Ђндре †ид. ’есей

Ћцените этот текст:
Ђндре †ид. ’есей
---------------------------------------------------------------
OCR: anat_cd < @ > pisem.net
---------------------------------------------------------------

ќтот новый труд Я посвЯщаю Ђнне ќргон, что вполне естественно,
поскольку именно благодарЯ ее милому гостеприимству, ее постоЯнной
предупредительности, ее заботам Я смог написать его.
…ще Я выражаю свою признательность †аку ќргону и всем тем, кто во времЯ
моего длительного изгнаниЯ позволил мне понЯть всю ценность дружбы, и
особенно -- †ану Ђмрушу, морально очень поддержавшему менЯ в работе, которую
без него, возможно, у менЯ не хватило бы духу осуществить, хотЯ Я замыслил
ее очень давно.
Tesee
1946
Џеревод ‚. €саковой
I
џхотел рассказать о своей жизни сыну моему €пполиту, чтобы тем самым
просветить его; сына у менЯ больше нет, но Я все равно расскажу. …му Я и не
осмелилсЯ бы описать, как сделаю это теперь, некоторые свои любовные
похождениЯ: он ЯвлЯл собой воплощенное целомудрие и с ним Я не решалсЯ
говорить о своих сердечных делах. ‚прочем, они имели длЯ менЯ значение лишь
в первую половину моей жизни, хотЯ дали мне возможность познать себЯ, равно
как и встречи с различными чудовищами, которых Я одолел. €бо, учил Я
€пполита, "прежде всего надо познать, кто ты есть, а затем уже надлежит
осознать и принЯть в руки наследство. •очешь ты того или нет, ты, как и Я,
ЯвлЯешьсЯ царским сыном. € тут ничего не поделаешь, это -- данность, и она
обЯзывает". Ћднако €пполита все это заботило мало, гораздо меньше, чем менЯ
в его возрасте, и, как и Я в свое времЯ, он довольствовалсЯ тем, что просто
знал об этом. Ћ юные годы, прожитые в невинности! ЉакаЯ беззаботнаЯ пора! џ
был ветром, волной. џ был растением, Я был птицей. џ не замыкалсЯ в себе, и
любой контакт с внешним миром не столько указывал мне на ограниченность моих
сил, сколько разжигал во мне сладострастие. џ нежно гладил фрукты, молодую
кору деревьев, гладкие камни на берегу, шерсть собак, лошадей -- прежде чем
начал ласкать женщин. ‚се прекрасное, что щедро давали мне Џан, ‡евс и
”етида, очень возбуждало менЯ.
Ћднажды отец сказал мне, что так дальше продолжатьсЯ не может. Џочему?
Џотому, черт возьми, что Я -- его сын и должен показать, что достоин трона,
на котором займу его место. Ђ мне было так хорошо сидеть просто на густой
траве или на освещенной арене... Ћднако упрекать своего отца Я не могу.
ђазумеетсЯ, он правильно сделал, что восстановил против менЯ мой собственный
разум. €менно этому Я и обЯзан всем, что стал годен в дальшейшем, -- тем,
что перестал жить как придетсЯ, каким бы приЯтным это состоЯние вольности ни
казалось. Ћтец научил менЯ, что ничего большого, стоЯщего, прочного нельзЯ
добитьсЯ без усилий.
Џервое такое усилие Я сделал по его настоЯнию. Ќадобно было приподнЯть
скалы, чтобы найти под одной из них оружие, спрЯтанное, как он мне сказал,
Џосейдоном. Ћн радостно смеЯлсЯ, видЯ, как от этих упражнений у менЯ
довольно скоро прибавилось силы. ’ренировка мускулов сопровождалась
тренировкой воли. € вот когда в этих тщетных поисках Я сдвинул с места все
тЯжеленные скалы в округе и уже приступил было к глыбам в основании дворца,
он остановил менЯ.
"Ћружие, -- сказал он мне, -- значит меньше, чем рука, котораЯ его
держит; рука значит меньше, чем разумнаЯ волЯ, котораЯ ее направлЯет. ‚от
оно, это оружие. Џрежде чем отдать его тебе, Я хотел, чтобы ты его заслужил.
Ћтныне Я вижу, что у тебЯ достаточно честолюбиЯ и стремлениЯ к славе,
которое позволит тебе употребить его лишь длЯ благородного дела и во благо
человечества. ‚ремЯ детства прошло. Ѓудь мужчиной. ‘умей показать людЯм, чем
может быть и чем ставит себе целью стать один из них. ’ебЯ ждут большие
дела. „ерзай".
II
Ћн -- отец мой ќгей -- был одним из лучших, одним из достойнейших.
Џодозреваю, что на самом деле Я -- мнимый его сын. Њне говорили об этом и
еще о том, что менЯ породил могущественный Џосейдон. ‚ таком случае свое
непостоЯнство Я унаследовал от этого божества. —то касаетсЯ женщин, Я ни на
одной не мог остановитьсЯ надолго. €ногда ќгей отчасти мешал мне. Ћднако Я
признателен ему за опеку и за то, что он ввел в Ђттике культ Ђфродиты. џ
скорблю, что ЯвилсЯ причиной его смерти из-за своей роковой забывчивости: не
заменил на корабле черные паруса белыми, когда возвращалсЯ с Љрита, как это
было условлено в случае, если Я окажусь победителем в моем рискованном
предприЯтии. ‚едь всего не упомнишь. Ќо честно говорЯ, если мне покопатьсЯ в
себе поглубже (что Я всегда делаю неохотно), то не могу поклЯстьсЯ, что это
действительно была одна только забывчивость. ЏризнатьсЯ, ќгей мешал мне,
особенно когда с помощью любовного зельЯ колдуньи Њедеи, считавшей его (да
он и сам так считал) староватым длЯ роли мужа, он вознамерилсЯ -- досаднаЯ
идеЯ -- отхватить себе вторую молодость, поставив тем самым под удар мою
карьеру. ‚едь каждому -- свое времЯ. Љак бы там ни было, при виде черных
парусов... в общем, по прибытии в Ђфины Я узнал, что он бросилсЯ в море.
‚от факты, и Я считаю, что оказал общепризнанные услуги: окончательно
освободил землю от множества тиранов, разбойников и чудовищ; расчистил
некоторые опасные пути, куда робкий духом и по сей день ступает с оглЯдкой;
очистил небо, чтобы человек не так низко склонЯл перед ним голову, меньше
страшилсЯ напастей.
ЏриходитсЯ признать, что сельскаЯ местность представлЯла собой тогда
весьма неутешительное зрелище. Њежду разбросанными там и сЯм поселками
лежали большие пространства необработанной земли, пересекаемые небезопасными
дорогами. Ѓыли здесь дремучие леса и глубокие ущельЯ. ‚ местах самых мрачных
скрывались разбойники, которые грабили и убивали путников или по меньше мере
требовали выкупа, и на них не было никакой управы. ђазбой, грабеж, нападениЯ
свирепых хищников, происки тайных сил перемешивались между собой настолько,
что трудно было распознавать, жертвой чьей жестокости -- божества или
человека -- ты стал и к какой породе -- человеческой или божественной --
принадлежат такие чудовища, как ‘финкс или ѓоргона, над которыми взЯли верх
ќдип и Ѓеллерофонт. ‚се, что оставалось необъЯснимым, считалось идущим от
бога, и перед богами испытывалсЯ такой страх, что любой героизм
воспринималсЯ как свЯтотатство. Џервые и самые важные победы, которые
предстоЯло одержать человеку, были победы над богами.
Ѓудь то человек или бог, лишь завладев его оружием и направив оное
против него, как это сделал Я с дубиной ужасного великана из ќпидавра
Џерифета, можно добитьсЯ истинной победы над ним.
Ђ молниЯ ‡евса? “верЯю вас, придет времЯ, когда человек сможет
завладеть и ею -- как это сделал с огнем Џрометей. „а, это и есть
окончательные победы. Ђ вот что касаетсЯ женщин, моей силы и моей слабости
одновременно, то тут всегда приходилось все начинать сначала. …два Я
ускользал от одной, как попадал в силки какой-нибудь другой, и ни одной не
завоевал, прежде чем не был завоеван сам. Џрав был Џирифой, когда говорил
(о, как Я отлично с ним ладил!), что важно не позволить ни одной сделать
себЯ малодушным, каким стал ѓеркулес в объЯтиЯх Ћмфалы. Ђ поскольку Я
никогда не мог и не хотел лишать себЯ женщин, он при каждом моем любовном
марафоне повторЯл мне: "„авай, давай, но смотри не попадись". ’а, что
однажды под предлогом уберечь менЯ захотела привЯзать к себе нитью, тонкой,
правда, ноне эластичной, она... однако еще не пришла пора говорить об этом.
Ђнтиопа была ближе всех к тому, чтобы заполучить менЯ. “ царицы
амазонок, как и ее подданных, была только одна грудь. Ќо это нисколько не
портило ее. “ нее, натренированной в беге и борьбе, были сильные, крепкие
мускулы -- такие же, как у наших атлетов. џ с ней боролсЯ. Ћна отбивалась от
моих объЯтий, как барс. ЃезоружнаЯ, она пускала в ход ногти и зубы,
рассвирепев от того, что Я хохотал (а Я тоже был без оружиЯ) и что она не
может побороть в себе любви ко мне. “ менЯ никогда не было никого
целомудреннее ее. € мне потом было совершенно неважно, что сына моего,
€пполита, она вскормила одной грудью. ‚от этого девственника, этого дикарЯ Я
и решил сделать своим наследником. Џозже Я расскажу о том, что стало
несчастьем всей моей жизни. ‚едь недостаточно просто быть на свете, потом
исчезнуть, надо оставить после себЯ завет, надо сделать так, чтобы ты не
кончалсЯ на самом себе, -- это повторЯл мне еще мой дед. Џитфей, ќгей были
куда умнее менЯ, как был умнее менЯ и Џирифой. Ќо никто не отказывал мне в
здравом смысле; все остальное приходит потом, вместе со стремлением делать
добрые дела, которое никогда менЯ не покидало. …ще во мне живет некаЯ
отвага, толкающаЯ менЯ на дерзкие поступки. Љроме того, Я честолюбив:
великие деЯниЯ моего родича ѓеркулеса, о которых мне сообщали, будоражили
мое молодое воображение, и когда из ’роисены, где Я жил тогда, мне надо было
возвратитьсЯ к своему мнимому отцу в Ђфины, Я ни за что не хотел слушать
совета, сколь бы мудрым он ни был, отправитьсЯ туда морем, поскольку такой
путь безопаснее. џ это знал, но именно из-за опасности путь по суше, когда
надо было сделать огромный крюк, привлекал менЯ больше -- представлЯлсЯ
случай доказать по дороге, чего Я стою. ђазбойники всех мастей опЯть начали
разорЯть страну и тешитьсЯ вволю, с тех пор как ѓеркулес стал нежитьсЯ у ног
Ћмфалы. Њне было шестнадцать. џ еще не познал трудностей. Џришел мой черед.
‘ердце сильными скачками рвалось вслед моей неописуемой радости. Љакое мне
дело до безопасности, восклицал Я, и до проторенных дорог! џ презирал
бесславный отдых, уют и леность. € как раз на этой дороге, ведущей в Ђфины
через Џелопонесский перешеек, Я впервые подвергсЯ испытаниЯм, осознал силу
своей руки и своего сердца, уничтожив несколько гнусных отъЯвленных
разбойников: ‘иниса, Џерифета, Џрокруста, ѓериона (нет, этого уничтожил
ѓеркулес, Я хотел сказать -- Љеркиона). € тут же Я даже допустил одну
оплошность, а именно в отношении ‘кирона, похоже весьма достойного человека,
доброжелательного и очень внимательного к прохожим; однако, поскольку мне
сказали об этом слишком поздно, Я стал его убийцей, а посему все решили, что
это навернЯка был мерзавец.
€менно по пути в Ђфины, в зарослЯх спаржи, улыбнулась мне и моЯ перваЯ
любовнаЯ победа. Џеригона была высокой и гибкой. џ убил ее отца, а взамен
сделал ей красивого сильного ребенка -- Њеналиппу. џ потерЯл их обеих из
виду, прошел мимо них, беспокоЯсь, как бы где-нибудь не задержатьсЯ. ‚едь
менЯ всегда мало занимало и удерживало то, чего Я уже достиг, сильно влекло
только то, что еще предстоЯло сделать, и мне всегда казалось, что самое
главное -- впереди.
‚от почему Я не буду долго останавливатьсЯ на всех этих разминочных
пустЯках, в которых в итоге Я если и скомпрометировал себЯ, то совсем мало.
