,  чтобы  Я  пошла  туда!  ‘  моими
больными руками и коленЯми - в этакую тьму? ‚ы думаете, сердце у менЯ  это
выдержит, когда моего сыночка только-только опустили в могилу?  €  на  что
мне теперь все это? ‚аша пасха - не пасха, когда его отнЯли у менЯ".
   Ќо ведь и Я была такаЯ же, подумала ђут, затворилась от  всех  в  своем
эгоизме, и ожесточении, и в своих сомнениЯх, и в жалости к самой себе, и в
чем же разница между нами, если уж правду сказать?
   - џ сейчас вернусь.  џ  хотел  только  пойти  посмотреть,  все  ли  там
сделано.
   „жо сердито огрызнулсЯ:
   - ’ы что ж, думаешь, может, и не все сделано? „умаешь, мы могли забыть?
Љак ты мог подумать, что ђут не придет сюда или Я не приду? Њы...
   ђут положила руку ему на плечо.
   - Џойдемте с нами домой, - сказала она Ђртуру Ѓрайсу.
   € тут она почувствовала, что  между  ними  наконец  начинает  возникать
что-то - она уловила это, взглЯнув ему в лицо: что-то вроде расположениЯ к
ней, и сочувствиЯ к ее горю, и желаниЯ сказать или сделать что-то  нужное,
что-то приЯтное ей. Ћн готов был пойти с ними,  он  не  хотел  быть  один,
остатьсЯ одиноким. Ћн нуждалсЯ в ее любви. € когда они зашагали дальше  по
направлению к деревне - она посередине, между ним и „жо, - он  понЯл,  что
она готова дать ему эту любовь. Ќикто из них  не  произнес  ни  слова,  но
незримые узы возникли между ними, искупаЯ прошлое.
   Љогда они вышли на дорогу, Ђртур Ѓрайс сказал:
   - Ќе надо тебе идти туда - одной через выгон.
   - …ще не поздно.
   - ’емно уже.
   - џ привыкла, не боюсь темноты.
   „жо поспешно сказал:
   - Ќо Я пойду с тобой, как всегда. џ тебЯ провожу.
   - Ќе надо. ‘тупай домой. €ди с отцом.
   Џотому что кто-то другой тоже нуждалсЯ в этом  мальчике,  в  общении  с
ним, в его опоре; она была слишком большой эгоисткой,  цеплЯлась  за  него
все эти недели, да и не потерЯет она его, отослав с отцом домой, к матери:
делить - не значит терЯть.
   €,  взЯв  корзины,  она  стала  спускатьсЯ  по  склону;  тихаЯ  радость
переполнЯла ее.


   ђут теперь сама не понимала,  как  могло  ей  прийти  в  голову  менЯть
кровать. ќта кровать была такой привычной, и в мЯгком  углублении  перины,
податливо принЯвшей форму ее тела, она чувствовала  себЯ  надежно,  как  в
люльке. Ђ завтра будет пасха.
   ‹ежа в кровати, она вдруг отчетливо вспомнила, какой разговор был у нее
с Ѓеном в прошлом году в страстную пЯтницу. Ћни гулЯли в  березовом  лесу,
но стало очень холодно, лицо и руки у нее ломило так, словно с них содрали
кожу, голова раскалывалась от встречного восточного ветра, и они вернулись
домой. ‘ама погода, казалось, говорила о том, какой это день. ѓде-то между
двенадцатью и  тремЯ  часами  пополудни  небо  совсем  потемнело,  в  саду
внезапно засверкали молнии и ураганный ветер заколотил в окна дома.
   - ’ы послушай только, что делаетсЯ!
   Ѓен поднЯл голову от книги:
   - ѓоворЯт, на эти три часа птицы умолкают. ‚се смолкает, кроме ветра.
   - Ђ еще говорЯт, что в пасхальную полночь скот в  хлеву  опускаетсЯ  на
колени.
   - „а, есть еще такие, что верЯт в это.
   - Ђ ты?
   - Ќу, знаешь, как к этому подойти.  -  Ћн  встал  и  шагнул  к  окну  -
поглЯдеть на бурю.
   - Ђ в три часа солнце снова должно проглЯнуть?
   - Џо-моему, сегоднЯ даже раньше. ‚идишь?
   Ћн  показал  на  клочьЯ  облаков,  разметанные  ветром,  словно  ткань,
разодраннаЯ безжалостной рукой, и на голубые просветы между  облаками.  Ќа
траве еще лежали градины, но они уже начинали таЯть.
   ђут стала возле него. Ћн сказал:
   - Љогда-нибудь...
   - —то - когда-нибудь?
   Ћн ответил не сразу.
   - џ часто думаю об этом. Ћ смерти. ‚ такие дни, как эти. ‘егоднЯ.
   - Ќе надо!
   Ћн поглЯдел на нее с удивлением.
   - Ђ ты разве не думаешь?
   - џ... Ќе знаю. Ќо Я не люблю страстную  пЯтницу,  хочетсЯ,  чтобы  она
скорее прошла.
   - Џочему?
   - —тобы настала пасха.
   - Ќо сначала должна же пройти пЯтница.
   - џ пойду приготовлю обед.
   - ђут! ’ы думаешь когда-нибудь о смерти?
   - Ќет. Ќе знаю.
   •отЯ не так уж много времени прошло со днЯ мирной кончины крестной ”рай
- а ђут тогда ведь думала о смерти, и ей казалось, что так и должно  быть,
все мудро и правильно. ЉрестнаЯ ”рай  была  очень  старенькаЯ  и  спокойно
ждала смерти, принимала ее светло.
   ђут покачала головой:
   - Џока еще нет. Ћ своей смерти или о твоей?
   - ‚от именно. Ћ моей и о своей.
   - Ќет... ќто когда мы станем очень старыми или очень  больными.  ’огда.
‚прочем, Я еще думаю о смерти, когда умирает какое-нибудь животное. Ќо это
совсем другое дело.
   - Џочему другое? € почему мы не должны думать об  этом?  ‚едь  если  ты
подумаешь о смерти, ты же знаешь, что...
   - џ не хочу о ней думать.
   - Ќо ведь дело же не в ней. ‚ конечном счете дело же не в ней. ђазве ты
не понимаешь?
   - ќто еще не значит, что мы должны думать о ней и  говорить.  ‘ейчас  -
нет. Џока еще нет.
   - „олжны.
   Ћна слышала все, что он  говорил  в  тот  день,  и  все  запомнила,  но
по-настоЯщему так и не понЯла.
   - Љак раз должны. Ћна вокруг нас, и внутри нас,  и  рЯдом.  ќто  мы.  €
стоит тебе это понЯть, как она потерЯет свое значение.
   ђут с внезапным испугом схватила тогда Ѓена за руку,  стараЯсь  вернуть
его себе, вернуть к действительности; когда он говорил  так,  ее  страшила
возникающаЯ между ними пропасть, страшило то,  что  он,  казалось,  что-то
знает и что-то может произойти.
   - Ќе надо... Ќе надо говорить об этом, ты не должен говорить о  смерти.
’ы не можешь умереть, никогда, никогда. џ не позволю тебе умереть.
   - Ђх, ђут. - Ћн поглЯдел на нее как-то понимающе и печально. - Ђх, ђут.
   …й казалось, что он только что сейчас, здесь,  в  тишине  этой  комнаты
громко произнес эти слова, и она  видела  перед  собой  его  лицо,  каждую
черточку. € ему была уготована смерть.
   Ћна села в постели, потрЯсеннаЯ. Ћткуда возникло это? Ћткуда  пришла  к
ней эта мысль? ‚едь это была не припомнившаЯсЯ фраза и не игра воображениЯ
- это было познание  истины,  самой  главной  длЯ  нее  истины.  …му  была
уготована смерть.
   Ћна снова откинулась на подушки,  не  в  состоЯнии  этого  осмыслить  и
вместе с тем знаЯ, что  это  так.  Ћна  уснула,  спала  без  сновидений  и
проснулась на жемчужно-розовой пасхальной заре от первого щебета птиц.


   ‚чера, куда ни глЯнь, повсюду были деревьЯ и цветы; сегоднЯ, когда  она
поутру шла в церковь, везде были птицы. ‘нова Ярко светило солнце,  как  и
предсказывал „жо, но трава была всЯ в тЯжелых каплЯх росы, и  башмаки  ђут
промокли, прежде чем она прошла через сад. Џод горой,  в  кустах,  пеночки
неумолчно  выводили  свои  звонкие  трели,  а  высоко  над  головой   едва
различимые в сиЯнии жаворонки чертили в небе свои  спирали,  и  лилась  на
землю  песнЯ.  Ћна  увидела  в   поле   фазанов,   умных   птиц,   которым
посчастливилось избежать ружьЯ, и теперь  они  гулЯли  на  свободе,  благо
сезон охоты пришел  к  концу,  и  самцы  волочили  шлейфы  своих  хвостов,
отливавших ржаво-красным золотом и медью. ‚се вокруг пело, и ђут казалось,
что весь земной шар с мелодичным жужжанием вращаетсЯ в  пространстве.  Ћна
думала: мне еще дано быть счастливой, дано сохранить  рассудок.  €  в  ней
крепла уверенность, что  это  состоЯние  должно  продлитьсЯ,  хотЯ  бы  на
сегоднЯшний день, а быть может, и дольше - пока  стоЯт  солнечные  дни.  €
было ощущение, что она словно бы плывет над землей,  покинув  свою  земную
оболочку.
   „жо ждал ее на дороге: он был серьезен  и  казалсЯ  -  в  своем  темном
воскресном костюме - старше и выше ростом. ‘егоднЯ она уже  не  уловила  в
нем никакого сходства с Ѓеном.
   Џоследний раз она была в церкви на похоронах Ѓена. Ќет, она  не  станет
вспоминать тот день, это было позади, сейчас она должна  думать  только  о
сегоднЯшнем дне и старатьсЯ понЯть. Ћна должна найти свое место среди всех
этих людей и не обращать вниманиЯ, если они будут глазеть на нее и  судить
и рЯдить о ней. Ќо, увидев, как они поднимаютсЯ  на  холм  впереди  нее  и
стоЯт кучками на паперти, она крепко сжала кулаки и ощутила удары сердца в
горле.
   - Ћ, ђут, поглЯди, поглЯди!
   Ћни подходили к воротам кладбища. Ћна посмотрела, куда указывал ей „жо.
   Ќеужто она была слепа год назад? Ќеужто и  тогда  все  было  таким  же?
–ерковный двор сиЯл, словно цветущий сад, почти все могилы  были  в  живом
убранстве - голубом, розовом, маслЯнисто-желтом - на фоне влажного  мха  и
свежей, Ярко-зеленой травы, и казалось, что  и  взаправду  все  словно  бы
возродилось, все танцевало в солнечных лучах, все  ликовало,  освобождаЯсь
от всЯких пут. ђут медленно прошла через лужайку к боковому приделу церкви
и остановилась, глЯдЯ на могилу Ѓена. Њогила засверкала перед ней,  словно
солнце, выглЯнувшее из-за туч. Ќе было нужды -  да  ее  и  не  потЯнуло  -
подойти ближе.
   „жо коснулсЯ ее руки.
   - ’ы видишь, - сказал он, и голос его был  полон  изумлениЯ.  -  ’ак  и
должно было быть. ‚се так. ‚се правильно.
   - Ђ ты разве сомневалсЯ?
   - ’олько раз, - сказал он осторожно. - Љогда-то.
   ’олько раз. ђут почувствовала, как близки они были друг к другу - „жо и
Ѓен - в своем видении  и  понимании  мира.  „жо  обладал  таким  же  Ясным
взглЯдом на истинное, на то, что скрыто глубоко под поверхностью вещей. Ћн
всегда видел все в гармонии, а к ней самой это приходило лишь в редкий миг
озарениЯ. „ар ангелов; они - Ѓен и „жо - обладали им.
   Љогда ђут вошла в церковь,  ей  показалось,  что  перед  ней  открылась
залитаЯ солнцем просека  в  лесу  -  столько  было  цветов,  и  листвы,  и
ароматов: алтарь, и кафедра, и купель, и решетка алтарЯ - все было  обвито
гирлЯндами белых и золотых цветов, подоконники обложены  мхом,  в  котором
цвели колокольчики, и солнце било в окна, бросаЯ дрожащие цветные блики на
каменные стены, заставлЯЯ  загоратьсЯ  медь  распЯтиЯ  и  аналоЯ.  —увство
счастьЯ было единственным, всепоглощающим в ту минуту,  когда  ђут  прошла
между рЯдами  скамей  с  высокими  спинками  прЯмо  вперед,  к  алтарю,  и
поглЯдела по сторонам, отвечаЯ улыбкой на каждый  встреченный  взглЯд,  не
тревожась,  если  в  этом  взглЯде   она   ловила   порой   недоумение   и
настороженность. Ћна опустилась на ту  же  самую  скамью  и  на  мгновение
увидела все, как оно было тогда, - увидела длинный светлый гроб,  который,
казалось, заполнЯл собой все пространство церкви, весь мир.
   € не те - пришедшие сейчас из деревни, кто был здесь  рЯдом,  сидел  на
скамье или стоЯл, преклонив колени, - были особенно ощутимы ей, а те,  что
молились тут когда-то и чей  воскресший,  освобожденный  дух,  исполненный
добра, и сила чьих молений, казалось, незримо присутствовали всюду, и  она
чувствовала себЯ как бы частицей огромной, живой,  движущейсЯ,  трепещущей
ткани,  все  нити  которой  были  неразрывно  свЯзаны,  сплетены  воедино,
проникаЯ друг в друга, поглощаЯ друг друга и в то  же  времЯ  живЯ  каждаЯ
сама по себе,  полностью,  неповторимо.  €  снова  ей  слышалась  страннаЯ
музыка, звучавшаЯ как бы внутри нее и вместе с тем доносившаЯсЯ  откуда-то
из дальней дали.
   € тут же ей подумалось, что, быть может, она попросту сходит с ума, что
горе иной раз переходит в такого рода безумие,  которое  не  порождает  ни
слез, ни отчаЯниЯ, а бездумность,  невидимые  видениЯ,  беззвучные  звуки,
обманчивые утешениЯ.
   Ћна открыла глаза и снова увидела цветы и солнце на стенах -  все  было
живым, всамделишным и прекрасным;  она  не  вообразила  их  себе,  как  не
придумала ни радости, которую они ей давали, ни успокоениЯ. € когда  вышел
клир и все встали и запели пасхальный гимн, она впервые -  впервые  не  со
днЯ смерти Ѓена, а с первого своего днЯ  здесь  -  почувствовала  себЯ  не
чужой этим людЯм, почувствовала, что и они тоже - часть ее  жизни,  как  и
она  -  часть  их  жизни,  и  не  должно   быть   больше   места   ни   ее
подозрительности, ни ее враждебности, ни ее страху, ни ее гордости, что  в
этом таитсЯ опасность, ибо это разъедает душу и может в конце концов стать
погибельным длЯ нее. ‚се, все открылось ей в это пасхальное утро  и  стало
понЯтным и внушило веру в добро. Ћна опустилась на  колени.  €  промолвила
про себЯ: "џ больше не буду поддаватьсЯ злу, не буду плакать из жалости  к
себе,  не  буду  подвергать  сомнению  то,  что  истинно,  перестану  быть
неблагодарной. џ буду жить, как надо. Ѓуду жить, как надо". € ей  казалось
невозможным, чтобы  могло  быть  иначе.  ’ак  была  она  исполнена  сил  и
уверенности и сознаниЯ цели, так далеко  позади  остались  ночи  горечи  и
отчаЯниЯ.
   Ќикогда ничего плохого не может случитьсЯ с ней теперь.
   ‚ этом приподнЯтом состоЯнии духа, исполненнаЯ решимости, она вышла  из
церкви и не увидела рЯдом с собой „жо: ее окружали другие люди,  те,  кому
она улыбалась, идЯ к службе, и теперь ей  захотелось  заговорить  с  ними,
чтобы они увидели, какаЯ произошла с ней  перемена,  понЯли,  что  она  не
чураетсЯ их больше, не хочет отгораживатьсЯ от них. Ќо слова не шли у  нее
с Языка, она была слишком застенчива и ждала, чтобы кто-нибудь сам подошел
к ней, заговорил с ней, облегчил ей первый шаг, и она выжидающе переводила
взглЯд с одного лица на другое.
   Ќо  она  увидела,  что  они-то  ничуть  не  изменились  и   по-прежнему
сторонЯтсЯ ее, пугаЯсь окружающей ее атмосферы горЯ и смерти, что они  все
еще уЯзвлены тем, как  Яростно  отвергала  она  их  сочувствие,  любые  их
попытки прийти ей на помощь в беде, по-прежнему видЯт в ней гордЯчку.  Ћна
научила их  держатьсЯ  от  нее  в  стороне  -  ведь  разве  не  этого  она
добивалась? Ћткуда же им знать о том, какаЯ произошла в ней перемена?
   Ћна видела, как  они  отворачиваютсЯ,  окинув  ее  быстрым  беспокойным
взглЯдом, видела, как они по двое, по трое уходЯт из церкви по тропинке, и
остро ощущала всю силу их неприЯтиЯ ее. …й  хотелось  крикнуть  им  что-то
вслед, заставить их понЯть, что сегоднЯ пасха и начало  новой  жизни,  что
она хочет стать другой, и где  же  их  милосердие,  почему  не  хотЯт  они
признать ее своей, сказать  ей  хоть  несколько  слов,  позвать  с  собой,
выказать радушие? Љак могут они ждать, чтобы  она  одна,  без  их  помощи,
перестроила все по-иному?
   Ќо она понимала, понимала. —то посеешь, то пожнешь. Ћна  почувствовала,
что слабеет от внезапного, неукротимого  желаниЯ,  чтобы  Ѓен  был  рЯдом,
защитил ее от всего враждебного мира; ведь тогда ей ничто и никто  никогда
не будет нужен, и пусть себе идут своей дорогой.
   Ћна поглЯдела вокруг. ‚се было таким же, как прежде. € все  изменилось.
Њир стал пуст, хотЯ  все  так  же  сиЯло  солнце  и  пели  птицы,  стрелой
проносЯсь над расцветшим кладбищем, и жизнь била через край, как мгновение
назад, как со вчерашнего утра. Ќо ничто, казалось, не может  уже  принести
ей утешение, защитить, придать силы. € когда „жо вышел наконец из  церкви,
он предстал перед ней таким, каким он был: ранимым подростком,  со  своими
нуждами, со своей жизнью, которую ему предстоЯло прожить и  в  которой  не
вечно будет находитьсЯ длЯ нее место.
   Ќо что же произошло? € почему,  почему?  €  это  после  того,  как  она
молилась и обрела такое успокоение, такую уверенность в себе, после  того,
как слова пасхального гимна еще звучали в ее ушах,  придаваЯ  ей  сознание
своей силы, своей власти над жизнью?  Ћна  почувствовала  себЯ  обманутой,
обойденной. ‹юди оттолкнули ее, не дали ей начать жить по-новому.  Ќу  что
ж, она обойдетсЯ и без них.
   - „жо, послушай... если ты сбегаешь домой и переоденешьсЯ, Я устрою нам
маленький пикник. ‘егоднЯ будет жаркий день,  и  мы  можем,  если  хочешь,
перемахнуть через крЯж и пройти пешком до самой реки, можем...
   „жо смущенно поглЯдел на нее.
   - ђут... ђут, Я не могу. џ никак не могу пойти с тобой.
   - Ќе можешь?
   - џ бы хотел... џ бы лучше пошел с  тобой,  только...  Я  должен  пойти
навестить бабушку •олмс в „эттон-ђич, мы туда все пойдем,  и  Я  пообещал,
вчера, когда вернулсЯ вечером домой...  пообещал  отцу.  €  теперь  должен
пойти.
   Ќу да, конечно, он должен пойти. Ћна не может вечно распорЯжатьсЯ  „жо,
он не ее собственность. …го семьЯ - хотЯ она и не любит их всех - имеет на
него права. ќто правильно - он должен навестить свою бабушку.
   - Ќу понЯтно... џ как-то не сообразила. Љонечно, ты должен пойти.
   - Ђ как же ты...
   - Ћ „жо, не смотри на менЯ так,  не  огорчайсЯ.  “  менЯ  куча  дел.  ‚
саду... ’ам надо кое-что привести в порЯдок, и надо сходить проведать мисс
Љлару - уж не заболела ли она, ее не было в церкви.
   - џ не хочу, чтобы ты оставалась одна.
   - „а Я в полном порЯдке, „жо. € все будет в порЯдке.
   - Џросто Я не могу не пойти, Я обещал.
   - Ќу конечно, сегоднЯ же пасха. Ѓабушке захочетсЯ  повидать  вас,  всех
вас.
   - ‡автра Я приду. џ не оставлю тебЯ одну еще на целый день.
   - „жо...
   - „а?
   …й хотелось сказать ему, что он очень хороший и она любит его,  что  он
не должен позволЯть ей вечно использовать его, посЯгать на его свободу, на
его личную, отдельную от нее жизнь. Ќо она так ничего и не сказала, только
положила руку ему на плечо, когда они пошли прочь от церкви.


   ‘идЯ на послеполуденном солнце перед домом, она понимала,  что  дело  в
ней самой, а не во всем, что ее окружало, и это порождало в ней  ненависть
к себе и желание освободитьсЯ от себЯ. Ќо  она  оставалась  тем,  что  она
есть, как и ее положение, ее  вдовство,  оставалось  неизменным,  и  ничто
никогда не могло изменитьсЯ. ‚чера, собираЯ цветы и  украшаЯ  могилу,  она
слишком быстро поддалась обману, преисполнилась надежд  и  довольства;  ей
казалось, что она полностью примирилась с тем, что осталась теперь  совсем
одна и никогда уже не свидитсЯ с Ѓеном на этом  свете,  и  у  нее  хватит,
должно хватить сил перенести это.
   Ќо она не могла с этим справитьсЯ, не могла поверить в себЯ. € если так
оно и будет всегда, если ее будет то подымать над землей,  то  швырЯть  на
землю ничком, если никогда не будет ничего устойчивого, прочного, если  ни
радость, ни скорбь, ни удовольствие, ни боль не имеют ни смысла, ни конца,
тогда она не в силах больше жить.
   Џеред полуднем она пошла в деревню  к  дому  мисс  Љлары;  ей  хотелось
побыть с кем-то, после того как „жо ушел с Ѓрайсами в „эттон-ђич.  Ћна  не
сердилась на него за это - просто ей не хватало его, да и  завидовала  она
этой новой близости, возникшей в семье Ѓрайсов, в семье,  от  которой  она
сознательно отгораживалась всю жизнь.
   Њисс Љлары не оказалось дома; и переднЯЯ и заднЯЯ дверь - обе на замке.
‡начит, и у нее в конце концов нашлись друзьЯ или родственники -  люди,  о
которых ђут ничего не было известно.
   Ђ ее дом был пуст, Ѓена  не  было  здесь,  и  то,  скрытое  от  глаз  в
украшенной цветами могиле, - оно все таЯло с часу на час, и скоро и его не
станет. € ђут вдруг показалось, что Ѓена никогда и не существовало вовсе.
   Ћна закрыла глаза,  но  взбудораженные  мысли  продолжали  кружитьсЯ  в
мозгу, и ей стало не легче, а хуже: казалось, жаркаЯ кровь приливала у нее
к вискам, захлестывала ее,  била  в  закрытые  веки,  мысли  путались,  ей
становилось дурно; она открыла глаза, стараЯсь прийти  в  себЯ,  уцепитьсЯ
взглЯдом хоть за что-нибудь, за  что-нибудь  -  за  дерево,  за  осла,  за
большой камень слева... €, упав ничком в траву, она заплакала от отчаЯниЯ,
раскинув руки, сжимаЯ кулаки, повторЯЯ:
   - Ћ господи, о господи... џ же понЯла... € вот Я опЯть  не  понимаю.  џ
ничего, ничего не понимаю... Ћ господи, Я схожу с ума.
   …е испугали эти, произнесенные вслух слова: "џ схожу с ума". Ћна лежала
совсем тихо, а в земле, под ней, шла, казалось, своЯ  жизнь.  "џ  схожу  с
ума". ‡амерев, она ждала, что еще  мгновение  -  и  произойдет  последний,
окончательный, страшный  взрыв,  нестерпимый  свет  вспыхнет,  взвихритсЯ,
что-то накатит на нее, как волна, круша все вокруг,  проникнет  внутрь,  и
она сойдет с ума, завизжит или захохочет, непроизвольно, неукротимо.
   Ќичего не произошло. ‚се было спокойно и мирно. ђут  чувствовала  тепло
солнца на затылке и на раскинутых руках. Ћна задремала, и  ей  вспомнилось
кладбище в цветах и показалось, что вот,  сейчас,  ей  откроетсЯ  какаЯ-то
великаЯ и очень простаЯ истина, котораЯ объЯснит ей все - и  ее  жизнь,  и
жизнь Ѓена, и его смерть, и все, что существует в мире, живет и умирает.
   Ћна сама не знала - спала она или нет, но только когда совсем очнулась,
почувствовала, что отдохнула и не было больше ни смЯтениЯ, ни страха.  Ћна
спасетсЯ; так или иначе, она еще может спастись.
   Ќет.
   Ћна медленно поднЯлась с земли. —то-то стало на  свое"  место,  но  уже
по-другому. Ќет, спастись не в ее власти. Ћдна истина открылась ей  тогда,
в страстную пЯтницу, другаЯ - теперь. ‚се, что она  думала,  делала,  все,
что она чувствовала со днЯ смерти Ѓена, не  имело  значениЯ,  ибо  чувства
обманчивы.
   Ћна прошла в дом, здесь было прохладно. € вот они - две стороны  одного
познаниЯ: Ѓену уготована была смерть, а спасти себЯ не в ее власти. €  всЯ
оставшаЯсЯ ей жизнь - все тот же темный туннель,  откуда  по-прежнему  нет
исхода. Ћна снова заплакала  -  от  усталости,  от  неистребимого  желаниЯ
вернуть себе Ѓена, закончить  этот  страшный  путь,  прежде  чем  она  его
начнет. Ћна спросила себЯ: "Љак мне вынести все это? ѓде взЯть силы  жить,
и жить, и жить дальше?"
   ’ишина нависала над ней, как туча.


   Џасха прошла, весенние цветы увЯли, их смели с могил и  сожгли,  апрель
прошелсЯ по земле внезапным снегопадом, а в мае снова пошли дожди,  и  длЯ
ђут не было больше озарений, она просто продолжала жить, не думаЯ, не смеЯ
ничего себе пожелать. Ђ потом, в начале июнЯ, когда ей стало казатьсЯ, что
она вот так всю свою жизнь  и  жила  одна  -  хотЯ  по-прежнему  не  могла
примиритьсЯ с тем, что Ѓен мертв, - наступили жаркие, знойные дни.


        —Ђ‘’њ ’ђ…’њџ


        10

   ђут так  и  не  выбралась  проведать  Џоттера,  как  она  надумала,  на
следующий день, и потом  еще  целую  неделю  собиралась  с  духом,  а  тем
временем лето незаметно скользнуло в осень, как рука в знакомую перчатку.
   Ћна впервые заметила это, когда, выйдЯ утром  из  задней  двери,  чтобы
покормить  кур,  ощутила  дыхание  осени   в   легком   тумане,   который,
сгустившись, лег тЯжелыми каплЯми росы на траву; впрочем, через  несколько
минут солнце высушило все, пронизав своими лучами.
   Ћна  вынесла  табуретку,  села  и  принЯлась  латать  рукав  рубашки  и
услышала, как падают на землю первые Яблоки, хотЯ в  воздухе  не  было  ни
малейшего дуновениЯ; поглЯдев в сторону  курЯтника,  она  заметила  легкий
желтоватый мазок - он был словно  проведен  кистью  по  блестЯщим  зеленым
верхушкам деревьев. ‚чера, проходЯ мимо райдаловской  фермы,  она  видела,
как снимают последний  урожай:  жнивье  выглЯдело  уродливым,  похожим  на
только что обритую голову;  в  зелени  живой  изгороди  запутались  клочки
соломы, стрижи и ласточки собирались в стаи  и  чертили  в  небе  круги  и
зигзаги.
   Ћсень, подумала ђут,  отрезаЯ  кусок  белого  полотна.  Ћна  не  хотела
наступлениЯ осени, потому что это означало еще  одну  перемену,  еще  одну
встречу с новой  порой  года,  которую  надо  прожить  без  Ѓена.  Џрошлой
осенью... Ћна нахмурилась, резко вывернула рубашку наизнанку и  склонилась
над ней, не желаЯ позволить себе снова и снова предаватьсЯ  воспоминаниЯм,
снова и снова прокручивать их, как белка свое колесо.
   Ђ сколько было зелени и желтизны! € вот они  уже  тронуты  распадом,  и
свежие, сочные краски весны стали  суше.  Ѓыло  так  много  солнца,  а  по
вечерам налетали тучи комаров и в бешеном танце вились вокруг ее головы  и
под ветвЯми старых Яблонь.
   Ќе хотела она прихода осени, а за ней зимы, смены времен года. € все же
будет и в этом  своЯ  красота;  папоротники  начнут  понемногу  ссыхатьсЯ,
съеживатьсЯ, свертыватьсЯ внутрь, а все желтое загоритсЯ  оранжевым  огнем
и,  сгораЯ,  сгуститсЯ  до  темно-коричневого,  а   листва   берез   будет
мало-помалу менЯтьсЯ и медленно, очень медленно сохнуть и  окрашиватьсЯ  в
табачный цвет.
   ђут  думала  о  море,  которое  может  быть  то  синим,  то  серым,  то
розовато-голубым, и о том, что вот придет срок, и лес снова станет черным,
солнце - кроваво-красным, а холмы - пушистыми от снега. ‹ето в  этом  году
тЯнулось медленно, еле волоча ноги, времЯ, казалось,  остановилось,  и  ей
хотелось перенестись отсюда куда-то далеко-далеко, но  она  понимала,  что
этой мечте не сбытьсЯ.
   ‚прочем, последние недели она уже меньше думала о  себе.  ќто  потерЯло
смысл, она ушла от прошлого так далеко и будет уходить все дальше и дальше
- идти, дышать и слышать стук  своего  сердца...  и  все.  ђазве  что  она
побывает еще у Џоттера, по ту сторону выгона,  и  тогда,  быть  может,  ее
представление о мире либо найдет себе подтверждение, либо рухнет.
   Џодошел день ее рождениЯ и тоже миновал. …й исполнилось  двадцать  лет.
Ќо она чувствовала себЯ на сотни  тысЯч  лет  старше,  настолько  древней,
насколько это возможно длЯ человека, и вместе  с  тем  не  ощущала  своего
возраста вовсе, словно младенец, только  что  покинувший  влажное,  тесное
чрево матери.
   ђождение, смерть, воскрешение - одно переходит в другое.
   ‚ глубине леса - и перед рассветом, и сентЯбрьскими вечерами -  неЯсыть
выкликала свое "Ђ-хуу", а  голоса  дроздов  стали  ниже  тоном:  казалось,
жизненные силы, возрожденные весной, иссЯкали.
   ђут поглЯдела на аккуратные,  частые  стежки  заплаты  на  райдаловской
рубашке: вот что-то было завершено и давало удовлетворение.
   ‚ день ее рождениЯ „жо принес ей вырезанный из мыльного камнЯ кораблик,
плитку шоколада, пучок пижмы  и  одну  из  своих  раковин  -  на  редкость
красивую,  тЯжелую,  серебристо-розовую,  с  коричневатыми,  как  родинки,
пЯтнышками и завернутыми внутрь краЯми, напоминавшими формой рот. ѓлЯдЯ на
„жо, ђут понимала, что голова его  полна  шумом  далекого  морЯ,  а  перед
глазами стоит видение парусов, мачт и водЯных валов. Ќу что ж, быть может,
он уедет. ‚едь на будущий год он закончит школу и, быть может, решит пойти
по стопам своего прадеда •олмса, чей матросский сундучок он открывал  чуть
ли не каждый день и рылсЯ в спрЯтанных там сокровищах. „а, быть может,  он
уедет. Ћна поднЯла глаза от работы, руки ее замерли  на  полотне  рубашки.
’огда не останетсЯ никого, она будет поистине одинока.
   Ѓыть может, так и будет.
   Њне двадцать лет, подумала она, а что это значит?  Љак  долго  придетсЯ
мне еще прожить? Ѓыть может, через двадцать, или сорок, или пЯтьдесЯт  лет
Я уже не смогу вспомнить ту, что сидит сейчас здесь, не признаю ее? Ђ Ѓен?
Љак же с Ѓеном,  как  Я  встречусь  с  ним,  если  стану  старой-престарой
женщиной? Ђ он? Љакие с ним произойдут перемены? Ћн уйдет от менЯ  далеко?
"‘мерть не властна над любовью". Ќо сейчас  ей  хотелось  бы  верить,  что
другой жизни, с ее страшной ответственностью, не будет и ее  самой  просто
не станет, она исчезнет, как развеЯнный ветром дым. € все же она знала то,
что знала, выбора не было. Ѓыли  только  вопросы,  вопросы,  застрЯвшие  в
мозгу.
   ‚опросы.
   Ћна встала, аккуратно сложила рубашку и убрала ее, понимаЯ, что  теперь
надо идти, больше откладывать нельзЯ. Ѓыло уже четверть седьмого.


   Ћ чем думала она, идЯ по кочковатой тропинке через выгон? Ћ том, что ей
стукнуло двадцать, а она ничего не знает. Ќапример, думала она, Я  никогда
не читала книг, ничего не знаю о том, что хотели сказать великие писатели.
Ђ вот „жо знает, и Ѓен знал. Ђ быть может, книги многое могли бы  поведать
мне, научить, помочь; быть может, они владеют теми кусочками  головоломки,
которых мне недостает, чтобы познать истину?  €ли,  на  худой  конец,  они
увели бы менЯ от моих мыслей, и ночи и дни не тЯнулись  бы  так  долго.  €
вместе с тем она чувствовала,  что  в  простом  терпении  тоже  есть  своЯ
награда.
   …й припомнилось несколько  стихов,  которые  она,  когда  ей  было  лет
десЯть-одиннадцать, учила в школе и легко  запоминала  наизусть,  а  потом
читала отцу и его приЯтелЯм, потому что отцу хотелось похвалитьсЯ ею - она
была его гордостью, единственным, что он мог предъЯвить за свои  пЯтьдесЯт
лет жизни.

   Ќе страшись ни солнца в зной,
   Ќи метельных бурь зимой.

   Ћна остановилась, слова, как тЯжелые камни, беспорЯдочно перекатывались
у нее в голове, ей стоило немало труда выбирать нужные, выстраивать их  по
порЯдку.

   ’рубочист и богатей
   ‘танут кормом длЯ червей.

   ќто были старинные стихи, печальные, и они заставлЯли ее плакать,  хотЯ
она еще не умела их понЯть. Ћна смотрела тогда из окна на  плоские  топкие
полЯ, на небо, на ручей, на тростники, и все было  бесцветным,  словно  из
кости, и ей казалось, что смерть близка.

   Џахарю его сорочку
   Џостираю добела, ах!
   € повешу на ограду,
   •орошенько просушу, ах!

   € была у этих слов мелодиЯ. Ќо она не понимала, не  могла  понЯть  даже
сейчас, почему ей хотелось от них плакать.
   Љниги. Ќо книг не стало -  и  тех,  увы,  что  принадлежали  Ѓену;  она
запихнула их в мешки, погрузила в тележку заезжего старьевщика  и  продала
за деньги. Ђ где теперь эти деньги? “ нее остались только  книги  крестной
”рай, да и тех совсем мало, какаЯ-то стопка:  молитвенник,  ЃиблиЯ,  "Џуть
паломника", английский словарь да книжка с кулинарными рецептами и  "†изнь
мистера „жорджа ѓерберта". Ќи в одну из них она не заглЯдывала.
   "џ ничего не знаю". € может быть, это было неважно.


   „ом Џоттера внезапно открылсЯ ей -  внизу,  у  конца  пологого  спуска:
крыша его казалась розовато-алой в лучах заходЯщего солнца.  „лЯ  мужчины,
который живет один, все  выглЯдело  очень  чисто,  прибранно:  трава  была
аккуратно  скошена,  живые  изгороди   подстрижены,   ворота   и   калитка
свежепокрашены. Ќеужели он и стрЯпает, и прибираетсЯ, и стирает - все сам,
неужели у него нет друзей, никто его не навещает? ђут подумала о том, как,
верно, он одинок, и  читает  ли  он  книги,  или  думает  о  чем-то,  или,
возвратЯсь с работы в лесу, тут же принимаетсЯ за работу у  себЯ  в  саду,
потом прогуливает собаку и ложитсЯ спать?
   Ћна  остановилась,  полускрытаЯ  папоротниками.  Џоттер.  —то  она  ему
скажет? € внезапно ей вспомнились отец  и  ќлин,  представилось,  что  они
сейчас снимают с грушевых деревьев плоды, и она почувствовала,  как  давно
не видела их, как мало знает об их теперешней жизни вдвоем и как сама  она
переменилась с тех пор. Ћни писали ей после смерти Ѓена, звали ее домой  и
предлагали приехать к ней, но она не  хотела  ни  того,  ни  другого,  она
хотела справитьсЯ со всем, все пережить одна. Ђ если  правду  сказать,  то
она боЯлась - боЯлась после тех лет, взаперти с отцом в бесприютном  доме,
что ее всосет обратно в эту старую жизнь, как  если  бы  она  снова  стала
ребенком, и ее жизнь с Ѓеном сотретсЯ в памЯти, будто ее и не бывало.  Ћна
вырвалась от них и должна и дальше быть в стороне, а они - жить  без  нее.
Ћтец женат теперь, у него есть ќлин, а она ему больше не нужна.
   „о нее донеслись ритмичные звуки: кто-то копал лопатой  землю.  ‡начит,
Џоттер дома,  в  саду.  Ќадо  пойти  туда.  ’онкаЯ  струйка  дыма,  словно
прочерченнаЯ в воздухе карандашом, поднималась вверх над живой  изгородью,
и, когда ђут приблизилась к воротам, запах дыма  защекотал  ей  ноздри,  и
внезапно она почувствовала, как ее отбросило  назад,  в  прошлое,  в  один
прошлогодний осенний вечер, когда Ѓен разложил костер и порыв ветра тонкой
пепельно-серой дымкой затуманил его лицо,  и  волосы,  и  голые  руки.  Ћ,
подумалось ей, о, вот это, все эти мелочи - костер ввечеру, - именно они и
делают утрату непереносимой. ‚от о чем она тосковала, что было утрачено ею
- не страсть, не какие-то важные слова или поступки, а  то,  каждодневное:
еда, работа, сон, разговор о том о сем, звук шагов по дому,  запах  мокрых
сапог у входа... Ќичто не заменит этого, ничто,  проживи  она  хоть  целую
вечность! Ќе плотскаЯ любовь, не клЯтвы  и  обеты,  не  ребенок,  которого
носишь под сердцем, нужны были ей, а то, что куда более обыденно... и куда
более важно.
   Ћна взЯлась рукой за калитку. „а, краска была свежей, гладкой,  плотной
и блестЯщей, похожей на молочный крем; солнце  не  успело  еще  вздуть  ее
пузырЯми или иссушить блеск.
   …ще не поздно повернуть  назад.  „а,  она  повернет  назад,  не  станет
говорить с ним, задавать вопросы и никогда не услышит правды; вот  сейчас,
сейчас еще можно повернутьсЯ и припуститьсЯ бежать, пока он не увидел  ее.
€ зачем она сюда пришла?
   ‚ыгон  тихо  покоилсЯ  под  солнцем,  было   тепло.   „оносились   лишь
равномерные удары лопаты о землю, да тЯнуло дымком от костра.
   ђут толкнула калитку, ступила во двор, медленно обошла дом и стала  как
вкопаннаЯ. Ћна увидела Џоттера: он стоЯл согнувшись, спиной к ней.  €  тут
до ее сознаниЯ дошло, как запустила она свой сад: здесь все цвело и зрело,
здесь все Явно было на своем месте, живаЯ изгородь подстрижена, подсолнухи
вытЯнулись  на  крепких  стеблЯх  в  рост  человека,   персиковое   дерево
распластало свои ветви по стене дома. Ћсенние маргаритки собраны в пучки и
подвЯзаны к колышкам. Ѓотва на только что политых грЯдках тЯнулась  вверх,
пышнаЯ и упругаЯ. ‚сЯ растительность здесь была буйной, но  содержалась  в
отличном порЯдке. ‚от таким увидел бы Ѓен свой сад, проживи он еще год; он
работал так же, как Џоттер, не покладаЯ рук, а потом все пришло в  упадок,
и это была ее вина. Ћна не позаботилась даже поддержать то  немногое,  что
сумел сделать „жо.
   Џоттер выпрЯмилсЯ на минуту, опершись ногой на лопату,  -  невысокий  и
почти совсем седой человек, хотЯ ему было не больше пЯтидесЯти.
   ‚от теперь надо уйти. €ли же окликнуть его,  как-то  перекинуть  мостик
туда, к нему, через весь сад. Ќо она не могла двинутьсЯ с места. ‚ просвет
в изгороди ей были видны верхушки берез. Џот стекал у нее по шее, выступил
на верхней губе, да и у  Џоттера  рубашка  потемнела  от  пота  и  местами
прилипла к спине. Ћна взмокла от страха, он от работы. Ќо чего она боитсЯ?
   Ћна не проронила ни звука. € тут его собака, ’ил, выбежала  из  дома  и
залаЯла. Џоттер оглЯнулсЯ. Ћн увидел ђут и отозвал собаку.  ђут  и  Џоттер
смотрели друг на друга, и долго ни один  не  решалсЯ  шагнуть  вперед  или
заговорить - оба ждали, раздумывали, вспоминали и не знали, как поступить.
   ‘обака послушно села, но принЯлась скулить, по телу ее пробегала дрожь.
ђут протЯнула руку и неуверенно позвала собаку,  пытаЯсь  как-то  нарушить
молчание, возникшее между ней и Џоттером, и Џоттер, сам  чувствуЯ  то  же,
что она, пробормотал что-то собаке,  и  она,  успокоеннаЯ,  тотчас  быстро
подбежала к ђут, ткнулась мордой ей в ноги, дала погладить себЯ по голове.
Ђ через минуту побежала обратно в сад. ђут медленно пошла следом за ней.
   - ђут Ѓрайс, - сказал Џоттер, вопросительно вглЯделсЯ в ее лицо и снова
опустил взглЯд на лопату, наполовину погруженную в комковатую землю. - ђут
Ѓрайс.
   - џ... џ давно хотела прийти. …ще раньше. Њне надо было прийти.
   Џоттер кивнул. ‹ицо у него было  странное,  все  как  бы  сплюснутое  к
подбородку, словно придавленное какой-то  тЯжестью,  лежавшей  надо  лбом,
испещренным глубокими продольными бороздами и  мелкими,  пересекавшими  их
морщинками, делавшими его лоб похожим на карту дорог.
   ђут сказала:
   - ‘лавный у вас сад, - и почувствовала себЯ глупо. Ќо  ведь  как-то  же
надо было начать?
   - „а. - Ћн снЯл ногу с лопаты. - „а, неплохой.
   - Ђ у нас... џ ничего не делала. ‘ад весь...  там  так  много  всего  -
всЯких растений и цветов, а Я ничего не  знаю  о  них.  Ћн  кажетсЯ  таким
запущенным. Ќадо было что-то сделать с ним, а Я ничего не сделала.
   - џ бы пришел. …сли бы что потребовалось. Ќо Я не знал.
   - Љонечно.
   - ’ебе надо бы помочь. ‘ тЯжелой работой, вскопать.
   - „жо кое-что сделал - посадил бобы. ‘делал, что смог.
   - ЏонЯтно.
   - Ќо этого мало. џ не должна была так запускать сад.
   - …ще не поздно.
   - „а.
   - “видишь, все придет. ЌайдетсЯ времЯ длЯ всего. Љогда приспеет.
   - џблони... ‚от с ними тоже не знаю, что делать, - на  них  совсем  нет
Яблок. Ћдно-два. џблони старые. Ѓен собиралсЯ их спилить.
   - ‡а ними же не ухаживали. Њного лет.
   ’ил уселсЯ у ее ног, и она наклонилась и потрогала его  черную  шерсть;
она думала: может, завести собаку?. Ѓудет с кем поговорить. Ќо  у  нее  же
есть осел ‚алаам и куры, а она уже с весны  перестала  о  них  заботитьсЯ,
делала только самое необходимое - давала поесть, попить. •ватит ли ее  еще
и на собаку?
   Џоттер заговорил с ’илом:
   - “ нас гостьЯ, видишь? “ нас гостьЯ.
   ’ил постучал хвостом по земле.
   - џ хочу, чтобы вы  рассказали  мне...  -  торопливо  проговорила  ђут,
боЯсь, что у нее не хватит мужества и она придумает какой-нибудь предлог и
убежит. - џ хочу узнать все. Љак умер Ѓен. џ давно хотела спросить, но  не
могла. „о сих пор все не могла. џ хочу, чтобы вы рассказали мне.
   - „а, тебе надо знать, правильно. ђаз тебе это нужно, значит, нужно.
   Љостер начал разваливатьсЯ посредине,  ветви  и  листьЯ  разлетелись  в
стороны, и посыпались искры.
   - ‹юблю это дело, - сказал Џоттер, глЯдЯ, как и она, в костер, -  люблю
разводить огонь. € дома, зимой, тоже. Ћт него и на душе как-то теплее.
   - “ вас здесь так много всего - цветов разных, растений,  -  Я  никогда
нигде таких не видала.
   - ’равы, - показал он рукой. - Њисс ”рай -  та  их  знала.  Ћни  пахнут
получше многих цветов. џ их выращиваю ради запаха, ну и красиво к тому же.
Ђ пользуюсь ими мало.
   ђут подошла поглЯдеть на пахучие зеленые кустики травы -  на  душицу  и
отливающий серебром тимьЯн и высокие пушистые бледно-зеленые пучки укропа.
Ќаклонилась, сорвала листик мЯты, потерла его между пальцами, чувствуЯ его
ворсистость и сухость, пока из него не начал сочитьсЯ сок.
   - џ дам тебе всего  чего  пожелаешь,  -  сказал  Џоттер.  -  Ћтводки  и
рассаду, чтоб было с чего начать. Ћсобого ухода не  потребуетсЯ,  лишь  бы
только принЯлись.
   Ќо она отвернулась устало, ей не шло на ум делать новые посадки, что-то
менЯть в саду; она не могла заставить себЯ заглЯнуть дальше этого  вечера,
дальше тех вопросов, которые вертелись у нее в мозгу. Џока она  не  узнает
всего, не сживетсЯ с этим, ничему другому не было места. ‘ловно она стоЯла
у краЯ стремнины и должна была переправитьсЯ на другой берег.
   - Њожет, лучше пойдем в дом? - спросил Џоттер.
   € здесь тоже все было прибрано, все в образцовом  порЯдке  и  чисто.  ‚
очаге лежали сухие поленьЯ - крест-накрест, одно над другим. Џоттер  пошел
вымыть  руки,  а  ђут  села  в  большое,  тЯжелое,  по   всему   видно   -
предназначавшеесЯ длЯ мужчины кресло. Љомната была всЯ заставлена  мебелью
темного  дерева,  содержавшейсЯ  в  отличном  состоЯнии.   ђут   снова   с
недоумением подумала о том, как Џоттер коротает свои вечера  и  почему  он
никогда не был женат.
   ‡а низенькими оконцами дома небо тускнело, подернутое,  словно  мрамор,
багровыми прожилками облаков. —то ж, верно, ему так лучше, верно, молчание
дома ему не мешает, и с него довольно того, что в комнате с ним собака.
   Џоттер вернулсЯ, руки у него стали красными по локоть, так усиленно  он
их скреб, а короткие седые волоски на них были белыми, как соль.
   - ‚ыпьешь стакан сидра?
   ђут видела, что он чувствует себЯ стесненно - должно быть, не привык  к
посетителЯм - и очень стараетсЯ, чтобы она чувствовала себЯ как дома.
   - €ли чаю? џ могу приготовить чай.
   - џ бы попробовала сидра.
   - ‘идр хороший. „обрый сидр, чистый. Џрошлым летом был  славный  урожай
Яблок.
   Ћна взЯла протЯнутую ей кружку, почувствовала в  ладонЯх  ее  прохладу.
‘идр был цвета меда.
   - “ менЯ совсем в горле пересохло - целый день возилсЯ то с дровами, то
с перекопкой и всЯкое такое, да еще наглоталсЯ дыма от костра.
   - †аркий был день.
   - „а. ‘ухое выдалось лето.
   - Љаждый день солнце - оно менЯ прЯмо извело, все высохло, и вечно этот
блеск, ослепнуть можно.
   Џоттер кивнул и сел на стул  напротив  нее,  а  собака  растЯнулась  на
коврике. ‚ горле у ђут осталсЯ  мЯгкий,  сладковатый  вкус  сидра.  Џоттер
наклонилсЯ вперед, опершись рукою о колено, но не смотрел  на  нее,  а  ей
вдруг припомнилось, как он пришел к ней домой в ночь смерти Ѓена и как  он
был удручен, но не сумел ни сказать, ни сделать что-нибудь перед лицом  ее
упрЯмства и горЯ. ђут чувствовала,  что  сейчас  ей  следовало  бы  как-то
извинитьсЯ перед ним или поблагодарить его, но у нее  не  получалось.  Ћна
молча потЯгивала сидр и вдыхала аромат Яблок.
   - џ все думал пойти к тебе, - сказал  Џоттер,  -  частенько  думал.  Ќе
хотелось, чтобы ты считала, будто  Я  забыл.  ѓулЯЯ  с  собакой,  Я  часто
проходил мимо твоего дома.
   - Џонимаю.
   - џ разговаривал с вашим парнишкой. …сли б была нужда в чем-то,  что  Я
бы мог сделать...
   - „а ничего не было нужно.
   - „а. „а. - Ћн поглЯдел на ђут. - ќто не покидало менЯ, - сказал он.  -
‚се дни Я так и жил с этим с тех пор.
   Ћна смотрела на него, и ей снова стало стыдно, потому что вот перед ней
был еще один человек, о котором она совсем не думала, а он знал Ѓена с его
рождениЯ и был близок к нему, любил его. € кто знает, как он  перенес  все
это? Ќе только горе и воспоминание о тех часах, когда  он  был  последним,
кто видел Ѓена в живых на этой земле, и первым, кто увидел его мертвым, но
еще и чувство вины, которое могло мучить его, хотЯ это и не его вина,  что
так случилось. …й бы надо давно прийти к нему сюда, сказать ему что-то. Ќо
что? Ља