видеть
безобразным,  а красивым -  то, что она хотела видеть красивым. “крашениЯ ее
друзей априори были прекрасны. € даже найди она  их некрасивыми, она  скрыла
бы это, ибо лесть давно сделалась ее второй натурой.
     Џочему же она решила, что  подвеску, которую ‘абина сама  себе сделала,
она вправе посчитать безобразной?
     ”ранцу  стало  вдруг  совершенно  Ясно:  ЊариЯ-Љлод  объЯвила  ‘абинину
подвеску только потому безобразной, что могла себе это позволить.
     …ще точнее: ЊариЯ-Љлод  объЯвила ‘абинину  подвеску  безобразной, чтобы
дать  понЯть:  она  может  себе  позволить  сказать ‘абине, что  ее подвеска
безобразна.
     ‘абинина  выставка год назад не имела  большого успеха, и ЊариЯ-Љлод не
очень-то  добивалась расположениЯ ‘абины. Ќапротив,  у ‘абины было основание
добиватьсЯ  благосклонности Њарии-Љлод. Ћднако на ее поведении это никак  не
отражалось.
     „а,  ”ранцу  Ясно как  день:  ЊариЯ-Љлод  воспользовалась случаем  дать
понЯть ‘абине и другим, каково между ними двумЯ истинное соотношение сил.

        7

     ЉђЂ’Љ€‰ ‘‹Ћ‚Ђђњ Ќ…ЏЋЌџ’›• ‘‹Ћ‚ (окончание)
     ‘таринный собор в Ђмстердаме
     ‘ одной стороны  улицы -  дома, и за их большими окнами  нижнего этажа,
похожими на  витрины магазинов, маленькие комнатки проституток, что  сидЯт в
одном белье у самых стекол в креслицах, выстланных подушками. Ћни напоминают
больших скучающих кошек.
     „ругую сторону улицы занимает огромный готический  собор четырнадцатого
века.
     Њежду миром проституток и миром Ѓожьим, как река  меж двумЯ  империЯми,
разливаетсЯ резкий запах мочи.
     Ћт старого готического стилЯ внутри  собора остались лишь высокие голые
белые стены, колонны,  свод и окна.  Ќа стенах - ни одной картины,  нигде ни
одной  статуи. ‘обор  пуст, как спортивный  зал. ‹ишь посреди  него  большим
четырехугольником расставлены рЯды стульев, окружающих миниатюрный помост со
столом  длЯ  проповедника.  Џозади  стульев  -  деревЯнные  кабины, ложи длЯ
богатых семейств горожан.
     ќти стульЯ и  ложи  стоЯт  здесь  без  учета формы стен и  расположениЯ
колонн, словно возжелали выразить готической  архитектуре свое  равнодушие и
презрение.  “же  столетиЯ  назад  кальвинистскаЯ  вера  превратила  собор  в
обыкновенный  ангар,   единственным  назначением  которого  стало  оберегать
молитву верующих от дождЯ и снега.
     ”ранц был очарован: этим огромным залом прошел ‚еликий Џоход истории.
     ‘абина вспомнила,  как  после коммунистического  переворота  у  нее  на
родине были национализированы все замки и превращены  в ремесленные училища,
в  дома  длЯ  престарелых  или  просто  в коровники. ‚  один такой  коровник
случилось ей заглЯнуть: в лепные стены были вбиты крюки с железными кругами,
а к ним привЯзаны коровы, мечтательно глЯдевшие из oкон в замковый парк, где
бродили куры.
     ”ранц сказал: - ќта пустота очаровывает менЯ. ‹юди нагромождают алтари,
скульптуры, картины,  стульЯ, кресла, ковры, книги, а  потом приходит минута
радостного облегчениЯ, когда они  сметают все это,  как мусор  со стола.  ’ы
можешь представить себе ѓеркулесову метлу, котораЯ вымела бы этот собор?
     ‘абина указала  на деревЯнную ложу:  -  Ѓедные  должны  были стоЯть,  а
богатые  сидели  в ложах. Ќо существовало  Ќечто,  что свЯзывало  банкира  и
беднЯка: ненависть к красоте.
     -  —то  такое красота? -  сказал  ”ранц, и  перед  его  глазами  всплыл
недавний   вернисаж,   на  который  ему  пришлось  сопровождать  свою  жену.
ЃесконечнаЯ тщета речей и слов, тщета культуры, тщета искусства.
     Љогда  ‘абина еще  студенткой работала на  молодежной  стройке,  бодрые
марши,  постоЯнно  звучавшие  из  репродукторов, так  травили ей  душу,  что
однажды  в  воскресенье  она  села  на  мотоцикл  и умчалась далеко в  горы.
Ћстановилась  в  незнакомой деревеньке, затерЯнной среди  холмов. Џриставила
мотоцикл к стеке храма и вошла внутрь. Љак раз  служили мессу. ђелигиЯ тогда
преследовалась  режимом, и большинство людей избегало  ходить в  церковь. Ќа
скамьЯх сидели  одни старики и  старушки,  ибо  режима  они уже не  боЯлись.
ЃоЯлись только смерти.
     ‘вЯщенник певучим  голосом произносил фразу, а люди повторЯли ее за ним
хором. ќто были литании. Ћдни и те же  слова всЯкий  раз возвращались, точно
странник,  который  не  может оторвать  глаз  от  пейзажа,  или как человек,
который  не в  силах  расстатьсЯ  с жизнью.  Ћна сидела сзади на скамье и то
закрывала глаза, чтобы слышать лишь эту музыку слов, то  снова их открывала:
вверху она видела голубой  свод и на  нем  большие  золотые звезды. Ћна была
очарована.
     ’о, что она неожиданно встретила в храме, был не Ѓог, а красота. Џритом
она хороню понимала, что этот  храм  и эти литании были прекрасны не сами по
себе, а именно в сочетании с молодежной стройкой, на  которой она  проводила
дни в  гуле  песен. Њесса  была прекрасна  потому, что Явилась ей внезапно и
тайно, как отверженный мир.
     ‘  той  норы она  знала, что  красота  - это отверженный мир.  Њы можем
встретить ее лишь  тогда,  когда гонители по ошибке забудут  о ней.  Љрасота
спрЯтана за кулисой первомайского шествиЯ. …сли мы хотим найти се, мы должны
разорвать холст декорации.
     -  ‚первые в жизни храм менЯ  так завораживает, - сказал ”ранц.  Ћднако
восхищение  пробудил  в  нем  не дух  протестантизма  или аскетизма, а нечто
другое, нечто  совсем  особое,  о  чем  он не  решалсЯ  сказать ‘абине.  …му
казалось,   что  он  слышит  голос,  который  призывает  его  взЯть  в  руку
ѓеркулесову  метлу и вымести  из  своей  жизни вернисажи  Њарии-Љлод, певцов
Њарий-Ђнн,  конгрессы  и симпозиумы, пустые  речи.  пустые  слова.  Ћгромный
пустой  простор  амстердамского  собора ЯвилсЯ ему  как  образ  собственного
освобождениЯ.
     ‘ила
     ‚  постели одного из  многих  отелей, где они отдавались  любви, ‘абина
гладила руки ”ранца и говорила: - Џоразительно, какие у тебЯ мускулы.
     ”ранца порадовала ее похвала. Ћн  встал с постели, взЯл тЯжелый дубовый
с гул за ножку у самого пола и начал медленно поднимать кверху.
     -  ’ебе  боЯтьсЯ  нечего, -  сказал  он, -  Я  защищу  тебЯ  при  любых
обстоЯтельствах. џ когда-то участвовал в соревнованиЯх по дзюдо.
     …му  удалось,  распрЯмив  руку,  поднЯть  стул  над  головой,  и ‘абина
сказала: - ЏриЯтно видеть, что ты такой сильный.
     Ќо  про себЯ  она добавила  еще  вот что:  ”ранц  сильный, но  его сила
устремлена лишь вовне. Џо  отношению к людЯм,  с которыми  он живет, которых
любит, он слаб. ‘лабость  ”ранца называетсЯ добротой. ”ранц никогда  не смог
бы ничего  приказать ‘абине. Ћн никогда не потребовал бы от нее, как некогда
’омаш,  положить на пол зеркало  и ходить по нему обнаженной. € не то  чтобы
ему недоставало  чувственности, ему  недостает силы приказывать.  ‘уществуют
вещи, которые  можно осуществить  только насилием. ’елеснаЯ любовь немыслима
без насилиЯ.
     ‘абина смотрела, как ”ранц ходит по комнате с высоко поднЯтым стулом, и
это зрелище представлЯлось ей гротесковым; на нее нашла страннаЯ грусть.
     ”ранц поставил стул против ‘абины, сел на  него  и сказал: - Њне совсем
неплохо  от того, что Я сильный, но к  чему в †еневе мои мускулы? џ  ношу их
как орнамент. Љак павлиньи перьЯ. џ ни с кем в жизни не дралсЯ.
     ‘абина продолжала предаватьсЯ своим меланхолическим думам:
     Ђ что, если бы у нее был мужчина, который бы ей приказывал? „олго ли бы
она его  вынесла? € пЯти минут  было бы много! ‘тало быть, ее  не устроит ни
один мужчина. Ќи сильный, ни слабый.
     ‘абина  сказала:  -  Џочему ты  никогда не  воспользуешьсЯ  своей силой
против менЯ?
     - Џотому что любить - значит отказатьсЯ от силы. - ответил ”ранц тихо.
     ‘абина понЯла две вещи: во-первых,  эта фраза прекрасна и правдива; во-
вторых, этой фразой ”ранц дисквалифицирует себЯ в ее эротической жизни.
     †ить в правде
     ќто  формула, которую использовал Љафка то ли в своем дневнике, то ли в
одном из писем. ”ранц  уже не помнит  где.  ”ормула  заинтересовала его. —то
это, жить в правде?  Ћпределить это через отрицание несложно: это значит  не
лгать, не прЯтатьсЯ, ничего  не утаивать. ‘ тех  пор как ”ранц узнал ‘абину,
он живет во лжи. Ћн рассказывает жене о конгрессе в Ђмстердаме и о лекциЯх в
Њадриде,  которых и  в помине  не  было,  и  боитсЯ  пройтись  с  ‘абиной по
женевской  улице.  €  ему  даже  нравитсЯ  лгать и  скрыватьсЯ, поскольку оп
никогда прежде не  делал этого. Ћн приЯтно возбужден, словно первый ученик в
классе, набравшийсЯ смелости хоть раз в жизни прогулЯть уроки.
     „лЯ ‘абины "жить в правде", не  лгать ни себе, ни другим, возможно лишь
при условии, что  мы живем  без зрителей. ‚ минуту, когда к нашему поведению
кто-то приглЯдываетсЯ, мы волей-неволей приспосабливаемсЯ  к  наблюдающим за
нами  глазам и уже  все, что  бы мы ни делали, перестает быть правдой. €меть
зрителей, думать о зрителЯх - значит жить во лжи. ‘абина ни в грош не ставит
литературу,  где авторы обнажают  всю подноготную своей  жизни и жизни своих
друзей.  —еловек,  утрачивающий  свое  сокровенное,  утрачивает  все, думает
‘абина. Ђ человек, который избавлЯетсЯ  от  него  добровольно, не  иначе как
монстр. Џоэтому ‘абина вовсе не страдает от того, что ей приходитсЯ утаивать
свою любовь. Ќапротив, лишь так она может "жить в правде".
     ”ранц,  напротив,  уверен,  что   в  разделении  жизни  на   частную  и
общественную сферу заключен  источник всЯческой лжи: в частной жизни человек
один, а в общественной - совсем  другой. "†ить  в  правде" длЯ  него  значит
разрушить  барьер между частным и общественным. ”ранц любит цитировать Ђндре
Ѓретона,  сказавшего,  что он хотел  бы жить в  "стеклЯнном  доме",  где нет
никаких тайн и куда дозволено заглЯнуть каждому.
     “слыхав,  как его  жена  объЯвила  ‘абине: "ЃезобразнаЯ  подвеска!", он
понЯл,  что дальше  жить  во лжи он  не может. ‚ ту минуту ему, естественно,
полагалось бы заступитьсЯ за ‘абину. Ќо он не  сделал этого лишь потому, что
боЯлсЯ выдать их тайную близость.
     Ќазавтра после  коктейлЯ он предполагал уехать  с ‘абиной на два днЯ  в
ђим.  ‚  ушах  у  него  все  еще  звучала  фраза:  "ЃезобразнаЯ  подвеска!",
заставившаЯ его увидеть свою жену совсем  в ином свете, чем  в прошлые годы.
…е агрессивность,  неуЯзвимаЯ,  шумнаЯ и  темпераментнаЯ, снимала с его плеч
бремЯ доброты, которое  он терпеливо нес все двадцать три года  супружества.
Ћн вспомнил огромный  внутренний  простор  старинного собора в  Ђмстердаме и
снова почувствовал  особый, непостижимый восторг, какой пробуждала в нем его
пустота.
     Ћн упаковывал свой саквоЯж, когда в  комнату к  нему  вошла ЊариЯ-Љлод;
рассказываЯ  о  вчерашних  гостЯх, она  категорично  одобрЯла одни суждениЯ,
услышанные от них, и с издевкой отметала другие.
     ”ранц долго смотрел  на  нее, а потом сказал: - ‚ ђиме не будет никакой
конференции.
     Ћна понЯла не сразу: - ’огда зачем ты туда едешь?
     Ћн сказал:  - “же девЯть  месЯцев,  как  у  менЯ  любовница. џ не  хочу
встречатьсЯ  с нею в †еневе. ‚от  почему так часто разъезжаю. џ подумал, что
ты должна об этом знать.
     Џосле  первых  произнесенных  слов  он испугалсЯ; изначальнаЯ  смелость
покинула его. Ћн  отвел глаза,  чтобы не видеть на лице Њарии-Љлод отчаЯниЯ,
которое предполагал вызвать у нее своими словами.
     Џосле  небольшой паузы  раздалось: -  „а, Я тоже думаю, что мне надо об
этом знать.
     ѓолос звучал уверенно, и  ”ранц  поднЯл  глаза: ЊариЯ-Љлод не выглЯдела
уничтоженной. Ћна по-прежнему походила на ту  женщину, котораЯ вчера громким
голосом сказала: "ЃезобразнаЯ подвеска!"
     Ћна  продолжала:  -  Љоль уж ты  набралсЯ храбрости  сообщить  мне, что
девЯть месЯцев обманываешь менЯ, можешь сказать хотЯ бы с кем?
     Ћн  всегда убеждал  себЯ,  что  не имеет  права оскорбить Њарию-Љлод  и
должен уважать  в  ней женщину.  Ќо куда девалась эта  женщина в Њарии-Љлод?
€ными словами, куда  делсЯ образ матери, который он свЯзывал со своей женой?
Њама, его грустнаЯ и израненнаЯ мама, у которой на  ногах были разные туфли,
ушла из Њарии-Љлод, а может, вовсе и  не ушла из нее, ибо  в ней  никогда не
была. Ћн осознал это с внезапной ненавистью.
     - “ менЯ нет никакой причины это утаивать, - сказал он.
     …сли  ее не ранила  его  неверность, то навернЯка ее ранит весть о том,
кто  ее  соперница.  € потому, глЯдЯ  ей прЯмо  в лицо.  он стал  говорить о
‘абине.
     —уть позже он встретилсЯ с ‘абиной на аэродроме. ‘амолет взмыл вверх, и
ему  с каждой минутой  становилось легче. Ћн  говорил себе, что по истечении
девЯти месЯцев он наконец снова живет в правде.

        8

     ‘абине  казалось, будто ”ранц грубо взломал двери ее  интимности. Ѓудто
вдруг  просунулась   внутрь  голова  Њарии-Љлод,  голова  ЊариЯ-Ђнн,  голова
художника  Ђлана и скульптора, постоЯнно сжимавшего палец, головы всех  тех,
кого  она  знала в †еневе.  ‚опреки  своей  воле она  становитсЯ  соперницей
женщины,  котораЯ ее  вовсе не  занимает.  ”ранц  наконец разведетсЯ,  и она
займет  место рЯдом с ним  на широкой супружеской кровати. ‚се будут  издали
или  вблизи наблюдать за этим, и ей придетсЯ на  людЯх  разыгрывать комедию;
вместо того чтобы быть ‘абиной, она будет вынуждена играть роль ‘абины и еще
придумывать, как играть эту роль. ЋбнародованнаЯ любовь тЯжелеет, становитсЯ
бременем.  ‘абина  уже  заранее  съеживалась  в  ощущении  этой воображаемой
тЯжести.
     Ћни ужинали в римском ресторане и пили вино. Ћна была молчалива.
     - ’ы правда не сердишьсЯ? - спрашивал ”ранц.
     Ћна  уверила его,  что не  сердитсЯ.  Ћна все еще была  растерЯна и  не
знала,  радоватьсЯ  ли  ей или  нет. ‚спомнила  их встречу в спальном вагоне
поезда на пути в  Ђмстердам. ’огда ей хотелось пасть перед  ним на  колени и
умолЯть  его „аже силой  держать ее  при  себе  и никуда  не отпускать.  Ћна
мечтала, чтобы уж раз и навсегда кончилась эта опаснаЯ дорога предательства.
Ћна мечтала остановитьсЯ.
     ’еперь  она старалась  вспомнить как  можно  Явственнее свою  тогдашнюю
мечту, воскресить ее,  оперетьсЯ  на нее.  ’щетно. Ћщущение  неприЯзни  было
сильнее.
     ‚озвращались  они в отель  вечерней  улицей.  €тальЯнцы вокруг  шумели,
кричали, жестикулировали, и потому они могли идти  рЯдом  без слов,  даже не
слыша своего молчаниЯ.
     Џотом ‘абина  долго умывалась в ванной, а ”ранц ждал ее под одеЯлом. Џо
обыкновению горела маленькаЯ лампочка.
     ‘абина  пришла из  ванной и погасила  ее.  ‘делала она  это впервые,  и
”ранцу  полагалось  бы  заметить  этот  жест.  Ќо  он  не  обратил  на  него
достаточного вниманиЯ, ибо свет не имел длЯ него значениЯ. Љак мы  знаем, он
предпочитал заниматьсЯ любовью с закрытыми глазами.
     Ќо именно эти  закрытые глаза и заставили  ‘абину погасить лампочку. …й
уже  ни на миг  больше не  хотелось видеть  этих  опущенных  век.  ‚ глазах,
говоритсЯ, и душа как в окне видна. ’ело ”ранца,  что всегда металось на ней
с закрытыми глазами,  было  длЯ  нее телом без души.  Ћно напоминало слепого
кутенка, беспомощно попискивающего от жажды. Њускулистый ”ранц  в соитии был
точно огромный  щенок, сосущий  ее  грудь. „а он  и вправду держал во рту ее
сосок,  словно  сосал  молоко! ќтот  образ ”ранца, зрелого  мужчины внизу  и
кормЯщегосЯ грудью  детеныша  наверху,  вызывал  в ней  чувство,  будто  она
совокуплЯетсЯ  с  грудным младенцем,  чувство, граничащее с омерзением. Ќет,
она уже никогда  не захочет видеть, как он отчаЯнно бьетсЯ на ней, нет,  она
уже  никогда  не  подставит  своей  груди,  как сука  щенку, сегоднЯ  это  в
последний раз, в последний раз - бесповоротно!
     Ћна,  конечно, понимала, что ее  решение -  верх несправедливости,  что
”ранц  самый  лучший  из  всех мужчин,  какие  ей  встречались  в жизни:  он
интеллигентен,  разбираетсЯ в ее живописи,  красивый, добрый,  но чем больше
она сознавала это, тем больше тЯнуло  ее изнасиловать  эту интеллигентность,
эту добросердечность, тЯнуло изнасиловать эту беспомощную силу.
     Ћна любила его  в  эту  ночь  Яростнее, чем когда-либо прежде,  ибо  ее
возбуждало сознание, что это в  последний раз.  Ћна любила  его, но была уже
где-то далеко отсюда. Ћна уже снова  слышала, как  вдали звучит золотой горн
предательства, и  знала,  что  это голос,  перед которым  ей  не устоЯть. …й
казалось,  что  перед нею  еще  необозримый  простор  свободы,  и  его  ширь
возбуждала ее.  Ћна любила ”ранца так исступленно, так дико, как никогда  не
любила его.
     ”ранц всхлипывал на ее теле и  был уверен,  что все понимает: ‘абина за
ужином была  молчалива и ни слова не сказала о его  решении, зато сейчас она
отвечает  ему.  ‘ейчас  она выражает  ему  свою радость, свою  страсть, свое
согласие, свое желание навсегда остатьсЯ с ним.
     Ћн казалсЯ себе всадником, скачущим  на  коне  в  великолепную пустоту,
пустоту без супруги, без дочери,  без домашних  обЯзанностей, в великолепную
пустоту, выметенную  ѓеркулесовой метлой, в  великолепную  пустоту,  которую
заполонит своей любовью.
     Љаждый из них скакал на другом, как на коне, и оба мчались в дали своей
мечты. Ћба были опьЯнены предательством, которое освободило их. ”ранц скакал
на ‘абине и предавал свою жену, ‘абина скакала на ”ранце и предавала ”ранца.

        9

     Ќа  протЯжении более двадцати лет он видел  в жене свою  мать, существо
слабое, нуждающеесЯ  в защите; этот образ слишком  укоренилсЯ  в  нем, чтобы
суметь избавитьсЯ от него за каких-то два днЯ. ‚озвращаЯсь домой, он мучилсЯ
угрызениЯми совести, боЯлсЯ, что после его отъезда  жена впала в  отчаЯние и
что он найдет ее истомленной  печалью. Ћн робко открыл дверь и прошел в свою
комнату.  ЏостоЯл  тихо,  прислушалсЯ: да, она  была  дома. Џосле  минутного
колебаниЯ он пошел по обыкновению поздороватьсЯ с ней.
     ‚ наигранном удивлении она поднЯла брови и сказала: - ’ы пришел сюда?
     "Ђ  куда  Я  должен  был  идти?" -  хотелось ему спросить  (в удивлении
неподдельном), но он не сказал ни слова.
     Ћна продолжала:  - Њежду нами  все  должно быть Ясно. џ  ничего не имею
против того, чтобы ты переехал к ней, причем немедлЯ.
     Љогда в день отъезда он во  всем призналсЯ ей, у него  не было никакого
определенного плана действий. Ћн настроен был  по возвращении домой обсудить
все  их дела в  дружеской обстановке и  тем смЯгчить нанесенную ей обиду. Ћн
никак не  рассчитывал на  то, что  ЊариЯ-Љлод  сама станет холодно  и упорно
настаивать на его уходе.
     ќто,  конечно,  облегчало   его  положение,  однако  не   избавлЯло  от
разочарованиЯ.  ‚сю жизнь,  боЯсь  ранить  ее,  он добровольно подчинЯл себЯ
дисциплине  отуплЯющей моногамии, и  сейчас, после  двадцати  лет,  он вдруг
обнаруживает, что его расчеты были  совершенно не нужны и что он  поступилсЯ
другими женщинами лишь по нелепому недоразумению!
     Џосле обеда у него была лекциЯ, а затем он пошел прЯмо к  ‘абине. •отел
попросить ее разрешить ему остатьсЯ у нее на ночь. Џозвонил, по ему никто не
открыл. Ћн зашел в кабачок напротив и долго смотрел на подъезд ее дома.
     Ѓыл уже  поздний вечер, и он не знал, что делать.  ‚сю  жизнь он спал с
Њарией-Љлод  в  одной кровати. …сли сейчас он вернетсЯ домой, куда ему лечь?
Ћн, конечно,  мог бы  постелить себе  на тахте  в  соседней комнате.  Ќо  не
покажетсЯ  ли  этот жест  чересчур  вызывающим? Ќе  будет  ли это  выглЯдеть
проЯвлением враждебности?  Ћн ведь  хочет и  впредь оставатьсЯ другом  своей
жены! Ћднако улечьсЯ рЯдом  тоже было бы дикостью. Ћн уже мысленно слышал ее
вопрос, почему он не отдает предпочтениЯ ‘абининому ложу. € он нашел номер в
гостинице.
     Ќазавтра  он столь же тщетно звонил у ‘абининых дверей в течение целого
днЯ.
     Ќа  третий  день он зашел к  консьержке. Ќе  сумев ничего объЯснить ему
сама, она направила его к хозЯйке, сдававшей ‘абине  мастерскую. Ћн позвонил
ей и узнал, что ‘абина еще позавчера выехала из мастерской.
     Ћн наведывалсЯ еще несколько дней к ‘абининому дому. надеЯсь застать ее
там,  пока однажды не нашел квартиру открытой, а в ней - трех мужчин в синих
спецовках, которые грузили мебель и картины в большой фургон, стоЯвший перед
домом.
     Ћн спросил их, куда повезут мебель.
     Ћни ответили, что у них есть строгий наказ держать адрес в секрете.
     Ћн  уж было хотел  сунуть  им несколько банкнот и  все-таки узнать этот
секрет,  как  внезапно  почувствовал, что у него нет  длЯ этого  сил. Џечаль
совершенно  оглушила его. Ћн ничего  не понимал, ничего не мог объЯснить, он
знал лишь  одно: этот удар  он ожидал с первой минуты, как встретил  ‘абину.
‘лучилось то, что должно было случитьсЯ. ”ранц не защищалсЯ.
     Ћн  подыскал длЯ  себЯ  маленькую  квартирку  в старом городе.  ‚ часы,
когда, по его  убеждению, ни дочери, ни  жены не было дома. он  зашел в свою
бывшую квартиру взЯть одежду и самые  необходимые  книги.  Џричем мучительно
остерегалсЯ взЯть то, чего впоследствии могло бы недоставать Њарии-Љлод.
     Ћднажды  он  увидел  ее за  окном кофейни.  Ћна  сидела там еще с двумЯ
дамами, и ее лицо,  давно  изборожденное от необузданной  мимики  морщинами,
было  в состоЯнии  крайнего  возбуждениЯ.  „амы  слушали ее  и не переставаЯ
смеЯлись. Opaini  не мог избавитьсЯ от впечатлениЯ,  что  она рассказывает о
нем. …й было несомненно известно, что  ‘абина  исчезла из †еневы в  то самое
времЯ, когда ”ранц решил соединитьсЯ с ней. Џоистине смешнаЯ историЯ! € надо
ли было удивлЯтьсЯ, что он стал предметом насмешек длЯ приЯтельниц его жены.
     Ћн  вернулсЯ  в  свою  новую  квартиру,   куда   каждый  час  доносилсЯ
колокольный  звон  собора ‘ен  Џьер.  Љак раз  в  тот  день  ему привезли из
магазина стол. Ћн забыл  о Њарии-Љлод и ее приЯтельницах. ‡абыл на времЯ и о
‘абине. ‘ел к столу. ђадовалсЯ, что сам его выбрал. ‚се двадцать  лет он жил
среди мебели, которую не выбирал. ‚сем управлЯла ЊариЯ-Љлод. Ќаконец- то  он
перестал чувствовать себЯ мальчиком и зажил по своему усмотрению.
     Ќа  следующий день, пригласив столЯра,  он заказал ему  книжные  полки,
какие уже не одну неделю вычерчивал, рассчитывал и обдумывал, где поставить.
     €  он  вдруг с  изумлением обнаружил, что  вовсе не  так уж  несчастен.
”изическаЯ  близость  с ‘абиной  оказалась  длЯ  него менее важной,  чем  он
предполагал.  Њного  важнее  был длЯ  него тот  золотой, тот волшебный след,
который она  оставила в его жизни и который никому не удастсЯ отнЯть. Џрежде
чем  исчезнуть с  его горизонта,  она  успела вложить ему в руку ѓеркулесову
метлу, коей он вымел из своей жизни все, чего не любил. Ќеожиданное счастье,
спокойствие,  радость  свободы и  новой  жизни - это  был дар,  который  она
поднесла ему.
     ‚прочем, ”ранц  всегда отдавал предпочтение нереальному перед реальным.
€  насколько  он чувствовал  себЯ лучше в  колонне демонстрантов (что, как Я
сказал, всего  лишь  театр  и  сон), чем за  кафедрой, откуда  читал  лекции
студентам,  настолько он был счастливее с ‘абиной, претворившейсЯ в незримую
богиню, чем с ‘абиной, котораЯ сопровождала его по свету и за любовь которой
он постоЯнно опасалсЯ.  Џодарив  ему нежданную свободу  мужчины, живущего  в
одиночестве, она тем  самым окружила  его и  ореолом  привлекательности.  Ћн
вдруг стал притЯгивать женщин; одна из его студенток влюбилась в него.
     €  так  внезапно,  в  течение  немыслимо короткого  времени, совершенно
изменилсЯ  обиход  его  жизни.  …ще недавно обитавший  в большой  буржуазной
квартире со  служанкой,  дочерью и  супругой, он  теперь занимает  маленькую
квартирку в старом  городе и  чуть  ли не  каждый  вечер проводит с  молодой
любовницей. …му не нужно ездить с ней по гостиницам мира, он может любить ее
в собственном доме, на собственной постели, в присутствии своих книг и своей
пепельницы на ночном столике.
     „евушка  не была  ни дурна, ни  хороша  собой, но зато настолько моложе
”ранца!  €  восхищалась  им  так  же,  как еще совсем  недавно он восхищалсЯ
‘абиной.  …стественно, это  отнюдь  не тЯготило  его.  € если  замену ‘абины
очкастой  студенткой  он мог, пожалуй,  считать неким падением, доброты  его
хватало на то, чтобы окружить новую любовницу нежностью и поистине отцовской
любовью, кстати, не полностью удовлетворенной,  ибо ЊариЯ-Ђнна вела  себЯ не
как дочь, а скорее как втораЯ ЊариЯ-Љлод.
     Ћднажды  он наведалсЯ  к своей  жене  и сказал ей,  что  хотел бы снова
женитьсЯ.
     ЊариЯ-Љлод покачала головой.
     - ђазвод ничего не изменит! ’ы ничего от этого не потерЯешь! џ оставлЯю
тебе все имущество!
     - €мущество не волнует менЯ! - сказала она.
     - Ђ что же волнует тебЯ?
     - ‹юбовь, - улыбнулась она.
     - ‹юбовь? - удивилсЯ он.
     -  ‹юбовь есть  борьба,  - продолжала  улыбатьсЯ ЊариЯ-Љлод.  -  џ буду
боротьсЯ долго. „о самого конца.
     - ‹юбовь - борьба? “ менЯ нет ни малейшего желаниЯ боротьсЯ,  -  сказал
”ранц и ушел.

        10

     Џосле четырех лет, проведенных в †еневе, ‘абина поселилась в Џариже, но
не могла спастись от уныниЯ.  …сли бы ее спросили, что произошло с  ней, она
не нашла бы длЯ ответа слов.
     †изненную драму всегда можно выразить метафорой тЯжести. Њы говорим: на
нас навалилась  тЯжесть. Њы  вынесем эту тЯжесть или не вынесем, рухнем  под
нею  или  поборемсЯ, проиграем или победим. Ќо что, в сущности,  случилось с
‘абиной? Ќичего. Ћна покинула одного мужчину, поскольку хотела его покинуть.
Џреследовал он ее  впоследствии?  Њстил ей? Ќет. …е  драма  была  не  драмой
тЯжести,  а легкости. Ќа  ‘абину навалилась вовсе  не тЯжесть, а невыносимаЯ
легкость бытиЯ.
     „о сих  пор предательство наполнЯло ее возбуждением и радостью от того,
что  перед нею расстилаетсЯ  новаЯ  дорога  и  в  конце  ее  -  новый  вираж
предательства. Ќо  что,  если  однажды  эта  дорога кончитсЯ?  Њожно предать
родителей, мужа, любовь, родину, но когда уже нет ни родителей, ни мужа,  ни
любви, ни родины, что еще остаетсЯ предать?
     ‘абина ощущает вокруг себЯ пустоту. Ђ что, если именно эта пустота была
целью всех ее предательств?
     …стественно,  до сих пор она не осознавала этого: цель, которую человек
преследует, всегда скрыта. „евушка, мечтающаЯ о замужестве, грезит о чем- то
совершенно длЯ нее неведомом. Њолодой человек, жаждущий славы, не знает, что
такое  слава.  ’о, что  дает  смысл  нашим  поступкам, всегда  длЯ нас нечто
тотально  неведомое.  € ‘абина  также не знала,  какаЯ цель скрываетсЯ за ее
жаждой предательств. ЌевыносимаЯ легкость бытиЯ - это ли цель? Џо отъезде из
†еневы ‘абина значительно к ней приблизилась.
     Ћна жила  уже три года в Џариже,  когда получила письмо из —ехии. Џисал
ей сын ’омаша. Љаким-то образом узнав о ней, он нашел ее адрес и обратилсЯ к
ней как к "самой близкой подруге" отца. ‘ообщил ей о смерти ’омаша и ’ерезы.
Џисал, что в последние годы они жили в деревне, где  ’омаш работал водителем
пикапа.   ‚ремЯ   от  времени  они   вместе  ездили  в  соседний   город   и
останавливались там на ночь в дешевой гостинице. „орога туда шла серпантином
через взгорки, и пикап рухнул с высокого откоса. €х тела разнесло вдребезги.
ЏолициЯ задним числом установила, что тормоза были катастрофически изношены.
     ‘абина не могла  прийти в  себЯ  после этого  известиЯ. ЏоследнЯЯ нить,
котораЯ еще свЯзывала ее с прошлым, была оборвана.
     Џо  старой  привычке   ей  захотелось  длЯ  успокоениЯ  прогулЯтьсЯ  по
кладбищу. Ѓлижайшим было Њонпарнасское кладбище. Ћно все состоЯло из хрупких
домишек -  миниатюрных  часовенок,  возведенных над  каждой могилой.  ‘абина
понЯть  не  могла,  почему  мертвым  хочетсЯ  иметь над  собой эту  имитацию
дворцов. Љладбище, по сути,  было тщеславием,  обращенным  в камень.  ‚место
того чтобы после смерти стать разумнее, его  обитатели оказывались еще более
безрассудными,  чем  при  жизни.  Ќа  памЯтниках  они  демонстрировали  свою
значимость.  ‡десь  покоились  не  отцы,  братьЯ,  сыновьЯ  или  бабушки,  а
сановники  и  общественные  деЯтели,  обладатели званий,  чинов  и почестей;
почтовый чиновник и  тот выставлЯл напоказ свое положение, свое общественное
значение - свое достоинство.
     ЃродЯ  по  кладбищу,  она заметила  в  стороне  от аллеи  группу людей,
собравшихсЯ длЯ  похорон. –еремониймейстер  держал  полную  охапку  цветов и
каждому  провожавшему  покойного  давал по одному  цветку. „ал и ‘абине. Ћна
присоединилась  к  процессии.  Ћбогнув  несколько  памЯтников, все  пошли  к
могиле, с которой был отвален надгробный камень. ‘абина наклонилась над ней.
Ћна  была бездонно  глубокой. ‘абина  бросила цветок, и  он легкими  кругами
опустилсЯ на гроб. ‚ —ехии таких глубоких могил не бывает. Ђ в Џариже могилы
столь же глубоки,  сколь  высоки  дома. ‚зглЯд  ее упал на камень,  лежавший
отваленным возле могилы. Љамень наполнил ее ужасом; она поспешила домой.
     –елый  день  мысль  об  этом  камне не покидала  ее. Џочему  он  так ее
ужаснул?
     Ћна попыталась ответить себе: если могила прикрыта камнем, мертвый  уже
никогда не сможет выбратьсЯ из нее.
     Ќо мертвый из  нее  так или  иначе не выберетсЯ!  ‘тало быть, не все ли
равно, прикрыт он землей или камнем?
     Her, не все равно: когда мы заваливаем могилу камнем, это значит, мы не
хотим, чтобы  мертвый вернулсЯ. ’Яжелый камень  говорит мертвому:  "ЋстаньсЯ
там, где ты есть!"
     ‘абина  вспомнила могилу отца. Ќад его гробом  землЯ,  из земли  растут
цветы  и клен, протЯгивающий  к гробу свои корни; и можно представить  себе,
что по этим корнЯм и  цветам мертвый  выбираетсЯ из могилы  наружу. …сли  бы
отец  был прикрыт камнем, она  никогда уже не смогла бы разговаривать с  ним
после его  кончины, никогда  не смогла бы услышать в кроне дерева его голос,
который посылал ей прощение.
     Љак выглЯдит кладбище, где лежат ’ереза с ’омашем?
     Ћна  снова  начала о них думать. Џодчас они ездили в соседний городок и
проводили  там ночь. ќта деталь заинтересовала  ее. Ћна свидетельствовала  о
том, что они были счастливы. ‘абина  вновь представила себе ’омаша, как если
бы  он был  одним из ее  холстов:  на переднем плане „он  †уан  точно мнимаЯ
декорациЯ,  написаннаЯ  художником-примитивистом; в  трещине этой  декорации
виден  ’ристан. ’омаш погиб  как  ’ристан,  но не  как  „он  †уан.  ‘абинины
родители  умерли  в одну  и ту же  неделю. ’омаш с ’ерезой  в одну и  ту  же
секунду. Ћна неожиданно затосковала по ”ранцу.
     Љогда  она  рассказывала  ему  о  своих  блужданиЯх  по  кладбищам,  он
передергивалсЯ от отвращениЯ и называл кладбище свалкой костей и каменьев. ‚
такие минуты между ними открывалась пропасть  непониманиЯ.  ’олько здесь, на
Њонпарнасском кладбище, она понЯла, что  он имел в  виду. …й  жаль,  что она
была  нетерпима. Ѓыть может,  останьсЯ они  вместе подольше,  они постепенно
начали  бы понимать произнесенные ими  слова. €х словари стыдливо и медленно
приблизились бы друг к другу,  как излишне робкие любовники, и музыка одного
из них начала бы переплетатьсЯ с музыкой другого. Ќо уже поздно.
     „а, поздно, и  ‘абина знает, что в Џариже она не останетсЯ,  что пойдет
дальше, еще дальше, потому  что умри она здесь, ее завалили бы камнем, а длЯ
женщины,  нигде не находЯщей пристанища, невыносимо представить себе, что ее
бегство будет навсегда остановлено.

        11

     ‚се друзьЯ ”ранца знали о Њарии-Љлод,  все знали  и  о его студентке  в
огромных очках. ’олько о ‘абине никто не знал. ”ранц  ошибалсЯ, думаЯ, что о
ней  рассказывала  его жена  своим  приЯтельницам  в  кофейне.  ‘абина  была
красивой  женщиной, и  Њарии-Љлод совсем не  улыбалось, чтобы люди  мысленно
сравнивали их лица.
     ЃоЯсь выдать их  тайну,  ”ранц ни разу не попросил у ‘абины ни картины,
ни рисунка,  ни даже ее фотографии. € случилось так,  что она исчезла из его
мира  бесследно. Ќе осталось ни  одного осЯзаемого  доказательства,  что  он
провел с ней самый дивный год своей жизни.
     ’ем больше ему нравилось сохранЯть ей верность.
     Љогда он со своей молодой любовницей оказываетсЯ в комнате наедине, она
нет-нет да и оторветсЯ от книги и уставит пытливый взглЯд на него.
     - Ћ чем ты думаешь? - спрашивает она.
     ”ранц сидит в кресле, воздев глаза к потолку.  —то бы он ни ответил ей,
Ясно одно: он думает о ‘абине.
     Љогда он публикует статью в специальном журнале, его студентка - первый
читатель, и ей ужасно хочетсЯ поговорить с ним  на эту  тему. Ќо он думает о
том, как отнеслась бы к статье  ‘абина. ‚се, что он делает,  он делает  ради
‘абины и делает так, чтобы ‘абине понравилось.
     ќто  очень невиннаЯ  измена,  и  она точно  скроена по размеру  ”ранца,
который никогда не посмел бы  обидеть свою очкастую студентку. Љульт  ‘абины
он лелеет в себе, скорее, как религию, чем как любовь.
     ‚прочем, из теологии  этого вероисповеданиЯ вытекает, что  его  молодаЯ
любовница была  ему  послана  именно  ‘абиной. Џоэтому  между  его  земной и
неземной любовью царит абсолютный мир.  € если таки неземнаЯ любовь содержит
обЯзательно  (несколько  она  неземнаЯ)  значительную  долю необъЯснимого  и
непонЯтного   (вспомним  словарь  непонЯтых   слов,   сей   длинный   список
недопониманий!), его земнаЯ любовь основана на истинном понимании.
     ‘тудентка  много моложе  ‘абины, музыкальнаЯ композициЯ  ее  жизни едва
набросана, и она с благодарностью включает в  нее мотивы, позаимствованные у
”ранца.  ‚еликий Џоход  -  и  ее вероисповедание. Њузыка длЯ нее, как  и длЯ
него, дионисийское опьЯнение. Ћни часто ходЯт вместе танцевать.  Ћни живут в
правде, и  все,  что  бы ни делали, ни длЯ кого не  должно  быть тайной. Ћни
тЯнутсЯ  к обществу  друзей, коллег, студентов и вовсе незнакомых людей, они
любЯт посидеть с  ними,  выпить и  поболтать.  Ћни  нередко отправлЯютсЯ  на
прогулки в Ђльпы. ”ранц нагибаетсЯ,  девушка вскакивает ему на спину,  и  он
бегает с  ней по лугам, выкрикиваЯ вдобавок длинное немецкое  стихотворение,
какому  в детстве его научила мама. „евушка смеетсЯ  и, обхватив его за шею,
восхищаетсЯ его ногами, плечами и легкими.
     € разве что смысл той особой симпатии,  которую  ”ранц питает к стране,
оккупированной  русской империей,  от нее ускользает. ‚  годовщину вторжениЯ
одно чешское общество устраивает в  †еневе  вечер воспоминаний.  ‚ зале мало
народу. “ оратора седые,  завитые парикмахером волосы.  Ћн произносит долгую
речь,  навевающую скуку  и на тех немногих энтузиастов,  которые пришли  его
послушать. ѓоворит он по-французски  без  ошибок, но  с чудовищным акцентом.
‚ремЯ  от времени, желаЯ подчеркнуть свою мысль,  он поднимает  указательный
палец, как бы угрожаЯ присутствующим.
     ЋчкастаЯ  девушка сидит рЯдом с ”ранцем  и превозмогает зев. ‡ато ”ранц
блаженно улыбаетсЯ. Ћн  смотрит на седовласого мужа,  который симпатичен ему
даже со своим диковинным указательным пальцем. …му кажетсЯ, что этот мужчина
- тайный  посланник, ангел,  что поддерживает свЯзь между ним и его богиней.
Ћн  закрывает  глаза,  как  закрывал  их  на  ‘абинином  теле  в  пЯтнадцати
европейских и одном американском отеле.


         * —асть четвертаЯ. „“Ђ € ’…‹Ћ * 


        1

     ‚ернувшись в полвторого  ночи, ’ереза прошла в ванную,  надела пижаму и
легла возле ’омаша. Ћн спал. Ћна наклонилась над его лицом и, целуЯ, уловила
в его волосах  странный запах. Џринюхалась к  ним еще и  еще раз.  ЋбнюхиваЯ
его, словно собака, она наконец понЯла: это был запах женского лона.
     ‚  шесть  часов  зазвонил  будильник.  Ќачиналось  времЯ  Љаренина.  Ћн
просыпалсЯ  немного  раньше,  чем  они,  но  тревожить  их  не  осмеливалсЯ.
’ерпеливо ждал звонка, дававшего  ему  право вспрыгнуть  к  ним на  постель,
ступать  по их  телам  и  тыкатьсЯ  в них  головой.  Љогда-то в  прошлом они
пытались сопротивлЯтьсЯ ему и сбрасывали его с постели, но он был упрЯмее их
и в конце концов отстоЯл свои права. ‚прочем, в  последнее времЯ ’ерезе было
даже приЯтно осознавать, что Љаренин зовет ее  войти в день. „лЯ него минута
пробуждениЯ была настоЯщим счастьем:  полный наивного и  глупого  удивлениЯ,
что  вновь  живет  на  свете,  он  искренно  радовалсЯ.  Ћна  же,  напротив,
просыпалась без удовольствиЯ, мечтаЯ продлить ночь и не открывать глаз.
     ‘ейчас Љаренин  стоЯл в передней и смотрел вверх на вешалку, где  висел
его ошейник с поводком. ’ереза застегнула ему на шее ошейник,  и  они вместе
отправились в магазин. Ћна купила молока, хлеба,  масла и неизменный рогалик
длЯ него. Ћбратно он шел рЯдом с ней  и  нес рогалик во рту. Ћн гордо глЯдел
по сторонам и, должно быть, испытывал большое удовлетворение, что привлекает
внимание прохожих.
     „ома  он  ложилсЯ  с рогаликом на пороге  комнаты и ждал,  когда  ’омаш
заметит его и,  согнувшись в три погибели, начнет ворчать и делать  вид, что
хочет отнЯть  у  него рогалик.  ќто  происходило каждый день: минут пЯть, по
крайней мере, они гонЯлись по квартире, пока Љаренин не залезал  под  стол и
вмиг не уплетал свой рогалик.
     Ќо на этот раз он тщетно добивалсЯ утренней церемонии. Џеред ’омашем на
столе стоЯл маленький транзистор, и он весь обратилсЯ в слух.

        2

     Џо  радио  шла  передача о чешской  эмиграции.  ќто  был  монтаж  тайно
подслушанных частных разговоров,  записанных каким-то чешским сексотом,  что
втерсЯ в  среду эмигрантов и затем с  великой  помпой вернулсЯ  в Џрагу. ќто
была малозначащаЯ болтовнЯ,  в которой времЯ от времени  проскакивало острое
словцо  об  оккупационном режиме в —ехословакии, а также фразы, в каких один
эмигрант обзывал другого  идиотом  или мошенником. Ќо в репортаже именно эти
фразы занимали основное место: они  призваны были доказать не только то, что
люди дурно говорЯт о  ‘оветском ‘оюзе (в  —ехии это никого не  поражало), но
что  они  и поносЯт друг друга, не  гнушаЯсь  при этом  самой грубой  брани.
“дивительно, люди сквернословЯт  с утра до  вечера, но  если  они слышат  по
радио, как выражаетсЯ знакомый, уважаемый человек, как он после каждой фразы
вставлЯет "иди в жопу", то чувствуют себЯ глубоко оскорбленными.
     - ‚се началось с Џрохазки,  -  сказал ’омаш, вслушиваЯсь в передачу. џн
Џрохазка, чешский романист, обладавший в свои сорок бычьей  жизнестойкостью,
еще  до  1968 года взЯлсЯ  громогласно  критиковать  общественные порЯдки  в
стране. Ћн был одной из самых  популЯрных фигур  "Џражской весны", той самой
головокружительной  либерализации  коммунизма,  котораЯ  завершилась русским
вторжением.  ‚скоре после вторжениЯ все  газеты затеЯли травлю Џрохазки,  но
чем больше науськивали на него людей,  тем больше  люди любили его. ел 1970
год,  и  по  радио начали передавать целый цикл частных разговоров,  которые
Џрохазка  вел  два  года  назад  (то  бишь  весной  1968) с  университетским
профессором ‚ацлавом  —ерным. ’огда никто  из  них и  думать не думал, что в
профессорской  квартире  вмонтировано  подслушивающее устройство  и  что  за
каждым их шагом уже давно установлена слежка! Џрохазка всегда любил потешить
своих  друзей  разного  рода  гиперболами  и несуразностЯми,  и  сейчас  эти
несуразности  определенными  порциЯми  звучали  по  радио.  ’айнаЯ  полиции,
организовавшаЯ передачу, делала  особый упор на те фразы, в которых романист
смеЯлсЯ  над  своими  друзьЯми - над „убчеком, например. ‹юди,  хоть сами  и
песочат своих друзей при  всЯком  удобном случае, теперь возмущались любимым
Џрохазкой больше, чем тайной полицией.
     ’омаш выключил радио  и сказал: - ’айнаЯ полициЯ  существует повсюду на
свете.  Ќо чтобы передавать  свои ленты публично по радио - такого, пожалуй,
не существует нигде, кроме —ехии! Ќет ничего равного этому!
     -  Љак бы не  так, - сказала ’ереза, -- когда мне было  четырнадцать, Я
тайно  писала  дневник. ЊенЯ охватывал ужас  при мысли, что он может попасть
кому-то в руки. џ прЯтала его на чердаке. Њама выследила. Ћднажды за обедом,
когда мы  все сидели, склонившись над  супом, они  вытащила его из кармана и
сказала:  "Ќу-ка  послушайте!" €  стала  читать, и вслед  за  каждой  фразой
прыскала со смеху. ‚се смеЯлись так, что даже есть не могли!

        3

     Ћн все пыталсЯ  уговорить ее  позволить ему завтракать одному, а  самой
продолжать спать. ’ереза не поддавалась на уговоры. ’омаш работал с семи  до
четырех, а она - с четырех до полуночи. Ќе завтракай она с ним, они могли бы
общатьсЯ  друг  с  другом  только  по  воскресеньЯм.  Џоэтому  она  вставала
одновременно с ним и лишь после его ухода, снова ложась, засыпала.
     Ќа этот раз она боЯлась уснуть, ибо в десЯть  часов собралась сходить в
сауну, что в деревЯнной  купальне на †офинском острове. †елающих было много,
места мало, и можно было  попасть  туда  разве что по знакомству. ‚ кассе, к
счастью,   сидела   жена  профессора,  выброшенного  после   1968  года   из
университета.  Џрофессор был  другом бывшего  пациента ’омаша. ’омаш  сказал
пациенту, пациент  -  профессору, профессор  - жене, и ’ерезу всегда  раз  в
неделю ждал отложенный билет.
     ’ереза шла пешком. Ћна ненавидела трамваи, вечно битком  набитые, где в
объЯтиЯх,  полных  ненависти, теснились люди,  оттаптывали  друг другу ноги,
срывали с пальто пуговицы и бранились на чем свет стоит.
     Њоросило.  Џоспешавшие прохожие  раскрыли  над  головой  зонтики, и  на
тротуарах  сразу  вдруг началась толчеЯ.  ‘воды  зонтиков натыкались один на
другой. Њужчины были вежливы  и, проходЯ мимо ’ерезы, поднимали зонт  высоко
над головой, чтобы она смогла пройти под ним. Ќо женщины не уступали дороги.
Ћни сурово смотрели перед собой, и каждаЯ ждала, что встречнаЯ признает себЯ
более  с