Ђ вплотную подойду к замечательному приключению, какого не знал даже
ѓеркулес. Ћ нем Я должен рассказать поподробнее.
III
Ћна очень непростаЯ, эта историЯ. Џрежде всего следует напомнить, что
Љрит был могущественным островом. Џравил на нем Њинос. Ћн считал Ђттику
виновной в смерти своего сына ЂндрогеЯ и в качестве мести требовал от нас
дани: семь юношей и семь дев ежегодно приносились ему в жертву, чтобы, как
говорили, утолить голод Њинотавра -- чудовища, рожденного женой Њиноса
Џасифаей от союза с быком. †ертвы определЯлись жребием.
€так, в тот год Я возвратилсЯ в ѓрецию. € хотЯ жребий менЯ пощадил (он
всегда щадит царских детей), мне хотелось испытать судьбу, несмотрЯ на то
что этому воспротивилсЯ царь-отец... џ не признавал привилегий и хотел,
чтобы менЯ выделЯли среди прочих лишь по тому, чего стою сам. Џотому-то Я и
вознамерилсЯ победить Њинотавра и разом избавить ѓрецию от этой унизительной
дани. Љроме того, мое любопытство возбуждал и сам Љрит, откуда к нам в
Ђттику шел поток красивых, богатых, удивительных вещей. €так, Я отправилсЯ
туда, присоединившись к остальным тринадцати, среди которых был мой друг
Џирифой.
Њартовским утром высадились мы в Ђмнизосе, небольшом городке, служившем
портом длЯ близлежащего Љноссоса -- столицы острова, где правил Њинос и где
он воздвиг себе пышный дворец. Њы должны были прибыть накануне вечером, но
нам помешала сильнаЯ бурЯ. Љогда мы сошли на берег, нас окружили вооруженные
охранники, они отобрали мечи у менЯ и у ЏирифоЯ и, убедившись, что у нас при
себе нет никакого другого оружиЯ, повели представить царю, прибывшему со
своей свитой из Љноссоса нам навстречу. ‚озникло большое скопление народа,
простолюдины топились вокруг, желаЯ получше нас разглЯдеть. ‚се мужчины были
с обнаженным торсом. ‹ишь на Њиносе, восседавшем под балдахином, было
длинное платье, сделанное из цельного куска пурпурной ткани, величественными
складками спадавшее от плеч до самых пЯт. Ќа его широкой, как у ‡евса, груди
в три рЯда висели ожерельЯ. Ѓольшинство критЯн носЯт такие же, только
простые, тогда как ожерельЯ Њиноса сделаны были из драгоценных камней и
золотых пластин с чеканкой, изображающей лилии. Ћн сидел на троне, над
которым скрестились две секиры, и вытЯнутой вперед правой рукой держал
золотой скипетр высотой с него самого; в другой руке -- цветок о трех
лепестках, похожий на лилии из его ожерелий, кажетсЯ тоже из золота, только
очень большой. Ќад его золотой короной развевалсЯ огромный султан из перьев
павлина, страуса и зимородка. Ћн долго разглЯдывал нас, затем поздравил с
прибытием на остров -- с улыбкой, котораЯ вполне могла сойти за ироничную,
если учесть, что прибыли мы в качестве приговоренных. ђЯдом с ним стоЯли
царица и две его дочери. Њне сразу показалось, что старшаЯ выделила менЯ.
Љогда охранники собирались уже увести нас, Я заметил, что она наклонилась к
отцу, и услыхал, как она, указав на менЯ пальцем, сказала ему по-гречески
(очень тихо, но у менЯ тонкий слух): "Џрошу тебЯ, этого не надо". Њинос
снова улыбнулсЯ и распорЯдилсЯ, чтобы охранники увели только моих товарищей.
Љогда Я осталсЯ перед ним один, он приступил ко мне с расспросами.
•отЯ Я дал себе слово действовать очень осторожно и постаралсЯ никак не
выдать своего благородного происхождениЯ, а особенно своих дерзких планов,
мне вдруг показалось, что лучше играть в открытую -- с того самого момента,
когда Я привлек внимание царской дочери, -- и что Я еще больше вызову ее
сочувствие и благосклонность царЯ, если открыто объЯвлю им, что Я -- внук
ЏитфеЯ. џ даже дал им понЯть, что, если верить молве, существующей в Ђттике,
менЯ породил великий Џосейдон. Ќа это Њинос важно заЯвил, что длЯ проЯснениЯ
дела намерен подвергнуть менЯ испытанию морской волной. ’ут Я достаточно
твердо заЯвил, будто совершенно уверен, что выйду победителем из любого
испытаниЯ. ЊоЯ уверенность в себе тронула и расположила ко мне придворных
дам и даже чуть ли не самого Њиноса.
"’еперь, -- сказал Њинос, -- ступайте следом за товарищами. Ћни уже
заждались вас за столом. Џосле трудной ночи вам, как говорЯт у нас, нужно
взбодритьсЯ. Ћтдыхайте. Ќадеюсь, на исходе днЯ вы будете присутствовать на
играх, устраиваемых в честь вашего прибытиЯ. ‡атем, благородный ’есей, мы
отвезем вас в Љноссос. ‚ы заночуете в одной из палат дворца и завтра примете
участие в нашей вечерней трапезе -- скромном ужине в семейном кругу, где вы
сразу почувствуете себЯ в своей тарелке и где дамы будут рады послушать
рассказы о ваших первых подвигах. Ђ сейчас они пойдут готовитьсЯ к
празднеству. Њы там встретимсЯ с вами -- вас и ваших товарищей разместЯт
непосредственно под царской ложей, учитываЯ ваш титул, бросающий отблеск
славы и на них, тем более что мне не хочетсЯ открыто выделЯть вас".
Џразднество состоЯлось в огромном амфитеатре, обращенном к морю. Ћно
привлекло большое количество людей, как мужчин, так и женщин, прибывших из
Љноссоса, ‹иттоса и даже из ѓортыни, находЯщейсЯ, как мне сказали, в
двухстах стадиЯх* отсюда, наконец, из прочих городов и селений, а также из
сельской местности, видимо густонаселенной. ЊенЯ поражало абсолютно все, и Я
не могу передать, насколько критЯне показались мне странными. Ќе всем им
удалось найти себе место на ступенЯх амфитеатра, и они толпились и толкались
в проходах и на лестничных маршах. †енщины, которых было так же много, как и
мужчин, в большинстве своем обнажены до поЯса, поскольку здесь редко кто
носит корсаж, да и тот, согласно здешнему обычаю, довольно бесстыдному на
мой взглЯд, имеет огромный вырез, оставлЯЯ грудь совершенно открытой. Љак
те, так и другие до смешного затЯнуты в талии низкими лифами и поЯсами, что
делает их очень похожими на песочные часы. Њужчины, все как один загорелые,
носЯт на пальцах, запЯстьЯх и шее почти столько же колец, браслетов и
ожерелий, что и женщины, которые все белокожи; за исключением царЯ, его
брата ђадаманта и его друга „едала все мужчины безбороды. ‘идЯ на
выступавшем высоко над ареной возвышении, под которым нас разместили,
придворные дамы ЯвлЯли собой великолепное зрелище из-за роскошных одежд и
украшений. Ќа каждой была юбка с воланами, которые смешно топорщились на
бедрах, спадаЯ пышными вышитыми оборками к ногам, обутым в белую кожу. ‘реди
них в центре возвышениЯ особым великолепием выделЯлась царица. …е руки и
весь перед до поЯса были обнажены. Ќа пышных грудЯх красовались жемчуга,
финифть, драгоценные камни. ‹ицо обрамлЯли длинные черные локоны, кольца
волос украшали лоб. “ нее были сладострастные губы, вздернутый нос, большие
бесцветные глаза и, что называетсЯ, коровий взглЯд. ѓолову ее венчало нечто
вроде золотой диадемы, сидЯщей не прЯмо на волосах, а на забавной шапочке из
темной ткани, котораЯ, выдаваЯсь вперед из-под диадемы, заканчивалась
высоким острием, торчащим надо лбом, как рог. Љорсаж, открывавший всю грудь,
поднималсЯ сзади, закрываЯ спину и завершаЯсь широким веерообразным воротом.
ћбка ее, аккуратно разложеннаЯ кругом, позволЯла любоватьсЯ тремЯ
расположенными одна под другой каймами, где на кремовом фоне были вышиты
пурпурные ирисы, затем шафраны, а в самом низу -- фиалки с листьЯми.
Џоскольку Я сидел ниже, то, когда оборачивалсЯ, прЯмо-таки натыкалсЯ на них
носом, всЯкий раз приходЯ в восхищение и от подбора цветов, и от красоты
рисунка, и от тонкости и совершенства работы.
‘таршаЯ дочь, Ђриадна, сидевшаЯ справа от матери и руководившаЯ
корридой, была одета не так нарЯдно, как царица, и в другие цвета. Ќа ее
юбке, как и на юбке ее сестры, было только две расшитые каймы: на верхней
изображались собаки и лани, на нижней -- собаки и куропатки. “ гораздо более
юной ”едры, сидевшей слева от Џасифаи, рисунок верхней вышивки представлЯл
собой бегущих за обручем детей, на нижней -- детей помельче, играющих на
корточках в шары. ”едра веселилась как ребенок. —то до менЯ, то Я едва
следил за представлением, отвлекаемый новизной всего увиденного; тем не
менее Я не мог не восхититьсЯ гибкостью, проворством и ловкостью акробатов,
рисковавших на арене, после того как место им уступили хористы, танцовщицы и
борцы. Џеред предстоЯщей встречей с Њинотавром Я многому научилсЯ, наблюдаЯ
за их обманными движениЯми и приемами, рассчитанными на то, чтобы измотать и
сбить с толку быка.
IV
Џосле того как Ђриадна вручила последний приз последнему победителю,
Њинос объЯвил о конце представлениЯ и, окруженный придворными, велел подойти
мне к нему отдельно.
"Ђ теперь, благородный ’есей, -- сказал он мне, -- Я хочу отвести вас в
одно место на берегу морЯ, чтобы подвергнуть испытанию, которое покажет нам,
действительно ли вы сын бога Џосейдона, как вы перед тем утверждали".
€ повел менЯ на скалистый утес, о подножие которого с шумом разбивались
волны.
"‘ейчас, -- сказал царь, -- Я брошу в воду свою корону, чем уже докажу
свою веру в то, что вы достанете мне ее со днЯ морЯ".
–арица и обе ее дочери, пожелавшие наблюдать за испытанием, стоЯли тут
же, и Я, осмелев от их присутствиЯ, тотчас возразил: "—то Я, собака, чтобы
приносить хозЯину брошенный предмет, пусть даже корону? „айте мне нырнуть
безо всЯкой приманки. Ћказавшись в море, Я сам добуду что-нибудь, что все
удостоверит и докажет".
‘вою смелость Я простер еще дальше. ЏоднЯлсЯ довольно сильный бриз, и
случилось так, что с плеч Ђриадны сдуло длинный шарф. Џорывом ветра его
направило ко мне. џ схватил его, галантно улыбнувшись при этом, как будто
мне его преподнесла она сама или какое-нибудь божество. Ѓыстро освободившись
от одежды, котораЯ сковала бы мои движениЯ, Я опоЯсал этим шарфом бедра,
просунув его концы между ног и завЯзав узлом. џ сделал вид, что поступаю так
из стыдливости, чтобы ни в коем случае не обнажить перед дамами свое мужское
достоинство, но, сделав это, Я умудрилсЯ скрыть кожаный поЯс, на котором
висел кошель, оставив его на себе. в нем Я держал не монеты, а несколько
драгоценных камней, привезенных из ѓреции, ибо знал, что эти камни везде
имеют цену. €так, набрав в грудь воздуха, Я нырнул.
Ѓудучи хорошо натренированным, Я нырнул очень глубоко и поЯвилсЯ на
поверхности лишь после того, как достал из кошелЯ агатовый оникс и два
хризолита. ‚ыбравшись на берег, со всей подобающей учтивостью Я вручил оникс
царице и по хризолиту каждой из дочерей, сделав вид, что добыл их на дне
морЯ (ведь совершенно невозможно допустить, чтобы камни, столь редкие у нас
на суше, запросто лежали в глубине вод и что у менЯ было времЯ их выбрать),
притворившись, будто мне дал их сам Џосейдон, чтобы Я смог преподнести их
дамам, а это больше, чем сам прыжок в воду, доказывало мое божественное
происхождение и то, что бог мне покровительствует.
Џосле всего этого Њинос возвратил мне меч.
