 -
говорит мистер ’угуд. - ќто грешно и неприлично. Њне жаль вас, дочь  моЯ,  Я
понимаю, что вам нельзЯ мешкать,  но  сейчас  идите  домой.  €  как  это  вы
решились привести его сюда в таком виде?
     - ’ак ведь трезвый он и совсем не пойдет, - всхлипнула она.
     - Ќу, тут уж Я вам ничем не могу помочь, - говорит пастор,  и  как  она
его ни умолЯла, он ни на какие уговоры не поддалсЯ. ’огда она  принЯлась  за
дело по-другому:
     - Њожет быть, сударь, вы пойдете домой,  а  нас  оставите  здесь,  и  Я
ручаюсь, что через часок-другой он будет трезвей самого судьи. Ђ  Я  уж  тут
постерегу его. ‚едь если он выйдет из церкви  невенчанный,  его  обратно  на
аркане не затащишь!
     - Ќу, хорошо, - говорит пастор. - „аю вам два часа, а потом вернусь.
     - ’олько, ради бога, сударь, заприте дверь покрепче, чтобы  нам  нельзЯ
было выйти, - просит „жейн.
     - •орошо, - говорит пастор.
     - € чтобы никто не знал, что мы здесь.
     ’ут пастор снЯл свой новенький белый стихарь и  ушел,  а  прочие  стали
уговариватьсЯ, как им сохранить это в тайне, что было не трудно, потому  что
место было безлюдное, а час ранний. ‘видетели, брат ќндри с  женой,  которые
вовсе не желали, чтобы ќндри женилсЯ на „жейн, и пришли сюда скрепЯ  сердце,
сказали, что не намерены торчать еще два часа в этой дыре и хотЯт  вернутьсЯ
домой в ‹онгпаддл к обеду. Ћни так твердо стоЯли на своем, что причетник под
конец сказал, - ладно уж, можно и без них обойтись. Џусть себе  идут  домой,
как если бы венчание уже состоЯлось и молодые отправились в  Џорт  Ѓреди.  Ђ
когда вернетсЯ свЯщенник, за свидетелЯ сойдет любой прохожий, да и  сам  он,
причетник.
     Ќа том и порешили, родные ќндри  тут  же  ушли,  а  причетник  затворил
церковную дверь и приготовилсЯ уже повесить на нее замок. ’ут невеста, думаЯ
все о своем, шепнула ему сквозь слезы:
     - „орогой мой сэр, не оставлЯйте нас тут, в церкви, кто-нибудь увидит в
окно, и пойдут такие толки, такаЯ сплетнЯ, что Я этого не переживу. „а и мой
любезный ќндри,  как  бы  он  не  сбежал  от  менЯ.  ‡априте  нас  лучше  на
колокольне, мой дорогой сэр. џ уж его туда как-нибудь втащу.
     Џричетник охотно согласилсЯ помочь беднЯжке, и они вдвоем втащили ќндри
на колокольню. ’ам он их и запер, а сам пошел домой с тем,  чтобы  вернутьсЯ
часика через два.
     ’олько что пастор ’угуд  пришел  домой  из  церкви,  как  вдруг  видит:
проезжает под его окном джентльмен в красном  фраке  и  охотничьих  сапогах.
“видал его пастор и  с  великой  радостью  вспомнил,  что  в  этот  день  по
соседству с его приходом назначена псоваЯ охота. € так ему туда  захотелось,
потому что в душе он был Ярым охотником.
     ‘казать по правде, чуть выйдЯ из церкви или с  какой-нибудь  требы,  он
уже ни о чем другом, кроме охоты, и думать не мог.  Ќечего  греха  таить,  -
занЯтие это было ему не по карману, и в седле он сидел мешок мешком,  и  его
воронаЯ кобыла была стараЯ, с облезлым,  словно  у  крысы,  хвостом,  а  его
охотничьи сапоги и того старей, все порыжелые и потрескавшиесЯ. Ћднако он на
своем веку затравил  не  одну  сотню  лисиц.  Ћн  жил  холостЯком  и  летом,
укладываЯсь в кровать, каждый раз откидывал одеЯло  в  ногах  и  заползал  в
постель головой вперед, как лиса в нору, в памЯть о славной зимней охоте.  Ђ
каждый раз, как на усадьбе сквайра справлЯли  крестины,  Ѓилли  ни  за  что,
бывало, не упустит случаЯ за праздничным столом как  следует  спрыснуть  это
событие старым портвейном.
     Џричетник, который был у пастора и за конюха,  и  за  садовника,  и  за
главного управителЯ, только что принЯлсЯ за работу в саду, как  тоже  увидел
охотника в красном фраке, а за ним еще много дворЯн и дворЯнчиков,  и  свору
гончих, и егерЯ „жима  ’редхеджа,  и  загонщиков,  и  еще  пропасть  всЯкого
народа. Џричетник любил  травлю  не  меньше  самого  пастора:  увидит  свору
гончих, и уж себЯ не помнит, и удержу ему тогда никакого нет. € грЯдки свои,
и рассаду - все позабудет. ’ак и тут: кинул он на землю лопату - и скорей  к
пастору. Ђ тот и сам не меньше его рвалсЯ на охоту.
     - џ насчет вашей кобылки, сэр, - мЯмлит причетник, а сам весь дрожит от
нетерпениЯ. - Ћна у нас застоЯлась, ее промЯть, промЯть бы надо.  ђазрешите,
Я этим займусь и поезжу часок-другой?
     - ќто ты верно говоришь, промЯть  ее  нужно.  џ  вот  сам  сейчас  этим
займусь, - говорит пастор.
     - ‘ами? Ќу, а как быть с вашим меринком, сэр? ‘ ним и вовсе сладу  нет,
так он застоЯлсЯ. …сли изволите, Я и его подседлаю?
     - Ќу, что же. ‚ыводи и его, - говорит пастор, которому только бы самому
поскорее выбратьсЯ, а до причетника и дела нет.
     ЌатЯнув поживей охотничьи сапоги и рейтузы, он поскакал к месту  сбора,
намереваЯсь вернутьсЯ в самом скором времени. ’олько что он скрылсЯ из глаз,
как причетник оседлал меринка и полетел вслед за ним. Џрибыв к месту  сбора,
пастор нашел там всех своих друзей, и началась у  них  потеха.  ѓончие,  как
только их спустили, сразу пошли по следу, и все поскакали за  ними.  €  вот,
позабыв о своем благом намерении тотчас же  воротитьсЯ,  скачет  наш  пастор
вслед за другими охотниками по пустырЯм между ‹иппетс-‚удз  и  ѓрин-Љопе  и,
обернувшись на всем скаку, видит, что причетник поспевает за ним по пЯтам.
     - •а-ха, милейший! € ты тут? - говорит он.
     - ’ут, сэр, тут, - говорит причетник.
     - •орошаЯ пробежка длЯ коней.
     - ‚оистину так, сэр. •и-хи!
     € вот летЯт они, как ветры буйные, все вперед и вперед через ѓрин-Љопе,
потом наперерез к •айер-„жертон, потом через шоссе в Љлиммерстон-ђидж, потом
дальше к ‰елбери-‚уд, по горам и долам,  причетник  следом  за  пастором,  а
пастор, чуть отстав от собак.
     Ќикогда еще не бывало у них такой славной травли, как в этот день, и ни
пастор, ни причетник  ни  разу  и  не  вспомнили  о  необвенчанной  парочке,
ожидавшей их на колокольне.
     - Ђ вашим лошадкам, сэр, это пойдет на  пользу,  -  говорит  причетник,
только на полголовы отставаЯ от пастора. - ЋтличнаЯ это мысль пришла  вашему
преподобию - промЯть их нынче на травле. Ђ то, глЯдишь,  не  сегоднЯ  завтра
ударЯт морозы, и придетсЯ бедным животинам неделЯми стоЯть в конюшне.
     - ЌельзЯ им застаиватьсЯ, никак нельзЯ. Ѓлажен, иже и скоты  милует,  -
отвечает ему пастор.
     - •и-хи, - посмеиваетсЯ причетник, хитро подмигиваЯ пастору.
     - •а-ха, - вторит пастор, уголком глаза скосившись на причетника. - Ђту
ее! - кричит он, видЯ, что лиса в этот миг показалась на поле.
     - Ђту ее! - вторит причетник. - ‚он она! Ђх ты дьЯвол, да их там две!
     - Ќу-ну! —тобы Я больше не слышал от тебЯ таких слов! ‡абыл ты, что ли,
какой на тебе сан?
     - ‚оистину так, ваша милость, воистину так. Ќо, право же, хорошаЯ охота
- такаЯ веселаЯ штука, что и о своем высоком служении забываешь. -  €  опЯть
краешком глаза он подмигнул пастору, а пастор точно таким же манером ему.
     - •и-хи, - смеетсЯ причетник.
     - •а-ха, - вторит пастор ’угуд.
     - Ђх, сэр, - снова говорит причетник. - Ќу, насколько же это  приЯтнее,
чем возглашать зимними вечерами "аминь" на ваше "во веки веков"!
     - —то верно то верно. Ќо все хорошо во благовремении, - говорит  пастор
’угуд. Ћн был начитан в писании и на  каждый  житейский  случай  имел  текст
наготове, как и подобает пастору.
     ’ак и скакали они до самого вечера, пока не кончилась  эта  охота  тем,
что лиса забежала в домишко старой вдовы и  забилась  сначала  под  стол,  а
потом в футлЯр стенных часов. Џастор  с  причетником  прискакали  одними  из
первых и видели через окно, как брали лисицу,  а  часы  при  этом  били  без
остановки, как им еще никогда не случалось бить. Џотом пришлось подумать и о
возвращении домой.
     Џриуныли тут пастор с причетником, потому что и кони  были  загнаны  до
полусмерти, и сами всадники еле держались в седле от  усталости.  Ќо  делать
нечего - пустились в обратный путь и плелись все  времЯ  шагом,  то  и  дело
останавливаЯсь.
     - Ќет, видно, никогда нам не добратьсЯ до дому, - стонал пастор  ’угуд,
согнувшись в седле в три погибели.
     - Ћх, не добратьсЯ, - вторил ему причетник.  -  ќто  нам  воздаЯние  за
беззакониЯ наши.
     - ‚оистину так, - бормотал в ответ пастор.
     ‘ловом, уже  совсем  стемнело,  когда  они  въехали  наконец  в  ворота
пасторова дома, тишком, как воры,  прокравшись  по  улице,  чтобы  никто  из
прихожан не догадалсЯ, где  они  весь  день  пропадали.  Ћни  и  сами-то  от
усталости еле на ногах держались, а еще надо было  о  лошадЯх  позаботитьсЯ,
так что и тут ни один, ни другой не вспомнили о недовенчанной  парочке.  Љак
только лошади были заведены в  стойла  и  накормлены,  а  сами  они  малость
перекусили, тотчас же оба завалились спать.
     Ќаутро, когда пастор ’угуд  сидел  за  завтраком,  вспоминаЯ  вчерашнюю
охоту, прибегает вдруг причетник и спрашивает еще в дверЯх, можно ли войти.
     - Љак же это мы, ваша милость, - говорит он. - “ нас совсем  из  головы
вон, а ведь та пара на колокольне до сих пор не обвенчана.
     Џастор так и ахнул, чуть куском не подавилсЯ.
     - ѓосподи помилуй, - говорит он, - а  ведь  и  правда!  Љак  это  вышло
нескладно.
     - € не говорите, сэр.  ‚едь  мы,  может  статьсЯ,  погубили  несчастную
женщину.
     - Ђх да! Џомню, помню! …й,  по  правде  сказать,  давно  уже  следовало
обвенчатьсЯ.
     - Џодумать только, сэр, а ну как с ней там, на  колокольне,  что-нибудь
случилось, и ни доктора, ни бабки...
     (- Ђх, беднЯжка, - вздохнули женщины.) ...Љак бы нас за это  в  суд  не
потащили. „а и длЯ церкви, какой это позор длЯ церкви!
     - ‡амолчи ты, ради бога! ’ы менЯ с ума сведешь! - говорит пастор.  -  €
какого черта Я их вчера не обвенчал, пьЯных ли, трезвых ли! - („уховные лица
в те времена чертыхались не хуже простых смертных). - Ђ ты что, сам ходил  в
церковь или спрашивал у деревенских?
     - „а нет, что вы, сэр! ќто Я вот только что вспомнил. ‚ церковных делах
разве Я смею вперед вас соватьсЯ? Ђ сейчас, как подумал о них,  менЯ  словно
обухом по голове. ЉажетсЯ, тронь пальцем - сейчас упаду!
     Ќу, тут пастор бросил  свой  завтрак  и  вместе  с  причетником  скорей
побежал в церковь.
     - „а их, наверно, и след простыл, - говорит на ходу мистер ’угуд.  -  €
хорошо бы. Ћни небось как-нибудь выбрались и давно уже дома.
     ‚се же они вошли в ограду, поглЯдели на колокольню и  видЯт:  высоко  в
окне белеет малюсенькое личико и крохотнаЯ рука помахивает им сверху.
     - Ѓог мой, - говорит мистер ’угуд, - не знаю, как Я им теперь на  глаза
покажусь! - Ћн тЯжело опустилсЯ на чью-то могильную плиту. - € надо же  было
мне вчера к ним так придиратьсЯ!
     - „а, очень жаль, что мы с этим делом тогда же не покончили, -  говорит
причетник. - Ќо раз убеждениЯ вашей милости не дозволЯли вам  их  венчать  -
что же, с этим надо считатьсЯ.
     - ‚ерно, друг мой, верно. Ђ что, по ней не видно... не произошло там  с
ней чего-нибудь... преждевременного?
     - „а мне видно ее только до плеч, сэр.
     - Ќу, а как лицо?
     - ‹ицо страх какое бледное.
     - „а что ты! Ќу, будь что будет. Ћх, и разломило  же  у  менЯ  поЯсницу
после вчерашнего... Ќо приступим к делу божию.
     Ћни вошли в церковь и только отперли ход на  колокольню,  как  беднЯжка
„жейн и ее любезный ќндри выскочили оттуда, как  голодные  мыши  из  пустого
буфета. ќндри  едва  живой  и  вполне  трезвый,  а  его  невеста  бледнаЯ  и
продрогшаЯ, но во всем прочем такаЯ же, как вчера.
     - Љак? - говорит пастор, облегченно вздыхаЯ, - вы с тех самых  пор  так
тут и сидели?
     - Ђ то как же, сэр, - говорит невеста, падаЯ от слабости на скамью. - €
ни кусочка, ни глотка за все это времЯ. Ќам  никак  нельзЯ  было  выйти  без
посторонней помощи, вот мы и сидели.
     - Ќо почему же вы не позвали кого-нибудь? - спросил пастор.
     - Ћна не позволила, - говорит ќндри.
     - ‘тыдно мне было, - всхлипнула „жейн. - „а узнай об этом кто-нибудь  -
нас на всю жизнь ославили бы. ђаз или два ќндри совсем было собралсЯ ударить
в колокол, но потом одумалсЯ и сказал: "Ќет, лучше нам с  голоду  подохнуть,
чем навек опозоритьсЯ!" ‚от мы все ждали и ждали, а вас все нет и нет.
     - „а! € Я очень об этом сожалею, - сказал пастор. - Ќо теперь мы с этим
делом мигом покончим.
     - Њне... мне бы пожевать чего-нибудь, - говорит ќндри. -  •оть  корочку
бы какую или луковку, и то бы ладно.  Џотому  Я  так  отощал,  что  у  менЯ,
кажетсЯ, все кишки к спине  приросли,  слышно,  как  они  о  становую  кость
трутсЯ.
     - Ќет, раз уж все мы тут, и в полном порЯдке, - с беспокойством сказала
невеста, - так давайте скорее кончать!
     ќндри согласилсЯ повременить с едой, причетник позвал вторым свидетелем
одного из прихожан, самого неболтливого, и скоро  брачные  узы  были  крепко
завЯзаны, новобрачнаЯ успокоилась и заулыбалась, а у ќндри  еще  пуще  живот
подвело.
     - Ќу, а теперь, - сказал пастор ’угуд, - вы оба идите ко  мне,  мы  вас
накормим как следует на дорогу.
     Ћни с благодарностью принЯли приглашение и, выйдЯ с  церковного  двора,
пошли одной тропинкой, а пастор с  причетником  -  другой,  и  никто  их  не
заметил, потому что час был еще ранний. Ћни вошли в пасторский дом, будто бы
только что вернулись из поездки в Џорт Ѓреди, и тут-то уж они набросились на
еду и питье и пили и ели до отвалу.
     Ћб этом случае долгое времЯ никто не  знал,  но  потом  все-таки  пошел
слушок, а теперь и сами они иной раз со смехом вспоминают, какаЯ у них  была
чуднаЯ свадьба. •отЯ и то сказать, не бог весть что получила  „жейн  за  все
свои труды и стараниЯ. ђазве вот только свое доброе имЯ спасла.
 
     - ќто тот самый ќндри, который ЯвилсЯ к сквайру на рождество  вместе  с
музыкантами? - спросил торговец семенами.
     - Ќет, нет, - ответил учитель  Џрофитт.  -  ’о  был  его  отец.  €  все
произошло оттого, что ќндри чересчур любил покушать и выпить.
     ‚идЯ, что все его слушают, учитель сразу начал рассказ:
 
        ‘’Ђђ›‰ ќЌ„ђ€ ‚ ђЋ‹€ Њ“‡›ЉЂЌ’Ђ 

     Џеревод ќ. ђаузиной
 
     - џ был тогда еще мальчишкой и пел в церковном хоре;  на  рождество  мы
вместе с музыкантами всегда отправлЯлись в дом сквайра, а  сквайр,  все  его
семейство и гости (в тот раз среди них был архидиакон, лорд и леди Ѓаксби  и
еще много других) рассаживались в большой зале и слушали, как  мы  играем  и
поем. Џотом нас звали в людскую и угощали превосходным ужином. ’ак  уж  было
заведено, и ќндри очень хорошо  знал  об  этом.  Њы  как  раз  собирались  к
сквайру, когда повстречали его.
     - ѓосподи, - говорит, - до чего ж мне охота попировать вместе  с  вами!
†ареное мЯсо,  индейка,  плумпудинг,  эль  -  бывает  же  счастье  людЯм!  Ђ
сквайру-то что - одним человеком больше, одним меньше. џ уже  слишком  стар,
чтобы сойти за мальчишку из хора, и чересчур бородат, чтоб менЯ  принЯли  за
девицу из тех, что с вами поют. ‚от ежели б вы одолжили мне скрипку  и  Я  б
пошел с вами как музыкант, а?
     Ќу, мы пожалели старика и дали ему старую скрипку, хотЯ ќндри понимал в
музыке столько же,  сколько  лошадь  в  философии;  вместе  со  всеми  ќндри
отправилсЯ в путь и, крепко зажав скрипку под мышкой,  храбро  вошел  в  дом
сквайра. Ћн" суетилсЯ, раскладывал ноты, устанавливал свечи так,  чтоб  свет
от них падал прЯмо на ноты, словно это дело было длЯ него самое привычное, и
все шло как нельзЯ лучше, пока мы не запели "Љогда узрели пастухи", а  потом
"‚зойди, звезда" и "Ћ, радостные звуки". ’олько мы кончили последнюю  песнь,
поднимаетсЯ мать сквайра, высокаЯ  сердитаЯ  старуха,  большаЯ  любительница
церковного пениЯ, и обращаетсЯ к ќндри:
     - Џослушай-ка, голубчик, ты, Я вижу, не играешь вместе со всеми. ‚  чем
дело?
     ‚се мы готовы были провалитьсЯ сквозь землю. Ќадо же  попасть  в  такую
переделку! “ ќндри даже холодный пот на лбу выступил. Ђ мы  молчим,  ждем  -
как-то он выпутаетсЯ из этой истории?
     - Ѓеда приключилась, сударынЯ, - говорит он, кланЯЯсь с самым  невинным
видом, что твое дитЯ. - Џо дороге Я упал и сломал смычок.
     - ЉакаЯ жалость, - говорит она. - Ђ нельзЯ ли его починить?
     - Људа там, сударынЯ, - отвечает ќндри. - ‚есь изломалсЯ.
     - Џосмотрим, нельзЯ ли тебе помочь, - говорит она.
     Ќа этом как будто все и кончилось, и  мы  запели  "‚озрадуйтесь,  люди,
восстаньте от сна" в ре мажор с двумЯ диезами. € только  мы  замолчали,  как
старуха снова обращаетсЯ к ќндри:
     - “ нас на чердаке  хранЯтсЯ  негодные  музыкальные  инструменты,  и  Я
велела поискать длЯ тебЯ смычок,  -  и  протЯгивает  смычок  беднЯге  ќндри,
который не то что играть, а и держать его в руках не умел.
     - ‚от теперь у нас будет полный аккомпанемент, - говорит она.
     —то тут было делать? ќндри стоит среди музыкантов,  глЯдит  в  ноты,  а
лицо у него все сморщилось, как  гнилое  Яблоко,  потому  что  если  кого  и
боЯлись в нашем приходе, так именно этой  горбоносой  старухи.  ’огда  ќндри
пустилсЯ на хитрость - спрЯталсЯ за чью-то  спину  и  давай  водить  смычком
взад-вперед над скрипкой, но не касаЯсь струн. ‘о  стороны  посмотреть,  так
показалось бы, что он всю душу вкладывает в игру. Ѓыть может, все и обошлось
бы, если бы один из гостей (не кто иной, как  архидиакон)  не  углЯдел,  что
ќндри держит  скрипку  вверх  тормашками,  прижимаЯ  подбородком  головку  и
придерживаЯ рукой конец деки. ‚се гости встали с мест и окружили ќндри - они
решили, что это какой-то новый способ игры на скрипке.
     ’ут-то все и раскрылось. Њать сквайра велела  выгнать  ќндри  вон,  как
низкого обманщика, а сквайр заЯвил, что ќндри должен ровно через две  недели
освободить дом, который у него арендовал. ќто  происшествие  в  значительной
мере нарушило мирное течение рождественского вечера.
     Ћднако, когда мы пришли в людскую, ќндри уже сидел там как ни в чем  не
бывало - по приказу жены сквайра его впустили с черного хода, хотЯ за минуту
перед тем сквайр приказал выгнать его через парадный. Ђ  о  том,  чтобы  ему
выезжать из дома, больше никто и не заикалсЯ. Ќо  ќндри  после  того  случаЯ
никогда уже не выступал в роли музыканта; а  теперь  его  и  на  свете  нет,
беднЯга давно лежит в могиле, чего и нам всем не миновать!
 
     - Ђ Я совсем позабыл наших музыкантов с их скрипками и виолончелЯми,  -
задумчиво проговорил ‹экленд. - —то они, по-прежнему играют в церкви?
     - ѓде там! - ответил Љристофер ’уинк. - ‚от уж двадцать лет, как с этим
покончено. ’еперь там играет на органе  один  непьющий  молодой  человек,  и
очень даже хорошо играет, а все ж таки это не то, что в старые времена, там,
в этом органе,  нужно  все  времЯ  ручку  крутить,  и  молодой  человек  мне
жаловалсЯ - иной раз, говорит, руки все себе отмотаешь, а чувства настоЯщего
в музыке все равно нет.
     - ‡ачем же тогда заменили старых музыкантов?
     - Ќу, во-первых, такаЯ уж  пошла  мода,  а  во-вторых,  старые-то  наши
музыканты один раз здорово  оскандалились.  ’ак  оскандалились,  -  помнишь,
„жон? - что дальше некуда.  ‚ек  не  забуду!  Џосле  этого  им  в  церкви  и
показатьсЯ-то было стыдно.
     - Љак же это они так?
     - Ђ вот как.
     Љровельщик  вглЯделсЯ  вдаль,  словно  там  скрывались   давнопрошедшие
времена, и продолжал.
 
        „њџ‚Ћ‹ ЌЂ •ЋђЂ• 
 
     Џеревод €. Љашкина

     - ‘лучилось это в самое крещение - в тот день им последний раз довелось
играть на хорах церкви в ‹онгпаддле, чего они тогда никак  не  думали.  Ќадо
вам сказать, что это был  хороший  приходский  оркестр.  ’ам  были:  Ќиколас
Џуддинком - перваЯ скрипка, ’имоти ’омас - виолончель, „жон Ѓайлс  -  втораЯ
скрипка, „ан •орнхэд играл на серпенте, ђоберт „аудл - на кларнете, а мистер
Ќике на гобое - все искусные музыканты,  да  к  тому  же  крепкие  парни  со
здоровыми легкими, а это длЯ тех, кто на духовых играет, дело  немаловажное.
Џоэтому на свЯтках, когда устраивают много танцулек и  вечеринок,  спрос  на
них был большой. Ћни и жигу могли изобразить - не хуже псалма, а то и лучше,
не в укор им будь сказано. Ѓывало, пославЯт они •риста у  богатого  сквайра,
сыграют там свЯточные песни леди и джентльменам и попьют с  ними  чайку  или
кофе, - чинно и скромно, ну, прЯмо сказать, свЯтые,  -  а  через  полчасика,
глЯдишь, они уже в таверне "ѓерб медника" и запузыривают "Ѓойкого  сержанта"
парам девЯти танцоров и глотают стаканами горЯчий пунш.
     ‚от и тогда, на тех свЯтках, они кочевали с одной веселой вечеринки  на
другую, и спать им почти  не  приходилось.  €  подошел  этот  самый  день  -
крещение. ‚ тот год стоЯли жестокие холода, и музыканты прЯмо-таки замерзали
на хорах, потому что прихожане в морозные дни обогревались внизу  печкой,  а
об оркестре на хорах никто не заботилсЯ. ‚о времЯ утрени,  когда  мороз  был
особенно силен, Ќиколас и говорит:
     - Ќе могу Я больше, видит бог, Я и так смерзсЯ в сосульку,  как  хотЯт,
но сегоднЯ мы будем гретьсЯ - не снаружи, так изнутри!
     € вот, заранее смешав пиво с подогретой водкой, он принес галлон  этого
питьЯ в церковь, укутал кувшин потеплее и спрЯтал его в виолончельный  чехол
’имоти ’омаса, чтобы сохранить влагу теплой,  пока  она  не  потребуетсЯ.  Ђ
потребовалсЯ глоточек перед отпущением, другой - во времЯ "‚ерую", а  третий
- в начале проповеди. Џосле третьего глотка они согрелись  и  разомлели.  ‚о
времЯ проповеди - а проповедь на беду в тот день была длиннаЯ - они  заснули
и до самого конца спали сном праведных.
     „ень был пасмурный, и к концу проповеди  в  церкви  так  стемнело,  что
только и видна была кафедра пастора, на ней две свечи и его  лицо  за  ними.
‡акончив наконец проповедь, пастор возгласил вечерний гимн.  Ќо  оркестр  не
подхватил, и прихожане стали оглЯдыватьсЯ на хоры, -  почему  это  музыканты
молчат. ’ут-то маленький ‹еви ‹импет (он сидел на хорах), толкнул  ’имоти  и
Ќиколаса и крикнул:
     - Ќачинайте же! Ќачинайте!
     - Ђ? —то? - вскинулсЯ Ќиколас, а в церкви было темно, и в голове у него
еще бродил хмель, ему и почудилось, будто он все еще на вечеринке,  где  они
перед тем играли всю ночь напролет. € как дернет  смычком  по  струнам,  как
хватит "„ьЯвола в портновской" - любимую жигу  в  наших  краЯх!  ‚се  прочие
музыканты были не трезвее его, ничтоже сумнЯшесЯ,  они  подхватили  мотив  и
давай нажаривать, сколько было сил и усердиЯ.
     Ћни играли без перерыва, пока наконец от последних басовых нот "„ьЯвола
в портновской" паутина на сводах не затрЯслась, словно спугнутое привидение,
мало того, Ќиколас, удивленный,  что  никто  не  двигаетсЯ  с  места,  зычно
выкрикнул (как это он обычно делал на вечеринках, когда танцующие  не  знали
фигур):
     - ѓоловные пары! ђуки крест-накрест! € когда Я напоследок пущу петуха -
пусть каждый поцелует свою пару под омелой.
     ‹еви ‹импет так испугалсЯ, что кубарем скатилсЯ по ступенькам с хоров и
побежал прЯмиком домой. “ пастора волосы встали дыбом, когда он услышал, как
дьЯвольскаЯ жига гремит по церкви, и, полагаЯ, что музыканты  рехнулись,  он
поднЯл руку и возопил:
     - ‘тойте! „овольно! Џрекратите! —то это такое!
     Ќо они его не слышали, собственнаЯ их игра все заглушала, и чем  больше
он кричал и размахивал руками, тем громче они играли.
     ’ут все прихожане поднЯлись со скамей, недоумеваЯ и переговариваЯсь:
     - —то за наваждение? „а нас за это испепелит, как ‘одом и ѓоморру!
     ‘ам сквайр сошел со своей скамьи, обитой зеленой байкой, где  вместе  с
ним слушали богослужение его гости, множество всЯких леди и джентльменов. Ћн
вышел на середину церкви и закричал, потрЯсаЯ кулаками:
     - —то это значит? ’акое богохульство в божьем доме! —то это значит?
     ’ут музыканты наконец что-то расслышали сквозь игру и оборвали жигу.
     - Ќеслыханное безобразие! Џросто неслыханное! - кричал сквайр вне  себЯ
от Ярости.
     - Ќеслыханное! - поддакивал пастор, он тем временем сошел с  кафедры  и
теперь стоЯл рЯдом со сквайром.
     - Џусть хоть все ангелы сойдут с небес, - сказал сквайр (он был  дурной
человек, этот сквайр, но тут  в  первый  раз  в  жизни  выступил  защитником
правого дела). - Џусть хоть сами ангелы небесные сойдут на землю,  -  кричал
он, - а только чтобы этих музыкантов в нашей церкви больше и духу  не  было.
Ћни оскорбили и менЯ, и мою семью, и моих гостей, и самого господа бога!
     ’олько  тут  несчастные  музыканты  пришли  в  себЯ  и  вспомнили,  где
находЯтсЯ, и посмотрели бы вы,  как  они  спускались  по  лестнице:  Ќиколас
Џуддинком и „жон Ѓайлс со скрипками под мышкой, ’имоти ’омас с  виолончелью,
а за ними бедный „ан •орнхэд со своим серпентом  и  ђоберт  „аудл  со  своим
кларнетом  -  тихонькие,  словно  воды  в   рот   набрали,   все   старались
проскользнуть незаметней. Џастор еще, может, и простил бы их,  когда  узнал,
отчего это все вышло, но сквайр поступил иначе. Ќа той же неделе он послал в
город, и оттуда  привезли  что-то  вроде  большой  шарманки,  котораЯ  могла
исполнЯть двадцать два духовных песнопениЯ, да так правильно  и  точно,  что
как ты ни будь греховно настроен, а уж ничего другого на  ней  не  сыграешь,
кроме этих самых духовных песнопений. „лЯ верности сквайр  приставил  самого
надежного и почтенного человека вертеть ручку, и  с  той  поры  старые  наши
музыканты у нас в церкви больше не играли. Џосле этого  рассказа  все  долго
молчали.
     - Ђ моЯ стараЯ знакомаЯ миссис “интер - та, что жила на ренту,  -  она,
конечно, уже умерла? “ нее еще всегда был такой угнетенный  вид,  -  спросил
наконец мистер ‹экленд.
     Ќикто из пассажиров, по-видимому, не помнил этого имени.
     - „авно уж, наверно, умерла - когда Я ее мальчиком знал,  ей  уже  было
под семьдесЯт, - добавил ‹экленд.
     - Ќе знаю, как другие, а Я так очень  хорошо  помню  миссис  “интер,  -
сказала лавочница. - „а, она умерла и давно уж - тому лет двадцать пЯть. ‚ы,
наверно, знаете, сэр, отчего у нее был такой, как  вы  говорите,  угнетенный
вид и такие ввалившиесЯ глаза?
     - ѓоворили, кажетсЯ, что у нее что-то с сыном случилось. Ќо Я был тогда
слишком мал и подробностей не запомнил.
     ‹авочница вздохнула: перед ее мысленным взором, видимо, оживали картины
прошлого.
     - „а, - проговорила она. - „ело было в сыне.
     ‚идЯ, что пассажиры фургона не прочь послушать еще  одну  историю,  она
продолжала:
 
        “€Ќ’…ђ› € ЏЂ‹Њ‹€ 

     Џеревод Ђ. Њартыновой

     - …сли рассказывать по порЯдку, то вот с чего все началось.  ‚  приходе
нашем, когда Я была еще девчонкой, две красавицы  соперничали  между  собой.
—то уж там у них вышло, бог их ведает, но только были они на  ножах,  а  еще
пуще они невзлюбили друг дружку после того, как одна у другой отбила жениха,
да и женила на себе. ЏарнЯ этого звали “интером, и в положенный срок  у  них
родилсЯ сын.
     „ругаЯ долго не выходила замуж, но  когда  ей  было  уже  что-то  около
тридцати, посваталсЯ к ней один смирный  человек  по  имени  Џалмли,  и  они
поженились. ‚ы, сэр, не помните  того  времени,  когда  Џалмли  жили  еще  в
‹онгпаддле, а Я-то все как сейчас помню. “ них тоже родилсЯ сын, и  был  он,
стало быть, лет на девЯть-десЯть моложе сына “интеров. ђебенок  от  рождениЯ
был какой-то слабоумный, но мать в нем души не чаЯла.
     Џалмли умер, когда мальчику исполнилось восемь лет, и остались вдова  и
ребенок нищими. ЃывшаЯ ее соперница к тому времени тоже овдовела, но жила не
бедно. €з жалости она предложила взЯть к себе мальчика на посылки, хоть он и
был еще слишком мал длЯ такой работы. ‚ то времЯ ее сыну,  „жеку,  было  лет
семнадцать, не больше. —то поделаешь, пришлось бедной вдове отдать  сына  из
дома. € отправилсЯ малыш к богатой соседке.
     ’ак вот, как и что там случилось, никто толком не знает, только однажды
под вечер хозЯйка, миссис “интер, послала  мальчика  с  письмом  в  соседнюю
деревню. „ело было в декабре, и темнело рано.  Њальчонка  плакал  и  просил,
чтобы ему позволили не ходить, - боЯзно было одному возвращатьсЯ. Ќо хозЯйка
настоЯла на своем, может, и не потому вовсе, что была такаЯ уж бессердечнаЯ,
а просто так, не подумав.
     € пошел беднЯжка. „орога шла через лес ‰елбери, и вот на обратном  пути
что-то там выскочило из-за дерева и до смерти его  напугало.  Њальчик  после
этого стал совсем дурачком, захворал и вскоре умер.
     ’еперь у несчастной вдовы ничего больше в  жизни  не  осталось,  и  она
проклинала соперницу, котораЯ сперва отбила у нее жениха,  а  потом  и  сына
погубила. Џравда, несчастье с мальчиком произошло не  по  злой  воле  миссис
“интер,  хотЯ,  признатьсЯ,  когда  она  о  том  услыхала,  то  не  выказала
особенного огорчениЯ. Ћднако как ни горевала беднаЯ миссис  Џалмли,  как  ни
клЯлась она отомстить, а подходЯщего случаЯ не было. € как знать, может,  со
временем  она  и  забыла  бы  о  своей  тЯжкой  обиде  и  примирилась  бы  с
одиночеством. Ќо через год после смерти мальчика к  миссис  Џалмли  приехала
племЯнница, котораЯ до того всю свою жизнь прожила в городе ќксонбери.
     ќта молодаЯ особа, мисс ѓарриэт Џалмли, была девушка красиваЯ и гордаЯ.
Ћна и воспитана была иначе, и одевалась, и держала себЯ  не  так,  как  наши
деревенские, да оно и понЯтно: как-никак, приехала-то она  из  города.  …сли
богатые “интеры свысока смотрели на бедную  миссис  Џалмли,  то  ѓарриэт  их
самих ставила куда ниже себЯ. Ќо любовь ни с чем не  считаетсЯ,  и  надо  же
было так случитьсЯ, что молодой “интер с первого взглЯда без памЯти влюбилсЯ
в ѓарриэт Џалмли.
     ѓарриэт  была  много  образованнее  „жека,  а  деревенские  понЯтиЯ   о
превосходстве его матери над ее теткой длЯ нее ровно ничего не значили,  вот
она и не обращала вниманиЯ на „жека. Ќо ‹онгпаддл - не бог весть как  велик,
и волей-неволей им приходилось встречатьсЯ,  пока  ѓарриэт  там  гостила;  и
скоро этой гордЯчке стали вроде бы даже нравитьсЯ ухаживаниЯ „жека.
     Ћднажды, когда они  вдвоем  собирали  в  саду  Яблоки,  „жек  предложил
ѓарриэт выйти за него замуж. Ћна никак не ждала от „жека такой  прыти  и  до
того удивилась, что чуть ли не дала согласиЯ, во всЯком случае  не  отказала
наотрез, а, напротив, стала даже принимать от него разные подарки.
     Ќо „жек видел, что длЯ нее он всего-навсего простой деревенский парень,
а не какой-нибудь завидный жених. ‚ глубине души  беднЯга  понимал,  что  не
видать ему ѓарриэт, если он как-нибудь не отличитсЯ. € вот в один прекрасный
день он сказал ей:
     - џ уезжаю, в другом месте Я скорей добьюсь хорошего положениЯ, а здесь
мне не на что рассчитывать.
     Ќедели через две он простилсЯ с ѓарриэт  и  отправилсЯ  в  Њонксбери  с
намерением нанЯтьсЯ к какому-нибудь фермеру управлЯющим, а  затем  и  самому
обзавестись фермой. Ћттуда он ей писал каждую неделю, как будто их  женитьба
была делом решенным.
     Ќо  если  ѓарриэт  нравились  подарки  „жека  и  то  обожание,  которое
светилось в его глазах, то в письмах он выглЯдел куда менее привлекательным.
…е мать  была  школьной  учительницей,  да  и  у  самой  ѓарриэт  была,  что
называетсЯ, природнаЯ способность ко всЯкого рода писанью. Ђ в  те  времена,
когда грамотеев не развелось еще столько, как теперь, простое умение  писать
и то уж считалось большим достоинством. “пражнениЯ „жека “интера в  любовной
переписке коробили городской вкус ѓарриэт и уЯзвлЯли ее самолюбие.  ‚  ответ
на одно из его посланий  она,  эдак  строго  и  свысока,  просила,  чтоб  он
поучилсЯ письму да почаще заглЯдывал бы в учебник правописаниЯ, если  желает
ей угодить (а надо вам сказать, что сама ѓарриэт писала  гладко,  красиво  и
этим немало гордилась). ЏослушалсЯ  ее  „жек  или  нет,  неизвестно,  только
письма его не стали  лучше.  ђаз  он  отважилсЯ  написать  ей,  как  всегда,
довольно нескладно, что кабы в сердце у нее было к нему побольше тепла,  она
не так обижалась бы на его почерк и правописание, что и в самом деле - сущаЯ
правда.
     Ќу и вышло так, что в отсутствие „жека тот слабый огонек,  что  зажегсЯ
было в ее сердце, мало-помалу стал меркнуть, а потом и вовсе погас.  Ђ  „жек
все писал и писал и просил объЯснить, почему она к нему изменилась; и  тогда
ѓарриэт ответила напрЯмик, что длЯ нее, родившейсЯ и прожившей всю  жизнь  в
городе, он недостаточно образован, а потому ему не на что надеЯтьсЯ.
     ’о, что „жек “интер отставал в письме, вовсе не означало,  что  чувства
его были грубее, чем у других, напротив, он был до крайности чувствителен  и
обидчив. “знав причину ее отказа, он испытал такой стыд,  унижение  и  горе,
какие нам сейчас нельзЯ себе и представить, - слава богу,  нынче  уж  не  те
времена,  когда  уменье  писать  с  красивыми  завитушками  наполнЯло  людей
гордостью, а неуменье причинЯло боль и страданиЯ. „жек  написал  ей  гневное
письмо, а она ответила колкостЯми и как бы между прочим подсчитала,  сколько
ошибок он сделал в своем последнем  письме.  Ћдно  это,  писала  она,  может
служить оправданием длЯ всЯкой девушки, котораЯ не  захочет  выйти  за  него
замуж. “ нее, ѓарриэт, муж должен быть ученее.
     „жек покорно снес ее отказ, но страдал он тЯжело, никому  ни  слова  не
говорЯ про свое горе, и оттого было ему еще тЯжелей.
     € „жеку уже незачем было оставатьсЯ на ферме - он ведь только  затем  и
пошел работать, чтобы создать достойный семейный очаг длЯ ѓарриэт, а  теперь
эта надежда рухнула. Џо этой причине он отказалсЯ от мысли стать фермером  и
уехал, желаЯ поскорей вернутьсЯ домой, к матери.
     Ќе успел „жек возвратитьсЯ в ‹онгпаддл, как  увидел,  что  ѓарриэт  уже
ласково поглЯдывает на нового своего ухажера - дорожного подрЯдчика. „жек не
мог не признать, что соперник и образованием и манерами на голову  выше  его
самого. ќто и в самом деле был  куда  более  разумный  выбор  длЯ  городской
красавицы, котораЯ по воле случаЯ попала в деревню и едва ли могла подыскать
себе здесь кого-нибудь получше. “ж он-то мог  пообещать  ей  более  завидное
положение, не то что „жек, у которого неизвестно еще, что впереди, да  и  не
слишком был он годен на то, чтоб пробитьсЯ в жизни. „жек сам понимал, что ее
даже и винить нельзЯ.
     Ћднажды ему случайно попалсЯ на глаза листок бумаги,  исписанный  рукой
нового возлюбленного ѓарриэт. ‘лова лились ровно и  гладко,  словно  ручеек,
без единой ошибочки, сразу было видно, что  писавший  привык  иметь  дело  с
пером и бумагой, недаром прослыл он в приходе ученым человеком. € тут  вдруг
„жеку пришло в  голову:  если  рЯдом  с  письмами  подрЯдчика  положить  его
собственные, то какими, должно быть, жалкими они будут выглЯдеть, и до  чего
смешным покажетсЯ все, что он там писал. Ћт такой мысли „жек даже  застонал.
Ћн очень жалел теперь, что писал ей. …му не терпелось узнать,  сохранила  ли
ѓарриэт его каракули. Џожалуй, что и  сохранила,  думал  он,  женщины  имеют
такую привычку - беречь письма. Ђ пока эти злосчастные писульки находЯтсЯ  в
ее руках, можно ли ручатьсЯ, что его глупаЯ, чистосердечнаЯ любовь не послу-
жит потехой длЯ ѓарриэт и ее теперешнего ухажера, да и не только длЯ  них  -
длЯ всЯкого, кто увидит эти письма.
     Ќесчастный, измученный вконец юноша боЯлсЯ и думать об этом  и  наконец
решилсЯ попросить ѓарриэт вернуть ему письма, как это  обычно  делают,  если
помолвка расстроилась. Ћн час, а  может  и  больше,  сидел  над  коротенькой
запиской, писал, переписывал  и  начинал  заново,  а  когда  кончил,  послал
записочку с мальчишкой к ней домой. Џосланный  вернулсЯ  с  устным  ответом:
мисс Џалмли просила передать, что не намерена расставатьсЯ  с  тем,  что  ей
принадлежит,  она  даже  удивлЯетсЯ,  как  он  осмелилсЯ  ее   из-за   этого
беспокоить.
     ’акой ответ привел „жека в Ярость, и он решил сам  пойти  за  письмами.
‚ыбрав времЯ, когда, как он знал, ѓарриэт бывала дома, он постучалсЯ и вошел
без особых церемоний, хоть ѓарриэт и напускала на себЯ  важность,  но  к  ее
тетке,  чей  сын  когда-то  чистил  ему  башмаки,  „жек  относилсЯ  с  малым
почтением. ѓарриэт была в комнате. Ћни встретились в первый раз после  того,
как ѓарриэт ему отказала. ѓлЯдЯ на нее суровыми и печальными  глазами,  „жек
попросил назад свои письма.
     ‘начала ѓарриэт ответила, что они ей ни на что не  нужны,  пусть  берет
хоть сейчас, - и даже вынула пачку из бюро, где они хранились. Ќо, проглЯдев
одно - то, что лежало сверху, - она вдруг изменила  свое  решение,  сказала,
что просьба его  вздорнаЯ,  и  поспешно  убрала  письма  в  теткину  рабочую
шкатулку, котораЯ стоЯла раскрытой тут же, на столе. Ћна  сразу  же  заперла
шкатулку и, смеЯсь с издевкой, объЯвила ему, что решила сохранить письма,  -
может, еще пригодЯтсЯ как доказательство, что у нее были веские основаниЯ не
выходить за него замуж.
     „жеку кровь бросилась в лицо.
     - Ћтдайте письма! - проговорил он. - Ћни не ваши!
     - Ќет, мои, - возразила она.
     - —ьи бы ни были, но Я хочу их забрать, - сказал он. - џ не  хочу  быть
посмешищем из-за того только, что не умею писать. “ вас теперь есть  другой!
‚ы ему верите и все ему рассказываете. € письма мои ему покажете!
     - ‚озможно, - ответила ѓарриэт  с  холодным  спокойствием  бессердечной
женщины, да она и на самом деле такаЯ была.
     …е вид и голос так взбесили „жека, что он сделал было шаг  к  шкатулке,
но ѓарриэт схватила ее, заперла в бюро и торжествующе посмотрела  на  „жека.
Њинуту казалось, что „жек вырвет ключ у нее  из  рук,  но,  сдержавшись,  он
повернулсЯ на каблуках и вышел из комнаты.
     Љогда  „жек  очутилсЯ  на  улице,  был  уже  вечер.  Ћн  долго  шел  не
останавливаЯсь, сам не знаЯ куда, мучаЯсь от сознаниЯ, что она во всем взЯла
над ним верх.  …му  все  мерещилось,  как  она  рассказывает  своему  новому
возлюбленному или кому-нибудь из знакомых о том, что сейчас произошло  между
ними, и как все они хохочут над расплывшимисЯ, уродливыми строчками  в  этих
письмах. € мало-помалу в его голове созрело твердое решение:  добыть  письма
любой ценой, во что бы то ни стало.
     ѓлухой ночью он с черного хода вышел из своего дома,  пробралсЯ  сквозь
живую изгородь и, обогнув соседнее поле,  вышел  с  задней  стороны  к  дому
ѓарриэт. ѓоворЯт, в ту ночь была ЯркаЯ  луна,  ровным  светом  заливала  она
стены домов, и каждый листик плюща, вьющегосЯ  по  стенам,  блестел,  словно
маленькое зеркальце. „жек много раз  бывал  у  Џалмли  и  знал  расположение
комнат в их доме не хуже, чем в своем собственном. ‚ гостиной было два окна,
заднее, ближе к „жеку, все из мелких стекол в свинцовом переплете,  -  таким
оно осталось и по сей день. „ругое окно закрывалось ставнЯми,  но  на  этом,
заднем, не было даже занавески, и лунный  свет,  проходЯ  через  него,  Ярко
освещал комнату, так что „жек, стоЯ снаружи, мог разглЯдеть там любой  самый
маленький предмет. ‘права в комнате, как вы, может быть, помните, есть камин
- он и сейчас там, а слева тогда стоЯло бюро. ‚ бюро  и  находилась  рабочаЯ
шкатулка ѓарриэт (то есть „жек думал, что эта шкатулка ѓарриэт, а  на  самом
деле она принадлежала тетке), а в шкатулке были  письма.  „жек  достал  свой
карманный нож, отковырнул свинцовый переплет и  вынул  одно  стекло.  ‡атем,
просунув руку в отверстие, открыл задвижку и через окно влез в комнату.  ‚се
спали  (в  доме,  кроме  миссис  Џалмли   и   ѓарриэт,   жила   еще   только
девочка-служанка). „жек направилсЯ прЯмо к бюро - это он сам рассказывал,  -
думаЯ, что оно не заперто, - обычно его не запирали, - но ѓарриэт так  и  не
открывала бюро после того, как спрЯтала там письма. Џозже „жек говорил,  что
в ту минуту он думал только об  одном:  что  вот,  мол,  спит  себе  ѓарриэт
наверху, в своей комнате, и горЯ ей мало, а ведь как она  обидела  его,  как
надсмеЯлась над ним и его письмами, и, зайдЯ  так  далеко,  он  уже  не  мог
остановитьсЯ. Џросунув лезвие ножа под крышку бюро, „жек  без  труда  сломал
ветхий замок. ‚нутри он нашел  шкатулку  из  розового  дерева  -  там,  куда
ѓарриэт второпЯх поставила ее. ‚ынимать письма из шкатулки было некогда.  Ћн
взЯл шкатулку под мышку, закрыл бюро, поскорей выбралсЯ из дома и  аккуратно
вставил стекло.
     Ћбратно “интер шел тем же путем. Ћт усталости он еле держалсЯ на ногах,
прокравшись к себе в спальню, он спрЯтал шкатулку, не посмотрев даже, что  в
ней. ђано утром он отнес шкатулку в сарай и принЯлсЯ за дело: одно за другим
стал сжигать в печке письма, которые стоили ему такого труда и о которых  он
не мог без стыда вспомнить. „жек хотел вернуть шкатулку ѓарриэт, после  того
как исправит небольшие повреждениЯ  от  ножа.  Ќа  место  писем  „жек  думал
положить записочку, последнюю, которую он ей напишет, в ней он с  торжеством
скажет  ѓарриэт,  что,  отказавшись  вернуть  ему   письма,   она   чересчур
понадеЯлась на его покорность всем ее капризам.
     Ќо, вынув из шкатулки последнее письмо, „жек прЯмо-таки  остолбенел  от
удивлениЯ и ужаса, под письмом, на самом дне лежало  десЯть  золотых  гиней.
"ќто, должно быть, карманные деньги ѓарриэт", - подумал про  себЯ  „жек  (на
самом деле это были деньги миссис Џалмли). Ћн не  успел  еще  оправитьсЯ  от
такой неожиданности, как вдруг в галерейке, из которой  был  вход  в  сарай,
послышались шаги. ‚торопЯх он сунул шкатулку под сложенный в  углу  хворост,
но поздно - два констеблЯ вошли в сарай и схватили его как раз  в  тот  миг,
когда он, нагнувшись, прЯтал шкатулку. …му объЯвили,  что  он  арестован  по
обвинению в том, что прошлой ночью вломилсЯ в дом миссис Џалмли, и не  успел
еще несчастный юноша понЯть, в чем дело, как его уже вели по узкой тропинке,
что соединЯет ту часть деревни, где жили  “интеры,  с  проезжей  дорого