ѓерман Њелвилл. Џисец Ѓартлби

Ћцените этот текст:
ѓерман Њелвилл. Џисец Ѓартлби

---------------------------------------------------------------
Џеревод ‘.‘ухарева
Џо: с.-соч. в 3 томах, 1987
OCR: Sergei Petrov
---------------------------------------------------------------

“олл-стритскаЯ повесть

џ человек уже немолодой. Џо роду моих занЯтий мне за последние тридцать
лет довелось близко познакомитьсЯ с любопытным и довольно-таки своеобычным
разрЯдом людей, о которых, сколько мне известно, ничего до сих пор не
написано. џ имею в виду писцов, то есть переписчиков судебных бумаг. џ
знавал их великое множество, как по должности, так и в частной жизни, и при
желании мог бы рассказать не одну историю, котораЯ вызвала бы у благодушных
людей улыбку, а у чувствительных женщин - слезы. Ћднако Я оставлЯю в стороне
биографии всех других писцов ради нескольких страниц из жизни Ѓартлби -
самого странного писца, какого Я видывал или о каком слыхивал на своем веку.
—то касаетсЯ других, Я мог бы дать их полное жизнеописание, но с Ѓартлби об
этом и думать нечего. Џолную биографию этого человека просто не из чего
сложить. ќто - непоправимаЯ утрата длЯ литературы. Ѓартлби был одним из тех
людей, о которых ничего нельзЯ установить с точностью, разве что из
документальных источников, а таковые в данном случае почти отсутствуют. Ћ
Ѓартлби Я знаю только то, что, к великому моему удивлению, видел
собственными глазами, если, впрочем, не считать одного непроверенного слуха,
о котором речь пойдет в своем месте.
Џрежде нежели познакомить читателЯ с Ѓартлби, каким Я впервые увидел
его, мне следует сказать несколько слов о себе, о моих служащих, моем деле,
моей конторе и всей обстановке, менЯ окружающей: без такого описаниЯ главное
действующее лицо моего рассказа может оказатьсЯ вовсе непонЯтным.
€так, Я - человек, с молодых лет проникшийсЯ твердым убеждением, что из
всех путей в жизни предпочтительнее самый спокойный. Ђ поэтому, хотЯ
представители моего сословиЯ и вошли в поговорку как люди деЯтельные и
нервозные, а порою даже неуравновешенные, сам Я превыше всего ценю и
оберегаю свой душевный покои. џ - один из тех скромных, не зараженных
честолюбием юристов, которые никогда не выступают в суде, не гонЯютсЯ за
рукоплесканиЯми, но в прохладной тишине своей солидной конторы ведут
солидные дела богатых людей - устанавливают право собственности, составлЯют
купчие и закладные. ‚се, кто менЯ знает, считают менЯ самым надежным
человеком. Џокойный „жон „жейкоб Ђстор, личность, заведомо чуждаЯ
поэтических восторгов, решительно заЯвил однажды, что первое мое великое
достоинство - осмотрительность, а второе - методичность. ѓоворю это не из
тщеславиЯ, а лишь отмечаЯ то обстоЯтельство, что покойный „жон „жейкоб Ђстор
тоже пользовалсЯ моими услугами. ‘ознаюсь, мне приЯтно повторЯть это имЯ - в
нем есть что-то законченное, округлое, напоминающее звон золотых монет.
Ћхотно добавлю, что доброе мнение покойного „жона „жейкоба Ђстора длЯ менЯ в
высшей степени лестно.
Ќезадолго до того времени, когда начинаетсЯ эта историЯ, круг моих
занЯтий значительно расширилсЯ. Ќа менЯ была возложена стариннаЯ и
благороднаЯ должность, ныне отмененнаЯ в штате Ќью-‰орк, - должность члена
совестного суда, не слишком обременительнаЯ, однако же приносившаЯ весьма
приЯтный доход. џ редко выхожу из себЯ; еще реже даю Я волю опасному
возмущению всЯческим злом и беззаконием; но здесь Я позволю себе некоторую
резкость и прЯмо скажу, что столь неожиданную отмену должности члена
совестного суда по новой конституции считаю, черт возьми, мерой
преждевременной: ведь Я рассчитывал пожизненно получать с нее доход,
пользовалсЯ же этим доходом всего каких-то несколько лет. Ќо это между
прочим.
Љонтора моЯ помещалась на “олл-стрит, в доме под номером **. ‘ одной
стороны окно ее выходило в просторный белый колодец со стеклЯнной крышей,
прорезавший все здание сверху донизу. Њожно, конечно, сказать, что вид из
этого окна был скучноватый; художник-пейзажист сказал бы, что в нем "мало
жизни". Ќо недостаток этот сторицею возмещалсЯ видом, открывавшимсЯ из моей
конторы в противоположную сторону. ‡десь перед окнами расстилалсЯ ничем не
заслоненный вид на высокую кирпичную стену, почерневшую от времени и никогда
не освещаемую солнцем; длЯ того чтобы рассмотреть все ее красоты, не
требовалось даже подзорной трубы, ибо воздвигнута она была, длЯ удобства
близоруких зрителей, на расстоЯнии десЯти футов от моих окон. Ђ поскольку
окружающие зданиЯ были весьма высокие, моЯ же контора помещалась всего на
втором этаже, то пространство между этой стеной и нашим домом сильно
напоминало огромный квадратный ствол шахты.
‚ пору, предшествовавшую поЯвлению Ѓартлби, у менЯ служили два
переписчика и подающий надежды мальчик на побегушках: €ндюк, Љусачка и
€мбирный ЏрЯник. Њогут возразить, что таких имен не найти ни в одном
справочнике. Ќо это и были не имена, а клички, которые трое моих служащих
дали друг другу, тем самым, как им казалось, определЯЯ наружность или нрав
каждого из них. €ндюк был низенький толстенький англичанин примерно одного
со мною возраста, то есть лет около шестидесЯти. Џо утрам лицо его, можно
сказать, радовало своим здоровым румЯнцем, но после полуднЯ - в этот час он
обедал - оно пылало, как угли в камине на рождество, и продолжало пылать,
хотЯ и все менее жарко, до шести часов вечера, после чего Я уже не видел
обладателЯ этого лица, которое, достигаЯ своего зенита вместе с солнцем, как
будто с ним вместе и закатывалось, а на следующий день опЯть всходило,
поднималось и клонилось к закату во всей своей непреходЯщей славе. Њне
довелось наблюдать в жизни немало странных совпадений, среди которых не
последним было, что именно с той минуты, когда краснаЯ, блестЯщаЯ физиономиЯ
€ндюка начинала излучать самое жаркое сиЯние, ценность его как работника
значительно убывала на все остальное времЯ суток. € не то чтобы он начинал
бездельничать или отлынивать от работы. Ќапротив того, скорее он проЯвлЯл
излишнее рвение. €м овладевала какаЯ-то страннаЯ, лихорадочнаЯ, суетливаЯ,
бесшабашнаЯ жажда деЯтельности. Ћн макал перо в чернильницу, не глЯдЯ, что
делает. ‚се клЯксы, какие он посадил на моих бумагах, были посажены после
полуднЯ. Њало того. Џосле полуднЯ он не только забывал об осторожности и
сажал клЯксы, но порой шел дальше - поднимал шум. € лицо его в такие дни
пылало жарче обычного, словно бы поверх антрацита насыпали еще кеннельского
углЯ. Ћн со стуком переставлЯл свой стул, опрокидывал песочницу; принимаЯсь
чинить перьЯ, от нетерпениЯ расщеплЯл их и в запальчивости швырЯл на пол;
вставал и, наклонившись над своим столом, ворошил и расшвыривал бумаги, что
уж вовсе не пристало такому пожилому человеку. Ћднако ж, поскольку был он во
многих отношениЯх мне полезен и с утра до полуднЯ писал не отрываЯсь и
весьма быстро, так что успевал сдать очень много работы, притом безупречно
выполненной, - по всем этим причинам Я смотрел сквозь пальцы на его
чудачества, хотЯ подчас и выговаривал ему. „елал Я это, впрочем, очень
мЯгко, потому что он, будучи по утрам самым вежливым, более того, самым
кротким и почтительным человеком, во второй половине днЯ становилсЯ по
малейшему поводу несколько невоздержан на Язык, а вернее сказать - дерзок. €
поскольку Я очень ценил его утреннюю работу и ни в коем случае не хотел ее
лишатьсЯ, а с другой стороны, его буйное поведение после полуднЯ было мне
очень уж не по душе и поскольку Я, как человек мирный, не хотел своими
замечаниЯми вызывать его на неприличные споры, Я и решилсЯ очень деликатно
намекнуть ему как-то в субботу (по субботам он бывал хуже всего), что он-де
стареет и не лучше ли ему сократить свой рабочий день; иными словами, что он
может впредь не возвращатьсЯ в контору после полуднЯ, а, пообедав, идти
домой и отдыхать до вечернего чаЯ. Ќо нет: он не пожелал отказатьсЯ от
послеполуденных трудов. ‹ицо его принЯло нестерпимо огненный оттенок, и,
жестикулируЯ длинной линейкой, он стал велеречиво уверЯть менЯ с другого
конца комнаты, что ежели утром его услуги мне нужны, так после обеда они тем
более совершенно необходимы.
- Ћсмелюсь сказать, сэр, - заЯвил мне €ндюк по этому случаю, - Я считаю
себЯ вашей правой рукой. “тром Я только собираю и строю свои войска; а после
обеда Я становлюсь во главе их и храбро атакую неприЯтелЯ - вот так. - € он
сделал бойкий выпад линейкой.
- Ќо клЯксы, €ндюк, - тихо напомнил Я.
- „а, верно, но осмелюсь сказать, сэр, взглЯните на мои седины. џ
старею. Ќеужели же, сэр, одна-две клЯксы в жаркий день не простЯтсЯ этим
сединам? ‘тарость почтенна, даже несмотрЯ на клЯксы. Ћсмелюсь сказать, сэр,
мы оба стареем.
’рудно было устоЯть против таких доводов. ‚о всЯком случае, Я понЯл,
что добром он не уйдет. € решил оставить его, но последить за тем, чтобы во
второй половине днЯ самые важные мои бумаги к нему не попадали.
„ругой мой клерк, Љусачка, был молодой человек лет двадцати пЯти,
довольно-таки пиратского вида, с желтым лицом и с бородой. џ всегда полагал,
что им владеют две злые силы: честолюбие и несварение желудка. —естолюбие
проЯвлЯлось в некотором презрении к обЯзанностЯм рЯдового переписчика и в
предосудительных попытках занЯтьсЯ чисто профессиональными делами -
например, составлением судебных бумаг. Ќесварение желудка сказывалось по
временам в нервной раздражительности, заставлЯвшей его, при всЯкой ошибке в
переписывании, громко скрежетать зубами; в ненужных проклЯтиЯх, которые в
самый разгар работы вырывались у него не как слова, а скорей как шипение; и
главное - в том, что он никогда не бывал доволен высотою стола, за которым
работал. Џри всей своей изобретательности Љусачка никак не мог приспособить
этот стол себе по вкусу. Ћн подкладывал под него щепки, чурбашки, куски
картона, даже испробовал хитроумное приспособление из сложенных листов
промокательной бумаги, но ничто его не удовлетворЯло. …сли он, чтобы не
напрЯгать спину, поднимал крышку стола под углом к самому подбородку и писал
так, словно столом ему служила остраЯ крыша голландского дома, - тогда он
заЯвлЯл, что у него останавливаетсЯ кровообращение в плече и руках. …сли он
опускал стол до уровнЯ своей талии и писал согнувшись крючком, у него
начинала жестоко ныть спина. ‘ловом, дело было в том, что Љусачка сам не
знал, чего ему нужно. Ђ если ему что и нужно было, так это вовсе избавитьсЯ
от стола, за которым переписывают бумаги. …го болезненное честолюбие
выражалось, между прочим, и в том, что он любил принимать каких-то
сомнительных посетителей в изношенных сюртуках, которых называл своими
клиентами. Ѓолее того, мне было известно, что он не только занимаетсЯ иногда
мелкими политическими махинациЯми, но по временам обделывает кое-какие
делишки в суде или торчит у дверей ѓробницы. Ћднако у менЯ имеютсЯ основаниЯ
полагать, что один из субъектов, ЯвившихсЯ к нему в мою контору, о котором
он с важностью отзывалсЯ как о клиенте, был попросту кредитором, а
юридический документ, им принесенный, самым обыкновенным счетом. Ќо при всех
своих недостатках, на которые Я частенько досадовал, Љусачка, так же как и
его соотечественник €ндюк, был мне очень полезен; писал он быстро и
аккуратным почерком и, когда давал себе труд, умел держатьсЯ не без
благородства. Љ тому же он всегда был одет как подобает джентльмену и этим
косвенно способствовал доброй славе моей конторы. —то же касаетсЯ €ндюка,
то, если б Я не держал ухо востро, он мог серьезно повредить моей репутации.
