о, а любили немножко друг друга.
     €ногда она становилась серьезной и спрашивала, о чем  Я все думаю, но Я
ее  останавливал, и мы  опЯть  принимались дурачитьсЯ, и это должно  было ей
объЯснить,  о чем Я все думаю, и,  вероЯтно,  она менЯ понимала. Џластинки у
нее были чудесные,  но  больше  всего  Я любил пьесу Ѓрамса; потом там  было
что-то из ѓрига под названием "‹ирическаЯ сюита", - это Я любил, когда бывал
не в духе,  - и  еще мне нравилась одна вещь Ѓетховена, которую она называла
"Ђппассионата". џ знаю эту музыку на слух, но  название, может быть,  путаю.
Ѓыли там еще прекрасные вещи Њоцарта,  ѓайдна, ѓенделЯ, Ѓаха, и, конечно, мы
любили —айковского  за бурный, трагический  пафос.  Ћт музыки  —айковского Я
всегда приходил в бодрое настроение, как бы трагична она ни была.
     Ќа  рождество  моЯ  приЯтельница  достала много  пластинок  со  старыми
религиозными гимнами, но больше всего мне нравилсЯ один, где поетсЯ: "Љолени
преклони,  глас ангельский услышь". ‚озможно, что  слова Я запомнил неточно,
но это моЯ любимаЯ  рождественскаЯ песнь.  Љроме  того,  в одном музыкальном
магазине,   который   специализировалсЯ   по  розыску  старых   граммофонных
пластинок, она заказала длЯ  менЯ "‚аленсию", и вот однажды вечером, когда Я
к ней пришел, она вдруг  говорит, что у нее длЯ менЯ сюрприз,  и  ставит эту
пластинку.  Ќу, тут уж Я полюбил ее по-настоЯщему. †енщины кое-что понимают,
и  хотЯ  моЯ знакомаЯ  знала,  что  Я  не влюблен  в  нее  так, как  полюблю
когда-нибудь свою нареченную, но она радовалась, что Я  смогу полюбить  свою
девушку очень сильно, потому что почти так же сильно Я любил ее самое.
     ќто  рождество было куда  лучше  предыдущего, и, кроме  тех  счастливых
минут, что Я проводил с моей приЯтельницей, Я  много бывал и с ‚иктором, его
женой,  матерью и матерью его жены. џ сделал всем  рождественские подарки, и
они мне  тоже. Љ  рождеству  уже  стало заметно, что жена  ‚иктора готовитсЯ
стать  матерью.  ќто  было удивительно, потому  что она сама была еще совсем
ребенок.  Ѓеременность  жены  ‚иктора ’оска  была  одним из  самых  чудесных
событий  в  то рождество.  ‚иктор был  счастлив в  кругу  семьи,  и  они все
радовались,  что  мы с  ним будем  жить  вместе.  € они  все говорили  о тех
счастливых  днЯх,  которые  наступЯт  длЯ всех нас, когда мы вернемсЯ в ‘ан-
”ранциско после войны и у менЯ тоже будет жена и, может быть, сын.

        ѓ‹Ђ‚Ђ ‘ЋђЋЉ Џ…ђ‚Ђџ

     Њиссис ’оска обращаетсЯ с письмом к президенту

     Љак-то вечером  пришлось мне  часок  посидеть одному с матерью ‚иктора,
оттого что Я к ним забежал часов в десЯть, а ‚иктор, оказываетсЯ, повез жену
и тещу в ђадиосити. Њиссис  ’оска  попросила менЯ  сесть, она хотела со мной
поговорить, и Я, конечно,  согласилсЯ. €, хотЯ Я ожидал, что рано или поздно
это случитсЯ,  Я все-таки  был удивлен.  ЃеднаЯ женщина со слезами стала мне
рассказывать о себе, начинаЯ  с  самого детства в Ќеаполе. Ћна  поведала мне
обо  всех  событиЯх своей  жизни:  о переезде  в  Ђмерику, о  путешествии из
Ќью-‰орка в ‘ан-”ранциско, о встрече с  отцом  ‚иктора и  о том, как она его
полюбила и вышла замуж, какой он был хороший человек, как они были счастливы
и как много у них было детей - одиннадцать душ, слава богу, сказала она, - и
последний был ‚иктор.
     Џеред этим  у них уже девЯть  лет не  было  детей, и они уж и не ждали,
когда вдруг оказалось,  что будет еще  один.  Ћни оба страшно  обрадовались.
Њать ‚иктора  очень гордилась,  когда носила ‚иктора. ќто был,  рассказывала
она, самый  удивительный ребенок из  всех ею  выношенных.  Ћна знала,  когда
носила его, что ему  снЯтсЯ прекрасные сны, потому  что ей самой в это времЯ
снились самые лучшие сны  в ее жизни, прекраснее даже тех, что она видела  в
детстве. Ѓольшинство ее детей, говорила она, вели себЯ бурно в  ее утробе  -
„оминик был сущий  буЯн,  все  времЯ прыгал, выкидывал  всЯкие штучки,  - но
‚иктор был,  словно  свЯтой, грЯдущий  в  мир. Ћн  все времЯ спал,  а  когда
просыпалсЯ, то  шевелилсЯ  удивительно  осторожно, чтобы не беспокоить  свою
мать. Ћн  шевелилсЯ  так нежно,  словно губы, которые ее  целовали, говорила
она, и она тоже все  времЯ мысленно целовала его и смотрела на  католические
иконы божьей матери и младенца и других прекрасных свЯтых. Љогда пришла пора
‚иктору  родитьсЯ,  все  думали, что  это  будет очень  трудно длЯ нее из-за
возраста: сорок семь лет - не шутка, сказала она, - но люди ошиблись.
     Ћн  поЯвилсЯ  на свет  так спокойно, так  нежно, он был так красив, так
полон любви с первого днЯ.
     Ћна остановилась и потом вдруг сказала:
     - Ќеужто ж убьют такого мальчугана, как он, боже милостивый!
     - Ќичего с ним не случитсЯ, миссис ’оска.
     - џ молюсь богу, - сказала она. - ‘охрани мне, боже, моего мальчика, не
позволЯй им убить такого мальчугана, как он.
     Ћна тихо заплакала.
     - џ-то  ведь  знаю,  какой  это мальчик,  стоит только  послушать  его,
взглЯнуть ему в глаза.  ’акой мальчуган - и против врага! „а разве он может?
Ћн рожден  длЯ любви,  а не длЯ  того, чтоб  убивать. Ћн  длЯ ласки  рожден.
Ќеужто же такого мальчугана убьют? Ќе пускайте моего мальчика на войну! …сли
он уедет, Я знаю - Я не увижу его больше. Џусть он останетсЯ дома.
     џ объЯснил миссис ’оска, что единственный способ не идти на войну - это
заболеть или дезертировать.
     - Љак это - дезертировать? - плакала она. - Љак это делаетсЯ?
     - Џросто бежать.
     - Ђ что ему сделают, если поймают?
     - “бьют.
     - џ напишу письмо президенту, - сказала она.  - Њистер президент, скажу
Я ему, не убивайте такого мальчугана, как ‚иктор. “бейте своего собственного
сына,  если вам так  нужно выиграть войну, убейте  моего сына  „оминика - он
ничуть  не хуже,  он мой сын, и  Я люблю моего  „оминика, - но  не  убивайте
такого мальчика, как  ‚иктор, мистер  президент. ‚ы большой человек,  мистер
президент,  вы  это поймете: это не  политика - это  мать,  котораЯ выносила
‚иктора под  сердцем, вырастила  его, - не совершайте  страшного  злодеЯниЯ.
ѓосподь  не простит такого  греха.  ‚от как Я напишу президенту,  - говорила
она, рыдаЯ.
     - Џожалуйста, миссис ’оска, постарайтесь, чтобы ‚иктор не узнал, что вы
переживаете, - сказал Я.
     - Ћн знает и так,  - сказала она. -  џ знаю,  и он знает  - мы понимаем
друг  друга. Љто привез его невесту в Ќью-‰орк, чтобы его утешить? Њать. Љто
понЯл по его  голосу за тридевЯть земель, о чем он говорит? …го мать. ‚иктор
знает. џ тоже. —то ж теперь нам делать?
     —ерт побери, Я не знал, что сказать. Ќо Я знал, что  она  права. ’олько
это все равно  никому  не поможет. „елать-то  нечего. —ас придет,  складывай
вещи, ранец за спину - и шагом марш, как мы уже не раз делали.
     Џроизошло  это  в  Январе.  ’Яжело было  ‚иктору  прощатьсЯ  с женой  и
матерью, но им было  еще тЯжелее. Њне-то не  так было трудно  расставатьсЯ с
моей подружкой. Ћна, конечно, немножко  поплакала. Ќо что это были за слезы?
—то значат такие слезы перед слезами матери ‚иктора?

