  такаЯ же бледнаЯ, как красота статуй, лежащих в крапиве среди цветника. €
она встала, обвила  его  за  талию и  подула  ему  в  затылок, стараЯсь  его
оживить. Ќо на этот раз ‘ерж даже не почувствовал  этого дуновениЯ, хотЯ его
шелковистаЯ бородка заколыхалась.  ‘олнце  отвернулось и  перестало освещать
цветник; пора было возвращатьсЯ. ‚ комнате Ђльбина заплакала.
     ЌачинаЯ с этого  утра,  выздоравливающий  ежедневно  совершал  короткую
прогулку по саду. Ћн уже стал заходить дальше шелковичного дерева, до самого
конца террасы,  до  широкой  лестницы,  поломанные  ступени  которой  вели к
цветнику.  Ћн привык к свежему воздуху;  каждаЯ солнечнаЯ ванна бодрила его.
Њолодой  каштан,  что  пророс из зерна,  упавшего  между камней  балюстрады,
клейкие почки которого лопались одна  за другой как раз в эти дни, даже этот
каштан, распускаЯ веера своих  листьев, не  обладал, казалось,  такой мощью,
как он. Ћднажды  ‘ерж захотел даже  сойти с лестницы;  но тут  силы изменили
ему, и он уселсЯ  на  ступеньку посреди чертополоха,  пробившегосЯ  из щелей
между  плитами.  ‚низу, налево  от  него, раскинулась целаЯ  поросль розовых
кустов. Ћн давно уже мечтал дойти до нее.
     -- Џогоди немного,-- говорила Ђльбина.-- ђозы пахнут слишком сильно длЯ
тебЯ.  Љаждый  раз,  как Я  садилась  под розовыми  кустами,  Я  чувствовала
страшную усталость, голова у

     менЯ  кружилась, и мне  хотелось  тихонько плакать... Џодожди,  Я сведу
тебЯ  к розовым  кустам и  там  наплачусь  вволю,  так как  ты  менЯ  сильно
огорчаешь.
        VI
     Ќаконец  однажды  утром  ей  удалось  довести  его  до самого  подножьЯ
лестницы; при этом она уминала ногами траву и расчищала длЯ него  путь среди
шиповника,  загородившего своими гибкими побегами нижние  ступени. Џотом они
медленно  направились к  зарослЯм  роз. ’о был  целый лес  высоких  стволов,
верхушки которых раскидывались кронами на  манер деревьев, и розовых кустов,
таких огромных, что они напоминали непроходимую чащу молодых дубков. Ќекогда
здесь  была изумительнейшаЯ коллекциЯ  цветов.  Ќо  когда  цветник  пришел в
запустение, все начало расти как попало, и вот возник девственный лес роз; в
нем заросли все  тропы и  различные  дикие отпрыски до того переплелись, что
розы всех цветов и запахов, казалось, распускались на одном стволе. Џолзучие
розы образовали на земле  как  бы мшистые ковры, другие, вьющиесЯ, цеплЯлись
друг за друга, как плющ, поднимались  стеною зелени и при малейшем дуновений
ветерка  осыпали землю  дождем  лепестков.  Џосреди  этого  леса сами  собой
образовались   естественные    аллеи,    узкие   тропы,   широкие   дорожки,
восхитительные  проходы, которые всегда  оставались  в благовонной тени. Ћни
вели  к  перекресткам, к полЯнам,  над которыми  раскидывались  естественные
беседки из  маленьких  красных роз; зеленые стены этих беседок были  унизаны
желтыми, тоже маленькими розами. ’ут были солнечные  уголки, сверкавшие, как
зеленаЯ, затканнаЯ  золотом шелковаЯ  материЯ;  были  и  тенистые уголки,  в
которых царила  сосредоточеннаЯ  тишина  алькова,  издававшие нежный  аромат
любви, аромат увЯдшего на женской груди букета. ‚се  эти розовые кусты точно
шептались. ‚ них было множество гнезд, которые точно сами пели.