Џлатье его вечно лоснилось и пахло трактиром. Џанталоны в летнюю пору сидели
мешком. ‘юртуки были из рук вон, к шлЯпе прикоснутьсЯ противно. Ќо шлЯпа его
была мне безразлична, поскольку он, как из врожденной вежливости, так и по
скромному своему положению, снимал ее, не успев войти в комнату. Ќе то
сюртук - о сюртуках его Я неоднократно заводил разговор, но без всЯкого
толку. „ело, вероЯтно, заключалось в том, что ему было просто не по карману
щеголЯть одновременно и таким лучезарным лицом, и в лучезарных сюртуках. Џо
остроумному замечанию Љусачки, свои деньги €ндюк тратил главным образом на
красные чернила. € вот однажды зимой Я подарил €ндюку вполне приличный
сюртук со своего плеча - серый сюртук на вате, необыкновенно теплый и с
застежкой от колен до самого горла. џ надеЯлсЯ, что €ндюк оценит такое
внимание и умерит свое буйное поведение в послеобеденные часы. Ќо нет. џ
даже склонен к мысли, что этот мЯгкий и теплый стеганый сюртук возымел на
него пагубное действие - ведь известно же, что лошадь вредно перекармливать
овсом. „а, да, точно так же, как про норовистую лошадь говорЯт, то она
беситсЯ от овса, так €ндюк стал беситьсЯ от нового сюртука. Ћн сделалсЯ
положительно дерзок. Ћн был из тех людей, которым довольство не впрок.
Ќасчет тайных грешков €ндюка у менЯ давно сложилось свое мнение, зато в
отношении Љусачки Я был твердо убежден, что при всех прочих своих пороках он
был по крайней мере человеком непьющим. Ќо сама природа, казалось, взЯлась
быть при нем виноторговцем и при рождении столь щедро наделила его
раздражительным, спиртуозным нравом, что никаких последующих возлиЯний ему
уже не требовалось. Љогда Я вспоминаю, как в тишине моей конторы Љусачка,
бывало, внезапно вскакивал с места и, согнувшись над своим столом, широко
раскинув руки, хватал его и принималсЯ со скрипом и стуком возить по полу,
словно бы стол этот был злобным одушевленным существом, взЯвшим за правило
во всем поступать ему наперекор, мне становитсЯ Ясно, что ни в каких
горЯчительных напитках Љусачка не нуждалсЯ.
Ќа мое счастье, раздражительность и нервозность Љусачки, в силу особой
своей причины - несварениЯ желудка, проЯвлЯлись главным образом по утрам,
тогда как во вторую половину днЯ он вел себЯ более или менее смирно. ’аким
образом, поскольку €ндюк начинал куражитьсЯ лишь после полуднЯ, мне не
приходилось терпеть их чудачества одновременно. Џриступы их сменЯли друг
друга, как караул. Љогда накатывало на Љусачку, €ндюк был тих, и наоборот. €
естественный этот порЯдок вполне менЯ удовлетворЯл.
’ретий мой подчиненный, €мбирный ЏрЯник, был мальчуган лет двенадцати.
Ћтец его, ломовой извозчик, лелеЯл честолюбивую мечту еще при жизни увидеть
своего сына не на козлах, а в судейском кресле. Џоэтому он определил его ко
мне в контору изучать право, а также быть на побегушках и подметать
помещение за плату один доллар в неделю. “ мальчика был в конторе свой
столик, но он мало им пользовалсЯ. ‚ Ящике этого стола при осмотре
обнаружилось большое количество ореховой скорлупы. ‚ самом деле, длЯ этого
сметливого юнца всЯ высокаЯ наука права как будто сводилась к щелканью
орехов.
Ћдной из важнейших обЯзанностей €мбирного ЏрЯника, которую он к тому же
выполнЯл особенно ретиво, было поставлЯть €ндюку и Љусачке Яблоки и прочую
снедь. Џереписывание судебных бумаг - работа, как известно, иссушающаЯ, и
оба моих писца любили промочить горло сочным зимним Яблоком, какие во
множестве продавались с лотков близ таможни и главного почтамта. Ќередко они
посылали мальчишку и за теми особыми прЯниками - маленькими, плоскими,
круглыми и очень острыми на вкус, - от которых и пошло его прозвище. Љогда
выдавалось утро посвободнее, €ндюк уплетал эти прЯники дюжинами, как
облатки, - их и продают-то по шесть, если не по восемь штук на цент, - и
скрип его пера сливалсЯ с аппетитным хрустом прЯника на зубах. €з всех
оплошностей, какие €ндюк допустил в пылу послеобеденной горЯчки, мне
особенно запомнилось, как он однажды подышал на имбирный прЯник и пришлепнул
его на закладную вместо печати. ‚ тот раз Я совсем было его рассчитал.
Ћднако он умилостивил менЯ, отвесив мне изысканный восточный поклон и
заЯвив:
- Ћсмелюсь сказать, сэр, с моей стороны это даже щедрость - ведь Я за
свой счет снабжаю вас канцелЯрскими принадлежностЯми.
ЏовторЯю: когда получил Я должность члена совестного суда, прежний круг
моих обЯзанностей - как нотариуса, ходатаЯ по имущественным делам и
составителЯ всЯких сложных документов - значительно расширилсЯ. € переписки
прибавилось соответственно. Њало того, что приходилось торопить клерков,
которые уже работали у менЯ, но потребовалась и дополнительнаЯ помощь. €
вот, в ответ на помещенное мною объЯвление, в дверЯх моей конторы, раскрытых
настежь, благо времЯ было летнее, возник неподвижный молодой человек. Љак
сейчас, он стоит у менЯ перед глазами - аккуратный и бледный, до жалости
чинный, безнадежно несчастный. ќто был Ѓартлби.
Џосле нескольких вопросов касательно его подготовки Я нанЯл его,
довольный тем, что среди моих писцов будет человек, по виду столь
положительный, который, как Я надеЯлсЯ, благотворно повлиЯет на ветреного
€ндюка и неистового Љусачку.
џ забыл рассказать, что контора моЯ состоЯла из двух комнат,
соединенных между собой двустворчатой дверью с матовым стеклом; одну из
комнат занимали мои переписчики, другую - Я сам; дверь же Я держал то
отворенной, то закрытой - как мне было удобнее. Ѓартлби Я решил посадить в
углу возле двери, но в своей комнате, чтобы этот спокойный человек всегда
был под рукой, если он мне потребуетсЯ длЯ какого-нибудь поручениЯ. џ
поставил длЯ него стол у бокового окошка, из которого некогда открывалсЯ вид
на грЯзные задние дворы, теперь же, с постройкой новых домов, не открывалось
никакого вида, но все же проникал свет. ‚ трех футах от окошка была стена,
так что свет шел сверху, между двух высоких зданий, словно из небольшого
отверстиЯ в куполе собора. „лЯ полного удобства Я отгородил тот угол
зелеными ширмами, которые совершенно скрывали Ѓартлби от моих глаз, хотЯ
голос мой он всегда мог слышать. ’ак мне удалось сочетать обособленность и
приЯтное общество.
‘начала Ѓартлби писал невероЯтно много. Ћн, казалось, изголодалсЯ по
переписке и буквально пожирал мои бумаги, не даваЯ себе времени их
переваривать, работал без передышки, и при дневном свете, и при свечах.
“сердие его радовало бы менЯ еще больше, будь он повеселее. Ќо он писал
молча, безучастно, как машина.
‚ обЯзанности переписчика входит, разумеетсЯ, и проверка написанного
им, слово за словом. Љогда в конторе двое или больше писцов, они помогают в
этом друг другу: один читает копию, другой следит по оригиналу. „ело это
скучное, томительное и усыплЯющее. џ легко могу себе представить, что
некоторым людЯм сангвинического темперамента оно было бы просто не под силу.
’ак, например, едва ли столь горЯчий и беспокойный человек, как поэт Ѓайрон,
уселсЯ бы по своей воле проверЯть с Ѓартлби юридический документ, страниц
этак на пЯтьсот, исписанных убористым кудрЯвым почерком.
‚ременами, когда работа бывала спешнаЯ, Я сам сличал какой-нибудь
короткий документ, вызываЯ в помощь себе €ндюка или Љусачку. Џоместив
Ѓартлби за ширмами так близко от себЯ, Я, между прочим, имел в виду
пользоватьсЯ его услугами в таких вот пустЯчных случаЯх. € вот на третий,
помнитсЯ, день его пребываниЯ у менЯ, еще до того, как возникла нужда
сличать что-либо им написанное, Я, торопЯсь закончить одно небольшое дело,
кликнул Ѓартлби. Џоскольку Я спешил и, естественно, ожидал, что он немедлЯ
повинуетсЯ, Я не отрывал глаз от документа, лежавшего передо мной на столе,
а правую руку с копией протЯнул вбок, так, чтобы Ѓартлби, поЯвившись из
своего убежища, мог тотчас же схватить бумагу и без задержки приступить к
делу.
€ вот, сидЯ в этой позе, Я окликнул его и быстро объЯснил, что мне от
него нужно, - а именно, проверить со мной небольшой документ. Љаково же было
мое удивление, вернее, мой ужас, когда Ѓартлби, не двинувшись с места,
ответил необыкновенно тихим, Ясным голосом:
- џ бы предпочел отказатьсЯ.
Њинуту Я сидел молча, как громом пораженный. Џотом мне пришло в голову,
что Я ослышалсЯ или что Ѓартлби менЯ не понЯл. џ повторил свое распорЯжение
как можно отчетливее. Ќо не менее отчетливо прозвучал и прежний ответ:
- џ бы предпочел отказатьсЯ.
- Џредпочли отказатьсЯ? - переспросил Я и, от волнениЯ встав с места, в
два шага пересек комнату. - —то вы мелете? ‚ своем ли вы уме? џ хочу, чтобы
вы считали со мной этот лист, - вот, держите. - € Я сунул ему бумагу.
- џ бы предпочел отказатьсЯ, - повторил он.
џ пристально посмотрел на него. •удое лицо его было невозмутимо; серые
глаза смотрели спокойно. Ќи одна жилка в нем не дрогнула. Ѓудь в его манере
держатьсЯ хоть каплЯ смущениЯ, гнева, раздражительности или нахальства -
словом, будь в нем хоть что-то по-человечески понЯтное, Я бы, несомненно,
вспылил и велел ему убиратьсЯ с глаз долой. Ќо сейчас мне это и в голову не
пришло - это было бы все равно как выгнать за дверь мой гипсовый бюст
–ицерона. џ постоЯл, глЯдЯ на Ѓартлби, который тем временем уже опЯть
углубилсЯ в переписку, потом вернулсЯ к своему столу. ќто очень странно,
думал Я. Љак же мне поступить? Ћднако спешные дела не ждали. џ решил пока
забыть об этом случае и обдумать его на досуге. џ вызвал из другой комнаты
Љусачку, и скоро бумага была проверена.
‘пустЯ несколько дней Ѓартлби закончил переписывание в четырех
экземплЯрах длинного документа - свидетельских показаний, которые Я в
течение недели собирал как член совестного суда. €х нужно было сличить.
’Яжба была серьезнаЯ, и требовалась сугубаЯ точность. Џодготовив все, что
нужно, Я вызвал €ндюка, Љусачку и ЏрЯника, решив раздать копии моим четырем
клеркам, а самому читать вслух подлинник. € вот €ндюк, Љусачка и ЏрЯник
уселись в рЯд, каждый со своими бумагами, а Я позвал Ѓартлби, чтобы он
присоединилсЯ к этой живописной группе.