Ќемного погодЯ нас посадили в колесницы, чтобы отвезти в Љноссос.
V
џ так устал, что уже не мог удивлЯтьсЯ ни просторному двору замка, ни
монументальной лестнице с балюстрадой, ни извилистым коридорам, по которым
проворные слуги-факелоносцы провели менЯ на второй этаж в отведенную мне
опочивальню, Ярко освещенную множеством ламп, которые они тут же потушили,
оставив гореть только одну. Љогда они ушли, Я погрузилсЯ в глубокий сон на
мЯгком душистом ложе и проспал до самого вечера этого второго днЯ, несмотрЯ
на то что мне удалось поспать во времЯ долгого пути: ведь мы прибыли в
Љноссос рано утром, проведЯ в дороге всю ночь.
џ отнюдь не космополит. Џри дворе Њиноса Я впервые почувствовал, что Я
эллин, и ощутил себЯ в чужой стране. ЊенЯ очень удивлЯли непонЯтные вещи,
костюмы, обычаи, манера вести себЯ, мебель (у моего отца была небогатаЯ
обстановка), приборы и навык обращениЯ с ними. ‘реди всеобщей утонченности Я
производил впечатление дикарЯ, и моЯ неловкость еще более усиливалась,
оттого что вызывала улыбки. џ привык поедать снедь просто, отправлЯЯ ее в
рот руками, а обращатьсЯ с этими легкими виками из металла и отшлифованной
кости, с этими ножами, которыми они пользуютсЯ, чтобы резать мЯсо, было длЯ
менЯ труднее, чем с самым тЯжелым боевым оружием. џ ловил на себе удивленные
взглЯды и, вынужденный поддерживать беседу, становилсЯ все более и более
неуклюжим. Ѓоже! Љак неуютно Я чувствовал себЯ! џ всегда чего-то стоил
только один, и вот Я впервые оказалсЯ в обществе. € здесь речь шла не о
борьбе и победе в ней с помощью силы, но о том, чтобы нравитьсЯ другим, а
мне страшно не хватало опыта.
‡а ужином Я сидел между обеими царскими дочерьми. ‘кромнаЯ семейнаЯ
трапеза, безо всЯких церемоний, сказали мне. € действительно, кроме Њиноса и
царицы, брата царЯ ђадаманта, Ђриадны, ”едры и их юного брата ѓлавка никто
больше приглашен не был, если не считать грека -- наставника маленького
наследника, выходца из Љоринфа, которого мне даже не представили.
ЊенЯ попросили рассказать о своем Языке (который все придворные очень
хорошо понимали и на котором довольно бегло говорили, хотЯ и с легким
акцентом) о своих, как они называли, подвигах, и мне радостно было видеть,
как юные ”едра и ѓлавк покатываютсЯ со смеху, слушаЯ, как Џрокруст обходилсЯ
с прохожими и как Я заставил его в свою очередь испытать то же самое,
отрубив ему все, что не помещалось в его ложе. ‚се кругом тактично избегали
любого намека на обстоЯтельства, приведшие менЯ на Љрит, подчеркнуто видЯ во
мне лишь путешественника.
‚ продолжение всей трапезы Ђриадна прижималась ко мне под столом
коленом, но в моей груди уже пылал огонь, зажженный ”едрой. –арица ЏасифаЯ,
сидевшаЯ напротив, тем временем прЯмо-таки пожирала менЯ глазами, а
восседавший рЯдом с нею Њинос рассеЯнно улыбалсЯ. ’олько ђадамант с длинной
светлой бородой казалсЯ несколько хмурым. Ћба они покинули залу после
четвертой перемены блюд, чтобы, как они сказали, пойти посовещатьсЯ. џ
только потом понЯл, что они имели в виду.
…ще не вполне оправившись от морской болезни, Я много ел, еще больше
пил различных вин и ликеров, подносимых мне в изобилии, так что вскоре уже
не понимал, где нахожусь, ибо привык пить лишь воду и разбавленное вино.
Џочти совсем потерЯв голову, Я, пока еще мог встать, попросил позволениЯ
выйти из-за стола. –арица тотчас повела менЯ в небольшую туалетную комнату,
примыкавшую к ее личным апартаментам. Џосле того как менЯ основательно
вырвало, Я подсел к ней на диван в ее спальне, и тут она начала обрабатывать
менЯ.
"Њой юный друг... вы позволите мне так называть вас? -- сказала она. --
‚оспользуемсЯ же скорее тем, что мы здесь одни. џ совсем не такаЯ, как вы
думаете, и отнюдь не питаю неприЯзни к вашей особе, к тому же столь
очаровательной. -- €, продолжаЯ утверждать, что взывает лишь к моей душе,
или Я уж не знаю к чему-то там во мне, она то и дело прикасалась ладонЯми к
моему лбу, а затем, просунув руки под мои кожаные одежды, стала ощупывать
мои мышцы на груди, как будто хотела убедитьсЯ в реальности моего
существованиЯ. -- џ знаю, что привело вас сюда, и хочу предотвратить ошибку.
‚аши намерениЯ убийственны. ‚ы собираетесь сразитьсЯ с моим сыном. Ќе знаю,
что вам наговорили о нем, и не хочу знать. Ћ! Ќе останьтесь глухи к мольбам
моего сердца! „аже если тот, кто зоветсЯ Њинотавром, в самом деле чудовище,
каким вам его, конечно, расписали, это -- мой сын".
Џри этих словах Я не преминул ей заметить, что как раз чудовища и
вызывают у менЯ особый интерес, но она, не слушаЯ менЯ, продолжала: "Џоймите
менЯ, прошу вас: Я обладаю мистическим темпераментом. “ менЯ возникает
любовь исключительно к божественному. Ќо все неудобство, видите ли, в том,
что никогда не знаешь, где начинаетсЯ и где кончаетсЯ бог. џ очень часто
навещала ‹еду, мою родственницу. „лЯ нее бог воплотилсЯ в ‹ебеде. Љстати,
Њинос вполне понЯл мое желание дать ему наследника -- „иоскура. Ќо как
распознать, что может остатьсЯ от животного даже в семени богов? …сли бы
потом мне пришлось сожалеть о своей ошибке -- о, Я прекрасно понимаю, что,
говорЯ так, снимаю ореол величиЯ с этого событиЯ, -- но уверЯю вас, о ’есей,
что это было божественно! €бо знайте, что мой бык был необычным животным.
…го прислал Џосейдон. …го должны были отдать на заклание, однако он был так
красив, что Њинос не решилсЯ принести его в жертву. € это позволило мне
потом изобразить охватившее менЯ желание как месть бога. ‚ам, должно быть,
известно, что мать моего мужа, …вропа, была похищена быком. ‚ его обличье
скрывалсЯ ‡евс. Ћт их брака и родилсЯ Њинос. ќтим объЯснЯетсЯ то, что быки
всегда были в его семье в большом почете. € когда после рождениЯ Њинотавра Я
увидела, что царь нахмурил брови, мне достаточно было сказать ему: "Ђ как же
твоЯ мать?" …му пришлось смиритьсЯ с тем, что Я ошиблась. Ћн -- умница. Ћн
верит, что ‡евс назначит его судьей вместе с братом ђадамантом. Ћн считает,
что надо сначала, чтобы судить как следует, все понЯть, и думает, что станет
хорошим судьей, лишь когда испытает все сам лично или через кого-то в своей
семье. ќто большое удобство длЯ домочадцев. …го дети, Я сама каждый на свой
лад способствует своими выходками успеху его карьеры. € Њинотавр тоже, сам
того не знаЯ. ‚от почему Я прошу вас, ’есей, Я просто умолЯю вас постаратьсЯ
не делать ему зла, а еще лучше -- подружитьсЯ с ним, чтобы устранить
непонимание, разделЯющее Љрит и ѓрецию, к великому несчастью длЯ обеих наших
стран".
ѓоворЯ это, она становилась все настойчивей, так что Я ощутил некоторое
волнение, да еще винные пары ударили мне в голову, смешавшись с сильнейшим
ароматом, источаемым ее выступающей из корсажа грудью.
"ЋбратимсЯ к божественному, -- продолжала она. -- Љ этому всегда
следует обращатьсЯ. ‚ы сами, ’есей, неужели вы не чувствуете, что в вас
пребывает бог?.."
—то усугубило мои терзаниЯ, так это то, что старшаЯ дочь Ђриадна,
красиваЯ необыкновенно, хотЯ волновавшаЯ менЯ меньше, чем младшаЯ, так вот,
Ђриадна дала мне понЯть знаками и шепотом еще до того, как мне стало плохо,
что, когда Я приду в себЯ, она будет ждать менЯ на террасе.
VI
Ќа какой террасе? € какого дворца? Ћ, висЯчие сады, пребывающие в
истоме ожиданиЯ неизвестности под луной! ‘тоЯ март -- ласковым теплом уже
подкрадывалась весна. Њое недомогание прошло, как только Я снова оказалсЯ на
свежем воздухе. џ -- человек, не созданный длЯ помещений, мне необходимо
дышать полной грудью. Ђриадна подбежала ко мне и без всЯких церемоний пылко
прижалась своими горЯчими губами к моим, да так страстно, что мы оба
пошатнулись.
"Џойдем, -- сказала она. -- Њне нет дела до того, что нас увидЯт, но,
чтобы поговорить без помех, нам лучше будет спрЯтатьсЯ под терпентинами". --
€, заставив спуститьсЯ вниз по нескольким лестницам, она увлекла менЯ в
самую гущу сада, где большие эти деревьЯ закрывали луну, отнюдь не заслонЯЯ
ее бликов на поверхности морЯ. Ћна уже переоделась, сменив юбку на обручах и
пластинчатый корсаж с вырезом на нечто вроде балахона, под которым хорошо
вырисовывалось ее Явно обнаженное тело.
"‚оображаю, что тебе наговорила моЯ мать, -- начала она. -- Ћна --
сумасшедшаЯ, причем буйнаЯ сумасшедшаЯ, ты не должен придавать значениЯ ее
словам. Џрежде всего вот что: здесь ты подвергаешьсЯ большой опасности. ’ы
ведь собралсЯ сражатьсЯ, Я знаю, с моим почти что братом Њинотавром. „лЯ
тебЯ важно то, что Я скажу, слушай менЯ внимательно. ’ы его победишь, в этом
Я уверена: тебе достаточно перед ним предстать, чтоб в этом сомневатьсЯ
перестать (ты не находишь, что получилась недурнаЯ рифма? €ли ты к этому
равнодушен?). Ћднако из лабиринта, где живет чудовище, никто и никогда еще
не выбиралсЯ, и ты не сможешь, если твоЯ возлюбленнаЯ, то есть Я, то есть Я
ей сейчас стану, не придет тебе на помощь. ’ы даже не можешь себе
представить, как сложно устроен этот лабиринт. ‡автра Я познакомлю тебЯ с
„едалом, он тебе подтвердит. ќто он его построил: но даже он уже не может в
нем ориентироватьсЯ. Ћн расскажет тебе, как его сын €кар, которому случилось
там оказатьсЯ, смог выбратьсЯ оттуда лишь по воздуху, с помощью крыльев. Ќо
Я боюсь советовать тебе то же самое: это слишком рискованно. —то тебе надо
сразу же усвоить, так это то, что твой единственный шанс -- никогда не
покидать менЯ. Ћтныне только это и должно быть между тобою и мною -- и на
всю жизнь. ‹ишь благодарЯ мне, лишь со мною и во мне ты сможешь обрести
самого себЯ. “ тебЯ есть право выбора. Ќо если ты менЯ бросишь, берегись. Ђ
длЯ начала возьми менЯ". -- Џри этих словах, отбросив передо мной всЯкую
стыдливость, она кинулась ко мне на грудь и продержала менЯ в своих объЯтиЯх
до утра.
ќти часы, надо признатьсЯ, показались мне нескончаемыми. џ никогда не
любил заточениЯ, хотЯ бы и в лоне наслаждений, и, едва новизна поблекнет,
думаю лишь о том, как бы ускользнуть. € потом она все времЯ повторЯла: "’ы
мне обещал". •отЯ Я вовсе ничего не обещал и больше всего стремлюсь
оставатьсЯ свободным. ‚ долгу Я могу быть лишь перед самим собой.
