ое так велико и вызывает  такой  страх, что едва  ли его
можно впредь называть бухгалтерской  ошибкой. „абы вникнуть в  суть вопроса,
неспЯщий  сломЯ  голову кидаетсЯ изгонЯть свои  мысли, приходЯщие  откуда-то
издалека,  может,  из Ђмерики.  Ћн ощущает,  что в его голове есть  какое-то
пространство,  ЯвлЯющеесЯ Ђмерикой, оно--  не что иное, как место будущего в
его  голове,  которое  все же не  может  существовать,  пока  прошлое  столь
безудержно  обрушиваетсЯ  в  будущее,  уничтоженное --  в новое. …го  самого
вовлекает  в  этот обрушивающийсЯ  поток,  но не только его одного, а и всех
вокруг  сметает леденЯщий  ураган,  все  они  следуют  за тем, кого  первого
бросило в этот поток, чтобы времЯ снова стало временем.  ‚едь времени теперь
больше нет, есть всего лишь неимоверно  много пространства; неспЯщий,  чутко
прислушивающийсЯ, слышит, как  они  все  умирают, и хотЯ  он все  еще сильно
сжимает веки,  чтобы  не видеть этого, он знает, что смерть  --  это  всегда
убийство.
     ’еперь  слово  снова  оказалось  здесь,  но  оно  не   припорхало  сюда
беззвучно, словно мотылек, а пригромыхало, как трамвайный  вагон  по  ночной
улице, слово "убийство" оказалось  здесь и  возопило. Њертвый распространЯет
смерть и дальше.  Ќикому не дано выжить.  Њатушка  •ентьен  принЯла  смерть,
словно бы это был ребенок, от портного,  а €лона получает ее от Љорна. Љорн,
может быть, тоже мертвец; он так же заплыл жиром,  как  и матушка •ентьен, и
об  избавлении  ему ничего  неизвестно.  €ли, если он еще  живой,  он умрет,
надеЯтьсЯ не на что, умрет, как портной после совершениЯ  убийства. “бийство
и убийство в ответ, действие и противодействие, обрушивающиесЯ друг на друга
прошлое и будущее, обрушивающиесЯ в момент смерти, который и есть настоЯщее.
‚озникает желание  обдумать это очень хорошо  и  со всей  серьезностью,  ибо
закрадывающаЯсЯ бухгалтерскаЯ ошибка не заставит  себЯ долго  ждать.  ѓде же
еще сложно отличить  жертву  от убийства? ‚се должно быть уничтожено, прежде
чем  мир  будет  избавлен,  что-ж бы  достичь  состоЯниЯ невинности!  „олжен
разразитьсЯ всемирный потоп: недостаточно, чтобы  кто-то один принес себЯ  в
жертву, подготовив место! ЌеспЯщий еще жив,  хотЯ он, как и всЯкий неспЯщий,
кажетсЯ мертвым,  еще  жива €лона, хотЯ  смерть  уже коснулась ее, и  просто
кто-то один приносит  жертву  ради новой  жизни,  ради  порЯдка в мире,  где
непозволительно  больше будет швырЯтьсЯ  ножами. †ертву  больше  уже  нельзЯ
представлЯть несостоЯвшейсЯ. € поскольку в состоЯнии бессонной чуткости были
найдены абстрактные  и  общепринЯтые понЯтиЯ, ќш пришел к выводу: мертвые --
это убийцы  женщин. Ќо он был жив,  и на него возлагалась обЯзанность спасти
ее.
     ‚  нем  снова  возникли  желание и  нетерпение принЯть  смерть от  руки
матушки •ентьен, роилось сомнение в том, а не случилось ли это уже. …сли  уж
он  беретсЯ за смерть, исходЯщую от мертвых, то он примирЯет  мертвых, и они
успокаивают-
     сЯ на этой жертве. ЉакаЯ утешительнаЯ  мысль! € насколько более сильной
Яростью  может  быть охвачен неспЯщий по сравнению с бодрствующим, настолько
же восторженнее  воспринимает он и счастье, можно сказать,  со  своего  рода
необузданной  легкостью. „а, это легкое и избавлЯющее ощущение счастьЯ может
быть  настолько  светлым,   что   мрак  под  его  зажатыми  веками  начинает
наполнЯтьсЯ сиЯнием.  Џотому что теперь больше  не было сомнениЯ  в том, что
он, живущий, от  которого  женщины могут  иметь детей, что он, отдаваЯ  себЯ
матушке •ентьен  и  ее смерти, таким необычным способом не только добиваетсЯ
избавлениЯ  €лоны,  не  только  навсегда  спасает  ее  от ножей,  не  только
возвращает ей  ее красоту и поворачивает вспЯть все умирающее, вспЯть вплоть
до новой невинности, а что он этим обЯзательно спасает от смерти  и  матушку
•ентьен, возвращаЯ  ее  лону  жизнь и  способность родить того, кто запустит
времЯ.
     ’ут  у него возникло  ощущение, словно он приехал  со своей кроватью из
дальней дали на известное место в известную нишу, и неспЯщий, возродившись в
снова  проснувшемсЯ  желании,  знает,  что он у  цели, хотЯ  еще  не  у  той
последней, где символическаЯ и изначальнаЯ картины снова сольютсЯ воедино, а
у  той промежуточной, которой должно довольствоватьсЯ земному, цели, которую
он называет  любовью  и котораЯ возвышаетсЯ подобно  последнему  достижимому
твердому  участку  берега.  €   как  будто   в  полной  противоположности  к
символической и изначальной картинам женщины  странным образом соединились и
в  то  же времЯ разъединились; навернЯка матушка •ентьен сидит  в Љельне и с
нетерпением  ждет  его,  ему  известно  это,  €лона  навернЯка  удалЯетсЯ  в
недостижимое  и невидимое,  и  ему известно,  что  он никогда больше  ее  не
увидит; но там, далеко, на том берегу, где  соединЯютсЯ видимое с невидимым,
там  бредут они обе, и оба  силуэта терЯют четкость очертаний  и сливаютсЯ в
один, и  даже  когда они  отделЯютсЯ друг от друга, они  остаютсЯ  вместе  в
надежде,  которой  не суждено сбытьсЯ;  он  должен  обнЯть матушку  •ентьен,
воспринимаЯ ее  жизнь как свою собственную, избавлЯЯ, разбудить ее, мертвую,
в своих  объЯтиЯх,  с любовью обнимаЯ стареющую женщину, он возьмет  на себЯ
груз старениЯ и воспоминание о теле €лоны, а новаЯ девственнаЯ красота €лоны
поднимет его  тоску  на  еще  более  высокий  уровень; да,  так сильно  были
разделены обе эти женщины, и все-таки они были едины -- зеркальное отражение
объединЯющего,  того невидимого, на что  непозволительно  оглЯдыватьсЯ и что
все же ЯвлЯетсЯ родиной.
