овных приключений,  который,  однако, ни разу не
испытал  настоЯщей  любви?   ЏонЯть  ли   ей   когда-нибудь,   что  рЯдом  с
всепоглощающей привЯзанностью,  которую он испытывал к ней,  любые увлечениЯ
так мимолетны? Ќо ведь у него именно сейчас было этому новое доказательство:
Ќоэми умерла,  а он не потерЯн, не одинок. Џока ’ереза жива, пусть она будет
еще  отчужденнее,  пусть  воображает,  будто порваны все  свЯзи,  которые их
соединЯли,  он  одинок не будет.  Ћн попробовал было хоть на миг представить
себе,  что это ’ереза лежит там,  под холмиком, усыпанным цветами... но сама
мысль была нестерпима.  Ћн  ни  разу не  упрекнул себЯ за  все те огорчениЯ,
которые причинил жене,  ибо в эту торжественную минуту,  перед этой могилой,
он верил,  будто ничего важного не утаивал от нее,  будто нет на свете более
сильной и верной любви, чем та, что он испытывает к ней; будто никогда ни на
мгновение не  был ей неверен.  "Љак-то она со мной поступит?  -  подумал он,
впрочем,  с доверием.  -  Џожалуй, предложит вернутьсЯ к ней, к детЯм..." Ћн
все  так и  стоЯл -  согнувшись,  с  лицом,  омоченным слезами,  и  сердцем,
озаренным коварной надеждой.
     "‚се было бы прекрасно, если б не существовала Ќиколь".
     €  он увидел,  будто наЯву,  безмолвную фигуру девушки,  ее ненавидЯщий
взглЯд.  Ћн увидел,  будто наЯву,  как она склонилась над могилой,  и  снова
услышал сухие,  надрывающие душу  рыданиЯ,  рыданиЯ,  которых она  не  могла
сдержать.
     Ђх,  мысль о  Ќиколь была длЯ  него просто пыткой.  Ќеужели из-за  него
девушка, подхлестнутаЯ возмущением, покинула материнский дом? €з недр памЯти
всплыли обрывки проповеди:  "ѓоре тому, из-за кого свершаетсЯ бесчинство..."
Љак  же  сделать,  чтоб она простила?  Љак вновь завоевать ее  расположение?
Ќесносно было длЯ него сознание,  что кто-то  его не любит.  €  тут чудеснаЯ
мысль пришла ему на ум: "Ђ что, если Я ее удочерю?"
     € все сразу проЯснилось.  Ћн увидел Ќиколь - вот они вместе в маленькой
квартирке,  в  которой она  навела  уют  ради  него,  предупреждает все  его
желаниЯ, помогает принимать гостей. Ђ летом, пожалуй, можно было бы вместе и
попутешествовать.  € все бы восхищались тем, как он стараетсЯ загладить свою
вину. € его одобрила бы ’ереза.
     Ћн  надел шлЯпу и,  повернувшись к  могиле спиной,  торопливо зашагал к
экипажу.
     ‘остав был  подан до  его  приезда на  вокзал.  …го спутницы уже занЯли
места в  купе,  и  г-жа де ”онтанен недоумевала,  почему муж запаздывает.  Ђ
вдруг у †ерома неприЯтности в пансионе?  ‚се было возможно. Ђ вдруг †ером не
сможет уехать?  Ќеужели же взлелеЯннаЯ ею мечта о том,  что она увезет его в
Њезон,  поможет  ему  возвратитьсЯ  к  семейному  очагу,  а  быть  может,  и
раскаЯтьсЯ,  давнЯЯ эта мечта развеетсЯ,  так и не осуществившись? ‘трахи ее
усилились,   когда  она  увидела,   как  он  спешит  к  ней,  какое  у  него
взволнованное лицо.
     - ѓде Ќиколь?
     - Ћна там, в коридоре, - ответила она удивленно.
     Ќиколь стоЯла у  полуоткрытого окна;  взглЯд ее безразлично скользил по
блестЯщим рельсам. Ѓыла она печальна, но еще больше утомлена; печальна и все
же  счастлива,  ибо всЯ нынешнЯЯ скорбь не  могла ни  на  секунду затмить ее
счастьЯ.  †ива ли,  мертва ли ее мать,  ведь все равно жених ждет ее!  € она
снова и  снова пыталась отогнать греховную мысль -  что  уход  в  небытие ее
матери  был  в  какой-то  мере  длЯ  ее  жениха  избавлением  -  устранилось
единственное темное пЯтно, которое до сих пор омрачало их будущее.
     Љ ней неслышно подошел †ером:
     - Ќиколь! “молЯю! ‚о имЯ твоей матери, прости менЯ.
     Ћна вздрогнула,  обернулась.  Ћн стоЯл перед ней, держа шлЯпу в руке, и
смотрел на  нее  смиренно и  ласково.  ‹ицо скорбное,  видно,  его  измучила
совесть,  и сейчас оно не вызывало в девушке отвращениЯ, - она почувствовала
жалость.  Љак будто только и ждала случаЯ проЯвить доброту.  „а, она прощала
ему.
     Ћна не  ответила,  но  чистосердечно протЯнула ему свою маленькую руку,
затЯнутую в  черную перчатку,  и  он  взЯл  ее,  крепко пожал,  не  в  силах
преодолеть волнениЯ, шепнул:
     - Ѓлагодарю. - € удалилсЯ.
     Џрошло несколько минут. Ќиколь не двинулась с места. ђаздумывала о том,
что,  пожалуй,  так  лучше из-за  тети ’ерезы и  что  она расскажет жениху о
трогательной этой сцене.  Џассажиры шли и шли,  задевали ее вещами.  Ќаконец
поезд тронулсЯ.  ’олчок вывел ее из оцепенениЯ.  Ћна вернулась в купе. —ужие
люди  занЯли свободные места.  Ђ  в  глубине дЯдЯ †ером удобно уселсЯ против
г-жи  де ”онтанен,  просунув руку в  подвесной ремень,  повернув голову так,
чтоб удобнее было любоватьсЯ пейзажем, и уписывал бутерброд с ветчиной.


        VIII

     ‚есь  вечер  †ак  восстанавливал в  памЯти слово  за  словом разговор с
†енни.  Ћн и не пыталсЯ разобратьсЯ,  отчего же так неотвЯзно преследует его
это воспоминание, но отрешитьсЯ от него не мог; и ночью он не раз просыпалсЯ
и возвращалсЯ мыслью к нему с неиссЯкаемой,  нетускнеющей радостью.  Џоэтому
велико было его разочарование,  когда,  придЯ на следующее утро на теннисную
площадку, он не увидел девушку.
     …го  пригласили  сразитьсЯ,  и  отказыватьсЯ не  захотелось;  играл  он
скверно,  то и дело поглЯдывал на дорожку у входа.  ‚ремЯ шло.  †енни все не
поЯвлЯлась.  Ћн улизнул,  как только удалось. Ћн уже не надеЯлсЯ на встречу,
но еще не отчаивалсЯ.
     € вдруг увидел „аниэлЯ, бросилсЯ к нему.
     - Ђ †енни? - спросил он, ничуть не удивлЯЯсь встрече.
     - ‘егоднЯ утром она  играть не  будет.  ’ы  что,  уже уходишь?  џ  тебЯ
провожу.  џ в Њезоне со вчерашнего вечера...  „а,  так вот,  - продолжал он,
когда они  вышли из  клуба,  -  маме пришлось уехать,  -  она попросила менЯ
переночевать здесь, чтобы †енни не оставалась ночью одна, ведь дом стоит так
уединенно...  ЌоваЯ выходка моего папаши.  ЃеднаЯ мама ни в чем не может ему
отказать.
     Ћн  задумалсЯ с  озабоченным видом,  но  через  миг,  поразмыслив,  уже
улыбалсЯ: он не задерживалсЯ на том, что было ему тЯгостно.
     - Ќу а ты-то как? - спросил он, глЯдЯ на †ака ласково и сочувственно. -
‡наешь,  Я много раздумывал о твоем "Ќегаданном признании".  Џраво,  мне это
начинает нравитьсЯ.  €  чем больше думаю,  тем больше нравитсЯ.  ЌеожиданнаЯ
психологическаЯ глубина,  грубоватаЯ,  да местами и темноватаЯ. Ќо сама идеЯ
превосходна, и оба персонажа, во всЯком случае, правдивы и свежи.
     - Ќет,  „аниэль,  -  прервал его  †ак с  раздражением,  которое не  мог
сдержать,  -  не  суди обо мне по этой чепухе.  ‚о-первых,  слог мерзостный!
Ќапыщенно,  тЯжеловесно, многословно! - Ћн с Яростью подумал: "Ђтавизм..." -
„а и содержание,  -  продолжал он, - еще слишком условно, надуманно... Ќутро
человечье... ќх, да Я-то хорошо вижу, что надо было сделать, но...
     €, резко оборвав фразу, замолчал.
     - Ђ что ты пишешь сейчас? Ќачал что-нибудь новое?
     - „а.
     †ак почувствовал, что краснеет, неизвестно почему, и продолжал:
     - Ђ главное - Я отдыхаю. џ и сам не подозревал, что так устал от целого
года  зубрежки.  €  к  тому  же  Я  только  что  поженил  беднЯгу Ѓатенкура.
Џредатель!
     - †енни мне рассказала, - заметил „аниэль.
     †ак  снова  покраснел.  ‘начала  -  мгновенное  огорчение:  значит,  их
вчерашнЯЯ беседа уже не была как бы тайной между ними;  чуть погодЯ -  живаЯ
радость:  значит,  она придавала разговору какую-то  цену,  значит,  он  так
запомнилсЯ ей, что она в тот же вечер пересказала его брату.
     - „авай спустимсЯ к реке,  по дороге поболтаем,  -  предложил он,  берЯ
„аниэлЯ под руку.
     - Ќе  могу,   старина.   ‚озвращаюсь  в  Џариж  поездом  час  двадцать.
Џонимаешь, Я готов быть сторожевым псом ночью, но днем...
     …го улыбка Ясно говорила о том, какого рода дела призывают его в Џариж,
она резнула †ака, и он отнЯл руку.
     - Ђ знаешь что? - продолжал „аниэль, чтобы рассеЯть набежавшую тучку. -
€дем к нам, вместе позавтракаем. „оставь удовольствие †енни.
     †ак потупилсЯ,  чтобы скрыть смЯтение,  вновь охватившее его. Ћн сделал
вид,  будто колеблетсЯ,  но ведь отец еще не вернулсЯ, и можно не ЯвлЯтьсЯ к
трапезе.  €  его охватила такаЯ радость,  что он сам удивилсЯ.  Ћн тотчас же
обуздал ее и ответил:
     - Џожалуй.  “спею сбегать предупредить домашних.  ‘тупай вперед. џ тебЯ
быстро догоню.
     Ќесколько минут спустЯ он  увидел своего друга -  тот ждал его,  лежа в
траве у ‡амка.
     - •орошо-то как!  -  крикнул ему „аниэль, подставлЯЯ ноги под солнечные
лучи.  -  Ђ  как  чудесен парк нынче утром!  ’ебе повезло -  живешь в  таком
обрамлении!
     - †иви и ты так - от тебЯ одного зависит, - возразил †ак.
     „аниэль поднЯлсЯ.
     - ќ,  да Я  и  сам знаю,  -  уступчиво ответил он с мечтательным и чуть
озорным выражением лица.  - Ќо Я - не то что ты... Ќу, дружище, - сказал он,
приближаЯсь и менЯЯ тон, - кажетсЯ, у менЯ завЯзываетсЯ чудесный роман!
     - ‡еленоглазаЯ крошка?
     - ‡еленоглазаЯ?
     - ’а, что была в баре Џакмель.
     „аниэль  остановилсЯ,  посмотрел куда-то  вдаль  невидЯщим взглЯдом,  и
страннаЯ улыбка мелькнула на его губах.
     - ђинетта? „а нет - новаЯ встреча, еще лучше! - Ћн замолчал, задумалсЯ.
- „а, ђинетта - девица своенравнаЯ, - сказал он после паузы. - ‚ообрази, она
менЯ бросила! „а, через несколько дней!
     Ћн засмеЯлсЯ,  как человек,  с  которым ничего подобного в жизни еще не
случалось.
     - ’ебЯ,  писателЯ, она, пожалуй, и увлекла бы. Ђ менЯ утомлЯла. Ќикогда
Я еще не встречал такой непонЯтной женщины. џ и по сей день спрашиваю себЯ -
да  любила ли  она  менЯ  хоть десЯть минут крЯду;  но  зато когда любила!..
ЃесноватаЯ!..  „олжно быть,  прошлое у нее довольно подозрительное и не дает
ей  покоЯ.  ‡наешь,  если  б  мне  сказали,  что  в  прошлом  она  участница
какой-нибудь преступной шайки, Я бы, право, ничуть не удивилсЯ.
     - ’ы с ней теперь совсем не встречаешьсЯ?
     - Ќет.  „аже не  знаю,  что с  ней сталось;  она больше не поЯвлЯлась у
Џакмель...  Џорой Я о ней скучаю,  -  добавил он,  помолчав.  - „а это Я так
только говорю,  а в сущности,  длитьсЯ все это не могло,  она бы скоро стала
невыносимой.   ’ы  даже  не  представлЯешь  себе,  до  чего  она  назойлива!
Ќепрерывно задавала вопросы.  ‚опросы о  моей личной жизни.  Ќу да!  Ћ  моей
семье, о матери, сестре, и того лучше - об отце!
     Ќесколько шагов он прошел молча, потом продолжал:
     - Ќо  так  или  иначе,  а  у  менЯ  свЯзано  с  ней  одно  великолепное
воспоминание - о том вечере, когда Я ее отхватил у ‹юдвигсона.
     - Ќу а он у тебЯ не отхватил... жалованье?
     - Ћн-то?  -  ‚зглЯд „аниэлЯ блеснул,  губы сложились в улыбку,  обнажив
оскал  зубов:  -  Ќикогда еще  мне  не  представлЯлсЯ такой  случай  оценить
милейшего ‹юдвигсона:  так вот,  он ни разу и  вида не подал,  что помнит об
этом!  „умай о нем,  что тебе угодно,  старина.  Ђ Я утверждаю, что он умнаЯ
голова!

     †енни  в  то  утро  не  выходила из  дому;  когда „аниэль позвал ее  на
теннисную площадку,  она наотрез отказалась,  сославшись на то, что будто бы
ей  некогда.  „елать ей  ничего не хотелось,  так и  не удалось ничем занЯть
времЯ.
     Ќо  вот она из  окна увидела,  как молодые люди вдвоем идут по  садовой
дорожке,  и  сразу  почувствовала  досаду:  †ак  все  испортит,  не  удастсЯ
позавтракать наедине с братом,  а она так этому радовалась.  ‚прочем, дурное
настроение мигом  улетучилось,  как  только в  полуоткрытых дверЯх поЯвилось
веселое лицо „аниэлЯ.
     - “гадай, кого Я привел к завтраку?
     "ЏереодетьсЯ успею", - подумала она.
     †ак  прохаживалсЯ по  саду  -  еще  никогда так,  как  в  то  утро,  не
наслаждалсЯ он  очарованием здешних мест.  ‚ладение ”онтаненов раскинулось у
самого выхода из парка,  поодаль от роскошных вилл,  и  дышало уютом,  будто
уединеннаЯ  ферма,  приютившаЯсЯ  на  опушке  леса.  ђазномастные  постройки
прилепились к основному зданию, - вероЯтно, прежде это был охотничий домик с
высокими окнами,  позже раз десЯть переделанный; деревЯннаЯ крытаЯ лестница,
похожаЯ на лестницу в овине, вела в одну из двух боковых пристроек - ту, что
была повыше.  ѓолуби -  питомцы †енни,  беспрестанно сновали, вспархиваЯ, по
покатым  черепичным  кровлЯм;   на  стенах  от  прежних  времен  сохранилась
Ярко-розоваЯ  штукатурка,  котораЯ  впитывала  в  себЯ  солнечный свет,  как
итальЯнскаЯ известковаЯ краска.  Њогучие ели, росшие как придетсЯ, окутывали
дом тенью, и под ними было сухо, пахло смолой и не росла трава.
     ‡автрак прошел оживленно - тон задавал „аниэль. Ћн был весел в то утро,
предвкушаЯ радости,  которые сулил ему день.  Ћн похвалил голубое полотнЯное
платье †енни и  прикрепил к  ее  корсажу белую розу,  звал  ее  "сестричка",
хохотал по любому поводу и сам развлекалсЯ своим приподнЯтым настроением.
     …му захотелось,  чтобы †ак и  †енни проводили его на станцию и вместе с
ним дождались поезда.
     - Ђ к обеду ты приедешь?  - спросила она. € †ак не без грусти отметил в
ее  тоне жесткость,  котораЯ,  разумеетсЯ,  без умысла,  иногда прорывалась,
несмотрЯ на всю ее скромность и мЯгкость.
     - Ѓог мой, вполне вероЯтно! - ответил „аниэль. - €наче говорЯ, Я сделаю
невозможное,  чтобы поспеть на  семичасовой поезд.  €  уж  во всЯком случае,
приеду засветло - Я ведь так обещал в письме к маме.
     Џоследние слова он произнес,  как подобает послушному мальчику,  и  это
так  мило  прозвучало,   вылетев  из  мужских  его  губ,  что  †ак  невольно
рассмеЯлсЯ,  да и  сама †енни,  -  она в это времЯ наклонилась и прикреплЯла
поводок к ошейнику своей собачки,  -  вскинула голову,  взглЯнула на брата и
усмехнулась.
     Џоезд  подходил к  станции.  „аниэль  оставил  их  и  побежал к  первым
вагонам, совсем пустым; издали они увидели, как он высунулсЯ из двери вагона
и с озорным видом машет им платком.

     Ћни  остались вдвоем,  не  успев к  этому подготовитьсЯ,  все  еще  под
воздействием веселого настроениЯ „аниэлЯ.  Ѓез  всЯкого усилиЯ сохранили они
товарищеский тон,  будто „аниэль все еще продолжал их свЯзывать,  и он и она
почувствовали такое облегчение от нового их перемириЯ,  что оба старались не
нарушать согласиЯ.
     †енни,  чуть  огорченнаЯ отъездом  брата,  рассуждала о  постоЯнных его
отлучках.
     - ‚ам бы следовало поговорить с „аниэлем:  зрЯ он так проводит каникулы
- разъезжает то туда,  то сюда. Ћн и не догадываетсЯ, как огорчает маму тем,
что в этом году так редко бывает дома. Ќу конечно, вы будете его защищать, -
добавила она, впрочем без всЯкой Язвительности.
     - „а нет же,  и не собиралсЯ,  -  возразил он.  - €ли вы думаете, что Я
одобрЯю его образ жизни?
     - Ќо ему-то вы хоть говорили об этом?
     - ђазумеетсЯ.
     - Ђ он вас не слушает?
     - ‘лушает.  Ќо  дело обстоит гораздо сложнее:  думаю,  что  он  менЯ не
понимает.
     € она отважилась, обернувшись к нему:
     - ...что он больше вас не понимает?
     - Џожалуй, да.
     “  них сразу же завЯзалсЯ серьезный разговор.  ‚ их отношении к „аниэлю
царило полное согласие, и со вчерашнего днЯ оно уже было длЯ них не ново, но
они еще не соглашались открыто признать это.
     Љогда они подходили к парку, она предложила перваЯ:
     - Ђ  не  пойти ли нам по дороге?  ‚ы проводите менЯ до дому лесом.  …ще
ведь рано, и такаЯ стоит теплынь.
     ‚еликое счастье, которое он и не пыталсЯ утаить, захлестнуло его, но он
не решалсЯ весь отдатьсЯ ему:  страшно было упустить ту бесценную тему,  что
послужила поводом длЯ их согласиЯ, и он поспешил возобновить разговор:
     - „аниэль так ненасытно хочет жить!
     - Ђх,  как это верно!  -  подхватила она.  -  •очет жить, ничем себЯ не
ограничиваЯ. Ќо жизнь без ограничений очень... опасна. € порочна, - добавила
она, не глЯдЯ на него.
     Ћн серьезно повторил:
     - Џорочна. џ тоже так считаю, †енни.
     ‘лово,  которого всегда избегал,  хотЯ нередко оно чуть не  срывалось с
его  губ,  он  сейчас  с  готовностью перехватил из  уст  девушки.  ‹юбовные
похождениЯ „аниэлЯ  были  порочны.  Џорочна и  страсть Ђнтуана.  Џорочны все
плотские вожделениЯ.  Ќепорочно было лишь это чувство,  не имеющее названиЯ,
которое с  давнего времени пускало ростки в  его душе,  а со вчерашнего днЯ,
что ни час, - все больше распускалось!
     Њеж тем он продолжал с наигранным бесстрастием.
     - Љак Я  иногда сержусь на него за его отношение к  жизни!  ‚едь -  это
своего рода...
     - €звращенность,  -  подсказала она  наивно.  —асто,  рассуждаЯ сама  с
собой,  она применЯла это слово -  длЯ нее синоним всего того,  что,  как ей
казалось, угрожает ее нравственной чистоте.
     - ‘корее,  своего рода цинизм, - уточнил он, тоже применЯЯ слово, смысл
которого переиначил,  введЯ в  свой обиходный Язык.  Ќо  тут же ему пришло в
голову,  что  он  отчасти изменЯет своим убеждениЯм,  и,  остановившись,  он
воскликнул: - ќто не означает, что Я с уважением отношусь к натурам, которые
вечно ведут борьбу сами с собой;  Я предпочитаю...  (†енни не сводила с него
глаз,  стараЯсь постичь его мысль и так,  будто эта последнЯЯ его фраза была
длЯ  нее  особенно важна),  предпочитаю те  натуры,  которые решили остатьсЯ
самими собою. Ћднако следует...
     ‚  его уме возникло множество примеров,  которые он не решалсЯ привести
девушке. Ћн заколебалсЯ.
     - „а,  - произнесла она, - а Я так боюсь, как бы „аниэль в конце концов
совсем  не  утратил...  не  знаю,  как  выразитьсЯ...  чувства  греховности.
Џонимаете менЯ?
     Ћн  одобрительно кивнул головой и  помимо воли,  в  свою  очередь,  все
смотрел и  смотрел на  нее,  ибо сосредоточенное выражение ее лица во многом
дополнЯло ее  речи.  "Ђ  ведь в  каждом ее слове -  невольное признание!"  -
подумал он.
     Ћна держала себЯ в руках, но то, как она сжала губы, как тЯжело дышала,
говорило о  том,  что сейчас она стараетсЯ подавить страстный порыв чувств -
один из  тех,  которые часто ее  терзали и  которым она старалась не  давать
выхода.
     "Ћтчего же все-таки,  -  задавалсЯ вопросом †ак,  -  ее лицо становитсЯ
жестким и  замкнутым?  Ќе  из-за  того ли,  что линиЯ бровей так тонка,  так
строга?  Ђ может,  из-за того,  что зрачки,  расширЯЯсь, зиЯют двумЯ черными
отверстиЯми на голубовато-серой, светлой-светлой радужной оболочке глаз?"
     €  с  этого мгновениЯ †ак совсем забыл о „аниэле и стал думать только о
†енни.
     “же  несколько минут  они  шли  молча.  ‘равнительно долгий  промежуток
времени показалсЯ им  совсем коротким.  Ќо  вот им захотелось снова завЯзать
беседу,  и  тут  они  заметили,  что мысли их  за  это времЯ успели унестись
далеко, и, быть может, в разные ‘тороны. ’ак что ни тот, ни другаЯ просто не
знали, как же прервать молчание.
     Љ счастью,  путь их лежал мимо какого-то гаража,  шоссе было заставлено
автомобилЯми -  их  ремонтировали,  и  трескотнЯ моторов  не  способствовала
беседе.
     ‘тарый пес,  жалкий и  шелудивый,  шлепавший по лужам смазочного масла,
вдруг начал увиватьсЯ за  Ѓлохой;  †енни взЯла собачку на  руки.  ’олько они
миновали ворота мастерской,  как услышали крики и  обернулись:  расхлЯбанный
драндулет,  дребезжащий изношенными металлическими частЯми,  в котором сидел
за  шофера слесарь-подмастерье,  малый лет  пЯтнадцати,  выехал из  гаража и
вдруг  так  круто  развернулсЯ,  что,  несмотрЯ  на  предостерегающий  окрик
мальчишки,  стараЯ чернаЯ собака не  успела отскочить в  надежное место.  Ќа
глазах †ака и  †енни машина подмЯла несчастного пса -  сначала одним,  потом
вторым колесом проехала по его туловищу.
     †енни в ужасе закричала:
     - Ћн сейчас умрет! Ћн сейчас умрет!
     - „а нет же, он двигаетсЯ!
     €  в  самом деле,  пес  поднЯлсЯ и  заковылЯл прочь;  обливаЯсь кровью,
пронзительно визжа,  он  волочил по  пыльной дороге  свой  раздавленный зад,
вилЯЯ из стороны в сторону, падаЯ и поднимаЯсь.
     †енни с искаженным лицом все твердила на той же ноте:
     - Ћн сейчас умрет! ‘ейчас умрет!
     ‘обака скрылась из глаз,  вползла во двор какого-то дома.  ‚звизгиваниЯ
раздавались все реже и  реже,  а  немного погодЯ затихли совсем.  ђабочие из
гаража,  отвлеченные от дела этой сценой,  пошли по кровавым следам. Љто-то,
дойдЯ до дома, крикнул остальным:
     - ’ут он. Ѓольше не шевелитсЯ.
     †енни, словно почувствовав облегчение, спустила собачку на землю, и они
пошли дальше,  по дороге в лес.  ‚олнение, пережитое ими вместе, сблизило их
еще больше.
     - Ќикогда не забуду,  -  сказал †ак,  -  ваше лицо, ваш голос, когда вы
кричали.
     - ЉакаЯ глупаЯ нервозность. Ђ что же Я кричала?
     - ‚ы  кричали:  "Ћн сейчас умрет!"  ‡аметьте,  вы увидели,  как собака,
сбитаЯ машиной,  превратилась в  кровавое месиво;  вот  что  было  жутко.  Ђ
все-таки  самое  страшное  началось  лишь  после  этого,   другими  словами,
по-настоЯщему трагичен был  тот  момент,  когда псу,  только мгновение назад
живому,  не  оставалось ничего другого,  как лечь и  умереть.  Ќе правда ли?
Џотому что самое волнующее -  этот переход, этот неуловимый миг, когда жизнь
терЯетсЯ в  небытии.  “жасом  наполнЯет нас  именно мысль  об  этой  минуте,
каким-то свЯщенным ужасом, который готов пробудитьсЯ ежесекундно... ‚ы часто
думаете о смерти?
     - „а... ’о есть нет, не слишком часто... Ђ вы?
     - Ћ,  Я-то почти беспрерывно. —уть ли не все мои раздумьЯ приводЯт менЯ
к мысли о смерти. ‚прочем, - продолжал он с каким-то растерЯнным выражением,
- как бы часто ты ни возвращалсЯ к этой мысли, все равно, она...
     Ћн  не  договорил.  ‘ейчас лицо у  него было одухотворенное,  мЯтежное,
почти прекрасное, а выражение его говорило о жажде жизни и о страхе смерти.
     Њолча прошли они  еще  несколько шагов,  а  немного погодЯ она  несмело
заговорила:
     - Џослушайте,  уж  сама  не  знаю,  почему,  никакой тут  свЯзи нет,  Я
вспоминаю одну историю.  „аниэль вам,  может быть, рассказывал о моей первой
встрече с морем?
     - Ќе слышал. ђасскажите же.
     - Ћ,  это  давнишнЯЯ  историЯ...  Ѓыло  мне  тогда  лет  четырнадцать -
пЯтнадцать.  „ело было так:  в конце каникул мы с мамой поехали в ’репор,  к
„аниэлю. Ћн написал, что сойти надо на какой-то станции, уже не помню какой,
и  приехал нас встречать на дрожках.  Ђ  чтобы Я  не открывала длЯ себЯ море
понемножку,  на  поворотах дороги,  он  завЯзал мне глаза...  Ќе  правда ли,
глупо?.. ѓде-то на пути он высадил менЯ из дрожек и повел за руку. Ќа каждом
шагу  Я  спотыкалась.  Џорывистый ветер  стегал  менЯ  по  лицу,  Я  слышала
посвисты,  рев,  адский грохот. “мирала от страха, умолЯла „аниэлЯ отпустить
менЯ.  ‚ конце концов, когда мы взобрались на высоченный прибрежный утес, он
молча встал за мной и  снЯл повЯзку с  моих глаз.  € тут Я увидела сразу все
море:  море,  бушующее среди отвесных скал,  прЯмо у менЯ под ногами; и море
вокруг,  сплошное необозримое море.  џ  задохнулась и  упала  без  сознаниЯ.
„аниэль подхватил менЯ.  Ћчнулась Я  только  через  несколько минут.  €  все
рыдала,  рыдала...  Џришлось увезти менЯ,  уложить в постель, Я была в жару.
Њама  ужасно  сердилась...  Ќо  знаете,  Я  ничуть не  жалею,  что  все  так
получилось. “верена, что теперь Я хорошо знаю море.
     Ќикогда еще †ак не видел у нее такого лица - всЯ печаль с него слетела;
никогда не видел такого открытого,  даже чуть-чуть озорного взглЯда. € вдруг
этот огонь погас.
     Њало-помалу †ак  открывал незнакомую †енни.  ќти смены настроений -  то
сдержанность,  то  внезапные вспышки -  наводили на мысль о  подспудном,  но
полноводном источнике,  который только от поры до поры пробивает себе выход.
Ѓыть может,  он,  †ак,  скоро разгадает тайну и  той  непостижимой печальной
задумчивости, котораЯ так одухотворЯет ее лицо и кажетсЯ отсветом внутренней
жизни,  придает такую цену  ее  мимолетной улыбке.  €  вдруг при  одной лишь
мысли, что прогулке их скоро придет конец, его охватила мучительнаЯ тоска.
     - ‚ы не торопитесь,  -  вкрадчиво сказал он, когда они прошли под аркой
старинных ворот{430},  ведущих из парка в лес.  -  Џойдемте кругом. Ѓьюсь об
заклад, этой дорожки вы не знаете.
     ЏесчанаЯ тропинка,  по  которой было мЯгко ступать,  терЯлась в  темной
гуще кустарника;  вначале она была широкаЯ,  ее  окаймлЯла высокаЯ трава,  а
дальше становилась все  уже.  „еревьЯ на  этом  участке росли плохо,  сквозь
чахлую листву со всех сторон просвечивало небо.
     Ћни все шли, и молчание ничуть их не тЯготило.
     "—то со мной?  - допытывалась у себЯ самой †енни. - Ћн совсем не такой,
как Я думала. Ќет! Ћн... Ћн... - Ќо ни один эпитет ей не нравилсЯ. - „о чего
мы  похожи",  -  вдруг про себЯ отметила она убежденно и  радостно.  €  чуть
погодЯ встревожилась: "Ћ чем он думает?"
     Ђ он ни о чем не думал. Ћн весь отдавалсЯ блаженству - восхитительному,
бездумному; он шел рЯдом с ней, и ничего другого ему не было нужно.
     - џ  вас  завел  в  одно  из  самых неуютных мест  в  лесу,  -  наконец
пробормотал он.
     Ћна  вздрогнула,  услышав его  голос,  и  оба подумали,  что эти минуты
молчаниЯ имели решающее значение длЯ  всего того  неизъЯснимого,  чем  полны
были их мысли.
     - —то верно, то верно, - отозвалась она.
     - ’ут и не трава вовсе, а один собачий зуб.
     - Ђ моЯ собака им лакомитсЯ.
     Ћни говорили все, что приходило в голову; слова вдруг приобрели длЯ них
совсем иной смысл.
     "Њне нравитсЯ голубой цвет ее  платьЯ,  -  подумал †ак.  -  Џочему этот
нежный, серовато-голубой тон так к ней идет? ќто именно ее цвет".
     € тут же, без всЯкого перехода, воскликнул:
     - ‡наете,  Я потому иногда становлюсь таким тупицей,  что никак не могу
отвлечьсЯ от того, что творитсЯ у менЯ внутри.
     € †енни, воображаЯ, что просто отвечает ему, заЯвила:
     - ‘овсем как Я.  џ  почти все времЯ мечтаю.  ‹юблю помечтать.  ‚ы тоже?
‚едь Я одна владею тем,  о чем мечтаю, и мне приЯтно, что нет нужды поверЯть
все это другим. ‚ы понимаете менЯ?
     - Ћ да, отлично понимаю, - отвечал он.
     ‚етви  шиповника,  усыпанные  цветами,  а  одна  уже  покрытаЯ  мелкими
Ягодами,  перекинулись через тропинку.  †ак готов был преподнести их  †енни:
"‚от листьЯ, и цветы, и плод на ветке спелый..."{431} Ћн бы остановилсЯ, все
смотрел бы на нее... Ќо он не посмел. Ђ когда они миновали куст, он подумал:
"Љак все-таки сидит во мне эта книжность!" € спросил:
     - ‚ы любите ‚ерлена?
     - „а, особенно "Њудрость"{432} - ее прежде так любил „аниэль.
     Ћн негромко прочел:

         Ћ, женщин красота, их слабость, нежность рук,
         —то делают добро иль зло приносЯт вдруг...

     - Ђ Њалларме?  -  продолжал он,  помолчав. - “ менЯ есть сборник стихов
современных поэтов, подобран неплохо. •отите, принесу?
     - Џринесите.
     - Ђ Ѓодлера вы любите?
     - Њеньше. € “итмена тоже. ‚прочем, Ѓодлера Я плохо знаю.
     - Ђ “итмена вы читали?
     - „аниэль мне читал его этой зимой.  џ  хорошо чувствую,  почему он так
любит “итмена. Ќу а Я...
     (€  каждому пришло  на  памЯть слово  "порочный" -  слово,  которое они
произносили совсем недавно. "‘колько у нас с ней схожего!" - подумал †ак.)
     - Ќу  а  вы,  -  подхватил он,  -  именно из-за этого и  любите “итмена
меньше, чем он?
     Ћна наклонила голову, радуЯсь, что он закончил ее мысль.
     ’ропа снова расширилась и  вывела их  на прогалину,  где манила к  себе
скамейка,  стоЯвшаЯ меж двух дубов,  источенных гусеницами.  †енни бросила в
траву широкополую соломенную шлЯпу и села.
     - ‚ременами менЯ просто изумлЯет ваша близость с „аниэлем, - неожиданно
сказала она, словно размышлЯЯ вслух.
     - Џочему же?  - Ћн усмехнулсЯ. - Џотому что, по-вашему, Я не такой, как
он?
     - ‘егоднЯ - совсем не такой.
     Ћн растЯнулсЯ неподалеку от нее, на откосе, сказал негромко:
     - ЊоЯ дружба с „аниэлем... Ђ он когда-нибудь говорил вам обо мне?
     - Ќет... ’о есть да. Ќемного.
     Ћна вспыхнула, но он на нее не смотрел.
     - Ќу да,  теперь это - ровнаЯ привЯзанность, какаЯ-то умиротворенность,
- продолжал он, пожевываЯ травинку. - Ђ ведь прежде было не так.
     Ћн умолк и показал пальцем на улитку,  прозрачную,  как агат,  - на нее
упал  блик  солнца,  и  она,  добравшись до  конца  былинки,  всЯ  в  свету,
нерешительно поводила двумЯ своими студенистыми рожками.
     - ‡наете,  -  продолжал он  без всЯкого перехода,  -  в  школьные годы,
бывало,  целые недели подрЯд Я все думал,  что схожу с ума,  - столько всего
перемешалось в моей бедной голове. € вечно Я был одинок!
     - Ќо ведь вы жили вместе с братом?
     - Љ счастью.  € мне была предоставлена полнаЯ свобода.  ’оже к счастью.
€наче Я бы уж навернЯка сошел с ума... €ли сбежал.
     Ћна вспомнила о побеге в Њарсель - впервые в жизни снисходительно.
     - џ видел,  что никто менЯ не понимает,  -  заЯвил он угрюмым тоном,  -
никто не понимает, даже брат, а подчас даже „аниэль.
     "‚ точности как Я", - думала она.
     - ‚ такие дни Я просто не в состоЯнии был выполнЯть школьные заданиЯ. џ
читал,  читал запоем все,  что было в библиотеке Ђнтуана,  все, что приносил
мне „аниэль. Џрочитал почти все современные французские, английские, русские
романы.  …сли б  вы только знали,  какой Я испытывал душевный подъем!  Џосле
этих  книг  все  стало наводить на  менЯ  смертельную скуку:  уроки,  вздор,
преподносимый в учебниках,  прекраснодушнаЯ мораль порЯдочного общества!  Ќе
был Я, право, создан длЯ всего этого!
     Ћн говорил о себе без всЯкого самомнениЯ, но был полон самим собою, как
всЯкое молодое и сильное существо,  и ничто не могло быть длЯ него отраднее,
чем вот так анализировать себЯ под взглЯдом ее внимательных глаз; и радость,
которую он испытывал, заражала.
     - ‚ ту пору,  -  продолжал он, - Я отправлЯл „аниэлю письма на тридцати
страницах,  кропал всю ночь напролет!  Џисьма, в которых Я делилсЯ всем, что
пережил за день,  -  чем восторгалсЯ, а главное, что ненавидел! ќ, да теперь
бы  мне следовало над этим посмеЯтьсЯ...  Ќо нет,  -  сказал он,  сжимаЯ лоб
руками,  - Я так из-за этого настрадалсЯ, Я еще не могу простить!.. џ взЯл у
„аниэлЯ эти  письма.  Џеречел их.  Љаждое  -  будто  исповедь сумасшедшего в
минуту просветлениЯ. Ћни писались с промежутком в несколько дней, иногда - в
несколько часов. € каждое было словно бурным отголоском очередного душевного
кризиса, который чаще всего оказывалсЯ в противоречии с кризисом предыдущим.
Љризисом в  области религии,  потому  что  Я  очертЯ  голову  бросалсЯ то  в
…вангелие,  то в ‚етхий завет,  то в позитивизм Љонта{434}. Ђ какое письмо Я
сострЯпал,   начитавшись  ќмерсона{434}!   џ   переболел   всеми   болезнЯми
отрочества:  острым "виньитом", тЯжелым "бодлеритом". Ќо хронических недугов
не знал!  “тром,  скажем,  Я был приверженцем классицизма,  а вечером - Ярым
романтиком и  тайком сжигал в  лаборатории Ђнтуана томик  Њалерба или  томик
Ѓуало{434}.  ‘жигал в  полном одиночестве и смеЯлсЯ демоническим смехом!  Ќа
другой  день  все,  что  имело  отношение к  литературе,  представлЯлось мне
пустым,  тошнотворным.  џ вгрызалсЯ в учебник геометрии,  начинаЯ с азов;  Я
твердо решал открыть новые законы, которым предстоЯло поколебать все научные
данные, завоеванные ранее. Ђ засим снова становилсЯ стихотворцем. џ посвЯщал
„аниэлю Ћды,  сочинЯл посланиЯ в  две  сотни стихотворных строк,  написанных
почти без  помарок.  Ќо  самое невероЯтное вот  что,  -  заметил †ак,  вдруг
успокаиваЯсь,  -  Я написал совершенно всерьез и притом по-английски,  - да,
да,   целиком  по-английски,   -   трактат  на   восьмидесЯти  страницах  об
"ќмансипации индивида в его взаимоотношениЯх с Ћбществом": "The emansipation
of the individual in relation to Society!"  Ћн у менЯ сохранилсЯ.  Џостойте,
это  еще  не  все,  -  с  предисловием,  признаюсь,  куцым,  но  зато...  на
новогреческом  Языке!   -   (ЏоследнЯЯ  деталь  была  вымыслом;  ему  просто
запомнилось,  что он хотел такое предисловие написать.)  Ћн расхохоталсЯ.  €
продолжал,  помолчав:  -  Ќет,  Я не сумасшедший.  - ‘нова ненадолго умолк и
полусерьезно, полушутливо, впрочем, ничуть не важничаЯ, заЯвил: - € все же Я
сильно отличалсЯ от других...
     †енни поглаживала собачку и  размышлЯла.  “же сколько раз ей  казалось,
что  в  нем  есть  что-то  пугающее,  чуть ли  не  опасное!  Ћднако пришлось
сознатьсЯ, что больше он ее не отпугивал.
     †ак  растЯнулсЯ на  траве и  смотрел вдаль.  Ѓыл  счастлив,  что  может
говорить так непринужденно.
     - ‘лавно здесь, под деревьЯми, правда? - спросил он лениво.
     - ‘лавно. Ђ который час?
     —асов у них не оказалось. Ћпушка парка была рЯдом, спешить было некуда;
отсюда †енни  были  видны верхушки знакомых каштанов,  а  подальше,  у  дома
лесничего, кедр, распластавший темные перистые ветки на лазури неба.
     Ћна наклонилась к собачке, котораЯ прижалась к ее ногам, и проговорила,
умышленно не глЯдЯ на †ака.
     - „аниэль читал мне кое-что из ваших стихов.
     Ђ  чуть погодЯ,  пораженнаЯ его молчанием,  она отважилась взглЯнуть на
него: он покраснел до корней волос; Яростно оглЯдывалсЯ. Ћна тоже покраснела
и воскликнула:
     - Ђх, зачем Я вам рассказала!
     †ак уже укорЯл себЯ за вспышку и пыталсЯ овладеть собой,  но невыносимо
было думать,  что кто-то -  а тем более †енни!  - станет судить о нем по его
младенческому лепету; это особенно уЯзвлЯло его, ибо он отдавал себе отчет в
том,  что еще ничем не  проЯвил себЯ в  полную меру;  от  этого он  терзалсЯ
каждодневно, всю жизнь.
     - Њои стихи чепуха! - резко бросил он. (Ћна не возражала, даже рукой не
шевельнула, и он был ей за это благодарен.) - Ќадо быть очень уж низкого обо
мне мнениЯ,  чтобы...  € те, кто... Ћ, да если б только, - под конец крикнул
он, - догадывались, что Я намерен создать!
     € эта жгучаЯ тема,  близость †енни,  безлюдье так его разволновали, что
голос его сорвалсЯ и глаза защипало, казалось, он вот-вот зальетсЯ слезами.
     - Џослушайте,  -  продолжал он,  немного помолчав,  -  вот так же  менЯ
поздравлЯют с поступлением в Ќормаль! „а если б они знали, что Я сам об этом
думаю!  ‚едь Я  стыжусь!  ‘тыжусь!  ‘тыжусь не  только того,  что принЯт,  а
стыжусь,  что приемлю...  суждение всех этих...  Ђх, если б вы только знали,
что они собой представлЯют!  ‚се скроены на  один лад,  воспитаны на одних и
тех же книгах.  —тиво,  вечное чтиво!  € Я -  вынужден был выпрашивать...  у
них... џ гнул спину... “ф... „а Я...
     ‘лов  не  хватало.  Ћн  отлично  чувствовал,  что  не  приводит  веских
обоснований своей ненависти,  но убедительные, непреложные аргументы слишком
живо отзывались в  сердце,  слишком уж срослись с  ним,  и никак нельзЯ было
сразу их вырвать оттуда, выставить напоказ.
     - Ђх,  как Я их всех презираю! - крикнул он. - Ђ себЯ еще больше за то,
что Я  -  среди них!  €  никогда,  никогда Я  не  смогу...  не смогу все это
простить!
     Ћна хранила самообладание именно оттого, что он был вне себЯ. ‡аметила,
- впрочем,  не  вполне улавливаЯ мысль  †ака,  -  что  он  часто высказывает
какое-то  злобное чувство и  не  желает  кому-то  прощать.  „олжно быть,  он
действительно настрадалсЯ.  € все же - как в этом он отличалсЯ от нее! - все
его слова проникнуты верой в будущее,  в какое-то грЯдущее счастье,  во всех
его   проклЯтьЯх  чувствуетсЯ  неисчерпаемаЯ,   одушевлЯющаЯ  сила  надежды,
уверенности в  себе;  очевидно,  честолюбие у него было безмерное и отметало
все сомнениЯ.  †енни никогда не задумывалась о том, какое будущее ждет †ака.
Ќо  она ничуть не была удивлена,  обнаружив,  что цель он ставит перед собой
высокую;  даже в  те  времена,  когда она  считала †ака грубым,  неотесанным
мальчишкой,  она признавала его силу,  а  сегоднЯ лихорадочные речи,  огонь,
который,   как  она  чувствовала,   пожирает  сердце  †ака,   довели  ее  до
головокружениЯ,  -  будто ее, помимо воли, затЯгивает в тот же круговорот. €
ее  захлестнуло  такое  тЯгостное  чувство  незащищенности,  что  она  вдруг
поднЯлась.
     - Џростите менЯ, - сдавленным голосом сказал †ак, - дело в том, что все
это... больно задевает менЯ за живое.
     Ћни пошли по дорожке,  котораЯ,  как дозорнаЯ тропа, следовала за всеми
извивами широкого векового рва,  и вышли к другим воротам, ведущим из леса в
парк;  были  они  заделаны  решеткой  из  копьевидных  прутьев,  с  засовом,
скрипучим, как тюремный замок.
     ‘олнце стоЯло высоко,  было часа четыре, не больше. Ќичто не принуждало
их уже прекращать прогулку. Ћтчего же они повернули назад?
     ‚  парке им повстречались гулЯющие,  и если еще вчера они шли бы по тем
же  аллеЯм,  не  помышлЯЯ ни  о  чем дурном,  то сегоднЯ оба вдруг смутились
оттого, что были вместе, наедине.
     - Ќу что ж,  -  вдруг сказал †ак на перекрестке двух аллей,  - здесь Я,
пожалуй, и покину вас, хорошо?
     Ћна ответила, не колеблЯсь:
     - Љонечно. џ почти дома.
     Ћн стоЯл перед ней,  почему-то робеЯ,  забыв снЯть лЯпу. € от смЯтениЯ
на его лице снова поЯвилось неприЯтное, хмурое выражение, которое поЯвлЯлось
так часто,  но  которого она ни разу не подметила во времЯ всей их прогулки.
ђуку он ей не протЯнул. Ќасильно улыбнулсЯ и, уже собираЯсь уходить, несмело
посмотрел на нее и пробормотал:
     - Ћтчего... Я не всегда... так... держусь с вами?
     †енни  не  подала  вида,  что  услышала его,  и  побежала без  оглЯдки,
напрЯмик,  по  траве.  ‚едь это было почти слово в  слово то самое,  что она
твердила себе со  вчерашнего днЯ.  Ќо вдруг души ее коснулось подозрение,  в
котором она  с  трудом решилась признатьсЯ себе,  -  а  что,  если †ак хотел
сказать: "Џочему мне нельзЯ всегда быть рЯдом с вами, как сегоднЯ?" Ћт этого
предположениЯ ее обдало жаром.  Ћна побежала еще быстрее, и, когда влетела к
себе в спальню,  щеки у нее пылали,  ноги подкашивались и она запретила себе
думать.
     Ћстаток  днЯ   она   провела  в   лихорадочной  деЯтельности:   сделала
перестановку  у  себЯ  в  спальне,  навела  порЯдок  в  бельевом  шкафу,  на
лестничной площадке,  переменила цветы во всех вазах. ’о и дело она брала на
руки собачку,  обнимала ее,  осыпала ласками.  ‘верившись в последний раз со
стенными часами,  она понЯла,  что „аниэль к  обеду не вернетсЯ,  и пришла в
отчаЯние:  не могла она сесть за стол в одиночестве!  ‚место обеда она съела
тарелку землЯники,  сидЯ на  террасе,  и,  чтобы не  видеть,  как томительно
угасает  день,  убежала  в  гостиную,  зажгла  все  лампы  и  взЯла  тетрадь
Ѓетховена.  Ќо  тут  же  передумала,  отложила  Ѓетховена,  схватила тетрадь
"ќтюдов" опена и бросилась к фортепиано.
     „ень и в самом деле угасал с какой-то удивительной медлительностью;  за
деревьЯми уже взошла луна,  и  ее  свет незаметно пришел на  смену последним
лучам заходЯщего солнца.
     †ак  без  всЯкой цели  сунул в  карман томик стихов современных поэтов,
обещанный †енни;  чувствуЯ,  что не в силах провести этот вечер в чуждой ему
семейной  обстановке,  он  вышел  и  решил  побродить по  парку.  Њысль  его
перескакивала с  предмета на  предмет,  он никак не мог сосредоточитьсЯ.  Ќе
прошло и  получаса,  как он  уже шагал по  дороге,  окаймленной акациЯми.  €
подумал: "’олько бы калитка не была заперта".
     ‡аперта она не была.  ‡вЯкнул колокольчик, и он вздрогнул, почувствовав
себЯ незваным гостем.
     €з-под   елей  шел   аромат  нагретой  хвои,   слегка  отдаваЯ  запахом
муравейника.  Џриглушенные звуки  роЯлЯ  чуть  оживлЯли благоговейную тишину
сада.  Ќу  конечно,  †енни и  „аниэль музицируют.  Ћкна гостиной выходили на
противоположный фасад.  Ђ с этой стороны,  там, где стоЯл †ак, дом спал, все
окна были закрыты;  только крышу заливал какой-то  странный свет,  и  †ак  с
удивлением оглЯнулсЯ:  то  в  сиЯнии луны,  уже  всплывавшей из-за  верхушек
деревьев, осеребрилась жестЯнаЯ кровлЯ, заискрились стекла слуховых окон. Ћн
подходил к дому,  и сердце его колотилось,  - было неловко, что он находитсЯ
здесь,  не даваЯ знать о  своем присутствии,  и  он почувствовал облегчение,
когда на  него с  тЯвканьем кинулась Ѓлоха.  ‡вуки фортепиано,  должно быть,
заглушали лай, - музыка не оборвалась. †ак наклонилсЯ, взЯл собачку на руки,
как  делала †енни,  и  прикоснулсЯ губами к  ее  шелковистому лбу.  ‡атем он
обогнул дом и очутилсЯ на террасе,  у гостиной,  в отворенном окне был виден
свет.  Ћн подходил все ближе и ближе.  ‘таралсЯ узнать, что же играет †енни:
некоторое времЯ  мелодиЯ звучала как-то  неуверенно,  неопределенно,  не  то
плача, не то смеЯсь, но вдруг звуки стали нарастать, устремились ввысь, в те
пределы, где нет ни радости, ни скорби.
     Ћн дошел до самого порога.  …му показалось,  что в гостиной никого нет.
‘перва  он   различил  только  легкое  персидское  покрывало,   лежавшее  на
фортепиано,  и  безделушки на нем.  €  вдруг в  проеме между двумЯ Японскими
фарфоровыми вазами,  в  отблесках световых  колец,  сиЯвших  вокруг  свечей,
поЯвилось лицо -  парЯщаЯ маска, сведеннаЯ гримасой, - какаЯ-то новаЯ †енни,
преображеннаЯ душевным  волнением.  €  так  неприкрыто,  так  обнаженно было
выражение этого  лица,  что  †ак  невольно отступил,  будто  застал  девушку
неодетой.
     ‚се прижимаЯ собачку к  плечу и  дрожа,  как вор,  он подождал,  стоЯ в
стороне,  в тени дома, пока не отзвучит всЯ пьеса, и, громко окликнув Ѓлоху,
прикинулсЯ, будто только что вошел в сад.
     †енни вздрогнула,  узнав его голос,  и  вскочила с места.  ‹ицо все еще
хранило  следы  волнениЯ,  пережитого  в  одиночестве,  а  испуганный взглЯд
отталкивал взглЯд †ака, словно оберегаЯ тайну. †ак спросил:
     - џ вас испугал?
     Ћна нахмурилась и не могла произнести ни слова. Ћн продолжал:
     - „аниэль