, и жители поселка,  которые  едва  ли  знают  к  пруду
дорогу, вместо того, чтобы купатьсЯ в нем или пить из него,  поговаривают,
как бы эту воду, котораЯ должна быть длЯ них  свЯщенна  не  меньше  ѓанга,
провести к себе в трубах (*192), чтобы мыть в ней посуду! ‘тоит  повернуть
кран или вынуть втулку, и вот  тебе  “олден!  „ьЯвольский  ‘тальной  Љонь,
который оглушительно ржет на весь город и замутил копытами ЉипЯщий Љлюч, -
вот кто съел все леса на берегу “олдена; ’роЯнский Љонь, скрывающий тысЯчу
людей в своем чреве, введенный торгашами-греками! ѓде же герой, где Њур из
Њур •олла (*193), который сошелсЯ бы с ним  в  ѓлубокой  ‹ощине  и  вонзил
чудовищу копье между ребер?
   ‚се же из всех известных мне мест “олден  всего  больше  сохранил  свою
чистоту. Њногих людей сравнивали с ним, но немногие заслужили  эту  честь.
•отЯ лесорубы обнажили один за другим его берега, а ирландцы настроили  на
них свои хлева, хотЯ в его пределы ворвалась железнаЯ дорога,  а  продавцы
льда совершили на него налет, сам он не переменилсЯ; здесь все та же вода,
которую Я видел в молодости; это Я переменилсЯ. ‘колько ни ходило по  нему
рЯби, морщин на нем не осталось. Ћн вечно  молод,  и  Я  по-прежнему  могу
видеть, как ласточка, ловЯ мушек, словно нырЯет в него. ‘егоднЯ  он  вновь
поразил менЯ, точно Я вот уже 20 с лишком лет не вижу его почти ежедневно.
„а, вот он “олден, то самое лесное озеро, которое  Я  открыл  столько  лет
назад; вместо леса, срубленного прошлой зимой, на  берегу  его  подрастает
новый, столь же полный соков и сил, и та же мысль подымаетсЯ со дна его на
поверхность, что и тогда; он так же сиЯет и переливаетсЯ, на радость  себе
самому и своему ‘оздателю, а, _быть может_, и мне. Џо всему видно, что это
- творение хорошего человека, в котором нет лукавства.  Ћн  своими  руками
вырыл эту округлую купель, углубил и очистил ее  своей  мыслью  и  завещал
Љонкорду. џ вижу в ней его отражение и готов спросить: “олден, это ты?

   ‚се это - вовсе не вымысел мой,
   —тоб удивить красивой строкой.
   Њожно ли ближе быть к небесам,
   …сли мой “олден - это Я сам?
   џ над ним и ветер быстрый,
   џ и берег каменистый,
   џ держу в ладонЯх рук
   …го воду в песок,
   Ђ глубинную струю
   џ в душе своей таю (*194).

   ‚агоны никогда  не  останавливаютсЯ,  чтобы  полюбоватьсЯ  им,  но  мне
кажетсЯ, что машинисты, их помощники, кочегары  и  те  пассажиры,  которые
имеют сезонный билет и проезжают здесь часто, становЯтсЯ лучше  от  этого.
Њашинист ночью вспомнит, пускай бессознательно, что ему хоть  раз  в  день
Явилось это видение покоЯ и чистоты. Џусть оно только промелькнуло  -  оно
успело смыть с  него  следы  ‘тейт  ‘трит  (*195)  и  паровозную  сажу.  џ
предложил бы назвать его "Ѓожьей Љаплей".
   џ сказал, что у “олдена нет никаких видимых оттоков и  притоков;  но  с
одной стороны он свЯзан, хотЯ и отдаленно, через несколько мелких  прудов,
с ”линтовым прудом, лежащим на большей высоте, а с другой - прЯмо  и  Явно
соединен с рекой Љонкорд,  лежащей  ниже,  через  такие  же  промежуточные
пруды, по которым в иную геологическую эпоху  он,  возможно,  протекал,  а
если кое-где прорыть - отчего упаси нас бог! - то и  опЯть  может  потечь.
…сли  он  приобрел  свою  дивную  чистоту  тем,  что  долго  вел  строгую,
уединенную жизнь лесного отшельника, кто захочет, чтобы к нему примешались
гораздо менее чистые воды ”линта, или чтобы сам он излил  свою  прозрачную
струю в океан?


   ”линтов, или, иначе, Џесчаный пруд, в ‹инкольне, самый крупный из наших
водоемов и внутренних морей,  находитсЯ  примерно  в  миле  к  востоку  от
“олдена. Ћн гораздо больше, занимает примерно  197  акров  и  более  богат
рыбой, но сравнительно неглубок, и вода в нем не  отличаетсЯ  чистотой.  џ
часто совершал к нему прогулки через лес. Ћн стоил такого похода  хотЯ  бы
длЯ того, чтобы ощутить свежий ветер, увидеть бегущие волны и вспомнить  о
жизни морЯков. Ћсенью Я ходил туда за каштанами,  в  ветреные  дни,  когда
каштаны падали в воду и их выносило на берег к моим ногам; однажды,  шагаЯ
вдоль  прибрежной  осоки,  обдаваемый  свежими  брызгами,  Я   набрел   на
полусгнивший остов лодки, от которой мало  что  осталось,  кроме  плоского
днища, отпечатавшегосЯ среди камышей;  но  очертаниЯ  ее  сохранились  так
четко, точно  это  был  большой  сгнивший  лист  водЯной  лилии  со  всеми
прожилками. Ѓолее впечатлЯющего зрелища  вы  не  нашли  бы  и  на  морском
берегу, и мораль была столь же  Ясна.  ‘ейчас  эта  лодка  превратилась  в
перегной, слилась с берегом, сквозь  нее  проросли  камыши  и  шпажник.  “
северного берега этого пруда Я любовалсЯ волнистыми наносами  на  песчаном
дне, плотными и твердыми под моей ногой, благодарЯ давлению воды; а  камыш
там рос индейским строем - теми же волнистыми рЯдами, точно  его  насадили
волны. ’ам же Я находил множество любопытных шаров, совершенно  правильной
формы, от полдюйма до четырех дюймов в  диаметре,  скатанных,  видимо,  из
тонкой травы, или корней, может быть из шерстестебельника. Ћни колышутсЯ в
мелкой воде над песчаным дном, и иногда их выносит на  берег.  Ћни  бывают
сплошь травЯные, а бывает, что в середине  находишь  песок.  ‘перва  можно
подумать, что они образовались под действием волн,  как  галька;  но  даже
самые мелкие из них скатаны из той же жесткой травы, в полдюйма длиной,  и
притом они поЯвлЯютсЯ лишь в определенное времЯ года. Љ тому же Я полагаю,
что волны способны обкатать плотное тело, но не слепить его. ‚ сухом  виде
эти шары сохранЯют свою форму как угодно долго.
   _”линтов пруд_! „о  чего  убоги  наши  названиЯ!  Љак  посмел  тупой  и
неопрЯтный  фермер  (*196),  оказавшийсЯ  по  соседству  с  этим  небесным
водоемом,  чьи  берега  он  безжалостно  вырубил,  дать  ему   свое   имЯ?
Љакой-нибудь скрЯга, больше всего любивший блестЯщую  поверхность  доллара
или новеньких центов, где отражалась его наглаЯ физиономиЯ,  который  даже
диких уток, севших на пруд, готов был считать  нарушителЯми  его  прав,  у
которого пальцы  от  долгой  привычки  загребать  превратились  в  кривые,
жесткие когти, как у гарпии, - нет, не признаю Я этого  названиЯ.  џ  хожу
туда не за тем, чтобы видеть его или слышать о нем -  о  нем,  который  ни
разу не _увидел_ озеро, не искупалсЯ в нем, не любил его, не оберегал,  не
сказал о нем доброго слова и не возблагодарил  бога  за  то,  что  он  его
создал. ‹учше назвать озеро в честь рыб, которые в нем плавают,  птиц  или
животных, которые близ него водЯтсЯ, или полевых цветов, растущих  на  его
берегах, или какого-нибудь дикарЯ  или  ребенка,  чьЯ  жизнь  была  с  ним
свЯзана, но не в честь того, у  кого  было  только  одно  право  -  купчаЯ
крепость, выданнаЯ таким же, как он, соседом или  местной  властью;  не  в
честь того, кто расценивал озеро только на деньги,  чье  присутствие  было
проклЯтием длЯ всего берега, кто истощал землю вокруг него и  рад  был  бы
истощить его воды; кто жалел, зачем на его месте не сенокосный  луг  и  не
болото с клюквой; кто не ценил его, кто спустил бы его и продал,  если  бы
надеЯлсЯ нажитьсЯ на иле, устилающем дно. Ћно не вертело ему  мельницу,  а
какой был _толк_ в том, чтобы просто смотреть на него? џ  не  чту  ни  его
трудов, ни его фермы, где все имеет свою цену; он готов  снести  на  рынок
всю эту красоту, он готов снести туда и  бога,  если  за  него  что-нибудь
дадут; да он и так ходит молитьсЯ именно на рынок; ничто на его  ферме  не
растет бесплатно, полЯ его дают лишь  один  урожай,  луга  -  одни  цветы,
деревьЯ - одни плоды: доллары; он не любит  красу  своих  плодов,  они  не
созревают длЯ него, пока не обращены в доллары.  Џо  мне  лучше  бедность,
заключающаЯ в себе истинное богатство. —ем фермер  беднее,  тем  Я  больше
уважаю его и интересуюсь им.  ‡наете,  что  такое  образцоваЯ  ферма?  „ом
стоит, как поганый гриб на мусорной куче; и все  помещениЯ  -  длЯ  людей,
лошадей, быков и свиней, чистые и нечистые, - все смежны  одно  с  другим.
‚се углы забиты людьми. Ћгромное сальное  пЯтно,  благоухающее  навозом  и
снЯтым  молоком!  Ћтлично  обработаннаЯ  ферма,  удобреннаЯ  человеческими
сердцами и мозгами. ђазве можно выращивать картофель на кладбище? ‚от  что
такое образцоваЯ ферма.
   Ћ нет, если уже называть красивейшие места в  честь  людей,  то  только
самых достойных и благородных. Џусть наши озера будут названы хотЯ бы  как
€карийское море, "где берега хранЯт о подвиге преданье" (*197).
   Џо пути к ”линтову пруду лежит небольшой ѓусиный  пруд;  на  расстоЯнии
одной мили к юго-западу находитсЯ  ”ейр-•эвен,  расширение  реки  Љонкорд,
занимающее, как говорЯт, около 70 акров; а  за  ”ейр-•эвеном,  примерно  в
полутора милЯх, находитсЯ Ѓелый пруд,  площадью  в  40  акров.  ’аков  мой
озерный край (*198). ‚месте с рекой Љонкорд озера  составлЯют  мои  водные
угодьЯ; изо днЯ в день, из года в год они перемалывают все зерно, какое  Я
им приношу.
   ‘ тех пор, как лесорубы, железнаЯ дорога и  Я  сам  осквернили  “олден,
самым привлекательным, если  не  самым  прекрасным  из  всех  наших  озер,
драгоценностью наших лесов стал  Ѓелый  пруд  -  тоже  неудачное,  слишком
обычное имЯ, происходЯщее то ли от замечательной чистоты его вод, то ли от
цвета его песка. Ќо и в этом, как и в других отношениЯх, он  лишь  младший
брат “олдена. Ћни так похожи, что можно подумать, будто они сообщаютсЯ под
землей. “ них одинаковые каменистые берега и одинаковый оттенок воды.  Љак
и на “олдене, в жаркую погоду вода в некоторых его  бухточках,  достаточно
мелких, чтобы окрашиватьсЯ в цвет  дна,  имеет  мутный  голубовато-зеленый
цвет. Њного лет назад  Я  возил  оттуда  тачками  песок  длЯ  изготовлениЯ
наждачной бумаги и с тех пор продолжаю его навещать. Ќекто, бывающий здесь
часто, предложил назвать его Ћзером ‘вежести. Њожно было бы также  назвать
его Ћзером †елтой ‘осны, и вот почему: лет пЯтнадцать назад  из-под  воды,
очень далеко от берега торчала верхушка смолистой сосны, котораЯ  в  наших
местах зоветсЯ желтой сосной, хотЯ и не составлЯет  особой  разновидности.
Ќекоторые предполагали даже, что пруд образовалсЯ на месте провала  и  что
это остаток некогда бывшего здесь леса. џ обнаружил, что  уже  в  1792  г.
автор "’опографического  описаниЯ  города  Љонкорд",  которое  Я  нашел  в
архивах Њассачусетского исторического общества, описав “олденский и  Ѓелый
пруды, добавлЯет:  "Љогда  вода  стоит  очень  низко,  на  середине  этого
последнего видно дерево, по-видимому, растущее на том  месте,  хотЯ  корни
его находЯтсЯ в пЯтидесЯти футах под водой;  верхушка  дерева  обломана  и
имеет там четырнадцать дюймов в диаметре". ‚есной 1849 г.  Я  беседовал  с
человеком, жившим в ‘эдбери, поблизости от этого пруда, и он  сказал,  что
сам извлек из воды это дерево лет за  10-15  до  того.  Ќасколько  он  мог
припомнить, оно находилось более чем в 200 футов от  берега,  где  глубина
достигала 30-40 футов: дело было зимой, и он в то утро  добывал  на  пруду
лед, а днем решил с помощью  соседей  вытащить  старую  желтую  сосну.  Ћн
прорубил во льду канал до самого берега и вытащил  ее  на  лед  с  помощью
упрЯжки быков, но скоро с удивлением обнаружил,  что  сосна  стоЯла  вверх
корнЯми, - плотно увЯзнув верхушкой в  песчаном  дне.  Љомель  ее  имел  в
диаметре около фута, и он рассчитывал ее распилить, но она оказалась такой
гнилой, что врЯд ли годилась даже на топливо. Ћстатки ее лежали у него под
навесом. Ќа стволе виднелись следы топора и дЯтлов. Ћн считал, что это был
сухостой, сваленный в пруд бурей; когда верхушка дерева пропиталась водой,
а у корнЯ оно было еще сухим и легким, оно и перевернулось вверх  корнЯми.
Ћтец этого человека, которому было тогда 80 лет, помнил это дерево  с  тех
пор, как помнил себЯ. Ќа дне и сейчас  можно  разглЯдеть  толстые  стволы,
которые из-за колыханиЯ воды  на  поверхности  кажутсЯ  большими  водЯными
змеЯми.
   ‡десь лодки редко тревожат воду, потому что  длЯ  рыболовов  этот  пруд
малопривлекателен. ‡десь нет белых кувшинок, которые  любЯт  илистое  дно,
или даже обыкновенного шпажника; одна лишь редкаЯ поросль  голубых  ирисов
(Iris versicolor) окаймлЯет прозрачную воду, подымаЯсь с каменистого  дна;
в июне к ним слетаютсЯ колибри, и цвет их  голубоватых  острых  листьев  и
цветов, особенно их отражений, странно гармонирует  с  опалово-зеленоватой
водой.
   Ѓелый пруд и “олден - это крупные кристаллы на лице земли, Ћзера ‘вета.
…сли бы они застыли и были таких размеров, чтобы их можно  было  схватить,
рабы могли бы похитить их на украшение императорских корон; но они  жидкие
и  большие  и  навеки  принадлежат  нам  и  нашим  потомкам,  поэтому   мы
пренебрегаем ими и гонимсЯ за алмазом Љохинором (*199). Ћни слишком чисты,
чтобы иметь рыночную цену; к ним не примешано никакой грЯзи. Ќасколько они
прекраснее нашей жизни, насколько чище наших  нравов!  Ћни  не  учили  нас
никаким гнусностЯм. Ќасколько они лучше, чем лужа на  дворе  фермера,  где
плавают его утки! ’олько чистые дикие  утки  прилетают  сюда.  Џрирода  не
имеет ценителей среди людей.  Ћперение  птиц  и  их  пение  гармонирует  с
цветами; но где тот юноша или та девушка, которые составлЯли бы одно целое
с роскошной, вольной красотой природы? Ћна цветет сама по себе,  вдали  от
городов, где они живут. Ђ еще говорЯт о небесах! „а вы позорите землю.


        ”…ђЊЂ Ѓ…‰Љ…ђ

   €ногда Я ходил в  сосновые  рощи,  похожие  на  храмы  или  на  эскадры
кораблей с распущенными парусами, полные переливов света и качаниЯ ветвей,
такие свежие, зеленые и тенистые, что друиды оставили бы свои дубы,  чтобы
там молитьсЯ; или в кедровый лес за ”линтовым прудом, где высокие деревьЯ,
усыпанные синими Ягодами, могли бы украшать  вход  в  ‚алгаллу  (*200),  а
ползучий можжевельник устилает землю гирлЯндами, полными  плодов;  или  на
болота, где древесные мхи  фестонами  свисают  с  белых  елей,  где  стоЯт
огромные поганки - круглые  столы  болотных  богов,  -  а  пни  изукрашены
великолепными грибами, похожими на бабочек или  на  ракушки,  своего  рода
растительные устрицы; где растут хелониас и дерен; где красные Ягоды ольхи
горЯт, точно глаза болотных чертенЯт, а вьющийсЯ древогубец душит в  своих
объЯтиЯх самые твердые породы деревьев; где Ягоды остролиста  так  хороши,
что, глЯдЯ на них, забываешь о  доме;  где  тебЯ  соблазнЯет  еще  столько
других  неведомых  и  запретных  лесных  плодов,  слишком  прекрасных  длЯ
смертных уст.  ‚место  того,  чтобы  ходить  к  ученым  людЯм,  Я  навещал
некоторые деревьЯ редкой в наших краЯх породы, одиноко стоЯвшие среди луга
или в глубине леса, или болота, или на вершине  холма,  -  скажем,  черную
березу, котораЯ иногда попадаетсЯ у нас двух  футов  в  диаметре;  или  ее
родственницу, такую же душистую желтую березу в просторной золотой одежде;
или  бук,  безукоризненный  сверху  донизу,  с  гладким  стволом,  красиво
расписанным лишайниками, от которого, кроме  отдельных  деревьев,  уцелела
одна только маленькаЯ рощица, - говорЯт, ее насадили голуби,  привлеченные
буковыми орешками, - а когда рубишь это дерево, от него  летЯт  серебрЯные
искры; американскую липу; граб; celtis occidentalis, или каменное  дерево,
представленное у нас одним-единственным  экземплЯром;  или  особо  высокую
сосну, годную на мачту или на кровельную дранку; или особо красивый хэмлок
(*201), стоЯщий среди леса, как пагода,  и  еще  много  других  Я  мог  бы
назвать. ‚от к каким алтарЯм Я ходил летом и зимою.
   Ћднажды Я оказалсЯ у самого краЯ радуги, котораЯ заполнила нижние  слои
воздуха, окрасила траву и листьЯ и ослепила менЯ, точно Я  смотрел  сквозь
цветной хрусталь. ‚ этом озере радужного света Я некоторое времЯ  купалсЯ,
как дельфин. Џродлись это дальше, он мог бы окрасить все мои дела  и  дни.
€дЯ по железнодорожному полотну, Я удивлЯлсЯ светлому нимбу  вокруг  своей
тени и воображал себЯ одним  из  избранных.  Љто-то  из  моих  посетителей
уверЯл, что вокруг теней ирландцев он  этого  нимба  не  видел  и  что  им
отмечены лишь уроженцы здешних мест.  Ѓенвенуто  —еллини  (*202)  в  своих
мемуарах рассказывает, что после страшного сна  или  видениЯ,  посетившего
его во времЯ заключениЯ в замке св.Ђнгела, над тенью его головы  поЯвлЯлсЯ
ослепительный свет, и так бывало по утрам и по  вечерам,  в  €талии  и  во
”ранции, и особенно было заметно, когда трава была мокрой от росы.  ’о  же
Явление, вероЯтно, наблюдал и Я; его легче видеть  утром,  но  можно  и  в
другое времЯ и даже при луне. Ћно не редко, но обычно никем не замечаетсЯ,
а    пылкому    воображению    —еллини    могло    представитьсЯ    чем-то
сверхъестественным. Ћн сообщает, к тому же, что показывал это  чудо  очень
немногим. Ќо разве это не отличие - сознавать, что на тебЯ вообще обратили
внимание?