     ЌеспЯщий был  у  цели, он  понЯл, что просто  тЯнул  ниточку логических
рассуждений  и  не  спать ему пришлось  просто длЯ того, чтобы она оказалась
длиннее; теперь же он позволил себе  завЯзать последний  узелок, и это стало
похоже  на  запутанную бухгалтерскую задачу,  которую  ему  в  конце  концов
удалось решить,  это было даже больше, чем бухгалтерскаЯ задача:  он взвалил
на себЯ  настоЯщую задачу  любви  в ее совершенном решении, ведь свою земную
жизнь он отдал матушке •ентьен. Ћн охотно сообщил бы обо всем этом €лоне, но
из-за ее скудных знаний немецкого Языка ему, конечно, пришлось отказатьсЯ от
этой мысли.
     ЌеспЯщий  открыл  глаза,  узнал  свою  комнату,  а затем  умиротворенно
заснул.
     Ћн принЯл  решение  в  пользу  матушки  •ентьен.  Ћкончательно, †еланиЯ
уставитьсЯ в окно купе у ќша не  возникало, €  то, как он направил  все свои
мысли на совершенную и безусловную любовь,  было похоже на некий рискованный
эксперимент: друзьЯ  и гости пируют  в  залитой огнЯми забегаловке; он хочет
войти внутрь,  и  матушка •ентьен,  не  обращаЯ  вниманиЯ  на многочисленных
свидетелей, спешит к нему и бросаетсЯ на грудь. Ќо когда он приехал в Љельн,
картина странным  образом  изменилась;  это больше  уже  не  был  тот город,
который он знал, а путь по вечерним улицам растЯнулсЯ  на мили  и был чужим.
Ќепостижимо, его же  не было здесь всего  лишь  шесть дней. ‚ремЯ  больше не
существовало,   неопределенным   был   дом,   открывший   ему  свои   двери,
неопределенное  пространство  в  расплывчатой дали. ќш  стоЯл  у двери, видЯ
через  нее  матушку  •ентьен. Ћна  возвышалась  за стойкой.  Ќад зеркалом  в
небольшой  чаше  горел  огонек,  в  воздухе  царила  тишина,  в  мрачноватом
помещении не было ни одного посетителЯ. Ќичего не произошло.  Џочему он сюда
пришел? Ќичего не произошло; матушка •ентьен  осталась за стойкой, наконец в
привычно безразличной манере она выдавила: "„обрый день". Џри этом она робко
оглЯнулась по сторонам. ‚ его груди закипела  Ярость, на какое-то  мгновение
он поставил  себЯ в тупик вопросом,  почему он принЯл решение в  пользу этой
женщины? Ћн  тоже  ответил ей  кратко:  "„обрый  день",  потому  что если он
мирилсЯ каким-либо образом с ее гордой холодностью, а также знал, что ему не
удалось отплатить ей той же монетой, то это приводило его в Ярость; тот, кто
несет в душе  решение о безусловной любви, в любом случае имеет право на то,
чтобы рассчитатьсЯ,  он добавил:  "‘пасибо за  твое  письмо".  ‘ возмущенным
видом  она  оглЯделась  в  пустой  забегаловке:  "Ђ если  бы  вас кто-нибудь
услышал?", и ќш, разозленный до предела, выдал предельно отчетливо и громко:
"Ђ если бы  и так...  оставь ты наконец свою глупую скрытность!", сделал это
он  без какого-либо  умысла, забегаловка все равно была пуста,  и он сам  не
знал,  почему  он  здесь  сидит.   Њатушка   •ентьен  возмущенно  замолчала,
принЯвшись ощупывать свою прическу, Џосле его отъезда она сильно жалела, что
их отношениЯ зашли так далеко,  а после отправки того необдуманного письма в
Њангейм ее охватила настоЯщаЯ паника; она была бы признательна ќшу,  если бы
он  не  вспоминал  об  этом  письме.  ‘ейчас  же,  когда  он  с  невозмутимо
безжалостным лицом открыто напомнил ей о нем, она снова ощутила себЯ зажатой
в железные  тиски и  беззащитной. ќш сказал: "џ  могу и уйти",  теперь  она,
конечно  же, вышла бы из-за  стойки, не  зайди  как  раз в эту минуту первые
посетители. ’ак  что  на какое-то мгновение они остались стоЯть  на  прежних
местах, не  говорЯ ни слова; затем матушка •ентьен пренебрежительным  тоном,
свидетельствующим, что  делает она это лишь длЯ  того,  чтобы положить конец
этой сцене, прошептала: "’ы придешь сегоднЯ ночью". ќш ничего не ответил, он
расположилсЯ  с  бокалом вина  за  одним  из  столиков.  Ћн чувствовал  себЯ
осиротевшим. …го  вчерашний  расчет, который был таким однозначным, стал ему
совершенно  непонЯтным:  почему  из-за  €лоны  необходимо принЯть решение  в
пользу этой женщины? ‚ забегаловке он по-прежнему чувствовал себЯ чужим; его
больше ничего не касалось, он был слишком далек от всего  этого. —то еще ему
нужно в  этом Љельне?  …му давно уже надо быть в Ђмерике. Ќо тут его  взглЯд
упал на портрет господина •ентьена, висевший  там,  наверху,  над  регалиЯми
свободы, и ему показалось, что к нему внезапно вернулась памЯть; он попросил
дать ему бумагу и чернила и написал красивым бухгалтерским почерком:
     ‘ообщение!
     „овожу  до  сведениЯ  достопочтимого  полицайпрезидиума,  что  господин
ќдуард   фон   Ѓертранд,   проживающий    в    Ѓаденвайлере,    председатель
наблюдательного совета ЂЋ "‘реднерейнское пароходство" в  Њангейме, состоит,
к сожалению, в безнравственных отношениЯх  с лицами мужского пола, и Я готов
подтвердить сии сведениЯ как свидетель.
     ЌамереваЯсь  поставить  свою  подпись,  он задумалсЯ, поскольку вначале
хотел написать: "‡а глубоко скорбЯщего родственника покойного", и хотЯ фраза
эта чуть не вызвала  у него  смех, по телу поползли мурашки.  Ќо наконец  он
поставил  свою  фамилию  и  указал   адрес,  аккуратно  сложив,  он  спрЯтал
написанное в бумажник. "Љазнь откладываетсЯ до завтра",-- сообщил он себе. ‚
бумажнике на глаза попалась открытка из Ѓаденвайлера. Ћн задумалсЯ, стоит ли
отдавать  ее матушке  •ентьен  уже  сегоднЯ  ночью. Ќа  душе от  одиночества
скребли  кошки.  Ќо  тут его  взору  предстала  ниша  в  своей будоражащей и
болезненной интимной готовности,  и, проходЯ мимо стойки, хриплым голосом он
пролепетал: "„о встречи", Ћна неподвижно сидела на стуле и, казалось, ничего
не слышала,  так что он, испытав прилив новой Ярости, вернулсЯ и, не обращаЯ
вниманиЯ  на  окружающих,  громко  произнес:  "Ѓудет  очень любезно  с твоей
стороны снЯть  фотографию,  вон  ту,  котораЯ  наверху", Ћна  по-прежнему не
шевелилась, и он с грохотом хлопнул за собой дверью.
     Љогда он  пришел попозже и  попыталсЯ  открыть дверь, то обнаружил, что
она заперта изнутри. Ќе  считаЯсь с тем, что его может услышать служанка, он
позвонил,  а когда внутри не обнаружилось никакого шевелениЯ, он поднЯл шум.
ќто  помогло:  послышались  шаги;  он  почти  надеЯлсЯ,  что  это  маленькаЯ
служанка, которой можно было  сказать, что он что-то забыл в зале, к тому же
малышке будет не так просто от него отделатьсЯ, и это было бы хорошим уроком
длЯ  матушки •ентьен. Ќо поЯвилась  вовсе не  маленькаЯ служанка, а  госпожа
•ентьен собственной  персоной; она была одета и плакала. ‚се это еще  больше
разозлило его. Ћни молча поднЯлись наверх, и там, не долго думаЯ, он повалил
ее на кровать.  Љогда она оказалась под ним и ее поцелуи  стали  нежными, он
суровым тоном  спросил: "”отографиЯ на старом месте?" ‚начале она не понЯла,
о чем  речь, а  когда до  нее  дошло, то она никак не  могла  взЯть  в толк:
"”отографиЯ... да, фотографиЯ, почему? Ќе нравитсЯ тебе?" Ћн, озадаченный ее
непониманием,  ответил: "Ќет,  она  мне не  нравитсЯ... мне вообще многое не
нравитсЯ", Ћна послушно и спокойно сказала: "…сли она тебе не нравитсЯ, то Я
могу повесить ее куда-нибудь в другое место". Ћна была так неописуемо глупа,
что это можно было, наверное, исправить, поколотив ее, ќш взЯл  себЯ в руки:
"Њесто  фотографии  в печке". "‚  печке?" "„а, в печке.  Ђ если ты  и дальше
будешь такой дурой, то Я сожгу всю  твою конуру",  Ћна испуганно  отпрЯнула,
довольный реакцией, он сказал: "ќто же было бы кстати;  ты все равно терпеть
не можешь  свою забегаловку". Ћтвета не  последовало, и если даже она вообще
ни о чем  не думала, что не исключено, а  просто  видела  перед собой  Языки
пламени, лизавшие крышу ее  дома, все  равно казалось,  что она что-то хочет
утаить. Ћн не отставал: "Џочему ты молчишь?!" ђезкий тон привел к  тому, что
она вообще оцепенела. ќто что же, нет никакой возможности заставить эту бабу
сбросить наконец свою маску? ќш поднЯлсЯ  и с угрожающим видом стал у выхода
из ниши,  словно намереваЯсь перекрыть ей путь к бегству. Ќужно назвать вещи
своими именами, в противном случае с этим куском мЯса справитьсЯ невозможно,
Ќо  он, запинаЯсь, сподобилсЯ  хриплым  голосом  просто спросить: "Џочему ты
вышла  за него  замуж?",  этот  вопрос  поднЯл  в его душе столько  дикого и
безнадежного, что  его мысли умчались к ќрне.  Ћн оставил ее, хотЯ возле нее
его ничего  не  мучило и было  совершенно  неважно,  какие  представлениЯ  о
фаллосе торчат у нее в  голове, ему было все равно,  есть ли у ќрны дети или
же она  предохранЯетсЯ всЯкими штучками.  Ћн  боЯлсЯ ответа, не хотел ничего
слышать  и все же заорал: "Ќу, так  что же?" ѓоспожа •ентьен, боЯсь очень уж
сильно  открытьсЯ,  а  может, из-за страха  потерЯть  тот  ореол,  благодарЯ
которому, как она полагала, ее любЯт, собралась с силами длЯ ответа: "Џрошло
уже так много лет... это ведь должно быть тебе безразлично". ЌижнЯЯ челюстью
у  ќша опустилась,  придав лицу лошадиный оскал. "Ѓезразлично должно мне это
быть... мне это должно быть безразлично...-- голос его срывалсЯ на крик:  --
„а, мне это уже безразлично...  плевать Я  на  это хотел!"  ‡начит,  так она
оценила его абсолютную, полную, без остатка самоотверженность и его мучениЯ.
Ћна была глупым и закоснелым человеком; ему, взвалившему  на себЯ ее судьбу,
словно свою  собственную,  ему,  стремившемусЯ  возобновить  ее жизнь,  хотЯ
самого  его смерть  состарила  и  осквернила,  ему,  Ђвгусту  ќшу,  готовому
посвЯтить   себЯ  ей  без   остатка,   стремившемусЯ  избавитьсЯ   от  своей
отчужденности  к ней,  дабы, так  сказать,  получить  в  обмен отказ  от  ее
отчужденности и ее мыслей, которые все  еще были столь болезненны  длЯ него,
значит,  ему  это должно было  быть  безразлично!!!  Ћ,  она была  глупой  и
закоснелой, а поэтому  необходимо было ее поколотить; он  подошел к кровати,
размахнулсЯ  и  ударил  по ее пухлой неподвижной щеке, словно  он  мог таким
образом поразить  закоснелость  ее  духа.  Ћна  не  защищалась,  а  осталась
неподвижно лежать  на постели, она  не пошевелилась  бы,  даже  если  бы  он
кинулсЯ к ней с ножом. ™ека ее покраснела,  а когда по округлой  ее выпуклой
поверхности  прокатилась слезинка, его злость пошла на убыль. Ћн  присел  на
кровать,  а  она  подвинулась,  чтобы   освободить  ему   место.  ‡атем   он
скомандовал:  "Њы  поженимсЯ", в ответ  она  просто сказала:  "„а", и ќш был
близок  к  тому,  чтобы снова  прийти  в  Ярость:  она ведь не  сказала, что
счастлива тем, что наконец-то может отказатьсЯ  от ненавистной  ей  фамилии.
Ћна  не  нашла в ответ ничего другого, как обнЯть  его  и прижать к себе. Ћн
чувствовал  себЯ уставшим  и поэтому  не  сопротивлЯлсЯ;  может,  так оно  и
правильно, а может, безразлично, потому что перед лицом царства избавлениЯ и
без того все  неопределенно, неопределенно любое времЯ,  неопределенны любаЯ
цифра  и любое  сложение.  ‚  его  душе  снова  начало  подниматьсЯ  чувство
озлоблениЯ: что знает она о царстве избавлениЯ? —то она  вообще  хочет о нем
узнать?  Ќе исключено,  что так же мало, как и  Љорн! ЌавернЯка  понадобитсЯ
времЯ,  чтобы  вдолбить ей все  это  в голову. Ќо пока  придетсЯ  смиритьсЯ,
придетсЯ подождать, пока до нее дойдет, пускай ведет свою приходно-расходную
книгу,  как она  это и делает. ‚  стране  справедливости, в  Ђмерике,  будет
по-другому, там прошлое  отпадет,  словно окалина  с остывающего  металла. €
когда она сдавленным голосом спросила, останавливалсЯ ли он  в  Ћбер-‚езеле,
он не рассердилсЯ, а покачал головой и буркнул: "Ђй, нет". ’ак отметили  они
свою новобрачную ночь, обсудили проблему с продажей  забегаловки, и  матушка
•ентьен была ему благодарна, что он ничего не будет сжигать. —ерез месЯц они
могли  бы плыть  уже  по  океанским просторам. ‡автра он займетсЯ тем, что с
’ельчером продолжит двигать вперед американское дело.
     Ћн задержалсЯ у нее дольше, чем обычно. Џо  лестнице  они уже больше не
спускались  на  цыпочках.  € когда она выпускала его из своего  дома, то  на
улице уже были прохожие, ќто наполнило его душу чувством гордости.
     “тром он отправилсЯ в "Ђльгамбру". Љонечно, там  еще никого не было. Ћн
пошарил  в   корреспонденции,   лежавшей  на  столе  ѓернерта,  …му  попалсЯ
нераспечатанный  конверт,  подписанный  его  собственным  почерком,  он  был
настолько ошарашен, что в  первый момент даже не узнал его: это было  письмо
ќрны, которое он собственноручно написал в  Њангейме. •м, она опЯть поднимет
приличный хай, так долго не получив ответа, Ђ впрочем, вполне по заслугам. ‚
театре отборнейший сброд.
     Ќаконец  притащилсЯ  ’ельчер.  ќш  обрадовалсЯ,   увидев  его,  ’ельчер
снизошел  до  его  настроениЯ:  "No,  хорошо, что  вы  снова  здесь,  каждый
улаживает  свои  личные дела, а ’ельчер должен в одиночку тащить на себе всю
черновую работу". "ѓде ѓернерт?" "No, в Њюнхене в своей обожаемой семейке...
тЯжелые болезни  у  них,  кто-то  подхватил насморк".  ќш думал, что  он уже
вернулсЯ. "‘коро должен, наш господин  директор, вчера в зале не набралось и
пЯтидесЯти  человек.  ‚се это  нужно  обсудить с  Ћппенгеймером". "•орошо,--
согласилсЯ ќш,-- пошли к Ћппенгеймеру".
     ‘ Ћппенгеймером  они  пришли  к  заключению, что  нужно  уже  проводить
финальные схватки. "Џредупреждал  Я вас  или нет,- сказал Ћппенгеймер,-- что
борьба-- это  хорошо, но вечнаЯ борьба...  кому это интересно?" ќшу подобные
настроениЯ были: вполне кстати; ему  нужно было просто получить свою долю по
возвращении ѓернерта, и  чем скорее будет поставлена точка, тем  быстрее они
отправЯтсЯ в Ђмерику.
     ‚ этот раз он  по собственной инициативе взЯл ’ельчера с собой на обед,
поскольку сейчас речь шла  о  том, чтобы  начинать реализацию  американского
проекта, “же  на  улице ќш вытащил из кармана  известный список и перечислил
девушек, которых он предварительно выбрал длЯ поездки. "„а, у менЯ тоже есть
кое-кто на примете,-- сказал ’ельчер,-- но вначале ѓернерту придетсЯ вернуть
мне  мои денежки". ќш удивилсЯ:  ведь это  должно было бы произойти за  счет
взносов  ‹оберга  и  ќрны.  Ќа  что ’ельчер  разозленно  отрезал:  "Ђ  чьими
деньгами,  как  вы думаете,  финансировались  борцовские схватки?  Ћн  же не
чесалсЯ, неужели вы  этого  не понимаете? Ћн  отдал  мне  в  залог земельный
участок, но как Я буду затевать новое дело в Ђмерике с этим участком земли?"
ќто  было немного  странно,  но  в любом  случае, если  дело с борьбой будет
ликвидировано, то у ѓернерта должна быть наличность, и ’ельчер сможет ехать.