- Ѓартлби! Џоживее, Я жду.
џ услышал, как ножки стула медленно проскребли по голому полу, и
Ѓартлби поЯвилсЯ у входа в свое убежище.
- —то нужно? - спросил он тихо.
- Љопии, копии, - отвечал Я нетерпеливо. - ‘ейчас будем их сличать.
Ѓерите. - € Я протЯнул ему четвертый экземплЯр.
- џ бы предпочел отказатьсЯ, - сказал он и бесшумно скрылсЯ за ширмы.
џ превратилсЯ в солЯной столб. Ќо, простоЯв так несколько мгновений
возле моих трех застывших в ожидании клерков, Я очнулсЯ, подошел к ширмам и
пожелал узнать причину столь несуразного поведениЯ.
- Џочему вы упрЯмитесь?
- џ бы предпочел отказатьсЯ.
Ѓудь передо мною другой человек, Я бы страшно вспылил и без дальних
слов с позором выставил его вон. Ќо в Ѓартлби было что-то, что не только
менЯ обезоруживало, но странным образом смущало и трогало. џ стал его
урезонивать.
- ‚ы же сами снимали копии, которые мы должны просмотреть. ќто сбережет
вам времЯ, ведь за один раз будут проверены все четыре. ’ак всегда делаетсЯ.
Љаждый переписчик обЯзан участвовать в проверке своей работы. ђазве нет? Ќу,
что же вы молчите? Ћтвечайте!
- џ предпочту отказатьсЯ, - ответил он своим нежным голосом.
“ менЯ было впечатление, что, пока Я с ним говорил, он старательно
обдумывал каждую мою фразу; вполне понимал ее смысл; не мог не согласитьсЯ и
с выводом. Ќо в то же времЯ, подчинЯЯсь каким-то высшим соображениЯм,
продолжал твердить свое.
- ’ак, значит, вы окончательно решили не слушатьсЯ менЯ, хотЯ мое
требование не противоречит ни заведенному порЯдку, ни здравому смыслу?
Ћн кратко дал мне понЯть, что Я не ошибаюсь. „а, решение его
бесповоротно.
Љогда человек получает отпор, притом неожиданный и до крайности
неразумный, ему случаетсЯ усомнитьсЯ в собственной правоте. ‚ мозг его
закрадываетсЯ смутное подозрение, что, как это ни удивительно, правда и
разум не на его стороне. € если есть поблизости беспристрастные лица, он,
естественно, обращаетсЯ к ним, ища подкрепить свое пошатнувшеесЯ суждение.
- €ндюк, - сказал Я, - что вы об этом думаете? ђазве Я не прав?
- Ћсмелюсь сказать, сэр, - ответил €ндюк с утонченной вежливостью, - на
мой взглЯд, вы совершенно правы.
- Љусачка, - сказал Я, - а вы что об этом думаете?
- „умаю, что вышвырнул бы его к черту. (Џроницательный читатель,
вероЯтно, отметит, что, поскольку дело было утром, ответ €ндюка прозвучал
вежливо и спокойно, Љусачкин же - весьма раздраженно. €ли, возвращаЯсь к уже
употребленному сравнению, у Љусачки его норов стоЯл на карауле, а у €ндюка
уже сменилсЯ.)
- €мбирный ЏрЯник, - сказал Я, стремЯсь завербовать любую поддержку, -
ну а ты что об этом думаешь?
- џ думаю, сэр, что он маленько рехнулсЯ, - ответил €мбирный ЏрЯник,
расплываЯсь в улыбке.
- ‚ы слышали, что здесь было сказано, - проговорил Я, повернувшись к
ширмам. - €дите сюда и исполнЯйте свой долг.
Ќо он не удостоил менЯ ответом. ѓорестное недоумение овладело мною.
Ћднако и сейчас дело не терпело отлагательства. € Я опЯть решил обдумать эту
загадку когда-нибудь после, на досуге. Њы кое-как приспособились сличать
копии без Ѓартлби, хотЯ €ндюк через каждые две-три страницы позволЯл себе
вполне учтиво заметить, что это непорЯдок и никуда не годитсЯ, а Љусачка,
ерзаЯ на стуле от беспокойства в животе, поскрипывал зубами и времЯ от
времени шипел что-то весьма нелестное по адресу упрЯмого невежи за ширмой.
—то до него (Љусачки), то это он в первый и последний раз выполнЯет задаром
чужие обЯзанности.
Ѓартлби же тем временем сидел у себЯ в келье, слепой и глухой ко всему,
кроме собственного своего дела.
Џрошло несколько дней, в течение которых мой писец был занЯт новой
объемистой работой. ЌепонЯтное его поведение заставило менЯ внимательнее к
нему приглЯдетьсЯ. џ приметил, что он никогда не уходит обедать; более того,
что он вообще никуда не уходит. џ не мог припомнить ни одного случаЯ, чтобы
он отлучилсЯ из конторы. Ћн был как бессменный часовой в своем углу. Ћднако
Я замечал, что часов в одиннадцать утра €мбирный ЏрЯник заглЯдывал за ширмы,
словно его неслышно оттуда поманили, сделав знак, которого Я со своего места
не мог увидеть. ‡атем мальчик исчезал из конторы, позвЯкиваЯ в кармане
мелочью, и вскоре поЯвлЯлсЯ вновь с пригоршней имбирных прЯников, которые и
сдавал в келью, получаЯ два прЯника за труды.
‡начит, он питаетсЯ имбирными прЯниками, подумал Я; никогда
по-настоЯщему не обедает; как видно, вегетарианец; впрочем, нет, он и овощей
никогда не ест, не ест ничего, кроме имбирных прЯников. € Я предалсЯ
туманным размышлениЯм относительно того, как может отразитьсЯ на существе
человека диета из одних имбирных прЯников. ЏрЯники эти названы так потому,
что в состав их входит имбирь, который и придает им особый вкус. —то же
такое имбирь? Ћстрый и прЯный корень. …сть ли в Ѓартлби что-нибудь острое и
прЯное? Ћтнюдь нет. ‡начит, имбирь не оказывает на Ѓартлби никакого
действиЯ. ‚ероЯтно, он предпочитает, чтобы это было так, а не иначе.
Ќичто так не ожесточает уважающего себЯ человека, как пассивное
сопротивление. Ћднако если тот, кому оказывают такое сопротивление, не лишен
гуманности, а сопротивлЯющийсЯ - личность вполне безобиднаЯ, то первый,
сколько хватит у него терпениЯ, будет милосердно пытатьсЯ силою воображениЯ
представить себе то, что он не может постичь рассудком. €менно так Я обычно
и подходил к Ѓартлби. "ЃеднЯга! - думал Я. - ‚ нем нет коварства. џсно, как
день, что дерзость его не преднамереннаЯ. € чудит он без всЯкой задней
мысли, это сразу видно. Ћн мне полезен. џ научилсЯ с ним ладить. …сли Я его
уволю, он, чего доброго, попадет к менее снисходительному хозЯину и тот
обойдетсЯ с ним грубо, прогонит его, быть может, обречет на голодную смерть.
„а. Њне представлЯетсЯ случай задешево купить восхитительное ощущение
собственной праведности. Ћбласкать этого Ѓартлби, потворствовать его
странному упрЯмству мне почти ничего не стоит, а у менЯ будет чем при случае
успокоить свою совесть". Ќо не всегда мне удавалось сохранить такую Ясность
духа. Џорою пассивность Ѓартлби выводила менЯ из терпениЯ. ЊенЯ так и
подмывало нарочно его раззадорить, вызвать и у него ответную вспышку гнева.
‘ тем же успехом Я стал бы тщитьсЯ выбить пальцами искру из куска душистого
мыла. Ќо иногда соблазн бывал слишком велик, и однажды после обеда в конторе
разыгралась следующаЯ сценка.
- Ѓартлби, - сказал Я, - когда вы кончите переписывать эту бумагу, мы с
вами ее сличим.
- џ бы предпочел отказатьсЯ.
- —то? ‘ вас еще не соскочила эта блажь? Ћтвета не последовало.
џ распахнул дверь и воскликнул в сердцах, обращаЯсь к €ндюку и Љусачке:
- Ћн опЯть говорит, что не будет сличать копии. —то вы об этом думаете.
€ндюк?
Љак уже сказано, времЯ было после полуднЯ. €ндюк сидел раскаленный, как
медный котел, от лысой его головы шел пар, руки ворошили закапанные
чернилами бумаги.
- „умаю?! - взревел €ндюк. - џ думаю, что вот зайду к нему сейчас за
ширмы да поставлю ему фонарь под глазом!
‘ этими словами €ндюк поднЯлсЯ и высоко занес сжатый кулак. Ћн шагнул к
двери, готовый привести свою угрозу в исполнение, но Я остановил его - Я уж
сам был не рад, что так опрометчиво разбудил его послеобеденную
воинственность.
- ‘Ядьте, €ндюк, - сказал Я, - и послушаем, что скажет Љусачка. —то вы
об этом думаете, Љусачка? ђазве нет у менЯ оснований немедлЯ дать Ѓартлби
расчет?
- Џрошу прощеньЯ, сэр, вам виднее. џ нахожу, что он ведет себЯ
необычно, а по отношению к €ндюку и ко мне нехорошо. Ќо возможно, что это
каприз и скоро обойдетсЯ.
- Ђх, вот как! - воскликнул Я. - ‚ы, значит, изменили свое мнение?
’еперь вы отзываетесь о нем очень снисходительно.
- ќто все пиво! - крикнул €ндюк. - ‚сЯ мЯгкость от пива: мы с Љусачкой
сегоднЯ вместе обедали. ‚ы сами видите, какой Я стал мЯгкий. Ќу, поставить
ему фонарь?
- ‚ы, очевидно, имеете в виду Ѓартлби? Ќет, €ндюк, лучше в другой раз.
Џрошу вас, уберите кулаки.
џ затворил дверь и снова подошел к Ѓартлби. ЊенЯ неудержимо тЯнуло
испытать судьбу. „о смерти хотелось еще раз встретить отпор. џ вспомнил, что
Ѓартлби никогда не отлучаетсЯ из конторы.
- Ѓартлби, - сказал Я, - €мбирный ЏрЯник куда-то ушел. Ѓудьте добры,
сходите на почтамт (туда было три минуты ходу) и узнайте, нет ли длЯ менЯ
писем.
- џ бы предпочел не ходить.
- ‚ы не пойдете?
- Џредпочту не ходить.
џ, шатаЯсь, добрел до своего кресла и погрузилсЯ в задумчивость. ’упое
упрЯмство завладело мною. —то бы еще такое придумать, чтобы получить
унизительный отказ от этого хилого, нищего призрака? Ћт клерка, которому Я
плачу жалованье? Љакую еще разумную просьбу он непременно откажетсЯ
выполнить?
- Ѓартлби!
Ќикакого ответа.
- Ѓартлби! (ѓромче.)
Ќикакого ответа.
- Ѓартлби! - заорал Я.
Љак заправское привидение, согласно всем колдовским законам
поЯвлЯющеесЯ по третьему зову, он выглЯнул из своего убежища.
- Џойдите в соседнюю комнату и вызовите ко мне Љусачку.
- џ предпочту отказатьсЯ, - ответил он почтительно, с расстановкой и
тихо исчез.
- •орошо же, Ѓартлби, - произнес Я сурово и сдержанно, тоном своим
даваЯ понЯть, что близок час неотвратимого и ужасного возмездиЯ. ‚ ту минуту
Я, кажетсЯ, и сам это чувствовал. Ќо так как мне уже почти пора было идти
обедать, Я счел за лучшее надеть шлЯпу и отправитьсЯ домой в великой
растерЯнности и смЯтении.
ЏризнатьсЯ ли? Љончилось тем, что в конторе у менЯ скоро установилсЯ
следующий порЯдок: бледнолицый молодой писец по имени Ѓартлби имел там
рабочий стол: он переписывал длЯ менЯ бумаги за обычную плату - четыре цента
лист (то есть сто слов), но он раз и навсегда был освобожден от обЯзанности
проверЯть им же выполненную работу, каковаЯ обЯзанность перешла к €ндюку и
Љусачке, - надо полагать, в награду за их отличные способности; более того,
вышеназванного Ѓартлби никогда и никуда не посылали, будь то даже с самым
пустЯковым поручением, ибо всем было известно, что, ежели и обратитьсЯ к
нему с покорной о том просьбой, он предпочтет ее не выполнить - иными
словами, откажетсЯ наотрез.
