этих целей.
     - Ќу, теперь смотри и молчи, - сказала Ѓатшеба. Ћна медленно произнесла
выбранные строки,  толкнув  книгу;  книга  сделала  полный  оборот.  Ѓатшеба
вспыхнула.
     - Ќа кого вы загадали? - с любопытством спросила ‹идди.
     - Ќе скажу.
     - Ђ вы заметили, мисс, как мистер Ѓолдвуд себЯ  нынче  утром  в  церкви
показывал? - продолжала  ‹идди,  Ясно  даваЯ  понЯть  своим  вопросом,  куда
устремлены ее мысли.
     - Ќет, как Я  могла  заметить,  -  с  полной  невозмутимостью  отвечала
Ѓатшеба.
     - Ќо ведь его место как раз против вашего, мисс.
     - ‡наю.
     - € вы не видели, как он себЯ вел?
     - Ќу Я же тебе говорю, конечно, нет.
     ‹идди  сделала  невинное  лицо  и  плотно  сжала  губы.  ќто  было  так
неожиданно, что несколько огорошило Ѓатшебу.
     - Ђ что же он такое делал? - помолчав, не выдержала она.
     - Ќи разу за всю службу даже головы не повернул поглЯдеть на вас.
     - Ђ зачем ему глЯдеть? - сердито покосившись на нее, спросила  хозЯйка.
- џ его об этом не просила.
     - Ќет, но ведь все на вас обращают внимание, чудно, что он только  один
не замечает. ‚от он такой! Ѓогатый, джентльмен, ни до кого ему дела нет.
     Њолчание Ѓатшебы давало понЯть, что у нее  на  этот  счет  свое  особое
мнение, недоступное пониманию ‹идди, а не то что ей нечего сказать.
     - Ѓоже мой, - внезапно воскликнула она, - а Я ведь  совсем  забыла  про
эту открытку на ‚алентинов день, которую Я купила вчера.
     - „лЯ кого, мисс? - спросила ‹идди. - „лЯ фермера Ѓолдвуда?
     ќто было одно-единственное имЯ из всех не имевшихсЯ в виду,  которое  в
эту минуту показалось Ѓатшебе наиболее подходЯщим.
     - „а нет. ќто длЯ маленького ’едди Љоггена. џ  обещала  ему  что-нибудь
подарить, вот это будет длЯ  него  приЯтный  сюрприз.  Џодвинь-ка  сюда  мой
секретер, ‹идди. џ сейчас ее надпишу.
     Ѓатшеба достала из секретера Ярко  размалеванную  открытку  с  тисненым
узором, которую она купила в прошлый Ярмарочный день в лучшей  писчебумажной
лавке в Љэстербридже. ‚ середине открытки была маленькаЯ  белаЯ  вставка,  в
форме овала, где можно было  написать  несколько  строчек  более  подходЯщих
адресату и соответствующих случаю, нежели какаЯ-нибудь печатнаЯ надпись.
     - ‚от здесь надо что-нибудь написать, - сказала Ѓатшеба. - —то бы такое
придумать?
     - „а что-нибудь вроде этого, - живо подсказала ‹идди.
 
                          ЂлаЯ роза, 
                          ‘иний василек, 
                          Ќо всех милей гвоздичка, 
                          Љак ты, мой голубок. 
 
     - Ћтлично, так и напишем. Ћчень подходит длЯ такого бутуза,  -  сказала
Ѓатшеба.
     Ћна написала стишок мелким, но разборчивым почерком, вложила открытку в
конверт и окунула перо, чтобы надписать кому.
     - Ђ вот было бы смеху послать это старому дураку Ѓолдвуду, то-то бы  он
удивилсЯ! - высоко поднЯв брови, вскричала неугомоннаЯ ‹идди, которую так  и
тЯнуло вернутьсЯ к прежней теме, и она прыснула со  смеху,  в  то  же  времЯ
немножко робеЯ втайне, потому что ведь  это  был  такой  почтенный  и  такой
благородный джентльмен.
     Ѓатшебе показалось, что эта идеЯ стоит того, чтобы  над  ней  подумать.
Ѓолдвуд начинал не на шутку раздражать ее. ќтакий непреклонный „аниил  в  ее
царстве, которого ничто не может заставить повернуть голову  в  ее  сторону,
когда, казалось бы, так естественно последовать общему примеру и обратить на
нее  восхищенный  взор.  Љонечно,  это  непризнание  или  отступничество,  в
сущности, не так уж трогало ее, а все-таки было немножко обидно,  что  самый
уважаемый и влиЯтельный человек во всем приходе не желает ее замечать, и вот
такаЯ болтушка, как ‹идди, судачит об  этом.  Џоэтому  сначала  мысль  ‹идди
отнюдь не показалась ей забавной, а скорее раздосадовала ее.
     - Ќет, этого Я не сделаю. Ћн не поймет, что это шутка.
     - Ћн будет думать и терзатьсЯ, что это может значить!  -  не  унималась
‹идди.
     - Џравда, мне  не  так  уж  хочетсЯ  посылать  эту  открытку  ’едди,  -
задумчиво промолвила Ѓатшеба. - Ћн иногда бывает просто несносный.
     - Ѓывает, бывает!
     - „авай-ка сделаем, как мужчины, - бросим монетку, - со скучающим видом
сказала Ѓатшеба. - ‚ыпадет герб - Ѓолдвуд, решетка -  ’едди.  Ќет,  нехорошо
метать монету в праздник, это уж и впрЯмь искушать дьЯвола.
     - Ђ вы загадайте на молитвеннике, в этом не может быть греха, мисс.
     - Ћтлично. …сли он упадет раскрытый - Ѓолдвуду, закрытый - ’едди.  Ќет,
конечно, он раскроетсЯ, когда будет падать. ђаскрытый будет ’едди,  закрытый
- Ѓолдвуду.
     Њолитвенник взлетел в воздух и, не раскрывшись, упал на стол.
     Ѓатшеба, делаЯ вид, что подавлЯет  зевоту,  взЯла  перо  и,  нимало  не
задумываЯсь, невозмутимо написала на конверте имЯ и адрес Ѓолдвуда.
     - ‡ажги свечу, ‹идди. Џосмотрим, какую нам выбрать печать.  ‚от  голова
единорога - ничего интересного.  ќто  что  такое  -  два  голубка,  нет,  не
годитсЯ. Ќадо, чтобы было что-нибудь необыкновенное, правда, ‹идди? ‚от  эта
с каким-то девизом,  Я  помню,  что-то  очень  забавное,  только  сейчас  не
разберу. Ќу что ж, попробуем эту, а если она не подойдет, поищем другую.
     € она наложила, как должно, большую красную печать. Џотом вглЯделась  в
горЯчий сургуч, чтобы разобрать слова.
     - ‡амечательно! - воскликнула она, весело подкидываЯ письмо. -  ‚от  уж
это кого хочешь рассмешит, самого пастора, да еще с причетником вместе.
     ‹идди нагнулась разглЯдеть печать и прочла: "†енись на мне".
     ‚ тот же вечер  письмо  было  отправлено  и  пришло  в  кэстербирджскую
почтовую контору, где оно вместе со многими другими  подверглось  надлежащей
сортировке, и на следующее утро снова вернулось в “эзербери.
     ’ак, от нечего делать, легкомысленно и беспечно, совершилось это  дело.
‹юбовь как зрелище - это было нечто хорошо знакомое Ѓатшебе; но о любви  как
о душевном переживании она не имела ни малейшего представлениЯ.
 
        ѓ‹Ђ‚Ђ XIV
     „…‰‘’‚€… Џ€‘њЊЂ. ‚Ћ‘•Ћ„ ‘Ћ‹Ќ–Ђ
 
     ‚ сумерки под вечер, в ‚алентинов  день,  Ѓолдвуд,  как  обычно  в  это
времЯ, сел ужинать у пылающего камина. Џеред ним на  камине  стоЯли  часы  с
мраморной фигурой орла, и между распростертыми крыльЯми  этого  орла  стоЯло
письмо, присланное Ѓатшебой.
     ‚зглЯд холостЯка подолгу останавливалсЯ на этом  письме,  пока  большаЯ
краснаЯ печать не отпечаталась у него в глазу кроваво-красным пЯтном; он ел,
запиваЯ из бокала, а слова на печати, которые он, конечно, не мог  разобрать
отсюда, так и стоЯли у него перед глазами: "†енись на мне".
     ќтот дерзкий вызов был подобен некоторым  кристаллам,  которые,  будучи
сами по себе бесцветны, принимают окраску окружающей их среды. ‡десь, в этой
строгой столовой, где ничему легкомысленному не было  места,  где  атмосфера
пуританского воскресеньЯ царила всю неделю, это письмо  с  девизом  утратило
свою игривость и вместо  присущего  ему  шутливого  тона  приобрело  глубоко
торжественную внушительность, проникнувшись ею из всего, что его окружало.
     ‘ той самой минуты утром, когда он получил это  послание,  Ѓолдвуда  не
покидало странное ощущение, что  его  размереннаЯ  жизнь  начинает  медленно
нарушатьсЯ, подчинЯЯсь какому-то сладко волнующему чувству.  Џока  это  было
нечто смутно тревожащее, вроде  первых  плавающих  водорослей,  обнаруженных
Љолумбом, - что-то ничтожно малое, приоткрывавшее беспредельные возможности.
     ќто письмо должно было иметь какие-то побудительные  причины.  —то  это
мог быть такой пустЯк, о котором и говорить-то не стоило, -  этого  Ѓолдвуд,
конечно, не знал. …му это даже не приходило в голову. —еловеку, одураченному
чьим-нибудь поступком, трудно себе представить, что  следствие  поступка  не
зависит от того, совершен ли он  по  внутреннему  побуждению  или  подсказан
случайными обстоЯтельствами, - результат  от  этого  не  менЯетсЯ.  Ћгромное
различие между тем, как завЯзываетсЯ цепь событий и  как  ход  этих  событий
направлЯетсЯ в определенное русло, незаметно длЯ человека, пострадавшего  от
их исхода.
     Љогда Ѓолдвуд пошел спать, он взЯл письмо с собой и воткнул его в  раму
своего зеркала. Ћн ощущал его присутствие, даже не глЯдЯ на него, даже когда
повернулсЯ к нему спиной. Џервый раз в жизни  с  Ѓолдвудом  случилось  нечто
подобное. ’о же самое ослепление, которое заставлЯло  его  воспринимать  это
письмо как нечто серьезно обоснованное, не позволЯло ему даже заподозрить  в
нем пустую, дерзкую шутку. Ћн снова поглЯдел в его сторону.  ‚  таинственной
темноте ночи перед ним смутно вставал образ незнакомки,  приславшей  письмо.
—ьЯ-то рука, _женскаЯ_ рука, водила пером по этой бумаге, где начертано  его
имЯ; ее глаза, глаза, которых он не видел,  следили  за  начертанием  каждой
буквы, а мысли ее в это времЯ устремлЯлись к нему. Џочему она думала о  нем?
…е рот, ее губы - а  какие  они  -  алые,  бледные,  полные,  сморщенные?  -
непрестанно изменЯли выражение, в то времЯ как перо скользило  по  бумаге  и
уголки рта трепетно вздрагивали? Ђ что они выражали?
     “  этого  видениЯ  женщины,  пишущей  письмо,  как  бы  иллюстрирующего
написанные слова, не было  сколько-нибудь  определенного  облика.  ќто  была
какаЯ-то   призрачнаЯ   тень,   что   в   известной   мере   соответствовало
действительности, так как сама виновница письма спала сейчас  крепким  сном,
не думаЯ ни о любви, ни о каких письмах на свете.
     ‘тоило Ѓолдвуду забытьсЯ сном - виденье облекалось в какую-то  форму  и
уже переставало быть призраком, а очнувшись, он видел перед собою письмо как
бы в подтверждение своего сна.
     Ќочь была луннаЯ, и луна светила как-то  по-особенному.  ‚  окно  падал
отраженный свет, и его бледное сиЯнье, подобно отблеску  сверкающего  снега,
отсвечивало вверх, причудливо озарЯЯ потолок, отбрасываЯ неожиданные тени  и
освещаЯ углы, обычно скрытые в тени.
     ‘одержание письма не так  взволновало  Ѓолдвуда,  как  самый  факт  его
получениЯ. ‘реди ночи ему внезапно  пришло  в  голову,  нет  ли  в  конверте
чего-нибудь еще, кроме обнаруженный им открытки. Ћн вскочил с  кровати  и  в
призрачном  лунном  свете  схватил  письмо,  вытащил   открытку,   судорожно
встрЯхнул конверт, провел пальцем внутри. Ќет, больше  ничего  не  было.  Ћн
снова, в который раз, пристально уставилсЯ  на  вызывающую  красную  печать.
"†енись на мне", - громко произнес он.
     ‘держанный, чопорный фермер снова вложил письмо в конверт и сунул его в
раму зеркала. Њимоходом он взглЯнул на свое отражение и увидел бледное  лицо
с какими-то неопределенными  чертами;  увидел  плотно  сжатые  губы,  широко
раскрытые, блуждающие глаза. …му стало как-то неприЯтно и не по себе оттого,
что он так взвинчен, и он снова улегсЯ в постель.
     Ќо вот занЯлсЯ рассвет. Ѓыло  еще  так  рано,  когда  Ѓолдвуд  встал  и
оделсЯ, что, несмотрЯ на Ясное, безоблачное небо,  все  казалось  сумрачным,
как в хмурый, ненастный день. Ћн спустилсЯ  вниз,  вышел  из  дому  и  пошел
направо к калитке, выходившей на поле. ЏодойдЯ к изгороди, он остановилсЯ и,
опершись на нее, оглЯделсЯ кругом.
     ‘олнце всходило медленно, как всегда в это времЯ года,  и  небо,  почти
фиолетовое над головой  и  свинцовое  на  севере,  было  затЯнуто  мглой  на
востоке, где над  заснеженным  склоном  или  пастбищем  ‚ерхнего  “эзербери,
словно присев отдохнуть на гребне, раскаленнаЯ, без лучей, пока  еще  только
одна видимаЯ половина солнца, горела как красный шар на  белом  поду  очага.
‚се вместе скорее походило на закат, как новорожденный младенец на  древнего
старца.
     ‚ обе другие стороны равнина,  занесеннаЯ  снегом,  казалась  настолько
одного цвета с небом, что с первого  взглЯда  нельзЯ  было  различить  линию
горизонта. Ђ в общем и здесь  было  то  же  описанное  ранее  фантастическое
перемещение света и тени, какое  наблюдаетсЯ  в  пейзаже,  когда  сверкающаЯ
Яркость, присущаЯ небу, переходит на землю, а темные тени земли -  на  небо.
Ќизко на западе висела ущербнаЯ луна, мутнаЯ, желтаЯ  с  прозеленью,  словно
потускневшаЯ медь.
     ђассеЯнно глЯдЯ по сторонам, Ѓолдвуд  машинально  отмечал,  как  крепко
схватило ледЯной коркой снег на полЯх, который сейчас,  в  красном  утреннем
свете, сверкал, отливаЯ, как мрамор; как там и сЯм на склоне засохшие  пучки
трав,  скованные  ледЯными  сосульками,  поднимались  над  гладкой   бледной
скатертью, словно хрупкие изогнутые бокалы старого венецианского  стекла,  и
как следы нескольких птиц, прыгавших, как видно, по  рыхлому  снегу,  так  и
сохранились до поры до времени, скрепленные льдом. Џриглушенный  шум  легких
колес вывел его из задумчивости. Ѓолдвуд обернулсЯ и  посмотрел  на  дорогу.
ќто была  почтоваЯ  тележка,  расшатанный  двухколесный  вагончик,  который,
казалось, вот-вот опрокинетсЯ от ветра. Џочтарь протЯнул ему письмо. Ѓолдвуд
схватил его  и  надорвал  конверт,  полагаЯ,  что  это  еще  одно  анонимное
послание, - у большинства людей представление о  вероЯтности  -  это  просто
ощущение, что случившеесЯ должно непременно повторитьсЯ.
     - Њне думаетсЯ, это письмо не вам, сэр,  -  сказал  почтарь,  не  успев
остановить Ѓолдвуда. - €мени-то на нем нет, но похоже, это вашему пастуху.
     Ѓолдвуд спохватилсЯ и прочел написанное на конверте:
 
                               Ќовому пастуху 
 
                              ”ерма “эзербери 
 
                             возле Љэстербриджа 
 
     - Ђх, как это Я так ошибсЯ! Џисьмо вовсе не мне. € не моему пастуху,  а
пастуху мисс ќвердин. “ж вы лучше вручите это сами ѓабриэлю Ћуку и  скажите,
что Я распечатал его по ошибке!
     ‚ эту минуту на самом верху склона, на фоне пылающего неба,  показалась
темнаЯ фигура, словно черный обгоревший  фитиль  в  пламени  горЯщей  свечи.
”игура двинулась и начала быстро и решительно переходить с места  на  место,
переносЯ  какие-то  плоские  квадратные  предметы,  пронизанные   солнечными
лучами. ‘ледом за нею двигалась маленькаЯ фигурка на четырех ногах.
     ‚ысокаЯ фигура был не кто иной, как ѓабриэль Ћук, маленькаЯ -  его  пес
„жорджи; перемещаемые  с  одного  места  на  другое  квадратные  предметы  -
плетеные загородки из прутьев.
     - Џогодите, - сказал Ѓолдвуд. - ‚он он сам  на  холме.  џ  передам  ему
письмо.
     „лЯ Ѓолдвуда это было уже не просто письмо, адресованное  другому.  ќто
был как нельзЯ более удобный случай. Ћн вышел на занесенное снегом  поле,  и
по сосредоточенному выражению его лица видно было, что он что-то задумал.
     ѓабриэль тем временем уже стал спускатьсЯ по правому  склону  холма.  €
красный солнечный свет брызнул в ту же сторону и  уже  коснулсЯ  видневшейсЯ
вдали солодовни “оррена, куда, по-видимому, и направлЯлсЯ пастух.
     Ѓолдвуд следовал за ним на некотором расстоЯнии.
 
        ѓ‹Ђ‚Ђ XV
     “’ђ…ЌЌџџ ‚‘’ђ…—Ђ. …™… Ћ„ЌЋ Џ€‘њЊЋ
 
     Џурпурно-оранжевый свет,  разгоравшийсЯ  снаружи,  не  проникал  внутрь
солодовни, котораЯ, как всегда, была освещена соперничающим с ним светом тех
же оттенков, исходившим из сушильной печи.
     ‘олодовник, который спал всего несколько часов,  не  раздеваЯсь,  сидел
сейчас возле небольшого столика о трех ножках и завтракал хлебом с  копченой
грудинкой. Ћн обходилсЯ без всЯких тарелок, а отрезал себе ломоть  хлеба  и,
положив его прЯмо  на  стол,  клал  на  него  кусок  грудинки,  на  грудинку
намазывал слой горчицы и все вместе сверху  посыпал  солью;  затем  все  это
нарезалось вертикально, сверху вниз, большим карманным ножом, который всЯкий
раз ударЯлсЯ лезвием о стол, отрезанный кусок подцеплЯлсЯ на кончик  ножа  и
отправлЯлсЯ куда следовало.
     Ћтсутствие зубов у  солодовника,  по-видимому,  не  отражалось  на  его
способности перемалывать пищу. Ћн обходилсЯ без них  уже  столько  лет,  что
перестал ощущать свою беззубость как недостаток, ибо приобрел  взамен  нечто
более удобное - твердые десны. ‚от уж поистине можно было сказать, что, хотЯ
солодовник и приближалсЯ к могиле, он приближалсЯ к ней  подобно  тому,  как
гипербола приближаетсЯ к прЯмой, -  чем  ближе  он  к  ней  подвигалсЯ,  тем
расстоЯние между ними убывало все медленнее, так что в конце концов казалось
сомнительным, сойдутсЯ ли они когда-нибудь.
     ‚ зольнике сушильни пеклась кучка картофелЯ и кипел горшок с настоем из
жженого хлеба, именуемым "кофеем", - даровое угощение длЯ всЯкого, кто бы ни
зашел, ибо солодовнЯ “оррена, за отсутствием в деревне трактира, была чем-то
вроде деревенского клуба.
     - Ђ что, правду Я говорил, говорил погожий будет день, -  глЯдь,  ночью
мороз и ударил.
     ђечь эта внезапно ворвалась  в  солодовню  из  только  что  открывшейсЯ
двери, и ѓенери ”рей, сбиваЯ на ходу снег, налипший на  башмаках,  и  топаЯ,
проследовал к сушильне. ‘олодовник, по-видимому, нисколько  не  был  удивлен
этим  громогласным  вторжением;  здесь  при  встрече  между   своими   часто
обходились безо всЯких словесных и прочих церемонных учтивостей, и  сам  он,
пользуЯсь этой  свободой  нравов,  не  торопилсЯ  вступать  в  разговор.  Ћн
подцепил кусок сыра, наткнув его на кончик  ножа,  как  мЯсник  натыкает  на
вертел мЯсо.
     Ќа ѓенери было темное полусуконное пальто, одетое  поверх  его  длинной
рабочей блузы, котораЯ внизу, примерно на  фут,  выглЯдывала  широкой  белой
каймой; длЯ глаза, свыкшегосЯ  с  такой  манерой  одеватьсЯ,  это  сочетание
казалось вполне естественным и даже нарЯдным; во  всЯком  случае,  оно  было
очень удобно.
     Њэтью Њун, „жозеф Џурграс и другие конюхи и возчики вошли следом за ним
с раскачивающимисЯ в руках фонарЯми, из чего можно было заключить,  что  они
завернули сюда прЯмо из конюшен, где они с четырех  часов  утра  возились  с
лошадьми.
     -  Ќу  как  она,  без  управителЯ-то   обходитсЯ?   -   поинтересовалсЯ
солодовник.
     ѓенери покачал головой с горькой улыбкой, от которой всЯ кожа у него на
лбу собралась складками между бровЯми.
     - Ћх и наплачетсЯ она, и еще как наплачетсЯ,  -  сказал  он.  -  Ѓенджи
Џенниуэйс был, конечно, негодный управитель, нечестный человек,  сущий  €уда
€скариот. - Ћн умолк и покачал головой из стороны в сторону.  -  ‚от  уж  не
думал Я, за мое старанье, никак не ждал.
     ќти загадочные  слова  были  воспринЯты  всеми  как  горький  вывод  из
каких-то  мрачных  рассуждений,  которые  ѓенери  вел  сам  с  собой,  молча
покачиваЯ головой; на лице его тем временем сохранЯлось  скорбное  выражение
отчаЯниЯ, словно ѓенери приберегал  его  длЯ  того,  что  он  еще  собиралсЯ
сказать.
     - ђазвалитсЯ все, и нам конец будет, или  уж  Я  ничего  не  понимаю  в
господских делах! - вырвалось у Њарка Љларка.
     - “прЯмство девичье, вот оно что, ничьих  советов  слушать  не  желает.
“прЯмством да суетностью человек своих  самых  верных  помощников  со  свету
сживает. Ћ, господи! Љак подумаю об этом, душа надрываетсЯ, ну  прЯмо  места
себе целый день не нахожу.
     - ќто верно, ѓенери, Я  вижу,  как  ты  изводишьсЯ,  -  глубокомысленно
подтвердил „жозеф Џурграс, скривив губы в жалостливую усмешку.
     - Ќе всЯкому мужчине такую бог голову дал, даром что на  ней  чепец,  -
сказал Ѓилли ‘молбери, который только что ввалилсЯ, несЯ впереди  себЯ  свой
единственный зуб. - €  за  словом  в  карман  не  лезет,  и  умом  где  надо
пораскинет. —то, не правду Я говорю?
     - Ћно, может, и правда, но без управителЯ... а ведь  Ято  заслужил  это
место! - возопил ѓенери и с видом непризнанного гениЯ скорбно  уставилсЯ  на
рабочую блузу Ѓилли ‘молбери, словно дразнившую  его  видением  прекрасного,
несбывшегосЯ будущего. - Ќу что ж, видно, такова судьба. Љому  что  на  роду
написано, а ‘вЯтое писание - не про нас; ты вот делаешь добро, а награды  за
свои добрые дела - тебе нет и не жди, что тебЯ вознаградЯт по заслугам, нет,
такаЯ уж наша участь, обман один.
     - Ќет, нет, в этом Я с тобой согласитьсЯ не могу, - запротестовал  Њарк
Љларк. - ѓосподь бог - он справедливый хозЯин.
     - Ћно значит, как говоритсЯ, по работе  и  плата,  -  поддержал  „жозеф
Џурграс.
     ‚ наступившем вслед за этим молчании ѓенери, словно в  антракте,  начал
тушить фонари, в которых сейчас, при Ярком дневном свете, отпала  надобность
даже и в солодовне с ее единственным крошечным оконцем.
     - „ивлюсь Я на нее, - промолвил солодовник, - и  на  кой  это  фермерше
понадобились какие-то там клавикорды, клавесины,  пиЯнины  или  как  их  там
называют. ‹идди говорит, что она себе этакую новую штуку завела.
     - Џианину?
     - „а. Џохоже стариковские дЯдюшкины вещи длЯ нее нехороши. ѓоворЯт, все
новое завела. € тЯжелые кресла длЯ солидных, а длЯ  молодых,  кто  потоньше,
легкие, плетеные стульЯ; и  часы  большие,  вроде  как  башенные,  на  камин
ставить.
     - Ђ картин сколько, и все в  богатых  рамах!  €  скамьи  мЯгкие,  чтобы
прилечь где, ежели кто выпьет сильно,  -  подхватил  Њарк  Љларк,  -  все-то
сплошь конским волосом набитые, и подушки на них с  каждого  бока,  тоже  из
волоса.
     - Ђ еще зеркала длЯ жеманниц, да книжки блажные длЯ бесстыжих.
     ‘наружи послышались громкие,  скрипЯщие  шаги;  дверь  приоткрылась,  и
кто-то, не входЯ, крикнул:
     -  ‹юди  добрые,  найдетсЯ  у  вас  здесь  место  ЯгнЯт   новорожденных
притулить?
     - ’ащи, пастух, найдетсЯ, - ответили все хором.
     „верь распахнулась с такой силой, что ударилась о стену, и  всЯ  сверху
донизу содрогнулась от толчка.
     Ќа пороге поЯвилсЯ Ћук, от него так и валил пар; он был в своей рабочей
блузе, подпоЯсанной кожаным ремнем, ноги его до самых лодыжек были  обвЯзаны
жгутами соломы длЯ защиты от снега, четыре Ягненка, перекинутые через плечи,
висели на нем в  самых  неудобных  позах,  и  весь  он  казалсЯ  воплощением
здоровьЯ и силы; следом за ним важно выступал пес „жорджи, которого ѓабриэль
успел перевезти из Ќоркомба.
     - „обрый день, пастух Ћук, ну как у вас, позвольте  спросить,  нынешний
год Ягненье-то идет? - осведомилсЯ „жозеф Џурграс.
     - •лопотно очень, - отвечал Ћук. - ‚от уж две недели, как Я по два раза
на дню до нитки насквозь промокаю то Џ9„ снегом,  то  под  дождем.  Ђ  нынче
ночью мы с Љэйни и вовсе глаз не сомкнули.
     - Ђ правду говорЯт, будто двойнЯшек много?
     - „а, Я бы сказал, чересчур. ’акой в этом году  с  Ягнением  ералаш,  -
коли так и дальше пойдет, боюсь, что оно и к благовещенью не кончитсЯ.
     - Ђ прошлый год, помнитсЯ, на мЯсопустное воскресенье уже  все  кончено
было, - заметил „жозеф.
     - „авай сюда остальных, Љэйни, - сказал ѓабриэль, - да беги к маткам. џ
мигом приду.
     Љэйни Ѓолл, парнишка с веселой  рожицей  и  вечно  открытым  маленьким,
пухлым ртом, вошел, положил на пол двух ЯгнЯт  и  тут  же  исчез.  Ћук  снЯл
висевших на нем ЯгнЯт с неестественной длЯ них высоты, завернул их в сено  и
положил возле печки.
     - ‚от жаль, нет у нас здесь шалаша длЯ новорожденных, как был у менЯ  в
Ќоркомбе. Ђ тащить таких, чуть живых, в дом - божье наказание.  …сли  бы  не
ваша солодовнЯ, хозЯин, ну право, не знал бы, куда деватьсЯ в такой мороз. Ђ
вы как сами-то себЯ нынче чувствуете, друг солодовник?
     - „а ничего, не жалуюсь, не болею, вот только разве что не молодею.
     - ЏонЯтно.
     - „а вы присаживайтесь, пастух, - предложил древний служитель солода. -
Ќу как там в нашем старом Ќоркомбе, что вы там видели, когда за  своим  псом
ездили? џ бы и сам не прочь повидать родные краЯ; да ведь  из  тех,  кого  Я
знал, верно, души живой не осталось.
     - Џожалуй, что так. ‘ тех пор там сильно все изменилось.
     - Ђ что, правду говорЯт, будто  заведение  „икки  •илла,  деревЯнный-то
дом, где он сидром торговал, совсем снесли?
     - „а, давным-давно, и коттедж „ика тоже, что повыше стоЯл.
     - ‚от оно как!
     - Ђ старую Яблоню ’омпкинса выкорчевали, ту  самую,  котораЯ  одна  две
бочки сидра давала.
     - ‚ыкорчевали? Ќу что ты скажешь! Њуторные времена пошли, ох, муторные!
     - Ђ помните тот старый колодец, что  посреди  площади  стоЯл,  из  него
теперь такую чугунную колонку с насосом  сделали,  а  внизу  этакий  сток  с
желобом из цельного камнЯ.
     - Џодумать! Љак все менЯетсЯ, и народ совсем другой пошел, чего  только
не наглЯдишьсЯ! „а  и  здесь  у  нас  тоже.  ‚от  они,  стало  быть,  сейчас
толковали, какие наша хозЯйка-то чудеса творит.
     - —то это вы про нее такое судачите? - круто повернувшись  к  компании,
вспылил Ћук.
     - „а ведь это все наши папаши косточки ей перемывают,  горда,  дескать,
да суетна не в меру. Ђ Я говорю, пусть себе вволю потешитсЯ! Ќу что, в самом
деле, с этаким-то личиком - да Я  бы  на  ее  месте,  эх,  что  говорить,  -
губки-то, что твои вишенки.
     € галантный защитник, Њарк Љларк, вытЯнув собственные губы, издал  всем
хорошо знакомый аппетитный звук.
     -  ‚от  что,  Њарк,  -  внушительно  сказал  ѓабриэль,  -  советую  вам
запомнить: никаких этих  ваших  балагурств,  причмокиваний  да  сюсюканий  Я
насчет мисс ќвердин не потерплю. —тобы этого больше не было. ‘лышите?
     - „а Я со всем моим удовольствием, мне что, мое дело сторона, -  кротко
отвечал мистер Љларк.
     - ’ак это вы, значит, здесь прохаживались на ее счет? - повернувшись  к
„жозефу Џурграсу, грозно спросил Ћук.
     - Ќет, нет, Я ни слова, Я только всего и сказал: порадуемсЯ, что такаЯ,
а не хуже,  больше  Я  ничего  не  говорил,  -  дрожащим  голосом  испуганно
оправдывалсЯ „жозеф и весь даже покраснел от  волненьЯ.  -  Ђ  Њэтью  только
начал...
     - —то вы такое говорили, Њэтью Њун? - спросил Ћук.
     - џ? „а Я в жизни червЯка не обижу, не то что  кого,  простого  червЯка
дождевого, - тоже, видимо, струхнув, жалобно сказал Њэтью Њун.
     - Ћднако кто-нибудь да говорил; ну, вот что, други мои. -  €  ѓабриэль,
этот на редкость спокойный человек, удивительно  мЯгкого  и  доброго  нрава,
внезапно с полной наглЯдностью дал понЯть, что в случае надобности он  может
действовать круто и решительно. - ‚идите этот кулак? - сказал он, и с  этими
словами он опустил свой кулак, чуть поменьше размером,  чем  добрый  каравай
хлеба, на самую середину небольшого стола, за которым  сидел  солодовник.  -
‚сЯкий, кто посмеет хулить нашу хозЯйку, как только Я прослышу об этом  (тут
кулак оторвалсЯ от стола и снова опустилсЯ со стуком, - так ’ор, прежде  чем
пустить в ход свой молот, примеривает, хорошо ли он бьет),  отведает  его  у
менЯ, как пить дать, или провалитьсЯ мне на этом самом месте.
     Ќа всех лицах Явно изобразилось, что они отнюдь не  желают  ему  никуда
проваливатьсЯ, а, напротив, очень жалеют,  что  побудили  его  прибегнуть  к
такой угрозе, и Њарк Љларк даже крикнул:
     - Џравильно, правильно, вот и Я то же говорю.
     Ђ пес „жорджи, слыша сердитый голос пастуха, поднЯл голову, и  хоть  он
не все понимал по-английски, грозно заворчал.
     - „а полно вам, пастух, зачем же так все близко к сердцу  принимать,  -
промолвил ѓенери с кротостью и благоволением истинного христианина.
     - Ђ мы слышали, пастух, про вас все  говорЯт,  уж  такой-то  добрый  да
умный человек, - робко сказал „жозеф Џурграс,  с  опаской  выглЯдываЯ  из-за
ложа солодовника, куда он незаметно убралсЯ подальше от греха. - ‚еликое это
дело умным быть, - добавил он, сопровождаЯ свои слова жестом, рисующим нечто
возвышенное, умственное, а не грубо телесное. - ‚сЯкому лестно, правда ведь,
добрые люди?
     - …ще бы, - подхватил  Њэтью  Њун  и  с  робким  смешком  повернулсЯ  к
ѓабриэлю, словно желаЯ показать свое дружелюбие.
     - Љто это говорит, что Я умный? - удивленно сказал Ћук.
     - ‘лухом землЯ полнитсЯ, - поспешно ответил Њэтью.
     - Ђ мы слышали еще, будто вы времЯ по звездам можете сказать,  не  хуже
чем мы по солнцу да по луне. ќто правда, пастух?
     - „а, могу немножко, - без всЯкого энтузиазма подтвердил Ћук.
     - Ђ еще говорЯт, будто вы солнечные часы  сделать  можете  и  печатными
буквами любое имЯ написать на фургоне либо на повозке, и  не  хуже,  чем  на
заказной дощечке получаетсЯ, со всЯкими загогулинами да разводами.  Љак  это
замечательно длЯ вас, что вы  такой  умный.  ‚от  „жозефу  Џурграсу  до  вас
случалось надписывать фургоны фермера ќвердина, так он, бывало,  всЯкий  раз
путаетсЯ, не помнит куда „, а куда … повернуть? ‚едь правда, „жозеф?
     „жозеф  ожесточенно  затрЯс  головой  в  подтверждение  того,  что   он
действительно никак не может этого запомнить.
     - € вот так у него и получалось наоборот, а,  „жозеф?  €  Њэтью,  вынув
из-за поЯса кнут, начертил ручкой на полу "„жэймс".
     - Ђ фермер „жеймс, как увидит свое имЯ задом наперед вывороченное,  так
ну бранитьсЯ, сколько раз он, бывало, тебЯ ослом обзывал, а, „жозеф?
     - „а, было дело, - грустно согласилсЯ „жозеф, - только разве моЯ в  том
вина, когда эти чертовы буквы никак не  запомнЯтсЯ,  куда  у  них  закорючки
повернуты, вперед либо назад. Ђ памЯть у менЯ всегда слабаЯ была.
     - „лЯ вас это должно быть особенно чувствительно, „жозеф, потому как на
вас и без того такаЯ напасть.
     - —то ж, на то волЯ провиденьЯ, а Я и за то бога благодарю, что хуже со
мной чего не стрЯслось. Ђ что до нашего пастуха, так Я прЯмо скажу, вот кого
следовало хозЯйке в управители-то назначить, вы длЯ этого как раз подходЯщий
человек.
     - Ќе скрою, Я и сам думал, не назначит ли она  менЯ  на  это  место,  -
чистосердечно призналсЯ Ћук. - Џо правде сказать, Я на это  надеЯлсЯ.  Ќо  с
другой стороны, ежели мисс ќвердин хочетсЯ самой у  себЯ  управителем  быть,
это ее право; ее право и менЯ держать в пастухах. €  только.  -  Ћук  тЯжело
вздохнул и,  грустно  уставившись  в  раскалившийсЯ  зольник,  погрузилсЯ  в
какие-то невеселые размышлениЯ.
     †ивительный жар печки начал  понемножку  согревать  почти  безжизненных
ЯгнЯт; они стали блеЯть и резво зашевелились на  сене,  по-видимому,  только
сейчас ощутив факт своего поЯвлениЯ на  свет.  ‚скоре  они  уже  все  блеЯли
хором; тогда Ћук вытащил из печки стоЯвшую с краю кружку с  молоком,  достал
из кармана своей блузы маленький чайник, налил в него молока и,  отделив  от
этих беспомощных созданий тех, кого не предполагалось вернуть  маткам,  стал
учить их пить из носика, что они тут же с необычайным проворством усвоили.
     - џ слышал, будто она даже не позволЯет вам  брать  себе  шкуры  павших
ЯгнЯт, - возвращаЯсь к прежнему разговору, заметил „жозеф Џурграс, следивший
за всеми операциЯми Ћука со свойственным ему меланхолическим видом.
     - џ их не беру, - коротко ответил ѓабриэль.
     - Ќу это уж  несправедливо,  нет,  вовсе  несправедливо  с  вами  здесь
обходЯтсЯ, - продолжал „жозеф, надеЯсь залучить Ћука на свою сторону,  чтобы
и он тоже присоединилсЯ к его сетованиЯм. - „олжно быть, она  что-то  против
вас, имеет.
     - „а нет! - поспешно оборвал его ѓабриэль и, не удержавшись,  вздохнул,
конечно, не оттого, что ему не доставались шкуры ЯгнЯт.
     ’ут, прежде чем его  собеседник  успел  что-либо  возразить,  в  дверЯх
выросла какаЯ-то тень, и Ѓолдвуд, дружески  и  покровительственно  киваЯ  на
ходу направо и налево, вошел в солодовню.
     - Ђ, Ћук, Я так и думал, что вы здесь, - сказал он. -  Њне  только  что
встретилась почта, минут десЯть тому назад,  и  почтарь  сунул  мне  в  руку
письмо, а Я распечатал его, не поглЯдев  на  адрес.  Џо-видимому,  это  вам.
Џростите менЯ, пожалуйста, что так вышло.
     - Ќичего, мистер Ѓолдвуд, не извольте  беспокоитьсЯ,  -  с  готовностью
отвечал ѓабриэль. “ него на всем свете не было  никого,  с  кем  бы  он  вел
переписку, и неоткуда было получить такого письма, которого нельзЯ  было  бы
показать всему приходу.
     Ћн отошел  в  сторону  и  стал  читать  письмо,  написанное  незнакомым
почерком.
 
     "„орогой друг, не знаю вашего имени, но надеюсь, что до вас дойдут  эти
строки, в которых Я премного благодарю вас за вашу  доброту  ко  мне  в  тот
вечер, когда Я, не подумавши, сбежала  из  “эзербери.  ‚озвращаю  вам  также
деньги, которые задолжала вам, и прошу простить, что не могу принЯть  их  от
вас в дар. ‚се кончилось счастливо, и Я рада, что могу вам открытьсЯ, что  Я
выхожу замуж за молодого человека, который за  мной  ухаживал;  это  сержант
’рой из драгунского полка, который сейчас квартирует в этом городе. џ  знаю,
что ему было бы неприЯтно, если бы Я от кого-нибудь принЯла  что-либо  иначе
как в долг, потому как это очень достойный  и  высокопорЯдочный  человек,  и
даже могу вам сказать, человек благородного происхождениЯ.
     џ буду вам очень обЯзана, дорогой друг, если  вы  до  поры  до  времени
никому не скажете об этом  письме.  Њы  хотим  преподнести  сюрприз  всем  в
“эзербери, приехать сюда уже законными супругами. џ даже краснею, говорЯ  об
этом почти незнакомому человеку. ‘ержант родом из “эзербери. ‘пасибо вам еще
раз за вашу доброту.
     ‘ самыми искренними пожеланиЯми ”анни ђобин".
 
     - ‚ы не заглЯнули в письмо, мистер Ѓолдвуд?  ‘оветую  вам  прочесть,  -
сказал ѓабриэль. - џ знаю, вы интересуетесь судьбой ”анни ђобин.
     Ѓолдвуд взЯл письмо и, прочитав его, Явно расстроилсЯ.
     - Ђх, ”анни, беднЯжка ”анни! ‘частливаЯ развЯзка, то,  о  чем  она  так
уверенно пишет, еще не наступила и, следовало бы ей об  этом  знать,  может,
еще и не наступит. € она даже не дает своего адреса.
     - Ђ что это за человек сержант ’рой? - спросил ѓабриэль.
     - ѓм... Ѓоюсь, что он  не  из  тех  людей,  на  кого  при  такого  рода
обстоЯтельствах действительно можно положитьсЯ, - пробормотал фермер, - хотЯ
он смышленый малый и не  лишен  способностей.  Њать  его  была  француженка,
гувернантка, и ходили слухи, что покойный лорд ‘иверн был  с  нею  в  тайной
свЯзи. Џотом она вышла замуж за бедного здешнего  доктора  и  вскоре  у  нее
родилсЯ ребенок; пока  они  регулЯрно  получали  какие-то  деньги,  все  шло
хорошо, но, к несчастью длЯ мальчика, его покровители и  друзьЯ  умерли;  он
поступил на службу в контору поверенного в Љэстербридже младшим клерком. Њог
бы со временем продвинутьсЯ и занЯть неплохое  положение;  но  он  прослужил
недолго, дернула его нелегкаЯ записатьсЯ в  солдаты.  џ,  знаете  ли,  очень
сомневаюсь, что беднЯжке ”анни удастсЯ преподнести нам  сюрприз,  о  котором
она здесь пишет, очень сомневаюсь. Ђх, глупаЯ девчонка! ѓлупаЯ!
     „верь  снова  шумно  распахнулась,  и  в  солодовню  вбежал  совершенно
запыхавшийсЯ Љэйни Ѓолл. €з его широко открытого красного рта,  похожего  на
круглый конец раскрашенной детской дудки, дыханье  вырывалось  с  хрипом,  к
тому же он  еще  закашлЯлсЯ,  и  все  лицо  у  него  страшно  напружилось  и
покраснело.
     - —то ты, Љэйни, зачем ты всегда летишь сломЯ голову, так что потом  не
отдышишьсЯ, - строго сказал Ћук. - ‘колько раз Я тебе говорил...
     - Ћх, Я хо-хотел передохнуть, да не в  то  горло  попало,  вот,  вот  и
закашлЯлсЯ. Љха, кха!
     - Ќу что ты прибежал?
     - џ бежал сказать, чтобы вы скорее  шли,  пастух  Ћук,  -  сказал  юный
подпасок, привалившись к косЯку двери всем своим мальчишеским тельцем. - …ще
две матки близнЯт принесли, вот что.
     - Ђх, вот какое дело, - вскричал Ћук, вскакиваЯ и сразу  выбрасываЯ  из
головы все мысли о бедной ”анни. - ’ы молодец, Љэйни, что сразу прибежал  за
мной; не сегоднЯ-завтра получишь от менЯ в награду большой  кусок  сливового
пудинга. Ќо, прежде чем идти, Љэйни, подай-ка мне сюда горшок со смолой,  мы
переметим ЯгнЯт, и с этим будет покончено.
     Ћук вытащил из своего необъЯтного кармана железное клеймо, окунул его в
горшок и, приложив по очереди к заду каждого  из  ЯгнЯт,  отпечатал  на  них
инициалы властительницы своих дум "Ѓ. ќ.", буквы, которые длЯ всех живущих в
округе означали, что эти овцы отныне ЯвлЯютсЯ собственностью не кого  иного,
как фермера Ѓатшебы ќвердин.
     - Ќу, Љэйни, забирай теперь, клади на плечи своих  двух,  и  пошли.  „о
свиданьЯ, мистер Ѓолдвуд.
     Џастух взвалил на себЯ четыре маленьких туловища и  шестнадцать  ног  и
исчез, скрывшись за домом, откуда шла тропинка к загону. џгнЯта были  теперь
гладкие, окрепшие, и на них приЯтно было смотреть, не то  что  полчаса  тому
назад, когда они находились  в  полумертвом  состоЯнии  и  неизвестно  было,
выживут ли они еще.
     Ѓолдвуд пошел было вслед за пастухом вверх  по  склону,  но  по  дороге
заколебалсЯ и повернул назад. Џотом, видимо  окончательно  решившись,  снова
повернул и вскоре нагнал его. ЏодойдЯ к  ложбине,  где  был  устроен  загон,
фермер достал из кармана записную книжку, открыл  ее  и,  держа  открытой  в
руке, подошел к Ћуку. ‘верху, на самом виду, в книжке лежало письмо Ѓатшебы.
     -  ‚от  что  Я  хотел  спросить  вас,  Ћук,  -  сказал  он  с  деланной
небрежностью, - не знаете ли вы, чей это почерк?
     Ћук заглЯнул в книжку и, весь вспыхнув, сразу ответил:
     - Њисс ќвердин.
     Ћн покраснел просто оттого, что произнес вслух …е имЯ. Ќо вдруг у  него
мелькнуло какое-то смутное  подозрение,  и  сердце  у  него  упало.  Џисьмо,
очевидно, было анонимное, иначе зачем бы было спрашивать!
     Ѓолдвуд, видЯ замешательство Ћука, почувствовал себЯ несколько неловко.
‹юди, легко уЯзвимые, всегда готовы, чуть что, упрекать  себЯ,  вместо  того
чтобы спокойно разобратьсЯ, в чем дело.
     - џ ведь  без  всЯкого  подвоха  спросил,  -  сказал  он  и  тут  же  с
необыкновенной  горЯчностью,  в  которой  было  даже  что-то  нелепое,  стал
объЯснЯть, что означает шутливое  письмо,  которое  посылают  на  ‚алентинов
день. - ‚ы понимаете, ведь на  это,  собственно,  и  бьют,  чтобы  заставить
человека узнавать стороной. ‚ этом же всЯ и штука. - Џри этом  у  него  было
такое напрЯженное и взволнованное лицо, как если бы он сказал не "штука",  а
"мука".
     ђасставшись с ѓабриэлем, этот одинокий, замкнутый  человек  вернулсЯ  к
себе  домой  завтракать,  пристыженный  и  огорченный  тем,  что  он  своими
лихорадочными расспросами позволил незнакомому  человеку  заглЯнуть  в  свой
внутренний мир. Ћн снова поставил перед собой письмо, прислонив его к  часам
на камине, и уселсЯ подумать над тем, как следует  все  это  понимать  после
того, что он узнал от ѓабриэлЯ.
 
        ѓ‹Ђ‚Ђ XVI
     ‚‘…• ‘‚џ’›• € ‚‘…• “‘ЋЏ€•
 
     ‚ один из будничных дней, утром, в старой замшелой церкви ‚сех  ‘вЯтых,
в маленьком казарменном городке, о котором говорилось выше, небольшаЯ  кучка
прихожан, главным образом женщин и девушек, собравшихсЯ перед самым амвоном,
поднЯлась с колен по окончании обедни. ’ак как  проповеди  в  этот  день  не
было, они уже собирались расходитьсЯ,  как  вдруг  внимание  всех  привлекли
громкие, молодцеватые шаги. Љ звуку этих  шагов  примешивалсЯ  еще  какой-то
необычный длЯ церкви звук - брЯцание шпор. ‚се повернули головы  к  главному
проходу. Њолодой военный в красной  форме  кавалериста,  с  тремЯ  нашивками
сержанта на рукаве, шел по проходу к алтарю,  стараЯсь  не  выдавать  своего
смущеньЯ, которое тем не менее Явно обнаруживалось и в  подчеркнуто  твердой
походке, и в напрЯженно-решительном выражении, застывшем на его лице.
     ™еки его слегка покраснели, когда он проходил под устремленными на него
справа и слева любопытными женскими взглЯдами, но, поднЯвшись на возвышение,
он не замедлил шага и остановилсЯ только у  самого  алтарЯ.  Њинуты  две  он
стоЯл там совсем один.
     Ќаконец свЯщенник, служивший обедню и еще  не  успевший  снЯть  с  себЯ
облаченьЯ, увидел его и прошел с ним в глубь алтарЯ. Ћни о чем-то поговорили
шепотом, потом свЯщенник поманил причетника, который, в свою очередь, позвал
шепотом какую-то пожилую женщину, по-видимому, свою жену, и она тоже подошла
к алтарю.
     - ќто свадьба, свадьба, - зашептали, оживившись, прихожанки. -  „авайте
останемсЯ.
     Ѓольшинство снова уселось.
     ‘зади  послышалсЯ  какой-то  шум  и  скрежет,  и  кое-кто  из   молодых
обернулсЯ. €з западной стены башни с внутренней стороны выдвинулсЯ грибок  с
фигуркой, под  которой  висел  маленький  колокол,  -  механическаЯ  фигурка
приводилась в движение тем же часовым  механизмом,  который  заставлЯл  бить
большой башенный колокол. ЃашнЯ отделЯлась  от  церкви  глухой  решеткой,  и
дверца ее обычно бывала закрыта во времЯ  службы,  так  что  движение  этого
причудливого механизма из церкви  не  было  видно.  Ќо  сейчас  дверца  была
открыта, и многие успели увидеть, как выскочившаЯ фигурка дважды ударила  по
колоколу и снова скрылась, а звонкие удары разнеслись по всей церкви.
     Ѓольшой колокол пробил половину двенадцатого.
     - ѓде же невеста? - шепотом спрашивали одна у другой прихожанки.
     Њолодой сержант стоЯл, не двигаЯсь, словно  он  и  сам  окаменел  среди
окружавших его каменных колонн. Ѓезмолвный, неподвижный, он стоЯл  спиной  к
прихожанам, повернувшись на юго-восток.
     Џо мере того как проходили минута за минутой и никто не поЯвлЯлсЯ,  все
словно застыли в ожидании, и тишина становилась все  более  ощутимой.  ‘нова
раздалсЯ железный визг, выскочила механическаЯ фигурка, отбила три  четверти
и с таким же грохотом исчезла. Ќа этот раз всех это как-то резнуло и  многие
даже вздрогнули.
     - ‘транно все-таки, куда  же  это  невеста  запропастилась?  -  спросил
кто-то громким шепотом.
     ’омительное ожидание, в котором все пребывали, вскоре стало прорыватьсЯ
в громком покашливании и  шарканье  ногами.  Ќаконец  кто-то  захихикал.  Ќо
сержант даже не пошевелилсЯ. Ћн стоЯл,  повернувшись  лицом  на  юго-восток,
прЯмой, как колонна, с шапкой в руках.
     Њинута проходила за минутой.  Ќервное  напрЯжение  среди  женщин  стало
ослабевать, смешки и хихиканье раздавались все чаще. Џотом  вдруг  наступила
мертваЯ ти