"€лона поедет  со мной",-- решил  ’ельчер.  "’ут  уж тебе придетсЯ потерпеть
фиаско,  мой дорогой,-- подумал  ќш,--  €лона уже не имеет  ничего общего  с
этими  штучками; даже  если  она  все еще делит ложе с Љорном,  это не будет
продолжатьсЯ очень долго, скоро  она будет обитать  в далеком и недостижимом
замке, в парке которого  пасутсЯ косули".  Ћн сказал, что ему необходимо еще
заглЯнуть в полицайпрезидиум, и  им пришлось сделать небольшой крюк, ‚ одном
магазинчике канцелЯрских товаров  ќш купил газеты и конверт; газеты он сунул
в карман, а на конверте своим ровным почерком написал адрес. ‡атем извлек из
бумажника аккуратно  сложенный  лист с сообщением, вложил  его  в  конверт и
направилсЯ  к  полицайпрезидиуму.  ‚ыйдЯ  вскоре  из  зданиЯ,  он  продолжил
разговор: "€злишне, чтобы €лона ехала с нами". "Ћ чем разговор,-- возмутилсЯ
’ельчер,-во-первых, там  нас ждут отличные ангажементы,  а  во-вторых,  если
поездка  окажетсЯ  неудачной,  то придетсЯ возобновлЯть  работу  здесь.  Ћна
достаточно побездельничала; да Я ей уже и  письмо написал". "…рунда,-- резко
прервал его ќш,-- если  торгуешь  девушками, то  зачем  брать жену с собой".
’ельчер улыбнулсЯ: "No, если вы считаете, что Я  должен бросить  это,  то вы
лишаете  менЯ шанса. ‚ы же теперь большой  капиталист...  из деловой поездки
домой, как правило, привозЯт денежки?" ќш запнулсЯ;  похоже, ’ельчер намекал
на полицайпрезидиум,  что бы это значило? —то было известно этому жидовскому
трюкачу? ђазве  он  сам  знал что-либо  об этой поездке;  он  напустилсЯ  на
’ельчера:  "„а  идите  вы к черту, не  привез Я  никаких денег". "Ќе в обиду
сказано, господин ќш, не сердитесь на менЯ, это Я так, между прочим".
     Ћни  зашли  к матушке •ентьен,  и у ќша снова возникло  ощущение, будто
’ельчер  посвЯщен во что-то и мог бросить ему  в обвинение ужасное "убийца".
Ћн никак не решалсЯ осмотретьсЯ в забегаловке по сторонам. Ќаконец он поднЯл
глаза  и увидел на  том месте, где висел портрет  господина •ентьена,  белое
пЯтно, по  краЯм  которого свисала паутина.  Ћн покосилсЯ на  ’ельчера,  тот
молчал, очевидно, ничего не заметил, нет,  тот вообще ничего не заметил! …го
охватило  желание  устроить   какую-нибудь  озорную  выходку,  частично   из
озорства,  а частично  длЯ  того,  чтобы отвлечь внимание  ’ельчера  от того
места,  где  висела  фотографиЯ; он  направилсЯ  к  музыкальному  автомату и
запустил его громыхающую  музыку; на шум вышла матушка •ентьен, и ќшу пришло
в  голову поприветствовать ее  громко  и с  доверительной  сердечностью;  он
охотно  представил бы ее как  госпожу  ќш, если  он и  подавил  в себе такую
очаровательную шутку,  то не только потому, что был признателен ей и готов с
пониманием  отнестись к ее  сдержанности, но  также  и потому,  что господин
’ельчер-’ельтини  врЯд  ли  был  достоин  такой чести.  Џравда, ќш вовсе  не
чувствовал себЯ обЯзанным заходить очень уж далеко во всех этих скрытностЯх,
и когда ’ельчер пообедав,  намерилсЯ уходить, он не пошел с  ним как  обычно
чтобы  затем каким-либо  образом отделатьсЯ от него  и вернутьсЯ,  а  сказал
совершенно открыто,  что он  еще задержитсЯ, поскольку хочет полистать  свои
газеты. Ћн вытащил газеты из кармана, но вскоре засунул их обратно.  Џосидел
немного. …го руки спокойно лежали на  коленЯх, —итать не хотелось. Џосмотрел
на светлое пЯтно на стене. Ђ когда все стихло, начал подниматьсЯ наверх.  Ћн
был благодарен матушке  •ентьен, и они приЯтно  провели послеобеденные часы,
снова обсуждаЯ проблему  с  продажей забегаловки, и  ќш  подумал, что, может
быть,  Ћппенгеймер сможет найти покупателЯ.  ЏроЯвлЯЯ внимание друг к другу,
они  поговорили  и  о  женитьбе.  Ќа покрывале  было  пЯтнышко,  похожее  на
маленького мотылька; но это была просто грЯзь.
     ‚ечером он  решил,  что  должен продолжить поиски девушек. Њежду тем он
подумал: а не посмотреть ли  ему, как там дела у малыша, у  ѓарри? Ќайти его
не удалось, и он уже хотел уйти из этой вонючей забегаловки, когда  поЯвилсЯ
Ђльфонс.   ’олстЯк   имел  довольно   комичную   внешность:  жирные   волосы
беспорЯдочно прилипли  к  черепушке,  шелковаЯ  рубашка  была расстегнута, а
из-под нее выглЯдывала белаЯ безволосаЯ грудь, напоминаЯ чем-то растрепанную
подушку. ќш не смог сдержать улыбку. ’олстЯк опустилсЯ за один из столиков у
входа и вздохнул, ќш  подошел к нему, на  его  лице  все еще  играла улыбка,
казалось, он хочет  его  немножко  ошарашить:  "Џривет,  Ђльфонс,  случилось
что-нибудь?"  ѓлаза  музыканта в  окружении заплывшего  жиром  лица остались
тусклыми  и смотрели враждебно. "ќй, закажи себе что-нибудь выпить и  скажи,
что стрЯслось". Ђльфонс выпил рюмку коньЯку и продолжал  молчать, наконец он
выдал: "Ѓоже правый... виноват во всем и еще спрашивает, что стрЯслось!" "Ќе
говори ерунду, что случилось?" "Ѓоже правый! Ћн умер!" Ђльфонс обхватил лицо
руками и тупо уставилсЯ перед собой; ќш опустилсЯ рЯдом с ним за столик. "Ќо
кто умер?" "Ћн его слишком сильно  любил",-- пролепетал, запинаЯсь, Ђльфонс.
‚се  снова приобретало  какие-то  комичные очертаниЯ. "Љто? Љого?"  ‚ голосе
Ђльфонса послышались злые нотки: "„а  не  корчите  вы  здесь  из себЯ, ѓарри
умер..."  ’ак,  так,  ѓарри умер, до ќша, собственно, никак  не доходило, он
непонимающим взглЯдом уставилсЯ на толстЯка,  по щекам которого текли слезы:
"Џрошлый  раз  своими  разговорами вы  довели  его  до полного безумиЯ... он
слишком сильно его любил... а прочитав об этом в газете, он заперсЯ в  своей
комнате... сегоднЯ  днем... и теперь  мы нашли его...  веронал1".  ’ак, так,
ѓарри -мертв; в чем-то это было правильно, но ќш не знал,  в чем. Ћн  сказал
только: "Ѓедный мальчик", и тут вдруг понЯл, и душа его наполнилась чувством
избавительного  счастьЯ: ведь  днем он  передал  письмо в  полицайпрезидиум;
здесь наконец вздыбились  убийство и ответное убийство, схлестнулись,  как и
положено,  вопрос и ответ на  него, здесь все было уплачено строго по счету!
‘транно  только,  что его в чем-то обвинЯют;  он еще раз  повторил:  "Ѓедный
мальчик... почему он это сделал?" Ђльфонс с ошарашенным  видом выпЯтилсЯ  на
него: "„а он в газе ‚еронал -- сильнодействующее снотворное средство.
     тах прочитал..." "—то?" "„а  вот же",-- Ђльфонс  кивнул на пачку газет,
торчавшую у ќша из кармана пиджака. ќш пожал  плечами -- он совсем  забыл  о
газетах.  ’ам  в черной рамке,  котораЯ охватывала большую  часть полосы,  с
многократными  повторениЯми  на  последней странице, чтобы траурное известие
дошло до всех его фирм и филиалов, до всех служащих и до всех без исключениЯ
рабочих,   сообщалось,  что  господин   ќдуард  фон  Ѓертранд,  председатель
наблюдательного  совета,  кавалер высоких  наград  и  т.п.  скончалсЯ  после
тЯжелой  непродолжительной болезни.  ‚  статье на  первой  странице рЯдом  с
почетным некрологом говорилось, что усопший,  предположительно, в  состоЯнии
помешательства покончил жизнь самоубийством, застрелившись из револьвера. ќш
читал все  это, но  оно  его  мало интересовало.  Ћн  просто  констатировал,
насколько все-таки  правильно  было, что фотографию убрали сегоднЯ. ‘транно,
что абсолютно  посторонний человек -- этот музыкант,  смог наделать  столько
шума  вокруг  всего   этого,  ‘  выражением  легкой   иронии   на   лице  он
доброжелательно  и успокаивающе похлопал толстЯка  по жирной спине, заплатил
за его  шнапс  и  отправилсЯ  к  госпоже  •ентьен.  ‚ышагиваЯ  неспеша  и  с
удовольствием, он размышлЯл о Њартине и о том, что тот уже не сможет догнать
его и угрожать своим костылем. € это тоже было хорошо.
     Ћставшись один,  музыкант Ђльфонс  зажал в кулаке виски и  уставилсЯ  в
пустоту.  ќш казалсЯ ему злым человеком, как  и все мужчины, которые ходЯт к
женщинам, дабы обладать ими. Ћн был убежден, что все эти  мужчины приносЯт с
собой  несчастьЯ.  Ћни  казались  ему безумцами,  несущимисЯ  по  миру,  при
приближении которых не остаетсЯ  ничего другого, как покоритьсЯ. Ћн презирал
этих мужчин, которые  глупо и затравленно приносились откуда-то и жаждали не
жизни, которую они, очевидно, вообще не видели, а  чего-то такого, что лежит
за  ее пределами и  за  что  во имЯ своего рода любви  они  разрушают жизнь.
Њузыканту  Ђльфонсу  было  слишком тоскливо, чтобы  четко сформулировать длЯ
себЯ все это; но он знал, что эти мужчины, хотЯ и говорЯт  о любви с большой
страстью, но в виду имеют всего лишь обладание или что там еще под всем этим
подразумеваетсЯ.  …го это, конечно,  не касаетсЯ, он  ведь  в лучшем  случае
рассеЯнный человек и опустившийсЯ оркестрант; но он знал, что принЯв решение
в  пользу женщины, окажешьсЯ ой как далеко  до постижениЯ  абсолютного. € он
прощал злобную  Ярость мужчин, поскольку понимал, что  она  берет  истоки  в
страхе  и  разочаровании,  понимал,  что  те  страстные  и  злобные  мужчины
пребывают чуточку  за вечностью,  чтобы  она защитила  их от страха, который
стоит  за  спиной  и  сообщает им  о  смерти.  Ћн был  глупым  и  рассеЯнным
оркестровым  скрипачом,  но  он  мог играть  по  памЯти  сонаты  и,  обладаЯ
разнообразными знаниЯми, вопреки своей печали мог посмеЯтьсЯ  над  тем,  что
люди  в преисполненном страха стремлении к  абсолютному  хотЯт любить вечно,
отрицаЯ, что  в  таком случае их жизни не суждено  познать конец,  Џусть они
относЯтсЯ  к нему  с  пренебрежением,  поскольку  ему  приходитсЯ  играть  и
попурри, и быструю полечку, но  он все же  понЯл, что эти загнанные,  ищущие
абсолютное в земном, всегда находЯт только символы и  подделки того, что они
ищут, не знаЯ  даже, как назвать  это, и  созерцают  они смерть  другого без
сожалениЯ и грусти,  поскольку бесконечно поглощены  своей собственной;  они
охотЯтсЯ за обладанием, чтобы быть  поглощенным и им,  ведь они таЯт надежду
найти в нем прочность и неизменность, которые должны иметь власть над ними и
оберегать  их,  и  они  ненавидЯт  женщину,  ради  которой  принЯли  решение
ослепнуть,  ненавидЯт  ее,  потому  что  она  просто  символ,  который  они,
преисполненные  Ярости,  разбивают, поскольку  они опЯть переданы во  власть
страха и смерти, Њузыкант Ђльфонс испытывал чувство состраданиЯ  к женщинам:
они  ведь не находЯт ничего лучшего,  чем  попасть во власть этой разрушающе
тупой  страсти  обладаниЯ,  но  они  в меньшей степени  преследуемы страхом,
впадают  в больший  восторг,  когда  окружены  бесконечным  потоком  музыки,
пребывают со смертью в близких и  доверительных  отношениЯх; в этом  женщины
похожи  на  музыкантов,  и  будь  ты  сам  всего  лишь  толстым  оркестровым
музыкантом-гомосексуалистом,  можно  все равно  испытывать чувство  душевной
близости  с ними,  можно хоть в какой-то  степени понЯть их представление  о
том, что смерть представлЯет  собой нечто траурное  и прекрасное,  знаЯ, что
плачут они не потому, что их лишили обладаниЯ, а потому,  что  у них забрали
что-то,  чем  можно  пользоватьсЯ и что можно  созерцать, что было хорошим и
нежным. Ћ,  какой хаос эта  жизнь, непонимаемаЯ жаждущими обладаниЯ, едва ли
понимаемаЯ другими,  и  все  же представление о ней  дает  музыка,  звучащий
символ всего  мыслимого, устранЯющий времЯ,  чтобы  сохранить  его в  каждом
такте, отменЯющий смерть,  что-бы в  звучании  снова возродить ее,  ’от, кто
подобно женщинам и музыкантам догадалсЯ об  этом, может позволить  себе быть
рассеЯнным и глупым,  и музыкант  Ђльфонс ощутил всю тучность  своего  тела,
словно это было хорошее мЯгкое покрывало, через которое можно было прощупать
что-то  ценное  и  достойное любви:  пусть  люди  его презирают  и  называют
оскорбительно  бабой,  да, он  просто бедный  пес, и  тем не  менее длЯ него
многообразие  вечности  доступнее, чем тем, кто  оскорблЯет  его  и  все  же
превращает  всего лишь  маленький кусочек земного  в  символ и  цель  своего
печального стремлениЯ. Ћн был тем, кому было позволительно презирать других.
ќша ему тоже было жаль, и  ему припомнились  героические воинственные звуки,
сопровождавшие борцов при  выходе на арену длЯ того, чтобы  их подзадоренное
мужество забыло  о  смерти, стоЯщей  за спиной.  Ћн  задумалсЯ  над  тем, не
сходить ли ему к ѓарри и не постоЯть ли  немного у  гроба, но восковый  цвет
лица внушал ему ужас, и он предпочел набратьсЯ и сидеть, рассматриваЯ гостей
и  официантов, которые суетились вокруг и несли  на  своих  лицах  отпечаток
смерти.
     ‚ тот же час той  же ночи с постели поднЯлась €лона, в свете маленького
красного маслЯного светильника под изображением Ѓогородицы она рассматривала
спЯщего Ѓальтазара Љорна. Ћн похрапывал,  а когда храп  прекращалсЯ,  то это
смахивало на смолкание музыки в театре перед ее номером; в сопЯщий  звук его
дыханиЯ врывалсЯ тогда тонкий свист  летЯщих ножей. Ћб этом она, конечно, не
думала,  хотЯ письмо  ’ельчера  призывало  ее  вернутьсЯ к  прежней  работе.
ђассматриваЯ Љорна, она попыталась представить его  без черных усов и как он
выглЯдел еще маленьким мальчиком. Ћна не  знала точно,  зачем делает это, но
ей  казалось,  что в такой  ситуации  Њатерь ЃожьЯ, изображение  которой она
постоЯнно видела на стене, скорее  простит ей ее грех, состоЯвший в том, что
она  использовала Љорна перед свЯтыми очами  Ѓожьей  Њатери  длЯ  греховного
удовольствиЯ, и если бы раньше она не заразилась болезнью, то у нее  были бы
дети. ’о, что приходилось оставлЯть Љорна,  ее  не волновало, она знала, что
будет кто-то другой, ее не заботило и возвращение к ’ельчеру; она  не сильно
ломала себе голову  над  тем, что он ждет  ее  в Љельне и достанетсЯ ей, она
просто знала,  что нужна  ему, чтобы он  в кого-нибудь  швырЯл свои ножи. Ќе
волновало ее и то, что она должна будет уехать в Ђмерику, она уже достаточно
много поколесила по свету. †изнь ее  протекала без надежды и без страха. Ћна
умела бросать людей, но сегоднЯ ощущала себЯ все еще во власти Љорна. Ќа шее
у нее был шрам, она соглашалась с тем, что мужчина, которому она  изменила и
который хотел ее убить, был прав. …сли бы Љорн изменил ей, то  она бы его не
убила, а просто облила кислотой. ’акое разделение находило свое  объЯснение,
как ей казалось, в ревности: ведь  кто обладает, стремитсЯ уничтожить, а кто
просто  пользуетсЯ,  может  довольствоватьсЯ  тем,  что  приводит  объект  в
негодность.  ќто  касаетсЯ всех  людей,  в том числе  и английскую королеву,
потому  что все люди одинаковы и  никто не  любит  делать  что-либо  хорошее
другому. ‘тоит она на сцене -- светло, лежит с  каким-то  мужчиной -- темно.
†изнь -- это еда, а еда -- это жизнь. Љак-то один уже покончил с собой из-за
нее;  это  событие  мало  ее  волновало, но  думала  она  о  нем охотно. ‚се
остальное погружалось в сумерки,  и  в сумерках  передвигались люди, подобно
темным  тенЯм, которые то сливались друг с  другом, то снова  устремлЯлись в
разные  стороны.  ‚се творили  одно  только зло,  словно бы  им  нужно  было
наказать  себЯ, когда  они  искали  друг  у друга  утех.  €лона даже  слегка
гордилась,  что  и она совершила  зло, и  когда тот  покончил  с собой,  это
смахивало  на  кару и  возмездие, которые  были признаны за ней  Ѓогом за ее
бесплодность. Њногое было непостижимо,  невозможно было мысленно разобратьсЯ
в смысле  происходЯщего;  только  когда рождались дети,  сумерки,  казалось,
сгущались, приобретаЯ телесную  ощутимость, и  было  похоже,  что мир  теней
навечно  заполнЯетсЯ  сладкой музыкой.  ЌавернЯка поэтому несет и ЊариЯ там,
наверху,  над красным светильником своего младенца €исуса. ќрна выйдет замуж
и нарожает детей;  почему  ‹оберг не берет ее вместо этой колючей малышки  с
желтоватой кожей? Ћна продолжала  рассматривать Љорна  и  не находила на его
лице  ничего из  того, что искала: его заросшие  волосами  кулаки лежали  на
покрывале, они  никогда не были ни нежными, ни молодыми. …й стало страшно от
его  тучного с  отблесками  красного огнЯ  лица, на  котором  торчали  усы и
босиком она тихонько прошла к ќрне, мЯгко  и расслабленно  скользнула под ее
одеЯло, нежно прижалась к ее угловатому телу и в таком положении уснула.
     ’еперь ќш держалсЯ почти как жених или, вернее, как покровитель, потому
что они хотЯ еще  и не сообщили всем о своей свЯзи, но ќш тем не менее знал,
как  подобает вести себЯ со слабой женщиной, а она  не возражала,  чтобы  он
покровительствовал ее интересам.  …му позволено было вести дела не  только с
поставщиком минеральной воды и мороженого, но и с Ћппенгеймером, которому по
его инициативе была доверена продажа забегаловки. Џредприимчивый Ћппенгеймер
занималсЯ,   собственно,   нарЯду   с   театральными   делами   налаживанием
посреднических контактов при продаже земельных участков, он также имел свЯзи
с  разнообразными агентствами,  и,  само собой разумеетсЯ, охотно согласилсЯ
занЯтьсЯ  этим  делом. ‚прочем, в данный  момент  его озабоченность вызывали
другие проблемы.  Ћн пришел,  чтобы осмотреть  дом,  но остановилсЯ  посреди
лестницы  и сказал: "Ќевозможно объЯснить,  проблема с этим  ѓернертом;  дай
Ѓог, чтобы с ним ничего не случилось... впрочем, то, что беспокоит менЯ, это
же  не мое дело".  € каждый раз пытаЯсь успокоить самого себЯ, он  постоЯнно
возвращалсЯ  мыслЯми к тому, что вот уже восемь дней, как о  ѓернерте нет ни
слуху  ни  духу,  и  это именно  сейчас,  когда  они намереваютсЯ  завершить
представлениЯ   и   еще   понадобЯтсЯ   деньги  на  гонорары   и  ликвидацию
задолженности по арендной плате. ’о,  что ѓернерт, такой порЯдочный человек,
может задолжать за аренду, ему  никогда даже и в голову не приходило. Љ тому
же дела до последнего времени  шли блестЯщим образом, ну просто превосходно,
Ђ  теперь, естественно, не было денег  даже  на покрытие накладных расходов,
„а, самое  времЯ ставить точку, "Ђ  тЯгловаЯ лошадка, ’ельчер этот, дал  ему
уехать,   не  оставив  себе  даже  ключей  от  кассы,  он  ничем  не   может
распорЯжатьсЯ. “ него же деньги вложены в этих „армштадцев!.. ‡абота об этом
-- ниже достоинства этого господина ’ельчера, господин деЯтель искусства".
     ќш вначале безучастно внимал этим  речам, тем более,  что  ему казалось
вполне  понЯтным,  что  голова  ’ельчера  куда больше занЯта  Ђмерикой,  чем
борцовскими представлениЯми, которые доживают свои последние дни.  Ќо тут он
встрепенулсЯ:  деньги у  „армштадцев?  Ћн набросилсЯ на Ћппенгеймера: "‚ тех
деньгах,  которые  у „армштадцев,  есть и долЯ  моих друзей:  нужно получить
деньги обратно!" Ћппенгеймер покачал головой, "ЊенЯ это,  собственно говорЯ,
совершенно  не  интересует,--   сказал  он,--   в   любом   случае  Я   буду
телеграфировать  ѓернерту  в  Њюнхен,  Ћн должен  приехать,  привести  все в
порЯдок. ‚ы правы,  зачем  ходить вокруг да около",  ќш согласилсЯ  с  таким
решением,   и  телеграмма   была  отправлена;   ответа   они   не  получили.
Ћбеспокоенные, через два днЯ  они отправили телеграмму с  оплаченным ответом
госпоже   ѓернерт  и  узнали,  что  ѓернерта   вообще  дома  нет,  ќто  было
подозрительно, Ђ в конце недели необходимо было произвести платежи! Џришлось
обратитьсЯ в полицию; полиции удалось выЯснить, что остаток средств со счета
ѓернерта  был  снЯт еще  около трех недель  назад, теперь не  оставалось  ни
малейшего  сомнениЯ;  ѓернерт  вместе с  деньгами  просто  смылсЯ!  ’ельчер,
который  защищал ѓернерта до последнего момента, а теперь называл себЯ самым
тупым евреем  на всем белом  свете, поскольку снова позволил оставить себЯ в
дураках  такому  плохому  человеку.  ’ельчера  подозревали  в  том,  что  он
действовал  ѓернерту на руку. ‘ учетом отданного в  залог  участка  земли он
приложил все  усилиЯ, чтобы доказать свою невиновность, и помогло ему в этом
то,  что у  него  в  кармане не  было  денег, чтобы  прожить даже  ближайшие
несколько  дней.  Ѓеспомощный, словно  ребенок, он  корил себЯ и весь  свет,
постоЯнно повторЯЯ,  что вот-вот  должна  приехать  €лона,  он целыми  днЯми
жужжал Ћппенгеймеру в уши  о немедленном ангажементе.  Ћппенгеймеру было  не
так уж сложно не пасть духом, речь-то ведь шла не о его  деньгах; они утешал
’ельчера: не так уж  все и плохо, из  него  как владельца земельного участка
выйдет великолепный директор  театра; если  бы  он  только достал немножечко
оборотного капитала, то все  было бы в самом лучшем виде и он заключил бы со
старым  Ћппенгеймером   еще  кое-какие   сделки.  ќто  показалось   ’ельчеру
убедительным,  он  настолько быстро  и интенсивно вернулсЯ  в  свое  прежнее
деловое настроение,  что  в  его голове  моментально  созрел новый  план,  с
которым он, сломЯ голову, помчалсЯ к ќшу.
     Ќу а  ќш  был  более  чем разозлен таким  жизненным поворотом.  •отЯ он
всегда  предполагал,  даже знал, что дело до поездки никогда не  дойдет,  и,
наверное,  поэтому  так пассивно и вЯло занималсЯ  набором девушек,  хотЯ он
испытывал   даже  чувство  определенного   удовлетворениЯ  оттого,  что  его
внутреннее  чутье не подвело его, жизнь его  все-таки была сориентирована на
американский  проект, и теперь он переживал глубочайшее потрЯсение, ему даже
казалось, что его отношениЯ с матушкой •ентьен лишились почвы. Људа теперь с
ней? €  как он теперь выглЯдит перед этой  женщиной?! …й хотелось видеть его
господином над всей этой шайкой деЯтелей искусства,  а теперь он так позорно
попалсЯ этой банде на удочку! …му было стыдно перед матушкой •ентьен.
     Џод такое настроение и приперсЯ ’ельчер со своим проектом: "Џослушайте,
ќш, да вы же теперь большой капиталист,  вы можете стать моим  компаньоном".
ќш уставилсЯ на него, как  на ненормально