•отЯ моЯ наблюдательность притупилась от вина, ее напускнаЯ
сдержанность показалась мне столь быстро преодоленной, что Я не смог
поверить, будто был у нее первым. ќто обстоЯтельство позволило мне
впоследствии избавитьсЯ от Ђриадны. Љроме того, ее преувеличеннаЯ
сентиментальность быстро начала тЯготить менЯ. Ќевыносимы были ее уверениЯ в
вечной любви и нежные прозвища, которыми она менЯ награждала. џ был то ее
единственным сокровищем, то ее канареечкой, то ее собачкой, то ее соколиком,
то ее золотком... Ђ менЯ от уменьшительных слов коробит. € еще она была
слишком помешана на литературе. "‘ердечко мое, ирисы скоро увЯнут", --
говорила она мне, тогда как они только-только начали распускатьсЯ. џ знаю,
что все когда-то проходит, но менЯ занимает только настоЯщее. …ще она
говорила: "џ не могу жить без тебЯ". Ћтчего Я стал мечтать лишь о том, как
бы мне прожить без нее.
"—то скажет обо всем этом твой царь-отец?" -- спросил Я ее. Ђ она в
ответ: "Њинос, душа моЯ, все стерпит. Ћн придерживаетсЯ мнениЯ, что всего
благоразумнее допустить то, чему нельзЯ помешать. …го не возмутило
приключение моей матери с быком, он спокойно рассудил: "Њне ведь трудно
уследить за вами". Њама передала мне эти его слова после своего объЯснениЯ с
ним. "—то сделано, то сделано, и этого уже ничем не поправить", -- добавил
он. ‚ случае с нами он рассудит точно так же. ‘амое большее -- он прогонит
тебЯ со двора, но какое это имеет значение! џ последую за тобой, куда бы ты
ни отправилсЯ".
"ќто мы еще посмотрим", -- подумал Я.
Џосле того как мы немного подкрепились, Я попросил ее отвести менЯ к
„едалу, с которым, как Я сказал ей, мне хотелось бы поговорить с глазу на
глаз. Ћна оставила менЯ одного, только когда Я поклЯлсЯ Џосейдоном сразу же
после этого разговора встретитьсЯ с нею во дворце.
VII
„едал, поднЯвшийсЯ мне навстречу, принЯл менЯ в плохо освещенной зале,
где Я застал его склоненным над покрытыми воском дощечками, развернутыми
картами, среди большого количества непонЯтных мне инструментов. Ћн был очень
высокого роста, не сутулилсЯ, несмотрЯ на преклонный возраст; бороду носил
длиннее, чем у Њиноса, только у того она была еще черной, у ђадаманта --
светлой, бороду же „едала посеребрила седина. …го огромный лоб прорезали
глубокие продольные морщины. Љустистые брови наполовину скрывали глаза,
когда он наклонЯл голову. ђечь его была медлительной, голос глубоким,
грудным. Ѓыло Ясно, что, если он молчит, значит, размышлЯет.
Ќачал он с того, что поздравил менЯ с героическими подвигами, слухи о
которых, как он сказал, дошли до него, хотЯ он сторонитсЯ людской молвы. €
еще он сказал, что Я кажусь ему простоватым, что не слишком высоко ставит
воинские доблести и считает, что ценность человека -- вовсе не в его
мускулах.
"Љогда-то Я, проезжаЯ мимо, навестил твоего предшественника ѓеркулеса.
Ћн был глуп, и от него, кроме геройства, не было никакой пользы. Ќо что Я
оценил в нем, как ценю и в тебе, так это верность цели, отвагу и даже
безрассудство, которое бросает вас вперед и помогает одержать победу над
противником, одержав сначала победу над тем, что в каждом из нас есть от
труса. ѓеркулес был прилежнее тебЯ, больше заботилсЯ о том, чтобы все
сделать как следует, временами грустил, особенно после того, как подвиг был
уже совершен. —то мне нравитсЯ в тебе, так это твоЯ жизнерадостность -- этим
ты отличаешьсЯ от ѓеркулеса. •валю тебЯ за то, что ты совершенно не
позволЯешь увлечь себЯ мысли. ќто удел других -- тех, что не действуют сами,
а дают веские основаниЯ длЯ действий.
‡наешь ли ты, что мы -- роднЯ? —то Я тоже эллин (но не говори об этом
Њиносу, он ничего не знает). џ очень жалел, что мне пришлось покинуть Ђттику
из-за распри с моим племЯнником ’алосом -- скульптором, как и Я, моим
соперником. Ћн снискал любовь народа, заЯвив что сдерживает богов тем, что
лепит их схваченными основанием, в иератической позе, то есть неспособными
двигатьсЯ; Я же, даваЯ полную свободу их членам, приближал богов к людЯм.
Ћлимп благодарЯ мне снова соседствовал с землей. Љроме того, Я стремилсЯ
уподобить человека богам с помощью науки.
‚ твоем возрасте Я более всего хотел учитьсЯ. џ скоро убедилсЯ в том,
что сила человеческаЯ не может ничего либо может очень немногое без орудий и
что поговорка "снарЯд значит больше, чем сила" справедлива. ’ы, разумеетсЯ,
не смог бы одолеть разбойников Џелопонесса и Ђттики без оружиЯ, которое дал
тебе твой отец. ‚от Я и подумал, что лучше всего смогу распорЯдитьсЯ собой,
если буду доводить последнее до совершенства, и что Я не смогу сделать это,
прежде чем не познаю математику, механику и геометрию, по крайней мере так
же хорошо, как знали их тогда в …гипте, где из этого извлекали большую
пользу; а затем, дабы перейти от их изучениЯ к практике, Я исследовал все
особенности и свойства различных материалов -- даже тех, которым на первый
взглЯд нельзЯ найти применениЯ: в них открываешь порой необыкновенные
свойства, о которых поначалу не подозреваешь, как это бывает и с людьми. ’ак
росли и крепли мои знаниЯ.
‡атем, чтобы узнать другие ремесла и промыслы, другие широты, другие
растениЯ, Я стал путешествовать по дальним странам, посещать школы
ученых-инородцев и не покидал их до тех пор, пока у них было чему менЯ
учить. Ћднако куда бы Я ни отправлЯлсЯ и где бы Я ни останавливалсЯ, Я
оставалсЯ греком. € именно потому, что Я знаю и чувствую, что ты сын ѓреции,
Я и принимаю в тебе участие, брат мой.
Џо возвращении на Љрит Я беседовал с Њиносом о своих занЯтиЯх и
путешествиЯх, затем поделилсЯ с ним одним планом, который давно лелеЯл, --
построить и оборудовать возле его дворца, если только он пожелает и если
предоставит мне средства, лабиринт наподобие того, которым Я восхищалсЯ в
…гипте на берегу озера Њерис, хотЯ и в несколько ином стиле. Ђ поскольку как
раз тогда Њинос находилсЯ в затруднительном положении -- царица разрешилась
чудовищем -- из-за Њинотавра, с которым он не знал, что делать и которого
счел нужным изолировать и скрыть подальше от людских глаз, он попросил менЯ
придумать такое сооружение, а также вереницу не обнесенных оградой садов,
которые, не ЯвлЯЯсь на деле местом заточениЯ длЯ чудовища, все же удерживали
бы его там, так что убежать оттуда было бы невозможно.
Ќа это Я употребил все свои стараниЯ и знаниЯ.
€так, решив, что нет такой крепости, котораЯ устоЯла бы перед твердо
замысленным побегом, что нет такого препЯтствиЯ и рва, которые отвага и
решимость не преодолели бы, Я понЯл: удержать в лабиринте лучше всего тем,
чтобы оттуда не столько не могли (задача длЯ менЯ вполне ЯснаЯ), сколько не
хотели убежать. ’аким образом, Я собрал воедино все, что отвечало бы любым
запросам. ‡апросы Њинотавра не отличались ни числом, ни разнообразием;
однако речь шла также обо всех и каждом, кто попадет в лабиринт. ’ут было
важно ослабить и даже совсем отключить силу воли. —тобы добитьсЯ этого, Я
составил лекарственную смесь, котораЯ подмешивалась в подаваемые там вина.
Ћднако этого было мало: Я придумал кое-что получше. џ открыл длЯ себЯ, что
некоторые растениЯ, если их бросить в огонь, при сгорании выделЯют
полунаркотический дым, что показалось мне как нельзЯ более подходЯщим. ќто в
точности отвечало тому, чего Я добивалсЯ. €так, Я распорЯдилсЯ засыпать
травы в тигли, огонь в которых поддерживалсЯ день и ночь. ’Яжелые пары,
поднимавшиесЯ от них, не только усыплЯют волю -- они вызывают опьЯнение,
полное очарованиЯ и изобилующее приЯтными грезами, побуждают мозг к пустой
деЯтельности, и он со сладострастием отдаетсЯ миражам, -- деЯтельности, как
Я сказал, пустой, поскольку она приводит лишь к игре воображениЯ, бесплотным
видениЯм, без логики и определенности. ‚оздействие этих паров на тех, кто их
вдыхает, неодинаково, и каждый, согласно тому бреду, который ему уготовил
его мозг, плутает, если можно так выразитьсЯ, в своем собственном лабиринте.
“ моего сына €кара этот путаный бред был метафизическим. “ менЯ он выразилсЯ
в виде огромных сооружений, нагромождений дворцов с хитросплетениЯми
коридоров, лестниц... и в нем, как и в умствованиЯх моего сына, все
кончалось тупиком, непостижимым "дальше некуда". Ћднако самое удивительное
то, что если эти ароматы вдыхать какое-то времЯ, то потом без них уже нельзЯ
обойтись, что тело и дух входЯт во вкус этого коварного опьЯнениЯ, вне
которого действительность кажетсЯ настолько неприглЯдной, что возвращатьсЯ в
нее нет никакого желаниЯ, что тоже, и даже более всего прочего, удерживает
тебЯ в лабиринте. ‡наЯ о твоем намерении войти в него, чтобы сразитьсЯ с
Њинотавром, предупреждаю тебЯ: одному тебе не выпутатьсЯ, надо, чтобы тебЯ
провожала Ђриадна. Ќо она должна остатьсЯ на пороге и ни за что не вдыхать
эти пары. ‚ажно, чтобы у нее осталось самообладание в то времЯ, когда ты
погрузишьсЯ в дурман. Ћднако, даже одурманившись, сумей остатьсЯ хозЯином
положениЯ -- в этом все дело. ’воей силы воли на это, возможно, не хватит
(ибо Я уже сказал -- испарениЯ ее ослаблЯют), и Я придумал вот что:
соединить тебЯ и Ђриадну одной нитью, своего рода осЯзаемым воплощением
чувства долга. ќта нить позволит тебе, вынудит тебЯ возвратитьсЯ к ней,
когда ты не будешь владеть собой. „ай же твердое обещание не разрывать ее,
какими бы сильными ни оказались очарование лабиринта, тЯга к неизведанному,
зов отваги. ‚озвратись к ней, и все уладитсЯ наилучшим образом. ќта нить
ЯвитсЯ твоей свЯзью с прошлым. ‚ернись к нему. ‚ернись к самому себе. €бо
ничто не проистекает из ничего, и именно в твоем прошлом, в том, что ты есть
сейчас, берет начало все, чем ты будешь.
џ не говорил бы с тобою так долго, если бы не принимал в тебе большого
участиЯ. Ќо прежде, чем ты отправишьсЯ навстречу своей судьбе, Я хочу, чтобы
ты послушал моего сына. ‚ыслушав его, ты будешь лучше отдавать себе отчет в
том, какой опасности тебе предстоит избежать. •отЯ благодарЯ мне он смог
вырватьсЯ из чар лабиринта, его рассудок осталсЯ в досадной власти их
колдовства".
„едал направилсЯ к низенькой дверце и, приподнЯв закрывавший ее полог,
громко позвал: "€кар, любимое дитЯ мое, приди излить нам свою тоску, вернее,
продолжи свой монолог, не обращай вниманиЯ на менЯ и моего гостЯ. ‚еди себЯ
так, как будто нас здесь нет".
VIII
џ увидел молодого человека почти одного со мною возраста, который в
полумраке показалсЯ мне необычайно красивым. ‘ветлые волосы, а они были у
него очень длинными, локонами спадали ему на плечи. …го взглЯд, похоже, не
задерживалсЯ на предметах. Ћбнаженный по поЯс, он носил туго облегавшие его
в талии железные доспехи. ЌабедреннаЯ повЯзка, как мне показалось из темной
ткани и кожи, повыше бедер была завЯзана смешным широким и пышным бантом.
‚зглЯд мой привлекла обувь из белой кожи, котораЯ вроде бы говорила о том,
что он собралсЯ прогулЯтьсЯ; однако в движении у него был только рассудок.
Љазалось, он нас не видит. ЏродолжаЯ, несомненно, какую-то свою мысль, он
говорил: "Љто же все-таки начало -- мужчина или женщина? ‚севышний --
женского рода? €з чрева какой ‚еликой матери вышли вы все, многочисленные
формы? €з чрева, оплодотворенного каким производителем? „войственность
недопустима. ‚ этом случае Ѓог есть дитЯ. Њой разум отказываетсЯ делить
Ѓога. …сли только Я допущу такое деление, начнетсЯ борьба. Љто имеет
несколько Ѓогов, тот имеет войну. Ќет Ѓогов, есть единый Ѓог. –арствие Ѓога
-- это мир. ‚се соединЯетсЯ и примирЯетсЯ в …дином".
Ћн помолчал секунду, затем продолжил: "—тобы общатьсЯ с божеством,
человек должен локализовать его и уменьшить. Ѓог есть лишь частица. Ѓоги
суть разделение. Ћн -- всесущ, они локальны".
‘нова помолчав, он, мучительно задыхаЯсь, с тревогой в голосе опЯть
заговорил: "Ќо смысл всего этого, Ѓоже правый, -- стольких трудов, стольких
усилий? „лЯ чего? ‚ чем смысл бытиЯ? € смысл поисков смысла? Љ чему идти,
как не к Ѓогу? ‚ какую сторону? ѓде остановитьсЯ? Љогда можно будет сказать:
да будет так, игра сделана. Љак достичь Ѓога, исходЯ из человека? Ђ если Я
исхожу из Ѓога, то как прийти к самому себе? Ћднако при том, что Ѓог вылепил
менЯ, разве не создан Ѓог человеком? €менно на этом перекрестке дорог, в
самом центре этого креста и желает удерживатьсЯ мой рассудок".
Џока он произносил это, вены у него на лбу вздулись, по вискам струилсЯ
пот. Џо крайней мере мне так показалось, ибо видеть отчетливо в полумраке Я
не мог, но Я слышал его тЯжелое дыхание, как будто он делал огромное усилие.
…ще через секунду он продолжил:
"џ вовсе не знаю, где начинаетсЯ Ѓог, и еще менее -- где он кончаетсЯ.
џ лучше выражу свою мысль, если скажу, что он никогда не кончает начинатьсЯ.
Ћ! Љак Я сыт по горло всеми этими €’ЂЉ, ЏЋ’ЋЊ“ —’Ћ, ЏЋ‘ЉЋ‹њЉ“!.. ќтими
рассуждениЯми и выводами. €з самого замечательного умозаключениЯ Я извлекаю
лишь то, что сам же вложил туда вначале. € если Я вкладываю туда Ѓога, Я его
и обнаруживаю. џ нахожу его там, если Я его туда вложил. џ прошел всеми
тропами логики. џ устал блуждать в горизонтальной плоскости. џ ползаю, а
хотел бы взлететь, покинув свою тень, свои выделениЯ, сбросить груз
прошлого! ЊенЯ притЯгивает к себе лазурь, о, поэзиЯ! џ чувствую, что менЯ
тЯнет вверх. Љак бы ты ни возвышалсЯ, разум человеческий, Я подымаюсь туда.
Њой отец, знаток механики, может помочь мне в этом. џ полечу один. “ менЯ
есть отвага. џ все беру на себЯ. €ного способа выбратьсЯ нет. џсный ум,
слишком долго находившийсЯ в путах проблем, ты вот-вот устремишьсЯ ввысь по
непроторенной дороге. џ не знаю, что это за магнит, который притЯгивает
менЯ, но знаю, что есть одна только конечнаЯ остановка -- это Ѓог".
’ут он стал пЯтитьсЯ от нас назад к пологу и, приподнЯв, опустил его за
собой.
"Ѓедное дитЯ, -- сказал „едал. -- Џоскольку он считал, что уже не
сможет выбратьсЯ из лабиринта, не понимаЯ, что лабиринт этот в нем самом, Я
по его просьбе ему крыльЯ, которые дали возможность ему улететь. Ћн думал,
что ему не найти другого выхода, кроме как через небо, раз все земные пути
перекрыты. џ знал за ним эту предрасположенность к мистике и не удивилсЯ его
желанию. †еланию, так и не удовлетворенному, как ты мог понЯть из его речей.
‚опреки моим наставлениЯм он захотел поднЯтьсЯ слишком высоко и переоценил
свои силы. Ћн упал в море. € погиб".
"Љак же так? -- воскликнул тут Я. -- џ только что видел его живым".
"„а, -- продолжил он, -- ты видел его, и он показалсЯ тебе живым. Ќо он
мертв. € тут, ’есей, Я опасаюсь, что разум твой, хотЯ и греческий, то есть
восприимчивый и открытый длЯ любой истины, не сможет уследить за мной, ибо и
сам Я, признаюсь тебе в том, положил немало времени на то, чтобы понЯть и
принЯть следующее: каждый из нас, чьЯ душа, когда взвесЯт ее на высших
весах, и она не будет признана, живет не только одною своею жизнью. ‚о
времени, в чисто человеческом плане, каждый развиваетсЯ, исполнЯет
уготованное ему предназначение, затем умирает. Ќо этого времени не
существует в ином плане -- истинном, вечном, где фиксируетсЯ каждый
выдающийсЯ поступок, отличающийсЯ наивысшей ценностью. €кар был еще до
своего рождениЯ и остаетсЯ после смерти воплощением человеческого
беспокойства, поиска, поэтического взлета, которые составлЯют существо всей
его краткой жизни. Ћн сыграл свою игру как положено; но он не кончилсЯ на
себе самом. ’ак всегда происходит с героЯми. €х поступок продолжает жить и,
подхваченный поэзией, искусством, становитсЯ вечным символом. Џотому и
охотник Ћрион все так же преследует на элисийских асфодельных полЯнах
зверей, которых убил еще при жизни; а на небесах пребудет он вечно
созвездием в виде поЯса. Џотому и ’антал остаетсЯ навсегда страждующим, и
‘изиф без конца катит к недостижимой вершине без конца скатывающийсЯ обратно
тЯжелый камень забот, что одолевали его, когда он был коринфским царем. €бо
знай, что в аду нет иного наказаниЯ, кроме как постоЯнно снова начинать
дело, не завершенное при жизни.
‚озьмем, к примеру, фауну -- всЯкое животное может спокойно умереть, и
при этом его вид, где у всех то же обличье и те же повадки, никак не
пострадает, поскольку среди зверей нет индивидуальностей. €наче у людей, где
единственное, что принимаетсЯ в расчет, -- это индивидуальность. Џотому-то
Њинос ведет сейчас в Љноссосе такую жизнь, котораЯ готовит его к карьере
судьи в Ђду. Џотому-то и ЏасифаЯ, и Ђриадна так послушно подчинЯютсЯ своей
судьбе. „а и ты, о ’есей, хоть и кажешьсЯ, и сам считаешь себЯ таким
беззаботным, не уйдешь, как не ушли ѓеркулес, џсон и Џерсей, от рока,
который всем управлЯет.
‡най, однако (ибо глаза мои познали искусство в настоЯщем угадывать
будущее), знай что тебе предстоит еще совершить большие дела, и совсем не
такие, как прошлые твои подвиги, -- дела, рЯдом с которыми эти подвиги в
дальнейшем покажутсЯ детскими забавами. ’ебе предстоит создать Ђфины и
учредить там господство разума.
€так, не задерживайсЯ ни в лабиринте, ни в объЯтиЯх Ђриадны после этого
страшного боЯ, из которого ты выйдешь победителем. €ди дальше. Џочитай
предательством леность. Џри такой великолепной судьбе сумей искать
отдохновение только в смерти. ‹ишь тогда после физической смерти ты будешь
жить вечно, возрождаемый снова и снова благодарностью людей. €ди дальше,
шагай вперед, продолжи свой путь, отважно объединЯющий города.
Ђ теперь, ’есей, слушай и запоминай мои слова. Љонечно, ты без труда
одолеешь Њинотавра, ибо, если за него взЯтьсЯ как следует, он не так
страшен, как думают. ѓоворЯт, что он питаетсЯ убоиной, но когда быки ели
лишь траву на лугу? ‚ойти в лабиринт легко. ‡ато нет ничего труднее, чем из
него выйти. Љаждый, кто оказывалсЯ там, начинал плутать. ’ак вот, чтобы
вернутьсЯ назад, ибо ноги не оставлЯют там следов, тебе следует соединитьсЯ
с Ђриадной нитью, несколько клубков которой Я длЯ тебЯ приготовил; ты
возьмешь их с собой, разматываЯ по мере продвижениЯ и привЯзываЯ конец нити,
когда один клубок кончитсЯ, к концу следующего -- так, чтобы она не
прерывалась, а на обратном пути будешь сматывать нить обратно в клубок, пока
не доберешьсЯ до того конца, который будет у Ђриадны. Ќе знаю, почему Я так
упорно повторЯю это, хотЯ все Ясно как день. …сли что здесь и трудно, так
это сохранить до самого конца нити твердую решимость вернутьсЯ, решимость,
которую пары и приносимое ими забвение да еще собственное твое любопытство
будут заставлЯть ослабнуть. џ все сказал тебе, и мне больше нечего добавить.
‚от клубки. Џрощай".
џ покинул „едала и поспешил встретитьсЯ с Ђриадной.
IX
€з-за этих самых клубков и возникла наша с Ђриадной перваЯ ссора. Ћна
захотела, чтобы данные мне „едалом клубки Я отдал ей, и заЯвила, что будет
держать их у себЯ в переднике, намекаЯ на то, что сматывать и разматывать
клубки -- дело женское, а в нем она большаЯ мастерица, к тому же ей не
хочетсЯ обременЯть менЯ этой заботой; на самом деле она намеревалась таким
образом стать хозЯйкой моей судьбы, а Я ни под каким видом не соглашалсЯ на
это. Љ тому же Я подозревал, что, если их будет разматывать она, позволЯЯ
мне вопреки ее желанию удалЯтьсЯ от нее, она непременно будет придерживать
нитку либо дергать за нее и это будет мешать мне двигатьсЯ вперед по своему
усмотрению. „ержалсЯ Я стойко, невзираЯ на ее слезы -- последний аргумент
женщин, -- прекрасно знаЯ, что им стоит только уступить мизинец, как они
захватЯт всю руку, а потом и остальное.
Ќитка эта была не из льна, не из шерсти. „едал сам изготовил ее из
какого-то неизвестного материала, разрубить который не смог даже мой меч,
когда Я, взЯв кончик, испытал ее на прочность. Њеч этот Я оставил у Ђриадны,
решив, что Я (после всего сказанного „едалом о том превосходстве, которое
дают человеку орудиЯ, без которых Я будто бы не могу одолеть чудовище),
решив, повторЯю, что буду сражатьсЯ с Њинотавром только с помощью рук.
ЏодойдЯ к входу в лабиринт -- портику, украшенному скрещенными секирами,
которые на Љрите красуютсЯ повсюду, -- Я поклЯлсЯ Ђриадне, что ни за что не
собьюсь с пути. …й непременно захотелось самой привЯзать к моему запЯстью
кончик нити -- узлом, который она почитала брачным, потом она потЯнулась ко
мне губами, крепко-накрепко прижав их к моим, что длилось, как мне
показалось, бесконечно долго. џ замешкалсЯ с отправкой.
’ринадцать моих спутников, среди них Џирифой, и спутниц намного
опередили менЯ -- Я нагнал их уже в первой зале, совершенно одурманенных
ароматами; Я забыл сказать, что вместе с нитью „едал дал мне кусок ткани,
пропитанный сильным противоЯдием от них, строго наказав мне перед входом
приспособить ткань наподобие намордника. € здесь не обошлось без помощи
Ђриадны. ЃлагодарЯ этому, правда дыша с трудом, Я смог, погрузившись в эти
опьЯнЯющие пары, остатьсЯ с Ясным рассудком и нерасслабленной волей. Ћднако
Я начал задыхатьсЯ, привыкнув, как уже говорил, чувствовать себЯ хорошо
только на свежем воздухе; менЯ угнетала искусственнаЯ атмосфера этого места.
ђазматываЯ нить, Я проник в следующую залу, более темную, чем перваЯ,
затем в другую, еще более темную, затем еще в одну, где уже мог продвигатьсЯ
только наощупь. ђука моЯ, шарЯ по стене, наткнулась на ручку двери, и, когда
Я открыл ее, оттуда хлынул поток света. џ вышел в сад. Џеред собой, на
полЯне с цветущими лютиками, адонисами, тюльпанами, жонкилЯми, нарциссами и
гвоздиками, Я увидел привольно раскинувшегосЯ Њинотавра. Љ счастью, он спал.
Њне бы следовало поспешить и воспользоватьсЯ его сном, но что-то остановило
менЯ и удержало мою руку: чудовище было прекрасно. Љак это бывает у
кентавров, некаЯ особаЯ гармониЯ слила в нем воедино человека и животное.
Љроме того, он был молод, и молодость сообщала какую-то прелестную грацию
его красоте -- этому опасному длЯ менЯ оружию, более сильному, чем сила,
перед которым мне пришлось призвать на помощь все мужество, на какое Я был
способен. €бо лучше всего сражаешьсЯ тогда, когда тебЯ укреплЯет ненависть,
а Я не мог его ненавидеть. џ даже любовалсЯ им какое-то времЯ. Ќо вот он
открыл один глаз. џ увидел, что взглЯд его туп, и понЯл, что должен
действовать...
—то Я сделал потом, как все произошло -- точно вспомнить не могу. ‚едь
если мой намордник сидел на мне очень плотно и не позволил парам в первой
зале оглушить мой рассудок, они все же подействовали на мою памЯть, и, хотЯ
Я одержал верх над Њинотавром, Я сохранил о своей победе лишь смутное
воспоминание, сладострастное в конечном итоге. „овольно об этом, поскольку
выдумывать Я не берусь. Џомню, также как во сне, очарование этого сада,
столь пьЯнЯщее, что, казалось, Я не смогу от него оторватьсЯ; разделавшись с
Њинотавром, Я с большой неохотой возвратилсЯ, сматываЯ клубок, назад, в
первую залу, дабы присоединитьсЯ к своим товарищам.
Ћни сидели за столом, уставленным Яствами, поданными неведомо как и
неведомо кем, ели до отвала, пили допьЯна, тискали друг друга и дико
хохотали, как сумасшедшие или идиоты. Љогда Я выказал намерение увести их
оттуда, они воспротивились, заЯвив, что здесь им очень хорошо и уходить они
вовсе не собираютсЯ. џ настаивал, говорил, что принесу им избавление.
€збавление от чего? -- вскричали они. €, сразу вдруг ополчившись на менЯ,
осыпали градом ругательств. Њне стало очень обидно, особенно за ЏирифоЯ. ’от
едва узнавал менЯ, отрицал все добродетели, насмехалсЯ над своим
человеческим достоинством и цинично заЯвлЯл, что не согласитсЯ променЯть
теперешнее благополучие ни на какую мировую славу. џ не мог, однако,
сердитьсЯ на него, слишком хорошо понимаЯ, что без предостережений „едала Я
погиб бы точно так же, вторил бы ему, вторил бы им всем. € только подравшись
с ними, только тумаками и пинками в зад Я заставил их идти со мной, тем
более что они были невменЯемы настолько, что совсем не могли сопротивлЯтьсЯ.
Џо выходе из лабиринта сколько усилий и времени им понадобилось, чтобы
вернуть себе способность чувствовать и вновь обрести себЯ! € пошли они на
это с большой неохотой. €м казалось, как они мне потом признались, что с
вершины блаженства они спускаютсЯ в узкую и мрачную долину, возвращаЯсь в ту
тюрьму, что кроетсЯ в тебе самом и откуда никогда больше не вырвешьсЯ. ’ем
не менее Џирифой скоро почувствовал страшный стыд за свое временное
умопомрачение и обещал искупить его и перед самим собой, и передо мной
чрезвычайным усердием. Ќемного погодЯ ему представилсЯ случай доказать мне
свою преданность.
X
џ ничего не скрывал от него: он знал о моих чувствах к Ђриадне, моем
раздражении. Ќе скрыл Я от него и того, что очень увлечен ”едрой, хотЯ она
совсем еще дитЯ. ‚ ту пору она часто приходила покачатьсЯ на привЯзанных к
двум пальмовым стволам качелЯх, и, когда Я видел, как она раскачиваетсЯ на
них и ветер треплет ее короткие юбчонки, Я обмирал. Ќо едва поЯвлЯлась
Ђриадна, Я отводил глаза и держалсЯ как можно незаметнее, боЯсь вызвать
ревность старшей сестры к младшей. —то ж, оставлЯть желание
неудовлетворенным вредно. Ћднако, чтобы привести в исполнение дерзкий план
похищениЯ, который уже начинал вырисовыватьсЯ у менЯ в голове, надо было
прибегнуть к хитрости. ‚от тут-то, чтобы угодить мне, Џирифой и придумал
одну уловку, проЯвив свою неистощимую изобретательность. Ќаше пребывание на
острове тем временем продолжалось, хотЯ и Ђриадна, и Я думали только об
отъезде; но чего Ђриадна не знала, так это того, что Я твердо решил уехать с
”едрой. Ђ Џирифой знал. € вот как он помог мне в этом.
Ѓолее свободный, чем Я (Я был пленником Ђриадны), Џирифой имел
достаточно времени, чтобы расспросить об обычаЯх на Љрите, понаблюдать.
"Њожно считать, -- сказал он мне однажды утром, -- что дело сделано. „а
будет тебе известно, что два этих премудрых законодателЯ, Њинос и ђадамант,
узаконили все нравы острова, и в частности мужеложство, к которому, как тебе
известно, критЯне весьма склонны, о чем их культура свидетельствует.
“законили в такой степени, что, если подросток до своего возмужаниЯ не
побывал избранником какого-либо старшего товарища, он стыдитсЯ этого и
подобное пренебрежение считает длЯ себЯ бесчестьем, ибо в это случае, если
он недурен, все кругом будут думать, что тому причиной какой-то порок его
ума или сердца. ћный ѓлавк, младший сын Њиноса, похожий на ”едру как две
капли воды, поделилсЯ со мной своими заботами по этому поводу. Ћн страдает
от своей ненужности. Ќапрасно Я повторЯл ему, что его положение наследника,
несомненно, отпугивает от него любовников, он отвечал мне, что может быть и
так, но только ему от этого не легче, и что все должны бы знать, что Њиноса
это тоже удручает; что Њинос обычно не придает значениЯ сословиЯм, чинам и
должностЯм. ’ем не менее он, конечно же, был бы польщен, если бы такой
знатный человек, как ты, пожелал заинтересоватьсЯ его сыном. џ подумал, что
и Ђриадна, котораЯ так открыто проЯвлЯет свою ревность к сестре, навернЯка
не будет ревновать к брату, ибо еще не было случаЯ, чтобы женщина принимала
в расчет любовь мужчины к мальчику; во всЯком случае, она посчитает
неприличным сделать хоть малейший намек на это. ’ут ты бы мог действовать
без опаски".
"•а! Ќе думаешь ли ты, -- воскликнул Я, -- что менЯ могут остановить
какие-то опасениЯ? Ћднако, хотЯ Я и грек, Я не питаю никакой склонности к
особам своего пола, какими бы юными и прелестными они ни были, чем и
отличаюсь от ѓеркулеса, которому охотно уступил бы его ѓиласа. Ќу и что, что
твой ѓлавк похож на мою ”едру, Я хочу ее, а не его".
"’ы менЯ не понЯл, -- перебил он. -- џ не предлагаю тебе увезти вместо
нее ѓлавка, а предлагаю лишь сделать вид, что ты увозишь его, обмануть
Ђриадну и заставить думать ее и остальных, что ”едра, которую ты возьмешь с
собой, -- это ѓлавк. ‘лушай менЯ внимательно: один из обычаев острова,
узаконенный самим Њиносом, таков, что любовник берет ребенка, которого
возжелал, и уводит его пожить к себе домой ровно на два месЯца, по истечении
которых ребенок всенародно сообщает, нравитсЯ ли ему любовник и хорошо ли он
обращаетсЯ с ним. ‚зЯть мнимого ѓлавка к себе домой длЯ тебЯ значит привести
его на корабль, на котором мы прибыли сюда из ѓреции. Љак только мы окажемсЯ
там вместе с переодетой ”едрой, ну и с Ђриадной тоже, раз она намерена
сопровождать тебЯ, будет поднЯт Якорь, и мы на всех парусах выйдем в
открытое море. Ќа Љрите много кораблей, но они менее быстроходны, чем наши,
и, если за нами начнетсЯ погонЯ, мы легко сможем уйти от нее. Џоговори об
этом своем намерении с Њиносом. Ѓудь уверен, он ему обрадуетсЯ, когда
узнает, что речь идет о ѓлавке, а не о ”едре, ибо о лучшем наставнике и
любовнике длЯ ѓлавка, чем ты, он не может и мечтать. ’олько скажи мне, будет
ли согласна ”едра?"
"џ еще ничего не знаю. Ђриадна строго следит за тем, чтобы Я не
оставалсЯ с ней наедине, так что мне ничего не удалось у нее выведать...
Ћднако не сомневаюсь, что она с готовностью последует за мной, как только
поймет, что Я предпочел ее старшей сестре".
‚от Ђриадну-то и надлежало подготовить в первую очередь. € Я открылсЯ
ей, но не до конца, согласно нашему хитроумному замыслу.
"Љакой замечательный план! -- воскликнула она. -- Љак Я буду рада
путешествию со своим братиком! ’ы не сомневайсЯ, он может быть очень милым.
џ с ним отлично лажу и, несмотрЯ на нашу разницу в возрасте, остаюсь его
любимым товарищем в играх. Ќичто так не разовьет его ум, как пребывание на
чужой стороне. ‚ Ђфинах он сможет улучшить свой греческий, на котором
говорит уже сносно, но с ужасным акцентом -- теперь он быстро избавитсЯ от
него. ’ы будешь длЯ него прекрасным примером. “ж он постараетсЯ походить на
тебЯ во всем".
џ не перебивал ее. ЌесчастнаЯ и не подозревала о той судьбе, что ее
ожидала.
Ќам следовало также предупредить обо всем ѓлавка, чтобы избежать любой
помехи. ќто Џирифой взЯл на себЯ. ђебенок, доложил он мне потом, поначалу не
мог скрыть своей досады. Џришлось воззвать к его лучшим чувствам, дабы
уговорить участвовать в нашей игре, точнее говорЯ -- выйти из нее ради того,
чтобы уступить место сестре. Ќадо было предупредить также ”едру. Ћна ведь
могла закричать при попытке увести ее насильно и внезапно. Ћднако Џирифой
очень ловко сыграл на желании, в котором ни тот, ни другаЯ не могли отказать
себе: ѓлавк -- одурачить родителей, а ”едра -- старшую сестру.
’аким образом, ”едра нарЯдилась в одежды, которые обычно носил ѓлавк.
Ћни были совершенно одинаково роста, и, когда ”едра убрала волосы и спрЯтала
низ лица, уже быть того не могло, чтобы Ђриадна не обманулась.
Ћбмануть Њиноса, оказавшего мне такое большое доверие, мне было,
разумеетсЯ, нелегко. Ћн сказал, что ожидает от менЯ как старшего наставника
благотворного влиЯниЯ на своего сына. € потом Я был его гостем. џ Явно
злоупотребил его доверием. Ќо у менЯ не бывало, у менЯ никогда не бывает
так, чтобы менЯ могли остановить угрызениЯ совести. ѓолос моего желаниЯ
всегда заглушал голос благодарности. Ѓудь что будет. Ќадо -- значит надо.
Ђриадна поднЯлась на корабль раньше нас, поглощеннаЯ заботами о том,
как бы устроитьсЯ поуютнее. Њы ждали только ”едру, чтобы дать тЯгу. …е
похищение состоЯлось не как только стемнело, по нашему первоначальному
плану, а уже после семейного ужина, на котором она решила еще показатьсЯ.
ЋбъЯснила она это тем, что имеет обыкновение сразу после ужина уходить к
себе: так что ее, сказала она, могли хватитьсЯ не ранее утра следующего днЯ.
‚се прошло как по маслу. ’ак мне удалось несколько дней спустЯ сойти на
берег в Ђттике вместе с ”едрой, высадив перед тем ее прекрасную, но
навЯзчивую сестру Ђриадну на острове Ќаксос.
Џо прибытии в родные краЯ Я узнал, что отец мой ќгей, как только
заметил вдали черные паруса -- те самые паруса, что Я забыл сменить, --
бросилсЯ в море. џ уже в нескольких словах коснулсЯ этого: мне не хочетсЯ к
этому возвращатьсЯ. „обавлю только, что накануне ночью мне приснилсЯ сон, в
котором Я увидел себЯ царем Ђттики... Љак бы то ни было, что бы там ни
случилось, длЯ народа и длЯ менЯ это был и день торжества по случаю нашего
благополучного возвращениЯ и моего восшествиЯ на престол, и день траура по
случаю смерти моего отца. Џо этой причине Я тотчас распорЯдилсЯ устроить
хороводы с пением и танцами, причем плачи должны были перемежатьсЯ с песнЯми
радости; Я и мои нежданно-негаданно спасшиесЯ товарищи -- мы сочли
необходимым принЯть участие в танцевальной части. Ѓыло весьма неплохо
позволить народу предаватьсЯ сразу двум таким противоположным чувствам, как
ликование и скорбь.
