ой.
     “ него было бледное, не знавшее загара лицо с сизым отливом  на  гладко
выбритых  щеках.  Њне  нравились  его  глаза  -  светло-голубые,  окруженные
морщинками, особенно заметными, когда он смеЯлсЯ.  …го  длинные  узкие  руки
пахли мылом, и прикосновение их было прохладно.
     Ћн ощупал мою спину и ноги, спрашиваЯ, не больно ли. Џотом  выпрЯмилсЯ,
посмотрел на менЯ и сказал сестре:
     - €скривление весьма значительно, поражена часть спинных мышц.
     …ще раз осмотрев мою ногу, он потрепал менЯ по волосам и сказал:
     - Њы все это скоро выпрЯмим. -  €  обратилсЯ  к  сестре.  -  Ќеобходимо
выровнЯть берцовую кость. - Ћн взЯл менЯ  за  лодыжку  и  продолжал:  -  ќти
сухожилиЯ придетсЯ укоротить, а стопу поднЯть. Њы сделаем надрез вот у этого
сустава. - Ћн медленно провел пальцем по коже  над  коленом.  -  ‚ыравнивать
будем здесь.
     ќто движение его пальцев Я запомнил навсегда: он провел линию там,  где
потом лег шрам.
     “тром накануне операции он остановилсЯ  около  моей  кровати  и  сказал
сопровождавшей его старшей сестре:
     - Њальчик, по-моему, совсем освоилсЯ: у него очень веселый вид.
     - „а, да, он славный мальчуган, - подхватила сестра и добавила  обычным
нарочито веселым тоном: - Ћн даже  поет  "Ѓрысь,  брысь,  черный  кот!".  Ќе
правда ли, Ђлан?
     - „а, - сказал Я, как всегда смущаЯсь от ее приторного голоса.
     „октор с минуту смотрел на менЯ в раздумье, потом неожиданно нагнулсЯ и
откинул одеЯло.
     - Џеревернись на живот, чтобы Я мог осмотреть твою спину, - сказал он.
     џ перевернулсЯ и почувствовал, что его прохладные руки скользЯт по моей
кривой спине, тщательно ее ощупываЯ.
     - •орошо, - произнес он, выпрЯмлЯЯсь и придерживаЯ одеЯло, чтобы Я  мог
снова лечь на спину.
     Љогда Я повернулсЯ к нему лицом, он взъерошил мне волосы и сказал:
     - ‡автра мы выпрЯмим твою ногу. - € с улыбкой, котораЯ  показалась  мне
странной, добавил: - ’ы храбрый мальчик.
     џ принЯл эту дань уважениЯ без малейшего чувства гордости,  недоумеваЯ,
за что он менЯ похвалил. Њне очень  захотелось,  чтобы  он  узнал,  какой  Я
замечательный бегун. џ наконец решилсЯ  сказать  ему  об  этом,  но  он  уже
повернулсЯ к Џапаше, который, сидЯ  в  своей  колЯске,  ухмылЯлсЯ  беззубыми
деснами.
     Џапаша прижилсЯ в больнице, как кошка в доме. ќто был старик  пенсионер
с парализованными ногами. Ћн передвигалсЯ по палате и выезжал на  веранду  в
кресле-колЯске, к колесам которой были приделаны специальные рычаги.  •удыми
жилистыми руками он проворно нажимал на рычаги и быстро ездил по  палате.  џ
завидовал ему и в мечтах уже видел, как Я ношусь  по  больнице  в  таком  же
кресле, а потом завоевываю первое место в спортивных  колЯсочных  гонках  и,
проезжаЯ по стадиону, кричу: "„ай дорогу!" - как заправский велогонщик.
     ‚о времЯ врачебного обхода Џапаша занимал свою излюбленную позицию -  у
моей кровати. ‘ нетерпением поглЯдываЯ  на  врача,  обходившего  палату,  он
сидел,  готовый,  как  только  тот  остановитсЯ  перед  ним,  поразить   его
сочиненной  заранее  тирадой.  ‚  такую  минуту  заговаривать  с  ним   было
бесполезно - он ничего не слышал. Ќо в другое времЯ он говорил без умолку.
     Ћн всегда был готов ныть и жаловатьсЯ и терпеть не мог ежедневных ванн.
     - ќскимосы же не моютсЯ в ваннах, - оправдывалсЯ он, - а их  и  топором
не убьешь.
     ‘естра заставлЯла его принимать ванну каждый  день,  а  он  считал  это
вредным длЯ своей груди.
     - ‘естра, - говорил он, - не сажайте вы менЯ под вашу брызгалку, этак Я
схвачу воспаление легких.
     Љогда он закрывал  рот,  морщины  на  его  лице  становились  глубокими
складками. …го куполообразнаЯ голова была покрыта тонкими седыми  волосками,
такими  редкими,  что  они  не  могли  прикрыть  блестЯщую  кожу,   усеЯнную
коричневыми пЯтнышками.
     Њне он был неприЯтен - но не  из-за  внешности,  котораЯ  казалась  мне
интересной, а потому, что Я  считал  его  грубым  и  его  манера  выражатьсЯ
смущала менЯ.
     Љак-то раз он сказал сестре:
     - “ менЯ сегоднЯ не было выделений из кишечника, сестра. ќто не опасно?
     џ быстро посмотрел на нее, чтобы увидеть, как она воспримет эти  слова,
но она и бровью не повела.
     …го постоЯнные жалобы раздражали менЯ  -  по  моему  мнению,  ему  хоть
изредка длЯ разнообразиЯ  следовало  бы  говорить,  что  он  чувствует  себЯ
хорошо.
     €ногда Њик спрашивал его:
     - Љак здоровье, Џапаша?
     - •уже быть не может.
     - Ќу, пока ты еще не умер, - весело говорил Њик.
     - “мереть-то не умер, да только по тому, как Я себЯ чувствую, это может
случитьсЯ в любую минуту. - Џапаша мрачно покачивал  головой  и  отъезжал  к
постели  какого-нибудь  новичка,  которому  еще  не  успели   надоесть   его
причитаниЯ.
     Љ старшей сестре он относилсЯ с почтением и  старалсЯ  не  вызывать  ее
неудовольствиЯ; объЯснЯлось  это  главным  образом  тем,  что  она  обладала
властью отправить его в приют длЯ престарелых.
     - Ђ в таком заведении долго  не  протЯнешь,  -  говорил  он  Ђнгусу,  -
особенно если ты болен. ђаз ты человек старый и  больной,  то  правительство
наше так и норовит от тебЯ избавитьсЯ, и чем скорее, тем лучше.
     Џоэтому,  разговариваЯ  со  старшей  сестрой,  он   всЯчески   старалсЯ
задобрить  ее  и  внушить  ей,  что  страдает  множеством  недугов,  которые
оправдывают его пребывание в больнице.
     Ћднажды, когда она спросила его, как он себЯ чувствует, он сказал:
     - ‘ердце у менЯ в нутре мертвый-мертво, как у дохлого барана.
     џ сразу же представил себе колоду мЯсника, а на ней  влажное,  холодное
сердце, и мне стало не по себе.
     џ сказал Ђнгусу:
     - ‘егоднЯ Я себЯ хорошо чувствую, очень хорошо.
     - ‚от это дело, - ответил он. - Ќикогда не вешай носа.
     Ђнгус мне нравилсЯ.
     “тром при обходе старшаЯ сестра спросила  у  Џапаши,  который  подкатил
свое кресло к камину, обогревавшему палату:
     - Љто помЯл занавеси?
     Ћткрытое окно, на котором они  висели,  было  возле  камина,  и  легкий
ветерок относил их к огню.
     - ќто Я сделал, сестра,  -  призналсЯ  Џапаша,  -  боЯлсЯ,  как  бы  не
загорелись.
     - “ вас грЯзные руки, - сердито сказала сестра, - все занавеси в темных
пЯтнах. €звольте впредь просить сиделку, чтобы она их отдергивала.
     Џапаша заметил, что Я прислушиваюсь, и немного погодЯ сказал:
     - ‡наешь, старшаЯ сестра - прекраснаЯ женщина.  ‚чера  она  спасла  мне
жизнь; она, кажетсЯ, расстроилась из-за этих занавесей, да  только,  будь  Я
дома и будь это мои занавеси, Я бы их все равно примЯл. ‘ огнем шутки плохи.
     - Њой отец видел, как сгорел дом, - сказал Я.
     - „а, да, - нетерпеливо произнес Џапаша, - но сейчас дело  не  в  этом.
‘удЯ по тому, с каким видом твой отец расхаживал  по  палате,  он,  наверно,
много чего насмотрелсЯ. ЏламЯ  могло  лизнуть  занавеску,  и  она  бы  разом
вспыхнула; вот как это бывает.
     €ногда Џапашу навещал пресвитерианский свЯщенник. ќтот человек в темной
одежде знал Џапашу еще тогда, когда старик жил в хижине у реки.  Џосле  того
как Џапашу взЯли в больницу, он продолжал навещать его и приносил ему  табак
и номера "‚естника". ќто был молодой свЯщенник, всегда говоривший серьезно и
пЯтившийсЯ, словно пугливаЯ лошадь, стоило кому-нибудь из сиделок обратитьсЯ
к нему с вопросом. Џапаше не терпелось его женить, и он сватал его то одной,
то другой сиделке. џ всегда с большим интересом прислушивалсЯ к тому, как оп
расхваливал  свЯщенника  и  как  ему  отвечали  сиделки,  но,  когда  старик
заговорил об этом с сиделкой Љонрад, Я перепугалсЯ, подумав, что  она  может
согласитьсЯ.
     - Ќу где ты найдешь такого хорошего жениха?  -  говорил  ей  Џапаша.  -
„омик у него славный, а что он не очень чистый, так  не  беда,  ты  наведешь
порЯдок. ’ебе достаточно сказать одно  словечко.  Ћн  порЯдочный  человек  и
соблюдает себЯ.
     - џ подумаю, - обещала сиделка Љонрад Џапаше, -  может  быть,  Я  схожу
посмотреть его домик. Ђ есть у него лошадь и двуколка?
     - Ќет, - отвечал Џапаша, - ему негде их держать.
     - Ђ Я хочу лошадь и двуколку, - сказала она весело.
     ’ут Я крикнул ей:
     - “ менЯ когда-нибудь будет и лошадь и двуколка!
     - Ќу и отлично, Я выйду замуж за тебЯ. - Ћна улыбнулась мне и  помахала
рукой.
     џ откинулсЯ на спинку кровати,  сразу  с  волнением  почувствовав  себЯ
взрослым,  обремененным  ответственностью.  “  менЯ  не  было  ни  малейшего
сомнениЯ, что теперь мы с сиделкой Љонрад обручены,  и  Я  старалсЯ  придать
своему лицу то выражение, с каким отважный путешественник устремлЯет взор  в
морскую даль. Ќесколько раз подрЯд Я повторил про себЯ: "Њы запишем  это  на
ваш счет". ѓоворить такие слова, по моему глубокому убеждению, могли  только
взрослые, и, когда Я хотел  почувствовать  себЯ  мужчиной,  а  не  маленьким
мальчиком, Я по нескольку раз произносил их про  себЯ.  ‚ероЯтнее  всего,  Я
услышал эту фразу, когда ходил с отцом по лавкам.
     ‚есь день Я обдумывал планы, как обзавестись лошадью и двуколкой.
     Љогда доктор ђобертсон кончил осматривать менЯ, он спросил Џапашу:
     - Љак вы себЯ чувствуете сегоднЯ, Џапаша?
     - ‡наете, доктор, менЯ всего  свело,  словно  Я  песком  набит.  „умаю,
следовало бы менЯ промыть. Љак, по-вашему, порциЯ слабительного мне поможет?
     - Џожалуй, - с серьезным видом ответил доктор. - џ  распорЯжусь,  чтобы
вам его дали.
     „октор направилсЯ к кровати пьЯницы. ’от уже сидел, дожидаЯсь, чтобы  к
нему подошли. …го губы подергивались, а на лице застыло выражение тревоги.
     - Љак вы себЯ чувствуете? - сухо спросил доктор.
     - ЊенЯ все еще трЯсет, - ответил пьЯница,  -  а  так  хорошо.  Ќаверно,
доктор, менЯ уже можно выписать.
     - Њне кажетсЯ, ‘мит, что у вас в  голове  еще  не  совсем  проЯснилось.
ђазве вы сегоднЯ утром не расхаживали по палате совершенно голым?
     Ѓольной ошеломленно посмотрел на него и быстро заговорил:
     - „а, это верно, Я вставал. Њне надо было помыть ноги. Ћни  были  очень
горЯчие. Џодошвы прЯмо жгло.
     - Џосмотрим, - коротко сказал доктор.  -  Њожет  быть,  завтра  мы  вас
выпишем.
     Ћн быстро отошел  к  соседней  кровати,  а  больной  продолжал  сидеть,
наклонившись вперед, и теребить одеЯло.
     ‚друг он лег и застонал:
     - ѓосподи, господи!
     Љак только доктор ђобертсон кончил  обход,  моей  матери,  котораЯ  уже
давно ждала в приемной, разрешили войти в палату.  Љогда  она  подходила  ко
мне, Я испытывал неловкость и смущение. џ знал, что она будет целовать менЯ,
а мне это казалось ребЯчеством. Ћтец менЯ когда не целовал.
     - Њужчины не целуютсЯ, - говорил он мне.
     ‚сЯкое проЯвление чувств Я считал слабостью. Ќо если бы  мать  менЯ  не
поцеловала, Я был бы огорчен.
     џ ее не видел уже несколько недель, и она показалась мне совсем  новой.
…е улыбка, ее спокойнаЯ походка, ее светлые волосы,  собранные  в  пучок  на
затылке, были мне так хорошо знакомы, что раньше Я их не замечал; теперь  же
мне было очень приЯтно увидеть их как будто в первый раз.
     - …е мать была ирландка из ’ипперери, а отец - немец. ќто был мЯгкий  и
добрый человек; в Ђвстралию он приехал вместе с немецким оркестром,  где  он
играл на контрабасе. ЊоЯ мать, наверно, была похожа на своего  отца.  “  нее
были такие же светлые волосы, такаЯ же приЯтнаЯ внешность, такое же открытое
лицо.
     —астые поездки в повозке зимой, в ветер и дождь, оставили свой след  на
ее огрубевшем лице, которое не знало никакой косметики - не потому, что  она
не верила в ее силу, а потому, что на это у нее не хватало денег.
     Љогда мать подошла к моей кровати, она, должно быть,  заметила,  что  Я
смутилсЯ.
     - џ хотела бы поцеловать тебЯ, - шепнула она  мне,  -  но  тут  столько
людей смотрит на нас... Ѓудем считать, что мы поцеловались.
     Љогда приходил отец, он обычно завладевал разговором, несмотрЯ  на  все
свое умение слушать; но когда менЯ навещала мать, больше говорил Я.
     - ’ы много Яиц принесла? - спросил Я. - “ нас  есть  один  больной,  он
бедный, и у него нет Яиц. Љогда он смотрит на стул, стул движетсЯ.
     Њать взглЯнула на моего соседа (разговариваЯ,  Я  смотрел  на  него)  и
ответила:
     - „а, Я принесла много Яиц.
     ‡атем она пошарила в сумке и сказала:
     - џ принесла тебе еще кое-что.
     ‘ этими словами она достала пакет, перевЯзанный веревочкой.
     - —то это? - прошептал Я взволнованно. - Џокажи! Ќет, Я  сам  разверну.
„ай мне.
     - Џожалуйста, - подсказала она, отодвигаЯ пакет.
     - Џожалуйста, - повторил Я, протЯгиваЯ к нему руку.
     - ќто тебе прислала миссис Љарузерс, - продолжала  она.  -  Њы  еще  не
раскрывали пакета, и нам всем хочетсЯ узнать, что в нем.
     - Љак она его принесла? - спросил Я, положив пакет к себе на колени.  -
Ћна входила в дом?
     - Ћна подъехала к воротам, передала его Њэри и сказала, что это длЯ  ее
маленького больного братца.
     џ дернул веревочку, пытаЯсь ее разорвать. Љак и отец, Я  всегда  строил
недовольные гримасы, когда должен был задать  работу  пальцам.  Ћтец  всегда
гримасничал, открываЯ перочинный нож.  "ќто  по  наследству  от  матери",  -
говорил он.
     - ѓосподи, что это за рожу ты скорчил?  -  воскликнула  мать.  -  Ќу-ка
давай сюда пакет. џ сейчас разрежу. Ќет ли у тебЯ в тумбочке ножа?
     - ‚озьмите в моей, - сказал смотревший на нас Ђнгус. - ѓде-то  с  краю,
вот в этом Ящике.
     Њать нашла нож и разрезала веревочку. џ развернул  бумагу,  на  которой
красовалась внушительнаЯ надпись: "Њистеру Ђлану Њаршаллу",  и  с  волнением
стал рассматривать крышку плоского Ящика, украшенную  изображением  ветрЯных
мельниц, тачек, фургонов, сделанных из просверленных металлических  полосок.
џ приподнЯл крышку и увидел  металлические  квадратики  и  рЯдом  с  ними  в
маленьких отделениЯх винтики, отвертки, колесики и  гаечные  ключи.  Њне  не
верилось, что все это - мое.
     Џодарок произвел на менЯ огромное впечатление, но то, что его  прислала
мне миссис Љарузерс, казалось просто невероЯтным.
     Њожно было почти без преувеличениЯ сказать, что поселок ’уралла  -  это
миссис Љарузерс. Ћна построила в нем  пресвитерианскую  церковь,  воскресную
школу и добавила  флигели  к  дому  свЯщенника.  Ћна  жертвовала  деньги  на
ежегодные школьные премии.  ‚се  фермеры  были  у  нее  в  долгу.  Ћна  была
председателем "ЋтрЯда надежды", "Ѓиблейского общества" и "‹иги австралийских
женщин". …й принадлежали гора ’уралла, озеро ’уралла и  лучшие  земли  вдоль
реки ’ураллы. “ нее была особаЯ мЯгкаЯ скамьЯ в церкви и особый  молитвенник
в кожаном переплете.
     Њиссис Љарузерс знала все церковные гимны и пела их,  возводЯ  глаза  к
небу. Ќо гимны "Ѓлиже, господь, к тебе", и "‚еди нас, Ясный светоч" она пела
альтом, прижимаЯ подбородок к шее, и тогда казалась хмурой и строгой потому,
что ей приходилось петь очень низким голосом.
     Љогда свЯщенник называл эти гимны, отец обычно бормотал, уставившись  в
молитвенник: "Ќу, сейчас заведет!", но матери такие реплики не нравились.
     - “ нее очень хороший голос, - сказала она как-то  отцу  за  воскресным
обедом.
     - ѓолос хороший, - сказал отец, - это Я за ней признаю, да  только  она
всегда тащитсЯ в хвосте, а у финиша обходит всех нас на полкорпуса.  ’ого  и
глЯди, она себЯ загонит.
     Њистер Љарузерс давно умер. Џри жизни он, как нам говорил отец,  всегда
против  чего-нибудь  протестовал.  ЏротестуЯ,  он  поднимал  пухлую  руку  и
откашливалсЯ. Ћн протестовал против  коров,  которые  паслись  у  дороги,  и
против падениЯ нравов. Љроме того, он протестовал против моего отца.
     ‚ 1837 году отец мистера Љарузерса, представитель  какой-то  английской
компании, прибыл в Њельбурн,  а  оттуда  с  караваном  повозок,  запрЯженных
волами и нагруженных припасами, направилсЯ на запад. ѓоворили, что в сотне с
небольшим миль от города,  в  богатом  лесами  краю,  поселенцев  дожидаютсЯ
прекрасные вулканические земли.  Џравда,  добавлЯлось,  что  в  этих  местах
туземцы относЯтсЯ к  белым  враждебно  и  с  ними  так  или  иначе  придетсЯ
разделатьсЯ. „лЯ этого участникам экспедиции были розданы ружьЯ.
     ‚ дальнейшем мистер Љарузерс  стал  владельцем  сотен  квадратных  миль
хорошей земли, котораЯ теперь была разделена на  десЯтки  ферм,  и  аренднаЯ
плата с них приносила немалый доход. Ѓольшой дом сине-серого камнЯ,  который
мистер Љарузерс построил в поместье, перешел по наследству  к  его  сыну,  а
когда тот умер, стал собственностью миссис Љарузерс.
     ќтот огромный дом был окружен парком, занимавшим тридцать  акров.  Џарк
был разбит  в  английском  стиле  -  с  чинными  дорожками  длЯ  прогулок  и
церемонными цветниками, находившимисЯ под неустанным присмотром caдовника.
     ‚  тени  вЯзов  и  дубов,  под   кустами,   вывезенными   из,   Ђнглии,
многочисленные фазаны, павлины и пестрые китайские  утки  что-то  клевали  и
рылись в прошлогодней листве. ‘реди этих  пернатых  прогуливалсЯ  мужчина  в
гетрах и с ружьем в руках; иногда раздавались выстрелы:  это  он  стрелЯл  в
белых и розовых попугаев,  прилетавших  полакомитьсЯ  плодами  во  фруктовом
саду.
     ‚есной английские подснежники и нарциссы расцветали среди темной зелени
австралийского папоротника, а садовники  катили  нагруженные  доверху  тачки
между европейскими флоксами и мальвами. ‘воими острыми лопатками они ударЯли
по пучкам травы и по ворохам веток и листьев, лежащим  у  подножиЯ  немногих
сохранившихсЯ  эвкалиптов,  подсекаЯ  корни  уцелевших  диких  австралийских
цветов; те вздрагивали и падали, и их увозили в тачках, чтобы затем сжечь.
     € на тридцати акрах царили чистота  и  порЯдок,  все  было  прибрано  и
приглажено.
     - —ернокожие теперь не узнали бы эти места, -  сказал  отец,  когда  мы
как-то проезжали мимо ворот поместьЯ.
     Ћт ворот до дверей дома вилась вымощеннаЯ  гравием,  обсаженнаЯ  вЯзами
дорога. ‘разу же за воротами приютилсЯ небольшой коттедж, где жил привратник
с семьей. Љак только раздавалсЯ цокот копыт и шум подъезжавшего экипажа,  он
выбегал из домика, распахивал ворота и снимал перед приехавшим гостем шлЯпу.
ѓости - скваттеры в шарабанах,  запрЯженных  парой,  приезжие  из  города  в
рессорных  экипажах,  дамы  с  осиными  талиЯми,  церемонно  восседавшие   в
фаэтонах, глЯдЯ поверх голов чопорных девочек и мальчиков, примостившихсЯ на
краешке переднего сиденьЯ, - все они  проезжали  мимо  сторожки,  киваЯ  или
покровительственно улыбаЯсь привратнику, встречавшему их со шлЯпой  в  руке,
или и вовсе его не замечаЯ.
     Ќа полпути от ворот к усадьбе находилсЯ небольшой загон. Љогда-то здесь
высокие голубые эвкалипты  вздымали  свои  обнаженные  руки  над  кенгуровой
травой и казуаринами, но теперь это место затенЯли темные сосны, и землЯ под
ними была густо усыпана коричневой хвоей.
     ‚нутри загона по кругу беспрестанно ходил олень - по  одной  и  той  же
протоптанной дорожке, тЯнувшейсЯ вдоль ограды. €ногда он поднимал  голову  и
хрипло ревел, и тогда болтливые сороки прекращали свою трескотню и  поспешно
разлетались в разные стороны.
     Ќаискосок от  загона  виднелись  конюшни  -  двухэтажные  постройки  из
серо-голубого камнЯ с сеновалами, стойлами и  кормушками,  выдолбленными  из
стволов деревьев! Џеред конюшнЯми на вымощенной булыжниками площадке конюхи,
присвистываЯ на английский лад, чистили скребницами лошадей, а те беспокойно
перебирали ногами  и  помахивали  подстриженными  хвостами,  тщетно  пытаЯсь
отогнать надоедливых мух.
     Ћт  конюшен  к  портику  хозЯйского  дома  вела  широкаЯ  дорога.  …сли
какой-нибудь путешествующий сановник  или  просто  английский  джентльмен  с
супругой приезжали сюда из Њельбурна, чтобы познакомитьсЯ с жизнью  большого
поместьЯ и увидеть "настоЯщую Ђвстралию", экипаж останавливалсЯ под портиком
и, после того как седоки, выходили, направлЯлсЯ по этой дороге к конюшнЯм.
     ‚ честь приезда гостей чета Љарузерс устраивала балы, и в такие  вечера
на заросшем папоротником холме, который высилсЯ за  домом,  под  несколькими
уцелевшими акациЯми собирались самые смелые и любопытные обитатели  ’ураллы,
чтобы поглазеть сквозь  большие  освещенные  окна  на  женщин  в  платьЯх  с
глубоким вырезом и с веерами в руках, приседавших перед своими кавалерами  в
первых па вальса-кадрили. „о небольшой кучки любопытных доносилась музыка, и
они не ощущали холода. Ћни слушали волшебную сказку.
     Ћднажды среди любопытных находилсЯ  и  мой  отец;  он  держал  в  руках
полупустую бутылку; и каждый раз,  когда  за  освещенными  окнами  кончалась
очереднаЯ фигура танца, он  издавал  веселый  возглас,  а  потом,  продолжаЯ
что-то выкрикивать, кружилсЯ вокруг акаций с бутылкой вместо дамы.
     ‚скоре длЯ выЯснениЯ причины этих воплей из большого дома вышел  тучный
мужчина, у которого на  золотой  цепочке  от  часов  в  виде  брелока  висел
миниатюрный портрет его  матери,  оправленный  в  золото  львиный  коготь  и
какие-то медали.
     Ћн приказал отцу уйти, а  когда  тот  не  унЯлсЯ,  замахнулсЯ  на  него
кулаком. ЋбъЯснЯЯ то, что произошло вслед за этим, отец говорил:
     - џ уклонилсЯ, перешел  в  захват  и  сыграл  на  его  ребрах,  как  на
ксилофоне, а он так охнул, что чуть мою шлЯпу не унесло.
     Џотом отец помог своему противнику встать  и  почиститьсЯ,  сказав  при
этом:
     - џ как увидел ваши побрЯкушки, так сразу понЯл, что вы не в форме.
     - „а, - ответил тот растерЯнно. - ЏобрЯкушки... да, да... ЊенЯ немножко
оглушило.
     - •лебните-ка, - сказал отец, протЯгиваЯ ему свою бутылку.
     ’от отпил из нее, и они с отцом обменЯлись рукопожатием.
     - Ћн неплохой малый, - говорил нам потом отец,  -  просто  затесалсЯ  в
дурную компанию.
     Ћтец объезжал лошадей Љарузерса и дружил с его главным конюхом  Џитером
”инли. Џитер частенько захаживал к нам, и они с  отцом  обсуждали  статьи  в
"Ѓюллетене" и прочитанные ими книги.
     Џитер ”инли происходил из "хорошей"  семьи,  но  был,  что  называетсЯ,
"паршивой овцой", и родные, чтобы избавитьсЯ от  него,  обещали  выплачивать
ему пособие, если он уедет в Ђвстралию. Ћн умел поговорить  на  любую  тему.
‡ато члены семьи Љарузерс особым красноречием не отличались. ђепутациЯ умных
людей, которой они пользовались, была основана  главным  образом  на  умении
произнести в нужный момент "гм, да" или "гм, нет".
     Џитер говорил быстро,  с  увлечением,  и  его  охотно  слушали.  Њистер
Љарузерс часто повторЯл, что Џитер умел поддерживать умный разговор,  потому
что получил хорошее воспитание, и  выражал  сожаление,  что  Џитер  пал  так
низко.
     Џитер с ним не соглашалсЯ.
     - †изнь моего старика превратилась в сплошную церемонию, -  рассказывал
он моему отцу. - „а еще какую! ЊенЯ самого чуть было не засосало.
     Њистеру Љарузерсу было нелегко развлекать  важных  персон,  которых  он
приглашал погостить у себЯ в поместье. Љогда вечером после обеда он сидел  с
ними  за  вином,  в  разговоре  то  л  дело  возникали  томительные   паузы.
Џутешествовавший сановник или титулованный  англичанин  не  находили  ничего
занимательного в "гм, да" или "гм,  нет",  н  поэтому,  если  гости  мистера
Љарузерса   были   высокопоставленными   особами,    предпочитавшими    пить
послеобеденный коньЯк за оживленной беседой, он неизменно посылал на конюшню
за Џитером.
     Џитер без промедлениЯ направлЯлсЯ к большому дому и  входил  в  него  с
черного хода. ‚ маленькой комнате,  специально  длЯ  этого  предназначенной,
стоЯла кровать атласным одеЯлом, а на кровати лежал один из лучших  костюмов
мистера Љарузерса, аккуратно сложенный. Џитер облачалсЯ в него и шествовал в
гостиную, где его представлЯли присутствующим как приезжего англичанина.
     ‡а обедом его  беседа  восхищала  гостей,  а  мистер  Љарузерс  получал
возможность с умным видом произносить свои "гм, да" и "гм, нет".
     Љогда гости  расходились  по  спальнЯм,  Џитер  снимал  костюм  мистера
Љарузерса и возвращалсЯ в свою комнатку за конюшней.
     Ћднажды он пришел к моему отцу и сказал, что мистер Љарузерс хотел  бы,
чтобы отец продемонстрировал свое мастерство в верховой езде перед какими-то
именитыми гостЯми, желавшими увидеть "настоЯщую Ђвстралию".
     ‘начала  отец  рассердилсЯ  и  послал  их  ко  всем  чертЯм,  но  затем
согласилсЯ, с условием, что ему заплатЯт десЯть шиллингов.
     - „есЯть шиллингов - это десЯть шиллингов, -  рассуждал  он.  -  ’акими
деньгами швырЯтьсЯ не следует.
     Џитер ответил, что хоть это и дороговато, но мистер Љарузерс,  пожалуй,
согласитсЯ.
     Ћтец не очень Ясно представлЯл себе, что такое  "настоЯщаЯ  ЂвстралиЯ",
хотЯ и сказал Џитеру, что тем, кто хочет ее увидеть, надо бы заглЯнуть к нам
в кладовую. Ћтец иногда  говорил,  что  бедность  -  это  и  есть  настоЯщаЯ
ЂвстралиЯ, но такие мысли приходили ему в голову только  когда  он  бывал  в
грустном настроении.
     Џеред тем как отправитьсЯ в усадьбу, он повЯзал  шею  красным  платком,
надел широкополую шлЯпу и  оседла  гнедую  кобылу,  по  кличке  "Ѓаловница",
котораЯ начала брыкатьсЯ, стоило только коснутьсЯ ее бока каблуков
     ‚ысотой она была ладоней в шестнадцать и прыгала  не  хуже  кенгуру.  €
вот, когда гости уселись  на  просторной  веранде,  попиваЯ  прохладительные
напитки, отец галопом вылетел из-за деревьев, испускаЯ оглушительные  вопли,
словно лесной разбойник.
     ‚споминаЯ об этом, он рассказывал мне:
     - ‡начит, выезжаю Я из-за поворота к жердевым ротам - землЯ перед  ними
плотнаЯ, и, хоть усыпана гравием, опора есть. џ всегда говорю, что лошадь  с
пастбища навернЯка себЯ оправдает, Ѓаловницу Я только  что  объездил  и  она
была свежа, как огурчик. Ќу, конечно, она  на  препЯтствие  слишком  рано  -
неопытнаЯ была и - Я вижу: сейчас зацепит. ‚орота были высоченные хоть  ходи
под ними. Љонюхи боЯлись, что Љарузерс кого-нибудь  уволит,  если  поставить
ворота пониже. „а с него бы и сталось. - Ћтец сделал  презрительный  жест  и
вернулсЯ к своему повествованию:  -  —увствую,  что  Ѓаловница  прыгнула,  и
приподнимаюсь, чтобы уменьшить свой вес. Њежду моим  телом  и  седлом  можно
было просунуть голову.  Ќо  менЯ  беспокоили  ее  передние  ноги.  …сли  они
перейдут, то все в порЯдке.
     —ерт возьми, ну и дрыгала же эта лошадь! ђазрази менЯ гром,  если  вру!
Ћна извернулась и выжала еще два дюйма прЯмо в воздухе. Џравда, задними  она
все-таки зацепилась, но, едва приземлившись, через два скачка снова вошла  в
аллюр. Ђ Я сижу в седле как ни в чем не бывало.
     Ќу, осадил Я ее прЯмо перед верандой и поднЯл на дыбы под самым носом у
гостей Љарузерса. Ђ они, не допив своих стаканов, повскакали с мест так, что
все стульЯ поопрокидывали.
     Ќу, а Я вонзил каблуки в бока Ѓаловницы. Ћна как метнетсЯ в  сторону  и
завизжит, что твой поросенок. •отела прижать менЯ к дереву, вреднаЯ тварь. џ
ее повернул, хлопаЯ шлЯпой по ребрам, а она боком прЯмо на веранду  и  давай
лЯгатьсЯ, как взмахнет копытами, так и разнесет в щепу стол или стул. Љругом
летЯт стаканы с  грогом,  женщины  пищат,  мужчины  бегают,  а  некоторые  с
геройским видом загораживают дам, те за них цеплЯютсЯ - ну, словом,  корабль
идет ко дну, спасайсЯ кто может, и давайте умрем достойно! —ерт возьми,  вот
был ералаш!..
     „ойдЯ до этого места в своем повествовании, отец начинал  смеЯтьсЯ.  Ћн
смеЯлсЯ до слез, так что ему приходилось даже осушать их носовым платком.
     - „а, черт подери...  -  говорил  он,  переводЯ  дыхание  и  заканчиваЯ
рассказ. - Џрежде чем мне удалось сладить с Ѓаловницей, Я сшиб  с  ног  сэра
”редерика ‘ейлсбэри, или как его там, и он полетел вверх тормашками прЯмо на
выводок павлинов.
     - Џапа, это было на самом деле? ‚се это  правда?  -  как-то  спросил  Я
отца.
     - „а, черт возьми, правда... ‚прочем, погоди... - Ћн нос и потер  рукой
подбородок. - Ќет, сынок, это, пожалуй, и неправда, - призналсЯ он. - —то-то
похожее было на самом деле, но когда об одном и том же  рассказываешь  много
раз подрЯд, то стараешьсЯ, чтобы получилось занЯтней и смешнее.  Ќет,  Я  не
врал. џ  просто  рассказал  смешную  историю.  ‚едь  хорошо,  когда  удаетсЯ
рассмешить людей. Ќа свете и так слишком  много  всЯкой  всЯчины,  наводЯщей
тоску.
     - ќто вроде рассказа об олене? - спросил Я.
     - „а, - ответил он, - вроде того. џ ездил на нем верхом, вот и все.
     Њистер Љарузерс протестовал против  моего  отца  из-за  того,  что  тот
прокатилсЯ на его олене.
     - Ћлень все ходил и ходил по кругу, беднЯга, - рассказывал отец, - а мы
с ребЯтами влезли на забор, и, да олень пробегал подо  мной,  Я  взЯл  да  и
прыгнул ему на спину.  Љонечно,  это  они  менЯ  раззадорили.  -  Ћн  умолк;
рассеЯнно уставилсЯ вдаль, потер подбородок и, слегка  улыбнувшись,  добавил
"черт возьми!" тоном, который не оставлЯл сомнений в том как отнессЯ олень к
своему непрошеному наезднику.
     Ћтец ни разу не рассказывал мне подробностей той проделки, -  очевидно,
он считал ее ребЯчеством. € когда Я продолжал его  расспрашивать:  "Ђ  олень
побежал?" - он ограничивалсЯ тем, что коротко отвечал: "„а еще как!"
     џ решил расспросить об этом эпизоде Џитера ”инли. Џо моему мнению, отец
не хотел вспоминать о приключении с оленем потому, что олень его сбросил.
     - Ћлень задал отцу трепку? - спросил Я Џитера.
     - Ќет, - ответил он, - твой отец задал трепку оленю.
     ‚последствии мне кто-то рассказал, что олень обломил об отца рог. ќто и
вызвало недовольство  мистера  Љарузерса,  который  собиралсЯ,  когда  олень
сбросит рога, повесить их в гостиной над  камином,  как  он  это  проделывал
каждый год.
     Џосле смерти мистера Љарузерса миссис Љарузерс куда-то отправила оленЯ.
Ќо когда Я подрос настолько, что стал тайком забиратьсЯ в  парк,  еще  можно
было деть глубокий след, протоптанный оленем там, где он ходил  и  ходил  по
кругу.
     ‚от почему, а также потому, что все в  ’уралле,  за  исключением  моего
отца, относились к миссис Љарузерс  с  трепетом,  Я  с  таким  благоговением
рассматривал лежавший передо мной Ящик  и  ценил  его  гораздо  выше  любого
подарка, который мне когда-либо приносили. Ћн имен такую цену в моих  глазах
не сам по себе (коробка из под свечей на колесиках доставила бы мне  гораздо
больше удовольствиЯ), но  в  нем  Я  видел  свидетельство  того  что  миссис
Љарузерс  знает  о  моем  существовании  и  считает  менЯ  важной  персоной,
достойной получить от нее подарок.
     ‚едь кроме менЯ, никто во всей ’уралле не получал  подарков  от  миссис
Љарузерс. Ђ она была обладательницей колЯски  на  дутых  шинах,  пары  серых
лошадей, целого выводка павлинов и бесчисленных миллионов.
     - Њама, - сказал Я, глЯдЯ на мать и все еще крепко держа Ящик, -  когда
миссис Љарузерс отдавала Њэри подарок, Њэри ее потрогала?


        ѓ‹Ђ‚Ђ 6

      Ќа следующее утро мне не принесли завтрака, но Я и не хотел есть. џ был
возбужден и встревожен, временами менЯ охватывал страх, и  тогда  мне  очень
хотелось, чтобы мама была рЯдом.
     ‚ половине  одиннадцатого  сиделка  Љонрад  подкатила  к  моей  кровати
тележку, напоминавшую узкий стол на колесах, и сказала:
     - ‘адись, сейчас мы с тобой прокатимсЯ. Ћна откинула одеЯло.
     - џ сам сЯду, сам, - сказал Я.
     - Ќет, Я подниму тебЯ, - возразила она. - ђазве ты не хочешь,  чтобы  Я
тебЯ обнЯла?
     џ быстро оглЯнулсЯ на Ђнгуса и Њика, чтобы увидеть, слышали ли они  эти
слова.
     - —его ты ждешь? - крикнул мне Њик. - ‚едь лучшего барашка-подманка  на
свете не сыскать. ЏоторапливайсЯ.
     Ћна поднЯла менЯ и несколько секунд подержала, на руках, улыбаЯсь мне.
     - џ ведь не барашек-подманок, правда?
     - Ќет,  -  ответил  Я,  не  знаЯ,  что  подманком  на  бойнЯх  называют
барана-предателЯ, приученного водить партии овец, предназначенных на убой, в
загоны, где их режут.
     Ћна положила менЯ на холодный плоский верх тележки и покрыла одеЯлом.
     - Џоехали! - весело воскликнула она. - „ержи хвост трубой! -  подбодрил
менЯ Ђнгус. - ‘коро вернешьсЯ к нам.
     - „а, да,  проснешьсЯ  в  своей  собственной  тепленькой  постельке,  -
сказала сиделка Љонрад.
     - †елаю удачи! - крикнул Њик. ЏьЯница приподнЯлсЯ на локте и, когда  мы
проезжали мимо его кровати, хриплым голосом сказал:
     - ‘пасибо за  Яйца,  дружище.  -  €  затем  чуть  погромче  добавил:  -
Њолодчина!
     ‘иделка Љонрад покатила тележку по длинному коридору и через стеклЯнные
двери вкатила ее в зал, посередине которого стоЯл  высокий  стол  на  тонких
белых ножках.
     ‘естра Љупер и еще одна сиделка стоЯли у скамьи, на которой  лежали  на
белой салфетке стальные инструменты.
     - ‚от мы и приехали, - сказала сестра; она подошла ко мне  и  погладила
менЯ по голове.
     џ посмотрел ей в глаза, ища в них поддержки и ободрениЯ.
     - ЃоишьсЯ? - спросила она.
     - „а.
     - ѓлупышка, боЯтьсЯ нечего. —ерез минуту ты уснешь,  а  немного  погодЯ
проснешьсЯ в своей кроватке.
     џ не понимал, как это могло быть. џ был уверен, что сразу проснусь, как
только до менЯ дотронутсЯ. Њне казалось, что они так говорЯт длЯ того, чтобы
менЯ надуть, и Я вовсе не проснусь в своей кроватке, а,  наоборот,  со  мной
случитсЯ что-то страшное. Ќо сиделке Љонрад Я верил.
     - џ не боюсь, - сказал Я сестре.
     - џ это знаю, - сказала она мне  на  ухо  и,  перенесЯ  менЯ  на  стол,
положила мне под голову маленькую подушечку. -  ’еперь  не  двигайсЯ,  а  то
скатишьсЯ вниз.
     ‚ это времЯ быстрым шагом вошел доктор ђобертсон! массируЯ свои пальцы,
он улыбалсЯ мне.
     - "Ѓрысь, брысь, черный кот!" ’ы ведь эту песенку поешь?
     Ћн погладил менЯ по голове и отвернулсЯ.
     - Ѓеговые дрожки и черные кошки, - бормотал он, пока  одна  из  сиделок
помогала ему надеть белый халат, - Ѓеговые дрожки и черные кошки. Ќу ладно!
     ‚ошел доктор Љларк, седоволосый, с узкими губами.
     - Њуниципалитет так и не засыпал Яму у ворот, - говорил он в то  времЯ,
как сиделка подавала ему халат. - Ќе понимаю... нельзЯ полагатьсЯ ни на  чье
слово... •алат, кажетсЯ, слишком велик. Ќет, это все-таки мой.
     џ уставилсЯ на белый потолок и думал о луже, котораЯ всегда  поЯвлЯлась
у наших ворот после дождЯ. Њне нетрудно было ее перепрыгнуть, но Њэри  этого
не могла. џ же мог перепрыгнуть через любую лужу.
     „октор Љларк подошел к моему изголовью и  стоЯл  там,  держа  над  моим
носом белую подушечку, похожую на ракушку.
     Џо знаку доктора ђобертсона он напитал подушечку жидкостью из маленькой
синей бутылочки, и, когда Я сделал вдох, Я  едва  не  задохнулсЯ.  џ  вертел
головой из стороны в сторону, но он продолжал  держать  подушечку  над  моим
носом, и Я увидел разноцветные огни,  потом  вокруг  сгустились  облака,  и,
окутанный ими, Я поплыл неведомо куда.

     Ћднако Я проснулсЯ не в своей постели, как обещали мне сестра  Љупер  и
сиделка Љонрад. џ пыталсЯ  пробитьсЯ  сквозь  туман,  сквозь  мир,  где  все
кружилось,  -  и  не  мог  понЯть,  где  Я,  но  вдруг  на  минуту  сознание
проЯснилось, и Я увидел над собой потолок  операционной.  Ќемного  спустЯ  Я
разглЯдел лицо сестры. Ћна мне что-то говорила, но Я не мог  ее  расслышать;
минуту погодЯ мне это удалось.
     Ћна говорила:
     - Џроснись.
     Ќесколько мгновений Я пролежал тихо, потом вспомнил все, что произошло,
и почувствовал, что менЯ надули.
     - џ вовсе не в кровати, как вы говорили, - прошептал Я.
     - Ќет, ты проснулсЯ раньше, чем тебЯ туда отвезли, - объЯснила  сестра.
- ’ы совсем не должен шевелитьсЯ, ни чуточки, - продолжала она.  -  ѓипс  на
ноге еще мокрый.
     € тут Я ощутил тЯжесть своей ноги и каменную хватку гипса на бедрах.
     - Ђ теперь лежи  спокойно,  -  сказала  она.  -  џ  выйду  на  минутку.
ЏриглЯдите  за  ним,  сиделка,  -   обратилась   она   к   сиделке   Љонрад,
раскладывавшей инструменты по стеклЯнным Ящикам.
     ‘иделка Љонрад подошла ко мне.
     - Ќу, как себЯ чувствует мой мальчик? - спросила она.
     …е лицо показалось мне очень красивым. Њне нравились ее  толстые  щеки,
похожие на наливные Яблоки,  смешливые  маленькие  глазки,  прЯтавшиесЯ  под
густыми темными бровЯми и длинными ресницами. џ хотел, чтобы она посидела со
мной, не отходила от менЯ. џ хотел подарить ей двуколку  и  лошадь.  Ќо  мне
было плохо, Я испытывал какую-то робость и не мог сказать ей всего этого.
     - Ќе надо двигатьсЯ, ладно? - предупредила она менЯ.
     - џ, кажетсЯ, немного пошевелил пальцами ноги.
     —ем больше менЯ предостерегали, что нельзЯ двигатьсЯ, тем  сильней  мне
хотелось это сделать, главным образом длЯ того, чтобы, выЯснить,  что  после
этого произойдет. џ чувствовал, что как только проверю, могу  ли  двигатьсЯ,
то удовольствуюсь одним сознанием этого затем уже буду лежать спокойно.
     - ЌельзЯ шевелить даже пальцами, - сказала сиделка.
     - Ѓольше не буду, - обещал Я.
     ЊенЯ  продержали  на  операционном  столе  до  обеда,  затем  осторожно
подкатили к моей кровати, где была установлена стальнаЯ рама, поддерживавшаЯ
одеЯло высоко над моими ногами и мешавшаЯ  мне  видеть  Њика  который  лежал
напротив.
     ќто был день посещений. ‚ палату один за другим входили родственники  и
друзьЯ  больных,  нагруженные  пакетами.  ‘мущенные  присутствием   стольких
больных они торопливо пробирались мимо кроватей, не спускаЯ взглЯда  с  тех,
кого пришли навестить. Џоследние той чувствовали себЯ неловко. Ћни глЯдели в
сторону, дела вид, что не замечают своих посетителей, пока те не оказывались
у самой кровати.
     Ќо и у тех больных, которые не имели друзей или родственников, тоже  не
было недостатка в посетителЯх. Љ ним подходили то молодаЯ девушка из  "Ђрмии
спасеиЯ", то свЯщенник или проповедник и, конечно, неизменнаЯ мисс ”орбс.
     Љаждый   приемный   день    она    приходила    нагруженнаЯ    цветами,
душеспасительными книжечками и сластЯми. …й было, вероЯтно,  лет  семьдесЯт;
она ходила с трудом, опираЯсь на палку. ЏостукиваЯ этой палкой  по  кроватЯм
больных, не обращавших на нее вниманиЯ, она говорила:
     - Ќу, молодой человек, надеюсь, вы выполнЯете предписаниЯ врача. ’олько
так и можно  выздороветь.  ‚от  вам  пирожки  с  коринкой.  …сли  их  хорошо
прожевать, они не  вызовут  несварениЯ  желудка.  Џищу  всегда  надо  хорошо
разжевывать.
     Њне она каждый раз давала леденец.
     -  Ћни  очищают  грудь,  -  говорила  она.  ’еперь  она,  как   обычно,
остановилась у менЯ в ногах и ласково сказала:
     - ‘егоднЯ тебе сделали операцию, не так  ли?  Ќу,  доктора  знают,  что
делают, и Я уверена,  что  все  будет  хорошо.  Ќу-ну,  будь  умницей,  будь
умницей...
     ЊоЯ нога болела, и мне было очень тоскливо. џ заплакал.
     Ћна встревожилась,  быстро  подошла  к  моему  изголовью  и  растерЯнно
остановилась: ей хотелось менЯ успокоить, но она не знала, как это сделать.
     - Ѓог поможет тебе перенести эти страданиЯ, - произнесла она убежденно.
- ‚от в этом ты найдешь утешение.
     Ћна вынула из своей сумки несколько книжечек и дала мне одну.
     - Ќа, почитай, будь умницей.
     Ћна дотронулась до моей руки и все с тем  же  растерЯнным  видом  пошла
дальше, несколько раз оглЯнувшись на менЯ.
     џ принЯлсЯ рассматривать книжечку, которую держал в  руке,  -  мне  все
казалось, что в ней скрыто какое-то  волшебство,  какой-то  знак  господень,
божественное, откровение, благодарЯ которому Я восстану с одра, как  ‹азарь,
и начну ходить.
     Љнижечка  была  озаглавлена  "Ћтчего  вы  печалуетесь?"  и   начиналась
словами: "…сли в жизни своей вы чуждаетесь бога, печаль  ваша  не  напрасна.
Њысль о смерти и о грЯдущем суде не напрасно печалит вас. …сли это  так,  то
дай бог, чтобы ваша печаль  все  возрастала,  пока  наконец  вы  не  найдете
успокоениЯ в €исусе".
     џ ничего не понЯл. џ положил книжечку и продолжал тихо плакать.
     - Љак ты себЯ чувствуешь, Ђлан? - спросил Ђнгус.
     - Њне плохо, - сказал Я и немного погодЯ добавил: - Ќога болит.
     - ќто скоро пройдет, - ответил он, чтобы успокоить менЯ.
     Ќо боль не проходила.
     Љогда Я лежал на операционном столе и гипс на моей правой ноге и бедрах
был еще влажным и мЯгким, короткаЯ судорога, вероЯтно, отогнула мой  большой
палец, а у парализованных мышц не хватало сил выпрЯмить его.  Ќепроизвольным
движением бедра Я также  сдвинул  внутреннюю  гипсовую  повЯзку,  и  на  ней
образовалсЯ выступ, который, словно тупой  нож,  стал  давить  на  бедро.  ‚
последующие две недели он постепенно все больше врезалсЯ  в  тело,  пока  не
дошел до кости.
     Ѓоль от загнутого пальца не прекращалась ни на минуту, но боль в  бедре
казалась чуть легче, когда Я  изгибалсЯ  и  лежал  смирно.  „аже  в  краткие
промежутки между приступами боли, когда Я забывалсЯ в дремоте, менЯ посещали
сны, которые были полны мук и страданий.
     Љогда Я рассказал доктору ђобертсону о мучившей менЯ боли,  он  сдвинул
брови и задумалсЯ, поглЯдываЯ на менЯ:
     - ’ы уверен, что болит именно палец?
     - „а. ‚се времЯ, - отвечал Я. - Ќе перестает ни на минуту.
     - ќто, наверно, колено, - говорил он старшей сестре. - Ђ  ему  кажетсЯ,
что палец. - Ќу, а бедро тоже все времЯ болит? - снова обратилсЯ он ко мне.
     - Ћно болит, когда Я двигаюсь. Љогда Я лежу спокойно, боли нет.
     Ћн потрогал гипс над моим бедром.
     - Ѓольно?
     - Ћй! - крикнул Я, пытаЯсь отодвинутьсЯ от него. - Ћй, да...
     - ѓм... - пробормотал он.
     —ерез неделю после операции злость, котораЯ помогала мне переносить эти
муки, уступила место отчаЯнию;  даже  страх,  что  менЯ  сочтут  маменькиным
сы