   Ћднажды Я после полуднЯ отправилсЯ через лес  рыбачить  на  ”ейр-•эвен,
чтобы пополнить чем-нибудь мою скудную растительную пищу. Џуть  мой  лежал
через Џлезант Њэдоу, примыкающий к ферме Ѓейкер, - уголку, воспетому с тех
пор поэтом:

   ‹уг привольный и душистый,
   Њежду старых Яблонь мшистых
   ‘инева ручьЯ блестит,
   Ћндатра робкаЯ скользит,
   € форель под водой
   Џролетает стрелой (*203).

   џ подумывал поселитьсЯ там, прежде чем выбрал “олден. џ рвал  Яблоки  и
прыгал через ручей, распугиваЯ ондатр и форель. ќто был один из тех  дней,
которые обещают быть бесконечными, в которые  многое  может  случитьсЯ,  в
которые может вместитьсЯ большаЯ часть жизни, хотЯ, когда Я вышел, он  уже
был во второй своей половине. ‚ пути менЯ застиг ливень,  вынудивший  менЯ
полчаса простоЯть под сосной, укрываЯ голову ветками и  используЯ  носовой
платок в качестве  навеса;  когда  Я,  наконец,  отважилсЯ  шагнуть  через
заросли понтедерии, где воды было по поЯс, набежала туча, и гром  загремел
так грозно, что пришлось к нему прислушатьсЯ. "Ћ кичливые боги, -  подумал
Я, - тратить столько ветвистых молний, чтобы обратить  в  бегство  бедного
безоружного рыболова!" € Я поспешил укрытьсЯ в ближайшей хижине,  стоЯвшей
в полумиле от какой бы то ни было дороги, но зато близко к пруду, и  давно
уже необитаемой:

   Љонечно, строил здесь поэт,
   € жалкое строенье
   ‡аброшено уж много лет
   € отдано на разрушенье.