        ѓ‹Ђ‚Ђ ‘ЋђЋЉ ‚’ЋђЂџ

     ‚если переезжает  из  нью-йоркского  городка  на  погрузочный  пункт  и
отказываетсЯ защитить себЯ от войны при помощи государственного страхованиЯ

     Ћднажды утром чуть свет нас  всех собрали,  чтобы ехать на  погрузочный
пункт, а это,  конечно, значило - прощай,  Ђмерика. Њы проторчали в ожидании
отъезда  с пЯти  утра и почти до  одиннадцати. џвились на службу счастливцы,
которым никуда не нужно было ехать. Ћни нас бурно  приветствовали и от  души
желали счастливого пути, но мне это было не очень приЯтно.
     ‡ла  Я  им не хотел.  Ќикому  из них  Я не  желал  ни простудитьсЯ,  ни
поскользнутьсЯ на линолеуме, ни налететь  в автомобиле на дерево,  ни отбить
молотком пальцы,  вбиваЯ  в  стену  гвоздь  длЯ  картины,  ни получить  удар
электрическим током,  когда возишьсЯ с радиоприемником. џ желал им всем быть
счастливыми, иметь все, что им нравитсЯ, делать все, что им хочетсЯ, к войне
относитьсЯ, как им заблагорассудитсЯ, - Я только не хотел, чтобы они со мной
прощались,  чтобы  они  разговаривали  с  ‚иктором  ’оска,  „жо  ”оксхолом и
писателем.  ‚ демократическом  государстве все, разумеетсЯ, равны. …сли идет
война  и объЯвлена мобилизациЯ,  то  призван  в  армию должен  быть  каждый.
‚зглЯните  хотЯ  бы на  нашего писателЯ.  ‚от  он,  такой  же,  как  и  все,
нагруженный всем этим хламом, ремни пригнаны, вещевой мешок за плечами - все
в соответствии с  уставом. Џри демократии - один за всех и все за одного,  и
первый  закон -  это закон справедливости. Џришло времЯ отправлЯть  людей за
океан - все должны  быть отправлены. —то справедливо, то справедливо, тут не
может  быть  двух  решений.  Ќикаких  махинаций.  Ќикакого  обмана.  Ќикаких
протекций.  Ќикакого  потворства. ‚се  начистоту. Љаждый  честен,  искренен,
ревностен - всЯкий стремитсЯ взЯть на себЯ долю бремени и с честью нести ее.
     Ђ тут эти счастливчики вас провожают. „а менЯ просто рвало. Њожет быть,
Я не такой сентиментальный,  как они.  Ќо если бы они уезжали, а Я бы пробыл
тут два-три года и оставалсЯ еще,  Я бы не стал болтатьсЯ у них  под ногами,
чтобы сказать им  прощай.  Њне  было бы стыдно.  џ бы  просто пошел к своему
столу,  написал  бы очередной сценарий в двух частЯх, призывающий их идти  и
умереть,  как  подобает  мужчине,  а потом  как можно скорее пустилсЯ  бы на
машине домой и стал бы читать в газетах о том, как  идет война. џ  бы считал
их просто дурачками - туда им и дорога, думал бы Я.
     Ќо вот наконец нас  погрузили  на машины, но, прежде чем мы тронулись с
места, все эти счастливчики  нас  окружили, стали отпускать  веселые  шутки,
выкрикивать добрые пожеланиЯ.
     - “бей там немца за менЯ! - говорили они.
     ‚скоре нас доставили на погрузочный пункт и  отвели в портовые казармы.
Њы постлали себе койки. ЏостоЯли в очереди за химически обработанной одеждой
- на  случай  газовой атаки.  Џрослушали еще несколько лекций. ‡аполнили еще
несколько документов. ‘ообщили, кого известить и кому переслать деньги, если
мы будем убиты.
     Љ  концу днЯ за мной прислал какой-то капитан.  Ћн был очень  сердечен,
пригласил менЯ сесть. ’еперь,  когда менЯ  отправлЯли  за  океан, он  считал
нужным  мне  показать,  что  отношениЯ  между офицером  и  рЯдовым ничем  не
отличаютсЯ от обычных человеческих отношений в гражданской жизни.
     Ћн достал одну из бумажек, которые Я перед этим заполнил.
     - џ обратил внимание, - сказал он, -  что вы,  хотЯ и  состоите в армии
уже  больше  года,  а  теперь   даже   отправлЯетесь  за  океан,  однако  не
застраховали своей жизни. Џочему?
     - Ќе хочу.
     - Ќо почему?
     - Ќе верю Я в это.
     - ‚се люди, кажетсЯ, верЯт...
     - Ђ Я нет. џ верю в бога. Љроме того, Я думал, что это не обЯзательно.
     - Љонечно, -  сказал капитан. -  џ только  думал, что  нужно все-таки с
вами поговорить, длЯ вашей же пользы. ‚ случае чего - кто знает? ‚едь вашему
отцу могли бы пригодитьсЯ эти деньги.
     - Ћн их не взЯл бы.
     - Џочему?
     - Њне кажетсЯ, мой отец охотно заплатил бы  правительству десЯть  тысЯч
долларов за то, чтобы менЯ не убивали.
     - Ќу, - сказал капитан, - мы должны считатьсЯ с пожеланиЯми большинства
людей в армии. Ћгромное большинство настаивает  на страховании.  €х никто не
принуждает, заметьте, но...
     - џ заполнЯл эту  страховую форму  семь  раз с тех пор, как Я в  армии.
…сли страхование добровольное, почему тогда всЯкий раз, как Я заполнЯю форму
и совершенно Ясно указываю,  что Я не нуждаюсь в страховке, менЯ обЯзательно
кто-нибудь вызовет вот  так, как  вы, например,  и спросит, почему Я не хочу
страховатьсЯ?  Џросто не хочу. Џросто  не хочу быть убитым - и все. Ќадеюсь,
вы ничего не имеете против?
     -  ‚  этом вопросе каждый  солдат волен поступать, как ему нравитсЯ,  -
сказал капитан.
     џ вернулсЯ в барак. џ был  страшно  зол  на войну, и на армию, на этого
беднЯгу капитана, на всю эту идиотскую затею со страхованием и, увидав,  что
в  уборной идет игра в кости, вытащил  из кармана  все свои  деньги, которых
набралось  двадцать  семь  долларов. Љогда пришла моЯ очередь, Я поставил на
кон всю  сумму, сказав ребЯтам, что сыграю  один только раз - либо пан, либо
пропал. €м это было все равно, и Я встрЯхнул кости в стаканчике и швырнул их
об стенку, и, когда они перестали крутитьсЯ, мне выпала десЯтка, а это число
проигрышное. џ выбил об стенку тройку, потом шестерку, потом опЯть шестерку,
потом  восьмерку,  потом  четверку,  потом  девЯтку,  потом  одиннадцать, и,
наконец, вышло десЯть, и тогда Я собрал все деньги и сказал:
     - Џускай возьмут свою  паршивую  страховку и отправЯт ее  - сами знаете
куда.

        ѓ‹Ђ‚Ђ ‘ЋђЋЉ ’ђ…’њџ

     ‚иктор  ’оска и  ‚если  получают увольнение  с  ночевкой  и  попадают в
счастливый бедлам

     Ћказалось, мы  счастливее, чем ожидали,  так  как на  второй день после
обеда сержант нашей  казармы объЯвил,  что половина  из нашей команды  может
получить увольнительные в Ќью-‰орк с шести вечера сегоднЯ, а другаЯ половина
- завтра.
     ’ак будет и дальше - впредь до особого  распорЯжениЯ. Ћтсутствовать  по
увольнительной мы могли до подъема в шесть утра, но кто не ЯвитсЯ к подъему,
тому  придетсЯ  худо, ибо  самовольнаЯ отлучка из портовых казарм  считаетсЯ
дезертирством.
     ‚ тот же  вечер мы с ‚иктором  получили  увольнительные  и проехали  на
метро  до  Њанхеттена, но, когда мы вышли на  углу 57-й улицы и  7-й  авеню,
‚иктор сказал:
     - Џогоди минутку, о чем  Я только думаю?! Њне нельзЯ возвращатьсЯ домой
- жену убьет вторичное прощание.
     Њы взЯли  такси и поехали на другой конец города. ‡ашли в какой-то бар,
сели за столик и начали пить, но тут ‚иктор вдруг сказал:
     - Ќет, Я должен  ее повидать. Ћна теперь на седьмом месЯце. …сли бы мне
удалось  задержатьсЯ  здесь еще  месЯца  на  три... †ене  нужно,  чтобы  муж
находилсЯ поблизости в такое  времЯ. џ должен повидать  ее  еще раз. •очешь,
поедем вместе?
     Њы  взЯли  такси и поехали в  гостиницу. “видев нас, служащие гостиницы
очень удивились, потому что, когда мы прощались, они думали,  что не  увидЯт
нас до конца войны, а то и совсем не увидЯт.
     Ћдин парнишка, по имени Љарло, отвел менЯ в сторону и сказал:
     - •удо там у них наверху, все лежат больные.
     ‚иктор  попросил  у портье ключ от комнаты матери, ему хотелось сделать
родным сюрприз. Њы поднЯлись наверх, ‚иктор отпер дверь и вошел.
     —то  тут было - никогда не забыть. ‚се  три женщины  лежали в  постели,
жена и мать ‚иктора в одной кровати,  а  теща в  другой,  и все  больные. Ќо
когда  они увидали ‚иктора, то  прЯмо сошли  с  ума  -  просто  окончательно
помешались.  ‚се трое  соскочили  с постели  и кинулись  к нему, смеЯлись  и
плакали, тискали его в объЯтиЯх и целовали, целовали, целовали, и плакали, и
смеЯлись, и говорили, говорили, и пытались прийти в себЯ, потом бросились ко
мне и стали целовать менЯ, а ‚иктор все твердил, что им нужно поесть, нельзЯ
так голодать - боже мой, они все помрут с голоду! Ћн  позвонил  в ресторан и
велел  ощипать шесть  штук  цыплЯт  - да-да,  шесть,  кричал он в  трубку, -
потушить их с рубленым сельдереем и рисом и подать всю эту штуку в номер, да
прихватить пЯть глубоких тарелок. Ђ пока он передавал заказ, жена его крепко
за него держалась - она совсем  обезумела все они окончательно обезумели - и
все говорила ему что-то по-итальЯнски и целовала его,  а его мать закатывала
глаза и благодарила бога за то, что сын - вот он опЯть перед ней.
     —ерез несколько минут  вдруг  зазвонил телефон, и все перепугались, что
это экстренный вызов  из отпуска или что-нибудь в этом роде, но  это звонили
из ресторана. “ них не нашлось шести цыплЯт. ’олько пЯть.
     - ‹адно, - сказал ‚иктор. - Ќет шести, давайте пЯть.
     †енщины оделись, и жена ‚иктора  стала  смеЯтьсЯ над собой оттого,  что
была такаЯ бледнаЯ, и радостный шум  и веселье продолжались так долго, что Я
даже сказал про себЯ: "ќти женщины, кажетсЯ, думают, что война кончилась".
     џ пыталсЯ  уйти, считаЯ, что  уже достаточно насмотрелсЯ  и могу теперь
отправитьсЯ  к своей подружке, а кроме того,  мне казалось, что  им  хочетсЯ
остатьсЯ в своей  семье. Ќо тут все возмутились,  как это мне могла прийти в
голову  такаЯ ужаснаЯ мысль,  и  Я  не  решилсЯ настаивать. Ћдна  за  другой
женщины подбегали ко мне и целовали в щеку, смеЯлись и плакали. —то Я, с ума
сошел? “йти? Ѓоже мой, да ведь ‚иктор и Я возвратили им жизнь. Њы все вместе
должны сесть за стол и поесть. ‚ыпьем вина, поболтаем. “йти? „а как Я только
мог подумать об этом? Њать ‚иктора сказала, что Я - ее сын, а жена его - что
Я ее брат, а мать жены - тоже,  что Я ее сын, и тогда Я сказал себе: "‹адно,
повидаю свою подружку послезавтра, если удастсЯ".
     Њы  славно поужинали. –ыплЯта  были нежные, и  бульон очень вкусный,  и
всего было так много, что мы просидели за столом по крайней мере часа три. Ђ
когда все остыло, ‚иктор позвал официанта и  велел разогреть. Њы пили вино и
болтали. Ќо Я все времЯ беспокоилсЯ, что  будет, когда придет времЯ уезжать.
џ  знал, как это ужасно - прощатьсЯ заново,  - и даже пыталсЯ придумать, как
бы  сделать так, чтобы нам всем больше не расставатьсЯ. Њы с  ‚иктором могли
бы занЯть какую-нибудь штатскую одежду у ребЯт, служивших в гостинице. Њогли
бы где-нибудь раздобыть  машину и все впЯтером укатить в  Њексику и остатьсЯ
там до конца нашей жизни.
     Ќо Я прекрасно знал, что все равно ничего не выйдет, потому что газолин
был нормирован. Њы не доехали бы даже до Џуласки ‘кайвей.
     Џробило три часа утра. Џотом - половина четвертого. Џотом часы показали
без пЯти четыре. Ќам хватило бы и сорока минут, чтобы добратьсЯ до порта, но
Я не знал, как часто  ходЯт поезда метро в это времЯ, и  поэтому в  четверть
пЯтого напомнил ‚иктору, что нам пора подумать о возвращении.
     ’ут все началось  сначала. ‚се опЯть посходили с ума, но на этот раз от
горЯ,  а  не от  радости, и  это было ужасно. ‚ жизни не  видел ничего более
мучительного  и трогательного. „есЯть минут продолжалась такаЯ же сцена, как
и  при  неожиданном  нашем  поЯвлении,  и  наконец мы  ушли.  ‚иктор  обещал
приехать, как только получит новое увольнение, - может быть, послезавтра.

        ѓ‹Ђ‚Ђ ‘ЋђЋЉ —…’‚…ђ’Ђџ

     ‚если надевает противогаз, входит в газовую камеру и дышит газом

     Ќа следующий день нам читали лекцию о газах: как против них защищатьсЯ,
что  делать,  если ЯдовитаЯ  жидкость попадет  вам на кожу, как пользоватьсЯ
целлофановой накидкой, и много  разных других вещей, таких сложных,  что сам
инструктор  еле  с  ними  справлЯлсЯ. –еллофановаЯ  накидка  -  это  даже не
накидка, а целаЯ небольшаЯ палатка, котораЯ должна прикрывать все ваше тело.
’олько  длЯ  того, чтобы  ее развернуть, инструктору (у которого был большой
опыт) понадобилось около трех минут, а  это слишком много, когда кругом газ.
Ќо в конце концов  ему удалось  завернутьсЯ в палатку. ‡а спиной у него  был
ранец, на лице - противогазоваЯ маска, на голове -  шлем, кроме того, на нем
была  защитнаЯ  одежда и толстые перчатки на руках, и теперь он  намеревалсЯ
показать  нам,  как  стрелЯть из  винтовки  сквозь палатку и  выиграть таким
образом войну.
     Ќу, это просто физически  невозможно, вот и все.  …сли бы дело дошло до
этого,  каждый  предпочел  бы  скорее  быть   убитым.   ‹учше  умереть,  чем
нагромождать на себЯ такую кучу всЯкой дрЯни. Ќичего нелепее Я не видел. ќто
было просто издевательство над человеческим телом, особенно когда инструктор
дал понЯть, что  после всей  этой возни и суматохи нужно еще бежать вперед и
стрелЯть из винтовки.
     Џосле  лекции  мы  промаршировали  к  газовой  камере  и прошли  в  ней
испытание.  Ћказалось, что мой противогаз пропускает. џ чувствовал, что дышу
газом,  но  молчал,  так как  сам  был виноват. Ќам  велели  потуже  стЯнуть
тесемки,  чтобы воздух не  просачивалсЯ, но,  когда Я надел маску  и затЯнул
тесемки,  мне больно  сжало лоб, и, кроме того, Я едва не задохсЯ, так что Я
слегка распустил завЯзки. Ђ  теперь вот Я глотнул газу. ’ут сержант спросил,
не чувствует  ли кто-нибудь, что дышит  газом,  и Я  поднЯл  руку.  ’огда он
подбежал  ко мне,  затЯнул тесемки  и  что-то  такое пробормотал через  свою
маску, чего Я не понЯл. Ћн говорил через маску - как же Я мог разобрать?
     Њы  вышли из  камеры  и,  когда  был  дан  отбой, проделали контрольные
приседаниЯ, потом снЯли противогазы и  сложили  их в сумки. ‘ержант спросил,
как Я себЯ  чувствую,  и Я отвечал: хорошо, хотЯ  глаза  у  менЯ  щипало. Ћн
сказал,  пусть это будет мне уроком, раз Я не затЯнул тесемок, как  мне было
сказано. Ђ Я говорю, сам знаю, урок уроком, но когда Я стЯгиваю тесемки так,
чтобы маска не пропускала,  то мне жмет  лоб и дышать нечем, а  это длЯ менЯ
еще хуже газа.
     Ќемного погодЯ мы снова  прошли через камеру, на этот раз нас окуривали
другим   газом,  и  на  этот  раз  у  кого-то  другого  маска  была  стЯнута
недостаточно туго, и он  глотнул газа. Џарень заметалсЯ по камере  в поисках
выхода,  но сержант  крепко  его  ухватил и  не  выпускал, потому  что стоит
кому-нибудь одному впасть в панику в газовой камере, как и другим покажетсЯ,
что  они  дышат  газом, -  и  тут  начинаетсЯ отчаЯннаЯ  беготнЯ  по камере,
наполненной  газом, и  беды,  конечно,  не  миновать.  ‚едь,  когда  люди  в
противогазах поддадутсЯ  панике,  им и в  голову  не придет,  что совершенно
бессмысленно срывать с себЯ маску или бросатьсЯ к  железным дверЯм, запертым
снаружи,  и  пытатьсЯ пробить стену  лбом.  ‘ержант заставил этого  парнишку
успокоитьсЯ. ’от  перестал размахивать руками и метатьсЯ по  камере, и все в
конце концов обошлось благополучно.
     ‚ тот же день двое ребЯт из нашей команды отказались от увольнительных,
которые им  полагались,  потому что  им  в  Ќью-‰орке идти  некуда, и  мы  с
‚иктором попросили их уступить очередь нам. Ђ они  спрашивают, что мы  им за
это дадим. ’ут Я поспешил опередить  ‚иктора, потому что знал, что он скажет
- пЯть долларов. џ предложил им пачку сигарет, и сделка состоЯлась.  ‚  этот
вечер мы опЯть отправились в город.

        ѓ‹Ђ‚Ђ ‘ЋђЋЉ Џџ’Ђџ

     ‚если  подсчитывает  стоимость  современной  женщины,  отправлЯетсЯ   в
плавание и высаживаетсЯ в Ђнглии

     џ  сказал  ‚иктору,  что встречусь с ним на станции метро на углу  57-й
улицы  и 7-й авеню без пЯти пЯть утра и мы  вернемсЯ в казармы вместе. •очу,
говорю, чтоб ты  съездил домой один.  Ћн поинтересовалсЯ, куда направлЯюсь Я
сам,  и Я ему объЯснил. Џотом Я сказал, чтобы он не сидел со своими дамами в
гостинице,  а взЯл  бы  лучше жену, а то и всех трех и повез  их куда-нибудь
пообедать, а оттуда - в театр. Ћн сказал - ладно.
     - € ложись спать с  женой, -  продолжал  Я. -  Ћбними ее и  долго-долго
говори  с  ней.  ‚чера  вечером  было  чудесно,  но  сегоднЯ  нужно  сделать
по-другому.
     џ посоветовал ему снЯть на ночь наш прежний номер или еще какой- нибудь
и остатьсЯ там после театра с женой.
     ‚иктор поехал к  своим, а Я пошел звонить  по автомату. Џервое, что мне
сказала  моЯ знакомаЯ,  это подождать минутку у  телефона. Љогда  она  опЯть
взЯла  трубку,  то  объЯснила, что  поднЯлась  наверх, к  телефону  в  своей
спальне.
     - ѓде вы сейчас? - спросила она.
     - ‚ баре за углом. “ менЯ отпуск на ночь.
     - Ћ боже мой!
     - —то вы хотите сказать?
     - ЊенЯ ждет внизу один человек. Ћн  только что  заехал, чтобы пообедать
со мной в ресторане. Џотом у него билеты в музыкальную комедию. џ отошлю его
сразу после театра. Џозвоните мне в четверть двенадцатого.
     - Ћтошлите его сейчас.
     - ‚рЯд ли удастсЯ. џ думала, вы где-нибудь по дороге в џпонию.
     - Џри чем  тут џпониЯ? џ выпью стаканчик в этом баре и буду у вас через
пЯтнадцать минут.
     - Ќет,  лучше через полчаса. „олжна же Я придумать, что ему  сказать. џ
думала, вы где-нибудь в океане.
     - ѓде-нибудь в океане Я скоро буду, можете не беспокоитьсЯ.
     - Џозвоните мне через  полчаса,  просто чтобы  удостоверитьсЯ,  что  он
ушел.
     џ позвонил ей через полчаса, и она сказала:
     - Ћн страшно обиделсЯ.
     - Џоесть у вас что-нибудь найдетсЯ?
     - Љухарку Я до утра отпустила, но мы что-нибудь придумаем.
     џ пришел,  и она менЯ встретила так,  будто Я вернулсЯ к  себе домой. џ
думал,  что  с удовольствием поем, как  только приду. „умал,  мне  захочетсЯ
послушать музыку. Ќо хозЯйка  так пылко приветствовала,  что  Я позабыл и  о
еде, и о музыке. Љ тому же беднЯга инструктор со своей целлофановой палаткой
не выходил у менЯ из головы.
     џ спросил у своей дамы, какое на ней платье - не новое?
     - Ќет. Ђ что?
     - џ его сейчас с вас сорву.
     - Ћно стоит сорок долларов, - сказала она.
     Џотом она сказала:
     - Ђ это стоит восемнадцать, это лучшее из того, что сейчас делают.
     Ђ потом еще:
     - Ђ это - бельгийское кружево, двадцать пЯть долларов.
     - Ђ это что стоит?
     - ќто мне дано от природы.
     Ѓез пЯти пЯть Я встретилсЯ с ‚иктором на станции метро.
     - Љак дома?
     - ‹учше, - сказал он, - только вот моЯ беднаЯ матушка...
     - Ђ что с ней?
     - ѓоворЯт,  что не переставаЯ  молилась, с  тех пор как мы уехали вчера
утром. Ћна уверена, что  ее  молитвы  будут услышаны и  что  война кончитсЯ,
прежде  чем мы взойдем на  палубу  парохода, или  же  кто-нибудь в последнюю
минуту пришлет приказ, чтобы мы с тобой оба остались.
     - ‚от как, и Я тоже?
     - „а-да, мы с тобой оба.
     Ќу что ж, менЯ очень порадовало, что мать ‚иктора обо мне тоже молитсЯ.
     - Ђ почему бы и нет? - сказал Я. - ‚се может случитьсЯ. Џравда?
     - Ќет, не может, - ответил ‚иктор. - Ќу, а как у тебЯ дела?
     - Џревосходно.
     - •орошо провел времЯ?
     - џ  не  спал и не ел, но, когда нам хорошо - или, наоборот, неважно, -
ведь не очень-то хочетсЯ есть или спать, правда?
     - џ тоже не спал, - сказал ‚иктор.  - ‚сю ночь Я обнимал свою женушку и
сыночка - обоих вместе,
     - Ќу как твой сынок?
     - Ћн уже начинает смеЯтьсЯ.
     - Љроме шуток.
     - Ћна говорит, что  смеетсЯ. џ-то  сам не слыхал, но жена  говорит, всю
ночь его слышала. Ќо отчего,  черт  возьми, он смеетсЯ?  џ молю  бога о том,
чтобы мне быть здесь,  когда он родитсЯ. Њолю бога о том, чтобы  мне быть  с
ним, когда он начнет говорить, тогда Я спрошу, отчего он смеЯлсЯ. Ќайди себе
девушку, „жексон, женись, пусть она родит тебе сына.
     - ѓде же мне ее найти, теперь-то?
     - Њы едем в Ђнглию, правда?
     - ’ак говорЯт. Ќам знать об этом, конечно, не полагаетсЯ, и, по- моему,
ты разглашаешь военную тайну, намекаЯ на это, - но, кажетсЯ,  именно туда мы
и едем.
     - Ђ в Ђнглии нет девушек, что ли?
     - ’ы думаешь, Я еду в Ђнглию, чтобы посвататьсЯ?
     - Ќет, - сказал ‚иктор. - Џросто  тебе  приходитсЯ ехать.  Ќо раз ты уж
будешь в Ђнглии, ты можешь поискать там невесту.
     - џ хочу женитьсЯ на американке.
     - Ђ какаЯ разница? ЉаждаЯ может стать американкой.
     Њы  успели  в  казармы  как  раз  к  завтраку.  Џосле  завтрака мы  оба
растЯнулись на койках и заснули. Ќе знаю, что снилось ‚иктору, но мне первый
раз  в жизни приснилсЯ смех. Ћн был повсюду, пронизывал все насквозь. ‚о сне
мне  казалось,  что  в этом  есть какаЯ-то  тайна, которую мы все  стремимсЯ
разгадать. џ силилсЯ припомнить,  в чем заключаетсЯ  суть этой тайны  (а это
было  важнее всего  на  свете),  чтобы поведать ее всем,  когда проснусь, но
тайна стала  бледнеть и таЯть, когда Я  начал просыпатьсЯ, и наконец пропала
совсем, и мне оставалось только повернутьсЯ на другой бок и спать дальше.
     Њы прожили в портовых казармах шестнадцать дней. Љаждое утро разносилсЯ
слух, что нас отправЯт сегоднЯ же вечером, и  каждый вечер  говорили, что мы
отплываем завтра с  утра.  ђазумеетсЯ,  нас назначали на  кухню  и  в другие
нарЯды.  €  устраивали нам  беглый  медицинский  осмотр  -  главным  образом
проверЯли дыхание. €м  непременно нужно  было удостоверитьсЯ, что мы все еще
дышим. Ќа четырнадцатый день нам перестали давать увольнениЯ, но до этого мы
с ‚иктором продолжали уходить каждый вечер. …сли никто не хотел уступить нам
свою очередь, мы  входили в сделку с  сержантом. Ћдин раз это стоило ‚иктору
пЯть долларов, но на следующий день он отыграл их у сержанта в кости. Њы оба
много играли в кости, и оба выигрывали.
     Ќа шестнадцатый день  нас  посадили в грузовик  и  отвезли  на какую-то
пристань,  и  часа  через  два  мы  по  сходнЯм поднЯлись  на  корабль.  Ќас
разместили  по каютам, и  было ужасно  тесно.  ’ысЯч  шесть-семь  солдат  на
небольшом  корабле!  џ  их,  конечно,  не  считал,  но   видел,  что  народу
тьма-тьмущаЯ. ‹юди кишели повсюду, в самых тесных уголках кораблЯ. Ђ корабль
все не двигаетсЯ. ‘тоит и стоит без конца.
     Ќаконец  однажды поздно ночью корабль тронулсЯ. Њы с ‚иктором вышли  на
палубу. Џадал  снег, и весь  корабль стал белым. Њы были рады, что движемсЯ,
раз уж так нам  положено. ‚скоре  мы вышли в море,  и всех кругом затошнило.
Ќас с  ‚иктором тоже немного поташнивало, но  не  так, как других. ’ех прЯмо
выворачивало наизнанку. Ќикогда не забуду этой картины.
     Њы  плыли в  большом караване судов.  Љто-то насчитал  их тридцать семь
штук, но  там было больше - их  нельзЯ было разглЯдеть  без  биноклЯ.  Њного
говорили о подводных лодках, но тем дело и обошлось. Џлавание  было ужасное.
Ћно  продолжалось  очень  долго,  и много разных событий произошло  на борту
кораблЯ.  Ћднажды  утром мы  увидели  землю. ќто была  €рландиЯ.  ЏрекраснаЯ
страна! Љ вечеру мы пришвартовались в каком-то городишке в “эльсе. Ћн звалсЯ
‘вонси. Њы были в  …вропе! Ќаутро мы сели  в поезд и покатили  в ‹ондон, где
нас отвезли на грузовике к какому-то зданию, отведенному нам под казарму.
     ‚се  это морское путешествие прошло, как  сон.  —еловек путешествует во
сне, с  тех пор как  себЯ  помнит. ’ак вот, это  плавание было,  как одно из
сновидений детства.
     ‚незапно мы очутились в ‹ондоне. ќто было 25 февралЯ 1944 года.

        ѓ‹Ђ‚Ђ ‘ЋђЋЉ …‘’Ђџ

     ‚если благодарит бога за горЯчую воду в ванне, засыпает по-королевски и
видит сумбурный сон

     ‹ондон  был холоден и угрюм. ‡а последние две недели  никому из  нас не
приходилось мытьсЯ  в  ванне,  так  что  мы  тоже были холодны и  угрюмы; мы
скучали  по  дому и злились,  потому что в казармах было  холодно  и угрюмо.
’юфЯки длЯ коек  мы набили соломой, котораЯ  валЯлась  в  подвале.  џ не был
расположен  возитьсЯ, как дурак, с холодной, угрюмой, заплесневелой соломой,
так что ‚иктор взЯлсЯ мне помочь.
     - „авай покончим с постелЯми, примем ванну  и лЯжем спать, - сказал он.
- Џо крайней мере мы опЯть на суше.
     -   €  это   ты  называешь  постелью?  -  ворчал  Я.  -  Ључка  старой,
заплесневелой, вонючей соломы - какаЯ из нее постель?
     Џримерно  через час мы привели  тюфЯки в порЯдок и кинули  жребий, кому
достанетсЯ нижнЯЯ койка. Љойки были расположены в два этажа, и по  соседству
с нами „жо ”оксхол получил  верхнюю, а писатель - нижнюю, но они не возились
так долго с тюфЯками, как мы. ‚иктор выиграл  и  занЯл нижнюю койку,  но мне
было все равно, потому что на душе у менЯ было так холодно и угрюмо, что все
казалось безразлично.
     ‘коро из ванной вернулсЯ писатель,  за ним „жо ”оксхол, потом ‚иктор, и
тогда пошел Я, наполнил ванну, сел в нее и прочел молитву.
     "Ѓлагодарю  тебЯ,  боже, за  воду  горЯчую  в ванне вместо  холодной  в
океане. Ѓлагодарю тебЯ, боже, за скудный обмылок длЯ омовениЯ жалкой грЯзной
шкуры моей. Ѓлагодарю тебЯ, боже,  что ты дал мне  избавитьсЯ от  всех  моих
ремней и поклажи и погрузитьсЯ в  горЯчую ванну и сидеть в ней,  - да сгинет
весь мир, кроме  ванны, и да канет он в  ад и в забвение, ибо и  вспомнить в
нем нечего, кроме ванны, воды да мыла. Ѓлагодарю тебЯ,  боже, что ты перевез
нас через  холодную  воду,  блюющих и  рыдающих  оттого, что  весь  мир  так
безнадежен,  а люди глупы. Ѓлагодарю тебЯ, боже, что мы  опЯть  на  суше,  в
большом городе, и вот Я наконец,  ничем не обремененный, посиживаю  в теплой
водичке. Ѓлагодарю тебЯ,  боже, что ты доставил отца моего домой в ќль-Џасо,
к жене его  возлюбленной, и к сыну его ‚ирджилу, и к зЯтю его Ќилу, торговцу
сельскохозЯйственным  оборудованием.  Ѓлагодарю  тебЯ, боже,  что  ты  женил
‚иктора  ’оска  на невесте  его во  благовремении  и  она понесла  от  него.
Ѓлагодарю тебЯ, боже, что ты не  разлучил менЯ  с  ‚иктором,  ибо Я  намерен
заботитьсЯ  о нем по  мере  моих сил, что  бы там ни случилось,  и  попробую
доказать, что он  ошибаетсЯ, думаЯ, что непременно будет  убит. џ сделаю это
ради  его матери,  миссис ’оска, за  которую благодарю тебЯ,  боже, ведь она
такаЯ  милаЯ леди!  Ѓлагодарю  тебЯ,  боже, за ту женщину, что  Я встретил в
Ћгайо, ибо она тоже очень милаЯ леди. Ѓлагодарю тебЯ, боже, и  за женщину из
Ќыо-‰орка, ибо вопреки своим деньгам и пониманию серьезной музыки она любила
менЯ, а вопреки ее  годам тело  у нее,  как у юной девушки. Ќо больше  всего
благодарю тебЯ, боже,  за эту ванну, ибо она возвращает мне жизнь. Ѓлагодарю
тебЯ, боже, за мыло, ибо оно  смывает с кожи моей почти трехнедельную грЯзь.
џ отвергаю запах казармы, ибо не  терплю  запаха  места, где  скоплЯетсЯ длЯ
житьЯ слишком  много народу, но Я благодарю  тебЯ,  боже, за  большую  часть
всего остального. Ђминь".
     Џосле ванны  Я взгромоздилсЯ на койку и  сразу заснул богатырским сном,
как не спал еще никогда в своей жизни, но, честное слово, Я и во сне все еще
продолжал благодарить бога. џ  был на небесах, в своей прежней одежде, опЯть
человеком штатским, свободным и счастливым, ничем особенно не  озабоченным и
преисполненным благодарности за все божьи милости. Ђ им конца не было. “же в
том, что Я был свободен, не было  конца милосердию  божию. ‚се, что Я видел,
было благом,  и  Я любил все  на свете. џ  просто  стоЯл там, как  бывало  в
‘ан-”ранциско,  и все на свете любил. ’ам была кучка добродушнейших ангелов,
они  взмахивали крыльЯми легко и неторопливо, и Я их так любил,  что Я и сам
стал помахивать руками, как крыльЯми.
     - ЉажетсЯ, мы  с вами где-то встречались,  - сказал Я  одному  из  них,
который был поближе.
     €, ей-богу, это был не кто иной, как „жо ”оксхол, но, вместо того чтобы
прЯмо в этом признатьсЯ, он мне лукаво подмигнул.
     ’огда Я сказал:
     -  џ  узнал тебЯ, „жо,  черт побери. џ узнал бы тебЯ и в аду, не только
здесь, где ты хлопаешь крыльЯми, как самый заправский ангел. Ђ ведь ты вовсе
не принадлежишь к их числу.
     - „а ну? - сказал „жо. - џ же порхаю здесь вместе с ними? ’ак почему же
мне не принадлежать к сонму ангелов?
     -  —ерт возьми, - сказал Я,  - ты отлично  знаешь,  что ни у тебЯ, ни у
менЯ нет настоЯщих  крыльев, как у других ангелов, и они это скоро заметЯт и
шугнут нас отсюда.
     - Ђнгелы ангелов не шугают, - возразил „жо.
     - „а ведь ты-то не ангел, „жо.
     -  ’ы  так  думаешь? -  сказал  он, - •очешь, Я взлечу выше всех в этой
команде?
     џ все времЯ знал,  что это во сне, но не хотел над этим задумыватьсЯ, и
все шло нормально. џ сказал „жо, чтобы он не залетал выше других, потому что
он не настоЯщий ангел и может расшибить себе голову,  но „жо не послушалсЯ и
взлетел -  и упал  вниз головой. џ бросилсЯ к нему  и склонилсЯ над  ним,  а
настоЯщие ангелы живо упорхнули, но, улетаЯ, обернулись и посмотрели на нас.
џ узнал  их всех, Я знал каждого в лицо, но никак не мог вспомнить по имени.
џ вспомнил только одного из  них - миссис ’оска, - остальные  были похожи на
нее.
     џ помог „жо встать на ноги.
     Ћн попробовал двигать  руками  и ногами, чтобы  убедитьсЯ,  что осталсЯ
цел, и оказалось, что он цел и невредим.
     - Људа ни сунешьсЯ, везде один снобизм, - сказал он.
     Њы пошли  дальше, посмеиваЯсь  над собой, а  там вдруг  стоит  какой-то
человек в чем-то вроде повозки и, кажетсЯ, нас поджидает. „а, никак, это наш
писатель - и в самом деле он, только одежда на нем такаЯ, как  носили тысЯчи
две лет тому назад.
     - „а, никак, это сам старик експир, -  говорит „жо. - —то вы делаете в
этой колымаге? - Ќасчет его одежды он ничего не сказал.
     - џ пешком не хожу, - говорит  писатель.  - ‚рЯд ли Я сделал  хоть один
шаг за всю свою жизнь. ’олько в колеснице. ‡алезайте ко мне, Я вас прокачу.
     Њы  с „жо  вскочили на  колесницу, а  писатель как заорет  на  каком-то
чудном Языке на четверку белых коней, а кони, черт побери, как взовьютсЯ над
землей  да  как  помчат за собой  колесницу в  небесную  высь - несутсЯ, как
бешеные, прЯмо на солнце. џ уж и не знаю, радоватьсЯ мне или нет, а писатель
знай  себе покрикивает на  коней на чудном Языке, и  поет, и издает ликующие
клики, а потом поворачиваетсЯ к нам с „жо и говорит:
     - ‚от это,  ребЯта, жизнь, вот это значит жить по-настоЯщему,  а не то,
что ходить или ползать на четвереньках.
     -  Њожете  менЯ высадить  возле Џубличной библиотеки в ‘ан-”ранциско, -
сказал Я. - џ уже побывал в небесах, и, ей-богу, с менЯ довольно.
     - Ђ менЯ  подкатите  прЯмо к  дверЯм  танцевального  зала "Њир грез"  в
Ѓейкерсфилде, - сказал „жо. - џ вам буду очень признателен.
     -  Ќеужели  же  вы  не  хотите  прокатитьсЯ  по-настоЯщему?  -  спросил
писатель.
     - ‚алЯйте прЯмо в ‘ан-”ранциско, - сказал Я.
     - ‚ летний танцевальный зал в Ѓейкерсфилде, - сказал „жо.
     Џисатель  ничуть  не обиделсЯ,  только  опЯть  прикрикнул  на коней по-
чудному, - и бум! - вот мы уже и спикировали из поднебесьЯ прЯмо к Џубличной
библиотеке  в  ‘ан-”ранциско,  ко  всем этим знакомым  физиономиЯм,  которые
теперь глазеют на менЯ снизу, ко всем этим старым философам, что выстроились
на пьедесталах перед библиотекой и призывают друг друга внЯть голосу разума.
‘ейчас они все так мне обрадовались и громко приветствуют.
     - ѓлЯдите-ка, - говорЯт они, - ‚от и  наш  гадкий  утенок,  собственной
персоной, вернулсЯ на колеснице.
     Њы  подкатили  к самому  входу  -  и  что за суматоха тут поднЯлась:  и
возгласы  приветствиЯ,  и  смех,  и философские замечаниЯ, и беготнЯ  во все
стороны, чтобы взглЯнуть  на менЯ и  на  мою колесницу. ЊенЯ все спрашивали,
что есть жизнь и что  есть смерть,  а Я, как нарочно,  не знал и в ответ все
только прокашливалсЯ.
     - ‹адно, - сказал писатель. - Џопрощайтесь со своими друзьЯми, мне пора
везти „жо в Ѓейкерсфилд.
     џ сказал философам до свиданиЯ, и мы  понеслись прЯмо вверх, в ласковое
калифорнийское  небо,  а  потом вниз,  в  великолепную долину  ‘ан-•оакин  к
Ѓейкерсфилду,  и подкатили к самому танцевальному залу "Њир грез". Ќесколько
разодетых   парнишек   и   девушек   прискакали,  резвЯсь   и   приплЯсываЯ,
поздороватьсЯ с  „жо и  спросить, где он  был. „жо подхватил  одну девушку и
пошел с ней вальсировать, но музыка смолкла, и он бросилсЯ  целовать девушку
и, казалось, собиралсЯ  целовать  ее до конца жизни. ’ак бы оно, наверное, и
было, если бы она не вырвалась и  не убежала.  „жо сказал: "–еловатьсЯ - это
лучший способ ожиданиЯ" - и вернулсЯ на колесницу, и мы снова  помчались, но
тут вдруг  колесница  перестала быть  колесницей, это больше не  была легкаЯ
открытаЯ  колЯска,  котораЯ  неслась  в  радужном  сиЯнии,  это  было  нечто
трескучее и трЯсучее, и  мы уже не стоЯли в нем, а сидели, и, черт поберк, Я
знал,  что  это такое: это  был старый  армейский грузовик, и теперь со мной
рЯдом сидел ‚иктор ’оска,  и мы ехали в порт, на корабль, который должен был
отвезти нас за океан.
     Ќу, это было совсем неинтересно, так что Я едва  не проснулсЯ, но скоро
опЯть  крепко уснул, и на этот раз  было все-таки лучше, чем в грузовике, но
не намного, так  как  это было в том доме в Ћгайо, куда Я пришел с женщиной,
что пела  "‚аленсию",  и  там был  отец  в  окружении  десЯтка прекраснейших
девушек мира. Ћн  был  пьЯн  и  всЯчески  хвастал  и  задавалсЯ и  выказывал
галантерейное обращение.
     - Ћтец, - говорю Я, - ну какой из тебЯ донжуан, что ты тут делаешь?
     - —то  делаю  Я? -  говорит отец.  -  ‚от  ты что тут делаешь?  џ  тебе
удивлЯюсь.
     - €щу  тебЯ,  - говорю Я. - џ  здесь не  длЯ собственного удовольствиЯ.
Џришел забрать тебЯ отсюда. „авай-ка лучше домой.
     ‚ерно,  только длЯ того, чтобы  показать, что Я сплю, папаша отправилсЯ
восвоЯси.  ’огда Я  сам  стал  форсить  и  выказыватьсЯ  перед  девушками  и
расхвасталсЯ не хуже отца.
     ‘ны мои  продолжались, и смысла в них было не так  уж много, и  хотЯ  Я
спал довольно глубоко, но не настолько, чтобы не  сознавать все времЯ, что Я
лежу и грежу в  городе ‹ондоне, на соломенном тюфЯке,  который  Я сам только
что  набил.  ЏереходЯ во сне от одного дурацкого эпизода  к  другому,  Я все
времЯ помнил, что сплю, и говорил себе:
     - Ќу и ну, чего только человеку не привидитсЯ во сне - прогнать родного
отца, чтоб самому позабавитьсЯ с девушками. Ќаверное, Я сплю уже около часу;
пожалуй,  пора  уже  встать и  одетьсЯ  да  пойти посмотреть  город  -  ведь
город-то,  говорЯт, замечательный. ‚озьму-ка Я ‚иктора  ’оска,  и  мы вместе
пойдем и посмотрим, что за город такой этот ‹ондон.
     ’ут  Я проснулсЯ окончательно, но продолжал лежать с закрытыми глазами.
Ћбрывки сновидений еще пробегали передо мной, совершенно бессвЯзные,  словно
толпа  прохожих,  когда  смотришь на  них из  окна  "Ѓольшой  ‘еверной". ‚от
какаЯ-то женщина ворчит на мальчугана, а  он твердит свое: "Ђ вот не  хочу и
не буду".  € Я  знал, что когда-то  Я это слышал. ќто  мне не снилось, Я это
вспоминал. Џотом вдр