     -- Љак бы нам не заблудитьсЯ! -- сказала Ђльбина, углублЯЯсь в лес.  --
Ћднажды  Я  тут  заблудилась.   ’олько   когда  солнце  село,  мне   удалось
высвободитьсЯ  из  розовых кустов,  которые на каждом  шагу хватали  менЯ за
платье.
     Ќе успели они  пройти нескольких шагов, как ‘ерж, разбитый  усталостью,
выразил желание присесть.  Ћн даже лег и заснул глубоким  сном. Ђльбина села
возле  него  и размечталась. Ћни находились в самом  начале тропинки, вблизи
лужайки. ’ропинка уходила далеко-далеко, ее  то и дело пересекали  солнечные
лучи, а с противоположного конца сквозь  узкое, круглое  отверстие виднелось
голубое небо. „ругие дорожки прорезали непроходимую чашу зелени. ЏолЯна была
образована не

     сколькими  рЯдами  высоких розовых  деревьев, раскинувших вокруг  такую
буйную поросль ветвей,  такой клубок колючих  лиан, что густые завесы листвы
цеплЯлись друг за друга в воздухе и висели, перекидываЯсь  с куста на  куст,
как  летучие  шатры.  ‘квозь   эту  ажурную  листву,  напоминавшую  кружево,
виднелись  только  крошечные блики лазури, пронизанной солнечной  пылью.  ‘о
сводов дерев,  точно серьги, свисали на ветвЯх пучки листвы;  зеленые стебли
поддерживали все эти сети цветов, спускавшихсЯ до самой земли там, где живой
потолок прогибалсЯ и расходилсЯ в обе стороны, точно занавес.
     Њежду  тем Ђльбина все смотрела  на  спЯщего  ‘ержа. Ћна еще никогда не
видала его  в таком оцепенении: руки  юноши  были  раскинуты, лицо  казалось
мертвым. €так, он умер длЯ нее, думала девушка, она могла бы  поцеловать его
в губы,  а он бы и  не заметил. Џечально и  рассеЯнно Ђльбина стала обрывать
лепестки роз, окружавших  ее, чтобы  только  чем-нибудь занЯть свои праздные
руки. Ќад самой ее головой свисал огромный  сноп цветов; розы ложились на ее
волосы, уши, затылок;
     плечи ее были укутаны мантией из роз. Ђ рЯдом, под  ее пальцами,  падал
розовый  дождь  из  больших  нежных  лепестков  изЯщной  формы, напоминавших
бледно-розовую чистоту девической груди. ђозы падали  словно снег, покрывали
ее  поджатые  в  траве  ноги, поднимались  ей  до колен,  засыпали  ее юбку,
погружаЯ Ђльбину в свой сугроб  до самой талии. Ђ три заблудившихсЯ лепестка
залетели к ней за корсаж и легли на грудь;
     они казались отсветом ее очаровательной наготы.
     <b>--</b> Ћ, ленивец! -- пробормотала, наконец, Ђльбина, соскучившись; схватив
две пригоршни роз, она бросила их ‘ержу в лицо, чтобы разбудить его.
     ђозы засыпали ему глаза и рот, но он все еще пребывал в оцепенении. ќто
рассмешило Ђльбину. Ћна наклонилась и от полноты чувств стала  целовать его:
в  глаза, в рот,  стараЯсь  сдуть розы  поцелуЯми. Ќо  на губах они все-таки
остались. € она еще звонче засмеЯлась, забавлЯЯсь этой лаской среди цветов.
     ‘ерж  медленно  приподнЯлсЯ.  Ћн смотрел  на  нее  пораженный  и словно
испуганный тем, что она здесь. Ћн спросил ее:
     -- Љто  ты,  откуда  ты?  —то  ты  тут делаешь рЯдом со  мной?  Ђльбина
продолжала улыбатьсЯ, в  восторге от  того, что ‘ерж, наконец,  проснулсЯ. €
только  тогда  он,  видимо, вспомнил  и  счастливым доверчивым  тоном  начал
говорить:
     -- „а, Я знаю, ты моЯ любовь, ты плоть от плоти моей, ты ждешь, чтобы Я
заключил тебЯ в свои объЯтиЯ, и мы стали бы  одним целым... џ грезил о тебе.
’ы была в моей груди, и Я передавал тебе мою кровь, мускулы  и кости. Њне не
было  больно. Џоловину  моего сердца ты  взЯла  так нежно, что  Я  испытывал
сладостное чувство оттого, что так разделил себЯ надвое. џ ду-

     мал: что во  мне  самое лучшее,  самое прекрасное? „умал и хотел отдать
это  тебе.  ’ы  могла  бы  взЯть все, и  Я был  бы  тебе  благодарен!..  € Я
проснулсЯ, когда  ты вышла из менЯ.  ’ы вышла из моих глаз  и из моих уст, Я
это отлично  чувствовал. ’ы была так тепла,  так  ароматна, так ласкова, что
трепет твоего тела заставил менЯ сесть.
     Ђльбина  слушала его в  экстазе. Ќаконец-то  он увидал  ее,  наконец-то
родилсЯ совсем, наконец-то по-настоЯщему  выздоравливал!  €, протЯнув к нему
руки, она умолЯла его продолжать.
     -- Љак Я мог  жить  без  тебЯ?--снова заговорил он.--Ќо Я  и не  жил, Я
походил на какое-то сонное животное... €  вот  теперь  ты  моЯ!  € ты не что
иное,  как Я сам! Џослушай, никогда не покидай менЯ,  Я  дышу  только тобой;
уйдешь -- и лишишь менЯ  жизни! Њы пребудем друг 'в друге. ’ы  будешь в моем
теле, а Я в твоем.  …сли  Я тебЯ когда-нибудь покину, пусть Я  буду проклЯт,
пусть тело мое иссохнет, точно негоднаЯ и дурнаЯ трава!
     Ћн взЯл ее за  руки и дрожащим от восхищениЯ голосом повторил несколько
раз:
     -- Љак ты прекрасна!
     Ђльбина в падавших на  нее солнечных  пылинках  казалась мелочно-белой.
Ћтблеск  днЯ только  чуть  золотил ее. Ђ  розовый  дождь вокруг нее и на ней
окунал  ее  в  розовую  волну.  …е  золотые,  непокорные  волосы  напоминали
разметавшиесЯ лучи заходЯщего солнца; они в беспорЯдке  падали ей на затылок
огненными  прЯдЯми. Ќа ней было  белое платье, в котором она казалась нагой,
до такой степени платье жило на ней, до такой степени оно открывало ей руки,
шею,  колени.  Џлатье  выставлЯло  напоказ  ее  девственную   кожу,  котораЯ
раскрывалась, как не  знающий  стыда цветок, ароматный  от  природы. Ђльбина
была не очень высокаЯ, но удивительно стройнаЯ и гибкаЯ, как змеЯ; фигура ее
отличалась мЯгкой сладострастной округлостью линий  и редким изЯществом  еще
развивающегосЯ, полудетского, но  уже созревающего тела. Џродолговатое лицо,
небольшой  лоб, несколько  крупный  рот  --  все это смеЯлось,  все это было
оживлено нежной синевой глаз.  €  вместе с тем она была серьезна; щеки у нее
были гладкие,  подбородок полный, она  была так же  хороша  от природы,  как
хороши сами по себе деревца.
     --  Љак Я  люблю  тебЯ!--  сказал ‘ерж и привлек  ее  к себе.  ‘плетЯсь
руками, они сидели,  не целуЯсь. Ћни  обнЯли друг друга за талию,  прижались
щекою к щеке и безмолвно застыли, очарованные  полным единением.  ‚округ них
буйно цвели  розы. ’о  было царство  влюбленных цветов  -- красных, розовых,
белых  улыбок. †ивые цветы раскрывались в  своей наготе,  будто расстегнутые
корсажи,  показывающие  роскошную грудь. ’ут  были  желтые розы, похожие  на
золотистую кожу берберийских дев, розы соломенного и розы лимонного

     света, розы цвета солнца -- все оттенки  человеческих  тел,  расцветших
под  палЯщими  небесами.  ‡атем  шли  более  нежные тона: чайные  розы самых
очаровательн