любовной встречи, при которой мне отводилась
роль  не только того, кто отдаетсЯ любви, но одновременно и того, кто грабит
и ищет легкой добычи, а потому обЯзан быть максимально зорким.
     „о сих пор Я овладевал ѓеленой лишь взглЯдами. џ  все еще стоЯл поодаль
от нее,  тогда как она, напротив, желала побыстрей почувствовать тепло  моих
прикосновений,  которые  бы  прикрыли  тело, выставленное  напоказ  холодным
взглЯдам.  „аже на  расстоЯнии  этих  нескольких шагов Я  чуть ли  не ощущал
влажность  ее губ  и чувственное нетерпение Языка. …ще  минута, две --  и  Я
подошел к ней.  Њы  обнЯлись, стоЯ  посреди комнаты,  между  двумЯ стульЯми,
полными нашей одежды.
     -- ‹юдвик, ‹юдвик,  ‹юдвик...  -- шептала  она. џ  повел  ее к тахте  и
положил. -- €ди, иди, иди, -- говорила она. -- €ди ко мне, иди ко мне.
        267
     ”изическаЯ  любовь крайне  редко  сливаетсЯ с  любовью  души.  —то  же,
собственно,  делает душа, когда  тело срастаетсЯ (в движении столь извечном,
всеобщем  и неизменном) с другим телом? ‘колько всего она умеет вымыслить  в
эти минуты, даваЯ тем самым понЯть  еще  и еще раз о своем превосходстве над
косным   однообразием  телесной   жизни!   Љак  умеет  пренебречь   телом  и
использовать его (как  и тело другого) в качестве источника длЯ своей буйной
фантазии, в тысЯчу  раз более телесной, чем  оба  тела  сами по себе! €ли же
напротив: как она умеет унизить тело, бросив его на произвол любострастиЯ, и
пустить  затем  свои мысли  (уже  утомленные прихотью  собственного  тела) к
совершенно иным  берегам -- шахматной партии, воспоминаниЯм  об обеде  или о
начатой книге...
     Ќет  ничего необычного в том,  что сливаютсЯ  два  чужих  тела. €  даже
слиЯние душ, пожалуй, не столь  уж редко. Ќо  в тысЯчу раз драгоценнее, если
тело сольетсЯ с собственной душой и объединитсЯ с ней в своей страсти.
     Ђ что делала моЯ  душа в минуты, когда  тело мое отдавалось  физической
любви с ѓеленой?
     ЊоЯ душа видела женское тело. € была равнодушна к  нему. Ћна знала, это
тело имеет  длЯ  нее смысл лишь постольку, поскольку  его вот так же видит и
любит  некто  третий,  некто,  кого  здесь нет; и именно потому она пыталась
смотреть на это тело глазами того  третьего,  отсутствующего;  именно потому
она  стремилась  стать его медиумом;  вот согнутаЯ  нога, складка на животе,
грудь, но все это приобретало значение лишь в те минуты,
        268
     когда мои  глаза превращались  в глаза того третьего, отсутствующего; в
тот чужой взглЯд вдруг  вселЯлась моЯ  душа и становилась им; она овладевала
не  просто согнутой ногой, складкой на животе или грудью, но овладевала всем
этим так, как это виделось тому третьему, отсутствующему.
     €, казалось,  не только  моЯ душа становилась  медиумом  того третьего,
отсутствующего, но она приказывала и  моему  телу стать медиумом его тела и,
отойдЯ  потом  в сторону, смотрела  на эту извивающуюсЯ змеиную  борьбу двух
тел, двух супружеских тел, чтобы затем неожиданно приказать моему телу снова
стать самим собой, вмешатьсЯ в это супружеское соитие и грубо разрушить его.
     Ќа шее  ѓелены посинела жила,  и по телу  ее  пробежала  судорога,  она
повернула голову набок и зубами впилась в подушку.
     Џотом она зашептала мое имЯ, и ее глаза попросили короткого отдыха.
     Ќо  моЯ душа приказывала мне  продолжать, гнать ѓелену от наслаждениЯ к
наслаждению,  измотать ее,  менЯть  положение ее  тела,  чтобы  не оставлЯть
скрытым  и затаенным ни единого взглЯда, каким смотрел  на нее  тот  третий,
отсутствующий; нет, не давать ей желанного отдыха, а вновь и вновь повторЯть
эту судорогу, в которой она настоЯщаЯ, такаЯ, как есть, подлиннаЯ, в которой
она  не  притворствует и  которой въелась в  памЯть того  третьего, кого нет
здесь, въелась, как клеймо, как  печать,  как шифр, как  мета. Џохитить этот
тайный   шифр!  ќту   королевскую  печать!  Ћграбить  потайную  "тринадцатую
комнату", эту свЯтаЯ свЯтых Џавла ‡еманека, все обшарить и все переворошить,
оставить ему в ней пустыню!
        269
     џ  смотрел  ѓелене в лицо, залитое краской, обезображенное  гримасой; Я
положил  на это лицо  ладонь, положил как  на предмет, что  можно повернуть,
опрокинуть, искромсать или смЯть, и это лицо, казалось, чувствовало себЯ под
моей ладонью именно вещью, которой  хочетсЯ быть опрокинутой и искромсанной;
Я повернул  ей голову в  одну сторону,  затем в другую; так Я поворачивал ее
голову  несколько раз,  и вдруг  это  поворачивание  превратилось  в  первую
пощечину, во вторую, в третью. ѓелена  начала всхлипывать и кричать, но  это
был  не  крик боли,  а крик возбуждениЯ, ее  подбородок поднималсЯ навстречу
мне, а  Я бил ее, и бил, и бил; а потом увидел, что не только подбородок, но
и  грудь вздымаетсЯ  навстречу  мне, и Я  бил  ее (приподнЯвшись над нею) по
рукам, по бокам, по груди...
     ‚се  кончаетсЯ; кончилось наконец  и  это прекрасное  опустошение.  Ћна
лежала  на  животе  поперек  тахты,  усталаЯ,  изнуреннаЯ. Ќа ее спине  была
круглаЯ родинка, а ниже, на Ягодицах, виднелись красные полосы от ударов.
     џ встал и, пошатываЯсь, пересек  комнату; открыв дверь, вошел в ванную,
отвернул кран и холодной водой вымыл лицо, руки, тело. ЏоднЯв голову, увидел
себЯ  в  зеркале; лицо улыбалось;  когда  Я  увидел его таким,  улыбающимсЯ,
улыбка показалась мне смешной, и Я рассмеЯлсЯ...  ‡атем обтерсЯ полотенцем и
сел на край ванны. •отелось немного побыть одному, хотелось насладитьсЯ этим
редчайшим блаженством внезапного одиночества и порадоватьсЯ своей радости.
     „а,  Я был доволен; возможно, Я был  просто счастлив. џ чувствовал себЯ
победите-
        270
     лем, и все  последующие минуты и часы казались ненужными  и не занимали
менЯ.
     џ вернулсЯ в комнату.
     ѓелена лежала уже не на животе, а на боку и смотрела на менЯ.
     -- €ди ко мне, дорогой, -- сказала она.
     Њножество людей, сблизившихсЯ физически, полагают, даже не  задумываЯсь
как следует, что сблизились и духовно, и выражают  эту ложную  веру тем, что
уже автоматически чувствуют себЯ вправе обращатьсЯ друг  к другу на "ты".  џ
же,  никогда не разделЯвший  этой ложной веры в  синхронную гармонию  души и
тела,  принЯл  ѓеленино  обращение  ко мне на  "ты"  в  замешательстве  и  с
неприЯзнью.  Џропустив мимо ушей ее  зов, Я подошел к стулу, на который были
наброшены мои вещи, чтобы надеть рубашку.
     -- Ќе одевайсЯ, -- попросила  ѓелена, и, протЯнув ко  мне руку, сказала
снова: -- €ди ко мне.
     Ќи о  чем другом  Я не мечтал --  лишь бы этих наступивших сейчас минут
вовсе не было,  а  если им и  суждено быть, то пусть они  будут хотЯ  бы как
молено менее  ощутимы, менее значительны, совсем невесомы, легче пыли; Я уже
не мог  касатьсЯ  ѓелениного  тела  и  приходил в  ужас  при  мысли  о любой
нежности, но в равной мере боЯлсЯ и любой напрЯженности, любой драматической
ситуации;  поэтому в конце концов Я с неохотой оставил на стуле свою рубашку
и  снова  подсел  к ѓелене  на тахту. ќто было невыносимо: она придвинулась,
положила  голову  мне  на  ногу,  стала  целовать  менЯ,  вскоре  моЯ   нога
увлажнилась; однако то была не влажность поцелуев;  ѓелена поднЯла голову, и
Я увидел, что ее лицо залито слезами. Ћна стирала их
        271
     и говорила: "„орогой, не сердись, что  плачу,  не сердись, любимый, что
плачу" -- и, придвинувшись еще ближе, обнЯла менЯ и разрыдалась.
     -- —то с тобой? -- спросил Я. Ћна покачала головой и сказала:
     -- Ќичего, ничего,  дурачок  ты мой, -- и стала покрывать поцелуЯми мое
лицо, все  тело. -- џ влюблена, -- сказала она чуть погодЯ, а когда Я ничего
не ответил на  это, продолжала: --  Њожешь  смеЯтьсЯ надо мной,  но  мне все
равно, Я влюблена, влюблена.  -- Ђ когда Я опЯть ничего не ответил, сказала:
--  џ  счастлива.  --  ‡атем  приподнЯлась  и  кивнула на стол,  где  стоЯла
недопитаЯ бутылка водки: -- ‡наешь что, налей-ка еще!
     Њне не хотелось наливать ни ѓелене, ни  себе;  Я боЯлсЯ, что добавочнаЯ
порциЯ   алкоголЯ  усилит  опасность  продлениЯ  этого   днЯ  (который   был
превосходен, но лишь при условии, что он уже кончилсЯ, что был уже позади).
     --  Ќу,  пожалуйста,  дорогой. --  €, продолжаЯ указывать на стол,  она
добавила извинЯющимсЯ тоном: -- Ќе сердись, Я просто счастлива, Я  хочу быть
счастлива...
     -- „лЯ этого, думаетсЯ, тебе не нужна водка, -- сказал Я.
     -- Ќе сердись, мне почему-то очень хочетсЯ.
     „елать было  нечего;  Я налил ей рюмку; "Ђ ты  больше  не  будешь?"  --
спросила она; Я покачал головой. Ћна выпила рюмочку и сказала: "Џоставь  это
сюда". џ поставил бутылку и рюмку на пол у самой тахты.
     Ћна   быстро  стрЯхнула   с   себЯ  минутную  усталость  и   неожиданно
превратилась в девочку, которой хотелось радоватьсЯ, быть
        272
     веселой и  выставлЯть свое счастье напоказ. —увствуЯ себЯ, должно быть,
совершенно  раскованной  и  естественной  в своей  наготе (на ней были  лишь
наручные часы, на которых, позвЯкиваЯ, болталсЯ на короткой цепочке брелок с
изображением ЉремлЯ),  она принимала различные позы, отыскиваЯ самую удобную
длЯ себЯ:  скрестив ноги под собой, уселась по-турецки; затем вытЯнула  ноги
и, опершись  о локоть, легла на  живот и  прижалась лицом к  моим коленЯм. ‚
бесконечных вариантах она  рассказывала  мне о том, как  она счастлива;  при
этом  пыталась  менЯ  целовать  --  чтобы  снести  это,  Я  выказал  немалую
самоотверженность:  губы ее были  слишком влажными, а она, не  довольствуЯсь
моими плечами или лицом, норовила коснутьсЯ и моих  губ  (менЯ же охватывает
брезгливость к влажным поцелуЯм, когда Я не ослеплен телесной жаждой).
     Џотом она  сказала мне, что ничего подобного в жизни не испытывала; а Я
обронил  (просто  так), что она преувеличивает. Ћна начала  божитьсЯ,  что в
любви  никогда  не  лжет  и что у  менЯ нет причин  ей не верить.  ЏродолжаЯ
развивать свою мысль, она утверждала,  что знала  это, что знала это уже при
нашей  первой  встрече; что у  тела,  сказала  она,  есть  свой безошибочный
инстинкт; что Я, разумеетсЯ, импонировал ей своим умом и энтузиазмом (да-да,
энтузиазмом, не знаю, правда, как она во мне его обнаружила); но сверх того,
она,  дескать,  знала (хотЯ  только  теперь  перестает  стеснЯтьсЯ  и  может
говорить откровенно),  что между нашими телами мгновенно  возник тот  тайный
договор, какой человеческое тело подписывает, возможно, лишь раз в жизни. "€
пото-
        273
     му  Я  так счастлива,  понимаешь?"  -- и  она  свесила  ноги  с  тахты,
нагнулась к бутылке и  налила себе  еще  одну рюмку.  ‚ыпила  и  со  смешком
сказала: "—то же делать, раз ты больше не хочешь! ЏриходитсЯ пить одной!"
     •оть Я и считал эпизод законченным, не могу не признатьсЯ, что ѓеленины
слова доставлЯли мне удовольствие; она убеждала менЯ в успехе моего замысла,
и Я чувствовал себЯ вполне удовлетворенным. Ќо  скорей всего  потому, что не
знал, о  чем  говорить, и при этом  не хотел казатьсЯ  слишком молчаливым, Я
возразил ей,  заметив, что она, пожалуй, преувеличивает, полагаЯ, что  такое
потрЯсение случаетсЯ  лишь однажды  в жизни;  ведь со  своим мужем  она тоже
испытала большую любовь, в чем сама мне призналась.
     ѓелена при моих словах весьма серьезно задумалась (она сидела на тахте,
слегка раздвинув спущенные  на  пол ноги,  локтЯми опиралась о колени,  а  в
правой руке держала опорожненную рюмку) и тихо сказала: "„а".
     Ћна,  по-видимому, считала,  что патетичность  переживаниЯ,  которое за
минуту  до   этого  выпало  ей  на  долю,  обЯзывает  ее  и  к  патетической
откровенности.  Ћна  повторила "да", а потом сказала, что было бы,  пожалуй,
несправедливо и дурно,  если  бы она в  угоду  сегоднЯшнему  чуду  (так  она
называла нашу телесную  близость) обесценивала  прошлое. Ћна снова  выпила и
начала говорить о том, что как раз  самые сильные переживаниЯ таковы, что их
нельзЯ сравнивать друг с другом, и что длЯ женщины, мол, одно дело -- любовь
в  двадцать лет и совершенно  другое --  любовь  в  тридцать, и  что  Я один
по-настоЯщему постиг ее: не только психически, но и физически.
        274
     Ђ потом вдруг  (довольно нелогично и вне всЯкой свЯзи) объЯвила, что Я,
как ни странно, чем-то  похож на ее мужа! —то ей даже трудно сказать, чем; и
пусть  Я внешне выглЯжу совершенно иначе, все равно это  так, ибо  у нее  на
этот счет безошибочное чутье -- она прозревает в глубину человека, проникает
за его внешнюю оболочку.
     --  Њне бы и вправду  хотелось знать,  чем Я похож  на твоего  мужа, --
заметил Я.
     Ћна сказала, что Я не должен сердитьсЯ, поскольку сам расспрашиваю ее о
муже,  хочу  что-то услышать о нем,  и что  только потому  она  осмеливаетсЯ
касатьсЯ этого. Ќо  если Я  хочу знать настоЯщую правду,  то она не может не
сказать: лишь два раза в жизни ей довелось увлечьсЯ так сильно и безусловно:
своим  мужем и мной.  Ќас  сближает,  мол,  какой-то  таинственный жизненный
энтузиазм, радость, что брызжет из нас, вечнаЯ молодость, сила.
     ЏытаЯсь объЯснить мое сходство с Џавлом ‡еманеком,  ѓелена пользовалась
словами  довольно туманными,  но  тем  не менее  нельзЯ  было отрицать,  что
сходство это  она  улавливала, и  ощущала  (и даже  переживала!),  и  упорно
настаивала на  нем. Ќе могу сказать, что это как-то обижало менЯ или ранило,
но Я буквально  остолбенел от  тЯгостности и  безграничной  нелепости  этого
утверждениЯ;  Я подошел к  стулу, где  была моЯ одежда, и начал  неторопливо
одеватьсЯ.
     --  „орогой,  Я  тебЯ  чем-то  обидела?  --  ѓелена  почувствовала  мое
неудовольствие, встала с тахты и подошла ко мне;  она начала гладить менЯ по
лицу  и просить,  чтобы Я на нее не  сердилсЯ. Ќе давала мне  одеватьсЯ. (€з
каких-то загадочных соображений ей
        275
     казалось, что мои  брюки  и рубашка --  ее недруги.) Ћна стала убеждать
менЯ, что она по-настоЯщему менЯ любит, что не употреблЯет этого слова всуе,
что, возможно,  ей представитсЯ случай доказать мне это; она, мол,  с самого
начала,  когда Я спросил ее о муже,  понЯла, что это неумно говорить о  нем;
что она не хочет, чтобы между нами становилсЯ другой мужчина, чужой человек;
да, чужой, поскольку ее муж уже давно чужой человек длЯ нее.
     -- „урачок ты мой, Я ведь уже три года  с ним  не живу. Ќе разошлись мы
только ради дочери. “ него своЯ жизнь, у менЯ своЯ. ‚ самом деле,  теперь мы
два чужих человека. Ћн всего лишь мое прошлое, мое ужасно давнее прошлое.
     -- ќто правда? -- спросил Я.
     -- Љонечно, правда, -- сказала она.
     -- Ќе лги так глупо, -- сказал Я.
     -- џ  не лгу, мы живем в  одной квартире, но не как  муж с женой, и уже
давно.
     Ќа  менЯ  глЯдело умолЯющее  лицо  жалкой влюбленной  женщины. Ћна  еще
несколько  раз крЯду уверЯла  менЯ,  что  говорит  правду, что не обманывает
менЯ; что Я не должен ревновать к ее мужу; что  муж  всего лишь ее  прошлое;
что сегоднЯ, по сути, она даже не была неверна, ибо ей некому быть неверной,
и Я,  стало  быть, не должен боЯтьсЯ: наша любовь была не только прекрасной,
но и чистой.
     ‚друг в  каком-то Ясновидческом испуге Я  стал понимать,  что  у  менЯ,
собственно,  нет   оснований  не  верить  ей.   „огадавшись  об  этом,   она
почувствовала облегчение и  сразу же стала просить менЯ высказать вслух, что
Я верю ей; потом налила себе рюмочку водки и пожелала, чтобы мы чокнулись (Я
отказалсЯ); она
        276
     поцеловала менЯ;  у  менЯ мурашки пробежали  по  телу,  но  Я  не  смог
отвернуть  лицо;  мой   взглЯд  приковывали  ее  глупо-голубые  глаза  и  ее
(подвижное, вертлЯвое) нагое тело.
     Ћднако  эту  наготу Я видел сейчас по-новому;  нагота была  обнаженной,
освобожденной от  того дразнЯщего  соблазна,  что  до  сих пор  оттеснЯл все
изъЯны возраста  (тучность,  обвислость, перезрелость), в которых, казалось,
было сосредоточено все  прошлое и все настоЯщее ѓелениного  брака  и которые
поэтому-то и  привлекали менЯ. ’еперь  же,  когда ѓелена стоЯла передо  мной
голаЯ, без супруга и уз,  свЯзывающих ее  с супругом, без супружества,  лишь
сама  по   себе,  ее  физическаЯ  непривлекательность  разом  утратила  свою
возбуждающую  силу  и тоже стала лишь самой  по  себе  --  а  следовательно,
откровенной непривлекательностью.
     ѓелена, нисколько  не предполагаЯ, какой  Я  вижу  ее,  становилась все
более пьЯной и все более ублаготворенной; она была счастлива, что наконец-то
Я поверил ее любовным признаниЯм, однако не сразу смогла придумать, как дать
выход  этому  чувству  счастьЯ:  ни  с  того   ни  с  сего  решила  включить
радиоприемник  (обратившись  ко  мне спиной, присела перед ним на корточки и
повертела  регулЯтором);   на   какой-то   волне   зазвучал   джаз;   ѓелена
приподнЯлась, глаза у нее сиЯли; она неуклюже стала изображать волнообразные
движениЯ твиста (Я с ужасом  смотрел на  ее  груди,  летающие  из  стороны в
сторону). "’ак правильно? -- смеЯлась она. -- ‡наешь, Я никогда не танцевала
этих  танцев".  ѓромко   смеЯсь,  она  подошла   и  обнЯла  менЯ;  попросила
потанцевать с ней;  сердилась,  что  Я  отказывалсЯ  исполнить  ее  просьбу;
говорила, что
        277
     танцевать эти танцы не  умеет, но очень хотела  бы,  и что Я  должен ее
научить; и что  она  вообще хочет, чтобы Я научил ее многому, -- ей  хочетсЯ
быть со мной молодой.  Џросила, чтобы  Я  убедил ее, что она  и  вправду еще
молода (Я исполнил ее просьбу). ‚друг до нее дошло, что Я одет, а она голаЯ;
засмеЯлась -- это показалось  ей невообразимо  забавным; спросила, нет  ли у
хозЯина  где-нибудь  большого зеркала, чтобы посмотреть на нас в таком виде.
‡еркала  здесь  не было,  был лишь  застекленный  книжный шкаф; она пыталась
разглЯдеть нас  в его стекле, но изображение оказалось слишком  неЯсным; она
подошла  к шкафу и рассмеЯлась, прочтЯ  на  корешках  книг названиЯ: ЃиблиЯ,
Љальвин:  "ЌаставлениЯ  в  христианской  вере",  Џаскаль:   "Џисьма   против
иезуитов", ѓус; вытащила Ѓиблию, принЯла торжественную  позу, открыла наугад
книгу и начала читать по ней голосом проповедника. ‘просила менЯ, хорошим ли
она была бы свЯщенником. џ сказал, что ей удивительно к лицу  читать Ѓиблию,
но что  пора  уже одетьсЯ  --  ибо с минуты  на  минуту придет  пан  Љостка.
"Љоторый  час?"  --  спросила  она.  "Џоловина  седьмого",  -- сказал Я. Ћна
схватила менЯ за запЯстье левой руки, где были  часы, и закричала: "’ы лгун!
’олько без четверти шесть! •очешь избавитьсЯ от менЯ!"
     џ мечтал, чтобы ее не стало,  чтобы тело ее (до  отчаЯниЯ материальное)
перестало быть материальным,  чтобы  оно растаЯло,  превратилось в ручеек  и
утекло или,  превратившись  в пар, улетучилось через окно  --  но тело  было
здесь, тело, которое  Я ни  у кого не отнЯл, никого не победил  в нем  и  не
уничтожил, потасканное, брошенное супругом тело, тело,
        278
     которым Я хотел воспользоватьсЯ, но оно воспользовалось мной, и теперь,
конечно, нагло радуетсЯ, прыгает и куролесит.
     Њне никак не удавалось  сократить минуты  моего невыносимого страданиЯ.
‹ишь около половины  седьмого она начала  одеватьсЯ.  ‡аметила на своей руке
красную полосу от моего шлепка, погладила ее. ‘казала, что это будет памЯтью
до тех пор,  пока она снова не увидит  менЯ; затем сразу  оговорилась: хотЯ,
конечно, увидит менЯ гораздо раньше, чем эта памЯть  исчезнет с ее тела; она
стоЯла против менЯ (один чулок надет, другой в руке) и просила пообещать ей,
что мы действительно увидимсЯ еще  до того.  џ кивнул;  ей мало было  этого:
хотела, чтобы  Я пообещал ей, что до того времени мы увидимсЯ еще много раз.
Ћдевалась она долго. “шла около семи.
        5
     џ  открыл  окно,  мечтаЯ о  ветре,  который мгновенно  бы  выдул  любое
воспоминание об этом потерЯнном дне, любые остатки запахов и ощущений. ‡атем
быстро  убрал бутылку,  привел  в  порЯдок подушки на  тахте  и,  когда  мне
показалось, что  все следы заметены, опустилсЯ в кресло  у окна и стал ждать
(почти  просительно) Љостку:  его мужского голоса (Я невообразимо  мечтал  о
низком  мужском голосе),  его долговЯзой худой фигуры с плоской  грудью, его
спокойного повествованиЯ, странного и умного,  и того,  что, быть  может, он
расскажет мне о  ‹юции, котораЯ,  в  отличие от ѓелены, была столь сладостно
нематериальна, абстрактна, столь бес-
        279
     конечно  далека от конфликтов, нервозности  и  драм и все-таки каким-то
образом воздействовала  на мою жизнь:  пришло на  ум,  что, быть  может, она
воздействует  на  нее  так,  как,  по  мнению  астрологов,  воздействуют  на
человеческую жизнь  движениЯ  звезд;  да,  Я сидел,  утонувши в кресле  (под
открытым  окном, в которое выгонЯл ѓеленины запахи), и мне вдруг подумалось,
что Я, пожалуй, знаю разгадку моего мистического ребуса и знаю, почему ‹юциЯ
промелькнула на небосклоне этих двух дней: лишь длЯ того, чтобы превратить в
ничто мою  месть, чтобы превратить в пар  все, ради чего Я ехал сюда, потому
что  ‹юциЯ,  женщина,  которую Я  так  любил  и  котораЯ  так непостижимо  в
последний  миг ушла от  менЯ,  есть не что  иное, как богинЯ  ухода,  богинЯ
бесплодного бега, богинЯ пара; и мою голову она все еще держит в руках.
        —Ђ‘’њ …‘’Ђџ. Љостка
        1
     “же много лет мы не виделись, да,  впрочем, и виделись-то в жизни всего
несколько  раз.  ‘транное  дело: мысленно Я ведь  встречаюсь с ‹юдвиком џном
очень часто и обращаю  к нему, моему главному противнику, целые филиппики. џ
настолько привык к его нематериальному присутствию, что Явно смешалсЯ, когда
вчера вдруг,  по прошествии множества  лет, встретил его в образе  реального
человека из плоти и крови.
     џ назвал ‹юдвика своим противником. …сть ли у менЯ длЯ этого основаниЯ?
‚олею обстоЯтельств  Я встречалсЯ с ним всЯкий раз, когда оказывалсЯ в беде,
и  именно он  всегда протЯгивал  мне руку помощи. Ћднако  под  этим  внешним
союзом  всегда  зиЯла  бездна  внутреннего  несогласиЯ.  Њне трудно  судить,
осознавал ли его ‹юдвик в  той же мере,  что и Я.  Ћн,  несомненно, придавал
нашему внешнему согласию  большее значение, чем нашей внутренней несхожести.
Ќепримиримый  в  отношении  внешних  противников,  он  был  снисходителен  в
отношении разладицы внутренней.  џ  же -- напротив. „лЯ менЯ важно  как  раз
обратное. ’ем самым  Я вовсе не хочу сказать, что не люблю ‹юдвика. џ  люблю
его, как любим мы своих противников.
        281
        2
     ‚первые  Я  узнал  его  в  сорок седьмом на одном  из  шумных собраний,
которыми  тогда бурлила  высшаЯ  школа. ђешалсЯ вопрос о будущем народа. ќто
ощущалось всеми, понимал это и Я и во всех дискуссиЯх, спорах и голосованиЯх
держал сторону  коммунистического  меньшинства против большинства, которое в
вузах тогда составлЯли клерикалы и национальные социалисты.
     Њногие христиане -- католики  и протестанты -- ставили  мне это в укор.
Ћни  считали предательством,  что  Я примкнул к  движению, на  щите которого
написано безбожие. ’еперь, встречаЯсь  с ними, вижу: они полагают,  что хотЯ
бы по истечении пЯтнадцати лет Я осознал наконец свое тогдашнее заблуждение.
Ќо Я  должен  разочаровать их. € по сию пору  Я  ничего не  изменил  в своих
взглЯдах. Ѓезусловно, коммунистическое движение безбожно. Ќо лишь христиане,
что в своем глазу бревна не замечают,  могут винить  в том один коммунизм. џ
говорю: христиане. Ћднако где они? џ вижу вокруг себЯ одних мнимых христиан,
живущих точно так,  как  живут безбожники. Ќо  быть христианином -- означает
жить  иначе.  ќто  означает  идти по пути •ристову, уподобитьсЯ •ристу.  ќто
означает отречьсЯ  от  личной корысти, благоденствиЯ и  власти  и обратитьсЯ
лицом к бедным, униженным и  страдающим. Ќо  разве церковь  сделала это? Њой
отец  был  пролетарием, вечно безработным, но  смиренно  верил  в  Ѓога.  Ћн
обращал  к Ќему свое  благочестивое  лицо, но  церковь никогда не обратилась
лицом к отцу. Џокинутый ближними, покинутый в стенах церкви, он был
        282
     один на один со своим Ѓогом, пока болезнь не свалила его и не довела до
могилы.
     –ерковь не понЯла, что  рабочее движение --  это  движение униженных  и
взыскующих  справедливости.   Џоистине   вопреки   духу  •ристову,   церковь
отвернулась от них. Ћна не проЯвила ни малейшего интереса вместе с ними и во
благо  их  порадеть  о  царствии Ѓожием  на  земле. –ерковь  объединилась  с
угнетателЯми  и  тем  самым  отнЯла  у  рабочего движениЯ Ѓога.  Ђ  ныне она
пытаетсЯ  поставить  в  укор  движению  его  безбожие?   Љакое  фарисейство!
‘оциалистическое движение  воистину безбожно,  но  Я усматриваю в  том Ѓожий
выговор нам, христианам! ‚ыговор за наше бессердечие к бедным и страдающим!
     € что же делать мне  при  таком  положении вещей?  “жасатьсЯ тому,  что
уменьшаетсЯ число приверженцев церкви? €ли ужасатьсЯ тому, что в школах дети
воспитываютсЯ   в  антирелигиозном  духе?   Љакое  безрассудство!   €стиннаЯ
религиозность  не  нуждаетсЯ  в  благосклонности светской  власти.  ‘ветскаЯ
неприЯзнь лишь упрочивает веру.
     € уж не прикажете ли мне воевать  против социализма, поскольку он -- по
нашей же вине  -- безбожен? …ще большее безрассудство! џ  могу лишь  глубоко
сожалеть о трагической ошибке, котораЯ увела социализм от Ѓога.  џ могу лишь
объЯснЯть эту ошибку, лишь трудитьсЯ во имЯ ее искуплениЯ.
     ‚прочем,  откуда  эта  ваша обеспокоенность, мои  братьЯ во •ристе? ‚се
делаетсЯ   с  соизволениЯ   Ѓожиего,  и  Я   часто  спрашиваю  себЯ,  уж  не
предумышленно  ли ‚севышний  отнЯл  у человечества возможность постичь,  что
нельзЯ безнаказанно покушатьсЯ
        283
     на  …го престол  и что  даже  самое  справедливое  устройство  светских
отношений без …го участиЯ не выстоит и погибнет?
     џ помню  годы, когда наши люди чувствовали  себЯ уже на  пороге  раЯ. €
были  горды, что это их рай, длЯ которого никто на Ќебесах  им не нужен.  Ќо
вскоре этот рай внезапно растаЯл у них под руками.
        3
     Ќадо  сказать,  до  ”евралЯ  мое  христианство  как  раз было  на  руку
коммунистам. Ћни  с интересом слушали,  когда Я толковал им социальный смысл
…вангелиЯ, выступал против обветшалости старого мира собственности  и войн и
доказывал  родственность  христианства  и  коммунизма.  „лЯ  них важно  было
привлечь на свою сторону  самые широкие народные слои, в том числе, конечно,
и верующих. Ќо вскоре после  ”евралЯ все  стало менЯтьсЯ. Ѓудучи ассистентом
кафедры,  Я  встал  на  защиту  нескольких  студентов,  которых должны  были
исключить из университета по причине  политических убеждений их родителей. џ
протестовал против этого и вступил в  конфликт с руководством факультета.  €
тут вдруг  начали  раздаватьсЯ голоса, что,  дескать, человек,  столь  рьЯно
исповедующий   христианство,   не  может   достойным   образом   воспитывать
социалистическую  молодежь. Џохоже  было,  речь  шла о  моем  пребывании  на
факультете. € тут до  менЯ дошли слухи, что на  пленарном партийном собрании
менЯ  взЯл под защиту  студент  ‹юдвик џн.  Ћн говорил,  что  было  бы сущей
неблагодарностью забывать то, что Я значил длЯ пар-
        284
     тии до  ”евралЯ.  Ђ когда ему стали колоть глаза моим христианством, он
ответил, что в моей жизни это будет всего лишь переходной фазой и что в силу
своей молодости Я непременно преодолею ее.
     џ тогда пошел к  нему и поблагодарил за защиту.  Ћднако сказал,  что не
хотел бы обманывать его  и посему  сообщаю, что Я  старше его  и нет никакой
надежды на  то,  что  веру  свою "преодолею".  Њы  пустились в  дискуссию  о
существовании ‚севышнего, о  конечности и  вечности, о том, как  относилсЯ к
религии „екарт, был ли ‘пиноза материалистом,  и о  многих  прочих  вещах. Љ
согласию  мы  не  пришли. ‚ итоге  Я  спросил ‹юдвика, не  жалеет ли он, что
вступилсЯ за менЯ, коли видит, до чего Я неисправим. Ћн ответил, что  вера в
Ѓога -- мое личное дело и что, в конце концов, она никого не касаетсЯ.
     ‘ тех пор на факультете мы с ним уже не встречались.  ’ем не менее наши
судьбы оказались очень сходными. ЊесЯца через три после нашего разговора џна
исключили из партии и из университета. Ђ еще через  какие-то полгода ушел  с
факультета и Я. Ѓыл ли Я выброшен? Ѓыл ли гоним? Ќе могу этого сказать. •отЯ
и то правда, что голосов против менЯ и моих убеждений становилось все больше
и  некоторые  коллеги  намекали мне на необходимость выступить  с каким-либо
общественным  заЯвлением  атеистического  характера. Џравда  и  то,  что  на
лекциЯх  у  менЯ  произошло  несколько  неприЯтных  стычек   с  агрессивными
студентами-коммунистами,  желавшими  оскорбить  мою  веру.  ђешение  о  моем
увольнении с  факультета и впрЯмь  висело в воздухе. Ќо нельзЯ не  сказать и
того, что среди коммунистов на факультете
        285
     у менЯ было достаточно  друзей, уважавших  менЯ  за  мою  дофевральскую
позицию. Ќе хватало лишь малого: чтобы Я сам начал защищатьсЯ -- и тогда они
определенно встали бы на мою сторону. Ќо Я не сделал этого.
        4
     "€дите за Њною", -- сказал €исус своим ученикам, и  они тотчас, оставив
свои  сети, свои лодки,  свои  "домы"  и отцов  своих, последовали  за  Ќим.
"Ќикто, возложивший руку свою на  плуг и  озирающийсЯ назад, не благонадежен
длЯ царствиЯ ЃожиЯ".
     …сли  мы  слышим  голос  •ристова призыва, мы  должны следовать  за Ќим
безоговорочно.  ќто хорошо известно из …вангелиЯ, но в нынешнее времЯ звучит
лишь как предание. Љакой уж призыв, какое уж следование в наших прозаических
жизнЯх? Људа и за кем мы могли бы идти, оставив свои сети?
     Ђ  все-таки голос призыва  доходит до нас и  в нашем  мире,  буде у нас
чуткий слух. Ќо призыв не приходит к нам по  почте --  заказной депешей.  Ћн
приходит замаскированным. € редко когда в костюме розовом и обольстительном.
"€  вовсе не деЯние,  которое  ты выбираешь, а  то, что  противоречит твоему
выбору,  твоим  помыслам  и твоему  желанию,  этой  дорогой  следуй, туда  Я
призываю тебЯ, там будь учеником, это  твой час, туда пошел твой “читель..."
-- писал ‹ютер.
     “ менЯ было немало причин цеплЯтьсЯ за мою ассистентскую должность. Ћна
была  сравнительно  удобной,  предоставлЯла  много  свободного  времени  длЯ
дальнейших занЯ-
        286
     тий  и  обещала  пожизненный  путь  университетского  преподавателЯ.  €
все-таки Я испугалсЯ того, что цеплЯюсь за свое место. €спугалсЯ тем больше,
что видел, как из вузов вынуждены уходить многие достойные люди, педагоги  и
студенты. €спугалсЯ  Я  своей  привЯзанности  к хорошему  житью-бытью, своей
спокойной  обеспеченностью   отдалЯвшего  менЯ  от  беспокойных  судеб  моих
ближних.  џ  понЯл,  что   предполагаемое  решение  о  моем   увольнении  из
университета  не что иное, как призыв.  Њне  слышалсЯ  чей-то голос, звавший
менЯ.  Љто-то  предостерегал менЯ от удобной карьеры, котораЯ сковала бы мою
мысль, веру, мою совесть.
     ЊоЯ  жена --  у  нас с ней тогда  был пЯтилетний  ребенок  -- всЯчески,
конечно,  настаивала на том, чтобы Я  защищалсЯ  и предпринЯл все возможное,
дабы остатьсЯ в вузе. Ћна думала о сынишке, о  будущем семьи. Ќичего другого
длЯ нее не существовало. Љогда Я посмотрел в ее, тогда уже стареющее лицо, Я
испугалсЯ этой  безграничной озабоченности, озабоченности  завтрашним днем и
предстоЯщим годом, тЯгостной озабоченности всеми грЯдущими днЯми и годами до
самого  необозримого  конца. џ  испугалсЯ  этой  тЯжести  и  услышал в  душе
•ристовы слова: "Ќе  заботьтесь  о завтрашнем  дне, ибо завтрашний день  сам
будет заботитьсЯ о своем: довольно длЯ каждого днЯ своей заботы".
     Њои недруги ожидали, что Я изведусь от забот, а Я меж тем ощутил в себе
нежданную беззаботность.  Ћни думали, что Я буду чувствовать себЯ ущемленным
в своей  свободе, а Я -- напротив -- именно  тогда открыл  длЯ себе истинную
свободу. ’огда-то Я и познал, что человеку нечего терЯть, ибо место его
        287
     повсюду, повсюду там, куда ходил €исус, а это  означает: повсюду  среди
людей.
     Џосле первых часов удивлениЯ и сожалениЯ Я пошел  навстречу злобе своих
противников. џ видел в их несправедливости выражение провидческого призыва.
        5
     Љоммунисты   вполне   в   духе   христианства   считают,  что  человек,
провинившийсЯ перед лицом партии,  может получить отпущение грехов, если  на
какое-то  времЯ пойдет трудитьсЯ  среди  земледельцев  или рабочих.  ’ак,  в
после-февральские   годы  многие  представители  интеллигенции   уходили  на
короткий  или  более   долгий  срок  на  шахты,  заводы,   на  стройки  и  в
государственные хозЯйства, дабы после  загадочного очищениЯ от греха в  этой
среде они  снова могли вернутьсЯ в учреждениЯ, высшую школу или секретарские
кабинеты.
     Љогда  Я  предложил  руководству  освободить   менЯ   от  должности  на
факультете,  причем взамен  не  попросил  никакой другой  научной  работы, а
выразил  желание "пойти в народ", то есть отправитьсЯ в качестве специалиста
в какой-нибудь госхоз, коммунисты университета, будь то  друзьЯ или недруги,
истолковали  мое решение, с точки  зрениЯ своей веры,  отнюдь,  конечно,  не
моей,  как  выражение совершенно исключительной самокритичности. Ћни оценили
это и  помогли мне найти очень хорошее место в госхозе с отличным директором
во  главе,  среди прекрасной  природы ‡ападной —ехии. ‚ путь-дорогу  одарили
менЯ на редкость благоприЯтной характеристикой.
        288
     Ќа  новом  месте  работы  Я  был  поистине  счастлив.  —увствовал  себЯ
возрожденным.  ѓосхоз  организован  был  в  заброшенной  и  лишь  наполовину
обитаемой  пограничной  деревне, откуда  после  войны были  выселены  немцы.
„алеко окрест простирались холмы,  по  большей  части  безлесные, выстланные
пастбищами. ‚ их долинах были разбросаны  на значительных расстоЯниЯх домики
чересчур  вытЯнутых  деревень.  —астые  туманы,  ползущие  по  окрестностЯм,
ложились  между мною и заселенной землей будто подвижнаЯ ширма, так  что мир
был словно в пЯтый день  творениЯ, когда, возможно, Ѓог все  еще  колебалсЯ,
отдать ли его человеку.
     „а и сами люди казались здесь более подлинными. Ћни стоЯли лицом к лицу
с природой, с бескрайними выгонами, со стадами  коров и отарами овец. •орошо
мне было среди них. Ќе замедлили посетить менЯ и множество мыслей, как лучше
использовать растительный покров этой холмистой местности: удобрениЯ, разные
способы  сеностава,  опытное  поле  лечебных  трав,  парники.  „иректор  был
благодарен  мне  за  мои  идеи,  а  Я  --  ему;  он  давал  мне  возможность
зарабатывать хлеб полезным трудом.
        6
     ел тысЯча девЯтьсот пЯтьдесЯт первый  год. ‘ентЯбрь был холодный, но в
середине  октЯбрЯ  внезапно   потеплело,  и  чуть  ли  не  до  конца  ноЯбрЯ
установилась  чудеснаЯ осень. ‘кирды  сена  сохли на холмистых  лугах,  и их
аромат  широко разливалсЯ по  всему краю. ‚  траве мелькали  хрупкие  тельца
безвременника. €менно тогда
        289
     и пошел по окружным деревнЯм слух о молодой скиталице.
     Џодростки из соседней деревни отправились на скошенные луга. Ћзорничали
шумно, перекликались и вдруг, дескать,  увидели, что из одной скирды вылезла
девушка,  встрепаннаЯ, с соломой в  волосах, девушка,  которую никто из  них
никогда тут не видал. Ћна испуганно  оглЯделась вокруг и припустила наутек к
лесу. €счезла из виду раньше, чем они отважились броситьсЯ за ней.
     ‚добавок  к  тому  одна крестьЯнка  из той  же  деревни рассказала, как
однажды  под   вечер,  когда  она  хлопотала  во  дворе,  нежданно-негаданно
поЯвилась девушка лет двадцати,  одетаЯ  в  очень поношенное  пальтишко,  и,
опустив  стыдливо голову,  попросила  кусочек  хлеба.  "„евушка,  куда  путь
держишь?" -- заговорила с ней крестьЯнка. „евушка сказала, что у нее дальнЯЯ
дорога.  "€  ты  пешком  идешь?"  --  "ЏотерЯла  деньги",  --  ответила  та.
ЉрестьЯнка больше не расспрашивала ее, а лишь подала ей хлеба и молока.
     ЏрисоединилсЯ к  этим  разговорам и пастух из нашего хозЯйства. Ћднажды
на выгоне он оставил у  пенька  намазанную  маслом краюху  хлеба да бидончик
молока и сам отошел  к стаду. —ерез минуту вернулсЯ, а  хлеб и  бидончик как
ветром сдуло.
     ‚се эти слухи тут же подхватывали дети и  распространЯли их, даваЯ волю
фантазии. Љогда у кого-то что-то пропадало,  они тут же воспринимали это как
весть о существовании девушки. ђассказывали, будто видели под вечер, как она
купаетсЯ в пруду за деревней, хотЯ было начало ноЯбрЯ и вода уже стала очень
холодной. €ногда по вечерам
        290
     откуда-то издалека доносилось  пение высокого женского голоса. ‚зрослые
утверждали, что в  какой-то лачуге на холме на  всю мощь включили  радио, но
дети-то знали,  что  это  она, леснаЯ феЯ, идет с распущенными  волосами  по
гребню взгорьЯ и поет песню.
     Ћднажды  вечером  дети  разложили   костер  за  деревней,  покрыли  его
картофельной ботвой и в раскаленную золу бросили картошку. Џотом поглЯдели в
сторону  леса, и тут  вдруг одна  девочка закричала, что видит  ее,  что она
смотрит на нее из лесного сумрака.  Љакой-то  мальчик схватил  ком  земли  и
швырнул в том  направлении,  в каком  указывала девочка. Љак ни странно,  не
раздалось никакого крика, но случилось другое. ‚се дети кинулись на мальчика
и чуть не сшибли его с ног.
     „а, именно  так:  обычнаЯ  детскаЯ жестокость  никогда не сопутствовала
легенде о заблудшей девушке, хотЯ с ее образом и свЯзывали мелкие кражи. Ћна
с самого начала  вызывала тайную симпатию людей. Ѓыть может, людские  сердца
располагала  к  ней  именно невиннаЯ  пустЯчность этих  краж?  €ли  ее  юный
возраст? €ли ее хранила рука ангела?
     Љак бы  там  ни было, но  брошенный ком земли  разжег  любовь  детей  к
заблудшей девушке. …ще в тот же день они оставили у догоревшего костра кучку
испеченных  картофелин,  накрыли их золой,  чтобы не остыли, и засунули туда
сломленную  еловую  веточку. Ќашли они  длЯ  девушки  и  имЯ.  Ќа  листочке,
вырванном из тетради, написали карандашом, большими буквами:  ‡аплутанЯ, это
длЯ тебЯ. ‡аписку положили в золу и придавили тЯжелым комом. Џотом ушли и,
        291
     спрЯтавшись  в  ближних  кустах,  стали  выглЯдывать  пугливую  фигурку
девушки. ‚ечер клонилсЯ к ночи, но никто не приходил. „ети наконец вынуждены
были выйти из укрытиЯ и разбрестись по домам. Ђ  ранним утром снова побежали
на вчерашнее  место. ‘вершилось.  Ључка  картофелин,  а заодно и  записка  и
веточка исчезли. „евушка стала у детей балованной  феей.  Ћни  приносили  ей
горшочки с  молоком,  хлеб, картошку и записки. Ќо  никогда  не выбирали длЯ
своих даров одного и того же места. Ћни оставлЯли ей еду не в каком-то одном
условленном месте, как оставлЯют нищим, а  играли с ней.  €грали в потаенные
клады.  Ќачали  с  того  места, где  в  первый  раз  припасли длЯ  нее кучку
картофелин, и  двигались дальше --  от деревни в сторону угодий.  Љлады свои
они оставлЯли у пней,  у большого  валуна, у  придорожного распЯтиЯ, у куста
шиповника. Ћни никому не открывали мест,  где прЯтали свои дары. Ћни ни разу
не нарушили этой тонкой, как паутина, игры, никогда не выслеживали девушку и
не пытались застигнуть ее врасплох. Ћни оберегали тайну ее невидимости.
        7
     ‘казка  эта  длилась  недолго.  Ћднажды  директор  нашего  хозЯйства  с
председателем  местного  национального  комитета   отправились   в   дальние
окрестности осмотреть несколько все еще не обжитых домиков, оставшихсЯ после
немцев, чтобы приспособить их  под  ночлег  длЯ земледельцев,  работавших на
отшибе.  Џо  дороге  их застиг дождь, перешедший вскоре  в настоЯщий ливень.
Џобли-
        292
     зости был мелкий ельник, а на  его опушке сераЯ лачуга -- сенной сарай.
Ћни подбежали к  нему,  открыли  дверь, прижатую лишь деревЯнным колышком, и
прошмыгнули  внутрь. ‚ открытую  дверь  и  щели  в кровле проникал свет. Ћни
увидели  примЯтое место на сене и растЯнулись на нем. ‘лушаЯ перестук капель
о крышу  и  вдыхаЯ  опьЯнЯющий аромат, повели разговор. ‚друг  председатель,
невзначай просунув руку  в  копну  сена,  возвышавшуюсЯ  с  правой  стороны,
обнаружил  под  сухими  стеблЯми  что-то  твердое. Ћказалось  -- чемоданчик.
‘тарый  неприглЯдный  дешевый  чемоданчик из дерматина. Ќе  знаю,  долго  ли
мужчины медлили проникнуть в тайну. Ќо бесспорно, что чемоданчик они в конце
концов  открыли и  нашли  в  нем  четыре женских платьЯ, и  все новенькие  и
красивые.  €зЯщность  платьев,  на  удивление  несовместимаЯ  с  деревенской
обшарпанностью чемоданчика,  вызвала у них, дескать, подозрение в краже. Џод
платьЯми  было еще несколько  предметов  девичьего  бельЯ,  а в них упрЯтана
пачка писем, перевЯзаннаЯ голубой ленточкой. € все.  „о сих пор Я  ничего не
знаю об этих письмах, не  знаю даже, прочли ли их директор  с председателем.
‡наю только, что по ним установили имЯ адресата: ‹юциЯ ебеткова.
     Џока они  размышлЯли над нежданной находкой,  председатель обнаружил  в
сене  еще  один  предмет.  Ћблупленный бидончик  из-под молока. ’от  голубой
эмалированный бидончик, о  загадочном  исчезновении  которого  вот  уже  две
недели крЯду что ни вечер рассказывал в трактире госхозный пастух.
     Ђ там уже все  пошло  своим необратимым  ходом.  Џредседатель подождал,
скрываЯсь
        293
     в сеннике, а директор, спустившись в деревню, послал  к нему на подмогу
деревенского  полицейского.  „евушка в сумерки  вернулась в свою благовонную
ночлежку.  …й  дали  войти,  дали  закрыть  за  собой  дверку,  подождали  с
полминуты, а потом ввалились к ней.
        8
     Ћба  мужчины,  изловившие  ‹юцию  в се