   ’ак говорит Њуза. Ќо оказалось, что в хижине  поселилсЯ  ирландец  „жон
”илд с женой и множеством детей - от широколицего  мальчишки,  помогавшего
отцу в работе, а сейчас прибежавшего вместе  с  ним  болота,  спасаЯсь  от
дождЯ, до сморщенного младенца с удлиненной  головой,  похожего  на  вещую
сивиллу, который в сырой и голодной лачуге восседал на отцовских  коленЯх,
точно на кнЯжеском троне, с любопытством разглЯдываЯ незнакомца, и в своем
младенческом неведении  мог  считать  себЯ  наследником  знатного  рода  и
надеждой человечества, а не бедным голодным  пащенком  „жона  ”илда.  Џока
снаружи бушевала гроза, мы сидели все вместе под  той  частью  крыши,  где
меньше текло. џ сиживал там и прежде, еще до того как  построили  корабль,
доставивший это  семейство  в  Ђмерику.  „жон  ”илд  Явно  был  честным  и
трудолюбивым, но неумелым человеком, а  жене  его  тоже  много  надо  было
мужества, чтобы  сварить  столько  обедов  в  глубинах  огромной  печи;  с
обнаженной грудью и круглым лоснЯщимсЯ лицом, она  все  еще  надеЯлась  на
лучшее; она не выпускала из рук трЯпки,  но  следов  уборки  Я  что-то  не
замечал. Љуры, тоже спасавшиесЯ от  дождЯ,  расхаживали  по  комнате,  как
члены семьи, и, казалось, слишком очеловечились, чтобы хорошо  зажаритьсЯ.
Ћни заглЯдывали мне  в  глаза  или  настойчиво  клевали  мой  башмак.  ’ем
временем хозЯин  рассказывал  о  себе,  о  том,  как  тЯжело  работать  на
соседнего фермера, как он роет на лугу канавы лопатой или болотной цапкой,
получаЯ  за  это  по  десЯть  долларов  за  акр  и  пользование  землей  и
удобрениЯми на один год;  рЯдом  с  ним  весело  работал  его  круглолицый
сынишка, не знаЯ, за какую невыгодную  работу  они  взЯлись.  џ  попыталсЯ
поделитьсЯ с ним моим опытом, сказав, что мы с ним близкие соседи и что  Я
тоже, хоть и пришел рыбачить словно  какой-нибудь  бездельник,  работаю  в
поте лица; но живу в крепком, светлом  и  чистом  доме,  который  едва  ли
обошелсЯ дороже, чем ему стоит в год аренда его развалины; что он мог  бы,
если бы захотел, за месЯц-два выстроить себе собственный дворец; что Я  не
употреблЯю ни чаю, ни кофе, ни  масла,  ни  молока,  ни  свежего  мЯса,  и
поэтому мне не надо на все это зарабатывать; или, иначе говорЯ, Я  работаю
меньше, поэтому мне не требуетсЯ много еды, и  Я  расходую  на  нее  сущие
пустЯки; а он, непременно желаЯ иметь и чай, и кофе, и масло, и молоко,  и
говЯдину, вынужден зарабатывать их тЯжким трудом,  а  после  такой  работы
снова должен как следует наедатьсЯ, чтобы возмещать затраченные силы;  так
что он ничего не  выигрывает,  даже  наоборот,  потому  что  он  при  этом
недоволен и губит свою жизнь; а ведь отправлЯЯсь в Ђмерику, он считал, что
выиграет, именно потому, что здесь можно ежедневно иметь и чай, и кофе,  и
мЯсо. Ќо единственнаЯ подлиннаЯ Ђмерика - это страна, где  вы  вольны  так
устроить свою жизнь,  чтобы  обойтись  без  всех  этих  продуктов,  и  где
государство не пытаетсЯ принудить вас оплачивать рабство, войну  и  другие
лишние издержки, прЯмо или косвенно вытекающие из потреблениЯ всего этого.
џ намеренно говорил с ним так, словно он был философом или хотел им  быть.
џ был бы рад оставить нераспаханными  все  луга  на  земле,  если  бы  это
означало освобождение человека. —еловеку не обЯзательно  изучать  историю,
чтобы понЯть, как лучше возделывать самого себЯ. Ќо к ирландцу,  увы!  длЯ
этого не подойдешь иначе как с некой моральной болотной цапкой.  џ  сказал
ему, что его тЯжкаЯ работа на  болоте  требует  крепких  сапог  и  плотной
одежды, которые, однако же, быстро снашиваютсЯ; а  мне  достаточно  легких
башмаков и легкой одежды, стоЯщей вдвое  дешевле,  хотЯ  он,  может  быть,
думает, что это костюм джентльмена (на самом-то деле это не так), и  Я  за
час-два, в виде развлечениЯ, могу  наловить  себе  рыбы  на  два  днЯ  или
заработать денег на неделю. …сли бы он и его семьЯ решили жить просто, они
летом могли бы все ходить по чернику, ради удовольствиЯ. ’ут „жон испустил
вздох, а жена его, подбоченившись, уставилась на менЯ,  и  оба,  казалось,
стали прикидывать, достаточно ли у них капитала, чтобы начать такую жизнь,
и достаточно ли познаний в арифметике, чтобы ее вести. ќто  было  длЯ  них
плаванием вслепую, и они не  видели  гавани;  вероЯтно,  они  до  сих  пор
по-своему борютсЯ с жизнью,  борютсЯ  храбро  и  изо  всех  сил;  не  умеЯ
расшатывать ее массивные опоры тонкими клиньЯми и одолевать ее по  частЯм,
они думают, что тут надо рубить сплеча, как рубЯт чертополох. Ќо положение
их на редкость невыгодное - без  арифметики,  увы!  „жон  ”илд  далеко  не
уйдет.
   "‚ы когда-нибудь ловите рыбу?" - спросил Я. "‘лучаетсЯ, когда в  работе
бывают простои; ловлю окуней", "Ђ на что ловите?" "‘перва ловлю плотву  на
червЯ, а на нее - окунЯ". "’ебе бы и сейчас пойти, „жон", - сказала  жена,
и лицо ее залоснилось надеждой; но „жон не спешил.
   ‹ивень кончилсЯ, радуга  на  востоке  предвещала  погожий  вечер,  и  Я
собралсЯ уходить. ‚ыйдЯ из хижины, Я попросил  напитьсЯ,  надеЯсь  увидеть
дно колодца и этим завершить осмотр усадьбы; но  увы!  с  колодцем  у  них
прЯмо беда - то плывуны, а  то  рветсЯ  веревка  и  тонет  ведро.  Ќаконец
сыскали  подходЯщую  посудину,  вода,  по-видимому,  подверглась  какой-то
очистке и после долгих совещаний и промедлений  была  подана  жаждущему  -
прежде чем она охладилась или хотЯ бы отстоЯлась. "€ эту жижу они пьют", -
подумал Я; закрыв глаза и стараЯсь искусными дуновениЯми отгонЯть ото  рта
сор, Я выпил, сколько мог, за гостеприимных  хозЯев.  …сли  надо  проЯвить
учтивость, Я обычно не привередничаю.
   Љогда Я покинул после дождЯ хижину ирландца и снова направилсЯ к пруду,
мне на миг показалось, что спешить на ловлю щук, идти  вброд  по  лугам  и
болотам,  по  глухим  и  диким  местам  -  пустое  занЯтие  длЯ  человека,
обучавшегосЯ в школе и колледже; но  вот  Я  сбежал  с  холма  к  алеющему
закату; за плечами у менЯ сиЯла  радуга,  а  в  ушах  стоЯл  нежный  звон,
неведомо откуда доносившийсЯ в чистом  воздухе,  -  и  мой  добрый  гений,
казалось, говорил мне: €ди, куда глаза глЯдЯт, рыбачь и охотьсЯ  -  каждый
день все дальше и дальше - и беспечно отдыхай у всех ручьев и всех очагов.
‚ дни молодости помни своего ‘оздателЯ (*204). Ѓеззаботно вставай с  зарею
и иди навстречу приключениЯм. Џусть полдень  застает  тебЯ  всЯкий  раз  у
иного озера, а ночью  пусть  ты  повсюду  будешь  дома.  Ќигде  нет  полей
просторнее этих, и  нигде  нельзЯ  затеЯть  лучших  игр.  ђасти  на  воле,
согласно своей природе, как растут осока и папоротник, которые никогда  не
пойдут на сено. Џусть грохочет гром; что из того, что  он  угрожает  полЯм
фермеров? ’ебе он говорит совсем другое. “крывайсЯ под сенью тучи,  а  они
пусть бегут к телегам и навесам. „обывай пропитание так, чтобы это было не
тЯжким трудом, а радостью. ЌаслаждайсЯ землей, но не владей ею.  ‹юдЯм  не
хватает веры и мужества - вот они и  стали  такими:  покупают,  продают  и
проводЯт всю жизнь в рабстве.
   Ћ, ферма Ѓейкер!

   ‘кромный вид, богатый лишь одним -
   ‘олнечным сиЯньем золотым.

   Ќикто не приходит резвитьсЯ
   Ќа твой огороженный луг.

   ’ы в спор ни с кем не вступаешь,
   Џроблем не решаешь туманных.
   Ќевинно на мир ты взираешь
   ‚ одежде своей домотканой.

   Џридите, кто кроток,
   € кто злобой пылает,
   Љто невинен как голубь,
   € кто зло замышлЯет.
   ‡лые умыслы мы повесим
   Ќа верхушках высоких сосен.

   ‹юди, как домашние животные, уходЯт на день не дальше  ближайшего  полЯ
или улицы, куда доносЯтсЯ отзвуки дома, и чахнут,  потому  что  дышат  все
одним и тем же воздухом; утром и вечером их тени шагают дальше их самих. Ђ
надо приходить домой издалека, пережив  приключениЯ  и  опасности,  сделав
какие-то открытиЯ,  чтобы  каждый  день  приносил  новый  опыт  и  духовно
укреплЯл нас.
   Ќе успел Я дойти до пруда, как „жон ”илд надумал ко мне присоединитьсЯ,
оставив на этот вечер работу на болоте. Ќо беднЯге удалось  поймать  всего
пару рыб, а Я за это времЯ нанизал их целую веревку; такаЯ уж  ему  удача,
сказал он; а когда Я пересел на его место в лодке,  удача  тоже  пересела.
Ѓедный „жон ”илд! Ќадеюсь, что он не прочтет  этих  строк,  разве  только,
чтобы извлечь из них пользу; он думает в нашей новой, первозданной  стране
жить по старинке, - ловить окуней на плотву. џ допускаю, что иногда  такаЯ
наживка годитсЯ. Џеред ним открыт горизонт, а  он  остаетсЯ  беднЯком,  он
родилсЯ длЯ бедности, унаследовал ирландскую  нищету,  Ђдамову  бабушку  и
болотные привычки, и ни ему, ни его отпрыскам не  суждено  выйти  в  люди,
пока на их перепончатых лапах, привычных брести  по  болоту,  не  отрастут
talaria (*205).


        ‚›‘€… ‡ЂЉЋЌ› (*207)

   ‚озвращаЯсь в темноте домой со свЯзкой рыбы и удочками, Я увидел сурка,
пересекавшего  мне  путь,  и  ощутил  странную,  свирепую  радость  -  мне
захотелось схватить его и съесть живьем; не то чтобы Я был тогда  голоден,
но менЯ повлекло к тому первобытному, что в нем воплощалось. Џравда,  пока
Я жил на пруду, мне случилось раз или два рыскать по  лесу,  как  голодной
собаке, позабыв  все  на  свете  в  поисках  дичи,  и  никакаЯ  добыча  не
показалась бы мне чересчур дикой. ‡релище дикой природы стало  удивительно
привычным. џ ощущал и доныне ощущаю, как и большинство людей, стремление к
высшей или,  как  ее  называют,  духовной  жизни  и  одновременно  тЯгу  к
первобытному, и Я чту оба эти стремлениЯ. џ люблю дикое  начало  не  менее
чем нравственное. Њне до сих пор нравитсЯ  рыбнаЯ  ловлЯ  за  присущий  ей
вольный дух приключений. џ  люблю  иногда  грубо  ухватитьсЯ  за  жизнь  и
прожить день, как животное Ѓыть может, рыболовству  и  охоте  Я  обЯзан  с
ранней юности моим близким знакомством с  Џриродой.  Ћни  приводЯт  нас  в
такие места, с которыми в этом возрасте  мы  иначе  не  познакомились  бы.
ђыболовы, охотники, лесорубы и другие, проводЯщие жизнь в полЯх  и  лесах,
где они как бы составлЯют часть  Џрироды,  лучше  могут  ее  наблюдать,  в
перерывах между работой, чем философы  или  даже  поэты,  которые  чего-то
заранее ждут от нее. €м она  не  боитсЯ  показыватьсЯ.  ‚  прериЯх  путник
должен быть охотником, в верховьЯх Њиссури и Љолумбии  -  траппером,  а  у
водопада   ‘ент-Њери   (*208)   -   рыболовом.   Љто    остаетсЯ    только
путешественником, узнает все из вторых рук и только наполовину, и на  него
полагатьсЯ нельзЯ. Ћсобенно интересно бывает, когда наука подтверждает то,
что  эти  люди  уже  знали  практически  или  инстинктивно  -  ибо  только
человеческий опыт можно назвать подлинной _гуманитарной_ наукой.
   ЋшибаютсЯ те, кто утверждает, будто у Янки мало развлечений, потому что
у него меньше праздников, и мужчины и мальчишки  меньше  играют  в  разные
игры, чем в Ђнглии; просто здесь  игры  еще  не  вытеснили  более  древних
развлечений, которым предаютсЯ в одиночку:  охоты,  рыбной  ловли  и  тому
подобного. Џочти все мои сверстники в Ќовой Ђнглии в возрасте от 10 до  14
лет держали в руках охотничье ружье, и места длЯ охоты и рыбной  ловли  не
были у них ограничены, как  заповедники  английских  помещиков;  они  были
обширнее, чем даже у дикарей. Ќеудивительно, что они редко выходили играть
на деревенскую лужайку. ‚прочем, в  этом  уже  замечаетсЯ  перемена  и  не
потому, что увеличилось население, а потому,  что  все  меньше  становитсЯ
дичи; ведь охотник - лучший друг  дичи,  чем  даже  член  Ћбщества  охраны
животных.
   Љ тому же, живЯ на пруду, Я иногда добывал  рыбу,  чтобы  разнообразить
свой стол. џ удил из той же потребности, что и первые рыболовы  на  земле.
„оводы гуманности, какие можно было бы привести, казались искусственными и
касались больше моей философии, чем  чувств.  џ  говорю  сейчас  только  о
рыбной ловле, потому что об охоте давно уже имею другое  мнение  и  продал
свое ружье раньше,  чем  поселилсЯ  в  лесу.  Ќе  то  чтобы  Я  был  менее
человечен, чем другие; просто чувства мои не были задеты. џ  не  испытывал
жалости к рыбам и червЯм. ќто вошло в привычку. —то касаетсЯ охоты, то под
конец оправданием длЯ нее  стали  мои  занЯтиЯ  орнитологией,  и  Я  Якобы
выискивал только новых и редких птиц.  Ќо  сейчас,  должен  признатьсЯ,  Я
считаю, что есть лучший способ изучениЯ орнитологии. Ћн требует  настолько
пристального вниманиЯ к повадкам птиц, что уж  по  одной  этой  причине  Я
готов обходитьсЯ без ружьЯ. € все же, несмотрЯ на соображениЯ  гуманности,
Я не знаю, какой равноценный спорт можно предложить взамен;  и  когда  мои
друзьЯ с тревогой спрашивают менЯ, разрешать ли сыновьЯм охоту, Я отвечаю,
вспоминаЯ, какую важную роль она сыграла в  моем  собственном  воспитании;
да, делайте из них охотников, сначала хотЯ бы ради спорта, а  потом,  если
возможно, пусть они будут могучими охотниками, длЯ которых ни здесь, ни  в
других заповедниках не найдетсЯ достаточно крупной  дичи,  -  пусть  будут
ловцами  человеческих  душ.  џ   разделЯю   мнение   чосеровой   монахини,
недовольной уставом:

   ...устарел суровый сей устав:
   Ћхоту запрещает он к чему-то
   € поучает нас не в меру круто (*209).

   ‚ жизни отдельного человека, как и человечества,  бывает  времЯ,  когда
охотники - это "лучшие люди", как они  называютсЯ  у  племени  алгонквинов
(*210). Њожно только пожалеть  мальчика,  которому  ни  разу  не  пришлось
выстрелить; он не стал от этого человечнее; это просто важный пробел в его
образовании. ’ак Я отвечал, когда видел, что у  юноши  есть  склонность  к
охоте, надеЯсь, что с возрастом она пройдет сама собой. Ќи  один  гуманный
человек, вышедший из бездумного мальчишеского возраста, не станет напрасно
убивать живое существо, которому дарована та же жизнь, что и  ему  самому.
‡атравленный заЯц кричит, как ребенок. Џредупреждаю вас, матери, что  Я  в
своих симпатиЯх не всегда соблюдаю обычное филантропическое различие.
   ’аково  чаще  всего  первое  знакомство  юноши  с  лесом  и  с  основой
собственной личности. Ћн идет в лес сперва как охотник  и  рыболов,  а  уж
потом, если он носит в себе семена лучшей жизни, он находит свое призвание
поэта или естествоиспытателЯ и расстаетсЯ с ружьем и удочкой.  Ѓольшинство
людей в этом отношении так и не выходит из детского возраста. ‚  некоторых
странах не редкость встретить пастора-охотника. €з такого вышел бы  добрый
пастуший пес, но едва ли выйдет „обрый  пастырь  (*211).  џ  с  удивлением
убедилсЯ, что, кроме рубки леса или льда и  тому  подобного,  единственным
занЯтием, привлекавшим моих сограждан на “олден, будь то  отцы  или  дети,
была рыбнаЯ ловлЯ - за одним-единственным исключением. Ћбычно, если они не
добывали целой свЯзки рыбы, они не считали  день  удачным,  хотЯ  все  это
времЯ могли любоватьсЯ прудом. €ные могли побывать на нем тысЯчу раз, пока
жадность к рыбе не оседала, так  сказать,  на  дно,  и  побуждениЯ  их  не
становились чистыми; но этот процесс очищениЯ, несомненно, происходил  все
времЯ. ѓубернатор и его совет смутно помнЯт пруд,  потому  что  мальчиками
удили там рыбу, но сейчас они слишком стары и важны длЯ такого занЯтиЯ,  и
пруд им больше не знаком. Ћднако даже они надеютсЯ в конце концов  попасть
на небо. ‡аконодатели интересуютсЯ прудом только,  чтобы  решать,  сколько
рыболовных крючков там дозволить, но ничего не знают о том главном крючке,
на который можно было  бы  поймать  самый  пруд,  насадив  вместо  наживки
законодателей. ’ак, даже в цивилизованных обществах  человеческий  эмбрион
проходит охотничью стадию развитиЯ.
   ‚ последние годы Я не раз обнаруживал, что уженье рыбы несколько ронЯет
менЯ в собственных глазах. џ бралсЯ за него много раз. “ менЯ есть  уменье
и, как у многих моих собратьев, некоторое чутье, которое времЯ от  времени
обострЯетсЯ, и все же всЯкий раз после этого Я чувствую, что лучше было бы
не удить. Њне кажетсЯ, это верное чувство. Ћно смутно,  но  таковы  первые
проблески утренней зари. ‚о мне, несомненно, живет инстинкт,  свойственный
низшим животным, но с каждым годом Я все менее  чувствую  себЯ  рыболовом,
хотЯ и не делаюсь от этого ни гуманнее, ни даже мудрее; сейчас Я совсем не
рыболов. Ќо Я знаю, что, если бы мне пришлось жить  в  глуши,  менЯ  снова
сильно потЯнуло бы к рыбной ловле и охоте. ‚о всЯкой  животной  пище  есть
нечто крайне нечистое, и Я стал понимать,  что  такое  домашнЯЯ  работа  и
откуда беретсЯ стремление, стоЯщее стольких  трудов,  постоЯнно  содержать
себЯ в чистоте и не допускать в доме неприЯтных запахов и зрелищ. џ был не
только джентльменом, которому подаютсЯ блюда,  но  и  сам  себе  мЯсником,
судомойкой и поваром, поэтому Я говорю на основании весьма разностороннего
опыта.  ѓлавным  моим  возражением  против  животной  пищи   была   именно
нечистота; к тому же, поймав, вычистив,  приготовив  и  съев  рыбу,  Я  не
чувствовал подлинного насыщениЯ. Ћна казалась  ничтожной,  ненужной  и  не
стоЯщей стольких трудов. …е вполне можно было бы заменить куском хлеба или
несколькими картофелинами, а грЯзи и хлопот было бы меньше. Љак  и  многие
мои современники, Я иногда годами почти не употреблЯл животной пищи,  чаю,
кофе и т.п. - не столько из-за вредных последствий,  сколько  потому,  что
они  мало  менЯ  привлекали.  Ћтвращение  к  животной  пище  не   ЯвлЯетсЯ
результатом опыта, а скорее  инстинктом.  Њне  казалось  прекраснее  вести
суровую жизнь, и хотЯ Я по-настоЯщему не испытал ее, Я заходил  достаточно
далеко, чтобы удовлетворить свое воображение. Њне кажетсЯ, что всЯкий, кто
стараетсЯ сохранить в себе духовные силы или поэтическое чувство,  склонен
воздерживатьсЯ  от  животной  пищи  и  вообще  есть  поменьше.  ќнтомологи
отмечают знаменательный факт - Я прочел об этом у Љерби и  ‘пенса  (*212):
"некоторые насекомые, достигшие полного развитиЯ, хотЯ и снабжены органами
питаниЯ, но не пользуютсЯ ими"; авторы выводЯт как "общий закон, что почти
все насекомые, достигшие зрелости, едЯт гораздо меньше,  чем  их  личинки.
ЏрожорливаЯ гусеница, ставшаЯ бабочкой", и "жаднаЯ личинка, превратившаЯсЯ
в  муху",  довольствуютсЯ  каплей  меда   или   иной   сладкой   жидкости.
Ќапоминанием  о  личинке  остаетсЯ  брюшко,  расположенное  под   крыльЯми
бабочки.  ќто  -  тот  лакомый  кусочек,  которым  она   испытывает   свою
насекомоЯдную судьбу. Ћбжоры - это люди в стадии личинок;  в  этой  стадии
находЯтсЯ целые народы, народы без воображениЯ и фантазии, которых  выдает
их толстое брюхо.
   ’рудно придумать и приготовить такую простую и чистую пищу, котораЯ  не
оскорблЯла бы нашего воображениЯ; но Я полагаю,  что  его  следует  питать
одновременно с телом; обоих надо сажать за один стол. Ѓыть  может,  это  и
возможно. …сли питатьсЯ фруктами в умеренном количестве, нам  не  придетсЯ
стыдитьсЯ своего аппетита или прерывать ради еды более важные занЯтиЯ.  Ќо
достаточно добавить что-то  лишнее  к  нашему  столу,  и  обед  становитсЯ
отравой. Џраво же, не стоит питатьсЯ обильной и жирной пищей.  Ѓольшинство
людей постеснЯлось бы своими руками приготовить тот обед, какой  ежедневно
приготовлЯют длЯ них другие, будь то животнаЯ пища или растительнаЯ.  Џока
это так, мы не  можем  считать  себЯ  цивилизованными;  пусть  мы  леди  и
джентльмены, но мы недостойны называтьсЯ истинными людьми.  —то  тут  надо
изменить - всем Ясно. Ќе к чему спрашивать, почему мЯсо и жир  вызывают  у
нас отвращение. „остаточно того, что оно так. ђазве это к чести  человека,
что  он  -  хищное  животное?  Џравда,  он  может  жить,  да  и  живет,  в
значительной мере охотой на других животных; но это - жалкаЯ жизнь; в этом
можно убедитьсЯ, стоит поставить силки на кроликов или забить  Ягненка;  и
тот, кто научит человека довольствоватьсЯ более невинной и здоровой пищей,
может считатьсЯ благодетелем человечества. —то  бы  Я  ни  ел  сам,  Я  не
сомневаюсь,    что    человечеству    суждено,    при    его    дальнейшем
совершенствовании,  отказатьсЯ  от  животной  пищи,  как   дикие   племена
отказались   от   людоедства,   соприкоснувшись    с    племенами    более
цивилизованными.
   …сли повиноватьсЯ  чуть  слышному,  но  неумолчному  правдивому  голосу
нашего духа, неизвестно к каким крайностЯм или даже безумствам  это  может
привести; и все же именно этим  путем  надо  идти,  но  только  набравшись
решимости и стойкости. ЋщущениЯ одного здорового человека в  конце  концов
возьмут верх над доводами и обычаЯми человечества. Ќикто еще  не  следовал
внушениЯм своего внутреннего голоса настолько,  чтобы  заблудитьсЯ.  Џусть
даже результатом будет ослабление тела, сожалеть об  этом  нечего,  потому
что такаЯ жизнь находитсЯ в согласии с высшими  принципами.  …сли  день  и
ночь таковы, что ты  с  радостью  их  встречаешь,  если  жизнь  благоухает
подобно цветам и душистым  травам,  если  она  стала  радостнее,  ближе  к
звездам и бессмертию, - в этом твоЯ победа. ’ебЯ поздравлЯет всЯ  природа,
и ты можешь благословлЯть судьбу.  ‚еличайшие  достижениЯ  обычно  ценЯтсЯ
всего меньше. Њы легко начинаем сомневатьсЯ в их существовании. Њы скоро о
них забываем. Њежду тем они-то и есть высочайшаЯ реальность.  Њожет  быть,
человек никогда не сообщает человеку самых поразительных и самых  реальных
фактов. €стиннаЯ жатва каждого моего днЯ столь же неуловима и  неописуема,
как краски утренней и вечерней зари. ќто - горсть звездной  пыли,  кусочек
радуги, который мне удалось схватить.
   ‚прочем, сам Я никогда не был чрезмерно брезглив. €ной раз, если нужно,
Я мог с аппетитом съесть жареную крысу. џ рад, что до  сих  пор  пил  одну
лишь воду,  по  той  же  причине,  по  какой  предпочитаю  настоЯщее  небо
искусственному раю курильщика опиума. џ хотел бы всегда  быть  трезвым,  а
степеней опьЯнениЯ бесконечно много. џ убежден, что единственным  напитком
мудреца должна быть вода, вино - куда менее благороднаЯ жидкость; а  можно
ведь утопить все утренние надежды в чашке кофе или вечерние  -  в  стакане
чаЯ. Љак низко Я падаю, когда прельщаюсь ими! ЋпьЯнЯть может даже  музыка.
ќти, по-видимости пустЯшные, причины  погубили  ѓрецию  и  ђим  и  погубЯт
Ђнглию и Ђмерику. …сли уж опьЯнЯтьсЯ, то  лучше  всего  воздухом.  ѓлавным
моим  возражением  против  длительной  грубой  работы  было  то,  что  она
вынуждала менЯ к грубой пище. Ќо сейчас, по правде говорЯ,  Я  стал  менее
чувствителен к  этим  вещам.  џ  не  молюсь  за  столом  и  не  испрашиваю
благословениЯ на свою трапезу, - не потому, что стал мудрее, а потому  что
с годами, как это ни прискорбно, стал более  безразличным  и  толстокожим.
Ѓыть может, только  юность  терзаетсЯ  этими  вопросами,  как,  по  мнению
многих, только ей  свойственно  увлечение  поэзией.  Ќо  дело  не  в  моей
практике, а в убеждениЯх, а их Я  изложил.  Ћднако  Я  далеко  не  склонен
причислЯть себЯ к тем избранным, о которых  говоритсЯ  в  ‚едах:  "€меющий
истинную веру в ‚ездесущее ‚ерховное ‘ущество  может  употреблЯть  в  пищу
все", иначе говорЯ, он не должен заботитьсЯ о том, какова его пища  и  кто
ее приготовил;  но  даже  и  длЯ  них,  как  замечает  один  из  индусских
комментаторов, ‚еды допускают такое преимущество только "в голодный год".
   Љому  не  случалось  порой   получать   от   своей   пищи   несказанное
удовлетворение, не зависевшее от аппетита? Њн