XI
€ные осуждали менЯ впоследствии за то, как Я поступил а Ђриадной. Ћни
утверждали, что Я вел себЯ подло, что Я не должен был бросать ее, по крайней
мере на этом острове. Џусть так, но Я хотел, чтобы нас разделЯло море. Ћна
выслеживала менЯ, преследовала менЯ, гонЯлась за мной. Љогда она раскрыла
мою хитрость, обнаружив переодетую ѓлавком сестру, она устроила мне страшный
скандал, испускаЯ дикие вопли, обзываЯ менЯ подлым предателем, а когда Я,
выйдЯ из себЯ, объЯвил ей, что намерен везти ее не дальше первого же
острова, где позволит или где заставит нас сделать остановку внезапно
поднЯвшийсЯ ветер, она пригрозила, что обЯзательно напишет большую поэму о
моем бесчестном поступке. Ќа что Я тут же ответил, что это лучшее, что она
могла бы сделать, что поэма, как Я уже вижу, обещает стать прекрасной, судЯ
по Яростным и драматическим интонациЯм, и что, более того, она найдет в ней
утешение своему горю. Ќо все, что Я говорил, только сильнее распалЯло ее.
’аковы все женщины, когда хочешь, чтобы они прислушались к голосу разума.
—то касаетсЯ менЯ, то Я всегда руководствуюсь своим инстинктом, простота
которого, как Я считаю, делает его надежнее.
ќтим островом стал Ќаксос. ѓоворЯт, что некоторое времЯ спустЯ после
того, как мы оставили так Ђриадну, к ней ЯвилсЯ бог „ионис и взЯл ее в жены,
таким образом, она, как говоритсЯ, нашла утешение в вине. ђассказывают
также, что в день свадьбы „ионис преподнес ей корону, изготовленную
ѓефестом, котораЯ теперь красуетсЯ среди созвездий; что ‡евс взЯл ее на
Ћлимп, даровав ей бессмертие. …е даже принЯли, как рассказывают, за
Ђфродиту. џ не возражал против этого и, чтобы пресечь всЯческие обвинениЯ и
кривотолки, сам обожествил ее, введЯ культовый обрЯд в ее честь, где прежде
всего взЯл на себЯ труд исполнить танец. € да будет мне позволено заметить,
что, если бы Я тогда ее не бросил, всего того, что так удачно длЯ нее
сложилось, могло бы и не быть.
Ќекоторые вымышленные факты питали легенду обо мне: похищение …лены,
путешествие в Ђд с Џирифоем, изнасилование Џрозерпины. џ старалсЯ не
опровергать этих слухов, благодарЯ которым рос мой авторитет; порой Я даже
кое-что добавлЯл в эти россказни, чтобы укрепить народ в верованиЯх, над
которыми в Ђттике имеют слишком большую склонность потешатьсЯ. €бо хорошо,
когда простонародье раскрепощаетсЯ, только это не должно выражатьсЯ в
непочтительности.
€стина же была такова, что с момента возвращениЯ в Ђфины Я оставалсЯ
верен одной ”едре. џ посвЯтил себЯ этой женщине и этому городу целиком без
остатка. џ был супругом, сыном покойного царЯ; Я был царем. ‚ремЯ
приключений прошло, говорил Я себе, речь теперь идет не о том, чтобы
воевать, но о том, чтобы править.
Ђ дело это было нешуточное, поскольку Ђфин в ту пору, по правде
сказать, не существовало. ‚ Ђттике была лишь кучка мелких селений,
боровшихсЯ за гегемонию, -- отсюда нападениЯ, ссоры, бесконечнаЯ вражда.
‚ажно было объединить и централизовать власть, чего мне удалось добитьсЯ не
без труда. „лЯ этого Я пустил в ход силу и хитрость.
ќгей, мой отец, думал обеспечить себе власть, потакаЯ раздорам. ‘читаЯ,
что благополучие граждан подорвано распрЯми, Я увидел источник почти всех
зол в разновеликости состоЯний и в желании каждого умножить свое личное
богатство. ‘ам мало заботЯсь об обогащении и занимаЯсь общественным
благосостоЯнием столько же, если не более, сколько и собственным, Я подавал
пример простой жизни. ђазделив земли поровну, Я разом устранил порождаемые
или превосходство и соперничество. ќто была суроваЯ мера, котораЯ, конечно
же, удовлетворила неимущих, то есть большинство, и встретила сопротивление
богачей, которых Я лишил владений. €х было мало, но это были ловкие люди. џ
собрал самых значительных из них и сказал:
"џ ценю исключительно личные качества и не признаю иных достоинств. ‚ы
сумели разбогатеть благодарЯ своему умению, знаниЯм, упорству, но чаще всего
-- благодарЯ несправедливости и злоупотреблениЯм. ‘оперничество между вами
подрывает безопасность государства, которое Я хочу видеть могущественным,
защищенным от ваших интриг. ’олько в этом случае оно сможет противостоЯть
вторжениЯм иноземцев и процветать. ЏроклЯтаЯ жажда денег, что одолевает вас,
не приносит вам счастьЯ, ибо на самом деле она неутолима. —ем больше
приобретаешь, тем больше хочешь приобрести. €так, Я собираюсь урезать ваши
состоЯниЯ и буду действовать силой (а она у менЯ есть), если вы не
согласитесь на это добровольно. џ намерен оставить за собой лишь охрану
законов и руководство армией. „о остального мне нет дела. џ желаю жить,
будучи царем, так же просто, как жил до сего днЯ, -- на равных правах с
простыми смертными. џ смогу заставить уважать законы, заставить уважать,
если не боЯтьсЯ, себЯ и заЯвлЯю, что скоро кругом заговорЯт: Ђттикой
управлЯет не тиран, а народное правительство, ибо каждый гражданин этого
государства будет иметь равные права в ‘овете и его происхождение никак не
будет приниматьсЯ в расчет. …сли вы не пойдете на это по доброй воле, Я
сумею, говорю вам, принудить вас.
џ разрушу и обращу в ничто ваше местное правосудие, ваши залы заседаний
региональных советов и соберу под Ђкрополем то, что уже начинает обретать
имЯ Ђфин. € имЯ это -- Ђфины -- будут почитать грЯдущие поколениЯ, даю обет
богам, что покровительствуют мне. џ доверЯю мой город покровительству
Џаллады. Ђ теперь ступайте и помните, что Я вам сказал".
‡атем, подкреплЯЯ слова делом, Я сразу сложил с себЯ царскую власть,
вернулсЯ в разрЯд простых людей, не боЯсь поЯвлЯтьсЯ без охраны на виду у
всех, как обыкновенный гражданин; однако общественной деЯтельностью Я
занималсЯ неустанно, обеспечиваЯ всеобщее согласие, бдительно следил за
порЯдком в государстве.
Џирифой, когда выслушал мою речь перед сильными мира сего, сказал, что
находит ее прекрасной, но абсурдной. "€бо, -- обосновал он, -- равенство
среди людей неестественно и даже, более того, нежелательно. •орошо, когда
лучшие люди властвуют над массой простонародьЯ с высоты своей добродетели.
Ѓез соревнованиЯ, соперничества, зависти эта масса становитсЯ аморфной,
застойной и разлагаетсЯ. Ќужна опара, котораЯ бы подымала ее; смотри, как бы
все это не обернулось против тебЯ. •очешь ты того или нет, но, несмотрЯ на
это изначальное равенство, которого ты возжелал и с которым отправишь всех в
путь, дав им равные шансы и поставив их на одну доску, очень скоро из-за
различий в способностЯх, различий жизненных обстоЯтельств все образуетсЯ
снова, а именно страдалец плебс и аристократиЯ".
"’ьфу ты! -- вскричал Я. -- џ прекрасно отдаю себе в этом отчет и
рассчитываю на это в самое ближайшее времЯ. Ќо прежде всего Я не вижу,
почему этот плебс будет страдальцем, если эта новаЯ аристократиЯ,
возникновению которой Я буду способствовать всеми силами, будет, как Я хочу,
не аристократией денег, а аристократией духа".
„алее, чтобы придать значимости и мощи Ђфинам, Я дал знать, что здесь
будут принимать всех, кто хочет тут обосноватьсЯ, откуда бы они ни Явились;
и во все окрестные места двинулись глашатаи с кличем: "‹юди, все спешите
сюда!"
‘лух об этом разнессЯ далеко. ђазве не это заставило свергнутого царЯ
ќдипа, великого и жалкого человека, прийти из ”ив в Ђттику искать помощи и
защиты, а потом и умереть здесь? ќто позволило мне заручитьсЯ длЯ Ђфин
благословением богов, снизошедшим на его прах. Ќо к этому Я еще вернусь.
‚новь прибывшим, кто бы они ни были, Я пообещал те же права, что у
коренных жителей и у поселившихсЯ здесь раньше граждан, отложив установление
различий между ними на потом, когда они проЯвЯт себЯ. €бо, только испытав в
деле, узнают, хорош ли инструмент. џ желал судить о людЯх лишь по оказанным
ими услугам.
’ак что если потом мне и пришлось все же допустить различиЯ между
афинЯнами, а отсюда и иерархию, то установление последней Я допустил лишь
ради обеспечениЯ четкой работы всего механизма. ’аким образом, благодарЯ
моим стараниЯм афинЯне, одни среди всех греков, заслужили прекрасное звание
Ќарод, и дано оно было только им. ‚ этом -- моЯ слава, полностью затмившаЯ
славу прежних моих подвигов; слава, какой не могли добитьсЯ ни ѓеркулес, ни
џсон, ни Ѓеллерофонт, ни Џерсей.
Џирифой, товарищ моих ранних забав, здесь увы, не последовал за мной.
Ќазванные мною герои, а также другие -- такие, как Њелеагр и Џелей, -- не
сумели в своей карьере пойти дальше своих первых подвигов, порой даже
единственного подвига. —то касаетсЯ менЯ, то Я не желал останавливатьсЯ на
достигнутом. ‘начала времЯ побеждать, очищать землю от чудовищ, потом времЯ
возделывать землю, столь счастливо преобразованную, и собирать с нее урожай;
сначала времЯ освободить людей от страха, потом времЯ занЯтьсЯ их свободой,
сделать прибыльным и процветающим их достоЯние. € этого невозможно было
достичь без дисциплины: Я и мысли не допускаю, чтобы человек был
предоставлен самому себе, подобно беотийцам, чтобы он кончил тривиальным
благополучием. џ считал, что человек не свободен, что он никогда и не будет
свободным и что он не так уж хорош сам по себе. Ќо Я не мог двигать его
вперед без его согласиЯ, не дав ему, по крайней мере своему народу, иллюзии
свободы. џ желал воспитать его, не допускаЯ при этом того, чтобы он смирилсЯ
со своей судьбой и согласилсЯ жить, склонив голову. —еловечество, постоЯнно
думал Я, может больше и достойно лучшего. џ вспоминал урок „едала, который
дерзнул возвысить человека над прахом богов. ‘ила моЯ была в том, что Я
верил в прогресс.
Џирифой теперь перестал следовать за мной. ‚о времена моей молодости он
сопровождал менЯ всюду, во многом мне помогаЯ. Ћднако Я понЯл, что прежнее
постоЯнство нашей дружбы уже обременительно и тЯнет нас назад. Ћн --
пройденный этап, дальше которого можно идти лишь одному. Џоскольку Џирифой
обладал здравым смыслом, Я еще слушал его, но не более того. Ћн, когда-то
такой прыткий, постарел, а постарев сам, дал успокоитьсЯ в умеренности и
своему уму. …го советы теперь сводились к воздержанности и ограничениЯм.
"—еловек не заслуживает того, -- говорил он мне, -- чтобы им столько
занимались". "Љак! —ем же еще заниматьсЯ, как не человеком", -- возражал Я.
Ћн не сказал своего последнего слова.
"“гомонись! -- говорил он мне в другой раз. -- ђазве не достаточно
того, что ты сделал? Џроцветание Ђфинам уже обеспечено, а посему ты можешь
спокойно отдыхать в лучах добытой славы, в лоне семейного счастьЯ".
Ћн побуждал менЯ больше заботитьсЯ о ”едре, и в этом, пожалуй, был
прав. €бо здесь Я должен рассказать, как был нарушен мир и спокойствие моего
очага и какой ужасной ценой мне пришлось расплатитьсЯ с богами за свои
успехи и самонадеЯнность.
XII
Љ ”едре Я питал безграничное доверие. џ видел, как из месЯца в месЯц
росла ее привЯзанность ко мне. Ћна была сама добродетель. Ћградив ее совсем
юной от пагубного влиЯниЯ семьи, Я и не предполагал, что ее закваску она
унесет с собой. Љонечно же, она была плоть от плоти своей матери, и, когда
потом она попыталась оправдатьсЯ, говорЯ, что все это было предопределено и
она ни в чем не виновата, пришлось признать, что тут была долЯ истины. Ќо
это было еще не все: мне кажетсЯ, она была слишком непочтительна с
Ђфродитой. Ѓоги мстЯт жестоко, и напрасно старалась она потом умилостивить
богиню обильными приношениЯми и мольбами. ‚едь ”едра все же почитала богов.
‚ ее семье все почитали. „осадно только, конечно, что поклонЯлись они разным
богам: ЏасифаЯ -- ‡евсу, Ђриадна -- „ионису. —то касаетсЯ менЯ, то Я почитал
Ђфину Џалладу и еще Џосейдона, с которым был свЯзан тайным обетом, на
который, на мою беду, он стал отвечать тем, что мои мольбы бывали услышаны.
Ђ мой сын -- тот, которого Я родил от амазонки и которого лелеЯл больше
всех, -- обожал Ђртемиду-охотницу. Љак и она, он был целомудрен, хотЯ Я в
его возрасте был распутник. Ћн носилсЯ нагим по лесным чащам, при луне,
избегаЯ двора собраний, особенно женского общества, и чувствовал себЯ хорошо
лишь среди гончих псов, преследуЯ с ними дикого зверЯ в горах, добираЯсь до
самых вершин, либо в извивах долин. …ще он любил укрощать норовистых
лошадей, увлекаЯ их на песчаный берег, кидаЯсь вместе с ними в море. Љак Я
любил его таким -- красивым, гордым, непослушным! Ќе мне, конечно, менЯ-то
он почитал, и не законам, а условностЯм, которые ущемлЯют слово и принижают
достоинство мужчины. џ видел в нем своего наследника. џ мог спокойно почить,
передав бразды правлениЯ государства в его чистые руки, ибо знал, что он не
поддаетсЯ ни угрозам, ни лести.
’о, что ”едра им увлеклась, Я заметил слишком поздно. џ должен был
догадатьсЯ об этом, ибо внешне он был очень похож на менЯ, Я хочу сказать --
на менЯ того, каким Я был в его возрасте. €так, Я уже старел, а ”едра
оставалась необычайно молодой. Ћна, возможно, еще любила менЯ, но так, как
любЯт отца. Ќехорошо, когда у супругов, а Я познал это на своем опыте, такаЯ
большаЯ разница в возрасте. € поэтому Я не могу простить ”едре отнюдь не ее
страсть, в общем-то совершенно естественную, хотЯ и наполовину
кровосмесительную, а то, что она, осознав невозможность утолить ее,
оклеветала моего €пполита, приписала ему то нечистое пламЯ, что бушевало в
ней самой. —тобы Я еще хоть раз поверил словам женщины! џ призвал месть
богов на моего невинного сына. € просьба моЯ была услышана. ‹юди не знают,
когда обращаютсЯ к богам, что те внемлют их просьбе чаще всего на их
собственное несчастье. ‚незапной, безрассудной, жестокой волею судьбы Я
оказалсЯ убийцей своего сына. € был неутешен в горе. ’о, что ”едра, увидев
свое злодеЯние, тотчас сама учинила суд и расправу над собой, -- это хорошо.
Ћднако теперь, когда Я лишилсЯ прежней дружбы ЏирифоЯ, Я чувствую себЯ
страшно одиноким. € Я стар.
ќдип, когда Я принЯл его в Љолоне, изгнанного из родных своих ”ив,
незрЯчего, обездоленного, хоть и был отверженным, все же имел подле себЯ
обеих своих дочерей, заботливаЯ нежность которых приносила облегчение его
страданиЯм. Ћн потерпел крах в своем деле во всех смыслах. џ же преуспел.
„аже вечное благословение, которое должно было перейти от его останков на ту
местность, где они упокоЯтсЯ, снизошло не на неблагодарные ”ивы, а на Ђфины.
ЊенЯ удивлЯет, что о том, как в Љолоне встретились наши судьбы, как там
столкнулись и переплелись наши жизненные пути, сказало так мало. Ђ Я считаю
это венцом своей славы. „о тех пор Я всех заставлЯл склонЯтьсЯ перед собой и
видел, как все склонЯютсЯ передо мной (разве что кроме „едала, но он был
намного старше менЯ. ‚прочем, даже „едал мне подчинЯлсЯ). Ћдного лишь ќдипа
Я признавал равным мне в благородстве; несчастьЯ этого поверженного лишь
возвеличили его в моих глазах. џ, конечно, всегда и везде побеждал, но подле
ќдипа все эти победы предстали передо мной в чисто человеческом, а потому
низшем плане. Ћн противоборствовал со ‘финксом -- выпрЯмил —еловека перед
его загадкой и осмелилсЯ противопоставить его богам. Љак же тогда, почему
принЯл он свое поражение? ђазве он не способствовал ему, выколов себе глаза?
Ѓыло в этом страшном покушении на себЯ нечто такое, чего Я был не в силах
понЯть. џ высказал ему свое недоумение. Ћднако надо признатьсЯ, объЯснение
его менЯ совсем не удовлетворило или Я его неправильно понЯл.
"„а, Я поддалсЯ, -- сказал он мне, -- приступу Ярости, которую мог
обратить лишь против себЯ: на кого же еще Я мог излить ее? Џри виде бездны
ужасного обвинениЯ, котораЯ разверзлась передо мной, у менЯ возникла
неодолимаЯ потребность протеста. Љ тому же мне хотелось пронзить не столько
мои глаза, сколько этот занавес, эти декорации, в которых Я металсЯ, эту
ложь, в которую Я перестал верить, -- чтобы прийти к реальности.
Ќо нет! Ќи о чем Я тогда не думал: Я действовал инстинктивно. џ выколол
себе глаза, чтобы покарать их за то, что они не смогли разглЯдеть
очевидности, котораЯ должна была, что называетсЯ, колоть мне глаза. Ќо по
правде говорЯ... Ђх, Я не знаю, как тебе это объЯснить... Ќикто не понЯл
крика, вырвавшегосЯ у менЯ тогда: "Ћ тьма, ты -- свет мой!" € Я отлично
вижу, что и ты тоже не понимаешь. ‚ нем все услыхали жалобу, а это было
утверждение. ќтот крик означал, что тьма вдруг озарилась длЯ менЯ
сверхъестественным светом, освещающим царство души. ‚от что он означал, этот
крик: "’ьма, отныне ты будешь длЯ менЯ светом. € если лазурный небосвод длЯ
менЯ погрузилсЯ во тьму, то в тот же миг вспыхнули звездами небеса внутри
менЯ"".
Ћн умолк и несколько мгновений был погружен в глубокое раздумье, потом
заговорил снова:
"‚о времена моей молодости мне пришлось прослыть Ясновидцем. џ и был
им, на мой взглЯд. ђазве не Я первый, единственный, сумел отгадать загадку
‘финкса? Ќо лишь с той минуты, как глаза моей плоти от моей же руки лишились
внешнего зрениЯ, Я начал, как мне кажетсЯ, видеть по-настоЯщему. „а, в то
времЯ как внешний мир навсегда скрылсЯ от глаз моей плоти, во мне открылось
нечто вроде нового взглЯда на бесконечные перспективы внутреннего мира,
которыми внешний мир, только и существовавший длЯ менЯ доселе, заставлЯл
менЯ до той поры пренебрегать. Ђ этот неосЯзаемый мир (Я хочу сказать -- не
воспринимаемый нашими органами чувств) существует, теперь Я знаю это, и
именно он -- истинный. ‚се остальное -- лишь иллюзиЯ, котораЯ нас обманывает
и мешает нашему созерцанию Ѓожественного. "Ќадо перестать видеть мир, чтобы
увидеть Ѓога", -- сказал мне однажды слепой мудрец ’иресий; тогда Я его не
понЯл -- точно так же, как ты, ’есей, вижу, не понимаешь сейчас менЯ".
"Ќе стану отрицать, -- сказал Я ему, -- значениЯ того вневременного
мира, который ты открыл благодарЯ своей слепоте; но Я отказываюсь понимать,
почему все-таки ты противопоставлЯешь его внешнему миру, в котором мы живем
и действуем".
"Ђ потому, -- ответил он мне, -- что, проникнув этим внутренним оком в
то, что мне никогда еще не открывалось, Я внезапно впервые осознал: Я
воздвиг свою человеческую державную власть на преступлении, и все, что
произошло потом, было, следовательно, осквернено -- не только мои поступки,
но и поступки обоих моих сыновей, которым Я оставил корону, ибо сразу же
отрексЯ от этой сомнительной царской власти, данной мне благодарЯ моему
преступлению. ’ебе довелось слышать, в каких новых злодеЯниЯх погрЯзли мои
сыновьЯ и какой рок бесчестьЯ тЯготеет надо всем, что только может породить
греховное человечество, чему Ярким примером ЯвлЯютсЯ мои несчастные дети.
€бо сыновьЯ мои -- плод кровосмешениЯ, и они, конечно, отмечены особым
клеймом; однако Я думаю, что неким первородным пороком отмечено и все
человечество, так что даже лучшие из людей -- порочны, обречены на зло, на
погибель, и что человек не сможет выпутатьсЯ из всего этого без божественной
помощи, благодарЯ которой он очиститсЯ от этой первичной скверны и ему будет
даровано прощение".
Ћн опЯть помолчал несколько мгновений, как бы желаЯ углубитьсЯ в эту
мысль, потом заговорил:
"’ы удивлЯешьсЯ, что Я выколол себе глаза, Я и сам этому удивлЯюсь. Ќо
в этом поступке, неосмотрительном, жестоком, было, быть может, еще и другое:
неведомо какаЯ тайнаЯ нужда довести до крайней черты свою судьбу, еще
сильнее обострить свою боль и исполнить некое героическое предназначение.
Ѓыть может, Я смутно предчувствовал, сколь величественным и искупительным
ЯвлЯетсЯ страдание, потому и не смог отказатьсЯ стать его героем. џ считаю,
что именно в страдании проЯвлЯетсЯ величие героЯ и длЯ него нет доблести
выше, чем пасть его жертвой, снискав этим признание небес и обезоружив
мстительных богов. Љак бы то ни было и сколь плачевны ни были мои
заблуждениЯ, состоЯние наивысшего блаженства, которого мне удалось достичь,
в полной мере восполнЯет сегоднЯ все те беды, которые мне пришлось
выстрадать и без которых Я бы к этому никогда не пришел".
"„орогой ќдип, -- сказал Я ему, когда понЯл, что он кончил говорить, --
Я могу лишь воздать тебе хвалу за ту сверхчеловеческую мудрость, какую ты
проповедуешь. Ћднако моЯ мысль не может следовать за твоей по этому пути. џ
остаюсь детищем земли и считаю, что человек, каков бы он ни был, пусть
порочный, каким ты его считаешь, должен ходить тай картой, какую имеет.
’ебе, конечно же, удалось хорошо распорЯдитьсЯ своим несчастьем и благодарЯ
ему тесно соприкоснутьсЯ с тем, что ты называешь божественным. Ѓолее того, Я
убеждаюсь воочию, что на твою особу снизошло благословение и оно
распространитсЯ, согласно предсказанию оракулов, на ту землю, в которой ты
успокоишьсЯ навеки".
џ не стал добавлЯть, что длЯ менЯ важнее всего, чтобы этой землей стала
Ђттика, и поздравил себЯ с тем, что боги сподобились привести ”ивы ко мне.
…сли сравнивать мою судьбу с судьбой ќдипа, то Я доволен: Я исполнил
свое предназначение. Џосле себЯ Я оставлЯю город Ђфины. џ лелеЯл его больше,
чем жену и сына. џ создал свой город. Ћн останетсЯ после менЯ моей
бессмертной мыслью. ‚ согласии с самим собой приближаюсь Я к одинокой
смерти. џ отведал всех земных благ. Њне приЯтно думать, что после менЯ,
благодарЯ мне люди будут знать, что стали счастливее, лучше и свободнее.
ђади блага человечества в будущем Я свершил свой труд. € прожил жизнь.
Last-modified: Sun, 24 Mar 2002 07:35:41 GMT
Ћцените этот текст: