Ђльбер Љамю. Џосторонний

Ћцените этот текст:
Ђльбер Љамю. Џосторонний

---------------------------------------------------------------
Џеревод Ќ.Ќемчиновой
Ђ.Љамю. ‘очинениЯ.
Њ., Џрометей, 1989, сс.21-82
OCR: TextShare
---------------------------------------------------------------

* —Ђ‘’њ I *

‘егоднЯ умерла мама. Ђ может быть, вчера -- не знаю. џ получил из
богадельни телеграмму: "Њать скончалась. Џохороны завтра. €скренне
соболезнуем". ќто ничего не говорит -- может быть, вчера умерла.
ЃогадельнЯ длЯ стариков находитсЯ в Њаренго, в восьмидесЯти километрах
от Ђлжира. Ћтправлюсь двухчасовым автобусом, буду там в конце днЯ. ‡начит,
смогу провести ночь возле тела, а завтра к вечеру вернутьсЯ. џ попросил у
патрона отпуск на два днЯ, и он не мог мне отказать, раз такаЯ уважительнаЯ
причина. Ќо видно было, что он недоволен. џ даже сказал ему: "ќто ведь не по
моей вине". Ћн не ответил, и Я подумал, что зрЯ так сказал. ‚ общем, незачем
было извинЯтьсЯ. ‘корее уж, ему следовало выразить мне сочувствие. Ќо,
вероЯтно, он сделает это послезавтра, когда увидит менЯ в трауре. Ђ
сейчас-то мама как будто и не умерла еще. Џосле похорон, наоборот, все будет
кончено и примет официальный характер.
€так, Я решил поехать двухчасовым автобусом. Ѓыло очень жарко. Џообедал
Я, как обычно, в ресторане, у ‘елеста. ’ам все жалели менЯ, и ‘елест сказал:
"Њать-то одна у человека". Љогда Я уходил, все проводили менЯ до дверей. џ
немного растерЯлсЯ -- мне ведь еще надо было зайти к ќмманюэлю
позаимствовать черный галстук и нарукавную траурную повЯзку: у него
несколько месЯцев тому назад умер дЯдЯ.
џ побежал бегом, чтобы не опоздать на автобус. Ќаверно, из-за этой
спешки, этой беготни, да еще из-за трЯски в дороге, запаха бензина, бликов
света на накатанном асфальте, от слепЯщего солнца в небе менЯ одолел сон --
Я спал почти всю дорогу. Ђ когда проснулсЯ, то оказалось, что голова моЯ
лежит на плече какого-то военного, моего соседа; он мне улыбнулсЯ и спросил,
издалека ли Я еду. џ буркнул "да" -- не хотелось разговаривать.
ЃогадельнЯ -- в двух километрах от деревни. џ дошел до нее пешком.
•отел тотчас же взглЯнуть на маму. Ќо сторож сказал, что мне надо сперва
повидатьсЯ с директором. Џришлось подождать немного, директор был занЯт. ‚се
это времЯ сторож занимал менЯ болтовней, а потом Я разговаривал с
директором: он принЯл менЯ в своем кабинете. „иректор -- низенький старичок
с орденской ленточкой в петлице. Ћн посмотрел на менЯ своими светлыми
глазами, потом пожал мне руку и долго ее не выпускал -- Я уж и не знал, как
высвободитьсЯ.
‡аглЯнув в какую-то папку, он сказал:
-- Њадам Њерсо поступила сюда три года назад. ‚ы были единственной ее
опорой.
Њне показалось, что он в чем-то упрекает менЯ, и Я пустилсЯ было в
объЯснениЯ. Ќо он прервал их:
-- ‚ам совсем не нужно оправдыватьсЯ, дорогой мой. џ ознакомилсЯ с
личным делом вашей матушки. ‚ы не могли содержать ее. …й нужна была сиделка.
Ђ вы получаете скромное жалование. ‚ конечном счете у нас ей жилось неплохо.
џ сказал:
-- „а, господин директор.
Ћн добавил:
-- ‡наете, у нее здесь нашлись друзьЯ, люди ее возраста. “ них были
общие интересы, непонЯтные вашему поколению. ‚ы молоды, ей, вероЯтно, было
скучно с вами.
Ћн сказал правду. Љогда мама жила дома, она целыми днЯми молчала,
только следила за каждым моим движением. ‚ богадельне она первое времЯ часто
плакала. Џривыкла к дому. Ђ через несколько месЯцев стала бы плакать, если б
ее взЯли из богадельни. ‚се дело в привычке. Ћтчасти поэтому Я в последний
год почти и не навещал мать. „а и жаль было тратить на это воскресные дни,
не говорЯ уж о том, что не хотелось бежать на автобусную остановку, стоЯть в
очереди за билетом и трЯстись два часа в автобусе.
„иректор еще что-то говорил. Ќо Я уже почти не слушал.
Ќаконец он сказал:
-- џ думаю, вы хотите посмотреть на усопшую.
џ молча встал, и он двинулсЯ впереди менЯ к двери. Ќа лестнице он
объЯснил:
-- “ нас есть небольшой морг, и мы перенесли ее туда, чтобы не
волновать других. ‚сЯкий раз, как кто-нибудь в богадельне умирает, остальные
нервничают два-три днЯ. ’огда служащим трудно бывает с ними.
Њы прошли через двор, там было много стариков, они беседовали,
собравшись кучками. Љогда мы проходили мимо них, они умолкали. Ђ за нашей
спиной болтовнЯ возобновлЯлась. Џохоже было на приглушенную трескотню
попугаев. “ двери маленького строениЯ директор рассталсЯ со мной.
-- ЋставлЯю вас, мсье Њерсо. џ буду в своем кабинете. …сли понадоблюсь,
пожалуйста, Я к вашим услугам. Џохороны назначены на десЯть часов утра. Њы
полагали, что таким образом вы сможете провести ночь у гроба покойницы. €
вот что еще Я хочу сказать: ваша матушка в разговорах со своими
компаньонами, кажетсЯ, часто выражала желание, чтобы ее похоронили по
церковному обрЯду. џ сделал необходимые распорЯжениЯ. Ќо считаю своим долгом
поставить вас в известность.
џ поблагодарил его. Ћднако мама, хоть она и не была атеисткой, при
жизни никогда не думала о религии.
џ вошел. Ћчень светлаЯ комната, с побеленными известкой стенами и
застекленным потолком. ‚сЯ обстановка -- стульЯ и деревЯнные козлы.
Џосередине на козлах -- гроб с надвинутой крышкой. Ќа темных досках,
окрашенных морилкой, выделЯлись чутьчуть вдавленные в гнезда блестЯщие
винты. “ гроба дежурила арабка в белом халате и с Яркой шелковой повЯзкой на
голове.
‚след за мной вошел сторож; должно быть, он бежал, так как совсем
запыхалсЯ. ‘легка заикаЯсь, он сказал:
-- Њы закрыли гроб, но Я сейчас сниму крышку, чтобы вы могли посмотреть
на покойницу.
Ћн уже подошел к гробу, но Я остановил его. Ћн спросил:
-- ‚ы не хотите?
џ ответил:
-- Ќет.
Ћн прервал свои приготовлениЯ, и мне стало неловко, Я почувствовал, что
не полагалось отказыватьсЯ. ‚нимательно поглЯдев на менЯ, он спросил:
-- Џочему? -- Ќо без малейшего упрека, а как будто из любопытства.
џ сказал:
-- ‘ам не знаю.
€ тогда, потеребив седые усы, он произнес, не глЯдЯ на менЯ:
-- —то ж, понЯтно.
“ него были красивые голубые глаза и кирпичный цвет лица. Ћн пододвинул
мне стул, затем сел и сам, позади менЯ. ‘иделка встала и направилась к
выходу. € тогда сторож сказал мне:
-- ќто у нее шанкр.
џ не понЯл, но, взглЯнув на женщину, увидел, что ниже глаз у нее
марлеваЯ повЯзка. ’ам, где следовало быть носу, бинт лежал совсем плоско.
‹ица не было -- только белаЯ повЯзка.
Љогда женщина вышла, сторож сказал:
-- џ сейчас оставлю вас одного.
Ќе знаю уж, какой жест Я сделал, но сторож все не уходил. …го
присутствие за моей спиной смущало менЯ. Љомнату заливал Яркий свет. ѓудели
два шмелЯ, ударЯЯсь о стеклЯнный потолок. џ чувствовал, что менЯ одолевает
дремота. џ спросил сторожа, не оборачиваЯсь к нему:
-- „авно вы здесь?
Ћн тотчас ответил:
-- ЏЯть лет, -- как будто ждал моего вопроса.
Ђ затем принЯлсЯ болтать. ЋказываетсЯ, он никак не ожидал, что ему
придетсЯ доживать свой век сторожем богадельни около какой-то деревни
Њаренго. …му шестьдесЯт четыре года, он парижанин. ’ут Я его прервал: "Ђх,
вы не здешний?" Џотом мне вспомнилось, что, перед тем как провести менЯ к
директору, он говорил со мной о маме: он сказал, что надо поскорее
похоронить ее, потому что на равнине стоит дикаЯ жара, особенно в этих
краЯх. € добавил, что жил в Џариже и все не может забыть о нем.
-- ‚ Џариже покойника хоронЯт на третий, а то и на четвертый день. Ђ
здесь это просто невозможно, вы и представить себе не можете, как тут спешат
на похоронах, -- бегом бегут за катафалком.
€ его жена сказала тогда:
-- „а замолчи ты! ‡ачем такие вещи рассказывать?
‘тарик покраснел и извинилсЯ. "Ќет, нет, отчего же..." -- вступилсЯ Я
за него.
‚едь он рассказывал правду, и мне было интересно.
‚ морге он сообщил мне, что его определили в богадельню как человека
нуждающегосЯ. Ќо, чувствуЯ себЯ еще в силах работать, он попросилсЯ на место
сторожа. џ заметил, что, значит, он осталсЯ жильцом богадельни. Ћн ответил:
"Ќу, уж нет..." ЊенЯ поразил тон, каким он произносил "они", "эти самые" или
(изредка) "старичье", когда говорил об обитателЯх богадельни, хотЯ некоторые
из них были не старше его. Ќо разумеетсЯ, он занимал совсем другое
положение. Ћн ведь состоЯл сторожем и в некотором роде был начальником над
ними.
‚ эту минуту вошла сиделка. “же наступил вечер, над стеклЯнной крышей
быстро сгустилась темнота. ‘торож повернул выключатель, и менЯ ослепил
внезапно вспыхнувший свет. ‘торож пригласил менЯ в столовую пообедать. Ќо Я
отказалсЯ, мне не хотелось есть. ’огда он предложил мне выпить чашку кофе с
молоком. џ согласилсЯ, так как очень люблю кофе с молоком, и вскоре он
принес мне на подносе чашку кофе. џ выпил ее. € тогда мне захотелось
покурить. ‘перва Я jnkea`kq, можно ли курить возле гроба. Џодумав, решил,
что это не имеет значениЯ. џ угостил сторожа сигаретой, и мы с ним покурили.
Џотом он сказал:
-- ‡наете, друзьЯ вашей матушки придут посидеть возле нее, ’аков
обычай. Њне надо сходить за стульЯми и за черным кофе.
џ спросил, нельзЯ ли погасить одну лампу. џркий свет отражалсЯ от белых
стен, и мне резало глаза. ‘торож ответил, что одну погасить нельзЯ, такаЯ уж
проводка: или все лампы горЯт, или все погашены. џ почти уже и не обращал на
него вниманиЯ. Ћн вышел, потом вернулсЯ, принес стульЯ, расставил их. Ќа
один стул водрузил кофейник и горку чашек. Џотом сел напротив менЯ, по
другую сторону гроба. ‘иделка тоже пристроилась на стуле в углу,
повернувшись спиной ко мне. џ не видел, что она делает, но по движению ее
плеч и рук догадывалсЯ, что она вЯжет. Ѓыло тепло, Я согрелсЯ от выпитого
кофе; в открытую дверь вливались запахи летней ночи и цветов. „олжно быть, Я
задремал.
ЏроснулсЯ Я от какого-то шороха. ‘о сна стены морга показались мне
невероЯтно сверкающей белизны. ‚округ не было ни малейшей тени, и каждаЯ
вещь, каждый угол, все изгибы вырисовывались так резко, что было больно
глазам. Љак раз тогда и пришли мамины друзьЯ. €х было человек десЯть, и все
они бесшумно двигались при этом ослепительном свете. ‚от они расселись, но
очень осторожно -- ни один стул не скрипнул. џ смотрел на них и видел так
четко, как никогда еще никого не видел, Я замечал каждую складочку на их
лицах, каждую мелочь в одежде. Ћднако Я не слышал их голосов, и мне как-то
не верилось, что это живые люди. Џочти все женщины были в передниках,
стЯнутых в поЯсе, и от этого у них заметно выступал живот. Ќикогда раньше Я
не замечал, какие большие животы бывают у старух. Ђ мужчины почти все были
очень худые и держали в руках трости. ЊенЯ поразило то, что глаз на их
старческих лицах Я не видел, -- вместо глаз среди густой сетки морщин
поблескивал тусклый свет. Џришельцы расселись, и большинство уставилось на
менЯ, шевелЯ едва заметными губами, провалившимисЯ в беззубый рот, и неловко
кивали головой; Я не мог понЯть -- здороваютсЯ они со мной или это у них
просто головы трЯсутсЯ. „умаю, скорее, что они здоровались. џ обратил
внимание, что кивали они, усевшись напротив менЯ, справа и слева от сторожа.
Ќа минуту мне пришла нелепаЯ мысль, будто они Явились судить менЯ.
Ќемного погодЯ одна из женщин расплакалась. Ћна сидела во втором рЯду,
позади другой женщины, и мне было плохо ее видно. Ћна плакала долго,
всхлипывала, вскрикивала, и мне казалось, что она никогда не кончит.
Ћстальные как будто и не слышали ее. Ћни сидели понурившись, мрачные и
безмолвные, уставившись в одну точку: кто смотрел на гроб, кто на свою палку
или на что-нибудь еще. ’а женщина все плакала. ЊенЯ это очень удивлЯло --
какаЯ-то незнакомаЯ старуха. Њне хотелось, чтобы она перестала. Ќо Я не
решалсЯ успокаивать ее. ‘торож наклонилсЯ и заговорил с ней, но она
отрицательно покачала головой, что-то пролепетала и опЯть стала плакать и
равномерно всхлипывать. ’огда сторож обошел гроб и сел рЯдом со мной. Ћн
долго молчал, потом сообщил, не глЯдЯ на менЯ: "Ћна была очень дружна с
вашей матушкой. ѓоворит, что покойнаЯ была здесь единственным близким ей
человеком и теперь у нее никого нет".
Џрошло много времени. ЏлакавшаЯ женщина все реже вздыхала и
всхлипывала. ‡ато громко шмыгала носом. Ќаконец она умолкла. ‘он у менЯ
прошел, но Я очень устал, да еще болела поЯсница. ’еперь мне было тЯжело,
что все эти люди молчат. ‹ишь времЯ от времени Я слышал какой-то странный
звук и не мог понЯть, что это такое. ‚ конце концов Я догадалсЯ, что кое-кто
из стариков сосет свои щеки, nrrncn и раздаетсЯ это удивительное чмоканье.
Ћни его не замечали, так как погружены были в свои мысли. Њне даже
показалось, что покойница, лежавшаЯ перед ними, ничего длЯ них не значила.
Ќо теперь Я думаю, что это было ошибочное впечатление.
Њы все выпили кофе, которое нам подал сторож. Ђ дальше Я уж не знаю,
что было. Џрошла ночь. Џомню, как на мгновение Я открыл глаза и увидел, что
старики спЯт, тЯжело осев на стульЯх, и только один оперсЯ на набалдашник
своей палки, положил подбородок на руки и смотрит на менЯ в упор, будто ждет
не дождетсЯ, когда же Я проснусь. Џотом Я опЯть уснул. ЏроснулсЯ Я из-за
того, что очень больно было спине. Ќад стеклЯнным потолком брезжил рассвет.
Ћдин из стариков проснулсЯ и сразу зашелсЯ кашлем. Ћн отхаркивалсЯ в
клетчатый платок, и казалось, что с каждым плевком у него что-то отрываетсЯ
внутри. Ћн и других разбудил своим кашлем, и сторож сказал, что уже пора
уходить. ‘тарики встали. ‚сех утомило это бдение у гроба, у всех были серые,
землистые лица. Љ моему удивлению, каждый на прощание пожал мне руку, как
будто эта ночь, которую мы провели вместе, не перемолвившись ни словом,
сблизила нас.
џ устал. ‘торож позвал менЯ в свою каморку, и Я немного привел себЯ в
порЯдок. Џотом Я опЯть выпил очень вкусного кофе с молоком. Љогда Я вышел,
уже совсем рассвело. Ќад холмами, отделЯющими деревню Њаренго от морЯ, в
небе тЯнулись красные полосы. € ветер, налетавший оттуда, приносил запах
соли. ‡анималсЯ Ясный, погожий день. џ давно уже не был за городом и с
большим удовольствием пошел бы прогулЯтьсЯ, если бы не смерть мамы.
Џришлось ждать во дворе, под платаном. џ вдыхал запах вскопанной земли
и уже совсем не хотел спать. Ђ что сейчас делают мои сослуживцы? ‚стают,
конечно, собираютсЯ идти в контору -- длЯ менЯ это всегда был самый трудный
час. Ќекоторое времЯ Я думал обо всех этих вещах, но менЯ отвлекло брЯканье
колокола, звонившего где-то в корпусах богадельни. ‡а ее окнами пошла
какаЯ-то суматоха, потом все стихло. ‘олнце поднЯлось выше и уже начало
припекать мне ноги. Џрошел через двор сторож и сказал, что менЯ зовет
директор. џ пошел в кабинет. „иректор дал мне подписать довольно много
бумаг. џ заметил, что на нем черный пиджак и черные брюки в полоску. Ћн взЯл
в руки телефонную трубку.
-- ‘лужащие из похоронного бюро уже Явились. џ сейчас попрошу их
закрыть гроб. •отите в последний раз взглЯнуть на свою матушку? -- џ
ответил: "Ќет". ’огда он приказал по телефону, понизив голос:
-- ”ижак, скажите своим людЯм, пусть начинают.
‡атем сообщил мне, что он будет присутствовать на похоронах, и Я
поблагодарил его. Ћн сел на письменный стол и, скрестив свои коротенькие
ножки, добавил, что кроме менЯ и его, пойдет еще медицинскаЯ сестра. Ќо
стариков и старух не будет: по правилам богадельни ее обитателЯм не
полагалось присутствовать на погребении. „иректор позволЯл им только
провести ночь у гроба. "ќтого требует человечность", -- заметил он. Ќо в
данном случае он дал разрешение одному из друзей мамы проводить ее на
кладбище. "…го зовут ’омас Џерес". € тут директор, улыбнувшись, сказал:
-- ‚ы, конечно, понимаете. ќто было немного ребЯческое чувство. Ќо они
с вашей мамой были неразлучны. ‚ богадельне над ними подтрунивали, говорили
Џересу: "ќта ваша невеста". Ћн смеЯлсЯ. €м обоим это доставлЯло
удовольствие. € надо сказать, смерть мадам Њерсо глубоко его опечалила. “
менЯ не хватило духу отказать ему. Ќо по совету врача, навещающего нас, Я
ему запретил провести ночь s гроба.
Њы довольно долго молчали. Џотом директор встал и, посмотрев в окно
кабинета, сказал:
-- “же пришел из Њаренго свЯщенник. Џоспешил немного.
€ тут директор предупредил менЯ, что придетсЯ идти пешком минут сорок
пЯть -- церковь находитсЯ в самой деревне. Њы вышли во двор. ‚озле морга
стоЯл свЯщенник и двое мальчиков -- певчие. Ћдин из них держал в руке
кадило, а свЯщенник, наклонившись, уравнивал длину серебрЯных цепочек. Љогда
мы подошли, свЯщенник выпрЯмилсЯ. Ћн назвал менЯ "сын мой" и сказал мне
несколько утешительных слов. ‡атем он вошел в морг, Я последовал за ним.
џ сразу заметил, что винты на крышке гроба уже ввинчены и в комнате
стоЯт четыре человека в черном. „иректор сказал мне, что катафалк ждет на
дороге. ‘вЯщенник начал читать молитвы. ‘ той минуты все пошло очень быстро.
‹юди в черном подошли к гробу, накинули на него покров. ‘вЯщенник, служки,
директор и Я вышли из морга. “ двери стоЯла незнакомаЯ мне дама. „иректор
представил ей менЯ: "Њсье Њерсо". ”амилии дамы Я не расслышал, только понЯл,
что это медицинскаЯ сестра. Ћна без тени улыбки склонила свое длинное и
костлЯвое лицо. Њы расступились, чтобы пропустить гроб, двинулись вслед за
факельщиками, которые несли его, и вышли со двора богадельни. ‡а воротами
ждал катафалк -- длинный, лакированный, блестЯщий Ящик, похожий на
ученический пенал. ђЯдом застыли распорЯдитель процессии, маленький
человечек в нелепом одеЯнии, и какой-то старичок актерской внешности. џ
понЯл, что это мсье Џерес. Љогда гроб вынесли из морга, он снЯл свою
широкополую фетровую шлЯпу с круглой низкой тульей; на нем был черный костюм
(брюки штопором спускались на ботинки); черный галстук, завЯзанный бантом,
казалсЯ очень уж маленьким по сравнению с широким отложным воротником белой
рубашки; нос Џереса был в черных точках, губы дрожали. ‘едые, совсем белые и
довольно пушистые волосы не закрывали ушей, и они поразили менЯ, эти уйти --
какие-то дрЯблые, почти без кромки да еще багрового цвета, который
подчеркивал мертвенную бледность лица. ђаспорЯдитель похорон назначил
каждому место. ‚переди -- свЯщенник, за ним -- катафалк. Џо углам катафалка
-- четыре факельщика, за ним -- директор и Я, а замыкали процессию
медицинскаЯ сестра и Џерес.
‚ небе сиЯло солнце. Ћно жгло землю, и зной быстро усиливалсЯ.
Џочему-то мы довольно долго ждали, прежде чем тронутьсЯ. џ изнемогал от жары
в темном своем костюме. Џерес надел было шлЯпу и снова ее снЯл. Ќемного
повернувшись, Я смотрел на него. „иректор сказал, что моЯ мать и этот Џерес
часто прогуливались тут по вечерам в сопровождении сиделки и доходили до
самой деревни. џ посмотрел, какой пейзаж вокруг. “видел рЯды кипарисов,
поднимавшихсЯ к небу над холмами, рыжую и зеленую долину, разбросанные в
ней, отчетливо видные домики -- и Я понЯл маму. ‚ечерами эта картина, должно
быть, навевает чувство тихой грусти и покоЯ. Ђ сейчас сверкает солнце,
дрожат струи горЯчего воздуха и весь этот пейзаж кажетсЯ бесчеловечным,
гнетущим.
Њы двинулись. € только тогда Я заметил, что Џерес прихрамывает.
Љатафалк постепенно набирал скорость, и старик стал отставать. Ћтстал также
один из факельщиков и пошел рЯдом со мной. ЊенЯ удивило, как быстро
поднимаетсЯ в небе солнце. џ вдруг заметил, как вокруг жужжат в поле
насекомые и шуршит трава. Џо щекам у менЯ стекал пот. ’ак как Я приехал без
шлЯпы, то обмахиватьсЯ мог только носовым платком. ”акельщик что-то сказал
мне, но Я не расслышал его слов. Ћн вытирал свой голый череп носовым
платком, который держал в левой руке, а правой приподнимал tsp`fjs. џ
переспросил:
-- —то вы говорите?
Ћн повторил, указываЯ на небо:
-- Џечет!
џ согласилсЯ: "„а". Ќемного погодЯ он спросил:
-- Љого хороните? Њать?
џ опЯть сказал:
-- „а.
-- ‘тараЯ была?
џ ответил:
-- Ќе очень. -- џ не знал в точности, сколько маме лет.
”акельщик умолк. Ћбернувшись, Я увидел, что Џерес отстал шагов на сто.
Ћн старалсЯ догнать нас и торопливо ковылЯл, размахиваЯ шлЯпой. џ посмотрел
также на директора. Ћн вышагивал с большим достоинством, не делаЯ ни одного
лишнего жеста. “ него выступили на лбу капли пота, но он не вытирал их.
Њне казалось, что процессиЯ движетсЯ еще быстрее. ‚округ была все та же
долина, залитаЯ солнечным светом. ‘веркание неба было просто нестерпимым.
Ќекоторое времЯ мы шли по недавно отремонтированному отрезку шоссе. ‘олнце
расплавило асфальт. Ќоги вЯзли в нем, оставлЯли глубокие следы в его
блестЯщей мЯкоти. Ќад катафалком покачивалсЯ клеенчатый цилиндр кучера, как
будто сделанный из этой черной смолы. “ менЯ немного кружилась голова --
вверху синева неба и белые облака, внизу -- чернота, только разных оттенков:
развороченнаЯ липкаЯ чернота асфальта, тусклаЯ чернота траурной одежды,
блестЯщаЯ чернота лакированного катафалка. Ђ тут еще солнце, запах кожи и
конского навоза от упрЯжки, тЯнувшей катафалк, запах лака, запах ладана,
усталость после бессонной ночи -- право, у менЯ все поплыло в глазах и в
мыслЯх. џ еще раз обернулсЯ, и мне показалось, что Џерес где-то
далеко-далеко в дымке знойного днЯ, а потом он совсем исчез. џ поискал его
взглЯдом и увидел, что он сошел с дороги и идет полем. ‚переди, как Я
заметил, дорога делала поворот. џ понЯл, что Џерес, хорошо знаЯ местность,
пошел кратчайшим путем, желаЯ догнать нас. Ќа повороте ему это удалось.
Џотом мы опЯть его потерЯли. Ћн снова пошел полем -- и так было несколько
раз. Ђ Я чувствовал, как у менЯ от прилива крови стучит в висках.
„альше все развернулось так быстро, так уверенно и естественно, что
совсем не задержалось в памЯти. Џомню только, что у въезда в деревню
медицинскаЯ сестра заговорила со мной. “ нее был удивительный голос, совсем
не вЯзавшийсЯ с ее лицом, мелодичный и теплый. Ћна сказала:
-- …сли идти потихоньку, рискуешь получить солнечный удар. Ќо если идти
очень уж быстро, разгорЯчишьсЯ, а в церкви прохладно и можно простудитьсЯ.
Ћна говорила верно. Ќо выбора не было. “ менЯ сохранились еще кое-какие
обрывки воспоминаний от этого днЯ, например лицо Џереса, когда он в
последний раз догнал нас около деревни. Џо щекам у него бежали крупные слезы
-- как видно, он страшно устал да еще нервничал. Ќо у него было столько
морщин, что слезы не стекали. Ћни сливались вместе, расплывались, покрываЯ
его увЯдшее лицо блестЯщей влажной оболочкой. Џотом еще была церковь и
жители деревни на тротуаре, красные цветы герани, украшавшие могилы на
кладбище, обморок Џереса (он упал, как сломавшийсЯ паЯц), кровавокраснаЯ
землЯ, катившаЯсЯ на мамин гроб, белые корешки растений, видневшиесЯ в ней,
и опЯть какие-то люди, голоса, деревнЯ, ожидание возле кофейни, непрестанное
гудение мотора -- и моЯ радость, когда автобус въехал в Ђлжир и засверкали
созвездиЯ его огней. џ подумал тогда, что сейчас лЯгу в постель и просплю не
lem|xe двенадцати часов.

Џроснувшись, Я понЯл, почему у моего патрона был такой недовольный вид,
когда Я попросил дать мне отпуск на два днЯ, -- ведь сегоднЯ суббота. џ
совсем и забыл об этом, но когда встал с постели, сообразил, в чем дело:
патрон, разумеетсЯ, подсчитал, что Я прогулЯю таким образом четыре днЯ
(вместе с воскресеньем), и это не могло доставить ему удовольствие. Ќо ведь
Я же не виноват, что маму решили похоронить вчера, а не сегоднЯ, да в
субботу и в воскресенье все равно мы не работаем. Ћднако Я все же могу
понЯть недовольство патрона.
‚стать с постели было трудно: Я очень устал за вчерашний день. Џотом Я
занЯлсЯ бритьем, обдумал за это времЯ, что буду делать, и решил пойти
купатьсЯ. џ доехал в трамвае до купален в гавани. ’ам Я поднырнул в проход и
выплыл в море. Ѓыло много молодежи. ‚ воде Я столкнулсЯ с Њари Љардона,
бывшей нашей машинисткой, к которой менЯ в свое времЯ очень тЯнуло. ЉажетсЯ,
и ее ко мне тоже. Ќо она скоро уволилась из нашей конторы, и мы больше не
встречались. џ помог ей взобратьсЯ на поплавок и при этом дотронулсЯ до ее
груди. џ еще был в воде, а она уже устроилась загорать на поплавке. Ћна
повернулась ко мне. ‚олосы падали ей на глаза, и она смеЯлась. џ взобралсЯ
на поплавок и лег рЯдом с нею. Ѓыло очень хорошо; Я, как будто шутЯ,
запрокинул голову и положил ее на живот Њари. Ћна ничего не сказала, Я так и
осталсЯ лежать. Џеред глазами у менЯ было небо, голубаЯ и золотистаЯ ширь.
ѓоловой Я почувствовал, как дышит Њари, как у нее тихонько поднимаетсЯ и
опадает живот. Њы долго лежали так, в полусне. Љогда солнце стало припекать
очень сильно, Њари бросилась в воду, Я -- за ней. џ догнал ее, обхватил за
талию, и мы поплыли вместе. Ћна все смеЯлась. Ќа плЯже, пока мы сохли, она
сказала: "џ больше загорела, чем вы". џ спросил, не хочет ли она вечером
пойти в кино. Ћна опЯть рассмеЯлась и сказала, что не прочь посмотреть
какую-нибудь картину с участием ”ернанделЯ. Љогда мы оделись, она очень была
удивлена, увидев на мне черный галстук, и спросила, уж не в трауре ли Я. џ
сказал, что у менЯ умерла мать. Ћна полюбопытствовала, когда это случилось,
и Я ответил:
-- ‚чера похоронили.
Ћна чуть-чуть отпрЯнула, но ничего не сказала. Њне хотелось сказать: "џ
тут не виноват", однако Я промолчал, вспомнив, что то же самое сказал своему
патрону. Ќо в общем, это ничего не значило. —еловек всегда бывает в чем-то
немножко виноват.
Љ вечеру Њари все позабыла. ”ильм был местами забавный, а местами
совсем дурацкий. Њари прижималась ко мне, Я гладил ее грудь. Љ концу сеанса
Я поцеловал ее, но как-то неловко. Џосле кино она пошла ко мне.
“тром, когда Я проснулсЯ, Њари уже не было. Ћна мне объЯснила, что
должна пойти к тетке. џ подумал: "‚едь нынче воскресенье", и мне стало
досадно: Я не люблю воскресных дней. ’огда Я перевернулсЯ на другой бок и,
уткнувшись носом в подушку, где волосы Њари оставили запах морЯ, проспал до
десЯти часов. Џроснувшись, валЯлсЯ в постели до двенадцати, курил сигареты.
Ќе хотелось идти, как обычно, завтракать к ‘елесту -- там менЯ, конечно,
стали бы расспрашивать, а Я расспросов не люблю. џ изжарил себе Яичницу и
съел ее прЯмо со сковородки и без хлеба, потому что хлеб весь вышел, а мне
лень было сходить в булочную.
Џосле завтрака Я от скуки бродил по квартире.
Љогда тут жила мама, у нас было уютно. Џотом квартира стала велика длЯ
менЯ, пришлось перетащить обеденный стол из столовой ко мне в спальню. џ
теперь живу только в этой комнате -- там у менЯ стоЯт стульЯ с соломенными
обвисшими сиденьЯми, зеркальный шкаф -- зеркало в нем пожелтело, умывальник
и кровать с медными столбиками. ‚се остальное в забросе. Џоходив, Я взЯл
старую газету, почитал ее. ‚ырезал длЯ потехи объЯвление, рекламирующее
слабительные соли "Љрюшен", и наклеил его в старой тетрадке, куда собираю
всЯкие забавные штуки из газет. Џотом вымыл руки и в конце концов вышел на
балкон.
ЊоЯ комната выходит окнами на главную улицу предместьЯ. „ень стоЯл
погожий. Ћднако ж асфальт на мостовой казалсЯ мокрым. Џрохожих было мало, и
шли они торопливо. Џотом поЯвились семьи, вышедшие на прогулку; в одной,
например, впереди шествовали два мальчугана в матросках с короткими брючками
пониже колена, оба неловкие в своих накрахмаленных одежках; за мальчиками
шла девочка с большим розовым бантом и в черных лакированных туфельках.
Џозади -- огромнаЯ мамаша, в коричневом шелковом платье, и папаша --
маленький, худенький человечек, которого Я знал по виду. “ него была
соломеннаЯ шлЯпа канотье, галстук бабочкой, в руке трость. “видев его рЯдом
с женой, Я понЯл, почему у нас в квартале он считаетсЯ очень изЯщным.
Ќемного позднее прошли молодые щеголи нашего предместьЯ -- волосы прилизаны
и покрыты лаком, галстук красный, в кармашке пиджака, облегающего талию,
вышитый платочек, на ногах полуботинки самого модного фасона. џ подумал,
что, наверно, они отправились в центр, в большие кинотеатры. Џоэтому и
выбрались из дому так рано и с громким хохотом спешат к остановке трамваЯ.
Ђ после них улица обезлюдела. ‚едь всЯкие зрелища уже начались. Ѓольше
никого не видно было, кроме лавочников и кошек. Ќад фикусами, окаймлЯвшими
улицу, все так же синело чистое, но уже не сиЯющее небо. Ќа противоположном
тротуаре хозЯин табачной вытащил из лавки стул, поставил его у двери и, сев
на сиденье верхом, оперсЯ на спинку обеими руками. ‚агоны трамваЯ только что
пробегали битком набитые, а теперь шли почти пустые. ‚ маленьком кафе "“
Џьеро", рЯдом с табачной, гарсон подметал в пустом зале пол, посыпанный
опилками. „а, все как положено в воскресенье.
џ перевернул стул, поставил его, как хозЯин табачной лавки, и нашел,
что так сидеть удобнее. ‚ыкурив две сигареты, Я вернулсЯ в комнату и, взЯв
плиточку шоколада, устроилсЯ у окна, чтобы съесть ее. Ќебо нахмурилось, и Я
уже думал, что налетит внезапнаЯ летнЯЯ гроза. Ќо погода проЯснилась. Ћднако
от туч, проползавших по небу и грозивших дождем, на улице потемнело. џ долго
сидел у окна и смотрел на небо.
‚ пЯть часов опЯть загрохотали трамваи. ‘ пригородного стадиона
возвращались любители футбола, облепившие и площадку, и ступеньки, и буфера.
‘ледующие трамваи привезли самих игроков, которых Я узнал по их
чемоданчикам. Ћни пели и орали во все горло, что их команда покрыла себЯ
славой. Ќекоторые махали мне рукой. Ћдин даже крикнул: "Ќаша взЯла!" Ђ Я
ответил: "Њолодцы!" -- и закивал головой. Џотом покатилась волна
автомобилей.
„ень все тЯнулсЯ. Ќебо над крышами стало красноватым, и с вечерними
сумерками улицы ожили. ‹юди возвращались с прогулок. ‘реди них Я заметил
"изЯщного господина". „ети хныкали, родителЯм приходилось тащить их за руки.
€ почти тотчас же из нашего кинотеатра хлынула толпа зрителей. ‘удЯ по
решительным резким жестам молодых парней, там показывали приключенческий
фильм. Melmncn позднее вернулись те, кто ездил в центральные кинотеатры. ќти
вели себЯ более сдержанно. Ћни еще смеЯлись, но времЯ от времени
задумывались и казались усталыми. „омой им, как видно, не хотелось -- они
прохаживались по тротуару на противоположной стороне улицы. „евушки из
нашего квартала тоже прогуливались под ручку. Џарни старались преградить им
дорогу, выкрикивали шуточки, и девушки, отворачиваЯсь, хихикали. Ќекоторых
красоток Я знал, и они мне кивали.
‚друг зажглись уличные фонари, и тогда побледнели первые звезды,
мерцавшие в ночном небе. Њне надоело смотреть на тротуары, на прохожих, на
горевшие огни. Џод фонарЯми блестел, как мокрый, асфальт мостовой;
пробегавшие с равномерными промежутками трамваи бросали отсветы своих огней
на чьи-нибудь блестЯщие волосы, улыбающиесЯ губы или серебрЯный браслет. Ђ
потом трамваи стали пробегать реже, над деревьЯми и фонарЯми нависла густаЯ
тьма, малопомалу квартал опустел, и уже перваЯ кошка медленно пересекла
вновь обезлюдевшую улицу. џ вспомнил, что надо поесть. “ менЯ немного болела
шеЯ -- оттого что Я долго сидел, навалившись локтЯми на спинку стула. ‘ходив
в лавку за хлебом и макаронами, Я сострЯпал себе ужин и поел стоЯ. Џотом Я
хотел было выкурить у окна сигарету, но стало прохладно, и Я продрог. џ
затворил балконную дверь, затворил окно и, возвращаЯсь, увидел в зеркале
угол стола, а на нем спиртовку и куски хлеба. Ќу вот, подумал Я, воскресенье
Я скоротал, маму уже похоронили, завтра Я опЯть пойду на работу, и, в общем,
ничего не изменилось.

III

‘егоднЯ пришлось много поработать в конторе. Џатрон встретил менЯ
весьма любезно. ‘просил, не очень ли Я устал и сколько лет было маме. —тобы
не ошибитьсЯ, Я сказал: "“же за шестьдесЯт". Ќе знаю почему, но вид у него
был такой, словно ему стало легче оттого, что дело можно считать
законченным.
Ќа моем столе скопилась груда коносаментов, которые надо было
разобрать. Џеред тем как пойти позавтракать, Я вымыл руки. ‚ полдень это
приЯтно -- не то что вечером: тогда полотенце на катушке всегда бывает
совершенно мокрое -- ведь им пользовались целый день. Ћднажды Я сказал об
этом патрону. Ћн ответил, что это мелочь досаднаЯ, но не имеющаЯ значениЯ. џ
немного задержалсЯ и вышел только в половине первого вместе с ќмманюэлем из
экспедиции. Ќаша контора выходит на море, и мы зазевались, разглЯдываЯ
пароходы, стоЯвшие в порту, где все сверкало на солнце. Љак раз тут подъехал
грузовик, громыхаЯ цепЯми и выхлопами газа. ќмманюэль спросил: "Њожет,
вскочим?" € Я побежал к грузовику. Ќо он уже тронулсЯ, и мы помчались за ним
вдогонку. ЊенЯ оглушал грохот, ослеплЯла пыль. џ ничего не видел и не
чувствовал, весь отдавшись бездумному порыву этой гонки среди лебедок,
подъемных кранов, корабельных мачт, танцующих вдали на волнах, и причаленных
судов, мимо которых мы бежали. џ первым схватилсЯ за борт и вскочил в кузов.
Џотом помог ќмманюэлю, и мы уселись. Ћба мы запыхались, едва дышали;
грузовик подпрыгивал на неровных булыжниках набережной, кругом летала пыль,
сверкало солнце. ќмманюэль закатывалсЯ хохотом.
Њы обливались потом, когда добрались до ‘елеста. Ћн, как всегда,
восседал на своем месте, седоусый, толстобрюхий, в длинном фартуке. Ћн
спросил менЯ:
-- ‚се-таки идут дела-то? -- џ ответил, что "все-таки идут" и wrn Я
очень проголодалсЯ. Ѓыстро расправившись с завтраком, Я выпил кофе. Џотом
забежал домой, поспал немного, потому что хватил лишний стаканчик вина.
Љогда проснулсЯ, очень захотелось курить. Ќо было уже поздно, Я побежал к
трамвайной остановке. ‚ конторе опЯть засел за работу, в жаре, в духоте.
‡ато вечером было так приЯтно, возвращаЯсь домой, медленно идти по
набережным. Ќебо уже принимало зеленоватый оттенок, на душе было тихо,
спокойно. € все же Я пошел прЯмо домой, хотелось сварить себе на ужин
картошки.
ЏоднимаЯсь по темной лестнице, Я наткнулсЯ на своего соседа, старика
‘аламано. Ћн вел на поводке собаку. ‚от уже восемь лет, как они неразлучны.
‘обака хорошей породы -- спаниель, но всЯ в каких-то паршах, почти что
облезла, покрылась болЯчками и коричневыми струпьЯми. ‘тарик ‘аламано живет
одиноко вместе с ней в маленькой комнатушке и в конце концов стал похож на
своего пса. Ќа лице у него красноватые шишки, вместо усов и бороды желтаЯ
реденькаЯ щетина. Ђ собака перенЯла повадки хозЯина: ходит, сгорбившись,
мордой вперед и вытЯнув шею. Ћни как будто одной породы, а между тем
ненавидЯт друг друга. „ва раза в день -- в одиннадцать утра и в шесть вечера
старик выводит свою собаку на улицу. ‚се восемь лет маршрут их прогулок не
менЯетсЯ. €х непременно увидишь на ‹ионской улице. ‘обака бежит впереди и
так сильно натЯгивает поводок, что ‘аламано спотыкаетсЯ. ’огда он бьет ее и
ругает. Ћна в ужасе распластываетсЯ, ползет на животе. ‘тарику приходитсЯ
тащить ее. ’еперь его черед натЯгивать поводок. Џотом собака все забывает,
снова тЯнет за собой хозЯина, и снова он бьет ее и ругает. ‚от оба они стоЯт
на тротуаре и смотрЯт друг на друга -- собака с ужасом, человек -- с
ненавистью. € так бывает каждый день. Љогда собака хочет помочитьсЯ, старик
не дает ей на это времени, тЯнет ее, и она семенит за ним, оставлЯЯ на
тротуаре длинную полосу капелек. …сли ей случитсЯ сделать свои дела в
комнате, ‘аламано опЯть ее бьет. € все это тЯнетсЯ уже восемь лет. ‘елест
всегда говорит: "‚от несчастные!", но кто разберетсЯ, верно ли это? Љогда Я
встретилсЯ на лестнице с ‘аламано, он как раз ругал свою собаку: "‘волочь!
Џадаль!", а собака скулила. џ сказал: "„обрый вечер!", но старик все
ругалсЯ. ’огда Я спросил, что ему сделала собака. Ћн ничего не ответил, а
только твердил: "‘волочь! Џадаль!" џ смутно видел, что он наклонилсЯ над
собакой и что-то поправлЯет на ее ошейнике. џ повторил вопрос громче. ’огда
он, не оборачиваЯсь, ответил с какимто сдержанным бешенством: "Џропади она
пропадом!" € потащил за собой собаку, а она упиралась всеми четырьмЯ лапами
и жалобно скулила.
Љак раз в эту минуту подошел второй мой сосед, с той же лестничной
площадки. ‚ квартале говорили, что он сутенер, живет на счет женщин. Ћднако,
когда спрашивают, какаЯ у него специальность, он называет себЯ кладовщиком.
‚ общем, его очень не любЯт. Ќо со мной он часто заговаривает и даже заходит
ко мне на минутку, потому что Я его слушаю, џ нахожу, что он рассказывает
интересные вещи. € у менЯ нет никаких оснований отворачиватьсЯ от него. …го
зовут ђаймон ‘интес. Ћн невысок ростом, широкоплеч, а нос у него, как у
боксера. Ћдет всегда очень прилично. Џро старика ‘аламано и его собаку он
тоже мне как-то сказал: "‚от несчастные!" € спросил, не противно ли мне
глЯдеть на них. џ ответил, что нет, не противно.
Њы поднЯлись вместе с ђаймоном, и Я уже собиралсЯ проститьсЯ с ним, но
он сказал:
-- “ менЯ дома есть кровЯнаЯ колбаса и вино. Ќе хотите ли поужинать со
мной?
џ подумал, что тогда мне не надо будет стрЯпать, и принЯл ophck`xemhe.
“ него совсем маленькаЯ квартира -- одна комната и кухнЯ без окна. Ќад
кроватью стену украшают гипсовый ангел, белый с розовым, фотографии
чемпионов и две-три картинки из журналов: голые женщины. ‚ комнате было
грЯзно, постель не прибрана. ђаймон сначала зажег керосиновую лампу, потом
вытащил из кармана бинт сомнительной чистоты и перевЯзал себе правую руку. џ
спросил, что с ним? Ћн сказал, что подралсЯ с одним типом, который не дает
ему проходу.
-- ‡наете ли, мсье Њерсо, -- объЯснил он. -- џ парень совсем не злой,
но вспыльчивый. Ђ тот тип сказал мне: "Ќу-ка слезь с трамваЯ, если ты не
трус". џ ему говорю: "‹адно, сиди спокойно". Ђ он мне говорит: "Ќу, значит,
ты трус". ’огда Я сошел с трамваЯ € говорю ему: "‡аткнись лучше, а не то Я
тебе покажу". Ђ он отвечает: "—его ты мне покажешь?" Ќу Я ему и дал раза. Ћн
упал. џ подошел, хотел его поднЯть, а он лежит на земле и лЯгаетсЯ. ’ут Я
его коленкой прижал и -- на, получай! „ве оплеухи. “ него всЯ морда в крови.
џ спрашиваю: "•ватит с тебЯ?" Ћн говорит: "•ватит".
ђассказываЯ все это, ‘интес перевЯзывал себе руку. џ сидел на кровати.
Ћн сказал:
-- ‚ы же видите, не Я, а он на драку набивалсЯ. ‘ам полез.
џ признал, что это верно. ’огда ‘интес заЯвил, что он как раз хотел
попросить у менЯ совета насчет этой истории, поскольку Я человек
самостоЯтельный, знаю жизнь и, стало быть, могу помочь ему, а после этого он
станет моим приЯтелем. џ ничего не ответил, и он переспросил, хочу ли Я быть
его приЯтелем. џ сказал, что мне безразлично, и он, по-видимому, осталсЯ
доволен. Ћн достал кровЯную колбасу и поджарил ее на сковороде, принес
стаканы, тарелки, приборы, накрыл на стол, поставил две бутылки вина. € все
это молча. Џотом мы сели ужинать. ‡а едой он начал мне рассказывать свое
приключение. ‘начала говорил как-то нерешительно, мЯлсЯ:
-- џ свел знакомство с одной дамой... ну, попросту говорЯ, она моЯ
любовница.
Ћказалось, человек, с которым он подралсЯ, брат этой женщины. ‘интес
сказал, что содержал свою любовницу. џ ничего не ответил, но он тут же
добавил, что ему известно, какие слухи ходЯт о нем в нашем квартале, однако
у него совесть чиста -- он действительно работает кладовщиком.
-- Ђ историЯ со мной вот какаЯ случилась, -- продолжал он. -- џ заметил
обман.
ЋказываетсЯ, он давал любовнице сколько надо на жизнь. ‘ам платил за ее
комнату и выдавал по двадцать франков в день на еду.
-- ’риста франков комната, шестьсот франков на еду, кой-когда пара
чулок, в общем, тысЯча франков. € при этом мадам не работала. Ќо она
жаловалась, что Я мало даю, моих денег ей не хватает. Ђ Я ей говорил:
"Џочему ты не работаешь? ‚едь полднЯ ты можешь работать? Џокупала бы себе
всЯкую мелочь, мне бы легче было. џ тебе купил в этом месЯце костюмчик, даю
по двадцать франков в день, плачу за твою комнату, а ты днем, когда менЯ
нет, угощаешь своих подружек, распиваешь с ними кофе. Ќе жалеешь длЯ них ни
кофе, ни сахару. џ даю тебе денег, Я о тебе забочусь, а ты плохо со мной
поступаешь". Ќо она работать не желала, только все жаловалась, что денег ей
не хватает, и вот Я заметил обман.
ђаймон рассказал, что однажды он нашел в ее сумочке лотерейный билет и
любовница не могла объЯснить, откуда у нее этот билет. Ќемного позднее он
еще нашел ломбардную квитанцию, оказалось, что она заложила два браслета. Ђ
он до тех пор и знать не знал ни о каких браслетах.
-- Ќу, стало быть, Я увидел, что тут обман, и бросил ее. Ќо сперва как
следует вздул. Ђ потом выложил ей всю правду. џ сказал, что она форменнаЯ
шлюха, ей бы только валЯтьсЯ да баловатьсЯ. Ђ потом Я, мсье Њерсо, понЯтно,
сказал ей: "’ы не видишь, как людито завидуют тебе, не ценишь своего
счастьЯ. Џогоди, ты поймешь, как тебе хорошо жилось со мной".
Ћн ее избил до крови. Ђ прежде так не бил.
-- џ ее поколачивал, но, можно сказать, из нежных чувств. Ћна немножко
повизжит, а Я закрою ставни, и все, бывало, кончалось, как всегда. Ќо на
этот раз дело было серьезное. „а и то, думаетсЯ, Я еще мало ее наказал.
€ тогда он мне объЯснил, что именно по этому поводу и хочет попросить у
менЯ совета. Ћн остановилсЯ и прикрутил фитиль коптившей лампы. Њне
интересно было слушать. џ выпил около литра вина, у менЯ горело лицо и
стучало в висках. ‚се свои сигареты Я выкурил и уже курил сигареты ђаймона.
Џо улице пробегали последние трамваи и уносили с собой уже затихавшие шумы
предместьЯ. ђаймон продолжил свой рассказ. …го огорчало то, что он все не
может забыть свою "мерзавку". Ќо он хотел ее наказать. ‘перва он думал было
повести ее в номер гостиницы и, позвав полицию нравов, поднЯть скандал,
тогда уж ее запишут как проститутку. Џотом отказалсЯ от этого плана и
обратилсЯ к приЯтелЯм, которые были у него среди блатных. Ћни ничего не
могли придумать.
-- Ќу стоит ли после этого ЯкшатьсЯ с блатными? -- заметил ђаймон. Ћн
им так и сказал, и тогда они предложили ему подпортить ей физию. Ќо ему
совсем не этого хотелось. € он решил поразмыслить. ‘начала, однако, он хотел
попросить моего содействиЯ. Ќо прежде чем обратитьсЯ ко мне с такой
просьбой, он хотел узнать, что Я думаю об этой истории. џ ответил, что
ничего не думаю, но это интересно. Ћн спросил, как Я считаю, был ли тут
обман; мне действительно казалось, что обман был. Ђ как, по-моему, следует
ли наказать эту женщину и что именно Я сделал бы на его месте? џ ответил,
что таких вещей никогда заранее нельзЯ знать, но мне понЯтно, что ему
хочетсЯ ее проучить. џ еще немного выпил вина. ђаймон закурил сигарету и
открыл мне свой замысел. …му хотелось написать ей письмо, "такое, чтобы в
нем и шпильки были и нежность -- пусть она пожалеет, зачем все кончилось". Ђ
потом, когда она придет к нему, он с нею лЯжет и "как раз под самый конец
плюнет ей в рожу" и выставит за дверь. џ нашел, что это действительно будет
длЯ нее наказанием. Ќо ђаймон сказал, что он, пожалуй, не сможет сочинить
такое письмо, и вот решил попросить менЯ написать. џ промолчал; тогда он
спросил, не затруднит ли менЯ сделать это сейчас же, и Я ответил, что нет,
не затруднит.
’огда он встал, выпив предварительно стакан вина. Ћтодвинул в сторону
тарелки и остатки простывшей колбасы, которую мы не доели. ’щательно вытер
трЯпкой клеенку на столе. ‚зЯл из Ящика ночного столика листок бумаги в
клетку, желтый конверт, красненькую деревЯнную ручку и квадратную
чернильницу с лиловыми чернилами. Љогда он сказал мне имЯ той женщины, Я
понЯл, что она арабка. џ написал письмо. Џисал наудачу, но старалсЯ угодить
ђаймону, так как у менЯ не было причин обижать его. Ќаписав, Я прочел письмо
вслух. ђаймон слушал, покуриваЯ сигарету, и кивал головой. Ћн попросил менЯ
еще раз прочесть письмо. ЋсталсЯ вполне доволен.
-- џ так и думал, что ты знаешь жизнь.
‘начала Я не обратил вниманиЯ, что он уже говорит мне "ты". ‡аметил и
поразилсЯ только, когда он сказал:
-- Ќу, теперь ты мне настоЯщий приЯтель.
Ћн повторил эти слова, и Я сказал: "„а". Њне ведь безразлично a{kn, что
Я стал его приЯтелем, а ему, по-видимому, очень этого хотелось. Ћн заклеил
конверт, и мы допили вино. Џотом мы некоторое времЯ курили, но уже не
разговаривали. Ќа улице стоЯла тишина, слышно было, как прошуршали шины
проехавшего автомобилЯ. џ сказал: "“же поздно". ђаймон согласилсЯ со мной и
добавил: "Ѓыстро времЯ проходит" -- в известном смысле замечание верное. Њне
хотелось спать, но трудно было поднЯтьсЯ и уйти. ‚ероЯтно, у менЯ был
усталый вид, так как ђаймон сказал мне: "Ќе надо раскисать". џ сначала не
понЯл. ’огда он добавил, что, как он слышал, у менЯ умерла мать, но ведь
рано или поздно это должно было случитьсЯ. џ тоже так считал.
џ встал, ђаймон очень крепко пожал мне руку и сказал, что настоЯщие
мужчины всегда поймут друг друга. ‚ыйдЯ от него, Я затворил за собой дверь и
постоЯл в темноте на площадке. ‚ доме все было спокойно, из глубокого
подвала тЯнуло на лестницу сыростью и чем-то затхлым. џ слышал только, как у
менЯ пульсирует кровь в жилах и звенит в ушах. џ не двигалсЯ. Ќо в комнате
старика ‘аламано глухо заскулила собака.

‚сю неделю Я хорошо работал; приходил ђаймон, сказал, что послал
письмо. „ва раза Я был с ќмманюэлем в кино. Ћн не всегда понимает то, что
показывают на экране. ЏриходитсЯ ему объЯснЯть. ‚чера, в субботу, пришла
Њари, как мы с ней условились. ЊенЯ очень тЯнуло к ней. Ќа ней было красивое
платье, в красную и белую полоску, и кожаные сандалии. Џлатье обтЯгивало ее
упругие груди, она загорела, и лицо у нее было очень свежее. Њы сели в
автобус и поехали за несколько километров от Ђлжира -- туда, где были скалы,
а за ними песчаный плЯж, окаймленный со стороны суши тростником. ел уже
пЯтый час днЯ, солнце пекло не так сильно, но вода была теплаЯ, к берегу
лениво подкатывали длинные низкие волны. Њари научила менЯ забавной игре:
нужно было набрать с гребнЯ волны полный рот пены, лечь на спину и фонтаном
выбрасывать ее в небо. Џена пушистым кружевом рассеивалась в воздухе или
падала на лицо теплым дождиком. Ќо она была горько-соленаЯ, и через
некоторое времЯ у менЯ стало жечь во рту. Џодплыла Њари, прижалась ко мне и,
поцеловав менЯ в губы, провела по ним Языком. Њы долго качались на волнах.
Џотом мы вышли и оделись; Њари смотрела на менЯ блестЯщими глазами. џ
поцеловал ее. € с этой минуты мы больше не говорили. џ обнЯл ее, и мы пошли
быстрым шагом к автобусу, торопЯсь поскорее добратьсЯ до моей комнаты и
броситьсЯ на постель. џ оставил окно открытым, и было приЯтно чувствовать,
как ночнаЯ прохлада пробегает по телу.
“тром Њари осталась у менЯ, и Я сказал ей, что мы позавтракаем вместе.
џ сбегал, купил мЯса; когда возвращалсЯ домой, из комнаты ђаймона доносилсЯ
женский голос. Ќемного погодЯ ‘аламано стал бранить свою собаку, и мы
слышали, как он шаркает подошвами, а собака стучит когтЯми по деревЯнным
ступенькам лестницы; потом старик крикнул: "‘волочь! Џадаль!", и они вышли
на улицу. џ рассказал Њари про чудачества старика, и она смеЯлась. Ќа ней
была моЯ пижама с засученными рукавами. Љогда Њари засмеЯлась, Я опЯть ее
захотел. Џотом она спросила, люблю ли Я ее. џ ответил, что слова значениЯ не
имеют, но, кажетсЯ, любви к ней у менЯ нет. Ћна загрустила. Ќо когда мы
стали готовить завтрак, она по поводу какого-то пустЯка засмеЯлась, да так
задорно, что Я стал ее veknb`r|. € в эту минуту в комнате ђаймона началась
шумнаЯ ссора.
‘начала слышалсЯ пронзительный женский голос, а потом ђаймон закричал:
-- ’ы менЯ обманывала, ты менЯ обманывала! џ тебЯ научу, как менЯ
обманывать!
Џослышались глухие удары, и женщина завыла, да так страшно, что
немедленно на площадку сбежались люди. Њы с Њари тоже вышли. †енщина все
вопила, а ђаймон бил ее. Њари сказала, что это ужасно, Я ничего ей не
ответил. Ћна попросила сходить за полицейским, но Я сказал, что не люблю
полиции. Ћднако жилец с третьего этажа, водопроводчик, привел полицейского.
’от постучалсЯ, и за дверью все стихло. Џолицейский постучал сильнее, и
тогда женщина заплакала, а ђаймон отворил дверь. “ него был слащавый вид, во
рту сигарета. †енщина бросилась к двери и заЯвила полицейскому, что ђаймон
избил ее.
-- Љак твоЯ фамилиЯ? -- спросил у него полицейский. ђаймон ответил.
-- ‚ынь цигарку изо рта. Ќе знаешь, с кем говоришь? -- сказал
полицейский.
ђаймон замЯлсЯ, поглЯдел на менЯ и затЯнулсЯ сигаретой. Џолицейский со
всего размаха влепил ему оплеуху. ‘игарета отлетела на несколько шагов.
ђаймон переменилсЯ в лице, но ничего не сказал, только спросил смиренным
голосом, можно ли ему подобрать свой окурок. Џолицейский сказал:
-- Џодобрать можно. -- € добавил: -- Ќо в следующий раз ты будешь
помнить, что полицейский не шут гороховый.
Ђ тем временем женщина все плакала и твердила:
-- Ћн менЯ избил. ќто кот.
-- ѓосподин полицейский, -- спросил ђаймон, -- разве закон дозволЯет
называть мужчину котом?
Ќо полицейский велел ему заткнуть глотку. ’огда ђаймон повернулсЯ к
женщине и сказал:
-- Џогоди, деточка, мы еще встретимсЯ.
Џолицейский велел ему замолчать, пусть женщина уйдет, а он пусть
останетсЯ в своей комнате и ждет, когда его вызовут в участок. Ћн добавил,
что ђаймону должно быть совестно: вон как он напилсЯ, даже весь дрожит.
€ тут ђаймон объЯснил ему:
-- џ не пьЯный, господин полицейский. ’олько Я ведь перед вами стою,
вот менЯ и берет дрожь. Џоневоле задрожишь.
Ћн затворил дверь, и все разошлись. Њы с Њари закончили свою стрЯпню.
Ќо у Њари пропал аппетит, Я почти все съел один. ‚ час днЯ она ушла, а Я еще
немного поспал.
—аса в три ко мне постучались. ‚ошел ђаймон. Њне не хотелось вставать.
ђаймон присел на край кровати. € сначала он ни слова не промолвил. ’огда Я
спросил, как все это случилось. Ћн рассказал, что все сделал так, как
задумал, но она дала ему пощечину, и тогда он отлупил ее. Ћстальное Я видел.
џ сказал, что, по-моему, обманщица теперь наказана и он должен быть доволен.
Ћн согласилсЯ со мной и заметил, что как бы полицейский ни важничал, а девка
все равно свое получила. Ћн добавил, что хорошо знает полицейских и умеет с
ними обращатьсЯ. € тут он спросил, ждал ли Я, что он даст сдачи
полицейскому. џ ответил, что ровно ничего не ждал и к тому же не люблю
полиции. “ ђаймона сделалсЯ очень довольный вид. Ћн спросил, не хочу ли Я
прогулЯтьсЯ с ним. џ поднЯлсЯ с постели и стал причесыватьсЯ. ђаймон
попросил менЯ выступить свидетелем. Њне это было безразлично, но Я не знал,
что мне полагалось сказать. Џо мнению ђаймона, достаточно было заЯвить, что
эта женщина обманывала его. џ согласилсЯ выступить свидетелем в его пользу.
Њы пошли в кафе, и ђаймон угостил менЯ коньЯком. Џотом он предложил
сыграть партию на бильЯрде, и Я едва не проиграл. ‡атем он стал звать менЯ и
бордель, но Я отказалсЯ, потому что не люблю таких заведений. Њы потихоньку
вернулись домой, и ђаймон сказал мне, как он рад, что проучил любовницу. џ
находил, что он очень хорошо ко мне относитсЯ, и считал, что мы славно
провели вечер.
“ подъезда Я еще издали увидел старика ‘аламано. Ћн казалсЯ очень
взволнованным. Љогда мы подошли, Я заметил, что при нем нет собаки. Ћн
озиралсЯ, поворачивалсЯ во все стороны, заглЯдывал в темный наш подъезд,
бормотал что-то бессвЯзное и снова оглЯдывал улицу своими маленькими
красными глазками. ђаймон спросил у него, что случилось, он не сразу
ответил, только глухо пробормотал: "‘волочь! Џадаль!" -- и продолжал
суетитьсЯ. џ спросил, где его собака. Ћн сердито буркнул: "“бежала". € вдруг
разразилсЯ потоком слов:
-- џ, как всегда, повел ее на Њаневренное поле. ’ам было много народу,
около Ярмарочных балаганов. џ остановилсЯ посмотреть на ЉоролЯ побегов. Ђ
когда хотел пойти дальше, ее уж не было. „авно следовало купить ей ошейник
потуже. Ќо ведь Я никогда не думал, что эта дрЯнь вздумает убежать.
ђаймон сказал, что, может, собака заблудилась и скоро прибежит домой.
Ћн привел примеры: иногда собаки пробегали десЯтки километров, чтобы найти
своих хозЯев. Ќо, несмотрЯ на эти рассказы, старик волновалсЯ все больше.
-- „а ведь ее заберут собачники! ‚ы понимаете? …сли б ее ктонибудь себе
взЯл. Ќо это же невозможно, кто такую возьмет? Ћна всем противна, у нее
болЯчки. …е собачники заберут.
’огда Я сказал, что пусть он идет на живодерню и ему там отдадут
собаку, только придетсЯ заплатить штраф. Ћн спросил, большой ли штраф. џ не
знал. ’огда он разозлилсЯ:
-- Џлатить за эту пакость? Ќу уж нет, пусть она подыхает! -- € принЯлсЯ
ее ругать. ђаймон засмеЯлсЯ и вошел в подъезд. ‚след за ним поднЯлсЯ по
лестнице и Я. Ќа площадке нашего этажа мы расстались. ‚скоре Я услышал шаги
старика ‘аламано. Ћн постучалсЯ ко мне. џ отворил, он стоЯл у двери и все
извинЯлсЯ: "€звините за беспокойство. €звините, пожалуйста". џ пригласил его
в комнату, но он не зашел. ‘тоЯл, глЯдЯ на носки своих башмаков, и руки у
него дрожали, морщинистые, в цыпках. Ќе поднимаЯ головы, он спросил:
-- Ћни не отберут ее у менЯ, мсье Њерсо? Ћтдадут ее мне? Љак же Я без
нее буду?
џ ответил, что на живодерне держат собак три днЯ, чтобы хозЯева могли
их затребовать, а уж после этого срока делают с ними, что хотЯт. Ћн молча
поглЯдел на менЯ. Џотом сказал: "Џокойной ночи". Ћн заперсЯ у себЯ, и Я
слышал, как он ходит по комнате. Џотом заскрипела кровать. Џо тихим,
коротким всхлипываниЯм, раздававшимсЯ за перегородкой, Я понЯл, что старик
плачет. Ќе знаю почему, но Я вспомнил о маме. Ћднако утром надо было рано
вставать. …сть мне не хотелось, и Я лег спать без ужина.

ђаймон позвонил мне в контору. ‘казал, что один его приЯтель, которому
он рассказывал обо мне, приглашает менЯ к себе на воскресенье: у него есть
хижинка под Ђлжиром. џ ответил, что с удовольствием бы поехал, но обещал
своей девушке провести воскресенье с ней. ђаймон сразу ответил, что
приглашаетсЯ также и девушка. †ена его приЯтелЯ будет рада, если соберетсЯ
не только мужскаЯ компаниЯ.
џ уже хотел было повесить трубку, потому что патрон не любит, когда нам
звонЯт знакомые, но ђаймон попросил подождать и сказал, что он, конечно, мог
бы передать мне приглашение вечером, но ему хотелось кое-что сообщить -- за
ним весь день ходили по пЯтам несколько арабов, и среди них был брат его
бывшей любовницы.
-- …сли ты нынче вечером увидишь их около дома, предупреди менЯ.
џ сказал:
-- Ќепременно.
Ќемного погодЯ патрон вызвал менЯ к себе, и Я подумал, что получу
нагонЯй: поменьше говорите по телефону, побольше работайте. Ћказалось,
совсем не то. Ћн заЯвил, что хочет поговорить со мной об одном деле. Џока
еще нет ничего определенного, все в проекте. Ћн хотел только кое о чем
спросить у менЯ. Ћн намереваетсЯ открыть в Џариже контору, чтобы там, на
месте, вести переговоры и заключать сделки с крупными компаниЯми. € он хотел
узнать, не соглашусь ли Я поехать туда. ќто позволило бы мне жить в Џариже,
а часть года разъезжать.
-- ‚ы молоды, и, по-моему, такаЯ жизнь должна вам правитьсЯ.
џ ответил:
-- „а, но мне, в сущности, все равно.
’огда он спросил, неужели мне не интересно переменить образ жизни. џ
ответил, что жизнь все равно не переменишь. Љак ни живи, все одинаково, и
мне в Ђлжире совсем не плохо. Ћн нахмурилсЯ и сказал, что Я всегда отвечаю
уклончиво, что у менЯ нет честолюбиЯ, а длЯ деловых людей это вреднаЯ черта.
џ вернулсЯ к себе и сел за работу. Љонечно, лучше было бы не раздражать его,
но Я не видел оснований менЯть спою жизнь. Џоразмыслить хорошенько, так Я
вовсе не какой-нибудь несчастный. ‚ студенческие годы у менЯ было много
честолюбивых мечтаний. Ђ когда пришлось бросить учение, Я быстро понЯл, что
все это не имеет никакого смысла.
‚ечером за мной зашла Њари. Ћна спросила, думаю ли Я женитьсЯ на ней. џ
ответил, что мне все равно, но если ей хочетсЯ, то можно и поженитьсЯ. ’огда
она осведомилась, люблю ли Я ее. џ ответил точно так же, как уже сказал ей
один раз, что это никакого значениЯ не имеет, но, вероЯтно, Я не люблю ее.
-- ’огда зачем же тебе женитьсЯ на мне? -- спросила она.
џ повторил, что это значениЯ не имеет и, если она хочет, мы можем
поженитьсЯ. Љстати сказать, это она приставала, а Я только отвечал. Ћна
изрекла, что брак -- дело серьезное. џ ответил: "Ќет". Ћна умолкла на
минутку и пристально посмотрела на менЯ. Џотом опЯть заговорила. Ћна только
хотела знать, согласилсЯ бы Я женитьсЯ, если б это предлагала какаЯ-нибудь
другаЯ женщина, с которой Я был бы так же близок, как с ней. џ ответил:
"ђазумеетсЯ". ’огда Њари задала сама себе вопрос, любит ли она менЯ? Ћткуда
же Я мог это знать? ЋпЯть настало короткое молчание, а потом она
пролепетала, что Я очень странный человек, но, должно быть, за это она менЯ
и любит, однако, может быть, именно поэтому Я когда-нибудь стану ей
противен. џ молчал, так как ничего не мог бы добавить, и тогда она взЯла
менЯ под руку и заЯвила, что хочет выйти за менЯ замуж. џ ответил, что мы
поженимсЯ, как только она того пожелает. џ рассказал ей о предложении
патрона, и Њари заметила, что с удовольствием посмотрела бы Џариж. џ сообщил
ей, что жил там некоторое времЯ, и она спросила, какой он.
џ сказал:
-- ѓрЯзный. Њного голубей, много задних дворов. ‚се люди какието
бледные.
Џотом мы отправились в город и долго бродили по главным улицам.
Џопадалось много красивых женщин, и Я спросил Њари, заметила ли она это. Ћна
сказала, что да, заметила и что она понимает менЯ. Џосле этого мы замолчали.
Ќо все же мне хотелось, чтобы она осталась со мной, и Я предложил пообедать
вместе у ‘елеста. Ћна ответила, что была бы рада, но у нее дела. Њы как раз
были около моего дома, и Я сказал: "„о свиданиЯ". Ћна посмотрела на менЯ:
-- € тебе не интересно знать, какие у менЯ дела?
Љонечно, интересно, но Я как-то не подумал об этом, и она, повидимому,
рассердилась на менЯ. Ќо, увидев мое замешательство, она опЯть рассмеЯлась
и, потЯнувшись ко мне всем телом, подставила мне длЯ поцелуЯ свои губы.
џ пообедал у ‘елеста. џ уже приступил к еде, когда вошла маленькаЯ
страннаЯ женщина и спросила, можно ли ей сесть за мой столик. џ, конечно,
сказал: "Џожалуйста". “ нее было круглое, румЯное как Яблоко лицо, резкие
жесты. Ћна снЯла с себЯ жакет и с лихорадочной поспешностью исследовала
меню. Џозвала ‘елеста и быстро, но четко заказала ему все выбранные ею блюда
сразу. ‚ ожидании закусок открыла свою сумочку, достала квадратный листок
бумаги и карандаш, подсчитала, сколько с нее следует, вытащила кошелечек,
отсчитала деньги вместе с чаевыми и положила их перед собой на стол. Љак раз
ей подали закуски, и она живо уничтожила их. ‚ ожидании следующего блюда
достала из сумочки синий карандаш и журнал с программами радиопередач на
неделю. Ћна аккуратно отметила птичками почти все передачи. ‚ журнале было
страниц двенадцать, и она продолжала свою кропотливую работу в течение всего
обеда. џ уже кончил, а она все еще ставила птички. Џотом встала, надела
жакет все теми же угловатыми движениЯми автомата и ушла. ’ак как мне делать
было нечего, Я последовал ее примеру и некоторое времЯ шел за нею. Ћна
двигалась у краЯ тротуара невероЯтно быстрой, уверенной походкой, не
оглЯдываЯсь и не сворачиваЯ с прЯмой линии, видно, хорошо знала дорогу.
„овольно скоро Я потерЯл се из виду и пошел обратно. џ подумал: "ЉакаЯ
страннаЯ женщина!", но тотчас забыл о ней.
“ своей двери Я обнаружил старика ‘аламано. џ пригласил его в комнату,
и он мне сообщил, что собака потерЯлась окончательно, на живодерне ее нет.
’ам ему сказали, что, может быть, она попала под колеса и ее раздавило. Ћн
спросил, нельзЯ ли навести справки в полицейских участках. …му ответили, что
такие мелкие происшествиЯ там не отмечают, они случаютсЯ каждый день. џ
посоветовал старику завести себе другую собаку, но он разумно ответил, что
привык к той, котораЯ пропала.
џ пристроилсЯ на кровати, поджав под себЯ ноги, а ‘аламано -- на стуле,
около стола. Ћн сидел напротив менЯ, положив руки на колени, забыв снЯть с
головы свою потрепанную шлЯпу. амкаЯ беззубым ртом, он выбрасывал из-под
своих пожелтевших усов обрывки фраз. Ћн мне уже немного надоел, но от нечего
делать Я стал расспрашивать его про собаку. Љ тому же спать мне не хотелось.
ЋказываетсЯ, что он взЯл ее после смерти жены. †енилсЯ он довольно поздно. ‚
молодости хотел пойти на сцену, недаром же в полку играл в водевилЯх длЯ
солдат. Ќо в конце концов поступил на железную дорогу и не жалеет об этом,
так как теперь получает маленькую пенсию. ‘ женой он счастлив не был, но, в
общем, привык к ней. Љогда она умерла, почувствовал себЯ очень одиноким.
’огда он попросил у сослуживца щепка. ™енок был совсем еще маленький. Ќадо
было кормить его из соски. Ќо ведь у собаки-то жизнь короче, чем у человека,
вот они вместе и состарились.
-- ‘кверный был у нее характер, -- сказал ‘аламано. -- Њы иной раз
цапались. Ђ все-таки хорошаЯ собака.
џ сказал, что она, несомненно, была породистаЯ, и ‘аламано Явно
обрадовалсЯ.
-- ќто вы еще не видели ее до болезни, -- добавил он. -- ЉакаЯ у нее
шерсть была красиваЯ! Џросто прелесть.
Ђ когда собака заболела кожной болезнью, ‘аламано по утрам и вечерам
мазал ее мазью. Ќо по его мнению, не в болезни тут дело, а в старости -- от
старости же лекарства нет.
’ут Я зевнул, и старик заЯвил, что он сейчас уйдет. џ ему сказал, чтобы
он еще посидел и что мне жаль его собаку; он поблагодарил менЯ. Џо его
словам, моЯ мама очень любила этого пса. ѓоворЯ про маму, он называл ее
"ваша матушка". Ћн высказал предположение, что Я очень горюю после ее
смерти; Я ничего на это не ответил. ’огда он смущенно и торопливо
проговорил, что ему известно, как соседи по кварталу менЯ осуждали, зачем Я
поместил мать в богадельню, однако мы с ним давно знакомы, и он уверен, что
Я очень любил маму. џ ответил почему-то, что до сих пор не знал, что менЯ
осуждают, но мне казалось вполне естественным устроить маму в богадельню,
так как у менЯ не хватало средств, чтобы обеспечить уход за ней.
-- Љ тому же, -- добавил Я, -- ей уже давно не о чем было со мной
говорить, и она скучала в одиночестве.
-- „а, -- заметил ‘аламано, -- в богадельне, по крайней мере,
друзьЯ-товарищи находЯтсЯ.
Џотом он извинилсЯ и ушел. …му хотелось спать. †изнь у него теперь
совсем переменилась, он не знает, как ему быть, что делать. ‚первые за все
времЯ нашего знакомства старик словно украдкой протЯнул мне руку, и Я
ощутил, какаЯ у него жесткаЯ, корЯваЯ кожа. Ћн слегка улыбнулсЯ и перед
уходом сказал:
-- Ќадеюсь, нынче ночью собаки не будут лаЯть. Ђ то мне все кажетсЯ,
что это моЯ...

‚ воскресенье Я с трудом проснулсЯ. Њари пришлось звать менЯ, трЯсти за
плечо. Њы не стали завтракать, так как хотели пораньше искупатьсЯ в море. џ
чувствовал полную опустошенность, и голова у менЯ немного болела. ‡акурил
сигарету, но она показалась мне горькой. Њари подшучивала надо мной,
говорила, что у менЯ "похороннаЯ физиономиЯ". Ћна пришла в белом полотнЯном
платье, с распущенными волосами. џ сказал ей, что она красиваЯ, она
засмеЯлась от удовольствиЯ.
Џеред тем как спуститьсЯ по лестнице, мы постучались к ђаймону. Ћн
ответил, что сейчас будет готов. Љогда мы вышли, то, верно, из-за усталости
да из-за того, что утром Я не отворил ставни, Яркий солнечный свет ослепил
менЯ, и Я зажмурилсЯ, как от удара. Ђ Њари прыгала от радости и все
восхищалась погодой. џ почувствовал себЯ лучше и заметил тогда, что голоден.
џ пожаловалсЯ Њари, но она раскрыла свою клеенчатую сумку и показала мне:
там лежали только наши купальники и полотенце. Ћставалось одно: ждать. Њы
услышали, как ђаймон захлопнул свою дверь. Ќа нем были брюки василькового
цвета и белаЯ рубашка с короткими рукавами. Ќо голову он прикрыл шлЯпой
канотье, и Њари это рассмешило; руки выше локтЯ нисколько у него не
загорели, были совсем бледные и покрыты черными волосами. Њне стало как-то
противно. Ћн спустилсЯ по лестнице, насвистываЯ, и Явно был очень dnbnkem
собой. Њне он сказал: "Џривет, старина", и назвал Њари "мадемуазель".
Ќакануне мы ходили в полицейский участок, и там Я дал показание, что
арабка обманывала ђаймона. Ћн отделалсЯ предупреждением. Њое показание не
проверЯли. “ подъезда мы немного поговорили об этом, потом решили поехать в
автобусе. „о плЯжа не очень далеко. Ћднако автобусом гораздо скорее.
ђаймон заЯвил, что его приЯтель будет доволен, если мы приедем
пораньше. Њы уже хотели было двинутьсЯ, но ђаймон подал мне знак, чтобы Я
посмотрел на другую сторону улицы. € Я увидел там группу арабов. Ћни стоЯли
у табачной лавочки, прислонившись к поручню витрины, и все смотрели на нас,
но на свой особый лад: как будто перед ними не люди, а камни или пни. ђаймон
сказал, что второй слева -- брат его любовницы. Ћн заметно встревожилсЯ, но
добавил, что теперь эта историЯ кончена. Њари не понЯла и спросила, о чем
идет речь. џ объЯснил, что там стоЯт арабы, у которых зуб против ђаймона.
’огда она попросила, чтобы мы сейчас же отправились. ђаймон выпЯтил грудь,
но, засмеЯвшись, согласилсЯ, что надо поскорее смытьсЯ.
Њы направились к остановке автобуса -- она была недалеко. ђаймон
сообщил мне, что арабы не идут за нами следом. џ обернулсЯ. Ћни стоЯли все
там же и все так же равнодушно смотрели на то самое место, с которого мы
ушли. Њы сели в автобус. “ ђаймона стало, как видно, легче на душе, и он
старалсЯ всЯкими шуточками позабавить Њари. џ чувствовал, что Њари нравитсЯ
ђаймону, но она почти не отвечала ему. ’олько посмотрит иногда на него и
засмеетсЯ.
Њы доехали до самой окраины Ђлжира. ЏлЯж недалеко от остановки
автобуса. Ќо надо было пройти через маленькое плато -- оно поднимаетсЯ над
морем, и оттуда идет пологий спуск к песчаному берегу. Џлато было усеЯно
желтоватыми камнЯми и асфоделЯми -- цветы их казались Ярко-белыми на фоне
уже густой синевы неба. Њари длЯ забавы размахивала своей клеенчатой сумкой,
сбивала белые лепестки, и они разлетались во все стороны. Њы шли меж рЯдов
маленьких дачек с зелеными пли белыми решетчатыми заборчиками; одни дачки
прЯтались со своими террасками в зелени тамарисков, другие стоЯли на голом
месте среди камней. …ще не доходЯ до краЯ плато, можно было видеть недвижное
море, а подальше массивный мыс, дремавший в светлой воде. ‚ тишине до нас
донессЯ легкий стук мотора. € далеко-далеко мы увидели рыболовное суденышко,
скользившее по сверкающей морской глади. Њари сорвала несколько
ирисов-утесников. ‘о склона, спускавшегосЯ к берегу, мы увидели, что в море
уже купаютсЯ несколько человек.
ЏриЯтель ђаймона жил в деревЯнной хижинке на краю плЯжа. „омик
прислонилсЯ к скалам, и сваи, подпиравшие его спереди, уже стоЯли в воде.
ђаймон представил нас. …го приЯтелЯ звали Њассон. Ћн был плотный и
широкоплечий, а жена -- маленькаЯ и кругленькаЯ миловиднаЯ женщина, по
выговору, несомненно, парижанка. Ћн тотчас сказал, чтобы мы не стеснЯлись и
чувствовали себЯ свободно, что сейчас нас угостЯт рыбой, которую он нынче
утром поймал. џ выразил свое восхищение его домиком. Њассон сообщил мне, что
приезжает сюда на субботу и воскресенье, проводит здесь и весь свой отпуск.
"‘ женой, разумеетсЯ", -- добавил он. Ђ жена его о чем-то говорила с Њари и
смеЯлась. ‚первые, пожалуй, Я подумал, что мне надо женитьсЯ.
Њассон позвал всех купатьсЯ, но его жена и ђаймон не захотели. Њы
спустились к морю втроем, и Њари тотчас бросилась в воду. Њассон и Я решили
остыть немножко. Ћн говорил не спеша, и Я заметил, что у него привычка
сопровождать всЯкое свое утверждение словами: "‘кажу больше", даже когда это
ничего не прибавлЯло к смыслу фразы. Ћ Њари он мне сказал: "Ћна
сногсшибательна, скажу больше -- очаровательна". Ќо вскоре Я уже не обращал
вниманиЯ на его привычку -- таким блаженным ощущением наполнЯло менЯ солнце.
Џесок накалилсЯ под ногами. Њне хотелось поскорее в воду, однако Я еще
немного помешкал, а потом сказал Њассону: "Џоплывем". џ сразу нырнул. Ђ он
вошел в воду тихонько и бросилсЯ только тогда, когда потерЯл дно под ногами.
Ћн плавал брассом, и довольно плохо, так что Я опередил его и погналсЯ за
Њари. ‚ода оказалась прохладной, и это было приЯтно. Њы с Њари плыли рЯдом и
чувствовали, как согласованны наши движениЯ, как хорошо нам обоим.
Њы заплыли далеко и легли на спину; на лице, обращенном к небу, быстро
высохли под солнцем струйки воды, затекавшие в рот. Њы видели, что Њассон
выбралсЯ на берег и растЯнулсЯ там, греЯсь на солнце. €здали он казалсЯ
огромной глыбой. Њари захотела, чтобы мы поплыли вместе. џ пристроилсЯ
сзади, обхватил ее за талию, и она поплыла, выбрасываЯ руки, а Я помогал ей,
работаЯ ногами. ‚ то утро мы долго бороздили воду и слышали ее плеск, пока
наконец Я не почувствовал усталость. ’огда Я оставил Њари и поплыл к берегу
широкими взмахами, дыша глубоко и ровно. ђастЯнувшись ничком около Њассона,
Я уткнулсЯ лицом в песок. џ сказал: "•орошо!", и Њассон согласилсЯ со мной.
Ќемного погодЯ приплыла Њари. џ обернулсЯ посмотреть, как она выходит на
берег. Њокрый купальник прилип к ее телу, она всЯ блестела от соленой воды,
волосы были откинуты назад. Ћна вытЯнулась на песке бок о бок со мной, и,
согревшись от тепла ее тела и от солнечного тепла, Я задремал.
Њари встрЯхнула менЯ за плечо и сообщила, что Њассон пошел домой --
пора завтракать. џ тотчас встал, так как очень хотел есть, но Њари сказала,
что Я с самого утра еще ни разу ее не поцеловал. ќто было верно, да мне и
самому хотелось ее поцеловать.
-- Џойдем в воду, -- сказала она.
Њы побежали и вытЯнулись на первых невысоких волнах. ‘делали несколько
взмахов, и она прильнула ко мне. џ почувствовал, как ее ноги сплелись вокруг
моих йог, и менЯ охватило желание.
Љогда мы возвратились на берег, Њассон уже звал нас с лестницы своего
домика. џ призналсЯ, как мне хочетсЯ есть, и он тотчас объЯвил жене, что Я
ему нравлюсь. •леб был превосходный, мЯгкий, рыба вкуснаЯ, Я с жадностью
проглотил свою порцию. Џотом подали жареное мЯсо с картофелем. ‚се ели
молча. Њассон пил много вина и непрестанно подливал мне. ‡а кофе Я
почувствовал, что голова у менЯ немного тЯжелаЯ, да еще Я много курил.
Њассон, ђаймон и Я стали строить планы, как мы все вместе проведем август на
этом берегу и будем в складчину вести хозЯйство.
Њари вдруг спросила:
-- Ђ вы знаете, который час? ’олько еще половина двенадцатого.
Њы все удивились, но Њассон сказал, что, конечно, мы позавтракали очень
рано, однако это вполне естественно -- завтракать надо в такой час, когда
есть хочетсЯ. Ќе знаю почему, это рассуждение рассмешило Њари. Ќаверное, она
выпила лишнего. Њассой спросил, не хочу ли Я прогулЯтьсЯ с ним по берегу:
-- Џосле завтрака моЯ жена всегда ложитсЯ отдохнуть. Ђ Я нет, не люблю.
Њне надо ходить. џ всегда ей говорю, что это лучше длЯ здоровьЯ. Ќо в конце
концов, как хочет -- ее дело.
Њари заЯвила, что останетсЯ и поможет мадам Њассон вымыть посуду.
Џарижаночка сказала, что длЯ этого нужно выставить мужчин за дверь. € мы
втроем ушли.
‘олнечные лучи падали на песок почти отвесно, а на море сверкали просто
нестерпимо. Ќа плЯже уже никого не было. €з дачек, wrn стоЯли на краю плато,
нависавшего над морем, доносилось звЯканье тарелок, ножей и вилок. Ћт
раскаленных камней, усеЯвших землю, тЯнуло жаром. ‘начала ђаймон и Њассон
говорили о каких-то неизвестных мне делах и людЯх. џ понЯл, что они
давнишние знакомые и одно времЯ даже жили вместе. Њы дошли до самой воды и
двинулись по кромке плЯжа. €ной раз подкатывала низкаЯ длиннаЯ волна и
отливала обратно, смочив нам парусиновые полуботинки. џ ни о чем не думал,
шел в сонной одури от знойного солнца, палившего мою непокрытую голову.
‚друг ђаймон что-то сказал Њассону, что именно, Я не расслышал, но в
самом конце плЯжа, очень далеко от нас, Я заметил двух арабов в синих
спецовках; они шли нам навстречу. џ посмотрел на ђаймона, и он пробормотал:
-- ќто они.
Њы продолжали идти. Њассон удивилсЯ, как арабы могли выследить нас. џ
подумал, что они, вероЯтно, видели, как мы садились в автобус, и доглЯдели,
что у Њари плЯжнаЯ сумка, но Я ничего не сказал.
Ђрабы шли не спеша и все приближались к нам. Њы не сбавили шага, но
ђаймон сказал: "Њожет, начнетсЯ драка, тогда ты, Њассон, возьми второго. џ
беру на себЯ своего. Ђ ты, Њерсо, врежь третьему, если поЯвитсЯ". џ ответил:
"‹адно". Њассон засунул руки в карманы. ђаскаленный песок казалсЯ мне теперь
красным. Њы шли в ногу. ђасстоЯние между нами и арабами все сокращалось;
когда оставалось лишь несколько шагов, они остановились. ђаймон двинулсЯ
прЯмо к своему арабу. џ не расслышал, что он сказал, но араб нагнулсЯ, будто
хотел боднуть его головой. ’огда ђаймон ударил его и кликнул Њассона. Њассон
всей своей тушей навалилсЯ на второго и два раза его ударил. Ђраб упал в
воду, лицом в песчаное дно, вокруг его головы поднимались и лопались пузыри.
’ем временем ђаймон тоже ударил своего противника, искровЯнил ему лицо.
Џотом повернулсЯ ко мне и сказал: "Џосмотри, как Я его отделаю". џ крикнул:
"Ѓерегись, у него нож!" Ћднако араб уже вспорол ђаймону руку и разрезал
губу.
Њассон прыгнул к своему. Ќо второй араб поднЯлсЯ и встал позади того, у
которого был нож. Њы не смели пошевелитьсЯ. ’е двое медленно отступали, не
сводЯ с нас взглЯда и угрожаЯ ножом. Љогда отошли подальше, повернулись и
убежали, а мы остались на солнцепеке. ђаймон крепко стЯгивал предплечье
платком, сквозь который капала кровь.
Њассон сказал, что надо тотчас разыскать доктора -- он всегда проводит
воскресенье на плато. ђаймон соглашалсЯ пойти. Ќо как только он начинал
говорить, у него булькала во рту кровь, вытекавшаЯ из раны. ЏоддерживаЯ его,
мы довольно быстро добрались до хижинки. ђаймон сказал, что раны у него
неглубокие и он может дойти. Ћн отправилсЯ с Њассоном, а Я осталсЯ, чтобы
объЯснить женщинам, что случилось. Њадам Њассон плакала, а Њари слушала мой
рассказ всЯ бледнаЯ. Њне надоело объЯснЯть, Я замолчал и стал курить, глЯдЯ
на море.
Ћколо половины второго ђаймон вернулсЯ в сопровождении Њассона. ђука у
него была перевЯзана, угол рта заклеен липким пластырем. „октор сказал ему,
что это пустЯки, но у ђаймона вид был угрюмый. Њассон пыталсЯ его
рассмешить. Ќо он все молчал, Џотом сказал, что спуститсЯ к морю. џ спросил,
куда он направлЯетсЯ, мы с Њассовом пойдем вместе с ним. Ћн разозлилсЯ и
выругал нас. Њассон заЯвил, что не надо ему перечить. Ќо Я всетаки пошел с
ђаймоном.
Њы долго шли по плЯжу. ‘олнце палило нещадно. ‘вет его дробилсЯ на
песке и на поверхности морЯ. “ менЯ было такое boew`rkemhe, что ђаймон
знает, куда он идет, но, может быть, Я ошибалсЯ. Њы пришли наконец к
ручейку, протекавшему в песке за высокой скалой, в самом конце плЯжа. € там
мы увидели обоих наших арабов. Ћни лежали в своих засаленных спецовках. Џо
виду оба были спокойны и почти что довольны. Ќаше поЯвление их не испугало.
’от, который ударил ђаймона ножом, молча смотрел на него. ‚торой наигрывал
на дудочке из тростника и, глЯдЯ на нас, непрестанно повторЯл три поты,
которые мог извлечь из своей флейты.
Љругом было только солнце и тишина, журчание ручейка и эти три ноты.
ђаймон полез в карман за револьвером, но его враг не пошевелилсЯ, и они
молча смотрели друг на друга. џ заметил, что у того, кто играл на дудочке,
пальцы на ногах широко расставлены. ђаймон. не спускаЯ глаз с противника,
спросил менЯ: "“хлопать его?" џ подумал, что, если Я стану отговаривать,
ђаймон еще больше взвинтит себЯ и навернЯка выстрелит. € Я только сказал:
-- Ћн же еще ни слова не произнес. Ќехорошо в таком случае стрелЯть.
€ опЯть были зной и тишина, журчала вода и флейта. Џотом ђаймон сказал:
-- Ќу, так Я обложу его как следует и, когда он ответит, ухлопаю его.
џ ответил:
-- Ќу, да. Ќо если он не выхватит ножа, тебе нельзЯ стрелЯть.
ђаймон уже начал свирепеть. „удочка все не смолкала, но оба араба
следили за каждым движением ђаймона.
-- Ќет, -- сказал Я ђаймону. -- ‘хватитесь с ним врукопашную, а
револьвер отдай мне. …сли второй вмешаетсЯ пли первый вытащит нож, Я
выстрелю.
ђаймон отдал мне револьвер, стальной ствол блеснул на солнце. Ќо мы еще
не двигались, как будто мир сомкнулсЯ и сковал нас. Њы с арабами смотрели
друг на друга в упор. ‚се замерло -- и море, и песок, и солнце, и флейта, и
ручей. ‚ эту минуту Я думал: придетсЯ или не придетсЯ стрелЯть? Ќо вдруг
арабы стали пЯтитьсЯ, пЯтитьсЯ и юркнули за скалу. ’огда мы с ђаймоном
повернули обратно. …му как будто стало лучше, и он все говорил, что пора
ехать домой.
џ проводил его до хижинка Њассона, и, пока он поднималсЯ по деревЯнной
лестнице, Я стоЯл внизу под палЯщим солнцем; в голове у менЯ гудело от жары:
мне невмоготу было поднЯтьсЯ по лестнице и опЯть разговаривать с женщинами.
Ќо солнце так пекло, что тЯжело было стоЯть неподвижно под огненным
ослепительным дождем, падавшим с неба. †дать тут пли пройтись, не все ли
равно? € вскоре Я вернулсЯ на плЯж и пошел по его кромке. Љругом было все то
же алое сверкание. Ќа песок набегали мелкие волны, как будто слышалось
быстрое приглушенное дыхание морЯ. џ медленно шел к скалам и чувствовал, что
лоб у менЯ вздуваетсЯ от солнца. ‡ной давил мне на голову, на плечи ц мешал
двигатьсЯ вперед. Љаждый раз, как мое лицо обдавало жаром, Я стискивал зубы,
сжимал кулаки в карманах брюк, весь вытЯгивалсЯ вперед, чтобы одолеть солнце
и пьЯную одурь, которую оно насылало на менЯ. Љак саблей, резали мне глаза
солнечные блики, отражаЯсь от песка, от выбеленной морем раковины или от
осколка стекла, и у менЯ от боли сжимались челюсти. џ шел долго.
‚далеке Я видел темную глыбу скалы, окруженную радужными отсветами
солнца и водЯной пыли. џ подумал о холодном ручье, протекавшем за скалой.
Њне захотелось вновь услышать его журчание, убежать от солнца, от всЯких
усилии, от женских слез и отдохнуть наконец в тени. Ќо когда Я подошел
ближе, то увидел, что враг ђаймона вернулсЯ.
Ћн был один. Ћн лежал на спине, подложив руки под затылок -- cnknb` в
тени, падавшей от утеса, все тело -- на солнце. …го замасленнаЯ спецовка
дымилась на такой жаре. џ немного удивилсЯ: мне казалось, что всЯ эта
историЯ копчена, и пришел Я сюда, совсем не думаЯ о ней.
Љак только араб увидел менЯ, он приподнЯлсЯ и сунул руку в карман. џ,
разумеетсЯ, нащупал в своей куртке револьвер ђаймона. ’огда араб снова
откинулсЯ назад, но не вынул руки из кармана. џ был довольно далеко от него
-- метрах в десЯти. ‚еки у него были опущены, но иногда Я замечал его
взглЯд. Ћднако чаще его лицо, всЯ его фигура расплывались перед моими
глазами в раскаленном воздухе. уршание воли было еще ленивее, тише, чем в
полдень. ‚се так же палило солнце, и все так же сверкал песок. ‚от уже два
часа солнце не двигалось, два часа оно стоЯло на Якоре в океане кипЯщего
металла. Ќа горизонте прошел маленький пароход, Я увидел это черное пЯтнышко
только краем глаза, потому что не переставал следить за арабом.
џ думал, что, стоит мне только повернутьсЯ, уйти, все будет кончено. Ќо
ведь позади был огненный плЯж, дрожащий от зноЯ воздух. џ сделал несколько
шагов к ручью. Ђраб не пошевелилсЯ. ‚сетаки он был еще далеко от менЯ. Ѓыть
может, оттого что на лицо его падала тень, казалось, что он смеетсЯ. џ
подождал. ‘олнце жгло мне щеки, Я чувствовал, что в бровЯх у менЯ
скапливаютсЯ капельки пота. †ара была такаЯ же, как в день похорон мамы, и
так же, как тогда, у менЯ болела голова, особенно лоб, вены на нем вздулись,
и в них пульсировала кровь. џ больше не мог выносить нестерпимый зной и
шагнул вперед. џ знал, что это глупо, что Я не спрЯчусь от солнца, сделав
один шаг. Ќо Я сделал шаг, только один шаг. € тогда араб, не поднимаЯсь,
вытащил нож и показал его мне. ‘олнце сверкнуло на стали, и менЯ как будто
ударили в лоб длинным острым клинком. ‚ то же мгновение капли пота,
скопившиесЯ в бровЯх, вдруг потекли на пеки, и глаза мне закрыла теплаЯ
плотнаЯ пелена, слепЯщаЯ завеса из слез и соли. џ чувствовал только, как
бьют у менЯ во лбу цимбалы солнца, а где-то впереди нож бросает сверкающий
луч. Ћн сжигал мне ресницы, впивалсЯ в зрачки, и глазам было так больно. ‚се
вокруг закачалось. Ќад морем пронеслось тЯжелое жгучее дыхание. Љак будто
разверзлось небо и полил огненный дождь. џ весь напрЯгсЯ, выхватил
револьвер, ощутил выпуклость полированной рукоЯтки. ѓашетка подалась, и
вдруг раздалсЯ сухой и оглушительный звук выстрела. џ стрЯхнул капли пота и
сверкание солнца. ‘разу разрушилось равновесие днЯ, необычайнаЯ тишина
песчаного берега, где только что мне было так хорошо. ’огда Я выстрелил еще
четыре раза в неподвижное тело, в которое пули вонзались незаметно. џ как
будто постучалсЯ в дверь несчастьЯ четырьмЯ короткими ударами.

* —Ђ‘’њ II *

’отчас же после ареста менЯ несколько раз допрашивали. Ќо речь шла
только об установлении личности. Ќа первом допросе (в полиции) мое дело,
казалось, никого не интересовало. —ерез неделю следователь, наоборот,
смотрел на менЯ с любопытством. Ќо длЯ начала он задавал только обычные
вопросы -- фамилиЯ, имЯ, местожительство, профессиЯ, дата и место рождениЯ.
Џотом осведомилсЯ -- пригласил ли Я адвоката. џ ответил, что нет, не
приглашал, и спросил, разве необходимо брать себе адвоката?
-- Џочему вы спрашиваете? -- удивилсЯ он.
џ ответил, что считаю свое дело очень простым. Ћн улыбнулсЯ и заметил:
-- ќто ваше мнение. Ќо существует закон. …сли вы не пригласите
адвоката, мы сами назначим.
џ нашел очень удобным, что суд заботитсЯ о таких мелочах. € сказал об
этом следователю. Ћн согласилсЯ со мной и заметил в заключение, что закон о
судопроизводстве составлен превосходно.
‚начале Я как-то не относилсЯ к следователю серьезно. Ћн говорил со
мной в комнате, где все было занавешено -- и окна и двери: горела только
одна лампа на письменном столе, освещавшаЯ кресло, в которое он менЯ усадил;
сам же он оставалсЯ в тени. Ћ таких приемах Я уже читал в книгах, и все это
казалось мне игрой. Ђ после нашей беседы Я внимательно посмотрел на
следователЯ и увидел, что у него тонкие черты лица, глубоко сидЯщие голубые
глаза, высокий рост, длинные седеющие усы и шапка седых, почти белых волос.
Ћн показалсЯ мне очень неглупым и, в общем, симпатичным человеком, хотЯ и
страдал нервным тиком -- у него подергивалсЯ уголок рта. “ходЯ, Я чуть было
не протЯнул ему руку, но вовремЯ вспомнил, что Я убийца.
Ќа следующий день ко мне в тюрьму пришел адвокат. Њаленький и
кругленький, довольно молодой, с тщательно прилизанными волосами. ЌесмотрЯ
на жару (Я был в рубашке с закатанными рукавами), на нем был темный костюм,
крахмальный воротничок и какой-то диковинный галстук с широкими черными и
белыми полосами. Ћн положил на мою койку портфель, который носил под мышкой,
представилсЯ и сказал, что изучил материалы по моему делу. Ћчень сложное
дело, но он не сомневаетсЯ в успехе, если Я буду с ним вполне откровенен. џ
поблагодарил, и он сказал:
-- Ќу что ж, давайте приступим.
Ћн сел на койку и сообщил, что собирал сведениЯ о моей личной жизни.
‚ыЯснилось, что моЯ мать недавно умерла, находЯсь в богадельне. ’огда навели
справки в Њаренго. ‘ледствие установило, что Я "проЯвил бесчувственность" в
день маминых похорон.
-- ‚ы, конечно, понимаете, -- сказал адвокат, -- мне неудобно
спрашивать вас об этом. Ќо это очень важное обстоЯтельство. Ћно будет веским
аргументом длЯ обвинениЯ, если Я ничего не смогу ответить.
Ђдвокат хотел, чтобы Я помог ему. Ћн спросил, было ли у менЯ тЯжело на
душе в тот день. ‚опрос очень менЯ удивил, мне, например, было бы очень
неловко спрашивать кого-нибудь о таких вещах. Ћднако Я ответил, что уже
немного отвык копатьсЯ в своей душе и мне трудно ответить на его вопрос. џ,
конечно, очень любил маму, но это ничего не значит. ‚се здоровые люди желали
смерти тем, кого они любили. ’ут адвокат прервал менЯ и, по-видимому, очень
взволновалсЯ. Ћн взЯл с менЯ обещание, что Я этого не скажу ни на заседании
суда, ни у судебного следователЯ. ‚се же Я объЯснил ему, что Я от природы
так устроен, что физические мои потребности зачастую не соответствуют моим
чувствам. ‚ тот день, когда хоронили маму, Я был очень утомлен а ужасно
хотел спать. Џоэтому Я даже не давал себе отчета в том, что происходит.
Ћднако могу сказать навернЯка, что Я предпочел бы, чтобы мама не умерла.
Ђдвоката Явно не удовлетворили мои слова, он произнес: "ќтого
недостаточно". € задумалсЯ. Џотом спросил, могу ли Я сказать, что в тот день
Я подавлЯл в душе свои естественные сыновние чувства. џ ответил:
-- Ќет, не могу, это было бы ложью.
Ћн как-то странно, пожалуй, с отвращением посмотрел на менЯ и зло
заметил, что, во всЯком случае, директор и служащие богадельни asdsr вызваны
на суд в качестве свидетелей и их показаниЯ могут очень плохо длЯ менЯ
обернутьсЯ. џ возразил, что все это не имеет отношениЯ к моему делу, а он в
ответ сказал только, что, очевидно, Я никогда не бывал под судом.
Ћн ушел с очень недовольным видом. Њне хотелось удержать его,
объЯснить, что Я рад был бы внушить ему симпатию к себе -- не длЯ того,
чтобы он лучше защищал менЯ на суде, но, если можно так сказать, из
естественного человеческого чувства. ѓлавное же, Я видел, что он из-за менЯ
расстроилсЯ. Ћн не мог менЯ попЯть и поэтому сердилсЯ. Ђ у менЯ было желание
убедить его, что Я такой же, как все, совершенно такой же, как все. Ќо и
сущности, это было бесполезно. € Я от этого отказалсЯ -- из лености.
‚ скором времени менЯ опЯть повели на допрос. ел третий час днЯ.
Љабинет следователЯ заливало солнце, тюлевые занавески чутьчуть смЯгчали
слишком Яркий свет. ‘ледователь предложил мне сесть и очень вежливо сказал,
что "по непредвиденным обстоЯтельствам" мои адвокат не мог сегоднЯ прийти.
Ќо Я имею право не отвечать следователю в отсутствие адвоката, дождатьсЯ,
когда он сможет присутствовать при допросе. џ сказал, что готов отвечать и
без адвоката. ‘ледователь надавил пальцем кнопку на письменном столе. џвилсЯ
молодой секретарь суда и расположилсЯ со своей машинкой почти за моей
спиной.
Њы со следователем уселись поудобнее. ЌачалсЯ допрос. Џрежде всего
следователь сказал, что ему обрисовали менЯ как человека молчаливого и
замкнутого и он хотел бы узнать, верно ли это. џ ответил:
-- “ менЯ никогда не бывает ничего интересного. ‚от Я и молчу.
Ћн улыбнулсЯ, как при первой нашей встрече, признал такую причину
основательной и сказал:
-- ‚прочем, это не имеет никакого значениЯ.
Џотом пристально посмотрел на менЯ и, довольно резко выпрЯмившись,
быстро произнес:
-- ЊенЯ интересуете вы сами.
Њне непонЯтно было, какой смысл он вкладывал в свои слова, и Я ничего
не ответил.
-- …сть кое-что в вашем поступке, чего Я не могу понЯть. џ уверен, что
вы мне поможете разобратьсЯ.
џ сказал, что все было очень просто. € он предложил мне подробно
описать, как прошел тот день. џ повторил все, что уже рассказывал ему:
ђаймон, плЯж, купание, ссора, опЯть плЯж, ручеек, солнце и пЯть выстрелов из
револьвера. Џосле каждой фразы он приговаривал: "’ак! ’ак!" Љогда Я дошел до
распростертого на земле тела, он тоже сказал: "’ак! ’ак!" Њне надоело
повторЯть одно и то же. Џраво, Я, кажетсЯ, никогда столько не говорил.
Џомолчав, он поднЯлсЯ и сказал, что хотел бы помочь мне, что Я
заинтересовал его, и с помощью божией он что-нибудь сделает длЯ менЯ. Ќо
предварительно он хотел бы задать мне несколько вопросов. € сразу же, без
всЯких переходов, спросил, любил ли Я маму. џ ответил:
-- „а, как все.
‘екретарь, до тех пор равномерно стучавший но клавишам машинки, вдруг
как будто ошибсЯ, спуталсЯ, нажав не ту букву, и ему пришлось отвести
каретку обратно. Ђ следователь снова, без всЯкой видимой логики, спросил,
как Я стрелЯл. ЏЯть раз подрЯд? џ подумал и уточнил: сперва выстрелил один
раз, а через несколько секунд еще четыре раза.
-- Џочему же вы сделали паузу между первым и следующим выстрелами? --
спросил он.
џ снова увидел перед собой багровый песок, почувствовал, как qnkmve
обжигает мне лоб. Ќо на вопрос Я ничего не ответил. € мое молчание как будто
взволновало следователЯ. Ћн сел, взъерошил свою шевелюру и, навалившись
локтЯми на стол, наклонилсЯ ко мне с какимто странным видом:
-- Џочему? Џочему вы стрелЯли в распростертое на земле, неподвижное
тело?
Ќа это Я опЯть не мог ответить. ‘ледователь провел рукой по лбу и
дрогнувшим голосом повторил:
-- Џочему? ‚ы должны мне сказать. Џочему?
џ молчал.
‚друг он встал, широкими шагами прошел в дальний угол кабинета и
выдвинул Ящик шкафа длЯ дел. „остал оттуда серебрЯное распЯтие и, высоко
поднЯв его, вернулсЯ на свое место. ‘овсем изменившимсЯ, звенЯщим голосом он
воскликнул:
-- ‡наете ли вы, кто это?
џ ответил:
-- ђазумеетсЯ.
€ тогда он очень быстро, взволнованно сказал, что он верит в бога и
убежден, что нет такого преступника, которого господь не простил бы, но длЯ
этого преступник должен раскаЯтьсЯ и уподобитьсЯ ребенку, душа коего чиста и
готова все воспринЯть. Ћн потрЯсал распЯтием почти над самой моей головой.
Џо правде сказать, Я плохо следил за его рассуждениЯми: во-первых, было
жарко, кроме того, в кабинете летали большие мухи и все садились мне на
лицо, да еще этот человек внушал мне страх. Ћднако Я сознавал, как нелеп
этот страх -- ведь преступник-то был не он, а Я. Ћн продолжал говорить.
Њало-помалу Я понЯл, что, по его мнению, есть только одно темное место в
моей исповеди -- то, что Я сделал паузу после первого выстрела. ‚се
остальное было длЯ него Ясно, но вот этого он не мог понЯть.
џ хотел было сказать, что он напрасно напирает на это обстоЯтельство:
оно не имеет такого уж большого значениЯ. Ќо он прервал менЯ и, выпрЯмившись
во весь рост, воззвал к моей совести, спросив при этом, верю ли Я в бога. џ
ответил, что нет, не верю. Ћн рухнул в кресло от негодованиЯ. Ћн сказал мне,
что это невозможно: все люди верЯт в бога, даже те, кто отвратил от него
лицо свое. Ћн был твердо убежден в этом, и, если б когда-либо в этом
усомнилсЯ, жизнь его потерЯла бы смысл.
-- Ќеужели вы хотите, -- воскликнул он, -- чтобы жизнь моЯ не имела
смысла?
Џо-моему, это менЯ не касалось, Я так ему и сказал. Ќо он уже
протЯгивал ко мне через стол распЯтие, указывал на •риста и кричал что-то
безумное:
-- џ христианин! џ молю его простить тебе грехи твои! Љак можешь ты не
верить, что он умер на кресте ради тебЯ?
џ прекрасно заметил, что он говорит мне "ты", но Я уже устал от него.
†ара становилась все удушливее. Ћбычно, когда мне хочетсЯ избавитьсЯ от
кого-нибудь, кто надоел мне своими разговорами, Я делаю вид, будто
соглашаюсь с ним.
Љ моему удивлению, следователь возликовал.
-- Ќу вот! Ќу вот! -- воскликнул он. -- ‚едь ты же веришь, веришь и
отныне возложишь на госиода все надежды.
ђазумеетсЯ, Я сказал, что нет. Ћн опЯть рухнул в кресло. Џовидимому, он
очень устал. Ћн долго сидел в молчании, а тем временем секретарь, быстро
стучавший на машинке, допечатывал последние фразы нашего диалога. ‡атем
следователь внимательно, с некоторой грустью поглЯдел на менЯ и пробормотал:
-- Ќикогда не встречал такой очерствелой души, как у вас!
Џреступники, приходившие сюда, всегда плакали, видЯ этот образ скорби.
џ хотел ответить: плакали они именно потому, что были преступниками. Ќо
тут мне пришла мысль, что ведь и Я преступник. Ћднако с этим Я не мог
свыкнутьсЯ. ‘ледователь поднЯлсЯ с места, словно желал показать, что допрос
окончен. Ћн только спросил менЯ с усталым видом, сожалею ли Я о своем
поступке. џ подумал и ответил, что испытываю не столько сожаление, сколько
досаду. ‘ледователь как будто и тут не понЯл менЯ. Ќо в тот день мы на этом
кончили.
‚ дальнейшем менЯ часто водили к следователю. Ќо там присутствовал
адвокат. „опрос сводилсЯ к тому, что менЯ заставлЯли уточнЯть некоторые мои
предыдущие показаниЯ. €ли же следователь обсуждал с адвокатом пункты
обвинениЯ. Ќо по правде сказать, оба они и не думали при этом обо мне.
Њало-помалу изменилсЯ самый характер допросов. Љазалось, Я уже не
интересовал следователЯ и мое дело он считал длЯ себЯ Ясным. Ћн больше не
говорил со мной о боге, и Я уже никогда не видел его в экстатическом
возбуждении. ‚ результате наши беседы стали более сердечными. Ќесколько
вопросов, короткий разговор с моим адвокатом -- и допрос закапчивалсЯ. Њое
дело шло "своим чередом", по выражению следователЯ. €ногда его беседа с
адвокатом касалась общих тем, в нее вовлекали и менЯ. џ начинал дышать
свободнее. Ќикто в эти часы не выказывал мне враждебности. ‚се было так
естественно, так хорошо налажено, игра велась так сдержанно, что у менЯ
возникло нелепое впечатление, будто Я стал тут "своим человеком". ‘ледствие
шло одиннадцать месЯцев, и могу сказать, что, к удивлению моему, за все это
времЯ единственной длЯ менЯ радостью были те редкие минуты, когда
следователь, проводив менЯ до дверей своего кабинета, дружески похлопывал но
плечу и говорил с таким сердечным видом:
-- Ќа сегоднЯ довольно, господин антихрист.
€ тогда менЯ передавали жандармам.

Ћ некоторых вещах Я никогда не любил говорить. Љогда менЯ заключили в
тюрьму, Я уже через несколько дней понЯл, что мне неприЯтно будет
рассказывать об этой полосе своей жизни.
Џозднее Я уже не находил важных причин длЯ этого отвращениЯ. Џервые дни
Я, в сущности, не был по-настоЯщему в тюрьме: Я смутно ждал какого-нибудь
нового событиЯ. ‚се началось лишь после первого и единственного свиданиЯ с
Њари. ‘ того днЯ, как Я получил от нее письмо (она сообщала, что ей больше
не дают свиданий, так как мы не женаты), с того днЯ Я почувствовал, что
тюремнаЯ камера стала моим домом, и понЯл, что жизнь моЯ тут и остановилась.
‚ день ареста менЯ заперли в общую камеру, где сидело много заключенных, в
большинстве арабы. Ћни засмеЯлись, увидев менЯ. Џотом спросили, за что Я
попал в тюрьму. џ сказал, что убил араба, и они притихли. Ќо вскоре наступил
вечер. Ћни показали мне, как надо разостлать циновку, на которой полагалось
спать. ‘вернув валиком один конец, можно было подложить его под голову
вместо подушки. ‚сю почт, у менЯ по лицу ползали клопы. —ерез несколько дней
менЯ перевели в одиночку, и там Я спал на деревЯнном топчане. Њне поставили
парашу и дали оцинкованный таз длЯ умываниЯ. ’юрьма находилась в верхней
части города, и в маленькое окошечко камеры Я мог видеть море. € однажды,
когда Я подтЯнулсЯ на руках, ухватившись за прутьЯ решетки, и подставлЯл
khvn солнечному свету, вошел надзиратель и сказал, что менЯ вызывают на
свидание. џ подумал, что пришла Њари. € действительно, это была она.
ЊенЯ повели по длинному коридору, потом по лестнице и еще по одному
коридору. џ вошел в очень светлую большую комнату с широким окном. Ћна была
перегорожена двумЯ высокими решетками. Ћставленное между этими решетками
пространство (метров в восемь или десЯть в длину) отделЯло посетителей от
заключенных. Ќапротив себЯ Я увидел загорелое личико Њари; на ней было
знакомое мне полосатое платье. ‘ арестантской стороны стоЯло человек десЯть,
почти все арабы. Њари оказалась в окружении арабок; справа стоЯла возле нее
маленькаЯ старушка с плотно сжатыми губами, всЯ в черном, а слева --
простоволосаЯ толстуха, котораЯ орала во все горло и усердно
жестикулировала. €з-за большого расстоЯниЯ между решетками и посетителЯм и
арестантам приходилось говорить очень громко. Љогда Я вошел, гул голосов,
отдававшихсЯ от высоких голых стен, резкий свет, падавший с неба,
дробившийсЯ в оконных стеклах и бросавший отблески по всей комнате, вызвали
у менЯ что-то вроде головокружениЯ. ‚ моей камере было гораздо тише и
темнее, но через несколько секунд Я уже привык, и тогда каждое лицо четко
выступило передо мною. џ заметил, что в конце прохода, оставленного между
решетками, сидит тюремный надзиратель. Ѓольшинство арестантоварабов, так же
как их родственники, пришедшие на свидание, сидели на корточках. Ћни не
кричали. Ќаоборот, говорили вполголоса и все же, несмотрЯ на шум, слышали
друг друга. ѓлухой рокот их разговоров, раздававшийсЯ низко, у самого пола,
звучал, как непрерывнаЯ басоваЯ нота в общем хоре голосов, перекликавшихсЯ
над их головами. ‚се это Я заметил очень быстро, пока шел к тому месту, где
была Њари. Ћна плотно прижалась к решетке и улыбалась мне изо всех сил. џ
нашел, что она очень красива, но не сумел сказать ей это.
-- Ќу как? -- сказала она очень громко. -- Ќу как?
-- Љак видишь!
-- ’ы здоров? “ тебЯ есть все, что тебе нужно?
-- „а, все.
Њы замолчали. Њари по-прежнему улыбалась. ’олстуха кричала во весь
голос моему соседу, вероЯтно, своему мужу, высокому белокурому парню с
открытым взглЯдом. Ћни продолжали разговор, начатый до менЯ.
-- †анна не захотела его взЯть! -- орала она.
-- ’ак, так, -- отзывалсЯ парень.
-- џ ей сказала, что ты опЯть возьмешь его к себе, когда выйдешь, но
она не захотела его взЯть.
Њари тоже перешла на крик, сообщаЯ, что ђаймон передает мне привет, а Я
ответил: "‘пасибо". Ќо сосед заглушил мой голос.
-- •орошо ли он себЯ чувствует?
…го жена засмеЯлась и ответила:
-- Џревосходно, в полном здравии!
Њой сосед слева, невысокий молодой парень с изЯщными руками, ничего не
говорил. џ заметил, что он стоит напротив маленькой старушки и оба они
пристально смотрЯт друг на друга. Ќо мне некогда было наблюдать за ними,
потому что Њари крикнула, чтобы Я не терЯл надежды. џ ответил: "„а". ‚ это
времЯ Я смотрел на нее и мне хотелось сжать ее обнаженные плечи. Њне
хотелось почувствовать ее атласную кожу, и Я не очень хорошо знал, могу ли Я
надеЯтьсЯ на что-нибудь, кроме этого. Ќо Њари, несомненно, хотела сказать,
что могу, так как все времЯ улыбалась. џ видел лишь ее блестЯщие белые зубы
и складочки в уголках глаз. Ћна крикнула:
-- ’ы выйдешь отсюда, и мы поженимсЯ!
џ ответил:
-- ’ы думаешь? -- Ќо лишь длЯ того, чтобы сказать что-нибудь.
’огда она заговорила очень быстро и по-прежнему очень громко, что менЯ,
конечно, оправдают и мы еще будем вместе купатьсЯ в море. Ђ другаЯ женщина,
рЯдом с нею, вопила, что оставила корзинку с передачей в канцелЯрии, и
перечислЯла все, что принесла. Ќадо проверить, ведь передача дорого стоила.
„ругой мой сосед и его мать все смотрели друг на друга. Ђ снизу все так же
поднималсЯ рокот арабской речи. ‘олнечный свет как будто вздувалсЯ парусом
за стеклами широкого окна.
Њне стало нехорошо, и Я рад был бы уйти. Ћт шума разболелась голова. €
все же не хотелось расставатьсЯ с Њари. Ќе знаю, сколько времени прошло.
Њари что-то говорила о своей работе и непрестанно улыбалась. ‚ воздухе
сталкивались бормотание, крики, разговоры. Ѓыл только один островок тишины
-- как раз рЯдом со мной: невысокий юноша и старушка, молча смотревшие друг
на друга. Џостепенно, одного за другим, увели арабов. Љак только ушел
первый, все утихли. ЊаленькаЯ старушка приникла к решетке, и в эту минуту
надзиратель подал знак ее сыну. ’от сказал: "„о свиданиЯ, мама", а она,
просунув руку между железных прутьев, долго и медленно махала ею.
Ћна ушла, а на ее место встал мужчина с шапкой в руке. Љ нему вывели
арестанта, и у них началсЯ оживленный разговор, но вполголоса, потому что в
комнате стало тихо. Џришли за моим соседом справа, и его жена крикнула все
так же громко, словно не заметила, что уже не нужно кричать:
-- Ѓереги себЯ и будь осторожнее!
Џотом пришла моЯ очередь. Њари показала руками, что обнимает менЯ. ‚
дверЯх Я обернулсЯ. Ћна стоЯла неподвижно, прижавшись лицом к решетке, и все
та же судорожнаЯ улыбка растЯгивала ее губы.
Ќемного погодЯ она написала мне. ‘ этого днЯ и началось то, о чем мне
не хотелось бы никогда вспоминать. Љонечно, не надо преувеличивать: Я
пережил это легче, чем многие другие. ‚ начале заключениЯ самым тЯжелым было
то, что в мыслЯх Я все еще был на воле. Њне, например, хотелось быть на
плЯже и спускатьсЯ к морю. џ представлЯл себе, как плещутсЯ волны у моих ног
и как Я вхожу в воду и какое чувство освобождениЯ испытываю, и вдруг Я
чувствовал, как тесно мне в стенах тюремной камеры. ’ак шло несколько
месЯцев. Ќо потом у менЯ были лишь мысли, обычные длЯ арестанта. џ ждал
ежедневной прогулки во дворе, ждал, когда придет адвокат. џ очень хорошо ко
всему приспособилсЯ. Њне часто приходила тогда мысль, что, если бы менЯ
заставили жить в дупле засохшего дерева и было бы у менЯ только одно
занЯтие: смотреть на цвет неба над моей головой, Я мало-помалу привык бы и к
этому. Џоджидал бы полет птиц или встречу облаков так же, как тут, в тюрьме,
Я ждал забавных галстуков моего адвоката и так же, как в прежнем мире,
терпеливо ждал субботы, чтобы сжимать в объЯтиЯх Њари. Ђ ведь, если
поразмыслить хорошенько, менЯ не заточили в дупло засохшего дерева. Ѓыли
люди и несчастнее менЯ. Љстати сказать, эту мысль часто высказывала мама и
говорила, что в конце концов можно привыкнуть ко всему.
‚прочем, обычно Я не заходил так далеко в своих рассуждениЯх. ’рудно
было в первые месЯцы. Ќо именно усилие, которое пришлось мне делать над
собою, и помогло их пережить. ЊенЯ, например, томило влечение к женщине. ќто
естественно в молодости. џ никогда не думал именно о Њари. Ќо Я столько
думал о женщине, о женщинах, о всех женщинах, которыми Я обладал, о том, как
и когда сближалсЯ с ними, что камера была полна женских лиц и Я не знал куда
deb`r|q. ‚ известном смысле это лишало менЯ душевного равновесиЯ. Ќо и
помогало убивать времЯ. џ почему-то завоевал симпатии тюремного надзирателЯ,
сопровождавшего раздатчика, который приносил длЯ арестантов пищу из кухни.
Ћн-то и заговорил со мной о женщинах. ‘казал, что заключенные больше всего
жалуютсЯ на это. џ заметил, что Я испытываю то же самое и считаю такое
лишение несправедливым.
-- Ќо длЯ того вас и сажают в тюрьму.
-- ’о есть как это?
-- ‚едь свобода -- это женщины. Ђ вас лишают свободы.
Њне никогда не приходила такаЯ мысль. џ согласилсЯ с ним.
-- „а, правда, -- сказал Я. -- €наче какое же это было бы наказание?
-- ‚от-вот. ‚ы, Я вижу, человек понЯтливый. Ќе то, что другие. Ќо в
конце концов, они сами облегчают себЯ.
€ после этих слов надзиратель ушел.
ЊучилсЯ Я еще из-за сигарет. Љогда Я поступил в тюрьму, у менЯ отобрали
поЯс, шнурки от ботинок, галстук и все, что было в карманах, в том числе и
сигареты. Љогда менЯ привели в камеру, Я попросил, чтобы мне отдали
сигареты. Њне ответили, что это запрещено. ‚ первые дни было очень трудно.
Џожалуй, без курева было тЯжелее всего. џ сосал щепки, которые отрывал от
топчана. –елые дни ходил по камере, и менЯ тошнило. џ не понимал, почему нам
не дозволЯетсЯ курить, ведь от этого никому зла не будет. Џозднее Я понЯл,
что это тоже делаетсЯ в наказание. Ќо к тому времени Я уже отвык от курениЯ,
и это не было длЯ менЯ карой.
„а, пришлось перенести некоторые неприЯтности, но Я не был очень уж
несчастным. ‚ажнее всего, скажу еще раз, было убить времЯ. Ќо с тех пор, как
Я научилсЯ вспоминать, Я уже не скучал. €ногда Я вспоминал свою спальню:
воображал, как выхожу из одного угла и, пройдЯ по комнате, возвращаюсь
обратно; Я перебирал в уме все, что встретил на своем пути. ‚начале Я быстро
справлЯлсЯ с этим. Ќо с каждым разом путешествие занимало все больше
времени. џ вспоминал не только шкаф, стол пли полочку, но все вещи,
находившиесЯ там, и каждую вещь рисовал себе во всех подробностЯх: цвет и
материал, узор инкрустации, трещинку, выщербленный край. ‚сЯчески старалсЯ
не потерЯть нить своей инвентаризации, не забыть ни одного предмета. —ерез
несколько недель Я уже мог часами описывать все, что было в моей спальне.
—ем больше Я думал над этим, тем больше позабытых или находившихсЯ в
пренебрежении вещей всплывало в моей памЯти. € тогда Я понЯл, что человек,
проживший на свете хотЯ бы один день, мог бы без труда провести в тюрьме сто
лет. “ него хватило бы воспоминаний длЯ того, чтобы не скучать. ‚ известном
смысле это было благодетельно.
Ќа помощь приходил также сон. ‚начале Я плохо спал по ночам, а днем
совсем не ложилсЯ. Ќо постепенно Я стал лучше спать ночью и мог спать днем.
ЏризнатьсЯ, в последние месЯцы Я спал по шестнадцати, по восемнадцати часов
в сутки. ‡начит, оставалось еще как-то убивать времЯ в течение шести часов,
но этому помогали арестантские трапезы, удовлетворение естественных
потребностей и историЯ одного чеха.
Џод тюфЯком, положенным на топчан, Я нашел прилепившийсЯ к нему обрывок
старой газеты, пожелтевший и прозрачный клочок. ’ам напечатан был случай из
уголовной хроники; начала заметки не было, но, по-видимому, дело происходило
в —ехословакии. Ќекий чех уехал из своей деревни, надеЯсь нажить себе
состоЯние. Ћн действительно стал богатым и через двадцать пЯть лет вернулсЯ
на родину с женой и ребенком. …го мать и сестра содержали b родной деревне
гостиницу. †елаЯ сделать им приЯтный сюрприз, он, оставив жену и ребенка в
другой гостинице, ЯвилсЯ к матери. Ћна не узнала сына. утки ради он вздумал
спЯть номер. Ћн показал свои деньги. Ќочью мать и сестра убили его молотком
и, ограбив, бросили тело в реку. “тром пришла жена и, ничего не знаЯ,
открыла, кто у них остановилсЯ. Њать повесилась, сестра бросилась в колодец.
ќту историю Я перечитывал тысЯчи раз. ‘ одной стороны, она была невероЯтна.
‘ другой -- естественна. ‚о всЯком случае, Я считал, что этот чех в какой-то
степени получил по заслугам: зачем было ломать комедию?
„олгие часы сна, воспоминаниЯ, чтениЯ газетной заметки, чередование
света и мрака -- так времЯ и шло. џ слышал, что в конце концов в тюрьме
терЯетсЯ понЯтие о времени. Ќо Я не очень-то понимал, что это значит. џ ведь
не представлЯл себе, какими длинными и вместе с тем короткими могут быть
дни. ’ЯнетсЯ-тЯнетсЯ день, и не заметишь, как он сливаетсЯ с другим днем. €
названиЯ их терЯютсЯ. "‚чера" и "завтра" -- только эти слова имели длЯ менЯ
смысл.
Ћднажды сторож сказал мне, что Я сижу в тюрьме уже пЯть месЯцев, Я
поверил, но осознать этого не мог. „лЯ менЯ тЯнетсЯ все один и тот же день,
хлынувший в мою камеру и заставлЯвший менЯ делать одно и то же. Љогда сторож
ушел, Я посмотрел на себЯ в донышко своего жестЯного котелка. Њне
показалось, что мое отражение оставалось серьезным, даже когда Я пыталсЯ
улыбнутьсЯ ему. џ покачал котелок перед собой. “лыбнулсЯ, лицо мое сохранЯло
суровое и грустное выражение. „ень был на исходе, наступал час, о котором
мне не хочетсЯ говорить, -- час безымЯнный, когда из всех этажей тюрьмы
поднималсЯ вечерний шум и вслед за ним -- тишина. џ подошел ближе к высоко
прорезанному окошечку и при последних отблесках света еще раз посмотрел на
свое отражение. Ћно попрежнему казалось серьезным, оно, несомненно, таким и
было в эту минуту. Љак раз тут Я впервые за несколько месЯцев Ясно услышал
свой голос. џ узнал в нем тот самый голос, который уже много дней звучал в
моих ушах, и понЯл, что все это времЯ Я вслух разговаривал сам с собой. Њне
вспомнилось вдруг то, что сказала медицинскаЯ сестра на похоронах мамы. Ќет,
выхода не было, и никто не может себе представить, что такое сумерки в
тюрьме.

III

‚ сущности, первое лето очень быстро сменилось вторым. џ знал, что с
наступлением знойных дней произойдет что-то новое. Њое дело назначено было к
слушанию в последней сессии суда присЯжных, а она заканчивалась в последних
числах июнЯ. ‘удебное разбирательство открылось в самый разгар лета, когда в
небе сверкало солнце. Ђдвокат заверил менЯ, что процесс займет два-три днЯ,
не больше.
-- ‚едь суд будет торопитьсЯ, -- добавил он, -- так как ваше дело не
самое важное на этой сессии. ‘разу же после него будет разбиратьсЯ
отцеубийство.
‡а мной пришли в половине восьмого утра и в тюремной машине доставили в
здание суда. „ва жандарма ввели менЯ в маленькую томную комнату, где пахло
затхлостью. Њы ждали, сидЯ около двери, за которой слышались голоса, оклики,
стук передвигаемых стульев, шумнаЯ вознЯ, напоминавшаЯ мне празднества в
нашем предместье, когда после концерта зал приготовлЯют длЯ танцев. †андармы
сказали, что надо ждать, когда соберутсЯ судьи, и один жандарм opedknfhk мне
сигарету, от которой Я отказалсЯ. Ќемного погодЯ он спросил менЯ:
-- Ќу как, страшно?
џ ответил, что нет. „аже в некотором роде интересно; ведь Я никогда не
бывал на судебных процессах -- не случалось.
-- „а, -- заметил второй жандарм, -- но в конце концов это надоедает.
‚скоре в комнате задребезжал звонок. ’огда с менЯ снЯли наручники.
Ћтперли дверь и ввели менЯ в загородку длЯ подсудимых. ‡ал был набит битком.
ЌесмотрЯ на опущенные шторы, солнце кое-где пробивалось, и от жары уже стало
трудно дышать. Ћкна не отворЯли. џ сел, по бокам у менЯ встали жандармы, мои
конвоиры. € в эту минуту Я заметил перед собою рЯд незнакомых лиц. ‚се они
смотрели на менЯ: Я понЯл, что это присЯжные. Ќо не могу сказать, чем они
отличались друг от друга. “ менЯ было такое впечатление, будто передо мною
сидЯт на скамье пассажиры трамваЯ и все эти безвестные люди с
недоброжелательным любопытством приглЯдываютсЯ к вошедшему, чтобы подметить
в нем какие-нибудь странности. •орошо знаю, что это была дурацкаЯ мысль: тут
обсуждали не какие-нибудь странности, а преступлениЯ. ‚прочем, разница не
так уж велика. Ћднако мысль эта действительно мне Явилась.
“ менЯ еще и голова немного кружилась в этом душном запертом зале, где
набилось столько пароду. џ посмотрел на публику и не мог различить ни одного
лица. ЉажетсЯ, Я сначала не понЯл, что все эти люди пришли поглЯдеть на
менЯ. Ћбычно моЯ особа никого не интересовала. ‘ некоторым трудом мне
удалось попЯть, что всЯ эта суматоха из-за менЯ. џ сказал жандарму: "‘колько
народу-то!" Ћн ответил, что всему причиной газетчики, и указал на группу
людей, стеснившихсЯ у стола ниже трибуны присЯжных. Ћн сказал: "‚он они". џ
спросил: "Љто?", и он повторил: "ѓазетчики". Ћказалось, он знаком с одним из
журналистов, и тот, увидев его, направилсЯ к нам. ќто был человек уже в
летах, приЯтной внешность, хотЯ лицо его подергивалось от нервного тика. Ћн
горЯчо пожал руку жандарму. € тогда Я заметил, что все в зале отыскивали и
окликали знакомых, вели разговоры, словно в клубе, где приЯтно бывает
встретитьсЯ с людьми своего круга. Ћтчасти этим и объЯснЯлось возникшее у
менЯ странное впечатление, будто Я тут лишний, как непрошеный гость. Ћднако
журналист, улыбаЯсь, заговорил со мной. Ћн выразил надежду, что все пройдет
хорошо длЯ менЯ. џ поблагодарил его, и он добавил:
-- Њы, знаете ли, немного раздули ваше дело. ‹ето -- мертвый сезон длЯ
судебной хроники. ’олько вот ваша историЯ да отцеубийство представлЯют
некоторый интерес.
‡атем он мне указал в той группе, из которой пришел, низенького
человечка, похожего на разжиревшего хорька и очень заметного по огромным
очкам в черной оправе. Ћн мне сказал, что это специальный корреспондент
большой парижской газеты.
-- Џравда, он приехал не ради вас. …му поручено написать о процессе
отцеубийцы, но заодно его попросили сообщить по телеграфу и о вашем деле.
џ опЯть чуть было его не поблагодарил. Ќо подумал, что это было бы
смешно. Ћн приветливо помахал мне рукой, и мы расстались. Џотом ждали еще
несколько минут.
ЏоЯвилсЯ мой адвокат, уже в мантии, окруженный своими собратьЯми. Ћн
направилсЯ к журналистам, обменЯлсЯ с ними рукопожатием. Ћни перекидывались
шутками, смеЯлись, вели себЯ очень непринужденно до тех пор, пока в зале не
зазвенел звонок. ‚се сели на свои места. Њой адвокат подошел ко мне, пожал
мне руку и дал совет отвечать очень коротко на вопросы, которые мне будут
g`d`b`r|, ничего не говорить по своему почину и во всем положитьсЯ на него.
‘лева от менЯ раздалсЯ шум отодвигаемого стула, и Я увидел там
высокого, худого человека в красной мантии и в старомодном пенсне, в эту
минуту он садилсЯ, аккуратно оправлЯЯ свое судейское одеЯние. ќто был
прокурор. ‘удебный пристав возвестил: "‘уд идет!" € в эту минуту зарычали
два больших вентилЯтора. ‚ошли трое судей -- двое в черном, третий в
красном, -- с папками под мышкой, и быстрым шагом направились к трибуне,
возвышавшейсЯ над залом. ‚се трое сели в кресла, человек в красной мантии --
посередине; он снЯл свою четырехугольную шапочку, положил ее на стол перед
собой, вытер носовым платком маленькую лысую голову и объЯвил судебное
заседание открытым.
†урналисты уже держали автоматические ручки наготове. “ всех у них вид
был равнодушный и несколько насмешливый. Ћднако один из них, много моложе
других, в сером костюме и синем галстуке, не взЯл в руки перо и все смотрел
на менЯ. џ заметил, что у него немного асимметричное лицо, но менЯ поразили
его глаза, очень светлые глаза, пристально смотревшие на менЯ с каким-то
неизъЯснимым выражением. “ менЯ возникло странное чувство, будто это Я сам
смотрю на себЯ. Њожет быть, из-за этого, а также из-за моего незнаниЯ
судебных порЯдков и правил Я не очень хорошо понЯл то, что было вначале:
жеребьевка присЯжных, вопросы председателЯ суда к адвокату, к прокурору и к
присЯжным (каждый раз все присЯжные одновременно поворачивали головы к
председателю суда), быстро зачитанное обвинительное заключение, в котором
указывались знакомые мне названиЯ местностей, имена и фамилии, новые вопросы
моему адвокату.
Ќо вот председатель сказал, что суд сейчас приступит к опросу
свидетелей. ‘удебный пристав зачитал список фамилий, и они привлекли мое
внимание. ‚ рЯдах публики, до сих пор остававшейсЯ длЯ менЯ безликой, один
за другим поднЯлись со скамей, а затем вышли в маленькую боковую дверцу
директор и сторож богадельни, старик ’омас Џерес, ђаймон, Њассон, ‘аламано и
Њари. Ћна тревожно посмотрела на менЯ и сделала мне знак. џ удивилсЯ, что не
заметил их всех раньше; вдруг встал вызванный последним по списку ‘едеет.
ђЯдом с ним Я увидел ту маленькую женщину в жакете, которую встретил однажды
в ресторане, у нее были все такие же быстрые, четкие движениЯ и решительный
вид. Ћна пристально смотрела на менЯ. Ќо мне некогда было размышлЯть:
заговорил председатель суда. Ћн сказал, что скоро начнетсЯ важнейшаЯ часть
процесса -- прениЯ сторон и он считает излишним напоминать, что публика
должна соблюдать при этом полное спокойствие. Џо его словам, он длЯ того
здесь и находилсЯ, чтобы обеспечить беспристрастное разбирательство дела,
ибо желает рассмотреть его с полной объективностью. ЏрисЯжные заседатели
вынесут справедливый приговор, руководЯсь духом правосудиЯ, и да будет всем
известно, что при малейшем инциденте он прикажет очистить зал.
†ара все усиливалась, и Я видел, что присутствующие обмахиваютсЯ
газетами. ‘лышалсЯ шорох смЯтой бумаги. Џредседатель суда подал знак, и
служитель принес три плетенных из соломки веера, которыми тотчас
воспользовались все три члена суда.
Џервым начали допрашивать менЯ. Џредседатель задавал вопросы спокойно
и, как мне показалось, с оттенком сердечности. Ћн еще раз "установил мою
личность", и, хоть менЯ раздражала эта процедура, Я подумал, что, в
сущности, она довольно естественна: ведь какаЯ была бы страшнаЯ ошибка, если
б стали судить одного человека вместо другого. ‡атем председатель начал
пересказывать, что Я совершил, и при этом поминутно спрашивал: "’ак это
было?" Љаждый p`g Я по указаниЯм своего адвоката отвечал: "„а, господин
председатель". „опрос шел долго, так как председатель рассказывал все очень
подробно. ’ем временем журналисты писали. џ чувствовал на себе взглЯд самого
молодого из них и той маленькой женщиныавтомата. ‚се лица на трамвайной
скамейке повернулись к председателю. Ћн откашлЯлсЯ, полистал бумаги в своей
папке и, обмахиваЯсь веером, обратилсЯ ко мне.
Ћн сказал, что должен теперь затронуть вопросы, как будто и не имеющие
отношениЯ к моему делу, но, быть может, касающиесЯ его очень близко. џ
понЯл, что он опЯть будет говорить о маме, и почувствовал, как мне это
надоело. Ћн спросил, почему Я поместил маму в богадельню. џ ответил, что у
менЯ не было средств на то, чтобы обеспечить ей уход и лечение. Ћн спросил,
тЯжело ли мне было расстатьсЯ с ней, и Я ответил, что ни мама, ни Я уже
ничего больше не ждали друг от друга -- да, впрочем, и ни от кого другого --
и что мы оба привыкли к новым условиЯм жизни. Џредседатель сказал тогда, что
он не хочет останавливатьсЯ на этом, и спросил у прокурора, не желает ли тот
задать мне какойнибудь вопрос.
Џрокурор, не глЯдЯ на менЯ и чуть ли не повернувшись ко мне спиной,
заЯвил, что с разрешениЯ господина председателЯ суда он хотел бы узнать,
было ли у менЯ намерение убить араба, когда Я один вернулсЯ к ручью.
-- Ќет, -- сказал Я.
-- ’огда почему же вы пришли с оружием и почему вернулись именно в это
место?
џ ответил, что это было случайно. € прокурор сказал зловещим тоном:
-- Џока у менЯ больше нет вопросов.
‚се потом было непонЯтно, во всЯком случае длЯ менЯ. ‘удьи о чем-то
поговорили между собой, и председатель объЯвил, что назначаетсЯ перерыв,
после которого заседание возобновитсЯ и будут выслушаны свидетели.
Њне опЯть некогда было поразмыслить. ЊенЯ увели, посадили в тюремный
фургон, отвезли в тюрьму, и там Я поел. Ћчень скоро, так скоро, что Я ничего
еще не почувствовал, кроме усталости, за мной пришли, все началось снова, и
Я оказалсЯ в том же зале, перед теми же лицами. ’олько жара стала еще
удушливее. € каким-то чудом уже у каждого присЯжного, у прокурора, у моего
адвоката и у некоторых журналистов поЯвились соломенные веера. Њолодой
журналист и маленькаЯ женщина сидели на своих местах. Ќо они не обмахивались
веерами и все так же безмолвно смотрели на менЯ.
џ вытер пот со лба, но немного пришел в себЯ и понЯл, где нахожусь,
лишь в ту минуту, когда услышал, что произнесли фамилию директора
богадельни. …го спросили, жаловалась ли на менЯ мама, и он ответил, что да,
жаловалась, но все его подопечные страдают этой манией, они всегда жалуютсЯ
на своих близких. Џредседатель попросил его уточнить, упрекала ли менЯ мать
за то, что Я поместил ее в богадельню, и директор опЯть сказал, что да,
упрекала. Ќа следующий вопрос он ответил, что его удивило мое спокойствие в
день похорон. …го спросили, что он понимает под словом "спокойствие".
„иректор тогда уставилсЯ на кончики своих ботинок и сказал, что Я не захотел
посмотреть на свою усопшую мать, ни разу не заплакал и уехал сейчас же после
похорон, не проведЯ ни одной минуты в сосредоточенной печали у ее могилы.
…го удивило еще одно обстоЯтельство; служащий похоронного бюро сказал ему,
что Я не знаю точно, сколько лет было моей маме. Џосле этого последовало
краткое молчание, а затем председатель qopnqhk, действительно ли директор
говорил обо мне. ’от не понЯл вопроса, и председатель разъЯснил: "’аков
закон". Џосле этого председатель спросил у прокурора, не хочет ли он задать
какойнибудь вопрос свидетелю, но прокурор ответил: "Ћ, нет! „остаточно и
того, что мы слышали!" Ћн воскликнул это с таким пафосом и бросил на менЯ
такой торжествующий взглЯд, что впервые за много лет у менЯ возникло нелепое
желание заплакать, потому что Я почувствовал, как менЯ ненавидЯт все эти
люди.
‘просив присЯжных и моего адвоката, нет ли у них вопросов к директору
богадельни, председатель суда выслушал показаниЯ сторожа. ЏовторилсЯ тот же
церемониал, как и длЯ всех других. ЏодойдЯ к месту свидетелей, сторож
посмотрел на менЯ и отвел взглЯд. Ћн ответил на вопросы, которые ему
задавали. ‘казал, что Я не хотел посмотреть на маму, что Я курил, что Я
уснул у гроба, что Я пил кофе с молоком. џ почувствовал, как это возмутило
всех присутствующих, и в первый раз понЯл тогда, что Я виноват. ‘торожа
заставили повторить его рассказ о кофе с молоком и о сигарете. Џрокурор
посмотрел на менЯ, и глаза его блестели насмешкой. € тут мой адвокат спросил
сторожа, не курил ли он вместе со мной. Џрокурор с Яростью восстал против
этого вопроса: "Љто тут преступник? € разве допустимы попытки очернить
свидетелей обвинениЯ длЯ того, чтобы обесценить их показаниЯ, которые все же
останутсЯ сокрушительными?" ЌесмотрЯ на его выпад, председатель попросил
сторожа ответить на вопрос адвоката ‘тарик сказал смущенно:
-- џ знаю, что поступил неправильно, но Я не решилсЯ отказатьсЯ от
сигареты, которую господин Њерсо предложил мне.
‚ заключение спросили менЯ, не желаю ли Я что-нибудь добавить.
-- Ќичего, -- ответил Я. -- ‘видетель сказал правду. џ действительно
предложил ему сигарету.
‘торож посмотрел на менЯ, во взглЯде его было некоторое удивление и
даже благодарность. ‡амЯвшись немного, он сказал, что сам предложил мне
выпить кофе с молоком. Њой адвокат шумно возликовал и заЯвил, что присЯжные
заседатели, конечно, учтут это обстоЯтельство. Ќо прокурор загремел над
нашими головами:
-- „а, господа присЯжные учтут это обстоЯтельство. € они сделают вывод,
что посторонний человек мог предложить кофе, но сын должен был отказатьсЯ, а
не распивать кофе у гроба матери, давшей ему жизнь.
‘торож вернулсЯ на свое место.
Љогда пришла очередь ’омаса Џереса, одному из судебных приставов
пришлось поддерживать его под руку, чтобы он мог предстать перед судьЯми.
Џерес сказал, что он больше знаком был с моей матерью, а менЯ видел только
один раз -- в день похорон. …го спросили, что Я делал в тот день, и он
ответил:
-- ‚ы же понимаете, мне и самому было очень тЯжело. ’ак что Я ничего не
видел. Њне тЯжело было, и Я ничего не замечал. џ даже лишилсЯ чувств. ’ак
что Я не мог видеть господина Њерсо. Џрокурор спросил, видел ли он по
крайней мере, что Я плакал. Џерес ответил, что нет, не видел. Џрокурор
сказал в свою очередь:
-- ѓоспода присЯжные учтут это обстоЯтельство.
Ќо мой адвокат рассердилсЯ. Ћн спросил у Џереса, и, как мне показалось,
чересчур повышенным тоном:
-- Ђ вы видели, что он не плакал?
Џерес ответил:
-- Ќет.
‚ публике засмеЯлись. Ђ мой адвокат, откинув широкие рукава своей
мантии, сказал:
-- ‚от характер этого процесса. ‚се -- правда, и ни в чем нет op`bd{!
Џрокурор, нахмурившись, тыкал острием карандаша в надписи на Ярлыках
судебных папок.
Џосле пЯтиминутного перерыва, во времЯ которого мой адвокат сказал, что
все идет превосходно, заслушали показаниЯ ‘елеста, вызванного в качестве
свидетелЯ защиты, то есть длЯ моей защиты. ‘елест времЯ от времени бросал на
менЯ взглЯды и теребил в руках панаму. Ќа нем был новый костюм, тот самый, в
котором он иногда, по воскресеньЯм, ходил со мной на бега. Ќо должно быть,
воротничок он не смог пристегнуть -- ворот рубашки был схвачен медной
запонкой, отчетливо видневшейсЯ у шеи. …го спросили, был ли Я его клиентом,
и он сказал:
-- Ќе только клиентом, но и другом.
‘просили, что он думает обо мне, и он ответил, что Я был человеком. Ђ
что он понимает под этим? Ћн ответил, что всем известно значение этого
слова. ‡амечал ли он, что у менЯ замкнутый характер, но ‘елест признал
только то, что Я не любил болтать всЯкие пустЯки. Џрокурор спросил у него,
аккуратно ли Я платил за стол. ‘елест засмеЯлсЯ и заЯвил:
-- Ћ таких мелочах и говорить не стоит.
…ще его спросили, что он думает о моем преступлении. Ћн положил тогда
рули на барьер, и видно было, что он заранее приготовилсЯ к ответу. Ћн
сказал:
-- Џо-моему, это несчастье. Ђ что такое несчастье -- известно. Џеред
ним все беззащитны. ’ак вот, по-моему, это несчастье!
Ћн хотел продолжить свою речь, но председатель суда сказал: "•орошо,
достаточно" и поблагодарил его. ‘елест все стоЯл, как видно, он растерЯлсЯ.
Ќо, спохватившись, заЯвил, что хочет еще коечто сказать. …го попросили
говорить короче. € он еще раз повторил, что это было несчастье. Ђ
председатель сказал:
-- „а, разумеетсЯ. Ќо мы здесь как раз и находимсЯ длЯ того, чтобы
судить такого рода несчастьЯ. Ѓлагодарим вас.
Ћднако ‘елест, исчерпав в своих показаниЯх все, что ему подсказывали
его жизненный опыт и его добраЯ волЯ, не уходил. Ћн повернулсЯ ко мне, и мне
показалось, что его глаза блестЯт от слез, а губы дрожат. Ћн как будто
спрашивал менЯ, чем еще он может мне помочь. џ ничего не сказал, не сделал
никакого жеста, но впервые в жизни мне хотелось обнЯть мужчину. Џредседатель
повторил, что свидетель может быть свободен. ‘елест отошел и сел в зале. Ћн
оставалсЯ там до конца заседаниЯ: наклонившись вперед и упираЯсь локтЯми в
колени, он держал в руках свою панаму и внимательно слушал все, что
говорилось. ‚ошла Њари. Ћна надела на этот раз шлЯпу и по-прежнему была
красива. Џравда, с распущенными волосами она мне больше правилась. ‘ того
места, где Я находилсЯ, мне хорошо были видны очертаниЯ ее маленьких грудей,
нижнЯЯ пухлаЯ губка. Њари, по-видимому, очень волновалась. …е сразу же
спросили, давно ли она знакома со мной. Ћна указала то времЯ, когда работала
в нашей конторе. Џредседатель пожелал узнать, каковы ее отношениЯ со мной.
Њари сказала, что она моЯ подруга; на следующий вопрос ответила, что
действительно должна была выйти за менЯ замуж. Џрокурор, листавший материалы
дела, подшитые в папку, вдруг спросил, когда началась наша свЯзь. Њари
указала дату. Џрокурор заметил с равнодушным видом, что, по его подсчетам,
это произошло на другой день после смерти моей матери. Џотом с некоторой
иронией сказал, что ему не хотелось бы вдаватьсЯ в подробности столь
щекотливого обстоЯтельства и ему понЯтна стыдливость Њари, но (голос его
стал жестким) долг требует от него поднЯтьсЯ выше условностей. Ђ поэтому он
просит свидетельницу вкратце сообщить, как мы с ней провели тот день. Њари
не хотела говорить, но opnjspnp настаивал, и она рассказала, как мы
купались, как ходили в кино и как после сеанса пришли ко мне домой. Џрокурор
сказал, что на основании показаний Њари на предварительном следствии он
навел справки о программах кинотеатров в вышеуказанный день. Ћн добавил, что
Њари, вероЯтно, сама сообщит сейчас, какаЯ картина шла тогда. Џочти
беззвучным голосом она и в самом деле сказала, что мы с ней смотрели фильм с
участием ”ернанделЯ. Љогда она кончила, в зале стоЯла мертваЯ тишина.
ЏоднЯлсЯ прокурор, суровый, важный, и голосом, показавшимсЯ мне
по-настоЯщему взволнованным, отчеканил, указываЯ на менЯ пальцем:
-- ѓоспода присЯжные заседатели, на следующий день после смерти своей
матери этот человек купалсЯ в обществе женщины, вступил с нею в свЯзь и
хохотал на комическом фильме. Ѓольше мне нечего вам сказать.
Ћн сел. ‚ зале по-прежнему стоЯла тишина. € вдруг Њари разрыдалась и
закричала, что все это не так, все по-другому, что ее принудили говорить
совсем не то, что она думала, что она хорошо менЯ знает и что Я ничего
дурного не сделал. Ќо по знаку председателЯ судебный пристав вывел ее, и
заседание пошло дальше. ‚след за Њари давал показаниЯ Њассон, которого едва
слушали. Ћн заЯвил, что Я порЯдочный человек и "скажу больше, честный
человек". …два слушали и старика ‘аламано, когда он вспоминал, что Я жалел
его собаку, а на вопрос обо мне и о моей матери ответил, что мне больше не о
чем было говорить с нею и поэтому Я поместил маму в убежище длЯ престарелых.
-- Ќадо понЯть, -- говорил ‘аламано, -- понЯть надо.
Ќо по-видимому, никто не понимал. …го увели.
‡атем наступила очередь ђаймона, последнего в списке свидетелей. ђаймон
слегка кивнул мне и сразу же сказал, что Я невиновен. Ќо председатель суда
заЯвил, что от него требуют не оценки моих действий, а изложениЯ фактов.
‘видетель должен ждать вопросов и отвечать на них. …му предложили уточнить,
каковы были его отношениЯ с убитым арабом. ‚оспользовавшись случаем, ђаймон
заЯвил, что покойный его возненавидел с тех пор, как ђаймон дал пощечину его
сестре. Ћднако председатель спросил у него, не было ли у жертвы преступлениЯ
причины ненавидеть и менЯ. ђаймон ответил, что Я оказалсЯ на плЯже случайно.
’огда прокурор спросил, как случилось, что письмо, послужившее началом
трагедии, было написано мною. ђаймон ответил, что это чистейшаЯ случайность.
Џрокурор возразил, что во всей этой истории слишком уж много взваливают на
случайность. Ћн пожелал узнать, случайно ли Я не вступилсЯ за любовницу
ђаймона, когда тот избивал ее, случайно ли Я выступил свидетелем в
полицейском участке и случайно ли мои показаниЯ были даны в пользу ђаймона
или Я это сделал из любезности. Џод конец председатель спросил, на какие
средства ђаймон существует, и, когда тот ответил: "џ кладовщик", прокурор
объЯвил присЯжным заседателЯм, что, как всем известно, этот свидетель --
профессиональный сутенер. Ђ подсудимый Њерсо -- его сообщник и приЯтель. ‘уд
разбирает сейчас гнусную драму самого низкого пошиба, осложненную тем
фактом, что виновник ее -- чудовище в моральном отношении. ђаймон хотел было
защитить себЯ, а мой адвокат выразил протест, но им обоим сказали, что надо
дать прокурору закончить выступление. Џрокурор сказал:
-- Њне осталось добавить очень немного. Џодсудимый был вашим другом? --
спросил он ђаймона.
-- „а, -- ответил ђаймон, -- он был моим приЯтелем.
’огда прокурор задал и мне тот же вопрос. џ поглЯдел на ђаймона, и он
не отвел глаз. џ ответил:
-- „а.
Џрокурор повернулсЯ к заседателЯм и провозгласил:
-- ’от самый человек, который на другой день после смерти матери
предавалсЯ самому постыдному распутству, совершил убийство по ничтожному
поводу, желаЯ свести со своей жертвой счеты из-за грЯзного, мерзкого дела.
Џотом он сел. Ќо мой адвокат, потерЯв терпение, всплеснул руками так,
что рукава мантии откинулись, открыв накрахмаленную сорочку, и воскликнул:
-- „а что же это наконец! ‚ чем обвинЯют подсудимого?
‚ том, что он похоронил мать, или в том, что он убил человека?
‚ публике засмеЯлись. Ќо прокурор опЯть встал и, задрапировавшись в
свою мантию, заЯвил, что надо обладать наивностью почтенного защитника,
чтобы не почувствовать, какаЯ глубокаЯ, страшнаЯ и нерасторжимаЯ свЯзь
существует между двумЯ этими, казалось бы, различными фактами.
-- „а, -- патетически воскликнул он, -- Я обвинЯю этого человека в том,
что он хоронил свою мать, будучи преступником в сердце своем!
’акаЯ тирада, по-видимому, произвела большое впечатление на публику.
Њой адвокат пожал плечами и вытер платком мокрый от пота лоб. ‚се же он,
видимо, растерЯлсЯ, и Я почувствовал, что дело поворачиваетсЯ плохо длЯ
менЯ.
‡аседание кончилось. ‚ыйдЯ из зданиЯ суда и направлЯЯсь к машине, Я
вдруг ощутил в эти короткие мгновениЯ знакомые запахи и краски летнего
вечера. ‚ темноте быстро катившегосЯ тюремного фургона до менЯ, словно из
пучины усталости, один за другим доносились привычные шумы города, которые Я
так любил, потому что в эти часы и мне случалось радоватьсЯ жизни. Љрики
мальчишекгазетчиков, оглашающие уже прохладный воздух, щебет засыпающих птиц
в сквере, оклики лоточников, продающих бутерброды, жалобный визг трамваев на
крутых поворотах и смутный гул, раздающийсЯ гдето вверху, в небе, перед тем,
как мрак ночной низринетсЯ оттуда на гавань, -- все эти звуки указывали мне,
как слепому, привычный путь, ведь Я так хорошо знал его, прежде чем попал в
тюрьму. „а, то был сумеречный час, в который когда-то давно у менЯ бывало
спокойно на душе. ‚переди менЯ всегда ждал сон -- легкий сон без сновидений.
Ђ теперь все изменилось; ведь ночью Я, не смыкаЯ глаз, буду ждать утра и
возвращаюсь Я сейчас в одиночную камеру. €так, знакомые пути, пролегающие и
летних небесах, могли с одинаковым успехом вести и к тюремным кошмарам и к
невинным снам.

„аже сидЯ на скамье подсудимых, всегда бывает интересно услышать, что
говорЯт о тебе. Њогу сказать, что и в обвинительной речи прокурора и в
защитительной речи адвоката обо мне говорилось много, но, пожалуй, больше
обо мне самом, чем о моем преступлении. € так ли уж были отличны друг от
друга речи обвинителЯ и защитника? Ђдвокат воздевал руки к небу и, признаваЯ
менЯ виновным, напирал на смЯгчающие обстоЯтельства. Џрокурор простирал руки
к публике и громил мою виновность, не признаваЯ смЯгчающих обстоЯтельств.
Љое-что менЯ смутно тревожило. € несмотрЯ на то, что Я мог повредить себе,
менЯ порою так и подмывало вмешатьсЯ, тогда адвокат говорил мне: "Њолчите,
это будет длЯ вас лучше!" ‚от и получилось, что мое дело разбиралось без
менЯ. ‚се шло без моего участиЯ. Њою судьбу решали, не спрашиваЯ моего
мнениЯ. ‚ремЯ от времени мне очень хотелось прервать этих говорунов и
спросить: "Ђ где тут подсудимый? Ћн ведь не последнЯЯ фигура и должен
сказать свое слово!" Ќо, поразмыслив, Я находил, что сказать мне нечего. „а
и надо признатьсЯ, интерес, который вызывают судебные выступлениЯ, не долго
длитсЯ. Ќапример, обвинительнаЯ речь прокурора очень скоро мне надоела.
Џоразили менЯ и запомнились только отдельные фразы, жесты или патетические
тирады, совершенно, однако, оторванные от общей картины.
‘уть его обвинениЯ, если Я правильно понЯл, была в том, что Я совершил
предумышленное убийство. Џо крайней мере он пыталсЯ это доказать. Ћн так и
говорил:
-- џ докажу это, господа, двоЯким способом. ‘начала при ослепительном
свете фактов, а затем при том мрачном свете, который даст мне психологиЯ
преступной души обвинЯемого.
Ћн перечислил вкратце эти факты, начинаЯ со смерти мамы. Ќапомнил о
моей бесчувственности, о том, что Я не знал, сколько лет было маме, и о том,
что Я купалсЯ на другой день в обществе женщины, ходил в кино смотреть
”ернанделЯ и, наконец, вернулсЯ домой, приведЯ с собой Њари. џ не сразу
понЯл, что речь идет о ней, потому что он сказал "свою любовницу", а длЯ
менЯ она была Њари. ‡атем он перешел к истории с ђаймоном. џ нашел, что его
рассуждениЯ не лишены логики. ’о, что он утверждал, было правдоподобно. Џо
сговору с ђаймоном Я написал письмо, чтобы завлечь его любовницу в ловушку,
где ее ждали побои "со стороны человека сомнительной нравственности". џ
затеЯл на плЯже ссору с противниками ђаймона. ђаймону были нанесены ранениЯ.
џ попросил у него револьвер. ‚ернулсЯ на плЯж один, чтобы воспользоватьсЯ
этим оружием. џ замыслил убить араба и сделал это. € "чтобы быть уверенным,
что дело сделано хорошо", Я после первого выстрела всадил в простертое тело
еще четыре пули -- спокойно, уверенно и, так сказать, "но зрелом
размышлении".
-- ‚от, господа, -- сказал прокурор, -- Я восстановил перед вами ход
событий, которые привели этого человека к убийству, совершенному им вполне
сознательно. џ на этом настаиваю, -- сказал он. -- ‚едь здесь речь идет не о
каком-нибудь обыкновенном убийстве, о преступлении в состоЯнии аффекта, в
котором мы могли бы найти смЯгчающее обстоЯтельство. Ќет, подсудимый умен,
господа, это несомненно. ‚ы слышали его, не правда ли? Ћн умеет ответить.
…му попЯтно значение слов. € про него нельзЯ сказать, что он действовал
необдуманно.
€так, Я услышал, что менЯ считают умным. Ќо Я не очень хорошо понимал,
почему столь обыкновенное человеческое качество может стать неопровержимым
доказательством моей преступности. Џраво, это так менЯ поразило, что Я уже
не слушал прокурора до того момента, когда он произнес:
-- Ќо выразил ли он сожаление? Ќет, господа. ‚ течение многих месЯцев
следствиЯ ни разу этого человека не взволновала мысль, что он совершил
ужасное злодеЯние.
’ут он повернулсЯ ко мне и, указываЯ на менЯ пальцем, принЯлсЯ укорЯть
менЯ с каким-то непонЯтным неистовством. ђазумеетсЯ, Я не мог не признать,
что кое в чем он прав: ведь Я и в самом деле не очень сожалел о своем
поступке. Ќо такое озлобление прокурора менЯ удивлЯло. Њне хотелось
попытатьсЯ объЯснить ему искренне, почти что дружески, что Я никогда ни в
чем не раскаивалсЯ по-настоЯщему. ЊенЯ всегда поглощало лишь то, что должно
было случитьсЯ сегоднЯ или завтра. Ќо разумеетсЯ, в том положении, в которое
менЯ поставили, Я ни с кем не мог говорить таким топом. џ не имел права
проЯвлЯть сердечность и благожелательность. € Я решил еще onqksx`r|
прокурора, так как он стал говорить о моей душе.
Ћн сказал, что попыталсЯ заглЯнуть в мою душу, но не нашел ее. "„а,
господа присЯжные заседатели, не нашел". Ћн говорил, что у менЯ в
действительности нет души и ничто человеческое, никакие принципы морали,
живущие в сердцах людей, мне недоступны.
-- Њы, конечно, не станем упрекать его за это. Њожно только пожалеть,
что у него нет души, -- ведь раз ее нет, ее не приобретешь. Ќо суд обЯзан
обратить терпимость, эту пассивную добродетель, в иную, менее удобную, но
более высокую добродетель -- правосудие. Ћсобенно в тех случаЯх, когда такаЯ
пустота сердца, какую мы обнаружили у этого человека, становитсЯ бездной,
гибельной длЯ человеческого общества.
€ тут он стал говорить о моем отношении к маме. Ћн повторил все, что
говорил вначале. Ќо говорил об этом гораздо дольше, чем о моем преступлении,
-- так долго, что в конце концов Я уже не слушал и чувствовал только одно:
утро невыносимо жаркое, нечем дышать. Џо крайней мере так было до той
минуты, когда он остановилсЯ и после паузы заговорил тихо и проникновенно:
-- ѓоспода присЯжные заседатели, завтра мы будем судить самое страшное
из всех преступлений -- отцеубийство.
Ћн заЯвил, что воображение наше отступает перед столь гнусным
злодеЯнием. Ћн смеет надеЯтьсЯ, что правосудие не проЯвит слабости и по
заслугам покарает злодеЯ. Ќо он не боитсЯ сказать, что ужас, который внушает
ему это преступление, почти не уступает тому ужасу, который он испытывает
перед моей бесчувственностью. Џо его мнению, человек, который морально убил
свою мать, сам исключил себЯ из общества людей, как и тот, кто поднЯл
смертоубийственную руку на отца, давшего ему жизнь. ‚о всЯком случае, первый
показал дорогу второму, в некотором роде был его провозвестником и узаконил
его злодеЯние.
-- “верен, господа, -- добавил он, возвышаЯ голос, -- вы не сочтете
чересчур смелым мое утверждение, что человек, сидЯщий сейчас перед нами на
скамье подсудимых, отвечает и за то убийство, которое мы будем судить
завтра. Џусть же он понесет должное наказание.
’ут прокурор вытер платком свое лицо, блестевшее от пота Џотом сказал,
что, как ни горестны его обЯзанности, он выполнил их с твердостью. Ћн
заЯвил, что Я порвал всЯкую свЯзь с человеческим обществом, попрал основные
его принципы и не могу взывать о сострадании, ибо мне неведомы самые
элементарные человеческие чувства.
-- џ требую у вас головы этого преступника, -- гремел он, -- и требую
ее с легким сердцем! ‚едь если мне и случалось на протЯжении уже долгой моей
судебной деЯтельности требовать смертной казни подсудимого, то еще никогда Я
не понимал так, как сегоднЯ, что этот тЯжкий мой долг диктуетсЯ,
подкреплЯетсЯ, озарЯетсЯ свЯщенным сознанием властной необходимости и тем
ужасом, который Я испытываю перед лицом человека, в коем можно видеть только
чудовище.
Љогда прокурор сел, довольно долго стоЯла тишина. “ менЯ все в голове
мешалось от жары и удивлениЯ. Џредседатель суда кашлЯнул и негромко спросил,
не хочу ли Я что-нибудь сказать. џ поднЯлсЯ и, поскольку мне давно хотелось
заговорить, сказал первое,, что пришло в голову, -- у менЯ не было намерениЯ
убить того араба. Џредседатель заметил, что это уже определенное утверждение
и что до сих пор он плохо понимал мою систему защиты. Ћн будет очень рад,
если Я до выступлениЯ моего адвоката уточню, какими мотивами был вызван мой
поступок. џ быстро сказал, путаЯсь в словах и чувствуЯ, как Я смешон, что
все случилось из-за солнца. ‚ зале p`gd`kq хохот. Њой адвокат пожал плечами.
…му тут же дали слово. Ќо он заЯвил, что уже поздно -- речь его займет
несколько часов -- и он просит назначить его выступление после обеденного
перерыва. ‘уд согласилсЯ.
‚о второй половине днЯ лопасти больших вентилЯторов опЯть перемешивали
в зале заседаний плотный воздух, опЯть двигались, все в одну сторону,
маленькие разноцветные веера присЯжных заседателей. Њне казалось, что
защитительнаЯ речь моего адвоката никогда не кончитсЯ. Ќо в какую-то минуту
Я насторожилсЯ, потому что он сказал: "„а, Я убил -- это правда". € дальше,
продолжаЯ в том же тоне, все говорил: "џ". џ очень удивилсЯ. Ќаклонившись к
жандарму, Я спросил, почему адвокат так говорит. †андарм буркнул: "Њолчи" и
немного погодЯ ответил: "‚се адвокаты так делают". Ђ Я подумал, что опЯть
менЯ отстранЯют, будто Я и не существую, и в известном смысле подменЯют
менЯ. ‚прочем, Я уже был далеко от зала суда. Љ тому же мой адвокат казалсЯ
мне смешным. Ћн скомкал свой тезис о самозащите, вызванной поведением араба,
зато тоже заговорил о моей душе. Њне показалось, что у него куда меньше
ораторского таланта, чем у прокурора.
-- џ тоже заглЯнул в эту душу, -- сказал он, -- но в противоположность
уважаемому представителю прокуратуры Я многое нашел в ней и могу сказать,
что Я читал в ней как в раскрытой книге.
Ћн прочел там, что Я честный, усердный, неутомимый труженик, преданный
той фирме, в которой служил, человек, любимый всеми и сострадательный к
несчастьЯм ближних. Џо его словам, Я был примерным сыном, содержавшим свою
мать до тех пор, пока мог это делать.
-- Џод конец жизни матери он поместил ее в приют длЯ престарелых,
надеЯсь, что там она найдет комфорт, который сам он при своих скромных
средствах не мог ей предоставить. “дивлЯюсь, господа, -- добавил он, -- что
поднЯлсЯ такой шум вокруг этого приюта. ‚едь если бы понадобилось доказывать
пользу и высокое значение таких учреждений, то достаточно было бы сказать,
что средства на них отпускает само государство.
Ђдвокат даже не упомЯнул о похоронах, и Я почувствовал, что это пробел
в его речи. ‚прочем, из-за всех этих бесконечных фраз, бесконечных дней
судебного разбирательства, бесконечных часов, когда столько рассуждали о
моей душе, у менЯ кружилась голова, мне казалось, что вокруг льютсЯ, льютсЯ
и все затоплЯют волны мутной реки.
Џомню, как в середине речи моего адвоката через весь зал, через места
длЯ судей, места длЯ публики пронессЯ и долетел до менЯ приЯтный звук рожка,
в который трубил мороженщик. € на менЯ нахлынули воспоминаниЯ о прежней
жизни, той, что мне уж больше не принадлежит, жизни, дарившей мне очень
простые, но незабываемые радости: запахи лета, любимый квартал, краски
заката в небе, смех и платьЯ Њари. Ђ от всего ненужного, зрЯшного, того, что
Я делал в этом зале, мне стало тошно, и Я хотел только одного: поскорее
вернутьсЯ в камеру и уснуть. џ едва слышал, как мой защитник вопил в
заключение своей речи, что присЯжные заседатели, конечно, не захотЯт послать
на гильотину честного труженика, погубившего себЯ в минутном ослеплении, что
в моем деле имеютсЯ смЯгчающие обстоЯтельства, а за свое преступление Я уже
несу и вечно буду чести тЯгчайшую кару -- неизбывное раскаЯние и укоры
совести. Ѓыл объЯвлен перерыв, и адвокат, казалось. еле живой, сел на свое
место. Ќо коллеги потЯнулись к нему длЯ рукопожатиЯ. џ слышал их
восклицаниЯ: "‚еликолепно, дорогой мой!" Ћдин даже призвал менЯ в свидетели.
"Џравда?" -- сказал он. џ подтвердил, но мое одобрение не было искренним --
Я очень устал.
Ђ день уже клонилсЯ к вечеру, жара спадала. Џо некоторым звукам,
доносившимсЯ с улицы, Я угадывал, что наступает сладостный час сумерек. Њы
все сидели, ждали. Ђ то, чего ждали все здесь собравшиесЯ, касалось только
менЯ. џ еще раз посмотрел на публику. ‚се были такими же, как и в первый
день. џ встретилсЯ взглЯдом с журналистом в сером пиджаке и с
женщиной-автоматом. € тут Я подумал, что еще ни разу с самого начала
процесса не отыскивал взглЯдом Њари. џ не позабыл ее, но у менЯ было слишком
много дел. џ увидел, что она сидит между ‘елестом и ђаймоном. Ћна сделала
мне легкий знак, как будто хотела сказать: "Ќаконец-то!", и Я увидел улыбку
на ее встревоженном лице. Ќо мое сердце так и не раскрылось, Я даже не мог
ответить на ее улыбку.
‘уд возвратилсЯ. Ћчень быстро зачитали список вопросов, обращенных к
присЯжным заседателЯм. џ расслышал: "виновен в убийстве"...
"предумышленность"... "смЯгчающие обстоЯтельства". ЏрисЯжные вышли из зала,
а менЯ увели в ту маленькую комнату, где Я ждал в первый день. Љо мне
подошел мой адвокат и очень пространно, с такой уверенностью, с такой
сердечностью, с какой еще ни разу не говорил со мной, сообщил, что все идет
хорошо и Я отделаюсь несколькими годами тюрьмы или каторги. џ спросил, есть
ли возможность кассации в случае неблагоприЯтного приговора. Ћн ответил, что
нет... …го тактика, оказываетсЯ, состоЯла в том, чтобы не навЯзывать
присЯжным заседателЯм определенных предложений и тем самым не сердить их. Ћн
объЯснил мне, что в таких процессах, как мой, нельзЯ рассчитывать на
кассацию приговора из-за какихнибудь нарушений формальностей. ќто мне
показалось очевидной истиной, и Я согласилсЯ с его соображениЯми. …сли
хладнокровно посмотреть на дело, это было вполне естественным. €наче
заводили бы слишком много ненужной писанины.
-- ‚о всЯком случае, -- сказал мне адвокат, -- можно просить о
помиловании. Ћднако Я уверен, что исход будет благоприЯтным.
Њы ждали очень долго, думаетсЯ, около часа. Ќаконец раздалсЯ звонок.
Ђдвокат пошел в зал, сказав мне: "‘ейчас старшина присЯжных заседателей
прочтет их ответы. ‚ас введут в зал только длЯ объЯвлениЯ приговора".
‡ахлопали двери. Џо лестницам побежали люди, Я не понЯл где: близко или
далеко. Џотом Я услышал, как в зале суда чей-то голос глухо читает что-то. Ђ
когда опЯть раздалсЯ звонок и отворилась дверь в загородку длЯ подсудимых,
на менЯ надвинулось молчание зала, молчание и странное ощущение, охватившее
менЯ, когда Я заметил, что молодой журналист отвел глаза в сторону. џ не
взглЯнул на Њари. џ не успел, потому что председатель суда объЯвил -- в
какой-то странной форме -- "от имени французского народа", что мне отрубЯт
голову и это будет произведено публично, на площади. € тогда у всех на лицах
Я прочел одно и то же чувство. Њне кажетсЯ, это было уважение. †андармы
стали очень деликатны со мной. Ђдвокат положил свою ладонь на мою руку. џ
больше ни о чем не думал. Ќо председатель суда спросил, не хочу ли Я
что-нибудь добавить. џ подумал и сказал: "Ќет". € тогда менЯ увели.

џ в третий раз отказалсЯ принЯть свЯщенника. Њне нечего ему сказать, Я
не хочу с ним говорить, Я и без того очень скоро его увижу. ‘ейчас менЯ
интересует другое: как избежать механического хода событий, узнать, есть ли
выход из неизбежного. ЊенЯ oepebekh в другую камеру. ’еперь, когда Я лежу на
койке, то вижу небо, одно лишь небо. € времЯ провожу в том, что созерцаю,
как на светлом его лике постепенно меркнут краски и день сменЯетсЯ ночью.
‹ожусь, подкладываю руки под голову и жду. Ќе знаю, сколько раз Я задавалсЯ
вопросом, бывали ли случаи, когда смертники ускользали от неумолимого
механизма, исчезали раньше казни, прорвав полицейские кордоны. џ корил себЯ
за то, что не обращал прежде вниманиЯ на рассказы о казнЯх. ‘ледовало
интересоватьсЯ этим вопросом. Ќикогда не знаешь, что может с тобой
случитьсЯ. Љак и все, Я читал в газетах отчеты репортеров. Ќо несомненно,
существуют работы, специально посвЯщенные казнЯм, а менЯ никогда не тЯнуло
заглЯнуть в эти книги. Ѓыть может, там Я нашел бы рассказы о побегах. Ѓыть
может, Я узнал бы, что хоть в одном случае колесо остановилось, и один раз,
хотЯ бы один только раз, случай и удача что-то изменили в его назначенном,
предустановленном движении. Ћдин раз! ‚ известном смысле мне этого было бы
достаточно. Њое сердце довершило бы остальное. ѓазеты часто писали о долге
преступников перед обществом, о том, что смертнаЯ казнь -- это уплата долга.
Ќо такие тирады ничего не говорЯт воображению. ’о ли дело возможность
бегства, возможность нарушить установленный ритуал, совершить безумный
поступок, который даст всЯческие надежды. ђазумеетсЯ, надежды особого
порЯдка: надежды на то, что тебЯ схватЯт и прикончат на углу улицы или
всадЯт тебе на бегу пулю в затылок. Ќо по зрелом размышлении такаЯ роскошь
была длЯ менЯ совершенно недоступна -- механизм казни не выпустит менЯ.
Џри всем желании Я не мог согласитьсЯ с наглой неизбежностью. ‚едь
существовало такое нелепое несоответствие между приговором, обосновавшим ее,
и невозмутимым действием механизма казни с того момента, как суд вынес
решение. ’о, что приговор был зачитан но в пЯть часов вечера, а в восьмом
часу, что он мог быть совсем другим, что его вынесли податливые, угодливые
люди да еще приплели к нему французский народ (понЯтие расплывчатое и
имеющее к данному случаю такое же отношение, как немецкий или китайский
народ) -- все это, по-моему, в значительной мере лишало серьезности подобное
решение. Ћднако Я должен был признать, что с той секунды, как оно было
принЯто, последствиЯ его стали столь же несомненны, столь же серьезны, как
наличие тюремной стены, вдоль которой Я вытЯгивалсЯ, лежа на койке.
‚ эти часы мне вспоминалась историЯ с моим отцом, о которой мне
рассказывала мама. џ его не знал. € из всего, что Я слышал о нем, пожалуй,
точнее всего был мамин рассказ: оказываетсЯ, отец ходил смотреть на казнь
какого-то убийцы. …му становилось плохо при одной мысли об этом зрелище. Ќо
все-таки он пошел, а когда вернулсЯ домой, его рвало почти все утро. Џосле
этого рассказа Я почувствовал некоторое отвращение к отцу. Ћднако теперь Я
понимал его: ведь это было так естественно. Љак же Я не знал, что нет ничего
важнее смертной казни и что, в общем, это единственно интересное длЯ
человека зрелище. …сли Я когда-нибудь выйду из тюрьмы, то непременно буду
ходить смотреть, как отрубают людЯм головы. ‚прочем, напрасно Я думал о
такой возможности, напрасно представлЯл себе, что вот менЯ выпустили на
свободу, и Я на рассвете стою за кордоном полицейских, так сказать, по
другую сторону, и глЯжу на казнь, а потом менЯ рвет от такого зрелища, -- от
этих мыслей радость Ядовитой волной переполнЯла мое сердце. Џраво, все это
было сущее безрассудство: тотчас же менЯ охватывал холод, такой ужасный
холод, что Я весь съеживалсЯ, дрожал под одеЯлом и стучал зубами, не в силах
от этого удержатьсЯ.
Ќо ведь нельзЯ же всегда быть рассудительным. €ногда Я qnqr`bkk проекты
законов, перестраивал уголовный кодекс. џ полагал, что очень важно оставить
приговоренному некоторый шанс на спасение. ‚ одном-единственном случае на
тысЯчу -- этого было бы достаточно -- это уладило бы очень многое. ’ак мне
казалось. Њожно было бы найти химическое соединение, которое убивало бы
пациента (Я так и говорил мысленно: "Џациента") в девЯти случаЯх из десЯти.
Џациенту это было бы известно (условие обЯзательное). ‚едь хорошенько
поразмыслив и глЯдЯ на вещи спокойно, Я приходил к выводу, что гильотина
плоха тем, что ее нож не оставлЯет никакого шанса, совершенно никакого. ‚
общем, гильотина -- это вернаЯ смерть. ќто дело решенное, комбинациЯ
определеннаЯ, установленнаЯ раз и навсегда и бесповоротно. …сли нож
гильотины в виде исключениЯ промахнетсЯ, удар повторЯт. Џриговоренному
оставалось только пожелать, как это ни неприЯтно, чтобы механизм гильотины
действовал безотказно. џ находил, что это недостаток в системе смертной
казни. Џо с другой стороны, вынужден был признать, что в нем-то и
заключаетсЯ секрет ее великолепной организации. Џриговоренный обЯзан
морально участвовать в казни. ‚ его интересах, чтобы она протекала без
сучка, без задоринки.
Њне пришлось убедитьсЯ также, что раньше у менЯ были неверные
представлениЯ в этих вопросах. џ долго воображал -- не знаю уж почему, --
что гильотину ставЯт на эшафот и приговоренный должен поднЯтьсЯ туда но
ступенькам. ‚ероЯтно, мне это казалось из-за революции 1789 года, так нам
рассказывали в книгах и показывали на картинах. Ќо однажды утром мне
вспомнилась помещеннаЯ в газетах фотографиЯ, иллюстрирующаЯ репортаж о
нашумевшей казни. ѓильотина была поставлена просто-напросто на земле. € она
была узкаЯ -- гораздо уже, чем Я думал. Љак странно, что Я раньше не
вспомнил об этом. Њашина, показаннаЯ на газетном клише, поразила менЯ еще и
тем, что она была похожа на прекрасно отделанный, острый и блестЯщий, точный
инструмент. ‚сегда создаешь себе преувеличенные представлениЯ о том, чего не
знаешь. Њне пришлось убедитьсЯ, что все происходит весьма просто: машину
ставЯт на одном уровне с приговоренным. Ћн подходит к гильотине, как люди
идут навстречу знакомому. € это показалось мне весьма прозаичным. „ругое
дело эшафот: смертник поднимаетсЯ по ступенЯм, вырисовываетсЯ на фоне неба
-- есть от чего разыгратьсЯ воображению. Ђ тут что ж? ‚се подавлЯет
механика: приговоренному отрубают голову как-то скромно, стыдливо, но с
большой точностью.
€ было еще два обстоЯтельства, о которых Я все времЯ думал: утреннЯЯ
зарЯ и мое ходатайство о помиловании. џ старалсЯ себЯ образумить и больше не
думать об этом. ‚ытЯнувшись на койке, Я смотрел в небо, старалсЯ с интересом
наблюдать за переменами в нем. ‚от оно становитсЯ зеленоватым, значит,
близитсЯ вечер. Џотом Я пыталсЯ изменить ход мыслей: прислушивалсЯ к биению
сердца. € никак не мог вообразить, что этот равномерный стук, так долго
сопровождавший мое существование, когда-нибудь может прекратитьсЯ. “ менЯ
никогда не было богатого воображениЯ. € все же Я пыталсЯ представить себе,
что в какое-то мгновение удары сердца уже не отзовутсЯ в моей голове. Ќо все
было напрасно. џ не мог отогнать мыслей о рассвете и ходатайстве о
помиловании. ‚ конце концов Я решил, что разумнее всего не принуждать себЯ.
"Ћни" приходЯт на рассвете -- Я это знал. € в общем, Я все ночи ждал
рассвета. џ никогда не любил, чтобы менЯ заставали врасплох. ђаз что-то
должно случитьсЯ со мной, Я хотел быть наготове. ‚ конце концов Я спал очень
мало -- и то лишь днем, а все ночи напролет не смыкаЯ глаз терпеливо ждал,
когда же вверху, за окном, забрезжит свет. ‘амым тЯжким был тот страшный
час, когда "они" обычно ЯвлЯлись. “же с полуночи Я настороженно
прислушивалсЯ и fd`k. …ще никогда Я не различал столько шумов, столько
подозрительных звуков. Њогу, впрочем, сказать, мне в некотором смысле везло:
за все это времЯ Я ни разу не слышал звука шагов. Њама нередко говорила, что
человек никогда не бывает совершенно несчастен. џ это испытал в тюрьме,
когда зарЯ окрашивала небо и свет нового днЯ просачивалсЯ в мою камеру. ‚едь
Я же мог в этот миг услышать шаги, и у менЯ разорвалось бы сердце. Џри
малейшем шорохе Я бросалсЯ к двери, приникал к ней ухом и в ужасе ждал, пока
не догадывалсЯ, что слышу собственное свое дыхание, и пугалсЯ, что оно такое
хриплое, как у запыхавшейсЯ собаки, но всетаки сердце у менЯ не разрывалось,
все-таки Я мог еще прожить целые сутки.
Ђ днем менЯ преследовали мысли о помиловании. Њне думаетсЯ, что Я
извлек из них самое лучшее заключение. џ оценивал, насколько убедительно мое
ходатайство, делал выводы из своих рассуждений. џ всегда исходил из самого
худшего: в помиловании мне отказано. "Ќу что Я;, Я умру". ђаньше, чем
другие, -- это несомненно. Ќо ведь всем известно, что жизнь не стоит того,
чтобы цеплЯтьсЯ за нее. ‚ сущности, не имеет большого значениЯ, умрешь ли ты
в тридцать пли в семьдесЯт лет, -- в обоих случаЯх другие-то люди, мужчины и
женщины, будут жить, и так идет уже многие тысЯчелетиЯ. ‚се, в общем, Ясно.
џ умру -- именно Я, теперь пли через двадцать лет. Ќо всегда, к смущению
моему, менЯ охватывала ЯростнаЯ вспышка радости при мысли о возможности
прожить еще двадцать лет. Ћставалось только подавить этот порыв, представив
себе, что за мысли были бы у менЯ через двадцать лет, когда мне все-таки
пришлось бы умереть. ђаз уж приходитсЯ умереть, то, очевидно, не имеет
большого значениЯ, когда и как ты умрешь. Ђ следовательно (помни, какой
вывод влечет за собою это слово!), следовательно, Я должен примиритьсЯ с
тем, что мне откажут в помиловании.
€ с этой минуты, только с этой минуты Я, так сказать, имел право, давал
себе разрешение перейти к другой гипотезе: менЯ помилуют. Љак трудно было
укротить бурный ток крови, пробегавший тогда в жилах, разливавшийсЯ по всему
телу, нелепую радость, от которой у менЯ темнело в глазах. Џриходилось
заглушать этот крик души, старатьсЯ образумить себЯ. Џри этой гипотезе надо
было дать волю естественным чувствам, чтобы стало более весомым мое смирение
при ином предположении. …сли мне удавалось побороть себЯ, Я обретал целый
час спокойствиЯ. ‚се-таки выигрыш!
€менно в такую минуту Я и отказалсЯ принЯть свЯщенника. џ лежал на
койке и смотрел в оконце, угадываЯ приближение летнего вечера по бледнеющей
синеве неба. Џеред этим мне удалось убедить себЯ, что мое ходатайство о
помиловании, несомненно, будет отклонено, и Я чувствовал, как ровно течет у
менЯ по жилам кровь. ‡ачем мне был свЯщенник? ‚первые за долгий срок Я
вспомнил Њари. Ћна уже давно перестала мне писать. ‚ тот вечер Я,
поразмыслив, решил, что ей, вероЯтно, надоело считатьсЯ возлюбленной убийцы,
приговоренного к смертной казни. Њне пришла также мысль, что, быть может,
она больна или даже умерла. ќто могло случитьсЯ. Ќо как мне знать об этом?
‚едь теперь, когда физически мы были разъединены, ничто нас не свЯзывало и
не влекло друг к другу. ‚оспоминаниЯ о Њари стали длЯ менЯ безразличны.
ЊертваЯ -- она не интересовала менЯ. џ находил это нормальным, так же как
считал вполне понЯтным, что люди забудут менЯ после моей смерти. ‡ачем тогда
Я буду им нужен? Ќе могу сказать, что такаЯ мысль была горька длЯ менЯ.
€ как раз в эту минуту вошел свЯщенник. џ вздрогнул, увидев его. Ћн это
заметил и попросил менЯ не пугатьсЯ. џ сказал, что обычно он приходит в
другие часы. Ћн ответил, что зашел просто r`j, по-дружески, и его посещение
нисколько не свЯзано с моим ходатайством о помиловании: он ничего не знает о
судьбе прошениЯ. “севшись на мою койку, он предложил мне сесть возле него. џ
отказалсЯ. Ћднако мне понравилсЯ его кроткий вид. „овольно долго он сидел
молча и, опершись локтЯми о колени, понурившись, смотрел на свои руки. ђуки
у него были топкие и мускулистые, напоминавшие проворных зверьков. Ћн
медленно потирал их.
Џотом замер, все так же понурив голову, и долго сидел неподвижно. Ќа
минуту Я даже забыл о нем.
Ќо вдруг он вскинул голову и посмотрел мне в лицо.
-- Џочему вы отказываетесь принимать менЯ, когда Я прихожу? -- спросил
он.
Ќа это Я ответил, что не верю в бога. Ћн осведомилсЯ, убежден ли Я в
своем неверии. € Я сказал, что мне нечего и спрашивать себЯ об этом: вопрос
о боге не имеет длЯ менЯ никакого значениЯ. Ћн откинулсЯ назад и,
прислонившись к стене, положил руки на колени. ‘ таким видом, как будто он и
не обращаетсЯ ко мне, он заметил, что иногда люди считают себЯ неверующими,
а в действительности это совсем не так. џ промолчал. Ћн посмотрел на менЯ и
спросил:
-- —то вы об этом думаете?
џ ответил, что это вполне возможно. ‚о ‚‘џЉЋЊ случае, со мной дело
обстоит следующим образом: Я, может быть, не всегда уверен в том, что именно
менЯ интересует, но совершенно уверен в том, что не представлЯет длЯ менЯ
никакого интереса. € как раз то, о чем он говорит, менЯ совершенно не
интересует.
Ћн отвел глаза в сторону и, не менЯЯ позы, спросил, не говорю ли Я так
от безмерного отчаЯниЯ. Ќа это последовал ответ, что Я не впал в отчаЯние --
мне только страшно, но ведь это вполне естественно.
-- ѓосподь поможет вам, -- отозвалсЯ он. -- Њне известно, что все, кто
были в таком же положении, как вы, обращались к богу.
џ признал, что это их право. Ђ кроме того, у них, значит, было на это
времЯ. Ќо Я вовсе не ищу ничьей помощи, да у менЯ п времени недостанет -- Я
просто не успел бы заинтересоватьсЯ тем вопросом, который менЯ никогда не
интересовал.
Ћн раздраженно махнул рукой, но сейчас же выпрЯмилсЯ и поправил складки
своей сутаны. ‡акончив прихорашиватьсЯ, он обратилсЯ ко мне, назвав менЯ при
этом "брат мой", и сказал, что если он говорит со мной о боге, то вовсе не
потому, что Я приговорен к смерти; по его мнению, мы все приговорены к
смерти. Ќо Я прервал его, сказав, что это совсем не одно и то же и, уж во
всЯком случае, всеобщаЯ обреченность не может служить длЯ менЯ утешением.
-- Љонечно, -- согласилсЯ он. -- Ќо если ‚› и не умрете сегоднЯ, то все
равно умрете, только позднее. € тогда возникнет тот же вопрос. Љак вы
подойдете к столь ужасному испытанию?
џ ответил, что подойду совершенно так же, как сейчас. Ћн встал при этих
моих словах и посмотрел мне в глаза. ’акую игру Я хорошо знал. џ нередко
забавлЯлсЯ ею с ќмманюэлем или ‘елестом, и обычно они первые отводили
взглЯд. ‘вЯщенник, как видно, тоже был натренирован в этой игре: он, не
моргаЯ, смотрел на менЯ. € голос у него не задрожал, когда он сказал мне:
-- Ќеужели у вас нет никакой надежды? Ќеужели вы думаете, что умрете
весь?
-- „а, -- ответил Я.
’огда он опустил голову и снова сел. Ћн сказал, что ему жаль менЯ. Ћн
считает, что такаЯ мысль нестерпима длЯ человека. Ќо Я чувствовал только то,
что он начинает мне надоедать. џ в свою nweped| отвернулсЯ от него, отошел к
окошку и встал под ним, прислонившись плечом к стене. Ќе очень-то
прислушиваЯсь к его словам, Я все-таки заметил, что он опЯть принЯлсЯ
вопрошать менЯ. Ћн говорил тревожно, настойчиво. џ понЯл, что он взволнован,
и стал тогда слушать более внимательно.
Ћн выразил уверенность, что мое прошение о помиловании будет
удовлетворено, но ведь Я несу бремЯ великого греха, и мне необходимо
сбросить эту ношу. Џо его мнению, суд человеческий -- ничто, а суд божий --
все. џ заметил, что именно суд человеческий вынес мне смертный приговор. Ќо
свЯщенник ответил, что сей суд не смыл греха с моей совести. џ сказал, что о
грехах на суде речи не было. Њне только объЯвили, что Я преступник. €, как
преступник, Я расплачиваюсь за свое преступление, а больше от менЯ требовать
нечего. Ћн снова встал, и Я тогда подумал: хочет подвигатьсЯ, но в такой
тесноте выбора нет -- или сиди, или стой.
џ стоЯл, уставившись в пол. „уховник сделал шаг, как будто хотел
подойти ко мне, и остановилсЯ в нерешительности. Ћн смотрел на небо,
видневшеесЯ за решеткой окна.
-- ‚ы ошибаетесь, сын мой, -- сказал он, -- от вас можно потребовать
больше. Њожет быть, с вас и потребуют.
-- Ђ что именно?
-- Њогут потребовать, чтобы вы увидели.
-- —то Я должен увидеть?
Ћн посмотрел вокруг и ответил с глубокой и такой неожиданной усталостью
в голосе:
-- џ знаю, эти камни источают скорбь. џ никогда не мог смотреть на них
без мучительной тоски. Ќо Я знаю, сердцем знаю, что даже самые жалкие из вас
видели, как во мраке темницы вставал перед ними лик божий. ‚от с вас и
требует господь, чтобы вы увидели его.
џ немного взволновалсЯ. ‘казал, что уже много месЯцев смотрю на эти
стены. Ќет ничего и никого на свете более знакомого длЯ менЯ. Њожет быть,
когда-то, уже давно, Я искал тут чей-то лик. Ќо он снЯл как солнце, горел
пламенем желаниЯ: это было лицо Њари. Ќапрасно Я искал его. ’еперь все
кончено. € во всЯком случае, Я не видел ничего, что возникало бы из скорби,
источаемой этими камнЯми.
‘вЯщенник посмотрел на менЯ с какой-то печалью. џ прислонилсЯ спиной к
стене, и свет падал мне на лоб. ‘вЯщенник что-то сказал, Я не расслышал
слов, а потом он очень быстро спросил, можно ли ему обнЯть менЯ.
-- Ќет! -- ответил Я.
Ћн повернулсЯ и, подойдЯ к стене, медленно провел по ней ладонью.
-- Ќеужели вы так любите эту землю? -- сказал он вполголоса.
џ ничего не ответил.
„овольно долго он стоЯл лицом к стене. …го присутствие было мне
тЯгостно, раздражало менЯ. џ хотел было сказать ему, чтобы он ушел, оставил
менЯ в покое, но вдруг он повернулсЯ ко мне и как-то исступленно воскликнул:
-- Ќет, Я не могу этому поверить! џ убежден, что вам случалось желать
вечной жизни.
џ ответил, что, разумеетсЯ, случалось, но в таком желании столько же
смысла, сколько в желании вдруг разбогатеть, или плавать очень быстро, или
стать красавцем. ‚се это мечтаниЯ одного порЯдка. Ќо свЯщенник остановил
менЯ: ему вздумалось узнать, какой Я представлЯю себе загробную жизнь. ’огда
Я крикнул ему:
-- ’акой, чтобы в ней Я мог вспоминать земную жизнь!
€ тотчас Я сказал, что с менЯ хватит этих разговоров. Ћн еще хотел было
потолковать о боге, но Я подошел к нему и в последний p`g попыталсЯ
объЯснить, что у менЯ осталось очень мало времени и Я не желаю тратить его
на бога. Ћн попробовал переменить тему разговора -- спросил, почему Я
называю его "господин кюре", а не "отец мой". “ менЯ не выдержали нервы, Я
ответил, что он не мой отец, он в другом лагере.
-- Ќет, сын мой, -- сказал он, положив мне руку на плечо. -- џ с вами,
с вами. Ќо вы не видите этого, потому что у вас слепое сердце. џ буду
молитьсЯ за вас.
€ тогда, не знаю почему, у менЯ что-то оборвалось внутри. џ заорал во
все горло, стал оскорблЯть его, Я требовал, чтобы он не смел за менЯ
молитьсЯ. џ схватил его за ворот. ‚ порывах негодованиЯ и злобной радости Я
изливал на него то, что всколыхнулось на дне души моей. Љак он уверен в
своих небесах! ‘кажите на милость! Ђ ведь все небесные блаженства не стоЯт
одногоединственного волоска женщины. Ћн даже не может считать себЯ живым,
потому что он живой мертвец. “ менЯ вот как будто нет ничего за душой. Ќо
Я-то хоть уверен в себе, во всем уверен, куда больше, чем он, -- уверен, что
Я еще живу и что скоро придет ко мне смерть. „а, вот только в этом Я и
уверен. Ќо по крайней мере Я знаю, что это реальнаЯ истина, и не бегу от
нее. џ был прав, и сейчас Я прав и всегда был прав. џ жил так, а не иначе,
хотЯ и мог бы жить иначе. Ћдного Я не делал, а другое делал. € раз Я делал
это другое, то не мог делать первое. Ќу что из этого? џ словно жил в
ожидании той минуты бледного рассвета, когда окажетсЯ, что Я прав. Ќичто,
ничто не имело значениЯ, и Я хорошо знал почему. € он, этот свЯщенник, тоже
знал почему. €з бездны моего будущего в течение всей моей нелепой жизни
подымалось ко мне сквозь еще не наставшие годы дыхание мрака, оно все
уравнивало на своем пути, все доступное мне в моей жизни, такой ненастоЯщей,
такой призрачной жизни. —то мне смерть "наших ближних", материнскаЯ любовь,
что мне бог, тот или иной образ жизни, который выбирают длЯ себЯ люди,
судьбы, избранные ими, раз одна-единственнаЯ судьба должна была избрать менЯ
самого, а вместе со мною и миллиарды других избранников, даже тех, кто
именует себЯ, как господин кюре, моими братьЯми. Џонимает он это? Џонимает?
‚се кругом -- избранники. ‚се, все -- избранники, но им тоже когда-нибудь
вынесут приговор. € господину духовнику тоже вынесут приговор. Ѓудут судить
его за убийство, но пошлют на смертную казнь только за то, что он не плакал
на похоронах матери. —то тут удивительного? ‘обака старика ‘аламано дорога
ему была не меньше жены. ЊаленькаЯ женщина-автомат была так же во всем
виновата, как парижанка, на которой женилсЯ Њассон, или как Њари, которой
хотелось, чтобы Я на ней женилсЯ. ђазве важно, что ђаймон стал моим
приЯтелем так же, как ‘елест, хотЯ ‘елест во сто раз лучше его? ђазве важно,
что Њари целуетсЯ сейчас с каким-нибудь новым Њерсо? „а понимает ли господин
кюре, этот благочестивый смертник, что из бездны моего будущего... џ
задыхалсЯ, выкрикиваЯ все это. Ќо свЯщенника уже вырвали из моих рук, и
сторожа грозили мне. Ћн утихомирил их и с минуту молча смотрел на менЯ.
ѓлаза у него были полны слез. Ћн отвернулсЯ и вышел.
€ тогда Я сразу успокоилсЯ. џ изнемогал и без сил бросилсЯ на койку.
„олжно быть, Я заснул, потому что увидел над собою звезды, когда открыл
глаза. „о менЯ доносились такие мирные, деревенские звуки. ‚иски мои овевала
ночнаЯ прохлада, напоеннаЯ запахами земли и морЯ. —удный покой тихой летней
ночи хлынул в мою грудь, как волна прилива. € в эту минуту где-то далеко во
мраке завыли пароходные гудки. Ћни возвещали, что корабли отплывают в
далекий мир, который был мне теперь (и уже навсегда) безразличен. ‚первые за
долгий срок Я подумал о маме. Њне казалось, что Я понимаю, почему она в
конце жизни завела себе "жениха", почему она играла в возобновление жизни.
‚едь там, вокруг богадельни, где угасали человеческие жизни, вечера тоже
были подобны грустной передышке. Ќа пороге смерти мама, вероЯтно, испытывала
чувство освобождениЯ и готовности все пережить заново. Ќикто, никто не имел
права плакать над ней. € как она, Я тоже чувствую готовность все пережить
заново. Љак будто недавнее мое бурное негодование очистило менЯ от всЯкой
злобы, изгнало надежду и, взираЯ на это ночное небо, усеЯнное знаками и
звездами, Я в первый раз открыл свою душу ласковому равнодушию мира. џ
постиг, как он подобен мне, братски подобен, понЯл, что Я был счастлив и все
еще могу назвать себЯ счастливым. „лЯ полного завершениЯ моей судьбы, длЯ
того, чтобы Я почувствовал себЯ менее одиноким, мне остаетсЯ пожелать только
одного: пусть в день моей казни соберетсЯ много зрителей и пусть они
встретЯт менЯ криками ненависти.
Last-modified: Wed, 11 Sep 2002 18:05:24 GMT
Ћцените этот текст: