океан  Ћна  в  обмороке.  ‘  ее  колен
соскользнуло на ковер письмо.
   €так, он умер! Љакое горе!
   Џосетителей  всегда  трогали  и  восхищали  эти   немудреные
картины,  столь  поэтичные и печальные. ‚се сразу было понЯтно,
без объЯснений и догадок, и бедных женщин жалели, хотЯ и нельзЯ
было точно установить, в чем заключалось горе более нарЯдной из
них. Ќо эта неизвестность даже способствовала игре воображениЯ.
Ћна,  наверно,  потерЯла   жениха.   ‘   самого   порога   взор
непреодолимо  тЯнулсЯ  к этим четырем гравюрам и приковывалсЯ к
ним,  словно  завороженный  Ђ  если  его  отводили,  он   опЯть
возвращалсЯ  к  ним и опЯть созерцал четыре выражениЯ лица двух
женщин,  похожих  друг  на  друга,  как  сестры.  Ћт   четкого,
законченного  и  тщательного рисунка, изЯщного, на манер модной
картинки, от лакированных рамок  исходило  ощущение  чистоты  и
аккуратности,   которое   подчеркивалось   и   всей   остальной
обстановкой ‘тульЯ и кресла были выстроены в неизменном порЯдке
-- одни вдоль стены, другие у круглого  стола.  ‘кладки  белых,
без единого пЯтнышка занавесок падали так прЯмо и ровно, что их
невольно   хотелось   измЯть;  ни  одной  пылинки  не  было  на
стеклЯнном колпаке, под которым золоченые часы в стиле ампир --
земной  шар,  поддерживаемый  коленопреклоненным  Ђтласом,   --
казалось, дозревали, как дынЯ в теплице.
   ѓоспожа   ђолан  и  г-жа  ђоземильи,  усаживаЯсь,  несколько
нарушили обычный строй стульев.
   -- ‚ы сегоднЯ не выходили? -- спросила г-жа ђолан.
   -- Ќет. ЏризнатьсЯ, Я еще чувствую себЯ немного усталой.
   €,  как  бы  желаЯ  поблагодарить  †ана  и  его  мать,   она
заговорила  об  удовольствии, полученном ею от прогулки и ловли
креветок.
   -- ‡наете,  --  говорила  она,  --  Я  съела  сегоднЯ  своих
креветок.  Ћни  были  восхитительны.  …сли  хотите, мы повторим
как-нибудь нашу прогулку.
   †ан прервал ее:
   -- Џрежде чем начинать  вторую,  мы,  быть  может,  закончим
первую?
   -- Љак это? Њне кажетсЯ, она закончена.
   -- ‘ударынЯ, среди утесов ‘ен-†уэна мне тоже кое-что удалось
поймать, и Я очень хочу унести эту добычу к себе домой.
   Ћна спросила простодушно и чуть лукаво:
   -- ‚ы? —то же именно? —то вы там нашли?
   --  †ену. € мы с мамой пришли спросить вас, не переменила ли
она за ночь своего решениЯ.
   Ћна улыбнулась.
   -- Ќет, сударь, Я никогда не менЯю своего решениЯ.
   Ћн протЯнул ей руку, и она  быстрым  и  уверенным  движением
вложила в нее свою.
   -- Љак можно скорее, не правда ли? -- спросил он
   -- Љогда хотите.
   -- —ерез шесть недель?
   --  џ  на  все  согласна.  Ђ  что  скажет на это моЯ будущаЯ
свекровь?
   ѓоспожа ђолан ответила с немного грустной улыбкой:
   -- —то же мне говорить? џ только  благодарна  вам  за  †ана,
потому что вы составите его счастье.
   -- Џостараюсь, мама.
   ѓоспожа   ђоземильи,   впервые  слегка  умилившись,  встала,
заключила г-жу ђолан в объЯтиЯ и стала  ласкатьсЯ  к  ней,  как
ребенок;  от  этого  непривычного  изъЯвлениЯ чувств наболевшее
сердце  бедной  женщины  забилось  сильнее.  Ћна  не  могла  бы
объЯснить  свое  волнение.  …й  было  грустно  и  в то же времЯ
радостно. Ћна потерЯла сына, взрослого сына, и получила  вместо
него взрослую дочь.
   Ћбе  женщины  снова  сели,  взЯлись за руки, с улыбкой глЯдЯ
друг на друга, и, казалось, забыли о †ане. Џотом они заговорили
о том, что  следовало  обдумать  и  предусмотреть  длЯ  будущей
свадьбы,  и  когда все было решено и условлено, г-жа ђоземильи,
как будто случайно вспомнив об одной мелочи, спросила:
   -- ‚ы, конечно, посоветовались с господином ђоланом?
   Љраска смущениЯ залила щеки матери и сына. Ћтветила мать:
   -- Ћ, это не нужной.
   Ћна замЯлась, чувствуЯ, что какое-то объЯснение  необходимо,
и добавила.
   --  Њы  все  решаем  сами,  ничего ему не говорЯ. „остаточно
будет сообщить ему об этом после.
   ѓоспожа  ђоземильи,  нисколько  не  удивившись,  улыбнулась,
находЯ  это  вполне  естественным:  ведь  ђолан отец значил так
мало!
   Љогда г-жа ђолан с сыном опЯть вышли на улицу, она сказала:
   -- Ќе зайти ли нам к тебе? Њне так хочетсЯ отдохнуть.
   Ћна чувствовала себЯ  бесприютной,  без  крова,  потому  что
страшилась собственного жилища.
   Ћни  вошли  в  квартиру  †ана. Љак только дверь закрылась за
нею, г-жа ђолан глубоко вздохнула, словно за этими стенами была
в полной безопасности; потом, вместо того чтобы отдохнуть,  она
принЯлась  отворЯть  шкафы,  считать  стопки  бельЯ,  проверЯть
количество носовых платков  и  носков.  Ћна  изменила  порЯдок,
разложила  вещи по-новому, по своему вкусу; она разделила белье
на носильное, постельное и столовое,  и  когда  все  полотенца,
кальсоны  и рубашки были помещены на соответствующие полки, она
отступила на шаг, чтобы полюбоватьсЯ своей работой, и сказала:
   -- †ан, поди-ка посмотри, как теперь красиво.
   Ћн встал и все похвалил, чтобы доставить ей удовольствие.
   Љогда он снова сел в кресло, она  бесшумно  подошла  к  нему
сзади  и  поцеловала  его,  обнЯв  за шею правой рукой; в то же
времЯ  она  положила  на  камин  какой-то  небольшой   предмет,
завернутый в белую бумагу, который держала в левой руке.
   -- —то это? -- спросил он.
   Ћна не отвечала; по форме рамки он понЯл, что это.
   -- „ай! -- сказал он.
   Ќо  она притворилась, что не слышит, и вернулась к бельевому
шкафу. Ћн встал, быстро взЯл в руки предательскую  реликвию  и,
пройдЯ в другой конец комнаты, запер портрет в Ящик письменного
стола, дважды повернув ключ в замке. Љончиком пальца смахнув, с
ресниц  набежавшую  слезу,  г-жа  ђолан  сказала  чуть дрожащим
голосом:
   -- Џойду  посмотрю,  хорошо  ли  убирает  кухню  твоЯ  новаЯ
служанка. ‘ейчас она ушла, и Я могу как следует все проверить.


        IX

   ђекомендательные письма профессоров Ња-ђусселЯ, ђемюзо, ”лаш
и ЃоррикелЯ  были  написаны  в выражениЯх, самых лестных длЯ их
ученика, доктора ђолана; г-н  Њаршан  представил  их  правлению
Ћкеанской компании, где кандидатура Џьера получила поддержку со
стороны  г-на Џулена, председателЯ коммерческого суда, ‹еньЯна,
крупного судовладельца, и ЊаривалЯ, помощника гаврского мэра  и
личного друга капитана Ѓосира.
   Њесто  врача  на  "‹отарингии"  еще было свободно, и Џьеру в
несколько дней удалось получить назначение.
   Џисьмо, уведомившее его об этом, было  вручено  ему  однажды
утром †озефиной, когда он кончил одеватьсЯ.
   ‚  первую минуту он почувствовал огромное облегчение, словно
осужденный на  казнь,  которому  объЯвлЯют  о  смЯгчении  кары;
душевнаЯ  боль  сразу  притупилась,  как  только  он подумал об
отъезде, о спокойной жизни под баюканье  морской  волны,  вечно
кочующей, вечно бегущей.
   Ћн  жил  теперь  в  отчем  доме  словно  чужой,  молчаливо и
обособленно.
   ‘ того вечера, когда он в порыве гнева открыл брату позорную
тайну их семьи,  он  чувствовал,  что  его  последние  свЯзи  с
родными   порвались.   …го  мучило  раскаЯние,  оттого  что  он
проговорилсЯ  об   этом   †ану.   Ћн   считал   свой   поступок
отвратительным,  подлым, злым, и в то же времЯ это принесло ему
облегчение.
   ’еперь он никогда не встречалсЯ  глазами  с  матерью  или  с
братом.  €х  взоры  избегали  друг  друга, и их глаза приобрели
необыкновенную   подвижность,   научились    хитрить,    словно
противники, не смеющие скрестить оружие. ‚се времЯ он спрашивал
себЯ:  "—то  она сказала †ану? Џризналась она или отрицала? —то
думает брат? —то он думает о ней, обо мне?" Ћн не мог  угадать,
и  это  бесило  его.  ‚прочем, он почти не разговаривал с ними,
разве только в  присутствии  ђолана,  чтобы  избежать  вопросов
старика.
   Џолучив  письмо,  извещавшее  о назначении, он в тот же день
показал его семье. Ћтец, склонный радоватьсЯ решительно  всему,
захлопал в ладоши. †ан, скрываЯ ликование, сказал сдержанно:
   --  ЏоздравлЯю тебЯ от всего сердца, тем более что знаю, как
много у тебЯ было соперников. Ќазначением ты  обЯзан,  конечно,
письмам твоих профессоров.
   Ђ мать, опустив голову, чуть слышно пролепетала:
   -- џ очень счастлива, что тебе это удалось.
   Џосле  завтрака  он  пошел в контору Љомпании, чтобы навести
всевозможные справки; там он спросил и фамилию  врача  уходЯщей
на  следующий  день  "Џикардии",  чтобы  осведомитьсЯ у него об
условиЯх своей новой жизни и о  тех  особенностЯх,  с  которыми
придетсЯ столкнутьсЯ.
   ’ак  как доктор Џирет находилсЯ на борту, Џьер отправилсЯ на
пароход, где в маленькой каюте был принЯт молодым  человеком  с
белокурой бородой, похожим на †ана. Ѓеседа их длилась долго.
   ‚   гулких   недрах   гигантского   судна  слышалсЯ  неЯсный
непрерывный  шум;  стук  от  падениЯ  Ящиков  --  с   товарами,
опускаемых  в  трюм, смешивалсЯ с топотом ног, звуками голосов,
со скрипом погрузочных машин, со свистками боцманов,  с  лЯзгом
цепей  лебедок,  приводимых в движение хриплым дыханием паровых
котлов, от которого содрогалсЯ весь огромный корпус судна.
   Љогда Џьер простилсЯ со своим коллегой и опЯть  очутилсЯ  на
улице,  тоска  вновь  охватила  его,  обволокла,  точно морской
туман, который примчалсЯ с краЯ света и таит в своей бесплотной
толще что-то неуловимое и  нечистое,  как  зачумленное  дыхание
далеких вредоносных стран.
   Ќикогда  еще, даже в часы самых страшных мук, Џьер так остро
не сознавал, что его затЯгивает омут отчаЯниЯ.  ЏоследнЯЯ  нить
была порвана; ничто больше его не удерживало. Љогда он исторгал
из сердца все, что свЯзывало его с родными, он еще не испытывал
того  гнетущего  чувства заблудившейсЯ собаки, которое внезапно
охватило его теперь.
   ќто была уже не  мучительнаЯ  нравственнаЯ  пытка,  но  ужас
бездомного  животного,  физический  страх  скитальца, лишенного
крова, на которого готовы обрушитьсЯ дождь,  ветер,  бури,  все
жестокие  силы  природы.  Љогда  он  ступил на пароход, вошел в
крошечную  каюту,  качаемую  волнами,  всЯ  его  плоть,   плоть
человека,  привыкшего всю жизнь спать в неподвижной и спокойной
постели, возмутилась против неустойчивости  грЯдущих  дней.  „о
сих  пор он был защищен крепкой стеной, глубоко врытой в землю,
уверенностью в отдыхе на привычном месте, под  крышей,  которой
не  страшен  напор ветра. ’еперь же все то, что не пугает нас в
тепле и уюте, за запертыми  дверЯми,  превратитсЯ  длЯ  него  в
опасность, в постоЯнное страдание.
   “же  не  будет  земли  под  ногами,  а  только море, бурное,
ревущее,  готовое  поглотить.  Ќе  будет  простора,  где  можно
гулЯть,  бродить,  блуждать по дорогам, а лишь несколько метров
деревЯнного  настила,  по  которому  придетсЯ  шагать,   словно
преступнику,  среди  других  арестантов.  Ќе  будет  больше  ни
деревьев, ни садов, ни улиц, ни зданий -- ничего, кроме воды  и
облаков. € все времЯ он будет чувствовать, как под ним качаетсЯ
корабль.  ‚  непогоду придетсЯ прижиматьсЯ к стенкам, хвататьсЯ
за двери, цеплЯтьсЯ за край узкой койки,  чтобы  не  упасть  на
пол.  ‚  дни  штилЯ  он  будет слышать прерывистый храп винта и
ощущать ход несущего его кораблЯ  --  безостановочный,  ровный,
однообразный до тошноты.
   €  на  эту жизнь каторжника-бродЯги он осужден только за то,
что мать его отдавалась чьим-то ласкам.
   Ћн шел куда глаза -- глЯдЯт, изнемогаЯ от безысходной тоски,
котораЯ съедает людей, навеки покидающих родину.
   Ћн   уже   не   смотрел   с   высокомерным   пренебрежением,
презрительной  неприЯзнью  на  незнакомых прохожих, теперь, ему
хотелось заговорить с ними, сказать им, что  он  скоро  покинет
”ранцию, ему хотелось, чтобы его выслушали и пожалели. ќто было
унизительное  чувство  нищего,  протЯгивающего руку, робкое, но
неодолимое  желание  убедитьсЯ,  что  кто-то  скорбит  об   его
отъезде.
   Ћн  вспомнил  о  Њаровско.  Ћдин лишь старый полЯк любил его
настолько, чтобы искренне  огорчитьсЯ.  Џьер  решил  тотчас  же
пойти к нему.
   Љогда  он  вошел  в  аптеку,  старик,  растиравший порошки в
мраморной ступке, встрепенулсЯ и бросил свою работу.
   -- ‚ас что-то совсем не видно, -- сказал он.
   Џьер ответил, что у него было  много  хлопот,  не  объЯснив,
однако,  в  чем  они  состоЯли;  потом  сел  на  стул и спросил
аптекарЯ:
   -- Ќу, как дела?
   „ела были плохи; конкуренциЯ отчаЯннаЯ, больных мало,  да  и
то  беднЯки,  --  ведь  это рабочий квартал. ‹екарства покупают
только дешевые, и врачи никогда не  прописывают  тех  редких  и
сложных  снадобий, на которых можно нажить пЯтьсот процентов. ‚
заключение старик сказал:
   -- …сли так продолжитсЯ еще  месЯца  три,  лавочку  придетсЯ
прикрыть.  џ  на  вас  только и рассчитываю, милый доктор, а то
давно бы уже стал чистильщиком сапог.
   “ Џьера сжалось сердце, и он решил, раз  уж  это  неизбежно,
нанести удар сразу:
   -- џ... Я больше ничем не могу вам помочь. ‚ начале будущего
месЯца Я покидаю ѓавр.
   Њаровско от волнениЯ даже очки снЯл.
   -- ‚ы... вы... что вы сказали?
   -- џ сказал, что уезжаю, друг мой.
   ‘тарик  был  потрЯсен,  -- рушилась его последнЯЯ надежда; и
внезапно он возмутилсЯ. Ћн последовал за этим человеком,  любил
его, доверЯл ему, а тот вдруг бессовестно покидает его.
   Ћн пробормотал:
   -- Ќеужели и вы измените мне?
   Џьера тронула преданность старика, и он чуть не обнЯл его:
   --  Ќо  Я,  вам  вовсе не изменЯю. Њне не удалось устроитьсЯ
здесь, и Я уезжаю врачом на океанском пароходе.
   -- Ђх, господин Џьер! ‚едь вы обещали поддержать менЯ!
   -- —то поделаешь! Њне самому жить надо. “ менЯ ведь  нет  ни
гроша за душой.
   Њаровско повторЯл:
   --  Ќехорошо,  нехорошо  вы  поступаете. ’еперь мне остаетсЯ
только умереть с голоду. ‚ мои годы не на что больше надеЯтьсЯ.
Ќехорошо. ‚ы бросаете на произвол судьбы  несчастного  старика,
который приехал сюда ради вас. Ќехорошо.
   Џьер  хотел  объЯснитьсЯ,  возразить, привнести свои доводы,
доказать, что он не мог поступить иначе,  но  полЯк  не  слушал
его,  возмущенный  отступничеством  друга,  и  в  конце  концов
сказал, намекаЯ, видимо, на политические событиЯ:
   -- ‚се вы, французы, таковы, не умеете держать слово.
   ’огда Џьер, тоже задетый за живое, встал и ответил несколько
высокомерно:
   -- ‚ы несправедливы, Њаровско. —тобы решитьсЯ на то,  что  Я
сделал, нужны были очень веские причины, и вам бы следовало это
понЯть.  „о  свиданиЯ.  Ќадеюсь,  в  следующую  нашу встречу вы
будете более рассудительны.
   € он вышел.
   "€так, -- подумал он, -- нет никого, кто бы обо мне искренне
пожалел".
   Њысль его продолжала искать, перебираЯ всех,  кого  он  знал
или  знавал когда-то, и среди лиц, встававших в его памЯти, ему
вспомнилась служанка пивной, давшаЯ ему повод заподозрить мать.
   Ћн колебалсЯ, так как питал к ней  невольную  неприЯзнь,  но
потом  подумал: "‚ конце концов она оказалась права". € он стал
припоминать, как пройти на нужную улицу.
   „ень был праздничный, и в пивной  на  этот  раз  было  полно
народу  и  табачного дыма. Џосетители -- лавочники и рабочие --
требовали пива, смеЯлись, кричали, и сам хозЯин сбилсЯ  с  ног,
перебегаЯ от столика к столику, уносЯ пустые кружки и возвращаЯ
их с пеной до краев.
   ЌайдЯ  себе  место  неподалеку от стойки, Џьер уселсЯ и стал
ждать, надеЯсь, что служанка заметит его и узнает.
   Ќо она пробегала мимо, кокетливо покачиваЯсь,  шурша  юбкой,
семенЯ ножками, и ни разу не взглЯнула на него.
   ‚ конце концов он постучал монетой о стол.
   Ћна подбежала:
   -- —то угодно, сударь?
   Ћна  не  смотрела  на  него,  поглощеннаЯ подсчетом поданных
напитков.
   -- ‚от тебе на! -- заметил он --  ђазве  так  здороваютсЯ  с
друзьЯми?
   Ћна взглЯнула на него и сказала торопливо:
   -- Ђх, это вы! ‘егоднЯ вы интересный. Ќо только мне некогда.
‚ам кружку пива?
   -- „а.
   Љогда она принесла пиво, он проговорил:
   -- џ пришел проститьсЯ с тобой. џ уезжаю.
   Ћна равнодушно ответила:
   -- ‚от как! Људа же?
   -- ‚ Ђмерику.
   -- ѓоворЯт, это чудеснаЯ страна.
   ’олько  и  всего. € дернуло же его заводить с нею разговор в
такой день, когда кафе переполнено!
   ’огда Џьер направилсЯ к  морю.  „ойдЯ  до  мола,  он  увидел
"†емчужину",  на  которой  возвращались  на  берег  его  отец и
капитан Ѓосир. Њатрос Џапагри греб, а друзьЯ-рыболовы, сидЯ  на
корме, попыхивали трубками, и лица их так и сиЯли довольством и
благодушием.  ѓлЯдЯ  на  них  с мола, доктор подумал: "Ѓлаженны
нищие духом". Ћн сел на одну из скамей у волнореза,  в  надежде
подремать, забытьсЯ, уйти в тупое оцепенение.
   Љогда  вечером  он  вернулсЯ  домой,  мать  сказала  ему, не
решаЯсь поднЯть на него глаза:
   -- ’ебе к отъезду понадобитсЯ бездна вещей, и Я в  некотором
затруднении.  џ  уже заказала тебе белье и условилась с портным
относительно платьЯ; но, может быть, нужно еще что-нибудь, чего
Я не знаю?
   Ћн открыл было рот, чтобы  ответить:  "Ќет,  мне  ничего  не
нужно". Ќо тут же подумал, что ему необходимо, по крайней мере,
прилично одетьсЯ, и ровным голосом ответил:
   -- џ еще точно не знаю, справлюсь в Љомпании.
   Ћн  так  и  сделал,  и  ему  дали  список необходимых вещей.
ЏринимаЯ этот список из его рук, мать в первый  раз  за  долгое
времЯ  взглЯнула  на  него,  и в ее глазах было такое покорное,
кроткие и молЯщее выражение, словно у побитой  собаки,  котораЯ
просит пощады.
   Џервого   октЯбрЯ   "‹отарингиЯ"  прибыла  из  ‘ен-Ќазэра  в
ѓаврский порт с тем, чтобы седьмого числа того же месЯца уйти к
месту  назначениЯ,  в  Ќью-‰орк,  и  Џьеру  ђолану   предстоЯло
перебратьсЯ   в  тесную  плавучую  каморку,  где  отныне  будет
заточена его жизнь.
   Ќа другой день, выходЯ из дому, он столкнулсЯ на лестнице  с
поджидавшей его матерью.
   --  •очешь,  Я  помогу  тебе  устроитьсЯ на пароходе? -- еле
внЯтно спросила она.
   -- Ќет, спасибо, все уже сделано.
   Ћна прошептала:
   -- Њне так хотелось бы взглЯнуть на твою каюту.
   -- Ќе стоит. ’ам очень неуютно и тесно.
   Ћн прошел мимо, она  же  прислонилась  к  стене,  сраженнаЯ,
мертвенно бледнаЯ.
   ђолан,  уже  успевший посетить "‹отарингию", за обедом шумно
восторгалсЯ ее великолепием и не мог надивитьсЯ,  что  жена  не
проЯвлЯет желаниЯ осмотреть пароход, на котором уезжает их сын.
   ‚  последующие  дни  Џьер почти не виделсЯ с родными. Ћн был
угрюм, раздражителен,  груб,  и  его  резкие  слова,  казалось,
бичевали  решительно всех. Ќо накануне отъезда он вдруг отошел,
смЯгчилсЯ. Ќочь он должен был провести в первый  раз  на  борту
парохода; вечером, прощаЯсь с родителЯми, он спросил:
   -- ‚ы придете завтра на судно проститьсЯ со мной?
   ђолан вскричал:
   -- …ще бы, еще бы, черт побери! Џравда, ‹уиза?
   -- ђазумеетсЯ, -- тихо сказала она.
   Џьер продолжал:
   --  Њы снимемсЯ в одиннадцать. Ќадо быть там, самое позднее,
в половине десЯтого.
   --  ‡наешь  что?  --  воскликнул  отец  --  ЃлестЯщаЯ  идеЯ!
Џопрощавшись  с  тобой,  мы  побежим  садитьсЯ на "†емчужину" и
будем поджидать "‹отарингию" за молом, чтобы увидеть  тебЯ  еще
раз. Љак ты думаешь, ‹уиза?
   -- „а, конечно.
   ђолан продолжал:
   --  Ђ  если  стоЯть  на  молу со всей толпой, котораЯ придет
поглазеть на  океанский  пароход,  то  ты  ни  за  что  нас  не
разглЯдишь. ЋдобрЯешь мою мысль?
   -- Љонечно; одобрЯю. Ћтлично.
   —ас  спустЯ он лежал на своей койке морЯка, узкой и длинной,
как гроб. Ћн долго лежал с открытыми глазами, думаЯ  обо  всем,
что  произошло  за  эти два месЯца в его жизни и особенно в его
душе. Ћн так мучилсЯ сам и так мучил других, что в конце концов
воинственное, мстительное горе истощило себЯ, как  иступившеесЯ
лезвие. “ него уже не хватало сил сердитьсЯ на кого-либо за что
бы  то ни было; он не возмущалсЯ более, он на все махнул рукой.
Ћн так устал боротьсЯ, наносить удары, ненавидеть, так устал от
всего, что совсем обессилел и только пыталсЯ усыпить  все  свои
чувства   и   погрузитьсЯ   в   забвение,   как  погружаютсЯ  в
беспробудный сон. Ћн слышал вокруг себЯ невнЯтные,  непривычные
шумы  кораблЯ,  легкие  шорохи,  едва  различимые  в тихую ночь
стоЯнки, и глубокаЯ рана, котораЯ два месЯца так  жестоко  жгла
ему душу, теперь только ныла, как заживающий рубец.
   Ћн  крепко  спал  до  тех  пор,  пока  топот ног матросов не
разбудил его. Ѓыло  уже  утро,  и  на  пристань  прибыл  поезд,
привезший пассажиров из Џарижа.
   ’огда  Џьер  стал  бродить  по  пароходу  среди озабоченных,
суетЯщихсЯ   людей,    которые    разыскивали    свои    каюты,
перекликались,  спрашивали  о  чем-то  и  отвечали  невпопад  в
суматохе начавшегосЯ путешествиЯ. Џоздоровавшись с капитаном  и
пожав   руку   сослуживцу,   судовому  комиссару,  он  вошел  в
кают-компанию, где несколько англичан уже дремали по углам. ќто
была большаЯ комната с облицованными белым мрамором стенами и с
золочеными багетами; в высоких зеркалах  отражались  казавшиесЯ
бесконечными  рЯды длинных столов и вращающихсЯ стульев, крытых
алым -- бархатом. Ћдним словом, это был плавучий холл, огромный
плавучий космополитический холл, где собираютсЯ за общим столом
богачи всех частей света. ЃьющаЯ в глаза роскошь  была  та  же,
что  в  больших  отелЯх,  в  театрах, в общественных местах, --
крикливаЯ и безвкуснаЯ, ласкающаЯ глаз миллионеров.
   Џьер уже собиралсЯ пройти в ту часть кораблЯ,  котораЯ  была
отведена  длЯ  второго класса, как вдруг вспомнил, что накануне
вечером  на  судно  погрузили  большую  партию  эмигрантов,   и
спустилсЯ  в  межпалубное  помещение.  Љогда он очутилсЯ там, у
него перехватило дыхание от тошнотворного запаха, свойственного
нищему  и  грЯзному  люду,  от  зловониЯ  человеческого   тела,
зловониЯ  более  отвратительного, чем запах звериной шерсти или
щетины. ‚ каком-то подобии подземельЯ,  темном  и  низком,  как
забои  в  рудниках,  сотни  мужчин,  женщин  и  детей лежали на
дощатых нарах или, сбившись в кучу, сидели на полу. Џьер не мог
рассмотреть отдельных  лиц,  он  видел  только  толпу  грЯзных,
оборванных  людей, толпу отверженных, наголову разбитых жизнью.
€змученные, раздавленные, они  уезжали  вместе  с  изможденными
женами   и   детьми-заморышами  в  неведомые  краЯ,  теша  себЯ
надеждой, что там, быть может, не умрут с голоду.
   Џьер думал о многолетнем труде этих людей, труде  упорном  и
напрасном, об их бесплодных усилиЯх, об ожесточенной, ежедневно
тщетно  возобновлЯемой  борьбе,  об энергии, растраченной этими
несчастными, которые намеревались заново  начать  неведомо  где
такую  же  жизнь безысходной нужды, и ему хотелось крикнуть им:
"„а бросайтесь вы лучше в воду со своими самками и детенышами!"
€ сердце его так заныло от жалости, что? он поспешил уйти, не в
силах больше выносить эту картину.
   Ћтец, мать, брат и г-жа ђоземильи уже поджидали его в каюте.
   -- ’ак рано -- сказал он.
   -- „а, -- дрожащим  голосом  ответила  г-жа  ђолан,  --  нам
хотелось побыть с тобою подольше.
   Ћн  взглЯнул на нее. Ћна была в черном, точно в трауре, и он
заметил вдруг, что ее волосы,  месЯц  назад  только  начинавшие
седеть, теперь почти совсем побелели.
   …му  стоило  больших  трудов усадить четверых гостей в своем
тесном закутке; сам он сел на койку. „верь оставалась открытой,
и мимо нее толпами сновали люди, точно по улице  в  праздничный
день; огромный пароход был наводнен провожающими и целой армией
любопытных.  Ћни  расхаживали  по  коридорам,  салонам  и  даже
просовывали головы в каюту, а снаружи  раздавалсЯ  шепот:  "ќто
помещение врача".
   Џьер  задвинул  дверь,  но,  как  только очутилсЯ наедине со
своими, ему захотелось опЯть открыть ее, потому  что  в  суете,
царившей на пароходе, не так заметно было, что все смущены и не
знают, о чем говорить.
   ѓоспожа ђоземильи решилась наконец прервать молчание.
   --  ‘квозь  эти  оконца  проходит  очень  мало  воздуха,  --
заметила она.
   -- ќто иллюминатор, -- ответил Џьер.
   Ћн   показал,   какое   у   иллюминатора   толстое   стекло,
выдерживающее самые сильные толчки, а затем пространно объЯснил
систему затвора. ђолан, в свою очередь, спросил:
   -- “ тебЯ здесь и аптечка?
   Џьер  открыл шкаф и показал целый набор склЯнок с латинскими
названиЯми на белых бумажных наклейках.
   Ћн  вынул  одну  из  склЯнок  и  перечислил   все   свойства
содержащегосЯ  в  ней  вещества,  потом вторую, третью и прочел
форменный  курс  терапии,  который  все  слушали,  казалось,  с
большим вниманием.
   ђолан приговаривал, покачиваЯ головой:
   -- „о чего же это интересно?
   ‚ дверь тихо постучали.
   -- ‚ойдите! -- крикнул Џьер.
   ‚ошел капитан Ѓосир.
   Ћн сказал, протЯгиваЯ руку:
   --  џ  пришел  попозже, потому что не хотел мешать излиЯниЯм
родственных чувств.
   …му тоже пришлось  сесть  на  постель.  €  снова  воцарилось
молчание.
   Ќо  вдруг  капитан  насторожилсЯ.  —ерез перегородку до него
долетели слова команды, и он объЯвил:
   -- Џора идти, иначе мы не  успеем  сесть  на  "†емчужину"  и
вовремЯ  встретить  вас,  чтобы  попрощатьсЯ  с вами в открытом
море.
   ђолан-отец,  который  очень  на  этом  настаивал,  вероЯтно,
потому,   что   хотел   произвести  впечатление  на  пассажиров
"‹отарингии", вскочил с места:
   -- Ќу, прощай, сынок.
   Ћн поцеловал Џьера в бакенбарды и отворил дверь.
   ѓоспожа ђолан не двинулась с места; глаза ее  были  опущены,
лицо еще больше побледнело.
   Њуж тронул ее за локоть:
   -- ‘корей, скорей, нельзЯ терЯть ни минуты.
   Ћна  встала,  шагнула  к сыну и подставила ему сначала одну,
потом другую щеку восковой белизны; он поцеловал ее, не  говорЯ
ни  слова.  Џотом он пожал руку г-же ђоземильи и брату, спросив
при этом:
   -- Љогда свадьба?
   -- …ще точно не знаю. Њы приурочим  ее  к  одному  из  твоих
приездов.
   Ќаконец   все   вышли   из  каюты  и  поднЯлись  на  палубу,
запруженную пассажирами, носильщиками и матросами.
   Џар  громко  шипел  в  огромном  чреве  парохода,  казалось,
дрожавшего от нетерпениЯ.
   -- Џрощай, -- торопливо сказал ђолан.
   --  Џрощайте,  --  ответил  Џьер, стоЯ у деревЯнных сходней,
соединЯвших "‹отарингию" с пристанью.
   Ћн еще раз пожал руки своим родным, и они ушли.
   -- ‘корей, скорей садитесь! -- кричал ђолан.
   Џоджидавший фиакр доставил их к внешней гавани, где  Џапагри
уже держал "†емчужину" наготове.
   Ќе  было  ни малейшего ветра; стоЯл один из тех Ясных, тихих
осенних дней, когда морскаЯ гладь кажетсЯ холодной  и  твердой,
как сталь.
   †ан  схватил  одно  весло,  Џапагри  другое, и они принЯлись
грести Ќа волнорезе, на обоих молах, даже на гранитном парапете
огромнаЯ толпа, суетливаЯ, шумнаЯ, поджидала "‹отарингию".
   "†емчужина", пройдЯ  между  двумЯ  людскими  валами,  вскоре
очутилась за молом.
   Љапитан  Ѓосир,  сидЯ между обеими женщинами, правил рулем и
то и дело повторЯл:
   -- ‚от увидите, мы окажемсЯ как раз на  его  пути,  точка  в
точку.
   Ћба  гребца  изо  всех  сил  налегали  на  весла, чтобы уйти
подальше. ‚друг ђолан воскликнул:
   -- ‚от она! џ вижу ее мачты и  обе  трубы.  Ћна  выходит  из
гавани.
   -- †ивей, ребЯта! -- подгонЯл Ѓосир.
   ѓоспожа  ђолан  достала  носовой  платок  и  приложила его к
глазам.
   ђолан стоЯл, уцепившись за мачту, и возглашал:
   -- ‘ейчас она лавирует по внешней гавани...  Ћстановилась...
ЋпЯть пошла... Џришлось взЯть буксир... €дет... браво! Џроходит
между  молами!.. ‘лышите, как кричит толпа... браво!.. …е ведет
"Ќептун"... “же виден нос... вот она, вот она...  —ерт  возьми,
какаЯ красота! —ерт возьми! ‚ы только поглЯдите!..
   ѓоспожа  ђоземильи  и  Ѓосир  обернулись;  мужчины перестали
грести; одна только г-жа ђолан не шевелилась.
   ѓигантский пароход, влекомый мощным буксиром, который  рЯдом
с  ним походил на гусеницу, медленно и величественно выходил из
порта. € жители FaBpia, сгрудившиесЯ на  молах,  на  берегу,  у
окон,   внезапно  подхваченные  патриотическим  порывом,  стали
кричать: "„а здравствует "‹отарингиЯ"! -- приветствуЯ корабль и
рукоплеща этому великолепному спуску на воду, этому  разрешению
от   бремени   большой  морской  гавани,  отдавшей  морю  самую
прекрасную из своих дочерей. "‹отарингиЯ", пройдЯ узкий  проход
между  двумЯ  гранитными стенами и почувствовав себЯ наконец на
свободе, бросила буксир и пошла одна, точно  огромное,  бегущее
по воде чудовище.
   -- ‚от она!.. вот она! -- все еще кричал ђолан -- €дет прЯмо
на нас!
   € сиЯющий Ѓосир повторЯл:
   -- —то Я вам говорил, а? Њне ли не знать ее курса!
   †ан потихоньку сказал матери:
   -- ‘мотри, мама, идет!
   ѓоспожа ђолан отнЯла платок от глаз, увлажненных слезами.
   "‹отарингиЯ"  быстро  приближалась;  сразу  же  по выходе из
порта  она  развила  полную  скорость,  --  день   был   Ясный,
безветренный. Ѓосир, наведЯ подзорную трубу, объЯвил:
   --  ‚нимание! ѓосподин Џьер стоит на корме, совсем один. …го
отлично видно. ‚нимание!
   ‚ысокий, как гора, и быстрый, как поезд,  пароход  шел  мимо
"†емчужины", почти касаЯсь ее.
   € г-жа ђолан, забыв обо всем, вне себЯ простерла к нему руки
и увидела  своего  сына,  своего  Џьера,  он стоЯл на палубе, в
фуражке с галунами,  и  обеими  руками  посылал  ей  прощальные
поцелуи.
   Ќо  он уже удалЯлсЯ, уходил прочь, исчезал вдали, становилсЯ
совсем маленьким,  превращалсЯ  в  едва  заметное  пЯтнышко  на
гигантском  корабле.  Ћна  пыталась  еще увидеть его, но уже не
могла разглЯдеть.
   †ан взЯл ее за руку.
   -- ’ы видела? -- сказал он.
   -- „а, видела. Љакой он добрый!
   € "†емчужина" повернула к набережной.
   -- —ерт побери! ‚от  это  скорость!  --  восклицал  ђолан  в
полном восхищении.
   Џароход  и в самом деле уменьшалсЯ с каждой секундой, словно
таЯл в океане. ѓ-жа ђолан,  обернувшись,  смотрела,  как  судно
уходит за горизонт, в неведомый край, на другой конец света. Ќа
этом  корабле,  который  ничто уже не могло остановить, на этом
корабле, который вот-вот скроетсЯ  из  глаз,  был  ее  сын,  ее
бедный  сын …й казалось, что половина ее сердца уходит вместе с
ним, что жизнь кончена, и еще ей казалось, что  никогда  больше
не увидит она своего первенца.
   --  Ћ чем ты плачешь -- спросил муж, -- Ќе пройдет и месЯца,
как он вернетсЯ.
   Ћна прошептала:
   -- Ќе знаю. џ плачу потому, что мне больно.
   Љогда  они  сошли  на  берег,  Ѓосир  попрощалсЯ  с  ними  и
отправилсЯ  завтракать  к  приЯтелю.  †ан  ушел  вперед с г-жой
ђоземильи; ђолан сказал жене:
   -- Ђ что ни говори, у нашего †ана красиваЯ фигура!
   -- „а, -- ответила мать.
   € так как она была слишком взволнована, чтобы думать о  том,
что говорит, то добавила:
   -- џ очень рада, что он женитсЯ на госпоже ђоземильи.
   ‘тарик опешил:
   -- —то? Љак? Ћн женитсЯ на госпоже ђоземильи?
   -- „а. Њы как раз сегоднЯ хотели спросить твоего мнениЯ.
   -- ‚он оно что! € давно это затеваетсЯ?
   --  Ќет, нет, всего несколько дней. †ан, прежде чем говорить
с тобой, хотел уверитьсЯ, что его предложение будет принЯто.
   ђолан сказал, потираЯ руки:
   -- Ћчень хорошо, очень хорошо! ‚еликолепно. џ вполне одобрЯю
его выбор.
   ‘ворачиваЯ с набережной на углу бульвара ”ранциска  I,  г-жа
ђолан  еще  раз обернулась и бросила последний взглЯд на океан;
но она увидела только серый дымок, такой далекий и  неуловимый,
что он казалсЯ клочком тумана.

                        1887-1888