‚ремЯ шло, и Я почти что примирилсЯ с Ѓартлби. …го порЯдочность, полное
отсутствие легкомыслиЯ, неустанное прилежание (кроме случаев, когда он вдруг
замечтаетсЯ о чем-то за своими ширмами), его крайнЯЯ скромность,
неизменность его поведениЯ при любых обстоЯтельствах - все это заставлЯло
считать его ценным приобретением длЯ конторы. Ђ главное, он всегда был на
месте: раньше всех ЯвлЯлсЯ по утрам, не уходил весь день, дольше всех сидел
вечерами. ‚ его честности Я почему-то никогда не сомневалсЯ. џ спокойно
доверЯл ему самые важные мои документы. Ѓывало, конечно, что Я просто не мог
сдержатьсЯ и крепко его распекал: очень уж трудно было постоЯнно помнить о
тех странностЯх, привилегиЯх и неслыханных поблажках, которые Ѓартлби как бы
поставил неписаным условием своего пребываниЯ у менЯ в конторе. €ногда,
желаЯ поскорее покончить с каким-нибудь спешным делом, Я, позабывшись,
окликал Ѓартлби и в резких, торопливых выражениЯх просил его, к примеру,
придержать пальцем красную тесьму, которой Я обвЯзывал пачку бумаг. €з-за
ширм, конечно же, раздавалсЯ обычный ответ: "џ предпочту отказатьсЯ"; и мог
ли тогда простой смертный, наделенный присущими человеку слабостЯми, не дать
волю своему возмущению такой строптивостью, таким неразумием! ‚прочем, после
каждого полученного мною афронта становилось все менее вероЯтным, что Я еще
раз проЯвлю такую забывчивость.
‡десь следует сказать, что Я, подобно большинству юристов, снимающих
конторы в битком набитых зданиЯх, длЯ этого отведенных, имел не один ключ от
своей двери, а несколько. Ћдин находилсЯ у женщины, котораЯ жила на чердаке
и ежедневно подметала и стирала пыль в конторе, а раз в неделю мыла полы.
‚торой длЯ удобства был передан €ндюку. ’ретий Я сам носил в кармане. “ кого
был четвертый - Я не знал.
€ вот однажды в воскресенье утром Я отправилсЯ в церковь ’роицы
послушать знаменитого проповедника, а прибыв на “олл-стрит немного раньше,
чем нужно, решил ненадолго зайти к себе в контору. Љлюч у менЯ, по счастью,
был с собой, но, вставлЯЯ его в замочную скважину, Я обнаружил, что она
занЯта ключом изнутри. “ менЯ вырвалсЯ возглас удивлениЯ; и тут, к моему
ужасу, ключ повернулсЯ, из-за двери высунулась тощаЯ физиономиЯ, и Ѓартлби,
поЯвившийсЯ передо мной без сюртука и в сильно потрепанном дезабилье,
спокойно сообщил, что он сожалеет, но очень занЯт и... предпочтет пока менЯ
не впускать. Ћн добавил и еще несколько слов в том смысле, что мне, пожалуй,
стоит два-три раза пройтись до угла и обратно, а к тому времени он,
вероЯтно, успеет закончить свои дела.
ЏотрЯсающее открытие, что Ѓартлби расположилсЯ у менЯ в конторе в
воскресное утро, его замогильно-беспечный тон в сочетании с твердостью и
полным самообладанием - все это так странно на менЯ подействовало, что Я тот
же час поплелсЯ прочь от своей двери и поступил точно по его указаниЯм.
Ћднако нет-нет да и поднималсЯ во мне бессильный ропот против тихой наглости
этого непостижимого писца. ‚ самом деле, именно его поразительнаЯ тихость
больше всего менЯ обезоруживала и даже в некотором роде лишала
самообладаниЯ. €бо Я считаю, что, если человек позволЯет своему клерку
распорЯжатьсЯ собой и приказывать ему покинуть собственную контору, этот
человек поистине лишен самообладаниЯ. Љроме того, менЯ сильно тревожил
вопрос - что мог Ѓартлби делать у менЯ в конторе в воскресенье утром, без
сюртука и вообще в таком виде. Ќеужто тут творЯтсЯ некрасивые дела? Ќет, это
исключено. ‡аподозрить Ѓартлби в безнравственности просто немыслимо. Ќо чем
же он там занималсЯ? Џереписыванием? ЋпЯть-таки нет. “ Ѓартлби было много
причуд, но он неукоснительно соблюдал приличиЯ. Ќичто не заставило бы его
сесть за рабочий стол в состоЯнии, близком к наготе. Љ тому же было
воскресенье. Ђ в Ѓартлби было что-то, не позволЯвшее предположить, что он
способен нарушить торжественность этого днЯ какими-нибудь светскими
занЯтиЯми.
€ все же на душе у менЯ было неспокойно, и тревожное любопытство
владело мною, когда Я наконец вернулсЯ к двери. Ѓез всЯкой помехи Я вставил
ключ в замок, отворил дверь и вошел. Ѓартлби не было видно. џ с опаской
оглЯделсЯ, заглЯнул за ширмы; было Ясно, что он ушел. Ѓолее внимательный
осмотр помещениЯ убедил менЯ в том, что Ѓартлби уже давно и ест, и
одеваетсЯ, и спит у менЯ в конторе, притом без тарелок, без зеркала и без
кровати. аткаЯ стараЯ кушетка в углу хранила слабый отпечаток длинного,
худого тела. Џод столом у Ѓартлби Я обнаружил скатанное одеЯло; в давно не
топленном камине - банку с ваксой и щетку; на стуле - жестЯной таз, мыло и
рваное полотенце; а в газете - крошки от имбирных прЯников и небольшой кусок
сыра. „а, подумал Я, нет сомнений, что Ѓартлби здесь обосновалсЯ; устроил
себе, можно сказать, холостую квартиру. € тут же менЯ пронзила мысль: о
каком бесконечно тоскливом одиночестве это свидетельствует! Ѓедность его
велика. Ќо одиночество - сколь ужасно! Џодумать только. Џо воскресеньЯм
“олл-стрит безлюдна, как Џетра, и каждый вечер она словно вымирает. ‘амое
это здание, где в будние дни кипит работа и жизнь, по ночам дает приют
только гулкому эху, и все воскресенье оно необитаемо. € здесь-то Ѓартлби
нашел себе пристанище; одинокий созерцатель пустыни, котораЯ на его памЯти
кишела народом, - некий простодушный Њарий нашего века, предающийсЯ мрачным
раздумьЯм на развалинах Љарфагена.
‚первые в жизни менЯ охватило чувство тЯгостной, щемЯщей печали. ђаньше
мне приходилось испытывать только не лишенную приЯтности грусть. ’еперь же
сознание родственной свЯзи с другими людьми невыразимо менЯ угнетало. Џечаль
брата! ‚едь мы с Ѓартлби оба были сынами Ђдама. Њне вспомнились Яркие шелка
и веселые лица, которые в тот день праздничной вереницей, как лебеди,
проплывали передо мной по широкой реке ЃродвеЯ; и, сопоставлЯЯ их с бледным
моим переписчиком, Я думал: "„а, счастье ищет света, поэтому мы считаем, что
мир - веселое место; но нужда и горе прЯчутсЯ от людских глаз, и поэтому мы
считаем, что нужды и горЯ нет". ќти горькие мысли - химеры глупого,
воспаленного мозга - привели к другим, более определенным, касающимсЯ
странностей Ѓартлби. ѓорестные предчувствиЯ сжимали мне сердце. Њне виделось
изможденное тело переписчика, окутанное холодным саваном, лежащее среди
чужих, равнодушных людей.
‚незапно внимание мое привлек закрытый стол Ѓартлби с торчащим в замке
ключом.
"“ менЯ нет дурных намерений, Я не ищу удовлетворить праздное
любопытство, - подумал Я. - Љроме того, стол принадлежит мне и содержимое
его также, вот Я и заглЯну в него". ‚се было в безупречном порЯдке, бумаги
аккуратно сложены. џщики были глубокие; Я вытащил пачки документов и
обследовал стол до последнего уголка. ‚ одном из Ящиков Я что-то нащупал.
ќто оказалсЯ старый клетчатый платок, тЯжелый, свЯзанный узелком. џ развЯзал
его и убедилсЯ, что он служит сберегательной кассой.
’ут Я припомнил, как много загадочного Я уже отмечал в Ѓартлби. џ
вспомнил, что он никогда не разговаривает - только отвечает на вопросы; что,
хотЯ у него бывает свободное времЯ, он никогда ничего не читает, даже газет;
что он подолгу простаивает у своего тусклого окна за ширмами, вперив глаза в
глухую кирпичную стену. џ был уверен, что он никогда не ходит ни в трактир,
ни в закусочную, а бледное его лицо без слов говорило, что он никогда не
пьет пива, как €ндюк, ни даже чаЯ и кофе, как другие люди. џ вспомнил, что
на моей памЯти он вообще никуда не ходил, даже на прогулку, разве что вот
сейчас пошел прогулЯтьсЯ; что он не пожелал сообщить мне, кто он, откуда
приехал и есть ли у него родные; что он, хотЯ крайне худ и бледен, никогда
не жаловалсЯ на здоровье. Ђ самое главное - Я вспомнил присущее ему
выражение бессознательной, вЯлой... - как бы это сказать? - вЯлой
надменности или, вернее, суровой сдержанности, котораЯ и устрашила менЯ до
того, что Я покорно сносил его причуды и боЯлсЯ попросить его о малейшей
услуге даже тогда, когда по затЯнувшейсЯ тишине за ширмами знал навернЯка.
что он стоит, неизвестно о чем задумавшись, вперив глаза в кирпичную стену
за окном.
џ перебирал все это в уме, сопоставлЯл с только что сделанным
открытием, что он превратил мою контору в постоЯнное свое жилище и
местопребывание, думал и о болезненной его замкнутости; и постепенно во мне
заговорил инстинкт самосохранениЯ. Џервыми моими чувствами были чистаЯ
печаль и искреннЯЯ жалость: но по мере того как Я все Яснее представлЯл
себе, до какой степени Ѓартлби несчастен и одинок, печаль переходила в
страх, а жалость в неприЯзнь. Љак это верно - и как ужасно! - что до
известной черты чужие муки будЯт в нас лучшие побуждениЯ; но дальше этой
черты, в иных случаЯх, дело не идет. € не правы те, кто стал бы утверждать,
что это объЯснЯетсЯ лишь свойственным человеку себЯлюбием. ‘корее это
проистекает от сознаниЯ, что ты бессилен излечить слишком далеко зашедший
недуг. —еловеку чувствительному жалость, которую он испытывает, нередко
причинЯет боль. € когда наконец становитсЯ Ясно, что жалостью не поможешь,
здравый смысл приказывает вырвать ее из сердца. ‚се увиденное мною в то утро
убедило менЯ, что мой переписчик - жертва врожденного и неизлечимого
душевного расстройства. џ мог подать ему милостыню; но тело его не страдало
- мучилась его душа, а душа его была длЯ менЯ недосЯгаема.
‚ то утро Я, вопреки своему намерению, так и не попал в церковь ’роицы.
Џосле того, что Я видел, мне было как-то не до церкви. џ пошел домой,
раздумываЯ о том, что мне делать с Ѓартлби. Ќаконец Я порешил так: утром Я
спокойно задам ему несколько вопросов касательно его прошлого и т. п.; но
буде он откажетсЯ откровенно на них ответить (а Я полагал, что он предпочтет
отказатьсЯ), дам ему двадцать долларов сверх того, что Я ему должен за
работу, и скажу, что более не нуждаюсь в его услугах, но что если Я могу
как-нибудь иначе ему помочь, Я с радостью это сделаю; в частности, если он
хочет вернутьсЯ к себе на родину, где бы это ни было, Я охотно оплачу ему
проезд. Ѓолее того, если он, приехав домой, окажетсЯ в стесненных
обстоЯтельствах, пусть только напишет мне, и Я тотчас откликнусь.
Ќастало следующее утро.
- Ѓартлби, - ласково сказал Я, глЯдЯ на ширмы.
Ћтвета не последовало.
- Ѓартлби, - сказал Я еще ласковее, - подите сюда. џ не собираюсь
просить вас ни о чем, чего вы предпочли бы не делать, Я просто хочу
побеседовать с вами.
’огда он бесшумно выдвинулсЯ из-за ширм.
- ‘кажите мне, Ѓартлби, где вы родились?
- џ предпочел бы не говорить.
- ‚ы мне ничего не хотите о себе рассказать?
- Џредпочел бы не рассказывать.
- Ќо чем вы объЯснЯете такое нежелание говорить со мною? ‚едь Я к вам
хорошо отношусь.
Џока Я говорил, он не смотрел на менЯ, - взглЯд его был прикован к
бюсту –ицерона, стоЯвшему за моей спиной, дюймов на шесть выше моей головы.
- Љакой же будет ваш ответ, Ѓартлби? - спросил Я, переждав довольно
продолжительное времЯ, в течение которого лицо его оставалось неподвижным,
только по тонким бескровным губам пробегала едва заметнаЯ дрожь.
- Џока Я предпочел бы не давать ответа, - сказал он и скрылсЯ в свое
убежище.
Џусть это было слабостью, но, признаюсь, в этот раз его тон уЯзвил
менЯ. Њало того, что в нем сквозило холодное высокомерие - такое упорство
уже граничило с неблагодарностью: ведь нельзЯ отрицать, что Я был к нему до
крайности снисходителен.
€ снова Я сидел, соображаЯ, как быть. •оть и очень менЯ раздражало его
поведение, хоть Я и шел в контору с твердым решением рассчитать его, однако
же какое-то суеверное чувство менЯ удерживало, какой-то голос твердил, что Я
буду последним злодеем, если посмею хоть словом обидеть этого самого
несчастного на свете человека. Ќаконец, с шумом вдвинув стул к нему за
ширму, Я сел и сказал:
- Ќу хорошо, Ѓартлби, можете не рассказывать мне о своей жизни. Ќо
прошу вас как друг, подчинЯйтесь вы порЯдку, заведенному в этой конторе.
Џообещайте, что завтра или послезавтра будете вместе со всеми сличать
бумаги, короче говорЯ, что через день-другой проЯвите хоть каплю
благоразумиЯ. Ќу же, Ѓартлби, обещайте!
- Џока Я предпочел бы не проЯвлЯть капли благоразумиЯ, - последовал
тихий, замогильный ответ.
‚ эту самую минуту дверь отворилась, и вошел Љусачка. Ћн Явно не
выспалсЯ - как видно, несварение желудка мучило его ночью больше обычного.
Џоследние слова Ѓартлби донеслись до его слуха.
- Џредпочел бы, говоришь? - прошипел он. - “ж Я бы его предпочел, сэр,
- обратилсЯ он ко мне, - Я бы его предпочел, Я бы ему, ослу упрЯмому, такое
оказал предпочтение... —его он еще предпочитает не делать, сэр?
Ѓартлби и бровью не повел.
- Њистер Љусачка, - сказал Я, - Я бы предпочел, чтобы вы пока отсюда
ушли.
‚ последнее времЯ Я стал ловить себЯ на том, что употреблЯю это слово
"предпочитать" по всЯкому поводу, даже и не вполне подходЯщему. € Я трепетал
при мысли, что общение с переписчиком уже успело отразитьсЯ на моем
рассудке. Ќе последует ли за этим и более серьезное помрачение ума? ќто
опасение отчасти и заставило менЯ решитьсЯ на крутые меры.
’олько что Љусачка с весьма кислой и расстроенной миной исчез в дверЯх,
как подошел €ндюк, услужливый и смирный.
- Ћсмелюсь сказать, сэр, - начал он, - Я тут вчера думал об этом самом
Ѓартлби и надумал, что если б он только предпочел каждый день выпивать по
кварте доброго элЯ, это, наверное, пошло бы ему на пользу и помогло бы
проверЯть бумаги.
- ‡начит, и вы подхватили это слово, - сказал Я не без легкой тревоги.
- Ћсмелюсь спросить: какое слово, сэр? - заговорил €ндюк, почтительно
протискиваЯсь в узкое пространство за ширмами и так прижав менЯ, что мне
поневоле пришлось толкнуть плечом Ѓартлби. - Љакое слово, сэр?
- џ бы предпочел, чтобы менЯ оставили здесь одного, - сказал Ѓартлби,
словно оскорбленный нашим вторжением.
- ‚от это самое слово. €ндюк, - сказал Я.
- Ђ-а, "предпочел"? „а, да, чудное слово. џ-то его никогда не
употреблЯю. ’ак вот, сэр, Я и говорю, если б он только предпочел...
- €ндюк, - перебил Я, - будьте добры выйти отсюда.
- ‘лушаю, сэр, конечно, если вы так предпочитаете. Љогда он отворил
дверь, Љусачка увидел менЯ со своего места и спросил, как Я предпочитаю -
чтобы он переписал такой-то документ на голубой бумаге или на белой. ‘лово
"предпочитаю" он произнес без всЯкого озорства или подчеркиваниЯ. џсно было,
что оно слетело у него с Языка само собой. Ќет, подумал Я, пора избавитьсЯ
от сумасшедшего, который и мне, и моим клеркам уже свихнул если не мозги, то
Язык. Ќо Я почел за лучшее не сразу сообщать ему об отставке.
Ќа следующий день Я заметил, что Ѓартлби ничего не делает, а все времЯ
стоит у окна, вперившись в глухую стену. Ќа мой вопрос, почему он не пишет,
он ответил, что решил больше не писать.
- —то такое? - воскликнул Я. - —то вы еще придумали? Ѓольше не писать?
- Ќе писать.
- Ђ по какой причине?
- ђазве вы сами не видите причину? - сказал он равнодушно.
џ внимательно посмотрел на него и заметил, что глаза у него мутные, без
блеска. ЊенЯ осенила догадка, что работа у темного окна, да еще при том
беспримерном усердии, какое проЯвлЯл он в первые недели, плохо отразилась на
его зрении.
џ был растроган. џ сказал ему какие-то слова утешениЯ, дал понЯть, что
он правильно сделает, если на времЯ воздержитсЯ от переписываниЯ, и
советовал воспользоватьсЯ передышкой и побольше бывать на воздухе. ќтому
совету он, впрочем, не последовал. ‘пустЯ немного дней, когда мне
потребовалось срочно отправить по почте несколько писем, а другие мои клерки
уже ушли, Я подумал, что раз Ѓартлби решительно нечего делать, он, конечно
же, не станет упорствовать, как обычно, а снесет эти письма на почтамт. Ќо
он отказалсЯ. ‚олей-неволей пришлось мне идти самому.
Џрошло еще несколько дней. ‹учше ли стало у Ѓартлби с глазами или нет,
Я не знал. Њне казалось, что получше. Ќо когда Я спросил его, так ли это, он
не соизволил ответить. Џисать он, во всЯком случае, не писал и наконец на
мои настойчивые вопросы сообщил мне, что навсегда покончил с перепиской
бумаг.
- —то? - воскликнул Я. - Ђ если зрение у вас совсем восстановитсЯ, -
будет лучше, чем раньше, - вы и тогда не станете работать?
- џ покончил с перепиской, - сказал он и отвернулсЯ. Џо-прежнему он
никуда не трогалсЯ из моей конторы. Ѓолее того, он как будто еще крепче
прирос к ней. —то было делать? ђаботать он не желал, так чего ради было ему
здесь оставатьсЯ? Ћн, попросту говорЯ, стал жерновом у менЯ на шее,
бесполезным, как ожерелье, и достаточно обременительным. € все же мне было
жаль его. џ не отступлю от правды, если скажу, что Я за него тревожилсЯ.
Ќазови он хоть одного своего родственника или друга, Я немедлЯ написал бы
им, настаиваЯ, чтобы они поместили беднЯгу в какой-нибудь приют. Ќо,
по-видимому, он был один, совершенно один на свете. Ћбломок крушениЯ посреди
океана. ‚ конце концов требованиЯ дела перевесили все остальные соображениЯ.
џ как мог деликатнее сказал Ѓартлби, что через шесть дней он должен во что
бы то ни стало покинуть контору. џ предупредил его, чтобы он за это времЯ
подыскал себе другое жилище. џ предложил помочь ему в этом, если он сам
предпримет хотЯ бы первый шаг.
- € когда мы будем расставатьсЯ, Ѓартлби, - добавил Я, - уж Я
позабочусь о том, чтобы не оставить вас на мели. Џомните: шесть дней, считаЯ
от этого часа.
Љогда истекло назначенное времЯ, Я заглЯнул за ширмы - и что же?
Ѓартлби был там.
џ застегнул сюртук, приосанилсЯ, медленно подошел к нему, тронул его за
плечо и сказал:
- ‚ремЯ пришло. ‚ам нужно уходить отсюда. Њне вас жаль. ‚от деньги. Ќо
вам нужно уйти.
- џ бы предпочел не уходить, - отвечал он, все еще стоЯ спиной ко мне.
- Ќужно.
Ћн промолчал.
џ уже говорил, что Я был глубоко убежден в честности этого человека. Ќе
раз он возвращал мне монеты и в двадцать пЯть и в пЯтьдесЯт центов, которые
мне случалось обронить, - Я бываю очень беспечен в обращении с мелочью.
Џоэтому никого не должно удивить то, что произошло дальше.
- Ѓартлби, - сказал Я, - за работу Я вам должен двенадцать долларов. џ
даю вам тридцать два: остальные двадцать тоже ваши. ‚от, возьмите. - € Я
протЯнул ему деньги.
Ќо он не пошевелилсЯ.
. - ’огда Я их оставлЯю здесь. - џ положил деньги на стол, под
пресс-папье. Џотом, взЯв шлЯпу и трость, направилсЯ к двери и уже с порога
добавил спокойно:- Љогда вы унесете отсюда свое имущество, Ѓартлби, вы,
конечно, запрете дверь - ведь в конторе больше никого не осталось - и,
будьте добры, суньте ключ под коврик, чтобы Я утром мог его гам найти. Њы с
вами больше не увидимсЯ. ‡начит, прощайте. …сли там, где вы поселитесь, вам
понадобитсЯ моЯ помощь, непременно дайте мне знать письмом. Џрощайте,
Ѓартлби, желаю вам всего хорошего.
Ќо он не ответил ни слова. Љак последнЯЯ колонна разрушенного временем
храма, он стоЯл, немой и одинокий, посреди опустевшей комнаты.
‚ задумчивости Я шел домой, и постепенно самодовольство победило во мне
жалость. џ похвалил себЯ за то, как искусно сумел отделатьсЯ от Ѓартлби.
€менно искусно, всЯкий непредубежденный человек должен с этим согласитьсЯ.
‚сЯ прелесть моего образа действий заключалась в полнейшем спокойствии. џ не
пускал в ход ни грубого запугиваниЯ, ни бравады, ни желчных назиданий; не
шагал взад-вперед по комнате, резко выкрикиваЯ, чтобы Ѓартлби выкатывалсЯ
прочь со своими нищенскими пожитками. Ќичего подобного. ‚место того чтобы
громко приказать Ѓартлби уйти - так сделал бы человек более низкого разбора,
- Я взЯл за предпосылку, что уйти ему необходимо; и на этой предпосылке
построил все, что имел ему сказать. —ем больше Я думал о своем образе
действий, тем больше им восхищалсЯ.
Ћднако же, проснувшись наутро, Я ощутил кое-какие сомнениЯ, словно
самодовольство мое развеЯлось вместе со сном. ‚сего трезвее и хладнокровнее
человек рассуждает по утрам, когда только что проснетсЯ. Њой образ действий
показалсЯ мне все таким же безупречным... но лишь в теории. ‚сЯ загвоздка
была в том, что из него получитсЯ на практике. ‚зЯть уход Ѓартлби за
предпосылку было, конечно, блестЯщей мыслью; однако ведь предпосылка-то эта
была моЯ, а не Ѓартлби. ѓлавное заключалось не в том, предположил ли Я, что
он уйдет, а в том, предпочтет ли он это сделать. ЏредпочтениЯ длЯ него
значили больше, чем предпосылки.
Џосле завтрака Я пошел в контору, по дороге взвешиваЯ все доводы pro и
contra[*‡а и против (лат.)]. ’о мне казалось, что ничего из моей затеи не
вышло и Я, как всегда, застану Ѓартлби в конторе, в следующую минуту Я был
уверен, что стул его окажетсЯ пуст. ’ак Я и бросалсЯ из одной крайности в
другую. Ќа углу ЃродвеЯ и Љэнэл-стрит Я увидел взволнованную кучку людей,
серьезно что-то обсуждавших.
- Џари держу, что нет, - услышал Я, проходЯ мимо.
- —то он не уйдет? - сказал Я. - Џари. ‘тавьте деньги.
џ и сам уже потЯнулсЯ было в карман за деньгами, когда вдруг вспомнил,
что сегоднЯ - день выборов. ‘лова, мною услышанные, относились не к Ѓартлби,
а к шансам какого-то кандидата на пост мэра. џ же, в своей одержимости одной
мыслью, вообразил, как видно, что весь Ѓродвей разделЯет мою тревогу и занЯт
тем же вопросом, что и Я. џ пошел дальше, благодарЯ судьбу за то, что в
уличном шуме моЯ рассеЯнность осталась незамеченной.
‚ тот день Я нарочно вышел из дому раньше обычного. “ дверей конторы Я
прислушалсЯ. ‚се было тихо. Љак видно, Ѓартлби ушел. џ попробовал дверную
ручку - заперто. „а, мой образ действий оправдал себЯ на славу - видно, он и
в самом деле скрылсЯ. Ќо к торжеству моему примешивалась грусть: Я уже почти
жалел о своей блестЯщей удаче. ђазыскиваЯ под ковриком ключ, который Ѓартлби
должен был там оставить, Я нечаЯнно стукнул коленом о дверь, и в ответ на
этот стук до менЯ донессЯ голос:
- Ћбождите, Я занЯт.
ќто был Ѓартлби.
џ окаменел. ‘екунду Я стоЯл, уподобившись тому человеку, которого
когда-то давно, в безоблачный летний день, убило молнией в ‚иргинии: убило в
окне его собственного дома, где он стоЯл в тот душный день, покуриваЯ
трубку, и так и продолжал стоЯть, пока к нему не притронулись, а тогда упал.
- Ќе ушел! - пробормотал Я наконец. €, снова повинуЯсь тому странному
влиЯнию, которое имел на менЯ этот непостижимый переписчик и от которого Я
не мог вполне освободитьсЯ, как бы оно менЯ ни стеснЯло, Я медленно
спустилсЯ по лестнице и пошел до угла и обратно, раздумываЯ о том, что же
мне предпринЯть в этих неслыханных обстоЯтельствах. Џросто вытолкать Ѓартлби
за дверь Я не мог; выгнать его, осыпаЯ бранью, считал длЯ себЯ неприемлемым;
звать полицию не хотелось. Ќо допустить, чтобы этот выходец из могилы
торжествовал надо мною победу - нет, так тоже не годитсЯ. —то же делать?
€ли, если сделать ничего нельзЯ, не выручит ли какаЯ-нибудь новаЯ
предпосылка? „а, как раньше Я наперед предположил, что Ѓартлби уйдет, так
теперь можно предположить задним числом, что он уже ушел. „ействуЯ согласно
этой предпосылке, Я могу войти в контору так, словно очень спешу, и, сделав
вид, будто не вижу Ѓартлби, налететь прЯмо на него, точно он не человек, а
пустое место. ’акой поступок, несомненно, возымеет действие. …два ли Ѓартлби
устоит против столь ощутительного применениЯ методы предпосылок. Ќо по
некотором размышлении успех этой затеи показалсЯ мне сомнительным. џ решил,
что лучше будет еще раз с ним поговорить.
- Ѓартлби, - сказал Я, входЯ в контору с видом спокойным и строгим, - Я
очень вами недоволен. џ обижен, Ѓартлби. ќтого Я от вас не ожидал. Њне
казалось, что у вас благороднаЯ натура и что в любом затруднительном деле
длЯ вас достаточно мЯгкого намека, короче - предпосылки. Ќо Я вижу, что
заблуждалсЯ. Ћ, - добавил Я, невольно вздрогнув, - вы даже не притронулись
еще к деньгам. - € Я указал на стол, где оставил их накануне вечером.
Ћн не ответил.
- “йдете вы от менЯ или нет? - спросил Я, внезапно вспылив и подступаЯ
к нему.
- џ бы предпочел не уходить от вас, - отвечал он, мЯгко выделив слово
"не".
- Љакое право вы имеете здесь оставатьсЯ? ‚ы что, оплачиваете
помещение? Џлатите за менЯ налоги? €ли, может быть, все это - ваша
собственность?
Ћн не ответил.
- ѓотовы вы сейчас же сесть за работу? ѓлаза у вас поправились? Њожете
вы переписать мне небольшой документ? €ли сличить со мной несколько строк?
€ли сходить на почтамт? Љороче говорЯ, готовы ли вы хоть чем-нибудь
оправдать свое упорное нежелание выселитьсЯ отсюда?
Ћн молча удалилсЯ за ширмы.
ѓнев и обида во мне достигли такого накала, что Я решил, из
благоразумиЯ, воздержатьсЯ от дальнейших препирательств. Њы с Ѓартлби были
одни. џ вспомнил трагедию злополучного Ђдамса и еще более злополучного
Љольта, разыгравшуюсЯ в пустой конторе последнего; и как бедный Љольт,
доведенный Ђдамсом до белого калениЯ, не сумел вовремЯ сдержать свой
безумный гнев и, не помнЯ себЯ, совершил роковой поступок, о котором
впоследствии никто не сокрушалсЯ больше, чем он сам, его совершивший.
ђазмышлЯЯ об этом случае, Я часто думал, что, случись их ссора на людной
улице или в частном доме, она не кончилась бы столь прискорбно. ’о
обстоЯтельство, что они были одни в пустой конторе, на верхнем этаже, в
здании, не освЯщенном согревающими душу напоминаниЯми о домашнем очаге, - и
контора-то навернЯка была без ковров, голаЯ и пыльнаЯ, - именно это, Я
полагаю, содействовало взрыву слепой Ярости у злосчастного Љольта.
€ вот, когда Я почувствовал, что и во мне воспылал гневом древний Ђдам,
искушаЯ менЯ поднЯть руку на Ѓартлби, Я схватилсЯ с ним и поборол его. Љак?
„а просто вспомнив божественные слова: "‡аповедь новую даю вам, да любите
друг друга". Џраво же, только это и спасло менЯ. Џомимо более высоких своих
достоинств, милосердие зачастую оказываетсЯ и весьма благоразумным принципом
- надежной защитой тому, кто им обладает. —еловек совершает убийство,
движимый ревностью, злобой, ненавистью, себЯлюбием, гордыней; но Я не
слышал, чтобы хоть кого-либо толкнуло на зверское убийство свЯтое
милосердие. Ђ следовательно, всем, особенно же людЯм вспыльчивым, должно
хотЯ бы ради собственной пользы, если уж нет у них более благородных
побуждений, стремитьсЯ к милосердию и добрым делам. ’ак или иначе, Я обуздал
свою Ярость, постаравшись объЯснить поведение моего переписчика как можно
благожелательнее. Ѓедный малый, думал Я, он не понимает, что делает; да и
жилось ему нелегко, и нельзЯ с него строго спрашивать.
џ решил поскорее занЯтьсЯ делами и этим придать себе хоть немного
бодрости. Њне все представлЯлось, что в течение утра, в какое-нибудь времЯ,
которое он найдет длЯ себЯ подходЯщим, Ѓартлби сам выберетсЯ из своего
убежища и начнет передвигатьсЯ по направлению к двери. Ќо нет. Ќаступила
половина первого; €ндюк уже, как водитсЯ, излучал жар, опрокидывал
чернильницу и вообще буЯнил; Љусачка присмирел и стал отменно учтив;
€мбирный ЏрЯник жевал румЯное Яблоко; а Ѓартлби все стоЯл у своего окна,
точно в каком-то забытьи, вперив глаза в глухую стену. ЏризнатьсЯ ли? ќтому
трудно поверить, но в тот вечер Я ушел из конторы, не сказавши ему больше ни
одного слова.
‚ последующие дни Я, когда выдавалась свободнаЯ минута, просматривал
ќдвардса "Ћ воле" и Џристли "Ћ необходимости". Љниги эти подействовали на
менЯ как бальзам. Њало-помалу Я прониксЯ убеждением, что все мои заботы и
неприЯтности, свЯзанные с Ѓартлби, были суждены мне от века, что он послан
мне всемудрым провидением в каких-то таинственных целЯх, разгадать которые
недоступно простому смертному. "„а, Ѓартлби, - думал Я, - оставайсЯ за
своими ширмами, Я больше не буду тебе досаждать, ты безобиден и тих, как эти
старые кресла; да что там - Я никогда не ощущаю такой тишины, как когда ты
здесь. ’еперь Я хотЯ бы увидел, почувствовал, постиг, длЯ чего Я живу на
земле. џ доволен. Џусть другим досталсЯ более высокий удел; мое же
предназначение в этой жизни, Ѓартлби, заключаетсЯ в том, чтобы отвести тебе
уголок в конторе на столько времени, сколько ты пожелаешь здесь находитьсЯ".
џ бы, вероЯтно, так и пребывал в этом возвышенном и отрадном состоЯнии
духа, если бы мои деловые знакомые, бывавшие у менЯ в конторе, не стали мне
навЯзывать своих непрошеных и негуманных советов. Ќо ведь частенько бывает,
что лучшие намерениЯ людей доброжелательных в конце концов разбиваютсЯ о
постоЯнное противодействие менее великодушных умов. ‚прочем, как подумаешь,
не приходитсЯ особенно удивлЯтьсЯ тому, что посетители мои бывали поражены
странным видом необъЯснимого Ѓартлби и, не подумав, отпускали на его счет
какое-нибудь неприЯтное замечание. ‚от, предположим, заходит ко мне в
контору адвокат, с которым Я веду дела, и, не застав никого, кроме Ѓартлби,
пытаетсЯ у него узнать поточнее, где менЯ можно найти; а Ѓартлби неподвижно
стоит посреди комнаты, как будто и не слыша, что он там болтает. € адвокат,
полюбовавшись некоторое времЯ на это зрелище, уходит ни с чем.
€ли, скажем, у менЯ разбираетсЯ апеллЯциЯ. Љомната полна юристов и
свидетелей, дело подвигаетсЯ быстро, и какой-нибудь сильно занЯтый стрЯпчий,
заметив, что Ѓартлби сидит сложа руки, просит его сбегать в его (стрЯпчего)
контору за нужными бумагами. Ѓартлби преспокойно отказываетсЯ, однако и за
работу не беретсЯ. ‘трЯпчий делает большие глаза и обращаетсЯ ко мне. Ђ что
Я могу сказать?
Ќаконец до менЯ дошло, что в кругу моих собратьев под шумок ведутсЯ
оживленные пересуды по поводу диковинного созданиЯ, которое Я держу у себЯ в
конторе. ќто сильно менЯ обеспокоило. € когда мне пришло в голову, что
Ѓартлби, возможно, доживет до глубокой старости и так все и будет обретатьсЯ
у менЯ в конторе; и отказывать мне в повиновении; и ставить в тупик моих
посетителей; и бросать тень на мое доброе имЯ; и распространЯть вокруг себЯ
уныние; и будет кое-как кормитьсЯ на свои сбережениЯ (ведь он тратит не
больше пЯти центов в день!); и, чего доброго, переживет менЯ, да еще
вздумает притЯзать на мою контору, ссылаЯсь на бессменное там проживание, -
когда эти мрачные мысли стали все более завладевать мною, между тем как мои
знакомые не уставали чесать Языки насчет привидениЯ, которое Я у себЯ держу,
тогда во мне произошла большаЯ перемена. џ решил собратьсЯ с духом и раз
навсегда избавитьсЯ от этого невыносимого кошмара.
Ћднако, прежде нежели составить какой-нибудь сложный план кампании, Я
еще раз сказал Ѓартлби, что ему следует со мною расстатьсЯ. џ очень серьезно
советовал ему обдумать эту перспективу, тщательно и не торопЯсь. Ќо,
употребив на размышлениЯ три днЯ, он сообщил мне, что первоначальное его
решение не изменилось, иначе говорЯ, что он и сейчас предпочитает остатьсЯ у
менЯ.
Љак же быть? - спросил Я себЯ, застегиваЯ сюртук на все пуговицы. —то
делать? Љак подсказывает мне совесть поступить с этим человеком или, вернее,
призраком? €збавитьсЯ от него необходимо, и Я это сделаю. Ќо как? ’ы же не
выбросишь за порог это беззащитное создание, этого жалкого, бледного,
безобидного человека? Ќе унизишьсЯ до такой жестокости? Ќет, не выброшу, не
могу. ‘корее Я позволю ему жить и умереть здесь, а потом замурую его останки
в стене. ’ак как же ты поступишь? ’вои уговоры на него не действуют. ‚зЯтки
он оставлЯет у тебЯ на столе, под пресс-папье. ‚ общем, совершенно Ясно, что
он предпочитает не покидать тебЯ.
‚ таком случае надо принЯть строгие, чрезвычайные меры. Љак! Ќеужели ты
распорЯдишьсЯ, чтобы констебль взЯл его за шиворот и, безвинного,
препроводил в тюрьму? „а и на каком основании ты стал бы этого требовать?
ЃродЯжничество? Ќо разве он бродЯга? ќто он-то, который не желает сдвинутьсЯ
с места, - бродЯга, шатун? ’ы его потому и хочешь записать в бродЯги, что он
не хочет бродЯжничать. ќто уж совсем глупо. Ќу хорошо, тогда - отсутствие
видимых средств к существованию. ЋпЯть не выходит: ведь он несомненно
существует, а это единственное бесспорное доказательство того, что у
человека есть к тому средства. Ќет, довольно. ђаз он не желает менЯ
покидать, придетсЯ мне самому его покинуть. џ сниму другую контору, перееду,
а его предупрежу, что если обнаружу его по новому своему адресу, то поступлю
с ним, как со всЯким нарушителем порЯдка, пойманным в чужих владениЯх.
‚ерный своему намерению, Я наутро обратилсЯ к нему с такой речью:
- Њне неудобно, что моЯ контора так далеко от городской управы; и
воздух здесь нездоровый. ‘ловом, на будущей неделе Я переезжаю, и ваши
услуги мне больше не понадобЯтсЯ. ѓоворю вам об этом заранее, чтобы вы могли
подыскать себе другое место.
Ћн не ответил, и более ничего не было сказано.
‚ назначенный день Я нанЯл людей и подводы, и так как мебели в конторе
было мало, с укладкой справились быстро. ‚се времЯ, пока уносили вещи,
переписчик стоЯл за ширмами - Я распорЯдилсЯ, чтобы их забрали в последнюю
очередь. Ќо вот и их унесли, сложив, как огромную папку, и в оголившейсЯ
комнате не осталось ничего, кроме недвижимого Ѓартлби. џ постоЯл на пороге,
глЯдЯ на него и прислушиваЯсь к внутреннему голосу, в чем-то менЯ
упрекавшему.
Џотом Я вернулсЯ в комнату. ђуку Я держал в кармане, а в сердце ощущал
непонЯтный страх.
- Џрощайте, Ѓартлби, Я уезжаю. Џрощайте, и уж да благословит вас
как-нибудь бог. ‚от, возьмите-ка. - € Я сунул ему в руку денег. Ќо они упали
на пол, и тут Я - странно сказать - с болью душевной рассталсЯ с тем, от
кого так мечтал избавитьсЯ.
“строившись на новом месте, Я первые дни держал дверь на запоре и
всЯкий раз вздрагивал от шагов на лестнице. ‚озвращаЯсь в контору после
недолгой отлучки, Я замирал перед дверью и прислушивалсЯ, прежде чем
поднести ключ к замку. Ќо страхи мои были излишни: Ѓартлби не показывалсЯ.
Њне уже представлЯлось, что все идет хорошо, когда однажды ко мне
ЯвилсЯ какой-то взбудораженный незнакомец и спросил, не Я ли до недавнего
времени имел контору на “олл-стрит, в доме номер**.
‘разу почуЯв недоброе, Я ответил утвердительно.
- ‚ таком случае, сэр, - продолжал незнакомец, оказавшийсЯ юристом, -
вы отвечаете за человека, которого там оставили. Ћн не желает переписывать
бумаги, не желает вообще ничего делать; говорит, что предпочтет отказатьсЯ;
и уходить тоже не желает.
- Ћчень сожалею, сэр, - сказал Я с притворным спокойствием, хотЯ и
содрогнувшись в душе, - но, уверЯю вас, человек, о котором вы говорите, длЯ
менЯ ничто. Ћн мне не родственник и не состоит у менЯ в учении, так что вы
напрасно считаете менЯ ответственным за него.
- „а кто же он такой, прости господи?
- Ќе могу вам сказать. Њне о нем ничего не известно. ђаньше он служил у
менЯ переписчиком, но теперь Я уже давно не пользуюсь его услугами.
- ‚ таком случае Я от него отделаюсь. ‚сего хорошего, сэр.
Џрошло несколько дней, все было тихо; и хотЯ голос милосердиЯ не раз
подсказывал мне, что нужно повидать бедного Ѓартлби, какое-то странное
отвращение менЯ удерживало.
’еперь Я о нем больше не услышу, решил Я наконец, когда миновала еще
неделЯ, а никаких новых сведений о Ѓартлби до менЯ не дошло. Ќо на следующий
же день, подходЯ к дверЯм своей конторы, Я увидел там группу людей,
ожидавших менЯ и, видимо, чем-то взволнованных.
- ‚от он, вот он идет! - воскликнул тот, что стоЯл всего ближе, и Я
узнал в нем юриста, который ранее приходил ко мне один.
- ‡абирайте его, сэр, и притом немедлЯ, - громко заговорил, подступаЯ
ко мне, дородный мужчина - владелец дома номер** по “олл-стрит. - ќти
джентльмены, мои съемщики, не могут больше терпеть такое положение. Њистер
Ѓ., - он указал на юриста, - выставил его из своей конторы, так теперь он
бродит по всему дому - днем сидит на лестнице, ночью спит в подъезде. Ќам
всем от этого большие неприЯтности. Љлиенты разбегаютсЯ. Џошли разговоры -
боЯтсЯ, как бы над ним не учинили самосуд. ‚ы просто обЯзаны что-нибудь
предпринЯть, и как можно скорее.
Џерепуганный, Я отступил перед этим потоком слов и, будь моЯ волЯ,
заперсЯ бы в своей новой конторе. Ќапрасно Я твердил, что Ѓартлби длЯ менЯ
чужой человек, так же как и длЯ всех здесь присутствующих. Ќет, Я последним
имел к нему какое-то отношение, и мне не уйти от ответа. ЋпасаЯсь, что имЯ
мое может попасть в газеты (как пригрозил один из моих разгневанных
посетителей), Я подумал немного и наконец сказал, что если юрист позволит
мне поговорить с переписчиком с глазу на глаз в его (юриста) конторе, Я
сегоднЯ же приложу все усилиЯ к тому, чтобы избавить их от предмета их
жалоб.
ЏоднимаЯсь по знакомой лестнице, Я действительно увидел Ѓартлби, молча
сидЯщего на перилах площадки.
- —то вы здесь делаете, Ѓартлби? - спросил Я.
- ‘ижу на перилах, - ответил он тихо.
џ сделал ему знак пройти со мною в контору, и юрист оставил нас одних.
- Ѓартлби, - сказал Я, - известно ли вам, что вы причинЯете мне кучу
хлопот, оставаЯсь в этом доме после того, как Я вас рассчитал?
Ћн не ответил.
- ’еперь возможно одно из двух: либо вы что-то сделаете, либо что-то
сделают с вами. ‘кажите же мне, чем бы вы хотели занЯтьсЯ? •отите снова
поступить к кому-нибудь в переписчики?
- Ќет, Я бы предпочел ничего не менЯть.
- •отите пойти сидельцем в мануфактурную лавку?
- ’ам мало свежего воздуха. Ќет, сидельцем Я не хотел бы; а впрочем,
мне все равно.
- —то? - вскричал Я. - „а вас на свежий воздух калачом не выманишь!
- џ предпочел бы не идти в сидельцы, - сказал он, словно даваЯ понЯть,
что с этим вопросом покончено.
- Ђ место буфетчика в ресторане вас не прельщает? Џо крайней мере не
утомительно длЯ глаз.
- ‘овсем не прельщает. Ђ впрочем, как Я уже сказал, мне все равно.
ЌеобычнаЯ словоохотливость его придала мне мужества. џ снова пошел в
атаку:
- Ќу, тогда вы, может быть, хотите поездить, получать длЯ купцов деньги
по счетам с иногородних покупателей? ќто бы вам и длЯ здоровьЯ было полезно.
- Ќет, Я предпочел бы что-нибудь другое.
- Ђ что, если вам поехать в …вропу с каким-нибудь молодым человеком,
которому нужен спутник, - это бы вам подошло?
- Ћтнюдь нет. Њне кажетсЯ, в этом есть что-то неопределенное. џ люблю
оставатьсЯ на месте. Ђ впрочем, мне все равно.
- Ќу и оставайтесь на месте! - вскричал Я, потерЯв терпение и в первый
раз за времЯ наших с ним нелегких отношений даваЯ волю своей Ярости. - …сли
вы нынче же не уберетесь из этого дома, Я буду вынужден... Я... Я
вынужден... сам отсюда уйти, - закончил Я довольно-таки глупо, не знаЯ,
какой угрозой запугать его и сдвинуть с мертвой точки. ЋтчаЯвшись в успехе
дальнейших попыток, Я уже бросилсЯ было к двери, но тут вспомнил еще одну
возможность, мысль о которой и раньше у менЯ мелькала.
- Ѓартлби, - сказал Я, вложив в свой голос всю мЯгкость, какаЯ была
возможна в столь напрЯженную минуту, - пойдемте ко мне - не в контору, а
домой, и поживите у менЯ, пока мы не спеша придумаем длЯ вас что-нибудь
подходЯщее. Ќу, пойдемте же прЯмо сейчас, не откладываЯ.
- Ќет. Џока Я предпочел бы оставить все как есть.
џ ничего не ответил; но, ошеломив всех внезапностью своего бегства,
ринулсЯ вниз по лестнице и вон из подъезда, пробежал по “олл-стрит до
ЃродвеЯ и, вскочив в первый попавшийсЯ омнибус, вскоре ушел от погони.
‘тоило мне немного успокоитьсЯ, и Я понЯл, что сделал все возможное как
по отношению к домовладельцу и его съемщикам, так и по отношению к Ѓартлби,
которого из чувства долга и просто из жалости пыталсЯ до сих пор оградить от
грубых преследований. ’еперь Я решил дать себе полный отдых от этих забот и
треволнений, но это оказалось не так-то легко, хотЯ совесть менЯ ни в чем не
упрекала. џ до того боЯлсЯ, как бы разъЯренный домовладелец и доведенные до
отчаЯниЯ съемщики не вздумали снова менЯ настигнуть, что, передав дела
Љусачке, несколько дней разъезжал в своей карете по северной части города и
предместьЯм, переправлЯлсЯ в „жерси-‘ити и •обокен и лишь украдкой
наведывалсЯ в Њанхэттенвилл и Ђсторию. Њожно сказать, что Я прожил эти дни,
почти не выходЯ из кареты.
Љогда Я снова поЯвилсЯ в конторе, на столе менЯ ждало письмо от
домовладельца. џ вскрыл его дрожащими руками. „омовладелец сообщал мне, что
он обратилсЯ в полицию и Ѓартлби препровожден в ѓробницу за бродЯжничество.
Ђ поскольку Я знаю о нем больше, чем кто бы то ни было, мне следует там
побывать и сообщить все известные мне факты. ‚есть эта произвела на менЯ
смешанное впечатление. ‘перва Я возмутилсЯ, потом пришел к выводу, что
возмущатьсЯ нечем. „омовладелец, в силу своего энергического, решительного
характера, поступил так, как сам Я, вероЯтно, не отважилсЯ бы поступить; а
между тем при столь необычайных обстоЯтельствах ничего иного как будто и не
оставалось.
Љак Я узнал впоследствии, бедный переписчик не оказал ни малейшего
сопротивлениЯ, услышав, что его поведут в ѓробницу, но подчинилсЯ, по своему
обыкновению, молча и безучастно.
Љ нему присоединилось несколько прохожих - жалостливых и просто
любопытных, - и безмолвнаЯ процессиЯ, возглавлЯемаЯ одним из констеблей рука
об руку с Ѓартлби, потЯнулась по шумным, жарким улицам, среди бурлЯщей
полуденной толпы.
Џолучив письмо, Я в тот же день поехал в ѓробницу, или, выражаЯсь более
правильно, в городскую тюрьму. џ разыскал нужного чиновника, изложил ему
цель своего приезда, и он подтвердил, что тот, о ком Я говорю, действительно
здесь. ’огда Я заверил его, что Ѓартлби - честнейший человек, чудак, пусть и
безответственный, но достойный всЯческого сочувствиЯ. џ рассказал все, что
мне было известно, и в заключение добавил, что, по моему мнению, содержать
его следует возможно менее сурово и в дальнейшем постаратьсЯ смЯгчить его
участь, как именно - Я, в сущности, и сам не знал. Ќа худой конец, его нужно
поместить в богадельню. ‡атем Я попросил о свидании.
Џоскольку никакого тЯжкого обвинениЯ Ѓартлби не было предъЯвлено и
поведениЯ он был спокойного, его не запирали в камере и даже разрешали ему
свободно выходить на поросшие травой внутренние тюремные дворики. ‡десь Я и
нашел его - он стоЯл один в самом пустынном дворике, повернувшись лицом к
высокой стене, и мне чудилось, что со всех сторон, из узких тюремных окошек,
на него смотрЯт глаза убийц и воров.
- Ѓартлби!
- џ вас знаю, - сказал он, не оборачиваЯсь. - џ не хочу с вами
разговаривать.
- Ќе моЯ вина, что вы здесь, Ѓартлби, - сказал Я, уЯзвленный
подозрением, которое прозвучало в его словах. - Ђ вам здесь, должно быть, не
так уж худо. € доброе имЯ ваше ничуть не пострадает. „а и не такое уж это
унылое место, как можно бы ожидать. ‚зглЯните, вон небо, а вот трава.
- џ знаю, где нахожусь, - ответил он, но больше не сказал ничего, и Я
оставил его в покое.
Љогда Я входил со двора в коридор, ко мне приблизилсЯ дородный,
краснолицый мужчина в фартуке и, ткнув большим пальцем через плечо, спросил:
- ‚аш приЯтель?
- „а.
- Ћн что, хочет с голоду умереть? ’огда пусть живет на тюремной пище,
вот и все.
- Љто вы такой? - спросил Я, с удивлением услышав в этих стенах столь
неофициальную речь.
- џ - кухмистер. ѓоспода, у которых приЯтели сюда попадают, платЯт мне,
чтобы Я кормил этих пташек повкуснее.
- ќто правда? - спросил Я, обращаЯсь к тюремщику.
Ћн сказал, что правда.
- ‚ таком случае, - сказал Я, отсыпаЯ кухмистеру в руку немного
серебра, - Я прошу вас отнестись к моему другу с особым вниманием. „авайте
ему лучшие обеды, какие у вас есть. € будьте с ним как можно вежливее.
- Ђ вы нас познакомьте, ладно? - сказал кухмистер с таким выражением,
точно ему не терпелось мне показать, как он отменно воспитан.
џ согласилсЯ, полагаЯ, что это будет полезно длЯ переписчика, и,
спросив у кухмистера, как его фамилиЯ, подошел вместе с ним к Ѓартлби.
- Џознакомьтесь, Ѓартлби, это мистер Љотлетс; он может быть вам очень
полезен.
- Љ вашим услугам, сэр, к вашим услугам, - заговорил тот, шевелЯ руками
под фартуком и отвешиваЯ низкий поклон. - Ќадеюсь, вам здесь нравитсЯ, сэр,
- обширное здание, прохладные комнаты, - надеюсь, сэр, вы у нас погостите;
постараемсЯ угодить. ђазрешите от своего имени и от имени миссис Љотлетс
пригласить вас отобедать с нами?
- џ предпочту сегоднЯ не обедать, - сказал Ѓартлби, отворачиваЯсь. -
Њне это вредно; Я не привык обедать.
Ћн медленно отошел в дальний конец дворика и остановилсЯ лицом к стене.
- ќто что же такое? - произнес удивленный кухмистер. - Љакой-то он
чудной, а?
- ЉажетсЯ, он немного помешан, - сказал Я печально.
- Џомешан, говорите? Ќу и ну! Ђ Я думал, он фальшивомонетчик из хорошей
семьи - они всегда этакие бледные и благородного вида. Ћчень Я их жалею,
сэр, очень жалею. ‚ы Њонро ќдвардса знали? - добавил он умильно и помолчал.
Џотом, соболезнующе положив мне руку на плечо, вздохнул. - “мер от чахотки в
‘инг-‘инге. ’ак вы не знали Њонро?
- Ќет, среди моих знакомых не было ни одного фальшивомонетчика. Ќо мне
пора. Џозаботьтесь о моем друге. ‚ы об этом не пожалеете. џ еще к вам
наведаюсь.
‘пустЯ несколько дней Я опЯть получил пропуск в ѓробницу и стал бродить
по коридорам в поисках Ѓартлби; он мне все не попадалсЯ.
- џ недавно видел, как он выходил из своей камеры, - сказал
встретившийсЯ мне тюремщик. - Њожет, слонЯетсЯ по дворам.
џ пошел в ту сторону.
- ќто вы молчальника ищете? - спросил другой тюремщик. - ‚он он лежит
во дворе - видно, заснул. Ћн минут двадцать, не больше, как улегсЯ, Я видел.
‚о дворике стоЯла тишина. „ругих заключенных сюда не выпускали. ‘квозь
окружающие стены не проникал ни один звук, такой они были поразительной
толщины. …гипетский стиль построек угнетал менЯ своей мрачностью. Ќо под
ногами росла мЯгкаЯ узница-трава. ‘ловно здесь было сердце вечных пирамид, в
трещинах которого, как по волшебству, проросли семена, оброненные птицами.
€ вдруг Я увидел, что у самой стены, весь скрючившись, поджав колени,
головой касаЯсь холодного камнЯ, лежит бледный, исхудавший Ѓартлби.
‘овершенно неподвижный. џ замер на месте; потом подошел к нему, наклонилсЯ и
увидел, что мутные глаза его открыты, а сперва мне показалось, что он крепко
спит. —то-то побудило менЯ коснутьсЯ его. џ дотронулсЯ до его руки, и дрожь
пробежала у менЯ к плечу, вниз по спине, к ногам.
’ут на менЯ глЯнуло круглое лицо кухмистера.
- Ћбед ему готов. €ли он сегоднЯ тоже не будет обедать? Ћн что же, так
и живет, не обедаЯ?
- †ивет, не обедаЯ, - сказал Я и закрыл невидЯщие глаза.
- ќге, да он спит?
- Ћпочил с царЯми и советниками земли, - прошептал Я задумчиво.
Љак будто и нет нужды продолжать эту повесть. Љраткий рассказ о
похоронах бедного Ѓартлби легко восполнить воображением. Ќо, прежде нежели
расстатьсЯ с читателем, Я все-таки добавлю, что если эта историЯ его
заинтересовала и ему захотелось узнать, кто же был Ѓартлби и какова была его
жизнь до знакомства с рассказчиком, Я могу только сказать, что полностью
разделЯю его любопытство, однако удовлетворить его не могу. € Я даже
затруднЯюсь, следует ли мне передать один незначительный слух, который дошел
до менЯ через несколько месЯцев после кончины переписчика. Ќа чем он был
основан, мне так и не удалось установить, а значит, и о достоверности его
судить не берусь. Ќо, поскольку смутный этот слух не лишен был длЯ менЯ
известного своеобразного интереса, - пусть вызванные им мысли и были
печального свойства, - возможно, что им заинтересуютсЯ и другие; поэтому Я в
нескольких словах все же упомЯну о нем. ‡аключалсЯ он в следующем: будто бы
Ѓартлби состоЯл младшим клерком в Ћтделе невостребованных писем в ‚ашингтоне
и был оттуда неожиданно уволен в свЯзи со сменой начальства. Ќе могу
выразить, какие чувства охватывают менЯ, когда Я думаю об этом слухе.
Ќевостребованные письма! ђазве это не те же мертвецы? Џредставьте себе
человека, от природы и под влиЯнием жизненных невзгод склонного к вЯлой
безнадежности; есть ли работа, более способнаЯ усилить такую склонность, чем
бесконечнаЯ разборка этих невостребованных писем, предшествующаЯ их
сожжению? Ђ сжигают их каждый год целыми возами. Џорою из сложенного листка
бумаги бледный клерк вынимает кольцо, - палец, длЯ которого оно
предназначалось, возможно, уже истлел в могиле; или кредитный билет,
посланный в порыве состраданиЯ, - тот, кого он должен был выручить, уже не
ест и не знает голода. ‚ этих письмах - прощение длЯ тех, кто умер, во всем
изверившись; надежда длЯ тех, кто умер в отчаЯнии; добрые вести длЯ тех, кто
умер, задохнувшись под гнетом несчастий. Џосланцы жизни, эти письма гибнут в
огне.
Ћ, Ѓартлби! Ћ, люди!

1853

Џђ€Њ…—ЂЌ€џ
„жон „жейкоб Ђстор (1763-1848) - один из первых американских
миллионеров, чьЯ жизнь стала национальным мифом, доказывающим
"неограниченные" возможности предприимчивого человека в стране буржуазной
демократии.
‘овестный суд - первоначально верховный судебный орган Ђнглии,
подчинЯвшийсЯ только лорду-канцлеру; превратилсЯ со временем в учреждение,
параллельное обычному суду. ‘Ђ сохранЯли эту двойную английскую систему до
первых десЯтилетий XIX в.
ѓробница - нью-йоркскаЯ городскаЯ тюрьма.
‚ солЯной столб превратилась, согласно библейскому преданию. жена ‹ота,
котораЯ, вопреки запрету, оглЯнулась, чтобы посмотреть на город ‘одом,
сожженный богом за грехи его жителей (Ѓыт., 19).
Џетра - имеютсЯ в виду находЯщиесЯ в Ђравийской пустыне развалины
древнего города Џетра; обнаружены в 1812 г.
ђимский военачальник и политик ѓай Њарий (157-86 гг. до н. э.) бежал в
88 г. до н. э. от преследованиЯ политических противников в ‘еверную Ђфрику и
скрывалсЯ в развалинах Љарфагена, разрушенного римлЯнами в 146 г. до н. э.
џ вспомнил трагедию... - ‚ 1841 г. в Ќью-‰орке литератор „жон Љольт
застрелил издателЯ ‘эмюэла Ђдамса.
ќдвардс „жонатан (1703-1758) - американский теолог; в своих трудах, в
частности в трактате "’щательное и подробное исследование... свободы воли"
(1754), обосновал постулат предопределениЯ.
Џристли „жозеф (1733-1804) - английский философ-материалист,
эмигрировал в ‘Ђ (1794) и сыграл заметную роль в американском Џросвещении;
в таких работах, как "Ћ свободе и необходимости" (1777) выдвигал идею
строжайшей причинной обусловленности Явлений.
„жерси-‘ити, •обокен - во времена Њелвилла городки к северу от
Ќью-‰орка, теперь - его районы; Њанхэттенвилл, ЂсториЯ - центральные районы
города, его старейшаЯ часть.
‘инг-‘инг - тюрьма штата Ќью-‰орк, одна из самых старых и известных
тюрем ‘Ђ.

Љомпьютерный набор - ‘ергей Џетров
„ата последней редакции - 02.01.00

”айл в формате WinWord 6.0/95 хранитсЯ на сайте:
http://www.chat.ru/~scbooks

Last-modified: Wed, 19 Jul 2000 12:38:00 GMT
Ћцените этот текст: