„жон —ивер. Ѓриллианты Љэботов

Ћцените этот текст:
„жон —ивер. Ѓриллианты Љэботов

-----------------------------------------------------------------------
Џер. - Њ.Љан.
‚ кн.: "„жон —ивер. ‘емейнаЯ хроника “опшотов. ‘кандал в семействе
“опшотов. ђассказы". Њ., "ђадуга", 1983.
OCR & spellcheck by HarryFan, 19 July 2001
-----------------------------------------------------------------------

‡аупокойную службу по убиенному служили в унитарианской церкви
городишка ‘ент-Ѓотолфс. –ерковь ЯвлЯла собою смешение стилей - над
колоннами неожиданно возносилсЯ стройный шпиль, из тех, какие сто лет
назад, вероЯтно, господствовали над всей местностью. ‘лужба - случайный
набор библейских цитат - завершалась песнопением:

‘пи, ќймос Љэбот, мирным сном,
‡емные тЯготы отринув...

‚ церкви было не протолкнутьсЯ. Њистер Љэбот занимал видное положение в
местном обществе. Ѓыл случай, когда он баллотировалсЯ в губернаторы. ‚ дни
избирательной кампании со стен сараев и домов, с заборов и телеграфных
столбов добрый месЯц глЯдели его портреты. ‘талкиваЯсь на каждом шагу с
самим собой, он как бы шествовал сквозь строй зеркал, и не думаю, чтобы
такое ощущение смущало его, как смутило бы менЯ. (џ, например, как-то раз
в Џариже заметил, поднимаЯсь на лифте, что одна женщина держит мою книгу.
Ќа суперобложке была фотографиЯ, и из-под чужой руки один мой образ
взглЯнул в глаза другому. џ жаждал обладать этой фотографией - вероЯтно,
жаждаЯ уничтожить ее. Њысль, что женщина уйдет, уносЯ под мышкой мое лицо,
оскорблЯла во мне чувство собственного достоинства. Ќа четвертом этаже
женщина вышла, и разлука двух моих обличий внесла мне в душу смЯтение. Њне
хотелось кинутьсЯ ей вслед, но как было объЯснить по-французски, да и
вообще на любом Языке, что Я чувствовал в эти минуты?) ‘ ќймосом Љэботом
обстоЯло совершенно иначе. …му как будто нравилось видеть себЯ повсюду, а
когда он не прошел на выборах и портреты исчезли (лишь кое-где по глухим
углам они еще с месЯц лохматились на сараЯх), похоже было, что он и в ус
не дует.
‘уществуют, как известно, "не те" ‹оуэллы, "не те" •аллоуэллы, "не те"
ќлиоты, —иверы, Љодмены и €нглиши, но сегоднЯ речь у нас пойдет о "не тех"
Љэботах. ќймос был родом с южного берега залива и про Љэботов с северного
берега, возможно, никогда не слыхал. Ћтец его был аукционщик - в те дни
эта работа предполагала умение балагурить, заговариваЯ публике зубы,
сбывать сомнительный товар, а подчас и смошенничать. ќймос владел
недвижимостью, в городке ему принадлежали скобЯнаЯ лавка, коммунальные
сооружениЯ, он состоЯл в правлении местного банка. Љонтора у него
помещалась в Љартрайтовском блоке, напротив городского сквера. …го жена
была уроженкой штата Љоннектикут - нам в ту пору он представлЯлсЯ
отдаленной глухоманью, на восточной окраине которой стоЯл город Ќью-‰орк.
ЌаселЯли Ќью-‰орк алчные иностранцы, суматошливые, задерганные и по
слабости характера абсолютно неспособные вставать в шесть утра, обливатьсЯ
холодной водой и преспокойно влачить дни свои в изнурительной скуке.
Њиссис Љэбот Я знал, когда ей было лет за сорок: коротконогаЯ, с багровым
лицом пьЯнчужки, хоть и слыла Ярой поборницей трезвенности. ‘едаЯ как снег
голова. ”ормы, равно пышные как спереди, так и сзади, и спина с памЯтной
мне впадиной, то ли от жестоких тисков корсета, то ли от начинающегосЯ
лордоза. Џочему мистер Љэбот женилсЯ на этой чудачке из далекого
Љоннектикута, никто толком не знал, да и, в конце концов, кому какое дело,
хоть, впрочем, это ей принадлежали почти все доходные дома на восточном
берегу реки, где селились рабочие с фабрички, изготовлЯющей столовое
серебро. „ома приносили доход, и все же это еще не значит, будто ќймос
Љэбот женилсЯ только по расчету. Џлату с жильцов она взимала самолично.
Џолагаю, что она и хозЯйство вела сама, одевалась скромно, зато носила на
правой руке семь колец с крупными бриллиантами. ‚ероЯтно, вычитала
где-нибудь, что бриллианты - надежное помещение капитала, и блеск камней
на ее руке таил в себе не больше очарованиЯ, чем шелест банковской книжки.
Ѓриллианты круглые, квадратные, продолговатые, бриллианты, какие принЯто
вставлЯть в лапки... Џо четвергам она с утра промывала свои бриллианты в
растворе, которым пользуютсЯ ювелиры, и развешивала сушитьсЯ на бельевой
веревке. Џочему - она не объЯснЯла, по при том размахе, какой имели в
городишке чудачества, никто не видел в ее поведении ничего особенного.
ђаза два в году миссис Љэбот выступала с лекцией в сент-ботолфской
Ђкадемии - так называлась среднЯЯ школа, где обучались многие из нас. “
нее были три темы: "Њое путешествие по ЂлЯске" (с показом слайдов), "Ћ
вреде пьЯнства" и "Ћ вреде курениЯ". ЏьЯнство ей представлЯлось пороком
столь неслыханным, что, обличаЯ его, она не могла распалитьсЯ в полную
силу, зато одна мысль о курении приводила ее в неистовство. Њожно ли
вообразить себе распЯтого •риста с сигаретой в зубах, вопрошала она. €ли
деву Њарию? ‹абораторные опыты ученых показывают: если скормить взрослой
свинье каплю никотина, животное погибает. € так далее, в том же духе. Ћна
наделЯла курение неотразимой притЯгательностью, и, если мне суждено
умереть от рака легких, Я буду в этом винить миссис Љэбот. ‚ыступлениЯ
устраивались в классе, прозванном нами Ѓольшой зал. ќто была просторнаЯ
аудиториЯ на втором этаже, где всем нам хватало места. Ђкадемию строили в
50-х годах прошлого века, снабдив ее, как было принЯто в американской
архитектуре того периода, прекрасными высокими большими окнами. ‚есной и
осенью здание словно бы величаво парило над школьной территорией, но в
зимние дни из широких оконных проемов несло ледЯным холодом. ‚ Ѓольшом
зале разрешалось сидеть, не снимаЯ пальто, шапки и перчаток. ‘воеобразие
обстановки усугублЯлось тем, что в свое времЯ моЯ двоюроднаЯ бабка Ђнна
приобрела в Ђфинах обширное собрание гипсовых фигур, и мы, лЯзгаЯ зубами,
долбили наизусть глаголы волеизъЯвлениЯ в обществе голых, в чем мать
родила, богов и богинь. ’аким образом, хула, изрыгаемаЯ миссис Љэбот на
скверну табака, предназначалась, наравне с нами, ѓермесу и ‚енере. †ивЯ во
власти предрассудков, столь же неистовых, сколь и низменных, она, Я думаю,
с не меньшим удовольствием ополчилась бы на черных и евреев, но в городке
проживало всего одно чернокожее семейство и одно еврейское - и оба
примерной нравственности. Њне в голову не приходило, что в ‘ент-Ѓотолфсе
может существовать нетерпимость, покуда спустЯ много времени ко мне в
“эстчестер не приехала на „ень благодарениЯ моЯ матушка.
Ѓыло это несколько лет тому назад, когда в Ќовой Ђнглии еще не
завершилось строительство автомагистралей и поездка туда из Ќью-‰орка или
“эстчестера занимала больше четырех часов. џ выехал пораньше и ‘перва
остановилсЯ в •ейверхилле, где забрал свою племЯнницу из пансиона мисс
Џикок. Џотом направилсЯ дальше, в ‘ент-Ѓотолфс - там, сидЯ в прихожей на
стуле церковного причетника, менЯ дожидалась мать. Ћстроверхую резную
спинку стула украшала геральдическаЯ лилиЯ. €з какой промозглой от сырости
церкви уволокли эту вещь? Њать сидела в пальто; у ног ее стоЯл саквоЯж.
- џ готова, - сказала она. Ќаверно, она сидела так уже с неделю. Ћна
выглЯдела отчаЯнно одинокой. - •очешь что-нибудь выпить?
Ќаученный опытом, Я не поддалсЯ на соблазн. ‘кажи Я "хочу", мать
заглЯнула бы в кладовку и вернулась с грустной улыбкой и словами: "‚се
виски выпил твой братец". €так, мы тронулись обратно в “эстчестер. „ень
выдалсЯ пасмурный, холодный, и дорога показалась мне утомительной, хотЯ, Я
думаю, не усталость была причиной того, что произошло потом. џ завез
племЯнницу в Љоннектикут, к брату, и двинулсЯ домой. „обрались мы затемно.
Љ приезду матери у моей жены все было приготовлено, как обычно. Џылал
огонь в камине, на пианино - ваза с розами, к чаю - сандвичи с анчоусной
пастой.
- ЉакаЯ прелесть, когда в доме цветы, - сказала моЯ мать. - џ так их
люблю. †ить не могу без цветов. …сли б Я вдруг лишилась средств и мне
пришлось выбирать - цветы или продукты, Я, вероЯтно, выбрала бы цветы...
џ не стремлюсь создать длЯ вас образ тонной старой дамы, ибо нередко
она отступала от этой роли. “помЯну, с большой неохотой, одно
обстоЯтельство, о котором после смерти матери мне рассказала ее сестра.
ЋказываетсЯ, был случай, когда она ходила наниматьсЯ в Ѓостоыскую полицию.
“ нее было много денег в ту пору, и длЯ чего ей это понадобилось, понЯтиЯ
не имею. „опускаю, что ее прельщало полицейское поприще. Ќе знаю, в каком
отделе она собиралась служить, но воображение неизменно рисует мне ее в
темно-синей форме, со свЯзкой ключей у поЯса и дубинкой в правой руке. ЊоЯ
бабка отговорила ее от этой затеи, и все же в облике матери, когда она,
прихлебываЯ чай, сидела у нашего камина, сквозило нечто полицейское. ‚ тот
вечер она старалась держатьсЯ как на светском рауте - в меру своего
пониманиЯ. ‚ свЯзи с чем стоит вспомнить ее любимую присказку: "‚ероЯтно,
к нам в семью все-таки просочилась каплЯ плебейской крови. €наче откуда бы
в тебе это пристрастие к ветхой и рваной одежде? €меть такой выбор - и
вечно отдавать предпочтение обноскам!"
џ приготовил коктейль и сказал, как рад был повидатьсЯ с племЯнницей.
- “ мисс Џикок перемены, - печально сказала моЯ мать.
- „а? џ не знал. Љакие?
- Ћграничений больше нет.
- Ќе понимаю.
- ’уда стали принимать евреев. - Ћна выстрелила в менЯ последним
словом.
- Џоговорим на другую тему, ладно? - сказал Я.
- Џочему? ’ы первый начал.
- ЊоЯ жена - еврейка, мама.
†ена в это времЯ была на кухне.
- Ќе может быть, - сказала мать. - ‚едь у нее отец - итальЯнец.
- Ћтец у нее, - сказал Я, - польский еврей.
- Ќу и что ж. џ, например, происхожу из старой массачусетской семьи - и
не стыжусь этого, только не люблю, когда менЯ называют "Янки".
- ќто не одно и то же.
- ’вой отец говорил, что еврей хорош только в гробу, хотЯ Я лично
считаю, что судьЯ Ѓрандис был милейший человек.
- Џохоже, собираетсЯ дождь, - сказал Я. ќто у нас был испытанный способ
переводить разговор на другую тему, когда требовалось выразить гнев или
голод, любовь, страх перед смертью. ‚ошла жена, и моЯ матушка привычно
подхватила нить беседы:
- ‚ такой холод можно ждать и снега. ’ы, когда был маленький, имел
привычку молитьсЯ, чтоб выпал снег или замерзла вода в пруду. ‘мотрЯ на
чем тебе хотелось покататьсЯ - на коньках или на лыжах. ’ы очень четко
излагал свою просьбу. ‘тановилсЯ возле кроватки на колени и громким
голосом просил бога обеспечить тебе нужную погоду. Ѓольше ты ни о чем не
молилсЯ. џ не слыхала, чтоб ты хоть раз помолилсЯ за родителей. ‹етом ты
вообще не молилсЯ богу.

“ Љэботов были две дочери - „жинева и Њолли. „жинева была старшаЯ и
считалась красивее сестры. ѓод или около того Я ухаживал на Њолли. ќто
была прелестнаЯ девушка с сонным личиком, которое могла в одну минуту
преобразить лучезарнаЯ улыбка. …е русые волосы искрились на свету. Ћт
усталости или волнениЯ на верхней губе у нее проступали бусинки пота. Џо
вечерам Я приходил к ним в дом и сидел с нею в гостиной под самым
неусыпным надзором. Љ плотским вожделениЯм миссис Љэбот, естественно,
относилась с паническим ужасом. Ћна вела за нами наблюдение из столовой.
‘верху Явственно и размеренно доносились глухие удары. ќто ќймос Љэбот
упражнЯлсЯ на гребном станке. €зредка нам разрешалось прогулЯтьсЯ вдвоем,
с условием никуда не сворачивать с главных улиц, а когда мне по возрасту
начали доверЯть автомобиль, Я стал возить ее в клуб, на танцы. Ѓыл Я
неимоверно, болезненно ревнив и, видЯ, как она веселитсЯ с кем-нибудь
другим, забивалсЯ в угол, помышлЯЯ о самоубийстве. Џомню, как однажды
вечером Я вез ее домой, на Џрибрежную улицу.
‚ начале века кому-то пришло в голову, что у ‘ент-Ѓотолфса, возможно,
есть шансы сделатьсЯ популЯрным курортом, и в конце Џрибрежной улицы
построили под увеселительные заведениЯ пЯть больших павильонов. ‚ одном из
них жили Љэботы. Ќа каждом павильоне имелась башенка. Ћна возвышалась над
каркасным строением примерно на этаж, круглаЯ, с конической крышей. ‚ид у
башенок был решительно невоенный, так что, по-видимому, их назначенном
было создавать романтический колорит. —то находилось внутри? Њогу только
догадыватьсЯ: чуланы, комнатки длЯ прислуги, сломаннаЯ мебель, сундуки, и,
уж конечно, такое место не могли не облюбовать длЯ своих гнезд осы. Џеред
домом Љэботов Я остановилсЯ и выключил фары. Ќаверху, в особнЯке, царила
темнота.
„авно это было, так давно, что в понЯтие "летнЯЯ ночь" неотъемлемой
частью входили кроны вЯзов. (’ак давно, что, делаЯ левый поворот, ты
опускал стекло в машине и рукой показывал, куда тебе ехать. ‚о всех прочих
случаЯх показывать рукой считалось неприличным. Ќикогда не показывай
руками, внушали тебе. Џочему - не представлЯю себе, разве что в этом жесте
усматривали нечто эротическое.) ’анцевальные вечера - их тогда называли
балами - обставлЯлись торжественно, по причине чего Я ЯвлЯлсЯ на них в
смокинге, который от отца досталсЯ моему брату, а уж от брата - словно щит
с фамильным гербом, словно эстафета во имЯ бережливости - перешел ко мне.
џ обнЯл Њолли. Ћна и не думала противитьсЯ. џ невысок ростом (и склонен к
тому же горбитьсЯ), но сознание, что Я любим и люблю, действует на менЯ
точно команда "смирно!". ‚ыше голову! ЏрЯмее спину! џ уже двухметровый
великан, Я тЯнусь вверх, подхлестываемый Яростным всплеском чувств. €ногда
у менЯ звенит в ушах. ’акое может случитьсЯ со мной где угодно - скажем, в
сеульской лавчонке, где поЯт женьшеневой настойкой, - но в тот вечер такое
случилось перед домом Љэботов на Џрибрежной улице. Џотом Њолли сказала,
что ей пора идти. Њать навернЯка уже следит из окошка. Ћна просила не
провожать ее до дверей. „олжно быть, Я не расслышал. џ прошел рЯдом с ней
по дорожке и поднЯлсЯ на крыльцо; она толкнула дверь, но оказалось, что
дверь заперта. Ћна опЯть попросила менЯ уйти, но не мог же Я бросить ее
одну, верно? ‚ эту минуту зажегсЯ свет и дверь отворил карлик. ќто было
существо всеобъемлющего безобразиЯ: гидроцефальный череп, заплывшее,
отечное лицо, толстые, колесом искривленные ноги. –ирковой уродец,
пронеслось у менЯ в голове. ЏрелестнаЯ девушка расплакалась. Ћна шагнула в
дом и закрыла дверь, а Я осталсЯ, и со мною - летнЯЯ ночь, и вЯзы, и
привкус восточного ветра на губах. ‘ неделю потом она старалась со мной не
встречатьсЯ, а наша стараЯ кухарка Њэгги изложила мне кой-какие
подробности.
Ќо сперва - еще кой-какие подробности. ‘тоЯло лето, а летом большинство
из нас уезжало на ‡алив [речь идет о заливе Љейп-Љод в Ќовой Ђнглии], в
лагерь, которым руководил директор сент-ботолфской Ђкадемии. ќти месЯцы
тонули в такой неге, такой голубизне, что их толком и не припомнишь. Ќа
соседней со мною койке спал мальчик по фамилии „е-‚аренн, Я его знал со
днЯ рождениЯ. Џочти все времЯ мы проводили вместе. ‚месте играли в шарики,
вместе ложились спать, вместе держали защиту на футбольном поле, а раз
отправились вместе в байдарочный поход и только чудом не утонули вместе.
Њой брат утверждал, что мы даже внешне стали смахивать друг на друга.
’аких естественных, радостных отношений мне не дано было больше изведать
никогда. („о сих пор он раза два в год звонит мне из ‘ан-”ранциско, где
живет - плохо живет - с женой и тремЯ незамужними дочерьми. ѓолос у него
нетрезвый. "‘частливые были времена, правда?" - спрашивает он.) Ћднажды
новый мальчик, по фамилии “оллес, спросил, не хочу ли Я сплавать с ним на
ту сторону озера. џ мог бы, не погрешив против истины, сделать вид, что
ничего про “оллеса не знал - Я и правда знал о нем очень мало, - но одно Я
знал твердо, чуЯл нутром: что ему одиноко. ќто было заметно сразу, это
просто бросалось в глаза. Ћн проделывал все, что полагаетсЯ. ѓонЯл мЯч,
убирал постель, училсЯ ходить под парусом, сдавал экзамен по спасению
утопающих - но все без души, как бы старательно исполнЯЯ чужую роль. Ћн
маЯлсЯ, он был одинок, и рано или поздно, так или эдак, он неминуемо
должен был об этом сказать и своим признанием потребовать от тебЯ
невозможного: твоей дружбы. ‚се это ты прекрасно знал, но делал вид, будто
не знаешь. Њы спросились у учителЯ плаваниЯ и поплыли на ту сторону. Џлыли
на боку, без фасона - мне до сих пор плавать таким способом удобнее, чем
кролем, который сегоднЯ считают обЯзательным в плавательных бассейнах, где
Я провожу львиную долю времени. Џлавать на боку - это не класс. џ как-то
видел такого пловца в бассейне и спросил, кто это; мне сказали -
дворецкий. Љогда мой корабль пойдет ко дну, когда мой самолет совершит
вынужденную посадку в океане, Я поплыву на спасательный плот кролем и
красиво погибну, меж тем как, поплыви Я на боку, хоть это и не класс, Я
жил бы вечно.
Њы переплыли через озеро, повалЯлись на солнышке - излиЯний не
последовало - и поплыли назад. Љогда Я подошел к домику, где мы жили,
„е-‚аренн отозвал менЯ в сторону.
- —тобы Я больше тебЯ не видел с этим “оллесом.
џ спросил почему. Ћн сказал:
- “оллеса прижил на стороне ќймос Љэбот. Њать у него - гулЯщаЯ. Ћни
живут в тех домах, в заречье.
Ќазавтра было жарко, солнечно, и “оллес опЯть спросил, не охота ли мне
сплавать на ту сторону. џ сказал, само собой, давай, и мы поплыли. Љогда
мы вернулись в лагерь, „е-‚аренн не пожелал со мной разговаривать. Ќочью с
северо-востока задул ветер, и три днЯ потом лил дождь. „е-‚аренн, судЯ по
всему, простил менЯ, а Я, если мне памЯть не изменЯет, больше не плавал с
“оллесом на другой берег озера. Ќу а карлик, как сообщила мне Њэгги, был
сыном миссис Љэбот от первого брака. Ћн работал на фабричке столового
серебра, но уходил на работу рано утром и не возвращалсЯ дотемна. Ќикто не
должен был знать, что он есть на свете. ‘лучай был не совсем рЯдовой,
однако длЯ того времени, о котором Я пишу, не единичный. ‘умасшедшую
сестрицу миссис ’рамбул прЯтали на чердаке, а „Ядюшку Џисписа Џастилку -
эксгибициониста - нередко скрывали от глаз людских месЯцами.
Ѓыл зимний день - зима, по сути, только еще начиналась. Њиссис Љэбот
вымыла бриллианты и развесила на дворе сушитьсЯ. Ђ сама поднЯлась к себе
вздремнуть. Ћна утверждала, что никогда не ложитсЯ в дневное времЯ, и чем
крепче спала, тем неистовей отрицала это. ’ут было не столько чудачество с
ее стороны, сколько привычка представлЯть действительное в искаженном
свете, столь распространеннаЯ в здешних палестинах. ‚ четыре она
проснулась и пошла вниз за своими кольцами. Љолец не было. Ћна кликнула
„жиневу, но никто не отозвалсЯ. Њиссис Љэбот взЯла грабли и принЯлась
прочесывать жухлую траву под бельевой веревкой. Ќичего. ’огда она
позвонила в полицию.
‘лучилось это, как уже сказано, в зимний день, а зимы в наших краЯх
лютые. Ћт стужи - а порой и от смерти - спасали дрова в камине да уголь в
больших печах, которые постоЯнно выходили из строЯ. ‡имнЯЯ ночь таила в
себе угрозу, отчасти поэтому - под конец ноЯбрЯ и в декабре - мы с
особенным чувством следили, как на западе догорает закат. (‚ дневниках
моего отца, например, то и дело попадаютсЯ описаниЯ зимних сумерек,
продиктованные не пристрастием к полумраку, но сознанием, что ночь
способна принести с собою опасность и страданиЯ.) „жинева уложила чемодан,
взЯла бриллианты и на последнем поезде, который отходит в 4:37, укатила из
городка. ‚оображаю, что это были за умопомрачительные минуты! Ѓриллианты
сам бог велел украсть. ќто были силки, расставленные без зазрениЯ совести,
и „жинева лишь совершила неизбежное. ‚ечером она уехала на поезде в
Ќью-‰орк, а через три днЯ на "‘ераписе", пароходе Љунардской линии,
отплыла в Ђлександрию. €з Ђлександрии по Ќилу добралась до ‹уксора, где за
два месЯца успела перейти в магометанскую веру и сочетатьсЯ браком с
родовитым египтЯнином.
Ќа другой день Я прочел сообщение о краже в вечерней газете. џ
подрабатывал, доставлЯЯ по домам газеты, ‚начале бегал от дома к дому,
потом пересел на велосипед, а в шестнадцать в мое распорЯжение поступил
видавший виды грузовой "фордик". џ стал водителем автомашины! Џока
линотиписты печатали выпуск, Я слонЯлсЯ по типографии, а после объезжал
четыре соседствующих городка, швырЯЯ свЯзки газет к порогу лавочек, где
торговали сластЯми и канцелЯрскими принадлежностЯми. ‚ дни ежегодных
чемпионатов по бейсболу печатали дополнительный выпуск с подробным
разбором и итогами каждого матча, и, когда смеркалось, Я вновь пускалсЯ в
путь на ’равертин и остальные поселки, разбросанные вдоль берега. „ороги
окутывала мгла, движение на них почти совсем замирало, жечь палую листву в
те дни не возбранЯлось, и в воздухе плавали дубильные запахи, навеваЯ
томление и волнующие предчувствиЯ. Ѓывает, что обыденный путь полнитсЯ длЯ
тебЯ таинственным и необыкновенным смыслом, и эти вечерние поездки с
итогами бейсбольных матчей рождали во мне хмельную радость. Ћ конце
чемпионата Я думал с содроганием, с каким ждешь, что кончитсЯ твое
счастье, - будь мне меньше лет, Я бы молилсЯ богу, чтобы он не кончалсЯ
никогда. ѓазетный заголовок гласил: "ЏЋ•€™…Ќ› Ѓђ€‹‹€ЂЌ’› ЉќЃЋ’Ћ‚"; больше
об этом происшествии в печати ни разу не упоминали. “ нас в доме о нем не
упоминали вовсе, но это было в порЯдке вещей. Љогда наш сосед, мистер
ќббот, повесилсЯ на груше, у нас об этом не проронили ни слова.
‚ то воскресенье мы с Њолли пошли пройтись по плЯжу недалеко от
’равертина. џ был встревожен, но у Њолли имелись куда более веские причины
длЯ тревог. ’о, что „жинева украла бриллианты, ее не беспокоило. …й
хотелось знать лишь одно: что с сестрой, а это выЯснилось только через
полтора месЯца. Ќо в семье у них в тот вечер случилось неладное. Њежду
родителЯми разыгралась безобразнаЯ сцена, и отец ушел из дому. Ћна
описывала мне, как это все происходило. Њы прогуливались по плЯжу босиком.
Њолли плакала. ‘ Љаким удовольствием Я в ту же минуту, как она умолкла,
вычеркнул бы из памЯти описанную ею сцену!
Њалые дети тонут, купаЯсь, красивые женщины, попав в автомобильную
катастрофу, становЯтсЯ калеками; терпЯт крушение пассажирские суда, и,
обреченные на медленную смерть, задыхаютсЯ люди в шахтах и подводных
лодках, но ничего подобного вы не найдете на моих страницах. ‘удно в
последней главе благополучно приходит в порт, ребенка успевают вытащить из
воды, к шахтерам спешат на помощь. —то это - жантильное слюнтЯйство или
убеждение, что жизнь должна наглЯдно преподносить нам моральные истины?
Њистер €кс испражнилсЯ в верхний Ящик женина комода. ќто - жизнь; Я,
однако, берусь утверждать, что это - не истина. €зображаЯ ‘ент-Ѓотолфс, Я
предпочел бы не покидать западный берег реки, где дома сверкают белизной и
по воздуху разноситсЯ звон церковных колоколов, но что поделаешь, когда за
рекой стоЯли фабричка столового серебра, многоквартирные коробки
(собственность миссис Љэбот) и гостиница под названием "Љоммерческий
отель". ‚ часы отлива с бухточек под ’равертином несло тухлЯтиной.
‡аголовки вечерней газеты оповещали читателей, что найден труп, спрЯтанный
убийцей в сундуке. †енщины на улице были страшны как смертный грех. „аже
манекены в единственной витрине понуро сутулились, одежда сидела на них
мешком и была им не к лицу. „аже невеста во всей красе подвенечного убора
и та стоЯла с кислой миной, словно ей только что сообщили дурную весть. ‚
политике тон задавали неофашисты, рабочие с фабрички не вступали в
профсоюз, еду готовили невкусно, а ветер по вечерам пронизывал до костей.
ЏровинциЯ, устоЯвшийсЯ, тесный мирок - мало же хорошего он умел извлечь из
своей уединенности и приверженности старым устоЯм, так что, толкуЯ, сколь
блаженны те, кто живет в глуши и уединении, Я толкую про западный берег.
‚осточный берег - это "Љоммерческий отель", владениЯ „орис, проститутки
мужского пола; в дневное времЯ он работал мастером на фабрике, а по
вечерам, пользуЯсь необыкновенной свободой нравов, царЯщей в этом
заведении, завлекал в баре клиентов. „орис знали все, а многим из
посетителей бара случалось и прибегнуть к его услугам. —то не влекло за
собой ни позора, ни изощренных восторгов. ‘ заезжего коммивоЯжера „орис
норовил содрать побольше, завсегдатаев обслуживал бесплатно. ЋбъЯснЯлось
все это не столько шпротой взглЯдов, сколько тупым равнодушием, убожеством
кругозора, нравственной неустойчивостью и отсутствием тех высоких, тех
великолепных устремлений, какие свойственны романтической любви. ‚ечером в
баре многолюдно; „орис фланирует возле стойки. Џоднесешь ему стаканчик - и
его ладонь лЯжет тебе на руку, на плечо, на поЯс; придвинешьсЯ к нему на
полдюйма - он потЯнетсЯ ниже. € ему подносЯт: то слесарь-паропроводчик, то
юнец, исключенный из школы, то часовщик. (Ћдин раз кто-то из приезжих
гаркнул бармену: "‘кажи ты этому прохвосту, чтобы не лез Языком мне в
ухо!" - но на то он и был приезжий.) ќтот мирок - не временное пристанище,
эти люди - не бродЯжьего племени, по меньшей мере половина из них никогда
и никуда отсюда не тронетсЯ, а между тем в духовном отношении здесь
подлинное кочевье. ‡вонит телефон, и бармен кивком подзывает „орис к
стойке. ‚ восьмом номере дожидаетсЯ клиент. Ћтчего менЯ больше влечет на
западный берег, где при золотистом свете огромной газовой люстры мои
родители чинно играют в бридж с мистером ќлиотом Џинкемом и его супругой?
†аркое - это оно виновато; воскресное жаркое, купленное у мЯсника в
соломенной шлЯпе-канотье с фазаньим крылом за лентой. †аркое, Я полагаю,
ЯвлЯлось к нам домой в четверг или пЯтницу на велосипедном багажнике, -
ЯвлЯлось куском мЯса, завернутым в окровавленную бумагу. Ѓыло бы очевидным
преувеличением говорить, будто это мЯсо обладало взрывчатой силой фугасной
бомбы, способной ослепить тебЯ и оскопить, и все же сила его воздействиЯ
была непомерной. Ћбедать садились, придЯ из церкви. (Ѓрат в это времЯ жил
в Ћмахе, так что нас было трое за столом.) Ћтец точил большой нож и
отрезал им кусок. Ћтец у менЯ очень ловко управлЯлсЯ с топором, с
поперечной пилой, умел в два счета повалить большое дерево, но воскресное
жаркое было особь статьЯ. Ћн отрезал первый кусок - и мать испускала
вздох. ‘тоило слышать, как она это проделывала - глубоко, тЯжко, можно
было подумать, что самаЯ жизнь ее держитсЯ на волоске. —то душа вот-вот
оборветсЯ и отлетит из ее раскрытого рта.
- Ќеужели трудно усвоить, ‹иэндер, что баранину режут поперек волокна?
‘им возвещалось начало сражениЯ за жаркое; далее следовала словеснаЯ
перестрелка, до того дробнаЯ, нуднаЯ и заранее известнаЯ наизусть, что
пересказывать ее нет смысла. Ќа пЯтой или шестой колкости отец, потрЯсаЯ
ножом, рЯвкал:
- Ѓудь добра, не лезь не в свое дело! ‡амолчи, будь добра!
Њать снова испускала вздох и клала руку на сердце. …ще секунда - и оно
перестанет битьсЯ. ‚след за чем, вперив взор в пространство поверх стола,
она ронЯла:
- —увствуете, как в воздухе веет свежестью?
—аще всего, понЯтно, в воздухе ничем не веЯло. ‚оздух мог быть какой
угодно: душный, морозный, сырой - неважно. ђеплика была одна длЯ любой
погоды. —то скрывалось за этим славным иносказанием? Ќадежда?
ЃезмЯтежность любви (которую, Я думаю, ей не довелось испытать ни разу в
жизни)? €ли щемЯщее воспоминание о летнем вечере, когда мы, в любви и
ладу, мирно сидели на зеленом лужке над рекою? €ли то было нечто сродни
улыбке, которую в минуту полного отчаЯниЯ человек посылает вечерней
звезде? €ли пророчество, что грЯдет поколение, до такой степени наторевшее
в уклончивости, что ему вовеки не сподобитьсЯ такого чуда, как встреча на
равных с неподдельным чувством?
‘мена декорации: мы в ђиме. ‚есна; ласточки благоразумно слетаютсЯ в
город, где их не достанет пулЯ ретивого охотника из Ћстии. Ћт птичьего
гомона вокруг как будто светлей, хотЯ сиЯние днЯ постепенно тускнеет. €
тут со двора несутсЯ женские вопли. Љричит американка.
- Ђх ты, дерьмо проклЯтое, поганец, псих никчемный! ѓроша заработать не
можешь, всех друзей до единого растерЯл, в постели с тобой тоска
зеленаЯ...
Ќикто ей не отвечает, и ты в недоумении - с темнотой она скандалит, что
ли? Ќо вот ты слышишь, как кашлЯнул мужчина. € - все, больше он не издаст
ни звука.
- „а, верно, Я с тобой прожила восемь лет, только не думай, пожалуйста,
что мне хоть раз было хорошо, хоть один-единственный разочек, просто ты
пентюх и ни хрена не смыслишь, тебЯ провести - плевое дело! Љогда Я кончаю
без дураков, со стен картины валЯтсЯ! Ђ с тобой Я прикидываюсь, и больше
ничего...
Џо ђиму, как всегда в этот час, начинают трезвонить колокола, одни
тоненько, другие басом. џ отзываюсь на их перезвон улыбкой, хотЯ что в нем
длЯ менЯ, длЯ моей жизни, моей веры? Ќи подлинной гармонии, ни откровений,
подобных тем, что доносЯтсЯ со двора. Џочему же менЯ больше тЯнет писать
про колокольный звон и стаи ласточек? —то это - незрелость ума, способного
воспринимать жизнь лишь в категориЯх пасхальных и рождественских открыток,
капризы неженки, который отказываетсЯ взглЯнуть в глаза правде? †енщина
все не унимаетсЯ, но Я уже не вникаю. Ћна клЯнет его на чем свет стоит -
его волосы, мозг, душу, - а Я сосредоточен на том, что за окошком моросит
мелкий дождичек, и от него шум уличного движениЯ на Љорсо возрастает. Ћна
уже не помнит себЯ - голос ее срываетсЯ, - а у менЯ мелькает мысль, что,
может быть, войдЯ в полный раж, она вдруг зарыдает и начнет молить у него
прощениЯ. Ќичего такого, конечно, не будет. Ћна накинетсЯ на него с
кухонным ножом, и кончитсЯ все травматологическим пунктом при
_поликлинико_, где он будет твердить, что поранилсЯ нечаЯнно, а Я - Я
выхожу из дома и направлЯюсь обедать, раздаваЯ улыбки нищим, фонтанам,
ребЯтишкам, первым звездочкам в вечернем небе и внушаЯ себе, что все
обернетсЯ наилучшим образом. ‚ы чувствуете, как в воздухе веет
свежестью?..
‚оспоминаниЯ о Љэботах не более как примечание к основной моей работе,
а работать Я в эти зимние дни еду рано. Ќа улице еще темно. ’о там, то тут
стоЯт, дожидаЯсь автобуса, женщины, одетые в белое. Ѓелые туфли, белые
чулки, из-под зимних пальто выглЯдывают форменные белые платьЯ. Љто они -
медицинские сестры, косметички, ассистентки стоматологов? ќтого мне не
узнать никогда. Ћбыкновенно в руке у них бумажнаЯ сумка, а в ней, как Я
догадываюсь, сандвич с ветчиной на ржаном хлебе и термос с пахтой.
„вижение в это времЯ днЯ небольшое. ”ургон из прачечной подвозит к кафе
"Љаплун на вертеле" формы длЯ официанток; у ресторанчика "ќсберн" другой
фургон - последний из ветеранов своего поколениЯ - сгружает бутылки с
молоком. —ерез полчаса двинутсЯ по привычным маршрутам желтые школьные
автобусы.
џ работаю в жилом доме, который носит название "Џрестуик". „ом
семиэтажный, построен, если не ошибаюсь, в конце двадцатых годов. ‘
потугами на стиль эпохи ’юдоров. Љирпичи разной величины, крыша обнесена
парапетом, а доска с объЯвлениЯми о свободных квартирах - натуральнаЯ
кровельнаЯ дранка - раскачиваетсЯ на железных цепЯх и при ветре
романтически поскрипывает. ‘права от двери вывешен список
квартиросъемщиков, в котором минимум двадцать пЯть раз повторЯетсЯ слово
"доктор", но знайте: это не безобидные эскулапы со стетоскопом и резиновым
молоточком, это врачи-психиатры, это царство пластмассовых кресел и
пепельниц, набитых окурками. “ж не скажу, чем им так приглЯнулсЯ этот дом,
однако численный перевес здесь за ними. €зредка, дожидаЯсь лифта, ты
встретишь женщину с ребенком и продуктовой сумкой на колесиках, но чаще
встречаешь мужчин и женщин, чей вид, сплошь да рЯдом измученный, отмечен
печатью душевных неурЯдиц. “ одних по лицу блуждает улыбка, другие что-то
бормочут себе под нос. Џациентов в последнее времЯ, похоже, не густо, и
тот врач, у которого кабинет рЯдом со мной, частенько выходит в коридор
постоЯть у окошка. Ћ чем может размышлЯть психиатр? ѓадает, что случилось
с больными, которые бросили лечитьсЯ, отказались от групповой терапии, не
посчитались с его указаниЯми и советами? “ж кто-кто, а он знает всю их
подноготную. џ покушалась на жизнь мужа. џ покушалсЯ на жизнь жены. ’ри
года назад Я выпил целый флакон снотворного. Ђ за год до того вскрыл себе
вены. ЊоЯ мать хотела не дочь, а сына. ЊоЯ мать хотела не сына, а дочь.
ЊоЯ мать хотела сделать из менЯ гомосексуалиста. Људа они все подевались,
чем теперь занимаютсЯ? Џо-прежнему женаты, ссорЯтсЯ за обедом, украшают
елку к рождеству? ђазвелись, вторично вышли замуж, кинулись в речку с
моста, выпили флакон секонала, нашли способ примиритьсЯ с жизнью, стали
гомосексуалистами - или же переехали на ферму в ‚ермонте сажать клубнику и
наслаждатьсЯ простыми утехами жизни? Ѓывает, что доктор по целому часу
простаивает, глЯдЯ в окно.
Ќу а серьезнаЯ работа у менЯ в эти дни вот какаЯ: Я сочинЯю такой
выпуск газеты "Ќью-‰орк таймс", чтобы он вселЯл в сердца людские отраду.
‚озможно ли найти длЯ себЯ занЯтие более достойное? ‚ числе моих свЯзей с
действительностью "’аймс" составлЯет существенное, хоть и несколько
заржавелое звено, однако сообщениЯ в ней за последние годы удручающе
однообразны. ‹юбители мрачных прорицаний нынче не в чести. ’ак что -
поневоле собираешь по крохам. ‚ центре выпуска - статьЯ под заголовком
"ЋЏ…ђЂ–€џ ЏЋ Џ…ђ…‘Ђ„Љ… ‘…ђ„–Ђ “ Џђ…‡€„…Ќ’Ђ, ЉЂЉ ЏЋ‹ЂѓЂћ’, ЏђЋ‹Ђ “„Ђ—ЌЋ".
Џониже, слева, в рамочке - "‘’Ћ€ЊЋ‘’њ ЏЂЊџ’Ќ€ЉЂ „†.ќ„ѓЂђ“ ѓ“‚…ђ“ ‚›‡‚Ђ‹Ђ
‚Ћ‡ђЂ†…Ќ€џ": "ЏодкомиссиЯ по установке памЯтников грозит наполовину
урезать сумму в семь миллионов долларов, выделенную длЯ постройки •рама
ЏравосудиЯ в честь покойного „ж.ќдгара ѓувера..." ‘толбец третий - "‘…ЌЂ’
Ћ’‚Ћ„€’ ‘ЏЋђЌ›‰ ‡ЂЉЋЌЋЏђЋ…Љ’": "Ѓольшинством голосов - сорок три против
семи - сенат на сегоднЯшнем вечернем заседании отклонил недавно
представленный на его рассмотрение проект закона, по которому дурно думать
о правительстве вменЯетсЯ в преступление". € так далее, и тому подобное.
’ут и бодрые, обнадеживающие передовицы, и захватывающие спортивные
новости; прогнозы погоды, понЯтное дело, сулЯт исключительно солнце и
тепло, если только нет надобности в дожде. ’огда нам обещают дождь.
‡агазованность воздуха - нулеваЯ, и даже на улицах ’окио с каждым днем все
меньше людей в хирургических масках. Ќа субботу и воскресенье все дороги,
все шоссе и автострады по случаю праздника перекрыты. Ѓлагодать на белом
свете, да и только!

Ћднако вернемсЯ к Љэботам. ЃезобразнаЯ сцена, которую Я с таким
удовольствием опустил бы или вовсе вычеркнул из памЯти, разыгралась в тот
вечер, когда „жинева украла бриллианты. €звестную роль в ней играют так
называемые удобства. ‘ удобствами в городишке, по большей части, обстоЯло
достаточно скромно. ‚ подвале дома находилсЯ сортир длЯ кухарки и
мусорщика, а на втором этаже - одна-единственнаЯ, совмещеннаЯ с уборной
ваннаЯ комната длЯ остальных домочадцев. ‚ иных домах эти ванные были
довольно большие, а у ќндикоттов ваннаЯ комната была даже с камином. ‚
один прекрасный день миссис Љэбот взбрело в голову объЯвить ванную комнату
своим единоличным владением. Ѓыл призван слесарь и в дверь врезан замок.
Њистеру Љэботу дозволЯлось совершать по утрам обтираниЯ, после чего ваннаЯ
запиралась на ключ, а ключ миссис Љэбот держала у себЯ в кармане. Њистеру
Љэботу, хочешь не хочешь, приходилось довольствоватьсЯ ночным горшком,
хотЯ Я склонен думать, что он, уроженец южного берега, едва ли сильно тем
тЯготилсЯ. Ќе исключено даже, что сей сосуд пробуждал в нем приЯтную тоску
о прошлом. ’ак или иначе, в тот день он поздно вечером сидел на горшке,
как вдруг на пороге его комнаты возникла миссис Љэбот. (Њуж с женой спали
в разных комнатах.)
- ’ы будешь закрывать дверь? - завопила она. - Ѓудешь дверь закрывать
или нет? €ли Я обЯзана по гроб жизни слушать эту мерзость?
џсно вижу их: оба в ночных рубашках, ее седые как снег волосы заплетены
в косицы. Ћна схватила горшок и выплеснула на мужа его содержимое. ќймос
Љэбот вышиб запертую на ключ дверь ванной, вошел туда, помылсЯ, оделсЯ,
сложил чемоданчик и зашагал по мосту на восточный берег, к миссис “оллес.
’ам он пробыл три днЯ, потом вернулсЯ. ‚о-первых, беспокоилсЯ за Њолли,
а кроме того, живЯ в таком маленьком городке, он был вынужден соблюдать
приличиЯ - как ради себЯ, так и ради миссис “оллес. Џримерно неделю после
этого он жил на два дома, то на восточном берегу, то на западном, а после
занемог. Ќа него напала вЯлость. “тром он до двенадцати не мог заставить
себЯ встать с постели. Ђ когда все-таки одевалсЯ и ехал в контору, то не
мог высидеть там больше часа. …го смотрел врач, но никакой болезни не
обнаружил.
Ћднажды под вечер миссис “оллес заметила, как миссис Љэбот выходит из
аптеки на восточном берегу. Џодождав, пока соперница перейдет через мост,
она зашла в аптеку и осведомилась у провизора, часто ли к нему ходит эта
покупательница.
- џ и сам удивлЯюсь, - отвечал он. - Ѓывать-то она здесь, конечно,
бывает, когда плату собирает по квартирам, только Я всегда думал, она
пользуетсЯ той аптекой, другой. Ђ ходит она ко мне за муравьиной отравой -
иначе говорЯ, мышьЯком. Џо ее словам, у них на Џрибрежной улице житьЯ нет
от муравьев, и ничем их не выведешь, кроме как мышьЯком. ‘только мышьЯку
набирает, что, видно, и впрЯмь нет от них житьЯ.
‚озможно, миссис “оллес предостерегла бы ќймоса Љэбота, но больше она
его не видела.
Љогда его похоронили, она пришла к судье ‘иммонзу и сказала, что
намерена предъЯвить миссис Љэбот обвинение в убийстве. “ аптекарЯ,
безусловно, сохранились изобличающие ее записи о покупках мышьЯка.
- Њожет быть, и сохранились, - сказал судьЯ, - да он их вам не даст.
’о, что вы затеваете, сопрЯжено с эксгумацией и затЯжным судебным
процессом в Ѓарнстебле, а длЯ этого у вас и средства не те, и не та
репутациЯ. естнадцать лет вы, как мне известно, были ему подругой. Ћн был
прекрасный человек - так не лучше ли вам искать утешение в мысли, что вам
столько лет посчастливилось его знать? € еще. Ћн оставил вам с сыном
солидные деньги. …сли миссис Љэбот вздумает в отместку оспаривать
завещание, вы можете их лишитьсЯ.

џ отправилсЯ в ‹уксор повидатьсЯ с „жиневой. „о ‹ондона летел на
лайнере "Ѓоинг-747". ‚ салоне сидели всего-навсего три пассажира -
впрочем, как уже было сказано, любители мрачных прорицаний нынче не в
чести. €з Љаира турбовинтовой двухмоторный самолет на малой высоте понес
менЯ вверх по Џилу. ‘леды выветриваниЯ и размываниЯ так похожи, что
чудитсЯ, будто ‘ахару в этих местах по ордеру на обыск, выданному
природой, перерыли потоки воды - реки, речки, речушки, ручьи, ручейки...
Ѓорозды зыбки и древовидны; разветвлЯЯсь, русло мнимой реки принимает
очертаниЯ дерева, которое пробиваетсЯ к свету. ‚ Љаире, откуда мы вылетали
на заре, мы мерзли. ‚ ‹уксоре, где менЯ в аэропорту встречала „жинева,
стоЯла жара.
џ был страшно рад, что мы встретились, до того рад, что ничего кругом
не замечал, но все-таки заметил, что она растолстела. € не так себе
раздалась - в ней было фунтов триста весу. „жинева превратилась в
толстуху. ‚олосы, когда-то ржаные, теперь отливали золотом, зато
массачусетский выговор в ее речи оказалсЯ неистребим. ‡десь, на ‚ерхнем
Ќиле, он звучал длЯ менЯ слаще музыки. Њуж ее - ныне полковник - стройный,
немолодой, состоЯл в родстве с последним королем …гипта. Ћн держал
ресторан на окраине города и жил с женой в уютной квартире над обеденным
залом. Џолковник был человек с юмором, неглупый - подозреваю, что
греховодник, - и очень не дурак выпить. Љогда мы ездили в Љарнак
осматривать храм, наш драгоман запассЯ в дорогу льдом, тоником и джином. џ
прожил у них неделю - преимущественно в храмах и гробницах. ‚ечера мы
проводили в его баре. Џахло войной - в небе кружили самолеты, - и из
туристов, кроме менЯ, был еще только какой-то англичанин, который все
вечера просиживал у стойки, изучаЯ свой паспорт. ‚ последний день Я
всласть наплавалсЯ в Ќиле - стилем кроль - и менЯ отвезли в аэропорт, где
Я расцеловал „жиневу и сказал ей - а вместе с нею и Љэботам - прости.
Last-modified: Fri, 20 Jul 2001 04:02:04 GMT
Ћцените этот текст: